Слёзы гарпий [Елена Сергеевна Зарубова] (fb2) читать онлайн

Елена Зарубова Слёзы гарпий

Глава 1

При лунном освещении неровная каменная дорога превращается просто в пытку для такого, как я. Если бы левая нога сгибалась хоть на пару-тройку сантиметров…

Я со вздохом остановился, поправил болтающийся на ремне джинсов тяжеленный кастет и вновь оглядел стены полуразрушенных зданий стиля Древней Греции. Где-то вдали громыхал гром и поблескивала молния. Я сделал несколько шагов вперёд, споткнулся о валявшуюся корягу, и большое красное яблоко выскользнуло из руки.

– Вот чёрт.

Откинув край дождевика и согнув правую ногу, я подхватил фрукт, после чего с хрустом впился зубами в его сочную мякоть. Заброшенная часть острова Крит огласилась чавканьем.

В тот же миг за спиной раздалось громкое хлопанье крыльев. Продолжая жевать, я привычным жестом закинул руку на голову, протёр золотистую поверхность старых, потрескавшихся зеркал на очках, затем поправил жёсткую оправу ремней, надёжно крепивших их на голове. Не спеша, оглянулся. Из-за останков развалившегося здания метнулось вверх какое-то существо. Оно быстро набрало высоту, после чего резко спикировало вниз. Я перестал жевать и еле проглотил кусок, едва не застрявший в горле.

Всклоченные перья и острые когти, спутанные кудрявые волосы, топорщившиеся в разные стороны грязными комьями, а также крючковатый нос, свисающий над ртом, полным серо-жёлтых неухоженных зубов… Слишком мягкое описание для моей ночной подружки, пожирающей безумным взглядом надкушенный фрукт.

Я отпрыгнул в сторону, и гарпия в последний момент промахнулась, чиркнув мощным крылом по дороге. На траву вылетел сноп мелких искр. Гарпия издала режущий слух крик. Торжественно скрипнув пылью на зубах, я высоко поднял спасённое яблочко над головой.

– Ну, давай ещё разок. Я щас съем его сам, милая.

Поднявшись, я с силой подкинул яблоко вверх, с азартной улыбкой разглядывая хищницу. Всегда интересно смотреть на реакцию охотника за секунду до того, как он понимает, что охотник сегодня не он…

Гарпия замедлила полёт и стала чутко следить за траекторией падения своего будущего ужина. Не теряя времени, я, присев на правой ноге, запрыгнул на пернатую спину, тут же крепко вцепившись в копну лоснящихся волос на голове древнегреческого чудовища.

Гарпия подхватила яблоко, после чего бросила злобный взгляд своих вертикальных зрачков на наглого седока, явно что-то затевая. Мы рывком оторвались от земли и устремились ввысь.

Разглядывая ночные звёзды, я молился лишь об одном: чтобы меня не стошнило от сумасшедших кульбитов в высоте прямо на ценно-исторические архитектурные сооружения.

– Да чтоб тебя! – просипел я, утирая выступившие от ветра слёзы. Полуптица и не думала замедлять полёт.

Мы вломились в гущу зелёных деревьев, и тонкие ветки больно хлестанули меня по лицу. Вот стерва!

– Э-э-эй!

Отплевавшись от листвы, я с чувством ударил гарпию по башке. Злобная хищница зыркнула на меня яростным взором и понеслась к разгромленной каменной стене, держащейся на восьми колоннах. По-видимому, она возжелала размазать меня по всей длине древних реликвий… Как я её понимаю.

При виде приближающейся опасности я соскользнул с мощной спины и оказался перед лицом своей новой знакомой. Текущая по яблоку жёлтая слюна вблизи выглядела совсем нелицеприятно.

Я отодвинул свою физиономию как можно дальше, безуспешно стараясь зацепиться правой ногой за талию летуньи. Левая же висела ровной плетью. Чудо-помощница, чтоб её. Подмигнув уже порядком уставшей гарпии, я решил, что самоутверждение за счёт каскадёрских трюков – мой конёк. И отпустил руки.

Чертыхнувшись, я еле успел ухватиться за морщинистые лапы и попытался подтянуться. Увидев мои жалкие потуги, обалдевшая хищница на долю секунды потеряла координацию, и мы со всего размаху влетели в одну из колонн. Гарпия противно заорала, и мимо виска пролетело яблоко.

Мы хаотично закружились в воздухе. Как же высоко… Руки едва не разжались, и я чуть не свалился с порядочной высоты, достаточной для того, чтобы свернуть себе шею.

Я сжал челюсти, разгоняя туман в глазах, и всё же полез наверх, цепляясь за пучки облезших перьев. Когда полуптица пришла в себя, я был уже возле её лица.

Я брезгливо поморщился от переполнявших меня чувств. Ну никогда я к этому не привыкну.

– И как ты ещё не сдохла от собственного тошнотворного аромата. Бывай, подруга.

Я резко опустил очки на глаза, позволив чудовищу любоваться на своё отражение при свете луны. Зрачки гарпии резко расширились. От нечеловеческого вопля, казалось, заледенела кровь в жилах, и я переборол желание проверить седину на висках. Затем раздался глухой треск. Лицо гарпии каменело, застывая в последнем крике. Судорожные взмахи превращающихся в изваяние крыльев становились всё реже и реже. Может, в другой ситуации мне стало бы её жаль… Но у меня нет возможности пощадить это исчадие древних мифов.

Я отстегнул от цепочки спрятанную под футболкой золотистую флягу и торопливо нажал на изображение орла. Из глаз погибающей полуптицы выкатились две серебристые слезы, которые тут же исчезли в скромных недрах компактной ёмкости. Я быстро прикрепил флягу к магниту цепочки и, кряхтя, перелез на окаменевшую спину хищницы. Земля быстро приближалась. Я глянул вниз.

– Не дрейфь, Звой. Если ты не прыгнешь, то умрёшь, – взбодрил я себя и сиганул в крону большого зелёного дерева.

Застывшая гарпия с размаху влетела в стоящее рядом здание и рассыпалась на куски, чего я пожелал и себе, отбивая почки и поясницу об крепкие ветви своей посадочной зоны. Напоровшись на острый сучок правым плечом, я целое мгновение полежал на обломившейся ветке, после чего, ругаясь на чём свет стоит, свалился в густую траву с высоты двух метров. Добро пожаловать на остров Крит, можете отстегнуть ремни безопасности…

***

Я со стоном перевернулся на спину и потрогал плечо. На дождевике показались тёмные пятна. Кровь. Чёртовы птицы. Они – единственные существа, с которыми я разговариваю в заброшенной части острова. Именно здесь настолько чувствуется одиночество, что зачастую просто хочется выть на луну…

До той страшной аварии, определившей мою жену в холодные объятия комы, я не понимал, что живу просто прекрасно, что моя Лизи – это моя возлюбленная, моя любовница и моя подруга, тот человек, с кем я всегда могу поговорить.

Я насторожился. Звук скатившихся рядом камней подсказал, что заняться раной не успею. Превозмогая боль в отбитых рёбрах, я вскочил и принял боевую стойку.

Вовремя. Из развалин здания вылетел тёмный силуэт. Гарпия нагло приземлилась в нескольких метрах от меня и незамедлительно похвасталась неровными коричневыми зубами с застрявшими в них остатками пищи. О, боги.

– Вас что тут, вместо кроликов разводили? – досадливо поморщившись, я вытащил окровавленный сучок из раны и швырнул в сторону приближающейся аборигенки.

Гарпия перевела недобрый взгляд с меня на каменные останки погибшей горе-амазонки.

– Родственники? Соболезную. Предупреждаю сразу: в моей фляге ещё есть место, красавица, – я заигрывающе подмигнул слюнявой уродине.

Гарпия выпучила глаза, искривила грязный рот в отвратительном оскале и начала противно вопить.

– Ну зачем же сразу орать??

В воздухе запахло смрадом и опасностью. Я поднял замученный взор к небесам. Одна гарпия – это нормально, но вот две её подружки, подоспевшие на вечеринку… Это уже перебор.

Я обреченно надел на руку кастет, взглянул на светлеющий горизонт и мысленно проклял аварию, благодаря которой превратился в успешного тридцатипятилетнего инвалида…

Вторая гарпия резко прыгнула в сторону и отрезала путь к домам заброшенного посёлка. Вот засада. Вперёд выступила третья полуптица, жутко страшная: длинный крючковатый нос, покрытый бородавками, большое коричневое пятно на коже лица, даже торчащие рыжие перья и слипшиеся в клочки грязи волосы не так сильно отпугивали, как этот безумный взгляд раскосых глаз… Всё в ней казалось отталкивающим. Хищница со скрежетом провела морщинистой лапой по краю каменной дороги.

Я с улыбкой поглядел на лапу, не забывая бочком продвигаться к спасительному лесу.

– Классная нога. Может, поменяемся?

Тишина.

– Я смотрю, настроение у вас, девчонки, не фонтан. Самое время поплакаться другу во фляжку.

Я развернулся и понёсся к деревьям так быстро, как только мог. Забежав в лес, я обернулся. Гарпии, обгоняя друг друга, бросились следом, неуклюже цепляясь большими крыльями за ветви, что конкретно поубавило их прыть.

Засмотревшись на преследователей, я забыл о земле. Я забыл, что надо посмотреть вниз. Зияющая пасть ямы-ловушки хрустящими и рассыпающимися ветками разверзлась под моими ногами. Я неуклюже прыгнул, успев в последний миг зацепиться раненой рукой за торчащий на противоположном краю ямы корень. Я быстро глянул через плечо. На дне ямы, подтверждая мою догадку, лежали несколько человеческих скелетов, пронизанные острыми кольями. Собравшись с силами, я подтянулся и закинул правую ногу наверх. Упираясь в осыпающийся земляной выступ другой рукой, я перекатился на поверхность и, беззвучно ругаясь, встал. И тут же был сбит с ног первой гарпией. Не дав мне прийти в себя, подлетевшая молодая гарпия крепко ухватилась лапами за дождевик со стороны спины и взвилась вверх.

– Эй! Да хорош уже!!! – я торопливо выгнулся и выдернул руку из рукава. На сегодня с меня полётов предостаточно.

Повернувшись, я взялся за морщинистую лапу и, преодолевая отвращение, изо всех сил впился в неё зубами…

Мой неадекватный поступок возымел нужный эффект: охреневая от удивления, гарпия посмотрела вниз. Прямо в блестящую поверхность очков. Резко отвернувшись, хищница испуганно закричала. Но было поздно. Разжав когтистые пальцы, она с ужасом посмотрела на своё застывающее тело, и я оказался в свободном падении, потеряв по пути дождевик.

Колючий кустарник стремительно приближался. Внезапно, первая гарпия ухватилась за ботинок на правой ноге. Я резко дёрнулся и принялся рассматривать острые колючки возле самого носа. Боже, сколько впечатлений. Если бы было кому рассказать, обязательно описал бы всё происходящее. В красках.

Молодая гарпия каменным изваянием разбилась об дорогу, и меня грубо поволокли по воздуху куда-то в сторону, видимо, чтобы расправиться с заклятым врагом где-нибудь в укромном местечке, этакой общине первобытных летучих обезьян.

Не катит. Я торопливо расшнуровал ботинок и плашмя шлёпнулся на мох. Ботинок приземлился возле лица. И на том спасибо. Не отрывая настороженного взгляда от кружащих надо мной гарпий, я обул ботинок и со стоном разогнул ноющую поясницу.

– Всё, девчонки. Кажется, пора сделать звонок другу, – я посмотрел за спины гарпий и громко засвистел.

Паривший в предрассветном небе большой тёмно-бурый беркут резко спикировал вниз, мгновенно среагировав на призыв.

Увидев птицу, гарпии бросились в атаку. Резко вытянув левую ногу в сторону, я присел. Пропустив немного вперёд щёлкающую зубами страшилищу под номером три, я с усилием выпрямился, вложив всю мощь удара кастетом в челюсть первой гарпии. После чего, подпрыгнув, вцепился в её волосы левой рукой, одновременно одевая очки на глаза правой. Повернув голову орущей и брыкающейся полуптицы к себе, я прислонился своим лицом к её отвратительной морде. Господи, пусть это будет ТА САМАЯ…

Гарпия увидела своё отражение и издала предсмертный крик. Третья уродина не теряла времени. Приблизившись со спины, она яростно вонзила свои когти в мои бока. Я зарычал, словно раненый лев, и отпустил каменеющую жертву. Где же помощь?

