Принцесса в скафандре [Кайра Влна] (fb2) читать онлайн

Посвящается Короежке, которая придумала хай-концепт.

Который я при написании безбожно исковеркала.

В оформлении обложки использована фотография с https://pixabay.com/ по лицензии CC0.

Рассвет

В далеком кармане космоса существует в 43920-м по земному исчислению веке Конклав сорока планет. Когда-то это была империя. Однако ей внезапно пришел конец – много десятков лет назад авария на межзвёздном императорском корабле оказалась смертельной для всего экипажа. Вокруг произошедшего на корабле до сих пор вьются домыслы, один другого фантастичнее, но правду экспертная комиссия Конклава так и не смогла установить окончательно.

Теперь, спустя много десятков лет, кажется, что Конклаву недолго осталось существовать. Его раздирают на части владельцы нескольких корпораций. Они же – лорды в Совете Планет. Интригами и подлогами каждый из них пытается урвать побольше власти. Их не слишком заботит, что на подвластной им территории космоса участились налёты бандитских группировок на планеты и корабли, созданные за последние годы технологии попадают не в те руки. Уже начал падать уровень жизни, производство еды и техники почти остановилось на многих планетах. Всеми расами конклава овладел страх – и бояться есть все основания! За пределами круга планет, объединенных в Конклав, располагается так называемый Внешний Фронт – содружество галактик, куда более разобщенное, чем Конклав сорока. Однако во Внешнем Фронте издревле действуют иные законы, куда менее строгие. Конклав сорока им не подчиняется – как и многие другие планетарные «княжества», объединенные одной культурой. Тем не менее, среди содружеств планет некоторые принимали правила Внешнего Фронта, и их Конклавы жили согласно тому, как предписывал Фронт.

Нет, никакой войны в космосе давно не велось. Но Фронт был таким беспокойным местом, что казалось, будто там никогда не бывает полного мира.

И вот теперь в Конклаве сорока, прежде – оазисе мира среди бурного моря Фронта – назревала своя катастрофа. Она росла, росла, как нарыв, и готовилась прорваться. Однако никто не мог предугадать, каким образом…

Среди народа увеличивалось недоверие к Совету Конклава. По мнению простого люда, лорды на каждом заседании только переливали из пустого в порожнее, не занимаясь на самом деле решением проблем. Увы, выбрать другого лорда-правителя своей планеты ни одна из представленных в Конклаве рас не могла. Согласно древней традиции, пришедшей еще с Земли, власть передавалась по кровной линии или через брак. И никак иначе. Вот что лорды готовы были отстаивать всеми правдами и неправдами. Традиции.

Будь это не так, члены Совета не цапались бы меж собой столь ожесточенно. Пока оставался малейший шанс, что хоть кто-то из семьи Императора выжил, они не могли назначить нового монарха Конклава. Его функцию все эти годы выполнял Лорд-Председатель Ордрик. Обладая властью большей, чем у других членов Совета, этот красноглазый старик подчинил себе двадцать восемь планет из сорока, и все правители его феодальных владений стали его безмолвными вассалами. Если – изредка – Совет решал что-то через голосование, Ордрик неизменно побеждал с перевесом в двадцать девять голосов. Он мог бы быть новым Императором, если бы… Если бы его желания не разбивались о непоколебимую стену Закона. Даже такой богатый и влиятельный лорд не мог указывать традициям.

Ордрик согласился бы прожить так до скончания дней – в статусе почти-Императора, хотя и не отказался бы, если б его признали правителем на законных основаниях.

И вот однажды судьба протянула ему на открытой ладони шанс – мутный, неясный. То ли счастливый билет, то ли черную метку. Ордрик был стар и умен. Он прекрасно понимал, что только от него одного зависит, окажется это путь к исполнению мечты или шаг в сырую могилу.

Однако, то, что он так старательно воспевал и пестовал, теперь стояло перед ним непреодолимой преградой. Традиции. Те самые узкие рамки закона, пришедшие еще с Земли, ныне – вотчины лорда Культуры, сэра Манна. Ордрик не мог так просто нарушить то, чем столь долго оправдывал собственные злоупотребления. Он предвидел, что будут проблемы. Но на его пути не впервые встречались препятствия.

– Мы получили некое сообщение… – Председатель Ордрик замялся, не уверенный, что сказать дальше: «тревожное» или «радостное». Потому что письмо, которое три часа назад пришло на его коммутатор, пугало и радовало одновременно.

Радовало оно тем, что давало надежду. Пугало же потому, что надежда могла оказаться ложной.

– Да не тяните уже, Председатель, – промычал Советник по делам торговли, лорд Кенберхт, высокий тонкокостный гуманоид с почти прозрачной кожей.

– Что ж, не буду. Надеюсь, вы все окажетесь достаточно готовы к подобным новостям. Принцесса Эйлин нашлась.

Советники выслушали Председателя молча, и некоторые действительно не проявили никаких эмоций, но многие ахнули или скривились, или по дисплею их компьютера для имитации речи пошла рябь… Советник Нортмунд и вовсе завис, Кенберхту даже пришлось похлопать его по спине. Впрочем, андроиду это ничем не помогло.

– Так что же это значит, господа? Так императорская династия будет продолжена? – Спросил один из лордов. Председатель даже не повернул головы в его сторону.

Ордрик тер мохнатый подбородок голой розовой лапой, размышляя. Почти целая минута понадобилась ему, чтобы придумать, что сказать.

– Возможно. Мы не можем идти против традиции. Пока остается хоть один живой отпрыск императорской династии, мы не имеем права начать новую линию. Значит, единственный выход для нас…

– Выдать принцессу замуж!

– Именно! К тому я хотел подвести, лорд Семер!

Совет на несколько минут потонул в гомоне. Сосед шушукался с соседом, всех до единого взбудоражила подобная перспектива.

– По крайней мере, мы как раз можем вывести из анабиоза и наших сыновей тоже! Им всем, в пересчете на человеческое летоисчисление, сейчас должно быть примерно по восемнадцать лет!

– Как и принцессе. Она легла в капсулу примерно в этом возрасте. Или ей было шестнадцать? В любом случае, до криосна она была довольно юна.

– И неопытна. – Ордрик потер лапки.

По-настоящему Лорд-Председатель радоваться не мог. В конце концов, это по его приказу разыскные отряды имитировали работу вместо того, чтобы действительно ею заниматься.

Старый я дурак, подумал в раздражении Ордрик. Нужно было действительно искать обломки корабля, а найдя – уничтожить! Чтобы от императорской семьи не осталось и мизинца!

Но тогда, когда только произошла катастрофа, он был еще весьма молод, он даже не входил в Совет – был, как сейчас его сын Мус, всего лишь помощником на мелкой должности у собственного отца. Однако, он готовился, о, он предвидел, он ждал! И вот теперь, когда кресло Председателя принадлежит ему, он не позволит восемнадцатилетней спящей красавице возвести на престол какого-нибудь неудобного дурака… только потому, что ее глупое сердце забьется чаще при виде него.

– Вот только есть одна сложность. Мы должны выплатить за принцессу выкуп.

– Кому?

– «Космическим дьяволам».

– Этим разбойникам? Председатель!

Ордрик покачал головой, отметая заранее все невысказанные лордами предложения.

– Нет ни единой разумной и благородной причины оставить Ее Высочество в лапах этих… ублюдков. Мы выплатим столько, сколько они за нее потребуют. Эйлин, в конечном счете, даст нам куда больше, чем мы потеряем на ее… можно так сказать, покупке.

– И это так. – Лорд Манн приподнялся со своего кресла. – Хоть я не думаю, что принцесса всерьез заинтересуется кем-то из вас, господа, однако ваши сыновья… Не для такой ли возможности мы погружали многих из них в криосон ровно после восемнадцатилетия, чтобы они дождались венценосной невесты, буде она окажется жива?

– Это была идея лорда Кенберхта, кажется?

Манн кивнул.

Ордрик снова потер лапки. Он пытался найти хоть какую-нибудь лазейку, при которой ему удастся склонить принцессу на свою сторону наверняка… И не мог. Да, Мусу, его сыну, придется постараться, чтобы глупышка Эйлин в него влюбилась. Самому Ордрику о браке и вовсе не стоит помышлять – если, конечно, он не придумает, как надавить на принцессу. Однако, Председатель был готов удовлетвориться связью с троном через брак отпрыска. А другие лорды? Они действительно настолько наивны и тупы, чтобы подсовывать принцессе своих сыновей, не пытаясь завоевать ее лично? Ордрик обвел полукруг лордов взглядом красных глаз.

Похоже, да.

Кто-то понимал, что у него все равно нет ни единого шанса – неважно, выберут они путь давления или соблазнения. Кто-то просто был слишком глуп. А кто-то, вероятно, вел некую хитроумную игру. И, что еще вероятнее, бесчестную.

– Других новостей у меня нет, господа. Точнее, пока принцесса Эйлин не окажется снова здесь, в сердце Конклава, для нас не может существовать вопросов важнее. Все заседания откладываются до этого времени.

Ордрик трижды хлопнул лапой о лапу, и лорды встали, чтобы покинуть помещение. Не прошло и минуты, как почти все кресла опустели.

– А? Я что-то пропустил? – Спросил единственный, кто остался в зале. Советник Нортмунд. Его процессор наконец-то развис.

Через несколько дней на орбите планеты оказался корабль. При одном взгляде на него через радары становилось понятно, что это бандиты. Охрана Совета уже была готова атаковать его без предупреждения, но лорд Семер, Старший по безопасности, заблокировал все орудия со своего пульта управления.

– Вы разума лишились? Мы ждем гостей! – Орал он, брызгая похожей на слизь слюной, в коммутатор. – Всех под трибунал! А корабль – встретить, как полагается! Я же сказал, что мы ждем «Космических дьяволов»!

На переговоры с разбойниками отправились Председатель Ордрик и лорд Земной культуры, Манн. На спидере они – вместе с телохранителями – домчались до космопорта в всего через полтора часа. Ровно к тому моменту, когда отделившаяся от корабля на орбите транспортная шлюпка коснулась посадочной полосы.

– Какая ирония, – пробормотал Ордрик на ухо Манну, рассматривая черный шар шлюпки с намалеванными на бортах эмблемами банды и надписями «Королева белых сердец» вкривь и вкось.

– О чем Вы? – Переспросил Манн, но председатель вместо пояснений только покачал головой.

Дверца капсулы открылась, и из нее вышли двое (хотя наружу высунулось четверо). Охранники – дюжие рокоидлоиды, покрытые ороговевшими пластинами с макушки до пят, встали на самом верху трапа с бластерами в руках. А меж ними прошли предводитель космических разбойников – в письме он представился как Чиэт Н’Оэиус – и принцесса. И он, и она были в скафандрах, так что можно было сделать только один вывод, что они оба гуманоидного телосложения, но не больше. На обоих была одна и та же форма – принятая на борту корабля, выкрашенная в черный, с эмблемой белого разбитого сердца, каким его принято изображать на Земле.

Руки принцессы оставались за спиной, и Чиэт тащил ее за локоть, ничуть не деликатничая – очевидно, девушка, пока пребывала у него на корабле, считалась скорее товаром, предметом обмена, чем гостьей. Она была на несколько сантиметров выше своего пленителя, однако с первого взгляда становилось понятно, что Чиэт, если захочет, сделает принцессе больно, не моргнув глазом.

– Да давай уже, фифа, шевелись! – Чиэт толкнул пленницу слишком сильно, так что она едва не упала на лордов Совета, и тогда разбойник потянул ее на себя, окончательно лишив равновесия. Принцесса пошатнулась, кое-как удержалась на ногах и тихо жалобно заахала.

– Да Боже мой, отпустите ее! – С состраданием произнес Манн, Лорд Земной Культуры.

Чиэт усмехнулся – судя по звуку, прошедшему через динамики его шлема.

– Охотно. Как только увижу деньги.

– Сперва я проверю, действительно ли передо мной принцесса Эйлин О’Тьян-вэй-лай.

Манн достал из кармана коробочку с отверстием посередине.

– Мадам, суньте пальчик.

– И только? Я не должна ничего лизать?

Ордрик не удержался от смешка.

– С этим погодите, принцесса. Если Вы действительно она.

Чиэт – в его движениях скользило неудовольствие – снял с пленницы наручники. Девушка нажала кнопку на шее, и скафандр открыл ее голову и руки до локтей. Эйлин смущенно посмотрела по сторонам и несколько раз глубоко вдохнула, словно силилась вспомнить воздух родной планеты.

– Это она? – Шепнул украдкой Манн Ордрику, но тот только пожал плечами. Из всего совета он был самым старшим, ему еще довелось увидеть членов императорской семьи живыми. Но спустя столько лет… он не был уверен. К тому же, нередко представители других рас представлялись ему одинаковыми. Даже если по меркам их собственного народа они считались удивительно привлекательными.

А принцесса действительно была прекрасна – как ей и полагалось. Глаза ее с вертикальными зрачками сияли, как два маленьких солнца, а чешуя искрилась изумрудом.

– Сюда? Так?

Она вложила пальчик в отверстие коробочки, Манн нажал на рычажок, и компьютер считал информацию. Принцесса даже не охнула, когда машинка отщипнула у нее с руки немного клеток и проколола кожу, чтобы погрузиться в кровь.

– Поздравляю, Ордрик, это действительно наша принцесса. – Манн спрятал устройство назад в карман и тотчас почтительно поклонился. Солдаты за его спиной сделали то же самое.

