Тени былого могущества [Евгений Маркович Туев] (fb2) читать онлайн

Евгений Туев Тени былого могущества

Часть первая: Вот это жизнь!

Глава 1

Я родился в руинах. Я был из последнего поколения, которое ещё могло ощутить величие и мощь былой империи. Хотя ощущение это было каким-то далёким, и обусловлено было, скорее генетической памятью, нежели чем-то более наглядным. Мою страну не просто разрушили. Её сначала разрушили, потом растоптали, а потом и вовсе выжгли и засеяли заново. И только в некоторых умах ещё были воспоминания о том, как жили наши предки. О том, насколько иначе они смотрели на мир, насколько иные ставили перед собой цели. Подобные мысли, возникая у меня в голове, заставляли мурашки бежать по всему телу. И оглядываясь назад, я понимаю, что иногда только эти мысли и помогали мне оставаться настоящим человеком в самые трудные минуты, часы и дни…. Но обо всём по порядку.

Первое, что нужно знать о себе – это, конечно, личный номер: 405063327. И хорошо, что мой, хотя бы начинался с четвёрки: тем, у кого он начинался с единицы, двойки или тройки, было совсем туго. Хотя, конечно, и нам несладко приходилось, не то что семёркам, восьмёркам: те жили очень даже хорошо, а уж девятки – так вообще катались как сыр в масле. Ну а если твой номер начинался с нуля, то это означало, что ты во власти. Для тебя законы были не писаны и все остальные должны были жить только для обеспечения твоего благосостояния….

Мои воспоминания о детстве весьма сумбурны. К сожалению, я практически не помнил отца и с трудом узнавал его на общих фотографиях. Дело в том, что чтобы прокормить нас, ему приходилось работать с утра до ночи: я уже спал, когда он приходил домой и ещё спал, когда он уходил на работу. Отпуск и выходные были заняты другой работой и множеством подработок, поэтому я, действительно его почти не видел. И при всём при этом, нам едва ли хватало на еду.

Я смутно припоминаю свою комнату, как что-то серое, мрачное и маленькое. Там помещалась кровать, стол, за которым я мог писать или читать, и книжный шкаф. Обои изначально были, вроде, симпатичные, но поклеены они были лет за двадцать до моего рождения, а потом, как я уже говорил, денег на обои не было. Вот вы будете думать о новых обоях, если у вас едва хватает на еду и одежда заштопана на пять рядов? Вот и мы не думали.

Недалеко от нашего дома было несколько заводов, которые дымили так, что даже в солнечные дни в моей комнате было темновато. Было очень душно, но не открывать же окно! Ведь если система очистки в доме работала (на бумаге-то у чиновников-семёрок работало всё), то если ты сам открыл окно и отравился, то сам и виноват. Потому что, опять же, на бумаге, количество вредных веществ в выбросах не превышало допустимые для вентиляции нормы. Короче говоря, суть проста: никакие нормы не соблюдались, но если с тобой что-то случиться, то ты сам виноват (если ты, конечно, ниже семёрки).

А вот другое, пожалуй, светлое воспоминание: мы с друзьями играли в футбол недалеко от окраины. Туда нам не запрещалось ходить, но и дыма там не было, правда недалеко была свалка. Именно оттуда мы и брали свои «мячи»: консервные банки или пластиковые бутылки. Но всё равно было весело.

Я, как и все, конечно, ходил в школу. И, как и все, ненавидел это занятие. Мы тратили многие часы на какую-то ерунду, а толком ничему нас эта школа и не научила. Всё, опять же, было банально просто и страшно цинично: невежественным населением было гораздо легче манипулировать. Очень и очень немногие, чей личный номер начинался с шестёрки и ниже, смогли получить более или менее приемлемые знания. И то, потому что, попросту, учились сами. Разумеется, для семёрок и восьмёрок были свои школы с иными целями. Они учили их сугубо тем дисциплинам, которые понадобятся чиновнику. Ну а уж чему там обучали девяток и, тем более, нулей, мне было неизвестно. Благо, сейчас были летние каникулы, а это время я всегда проводил у бабушки.

Я очень любил деревню, где жила моя бабушка, хотя деревня эта и была практически мёртвой. Но иногда эта жутковатая тишина почему-то будоражила. Почему-то я дышал среди берёз полной грудью, чувствовал какой-то небывалый прилив сил. Вряд ли это можно было объяснить

сколь-нибудь рационально, но мне это и не требовалось. Главное, что здесь было горное озеро, из-за чего воздух был настолько чист, что пьянил. Хотя, конечно, и здесь влезли восьмёрки с девятками. Они вырубали леса с неимоверной скоростью, лишь бы набить свои карманы. Конечно, ведь они были под покровительством нулей. А нули, скорее всего, были прямыми или косвенными потомками тех, кто и разрушил мою страну. Они ненавидели наш прошлый уклад жизни, презирали наши ценности и смеялись над наивностью. А теперь, ещё и над нашей беспомощностью, бессилием. Все эти семерки и восьмёрки по крови были такими же, как и мы. Но только по крови. Внутри них уже давно всё прогнило, и они были движимы только наживой, а сверху им только потакали. Они разрушали природу и считали, будто они в праве ею повелевать, в то время, как наши предки поклонялись природе. Они ещё тогда понимали, что необходимо жить в гармонии с природой, а не пытаться её обмануть и, тем более, воевать с ней.

Именно в этой деревне я впервые услышал легенду о древней силе наших предков, которая, якобы, дремлет где-то далеко в тайге, дожидаясь достойных приемников. Мы сидели у костра с деревенским парнишкой Колей, которого все почему-то звали Хомяк и с девушкой Асей, которая, как и я приезжала в деревню к бабушке. Лично я не находил никаких сходств Коли с хомяком, но, видимо, кличка эта приклеилась намертво. Но он, вроде, и не обижался. Больше никого примерно нашего возраста в деревне не было, кроме одного парнишки из соседнего дома, который, как видно, был болен. Он никогда не выходил за ограду своего дома, хотя часто работал во дворе и, временами запрокидывая голову, просто кричал в небо. Он, собственно, так и кричал «небооо!» ни то радуясь, ни то удивляясь.

Так вот, мы сидели у костра, когда Коля-Хомяк, как водится, решил рассказать нам, городским, душераздирающую легенду. «Забавно» – подумал я – «наверное, в каждом селе есть свои легенды». Однако, Коля никак не связывал эту легенду с данной местностью:

– Давным-давно, когда наши предки жили в гармонии с природой и зародилась эта сила, а империя наша стала могучей. Они научились не только жить в согласии с природой, но и пытаться просить её о чём-то – в общем, я подозревал, что легенда звучала значительно более красиво и пафосно, но Коля пересказывал как умел. Он продолжил:

– Так вот, некоторые из них были ведьмаками: они могли творить настоящее волшебство. Но потом искусство изжило себя, потому что оно передавалось из поколения в поколение, но человек, владеющий такой силой должен быть чист душой. Таких оставалось всё меньше и меньше, а тут ещё и нашу Родину начали вороны рвать на части. И тогда ведьмаки решили, что нельзя, чтоб этим искусством завладел кто-то другой, а тем более эти – тут Коля мотнул головой вверх. Было ясно, что он имеет ввиду девяток и нулей, которые постоянно угнетали нашу страну и наверняка их души были чернее черного.

– Ну так и чего? – нетерпеливо проговорила Ася, зевнув – Всё, что ты нам рассказал – это то, что якобы тут жили ведьмаки, а теперь перевелись. Очень интересная легенда – фыркнула она.

– Не перевелись! – с жаром воскликнул Коля – А спрятались и живут теперь где-то далеко, и ждут тех, кто достоин обучиться их искусству и обрести силу.

– И как их найти? – улыбнулся я. Не то чтобы я верил в то, что их можно найти, но Коля был так воодушевлён, что мне хотелось сделать ему приятное и проявить видимый интерес, особенно после реакции Аси.

– Не знаю точно. Никто не знает, иначе было бы так просто их найти. Знаю, что нужно дойти до испытаний, а там, либо сгинуть, либо найти ведьмака. Но никто не знает, что это за испытание, и где оно начинается, ибо дорогу туда может указать только блаженный.

– Ну разумеется, – буркнула Ася – никто не знает, где их найти, и никто не знает даже как начать их искать. Очень удобно!

– Ну ладно тебе, чего ты кипятишься? – успокоил её я – Это же просто легенда, а не инструкция.

– А ты сам-то хотел бы найти ведьмака? – спросила Ася у Коли.

– Хотел бы!

– Так отчего ж не попробуешь?

– А как мне попробовать?! Пойти наобум в тайгу? У нас итак люди иногда теряются в тайге, так что нет уж.

– А может, они не теряются? – заговорчески прошептала Ася – Может, они, как раз нашли этих самых ведьмаков и остаются у них для обучения?

– Ну хватит – я перебил Асю, увидев, как загорелись глаза Коли. Ещё чего доброго и правда пойдёт в тайгу и это будет на нашей совести, если заблудится.

– А вот, кстати, чего они прячутся, вместо того, чтоб выйти и навести порядок? – вдруг вполне серьёзно воскликнула Ася – Если они обладают какой-то там силой, то почему бы не очистить нашу Родину, не возродить былое?

– Может быть, потому что их нет?! – немного раздражённо спросил я. Мне начинала надоедать эта игра, потому что мы-то с Асей понимали, что она подшучивает над Колей, а тот принимал всё за чистую монету.

– Ведьмаки – не воины и всегда верили в то, что решать проблемы кровью нельзя. Именно поэтому они никогда не помогали армии.

– Да уж, – проговорил я, вставая на ноги и собираясь уходить – как видно, не дождутся они лучших времён и тем более людей с чистой душой. Наши предки и их уклад жизни ушли навсегда – твёрдо сказал я и неожиданно для самого себя почувствовал, как комок подкатил к горлу.

Глава 2

Проснулся я на следующее утро с неким чувством опустошённости. В детстве я бывал очень впечатлительным, это уже потом этого оставалось всё меньше и меньше. Вот и сейчас, видимо, так уж повлияла на меня Колина легенда, хотя, вроде как, ничего такого в ней и не было.

Я наскоро позавтракал жаренной картошечкой в прикуску с овощами принесёнными только что с грядки. Это было замечательно, конечно, но я сам ни за что бы не стал возиться с огородом. Видимо, это приходит с возрастом: я не знал ни одного молодого человека или девушку, которые бы сами, добровольно, возились в огороде. Зато бабушкам и дедушкам надо помогать: так что пришлось и мне идти копаться в земле и выискивать разного рода сорные травы. Занятие это было наискучнейшем, и я невольно стал рассуждать на тему «а что, если бы ведьмаки действительно существовали?». В общем, так прошла первая половина дня. Потом я ещё переколол штук тридцать чурбачков, и наступило время обеда. Зная, что после обеда мне ещё предстоит складывать дрова, которые я наколол, я понимал, что сильно наедаться не стоит. Но слишком уж были вкусными бабушкины пирожки, и я, конечно, наелся до отвала. Посидев ещё минут десять, я поднялся и вышел во двор. Меня, как и обычно, встретило яркое солнце и жужжание мух и других насекомых. Я заметил, что все эти насекомые в деревне раздражают далеко не так как в городе. Здесь они, что ли, лучше вписывались в окружающую среду и сильно не досаждали. Но это всё лирика, конечно, которая мигом улетучивалась, стоило только пойти в тайгу.

Кто-то, конечно, скажет, что, мол, что это за каникулы такие, когда надо целый день вкалывать. Однако, есть такое выражение «лучший отдых – это смена деятельности», и я, пожалуй, с этим выражением согласен. Кроме того, как я и говорил, я наслаждался местной атмосферой, а физическая нагрузка скорее была полезна чем вредна в моём возрасте. К тому же, когда часам к пяти или к шести вечера всё было сделано, я мог пойти погулять с Асей и иногда послушать забавные истории Коли-Хомяка, половина из которых были явной брехнёй, но всё равно развлекали нас.

Удивительно, но когда наступало время возвращаться в город, на меня накатывало какое-то уныние или тоска. Казалось бы, в этой деревне можно умереть со скуки, но мне всё равно не хотелось уезжать. Впрочем, не представляю, чем бы я тут занимался, если бы жил постоянно, однако, возвращение в грязный, загазованный город меня не радовало. Кроме того, это возвращение, конечно ассоциировалось с возвращением в школу, куда я ходить, прямо скажем, не любил. Но этот год начался ещё хуже, чем обычно, а в октябре вообще произошла трагедия.

Мы возвращались из школы вместе с Лесей, так как жили в соседних домах. Леся была высокой девушкой с каштановыми волосами и смеющимися глазами. Я ума не приложу, откуда в ней было столько жизнерадостности. Леся вообще была двойкой, и жили они ещё хуже нас. После школы она тоже работала, как и её родители, иначе они бы просто не выжили. Но, тем не менее, ей, видимо, нравилось петь в ресторанах. Может быть, потому что Леся, с их уровнем дохода могла попасть в ресторан только как обслуживающий персонал. И вот, как раз сегодня, Леся опаздывала на работу, поэтому подгоняла меня:

– Ну скорее, чего ты?! – она уже спешила к переходу.

– Подожди, видишь же, машина! – я попытался ухватить её за руку, но она проворно вырывалась:

– Вообще-то здесь пешеходный переход! – и она стала переходить дорогу. Моё сердце ушло в пятки – я не мог понять этого необъяснимого бесстрашия, ведь мало ли кто там за рулём. И точно: в следующую секунду Лесю отбросило метров на десять, раздался звук тормозов. Я как в тумане смотрел как из машины, которая была дороже наших квартир вместе взятых, вышел человек в кроссовках, дороже, чем вся моя одежда (не только на мне, но и в шкафу). Он небрежно покопался у Леси в карманах, чтобы найти документы. Конечно: ему нужно было знать, какой у нее личный номер. Выяснив это, он также небрежно бросил документы прямо на её тело и спокойно уехал.

Вас удивляет моя реакция? Почему не позвонить в скорую? Да потому что, судя по большой луже крови, скорая уже не поможет. Почему не позвонить в полицию? Да потому что они ещё и найдут десять свидетелей, которые видели, что это я бросил Лесю под колёса….

В моих глазах появилось то, что называлось скупой мужской слезой. Не сказать, что мы были близки с Лесей, но я как-то к ней привык, что ли. Но, к сожалению, в мои четырнадцать лет мне уже не в первый раз приходилось видеть подобные сцены.

Я пришёл домой мрачнее тучи и сел есть. Мне, конечно, кусок в горло не лез, хотя желудок явно требовал еды, причём немедленно. Дома никого не было, поэтому мне даже не с кем было поделиться своими переживаниями. Меня охватило невероятное уныние, ощущение безысходности и беспомощности. Мы (такие как я или Леся) не могли сделать ничего! Ну вот совершенно! Кроме одного, что тоже не являлось хорошим вариантом….

На следующий день я поделился ужасной новостью со своими самыми верными товарищами: Костей и Саней.

– Вот урод, а! – выругался Саня – Найти бы его – мы стояли за углом школьного двора во время большой перемены, так что у нас было минут пятнадцать.

– Ага, нашёл и что дальше? – возразил Костя – Если ты ему что-то сделаешь, то тебя-то точно посадят. Это им там – Костя неопределённо мотнул головой вверх – всё можно. А ты – только рыпнись.

– Ну ему, может и нет, а вот машине можно… – не унимался Саня.

– Серьёзно? Хочешь поцарапать ему машину за то что он сбил Лесю насмерть? – устало проговорил я.

– Ну лучше хоть что-то, чем вообще ничего, – развёл руками Саня – тем более, можно не поцарапать, а сжечь, например.

– Поймают на месте, да и всё равно, мелко – погрустнел я, а Костя согласно кивнул.

– А что, есть идеи получше? – недовольно огрызнулся Саня – Я тут хоть что-то предлагаю, а вы стоите и ноете: то поймают, то слабовато, то ещё что-то. А я так считаю, что это максимум, что мы можем. К тому же, если продумать пути отхода, то и не поймают.

– Ладно, допустим, – согласился я – но для начала надо его найти, а у нас никаких ресурсов.

– Ну как это никаких? – возразил Костя – Ты машину видел? Видел. Надо поспрашивать пацанов.

– Ты же понимаешь, что эта тварь точно не из нашего района – приподнял брови я.

– Понимаю. Но что-то же он тут делал, может где-то и засветился – в это время прозвенел звонок, и нам пришлось отложить свой хлипкий план жалкой мести.

Да, именно так я хочу охарактеризовать наши намерения. Потому что, по сути, всё наше существование было хлипким и жалким: мы не могли ничего себе позволить, даже рассчитывать на обычные человеческие права.

В общем, надо признать, нам повезло. Всего после нескольких недель опросов, выяснилось, что нашего «клиента» узнал официант, который, по иронии судьбы, работал в том же кафе, где и Леся. Оказывается, эта сволочь, приехала в кафе в нашем районе, чтоб поснимать на телефон, выложить в инстаграм и поглумиться, мол, посмотрите, какие у них убогие кафе. Ну а дальше – дело техники. Мы с Костей и Саней засели в интернете (каждый у себя дома) и начали досконально изучать учётные записи Дмитрия Литвинова в различных социальных сетях. Конечно, это не дало нам возможности вычислить его адрес, но хотя бы район. Мы поошивались там несколько дней после школы, и, наконец, нашли его машину. Собственно, этого нам было достаточно, потому что его самого мы решили не трогать.

– Ну вот и всё! – воодушевлённо потёр руки Костя ни то от холода, ни то в связи с предстоящим делом. В ноябре было уже достаточно холодно, но Костя всегда ходил без перчаток или рукавиц (видимо, просто не хватало денег, Костя был тройкой). Он продолжил:

– Путей отхода, кстати, тут хоть отбавляй: вон две арки, через них и уйдём, а там врассыпную по улочкам-закоулочкам.

– Главное быстро и чётко сработать, чтоб успеть смыться до приезда полицаев – с серьёзным видом проговорил Саня (он всегда так называл стражей порядка).

– Прямо матёрые поджигатели – несколько иронично проговорил я. Впрочем, действительно, что могло пойти не так? Облить машину бензином и бросить спичку – это одна минута: полиция только успеет вызов принять, если вообще успеет.

В общем, даже несколько окрылённые этой затеей мы дружно пошли на автобус, чтобы вернуться в свой район. Наверное, Саня был прав: лучше сделать хоть что-то, что в твоих силах, чем сидеть сложа руки. Да, это вряд ли сильно навредит нашему недругу, да это ничем не поможет Лесе и её родителям, но всё-таки, эти семёрки и восьмёрки хотя бы не будут чувствовать полную безнаказанность. Впрочем, не уверен, что этот придурок свяжет два этих события….

– Слушайте – Костя перешёл на заговорческий шёпот, чтобы нас не услышали другие пассажиры – главный вопрос теперь: где взять бензин?

– Давай у него же и сольём! – усмехнулся Саня.

– Но это долго, уже не одна минута, а все пять, – возразил я – слишком рискованно.

– Ну а ты что предлагаешь, здесь, у своих сливать? Они итак последнее вкладывают в свои тарантайки и по выходным только и делают, что чинят. Жалко! – если вас вдруг удивляет, что нам не приходит в голову идея просто купить бензин, то вы забываете, что у нас едва хватает на еду и не всегда хватает на одежду.

– Есть что-то продать по мелочи, чтоб выручить деньги? – осведомился Костя.

– Да куда там – отмахнулся я – если только вот, телефон заложить. Но без телефона в наше время нельзя.

– Нельзя – подтвердил Костя.

– Что, всё, план с треском провалился? – горько усмехнулся Саня.

– Ладно, – вздохнул я – давайте всё же, сольём у своих…

– Да ты гонишь! – возмущённо зашипел Костя, не дав мне договорить. Саня тоже смотрел на меня осуждающе, но я продолжил:

– …просто у всех по чуть-чуть. Ну так чтоб даже не заметно было. Вроде как, всем районом скинулись. Ну сольём с каждой машины по пол-литра максимум, нам хватит. Это единственный разумный выход, без особого риска.

Немного поспорив, ребята со мной согласились. Я, конечно, тоже не в восторге был от подобной перспективы, но делать было нечего, поэтому вечером того же дня мы «пошли на дело». В нашем дворе (да и в соседних) ни один фонарь не работал уже лет десять. Люди уже даже перестали пытаться достучаться до городской администрации, хотя, вроде, дело выеденного яйца не стоило. Но даже это вызывало сложности. Однако, в данном случае, это было нам на руку: мы прошлись по нескольким дворам с канистрой и слили, наверное, литров восемь. Этого должно было хватить с лихвой для осуществления нашего плана. Канистру мы припрятали в гараже у Саниного отца, так как Саня часто помогал отцу с машиной, и у него были ключи. Саня, кстати, был пятёркой, так что жили они получше, чем мы с Костей (например, в моей семье о машине речь вообще не шла). Хотя, надо признать, у Саниного отца была эта развалюха, сколько себя помню. Она кряхтела, дымила, скрипела больше, чем ехала. Но, тем не менее, у них всё же была машина, они каким-то образом умудрились насобирать на неё.

Я вернулся домой уже после восьми, но отца, как всегда не было. Мать с уставшим видом ковыряла остатки сосисок с макаронами:

– Прости, не дождалась тебя, что-то вы долго сегодня.

– Да ничего. Ну ты ж не волновалась, ты же могла позвонить, правда?

– Вообще-то уже начала волноваться, а позвонить не могла – деньги закончились на телефоне. Послезавтра зарплата – пополню баланс тогда.

– Ааа – немного печально-рассеянно проговорил я – ну извини, немного сегодня задержались.

– Чем вы вообще там занимаетесь? Темно, холодно, ветер….

– Прямо как у меня в комнате, когда я сплю – невесело усмехнулся я – Ну мам, чем занимаемся? Надо же немного подурачиться!

– Ну смотрите только не хулиганьте!

– Да неее – отмахнулся я и пошёл мыть руки. Я не был уверен, что они становятся чище от воды с ржавчиной, но так уж было заведено.

Честно говоря, я был очень голоден, но макароны в меня уже не лезли. Однако, я не стал спрашивать мать про гречку, потому что точно знал, что она закончилась. И знал, что они с отцом делают всё возможное, чтоб нам хватало на еду. Я потыкал сосиску как злейшего врага, чтобы из неё потёк сок, и я мог хоть немного «смазать» ненавистные макароны. В такие моменты я часто задумывался, как выживают двойки и единицы, если даже нам, четвёркам, приходится настолько туго. После ужина мы с матерью посмотрели какой-то дурацкий фильм по телевизору, обсудили что именно было в нём дурацкого и с чувством выполненного долга разошлись по своим комнатам. Я не хочу сказать, что все наши вечера проходили так, но сегодня, пожалуй, это было то, что нужно для меня. Я хотел немного отвлечься. Впрочем, я бы с удовольствием отвлёкся на какой-то добрый и светлый фильм, но такие показывали не часто. Чаще всего показывали фильмы про ещё худшую жизнь, чем у нас, чтобы мы тут особо не ныли. Простите за циничность, но телевидение в моей стране уже давно было призвано засорять мозги, а не развивать или вдохновлять.

Я лёг спать, плотно укутавшись в одеяло, всё ещё думая о нашей затее. «Операция» была назначена на завтра. Саня вызвался собственноручно облить машину «злодея» и поджечь, а мы с Костей должны были стоять «на стрёме» в двух арках. Я долго ворочался, прежде чем уснуть, поэтому совершенно не выспался.

Глава 3

В эту пятницу я надел куртку полегче, сославшись на то, что сегодня на улице не очень-то и холодно. Хотя мать всё равно недоумевала. В действительности же на улице было ничуть не теплее, чем вчера. Но мне нужно было иметь возможность спрятать куртку в рюкзак после нашей, так сказать, акции. В этот день, конечно, я толком не мог сконцентрироваться ни на одном из уроков. Думаю что, и Саня, и Костя тоже не могли дождаться конца школьного дня. Смешно сказать: мы задумали мелкое хулиганство, но были окрылены так как будто мы идем менять мир. Впрочем, как я уже и говорил, это максимум что мы могли предпринять.

И вот, наконец, мы втроём сели в нужный автобус. Кстати говоря, все эти поездки в другой район были незапланированные траты, поэтому пару раз пришлось немного сэкономить на обеде. Несмотря на то, что мы упаковали канистру с бензином большой чёрный пакет для мусора, в душном автобусе запах бензина всё равно просачивался. Мы только надеялись, что другие пассажиры спишут это на неполадки в автобусе. Когда мы приехали, уже начало темнеть. В этом районе, конечно, было непривычно много вывесок, пафосных магазинов, да и кафе тоже. В общем, мы немного пошатались, чтобы дождаться наступления темноты, и где-то через полчаса Саня спросил:

– Ну что, парни, готовы?

– Если честно, я уже заждался – ответил я.

Мне действительно не терпелось начать. Когда я собирался сделать что-то рискованное, пусть даже в игре, у меня сосало под ложечкой от нетерпения. Иными словами, ожидание меня убивало. Вот и сейчас мне скорее хотелось начать действовать, а не ждать.

– Спички на месте? – спросил Костя.

– Да, два коробка – отрапортовал Саня.

– Тогда по позициям! – бодро скомандовал Костя.

Как мы и условились ранее, мы с Костей наблюдали за обоими проходами во двор, а Саня принялся обливать машину нашего врага бензином. Справился он довольно быстро, во дворе не было ни души. Словом всё шло как по маслу. Закончив, Саня воровато огляделся, а Костя крикнул ему:

– Давай, заканчивай и валим отсюда!

Саня проворно достал спичечный коробок, быстро поджёг все спички и бросил его на тоненькую дорожку бензина, которую он предусмотрительно сделал выливая остатки из канистры. Я увидел как вспыхнула машина, но наслаждаться этим зрелищем времени не было: мы как и планировалось, бросились врассыпную.

Внутри меня словно оказался гелиевый шарик: это была смесь адреналина с ликованием. Я не испытывал ни малейших угрызений совести, так как был уверен, что этот тип заслуживал наказания куда более сурового. Пробежав метров пятьсот, я перешел на шаг. Вряд ли нас кто-то заметил, но на всякий случай, если вдруг кто-то смотрел из окна, я снял куртку и положил её в рюкзак. Я остался в толстом свитере и шапке, поэтому ничего подозрительного в моём облике не было: многие так ходили. Буквально через несколько минут я услышал вой сирен:

– Ну надо же – пробормотал себе под нос я – оперативно реагируют!

Пройдя через несколько подворотен, я уже выходил к автобусной остановке, как вдруг снова услышал приближающиеся сирены. К моему удивлению, полицейская машина остановилась прямо возле меня, из неё проворно выскочили два стража порядка:

– Документы, малец – без всяких предисловий бросили мне. Конечно, я мог бы указать им на то, что они должны сначала назвать свои звание и фамилию, что они не имеют права называть меня «малец» и т.д. Однако, это вряд ли изменило бы поведение полицейских, а вот спровоцировать их на пару воспитательно-профилактических ударов под дых или по почкам – вполне. Поэтому я, состряпав немного озадаченную физиономию, с присущей обычному подростку рассеянностью, порылся в карманах и достал школьную карточку. На ней было указано всё: личный номер, имя, школа и даже адрес. Тот, что просматривал мои документы, спросил:

– Далековато от дома, что ты тут забыл?

– Просто вот решил пройтись, оглядеться, посмотреть какие магазины тут есть – начал на ходу придумывать я.

– И что, много купил? – ехидно спросил меня страж порядка. Он прекрасно понимал, что в этом районе мне было бы дороговато закупаться. Да и родители таких троек-четвёрок-пятёрок обычно давали деньги детям только для того, чтобы они могли выскочить за продуктами в ближайший магазин или купить обед в школе. Однако, в моей голове уже созрела неплохая линия защиты:

– Покупать не обязательно, я просто осматриваюсь. Готовлю доклад о социальном неравенстве – довольно ровно сказал я. Нам в школе, действительно задали доклад на вольную тему, просто, конечно, за такую тему меня бы по голове не погладили. Впрочем, я ещё не сообщал о своей теме учителю, так что тут было не подкопаться.

– Чего? – скептически сощурился полицейский – Не надо мне тут лапшу на уши вешать!

– Ничего подобного, можете позвонить в школу и проверить! – с жаром парировал я.

– Ага, делать мне больше нечего, – буркнул он – давай его в машину – бросил он своему напарнику.

– Да за что?! – я задохнулся от возмущения и рефлекторно попытался воспротивиться своему задержанию, за что моя рука была выкручена, а сам я брошен на заднее сидение, словно тюк, да я ещё и с такой силой, что я приложился головой о противоположную дверь (благо там была довольно мягкая обшивка, да и шапка смягчила удар).

Когда я сел на сидение, со мной уже сидел мой конвоир, взирая на меня достаточно грозным взглядом:

– Спокойно поедем или ещё будешь брыкаться?

– Спокойно, – ответил я сквозь зубы – я и не думал сопротивляться, просто не понимаю, за что меня задержали.

– Приедем в отдел, разберёмся – подал с переднего сидения голос первый полицейский, когда машина тронулась. Он вдруг резко повернулся и почти крикнул:

– Ты что думаешь, мы не знаем кто машину сжёг?!!

– Какую машину? – я оторопело посмотрел на него, и получилось довольно искренне, так как я не ожидал крика. Так что в данном случае, его приём сослужил мне службу.

– Понятно, – он откинулся обратно на переднее сидение – дурака включил – буркнул он.

– Да не знаю я ничего ни про какую машину! – продолжал отнекиваться я. Внутри же всё клокотало! И, что самое интересное, я чувствовал не страх, а злость и возмущение. Вроде как, если я сейчас понесу наказание, то оно будет справедливым (хотя, если включить юриста, то тут можно поспорить, ведь, машину поджёг Саня, а не я). Однако, возмущение моё появилось из-за того, что полицейские, как будто сжульничали в игре против меня. Ведь, я переиграл их: скрылся с места преступления, меня никто не видел, а если и видел, то опознать не смог бы, особенно когда я снял куртку. Оправдание я себе тоже придумал, проверка бы подтвердила мою версию. Словом, им было не за что меня арестовывать, но они взяли и арестовали просто так. А самое поганое было то, что даже если бы я действительно был непричастен к этому происшествию, и просто оказался бы в этом районе, всё было бы точно так же. Я уверен, что и полицейские не особо верили в то, что они поймали виновного, но им было наплевать. Главное – статистика. А когда статистика хорошая, тогда можно продолжать крышевать наркотрафик, бордели и другие прелести, от которых их карманы быстро наполнялись. Вот, зачем у нас сегодня шли в полицию: за деньгами, а не с преступностью бороться. Просто, правильно организовать процесс, вот и всё. А настоящая борьба ограничивалась на уровне преступников вроде меня, ну иногда немного покрупнее.

Если вы вдруг недоумеваете, почему я так мрачно и цинично смотрю на мир для своего возраста, то смею вас заверить, у меня есть на то причины. И слова «мрачно» и «цинично» следует заменить на «реалистично»: я слышал подобные истории много раз. Да и судя по безнаказанности таких вот, как Дмитрий Литвинов, было ясно, как у нас работает полиция.

От размышлений меня оторвало то, что мы приехали в отдел. На улице было уже совсем темно, поднялся ветер и даже пробрасывал снег. Словом, этот вечер был очень-очень мрачным для меня, и омрачился ещё больше, когда я вошёл в отдел и увидел там Костю. Оставалось только надеяться, что Саню не поймали. Казалось, экипаж, задержавший Костю, приехал буквально пару минут назад: они всё ещё стояли в приёмной.

– О, и вы тоже какого-то малолетку подобрали? – спросил один из полицейских – Он толком не мог даже объяснить, что тут делает!

– Да, и наш нёс какую-то чушь про доклад какой-то – послышалась у меня за спиной.

– Да не чушь это! Мы действительно с одноклассником готовим доклад о социальном неравенстве! – решение о риске я принял довольно быстро. Было ясно, что нас не собираются отпускать просто так, но я хотя бы дал Косте услышать мою версию. Теперь оставалось надеяться, что Костя уже не сказал что-то другое.

– А, так вы вместе? А что ж тогда порознь шли, а? – спросил меня полицейский, приказавший меня задержать. Вы уж простите, что я так их описываю, но они так и не представились, в погонах я не разбирался, а выглядели они практически одинаково: молодые парни лет по двадцать, все в форме с короткой стрижкой и т.п. Так вот, ему, видимо, казалось, что он меня подловил, но я лишь снисходительно посмотрел на него, предварительно обернувшись:

– Нам нужно было собрать как можно больше данных, поэтому чтобы сэкономить время, мы разделились.

– Не умничай, проходи давай – меня грубовато толкнули в спину, хотя я и сам, вроде начал идти. В тот момент я ещё не знал, как получается так, что люди считают будто я умничаю, когда я излагал, казалось бы, элементарную логическую цепочку или озвучивал общеизвестные факты. Потом, спустя годы, я осознал, что значительная часть населения, действительно отупела и ни к чему не стремилась, но было ещё кое-что похуже. Многие стыдились показать свой ум или начитанность, словно это было дурным тоном. Они боялись, что в них, как и в меня в данный момент, будут тыкать пальцем, мол, гляди, умник нашёлся. Видите, до чего довели мою страну проклятые девятки и нули? Я ненавидел их всей душой и всем сердцем, я иногда даже думал, что лучше бы они нас совсем уничтожили, чем превращать в такое стадо. Но потом, опять же, спустя годы, я понимал, что пока мы живы, есть всё же призрачный шанс на возрождение. Проблема была лишь в том, что никто, за исключением единиц, не задумывался ни о чём подобном.

По всем правилам, конечно, нас должны были допрашивать по отдельности, но, видимо, решили, что много чести. А может, как я уже и предполагал ранее, им было наплевать на выяснение правды. Пока какой-то новый полицейский суетился с нашими школьными карточками, тот, что задержал меня, спросил снова:

– Так, значит, вы были так далеко от дома просто чтобы посмотреть магазины, но не заходить в них? – с кривой улыбкой проговорил он. Я мрачно посмотрел на него (хотелось во всю глотку заорать что-то вроде «да, мать твою!!!»):

– Да – абсолютно ровным голосом ответил я.

– Неужели? А твой друг уже признался, что это вы подожгли… – по мне словно ток пробежал, но тут встрял Костя:

– Ни в чём таком я не признавался, меня вообще и не спрашива… –договорить он не успел, потому что доблестный страж порядка наотмашь ударил Костю по щеке, так что тот слетел на пол со стула. Он, видимо, считал, что такой метод эффективнее, хотя было ясно даже мне: будь я виновен и будь Костя в другой комнате, я легко мог, что называется, «поплыть».

– Вот и молчи, пока не спрашивают.

Костя был довольно вспыльчив, поэтому совершил этот необдуманный поступок: он вскочил с пола и, схватив стул, чуть было ни ударил обидчика, просто второй полицейский успел сбить его подсечкой.

– Вот гнида мелкая! – выругался он. Он без зазрения совести (хм, о чём это я, какая совесть) нанёс ещё пару ударов Косте кулаком (присев прямо на него). Тот, что допрашивал меня, злобно оскалился:

– Ну что, будем сознаваться или тоже хочешь? – он мотнул головой в сторону Кости и, видимо, для пущей убедительности, его коллега ударил Костю ещё раз (на этот раз, видимо, сильно, потому что Костя аж взвыл).

– Да хорош!! – взорвался я. Тут нервы сдали и у меня. Я, не вставая со стула, нанёс удар ногой в пах, и когда этот детектив недоделанный согнулся пополам, я ударил его лицом об колено. Мой мозг прекрасно понимал, что я только усугубляю наше и без того дерьмовое положение, но эмоции взяли своё. Вскочив, я, как и Костя схватил стул, но мой второй противник уже тоже был на ногах. Он даже потянулся за пистолетом, и я, поняв, что не успею сделать и шага, просто бросил стул в него. Но тут, конечно, дверь буквально сорвалась с петель, и в комнату вбежало ещё четыре или пять полицейских (разглядеть я не успел, потому что сразу же получил дубинкой по голове).

Я получал удар за ударом, но чувствительность моего тела почему-то резко ослабла: видимо из-за того, что мысли на пару секунд унеслись далеко. В моих глазах стояли слёзы, но не от физической боли, а от душевной. Я вдруг понял, что умру в какой-то дыре на грязном полу, избиваемый стаей выродков. Абсолютно ни за что, по глупости, по наивности полагая, что наш отчаянный шаг мог хоть что-то исправить в этой прогнившей насквозь системе. И, конечно, им за это ничего не будет.

Наверное, так оно бы и вышло, если бы вдруг какой-то далёкий голос не приказал:

– Прекратить! – меня тут же перестали бить, да и Костю тоже, как я заметил краем глаза. В дверях стоял полицейский которому было явно за тридцать, очевидно он был старше и по званию. Вдруг чуть позади него, я заметил какого-то взмыленного мужчину в расстёгнутом плаще, надетом поверх майки. К тому же он был в трико и кроссовках, что явно не соответствовало погоде. Неужели, это он повлиял на наше спасение?! Тем временем, главный полицейский добавил:

– Поднимите их и пусть идут. Ничего не оформляйте.

– Но это подозреваемые в поджоге авто – начал было один из полицейских, но главный лишь махнул на него рукой, и тот мгновенно заткнулся.

– Только для тебя, и только в этот раз – сухо бросил главный мужчине через плечо и удалился. Остальные полицейские (особенно те, кто получил) с нескрываемой злобой поглядывали на нас, но, конечно, не смели ослушаться приказа. Они молча подняли нас и вышли из комнаты.

– Андрюха! – прохрипел Костя – А ты как тут? Знакомься, Ярослав – это мой дядя.

– Ага – только и смог вымолвить я, кивнув. У меня жутко болели рёбра и гудела голова. Андрюха не стал ничего говорить и просто взяв нас под руки, вывел на улицу и усадил в такси. Однако, потом он тихо проговорил:

– Я потратил все свои сбережения и зарплату, чтобы вас вытащить. Поэтому я хочу знать правду – мы с Костей переглянулись.

– Вы что, дали им взятку? – изумился я.

– А ты думаешь, они по доброте душевной вас отпустили? Я просто раньше работал с Виталием Витальевичем (ну с тем майором, который вас отпустил). И то, всё равно пришлось нести деньги, чтобы остальные шавки заткнулись – Костя поперхнулся.

– Андрюх, ты ж сам работаешь на них…

– Работаю. Но при этом, я, как и вы, считаю каждую копейку. А они очень даже комфортно себя чувствует. Так что я не из них. Я понятно объясняю? – ледяным, но тихим голосом проговорил Андрюха, переведя взгляд с Кости на меня. Я шумно глотнул, кивнув в ответ. В это время такси плавно остановилось: мы, как видно, приехали, правда, насколько я понимал, это было далековато от моего дома.

Когда мы вошли в квартиру Костиного дяди, я, наконец, смог рассмотреть его лицо. Да, это лицо просто излучало благородность и честность: невозможно было представить, чтоб он брал взятки. Да куда там: я бы не удивился, если бы Андрюха свою собаку от пули закрыл. Он был невысокого роста, чуть ли ни щуплый, хотя и подтянутый. Уж не знаю, как у него было с боевой подготовкой, но просто из-за своих личностных качеств, он один приносил полиции больше пользы, чем сто таких шакалов, что мутузили нас с Костей. Андрей, тем временем, отыскал аптечку:

– Поломать-то ничего не успели? – мрачно спросил он.

– А должны были? – улыбнулся Костя – У меня, вроде, все кости целы, а ты как? – обратился он ко мне.

– Не уверен, рёбра очень болят – поморщился я. Андрей подошёл ко мне и, не обращая внимания на мои протесты и подвывания достаточно чувствительно осмотрел меня.

– Да не похоже, чтоб сломаны были, но вот тут – он указал на одно из самых нижних рёбер – может быть трещина. Сходи сделай рентген.

– Спасибо за помощь – выдавил из себя я, пока Андрей дезинфицировал мои раны. А ещё он основательно подлатал мою бровь, которую, судя по всему, рассекли.

– Пожалуйста. Ну а теперь – Андрей начал оказывать помощь Косте – расскажите, всё-таки, во что вы такое вляпались?

– Всё началось с моей одноклассницы – я подробно рассказал всю историю с самого начала. Пока я рассказывал про то, как сбили Лесю и как никто даже дело не завёл, я, казалось, прямо наполнял кухню праведным гневом. Но по мере продолжения, я говорил всё менее и менее уверено, понимая, каким наивным покажется наше «геройство» честному полицейскому (который, вполне возможно, действительно был героем, но я об этом ничего не знал).

– Ну мы хотели хоть что-то сделать! – с жаром воскликнул Костя, чтобы поддержать меня – Всё было нормально, нас арестовали просто по беспределу!

– Да ладно?! – немного сердито воскликнул Андрей – Как это неожиданно в нашей стране, правда? Никогда такого не было, и вот – опять! – невесело усмехнулся он.

– Да, мы сглупили. Как и сглупили, напав на полицейских в участке. Просто вот тут аж кипит! – я с жаром стукнул себя в грудь, забыв о рёбрах, и тут же поморщился. Неожиданно к горлу подкатил комок, но не от боли, а от моих недавних слов. Я неуклюже добавил:

– Иногда просто не можем справиться с эмоциями и всё тут….

– Я тебя хорошо понимаю, Ярослав – Андрей вдруг по-отечески обнял меня за плечи – и тебя, оболтус – тоже понимаю! – тут он дружески положил руку и на Костино плечо.

– Тут наверняка должно быть большое «НО» – желчно проговорил Костя.

– Да, к сожалению. Планировать такие «акции возмездия» надо очень тщательно, и вам это не по зубам. Да и вообще, это не метод. Ничего это не изменит. Вам просто нужно либо научиться выживать здесь и жить по этим законам беззакония, либо валить отсюда. Вот и всё: должно быть просто и понятно.

– А что изменит?! – воскликнул я – Что надо сделать, чтоб изменить?! Как вы вообще с этим справляетесь, вы же всё это видите каждый день!

– Во-первых, можешь на ты, а во-вторых, да, вижу. Правда в том, что ни черта ты не можешь изменить. Я делаю свою работу честно и добросовестно и просто надеюсь на то, что когда большинство людей последуют моему примеру, тогда и наступят перемены. Я вношу свой посильный вклад в восстановление порядка, а кто вносит вклад в хаос – так бог им судья. Моя совесть чиста и это, пожалуй, помогает жить.

Тут у меня зазвонил телефон. Конечно, я предупредил мать, что буду позже, сославшись на то что мы друзьями после школы останемся поиграть в футбол. Но прошло, конечно, уже намного больше времени, чем могла бы занять даже самая долгая игра.

– Алло, прости, я забыл позвонить – тут на меня, конечно, посыпался поток обвинений и упрёков. Объяснять что-то по телефону было бесполезно, и я просто сказал, что скоро приду и ещё раз принёс свои извинения.

– Наверное, не надо родителям говорить про полицию-то – осторожно заметил Костя, обращаясь скорее к Андрею, чем ко мне.

– Да уж наверное – усмехнулся Андрей.

– Постой, а ты откуда вообще узнал-то?! – вдруг вспомнил Костя. Я тоже удивился, почему не задался этим вопросом раньше.

– Фамилии у нас с тобой одинаковые потому что. Патрульный один из этого отдела немного со мной знаком, решил уточнить у меня, не родственник ли ты мне. Так что чистое везенье.

– Спасибо ещё раз – проговорил я. Мне было неловко задавать следующий вопрос, но вроде и не задать его было бы свинством:

– Тебе, наверное, нужно хоть немного денег, раз ты всё потратил…

– И где ты их возьмёшь, у тебя что, лишние есть? Перехвачу у кого-нибудь, не в первый раз.

Мы с Костей вышли из дома его дяди и направились пешком вдоль маршрута автобуса. Это было обычной практикой в поздний час: неизвестно, когда придёт автобус и придёт ли, а так ты хотя бы двигаешься в нужном направлении. Да и не мёрзнешь, если на дворе осень или зима, как сейчас. У меня не шло из головы, что мы оставили вот так совсем без средств к существованию человека, который,возможно нам жизнь спас. Ну или, по крайней мере, здоровье.

– Он у тебя что, святой? – только и смог выдавить я.

– Да вроде того… – грустновато отозвался Костя – Жаль его: бьётся как рыба об лёд, из кожи вон лезет, один на весь отдел. Так ему ещё и палки в колёса вставляют. А он – знай себе: моя совесть чиста, и я молодец, а остальным – бог судья. Всегда таким был, сколько его помню. Только вот стареет

по-моему год за два.

Я лишь помотал головой. У меня было много мыслей по этому поводу, но надо было обсудить кое-что срочное:

– Короче так: скажем, что подрались с другой командой, когда пошли играть не на школьное поле, а туда, через улицу – я махнул рукой – ну ты знаешь, там, где фонари ещё есть.

– Ага – только тогда надо предупредить Саню. И придумать, почему он целый.

– Ну, потому что, либо он трус, либо самбист-каратист – усмехнулся я.

– Сейчас вот ему позвоню, спрошу, какой вариант ему больше нравится – хохотнул Костя.

В целом, выходные прошли неплохо. Я проявил небывалую тягу к чтению, чем очень порадовал мать. Это было отличным предлогом отлёживаться по полдня на диване: рёбра продолжали болеть. А на следующий день нас ожидал сюрприз.

Глава 4

В воскресенье я увидел отца: он пришёл домой всего лишь в семь вечера. Мы тут же все вместе сели ужинать, что, как я уже и говорил, являлось просто небывалым случаем. Казалось бы, мать, как и я, должна была порадоваться тому, что в кои-то веки отец пришёл с работы пораньше, но она почему-то нервно ёрзала на своём стуле, бросая ни то обеспокоенные, ни то виноватые взгляды на нас обоих.

– Что-то не так? – напряжённо спросил я и потом, обращаясь уже конкретно к отцу, добавил: ты потерял свою подработку?

– Да не совсем, но пока отстранён, – вздохнул он – в общем, вот – тут он показал мне перебинтованную кисть.

– Что-то серьёзное? – я поджал губы.

– Да нет – начал было отец, но мать его перебила:

– Конечно, нет! Подумаешь, может остаться без пальца, а так – ничего серьёзного – всплеснула руками она.

– Да будет тебе, может ещё обойдётся – спокойно отмахнулся отец, слабо улыбнувшись. Поразительно, но я только сейчас осознал, что его постоянное спокойствие и невозмутимость были вызваны скорее не его темпераментом, а постоянной усталостью. Огромные мешки под глазами, потухший взгляд и даже слабая мимика. Дааааа, вот это жизнь: работать сутками, без выходных, с перерывами на сон (и то в недостаточном количестве). И всё это, чтоб семья из трёх человек не умерла с голоду (притом, что мать тоже работала). Достойный уровень жизни развитого государства, ничего не скажешь. Зато у кого-то вон ботинки по цене автомобиля, и в среднем, ситуация по стране выглядит неплохо. Но это в среднем…. Заставив своё сознание оторваться от этих цепочек рассуждений, я спросил:

– Да наверное, поправят, тем более, есть же страховка, можно рассчитывать на регулярную медицинскую помощь – начал было я, но отец мрачно перебил меня:

– Не будет никакой страховки, сынок, техника безопасности не соблюдалась. Да ладно, обойдётся – повторил он.

– Ну надо же соблюдать, чего ради ты её не соблюдаешь?

– Так а я-то тут не причём: это оборудование своевременно не было обновлено.

– Ну тогда ж работодатель должен…

– Ничего он не должен, так как я имею право отказаться от работы, которая нарушает технику безопасности, а раз я этого не сделал, то сам виноват.

– Так почему не отказался?! – удивился я.

– Потому что тогда уволят. Все там так работают.

– Но ведь работодатель не имеет права за такое увольнять!

– Не имеет, но он найдёт за что, понимаешь?

Я вздохнул. По моему телу разлилось противное чувство безысходности и бессилия. Мне вдруг стало неимоверно тяжело насадить кусок сосиски на вилку. Да что там, мне не хотелось даже говорить, чтобы выдавить из себя пару слов, потребовалось приложить массу усилий. Вот насколько угнетало меня это чувство!

– Понимаю, – часто моргая проговорил я – мы просто мусор, который никому не нужен….

– Не говори так сынок, ну что ты – неожиданно мать приобняла меня за плечи – у нас же тоже есть друзья, и у тебя они есть, правда?

– Правда – нехотя кивнул я, а про себя подумал, что ни у них, ни у их друзей всё равно нет времени видеться друг с другом.

– Ярослав, не раскисай! – наиграно бодро заявил отец – Будь мужиком, ты уже скоро совсем взрослый станешь!

Я лишь кивнул. Отец, наверное, думал, что меня этим подбадривает, но я-то прекрасно понимал, что меня ждёт примерно та же участь. Да и я скорее сокрушался, чем раскисал. Мой мозг пытался найти выход из безвыходной ситуации, и это меня угнетало. Единственным решением было уничтожить всю систему к чёртовой матери и начать всё заново. Но такой возможности, конечно, не было. А, значит, меня ждала безысходность.

После ужина, отец поинтересовался моей учёбой, и я быстро выдал ему, что ничего интересного мы не проходим, но проблем с успеваемостью и поведением у меня нет.

– Ну а тумаков где получил? – немного усмехнулся он. Нет, конечно, он не злорадствовал, но, видимо, это тоже было частью «мужицкой жизни», и отца умиляло, что я уже становлюсь взрослым.

– Да подрались с парнями из другой команды – поле не поделили – соврал я, используя заранее приготовленный с Костей рассказ.

– Ну это бывает, – понимающе кивнул отец – но зато за одного битого двух небитых дают. Это тоже надо испытать на собственной шкуре. Просто не злоупотребляйте этим там.