– Ричи!!! – выкрикнул я, чувствуя, как стремительно теряю кровь.

За спиной раздался долгожданный вопль третьей хищницы. Я упал на мох, увидев краем глаза, как надо мной проносится каменеющая голова чудовища. Застывшее тело тяжелым булыжником свалилось возле меня, едва не раздавив. Как же больно… Выдернув когти из своих боков, я отшвырнул острые камни куда подальше и поднёс флягу к останкам первой полуптицы. Чёрт возьми, опять не то!!! Но и эти сейчас впору.

– Ну, давай же…

Задрав порванную футболку, я поднёс флягу к ранам. Попав в глубокие борозды на теле, слёзы впитались серебристыми узорами. Разорванная плоть начала быстро затягиваться, покрываясь розовой кожей. Я безуспешно потряс пустую ёмкость над пропоротым веткой плечом. Чёрт… Не хватило мальца…

Утренние солнечные лучи отразились от маленьких зеркальных очков, одетых на глаза радостно кричащего Ричи. Беркут с гордостью держал в лапах трофей: голову уродливой гарпии.

Тихо засмеявшись, я посмотрел на верного друга и вновь наполнил флягу слезами. К сожалению, обычными слезами обычной гарпии. Я потратил одну на ноющую рану в плече.

– Красавчик, Ричи. Немного припоздал, но лучше поздно, чем никогда. Верно, приятель?

Довольный Ричи отлетел в сторону и с размаху расшиб каменный лоб полуптицы о стену здания. Я поднял с земли пыльный дождевик. Пора отдохнуть… Взобравшись на возвышающийся над деревьями зелёный холм, я со вздохом сел на траву и облокотился спиной о выступ. Ричи летал вокруг, зорко осматривая территорию. Я же пустым взглядом наблюдал за рассветом и в лучах солнца видел лишь красивые зелёные глаза своей возлюбленной. Она протянула ко мне свои худенькие ручки и прошептала моё имя. Моя Элизабет… Я всё сделаю. Я обещаю, что успею. Мои глаза закрылись.

Глава 2

Меня разбудил настойчивый звонок мобильного телефона. Подняв трубку, я закинул дождевик на плечо и принялся спускаться с холма.

– Слушаю. Аллё. Виктор?

В трубке раздалось тяжёлое покашливание.

– Как всё прошло? – спросил мужской голос с хрипотцой.

Выйдя на вымощенную камнями дорогу, я посмотрел на свою футболку с запёкшейся на месте ран кровью.

– Всё было замечательно. Правда, встреча прошла немного возвышеннее, чем обычно.

– Я долго не мог связаться с тобой.

– Беспокоишься за моё здоровье?

– За своё. Боюсь, его не хватит на слишком длительное ожидание. Обрадуй же старика. Ты нашел золотые слёзы???

Я прошёл к забору с вырезанными в нём древними статуями и отодвинул лежащий неподалёку серый валун.

– Только обычные. Почти всё потратил на лечение.

Вытащив из неглубокой ямки рюкзак защитного цвета, я запихнул туда дождевик и взглянул на массивное ограждение.

– Мой мальчик, обычные слёзы ты можешь тратить на себя по мере необходимости. У меня их уже предостаточно.

– Секундочку, – повесив рюкзак на плечо, я зажал телефон в зубах и полез наверх.

Усевшись на заборе, я оглядел огромное пространство прекрасного острова Крит, состоящее из скалистой местности с одной стороны и густого кипарисового леса с другой. По центру пейзажа тянулся песчаный спуск к морю. К лесу же вела едва заметная тропинка. Повиснув на руках, я спрыгнул на здоровую ногу и выплюнул телефон.

– Сегодня возвращаюсь в город. Ближе к ночи заявлюсь к тебе в офис. Так что готовь деньги.

Виктор тяжело вздохнул.

– Как скажешь, Звой. Но поторопись, у нас осталось не так много времени. В вашем случае с Элизабет – время не лечит. А если умру я, тебя некому будет спонсировать. Каждый день играет против нас.

– Да знаю я, знаю. Что времени в обрез, что у этих ароматных уродин через пару недель закончится сезон гнездования и их на поверхности днём с огнём не найдешь. Помню и про тебя. Не обязательно каждый раз промывать мозги. И так спешу.

Я раздражённо засунул трубку в карман джинсов.

– Старый пень, чёрт бы тебя побрал. Абсолютно никакого сочувствия. Быстрее, быстрее, Звой! Сам бы попрыгал на одной ноге!

Выудив мятую полупустую пачку обезболивающих таблеток, я разжевал одну и побрёл по открытой местности в сторону леса. Вдруг я остановился и с силой втянул воздух ноздрями.

– Если бы я хотел остаться незамеченным, то не подошёл бы с наветренной стороны. Дайте, угадаю. Туристы? – я обернулся с недоброй улыбкой на лице.

Из-за ближайших ко мне деревьев появились два широкоплечих мужика. Оба крепкого телосложения, на вид лет сорок.

Бородатый, одетый в чёрные джинсы да кожаные ботинки, закурил сигарету и деловито расстегнул кожаную куртку. Конечно, употел, наверное, бедолага. Второй, седой тип, наряженный в строгий костюм серого цвета, следовал по пятам за Бородатым, хмуря брови. Ну прям секьюрити. Ха.

– Мне нравится твоя фляжка, – гнусавым голосом проговорил Бородатый и криво ухмыльнулся.

Натянул бы я ему эту улыбку кое-куда.

– Ты не запарился в теплой куртке-то? Фляга не продаётся, – я сделал несколько шагов в сторону леса.

– А я и не собираюсь её покупать.

Оба типа повторили мои движения, и расстановка сил осталась прежней. Я поморщился.

– Ну и запашок. Сигареты без фильтра, что ли? Задарма, тем более. Не люблю дарить подарки.

– На хрен мне твои подачки не нужны, – выпятил грудь Бородатый.

– Подачки не раздаю, – меня уже начинала раздражать эта назойливая компания. – Валили бы подальше. В этой части острова действует акция: самые настырные бесплатно отправляются на тот свет. Заметьте, я не уточнил, на какой именно.

Липовые туристы самодовольно переглянулись. Внезапно Бородатый швырнул в меня сигарету и прыгнул вперёд, протягивая загребущие руки к золотой фляжке.

Увернувшись от угольков, я отбил в сторону лапы вора и сделал подсечку левой ногой, закусив губу от нестерпимой боли. Однако с виду неповоротливый Бородатый быстро поднялся, совершив обманный выпад левой рукой в лицо. Я успел поставить блок. Всегда повторяю себе: нельзя оценивать врага по его внешнему виду. Я отбросил рюкзак. Радостный Бородач тут же ухватил меня за кисти рук и пребольно саданул коленом в живот. Я согнулся, скрывая улыбку, за что сразу же расплатился разбитой переносицей. На песок закапала кровь, хлынувшая из опухшего носа. Почувствовав себя победителем, Бородатый схватил меня за шиворот. И в этот момент мой кулак сжался, а локоть с силой распрямился.

Раздался щелчок сомкнутых зубов. Я с радостью заметил, что пятки врага оторвались от земли на несколько сантиметров, и восторженно воскликнул:

– Хедшот! Только не надо говорить, что я не предупреждал.

Спохватившись, Седой резко откинул пиджак, доставая пистолет с глушителем. Но я это предвидел. В тот же миг пущенная ловким движением «звёздочка» попала точнёхонько в указательный палец седовласого, и пистолет упал в песок. Я кинулся к оружию. Изрыгая ругательства, Седой выдернул «звёздочку» и ногой оттолкнул валяющуюся пушку в сторону, другой ногой пнув меня по рёбрам. Отлетев в сторону, я перекатился и, прихрамывая, вскочил и застыл, глядя в дуло пистолета.

– Отдавай флягу, турист. Или получишь пулю в лоб, – злобно прошипел Седой.

Хмуро посмотрев на пушку, я утёр кровь с лица и нехотя отстегнул фляжку с цепочки. Седовласый жадно протянул ладонь вперёд, слегка опустив пушку. Ага, щас. Не знаешь ты меня, дружище, не знаешь.

Быстрым движением опрокинув содержимое фляги себе в рот, я подмигнул ошалевшему шантажисту и пустился бежать обратно к забору, не забыв прихватить по пути свой рюкзак.

Спрыгнув на территорию заброшенного города, я потёр ногу и замученно огляделся по сторонам. Как меня достала эта вечная гонка на выживание… Взгляд мой остановился на валяющихся неподалёку осколках гарпии.

Красиво перекатившись по забору на спине, Седой ловко спрыгнул на землю и встал в позе ниндзя. И получил по затылку каменной головой погибшей полуптицы. Так сказать, столкнул врагов между собой. Ха-ха. Седой со стоном сполз на землю и затих. Выплюнув слюну во фляжку, я повесил её обратно на цепочку и наклонился за пистолетом. Пуля со свистом пролетела над головой, и я резко присел. Бородатый, с опухшей челюстью и мстительным блеском в глазах, спрыгнул с забора, присоединившись к нашей весёлой компании. Схватив пистолет, я рывком поднял Седого и начал пятиться, прячась за ним, как за щитом. Тяжёлый, зараза.

– Отдай слёзы, иначе пристрелю, – раздался противный голос Бородатого. Вот упырь.

– Сначала приятеля своего пристрели, – я осторожно открыл магазин пистолета и пересчитал пули. Три штуки. Ну и какого хрена он из себя бандита корчил с таким мизерным запасом!

Скосив глаза, я узрел позади скособоченное здание. И двинулся туда. Бородатый не отставал ни на шаг.

– Плевать я на него хотел. Если он загнётся, то я получу его долю, – прошипел вражина.

– Меня радует, что вы дружны, – натуженно проговорил я, борясь с желанием бросить непомерный для моей ноги груз. Здание становилось всё ближе.

– Хорош время тянуть. В твоей пушке гораздо меньше пуль, – хохотнул кожаный придурок.

– А в твоей башке гораздо меньше мозгов, – парировал я. – Так что я не в обиде.

– У тебя минута, чтобы отдать флягу. Усёк?? – завопил Бородатый. Видимо, обиделся на мои слова про мозги.

Но мне было начхать. Седой открыл глаза в тот момент, когда моя спина коснулась долгожданного убежища. Я приставил оружие к шее Седого и стал двигаться вдоль стены древней покосившейся постройки, частично съехавшая крыша которой упиралась в стоящий рядом холм.

– С пробуждением, – поприветствовал я очнувшегося взмахом головы. – Начинай умолять этого хренова байкера, чтобы бросил пистолет. Или я выстрелю тебе прямо в артерию, и ты захлебнёшься собственной кровью. Да. И вытяни руки вперёд, чтобы я их видел.

– Тиджей, убери пистолет, – прохрипел Седой.

– Тогда он уйдёт вместе с флягой. Я не собираюсь упускать слёзы, – отрицательно мотнул головой Бородатый.

– Убери пистолет, идиот! – повысил голос Седой. – Он же убьёт меня!

– Да у него кишка тонка, – ответил Бородатый, старательно целясь в грудь Седого, где-то на уровне моего виска.

Даже если Седой ещё не подозревал об этом, то я уже точно знал, что этот выстрелит. Такие всегда горой лишь за свою шкуру. К своей радости, я наконец-то наткнулся на вход в здание и сделал шаг назад, украдкой оглянувшись на пороге.

Тёмный длинный коридор уходил вглубь постройки. В том же коридоре, с правой стороны, виднелся вход в какое-то помещение.

– Да, Тиджей. Послушай уж человека. Вали уже подобру-поздорову.

Я резко замолчал, услышав за спиной движение. Обернувшись, я успел заметить, как в темноте мелькнула непонятная тень. Напряжение было непередаваемым. Утерев тыльной стороной кисти пот со лба, я глянул на Бородатого из-за плеча его товарища и снова оглянулся назад. Сильнее вдавив пистолет в шею Седого, я прижался плечом к стене, чтобы контролировать движение с обеих сторон.

– Время вышло, – крикнул Бородатый. Вот идиот. – Слёзы гарпий.

– Сам наплачь. Попрошайка.

В конце коридора появились очертания всклоченных перьев. О, да… В тот же момент Бородатый кинулся вперёд, с громким криком стреляя в своего напарника. Взгляд его был безумен.

– Нет! Нет! – Седой отчаянно махал руками, но напрасно.

Услышав боевой клич гарпии, я понял, что надо мотать. Толкнув ногой обмякшего Седого навстречу Бородатому, я ломанулся в сторону клацающей зубами полуптицы.

