Станция «Чкаловская» [Наташа Кловер] (fb2) читать онлайн

- Станция «Чкаловская» 1.79 Мб, 7с. скачать: (fb2)  читать: (полностью) - (постранично) - Наташа Кловер

 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]

Наташа Кловер Станция "Чкаловская"

– Извините, вы не подскажете, как выйти к Парку Горького? – спросил приятный женский голос совсем рядом, но я не нашла в себе сил поднять голову: даже если обращаются ко мне, в своем состоянии сейчас я не отвечу и на вопрос как меня зовут.

– Вам еще две остановки ехать. – ответил пожилой мужчина.

По его чуть осуждающему голосу я поняла, что обращались все же ко мне.

Я сидела вся вжавшись в сиденье. Руки ужасно дрожали. В прочем, как и все тело. Со стороны, наверное, казалось, что я сильно замерзла, не смотря на удушающую духоту в вагоне.

Сердце стучало как бешеное. Не помогали даже глубокие медленные вдохи, которые обычно всегда спасали и заставляли взять себя в руки перед выступлением.

Вот только в этот раз меня ждала не просто сцена, а сцена Большого театра, о которой я мечтала с трех лет. И сбудется ли моя мечта – зависит только от меня.

А вдруг что-то пойдет не так? Вдруг я споткнусь и упаду прямо там, перед комиссией? Или мои пуанты, которые служат мне верой и правдой вот уже много лет, порвутся или развяжутся? А ведь мама давно говорила купить мне новые, а я все отмахивалась…

Резкая боль привела меня в чувства: я и не заметила, как закусила нижнюю губу. Мне срочно нужно подумать о чем-нибудь другом, пока я еще в силах здраво мыслить.

– Тебе уже целых двадцать три, а ты все такая же трусиха.

Я настолько резко подняла голову, что заболела шея. Сглотнув и все еще не веря своим глазам, я еле сдержалась, чтобы не открыть рот.

Этого просто не может быть.

Прямо напротив меня, держась за поручень, стоял парень. Светлые короткие волосы немного торчат в разные стороны, но это лишь делает его еще красивее. Большие голубые глаза, полные блеска и такого знакомого лукавства, смотрят прямо на меня. Красивой формы губы улыбались тепло и нежно. Он стал еще красивее, чем был.

В нос ударил аромат мяты и мускатного ореха. Я очень хорошо помнила этот запах – запах человека, который был мне очень дорог.

Я почти физически ощущала все завистливые взгляды девушек, которые сейчас ехали в этом же вагоне и смотрели прямо на нас. Наверняка они все как одна задаются одним и тем же вопросом: как такой красавчик, в элегантном черном пальто и с крутыми блестящими часами на запястье, мог подойти именно ко мне?

– Ты не рада меня видеть? – его улыбка потускнела, – Ну хотя бы дрожать перестала. Уже хорошо.

И правда. Только сейчас это заметила.

– Нет, что ты, – залепетала я, – Очень даже рада.

– Что-то не похоже…

Его улыбка совсем погасла: он напрягся. Я поспешила растянуть губы в улыбке и чуть пододвинуться, чтобы посадить его рядом. Однако он не спешил занимать предложенное место, а так и стоял, нависая надо мной. От пристального взгляда голубых глаз было просто некуда деться. По телу пробежала мелкая дрожь. Наконец, спустя минуту (год? вечность?), он таки соизволил опуститься на сиденье, тяжело вздохнув.

Аромат мяты и мускатного ореха стал еще ярче.

– Ну, рассказывай, – начал он, – Судя по твоему состоянию ты как минимум едешь на отборочные и как максимум в Большой театр, я прав?

И как он только.. ах да, как же я могла забыть.

– Ты как всегда видишь меня насквозь. Аж противно.

Я театрально нахмурила носик, а на его губы вновь вернулась улыбка.

– Я знал, что ты скучала по мне, милая Люсиль.

– Вы в корне не правы, господин Габриэль.

– Господин? – он изогнул бровь.

Я лишь пожала плечами, вновь ощутив нарастающее внутри волнение. Судя по его взгляду, он тут же уловил перемену в моем настроении.

– Ну так ты расскажешь куда направляешься или мне продолжать гадать?

Вот всегда он так: если что-то спрашивает от ответа не увернуться как не старайся. До сих пор ломаю голову над тем, почему из всех ребят он выбрал дружбу именно со мной?..