– Не будем, конечно – улыбнулся я.

Так вечер незаметно подошёл к концу. В целом, я, конечно, порадовался, что увидел отца, но его измождённый вид в сочетании с этой дурацкой ситуацией, наводили на меня глубокую тоску, как я ни пытался её отогнать.

Проснувшись на следующее утро, я обнаружил, что отца, как обычно, нет дома. Ведь ему нужно было выйти на свою основную работу. Уж не знаю, как он на своём заводе собирался работать с такой травмой, но, видимо, позволить себе взять больничный он просто не мог. В школе, как и всегда, мне было довольно скучно, и мрачное утро того понедельника логично закончилось мрачным вечером. Я пробирался домой сквозь метель: было уже темно, да ещё и снег летел в лицо, словом было ничего не видно. Добравшись до дома, я уже стал немного замерзать. В воздухе опять пахло чем-то явно вредным, но что поделать. Я набрал кодовый замок на двери своего подъезда, но та, почему-то, не открылась. В моей голове мелькнула мысль, что кто-то поменял код, но такого, вроде, быть не могло. Наверное, я просто ошибся: я попробовал ещё раз, но тщетно. Дверь вообще не реагировала, и я подумал, что она, должно быть, сломалась.

Пришлось кричать под окнами, чтобы попросить открыть дверь. Мать, конечно же, тоже была на работе, но я надеялся на нашего соседа, который, наконец, в свои семьдесят пять лет заслужил право не работать и получать пенсию, которой хватало на хлеб и молоко (в буквальном смысле). Ну а что, он был тройкой, так что ещё ничего. Двойке хватило бы на хлеб без молока, а единице вообще не полагалась пенсия: так и работали до самой смерти.

Когда он спустился, выяснилось, что дверь ещё и не открывается изнутри.

– Что за дерьмо, кто эту дверь делал?! – раздались из подъезда возмущения дяди Миши – Вот раньше был механический замок и всё тут. Говорю же, чем проще, тем надёжнее – нет, напихают электроники везде и на тебе! – я искренне надеялся, что смогу не возмущаться по каждому поводу, если доживу до старости. Но с другой стороны, как я его понимал: дядя Миша был, что называется, инженером от бога, но его никто никогда не слушал. Он так и не стал главным инженером, потому у семёрок были на это свои планы. Им было плевать на инженерные способности главного инженера, ведь через него нужно было только воровать.

В общем, ругаться и возмущаться можно было сколько угодно, но дверь не открывалась, а метель только усиливалась. На двери был указан номер, куда звонить в случае неполадок. Я набрал его, зажав второе ухо рукой, чтобы лучше слышать. Оттуда раздалось: «если вы звоните, чтобы оплатить электричество, нажмите один. Если вы звоните, чтобы оплатить воду, нажмите два. Если вы звоните, чтобы оплатить вентиляцию, нажмите три. Если вы звоните, чтобы оплатить…». В общем, этот список был довольно долгим, хотя никто уже давно ничего не оплачивал по телефону. И вот, опять же, попробуй не разозлиться, когда тебе срочно нужна помощь, тебя заметает снегом, а они перечисляют бесконечные опции. И, наконец, «если вы хотите поговорить с сотрудником коммунальной службы, нажмите звёздочку дважды» – разумеется, в самую последнюю очередь. Как только я нажал на звёздочку, в трубке раздалось: «к сожалению, наши офисы работают только до шести вечера, и сейчас некому ответить на ваш звонок. Если это что-то срочное, позвоните по номеру…».

– Да чтоб вас – выругался я. Во-первых, до шести было ещё десять минут, а во-вторых, я понимал, что звонок по следующему номеру займёт ещё несколько минут, а мои деньги на телефоне уже заканчивались. Но делать было нечего: я позвонил и по следующему номеру, надеясь, что раз он для срочных звонков, то мне сразу ответит человек, но куда там: «если вы звоните в связи с поломкой лифта, нажмите один…» – в общем, я дождался, когда там дойдут до поломки двери, и откровенно пританцовывая, чтобы не замёрзнуть, нажал нужную цифру.

– Слушаю – раздалось с того конца. Я быстро продиктовал адрес и изложил суть проблемы, в конце добавив:

– …дверь вообще не открывается ни с одной стороны, то есть люди не только не могут зайти, но и выйти тоже.

– Да, я поняла, минуточку. Так. Да! Мы можем прислать к вам бригаду в девять тридцать! Ждите.

– Но постойте! Это же больше трёх часов, я же тут на улице.

– Извините, а что я могу сделать? Все бригады сейчас на выезде.

– Ммм, нанять больше бригад? Иметь одну-две в резерве? – слабо попытался найти решение я.

– Молодой человек, не нужно учить нас работать! Ждите, бригада будет около десяти! – в трубке пошли короткие гудки.

– Отлично! – вспылил я.

– Ну, что будешь делать? – спросил дядя Миша, который, оказывается, всё это время ждал.

– Не знаю, хоть в гости к кому-то идти что ли.

– Эх вы, молодое поколение – проскрипел дядя Миша – совсем вас разучили думать – сейчас жди.

Это высказывание не улучшило моего настроения. Я, конечно, понимал, что он в чём-то прав, но с другой стороны, мы же не виноваты, что родились в такое время! Ну вот что я могу сделать? Сломать дверь?

В это время одно из окон на первом этаже открылось, и оттуда показался дядя Миша вместе с ещё одним незнакомым мне мужчиной, который, по-видимому, и был хозяином этой квартиры. Они помогли мне забраться в окно, и незнакомый мужчина поспешил его задраить. Хотя, это не отменяло того, что по его квартире гуляли сквозняки.

– Повезло тебе, что Георгич дома! – проговорил дядя Миша – Он тут недавно получил травму, так ему дали пару дней выходных.

– Спасибо – неуклюже проговорил я.

– Да ладно, – отмахнулся Георгич – может, тебе налить для согрева?

– Да нет, спасибо, я дома чайку попью – я вышел в коридор.

– Ну бывай – раздалось из комнаты.

Дома никого не было. Я мрачно поставил чайник и решил поискать что-то перекусить, но выяснилось, что холодильник практически пуст. Там оставалось несколько кусочков хлеба, один огурчик и заветренный паштет для которого «дерьмовое качество» было бы комплиментом. Однако, я знал, что в навесном шкафчике на кухне ещё должны быть сухари, которые я и схрумкал вместе с огурцом. Родители, конечно, всегда говорили мне, чтоб я ел и не беспокоился о них, но я так не мог. Поэтому, я не тронул оставшиеся хлеб и паштет, надеясь, что им хватит хотя бы на полтора бутерброда. Я позволил себе съесть ещё пару сухарей с горячим чаем и, вроде как, приободрился. Да, такому ужину, порой могли бы посочувствовать даже бродячие собаки, но что поделать. Зато, мне всё равно было очень приятно выпить горячий чай, зайдя домой с мороза. Ну это я так пытаюсь найти хорошее в этой ситуации, если вы вдруг не заметили.

Спустя неделю я, наконец, пошёл на рентген, чтобы сделать снимок рёбер. Легенда моя была всё той же: случайная подростковая драка, ничего подозрительного. Впрочем, вранья тут было немного, мы действительно же подрались. Казалось бы, плёвое дело, но и тут без сложностей не обошлось: я просидел в очереди почти два часа, и это при том, что я записался на приём заранее. В таких ситуациях у меня всегда возникал вопрос: а на…черта я записываюсь на определённое время, если мне всё равно часами приходится ждать в очереди? На это я получал ответы, содержание которых сводилось к тому, что запись, всё же, гарантирует приём в этот день, в то время как те, кто пришли без предварительной записи, могут вообще пролететь. Короче говоря, как обычно: довольствуйся тем, что есть и не ной. Это, к сожалению, вдалбливалось в нашу психологию с тех пор, как нашу страну поработили. И вот, теперь, в моё время, почти все смирились с таким образом мышления. И я, пожалуй, не могу винить смирившихся: что ещё делать в такой ситуации? Это только подростки, вроде меня, способны отрицать все мировые ценности, не соглашаться с общепринятыми устоями общества и плевать на авторитетные мнения. В этом заключается и сила, и слабость молодого поколения: они не скованны стереотипами, но иногда не признают очевидные ценности, которые признать стоило бы.

В общем, я, как обычно, был погружён в свои рассуждения, которые, как правило, не имели конца. Но тут меня, наконец, пригласили в кабинет для рентгена. Мне дали чёткие и сухие инструкции, которые могла бы выполнить даже амёба. Взгляд медсестры на меня можно было бы охарактеризовать как презрительно-снисходительный, хотя, как я понимал, её социальный статус был ничуть не выше моего, иначе, она бы не работала на окраине.

Спустя буквально минуты три, было вынесено официальное научное заключение «ничё у тебя тут нет, всё нормально», и я радостный пошёл домой. В принципе, я мог бы сказать, что вся эта эпопея закончилась хорошо, а, ведь, могло бы быть гораздо хуже. Однако, казалось, что живя в этой стране, ты просто не можешь быть счастлив, потому что это не по правилам.

Глава 5

Конец года всегда был большой радостью для меня (опять же, как и для большинства других учеников). Все готовились к новогодним праздникам, и, конечно, у меня опять была возможность уехать в деревню на целых две недели. Но в этот раз это событие было безнадёжно омрачено: за пару недель до окончания полугодия умер отец. Где бы вы думали он умер? Конечно, на работе…. К его чести, надо признать, что несмотря на то, что я, как и говорилось ранее, его толком даже не знал, он всегда думал о нас. Вот и в этот раз, мужественно перенеся инфаркт на ногах, он доковылял до работы и даже начал свою смену. Просто он понимал, что в этом случае, нам полагаются хоть какие-то страховые выплаты. А если бы он умер по пути на работу, но не на рабочем месте – то шиш.

Но и сейчас выплат ждать скоро не приходилось: ведь

страховщикам-семёркам надо было проверить столько важных вещей…. А не был ли отец пьян, когда пришёл на работу? А не употреблял ли он наркотики? А ходил ли он исправно на работу в течение последних трёх месяцев? А проверял ли он сердце регулярно в соответствии с каким-то там пунктом, который только страховщикам и был известен…. Ну и так далее. Это я вам перечислил только то, что на поверхности, а там было ещё проверять и проверять. Главное для них было найти хоть какую-нибудь причину не делать выплаты, или, на худой конец, урезать их. Но самое смешное знаете, что? Сумма страховой выплаты едва ли превышала суммарные отчисления, которые принудительно списывались с отцовской зарплаты на протяжении всей его жизни. То есть, по сути, это итак были его деньги, но за них нам ещё надо было побороться. Ну, точнее, понадеяться, что мы их получим, потому что бороться со страховой компанией, естественно, не было никакой возможности.

Смерть отца омрачила нашу жизнь ещё больше: как морально так и материально. Мать теперь хлесталась, как и отец на бесконечных подработках, и я начал подумывать о том, чтобы попытаться тоже устроиться на работу. Но мама была категорически против этого и почему-то говорила, что я должен бросить все силы на учёбу, хотя я, вроде как, итак справлялся без особого труда. К тому же, перед новым годом устроиться на работу было практически нереально (тем более подростку, так как это вообще было полузаконно и сопровождалось дополнительными неудобствами). Поэтому, я опять собрался ехать к бабушке. В деревне я мог хоть немного отвлечься от уныния, что преследовало меня повсюду.

И вот я уже сижу в душном автобусе, который еле-еле заезжает на очередную горку. В салоне почти едкий запах пережжённых тормозов и чьего-то перегара (не удивлюсь, если водительского). Но, собственно, я привык к этому, как и ко всему остальному. Автобус явно был в аварийном состоянии и требовал немедленного техобслуживания. Но средства, выделенные на это, к сожалению были разворованы ещё задолго до того, как автобус пришёл в такое состояние.

Люди выходили на разных остановках близ посёлков по пути, и когда автобус, наконец, доезжал до последней остановки, я, как правило, оставался единственным пассажиром. Когда я выходил из дверей, у меня аж перехватывало дыхание. Возможно от радости, но скорее всего, потому что спёртый воздух автобуса резко сменялся свежим воздухом горного озера.

Закинув рюкзачок на плечо, я бодро зашагал по нашей улице. Я помнил каждую яму на дороге, потому что дорога не ремонтировалась годами, я помнил и каждый покосившийся заброшенный дом с закрытыми ставнями. Это, наверное, тоже должно было наводить уныние, но меня всегда будоражила старина, даже не знаю почему. Я иногда копался на чердаке нашего дома, находя там вещи столетней давности, и мне приносило умиротворение просто то, что я их рассматриваю, верчу в руках.

– Ярослав! – это бабушка окликнула меня с радостной улыбкой. Она знала, когда приезжает автобус и, почему-то, всегда встречала меня у ворот, как будто я был знатным гостем.

– Здравствуй, бабушка! – мы обнялись и пошли в дом, где меня, как всегда ждал вкуснейший обед. Было очень приятно зайти с мороза в дом и услышать как умиротворяюще потрескивает огонь в печи. А уж если пахло свежим хлебом – так вообще здорово. Хлеб в магазинах был сделан неизвестно из чего, так что это и хлебом-то назвать было трудно. Поэтому я никогда не упускал возможность поесть деревенский хлеб.

– Аська-то твоя приехала? – спросила бабушка, пока я уплетал грибной суп за обе щёки.

– Да не знаю, наверное, – немного растерялся я – чего это она моя-то?

– Ну а чья ж? Вы постоянно вместе тут бродите, поди и обжимаетесь по углам, а? – меня всегда обескураживала такая непосредственность, хотя, вроде как, ничего плохого в этом я не видел. Просто, видимо, для жителей города, погрязших лицемерии (поневоле), это было слишком непривычно. Я улыбнулся:

– Мы просто дружим и даже не видимся, когда возвращаемся в город. Здесь больше никого нет, кроме Коли-Хомяка и неё, так что выбор у меня невелик.

– Ишь какой, выбор ему подавай – шутливо проворчала бабушка.

– Спасибо, очень вкусно! – тут я доел суп, но меня ещё ждала картошечка со сметаной и грибами. Это было здорово, но я знал, что когда в ход шли сушеные грибы в таких количествах, это, обычно, означало, что с едой туго.

– Что-то в этом году рано ты за грибы взялась… – осторожно заметил я.

– Да нет, ты зря переживаешь, просто захотелось что-то – отмахнулась бабушка, но я не был уверен, правда ли это.

– Точно всё нормально?

– Да нормально, нормально, беги давай к своей Аське, пока время есть. А то завтра дрова привезут, так не до обжиманий будет – продолжала гнуть своё бабушка. Я не стал спорить и действительно направился к дому, где жила бабушка Аси, чтобы узнать, приехала ли она. Впрочем, мне не пришлось даже стучаться – Ася сама радостно вышла мне навстречу:

– Привет, а я как раз за тобой собиралась зайти!

– Привет! А ты что, на утреннем автобусе приехала что ли?

– Да! Пойдём на озеро?

– Пойдём! – в общем, на первый взгляд, на озере делать было совершенно нечего. Там был просто каменистый берег и далёкий шум могучего леса, возвышающегося на близлежащих сопках. Но лёгкий плеск волн всегда приносил умиротворение. Поэтому мы с Асей любили приходить на берег и обмениваться какими-то впечатлениями, накопившимися между каникулами. Но в этот раз, разумеется, все мои впечатления, кроме одного отошли на второй план.

– Мне так жаль – проговорила Ася, когда я поделился с ней печальной новостью о моём отце. Я вздохнул:

– Мне тоже. Но не будем о грустном, пойдём, пройдёмся до причала?

– С удовольствием! Интересно, его, наконец, разберут или будут ждать, пока он совсем развалится и утонет? – дело в том, что, как я уже и говорил, деревня была практически мёртвой. Может, когда-то тут и было развито какое-то судоходство, но я этого не застал. Редкие катера, которые иногда здесь пришвартовывались, просто подплывали вплотную к берегу и сбрасывали деревянную лестницу. А причал был заброшен сколько я себя помню и, как заметила Ася, с каждым годом всё больше и больше разваливался и уходил под воду.

– Конечно, будут ждать, никто выше шестёрок вообще в такие деревни не заглядывает – улыбнулся я.

– И то верно, – согласилась Ася – я вот тут думаю может попытаться организовать какой-нибудь фонд, который будет заниматься тем, на что чиновники наплевали?

– То есть, всеми их обязанностями? – приподнял брови я – А финансирование где возьмёшь?

– Ну это же фонд! – немного неуверенно проговорила Ася – Сборы, пожертвования….

– Вы, я смотрю, кучеряво живёте, раз ты думаешь, что люди могут позволить себе делать пожертвования – желчно проговорил я.

– Ярослав, ты знаешь, что я – тройка.

– Да знаю, знаю. Поэтому и не понимаю, с чего ты взяла, что это сработает?

– Ни с чего, это просто отчаяние! – всплеснула руками Ася. Я на мгновение задумался: наверное, этот диалог двух восьмиклассников о многом говорил. Вместо того, чтоб беззаботно играть в снежки, дурачиться, мы обсуждали такие вот проблемы. Не успел я об этом подумать, как мне в плечо попал снежок. Мы с Асей с удивлением смотрели на трёх пьянющих мужиков:

– Чё стоим, молодёжь? Так и задубеть можно! – я даже не нашёлся что ответить, хотя они все мне были знакомы (в деревне-то всего-то было человек двести-триста). Звали их дядя Петя, дядя Афоня, а того, что запустил в нас снежком, все с важностью называли Григорий Иванович. Он был этаким местным самородком: золотые руки, как говорится. И самогонный аппарат сам сделает, и счётчик электричества поможет уменьшить, и трактор починит. В общем, мастер на все руки. Однако, как я и говорил ранее, для нас, подростков, авторитеты мало что значили. Поэтому Ася, проворно слепив снежок, запустила его прямо в лоб Григорию Ивановичу. Двое его друзей расхохотались и принялись энергично бросаться в нас снежками. Мы с Асей начали «отстреливаться», весело смеясь и, пожалуй, радуясь этой импровизированной игре.

Надо признать, что мужички, несмотря на своё состояние, «стреляли» довольно метко, чего не скажешь о нас с Асей. Однако, они так задорно уклонялись от наших снежков, что зачастую падали в снег, теряя равновесие. Так что вся троица была просто облеплена мокрым снегом. Закончилось это всё так же внезапно, как и началось:

– Вот ты где! Баня не топлена в доме воды нет, а он, ёпа мать, в снежки играет! – обернувшись я увидел довольно-таки грузную тётку средних лет, которую, кажется, звали Агата Акимовна, но всё называли её Ага.

– Не бранись, всё сделаем сейчас! – ответил Афоня, запуская очередной снежок и оскальзываясь в своих кирзовых сапогах – Мужикииии! – пробасил он.

Всем сразу стало понятно, что этот короткий и ёмкий призыв означает: пойдём все вместе затопим баньку, воды натаскаем, а там можно и продолжить праздник, всё-таки суббота.

Мы с Асей продолжали идти вдоль берега до условленного тёмно-синего дома с заколоченными ставнями. Мы почему-то всегда разворачивались именно дойдя до него. Правда, от тёмно-синего там мало что осталось, это изначально дом был такого цвета. Сейчас же краска облупилась, выгорела, а кое-где вообще проступали тёмно-коричневые брёвна. Дом уже немного покосился, от забора остались только редкие колья. Таких домов, как я уже и сказал было предостаточно: почти половина. Чтобы не придаваться унынию вновь, я спросил:

– Завтра снег застынет, хочешь как в старые добрые времена покататься с сопки на какой-нибудь клеёнке?

– Ну ты вспомнил !– фыркнула Ася – Мы, наверное, уже не в том возрасте.

– Ой да ладно тебе, – отмахнулся я – к тому же, ты что знаешь о каких-то других развлечениях тут?

– А ты что, сюда развлекаться ездишь? – вдруг совершенно серьёзно, чуть ли ни строго спросила Ася – Что-то непохоже.

Я вдруг осознал, что если бы кто-то меня спросил, зачем конкретно я езжу в деревню, я бы, наверное, затруднился ответить. Нет, конечно, увидеться с бабушкой, побродить по лесу или по берегу озера – это всё здорово. Но для этого хватит три-четыре дня. Как я уже и говорил, здешняя атмосфера приносила мне покой и умиротворение, хоть я и постоянно называл деревню мёртвой. Ой, уж ни к вечному ли покою я стремлюсь в свои четырнадцать лет?!

– Э-эй! – раздалось откуда-то издалека – Ты тут, или пришельцы поработили твой разум?

– Извини, задумался – улыбнулся я – Ну а ты зачем приезжаешь?

– Не знаю, мне тут нравится и всё. Нету суеты, нету расписания, вон – она махнула рукой куда-то вдаль – полно времени.

– Твои родители хотят, чтоб ты постоянно училась? – догадался я.

– Да, но сюда легко отпускают. А мне вот уже где все эти дополнительные занятия после школы – она дотронулась до своего горла – хоть в каникулы дайте отдохнуть.

– А у тебя нет ощущения, будто здесь ты полна сил? – спросил я.

– Конечно, есть! Ведь я не трачу здесь все силы на учёбу! – я снова улыбнулся и не стал продолжать этот разговор, хотя и был уверен, что дело в какой-то необъяснимой местной энергетике. Правда, на данный момент, это всё было псевдонаукой и, возможно, мне просто хотелось верить в нечто такое.

Мы с Асей побродили ещё немного, а потом решили, что пора по домам: темнело уже достаточно рано, а в деревне ночью так темно – хоть глаз выколи, не как в городе. Да и ветер поднялся такой, что я был рад скорее оказаться дома. Но, как водится, я сначала проводил до дома Асю:

– Ну что, до завтра? После обеда зайду за тобой – подмигнул я.

– Или я за тобой, – кивнула Ася – пока! – и она, махнув мне рукой, скрылась за воротами. Чтобы срезать, я пошёл к своему дому по заброшенному узенькому переулку и, конечно, набрал себе в ботинки полкилограмма снега. Но ничего, ботинки на печи высохнут быстро, а я уже сейчас приду. Подойдя к дому, я, как обычно, закрыл ставни на ночь, а потом и ворота на крючок. Это было довольно забавно: вот от кого тут можно было закрываться? Кто тут что воровать будет? Летом закрывали ворота, чтобы скот не зашёл в огород, а зимой – так, по привычке.

Остаток вечера мы с бабушкой провели за очень «весёлым», но полезным занятием: мы перебирали гречку. Ну, если вы вдруг не знаете, перебирать гречку – это когда надо среди хороших крупинок выискивать «бракованные» (чаще всего, они чёрненькие).

Как правило, первые несколько ночей в деревне я спал как убитый из-за пьянящего чистого воздуха. И эта ночь не стала исключением: мне казалось, что я едва коснулся подушки, а вот уже солнечный свет заливает мою комнату, проникая сквозь морозные узоры на окнах. Еле-еле слышно как снова потрескивает печка, и шумит чайник.

На этот раз меня ждали блинчики с домашним клубничным вареньем (бабушка, правда предлагала есть блины со сметаной, но я всегда предпочитал варенье).

– Сбегаешь в магазин? – спросила меня бабушка, когда мы допивали чай.

– Конечно, а что нужно?

– Сахар закончился, да и спички нужны. А ещё масло растительное не мешало бы, ну это если привезли – бабушка встала из-за стола и начала копаться в шкафчике, где по своему обыкновению хранила деньги. Потом она ещё поискала в карманах куртки, висевшей в прихожей и, наконец, выложила на стол две купюры и кучу монет.

– Спасибо, вкусно, – сказал я, допивая чай и добавил – сейчас приду.

Я сгрёб в карман все деньги, которые дала бабушка, оделся потеплее и направился к Асе. Мы всегда так делали: если кого-то отправляли в магазин, то мы шли вместе. К тому же, вполне вероятно, Асю тоже могли отправить в магазин. Так было повеселее, ведь единственный магазин было километра за полтора, так что поход туда и обратно занимал минут тридцать а то и сорок. Я ждал, пока Ася соберётся, и вдруг услышал знакомое «небооо!» где-то неподалёку. Но потом, вдруг раздалось «солнцеее!», и я насторожился. Я никогда не слышал, чтоб этот парень кричал что-то, кроме «небооо!». Тут вышла Ася, которая, видимо, тоже услышала необычный крик:

– Что-то новенькое? – приподняла брови она. Я хотел ответить, но тут калитка заднего двора соседнего дома буквально слетела с петель, и с криком «солнцеее!» оттуда выбежал бедный парень в одной рубахе. Уж не знаю, что у него приключилось, но взгляд его был явно безумный. Он вдруг посмотрел на нас и крикнул: «свееет!» – показывая на солнце, взошедшее над тайгой. Следом за ним выскочила наша перепуганная соседка, тётя Дуся:

– Гаврюша, стой, куда?! – но Гаврюша припустил как на пожар, а Дуся умоляюще глянула на нас с Асей. Мне почему-то вдруг стало чуть ли не стыдно, что мы тут «стоим без дела». Поколебавшись буквально секунду, я рванул следом, совершенно не представляя, как остановить Гаврюшу, даже если его догоню. На самом деле, конечно, этого рослого парня давно уже следовало называть Гавриилом, но тётя Дуся, видимо, по привычке звала его так, как в детстве.

В общем, несмотря на то, что бегал я довольно прилично, расстояние между нами только увеличивалось, хотя меня хватало, чтоб держать Гавриила в поле зрения. Где-то сзади я слышал топот Аси (я её не видел, но понятно, что кроме неё никто за нами бежать не мог). В глазах всё блестело от снега вокруг, а холодный воздух стягивал грудь тугим жгутом. Я уже подумывал о том, чтоб с чистой совестью прекратить погоню, но тут, наконец, и мой «соперник» начал выдыхаться. Это придало мне немного уверенности, и я из последних сил ускорился. Но несмотря на то, что мне удалось сократить разрыв, Гавриил уже был на опушке леса, а мне оставалось ещё метров сто. Добежав до первых деревьев, я услышал крик Аси:

– Может, не надо?!

– Да он уже… тоже… выдыхается – с трудом переведя дыхание, прокричал я – надо немного поднажать ещё.

– Тебе… оно надо…?! Ну где… мы будем его искать? – Ася подоспела ко мне, обеспокоенно поглядывая в лес.

– Это дело нехитрое – я указал на совершенно чёткие следы на снегу – думаешь, много тут таких бегунов?

– Да не много, но… – Ася замялась, но я прекрасно понял, что она подумала. Это было довольно глупо, переться в лес за этим несчастным, учитывая то, что уговорить его вернуться мы вряд ли сможем, а уж притащить силой – тем более. Но я ужасно не любил бросать дело на середине:

– Ну я пойду, попробую, раз уж взялся. А ты, может, тогда сходи за меня в магазин – я начал выгребать деньги из кармана, но Ася покачала головой:

– Ну уж нет, пошли вместе, раз ты так упёрся.

Гавриил уже давно скрылся из виду, мы шли ориентируясь исключительно на следы, и шли уже минут десять. Я недоумевал: парень был в одной рубашке, а на улице был самый настоящий мороз. Впрочем, конечно, предугадать его поведение или мотивы не представлялось возможным. Я уже хотел развернуться, как вдруг что-то привлекло моё внимание. Что-то, что выделялось на фоне снега и могучих деревьев многовековой тайги.

– Ася, ты видишь, там что-то есть? – я указал направление рукой.

– Да, но это явно не он. Похоже на какую-то постройку.

– Не он, но по-моему, следы ведут туда? – неизвестно зачем сказал я, хотя и видел, что это не совсем так.

– По-моему, следы обрываются по пути туда, и это говорит мне о том, что нам не следует туда соваться! – язвительно бросила Ася. Но я, тем не менее, видел, что её глаза наполнились любопытством, в них появилась искорка азарта. Я слегка улыбнулся, давая понять, что знаю, что она лукавит:

– Ну что, проверим? Что вообще тут может быть?! Деревенские облазили эти места вдоль и поперёк, но никогда не упоминали ни о каких избушках или что там. Может, лесник какой?

– Бабка-ёжка! – весело подмигнула мне Ася. Несмотря на то, что я всегда характеризовал подобное поведение героев из ужастиков, как явно не умное, мы с Асей уверенно пошли навстречу неизвестности. Ну что поделать, мы были подростками. Да и как я говорил, если бы в лесу была какая-то опасность помимо медведей, о ней наверняка бы знали деревенские.

Глава 6

Избушка обладала каким-то странным свойством: по мере того как мы к ней приближались, она становилась всё более отчётливой, и как будто даже казалась шире. Хотя издали, это вообще было каким-то размытым пятном.

– Ерунда какая-то! – я прищурился и помотал головой, совершенно не понимая этого оптического явления. Но, когда в глазах рябило от ярких бликов на снегу, всякое могло показаться.

– Ну куда он подевался-то? – Ася растерянно огляделась в поисках следов Гаврюши, но снег вокруг был не тронут. Создавалось впечатление, что парень просто внезапно пропал. Творилось что-то странное, и меня, вдруг, прошиб холодный пот:

– Охренеть! «Дорогу укажет блаженный» – процитировал я рассказ

Коли-Хомяка, поведанный нам летом у костра.

– Чего?! – вскрикнула Ася – Ты что, хочешь сказать, это испытание?!

– Да нет – смущённо отмахнулся я, устыдившись подобной иррациональной мысли – это я так. Просто, действительно, чертовщина какая-то: непонятно, чего он вдруг подорвался и куда делся. А тут ещё это – я указал на странную избушку.

– Ну пойдём, уж, посмотрим, раз притащились – пожала плечами Ася. Разумеется, это было довольно глупым, вроде того чтоб заглянуть в яму, из которой только выпрыгнула какая-то неведомая тварь и утащила туда твоего друга. Но, любопытство, что поделаешь. Тем более, живя в этой безысходности иногда так хочется поверить в чудесное спасение, хоть на секунду. Наверное, поэтому, некоторые люди покупают лотерейные билеты на последние деньги, хотя в глубине души, наверное, понимают, что ни черта они не выиграют.

Не успели мы подойти к двери, как та внезапно распахнулась. На пороге стоял человек, с полностью седыми волосами, которые казались ещё белее снега. Среди многочисленных морщин угадывались и те, что были вокруг глаз. Такие обычно приписываются добрым людям, мол, они много улыбаются. В то же время, выражение его лица показалось мне довольно суровым: чуть сдвинутые брови и немного стиснутые зубы (это угадывалось по скулам). А глаза…. Я никогда в жизни не забуду эти глаза, потому как ни до ни после ничего подобного я не видел. Там было столько всего, что я даже затрудняюсь описать. Они притягивали, немного пугали и будоражили. В то же время, они излучали тепло и мудрость. Я бы не удивился, если бы человек сказал что-то вроде «имя мне – легион», потому что как мне казалось, невозможно было увидеть в глазах одного человека и половину того, что я сейчас видел в этих глазах. Одежда меня тоже поразила: простые широкие штаны и рубаха, расписанная старинными узорами.

Ася, как и я, застыла и одними губами прошептала:

– Испытание….

– Какое испытание? То, что вы немного поплутали по лесу – это вовсе не испытание. Да и домыслы это всё, что я, якобы буду вас испытывать. Однако, позвольте представиться, меня зовут Радомир.

– Мы прямо с первого взгляда не достойны, настолько, что даже испытывать не надо? – приподнял брови я, удивившись, как быстро я поверил в легенду. Как я и говорил, наверное, это потому что мне хотелось верить.

– Мне это совершенно не нужно, я итак знаю, что вы не достойны. Достойных и не будет, но ждать мне боле нельзя. Так-то – проговорил Радомир.

– А что, что-то случилось? – глупо спросила Ася – Что-то грядёт?

– Всё просто, – спокойно ответил Радомир – я скоро умру и решил всё-таки передать кому-то свои умения. Кто знает, может, когда-то мы воспрянем вновь. А поскольку вы единственные, кто вообще этим заинтересовался за последние лет сто, то выбор у меня не велик.

– Что…? – немного растеряно проговорил я – Вам что больше ста лет?

– Разумеется больше. Мне уже около четырёхсот.

– Подождите, стоп, стоп, что? – Ася рассеянно помотала головой – Мне не очень нравится эта игра – она неуверенно посмотрела на меня. Я ещё даже толком не успел сформулировать вопрос у себя в голове, но Радомир, казалось, читал наши мысли:

– Да, конечно, вам нужна демонстрация – мне казалось, он не сделал ровным счётом ничего, но о ужас! Мои ноги оторвались от земли на несколько сантиметров! То же случилось и с Асей, и теперь мы, удерживаемые какой-то неведомой силой, парили над землей! И, поверьте, никакому иллюзионисту это было бы не под силу!

Я видел, как крик буквально застрял у Аси в горле: она не могла выдавить из себя ни звука, но её рот судорожно открылся. Я же нашёл в себе силы сказать:

– А можно… – и, разумеется, не успев договорить, я тут же опустился на землю. Ася едва успела раскрыть рот, но на её будущий вопрос тут же последовал ответ:

– Почему мы так долго не могли доверить свою силу кому-то другому? Да потому что ею должен обладать только добрый человек, по-настоящему добрый. Да, я уже знаю, что вы хотите сказать: мол, понятие добра субъективно. И вы правы. Как я могу иначе сформулировать? Сила должна быть использована во благо. Но и это понятие субъективно. Но вот что я вам скажу: никто и никогда не сможет использовать нашу силу, если не найдёт единения с природой. А вот тот, кто это сможет сделать, сразу поймёт, что мы вкладываем в понятие добра и блага. Поверьте, так и будет. Сейчас у вас там говорят, мол человек – царь природы – Радомир издал презрительный смешок – человек – часть природы и не более. И пока вы там у себя это не уясните, ничего хорошего у вас не выйдет. Так-то. Я уповаю на то, что, прочувствовав на себе лично вред из-за отчуждения от природы, вы сможете когда-то стать достойными приемниками. Кроме того, вы, как и я, презираете тех, кто живёт только ради наживы и наживается на чужом горе. Так-то.

Рассуждения Радомира приводили меня в восторг и, одновременно, погружали в глубокую тоску. Он рассуждал чуть ли ни как святой. Кстати, он же нам сказал, что вообще-то нужно говорить светой, то есть, человек со светлой душой. В то же время, я понимал, как его рассуждения наивны на сегодняшний день:

– Если вести себя так правильно, то в нашем мире просто не выжить – осторожно проговорил я. Радомир пристально посмотрел мне в глаза, и по мне словно ток пробежал. Нет, хуже: меня вдруг бросило в жар, потом в холод, а потом и дыхание перехватило. Я уж было подумал, что он хочет применить ко мне какой-нибудь из своих заговоров.

– Ты прав, опять прав. Именно так нас и истребили. Мы – он стукнул себя кулаком по груди – устаревший вид, не приспособленный к жизни. Именно так и происходит в животном мире, да и в мире растений – тоже. Более приспособленные виды вытесняют менее приспособленные. Мы не любили воевать, а воевавшие люди захватывали всё больше территорий, а, значит, всё больше ресурсов. Да и чего греха таить – больше распространяли свои гены – тут Радомир сделал паузу, ожидая реакции. Разумеется, нас удивляли его научные познания, учитывая то, что он, по его словам, жил в тайге более трёхсот лет.

– Мы следим за тем, как развивается наука, у нас тоже есть свои, так скажем, разведчики. Они время от времени приносят кое-какие данные, чтобы мы имели представление о современном мире. Так вот, я продолжу. У нас не было выхода: чтобы выжить, нам пришлось взяться за оружие. Но воевали мы только защищаясь. Всё, что нам было нужно – это оставаться поближе к природе и жить в мире и согласии. Однако, и этого было мало. Ведь, если с нами никто не пытался вступить в открытый конфликт, мы с радостью принимали его на своей земле. Мы готовы были накормить, напоить и обогреть любого странника. Но большинство таких странников только смеялись над нами: подумать только – они ничего не требуют взамен. Так на нашей земле появились торгаши. Их не интересовало ничего, кроме собственного обогащения, и что вы думаете? Это и был более приспособленный вид. Люди, которые могли увеличивать свое благосостояние были более жизнеспособны. Люди, которые поступали не по совести, опять же, были в более выигрышном положении. Таким образом, постепенно, в течение многих поколений, уклад жизни наших предков был полностью истреблён. Единение с природой было заменено, на выкачивание ресурсов. Взаимопомощь была заменена на взаимовыгоду. Честь и достоинство – на бизнес и достаток.

– Неужели только в этом причина? Может, просто менялись времена, менялись и нравы. Человечество, ведь развивается – возразила Ася.

– Развивается, да не в ту сторону, как видно. Я понимаю, что вы скептически относитесь к моим рассуждениям, – Радомир склонил голову – но вот вам несколько простых примеров. Вот ты стоишь в очереди, а кто-то взял и протолкнулся вперёд, вне очереди. И все возмущаются, все негодуют, осуждают. Но, конкретно тот человек находится в выигрышном положении. Неубедительно? Давайте более жесткий пример. Кто у вас больше вызывает симпатий, кто по-вашему более положительный персонаж: рыцарь или наёмный убийца? «Конечно, рыцарь!» – скажете вы. А кто из них больше приспособлен к жизни? Конечно, наёмный убийца. Он не должен следовать никаким правилам, у него нет кодекса чести и так далее. Он просто преследует свою цель и достигает её любыми способами. И в поединке он одолеет рыцаря, потому что может использовать, так называемые, «грязные приёмы», в то время как рыцарь не может себе это позволить. В итоге? Рыцарство себя изжило, а наёмные убийцы как были так и остались. Так-то.

Вот вам другой пример: почему, по-вашему, среди девяток и нулей нет ни одного порядочного человека? Почему все они, как на подбор, воры и бандиты? Да потому что другие люди до власти добраться просто не могут. Они не приспособлены к этому. Допустим, в рядах семёрок появился честный чиновник, который стремится действительно хорошо выполнять свою работу. Он не берёт взяток и до конца принципиален. Но рано или поздно перед ним встанет выбор: либо ему придётся взять взятку и перейти «на тёмную сторону», либо его просто вытеснят или, того хуже, вообще убьют, если будет сопротивляться. А теперь поставьте себя на его место и рассуждайте логически, что для вас лучше. Вы можете остаться до конца принципиальным и уйти с гордо поднятой головой. Но при этом останетесь в дураках. И ладно бы, вы подали пример другим и потом, ещё десять человек поступили также. А за ними ещё сто и так далее. Но нет: девяносто девять из ста просто посмеются над вами: мол, какой дурачок, упустил свой шанс. Потому что это уже очень глубокосидит умах, и так просто вы не сможете изменить такой уклад жизни. Теперь посмотрим на второй вариант: вы становитесь таким же гадом, как и все остальные семёрки и живёте припеваючи. Но гадом вы будете в глазах троек и четвёрок, а какое до них вам дело? Никакого. Значит, что? Подавляющее большинство людей выберет второй вариант. И опять же, эти люди оказываются более приспособлены. А стоит вам попытаться что-то изменить, на вас накинуться со всех сторон, как шакалы и будут рвать на куски, пока от вас не останется ничего, даже памяти. Именно так и поступили с нашей империей. Выжгли не только её саму, но и память о ней. Так-то. Это не эволюция, а деградация. Тупиковая ветвь.

– Хорошо, вы сами не верите в то, что когда-то мы сможем что-то изменить. В чем смысл вашего существования? Вы прячетесь в этих лесах, скрываетесь, передаёте свои умения из поколения в поколение, но что толку? Вы, ведь, не собираетесь ничего менять! – с жаром воскликнула Ася.

– Что толку? Ну хотя бы, мы сами можем прожить достойную жизнь. К тому же, я всё-таки надеюсь, что может случиться какое-то потрясение, может что-то измениться. Мне страшно брать на себя ответственность и уносить в могилу все свои умения. Ведь я, даже среди своих, обладаю достаточно редким могуществом.

Если бы у меня не стали замерзать ноги, я бы и думать забыл о том, что надо бы возвращаться, что бабушка уже, наверняка, волнуется и что Гаврюшу мы уже вряд ли найдём. Мы с Асей возвращались молча, уйдя далеко в себя. Да, любой вербовщик контрразведки просто пацан по сравнению с Радомиром: так уж играл на каждой струне моей души. Я не только был убеждён, что мне нужно вернуться сюда ещё раз, я был убеждён, что у меня появился новый смысл жизни!

Мы с Асей возвращались в задумчивости. Ага, сейчас!!! Вот так просто!!! Нет, мы были в шоке, которого не испытывал никто. Нам только что поведали (и продемонстрировали), что наши знания об этом мире весьма ограничены. И если мы сможем обучиться, то даже сложно представить, какие возможности перед нами откроются!

– Ты сейчас собираешься пойти в магазин, как ни в чём ни бывало? – приподняла брови Ася, когда мы вышли обратно в деревню.

– Ну да, – ответил я – в магазин-то всё равно надо идти. Расскажу бабушке, что мы действительно хотели остановить Гаврюшу, тётя Дуся, если что, подтвердит.

– Ну ты даёшь! Я ни о чём, кроме встречи с Радомиром и думать не могу! – воскликнула Ася.

– Я впечатлён не меньше твоего, поверь! Но что теперь сделать, на голове стоять? Мне тоже не терпится начать обучение, но раз мы его не начали немедленно, значит, на то были причины. Самое смешное, что Радомир ни слова не сказал о том, когда мы должны приди снова, но я как будто знал, что нужно идти завтра. Или мне так казалось, что я знал.

Мы брели по заснеженной дороге, слушая, как под ногами хрустит снег, а где-то далеко воет ветер и шумит тайга. Где-то на полпути Ася вновь нарушила молчание:

– Откуда этот Хомяк мог знать? Вот откуда? Я до сих пор не могу избавиться от ощущения, что меня просто глючит! И если бы ты не видел то же самое, я бы, наверное, подумала, что спятила.

– А вдруг я – это просто часть галлюцинации? – хитро ухмыльнувшись спросил я. Ася в ответ на это от души хлопнула меня рукой по спине:

– Вроде, настоящий.

– Да не знал Коля-Хомяк ничего. Просто повторил да и всё. Видимо, какие-то обрывочные сведения о людях со сверхспособностями докатились до наших дней. Просто, кого этим сейчас удивишь? Есть и человек-паук, и флэш, и много других. Да и про волшебников сказок и фильмов видимо-невидимо. Так что ещё одна совсем не раскрученная байка никого не зацепила. А она-то и оказалась былью – так мы незаметно вышли из леса.

Вернувшись, мы честно сказали тёте Дусе, что не догнали Гаврюшу, хотя и очень старались. Но, к нашему удивлению, тётя Дуся сообщила, что Гавриил вернулся сам и, отогреваясь, уже спит на печи. Я лишь развёл руками:

– Ну здорово, что всё так закончилось. Нам пора.

– Спасибо вам, ребята, я так перепугалась – улыбнулась тётя Дуся.

– Да вроде как и не за что – пожала плечами Ася и потянула меня за рукав: видно ей не терпелось поговорить наедине. Я только сейчас понял, что эта встреча изменила во мне глобально и поспешно поделился своими размышлениями с Асей:

– Ты знаешь, я с детства жил с ощущением безысходности, а теперь его нет! Всё, казалось, абсолютно всё против нас (ну тех, кто ниже семёрок), а теперь появилась какая-то надежда. Я чувствую теперь, что есть что-то, ради чего, действительно стоит жить. Я смогу чего-то достичь, пусть это и не улучшит моё материальное состояние. Но это будет нечто такое, что поганые чиновники отнять не смогут! – я аж выдохся в конце, хотя это не назвать долгой речью. Но говорил я очень эмоционально.

– Ты ещё ничего не узнал, а уже вообразил, что станешь великим магом – добродушно хихикнула Ася.

– Ничего подобного, я не страдаю манией величия! Но, ведь хоть чему-то же он нас научит, иначе, зачем ему вообще было рассекречиваться?

– Может, чтоб мы кому-то ещё растрепали?

– Ну уж не знаю. Мне кажется, такие сведения не передаются через случайных посредников.

– Да ладно тебе, – отмахнулась Ася – я просто решила тебя немного пожурить. Но вот на меня эта встреча оказала несколько иное влияние.

– Это какое же?

– А такое, что мы с тобой, теперь, вроде как, связаны. Ну знаешь, владеем одним секретом, одной тайной.

– Да, пожалуй, это сплачивает, – согласился я – хотя где-то я слышал выражение, что мол, если тайну знают двое, то это не тайна.

– Я не согласна! – тут же выпалила Ася – Можно и вдесятером хранить тайну, если держать язык за зубами! – так мы дошли до магазина.

Глава 7

Вернувшись домой, я, конечно же, получил втык от бабушки, потому что она меня потеряла. Я попытался оправдаться нашей погоней за Гаврюшей, но бабушка заметила, что на обратном пути я мог бы зайти домой и предупредить её. Конечно, она была права, просто мы с Асей были слишком увлечены обсуждением случившегося.

За окном быстро темнело, а ветер только усиливался. Мы сидели за столом и пили вкуснейший чай со свежими пирожками.

– Метель будет, не иначе – как бы между прочим сказала бабушка, глядя в окно.

– Ну это не беда, у нас-то здесь вон как тепло – я с удовольствием привалился спиной к потрескивающей печке. Мне всегда нравилось это ощущение уюта, особенно, когда на улице завывал ветер, и было ясно, что там холод собачий. А тут – тепло и сухо.

– Хоть бы колодец не замело, а то завтра надо бы за водой сходить тебе.

– Схожууу, – беззаботно ответил я – надо будет – возьму лопату, да откопаю.

– Ты что-то прямо светишься после похода в магазин – лукаво улыбнулась бабушка – неужто с Аськой твоей закрутилось всё?

– Ой, у тебя семь бед – один ответ – усмехнулся я – Не знаю, здесь у меня всегда настроение лучше, чем в городе. Может, воздух пьянит – снова усмехнулся я.

– Может и пьянит, – кивнула бабушка – а может городская суета тебе просто не по нраву, как и мне. Потому и чувствуешь себя здесь лучше.

На эту тему можно было долго рассуждать, и я, опять же, подозревал, что четкого объяснения здесь быть не может. К тому же, думаю, посиди я в этой деревне с полгода, мне бы это наскучило. В общем, во всём нужен баланс. Пока я задумался, бабушка уже допила чай и достала колоду карт. Это было неотъемлемой частью всех каникул. Я не раз слышал от родителей, что бабушка была и остаётся заядлой картёжницей. Здесь, в деревне, она часто играла с соседями, но вот уже лет пять как, умер последний дед, который тоже был не прочь поиграть. Бабушка действительно была азартным игроком, потому как частенько ругалась матом, когда игра для неё не складывалась. Видимо, часть этого азарта передалась и мне, поскольку я тоже стал любить играть в карты и к своим четырнадцати годам знал уже штук двадцать разных карточных игр, а то и больше. Так и прошёл остаток вечера: сегодня бабушке не пришлось материться, потому что мне итак не особо карта шла, а я ещё и толком не мог сосредоточиться, поскольку нет-нет да и представлял завтрашнюю встречу с Радомиром. Однако, представлял я её совсем не такой, какой она оказалась в действительности.

– На самом деле – проговорил Радомир – магия не такое уж необъяснимое явление, как может показаться. Как раньше так и сейчас есть многие явления, которые люди просто состоянии понять, но это вовсе не значит, что этим явлениям нет логического объяснения. Так же, как раньше люди пугались солнечных затмений, потому что просто не понимали, как такое может произойти, так же сейчас, если люди не знают, как совершаются магические действия, то это не значит, что это просто волшебство и только. Так-то.

Я думаю, что это как-то связано с так называемыми, биополями, которые насколько мне известно, еще толком не изучены. Хотя, вроде как, есть предположения об их существовании. Из моей практики хочу сказать, что магия это не совсем точная наука, как, допустим, во многих фильмах и книгах, говорится, что если ты произносишь определенную комбинацию слов, то получаются какие-то конкретные действия. Это совершенно не так, потому, что магия, так или иначе, имеет материальные последствия. А значит, для этого должна быть задействована определенная энергия, и энергия-то эта у всех людей разная (если мы, опять же, говорим о биополях). Люди могут испытывать совершенно разные эмоции в тех или иных ситуациях. Это может повлиять на заклинания и на их эффект. Здесь очень важна эмоциональная окраска. Вы должны быть полностью сосредоточены скорее не на своем рациональном желании, а на чувстве. Именно оно взывает к вашей внутренней энергии, которая и сможет преобразоваться в нечто материальное. Поэтому не смотря на то, что вы можете с высокой точностью так, скажем, примерно представить себе результат заклинания, доподлинно никогда неизвестно, как оно сработает. Поэтому вы должны научиться контролировать свои эмоции, потому что чародей, не владеющий такой способностью, иногда производит какие-то бесконтрольные заклинания. У вас, наверное, возникает вопрос: если все так просто, почему так мало людей владеет магией? Дело в том, что помимо самого обучения, нужен некий толчок. Проще говоря, кто-то, владеющий магией, должен наделить вас этой способностью. Чувствовать какую-то дрожь природы, что ли, вибрации. Это трудно объяснить. Самоучек практически не бывает – это очень и очень редкий случай, но, тем не менее, случаются и такие исключения. Ведь, кто-то же должен был впервые овладеть искусством. Но это было очень давно: тогда люди ещё не так отдалились от природы.

