Прорыв [Дмитрий Дед Мороз] (fb2) читать онлайн

- Прорыв [СИ] (а.с. Ключевой Прорыв -3) 782 Кб, 204с. скачать: (fb2) - (исправленную)  читать: (полностью) - (постранично) - Дмитрий Дед Мороз

 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]
  [Оглавление]

Ключевой Прорыв. Часть 3 Прорыв

Глава 19

С той исторической пьянки прошло четыре дня. Всё-таки не получилось не нажраться. Так, с другой стороны, это в благих всё целях, а не пьянства ради. Не следующий день пришлось отлёживаться. Злой всё-таки подрался там с кем-то, какой-то из клановцев принял не по силам и оказался в госпитале, пару столов сломали случайно, стаканов побили немерено. В общем вечер удался.

Потом грянул выброс и полтора дня эфир был засран помехами. Квад майора Резанова отработал на охране блокпоста, что выходил к Кладбищу техники, ничего интересного. Таченко хранил молчание, к себе не вызывал. Видать стуканули ему о том политическом заявлении про общность богатства клана и лично его участников. Видно, теперь готовит какую-нибудь начальственную пакость, чтобы очень активного новичка-майора притормозить. На то, чтобы ссорить людей, он мастер. Так лениво думал Резанов, вторые сутки околачивающийся со своими на посту. Вроде уже всё по десять раз прокачено, все детали плана операции проговорены, надо ждать. И тут эфир прорвался, сообщения посыпались.

Первое и второе от Халецкого. В общих чертах всё хорошо, вернулся, новости, надо повстречаться. И вторым — вопрос «Чего молчишь?». Так чего, соображать надо. Далеко, связь сбоит. Написал ему ответ, что всё по плану, догнал тебя по званию, Петренко как договорились в четверг к тебе выдвинется. Остальное при встрече, по Глазу — подтверждение, как он понадобится отпишу, сколько готовить по деньгам?

По деньгам, это теперь не трудно, вчера дошёл человек связного, принёс сумму в 50 000 евро и специально подготовленный для операции пистолет, простой потёртый Форт-12.

Впереди что-то опять привлекло внимание майора. Движение в кустах, точно.

— Бугай, движ на полвторого, отработай!

Тот рад стараться, приник к оптике немецкого пулемёта и короткими прочесал голые заросли в паре сотен метров. Оттуда выскочил охреневший слепыш и понёсся, дурында, на позиции квада. Бугай аккуратно повёл стволом, профессионально, в плавном движении, не останавливаясь для нажатия на спуск, отправил тройку в скачущего мутанта. Попал, ясное дело, талантливый!

— Холодно, однако! — словами из какой-то античной советской песни приветствовал подошедший Злой. Бланш на его морде пожелтел и уже почти сошёл. Боец недовольно ёжился под студёным ветром. Время от времени с низкого свинцового неба сыпалась крупа, тут же тая на мёртвой бурой траве.

— Позови народ. Есть новости по тому делу. Начинать пора… — Резанов оглянулся в сторону Ростка. Час Икс пробил.

— Могу? — Резанов без особых политесов, как к себе домой, впёрся в кандейку к полковнику Петренко. Тот привычно махнул рукой на Цыбу, чтобы убирался.

— Пришло сообщение, в пятницу ваша встреча. Меня, наверное, лучше на блокпост Свалки тогда поставить, чтобы меньше глаз?

— Разберусь… — Петя был доволен, но пытался скрыть это за командным брюзжанием, — чего ещё там?

— Только приглашение. Я отвечу ему?

— Да, давай…

Резанов набрал на ПДА «Полковник П будет в пятницу до обеда.» и показал экран Петренке. Тот кивнул, и майор нажал на отправку.

— Вот и славно, выпьешь?

— Не откажусь, повод, — развёл руками Валентин.

Сегодня была греческая Метакса. Где он их берёт постоянно? Вот жук.

— Вот вопрос есть, я всё спросить хотел, — начал свой тактический, продуманный ещё в медцентре, заход Резанов. Тонкая, однако работа нужна тут.

— Чего за сомнения одолевают героя? — Петренко был в прекраснейшем настроении. Ничего, это поправимо.

— Бунчуку квад возвращают?

— Это с чего ты взял? — полковник аж стакан отставил.

— Разговоры тут были. И там, в Баре, когда я проставлялся. Я так понял, что я один не в курсе?

— Не один. Что за разговоры? — строго спросил Петренко, на что Резанов пожал плечами, допил бренди:

— Так и я не особо в курсе, вот спросить решил. Разговор был один, Бунчуку нового человека и квад под командование, я так понял, вопрос решен? Вообще-то это он сам говорил, так что… — нанёс финишный тычок отравленным остриём майор

— Ты вот что. Пока это не раздувай, я вернусь, разберусь. Но сейчас скажу — я такого разрешения не давал, ясно? Ты если что услышишь, то опять так же сразу мне дай знать. А то много говорить стали у нас. А ты да, в четверг на Свалку на пост.

— Так точно, понял тебя.

На том и разошлись. Резанов встретился с Наливайко через полчаса в Баре, встали возле стойки, выпили отвратного растворимого кофе.

— В четверг выходит. Готовься тогда.

— Матка Боска. Всё у нас на удачу, всё зыбко… — вдруг впал в уныние доктор.

— Прекрати, начштаба, ты всё предусмотрел, ты сможешь импровизировать. Мы на работе! — оборвал его майор, — План на то и есть, чтобы его лишь придерживаться. Знаешь мудрость великого китайского стратега по имени Не Сы?

Наливайко непонимающе мотнул головой.

— Вот теперь знаешь. Не Сы и всё будет! Петренко меня на Свалку ставит в четверг, всё ок. Давай.

Отбойка в смысле «Ок, принято» от Хали пришла к вечеру, а послезавтра с утра Резанов получил новый наряд — дежурство на блокпосту Свалки. Туда и отправился немедленно. Петренко прошёл через пост в полдень. Кроме Цыбы его никто не сопровождал. Всё шло по плану!

В то же время, в полдень, сделав злые глаза и максимально суровое выражение лица Наливайко дёрнул дверь генеральского кабинета. Там за столом обнаружился хозяин и пара сталкеров-одиночек. Генерал то ли обрабатывал их на предмет вступления в клан, то ли ещё чего мутил. Непонимающе поднял глаза на ворвавшегося зама. А тот лишь указал взглядом на чужих. А как они вымелись тут же взял с места в карьер:

— Он ушёл! Петренко ушёл к Халецкому! Вот! — на стол легла записка, написанная узнаваемым почерком Халецкого: «Приходи с суммой долга, дам знать как будет окно свободное, готовы арты в количестве 40 шт, жду с деньгами. Х.»

— Откуда? — подобрался генерал.

— Из сейфа. И ещё там… Командир, тебе самому лучше увидеть, — вложив максимум эмоций в последнюю фразу закончил зам.

В офисе главного интенданта ждал Гизатуллин, посторонился, пропуская к сейфу. Широкий полутораметровый несгораемый шкаф был открыт.

— Он что, открыт был? — повернулся генерал.

— Никак нет. У меня ключ, ты сам тогда сказал, чтобы я проследил за его делами. Вот получилось сделать копию.

Генерал уже сунулся внутрь сейфа. Вынул самое заметное — россыпь пакетов с анашой, выгреб все, высыпал на стол.

— Это что? План?

— Да, там ещё внизу… — Наливайко показал на пол железного шкафа. Оттуда командир с помощью зама и бойцов достал одиннадцать контейнеров с артефактами и тяжёлую жестяную коробку, закрытую на висячий замочек. Который был тут же сдёрнут, и глазам лидера группировки предстала полная до краёв коробка с золотом.

Потрясённый, он молчал секунд пять. Потом, вспомнив что-то, снова сунулся к полкам сейфа. Но там ничего больше не было.

— Деньги! Тут деньги в евро, баксах, гривнах должны быть, вы вынимали? — обернулся он к заму, сверкая глазами.

— Никак нет, — вразнобой отвечали ему подчинённые.

— Сссука! Тварь! Золото купил, артефакты! Деньги унёс все, падла!! Тварь!! — генерал впечатал кулак в железную стенку, — Сука!!

— Догоним! — верным псом отозвался Наливайко, бойцы закивали.

— Когда ушёл? С кем?

— Вроде с Цыбенко, не далее, как часа два-три.

— Что ты валандался долго так! Куда он пойдёт теперь!? — сорвался генерал, но тут же успокоился и забормотал, — Хотя куда, к Депо только по дороге. Никак больше. Бери своих срочно вдогон идём! Никому не говорить!

Через час во главе квада Наливайки генерал ворвался на блокпост, где ничего не подозревающий (с виду только) майор Резанов рассматривал какие-то свои сообщения в ПДА.

— Так! Петенко проходил?!

— Так точно, в Депо, — командир поста, похоже, был ошарашен появлением главного.

— Записку ему передал?! — генерал, кажется, был не на шутку взбешён.

— Так точно…

— Мне почему не доложил?

— Я не успел, меня на пост направили, виноват, не сообразил.

— Я с тобой ещё поговорю! — бросил Таченко, выходя из бытовки. Конечно поговоришь. Только в условиях, что тебя не порадуют.

Группа Долговцев быстро ушла по маршруту, что был выверен агентом и связным. Вот и ладушки. Теперь ждать.

Квад нагнал полковника на середине дороги к Депо. Петренко был удивлён, если не сказать что ох. ел.

— Стоять! Руки! — генерал вырвался вперёд, Наливайко напрягся, сейчас решится главное.

— Что? Ты чего? — развернулся Петренко, но дисциплинированно положил свою Грозу на асфальт, то же со своим АК сделал его сопровождающий. Оба приподняли руки.

— Ты значит умный самый, да? Сука! Куда собрался, мразь! — и генерал разразился сложносочинённой матерной конструкцией. Петренко не был зелёным мальчиком, тут же понял, что дела плохи и надо действовать максимально предупредительно. Не дурак он, это ясно.

— Командир, охолонь. Что случилось? Толком скажи.

— Кто все деньги выгреб? Кто наркотой барыжит? Сволочь, я тебя, суку, в замы повысил, ты меня нагреть вздумал?!

— Погоди, погоди, какая ещё наркота? Ты успокойся, нет ничего такого, я к военным на торговлю, ты сам велел чтобы денег было, я наших бабок не брал, всё на месте, — начал успокаивать зам своего лидера.

— Я видел! Сейф твой! Деньги — быстро! Золото он значит купил, рвать с Зоны задумал, пидор!

— Командир, ты чего? В мыслях нет, вот деньги со мной, тут мои только, ты проверь, их не много, какое ещё золото? — Петренко и полез в разгрузку. Всё. Пора. Сейчас и решится. Наливайко уже сместился за спину генерала, так, чтобы Цыба был виден слева. Маску респиратора он снял загодя, так же, как и вынул верный Вальтер PPQ с толстым коротким глушителем. С левой руки от противника стрельбы не ожидают. А спецу всё равно с какого боку и с какой руки валить. Поймал панически испуганный взгляд Цыбы и показал ему ствол. Тот понял, каким-то истерическим движением вырвал из разгрузочной кобуры Форт и выпустил пол обоймы в генерала. Но выстрелов не последовало.

То есть он так и должен был сделать — стрелять в командира. И вот почему. Когда Наливайко продемонстрировал ему протокол освидетельствования на состояние наркотического опьянения, Цыбенко сразу сломался, умолял простить. И после получаса запугиваний согласился на этот спектакль. Ему был вручён пистолет и магазин с патронами. Даже такой дремучий селюк, как Цыба, понял, что это холостые — ну а как ещё, там пули то нет. Только секторально сведённый конус на конце гильзы. Выстрел будет, но ничего не вылетит из ствола. При этом ему были обещаны локальные золотые горы, а именно: командование квадом, 3000 долларов наличными и порвать этот чёртов протокол в его личном присутствии. На что он и согласился. И теперь уверенно жал на спусковой крючок. Пистолет щелкал, но выстрелов почему — то не было. А потому что боёк пистолета был сточен, такая вот специальная подготовка реквизита.

Генерал отработал на все пять, увидев направленный на него ствол: вздёрнул Грозу и выпустил очередь в грудь Цыбы, отбросив его назад. Наливайко в тот же момент аккуратненько выпустил пару пуль в ногу Петренко, от которого его почти полностью закрывал генерал, звука от Вальтера, понятно, слышно не было.

Петренко вскрикнул и завалился, схватившись за ляжку. Таченко перевёл на него удивлённый взгляд — задеть полковника, стоящего в паре метров от Цыбы, было нереально! А бойцы во главе с командиром квада тут же перевели прицелы на генерала.

— Генерал Таченко! Вы арестованы по обвинению в убийстве рядового и ранению полковника клана! — жестко заявил Наливайко.

— Ты что, сука, туда же!? — переводя ствол на мятежного зама начал Таченко, но автомат тут же был выбит из его рук. Сзади по шее прилетел удал прикладом, другой — под колено.

— Руки за голову!

— Я тебя, падлу… — Таченко не договорил, получил болезненный тычок стволом в незащищённое соединение брони. И ещё пару раз. Партия перешла в решающую стадию. Генерала оттащили назад метров на сорок, а Наливайко подошёл к корчащемуся полковнику.

— Больно?

— Конечно, мать его! Ещё как!

— Сейчас, погоди, — он вынул из разгрузки хорошо знакомый Петренке металлический пенал. АТ-121! И достал оттуда ампулу, взболтав, отломал кончик, профессиональным движением наполнил откуда-то взявшийся в руке шприц. Это лучшее обездоливающее, что есть у клана. Так думал Петренко, пока не получил внутримышечную инъекцию глицерина. Острая жаркая боль в месте укола заставила его вскочить, но тут же и упасть — две пули 9 мм в ноге, это вам не три раза ха.

— Какого хрена??!

— А ты думал тебе всё как той лисе с ветки упадёт: и сыр, и ворона? — иронично спросил главный доктор.

— Что за нахер, больно!

— Потому что это не обезболивающее. Никакого АТ-121 не существует. Ты купил яд. И теперь он в тебе! — когда Наливайко хотел, он умел быть чертовски убедительным, — Боль сейчас пройдёт. Но антидот должен быть вколот через сутки ровно. А затем его закрепитель тоже на протяжении 24-ёх часов. Антидот у меня есть. А вторую часть я предусмотрительно отправил с человеком подальше. Его ты получишь, как только выполнишь некоторые условия. Мы не охренели, твоих интересов не затрагиваем, нашей целью является Таченко, надо его заменить. Ты понял? Кстати, тебе идти не трудно?

— Да я двинуться не могу, горит нога вся, сделай что-нибудь, ну не будь ты…

— Воооот! — поднял палец кверху зам лидера по медицине, — Это совсем небольшой ознакомительный тур в мир той боли, от которой ты потеряешь сознание и уйдёшь от нас в край вечной охоты. Ты меня вообще слушал?

— Что надо тебе? Убери это!!

— Надо чтобы ты со мной говорил, а ты не хочешь, — сокрушённо пришёл к выводу Наливайко и начал запаковывать аптечку, из которой до того доставал шприц.

— Э-ээ, йоп, ну прекращай, я готов, всё путём, от него избавиться надо было давно! Я с вами, давай уже, хватит этого театра, ну не дети тут, я с вами!

— Так. Я понял, ты с нами. И ты видишь, что дойти до ближайшей базы тебе будет немного трудно. Всё у нас теперь согласовано. Я говорю — ты соглашаешься. Я говорю — ты подтверждаешь. Мы имеем одно мнение, и оно — моё. Всё ли верно я сказал?

— Да так, ойййй… Больно!

Конечно тебе больно будет, думал Наливайко, выискивая в большой медсумке шприц-тюбик с кеторолом. Промедола для Петренки было жалко. Да и действие у него такое, что клиент может забыть частично или полностью что обещал, начать бузить. Лучше что попроще ему, тем более что этот препарат — глицерин, обычно принимаемый перорально в случае запора, скоро разойдётся в тканях и болевые ощущения сойдут на нет. А вот от огнестрельных ранений останутся.

— Слушай суда, — вколов обезболивающее, начал Наливайко, — Таченко сдох как лидер, его сказано было убрать. Это не наша забота, наверху всё порешали. Нужен новый вожак, как в мультике про Маугли, помнишь? Нет? Хрен с ним. Им станешь не ты, даже не я, это будет майор Резанов!

Глаза Петренки чуть из орбит не вывалились.

— Так, вижу, ты готов меня слушать и дальше. Мы тебя транспортируем на базу, я оперирую и завтра ты сидишь тише воды и ниже травы. Пока делаешь что скажу — ты жив. Как только самодеятельные действия, антидот — прощай. Будет больно. От этого яда ты склеишь ласты в сутки. Ты сам знаешь как он дорог. И это не просто так, штука убивает с гарантией.

Петренко молча кивал. Видимо, обезболивающее помогло немного, а глицерин действительно разошёлся, перестал жечь в области инъекции.

— Я тебе ещё один укол сделаю обезболивающий, но минут через десять. Завтра будет общее собрание. Ты свою кандидатуру попросишь с обсуждения снять, проголосуешь за Резанова. Ясно тебе? Повтори!

— Так. Ясно. Снять кандидатуру в пользу Резанова. А с ним, — он кивнул на Таченко, — что?

— А чтобы ты хотел? Если б его очередь пошла сантиметров двадцать вверх и вправо, то лежать тебе рядом с Цыбой!

— Да что нашло на него, сука, продырявил меня, чего он хотел?

— Нам не доложил. А вот тебя он убить хотел! Ты это понял?

— Да, чуть не угробил. Понял я, понял. Я завтра голосую за Резанова. Ещё коли, больно!

— Да, только перевязать надо тебя, весь в крови уже.

Таченко стоял на коленях с руками за головой. После нескольких увесистых ударов он перестал грубить и угрожать, понял, что попал. Рот ему заткнули шариком кляпа, завязав на затылке фиксирующие ремни, руки связали пластиковым хомутом. Так и повели. Петренку тащил на себе Гизатуллин. Экзоскелет позволял это, хотя аккумулятор садился быстро. Но идти недалеко было.

Резанов сидел в вагончике в одиночестве. Мужиков отправил расчистить путь до базы, чтобы никто не шлялся и лишнего не увидел. Ждать да догонять — хуже нет. Особенно когда не знаешь чего ждёшь. Пятый раз он достал свой родной CZ Shadow, классическая модель 76-ог года, только с планкой Пикатинни снизу ствола, в 2000-ых такие стали делать. Выщелкнул магазин, вставил. И так раз десять. Что у них там? По какому варианту пошло? Или вообще наперекосяк всё? Кровососы вмешались, встретили кого, Петренку не нашли, не догнали. Чёрт, это ожидание выматывает! И ничего не сделать — надо тут сидеть тупо. И по радио нельзя.

Чешский пистолет был его служебным оружием. С ним он получил задание на внедрение в сообщество местных бродяг-собирателей, с ним вошёл в деревеньку, где собирались начинающие сталкеры, с ним прошёл весь этот путь до сегодняшнего дня, когда решается многое, если не всё. ПДА вздрогнул — Призрак это. Тоже нервничает, он в деле. Его Резанов нанял в качестве наблюдателя во второй части операции, которая должна начаться ночью. Вот только если нечего не случится. Долго они что-то!

Процессия появилась как по волшебству, только подумал — вот они. Впереди пара бойцов между ними пленный генерал. Мрачнейший, с дурацкий шариком кляпа во рту, руки за спиной. За ним Гизатуллин с ношей. Вот сюрприз. Петренку пристрелили? Йокарный ж ты бабай! Наливайко отделился от группы и пошагал к бытовке.

— Чего, не уследил, готов?

— Не надо паники, господин будущий генерал, довольно ухмыльнулся связной, — жив, просто пришлось подрихтовать. Ну ты же сам сказал — импровизировать. Вот я и…

— Ну жив, так хорошо, просто почему на горбу у Гизы?

— Да по ногам я ему отстрелялся. Остальное по плану: яд введён, антидот в очереди, Цыба отработал. Там как?

— Тихо, всё под контролем, иди тогда, — беспокойство улеглось и Резанов снова приник к щели в окне. Даа, кто бы мог подумать, что всё вот так обернётся и для командира, и для его зама.

Квад Наливайко прошёл по пустой дороге, Резановские постарались. На входе никого почему-то тоже не было, как ни рассчитывал на это Таченко. Всё просто — дежурила тройка Бунчука, она же квад Петренко. Деньги, когда они в достаточном количестве, делают чудеса. Вот потому именно в этот судьбоносный момент никого там и не оказалось.

Дальше прошли буквально метров пятьдесят узкими и замусоренными проходами, упёрлись в ржавую железную дверь, что открывалась последний раз, наверное, в 1986-ом. У Наливайко был ключ, за дверью через пару тёмных коридоров нашёлся спуск вниз, в подвал. Где и оставили генерала в таком же неосвещённом подсобном помещении за обычной дверью-решёткой.

— Ну гляди, полкан. Теперь от тебя всё зависит, — погрозил пальцем главный медик первому заму, что с мстительным выражением лица висел на экзопулемётчике. И, не дожидаясь ответа, пошёл в свою медсанчасть, готовиться к операции по извлечению пуль, самим же и подаренных.

Выверенно просочившаяся от пришедших информация о том, что Таченко пристрелил Петренку и его помощника всколыхнула клановцев, дошла до Космача и командиров, которые появились в строении госпиталя буквально минут через пятнадцать. Но и пришлось ждать — третий зам делал операцию заму первому, отрывать его никому и в голову не пришло. Драматизм ситуации играл на руку Димитро, он вышел из операционной, отгороженной парой ширм в заляпанном кровью синем хирургическом халате, не сняв окровавленных латексных перчаток. С убийственно усталым видом показал Иванцову, мол, закурить дай. Тот раскурил сигарету и вставил в рот доктора.

— Жить будет. Но сейчас после наркоза спит. Что знаю расскажу, — обратился он к пришедшим. Рассказ его был отрепетирован и выверен, давал массу возможностей для толкования и, так или иначе, требовал расспросить главного пострадавшего — полковника Петренко. На заявление отвести их немедленно к генералу только махнул рукой в сторону операционной, типа хотите-идите и устало сел на пустой ящик. Не трогайте врача, и так день сумасшедший.

Петренко пришёл в себя поздно вечером, на каталке его вывезли к собравшимся. Тут, конечно, был самый тонкий момент. Если бы они настояли, заставили Наливайко показать где содержится генерал, ситуация вышла бы из-под контроля. Но сыграл свою роль комплекс тонко выверенных агентом и связным условностей. В отсутствие командира решения принимает первый зам. В его отсутствие — кто-то из прочих замов. Вот тут получается, что авторитет Наливайко как свидетеля дела и главного врача, что не позволял пока трогать раненного полковника, был неоспорим. Поэтому Долговцы и удовлетворились его почти правдивым рассказом.

Перед тем, как представить пациента соклановцам, Наливайко сделал ещё одну пакость. Набрал полны шприц витамина С и вкатил ничего не подозревающему Петренко. Тот предполагал, что ему вводят антидот, а не этот ужас. Боль была катастрофической, но быстро пошла на убыль. Вообще-то эту кислоту внутримышечно ввёл бы только палач. Ну, или очень заинтересованный в сотрудничестве капитан русской разведки.

— Подобное лечится подобным! — сурово сказал он вполголоса Петренке, бросая шприц в мусорное ведро. После такого захода не пришедший до конца в себя после наркоза полковник представлял максимально удобный объект манипуляций.

— Тебе ещё одна завтра. Сейчас к нашим поведу. Рассказывай всю правду, в рамках, как говорили. Вот тебе индульгенция! — Наливайко вынул приказ, тот, что Таченко в своё время написал для Резанова, когда тот отправился к военным якобы за покупкой АТ-121. Петренко соображал слабо, но бумагу узнал и состроил вопросительный взгляд.

— Это твоё спасение! Вот, — доктор аккуратно оторвал верх бумаги, где было написано кому она выдана, а именно Резанову, затем рваный край обильно смочил в кювете с кровью, натёкшей из ран Петренки. Получилось вполне достойно — приказ об отправке к военным на Северный блокпост, подписанный самим генералом. А что до шапки его потрёпанной и в крови, то тут понятно — рана в ногу, а бумага была кармане форменных штанов. Логично всё. Полковник кивнул и спрятал документ.

Прошло всё как и планировалось. Клановцы засыпали вопросами пострадавшего тот еле ворочая языком, в общих чертах рассказал о съехавшем с катушек генерале, о том, как его спасли люди Наливайко, дотащили до базы на себе, в конце продемонстрировал доказательства своей правоты — окровавленную бумагу с собственноручной подписью генерала. О том зачем шёл, конечно, умолчал.

А про найденные у него в сейфе наркотики и золотишко никто не спросил, потому что не было их уже там. Зато появились обратно несколько тысяч евро и долларов, как бы пропавших с уходом Петренко.

— Мужики, мутит меня, я сейчас отключусь. Завтра буду в порядке, Таченко в подвале, я прошу никому с ним не контактировать. Охране дал приказ стрелять на шум. Прошу, давайте до завтра. Утром его вызовем и все вопросы зададим, плохо мне, звиняйте, братцы… — и Петренко трагично, но не переигрывая, упал на каталку. В комплексе с бледным видом, потным лбом и обильно кровящей из-под повязки двойной раной, его просьба выглядела естественно.

— Что ты то скажешь, — насели клановцы на Наливайко, как только он отправил полковника за ширму.

— Мужики, я вам всё сказал. Генерал расстрелял безоружного и своего зама, Грозу у него я сам выбил из рук. Нас бы тоже порешил, глаза были у него совершенно неадекватные. Что произошло меж них, пусть полковник и расскажет, Таченко никуда не денется до завтра!

Всё верно, с учётом небольшой, но важной, недосказанной детали. Никакого завтра у генерала не планировалось.

— Командир! Ты тут?

Таченко просидел в подвале часа три, а может и все шесть. Чувство времени в темноте и тишине пропадает. Дико болели челюсти, сведённые судорогой из-за кляпа, рук не чувствовалось вообще. Найти какой-то острый угол, чтобы избавиться от пут и кляпа, не получилось. Он совсем пал духом, в основном от полного непонимания произошедшего, но вдруг услышал, как его кто-то зовёт. Встал, замычал как можно громче.

Вспыхнул налобный фонарь, резко ослепив генерала. Кто-то шуровал с решёткой, увидеть не получалось. Ржавая дверь подалась с низким скрипом, пришедший наконец опустил фонарь. В руке его был внушительный тактический нож. Испугаться генерал не успел.

— Во суки, охренели совсем, — пришедший был не один. Быстрым движением рассёк пластиковый хомут на руках, поддел и перерезал ремни кляпа. Таченко поднял не слушающиеся руки и попытался размять сведённые мышцы лица. Бестолку, рук будто не было, а лицо жутко болело, даже спросить кто это не смог. Долговец был в обычном боевом облачении. Сзади стоял ещё один в экзе.

Спаситель снял с головы боевой шлем, подсвечивая себя налобником. Вот так номер — Резанов!

— Уходить надо, генерал, немедленно, сейчас!

Еле выговаривая слова, Таченко выругался, а затем потребовал объяснений.

— Генерал, я не в курсе, Утром тебя собирались судить, всех собрать. Вот только есть информация, что до утра тебя тут кончат. Эти договаривались.

— Кто эти?! — генерал наконец начал разговаривать членораздельно.

— Так Космач с Наливайкой, Петренко в медчасти, сказали что плох. Думаю, они его тоже того… Чтобы оправдать своё решение. А по тебе, я так понял, что самоубийство задумали изобразить.

— И что предлагаешь? — руководитель и опытный вояка всё-так довольно быстро приходил в себя, этого дела надо не допустить.

— Сейчас уходить. Убьют тебя тут, не зря ото всех спрятали. Мои шли за вами от блокпоста. Дверь мы ту сломали, а тут тебя отыскали. Вот! — Резанов притянул обычную армейскую Беретту-85. Пистолет выглядел потёрто, но справно, под стволом — тактический фонарик. Таченко выщелкнул магазин, осмотрел его, вставил и передёрнул затвор. А майор уже совал ему ещё один, тоже снаряжённый, — Уходим!

— Да куда хоть, какой план?

— План сейчас уйти с базы, мы прикроем, там на Свалке наши уже — Бунчук со своими, Киценко будет. Тебя ждут возле цистерн не доходя Барахолки, ты знаешь. Мы подойдём, как тут проконтролируем, что за тобой не идут. Только быстрее надо!

Бугаенко, как уже догадался генерал, быстро расшатал гнилую и ржавую петлю в кирпичной стенке, в руке его был арматурный штырь. Потянул на себя дверь, так, чтобы была щель пролезть человеку телосложения генерала. Тоже правильно — следы самостоятельного побега.

Коридоры прошли тихо, Резанов шёпотом предупредил, что на выходе двое дежурят. Железную дверь, что вела на воздух, Бугай тоже немного пошатал, подёргал, арматурину бросил рядом.

— Так, ты тут пока, прикроешь если что, — приказал ему оставаться возле двери Резанов. По дороге до Свалки никого не встретилось. Темень была полнейшая, фонарей не включали, пока не отошли от бетонного забора базы на километр. Было зябко, но замёрзнуть не получалось — шли быстро, почти бежали.

На посту их встретили Злой и Угрюмый, напряжённые и суровые, сунули генералу маску респиратора и форменную куртку, на улице было около ноля, а броню с арестованного сняли люди Наливайко.

— Вы не пойдёте со мной?

— Нам придётся отвечать на вопросы, если погоня. Ну или валить их. Мы утром придём, думаю, может и новости будут. Там всё обсудим, — Резанов успокаивающе взял под руку генерала, — Вы, тащ генерал, не бойтесь, там сейчас никого, про кровососов что говорили, так их военные постреляли всех. Когда они на их лагерь напали. Ну тот, куда мы их отвели для засады, как операция была по захвату Депо. Вы идите уже, ждут вас!

— Огни там, вроде! — Злой указывал в сторону, откуда они только что пришли с майором. Таченко совсем не хотел быть устранённым, поэтому вопросов, которых судя по его лицу было много, задавать не стал, а благоразумно зашагал в сторону Барахолки и цистерн.

От забора неслышно отделилась тень в серо-зелёном плаще поверх «Зари». Чуть подождав, пока генерал отойдёт на полста метров, Призрак двинулся за ним. Это было первое из двух важных дел, за которые он получил от напарника очень круглую сумму в 10 000 евро. Сейчас его задачей было следить за генералом, что шустро двигался от ворот блокпоста в ночную Зону. В любой другой ситуации опытный ветеран в одиночку ночью не пошёл бы. Но тут обстоятельства так сложились для генерала. Если Таченко сменит направление, или попробует вернуться, то его надо было устранить. Но это — негативный сценарий. Всё должно быть естественно.

Представители этой естественности появились вдруг, хотя Призрак и напрягал свои умения и шёл совершенно беззвучно, для того чтобы услышать их первым. Кровососы вывалились из тьмы в лучик тактического пистолетного фонарика прямо перед генералом, он успел дважды нажать на спуск, после чего фонарь отключился, а по звукам стал понятно, что им уже завтракают. На часах было полшестого.

Призрак замер. Его дара вполне хватало для того, чтобы мутанты не чуяли, не ощущали сталкера на расстоянии в пятьдесят-шестьдесят метров, которое он старался держать от объекта наблюдения. Но всё же уверенности не было, поэтому Призрак пошёл на уловку, с помощью которой он надеялся сбить тварей с толку. Вроде пока они даже не смотрели в его сторону, на экране ноктовизора два белых силуэта низко наклонясь жрали лежащий кулём труп серого цвета.

Болотный доктор рассказывал Призраку с год назад о кровососах. Эти твари очень необычны, их восприятие будто развивалось вне привычной нам экосистемы. Видят откровенно плохо, глаза их слабое место. Обоняния как такового нет просто, его заменяет гораздо более продвинутая и совершенная система, схожая, скорее, с вкусовыми ощущениями. По словам доктора, кровосос не просто получает информацию от летучего вещества, он определяет множество параметров объекта, включая его уровень сытости, усталости, пригодности в пищу и что-то ещё, что позволяет настроиться на жертву, установить пси-контакт и стать незаметным, блокировать у цели ощущения опасности. Но главным прибором изучения обстановки у этих существ оказался гипертрофированный мозжечок. Или то, что его заменяет в этой нечеловеческой башке. Вестибулярный аппарат человека примитивен, не позволяет фиксировать движения материальных объектов. У кровососов этот орган ощущает минимальные гравитационные изменения, показывает всё вне зависимости от освещения, поэтому слабое зрение для них не критично. Вот именно на этом наблюдении доктор и построил свою оригинальную теорию. А вот испытать её в полевых условиях так и не случилось.

Ну, то есть как — не случилось. К кровососычам Призрак не полез бы без реальных практических данных. Это случилось как раз тогда, и данные были, но, сказать по правде, косвенные. Они с Доком сидели в его халупе на Болотах, Призрак внимал интересным выводам старшего товарища, ожидая появления Стрелка. Павел Стрелецкий, он же Стрелок, пришёл ближе к вечеру, им надо было отправляться в глубь локации. Доктор тогда и предложил это — активировать несколько безопасных артефактов из гравитационных аномалий и поместить их во встроенные контейнеры сталкерских комбинезонов. По мысли Болотного доктора это должно было сбить с толку кровососа, что тонко воспринимает изменения в гравитационном поле вокруг себя. Особое, не похожее на прочие, излучение артов Грави, Вырверт, Медуза даст ему сигнал о близости аномального поля. Самих же сталкеров умная, но всё же не разумная тварь в качестве объекта охоты идентифицировать не сумеет — для него они будут потенциально опасными объектами с характеристиками аномалий. В тот вечер они боялись появления Болотника, или Болотной Твари. Нет, это не прозвище Доктора, это особый, редкий вид крупного и свирепого кровососа, что встречался исключительно на Болотах. Тварь не появилась. Возможно, теория Дока сработала. А может, хищник был занят чем-то поинтереснее.

И вот теперь Призрак, также, как и тогда, обвесившись пятёркой артов, сидел неподвижным истуканом. Чтобы, не дай Матушка-Зона, не выдать своего присутствия. Буквально рядом кровососы жрали горячее, дёргающееся тело генерала Таченко. И призрак ощущал что-то между священным ужасом и восторгом первооткрывателя. Это работало! Пару раз монстры обеспокоенно зыркали в его сторону, но лишних движений не делали. То есть он — аномалия! Насытившись полностью, самец со своей супружницей отвалили в темноту. И очень хорошо, что не утащили остатки пиршества. Потому что труп был очень важен для последующих действий.

Посидев с полчаса, уняв вырывающееся из груди сердце, Призрак наконец позволил себе встать. И только тут понял, как его правая рука намертво вцепилась в светозвуковую гранату «Заря-2». Взял на случай, если кровопийцы его обнаружат — швырнуть им гранату, а самому — ноги. Ночью это с тварями срабатывало, был уже опыт.

Резанов полночи места себе не находил, а как почувствовал приближение товарища, вышел вперёд в сопровождении Бугая — встречать.

Глава 20

— Король умер! — провозгласил Призрак.

— Вторую часть пока рано оглашать. Как прошло?

— Как по нотам. Хотя я, честно говоря, штаны пару раз намочил. Но сработало, ты не представляешь!.. — и минут десять, пока шли к посту, Призрак эмоционально делился своими переживаниями.

— Так, ты сейчас давай спать, укротитель кровососов, — остановил это извержение Резанов, как дошли до бытовки блокпоста, — давай-давай, я тоже сейчас приду, сутки на нервах. Наш айболит таблеток отсыпал чтобы поспать нормально. Поделюсь, если обещаешь замолчать!

Призрак, всё ещё находившийся в состоянии небывалого эмоционального подъёма, пытался досказать что-то, но майор уже раздавал своим ЦУ:

— Коля, сейчас к Наливайко, скажешь, что операция прошла по плану, потом сразу назад. Бугай, давай к колючке, как говорили, делай лаз, не порви только забор сильно! Пан Залесский! Ну дрыхнуть, твоя смена!

Продрав глаза и обняв свой калаш, на пост вышел Злой. Скорый рассвет принёс порывы стылого ветра и то неуютное ощущение, когда встал слишком рано и будто попал не туда и не вовремя. На часах было без пяти семь.

Утро на базе началось с откровенного шухера. Про арест и побег генерала знали уже все, никто ничего не понимал, начальство растерянно хранило молчание. Наливайко демонстративно-спокойно делал перевязку Петренке, не забывая стращать полковника:

— Я поставлю тебе антидот как закончишь вечернее совещание. Артефактами сейчас только навредишь. Если вмешаться и резко повысить скорость обмена веществ в организме, то яд сработает гораздо раньше, я не знаю насколько. А вот антидот сработает только на определённой концентрации яда в тканях. Я знаю когда эта концентрация будет достигнута, но не могу прогнозировать насколько быстрее она войдёт в нужную фазу, если скорость восстановления подстегнуть Душой или Кровью Камня. Я понятно объясняю?

Петренко морщился и кривился. Вот же сука доктор, всё продумал. И теперь полковник у него на коротком поводке. Воспоминания о болезненных инъекциях полностью парализовали волю, ни о каком сопротивлении, попытке захватить медблок и найти этот чёртов антидот, не шло и речи. Вполне нормальная реакция на боль — быстро выработанный условный рефлекс, Наливайко этому спецпредмету в Академии обучали, называется манипуляция или манипулирование. Кому как нравится.

Пока призрак и Резанов дрыхли после бессонной ночи, часиков без четверти так восемь через блокпост в сторону Барахолки прошли два приятеля- пьяницы и раздолбая Лихо и Чеснок. Оба были одеты в латаные комбезы, сами выглядели не лучше ренегатов, да ещё и с бодуна страшного. По артефакты пошли с ранья. Такая была легенда. Эти двое действительно были ещё теми босяками, но денежки на выпивку и гостиницу у них обычно водились. Резанов понял, кто им платит зарплату, когда после их появления на базе у начальника его штаба появились наличные деньги и тот пистолет Форт со спиленным бойком. Это и есть курьеры-информаторы и подручные связного.

Удобная маскировка под недалёких выпивох отлично работала. Вот и сейчас никто особо и не заметил их ухода. А отправились они по месту, указанному боссом, координаты которого рано утром принёс ему Угрюмый. Идти было недалеко, торопиться не стоило.

— Водка есть зло… — Чеснок вчера нефогово так накирялся, — Могу ли задать объективный вопрос?

— Нэможно, — Лихо выглядел не лучше.

— И всё же, коллега?

— Ни.

— Может быть у вас осталось этой злой жидкости на опохмел страждущего организьму?

— Нема нiчого. Жрати треба менше.

— Что за жисть. О, аномаль! — Чеснок свернул вправо к подёргивающейся реальности. Подошёл, отрегулировал детектор и медленно, сходящимися кругами начал обход точки. Ничего. Ну а что в единичной то найдёшь.

Пошли дальше, Чеснок ещё с час привычно ныл на тему опохмела и мировой несправедливости как таковой. Пока резко не остановился. Лихо присел на колено, вскинув свой АКМ, обводя серую утреннюю действительность единственным глазом. За который и получил погоняло.

— Воняет. По-чесноку воняет! Пришли, кажись, — за эту привычку так говорить Чеснок, собственно, и стал Чесноком.

— Ты это, тише, — Лихо боялся, что кровососы могут быть недалеко. Но умом понимал, что сытая парочка наверняка отсыпается где-то в холмах.

Вонь обнаружилась быстро, смердел труп в разодранной долговской форме. Очень неаппетитное зрелище, но старым бродягам и не такое приходилось видеть. Быстрое гниение останков продиктован попаданием большого количества слюны кровососа. Он как паук, убитую дичь начинает переваривать сразу, впуская в кровь свой хитрый реагент, что ускоряет разложение мяса в разы. Вот теперь они стояли над разодранным, высосанным трупом генерала Таченко. Задание выполнено. Чеснок сделал несколько фото и снял короткое видео с разных ракурсов. Пора до базы и побыстрее. Там ждёт обед и напиток жизненной силы по имени водка. Только во, чуть не забыл — он взял двумя пальцами окровавленный ствол и что нашлось силы в похмельном теле забросил в сторону недалеко лениво искрящей Электры. Попал, судя по негромкому хлопку и снопу синих молний.

Петренко мрачнее тучи возлежал на койке в госпитале, на левом боку. Вокруг на табуретах и стульях, притащенный подчинёнными, сидели четверо. Два зама лидера клана Космач и Наливайко и двое представителей общественности, ветераны-хранители клана Бунчук и Шульга.

— Пока так, товарищи, — Петренко аккуратно перелёг поудобнее, — Генерала отправляемся искать после обеда, есть вероятность что сам выйдет на связь. С Депо я уже списался, они в курсе. Что до вопроса как нам дальше, то мыслю, придётся нам самим решать. С этим психом я служить не буду. Ваше какое мнение?

В отличие от замов, рядовые предстатели Долга не полностью обладали заботливо подготовленной информацией и задавали вопросы:

— Он отчего начал стрелять, что не поделили, ты уж как на духу давай, раз так всё, — это Шульга.

— Да не понимаю я сам ничего, вот смотри, — Петренко достал окровавленный подранный лист с приказом, — это приказ его. Я шёл в Депо, затем к военным по торговым делам. И что на него нашло я знать не знаю!

— Я могу только подтвердить, что стрелять он начал, не дожидаясь объяснений, — как мог более нейтрально добавил Наливайко.

— Ну не могло быть так вот, чтобы просто с ума сошёл и палить начал? — это Бунчук.

— Я не больше знаю, чем ты, я пару пуль СП получил в жопу, мне сейчас не до рассуждений. Цыбу он просто так расстрелял, автомат пацана на асфальте лежал перед ним. Если будет что — собираемся сразу. Сейчас приказ по личному составу — всем на входы-выходы базы. А пока совещание на шесть назначаю.

База гудела домыслами и догадками. До момента, пока на входе, где всё ещё дежурили люди Бунчука, не показались взволнованные бухарики Лихо с Чесноком.

— Там этот, ваш, наглухо. Пожевали его будь здоров! По-чесноку! — выпалил сталкер караульному. Тот не стал ничего спрашивать, сразу направил к Космачу на базу. Фото и видео произвели впечатление, тут же на место отправился сам полковник с квадом Иванцова. Вернулся к семи вечера, доставив изрядно воняющие останки генерала. Собравшиеся на площадке между Баром 100 Рентген и Ареной Долговцы и прочие сталкеры опознали его единогласно.

Резанов тоже был в этой толпе, честно доигрывая свою роль статиста. Пришёл к полудню, сменившись на блокпосту, квад пообедал и завалился отдыхать. А как стемнело всех и позвали — генерала нашли!

Петренко полулежал на боку, изрядно нервничая, по его прикидкам вот-вот надо было вводить вторую порцию вакцины, это дурацкое совещание надо было сворачивать как можно быстрее.

Наливайко сказал тихо, входя прямо за Космачом.

— Я против Петренко, все против будут.

Полковник обернулся, вроде что-то хотел спросить, но промолчал. Просто занял своё место. Все расселись и ждали слов первого зама.

— Я не хотел такой ему смерти. Никому бы не хотел. Но Зона прибирает. Так что скажу — клан без головы жить не может.

— И ты, конечно, собрался ей стать. Я против! — Космач покосился на Наливайко, тот сидел отстранённый, как медитирующий буддийский монах.

— Так ты что ли кандидатуру свою выдвинешь? Это я против буду! — тут же зло выплюнул Петренко.

Теперь уже оба вопросительно посмотрели на третьего зама, пора было начинать последнюю часть Марлезонского балета.

— Я не лидер, я врач, — начал он, — вы собачитесь уже давно и конца тому не будет, по логике исполняющим обязанности лидера группировки становится первый зам, как в боевых условиях.

— Я — нет, — как можно твёрже неожиданно для Космача заявил Петренко. В его словах была логика: уже третий генерал с начала существования клана кони двинул по независящим от него причинам. А замы вот сидят живые и здоровые. Но главным, конечно, был страх перед секретным ядом.

Хранители клана тоже не особо рвались выступать. Шульга так всегда был исполнителем, ведомым. А Бунчук помнил об обещании и помалкивал в практических целях. Удостоверившись. что публика созрела, Наливайко снова взял слово:

— Правильно ты говоришь, товарищ полковник.Без головы никак нам. Мы тут люди свои, хоть и разные. Нам делить много чего есть, так всегда будет. Предлагаю вам так. Лидером клана выбрать человека смышлёного. Профессионально подготовленного, с опытом и без конфликтов с сидящими тут. Моё предложение — Майор Резанов!

Реакция была разной. Наливайко, как главный кукловод всей это истории, подмечал детали и особенности. Все играли свои роли естественно, убедительно. Только автор сценария мог видеть оттенки в поведении персонажей. Петренко сразу выдохнул и чуть расслабился. Космач, наоборот, напрягся, но не заспорил. Шульга отвалился на спинку стула, сложив руки на груди, демонстрируя скептицизм, Бунчук как сидел, так и остался сидеть, ничем не выдавая своего отношения. Наливайко обвёл руководство клана вопрошающим взглядом. Но все молчали.

— Я за, он сможет. Он кадровый. Мы на своих местах лучше справляемся, — первым нарушил молчание Петренко.

Космач просто покивал, то ли с Наливайкой, то ли с Петренкой соглашаясь. Шульга покрутил в воздухе рукой и высказал мнение:

— Это нам решать так не надо. Если так, если не зама в командиры, а человека нового, хотя и правильного, то клан решать должен. А нас тут пятеро только.

— Что предлагаешь? — повернулся к нему Космач.

— Ну, надо собраться всем, это дело такое. И его спросить тоже надо!

— Надо, правильно, его надо позвать, — Наливайко продолжал работать по выверенному сценарию, — только ты сам посмотри списочный состав клана у нас сейчас похудел. Да. Пришли люди, тот самый квад Резанова. Но вот у полковника потери четверо за месяц, у Иванцова тоже минус один. Опять же Цыбенко и сам генерал. Мало нас. Сорок два человека списочный состав.

Это было правдой. Всегда и все считают Долг сильным кланом, но последнее время никто не шёл под знамёна борцов с монстрами. В Свободе в три раза больше народу, даром что все наркоманы и раздолбаи.

— Кого-то надо позвать, это правильно, — наконец вставил слово молчавший до того Бунчук.

— Хорошо, кого зовём, чтобы не растягивать на сутки-двое? — спросил третий зам.

— Предлагаю тогда так, — Бунчук обвёл рукой присутствующих, — кого каждый посчитает нужным и достойным. По одному человеку. Я вот Иванцова считаю надо тоже спросить.

— Поддержу, его хотел предложить, — Космач кивнул.

— Я командира своего бы позвал, — это Шульга.

— Надо по-хорошему Пулю и Киценко тоже было бы спросить. Но они в Депо, их отзывать сюда никак, — отозвался с койки Петренко. И верно, там всего двенадцать человек, у них контроль за тремя точками: Депо, Свалка Техники и тот лагерь, откуда бандитов вынесли в первую операцию.

— Ну и я самого тоже бы спросил, — усмехнулся Наливайко. Ловко так вышел из положения. На том и порешили.

— Ну что скажешь, товарищ майор? — Космач был единственным решающим персонажем, к которому Наливайко решил не искать коррупционных подходов. По общему мнению агента и связного, то есть уже фактически лидера и начштаба, с ним хватило нескольких разговоров Резанова о плохом обеспечении и невнятном командовании. Полковник был человеком прямым и грубым. Но среди бойцов пользовался авторитетом. В военизированном клане такого уважения ни интендант, ни военврач не добьются, а Космач был боевым офицером. Эдакий батяня-комбат, что в верхи не лезет и со своими справедлив. Вот теперь по правую руку у него сидел капитан Иванцов, подчинённый и не особо самостоятельный в решениях исполнитель. Колобок устроился у стены на принесённом ящике. Стульев не хватало.

— Мне понятно, что ноша эта очень такая. Непростая, если не сказать матернее, — надо было начинать аккуратно, но уверенно, — но я замечал много проблем у нас, ошибок, они вели к обидам, конфликтам. Что-то произойти должно было. Теперь произошло и мы все вместе тут. Вы мне доверить решили клан, я готов.

— План есть какой? Проблем да, хватает, что сделать думаешь? — лидерство в разговоре как-то само собой досталось Космачу. Что доказывало профессионализм Наливайко, сдержанное нейтральное поведение которого не позволяло и подумать о его центральной роли во всей этой многоходовке.