Один Лорд-председатель да разбойник остались стоять.

– Никогда бы не подумал, что нам могут оказать помощь «Космические дьяволы»! – Сказал Ордрик.

Чиэт Н’Оэиус резко мотнул головой в сторону лорда, видимо, бросив на него мрачный взгляд.

– Мы так себя не называем.

Председатель вместо ответа махнул лапой.

– Деньги, папаша, деньги за принцессу. Или я подумаю, не отдать ли ее кому-нибудь за цену повыше. Например, Внешнему Фронту. Вы не поверите, сколько там покупателей нашлось… ее голова, или ее тело, или ее гены… всем что-нибудь да нравится!

– Манн, дай этому подлому разбойнику то, что он просит. – Ордрик дернул головой. – И пусть покидает пределы Конклава. Это была наша единственная встреча, при которой мы не попытались вас арестовать.

Манн протянул Чиэту небольшой черный сундучок. Н’Оэиус попробовал просветить его встроенным в перчатку датчиком, но у него ничего не получилось. Чемоданчик был сделан из специального сплава, через который нельзя было пробиться сколь угодно мощным устройством.

– Придется заглянуть.

Космический разбойник опустил чемоданчик прямо на землю и открыл его.

– Тут две сотни кредитных пластин, заполненных на всю емкость.

– Вы так дешево оцениваете свою принцессу? – Усмехнулся Чиэт. Не поднимаясь с корточек, он наспех проверил несколько пластинок браслетом и, удовлетворенный, снова захлопнул чемоданчик. – По идее, она должна бы стоить столько, чтобы вы были готовы отдать мне весь Конклав и остаться на маленьком корабле-трейлере.

Ордрик покраснел – так, что у него даже порозовели уши и нос. Только алые глаза все равно горели ярче.

– Ты… лучше забирай то, что вынудил нас отдать, и возвращайся на свой поганый корабль!

Чиэт хмыкнул, и динамик скафандра превратил этот звук в шипящий треск.

– Прощайте, Н’Оэиус, – сказал Манн. – Надеюсь, мы больше никогда не встретимся.

Чиэт Н’Оэиус поклонился, пародируя принятый в Конклаве сорока этикет.

– Удачи Вам, госпожа… Желаю поскорее перестать быть принцессой и стать королевой.

Недавняя пленница ответила только слабой улыбкой и легким кивком.

– Вас не обидели эти невежи? – Спросил Манн, когда Эйлин шагнула к нему и положила руку на локоть лорда, знаменуя конец сделки.

– Ничуть. Они спасли меня и были… по большей части деликатны.

Манн не очень много понимал в мимике других рас, и все же ему показалось, что принцесса немного лукавит. Она отвернулась, как сделала бы на ее месте и человеческая женщина. Есть ли ей, что скрывать? Но ведь не могли же эти разбойники поступить с ней… как-то особенно подло, так, что она не в силах даже заикнуться об этом?

И они разошлись в разные стороны. Лорды с принцессой отправились в замок на спидере, а разбойник и его телохранители вернулись на корабль.

Зенит

Эйлин думала, что ее отвезут в императорский дворец, но не тут-то было. Спидер направился прямиком к зданию Совета. Принцесса удивилась, однако ничего не сказала. Она вообще не произнесла ни слова за все время пути. Она шокирована, бедная девочка, предположил лорд Манн. Она именно так наивна и податлива, как я ожидал, подумал Ордрик.

Совет в полном составе и работал, и жил на территории одного комплекса. Особняк лордов представлял собой огромный муравейник из стекла и металла, разом красивый и пугающий. Угрожающая громада здания бросала на город такую тень, что внизу простой люд половину дня ходил при фонарях.

– Я и забыла, как велик Совет! – Улыбнулась Эйлин, когда они приблизились к воротам. Принцесса возвышалась над обоими лордами, что сопровождали ее, равняясь по росту с телохранителями, и все же, даже запрокинув голову, она не могла рассмотреть, где прячется в выси купол здания.

В холле председатель откланялся и отправился в свою квартиру – сорокакомнатный пентхаус на самом верху небоскреба. Телохранители вернулись на главный пост на первом этаже. Лорд Манн же и принцесса отправились в гостевое крыло.

– Здесь Вам ничего не угрожает. Тут повсюду камеры, микрофоны. Все данные записываются в компьютер, к которому имею полный допуск только я. И частичный – мои поверенные. Если кто-то вздумает причинить Вам вред… Принцесса?

Они ехали в огромном прозрачном лифте, и Эйлин смотрела вниз, явно не слушая, что говорит ей Манн.

– Я хочу домой.

– Мы приготовили Вам прекрасную комнату.

Эйлин сокрушенно покачала головой. Однако больше ничего не сказала – ни пока они поднимались, ни пока Лорд земной культуры вел принцессу по коридору, ни даже когда он распахнул перед нею дверь в покои. Всё Эйлин воспринимала равнодушно.

Манн щелкнул выключателем, и по углам под потолком засияли мягким светом лампы. Эйлин вошла в свое временное жилище и огляделась. Окон у комнатки не было.

– Больше похоже на тюрьму, чем на номер для гостьи, если честно.

– Это типично для всего женского крыла, Ваше Высочество. Окон нет, чтобы поклонники не могли нарушить Ваш покой в неурочное время. Там, за дверью, ванная комната. Вам, должно быть, хочется смыть с себя пыль и усталость. Вряд ли на корабле «Космических дьяволов» было чисто.

Эйлин потерла висок.

– Их корабль называется иначе.

Принцесса подошла к встроенному в стену компьютеру и нажала несколько клавиш. Открылось меню: «Подать в номер еду. Попросить уборку комнаты. Сделать комнату приватной. Сделать покупки в магазине.»

– Приватной? Ах. Ну да. Микрофоны и камеры. Даже здесь, серьезно? – Эйлин попробовала нажать «ввод» на сенсорном экране.

– ДОСТУП ЗАПРЕЩЕН.

– Какой черной дыры…

Эйлин попробовала еще раз, нажимая на клавишу так ожесточенно, словно перед нею была настоящая кнопка и от силы давления что-то зависело.

– ДОСТУП ЗАПРЕЩЕН.

– Вы не можете отключить систему безопасности, Ваше Высочество. Только я могу сделать это. – Сказал лорд Манн.

– Мне это не нравится.

– Ничего не попишешь. Таковы правила для всех, кроме советников. По нраву Вам это или нет. Здесь Вы будете жить, пока не переедете в Ваш дворец.

– И когда же это случится?

– После Вашего замужества, госпожа.

Эйлин ожгла лорда неприязненным взглядом. Она вернулась в главное меню и нажала на «Сделать покупки». Экран тотчас заполнили красивые вещи – украшения, одежда, обувь… Эйлин ткнула на какие-то сапоги, явно наугад.

– ДОСТУП ЗАПРЕЩЕН. СЧЕТ ЗАБЛОКИРОВАН.

– Пока Вы остаетесь в статусе принцессы, Вы не располагаете своими деньгами, Ваше Высочество. После того, как Вы сочетаетесь браком с мужчиной, он снова будет открыт. Тогда сможете купить все, что захотите.

Эйлин раздраженно дернула головой набок.

– Что я могу делать до замужества, кроме как скучать и повиноваться правилам?

– Как что? Выбирать из женихов достойного.

– Да, Вы правы, Ваше Лордство. Достойнейшего.

– О, нет, нет, госпожа, Вы не должны так ко мне обращаться. Вы выше меня по статусу.

– Ох. Точно. – Эйлин обворожительно улыбнулась. Насколько вообще могли показаться «обворожительными» ее гримасы Манну. В ее лице было что-то отдаленно человеческое, да и Манн всю жизнь провел среди разных рас Совета, и все же он с тоской подумал, каково придется его сыну ухаживать за этой… он не мог сказать «женщиной». Женской особью, скорее. Хотя близкие к ней чешуйчатые расы, догадывался Манн, наверняка считали ее настоящей красавицей.

– Пока что Вашим опекуном может считаться Лорд-председатель. Но… С завтрашнего дня начнется процедура сватовства.

– Я это предвидела.

Эйлин двинулась дальше по комнате, осматривая и щупая стены, мебель, полки с безделушками.

– Вы знаете, что во всех остальных уголках космоса уже отказались от такого устаревшего понятия, как брак?

– Слышал что-то подобное. Но мы, в Конклаве сорока, как известно, чтим традиции и…

– И у вас для меня сорок женихов?

– Именно так, Ваше Высочество.

Эйлин с сомнением посмотрела на Лорда земной культуры.

– И сколько времени у меня уйдет, чтобы рассмотреть кандидатуру каждого?

– Понятия не имею. Зависит от Вас. А что, Вы куда-то торопитесь, Ваше Высочество?

Эйлин помолчала секунду, а потом мило улыбнулась:

– Жить. Я тороплюсь жить. Насиделась в капсуле криосна, знаете ли.

– Ну, а чем свидания – не жизнь? Все девушки сорока планет Конклава находят их самым интересным времяпровождением.

Эйлин была готова ответить, но тут за спиной лорда Манна появилась высокая тень, и принцесса напряглась. Манн вошел в комнату, чтобы вслед за ним в комнату смог попасть…

– Наш Лорд-распорядитель, Свидульф. Он будет Вашим помощником во всех делах, особенно – в деле выбора будущего мужа. Единственный распорядитель-неандроид Совета. Мы подумали, что это поможет упростить коммуникацию между вами.

Лорд-распорядитель почтительно поклонился.

– С возвращением, Ваше Высочество! Мы с нетерпением ждали его.

– О, правда? – Эйлин присела на широкую кровать.

– Как известно, у каждого лорда Совета есть сын. Большинству из них восемнадцать лет, как и Вам, принцесса, – затараторил Свидульф. – Те, кто в этом нуждался, были погружены в криосон. И прямо сейчас производится их разморозка. Среди них есть и мой отпрыск. Надеюсь, он Вам понравится.

Свидульф помигнул едва видным через густую шерсть глазом.

– Так, эта кровать совершенно не подходит. – Эйлин с отвращением потыкала пальцем мягкую перину на кровати. – Лорд Манн, Вы это себе приготовили?

– Узнаю принцессу, – пробормотал лорд-распорядитель. Он родился через год после того, как Эйлин выкинула в открытый космос несчастливая судьба, и только имел в виду, что девушка капризна ровно так, как ей положено по статусу.

– Так. Мне нужны два места для сна. Ну и не только, раз вы мне женихов навязываете. Должны быть две коробки под мой рост, обе с подогревом, одна наполнена камнями, другая – песком. И лампы. Согревающие лампы. Обожаю тепло.

Манн изумленно воззрился на принцессу.

– Посмотрите в чуланах во дворце, я не знаю. В детстве у меня были такие, только они мне не подойдут уже по длине. У папеньки с маменькой были, ручаюсь. Должны были сохраниться, если их не выкинули. – Эйлин постучала пальцем по подбородку, размышляя. – А вообще, сейчас уже много новых моделей вышло, купите мне новые кровати! Неужто жалко для своей принцессы.

Манн взял Эйлин за плечо, желая успокоить. По этикету ему не полагалось хватать особу королевской крови, но тут он просто растерялся и позабыл напрочь все те правила, которыми ему ни разу в жизни до сего дня не приходилось пользоваться.

– Понимаете, принцесса, мы не можем купить что-то и на наши деньги. Пока Вы не замужем, любой подарок, выходящий за рамки необходимого, может быть расценен как нарушение этикета и субординации. Мы обязались предоставлять Лорду-Председателю отчетность о каждой мелочи. Эта комната и наряд для завтрашней церемонии – вот все, что мы Вам даем. Иначе может получиться так, что Вас обяжут выйти замуж за едва знакомого мужчину, только за то, что Вы примете от него с благодарностью, я не знаю, пару туфель.

– Это точно все, что я должна знать?

– Ну, после того, как Вы станете королевой, лорд-распорядитель получит часть Ваших финансов за все те годы, что он был Вашим опекуном. Он принял эту должность после смерти лорда Хенгеста. То есть, ему причитается плата за сорок с чем-то лет.

– Должно быть, это значительная сумма… за то, что он ничего не делал.

– Если честно, мне тоже так кажется. Но поделать ничего нельзя. Эти деньги автоматически отправятся на счет Лорда-председателя. Я понимаю, что это выглядит, как несправедливость.

На Эйлин эта информация подействовала как ушат холодной воды, хотя Манн был не уверен, что на представителей ее расы такие вещи действительно оказывают то же действие, как и на людей. Однако принцесса мгновенно присмирела и следующую фразу почти промямлила:

– Так может, кто-нибудь сделает мне подарок от лица всего Совета, вроде как в честь возвращения?

Манн не мог не улыбнуться. Он доверительно потрепал девушку по руке – раз уж она все равно не заметила его вопиющей бестактности.

– Я что-нибудь придумаю, миледи.

– Я правда, правда не смогу спать на матрасе, хотя Вам, наверное, не понять, как такое может быть, Лорд Манн.

Она обезоруживающе улыбнулась.

– У Вас была отличная криокапсула, Ваше Высочество. Мышцы остались в таком тонусе, что я не могу не завидовать. Может быть, и мне прилечь поспать пару десятилетий?

Эйлин засмеялась.

– Может быть. Это уж как Вам будет угодно. Но я бы – да, рекомендовала.

