Убитая жизнь [Валерий Филатов] (fb2) читать постранично

Убитая жизнь

Евгений

Сквозь потрепанный тюль занавески утренний свет пробивался на бледные обои небольшой комнатушки, выхватив темное пятно дыры в стене, где должна была быть электрическая розетка. Но оттуда торчали только два провода, обернутые синей изолентой.

— Серкер! Боти нара, — сказала мать, рассекая воздух перед собой ладонью, будто хотела что-то мелко нарезать.

Евгений поставил перед ней на табуретку плошку с кашей, разогретой в микроволновке, коробочку с детским творогом и зерновую булочку.

— Мам, я не понимаю, — сказал он, взглянув в её, как у побитой собаки, глаза. — Ешь, а то остынет.

Она, раскачиваясь из стороны в сторону, затвердила:

— Потинетки! Серкер!

Евгений сморщился от громких хриплых криков, силясь понять.

— Таблетки?!

Мать закивала удовлетворенно, раскачивания прекратились.

Он протопал в рабочих ботинках к тумбочке, вытащил коробочки с лекарствами. Отобрал нужные, выдавил на стол четыре белых таблетки, а одну желтую в подставленную ладонь матери. Она торопливо проглотила таблетку и принялась за кашу. Зачерпнула из высокой плошки полную ложку с горкой, осторожно приложилась губами. Дернулась, причмокивая:

— Горясяя…

И шумно втянула кашу с ложки в рот. Челюсти больной старушки быстро задвигались, перемалывая жидкую геркулесовую размазню. Прядь седых волос упала матери на глаз, и Евгений аккуратно запрокинул прядку за ухо, поцеловав материнский висок. Затем нахлобучил на себя шапку и, не оборачиваясь, вышел за дверь. Закрыл её ключом и прислонился спиной к грязно-коричневому дерматину, приклеенному к тонкому металлу двери.

" Наверное, я начинаю уставать«, — подумал Евгений, осматривая осточертевший длинный коридор бывшего офицерского общежития.

Выйдя на улицу из подъезда, остановился на секунду, выглядывая в сугробах узкую тропинку, густо посыпанную смесью из песка и соли. Потом поднял воротник куртки и медленно побрёл мимо потрёпанных временем пятиэтажек.

В каморку для рабочих управляющей компании он зашёл на три минуты позже официально установленного времени начала рабочего дня. В каморке уже сидели на банках из-под краски рабочие и курили. Дым плотно повис под потолком небольшого помещения.

— О, Евгений заявился, — выпуская табачное облако изо рта, усмехнулась уборщица — пятидесятилетняя дама, пытающаяся всем показать и доказать, что ей нет ещё и тридцати. — У нас, вообще-то, принято приходить ровно к восьми.

— У вас часы спешат, Наталья, — улыбнулся Евгений, хватая ключи от подвала.

— Э, часы правильные, — поддержал подругу таджик Файзали. Он работал дворником уже лет десять и называл место, где работал, своим. Но последние три года стал часто уходить в запой и руководство УК (Управляющая компания) решило пригласить ещё человека, чтобы затыкать «дыру» на время отсутствия таджика.

На место разнорабочего и устроился Евгений.

Файзали поначалу ревностно отнёсся к нему, и всячески пытался «уволить», но Евгений быстро пресёк желание таджика, тем более Файзали нередко пропадал с работы после обеда в пьяном угаре. Тогда Евгений работал за двоих, поскольку угар перерастал в похмелье, затягивающееся на несколько дней.

В один из таких периодов, когда Евгений с утра мёл двор, к нему подошёл главный инженер компании. С ним Евгений как-то сразу нашёл взаимопонимание, возможно, от того, что Юрий Викторович был близок с ним по взглядам на жизнь, как это порой бывает с людьми одного возраста.

— Жень, а где Файзали? — главный инженер отчего-то нервничал. — Я не вижу его уже второй день.

— Я не знаю, Юрий Викторович. Не слежу за ним, — Евгений продолжал размеренно подметать.

— Слушай, там в тридцать второй квартире с потолка ручьём течёт. Сходим, посмотрим?

Сантехника на участке не было, и обычно Файзали бегал по квартирам в этом качестве.

— Сходим, — Евгений отложил метлу. — Только ключи от подвала возьму и инструменты.

Вдвоём они поднялись в квартиру.

В санузле, действительно, лилось с потолка. Только не ручьём, а небольшим водопадом. Жильцы — по виду, мама с дочкой, усердно работали тряпками и вёдрами, убирая с пола воду.

— Что это такое, Юрий Викторович?! — тут же возмутилась мама. — И кто будет оплачивать ремонт?

— Кто налил, тот и будет, — отмахнулся главный инженер.

— Мы всю ночь воду собираем! — кинула тряпку в ведро дочка. — Только утром до вас дозвонились.

При виде Евгения жилички замолчали, а дочка даже поправила сбившийся на груди халат. Евгений, шлепая ботинками по мокрому полу, заглянул в ванную комнату, потрогал бегущую по стене воду. Потом посмотрел на пластиковые трубы стояков.

— А вы к соседям наверху не пробовали постучать? — спросил вставших, будто в оцепенении женщин.

— Пробовали! — хором подтвердили те. — Только никто не открывает.

— Вода теплая, Юрий Викторович. Пойду перекрою стояки, а вы попробуйте достучаться, — Евгений