— Мы с тобой, тащ полковник, выделив местоимение, ответил Резанов, — говорили пару раз о делах и основных задачах. Так вот, повторю для всех наши выводы: личный состав имеет отвратительные бытовые условия, это первая задача, которую хочу решить. Второе тоже связано с личным составом, нам нужны люди, почему в клан не идут? Потому что условия не устраивают. Года четыре назад шли в Долг за защитой. Сейчас другое у людей, они в Зоне зарабатывают. Значит надо пересмотреть наши догмы! Как оказалось, мы нужны военным. Есть мнение, что генерал прикарманивал себе львиную долю их помощи. Это возможно, я тут без году неделя, человек считай новый. Вижу цель в повышении уровня материального обеспечения и довольствия личного состава. И к нам пойдут. Ну, а закончу опять мыслью, что с товарищами Космачом и Наливайко уже обсуждал. Мы — сталкеры, а не солдаты. И не использовать артефакты я считаю ошибкой.

— А именно с чего начать собираешься? — решил уточнить Колобок.

— А вот с чего, — Резанов обвёл сидящих взглядом, выдерживая пауза перед демонстрацией козырного короля, о котором условились с Наливайко совсем недавно, как проявились наличные, — я своих собственных денег 15000 евров вношу в казну группировки, чтобы доказать делом свои планы!

Коротко и по делу. Речь и ответы репетировались давно. Резановский начштаба выступал публикой. Слова были сказаны. Долговцы сидели, переваривали, посматривали друг на друга. Только двое не делали этого. Петренко, потому что очень хотел инъекцию, и Наливайко, что до момента сохранял показной нейтралитет. Но тут пора было работать и начштаба отреагировал первым, как опытный модератор, направляя обсуждение в нужное русло:

— У меня вопросов нет, кандидатура майора Резанова мне представляется оптимальной.

Ага, будто не сам предложил её с полчаса назад. Дальше пошло по сценарию: Иванцов помалкивал, ждал реакции начальства. Опытный служака Колобок задумался, а Шульга не торопился говорить поперёд своего командира, Петренко высказался за и Бунчук тоже покивал, согласившись что всё сказанное очень верно. Космач подождал реакции Колубаева-Колобка, который, поняв куда ветер дует, дружелюбно высказался, мол, такой подход нам нравится, и последним высказал своё драгоценное мнение:

— Я ему жизнью обязан, с меня спроса как бы мало. Вот и капитан, — кивнув на Иванцова, — тоже под огнём с майором побывал, и тоже должок у него. Так что за нас скажу одно — командуй!

Все вразнобой заговорили, подходили к Резанову, жали руку и похлопывали по плечу. Чувствовалось, что, свалив с себя это тяжелое бремя решения, Долговцы обрадовались. Возможно, тому, что никто не вцепился в горло другому, как это подспудно ожидалось многими, а возможно и потому что каждый услышал точно то, что ему подготовили хитроумные агент со связным. Петренко был рад по другой причине, его тут же отвезли за ширму и Наливайко сделал ему желаемый укол. Вколол чуть подкрашенный для антуража крупинкой марганцовокислого калия физраствор в объёме 3 кубика. Совсем не больно!

Резанов принимал поздравления, говорил со всеми сразу, что-то записывал в принесённый с собой блокнот, был корректен и внимателен к собеседникам. «Молодец, настроился и отыграл на пять!» — отметил Наливайко, не переставая следить за говнюком Петренкой. Этого товарища теперь стоило опасаться.

— Ну что, теперь «Да здравствует король!»? — Призрак тёрся на входе госпитального корпуса, ждал новостей с совещания.

— Ну, вроде порешали, теперь да, можно. Устал я, а надо подготовиться, завтра решили общий сбор сделать, мужиков с Депо отозвать и с блокпоста на Свалке. Так что если ты настроился бухать…

— Ну ладно, значит послезавтра! — не особо то и расстроился друг.

— Пойду посмотрю, что мне покойный оставил. Апартаменты его с офисом.

Ничего интересного в жилище Таченко не нашлось. Но вовремя завалился Наливайко с хитрой рожей. Положи на стол ключ от сейфа.

— О! И этот ты умудрился скоммуниздить!

— Нет, это ключ с трупа его. Вот отмыл в хлоргексидине, владей!

— В чёёём?

— Мирамистин это.

— А, ну понял, — развеселился Резанов, — то есть кровососы не взяли?

— Да, клювами прощёлкали чё-то. Ты давай, проверь шкафчик. Вообще-то разговор есть.

В сейфе нашлось россыпью около 3 тысяч разными купюрами, типа евро, долларов и гривен, непочатая бутылка французского коньяка Courvoisier VSOP, три контейнера с очень вкусными артами Душа, наполовину исписанная общая тетрадь — потом надо посмотреть, ещё американские сигары King Edvard в количестве 16 штук, наручные часы Tag Heuer Carriere 17, чековая книжка банка Citibank, внутренний и заграничный паспорта на имя генерала, три папки с внутренними клановыми документами — вот чёрт, читать ещё это полночи — несколько немаркированных ампул с подозрительной прозрачной жидкостью, тяжёлая золотая, кило на десять, статуэтка полуобнажённой молодой женщины, выступающей вперёд босыми ногами и раскинувшей руки, сама в странном одеянии, открывающем её красивую грудь, но с капюшоном и широкими рукавами, а также финальный аккорд — нефиговый такой слиток золота с клеймом ФРС США.

— Ноктюрнал!

— Лондон Гуд Деливери!

Одновременно воскликнули оба и удивлённо посмотрели друг на друга.

— Ты понимаешь кто это? — первым вопрос задал доктор, он же начштаба.

— Игровой персонаж из ТЕС, богиня ночи и удачи. А ещё покровительница воров.

— И секса тоже, видимо? — рассматривая голые груди статуэтки спросил Димитро.

— Я не настолько выдающийся геймер. Но, сдаётся мне, она тут не случайно.

— То есть? — не понял Наливайко

— Вор! Это призвание, а не статус. Таченко себя с вором ассоциировал. И потому мне кажется…

— Здесь не всё?

— Далеко не всё. И вот теперь как найти его схроны. ПДА его у тебя?

— Да вроде. Да!

— Посмотреть надо его очень внимательно, — Резанов помнил, сколько схронов было в ПДА Султана, — возможно, мы станем богаче на миллион денег. Куда-то же должны были сливаться бабки?

— Вот счёт тут прописан в чековой книжке, номер его. Это Ситибанк в Праге. Возможно, там всё и есть. Но попрятал в схронах он наверняка много! — отреагировал Наливайко, всё ещё рассматривая красавицу-богиню.

— А что за Лондон Гуд? — в свою очередь поинтересовался новоявленный генерал

— Это стандарт золотого слитка для международной торговли. Примерно 12 с половиной кило. Я недавно спрашивал цены на золото. Ну, как оценивал коробку ту, что в сейф Петренки подкинули. Золотишка считай кило на пять с половиной. И, как ты понимаешь, вразнобой там. А тут сертифицированный слиток, гляди на клеймо, он по деньгам сегодня около 52 тысяч евриков на официальном рынке!

— Тогда пусть полежит, — похлопал по солидному параллелепипеду Резанов, — а вот статуйка — штука, похоже, раритетная. По цене лома она точно не идёт. Вот только откуда это у него?

— Даже рядом не понимаю… А по факту наличия драгметалла могу высказать версию.

— Что думаешь? — Резанов и сам догадался, что сейчас ответит его связной.

— Рвать собрался. Что-то знал. Не очень мне это нравится.

Наливайко, в соответствии со своей говорящей фамилией, очень откровенно покосился на непочатую бутыль.

— Это забудь. Мне завтра с твоей лёгкой руки на общем сборе выступать, надо быть в форме.

— Доктора рекомендуют для снятия стресса и общей витализации не менее 50 миллиграмм коньяка на ночь принимать. Как врач советую!

— Димыч, я и так на взводе, а впереди чёрт-те чего!

— Командир! — внушительно и мягко произнёс нагнувшийся к нему Наливайко, — профессиональное выгорание начинается с фиксации на утилитарных задачах. Поверь мнению профессионала. Надо выпить!

— Бл…ь, ну ты и зомбака уговоришь!

Еле остановились на полбутылке. Думать о завтрашней речи решительно не хотелось. Кажется, это называется головокружением от успехов? Надо притормозить, решил для себя Резанов, убирая коньяк со стола обратно в сейф.

— Ты ведь сказать чего-то же хотел? А взял и развёл тут неуставщину.

— Я? Да! По моему крайнему мнению, — со значением начал пьяный офицер Долга по имени Димитро Наливайко, — сейчас у тебя проблем нет только потому, что никому ты на хвост не наступил. А, исходя из утверждённого плана, таковых вылезает несколько. И вот что я прогнозирую, — он снова наклонился над Резановым, — не замедлит себя формирование коалиции против твоих реформ!

— Кого-то уже наметил?

— Да. Новый генерал по-любому теперь наступит на экономические шланги Ростка. А кто тут у нас грошi маэ? Они и станут ему оппозицией.

— Да, оно да. Завтра я наметил день Трёх Тяжёлых Разговоров. Ну, как тогда с тобой согласовывали и всё такое… Их имеешь ввиду?

— Именно. Так ест!

— И что предлагаешь?

— Ничего, — отвечал Наливайко с сожаление поглядывая в сторону сейфа, — надо ждать и наблюдать. Я не вполне уверен, что мы кого-то не проглядели. Подельники мне вместе с деньгами притащили с десяток микрофончиков и новенькое приёмное устройство, совместное с ноутом. Пока суть да дело вчера, я их втихушку пораспихал где надо. Будем рыбицу ловить!

Отвязавшись о зама Резанов попробовал вникнуть в текст тетрадки из сейфа. Но ничего не получалось, мысли всё время возвращались к вражеской коалиции. Пробовал себя заставить, но провалился в сон. Так до утра в кресле и задрых.

Построение было скорее обеденное, чем утреннее. И это хорошо, генерал Долга Резанов смог прийти в себя, набросать речь и даже дочитать бессмысленные заметки Таченко. Это были, в основном, суммы денег. Из записей было понятно, что процентов 90 уже лежали на счетах в европейских банках. Ну ладно, сами не съедим, но врагу не дадим! И Резанов послал за Наливайко. А удобно, однако! И никуда самому ходить не надо…

— Вот это отправляй в центр. Данные по его счетам в банках ЕС. И плиииз не позабудь поинтересоваться, когда мой заказ ждать.

— Так точно, — Наливайко выглядел как всегда спокойно и корректно, — шифрограмму о вчерашнем событии я отправил вечером. Теперь у них есть мотивация по закрытию вопроса с доставкой в очень короткие сроки.

— Ну вот, а ты ещё мне пенял что я так много всего поназаказал…

Народу собралось много. Все Долговцы, персонал разный, бродяги-одиночки опять же. Не каждый раз новый лидер выступает с программным заявлением. Вообще-то это действительно в первый раз такое.

Выступление прошло вполне гладко, на вопросы какие-то ответил, намекнул на денежное довольствие клановцам, за что поймал очень недобрый взгляд Петренки. Всё по плану.

Три Тяжёлых разговора не ждали. Надо было ковать железо, пока горячо. Умный аналитик Наливайко предостерегал от потери темпа. Главное, говорил он, чтобы основные фигуры не почувствовали, что ничего не меняется, а это ощущение приходит исключительно быстро. Пара дней и всё вроде уже и как было. Сейчас они ещё готовы к переменам, боятся, но ждут их.

Первым был Петренко. Резанов посетил его всё в той же палате медсанчасти группировки, застав в момент активной фазы лечения артами. Ну а как ещё — у него они есть, человек он небедный.

— Доброго здоровия, пан полкан.

— Здоровья пока не прибавляется. Всё твой этот со своим ядом! Ничего ни хрена не работает!

Петренко был неправ. И швы затягивались вполне внятно, и никакого действия на его кабанье здоровье пара нейтральный инъекций никак не могла повлиять. Но главное — это верить. Вот он сейчас и верил.

— Так вроде на поправку, смотрю. Есть важное дело. А именно: общественность собралась и требует ревизии склада. Я дал добро, но без тебя открывать запретил. В комиссию назначены Колобок и Остапенко.

— Какого х… Хотя понятно откуда всё. Остап — человек Наливайки. Ты мне вот что скажи. Хер бы с этим складом, — Петренко был не то, что недоволен, он был взбешён, но самоконтроль держал, — ответишь правду?

— Мне с тобой работать, полковник. Мне нужны деньги, а ты мой ручеёк. Так что пока мы с тобой в одной лодке… Я ведь про дела с Халецким ничего нашим не сказал, ты оценил?

— Так-то да, — заместитель держал арты в руках, то и дело чуть сдвигая их по бедру. Потому что они начинали сильно жечь кожу, если долго их на одном месте держать, — кто за Наливайкой стоит? Ты с ним? Мне как дальше? Я же понимать тоже должен!

— То люди таааам — Резанов показал глазами вверх, — это СБУ. Наливайка и Космач убрали Таченку. Так понятно?

— Понятнее некуда…

— Мне сделали предложение, от которого я не мог и не собирался отказываться, потому теперь так. По ревизии ты тоже понял?

— Понял. Что дальше, командир? — последнее слово далось ему явно очень тяжело. Да, прав был связной, этот товарищ нам совсем не товарищ. Опасен он.

— Дела эти все будут как оклемаешься. А по ситуации скажу так. Я пока не всё ещё видел, не всё понял. Тебе надо оглядываться, как с больнички выйдешь. Бунчук квад получает сейчас. Это оттуда требование, я подписываю на него приказ сегодня. Ревизия многое определит. Тут я тебя не прикрою, звиняй!

На том и расстались. Пусть подумает, понервничает. К завтрему ему сюрприз будет. Так что тут всё в рабочем состоянии, заряжено и ожидает реакций.

Второй разговор был непрост. Потому что не с запуганным подранком-Долговцем, а со старым лисом Барменом. Новый хозяин базы зашёл в Бар 100 Рентген и, совсем как Призрак, смандячил вредную морду, услышав традиционные рыдания о загибающейся Земле: музыка и слова народные, в смысле Олега Яворского.

— Фёдорыч, здрав буди. Ну говно же.

— Э, здаров. Что в смысле?

Тут главное настрой сбить. Упырь подвальный сто рентген, то есть процентов, конечно, знает зачем зашёл молодой генерал со своими дрессированными псами.

— Я тебе подарок сделаю. Хорошо? — продолжаем вышибать неприятеля из реальности.

— Подарок? — старый Панас совсем не знал что отвечать.

— Ну да, а то тебя же зарежут!

— Чего…

— Меломаны. Ну то есть те, кто не хочет больше слушать эту песню нудную. Ты пронимаешь? — Резанов перегнулся через барную стойку и близко вперился в глаза обалдевшего Бармена. Пока тот не пришёл в себя, продолжил:

— Я к тебе кстати по делу. Надо обсудить доходную часть. У нас тут намечаются изменения определённые.

— А, ну так бы сразу и сказал, пойдём до хаты. Ну, то есть внутрь, посидим выпьем. Эй, Гарик! — Панас Фёдорович чуть пришёл в себя.

Разговор был сдобрен вкусной едой, красным вином, свежей, откуда бы вот только она, зеленью и неплохим кофе в мелких фарфоровых чашках. По результату стало понятно, что Панас нового генерала за дурака держит. Клялся, что Таченке не больше 2000 евров отдавал по месяцу. В хороший сезон так и все три. По оценке Резановского начштаба месячная сумма прибыли Бара была между 25 и 40 тысячами, а в скользкие ручонки бывшего генерала падало не менее десятки. Видом своим Резанов продемонстрировал недоверие и отсутствие интереса к предложенной сумме, а на словах уверил Бармена, что всё останется как было. Но, глядя на это, даже круглый дурак понял бы, что новый босс недоволен. И вопрос этот уже готов был сорваться с языка старого барыги Панаса, как генерал опередил его, снова сбив с толку.

— А подарок да, забыл. Это аудиосистема и пара флешек с тысячей песен. Чтобы тебя не убили, ты же мне столько денег принесёшь!

Последняя фраза получилась вообще очень напряжённой. Недобрая такая фраза, двусмысленная.

Третьим в очереди был Арни. Тот самый главный промоутер Арни, о котором стали подзабывать. Лет несколько назад его первобытное развлечение гремело на всю Зону. На Арене до смерти или, что гораздо чаще, до тяжёлых ран, бились бродяги с монстрами и друг другом. А нынче все умные стали, дураков на Арене и в Зоне повыбили. В ЧЗО нынче за деньгами шли, а не за адреналином. Развлечение потихоньку приходило в упадок.

К этому перцу Резанов не пошёл — людей до него отправил. Теперь молодой, но уже раздобревший директор цирка сидел перед генералом. Резанов особо не интересовался ни им, ни его делами. Только спросил сколько по месяцу. Арни ответил типа в смысле? Как всегда. Всё Петренке отдаёт.

Тогда пришлось посмотреть на него пристально. Так, что товарищ смутился и задёргал ногой.

— Сколько?

— Ну сейчас не сезон для псов. Ваши таскать тоже перестали совсем. Мне с чего брать? По пять сотен выходит так, немного нервно заявил приглашённый. Ага, то есть Долг виноват, что нет монстров для гладиаторствования и потому денег шиш. Ладно.

— Ты себе присматривай дело. Эти деньги нам тут не нужны, — не гладя на него проронил Резанов и отвернулся, доставая с полки какую-то папку. Все своим видом дал понять, что разговор окончен. Что-то пытавшегося спросить и возразить Арни Злой с Угрюмым моментально и несколько невежливо оттащили за дверь. Так. Вроде Тяжёлые Разговоры oкончены. Но нет. На пороге нарисовался Мишка Громов.

— Здравия желаю товарищ генерал. Разрешите обратиться.

Ну, на такое отказа быть не могло, так что Резанов разрешил. Миша в своей манере начал жаловаться. Вот же прохвост! Валентин в общих чертах уже продумал построение разговора с техником клана. Но то, что он явится сам и сломает подготовленный алгоритм именно таким началом новый лидер не ожидал. Ведь именно с фразы «Жалуются на тебя» хотел он начать разговор. А тут вон что — опередил его Михаил.

— И поэтому нет никакой возможности стандартизировать процедуру! — закончил посетитель. Резанов понял, что от обилия впечатлений и неожиданного напора всегда меланхоличного инженера-оружейника, пропустил часть его речи мимо ушей, отвлёкся на свои мысли.

— Поясни кратко. Не вполне понял рассуждений, — использовал армейскую уловку генерал.

— Так из-за разнобоя в калибре и образце патрона! Я не успеваю работать на четыре-пять разных систем. Инструмент нужен разный, комплектующие к семействам типа G и COLT универсальны, но и те — не полностью. А с семейством АК никак не совместимы. Там гайки и болты с разными шлицами и диаметрами! А сколько АК старого образца ещё наши таскают!

— А сколько? — всё-таки сумел включиться в реальность Резанов. А дело говорит Громов. Именно это пару раз с мужиками обсуждалось — пересортица в патроне. А по поводу шлицов и гаек, этот он уже, конечно, фантазирует.

— Да десятка полтора точно. Состояние стволов ниже среднего, с каждым приходится нянчиться. Их бы на хе… Ну в общем на склад или там куда отправить. А от меня требуют, приходят, скандалят. Хотя ты то знаешь… — упавшим голосом вдруг закончил Миша. Видимо, вспомнил. Как вымазживал оплату за дополнительные работы у Резанова, когда тот был командиром квада.

— Миш, ты правильно, что составил список проблем начиная от главной и к побочным. И в первую очередь я буду сейчас заниматься стандартизацией. Но кроме жалоб своих ты обязан был что подготовить как специалист?

— Что?

— Список своих предложений. И ещё! — со значением посмотрел на него Резанов.

Маша явно не знал, что это за «И ещё».

— Заявку письменную на материально-техническое обеспечение. Что ты про инструменты говорил? Я про них от тебя какой уже год слышу.

— Так не дают ничего, ни денег, ничего, — Миша развёл руками, не ожидал такого разговора, действительно был не готов.

— А ты подготовь. Посиди, подумай. Вспомни все проблемы, с какими сталкивался и создай чёткий список. Лучше с запасом даже! Подай мне заявление лично. И вот что. Раз этот разговор сегодня уже у нас произошёл, то есть кое-что новое. Я не только стандартизацией ствола и патрона собираюсь заняться, но и улучшением защитных технологий. Догадываешься к чему веду?

Миша ошалело покрутил головой.

— ПСЗ хорошая броня. Я знаю, что часть наших в старье ходит, часть молодых донашивает перекрашенные броники Булат и обычные армейские каски. Их надо менять. И нашу ПСЗд-9М замечательную тоже. У неё нет встроенных контейнеров для артов.

— Так устав же…

— Это менять будем, решение подготовлено. Тебе задача станет из тех комплектов, что есть, создать нечто навроде «Ветра Свободы» с тремя-пятью гнёздами для артов. А совсем старьё постараюсь списать как можно быстрее. Но Миш, ты же понимаешь, что при заказе пары десятков новых комплектов брони наши товарищи там, — он махнул рукой в сторону далёкого Кордона, — не перестроят технологический процесс быстро и всё равно поставят стандартные комплекты без контейнеров. Твоя задача будет эти комплекты доработать. Контейнеры я заказываю отдельно.

Михаил задумался, почесал вспотевший от мыслительной деятельности лоб, задал пару уточняющих технических вопросов и огорошил командира:

— Я не справлюсь в реальные сроки. Мне нужен специалист тогда. Он сможет оперативные заказы закрывать, а я буду шаманить по броне тогда.

— Есть у тебя на примете кто?

— Нет, откуда, тащ генерал, я же только сейчас услышал. Не думал пока.

— Ты давай, подумай и над тем, и над этим. И ещё будет новость тебе, но теперь хорошая. Готов? — с усмешкой глядя на разнервничавшегося технаря, спросил Резанов. Тот только кивнул.

— Участники клана будут получать денежное довольствие. Начнём с должностей типа врач, инженер и прочих, нужных для общего дела. Поэтому пока тебе сказал. Но вопрос согласован и на утверждении. Так что давай, иди занимайся заявками, подбирай человечка.

Громов кивнул и вышел за дверь. Резанов, вспомнив важное, остановил его, крикнув:

— Погодь, чего вспомнил!

— А? — всунулся в дверь техник.

— Поди на склад к Прапору, вот те записку пишу уже, бери у него самый новый комплект офицерской брони. Без Сферы только. И вот, — Резанов достал из растрескавшегося комода сложенный комбинезон «Заря». Пока решаем с этими делами возьми в качестве первого опыта с моего комбеза контейнеры и переставь на эту броню. Поношу, примерюсь сам.

— Так криво будет, не подойдут они.

— Миш, я понимаю. Поэтому и предлагаю использовать ту броньку как первый опыт. А мне оно в ближайшее время пригодится, даже если будет кустарно.

— Понял, сделаем.

Конечно, зная Мишу, эта новость о зарплате просочится в ряды клановцев уже сегодня к вечеру. И это именно то, что от него требуется. Люди должны поверить в хорошие, добрые перемены. А не думать зачем это всё, не догадываться, что их собираются выставить заслоном какому-то инфернальному прорыву, вторжению непонятно кого из неясно откуда.

Да какой, блин к вечеру? На часах уже полдесятого! И не жрамши с утра, голова болит и лопается от вала информации и проблем. Вот верно сказано было князем: «Тяжела ты, Шапка Мономаха!».

Глава 21

Утро добрым не бывает? Так кажется, Призрак говорит. Сегодня Резанов был согласен и с ним, и с британскими учёными-социологами, что в результате длительных наблюдений и на основе анализа собранного материала утверждали, что, говоря: «Доброе утро» 98 % респондентов пиз…ят как сивые мерины. Голова дурная будто после пьянки, нервы, устал.

Только собрался на завтрак, как заглянул Наливайко.

— Что-то ты выглядишь как Суворов после перехода через Альпы. Петя был уже?

— Не, а что?

— Подарок сегодня получил. Я тогда исчезну пока.

— Ааа, точно же.

Петренко ворвался в генеральский кабинет как Капитан-Буран. Морда лица, соответственно, бурая, прокошенная. Шмякнул на стол пакет с чем-то мерзким и скользким. Хорошо не открыл хоть. Сказать ничего не мог и представлял из себя живописную картину маслом «Нет слов, одни эмоции». Наконец разродился матерными определениями и закончил вопросом как это понимать.

В пакете лежала отрезанная голова слепого пса. Да ещё кто-то не поленился и снял кожу с неё.

— Ну я не специалист в фольклоре, — стараясь не заржать, глядя на возмущенного полкана, отвечал Резанов, — но это похоже на то, как ещё до войны, на Сицилии предупреждали дона о его скорой кончине.

— Какого хрена творится у тебя, Резанов?!

— Да это не у меня, это тебе принесли. Вопрос — кто?

— Не знаю, встал сутра, до толчка дошёл, минуту не был, а на столе это вот уже! И всё в крови изгваздано!

Ну, понятно кто может очень тихо пройти мимо так, что ты его и не увидишь, и не услышишь. Он шкуру снять догадался? Друг Саня, конечно, человек безбашенный малость, но таки брезгливый.

— Ты, полковник, возьми-ка себя в руки. Кто это принёс, значит, нет мыслей?

— Да кто, Наливайка с Космачом, они понятно дело! Спелись. Революцию тут устроили. Думаешь я не понимаю? И Таченко грохнули и меня накачали дрянью!

— Про дрянь поподробнее?

— Чего ты не знаешь?! Всё ты знаешь. И про АТ, которого не бывает, ты же его и принёс! И про то, куда труп генерала отнесли.

— А ты что, предпочитал бы остаться там, как он, на Свалке в холодном виде?! — жёстко сузив глаза поинтересовался Резанов.

Петренко чуть пришёл в себя, виновато посмотрел в угол. Действительно, его ведь там подстрелили, и сделал это не кто иной, как его бывший генерал.

— Ты давай вот что… — надо было брать диалог в свои руки и выруливать к намеченной цели, — ты к себе иди. Я разберусь. Вещдок отставь тут. И поосторожнее пока. К вечеру постараюсь. Добро?

Полковник буркнул извинения и вышел. Через пять минут в дверь снова сунулся лыбящися Наливайко.

— Ты чтоль, глава штаба, кожу с башки содрал?

— Нi, як можна, пан! — улыбка связного стала шире дверного проёма, он зашёл в кабинет, закрыл дверь на замок и выставил на стол горячий завтрак: макароны по-флотски, хлеб, сыр, шматок сала, варёное яйцо две штуки, термос с кофе и пластиковую фляжку:

— Как твой лечащий врач я настаиваю на системном трёхразовом питании! И поправь нервы. Это красное винцо. С утра спирт пить медицина не рекомендует!

— Да я не сожру столько…

— Надо Федя, надо!

— С Бара притащил? Меня Панас не отравит часом? А то вчера разговор был с ним не самый приятный.

— Ладно, я на правах младшего по званию так и быть, помогу тебе. Спробую, как говорится, заячий помёт!

— Ты хоть гадость эту со стола убрал бы…

Вместе снидать завсегда веселее. К концу трапезы неприятные ощущения отпустили. Мир снова был прекрасен. Ну, насколько это возможно в Зоне.

— Ну давай, тащ генерал, мне информацию к размышлению. А я тебе новости из центра.

— Кто башку-то приволок эту? Унеси её, кстати.

— Кто… Информатор. А кожу снять, это он сам догадался, я тут ни при чём!

— Ага. Ну конечно. В клан твоих этих что ли принять… — задумчиво предположил Резанов.

— Да на хрена? Алкашей нам мало ещё, — не понял Наливайко.

— Из головы не идут твои слова никак. Я почему-то в уверенности был, что в клане сотня человек, а тут оказывается — сорок. В Свободе раза в два больше?

— Так оно и есть. У нас кадровый голод. Спасибо Таченке.

— Пете-Прапору тоже поклон земной за это, — согласился с замом генерал, — а вообще я отменно клювом щёлкнул. Занялся вопросом, а о личном составе справок не навёл.

— Для этого я есть. Кстати, к делам нашим скорбным. Ты в точку, считай. Ночью шифровка пришла. Тебе приказ довести численность группировки до 150 человек, совместно с другом Халей взять под контроль пограничные локации и ожидать дальнейших указаний.

— Ну вот, а то расслабились, отдыхать принялись. Конечно! Сотня человек в Зоне бродят неприкаянные, только и ждут что мы позовём: Свободные сталкеры, ветераны и охотники — вливайтесь в ряды Долга! Защитить мир от заразы Зоны — наша общая цель и задача!

— Есть и хорошие новости, — хитро улыбнулся Наливайко, — твои заказы начинают через неделю прибывать. Сказали оборудовать посадочную площадку. Вертолётами, значит!

— Ну хоть что-то ладное в этом мире. Давай допьём уже.

Долили остатки слабенького чуть сладковатого домашнего вина, закусили остатками сыра.

— Так, ну слушай, вчера были разговоры по плану… — Резанов подробно пересказал их, добавив:

— И Мишка нарисовался вне очереди. Сразу быка за рога — того немае этого трохи. И сам предложил человека искать к себе.

— Ну так это же мы и планировали!

— Ну да вот. С этим норм вроде. Сейчас такой расклад. Я до вечера мариную Петренку, потом делаю ему предложение, от которого нельзя отказаться. Ты смотришь что они там. Ну, как ты сказал, коалицию чтоб не надумали создавать. Я отправляю Приза к Хале с пакетом и инструкциями. После чего сидим на жопе ровно. Есть комментарии?

— Никак нет. Разрешите идти?

— И гадость эту свою забери!

Призрак нашёлся в Баре. Правда, дошёл туда генерал за полдень — дел невпроворот, всем всё надо, бардак, как на флоте!

— Чай? Кофе? Потанцуем? — приветствовал друга Резанов.

— Пиво. Водка. Полежим… — невесело как-то реагировал тот. Но от отвратного Нескафе не отказался.

— Чего ты невесел как-то?

— Да ну. Мои переговорщики ничего не могут. Ушли сейчас к Рыжему Лесу на посмотреть, но толку с них. Наёмники с ними так и не связались.

— Ну, небыстрый видимо это процесс. Дела у них важные. И цену себе набить — милое дело, — попробовал успокоить его Резанов, — есть к тебе кое-чего, что договаривались.

— Дело, это хорошо. А то тут сижу как этот на иголках…

— Завтра с утреца будет понятно. Но, полагаю, что лучше сразу подготовься и выступай пораньше, как отмашку дам. Иди по правому краю периметра Свалки до Трубы, оттуда к Хале. Вот пакет ему с бабосами. А вот этот твой за работу. На словах ему передай так… — Резанов как мог подробно расписал будущую операцию.

— Понял, по цели я отдельно с Халей тогда, как люди прибудут. С собой кого-то взять надо, что думаешь? Мои то эти, Санта с Гансом, не понятно теперь когда вернутся.

— Своих бы дал. Да пока мне без них ссыкотно. Только начинается ведь всё. У нас тут Ходок хотел в Долг. Но то-сё, эти дела со сменой власти. Я про него забыл тоже. Если он здесь, бери его. Как раз и посмотришь ближе, стоит ли его принимать к нам. Как?

— Да тут он, решения всё ждёт, но не лезет, потому что у вас дела эти… Вроде нормальный бродяга, сколько ему дашь за рейд?

— Ты сам поговори по цене, подтвержу. Я ещё просить тебя хотел не сразу возвращаться. Почисти схроны наши на Кордоне, принеси сюда все арты. Лежать им там — только тухнуть. А тут они нужны будут, есть такая уверенность.

— Это можно. Но чужой тогда человек со мной? Это нам не совсем чтобы, — высказал справедливое сомнение Призрак.

— Ну по месту смотри. Что-то с ним, куда-то один тогда. От Фермы недалеко чтобы. Лучше на Ферме остановиться вам.

Поговорили ещё чуток, Бар стал заполняться народом, и генерал решил, что пора сваливать, а то сейчас начнутся разговоры, просьбы, предложения и не отвяжешься до вечера. Наливайко, узнав, что Резанов был в Баре, своего командира пожурил и потребовал, чтобы тот без крайней необходимости пока из своего офиса носа не казал. Мало ли что.

К вечеру наведался на склад. Железная дверь была закрыта, на стук долго не отзывались. Наконец, выполз Петренко, помятый и мрачный. Выхлоп его мог матёрую Химеру свалить. Нажрался, значит боится.

— Заходи, — посторонился директор склада, осматривая пространство за дверью.

На столе ожидаемо стояла почти пустая бутылка «Слынчева Бряга», тяжёлый алкогольный дух смешивался с запахом страха. Товарищ полковник, похоже, созрел. Правильно говорит народная мудрость: лучше день подождать, чем два часа уговаривать.

— Я твою эту голову Наливайко отдал.

— И что он?

— Знать не знает и ведать не ведает. А ты чего ожидал? Что он извиняться к тебе прибежит? — Резанов без спросу достал из знакомого шкафа стакан и налил себе.

— Знаю…Так что, он это? — полковник был удручён, пьян и не очень адекватен.

— Я разве так сказал? Кто это сделал, тот решение себе принял — ты на мушке. Мне сегодня ничего узнать не удалось. Поэтому созрела мысль! Слушай сюда. Тебе лучше уйти с Ростка пока. Нам на Депо надо делать полноправную базу. Со складом — до вояк там близко, с магазином, баром. Комнатами для отдыха, душем и всеми делами. Как сейчас у Панаса. И это будет только нашим. Ты туда иди, с собой бери что надо, а я Халецкому уже закидывал удочку на тему дать нам своих стройбатовцев. Ну, тех, что у него копали там всё, строили. Он не против. Вот отправляйся туда главным, займись этими всеми проектами, вода там есть. И главное — ты до Халецкого дойди, обговори всё и начинай дела. Всё, товар весь, боеприпас будет в Депо оседать, сюда таскать станем только по необходимости. И половина — моя. Как тебе?

Интересно девки пляшут, что называется. От генеральского внимания не укрылось первое слово «Знаю». Понятно, кто-то за входом следил, Наливайкин визит срисовал и полкану стукнул. Кто там у нас нёс караульную службу? Чепурной и Сивохо. Первый вряд ли — это человек Космача и Прапора наверняка тоже недолюбливает. Второй из квада Бунчука. Завтра надо повыяснять какие там расклады по отношениям.

Петренко соображал туго, сказывались спиртное и стресс. Задал ожидаемые вопросы, обещал подумать. Оставаться с ним не было никакого желания, от него просто веяло паникой и безысходностью. И Резанов вдруг вспомнил слова Призрака: каждая тварь в Зоне получает пси-способности, даже человек, если долго прожил здесь. А ведь он чует что-то…

Наутро, как и следовало ожидать, Петя-Прапор сломался. Был бледен и немногословен, видно, что ночь не спал. Согласился отправляться в Депо и начать там развитие новой базы клана. Но при этом вопросов грамотных задал много, требовал финансирования и автономии. На что генерал с лёгким сердцем согласился. Главное было избавиться от этого зама. Потом зарулил Наливайко. С заговорщицким видом закрыв дверь на замок присел за стол. Достал какие-то таблетки, велел принять половину сейчас, половину после обеда.

— Ну чего ты такой загадочный, пан капитан! Колись уже!

— Вчера вечером, как ты ушёл, Петя в Бар отправился, там закрылись с Барменом и Арни, до полночи сидели, курили, тёрли.

— То есть вот и коалиция?

— Так ест!

— Он согласился в Депо уйти, только что с ним говорили. Я на все его хотелки да сказал, — поделился новостью Резанов.

— Он это с ними и обсуждал. Ещё говорили о тебе, что надо тебя пока оставить, а нас с Косматым убрать побыстрее. Про идею с Депо — против неё были все. Но решили, что ему лучше пока на время свалить от греха. В общем договорились, и у нас теперь подпольная ячейка бунтовщиков-карбонариев.

— Почему так хорошо знаешь?

— Давно там пассивные микрофоны стоят…

— Зачем только спросил, — притворно вздохнул Резанов, — ну тогда у нас всё по плану. Зову Приза, пишу Хале.

— Не смею вас более отвлекать, пан воевода.

Утром следующего дня Призрак заскочил за последними ЦУ, взял денег для Ходока, поджал руку генералу и отправился к воякам. Резанов же позвал Злого. Как натура активная и общительная, сержант Залесский был в курсе отношений в клане лучше, чем кто-либо. Подтвердил догадку о том, что у Бунчука в кваде есть доверенное лицо — лейтенант Шацкий, а вот рядовой Сивохо дружескими отношениями с ними двоими похвастаться не может. Его не гнобят, но место указывают. Значит Сивохо — стукач. Ну хорошо, это стоит поиметь ввиду. Главным же тестом будет разговор с самим Петренко. Который не замедлил появиться.

Показал список нужного с собой. Благо, ревизия на его складе уже была проведена и акты с подписями его, Колубаева и Остапенки лежали в папке у генерала. Который спорить с замом не стал, подписал список, принял заявку на будущее финансирование, согласовал время выхода на утро завтрашнего дня. И задал Тот-Самый-Вопрос:

— Берёшь с собой своих?

— Какой там. Бунчук в командиры квада наметился, его не хочу видеть там. Дай лучше мне новых ребят. Вот список.

— Так тут два квада. На базе кто останется?

Поторговались, согласовали пока один квад, с новой базы договорились никого не отзывать. Самым же важным достижением Резанов cчитал то, что смог высчитать крысу. Петренко оставит своего соглядатая на Ростке обязательно! Кто-то должен держать с ним связь и доносить. И этот человек, понятно, Сивохо.

— Мне к Халецкому теперь когда? — Петренко был в хорошем настроении. Все требования согласованы, деньги он свои уже наверняка рассовал куда надо, чтобы утащить на новое место жительства. Лишних глаз и ушей ему в сопровождение не впихнули.

— Не затягивай. Придёшь, расположишься, через день и отправляйся. Я согласую только с ним по связи. Потом сам с ним уже будешь списываться, если его всё устроит.

— Устроит! — и Петренко в первый раз за последние дни улыбнулся.

Глаз убил его через два дня в пол-одиннадцатого утра. Но этому предшествовали некоторые интересные события. А именно.

Призрак шёл первым, молодого надо было конечно вперёд, но разве же мы бандиты чтобы отмычку пускать. Не доверял немножко, конечно, парню, а зря. Ходок оказался вполне себе удобным спутником и грамотным сталкером. Для интереса всё же пустил его вперёд на Свалке, как лёжку кабанов прошли. А через полчаса резко остановил его:

— Стоп! Где стоишь!

Ходок был с пониманием, поэтому по показу старшего тут же замер.

— Аккуратно, не поднимая, не переставляя стоп, одень очки. А теперь подними камень, — Призрак сам нацепил тактические очки, ещё из запасов, что Халя дарил за отбитие штурма Северного, — теперь брось недалеко, метров на семь на пол-одиннадцатого.

Младший повиновался и в лицо ему ударил раскалённый воздух.

— Чччёрт! Жарка!

В нескольких метрах от него ударил вверх факел единичной слабенькой термоаномалии. Но расстояние было таково, что ему хватило. Ходок упал в противоположную сторону и быстро пополз от очага.

Призрак подал руку:

— Идёшь хорошо, аномаль чуешь. Но вот Жарку ты прощёлкал. Что, на гравитационных концентрировался?

— Ну да, выходит…

— А ты не забывай про волшебные камешки. Ну или гайки с болтами, если поклонник литературы. Ты же с вояками ходил уже. Опыт есть?

— Д-да. Я что-то это…

— Это, братишка, не просто — это! — со значением поднял палец Вольный сталкер, — Жарка хоть и мала, а сил у тебя отсосала. Это особенность такая у аномалии. Она сбивает концентрацию внимания и понижает тонус.

И тут же вспомнил, как рассказывал то же самое о Жарке Вале. Совсем, казалось бы, недавно. А вон гляди чего — генерал Долга!

— Ладно, пошли. Возьми вот, это кофеин в таблетках, сейчас взбодриться надо тебе, жуй все три.

Призрак видел совсем молодого, лет до 25-ти, паренька. Напряжённо пытающегося не ударить в грязь лицом перед реальной легендой Зоны — Призраком. Как Валька-Проводник в своё время, ну чес-слово…

— Ты вот что. Всегда имей недоверие, — продолжал он учить Ходока, как прошли с километр, — вот ты правильно делаешь, что не в детектор вцепился, а по сторонам смотришь, то естьаппарату на 100 % не доверяешь. Тем не менее, боясь невидимых аномалий, пропустил вполне заметную. Всего-то надо было иногда посматривать поверх уровня поросли. Тогда увидел бы как горячий воздух волнует картинку. Особенно сейчас, когда погода холодая и ясная установилась. Но и визуальному восприятию полностью не доверяй, про детектор тоже помни. Это как работа на заводе по производству взрывчатки, знаешь?

— Не, — честно и коротко ответил Ходок.

— Там в случае любого громкого звука персонал обязан ложиться на пол. Потому что это может быть первый из череды взрывов. Есть такая штука — детонация, ты ведь служил? Ну тогда знаешь точно. Из-за возможности серии взрывов в результате детонации надо соблюдать жёсткие правила. Хлопок-лёг. Кто не лёг, а только присел, или вообще заигнорил, того увольнять сразу. Никогда не теряй чувства опасности!

Призрак остановился и посмотрел на выступающий в лёгкой дымке остов экскаватора, значит до Депо недалеко совсем. Но на глаза Долгу попадаться не надо. Такое было высказано условие.

— Так вот и с аномалиями, — продолжил он, — детектор нужен, потому что показывает те, что ты никак не увидишь. Радиационные пятна, ядовитые очаги, правда у нас тут на Свалке их и нет совсем. А ещё: пси-аномалии, опять же ремарка — плохо он их показывает, ну и подлые Жадинки. Мы с Проводником, в смысле с генералом, ну ты понял, прямо возле колючки на выходе с Зоны такую случайно совершенно обнаружили! И то только потому, что в ней сухой совсем зомбак застрял. Не мог сдвинуться, но к нам дёрнулся.

— Это что, где дерево на заборе лежит? — проявил продвинутые знания молодой сталкер.

— Оно. Знаешь это место, зомбака тоже видел?

— Не, я там давно не ходил, не видел, — Ходок дисциплинированно сканировал взглядом поверхность перед ними. Хороший ученик.

Перевалили по холмам тоннель напротив Депо. Никто вроде не засёк.

— Если хочешь дойти до места и не встрять никуда, то ПДА — твой недруг. Если не сказать враг.

— А как тогда понять, что за люди впереди, новости, выброс если или как тогда было — Монолит вдруг появился? — с удивлением реагировал Ходок.

— Новости и сообщения можно получать уведомлениями. С некоторым опозданием, но не критично. Вот смотри, — Призрак остановился и вынул свою рабочую машинку, активировал, потыкал в экран, — это режим ограниченной функциональности. Твой ПДА не даёт сигнала, только принимает новости общего канала и письма. Если идёт группа большая, то нужды прятать свой цифровой отблеск нет. Всё равно вас видно и слышно за километр. А как вдвоём-втроём, то лучше активность погасить до нуля. Тебя не видно, зато ты тих и незаметен, можешь обнаружить человека или тварь загодя. Прокрасться можешь под носом дозора или свернуть вовремя. Сталкер, это по-английски значит Крадущийся, знаешь?

— Или преследующий, следящий, — Ходок был доволен, что знает.

— Вот верно. Это от скрытности. Скрытность — это наше всё! — Призраку просто нравилось учить сообразительных новичков. Этот кадр — точно не лопух.

Как углубились в кустовые заросли, спустившись с холмов, то через полчаса повернули налево. Проход между полями аномалий отыскался сразу, не так уж давно Призрак шнырял тут на пару с Остапенко перед штурмом Трубы.

— А ещё во, гляди какая фря, — тихо указал он на крупную буро-коричневую псевдоплоть, что-то вынюхивающую безобразно-тупым лицом метрах в шестидесяти-семидесяти за чередой Трамплинов, — тебя она пока не видит, у неё с обонянием никак, а преломления света над Трамплинами не позволяют ей пока понять, что мы тут. Теперь и не увидит, ты это опусти, — Призрак чуть коснулся ствольной коробки АК, что Ходок уже направил на тварь.

— Она, во-первых, не одна, это правило. Рядом всегда её стадо, а могут и кабаны быть, они часто вместе мигрируют. Во-вторых, ствол твой хорош для войны, но не для тихого движения. Громкий, понятный, всем знакомый голос калаша тебя с головой выдаст. Опытный боец определит и направление, и расстояние. Поэтому — глушитель. Неплохим решением будет пистолет-пулемёт. Плюсы: патрон с высокой останавливающим потенциалом, бывает экспансивный, бронебойный, опять же недорог! Хотя если ты в Долг собрался, то там несколько другая тактика. Я тебе лучше сейчас хитрость покажу!

Призрак внимательно следил за плотью. Вот она что-то увидела или учуяла, забеспокоилась, повернула бочкообразное тело без шеи в их сторону.

— Не смотри! Не думай о ней, представь сначала то место, где она крутится без неё. Теперь представь точку, где ты стоишь, будто тут пусто, нет нас. Не поднимай глаз, следи периферическим зрением. И очень важно — не смотри на неё через прицел. Это приём охотников. Я видел, как Зверобой тогда, как мы собак били, ты ж помнишь, так мы обманул псевдо-собаку, вожака. Он тогда просто не смотрел прямо, лишь бросал иногда взгляд через снятый прицел. Давай, попробуй. Мы идём прямо. Ступай осторожно, смотри только под ноги! С пятки на носок перекатом, обходи всё, что может шуршать, треснуть. Представляй это место пустым, будто нас тут нет. И не смотри на неё!

Ходок напрягся, упёрся взглядом в ноги, медленно пошёл за старшим. Его усилия были вознаграждены — псевдоплоть недовольно покрутилась и снова занялась обнюхиванием мха на пне. Молодец, молодой, далеко пойдёт.

К военным вышли в районе полпятого. Призрак давненько тут не был, считай, недели три. Крепость Халецкого внушала. Теперь на сто метров в несколько рядов выступали противопехотные заграждения из спирали Бруно на металлических опорах. Между ними к новым броневоротам базы вела змейка под прицелом двух крупнокалиберных спарок, что торчали из башенок над скошенной тёмно-зелёной трёхметровой бронестеной. Тут ещё совсем недавно был привычный растрескавшийся советский бетонный забор.

Три вышки с полностью закрытыми бронёй площадками возвышались вокруг базы, с территории за стенами слышались звуки работающего генератора, команды сержантов, тянуло приятным запахом полевой кухни.

Халецкий был гостеприимен, отправил по традиции в душ, накормил. И заперся с Призраком в своём новом командном пункте — недавно вырытом и оборудованном подвале. Послушал новости, похвалил, забрал деньги, налил водки, и даже сам выпил со сталкером.

— Мальчик твой этот…

— Ходок?

— Знаю его. Он в курсе?

— Нет конечно, — ответил Призрак.

— Его отправить куда-то надо, чтобы по базе мне не болтался, пока тебя не будет.

— Не думал, — виновато развёл руками сталкер.

— А вот думать надо сначала! Притащил его сюда…

— В одиночку в Зоне можно не дойти. А на меня контракт ещё этот.

— Да, знаю. Этих киллеров тоже надо будет на ноль помножить. Когда генерал твой будет? К нему дел масса и все срочные, мать их.

— Он не мой…

— Новак, прекращай цепляться, я с тобой нормально говорю! Ты же понял.

— Я думаю он в районе пары недель будет там как белка в колесе, потом вырвется. Ну это сейчас моё мнение.

— Ладно. На словах тогда вот что ему. Чтобы был готов. Мне поставлена задача ликвидировать бандитское гнездо на Автотранспортном предприятии Кооператив «Локомотив». Дело осложнено тем, что рядом там заброшенное здание элеватора и гаража со складом. Где по нашим данным располагается подразделение группировки «Свобода». Куда пойдут выгнанные с АТП бандиты тебе ясно? К своим подельникам на элеватор. Там рядом наш блокпост, но это проблемы не решает. Мне нужна глобальная операция с привлечением личного состава Долга. Это ему скажи. Как понял?

— Так точно.

— Добре. Так, теперь с твоим этим. Думаю так, — Халецкий нахмурился, — смотри, завтра поутру прибудет вертушка с военсталами. Это по ваши дела, что ты мне принёс. Ну и пара заданий там у них тоже есть, чтобы совсем не палиться с этим заказом. Понял?

По виду Призрака было ясно, что ни хрена он не понял.

— Я отправлю пару военсталов в сторону блокпоста нашего, что под Же-Де. Понятно почему там вертушка не садится, и они идут пёхом? Ничё те не понятно, лейтенант запаса. Для того, чтобы на элеваторе и на АТП не насторожились. Военсталы туда пойдут собрать информацию, посмотреть денёк как там всё, сколько народу, посты, дозоры. И к элеватору тоже сходят за тем же. Вот твой Ходок, он же моих уже водил, так с ними и пойдёт, до Фермы проводит их и там останется, чтобы не мешать мужикам. Или они его. И на обратном пути снова к ним присоединится. Типа проводником.