Именно поэтому, в первую очередь, вы должны найти так называемое единение с природой. Вы не сможете колдовать, если не будете черпать энергию природных сил. Человеческая энергия сама по себе мала, поэтому вы должны искать помощи у природы. Именно поэтому на сегодняшний день люди не умеют пользоваться магией, потому что они слишком отдалились от природы. Именно поэтому в некоторых сказках встречаются упоминания о колдунах, а мы сейчас думаем, что это просто выдумки. На самом деле – нет, потому что чем больше развивается цивилизация, тем больше люди отдаляются от природы. С одной стороны это естественный процесс, потому что мы стремимся к какому-то удобству, комфорту. Соответственно во многих случаях люди ограждают себя от окружающей среды. Цивилизация может развиваться по-разному, и наша цивилизация, на сегодняшний день, развивается немного не в ту сторону. Но неважно, отложим это. Ваш разум должен находиться в определённом состоянии, чтобы у вас появилась способность пользоваться этими самыми природными силами. Так-то.

Мне уже не терпелось перейти к практике, а Радомир, прямо-таки, читал лекцию, преподнося нам теорию. Ну, в самом деле, вот вы смогли бы сосредоточиться на лекции, когда в голове крутятся мысли, что мол, ещё несколько минут, и я стану чародеем! Да, пусть самым неумелым и неопытным, но сам факт! Конечно, у меня уже от нетерпения бежали мурашки по спине и пальцы на руках ни на секунду не останавливались. Я искоса взглянул на Асю и понял, что она в похожем состоянии. Она начала потирать руки, неуклюже оправдываясь:

– Что-то мне уже прохладно….

– Ничего, сейчас согреетесь – было неясно, посчитал ли Радомир, что на сегодня теории достаточно или отреагировал на наше нетерпение, но мы перешли к практике.

Радомир поочерёдно подошёл к нам сзади, положив руки на затылок, что-то бормоча себе под нос. Сначала я вообще ничего не почувствовал, а потом в глазах помутнело, мир поблек. Я пошатнулся и чуть было не потерял равновесие, но сумел удержаться. В этот же момент что-то изменилось: будто кто-то увеличил контрастность. Мир теперь казался несколько более красочным, я ясно понял, что теперь чётче слышу природные звуки. Но самое поразительное было то, что через моё тело, словно проходили тысячи или даже миллионы нитей. Они будто бы колыхались на ветру и качали меня, словно волны. Ощущение, надо, признать, не из приятных. Я вдруг увидел, как упала Ася и вздрогнул всем телом.

Столько мыслей пронеслось сразу: Радомир сделал что-то не так, Ася не выдержала или у неё какой-нибудь врождённый порок сердца и т.д. и т.п.. Я было поспешил на помощь, но Радомир жестом остановил меня и сам помог Асе подняться:

– Ничего, это бывает – сказал он, почему-то, глядя на меня, а не на Асю. Тут я заметил, что неприятное колышущее ощущение прошло или же я просто к нему привык. Я всё ещё чувствовал нечто похожее, но оно меня больше не беспокоило и, казалось, слабело поминутно.

– Спасибо – проговорила Ася – А ты, значит, устоял, да, Ярослав?

– Это неважно, – быстро сказал Радомир – попробуйте теперь поднести ваши ладони очень близко друг к другу, но не касайтесь.

– Интересно – пробормотал я. Ощущения, вновь, были странными: было похоже на то, как будто у меня в руках появились магниты, отталкивающие друг друга. Хотя, на самом деле, никакого отталкивания, конечно, не было, но я чувствовал некое напряжение между руками. Может быть, так ощущалась напряжённость биополя, а может, я несу чушь, не знаю. Радомир никак это не прокомментировал, а лишь удовлетворённо хмыкнул.

Вдруг из-за ближайшего дерева ни с того ни с сего выскочил огромный медведь и двинулся прямо на нас! Не буду врать: я испугался так, что аж ноги подкашиваться начали. И тут по мне вновь пробежала какая-то волна, и я буквально почувствовал, как между нами возникла преграда, хотя её и не было видно. В ту же секунду на медведя посыпались ветки и шишки, и он, вдруг просто исчез.

– Спасибо… – только и смог вымолвить я, и то свистящим шёпотом.

– Ты что, не почувствовал, что это ты создал преграду? – спокойно спросил Радомир.

– Я?! – удивлённо-радостно воскликнул я – ну вообще-то что-то почувствовал, но я не был уверен.

– Так оно и есть – это твоё первое бесконтрольное заклинание, вызванное сильнейшей и базовой эмоцией – страхом. А вот у Аси это вылилось в забрасывание медведя ветками.

– Я запаниковала – словно оправдываясь опустила голову Ася – А что сделали вы? Он просто исчез! Это значит, что вы убили медведя? Или просто перенесли куда-то?

– Никого я не убивал, да и не было здесь никакого медведя. Я просто создал кратковременную иллюзию, чтобы вас напугать. Уж простите, но страх должен был быть настоящим. Это стандартный приём, почти все начинают с заклинаний, вызванных страхом. На сегодня всё, нельзя вас перегружать, это итак тяжело.

– Всё?! – выпалил я – Да я, вроде, не устал.

– Устал – Радомир вымолвил одно слово, и у меня сразу пропало всякое желание спорить. Я был убеждён, что нам с Асей пора возвращаться.

– А мы теперь всегда так пугаться будем? – улыбнулась Ася.

– Нет, не всегда. В идеале, вы должны вообще избавиться от бесконтрольных заклинаний. И не вздумайте ничего пробовать самостоятельно, пока я не разрешу. Это может закончиться очень плохо – Радомир чуть сдвинул брови, и снова мой разум принял его слова как непоколебимую истину. В общем-то, я понимал, что это, скорее всего, какой-то гипноз, но я его не винил. Было бы глупо надеяться на сознательность подростков.

Мы снова некоторое время молчали. Мне даже начало казаться, что это некая дань уважения ни то Радомиру, ни то этой многовековой тайге, в которой скрываются такие секреты. Впрочем, в этом случае, было бы логично сделать наоборот: говорить, пока мы здесь, а выходя из леса, прекращать. В действительности же, Радомир, наверное, был прав: мы устали, сами того не подозревая, и требовалось некоторое время, чтобы мозг переварил всю полученную информацию и приобретённые способности. Лишь выйдя из леса, Ася задумчиво проговорила:

– Ты представляешь, что мы, по сути, превратимся в другой вид?! Думаешь, вот таких вот колдунов или магов (называй, как хочешь) можно назвать людьми?

– Да, конечно, можно! – с жаром возразил я.

– А я вот не уверена….

– Почему? Биологически, я уверен, это такой же вид. Да и морально: ничто человеческое им не чуждо. Это просто люди, которые обладают исключительными способностями. У каждого из нас есть сильные стороны: возьми хотя бы циркачей – порой кажется, что и они волшебники. Но разве они – другой вид?

– Не знаю, мне кажется, в данном случае, это нечто большее. Тем более, если они все там живут по триста лет, то и мировоззрение, наверное же, меняется.

– Наверное, – согласился я – но тут, опять же, от личности зависит: среди простых людей полно таких, у которых мировоззрение не меняется даже после того, как мир их откровенно тыкает носом в то, что пора что-то менять.

Вот за такими разговорами мы быстро дошли до дома. Потом, оглядываясь назад, я частенько вспоминал эти наши беседы. Дети, растущие в наших условиях, как правило, взрослеют быстрее. Вот и разговоры становятся, порой, вовсе не детские. Удивительно, что Радомир и в этот раз не сказал ничего о следующей встрече, но я твёрдо знал, что прийти нужно через три дня. И я был уверен, что Ася тоже это знает, хоть мы об этом и не говорили. Да, этому не было рационального объяснения, по крайней мере, нам известного. А в таких случаях всё принято списывать на сверхъестественное, так что вот она, магия.

Следующие три дня я усердно колол дрова, так как вначале отклонился от намеченного плана. При большом количестве дров это достаточно тяжёлый труд, должен вам сказать. Однако, это было не так скучно, как, например, полоть, поэтому я был не прочь поколоть дрова. К тому же, это было неплохой физической нагрузкой, особенно если учитывать высокий темп. Дело в том, что в тёплой одежде колоть толстенные чурбачки было крайне неудобно, а оставшись в тонком свитере надо было пошевеливаться, иначе замёрзнешь. Впрочем, высокий темп, опять же, мне нравился: я всегда предпочитал, когда было видно, что работа ощутимо продвигается, пусть её и много. А когда сделать надо, вроде чуть-чуть, но при этом топчешься на одном месте и в час по чайной ложке, так выть от скуки охота. Короче говоря, я заходил в дом уставший, но с чувством удовлетворения.

На третий день после плотного ужина я решил зайти за Асей чтобы снова прогуляться до озера (да, здесь было всего два варианта: либо до озера, либо в лес). Этот вечер, надо признать, располагал: стоял полный штиль, снега тоже не было, а прямо над лесом висела огромная полная луна. Кристально-чистый морозный воздух и почти полная темнота позволяли нам видеть гораздо больше звёзд на небе, чем в городе. Я усмехнулся, подумав, что бабушка бы, наверняка охарактеризовала всё выше упомянутое, как «идеальные условия для обжиманий». Но мы говорили на совершенно другие темы:

– Как думаешь, полная луна действительно что-то значит? – усмехнулась Ася.

– Ты это о чём? – не понял я.

– Ну как? Ты же знаешь, что во всех этих мистических байках полнолуние имеет особое значение. Ну, например, для оборотней. Да и всякие там обряды же надо в полнолуние и обязательно на кладбище проводить.

– Не знаю – тут я нахмурился, потому как всегда считал это полной чушью, но учитывая новые обстоятельства, стоило задуматься – вряд ли, но мы можем спросить у Радомира. Хотя, обряды на кладбище в полнолуние звучит как чёрная магия, так что вряд ли Радомир нас этому будет обучать, даже если оно и существует.

– Будет или не будет – мне просто стало интересно: неужели это правда. Ну да ладно, может, действительно при случае стоит его спросить.

Мы немного помолчали. В мёртвой тишине хруст снега под ногами казался целой мелодией. Кстати говоря, в той стороне, куда мы брели, находилось кладбище. Я бывал там пару раз днём и видел могилы двухсотлетней давности, а то и больше. Я не удивлюсь, если там были и более ранние захоронения, просто, скорее всего, они уже полностью ушли под землю.

– Ну так что, сходим? – я шутливо кивнул в сторону кладбища – Глядишь, там шабаш и ведьмы вокруг костров пляшут.

– Дурак что ли? – немного вспылила Ася.

– Чё дурак-то сразу, просто пошутил – буркнул я.

– Пошутил он. А если без шуток? Пошёл бы?

– А чего нет? Я ж не верю, в то, что говорил, так что, думаю, мог бы и сходить. Живых надо бояться, а не мёртвых.

– Ой, ну прямо философ! Пошли! – Ася бодро зашагала в сторону кладбища. У меня было какое-то странное чувство беспокойства, хотя с рациональной точки зрения бояться было абсолютно нечего.

Когда мы были неподалёку, неожиданно завыл ветер, зашумели деревья. Нам даже прилетело немного снега в лицо, который ветер сдул с вершины одного из сугробов. И вдруг этот ветер буквально исчез так же внезапно, как и появился. Ася замедлила шаг и медленно повернула голову в мою сторону:

– Это же не тот самый предостерегающий знак, после которого героям дурацких фильмов следовало бы повернуть назад? – мне иногда нравилась её ироничность: может быть потому что это ироничность была присуща и мне самому.

– Да ладно тебе: то фильмы, а это жизнь. Тем более, что мы зря пёрлись два километра. Пошли! Даже если там и будут ведьмы – так мы ж теперь почти свои – усмехнулся я.

– Ну ладно, убедил – Ася тоже улыбнулась в ответ, но голос её дрогнул. Мне от этого тоже стало не по себе, но я старался не подавать виду.

В лучших традициях ужастиков калитка мерзко и протяжно скрипнула, когда мы её открывали, и даже закрылась сама собой за нами (но никакой мистики: забор давно покосился, а вместе с ним и калитка). Лунный свет как будто нарочно освещал одну-единственную могилу, а остальные были скрыты тенями от деревьев. Ох, какие только фигуры не вылепливало из этих теней моё воображение! А стоило ещё какой-нибудь ветке качнуться – так тем более – создавалась иллюзия движения. В сочетании с мёртвой, но зловещей тишиной, это было довольно жутко. Я только в этот момент понял, что не просто описываю тишину таким словом, а почти ощущаю это. Когда Радомир провёл «обряд посвящения» (или что бы это ни было), мы с Асей стали тоньше чувствовать природу, что ли, а может, и человеческие чувства.

Попытаюсь объяснить свои ощущения: здесь действительно было неуютно, а тишина давила не только на уши, но и на саму душу. Видимо из-за того, что люди сюда приходили плакать и горевать, на этом месте создалась такая плохая атмосфера, энергетика, если хотите. Теперь я это явно чувствовал. Никаких ведьм, конечно же, здесь не было, но я невольно прочёл надпись на освещённом надгробии: «Ася Донская. 30.01.1892 – 21.08.1908». Я посмотрел на Асю: она не отводила глаза от надгробия, и я сильно пожалел о том, что вообще заикнулся про поход сюда, пусть даже шутя. Конечно, на свете полно тёзок, но увидеть могильный камень со своим именем и фамилией крайне неприятно. К тому же, чёрт подери, совпадали и дни рождения! Хотите верьте, хотите нет, но у Аси тоже был день рождения тридцатого января.

– Ладно, пойдём отсюда – я не слишком уверенно потянул Асю за рукав. Она сначала было сопротивлялась, но потом повернулась:

– Я надеюсь, это не дурацкий розыгрыш? – сквозь зубы процедила она.

– Ася, ты что,… – я аж задохнулся от возмущения – это был бы просто идиотский розыгрыш! Это…это просто какое-то невероятное совпадение.

– Ага. Его будто нам подсветили, как специально. И день рождения! Ты видел?!

– Да, именно это меня и добило. Имя – ладно: тут жили твои предки, к тому же фамилия не сказать что редкая. Но день рождения – это конечно…

– Ей было шестнадцать, когда она умерла! – перебила меня Ася.

– Ну да, – монотонно ответил я – мало ли что случилось. Может, болезнь, может несчастный случай. В любом случае, ты же понимаешь, что это ничего не значит?

– Понимаю. Но на душе мерзко. Особенно если учесть, что шестнадцать мне исполнится через год.

– Я полностью разделяю твои чувства! – заверил я Асю – Дурацкий вечер выдался, ничего не скажешь! Прости, это из-за меня мы туда попёрлись.

– Сначала из-за тебя, а потом и из-за меня – справедливо заметила Ася – ладно, чёрт с ним.

– Может, завтра у Радомира спросить об этом?

– Как ты ему объяснишь, какого дьявола нас понесло на кладбище ночью? Ещё чего доброго откажется от нас. А я такой шанс терять не хочу!

Несмотря на то, что ни о какой ссоре не было и речи, путь до дома прошёл практически в полном молчании. Вечер был безнадёжно испорчен, казалось бы, ничего не значащей деталью. Но, видимо, это было отличительной чертой человеческой сущности: иногда чувства и эмоции брали верх над разумом и даже инстинктами (у животных, вроде, такого не бывает). Мы с Асей разумом понимали, что этот странный случай ничего не значит, но с чувствами совладать не могли и всё равно расстроились (ну или вроде того). Ася правильно сказала: просто остался мерзкий осадок, не то чтобы расстройство.

Когда я пришёл домой, ворота оказались заперты: это значит, что бабушка уже спала, а мне придётся лезть через забор. Впрочем, меня это нисколько не напрягало: я быстро перелез через двухметровый забор, как делал уже много раз и, зайдя в избу, сразу направился в свою комнату и лёг спать. Я боялся, что долго буду крутиться, но, вопреки своим опасениям, быстро уснул.

Глава 8

Едва проснувшись, я наскоро позавтракал и поспешил во двор, чтобы успеть поколоть дрова до того, как надо будет идти на встречу с Радомиром. Во-первых, я не был уверен, когда я вернусь, а во-вторых, не был уверен, будут ли у меня силы и желание. А, ведь, оставалось уже не так уж много дней до конца каникул. От размышлений меня отвлекла бабушка:

– Вчера полночи где-то шлындал, а сегодня уже с утра рвёшься в бой? Прямо подозрительно! – она немного лукаво прищурилась.

– Чтобы и сегодня пошлындать со спокойной душой и чистой совестью – не менее лукаво ответил я, улыбнувшись.

– Эх, Ярослав… – совершенно неожиданно тяжело вздохнула бабушка.

– Что? – напряжённо спросил я, выпустив из рук колун.

– Тяжело в наше время найти человека, у которого была бы и спокойная душа, и чистая совесть, вот что. А ты, вроде, парень хороший, как тебе прижиться среди городских? Хоть сюда переезжай…

– А может и перееду, когда буду в твоём возрасте, – тут я говорил вполне серьёзно – если к тому времени тут хоть кто-то останется. А насчёт городских – это ты так зря: в городе тоже есть полно хороших людей, просто им, как правило, тоже тяжело. Вон сосед наш, дядя Миша – отличный мужик!

– Да знаю я, что есть везде хорошие и есть везде негодяи. Просто в деревне-то сразу ясно кто есть кто, а там – поди разбери.

– Ага, а тут сразу ясно, что если бы мы с Асей не приезжали, то были бы в деревне одни ворчливые бабки – ухмыльнулся я, давая понять, что это совсем беззлобная шутка.

– Да ну тебя к чёрту, ты и тут свою Аську приплёл – бабушка по своему обыкновению махнула в мою сторону рукой. Этот жест обычно означал, что я ещё молод и ничего не понимаю. Я не обижался: во-первых, потому что так было всегда: молодое поколение ругали за отрицание устоявшихся авторитетов и авторитетных мнений, за нежелание принять всё как есть. Ну а во-вторых, было бы глупо отрицать, что я действительно многого не понимал. Но бабушка, мягко говоря, не была тонким психологом и могла давать только весьма категоричные советы, вроде « раз нравиться Аська – так поди зажми её в углу, пока кто-нибудь другой не зажал». Ну а родители, как я и говорил, постоянно хлестались на работе, воспитательные работы, проводимые в школе были просто смешны, поэтому, толком, жизни меня никто не учил. Может, оно было и к лучшему: никаких предвзятых суждений и навязанных мнений: вот что сам подметил, через что прошёл – из того и исхожу, не полагаясь на чьи-то слова. Да, возможно, я повторю ошибки, которые следовало бы не повторять, но что теперь. Зато научусь сам. Согласитесь, ведь сколько детям ни говорят, что нельзя ничего засовывать в розетку, большинство детей всё равно хоть раз да попробуют. А вот уж когда их шарахнет током – тогда они и твёрдо убеждаются в том, что больше так делать не надо. А пока сами не попробуют – так это всё так, слова, нудные поучения от взрослых и не более. Другое дело, что есть люди, которые и на своих ошибках не учатся – вот тогда это, действительно, беда.

В общем, за такими размышлениями я и не заметил, как наколол довольно солидную кучу дров. Оставалась моя нелюбимая часть: сложить всё это в поленницу. Однако, находясь в предвкушении, я справился с этим довольно легко и быстро.

На этот раз Радомир не ждал нас, и мы, почему-то, даже не могли разглядеть избушку, хотя я был уверен, что мы пришли в то самое место. Внезапно раздался медвежий рык, и из-за сосны метрах в двадцати показался довольной крупный бурый медведь. Меня постигло лёгкое разочарование:

– Когда знаешь, что это иллюзия не так уж и страшно, не знаю, смогу ли я что-то сотворить – обратился я ни то к Асе, ни то к Радомиру, в надежде на его незримое присутствие. Но Ася, вдруг, попятилась:

– Ещё как страшно! – взвизгнула она. Тут я понял, что иллюзия очень детальна: и следы на снегу, и пар изо рта, и…. Да это же настоящий шатун! Конечно, где-то в глубине души, я понимал, что Радомир всё контролирует, но инстинкты брали своё: на меня шёл смертельно опасный зверь, и мне не могло быть не страшно! Мои руки сами собой взмыли на уровень груди, и я, как бы встал в стойку (хотя вряд ли это походило на стойку какого-нибудь боевого искусства). Я буквально почувствовал, как с кончиков моих пальцев слетело нечто похожее на упругий шарик. Впрочем, это описание весьма далёкое от моих ощущений, но точнее я вряд ли смогу описать. Медведь на некоторое время замер, а потом вновь пошёл на нас, но, как будто, менее уверенно.

– Может, ты хоть что-нибудь сделаешь?! – немного отчаянно, немного недовольно вскрикнул я.

– Я пытаюсь! – прошипела Ася где-то над правым ухом. Звучало, действительно так, будто она тащит что-то тяжёлое.

В общем, я думаю, выглядели мы крайне нелепо, стоя выставив руки в сторону медведя и пыхтя без толку. Я, собственно, не понимал, что я делаю, что мне надо пытаться сделать и как это сделать, но, видимо, это было предусмотрено нашей «программой обучения». Медведь вел себя довольно странно: он, вроде как и шёл на нас, но его постоянно как будто что-то отвлекало, и он, нет-нет, да сбивался с пути, но неизменно возвращался. Это я так долго описываю, но на самом деле, всё это, конечно, произошло за несколько секунд. В какой-то момент, я подумал, что всё: медведь ринулся в нашу сторону, и до него оставалось всего пару метров. Но тут, он внезапно развернулся и побежал прочь от нас. Я сразу же почувствовал взгляд и резко обернулся: ну, разумеется. Сзади нас стоял наш учитель (или наставник, не знаю) и, конечно, это он прогнал медведя. Начал он вновь, без предисловий:

– В общем и целом, неплохо. Но надо бы побольше концентрации. Да и веры в себя! Так-то.

– Веры в себя?! – немного вспылил я. – Да я понятия не имел, что я вообще делаю, какая тут вера?!

– Ты пытался прибегнуть к манипуляции – спокойно ответил Радомир – убедить медведя уйти. Кстати, то же сделала и Ася – удивительное единодушие, это не так часто встречается среди молодых чародеев.

– А, так вот, как это называется? По-моему, вы применили нечто похожее ко мне на предыдущем занятии!

– Молодец, быстро учишься – усмехнулся Радомир. Он неспешно прошёлся и добавил:

– Ну что ж, давайте тогда попробуем манипуляцию. Выберете одно действие и попытайтесь заставить партнёра это действие выполнить. Ну а сами, конечно, старайтесь сопротивляться.

– Что угодно? – приподняла брови Ася.

– В рамках разумного, – улыбнулся Радомир, почему-то глянув на меня – начинайте!

Мое тело, вдруг, начало требовать каких-то прыжков, какого-то движения, и я даже, чуток подпрыгнул, но быстро взял себя в руки: было ясно, что Ася оказывает на меня влияние. Должен сказать, ощущение не из приятных! К тому же, было чертовски трудно сконцентрироваться на своей манипуляции и одновременно продолжать сопротивляться! Мы почему-то начали кружить по поляне, словно средневековые воины с холодным оружием. Ася, вдруг чихнула, а потом ещё и ещё…

– Видимо, я победил! – весело воскликнул я. – Ведь я старался заставить Асю чихнуть!

– И только?! – фыркнула Ася. – Вот я хотела, чтоб ты сделал сальто!

– Ты с ума сошла?! – возмутился я. – А если бы я себе хребет сломал, а?!

– Ну ладно, ладно – посмеиваясь прервал нас Радомир. – Это отличный пример! Чем проще, тем надёжнее. Гораздо проще осуществить манипуляцию, когда действие весьма незначительное или повторяющееся (то есть, объект манипуляции совершал это действие по собственной воле много раз). Сложнее заставить сделать что-то менее естественное, и, уж, конечно, совсем сложно заставить сделать то, на что объект сам по себе не способен! Запомните этот урок: чем проще, тем надёжнее. Амбиции – это неплохо, но начинать нужно всегда с малого. Так-то.

– Давайте попробуем ещё раз! – с жаром воскликнула Ася, на щеках которой проступил ещё более яркий румянец, не связанный с морозом.

– Нет, на сегодня хватит – тихо, но твёрдо ответил Радомир.

– Мы так до старости будем учиться! – я понимал, что спорить полностью бессмысленно, но, конечно, мне не терпелось как можно скорее продвинуться в обучении. К тому же, я был почти уверен, что это наша последняя встреча до следующих каникул.

– Ничего, ничего – успеется. Вы пока наберётесь сил, а там можно будет увеличить темп.

Несмотря на то, что мы с Асей возвращались с чувством неудовлетворения, меня грела мысль, что вот потом мы, наконец, начнём продвигаться быстрее, а сейчас – это так, ленивая разминка. Поэтому домой я пришёл в приподнятом расположении духа, с удивлением увидев, что бабушка убирает со стола стопки и остатки скупой закуски. Видимо, бабушка проследила мой взгляд, потому что я и рта не успел раскрыть, как она со вздохом сказала:

– Дед Данила приходил, у него коза померла, так вот, помянули.

– Серьёзно, козу? – я никогда не замечал, чтоб бабушка искала повод выпить.

– Ну это тебе кажется, мол, что там эта коза…. А она у него шестнадцать лет жила. У Данилы ж нету никого: жена померла, когда ты ещё не родился, сына черт знает где носит, по слухам – бандит, а с дочерью они разругались из-за чего-то там, и она сюда совсем не приезжает. Так что коза эта Даниле как родная была. А сейчас – того и глядишь, сам душу богу отдаст.

– Ты же не веришь в бога? – задал я риторический вопрос.

– Ну не верю, а выражение это с детства слышала – так вот и привыкла.

– Ладно, – я решил сменить тему – пойду соберусь на завтра.

– Можно подумать у тебя чемоданы вещей! – буркнула бабушка – Всегда собираешься с вечера.

– Не знаю даже, откуда такая традиция возникла – смущённо улыбнулся я.

Пока я проводил свои недолгие сборы, меня одолела тоска из-за этого неприятного известия, которое, впрочем, не должно было быть таким уж неприятным для меня. Но мысли-то неслись галопом: я не знал, какой у деда Данилы был личный номер, но был уверен, что он не выше тройки. Как я понял, он всю жизнь прожил в этой деревне, которую обеспечивал самогоном, и, собственно, тем и зарабатывал. Уж не знаю, каким он был в молодости, но на сегодняшний день – это был добрейшей души человек. И вот, в конце жизни остался совсем один, в этой забытой всеми деревне. Зачем жил, что делал, что сделал…?

Но, может, люди зря занимаются поисками смысла жизни? Может, Радомир прав – люди всего лишь часть природы. И живём мы просто ради того, чтобы жить и продолжать жизнь? Может, надо просто пытаться наслаждаться жизнью и прожить её достойно, только и всего? И не надо искать никого другого смысла в «высоких материях»? В общем, на этом я решил остановиться, потому как рассудил, что такой рядовой случай, как смерть деревенской козы от старости, завёл мои рассуждения, мягко говоря, далековато.

Глава 9

Возвращение в город на этот раз было как никогда нежеланным: разумеется, уехать от обучения настоящему колдовству и вернуться в занудную школу – это так себе удовольствие. К тому же, я хоть немного отвлёкся от смерти отца, а тут на меня опять напало уныние. Единственное, что радовало, так это то что я увижусь с матерью и со своими дружками: Саней и Костей. Несмотря на то, что был вечер воскресенья, я не застал мать дома, что было крайне странным. Я поспешно проверил свой телефон, чтобы убедиться, что я не пропустил звонок или сообщение, но всё было «тихо». Я даже прошёлся по квартире прямо в одежде (только обувь скинул) в поисках старомодной записки на столе или на двери, но и тут ничего не оказалось. В голову сразу полезли нехорошие мысли: ждать чего-то хорошего от нашей жизни мы, к сожалению, не привыкли. По-прежнему не раздеваясь, я позвонил матери на мобильный телефон и даже не удивился, когда услышал «вызываемый вами абонент сейчас недоступен».

– Ну отлично – буркнул я себе под нос и, наконец, начал снимать с себя одежду, в которой уже было довольно жарко. Прошло всего полчаса, а я уже передумал всё: и то, что мать, как и Лесю, сбила машина, и то что она, как и отец умерла от сердечного приступа, и даже то, что её распилили на органы какие-нибудь бандиты. Поэтому, я чуть не подпрыгнул, когда услышал, что кто-то ковыряется ключом в замочной скважине.

– Ты куда пропала? Опять у тебя телефон не работает?! – я даже не поздоровался, так уж я был взволнован.

– Возвращалась от Ленки, а автобус сломался, так я шла пешком почти полпути.

– Я звонил тебе….

– Ну нету денег, Ярослав, нету! Что ты как маленький?! – вдруг вспылила она, и на её глазах проступили слёзы.

– Прости – только и смог вымолвить я, крепко обняв маму.

– И ты меня – тоже, – сдавленным голосом ответила мать – ты ни в чём не виноват….

– Может, мне всё же, следует устроиться на подработку? – вновь начал эту тему я.

– Ничего не надо, учись! Сдюжим как-нибудь ещё с месяц-два, а там и страховая с нами расплатиться. У них просто нет причин не выплатить эти деньги, случай слишком очевидный – твёрдо сказала мать, хотя мне показалось, что в её голосе были нотки самовнушения. Ещё бы! Очевидно или нет, а они могли взять и не выплатить – вот и всё. И да, у нас есть законное право подать на них в суд и все шансы выиграть дело. Но, мы тупо умрём от голода до того, как дело будет закрыто, если начнём платить адвокату, пусть даже самому задрипанному (а самый задрипанный ещё, гляди, умудриться проиграть). Можно, конечно, попробовать взять кредит в банке по специальному тарифу для нищих граждан под названием «обдираловка». Но и тут нам его не дадут, потому что мы недостаточно платёжеспособны. Короче, всё по старой схеме.

– Будем надеяться – мрачно сдвинув брови проговорил я.

– Ладно, пойдём поедим! – бодро сказала мать – Я тут хоть и не положила деньги на телефон, зато вот – она потрясла пакетом с продуктами. Разумеется, там были пресловутые макароны и сосиски, но было и что-то ещё, а это уже успех. Я с радостью начал помогать маме разбирать пакеты и накрывать на стол. Пока мы суетились, я поймал себя на мысли, что так и не свыкся с тем, что отца больше нет. Мне казалось, что его просто как обычно нет дома, но он где-то там, на работе (собственно, как это и было почти всегда).

Как это часто бывало, я долго крутился, прежде чем уснуть, а потому едва не проспал в школу: как водится, я выключил будильник и решил, что «вот сейчас, через минутку, я встану», но открыл глаза только через полчаса. Мать ушла ещё до моего будильника, поэтому, конечно, не могла меня разбудить. Заспанный, с затуманенным взглядом, я еле поплёлся в ванную, хотя, вроде как, следовало бы поспешить. Просто, я действительно совсем не выспался, да и в школу ходил я через силу, как и упоминал раньше. Но, умывшись ледяной водой, я всё-таки взбодрился и быстренько оделся. На завтрак времени уже не оставалось, и я, закинув рюкзак на спину, поспешно вышел из квартиры и быстрым шагом направился в школу.

В школе мы занимались опять какой-то ерундой: мы делали трёхмерные макеты молекул бензольных соединений. Это, конечно, всё очень интересно, но, как вы понимаете, чтобы изготовить такую модель из пластика, бумаги и картона, нужно потратить кучу времени. Такие затраты совершенно не оправданы! Да, это здорово – визуализировать, посмотреть как выглядит и всё такое, но на сегодняшний день было полно анимационных моделей, где всё это показано, представлено в правильных пропорциях, а не как у нас – как там выйдет и какой материал под руку попадётся. Мне было бы гораздо интереснее, если бы нам объяснили, почему так происходит: чем обусловлена та или иная форма молекул, как это влияет на их свойства и так далее. Но, этому, как раз-таки, нас обучать никто не хотел. У меня вообще создавалось впечатление, что нас, в принципе, не хотели ничему учить, а лишь хотели создать видимость того, что мы что-то изучаем, что мы получаем какие-то знания. Как я уже и говорил ранее, цель тут была проста и цинична: создать электорат вместо населения и сделать вид, что это демократия. Ну, вот примерно так у нас проходила химия. С другими предметами дела обстояли не лучше: я не буду вдаваться в подробности – это уж слишком грустно и скучно.

После школы мы с Костей решили навестить Саню, который, как оказалось, умудрился заработать воспаление лёгких, пока я гостил у бабушки. Мы с Костей поехали в нашу районную больницу, где он лежал, и, подписав какую-то ооочень важную бумажку на входе, зашли внутрь. Самое интересное, что эта тётенька на входе со строгим взглядом, проверила наши документы, записала наши фамилии, дала подписать какую-то бумажку и т.п.. Но при этом, как только мы пересекли коридор, выяснялось, что с другой стороны есть какой-то служебный вход, который никем не охраняется, дверь там открыта настежь, и кто угодно может спокойно зайти внутрь. Но это всё как всегда….

Мы нашли нужное отделение, вошли к Сане в палату, как водится с пакетами. Нет, конечно, в больнице предоставлялось питание, но мы все прекрасно знали, что такая еда нужна больнице, чтоб сократить количество больных. Недаром, (ох, как это было символично!) совсем недалеко от больницы находилось кладбище. Поэтому, конечно, в основном, больные питались тем, что им приносили родственники или друзья.

– Ну как ты? – спросил я – Как тебя угораздило-то?

Саня вздохнул:

– Я даже не знаю, вроде ничего такого не делал.Ну, может, где и пробежался с расстёгнутой курткой, так что с того?

– Понятно – протянул я со вздохом.

– Ну так что, тебя хоть тут лечат?

– Дааа, лечат – махнул рукой Саня – какие-то таблетки глотаю, даже капельницу прописали один раз.

Костя, тем временем, обслюнявил указательный палец и поднял его вверх:

– Мне одному кажется, или здесь, действительно сквозняки гуляют?

– Да, конечно, тебе не кажется, чего ты как маленький? – мрачно глянул на него Саня – Тут, наверное, окна последний раз меняли, когда моя бабка здесь лежала.

– Н-да, – протянул я – ну это, по-моему, последние отделение, в котором должны гулять сквозняки. Ладно бы ещё – инфекционное – так сошло бы за проветривание – глупо пошутил я.

– Ну и сколько тебе ещё тут валяться? – небрежно бросил Костя.

– Почём я знаю? Пока не выздоровею. Сказали, что воспаление на оба лёгких, что всё серьёзно. Так что могу и месяц проваляться, а то и больше. Тут ещё видишь, медсестричка иногда забывает мне лекарства приносить, а их же, вроде, по часам надо пить.

– Как это, забывает? – удивился я. Саня посмотрел на меня, как на пятилетнего ребёнка:

– Ну как забывает? Что, ты не знаешь, какая у них зарплата? Они тут все тройки или четвёрки, а то и двойки. Жить им не на что, вот они и воруют лекарства, а нам потом забывают принести. Главное же на бумажке написать, что принесли.

– Ну слушай, это уж совсем – возмутился я. Мне казалось это настолько мелочным, настолько грубым, что я аж задохнулся. Хотя, я, конечно, быстренько прикинул, сколько можно так наварить, особенно, если учесть, что некоторые лекарства были не самыми дешёвыми. Но всё равно внутри всё клокотало от негодования: ладно бы украсть пачку какой-то еды или банку с краской, но вот так, по сути, лишать людей здоровья, ради какой-то «прибавки к пенсии» – это уж было ниже плинтуса в моём понимании. Да, немало было «упырей» на нашей земле: кто-то делал это от безысходности, кто-то – потому что прогнил и поддался новым поветриям, кто-то прикрывался фразами вроде «не я, так кто-то другой сделает, а я останусь у разбитого корыта», ну и так далее. Но всё это были отговорки: на самом деле, если у вас есть хоть капля совести, вы не будете ничем таким заниматься даже под страхом голодной смерти.

Меня вновь охватило чувство беспомощности и безысходности. В который раз. Но, вроде как, снова ничего нельзя было сделать. Даже если вызвать сюда полицейских и, пусть даже, они заморочатся и зафиксируют факт нарушения, пусть даже сумеют поймать за руку и доказать, что медсёстры выносят отсюда лекарства, они просто вступят с ними в долю, а не будут решать проблему. Да, это было, пожалуй, самым поганым. По сути, создавалось впечатление, что ты можешь надеяться только на себя. Никто тебе не поможет, кроме, может быть, твоих друзей. А так – власти, госслужбы – никто палец о палец не ударит, чтоб помочь. Нужно бегать за ними и умолять, чтобы они выполняли свои прямые обязанности, и то, это не всегда получается.

Наверное, именно эта ситуация вынудила меня принять несколько поспешное решение и поделиться с Костей своим секретом. Да, конечно,

кто-то может сказать, что это весьма опрометчивый поступок, но мы с Костей учились вместе с первого класса и с первого класса дружили. К тому же, как вы помните, наше приключение, когда мы пытались отомстить за Лесю, нас сплотило ещё больше, и, вроде как, о предательстве не могло быть и речи. Поэтому я решился на то, чтобы рассказать Косте о своём обучении вне школы.

Мы решили пройтись пешком, чтобы поговорить. К тому же, это помогло сэкономить деньги, раз уж мы всё равно гуляли. Примерно с полчаса Костя совершенно не воспринимал мои слова всерьёз и говорил фразы, вроде, «ну ладно, хватит, хватит», «я понял шутку», «что ещё интересного расскажешь» и т.д.. Потом он вдруг устало посмотрел на меня и спросил:

– Ну ты серьёзно? Ты серьёзно думаешь, что я в это поверю? Что за детские игры?

В моей голове мелькнула мысль о том, что надо бы продемонстрировать хоть что-то, хотя я толком ничего не умел, но всё равно какой-то мизер я мог бы исполнить. Но Радомир строго-настрого запретил делать нечто подобное. К тому же, как вы помните, это было чем-то вроде гипноза, поэтому я даже не уверен, смог бы я что-нибудь сделать, даже если б захотел. Поэтому мне пришлось долго убеждать Костю, что я не шучу и обещаю пригласить Костю к себе в деревню в ближайшее время и познакомить с Радомиром. Потом, я, конечно, себя ругал за то что не подумал о последствиях и о том, могу ли я вообще кого-то приглашать без согласия Радомира. Оставалось только гадать, как он отреагирует. Костя, по-прежнему с сомнением смотрел на меня и не верил мне даже наполовину. Впрочем, чего его винить? Естественно, кто поверит в такую историю? И я бы, наверное, не поверил. Но, тем не менее, в его глазах, как мне показалось, всё же загорелась искорка надежды. Как я и говорил, живя в таких условиях, в полном отчаянии и безысходности, человеку хочется верить в чудо. К сожалению, чаще всего этим и пользуются шарлатаны, да и власти иногда – тоже. Человек, уповая на чудо, вполне себе, может совершать глупые и необдуманные поступки.

Мне, конечно, не терпелось доказать Косте на деле, что я не вру, поэтому в первые же выходные я договорился с мамой и бабушкой о том, что я приеду с Костей. Я также написал сообщение Асе, что буду в деревне, хотя и особо не надеялся, что её отпустят.

– Дааа, – протянул Костя, когда мы сели в автобус – а я ещё был недоволен качеством некоторых автобусов нашего города.

– Ты ещё оценишь, когда мы в горку ехать будем – усмехнулся я.

– А что не так с горкой? – обеспокоенно спросил Костя.

– С горкой всё так, а вот сможет ли автобус в неё подняться – у меня каждый раз большие сомнения.

– Ну ты, хоть, направление-то знаешь, если что? – пошутил Костя.

– А тут всё просто: рано или поздно дорога просто закончится – весело сообщил я.

К моему удивлению, в эти выходные Ася, всё же, приехала в деревню, хотя, как я и говорил, я особо на это не рассчитывал. Но, конечно, я порадовался и сразу познакомил их с Костей. Несмотря на то, что Ася всеми силами пыталась скрыть своё удивление или даже негодование по поводу того, что я посвятил Костю в нашу тайну, у неё это не очень получилось. У Аси даже участилось дыхание и забегал взгляд, так что только слепой бы не заметил, что она чем-то сильно встревожена. Но, как я уже говорил, решение было принято и назад его было не вернуть. У меня, всё же, было некое ощущение, что ничего критического в этом нету. Когда Радомир нам, фактически, строго запретил использовать свою силу, он, ведь, также мог и запретить рассказывать об этом кому-то, однако, этого не случилось. Может, конечно, он считал это очевидным, но вряд ли можно было полагаться на то, что эти же вещи будут очевидны для подростков. Поэтому, я думаю, что если бы Радомир беспокоился об этом, то он бы позаботился о том, чтобы мы не говорили лишнего. Ну а уж когда мы вошли в лес и пошли знакомой нам с Асей дорогой, я окончательно успокоился: видимо умиротворение, которое мне приносила деревня, сделало своё.

Встретив Радомира на условленном месте, я сказал всё прямо:

– Здравствуй, Радомир. Я думаю, что я привёл ещё одного потенциально достойного приемника – мне показалось, что Радомир немного усмехнулся в усы и спросил:

– Почему ты так считаешь? – этот вопрос, пожалуй, был очевиден для меня, поэтому я, фактически, подготовил ответ заранее.

– Потому что Костя полностью разделяет мои взгляды и тоже готов бороться с тем беззаконием, которое творится в нашей стране.

– Ну что ж, – проговорил Радомир – это мы увидим. У меня тоже есть с кем вас познакомить. Познакомься, Ася, ну и, полагаю, теперь – Костя – это ваш наставник, Светозар – Радомир показал рукой вправо, но там ничего не было. Однако, полсекунды спустя, словно откинув какое-то невидимое полотно, на этом месте появился Светозар. Видимо, он всё это время стоял здесь под маскировочными чарами. Для меня лично он выглядел, словно маг из книг и фильмов: он был в плаще-накидке до пят, у него был посох, исписанный какими-то знаками или рунами (уж не знаю). В отличие от Радомира, который носил длинные седые волосы, Светозар не был седым (хотя, кое-где, сквозь волосы мышиного цвета и проступала седина) и носил коротко стриженные волосы. В общем, для меня, выглядел он значительно моложе. Хотя, о чём я говорю: Радомиру было более трёхсот лет, поэтому, кто угодно мог выглядеть моложе. Впрочем, я не удивлюсь, если и Светозару было пару сотен лет. Я сразу заметил довольно необычный цвет глаз Светозара, особенно, учитывая цвет его волос: они были полностью чёрные, а такое встречается крайне редко. А если и встречается, то, как правило у людей с чёрными или каштановыми волосами.

Я заметил у Светозара небольшой шрам, который шёл наискось от правого глаза по щеке. Шрам, как видно, был давний: он никак не выделялся по цвету и основательно зарубцевался.

– Здравствуйте, молодые люди – чуть ли ни официально поздоровался Светозар. Голос его был очень низким и твёрдым.

– Вы не будете нас больше обучать? – приподняла брови Ася.

– Я буду обучать Ярослава – проговорил Радомир – Просто для каждого ученика есть наставники, которые подходят больше или меньше, и я подумал, что Светозар подойдет тебе больше, как наставник.

– Ну хорошо… – несколько рассеянно проговорила Ася – было видно, что она ни то расстроена, ни то обижена, и это было вполне понятно. Во-первых, ей сразу могло показаться, что она что-то не так сделала, и Радомир от неё отказывается (хотя вряд ли это было правдой), а во-вторых, когда вы учитесь в школе, и вам нравится какой-то учитель, а его вдруг заменяют, вы не очень рады. Хотя, возможно, новый учитель окажется ничуть не хуже прежнего, а, может, и лучше. Радомир, конечно, тоже не мог не заметить Асиной реакции, поэтому сказал:

– Поверь, у Светозара тоже огромные опыт и могущество. Он научит тебя всему, чему бы научил я, да и сделает это даже лучше: как я уже сказал, вы больше подходите друг другу.

– А откуда вы знаете? – не отступала Ася.

– Это хороший вопрос, – ответил Радомир – но для вас он, пока что, слишком сложный. Давайте вернёмся к этому разговору позже.

Я, вдруг, осознал, что Костя всё это время оторопело смотрел на Светозара. Я и забыл, что для него это было первое чудо, которое он узрел. Хотя, конечно, зная о современных фокусах и спецэффектах, этим было не сильно удивить, но говорить о том, что здесь, в лесу, в какой-то деревне, стоит оборудование для подобных фокусов, просто смешно. Удивительно, насколько спокойно я отнёсся к этому! Я даже глазом не моргнул, когда человек образовался передо мной буквально из ниоткуда! Быстро же мы с Асей привыкли к такой новой реальности. Ну а Костя, конечно, не мог поверить своим глазам. Словно почувствовав мои мысли, он, вдруг, спросил:

– Вы что умеете быть невидимым? – обратился он к Светозару.

– Умею, – коротко ответил Светозар – и, поверь, это не самое сложное умение.

– А летать тоже можете? – по-детски спросил Костя. Светозар и Радомир одновременно улыбнулись.

– Ну прямо как птица летать не могу, конечно, но если надо, левитировать умею – он, вдруг оторвался от земли на несколько десятков сантиметров, паря в воздухе. Глядя на то, как у Кости в очередной раз отвисла челюсть, Светозар добавил:

– Долго так держаться, конечно, не получится, но чтобы не упасть откуда-нибудь – хватит – он опустился обратно на землю.

– Вот это дааа – протянул Костя. Его голос, пожалуй, в тот момент был полон и изумления, и восхищения. Но тут он, вдруг вспомнил:

– Постойте, а вы что, договаривались о встрече? – здесь настал мой черёд улыбаться:

– Вот, Костя, вот это и есть самое удивительное: Радомир каким-то образом всегда знает, когда мы придём, и мы всегда знаем, когда нам надо приходить.

– Ну, до объяснения этого ещё тоже далеко, – вставил Радомир – хотя вопрос, опять же, интересный.

– Ну что? – пробасил Светозар – Не будем терять время?

– Да, – согласился Радомир – давайте приступим.

Мы с Радомиром пошли в одну сторону, а Светозар, Костя и Ася – в другую.

С тех пор я ни разу не видел, чем занимается Ася, а она, соответственно, не видела, чем занимаюсь я. Но, если наш учитель решил, что так будет лучше, то, наверное, так оно и есть. У меня совсем не было причин не доверять Радомиру.

– Ну что, Ярослав, мы поговорили с тобой о разных вещах, и пришло время мне рассказать о несколько ином виде нашего искусства: это заговоры. Главное отличие заговоров – это то, что они не дают немедленного результата, а рассчитаны на более длительный эффект. Опять же, многие люди считают, что они должны в точности выучить слова, иначе ничего получится. На самом деле, слова не так важны, важны эмоции. Заговорщик сам выбирает те слова, которые вызовут нужные эмоции у него, чтобы заговор был осуществлен, чтобы его воздействия оказались максимально сильными. Вот в чём суть. То есть тебе, по сути, нужно будет отдавать некие душевные силы. Это не значит, что это будет тебя истощать, но тем не менее, как и везде, запас сил, естественно, ограничен. Ты не можешь колдовать каждую секунду. Тебе нужно восстанавливать силы.

Кроме того, не стану лгать, существует, конечно, не самые добрые, не самые безобидные заклинания, которые могут наносить вред. Они затрагивают иную сторону души. И во многих случаях, если злоупотреблять ими, это действительно может отнимать душевные силы, причем некоторые – навсегда. Так-то. Все это – еще одна причина, по которой я хотел найти таких приемников, у которых были бы чистые помыслы, потому что это как снежный ком. Чем больше человек совершает таких заклинаний, заговоров, которые вредят, тем больше он теряет свою духовную чистоту и тем всё более и более склонен к не самым благородным действиям. Сейчас я не могу с уверенностью сказать, каким человеком ты вырастешь. Но я чувствую, что у тебя достаточно остро развито чувство справедливости. Это уже немало, тем более наше время. Именно поэтому я возлагаю на тебя большие надежды. Из вас троих, я думаю, что у тебя наибольший потенциал. Но, я тоже могу ошибаться. Однако, заговоры – это довольно сложно, да и, как правило, неинтересно для новичков. Поэтому, начнём с азов: посмотри на этот листок и попробуй сделать так, чтоб он чуть-чуть подвинулся, в любую сторону.

– Да вы шутите – проговорил я.

– Нисколько, просто сконцентрируйся на своем желании, и попробуй. Я чувствую, что ты взволнован, напряжен. И этого должно хватить, чтобы подвинуть листок.

Да неужели?! – мне казалось, что он просто издевается. Если бы все было так просто, каждый второй мог бы двигать предметы усилием воли. Почему он считает, что это так просто?! Однако, Радомир настаивал, и мне пришлось подчиниться. Естественно, чувствовал я себя довольно-таки глупо, но я, всё же, попробовал. Разумеется, как я ни старался, листок не сдвинулся с места. Да и, в конце концов, Радомир сам говорил, что наиболее важны эмоции. А какие я мог испытывать эмоции от того, что подвину листок?! Этот вопрос я и задал Радомиру:

– Так какую же я должен выбрать эмоцию, чтоб подвинуть листок?

Радомир сказал:

– Ты должен выбрать ту же эмоцию, которую ты бы испытывал, если ты сам летишь. Это легкое чувство. Неужели ты никогда не качался, на качели? Неужели ты никогда не прыгал откуда-нибудь? Ты должен вспомнить то чувство полета, и попытаться передать это листку.

Я старался как мог, но ничего не получалось вот уже минут двадцать. Я был раздосадован, но Радомир оставался спокойным, не выказывая ни малейшего недовольства. Он, вдруг, снисходительно посмотрел на меня:

– Ну хорошо, не можешь представить – почувствуй, как ты летишь – и после незначительного движения его руки мои ноги слегка оторвались от земли. Удивительно, но почти сразу после этого у меня получилось! Я с трудом верил в то, что видел, но это происходило! Листок взлетел и менял направление, подчиняясь не ветру, а моему желанию. В тот момент я чувствовал себя самым могущественным человеком на земле! Я и не заметил, как Радомир плавно «поставил» меня обратно на землю, но я продолжал управлять листком.