Выпустив на ходу две пули в преследующего меня человека, я попытался бежать быстрее. Чертова хромоножка! Хищно закричав, гарпия выпустила когтистые лапы вперёд. Буквально за миллисекунду до столкновения с опасностью, я развернулся профилем к обоим преследователям и плашмя, спиной впал в боковую комнату.

Увидев перед собой греческое чудовище во плоти, Бородатый испуганно закричал и выпустил оставшиеся пули в грудь разъярённой хищницы. Гарпия на секунду замерла. Раны на теле мгновенно затянулись, а сплющенные пули со звоном ссыпались на каменный пол. Я знал, что будет дальше. А потому быстро поднялся с пыльного убежища и вошел в большую залу с высокими потолками. Все три окна находились на противоположной от меня стороне, два из которых были загорожены толстой железной решёткой. Третье же было сломано и вдавлено внутрь комнаты огромным количеством земли. Я радостно встрепенулся: между верхней частью окна и насыпью пробивался солнечный свет и был виден подъём на холм. Услышав предсмертный вопль Бородатого, я бросил рюкзак, торопливо взобрался по насыпи и принялся яростно копать землю руками. Отверстие увеличивалось.

– Давай же! – я подхватил огромный кусок земли и застыл, вслушиваясь. Было подозрительно тихо.

Обернувшись, я узрел стоящую на пороге комнаты гарпию с окровавленным ртом, ярко говорящим о её светлых намерениях.

Кусок земли вывалился из моих дрожащих от усталости рук. Гарпия посмотрела на кувыркающийся предмет, затем на меня. И на окно. Я широко улыбнулся зверюге.

– Леди, я, конечно, не придираюсь, но, по-моему, у вас помада на губах размазалась. Сгоняю за салфеткой.

С этими словами я расторопно лёг на спину и пополз через выкопанное отверстие. Противно заорав, гарпия бросилась по насыпи вверх. Я был уже наполовину свободен, когда правую лодыжку пронзила резкая боль, пробравшая меня до самой макушки. И я понял, что меня тащат обратно.

– Ах, ты, тварь! – брыкаться было бесполезно. Моё лицо исказила гримаса злости. Как же вы меня достали!

Змейкой влетев обратно в комнату, я встретил полуптицу метким ударом кастета в отвратительное лицо. Затем второй раз. И ещё. И ещё.

С громким криком гарпия отпустила раненую ногу и прыгнула мне на грудь, склонившись так близко, что можно было как следует рассмотреть сломанный нос и кровоподтёки на отвратительной жёлто-коричневой коже её лица. Корчась от боли, я нащупал левой рукой затвердевший кусок земли, тут же запихнув его как можно глубже в распахнутый рот страшилища.

– Жри, сволочь!

Одно мановение любимого кастета, и пасть гарпии захлопнулась.

Подавившись, гарпия лихорадочно закашлялась, отступая по насыпи вниз. Медлить было нельзя.

Поднявшись на ноги, я издал рык и прыгнул. Кубарем прокатившись с горы, я отцепился от уродины, лишь ударившись спиной о стену комнаты. Если бы не моя молниеносная реакция, то зверюга наверняка бы полакомилась добычей, однако я успел схватить вновь напавшую гарпию за шею, и её острые зубы, испачканные землей и кровью, щелкнули в сантиметре от моего лица. Гарпия с ненавистью смотрела на меня, роняя вонючие слюни на футболку, и приближалась. Ударив очередной раз кастетом в её разбитый нос, я улучил секунду и сдёрнул зеркальные очки со своей головы на глаза.

Увидев своё отражение, гарпия испуганно шарахнулась в сторону и попыталась улететь. Но тщетно. Медленно каменея, гарпия выползла в коридор, с грохотом завалилась на бок и наконец-то застыла. Я медленно выдохнул и посмотрел на кровоточащую рану, виднеющуюся сквозь разодранную штанину. Перевернувшись на живот, я пополз к застывшей гарпии, оставляя на полу кровавый след. Капнув в глубокий след от зубов слезу, смешанную со слюной, я осторожно осмотрелся. Тишина. Слеза впиталась серебристым узором, и рана моментально затянулась, покрывшись розовой кожей. Я с сочувствием глянул на погибшую гарпию. Как бы там ни было, слёзы мне необходимы, подруга. Не обессудь. Скрепя сердцем, я вновь наполнил флягу и решительно зашагал к выходу.

Глава 3

Яркие лучи солнца освещали валяющийся у входа труп Бородатого и лежащего неподалёку Седого. Я почесал затылок. Может, оставить этих гадов здесь? Сами нарвались. Я ж предупреждал.

Крик беркута прервал мои размышления. Я резко посмотрел в сторону и заметил, как сидящий на ветке дерева Ричи хищно смотрит через моё плечо. Реакция, надо сказать, сработала ещё до того, как мозг успел ответить на все вопросы. Выхватив пистолет, я быстро присел и развернулся на сто восемьдесят градусов. Седой выхватил спрятанный за щиколоткой пистолет. Двойной выстрел слился в один. Седой улыбнулся и упал ничком на то место, с которого только что успел подняться. А ведь у него был шанс спастись.

Я мрачно посмотрел на погибших.

– Вы не понимаете. Мне нельзя умирать, – сказал я вслух, скорее, для поддержки собственного морального духа, нежели для какого-либо оправдания.

Оттащив своих новых знакомых под тень деревьев, я перебрался через забор. Необходима лопата. Не руками ж закапывать этих упырей. Так что придётся снова потерять уйму времени. Времени, которого ужасно мало.

Пройдя тайной тропой по кипарисовому лесу, я отодвинул полотно цвета хаки и открыл часть хорошо замаскированного самолёта, на боку которого до сих пор красовалась сильно выцветшая надпись: «Частные авиаперелёты. Профессиональный пилотаж». Скрипнув, искорёженная множеством вмятин дверца всё же открылась, и я забрался внутрь.

– Почти как дома, – хмыкнул я, довольно ёрзая на своём любимом сидении.

Потянувшись назад за лежавшей в одеялах лопатой, я задержал взгляд на соседнем сидении и, не сдержавшись, всё же взял в руки кейс. Набрав нужную комбинацию, я затаил дыхание. Крышка кейса плавно отъехала в сторону, открывая моему горящему взору лежащую в специальном углублении флягу, сделанную в виде красивой гарпии и переливающуюся нежным изумрудным цветом. Я с трепетом провел ладонью по поверхности миниатюрного сосуда. Когда-нибудь я наполню тебя золотыми слезами. И это будет в самое ближайшее время. Я захлопнул кейс.

Напившись воды, я захватил лопату и чистую футболку. Так, теперь вниз…

Сползая с самолёта, словно старая улитка, я потянулся за вещами и тут же получил бодрящий удар дверцей по затылку.

– Ты достала меня! Ну сколько можно?! – я схватил свой походный набор, с силой захлопнул скрипнувшую обидчицу и тут же врезал кулаком наотмашь, оставив на борту очередную вмятину.

Ближе к одиннадцати я уже стоял с оголённым торсом в свежевыкопанной полутораметровой яме. Несмотря на тенистую местность, было ужасно жарко. Выкинув лопату на поверхность, я вылез следом, после чего аккуратно столкнул трупы в место захоронения. Тяжёлые какие. Я утёр пот с висков и выдержал минуту молчания.

– Лучше так, чем быть разорванными на куски падальщиками. Так ведь? – дружески подмигнул я телам.

Произнеся таким образом прощальную речь, я снова взял в руки лопату и принялся за работу.

Час спустя я доковылял до своего самолёта, устало забрался на сиденье пилота и выудил маленькую аптечку. Пришло время летать. Я с ненавистью взглянул на тёмно-синюю ампулу, но всё же набрал лекарство в шприц. Давай, Звой. Челюсти сжались, и рука безжалостно вонзила иглу в левую ногу ниже колена.

Подмигнув Элизабет, глядящей на меня с фотографии, прикреплённой к приборной доске, я швырнул шприц в кучу такого же добра под соседнее сиденье. Привычными движениями я согнул руками непослушное колено и поставил на педаль, ругаясь от боли. Волшебный укол, конечно, обезболивал, но всё же этого было недостаточно.

Распугав птиц, заработал двигатель. Я крепче ухватился за руль, и самолёт взмыл с зеленеющего острова в безоблачное небо. Погода стояла просто замечательная.

Пролетая над прозрачной морской гладью цвета аквамарин, я твёрдо обещал себе, что когда-нибудь обязательно прилечу на прекрасный Крит вместе с моей Элизабет.

Калифорнийский институт археологии встретил меня полночной тишиной и грозным охранником на входе. Однако универсальный пропуск сделал своё дело, и я, даже не замедлив шага, прохромал по бежевой плитке в едва освещённый коридор огромного здания.

Толкнув дверь с надписью «Главный археолог Виктор Бейлс», я без ложной скромности прошёл в кабинет консультаций, не удосужившись постучать. Сидящий за рабочим столом пожилой мужчина был одет в строгий дорогой на вид костюм серого цвета. Красные от усталости глаза смотрели живо и уверенно, будто все силы мира сосредоточились в этом взгляде. Поправив галстук, Виктор добродушно улыбнулся.

– Рад тебя видеть! Удачно ли ты добрался, мой друг? – Виктор ответил крепким рукопожатием.

– Я до сих пор жив, – я пододвинул стул и, усевшись в мягкое широкое кресло, положил на него левую ногу.

– О! Я очень рад этому! Тебе нельзя умирать! Слишком много от тебя зависит…

– Спасибо на добром слове, – я грозно подался вперёд. – Какого чёрта ты послал шпионить за мной двух недоумков на остров?! И угадай, что именно им было нужно, старик. Правильно. Слёзы.

Виктор удивлённо вскинул брови и растерянно развёл руками.

– Я никого не посылал, мальчик мой. И это правда. У нас с тобой заключён взаимовыгодный договор: одна золотая слеза мне, другая – тебе. И поверь, одной слезы мне будет более чем достаточно. Нет смысла убивать тебя. Ну и где эти негодяи сейчас?

– Ты же понимаешь, что раз я здесь, то они на том свете.

Растерянность Виктора была столь правдоподобной, что хотелось ему верить. Видимо, частая смена гримас на моём лице сказала всё за меня.

Виктор тяжело поднялся со своего места и стал медленно ходить по кабинету, сложив руки за спиной. Затем резко повернулся ко мне.

– Ты – единственный человек, способный достать для меня слёзы Золотой гарпии. Ты поможешь мне, а я помогу тебе. Ведь только золотая слеза может вырвать твою супругу из цепких лап комы. А они очень крепки, сынок.

Выудив из сейфа пачку наличных, профессор протянул её мне.

– Ты должен немедленно вернуться на остов, Звой. Чем скорее ты найдёшь их, тем скорее поможешь нам обоим. И вооружись. Нам не нужны случайности.

Я с сомнением взглянул на деньги, но всё же запихнул их в карман.

Внезапно профессор зашёлся в кашле и поспешно прикрыл рот белоснежным платком. Через минуту приступ затих, а Виктор обессиленно упал в своё кресло, часто дыша.

Я обеспокоенно заёрзал.

– Боюсь, времени осталось не так много, как я рассчитывал, – произнёс Виктор хрипло. – Старость, чёрт бы её побрал. Никогда бы не подумал, что время так скоротечно. Торопись, Звой.

– Ты, по крайней мере, до неё дожил, – я устало потёр ладонями лицо и посмотрел в ночное небо за окном. – С обеими руками и ногами… Я вернусь на этот проклятый остров завтра. И знаешь, последнее время я только и слышу: торопись, Звой! Быстрее, Звой! От тебя всё зависит, Звой! А у меня ведь была прекрасная жизнь: любящая жена, тёплый дом, работа на крыльях. И уйма времени, как мне казалось. А после той авиакатастрофы осталась только любящая жена. Но судьба отняла и её.

Виктор задумчиво пожевал губу и взял со стола рамку с фотографией.

– У каждого человека своя судьба.

На фотографии я разглядел ещё молодого профессора, стоящего рука об руку с симпатичной весело смеющейся женщиной.

– К моему сожалению, я не знал о существовании золотых слёз, когда умирала моя Кэтрин.

Тяжело вздохнув, профессор поставил рамку на место. В подавленном состоянии я встал и направился к двери, но у самого порога всё же обернулся.

– Виктор. Почему тебе нужны именно золотые слёзы? Разве твои болячки не могут исцелить слёзы простой гарпии?

Я сверлил профессора взглядом, пока тот аккуратно складывал платок. Виктор мрачно улыбнулся.