— Да, отлично. А на обратном нет необходимости, мне самому на Ферму заглянуть надо.

— Зачем? — беспардонно задал вопрос майор.

— Валентин просил кое-что забрать.

Спали в одной из палаток. Это только так называется. На самом деле не палатка, а помесь бункера с избой. Толстые стенки, твёрдая тяжёлая крыша. Тоха, что встретился на выходе из подвала, утверждал, что спецматериал, делали для Зоны, выброс можно переждать в такой.

Утром притарахтел Ми-восьмой, увешанный пилонами с НУРСами. Отставил пятёрку грозных батыров и, забрав какие-то ящики, ушёл к Кордону.

— Тебе есть дело важное. Резанов мне сказал, что это будет вроде теста для приёма в Долг, — начал Призрак, когда с Ходоком наблюдали за выгрузкой военсталов, — я тут останусь, меняя просили поработать проводником с ними на Свалке. И тебе такое же задание. Доведи их до блокпоста под мостом, но сам с ними расстанешься раньше, по дороге возле Фермы. Я тебе сейчас скину три схрона, там арты. Забери их и иди на Ферму. Там жди меня, будем на связи, тут сигнал нормальный.

— Одному идти?

— Да. Это дело такое. Скажем так, важное для нас с генералом. Он считает, что тебе доверить можно. Поэтому идёшь один. Считай это экзаменом. Я буду на Трубе, потом приду на Ферму. Сумеешь?

Оставалось только согласиться. И в 10:15 Ходок пошёл отлично известным маршрутом, по сторонам у него, держа дистанцию, двигались две бесшумные фигуры. Фуз и Рук. Рук старшим, точно, что не русский и не украинец. Эстонец может. Назвал себя так протяжно немного: «Ру-ухк».

Иногда молодой сталкер оглядывался, броня его клиентов была волшебной. Просто раз — и на секунду остановившийся военный полностью сливался с серо-коричневым фоном голых кустов и полу-облетевших тополей. Зачем этим легендарным героям подводник? Хотя оно понятно, тут не им нужен проводник, а Призраку напарник. Чтобы собрать арты по схронам, пока он сам там важные вопросы для военных решает. Это доверие оправдать надо обязательно, просто «Кровь-из-носу»! Рязанов сам просил, значит не забыл его. Тут сейчас зарабатывается возможность попасть в клан. Покажет себя с лучшей стороны, так можно будет рассчитывать и на отношения со стороны командира, а там и на карьеру. Поговаривают, что теперь в Долге народу мало, будет набор большой. Отслуживший в армии пару лет Ходок отлично помнил — кто первым встал, того и тапки. А в реалиях военщины это значит кто раньше призван, тот и рулит.

Призрак поздоровался с бронегигантом Глазом за руку. Этого мифического персонажа видели-то далеко не все, а тут уже знакомство такое, можно сказать близкое.

— Бак, ты его знаешь, — представил он закованного в футуристический бронекостюм здоровяка.

Ага, ну конечно, вас различишь, пожалуй!

— Идите по вектору, — показывал тем временем Глаз на планшете Халецкого, — вот сюда примерно. Эта точка. Как? — последний вопрос к Призраку уже.

— Это место я знаю. Мы здесь входили в тот раз при штурме. И ещё, здесь мы встретили группу Монолита, когда нас преследовали. При первом штурме Северного. Это единственный проход от стоянки в сторону холмов и сюда.

— Так, — кивнул Глаз, — значит, точка именно та. Мне надо пристрелку сделать. Ты веди их: Бака и Элу. Бак старший, его приказания как мои. На вот переговорник, его к уху просто, он сам активируется. И подсветку тоже. Знаешь как с ней?

— Так точно.

Больше с капитаном не общались, сразу оправились, как он выразился «по вектору». Военные сталкеры были молчаливы. Наличие в подразделении женщины несколько выбивало из колеи. «Всё-таки одичали мы тут!» — думал Призрак, профессионально отмечая новые аномальные точки по сторонам от тропки, — «Как там Ходок, справится? Не свалит с артами?». Хотя сомнение это было бессмысленным. Сделаться персональным врагом лидера Долга, а, исходя из последних дел, и военных, только идиоту в голову придёт.

На точку пришли быстро, дорога знакомая, по сторонам кусты порублены, остовы автомобилей в основном убраны. Чуть больше полутора километров от ворот базы. Глаз должен быть уже на позиции. Он не замедлил отреагировать на их остановку:

— Видимость удовлетворительная. Ветер у вас?

— Ноль, — Бак покрутил вокруг каким-то прибором.

— Давай по местам.

— Призрак, ты подсвечиваешь. Делать умеешь? — спросил Бак.

— В теории. Так не делал ни разу.

— Тогда смотри. Это, — он взял в руки прибор, похожий на электрофен и фонарь с пистолетной рукоятью, — инфракрасный прожектор, он даёт непрерывный лазерный луч для подсветки объекта, его отражение только в ИК-диапазоне, визуально не определяется, если нет принимающей оптики. У капитана есть, он увидит пятно на цели. И ты тоже будешь видеть, вот тут экран. Как наведёшься, так не отключайся до ликвидации цели. Иди сейчас туда, наводка строго в спину, потому что, если засветишь кому то из них в глаз или в оптику сферы — поймут и будут искать источник. Пробуем. Сейчас иди туда метров с 50 и пробуй на точку, Эла выставит мишень. Засвет по моей команде. Вопросы?

— Вопросов нет, — Призрак взял в руку целеуказатель и отправился по тропинке в кусты. Эла уже нашла длинную палку и водрузила на неё лёгкую пластиковую сферу, окрашенную в чёрный цвет. И пошла к точке выхода из кустов.

Бак же направился назад, к присмотренному кунгу на МАЗе. Кунг оказался с оторванной дверцей, внутри кучи мусора, в общем то, что надо. Метров шестьсот от Элы, что уже воткнула шест с шарообразной мишенью в мерзлую землю.

— На позиции, — начал Бак.

— Готова, — отходя в сторону, отозвалась Эла.

— Принимаю вас. Ветер у меня. Заствет!

Призрак включил прожектор и поймал мишень в перекрестье монохромного экранчика:

— Есть засвет.

Выстрела слышно не было. Глаз расположился чуть ниже вершины той горки, что нависала над Северным блокпостом. Оттуда было отлично видно километра на четыре. Декабрь вошёл в свои права, и погода из осеней дождливой депрессии трансформировалась в лёгкий дубачок, видимость при этом заметно улучшилась.

Дважды голос Элы в наушнике:

— Negative…

— Negative…

— Комментарий?

Это два раза капитан промазал и спросил куда ушло, понял Призрак.

— Строго выше.

— Понял. Засвет сделай справа ему, зайди правее. Теряется.

— Делаю, — Призрак уже искал удобную позицию среди кустов и Трамплинов. Минут через семь отрапортовал:

— Готов.

— Засвет!

— Есть засвет.

В этот раз обе пули разорвали тонкий пластик круглой мишени.

— Есть! — это сам капитан, — Повтор! — Эла подняла дырявый шар и перевесила его неповреждённой стороной к линии огня, — Готова!

— Засвет!

Второй раз так же в яблочко.

Бак наблюдал и слушал эту рабочую возню из окошка ржавого кунга, перекладывая гнилые деревяшки и ржавые железяки, формируя засидку для снайпера. Разобрав местечко, он втащил внутрь пустую бочку на 200 литров и положил её так, чтобы было удобно сидеть и целить в окошко из винтовки. Пару раз приложился к прицелу своего автомата. Вроде да, удобно.

— Отлично, заканчивайте. Я всё, — командир дал отмашку. Теперь главное! Бак достал из мелкого рюкзака пакет с окурками и герметично закрытую литровую банку. Окурки раскидал живописно, так, чтобы было понятно, тут сидел стрелок, ждал, нервничал, курил. Одну целую сигарету прикурил, сделал несколько затяжек и раздавил на поверхности стенки кузова прямо перед собой. Чтобы было видно, где снайпер быковал окурки. Аккуратно открыл банку — хорошо, что в респираторе — воняло оттуда наверняка. В угол на стенку вылил содержимое. В банке была моча. Теперь тут запах будет однозначный: стрелок сидел долго, ссал тут же, вон на стенке подтёки останутся. Вроде всё. Нет, вот это ещё. И бросил под ноги мятую фольгу от шоколадного батончика и латунную гильзу от натовского патрона 7,62Х51 мм. Вот хрен поймёшь из чего стреляли, такой патрон с 1954-то года в ходу. Закончив с оформлением фальшивой засидки, вышел на дорогу и неспешно пошёл в сторону, противную позиции Призрака. Так, чтобы мишень Элы между ними посередине была. Эла же подозвала сталкера, показала жестом чтобы рядом с ней встал. Войдя в кустарник, Бак поискал дерево повыше, достал из рюкзака небольшой серо-зелёный короб, активировал его и, поднявшись на цыпочки, вложил прибор в развилку ветвей. Отошёл метров на пять, глянул, остался доволен:

— Командир?

— В канале, — ответил Глаз тут же.

— Попробуй. Звук активен.

Капитан военсталов нажал кнопку на небольшим серо-зелёном пульте, окрестности вокруг Бака огласились воем. Тот поморщился:

— Командир, тест ок. Эла, слышимость?

Высокая, как и коллеги-мужчины, женщина, может и девушка — в этой броне не поймёшь вообще, вопросительно взглянула на Призрака. Он пожал плечами:

— Псевдо-собака, метров четыреста-триста.

— Бак, убавь 20 процентов. Близко! — это она в переговорное устройство. После коррекции приборчика второй раз вой собаки показался с полкилометра, не меньше и это было ок.

Из кустов вышел Бак, махнул им — возвращаться пора. Эла к тому моменту уже собрала все мелкие пластиковые кусочки мишени. Ничего оставлять нельзя. Дело тут тонкое….

Глава 22

Новость об убийстве Петренко просто взорвалась на базе. Сначала короткое сообщение, потом к вечеру появились четверо Долговцев, тащившие тело полковника. Наливайко тут же забрал его на экспертизу. Хотя что тут было смотреть — аккуратная дырка в виске, калибр небольшой.

Резанов же, в компании Космача, Иванцова и Колобка устроил пришедшим допрос. Рассказывал командир квада, капитан Пуля. Бывший сталкер-одиночка, в клане завоевал некоторый авторитет как неплохой командир. Именно его подразделение сопровождало полковника в походе к Северному блокпосту.

— Мы выдвинулись после девяти, как полковник дал отмашку.

Это верно, потому что в девять ровно Резанов получил от Халецкого последнее контрольное подтверждение операции.

— Идти он сказал от железнодорожных ворот через Свалку Техники. Поэтому к десяти мы уже на ней были, шли быстро, там через два дня патрулировали, всё знали. А как вышли со стоянки и прошли кустарники, на дорогу вышли когда, то услышали собаки воют левее, это если к тому лагерю идти. Так тут выстрел и был. Мы не услышали, а полковник свалился сразу. Мы по сторонам тут же, стрелять могли из лесу или от машин, что по дороге к Северному. По двойкам разделились, обошли автобус и МАЗ-фургон, остальные совсем уже там развалились — спрятаться стрелку негде. А эти два близко, с полкилометра. Угадали правильно, прилетело оттуда. В МАЗе внутри нашли окурки, запах ещё не выветрился от стрелка даже, ушёл вот только что. Гильза вот. И фантик от шоколадки свежий там был.

— Натовская, 7.62, - определил Космач.

— Ну, пошли по направлению от трупа, как он должен был сваливать. Но не нашли, прошли километра два. Там следов не было. А на дороге не понятно, там много ходили за последние месяцы, дожди опять же… В общем, не нашли мы его…

— Кто мог быть? Что-то особенное, что-то может глаз зацепило? — отрывисто задал вопрос Резанов.

— Нам показалось это не военный, не наёмник. Очень наследил, курил там сидел. На стенке даже ссаньё его осталось. Сидел долго. Я даже думаю, он не полковника ждал. А вообще кого-то наших.

— Продолжай, — Космач был суров и мрачен.

— Мы на месте поговорили. Могу высказать общее мнение.

Генерал и зам согласно кивнули.

— Это не профи, скорее всего бандит был. Возможно, не один. Сидели на месте удобном. Наше мнение — это месть Долгу за Депо!

— Ясно. Что-то ещё? — Резанов покрутив в пальцах гильзу. Космач разгладил упаковку от шоколадки.

— Нет, ничего.

— Ясно, — повторил генерал, — если вопросов к командиру подразделения нет? — он обвёл взглядом своих коллег-подчинённых. Те вразнобой покачали головами.

— Можете идти.

Похоронили полковника возле могил генералов. Кресты с масками противогазов: Крылов, Воронин, Таченко. Теперь тут и вечный зам по тылу, главный барыга клана Петренко. Вечером собрались в Баре. По традиции выпили не чокаясь, в тишине.

— Что скажешь, командир? — так, чтобы все слышали, нарушил эту тишину Космач. Наливайко молчал, как всегда, изображая саму нейтральность.

— Нет причин сомневаться в опыте капитана, — так же громко на публику отвечал Резанов, имея ввиду Пулю, — по его мнению это были бандосы. Но мы не знаем этого точно, я бы повременил с выводом. У меня скоро встреча с военными. Я надеюсь получить от них кое-что нам нужное по боеприпасу и вообще. И могу попробовать спросить, — Резанов сделал паузу, так, чтобы все уж точно прислушались, — вояки теперь контролируют все три прохода с Кордона на Свалку. Если где проходили чужие люди, мимо военных не прошли. Мы узнаем! — со значением закончил генерал.

Потом были речи в честь павших товарищей, а потом во здравие живущих. Резанов почти не пил, ему не очень понравился тон Космача, ведь до сих пор старый гном пытается его проверять, тестировать. Вот зачем театр устроил — надо ему показать значимость своего слова и поставить Резанова в положение оправдывающегося. Ладно, пока правила игры принимаются.

Призрак что-то задерживался. Отписался ночью, что всё ок, занимается вторым вопросом. Схронами — понял Резанов. Ну и славненько.

А ещё через день утром на блокпост Свалки заявились пятеро военсталов. Просто прошли мимо, кивнув. Ну да, их попробуй останови. Пост при входе на базу уже был в курсе. Это к генералу гости.

Все, кто уже знал, кто увидел, как народ торопится, кто просто случайно проходил по основной площади Ростка, что между Ареной и Баром 100 Рентген, все высыпали посмотреть на редкого зверя — военных сталкеров.

— Глаз! Глаза ребята, точно, это он же сам у них снайпером! Да, точняк…

Не реагируя на толпу, спокойно, будто на своей родной базе, военные дошли до встречавшего их лидера клана. Глаз церемонно поздоровался, руку пожал, даже чуть поклонился.

— Рад приветствовать вас на базе группировки Долг. Здесь всегда рады нашим старшим товарищам, — нарочито пафосно заявил Резанов, — прошу вас пройти со мной, вам подготовлены комнаты для отдыха и обед.

— Благодарю. Обед рановато. Нам поговорить, — прогудел из-под шлема капитан военных сталкеров, что замерли за его спиной как монументы.

Поговорить — это в кабинет генерала. Но Резанов всё же сначала отвёл их в Бар. На входе бросил Жорику кивок и посмотрел выразительно. Тот очень вежливо поздоровался и не стал заикаться о сдаче оружия. Народ был в полном офиге, никого ведь не предупреждали о таких гостях. База жужжала ульем и полнилась предположениями и выводами.

В кабинете Резанова Глаз, наконец, стащил с головы свою бронированную сферу. Оказался белёсым мужиком около сорока, с коротким ёжиком редких волос и гуцульскими усами.

— Да нормально дошли, никого, считай. Собаки на горизонте появились, мы в них постреляли чуть. Тех кровососов не наблюдали. Хотя оно — утро, откуда…

— Как по объекту то?

— Та шо по объекту то… — капитан сделал большой глоток из тонкостенного стакана, Метакса у Петренко ещё была в загашниках, пришлось реквизировать на основании кончины хозяина, — по делу одно скажу, там винтовка была другая. Пуля телепается, что цветок тот в проруби, до полукилометра если, то идёт да, как надо. Я хотя и с высотки брал, да с пристрелки, но попал — сам удивился. Потому что он остановился. Мы там звуковую ловушку поставили. Они услышали псевдо-собаки вой, остановились, ну, это рефлекторно. И тут получилось вот прям как в аптеке. Там ещё, может, хорошо, что пуля шла тяжёлая, с сердечником — бронебой. Она в полёте стабильнее. Я ещё думал, надо будет серию давать, готов был уже на добитие.

За дверью завозились, кто-то негромко ругался.

— Эй, что там? — крикнул генерал, вынув CZ и отодвигаясь от стола. Гость встал и сместился к стене, доставая внушительный пистолет с длинным магазином. Скорее даже пистолет-пулемёт, но в его руке совсем терявшийся.

Дверь приоткрылась и появился Миша Громов. Резанов тут же оценил уровень опасности посетителя: в броне, автомат при нём, хотя и на плече, на голове только маска респиратора.

— Я если не вовремя, то прошу прощения. Но тут просто срочно… — ясно всё, уровень угрозы ноль.

— Миша, если срочно, то есть замы.

— Виноват, товарищ генерал! Но первого зама теперь нет, а тут… Вы просили сразу, — смешался Громов, глядя на гостя. А гость явно забавлялся ситуацией, которую сам и сотворил недавно.

— Что случилось?

— Я могу позже. Виноват!

— Михаил, ты мой, считай, зам по техническому обеспечению, раз вломился — говори.

— Вы просили кандидатуру, человек такой есть, но тут конфликт интересов. Поэтому я позволил себе…

— Прийти первым и срочно донести своё видение до начальства, в расчёте, что кто первый, то и прав? — закончил за него Резанов. Глаз стоял, только что не ржал.

— Я за дело беспокоюсь. А он говорит, что… — возмущённо начал главный инженер клана, пришлось его мягко заткнуть. Он, смутившись, продолжил:

— Виноват. Я с Механиком говорил, он как кандидат самый лучший. А Пилот его с собой хочет, сказал, чтобы я не умничал!

— Что хочет сталкер Пилот? Почему с это связано с техслужбой клана?

— Так хочет, чтобы с ним только был, он его старший! Я поясню, — поняв, что опять лепит что-то невнятное, заспешил Громов, — Пилот хочет в Долг, у него готов квад, я говорю, что Механика мне надо, а он ни в какую! Потому что квад должен быть полным.

— Так, ну-ка погодь. Пилот со своими включая, своего постоянного напарника Механика к нам в Долг хочет вступить? А ты хочешь его техника себе оторвать в оружейку?

— Так именно! А он говорит…

— Ну извини, товарищ капитан, видишь, мы тут популярность набираем, начали уже собачиться кто куда! — развёл руками Резанов в сторону Глаза, а на Мишу махнул, — Ты иди, я тебя понял, поговорю с Пилотом, решу. Давай, не задерживай!

Как тот скрылся за дверью, Резанов со значением подмигнул военталкеру:

— Твоя работа тут есть. Как быстро ветер-то изменился. Ты так почтенно зашёл, народ чухнул, что всё и вправду непросто. Результат — первый умный уже в очереди!

— Не вижу повода не выпить, — довольно осклабился капитан.

— Ты теперь что? Майор мне писал дело у вас тут? — после того, как стаканы показали дно, спросил Резанов

— Идти надо в сторону Рыжего по Армейским СкладАм. Там посмотреть, что за дела, пройти через Мёртвый Город. Цель — ситуация на Янтаре, вы же и давали рапорт о контроле Монолита за переходом на Агропром.

— Да, я там сам был.

— Вот. Мне приказ собрать данные. Кстати, о данных. Тебе вот по АТП. Майор с тобой говорил про них?

— Нет, мы не встречались, а по связи ничего особо нельзя, — Резанов вспомнил о той давней идее Хали, чтобы зачистить все бандитские базы.

— Значит дай скачаю тебе. Будет разговор о них.

Договорились, что в качестве поддержки и проводников с военсталами квад Колобка отправится. Но это, скорее, на имидж Резанова работало, чем было действительно нужно Глазу.

По утру отдохнувшие военсталы так же солидно ушли через пост на Армейские Склады. А Резанова снова захватила круговерть задач, решений, новостей и всякой херни, которая обычно сваливается на голову руководителя совершенно ниоткуда.

Первым пришёл Космач, что хотел не понятно, но был настроен серьёзно. Пару вопросов по личному составу, а именно про свой квад, которому так и не хватало двоих. Ну что ж, ты сам того хотел, Косматый… И Резанов выдал ему фразу, давно заготовленную вместе со своим начштаба:

— Я тут подумал. Надо менять нам некоторые принципы. Таченко, конечно, командир был опытный. Но три зама ему нужны были для равновесия, это не эффективно в управлении военизированной организацией. Я хочу оставить двух, вас с Наливайко. Ты — первый зам по личному составу, режиму, операциям и вообще по делам внешним. А Наливайко по его медицине, по административно-хозяйственной части, складу, техобеспечению, учёту и контролю. Как тебе мысль?

Видно было, что мысль зашла. Можно сказать, польстила старому полковнику. Хотя чего старому то, пятидесяти нет ещё.

— Наливайко в курсе?

— Да, говорил ему по его части. Он взвыл, ругался и отпихивался всеми конечностями.

— Чего ж так?

— Ну, получается, на него склад и матответственность падает. До того он только доктором был, это проще всё же.

— Ну конечно, а на кого тогда, на меня? Так на мне ежедневный развод будет. Нет, это он слишком легко отделаться хочет! — тут же поняв, что интендантство могут повесить на него, возмутился Космач. Другой бы тут же схватился за такую возможность — поворовать, но не этот. Этот — служака.

— Ну то есть ты на моей стороне, поддержишь? — тут же и поймал его генерал, а то Димитро ни в какую, уверяет что медиков нет совсем хороших, всё сам не успеет.

— Как нет хороших? Это он брешет, Чепурной военхирург, майор был. Чего ему не врач?

— Вот и я ему говорю, Чепурной у нас. Его замом по госпиталю сделать. Правильно ты мыслишь! — тут же присвоил Космачу эту идею Резанов. Они с Наливайко долго голову ломали, как его склонить к мысли, что Чепурной нужен в медсанчасти клана больше, чем в кваде полковника. Вот придумали, чтобы не вышло спора, надо сперва полковнику пожаловаться на реакционные взгляды второго зама и попросить поддержки, а потом уже усомниться в квалификации его человека. Прямой, как шлагбаум, он точно тут же встанет на защиту Чепурного. Вот и попался!

Дальше часа полтора-два обсуждали детали будущих боевых дежурств, расписания и условия, а также главный вопрос — что с личным составом делать. Потери последних недель впечатляли: четверо у самого Космача, один у Иванцова, генерал с замом, да Цыба до кучи. Восемь человек, из них двое высшего комсостава! Проблему Космач понимал, за решение взяться обещал немедленно. Но что он мог сделать? В клан люди не шли. Поэтому Резанов решил чуть раскрыть перспективу ближайших дней.

За этим разговором их застал доставучий Громов. Приперся не один, а в компании с Пилотом и Механиком. Они всё не могли поделить кто куда идёт. Громов просил Механика в техобеспечение, а Пилот желал его видеть в кваде, небезосновательно рассчитывая, что добрый знакомый генерал Резанов его примет в группировку и оставит командиром его же людей. Пришлось выступать третейским судьёй и раскрывать планы и перед Пилотом. Ну так а что — будущим Долговцем. А то, можно подумать, к ним очередь выстроилась.

— Я посмотрел на нашу структуру и хочу сделать некоторую реформу. Вот вы пришли сейчас, а мы с товарищем полковником как раз это дело обсуждали, так что придётся вам немного пояснить. В Долге сейчас есть квады, некоторые из которых специализированы на штурмовых операциях. И это правильно. Сейчас время сложное: Монолит пытается выдавить нас, бандиты устроили покушение. Часть наших квадов необходимо сделать исключительно тяжёлыми штурмовыми, таких не может быть много, часть — оперативными, и создать группу квадов вообще нового типа с задачами разведки. Вот к которому виду квадов ты мог бы отнести вас, брат-сталкер? — обратился он к Пилоту.

— Ну не совсем понятны технические условия. А почему вопрос?

— Потому, — Резанов показал на Механика, — что вне зависимости от группы кавдов, бойцы должны получать не только боеприпасы и лучшие стволы, но и защиту. Какой из видов квадов ты бы выбрал? Мы же не принимаем сейчас решения, просто мнения твоего спрашиваю.

— Ну, по описанию мне ближе оперативный, то есть средний, я так понял? Не тяжёлый и не шпионский.

— Так, верно, универсальных квадов должно быть больше, чем узкоспециальных. Но именно им нужна защита, потому что будут использоваться и в штурмовых операциях, и в караулах, и в зачистках, и в патрулях. Вопрос встаёт о защите, я не просто так это сказал. Ты знаешь, что действующий устав Долга запрещает применять артефакты, пользоваться ими в любом виде?

— Да, — Пилот кивнул, — слышал, но ведь…

— Именно так! Всегда есть исключения. И обстановка требует от нас эффективных действий. Поэтому я, мы с полковником Космачом, уже несколько недель подготавливали принципиальное решение. Долг будет собирать, покупать, использовать артефакты Зоны. Вот и ответ на твой вопрос. Сейчас мы начинаем беспрецедентную замену бронекостюмов ПСЗд на новую модель со встроенными контейнерами для активных артов.

Резанов перевёл дух и наконец посмотрел на Космача, ведь эта информация пока была тайной, проект в деталях обсуждался только с Наливайко. Но полковник, как человек, обязанный жизнью этим самым артефактам, только подтверждающее кивал на слова своего командира.

— И тебе придётся выбирать — ПСЗд 9М с контейнерами, или пустой. Что лучше?

— Так ясно, — Пилот реагировал как нормальный сталкер, — что с артами надо. Но я не понял к чему вопрос то?

— Именно к тому. Вот мы с начальником нашей оружейки не далее, как вчера обсуждали этот вопрос, да Миша?

Тот угукнул и потряс головой в знак согласия.

— И сейчас ему, именно ему эту задачу техническую решать. Михаил трезво оценивает свои силы, понимает, что личному составу Долга необходимо максимально скоро установить эти контейнеры. Ему нужен квалифицированный напарник. Так, Миша?

Миша снова энергично закивал.

— Теперь ты понимаешь, что судьба твоей будущей брони именно в твоих руках, Пилот? Единственный квалифицированный кандидат у нас сейчас тут, это твой напарник Механик. И если он будет простым снайпером в универсальном кваде Пилота, то ты в рейд пойдёшь голым, без Светляка, без Маминых Бус. Я доступно поясняю?

Тут было и ежу чернобыльскому понятно, Пилот явно смутился, Громов расплылся в улыбке, Космач же продолжал кивать с удовлетворённым видом. Ну что же, проблема вызрела, сама, что называется, пришла на разбор. Вот и решена.

Избавившись от всех действующих лиц Резанов, понял что одно осталось — Пилоту теперь не хватает человека в квад ну, возможно, сможет подобрать сам из своей команды, что пришла с ним с Агропрома. Потому что Ходока хотелось отдать Иванцову или Бунчуку. Эти точно не подведут, это элита клана.

И тут появился Наливайко с максимально озабоченным видом.

— Дииим, отвали, мать моя женщина, — замахал руками Резанов, — время срать, а я ещё не ел!

— Так, это медицина порицает, я прописывал регулярное трёхразовое питание! Давай-ка закажем в баре еды! Эй, кто там?! — крикнул он в сторону караула у двери. Всунулся капитан Пуля.

— О, ну надо же, кто сегодня бережёт здоровье шефа. Легенда Долга, как теперь говорят. Тот, кто клан от Петренки избавил, — приветствовал его Наливайко.

Шутки шутками, а приятного офицеру от такой славы было мало. Эти слова, сказанные замом генерала, были совсем не случайны.

— Пожалуйста, отправь кого-то в Бар пусть обед внятный соорудят там. На двоих, — попросил Наливайко. Пуля молча кивнул и убрался. Но его место занял Космач. Давно не виделись! Вот блин, как же тяжко быть генералом. Ни пожрать, ни посрать…

Полковник немного ревниво оглядело новую фигуру в кабинете генерала, остановился в дверях.

— Эй!! — как можно громче крикнул Резанов, — Ты пройди, чего встал там, — это он уже Космачу.

Пуля не замедлил снова нарисоваться на окрик в дверном проёме.

— Обед чтобы на троих, скажи там!

— Я так, ненадолго, — начал пришедший зам, но Наливайко его успокоил:

— Слуш, ну жрать всем хочется, я вас ждал часа два, пока закончите, уже четвёртый час, а ты отсюда с утра не выходишь. Давай перекусим, дела же никогда не закончатся.

— Ну давай, — Космач присел во второе кресло, под его тушей, одетой в офицерскую броню, старая мебель предательски затрещала.

— Вот ещё проблема мать её, — заворчал Наливайко, — разваливается всё, и койки и стулья с табуретками.

— Так ты не против, чтобы АХО возглавить? — тут же отреагировал Космач на сетования главврача.

— Ну а куда я денусь-то? — будто именно это только что с Резановым и обсуждали, всплеснул руками Наливайко.

— А, ну ладно. Мы тут с утра с генералом обсуждали по составу личному. Так есть дело одно ещё, хорошо, что вы оба тут, — начал Космач. Вот ещё сука морока 100 % новая, ну не может такой заход быть каким-то простым и незатейливым. Точно, что приволок зам очередную проблему, мать его за ногу!

— Люди про убийство говорят. Все согласны с одним — то бандиты мстили за Депо. И наши сходятся к мысли, что так это оставить нельзя, ну то, что Петренку убили. Потому что мы — Долг, если сейчас показать слабину, то они постараются вернуться в Депо. А у нас, мы говорили вот только что, с людьми недобор. Ну хорошо, да, вот Пилот со своими пришёл. Но мало нас, вы же понимаете.

Генерал и зам покивали, верно-то оно верно, если только не знать, кто именно и почему устранил неудобного генеральского зама. Резанов нарушил молчание:

— Ты ведь пришёл с мыслью. Ты всё знаешь по раскладам, по составу нашему и по возможностям, — Резанов повернулся к Наливайко, — я тебе не сказал, не успел просто. Мы с товарищем полковником обсудили новую структуру, пришли к общему мнению. Я про ту мысль, чтобы вы остались замами, а третьего не будет. И про разделение квадов по специализации.

— А про персонал говорили? — вдруг спросил Наливайко.

— То есть?

— Ну ты со мной обсуждал, — Наливайко обернулся к Космачу, — вы говорили по обслуживающему персоналу?

Полковник покачал головой, типа нет.

— Я про что, если ты не в курсе, — продолжая обращаться к нему, Наливайко достал из шкафчика тряпку и полил водой из пластиковой бутылки, протёр командирский стол, — генерал планирует горячую пищу, стиральные машины, прочее-иное там для бойцов. Так нам понадобятся люди в обслугу. И это не бойцы, а так, скорее, как у Панаса Фёдорыча повар вон, узбек. Несколько человек надо, не бойцов же привлекать, что дорого и неэффективно.

— Да, это мы не успели пока обсудить, — Резанов повернулся к открывшейся двери — обед пришёл. Дискуссия на время отложилась, приём пищи был в данный момент важнее.

— Да, это, конечно, хорошо всё, — утирая губы влажной салфеткой из ИРП по концу трапезы продолжил разговор Резанов, — но и бойцам питаться нормально надо. Я просил у старших товарищей кухню полевую. Надеюсь, ты найдёшь нам повара к ней? — обратился он к Наливайко. Тот молча кивнул, допивая компот.

— Так ты чего зашёл то, про личный состав сказать? — напомнил генерал Космачу о начале разговора.

— Да, про ситуацию. Надо бандитам нанести визит. Чтобы не приходило в голову никому вообще вот так с Долгом! — Космач ударил кулаком по столу, — Нашего убили. Это так оставить нельзя! Вот об том хотел поговорить.

— Я согласен. Ты как? — Резанов обратился к Наливайко, что сметал со стола остатки пиршества в помойное ведро.

— Я мнение имею, — отвечал тот, — у нас людей мало. Мы вообще оголим базу, если отправить к АТП пару квадов. А пара ничего не решит, там человек шестнадцать нужно. У Валета под ружьём пара десятков как минимум. Так что я бы погодил. Да и не понятно, ты же сам говорил, товарищ генерал, то ли это Валетовские, то ли Боровские. Надо, как ты и сказал, сначала вояк попытать на тему ходил ли кто с Кордона на Свалку. Они же теперь везде стоят. Ну и, если возможность такая будет, то с вояками совместно, как с Монолитом тогда, решить. Ты вообще к ним собираешься?

— Теперь точно да, — отвечал Резанов. Разговор шёл в установленных рамках. Вроде всё предусмотрели, включая бурление личного состава на тему убийства Петренки. Собственно, это бурление ими самими и было инициировано.

Как Космач убрался, попив чаю и загрузив своими новыми мыслями по графику дежурств, наконец остались одни. Но ненадолго. Только и успели, что перекинуться парой слов.

— Ты чего про персонал то вдруг заговорил, на хрена это сейчас обсуждать, других дел мало? — Резанов встал с кресла, потянулся и покрутился, разминаясь.

— Не, я вовремя всё, — Наливайко достал сигарету и затянулся, — к послезавтра надо организовать посадочную площадку. В районе полдвенадцатого вертолёты обещают, — он затянулся ещё раз, — заказы твои пошли, генерал!

— Так ты с этим пришёл, а вид такой был, будто очередной заговор раскрыл… Денег ещё у них проси, пока время есть. Не менее 250 тысяч, не хватает ни хрена того полтинника, весь вышел уже, свои в дело пустил.

— Так ест. Ещё пришёл приказ с Халецким встречу провести. Я как понимаю, тебе туда идти надо. Может быть, попробуем двух зайцев убить, генерал?

— Поясни, товарищ начштаба?

— Так вертолёты, — последняя затяжка, и Наливайко отправил окурок в помойное ведро, — можно было бы договориться, чтобы тебя подбросили до Северного, чтобы сутки не терять на поход. Как мысль?

— Сможешь?

— Говно-вопрос. Они там какие-то нынче шуганные в центре. На любой вопрос мне сейчас да отвечают. Или нам кабзда на днях, или что-то глобально изменилось во Вселенной и командование перестало зажимать заказы.

— Первое, — без колебаний махну рукой Резанов.

И в этот момент снова в двери показалось лицо Пули:

— Там это, Арни добивается, уже третий раз просится. Что ему сказать — завтра?

— Чего завтра-то? — не понял Резанов

— Так полвосьмого уже, — отвечал Долговец.

— Давай его!

Арни не ожидал увидеть в кабинете кого-то, кроме Резанова, и смешался, попросился зайти опять же завтра. Но нет, этот номер не пройдёт, Резанов хорошо понял, что, блин, завтра будет столько же просителей-посетителей. Да ещё вертолёты придут. Дела надо разгребать в режиме онлайн.

— Не, завтра у нас много официальных вопросов, тут некоторые реформы надвигаются серьёзные, так что заняты будем внутриклановыми разборками, ты, брат, раз пришёл, садись, вот чай ещё тёплый, пей, говори кратко что хотел, а то у нас тут производственное совещание, — распорядился генерал.

— Я про тот разговор. Про Арену.

Наливайко то сразу смекнул чего этот кент припёрся, но виду, понятно, не подал.

— Так я чего. Может быть будет возможно, чтобы мы договорись с кланом? Мы готовы платить больше, две штуки грина постараемся в месяц. Мы посчитали, уложимся!

Резанов предполагал что-то подобное. Арни не хотел отказываться от идеи своих гладиаторских боёв, оно и понятно, столько времени одним и тем же заниматься. Уже и забыл, когда в Зону выходил. И это заметно. Психика человекаочень податлива здесь, меняется незаметно и быстро, если не бывать на Большой Земле и не ходить по локациям Зоны. Да сам-то когда вылезал за колючку Кордона, если не считать того случая с передачей артов человеку Хали? Уже пятый месяц. И сколько ещё не вылезти. Статус генерала накладывает свои ограничения. А Арни был уже всё, готов. Один из первых бродяг, поселившихся в Зоне, он уже с десяток лет не выползал за её границы.

— Брат, — Валентин принципиально обращался к этому старожилу именно так, — ты пойми. Такие деньги не нужны клану, но ты сам нужен, просто необходим. Ты же, как это говорят, старейший пень в этом лесу! Давай-ка вот что, вечер на дворе, разреши предложить тебе стакан, как коллеге?

Разлили остатки былой роскоши полковника Петренко — полулитровую плоскую бутылочку Метаксы. Любил он это греческое пойло.

— Ты в Зоне ветеран, — продолжал увещевать гостя Резанов, — ты всех знаешь, тебя все уважают, торговал, контрабанду таскал. Ты мужик при понятиях, с клиентом честный. Но поверь, ни мне, ни людям нашим, — показал он рукой на своего зама, — эти примитивные забавы теперь не нужны. Ты же видишь, как всё изменилось?

— Ну да, народу в разы меньше, на Арену уже не идёт никто, — Арни пришлось согласиться с фактическим положением дел.

— Вот и я об том, — подливая остаток из бутылки согласился Резанов, — ты с опытом, тебе люди доверяют. Стоит ли цепляться так за прошлое? А тут такой кусок мимо пройдёт. Ведь Бармену упадёт. Кто смел, тот и съел!

— Не понял, товарищ генерал, чего за кусок? — Арни тут же сделал стойку. Вот же жук старый!

— Ну, так Петренко то наш того… Ты знаешь же. И дела наши торговые теперь остановились. А вот такой авторитетный человек как ты, смог бы возглавить торговлю клана?

Арни молчал, переваривая такую феерическую новость. Генерал же тем временем продолжал мягко давить:

— И получается, что если у нас такого человека нет. А ведь нет? — обернулся он к своему заму, что молча пил греческий коньяк. Тот согласно закивал — мол, да, нету торгового человека!

— Ну и получается, что все запасы, что сейчас в распродажу отправим, надо через Панаса Фёдоровича сбывать.

— Так чё через Фёдорыча то? — учувствовал интерес и включился хитрый антрепренёр, — мы и сами могли бы. А что за запасы?

— Вот об этом и об условиях работы я прошу завтра на свежую голову с моим замом по Административно-хозяйственной части поговорить, вот он сидит с нами. Только одно от меня, но важное. Чтобы торговать и зарабатывать в клане надо вступить в клан. Ты подумай, я не неволю. Ситуация такова, что мы получаем новое оружие и прочее разное. А от старого надо избавляться. И с артефактами нашими тоже решать…

— А чего с артефактами, Долг же не берёт их?

— Всё будет меняться. И это тоже. Ну ты давай это не сейчас. Ты моё предложение услышал, я буду ждать завтра решения твоего. Лады?

— Да чего ждать да догонять. Я соглашусь, а завтра тогда обсуждать будем, понял, хорошо, — тут же отреагировал Арни.

— Ну ладно. У тебя сейчас сколько человек с тобой?

— Да, — Арни допил и закусил куском колбасы, — всех поувольнял, только Васька Кутузов и остался.

— Одноглазый тот? — переспросил Наливайко.

— Ну да.

— Его тоже примем. Мы народ на техническую работу начинаем принимать скоро. Ладно, давай завтра всё… — зам Резанова махнул рукой, показывая таким образом, что разговор на сегодня закончен.

Когда остались одни, генерал потянулся в кресле.

— Ох дурдом, голова взрывается.

— Будет только сложнее, Валентин Батькович, — со знанием дела прокомментировал зам, — но не долго. Всё устаканится. Сейчас просто такой тяжкий период.

И он оказался прав. Следующий день был похож на этот, с той только разницей, что люди ломились на приём другие и вопросы возникали всё новые и новые. Арни, как побывал на складе, тут же официально запросился в группировку. К вечеру в компании двух замов он был официально принят на работу руководителем по коммерческой части. Был жалован чином лейтенанта и условиями получать 10 % от дохода. А для контроля над его детальностью утверждена была ревизионная комиссия, что каждые три месяца должна проверять соответствие полученного довольствия и сбытого товара. Склад на Арни пока решили до кучи не вешать. Главой это комиссии из трёх Долговцев бессменно был назначен Наливайко.

Громов принёс свой первый опыт с офицерской бронёй, куда интегрировал три контейнера, снятые с «Зари». Получилось внешне непривычно, но удобно. И Резанов дал добро на дооборудование остальных.

Вечером с замами имел длительный разговор по деталям проекта реформирования клана: разделению на две основных службы, как говорилось уже, и расстановки людей по квадам, исходя из специализации, потом ещё с Космачом до ночи сидели, обсуждали проблему стандартизации стволов и боеприпасов. В конце беседы поставил задачу полковнику завтра дать объявление через Бар о найме на работы по расчистке ангара Арены от дерьма мутантов и прочего мусора. Скоро нужен будет большой и крепкий склад!

Как раз вернулся Колобок со своими. Новости были не очень — пройти в Рыжий Лес никак не возможно было, Монолитовцы сидят по всем переходам. На самих СкладАх пусто, Свобода у себя на базе и носа за забор не кажет. А Военсталы ушли известными только им тропами через радиационные поля в сторону Мёртвого Города, как и хотели. Так что вот ещё одна проблема — надо теперь усилить пост на границе с Военными Складами, и лучше всего поменять старый и глючный пулемёт НСВ Утёс на что-то внятное, лучше всего на спарку зенитную или новый американский трёхствольный GAU-19 облегчённый, образца 12-ого года, раз уж там пошла такая пьянка.

Глава 23

А утром все были выметены непривычным звуком ко входу Ростка, что вёл на Свалку, на блокпост. Низкий рокот винтов наплывал постепенно и слышен был за километры.

Тяжёлые транспортные вертолёты Ми-26 в количестве 4 машин с сопровождением двумя старомодными Крокодилами Ми-24 медленно шли на посадку. Люди Наливайко носились по подготовленной площадке, что перед постом у выхода к Свалке, но уже было понятно, что места на этих здоровяков не хватает. Красными дымами были отмечены две точки для посадки на самой площадке и ещё два дыма указывали места на дороге, сведущей к блокпосту Долга на Свалке. Пока бойцы бежали в сторону посадочных дымов, а Наливайко надрываясь орал какие-то приказы, сталкеры с открытыми ртами глазели на это чудо, Бугай мрачно и тихо заметил сотоварищам из-за спины своего командира:

— Накрылся завтрак…

— Обед кажется, тоже, — так же тихо ответил ему Злой.

И это была правда. Ящиков и контейнеров выгружено было немерено. Хорошо некто мудрый в центре догадался прислать и быстросборных тележек для транспортировки этих богатств. Какой-то сопровождающий офицер дико ругался с Наливайко, кто-то отдавил ногу себе, что-то приехало вообще не заказанное. Резанов наткнулся на армейские контейнеры с какими-то очень особенными боеприпасами: калибр указан стандартный пиндосовский 12Х99, а сами короба ни к чему внятному не подходят. Что за нафиг?! Как будто для автоматических систем ПВО, да ещё и, похоже, морского базирования.

И тут, как по волшебству, перед генералом сформировался Призрак. Пришёл, значит, наконец-то. А то ведь уже хотел волноваться-собираться-начинать.

— Здарь-жлаю — вполне по-военному лихо козырнул напарник. Резанов проворчал, мол, к пустой голове руку не прикладывают, но был рад.

— Ааа! Вот они где!! — радостно воскликнул сталкер, тыча на непонятный пулемётный боеприпас, — а друган твой матом там исходит напополам! Вот бардак, хуже, чем в авиации!

— В смысле? Халя исходит? Чего у него?

— У него патроны такие же пришли, но не для его автоматической турели. Он мне показал её, типа крутая штука, заряжается такими вот специальными магазинами-коробами внутрь. Вот они, к нам приехали, родимые! А этот ждёт их, ругается!

— Да знаю я, видел, итальянская турель автоматическая спарка гранатомёт-пулемёт, — генерал подал руку напарнику.

Резанову было почему-то очень приятно услышать это «К нам». Но виду он не подал, продолжив в меру сил и способностей возглавлять этот жуткий бардак разгрузки и учёта присланного.

До ночи занимались, вертолёты уши после полудня. Новый склад на месте бывшей Арены ещё не был готов, пришлось рассовать подарки по ангарам, выставить караулы чтобы свои и пришлые не раздербанили это дело за ночь.

— Ты чё орал-то на этого тыловика возле вертолёта? — вечером, когда наконец сумели присесть, выпить водки для сохранения разума и пожрать гречки с тушёнкой, — спросил зама Резанов. Тот только головой помотал — голос сегодня сорвал.

— Ну-ну, мальчик знаками пояснил что его зовут Хуан… — подытожил пантомиму генерал, — и всё же?

— Да ну их, — просипел Наливайко и опрокинул в себя вторую порцию холодной водки, — пристал как сука банный лист. Часть оборудования в особом списке, его над вернуть после использования. Это что ты просил — буровой агрегат, компрессор мелкий тот, строительный. Что ещё? А, этот, подъёмник гидравлический, чтобы столбы ставить с прожекторами.

— А ты чё?

— Я чё… Я ему говорю, а там же хрен-чего-слышно под лопастями ещё. Говорю: ты пойми, под выбросом постоит техника раз-другой и всё, на списание. Радиоактивной будет!

— Ну верно, чего ещё — отдавать. К нам попало, так пропало. Всё верно. Нам ещё пригодится! — похвалил Резанов находчивость жадного зама.

И вся следующая неделя была похожа на это день. Сверяли, считали, распихивали по складским помещениям, собирали, ругались на идиотов в ВСУ, что не смотрят чего суют в контейнеры. Но армейская мудрость, завещанная Наливайко-отцом своему сыну, в итоге, победила. Заказано было столько всего, что особой проблемы с ошибками отправителей, пересортицей, недостачей особо не ощущалось. Воистину мудр был тот советский офицер, что удил молодого тогда Димитро: «Запомни, сынок, прости восемь, дадут четыре!».

Только успели прибрать новое имущество, как грянул выброс. Вообще-то Наливайко правду сказал, если техника под выбросом оказывается, то вероятность выхода из строя повышается. После трёх-четырёх выбросов сложная электроника может сдохнуть безвозвратно. Так что эти все стиральные машины, компьютеры, строительные механизмы пришлось правильно попрятать. И вовремя. Потому что на второй день после выброса пришло важное сообщение от Халецкого.

«Убери личный состав и всех. По центру в 16–20 будут работать Вiльхой с севера. Потом жду тебя!» — прочитал на утреннем совещании Резано. Эти разнарядки уже давно вёл Космач, но тут это сообщение…

Первый зам почему-то очень набычился, многозначительно окинул взглядом присутствующий офицерский состав и встал, опираясь кулаками на стол.

— Так, разрешите тыщ генерал, есть что сказать по этому предупреждению! Я ведь, как и ты, Киевскую академию кончал. Только по специализации я ракетчик. Вiльха, это тот же русский Смерч, только современный. Ракеты эти я сам испытывал в 16-ом году под Тузлой. Той, что в Одесской области. Там 14 пусков было. Ракета справная, дальность модификации Р до 70 вёрст, а М- так все 120. Вот только есть у ней беда одна. И нам это может выйти боком! Майор нас не просто так предупреждает! Нет, по дороге они не теряются, все долетают до места. Но зачем я сказал про Смерч-то. Это важно! Смерч в СССР делали, как установку залпового огня для подавления как атакующих, так и обороняющихся сил противника. Кто был противником вам говорить надо? Европа с одного боку, Китай с другого. Война собиралась быть позиционная, с врагом, имеющим огромный тыл, потому никто не морочился над тем, как далеко может улететь боевая часть. Это вообще не было проблемой, точечно такие реактивные ракетные системы не работают — только по площадям, для снайперских попаданий есть управляемые. Я в комиссии был тогда, как Вiльху принимали, там вопрос встал почему нет испытательных данных по некоторым позициям. Нам скромно сказали, мол если БЧ улетает дальше, это считается за частичное поражение цели, ведь у неприятеля дальше только тыл. Эти ракеты дают перелёт за несколько километров в четверти случаев. Советские конструкторы решали только одну проблему — чтобы ближе не падали, то есть на голову своим. Понятно?

— Так, то есть эти дуры на нас повалиться могут?

— Именно так, тыщ генерал, именно так! И то, что лупить станут с севера, нам как раз и может прилететь! Поэтому сейчас моё такое предложение, — Космач был очень серьёзен, — немедленно отозвать всех с постов, поставить в курс гражданских, дать информацию нашим в Депо, пусть в тоннеле пока укроются.

