Мир утончëнный и изысканный (СИ) [Северный Орех] (fb2) читать онлайн

========== Часть 1 ==========

С самого утра всë пошло наперекосяк! Для начала Андрей Иванович, в миру Андрейка, проспал. Причём не на пять-десять кокетливых минуточек, а основательно, на пару часов. И всё потому, что совершенно невозможно было оторваться от дивного эротическо-порнографического сновидения, в котором фигурировал кто-то сильный и с колючим подбородком.

Поэтому Андрейка проснулся от начальственного рыка из телефонной трубки, который напрочь развеял всё нежное томление. Подброшенный волной адреналина, главный бухгалтер ООО «Фант» заметался в поисках одежды. Секунду поколебавшись между завтраком и душем, он выбрал второе и на работу поехал свежий и бодрый, но голодный.

— Ты, пиздюк, главный бухгалтер, а не насрато! — орал любимый начальник, хлопая ладонью по столешнице. — Я тебе фирму доверяю, а ты так наплевательски относишься! Чем ты только занимался, что спал до обеда?! Ещё раз — и можешь искать другую работу! Тебе всё ясно?

— Да, простите. Такого больше не повторится, — повинился Андрейка, рассматривая капли начальственной слюны на пластиковой папке с документами.

Начальник ООО «Фант» был человеком неприятным. Агрессивным, высокомерным и заносчивым. Но платил хорошо — и именно это держало Андрейку в «Фанте».

— Ладно. На первый раз прощаю. А второго не будет. Я в Москву уезжаю, до завтра. Не просри тут всё, умоляю. А то приеду, а тут руины, — буркнул шеф напоследок.

Андрейка вздохнул и побрел к себе. Проспал, не позавтракал, теперь вот нагоняй получил… Ну проспал! Бывает. Ведь впервые такой казус, а натыкали, как котёнка…

Он с тоской обвëл свой кабинет взглядом. Светло-серые стены, ореховый ламинат. Стеллаж с папками-близнецами, календарь на стене. Стул. Стол. Бумажки. Всё как у всех.

За три года в «Фанте» Андрейка не сроднился ни с начальником, ни с кабинетом. Только с другими сотрудниками общался вполне приветливо. Даже друга в экономистах нашёл, Игоряшу.

Наверное, нужно было рассмотреть увольнение и открытие своего дела. Мысли об этом давно вертелись в голове, но не хватало рывка. Непросто взять и уйти с нагретого места в холодную неизвестность. И хотя все риски были уже просчитаны, а годы поджимали, Андрейка почему-то медлил. А ещё ужасно хотелось высказать шефу всё, что накипело, но и с этим дело буксовало.

Выпив чая с тортом в честь дня рождения одной из сотрудниц, главбух зарылся в январские отчеты. Он бы и не вылезал из них до вечера, но недовольный желудок, которому за сегодня перепал лишь бисквит с жирным кремом, запротестовал. Андрейка беспокойно поëрзал и закинул в рот Фестал. К желудку присоединился кишечник, четко обозначив свою позицию недовольным урчаньем, и главбух понял, что самое время бежать в туалет.

Закончив все свои дела, Андрейка вымыл руки и уже почти покинул сортир, как раздался грохот и звяканье.

«Взрыв!» — испугался главбух, кашляя и разводя пыльные тучи руками. Но нет. Просто часть облицовочной плитки отвалилась от стены и разбилась вдребезги, усеяв пол осколками. Андрейка похолодел. Да лучше бы взрыв!

Ремонт сделали совсем недавно. Начальник нашёл каких-то горе-специалистов, которые быстро намутили что-то, не составляя договор. Зато дёшево. Андрейка, как главный бухгалтер, воспротивился такому экспромту, который не предусматривал никаких гарантий, но кто бы его послушал! Цена работ вдвое ниже, чем у других, сделала своё дело, и вопрос закрылся, а часть помещений приобрела новый облик. Который сейчас частично осыпался.

«Так. Спокойно. Ничего страшного не случилось. Просто отвалилась часть стены. А я в это время был тут. И вообще остался за главного, пока шеф в Москве. А по возвращении он меня убьет!» — последняя мысль вывела из ступора, и Андрейка, поспешно отряхнув костюм, побежал в свой кабинет за телефоном.