– Простые слёзы способны заживлять лишь живые раны, друг мой. Я предполагаю, что ты уже смог убедиться в этом на собственном опыте. Ведь ты пытался исцелить с их помощью свой недуг?

При этих словах старик испытующе посмотрел на мою левую ногу. Я отвёл взгляд. Не стоит в красках описывать профессору, как я в отчаянии поливал негнущуюся страдалицу не только слезами древних чудовищ, но и своими собственными.

– Только золотые слёзы вернут годы жизни твоему покорному слуге. Старость – вот моя болезнь. Но я могу омолодить своё бренное тело… Если, конечно, доживу до этого момента. Спеши, сынок. Это реальность. И проигравший умирает не понарошку.

– Не бойся. Ни ты, ни Элизабет не умрёте, – я открыл дверь. – Если только эти чёртовы слёзы действительно существуют.

На пороге я обернулся и успел заметить, как Виктор встревоженно смотрит на настольные часы, стрелки которых внезапно остановились. Ох, нехороший знак…

Выйдя на парковку в дурном предчувствии, я уселся за руль своего обшарпанного коричневого джипа с покрытой вмятинами водительской дверцей.

– Домой, моя красавица, – проворковал я. – Вези меня домой.

Я выжал педаль газа, и машина рванула в ночь.

Глава 4

Мой дом – моя крепость. Двухэтажный коттедж в спальном районе города – более чем скромно. Но это место, где я могу сделать выдох и уснуть, не опасаясь быть растерзанным крикливыми, вечно голодными тварями.

Дорога от гаража вела по заросшему сорняком саду. Мимо прекрасного куста белых роз, будто светящегося в лунной ночи.

Это было год назад. Одетая в коротенькие шорты и сексапильно расстёгнутую рубашку, Элизабет усердно вкапывала свежий куст в землю. Я сидел за её спиной в инвалидном кресле, бледный, заросший щетиной, с вытянутой на специальной подложке ногой, и пустым взглядом наблюдал за кипящей работой супруги.

Заметив мой взгляд, Элизабет тут же вскочила, отряхнула шорты и игриво обвила мою шею руками, помахав грязными перчатками.

– Не боишься, что испачкаю тебя землёй? – прошептала мне на ушко любимая.

– Наоборот, – я старательно выдавил из себя улыбку. – Я мечтаю об этом!

Я усадил жену к себе на колени, и перчатки полетели на землю.

– Раз у тебя сегодня хорошее настроение, то, может, мы всё же подумаем насчёт ребёнка? Любимый?

Элизабет села на корточки и взяла меня за руки. Я отвернулся.

– Я… Я не хочу. Не говори больше об этом.

– Ну пожалуйста, Звой! Послушай меня! – затараторила Элизабет в исступлении. – У нас родится ребёнок, и тогда ты найдёшь в себе силы жить дальше! Быть счастливым! Я так хочу этого!

Меня бросило в жар. Лицо исказилось от ярости и отчаяния, смешанных в одной бочке.

– Да о чём ты говоришь??? Какое такое счастье, Лиз??? Если у нас будет мальчик, то я не смогу играть с ним в футбол. А если девочка – не смогу надрать задницу тому, кто захочет обидеть мою принцессу!

Горячая слеза предательски защипала уголок глаза.

– Пойми ты! Я не смогу встать и надрать ему зад! Прости… Прости, Лиз…

Приходилось не моргать, чтобы солёная засранка не скатилась по щеке. Элизабет сдержанно поцеловала меня в волосы и направилась к дому, делая вид, что ей абсолютно не больно от моих слов.

– Ничего. Это ты прости меня. Схожу тебе за соком.

Да, сейчас она проревётся в ванной, включив сильный напор воды, затем умоется, нальёт сок и вернётся ко мне, продолжая нести с собой свет в моё жалкое существование. Я ненавижу себя за то, что она до сих пор меня любит…

Я отвлёкся от тяжёлых воспоминаний и поднялся на второй этаж, волоча рюкзак по ступенькам. Упав на широкую двуспальную кровать, застеленную красивым шёлковым бельём, я крепко зажмурил глаза…

В тот роковой день она была одета в блузку цвета шампанского и обтягивающую юбку-карандаш цвета кофе с молоком. На ногах, в тон юбке и сумочке были обуты обалденные туфли на высоком каблуке. Я обожал точёную фигуру своей жены и теперь лежал, охраняя её сумочку, точно собака, и наблюдал за тем, как Лиз поправляет белокурый локон, выпавший из аккуратно собранных вверх волос. Застёгивая чемодан, Лиз послала мне воздушный поцелуй и вдруг резко побледнела. Шатаясь, словно пьяная, она поспешно зашла в ванную комнату и захлопнула за собой дверь.

Я взволнованно заворочался, приподнявшись на локтях и вытянув шею, точно страус, позвал жену:

– Лиз! Лиз! Что с тобой, дорогая? Тебе плохо?

В ответ на мои вопли дверь ванной распахнулась, и Элизабет прошла к комоду, на котором стояла бутылка с водой.

– Ты был прав, дорогой. Вчерашние устрицы не пошли мне на пользу. Отравилась перед самым отъездом.

Лиз непринуждённо улыбнулась и сделала глоток воды.

– Выпью таблетку и буду через час как новенькая. Ты чего вскочил? Не переживай за меня. Томми вот-вот приедет и поможет тебе меня проводить.

– Эти устрицы – явный знак, чтобы ты осталась, – проворчал я. – Может, отменишь? Ты всё-таки в отпуске. Неужели эти остолопы не могут найти того, кто сможет вместо тебя оформить сделку с покупателями?

– Я выпью таблетку, – твёрдо повторила жена. – Мы уже говорили об этом. За контракт мне заплатят круглую сумму. Тогда мы сможем наконец-то сделать тебе операцию. Я обещала тебе, что ты сможешь стоять. И ты сможешь!

Звонок в дверь прервал их дискуссию, и Элизабет торопливо спустилась вниз, громко цокая каблуками.

– Вот и братик пришёл! – радостно сообщила мне жена с первого этажа. – Иду я, иду!

Я сразу представил тяжёлую для меня картину того, как худой светловолосый парнишка двадцати четырёх лет в очередной раз тащит меня по ступенькам, стараясь изо всех сил не показывать, насколько сильно ему жаль свою сестру.

Спускаясь, я старательно передвигал правой ногой, потея и сжимая челюсти. Конечно же, от моих усилий особого толку не было. Наконец Томми усадил меня в инвалидную коляску и с облегчением выдохнул. И снова пошёл наверх, чтобы забрать чемодан Элизабет. Я с ненавистью уставился на колёсики своего транспорта. Как я устал быть в тягость! Устал видеть эти переполненные жалостью лица. Здесь меня держит лишь надежда на положительный исход сложной операции. И все мои мысли поглощены лишь этим. Если я не встану, то не буду более отягощать Элизабет своим присутствием. Я понимаю, что огромная любовь ко мне мешает ей двигаться дальше. Я ведь инвалид, но не идиот.

Проехав через сад к припаркованной у калитки синей Тойоте, я принялся наблюдать за тем, как Томми загружает чемоданы в багажник.

– Что-то ты бледновата, сестрёнка, – заметил Томми, закончив с погрузкой. – Может, тебе забить на работу?

– Не сидите за телевизором до ночи, мальчики, – Лиз чмокнула брата в щёку и бросила сумочку на сиденье. – В десять баиньки!

– Ну очень смешно, – повел бровью Томми, кисло улыбаясь.

Поцеловав меня в губы, Лиз села за руль.

В небе собирались тёмные тучи, а вдалеке загремел гром. Отговаривать жену было бесполезно, поэтому я молча проводил взглядом отъезжающую машину и направил коляску к дому. Въехав по специальному пандусу на крыльцо, я повернулся к идущему рядом Томми.

– Может, зря отпустили её одну? Нехорошее предчувствие у меня.

– Не накручивай себя. Щас футбол начнётся, пошли.

Томми зашел в дом, беззаботно насвистывая себе что-то под нос. Почувствовав себя параноиком, я собирался было последовать за родственничком, но порывистый ветер заставил вздрогнуть и обернуться. Синяя Тойота уходила вдаль, мелькая за деревьями длинной аллеи. На фоне нависших туч блеснула молния, освещая расстилающиеся зелёным ковром поля…

Резко завопивший мобильник вырвал меня из глубокого сна. Я сел на кровати и глянул на экран. Звонил Томми.

– Привет, Томми. Как ты?

– Здорово! Нормалёк. Ты где?!

– Пока дома, но скоро улетаю. Давай встретимся через час в кафе, где всегда.

– Чувак, возьми меня с собой! Я помогу найти золотую страшилищу. Мы её грохнем, добудем слёзы и спасём сестрёнку вместе!

– Мы уже обсуждали эту тему. Исключено. Лучше будь рядом с Элизабет. На острове очень опасно.

– Поздно. В общем, я уже на Крите. В жилой части. Предлагаю встретиться вечером в кафе «Престиж». Ты должен знать, где оно. Часам к восьми вечера как раз успеваешь подрулить.

В комнату пробились первые лучи солнца. Я непонимающезаморгал и потёр глаза.

– Ты?! На острове?! Какого чёрта ты там делаешь, Томми?!

– Припорхал туристическим рейсом поутру. В данный момент осматриваю местные достопримечательности. Ууууххх… я тебе скажу. И почему ты молчал, что здесь так много сексапильных загорелых туземок?!

– Томми, блин. У тебя с головой плохо? Какие, к чертям, туземки?! Жди. Где-то через двенадцать часов я тебя убью.

– Отлично! Видишь, какой у тебя сразу стимул появился шевелиться быстрее? Я закажу тебе кофе пораньше. К семи.

Я нажал на отбой и устало поднял глаза к потолку. Пора собирать рюкзак.

Приняв душ, побрившись и надев свежие джинсы с футболкой, я кинул в рюкзак большую горсть мандаринов и нектаринов. Готово.

Я подхватил рюкзак и заковылял вниз по лестнице. Добравшись до ангара, я поздоровался с игравшими в карты пилотами и торопливо прошёл к своему двухместному самолёту цвета хаки. Я кожей чувствовал, как сидящие за пасьянсом мужики бросали на меня сочувствующие взгляды, что каждый раз сильно раздражало. Я резко открыл скрипучую дверцу и закинул рюкзак поверх лежащих за сиденьями пледов. Ну, что ж, синяя ампула, пришло твоё время. Переждав, пока утихнет боль от укола, я вывел самолёт из ангара и плавно поднял в голубое небо.

Многолюдные улицы острова Крит ярко освещались горячими лучами вечернего солнца. Люди здесь всегда приветливо улыбаются друг другу, дороги аккуратны и чисты, а балконы домов украшены шикарными цветами. Я спешно прохромал мимо фотографировавшихся туристов, старательно смотря перед собой. Чёрные круги под глазами слишком явно выдавали отсутствие простых радостей в жизни. Зайдя внутрь кафе, я осмотрелся. За дальним столом сидела супружеская чета, а за барной стойкой пожилой мужчина, увлечённо читающий газету. Я усмехнулся. Ну, конечно же, дымящий сигаретой парень, вальяжно развалившийся за угловым столиком в глубине зала, ждал именно меня. Резные часы на стене пробили ровно семь. Тоже мне, предсказатель. Томми радостно подскочил с места, торопливо затушив бычок. Мы крепко обнялись и пожали друг другу руки.

– Сто лет не виделись, брат! – с лица Томми не сходила улыбка. – Я уже успел соскучиться по твоей бритой физиономии и железной ноге.

– Ты чего припёрся на остров? Я же сказал: будь в городе. Вдруг будут новости от Элизабет.

– У меня уже есть новости: я буду помогать в поисках.

Едва мы успели сесть за стол, к нам приблизилась пышнобёдрая официантка с блокнотом в руке и прелестной улыбкой на лице.

– Добрый вечер, джентльмены. Что будем заказывать?

– Два кофе с молоком и пару горячих бутербродов, – ответил я, – будьте любезны.

– Сию минуту.

Томми проводил официантку заинтересованным взглядом.

– Вчера, перед самым вылетом, сгонял в больницу и пообщался с местным эскулапом.

– Ну и чем нас обрадовал наследник Гиппократа? – я прервался.

Подошедшая официантка поставила две чашки кофе и заигрывающе мне улыбнулась. Я нахмурился и положил сахар в свою порцию напитка. Официантка расстроенно отвернулась и поспешила уйти.

– Звой.