– А теперь попробуй проделать то же самое с какой-нибудь палкой – велел Радомир. И, вы не поверите, но у меня снова получилось! Я был окрылён как никогда! Ещё бы: я вот так просто овладел телекинезом. Нет, конечно, что палка, что листок двигались не совсем гладко, а кое-где – вообще почти падали, но всё равно! Главное, что это в принципе у меня получалось, а дальше – просто оттачивание навыков! Я был в восторге и, чуть ли не впервые в жизни, по-настоящему счастлив.

После этого Радомир проделал, на мой взгляд, сложнейшее заклинание. Он…я даже не знаю что…. В общем, суть была в том, что теперь время от времени он мог являться мне во снах. Я не знаю, как это выглядело для него, но таким образом, он мог более или менее контролировать мой прогресс в обучении. Он мог где-то поправить меня, а где-то направлять.

Слова заговора я слышал только частично. Мне показалось нечто вроде этого: «… да воссоединится… и души, витающие там, где…пусть будет…» – что-то такое. Но, как и говорил Радомир, сами слова были не так важны вопреки всеобщему заблуждению. Важно было лишь настроить себя на правильный лад. Я уж и не пытался понять, какие силы природы должны быть задействованы для этого заклинания. Возможно, это что-то связанное с биополями или ещё чем-то. В общем, я не знаю: Радомир даже не предложил научить меня этому или объяснить, из чего я заключил, что данное заклинание для меня слишком сложное (по крайней мере, пока что).

Я даже толком не уверен, зачем он это сделал, но, как и было сказано ранее, я Радомиру полностью доверял. После окончания занятий, мы с Радомиром снова вернулись туда, где встретились. Остальные уже ждали нас, и я заметил, что Костя несколько бледен: он буквально еле стоял на ногах. Радомир, немного нахмурив брови, поглядел на Светозара. Тот в ответ медленно поднял правую кисть, а потом плавно её опустил.

– Это что, новый вид морзянки?! – вдруг ехидно проговорила Ася. Я ума не приложу, откуда в ней взялось столько дерзости. Или она всегда такая нервная во время учёбы, потому что её постоянно перегружают?

– Я просто сказал, что с Костей всё нормально – поспешил объясниться Светозар. Он добавил:

– Вспомни, вы, ведь, вначале по одному заклинанию выполнили и пошли домой. А Косте надо было нагонять, поэтому, я заставил его выполнить целых три. Ну или, точнее сказать, – два с половиной – Светозар улыбнулся, глянув на Костю.

– Я старался – еле вымолвил тот.

– Конечно! Ты очень хорошо поработал! Это немного лишнее, но зато ты к следующему занятию нагонишь Асю, и нам всем троим будет проще.

Когда мы втроём выходили из леса, Ася заметила:

– А Светозар, действительно хорош, зря я противилась.

– Чем же? – полюбопытствовал я.

– Ну он, так скажем, не так долго раскачивается, как Радомир. И посох у него интересный: как стукнет им – так такие чудеса происходят – протянула Ася.

– Интересно, – приподнял брови я – может, у них с Радомиром немного разная философия, разный подход?

– Ну, наверное, они это и имели ввиду, говоря, кто кому подходит – ответила Ася. Костя по-прежнему еле переставлял ноги и молчал: так уж он устал. И я понял, что видимо, Радомир был прав на первом занятии: хоть мы и рвались в бой, нам надо было отдохнуть. Это, действительно, был настоящий стресс для организма. Отошёл он только к вечеру, но мы всё равно решили остаться в доме, хотя обычно, мы с Асей вечером прогуливались. Зато здесь мы попили горячего чаю и поиграли с бабушкой в карты, что немного отвлекло Костю. Да и бабушка порадовалась какому-никакому разнообразию, ведь в некоторые карточные игры вдвоём было играть нельзя (ну или совсем не интересно). Сегодня бабушке везло настолько, что я бы подумал, будто она жульничает, если бы точно не был уверен в обратном. Поэтому после двух игр в тысячу и двух партий в преферанс, бабушка, поднявшись со стула, вздохнула:

– Ладно, олухи, тренируйтесь, а я спать пойду.

Впрочем, мы с Костей тоже вскоре отправились спать. В карты мы уже наигрались, да и устали, особенно Костя. В этот раз у нас было три выходных, поэтому наши наставники позволили нам отдохнуть денёк, а через день попытаться ещё чему-то научиться. Справедливости ради, стоит заметить, что пока мои успехи превзошли все ожидания. Видимо, как и во многом другом, в магии азы давались относительно легко, а уж потом – как пойдёт.

Глава 10

На следующий день я решил провести небольшую экскурсию для Кости, хотя, это, наверное, была одна из самых скучных экскурсий в мире. Просто, как я и говорил, делать-то было особо нечего, вот мы и ходили по деревне. Я, естественно, знал, кто в каком доме живёт и иногда что-то рассказывал про хозяев, если было что-нибудь интересное. Например, я, конечно, упомянул Григория Ивановича, который мог починить что угодно да и смастерить что-нибудь дельное буквально из всякого хлама. Костя предложил залезть на сопку, но на дворе стояла ранняя весна, и я справедливо заметил, что мы только перемажемся грязью, да и всё.

– Дааа – протянул Костя – подумать только: ты проводишь здесь все каникулы? Из-за неё что ли? – он неопределённо мотнул головой, и я даже не сразу понял, что Костя имеет ввиду Асю.

– Да что ж вы, сговорились что ли?! – вздохнул я – Бабушка тоже думает, что у нас с Асей какие-то шуры-муры. Я же тебе говорил, что мне здесь просто нравится и всё. Не знаю, помогает найти какое-то спокойствие что ли.

– Ну понятно, – пробубнил Костя, всё ещё с недоверием глядя на меня – а там что?

– Там кладбище, – мрачно сказал я, вспомнив наш визит туда, и добавил – но на кладбище не пойдём, нечего там делать.

– Как скажешь – пожал плечами Костя.

Вернувшись домой, мы вкусно пообедали и приступили к сборам. В этот раз я изменил своей традиции и не собрался с вечера, видимо, потому что мы засиделись допоздна.

В эту неделю, когда мы с Костей вернулись из деревни, в школу, наконец, пришёл Саня. Видимо, выздоровел он сам, а не в результате лечения. Мы, конечно, за него порадовались и поспешили дружески обнять, похлопать по плечу и всё такое.

– Ну как ты? – спросил я – Наверное, совсем скучно было?

– А ты как думаешь?! – огрызнулся Саня – Конечно, скучно, чё там делать? Я, конечно, почитал, но в течение двух месяцев это занятие скучное, по крайней мере, для меня.

– Да, ещё и теперь нагонять придётся по учёбе – вставил Костя. Но Саня только отмахнулся:

– Ой, было бы что нагонять…. Сами знаете – как видите, не я один скептически относился к уровню знаний, который нам предоставляли.

Разумеется, за пару дней до этого мы с Костей долго обсуждали, посвящать ли Саню в наши ряды или оставить всё в тайне. С одной стороны, он, вроде как, подходил, потому что его энтузиазм, порой был ещё больше нашего. Ведь, если вы помните, именно он подтолкнул нас к «акции возмездия», которую мы провели. Да и вообще, он был, как говорится, из того же теста, и, естественно, тоже хотел что-то поменять. Но вот была маленькая загвоздка: Санин энтузиазм часто шёл от его импульсивности, которая была слишком велика даже для подростка. Конечно, и нас с Костей нельзя было назвать рассудительными, но в плане вспыльчивости и импульсивности Саня был круче нас вместе взятых. Поэтому, у меня лично идея рассказать всё Сане вызывала большие опасения. Я был почти уверен, что завладей Саня искусством, он вряд ли смог бы сдерживать себя в драках, а уж тем более, если бы видел какую-то вопиющую несправедливость.

В любом случае, мы с Костей решили, по крайнем мере, повременить с этим, а уж если что потом посоветоваться с нашими наставниками.

Но, несмотря на то, что Саня ничего не знал о наших «факультативных занятиях», мы всё равно, как и раньше, оставались лучшими друзьями. В общем-то, всё, более или менее «устаканилось», как говорится. В школе, как я уже и говорил, было скучно, но проблем с учёбой у меня не возникало. Мы даже иногда сбегали с уроков, чтобы поиграть в футбол или просто подурачится. Единственное, что продолжало меня угнетать, это то что я всё реже виделся с матерью, а она становилась всё более уставшей. Чтобы хоть как-то ей помочь, я взял на себя все домашние обязанности, включая приготовление пищи. Хотя, по первости, мне часто приходилось просить её о помощи, да и даже через месяц мои кулинарные навыки оставляли желать лучшего. Таким образом, я, что называется, погряз в рутине, потому что помимо бытовых обязанностей у меня, разумеется, оставались домашние задания. И несмотря на то, что ничего сложного в них не было, они были составлены таким образом, что всё равно отнимали много времени.

Так незаметно наступил май. Отдушиной, конечно, были занятия с Радомиром. Я, конечно, не рассказываю вам о каждом занятии, но вот ещё об одном стоит упомянуть. Когда я поехал в деревню на очередные выходные (предварительно наготовив еды для мамы), меня ждал тот урок, о котором я, наверное, в тайне мечтал с самого начала.

– Ну что ж – проговорил Радомир. Он выглядел как всегда серьёзно и спокойно:

– Сегодня мы поговорим о боевых заклинаниях. Да, несмотря на то, что я против насилия, несмотря на то, что боевые заклинания, так или иначе несут вред кому-то другому, ты должен ими владеть. Должен уметь за себя постоять. Для этих заклинаний ты должен думать о какой-то из четырёх стихий природы. Именно они, разбушевавшись, могут смести всё на своём пути. И, как бы ни зазнавались люди, они мало что могут против стихии. Даже с современным уровнем развития технологий. Так-то.

– Представить любую из стихий? Я не вполне понимаю, что это значит. Тем более, если огонь или воду, я ещё как-то могу представить себе бушующими, то землю – вряд ли. Ну воздух, может быть, тоже – да: ураган, торнадо. Но земля…?

– Ну, – протянул Радомир – я уже тебе говорил, что каждый сам для себя решает, каким именно образом нужно пользоваться заклинаниями, что представлять, какие слова говорить и так далее. В какой-то момент, ты сам поймёшь.

– Я так понимаю, что огонь – это самое эффективное? От него действительно трудно защититься, тем более, он значительно быстрее остальных стихий.

Радомир слегка улыбнулся:

– Не стоит думать, что если ты представляешь огонь, то из твоих рук вырвется пламя и сожжет твоего врага. Не забывай, что мы лишь задаём себе правильный настрой. Да, мы черпаем силу из природы, но это вовсе не значит, что то, что ты представляешь, воплотится. Ты просто поймёшь в какой-то момент, что такого соперника, например, огнём, не победить. К тому же, тут многое зависит от скорости реакции: например, если вы оба пользуетесь огнём, то тебе стоит быстренько переключиться на воду, и тогда ты победишь, потому что вода может огонь потушить. Опять же, всё это довольно-таки, абстрактно и размыто. Каждый сам выбирает свою стихию, к которой он будет ближе. Ты будешь такой стихией пользоваться чаще и у тебя будет лучше получаться. Но это вовсе не значит, что ты должен отказываться от помощи других стихий. Так-то – конечно звучало это достаточно странно, но я понадеялся, что перейдя от теории к практике, я вникну в суть процесса лучше (собственно, так и говорил Радомир). Он, тем временем, продолжил:

– Вот, попробуй попрактиковаться на этом – Радомир достал какую-то невзрачную статуэтку высотой, может быть, сантиметров в двадцать. Она изображала совершенно непонятно что: это был какой-то то ли заяц, то ли кролик, но с драконьими крыльями. И при этом, выражение лица (если можно так сказать) было явно очеловечено: оно выражало то ли презрение, то ли ненависть, то ли что-то среднее. Во мне, вдруг, аж что-то дернулось, мне очень захотелось разбить, сломать эту статуэтку. Я удивлённо посмотрел на Радомира.

– Да, – проговорил он – это не ты сумасшедший, это специальная штука. Она проклята, так скажем, и вызывает в тебе самые отрицательные эмоции. Не буду рассказывать тебе её длинную историю, но я часто использую её именно для таких целей. Она отлично подходит для того, чтобы практиковаться в боевых заклинаниях. Правда новичку вряд ли удастся причинить ей какой-то существенный вред. Но, тем не менее, ты можешь отработать часть каких-то заклинаний.

Здесь мне не надо было какой-то особой подготовки. Во мне, почему-то, кипела ярость, и я решил представить огонь: огромное бушующее пламя, пожирающее эту статуэтку. Я даже не успел направить на неё руки или даже толком сосредоточиться, как статуэтку отшвырнуло метров на десять от меня.

– Неплохо! – прокомментировал Радомир – Огонь, полагаю?

– Да, – согласился я, чуть улыбнувшись – как вы догадались?

– Очень просто – Радомир усмехнулся в усы – по глазам. Тем более, огонь чаще присущ тем, кто только учиться. В тебе кипит ярость, ты жаждешь действия, ты молод и горяч. А вот вода…. Вода, скорее представляет холодную ярость. Это присуще уже более опытным магам. Впрочем, я ни в коем случае не предостерегаю тебя от использования воды. Попробуешь ещё раз? – Радомир вновь водрузил статуэтку на пень, а я попробовал сосредоточиться.

Ну хорошо, что ещё я могу? Воздух? Я представил как статуэтка исчезает в смерче. И тут, к моему удивлению, не только статуэтка закружилась, но и листья, и ветки вокруг поднялись действительно в мини-смерч.

– Ага, – проговорил Радомир – это тоже неплохо. Но это, как раз-таки, признак того, что ты не вполне сосредоточился на своём объекте. Таким образом, ты зацепил и соседние объекты. Воздух достаточно тонкая штука. Чтобы им пользоваться нужна полная концентрация, тогда у тебя, так скажем, будет лучше прицел. Сейчас это, конечно, неважно, но если бы ты целился в одного человека в толпе, как видишь, люди рядом с ним тоже бы пострадали. Но ты не переживай, это, конечно, первые попытки. Они почти всегда проваливаются, а вот у тебя достаточно неплохо выходит для первого раза. Попробуй другие две стихии.

Однако, несмотря на ободряющий взгляд Радомира, у меня не получилось использовать ни воду, ни землю. Я представлял воду, как мог: представлял цунами, представлял водопады, но статуэтка оставалась неподвижной. Хотя, может быть, я мог каким-то образом нанести ей внутренний вред. Когда я использовал землю, статуэтка лишь чуть-чуть дрогнула, но практически не сдвинулась с места. Я вдруг спросил:

– А чем тогда боевое заклинание отличается от простого телекинеза? Точно также я мог просто отшвырнуть статуэтку с его помощью вместо того чтобы использовать какие-то стихии.

– Возможно внешне это и так, – согласился Радомир – но вот внутренне – совсем иначе. Когда ты поднимаешь стихию, вы боретесь с другим магом и на внутреннем уровне, не только на внешнем.

– На внутреннем уровне? – переспросил я.

– Ну, как бы тебе сказать…. То есть, с помощью телекинеза, ты просто можешь отшвырнуть его тело. А вот когда ты используешь стихии, ты атакуешь и его внутренние силы. К тому же, опытный маг перекроет твою попытку телекинеза очень легко, а вот перекрыть стихию не так-то просто, особенно, когда ты испытываешь сильные эмоции.

Я попрактиковался ещё немного, а потом, когда начало темнеть, мне вновь было пора уходить. Однако, в этот день случилось нечто весьма значимое: Радомир впервые сказал, что я могу практиковаться сам, если хочу. Правда, конечно, предостерёг меня от использования стихий, но мелкие манипуляции и легкий телекинез мне были позволены. Я очень обрадовался скорее не самой возможности, а то, что это означало: Радомир стал мне доверять, и, видимо, из меня вышел неплохой ученик.

Тем не менее, была и ложка дёгтя в этой бочке мёда: спустя пару недель я серьёзно заболел и буквально не мог подняться на ноги почти неделю, хотя на дворе уже практически было лето. Именно на эту неделю было назначено следующее «занятие». Впрочем, я, конечно, понимал, что я не то чтобы пропущу занятие, просто Радомир его перенесёт. Но всё равно было досадно, ведь я всегда с нетерпением ждал этой встречи. Однако, следующая встреча была отнюдь не приятной. А, прямо скажем, шокирующей.

Когда я дошёл до заветной опушки, я сразу понял, что что-то не так: обычно здесь никого не было, и Радомир появлялся только после того, как я приходил сюда. В этот раз, и Радомир, и Светозар оба ждали меня, а их лица застыли словно каменные изваяния. Мне даже стало немного не по себе. И тут, я, вдруг увидел Асю: она лежала на какой-то подстилке из соломы или чего-то ещё.

– Что с ней?! – выпалил я, даже не поздоровавшись и вопросительно глянув на Светозара – Неудача на тренировке?

– Если бы…. – скорбно ответил Светозар – Всё гораздо хуже. Он предал нас, Ярослав. Костя ушёл.

Я не мог поверить своим ушам. Внизу как будто всё провалилось. Я плохо понимал, что происходит вокруг. Видимо, мой мозг просто отказывался принимать такую реальность. Я мотнул головой, словно пытаясь отогнать дурное видение, но, конечно же, ничего такого не произошло. Ася действительно была мертва.

Мы прозанимались меньше года! Только-только начало что-то получаться. Я уже даже немного порадовался, что может жизнь станет немного лучше, и на тебе! Меня не только шокировало то, что Костя вот так хладнокровно расправился с Асей. Меня ещё и грызло то, что именно я привёл Костю. Именно я посоветовал его. С другой стороны, мой совет не играл решающей роли. Ведь, если бы мудрый Радомир увидел какую-то скрытую угрозу, наверняка, он бы отказался. Но, опять же, Радомир сразу сказал, что все мы недостойны этого искусства, и он вынужден выбрать лучших из худших. И всё-таки, такого поворота я никак не ожидал.

Светозар и Радомир оба молча взирали на меня, пока я…. Даже не знаю, что я делал: успокаивал себя, заставлял себя поверить, что это действительно случилось, успокаивал свою совесть или что-то ещё. Во мне бурлила какая-то ярость, настолько сильная, что я, пожалуй, затруднюсь её описать. Но это была именно ярость. Я, пожалуй, впервые ощутил жажду мести, и хотел найти Костю. Я не знаю, готов ли я был тоже убить его, но, по крайней мере посмотреть в глаза и высказать ему всё, что я о нём думаю. Пристыдить его. Хотя, о чём я говорю? Неужели я мог пристыдить человека, который просто убил, ну пусть не подругу, но ни в чём не повинную девушку.

Зачем он вообще это сделал, почему?! – этот вопрос звучал сейчас у меня в голове, и я поспешил задать его своим наставникам.

Светозар с Радомиром переглянулись, как будто договаривались о чём-то. Я уж не знаю, настолько ли хорошо, они понимали друг друга без слов или даже владели телепатией, но мне это было неизвестно. Однако, кивнув друг другу, они вновь повернулись ко мне. Говорить начал Светозар:

– Понимаешь, Ярослав, как и у всего, у нашей силы есть тёмная сторона. Я уверен, Радомир говорил тебе об этом. Но есть не просто тёмная сторона, а темнейшая, есть глубины тёмных искусств. И ради овладения такими искусствами, как правило, нужны жертвы. И иногда, это должна быть не просто жертва, это должен быть один из нас. Конечно, вы ещё далеко не полноценные чародеи, но тем не менее, вас посвятили в искусство и вы стали одними из нас. Поэтому Костя и выбрал Асю: ни с кем другим он бы справится не смог, но при этом Ася все же была одной из нас, и доверяла ему.

– И что же это за искусство такое? – выдавил из себя я, хотя, наверное, на данный момент мне было наплевать. С другой стороны, где-то на задворках моего сознания уже крутилась мысль о том, что я должен знать своего врага. Должен знать его сильные и слабые стороны. Удивительно, как быстро я уже записал Костю в свои враги, хотя недавно он был мне другом. Вот так быстро мы можем перекрасить чёрное в белое и наоборот. Светозар, тем временем, продолжал:

– Точно этого никто не знает, но, как правило, это высшая степень манипуляции человеческим сознанием. Например, создание кратковременной иллюзии, а может и другая форма проникновения в чужой разум, например, во снах. Так же как и заклинания действуют в общем и целом одинаково, но всё-таки чуточку по-разному для каждого человека, так и это искусство может являться разным чародеям в разных формах.

– То есть вы хотите сказать, что если версия про иллюзию – это правда, то Костя может внушить кому угодно, по сути, что угодно, происходящее вокруг?!

– В общем и целом да.

– Но как понять, что это иллюзия?

– О, ну это зависит от того, кто эту иллюзию создаёт. У Кости это, скорее всего, будет грубой работой поначалу, и ты сможешь отличить иллюзию от реальности, потому что там будет что-то, что явно не вписывается.

Я мельком подумал, что смерть Аси никак не вписывалась в мою реальность, поэтому я не был уверен, так уж легко будет это отличить.

– Тем не менее, мы не знаем, когда мы ещё его увидим, потому что, как ты понимаешь, сюда он больше не сунется и будет тщательно скрываться, иначе, мы его найдём. За это время, если он попрактикуется, то сможет создавать вполне реалистичные иллюзии. Тогда будет крайне сложно отличить иллюзию от реальности.

– Но это будет кратковременно? – уточнил я.

– Да, может быть, несколько минут. Некоторые чародеи умудрялись продлевать иллюзию до пятнадцати или даже двадцати минут. Но их было очень мало: всё-таки, не все готовы заплатить такую цену.

– Как же так вышло? – удивился я – Я думал, что здесь, среди вас находятся люди исключительно с чистой душой…. Как же кто-то из них решался на такое?

– Ну, молодой человек, – улыбнулся Светозар – я всё понимаю, но и ты должен понимать, что всё идеальным быть не может. Несмотря на то, что Радомир старается несколько идеализировать это всё, среди нас тоже попадаются не самые хорошие люди.

Я вдруг осознал, что Радомир всё это время молчал и давал говорить Светозару. Я не знаю, почему, может быть он посчитал нужным дать высказаться Светозару, потому что именно он был наставником Кости. Может, Светозар занимал более высокое положение, если у них вообще существовала какая-то иерархия. Этого я не знал, но я посмотрел на Радомира. Тот не отвёл взгляд, его брови были по-прежнему сдвинуты. Он чуть кивнул и сказал:

– К сожалению, это правда. Мы, как и все остальные люди, не идеальны, но это значит, что нам всегда есть к чему стремиться. Сам подумай: если ты достиг совершенства, ты вынужден остановиться. А так, у тебя всё время есть куда расти.

Я понимающе кивнул. К горлу подступил комок, я понимал, что мой вопрос будет звучать довольно глупо, но всё равно спросил:

– А её никак нельзя оживить? – Светозар и Радомир печально улыбнулись.

– Не ты первый, кто задаётся этим вопросом, конечно. Мы никогда этого не делали, но кое-кто из наших предков действительно пытался и достиг определённых успехов. Но тем не менее, все подобные попытки говорили только об одном: не стоит возвращать никого из мира мёртвых.

– А мир мёртвых, что, существует? – скептически проговорил я.

– Ну, это метафора, конечно – ответил Светозар – но на самом деле, когда ты говоришь «вернуть человека к жизни» – это же, всё-таки, подразумевает, что ты его откуда-то возвращаешь. На самом деле, это можно сделать буквально в первые несколько минут, потому что, как говориться, душа ещё не покинула тело. Но, как правило, душа эта становиться искалеченной. Человеку очень тяжело осознать, что он умер. Те, кто умирают своей смертью, как правило, не желают возвращаться, а те кто умирают насильственной смертью чаще всего получают такую травму, что душа больше не в состоянии прижиться.

– Бывали и другие случаи, – вдруг вмешался Радомир – бывало, что душа приживается, но становиться одержимой жаждой мести. Месть сжигает её изнутри, и даже когда отмщение свершается, такой человек уже не способен ни на что другое. Он начинает искать виноватых в чём угодно, начинает мстить всем и каждому и превращается в чудовище. Природа не любит издевательств! По её законам, каждое живое существо имеет конечный срок жизни. И когда оно умирает (будь то естественная или насильственная смерть), мы должны с этим смириться. Иногда это может быть печально, иногда это может быть несправедливо, но мы должны смириться. Жизнь вообще несправедливая штука, но об этом, я думаю, тебе нет надобности говорить: ты итак испытал это на своей шкуре.

– А скоро ли мы закончим обучение? – спросил вдруг я. Я попытался задать этот вопрос как можно более непринуждённым тоном, но Радомир, конечно, видел меня и читал, словно открытую книгу. Он нахмурил брови:

– Ты что, не помнишь, что я только что говорил о мести? Не стоит превращать свою жизнь в месть. Мы ещё поговорим об этом, не волнуйся.

Я перевёл взгляд на Светозара, и тот кивнул:

– Мне тоже нелегко, парень. Я одним махом потерял двух своих учеников. Мы тоже немного привязываемся к вам. И, пожалуй, я мог бы найти Костю и отомстить, но я не стану этого делать. Радомир прав: мы не должны превращать свою жизнь в месть.

– Но это же не превращение жизни в месть, а всего лишь короткий эпизод! – возразил я – Вы живёте по нескольку сотен лет, неужели вы никогда никому не мстили?! Неужели вы никогда не причиняли вред? – я вопросительно посмотрел на двух старцев.

– Причиняли – ответил Радомир – и сожалеем об этом – он поднял вверх палец – чистая душа – это самое ценное. Запомни. Мир может меняться как угодно. В нём может происходить что угодно. У власти могут стоять какие угодно люди. В цене могут быть деньги, связи, драгоценности или что-то ещё. Возможно лекарства, возможно просто чистая вода. Но самая главная ценность всегда остаётся неизменной, и это – чистая душа и чистые помыслы.

– Ну в таком случае – помрачнел я – мы по уши в грязи!

Светозар усмехнулся и произнёс:

– Наверное, я бы даже сказал, что мы окунулись в неё с головой. Но помни, пока ты ещё не утонул, ты всегда можешь выплыть. Главное бороться.

Этой ночью я так и не смог уснуть. Я всё думал об Асе, о Косте и о моём последующим разговоре с двумя, возможно, самыми могущественными людьми, которых я знал. Да что значит «возможно»? Из тех, кого я знал, конечно, они были самыми могущественными. Но! Они бездействовали. Они полностью бездействовали! Это одновременно впечатляло и бесило меня настолько, что невозможно даже описать. Как, имея такую силу, такое могущество, они могут просто оставаться в стороне?! Даже я по прошествии менее года, уже владею, столькими вещами, что вообще мог бы построить мир вокруг себя, что мог бы многое перевернуть и многим завладеть (ну если бы был единственным чародеем). А они…. Я даже представить себе не могу, насколько более могущественны, насколько больше заклинаний знают и насколько более искусно ими владеют, насколько они мудрее. Но, может быть, именно их мудрость говорит о том, что не стоит злоупотреблять своими силами? Кажется, в таком ключе рассуждал Радомир.

И всё равно! Я не мог этого понять. Я просто отказывался принимать факт того, что они просто решили смириться. И в эту ночь я решил, что если я найду Костю, то, наверняка, я отомщу.

Часть вторая: Пять лет спустя

Глава 1

Я сидел в той же мрачной комнате, где вырос и пил пиво, заедая сухариками. Нет, не подумайте, что это роскошь: как раз наоборот. Пиво было дешевле еды и даже воды, но прекрасно забиваложелудок, а уж с сухарями и подавно. Да, я только что потратил свои последние деньги на две больших бутылки пива и скупую пачку сухариков. Потому что, как я уже сказал, этим можно было «наесться» хотя бы до завтра. Что дальше? Да хрен бы его знал, если честно. Пока мне не исполнилось восемнадцать, мне выплачивали какое-то там жалкое пособие, потому что я остался сиротой, но его, разумеется, не хватало. В приют меня не забрали только потому, что бабушка была всё ещё жива и на бумаге стала жить в нашей квартире. Все прекрасно понимали, что это только на бумаге, но чиновников это не беспокоило – меньше работы будет. Друзей я потерял: про Костю и Асю вы знаете, а Саня со своими родителями в один прекрасный день просто исчез. Они, вдруг, собрали все свои вещи и просто уехали из города, никому ничего не сказав. Уж не знаю, что у них приключилось, но, так сказать, наскоком, найти Саню мне не удалось, а копать глубоко у меня не было ни времени, ни ресурсов.

Я стал, как и Леся пытаться подрабатывать, но ничего постоянного найти не мог, конечно. В квартире почти ничего не осталось: я продал всё, и продолжал искать работу. Но меня никуда не брали без опыта работы или высшего образования. Им было плевать, что очевидно, что кто-то должен сначала взять меня без опыта работы, чтобы у меня появился опыт. Им было плевать, что чтобы получить образование, мне нужны деньги, а где их взять, если я не могу устроится на работу? Однако, такая «гениальная» система приёма на работу была почти везде и, якобы, всех устраивала. Вы могли лично пройти по улице и опросить сто человек, довольны ли они такой системой, как сейчас. И лишь один или два могли с сомнением сказать, что мол, ну ничего так, могло бы быть и хуже. Остальные уверенно бы ответили «нет». Однако, на бумаге у чиновников ситуация была диаметрально противоположной. В общем, что могло быть дальше? Да ничего: скорее всего у меня просто в итоге забрали бы квартиру, и я бы остался на улице. Но, знаете, что? Именно в этот вечер я решил, что с меня хватит.

Я старался как мог и даже больше. Я был сдержан, я подавлял в себе низменные чувства, подавлял отрицательные эмоции, такие как злоба и ненависть. Но в тех условиях, в которых жил я, так продолжаться не могло. Мне было всего двадцать, а не триста, и, разумеется, я не мог понять, как Радомир мог обладать такой огромной силой и при этом не использовать её. Целебные заговоры удавались мне хуже всего, поэтому я и не смог спасти мать, когда она заболела. А вот если бы я использовал свою силу, как оружие, я мог бы заставить всех шевелиться быстрее, может даже достать денег, чтобы мать получила более высококвалифицированную медицинскую помощь и побыстрее. Но этого не произошло, и она умерла через год после того, что случилось пять лет назад. Я до сих пор себя виню в этом, и успокаиваю лишь тем, что не перешёл на «тёмную сторону», как говорил Радомир. Не стал использовать то, что я сильнее, чтобы добиться каких-то привилегий. Но (и снова, возвращаясь к словам Радомира), я остался в дураках. И так будет всю жизнь, если я не начну что-то менять. И тогда меня осенило. Мою страну никто не мог захватить силой и никогда бы не захватил. Её разрушили изнутри, заставив прогнить. То же самое должен сделать и я: я могу бороться с семёрками только изнутри. Только их же методами. К чёрту чистоту души, главное чистота намерений. Мне нужны деньги и нормальные условия проживания, для начала. А уж тогда можно готовиться к настоящей партизанской войне. В конце концов, я практически волшебник, а они кто? Жалкие шакалы, превратившие свою жизнь в погоню за деньгами и покупки различных увеселений. Я сжал кулаки.

Утром, конечно, я немного поостыл и решил, что для начала я использую свою силу весьма мирно. Я всего лишь повлияю на решение взять меня на работу. В конце концов, никому от этого хуже не станет, а я буду зарабатывать. Я, ведь, не собираюсь воровать, грабить или убивать – убеждал я себя. Просто дайте мне возможность заработать хотя бы те жалкие копейки, которые позволят мне не умереть с голоду и сохранить крышу над головой. Разве я многого прошу?! И всё-таки, мне было бы гораздо легче, если бы я получил благословение Радомира перед этим. Но увы – он умер практически сразу после того как мы закончили обучение (уж не знаю, как он так точно рассчитал свой срок жизни). Хотя, тем не менее, очень редко, он являлся мне во снах и давал какие-то советы. Я не понимал, почему это продолжается даже после его смерти и заподозрил, что это моё подсознание играет со мной, и эти сновидения ничем не отличаются от обычных.

Собравшись и оглядев себя в зеркале, я отметил, что пить пиво перед собеседованием было не лучшей идеей. Однако, если бы я был голодным, я бы просто не уснул и к утру выглядел бы ещё хуже. Но ничего, я, ведь, уже решил, что окажу влияние на человека, который будет принимать меня на работу. Стало быть, не стоило так сильно беспокоится о моём внешнем виде. Однако, всё равно, было какое-то внутреннее волнение. Я сложил вчетверо своё резюме и вышел из квартиры. В моём резюме было от силы процентов пятнадцать правды, поскольку я попросту перефразировал требования работодателя. Но иначе на работу вообще не было шансов устроится, если только ваша квалификация не была значительно более высокой, чем требуемая. Но и то, в этом случае вас бы, скорее всего не взяли, потому что пришлось бы вам больше платить. Впрочем, я не сомневался, что все (или почти все) работодатели прекрасно знали, как составлялись резюме, подобные моему. В то же время, я понимал, что требования на эту должность изначально завышены, опять же, чтобы «сбить цену», когда выясниться, что «вы не совсем подходите на эту должность, но…». Ну вот скажите мне, зачем охраннику в магазине высшее образование? Вот зачем? Зачем разрешение на использование огнестрельного оружия, если ему выдадут только резиновую дубинку? Зачем ему быть «целеустремлённым» и «командным игроком», если у него совершенно пассивная (в 99,99% случаев) роль, и он работает, как раз-таки в одиночку?

В общем, вся эта процедура была абсурдна и лжива от начала до конца. И работник, и работодатель это понимали, но всё равно тратили кучу времени на собеседования и изучение требований к работе и резюме, соответственно. Хотите сказать, идиотизм? Пожалуй, я с вами соглашусь.

От размышлений меня отвлёк автобус, подъехавший, наконец, на остановку. Как обычно, возле двери людей было битком, а в середине довольно свободно. Это было настолько глупо, что раздражало меня, хотя, казалось бы, мелочь. Я заметил, что даже тут я стою перед выбором: протиснуться в более свободную часть автобуса или же пополнить ряды тех, кто вызвал у меня раздражение. Ведь, на следующей остановке кто-то другой увидит меня среди этих же людей, толкущихся у двери и, наверное, почувствует то же, что и я. Впрочем, я ошибаюсь, конечно. Большинство людей вообще не задумывается об этом и не придаёт этому никакого значения. «Почему же этому придаю значение я?» – думал я, продираясь сквозь толпу. Зачем осложняю и без того сложную жизнь такими мелочами? Но, ведь, из мелочей-то всё и складывается. Если ты даже не можешь пройти в автобус, чтобы было удобнее другим, неужели ты будешь заботиться о других в более серьёзных ситуациях? Выходит, этим людям, по сути, наплевать на окружающих. А они, ведь, все где-то работают, и, наверняка, выполняют свою работу так же, не думая о других. А можно ли их в этом винить, когда вокруг такая жизнь, что каждый сам за себя? Я, разумеется, понимал, что никого выше шестёрки в этом автобусе нет и быть не может. А, значит, это такие же, как и я, загнанные в угол люди, которым, в первую очередь, надо думать о себе и о своей семье: как прокормить, как платить по счетам. Но с другой стороны, вот я же стараюсь думать о других, неужели это так сложно?! Для кого-то может и да, почему все должны равняться на меня? Конечно, не должны.

Вот такие спутанные мысли были в моей голове очень часто. Столько много всего занимало меня, что подумать конструктивно об одной конкретной проблеме было не так-то просто. Аналитический ум и обострённое чувство справедливости, непонятно зачем, привитое мне моей семьёй, постоянно заставляли меня оценивать поступки людей, сопоставлять их со своими собственными и выяснять, насколько я сам соответствую тем стандартам, которые мысленно устанавливаю для окружающих. Разве не справедливо сначала самому начать следовать тем или иным правилам, прежде чем требовать их соблюдения от других (при условии, что правила должны быть для вас одинаковы)? Конечно, справедливо. Только, беда была в том, что я, разумеется, никак не мог заставить других людей жить по моим правилам, хотя и сам им следовал. И, опять же, возникал вопрос: как я могу знать, что мои правила хороши для всех? Ведь, несмотря на то, что они мне казались весьма рациональными и направленными на благо, я мог ошибаться.

Ну вот, опять. Эти гипотетические рассуждения о том, как и что сделать не имели никакой практической пользы. Разве что, возможно, это была некая гимнастика ума, и, может, небольшая тренировка рассудительности. Но все эти мысли лезли в мою голову буквально постоянно, если только я не был увлечён каким-то занятием, вроде учёбы или игры. Эти размышления, несомненно коротали такое бесполезное времяпрепровождение, как поездка на общественном транспорте, но иногда, они подолгу не давали мне уснуть. Кроме того, эти размышления, несомненно, меня терзали. Видя несовершенство устройства общества, мой аналитический ум сразу начинал искать более оптимальные решения тех или иных вопросов. А потом, вдруг, отступал назад, и начинал проверять: а всё ли я учёл, а всем ли это подойдёт, а что, если предположить вот такой исключительный случай…. Вообще, я считал, что если в правительство посадить несколько десятков человек с подобными склонностями (конечно, более образованных, чем я), то, может, они в итоге и оптимизировали бы устройство общества, убрали бы бардак из сферы обслуживания и, даже, возможно, избавились бы от идиотизма в системе приёма на работу. Я уж молчу про полицейский беспредел и коррупцию. Но, как только мои рассуждения доходили до этой стадии, я сразу вспоминал одно очень неприятное и очень важное обстоятельство: правительству это совершенно не нужно. Собственно, им плевать, как тут устроено общество, потому что сами они живут совершенно в другом обществе. И вот, снова, круг замкнулся: ничего не изменить, пока действует такой режим. Пока остатки великой империи по-прежнему рвут на части шакалы и клюёт вороньё, ничего не поменяется. Они, как наркоманы, просто не могут остановиться, не могут прекратить увеличивать своё состояние, наслаждаться собственной безнаказанностью и вседозволенностью. Вот, чем занимаются эти люди. Вы что, думаете, они хоть пальцем пошевелят, чтобы как-то улучшить вашу жизнь? Наоборот! Чем хуже живёте вы, тем лучше живут они. В этом и состоит идея уничтожения среднего класса: у бедняков нет ни времени, ни сил на хоть какое-то противостояние. Поэтому они просто продолжают работать до самой смерти, как это делал мой отец. Вообще, непонятно, что заставило моих родителей завести ребёнка (ну то есть, меня)? Что заставило Лесиных родителей поступить так? Ведь, они просто обрекают своего ребёнка на страдания и только. Инстинкт размножения, закон природы? Но, ведь, известно, что животные не размножаются в неблагоприятной среде именно потому что природа это предусматривает: если шансы потомства на выживание малы, то не стоит и пытаться. Проблема, видимо, в том, что мы уже слишком далеки от дикой природы. Но и без оглядки на неё и на эмоции вроде «ути-пути», ясно, что условия у нас более чем неблагоприятные. Но, видимо, это настолько глубоко сидит в сознании, что никто, собственно и не рассматривает вариант не заводить детей, потому что, как же так, что мы какие-то рыжие что ли…?

Вот таким образом, глянув на толпу в дверях автобуса я пришёл к рассуждениям о том, стоит ли заводить детей. Удивительно, правда? Но не для меня: у меня подобные цепочки возникали довольно часто. Они, порой, были пугающе длинными и иногда приводили к ещё более пугающим радикальным методам (гипотетическим, разумеется). Неудивительно другое: я, конечно же, пропустил свою остановку.

Выскочив на следующей остановке, я быстрым шагом направился в обратную сторону. Я, конечно, вышел заранее, но теперь еле-еле успевал. Немного запыхавшись, я постучал в дверь кадровика (ну это я так, небрежно, а на самом деле, вы что, там был целый менеджер по подбору персонала, а не какой-нибудь кадровик). Встретили меня широкой и абсолютно неискренней улыбкой, предложив присесть. Я тоже улыбнулся, и, конечно, тоже не искренне, потому как был взволнован. Но эта дурацкая лживая игра началась, и мне нужно было играть по правилам.

– Меня зовут Алексей, я работаю менеджером по подбору персонала – я кивнул. Представляться не было смысла, ведь Алексей знал, с кем проводит собеседование.

– Расскажите немного о себе, Ярослав? – отличный вопрос, конечно. Я прожил на этой земле двадцать лет и много чего могу рассказать, что, нельзя немного поконкретнее? Но, такое вслух, конечно, произносить было нельзя, поэтому я, что называется, начал говорить «по тексту»:

– Закончив школу я, как и многие другие, имел только подработки на карманные расходы, но сейчас хочу устроится на постоянную работу. Я быстро учусь и легко вливаюсь в коллектив – я даже эффектно кивнул головой и чуть улыбнулся, чувствуя себя идиотом. Однако, менеджер так участливо кивал мне в ответ и даже приподнимал брови, изображая разгорающийся интерес, будто я был самым неординарным кандидатом на работу в его жизни.

– О, вы учились в тридцать седьмой школе? – да, представьте себе, я учился в тридцать седьмой школе, как и написано, в моём резюме. Он, что, проверяет, прочитал ли я хотя бы то резюме, которое принёс?

– Да, вся учёба прошла там – ответил я.

– Какие у вас сильные стороны? – Алексей приподнял голову и чуть склонил её набок, изображая заинтересованный и вместе с тем проницательный взгляд, который едва не поверг меня в хохот. Но я искусно выдал это за улыбку.

– Ну, я хорош в математике, – начал было я, но сообразив, что это не самое лучшее качество для охранника, добавил – я внимателен к деталям и очень ответственный.

– Мм – участливо кивнул менеджер, как будто я сказал ему, что недавно окончил самый лучший университет в мире с отличием – ну а какие, у вас есть слабости?

«Ненависть к идиотам» – подумал я, и перевёл:

– Я иногда бываю нетерпелив – на заднем плане вновь закрутились мысли: интересно, идиоты виноваты в том, что они идиоты? Наверное, какой-то процент – всё-таки да. Интересно, какой….

– Может быть у вас есть ко мне какие-то вопросы?

– Да, – сказал я – какая зарплата и когда можно приступать? – в этот момент я посмотрел ему прямо в глаза немигающим взглядом, сосредоточившись на сильной эмоции: я должен получить это место (я даже украдкой сжал кулаки). Я буквально почувствовал, как некая волна пробежала по телу, придав небольшую слабость. Значит, сработало! Я только что потратил часть своих сил на небольшое заклинание, если так можно выразиться.

Алексей моргнул и, на мгновение показалось, будто он вообще не понимает, где он.

– По поводу зарплаты: учитывая то, что у вас нет опыта и нет высшего образования, мы могли бы вас взять на минимальную зарплату на этой должности – начал было он, но я решил, что надо разыгрывать партию до конца и прибегнул к манипуляции ещё раз, вновь почувствовав мимолётную слабость.

– … да, то есть – сбивчиво проговорил менеджер по подбору персонала – я имел ввиду на среднюю зарплату на этой должности – неуклюже закончил он.

Я, конечно, мог бы добиться и максимальной, но это было бы подозрительно:

– Думаю, это справедливо – поддельно согласился я.

– Ну что ж, тогда поздравляю, в понедельник в восемь утра ждём вас – Алексей улыбнулся, но всё ещё выглядел рассеянным. Я надеялся, что моя манипуляция никак ему не навредила. Конечно, не навредила, ведь сам Радомир учил меня, а он уж точно знал, чем можно навредить, а чем нет. Это я так…

– До понедельника – ответил я и быстро вышел из кабинета. Я очень надеялся, что моё быстрое назначение тоже не вызовет особых подозрений, поскольку, как я понял, они уже неделю проводят собеседования и, в конце концов, должны кого-то взять. А если и заподозрят – чёрт с ним, пусть думают, что Алексей устроил меня по дружбе.

Ну что ж, теперь осталось придумать, что мне кушать до первой зарплаты. У меня не было ни копейки в буквальном смысле, а, ведь, зарплата будет не раньше, чем через две недели. Так что обратно я шёл уже пешком. В голову лезли разные мысли, в том числе о краже. Нет, конечно, не у простых граждан, а, например, у тех же семёрок или восьмёрок, которые явно наворовали раз в сто больше, чем их официальный доход. Но я быстро отогнал эту мысль: «так и недолго переметнуться на тёмную сторону». Да, стоило хоть чуть-чуть почувствовать силу, и тебя уже тянет использовать её сугубо в личных целях. Об этом и говорил Радомир: научиться самому искусству было не так сложно. Самое сложное было использовать его исключительно в благих целях. И он был прав, никто из нас этого недостоин. На сегодняшний день, человек в первую очередь думает о себе, ну, может о своих близких, но не о других. Да и с чего бы волноваться о других, если другим на тебя наплевать? Было бы здорово, если бы можно было щёлкнуть пальцами и раз – все люди думают не только о себе, но и о других. В теории, все от этого только выиграли бы. Однако, здесь было большое «но»: очень скоро найдётся кучка людей, которые захотят получать все блага общества, но при этом откажутся вносить свой вклад. Иными словами, будут довольны, что другие люди учитывают их интересы, но сами будут действовать сугубо в личных целях, даже если это кому-то навредит. То есть, грубо говоря, станут паразитами, коими и являются чиновники, политики и им подобные. Ну а дальше по схеме, которую мы обсуждали с Радомиром: остальные заметят, что подобная линия поведения более выгодная и, либо примкнут к ним, либо останутся в дураках и, в конце концов, вымрут. «Это трагедия» – решил я, что, впрочем, было довольно очевидно, но не улучшало моего настроения.

Думать, как бы получше устроить этот мир – не самое лучшее занятие, когда тебе нечего есть. Пришлось спуститься с небес на землю и подумать о насущном (вот, кстати, и маленький пример того, почему верхушке так выгодно, чтоб у людей было минимум средств на выживание: тогда некогда думать о высоких материях и том, как избавиться от паразитов). Но я не просто так затронул эту тему: ведь наплюй я на все учения о светлой душе и намерениях, и жить мне станет намного проще. Тем более, с моими-то возможностями! Я легко смогу сколотить неплохое состояние за

каких-нибудь несколько месяцев, при этом особенно и не высовываясь. И буду жить припеваючи, заниматься чем хочу и не в чём себе не отказывать. И превращусь в такого же паразита. Но, ведь, паразиты не думают о том, что их носитель страдает. Они просто живут, как умеют, лишь бы им было хорошо, а что там с носителем – какая разница: это просто их среда обитания и не более. И всё-таки, один, но огромный минус в таком существовании был. Это было именно существование, без стремления к совершенствованию, без борьбы (ведь тебе всё достаётся щелчком пальцев), без какого-либо духовного роста. Несмотря на видимое благосостояние, человек проживающий в таком режиме, по сути, не способен развиваться. В то время как, по словам Радомира, в плане духовном человек ещё стоит на одной из низших ступеней и способен достигнуть гораздо большего и постигнуть гораздо более глубинные тайны, чем сейчас. И вот эта мысль меня грела. Ну, это я всё к тому, что, наверное, стоит пока отказаться от идеи «грабь награбленное».

Итак, какие есть способы заполучить небольшую сумму денег сегодня же? Вы, наверное, думаете, что самое простое – это занять у соседа до зарплаты или вроде того. Но, в нашем доме вряд ли хоть у кого-то была лишняя копейка. А мини-займ ни один банк мне не выдаст, потому что у меня нет ни кредитной истории, ни постоянной работы, на которой я проработал бы не меньше года, ни поручителя, у которого что-нибудь из этого было бы. Забавно правда? Ситуация очень напоминает ситуацию с опытом работы: откуда у меня возьмётся опыт, если меня никто не хочет брать без опыта? Также и тут: откуда у меня возьмётся кредитная история, если никто не выдаёт мне кредит без кредитной истории? Гениальная система, конечно. Вопрос только кто её придумал: гений в кавычках или злой гений? Система прогнила насквозь: большинство законов направлены на то, чтобы усложнить тебе жизнь, а те законы, которые призваны тебя защищать, на деле просто не работают (опять же, речь обо мне и всяких там двойках и тройках, конечно).

Вот такие потоки мыслей меня просто убивали и грызли изнутри. Конечно, надо было бы одёргивать себя простым «чё ты ноешь, ищи решение, вместо того чтобы винить окружающий мир!». И это, конечно, правильно, поскольку даже если окружающий мир действительно виноват, тебе всё равно надо найти решение, ведь мир быстро не поменять, а кушать хочется уже сегодня. Но так уж был устроен мой мозг: он пытался найти изъяны в тех или иных механизмах и что-то улучшить.

В общем, я решил, что быстрый способ найти деньги – это казино: с помощью своих способностей, я легко могу выиграть небольшую сумму, при этом ни у кого не украв. Ну а от казино, разумеется, не убудет. Поскольку казино всё равно обманывает своих посетителей, нет ничего зазорного в том, что я просто не дам себя обмануть и выиграю честно. Ну почти – тут я ухмыльнулся. Оставалось только найти деньги, чтобы хотя бы было на что играть. Но с этим было проще….

Войдя в свой дом, я решительно постучал в дверь дяди Миши. Сегодня была пятница, и они с Георгичем, наверняка собирались купить пару пузырей, а, значит, деньги у них были. Не знаю, как и где они их находили, может откладывали по чуть-чуть каждый день, может сразу откладывали из зарплаты.

– Кто? – раздалось из-за двери.

– Это Ярик – ответил я, хотя такое сокращение мне не нравилось. Просто дядя Миша всё равно меня так называл с самого детства, и я как-то привык, что в его присутствии я – Ярик.

– Ну заходи – дверь открылась, и на пороге показался несколько заспанный дядя Миша в трико и майке.

– Я вас разбудил? – виновато поинтересовался я.

– Да нет, просто немного дремал: голова раскалывается с самого утра. Ну проходи, проходи, чего стоишь?