Уже с трех лет, как только увидела по телевизору балет, я мечтала стать известной балериной. Мои первые пуанты мне купили в четыре. Не смотря на фразы вроде «это у нее временное увлечение» и «она скоро забудет об этом» – я продолжала стараться на тренировках. В голове стоял образ той грациозной девушки, которая настолько чувственно и элегантно выполняла па, что мое сердечко замирало. Первые успехи перекрыли все сомнения родных и близких. Однако я не сразу поняла, что осталась совсем без друзей: все мои знакомые и подруги отдалились от меня. Очень скоро меня стали сторониться абсолютно все. Оно и понятно: пока у других моих одноклассников в головах были машинки и куклы, в моей была лишь одна мысль: как бы побыстрее сделать домашнее задание, чтобы раньше начать очередную репетицию?

Это длилось долгих три года. Ровно до того момента, как в наш класс не перевели его.

Габриэль. Красивее мальчика я в жизни не видела. Да что уж говорить, в красоте он не уступал ни одному самому привлекательному актеру Голливуда. Однако я, решив, что за внешней красотой скрывается внутренняя гнусность, быстро выбросила его из своей головы. Это оказалось довольно просто, ведь у меня была моя мечта, которую уж точно не променять ни на каких красавчиков.

Правда, у Габриэля были на меня другие планы. Не прошло и недели со дня его перевода, как он начал везде ходить за мной и здороваться при первой же возможности. Поначалу меня это здорово пугало. Но парню не понадобилось много времени, чтобы завоевать мое доверие: он садился со мной за одну парту в классе и за один стол в столовой, провожал после школы домой или в зал, и всегда, абсолютно всегда читал меня как открытую книгу и поддерживал. Правда, довольно часто ему приходилось утирать мне слезы из-за того, что его, так называемый, фан-клуб подложил мне очередную жабу в шкавчик.

Он знал обо мне все. Даже какое у меня расписание дня во вторник. А вот я о нем знала немного. Лишь то, что он из богатой семьи бизнесмена и художницы, и у него тоже есть мечта. Вот только какая именно – он так и не сказал.

Кстати об этом.

– Отвечу, если раскроешь свой секрет. – мой голос прозвучал тверже, чем я рассчитывала.

– О, так ты помнишь, – он чуть повернул голову в мою сторону, и наши глаза встретились. Что-то колыхнулось внутри. Что-то теплое и приятное. – Хорошо, я обещаю тебе все рассказать, но сначала ты ответишь на мой вопрос.

Его бархатный голос опустился на октаву ниже, давая понять, что никаких возражений он не потерпит. Да я и не собиралась спорить. Честно, я была даже удивлена его согласием, наконец, открыться мне.

– У меня сегодня отборочные в трупу балета Большого театра. – выдала я как на духу, закрыв глаза.

Повисла тишина. Казалось, даже люди вокруг перестали разговаривать и замолчали. Я вдруг отчетливо поняла одно: если он засмеется – значит, я сойду на следующей остановке и поеду домой. А если нет…

– Я безумно рад за тебя, Люсиль, – его мягкий голос заставил меня вновь поднять голову, – Ты и в школьные годы поражала меня своим талантом. Представляю, как ты выросла за эти пять лет. Кто как не ты достойна стоять на сцене Большого.

Лицо запылало румянцем. Глаза обожгли слезы. Его слова отозвались в каждой клеточке моего тела и взорвались прямо в груди. На секунду мне показалось, что я способна справится абсолютно со всем на свете. Эта мысль помогла собраться.

– Твоя очередь. – напомнила я не без напора.


Взгляд ее глаз, полных слез, окатил меня словно из холодного душа. На миг, совершенно растерявшись, я замер. Неужели сказал что-то не то?

Однако ее выражение лица говорило об обратном. Она вовсе не расстроилась, а наоборот, воодушевилась и собралась. Вот это та самая Люсиль, которую я знал пять лет назад.

Да уж. Целых пять лет прошло с того момента, как мы закончили школу. Я знал, что она хочет поступить в Институт искусств в Санкт-Петербург, и подыскивал там же себе учебное заведение. Однако мои родители оказались против: не пристало ребенку таких успешных и богатых родителей учиться где-то не в столице. И я остался, а она уехала.