Я поднял взгляд на Томми. Он нервно закурил, а моё сердце провалилось в пятки от плохого предчувствия.

– Врач сказал, что мозговая активность снижается. Скажу тебе без заумных фраз. Ещё несколько дней, и уже не будет смысла поддерживать жизнь, – Томми выдержал паузу. – Мне настойчиво предложили отключить аппарат. А пока они наблюдают до понедельника. Если мы дотянем до понедельника!..

Я с громким стуком поставил чашку на стол. Посетители кафе начали оглядываться на наш столик, но сдержать свои эмоции я не мог.

– До понедельника? Это же послезавтра!!! Передай этим мясникам, что аппарат будет работать столько, сколько я посчитаю нужным!

Я выудил из кармана пачку наличных и положил перед Томми.

– Отдай сразу по прилёту. Нам надо, чтобы аппарат работал в любом случае! Золотые слёзы полностью восстановят функции мозга и вернут нам Лиз.

– Тогда какого хрена, Звой?! – Томми возмущенно выпучил глаза. – Почему ты не хочешь брать меня с собой, чувак?! Вспомни: мы же были как братья! После долбаной авиакатастрофы ты совсем одичал! А после беды с Лизи и вовсе с катушек съехал.

Я слушал Томми, глядя застывшим взглядом на разноцветную скатерть стола.

– Томми. Я только сейчас понимаю, что время с Элизабет – самое большое богатство, которым я обладал. Но я этого не ценил и не видел. А сейчас меня заставляет идти вперёд только одно: хочу, чтобы она снова посмотрела на меня. И я должен сделать это сам.

– Идиотизм, – в сердцах рыкнул Томми.

Я залпом опустошил чашку и положил на стол несколько купюр в счёт заказа.

– Ешь бутерброды и возвращайся в Индианаполис как можно скорее.

Я поднялся с места и в упор посмотрел на багрового от ярости родственника.

– Я успею, Томми.

Выходя из заведения, я случайно бросил взгляд на настенные часы и вдруг увидел, как стрелки на механизме остановились. В тот же миг мужчина, сидящий у бара, отложил газету в сторону. Нет. Это не может быть Виктор!

Я как ошпаренный вылетел на улицу и принялся глубоко вдыхать свежий воздух в надежде избавиться от паранойи. Мне необходимо отвлечься от поглощающего меня страха. Иначе сойду с ума.

Смеркалось. Я медленно шел по нарядным улицам, смотря на весело смеющихся и поющих песни прохожих. С главной площади доносилась громкая музыка, а в небо поднимались воздушные фонарики. Видимо, на острове был праздник.

Я угрюмо двигался вперёд, бельмом выделяясь среди отдыхающих. Проходя мимо арки, украшенной живыми цветами, я заметил целующуюся парочку. Мужчина поднял женщину на руки, и она громко рассмеялась. О, Боже, как же она похожа на мою Элизабет.

Торопливо прохромав к ближайшему прилавку, я приобрёл у улыбчивого продавца глиняный кувшин с вином. Как раз вовремя. Мимо меня прошла семья: мужчина посадил маленькую дочку себе на шею и крепко обнял довольную жену. Я затравленно вжал голову в плечи и спешно опрокинул содержимое кувшина в свою глотку. Всё до последней капли.

Когда я добрёл до кафе, стоящего под открытым небом, меня почему-то сильно шатало, а танцующие люди двоились. Я исподлобья глянул на возникший возле меня образ Элизабет.

– Что?! Да, раньше не пил, а щас захотел напиться! Станешь осуждать?!

С ближайших столиков на меня оглянулись. Да плевать!

– Ты – там, я – здесь. Шанс один на миллион, что я найду эту вонючую золотую полукрысу в забытых Богом руинах. Я устал. Устал хромать за временем. Уже полгода я думаю лишь об одном: а успею ли я?! Изо дня в день. Изо дня в день! Кто сказал, что пары дней сейчас мне будет достаточно?!

Облик Элизабет стал растворяться. Издав рык злости и отчаяния, я в сердцах отшвырнул кувшин, который попал ровно в центр открытой крышки мусорного бака и разбился вдребезги. Икнув, я прочитал надпись: для неперегнивающих отходов.

Загнувшись от смеха, я едва не упал и принялся отплясывать победный танец.

– О, да! Смотрите, я жуткий плохиш!

Мой пьяный взгляд наткнулся на охранника кафе, подошедшего ко мне почти вплотную. Пришлось задрать голову, чтобы осмотреть как следует его стрижку под бокс. Квадратные челюсти задвигались.

– Какие-то проблемы, сэр?

Узрев на моём лице выражение крайней иронии, люди ретировались из-за столиков на безопасное расстояние. Я пьяно оскалился.

– Нет проблем. Мне просто надо найти сундук с уткой, в котором находится заяц. Пришить обоих, чтобы достать яйцо. Вытащить из яйца золотую иглу и успеть доставить, пока Кощей со своими прихвостнями в белых халатах не отключил мою спящую красавицу от аппарата искусственного дыхания. Ещё вопросы?

Я залпом осушил оставленный кем-то второпях бокал вина. Бокал последовал за кувшином.

– Да мне снайпером надо было работать, а не пилотом. Стопроцентное попадание. Хорош пялиться. Арривидерчи, амиго.

Лапа охранника упала на моё плечо.

– Эй, хромой! – скорее всего, охранник возомнил себя бессмертным. – Ты побудешь в дежурке.

– Лучше быть хромым, чем убитым этим хромым.

Я довольно рассмеялся над своей шуткой, но охранник был настроен серьёзно, потому как быстро выкрутил мою правую руку мне за спину. Рюкзак свалился на землю, и я перестал улыбаться. Резкий удар затылком в переносицу заставил охранника отпустить руку. В ту же секунду он получил с разворота правой ногой в грудную клетку и, разломав своим весом хрупкий столик, оказался на земле. Послышались испуганные возгласы.

– Вот только не надо так смотреть! Ты бы хоть в спортзал походил, что ли… И запомни: стыдно обижать слабых и больных.

Наплевав на мои наставления, охранник бросился к барной стойке и выудил из закромов крепкую на вид дубинку. В глазах всё ещё двоилось, но я весело подмигнул рассвирепевшему вражине, готовый достойно встретить атаку.

Внезапно с небес раздался громкий птичий крик, и Ричи камнем пикировал вниз. Повернувшись в сторону звука, противник моментально был сбит с ног беркутом, и очередной столик пошёл вразнос вместе со стоящей на нём посудой. Дубинка подкатилась к моим ногам, и я, многозначительно приподняв бровь, взял оружие в свои руки. Это было моей ошибкой. Разъярённый Ричи кинулся ко мне, по пути сбивая лапами со столов тарелки и фужеры. Я торопливо разжал пальцы, буквально за миг до того, как острые когти хищника вцепились в деревянную поверхность дубинки.

Но этим Ричи не ограничился. Отшвырнув оружие в сторону, он принялся бить меня своими мощными крыльями и толкать. Мои слабые попытки увернуться не принесли ровным счётом ничего.

– Ричи, отвали! – заорал я, отмахиваясь. – Ричи!!! С ума сошёл?!

Я бросился наутёк. Я бежал мимо жилых домов, всё дальше и дальше от людных мест, пока не добрался до деревянного моста, ведущего к морю. От бешеных атак беркута спасти меня могла только вода, а потому я с разбега окунулся в её тёмную гладь.

Вынырнув на поверхность, я отплевался и постарался нормализовать дыхание. Ричи спокойно восседал на большом валуне, стоящем на песчаном берегу. Я восторженно посмотрел на мудрую птицу протрезвевшим взглядом и громко расхохотался.

– Ее-ее-хххо-оуу!!! Это было круто, приятель!!!

Выбравшись на сушу, я подошел к Ричи и увидел в его клюве свой рюкзак. Птица смотрела на меня большими добрыми глазами. Мне стало стыдно за своё поведение. Я погладил беркута по голове.

– Согласен. Немного сорвался… Спасибо, друг. Ты, как всегда, вовремя. Такого больше не повторится. Обещаю.

Закинув рюкзак на плечо, я пошёл по тёмному берегу. За скалистыми холмами, огороженными кипарисовым лесом, виднелись руины древнего города.

Глава 5

Утренний будильник зазвучал в голове, словно огромный колокол. Я сел, держась за виски, и отключил отвратительно воющий будильник. Пять часов утра – самое лучшее время для бодрости. Особенно с похмелья. Умывшись из бутылки и выпив обезболивающую таблетку, я пристегнул к цепочке золотую флягу и накинул дождевик. На сей раз мне всё же удалось уклониться от скрипучей злодейки, и я захлопнул её своим излюбленным способом: ударом кулака. Так. Укрыть самолёт. Проверить очки. Рюкзак. Порядок.

И вот я уже по ту сторону забора. Остановившись между полуразвалившихся зданий, я присел на правую ногу и затих. Они должны быть где-то здесь. Как всегда.

Спустя некоторое время в тишине раздался стук покатившегося камня. Поднявшись, я быстро достал из кармана заранее приготовленный апельсин и с силой сжал в руках. На дорожный камень закапал сок. Я осторожно пошёл вперёд, озираясь по сторонам.

– Ты же чувствуешь этот сладкий аромат. Ну, давай же! Я спешу.

Я рассвирепел. Яростно сорвав кожуру с мятого апельсина, я вцепился зубами в сочную мякоть, злорадно ухмыляясь. Тут же совсем рядом раздался крик гарпии, мощный, грубый, больше похожий на рык. Я удивлённо воззрился на вылетевшую из-за двухэтажного здания хищницу. Таких огромных чудищ я ещё ни разу не видел за всё время пребывания на острове. Полуптица оценивающе зыркнула на апельсин, затем на меня. И, не сочтя меня серьёзным противником, устремилась в атаку. За миг до столкновения я ловко отпрыгнул в сторону, но чудовище, казалось, предвидела мои действия. Резко сменив курс, гарпия шибанула меня крылом, и я отлетел в густую траву. Апельсин покатился по дороге, а я рывком поднялся на ноги и надел свой любимый кастет. Гарпия ухватила лапой добычу, понюхала и повернулась, запоздало вспомнив про моё существование. Но я был уже рядом. Подпрыгнув, я с размаху врезал кастетом по безобразному лицу. Гарпия закричала, но рваные следы от удара затянулись так быстро, что вызвали у хищницы больше ярости, чем боли. Гарпия впилась в меня взглядом, полным ненависти. Вверх взлетел хвост, на конце которого угрожающе дребезжало золотистое жало скорпиона. Это был сюрприз. От такой неожиданности я застыл на месте и принялся пялиться на жало, словно идиот. Такого поворота не было в списке моих приключений.

– Что за чёёёррррт…

Сделав резкий выпад головой, гарпия клацнула острыми зубами у самого моего лица. Я торопливо отступил назад и раскинул руки в стороны, чтобы не упасть. В ту же секунду чудовище нанесло смертельный удар жалом прямо в мою грудную клетку. Отлетая в сторону, я услышал, как хрустят кусты, ломающиеся под тяжестью моего веса. Видимо, я ударился обо что-то головой, потому как в глазах потемнело от боли, и я потерял сознание. Последнее, что я успел заметить, это как монстр схватил апельсиновый трофей и скрылся в оконном отверстии трёхэтажного здания с большим балконом из резных столбов…

…За окном была ночь. Я сидел в полутьме на кровати, укутанный в плед, и тупо смотрел на проливной дождь, держа возле уха мобильный.

– Водитель был в нетрезвом состоянии и не справился с управлением. Он погиб на месте.

Голос в трубке продолжал что-то бубнить, но мне было уже абсолютно наплевать.

– Где моя жена?! Что с моей женой?! – срывающимся голосом спросил я.

– К сожалению, ваша жена в коме. В данный момент она находится в больнице имени Святого Винсента, в Индианаполисе. Мы…

Не дослушав, я нажал отбой, торопливо запихал телефон в джинсы и скинул плед в ноги. Пододвинувшись к краю кровати, я трясущимися руками потянулся к своей коляске, однако ноги запутались в пледе, и я мешком свалился на пол. Но страх был сильнее боли. Лихорадочными движениями я подполз к откатившейся коляске и ухватился за ручки, безуспешно стараясь сдёрнуть плед правой ногой. Жалкий, никчёмный инвалид! О, Боже, моя бедная Элизабет! Бешеным движением сорвав плед, я вжался в него лицом и издал нечеловеческий вопль.