Манн не понял, насмехается принцесса или нет. В разговор вмешался Лорд-распорядитель Свидульф:

– Не забывайте, Лорд-Председатель заслуживает и уважения, и материального возмещения за то, что отправлял отряды на Ваши поиски, принцесса. Однажды он даже думал, что нашел Вас. Однако генетическая экспертиза опровергла…

– Я читала об этом в Сети.

Эйлин так выразительно выдвинула челюсть, что лордам стало ясно – Ее Высочество не в настроении продолжать разговор.

В стенном шкафу обнаружилось несколько комплектов белья и пижамы из однотонной растягивающейся ткани. Такая одежда входила в гостевой набор каждого номера, однако на исходе дня Лорд-распорядитель принес Эйлин еще и бордовое платье принятого в Конклаве сорока покроя.

– Председатель настаивает, чтобы Вы примерили его. Прежде, чем завтра явиться в этом на церемонии сватовства.

Эйлин с сомнением посмотрела на почти двухметровую волну бархата на тонких лямках, с разрезом от середины – в этом платье одна нога окажется оголена чуть ли не до бедра.

– Да, госпожа, мода за годы изменилась. Но поверьте, это считается просто шикарным.

Эйлин вздохнула. У нее все равно не было другого выбора – не ходить же в скафандре с «Королевы белых сердец» целыми днями.

– Но меня же будет видно на камерах слежения, пока я переодеваюсь?

– Вы сможете отключить изображение на три минуты. Точнее, оно станет расплывчатым. Так мы избегаем сбора компромата.

– В ванной комнате тоже камеры?

– Да. Но они автоматически перейдут в расплывчатый режим, если Вы зайдете одна и закроете дверь. Можете переодеваться там. Эти меры исключительно ради Вашей безопасности.

Эйлин так и сделала. Когда она вышла, Лорд-распорядитель все еще стоял посреди комнаты.

– Я хотел взять Ваш скафандр. Чтобы его уничтожить. Ну, чтобы больше ничего Вам не напоминало о неприятном времени, проведенном на корабле разбойников.

– Но… – Эйлин спрятала скафандр за спину. – Если я не могу делать покупки, то я ведь и новый себе не могу заказать, как же я буду…

– Вы все равно не можете покидать планету… даже здание Совета…

Эйлин отмахнулась.

– Да поняла. До замужества. Идите уже, Лорд-распорядитель, я хочу побыть одна.

Свидульф пожевал вытянутыми губами, но почел за лучшее удалиться. Пока принцесса была бесправна, но, учитывая, как остро озаботился ее браком Лорд-Председатель, Эйлин грозила оказаться на троне в считаные дни. То есть, раньше, чем забудет недавние обиды.

Свидульф хотел спросить, что за ожерелье оказалось на шее у принцессы, когда она вышла из ванной, однако не решился. Вдруг его любопытство было бы расценено как дерзость?

Вот и хорошо, подумала Эйлин, что ей не предложили андроида. С ним, пожалуй, не вышло бы так легко договориться.

Да, она считала, что их разговор вполне укладывался в понятие соглашения.

Эйлин намеревалась включить зеркало, чтобы взглянуть на себя в платье, но когда ее пальцы заскользили по панели компьютера, принцессе вдруг захотелось посмотреть… на архивные фотографии.

Отца. Семьи.

Эйлин без труда нашла папку с данными императорского дома. Больше тысячи фотографий. Чуть меньше тысячи видео. И несколько сотен статей, посвященных взрыву императорского линкора. Эйлин пришлось сделать несколько вдохов, чтобы успокоиться. Унять гнев. Утишить печаль.

Она всего лишь хотела вспомнить, как выглядел ее отец незадолго до того, как судьба разделила их навечно. Хотя Эйлин воспитывалась в культуре Конклава, она не верила в загробный мир. Больше уже нет.

Она листала фото. Мать. Отец. Младший брат. Всех их теперь не существовало – если не считать, что какая-то часть их клеток, даже не видимая глазу, дрейфовала по космосу.

Сама Эйлин была на многих кадрах, но именно их она пролистывала нервным движением пальца, не желая вглядываться. Яркие краски счастливой жизни мешались, летя перед глазами принцессы, словно за окном несущегося к станции поезда.

Стоп.

Палец Эйлин замер. Парадный портрет отца. Конечно, безжалостно отретушированный, но такой величественный. Эйлин оторвалась от компьютера и посмотрела на стену, куда проецировалась картинка. Император. Да, когда ее отец выглядел так – в мундире по земному образцу, с грозным взглядом, с рукой, опущенной на рукоять бластера разом спокойно и угрожающе-весомо… Казалось немыслимым позвать его «папа».

Эйлин вспомнила, что с ней было, когда она только очнулась и почти тотчас узнала, что вся ее семья погибла. Как она кричала, не думая о том, кто ее слышит и чем ей грозит это бурное проявление горя. Как царапала себя еще непослушными после разморозки пальцами. Она вопила и корчилась, пока у нее не кончились все силы. Но печаль не ушла. Она даже не спряталась куда-то на задворки памяти. Как заноза, как невынутый вовремя из раны осколок, эта боль оставалась с принцессой ежеминутно.

Эйлин провела рукой по изображению… И, разумеется, не ощутила ничего, кроме бархатистой поверхности стены.

Должна ли она извиниться перед отцом? То есть, конечно, не перед ним самим. Его рядом с ней не было. Но перед своей памятью о нем. Да, подумала принцесса, наверное, ей бы стоило. Но она оказалась плохой дочерью. И в этом. И на этот раз.

Она нажала кнопку на дисплее, и портрет отца сменился зеркалом. По желанию, пользователь мог развернуть свое изображение слева-направо. Над головой Эйлин горела стрелочка, определяющая, как дается на дисплей изображение. Эйлин даже не обратила на нее внимания. Она смотрела на свое лицо.

На отца она ничуть не походила, однако не сомневалась, что окружающие считают их почти одинаковыми. Что с них взять, большинство, какой бы сами расы ни были, даже не всегда способны различить самца и самку другого вида.

Однако сама Эйлин знала. Она пошла в мать.

Вот только на ее матери это платье смотрелось бы куда лучше.

В задумчивости Эйлин потерла пальцами свое ожерелье. Это движение ее немного успокоило.

Закат

На следующее утро началась церемония смотрин.

Эйлин сидела на софе, облаченная в бархатное платье. Туфлями для нее никто не озаботился, поэтому на ногах у нее болтались розовые пластиковые домашние шлепанцы.

– Во время ретуши нарисуем самую модную обувь, – сказал Лорд-распорядитель.

Эйлин подавила желание съязвить, что, в таком случае, могла бы принимать женихов в пижаме. Платье струилось по фигуре слишком свободно, отчего хотелось почесаться. И еще мучительно казалось, будто Эйлин забыла что-то надеть и, как в дурном сне, вот-вот внезапно обнаружит себя голой.

– Я принес Вам еще помаду. Если честно, только на время, одолжил ее у моей секретарши. – Свидульф протянул принцессе зеленый тюбик.

– Это тоже сделайте через ретушь. – Отмахнулась Эйлин.

В дверях появился первый жених, сэр Хеахберхт, сын Лорда по делам торговли. Такой же, как его отец, высокий гуманоид с прозрачной, словно у медузы, кожей, он даже на несколько дюймов обгонял по росту свою невесту. Принцесса заметно оживилась при его появлении, а уж когда Хеахберхт сказал:

– Госпожа, я исполню для Вас танец!

И вовсе проявила все недвусмысленные признаки нешуточной заинтересованности. Лорд-распорядитель ее восторга не разделял – ему дрыганья Хеахберхта не казались красивыми. Но принцесса, как известно, была молода и наивна…

– Спасибо. Я Вам перезвоню, – сказала Эйлин, сверяясь со списком на планшете. Стоило ей перевести глаза на свои заметки, как вся умиленная нежность из взгляда принцессы пропала.

Хеахберхт, понурившись, удалился. На его место заступил – причем, в буквальном смысле, сэр Квикельм. Второй жених представлял собой некий труднораспознаваемый организм, отдаленно похожий на корнеплод, посаженный в экзоскелет.

– Моя прекрасная госпожа, я приготовил для Вас танец!

– И Вы? – Эйлин сверилась с планшетом. – Ой, ой. Тут написано, что Вы… э-э, простите, размножаетесь почкованием…

Но Квикельм не слышал, самозабвенно вытопывая механическими ногами одному ему знакомый ритм. На полу от его движений оставались глубокие царапины. Несколько секунд Эйлин изумленно смотрела на представление, а затем спешно замахала планшетом, как крестьянка с Беллерофонта – на домашнюю кусачую птицерыбу.

– Зачем Вам жена-то, при почковании?

Квикельм остановился и пожал механическими плечами.

– Мне жена не нужна, это Вам нужен муж.

– Звучит грубовато. И не повышает Ваш рейтинг в списке остальных кандидатов, лорд Квикхельм. – Эйлин сделала какую-то пометку напротив его имени в планшете.

– Так я прохожу во второй тур или нет?

Эйлин закатила глаза. Лорд-распорядитель выпроводил второго кандидата за дверь.

– Мне кажется, они все решили, что пришли на конкурс талантов, – пробормотала Эйлин. – Если третий тоже будет танцевать, я кого-нибудь убью, может быть, даже себя.

Но третий – сэр Сегга, сын лорда Семера, не собирался танцевать. Он не смог бы при всем желании.

– Я не расистка, но… – принцесса не договорила. Они с женихом смотрели друг на друга, не произнося ни слова. Эйлин провела пальцем по имени сэра Сегги на планшете, очевидно, зачеркивая его.

Свидульф заметил ее замешательство и склонился над плечом госпожи.

– Что-то не так, Ваше Высочество?

Эйлин посмотрела на сэра Сеггу, дважды задумчиво моргнула и перевела взгляд на распорядителя.

– У меня только два вопроса. Кто до этого додумался? И, что интереснее, как он себе это представляет?

– Представляет что, Ваше Высочество?

– Наш брак! С… этим!

Распорядитель выглядел искренне удивленным.

– Но что не так, принцесса?

– Например, то, что лорд Сегга – чашка с жижей.

– Попрошу! Не просто жижа, у меня есть глаза, мозг и речевой аппарат. – Возмутился жених.

– Вашу речь генерирует компьютер, я даже не могу быть уверена, что Вы действительно произносите то, что думаете. Ну, то есть. Что Вы вообще думаете, а не… – Эйлин в панике повернулась к распорядителю и, на всякий случай прикрыв рукой рот, прошептала. – Унесите, ради всех звезд космоса…

Распорядитель утомленно вздохнул и покатил тележку с лордом Сеггой прочь. Эйлин дернула плечами.

– Уфф… мне что его, прямо в презерватив всего залить надо было?

– Ну, знаете, моя принцесса, вряд ли Конклав думает о том, что у Вас действительно должны быть половые отношения с женихами. Брак – да. А дети и секс… Опционально. Вам могло и не повезти.

– При чем тут везение, если я сама выбираю, кого взять в мужья? – Спросила Эйлин. Свидульф не нашелся, что ответить.

Еще четверых принцесса отослала прочь, кого – с сожалением, кого – с заметным облегчением. Свидульф, не покидая поста за плечом Ее Высочества, подумал с тоской, что неплохо было бы прерваться на обед. Но Эйлин, казалось, вознамерилась оценить четыре – неполных – десятка мужских особей за один день. Она отметала одного претендента за другим с такой решительной деловитостью, словно проверяла товар на таможне.

Шестнадцатым по счету женихом стал сэр Леофкилд, сын лорда Манна.

Когда молодой человек вошел в комнату Эйлин, она сперва взглянула на него устало и недружелюбно. Все эти претенденты ее порядком утомили. Однако принцесса еще минувшим вечером дала себе зарок обратить внимание на отпрыска лорда земной культуры – поскольку ее заинтересовал отец. И Леофкилд, хотя нервно вытер ладони о штаны, не успев еще поздороваться, с первой же минуты вызвал у Эйлин расположение.

– Лорд-распорядитель… Я хотел бы… пригласить ее Высочество на прогулку.

– Принцессе не разрешено покидать здание Совета.

– Я и не зову ее наружу. Мы отправимся в оранжерею на 82-м этаже.

Лорд-распорядитель подумал немного.

– Это вполне допустимо.

Тем более, что позволяло лорду Свидульфу, наконец, сбежать на перекус.

И вот Эйлин снова оказалась в прозрачном лифте. Он поднимался медленно и плавно, так что у невесты и потенциального жениха выдалось несколько минут наедине.

– Лифт такой неторопливый, чтобы тех, кто на нем едет, не тошнило?

– Не знаю. – Леофкилд пожал плечами. – Но зато какой прекрасный вид на каждый этаж!

– Видимо, для более зорких рас это настоящее удовольствие.

И они снова замолчали – до самого восемьдесят второго этажа. Оранжерея начиналась в конце длинного коридора, однако запахи цветов и фруктов разносились далеко вокруг. Эйлин учуяла их, стоило лифту распахнуться.

Вот только никакое обоняние не могло сравниться с видом! Стоило Леофкилду и Эйлин войти в оранжерею, как их окутал со всех сторон яркий, терпкий тропический лес. Голова закружилась от контраста летнего многоцветья с оставшимися позади бежевыми и белыми стенами помещений Совета. Принцесса от восторга приложила руку к груди, с удовольствием вдыхая полузабытые ароматы.

– Вижу, что доставил Вам удовольствие. На пиратском корабле такого, пожалуй, не было.

– Да. – Эйлин грустно улыбнулась. – Не было и не могло быть.

– А в императорском дворце?

