Процент человечности [Кристина Юрьевна Юраш] (fb2) читать постранично

Кристина Юраш Процент человечности

— Я сейчас принесу вам воды… — негромко произнес мужчина в белом халате. — Успокойтесь, пожалуйста. Вы еще молодая, у вас еще все впереди. Вы еще обязательно станете мамой… У вас хороший показатель… А это случайность.

Стакан в руках женщины дрожал, а покрасневшие глаза смотрели на плакат с веселым карапузом. Малыш с плаката улыбался беззубым ртом, а женщина кривила губы, чтобы сдержать слезы.

— Это — ваш первый ребенок. Я понимаю, трудно, но это было нужно…

Женщина напряженно молчала. В коридоре слышались детские голоса, топот маленьких ножек и окрики родителей.

— Вы же понимаете, что закон есть закон. Не я его придумал, но считаю его вполне гуманным.

— Гуманным… — эхом отозвалась женщина, и срывающимся голосом добавила:

— Гуманно отбирать у матери ребенка? Я любила его бы таким, каким он есть. Мой ребенок. Моя кровиночка… Мой малыш… И он никогда не назовет меня мамой.

Врач глубоко вздохнул.

— Понимаете, ребенок не вполне нормальный. Но в этом нет вашей вины. Повторяю вам. Вы ни в чем не виноваты. У вас показатель — 91 %, а у вашего мужа… — врач заглянул в личное дело, — 86 %.

— А почему у ребенка — 79? — женщина судорожно дышала, пытаясь справиться с подступающими слезами.

— Вы понимаете, что природа непредсказуема… Тут мы имеем дело с теорией вероятности. Ген может, как бы так выразиться, молчать в первом поколении, втором, третьем. Но в четвертом может проявиться. Ген человека — доминантный признак, модифицированный ген — рецессивный. У двух доминантов может родиться рецессивный ребенок, у рецессивных родителей ребенок с доминантными признаками не родится никогда. Поэтому рецессивных мы стерилизуем.

— Я могу забрать ребенка? — понизив голос до шепота, спросила женщина. Она поставила стакан на стол.

— Нет. Есть закон, который это запрещает. Я вам об этом уже говорил, — врач отрицательно покачал головой.

— А если я заплачу вам, — женщина пристально смотрела врачу в глаза. — Сколько?

— Я не имею права. Тем более, я ничего не решаю. Все решает Комитет по чистоте человеческой расы.

— Любую сумму. Назовите ЛЮБУЮ сумму, — в глазах женщины горел безумный огонь. — Я готова отдать все. Хотите — кольцо? Платина… Можно его увидеть?

Врач молчал.

— Все, что угодно… Только скажите, — она попыталась снять с пальца обручальное кольцо.

— Нет. Я ничего не решаю. Можете оформить справку, что ребенок умер. Вам так будет проще… Родные вас поймут.

— Вы шутите? — выдохнула женщина, оставив кольцо в покое.

— Я серьезно. Но вы не беспокойтесь. Государство позаботиться о ней…

— Значит, у меня дочка… Я так хотела девочку… — женщина прикрыла рот рукой, захлебнувшись в беззвучных рыданиях.

— У вас все еще впереди… — сказал врач, капая успокоительное в стакан. — Все будет хорошо. У вас еще будут дети. Они будут нормальными. Вы станете мамой. Ну, представьте себе, как бы вы жили с ТАКИМ ребенком? Как бы он ходил в обычную школу? Кто бы его потом взял на работу? Он будет для вас обузой. Вот. Выпейте. И поставьте роспись вот здесь и здесь.

Бумага легла на стол. Женщина взяла «дежурную» ручку. Она долго смотрела на пропечатанные буквы, пытаясь разобрать их сквозь слезы. Врач не торопил. За то время, пока он работал, он видел эту картину сотни раз. Кто-то подписывает сразу, пытаясь поскорее вычеркнуть из памяти этот тяжелый эпизод и начать все с чистого листа. Кто-то, как эта пациентка, долго не может осознать необходимость такого шага. Неловко, словно впервые держа ручку, женщина подписала все.

— Вот, — севшим голосом сказала она, направляясь к двери.

— Вы правильно поступили. Это нужно не только для вас. Это нужно для всего человечества. Чистота человеческой расы — это наша первостепенная задача. И я рад, что вы, наконец, это поняли.

* * *

— Опять реклама… — Фанни откинулась на ковре и потерла мохнатой ручкой нос.

— Подожди, воспитатель ушла — давай переключим, — шепотом сказала Элив, играя хвостом.

— А потом нас всех в подвал… — мрачно сказал Кэлл. У него на пушистом личике было большое белое пятно. Прямо на носу. За это его звали «Пятнашка».

Остальные молчали. Цаца, Мася, Рисс и Динка не проявляли особого интереса к большому экрану за решеткой и «переключению каналов». Разве что Цаце были интересны мелькающие картинки, она играла хвостом и поднимала уши, когда на экране кто-то бегал. Мася и вовсе боялась телевизора. Она сидела в углу и тихо скулила, поджав кисточку хвоста. Рисс и Динка играли в «покусайку», с радостными воплями валяли и друг друга по полу. Остальные сидели в игровой комнате по соседству и катали мяч. Дверь в игровую комнату была закрыта, но было слышно, как кто-то бегал по ковровому покрытию и громко визжал.

Девушка на экране улыбалась белозубой улыбкой:

— Читайте в свежем номере журнала «Kitty Girl». Последние сплетни. Правда, что Лили Энджел Кейн, главная героиня фильма