Я сидел в коридоре больницы и застывшим взором пялился в палату сквозь стекло. Элизабет лежала, подключенная к аппарату, искусственно поддерживающему в ней жизнь. Бледное, осунувшееся лицо любимой и множество трубок вокруг неё заставляли меня с содроганием вглядываться, ища хоть малейшие признаки движений. Я вслушался в голос стоящего со мной врача.

– …Множественные переломы и кровотечение. Мы сделали всё зависящее от нас.

– Доктор, – я с трудом заставил себя вернуться в реальность. – Кома – это практически приговор. Но я должен услышать от вас: какова вероятность того, что я снова услышу голос своей жены?

За спиной врача прошёл пожилой мужчина, бросив на меня пронзительный взгляд. Где-то я его видел.

– Поймите, – врач терпеливо вздохнул. – Сейчас мы даже не можем утверждать, что пациент выживет. Остаётся только ждать.

Не дослушав, я медленно въехал в палату к жене. Прижавшись лбом к тоненькой ладони, я почувствовал сильнейший озноб. Я не знал, что мне сказать, не знал, что мне делать. Крик отчаяния рвался наружу, а из глаз катились слёзы боли и отчаяния. Наверное, врач, оставшийся в коридоре, смотрел, как инвалид стаскивает свою правую ногу с коляски на пол. По шее его градом катится пот, а лоб покрывается испариной. Затем, трясясь от напряжения, инвалид стаскивает с подложки негнущуюся левую ногу и приподнимается, вцепившись в ручки своей передвижной темницы. Да, отчаяние способно заставить человека сделать шаг вперёд. Одних оно толкает шагнуть в бездну, других – отступить от неё на шаг назад. Шатаясь и скрипя зубами, сгорбленный и, казалось, сломленный человек отпустил свою хватку и выпрямился во весь рост. Да, врач бы ни за что на свете не поверил в произошедшее, если бы не увидел своими глазами, на какие шаги способно отчаяние…

Я облизнул сухие потрескавшиеся губы и рискнул приоткрыть глаза. На Рай это место вообще не смахивало. Ну, значит, я всё ещё жив. Настороженно глянув на здание, в котором скрылось чудовище, я случайно заметил в оконном проёме девушку. Я изумлённо приоткрыл рот. Длинные распущенные золотистые волосы, обтягивающая коричневая футболка с глубоким вырезом на груди и коричневая мини-юбка создавали образ этакой амазонки. Дополнялся образ коричневыми тканевыми сапогами на стройных ногах. Даже лёжа кверху ногами по отношению к увиденному, сложно было не признать, что незнакомка красива. Девушка настороженно оглянулась назад, затем вновь посмотрела на меня. Мы встретились взглядами, так как я всё ещё продолжал на неё пялиться, оставаясь в вертикальном положении. Шагнув в тень, златовласка тут же исчезла в глубине здания. Я застонал, вспомнив про боль в груди, и аккуратно сел, стараясь не делать резких движений. Чёёёрт! На месте удара красовался огромный тёмно-бурый синяк, переливаясь в лучах заходящего солнца. Я снял с цепочки наполовину почерневшую, мятую от удара флягу. Жизнь – идеальная шутница. Ты выигрываешь джекпот тогда, когда на это даже не надеешься. Я бы не прочь сдохнуть, но сейчас не подходящее для этого время.

Выкинув флягу в кусты, я подобрал рюкзак и похромал к забору, набирая номер Виктора. На другом конце провода быстро подняли трубку.

– Звой! Наконец-то! – голос Виктора был взволнованным. – Как ты?!

– Ничего, если не считать ядовитого жала у огромной твари, которая меня им чуть не прикончила! Я встретил гарпию с хвостом скорпиона. Это вообще нормально?! Если да, то почему я не в курсе такого разнообразия?!

– Невероятно! Как занимательно! А с хвостом змеи?! Была такая?

Это было чересчур.

– Ты издеваешься надо мной, старик?! Я полгода надрываю задницу в поисках логова, а ты только сейчас ставишь меня в известность об их разновидностях!!!

– Что ты, что ты! Об этих видах сохранились лишь несколько древних записей. Я был уверен, что это миф.

– Я тронут твоей честностью! – с издёвкой в голосе ответил я. – Два года назад я вообще думал, что гарпии – миф. И что я буду жить вечно. А сегодня одна из мифических полутёток едва не отправила меня к праотцам!

– Мальчик мой, я просто уверен, что ты совсем близко к нашей цели!

– Надеюсь. Сейчас иду за оружием. А затем вернусь и прикончу её. Если в ближайшее время кто-нибудь не зарыдает золотыми слезами, то я ко всем чертям разнесу этот остров!

– Надеюсь, ты пошутил. Тебе ни в коем случае нельзя умирать. Иначе у меня не будет шанса. Жду вестей.

В трубке послышались гудки. Как приятно, когда за твою жизнь так переживают.

– Эгоист, – я обиженно запыхтел и выпил обезболивающую таблетку. Ночка предстоит та ещё.

Последние лучи солнца скрылись за горизонтом, когда я ступил на петляющую среди деревьев тропу. Услышав негромкое шуршание, я решил, что времени на разглагольствования у меня нет, и спокойно зашёл за ближайшее дерево. Резко нажав пальцами на подошву правого ботинка, я крепко ухватился за выдвинувшийся оттуда маленький кинжал и выпрыгнул из-за дерева. Прямо на крадущегося в темноте человека. Незнакомец не устоял на ногах, и мы с треском вломились в высокий сухой кустарник. Я быстро приставил кинжал к горлу противника.

– У тебя есть десять секунд на объяснения, – процедил я сквозь зубы, готовый нанести удар в любой момент.

Лунные блики осветили черты лица перепуганного Томми, искоса смотрящего на лезвие, зависшее в миллиметре от его артерии.

– Чтобы наложить в штаны, мне нужно всего две, чувак, – хрипло выдал родственничек.

Я торопливо отдёрнул руку и отошёл назад, убирая оружие обратно в тайник.

– Томми?! Какого лешего?! А если бы я тебя сначала прирезал, а уж потом начал разглядывать?!

Томми бодро вскочил на ноги и невозмутимо отряхнул пыльные спортивные штаны.

– Завтра собирается комиссия, я ж говорил. Будут решать участь тех, кто находится в коме больше года, – Томми нахмурился. – Всё плохо, чувак. Нет больше времени корчить из себя героя-одиночку. Прём вдвоём.

Я терпеливо вздохнул.

– Томми, я иду в логово гарпий. Если нас обоих убьют, то Элизабет не станет. Мы не можем оставить её одну. А ты должен был в это время уже везти деньги в больницу, чтобы они дали ещё время.

Лицо Томми застыло, а взгляд стал холодным.

– Я понял, что это. Это враньё, Звой. Давай, признайся уже.

– Что?! О чём ты?!

– Да о твоём идиотском комплексе неполноценности, пропитавшем тебя насквозь! Что?! Ты думаешь, что я не вижу, как ты смотришь на людей?! – Томми повращал вытаращенными глазищами. – Да, они пялятся на твою негнущуюся окостенелую ногу! Ужасно… Признай уже. Они жалеют тебя!

– Лучше заткнись!!! – предупреждающе крикнул я, чувствуя, как глаза наливаются кровью.

– Ой, да ладно! Ты бы мог взять меня с собой сразу, но предпочёл делать вид, что справишься сам! Рэмбо хренов!

Томми яростно провёл четырьмя пальцами по обеим щекам, и у меня задёргался глаз.

– А знаешь, как всё будет? – голос Томми становился всё громче. – Ты предпочтёшь вернуться ни с чем и смотреть, как Лизи отключают от аппарата. А всё потому, что это для тебя будет легче, нежели позволить кому бы то ни было быть рядом и смотреть на твою травму!!! Ой, не глядите, у меня костяная нога!

Томми развернулся и издевательски заковылял по тропинке, подволакивая за собой левую ногу.

Рыча от бешенства, я сорвал с пояса чехол с запасной флягой и швырнул, точнёхонько попав в затылок наглеца.

– Да пошёл ты! – проорал я в бешенстве. – Когда человек попадает в беду, то становится изгоем! Элизабет – единственная, кому был нужен калека после той авиакатастрофы. И я сделаю всё, что в моих силах, чтобы спасти её!

– О-о-о… Правда? – Томми, сморщившись, потёр затылок. – Ну тогда, может, хватит уже мучить её?! Лизи завтра отключают от аппарата. Понимаешь?! Ты должен спасти её! Прямо сейчас, Звой! И не потому, что она – единственная, кому ты был нужен. А потому, что она – единственная, кто нужен тебе, хромоножка ты чёртов!!! Превозмогая боль, превозмогая страх, превозмогая всё! И принимая всех, кто тебя окружает! Прими ты себя уже таким, какой ты есть, оловянный солдатик!

Пунцовый от злости Томми пнул камень и пошёл прочь.

– Я сейчас тебе этой оловянной ногой челюсть сломаю, понял?! – выкрикнул я ему вслед, брызгая слюной от переполнявших меня эмоций.

Желание придушить мерзавца боролось с осознанием того, что он брат Элизабет. Томми обернулся.

– Когда Лизи сказали, что твой самолёт разбился вдребезги и теперь ты навсегда останешься инвалидом, она разревелась у меня на груди, – спокойно проговорил Томми. – Ревела от счастья, потому что ты остался жив. Она сказала тогда, что самое ценное – это твоя жизнь и ей плевать, что будут говорить вокруг. Потому что вместе вы справитесь. А ты тут свою сраную ногу нянчишь, запрятавшись среди таких же уродливых чудовищ, каким ты себя считаешь.

Сказав это, Томми ушёл, оставив меня потерянно глазеть в пустоту. Я никогда не думал, что комплекс неполноценности и самообман так сильно поглотят меня. М-да… Переварив вылитую на меня информацию, я сильно вздрогнул, как будто пробудившись после крепкого сна. Боль и страх… Порой они так незаметно селятся в нашей душе, что начинают диктовать свои правила, идущие вразрез с самим принципом нашего существования. Мы запираемся внутри себя и, уверенные в собственном бессилии, ограничиваем нелепыми рамками возможности своей души. Этакие узники собственных предубеждений.

Я бросился следом за Томми и вышел к горному спуску. Как видно, вовремя: камни под ногами идущего передо мной Томми осыпались, и он полетел с уступа вниз. Мои рефлексы не заставили долго ждать. Прыгнув, я вытянул вперёд ладонь и успел схватить падающего Томми за руку.

Томми задрал голову наверх.

– Я тут подумал, что мне всё же нужен напарник, – я ухмыльнулся и с усилием потянул родственника наверх. – Только больше никаких оскорблений.

Выбравшись на ровную поверхность, Томми с облегчением выдохнул и широко улыбнулся.

– Как скажешь, терминатор.

Глава 6

Луна ярко светилась на усыпанном звёздами небе. Порывшись в кейсе, я выудил изумрудную флягу в форме гарпии и аккуратно пристегнул к цепочке на шее. Затем, порывшись под пледами, достал запасные зеркальные очки и отдал Томми, стоящему возле самолёта. Увидев подарок, тот аж засветился от радости. Я с сомнением посмотрел на напарника. Пора бы его просветить.

– Против гарпий оружие не помогает, – поделился я, спрыгнув на землю. – Проверял не раз.

– Ага. То есть очки помогают, – с умным видом произнёс Томми. – Работают по принципу: размахнуться и со всей силы врезать очками по болевой точке врагу.

– Ха-ха. Очень смешно, – кисло улыбнулся я в ответ. – Лучше заколоть их твоим чувством юмора, остряк.

Задрав футболку, я показал место удара жала. Томми в ужасе отшатнулся, узрев тёмно-фиолетовый синяк на всю грудную клетку.

– Чувак, у тебя там кости точно целые?!

– Если бы не золотая фляга, я бы с тобой сейчас не разговаривал, – тоном наставника ответил я. – Кости целые, а вот насчёт очков зря смеёшься. В них вставлены не просто зеркала. После долгих поисков профессор отыскал их среди археологических находок. Данные зеркала были сняты с доспехов самих аргонавтов: Зета и Коллоида. Тех самых крылатых братьев, которые – если верить мифологии – изгнали и едва не убили гарпий. Виктор отдал мне две пары очков с последними частицами оригинальных зеркал, способных убить бессмертных полуптиц. Свои я сделал немного поменьше, чтобы выкроить очки для одного моего друга. Чуть позже я вас познакомлю.

Закончив лекцию, я по привычке укрыл самолёт маскировочным брезентом цвета хаки, накинул на плечо рюкзак, и мы с Томми двинулись по тропе.