Спустя полчаса нарисовалась очень неприятная картина. У горе-строителей телефон не работал. Другие фирмы тоже не могли помочь. Кто-то занят, кто-то свободен, но занимается лишь сантехникой, кто-то болеет, кто-то в отпуске, кто-то может только со следующей недели…

— Игоряша, шеф меня убьет! Я и так проспал сегодня! Думал, он ладонью стол сломает! А тут стена упала, Игоряша! Он мне напоследок знаешь, что сказал? «Не просри тут всё!» и про руины что-то… — жаловался по телефону Андрейка своему другу-экономисту, который был на больничном. — А мастеров нет! Вот не поверишь! То одно, то другое, но по итогу никто помочь не может! Хоть самому раствор разводи и мастерок бери в руки!

— Спокойно! Есть у меня знакомый — на все руки мастер. Ща я ему позвоню и попробую договориться. Скинь мне пока в ватсап фото плитки.

— Для чего?

— Для туалета, Андрейка! Не тормози! Плитку ж новую надо купить. Такого же цвета. Или ты думаешь, тебе в толчке паззл-витраж из осколков соберут?

***

Сергей Петрович поднатужился и поднял ящик с плиткой. В голове неприятно зашумело, а перед глазами замерцало. Руки перетряхнуло. Вот не стоило вчера столько пить!

Бракоразводный процесс тянулся долго, и получив долгожданную свободу от загулявшей жены, Сергей отметил это на широкую ногу. О чём сейчас пожалел.

Конечно, будь сегодняшний заказ рядовым, он бы из дома не вышел. Но позвонил Игоряша, который когда-то сильно выручил самого Петровича. Поэтому отказать не получилось даже в таком состоянии.

Купив в магазине расходники и прихватив всё необходимое, Петрович добрался до нужного места на такси. Фронт работ показал странный лощëный мужичок в сером костюме, назвавшийся Андреем. Этот мужичок волновался, словно от кафеля зависела его жизнь, и скакал по санузлу, как волнистый попугайчик на жëрдочке. Петровичу пришлось изрядно потрудиться, чтобы успокоить его и остаться в желанной тишине.

Через пару часов работа была окончена, и Петрович, как и договорено, пошёл в бухгалтерию.

— Ну всё, принимай работу. Всё сделано. Завтра утром только СВП вытащишь и отлично. Затереть осталось, но в глаза не бросается, — Петрович с интересом оглянулся вокруг, рассматривая кабинет. Он всегда работал руками, с бумажками дела не имел и в таких кабинетах, с пальмами по углам и со статуэтками на стеллажах, не сиживал.

В своих перепачканных цементом джинсах, простецкой клетчатой рубашке и оранжевой каске он чувствовал себя куском навоза среди роз. А вот Андрей так не считал. Он вскочил из-за стола и засветился радостью, словно избежал адской участи.

— Уже готово? Господи, какое счастье! Петрович, дорогой вы мой человек! Спасибо! Что бы я без вас делал?! — сияя, как медный таз, воскликнул он.

Петрович рассеянно кивнул, машинально оглядываясь вокруг. Глаз зацепился за початую бутылку коньяка, которая виднелась за стеклянной дверкой стеллажа. Мающийся от похмелья мозг издал тоскливый призыв о помощи. В горле пересохло от блаженной мысли о глотке бархатистого коньяка и тонкой дольке лимона. Чтобы холодненькая, кисленькая…

— Кхм… это… — желание вкусить коньячка образовалось, а вот слова, чтобы ненавязчиво выразить своё желание — нет.

— Ах, да! Оплата! Петрович, миленький! Сколько я вам должен?

— Да не! Денег-то не надо. Я Игоряше всегда бесплатно помогу. У нас уже всё договорено, — Петрович замялся, не зная, как намекнуть на поправку здоровья. Выглядеть алкашом не хотелось. Ведь он и не пил вовсе, только вчера вот отметил.

— Ох, неудобно! Вы меня так выручили, а я и не отблагодарю?

— Не надо денег. Бесплатно. Не денег надо. Другого бы, — машинально бубнил Петрович, забыв о том, что все магазины города открыты. Но мучающийся мозг страждал именно по этой бутылке, что дразнила и показывала стеклянный бочок. Петрович рассердился на недогадливость главбуха. — Ну что ты, не понимаешь, что ли? Как маленький, честное слово!

— Почему? Понимаю, конечно, — Андрейка засмущался, покраснел и опустил взгляд на ворох лежащих перед ним документов. — Я просто так никогда не поступал. Но вы мне тоже с самого начала понравились. Как увидел, так сразу… И ваша колючая щетина, и руки, сильные, как у борца, и… В общем, Петрович, миленький, спасибо!