Ситуация требовала срочных действий, совещание было свёрнуто, Космач занялся организационными вопросами.

— Что думаешь, товарищ начштаба? — спросил Резанов, как остались одни.

— Я не знаю что думать. Вижу, что поступательно идёт повышение мощи ударов. Вертолёты, артиллерия, ракеты. Что следующим? — задал вопрос Наливайко, и сам же ответил, — что… Ядрён батон только если.

— Вот что, товарищ связной! — твёрдо заявил агент, — Ты делай что хочешь, пиши от моего имени что посчитаешь нужным, но мы должны знать что к нам лезет оттуда, чего ждать!

К четырём дня зарядил ледяной дождь с мокрым снегом, потемнело. Все, кто был на базе Долга, набились в подвал Бара 100 Рентген, было душно, накурено и неспокойно.

Бармен, понимая, что с генералом надо срочно улучшать отношения — про то, что Арни подался в Долг и стал его конкурентом, он уже слышал — выделил командованию клана просторную комнату с двумя диванами и столом посередине. На столе было пиво в банках, орешки и какая-то пересолёная вяленая рыба в пакетиках. Сидели молча. Снаружи ничего слышно не было, возможно, начали РСЗО работать, а может отменили операцию, может и отложили. От Хали ничего уточняющего не приходило. В зале началась какая-то движуха, крики, что-то уронили. Резанов услышал знакомые голоса, встал, чтобы выйти и глянуть с кем сцепился Злой на этот раз. И тут врезало! Шарахнуло так, что отключился свет, с потолка посыпалось. Пыль и темнота, испуганные вопли из зала. Резанов повалился на стол, схватился за край, уронив недопитые банки. Ох ни хрена ж себе! Генерал нацепил Сферу и увидел, как два его зама сделали то же самое. По стенке, практически наощупь вышли в зал. Там уже включились налобные фонари, Гарик что-то кричал Жорику про аварийное освещение, кто-то бинтовал голову незнакомому бродяге.

— Командир? — это Бугаенко, что у входа в коридор оставался.

— В порядке, тут что?

— Вроде все живы, попадали только, пару столов уронили.

О каком-то конфликте уже и думать забыли. Замигало тусклое освещение из пары красных ламп на потолке. Космач отослал кого-то посмотреть, что со входом, Наливайко обнаружил ещё одного постадальца — неудачно упал и распорол ладонь сильно. Получившего по башке крупным куском штукатурки сталкера Кабана отвели в один из номеров и положили на койку.

С входом всё нормально было, следов от взрыва рядом не наблюдалось. Выходить наружу, ясное дело, никому и в голову не пришло. Бывшие кадровые военные и суровые опытные одиночки говорили тихо, озирались на потолок и были заметно напуганы. Пыль осела, освещение снова заработало, но давящий страх, ожидание ещё одной ракеты не отпускали. Так прошло полтора часа. Гул от взрывов где-то далеко время от времени прерывался ударами ближе, не понятно, что это, где. Люди шептались о том, по кому же этот удар, сотни ракет. И общее настроение из-за этих предположений было депрессивным.

Ракеты перестали рваться к шести вечера. Люди стали оживать, а после сообщения Резанову от майора об окончании обстрела, потянулись к выходу. Зачитав народу эту пару строк, Резанов понял, что сам не на шутку разнервничался. Наливайко чувствовал себя не лучше командира и решительно заказал в их комнату водки и ужин. Космач, хоть и держался уверенно, но до водки был не против.

Утром было на что посмотреть. Воронка метров десять в диаметре и полтора в глубину оказалась в самой середине новой посадочной площадки.

— Хорошо, убрали всё третьего дня отсюда, — потирая подбородок тихо сказал Наливайко, рассматривая яму, — надо будет привести площадку в рабочее состояние. Ты же ещё медоборудования заказал, пулемёты с миномётами.

— Не заказывал я медоборудования, — рассеяно отвечал Резанов.

— Ну да, это я им сам дописал, — оба были в некоторой прострации. Представили себе, что было бы, если бы этот подарок калибра 300 мм прилетел чуть ближе и обрушил перекрытие в Баре. В ста пятидесяти метрах и то дел натворил вон каких.

Через пару дней вертолётную площадку засыпали. В это же время расчистили, отскребли от грязищи ангар бывшей Арены, где внутри собрали бурильный агрегат и начали важную работу: максимально углубить скважину, чтобы добраться до чистого водоносного слоя. Вода на базе была из старой насосной системы завода. Но грязная, иногда фонящая и очень мало.

Кроме того, занялись электрификацией. Новые дизельгенераторы прятали в подвалы, за бетонные стены бойлерных, на первые этажи капитальных кирпичных построек. Электричества нужно было много: освещение периметра, свет в казармах, в новой столовой, в караульных помещениях, в штабе и … в прачечной! Резанов настоял на выделении 4-ёх стиральных машин, типа как в городских прачечных самообслуживания стоят. Кроме душа у личного состава должна быть возможность стирать свои вещи.

Лучше всего получилось с полевой мобильной кухней. Такая же, как у Халецкого на Северном, только побольше раза в два — американская Assault Kitchen, на роту можно наготовить. Работает от электросети, сама из модулей, в основном разогревает пайки, которых прислали гору. Но и конфорки есть, есть комбайн, слайсеры, микроволновки, мойки, чаны для кипячения, что важно — ремнаборы к ней сразу в комплекте. Военная всё-таки штука! Оборудования с посудой, кастрюлями, противнями, инструментами тонны на четыре. Эту радость в первую очередь к новой электрической системе подключать стали. И поняли, что нет квалифицированных электриков, дело оказалось неожиданно сложным.

У Космача своих дел было невпроворот, а хозработы висели на тихо звереющем Наливайко. Первый же зам получил десятка три контейнеров с боеприпасами и стрелковым оружием. Поэтому находился в некоторой эйфории. Через три дня после ракетного обстрела прошло общее собрание личного состава.

— Мои боевые товарищи! Мы Долг, мы вместе, и мы усиливаем свои позиции. Новые технические средства, бытовые улучшения, денежное довольствие, возможность использования артефактов — это то, что вы уже получили, теперь дело за нашим основным рабочим инструментом! — начал Резанов, когда все собрались. Понятно, что кроме Долговцев в толпе были почти все сталкеры что сейчас находились на Ростке. Такое дело интересное, как пропустить. Тем более, что арты теперь Долг берёт, зарплату платить там будут. Резанов отлично понимал, что здесь и сейчас решается тот вопрос, что поставлен центром — эти люди видят, как поднимается уровень жизни клановцев, как улучшается питание, обслуживание и даже появились развлечения: два видеоплейера, стол биллиардный!

— Так вот. Наши инструменты — оружие и броня. Я передаю слово своему первому заместителю полковнику Космачу!

Космач был конкретен. Без вступления сразу начал рассказывать о перевооружении клана, попутно объявив о реформе подразделений. Сначала о боепитании. Основным патроном утверждался натовский стандарт. Для пистолетов и ПП 9Х19, для штурмовых винтовок, понятно, 5.56Х45, для снайперских стволов и пулемётов — 7.62Х51. С АКМами и прочими реликтами советской эпохи прощались, как и с разнобоем в патроне. Все остатки, как заявил полковник, будут распроданы через новый магазин клана, открытие которого послезавтра утром. Квады делятся теперь на штурмовые, вооружение: один тяжёлый пулемёт MG5 и один лёгкий MG4 калибра 5.56, либо популярный Миними, плюс лёгкая снайперка под патрон 7.62, а командир вооружён автоматом АК-19 под тот же натовский стандарт. По основной штурмовой винтовке Долга думали долго и хорошо. И выбрали последний АК. Машина эта сверхнадёжная, ремонтопригодная и знакомая всем. Самым универсальным и многочисленным станут оперативные квады, в состав которых войдёт лёгкий пулемётчик, снайпер и два стрелка с штурмовыми винтовками. А вот мобильный квад будет вооружён иначе, потому что задачи у него планируются отдельные: разведка, рейды, охота, наблюдение. Командир вооружается АК с глушителем, пулемётчика у них не предусмотрено, но будет снайпер и два разведчика с пистолет-пулемётами МР-5DS. Это Резанов так настоял, чтобы как у него стволы были, с интегрированным глушителем. Все лёгкие пулемётчики довооружаются короткими версиями ПП-шек МР-5 модификации К, а у тяжёлых пулемётчиков штурмовых квадов вторичное вооружение будет нестандартным — русские спецавтоматы АШ-12. На коротких дистанциях, пояснил полковник, где неповоротлив длинноствольный пятый MG, это самое то что надо: калибр 12.7Х55, сам короткий — всего 60 см с небольшим, для зачистки помещений просто супер. Основной снайперской винтовкой утверждена была навороченная американская Remington MSR. Но часть штурмовых квадов получала тяжёлые Barret М82 под патрон 12.7Х99.

То же самое и с бронёй. В штурмовом кваде оба пулемётчика получали экзоскелеты, тут ничего особенно нового не было. Основным видом комбинезона становился офицерский вариант ПСЗд-9м, прочие упразднялись и отправлялись в розничную продажу. Кроме небольшого количества облегчённых ПС-5М, что нашлись на складе Долга. Ими почти не пользовались, но теперь, с вводом разведчиков, лёгкие броньки опять понадобились. Все комбезы, обещал полковник, будут переоборудованы, на них появятся встроенные контейнеры для активного использования артефактов.

В конце речи сказал пару слов о новой структуре группировки. Теперь два, а не три зама лидера возглавляют Административно-хозяйственную и Боевую части, все технические вопросы и медицинское обслуживание сосредотачивается в АХО под руководством полковника Наливайко — новое звание было произнесено впервые, а боевая служба будет под рукой Космача. Тут же были представлены два новых подполковника. Чины получили Иванцов и Колубаев-Колобок. В ведении первого поступали штурмовые квады, а о втором Космач ничего не сказал.

Люди расходились возбуждёнными, делились мнениями, пара сталкеров-одиночек тут же взяла в оборот Космача, видимо просились в клан. Это правильно, на это шоу и было рассчитано!

А к генералу подошёл Колобок:

— Товарищ генерал, вопрос есть. Личный.

— Понимаю, но не здесь, ты про звание спросить ведь хотел?

— Так точно. Я не вполне понимаю почему мне.

— Это важно, тут ты в точку. Поэтому будь на ежевечернем совещании в 19–30 у меня, поговорим в компании замов, всё обсудим-объясним.

К вечеру опять замотался страшно, новых вопросов, совершенно непонятно с какой стороны подобраться к которым, становилось всё больше. Да, опыта не хватает катастрофически! Системы отопления, что были распакованы только вчера, оказались той ещё головоломкой. Заливать воду надо с определённым содержанием солей, предусмотреть сифоны и ни дай те Бог соединить трубы под неверным углом — тут же возникнут воздушные пузыри. Так было написано в общей инструкции. Но вот какие пропорции соли, что шла в комплекте, как и сколько сифонов, что это значит — неверное соединение, там не объяснилось. Кроме электриков понадобились сантехники. Системы оповещения и сигнализации худо-бедно начали своими силами монтировать. Подключение стриралок снова поставило Долговцев в тупик. А ведь ещё есть электронные замки, компьютерные системы учёта, да и душ этот тоже надо к водопроводу подключать…

Вечером с больной головой генерал сидел в своём кабинете и проклинал свои самонадеянность и инициативу. Наливайко опять принёс пилюли, успокаивал. Хорошо, что есть это невозмутимый полуполяк. Космач ещё, фашист такой, на вечер запланировал тестовые включения системы оповещения и тревоги. Вот и подпрыгивали каждые несколько минут от разнотонного рёва и металлического голоса: «Внимание. Тестовое включение. Боевая тревога!» Или какая-то другая. Не суть, всё равно бесило.

Пришёл Мишка Громов, притащил список инструментов и станков с числовым программным управлением. Не иначе, собрался авиазавод тут строить, исходя из запрошенной номенклатуры. Ну директором тогда точно Призрака надо ставить… Заявился Арни, потребовал утвердить и распечатать цены, был послан, но тут же возвращён. Ему вменилось в обязанность постараться найти среди бродяг квалифицированных спецов по трубопроводам и электричеству. И он ушёл в Бар договариваться с Фёдоровичем об объявлениях для сталкеров. Вдогонку был озадачен проблемой создания радиостанции Долга для новостных сообщений и общего повышения уровня узнавания бренда клана. А потому что не хрен лезть по пустякам!

— Склад мне надо на кого-то вешать. Если Арни отдать, то второго Петренку у себя пригреем, — мрачно поделился Наливайко, — мне бы кого из наших, чтобы верный был, без хитрожопости вот этой ненужной.

— Типа?

— Ну Колобка бы… — закинул удочку зам.

— Даже и забудь навсегда, ещё чё выдумал, его — как решили, запротестовал генерал, — Кстати, вот и он!

Колобок вошёл первым, за ним Космач.

— Садись товарищ подполковник. Времени нас, как всегда, не много, — начал Резанов, — кстати, тренировка по сигнализации, надеюсь окончена?

— Так точно, работает всё, — откликнулся полковник, занимая место на стуле у стены.

— Так вот, дело к тебе довольно непростое и важное для клана. Депо сейчас без командира, как Петренко убили. Тебе приказ возглавить эту базу, с собой бери своих и новый квад Пилота. Основные обязанности: контроль за Свалкой, контакт с Северным блокпостом военных, и главное — постоянный мониторинг переходов на Агропром. Там Монолит, сам их встречал. Есть мнение, что именно оттуда они опять полезут. Вопросы?

Особо вопросов не было, бывшему заму погранзаставы такая работы была не в новинку. Поговорили с час и отпустили новоявленного командира базы с Богом. Сами же засели за разгребание текущих бытовых проблем.

К девяти вечера, не выходя их кабинета поели, Космач отправил бойца за следующим персонажем. Каким оказался лейтенант Пуля. Это удобное слово было не прозвищем, а фамилией.

— Присаживайся, товарищ лейтенант, чаю? — начал Резанов.

— Спасибо, не откажусь!

Пуля был ветераном. Начал, как и все, с сообщества одиночек, но военная косточка требовала рационального подчинения дисциплине. Нормальный человек будет беспокоиться, если на опасной территории группа не охраняется, не назначено дежурств, нет понимания общей цели. А военный человек будет от подобного так и просто в ужасе. Потому что военный как никто понимает, что может случиться без караулов, внятного планирования, без ежедневной чистки и проверки оружия. В общем, попал Пуля в Свободу, откуда через недельку тихо слинял из-за раздолбайства, пьянства и весёлой жизни самого популярного клана Зоны. Прибился к охотникам, но необходимых таланов не выказал, почему и оказался в результате в Долге. Двухлетний опыт пошёл ему на пользу — он ни разу не терял людей, ну, кроме того случая… Командиром был осмотрительным и жёстким. Пора было разыгрывать его карту.

— Есть одно важное задание, мало кому получится его выполнить, — выпив подстывшего чаю продолжил генерал, — ты знаешь, что случилось с товарищем Таченко.

Пуля, понимая, что этот вопрос непрост и почва тут зыбка, что это может как-то быть связанным с тем, что он не смог защитить Петренко, молча покивал головой, не отрываясь от кружки.

— Наш долг в том, чтобы защищать людей от тварей, генерала убили кровососы. Твоя задача — уничтожить их логово на Свалке. Но это не всё.

Глаза Пули округлились:

— Тащ генерал, у меня недобор в кваде, Христенку ж забрали! Как мы втроём, два же их там?

Наливайко под взглядами Резанова и Космача снова театрально всплеснул руками:

— Христенко единственный электромонтажник у нас, он ПТУ закончил по специальности! Без него сети не будет, давай как-то решать с недостающим бойцом. Он тут пока занят на месяц, не меньше!

Пуля выразительно посмотрел на лидера Долга. Это понятно — квад не полон, так не делается. Космач что-то резкое хотел сказать, но Резанов вдруг вспомнил:

— Ты если сам никого не думаешь, то рассмотри кандидатуру?

— Не думал. У меня команда. А кого?

— Есть один бродяга из новых. Но показал себя дважды уже и как боец и как верный человек. Опыта может и маловато, но Призрак с ним ходил недавно по моему заданию. Говорит — есть потенциал.

— Эт кто? — деловито осведомился Пуля. Вот нравились всегда такие люди Валентину Резанову. Если есть задача — сразу рассматривать пути решения, а не торговаться из-за условий и не увиливать от исполнения.

— Ходок. На позицию стрелка универсала могу сам рекомендовать, он со мной на операции был, показал себя хорошо.

— Понял, познакомимся тогда, а новые костюмы нам под операцию дают?

— Вот именно. У нас сейчас есть три брони с контейнерами, пока кустарно, но Михаил зуб даёт что всё работает. На экзу артов вешать не стоит сейчас. Надо эти протестировать: походить, посмотреть. Забирай и испытывай. Арты я сам тебе выдам. Вопросы? — генерал и не сомневался в этом жилистом, выглядящем на десять лет моложе своих тридцати семи, офицере.

— Расположение логова, сроки исполнения, спецсредства?

— Всё будет завтра на утренней разводке, потом ко мне за артами и инструкциями, там есть кое-какая хитрость, и я хочу Призрака пригласить для разъяснений, он с этим столкнулся впрямую.

— А ещё что, я так понял, что это не всё ведь, так, тащ генерал?

Резанов и замы оценили эту чёткость мышления — не забыл первой фразы, с которой разговор начался.

— Верно, это только начало. Потому что после зачистки гнезда кровососов ты отправляешься в Депо. Но не на постоянное место службы, а в ожидание моего там проявления. Предстоит военная операция, подобная Депо и Трубе. Деталей пока не раскрываю, много разных людей тут у нас теперь на базе. И ты пока со своими не обсуждай. Официально обоснование вашего рейда — зачистка, а от цистерн до Депо гораздо ближе.

Следующим утром на генеральском столе были разложены 12 металлических ящичков с артефактами: по четыре Грави и Вывертов для защиты от рваных ран и четыре Капли для компенсации радиоактивного фона защитных артов. И отдельно от всех лежал контейнер с большим Ломтём Мяса. Так, на всякий случай.

— Здравия желаю! — вошёл Пуля.

— Как дела, всё получили?

— Так точно, костюмы у Громова в работе. Это для рейда?

И снова сразу вопросы по делу. Правильный клановец, надо поощрить.

— Да, вот эти гравитационные… — но договорить не успел, в дверь сунулся Призрак.

— О, заходи давай, расскажи с начала с самого, — приветствовал его генерал.

Призрак поздоровался и начал:

— Я виделся с охотящимся кровососом близко, метров 60 было, — того, что это и была та парочка Призрак, конечно, не уточнил, — таким образом я проверил на себе утверждение моего партнёра, ты о нём знаешь как о Болотном Докторе, — после чего подробно рассказал и о теории, и о практике, пояснив, что эти два арта из гравитационных аномалий не только дублируют скрытность, но и послужат защитой, если кровосос доберётся до бойца. Потом показал на каких настройках зверюга видна в каких диапазонах визора Сферы-12М. Кровососий стелс-режим, которого панически боятся сталкеры, это не универсальная шапка-невидимка, охотники знают, что в тепловом диапазоне этого хмыря увидеть в принципе можно, но лучше использовать этот режим вместе с инфракрасным, переключая раз в пару минут. Так вероятность засечь цель повышается. Ну и по боеприпасу, конечно, дал рекомендацию. Показал магазин с о своей фирменной попеременной укладкой патрона: бронебойный — два экспансивных. Отметил на ПДА командира квада места, где тварей видели в последние недели. Ареал оказался небольшим, в основном от дороги к болотистому леску и вертикальным цистернам, не приближаясь к Барахолке.

Как Пуля закрыл за собой дверь, Резанов предложил чай-кофе и поинтересовался:

— Чего, новости есть какие?

— Ну по моему делу глухо. А вообще народ бурлит, очень всех твои действия заинтересовали. Только и разговоров вступать в Долг — не вступать.

— Ну и ты бы тоже решался видишь же как всё повернулось.

— Я — не… Я бы своих всё же поискал. Не пришли они на Росток, хотя ты предполагал, что у Лукаша тусоваться они не будут. На сообщения реакции — ноль. Абоненты в сети отсутствуют. Погибли? Не знаю… Я бы почувствовал, — Призрак вздохнул.

— Сань, не раскисай! Я тут к Хале собрался снова, по тем делам, что он тебе кратко обрисовывал. Пойдёшь со мной?

— Если надо, то да, деньги лишними не бывают. Только вот мня тут Косматый ангажировал на ближайшие дни. Со слаботочкой помочь просит, там много программных модулей, а я всё-таки электронщик по специальности, хотя и авиационный.

Принесли чай с галетами, Резанов сменил тему:

— Не знал, ну тогда лучше заняться сетью тут. Через Свалку как-нибудь пройдём. Я ещё хочу плотно пообщаться по продаже артов за границу нашей родины-Зоны. Чтобы с тем кренделем, кому мы на Кордон носили бабки с артами посотрудничать уже более официально, как клан. Цены чтобы были внятные. И первыми продать наши залежи, а то сам знаешь — могут сдохнуть, если будут долго ждать. Я рассчитывал, что на меня покупатель Петренки сам выйдет, когда узнает, что полковник приказал долго жить. Но пока тишина что-то.

— Ла, согласен, там с этим мужиком было бы правильным завязаться с гарантиями майора. Интересно, Халя знает что за кипеш в Припяти ракетами успокаивали?

— Спрошу, наверняка опять скажет, что информации нет, а что есть, той не поделились.

Квад Пули вышел рано утром следующего дня. Светало, было морозно и отчего-то беспокойно. Может краем далёкого пси-шторма чуть задевало, а может мандраж из-за задания потрясывал. Нового встретили без восторга, что за человек ещё не понятно, присмотреться надо. Христенко, он же Христ или Христос, то свой. Но приказ есть приказ. Да и понимали все квадовцы, что важные дела, связанные с бытом базы, надо кому-то делать. Пусть лучше это будет профессиональный электрик. А с новым парнем, ну что ж, посмотрим, чего стоит. На сосыча охота, это тебе не козявки щёлкать!

Позавтракать особо не успевали, да и не хотелось в такую рань. Рассветный сумрак и туман скрывали обочину дороги, освещаемую налобными фонарями квада. Первым шёл командир, по флангам Ходок и Севан, молодой армянин. То ли имя его такое, то ли никнейм. Дружелюбный такой кавказец, с некоторой хитринкой во взгляде. А второй, тот, что тяжёлый пулемётчик с ПКМом, просто сунул руку, назвался «КОзак!», с ударением на первой О.

До блокпоста, где дежурил квад Бунчука, дошли быстро, к десяти уже сидели в вагоне и завтракали. Пуля подробно проговаривал план: идти к условной середине между точками, отмеченными на карте Призраком, не торопиться, рассматривать окрестности внимательно. Хотя кровососов там не должно быть — на спячку уходят обычно с рассветом. А вот дальше будет опасно: надо провернуть налево и пройти до цистерн, проверить всё вокруг, если следов не найдётся, то придётся в заросли к холмам идти. Там вернее всего их лёжка и есть. Времени на операцию до 15–15, если не удастся обнаружить цель — поворачивать на юг в Депо. Чтобы не оказаться на охотничьей территории кровопийц в сумерках. А утром тогда снова в поиск.

— Ты с Призраком знаком давно? — пока ели, поинтересовался командир.

— Месяца полтора, а что? — Ходок нервничал, но старался не показывать волнения новым товарищам. Они вон какие — ветераны клана, считай.

— Да так. Он же рекомендовал.

— Я с ними ходил к военным от Фермы, товар носил. Они с товарищем генералом, ну с Резановым, — пояснил Ходок, — тогда вместе с Ковбоем торговали, я ходил туда-сюда, а потом на собак охотились. Там развелось много очень и у них был вожак, пси-собака. Её Зверобой убил, а у нас была задача отвлекать стаю.

— Ну и как, отвлекли? — слушали Долговцы внимательно.

— Да, нашего одного чуть не покусали. Но Зверобой как эту пристрелил — это сука была, я потом видел, небольшая совсем, на волка похожая — так они и разбежались. Так в общем, ничего особенного…

— Ладно. Пора. С артами умеешь? — Пуля раздал контейнеры ещё вчера.

— Так точно.

Глава 24

— Кооорешш, памагии… — тихо стонал лежащий на мёрзлой земле бандит. Его плащ был порван, заляпан грязью и под телом расплылась большая лужа остывшей чёрной крови. Его увидели на подходе к той точке, что командир обозначил первой, то есть геометрическому центру меж мест, где замечали кровососов. И это было странно. Беспокойство, что с утра ворочалось у Ходока внутри, сейчас активно брало верх над другими чувствами.

— Тыранули меня, пасаныии…

Пуля был человеком конкретным, пути решения выбирал, обычно, утилитарные. Поэтому, подняв свой Абакан АН-94, он точным сдвоенным выстрелом разнёс голову раненому, затем показал подчинённым приблизиться. Тело обошли полукругом, командир, аккуратно ставя ноги в помороженной серой жухлой траве, боком подошёл к бандиту. Тот выглядел странно, лежал на правом боку, скрючившись, крови натекло много, пропитав плащ и окрасив мёртвую траву. Руку правую странно бандит под себя спрятал. Может граната там? Ни оружия рядом, ни рюкзака. Тут понятно — свои унести могли. Но в нём всё же что-то не так.

Ходок стоял близко, видел, как командир медленно стволом перевернул труп бандита и отпрянул. В сумрачное осеннее небо Зону невидящим, нечеловеческим взглядом уставились мёртвые глаза излома. Правой руки не было. Той самой, о которой говорят, что она метра три с когтём, вроде как у богомола. Не было совсем, потому что она была оторвана. Вот отчего столько крови!

И тут в голове новичка что-то встало на своё место. Он вдруг чётко вспомнил своё ощущение там, когда под командованием Проводника-Резанова они медленно шли вперёд по потрескавшемуся мокрому асфальту. Ходок был на левом фланге и что-то заставило его показать командиру на кусты обочины. Вот именно это сейчас он и почувствовал ясно, резко развернувшись крикнул: «КОзак, сзади!» и высадил магазин своего строго калаша между оторопевшими командиром и пулемётчиком. Те, поворачиваясь, как в замедленном кино, увидели пошедшую какими-то пузырями, лопающуюся реальность. Это, получив несколько попаданий, крупный кровосос сбился с шага, заревел и через секунду потерял остатки маскировки. Сзади крикнули, затрещал ПП Севана, Ходок повернулся к новой опасности, пытаясь выщелкнуть пустой магазин, но был сбит электричкой. Так ему, во всяком случае, показалось.

Удар был нокаутирующим, от того, как приложился спиной, воздух рывком вышел из лёгких, в глазах вспыхнуло и потемнело на мгновение. Но офицерская броня Долга выдержала, Ходок не потерял сознания и попытался откатиться. Но в следующий момент почувствовал на себе всё ту же электричку. Туша в центнер с гаком придавила его к земле. На очки боевого шлема упали тёмно-красные слюнявые щупальцы. Тварь пыталась найти слабое место в сочленении брони, елозила этими тенаклями по маске и по шее. Молодой сталкер попытался дотянуться до пистолета, но был полностью обездвижен здоровенной тварью.

А через пару секунд на его лицо брызнула тёмная жидкость от разлетевшейся башки кровососа. Ещё через долгую минуту с него свалилось мокрое от кровищи тело тварюги. Это экзопулемётчик Козак оттащил его за ногу.

Ходок сидел на земле и пытался отдышаться, бессмысленно размазывая липкую тёмную кровь по окулярам боевого шлема. Пока Севан не потряс его за плечо:

— Эй, молодой, ты слышишь? Не три ты её, снимай. Всё уже!

Действительно, от шока даже не сообразил снять сферу. Сталкера немного тошнило, и голова шла кругом. Севан, как медик квада, заметил неадекватную реакцию товарища и поводил перед его носом пальцем. Удостоверившись, что обошлось без сотрясения мозга, сказал медленно встать, поднять руки, указать, где болит или что-то мешает. После боя иногда не чувствуются травмы и раны, надо прислушаться к организму, пояснил он.

Ходок, хоть и помятый, обалдевший от встряски и близкого контакта с кровососом, но в порядке. Чего нельзя было сказать о командире. Пуля, тоже без шлема, кривился и шипел, пока Козак пытался снять с него рюкзак. Правая рука была прижата к телу, видать пострадала. Севан пришёл на помощь вместе они рюкзак очень аккуратно сняли.

— Снимай броню!

— Погоди, командир, не надо тут, — начал Севан, но то его оборвал:

— Снимай, говорю, пока не раздуло воспалением! Тут сейчас никого всё равно, мы на их территории, а они вон лежат! — левой рукой махнул на трупы тварей. Мысль была верной, на охотничьей территории пары кровососов никого сейчас уж точно не шаталось: ни бродяг, ни мутантов. Хоть это и так, но Ходок автоматически подобрал свой калаш, ведь все свои были сейчас заняты, надо прикрывать. Ствол автомата был погнут, а магазин вывернут, выдран, что называется, с мясом. Это всё, на выброс оружие. Пуля распорядился брать в рейд старые стволы. Новые были не пристреляны, непривычны. А Ходок, получается, пошёл со своим личным потёртым АКМом. Ладно, на базе ждёт новенький АК-19 под натовский патрон, но сейчас-то как быть? С этим вопросом он подошёл к командиру, но там были заняты. Севан извлёк из контейнера арт Ломоть Мяса, а из своего нагрудного — Каплю. И начал лечение.

— Тыщ лейтенант, мой ствол всё.

— Вот! — обращаясь к Севану и продолжая свою мысль, реагировал Пуля, — видишь, никак сейчас без лечения было. Я без руки, у молодого ствола нет.

— Я пока ему свою ПП-шку дам. Ты не дёргайся только, командир! — и показал молодому сталкеру головой, мол, сними с плеча и забирай. Руки его были заняты.

Ходок сделал пару шагов в сторону, чтобы не мешаться, и наткнулся на труп второго кровососа. Этот был темнее и крупнее, кило на триста, поди, потянул бы. Козак перевернул его только что. Грудь и голова твари были часто утыканы входящими пулевыми отверстиями. Один выстрел, видимо, тот самый, что и завалил это чудище, пришёлся в глазницу.

— Это самец, а на тебя самка кинулась. Пробежал между нами, мы отскочили командир в одну сторону, я в другую. Ну, то есть как отскочили… Вишь, командира он лапой достал. Хорошо, не перелом, а так, Севка сказал вывих с растяжением, — показывая на кровопивца, поделился Козак, — как ты его увидел то?

— Да я и не увидел, — честно ответил Ходок, — как-топочувствовал, что оттуда опасность. А сказать не успевал, решил сразу стрелять.

Голова предательски закружилась, подступила тошнота, Ходок качнулся. Козак тут же поймал его и усадил рядом с Пулей.

— Ты чего? — склонился над ним Севан.

— Замутило что-то, не знаю. Сейчас лучше.

— Да, всё-таки сильно она тебя приложила, видимо микросотрясение есть всё же.

— Его тоже обработай, а то идти не сможет, стрелять подавно, — показал на артефакты командир квада. Козак сунул в руки Ходока флягу с водой.

— Да, сделаем. Парень, а ты ведь нас спас, выходит, — ответив Пуле, обратился к Ходоку Севан.

— То да, — командир уже выглядел лучше, протянул руку к фляге, что недопил Ходок, — как ты почуял то?

— Сам не знаю…

Идея с вертолётом была отличной. Транспортник прилетел и забрал случайно попавшие к Долгу магазины, предназначенные для автоматической башни Hitfist на Северном. Привёз мебель, разобранные койки и медаппаратуру для госпиталя, инструменты оружейникам, новые комплекты брони и по мелочи ещё тонны на две. Обратно прихватил генерала с тремя квадами: Колобка, Пилота и самого Резанова. Высадил прямо на территории Депо. Пуля со своими уже ждал там с вечера.

Сидя в бывшем кабинете местного босса мафии по имени Султан, генерал с новым командиром базы полковником Колубаевым слушали отчёт лейтенаата.

— Я первый раз такое встречаю, хоть и пару лет уже по Зоне хожу. Они, то есть пара кровососов этих, устроили ловушку. Брали нас на живца.

— Именно вас? — переспросил Колобок.

— Именно, тащ полковник! Именно! Они поймали излома, его подрали, но не до смерти. И главное — ему конечность эту оторвали. Просто оторвали и всё. Он живой был ещё, в луже крови лежал, стонал мол помоги кореш и про тыранули. Я, понятно, сначала контрольный ему, и всё внимание то было на нём! Стояли грамотно, полукругом далеко, и дистанцию меж собой держали на случай самоподрыва. Я как понял, что не человек — перевернул его, а руки нет! Сосяры этого и добивались! И в момент как я подошёл к раненому типа бандиту, так и бросились с противоположных сторон.

— Погодь-ка, — остановил рассказ лейтнанта Резанов, — а плащ значит у Деды был бандитский, драный?

— Ну да, кожаный, грязный и старый, а что?

— Надо же как жизнь оборачивается, — он вспомнил ту ночь после Мозголома, что провели с квадом Колобка и охотниками Гонты, — товарищ полковник, а ты не догадываешься, что это за хмыря отловили для наживки сосыч с супругой?

— В смысле? — не вполне понял вопроса Колобок.

— Мы с тобой встретились, помнишь в Долине, пришли ночью с Призраком? И отправились Шульгу подменить возле пролома, потому что Данила Мастер сказал, что видели тут Деду Сутулого. Так он это, откуда другому взяться так близко!

— Дааа, а ведь прав ты, товарищ генерал, — усмехнулся Колобок, — это мы в Тёмной Долине были тогда, уж месяца два почти назад, — пояснил он Пуле, — Оттуда пришли вместе, может помнишь? Ну ты продолжай!

— Ходок каким-то образом самца засёк издалека, тот только набрал скорость, он здоровенный был, огромный, меня задел, так я отлетел и руку вывихнул. Но стрелять мы начали за несколько секунд, поэтому успели нашпиговать его коктейлем экспансивки и бронебойки. Это была идея очень правильная с боеприпасом. А вот арты, похоже, совсем не работают так. Или нас многовато было, громко шли, заметно. Но нас они в этом месте ждали, это точно, подготовились же как! Но не это на самом деле интересно, — многозначительно сказал лейтенант, отпил из кружки чай и продолжал, — самец меня только задел, я к нему ближе был. Если бы хотел, то снёс бы, заломал просто. Но он не на меня нацелился, а на нашего молодого. И повезло, если честно, что ему в глаз досталось. Он не добежал метра четыре, упал мёртвый уже. А вот самка парня достала, сбила с ног, но она меньше была и легче, броня и арты защитили его, порвать ПСЗ не смогла, конечно.

— То есть, ты хочешь сказать, они на него оба нацелены были? — спросил генерал.

— Точно. Я уверен в этом. Они поняли как-то что он опасен для них. Он их, по его словам, почувствовал! Самку в башку Козак пристрелил в упор. Потом сняли её с парня, он, конечно, от такого удара сотрясение то получил. В общем, товарищ генерал, и за него, и за артефакты мы очень вам признательны с мужиками!

— Я такого не встречал. Я не про охоту кровососов, а про возможность их чувствовать, — вступил в беседу Колобок.

— Почему, я могу чувствовать. Но не так, а на расстоянии. Возможно, у молодого дар, схожий с моим. Это ценно, я ведь видел, как он у него первый раз сработал, но не придал значения, — ответил на это Резанов, — мы с пятью одиночками должны были выманить и отвлечь большую стаю слепышей на Кордоне, пока Призрак со Зверобоем подбирались к самке псевдо-собаки, она у них вожаком была. Я и Ходок наш по флангам были, шли по шоссе к Северному блокпосту. И Ходок мне показал на кусты со своей, а главное, и с моей стороны, а через десять секунд оттуда попрыгали псы. Вот значит, как… Ну ладно, товарищ лейтенант, вам благодарность, вы большое дело сделали, хоть и несколько подставились, но победителя не судят. Перейдём к следующему вопросу.

Собеседники отставили кружки и изобразили максимальную заинтересованность.

— Я сейчас сбираюсь к военным на Северный. Ты, со своими, и три квада отправляетесь вместе со мной. Я остаюсь на Северном блокпосту, вы идёте на блокпост под железнодорожным мостом, там поступаете в распоряжение армейского офицера, которого укажет нам командующий сектором майор Халецкий. Ваша задача — неожиданный штурм Автотранспортного Предприятия «Локомотив», оно же АТП. Детали операции будут вам разъяснены на Северном и там, на месте. Почему я говорю, что это важно. Мы считаем, что первого заместителя, полковника Петренку убил бандитский снайпер, это, кстати, была твоя версия, тыщ лейтенант. Косвенные данные, что я обещал собрать и проанализировать, подтверждают правоту. На твой квад падает некоторая тень из-за этого ЧП. И твоя задача теперь восстановить свою репутацию, одновременно с этим показав всем, что Долг такого не прощает. Ты возглавишь операцию и в случае успеха рассчитывай на звание капитана и должность зама по направлению у полковника Космача. Всё понятно? Вопросы?

— Никак нет, по деталям, я так понял, сейчас не время?

— Верно понял. Теперь товарищ полковник. Ты тут остаёшься один пока со своими. Сам знаешь, с кадрами туго у нас. Пару-тройку дней продержись, потом все вернутся. Пуля отправится на Росток, остальные, как я тогда обещал тебе, остаются в твоём распоряжении. Твоя задача пока подготовить предложения по обустройству базы, что надо по бытовым вопросам решить, что по обороне, сколько нужно бойцов на постоянку тоже прикинь. Тут для нас очень важная позиция, отсюда Долг контролирует всю Свалку, считай. И очень внимательно следи за входами-выходами с Агропрома. Оттуда могут полезть.

Оставив полковника Колобка обживаться на новом для него месте службы, Резанов с солидным эскортом утром следующего для отбыл в сторону Северного блокпоста военных. И не узнал джунглей, как тот Маугли весной. Вместо покосившегося советского бетонного забора из блоков модели ПО-2 взору Долговцев предстала модерновая база, закрытая трёхметровыми скошенными бронещитами, по углам высились не просто вышки — монолитные башни с торчащими в разные стороны стволами. Узкие, защищённые бронёй, прожектора, колючая проволока, навёрнутая спиралями вокруг базы, еле слышно зудящий невысоко над ними, метров 20, дрон, противопехотные укрепления словно из очередного фильма про космический десант. Встречал их, конечно, как всегда рядовой Тоха. Это не совпадение, это перед выходом Резанов дал знать Халецкому о своём выдвижении. И майор по традиции отправил своего наиболее доверенного человека их встретить.

Внутри база преобразилась ещё сильнее, чем снаружи. Где тот кирпичный одноэтажный домик, который они защищали от нападения Монолитовцев, а до того пили там водку и пережидали внеплановый выброс? На его месте стояла наземная часть бункера, хотя опытный глаз угадывал в этом усиленном металлом и бетоном здании профиль бывшего дома. Ящиков, мусора, бочек из-под ГСМ не было вообще, зато асфальт был новым (у него, что и каток тут асфальтовый?!), а технические постройки были защищены сверху теми же тёмно-зелёными бронещитами. Грозно высилась башенка с тонком стволом пулемёта. Резанов её помнил. Это куда те короба с патроном предназначались.

Народу на базе прибавилось в разы, все почти незнакомые. Двадцать Долговцев вызвали ажиотаж среди солдат, а уж когда узнали Бугая в одном из них!

Но Резанов этого не видел, Халя вышел воротам, оценил мощь союзников, сграбастал генерала и приказал трогать их только в случае прямой и явной угрозы конца света.

Подвал вообще потряс Резанова до глубины генеральской души. Это и не подвал был вовсе, а та, подземная часть бункера, в который превратился старый дом из красного кирпича. Три этажа вниз, на каждом пост в бронекапсуле, герметичные двери, как на случай атомной войны всё равно, площадь же подземной части была раза в полтора больше наземной. Лифта только не хватало, и было бы как в кине американском.

Эту старую шутку Резанов и высказал Халецкому как они вошли в покои командира. Покоями Резанов это окрестил сразу. Половина нижнего этажа включала в себя зал совещаний, оперативный центр с компьютерами, ванную комнату с санузлом, спальню и кабинет. В котором и расположились. Наперво, как всегда — в душ, затем обед. Клановцев кормили в мобильной столовой на поверхности.

— Так, прежде чем начнём то-сё, давай с твоими определимся, — показал пальце наверх Халецкий.

— Скажи, чтобы лейтенанта Пулю звали.

Через пять минут Долговец сидел перед ними.

— Так, лейтенант, слушай мою команду, — начал майор, подвигая к себе планшет, — вот сюда идёте, там вас ждут, показал он прямую от Северного до блокпоста под разрушенным мостом, — потом будет выброс, там переждёте. И начинаете операцию. Ваша задача — вот отсюда атаковать АТП, делать это надо очень рано утром, поэтому выходите ночью. Ещё потому, что вас так не засекут, бандиты спят, я вам просил данные по наблюдению скинуть, Военсталы были же у вас?

— Так точно, данные по постам и сменам товарищ генерал мне дал, — отвечал Пуля.

— Далее, что важно, вы тут ложбиной пройдёте, так, чтобы Свободовцы не увидели случайно, хотя он перестали патрулировать, как мои под мостом сели, — майор показал стрелку от дорогу и от границы Кордона, так, будто к АТП от деревни Новичков надо было идти, — вам отсюда надо заходить, это не удобно, но принципиально важно в плане. Почему — потому что с разницей в четверть часа взвод Алексеенко атакует Элеватор, он подойдёт вот так, — Халецкий показал короткую стрелку от насыпи, но не от самого разрушенного моста, а посерединке между мостом и тоннелем под насыпью. Понимаешь зачем?

— Никак нет.

— Мне надо, чтобы Свобода ушла с Элеватора, а не вцепилась в него, как в последний оплот. Поэтому я оставляю им дорогу к АТП открытой. Атака будет громкая, с вертушкой и миномётами. И им самое удобное направление отхода к соседям, то есть банде Валета. Когда они уже будут в пути, вы заходите на АТП. Теперь понятно отчего со стороны, противоположной откуда пришли?

— Потому что надо им тоже дать уйти?

— Хвалю. Понял план, — Халецкий был доволен, — смотри дальше, — банда должна уйти, сколько их положите, всё в плюс, но геноцид гопников это не главная задача, главное — чтобы они бежали в сторону автомобильного тоннеля, что ведёт в Тёмную Лощину, по дороге они должны пересечься с отступающими Свободовцами. Вот тогда, считай, ваша задача выполнена. Я не думаю, что у них хватит запала контратаковать совместными силами АТП. Но для гарантии я вам выдаю «Мухи» на всю команду. Ими пуганёте блатоту, обратно уже точно не полезут.

— А дальнейшие действия? — Резанов тоже заинтересованно слушал командира военных.

— Они уходят в Тоннель, там уже поработают Военсталы. На входе их ждёт с десяток простеньких МОНок, пара дурней подорвётся, дальше пойдут очень осторожно, на выходе, метров за 20, будет ещё одно поле, там посерьёзнее, мин побольше поставят. Вот после того, как там нарвутся, я уверен, Свободовцы отбросят политесы и погонят бандитов вперёд, как отмычек. И правильно, потому что по концу, у самого выхода третья очередь будет. Не особо мощная, так, вроде первой. Главное там будет в датчиках. Как подойдут и вызовут детонацию третьей полосы, так и отработают старые добрые «Клейморы», их на потолке повесили и хорошо замаскировали. Ты знаком с действием? — это он у Пули спросил, по поводу Резанова, конечно, не сомневался.

— Мина направленного действия на вооружении армии США, радиус поражения 100 метров, — отрапортовал тот.

— Ну вот. Ты понял. Последний минный пояс отработает как сам, так и детонатором для верхних по всей длине тоннеля. Никто не уйдёт обиженным. Я так подробно поясняю, потому что может всякое произойти, операция может отмениться. Ни при каких обстоятельствах не пытайтесь сунуться в автотоннель!

— Так точно.

— Если у твоего командира нет вопросов… — обернулся Халя к Валентину.

— Пара слов. Про выброс ты понял, связи не будет, это чтобы свободяи с валетовскими не связались, если у вас повремени разнобой получится, как сказал товарищ майор, всякое может быть. А я буду вас ждать на Ферме, оттуда вместе к Депо идём через Трубу. Если по каким-то причинам не встретимся, то веди людей этим маршрутом без меня, — закончил разговор Резанов.

Пуля козырнул и по-военному повернувшись кругом вышел к лестнице.

— Нормальный парень? Не помню его, справится? — разливая по новым стопочкам недешёвую водку поинтересовался Халецкий, — ну, за встречу!

И, надолго не отвлекаясь, ещё по одной.

— Богато живёте, — закусывая маринованным огурцом из банки заявил Резанов, — а что до лейтёхи нашего, то у него мотивация есть. Это же он в некотором роде недосмотрел за подопечным. Петренку сопровождал. Вот, не защитил, — ухмыльнулся он.

— Ага, посмотрел бы я на того, кто смог бы от Глаза защитить, — Халя снова наполнил стопки, — значит ты до Фермы, а чего не тут переждать выброс? У меня всяко безопаснее.

— Да, есть у нас в Долге проблемка. Скорее проблемища. Народу не хватает. Я, как мог, быт налаживал этот месяц, чтобы люди потянулись. Позволил им артефакты собирать, обещал, что бойцов на хозработы не буду отвлекать. Мало людей.

— Ну и?

— Я пойду на Ферму, там поговорю, поторгую лицом. Глядишь, пару-другую одиночек сагитирую. Парня того, Ходока, что у тебя подрабатывал, я к этому лейтенанту определил, вот они вернутся такие в новой броньке, с модными стволами все, а он пусть поработает наглядным примером!

— Так он у тебя? Понятно. Ну ты главное то скажи — как ты дошёл до жизни такой?

Принесли горячее. Очень недурной борщ и свиную отбивную. Как оказалось, из местного кабана, сталкеры приволокли на продажу. Изрядно захмелевший Резанов рассказывал о своих делах, умалчивая только про настоящего заказчика.

— Не пойму я, кто стоит за этим? Колись давай, генерал картофельный! Наши? — Халя тоже быстро набрался.

— А кто ж. Понятное дело. Таченко им совсем стал неудобен. Вот через местных ветеранов предложили возглавить. Если безобразие невозможно прекратить:

— Его надо возглавить! — отсалютовал стопкой Халя.

— «Так ест!» как говорит мой зам. Остальное ты знаешь. Сам же мне и помог с ликвидацией второго человека в клане.

— Ничо не знаю! Первый раз о таком слышу, с преступником Фунтиком я не знаком, — заржал Халя, имея ввиду киллера Глаза.

— Ты мне вот что скажи, товарищ директор ЧЗО, только по-чесноку, как говорит один бродяга местный, — потянулся за второй бутылкой Резанов, — можешь?

— Если только не военную тайну! — реагировал Халя, закусывая жирной горячей кабанятиной.

— Именно её, родимую! Иначе бы не спрашивал!

— Ну что смогу, то смогу, ты тоже не особо рассказываешь, — майор, похоже, подозревал, что не всё так просто было в клане со сменой власти. Да и хрен бы с ним.

— Что за напасть такая, которую надо глушить Вiльхой было? Нам прилетело, кстати, перелётом. В подвале сидели, но шарахнуло так — пересрали все.

— Это да. Тайна тайн — поднял палец бухой хозяин кабинета, — мне не докладывают, с-суки. Не знаю, чтобы точно, но есть некоторые косвенные, так сказать, слухи. Я был в штабе после того обстрела, там усиленно готовятся к какому-то шухеру. При этом собачиться меж собой перестали, что очень напрягает. В смысле наши, русские и натовцы ссутся кипятком обильно, вместе и, что напрягает, синхронно. Разговор о каких-то многочисленных вражеских прорывах. Я там со знакомыми перекинулся, с крысами штабными. Пришли, говорят по секрету, какие-то циркуляры с описанием ТТХ противника, но нам тут на передовой — х. й! Ничего знать не положено! Местные поговаривают, что в бумагах уж совсем запредельные данные, что такой техники не бывает. И не понятно никому, кто это может быть. Монолит — не может. Не тот уровень вообще.

— Халя, я очень стесняюсь спросить, а откуда эти они, там что, вообще не говорят? Не из ада же черти лезут!

— Много хочешь знать. Я рассказал, мозг не это мне, давай выпьем за новое твоё звание, меня так всё же обскакал, тихоня нах! — пьяно заявил майор. Понятно, что если бы знал, то сказал бы, а так просто не хочет казаться некомпетентным.

Борщ оказался недурён, даже разговоры утихли, пока налегали на него. Сыто откинувшись в креслах, продолжили разговоры.