– Слушай внимательно, Томми. Всё, что говорю, запоминай!

– Договорились, босс.

– У гарпий отличное зрение. Они видят даже в кромешной тьме. Лишь собственное отражение в наших зеркалах – то, чего они не способны перенести. После увиденного в теле полуптицы происходит спазм мышц, схожий с судорогами, в результате которого гарпия превращается в камень. Насколько я знаю, процесс не обратим. При этом из глаз чудовищ выделяются слёзы. Но мы с тобой ищем Золотую гарпию. Соответственно, она должна лить золотые слёзы и чем-то отличаться от остальных уродливых созданий.

Притормозив возле стены, Томми одел очки на голову и угрожающе потёр руки.

– Ну, плачьте, зверюги! Томми Уилсон идёт на охоту!

Беззвучно хохотнув, я в два прыжка преодолел каменное препятствие и принялся наблюдать за потугами охотника Томми Уилсона. Наконец, кряхтя и ругаясь, родственник грохнулся возле меня.

– С прибытием, – добродушно улыбнулся я, сдерживая смех. – Может, уже пойдём?

Томми поднялся, сделав вид, что ничего не услышал. Не отвлекаясь более, мы довольно быстро добрались до того самого трёхэтажного здания, где на меня напала гарпия-скорпион, и принялись настороженно вглядываться внутрь.

– Запомни! – я яростно потряс указательным пальцем перед носом напарника. – Мои указания выполнять дословно и точно. Иначе твоя новая футболка тебе больше не пригодится.

– Без проблем, – беспечно махнул рукой Томми. – Я же одел эти дурацкие очки на свою голову. У тебя в рюкзачке лишний фонарик не завалялся? Темнотища внутри…

Вместо ответа я подобрал с земли пару крепких толстых веток и вытащил из рюкзака тряпку. Порвав её пополам, я сложил половину обратно, а оставшуюся часть снова разделил поровну. Томми с любопытством наблюдал за моими действиями, пока я ловко мастерил факелы.

– Будь внимателен, – предостерёг я и достал компактную флягу с керосином. – Зажигать факелы будем только в крайнем случае.

В этот момент возле стоящего неподалёку двухэтажного строения послышалась какая-то возня. Я поспешно закинул флягу обратно в рюкзак и толкнул зазевавшегося Томми в ближайшие кусты.

Осторожно выглянув из-за густых ветвей, мы увидели, как из-за угла дома показалась огромная гарпия-скорпион, не так давно напавшая на меня. От изумления у Томми отвисла челюсть. Однако гарпия выглядела как-то странно. Издавая слабые стоны, она тяжело прохромала ко входу в двухэтажку. Правая лапа гарпии была подогнута, а правое крыло волочилось по земле. Значит, я был прав. Та девушка – охотник. И постаралась, по-видимому, именно она. Полуптица повернулась к кустарнику и настороженно всмотрелась. Мы с Томми затаили дыхание. Покопавшись в земле, гарпия что-то подняла и зажала здоровым крылом.

Я торопливо прополз вдоль кустарника и выглянул с противоположной стороны. Под здоровым крылом гарпии находилось крупное белое яйцо! Томми попытался что-то сказать, но я спешно сделал знак молчать и застыл. Гарпия ещё раз осмотрела окрестности, после чего вошла в здание, проковыляв через разрушенное крыльцо.

Выждав минуту, мы, не сговариваясь, бросились следом.

Лунный свет удачно попадал внутрь первого этажа, освещая длинный коридор. Двигаясь плечом к плечу, мы с Томми напряжённо всматривались в высокие чёрные потолки и потёртые, потрескавшиеся от времени стены.

Вдруг я резко затормозил, осенённый внезапной догадкой. Присев, я чиркнул зажигалкой и осветил перед собой покрытый сухой листвой и толстым слоем пыли каменный пол.

– Звой! – громко прошептал Томми. – Ты чего к земле-то припал?!

Я посмотрел на Томми с недоброй улыбкой.

– А, собственно, ничего. Следов-то перед нами никаких нет. Нас просто обманули.

Даже в слабом свете зажигалки было видно, как лицо напарника побледнело.

– В смысле, обманули?! Кто?!

Я медленно обернулся к выходу.

– В прямом. Нас сюда заманила скорпиониха. Это ловушка, Томми.

Проследив за моим взглядом, Томми подпрыгнул от неожиданности.

На выходе стояла огромная гарпия. Встав на обе лапы, она расправила спину и абсолютно здоровые крылья. Её человеческое лицо – единственная черта, напоминающая людей – было перекошено от ярости, а когти двигались по полу с разрывающим нервы скрипом и оставляли борозды в каменном покрытии.

Её громкий рёв разнёсся по зданию, и мы зажали уши, чтобы не оглохнуть.

– Не поверишь, – хрипло произнёс Томми, глядя на чудовище. – Мне тоже хочется кричать.

К моему удивлению, гарпия не спешила нападать. Сверля нас злобным взглядом, она принялась медленно раскачиваться из стороны в сторону, ускоряя темп.

– Звой, зачем она это делает?! – спросил перепуганный Томми. – Это что, специальный обряд перед ужином?! Ритуал для лучшего усвоения пищи?

– Сейчас что-то будет, – сосредоточенно произнёс я, надевая на руку кастет.

Расстояние между нами было слишком велико, чтобы я мог воспользоваться очками. А нападать на громадину в столь узком коридоре, где нет места для манёвра, я не рискнул.

Гарпия раскачивалась всё сильнее и сильнее, затем принялась с силой биться мощными плечами об стены. Поочерёдно, с расстановкой и громким гулом, пока с потолка не начала сыпаться крошка. Здание задрожало, и к нашим ногам полетели мелкие камешки. В тот же миг по стене пробежала большая трещина, остановившись на уровне наших с Томми одеревеневших от страха лиц. Переглянувшись с напарником, мы одновременно бросились наутёк, вглубь здания.

В первую же покорёженную дверь мы ввалились, не останавливаясь. Внутри комнаты стояло развалившееся ложе из трухлявого дерева и заросший паутиной стол. Вместо оконного проёма нас встретили толстые ржавые решётки.

– Чёрт! – Томми лихорадочно затряс прутья. – Никак!

– Отсюда не выйти, – я потянул его обратно в коридор. – Уходим.

С потолка летели пыль и камни. Чихая и кашляя, мы устремились вперёд под шум ударов на входе. Забежав за ближайшую арку, я первым оказался в комнате и застыл как вкопанный.

Комната была абсолютно пуста, а единственное оконное отверстие было слишком узким, чтобы в него мог пролезть человек. Но привлекло моё внимание не окно, а скелет мужчины, скрючившийся в позе эмбриона у той же стены. Из одежды на нём сохранились лишь огрызки штанов непонятного покроя и остатки широкой рубахи.

Врезавшийся мне в спину Томми быстро заглянул через плечо и протёр глаза.

– О, лучше бы я этого не видел, – нервно затараторил Томми. – У него там фляга на шее не болтается?

Я осуждающе взглянул на родственника. В ту же секунду от потолка над нашими головами оторвался здоровенный кусок, и мы с Томми едва успели отпрыгнуть в стороны. Плита с грохотом приземлилась на нашем прежнем месте.

– Нас сейчас здесь расплющит! – сквозь шум прокричал Томми. – Вернёмся и убьём эту тварь!!!

Увернувшись от летящего булыжника, я схватил Томми за рукав футболки и вытащил в коридор. В трёх шагах перед собой я узрел лестницу наверх.

– Наверх! Быстрее! – крикнул я Томми, закашлявшись. – Это наш единственный шанс! Надо найти балкон!

Стараясь удержать равновесие на ступеньках, мы безвозвратно потеряли факелы, но бросаться на их поиски было бы безумием. Пыль стояла столбом, а стены первого этажа буквально рассыпались на куски. Ещё немного и нас похоронит среди древних развалин. Взобравшись на второй этаж, я побежал наугад, рыская взглядом вокруг себя и перепрыгивая многочисленные отверстия в полу. Услышав приглушенный крик за спиной, я обернулся. Томми упал в образовавшуюся расщелину и теперь сползал вниз, скользя ладонями по полу. Отбросив рюкзак, я кинулся на помощь.

– Звой!

– Держись!

Упав на колени, я судорожно ухватил Томми за плечи и потащил на себя. Томми упёрся в края ямы ногами, подтянулся и наконец выбрался из западни. И тут же принялся трясти меня за шею, от чего моя бедная голова едва не отвалилась.

– Мать твою, чувак! Ты встал на колени!!!

– Отвали. И хватит меня трясти!!! – я не сразу понял смысл сказанного Томми.

– Да ты хоть понимаешь, что ты сейчас сделал, чувак??? Ты хоть осознаешь?!

Глянув на свои согнутые ноги, я резко подскочил и испуганно уставился на колено. Оно снова не гнулось. Я посмотрел на Томми, и мы принялись истерично ржать среди грохочущих обломков.

Дом накренился в левую сторону. Одновременно с этим мне послышался приглушённый крик беркута. Я заткнулся и вновь услышал крик. Подхватив рюкзак, я стремглав бросился на звук, перепрыгивая растущие ямы и стараясь не скользить. Томми бежал по пятам, матерясь на чём свет стоит и спотыкаясь.

Балкона не было, но впереди находилась большая оконная рама, криво заколоченная досками. За окном парил мой Ричи.

– Ричи! Дружище!!! – завопил я радостно.

В тот же миг гарпия-скорпион сбила Ричи в воздухе прямо на моих глазах. Обе птицы пропали из моего поля зрения.

– Не-е-е-ет!!! – заорал я отчаянно. – Ри-и-чи-и!!!

И, выставив перед собой рюкзак, я сиганул в окно. Проломив хлипкие деревяшки своим телом, я полетел вниз, целясь в огромный широколистный кустарник, удачно стоявший под окном. Умело сгруппировавшись, я приземлился на рюкзак и, перекатившись через плечо, тут же поднялся, опираясь на правую ногу.

– А я?! Я-то без рюкзачка!!! – раздался жалостный вопль Томми.

Кустарник вновь захрустел, и Томми приземлился следом за мной, уткнувшись в валяющийся рюкзак.

Здание вздрогнуло, будто вздохнув, затем сильнее накренилось влево и с неимоверным грохотом развалилось, поднимая в воздух вековую пыль.

Скинув на глаза очки, я увидел, как Томми, корчась от боли, выдирает из своего локтя острый обломок доски и зажимает рану пальцами. Я подошёл к напарнику, надел его очки ему на глаза и показал знак молчать. Затем схватил побитый жизнью рюкзак, и мы устремились к лесу. Там, прижавшись спинами к корявому стволу ближайшего дерева, мы и постарались отдышаться. Отодвинув очки на голову, я посмотрел на грязное поцарапанное лицо Томми.

– Ну. Как тебе адреналин? Бодрит?!

– Ага. Мой адреналин чуть было не отложился в моих трусах, – измученно улыбнулся Томми. – И вот это слово «чуть» бодрит.

Ответить мне помешал едва различимый гортанный звук. Я насторожился. Что это? Вскочив как ошпаренный, я выбежал из-за дерева.

Неподалёку в траве я увидел тёмное существо, которое ползло в мою сторону, неестественно распластав крылья.

– Боже мой, Ричи!!! – процедил я сквозь зубы на бегу.

Неуклюже упав на колено, я крепко прижал к себе раненого беркута. В груди Ричи зияла большая рана – след от укуса острых зубов.

Ричи преданно смотрел в мои глаза, издавая ласковый гортанный звук, отчего сердце едва не разрывалось на куски. Я зажал рану ладонью, чувствуя, как горячие слёзы текут по моим щекам.

– Чувак… Всё очень плохо выглядит… – протянул с горечью Томми. – Эх-х-х… Была бы хоть одна слеза в заначке…

Положив Ричи на траву, я вскочил:

– Зажми рану!!! У меня есть слеза!!! Во фляге! Держись, друг!!!

Эти слова я прокричал, находясь на довольно приличном расстоянии от товарищей. Я со всех сил нёсся к тому месту, где оставил валяться помятую от удара флягу.

Достигнув места сражения, я принялся шарить руками в густых кустах и лихорадочно перебирать пальцами траву. Ничего не было. В отчаянии я ударил кулаком в землю и вдруг медленно поднял взгляд наверх. Буквально в метре от земли висела она, застрявшая среди веток фляга. Прижав находку к груди, я бросился в обратный путь, хромая и смеясь сквозь слёзы, как психбольной.