– Спасибо, да я, собственно на минутку – смущенно сказал я, всё же пройдя в коридор, после чего дядя Миша закрыл дверь.

– Денег что ли попросить хочешь? – грустновато улыбнулся дядя Миша. Вот как он это делает? Проницательность дяди Миши была настолько поразительной, что я начал подозревать, а не учился ли он тоже у Радомира?

– Я отдам! – с жаром заявил я – Причём сегодня же!

– Да? – дядя Миша пристально посмотрел на меня своими карими глазами из-под густых чёрных бровей.

– Да, я просто не ел со вчерашнего дня, а деньги за подработку мне отдадут только вечером. Но это точно! – соврал я. Ну не говорить же, что я собираюсь играть в казино – так он точно мне не одолжит. Он же не знает, что я точно выиграю – это я знаю.

– Ну смотри, – проговорил дядя Миша, уходя в комнату – деньги на пузырь, так что не подведи – он протянул мне несколько купюр.

– Не подведу, даже больше отдам! – воодушевлённо воскликнул я. Но дядя Миша нахмурился и вдруг подняв указательный палец чуть ли не тыкнул мне им в лицо:

– Никогда, слышишь, никогда я не стану заниматься ростовщичеством! – отчеканил он – Я лучше с голоду подохну, чем буду наживаться на чужом горе!

– Извините, – быстро проговорил я осипшим голосом – я не хотел вас обидеть. Я отдам вечером! Спасибо – потряс я рукой с деньгами и проворно выскочил за дверь, так уж мне стало стыдно.

И опять в голове куча мыслей. Дядя Миша выразился таким образом, что и аналогии приводить не надо было: он – вымирающий вид! Он, среди тех, кто не готов наживаться на чужом горе, и поэтому он не выживет среди тех, кто готов этим заниматься. В то же время, дядя Миша самый достойный член общества: он порядочный, воспитанный и умный. Даже очень умный, даже талантливый. Короче говоря, опять трагедия…. А видели бы вы с какой важностью было произнесено «деньги на пузырь». Как будто я весь бюджет страны подвергаю опасности. Но за что его винить? Он на пенсии, всю жизнь его гению не давали раскрыться и всякие там идиоты, абсолютно ничего не смыслящие в деле, были его начальниками. Он видел, насколько всё вокруг организованно по-дурацки, но не мог ничего изменить. Наверное, ему тоже было больно наблюдать за тем, как производство страны гробится вот такими идиотами, вместо того, чтоб развиваться. Так он и пил, наверное, полжизни, а сейчас уж так, по инерции. Конечно, многие скажут, мол, алкоголь никак не решает проблему. Но даже в математике при решении некоторых дифференциальных уравнений есть такой приём как временное решение (кстати, в школе мы такого не проходили, это я сам вычитал). Так, видимо и тут он временно уходил от проблем и это позволяло ему устранить напряжение и раздражение (временно). Может быть поэтому, большинство умных людей частенько злоупотребляли алкоголем (по крайней мере, исходя из моих наблюдений). Нет, не подумайте, что надо пить, чтобы доказать, какой ты умный. Есть полно тупых людей, которые напиваются до потери пульса, таким образом, развлекаясь. А вот умные люди, выпивая могут грустить.

Глава 2

Казино работали круглосуточно, хотя и официально были запрещены. Ну, как обычно, на бумаге всё работало, а на деле, что чиновники, что стражи порядка просто закрывали на это глаза за определённую сумму. Поэтому даже не зайдя домой, я направился в ближайшее казино, которое, кстати, было не близко. Разумеется, в нашем районе не было никакого смысла его располагать, потому как с посетителями явно было бы туго. Но поскольку теперь у меня были деньги, я снова мог воспользоваться общественным транспортом.

На этот раз автобус был на удивление пустым: мне даже удалось сесть. Я сел и начал смотреть в окно: все вокруг пестрило магазинами и кафе, в половину которых я даже боялся заходить из-за их цен. И ладно это были дорогие качественные товары, но нет! Там продавали вещи, которые разваливались прямо на витринах. Если это была одежда, то при осмотре из неё начинали лезть какие-то нитки, если это была обувь, то у неё при лёгком нажатии отклеивался «нос» и так далее. Но тут меня отвлекли:

– Платить будем? Уставился в окно и делаешь вид, что так и надо…

– А что мне надо на Вас смотреть и как верный пёс Хатико ждать?! – огрызнулся я, протягивая деньги.

– Поговори мне ещё – пробубнила в ответ женщина, отсчитывая мне сдачу.

Да уж: сама начала грубить без причины, сама же осталась недовольна. Железная логика, конечно. Интересно, эти тётки вообще бывают

когда-нибудь в хорошем настроении?

В остальном, я добрался до казино без приключений, но на входе, конечно, возникли проблемы:

– У нас дресс-код, вы не проходите – на меня смотрел суровый дядька лет сорока с наиглупейшим выражением лица, которое он маскировал под бесстрастное.

– Хорошо, как нужно выглядеть, чтоб пройти? – поинтересовался я.

– Не так как ты – буркнул он.

– Это я уже понял, – быстро произнёс я, наградив охранника язвительной улыбкой – а во что я должен быть одет, чтобы пройти?

– Ты не понял, что ли?! Катись отсюда, или тебе помочь? – ну что ж, либо он сам не знал какие у них требования, либо не верил в то, что я могу найти соответствующую одежду. Так что мне в третий раз за сегодняшний день пришлось прибегнуть к манипуляции. В принципе, не так уж плохо я был одет, и, вроде, среди остальных посетителей особо не выделялся. Так что дресс-код – это так, понты, не более. Или же они думали, что потенциальный клиент должен выглядеть состоятельным, что тоже идиотизм, естественно. Ну да ладно, сейчас надо было сосредоточится на игре. Денег у меня было мало, всего на три минимальные ставки, но я уже всё спланировал и двинулся к рулетке. Там стояли несколько мужиков в костюмах и одна девица примерно моего возраста в красном платье кислотного цвета, вся обвешанная золотом, на высоченных каблуках. В общем, думаю, что восьмёрка, не меньше.

Я молча подошёл и сделал минимальную ставку на пять красное. И, о чудо, мне повезло! Ну хотя, конечно, дело тут не в удаче: всем известно, что новичкам дают выиграть, но я не ожидал, что прямо с первого раза.

– Ого, месье сегодня везёт! – тут же воскликнула девица, оценивающе глядя на меня. Парочка мужиков напротив тоже смерили меня взглядом. Я не имел ни малейшего понятия, почему она, вдруг назвала меня «месье», да и вообще не знал, что принято говорить в таких случаях, поэтому, я просто улыбнулся и кивнул. Но девица на этом не успокоилась:

– Может и мне посоветуешь, на что поставить?

– Вряд ли это сработает – суховато отозвался – просто повезло.

– А вот мне сегодня не везёт, я уже проиграла восемьдесят тысяч – она сделала грустное лицо. Я же с трудом подавил крик «сколько?!», потому это было больше, чем мои родители зарабатывали вдвоём за месяц, пускай это и было несколько лет назад.

– Ну так, может, не стоит больше играть? – приподнял брови я, удвоив свою ставку (я даже не посмотрел на какое число я поставил – всё равно проиграю).

– Но я хочу отыграться! – воскликнула она. Эх, мне б твои проблемы…. Её, похоже абсолютно не волновало то, что она может проиграть ещё восемьдесят тысяч, а потом ещё и ещё….

– Ну тогда играй – пожал плечами я, глядя на то, как мужик с золотыми зубами забирает выигрыш. Кстати, он сразу же удалился, что было редкостью. Хотя, конечно, это было правильно: как только выиграл крупную сумму, нужно немедленно уходить, что и собирался сделать я. У меня остались ещё две минимальные ставки, которые я поставил на число тринадцать (чёрное), сославшись на мистику. Ну и тут, конечно, мои приключения бы закончились, так как целью казино было отжать мои деньги «честным» путём, но не тут-то было. Я сконцентрировался на шарике и заставил его выпасть на нужное мне число. Уверен, ребята, наблюдавшие за нами через камеры, были неприятно удивлены. Я смеялся в душе: ну не могли же они предположить, что я владею телекинезом!

– Мистика, говоришь – прищурился один из мужичков – неплохо, неплохо.

– Да ты везунчик! – подскочила ко мне девица, гламурно положив мне руку на плечо и хлопая ресницами так, что ещё чуть-чуть и меня бы стало обдувать.

– Прямо попёрло сегодня! – хлопнул я по столу с видом заядлого игрока – а давайте-ка я поставлю всё на зеро!

– Да брось, парняга, – сказал седоватый мужик в тёмных очках – так не бывает.

– Все так думают – с важным видом произнёс я. На самом деле мне стало немного страшно. Мужик выглядел, как самый настоящий бандит, причём, возможно он работал на это казино. Если он заподозрит неладное, то могут быть проблемы.

– Да ты крейзи! – воскликнула девица уже повиснув на мне. Меня так раздражало, когда эти гламурки к месту и не к месту бросались англицизмами, что я с трудом подавил гневный порыв. Не то чтобы я не любил английский язык, просто, когда у тебя есть свой собственный язык, зачем отдавать предпочтение иностранным словам? Но это считалось круто, потому что…. Не знаю даже почему. Может потому что, когда мою страну поработили, везде стали навязывать идею о том, что всё иностранное лучше. Видимо, это докатилось и до самого языка.

Я слегка отстранился, чтобы она ни в коем случае не помешала моей концентрации на шарике. Моё сердце ушло в пятки, когда показалось, что шарик не перекатится через заветный бортик перед нолём. Удивительно, сколько мыслей сразу пронеслось в голове: я ослаб и не смог контролировать шарик, что я скажу дяде Мише? Что буду есть? А что если просто заставить человека на выходе отдать мне энную сумму как будто у меня были фишки?

Но, благо, шарик упал куда нужно. Мои ушные перепонки тут же разорвал восторженный визг, а я облегчённо вздохнул и тоже поспешил изобразить удивление и радость, чтобы не вызывать подозрений.

– Как ты это делаешь, парень? – сурово спросил меня тот, кого я справедливо счёл за бандита.

– Да никак, я сам не верил! – восторженно ответил я, собирая фишки – Наверное, сегодня мой день!

– Давай ещё! – крикнула девица.

– Да ты шутишь?! – удивился я. Мне казалось, что какой бы тупой пробкой она ни была, она всё равно должна понимать, что всё время везти не может. И сейчас, когда мне очень (ну, просто очень!) повезло, надо быстренько уходить. Неудивительно, что она просаживает тут такие деньги: если ей и везёт в какой-то момент, она просто тупо продолжает играть, пока не проиграет всё. Я добавил:

– Фарта больше не будет, надо вовремя уйти – как это пафосно прозвучало! Ещё и с харизматичной хрипотцой, так как у меня немного пересохло в горле. Даже боковым зрением, даже несмотря на тёмные очки, я видел, как этот бандюган сверлит меня немигающим взглядом. Но что, что мне могли предъявить? Ничего!

– Тогда поехали гулять! – беззаботно пропела девица, глядя как я собираю все свои фишки. Забавно, мы даже не познакомились, а она уже хочет гулять. Ну конечно, главное же, я только что сорвал несколько сотен тысяч, которые можно сегодня же просадить на клубы, кокаин и взятки патрулям, которые будут ловить нас, пока мы обдолбанные на Феррари или Ламборджини несёмся по городу, сбивая урны. А может, и пешеходов, тогда просто побольше заплатить придётся. А если окажется, что она дочь какой-нибудь девяточки, то она вообще всё сможет решить одним звонком.

– Да я как-то сегодня не планировал – замялся я, но она меня перебила:

– Да брось, давай оттянемся! – я увидел, как её взгляд просто загорелся, когда мне отсчитывали деньги. Вот странно, ей же, наверняка, родители выдают деньги в неограниченных количествах, так откуда такая тяга к чужим деньгам? Или это как спорт для неё? И тут я вдруг понял, насколько медленно соображаю: я, ведь, совсем недавно хотел пробиться в их круг, а эта девица была, возможно, потенциальным пропуском. Именно поэтому, выходя из казино, я уверенно обнял её за талию, даже немного прижав к себе и сказал:

– А ты знаешь, давай оттянемся. Только у меня есть небольшое дело, созвонимся через пару часов, окей? – я специально сказал «окей», чтоб хоть как-то начинать быть похожим на неё.

– Ну какие дела, поехали сейчас! – она сделала бровки домиком, но я уже начал свою игру.

– Послушайте миледи, если вы всего лишь хотите дежурно погулять, то можно и сейчас, но дайте мне пару часов, и я покажу что такое действительно крейзи пати! – я картинно развёл руками в стороны, подняв их ладонями вверх и делая движения головой то вниз, то вверх, как собачка на бардачке. Мне было довольно противно вести себя подобным образом, но такова участь своего среди чужих. Глаза «миледи» немного округлились, и она вновь оценивающе глянула на меня, пару раз многозначительно кивнув.

– Ну тогда буду ждать, позвони мне. Кстати, я Лиза – и она продиктовала мне свой номер телефона. Пока я вводил цифры, я думал, представиться ли своим настоящим именем или взять что-то «продвинутое». Ну в самом деле, Ярослав никак не вязался с моим образом. С другой стороны, вот, родители решили удивить и взять исконно-русское имя. Такое тоже бывало среди элиты.

– Ярослав – представился я, делая ей звонок, чтобы и у неё сохранился мой номер. Проследив её взгляд, я понял, что прокололся: она смотрела на мой телефон, как на останки мамонта – Да я разбил сегодня свой тел с утра – махнул я рукой – вот, откопал где-то старый валялся.

– А новый купить? Нельзя же ходить с таким древним – ну, в их понимании древний – это тот, который вышел два года назад. Впрочем, моему телефону было уже лет пять, но как я и говорил ранее, когда нечего кушать, пользуешься телефоном, пока он работает.

– Ну я ж говорю, сегодня разбил, завтра куплю – пожал я плечами, делая многозначительный кивок головой. Я поднёс к голове руку с оттопыренными мизинцем и большим пальцем, показывая, что мы скоро созвонимся. Зайдя за угол казино, я быстро сел в такси и назвал адрес своего дома. Таксист если и удивился, то виду не подал, но я думаю, в наш район такси брали крайне редко, так как это было бы неоправданной тратой.

Да вообще, перед тем как потратить деньги на что-либо, все мы (те, кто ниже пятёрок) очень тщательно взвешивали все за и против. Но сейчас мне нужно было сэкономить время. На всякий случай я пригнулся, когда мы выезжали с парковки, чтобы Лиза не заметила, что я беру такси (наверняка, она ожидала, что у меня есть машина). Но, разумеется, таксист не мог долго молчать, поэтому он спросил:

– Удачный день?

– Пожалуй, – ответил я с заднего сидения, вновь садясь прямо – а у тебя как?

– Да как обычно – довольно безразлично ответил он. Это безразличие встречалось, пожалуй, слишком часто среди нас. Конечно, этот таксист тоже был четвёркой, если не тройкой и, наверное, ничего, кроме своей «баранки» в жизни у него и не было. Я знал, что некоторые такие «водилы» работали по двенадцать, а то и пятнадцать часов в сутки, чтобы после всех поборов компании, на которую они работали, у них оставалось чуть больше, чем «три копейки». Отсюда и безразличие: их работа превратилась в их образ жизни. Им было всё равно куда ехать и кого везти: они знали, что всё равно целый день проведут за баранкой, а потом придут домой и лягут спать. Ну, может, изредка выпьют с друзьями. Станешь тут безразличным…. И ведь, подобным образом, можно было описать не только жизнь таксистов, но и других водителей, да и не только водителей. Что далеко ходить – взять хотя бы моего отца…. Так мы незаметно доехали до дома. Таксист хотел было остановить счётчик, но я предупредил его:

– Я сейчас вернусь, у меня ещё много дел – я мельком глянул на часы и обнаружил, что уже прошло двадцать минут. Впрочем, я не был уверен, что Лиза ожидает от меня высокой точности. Да что там говорить, глядя на неё, я бы не удивился, если б она нашла кого-то другого в другом казино и вообще не взяла трубку, когда я позвоню.

Быстро вбежав вверх по лестнице, я постучал в дверь дяди Миши, быстренько отсчитав несколько купюр и убрав остальные в карман. Уверен, такая большая сумма в моих руках вызвала бы подозрения.

– А, это ты… – раздалось из-за двери – ты же говорил вечером? – дядя Миша открыл дверь.

– Да чёрт их поймёшь, вот, позвонили раньше – пожал плечами я – вот, тут ровно – добавил я, протягивая деньги.

– Верю – улыбнулся дядя Миша, убрав деньги в карман – а еда-то где? Ты ж, вроде собирался купить поесть?

– А, так я сначала зашёл к себе, а то с пакетами неудобно – вновь соврал я. У меня, почему-то возникло чувство вины, хотя в моей лжи в данном случае не было абсолютно ничего вредного ни для дяди Миши, ни для кого-то ещё. Дядя Миша глянул на меня исподлобья, как будто у него были причины мне не верить и проговорил:

– Ну ладно, Ярик, бывай. Заходи, если что.

– Вы тоже – улыбнулся я. И испытывая самые тёплые чувства к этому человеку, добавил – Если чем-то могу помочь, вы только скажите.

– Обязательно – усмехнулся дядя Миша, закрывая дверь.

Я вновь бегом понёсся по лестнице, стараясь по привычке сэкономить время, что, в свою очередь, сэкономит деньги в данной ситуации (внизу ждало такси). Только спустя пару секунд мой аналитический ум подсказал мне что данная экономия ничтожно мала в масштабах сегодняшних моих затрат. Поэтому, я без зазрения совести перешёл на торопливый шаг. Сев в машину, я попросил таксиста отвезти меня в казино в другом районе. Я не был уверен, поддерживается ли между всеми ними связь и не был уверен, один ли у них хозяин, но понадеялся, что за такой короткий промежуток времени они не успели поделиться информацией.

– Ты, парень, с огнём играешь – хмыкнул таксист, тем не менее, тронувшись.

– Я знаю, но у меня нет другого выхода – немного поджав губы ответил я.

– Случилось чего? – таксист глянул на меня в зеркало. Мне даже показалось, что в его голосе было какое-то участие, как будто он хотел бы предложить свою помощь.

– Случилось – немного грустно проговорил я, глядя в окно затуманенным взглядом. Конечно, случилось: я планирую залезть в осиное гнездо, разворошить его, но при этом выйти сухим из воды и найти следующее. Ну а что делать? Всю жизнь вот так перебиваться с крошки на крошку? Да, не будь у меня моих способностей, я бы тоже ничего не смог поделать. Но они у меня есть, и я не хочу сидеть сложа руки. И, тем более, простите, жить по уши в дерьме. Главное, сохранять секретность: сила, которую мне придают мои способности ничуть не важнее, чем то, что об этой силе никто не знает. Узнай мои враги об этой силе, они найдут способ, как бороться, чтобы я ни делал. А вот, когда они не знают, что я – враг и могу им навредить, вот тогда им уже сложнее. Намного сложнее. Тут я и сам не заметил, как расплылся в злорадно-довольной ухмылке.

– Ну, смотри не наломай дров – как бы между прочим заметил таксист – с этими ребятами шутки плохи – он кивнул на казино, к которому мы подъехали.

– Спасибо – коротко кивнул я и, отсчитав нужную сумму, направился в казино. Я хотел было оставить чаевые, но, опять же, это бы сразу бросилось в глаза, потому что в нашем районе и поездка на такси была ударом по бюджету, куда там ещё чаевые….

Глава 3

К моему удивлению, на этот раз охранник не стал меня останавливать, хотя и смерил суровым взглядом. В общем-то, моя схема оставалась прежней, только теперь у меня было значительно больше денег вначале, что преумножило моё «состояние» ещё больше. Теоретически, так как это был экспоненциальный рост, я мог бы с таким «турне» объехать за сутки-другие все казино в городе и стать миллионером. Но на деле, конечно, меня бы заприметили. А так, я надеялся, что за пару раз ничего не случиться. Ну, подумаешь, зашёл какой-то парень, может ему действительно просто повезло разок-другой. Хотя я до сих пор точно не знал, контролируется ли рулетка прямо каждый раз или только в особенные, решающие моменты. И если каждый раз, то они всё равно могут обратить внимание, что «что-то пошло не так» именно когда я делал ставку. Ну да чёрт с ним! Я понадеялся, что в масштабах казино я всё-таки не выиграл так уж много. Кроме того, как я уже и говорил, предъявить мне мало что можно, и если я не буду ходить к ним каждый день, то проблем возникнуть не должно.

Несмотря на то, что я, вроде как, контролировал ситуацию, выходя из казино, у меня немного тряслись руки: в моих руках была сумма, раза в два превышающая стоимость моей квартиры. Да, пусть эта квартира была в плохом районе, да и в плохом состоянии, но всё равно. Я в жизни не держал в руках и одного процента таких денег! Сразу же сев в такси, я попросил отвезти меня в элитный район, где проживали семёрки и восьмёрки. К девяткам и нулям соваться, конечно, было глупо. Пока что. Впрочем, ехать было совсем не далеко, поскольку, как я уже и говорил, казино были рассчитанына богатых. Я вообще мог дойти пешком, но разгуливать по городу с такой суммой наличных не решился.

Зайдя в торговый центр, я был поражён, несмотря на то, что ожидал чего-то такого. Да, люди, на которых это всё было рассчитано, действительно жили в параллельном мире. Ну как вам сказать: на те деньги, что я потратил, купив себе модные жёлтые ботинки, дядя Миша мог бы жить пару месяцев на широкую ногу (в его понимании, конечно). При этом, в этих ботинках было не так уж и удобно: они явно были предназначены для того, чтобы выходить из жёлтой машины. Абсолютно непрактичная обувь для ходьбы по городу. Но «продавец-консультант Марина» (ох, в какой отвратительной тональности это было произнесено!) убедила меня, что это «очень в тренде». Хотелось сказать: «ладно уже, не тренди», но меня бы не так поняли….

А потом я зашёл купить себе какие-нибудь штаны. Вообще, раньше я любил джинсы, но здесь с ними была маленькая проблемка. С ценником не меньше, чем в четверть заработной платы простого смертного за месяц, стеллажи были усеяны джинсами, в которых на кого-то, как видно, напала свора собак. Ну или, может, этот кто-то выпал из машины на полном ходу, уж не знаю. И чем больше было дыр, и чем причудливее были их формы, тем дороже стоили джинсы, которые, вероятно, тоже были «очень в тренде», потому что, вы что, это же последняя коллекция от… кого-то там, кто решает, что модно. И, судя по моде, возможно, употребляет запрещённые препараты для вдохновения.

В общем, пока я «слегка приоделся», у меня было чуть ли ни полушоковое состояние. Купив трендовые жёлтые ботинки, штаны и какую-то модную хрень, напоминающую футболку, обжёванную коровой и потянутую лебедем, раком и щукой во всех направлениях, я потратил почти столько же, сколько мне обещали платить в месяц на работе охранником. Конечно, я бы в жизни не потратил столько денег на одежду, но что делать, мне нужно было сойти за своего. Я также купил какую-то сумку, куда и сложил мои деньги, аккуратно прикрыв их сверху своей старой холопской одеждой.

Оставался главный вопрос: стоит ли взять какую-нибудь крутую машину напрокат? Конечно, Лиза, наверное, ожидает, что я подъеду к ней на машине. С другой стороны, зная понятие «оттянемся», мне в итоге придётся вести машину в нетрезвом состоянии, что меня не очень радует. Плюс, конечно, без манипуляции мне никак удастся взять машину, иначе возникнут сложности с документами (разумеется, какой дурак выдаст четвёрке машину, которая стоит дороже жизни этой самой четвёрки). Но, ведь, никто не говорил, что будет легко, верно? А то, что я ради внедрения внесу и свою лепту в беспредел, который они там творят – так это капля в море. Главное, что я собираюсь потом хоть как-то это всё пресечь.

Итак, я зашёл в салон с самыми дорогими машинами. Тут одна машина стоила больше, чем весь наш район зарабатывал за год…. И, вы не поверите, но Феррари тут не оказалось. Пришлось довольствоваться жёлтой Мазератти (ну не зря же я купил жёлтые ботинки!). Я быстро убедил сотрудника (с помощью манипуляции, конечно), что он уже просканировал мои документы. Мне было немного жаль, что бедолаге, наверняка, влетит из-за меня, но что делать. Это были маленькие жертвы на пути к великой цели.

Я с каменным лицом выложил огромную сумму наличными на стол, стараясь подавить в себе дрожь. Всё-таки, я не мог спокойно держать такие деньги в руках. Но это, конечно, всего лишь была плата за прокат на сутки плюс залог. Всё шло по плану, пока какой-то ретивый менеджер не обеспокоился тем, что я плачу наличными.

– Извините, молодой человек, а вы не могли бы рассчитаться картой? – спросил он.

– Не мог бы – сухо ответил я. Во-первых, потому что я немного занервничал, а во-вторых, чтобы менеджеру пришло в голову спорить. Но он был слишком дотошным, а таких людей я не любил. Конечно, он сейчас ещё раз захочет проверить мои документы, а то вдруг я плачу фальшивыми деньгами и всё такое. Я вдруг почувствовал вспышку ненависти, и сам испугался, как быстро и, по сути, беспричинно она появилась. Но что меня обеспокоило больше всего – так это то, что эта вспышка ещё и вылилась в бесконтрольное заклинание (благо, весьма безобидное). Бедного менеджера внезапно стошнило, и он, неуклюже извиняясь, поспешил удалиться. Это маленькое происшествие стало очень тревожным звонком для меня: я должен научиться полностью контролировать свою силу, а, значит, мне нужно было полностью подчинить эмоции разуму. Я добавил это в свой «список важных дел».

Выезжая из салона, я сперва задумался, чем я буду удивлять Лизу. Ну это я про то, что обещал ей «крейзи пати», а потому должно было быть что-то из ряда вон. Надо придумать что-то такое, чего они никогда не делают, когда отрываются. «Ага, например, сходить в музей» – мысленно пошутил я. С другой стороны, я зря думал, что люди такого сорта держат слово. Им лишь бы почесать языком и на словах показать, как они круты, а на деле – ноль без палочки. Так что я решил, что ничего особенно выдумывать не буду, ну а уж если она спросит, то буду импровизировать.

Остановившись на светофоре, я быстро позвонил Лизе (телефон был подключен к машине, так что мне не нужно было держать его).

– Аллооо – промурлыкала она, как будто я был её давним любовником. Вся эта фальшь меня просто убивала, но я подавил отвращение и, улыбнувшись, произнёс:

– Ну что, готова повеселиться?

– Конечно! Я уже заждалась, ведь прошло больше двух часов! – ого, ну надо же. Следит за временем…. Может, она не так уж безнадёжна….

– Немного задержался, прости. Где тебя забрать?

– Я дома – раздалось из динамика. Я выждал некоторое время, но нет, ничего не последовало! Серьёзно?! Я должен догадаться, где она живёт?! Беру свои слова обратно – она без-на-дёж-на! Мне пришлось вновь усмирить своё негодование и мягко добавить:

– Ну, так ты это…адресок мне черкани – я решил, что будет надёжнее, если она напишет свой адрес, а не продиктует. А то начнётся «ой я перепутала, не Ленина, а Ленинградская» или что-нибудь в этом духе.

– Жду! – весело взвизгнула Лиза и отключилась. Я искренне надеялся, что она уяснила, что должна выслать мне адрес. Чует моё сердце, я слишком молод для подобных игр в разведчика, и сначала надо научиться хорошо контролировать эмоции, а уж потом проворачивать «операции по внедрению». Ну это я так, пафосно, на самом деле, конечно, это просто была первая попытка влиться в их круг, так сказать, осмотреться. Надо просто расслабиться и быть проще. Как они говорят, «не париться». А ещё, не задумываться ни о том, как ты себя ведёшь, ни о последствиях своих поступков, да и вообще ни о чём. Просто отрываться, вот и всё. Но всё-таки, настоящий я должен был думать о последствиях, какую бы роль я ни играл. Ох ты ж ё!

Я резко ударил по тормозам, и волна жара обдала меня с ног до головы – такое количество адреналина поступило в кровь. Прямо передо мной, хорошенько меня подрезав, выскочил спортивный мотоцикл, который неизвестно как юркнул между мной и машиной справа. Но юркнул не очень удачно и распластался метрах в десяти от моего бампера, а уж когда машина полностью остановилась, там оставались какие-то сантиметры. Все последующие рассуждения пронеслись у меня в голове буквально за пару секунд. Конечно, первой мыслью было выйти и посмотреть, как он там, вызвать скорую и так далее. Потом в голове закрутилась злобная мысль о том, что, может и хорошо, что одним придурком стало меньше. Я быстро отогнал эту мысль: в конце концов, может вовсе он и не придурок, ну ошибся, с кем не бывает. Потом я даже подумал, что надо быстрее свалить, а то меня ещё заставят давать показания, а мне это совсем не нужно сейчас. С другой стороны, я, ведь до него даже не дотронулся, поэтому, с чего бы мне вообще давать показания. И тут я вздрогнул от того, что сзади стали сигналить. Я включил «аварийку» и на ватных ногах вышел из машины, неопределённо махнув рукой сигналившему водителю: мол, не видишь, что ли, авария». Подойдя к мотоциклисту, я легонько постучал по стеклу шлема (благо, у него хватило ума ездить в шлеме) и спросил:

– Ты там как? Живой?

– Угу,…нога… – ну конечно, как и всегда в таких случаях, мотоцикл серьёзно повредил ему ногу. Я помог парню подняться, и мы доковыляли до обочины. Потом я вернулся, чтобы убрать его мотоцикл с дороги и только сейчас осознал, что остальные, кажется, вообще и не думали помогать. Более того, многие мне сигналили и кричали из своих автомобилей, что-то вроде «шевелись», «быстрее давай» и так далее. Интересно, если бы за рулём был не я, а такой мажор, которым я притворяюсь, он бы просто сдал назад и уехал?

– Спасибо – прохрипел парень, протягивая мне руку. Я пожал её:

– Пожалуйста. Телефон работает, сможешь скорую вызвать сам?

– Да, дальше я сам. Спасибо тебе.

– Осторожнее в следующий раз – бросил я и пошёл обратно в машину. Ну вот, вроде, более или менее адекватный парень, может зря я на него поначалу разозлился. А то, что не справился с управлением – так мало ли нормальных людей попадает в аварии по тем или иным причинам. Нельзя же сразу записывать его в идиоты. «Но если этот идиотский стиль вождения для него в порядке вещей, то рано или поздно он попадёт в аварию. Причём, пострадать может не только он сам» – этот голос в голове словно облил меня ведром ледяной воды: настолько много там было логики и мало сострадания. Точнее, его вообще не было. Нет, не подумайте, что я реально слышу голоса, это я просто так выразился. Иногда, когда я о чём-то рассуждаю, мой мозг создаёт какого-то мысленного оппонента, который может мне возражать. Да уж, теперь точно звучит как шизофрения. Ну да ладно, надеюсь, вы поняли, о чём я.

– Чё ты встал посреди дороги, олень?! – вернул меня к действительности водитель средней доброжелательности.

– Рога сбрасываю! – огрызнулся я.

– Ты чё, быковать вздумал?! – возмутился он. Это был какой-то дядька в чёрном Мерседесе, лет сорока, с отвратительно зализанными назад волосами и в тёмных очках. Но самое главное, что он стоял в соседней полосе, и я никак не мешал ему проехать. Но он, видимо, решил проявить участие и выразить интересы тех, кто был сзади меня. Муа-ха-ха, как смешно. Он просто обыкновенное быдло, которое самоутверждается за счёт других. Я решил молча сесть в машину: какой смысл было что-то ему объяснять или оправдываться?! «Олень, бл…» – послышалось мне вслед, и меня, почему-то это немного накалило. Может, просто из-за того, что я только что перенервничал.

– Да пошёл-ка ты нахрен, тупица! – открыв окно выкрикнул я, хотя и понимал, что подобное моё поведение явно неумное. Но, видимо, моему эго очень хотелось сообщить этому дядьке, что он явно уступает мне в интеллекте. Хотя, до дядьки вряд ли дошло это сообщение. Он просто расценил мою реплику, как призыв к драке. Выскочив из своей машины, он расправил плечи и набрал в грудь воздуха. Типичный такой качок, идущий на разборку. Тут загорелся зелёный свет, и я, с удовольствием и слащавой улыбкой проговорил:

– Вам зелёный, дяденька – и утопил педаль. Дяденька, конечно, бросился к своей машине и попытался догнать меня, но куда там. Я мысленно посмеялся, и, почему-то настроение улучшилось. Видимо, то что я выиграл эту маленькую дуэль принесло какое-то удовлетворение. И тут я подумал: а сильно ли тогда мои мотивы отличаются от мотивов этого самого быдла? Но я решил успокоить себя тем, что я бы никогда не начал подобное «представление» первым. Тем более, с быдлом только на их языке и можно общаться.

Приехав по указанному Лизой адресом, я остановился и сбросил ей сообщение, что я стою внизу. Это был какой-то коттеджный кооператив или что-то вроде того. На Мазератти никто особого внимания не обращал, из чего я заключил, что здесь это в порядке вещей. Значит, я правильно поступил, что добавил такую машину к своему образу. Когда я увидел Лизу, выходящую из дома, я слегка обалдел. Оказывается, тот наряд, который был в казино – это так, дежурная одежда, а тут она оделась, что называется, «на выход». На ней было золотистое платье с открытым плечом и весьма выразительным декольте, а также какие-то, наверное, страшно модные босоножки на платформе, от которых тянулись шнурки, обвивающие её ноги. Возможно, у этих шнурков было какое-то специальное название, но я об этом, разумеется, ничего не знаю. Второе плечо украшала брошь рубинового цвета (не удивлюсь, если там и правда был рубин), которая служила застёжкой. Я, право, не знаю, как описать её причёску…. Но я попробую. Волосы с боков были зачёсаны так, что часть из них образовывала некий очень широкий чуб (или даже маленький ирокез), который слегка закрывал лоб Лизы, но не мешал её глазам. Другая часть была сплетена в небольшой распущенный хвост, а по бокам были какие-то узорчики, напоминающие идеально сплетённую паутину. Всё это дополнялось тёмно-розовыми тенями с блеском над длиннющими ресницами и просто неприлично яркой красной помадой. Помните, я говорил, что обалдел? Не от восхищения, а, скорее от удивления, что можно настолько сильно поменять свой облик за несколько часов. Но что-то оригинальное в образе Лизы всё же было: каким-то чудом здесь сливались два несовместимых стиля: гламур и панк. Тем временем, Лиза плюхнулась на сидение и, положив руку мне на плечо, промурлыкала:

– А я уже заждалась…. Покатаемся сначала?

– Да, конечно – я справедливо рассудил, что раз уж это обязательная часть программы, то лучше мы покатаемся в трезвом виде, а уж потом, если придётся, то просто аккуратненько куда-нибудь доедем. Каким я, всё-таки, ещё был наивным….

Пока мы катались, поговорить нам не удалось, поскольку Лиза только улюлюкала, когда я разгонялся или входил в поворот. Подумать о своём мне тоже не удалось, поскольку на такой скорости мне нужна была полная концентрация: мы итак еле объехали две машины. А один раз я вошёл в поворот с таким дрифтом, что думал нас вынесет на тротуар, но, благо, всё обошлось. Я весь взмок, играя эту роль, поскольку на самом деле у меня было минимум практики, и я очень рисковал, ведя машину в таком стиле. Только то, что дороги были практически пустыми меня и спасло. Но, Лизе, судя по всему, было очень весело и совсем не хотелось думать о том, что одна моя ошибка – и мы умрём. В общем, думаю, будь я постарше, у меня бы добавилось седых волос.

– Не хочешь перекусить? – спросил я, улыбнувшись, когда мы уже ехали нормально, а не в режиме самоубийц.

– Ну можем немного, я знаю ресторанчик тут недалеко, «Лё Шете» называется. Не был там?

– Слышал как-то, но не был, давай зайдём – буднично ответил я. На самом деле, конечно, мне было плевать, куда мы пойдём, и, разумеется, я знать не знал ни про какой «Лё Шете», да и Лиза, наверняка, неправильно произносила название. Я просто целый день не ел и готов был хоть шаурму купить, но Лиза меня бы не поняла.

– Ну тогда давай вот здесь направо.

Подъехав к ресторану, я начал парковаться, но Лиза недоумённо посмотрела на меня:

– Не парься, отдай парковщику – она показала большим пальцем через плечо.

– А… – на мгновение я потерял дар речи. Это каким же надо быть лентяем, чтобы самому не запарковать свою машину, тем более, вот же она парковка, прямо передо мной. Но мне надо было быстро выкрутиться, поэтому я добавил:

– Ну их, не люблю чтоб мою машину парковали всякие там… – это было весьма пространным утверждением, но вполне в духе эпохи.

– Ого, – глаза Лизы заблестели – ты что, тут прячешь пушку?

– Да неее, – ответил я, подавляя в себе раздражение – просто не хочу, чтоб кто-то другой был за рулём этой машины.

После этой несколько неприятной заминки, мы с Лизой поднялись по ступенькам этого ресторана, который для меня, лично, выглядел как дворец. Я успел взять из своей сумки несколько пачек денег и торопливо сунул их в карманы, так как подозревал, что в этом ресторане расплачиваться придётся пусть и тонкой, но пачкой.

– У вас зарезервировано? – одарила нас слащавой улыбкой администратор на входе.

– Нет, мы спонтанно – неожиданно ответила Лиза, не успел я раскрыть рта.

– У нас есть только один столик на двоих, – администратор махнула рукой в центр зала – вам подойдёт?

– Да – быстро ответил я, чтобы Лизе не пришло в голову возразить. Ведь, в этом случае нам пришлось бы ехать в другое место, а я хотел есть и мог бы поесть прямо за стойкой администратора, так что мне было непринципиально, за каким столиком сидеть.

Пока мы шли к столику я отметил, что несколько мужчин обратили внимание на Лизу, и это, почему-то, приятно тронуло моё самолюбие. Рационального, конечно, в этом чувстве было мало, но, видимо, природа брала своё. Я вовремя спохватился чтобы отодвинуть стул для Лизы, но, она, похоже была этим удивлена:

– Ммм – именно так она отреагировала на мой жест, и только по её взгляду я понял, что реакция положительная.

Пока мы с видом людей, читающих учебник по квантовой физике, разглядывали меню, к нам подошла официантка, осведомившись, не хотим ли мы пока заказать напитки. Я вопросительно посмотрел на Лизу:

– Шампанского?

– Нет, я люблю коктейли. Какие у вас есть вкусные коктейльчики? – немного слащаво улыбнулась она. Как будто вкусы официантки могли как-то помочь Лизе выбрать то, что она хочет. Пока они там между собой переговаривались по поводу самых разных коктейлей, я решил просто и со вкусом заказать себе бокал бордо. В конце концов, ну, когда я ещё смогу попробовать бордо?!

Лиза весело заказала какой-то там коктейль с дурацким названием вроде «голова туда-сюда», и мы стали болтать.

– Так чем ты занимаешься? – спросила Лиза. Разумеется, у меня были заготовлены ответы на все эти стандартные вопросы, так что я, не моргнув глазом ответил:

– Вообще-то, я независимый аудитор, хотя моя специальность – это менеджмент консалтинговых компаний в условиях кризиса.

– Ну ничего себе, а я думала, ты ещё даже не доучился! – воскликнула она.

– Ты почти угадала, я доучился совсем недавно. Мне двадцать два (ну не будет же она у меня паспорт проверять). Однако, то, что я только что доучился, конечно, не объясняло моё благосостояние и высокую должность. Поэтому следующий вопрос тоже был предсказуемым:

– А родители у тебя кто?

– Ой, вот только давай сейчас о них не будем, – протянул я – я недавно с ними поругался, не хочу говорить – это было единственным способом не проколоться. Ведь если я назову вымышленных людей, то Лиза сильно удивится, когда выяснит, что в сети о них нет ни слова. А если я назову кого-то из существующих богатеньких чиновников, то есть вероятность, что она попросту с ними знакома через своих родителей. Да и даже если нет, опять же, поиск в сети сразу может выдать много противоречий.

Покончив с ужином, мы с Лизой вышли из ресторана. Она предложила поехать в клуб, к чему я в принципе был готов хотя и не очень хотел туда ехать. Но, разумеется, я согласился. Было бы подозрительно, если бы молодой парень отказался идти в клуб, тем более с такой шикарной девушкой. Она предложила немного покататься по городу. Было довольно поздно, поэтому машин на дороге практически не было. Впрочем, чем позже было, тем было больше вероятности наткнуться на полицейский патруль. А эти проблемы мне были совсем не нужны. Хотя, конечно, с помощью манипуляции мог отвязаться от любого полицейского, но это было бы слишком подозрительно, если бы нас просто отпустили. Тем не менее, я не мог совсем отказаться от этой обязательной программы. Поэтому уже через несколько минут мы не ехали, а буквально летели по одному из проспектов города. Собственно говоря, я выбрал это проспект, потому что на нём было много практически прямых участников. Соответственно, шансы того, что мы куда-нибудь врежемся, стремились к нулю. В это время Лиза достаточно, задорно заявила:

– Хочешь, можем достать немного кокса? Я знаю людей в этом клубе.

Тут я, конечно, удивился. Легенда легендой, но наркотики я пробовать не собирался ни под каким соусом. Поэтому я вежливо отказался:

– Да ну, зачем, итак, вроде как неплохо.

– Да ладно тебе, не будь занудой! Возьмём по чуть-чуть, – весело сказала Лиза – чего ты.

Тут я немного замялся. Я действительно не знал, что на это ответить. Поэтому у меня вырвалось:

– Ну, я, вроде как слышал, это вредно для здоровья – но Лиза лишь фыркнула:

– Пффф, подумаешь, вредно для здоровья! Ты вон только что съел огромную порцию еды на ночь и залил это двумя бокалами вина. Это тоже вредно.

– Ну ладно-ладно, ты раскусила меня. Но, всё-таки, давай как-нибудь в другой раз, а то сегодня какое-то не то настроение. Можем просто выпить.

– Ну хорошо, – немного разочаровано проговорила Лиза – поворачивай здесь.

Разумеется, Лиза вела меня, потому что я не знал ни одного клуба, так как никогда там не бывал. Разумеется. В нашем районе никто не мог и помыслить о том, чтоб идти в клуб. Мы считали каждую копейку, а здесь один вход стоил столько, сколько хватило бы одному человеку, чтобы купить продукты на день. Да и интересы были не те.

Улица, на которую мы свернули, оказалась полностью пустой, и я понял, что это призыв к ещё одному ускорению. Пока Лиза, открыв окно, улюлюкала, я все думал о предложении Лизы попробовать кокаин. Ну, точнее, не попробовать, а ещё раз употребить. Судя по всему, она этим баловалась уже не раз. В её понимании, это было абсолютно нормально. И это было страшно. Ведь, она была такой не одна. Я думаю, что почти все люди из ее круга, такие, как семёрки и восьмерки (может, не все, но большинство) считали это вполне нормальным.

Нашу страну никто не мог победить снаружи. Никакой военной мощи, никогда не хватало бы, чтобы сломить нас. Но, как я уже и говорил, нас разрушили изнутри. И одним из пунктов этого разрушения было насаждение ложных моральных ценностей, возведения в культ многих человеческих пороков. А поскольку человеку, в силу его природы, живется значительно проще с заниженными моральными критериями, особого труда это не составило. Большинство людей легко и просто поддались данным поветриям. Конечно, оставались люди, которые считали это неправильным, которые могли пытаться оспаривать такие поступки, но с ними поступали очень просто и жестоко: их осмеивали. Осмеивали за то, что они хотели быть лучше! Ну или называли занудами. В любом случае, было сделано всё, чтобы все попытки заставить людей образумиться, провалились с треском. Было сделано всё , чтобы людей, которые пытались сохранить прежний уклад жизни, никто не воспринимал всерьез. Опять же, эти люди были просто не приспособлены. Они отказывали себе в воровстве, они отказывали себе в каких-то мелких радостях, а над ними просто смеялись. Это лишь подталкивало большинство к тому, чтоб, как раз-таки не быть похожими на таких людей.

– Я говорю, налево здесь! – воскликнула Лиза, видимо, не в первый раз.

– Прости, – сказал я – немного задумался.

– И о чем же? – усмехнулась Лиза. Ну вот, опять. Усмешка эта была чуть ли ни язвительная: мол, «что это ты задумываешься?». Я решил отмахнуться, и беззаботно сказал:

– Да так, о жизни. А что тебе дает кокаин? – вдруг спросил я, сам того не ожидая – Почему так хотела попробовать сегодня?

– Да не знаю, – ответила Лиза – это же круто. Драйв и кайф – широко улыбнулась она. Я тоже заставил себя улыбнуться.

То, что происходило на танцполе танцем назвать было сложно. Кто-то ритмично дергал головой, кто-то ритмично переминался ноги на ногу. Кто-то, кто выпил побольше или чего ещё, восторженно дрыгал всеми конечностями. Надо признать, что вопреки моим ожиданиям, что на танцполе будут только девушки, парней там было не меньше. Я с удовольствием отметил, что большинство из них было одето более-менее похожим образом на меня. Из чего я заключил, что я правильно понял их стиль, когда выбирал себе одежду. Хотя, всё-таки, было несколько человек, которые более или менее знали, что такое танец, и Лиза была в их числе. Она двигалась достаточно пластично и ее движения были явно отточены. То есть, это не было чем-то вроде простого дрыганья ног. Чего, конечно, не скажешь обо мне. Я за всю свою жизнь танцевал-то всего пару раз, и то, так, в шутку. Но, ввиду того, что большинство людей на танцполе тоже не умели танцевать, я надеялся, что это не беда. Так прошло пару часов: мы бегали от танцпола к барной стойке и обратно, а потом, как они выражаются, ди-джей поставил «медляк». Это означало, что мы с Лизой можем потанцевать как пара. Благо, под любой медляк можно было просто медленно кружиться вокруг своей оси, что мы и делали. Лиза временами утыкалась мне в плечо, но разговаривать мы не могли из-за того, что музыка была слишком громкой. Я все думал, насколько мы разные. Ведь, большинство из этих молодых людей, которые сюда приходят считает это вершиной развлечений. Прийти в клуб, напиться, закинуться таблетками, а то и того хуже, и начать дрыгаться на танцполе.

Когда мы вышли из клуба, было уже часа три ночи. Лиза села ко мне в машину, спросив «ну что: ко мне или к тебе?», и я понял, что вечеринка еще не окончена. Я постарался как можно более естественно ответить:

– Давай наверное к тебе, а то я там небольшой бардак устроил, пока искал старый телефон. Она кивнула и, поправив прическу подмигнула мне:

– Готов к ещё одному заезду?

Конечно, я был не готов, потому что помимо вина во мне сидело ещё четыре или пять коктейлей, и я не хотел рисковать. Но тут, я придумал довольно хороший ход, как мне показалось. Я нежно, но уверенно положил руку Лизе на бедро и харизматичным голосом с хрипотцой произнес:

– Нет, пожалуй, мне не терпится приехать к тебе.

Как я и ожидал, Лиза довольно кокетливо улыбнулась и даже состроила мне глазки.

–Ну ладно, – промурлыкала она – поехали.

Пока мы ехали, я уже представил какой была её квартира, судя по элитному району, в котором я её забрал. Мне стоило огромных усилий заставить себя не начать смеяться, когда я представил Лизину реакцию, окажись она у меня дома. Дааа, её ждало бы горькое разочарование. Они, наверное, вообще думали что в таком жилище люди-то и жить не могут. Да что там говорить: она, наверняка, выскочила из машины на ходу, едва увидев в какой район я её завёз. Но, как говорится, не будем о грустном. Мы быстро поднялись на лифте в квартиру к Лизе, и, как я и ожидал, даже её прихожая была огромной и шикарной. Хотя разглядеть с самого начала мне её не особо удалось, потому что, едва дверь захлопнулась, Лиза страстно поцеловала меня, крепко обвив шею руками. Я не менее страстно ответил на поцелуй, при этом приподняв её за бёдра и прижав к двери. Лишь спустя минуту, Лиза слегка отстранилась и спросила:

– Ну что, может быть еще вина? Кстати, у меня есть твоё любимое бордо – сказала она так, будто я каждую неделю заходил к ней на пару бокалов бордо.

«Ну да,» – подумал я – «почему бы не держать пару бутылок бордо просто так, на случай если зайдут гости?»

– Конечно – ответил я, про себя, опять же подумал: «Ну когда ещё мне удастся попить бордо?»

Пока Лиза ушла за вином, я позволил себе осмотреться. Гостиная была довольно просторной, у одной стены стоял огромный белый кожаный диван, рядом с ним был небольшой кофейный столик, возле которого лежала

какая-то звериная шкура. Уж не знаю настоящая или искусственная. С потолка свисала огромная хрустальная люстра, на стенах висели картины. В картинах я не разбирался. Я никогда сильно не интересовался искусством, но предположил, что картины эти тоже были дорогими. Я опять же задумался насколько Лиза (или её родители, если она жила с ними) разбирается в этих картинах, и заподозрил что, возможно, они немногим более осведомлены чем я. Я заметил, что среди многих богатых людей достаточно модно владеть чем-то редким и дорогим. Возможно они даже не понимают всей ценности данного предмета, возможно этот предмет совершенно не нужен им. Но это просто круто им владеть. Наверняка, чтобы похвастаться перед своими друзьями. Это было что-то вроде соревнования: «ага, смотри, что у меня есть!» , «а я приобрёл вот это, оно есть только у меня, так как это единственный экземпляр», ну и так далее.