— Какие такие необходимости тебя заставили жестокую зачистку делать по Кордону? — спросил Резанов.

— Приказ. И интерес. Решается вопрос возобновить движение по моему представлению на подполковника. И потому нужен героический подвиг. Как раз приказ этот взять под контроль территории. У Ковальского ведь тоже такой же, но ничего у него не складывается!

— Это почему это? Чаю бы ты заказал, кстать?

Халецкий так и сделал, по внутренней связи потребовав чёрного, как любил, с чабрецом. И ответил на вопрос:

— По кочану, ххы! У него нету тебя, а у меня есть! Вот и сидит там на Агро, заперся и чахнет над златом, как тот Кощей. Ну и ситуация у него намного другая, у него нет вот так чтобы банд на территории, Монолитовцы не занимают стратегические точки. Сидят на переходах, а иногда не сидят. Мне шепнули, что ему дана была задача Янтарь, Агропром и Болота контролировать. И им не довольны. Даже бомжей тех, ну, ренегатов, с Болот выбить не может, хотя там-то понятно, они ко мне гораздо ближе, но я ему — во помощь! — и показал скрещёнными руками популярную фигуру типа «хер вам».

— Вы не общаетесь с ним? — поинтересовался Валентин.

— Почему, общаемся в штабе, всё вежливо. Да! Я же тебе как благодарен то! Вот ты мне удружил, так удружил с этими бумагами Султана! Я ему показал кое-что, он очень с лица сбледнул. Кароч, не буду грузить деталями. Мы с ним в результате поменялись! Он мне тот чемодан с компроматом, я тебе, помнишь, рассказывал?

— Ну да, помню конечно, и чего?

— Я ему твою папку, он мне чемоданчик. И всё. Теперь к званию дорога открыта! Хотя срать с ним рядом не сяду по-любому… Сукой оказался. Сдохнет тоже. Я же говорил тебе так про Таченко, вот судьба его нашла, ты мне помог. Потому я подарок тебе небольшой приготовил. Но теперь понимаю, не по статусу уже он, ты ж генерал у нас теперь! — и полез в сейф.

На столе оказался чёрный матовый пластиковый кейс со скруглёнными краями. По всему видно — военная приблуда, скорее всего оружие. Так и оказалось. Внутри лежал разобранный автоматический снайперский стрелковый комплекс ВСК. С тремя прицелами, включая ночной, несколькими магазинами разной длины, лазерным целеуказателем и тактическим фонариком. Тут же и ремкомплект и почему-то два длиннющих глушителя.

— Обратите внимание, товарищ генерал партизанских войск, на приклад тут. Ничего не удивляет?

— Ну, вроде, у ВСК приклад интегрирован со ствольной коробкой? А этот отдельно. Так? — крутя в руках новенькие части винтовки спросил Резанов.

— Точняк! Это ограниченная серия, приклад отстёгивается, как у Винтореза. Вот подогнали, а мне не особо, я тут в бункере. А ты по Зоне ходишь с Гадючкой, это не солидно теперь! Вот смотри, приклад если не пристёгивать и глушак тоже, взять магазин этот, поменьше, то можно как пп-шку пользовать! Патрон вообще лучший в этом классе, ну, ты знаешь!

И действительно, с короткими стволом и магазином, снайперка превратилась в большой автоматический пистолет. Полезная штука.

— Спасибо, мне тоже теперь по кабинетам больше приходится, это ты да, прав, хотя штука зачётная!

— Ну, чем, как говорится, богаты, давай что ли по коньячку?

— А давай!

Коньячок с чаем дал новую порцию приятного опьянения. Теперь закусили порезанным яблоком.

— Ну что я могу сделать тогда, раз ты мне так помог и с бумагами, и с зачисткой помогаешь? — снова вернулся к сказанному Халя, — я же помню всё. И что ты предупредил тогда, как Монолит ночью попёр, меня бы не было тут, если бы не ты!

Говорить, что у него из центра пришёл прямой приказ обеспечить совместную с военными зачистку Кордона, Резанов, конечно, не стал. Попросил, что с Призраком обсуждали:

— Можешь. Дай мне контакты покупателей прямых. Как мы тогда носили к Кордону. Чтобы не думали кидать и хорошо понимали, что я от тебя.

— Нууу, брат, ты прям быка да за рога. Если не сказать за яйца! — хохотнул майор.

— Так а что? Мне вот нужно очень, а ты можешь. Я и прошу!

— Добро. Если так просишь, дам. Только сам с ним сначала поговорю. Семён что забирал хабар — это курьер. Там Ян главный. Ян Седлецкий, запоминай. Это быстро, сегодня назначена связь у нас. И тебе все явки-адреса-пароли сразу. Наливай!

На поверхности был ранний смурной декабрьский вечер, майора никто не беспокоил, памятуя, что это можно сделать только в случае конца света. И сокурсники продолжали бражничать.

— Я на место Коваля мечу по-серьёзному сейчас. Он же обосрался, считай, с задачей-то. Но вот что бы придумать, чтобы его совсем спихнуть. Пока творческий кризис у меня… — пьяно делился мыслями Халецкий, — слуш, а я те тогда тетрадь давал, что в доме на хуторе нашли мои. Ну, эту, у Грешников. Ты смотрел? Есть что полезное вообще?

— О, ты вспомнил! Да! — за круговертью последних недель Резанов и думать забыл о тетради, а ведь там было важное для него. И начал рассказывать:

— Это такой типа дневник, я думаю, его этот писал, что нам встретился и потом пошёл к Монолитовцам. Из-за которого нападение на тебя и было тогда, Мессер его звали. Как привидение выглядел, страшный, почти не человек, дай закусить что ли, — и продолжал — писал коряво, карандашом про их дела, кто куда ушёл, кто пришёл, кто молился. Написано очень мутно, постоянно мысль теряется. Были проблески сознания, когда описывал действия артефактов, но там вообще не понять какие это арты, какие их соединения. Всё выдуманными им же именами называл. Иногда начинал какую-то бредятину писать, видимо под веществами. Или просто кукухой уже ехал. Описывал великих богов Тьмы и Огня, переживал, что их, то есть Грех, никак не забирает Хаос материй и мыслей. Так-то вполне нормальный вроде дневник маньяка, если бы не эти потоки сознания.

— А чего именно то? — потягивая коньяк уточнил Халецкий.

— Ну как сейчас вспомню, описание чертей рогатых в красных доспехах, с зубастыми мечами. Они на нижней ступени этого зверинца. Ещё демонов с огненными глазами и то с огненными мечами, то с бронзовыми. Эти пьют души и вообще бл…ди первостатейные, а есть у них главные типа великаны с крыльями, им подвластны миры и вообще всё такое. Оружие подробно описывал, но это, скорее, из фантастических фильмов — плазмомёты, какие-то гравицапы. Потом разные ритуалы, поклонения огненным колёсам, жертвы какому-то богу крови. Жутко экзальтированно. И в конце вообще часть записей и рисунков шла бурым чем-то. Размазано, с кляксами. Я потом понял — это же кровью! Среди этого феерического бреда я нашёл кое-что. Если кратко, то он пишет про ту мою знакомую, что меня вылечила, Мару. Она по их понятиям сошла с пути и её решили наказать. То есть написал, что она ушла. Он ведь мне так и сказал, когда мы встретились ночью на Кордоне. Но ушла не самостоятельно, помогли. Её сначала привязали к колесу вверх ногами, колесо поставили и подожгли, но, как я понял, ей до того перерезали вены на ногах. Ноги же вверху, потому от потери крови она долго не умирала. И пили её кровь, славили того же бога крови. А как она теряла сознание, её артами приводили в чувство и так продолжалось пока совсем не вырубилась. А вот потом подожгли. И поливали бензином, пока совсем не осталось ничего от неё и колеса. То есть вот так всю ночь и провели. В молитвах.

Халецкий недоверчиво посмотрел на Резанова:

— Ты не выдумал же? Или тебе давали смотреть, я не понял? Чего же не сказал сразу?

— Поясни?

— Ну это всё. Про мечи, красные доспехи, плазмомёты и гравитационные эти, как их… эффекты оружия!

— Я у него прочитал в тетради, а почему вопрос то? — недоумевающе уставился на майора Валентин.

— Да просто… Это же я не сказал тебе, это якобы в тех бумагах было, что в штаб пришли. Про которые мне местные по секрету проболтались. Очень похоже. Ну, не прямо слово в слово.

— То есть это не бред что ли? Ты серьёзно, без шуток пьяных мишуток?

— Валь, я то что. Это ты про них стал рассказывать. Тебе стоит повнимательнее тетрадку ту просмотреть. Похоже, он писал о том, что видел! — с протрезвевшим видом отвечал Халецкий.

Это было, конечно, очень неожиданно. Оба сидели и молчали, подавленные открывающейся картиной. И понимали, глядя друг на друга, что сейчас, кажется, они приподняли завесу секретности над тем, что творилось последние месяцы в Припяти и на ЧАЭС. Вот, значит, кого надо долбить ракетами средней дальности. Вот, значит, из-за кого такие беспрецедентные вливания и в армейский контингент, и в частную военизированную группировку Зоны!

Глава 25

Операция прошла буднично, ничего особо интересного в своём первом боевом выходе Ходок не подчерпнул. Хотя очковал, конечно, если по правде. Выброс пересидели в здоровенных морских контейнерах. Их давно к этому делу приспособили. Обложили доверху мешками с песком и гравием по внешней стороне, на двери приварили листы железные, типа как у майора Халецкого были, когда там Северный укрепляли. В полсантиметра толщиной. И на крышу их тоже уложили. Вентиляцию вытяжную поставили и печку, трубу вывели, конечно. Командовал капитан Ярмош, раздал всем новые таблетки, от которых спалось даже лучше, чем приняв 200 грамм.

Вышли заполночь, как всегда, темнота уровня «Глаз выколи», холод даже в ПЗД дорогущем до костей пробирает, опять же нервное напряжение. Ходок сжал зубы, чтобы не стучали и быстрым шагом двинулся за лейтенантом Пулей. Идти было далеко. Понятно, что ночью тут солдаты не прошли бы. Мысль командования была верной, опытные Долговцы могли тихо, ложбиной, просочиться между свободовским Элеватором и бандитским АТП. После выброса Зона была тиха и пуста. На то и был расчёт — никто не напрягается и караульные посты кемарят себе возле костерков.

Около пяти рассредоточились по позициям, радио было мертво, общались жестами, благо у всех качественные приборы ночного видения встроены в долговские Сферы 12М.

Пуля давал последние ЦУ: экзы вперёд, лёгкие пулемёты работать по окнам и дверным проёмам, залп гранатомётов общий разом, остальным работать строго в момент огня тяжёлых. Это понятно, пока в темноте тяжёлые поливают позиции врага, их видно. А как перестают, то могут словить от своих пулю в спину по случайности. По входу на объект не забывать сменить MG на АШ-12 и идти с полной зачисткой, то есть сначала огнём, затем гранатами в любое неосвещённое место. Пленные ни к чему. А Ходоку потом ещё лично сказал, чтобы сзади держался и прикрывал от подранков, что норовят в спину стрельнуть от безысходности и злости. Гранат выдали по шесть штук русских РГДшек, от них разлёт осколков минимальный.

Атака пошла по сигналу после того, как стало слышно стрельбу и взрывы от Элеватора, потом там же, вдалеке, заговорила 30-мм пушка на вертолёте, завыли НУРСы. И пошла жара!

По окнам «Мухами» шарахнули знатно, кто не успел отключить ноктовизоры, тот, как говорится, дурак. Полыхнуло, заработали Миними и лёгкие MG-шки, затем основательно включились тяжёлые пулемёты квадов. В этот рейд взяли новое оружие. И это было правильно. Со стороны АТП ответки вообще не отметилось. Зашли внутрь. Тяжёлые, не останавливаясь, двинули во двор, остальные рассредоточились и били по вспышкам, туда же швыряли гранаты.

Холок от командира не отставал, отрабатывал по огонькам, которых было мало — давили всё моментально, возле размётанного гранатой костра внутри двухэтажного административного строения наткнулся на пару трупов. Потом снова вперёд, ничего не понятно, не видно, но справа-слева свои, значит правильно всё. Громко хлопнуло и левее впереди взвился вверх сноп огня, видимо, какой-то бак с горючкой. Сверху заработал то ли автомат, то ли пулемёт лёгкий, то тут же заткнулся, выхватив заряд «Мухи», над полем боя висела пара осветительных ракет, делая всё неестественно контрастным. Скорее, мешали, из-за них Ходок проморгал стрелка на одиннадцать, пули рядом выбили крошку из обрушенной кирпичной стены. Командир отреагировал первым, всадив в ту сторону подствольную гранату. Впереди долбили тяжёлые пулемёты экзоскелетников, ярко пылала куча ящиков в кузове старинного грузовика. Всего минут десять, а как час показалось. Сопротивление было полностью подавлено. От Элеватора минут через пятнадцать прилетел МИ-28, проконтролировал, после пущенной командиром зелёной ракеты отвалил к Южному блокпосту. До рассвета осталось ещё часа три.

Потери бандитов составила тройка убитыми, у Долга — четверо раненых. Скорее всего половина осколками своих же гранат. Но ничего серьёзного, так, царапины. До утра ждали не вернутся ли бандосы с подкреплением. Потом стало ясно, что план сработал и вся та гоп-компания решила убраться с Кордона подобру — поздорову. Ну, там их мины ждут, никто не уйдёт обиженным, как сказал Пуля. Поели-отдохнули и, как стало светло, отправились к Ферме, что с генералом было условлено.

К обеду, не торопясь и дошли, а там было на что посмотреть. Картина Верещагина «Апофеоз войны». То есть практически вся сталкерская рать в состоянии нестояния после вчерашней пьянки. А виновником был Резанов.

Придя на Ферму, Долговцы вызвали вялое шевеление. Потому что как в том анекдоте «клёво было вчера». Как же, свой кент, бродяга Проводник и теперь генералом в самом Долге! Да ещё и выставил чистого спирта канистру и закуси пару десятков военных ИРП производства щедрой Украины. На базе было человек двадцать пять, которые все и перепились. Не, ну а как — выброс же! Всю ночь боролись с двадцатилитровой канистрой зелёного змия. Но таки побороли. Правда, многих недосчитались. Так что, зайди Монолит на Ферму утром следующего дня, брать бы всех этих казаков тёпленькими и прямо на месте зомбировать.

Сам генерал не пил много, но всё равно встал с головной болью. Артефактная терапия помогла. К полудню повылазили прочие участники ночной гульбы. Сделано это было, конечно же, нарочно. В процессе радостного братания Долга с одиночками и преувеличенных рассказов о новых отапливаемых спальнях, столовой и кухне, довольствии и вооружении клана, несколько человек высказали желание в клан вступить. Тут же были приняты стажёрами под ревнивым взглядом Отца Диодора. Недовольство хозяина базы, оно понятно — клиентов отбивает Долг. Но, после обещания установить на Ферме усилитель радиосигнала с мощным передатчиком и помочь с горючкой для дизельгенератора, тут же оттаял и поклялся Зоной отправлять на Росток всех потенциальных рекрутов.

После отчёта об операции сели пообедать и немного похмелиться. А затем отправились в сторону Трубы. С клановцами с Фермы ушли восемь сталкеров: шестеро новичков и увязавшиеся со старым другом Химик и Пригоршня. Интересно им стало что там у Долга такого нового, а в дальнейшем запланировали к Рыжему пробраться. Ну так этого теперь только ленивый и трусливый не мечтает сделать, там давно нога предприимчивого бродяги не ступала, а Монолитовцы, как известно, к артам равнодушны. Значит сейчас на тех локациях, считай, артефактное Эльдорадо. Мало кто смог бы туда добраться. Но этой парочке задача, пожалуй, посильная.

К Трубе вышли вовремя, а к своим в Депо завалились в ранних сумерках. И охренели по полной. В бывшем кабинете Султана сидел Ковальский. Грязный, до конца не оттёршийся от крови, в рваном камуфляже, весь какой-то побитый и сдувшийся. Не такого полковника Резанов видел с год назад, совсем не такого. Колобок ввёл в курс произошедшего, пока шли по территории базы.

Ночью на НИИ Агропром напали Монолитовцы. Наличие пулемётов, БТР-80 и гранат их не впечатлило, шли как зомби на мясо. Технику расстреляли почти сразу, подход к воротам, что на болото выходят, фактически своими трупами завалили. Воровались внутрь и устроили локальную охоту за теми, кто не спрятался. Связи из-за выброса не было, помощи ждать не приходилось. Рота солдат на хорошо подготовленной позиции продержалась менее получаса. Постреляли-то нападающих очень много, но ещё больше на территорию сумело зайти. Тут полковник смекнул, что ситуация против него и позорно сделал ноги. Бежал с отделением солдат в сторону Свалки, о судьбе оставшихся на базе ничего не знает.

Ковальский был плох. Дёрганый, нервный, сжимал до побеления костяшек свой АПС, на Резанова только зыркнул.

— Товарищ полковник? Я командую этими людьми.

— Связь есть? — выплюнул злобно.

— Нет, завтра, возможно, восстановится.

— Чего?! До завтра они тут будут, му. ак! Ты со своими ублюдками не остановишь их! Ты не понимаешь что там!!!

Ясно. Всё, спёкся полковник, сломался. Говорить с ним не о чем. А подробности нужны.

— Вы собираетесь уйти сейчас? — придётся додавить слюнявого.

— Куда на хер?!

— В сторону Кордона на Северный блокпост. Я правильно понял?

— Ты дебил тут совсем, мать твою, ты идиот?!

— Исходя из ваших данных нам оставаться здесь не безопасно. Мы уходим немедленно. Вам указать на планшете маршрут?

— Да погоди ты, погоди, — в глазах Ковальского отразился ужас от понимания, что вот сейчас его тут и бросят. А вокруг страшная Зона, нет связи, нет даже этого планшета, на котором можно увидеть куда бежать. Резанов стоял молча, за его спиной с очень недружелюбным видом замерли Злой и Угрюмый.

— Ты пойми, их всех просто убивали, это не бой был. Ну, то есть бой, но не такой! — истерично выкрикнул, даже скорее взвизгнул Ковальский. Надо было брать диалог в свои опытные руки и выводить морально растоптанного командующего их состояния панической атаки.

— Я понимаю. Мой опыт говорит то же самое. Я сам был в столкновениях с этими пришлыми. И мои люди были. Вы правы, ситуация хреновая. Сейчас, — он достал аптечку и открыл её, — вам нужны силы. Высыпал на ладонь три таблетки

— Клоназолам. Запейте вот, — и протянул флягу с водкой. Конечно, этот транквилизатор в состав АИ-2 никогда не входил, был гораздо позже создан. Но вещь нужная, самый лучший успокоин как сказал Наливайко. С алкоголем ненадолго даёт максимальный эффект, но с побочкой. В данном случае ею можно пренебречь.

Бедняга полковник схватил таблетки и расплескал спиртное. Закинул в рот, припал к горлышку, закашлялся.

— Вам надо поесть, — Резанов обернулся к стоявшему в дверях Колобку, тот внял и вышел распоряжаться. Реакция на мощный препарат не заставила себя ждать, напряжённое оскалившееся лицо Ковальского разгладилось, он сунул пистолет в кобуру разгрузки, вздохнул и привалился спиной назад к стене. Теперь можно говорить.

— Это чего? Ты извини, ночь не спавши все. Просто психую, тебя как звать?

Подробный опрос полковника не дал особых зацепок. Потом он вырубился, а Резанов отправился к уцелевшим солдатикам. Их уже привели в чувство сталкеры во главе с Вольными ветеранами Химиком и Пригоршней: накормили успокоительным, заставили выпить и пожрать. Почему не Долговцы? Всё просто — Колобок, как прибежали пострадальцы, весь личный состав выгнал в дозоры. От солдат такого подвига, понятно, не ожидалось. Состояние их было скверным, но всяко лучше, чем у полковника. От них узнал некоторые подробности. Нападавших было много, но это воякам так могло показаться. То, что оба бронетранспортёра были уничтожены почти сразу, конечно напрягало. Нападали знакомые Монолитовцы и те, в чёрных балахонах. Именно их, по словам солдат, было много. И до интересного добрались. По защищённым огневым точкам военных и по технике стреляли из мощных реактивных гранатомётов. Даже больше похоже на описание огнемёта, если бы не явно выраженное кумулятивное действие боеприпаса — прожигал на раз, после чего вспыхивало всё в радиусе пары метров, солдаты сгорали заживо, орали дико. Из темноты снайперы работали, всех военных по крышам и окнам вымели быстро. Это, скорее всего, гауссовки. Оружие чёрных в упор пробивало бронежилеты, а сами нападавшие будто и не чувствовали ранений, бить их надо было в грудь и голову. И пара необычных моментов, то ли у страха глаза велики, то ли руки тряслись и солдаты тупо мазали. Двое из них божились, что по нападавшему лупили с крупнокалиберного пулемёта, притом попадания были, а этот всё шёл. Пока не поднял свой ствол — короткий, широкий, в темноте и сполохах огня не понятно, что за оружие. Но выкосил двоих на раз, они за стеной позицию занимали. Пробивал кирпич, что фанерку. Вот это напугало до усрачки, и тот, кто успел — убежал. И ещё кое-что. В полутьме было видно, что пули солдат попадают и высекают навроде синих вспышек у него, и часть после этого контакта рикошетит. Уходили ввосьмером, девятым был Ковальский, двое не дошли, один точно в аномалию попал, это видели, а второй потерялся.

Под впечатлением разговора с Халецким о том секретном циркуляре в штабе Резанов был готов поверить в эти фантастические описания. Приказал быть в боевой готовности, свет отключить и внимательно следить за подходами с Агропрома, чтобы иметь возможность быстро слинять. Но до утра никто не появился.

Утром растолкали солдат и командира, усадили завтракать. После чего Резонов отправил Пулин квад сопровождать это оборванное побитое воинство к Халецкому, предварительно написав ему. Связь пока сбоила, но наверняка прочитает раньше, чем эти явятся. Напутствовал Пулю:

— Лейтенант, ты молодцом. Сейчас отведи военных к майору. У него с полковником отношения плохие, имей ввиду. Тебя Халецкий знает, Ходока тоже, поэтому вопросов не будет. Как отконвоируешь — сразу назад. Я пока вынужден тебя тут оставить, сам понимаешь — как бы не полезли с Агро эти. Если всё так, как говорят горе-воины, то в бой вступать запрещаю, подполковнику скажу сейчас, чтобы имел план срочного отхода в сторону Барахолки. Давай!

— Чё думаешь, командир? — мрачно спросил Колобок, когда Долговцы и военные покинули базу. Резанов сидел на диване, где недавно дрых Ковальский, и прихлёбывал горячий чай.

— А ничего. Это Зона. Они в ней чужие. Ты не был ведь тогда, когда они, в смысле вояки, решили до ЧАЭС пройти?

— Нет, я гораздо позже пришёл. Но знаю, что никто не дошёл, — ответил командир базы, и тоже налил себе чайку.

— Вот именно. У нас, правда, есть новые вводные. Я с майором Халецкий говорил, в штабе Объединённого контингента ходят непроверенные слухи о мощном оружии и неких сверхвозможностях защитных костюмов у нападающих. Поговаривают, что это не Монолит. И именно их тогда накрыли ракетами. Но конкретики нет даже у него. И Ковальский явно ничего не знал. Так что ты тут держи ушки на макушке, на стоянку и в лагерь патрули отмени.

— Уже, — кивнул Колубаев.

— Ага, правильно. Вот смотри, — Резанов протянул руку к планшету, что торчал из кармана разгрузки подчинённого. И, завладев им, начал показывать диспозицию.

— Тут, — он провёл линию, — считай колючка и вообще местность малопроходимая, а вот это основной проход на Агро, оттуда вояки и прибежали. Вот здесь, знаешь? Левее, если от нас смотреть, ещё один между холмов есть, ближе к Трубе выходит

— Так. Знаю.

— А вот здесь есть ещё. Про этот проход никто почти не знает, но и его под контроль тоже возьми, — и Резанов показал извилистый путь между холмами, тот, по какому с Призраком и парой сталкеров шли в сторону Болот не так уж давно. Теперь эти сталкеры в его кваде. Кстати, о них!

— Я пока тебе тут в усиление Злого с Угрюмым оставлю. Они эту дорожку знают, их туда на посмотреть и отправь. Как Пуля придёт, решай нужны они тут или отправишь их. Я не думаю, что полезут, но бережёного Бог бережёт.

— А не бережёного конвой стережёт, — невесело закончил подполковник.

К Ростку шли быстро, молча. Всем было н по себе от такого расклада — самая большая и укреплённая база военных вынесена в рекордные сроки с максимумом потерь. Понятно, что связи не было и волшебник в зелёном Ми-28 не прилетел, но вот остальное… И БТРы те же. Никак не помогло ничего. «Минировать все подходы к базе в десять рядов сегодня же!» — решил про себя генерал, благо с последней доставкой мин прислали нормально так. Резанов шёл в середине, по сторонам — новые рекруты, впереди мерах в шестидесяти Пригоршня, а сзади тихо переговаривались Бугай с Химиком:

— Химик, вот скажи, ты ж знаешь верно?

— Мм?

— Отчего так. В Зоне аномалии везде появляются, я сейчас не про поля, а на базах их нету, не бывает совсем?

— Это сложный вопрос. И я не знаю точно, но теория есть одна. Её один учёный дядька высказал. Начальник всей научной группы на Янтаре, Сахаров его фамилия. По его мнению, аномалии не вылезают на местах постоянного скопления людей.

— Ну так отчего они там не появляются, вот это не понятно!

— В оттого, что всё в Зоне взаимосвязано, — умно задвинул Химик, — и связь эта особенная, псиактивная. Ты слышал, что все твари в Зоне немного псионики? Ну, как пси-собаки могут чувствовать на расстоянии, могут внушать что-то?

— Ну вроде говорили как-то…

— Так вот. Вся Зона этой аномальной энергией пропитана. И люди становятся такими, нууу, типа как мутанты, получают особые возможности. Ты про дар слышал, я полагаю?

— Ну да, — это Бугай действительно уже знал, — у товарища генерала, у Призрака тоже…

— Вооот! Это и есть результат действия той энергии. Но к вопросу. Теория профессора такова: большое скопление людей создаёт особое напряжение в точке. То есть концентрацию этой энергии. По его мнению, люди, заряженные аномальной псиэнергией, её как-то собирают итранслируют. Понятно? Нет? Попроще: люди как аккумуляторы эту энергию вбирают. И она в них есть. А как они рядом в большом количестве, то этой энергии там много. Понятнее? И вот главная мысль этого учёного дядьки — аномалии сторонятся таких центров концентрации пси-энергии, типа как чувствуют их. И им это не нравится, потому они там не возникают. Хотя бывали случаи, вот к примеру…

И начал рассказывать ту байку, что все по нескольку раз слышали. Как они в старом бункере от выброса спасались, а потом выйти не могли — прямо перед входом какая-то опасная гравианомиалия появилась. Так и куковали до следующего выброса, пока аномаль не растворилась. У Резанова покруче история была, как в Пузырь со Злым и Угрюмым угодили.

На базе царила армейская активность, все были чем-то целенаправленно заняты, а кто не был, тот профессионально делал вид. Космач сидел в своём новом кабинете и что-то внушал группе сталкеров. Встал, представил их как недавно принятых в группировку. Получил тут же ещё шестерых. К вопросу новичков — пока Резанов отсутствовал, прибыла группа с Затона, человек двадцать. Прошмыгнули хитрыми тропами через Лиманск и Мёртвый Город. Многие из пришедших изъявили желание вступить в клан. Вместе с предыдущими набралось 18 новичков, да ещё шестерых генерал привёл. Из восемнадцати троих на технические должности сразу забрал Наливайко. Ситуация улучшалась.

Как вошёл к себе, тут же нарисовался тот самый Наливайко. С массой мелких и крупных новостей хозяйственного профиля. Начал рассказывать, но осёкся:

— Команданте, ты чего-то напряжённый? Случилось что, ты вроде отписал, что операция прошла по плану?

— Новости есть. Такие себе новости.

После рассказа Наливайко отреагировал словами:

— Вот оно!

— Что оно?

— Что я и говорил. Мы с тобой обсуждали тогда, что какой-то шухер точно готовится. Вот встречайте. Уверен, именно из-за них вся катавасия последних месяцев у нас с тобой!

— Да, наверное оно, — согласился Резанов, — тут ещё интересное нарыли, Халя поделился, — и достал из ящика стола тетрадь Греха, — к вечеру составь донесение, я допишу подробности, и в центр сегодня же. Чаю попроси, я пока это место тут найду.

Послушав и почитав, Наливайко тоже загрузился не на шутку:

— Ты серьёзно? Мне это в отчёт ставить? Фантастические твари и где они обитают? Подсказка — в Зоне рядом с нами.

— Товарищ полковник… Я не знаю чему верить, но уж больно всё как-то сходится неприятным для нас образом. Со счетов сбрасывать эти домыслы я не готов.

— И что думаешь делать, командир?

— Сейчас Косматого позову, дам приказ минировать всё к херам, чтобы вообще не подойти к базе. У военных мин не было на Агро, у нас — до хера. И Химика надо найти. Его сборки могут понадобиться, те, что взрывчатые. Дай команду там.

Наливайко кивнул и вышел распорядиться. Космач прибыл минут через пятнадцать, выслушал, состроил сложную морду, пожевал губами:

— Принято. Я, что-то такое предполагал и минные поля уже в общем распланировал, схему надо тебе смотреть или сразу в дело?

— Не парь мозг, делай сам. И вот чего ещё. Пару квадов новых, даже три сейчас отправь в формате боевого крещения на зачистку Дикой Территории. Чтобы завтра там никого не бегало. Я про тварей, а не про наймов.

— Это понятно. Я ушёл?

— Давай. И в вечеру в Бар заглянь. Надо новых поздравить, поприсутствуй.

К тому моменту в кабинет вернулся главмедик.

— Командир, тут конфликт назревает такой… ну, я пока тебя нет отмораживался, потому что не знаю, что ты имеешь думать, — обрадовал новой заботой Наливайко, как Косматый вышел за дверь. Но договорить не смог, потому что ввалился малость весёлый уже Химик.

— Звали, ваш-бродь?

— Было дело. Ты присядь. Смотрю, уже принял для расслабления души? Хошь коньячку с запасов самого Петренки? Чуть осталось у меня.

— Ну так. Кто ж знал, что там так всё выйдет, а коньячину мы завсегда! — Химик покосился на зама. Тот покровительственно кивнул, тоже не дурак выпить.

— Все свои, брат. Говори, если что, — позволил генерал, поняв взгляд сталкера по-своему.

— Народ очкует. Что за хрень происходит никто же не может понятно сказать. Ты тоже не особо делишься. Да эти ещё с Затона пришли, ужасы свои рассказывают. Хотя ничего конкретного, солдатики с Агро нам больше поведали. Ты вот что скажи, генерал, — Химик был серьёзен как никогда, — нам что, хана образовывается? Бежать?

— Ни в коем случае! Опять ты за старое, и на Ферме мне тогда тоже «Бежать, бежать», тогда после артобстрела, — Резанов вложил в свои слова максимум уверенности, которой самому катастрофически не хватало, — только вместе, только тут! Ты же видишь, как мы Росток изменили? База готова к любой атаке, сейчас наши минируют подходы, монтируют новые крупнокалиберные пулемёты на постах. Миномёты уже установлены, колючкой всё закатано в три слоя. Ты чего вдруг так ссыканул?

— Да эти все дела, разговоры. Такого не бывало ни разу, — Химик здорово смешался из-за обвинения в трусости. У каждого есть пунктик, за который потянуть — и героя Александра Матросова вытянешь. Вот Химик себя легендой позиционирует, к примеру.

— Я тебя знаю. Ты не смотришь куда и что, если надо. Таких как ты и Никита по пальцам одной руки посчитать! — на мажорной ноте закончил обработку Резанов, — нужна будет помощь ваша с Никитой. Сборки артов типа взрывчатки сделаешь?

— Нет, я такого чтобы взрывалось, не делаю, — сталкер довольно осклабился, — я работаю тонко! Что могу предложить, так это искусственные аномалии. Сборка артов создаёт их в точке, где активируешь. И Карусель, и Мясорубку, и Холодец!

— Как оно активируется?

— Да там не сложно совсем, я покажу, конечно. Надо бросить подальше, чтобы не задело самого. Артов нужно для этого. Сделаю, если дашь!

— Вот мой зам, полковник Наливайко, прямо сейчас иди с ним на склад и бери что и сколько надо. Прошу только не трогать Мамины Бусы и медицину с антирадиационкой. Их надо будет экипировать бойцам в случае кипеша.

— Химик, ты иди к нашему складу, там, где магазин новый. Знаешь уже? Я ещё буквально пару слов с генералом и догоню! — попросил Наливайко.

— Ты чего, срочно что-то? — обернулся к нему Резанов, как сталкер вышел из кабинета.

— Да это всё… Смотри, командир. Пришёл торговец Борода с мужиками. С Затона все пришли, ты в курсе уже. Так вот, этот жук тут хочет наладить тут у нас свой бизнес. А Арни против встал грудью. Ты с ним поговорить должен. Я пока ничего не решал, ведь ты собирался канал нарыть по сбыту артефактов. Вот реальный вариант через Бороду, хотя я с Арни согласен, этот персонаж свой гешефт не собирается терять. А нам зачем тут конкуренция? Пообщаешься с нашим директором магазина? А я пока пойду по делам то-сё.

Через час перед Резановым сидел нахохлившийся Арни. Его бизнес начал набирать обороты. Объявления по внутренней сети Ростка через громкоговорители, расклеенные листы с ценами на товары, договорённость о разграничении ассортимента с Барменом, всё это давало свои результаты. Сталкеры пошли сдавать арты, покупать патроны и прочие нужности. Да тут ещё и большая распродажа старья со складов подогрела их интерес. Резанов был доволен своим решением призвать старого шоумена под знамёна Долга.

Арни не отказался от кружки чая, помакал в неё сухарик и начал:

— Я не против лично Бороды, но его цены нам не катят. А о другому он не хочет. Мы говорили два раза. Если он тут будет работать, арты все к нему стекутся. Так что скажешь?

— Я соглашусь. Он будет нам лишним звеном в сбыте, я сейчас занят каналами прямыми.

— Ну, я его тогда что, позову? — обрадовался Арни.

— Нет на него времени, сам придёт, как надо будет. Что у нас по торговле?

— Отлично всё. Патронов только вот немаэ. Экспансив вымели совсем, обычные уходят только в путь! Надо бы пополнить.

— Услышал. Что по артам?

— Несут потихоньку. Мы с Панасом договорились так, чтобы мне шли защитные и регенерационные в первую очередь. А ему экзотика разная. Противорада всё равно больше половины несут, его как раз хватает, уже цены понизили.

— Эт-та правильно. Картельный сговор никто не отменял, — довольно согласился Резанов, — значит патроны?

— Да, и ещё аптечки с промедолом, ну хотя бы морфин если. А то, что было — продали вообще всё.

— Этого добра дефицит. Но запрошу, конечно. А с радиостанцией ты чего?

— Я подал заявку на аппаратуру, в принципе ничего такого, сделать можно. Потому что работать на коротких волнах будет, их сложно глушить, они у меня тут пацан образовался, вроде шарит. Я его Наливайке показал. Айтишник, в Зону за адреналином припёрся, да так тут и присел, не боец. Вот хочу к делу приладить его. Хочешь посмотреть, я тут статистику написал кой-какую. Что берут, что не особо?

— Давай! — и Резанов минут на двадцать ушёл разумом в таблицы движения товарных ценностей.

Но его снова отвлекли. В двери показался Бугай:

— Тащ генерал, к вам тут люди…

Вот же генеральская тяжкая доля, минуты покоя не даст. Всё время какая-то движуха неожиданная. Но положение спас снова появившийся Наливайко, что-то перетёр с невидимыми просителями и вошёл один:

— Там не важно, я решу потом. Вы поговорили?

Арни понял, что его время истекло и выдворился. За замом вошёл второй. Который первый.

— Здравь-жлаю, — козырнул боевой гном Космач, — сапёры в процессе, вопрос тут возник, у нас собак вокруг стало многовато. Портить станут поля. Надо бы проредить ряды. Своих маловато, но пришли охотники. Поставить бы им задачу?

— Чего с деньгами? — это Резанов к Наливайко.

— Выделим, но надо бы ещё. Патроны в торге кончаются.

— Вот тоже… — генерал вынул ПДА, — я напишу сейчас Халецкому, мы с ним как раз договаривались. А вообще ты заказ оформи. Нам, похоже воевать-неперевоевать тут. Так что касаемо денег — пиши сам. 200 хватит?

Наливайко обернулся к оперативному заместителю клана. Тот покачал головой:

— Триста!

Резанов мощным усилием сдержался, чтобы не вспомнить сексуально озабоченного тракториста. Но Наливайко всё равно заржал. Космач недоумённо взглянул на него. Вот она — разница поколений в иллюстрациях.

Разлили на троих по пятьдесят грамм остатка Метаксы, что добру то пропадать.

— Генерал, нам бы уже в сторону Бара перемещаться. Там народ собрался, — сменил предыдущую тему Димитро. Но хрен там плавал! Припёрся Борода. Вошёл такой примерный, вежливый. Он вообще мужиком был дружелюбным, но в делах жёстким.

— Привіт пан генералу.

— И вам не хворать. О вопросе твоём знаем. С товарищами вот, — Резанов повёл рукой в сторону сидящих рядом замов, — побеседовали. И ответ наш нет. Нам самим сейчас нужны арты, на территории базы клана работает две торговых точки. Третьей не место, ты уж извини.

— Я бы платил хорошо. Где ещё теперь торговлю сделать? С Затона пришлось тикать.

— То не наша докука, Борода. Ты тут гость, вопросы какие — вот полковник Наливайко. Но работать — прощення прохаємо. Хотя кое-что предложу. Ты же с товаром, поди, пришёл?

— Так, — не вполне понимая, что от него надо отвечал расстроенный отказом барыга.

— Долг возьмёт по хорошей цене арты. Те, что нам по работе нужны. Деньги сейчас же. Готов?

— Ну, якщо так, чому ні.

— Вот и договорились. А там и решение примешь чего-куда. По рукам?

И они с Наливайко отправились в сторону магазина Арни. А Резанов в компании со своим первым замом — в Бар 100 Рентген. На улице уже стемнело, морозец прихватывал за нос. Территория базы была освещена как днём, по дороге Резанов выхватывал взглядом то нового человека в чёрно-красной форме, то отремонтированную, то покрашенною стену, то восстановленное окно в заброшенном до того строении. И мусора значительно поубавилось.

В Баре было многолюдно, даже очень, и стоял устойчивый гвалт десятков уже тёплых мужиков. Юля Земляная снова страдала из динамиков о судьбе несчастной планеты Земля, Жорик на входе степенно изобразил полупоклон хозяину базы. В общем, всё как всегда. И Резанов вдруг почувствовал себя дома. Так, как никогда не чувствовал тут, в Зоне. И нигде не чувствовал. И обрадовался! И всё у них получится, пока вот так, рядом эти непростые бродяги, суровые Долговцы, Халя со своими замашками Наполеона, Призрак, Наливайко и даже мрачный Космач. Нормально всё будет!

Его появление было встречено повышенный ором, что приятно. Как спустились в зал, сбоку раздался радостный вопль:

— О! Пан йенерал! Дай краба!!

Ну конечно, Краб собственной персоной. То-то Косматый говорил, что охотники пришли. Резанов хлопнул по клешне. Сопровождающие клановцы подвели генерала к столу в середине. Вот сюрприз — все столешницы были застелены новыми клеёнками цветов Долга: красная и чёрная клетка. Валентина уже ждал гранёный стакан с водкой и обильная закуска. Подняв который Резанов толкнул речь о новых людях в клане, перспективах и общем деле, что было встречено ожидаемыми овациями. Музыку Бармен сделал потише, но к по концу выступления повысил громкость и вот оно чудо: из динамиков полился акустический гитарно-клавишный перебор. Совсем не так, как до того, а мягко, низко, качественно. Ярко вступила электрогитара. Мужской голос начал спокойно и негромко, и все в Баре притихли:

Stay,

Enjoy the fading light of day.

A light that catches in the sky…

Магия звука новой аппаратуры парализовала людей. Что-то до боли знакомое из прошлой жизни. Резанов нашёл взглядом поперёк себя лыбящуюся морду Бармена Панаса Фёдоровича и показал ему большой палец. А песня группы «Баба-Яга» набирала обороты и вот, наконец, вступил казачий вокал:

Ой, то не вечер, то не вечер

Мне малым-мало спалось,

И хор поддержал его:

Мне малым-мало спалось,

Ой, да во сне привиделось!

Резанов поднял стакан и с десяток своих, что стояли тут же за столом, протянули, ударили стеклом о стекло молча. Песню не прерывать не хотелось. Вот так Панас, подготовил подарок. Подключил, оказывается, новую аудиосистему!

Слева краем глаза Резанов отметил направленное движение. Кто-то решительно шёл к нему. Остапенко и Малыгин, стоявшие рядом, напряглись и положили пуки на рукояти пистолетов в расстёгнутых кобурах, а Бугаенко сместился вперёд, закрывая командира. Казак продолжал выводить чистым голосом:

А есаул догадлив был,

К столу шёл Гонта, по дороге буднично, как стулья в своей спальне, отодвигая Долговцев, стоящих на пути.

Он сумел сон мой разгадать!

Подошёл в плотную и сказал в своей обычной манере без «Здрасьте»:

— Генерал, слыш, тот балабол-то. Ты спрашивал.

Ох, пропадёт он говорил,

Твоя буйна голова!

— Вот он! — и протянул руку в сторону стоящего в углу спиной сталкера в стандартной «Заре». Громко вступил хор:

Ох, пропадёт он говорил,

Твоя буйна голова!

Все, что были рядом, обернулись. Сталкер почувствовал эти взгляды, съёжился, как перед выстрелом, и медленно обернулся. А генерал вдруг с сумасшедшей скоростью начал вспоминать всё. Всё что было с ним перед памятным, навсегда изменившим его пси-штормом. И глаза его налились холодной сталью.

— Этого сюда!

Под эпичную музыку, словно ледокол раздвигая сталкеров, к Сороке — да, его именно так зовут, Резанов вспомнил — двинулись Остапенко с Малыгиным. Справа, зарывая часть обзора, перед Резановым образовалась широкая фигура Бессмертного Гизатуллина. Бродяги, что стояли с Сорокой, подались назад, оставляя его в одиночестве. Красиво выла соло-гитара, а сталкера под руки уже волокли к столу лидера клана.

— Ну что же, вот и встретились, — ледяным тоном во вдруг возникшей тишине — песня закончилась и Бармен отключил музыку — проговорил Резанов, сверля взглядом бывшего напарника.

— Чего я то? Я тебе плохого не делал! Я сам пострадал. Мы же в шторм тогда попали, я не помню ничего.

— Всё ты помнишь. Ты подыхать меня бросил тогда на СкладАх! Ты никогда не появишься на территории клана Долг, а при попытке приблизиться будешь ликвидирован! Вон отсюда, падла! — жестко выплюнул в лицо побелевшему Сороке Резанов, — Сопроводите его к выходу с базы! — последнее уже Долговцам, что всё-таки повынимали пистолеты из разгрузок.

— Я уйду, уйду утром! — пытался выторговать шанс предатель, но его уже тащили вон из Бара. Ночью у него этого шанса не было. Но и это не до конца определило толщину сегодняшнего писца, овладевшего балаболом-Сорокой. Наливайко чуть повёл рукой и Остапенко приостановился, услышал пару тихо сказанных командиром слов, кивнул в ответ, и далее повлёк вместе с Малыгиным спотыкающегося, испуганного до смерти сталкера к лестнице.

Резанова трясло, рука сжимала стакан до боли, ещё чуть и стекло не выдержит. И рядом как нельзя вовремя оказался друг. Призрак ловко булькнул в трясущийся гранёный стакан водочки и сам первым чокнулся с товарищем:

— Ну вот и всё. Эта страница, наконец, перевёрнута, брат. Выпьем за справедливость Зоны. Зона лечит-Зона калечит. Но суку всегда видит!

И все, кто был рядом, одновременно зачокались, заговорили, опрокидывая спиртное в глотки. Снова включилась музыка, Синди Лопер радостно заверещала что родаки девушку не понимают, а ей только и надо, что повеселиться. От этого как-то сразу полегчало: ушло бешенство, растворилась старая обида, действительно стало легче — страница, сука, перевёрнута!

Глава 26

С пьянки генерал ушёл пораньше. И устал, и было о чём подумать. Странно складывается жизнь тут в Зоне. Как будто концентрат, а не обычное существование. Было у Валентина два вопроса, связанные с его необычными способностями, и на оба Зона так или иначе дала ответ: Мару убили свои сектанты за излишнюю человечность, Сорока оказался обычным мерзавцем, но его появление позволило Резанову восстановить небольшую часть жизни, которую он считал потерянной навсегда. С этими мыслями он лёг спать. Завтра новый сумасшедший день огромного кланового хозяйства. Как же просто и приятно было бродить по полям и помойкам в роли немногословного Проводника…

Утро было свежим. Просто-таки зимним, если бы снег лежал. А и то — декабрь на дворе, скоро Новый Год. Снег быстро таял, а вот лужицы были покрыты коркой льда, что смачно крошился под подошвами тяжёлых военсталовских берцев. Целых десять спецов неспеша двигались от Трубы к переходу со Свалки на Агропром. Дорога проходила через старые, привычные поля гравианомалий и всякую заросшую высохшей высокой травой помойку, привычную на Свалке. Было тихо, собак тут Долговцы за последние тройку недель заметно проредили. Так на то он и Долг. Холодно и сухо, что ощущалось странновато — за длинную осень Глаз уже привык к постоянной зябкой влажности. Даже небо было не мрачно-свинцовым, как последние месяцы, а серо-бежевым, низкое солнце угадывалось сзади. Видимость улучшалась, по-зимнему сизый утренний туман почти разошёлся, разгоняемый порывами ледяного ветра. И это было на руку.

Сегодня рано поутру модный вертолёт Ми-35 притаранил две группы суперэлитных спецов Зоны к переходу между локациями под названием Труба. Тот самый, что не так давно военные очистили от Монолита. И вот на тебе — вчера вечером авиаразведка сообщает, что по Агропрому в сторону перехода на Свалку, а именно к той самой Трубе, двигается группа неприятеля в количестве до десятка маньяков. Потому дан приказ стереть с лица земли эту наглую выходку. Собрались опять пощупать пост на Трубе? Вам же хуже. И отправлено было целых обе-две группы суперспецов, чтобы значит, не полез кто-либо вообще ближайшее время. Боевая задача сосьляла в полном уничтожении противника. А целый десяток ликвидаторов — с гарантией чтобы.

Первый рубеж установили в ста метрах от выхода, что меж холмов петлял. Потому что по холмам пройти можно — в профессионализме Монолитовцев Глаз и не сомневался. Враг это понятный, серьёзный, изученный. По сторонам смотрит внимательно, впереди всегда пара разведчиков, по флангам в холмах тоже будут двигаться их бойцы. А вот дальше таким манером не пройдёшь. Сразу за выходом с холмистой тропки на Свалке начинаются старые аномалии, проход среди них известен и не меняется годами. Хочешь — не хочешь, а в колонну по два построишься. Тут им мин и накидали.

Рассчитывать, что фанатики — идиоты смысла не имелось. Скорее наоборот. Мины впереди себя они пофиксят. Но удар раньше будет нанесён. Глаз был назначен командовать сводным подразделением не от величия и героизма. А лишь потому, что это был его сектор контроля. И с Монолитовцами его люди недавно контактировали, если тот геноцид можно было так назвать. Командир другой пятёрки военсталов, молодой русский штурмовик Тачанкин против подчинения ничего не имел, хоть и носил то же звание, что и капитан Кристоф Зрак, которого здесь все Глазом называли.

Привычно раскидав стрелков по укрытиям, потыкав ещё раз на планшете Тачанкину в основные точки и маршрут отхода на всякий пожарный, Глаз полез на гору. На горе, понятно дело, фонило. Но от добра добра не ищут, так говорят русские. Совсем не понятно, что имеется ввиду. Тем не менее, для чешского уха звучит удобно и почему-то сразу запоминается.

На холме командир превратился в снайпера. Отметил себе позицию отхода, затем альтернативную. Прилег возле валуна, катнулся из стороны в сторону. Не понравилось — обзор низкие кусты портят. Поднялся на пару метров, снова прилёг, теперь возле старого ствола-выворотня. Приложился к прицелу. Снова поменял позицию, передвинувшись на метр. И в третий раз перелёг, пока не нашёл идеала. До появления противна ещё было время, поэтому капитан начал считать своих.