И тут он мастер-ремонтник понял, что сошёл с ума. Потому что благодарящий и непонятно с чего нахваливающий его Андрей, который не понимал, что следует достать пузатый стакан и отрезать чëртов лимон, вдруг наклонился, обвил его шею руками и пылко поцеловал в щёку.

Время замерло, а вот пульс подскочил. Петрович застыл, не зная, как реагировать. Наконец Андрей, полыхая бордовыми щеками, отстранился и смущëнно улыбнулся.

— Мне бы это… чего посущественней, — по инерции выдал Петрович, зациклившись на коньяке.

— Это всё так стремительно… Но я не против, — прошептал Андрей и взял ручку и квадратный листочек. — У меня на кухонном гарнитуре дверца скрипит. Вот адрес. Сегодня в девять. Устроит?

— А-ага.

— Петрович, а хотите чего-то утончëнного и изысканного? — Андрей озорно блеснул тонкими очками.

— Х-хочу, — заикнулся мастер, не понимая, о чём ему толкуют. Ну, о чём-то хорошем, если «утончëнно и изысканно».

— Тогда жду, — улыбнулся бухгалтер и сел на своё место, а Петрович в смятении вывалился на улицу.

Нет, конечно, он знал о существовании геев. По телевизору о них часто упоминали. Даже парады гейские показывали — яркие, как стайки экзотических птичек. Но вживую Петрович ни одного не встречал. Да и этот Андрей на них не похож. Пусть тестостерон у него из ушей не лезет, и ведёт себя он странно. Но это не значит, что он гей.

У Петровича, вон, тоже тело не как у Шварценеггера. Однако ж он мужик! Самый что ни на есть настоящий! Тело, оно ведь от наследственности зависит…

Больше одурманенный мозг анализировать не мог. Мучающийся от остаточного похмелья Петрович понял лишь то, что сегодня ему нужно быть по указанному адресу. И обещают ему что-то изысканное. «Может, какой-нибудь дорогущий коньяк?» — шепотом предположила чуйка, которая никогда его не подводила.

***

Волнуясь, Андрейка ещё раз осмотрел себя в зеркале. Он выглядел безупречно, но всë равно нервничал. Слишком уж нестандартная ситуация сложилась: мастер намекнул на близость, что полностью совпало с желанием самого Андрейки.

Слишком уж понравился этот хмурый мужик, что выручил его с проклятой плиткой. Понравился не только внешне, но и спокойствием, уверенностью, неторопливыми действиями. Да как только он пришёл, Андрейка сразу почувствовал себя в безопасности. Казалось, Петрович может вникнуть в любую проблему, хмыкнуть и решить её играючи.

Ну, и ещё у главбуха очень давно не было секса. Будем откровенны, не так уж и просто найти партнёра пассиву не первой молодости и не идеальной внешности.

А так хотелось побыть любимым хотя бы на одну ночь! Чем он хуже тех, кто снимает в клубах партнёра на ночь?

Нервные размышления прервал резкий звонок, и Андрейка упорхнул в прихожую, взмахнув широкими рукавами халата, как Жар-птица крыльями.

***

Приехав домой, Петрович успел полежать, посидеть в туалете, задумчиво пуская табачный дым в потолок, и сходить в душ. От всех мероприятий похмелье отступило, и он снова почувствовал себя человеком.

Подумав, он надел новые трусы и чистую рабочую спецовку. А кроме дезодоранта ещё и пшикнул парфюмом. На всякий случай. Подхватив рабочий чемоданчик, он вышел в ночь, навстречу «утончëнному и изысканному».

***

Андрей удивил Петровича прямо с порога, открыв дверь в чёрном шёлковом халате до пят. Мастер только гулко сглотнул, наблюдая, как наверняка скользкая ткань стекает красивыми складками и волнами.

— Показывай свою дверцу, — хрипнул он, отводя взгляд и скидывая ботинки.

— Дверцу? Вот прямо так, с порога? Может, выпьем вина для начала? — хозяин дома немного удивился такому напору.

— Дверцу гарнитура, говорю, показывай! — отозвался Петрович, кивнув на чемоданчик с инструментами. — Я ж к тебе кухню ремонтировать пришёл.

— Ах, ту дверцу! Да-да, конечно! Пойдëмте! — Андрейка скользнул в своём странном халате на кухню и показал фронт работ. Хотя, какой фронт? Петлю подтянуть, и всë. Даже обидно, что так далеко пришлось ехать ради пяти минут. И что сейчас придётся уезжать. И дорогущего коньяка вряд ли нальют за такую мелочь. Хотя коньяк Петровича больше не интересовал. Он не напивался лет пятнадцать и ещё столько же не будет.