Тем временем, в комнату вернулась Лиза с бутылкой вина и двумя бокалами:

– Не могу найти штопор, – пожала плечами она – похоже, вино отменяется. В душе я усмехнулся: эх вы, золотая молодежь, готовы так легко сдаться: нет штопора и всё. Я почему-то вспомнил дядю Мишу и только сейчас понял что он чувствовал, когда я сказал что дверь закрыта, и я ничего не могу сделать.

Я не знал, какая у Лизы будет реакция, но я решил осторожно сказать:

– Ну вообще можно попробовать и вилкой открыть вино. Или шилом, если есть. Лиза вытаращилась на меня:

– Чем? Шилом? – судя по выражению её лица, я даже не был уверен знала ли она вообще что такое шило. Но Лиза продолжила:

– А вилкой, вилкой ты как откроешь?

– Ну я могу попробовать, смотря какая вилка.

Я уже не стал говорить, что в самом крайнем случае я мог бы открыть вино с помощью кастрюли молотка и полотенца, потому что это её бы полностью шокировало. И тем более, процеживать настоящее бордо через полотенце было бы кощунством. Лиза принесла вилку, с интересом глядя на меня.

Ну это же было так просто и даже естественно: всего лишь задавить пробку вниз! Я взял вилку и обратным концом пропихнул пробку в бутылку после недолгих усилий. И добродушно спросил:

– Ты что никогда такого не видела?

– Да нет, – ответила Лиза – а где это увижу? А ты откуда это придумал?

– Да тут и придумывать особо ничего, – парировал я – ну вот также пару раз не могли найти штопор. Так и что теперь? Умереть от жажды рядом с бутылкой? – усмехнулся я – Вот и решили таким способом открыть.

Меня всё больше и больше забавляла эта ситуация. Я всего лишь сделал что-то не совсем по шаблону. И это уже привело её в какое-то замешательство. Видимо шаблонное мышление было тоже частью плана, с помощью которого мою страну уничтожали. Людьми с шаблонным мышлением гораздо проще управлять, потому что они гораздо более предсказуемы и ими легче манипулировать. Я решил разрядить обстановку, поэтому, проворно разлив вино по бокалам, сказал:

– Да расслабься. Давай лучше выпьем за прекрасный вечер.

Глава 4

Проснувшись утром на гигантской кровати, я обнаружил что Лиза всё ещё спала. Происходящее казалось немного нереальным: всего лишь пару дней назад я сидел в какой-то облезлой квартире и забивал желудок пивом, потому что мне было нечего есть. А сегодня я уже оказался в каком-то элитном районе с прекрасной незнакомкой. Прекрасной она, конечно, была только внешне, а что уж творилось внутри – оставалось только гадать. Впрочем, и я, конечно, был не безгрешен, потому как без зазрения совести воспользовался ситуацией. Так или иначе, мы оба преследовали свои цели, и это был некий симбиоз. Мы, опять же представляли новое поколение, которое ничего не делало просто так. Зачем строить какие-то отношения, не предусмотрев какую-то выгоду?

Я внезапно осознал, что не знаю как поступить, что мне делать? Просто уйти? Глупо. Разбудить её? Если бы меня заставили двумя словами описать, что произошло после того как за нами закрылась дверь спальни, я бы, наверное, сказал «неистовство и похоть». Хотя, я не могу отрицать то, что мне это понравилось. Ещё бы: кому в двадцать лет не понравилось бы такое? Я был уверен что большинство ребят из моего района могли только мечтать о такой девушке как Лиза.

Пока я был в нерешительности, во входной двери щёлкнул дверной замок, и я поспешил скрыться в спальне. «Вот это да» – подумал я – «вроде как, уже взрослый, а от родителей прячусь». Впрочем, это были не мои родители, да и я вообще не был уверен, кто это. Я рассудил, что в такой ситуации будет уместно разбудить Лизу. Когда я поцеловал её в плечо и в губы, она сладко потянулась и изогнулась словно кошка:

– Куда ты? Ещё так рано… – промурлыкала она.

– Там кто-то пришёл – немного встревоженно сообщил я.

– Ну пришёл и пришёл, наверное, родители приехали. Они должны были сегодня вернуться со своей загородной дачи.

– Так и что ты предлагаешь? Просто прятаться здесь?

– Почему прятаться? Я хочу спать, отстань! – она швырнула в меня подушкой. Я решил, что всё-таки будет лучше, если Лиза будет в хорошем расположении духа. Я совершенно не знал, как отреагируют её родители на моё присутствие здесь. Впрочем, я не удивлюсь, если это всё было в порядке вещей.

Я вновь залез под одеяло и улёгся рядом Лизой, хотя спать мне не хотелось. Но, как я уже и говорил, у меня всегда было полно разных мыслей. И вот, по прошествии почти двух часов, Лиза, наконец, проснулась, и с улыбкой сообщила мне, что теперь мы можем пойти и познакомиться с её родителями.

– Звучит так, будто мы женимся – осторожно заметил я.

– Ага, сейчас, – ответила она – я тебя знаю меньше суток.

– А как же любовь с первого взгляда? – шутливо проговорил я.

– Ты же не веришь в эту чушь – вдруг чуть ли ни строго проговорила Лиза.

– Да нет, не верю, просто шучу – я создавал видимость своего полного спокойствия, хотя внутри у меня всё тряслось, будто я иностранный резидент, которого вот-вот вычислит контрразведка.

Когда мы выходили из спальни, Лиза слегка приобняла меня за талию. Может, чтобы придать мне уверенности, а может быть – самой себе, я уж не знаю. Мы прошли в кухню, где завтракали её родители.

– Мам, пап, познакомьтесь, – это Ярослав! – она так отчеканила моё имя, будто гордилась им.

– Доброе утро – кивнул её отец, глядя на меня поверх очков, которые как мне показалось, были надвинуты на нос чуть ниже, чем нужно. Создавалось впечатление, что каждое утро начинается именно так. Но Лиза, почему-то, решила прояснить ситуацию:

– Нет, давайте познакомимся как следует! – потом она повернулась в мою сторону и спросила: «Будешь кофе?».

– Было бы неплохо – чуть сдержанно кивнул я.

Честно признаться, моё подсознание нарисовало мне облик Лизиных родителей совсем иным, чем он оказался на самом деле. Я, почему-то, представил её отца как крупного мужчину с золотой цепью на шее, а мать – как шикарную блондинку в возрасте, но ухоженную. В действительности же, всё оказалось совсем наоборот: отец Лизы был довольно худым мужчиной с благородной сединой, который выглядел чуть ли ни как интеллигент, что меня весьма впечатлило. Николаю Алексеевичу на вид можно было дать лет сорок пять, ну может быть пятьдесят, несмотря на то, что он был весь седой. Вообще, глядя на него, я бы не удивился, если бы он оказался профессором в университете.

Мать же была вовсе не блондинкой, а брюнеткой и имела, может быть, нечто от ближневосточной внешности. Её кожа была немного смуглой, и это, в сочетании с большими глазами и длинными ресницами делало её несколько похожей на арабку. Впрочем, я могу ошибаться. Не знаю уж, какие крема или ещё чего использовала Анна Игоревна, но выглядела она так, словно ей было чуть за тридцать, хотя я, конечно, понимал, что такого быть не может.

Они сидели за столом и ели какой-то салат, который, кажется, назывался Цезарем. Если вы думаете, что я когда-нибудь ел этот салат, то вы, конечно, ошибаетесь. Ведь, в него входят компоненты, которые не являются достаточно калорийными, а стоят дорого. Просто я видел это в кино, и именно по картинке узнал салат. Повторюсь, меня немного впечатлил их внешний облик, и даже их одежда была не похожа на одежду людей, которых я видел в элитных районах. Но, может быть, дело в том, что они только приехали с дачи. Тем не менее, встреть я их на улице, я бы никогда не подумал, что они живут в таком районе и уж, тем более, что Лиза может быть их дочерью.

– Ну что ж, давайте познакомимся! – вдруг заговорила Анна Игоревна – Как вы познакомились, Ярослав?

Врать, конечно же, не было никакого смысла, поэтому я ответил прямо:

– Мы познакомились в казино.

– Ааа, – протянула она – и что, успешно сыграли?

Я немного покосился на Лизу, а потом ответил:

– Ну, я, вроде, успешно.

– А ты что? – отец глянул на Лизу – Опять проиграла?

– Да, не повезло – махнула рукой Лиза. Мне, вдруг, стало немного жаль её родителей, хотя я и понимал, что их деньги, скорее всего, наворованы, но, всё-таки. Поэтому, я чуть осторожно заметил:

– Ну, по-моему, дело не совсем в везении, а тебе нужно подтянуть тактику игры – я надеялся, что Лиза на меня не обидится, потому что, зная, что произошло в казино – это было очень снисходительной характеристикой её игры.

– О, ну ты-то у нас профессионал! – оборачиваясь ко мне с кружкой кофе проговорила Лиза – Держи, сейчас себе сделаю.

– Что, часто играешь, Ярослав? – вновь глянул на меня поверх очков Николай Алексеевич.

– Да нет, как раз, наоборот – редко. Возможно, в этом и секрет, – слегка смущённо улыбнулся я – когда выиграл – нужно сразу уходить – видимо мне не терпелось это донести до Лизы.

– А ты прислушайся, прислушайся к молодому человеку – слегка улыбнулся отец.

– Да, да! – немного отмахнулась Лиза. У меня создалось впечатление, что в присутствии своих родителей она продолжает вести себя как подросток. Впрочем, может не только в их присутствии…?

К моему удивлению за завтраком речь не зашла о моих родителях, что, конечно, меня порадовало. Меня лишь мельком спросили о моём месте работе и хобби, когда завтрак подходил к концу. Единственное, что меня несколько насторожило, это то что Анна Игоревна временами смотрела на меня, как на добычу. Но, возможно это просто разыгралось моё воображение. В любом случае, я поблагодарил всех за завтрак и поспешил откланяться. В коридоре Лиза поцеловала меня в щечку, страстно шепнув на ухо «созвонимся».

Я не спеша брёл от остановки к себе домой. Конечно же, после того как я сдал дорогую машину, мне пришлось вернуться к обычному режиму. Я порадовался, что у меня всё-таки осталась достаточно большая сумма денег (опять же по моим меркам). Потому что до зарплаты мне всё-таки нужно было как-то жить.

В воздухе витал неприятный запах гари, бензина и ещё чего-то. Я даже не знаю: может это был стронций, может, что-то еще похуже, но сегодня воздух был на редкость дерьмовым.

За покосившимися заборами стояли какие-то лачуги, которые остались здесь с незапамятных времён. Я даже не был уверен, живёт там кто-то или нет. Возле таких заборов часто собиралось много мусора, каких-то бумажек и даже угля. Не знаю можете ли вы себе представить, какое уныние нагоняет такая обстановка. Сколько ни убирайся, здесь было полно мусора. Сколько чиновники ни кричали об очистителях воздуха, воздух всегда был грязным. Да и неба почти не было видно: над нашим районом почти всегда висела какая-то серая пелена, и мы давно забыли, как выглядит яркий солнечный день. Люди, попадавшиеся мне навстречу были угрюмыми и одеты довольно неброско. Я словно попал если не в другой мир, то как минимум в другую страну. Я как никогда понял, или, скорее даже не понял, а ощутил суть выражения «спуститься с небес на землю». Не то чтобы я сильно жалел, что я вернулся, просто перемена была настолько разительной, что это не могло не бросаться в глаза. А ведь я побыл в той жизни, так скажем, всего лишь один день. Я и представить себе не могу, насколько шокированы были бы те люди, попавшие в наш район. Впрочем, может они прекрасно знали, что тут творится, просто не считали нас за людей. Скорее всего, так и есть. Ну что ж, посмотрим, что выйдет из моей затеи. Именно поэтому я решил, что не буду переезжать в другой район, потому что я должен был каждый день видеть, что здесь происходит, что делается именно в таких районах. Начни я жить как чиновники-семерки, я бы очень скоро, и сам в них превратился. А здесь, живя в такой же нищете, я отчётливо понимал, как нужна помощь всем этим людям и насколько необходимо изменить уклад общества. Я всё также покупал дешевые продукты, все также ходил в обносках. Оставалось только понять, зачем мне все эти деньги, если я всё равно не могу их тратить. Это было похоже на тех людей, которые наворовали столько, что тратить это просто страшно. Иначе их сразу раскроют. Поэтому они годами копят деньги в офшорах или ещё где-то, но в итоге не могут ими воспользоваться. Кроме того, занимать место чиновника было крайне глупо. Я прекрасно понимал, что если появится какой-то подозрительно честный чиновник, то под него сразу начнут копать, узнавать, что он и где он, откуда он взялся и так далее. Ну и я уже не говорю про то, что его могли бы просто убрать, как нежелательное, так скажем, обстоятельство в глобальных планах восьмёрок и девяток. Было совершенно очевидно, что до кресла чиновника честные люди просто добраться не могут. И, как я уже говорил ранее, либо отказываются от всего этого, либо по пути наверх, они постепенно превращаются в таких же воров. Кроме того, я прочёл достаточно разного рода книг о мировых заговорах и теневых правительствах, так что я подумал, что это очень даже неплохая идея, руководить со стороны. То есть, подчинить сначала одного, а потом, может быть и нескольких чиновников и попытаться с их помощью что-то изменить. И как бы цинично это ни звучало, даже если их решат устранить – так невелика потеря. А я все равно останусь в стороне. Но при этом, возможно, появится какая-то надежда, потому что систематически будет появляться один-два чиновника, которые действительно будут стараться выполнять работу добросовестно, и тогда уже, может быть, другие чиновники потянутся за ними. С другой стороны, если другие как раз-таки заметят, что их коллег, которые более-менее честные, устраняют, то это наоборот, может сработать против мотивации быть честным. Но, тем не менее мне нужно было с чего-то начать. Это, если хотите была экспериментальная площадка, а предугадать все было практически невозможно. Так что я решил просто попробовать. А дальше – как получится. Буду смотреть на результат и уже исходя из этого корректировать свои дальнейшие действия. Однако, вскоре случилось то, из-за чего мне на некоторое время пришлось отложить все свои дела….

Ну а пока за прошедшие пару месяцев я провёл, как мне казалось, неплохую «операцию по внедрению». Я несколько раз ходил с Лизой на большие вечеринки, где знакомился с парнями и девушками, большинство из которых были детьми чиновников. Так я узнавал их имена, ну а потом и конкретное место работы их родителей, а иногда и место жительства. Нет, конечно, если хорошенько покопаться в интернете, я мог бы итак найти эту информацию (ну по крайней мере о месте работы). Но это было неосторожно: поиск в сети довольно жестко контролировался, и случись что-то с чиновником, о котором я искал информацию, у меня могли возникнуть проблемы. Ну а если бы такое случилось не один раз, то уже никто не поверил бы, что это просто совпадение. А так, я совершенно непринуждённо выуживал информацию, которая мне нужна (иногда с помощью лёгкой манипуляции), и отследить это было невозможно. Единственное, что было странно – это я так и не знал ничего о том, где работают родители Лизы и какой у неё самой личный номер. Я заподозрил, что это может быть девятка, но, наверное, всё-таки, не ноль. Почему-то я не хотел применять манипуляцию к Лизе – видимо мне казалось это непорядочным, раз мы, вроде как вместе. Эти вечеринки меня немного выматывали, потому что мне подолгу приходилось, что называется, носить маску и при этомпродолжать веселиться. Помимо этого, я исправно продолжал ходить на работу (два через два), и уже даже получил первую зарплату. Разумеется, я мог легко добывать деньги и без работы (с моими способностями это не составило бы труда). Но, если бы я нигде не работал и жил припеваючи, это было бы более чем подозрительно для всех жителей моего подъезда. Не могу рассказать ничего интересного о том, как проходили мои рабочие будни, потому что ничего интересного в них, собственно не было. Этот образ охранника часто фигурируют в шутках, но я действительно сидел на стуле и разгадывал кроссворды, изредка с важным видом прохаживаясь между рядами. Ну, бывало, что меня просили помочь что-то передвинуть, но, на этом всё. С дебоширами или ворами мне, пока что, сталкиваться не приходилось, так что сиди себе, плюй в потолок.

Так вот, возвращаясь к вечеринкам: на одной из них я краем уха услышал о восходящей звезде – молодом, но первоклассном иллюзионисте, которому были под силу самые разные фокусы. Мне почему-то стало любопытно, и я попросил одну из девиц, которые о нём болтали, показать мне видео. Дааа, увиденное мной было более чем впечатляюще. Я, конечно, не разбирался в искусстве фокусника, но мне показалось, что тут замешана магия (настоящая). Кроме того, несмотря на пафосный наряд и агрессивный грим, в лице иллюзиониста явно угадывались черты лица Кости. По мне словно электрический ток пробежал, и я непроизвольно вскрикнул – так уж это было неожиданно. К счастью, все приняли это за возглас восхищения.

Глава 5

Как вы знаете, я не искал Костю специально. Да, надо признаться, я вообще не искал его в течение этих пяти лет. Но эта роковая случайность выглядела как знак свыше (пусть даже я в них и не верил). Однако, я всё время упрекал своих наставников в бездействии, поэтому, когда мне представился такой шанс, я просто не мог сидеть сложа руки. Разумеется, дальнейшие поиски не составили никакого труда: я просто узнал, где и когда ближайшее представление, а затем банально проследил за Костей до самого дома. Единственной сложностью было то, что Костя меня тоже мог узнать, поэтому я воспользовался маскировочными чарами, которые позволили мне несколько изменить свой облик: я выглядел старше, для пущего эффекта нацепил на себя очки и даже взял небольшую тросточку.

И вот я уже стою перед его входной дверью. Теперь, конечно, я сбросил всю свою маскировку: нет надобности скрывать свой облик больше, даже наоборот. Да и лишние силы тратить ни к чему, они мне ох как пригодятся. Перед предстоящей встречей, я испытал много эмоций. Не скрою, одной из них был страх. Да, конечно, я боялся: я не знал, во что он превратился, и насколько далеко шагнули его способности. Однако, я успокаивал себя тем, что всё-таки формально он не закончил обучение, а я закончил.

Это, пожалуй был единственный раз, когда стихия, поднятая мной, действительно воплотилась. Входная дверь Кости слетела с петель, и огонь, вырвавшийся из моих рук сжег буквально всё что находилось в прихожей. Мне, конечно, стоило бы подумать и проверить: нет ли ещё кого-то в квартире и всё такое, но, повторюсь, я был слишком молод и горяч. Думаю, что фактор внезапности и то что я использовал именно стихию сыграло ключевую роль: я действительно застал Костю врасплох да ещё и атаковал его внутренние силы, которым итак, судя по всему, требовалось восстановление после его шоу. Подумать только! Костя использовал свои способности вот так глупо и бездарно! Никогда бы не подумал….

В общем, он кое-как успел подняться и попытался применить телекинез, но куда там. Полагаю, мои эмоции в данный момент были гораздо сильнее Костиных. Так что я без труда блокировал эту попытку, и, собственно, ответил тем же. Ударившись головой о стену, Костя потерял сознание. По его щеке стекала струйка крови. Но я всё же, надеялся, что он был жив. Я внезапно осознал, что меня немного трясёт: всё-таки это был мой первый магический поединок. В котором я, судя по всему, одержал победу. Если только это не было очередной иллюзией. Чёрт, как же мне узнать? Я лихорадочно начал оглядываться в поисках чего-то подозрительного, чего-то поддельного, но ничего такого я не увидел. Я быстро связал руки Кости, заклеил рот и даже завязал глаза. Таким образом, насколько я понимаю, магия ему была недоступна: у него не было ни зрительного контакта, ни возможности произнести какой-то заговор, ни сделать какие-то движения руками. Конечно, я знал, что более могущественные чародеи могли колдовать лишь усилием мысли, но я думаю, что Косте это было недоступно. По крайнем мере, я очень на это надеюсь.

Очнувшись, он немного подёргался, а потом затих, видимо испугавшись. Я сидел неподвижно и ничего не говорил, поэтому Костя, видимо, испугался неизвестности. Несмотря на то, что я мог насладиться таким моментом, мне, всё же не терпелось поговорить:

– Как ты мог?! Ради какого-то искусства, да хоть ради чего, как ты мог убить Асю?! А Светозар? Он так верил в тебя! Радомир…. Все мы верили в тебя, мы тебе доверяли, мы хотели сделать мир лучше…. И что сделал ты?! Ради какой-то выгоды ты предал друзей. Предал меня, предал Асю и предал своего наставника. Ты должен за это ответить – решительно сказал я. Костя отчаянно дрыгался и мычал – он явно хотел что-то сказать в ответ. Набрав воздуха в грудь, я гневно сказал:

– Что? Ты хочешь что-то сказать в своё оправдание? – он отчаянно закивал головой. Я подумал, что если он начнёт что-то бормотать, я успею заткнуть ему рот. Поэтому я подошёл и, присев на корточки, отклеил скотч, готовый вернуть его обратно. Но Костя, видимо, не собирался произносить никакие заговоры. Он выпалил:

– Я?! Я никого не предавал! Это Светозар, он же научил меня, он сам!

– Что, что ты несёшь?! – воскликнул я – Светозар был твоим наставником!

– Вот именно!!! – взвизгнул Костя – Ты что думаешь, я сам мог узнать о таком тёмном искусстве?! Прочитать в книге? В интернете?! Кто, ты думаешь, научил меня?! Ты думаешь, можно просто убить человека и сказать «я хочу завладеть этим искусством?!» Это целый ритуал, который, между прочим, не так прост!

Меня прошиб холодный пот. Я даже не знал, почему, ну почему я не подумал об этом?! Доводы Кости были настолько очевидны! Конечно, откуда он мог знать о таком заговоре?! Я проклинал себя за то, что не задал этот вопрос раньше. Если не Светозару, то хотя бы самому себе. С другой стороны, почему этот вопрос не задал Радомир? Или что, неужели они вместе это придумали…?

– Но зачем? – гневно спросил я у Кости – Зачем он это сделал? И ты? Ты, ведь, мог не соглашаться.

– Мог. Но не стал отказываться….

– Почему?

– Да потому что всё это дерьмо! Ничего не поменяется! Посмотри, как они живут! Они живут в этой глуши. У них нет ничего! Чистая душа…. И что толку от этой чистой души, когда ты живёшь в грязи?! И вообще, может, они уже выжили из ума? Ты представляешь себе: провести всю жизнь в лесу, а тем более, их жизни длятся несколько сотен лет! Что, ты думаешь, у них в голове происходит?!

– Ты мне зубы не заговаривай! – я взял Костю рукой за челюсть – Ты это серьёзно про Светозара? Ещё раз! Только не вздумай мне лгать! – я даже для верности стукнул его головой о стену.

– Конечно, серьёзно.

– И ты хочешь сказать, что он приказал тебе убить Асю?!

– Нет, – ответил Костя – врать не стану. Ничего такого он мне не говорил. Но это он научил меня такому искусству.

– А ты и решил сразу использовать?

– Да, решил! И, между прочим, оно во многом мне помогло.

– Вижу я, как тебе оно помогло! Благосостояние, слава, поклонницы…. А Асины родители на могилку каждый год ходят – яростно отчеканил я, снова заклеивая Косте рот. Он снова замычал, но я не хотел слушать:

– Ты оказался таким же куском дерьма, как эти все те, кого мы с тобой пять лет назад ненавидели. Ты такой же как и они. Счастливо оставаться – я повернулся к двери, чтобы выйти и вдруг услышал вой сирен. «Да, учиться мне и учиться – ничего не продумал, надо прекращать с этим!» – подумал я. Конечно, было ясно, что я должен решить, что делать с Костей, иначе меня будет разыскивать полиция, а мне только этого не хватало. Нет, конечно, я смогу скрыться, но всё станет очень сложно. Итак, Костя знал про меня всё: полное имя, дату рождения и адрес. Это, как говорится, полный пакет. Если отбросить мораль, то самым правильным решением было бы прикончить его прямо здесь и прямо сейчас, а потом поджечь всю квартиру, чтобы не оставлять следов. Но, я, пожалуй, был не готов действовать настолько жёстко и хладнокровно. Хорошо было бы заставить Костю забыть последний час его жизни, но на такую тонкую работу я был неспособен. Поэтому я решил начисто стереть ему память – это было гораздо проще, чем стирать определённые куски. Наверное, это тоже было несколько жестоко, но других вариантов я не видел.

Из подъезда уже доносился торопливый топот стражей порядка, да и слышались голоса любопытных соседей (благо, обугленный дверной проём напрочь отбивал желание входить внутрь). Сейчас модно употреблять выражение «бабочки в животе», когда речь идёт о приятном волнении. Так вот, моё волнение было неприятным, а судя по степени можно было сказать, что у меня там ворочается птеродактиль и отчаянно пытается выбраться наружу. Я не знал, как мне выбраться, а у меня на принятие решения оставались считанные секунды. В голове со неимоверной скоростью мелькали варианты: выпрыгнуть в окно и замедлить падение с помощью телекинеза, оглушить всех полицейских и спокойно выйти из подъезда, пробить дыру в стене и выйти через другую квартиру, которая в соседнем подъезде, попытаться стать невидимым и выйти (у меня это никогда не получалось). В общем, все эти варианты были сопряжены с огромным риском разоблачения (а уж свидетелей тут сейчас предостаточно). Поэтому я решил действовать быстро и чтоб никто ничего не понял – а потом пусть судачат, что мол, странная история, пусть даже это превратится в городскую легенду – тем лучше. Я быстро поджег кровать в спальне, и напустил завесу чёрного дыма. Я заставил горящую подушку, сопровождаемую дымом, пролететь через прихожую, а также заставил беспорядочно кататься горящий баскетбольный мяч, когда полицейские показались в дверном проёме. То есть, можно сказать, что для них в квартире царил хаос. Сам же я погрузил себя в дымовую сферу, которая выглядела вращающейся и, ринувшись в проём, намеренно «бомбанул» неприцельным заклинанием рассеянности (ну это чтоб зацепило всех на площадке, но так, слегка. Таким образом, для всех ситуация выглядела вот как: в квартире творилось чёрт знает что, оттуда выкатилось что-то большое и дымящееся, а сам хозяин ничего объяснить не может, потому что ему отшибло память. Ну, согласитесь, типичная история для дешёвенькой передачи про мистику, правда? Так что я понадеялся, что пусть даже это и выглядело крайне странно, никто всерьёз всё равно не отнесётся.

Как только я убедился, что вокруг никого нет, я убрал дымовую завесу и поспешил вниз, уже слыша сирену пожарных (кстати, тот редкий случай, когда они приехали позже полиции). Дождавшись, пока пожарные откроют дверь в подъезд, я пропустил их и вышел во двор, где уже было полно зевак, так что я ничем не обращал на себя внимание. К тому же, водитель полицейской машины сидел и со скучающим взглядом жевал бутерброд, казалось совсем не беспокоясь об участи своих коллег (видимо, подобных вызовов у них было много, и он не видел ничего не обычного). Ну и прекрасно. Я преспокойно вышел из двора и направился к дому. Спокоен я был, разумеется, только внешне, а на самом деле, сердце колотилось так, что было трудно дышать. Я всё ещё не отошёл от того, что сделал с Костей и от того, что мог бы попасться. Кроме того, я получил информацию, над которой надо было бы крепко подумать.

Часть Третья: в поисках истины

Глава 1

Конечно, я бы никогда в жизни не нашёл Светозара, если бы он сам этого не захотел. И я это прекрасно понимал. И это, в принципе, означало, что я, возможно, лезу в ловушку. Но, несмотря на мой аналитический ум, иногда во мне вспыхивало что-то спонтанное. Я хотел двигаться вперёд, и, несмотря на то, что моя рациональная часть понимала, что это неправильно, мне всё равно было очень трудно перебороть себя и отступиться от намеченного плана. На данный момент меня просто жгло чувство скорее не мести, а любопытства. Тем более, что я мог против Светозара?! Да ничего! Конечно, ничего. Я это прекрасно понимал, но мне было интересно узнать, почему, почему он это сделал? Зачем? Был ли Радомир в этом замешан? Конечно, был…. Это я, дурак, не подумал сразу, откуда Костя мог узнать про такой сложный ритуал, а вот Радомир не мог не понять этого. Тем не менее, он промолчал. С другой стороны, он умер вскоре после этих событий. Умер ли он сам? Скорее всего, потому что ещё до трагедии с Асей, он говорил, что скоро умрёт. Значит, получается, он был в курсе всего. Был ли это их план с самого начала? Или Радомир просто чувствовал слабость перед своим уходом и уже не мог противостоять Светозару, поэтому промолчал? Гадать можно было долго, а ответ был практически прямо передо мной. Зайдя в избушку, я не удивился тому, что Светозар ждал меня:

– Пришёл всё-таки? – проговорил он – Честно признаться, я думал, ты придёшь немного раньше.

– Вы всё знали с самого начала…

– Конечно.

– Но зачем, почему вы так поступили? – Светозар тяжело вздохнул:

– Послушай меня, Ярослав, ты хороший парень и ты борешься за правое дело, по крайней мере, стараешься что-то делать. Но ты действуешь не совсем мудро, и я хочу тебя научить.

– Вы не заговаривайте мне зубы, вы ответьте, зачем показали Косте этот дурацкий ритуал?!

– Ты должен понять, Ярослав, что играя в такие игры, тебе рано или поздно придётся кем-то пожертвовать, возможно даже кем-то, кто тебе дорог. Поэтому, ты должен быть к этому готов.

– Откуда вы знаете про мои планы?

– Ну что сказать…. Мы знали про них давно. Неужели ты думаешь, что Радомир просто так решил вас найти и обучать, зная, что вы, как он выразился, недостойны? Мы все недостойны на данный момент. Радомир немножко идеалист, но ты должен понимать, что в мире нет чёрного и белого. Ты должен действовать умнее.

– Подождите! Я ничего не понимаю! То есть, вы с самого начала знали, что я начну пытаться что-то поменять, и поэтому, вы решили меня обучать?

– Да. Ну мы не знали, конечно. Это было более или менее вероятным развитием событий, и мы решили попробовать.

– Так получается, что вы, всё-таки, не стоите в стороне! Вы хотите влиять на окружающий мир!

– Да. И делаем это время от времени. Но сейчас, действительно, настало время радикальных мер, поэтому мы вырастили тебя.

Я чувствовал себя дураком и одновременно подопытной крысой. Дураком я себя чувствовал, потому что опять не мог понять: зачем нужно было выращивать меня? Обучать, ждать пять лет, пока я решусь. И при всём при этом они гораздо более могущественны! Зачем вообще нужен я? – именно этот вопрос я и задал Светозару.

– Вот что я тебе скажу: ты нужен потому что мы не можем позволить себе рисковать. Мы – старейшины этого, если хочешь, клана. Мы не имеем права подвергать себя малейшему риску или малейшей опасности разоблачения. Мы всегда должны стоять в стороне. А вот ты не так важен, прости. Потому что если погибнешь ты, мы можем найти кого-то ещё и обучить. А вот если погибнем мы, погибнет и всё наше дело. Нас осталось слишком мало. Но я не хочу сказать, что ты совсем не важен, – Светозар поднял ладонь, чтобы предостеречь меня от резких высказываний в его адрес – я разговариваю с тобой так не потому я высокомерен, не потому что я хочу тебя обидеть. А потому что сейчас, как я вижу, тебе нужна только правда. И именно правду я тебе и говорю. Она может быть для тебя шокирующей, она может быть неприятной, но тебе нужна правда. И правда в том, что ты не настолько важен, насколько важен я. При этом, я хочу тебе сказать, что ты не должен делать всё сам. И самое главное: ты не должен быть на виду! Руководи из тени, не появляйся с этими чиновниками нигде, зачем ты это делаешь? Манипулируй ими один на один, заколдуй их так, чтоб они даже не помнили о тебе и под пытками не смогли бы ни назвать твоё имя, ни описать твою внешность. Но при этом, ты должен запрограммировать их на нужные тебе действия.

Для меня, вдруг всё стало ясно. Я думал, что я тут один против всего мира, фактически вершу историю, а оказалось, всё совсем иначе. Оказалось, что я всего лишь марионетка, винтик в механизме. Но что-то всё равно не складывалось…. Обладая могуществом Светозара, даже в одиночку можно было бы изменить этот мир буквально за несколько лет. Правда тогда ему бы приходилось быть на виду, и, рано или поздно, кто-то его бы убрал. Ведь, хоть Светозар и могущественный чародей, он, всё же, уязвим. Но всё равно, я не понимал, как проживая здесь десятки и даже сотни лет, они могут оставаться в тени?! Как получилось так, что обладая таким могуществом, они не могут изменить всё в раз? Ответ напрашивался только один: где-то, есть какие-то другие чародеи. Я повернулся к Светозару:

– Вы не единственные, да? Есть какой-то противовес? Какая-то другая сила, о которой я не знаю. Так? – Светозар улыбнулся:

– Может быть и есть. Но я о ней ничего не знаю – было совершенно невозможно понять, говорит ли он правду. Но мой мозг итак плавился, и я решил пока что оставить это, хотя, казалось бы, это был самый важный вопрос. Но я, всё же, не наседал.

– Так зачем вы науськивали Костю? Неужели нельзя было просто объяснить, неужели нужно было так демонстрировать это?

– Я не науськивал Костю, – ответил Светозар – ладно. Ты говорил про другую силу? Сила эта вовсе не другая. Она такая же, как и наша: черпается из природы. Но это, как раз-таки, те люди, которыми овладели тёмные искусства. Нет-нет, я не оговорился: не они овладели тёмными искусствами, а тёмные искусства овладели ими. Мы такие же люди, не забывай, такие же, как и все. Да, у нас больше способностей, да мы дольше живём, но суть от этого не меняется. И рано или поздно находятся паразиты, которые хотят жить за счёт других. В этом и есть суть тёмной стороны, тёмного искусства. Ты всегда должен пожертвовать чем-то или кем-то, чтобы получить выгоду. И это находит отражение везде: как и в вашей политике, так и здесь, в нашей тайге.

На самом деле, война шла довольно долго. Радомир жил почти четыреста лет. Мне сейчас двести семьдесят или двести семьдесят два, я уж даже и не помню, если честно. Да мне всё равно. Радомир был и моим наставником, чтоб ты знал. И я уважаю его. Но мне всегда казалось, что он видит мир слишком идеальным. Так вот, война шла достаточно долго. Да, практически несколько веков. Я родился – шла война, сейчас мне двести семьдесят лет, а война только-только подходит к концу. Именно поэтому мы решили пойти на радикальные меры, и сейчас нужно нанести решающий удар.

– Решающий удар?! – опешил я – По-моему, мы на краю пропасти, как раз-таки. Разве не мы проигрываем войну?

– В вашем мире – да, а в нашем – нет. Мы, всё-таки, смогли найти правильный подход в воспитании, и всё меньше и меньше молодых людей решают занять тёмную сторону. В этом вся война. Конечно, были и стычки, были серьёзные стычки или бои, но всё это оболочка. А настоящая война, она здесь! – Светозар постучал пальцем по виску – Что у тебя там происходит и как ты с этим борешься. Вот где нужно настоящее мужество. Как ты поступишь, когда у тебя будет выбор: сделать так как легко или так, как правильно. Костя сделал так, как легко. Чтоб ты знал, можно научиться искусству иллюзии, будучи и светлым магом. Но это очень, очень сложно и требует определённого могущества. А вот когда ты приносишь жертву, значительная часть энергии черпается именно из этого, и ты овладеваешь искусством намного быстрее. Вот тебе пример: не делай, как Костя. Никогда. Вот, в чём суть моего урока.

Мне не показалось это весьма убедительным, если честно. Я думал, что урок можно было преподнести и иначе. Они разыграли Асю, словно карту, словно пешку. Потому что так было нужно.

– У неё толком и не было способностей, да? – проговорил я вдруг. Светозар печально кивнул:

– Послушай, Ярослав. Мне тоже жаль её. Действительно жаль, но что делать? Такова цена. Такова цена всех войн: ты должен жертвовать чем-то. К тому же, Костя был отвлекающим манёвром для них. За последние сто лет не было ни одного чародея младше тридцати лет, который перешёл бы на тёмную сторону. А Косте было всего шестнадцать. Это их воодушевило и привлекло внимание. И, соответственно, как я надеюсь, они не заметили тебя, ведь ты сидел тише воды, ниже травы, как Радомир тебе и велел. Это ещё один повод не высовываться: чтобы не привлечь внимание тех, других.

– Вот оно что,… – пробормотал я – ну и в чём же тогда заключается последняя битва? В чём состоит решающий удар?

– Понимаешь, несмотря на то, что нас тут всего ничего, главное-то, победить здесь, и то, что твориться в вашем мире второстепенно. Поэтому мы, так скажем, его запустили. А те, тёмные, наоборот присосались к нему как к кормушке. Опять же, чем менее чистые души у основного населения, тем сложнее нам. Они думали, что таким образом задушат нас. Ну и конечно же, им было на руку то, что происходит в мире. Все эти падения, все человеческие пороки вышли наружу. Им даже особо ничего не нужно было делать: они просто расчистили дорогу плохим людям. Они ничего не придумывали и ничего не создавали в вашем мире. Всё что они сделали – это оттеснили тех людей, которые пытались делать правильно, от власти. Вот, собственно, и всё. Ну а ты должен продолжать своё дело. Только руководи со стороны.

– Ага, – сказал я – а вы будете руководить мной со стороны? И другими такими же как я? Кстати, много других?

– Да нет, Ярослав, не много, совсем не много.

– А чего так, неужели они все недостойны?

– Посмотри вокруг себя: сколько достойных людей ты видишь? И сравни с количеством недостойных. Сам всё поймёшь.

– Как вы просчитываете вероятности? Вы можете научить меня?

– Это, друг мой, к сожалению, приходит только с опытом…. Невозможно это передать или этому научить. Просто со временем, ты столько всего насмотришься, что начнёшь видеть наперёд. Ну это случиться, когда тебе будет лет сто, может, сто пятьдесят, если доживёшь.

– Ну спасибо! Обнадёжили…. Ну хорошо, вы сказали, что почти победили здесь. Почему после окончательной победы не выйти открыто и не очистить всю нашу страну?! Мы же за это боремся! Мы же боремся за то, чтобы установить уклад жизни наших предков. Или я чего-то не понимаю?

– Ты очень многого не понимаешь, Ярослав. Ты, как и все в твоём возрасте, максималист, ты хочешь всё и сразу. Ты хочешь каких-то конкретных действий, каких-то конкретных сроков. Ты хочешь немедленных результатов. Но что будет? Смотри, что случилось с нашей страной: её задавили. У нас, казалось бы, не было ни единого шанса: всё было против нас. Но мы сумели выжить. Мы боремся, мы не забыли. Мы не хотим чтобы другой уклад жизни насаждался, мы не хотим быть торгашами. Мы торгуем, потому что сейчас так надо, но мы не хотим ими быть. И мы боремся, двести, триста лет. Но в итоге, когда-нибудь, мы победим окончательно. Как ты помнишь, никто не мог захватить нас силой, прямым, открытым нападением. Потому что это рассчитано на быстрый результат. А вот когда они потихоньку разрушили всё изнутри и уже потом выжгли каленым железом, потом засеяли в наши умы другие ценности, результат был достигнут значительно медленнее. Но ещё более медленно приходило осознание того, что произошло, а до некоторых оно не дошло до сих пор и не дойдёт никогда. Поэтому мы запускаем обратный процесс, который проходит значительно медленнее. И если он обернётся успехом, тогда уже вряд ли кто-то сможет вновь повернуть всё вспять. А если мы сейчас в открытую захватим власть и объявим, что все современные ценности лживы, многим это как минимум не понравится. Многие будут искренне верить в то, что захватчики это мы. И опять начнут бороться. И опять всё по новой: партизанская война и так далее и тому подобное.

– Ну да, – согласился я – но это же постоянный процесс. Свет и тьма, добро и зло и всё такое. Они постоянно сменяют друг друга. Добро не может победить окончательно. Так ведь?

– Думаю, так, – ответил Светозар – баланс добра и зла всегда будет. Но никто не говорил, как оно будет распределено на Земле. Да, если где-то будет много добра, то где-то в другом месте будет много зла. Так вот, я хочу, чтобы было больше добра и света в нашей стране. Я готов забрать этот свет у кого-то другого.

Я опешил. Интересно, что бы сказал Радомир, услышав эти слова?

– Но, ведь, вы как раз боролись с подобным? Это ли ни наживаться на чужом горе?! – Светозар молча смотрел мне в глаза, а потом произнёс:

– Ты должен чем-то жертвовать, помнишь, да?

– Да,…я помню – монотонно ответил я.

Сейчас в душе у меня бушевал ураган. Было столько эмоций, столько мыслей…. Я даже не знал, с чего начать: всё было настолько противоречиво, настолько непонятно…. Грань между добром и злом стиралась. Что правильно, что неправильно? Откуда я знаю?! Что это за бред?! Может быть, то, что я считаю правильным сейчас, я посчитаю неправильным через десять лет. И что мне делать: бежать исправлять всё? Или каяться до конца дней? Может быть, пока не поздно, мне стоит выйти из игры и просто жить спокойной жизнью? С другой стороны, попробовав на вкус эту силу, я вряд ли бы уже от неё отказался, независимо от того, как бы я её использовал. Светозар словно прочитал мои мысли:

– Да! Тебе придётся долго думать, Ярослав. И подолгу ты будешь себя корить, подолгу себя ругать то за действие, то за бездействие. Такова наша доля. Сейчас ступай, тебе нужно подумать. Если что – ты знаешь, где меня найти.

Я даже не попрощался и молча вышел на ватных ногах. Я действительно не знал, что мне делать дальше. Но, надо признать, что план Светозара, каким бы циничным он ни был, казался довольно неплохим. Тем более, теперь, когда я знал, что есть и противоборствующая сторона, мне действительно не стоило светиться без надобности. Поэтому, пока что я решил поиграть в теневое правительство. Правда решение это далось мне не сразу: на некоторое время я даже прекратил всю свою деятельность и прервал общение с Лизой (сославшись на длительную командировку). Я просто ходил на работу и занимался бытовыми делами, коротая вечера просмотром интересных фильмов. А иногда на меня нападала такая тоска, что я просто покупал бутылку вина и часами сидел с ней у окна, вновь думая что-то вроде «а не послать бы мне всю эту борьбу куда подальше?!». Лишь спустя два месяца после встречи со Светозаром, я вернулся к прежнему режиму.

Глава 2

Я был в кабинете Сергея Сергеевича, одного из трёх чиновников, которых я взял под контроль и пытался «наставить на путь истинный». Впрочем, конечно, о реальном исправлении не было и речи. Я просто заставлял их делать то, что считал правильным: перестать брать взятки, перестать намеренно создавать людям трудности, чтобы получать взятки. Да черт возьми, просто делать свою работу! Они занимают, по сути, тривиальную должность, которая не требует особого ума или образования и получают хорошие деньги. Что ж вам не сидится?! Нет, им обязательно ещё надо воровать и пить кровь у людей, словно упыри!

Так вот, я закончил накладывать на него очередную манипуляцию и, выпустив его из кабинета, позволил себе мельком просмотреть документы, лежавшие в на его столе. В этот момент дверь открылась, и я с удивлением поднял глаза, подумав, что Сергей Сергеевич вопреки моим указаниям, вернулся. Однако, на пороге стоял незнакомый мне парень лет тридцати пяти. Он выглядел довольно статно: на нём были лакированные туфли и длинный черный плащ с поднятым воротником, из-под плаща торчали довольно дорогие брюки. Чёрные, чуть отпущенные и безукоризненно причёсанные волосы придавали его облику какую-то слащавость. С другой стороны, выражение лица и твёрдость взгляда, вовсе не ассоциировались с какой-то слащавостью или надменностью. Он просто держался уверенно, а осанкой и выправкой напоминал…даже не знаю, какого-то офицера, правда столетней давности. Сейчас таких уже нет.

– Ну здравствуй, – проговорил он совершенно неожиданным тоном – Ярослав, кажется?

Я уставился на незваного гостя:

– Ну допустим, а ты кто?

– Все меня называют Кондор – твёрдо проговорил он.

– А имя?

– Да чёрт с ним….

«Что за нелепый ответ?» – подумал я – «Ну ладно, Кондор так Кондор».

– Ну и что же привело тебя сюда, Кондор, и откуда ты меня знаешь?

– Знаю, потому что ты насел на моего чиновника. В чём дело? Их достаточно много, тебе вовсе не обязательно зариться на чужих.

– Чего-чего, – удивился я – что значит, на твоего чиновника, что значит, насел?

– Выключи дурака! – прищурился Кондор, глядя на меня и проходя в кабинет – Ты только что наложил на него манипуляцию и до этого уже накладывал. А я тебе говорю, что я им занимаюсь.

Я оторопело смотрел на этого парня, и только сейчас понял, кто передо мной. Выглядел он, может и на тридцать пять, но посмотрев ему в глаза, я понял, что там есть все сто, а то и больше.

– Ты тоже чародей? – выдавил я.

– Угу, – усмехнулся он – а ты, видимо, Шерлок Холмс? – возможно эта издёвка должна была меня укусить, но я даже усмехнулся:

– Может, для тебя это и обычное дело, но я в своей жизни чародеев встречал всего пару раз – попытался оправдаться я.

– Угу, – со вздохом повторил он, продолжая осматривать кабинет – но это, в принципе, неважно, просто оставь его в покое, оставь Сергеича.

– Подожди, так а как я должен был узнать, что кто-то другой им «занимается», как ты выразился?

– Ну, вообще, если приглядеться, то можно увидеть следы манипуляции другого чародея, особенно, если они немножко топорные, как твои, уж извини.

– Да ничего, – пожал плечами я – я молод, только учусь.

– Прекрасно, – усмехнулся Кондор – могу дать пару уроков. Но повторю в третий раз: этот чинуша мне нужен.

– Зачем? – глупо спросил я. И добавил:

– К тому же, я не заметил, чтоб он был под какой-то манипуляцией. Он делал всё как и остальные: брал взятки, воровал и так далее.

Кондор остановился и пристально посмотрел на меня:

– Ну да, – протянул он – конечно, они все воруют. Просто раз уж они немного украдут – так пусть поделятся.

– Чего?! То есть ты, вместо того, чтобы попытаться всё исправить, просто имеешь с него долю?! – вытаращился я.

– Попытаться всё исправить? – фыркнул Кондор, немного насмешливо добавив – Ты это о чём?

– Ну как? Я вот, например, заставляю его так не делать. Не брать взятки.

Кондор кисло улыбнулся и чуть поправил чёлку:

– Да ты идеалист, парень. Ты просто молод и не понимаешь: ничего ты не сделаешь. Ни-че-го! – отчеканил он. После некоторой паузы он добавил:

– Ты что, думаешь, ты один такой умный, и никто не пытался?

– Что-то пока я не видел! – огрызнулся я – Ты вот, вместо того чтобы попытаться настроить его на нормальный лад просто берешь с него деньги и потакаешь его воровству, другие вообще сидят в лесу и ничего не делают, прикрываясь какими-то там непонятными принципами, а я решил что-то сделать и не вижу в этом ничего плохого! Я действительно могу поменять что-то.

Лицо чародея оставалось бесстрастным. Он лишь повёл бровью и, вдохнув, проговорил:

– Да, чародей ты или обычный человек, но классический юношеский максимализм присутствует в чистом виде.

– Но почему хотя бы не попробовать?! Почему нужно сразу сдаваться?! – чуть ли ни в голос заорал я.

– Ладно, Ярослав, – оборвал меня Кондор достаточно сурово – у меня нет времени вести с тобой дискуссии. Я сказал тебе, что нужно сделать. Хочешь упражняться в благородстве – найди себе другого чиновника. Хватит – и тут меня закусило. Я, конечно, понимал, что вполне могу найти другого чиновника, но меня больше поражало безразличие остальных. А ещё они меня поучают! Во мне, вновь забурлила ярость. На этот раз это был не абстрактный огонь, даже не знаю как это описать…. Из меня действительно, будто бы что-то вырвалось и как бы удерживалось на тонкой нити. Обычно я чувствовал, что это нечто бушует и сметает всё на своём пути, но в данном случае – нет. Оно, словно врезалось в какую-то невидимую преграду, потом скорчилось и отступило. Кондор по-прежнему холодно взирал на меня. После некоторой паузы, он вкрадчиво проговорил:

– Думаешь это умно? Думаешь умно нападать на соперника, который значительно сильнее тебя, и ты это знаешь? – я волком смотреть на него, пытаясь придумать, что можно предпринять.

– Успокойся. Просто успокойся – посоветовал Кондор. Он повернулся к двери. В этот момент я хотел представить себе Воздух, хотя где-то внутри меня уколола совесть, что мол, нападать со спины нехорошо. Но что я мог сделать? Мне нужно было хоть как-то его одолеть, а он был явно сильнее. Однако, не успел я толком сконцентрироваться, как меня отшвырнуло в кресло на колёсиках и я с силой стукнулся спиной о стену.

Кондор молча вышел из кабинета, и дверь сама собой закрылась за ним. Надо признать, я был довольно впечатлён: я всегда думал, что для телекинеза нужен зрительный контакт. Как оказалось, это не так, если конечно, у моего нового знакомого не было глаз на затылке.

Кто бы мог подумать, что этот человек, который вызвал у меня бурю отрицательных эмоций и даже выглядело так, что он будет моим заклятым врагом, на самом деле станет одним из моих лучших друзей и, может быть, новым наставником. Мне очень повезло, что один случай помог мне его переубедить, и я, наконец, перестал быть одиночкой. Наконец-то, у меня был единомышленник и просто помощник. Причем, как выяснилось, помощник он был достаточно могущественный.