Элла обосновалась чуть дальше от основной группы. Это верно, её работа — медицина. Бак возле тропы первым, его Вектор не работает на дальних дистанциях. Коллега-капитан решил прямо на тропе обосноваться. Идея не супер, но он на месте лучше видит.

Монолит появился раньше расчёта. Неприятным сюрпризом было количество, на тропу их вышло пятнадцать. Глаз дождался пересечения условной линии и открыл огонь. Первый из Монолитовцев в обычной броне их группировки дернулся влево и покатился безвольной куклой. Минус один!

Несколько одиночных хлопнули на грани слышимости — активные наушники Сферы гасили звук. Потом спецы заработали очередями.

В середине группы шло странное. Гротескно-приземистая фигура в тяжёлых латах. Бронекостюмом такие навороченные доспехи и не назовёшь. Сам здоровенный, по профессиональной прикидке снайпера рост хорошо так за два метра. На голове шлем ритуального вида, натурально, с рогами! Да ко всему прочему броня на нём была тёмно-красная, багровая даже скорее. Пугало огородное, Матка Боска!

Первые очереди ожидаемо снесли вражеский авангард в Монолитовких комбезах, завыл трёхствольный пулемёт Тачанкина, добавив урона противнику. Монолитовцы шустро порскнули с стороны. Всё как и прогнозировалось, в тот раз они так же ломанулись от огня. С боков в упор заработали винтовки и ПП-шки военсталов, кося плохо защищённых сектантов в их чёрных балахонах. Но сзади неожиданно открыли эффективный огонь стрелки с винтовками Гаусса. На проекции боевого шлема Глаза замигали два оранжевых символа — двое ранены, один тут же перешёл в красный — это всё. А Монолитовцы быстро сообразив, что попали в переделку, принялись швыряться гранатами — дистанция до засады была менее сорока метров. Что тут же отразилось на состоянии подразделения военных сталкеров — замигали оранжевым ещё двое. Но и Монолитовцам доставалось по самые помидоры. Глаз аккуратно выщелкнул ещё двоих. Силы противника быстро и ожидаемо таяли. Пока не заговорил тупоносый короткий ПП в руке клоунообразного красного монстра. Не останавливаясь, будто в него и не стреляли, он поднял левую руку и короткой очередью убил Тачанкина.

Глаз испытал то, что называют «Моментальный шок». С расстояния более двухсот метров одной очередью этот рогач пробил суперзащиту капитана. Смерть его не вызывала сомнения — значок мигнул два раза и стал ярко-красным. «Огонь на большого!» — приказал Глаз. С опозданием, надо было сразу догадаться, по красному отработали два гранатомёта. С очень сомнительным успехом. Цель продолжала выносить военсталов короткими очередями. Люди полностью сконцентрировали огонь на монстре, но видимого успеха так и не добились. Как шёл, так и шёл. Уже четыре красные метки на проекции, двое оранжевых. Это необъяснимо, так не бывает! Глаз перекинул магазин на бронебойные и расчётливо вдолбил десять пуль этому бессмертному чёрту. На броне после попаданий были видны лишь яркие голубые искры.

Но бронебойки красному чудовищу не понравились, он повернулся в сторону стрелявшего, но Глаз уже катнулся за корневище упавшего дерева. Подождав три секунды, резво пополз вниз и влево. Position number two — пора!

Потеряв из виду снайпера, красный продолжил движение вперёд и таки дошёл до минного поля, влетев сразу в два взрывных сектора. Грохнуло солидно, Глаз тут же приподнял голову, врага не было видно за дымом и взвесью от пары сработавших противопехоток. Оставшиеся люди возобновили огонь по Монолитовцам, дезориентированным двойным подрывом. Бак находился немного ниже своего командира, он первым понял, что монстр повреждён, но жив и боеспособен, поэтому успел укрыться. Остальных красный дьявол расстрелял из облака дыма и пыли. Хоть и получил ещё одну кумулятивную гранату в бок, завалившую монстра вправо.

Эта невозможная тварь тяжело поднялась и тут же броском достала Фуза, что без всякого эффекта разрядил магазин ему в грудь. Одной руки у красного не доставало, как раз левой, с автоматом. Зато правая с какой-то гипертрофированной кистью, огромная, сдавила голову военсталкера, смяв её. Брызнула кровь и что-то ещё, видимо мозг.

Глаз видел это сквозь дым прямо под собой, метрах в двадцати. Но стрелять не стал. Потому что на проекции Сферы мигало два оранжевых значка раненых. Зелёных оставалось тоже два — он и Элла. Остальные шесть были красными. Это провал!

— Элла! Вариант «Собака»! Как поняла!? — выкрикнул в тангенту Глаз, присев и спрятавшись от взгляда бессмертного монстра.

— Есть «Собака»!

Это означало, что спец хватает ближайшего к себе раненого товарища и максимально быстро двигается в сторону точки сбора, которой для «Собаки» был установлен Северный блокпост. Никак не мог даже подумать капитан Глаз, что дойдёт до такого. Шестеро потеряно, двое ранено! Впереди в дыму за грудой камня лежал Бак. Дела его были плохи — без сознания, идти не сможет. Глаз, пользуясь передышкой в огневом контакте, подхватил подчинённого и, петляя меж разросшихся акаций и высоких кочек, пригибаясь, быстро потащил раненого в сторону от боя.

На Эллу он наткнулся уже за полями аномалий, ближе к блокпосту. Там, где совсем недавно их вёл тот генерал Долговский, тогда он ещё простым сталкером был. Дорога была известной, до Северного дошли бы через полтора часа. Но Элла скисла. Значок на проекции предательски пожелтел.

— Что? Ранена?

— Похоже, зацепило. Не могу идти, всё плывёт. Дай стимулятор, командир.

Стимулятор был бестолку, правый бок её брони был в густой крови. Медицинская автосистема бронекостюма справилась с первым болевым шоком от осколка, но потом кровопотеря взяла своё. Теперь Элла не только некрупную снайпера Алиби, раненую в обе ноги, но и себя не смогла бы нести. И Глаз не дотащил бы троих, поэтому пришлось вызывать Халецкого. Майор сразу всё понял, тут же связался со штабом. Вертолёт пришёл через полчаса, ориентируясь на красные дымы, что раскидал вокруг капитан. Это было ужасно. Трое ранено, шестеро погибло. Полнейший провал. Что это за адская тварь, что вообще происходит, скурвена курва?! Как оправдаться перед командованием…

Халецкий же сию информацию принял, но решил пока не доводить до сведения личного состава. И это было объективно — задачу подразделение выполнило, прорыв противника к Трубе был предотвращён, по данным разведки остаток Монолитовцев числом четыре повернул назад на Агропром. А на следующий день вечером прилетел срочный приказ.

— Двое с Блокпоста по дороге идут, — это Остапенко. Резанов решил пристрелять подарок Хали снайперский комплекс ВСК-94, потому в сопровождении людей Наливайки поутру вышел к посту-выходу на Свалку. Но видать сегодня не судьба была пострелять.

— Кто? — отреагировал генерал.

— Свои! В смысле твои, тащ генерал!

О, какая встреча! Злой с Угрюмым пожаловали, не иначе. И верно, на ПДА их отметки и есть. Минут через двадцать уже жали руки и похлопывали по плечам пришедших. Стрельба, таким образом, на сегодня закончилась не начавшись. Начались трудовые будни.

— Какие новости? — наперво поинтересовался генерал, как повернули в сторону базы. Колобок, конечно, дисциплинированно писал ему ежедневные рапорты, но своих спросить всегда гораздо важнее. — Да чего… Ничего, командир! — Угрюмый был в своём репертуаре, — Холод, ветер свистит у них там в Депо. Мужики о смене мечтают. А мы чего, нас Колобок отправил на ту дорожку. Ну ту, что мы с Призраком ходили тогда.

— Ну да, я ему и сказал, что вы знаете там всё.

— Ну мы и прошлись до Агропрома.

— Там они, пидарюги! — не выдержал и перебил Злой, напарник мрачно зыркнул на него и продолжил:

— Встретили бродяг наших. Бульбу с двумя ещё. Поэт и Мартин.

— Марти, дярёвня! — поправил Злой

— Ну типа. Я в этих собачьих кличках не разбираюсь. Так чего они. На Агро эти сидят уже, пришлось мужикам делать крюк. Такие дела. Подобрали пацана того, из военных, что с Ковальским тикал. Не пропал, пару дней ховался, что-то даже жрать нашёл там. Короче, живой, с ними шёл. И автомат при нём. Тоннель мы по дороге глянули, там никого. И аномалий нет внутри вообще, то редкость. С теми мужиками через основной проезд вернулись. Они к Сидорычу пошли, задание у них его. Вот так в общем… А Колобок нас отпустил, просил только прислать человек восемь хоть. Чтобы смены укомплектовать.

— Да, он писал мне. А вы чего, рано по утру ушли?

— Да чё там делать! Тут пожрать, постель тёплая! — заявил Злой, — Он сказал нам вечером, а мы сегодня чуть свет и двинули!

Новости были плохими. Если сегодня эти, то есть Монолит, заняли стратегическую точку в середине локации, то стопудов завтра жди в гости на Свалке их. А людей там мало! Надо распорядиться туда отправить хотя бы два квада новичков и оттащить миномёт. А Пулю вернуть пока, а то он без отдыха уж неделю считай после своей охоты на упырей.

— О, а это чего за муйня!? — Злой увидел свеженькое минное поле.

— Привыкай. Гостей ждём. Этих! — ответил ему Остапенко.

Лидер мерков пришёл на следующий день в полдень, не чинясь подождал на блокпосту Свалки, пока генерал не прибудет со своей свитой. Время было обеденное и Резанов предложил перекусить. Для чего с собой была взята горячая каша с тушёнкой, пара термосов с чаем и бутылка Петренкового бренди, последняя уже.

Поев и вежливо затронув темы последних новостей, перешли к делу. Вернее, немолодой, с цепким и быстрым взглядом профессионального убийцы, наёмник перешёл. Резанов слушал.

— Мы с предложением генерал, — начал по делу командир наёмников, — не наступать друг другу на хвост.

— То есть?

— Ваши люди активно заходят на Дикую Территорию. Мы соседствовали мирно, стоит ли сейчас начинать пограничный конфликт?

— Не вижу необходимости, — отвечал Резанов. Что-то такое он предполагал и пару раз с Наливайко беседовал на тему будущих претензий со стороны наймов. Зам сейчас сидел рядом, попивая греческий бренди, — нам не нужно выгонять никого с Территории, но есть план, в соответствии с которым мы действуем.

— И в чём он, если это не секрет? — поинтересовался Ворон. Хорошо так держится, не напрягаясь. Даже где-то дружелюбно. Но вот эти глаза. Колючие, жёсткие, как зрачки стволов пулемёта-спарки.

— Сейчас проблема с Монолитом активизировалась, поэтому пытаемся расчистить от тварей граничащие территории и поставить мины вокруг базы. Иначе псы и прочие твари нам будут всю дорогу поля портить.

— Так может вам не надо Дикую Территорию окучивать? Мы там ситуацию контролируем.

— Ещё раз повторю — контролировать задачи не ставилось. Если договоримся внятно, поделим ответственность. Как такое предложение? — вынул из рукава подготовленного козыря Резанов.

— В смысле? — не вполне понял наёмник. Скорее просто не ожидал такого поворота.

— Долг выставит свой форпост в здании, что перегораживает Территорию и отделяет наш вход от железнодорожного узла. Поведём патрулирование и зачистки, потому что собаки и всё такое точно полезут.

— А от нас что? Ты сказал ответственность поделить? — до сих пор не вполне вдуплял Ворон. Или просто выводил собеседника к дальнейшим уступкам.

— Если вам не желательно нахождение наших людей на сортировочной станции, то патрулирование делаем объединённым. В смысле создаём карту маршрутов и расписание патрулей, чтобы вся Дикая Территория была постоянно под присмотром. От нас — карта минных полей, от вас — гарантия контроля прохода на Янтарь. Тебя же именно это место волнует?

Старый наёмник помолчал, запил Метаксу чаем, закусил галетой, полез за сигаретами. По всему — думал, прикидывал:

— Это конструктивно. И может сработать. Нам действительно нужен контроль за проходом на Янтарь, оттуда дорога к Мёртвому Городу, базе нашей и пост в бункере яйцеголовых. Да, сейчас это направление малость напряжённое. Хотя пока оттуда никто ни разу не лез.

— По Территории, раз уж зашёл этот разговор, есть предложение закрыть периметр колючей проволокой. Запас есть, — это был план, что недавно обсуждался с замами.

— Не получится, генерал, — Ворон докурил и затушил сигарету, — там забор старый был и обвалился почти везде. Территория большая, всю не замотать колючкой. И проход там не один, как и на Свалке, кстати, на ней тоже имеет смысл сделать общую карту и расписание патрулей.

— Я слышал, что проход там есть к Военным СкладАм? — задал неожиданный, но очень важный вопрос Резанов. Как и предполагалось, лидер наёмников чуть скривился. Значит есть на самом деле такая тропка! Прав был Призрак.

— Я бы не хотел затрагивать эту тему, но и обманывать тебя не стану, — не вполне понятно ответил Ворон.

— Предлагаю обмен, — ещё одна заготовка Долговского штаба. Перед встречей Резанов с замами посидели по полуночи, прикидывая так и эдак развитие разговора с командиром мерков. То, что это будет разговор сложный и важный, сомнений не имелось.

— И что же на что?

— Долг получает возможность ходить по той вашей дороге. А наёмники — возможность посещать базу Долга и, понятное дело, ходить через неё по своим делам. Как тебе?

Ворону опять пришлось тянуть время, думать, закуривать, прихлёбывать остывший чай. Этого он точно не ожидал:

— Предложение богатое. Ты же знал, что я соглашусь. Только вот мне кажется, что это не все условия, — прищурил свои чёрные сверлящие глаза наёмник, — так?

— Есть такое дело, — всё же мозговой штурм с замами не прошёл зря, тут тоже была небольшая ловушка найму выкопана, — есть вопрос по вашей работе, а именно про заказы на клановцев. Чтобы не было таковых.

— Врать не стану. Моего слова недостаточно, даже если пообещаю, это ложь будет, — через паузу начал Ворон, — для Синдиката моё решение не закон и даже не довод, а так, мнение. И если я наложу запрет на заказы какого-то вида, то меня просто поменяют на адекватного командира, — Ворон выдержал ещё более театральную паузу, было видно, что собирается сказать важное. Но не сказал, а начал быстро показывать знаки левой рукой, так, чтобы только Резанов, что сидел с краю столика, мог их видеть. Говорил же он следующее:

— Я мог бы пообещать, что мы не примем заказа на человека Долга.

Левой рукой показал на ПДА на поясе, потом на Резанова и на себя, понятно — «Я напишу и предупрежу».

— И даже пообещать, что если заказ будет, то мы вас предупредим. Но ни того, ни этого я не сделаю!

Ворон показал снова на ПДА и сделал отрицательный жест, затем снова на себя. То есть это можно понимать как: «Писать буду не со своего ПДА».

— Потому что, даже если я напишу тебе ничего не значащую условную фразу, типа «Обед на блокпосту», эта информация попадёт в Синдикат — все наши разговоры и переписка под контролем.

Ну вот, он ещё и условную фразу тут же придумал! А молодца, хитрый чёрт!

Рука продолжала пантомиму, показал на Резанова и сделал интернациональный жест потерев указательным пальцем о большой. Ясно — «Это небесплатно будет».

— Проси чего-то другого, но не этого, — закончил он. Резанов показал ему большой палец, то есть типа понял и согласен, но сказал иное:

— Что ж, это нас не радует, но на нет и суда нет. Хотя есть одно дело, но оно тоже с работой связано, стоит ли?

— Говори, раз уж начал.

Резанову показалось, что Ворон отлично знает, что сейчас услышит.

— На человека моего заказ есть у вас. Он предлагает решить вопрос в рамках бизнеса. Пока ответа от ваших не было…

— Это Призрак, я знаю о деле.

Ну точно, в курсе он!

— Но он не состоит в клане Долг, поэтому вопрос не вполне корректен, ты уж извини, генерал.

— Вопрос не в клане, а в деньгах, опустим лирику? Я за него поручусь. Деньги у него есть. В сложившихся обстоятельствах он исключительно важен для клана как разведчик. Поэтому и вопрос.

— Я так и думал, тянуть кота за яйца не буду, вопрос его решаемый. Стоимость 30 000 евро. Но есть нюансы. И их теперь прибавилось.

«Вот же гандон штопаный. Начал цену набивать!» — так подумал Резанов, но, к стыду, оказался кругом неправ.

— Так вот, нюансы, — снова через паузу для допития простывшего чая продолжил Ворон, — мы с тобой кое о чём договорились по контролю за локациями, и ты нам открыл дорогу через Росток. Это раз. Ситуация с Монолитовцами ухудшилась, ты мне эти новости сам рассказал, а квалифицированный разведчик в клане союзника — дело важное. Это два. И заказчик тот мёртв, а оплаты произведено не было. Это три. Синдикат будет не против снижения выкупной стоимости контракта до 10 000.

Резанов не смог сдержать улыбки.

— Но есть и ещё одно кое-что, — продолжил наёмник, — с заказчиком не всё ровно, что называется. Имя его я назвать не могу, это прямо противоречит правилам Синдиката, но то, что он был убит военными не так давно на Кордоне вместе с группой своих последователей, наверное, не секрет. В настоящее время и Синдикат, и Долг заинтересованы в противодействии группировке, к которой он принадлежал.

Вот так Ворон! Непростой дядя, тоже подготовился. Элегантно так обошёл свои правила. Запись разговора у него там включена, это он сам сказал, считай, впрямую. Так значит всё-таки Мессер был заказчиком! Иначе такого необычного термина, как «группа последователей» найм бы не употребил. И про совместное противодействие бы не сказал. Всё становится на свои места, всё так и есть: Грех сделал этот заказ, Грех пытался ликвидировать их на Северном и натравил туда Монолитовцев. Интересно, что такое мутанты эти знают, почему боятся Призрака?

— Так что со стоимости выкупа скидка ещё будет в половину. Надеюсь, я был полезен в этом деле? — закончил главный наёмник.

— Я думаю, он будет доволен таким исходом.

— Тогда вот мой контакт, — Ворон вынул ПДА, — давай напишу сейчас тебе, чтобы был, а он сам со мной свяжется.

— Годится.

На это встреча к концу подошла, стороны церемонно пожали друг другу руки и разошлись по своим базам.

— Если нужны услуги, то для Долга будут на нижней планке, — Ворон попрощался этими словами.

— Что скажешь, командир? Я так заметил, что наймит тебе там семафорил чего-то под столом? — спросил Наливайко, когда шли назад. За столом он просидел всю дорогу молча.

— Скажу, что разговор, на мой взгляд, получился. Теперь бы ещё перемирие со Свободой заключить, — Резанов набрал быстрое сообщение Призраку, мол, иду на базу с юга, встречай, новости есть по твоему делу, и подтвердил заму — а касаемо его знаков это да, сейчас расскажу…

Напарник встречал, топтался в входа на базу на границе минного поля. Услышав о решении Ворона просиял и потребовал у Резанова срочно отметить столь великое избавление. Отказать Валентин не смог, пошли бухать.

А рано утром пришло срочно сообщение от Халецкого: «Ты нужен на Северном, есть сверхважные новости, вертолёт в 9-00.» Вот так ни хрена се. Прямо вертолёт. Это что-то серьёзное, у Резанова даже под ложечкой засосало от нехорошего предчувствия.

— Ребята, на связь! — произнёс он в тангенту боевого шлема, что лежал на столе.

— В канале, — ответил голос Угрюмого.

— Остальные?

— Злец до ветру вышел, Бугая с вчера ещё на охрану сапёрам поставили, недалеко на выходе дежурит, какой к Кладбищу Техники.

— Всех собери и ко мне. Сейчас без двадцати восемь, нам через пятнадцать минут надо выдвигаться на вертолётную.

— Принято.

Только успел зайти помыть-побрить генеральскую морду и поссать в персональный туалет, параллельно сделав себе замечание, что забыл новую сантехнику заказать, как в его апартаменты с встревоженным видом решительно зашёл Наливайко. Бросил охране: «Не беспокоить!» и плотно затворил дверь.

— Доброго утра, — приветствовал его Резанов, — какие трудности возникли у нас в связи с вашим появлением?

— Приказ пришёл, вот на, читай.

Приказ был краток — в срок до 4 суток совместно с и под командованием ВСУ взять под контроль здания, сооружения и прилегающую к ним территорию на локации Агропром.

— Так. Понятно. Вот это тебе тогда, читай, — и показал сообщение от Халецкого.

— Ну поздравляю. Вот и сказочке конец, теперь ясно к чему шло всё, — суммировал информацию зам.

— Не конец, а первая часть Марлезонского балета, вот что говорит моя опытная задница, — не согласился Резанов, залезая в броню, — мне позавтракать бегом и на площадку. Только успею. Ты пока вот что: с минами надо закончить поскорей, но это вопрос Косматого. Химику скажи, что концепция изменилась и его подарки должны быть мобильными, чтобы швыряться ими, он у Громова сидит. Ещё Космачу скажи, чтобы ускорил формальности и все, кто может и не может сегодня были торжественно приняты в ряды Долга. Я отпишу тебе от Хали чё-как для отчёта в центр сразу. Чувствую, что там не задержусь и прибуду вечером или раньше. Своих беру. По деньгам у нас чего?

— Прислали только что сотню тысяч, я с неделю назад заказывал. Так что на сегодня уже хорошо. По патронам пока молчок.

— Ладно, деньги нам очень сейчас пригодятся, а по боеприпасу потрясу Халю. Держи в курсе, пиши сразу если что новое по обстановке! — на этом, собрав рюкзак, генерал порысил в сторону столовки.

Вертушка прибыла точно в срок, старый, добрый, увешанный оружейными пилонами «Крокодил» Ми-24 с украинскимицветами на балке стабилизатора. До Северного всё же так близко, если налететь на этом аэротакси. Встречал, по обычаю, Тоха. Как всегда невозмутим, отглажен, расслаблен. База Халецкого гудела, народу, кажется, прибавилось вдвое. На суровых Долговцев даже внимания особого не обращали, носились, как в жопу ужаленные.

Халецкий был зол, собран и резок, кого-то на ходу моментально построил на кого-то наорал в микрофон уоки-токи, кому-то, опять же на ходу принимая доклад, подписывал бумаги. В его резиденцию не пошли. На столе комнаты совещаний, к которой прилегали прочие командирские помещения, лежала большая бумажная карта, несколько человек без знаков различия, но по возрасту явно не сержанты, склонились над ней, поминутно делая пометки в своих электронных планшетах.

— Так! — хозяин кабинета негромко хлопнул в ладоши, — Предоставляю вам командира военизированной организации Долг, о которой говорили на совещании вчера. Генерал по их внутреннему табелю, Валентин Резанов. По-нашему — кадровый старлей запаса. Подготовьте вопросы, я пока введу товарища в курс дела.

Остановившиеся на мгновение офицеры, гладя на Резанова, синхронно и молча кивнули головами и продолжили свои штабные игры.

— Валя, буду краток, как тот Путин. Через четыре дня выброс, до этого момента наша задача уничтожить форпост чужих на Агропроме.

— Ты их как в фильме назвал.

— Чего тут особо то, ты уж сам понял, что никакой это не Монолит. И мне вот пришли данные. Ничего, кстати, сверх того, о чём тамошние тогда протрепались. Сколько у тебя людей?

— А почему ты не спросишь, насколько я вообще готов к тому?

— А! — досадливо, как на ребёнка, махнул рукой майор, — Брось это, я приказ получил. И твой Долг на время операции переходит в оперативное подчинение ВСУ. Ты получил то же самое, так что давай без этого.

— Получил, — не стал умничать Резанов.

— Теперь по делу. Что у тебя с составом? Чаю будешь?

— Кофе есть?

Разговор с майором, а затем с его людьми растянулся до обеда. Вопросов было много, план операции только-только вырисовывался. По дороге стало понятно отчего такая спешка. Выброс, по утверждению штаба, высвободит ещё какое-то количество опасных высокотехнологичных врагов. И их общая масса может стать критичной для этого сектора ЧЗО, что поведёт за собой массированные атаки на объекты инфраструктуры военных и, понятное дело, их союзников, то есть Долга. Ну и максимально пессимистичный прогноз — прорыв за границы Зоны на территорию Большой Земли. Там их, конечно, встретят. Но это будет совсем другая по масштабам и потерям война. И, что не очень приятно, она будет проходить без сводной роты Халецкого и без группировки Резанова. Потому что всех убьют. Чужие или свои. Штаб на полном серьёзе рассматривал возможность ядерного удара по ЧАЭС.

Изрядно вымотанный детальными расспросами как, где, что, сколько и почему от ни в зуб ногой не соображающих в местных реалиях вояк, Резанов заперся в персональном туалете командира базы. Освежился холодной водой, задумался, уперевшись лбом в холодное зеркало.

Получается, все догадки были верны. Это вторжение неизвестного противника, что появляется на территории атомной станции во время выбросов. Противник — это люди, но они не из этого мира, их оружие и тактика не соответствуют никаким современным образцам. Монолитовцы заодно с ними, выступают проводниками и участвуют в совместных операциях, так же, как и Грех, как и нанятые ими Ренегаты. Верно сказал майор — воюет международный контингент не с Монолитом! С кем-то ещё. И не побеждает, это совершенно точно.

Задачей номер раз сейчас было собрать людей. Потому что Долговцев, даже после широкой рекрутинговой кампании, не насчитывалось и семи десятков. Времени было в обрез. Да тут ещё и Халецкий удружил:

— Валя, я прошу одну вещь сделать. Это обязательно. Я понимаю, что прошу в наших условиях звучит как «Исполнять!». Но дело такое тонкое, что ни в штабе, ни мои, никто не уверены в исходе. Смотри, у меня сейчас три вертушки, ты в курсе: двадцать четвёрки и транспорт. БТР на Южном стоит. Обещают ещё два транспортных и три ударных, двадцать восьмых. И ещё одну коробочку-восьмидесятку. Вот о них речь. Противник засел плотно, вертолёты нам не особо спляшут, там у них РПГ, гауссовки и ещё чёрт-те чего неизвестное. Так что рассчитывать, что вот вертухи прилетели и порешали вопрос не приходится. Мне надо привести туда БТРы!

— И как ты это планируешь? — идея была не особо перспективная. Ни один БТР да последние несколько лет не доехал своим ходом к Агро. Только те, что были там с самого начала, старые шестидесятки, которые бесславно погибли.

— Я — никак. Это ты сделаешь, — просто ответил майор.

У Валентина глаза на лоб полезли, а челюсть с отчётливым стуком упала на стол:

— И как это, ты чего?! Не пройдут они никак.

— Ну надо попытаться, я поэтому и говорю. Прошу попробовать. Ты же Проводник! Никто кроме тебя не сможет, если ты не сможешь. Ты понимаешь, коробочки — наш шанс остаться живыми в этой мясорубке, куда нас тычут. Вертолёты не помогут, если они близко сунутся, их посбивают к х. ям! А так есть шанс прорваться на территорию НИИ, а там уже забросать гранатами, задавить пушками, гранатомётами этих. Ты пойми!

Резанов задумался. Это верно, атака пехоты или атака пехоты с брониками — две большие разницы. И на вертушки противник так фиксироваться не будет, если увидят, как к шлагбауму мчатся БТРы. Что даст дополнительную возможность пилотам подойти ближе и отстреляться НУРСами. А чем чёрт не шутит, пока Бог спит?! Попробовать можно. Тем более, что разговор идёт грамотный — именно попробовать. Ну не получится, так и что ж. И эти мысли были высказаны майору. С чем он согласился.

— У меня патронов немаэ, постреляли все, народу то вон привалило, — пользуясь моментом вставил Резанов, как обсудили детали провода бронетранспортёров.

— Та, не бери в голову… Ты к себе же счас? Я скажу загрузить по максимуму цинков в вертушку. И потом ещё подтяну к началу операции в Депо ваше. Тебе какие?

Как и предполагал Резанов, к вечернему совещанию он уже был на базе. Обрадовал замов, вынул планшет, уже давно полученный от Хали, ещё в ту операцию, где военсталкеров водил вокруг стоянки-свалки техники, и вывел на экран карту Агропрома.

Космач воспринял новость как настоящий викинг. Типа показывай кого рубить, остальное — вопросы технические, разберёмся на месте. Наливайко же заметно беспокоился, хотя и был в курсе к чему всё ведёт уже давно. Идею привести БТРы к Депо оба восприняли исключительно скептически.

— Не вижу особо как. Понятно, что теоретически это исполнимо: сначала по прямой до жэ-дэ, потом опять по прямой до Северного, ты говорил у них там ворота, то есть проедет этот? — Наливайко давно не бывал вне базы, в отличие от Космача, который перебил его:

— Ты, Димитро, не то говоришь! По дороге можно идти, а не ехать, там на мосту между вагончиком строительным и съездом к АТП стадо гравитационных аномалий всегда. И на дороге напротив Фермы, где Отец сидит, тоже пара-тройка. Другой вопрос — проедешь ты Северный, а дальше? Там дальше завалы из техники старой: автобусы, грузовики. Приедешь ты на свалку, то есть на стоянку техники. И упрёшься в ряд Жарок. Потом после Жарок там два поля аномальных с гравитационными. Небольшие, но как их преодолевать? Опять же я сам что видел: на дороге в сторону проезда на Агро от нашего Депо тоже то ли Мясорубки, то ли Трамплины единичные. Они ещё опаснее, их особо не видно, когда разбросаны по одной. А на Агропроме чего, так мы вообще не в курсе, там никто не был уже с полмесяца, как не больше!

Всё было верно. Но тысяча же, блин, чертей, Проводник он или нет!? Резанова по серьёзному зацепила эта Халина фраза. И для себя он ещё в вертолёте решил — поведёт! Но пока промолчал. И они углубились в обсуждение роли Долга в нарождающейся операции.

В тишине шелестящего кондиционера думалось лучше. Герман уже с месяц носа не высовывал за стены бункера. По Янтарю шарились невнятные персонажи в чёрных хламидах, зомби время от времени бессмысленно долбились бронированные стены и дверь. Работа научной станции была парализована. А работа Наблюдателя была в самом разгаре. По всему, операция «Ключ» вышла на финишную прямую. Ситуация была более чем напряжённой, сейчас от действий главного героя проекта зависит успех или провал. Это не очень волновало Алексея. Его вообще ничего не волновало последние недели. Разве что новый отчёт Младшего Наблюдателя мог вызывал интерес. Отчёт был как всегда краток и информативен. Герман читал его по диагонали, в общем понимая, что там увидит, но определяющие моменты глаз выхватывал: «Согласно приказа штаба миротворческих сил … предпринять необходимые действия для взятия под контроль… дважды встречался с генералом группировки «Долг» В.А. Резановым… высказывал объективно аргументированное сомнение в полноте полученных из штаба ВСУ данных… предварительный план операции одобрен…»

А вот тут важное: «…не имеется подтверждённых разведкой данных относительно технической возможности доставки бронетраенспортёров своим ходом… прогноз неблагоприятен…» и ещё по медицине: «…отсутствие типовых аптечек АИ-2, укомплектованных обезболивающим «Промедол» … низкий уровень компетенции полевых медиков миротворческого контингента … недоукомплектованность личным составом медицинских подразделений … неготовность к работе в условиях боевых действий…». Это уже серьёзно. Значит Ключу пришло время помочь. На самом деле Герман ждал этой возможности. Ему хотелось почувствовать себя Богом. Хоть бы и мелким, локальным таким божком. Повлиять на судьбы, сделать невозможное, подкорректировать реальность.

Руководитель международной научной группы Алексей Герман заблокировал изнутри дверь в свой кабинет и открыл сенсорную панель на стене. Скорее, не открыл, а позволил ей проступить через маскировку окрашенной серой краской стены. Набрал код из десятка сложных символов и спустился в открывшийся посреди кабинета люк.

Они уже были на своих местах, занимали четыре кресла из пяти. Первый Сталкер, как всегда, поглядывал чуть свысока. Вечно Мёртвый наоборот, как и при жизни, смотрел в глаза дружелюбно и прямо. Новая Легенда выглядел обычно, отстранённо, будто его ничего тут не касалось, и он глубоко задумался о каких-то своих делах. Именно перед ним и присел на корточки профессор Герман. Подождал, пока взгляд Легенды сфокусируется на нём:

— Мне нужна твоя помощь. Найди своих!

Краем глаза Алексей видел, как четвёртый из присутствующих, его суровый наставник, чуть наклонил голову, показывая, что сделан правильный выбор.

Глава 27

Призрак проснулся от резкого толчка. Ему снился Паша Стрелецкий, они говорили о чём-то возле костра. Сон был совсем как реальность, Саша даже спросил друга: «Куда ты пропал, почему ты пропал?». Но, как бывает во сне, тот не ответил понятно, вроде и говорил, а смысл растворялся, ускользал. И вдруг взял голову Призрака крепко двумя руками, приблизил своё лицо: «Проснись! Уходи!» Вот тут и произошёл тот толчок, будто изнутри. Сна не было ни в одном глазу, сердце колотилось. Он встал и быстро оделся, собрал только самое необходимое и тихо вышел. Никто не видел, как Призрак покинул базу Долга в полпятого утра и затерялся на туманной тёмной тропе в сторону Военных Складов.

Резанов утром после совещания с замами, где объявил свой приказ, читал ответ Халецкого. Майор обещал вертолёт в полдвенадцатого, просил дать данные по количеству людей. Это его сообщение было уже третьим за сегодня, похоже, он там нервничал.

Заместители генерала заново спорить не стали, дяди взрослые, ситуацию видят. Генерал вместе со своим квадом летит на Южный блокпост и ведёт оттуда пару бронетранспортёров к Депо. Завтра утром в 9-30 час Икс. К этому моменту на новой базе Долга должны собраться восемь квадов, включая новичков и тех, что несли службу в самом Депо. В деле согласилось участвовать пятнадцать бродяг-одиночек, среди которых были Химик с Пригоршней, Санта с Гансом и команда Гонты. Отдельно должны прибыть девять человек наёмников, включая самого Ворона. Весь имеющийся состав с Барахолки. Итого пятьдесят шесть стволов, не включая Космача, которого Резанов назначил полевым командиром этого воинства, и самого генерала с его тремя бойцами.

— Так, Дим, ты тут на Ростке остаёшься, на контроле. Призрака мне отыщи срочно, не отвечает его ПДА. Обязательно выдай свои ЦУ и восстанавливающие арты нашим медикам.

— Ты уверен? Я всё-таки военврач, а там бой будет? — Наливайко второй день был заметно тревожен.

— Если мы с Косматым вдруг не вернёмся, кто будет кланом управлять, кто с центром связь будет держать? Военврачей хватает, ты Чепурного отправляешь. Хотя нет, не хватает и сильно, тут ты прав… Но твоё место здесь, ты единственный из руководства, кто владеет полным раскладом. Призрака скажи поискать, я его с собой хочу взять на Южный!

— Понял тебя, займусь сейчас, — он вроде собрался выйти из кабинета, но сделал шаг назад, к столу генерала, — бл…ть… Пожалуйста, только сам не лезь в замес, как ты любишь. Косматый есть на это, Халя твой солдат пригонит, военсталы наверняка будут, ты только не суйся, Валентин! Обещай!

— И не думал даже. Ни в коем случае! Вот те крест! — побожился Резанов. Кажется, Наливайко не поверил. Но свалил заниматься вопросами.

Призрака не нашли, и Резанов отправился на встречу с вертолётом без него. Куда подевался? Не сказал ничего, всё же время был рядом. Вчера только говорили, он хотел с наймами встречаться — денег заносить, а Резанов ещё сказал, мол, не надо, Ворон со своими в Депо придёт, там и отдашь ему сумму, командир наймов уже в курсах и согласился. И где вот он теперь? Валентин не на шутку беспокоился и злился на товарища, что выкинул такой фортель в самый ответственный момент. Чисто технически для операции проводки техники он был не особо нужен, но придавал уверенности, мог вовремя помочь советом, подсказать, заметить что-то. Задача по проводу предстояла не просто сложная — беспримерная. Как было замечено на совещании руководства клана, предыдущие попытки полностью провалились.

Машина пришла всё та же, ВСУшный старичок Ми-8 с грозным вооружением. Глядя на проплывающий мёртвый раннезимний пейзаж, Резанов думал, что это уже становится привычным — летать туда-сюда на вертолёте. Остановились на Северном, пилот ротацию не отключал, пришлось бегом бежать на базу, а то ничего не слышно вообще. Там перекинулись с Халей парой слов, подтвердили условленные моменты, согласовали встречу вечером, Халецкий уже отправлял основную часть своих солдат сейчас, днём, а сам собирался дождаться БТРов и наутро ехать вместе в Депо. Почему так долго с одного блокпоста до другого — ответ был прост, Резанов собирался завернуть на Ферму к Отцу Диодору и разжиться там добровольцами из числа одиночек. Даже деньги для этого взял с собой аванс платить, чтобы всё по серьёзному воспринималось.

— Ты там на Южке с человеком увидишься, — придвинувшись вплотную к Валентину сказал на прощание Халецкий, — он сам подойдёт, ты знаешь его, это Семён. Я не забыл про то обещание, договорился тебе по каналу продаж, цени!

Под пузом вертушки проплывал Кордон. А Резанов смотрел вниз и понимал, что события последних месяцев как-то очень концентрированы, что та сгущёнка. Практически все в одном небольшом районе, здесь на Кордоне и окрест. Тут ведь километров сто, ну максимум сто двадцать квадратных, не больше, если не учитывать все радиационные холмы и аномальные поля, где не пройти — не проехать. И столько всего случилось.

БТРы стояли под парами, на броне первого сидел командир в комбезе и танковом шлемофоне и очень знакомое несуразное тело в обычной украинской военной экипировке. Фигура, напоминающая пончик. Ба! Да это же герой-миномётчик, лейтенант Скуля! Спрыгнул неуклюже, подошёл, отдал честь, что не укрылось от остальных ожидавших.

— Ты с нами, значит? — после уставного приветствия и знакомства с экипажами, спросил Резанов.

— Так точно. В коробочки по три миномёта помещается и боезапас, ну и мы. А остальные на броне поедут.

Внутри сидеть на первый взгляд безопаснее, хотя имеется шанс там и остаться, если машина влетит в термо или эклектическую аномалию. Но этот Пончик хладнокровен и бесстрашен, что доказал при штурме лагеря Монолита.

Резанов ожидал увидеть старые знакомые восьмидесятки, о которых говорил Халецкий, но тут были модные девяностые модификации с длинными стволами. Видимо, русские их неданно совсем передали, ещё видна свежая краска, поверх которой был нарисован государственный трезубец на жёлто-синем фоне. Стилизованные звёзды ВС РФ замазывали, точно. Конечно, они-то уже массово на новые «Бумеранги» переходят.

Семён сопровождал какую-то штабную шишку, имени и звания Валентин не запомнил. Официально выслушал вышестоящие указания, поглядывая на отстранённого связного торговца Яна. После того, как высокий чин убрался, «вечный капитан», кстати, догадка Призрака оказалась верной — в этот раз он был действительно с капитанскими знаками различия, подошёл к Долговцам и вынул планшет. Резанов кивнул своим, мол, пойдите просмотрите что как с БТРами, чтобы не было ничего лишнего, чтобы заземление требуемое висело на корме, то есть цепи были приварены на случай индукционного поражения от скрытой электрической аномалии. Хотя, может это и шаманство, Резанов не разделял данной уверенности зама, но Космач настаивал на техническом апгрейде.

— Здравь желаю. Не ожидал, — поздоровался Семён.

— Так вроде договаривались? — не вполне понял его генерал.

— Не ожидал я, что оказывается с лидером клана тогда говорил. А товарищ твой для отвода глаз был?

— Я тогда и в клане то не состоял, это решено было быстро и, как всегда, нас не очень спрашивали. А товарищ, он мой напарник давний, поэтому вместе были, — как мог просто пояснил Резанов.

— Нахрапистый он, но у вас свои уставы, — капитан вывел на экран планшета карту Кордона, — вот у нас точки тут, где встречаться лучше, одну ты знаешь, мы с вами там виделись. Но это не лучшая, там патрули всё время, а затыкать их — привлекать внимание особистов. Так что, во-первых, вот эта схема. Потом вот координаты схронов, где можно оставлять товар и деньги, это, если встречаться не получается, или просто неудобно, бывает что партия мелкая или время поджимает. Или вот ещё что. Это расписание возможных рандеву, чтобы пересечься пиши вот сюда. Или, что лучше, вот на этих коротких частотах, они резервные, наши. Рация есть хорошая?

— Нет пока. Но обещали выделить. И усилитель с антенной.

— Во это лучше. У нас недалеко своё хозяйство. Добивает волна хорошо, но после выброса, конечно, помехи и пробовать бестолку. Лучше отправить кого до схрона с цидулей.

— Главное спросить хочу… — Резанов оглянулся на подходящего командира отделения боевых машин. Видимо, недотанкист что-то уточнить собирался.

— По ценам? — догадался Семён, — это по разному. Давай как будет чего, ты связывайся. Мой позывной Осот-12, скинешь чё есть, а я чего можем.

— Товарищ лейтенант, разрешите обратиться?

Да, генералом его тут называть было бы смешно, поэтому Халя его привычно представил всем кадровым лейтенантом запаса.

Семён козырнул и отвалил. А подошедший оказался лейтёхой по фамилии Солёный. Хотел получить вводные по движению и интересовался как Резанов поедет: на броне или внутри коробочки. Это были вопросы серьёзные. Да и отправляться уже пора, солнце, до того проглядывавшее среди пелены серых облаков, спряталось. Дни стояли по-декабрьски короткие, смурные. До сумерек надо добраться. Резанов попросил позвать водителей и командира второго экипажа, а также сержантов обоих отделений, что следовали с техникой. Скуля тут был не нужен.

— Так, товарищи офицеры и сержанты, слушай и запоминай… — лекция была краткой и позитивом не страдала. Резанов честно признался, что примеров удачного проезда по Зоне не знает. Все БТРы, БРДМы и Тигры с Хамви и Ивеками, что пытались на свой страх и риск прокатиться с ветерком, ржавеют по обочинам дорог. Какие-то сгоревшими, какие-то разобранными хозяйственной рукой местных. Но есть и хорошие новости, а именно: подготовка трассы, по ней ходили, данные об аномалиях в общем есть. Два — это мастерство самого Резанова, ну а три, это то, что Кордон на данный момент зачищен от анархистов и бандитов. А загулявший монстряк БТРу с его 30-мм пушкой не противник. Вывод — смотреть по сторонам, быть готовым к немедленному открытию огня, при любой непонятке жать на тормоз, близко к деревьям не подъезжать из-за риска влететь в малозаметные облака Жгучего Пуха и главное — ни на что не реагировать, если ведущий не дал команды. Незначительный доворот руля чтобы объехать подозрительный предмет может привести к моментальной смерти от тысячивольтового удара током или от чего-то подобного.

С Богом отправились минут через десять, когда притащили заказанные бензопилы с канистрой горючего. Это на дороге пригодится, Резанов настоял. Солдаты разобрали слежавшиеся мешки укреплений и оттащили КАМАЗом бетонные дорожные разделительные блоки. На головной машине, вернее, внутри, выставив голову в один из двух люков, расположился Резанов, Злого посадил на броню с солдатами. На броне замыкающей машины уселись Угрюмый спереди и Бугай сзади — тыл контролировать. На случай непредвиденного появления полного северного лиса экипажи и пассажиры броников были распределены по четверым Долговцам, каждая пара несла ответственность за шестерых миномётчиков, троих парней экипажа и семерых мотострелков. На территории Зоны слушаться их предстояло беспрекословно. Своим замом Резанов назначил Николая Угрюмова.

Шли быстро, колёсные машины позволяли. До моста через тоннель, где УАЗик старый и точка стоянки сталкеров, практически долетели, пешком так не получилось бы, даже если бежать. И первое испытание для конвоя — две или три аномалии типа Трамплин. На самом мосту. Так, что объехать на раз не получалось. Остановились метрах в сорока, Резанов эти аномалии издалека чувствовал, да и знал о их местоположении. Они тут ветераны, с места за всю историю не сдвинулись. Вместе со Злым спрыгнули на занесённый прелой листвой и ветками грязный асфальт. С умным видом солидно поводили Сварогами и отправились тупо по-старинке обкидывать границы аномалий камешками и гайками. Минут в двадцать уложились, выложили специально захваченными с базы малыми дорожными конусами границы безопасности. За это время с замыкающего бронетранспортёра дважды открывалась автоматная стрельба — кабаны пробовали подойти, заинтересованные движухой и запахами. В результате были пугнуты единичным из пушки и растворились в сухостое.

Места пройти хватало, но Резанов распорядился всем покинуть машины. На головной сверху оставил Злого, проходили БТРы узкое место слева на мосту по одиночке. Водители не накосячили, хотя и перенервничали. Это была их первая встреча с Великими и Ужасными Аномалиями Зоны.

До железнодорожной насыпи ещё одна аномалия непонятной природы встретилась. То ли смешанная, то ли просто старая, обессилившая, на самой середине дороги вяло шевелила листьями и негромко хлопала. Её объехали по обочине. К обеду были на посту под разрушенным мостом. Отдохнули. Солдаты возбуждённо делились впечатлениями, рассказывали местным о поездке, настроение было приподнятым. Полдороги на сегодня сделано. Пока местные убирали укрепления удалось поесть и написать Хале что всё путём. Космач докладывал об успешном переходе первой части Долговцев до Депо, Ворон писал что в данный момент выдвигается, Наливайко спрашивал что и как.

До Фермы от поста совсем рукой подать, надо провернуть налево с километр по почти исчезнувшей грунтовке. Конвой встречали на подъезде, сам Диодор в сопровождении Медведя вышел, ему Резанов написал загодя. Народ человек двадцать толпился поодаль. Всем было интересно, но малость страшновато. Военные всё же ассоциировались у всех с грабежом и возможностью словить от них пулю. Мощные машины, взрыкнув, встали, солдаты не спешили покидать броню. Резанов пожал руки сталкерам и махнул рукой своим — оставаться с военными. Сам отправился внутрь.

— Поесть, выпить могу предложить, но у тебя армия такая, на всех никак не хватит! — притворно посетовал лидер базы. Понятно, ему эти визиты на хрен не упёрлись, лишнее это — показывать кто тут живёт, чем богаты. Но с генералом Долга спорить не стоило. Тем более, что он обещал усилитель радиосигнала и новый дизельгенератор.

— Я так, на минуту буквально, парням чуть размяться и водилам отдохнуть минут полчаса. А то они там как цуцики мокрые сидят, первый раз в Зоне и сразу на колёсах. Я, кстати, про обещанное радио помню, но пока не прислали. Новости у нас тут немного неприятные, с людьми надо поговорить… — в иной ситуации такой разговор был бы вреден. К примеру, если бы Долговец начал на Ферме рассказывать о том, что они собираются зачистить пост Свободы, или кто-то поделился бы что бандиты решили пощипать Чистое Небо. Информация тут же будет слита кому надо и не надо. Но тут дело другое. Мужики о планируемой операции слушали напряжённо и молча. Рядом появились чужие, непонятные, странные и оттого ещё больше пугающие. И Долг с военными собрался их множить на ноль. Кто пойдёт ополченцем, тому штука евро, патроны, аптечки и жрачка на время операции. И многие согласно кивали, тихо переговаривались, авторитет у бывшего бродяги Проводника на Ферме имелся. В результате через час времени было сформировано подразделение из семи опытных сталкеров с командиром в лице Зверобоя, что так и оставался тут. На этого товарища у Резанова были определённые планы. Идти им лучше было напрямую через Трубу и сразу в Депо. К вечеру успевали. На том и порешили, люди получили аванс, немного патронов и по ИРП, чтобы по дороге пожевать.

— Чего на БолотАх слышно, Отец, — обратился Резанов к Диодору, как закончил с рекрутами.

— Там тихо, туда и ходят в основном наши, Ренегаты пошаливают, но в рамках, если ватагой идти, то отбиться можно. До Чистого доходили, там народ в прострации, их от кормушки отрезали, к научникам не пройти. Агропром то закрыт. Наши всё рано туда ходят, но недалеко, на заводе уже нехристи сидят, военных с НИИ вынесли, ты знаешь. Один тут был, рассказывал в красках это всё. Я в принципе с тобой согласен, если не остановить сейчас, то зараза здесь будет уже через месяц-полтора. Мы же сидели тут с мокрыми штанами недели четыре, как Монолит начал шариться по лесу. Хорошо вы их повыгнали. Так что за, только за.