– Был сад, но мне редко разрешали в нем гулять. Ну, знаете, забота о наследнице. Чтобы не упала. Не поранилась. Чтобы была в состоянии родить сына.

Эйлин иронично покачала головой. Кому теперь был нужен наследник? Ее собирались использовать – и никто даже не скрывал этого. Императорская династия О’Тьян-вэй-лай больше не была никому нужна. В списке Эйлин всего несколько женихов подходили для того, чтобы зачать с ней потомство. Вот что читалось между строк, слышалось между слов лордов: как только Эйлин законным образом возведет на трон нового императора, ее спишут со счетов. Вторая жена императора может быть той же расы, что и он. А во второй раз сочетаться браком правитель Конклава мог всего через год, как только овдовеет.

Эйлин молчала, погруженная в свои мысли, однако шла рядом с Леофкилдом, не отставая ни на шаг. Он был необычайно высок для человека – даже на дюйм превосходил Эйлин в росте. Идти с ним в ногу принцессе оказалось нетрудно.

– Здесь тоже камеры и микрофоны, естественно, – сказал жених, когда они взошли на прозрачный мостик, выгнувшийся над бескрайним морем сочной зелени. – Но тут есть места, где можно укрыться. И оказаться невидимыми и неслышимыми.

Леофкилд остановился в тени огромного дерева, так, чтобы его могучий ствол заслонил юношу от плеча до плеча. Обнаружить во всем саду такое место, вероятно, было непросто – сын Лорда Манна отличался крепким спортивным телосложением. Должно быть, человеческие девушки от него без ума, подумала Эйлин. Если мы поженимся, вся Земля взвоет.

– Держите. – Леофкилд протянул Эйлин где-то по пути до моста сорванный цветок, и она осторожно взяла его двумя пальцами.

– Спасибо.

Леофкилд странно сжал губы, порылся по карманам и достал электронную сигарету.

– И вот это.

Принцесса взяла сигарету второй рукой. Леофкилд морщился так, словно пытался удержать во рту пчелу.

– Что с Вами? Вам больно? А. Я поняла. Землянская шутка, что игуана будет держать все, что вы ей дадите.

– Простите. – Леофкилд не удержался и прыснул в кулак. – Я должен был это проверить.

Эйлин выбросила цветок за перила моста и посмотрела, как, кружась, он опускается, пока искра розовых лепестков не утонула в черно-зеленой густоте других растений.

– Наверное, это смешнее, когда игуана не может ни думать, ни говорить.

– Простите меня еще раз. Это была бестактность. Я понял это только сейчас.

Эйлин помотала головой.

– Я не в обиде. Но думаю о том, что, быть может, не стоит доверять Вам трон.

Молодой человек рядом с ней вздрогнул, не сразу увидев, что принцесса слабо улыбается. Определенно, они не понимали шуток друг друга.

– Что Вы сделаете первым делом, как станете королем, Леофкилд? Если станете.

Юноша взъерошил волосы на затылке.

– Ну… без сомнения, поставлю своим советником и министром отца. Не подумайте дурного, Ваше Высочество, дело только в том, что он, без сомнения, самый справедливый, самый мудрый и самый благородный человек в совете. Он поможет мне править на благо всего конклава.

– Разумно. Я заметила, лорд Манн – действительно выдающийся человек. – Она не удержалась, чтобы еще раз не попытаться поддеть его, хотя бы в мелочи. – «Без сомнения».

– За сутки?

– Мне многое запрещено до замужества, Леофкилд, но доступ в сеть мне не закрыли. Мне было нечего почитать на ночь, так что я поискала информацию по лордам Совета и их сыновьям. Лорд Манн поистине достоин доверия. Может быть, мне стоит выйти замуж прямо за него?

Леофкилд вспыхнул и посомтрел на Эйлин расширившимися глазами.

– Ах это очаровательное покраснение лица и ушей у вас, теплокровных. – Эйлин улыбнулась. – только не разыгрывайте ревность. Я прекрасно понимаю, что привлекательна для Вас не больше, чем Вы для меня. Этот брак – вынужденная мера. Для меня и для всего конклава.

Принцесса вздохнула и снова повернулась так, чтобы опираться локтями на перила.

– Я просто хотела бы не допустить на трон подлеца.

– Тогда мой отец действительно бы подошел Вам больше, чем я. Но он уже женат.

Эйлин покивала.

– Вот что я бы сделал первым делом, если бы оказался на троне, Ваше Высочество. Отменил этот обычай – передачи трона по наследству. Я бы сделал звание королявыборным. По тому же принципу, как избираются все руководители во всех организациях на многих планетах Внешнего Фронта.

Эйлин молчала. Леофкилд испугался. Как бы принцесса ни ответила ему, он был бы рад – только бы она не стояла так в неподвижности, не размыкая губ, глядя на сад, словно он рядом с ней перестал существовать.

– Я слышала одну историю… абсолютно правдивую. В одной… команде был жестокий, но умелый в бою лидер. Под его началом эти люди нажили много добра, но и много врагов. И вот однажды один юноша бросил вожаку вызов. Якобы тот стал слишком жесток со своими подчиненными и небрежен при заметении следов. Не будем судить аргументы, я хочу рассказать только о принципе. Юноша вышел на бой и победил старика. Я думала, что услышу, как проигравшего отправят в небытие, тем или иным способом. Но он даже не покинул команды. И через несколько лет, когда оказалось, что дерзкий юноша мог только бахвалиться несовершёнными подвигами и неумеренно пить, старик снова вернулся во главу отряда.

– Что случилось потом?

– Его все же сменил более молодой и удачливый лидер. Но уже другой. Вот такая история. Хотя, наверное, это еще не конец.

– Позволю себе угадать, Вы слышали ее от «Космических дьяволов»?

– Они так себя не называют… но да, от них.

Эйлин впервые за последние сутки стало тепло. Здесь, в искусственном климате тропического леса, она с удовольствием осталась бы навсегда. Лампы, согревавшие растения, светили на спину Эйлин. Потрясающее чувство… снаружи. И – контрастом – холод страха в груди, в животе.

– Я плохая принцесса, сэр Леофкилд. Не смотрите на меня так. Я хочу, чтобы конклав сорока не превратился в ужасное место… еще более ужасное место. И не разрушился, потому что это тоже означает ухудшение ситуации. Но если мне не удастся послужить ему на благо, я просто умою руки. Я не героиня. Я не готова… быть как мой отец. Трудно любить планету, которой ты не нужна.

Люди боятся темноты, боятся открытого космоса, даже если ты – на корабле, многим все равно жутко. Эйлин видела таких, кто, вынужденный путешествовать, ни за что не взглянет в иллюминатор, даже под дулом бластера. Но ее мучил другой страх. Теперь. Замкнутое пространство. Свет. Нон-стопом включенные камеры и микрофоны. Они фиксируют все, до мелочей.

Нет, тьма страшна тем, что в ней может прятаться нечто жуткое. Свет куда безжалостней. Свет показывает – бежать поздно. Жуть пришла и смотрит тебе в лицо.

– Я думала, все будет одновременно проще и сложнее. Чем в итоге оказалось.

Леофкилд хотел сказать «я тоже», но вместо этого пробормотал:

– Когда меня погружали в криосон, стояла весна. А теперь уже снова осень. Я словно проспал всего полгода. Странное ощущение. Отец так постарел… я не ожидал.

Эйлин рассматривала его, склонив голову набок.

– Вам ведь не восемнадцать лет.

– О… да. Отец хотел, чтобы я сперва окончил обучение. И уж только потом отправил меня в капсулу. Как Вы догадались?

– По коже людей легче определить возраст, чем по чьей-либо еще во вселенной. И Вы говорите не как восемнадцатилетний юнец. Обучение. – Она сделала неопределенный жест рукой. – Понятно.

– Я мог бы получать знания в криокапсуле, но отец не одобряет этого метода. Побочные эффекты еще до конца не изучены.

– Мой отец тоже говорил, что мы отвергаем из прогресса не то, что нужно, но с радостью бросаемся на то, что вполне может принести нам вред.

Эйлин вздрогнула и обхватила себя за плечи руками. Выдохнула, глядя вниз, за поручни, в густую зелень сада.

– Эта боль пройдет. – Леофкилд подумал немного и нерешительно коснулся спины принцессы. Кожа ее была холодной, как лед. Он чуть не отдернул руки, вовремя сообразив, как это вышло бы бестактно.

– Я не знаю.

– Со временем воспоминания потускнеют. Будет уже не так невыносимо.

– Не знаю. Не знаю.

Пусть она наощупь такая странная, я бы ее обнял, подумал Леофкилд. Просто чтобы утешить.

– Вы очень сильная. Такая молодая, но держитесь, не плачете. Ничего, тут нас никто не видит и не слышит. Тут можно.

– О, нет. – Эйлин смущенно заморгала. – Просто мои слезные протоки… они так устроены… я просто не могу плакать.

Они с Леофкилдом оба натужно хихикнули. Еще одной неловкостью больше.

– Я… ну… я мог бы влюбиться в Ваши глаза. Они по-настоящему красивые.

– Сделаете над собой усилие? Ради трона, власти?

– Вы хорошая… девушка, Ваше Высочество. Лучше, чем я ожидал. Я искренне хочу испытывать к Вам как можно больше симпатии. Даже если моя природа против этого.

Эйлин медленно моргнула и усмехнулась. Но ничего не ответила. Леофкилд рассматривал ее лицо – странное. До неловкости. Бровей у нее не было, но были ресницы, хоть и короткие, щетинистые. Его взгляд спустился ниже – хотя с самыми целомудренными намерениями. Эйлин не была буквально просто прямоходящим ящером, она скорее являла собой нечто среднее между человеком и рептилией.

– Думаете, как я устроена, сэр? Купите учебник биологии. Там все описано. На моей планете… – Эйлин выразительно махнула рукой у виска. – Не суть. Мы все – только продукт эволюции.

Да уж, глаза-то у нее, может, красивые, подумал Леофкилд, но зеленые ногти эти – просто жуть.

– Пожалуй, нам стоит вернуться, Ваше Высочество. Иначе скажут, что я Вас компрометирую.

И они двинулись по мосту назад, к выходу. Эйлин не хотелось покидать теплый, ароматный сад… Но она не могла спрятаться под платаном и отсиживаться там вечно. Как бы ей того ни хотелось.

У дверей ее комнаты Леофкилд расшаркался и отвесил изящный поклон по всем правилам придворного этикета.

– До следующей встречи, Ваше Высочество. Если, конечно, она произойдет.

– Конечно, сэр Леофкилд. – Улыбнулась Эйлин. – Скоро произойдет. Я ведь выйду за Вас замуж.

Леофкилд подавился вдохом. Принцесса посмотрела наверх, туда, где блестела в потолке крохотная камера слежения и произнесла последние слова еще раз, медленно и внятно.

Не веря своему – пусть и несколько необычному – счастью, Леофкилд взял Эйлин за руки и вдруг изумленно посмотрел принцессе в лицо. Одна рука – левая, ту, что по прибытии Эйлин подавала для днк-теста – у нее отличалась от правой. На одной чешуйки были не в пример мягче, чем на другой.

– Откуда это? Что это?

Эйлин мягко попробовала высвободить ладонь, но молодой человек усилил хватку, и принцесса перестала вырываться. Чтобы улизнуть, ей пришлось бы дернуться слишком нервно. Непозволительно. Очевидно.

– Я… не знаю. Я с этим проснулась.

Леофкилд озадаченно замигал. Пальцы его бродили по утолщенным чешуйкам в чуткой задумчивости.

– Может быть, конечно, я схватилась за борт капсулы после пробуждения, а она… нагрелась. Первые минуты после моего выхода из криосна вылетели у меня из памяти.

Леофкилд опустил взгляд, изучая ладонь суженой. Он мало знал о природе подобных ей, но чешуйки выглядели так, словно ожогу… как минимум, пара лет.

– До завтра, достойный сэр, – вздохнула Эйлин и чмокнула Леофкилда в щеку. Очень близко к краю губ.

От неожиданности юноша отпустил ее, и принцесса тотчас юркнула в свою комнату. Оставив Леофкилда озадаченно тереть пальцем место на лице, где его тронуло ее холодное прикосновение.

Эйлин села на софу, переводя дух. В комнате она осталась одна – Лорд-распорядитель давно смылся, явно полагая, что его рабочий день окончен.

– Ваше сердце забилось чаще, принцесса. – Разорвал тишину механический голос компьютера.

– А ты что, еще и мой пульс отслеживаешь?

– Конечно. А также слежу за другими функциями Вашего организма.

Эйлин взяла из вазочки на столике булочку и покрутила ее в руках.

– Я просто… Хм. Вас это не касается. Никого это не касается! – Она швырнула булку в стену, повидло от удара брызнуло во все стороны, оставив мокрое пятно на мягких бархатных обоях. – Я не ем тесто, какой черной дыры мне их подсунули?

Эйлин скорчилась на софе, сжав виски пальцами. Она сидела в неподвижности так долго, что свет в комнате погас.

А потом к ней постучался лорд Манн.

Полночь

Вечером в комнату Эйлин постучался лорд Манн. Принцесса отперла замок и заставила дверь распахнуться через дистанционное управление. Манн застал Эйлин сидящей на кровати в пижаме, с планшетом в руках. Он успел заметить, как при его появлении Эйлин молниеносно подвернула под себя голые до колен ноги и напряглась. Несмотря на полное дезабилье, принцесса отчего-то оставила на шее ожерелье. Но спрашивать об этом Манн не собирался. Другие вопросы, куда важнее чувства стиля и странных привычек наследницы трона, требовали немедленного обсуждения.