Целых пять лет я думал только о ней. Как она? Получился ли у нее наконец тот сложный тройной оборот? Купила ли она себе новые пуанты или все также наивно верит в удачу старых?

Но при всем желании, я не предпринимал попыток позвонить ей или написать. Безгранично уважая ее мечту, я знал, что только отвлеку ее от работы. Но кое-что у меня все-таки было.

Люсиль не знала, но уже на первой неделе нашего знакомства она просто поразила меня до глубины души. Для своего возраста она была очень сосредоточенной, молчаливой и целеустремленной. Сначала мне просто было интересно: чем же это вызвано? Какую тайну она скрывает? Я ломал голову над этими вопросами ровно до того момента, когда однажды не заметил на ее ногах синяки, а на ступнях кровавые мозоли. Все было настолько плохо, что она каждый раз с трудом и через слезы надевала кроссовки на физру. Потом я заметил у нее в рюкзаке пуанты, и все встало на свои места.

Когда мы общались, она говорила только о балете. Честно, изначально мне было все равно на этот балет, мне была интересна именно Люсиль. Но она буквально заразила меня этим. Нет, не балетом. Стремлением и упорством. Я вдруг четко осознал, что тоже кое-чего хочу. А понял я это в пятом классе, когда случайно проходил через спортзал и увидел ее там. Совершенно одна, в полумраке, Люсиль двигалась, словно была самой грациозной девушкой на планете. Ее движения завораживали и захватывали дух, а ведь это даже притом, что никакой мелодии слышно не было: музыка играла у девушки в наушниках. Сам не понял, как это произошло, но в один миг в моих руках оказался телефон и я начал ловить камерой все самые, как мне казалось, прекрасные моменты.

С этого самого мгновения и начался мой личный путь к мечте.

– Я стал фотографом, – ее зеленые глаза расширились от удивления, – Сегодня моя первая выставка, которую я готовил целый год. – не дав себе лишних секунд на передумать, я быстро достал из кармана один пригласительный и протянул ей, – Это тебе. Буду очень рад увидеть тебя там.

Люсиль приняла приглашение и уставилась на него, словно видит перед собой какое-то невиданное животное. Мое сердце замерло: я боялся ее реакции. Догадается ли?

Наконец она подняла голову. Ее глаза горели просто нереально ярким огнем, а губы растянулись в теплой и искренней улыбке. Она не поняла. Мое сердце пропустило удар.

– И когда ты только успел? – восхищенно спросила она, – Я обязательно приду. Обещаю.

В этот самый момент я как никогда сильно ощутил желание сказать ей все. Признаться наконец в том, что чувствую к ней. Но вместо этого я просто кивнул.

– А кому посвящена выставка? Животным?

Эти вопросы, заданные таким невинным тоном, просто выбили из груди весь воздух. Животным? Серьезно?

Конечно, я знал, что она не замечала, но почему-то надеялся, что Люсиль все же чуть проницательнее, чем кажется. Но нет.

– Придешь и сама все увидишь.

Черт, в голосе отчетливо прозвучали нотки обиды. Я быстро посмотрел ей в глаза и выдохнул – она не заметила. Снова.

– Осторожно! Двери закрываются. Следующая станция – «Чкаловская». – объявили на весь вагон.

– Моя остановка.

– Угу, – кивнул я.

Следующие пару минут мы ехали в полной тишине. Наконец вагон начал замедляться. Люсиль вдруг резким движением схватила и сжала мою руку, заставив посмотреть ей прямо в глаза.

– Я обязательно пройду отбор и сразу после приду на твою выставку. Дождись меня там.

Она сжимала мое приглашение так, словно от этого куска бумаги зависела вся ее жизнь. А, может быть, даже не только ее.

– Обещаю, – ответил я прямо вместе с голосом, объявляющим станцию.

Люсиль кивнула и решительно отправилась на выход из вагона. До следующей станции я просидел в полном одиночестве и в полном вагоне.

Направляясь на выход из метро, я решил для себя, что признаюсь ей сегодня же прямо там, на выставке. На выставке, целиком и полностью посвященной ей.

В лицо резко ударил ослепляющий свет фар. На светофоре горел красный. Раздался оглушительный рев шин. А затем глухой удар и крики, которые сначала звучали отчетливо и громко, а затем стали удаляться. За ними исчез и свет.

Она так и не узнает.