— А где он, этот выживший? — вспомнив про рассказ о встреченных его людьми сталкерах Поэте и Марти, спросил Резанов, допивая чай. Эти оба, кстати, записались добровольцами.

— Да как услышал, что в гости вояки прутся, так и пошёл погулять в лес. Если не съедят, то к вечерку приползёт, думаю. Зверья мало вокруг: охотятся наши, зачищают.

Колонна из двух бронемашин отправилась по грунтовой дороге обратно к шоссе, а группа сталкеров выдвинулась в сторону Свалки. Этот этап пройдён. Заморосил холодный дождик, вокруг поднялся несвойственный ранней зиме туман, скорость движения упала, и Резанов приказал включить внешние световые приборы. Фары и прожектора прочерчивали яркие коридоры в мокрой дымке, было очень неспокойно, солдатам мерещились тени монстров и мутантов по краям дороги в голых ветвях разросшегося кустарника. Но Резанов наоборот расслабился. Во-первых, морось и влажный туман. Это хорошо для сталкера — аномалия видна в такую погоду гораздо лучше. Чемпионом выступает Электра, разряды которой красиво лупят в мокром воздухе и видны за километр. А во-вторых, нет тут никаких Электр. Тут сталкеры ходят еженедельно к Северному за товаром и вообще туда-сюда. А Злой с Угрюмым, пока командир общался с Отцом Диодором, их очень подробно опросили на предмет аномальных образований впереди по шоссе. И хорошей новостью было то, что таковые отсутствуют полностью. Так к пяти тридцати и прикатили на блокпост. Как раз стемнело. Метров за триста их встречало отделение местных. Ну а кто старшим в этой группе был, наверное, и говорить уже не стоит. Резанов спрыгнул с брони навстречу вечному обитателю Северного блокпоста.

— Здравь-желаю, тащ лейтенант, то есть генерал — молодецки козырнул Тоха и вытянулся по стойке смирно.

Плотный горячий ужин, ощущение безопасности за бронестенами, яркие прожектора по периметру базы, многолюдность и порядок, всё это успокаивало изрядно нанервничавшихся участников конвоя. Даже ветераны Злой с Угрюмым, и те выглядели устало.

Валентин же уединился с Халей в кабинете, куда им было доставлено пожрать и выпить. Но наперво по традиции — в душ. После которого повеселевший Резанов развернул свёрток, что ему передали на Южном.

— Ого! — протянул руку к полуторалитровой бутылке-магнуму итальянского красного майор, — это откуда у них?

— Видишь, уважают! — Резанов поставил бутыль-переростка на стол, — Бароло, Италия. Нам завтра по полям ездить, лишним не будет радиацию повыгнать. А штопор есть вообще?

— Обижаешь, генерал, у меня вот нож швейцарский, там и штопор, и ножницы и напильники с кичи бежать чтобы! — оба заржали. Всё-таки спокойно тут. А как подвал это обустроили, так вообще благодать. Халя достал пару тонкостенных стаканов, наполнил до краёв:

— Ну, за успех нашего безуспешного предприятия…

Выпили. После привычной водки как-то повело малость. Тут же набросились на закуску. Мысли Резанова вернулись к ощущению покоя. Как это в первый раз сработало, когда встретились тут. Изменилось всё, а ощущение это так и осталось. Вот и Призрак тоже ему говорил, когда отмечали соглашение с наймами: «Изменился ты очень, раньше я не предполагал такого напора командного, всегда такой молчун был, тихушник типичный, человек Зоны.» На то Валентин-Проводник ответил тогда, что всё изменилось. Это правда, вроде и времени прошло чуть, а теперь вот так: планируется общевойсковая операция, задействованы вертолёты, бронетранспортёры, артиллерия, ополчение. Никуда от войны не деться, сталкеры говорят: «Как народу написано…»

— Ну давай ещё по одной?

— Кислятина! — замотал головой Резанов.

— А это потому, что не подышало вино, его по хорошему-то надо открыть за час было. Чего там пишут? 2013 год? Ничё се. И вправду подороже нашего коньяка будет

— Ой, чё то вы до хера умный, тащ майор, ладно, давай…

После третьего стакана наступило состояние просветления. Оба уставились в потолок, забыв доесть горячее.

— Ссыктно? Что вообще думаешь?

— Да где наша не пропадала, генерала китайского вспомни! — отреагировал Халецкий.

— Не Сы, даа…

Помолчали. Резанов вдруг вспомнил:

— Ты ведь не женился?

— Не… Нету той единственной. Да и как-то не в тему всё было. Ты это, Валь, смех смехом, а голова кверху мехом!

Снова пьяно посмеялись, но командир продолжил мысль:

— Ты со мной будь. Идти со штурмом не думай. Ты пойми, ты мой талисман, я понял это недавно совсем. Как мы встретились с тобой, у меня чёрная полоса на нет сошла и всё в гору прёт только. Я прошу тебя со мной рядом быть на операции. Толковых людей, чтобы в атаки вести, у нас хватит, тебе самому не надо.

— Да я и не стремлюсь так-то, — отвечал Резанов, побалтывая в стакане кроваво-красное вино из тёплой страны, — мне оно зачем, я вообще пытался как-то уйти от того. Но не получается, видишь. Судьба.

— Да, судьба. Давай, пока при памяти, ещё раз по карте пройдёмся? Есть кой-чего уточнить.

— Ну и маньяк ты, Халя!

Наутро выходили не торопясь, после плотного завтрака. На этом этапе обещались объективные трудности. Теперь в составе конвоя присутствовало ещё два отделения и майор Халецкий собственной персоной.

Трудности начались метров через пятьсот от базы. Просто упёрлись в груды железа: ржавые остовы автобусов и грузовиков, сгоревшие и напрочь распотрошённые легковушки прошлого века. Но это было ожидаемо. Как говорится в родной армии, на всякую хитрую жопу найдётся болт с восемнадцатой нарезкой. Коим выступили Долговцы. Пришло семь человек. Поздний выход каравана был связан с тем, чтобы они успели к началу действий. Это были пятеро бойцов в экзоскелетах, к ним присоединился Бугай, и двое лейтенантов, отправленные Косматым для порядку и вообще. Их задачей было убирать с пути БТРов гнилые кузова легковушек и прочих небольших машин. А крупные объекты солдатня цепляла тросами к передку головной машины и БТР оттаскивал их с дороги. Вот этим до полвторого и занимались, пока, наконец, не вышли к тому приметному месту, где, если вперёд ехать, то до блокпоста Долга дорога свободна. А чтобы на свалку техники, то есть на стоянку добраться, так надо в поросль налево свернуть. Тут остановились отдохнуть и сообразить как дальше.

Космач сказал тогда правильно, вперёд пройти тут не сложно и на территорию стоянки заехать тоже. А дальше упираемся в стену Жарок. Справа-слева рядами грузовики, пожарки, тягачи, БТРы. А дальше вообще вертолёты. Хрен чего растащишь. Но мысль была. Резанов ходил слева, если отсюда лицом стоять ко входу на стоянку. Это когда людей Глаза вёл на перехват Монолитовцев. Там места вдоволь, только вот кусты-деревья. И тут помогли бензопилы. БТРы вообще создания неприхотливые, но с пнями и толстыми леснинами, валяющимися тут и там, им не сдюжить, нужно пилить проходы. Этим занимались солдаты в две смены, теперь их хватало. Плюсом было то, что именно этот квадрат был максимально зачищен военными и Долгом за последние недели, потому на охрану от неожиданностей можно было выделить минимум личного состава. Экзоскелетники растаскивали стволы, солдаты валили и распиливали мешающие движению деревья. Так и дошли до той тропки, где Монолит военсталы постреляли тогда. Заманались — мама не горюй! Резанову тут работы было по-минимуму, Долговцы корректировали путь конвоя, чтобы к полям гравианомалий не приближаться. А по тропке свернули направо немного назад, тут надо было двигаться очень аккуратно, люди Резанова снова обкидывали и граничили аномалии, сновали с детекторами, боевые машины шли со скоростью беременной улитки. Но прошли и даже не влетели никуда, хотя семь потов со всех сошло. Больше всех психовал Халя, но, сцепив зубы, держал себя в руках. Это всегда трудно для командира, когда вот они твои люди. И они по краю пропасти, считай, идут. А от тебя ничего ровным счётом не зависит, ничем не можешь им помочь, разве что молча заткнуться и не отвлекать их.

Как до забора стоянки дошли, так и привал сделали, времени было ещё хоть отбавляй, путь в километр за пару часов осилили. Дальше будет проще. Колючку пришлось порезать на входе и выходе, чего сталкеры делать очень не любят, но тут — обстоятельства! И бронемашины по самому краю стоянки прошли в строну Депо, оставив обширные непроходимые поля аномалий слева.

Следующим испытанием была сама её Величество Свалка. Тут и там из почвы торчали ржавые металлические остовы механизмов, баков, электрических опор и ещё Зона знает чего. Всё поросло кустарником и высокой травой, приходилось идти впереди головного БТРа и выискивать извилистую дорогу, чтобы не наткнуться на здоровенную железяку. Часть их пришлось выкорчёвывать с помощью грубой силы Долговцев в экзе и металлических тросов, пристёгнутых к машинам. Но и тут прошли. Всего ничего, меньше километра, а въезжали в железнодорожные ворота Депо уже в сумерках.

Тут умный и опытный сталкерюга задал бы вопрос, мол, а чего ж это они дурканули так и не проехали далее по шоссе, ведь через тройку километров слева можно в автомобильные ворота Депо въехать со всем почтением. Можно. Но вот беда, ни справа, ни слева от задания Депо по территории такая широкая дура как БТР не поедет, там железнодорожные контейнеры загораживают путь. Ну так можно не въезжать на территорию, возразит умник, а справа или слева за забором пройти. Тоже не вариант, там слева, если к воротам от шоссе лицом встать, просто завал железного мусора, чтобы расчистить надо пару экскаваторов притащить и роту инженерно-сапёрных войск со сварочными аппаратами резать это всё. А справа от кирпичного забора базы вольготно раскинулось молодое поле смешанных аномалий, в основном Жарок с Трамплинами. Вот такая диспозиция.

Спать повалились как мёртвые, Резанов только словом успел перекинуться с Космачом, начальником базы Колобком и командиром наймов Вороном. У них всё было по плану, утром вертолёт докинул обещанный Халецким боеприпас пулемётам и штурмовым винтовкам и привёз с десяток больших зелёных ящиков со стилизованной русской звездой. Хрен помнит, чего там, завтра разберёмся. А вот Призрак так и не объявился.

Утро началось с общего построения. Халецкий дико морщился, глядя на анархический сталкерский сброд. На территории галдели солдаты с сержантами, танкисты, артиллеристы со своим несуразным Пончиком, «дикая дивизия» бродяг, суперупакованные Долговцы, серо-синие профи-наёмники, как говорится: «доктора, профессора, медицинская сестра!»

— Эти вообще служили? — показывая головой на толпящихся сталкеров спрашивал майор у Резанова.

— Думаю, почти все. Спросить могу.

— Спроси. А то не понятно, что кому в задачи, а у нас до выброса двое суток с тобой, может уже меньше.

Из одиночек, как выяснилось, не служил только один человек, и это был Зверобой. Но ему была особая задача, что Резанов и довёл до командира операции. Офицеры Долга и наёмников Хале в общем понравились, все были в меру напряжены, в ответах быстры и выглядели опытными зубрами. Раннее промозглое утро не способствовало долгим разговорам, поэтому в сторону Агропрома выдвинулась как стало более-менее светло.

Впереди шли БТРы. Космач и Ворон пошли другими путями справа и слева от основного, чтобы не концентрироваться толпой. На случай наличия разведки у противника. Хотя в разведку верилось с трудом, очень уж они непривычно-странные, безалаберные. Но устав никто не отменял и подразделения были отправлены Халецким разными дорогами. Резанов снова занял место в головном БТРе, на броне услалась столько солдат, сколько поместилось. Сталкеров отправили вместе с Долговцами и наёмниками. В густом холодном декабрьском тумане было плохо видно, но света решили не включать — это видимость только ухудшало. Дорога была замусорена ветками, упавшими деревьями, там и тут по обочинам выступали из дымки гнилые ржавые кузова автомобилей и свисающие ветви тополей, украшенные Жгучим Пухом. Впереди чётко ощущались аномалии, но их расположение и количество Резанову было не понятно. Что не на шутку беспокоило. Дважды Долговцам приходилось разведывать дорогу пешком, определяя границы одиночных Мясорубок. Но это всё не то было. Впереди чувствовалось что-то нехорошее. Разведка докладывала, что пройти можно, но одно дело сказать, другое — на бронетранспортёре проехать.

Резанов почувствовал их давно, но останавливать БТРы, доверху заполненные солдатами и Долговцами посчитал бессмысленным. Впереди кто-то есть, впереди стена аномалий. Двигаться всё равно надо, времени на другие решения уже нет.

Из сизого холодного утреннего тумана Зоны проступила фигура нездешних очертаний. Это, без сомнения, человек, но мощная металлическая броня на нём была совершенно незнакомой. В правой руке, а скорее интегрированно с ней, грозно торчал длиннющий ствол. Воин смотрелся по-настоящему эпично.

— Стоп! — скомандовал Резанов и подумал, что самое время захлопнуть люк, но почему-то помедлил. Башня с тяжёлым шуршанием чуть довернулась, взяв фигуру великана, метра два с гаком точно, на прицел.

— Что за на хер?! — зарычал в наушнике голос Халецкого, что сидел в замыкающей машине, — Какого твоя разведка прое…ла этих?!

А воин двинулся к головной машине. Оружия не поднимал. И тут по сторонам из тумана появились про очереди две фигуры поменьше. Сначала среднего роста человек без видимого оружия, в поношенном кожаном плаще, голову скрывает глубокий капюшон. Ни дать не взять — боевой маг и паладин из кина американского про Средиземье. Военные на броне напряжённо замерли, стрелок экипажа громко сглотнул, готовясь вжать гашетку скорострельной пушки. И тут по левую руку закованного в броню воина нарисовался третий. Рязанов громко выдохнул. Знакомый родной силуэт в серо-селёном плаще и сталкерском комбинезоне «Заря», в правой руке стволом вниз редкого вида МР5 с узнаваемыми очертаниями. Призрак! А эт-то тогда кто??? «Кажется, я знаю!» — сказал себе Резанов.

Не торопясь, железный воин подошёл к боевой машине и хлопнул перчаткой по броне:

— Дальше там дороги нет!

Его спутник скинул назад капюшон, и все узрели доброе лицо самого известного доктора Зоны, узнаваемое даже в маске респиратора:

— Впереди лабиринт аномалий, надо назад сдать метров триста, мы проведём, там будет проход!

Резанов не выдержал и выскочил из люка, обнял товарища. Поджал руки Болотному Доктору и Клыку.

— Ты пропал, не отвечал, я уже плохое стал думать!

— Куда я от тебя денусь…

Сдав назад до прогалины меж тополями БТРы углубились в кустарник. Клык широко шагал впереди, указывая безопасный путь. Призрак устроился на броне перед башней.

Доктора отправили внутрь десантного отделения. Вот так подарок! А Резанов ещё недавно сетовал на недобор медиков, Этот один стоит передвижного госпиталя.

— Что за броня такая у него? — показывая на спину Клыка поинтересовался Резанов, после того как Призрак в двух словах поведал о своих последних делах. А рассказать было что. Начиная со странного сна про Стрелка, из которого его просто-таки выбросило. Призрак чётко ощутил место, куда необходимо немедленно идти. Но не мог бы объяснить зачем, если бы его спросили этой ночью. Просто взял вещей по минимуму и ушёл так, чтобы его никто не видел. Шёл один в темноте по Армейским Складам до утра, потом прокрался, почти не скрываясь, мимо костра, вокруг которого сидело с десяток Монолитовцев. Дошёл до Рыжего Леса и повернул на Радар. Встречал и патрули Монолита, и собак, даже пару снорков. Шёл не останавливаясь будто во сне, когда точно уверен, что тебя никто не видит, но не понимаешь почему. Доктора с Клыком нашёл в точке, куда звало то ночное ощущение. Они ждали его в одном из спрятанных от людских глаз старых бревенчатых охотничьих домиков посреди Рыжего леса на границе с Радаром. Спать не хотелось, сразу двинулась назад, прошли через Лиманск и Мёртвый Город, где, по рассказам стакеров, Монолит почему-то не появлялся, откуда и вышли на Янтарь. А уж оттуда, зная тайные тропы, перебраться на Агропром было несложно.

Глава 28

— Это у негостарый экзоскелет. Хотя его выпускают до сих пор, но у него доработанный трохи. Такие изначально сконструированы для артиллеристов, — пояснял Призрак, жуя шоколадный батончик, — они таскать должны были снаряды по центнеру. Вот оттого он и здоровенный как циклоп. Но тут проблема выяснилась, как его попытались адаптировать к боевым условиям — жрёт батарею моментально, ходить в нём далеко никак. Вот братан её решил.

— И как?

— У него элементы питания местного подвида, на Вспышках и прочих артах с Электр работают. И очень эффективно. Потому он увешан сталью с кевларом и вон пулемёт на 20 кг тоже таскает с боезапасом.

— Это же КОРД вроде? — высказал догадку Резанов.

— Именно он! Но я продолжу, ты же спросишь всё равно. Там, в том домишке такой же схрон, что и где мы Ганса лечили. Стрелок в своё время постарался, ещё до меня. Доктор говорит, Клык ранен был, с того света его считай вытаскивал. Подробностей не знаю пока. Он вообще не любит жаловаться. Но есть что ещё! Они ждали меня, им тоже Стрелок приснился. Такая вот мистика.

Помолчали, пока бронетранспортёр переваливался через буераки с кочками.

— Свечу геморройную вставлю своим за такую разведку, — вспомнил вдруг генерал. Но тут открылась перспектива — БТР из подлеска выехал обратно на дорогу, дальше пошли быстрее. Через час уже парковались возле Тоннеля. Резанов распорядился машины внутрь загнать, Халецкий тут же организовал штаб операции, приказал разложить внутри железнодорожного тоннеля столы и ноуты, появилась та самая здоровенная карта, а вокруг началась обычная суета. Кто-то ушёл в дозор, кто-то встречать группы, что пешком отправлялись, кто-то кашеварил, двое радистов развёртывали антенну большой полевой радиостанции. Механик, что был отправлен Громовым в качестве технической поддержки клана, занялся проверкой оружия. Рязанов увидел, что из десантных отделений БТРов солдаты вытаскивают тяжёлые зелёные ящики со звёздами, те, из-за которых миномётчики на броню перебрались.

— А это у нас чего? — подошёл он к жутко занятому Халецкому.

— Русский подарок. Гранатомёты РГШ-вторые, они вроде наших старых «Мух», калибр чуть больше, 73 мм, а не 64. Но они сразу универсальными задуманы. Ракета зажигательно-осколочная, при этом кумулятивное действие тоже. Вообще чума — и против пехоты, и против танка одинакова. Правда, мы тут пока их не пробовали. Но русские же всегда адское оружие делают. Нет причин сомневаться, оно совсем новое, у них пара лет только на вооружении, старые «Аглени» с «Таволгами» меняют на эту вундервафлю, — азартно рассказывал командир.

— Понял. Какие от нас действия?

— Собери этих бродяг-добровольцев, надо решить по разведке, начал Халецкий, — Дай пи. ды своим за косяк по данным прохода для машин. Распорядись по караулам. Реши по оперативным командирам, собери-представь, а то я только Колубаева и Космача знаю. Покажи Городецкому, где размечать посадочные, скоро вертушки прибудут. И ещё штаб передаёт, что подкинет нам подкрепление. Я, честно сказать не понял, откуда. Что ты знаешь про какую-то планетарную оборону?

— Я откуда? Может какой-то общеевропейский спецназ? Кстати вопрос. Военсталкеров что-то не наблюдаю. Будут?

— Нет.

Напор и конкретика командира заставляла действовать бегом. Он уже отвернулся к своим командирам отделений быстро разбрасывая указания, так, что вояки ускорялись, как в жопу ужаленные. Резанов невольно залюбовался утилитарной эффективностью руления людьми. Профессионал своего дела всегда работает так, что можно любоваться. Даже если это простое развёртывание предварительных позиций. Всё-таки Халя настоящий маньяк. В хорошем смысле.

Собрав вокруг себя воинство сталкеров, Резанов поставил задачи по караулам и отправил Остапенко с двумя квадами лёгких на посмотреть, что там впереди у завода. Как всегда танково-спокойный Тоха Городецкий уже гонял солдатиков по полю справа от путей в целях разметки периметров посадочных площадок. Призрака генерал отправил в одиночку, памятуя, как в прошлый раз они с Остапенко паровоз Монолитовцев притащили из разведрейда. Пусть один идёт, так гарантия будет, что не срисуют на подходе. Задачей ему было максимально подробно посчитать неприятельские силы на заводе Агропром. Или это фабрика? Хрен её знает уже.

Довольно скоро подошли группы, что пешкодралом пёрлись. Космач с Колобком получили ожидаемый командирский разнос за раздолбайское отношение к разведке путей на Агро. Краснели и пыхтели, но времени на рефлексию было маловато, всех срочно созвал майор Халецкий.

— Так, слушаем, два раза не повторяю, — начал он, упёршись руками в разодолженную на сдвинутых столах карту, настроение у него не улучшилась, видимо тоже нервничал — сейчас у нас несложная задача — зачистить основной производственный комплекс на данной территории. Только что отправлены три группы разведки. Вопрос решать будем комплексно, то есть одновременно с зачисткой завода занимать вторичные тактические точки, а именно: дом на сваях возле болота, недалеко от прохода на Янтарь, туда отправляются люди Ворона и Долговцы во главе с командиром, которого назначит ваш лидер, — он кивнул на Резанова, — далее! В составе группы должно быть подразделение, которое обеспечит блокировку того прохода с Янтаря, чтобы подкрепление не прошло. Жду предложений, — снова обратился он к Валентину, — вторая оперативная группа займёт вот эту точку, — все подвинулись к карте, разглядывая бывший выносной пост военных, находящийся недалеко от основного въезда на территорию НИИ Агропром. Тот, где бытовка на колёсах, укрепления из мешков и вертолёт недалеко лежит ржавый, Ми-24, кажется.

— Сюда военные при поддержке Долга отправляются. Идти далеко, поэтому выход сразу по окончании совещания.

— Разрешите утончить? — обратился Резанов. Халецкий кивнул.

— Если необходимость только в проводке подразделения военных, то будет выгоднее использовать местных. Предлагаю сработавшуюся пару сталкеров, что побывали на этой локации последними несколько дней назад.

— Принято, но четверых! Их представление сразу после совещания! Далее — основная часть операции будет реализована после прибытия вертолётов. Их задача — предварительная разведка боем, пока взвод миномётов развернётся на позиции. Штурм после обработки минами, предварительно на 13–00. Командовать будет полковник Космач, замом лейтенант Алексеенко, — Халецкий показал на них. Алексеенко был молодым офицером, памятным Резанову ещё по операции зачистки стоянки техники на Свалке. Нормальный парень.

— Разрешите, товарищ майор? — это Ворон поднял руку.

— Говорите.

— По пути следования вертолёта к дому на сваях будет временный лагерь на высоком берегу того болота. Нахождение там противника маловероятно, но имеет смысл взять под контроль эту точку, там высота, позволяет контролировать проход в сторону второго въезда на территорию НИИ.

Халецкий вопросительно взглянул на Резанова, но тот покачал головой — не знаю. Затем обвёл глазами остальных.

— Разрешите? — подполковник Колубаев указал на точку, о которой говорил Ворон, — это верно, что здесь скорее всего никого нет, но смысл в контроле присутствует, я подтверждаю.

«Ну вот и чудненько. Тогда тебе и командовать этим объединённым подразделением. И лагерь займёшь и дом. И предложения по тому, кто на переход пойдёт засаду делать на подкрепление тоже ты и дашь. За то что накосячил, понимаешь, с проходом для техники!» — мстительно подумал Валентин, а то стыдно в глаза Хале смотреть из-за прокола разведки.

Городецкий, который Тоха, подошёл к группе совещающихся. Халецкий сделал движение — говори.

— Разрешите доложить, товарищ майор. Посадочные площадки готовы, сигнальные дымы установлены.

— Хорошо, лейтенант, пока послушай тоже, — Халецкий был сконцентрирован и энергичен,

«Городецкий — лейтенант?! Очень быстро растут рядовые в ВСУ теперь. Или я чего-то не знаю про него?» — подумал Резанов. А майор тем временем продолжал:

— Штурм будет поддержан бронёй, жду детального плана по заходу на объект с трёх сторон, — он потыкал в карту, указывая на ворота завода и на два пролома в бетонном заборе, — вот тут, где два сектора отсутствуют, ближе всего к НИИ, поэтому если они побегут, то сюда. Этого нельзя допустить, потому что при отступлении противник пройдёт близ этой точки, которая должна быть уже под нашим контролем. Нам терять её невыгодно!

Это как раз тот пост, что с бытовкой, недалеко от НИИ. Понятно, что туда много народа послать не получится, а если они на дороге отходящих неприятельских сил будут, то их сметут просто.

— Так что задача у нас при штурме — полное уничтожение противника! — закончил Халецкий. Вернее, всем так показалось, что закончил. Резанов, участвовавший в разработке плана, знал, что на первом этапе это ещё не всё.

— Последнее! — продолжал майор, указывая на извилистую линию на карте, — вот проход для отдельного подразделения, чья задача будет в контроле прохода от НИИ Агропром — Халецкий показал на переход близ забора НИИ, — на территорию Болот. И в зависимости от обстоятельств либо уничтожить отступающие остатки противника, либо, в случае перевеса с их стороны, проследовать за ними на расстоянии, поддерживая связь c командованием для наведения авиаудара. Поэтому прошу к подбору кандидатов в эту группу отнестись ответственно, а не как к разведке перехода на эту локацию от базы!

Резанов автоматически кивнул командиру. Эту боевую задачу он уже обдумал. Совещание на том закончилось и все разбежались по делам. Возле генерала долга осталась его тройка и подошёл, ожидавший до того в сторонне, Химик:

— Генерал, я бы с людьми провёл ещё разок подробный инструктаж по сборкам. Их не всем можно доверить, это штука сложная, для новичка опасная — всех рядом положат, если не так что сделают.

— Давай делай тогда сейчас прямо, потому что тут образовалось дело важное. Вам с Никитой надо провести вояк к вот этому, — они подошли к тактической карте локации, — посту. Майор просит четверых для гарантии, тут идти далеко, ты сам видишь. Я хотел Марти с Поэтом послать, но есть необходимость усилить группу проводников, так что давай-ка вы с ними. От вас всё равно мало толку при штурме.

— Так со сборками я бы хотел, чтобы сам… — несмело заспорил Химик.

— Что ты им в бою сможешь объяснить? Это бестолку совсем, поверь. Лучше гарантия что наши дойдут до точки и не вляпаются. Я этих-то особо не знаю. И Халецкий, смотрю, не особо им доверяет, так что давай, собирайся. Там лейтенант Ярош старшим, а ты тогда за главного в приданном подразделении проводников. Вопросы?

— Не, ничего, всё верно. Яроша знаю, он на железке сидел ведь? Марти в курсе вообще? — согласился сталкер. Подошедший Пригоршня молча слушал.

— Нет пока. Проясни там сам задачу. И давай, дел много, вам идти скоро, а ты инструктаж задумал. Потом сразу собирай кого хотел и инструктируй!

Резанов раздавал ценные указания, ругал разведку, пояснял детали задачи Колубаеву и Ворону. Тут же проинструктировал группу Гонты, именно им предстояло сделать засаду на возможное подкрепление противника в узком проходе с Янтаря.

Химик же потребовал к себе наиболее опытных Долговцев и одиночек. Военных не рассматривал в принципе, тут вопрос тонкий, требует опыта! Расставил складной стол метрах в ста пятидесяти от общей суеты и начал:

— Это не граната, хотя её тоже надо бросать в сторону противника. Это искусственно созданная аномалия. По просьбам трудящихся, в смысле нашего боевого генерала Резанова, я сделал однотипные артефактные сборки. Их надо активировать и швырять как можно дальше. В этой технологии имеем несколько сложностей. Сейчас покажу как делать. Пока познакомлю с комплектующими. У вас будет два контейнера, в одном, вот он зелёный, специально так покрашен, мелкая Медуза с гравианомалии. В другом, он красный, видите, и это не спроста! Тут в красных арты большие из термоаномалий, все они разные, подробности вам не нужны сейчас. Важно другое — как они активируются. Я специальным образом подготовил эту вторую часть, то есть арты из термоаномалий, к сопряжению, надеюсь слово понятное? Так просто они ведь с первыми не слюбятся. В красных контейнерах арты, которые надо сначала полить керосином, бутылки уже у вас. Без этого реакции не будет! Вернее, будет, но я не могу сказать когда. Через десять минут или завтра, это всё может быть. А политые керосином вступят в реакцию с Медузками сразу! Поэтому алгоритм запоминаем как… Не знаю как что! Сначала полить, потом из зелёного контейнера арт переложить в красной. Туда, где политый керосином уже. Поняли? Окей! И сразу закрыть крышкой, завинтить её. Реакция следует через три-четыре секунды, максимум пять. Так что уверенно, время есть, закрываете этот красный контейнер, — Химик наглядно показывал все действия медленно, чтобы было хорошо видно, — и закидываете под ноги вражине. Не рекомендую в помещении — можете перекрытия на голову себе уронить. Потому что это Карусели, они активируются навроде как взрыв, сразу в радиусе метров трёх хватают органику любую и предметы, а потом как всегда — раскручивают и рвут на раз. После сработки аномалии ослабевают, но не пропадают! Это надо помнить, подходить к эпицентру никак нельзя, никак!

Химик перевел дух. Его слушали в полнейшей тишине, как какого-то демона Зоны. Такого никто из присутствующих не только что не этого умел, почти никто о таком и не слышал. Но то было не всё, и инструктор продолжил:

— Активация, то есть сопряжение артов означает неминуемую реакцию. Если полил керосином арт, то он всё — заработал. Можно его не сразу соединять со вторым, там времени вагон — полчаса точно есть. Но, как соединятся, то пойдёт термическая реакция, вынимать арт оттуда из контейнера нельзя, рука просто сгорит, а потом ещё и аномаль выскочит. Так что объединил арты — только бросать! И подальше. К тем, кто самый умный, сразу сообщение: обработанные арты в красных контейнерах ни на что не годятся, кроме этой сборки. Они свои свойства обычные утеряли. Они вообще через двое суток в пыль превратятся. Так что желающим сэкономить, а потом арты продать, заниматься этим не советую. И последнее. Это не граната Ф1, вы меня поймите. Гарантии корректной реакции я не даю, могут быть сбои. Если сборка не сработала, значит сработает потом. Потому сами к тому месту не идите, остальным опасность тоже показывайте!

Химик нарочито медленно продемонстрировал все этапы и действия с реальными артами. Завинтил крышку красного контейнера и что есть силы бросил в сторону от собравшихся. И через обещанные секунды там молча расцвела высокая Карусель, тут же подхватив близкий мусор. Народ громко и матерно вздохнул.

Пока Резанов утрясал вопросы связи и взаимодействия Долговцев с наёмниками, подошло время обеда. К слову, связь тут она была на редкость хороша, разведка, что ушла часа три назад, была слышна как в идеальных условиях Большой Земли. Ну так оно всегда бывает аккурат перед выбросом дня за два. Наскоро поев все ждали прибытия обещанных вертолётов. Но прилетели совсем не они.

С непривычным свистом из низких плотных облаков вывалились два летательных аппарата абсолютно незнакомой конструкции. Резанов с возрастающим удивлением следил за их манёврами. Хотя там всё было просто. Эти большие и внешне грузные, тяжёлые, какие-то по-боевому простые и угловатые бронекоробки на слепящих бело-голубых огнях посадочных двигателей отвесно снижались прямо в центры площадок. Скорость снижения была такова, что её можно было сравнить со свободным падением, но аппараты плавно замедлились и, опалив круги площадок, выдвинули лыжи посадочных ног-манипуляторов. Окрашены были в нейтральный серо-зелёный. Обычный такой универсальный цвет войны. Знаки на бортах понятности не добавили. Вроде бы вполне утилитарные индексы боевых машин. Если бы не одно «Но». Они ни на один знакомый язык похожи не были. От слова «Совсем»!

Валентин подошёл к Халецкому, что стоял уже возле ближней площадки, рассматривая необычных гостей. Аппараты были похожи на распространённые американские конвертопланы Bell V-22 Osprey. Ну приметно как июльская гроза на ноябрьскую изморось. То есть понятны возможности вертикального взлёта-посадки, видно их умение быстро двигаться горизонтально, но тут не было лопастных двигателей на плоскостях. Огромные реактивные движки расположились по-вертолётному, сверху фюзеляжа. И сдвоенная кабина была не по-самолётному расположена, скорее, как на ударных русских Ми-28Н, то есть один над другим. Хвостовые стабилизаторы двойные, как у конвертов, но смотрят вниз в разные стороны. И плоскости-крылья угловато загнуты вниз, как крылья альбатроса, сами короткие и не аэродинамичные. Вообще во всём облике этих машин просто сквозила бронированность, неуклюжая и тупая грозная сила настоящего хозяина фронтового неба. А вот хвостовая часть, наоборот, длинная и, по сравнению с общей внешностью, даже где-то изящная. Расположена рамой, то есть хвостовых балок две и соединены угловато-рубленным, как и весь стиль машин, хвостовым оперением. Вооружение на пилонах, ничего необычного — толстые бочки НУРСов, хищные профили крупных управляемых ракет, впереди по бокам немного ниже фонаря кабины пилота пара широких стволов, снизу, как и у знакомых Милевских вертушек — пушка. Только очень короткая и какого-то просто танкового калибра. Скорее всего это всё же аналог вертушки, много очень общих черт, решил про себя Резанов.

— Халь, чё это такое? — тихо спросил он майора в спину.

— Сам первый раз вижу, видимо это те обещанные силы планетарной обороны, позывные у них наши, я думал вертухи пришли. Ты тут пока побудь, я пообщаюсь, — ответил он, рассматривая быстро вытряхивающихся десантников. Вот тоже интересные товарищи.

Все как на подбор низкорослые, крепкие, приземистые какие-то. Морды широкие, даже под масками видно. А офицер их вообще не от мира сего. Потому что в шинели и фуражке серо-бежевого цвета. Вот с ним то Халецкий и отправился к карте, ко входу в Тоннель. За ними двое из прибывших солдат двинули. Ну и Резанов тоже, ему было очень интересно что это за звери такие.

Прибывшие были в какой-то чересчур объёмной броне, наплечники и здоровенные шлемы делал их фигуры гротескно-мощными. Оружие было вообще не понятным: объёмные такие штурмовые винтовки с широкими скошенными вниз набалдашниками пламегасителей. Форма и броня, оружие и внешность, всё выглядело вроде понятно, но очень непривычно.

Резанов подошёл к группе совещавшихся, встал поодаль, так чтобы слышать. Оба солдата, скорее это младшие офицеры, молча рассматривали карту, говорили Халецкий и офицер в шинели. Говорили недолго, офицер что-то бросил своим и быстро зашагал к своим летающим машинам. Через пару минут они с характерным свистом ушли в облака.

— Что за на фиг? — подойдя ближе спросил Резанов.

— Ничего не понял. Что за войска, чьи, — покачал головой Халецкий, — этот ещё тоже. Оловянный солдатик, мать его.

— Почему оловянный?!

— Ничего толком не сказал, не представился, типа «для тебя я лейтенант». Вот сказал тебе два отделения с сержантами. Им задачу ставь. Говорить с ними личному составу запретить, обеспечить питанием. Боеприпасы не нужны, ничего больше не нужно. И по карте показал, чтобы я этих отправлял на занятие поста с бытовкой.

— Не многовато борзоты для лейтенанта? — поинтересовался Резанов, посматривая как прибывшие сержанты строят контингент широкоплечих бойцов.

— Я хэ-зэ. Приказ у него прямой письменный от штаба, типа «Выполнять чё скажет». Кто там идёт к той точке, к посту из бродяг твоих, ты же Долгарей не хотел отправлять?

— Да, я четверых отправлю, тот мужик, что аномальные гранаты нам делал и его напарник, бывший спецназер. Опытные. И пара парней, что там были несколько дней назад. Ты мне скажи, это что за пушки у них, — Резанов снова кивнул на прибывшее подразделение.

— Вообще первый раз наблюдаю. Ты мне сам скажи, что это за отделение по 15 бойцов, это ж взвод. И экипировка какая-то…

— Халь, тебя вообще-то не напрягло, что этот поц в шинели и фуражке образца как в первую мировую? Это что вообще, ему сабли только не хватает. А ты — экипировка!

— Ага. И нагана на портупее…

Разведка вернулась с опозданием, бойцы уже поснидать успели и расселись возле костерков, в основном в Тоннеле, чтобы не отсвечивать. Новости были ожидаемыми. В производственном комплексе посреди локации засели чёрные и Монолитовцы. По периметру не ходят, за ворота не суются. Сидят на крышах приземистых заводских знаний, меняются по обычному расписанию, ничего особенного. Количество группы указывали разное, но пришёл Призрак и всех рассудил. Он насчитал 23 хмыря в балахонах и пятерых обычных Монолитоцев. Тяжёлого оружия не выявлено, но есть пара снайперов.

Вертолёты всё же прилетели. Приземлились одновременно с возвращением разведгрупп, разгрузились и отправились к дальнему концу Агропромовской территории, увозя с собой объединённое подразделение Долговцев и наёмников под общим командованием Колобка. К ним же присоединилась четвёрка Гонты, это чтобы взять под контроль тот проход с Янтаря на предмет пресечения просачивания вражьих подкреплений. Вновь прибывшие войска непонятной обороны быстрым маршем покинули расположение, впереди веером шла четвёрка сталкеров.

Связь радовала редкой чистотой, на позиции для штурма выдвинулись через час. Халецкий был непривычно мрачен, немногословен. Видимо немного нервничал. У Резанова своих забот хватало, ведь и толпа бродяг-одиночек и Долговцы, все в результате на нём. Космач выдвинулся вперёд к основным воротам, бОльшую часть своих отрядил отдельно для прорыва через пролом в заборе, что сбоку, оттуда прямо на заводские пути и платформы можно выскочить. Военные под командованием лейтенанта Алексеенко расположились за парой грузовых вагонов, близко стоящих к воротам завода Агропром. А Скуля развернул под их охраной свои миномёты.

Штурм начался после подтверждения, что подразделение непонятного подкрепления на позиции и ждёт приказа к атаке на пост. Люди Колобка уже высадись возле дома у болота и постреляли недругов, коих там было семеро всего. Охотники тут же отправились к переходу, а десант начал подготовку позиций и разгрузку вертолётов. Всё шло по плану и по плану же ударили миномёты. Стрельба шла со смешного расстояния, в профессионализме артиллериста Пончика-Скули Резанов уже давно убедился. Мины густо захлопали на территории завода, сверху прошёлся Ми-24, обильно распустив огненные цветы неуправляемых ракет.

Резанов облюбовал для наблюдения за операцией здоровенную вышку прямо возле путей у выезда из Тоннеля, такие были много где натыканы в самом начале эпопеи с Зоной. На Свалке пара, одна в середине Болот, по периметру Военных Складов тоже штуки четыре стоит. Сверху вышка защищена стальной крышей, стенки площадки из бетонных блоков, очень внятный НП. Только залезать на неё неудобно, прямо под лестницей расположился небольшой, но вредный Трамплин. Халецкий остался в Тоннеле в компании с верным Тохой, частью вояк и несколькими Долговцами. Резанов вёл он-лайн репортаж — пересказывал ему всё, что видел. А видно было отлично, правда потом дым от разрывов и пожаров всё же картинку ухудшил.

Один из БТРов ворвался на территорию, вынеся ржавые ворота и встал боком к основному зданию, там, где кирпичная труба. Из люков со стороны, закрытой корпусом машины, посыпались солдаты. Рядом на платформу уже повылезли чёрно-красные фигурки Долговцев, занимая позиции за контейнерами и прочими укрытиями. В ворота нестройно, но в хорошем темпе вливалась немногочисленная основная группа атакующих под командованием полковника Космача. Миномётный огонь пришлось прекратить, вертолёт ушёл в сторону границы Зоны. Но их поддержка была уже не особо то и нужна. Бронетранспортёр поливал из спарки пушка-пулемёт по окнам и провалам дверей, военные с клановцами сноровисто продвигались по территории, сталкеры-одиночки скучковались возле пролома и ворот, им был приказ идти второй волной, если штурмующие наткнутся на серьёзное сопротивление. В первом ряду шли Долговцы штурмовых квадов, продавливая экзопулемётчиками куцую оборону противника. В центре великаном выступал Клык. В большой и тяжёлый бинокль Zeiss, что выдал Резанову командующий операцией, было отлично видно, как легендарный сталкер поводит длиннющим стволом КОРДа, время от времени выплёвывающим короткие очереди.

Как и предполагалось, противник не стал цепляться за завод и предпочёл отступить под общим натиском техники, артиллерии и тяжёлой пехоты. Ушли через тот, задний пролом в заборе, что выходит к люку подземелий Агропрома. В них не полезли, а просто отступили к НИИ. Их не преследовали.

Результатом штурма были четыре вражеских трупа и трое раненых военных. Да Долговец из квада Иванцова поймал пулю от своего же. Но обошлось ушибом. Всё же хорошие боевые костюмы эти ПСЗ-9д.

Участвовать в атаке на пост с бытовкой и валяющими неподалёку остовом Ми-28-ого Химик не планировал. То есть ему Резанов вот так впрямую не говорил, что ты братишка посиди в тылах и, если что — постреляй. Но это как-то само собой разумелось, им была поставлен задача провести группу этих странноватых вояк. Но молчаливый толстомордый сержант так не думал. Знаками и междометиями он заставил сталкеров двигать вперед, солдаты его очень понятно направили стволы своих пушек на Пригоршню, который было начал права качать. И быстро так всё произошло. Сержант вынул из кобуры широкий, как и он сам, пистолет, который Химик сразу окрестил бластером, и доходчиво направил короткий толстый ствол Никите в лоб, затем сделал интернациональное движение типа как «Вперёд, на мины!». Пришлось пригнувшись перебежками идти в тупую и совершенно неожиданную для себя атаку.

Монолитовцы на посту чухнулись с опозданием, когда половина поля перед постом атакующими была уже пройдена. Бежать не получалось — тут и там кочки, какие-то железяки и растрескавшиеся строительные блоки из бетона. Плюс к этому единичные аномалии, которые приходилось показывать неразговорчивым воякам. Из окна бытовки заработал пулемёт, сталкеры попадали кто где шёл, но солдаты тут же пинками подняли их и, пристегнув штыки (!) к своим громоздким винтовкам, перешли на бег. Со стороны поста огонь вели не менее полутора десятков стволов, а солдаты ломились, будто это в пейнбол игра — попали и пофиг. И ведь попадали, но в основном по здоровенным сферам непривычного вида и в тяжёлые бронежилеты с очень крупными наплечниками. Поэт отхватил пулю в самом начале, охнул и повалился на спину. Марти тут же оказался рядом с напарником, но жёсткий удар прикладом по спине пояснил ему, что товарища выручать он будет после того, как закончит сам погибать. На его возмущённое выступление второй солдат чувствительно ткнул его в грудь похожим на мачете штыком — хорошо «Заря» с бронежилетом. И всё тут же стало яснее некуда, Марти порысил вперёд от укрытия к укрытию. Надо сказать, что атакующие хладнокровия не теряли и дисциплинированно держались за своим закреплённым сталкером-проводником. Огонь обороняющихся стал плотнее, солдаты то тут то там валились, но упрямо пёрли в лобовую атаку, не отвечая на залпы и очереди. Химик подумал, что неплохо было бы достать и активировать артефактную сборку, но понял, что на бегу, постоянно меняя направление и укрываясь то за одним, то за другим препятствием, он даже гранату не успевает достать из разгрузки.

И тут солдатня по команде залегла, заняла позиции и открыла ураганный огонь по вагончику и укреплениям из мешков с песком. Саму команду сталкер пропустил, пытаясь остаться в живых под градом пуль, а затем аж рот открыл от полнейшего опупения. Винтовки не стреляли! То есть да, вели огонь. Это выражение тут было максимально аутентичным, оно передавало полный смысловой спектр происходящего. Эти пушки со стволами 9-ого калибра, не меньше, с негромким шипением плевались огненными сгустками которые как-то вне известных Химику законов мироздания растягивались в подобия лучей. Скорострельность подразделения была дикая, магазины перекидывались в полсекунды. Бытовку издырявили моментально и с мешков обороняющихся тоже смели на раз. Снова ломанулись в атаку. Только теперь ни пулемёт, ни стрелки им не мешали. Но через пару-тройку секунд стрельба от поста возобновилась, грохнули взрывы гранат. И тут слева что-то рявкнуло с неожиданным дополнительным треском. Основной редут из мешков, куда, по-видимому, переместился пулемётчик Монолита, разметало в стороны. Но взрыва как такового не было, просто вспышка и улетающие в тыл врага ошмётки. Совсем рядом солдат тяжело припал на одно колено и с видимым усилием поднял грозный с виду и совершенно незнакомый аппарат, напоминающий какие-то суперпушки из «Звёздных Войн». Оружие с трескучим хлопком отправило в сторону неприятеля широкий обжигающе-яркий луч, от которого бытовка моментально вспыхнула и развалилась. Звук и урон от этой дуры были попроще, чем от предыдущей, но вот эпичная вспышка… Химик зажмурился и попытался проморгаться. Когда весёлые сине-белые сполохи перестали плясать перед глазами всё уже было закончено. Военные ворвались на пост и вручную, не торопясь резали обгоревших и раненых штыками. Химик смотрел на обезображенные огнём атакующих трупы в каких-то сектантских балахонах и вполне привычных Монолитовских комбезах. Тут десятка полтора так и остались. Вот остатки пулемёта валяются, хорошенько так оплавленные. Даже и не догадаться, что за агрегат был. Подошёл Пригоршня. Тихий такой, видимо, тоже под впечатлением этой самоубийственной, но очень быстрой и эффективной атаки. Ему виднее, конечно, он старый солдат. Интересно, что скажет.

— Марти к Поэту побежал, пойдём тоже, пока приказов не поступило? А то припрягут трупья таскать или чего.

Так и сделали, пока военные были заняты на посту. Поэт уже оклемался, Марти стащил с него комбинезон. Проникающего ранения не было, видимо, пули сектантов, Химик их так про себя решил обзывать, на таком расстоянии били слабовато. Так что парень отделался гематомой на всю грудь. Даже рёбра выдержали. Кашлял, конечно, дышал тяжело. Пришлось делать быструю артефактную терапию. С пострадавшим оставили напарника, а сами с Никитой поторопились к подразделению. Там шутить командиры не будут. Это сталкеры поняли очень хорошо.

На месте поста было дымно, но огонь почти сразу сошёл на нет. Солдаты оттащили трупы Монолита подальше за остов вертолёта, своих четверых сложили рядком. Было много раненых, не менее семи, но все легкие. На сталкеров никто внимания не обратил. Химик приблизился к вояке с необычной пушкой. Похоже, тот первый выстрел с ошеломительным эффектом, когда укрепления с защитниками просто улетели назад, был его работой. Рядом стоял сержант, рассматривая в бинокль, такой же угловатый и громоздкий, как и всё их оружие, чуть виднеющиеся в холодном свете зимнего заката очертания крыши НИИ Агропром.

— Что это за оружие, можно узнать? — задал вопрос сталкер, когда сержант обратил на него внимание. Химик совсем не был уверен, что эти вообще понимают по-русски и укрански. И повторил вопрос на английском, потом на испанском. Сержант помолчал, холодно разглядывая спрашивающего, но всё же снизошёл:

— Мэлта, — и отвернулся, снова подняв бинокль.

Химик сделал шаг к стрелку с этой «Мэлтой», но тут же тормознул. Тот стоял на коленях, облокотившись на свою монстроподобную пушку и, закрыв глаза, быстро и уверенно что-то шептал. Выглядел спокойно, никакого нервного напряжения на лице, состояние его не было похоже на послебоевой откат. Он просто молился. Этими новостями и мыслями о будущем надо было срочно поделиться с напарником.