Прежде, чем Лорд земной культуры приблизился к ее кровати, Эйлин выкрикнула:

– Вы посмели разместить мои фотографии в прессе!

– Мне должно быть стыдно?

– Я имею в виду те, которые были сделаны… тут. Не во время приема женихов. В неглиже.

Лорд Манн виновато вздохнул.

– Я должен объяснить свои действия. Разумеется. Но мне кажется, Вы и сами понимаете, даже если боитесь озвучить эти мысли. В Сети много всего. Она глубока.

– Бездонна.

Манн скосил глаза на планшет. Сперва ему показалось, что Эйлин рассматривает собственные фотографии в газетах, но потом до него дошло, что на экране не ее лицо. Похожее, тем паче на человеческий взгляд, но определенно не ее. Особенно легко бросалась в глаза разница, если попробовать сличить фото и настоящую, сидящую рядом Эйлин.

– Это девушка, которую пытались выдать за принцессу.

Манн молча потупился. Значит, теперь Эйлин знала, что большинство ограничений Лорд-Председатель ввел именно после того случая. Да, Ордрик пытался представить дело как вынужденное ужесточение мер, защиту от ошибки… Однако достаточно было вчитаться в текст постановления, чтобы понять правду. Председатель просто накладывал свою розовую когтистую лапу на деньги императорской семьи. Не имея возможности занять трон, он хотел по крайней мере прикарманить ее активы. Если бы сам лорд Манн не вмешался, Ордрик давно бы растратил все до последней единицы. А так – лорды Совета ждали, пока не истечет срок в пятьдесят пять лет. Именно это время считалось критическим для любой планеты без устойчивого правления. Что уж говорить о Конклаве, состоящем из сорока обитаемых планет… Да, эту инициативу – ввести срок, после которого династия может быть сменена, лорд Манн поддержал. Однако он молился, чтобы Ордрик не прожил достаточно долго, чтобы трон достался ему.

Манн иногда думал, не сплоховал ли он? Был ли Ордрик так уж ужасен? Стань он Императором – что бы изменилось?

Но все эти догадки имели смысл только до возвращения принцессы. Теперь ситуация переменилась совершенно.

И, хотя Лорда земной культуры время от времени посещали сомнения, чем дальше, тем чаще он убеждался – о нет, нет. Он поступил тогда верно, обороняя трон от Ордрика. И он старался поступать так впредь.

Манн противостоял Председателю, как только мог. Он верил в прогресс, но любил традиции, в отличие от Ордрика, который нет-нет, да и показывал свое истинное лицо. Морду. И лик этот был ликом тирана. Если династиям предстояло смениться, то только через срок длиной в среднюю продолжительность жизни. Если бы принцесса вернулась на десять лет позже, она ощутила бы себя неумолимо отставшей от прогресса, пусть в Конклаве сорока он и шел довольно медленно. Впрочем, под правлением Ордрика кое-где он вовсе остановился. Трудно двигать прогресс, когда можешь думать только о выживании!

Нет, воистину, это Бог смиловался над ними, вернув им принцессу.

– Это тотальное освещение Вашей жизни – не погоня за рейтингами. Я не получаю отчислений от СМИ. Но единственный способ убедить подданных, что Вы – действительно Ее Высочество Эйлин, так это показывать Вас как можно чаще в новостях. Чтобы они почувствовали, что, будь Вы самозванкой, не смогли бы разыгрывать из себя благородную леди так долго и так умело.

– Долго и умело?

Со стороны инцидент с лже-принцессой выглядел, как ошибка. И население Конклава легко приняло на веру такую точку зрения на события: прошло уже несколько десятилетий, на многих планетах проявлялись первые признаки кризиса, начавшегося еще при императорской семье. Однако тот, кто хотел покопаться в теме, связанной с «Ее Высочеством Самозванкой», без труда видел, как жалки оправдания Ордрика. Он использовал подложную принцессу как предлог. Прикрываясь непрочностью пустующего трона, он пытался вспрыгнуть на него сам – и Совету пришлось постараться, чтобы наложить вето. Тогда Ордрик решил ограничиться богатством императорского дома.

– Я не хотел посылать через Сеть, чтобы Вы точно знали, что это говорю Вам я. Вы мне нравитесь, принцесса, как, догадываюсь, и я Вам. Сын сказал мне, о чем вы говорили. Наверняка не всё. – Предупреждая вопросы, Манн выставил ладони. – На нем не было микрофона. Я не настолько одержим слежкой, как Вам могло показаться. Но я, знаете, изучал историю родной планеты. И вот что вынес после многих лет чтения архивов. Народом можно править, только если он любит вас и верит вам.

– Народ меня не полюбит.

– Уверен, что…

Эйлин покачала головой, нервно крутя в руках крохотный пульт дистанционного управления.

– Они будут Вас любить только потому, что Вы – принцесса. Вы – законная власть против узурпатора-Ордрика.

– Это же глупо. Я понимаю, они любили бы меня за то, что я, не знаю, решила бы проблему с налогами. Но я не могу. Я даже не знаю, как это сделать! Меня не учили этому.

Манн развел руками.

– Вас будут любить, даже если Вы разнесете Лорду-председателю голову из раритетного землянского дробовика. Хотя, нет. Именно за это Вас будут любить с особенной силой.

Эйлин фыркающе засмеялась, отвернувшись.

– Меня готовили только к тому, чем я сейчас занимаюсь. Стать женой человека, который будет мудро и справедливо править Конклавом. Если, конечно, мой брат не занял бы трон. Но теперь мой брат – всего только космическая пыль.

Манн осторожно присел на самый краешек постели, так, чтобы никакая случайность не позволила ему коснуться ненароком принцессы.

– Вот именно… об этом я и намеревался поговорить. Вы сказали на камеру, что выйдете замуж за моего сына. Сделаете его императором Конклава сорока. Вы так это произнесли, что я понял – эти слова адресовались мне.

Эйлин кивнула. Маленький круглый пультик дистанционного управления мелькал у нее меж пальцев.

– Лорд-Председатель этого не допустит. Вы не встречались еще с его отпрыском.

– Я встречусь, если нужно. Но это ничего не изменит.

Манн в неловкости погладил себя по коленям.

– Тут проблема в другом. Он ни перед чем не остановится, чтобы убедить Вас выбрать его сына, Муса. Может быть, даже поставит Вас перед каким-нибудь невыносимым выбором. Единственное, на что Лорд-председатель никогда не решится – показать всему миру, насколько он жаждет власти. И насколько далеко готов зайти ради этого.

– А, я поняла. Вот в чем причина снимать меня нон-стоп круглые сутки. Чтобы у Председателя не было ни минуты, которую он мог бы употребить на шантаж, угрозы или вред мне? – Эйлин с усмешкой покачала головой. – Но тут не о чем беспокоиться, Лорд земной культуры, особенно, если Вы поможете мне защититься. Если Вы сделаете картинку, на которой ясно видно, что я, например, целую Леофкилда? Более ясно, чем это было несколько часов назад? Совершенно очевидно? Поцелуй – достаточно весомая причина заключить брак?

Манн поджал губы. Не размышляя, но опасаясь отвечать.

– Отвечу сама. Да. Насколько я помню, как все было во времена правления отца – более чем.

– Но ведь это подлог. Это нечестная игра.

Эйлин откинулась на кровать.

– Как хотите. Я хочу, чтобы моя родина процветала, но, в целом, я все равно не буду править, так что… Если Вам дороже мифическая чистота Вашей совести – пожалуйста. Пустите ради нее в черную дыру Вашу принцессу и весь Конклав.

– Вы умны не по годам, Ваше Величество.

– Не подлизывайтесь, лорд Манн. Если б мои приказы имели вес, я бы заставила Вас это сделать. Но – нет. Решаете Вы.

Эйлин отвернулась от двери. Манн ушел.

Только после этого принцесса снова села на кровати в удобную позу. Однако невольно все же покосилась на камеру слежения под потолком. Конечно, Ордрик и его сын могли точно так же нарисовать ее в компрометирующей ситуации с Мусом, однако… Как бы Конклав ни пытался держаться за традиции, технический прогресс ставил прошлому шах и мат. Огромная сеть, раскинувшаяся между сорока планетами, передавала миллиарды миллиардов единиц информации. Конклав оставался властен держать подданных в страхе, но управлять их умами давно не мог. Во времена юности Эйлин в каждом доме обязательно должны были размещаться экраны, по которым круглосуточно передавались новости, согласованные с политикой Совета. Теперь, спустя столько лет, их убрали.

Эйлин не переставала задумываться, отчего и как это произошло. Но Сеть не давала исчерпывающих ответов – нужно было искать прилежней. У Эйлин пока не выдалось ни минуты свободной на удовлетворение бесполезного любопытства.

Ночь прошла. Эйлин спала плохо – на матрасе ей действительно было неудобно. Она не могла дождаться, когда вернется в свою личную спальню, устроенную по ее вкусу. С кроватью, полной теплого песка. Запахом морской соли, который давно не ассоциировался у Эйлин с водой, пропитавшим всё – в том числе, почти все ее вещи…

Но прежде, чем отправиться домой, Эйлин предстояло выдержать натиск Лорда-Председателя – то, что он явится к ней, разъяренный, она не сомневалась. А после надлежало сделать то, для чего она вообще прибыла в Совет. Сочетаться браком с Леофкилдом. Подарить Конклаву сорока императора… лучшего из возможных.

Единственное безусловно доброе дело, которое принцесса могла сделать для своей родины.

Эйлин едва успела переодеться из пижамы в платье, как к ней попробовали без стука ворваться в комнату. Принцесса выждала несколько секунд, чтобы наглец знал свое место, и только после нажала на пульте управления необходимую кнопку. Дверь распахнулась – слишком неожиданно для Лорда-Председателя, так что он чуть было не упал из коридора в комнату.

Эйлин медленно отвернулась от зеркала и взглянула на непрошенного гостя, заранее скорчив гримаску неудовольствия.

– Не буду здороваться, Ваше Высочество…

– Я предвижу все, что Вы намереваетесь мне сказать, Лорд-Председатель.

– Тем лучше. Меньше времени потрачу.

Они перебивали друг друга, еще до первой фразы готовые к нешуточной схватке.

– Я сообщила лорду Манну, что к шести часам вечера должно быть все готово к процедуре заключения брака.

– Нет! – Ордрик махнул лапой, и тотчас затравленно повел ухом и скосил глаза в сторону. По коридору кто-то торопился – не исключено, что тоже на встречу с принцессой.

Эйлин не успела сказать «а вот и он», как в комнату протиснулся мимо председателя Лорд земной культуры. Он поклонился Эйлин, как того требовал этикет, и принцесса, кивнув ему приветственно, снова повернулась к Ордрику.

– Нет, нет! Лорд Манн, какое счастье, что Вы здесь. Немедленно отмените приказ готовиться к браку принцессы. Какие бы у Вас ни были личные причины для этого…

– Но… никаких у меня нет…

– Я уже сделала свой выбор, Лорд-Председатель. – Эйлин обезоруживающе улыбнулась, и лорд Манн, снова увидев у нее на лице это выражение, понял. Вот такое растягивание губ – неискреннее, за ним принцесса прячет раздражение. Просто копирование манеры, которой улыбаются люди, но не подобные ей гуманоиды.

– Вы еще даже не виделись с моим сыном!

– А зачем? Я прочитала о нем все, что нужно, в хронике светских новостей. Что бы Вы ни закачивали ему в мозг во время криосна, его характер… такой юноша не должен оказаться на троне. – Эйлин воинственно выпятила разом и грудь, и челюсть.

– Нет же, нет! В Вас говорит опрометчивость юной девы, Ваше Высочество! Знаю, женское сердце податливо. И падко на всякие глупости. Наверняка этот земной мальчишка очаровал Вас какой-нибудь ерундой. Ну же, посмотрите на моего сына, Муса. Он вовсе не так плох, как о нем пишут в Сети.

Ордрик высунулся в коридор, поманил сына лапой.

– Давай, давай, мой мальчик, иди и покажись перед принцессой.

Эйлин мрачно прищурилась.

– Я читала, что Вы погрузили сына в криокапсулу, чтобы он избежал тюрьмы.

Ордрик сделал вид, что ничего не слышит. Он втащил за локоть в комнату принцессы молодого – но на вид уже изрядно потасканного – грызуноподобного гуманоида.

Эйлин вздохнула, пытаясь сохранить самообладание, и нажала кнопку на компьютере:

– Пригласите ко мне сэра Леофкилда. Живо!

Ордрик тем временем подтащил сына к журнальному столику и пытался подать отпрыску какие-то знаки, мигая и морща морду. В другой ситуации, должно быть, подобная сцена вызвала бы у принцессы смех… Если бы она, к тому же, не знала, что из себя представляют Лорд-Председатель и его отпрыск.

– Я приготовил для Вас 3D-панораму с движущимися моделями императорской семьи! – Мус грохнул на стол прибор и принялся шлепать лапами по кнопкам. – Неужели это не достойно благодарности?

– Что? Нет! – Эйлин вздрогнула и досадливо сморщилась. – Да выключите же!

Вокруг лордов и принцессы закружились реалистичные фигуры Императора, его жены с сыном на руках… Они открывали рты, жестикулировали, проводя нематериальными руками прямо перед носами присутствующих – а то и задевая их…

– Я не хочу это видеть, убери их немедленно!