Глава 3

Все случилось через пару недель. Поскольку у меня не было возможности противостоять Кондору, я действительно нашёл другого чиновника, который работал там же, где и Сергей Сергеевич, только в другом корпусе. Выйдя от него, я вдруг увидел на крыльце здания плачущую девушку с девочкой лет семи-восьми на руках. У неё, как видно, была высокая температура, потому как она просто висела на матери, а взгляд был совсем потухший, белокурые волосы растрепались и липли к лицу. Быстрым шагом я пересёк внутренний дворик и поспешил узнать что случилось и предложить помощь.

– Здравствуйте, я могу вам чем-то помочь? – вежливо заговорил я. Я не играл в благородство, как выразился Кондор, я действительно проявлял участие, потому что мне самому слишком хорошо было знакомо чувство безысходности. Тем более сейчас я, ведь, кое-что мог!

– Нет, если только ты не волшебник – горько усмехнулась девушка, поджав губы. Она носила прямые чёрные волосы, чуть ниже плеч, и даже сквозь слёзы я ясно разглядел выразительность и глубину её глаз. Мне на мгновение показалось, что она мне сразу понравилась, и я уже даже готов был признаться, что я волшебник. Впрочем, я поспешил ответить крылатой фразой, а точнее её фрагментом:

– Я только учусь. Может, хоть попробую?

– Ага. Иди попробуй убеди этого – она неопределённо мотнула головой – выдать полис бесплатно. Он же всё ручки погреть хочет, обдирая таких как мы. Я – пятёрка, а ты, поди и того меньше? Не станет он тебя слушать….

– А я попробую – мрачно и твёрдо сказал я, сжав кулаки и скулы.

– Ну попробуй, что мне остаётся. Диане совсем плохо, а без полиса нас в больницу не примут. Кабинет триста семнадцать. Только не советую кулаки в ход пускать….

– Не буду – проговорил я и на ватных ногах зашёл в здание. Дело в том, что раз предложил, то надо было идти, но вот кабинет триста семнадцать был кабинетом Сергея Сергеевича. Я не знал, что сделает Кондор, узнав, что я опять наложил манипуляцию на его чиновника, но отступать было некуда. Я решил постараться как можно лучше сконцентрироваться, чтоб манипуляция моя не оказалась топорной. Однако, что бы вы думали? Когда я решительно распахнул дверь, выяснилось, что Кондор здесь. Чародей, который был по меньшей мере в несколько раз сильнее меня, да и опытнее раз в сто. А судя по его твёрдости, он не из тех, кто предупреждает дважды.

Но, тем не менее, меня просто убивала мысль о том, что из-за каких-то дурацких бюрократических препятствий ребёнок не может получить медицинскую помощь. К тому же, как и было сказано ранее, никаких препятствий-то и не было: чиновники их сами создавали, чтобы получать взятки. Однако, не у всех были лишние деньги, а точнее, они были у очень немногих. И если в случае длительной болезни, как говорится, могли насобирать нужную сумму «всем миром», то когда болезнь ударяла внезапно, деньги взять было просто неоткуда. Так вот, когда я распахнул дверь, мне показалось, что Кондор и Сергей Сергеевич ведут какие-то делишки, которые не имеют никакого отношения к прямым обязанностям этого чиновника. Не обращая на него внимания, я, глядя в глаза Кондора с вызовом сказал:

– Ну и что, оставишь девочку умирать? В кого ты превратишься? В такого же гада, как и они? – на меня по-прежнему взирали холодные и бесстрастные глаза. Он лишь указал двумя пальцами на Сергея Сергеевича, и тот словно впал в какой-то транс. Я так понял, это было сделано, чтобы мы могли поговорить наедине.

– Что, парень, опять в благородство решил поиграть?

– Это не игра! – яростно крикнул я – Ублюдок ты заносчивый! Жизни людей – это не игра, и никакие деньги этого не стоят, понял?! Давай, разорви меня в клочья, я знаю, что ты можешь! Но я отсюда никуда не уйду пока либо он ни окажет матери девочки содействие, либо ты ни убьёшь меня! – и тут впервые я увидел хоть какие-то изменения в этом лице: брови чуть приподнялись вверх, как и уголки губ. Он даже чуть склонил голову набок:

– Ты это серьёзно, парень? Ты готов умереть за идею? Ты же понимаешь, что даже если я тебя убью, девочка всё равно не получит помощь. И ты, тем не менее, идёшь на смерть?

– Да! Потому что я хочу быть уверен, что я сделал всё что в моих силах, чтобы помочь ей. А вот ты не сделал ни черта! Вот и продолжай своё жалкое существование. Гнить тебе живьём вместе с этими чиновниками! – прошло, наверное, секунд десять, которые для меня показались вечностью. Ведь, это было всё равно, что стоять под прицелом: меня могли убить в любой момент. Однако, Кондор, поджав губы несколько раз едва заметно кивнул головой, словно пытаясь осознать, что я только что сказал. Создавалось впечатление, что он туго соображает, хотя я точно знал, что это не так: за этими хоть и бесстрастными глазами скрывался живой ум. Он, наконец, вымолвил:

– Так ты, всё-таки, настоящий, да?

– Чего? – не понял я.

– Да ничего, ничего. Есть такие, которым лишь бы языком почесать, но как до дела доходит – так сразу в кусты. А ты – нет…. Я был скептически настроен, но признаю, я ошибался – он вновь указал двумя пальцами на нашего несчастного чиновника и отрывисто сказал:

– Собери все бумажки немедленно и сам проследи, чтоб не было никакой волокиты, чтоб девочку быстро доставили в больницу.

– Да, конечно – немного потусторонним голосом ответил Сергей Сергеевич, который, видимо ещё не полностью отошёл от транса (или что там это было). Он быстро покопался в ящике своего стола, нашёл там какую-то бумажку и, торопливо поставив на неё печать, вышел за дверь, плотно закрыв её за собой. То есть, оказывается, бумажка уже была, ему и делать-то ничего не надо было! Всё было готово: он просто вымогал деньги и ничего боле.

– Ну что теперь? – я по-прежнему волком смотрел на своего недруга, хотя теперь ситуация уже не казалась такой безнадёжной – Позволишь мне, наконец, использовать его в своих целях?

– Легко. Только дров не наломай. Я бы, конечно, не отказался побеседовать о твоих целях, если ты не против – Кондор кивком указал на дверь, а я спросил:

– Отчего здесь не побеседовать? По-моему, нормальное место – в голове даже мелькнула мысль, что он хочет меня завести куда-то в укромное место без свидетелей. С другой стороны, я понимал, что если бы Кондор хотел от меня избавиться, он бы уже это сделал здесь и сейчас, и ничего бы ему после этого не грозило.

– Не здесь, – твёрдо сказал Кондор – потому что я голоден.

Я немного нахмурился. Я по-прежнему старался не тратить деньги, как это было раньше, хотя, наверное, стоило потихоньку избавляться от этой привычки. Не шиковать, конечно, но хотя бы перестать жить в нищете. Словно прочитав мои мысли, Кондор добавил:

– Ничего, я угощаю. Пойдём – поколебавшись буквально секунду, я согласился. В конце концов, это был призрачный шанс найти хоть какого-то союзника или, хотя бы, договориться, чтоб он мне не мешал. Как показала недавняя ситуация, это уже было бы успехом. Однако, наше знакомство поближе превзошло все мои ожидания. Этот человек, оказывается, жил двойной жизнью и просто играл роль вот этого циничного взяточника, который ничем особо не отличается от чиновников, а на самом деле оказалось, что он не так прост.

Кондор был бывшим офицером, он даже участвовал в какой-то войне и часто приводил мне примеры, как говорится, из той жизни. Вот и сейчас он обратился к тому опыту:

– Ты что же, Ярослав, думаешь так много справедливости в жизни? Вот я, ещё до того, как стать чародеем, ходил со своим другом в штыковую атаку, по нам стреляли в него пуля попала, а в меня – нет. Где тут справедливость? Никакой справедливости: невезение или везение.

Я попытался возразить, что он, возможно, лучше подготовлен или был более собран.

– О чём ты говоришь? Что такое штыковая атака? Все бегут скопом, а уж кому пуля достанется, а кому – нет – не в твоей подготовке дело, это просто лотерея – немного помедлив, он продолжил:

– Ты вот ругаешь меня за то, что я как и все просто хорошо устроился. А сам пытаешься что-то изменить, бегаешь от одного чиновника к другому, заставляешь их быть честными, насколько это возможно. И ты думаешь, что таким образом что-то изменишь?

– А почему бы и нет? – с вызовом проговорил я – Надо с чего-то начинать, пробовать. Надо, в конце концов, подать пример.

Кондор откровенно рассмеялся:

– Подавая пример высокой морали свинье, ты вряд ли сможешь изменить её поведение.

Мы достаточно долго разговаривали, в том числе и о том, что я задумал. Потом, конечно, я осознал, что это было довольно опрометчиво: делиться самым сокровенным с тем, кого ещё час назад считал врагом. Ведь, то что Кондор пошёл мне навстречу в этой ситуации вполне могло быть уловкой, чтобы усыпить мою бдительность. С другой стороны, как я уже и говорил, какой смысл хитрить, если ты можешь победить силой? К тому же, конечно, я устал быть одиночкой. Но, к счастью, Кондор не обманул меня.

Я возвращался домой в приподнятом расположении духа. Сегодня, действительно выдался отличный день: даже над нашим районом не висела обычная серая пелена. Небо было необычайно чистым, ярко светило солнце и даже пели птички, которых я вообще тут не часто видел. Я уж подумал, что может, один из местных заводов сегодня перестал работать по какой-то причине.

Я зашёл в магазин, чтобы, как говорится, пополнить запасы провизии. Сегодня я решил немного себя побаловать: я специально не смотрел на цены, а покупал то, чтомне хотелось. В итоге в моих руках оказались два увесистых пакета, что было редкостью в местном магазине, а потому, продавщица не удержалась и спросила:

– Праздник что ли какой-то?

– Большой праздник, – улыбнулся я – я нашел своего старого друга – немного соврал я.

Однако даже в этот день случилось то, что немного подпортило мне настроение. Поднявшись на свой этаж, я вдруг услышал нецензурную брань, доносившуюся сверху. Я быстро оставил пакеты в прихожей и просто захлопнув дверь, поспешил наверх. Там, к своему удивлению, я увидел подростков лет пятнадцати, которые почему-то ломились в квартиру дяди Миши, а тот пытался не дать им открыть дверь полностью, держа её с другой стороны. Но что было самым странным – это то, что подростки были облеплены какой-то пеной.

– Вы чё творите? А ну отошли от двери!

– Сам вали отсюда! – огрызнулся один из них – Этот дедок реально напросился!

– Я тебя за этого дедка на лоскуты порву, ты понял меня? – я даже удивился каким спокойным, но ледяным тоном я это произнёс. Видимо, впечатлило это и незваных гостей. Они перестали толкать дверь и повернулись ко мне.

– А ты крутой, да? – парень, что ругался со мной, вдруг достал из кармана нож, а второй – нацепил на руку самодельный кастет, сказав «ну давай». В принципе, у меня было много вариантов с ними разобраться: это было совсем не сложно. Сложность заключалась в том, чтоб скрыть использование магии (ну или хотя бы сделать его не таким очевидным). Поэтому я, поднявшись на одну ступеньку, подпустил их поближе, а потом подпрыгнул, ударяя их обеими ногами. Нет, конечно, ничего бы из этого не вышло, но я одновременно использовал заклинание тарана (по эффекту напоминало действие тарана, который использовали в средние века, чтобы разрушить ворота крепости). Я постарался сделать его максимально слабым, чтобы чего доброго не переломать им все рёбра (хотя где-то в голове мелькнула мысль о том, что глядя на них, может и поделом было бы им башку пробить). Парни, может и удивились, конечно, но что было вероятнее: то, что им просто показалось, что моя нога не коснулась груди или то, что я владею боевой магией? Они оба закряхтели, запыхтели, согнувшись пополам, и я понял, что дальше магия мне не нужна. Я просто поочерёдно взял их за шиворот и спустил с лестницы, вежливо пообещав вырвать ноги, если я их ещё раз тут увижу.

– Лихо ты, … – на площадке показался озадаченный и взмокший от натуги дядя Миша – но, спасибо, конечно.

– Да не за что! – бодро ответил я – Должен же и я вам хоть раз помочь! А что здесь случилось? Это, вроде, не местные. И почему в пене?

– Да, пожалуй, не местные. Прячутся по подъездам, пьют, курят. Я им сказал, чтоб не курили – они меня послали. Ну а я-то два раза повторять не буду. Вернулся с огнетушителем – говорю, что мол, это против пожарной – он даже не успел договорить, а я уже начал ухохатываться, представив себе эту картину. Дааа, у дяди Миши, определённо было неплохое чувство юмора. Я заметил, что он тоже начал посмеиваться вместе со мной.

– Ну вы дали жару! – всё ещё улыбаясь воскликнул я.

– Вот если бы ещё они усвоили урок, – погрустнел дядя Миша – а они ж…. Смотри ещё чтоб тебя не подловили где. Бандиты будущие, не иначе.

– Да ладно, может это так, по дурости, строят из себя – попытался утешить я дядю Мишу, хотя сам слабо верил в то, что говорил. К сожалению, такие «экспонаты» среди подростков встречались всё чаще и чаще (да, я помню, что сам был подростком всего несколько лет назад). Не знаю в чём причина, но от этого становилось грустно: то ли они озлоблены с детства, потому что у них и детства-то нормального не было, то ли они берут пример с родителей, которые недалеко ушли от подобного поведения…. А ведь, из этого всего складывается нынешнее общество.

– Оптимизм в наше время встретишь редко, – похлопал меня по плечу дядя Миша, широко улыбнувшись – зайдёшь чайку испить?

– Ну давайте – немного смущённо согласился я.

Мы прошли в квартиру, которая была намного более ухоженной, чем можно было ожидать от одинокого инженера на пенсии. Дядя Миша, как водится, пригласил меня на кухню, но я проходя мимо комнаты заметил там большой шкаф, забитый книгами. Конечно, идеальной чистоты на кухне не было, но тем не менее, не было и жирных пятен или заляпанных на сто рядов дверцей шкафчиков. Дядя Миша небрежно поставил чайник на плиту и достал сушки:

– Ну, больше у меня нечем тебя угостить, – развёл руками он – но сушки вкусные, угощайся.

– Спасибо! – ответил я, сразу взяв одну сушку, которая и правда мне понравилась.

Пока мы пили чай, дядя Миша расспрашивал меня о том, как я живу:

– Ну что, Ярослав, как работается-то, хоть расскажи. Ты, я смотрю, вроде, повеселел, а то вон ходил мрачнее тучи.

– Да просто период такой был, – я махнул рукой – а работа – ну что работа? Сижу разгадываю кроссворды, получаю свою копеечку. Глядишь через год у меня будет опыт работы – может ещё куда-нибудь возьмут.

– Ну да, ну да. Надо как-то начинать – кивнул дядя Миша, и я увидел в его глазах, что он тоже понимает: это абсолютно бесперспективное начало очередной жизни потраченной на выживание и только.

Мы посидели ещё немного, и я пошёл домой. Завтра мне нужно было выйти на работу (с утра), а я всё никак не мог уснуть. Видимо, за этот день произошло слишком много событий. Постепенно, мои мысли снова вернулись к разговору со Светозаром: мне опять казалось притянутым за уши то, что они не хотят действовать быстрее. Я твёрдо решил, что раз уж у меня теперь есть союзник, то я попытаюсь его убедить принять немного более радикальные меры, может, быстро добраться до высших эшелонов власти (ну не самим, конечно, а оказывать влияние на более высокопоставленных лиц, чем рядовые чиновники). С другой стороны, я понимал, что подобраться к ним сложнее, хотя бы потому, что их охраняют. Но, тем не менее, если я часто допускал ошибки, был новичком в мире магии и ничего не смыслил в военном деле, то Кондор в этом плане был полной мне противоположностью. Он уже был опытным магом, он хладнокровный и расчётливый и, наверняка, примерно представляет как работает охрана.

Глава 4

В общем-то, сидя на стуле в магазине, я продолжал гонять эти мысли, вместо того, чтоб разгадывать кроссворд, хотя и держал его в руке. От размышлений меня отвлёк возглас одной из молодых кассирш (кажется, её звали Маша):

– Охрана! – я быстрым шагом направился к её кассе. «Неужели, наконец, что-то случилось в этой дыре?» – про себя ухмыльнулся я.

– Что тут…? – начал было я, но кассирша быстро показала на спину какого-то мужика, который направлялся к выходу, и потрясла рукой с пачкой денег:

– Тут не хватает, я ему кричу, а он… – я бросился за мужиком и поймал его под руку уже в дверях:

– Вы не полностью оплатили, пройдёмте к кассе – ровным голосом сказал я. Ну надо же сделать вид, что я профессионал и всё такое.

– Да всё там ровно было, чё за фуфло?! – прогнусавил он, недовольно вырвавшись – Она чё считать не умеет?

– Считает кассовый аппарат, пойдёмте, там разберёмся – всё так же невозмутимо продолжил я. Мужик хоть и бросил на меня недовольный взгляд, но сопротивляться не стал и шаркая ногами, как старый дед в трико шаркает тапками по коридору, направился обратно к кассе.

– Вы дали мне семьсот пятьдесят, а надо восемьсот пятьдесят – без предисловий начала Маша – не хватает одной сотенной купюры.

– Да всё там хватало – это ты скомуниздила одну – огрызнулся покупатель.

– Будем камеры смотреть? – устало проговорил я, глядя на обоих.

– Да смотрите сколько влезет, только меня отпустите, некогда мне с вами тут – он нравился мне всё меньше и меньше, к тому же, я сильно сомневался, что эта кассирша занималась чем-то подобным: ясно же, что если постоянно будут на её кассе происходить такие инциденты, то её поймают. Хотя, не исключено, что ей просто разово нужны деньги сегодня. Но сотка – это уж слишком мало, чтоб разводить такую канитель, проще занять. Короче, я был уверен, что этот мужик действительно дал меньше денег, чем нужно (может ошибся, а может, просто решил дуриком проехать, в принципе, мне это не важно). Поэтому, я сказал:

– Вот именно. Если некогда, то и наше время не тратьте, просто доплатите и всё.

– Ишь ты умный! Просто доплатите и всё. Если я так каждому встречному буду уступать… – но я перебил его, применив легкую манипуляцию, так как он мне порядком надоел:

– Так, мужик, давай уже без этого! – он вздохнул и бросил сотку прямо на кассу:

– Да на – кассирша удивлённо смотрела ему в спину, а потом ни то с интересом, ни то с уважением посмотрела на меня:

– А ты умеешь убеждать! Я думала, он хрен уступит. Тем более, камеры ж не работают….

– Умею, что есть, то есть, – чуть улыбнулся я – а по поводу камер – я не знал. Впрочем, я не удивлён.

– Ну ладно, спасибо, мне тут надо работать, – немного неуклюже проговорила она – кстати, я – Маша – значит, я всё-таки правильно помнил её имя. Я вновь улыбнувшись, кивнул и поспешил представиться, а потом и удалиться, чтоб не задерживать работу. В общем, ситуация была из разряда неловких, особенно, если учесть, что у нас обоих были бейджи.

Вот так закончилось моё первое и единственное пока приключение на работе. Этакое, боевое крещение, хотя, до боя, к моей радости не дошло. Впрочем, чем меньше таких приключений, тем лучше, разумеется. Следующий рабочий день прошёл спокойно и остался бы ничем непримечательным, если бы не смущенные улыбки Маши в те редкие моменты, когда мы встречались взглядами. Я расценил это как «очень мило», учитывая то, что вчера, по сути, ровным счётом ничего не произошло: это был абсолютно рабочий момент. Но, видимо, как-то подсознательно она ко мне потянулась. Я её совсем не знал, но решил, что было бы неплохо познакомиться поближе:

– Не хочешь после работы зайти куда-нибудь, выпить по бокальчику вина?

– В кафе что ли? – округлила глаза Маша – Ты же, вроде, как и я – четвёрка?

– Ну да, – смущённо отозвался я – ну раз в пятилетку-то и нам можно сходить а?

– Ну не знаю. Вон, давай лучше посидим на кухне, попьём чай с тортиком, поговорим? – она улыбнулась глядя на меня. Я отметил такой поворот как «совсем мило». Улыбнувшись в ответ, я согласился:

– Как скажешь. Выбирай тортик!

Но, к сожалению, наша встреча не состоялась: во второй половине дня ей позвонила старшая сестра и попросила забрать ребёнка (племянника Маши) из школы потому как задерживалась на работе. Моё настроение, почему-то резко испортилось после этой новости, хотя, конечно, ничего особенного я от этой встречи не ждал. Просто, видимо, мне нравились такие спонтанные планы на вечер, и, соответственно, я расстраивался, когда они рушились так же быстро, как и создавались. Часы начали тянуться медленно, кроссворды разгадывать не хотелось. Я стал опять с важным видом разгуливать по магазину, но всё было тихо. Поэтому, к концу дня я вымотался, не делая при этом ровным счётом ничего. Закончив смену, я устало побрёл домой, и когда вошёл в квартиру, просто скинул одежду как попало и сразу лёг спать, даже не поужинав и не приняв душ. Зато, надо признать, я отлично выспался.

Глава 5

Сегодня был выходной, и мне не терпелось обсудить многое с моим новым другом. Тем более, он сам назначил эту встречу. Мы снова сидели в кафе с Кондором, и я поделился с ним своим негодованием, рассказав о нашей беседе со Светозаром:

– Он сказал, что мол, это долгий процесс и всё такое. То есть, получается, я ещё и могу не дожить до того момента, когда настанут перемены! – возмущённо проговорил я.

– Можешь, хотя это вряд ли. Но вообще, я, пожалуй, согласен с его позицией, по крайней мере в целом. Думаю, он во многом прав – я опешил.

– Так и что, получается, что быстрые изменения невозможны?

– Ну почему, есть же пророчество о неведомой темной колдуньи, которая поставит мир на колени. Она бы взяла всё и изменила. Может быть этот мир бы снова стал антиутопией: вместо прогнившей демократии была бы жесткая диктатура. Но это шило на мыло, хочешь ли ты таких изменений?

– Пожалуй, нет – я покачал головой.

– Ладно, не стоит это обсуждать. Я хотел тебе рассказать про деньги. Я, в отличие от многих, не трачу их на яхты, спортивные машины или особняки, мне это совершенно не нужно и не интересно. Я привык жить с комфортом, но без лишней роскоши. У меня есть нормальная квартира, нормальная машина, не феррари или ламборджини, но мерседес, меня это вполне устраивает. Деньги, которые я забираю, я трачу на закрытые исследования. Исследования энергетики и всего того, что мы называем магией, ввиду того, что не полностью понимаем её природу.

Я вскинул голову и поразился почему мне не пришла эта мысль. Кондор, тем временем, продолжил:

– Мы все пользуемся магией, но так, ведь, можно и доиграться. Чародеи, живущие по триста-четыреста лет, понимают, как это всё устроено на интуитивном уровне. И обучение проходит также, на интуитивном уровне.

Но если ты что-то можешь, это ещё не значит, что у тебя получиться объяснить это другому человеку, ведь ты сам полностью не понимаешь процесс. Это, скорее как привычка что ли. Вот, например, закаленный человек не может просто взять и объяснить человеку незакалённому, как терпеть холод. Он и сам не знает как он его терпит, а вот его тело знает. Тело привыкло после соответствующих тренировок противостоять холоду. Как именно это происходит могут объяснить ученые, но большинство закалённых людей вряд ли детально могу описать этот процесс. Как тела, имеющие одинаковую температуру и находящиеся в одинаковых условиях, вдруг начинают ощущать холод по-разному.

Также и с магией. Может быть чародеи знают, как ей пользоваться, чувствуют что-то, но они не понимают. А я хочу понять. Очевидно, что могущество, которое нам подвластно имеет материальную основу. Значит должно быть материальное объяснение. Общепринятым является мнение о том, что мы черпаем свою силу из природы, но никто почему-то не задумывается о том, что вдруг мы черпаем больше, чем нужно? Точнее не больше, чем нужно, а больше, чем можно. Вдруг природа не накапливает энергию так же быстро, как мы её черпаем?

Здесь я могу провести аналогию с теми же ворами, которых мы все так ненавидим, которые выкачивают ресурсы из этой планеты, не заботясь ни об их восполнении, ни о рациональном распределении. Только вот, они прекрасно понимают, что делают. Однако, вместе с тем, они понимают что на их век этих ресурсов хватит. То же самое можно сказать и о чародеях: они не знают насколько хватит природы, но они знают что им хватит.

– Подожди, – нахмурился я – о чём ты говоришь? Что значит ресурсы природы могут закончиться это же природа, как она может закончиться?

– Вот видишь, – Кондор поднял палец вверх – так все и думают: как природа может закончиться? То, что мы называем природой имеет вполне конечный размер, конечную массу, а следовательно конечный запас энергии. Разумеется, природная энергия генерируется ежедневно, в результате процессов, происходящих на планете, в частности происходящих в недрах Земли. Я уверен, что скорость, с которой производится эта энергия можно подсчитать, и, несомненно, существуют учёные, способные это сделать. Проблема заключается в том, что никто не знает, как подсчитать энергию, которую тратим мы. Поэтому изучение биополей крайне важно, чтобы было возможно провести не только качественный, но и количественный анализ.

Я сидел с открытым ртом. Я был поражён не только сознательностью Кондора. Мой новый друг настолько углубился в суть проблемы, что задумал нечто более грандиозное, чем я. Я подумал это могло бы полностью перевернуть мир, если бы мы могли с научной точки зрения объяснить, что происходит в моменты колдовства. Этот мир стал бы совсем другим. Я не знал, что сказать, но у меня вырвалось:

– Это заслуживает уважения! Есть ли какие-нибудь успехи в твоем исследовании?

– Пока ничего серьёзного, пока идёт сбор данных, недавно начал, – проговорил Кондор – лет шесть назад.

– А чем занимался в остальное время? – резонно спросил я.

– Я не сразу стал таким сознательным, я оттачивал свои способности, тренировался, пытался устроить свою личную жизнь. Эта штука сложная если не найти кого-то из, скажем, нашего племени – сначала я не понял почему, но потом до меня быстро дошло. Ведь если бы Кондор женился на обычной девушке ему, очевидно, пришлось бы её хоронить.

– А можно, хоть одним глазком, взглянуть? – робко поинтересовался я.

– Можно и поучаствовать, коль не шутишь – ухмыльнулся Кондор.

– Поучаствовать?! – не понял я – Но, я, ведь, не учёный.

– Зато – чародей. Будешь подопытным: они к тебе примотают кучу проводов и сенсоров, а ты немного поколдуешь и всех-то дел – Кондор смотрел на меня немигающим взглядом.

– Ты это сейчас серьёзно? – с недоверием и даже некоторой опаской проговорил я.

– Конечно, серьёзно. Думаешь, много у нас вот таких добровольцев? Я сам – вот и всё. А остальные эксперименты проводятся с помощью самых разных ухищрений и иммитаций. Не буду вдаваться в подробности – всё равно не поймёшь. Я и сам там половины не понимаю – махнул рукой мой собеседник, но мне показалось, что он немного лукавит. В конце концов, как я понимаю, он, фактически, руководил исследованиями.

– Ну, если всё так просто, то я с удовольствием соглашусь!

– Тогда поехали, прокатимся.

– Что, прямо сейчас?

– А что? Я человек дела. Если есть время, то нечего и откладывать.

– Поехали! – воодушевлённо ответил я, чувствуя, как по телу разливается приятное волнение от любопытства. У меня, иногда даже мурашки от этого бежали по коже. Да уж, совершенно неожиданное приключение, да ещё какое!

Кондор быстро встал и небрежно бросил деньги на столик, даже не попросив счёт (видимо, он часто здесь бывал и примерно прикинул, сколько мы должны или же просто оставил заведомо больше). Я было потянулся в карман и невнятно пробормотал:

– А сколько там…. Ну я не помню, сколько я – но Кондор поморщившись, махнул рукой, а второй легонько похлопал меня по спине, подгоняя к выходу:

– Давай, давай, пошли, не будем мелочиться.

– Ну не знаю, – протянул я – у нас и меньшие суммы не называют мелочью – мне было несколько неловко, что Кондор угощает меня второй раз.

– Да пыль это всё! – воскликнул воодушевлённый Кондор – Главное – познание!

– Меня терзают смутные сомнения: ты ведёшь себя так, будто заполучил лучшего учёного в мире, – я картинно нахмурил лоб – я точно выйду живым из вашей лаборатории?

– Если не будешь нести чушь, то – очень может быть – и Кондор состряпал злобно-безумную улыбку классического выжившего из ума учёного, сопроводив её демоническим хохотом. Мы сели в машину моего нового знакомого, и тот сразу дал по газам. Как видно, Кондор даже и близко не думал соблюдать скоростной режим.

– Тебе так не терпится приступить? – я даже не предполагал, что этот хладнокровный, прямо-таки стальной человек способен находиться в таком взбудораженном состоянии!

– Конечно! – он весело подмигнул мне, а потом, внезапно лицо его погрустнело. Уголки его губ чуть дрогнули и слегка сползли вниз буквально на мгновение. Он тихо добавил:

– У меня больше ничего нет. Эти исследования заполняют пустоту….

Я был готов разрыдаться. Нет, не то чтоб меня настолько тронули слова Кондора, просто я был совершенно не готов к таким перепадам настроения. Так бывает, когда слёзы или комок в горле появляются вовсе не из-за чего-то плохого, а просто от эмоциональной перегрузки.

Я не знал, что сказать, поэтому просто участливо кивнул, а в следующую секунду увидел стража порядка, который ретиво бросился в нашу сторону. Но тут его жезл подозрительно легко вылетел из его рук и странным образом покатился в противоположную сторону. Я тут же посмотрел на Кондора:

– Ну лихо ты! Виртуоз прямо!

– Я же тебе говорил, что оттачивал способности – он довольно усмехнулся.

Разумеется, полицеский даже близко не успел поднять свой жезл, а мы уже проехали мимо. Представляю, как ему было досадно: вроде и винить-то некого, сам виноват, а нарушителя не задержал.

Вскоре мы приехали на место. Здание исследовательского центра ничего монументального из себя не представляло: просто крупная постройка с довольно стандартной планировкой. Правда, когда мы прошли ближе к центру, я заметил, что там имеется многоуровневое цилиндрическое углубление, где, по-видимому, и находились лаборатории.

– А сколько человек тут работает? – спросил я, озираясь по сторонам.

– Ну, около ста, наверное. Теоретики, которые делают расчёты, да и сами экспериментаторы. Плюс, несколько техников и инженеров. Хотя, многие установки, я помогаю собирать с помощью магии. Впрочем, на ней же держится всё «обслуживание» здания.

– А не повлияет ли это на чистоту эксперимента? – приподнял брови я.

– Молодец, правильно мыслишь! – отметил Кондор – Но они тоже не дураки: мы уже вычислили «фон» от моего участия, так что корректируем данные.

– Невероятно…. – пробормотал я. Разумеется, само существование магии стало для меня великим открытием. Естественно, я не подозревал, что такое возможно! Но ещё меньше я ожидал, что к магии применимы какие-то математические или естественно-научные расчёты!

Зайдя в одну из лабораторий, я продолжил осматриваться. Тут были какие-то странные макеты водопадов и целые мини-бассейны с иммитацией цунами. А в какой-то небольшой колбе я увидел самую настоящую маленькую грозу. Я стоял как вкопанный, не в силах даже начать думать о том, как это всё осуществлялось технически. Люди в белых халатах и защитных очках, суетились возле этих установок, считывая данные с каких-то приборов и мониторов, временами что-то регулируя. Как только мы вошли, некоторые из них оторвались от своих дел и коротко, но уважительно кивнули Кондору.

– Добрый день! – громко поздаровался последний – Прошу любить и жаловать, Ярослав! Ну т.е., свежее мясо – желчно усмехнулся Кондор.

– Ну спасибо – буркнул я. Кондор, тем временем, невозмутимо продолжил:

– Как видишь, в этой лаборатории основной упор делается на воду. Но неважно – он перевёл взгляд на учёных – Ярослав любезно согласился помочь нам в сборе данных.

– О, он тоже умеет? – на меня посмотрела довольно высокая брюнетка средних лет, усиливая впечатление, что они действительно относятся ко мне как к куску мяса.

– Готов? – спросил меня Кондор. Мне казалось, что я едва успел кивнуть, как ко мне уже подлетела целая стайка лаборантов с удивительной слаженностью и быстротой обвешивая меня всяческими сенсорами и аппаратурой.

– Это не сюда люди из города пропадают? – мрачно пошутил я, не обращаясь к кому-то конкретно.

– Не волнуйся, Ярослав, с тобой ничего не случится! – бодро заверила меня всё та же женщина.

Несколько учёных следили каждый за своим экраном, быстро делая пометки в своих блокнотах. Кондор же стоял в стороне и пристально наблюдал, ну а моя задача была, действительно, простой. Несколько раз меня попросили передвинуть какую-то коробку с помощью телекинеза, причём каждый раз в определённом направлении (влево, вверх, вниз и, наконец, влево и вверх одновременно). Затем, меня попросили разбить стакан, не двигая его при этом. От волнения, я, видимо, перестарался, и стакан натурально разлетелся вдребезги, но никого это не смутило. Далее мне было предложено создать щит, после чего один из лаборантов начал обстреливать меня из игрушечного автомата.

Потом меня заставили залезть в кадку с водой и все предыдущие эксперименты в точности повторились. Я догадался, что так они, видимо, сравнивают, сильнее ли моя магия при прямом соприкосновении со стихией, то есть, с природой, с источником нашей энергии. Впрочем, это только мои догадки, я могу ошибаться.

– Приближаемся к пику, может, попробовать боевые заклинания? Другого случая может не быть! – внезапно подал голос какой-то седой мужчина с крючковатым носом и изрядной лысиной. Я не вполне понял, о каком пике идёт речь, но мне никто ничего не собирался разъяснять. Создавалось впечатление, что они вообще торопились куда-то (не знаю, может, темп был важен для чистоты эксперимента). Тут я с удивлением увидел, что Кондор опутаный тем же, что и я, становится напротив меня.

– Ааа… – начал было я, и Кондор сразу поспешил дать инструкции:

– Просто ударь по мне чем-нибудь. Если можешь, попробуй поднять стихию (лучше воду).

– Ну ладно – немного рассеянно пробормотал я. Сначала я просто позабрасывал Кондора простенькими заклинаниями, вроде колющих и режущих, а также попробовал усыпляющие чары и, наконец, пресс. Ничего из этого, конечно, не повредило Кондору, так как он защищался. Я, в общем-то, и не осторожничал, потому что первые наши с ним встречи показали мне, что у нас с ним разный уровень.

– Ну как там у нас? – Кондор вопросительно глянул на брюнетку, когда я остановился, чтобы перевести дух.

– Всё просто отлично, – ни то озадаченно, ни то испуганно, ни то восторженно проговорила она – будет нам работа….

– Сейчас, минутку, я попробую стихию. Просто вода у меня не получалась раньше – смущённо проговорил я.

– Нет, через минуту будет поздно. Оптимальное время через двенадцать секунд! – подал голос лысоватый, не отрывая взгляд от своего монитора.

– Ну охренеть – буркнул я и принялся за дело. Однако, я был вынужден отбросить скептицизм: с волнением и радостью, я понял, что у меня получилось! Я поднял воду и ощутил каким холодным и целеустремлённым стал мой разум. Вместе с тем я с удивлением почувствовал, что вода в кадке забурлила у моих ног.

– Хорош, хорош – через некоторое время пропыхтел Кондор, и я вновь почувствовал, что моя стихия отступает (как тогда, в кабинете). Однако, как мне показалось, на этот раз, Кондору это стоило гораздо больших трудов.

– Всё? – я только сейчас понял, что очень устал.

– Да, больше не стоит – ответил всё тот же лысоватый мужчина.

– Вы отлично поработали, молодой человек – тепло улыбнулась брюнетка, когда с меня уже снимали всю аппаратуру.

– Спасибо – немного севшим голосом отозвался я.

– Тебе спасибо! – Кондор от души хлопнул меня по плечу – Может у нас тут небольшой прорыв намечается! Слушай, возьмёшь такси, а? А то мне не терпится – он кивнул на мониторы.

– Конечно, – улыбнулся я – а мне-то, что, нельзя посмотреть?

– Да я потом тебе объясню, когда результат будет. Сами расчёты и обработка данных тебе вряд ли будут интересны.

Глава 6

Эта встреча серьёзно впечатлила меня. Я подумал, что если у меня получится осуществить мой замысел, то я обязательно присоединюсь к исследованиям Кондора (или продолжу их). Кроме того, это вдохновило меня проанализировать всё, что мне рассказал Светозар, с научной точки зрения. Хотя, конечно, у меня явно не хватало ресурсов даже для качественного анализа, не говоря уже о количественном. Но, тем не менее, выдвинуть несколько гипотез и провести мысленный эксперимент я, пожалуй, мог.

Итак, давайте порассуждаем. Гипотеза первая: Светозар рассказал мне всю правду. Но у меня всё равно не укладывалось в голове, что надо было жертвовать Асей, чтобы преподать мне урок. Во-первых, это явно противоречит их высокой морали, которую они пытаются нам преподать. Во-вторых, эта якобы грандиозная уловка с Костей, ради отвлечения от меня внимания тоже весьма сомнительна. Если так важно, чтоб меня не заметили, неужели не было никакого другого способа? Заговоры, заклинания, в конце концов, отправили бы меня вообще в другой конец страны! В третьих, если всё так серьёзно, то Светозар не стал бы посвящать меня во все детали. Полагаю, эту гипотезу можно отвергнуть.

Гипотеза вторая: Светозар просто наплёл с три короба и никакой правды там нет. Он не хочет, чтоб я что-то знал о его планах и скрывает, что именно произошло между Асей и Костей. Это тоже нарушает их моральные принципы, но, пожалуй, не так жёстко, как в первом случае. И тогда получается, что Радомир замешан в этом на все сто процентов, и получается, что он тоже постоянно мне лгал. Но в этом случае вообще теряется смысл обучения, если только его целью не было убить Асю, что, конечно, абсурд. К тому же, даже если они и хотели это сделать, зачем крутить такую комбинацию? Что один, что второй, могли наколдовать что угодно, чтобы свести Асю в могилу, и никто даже не заподозрил бы ничего.

Гипотеза третья: Светозар в общем и целом сказал правду, но о чём-то умолчал, поэтому не всё сходится. Звучит логично. Проблема в том, что гипотеза настолько размыта, что это может означать практически что угодно, кроме первых двух, которые очевидно неверны. «Дааа, так себе из меня учёный» – про себя ухмыльнулся я. Скрипел, скрипел мозгами и в итоге пришёл к выводу, который напрашивался сам собой. Но, видимо, настало время навестить Светозара ещё разок. Мне, конечно, не терпелось поехать прямо сейчас, но это было бы глупо: я бы приехал уже ближе к вечеру, а по тайге шататься в темноте – удовольствие ниже среднего. К тому же, пришлось бы наведаться к бабушке с довольно странным и неожиданным визитом на ночь глядя. Поэтому я решил поехать с утра на следующий день.

Как и в прошлый раз, создавалось впечатление, что Светозар меня ждал. И вот, опять же, если он с такой лёгкостью предвидит будущее (пусть и ближайшее), как ему вообще можно противостоять, не обладая подобным даром? Мог бы взять и всё изменить. Но, видимо, опять же, именно этот дар позволяет ему предвидеть, какой путь лучше избрать. Ну да ладно, это уже дело прошлое, я понял, что их не переубедить. Поэтому, я не стал ходить вокруг да около и сказал прямо:

– Здравствуйте, Светозар. В последнюю нашу встречу, вы сказали, что мне придётся много думать, и я, действительно, много думал. Но вот что не даёт мне покоя: никакой урок не стоит человеческой жизни, и человек с чистой душой и чистыми помыслами должен это понимать. Тем не менее, вы сознательно позволили Косте убить Асю, из чего я делаю вывод, что это действительно вам было нужно. По-настоящему, а не ради урока. И мне крайне интересно, зачем? Или же, если я ошибаюсь, выходит, что ваши учения о чистой душе не стоят и ломанного гроша.

– Здравствуй, Ярослав. Не говори, пожалуйста так о наших учениях. Ты, действительно, способный ученик, и ты снова прав. Но не думай, пожалуйста, что я просто обманул тебя, нет. Урок мой остаётся прежним: иногда необходимо чем-то жертвовать. Помнишь, я тебе говорил про вероятности?

– Помню, конечно, и что же?

– То, что Костя перейдёт на тёмную сторону было практически очевидным.

– Так какого чёрта вы не отказались его обучать?! – перебил я Светозара.

– Чтобы такой человек не был рядом с тобой. Ведь, он в любой момент мог тебя предать. К тому же, ты ему уже рассказал обо всём, а, значит, ты уже принял решение привести его в искусство. Даже если бы я или Радомир изменили его память, в какой-то момент, ты бы и сам смог посвятить его, скажем, лет через двадцать. Кто знает, к чему бы это привело….

– Зато здесь это привело к смерти Аси! – не унимался я.

– Ярослав, пойми. Вопрос был не в том, перейдёт ли Костя на тёмную сторону, а вопрос был в том, КАК он это сделает. К нашему с Радомиром удивлению, наиболее вероятным развитием событий было то, что Костя найдёт легендарный Артефакт Стихий.

– Ну что ещё за артефакт? – скептически проговорил я. Мне опять начало казаться, что Светозар приготовил для меня очередную сказочку.

– Не веришь мне – спроси у других чародеев, это достаточно известная вещь. Правда, никто из ныне живущих никогда не видел Артефакт, и слава богу, пусть так и остаётся.

– А у меня-то, конечно, знакомых чародеев полный подъезд! – проворчал я.

– Познакомить? – улыбнулся Светозар.

– Пока обойдусь, – прохладно ответил я – ладно, что это за штука?

– Штука эта могущественная, а потому страшная. Считается, что этот Артефакт был создан детьми поколения чародеев, которые первыми научились поднимать стихии.

– Детьми? – приподнял брови я.

– Да, именно поэтому, он такой могущественный. Вообще-то, детей до двенадцати лет нельзя посвящать в искусство: их эмоции слишком беспорядочны и сильны. В сочетании с магией и той нагрузкой, которую она даёт как эмоционально, так и физически, это часто ломало детей. Но, в то время об этом ещё не знали, не задумывались. У нас сейчас даже есть теория о том, что тёмные колдуны появились как раз-таки из таких вот «сломанных» детей или их потомков.

Я уронил голову на руки, сидя за дубовым столом в избе Светозара. Всё было слишком запутано и туманно: попробуй определи, где правда, а где вымысел. Видимо, придётся мне верить на слово Светозару:

– Ну допустим. Так разве плохо было бы, если бы Костя нашёл утерянный артефакт вместо того, чтоб убивать Асю?! По-моему, наоборот – хорошо?!

– Хорошо? – приподнял брови Светозар – А по-твоему хорошо, если подросток получит доступ к чемоданчику с красной кнопкой? – Светозар настолько криво усмехнулся, что его шрам даже растянулся, и выглядело это довольно зловеще, даже не знаю почему.

– Он настолько опасен?

– Трудно представить, насколько. Если верить приданиям, то он помогает магу задействовать все четыре стихии сразу. Это никому не под силу. Я знал единственного мага, который мог поднять сразу две стихии: огонь и воздух. Если говорить образно, то, вроде получается, что поднимаешь огонь, раздуваешь его ветром и эффект преумножается. Но даже он говорил, что это предельное напряжение и один такой удар отнимает практически все силы. А что говорить о четырёх стихиях сразу? Да никто в мире не способен защитится от такого!

– А этот маг ещё жив? – я уже мысленно представил, как прихожу к

какому-то отшельнику, который обучает меня одному-единственному движению пять лет, но потом я овладеваю чем-то таким, что неподвластно никому. Ну, знаете, такое можно часто увидеть в кино. Однако, меня постигло лёгкое разочарование:

– Этим магом был Радомир, Ярослав. Несколько магов, в числе которых был и я, пытались научиться этому, но никому это не удалось – мне показалось, что Светозар снова читал мои мысли.

– Ладно, я понял: лучше пусть Артефакт Стихий лежит там, где спрятали. Но я всё равно не понимаю, причём тут Ася, уж простите.

– Убийство Аси и овладение искусством иллюзий было самым вероятным развитием событий, кроме того, что мы только что обсудили. Поэтому, я был вынужден его слегка подтолкнуть к этому шагу, чтобы он не нашёл Артефакт.

– А не лучше ли было его самого прикончить?! – гневно спросил я и добавил – Пусть это и не было слишком вероятно, но, ведь, возможно. В мире случается полно практически невероятных событий. Ну, например, два разлучённых двадцать лет назад брата внезапно случайно встречаются в мегаполисе, хотя оба приехали туда по своим делам на один день.

– Такие вещи вряд ли можно считать полностью случайными….

– А что это, если не случайность? Скажите, предопределённость судьбы?

– Я бы не стал это так называть, конечно, нет полной предопределённости. Тут полно тонкостей, Ярослав, всё сразу не объяснишь. Я сказал тебе это пять лет назад и повторюсь сейчас: мне было очень нелегко. Я не хотел этого делать, но был обязан. Так пострадало меньше людей.

У меня, вдруг появилось жгучее желание самому найти Артефакт Стихий. Видимо потому что это развязывало мне руки и я мог бы приступить к радикальным переменам сразу. И плевать что там говорят мудрецы, которые в итоге ничего видимого не сделали.

Данные рассуждения были немного несвойственны для меня из-за своей импульсивности. Подумать только, и это вызвано одним лишь упоминаем об этом артефакте. Да, боюсь даже представить, что со мной бы творилось, заполучи я его. Поэтому, я быстро встал и задал последний вопрос:

– А можно ли уничтожить Артефакт Стихий?

– Ничто не вечно, – практически отрешённо ответил Светозар – способ должен быть, но я не знаю, какой.

– Благодарю за откровенность – я склонил голову и направился к двери. У меня было весьма двоякое отношение к Светозару: с одной стороны я понимал, что он, в общем и целом не плохой человек, конечно. С другой стороны, как ни крути, я не мог не винить его в смерти Аси. К тому же, он не сказал мне сразу всей правды, да и сейчас, наверное, что-то утаил. Но, у него как тогда, так и сейчас, видимо были на то причины. Светозар, тем временем проговорил:

– Ярослав, твой час настанет, я чувствую. Но не беги впереди паровоза, всему своё время – я лишь кивнул и вышел за дверь. И пусть я понимал и то, что в словах Светозара определённо есть смысл, и что он могущественный и мудрый маг, меня всё равно немного раздражали эти призывы к неспешности. Впрочем, это, конечно, объяснялось моим юношеским максимализмом, да, да, да….

Мой мозг опять был перегружен то ли объёмом информации, то ли её обработкой, но я чувствовал усталость. Садясь в автобус, который должен был увезти меня обратно в город, я с улыбкой отметил, что моё рабочее место идеально подходит для того, чтоб дать мозгу отдохнуть. Нет, я не намекаю на то, что все охранники без мозгов, ни в коем случае. Просто, именно в моём магазине действительно была тишь да гладь, хоть ты раскладушку неси туда вместо стула. Кстати, я уже и думать забыл о том, что у нас с Машей сорвалось чаепитие. Впрочем, пока было немного не до того, да и насколько я помнил, завтра была не её смена.

Глава 7

Как я и предполагал, ничего интересного за две моих смены не произошло. Я наблюдал за угрюмыми людьми, которые заходили в магазин и подолгу ходили из одного конца в другой и обратно, пристально всё осматривая. Лиза и её родители, наверняка бы, недоумевали почему эти люди так беспорядочно метаются вместо того, чтоб планомерно обойти все стеллажи по разу и взять что им нужно. Однако, я отлично понимал, что делали покупатели этого магазина: они ходили и сравнивали цены, пытаясь найти оптимальную комбинацию продуктов. Было ясно, что они не могут купить всё, что им нужно. Они должны выбрать из этого списка. И, кстати, возможно, докупить что-то из этого списка в другом магазине, потому что там чуть дешевле. Ну да ладно, не будем о грустном.

На следующий день я получил истинное наслаждение, наблюдая за чиновниками высокого ранга (это были восьмёрки, а то и девятки). Дело в том, что контролируя таких мелких чиновников как Сергей Сергеевич, я постепенно узнавал что-то об их начальстве чтобы начать двигаться «вверх по лестнице». Впрочем, пока я осматривался и не пытался ими манипулировать напрямую. Сегодня четверо таких собрались в просторном кабинете одного из них (по-моему, я его пару раз видел по телевизору, пока не продал его). Они озадаченно рассматривали крайне странную штуковину, а я скромно прятался за шторкой, оградив себя маскировочными чарами. Конечно, это не означало, что меня совсем невозможно обнаружить, но если сидеть тихо, то скорее всего останусь незамеченным.

– Кто-нибудь знает, что это за фокусы? – хозяин кабинета кивнул на непонятного вида пирамидку, опоясанную кругом где-то посредине. На вид пирамидка была металлической, небольшого размера, может сантиметров десять-двенадцать в высоту, на ней были какие-то странные символы. Но всё это было не так важно, как другое: пирамидка висела над столом без всякой поддержки, как будто гравитация на неё не действовала. Никто не успел и рта раскрыть, как пирамидка слегка засветилась и начала говорить (ну, наверное, правильнее будет сказать, воспроизвела запись или что-то в этом духе). Причём синхронно со звуком всплывали и строки сообщения не неком виртуальном экране, который очень напоминал лист бумаги. Буквы слегка светились каким-то жутковатым огненным цветом с тёмными прожилками. В общем, от такого зрелища, конечно, все замерли, и я был уверен, что волосы у них встали дыбом даже в подмышках.