То, что сержант всё-таки говорит по-русски, Химик понял вечером, когда командир отделения связывался с кем-то по рации. Пришлось напрячь слух и даже незаметно подобраться ближе. Говорил сержант с трудом, мало. Стало понятно, что общается с майором Халецким. Очень странно говорил. Солдаты тоже были необщительны. Даже сидя возле костра, молчали, едва перекинувшись парой фраз. Которых навостривший уши сталкер не понял. Но некоторые построения показались ему знакомыми. С этими мыслями он присоединился к своим, что разогревали тушёнку на костерке чуть поодаль от солдат.

— Ты как, паря? — обратился он к лежащему на паре туристских пенок Поэту.

— Получше. Боль ушла, только дышать ещё трудно. Как думаешь, генерал нам арты компенсирует? Мы же свои в операции использовали, верно? — ответил молодой одиночка, перекладываясь поудобнее.

— Думаю нет, — Химик очень значимо это сказал, так, что все молча придвинулись к нему, ожидая продолжения.

— Потому что нам уходить надо отсюда срочно. Этой ночью к утру ближе, как ты, — он кивнул на Поэта, — оклемаешься полностью.

— Куда? — не понял Марти, — у нас же тут работа…

— Марти, — поинтересовался Химик, — Сколько тебе лет? Давно ли Зону топчешь? Не отвечай, я это знаю. Опыта у тебя не много, поэтому буду пояснять. Мы попали в большую кучу говна. Завтра наши бравые подопечные подталкивая нас штыками в жопу пойдут на приступ хорошо защищённой базы. Тут человек пятнадцать было, там будет с полсотни. За бетонными стенами. Видели какие у них пушки, у наших?

— Даа… - протянул Пригоршня, — я о таких и не слышал, только в кине американском если.

— Вот! — указал на напарника Химик, — Это человек воевавший говорит, сержант сил специального назначения!

— Так может это сверхновые разработки, в Европе и Америке оружейные дела на месте не стоят. Вот в Штатах какой эсминец сделали, «Замволт» который, чисто космический корабль! — Поэт потянулся за банкой с консервами, действие артефактов давало себя знать.

— Брат, я не столько боюсь этого оружия у наших, сколько того, что подобное ему будет у тех, что на Агро засели! — заявил Химик, Никита закивал, — А нас опять вперёд пустят, как сегодня. Почему я вообще про то, что у них может быть оружие не менее эффективное. Это не наши люди, кого мы ведём. Вы уже почувствовали, я думаю? Такого оружия никто не видел тут в Зоне, где все новинки обкатываются, а оно у них явно серийное. Таких экипировок ни у одной армии мира нет, Никита подтвердит. Они говорят на языке, которого не существует! Поверьте мне, ребятки, я кандидат наук, три языка знаю, если мову с русским не считать. Что они говорили — это очень устаревший вариант церковной латыни, или что-то похожее. Их сержант разговаривал с нашим майором, я подслушал, у него автопереводчик встроенный. Он не умеет говорить по-русски, европейских языков тоже не понимает. И это тут в середине Украины, где все миротворцы худо-бедно по-украински или по-русски могут. Про английский вообще молчу. В общем есть догадка. Их прислали зачистить таких же, как они сами. Вот потому у тех вполне могут быть подобные вундервафли!

Химик бросил взгляд на освещённых костром чужих солдат, сидящих метрах в тридцати:

— Тикать надо! Это не наша война, положат нас тут завтра поутру. Те или эти. Ведь этот серьёзно собирался башку Никите продырявить! Что-то стрёмное вокруг, а я привык своей заднице доверять. Валить! — поставил точку Химик.

Пригоршня даже не пошутил привычно, не спросил как всегда «Кого?» Только молча качнул головой. Поэт показал некое движение между «Мне сам Бог велел» и «По независящим от администрации обстоятельствам». Марти загрузился не на шутку, рот даже открыл. Спорить никто не стал. Рано утром, в пять минут пятого сталкеры тихо снялись и ушли в сторону Болот.

Глава 29. Это классическая концовка длинной книги. Но в игре С.Т.А.Л.К.Е.Р. нам самим предлагалось выбрать окончание пути Стрелка. За этой 29-ой главой следует… 29-ая глава! Там альтернативная концовка. Прежде чем делать выбор в пользу одной из них почитайте аннотацию.

— Да не грузи ты… Вижу, что в норме всё и по плану. Это мне и не нравится, очень всё легко и ровно пошло! — так реагировал Халецкий на естественный вопрос Резанова чего такой нервный и смурной. Командиры сидели на втором этаже в основном здании завода, где офис был раньше. На четырёх раскладных столах лежала всё та же карта, вокруг сновали люди, в углу бубнил радист. Настроение у всех было приподнятым. Кроме одного человека — майора Халецкого.

— Так, все в сборе? Люди поели-попили, отправлены в караулы и дозоры? — задал вопросы он, хотя сомневаться в том, что порядок соблюдён смысла не имелось, — по плану тогда пройдём ещё раз. Вопросы если — давайте в процессе. Утром в 10:00 выдвигаемся на позиции. Тут неудобно, поэтому миномёты оставляем в роще, чтобы не светились. Противник, вы сами знаете, на километр достаёт легко. Броня с десантом и пехотой к основным воротам, громкость максимальная. Командует группой Космач. С правой стороны вот тут, — майор десятый раз за последние сутки ткнул в забор НИИ, — чтобы рядом с люком в подвалы, заходит вторая штурмовая группа, командует Иванцов. Си-4 получил?

— Нет ещё, но я проверял, взрывчатка на месте, взрыватели тоже. — отозвался спрашиваемый.

— Далее! Космач совместно с подкреплением, что подходит от поста напрямую туда, шумит и показывает намерение штурмовать вход. Иванцов подрывает забор и входит на территорию. Отдельно действует Колубаев, прорываясь в дальние ворота. По плану он входит на территорию сразу за Иванцовым и двигается в тыл к основным силам противника, занимая постройки и здание НИИ. После чего основная группа по сигналу атакует ворота и выдавливает оборону внутрь территории, где он попадает в окружение. Если противник отступает в сторону пролома, что ведёт на Болота, то его активно не преследовать. Временные точки: артподготовка 9:40–10:20, насколько боеприпаса хватит, начало штурма 10:00, авиаудар 10:00–10:15, хотя, когда летуны вовремя что-то делали… Подрыв забора 10:25, атака второго входа 10:25. РГШ использовать по-максимуму, так же, как и ручные гранаты. Сборки местного производства, напоминаю, возле несущих конструкций и внутри зданий не использовать! Внимание снайперов на гранатомётчиков и тех, у кого «Стингеры». На втором месте — гауссы. Вопросы?

Руку потянул Иванцов:

— Разрешите, тыщ майор? Если вертушки припозднятся, то они с нами одновременно начнут, могут зацепить. Разрешите тогда начать сразу, как они отстреляются НУРСами. Во избежание…

Замечание было в общем дельное, но Долговский командир не знал некоторых деталей.

— Это исключено, вы заходите с правой стороны периметра, далеко от ворот, а атака с воздуха по воротам пойдёт и по крыше основного здания, там точно что ракетчики будут и снайперы.

— Вышка там неудобная, — медленно сказал Резанов, постучав пальцем по карте, по углу нарисованного периметра, — я уже говорил вчера. Если план не сработает и наши вышку не завалят, что надо бы вертушку на неё перенаправить. И тогда Иванцов прав где-то.

— Предложения? — Халецкий ещё мрачнее стал.

— Я говорил уже, — снова Иванцов, — нам бы правее зайти, чтобы в секторе вышки не светиться. И проще будет — на неё не отвлекаться если и не валить, то пройдём к забору вообще тихо.

Всё это уже было обсуждено раз по пять, но всё равно не склеивалось. Иванцов в принципе был прав. Но присутствовала проблема со спуском в подземелья Агропрома. Их надо было отсечь сразу, чтобы Монолитовцы туда не ушли. Если подразделение штурмовиков создаст пролом на пару-тройку десятков метров правее, то контроля за входом в подвалы не будет. В результате договорились всё же сместить точку правее, а на люк хрен положить. В переносном, понятно, смысле.

— Связь дай с группой Колубаева, а потом с этими, с подмогой планетарной! — Халецкий закончил совещание и обратил внимание на радиста. Все разошлись, остался лишь Резанов.

Декабрьское утро выдалось сухим и ветренным, Данила-Мастер вместе с Гарматой выстилали охотничью сеть, норовившую улететь и запутаться. Сеть из тонких очень прочных нитей в полмиллиметра. Дорогущая страшно, но Долг не пожидился. Зайлон — штука суперпрочная, на растяжение лучше стали, в огне не горит, термостойкость до 650 градусов. Ну, последнее только в Жарке проверить можно. И очень эта нить незаметная. Если в неё быстро влететь, то запутаешься, а порвать сеть не возможно. Такой матёрую химеру ловили однажды. Совсем как в коконе получилась, когда по земле каталась. Тут её транквилизаторами и расстреляли. А теперь такую же сеть устанавливали в качестве западни Монолитовцам. План был прост: группа граждан с противоправными целями пересекает небольшой распадок меж двух отвесных холмов. Сзади срабатывают мины, тут надо чтобы всё по серьёзному. Простыми взрывпакетами этих перцев не напугаешь. По логике они должны ломануться вперёд, частично запутаться в этой паутине, после чего их с замаскированных позиций сверху забрасывают гранатами и расстреливают автоматами. На самом деле проект был проработан охотниками аккуратно и подробно. Предусматривалось многое, и что групп будет несколько, что впереди ими может быть пущена разведка, что часть Монолитовцев пойдёт по холмам, контролируя замаскированные засады. На то и это были свои сюрпризы в виде противопехотных МОНок, старых добрых «Клейморов» и выпрыгивающих мин-«лягушек» ОЗМ. Натащили их на горбу много, помогли «Золотые Рыбки», иначе столько бы не утянуть. Кроме того, Химик выдал своих фирменных арт-сборок, тех, что должны создавать Карусель. Данила в теории слышал о таких, но получил в пользование первый раз. К десяти утра, как было приказано, охотники закончили работу и полезли на свои засидки. Издалека, от Агропрома послышались глухие взрывы и треск автоматического оружия. Пошла жара!

В первой волне атакующих основной вход Халецкий поставил хорошо зарекомендовавшую себя вчера тяжёлую пехоту Долга. Под прикрытием бронетранспортёров они быстро приближались к забору НИИ, за ними спешили два взвода солдат. Резанов рассматривал атаку в бинокль, расположившись вместе с Халецким метрах в пятидесяти левее батареи миномётов в кустах. Миниартиллерия Скули бумкала ежесекундно, за забором НИИ начали рваться мины, а с Кордона рокоча на малой высоте подходила пятёрка хищного вида Аллигаторов «Ка-52».

Резанов покосился на стоящего рядом Призрака. Он его приказал найти, как только услышал от Халецкого одну просто-таки охренительную новость. Когда КП оборудовали в кустарнике, майор отозвал его в сторону:

— Я тебе не сказал пока, но сейчас пора. Ты должен кое-что знать. Я действительно не совсем в норме. Дело такое. Эти, — он кивнул в сторону НИИ Агропром, — положили обе группы военсталов. Я жду плохого.

И рассказал о том бое. После чего Резанов и послал своих искать Призрака.

— Ты чего, Валь, случилось что? — Призрак должен был вести разведку перед атакой группы Иванцова.

— Случилось. Там сами разберутся. Ты тут нужнее. Поступили новые вводные. Противник может оказаться гораздо опаснее. Возможно, придётся в темпе сваливать в сторону Ростка, — и Резанов в общих чертах ввёл в курс товарища. Тот сразу спросил, как с его напарниками. Но потом сам понял, что там как раз всё более-менее. Доктор в тылу готовится принимать раненых, Клык с ним, вчера наловил пуль своим экзоскелетом так, что вышел из строя привод левой руки. И пришлось ему возглавить резерв командования.

* * *

Ворон знал этого черноусого погранца уже с год. Как-то квад Колобка через Мёртвый Город шёл, а тут внезапный пси-шторм. Хотя они всегда такие, неожиданные. Гостеприимства соседского никто не отменял и мерки приютили Долговцев. Там за чаем и познакомились. Такие знакомства полезными бывают. Вот и тут так получилось, хотя и неожиданно. Но договорились с новым командиром-представителем нанимателя быстро. Люди с боссом наймов пришли тёртые, к Зоне привычные. У Долговца тоже внятные мужики в кваде. Второй отряд Долга выглядел не так браво. Колобок прояснил, что это новобранцы, в последние недели наводнившие Росток.

Выдвинулись загодя, по виду всё было ровно. Но дьявол кроется в мелочах, это опытный найм знал очень хорошо. Вот, к примеру, при всей подробной поминутной проработке плана никто внятно не смог сказать точного количества и состава противника. Поэтому Ворон провёл очень краткий инструктаж со своими. Из пары слов: «Первыми не лезем!».

До приметного и фонящего прицепа, что давно ржавел на обочине асфальтовой дороги, дошли без приключений. Захватчики не особо морочились за посты и наблюдение. И это не столько напрягало, сколько пугало. От чего такая самоуверенность?

Колобок слушал эфир, люди попрятались за деревьями и голыми кустами акаций. Холодный ветер пробирал даже через комбезы. Команда на атаку пришла чуть позже, но вполне в рамках тайминга. Объединённое подразделение, разделившись, аккуратно двинулось по сторонам от дороги к шлагбауму, не видному пока за порослью.

Подошли почти на пистолетный выстрел и открыли огонь. На воротах было трое, одного снесли сразу, второй тоже закувыркался после пулемётной очереди Долговца. Ворон сам не стрелял, так лучше диспозиция видна. Резким броском сократили дистанцию. Тут и оборона проснулась, открыла автоматический огонь. Их скорострельный револьверный гранатомёт поставил среди атакующих ряд взрывов. Этого хмыря надо первым валить и срочно! И Ворон, плюнув на скрытность, стартанул левее сектора гранатомётчика к серой стене забора.

* * *

Для Ходока этот бой был, считай, первым настолько масштабным и серьёзным. Перед атакой Севан дал каких-то таблеток, сказал помогут сконцентрироваться, а то сердце, поди, колотится. Ещё как колотилось. И таблетки не помогли ничем. Просто, когда Пуля махнул рукой, все сломя голову понеслись к бетонному забору НИИ. Ходок бежал за командиром, боясь запнуться и упасть. Слева хорошо виднелась основательная вышка с чёрными головами Монолитовцев. Но они, похоже, в их сторону и не смотрели. Там, слева у въезда, пошла серьёзная заваруха, армейские миномёты продолжали долбить куда-то внутрь большой территории за забором. Вертолёты в количестве четырёх или пяти обрабатывали свои цели там же. А Пуля и увязавшийся за ним Ходок неслись, спотыкаясь, к бетонной стене. Добежали, тяжело дыша припали спинами к забору. Пуля до начала атаки разделил их на пары: слева от будущего пролома Гуляй с Севаном, справа — они с командиром. Тут же присобачили С-4, и Пуля крикнул разбегаться. Краем глаза Ходок видел, что квад Иванцова, шедший прямо за ними, залёг метрах в двадцати пяти. Шарахнуло знатно, уши заложило напрочь. Две секции забора вынесло внутрь, поднялась цементная пылища, по броне и сфере защёлкали бетонные камешки. Ходок еле не потерял из виду спину командира, побежал за ним в пролом, пригибаясь. На территории никого не было и ни черта видно не было тоже. Впереди через асфальтированный проезд в полусотне метров виднелись полукруглые крыши ангаров. К ним! Добежали быстро, присели за жестяными стенами, Пуля высунулся оценить ситуацию и тут же дёрнулся назад, вовремя отпрянув от очереди, долбанувшей по углу. Ходок вынул гранату, Пуля махнул ему рукой — держи правый проход меж ангарами. И верно, оттуда тоже шли. Это Ходок не увидел, а народившемся даром почуял в пыли и дыму, между двумя стенами. Туда гранату, за ней другую. Сдвоенный взрыв и, вроде, крик. Не слышно ни хрена после той взрывчатки. Какая-то мощная штука пробила дыру в стене из тонкого листового железа над головой Ходока, заставив его упасть ничком. Сзади заработал пулемёт своих, но тут же осёкся. Потому что в проломе и за ним, где был этот пулемётчик, поднялись шапки взрывов. По левому бедру хлестнуло, будто ломом огрели со всей дури. Как же больно! Ё!! Откатился на пару метров. Чёрт, осколком достало. Хотя и далеко вроде был. Руки тряслись, пока вынимал шприц-тюбик, ещё подумал, если бы не арты в контейнерах брони, убило бы? После укола голова чуть прояснилась. Для того чтобы узреть страшное.

Меж ангаров, там, где Пуля отстреливался, прошло чудовище, мимоходом снеся каким-то кривым длиннющим тесаком голову командира. В дыму не особо понятно, высотой метра за три, сгорбленная нечеловеческая фигура с длинными конечностями и — ё… твою мать!! — огромными рогами! Не останавливаясь, красночешуйчатое тело пошло дальше в сторону задымлённого пролома. Оттуда плотно стреляли, но твари было просто по хрен.

Командир! Ходок видел безголовый чёрно-красный труп Пули, и, как мог быстрее, отползал назад. Какого хрена вообще!? Вовремя вспомнил, что ползёт к проходу, куда сам же гранаты кидал, развернулся, направил в задымлённый проём меж ангарами ствол автомата. Но никого не было. Чуйка молчала. А вокруг должала земля, стоял грохот, видимость стремилась к нулю. Тем не менее, через минуту Ходок заметил движение в том же проходе, но со страху стрелять не посмел. Просто прижался к высокой обожжённой траве. В нескольких метрах крались трое, один как нормальный Монолитовец одет, в броне. Двое в этих чёрных халатах. Очередь из дыма скосила эту парочку разом, а Монолитовец профессионально упал, стреляя в сторону опасности. Тут-то ему в голову Ходок полмагазина и влупил.

Сверху вспыхнуло, с рычанием и воем на ангар рухнул вертолёт. Ждать взрыва боезапаса и пожара от топлива Ходок не стал, ломанулся в сторону от ангаров, споткнулся о труп того Монолитовца, упал, снова побежал прочь, максимально сгибаясь, забыв о боли в ноге. Сзади ожидаемо грохнуло.

Спринт закончился через сотню метров, впереди шла ожесточённая перестрелка. Тут не было такого дыма и пыли, как возле пролома, Ходок прижался к зелёному компрессору, выглянул и увидел впереди, метрах в тридцати-сорока спины Монолитовцев. Снова спрятался, достал гранату и вспомнил и одноразовой трубе гранатомёта, что так и болталась за спиной.

А впереди разыгралось классическое сражение. Монолит теснили, и даже неопытному, обалдевшему и дезориентированному молодому Долговцу студило понятно, что эти сейчас побегут. И побегут в его сторону! Мысль настолько напугала его, что, не помня себя, он дёрнул назад трубу РГШ, приводя его в боевое положение, привстал и пальнул в спины отстреливающихся. Попал и даже очень. Их разметало, но Ходок этого не видел — уже сидел за железным боком компрессора, по которому стеганули осколки. Твою ж дивизию! Как бы теперь наши не пристрелили! Куда бежать?! Как назло, опять заволокло всё дымом и пылью от близкого разрыва. Во рту явно чувствовался металлический привкус крови. Ходок рефлекторно, только бы двигаться, пополз на четвереньках в сторону одноэтажных бараков, что виднелись за облетевшими ветвями кустарника слева.

* * *

А у охотников всё пошло к х. ям и вкривь. Начиная с того, что ожидаемое подкрепление Монолита сразу обнаружило расстеленную ловчую сеть. И организованно отступило. И это ещё полбеды. Настоящая полная беда была в их количестве. Там два десятка рож было. Это только тех, кого Данила успел срисовать, быстро спрятавшись в ухоронку. Но нет худа без добра. Растянувшись колонной, задние сполна получили замаскированными минами. Вот тоже — сеть они сразу заметили, а мины прохлопали. Началась куча-мала, противник, не будь дурак, палил по склонам холмов, понимая, что если что и прилетит им, то именно оттуда. Охотники, предвидя эту тактику, не высовывались, лишь швыряли вниз гранаты, которых у каждого было овердохрена. Данила попытался активировать артефактную сборку Химика, но руки от возбуждения и страха ходили ходуном, ничего не получалось. Плюнул, схватил винтовку и чуть высунулся из-за камня. Снизу лезли трое. Пришлось очень активно лепить им в головы, трясущиеся от адреналина руки подчинялись плохо, но одного таки вниз сбил, снова спрятался для перезарядки. Взгляд его упал на приготовленные гранаты — выдернул кольца из двух, как учили. И аккуратно катнул их с горки, не высовываясь. Замедление у них большое, потому рвануло не сразу. Скорее всего тех двоих оставшихся там и ухайдокал, потому что никто в гости не прилез.

Стрельба стояла адская, грохот лупил по ушам, сталкерской комбинезон спасал от слуховой контузии из рук вон плохо. Поэтому уже через десять минут боя слышимость была как через ватный матрас. Сверху затрещал пистолет-пулемёт, очень близко, но не видно за зарослями и высоким сухостоем. Молодой следопыт на всякий случай затаился, это и свой мог быть — у Гарматы ПП, он там примерно и окопался. Ещё стрельнёт на движение за кустом… Совсем рядом, чуть ниже что-то очень мощно грохнуло, подкинув Данилу вверх, окончательно лишив его слуха и ориентировки. Это сработали мощные мины с взрывателем принудительного действия, они были последним доводом на случай, если придётся срочно уходить с позиции. И кто-то из своих этот довод задействовал.

Данила-Мастер был защищён от эпицентра серии этих взрывов парой валунов, потому остался жив. Упав меж камней, в собственноручно подготовленный окопчик, он ненадолго вырубился. А как пришёл в себя, с трудом сфокусировав взгляд, то увидел перед собой лежащего раненого Монолитовца. Ума хватило не стрелять в него, просто по-охотничьи резанул под подбородком. И выглянул вниз. Там было Поле Куликово. Как говорил когда-то отец «Бой в Крыму — всё в дыму — ничего не видно!». Чёрт, видно и вправду отвратно, Данила сорвал очки и маску респиратора. Меж воронок валялись разорванные и переломанные трупы Монолитовцев. Пара живых с той стороны, с подъёма на холм, кого-то добивали одиночными. Сзади, где мины вначале сработали, поднималась вертикальная спираль пыли, мусора, веток и кровавых ошмётков. Кто-то из охотников всё же сумел активировать сборку. Впереди двигались. Не видно, взгляд тяжело в одну точку направить, а тут ещё дым этот едкий в глаза лезет. Из него-то, левее, и вышел сектант в чёрном. Данила вскинул дробовик, винтовку выронил где-то, а персональное оружие охотника сохранил, и выпустил в плохо видную фигуру четыре картечных заряда. Того просто снесло, но Данилу заметили. Ничего не было слышно, только сухая мёртвая земля встала впереди пулевыми разрывами.

И Данила побежал, петляя как заяц. Бежать было тяжело, голова кружилась, тошнило, кашель разрывал лёгкие — не надо было снимать респиратор! Сзади стреляли. Так просто не уйти, суки, если только остановиться — пристрелят, как слепого пса. И он бежал, падая, перекатываясь через валуны и стволы поваленных деревьев. Как совсем не стало сил, привалился к одному из таких, вынул аптечку и вколол себе дорогущий штатовский стимулятор, нейропротектор с коктейлем из аналептиков и амфетаминов. Ядерный микс моментально прочистил мозг, позволил встать, даже слух частично вернул. Данила приблизился к взгорку, через который перевалил минуты четыре назад. Выглянул очень осторожно. Чёрт! Так и есть — идут за ним. Пятеро в комбезах и хламидах этих. И двое ещё поотстали, ковыляют. Из чего можно сделать вывод, что это все остатки воинства. Иначе раненые бы не пошли, остались там, внизу. А эти вон, хромают. Все здесь. И это очень нехорошо. Потому что догонят, стимулятор не работает долго, через час-полтора откат начнётся — скорость движения упадёт. И второе: в запаре Данила бежал не в ту сторону. Хотя в ту не получилось бы, там как раз эти и были. Получается, он уходил от Агропрома, к Янтарю. А напарники его, похоже, всё. Рация работала нормально, потрескивала, шипела эфиром, если бы кто жив был — ответил бы на его вызовы. Зона им пухом…

Голова работала как японский хронометр. Данила вынул контейнеры, чёткими движениями сотворил и активировал сборку и, отбежав метров на десять, бросил её за спину. Через несколько секунд с громким хлопком поднялась крупная Карусель, захватывая в себя всё что плохо лежало. Кинув поближе к аномалии флягу с водкой и подсумок, Данила посмотрел на результат дел своих. Ну ни дать ни взять — бежал бродяга, дороги не разбирая, и влетел в аномаль. Будем надеяться, поверят. И молодой охотник ломанулся в кусты, перпендикулярно первоначальному направлению своего движения. Места тут знакомые, радио нахватать придётся, но до научного бункера засветло дойти реально. Главное — дойти!

* * *

Резанов рассматривал в бинокль разворачивающийся бой и всё больше кривился. Ситуация была не в пользу нападающих. Видно было паршиво — далековато и забор этот мешает, а высотки для нормального НП рядом нет никакой. Но уже понятно, что миномёты не эффективны на таком расстоянии при полном невдуплении куда кидать — территория там большая, строений масса. К херам эту оптику! Долговский лидер зло сорвал бинокль, закрыл глаза. В таком идиотском хороводе профессиональной чуйкой ни черта не бралось, надо сконцентрироваться! Халецкий что-то орал в рацию, с воздухом собачился — вертушки опаздывали. Пехота выдвинулась на позиции заранее и теперь подходила к въезду на территорию НИИ, прячась за бронёй. Оттуда стреляли, но несколько вяло. Зато неслышные и невидные гауссовки то тут, то там пехоту валили. Ещё вышки эти чёртовы! Первое — отключиться от своих, что рядом. Второе — игнор на Скулиных мономётчиков и горячие коробки БТРов. Вот теперь начинает высвечиваться реальное поле доя. И ситуация на нём, похоже да, не в нашу пользу…

Вертолёты пришли через пять минут, дали залп по вышкам и отвлекли внимание обороны. Себе на голову, что называется. Серое небо прочертили дымные следы «Стингеров», пилоты выбросили термоловушки, но пара ракет их достала. Один из вертолётов задымил и, снижаясь, отвалил в сторону Болот, остальные четверо уже брали территорию в кольцо. Вот ещё один зарыскал, перестал стрелять. Как-то быстро они с авиацией разбираются. Ближайшая вышка раздалась взрывом, рухнула внутрь, а дальняя уже была объята пламенем. Не очень равноценный размен. БТРы, тем временем, пробежали полпути и открыли огонь по оставшейся вышке. Оттуда ответили ракетами, пулемётом и винтовками Гаусса. Вокруг первого броника вздыбилась земля и водитель резко отвернул, дал по газам, выходя из сектора ракетного обстрела. Второй же БТР лихо летел к открытому шлагбауму. Очень вовремя рвануло за забором — видать Долговцы пошли в атаку и вынесли те два бетонных сектора. Что там у Колобка было — не понять, далеко и за грохотом боя не слышно. Но Халя, вродь, в норме, хоть и красный от злости. Значит всё по плану и третья группа входит в дальний заезд. Где эти черти, подкрепление непонятное, планетарная, мать их, оборона!? Уже по левому флангу должны были появиться! Резанов оглянулся на Халецкого и пропустил эпичный момент гибели бронетранспортёра.

* * *

Ветеран десанта рассматривал поле боя с высоты пятиэтажного здания, стоя на краю крыши. Те две пары неприятельских атмосферников его не волновали: слабо вооружены и скорость низкая. По ним отрабатывали снизу, пятый уже уничтожили или повредили. Командующий рассматривал группу, что атаковала вход под прикрытием пары лёгких колёсных машин. Эти могут быть опасны. Он поднял своё оружие и позволил системе донавести ствол на спешащий к своей гибели боевой транспорт с башенкой. Три выстрела с паузами продырявили незащищённую машину, внутри взорвалось, повалил дым и тут же из всех щелей и дыр выбросило огненные струи. Атакующие побежали в разные стороны от пылающего транспортёра. Неторопливо он дострелял и по ним, пока оружие не перешло в режим охлаждения. Пришлось просто понаблюдать какое-то время. И тут сзади долбануло в спину. Снаряд был достаточно большого калибра, чтобы обратить внимание на это досадное неудобство. Развернувшись, он проверил состояние оружия. Температура уже в норме, можно продолжать огонь. Местный летательный аппарат болтался в воздухе почти рядом, очень неуклюжий, медленный, с незащищённым механическим двигательным элементом. Ему и пары выстрелов хватило, чтобы грохнуться на невысокое строение с полусферической крышей.

* * *

Союзники появились как нельзя вовремя, с ходу плотно обстреляли этого чёрта, да-да, именно чёрта с рогами на боевом шлеме и в грязно-багровой броне, что угробил подряд броник и вертушку. Хмырю это внимание не понравилось, и он свалил с края крыши, откуда огонь вёл. А солдаты неторопливой рысью продолжили движение к въезду, не обращая внимания на стрельбу оборонявшихся. Оставшийся БТР всё же вывернул на дорогу, ведущую к цели, и возглавил атаку военных и Долговцев. Вертолёты отстрелялись и ушли к границе Зоны. Кроме одного, что, дымя и искря, потянул в сторону Свалки. Резанов проследил его траекторию и понял, что тот аварийно сел где-то в полукилометре от их наблюдательного пункта. Тут же послал туда Злого с Угрюмым, приказав постоянно держать связь. Пока ситуация была непонятной. А то ещё действительно тикать придётся. Так надо чтобы свои не потерялись.

* * *

Командира Колобка задело по-серьёзному в момент, как схлестнулись с этими. Шлагбаум прошли чисто, благодаря неожиданности и гранатам, а потом завязли чутка, там проезд длинный вперёд, его по плану Ворон помнил, как неудобный — очень открытое место. Поэтому они с подполковником решили сразу влево уйти, где бараки одноэтажные и оттуда уже системно выдавливать нехристей. Видимо, те тоже так решили и встретили объединённое подразделение десятком стволов, включая гранатомёты и, мать их, гауссовки. Вот одна такая Колубаеву плечо и прошила. Хорошо они всегда навылет бьют. Плохо, что защититься от них никак. Короче, оставили командира на въезде в здании КПП, а сами вперёд поползли неспеша. Повезло, что этим сзади как раз прилетело. То ли миномёты ещё работали, то ли с воздуха, но раскидало их конкретно. Ворон принял командование, как и было установлено в случае выбытия Колобка, и повёл людей меж строений, давя огнём любой намёк на движение.

* * *

Ходока мутило, всё будто ватой забито. И дыхание, и слух. Последствия взрывов, понял он, чёрт, надо как-то в себя прийти. Куда теперь вообще? Впереди в дыму очертания длинного одноэтажного дома, там по плану казармы вроде. Соображать не получается, надо укрыться обязательно, хоть бы и там. Ходок решил обойти пятачок открытого асфальта, и пополз на четвереньках. И напоролся на еле шевелящийся полутруп в балахоне. Тут чутьё не сработало, потом уже Ходок понял почему — был неопасен. Его не увидел, а именно споткнулся, от ужаса заорал и врезал прикладом по башке в ретропротивогазе. Наверное, убил. До крыльца была пара шагов уже.

Ходок заполз в казарму и вжался в угол, перевёл дух. Вход на мушке держал. Блин, надо думать, как своих отыскать, скорее всего они тут где-то пройти должны, ведь их задача от того въезда к основному зданию двигаться. Теперь, после того как Монолитовский заслон он гранатой угробил, им тут и дорога. Ходок глубоко вздохнул, унял тошнотный рефлекс и осторожно выглянул, приподнявшись над подоконником. Предчувствия его не обманули. Дыма тут не было почти, метрах в тридцати осторожно двигались фигуры в чёрно-красной узнаваемой броне. Свои! Но как им дать знать то? Они же на любое движение очередью сейчас отреагируют? Выскочишь такой и хана тебе.

Ситуация решилась просто. Началась перестрелка, и, что неприятно, враг был с одной стороны от барака, где спрятался Ходок, а Долг с другой. Вот лотерея, кто первый зайдёт в строение. Тот его и пристрелит. Направив ствол АК в проём двери, выходящий на вражью сторону, он стал молиться Зоне, надеясь на дар.

Первыми зашли, запрыгнули в окна Долговцы с наймами. Увидели своего, удивились, но времени на разговор не было, приникли к окнам на противоположной стороне. И Ходок с ними, понятное дело. Оттуда постреляли в дымы, не понятно куда, но в сторону вспышек. Попали-не попали утверждать невозможно, видимость по той стороне была тугая, а вражины, видимо, таки убрались. Но ненадолго.

Из чёрного чада вывалилось тело. На хрен непонятно откуда взявшееся в этом мире. Красно-бурый, похожий на большого рогатого рака в своём панцире, с одной, но огромной рукой он тяжело бежал в сторону атакующих. В этот барак такое широкое существо попросту не вошло бы, если только стену бы не вынесло. За ним немногочисленной толпой неслись Монолитовцы, стреляя на бегу.

Ближний Долговец сорвал с плеча РГШ и припал на колено, выцеливая пробегающего монстра. Ему было трудно, упреждение надо было посчитать. Промазал, конечно. Зато ребятам вне казармы было проще, этот бежал прямо на них, в лоб. Поэтому они и попали. Оба раза. Разрывы отбросили здоровяка назад, а потом всё заволгло дымом и пылью от разрывов. Ходок уже держал в руках по гранате. Тварь оказалась живучая, в дыму было видно, что встала и снова направилась к позиции Долга. Рядом вели огонь фанатики. Наёмник, что занимал позицию слева от Ходока дёрнулся и беспомощно сполз вниз, готов. А монстр проходил совсем близко, с десяток метров, всё так же упорно пёр в лоб, не замечая автоматных очередей. Ходок бросил обе оставшиеся гранаты в его сторону одновременно. Сдвоенный взрыв снова лишил его чуть восстановившегося слуха. Что там с ужасным монстряком, уже не видел — упал вниз. По подоконнику и стенам неслабо шарахнуло осколками, а в дом ввалились клубы дыма. Монстра добивали бронебойными в упор, отстреливались от Монолита, ещё одного наёмника и пару Долговцев потеряли в этой схватке, но выстояли. Ходок не видел этого, он привалился спиной к стене под окном и тупо таращился в пустоту, тяжело и быстро дыша. Одна из сектантских пуль в момент броска гранат всё же задела бронежилет, боль почти не ощущалось, это был шок.

Ворон понял, что в бараке свои и переместился туда, не оставляя контроля над прилегающей местностью. А то мало какой ещё незваный гость пожалует. Интересно будет пообщаться с генералом Долга на тему таких сюрпризов, как это «однорукий бандит». Не верится, чтобы он не знал, что именно их тут ждёт!

Парня у стены увидел не сразу. Незнакомый молодой Долговец. Ранен?

— Ты откуда тут? — приходилось орать, вокруг канонада, уши от взрывов заложены.

Тот невменяемо попытался сфокусироваться на наёмнике, с усилием проговорил что-то.

— Это ты с гранатомёта в тыл им прислал? Где остальные? — на пределе громкости крикнул Ворон. Да, парнишка плох, соображает с трудом. Но услышал, покивал.

Странно, почему этот найм именно его спрашивает? И тут Холок понял, что он один живой остался в казарме, рядом два трупа — Долговец и наёмник. Просто некого больше тут спрашивать. А этот, позвав кого-то в тангенту рации, вышел. Через минуту на его место присел полузнакомый мужик из своих. Это его вроде звать Шульгой. Да, точно, он у Колобка в кваде же, вот перед глазами на груди нашивка с именем.

— Ты чьих, братка?

Ходок шевелил губами, но говорить получалось очень тихо, мешала боль в груди. Пуля прошла по касательной, но всё равно больно.

— А?! Громче, тут оглохли все! Ты ранен?

Ходок замотал головой. Но Шульга всё равно споро осмотрел его, понял, что тут контузия, да не одна, и полез в рюкзак.

— Вот! Это Светляк, у тебя такого поди нету, я сейчас в разгрузку те суну, тошноту и прочее снимет. Но потом вынимай его, фонит сильно, ты понимаешь меня, кивни? — и, полив завёрнутый в тряпку артефакт, запихнул ему в боковой карман разгрузки. Потом вколол слабенький стимулятор из НАТОвской аптечки Ходока, что выудил из всё той же разгрузки. Похлопал по плечу.

Не обманул. Голова заметно прочистилась, боль отошла на край сознания. Ходок не без труда поднялся, проверил автомат. Шульга тыкал в аптечку, засовывая её обратно в карман разгрузки Ходока:

— Потом андирад прими!

Медленно, страхуя и прикрывая друг друга, группа Ворона продолжила движение к центру территории в сторону здания НИИ. Шли на звук очередей и минут через десять добрались. На площади перед входом шёл бой: БТР расстреливал красного здоровяка, такого же, как тот, однорукий. Только у этого руки были обычные и обе. Тот отстреливался из-за угла, в компании с десятком Монолитовцев. Как раз вышли на них слева сбоку. Но далековато и Ворон сделал знак не стрелять. Бронетранспортёр медленно продвигался вперёд, был закопчён, дымил, видать получил несколько попаданий.

Слева возле почти разрушенных ангаров, откуда убежал Ходок, кучковались несколько Долговцев и сталкеров-одиночек, Шульга махнул им рукой, но они не видели, азартно расстреливая Монолитовцев во фланг. Красный монстр в тяжёлой с виду грозной броне развернулся к ним и выдал очередь из своего большого и громоздкого тупорылого оружия, напоминавшего ПП-переросток. Ходок удачно находился возле ржавого остова ГАЗ-66 для того, чтобы увидеть, как эффективна эта очередь, хотя по темпу скорее серия одиночных. Двоих сталкеров снесло, будто взрывом. Прочие залегли. Ходок тут же благоразумно спрятался за машиной.

Ситуация поменялась, когда кто-то из их группы добанул из последнего оставшегося одноразового гранатомёта фугасно-кумулятивным в спину красного монстра. Монолитовцы замешкались, повернувшись к новой опасности, что позволило солдатам атаковать. Те, что прибыли на непонятных летательных аппаратах резким броском из-за БТРа сократили дистанцию и врезали из всех стволов по красному гиганту. Красиво, красно-жёлтыми лучами, как в «Звёздных войнах» всё равно. Группа Ворона и те, что возле ангаров залегли, открыли плотный подавляющий огонь, выбивая остатки обороняющихся. До того момента, пока из дверей здания НИИ на сцену не вышел новый персонаж и открыл огонь по солдатам, бегущим в атаку.

Этот был похож на тех красных здоровяков, тоже в каких-то безумных латах, вооружён пистолетом-короткостволом. Ходок не стал рассматривать, помня, что от такого можно ожидать. Просто заполз под шасси «Шишиги», выставив оттуда ствол Калаша в сторону противника и нажал на спуск. Но тяжёлый мазутный чёрный чад скрыл красных рогачей и остатки сектантов. А за дымной стеной шёл ожесточённый бой. Что-то рвалось, были видны ослепительные вспышки стоял треск, как от гигантских Электр. Дым чуть рассеялся и Ходок увидел, как Карусель поднимает одного из красных монстров. Кто-то его смог сборкой достать! Крутанув, аномалия выбросила бронированного воина. Готов! Но нет. Аномалия не смогла разорвать его, он медленно вставал под градом выстрелов. БТР уже не стрелял — горел, а вокруг него шёл настоящий рукопашный бой. Часть союзников сцепилась с балахонщиками в штыковую и наши побеждали с явным преимуществом. А часть добивала повреждённое красное бронированное чудовище из каких-то тяжёлых больших пушек. Это от них такие слепящие электрические вспышки были! Военные продолжали расстреливать другого рогатого воина, ещё несколько разрывов гранат и ракет скрыло его от взгляда Ходока. Сзади за ногу кто-то дёрнул. Это командир Ворон. Вежливо приглашает пойти в атаку? Ну что же, двум смертям не бывать, тем более что, похоже, добро там побеждает.

Красных чертей добили в упор, хотя они успешно отстреливались, забрав с собой с десяток солдат. Просто массой задавили, в упор расстреляли ракетами РГШ-2 — это всё же противотанковые хреновины — и раскалёнными вспышками из футуристичных пушек подмоги. Часть оставшихся Монолитовцев, где-то дюжину по впечатлению Ходока, бегом отступила в здание, но это было плохой идеей, там ведь нет второго выхода, им придётся через окна уходить. За ними пошли военные во главе с оставшимися после своей сумасшедшей штыковой атаки союзниками. Их много полегло, наверное, более двух третей — в основном дело рук того рогатого монстра. Долговцы и сталкеры-одиночки, что подошли второй волной атаки, уже окружали здание, беря под контроль оконные проёмы. Группе Ворона Космач указал на контроль с левого торца. Внутри ещё некоторое время рвались гранаты и слышались очереди, но быстро сошли на нет. Всё. Победа, похоже.

* * *

Севана Ходок нашёл возле взорванного ими забора. Он сидел возле мёртвого Гуляя, сам без шлема, перебирал что-то в аптечке.

— Ты как?

— Я ничего, ты не ранен? — медик тут же встал, скривившись. Видимо не так уж и в норме. Быстро осмотрел Ходока и показал на мёртвое тело:

— Гуляя, видишь, убили. Майора Иванцова тоже и весь квад его.

— И командира, — ответил Ходок, садясь на траву.

— Я его искал, нигде не нашёл, а потом лечил ребят тут…

— Потому что он без головы. Ты его не узнал, там он, близко.

— Похоронить надо.

— Да… Я словил контузию, голова трещит. Шульга дал арт, но голова все равно. Есть чего?

— Найду, — Севан полез в аптечку.

Ходок машинально разжевал горсть пилюль и запил водой. Посидели, помолчали, разглядывая поле боя.

— Нас с тобой теперь как, Севан? По квадам, где потери, распределят? Я же пока не знаю как в таких случаях.

Севан присел на колено и положил ладони на плечи Ходока, затем приблизил к себе его лицо:

— Нет, брат! Не так у нас. Квад жив, если жив командир. Я твой военврач. Командир теперь — ты!

* * *

Резанов и Халецкий в сопровождении Тохи, Клыка и десятка военных с Долговцами вступили на отбитую территорию. Кто же знал, что так выйдет… Вокруг был натуральный Сталинград. Всё что могло гореть уже догорало, что могло быть разрушено — лежало в руинах: вышки, остатки металлических ангаров, контейнеры и ящики, пара подбитых бронетранспортёров, догорающий Ка-52. Вокруг плотный дым, едкий и липкий, везде кровь и тела. Тут самый эпицентр был, на этой площади перед главным зданием.

Немногочисленные оставшиеся планетарные оборонщики уже раскладывали своих мертвецов. Как же много мертвецов. Долговцы в экзоскелетах приволокли какое-то безумное существо из фильма ужасов. Чешуйчатый багрового цвета великанский чёрт с тяжёлыми острыми рогами, когтями и копытами, длинными мосластыми конечностями и отвратной зубастой полукозлячьей мордой. Грудь и брюхо разорваны тысячей пуль.

Космач подошёл, хромая на правую ногу. Опять, поди, зацепило.

— Как потери, полковник?

— Наши так… Иванцов со всеми, пара человек у Пули. Включая его. Ещё двое у Колобка. Ранены и контужены почти что все поголовно. Но это по сравнению с солдатами ничего. Там 26 убитых и раненых много, половина. А эти, — он кивнул в сторону союзников, что вместе с экзами волокли здоровенную бронированное тушу непонятно кого, — там три четверти наглухо полегли. По наёмникам и сталкерам точно не знаю, они пока не отчитались, но по словам там по паре двухсотых, а вот раненых много.

Тоха тем временим обратился к командиру:

— Товарищ майор. Я пойду посмотрю, там после Ковальского документы и прочее, чего осталось? Этим же оно не надо было.

— Да, давай, последний этаж, все комнаты просмотри.

Подошёл Болотный Доктор, доложил по раненым подробнее. Да, это просто какой-то пи..ц. Такого не ожидалось даже в худшем варианте развития. А Доктор, захватив с собой для помощи Призрака, уже убежал к подопечным. Резанов с Космачом и Халецким уставились в серое зимнее небо, откуда нарастал знакомый специфический свист турбин.

Тяжёлые машины опустились прямо на развалины, не обращая внимания на остатки чадящих пожаров. Со стуком упали мосты широких десантных аппарелей, оттуда повыскочили солдаты и шустро начали заносить внутрь трупы своих и противника. Отдельно и с трудом, с помощью тяжёлой пехоты Долга, втащили тела бронированных великанов. Опять прибыл знакомый офицер, тот же якобы лейтенант в шинели и фуражке. Коротко переговорив с сержантами, показал им взмахом руки грузиться внутрь и сделал знак Халецкому. Майор подошёл. Пока они говорили, Космач отправился по своим оперативным делам и Резанов остался в одиночестве, рассматривая внушительные боевые машины.

Халецкий вернулся быстро, какой-то весь растерянный, сам не свой:

— Валь, они меня забирают с собой. Сейчас прямо. У них приказ, он показал.

— Ну и чего? Давай. Ты про подвиг тогда говорил. Ну, помнишь, надо какой-то подвиг чтобы был, тогда место Ковальского и погоны полкана тебе обеспечены. Думаю, это как раз и оно. Не Сы сказал победителей не судят! — успокоил его Резанов, по-своему истолковав встревоженность друга. Это, если правда, Екатерина Великая сказала о графе Суворове, но друга стоило подбодрить.

— Нет. Я почему-то чувствую, что мы никогда не увидимся больше. Не знаю. Просто такое ощущение странное, уверенность вдруг какая-то, — тихо проговорил майор, заражая своей тревогой Резанова. Тот хотел возразить, но Халецкий продолжал:

— Погоди, на всякий случай вот, — он вынул из разгрузки ПДА и вложил его в руку Валентина, — пароль: мои инициалы и дважды год нашего выпуска. В папке «Движения» все расклады какие деньги где. В основном у Яна, с ним через Семёна связь, я тебе тогда говорил. Там все позывные и контрольные слова, чтобы они деньги на счёт куда-то или наличными отдали. Тебя знают, тебе отдадут без проблем, главное им с него напиши от моего имени. Там всё подробно, ты разберёшься. Если я не вернусь.

— Да ладно, что ты в самом деле? Хочешь, хорошо пусть пока у меня побудет. Пока не вернёшься.

Халецкий только грустно покачал головой, крепко пожал руку, быстро обнял его и не оглядываясь пошёл в сторону зева десантного отсека ближайшей машины.

Резанов со странным и тяжёлым чувством провожал взглядом взлетающие боевые аппараты: «Если не вернусь… Только попробуй. За тобой туда мне отправляться?».

— Тыщ лейтенант. То есть генерал. Разрешите? А что с товарищем майором?

— Срочно в штаб, видишь, вызвали. Сказал, что ты за старшего, командуй пока. Что надо если — ко мне или к полковнику Космачу обращайся. Вертолёты, кстати, когда будут? — обернулся к подошедшему сзади лейтенанту Алексеенко Валентин Резанов.

* * *

Ворон узнал этого военного, хоть его лицо и скрывала сфера. По движениям, осанке. Видел его раньше и помнил — непростым заказчиком тот был. Лейтенант лёгким кивком позвал за собой в здание НИИ, командир наёмников показал движением своим — тут будьте, я сам.

Неторопливо добрались до последнего этажа, там вояка показал сопровождающим где чего надо пошуршать, а сам отошёл к окну — в здании всё ещё стоял пороховой дым пополам с пылью от взрывов.

— Доброго дня. Как прошло, как потери?

— И вам не хворать. Нормально, потери в пределах, — отвечал наёмник, вынув пачку сигарет.

Военный от предложенной сигареты отказался, в свою очередь протянув фруктовую жвачку. Ворон её взял.

— Майор Халецкий отбыл в штаб. А мне будут нужны ваши услуги. Троих хватит, мне необходимо на Янтарь идти прямо сейчас. Солдат я с собой тоже беру, а вас прошу проводниками поработать. Готовы?

— Отчего нет. Мы собирались отсюда туда всё равно… Цены наши известны?

Офицер кивнул. Ворон закурил, осматривая дымное поле боя под ними и спросил:

— Как вас звать-величать прикажете?

— Старший лейтенант Антон Городецкий.



Оглавление

  • Ключевой Прорыв. Часть 3 Прорыв
  •   Глава 19
  •   Глава 20
  •   Глава 21
  •   Глава 22
  •   Глава 23
  •   Глава 24
  •   Глава 25
  •   Глава 26
  •   Глава 27
  •   Глава 28