– Сейчас, сейчас, звук не хочет подключаться.

– Да прекрати же! – Эйлин сжала кулаки. – Ты что, не подумал, что меня это может расстроить?

Мус жалко вякнул в испуге и прикрылся планшетом. Видимо, он задел длинным носом за экран, и модели императора с императрицей задергались в ускоренной перемотке, да еще и задом-наперед. Это смотрелось довольно смешно, но никто даже не улыбался. Эйлин казалось, что она готова ударить Муса.

Может быть, даже ногой.

– Пока нет никаких весомых причин вступать в брак именно с сэром Леофкилдом, – канючил Ордрик. – я просил бы Вас подумать еще раз. Взвесить все за и против.

Эйлин сдерживалась из последних сил. Она не хотела кричать, помня, что ее снимают – и, возможно, сразу сливают получившееся видео в сеть. Она хотела сохранить достоинство, несмотря даже на то, что все вокруг, казалось, его потеряли. Кроме нее и лорда Манна.

– И я бы рекомендовал Вам посоветоваться с кем-то. Не таким одержимым личной выгодой, как лорд Манн. Тем, кто управлял Советом, например, пока Вы пребывали в криосне.

На счастье принцессы, ей не пришлось ждать Леофкилда слишком долго. А Ордрик все говорил, и говорил.

– Получить наставление от того, кто с детства учился истории и политике, кем не управляет, как Вами, принцесса, юное глупое сердце.

Эйлин подошла к Леофкилду, обогнув Ордрика, словно тот был колонной или стулом, неживым, немым препятствием на ее пути, взяла сына лорда Манна за запястье и засунула его руку себе за пазуху.

– Теперь оснований для брака достаточно?

У Лорда-Председателя открылся рот от изумления. Да и у его сына тоже. Что там, даже лорд Манн изумленно округлил глаза.

– Ну? Он меня взял за грудь, почти скомпрометировал, мы можем уже пойти и сочетаться браком, чтобы избежать скандала?

Ордрик захлопнул рот с такой яростью, что зубы лязгнули на всю комнату.

– Да. Теперь да.

– Отлично. Тогда займитесь подготовкой надлежащей документации. Я подозреваю, что утром Вы даже пальцем о палец ради этого не ударили?

Ордрик рывком поклонился – и в этом движении, выполненном по всем правилам этикета, читались только гнев и злоба. Выходя, Лорд-Председатель едва удержался, чтобы не толкнуть принцессу плечом. Мус заторопился за отцом, явно не совсем осознав, что произошло только что у него на глазах.

– Браво, Ваше Высочество, – пробормотал лорд Манн Эйлин в ушное отверстие. – Вы побили старика на его же поле.

– Благодарю. Но я больше не намерена играть по его правилам. Это был последний раз.

Считаные часы до своей свадьбы принцесса провела, заметно нервничая. Она бродила по комнате, как два дня тому назад, и то теребила свое колье, то рассеянно трогала все, что попадалось ей на пути. Заглянула в шкаф, провела ладонью по веренице сорочек и пижам, пока не коснулась компактно сложенного скафандра…

– Ваше сердце забилось чаще, принцесса. – Сообщил компьютер.

Эйлин захлопнула шкаф и прилегла на софу, дожидаясь, пока ее сердце успокоится.

Наконец, в ее комнату явился Лорд-распорядитель, неся на плечиках новое платье. Свадебное. Бело-розовое, по моде Земли. Фасоны для невест не менялись столетиями, копируя и немного дополняя те модели, что были приняты на Земле эдак в веке девятнадцатом. В другой раз Эйлин задала бы какой-нибудь шутливый вопрос Лорду-распорядителю, но тогда она просто молча взяла платье, удалилась с ним в ванную комнату и спешно переоделась. После, прежде чем покинуть комнату, принцесса бросила один-единственный взгляд на себя в зеркало.

– Подумать только, я никогда не думала о том, на что в точности будет походить моя свадьба. Но, наверное, я просто не могла бы вообразить… что она будет такой.

Платье Эйлин совсем не шло.

Лорд-распорядитель сказал, что оно – свадебный подарок от жениха. Еще одна дань традиции.

Эйлин читала, что брак в Конклаве заключают, копируя церемонию – что не стало для нее сюрпризом – с принятой на Земле. Автомат для регистрации стоял в конце длинного коридора, заменяя священника или работницу гражданской регистрации… Эйлин не была уверена, что правильно представляет себе, как все это происходило прежде, пока Конклав Сорока являл собой только отдельные планеты, полагавшие, что они во Вселенной одни.

По проходу принцессу вел под локоть лорд Манн. По бокам от них располагались огромные, во всю стену, экраны. На них сменялись виды каждой из сорока планет – то пустынные поля, то цветущие сады, чтобы создать романтическую атмосферу, то ликующие толпы готовых приветствовать новых Императора и Императрицу людей. Леофкилд, в старомодном фраке, ждал уже Эйлин слева от автомата. По залу регистрации разносилась веселая музыка – к счастью, современная. Хоть что-то со времен доконклавной Земли изменилось к лучшему, подумала Эйлин.

Когда невеста заняла свое место рядом с женихом, мелодия утихла, и вместо нее приятный голос, сгенерированный компьютером, принялся зачитывать брачную клятву. Эйлин не слушала. И не смотрела на экран, где на принятом в Конклаве общем языке бегущей строкой шли субтитры. Она с нетерпением ждала, когда же, наконец, загорится кнопка «заключить брак» и все будет кончено. Бесповоротно.

Хотя Эйлин впилась взглядом в экран, когда слова все же сменились полем для отпечатка пальца, она едва заметно вздрогнула. От неожиданности или от волнения? Она и самой себе не смогла бы ответить.

Леофкилд, не задумавшись ни на минуту, уверенный в том, что делает, мгновенно коснулся поля рукой. Вслед за женихом и Эйлин прижала палец к экрану. Прямо под ее рукой красное поле позеленело, выскочили слова: БРАК ЗАКЛЮЧЕН. Эйлин вздохнула. Она почти физически – и болезненно – ощущала, как ее денежки перекачиваются на счет Лорда-Председателя.

Да, все-таки какую-то выгоду Ордрик получил в любом случае.

После свадьбы принцесса – хотя ее уже можно было называть императрицей – отправилась назад, в свою комнату. Регистрация свершилась меньше, чем за секунду – стоило компьютеру считать отпечаток пальца Эйлин, как информация молниеносно разнеслась по Сети, изменив статус принцессы во всей информации, которой располагал Конклав. Больше не нужны были пышные церемонии с возложением короны на голову или бросание риса на жениха и невесту. Все делалось меньше, чем за минуту. А празднества… они давно стали необязательны. Эйлин и Леофкилд сошлись на мнении, что им обоим они и вовсе не нужны.

Новоиспеченный Император также отправился к себе.

Эйлин зашла в комнату и тотчас принялась сдирать с себя неудобное платье. Пуговица отскочила, молния сломалась, но Эйлин было плевать. Она осталась стоять посреди комнаты в одном нижнем белье, изредка мелко вздрагивая от волнения. Ноги ее утопали в бело-розовых изодранных кружевах.

– Леофкилд получил целых сорок планет, не думаю, что он будет жаден настолько, чтобы стребовать с меня за наряд. – Принцесса подошла к столику, что служил ей туалетным, и пошарила в ящиках. – Иначе я непоправимо ошиблась в выборе. Впрочем…

Эйлин достала электронную сигарету – ту, что случайно осталась у нее после свидания с Леофкилдом в саду – и с удовольствием затянулась ею.

– Как же долго я этого ждала! Ты себе не представляешь!

При каждом ее вдохе на сигаретке появлялся разноцветный сверкающий узор. Настоящее произведение искусства, достойное королевской особы. И все же, другая сигаретка, принадлежавшая самой Эйлин, ее личная, нравилась ей куда больше.

Новый день

– Ну, а теперь – за работу. Нечего больше ждать.

Эйлин, как была, в одном белье, прошла к шкафу и достала из него свой скафандр.

– Не останешься на первую брачную ночь? – Донеслось из динамика в… том, что притворялось украшением на шее Эйлин. – А как твой муж?

– Объелся груш. Старпом, вспомни, кто ты, сделай одолжение…

Эйлин зажала сигарету зубами и завела руки назад, ища застежку ожерелья.

– И заткнись?

– И помогай!

Эйлин сняла слой фальшивых драгоценных камней и бросила их на стол, оставив на шее только узкую полоску металла с мигающим датчиком. Затем ловко впрыгнула в скафандр и застегнула его. Умная ткань легла ровно по фигуре. Принцесса повернулась к россыпи искусственных бриллиантов на столике и перебрала их между пальцев, пока не нашла один особенный: на самом деле – мини-«флэшку»-передатчик. Эйлин воткнула ее в паз комнатного компьютера. Свет ламп под потолком мигнул, по экрану пробежала рябь, механический голос пискнул, готовый сообщить о вторжении, но тотчас оборвался, заглушенный вирусом.

– А тебе даже шло то бордовое платье.

– Фу. Вот просто фу и все. Больше ничего сказать не могу.

На экране компьютера пестрели вкладки. Банк – личный аккаунт – авторизация – совершить транзакцию. Раз, второй, третий. Вычистить все до последней единицы. Эйлин приложила палец к панели управления – там, где выемка считывала генетический материал. Другая планетарная система, получше, заслуживала бы другую принцессу, получше. Но не эту, пожирательницу денег и самцов, как она сама себя иногда иронично называла.

– Так, система меня распознала. Перевожу все денежки на наш счет, старпом. Только не кутите там с ребятами, пока я не вернусь.

– Как можно!

Эйлин усмехнулась. Однако она при том понимала, что теперь, возможно, ей придется покидать здание Совета с боем. Она взяла то, что ей причиталось – все, что принадлежало императорской семье. Но кто намеревался отдавать ей хотя бы единицу? А у Эйлин был аппетит на куда большее, о, намного большее. И ее так и подмывало сделать то, что она привыкла за время своей жизни на борту «Королевы белых сердец». Пойти и взять то, что ей нравится. Не постояв за ценой. Тем более, что у нее осталось еще одно незаконченное дело… Необязательное. Но такое приятное. И это был… в какой-то мере, ее долг. Перед Манном с Леофкилдом. Перед отцом. Перед Конклавом сорока.

– А теперь, будь лапочкой, выруби камеры.

– Есть идея получше. Я к ним подключусь.

– Еще лучше. – Эйлин догадалась, что собрался делать старпом. Он ведь был с ней на связи ежеминутно – да, в отличие от лорда Манна, в самом прямом значении: каждую минуту. – Ты сам разберешься, что стоит пускать в Сеть, а что – не стоит.

В ответ прозвучало согласное хмыканье.

Принцесса вышла из комнаты и повернулась к стражнику, несущему вахту у ее покоев. Она ожидала увидеть там рокоидлоида, но солдат оказался человеком. Не хуже, чем могло бы быть, подумала Эйлин.

– Привет. Не одолжишь мне свой бластер?

– Э… Ваше Высочество? – Стражник поклонился. – То есть, Ваше Императорское Величество… Я не уверен, что Вам стоит…

– Ты что, отказываешь императрице?

Солдат растерялся и смущенно покраснел. Эйлин покачала головой. Честное слово, она хотела бы решить все мирно. Просто потому, что это потребовало бы от нее меньше усилий. Но, очевидно, приходилось действовать по-старинке. Эйлин двинула стражника локтем в лицо и достала бластер у него из кобуры. Дешевая модель, для всех рас – но сойдет.

– Ах, так и думала, что Ордрик будет экономить на снаряжении.

Эйлин уверенно шла по коридору, даже не думая таиться. Принцесса она или кто? И имеет полное право…

Следующего стража она впечатала ногой в стену уже без предупреждения.

– Ах, старый добрый пусть насилия. Я даже немного соскучилась.

– Плохая принцесса Эйлин. – Засмеялись в динамике.

Оглушенный охранник сидел, упершись затылком в стену, будто бы спал. На его счастье, он был в шлеме, и вряд ли сильно пострадал.

– С двумя бластерами разом я чувствую себя куда уверенней. Правда, на них, кажется, нет функции электрошока. Только боевой заряд.

Эйлин догадывалась, что дальше события будут разворачиваться по двум сценариям. Либо лорд Манн спит, а головной компьютер, пишущий с камер и микрофонов, доверен роботу, и тогда никто и ничто не помешает ей исполнить планы легко и быстро. Либо лорд Манн паникует, пребывает в недоумении, но скоро сообразит, что к чему, и тогда за нею вышлют отряд задержания. Существовала еще, конечно, ничтожная вероятность, что лорд земной культуры настолько проникнется сочувствием к принцессе, что сделает вид, будто у него нет ни малейшего шанса ей помешать, даже если увидит, что управление камерами перехвачено. Возможно, он сделает это ради сына, если догадается, что Эйлин не настроена к Леофкилду враждебно.

Но Эйлин старалась не полагаться на предположения так же, как на факты.

– Не знаю, как лучше. Надеть шлем, чтобы не получить по голове, или пусть они видят, что я принцесса? Это тоже может дать некоторые преимущества.

– Будет неудобно?

– Не хуже, чем на Нибиру, когда, как помнишь, мне пришлось бежать в одном белье.

– И стрелять на ходу. Это было ужасно.

– Не очень. А! На тебе, вроде, вообще ничего не было.