Земляне, вас приветствует Галактический Союз!

На данный момент цивилизация планеты Земля достигла минимального технического развития, требуемого для вступления в Галактический Союз. Вступление в Союз является добровольным, но пока ещё ни одна разумная раса не отказалась от этой возможности. Данная возможность открывает большие перспективы, в том числе, перспективы более глубокого и разностороннего понимания Вселенной. В Галактическом Союзе состоят многие цивилизации, которые в десятки, сотни, и даже тысячи раз старше вашей. Их научные познания несравнимо велики. В свою очередь, Галактический Союз заинтересован во вступлении в него всех разумных рас, потому что таким образом, гарантируется безопасность (ваша в большей степени). Многие цивилизации погибли, не сумев справиться со своим техническим прогрессом. Произошло это по разным причинам, наиболее частыми из которых являлись неправильное распределение ресурсов и агрессия по отношению к своему виду, а также – весьма беспечное отношение к своей среде обитания, то есть – к своей планете (в редких случаях – спутнику). На сегодняшний день главной проблемой планеты Земля является совершенно нецелевое использование средств. Также, небольшая группа людей, которая стоит на верхушке вашей иерархии, угрожает всей цивилизации, хотя в действительности, вроде, должна заботиться о её безопасности. Мы видим, что силами самой цивилизации ситуацию изменить сложно. А, так как, Галактический Союз заботится о сохранении как можно большего числа видов, в редких случаях, Союз позволяет себе вмешаться в ход развития цивилизации. В данный момент, вмешательство на Землю активно обсуждается. Если верхушка иерархии, называющая себя властью, не прекратит беспечное выкачивание ресурсов планеты, угрожая её экосистеме и, соответственно, всему человечеству, Галактический Союз вынужден будет вмешаться и взять под свой контроль организационные вопросы, связанные с распределением ресурсов Земли.

Галактический Союз, ни в коем случае не претендует на какую-либо долю этих ресурсов или какую-то часть территории Земли. Своё присутствие Союз обуславливает исключительно благими целями. В то же время, в случае неповиновения, Галактический Союз располагает ресурсами, в миллионы раз превышающими любые военные ресурсы любого государства Земли и, соответственно, военную мощь всей Земли. Поэтому, в случае отказа от сотрудничества Галактический Союз будет вынужден уничтожить действующую власть. Эта крайняя мера будет трагедией как для Земли, так и для Союза, но это решение Галактический Союз считает полностью рациональным и оптимальным, поскольку лучше пожертвовать некой частью популяции вида, чем поставить под угрозу само существование вида.

Данное обращение получено не только властями вашей страны, но и властями всех крупных государств, оказывающих непосредственное влияние на все социальные, экономические и другие процессы, важные для развития людской цивилизации. Несмотря на то, что идеологии разных государств кажутся разными, с точки зрения формальной логики, все власти действуют примерно одинаково. Вы можете с этим не согласиться, потому как, в силу вашей природы, видите множество различий в так называемом образе или уровне жизни. В то же время, ГалактическийСоюз не имеет представителей человеческой расы, а потому судит со стороны, то есть, объективно. Стороннему наблюдателю совершенно ясно, что структура власти, в принципе, не подразумевает ничего другого, кроме собственного обогащения и ущемления остального населения. Это может быть выражено в разной степени, при разных политических строях, но суть от этого не меняется. Власть никогда не останавливается перед угнетением населения ради сохранения своих позиций, потому что первоочередная задача власти – это улучшение лично своего положения, а уже второстепенная задача – это улучшение положения остальной популяции ровно настолько, чтобы предотвратить то, что вы называете революцией, хотя более правильный термин, употребляемый Галактическим Союзом – это «биологическая пертурбация».

Этот процесс именно биологический. Несмотря на то, что вы считаете себя высокоразвитым видом, вы всё еще стоите на начальном уровне развития. Несмотря на то, что ваш быт и уклад жизни ушли далеко от животного мира, биологически, вы ещё достаточно близки к животным, и многие стремления и даже реакции обусловлены сугубо биологическими факторами, такими, как, например, гормоны. Настоящее обращение даёт властям Земли шесть месяцев на принятие определённых мер. Галактический Союз понимает, что для многих людей, получивших данное сообщение, оно может быть шокирующим, и вы можете не знать или не понимать, что именно от вас требуется. В связи с этим, Галактический Союз разработал программу, основываясь на текущей ситуации, которая поможет направить развитие человеческой цивилизации в более рациональное русло. В соответствии с планом программы, эти действия могут быть выполнены за три месяца, но мы даём шесть месяцев на случай, если возникнут какие-то крайне маловероятные обстоятельства, которые мы не предвидели. Галактический Союз будет пристально наблюдать за тем , как меняется ситуация на планете Земля. В случае отсутствия изменений в установленные сроки, Галактический Союз будет вынужден вмешаться. Программа мирного вмешательства Союза также приложена. Со всем этим следует ознакомиться немедленно, отложив все свои дела на потом.

В этот момент пирамидка неожиданно полыхнула ярким пламенем и пропала, а не её месте осталась обычная «флэшка». Какое-то время в кабинете была мёртвая тишина, такая, что мне даже казалось, будто я слышу, как чиновники потеют.

– То есть, вот так просто? – наконец выдавил из себя один из них.

– Да ну, не может быть, это чьи-то проделки, надо только узнать чьи!

– А если нет?! Я уверен, стоит хотя бы посмотреть, что там за программа такая.

Конечно, это были мои проделки: разумеется, никакой галактический союз с нами не связывался, просто я решил так поразвлечься. Впрочем, я сделал первую часть представления весьма убедительной (на что, кстати, потратил много сил), поэтому, как минимум искру сомнения я заронил. Однако, надеяться на то, что я смогу надолго ввести их в заблуждение было бы глупо. Всё-таки, мы более или менее привыкли к различным уловкам, используемым фокусниками, так что даже моё маленькое колдовство, наверное, не слишком их впечатлило. Я, конечно, приложил свою программу, но она никак не тянула на программу, составленную Галактическим Союзом. В принципе, я просто перечислил, что следует поменять, не объясняя ни почему так нужно сделать, ни как это сделать. И тем не менее, мне доставило огромное удовольствие видеть то, как они начали трястись за свои шкуры и лихорадочно думать, как остаться в своём кресле. Всё-таки, в этом плане они жалкие, хотя имеют и власть, и влияние.

Пока они продолжали спорить, я, по-прежнему прячась под маскировочными чарами, тихонько выскользнул за дверь. Настроение было прекрасным, и я позвонил Кондору:

– Алло, привет, у тебя есть время? Мне есть что рассказать!

– Могу заехать за тобой через часа полтора, мне ещё надо помотаться по городу.

– Отлично, договорились! – я поспешил домой, поскольку был на другом конце города (естественно, важные чиновники работали далеко от таких районов, как мой). Мне не терпелось поделиться с Кондором новой информацией и спросить у него об Артефакте Стихий, как советовал Светозар. Всё-таки, кроме него, Кондор был единственным моим знакомым чародеем. Я потратил час на то чтобы добраться домой, поэтому я лишь успел наскоро перекусить до того как Кондор прислал сообщение, что он ждет меня внизу. Однако, я перезвонил:

– Слушай, а можешь меня забрать где-то на соседней улице? Я только сейчас подумал, что это будет как-то странно… – тут Кондор меня оборвал:

– Да, да, я понимаю, поэтому для твоих соседей моя машина выглядит как типичная развалюха, давай собирайся скорее, чтоб я не тратил лишние силы.

– Уже спускаюсь! – я быстро отключился и, надевая ботинки, подумал, что надо бы поучиться у Кондора его дальновидности. Если этому вообще можно научиться.

Как только я плюхнулся на переднее сиденье, Кондор сразу спросил:

– Ну выкладывай – я для начала рассказал ему про свою выходку, так сказать, для затравки. Пока я рассказывал, я лишь однажды увидел реакцию: Кондор довольно скупо повёл бровью. Я, конечно, не пересказывал ему весь текст послания, но в общих чертах обрисовал. Когда я закончил своё повествование, он проговорил:

– Вот ты дурачок, Ярослав. Хотя, не буду отрицать, это, действительно, смешно – сказано это было с видом академика, пришедшего к важному заключению, без малейшего намёка на улыбку. Именно поэтому, я расхохотался:

– Как ты вообще колдуешь? С эмоциями у тебя явно туго! А, ведь, всё держится на эмоциях!

– Не иметь эмоций и не показывать их – это две разные вещи. Не показывать эмоции уже давно вошло у меня в привычку. Но, меня, действительно, позабавил твой рассказ. Хотя я бы не советовал тебе играть в такие игры – до добра не доведёт. Но мне нравится твой напор – он хлопнул меня по плечу.

– Спасибо и на этом! У меня тут есть новости посерьёзнее – я пересказал нашу со Светозаром беседу.

– Так, значит, дело вовсе не в тебе, – проговорил Кондор – ты просто оказался связующим звеном. Дело было в этой девочке, как там её, Ася да?

– Видимо, да, – ответил я – так ты что-нибудь слышал про Артефакт Стихий – я заметил, что спустя пять лет раны, конечно, затянулись, но внутри всё-таки что-то неприятно зашевелилось. На меня нахлынули воспоминания.

– Что-то где-то мелькало, да. Но я представить себе не могу, как можно управлять всеми стихиями сразу! Особенно трудно будет совместить огонь с водой. Короче говоря, я отнёсся к этому как к городской легенде и не углублялся больше в этот вопрос.

– А что с Асей? – спросил я.

– Я думаю, – Кондор глянул на меня исподлобья таким взглядом, что мне стало не по себе – Ася подходит под описание той, кто стал бы величайшей темной колдуньей, чего Светозар и Радомир боялись.

– Что? Но у неё почти не было способностей – я немного недоверчиво поднял брови.

– Или тебе так сказали, – всё так же мрачно проговорил Кондор – ведь тебе уже несколько раз заново пересказывали якобы правду.

– Ну, может быть. Но я всё равно не понимаю, о чём идёт речь. Что значит, должна была стать?

– Существует пророчество: придёт темная колдунья и поставит мир на колени. Кто-то даже окрестил её Тёмной Фурией – проговорил Кондор. В первый раз, когда Кондор упомянул об этом в кафе, я не придал этому значения: обычная страшилка для детей. Такие есть в каждой культуре, пусть и чародейской. Я, конечно, не верил в такие сказки и был убеждён, что не верит в них и Кондор, особенно после того как узнал насколько серьёзные исследования он ведёт. Видимо, я ошибался на этот счёт, а потому решил прояснить ситуацию:

– Ты всерьёз веришь в пророчества? Сама идея пророчеств достаточно сомнительна: как можно предсказать события далекого будущего? Причём просто предсказать наверняка – это ещё ладно, но зачастую исполнение пророчеств зависит от того, знает ли фигурант пророчества его содержание!

– Да, – согласился Кондор – тут не все так просто. Да, собственно, никто и не говорит о точном предсказании будущего. Это, как тебе, наверное, говорили, вероятное развитие событий. Но вот чем пророчество отличается от обычного повседневного предсказания – так это сроком. Определённые чародеи почему-то вместо того чтобы видеть ранние вероятности, видят то, что должно произойти спустя годы (ну или не то, что должно, а то что весьма вероятно).

– Я всё равно думаю, что это немного притянуто за уши – немного помедлив, парировал я.

– Имеешь право, – согласился Кондор – я тоже не понимаю многое из этой темы. Но мы вообще многого не знаем или не понимаем. Однако, если мы не понимаем чего-то вовсе не означает, что этого не существует.

– Ну хорошо, допустим, пророчество – это реальная вещь. Что говорилось в пророчестве? Чем так опасна Ася?

– Я, конечно, не знаю точный текст пророчества. Я даже не удивлюсь, если ни Радомир, ни Светозар его тоже не знали. Суть пророчества я уже изложил, Ася подходит под описание, совпадает её возраст и даже то, что ты привел её к ним.

Посмотрев в глаза Кондора, я прищурился:

– Что-то не похоже что ты не знаешь текст пророчества: откуда такие подробности?

– Подробности? Я полагаю, что когда пророчество было сделано, его подробности оказались настолько жутки, что все перепугались. Как раз-таки поэтому стали распространять эти все детали, чтобы как можно больше чародеев могли распознать эту самую тёмную колдунью. Возвращаясь к тому, что ты заметил ранее, выходит, что глупо думать, будто кто-то с уверенностью может предсказать события будущего. То, что Радомир и Светозар устранили Асю, как раз доказывает обратное: они изменили ход событий. Потому что никакой точности предсказаний быть не может: это была лишь вероятность. Они предприняли определённые действия, и события которые были в пророчестве, не произошли.

– Интересно, – проговорил я – а что, если они просто ошиблись? Что если это вовсе не Ася?

– Не знаю, – горько усмехнулся Кондор – это уже вопрос не ко мне. Но, всё-таки, повторюсь: слишком много деталей совпадает.

Меня внезапно посетила очень интересная и одновременно пугающая мысль:

– А не приходила в голову великим комбинаторам, – с некоторым раздражением проговорил я – что эта самая тёмная колдунья тоже могла знать о пророчестве и просто каким-то образом повлиять на все эти детали? Представить всё так, будто Ася и есть она?

Кондор помедлил:

– Интересная мысль…

Я бы ещё поговорил на эту тему, но тут у Кондора зазвонил телефон. Он ответил и, помолчав немного, спросил:

– Кто отдал приказ? – эти слова были сказаны сухо и отрывисто, и я подумал, что что-то неладно. Кондор, тем временем, добавил в том же тоне:

– Ясно. Сейчас буду – он резко повернул направо, а потом ещё раз направо, и мы поехали в обратном направлении. Опережая мой вопрос, Кондор сказал:

– Проблема: мой исследовательский центр накрыли, неизвестно зачем. Я знал, что под него давно копают, уж очень большой интерес он вызывает. Но у меня всё было схвачено, однако, произошло совершенно непредвиденное: человек, который был под моим контролем и отвечал за всё это, скоропостижно умер. Вместо него прислали другого, а я даже и не знал: всё случилось буквально несколько дней назад. А этому, новому, как раз дали команду этот центр захватить.

– Зачем?! – опешил я – Зачем силовикам захватывать какой-то исследовательский центр?!

– Не знаю, – ответил Кондор – возможно дело в том, что я его попросту отжал у бандитов (там был огромный развлекательный комплекс со всеми вытекающими последствиями типа борделей и наркоты). Я там всё полностью переоборудовал, остался только каркас. А теперь, как у нас водится, бандиты руками полиции, пытаются отжать его обратно. Я уверен, что на бумажке какая-нибудь за уши притянутая причина, по которой им нужно штурмовать этот центр.

– Зачем же ты так сделал? У тебя, по-моему, полно денег, чтобы абсолютно легально построить свой центр!

– Сейчас полно – ответил Кондор, прибавляя газ, хотя, по-моему, мы итак летели на предельной скорости. Я только удивлялся, как у Кондора хватает реакции вести машину в таком стиле. И это было не так как у меня – пролететь по пустому городу. Сейчас было полно машин, и Кондор только успевал сновать между ними. Он продолжил:

– Тогда у меня ни черта не было, а исследования хотелось начать как можно быстрее. Отчасти из-за этого я и спутался со всеми этими чиновниками. Моя ошибка – это то, что я просто не убил всех, кто имел хоть какое-то отношение к этому комплексу. Я посчитал это слишком варварским, просто устранил главных. Ну а теперь, видимо, оставшиеся шакалы подросли и требуют обратно свой кусок.

– И что ты собираешься делать?

– Не знаю. Полицейских, я, конечно, убивать не хочу. Но я обещал защищать своих людей.

– Защищать? Но их же не станут убивать!

– Не знаю. Не знаю, какой был приказ. К тому же, они, наверное подпишут это все под производство незаконных препаратов. А там у нас есть такие вещества, которые науке вообще неизвестны, так что не знаю. А может, им вообще дали команду покрошить всех и подписать под сопротивление.

– Подожди, так что ты собираешься делать?

– Я бы попытался вывести хотя бы часть. Через чёрный вход.

– Что?! Ну ты же понимаешь, что все входы контролируются.

– Понимаю, конечно. Но мы же с тобой можем расчистить один вход, как ты считаешь? Хоть сколько-то людей спасём – тоже неплохо – я впервые увидел, как Кондор кусает губы, и это говорило о том, что он не просто нервничает, а очень сильно нервничает. Конечно, я понимаю, насколько это было неожиданно для него: он жил этими исследованиями, всё шло так гладко. И вот, из-за какой-то нелепой случайности, всё просто рухнуло в один миг.

– Да, могу понять… – в принципе, учитывая мой предыдущий опыт, особой симпатии к полицейским я не питал. Хотя, конечно, нельзя всех под одну гребёнку, но, к сожалению, большинство были именно такими, как те, с которыми довелось столкнуться мне.

Я, разумеется, не имел никаких навыков сотрудника полиции или военного, но, тем не менее, прекрасно понимал, что вот такая вот операция, без плана и подготовки – это огромный риск и, по сути, авантюра. Понимал ли это Кондор? Я думаю, понимал в сто раз лучше меня. Но, видимо, другого шанса у нас просто не было, поэтому он решился на такой шаг.

Когда мы подъехали, я во всей красе увидел офицерскую выправку (или сноровку) моего друга: он действовал быстро и чётко, применяя то заклинания, а то и просто физическую силу, и никакие лишние эмоции ему не мешали. Так, выйдя из машины, и даже не дав договорить полицейскому стандартную фразу «вам сюда нельзя…» и всё такое, он просто телекинезом отшвырнул его в сторону, а следующим движением обезоружил оставшихся четырёх полицейских. Я внезапно осознал, что я просто стою, как истукан, вместо того, чтоб помочь, и наслал на них усыпляющие чары. Таким образом, мы благополучно расчистили чёрный вход. Кондор бросил мне:

– Вскрой эти две машины и заведи их заклинанием. А я внутрь.

Я принялся за дело, про себя отметив, что пока нам очень везет. Но вскоре я услышал несколько отдалённых выстрелов и понял, что всё решится буквально в следующую минуту, а может и быстрее.

Кондор вывел с собой группу людей, посадил их в машины, и они отъехали, но в следующий момент к заднему двору подъехал микроавтобус, из которого выскочили люди в масках и с автоматами. Тут я понял, что всё очень серьёзно, и они, действительно могут работать на уничтожение. А тут, к тому же, они увидели сваленных в кучу спящих полицейских и людей, садящихся в полицейскую машину. Для них всё стало очевидно: они не могли предположить, что полицейские просто усыплены, поэтому, они сразу начали стрелять на поражение. Я инстинктивно бросился на землю и почти сразу услышал крик Кондора:

– Давай внутрь и прикрой меня – сам он стоял с руками вытянутыми вперед, создавая щит. Я не представляю, что думали полицейские, но они продолжали стрелять – завидное спокойствие и упорство. А вот мне стоило немалых усилий, чтоб собраться и встать, так как психологически это было тяжело, хотя я и понимал, что щит Кондора они не пробьют ещё минут пять. Я быстро распахнул дверь и, уже войдя в коридор, начал поддерживать щит Кондора. То есть, так скажем, техника исполнения была не важна, я просто подпитывал щит своей энергий.

– Отходи! – крикнул я. Мне казалось, я ещё даже не успел договорить это простое слово, а Кондор уже оказался внутри. Он тут же запер дверь каким-то мощным заклинанием и повернулся ко мне. Я, наверное, никогда не забуду, как горели его глаза в темноватом холле: он очень быстро обшарил глазами всё помещение, в которое уже начали выходить и другие сотрудники центра.

– Александр! Пойдёшь с ним через выход в секторе А2 – Кондор кивнул в мою сторону.

– Но как…

– Нет времени, доверься мне! – воскликнул Кондор. Потом он наклонился ко мне и тихо, но твёрдо сказал: просто выведи его под маскировкой, не вступай в бой. Он очень талантливый учёный, к тому же, у него есть семья. Мы спасли часть, и это сейчас максимум, что мы можем сделать.

Я немного опешил, не вполне понимая, как Кондор собирается выбраться сам:

– Постой, а ты что собирае…?

– Нет времени! – перебил меня Кондор. Он вдруг окружил нас звукоизоляцией и свистящим шёпотом добавил: «Не строй иллюзий, Ярослав, мы спасли всех, кого было можно. Я прошу тебя вывести Александра, но я останусь здесь до конца. Я обещал их защищать».

– Но…

– Не трать время.

Кондор оставался умирать, ибо иначе это объяснить было невозможно. Я ясно понял, что этот человек вот так легко и просто решил закончить свою жизнь и ничего трагического для него в этом нет. Но это было трагично для меня, хотя бы потому что я видел способ, позволяющий это легко избежать. Кондор же просто не желал меня слушать и упрямо повторял:

– Я этим людям обещал, что если вдруг что-то случиться, я буду с ними до конца и до последней капли крови буду бороться за их безопасность.

– Прямо так и написано в документах? – съязвил я потому что нервничал.

– Примерно так. Но мне плевать как там написано в документах! Суть в том, что я им это обещал, и я обещание свое выполню. Я дал им слово офицера.

– Чтоооо? – опешил я.

– Да, представь себе, такое бывает – прохладно ответил Кондор.

– Я не об этом!!! – вспылил я – О чём ты говоришь?! Какое слово? Ну чего нынче стоят слова?! Они обречены, а ты нет! Это просто нерационально оставаться с ними, и ты, как воин, должен это понимать!!! – взревел я что было мочи (благо, они нас не слышали). Я был совершенно не готов к такой нелогичности поступков столь умного и хладнокровного человека.

– Нынче, может быть, ничего, – глянул на меня исподлобья Кондор – а в моё время слово офицера значило больше, чем кипа любых юридических бумаг. Потому что была совесть, честь и достоинство. Ты, кажется, хотел возродить именно это. Так не начать ли с себя? Удачи, друг мой, Ярослав, удачи во всех начинаниях – и он повернулся к двери, которую уже, видимо, готовились взрывать, дав понять, что разговор окончен.

У меня на глазах проступили слёзы. Причём, скорее оттого, насколько я был тронут, а не оттого, что теряю Кондора. Его жертва позволила мне понять, что не всё потеряно! Есть ещё такие люди! Может, они даже сами не знают, что в них дремлют честь и благородство, но их можно на это натолкнуть! Нельзя винить людей ниже шестёрки за то, какие они, как себя ведут, живя в таком, простите, дерьме. А дайте им хоть немного нормальных условий – глядишь и общество станет лучше. Главное, не перейти сразу в семёрки-восьмёрки.

Моё негодование ушло: я теперь уважал поступок Кондора и был полон решимости доказать хотя бы самому себе, что это всё не напрасно. Поэтому я, быстро смахнув свои слёзы и стиснув зубы, повернулся и направился к Александру, набросив на себя маскировочные чары.

Все происходило как в тумане, несмотря на мои огромные усилия сохранить ясный ум. Александр шёл впереди меня, а я «окутывал» маскировкой и его. Однако, как я уже говорил, маскировочные чары не позволяли нам быть невидимыми, поэтому просто вот так взять и выйти мы не могли. Я сразу отметил, что Кондор выбрал именно этот выход не случайно (ну ещё бы!): он был довольно узким и здесь были тонированные и почему-то пуленепробиваемые стёкла (судя по нескольким отметинам). Понятия не имею, почему, но позиция была идеальна: мы не были под огнём, могли осмотреться перед выходом, а нас не видели.

Я заметил всего несколько человек, охраняющих этот вход непосредственно, а ворота забора, судя по всему, никто не контролировал (в принципе, логично, если они уже блокировали сотрудников центра в здании). Я заметил через дорогу несколько деревьев и решил, что они могут сослужить нам службу:

– Слушай, – заговорил я немного необычно высоким голосом – я сейчас их отвлеку, повалю дерево, а мы в это время выскользнем, ну а дальше, как пойдёт.

– Ты такой же, как и он, да? – Александр говорил абсолютно спокойно, но я, тем не менее, ощутил его дрожь: разумеется, для учёного такие «развлечения», мягко говоря, немного нервные.

– И вполовину не такой же, но кое-что умею. Готов? – он кивнул, и я с помощью телекинеза повалил одно из деревьев прямо в сторону здания. Стражи порядка, конечно, бросились врассыпную и, естественно, не обращали внимания на дверь по меньшей мере несколько секунд, которых нам было достаточно. Как только мы вышли за забор, я спросил:

– Ты по телевизору не выступал? Как думаешь, они (я кивнул в сторону забора) тебя знают?

– Да нет, конечно, я обычный молодой специалист, откуда они будут меня знать….

– Ну тогда можно снять маскировку – мы завернули в какую-то подворотню, где не было людей, чтобы вдруг не получилось так, будто мы внезапно появились на тротуаре из ниоткуда, а то точно быстро известными станем. Я, наконец, смог разглядеть молодого специалиста. Честно говоря, никогда бы не подумал, что он учёный: на нём были затёртые джинсы, рубашка навыпуск и какие-то явно давно нечищеные кроссовки. К тому же, он носил русые волосы до плеч, кончики которых были подкрашены в фиолетовый цвет. Конечно, для учёного внешний облик – это совсем не главное, но всё равно ассоциации он вызывал совсем не те.

– Ну надо же, как всё у вас просто…. Я бы хотел понять механизм колдовства, такой уникальный шанс был! А теперь – всё!

– Да уж. Но разговаривать некогда. Забирай семью и валите куда-нибудь. Запиши мой телефон, если что.

– Я запомню – кивнул Александр. Я быстро продиктовал номер и сказав «удачи», поспешил домой (мне, благо, бежать никуда не нужно было). Может, стоило и помочь бедолаге, но я боялся, своего эмоционального перенапряжения. Это, если вы помните, может привести к бесконтрольным заклинаниям….

Добравшись домой, я просто бухнулся на диван и пролежал так до темноты (да, когда у меня появились деньги, я купил немного мебели взамен той, что продал). Я уже было хотел встать, чтобы перекусить, но и сам не заметил, как уснул. Однако, и во сне мне не было покоя: именно в эту ночь в мой сон явился Радомир, как это иногда бывало. В этот раз, он практически не разговаривал, а как будто вёл меня куда-то (вот нет, чтоб сразу уже сон начался на нужном месте!). Я шёл за Радомиром по каким-то улочкам, а он всё ускорялся и ускорялся, так что мне вскоре пришлось бежать. Наконец, мы оказались перед одним из художественных музеев нашего большого города. Радомир, глянув на меня через плечо, вошёл внутрь, и я поспешил за ним. Мы вошли в зал, выдержанный в красноватых тонах, и Радомир показал на картину, где изображалось какое-то скопление народа на средневековой площади (я совсем не разбираюсь в искусстве, как я уже говорил). И тут, старец, впервые заговорил:

– Он здесь. Спеши, Ярослав! – я вздрогнул и проснулся, обнаружив, что уже довольно позднее утро, хотя мне казалось, что я только что уснул.

Глава 8

Сев на диване, я упер локти в колени, подпирая руками голову. «Что бы это значило?!» Появляясь в моих снах, Радомир давал мне какие-то общие наставления, которые могли быть порождением работы моего подсознания. Хотя, однажды, года три назад, он дал мне дельный совет, до которого я сам бы вряд ли додумался. Но сегодняшний сон странный: во-первых, Радомир, практически не говорил, а во-вторых, мы всегда с ним «встречались» в том самом лесу, где я проходил обучение. Наконец, я никогда не был в этом музее, хотя знал, где он находился. И как-то это всё «кстати» после беседы со Светозаром! Неужели, Радомир указал местонахождение Артефакта Стихий?! Я был в замешательстве, не зная, принимать ли этот сон всерьёз. Поэтому, я принял единственно правильное, объективное и обдуманное со всех сторон решение: надо позавтракать.

Как это ни смешно, но именно за завтраком меня посетила довольно здравая мысль: нужно сходить сегодня днём в музей и посмотреть, есть ли там такой зал и такая картина. И если да, то такого совпадения быть не может! Значит, проберусь ночью, выкраду картину и уже буду пытаться извлечь из неё Артефакт (уверен, он не просто так спрятан и там надо будет повозиться!). Именно поэтому, я сразу же вызвал такси, чтобы машина приехала к тому времени, когда я закончу завтракать. Наскоро одевшись и даже не причесавшись, я засунул в карман несколько крупных и несколько мелких купюр и торопливо спустился вниз, где меня уже ждало такси.

– Доброе утро, в художественный музей!

– О как! – таксист, конечно, опешил. Его вообще редко вызывали в наш район, как я уже говорил. Но, я уверен: ни его, ни его коллег точно не вызывали в наш район, чтобы поехать в музей!

– Ну на свидание опаздываю – я довольно искусно изобразил смущённую улыбку.

– Не перевелись, значит, ещё романтики, раз в музее встречаетесь! – он почему-то обрадовался. Однако, остаток пути мне пришлось слушать, что автопарк не ремонтирует машины, что ему самому иногда приходится подручными средствами что-то латать, что машина уже давно «жрёт слишком много бензина» и всё такое. В общем, как говорится, о наболевшем. Я участливо кивал, а иногда – наоборот: качал головой, сам в это время думая, что мне делать с Артефактом такой силы, если я его найду.

Подъехав к музею, я расплатился с таксистом и, быстро купив билет, начал изображать из себя искусствоведа. Я заметил, что здесь было принято неспешно прохаживаться и иногда останавливаться возле отдельных картин. Впрочем, если искомая картина была здесь, то, согласно моему сну, она должна была быть в определённом зале, поэтому, вроде как, осматривать другие залы не было особого смысла. И, тем не менее, я всё равно решился пройтись по всем залам (тем более, их было всего три). Некоторые из картин были действительно красивыми, хотя я вряд ли мог оценить технику исполнения или стиль художника. Но ничего такого, особо запоминающегося, мне не попалось: видимо, искусство – это, всё же, не моё. Зайдя во второй зал, я немного приободрился: он был выдержан в красноватых тонах, поэтому я стал более пристально всматриваться в картины. В этом зале было довольно много людей, поэтому двигались мы совсем медленно. Однако, я сразу узнал картину из моего сна: она висела на противоположной стене, и мне стоило огромных усилий не пересечь зал сразу, а продолжать так же плавно и размеренно двигаться, как и все остальные. Когда я дошёл до заветной картины, у меня внутри уже всё тряслось: неужели это правда, и всё ТАК просто? Это было так странно и неправдоподобно: столь могущественный артефакт вот так просто спрятан в одной из картин самого обычного музея? С другой стороны, может, ничего удивительного в этом и не было по двум причинам. Во-первых, есть такое выражение «хочешь что-то спрятать – положи на видное место», а во-вторых, это было настолько глупо, что, видимо, никому и не пришло в голову искать Артефакт Стихий здесь. Скорее, его следовало искать в тайге, в горах или среди реликвий какого-нибудь старейшего чародейского рода, но никак не в обычной картине, мимо которой ежедневно проходят тысячи людей.

Ну что ж, значит, решено: нужно ночью пробраться в музей. Конечно, стоит попытаться достать Артефакт, не выходя из музея, чтобы не воровать картину, а то у меня могли возникнуть неприятности. С другой стороны, этого я опасался меньше всего, поскольку, используя свои способности, я довольно легко мог противостоять основным методам криминалистики. И, тем не менее, мне бы не хотелось этим заниматься. Однако, что-то подсказывало мне, что Артефакт так просто не достать: в противном случае, его могли бы найти даже случайно, причём, даже обычные люди.

В общем, убедившись, что передо мной действительно та самая картина, я решил закончить свою экскурсию. Сделав вид, что мне на телефон поступил важный звонок, я торопливым шагом покинул музей.

Я решил, что мне понадобится максимум сил, поэтому в этот раз я не планировал тратить силы на поддержание маскировочных чар, а вместо этого поступить как классический грабитель: скрыть своё лицо балаклавой. Чтобы не покупать балаклаву и не привлекать внимание, я старомодно сделал балаклаву из старой шапки (впрочем, обе мои шапки были старыми). Также, я подготовил самую неброскую одежду, в которой мог ходить кто угодно. Я зачем-то взял с собой складной ножик и верёвку, видимо поддавшись, неким стереотипам. Возможно, стоило взять с собой ещё какие-то инструменты, но имея в распоряжении магию, ничего из этого мне было не нужно.

Итак, теперь, непосредственно перед извлечением Артефакта, мне нужно будет потратить силы только на проникновение в музей. Я, конечно, не знал, насколько серьёзно охраняется музей, но полагал, что там будет только один сторож, которого я легко смогу убедить с помощью манипуляции, что меня там вообще не было. Хотя, оставалась вероятность, что там есть видеонаблюдение, и именно поэтому я решил принять меры, затрудняющие моё опознание. Ах да, чуть не забыл, мне же нужны перчатки. Где-то в душе я надеялся, что смогу извлечь Артефакт за ночь и наутро как-то подбросить картину обратно, чтоб меня не так сильно искали.

На самом деле, все эти рассуждения, конечно, были смехотворны по своей важности на фоне того, что я, возможно завладею самым могущественным объектом на планете (по крайней мере, из мне известных). Но, как я и говорил, я частенько любил упражняться вот в таких гипотетических рассуждениях. Таким образом, недолгая подготовка была окончена, и я, чтобы хоть как-то отвлечься, приступил к выполнению самых обычных бытовых обязанностей, вроде приготовления пищи. Я даже решил провести некую уборку, так как это занятие хорошо меня отвлекало от «тяжких дум».

В принципе, на некоторое время мне действительно удалось отвлечься, но с наступлением темноты, волнение вернулось и, казалось, нарастало с каждой минутой. Я был эмоционально истощён, так как даже не получил передышки после совершенно внезапной потери моего нового друга. Однако, я не мог отказаться от столь важного шага. Было бы просто непростительно упустить шанс найти легендарный артефакт, пусть даже шанс этот призрачный. К тому же, прямая опасность мне вряд ли грозила: в крайнем случае, даже если меня обнаружат и попытаются арестовать на месте, я просто могу применить силу и уйти. А они потом пусть разбираются. Хотя, конечно, такой вариант мне совершенно не нравился, но я, таким образом, себя успокаивал. И вот, когда на часах было около десяти вечера, я тихонько вышел из дома, чтобы поймать последний автобус, который отвёз меня ближе к центру города. После я шёл пешком около сорока минут, потому как рассудил, что было бы глупо брать такси. Синий холодный свет фонарей на больших улицах почему-то немного меня успокоил. И вот я уже стою перед запертой дверью, быстро озираясь. Хотя на улице было совсем не много людей, я всё же решил заставить перегореть лампочки двух ближайших фонарей, чтобы меня не было видно. Внутри всё сжалось, как будто за дверью меня ждёт дракон, а не обычный сторож преклонного возраста (впрочем, даже в этом я не был уверен).

Набрав воздуха в грудь, я применил заклинание, отпирающее замки, натянул подготовленную шапку на лицо, и, находясь в полной готовности, проскользнул внутрь. Однако, никакого сторожа на месте не было (возможно его не было вовсе, а возможно он делал обход). Я торопливо пересёк первый зал, по-прежнему, стараясь сохранять бдительность и рывком распахнул дверь заветного зала в красных тонах. В тот же миг, моё сердце ушло в пятки, потому что кто-то уже снимал ту самую картину с противоположной стены!

Я ожидал увидеть здесь кого угодно, только не мать Лизы. Однако, как раз она, по-моему, меня ждала. Она спросила:

– Ну что, ты, наконец-то, решился? – я прямо-таки опешил.

– Решился? На что?

– Решился на захват власти – ответила она. Я был растерян и огорошен:

– Конечно, я бы так не называл то, что я делаю. Я просто хотел навести порядок – неизвестно почему признался я. Но сейчас у меня было такое ощущение что каким-то невероятным образом Анна Игоревна в курсе моих дел.

– Называй как хочешь, – махнула рукой Анна Игоревна – я хочу того же: навести порядок. Я давно тебя заприметила и именно поэтому послала свою дочь в то самое казино.

– Так это вы послали Лизу познакомиться со мной? Зачем? – я снял шапку, потому что в данной ситуации она явно была лишней.

– Ты так ничего и не понял? – воскликнула Анна Игоревна – Я и есть та самая Тёмная Фурия, за которой всё гонялись. Я обвела всех вокруг пальца, заставив их поверить, что та бедная девочка и есть я.

Мне казалось, что мой мозг сейчас расплавиться. Каким-то образом, получалось, что мысль, высказанная мной в машине Кондора, оказалось верной. И тем не менее, я вообще ничего не понимал: то что сейчас происходило, противоречило всему что я узнал до этого, а самое главное это противоречило пророчеству. Мать Лизы даже не подходила по возрасту. Кроме того, получалось, что Светозар «увёл» Костю от того, чтоб он нашёл Артефакт, но его теперь находит колдунья, которую все боялись! Бред какой-то, если только не предположить, что она, действительно, просто всех переиграла.

– А как же пророчество? – спросил я.

– Пророчество – Анна Игоревна усмехнулась – весьма туманная штука, к тому же, я сама его сфабриковала. Это крайне сложно, но мне это удалось.

– Я не понимаю – тупо повторил я, чувствуя себя полным идиотом.

– Да простой трюк, – добродушно отозвалась Анна Игоревна – всего лишь отвлекающий манёвр. Я создала ложный след, который все с удовольствием проглотили. Таким образом, я просто отвлекла внимание пока сама занималась важными вещами, а именно подготовкой и поисками Артефакта.

– Зачем вообще отвлекающий манёвр, если никто даже не мог заподозрить вас? – спросил я, приподняв брови.

– А затем, – ответила Анна Игоревна – что Радомир точно знал о том, что я буду где-то рядом. Мне нужно было отвлечь и Радомира, и Светозара иначе, они могли бы что-то заметить. В общем, это долго объяснять, я уверена, ты многого просто не поймешь – ты ещё слишком молод, неопытен. Я могу тебя многому обучить такой помощник как ты, Ярослав, мне не помешает.

– Неужели Радомир и Светозар – это все, кто вам мешали? А как же другие? А у вас, что, среди тёмных колдунов нет союзников? Их, ведь, наверное, тоже полно.

– Не знаю, кто там чего тебе наплёл, но если ты считаешь, что каждый второй – маг, то ты сильно ошибаешься. Магов всего пара-тройка сотен, не больше. Искусство себя изжило.

– Но Светозар говорил о тёмных магах, о том, что с ними идёт война – начал было я. Не знаю, зачем я говорил это потенциальному врагу, но мне, видимо, снова стало чертовски любопытно узнать правду. Хотя, я уже сомневался, что я до неё докопаюсь. Кому я верил безоговорочно – так это Кондору. Но увы….

– Байки из склепа! – презрительно фыркнула Анна Игоревна – Они называли тёмными всех, кто хоть немного решил побеспокоиться о себе и о своём благосостоянии, а не действовать только на благо общества. Всё это чушь, шелуха. Ты что, делишь людей на плохих и хороших? Нет, ты просто выбираешь, с кем тебе по пути, а с кем – нет. С кем ты готов общаться, вести дела, а с кем – нет. Так давай сделаем общее дело, вот и всё.

– Я не уверен, что у нас одинаковые цели – еле слышно проговорил я. В голове уже вертелась мысль о том, что я выбрал идиотскую линию поведения. В такие моменты, когда более могущественный враг предлагает тебе союз, ты либо соглашаешься, либо тебя убивают на месте. Однако Тёмная Фурия улыбнулась:

– Ну почему? Навести порядок, как ты сказал. Я тоже хочу навести порядок. Значит, мы с тобой союзники.

– Звучит убедительно – проговорил я, чувствую собственную фальшь. Даже непонятно, почему Анна Игоревна так настойчиво предлагает свой союз, вместо того, чтобы просто от меня избавиться. Может, она знает что-то, чего не знаю я? Я пытался тянуть время, чтобы что-то придумать, но в голове было как никогда пусто. Я отчётливо ощутил свою беспомощность: было очевидно, что Фурия просчитала всё на несколько шагов дальше чем я мог видеть. Так что, что я мог? Мне оставалось надеяться на лучшее, но вдруг в этот момент, появился Светозар в сопровождение ещё двух магов. Вопреки классическим сюжетам в фильмах с пафосными диалогами между главными героем и злодеем, эти трое без предупреждения атаковали Тёмную Фурию. Начало происходить что-то немыслимое. Я даже не пытался понять или помочь какой-либо из сторон: всё происходило очень быстро. А от того, какая мощь витала в воздухе мне просто было не по себе. Я кое-как смог собраться, чтобы возвести вокруг себя защиту: всех моих сил едва ли хватало, чтобы защититься от побочных действий. Когда различного рода мерцания и вспышки прекратились, а известковая пыль осела, я увидел изрядно потрепанную Анну Игоревну. У неё почему-то было напрочь оторвано левое ухо, из-за чего почти вся левая сторона головы и плечо были в крови. Её бок дымился, она казалась, не очень-то твердо стояла на ногах. Я оторопело смотрел на неё, не в силах поверить, что она в одиночку не только победила Светозара но еще двух каких-то магов, кем бы они ни были. Это был поистине могущественный враг, и теперь, пожалуй, я понимал почему Светозар и Радомир так боялись её появления. Я не знал, что сказать, или что сделать, но в этот момент я вдруг ощутил огромный прилив сил. Мои руки взвились вверх, быстро готовясь к какому-то мощному заклинанию. Причём, что самое поганое, это случилось после против моей воли. Анна Игоревна прищурилась, тоже вскинув руки:

– Ты что это делаешь, котёнок? – однако, было поздно: меня уже было не остановить. Должен вам сказать, это довольно жуткое ощущение: я был в сознании видел и понимал всё что происходило, при этом мной как будто управлял другой человек. Разумеется, иначе как бы я мог творить настолько могущественную магию и пользоваться боевыми заклинаниями, которые мне и не снились? Всё опять же, происходило настолько быстро, что я затрудняюсь это описать. Вскоре, видимо истощённая предыдущим боем, Тёмная Фурия пала. Я тоже рухнул на колени, а потом и на четвереньки, сильно закашлявшись. В этот момент странная боль как будто крюком что-то выдернула у меня из груди. У меня ужасно закололо в области солнечного сплетения, и я внезапно увидел какую-то тень Радомира, стоящую неподалеку от меня. Он с сожалением посмотрел Светозара и его спутников, а потом перевел взгляд обратно на меня:

– Ярослав, иногда приходится чем-то жертвовать ради чего-то большего – поговорила тень – теперь я ухожу навсегда, я исполнил свой долг: она больше не вернется.

– И что, конец войне? – глупо спросил я, вместо того, чтоб поинтересоваться, какого чёрта он всё это время жил в моём теле, даже не спросив меня.

– Война закончится, когда установится равновесие. Я был белым магом. Если хочешь, светилом. Но я, как вы говорите, был белым и пушистым. Мои методы взывали к лучшим качествам, которые, к сожалению, отсутствует у большинства населения. Пожалуй, я был слишком мягок. Тёмная Фурия, наоборот, хотела использовать слишком жёсткие, даже жестокие методы она, пожалуй, готова была утопить мир в крови, лишь бы навести свой порядок. Но мир нельзя красить чёрно-белыми красками. Ничего из этого не получилось бы. Тебе же придётся взять нечто среднее. Среднее между чёрным и белым. Всегда стоять в стороне: быть героем настолько незаметным, чтобы все думали, что тебя и вовсе нет. Это, пожалуй, тяжёлое бремя.

Наверное, ты уже и сам это понял: только так ты сможешь навести порядок без лишнего кровопролития. Потомки так и не узнают твоего имени, хотя кто-то и будет догадываться о твоём существовании, о некой серой тени, которая наблюдает. И если твои помыслы останутся чистыми, потомки назовут тебя Серый Святой. Прощай, Ярослав, я горжусь тобой!

В моей голове был туман, думаю, мозг просто оказался перегружен: слишком много информации, слишком много. И, что самое главное слишком много резких перемен. Однако, я, чуть ли не в полный голос, заорал:

– Подождите! У меня столько вопросов! – но тень (или что бы это ни было) таяла на глазах:

– Прости, моё время ушло. Помни, чистая душа, чистые помыслы.

И вот я остался один в полностью разгромленном помещении, окруженный по крайней мере двумя трупами очень могущественных магов. Понадобилось несколько минут, чтобы прийти в себя. Мой мозг настойчиво повторял что нужно крепко подумать о том, что делать дальше, поскольку, как я понял, только что образовался вакуум власти. Но эти думы можно было отложить на потом, а вот с Артефактом медлить было нельзя. Я чувствовал сильную усталость, но заставил себя быстро подобрать картину с пола и под покровом ночи вынести её из музея. Тут, конечно, я ни минуты не сомневался в том, чтобы применить маскировочные чары. Горько усмехнувшись, я подумал, что следователи, наверное, просто сойдут с ума, пытаясь понять, что же, действительно произошло в музее, и поспешил домой. Едва зайдя в квартиру я как подкошенный рухнул на пол прямо в прихожей, крепко уснув (видимо, мой организм был истощён магией, применённой пусть и не совсем мной, но, очевидно, используя мои внутренние силы). То есть, до дома я доковылял на морально-волевых, как говорится. Проснулся я от оглушительного раската грома, который был весьма символичен в данной ситуации.

«Ну что ж, вот и утро!» – немного мрачно усмехнулся я и иронично добавил «Полицейских, вроде нет, злобных чародеев – тоже, а картина на месте! Неужели, всё сложилось так гладко для меня?». Впрочем, было очевидно, что это не моя заслуга, да и везеньем это было не назвать. Трудно себе представить, что могущественный Артефакт Стихий, который никто не мог найти достаточно длительное время, вдруг одновременно нашли я и великая и ужасная Тёмная Фурия, которую все так боялись. Кроме того, Светозар каким-то образом её «вычислил». Дааа, здесь было над чем поломать голову.

Как выяснилось, ситуация оказалась многоуровневой: Тёмная Фурия просчитала очень многое и, действительно, довольно искусно запутала буквально всех. Но тем не менее, оказалось, что у Радомира всё равно был запасной план (или это основной?!). Как это нистранно, с какой стороны ни посмотри, я сыграл ключевую роль во всех этих событиях, сам того не подозревая. Они тут делили мир с помощью меня, а я ни сном ни духом. Но даже во время бесед со Светозаром, я уже понял, что до правды не докопаться. Каждый раз, когда я говорил с ним, правда оказывалась разной, и я до сих пор не знаю, что именно случилось с Асей и почему.

Некоторые иногда сравнивают жизнь с шахматной партией. Так вот, если проводить такие аналогии, то надо признать, что эта игра гораздо сложнее. Тут может быть доска неправильной формы, на ней могут появляться и новые клетки, и новые фигуры, причем как с одной так и с другой стороны. К тому же, фигуры ещё и могут менять цвет. Вот и попробуй просчитать все варианты. Просчитал ли Радомир всё с самого начала? Я так не думаю: такое просчитать практически невозможно. Может, у него был какой-то дар предвидения, но в этом я так и не разобрался. Я думаю, что Радомир был самым мудрым, наверное, потому, что он почти всегда подвергал сомнениям свою правоту, хотя почти всегда оказывался прав. Вот и здесь: он не мог просчитать все события, но он учёл, что он может быть неправ и подстраховался. Это, пожалуй, главный урок, который я извлёк на сегодняшний день: какой бы очевидной ни казалась правда, она всегда субъективна.

В таких рассуждениях, я просидел прямо на полу около часа. Потом, я, наконец, решился осмотреть картину. Каково же было моё изумление, когда я почти сразу же обнаружил некую надпись, скрытую в картине. Написана она была с помощью магии, таким образом, прочитать её мог только чародей (собственно, я и использовал определённое заклинание, чтобы она проявилась). Вот что гласила надпись: «Если ты ищешь здесь Артефакт Стихий, то, наверное, ищешь по наводке. Но, к сожалению, это лишь уловка: Артефакта Стихий не существует. Я просто использовал старую легенду, чтобы заставить всех, кого следовало встретится в нужном месте, в нужное время. Это говорит вам маг, который знал, как тяжело поднять две стихии одновременно».

Мне хотелось выругаться или засмеяться или всё вместе. Оставалось только гадать, каким образом Радомир заставил поверить во всё это не только Светозара, но и Тёмную Фурию. И, самое главное, каким тогда образом Светозар углядел вероятность, что Костя найдёт Артефакт?! Выходит, кто-то опять меня обманывает. Либо была какая-то другая причина, по которой погибла Ася, либо, Артефакт, всё же, существует, но мудрый Радомир не хочет, чтобы кто-то продолжал поиски. Ну да, завладей какой-то чародей таким артефактом, вряд ли можно рассчитывать на то, что установится равновесие. В то же время, возможно, что Светозар и не видел ту вероятность, о которой говорил мне, а ему просто рассказал Радомир (попросту придумав это). Что же из этого правда? Я опять не знаю, и, возможно, не узнаю. Ну да и чёрт с ним! По крайней мере, пока я неплохо отделался! К тому же, как я понимаю, если у них там и была какая-то война, то, сейчас будет передышка. Это откроет мне путь наверх. Но карабкаться я буду за кулисами. А что, Серый Святой – звучит очень неплохо.

Оглавление

Часть первая: Вот это жизнь!

  Глава 1

  Глава 2

  Глава 3

  Глава 4

  Глава 5

  Глава 6

  Глава 7

  Глава 8

  Глава 9

  Глава 10

Часть вторая: Пять лет спустя

  Глава 1

  Глава 2

  Глава 3

  Глава 4

  Глава 5

Часть Третья: в поисках истины

  Глава 1

  Глава 2

  Глава 3

  Глава 4

  Глава 5

  Глава 6

  Глава 7

  Глава 8