Книга 589660 устарела и заменена на исправленную
© Устинова Т. В., 2022 © Оформление. ООО «Издательство „Эксмо“», 2022Знаменитая писательница Марина Покровская – в миру Мария Алексеевна Поливанова – стояла посреди комнаты, оглядывалась по сторонам, подслеповато щурилась и часто моргала. – Что такое? – пробормотала она наконец. – Почему ничего не видно, ты не знаешь? Вопрос был адресован небольшой белой собаке. Порода называлась «мини-бультерьер», очень напоминала свинью, и писательнице Поливановой нравилось это сходство. Пес задрал остроухую башку и пристально посмотрел на хозяйку. – Ах, да! – спохватилась Маня, то есть Мария Алексеевна Поливанова, нашарила в коротких волосах скособоченные очки и водрузила на нос. – Теперь видно, – удовлетворённо сообщила она бультерьеру. Комната показалось ей огромной, и было полутемно – жалюзи на окнах опущены, из тонких щелей длинными стрелами бьёт солнце, в лучах танцуют редкие пылинки. Стены до потолка увешаны картинами в золотых и серебряных рамах, вдоль стен витрины. Маня подошла к стене, посмотрела и хмыкнула в изумлении. Картины оказались… иконами. Огромная комната была сплошь завешана иконами. Лики на всех иконах одинаковые – Серафим Саровский. Маня нагнулась над витриной: внутри были разложены нательные и настольные иконы, кресты с эмалевыми вставками, панагии – всё во славу Батюшки Серафима. Маня двинулась вдоль витрин, пёс настороженно последовал за ней. Вдруг в комнате зажёгся свет, и тяжёлый голос произнёс отчётливо: – Добрый день. Она оглянулась, почему-то перепугавшись. – Я Максим Андреевич, – продолжал человек как будто с досадой и двинулся к ней. – А вы, оказывается, молодая, в телевизоре выглядите старше. – В телевизоре все выглядят старше и толще, – пробормотала Маня. – За это я отдельно его люблю. Он подошёл, протянул руку, она пожала. – Здесь только часть коллекции. – Максим Андреевич обвёл глазами стены. – На самом деле я собрал гораздо больше списков. – Зачем? – выпалила Маня. – Зачем вы их собрали столько? И тут же выругала себя: человек совсем посторонний, а она так бестактна! Но он засмеялся. – Вы хотите и обо мне написать роман? Маня пожала плечами. …Почему-то все думают, что она, писательница Покровская, хочет написать о них роман! Водители, продавцы, пилоты самолётов, случайные попутчики в поездах, стоматолог, у которого Маня просидела в кресле полтора часа, до отказа разинув рот, а стоматолог всё это время ковырялся у неё в зубах и безостановочно говорил о своей судьбине. Как правило, это звучало так: «Сейчас я расскажу вам свою историю, вам обязательно пригодится для романа!» – Вообще-то, – сказала Маня, рассматривая хозяина, – я собираюсь писать роман о пропавшей иконе. Ну, вот есть знаменитая история о том, как в тысяча девятьсот четвёртом году какие-то прохиндеи украли Казанскую Божью Матерь, и ведь до сих пор не нашли! Максим Андреевич посмотрел на неё с интересом. – Это правда знаменитая история! – протянул он. – Вот об этом бы и написали. …Почему-то все думают, что лучше неё, Мани, знают, о чем ей писать! Знает издатель Анна Иосифовна: «Манечка, голубчик, напиши о краже картины из музея, главное, побыстрее, к четвёртому уложишься?» Знает редактор Катька Митрофанова: «Мань, послушай, что я тебе скажу. Напиши о том, как обманывают дольщиков, нас с Володькой почти надули!!» Знает Александр Шан-Гирей, мужчина Маниной жизни и на самом деле великий прозаик: «Маня, брось ты свои детективы, напиши уже что-нибудь приличное, ты сможешь!» И этот дядька тоже знает, оказывается! – Я бы написала о Казанской, – сказала Маня наконец, – да боюсь, не потяну, там столько архивных материалов и всяких версий! Я для начала хочу о чём-то… менее известном. Вы ведь всё знаете об иконах Серафима Саровского, ну, по крайней мере, мне о вас именно так рассказывали! Была какая-то загадочная история с его прижизненным списком, да? Вместо ответа Максим Андреевич спросил: – Хотите посмотреть? Вот здесь иконы начала двадцатого века, а дальше по возрастающей, всё ближе к нашему времени. Я расскажу. Маня ждала захватывающей истории о чудесах, но Максим Андреевич говорил как-то на редкость скучно и всё больше о том, в какой мастерской был написан тот или иной лик, где изготовлен оклад, а где краски. Они продвигались вдоль стены очень медленно. У Мани устали ноги, и время от времени она украдкой зевала, не разжимая челюстей. Во время одного такого зевка у неё пискнуло в горле, и она с испугом посмотрела на рассказчика: вдруг заметит?… Но он ничего не замечал, всё говорил и говорил. Манин приятель Рома Сорокалетов уверял, что его партнёр по бизнесу, вот этот самый Максим Андреевич, знает о Серафиме Саровском и его изображениях всё, но Маня и предположить не могла, что это самое «всё» обернётся таким занудством! Зря она попросила Рому их познакомить, ничего из этого дела не выйдет, придётся искать
Последние комментарии
8 минут 54 секунд назад
25 минут 58 секунд назад
46 минут 43 секунд назад
3 часов 28 минут назад
10 часов 51 минут назад
16 часов 35 минут назад