Разговор ничуть не мешал Эйлин оставаться напряженной и чуткой, подмечая каждую потенциально важную деталь вокруг. Она уверенно направлялась к хранилищу Совета.

– Ах. Оружие и деньги. Вот то, что я люблю в этой жизни больше всего.

– И только?

– Старпом, не напрашивайся на комплименты.

Эйлин поднялась на лифте, прошла коридор… Сирены не вопили, красные датчики тревоги не загорались. Все системы опознавали ее как принцессу – и вот уже десять минут, как императрицу Конклава сорока.

– Надеюсь, вы там смотрите, ребята, потому что я намерена устроить вам шоу. Такого вы точно никогда еще не видели.

Эйлин завернула за угол. Она шагала с таким видом, словно просто прогуливается. А почему бы и нет? Конечно, принцессе полагалось в это время готовиться к первой брачной ночи… или просто сну, смотря, как они решили с женихом. Но уж точно не шататься по зданию Совета в поисках хранилища.

– Привет, мальчики.

Оба охранника стояли без шлемов, как и сама Эйлин. Она подняла руки в дружелюбном жесте, и стражники даже не думали хвататься за бластеры. Может быть, в глубине души они что-то заподозрили, рассмотрев на принцессе скафандр, но спросить они все равно не могли, этикет не позволял таким мелким служащим заговаривать с особами императорской семьи первыми.

– Мне срочно нужно в хранилище.

– Вход туда запрещен для всех, кроме членов Совета. И Императора.

– Но я вот уже, – Эйлин посмотрела на встроенный в рукав скафандра браслет, на котором отображалось время планеты. – двадцать четыре минуты, как его жена.

– Это не имеет значения. Император может войти в хранилище, но не Императрица. Разве что если она будет сопровождать Его Величество… и в случае какой-то ультра-важной причины, они могут войти в Хранилище вдвоем. Если Вы будете упорствовать, нам придется открыть огонь на поражение.

Эйлин вздохнула закатывая глаза. Она сделала шаг, и оба охранника, словно спортсмены-синхронисты, тотчас сжали пальцы на рукоятях бластеров.

– Таковы правила. Каждый стражник скажет Вам то же самое.

Эйлин выхватила свои бластеры и выстрелила из обоих разом так быстро, что говоривший стражник не успел до конца вдохнуть, чтобы сказать следующую фразу. Принцесса вытерла тыльной стороной ладони со лба капельку чужой крови. Ничего, за три дня она не успела отвыкнуть от побочных эффектов разбойничьей жизни. Такой вот грязи, брызжущей на тебя, например.

– Здоровое выходное отверстие. – Эйлин нагнулась над трупами, пару секунд порассматривала их, затем переступила через тела и двинулась дальше.

– На них же бронежилеты? – Пробормотал Чиэт из нашейного передатчика.

– Да. Но и бластеры сконструированы так, чтобы быть способными его прожечь. На случай нападения врага.

– Глупость какая-то.

– Это Конклав, детка. Я тоже считаю, что глупость.

Эйлин завернула за угол, не глядя, пристрелила еще одного стражника – сильного, злющего, но неповоротливого рокоидлоида. Он начал доставать бластер из кобуры, но не успел даже довершить движение, как с хрипом повалился на пол.

– Но разве бластеры, что ты позаимствовала, не классные?

– Мои куда лучше.

Эйлин понимала, что уже наделала шороху, и перед ней до самого хранилища открывался только путь насилия. Компьютеры могут распознавать ее, как принцессу или императрицу, но стражники будут по ней палить, даже не задумываясь. Император стоит над Советом, однако его жена – под ними обоими. Эйлин усмехнулась, подумав, как двусмысленно это звучит.

– Тем самые? Ах да. Я посмотрел их. Ты сняла предохранители от перегрева.

– Давным-давно. Мне надоело, что они вырубаются после двенадцати выстрелов.

– Это потому, что ты стреляешь слишком быстро.

Эйлин не удержалась от улыбки.

– Твоя правда, старпом. – Очередной охранник рухнул на пол. – Но ведь и метко же.

– Исключительно, миледи.

– Я чуть не прокололась из-за того ожога, который остался у меня после налета на Плеядский торговый караван.

Эйлин могла бы болтать еще долго, но ее прервала лазерная очередь. Принцесса едва успела юркнуть за колонну.

– Не стреляйте, это я, Ее Высочество Эйлин!

Стрельба прекратилась. Эйлин высунулась из-за укрытия и тотчас уложила двоих. Вот только стражников было четверо! Три человека и рокоидлоид.

– Ээ… сержант, это действительно принцесса. Мы правда должны с ней сражаться?

– В ваших же интересах… – Начала Эйлин.

– Но она-то стреляет!

Стражи направили на Эйлин бластеры, и она снова нырнула за колонну. Охранники палили, что есть сил. Мимо Эйлин летели обугленные щепки, колонна худела… От запаха горелой облицовки хотелось чихать и кашлять одновременно.

– Эйлин. Я поискал в сети, что это за модели бластеров. – Сказал через передатчик Чиэт. – Там ЕСТЬ режим оглушения. Не может его не быть. Посмотри внимательней.

– Прямо сейчас, когда они уже стреляют на поражение?

– Ты не будешь смотреть. Конечно. Я и не надеялся.

Колонна начинала напоминать огрызок яблока. Еще немного, и лазеры ее просто уничтожат, подумала принцесса. И сколько времени у нее осталось в запасе, минута, меньше?

– Эй, дурачье, если Вы ее пробьете насквозь, на нас упадет потолок! – Заорала Эйлин. – На нас всех, половину коридора завалит.

Стрельба разом прекратилась. Эйлин не стала задаваться вопросом, поверили ей стражники или только задумались, действительно ли подобное вероятно, но принцесса использовала эту секундную заминку, чтобы высунуться из укрытия и уложить обоих, стреляя разом с двух рук.

– Это была неправда. – Сказала Эйлин, огибая тела. Ей снова пришлось перешагивать через трупы.

Чиэт в передатчике восхищенно присвистнул.

– Ну да. Это мой метод. Будто ты не знаешь. Натиск и…

– Буря?

– Нечестная игра.

И вот, наконец, перед принцессой возникла дверь хранилища. Эйлин знала, что код не взломать, даже такому гению, как Чиэт – помимо пароля, требовались еще отпечатки пальца и кусочек генетического материала.

– О, черная дыра… – Эйлин боялась даже коснуться двери. Нет, если б на нее даже набросились все стражники, которыми располагал Совет, она не испугалась бы. Она бы сражалась со всеми ними, уверенная, что победит. Но… она понимала, для чего предназначены в коридоре те колонны. Если датчики хранилища определят попытку незаконного вторжения, они заблокируют ее в коридоре. И то, что одна из колонн пострадала, никак не поможет системе отрезать Эйлин от всего остального здания. Принцесса знала, как работают эти двери – заслон проходит глубоко, вгрызается в стену настолько, что невозможно прокопать себе лазейку, будь у тебя даже оторванная от корабля внешняя бортовая пушка под рукой, не то что пара не самых совершенных бластеров.

– Ну что, госпожа? Мы сдаемся и отступаем? Мне уже пора спускать шаттл?

– Еще нет. Дай мне полчасика покуражиться.

Эйлин несколько раз глубоко вздохнула, соображая. Что ж, если до этого момента ее «личное дело» оставалось необязательным, то теперь оно таким быть перестало. Да и до крыла лордов и сэров было рукой подать – даже не пришлось бы возвращаться к лифтам.

– Мы и так много взяли, милая.

– Но не все. А они нам должны. Они мне должны. Ох как должны.

Эйлин шагала прочь, держа руки на рукоятках бластеров.

– Надеюсь, это не опасно? Эйлин? Ох. Понятно. Это опасно.

Ей предстояло разве что подняться по лестнице к покоям Лорда-Председателя.

– Это самоубийственно опасно.

И перебить всю его охрану. Личную охрану. Эйлин не сомневалась, что персональные телохранители Ордрика вымуштрованы куда лучше, чем те, которыми располагал Совет.

– Прямо по курсу двое в шлемах.

– Значит, придется вскрыть эти консервы.

Личная охрана Ордрика все же оказалась не так хороша, как Эйлин опасалась. Два гуманода лениво перевели взгляд на приближающуюся к ним принцессу, один успел пробормотать на землянском «ох, ё…», второй – не успел. Эйлин схватила первого за голову, зажав ее локтем, второго ударила ногой, так что он выронил бластер.

– Ваше выс…

– Невежливость!

Эйлин ударила его снова, голова охранника запрокинулась, шлем стукнулся о стену… так что, по сути, это не Эйлин его оглушила. А само здание Совета.

Со вторым же охранником получилось сложнее. Он выпутался из захвата, стащив с головы шлем, и – это заняло всего секунду, – уже стоял, направляя на Эйлин свой бластер. Однако стрелять не торопился.

– И что, убьешь принцессу? – Эйлин без страха смотрела прямо в дуло. – Но на каком основании? Мы с твоим товарищем повздорили немного, но я-то его не убила. Смотри, он дышит.

Охранник скосил глаза всего на мгновение, чтобы убедиться, что Эйлин говорит правду, и в тот же момент она перехватила руку бойца и застрелила его из его же собственного бластера. Да, ее раса давала ей много преимуществ, и быстрота реакции была одним из них.

– Ух, даже немного жалко собрата. –Сказал Чиэт, увидев через камеры, что со вторым охранником они были одной расы. – Хотя вот твоего первого жениха, забыл его имя, жалко мне не было. Когда этот дурачина танцевать начал, меня сириусианский стыд одолел. Тошно думать, что у нас один и тот же набор расовых характеристик.

– Мне тоже.

– А я думал, тебе понравилось.

Эйлин усмехнулась.

– Сейчас я ждал, что ты скажешь, что любишь только меня.

– Я люблю только деньги, милый. И свободу.

– Я помогаю тебе добывать и то, и другое.

Эйлин почти позабыла, как это – подниматься по ступеням. Колени протестующе заныли. Но в конце пути ее ждала награда, которая стоила многого, и Эйлин глубоко вздохнула, чтобы взбодриться и вдохновить себя.

– Именно. Вот это ты можешь считать признанием в любви. Если хочешь.

– Как-то маловато.

– Я буду давать тебе процент побольше от общей добычи. Ты заслужил, старпом.

– Спасибо.

– И секс с тобой потрясающий.

Последнюю фразу Эйлин произнесла, одновременно стреляя в очередного стражника. Она устала от реверансов. Тронул бластер? Получи заряд в башку.

– А вот это уже почти похоже на признание в любви.

Эйлин, наконец, снова чувствовала себя в привычной обстановке. Как на Фронте. Как последние несколько лет, с тех пор, как она стала на «Королеве белых сердец» своей. Собственно, с тех пор, как «Зубастый», а до него – «Корявый», и, ненадолго между тем и этим, «Угрожающий» вообще стал «Королевой».

– Надеюсь, лорд Манн сольет все это в сеть. Аудитория явно захочет посмотреть, как принцессе надают по морде.

– Я оставлю ему копию прямо в компьютере, ага. Когда мы смоемся из вшивого Конклава.

Один охранник для Эйлин не отличался от другого. Они выглядели немного по-разному, их кровь пахла по-разному, но для Эйлин имело значение только то, наставил на нее охранник бластер или нет. Если – да, она стреляла без предупреждения. Потому что иначе словила бы лазерный заряд сама. У нее не хватало любопытства – а может, глупости – полагать: а может, пожалеет? Ее опыт подсказывал ей, что верить можно только тому, кто в перестрелке уже однажды стоял с тобой рука об руку. Или дважды. И то, полностью доверять все равно даже после такого не стоило.

У принцессы не было ни малейшей причины думать, что в общей массе жители Конклава чем-то разительно отличались от фронтовиков. Она знала и тех, и других не понаслышке.

– Кажется, последний. Жив, оклемается.

Эйлин встряхнулась, словно так с нее могли слететь капли крови – разных цветов и оттенков. Но большинство из них уже засохли. И большинство не было заметно на темной ткани скафандра.

Эйлин выстрелом разнесла панель для ввода кода и ногой распахнула дверь. Где-то в глубине коридора завыла сирена, но принцессе было плевать. Она на миг забыла обо всем. О деньгах. О Чиэте. О «Королеве белых сердец». Перед нею оказался Ордрик, и с той секунды в мире существовал только он, только он и еще – ее месть.

Лорд-Председатель сел на своей богатой кровати, протирая глаза, шлепнул рукой по ночнику, и тот зажегся, озаряя половину комнаты мягкими голубоватыми лучами.

– Ты…

Тут Ордрик увидел, как из тьмы выплывает перекошенное от ярости лицо Эйлин. И дуло бластера, направленное ему прямо в морду.

– Я позову охрану!

– Если ты сможешь докричаться до мертвых, будет круто. Тогда, может быть, и к моим родителям обратишься?

Ордрик затрясся, тонкая простыня намокла… Эйлин сморщилась еще больше. Но ее мало занимало, насколько напуган враг. Для нее он был уже трупом.

– Как сказал лорд Манн, Сеть бездонна. И в ней можно накопать очень, очень много. Чем я и занялась, как только очнулась от криосна. Год за годом… – Брови-вибрисы Ордрика изумленно поползли вверх. – Год за годом я копалась в событиях тех лет. Я знаю, как ты привел самозванку и пытался выдать ее за меня. И то, что ты пытался захватить власть, я тоже знаю. И то, что корабль с нами, с моей семьей, запускал твой отец, я тоже в курсе. До самого последнего винтика все в том корабле было предоставлено и одобрено им.