Пока мастер работал, Андрейка пристально наблюдал, ловя каждое движение. Петрович старался не обращать на него внимание, но слишком уж халатик необычный был. Скользкий, блестящий… Изысканный.

— Принимай работу, — вымыв руки, привычно завёл Петрович и повернулся к хозяину дома, который незаметно придвинулся ближе.

— Принимаю. Только у меня денег нет, — прошептал Андрейка, коварно улыбаясь и хитро поблëскивая глазами.

— Чë? — не включился в игру Петрович.

— Денег нет. Совсем. Можно натурой расплатиться? — Андрейка сделал неуловимое движение плечом и чёрный шëлк соскользнул до локтя.

Как во сне охреневший Петрович понял, что повстречал настоящего, всамделишнего гея. Он знал, что с такими нужно бороться, но не знал, как именно. Поэтому просто продолжил лупиться, подмечая ставшие явными детали. Чистая кожа, мягкие губы, нежные руки — всё буквально выдавало в Андрейке гея, а он, Петрович, проворонил и ничего не заметил!

— Так как? — выдохнул хозяин дома, и ткань соскользнула на пол. — Можно?

То, что гей оказался не простым, а махровым, чётко сказало его нижнее бельё. Петрович не знал, как называется такое обмундирование — его Тамара никогда не покупала подобных прибамбасов. И вот теперь он вживую смотрел на нежные кружева, оплетающие тело Андрейки. Да и сам бухгалтер изменился — будто стал выше и грациознее. Мастер посмотрел вниз и шумно выдохнул, увидев туфельки сорокового размера.

Не решаясь поверить в то, что видит, он ущипнул себя за запястье, но гей не исчез, а только улыбнулся. Так улыбнулся, что член в джинсах дëрнулся.

Петрович протянул руку, чтобы потыкать в Андрейку пальцем — а ну как всё-таки мираж? — но гейское плечо оказалось настоящим. Тëплым и нежным. А вот бретелька жëсткой и гладкой.

Андрейка от этого прикосновения вздохнул как-то судорожно, поднял мутные глаза и прильнул всем телом в тонких кружевах к грубой рабочей спецовке.

Все мысли о геях и способах борьбы с ними пропали, уступив осознанию, что Петрович целуется. Последние лет пять он вообще не целовался, а тут, пожалуйста… И не просто целуется, а буквально трахает постанывающего Андрейку в рот.

Едва в мыслях промелькнуло это сладко-развратное «трахает», как пах в несколько толчков окончательно потяжелел. И, судя по ладошке Андрейки на ширинке джинсов, это не осталось незамеченным.

— Кровать… Смазка… Резинки… Там… — бессвязно выдохнул он, отрываясь от Петровича с видимым усилием. Зацелованные бухгалтерские губы алели и нарывались на продолжение.

Андрейка потянул мастера в комнату, а Петрович, как сомнамбула, пошёл следом. По пути он успел оценить походку от бедра, изящные ножки в чулках и пухлые мягкие ягодицы. То, что ягодицы именно мягкие, а не какие-нибудь другие, Петрович проверил эмпирическим путём уже возле кровати, сжимая и тиская половинки. Вместе с этим он попутно оглаживал плечи, проводил по бокам и снова трахал языком влажный рот.

Андрейка только постанывал и извивался в его руках так, как никогда не делала Тамара. Вообще, Тамара, оказывается, много чего не делала. Например, она не толкала Петровича на кровать, чтобы залезть сверху и расстегнуть ширинку, стягивая джинсы вместе с новыми трусами. Никогда не наклонялась, так открыто любуясь налившимся членом. Никогда не…

А дальше мысли о бывшей жене вынесло, словно её и не было. Петрович квадратными глазами смотрел, как ловко шëлковый язык оглаживает напрягшуюся головку и проходится по всей длине, от яичек до вершины. Как Андрейка, открыв какой-то тюбик, выдавливает прозрачный гель и намазывает на губы. Как он, сложив их в трубочку, невероятно плавно и скользко насаживается на стоящий колом член и гортанно стонет, закатив глаза.

Наблюдая, как светлая макушка ритмично двигается между его ног под звуки пошлого хлюпанья, Петрович молил всех богов, чтобы его сердце не остановилось прямо сейчас. Он определённо хотел кончить в этот жадный, горячий рот. А ещё лучше…

Не успел он подумать о дальнейшем, как Андрейка прекратил отсасывать, потянул его вверх, а сам встал на четвереньки, призывно оттопырив зад.