Если бы Эйлин могла плакать, она бы разрыдалась. Но, к счастью, ее глаза были устроены так, чтобы не создавать слез.

– Ты хочешь мою жизнь? – Ордрик едва мог шевелить языком. – Но… у тебя нет никаких доказательств, что я и мой отец спланировали убийство!

– В Сети с тобой многие не согласятся. Те, кому это было важно, нашли добрую сотню доказательств, которым можно верить.

– Наверняка были и иные мнения!

– Конечно. Нашлись и тебе защитнички. В любом случае, вы с отцом – все равно причина, почему вся императорская семья, за исключением меня, на данный момент мертва. И ты пальцем о палец не ударил, чтобы хоть как-то искупить эту вину! Что скажешь, подозрительно?

– Я не…

Эйлин выпрямила спину, бластер в ее руке едва заметно качнулся, и Ордрик испуганно пискнул.

– Ничего нового ты мне не скажешь.

Принцесса плакать не могла, а вот Лорд-Председатель – мог. Он зарыдал, да так пронзительно при том попискивая, что Эйлин на секунду стало его жалко. Но не дольше. Ордрик настолько увлекся, что принялся переигрывать, и рев его ничуть не походил на искренний.

– Если не хочешь, чтобы я тебя убила… – Плач мгновенно оборвался. Ордрик весь превратился в слух. – Отрежь себе руку по локоть.

Ордрик ничего не ответил. Эйлин тоже молчала. В коридоре приглушенно ныла на одной ноте сирена.

– Не тяни время, Ордрик. Никто не придет.

– Если ты хочешь денег, я пойду с тобой в хранилище. О, я вижу теперь, ты – одна из тех космических дьяволов, о, я понял, понял. Я отдам тебе все те деньги, что получил с твоего счета после бракосочетания…

Эйлин выстрелила. Импульс прошил Ордрику плечо, и он заорал, жалобно и уже непритворно.

– Если ты думаешь, что это разбойники сделали меня такой, какая я теперь, то ошибаешься. Нет. Это вы с папашей. Вы показали мне наглядно, что жизнь не стоит и ломаного гроша, а высшая ценность – деньги и власть. Ради этого можно пойти на многое. Ну как, скажешь, я не права?

Лорд-Председатель перестал стенать, закусив длинными зубами губу, чтобы расслышать слова принцессы.

– Мне нужна твоя рука, Ордрик. Будь стоек хотя бы перед лицом вечности. Возьми нож. И отчекрыжь лапу по локоть. Живо. И радуйся, что я тебя милую.

Секунду он смотрел на нее, а потом понял, что у него нет иного выбора. Или так. Или Эйлин застрелит его и отпилит руку сама.

Эйлин вернулась в хранилище меньше, чем через двадцать минут. Сигнализация продолжала орать, пока принцесса выходила из комнаты Лорда-Председателя, но тотчас стихла, когда Эйлин спустилась вниз и набрала на панели управления код отмены. Механический голос начал монотонно повторять: «УЧЕБНАЯ ТРЕВОГА ДЛЯ КАРАУЛА. РЕЗЕРВ, ВЕРНИТЕСЬ В КАЗАРМЫ.»

Чиэт все это время молчал, понимая, что Эйлин лучше не отвлекать. Только когда она уже вошла в хранилище – при помощи руки Ордрика – он поинтересовался, ну теперь-то настала пора спускать шаттл?

– Да, – ответила Эйлин, и снова, к облегчению старпома, улыбнулась. К ней опять вернулось хорошее расположение духа. Кого-нибудь другого это бы напугало или оттолкнуло бы, но не Чиэта. Они с Эйлин много прошли вместе, и их принципы – впрочем, стойкие – давно лежали по ту сторону закона как Конклава, так и Фронта.

Может быть, их действительно стоило называть дьяволами.

Ловко орудуя рукой Ордрика, Эйлин сдула все деньги со счетов лордов Совета. Тридцать девять – у андроида, разумеется, сбережений не было – полных кошельков, и все теперь в собственности «Королевы белых сердец»! Вот уж воистину – повод для радости. Чиэт подтвердил, что перевод средств прошел успешно.

– Что там за бульканье на заднем плане я слышу? Вы что там, уже празднуете?

– Как можно! Просто у Халала горло пересохло. Это вода.

– Теперь я слышу, как он мурлыкает какую-то невыносимую песню. После воды?!

– Не отвлекайся, принцесса.

Эйлин кивнула. Ей действительно оставалось самое последнее дело здесь. Она провела пальцем Ордрика по экрану, нажала пару кнопок…

– Готово.

Теперь Лордом-Председателем значился Лорд Манн. А Ордрик оказался вовсе исключен из Совета. Конечно, Манн сможет его вернуть, если захочет, но это будет уже не забота Эйлин. Она сделала все, что могла, и что хотела. Да, и Лорду земной культуры все же полагалась какая-никакая компенсация. Его средства Эйлин ведь тоже взяла себе.

– Наслаждайтесь своей новой жизнью, господа.

Эйлин посмотрела на отрубленную лапу Ордрика, раздумывая, не взять ли ее с собой как сувенир? Но зачем ей дома вонючий кусок мяса? И вместо этого принцесса захватила из хранилища немного НЗ Лордов – туго набитый кредитками чемоданчик. Что ж, если посмотреть на сейфы, Совету оставалось еще много денег. Эйлин взяла бы два чемодана, но предпочла оставить на всякий случай одну руку свободной для бластера.

Эйлин пробиралась по темному коридору крыла для сыновей лордов, никем не замеченная. Мягкий свет ламп озарял при ее приближении пространство на пару-тройку шагов и гас у нее за спиной. На корабле пиратов такого роскошества никогда не было, подумала Эйлин, и грустно усмехнулась. Леофкилд… Ей было совсем не обязательно сажать его на трон. Эйлин пришла за местью и деньгами. То и другое она могла бы получить куда раньше – тем же способом, каким, в конечном итоге, у нее вышло. Эйлин сама не ожидала от себя, что ее вдруг потянет сделать для конклава нечто действительно доброе.

Когда из тьмы перед нею вырос Леофкилд, на секунду Эйлин показалось, что это шутка ее воображения, а потом он схватил ее за плечи… И тотчас отшатнулся, ощутив под ладонями ткань скафандра.

– Эйлин? Что ты тут делаешь?

– Сбегаю, милый. Дай пройти.

Вместо того, чтобы послушаться, Леофкилд, напротив, загородил собой коридор. Расставил, как мог, руки в стороны.

– Нет. Я не могу тебя отпустить, куда бы ты ни собралась. Ты моя жена. Ты императрица…

– Я – всего лишь разменная фигура. И я линяю с этой доски, дружок.

– Я не узнаю тебя, Эйлин.

Чешуйки над одним глазом принцессы пришли в движение. Видимо, это для ее расы было сродни поднятию брови, как принято у людей.

– Ты вообще меня не знаешь.

– Мне казалось, что в оранжерее… Ты была искренна со мной. Там ты была… настоящей. Без камер и микрофонов. Ты была собой.

– Допустим. Не важно. Отойди, Лефокилд. У этих бластеров только боевая функция.

Он тяжело дышал, взволнованный, но не двигался с места. Эйлин не собиралась на самом деле стрелять в него… Если он не вынудит ее.

– Я давно позабыла, что я принцесса, мальчик. Я куда старше, чем ты полагаешь. Я не буду ни хорошей императрицей, ни хорошей женой тебе. Считай себя вдовцом.

Он потянулся к ней – видимо, чтобы поцеловать, но Эйлин толкнула его в грудь чемоданчиком.

– Меня через пять минут должен забрать шаттл.

– Забрать? Но куда?

– Домой. Я не хочу тебя убивать. – Для нее не составило бы проблемы сделать это, особенно учитывая, что парализующий режим она на бластерах не нашла. Но ей и впрямь не хотелось полнить список трупов на своей совести без нужды. – Будь со мной мое собственное оружие, я бы только оглушила тебя.

– Но тебе придется. Я тебя не пущу. Ты моя жена перед лицом закона и Бога. Теперь твой дом здесь. Снова.

Эйлин поступила с новоиспеченным императором Конклава так же, как с первым охранником – наградила крепким ударом в лицо. Только не локтя на этот раз, а чемодана. Затем нагнулась над сползшим по стенке Леофкилдом.

– Блин. Нос. Надеюсь, я ему его не сломала. Все время забываю, что у людей на лицах эти странные наросты состоят из хряща.

– А чемоданчик даже не треснул? – Подал голос из динамика Чиэт. – Из чего они только их делают? Надо поискать технологию. Я не отказался бы весь корабль облицовать такими пластинами.

– Уф, надеюсь, я не перестаралась. Иначе мой план пойдет прахом.

– А разве план заключался не в том, чтобы разжиться деньжатами? – Спросил старпом.

– Ну, и это тоже. И все же я не могла бросить папочкину империю в руках лорда Ордрика. А Леофкилд…

– Ты в него немного влюбилась?

– Мне не нравятся теплокровные, ты же знаешь. Он хороший человек, и быстро натаскается, чтобы стать достойным королем. Поверь мне.

Теперь Эйлин оставалось выбраться на крышу. И покинуть здание Совета, планету и весь Конклав Сорока – навсегда. Во всяком случае, она не планировала возвращаться. Никогда.

Чиэт успокоил команду, чтобы они от возбуждения не наломали дров, еще даже не напившись. Он стоял возле двери, из которой должна была выйти Эйлин, повторяя: «Сейчас, сейчас!»

Поэтому, когда девушка появилась в зале, команда взорвалась восторженными воплями.

– Славься, королева! Да здравствует наша госпожа! Эйлин, Пожирательница Сердец!

Она засмеялась, сама в неменьшем восторге, чем ее команда. Она тоже их любила. Искренне.

– Слава нам всем, ребята!

Эйлин вошла с чемоданчиком в руках – не тем, что дали Чиэту за нее саму, другим, беспардонно сворованным у Совета Конклава. Чемоданчиком побольше. И вот Эйлин открыла его, и вытрясла кредитные пластинки прямо на головы членам своей банды.

– А теперь – пить! – Она взяла в горсть крохотные кредитки и подкинула их вверх, чтобы они, как дождь, пролились на нее. – Ух, мало что я так люблю во всей вселенной, как деньги.

Посреди веселья – которое грозило вот-вот перейти в неуправляемую стадию, так любимую всей командой – Чиэт подал Эйлин знак следовать за ним. Капитанша – предварительно спрыгнув с могучих плеч суперкарго, с которым они исполняли пародию на какой-то землянский танец – заинтригованно пошла туда, куда ей указал старпом, пока они оба не очутились в дальнем кабинете с огромными иллюминатором. Нет, с командой ей было весело, но Чиэт всегда готовил для нее нечто особенное после каждой удачной операции.

– Я бы закрыл тебе руками глаза, да боюсь, ты не потерпишь такой непочительности.

Эйлин только умиленно улыбнулась вместо ответа. Мягкий свет заливал комнату, споря с чернотой космоса, испещренного точками звезд. Прекрасный и пугающий гобелен живого космоса во всю стену. Эйлин с первого дня на корабле обожала эту комнату. Кроме прекрасного вида, кабинетик мог порадовать и обстановкой – богатая кушетка, антикварная по меркам той цивилизации, у которой «Королева белых сердец» ее умыкнула, столик со смешными ножками в виде лап какого-то животного, неизвестной Эйлин породы – также с планеты, в культуру которой разбойникам оказалось некогда погрузиться. Бежать пришлось быстрее, чем удалось записаться хоть на одну экскурсию.

– О, моллюски в соусе! Как мило. Ты – чудо, старпом.

Эйлин плюхнулась на кушетку и потянулась к еде, но Чиэт замахал руками.

– Нет, не начинай без этого.

Он достал из-под столика жестяную бутылку причудливой формы и с выразительным хмыканьем постучал по ней ногтем.

– И без этого. – Чиэт оставил бутыль на столике, и пока Эйлин откупоривала ее, снова что-то принялся искать под столиком. Когда алкоголь забулькал в стаканах, старпом вынырнул наружу и присел рядом с капитаншей на другую сторону кушетки.

– Я знаю, ты терпеть не можешь все эти условности. И ты не такая принцесса, как положено быть в Конклаве сорока, но… – Чиэт перевел дух. – Вот.

Он распахнул черную плоскую коробочку. Там на белом сириусианском шелке лежали два магнитных браслета.

Эйлин прижала руку ко рту.

– О, но они же космически дорогие!

– Да. Только не сердись, что я потратил деньги на это. И… я понимаю, ты только что прошла унизительную процедуру принудительного брака…

– Очень унизительную.

– Но это, – Эйлин показала пальцем на браслеты. – не брак.

– Это не брак.

Эйлин протянула руку.

– Просто… теперь, даже если нас раскидает по разные стороны космоса, я буду чувствовать твое сердцебиение, а ты – мое.

Они могли убивать, могли грабить, но и любить, как оказалось, тоже.

– Это не брак, Чиэт.

– Да. Именно поэтому ты соглашаешься?

Вместо ответа Эйлин засмеялась и защелкнула на запястье Чиэта его браслет. А старпом сделал то же самое для нее. Когда они расплетали руки, браслеты слегка притянулись друг к другу. И тотчас по их черной окружности побежала зеленая игольчатая нитка пульса.

Оглавление

Рассвет

Зенит

Закат

Полночь

Новый день