— Бельё снять? — выдохнул он куда-то в матрас, но Петрович только что-то отрицательно промычал.

Во-первых, он хотел, чтобы все эти кружева остались, рáвно как и туфли на шпильке. А во-вторых, он от удивления и сказать-то ничего не мог. Потому что прямо меж булок главного бухгалтера ООО «Фант» сверкал… алмаз. Наверняка фальшивый, учитывая грубую огранку.

— Петрович, миленький, не могу больше! Вытащи пробку, только аккуратно, и трахни меня уже! — взмолился Андрейка, покачивая алмазом.

Мастер кивнул, поняв стратегию и задачу, и осторожно схватился на фальшивку. За собой брульянт потащил силиконовую затычку, а Андрейка жалобно заскулил на одной ноте. Припухшие края сомкнулись, пульсируя и намекая, что местечко освободилось, и Петровича повело.

Раскатав презерватив и приставив член к горячему входу, он медленно толкнулся внутрь, желая сделать всё не спеша и аккуратно, но Андрейка не вытерпел и сам насадился одним плавным движением, что-то бормоча о том, что подготовился. Перед глазами мастера поплыли звёзды. Или это давление расшалилось?

Неважно. Главное, как Андрейка стонал, а потом и кричал, срывая голос, когда чуть расставил ноги и прогнулся сильнее, меняя угол проникновения.

Ритмично толкаясь, Петрович ошалело смотрел на вспотевшую кожу, кружева и болтающиеся каблуки — со спины как девка, только с короткой стрижкой. И неожиданно для себя он понял, что хочет видеть лицо Андрейки. Хочет видеть, как тому хорошо, как он закусывает зацелованные губы и — копать-колотить! — как он кончает.

— Перевернись, — выдохнул Петрович и залихватски, как будто всегда так делал, закинул мужские ноги в элегантных лодочках себе на плечи.

«Помереть во время секса — мечта всех мужиков. Лишь бы не сбылось!» — отстранённо подумал он, скользя губами по тонким лодыжкам и наращивая скорость толчков.

Но когда Андрейка захрипел, окостенел и начал выплëскиваться себе на живот, пачкая спермой кружевной пояс, мысли пропали окончательно.

***

Давно Петрович так хорошо не спал! Тесновато, зато уютно и мягко. И если бы не мерзкая трель мобильного, вообще было бы замечательно.

— Алло, — хрипло выдохнул он, не открывая глаза.

— Какое, блядь, «алло»? Ты где, сволочь? Снова дрыхнешь, бездельник? Да я тебя похороню в бумажках! — полетели в ухо ругательства, раздаваясь по всей спальне. Петрович открыл глаза и уставился на проснувшегося и помятого Андрейку. Воспоминания о вчерашнем безумстве взорвались сигнальной ракетой. Но они могли подождать, а вот напуганный хозяин дома, глаза которого подозрительно заблестели, — нет.

— Начальник твой? — шëпотом спросил Петрович, взмахнув чужим телефоном, который схватил по ошибке. Андрейка кивнул. — Жуть. А ты очень хочешь там работать? — бухгалтер покачал головой.

— Чего молчишь, идиота кусок? Ноги в руки и бегом сюда, пиздюк! — надрывалось начальство по телефону.

Петрович откашлялся, ловя волну утреннего вдохновения вместе с солнечными лучами.

— Значит так, начальничек… — и он выдал такую забористую речь, обороты для которой годами накапливал, работая в строительной бригаде, что Андрейка заслушался, подсунув кулак под щëку и ойкая на особо красноречивых моментах. Шеф внимательно слушал.

— Ладно. Если не передумаешь, то трудовую в кадрах заберëшь. А если передумаешь, то отгул тебе сегодня. И завтра. Всë, отбой. Через два дня жду, — не осознав подмены буркнул он и отключился.

— Петрович! Вы такой… такой… спасибо вам! — смущëнно поблагодарил Андрейка, стыдливо прикрываясь одеялом.

— Не за что. Но выкать поздно. И меня Сергей зовут. Петрович я только на работе.

— Хорошо, — Андрейка улыбнулся, а мастер вспомнил, что вытворяли ночью эти губы. Захотелось повторить.

— Вот и познакомились. Кхм… Ну что… Вводи меня в курс дела и рассказывай про этот ваш мир геев. Утончëнный и изысканный.