Я подбегал к развалинам, преодолевая дикую боль в ноге и столь же сильный страх. Извечный страх того, что я не успею. Я будто собственной кожей ощущал частое дыхание Ричи. Увидев знакомые очертания друзей, я начал размахивать флягой. И в этот момент левую ногу свело судорогой. Я упал как подкошенный, но в падении умудрился бросить флягу, словно бейсбольный мяч.

– Томми!!! – выкрикнул я и пребольно проехался локтями по земле.

Пальцы на ноге скрючило до неузнаваемости. И я пополз. Вперёд. Смотря лишь вперёд. Затем приподнялся на руках и вытянул шею, в попытке рассмотреть Ричи.

Томми был на высоте. Перехватив подачу, он с быстротой молнии повернулся к беркуту и тут же выжал содержимое над раной.

Голова Ричи была повёрнута вбок, глаза закрыты. Тишина резанула по ушам. Томми печально наклонился над птицей, вслушиваясь. Внезапно Ричи распахнул глаза и издал звонкий крик, радостно хлопая крыльями. Томми испуганно шарахнулся в сторону, едва не свалившись.

– Господи Иисусе, Звой!!! Твой сраный попугай напугал меня до полусмерти!!! Ричи!

Но мне больше не надо было ничего. Лёжа на спине, я смеялся в голос, растирая сведённую судорогой ногу. А мой Ричи вновь взлетел в небеса, и я был счастлив.

Глава 7

Мы вернулись обратно к не обследованному нами трёхэтажному зданию сразу, как только ко мне вернулась способность передвигаться. Вытащив стерильный бинт из бумажного свёртка, я пропитал его спиртом из компактного жестяного пузыря.

– Давай руку.

– Я думал, что гарпий было всего две и они мучили какого-то царя, – пожал плечами Томми и стиснул зубы от боли, когда я принялся обрабатывать рану. – Отнимая у него всю еду. У меня трояк по греческой мифологии.

– Финей. Царя звали Финей, – быстро зажав рану, я принялся накладывать повязку. – Если верить древнегреческой мифологии, то у морского божества Тавманта и океаниды Электры было пять дочерей. Прекрасных женщин. Однако за мерзкий и склочный характер боги превратили их в уродливых птиц, которым в память об их человеческом начале оставили только лицо и грудь. Они стали полуженщинами-полуптицами, злобными и зловонными. Боги посылали гарпий, чтобы наказать смертных, преподать им урок. По легенде, аргонавты хотели убить чудовищ, но им помешала богиня радуги Ирида. Гарпий сослали на Строфадские острова в Эгейском море, а позднее в царство мёртвых. Но, как видишь, на этом острове они умудрились оставить свой огромный след. Кстати, гарпий причисляли к самым опасным чудовищам подземного царства Аида.

Затянув повязку, я хлопнул напарника по плечу.

– Мы найдём ещё слёзы. Для твоей драгоценной руки.

Соорудив новые факелы, я аккуратно смочил их керосином и вручил один Томми. Переглянувшись, мы вошли в здание.

Длинный широкий коридор довольно сносно освещался благодаря множеству огромных окон, находящихся по обе его стороны. Под громкий хруст валяющегося на полу мусора, мы прошли к нескольким аркам в конце коридора и осмотрели каждую из комнат, расположенных за ними. В последней мы остановились, обратив внимание на разбросанные повсюду кости, скорлупки из-под орехов, усохшие до неузнаваемости корки апельсинов и изодранные обёртки от шоколада.

– Чёрт. Это должно быть где-то здесь! – пробормотал я вслух.

– Ты прям уверен, я смотрю.

– Это абсолютно точно. Логово должно быть рядом. Я чувствую. В смысле того, что здесь воняет больше, чем в предыдущих комнатах.

Опустив голову, я в задумчивости почесал затылок и уставился на квадратную каменную плиту посередине залы. На краях плиты были заметны неровные следы когтей. Я всмотрелся в поверхность и сделал предостерегающий жест.

– Только не делай никаких резких движений! – шикнул я, обращаясь к Томми. – И не вставай на плиту.

– Я знаю-знаю! – загоревшись энтузиазмом, воскликнул Томми. – Это может быть тайным входом в логово! Щас дёрну за верёвочку, дверка-то и откроется!

По-детски хихикая, Томми наклонился к обрывку валяющейся на полу грязной верёвки.

Одновременно с этим я заметил: другим концом верёвочка уходила в пол. Я резко вытянул руку ладонью к Томми.

– Нет-нет-нет!!!

Но было поздно. Томми потянул верёвку на себя, после чего недовольно пожал плечами.

– Блин. Ничего не произошло… Расслабься, чувак! Это ж всего лишь тупые пти…

И в эту секунду все плиты, кроме центральной, резко упали в стороны, встав под углом девяносто градусов. Охнув, я едва успел зацепиться за край центральной плиты и заскрипел зубами от напряжения, чувствуя под ногами пустоту. Выкрикивая непристойные слова, мимо меня пролетел Томми, но этим не ограничился. Извернувшись, словно кошка, он всё же умудрился ухватиться за мои ноги.

Две долгие секунды царила режущая слух тишина, после чего мои пальцы разжались, и мы оба полетели вниз, изрыгая проклятия в темноту.

Зажмурившись, я плашмя брякнулся на сухой ковёр из мха, напрочь отбив дыхалку. Это было, мягко сказать, удивительно, поскольку я ожидал приземления в более жёстких условиях. Как минимум, острые колья, как максимум… Меня передёрнуло от страшных мыслей, и я тут же распахнул глаза. Как же болят рёбра…

Стены подземелья встретили меня мягким зелёным светом, излучаемым благодаря вмурованным в них камням того же цвета. Из тени то тут, то там выступали корявые кипарисы. Я осторожно сел, пошевелил руками и ногами. Убедившись в отсутствии переломов, я глянул наверх. Ни следа от входа. Повернув голову в сторону уходящего вглубьтоннеля, я заметил стоящую там девушку. Охотница! Я замученно поднялся на ноги и хрустнул шеей.

– Когда-нибудь ты переломаешь себе кости в поисках экстрима, Звой, – сказал я сам себе и повернулся к девушке. – Ну, привет. Поговорим?

Девушка настороженно осмотрелась вокруг, вертя в руках – как мне показалось – медный кларнет, после чего молча скрылась во мгле.

– А это что ещё за амазонка в мини-юбке?! – Томми сидел в паре метров от меня и хитро щурился. – Если вы с ней кореша, то спроси: есть ли у неё бойфренд.

– На счёт бойфренда не знаю, но медный кларнет у неё точно есть. Нам надо торопиться, иначе она найдёт логово первой.

Я был несказанно рад слышать голос Томми. Несмотря на его жуткий характер и легкомыслие, он всё же шёл рядом. Я был не один и сейчас признался сам себе в том, что компании мне не хватало. Подняв валяющиеся факелы, мы последовали за охотницей, осторожно двигаясь вперёд, так как зелёных камней в тоннеле почти не было.

Услышав впереди приглушённый гул, я прижал палец к губам, надеясь на благоразумие Томми. Мы шли практически бесшумно. Дорога постепенно спускалась всё ниже, пока не вывела на маленькую круглую площадку, размеры которой ощущались интуитивно. Едва различая силуэт Томми, я вручил ему свой рюкзак и факел.

– Держи. Стой здесь. Я на разведку, проверить, что там за шум. И даже не шевелись! Ты меня понял?!

– Что ты со мной как с маленьким?! – обиженно засопел Томми. – Я всё понял! И давай бегом. Я темноты боюсь.

Понимая, что ничего вразумительного на это я ответить не смогу, я молча выпучил глаза, прошёл сквозь площадку и зашагал дальше по тоннелю. После поворота в стенах снова появились радующие глаз смертного зелёные камни, а гул стал гораздо громче. Спустившись ещё ниже уровнем, тоннель резко расширился, закончившись песчаной площадкой и обрывом. Подойдя к самому краю, я осторожно глянул вниз и почувствовал, как сразу закружилась голова.

Из-под земли на метр ниже того места, где я находился, выбивались огромные струи воды и падали в туманную неизвестность, создавая неимоверный грохот, похожий, скорее, на раскаты грома. А вокруг, насколько хватало глаз, открывалось огромное пространство. Я находился на вершине гигантского подземного водопада.

Преодолев желание упасть на карачки, я поспешно отошёл от края и потопал прочь. Надо рассказать Томми о находке.

– Томми, – тихонько позвал я и с силой втянул воздух ноздрями.

– Да здесь. Ты чего так долго?! Время уже к утру, а мы всё ещё ничего не нашли, – послышалось в ответ.

Я прокрался на голос. Томми сидел на краю площадки и активно работал челюстями.

– Тут пахнет мандаринами, – я грубо вырвал рюкзак из рук напарника. – Какого чёрта?! Ты чё, мандарины лопаешь?!

– Прикинь, в рюкзаке бесхозные валялись. Почти все в лепёшку, но целенькие есть! Ну я и…

– Тсс-с-с! – шикнул я, схватив Томми за шкирку.

Совсем рядом раздалось хлопанье крыльев. Отобрав свой факел у застывшего сладкоежки, я повесил рюкзак на плечо. Затем мы соединили оба факела, и я чиркнул зажигалкой. Вспыхнув, яркое пламя осветило пещеру. Под потолком, в высоких сводах пещеры, виднелись выемки, выстланные соломой. Это были гнёзда. Много больших гнёзд. И все пустые. Словно по команде, мы с Томми одновременно вытянули факелы перед собой, и я почувствовал, как седеют мои виски. Толпа разъярённых гарпий окружала нас, подкрадываясь абсолютно беззвучно. Блестящие глаза хищниц, не мигая, смотрели на остатки мандарина в руке Томми. Не теряя времени даром, я вытянул из рюкзака горсть мятых фруктов.

– О, матерь Божья! Этих тварей здесь целая орда!!! – истерично выдавил бледный как смерть Томми.

Размахнувшись, я швырнул мандарины над головами толпящихся чудовищ, целясь в противоположный край пещеры.

– Девочки, ужин!

Хлопая крыльями и сбивая друг друга с ног, гарпии бросились за наживкой. Тем временем я повернул приросшего к земле Томми в сторону тоннеля и толкнул в спину.

– Топим! Быстрее, не тормози!

Держа факелы над головой, мы со всех ног неслись вперёд, оглядываясь через плечо. Добежав до водопада, Томми принялся метаться по площадке в поисках выхода.

– Куда дальше-то??? Может, лестница там есть?! Звой, мне не нравится, как ты смотришь на чёртов водопад. Звой!!!

– Другой дороги нет, – прокричал я как можно спокойнее, стараясь быть громче водопада. – Дальше придётся прыгать.

Наклонившись вперёд, Томми едва удержал равновесие, выронив при этом факел из трясущейся руки. Последний, естественно, улетел вниз, довольно быстро пропав в тумане. Я с тяжёлым вздохом повесил рюкзак на спину.

– Я туда не прыгну! – Томми яростно замотал головой. – Я жить хочу!

– Хорошо, – я не стал спорить, а лишь кивнул в сторону тоннеля. – Тогда ты не будешь против, если девочки составят тебе компанию?

Томми обернулся и застонал, увидев, как гудящая волна гарпий несётся в нашу сторону, мелькая в изумрудном освещении скалистого прохода. Ударяясь крыльями об стены и натыкаясь друг на друга, хищницы жутко вопили, оголяя свои коричневые зубы. Вцепившись в моё плечо скрюченными пальцами, Томми принялся меня нещадно тормошить:

– Чего застыл?! Прыгаем! Давай! На счёт три! Раз.

Мы отошли назад.

– Два, – нервно выдавил из себя Томми.

Мы разбежались и…

– Три!!!

Мы прыгнули, и зубы одной из полуптиц щёлкнули в сантиметре от моей шеи. Развернувшись в полёте, я зашвырнул факел в беснующуюся толпу и показал красоткам средний палец. Иногда хочется сделать какую-нибудь пакость, прежде чем навсегда свалить в царство тьмы. И, судя по истории, этому порыву были подвержены многие выдающиеся личности. Последнее, что я увидел, это как факел прилетел прямо в лицо одной из гарпий. Скомканные волосы на её грязной голове моментально вспыхнули, а мы… С криками улетели вниз с обрыва и исчезли в густом одеяле тумана из поля зрения дерущихся созданий.

Бултыххх! Видимо, мне в кои-то веки повезло. Оказавшись под водой, я понял, что падение закончилось, и заставил себя плыть к поверхности, сквозь бурлящий поток. Вынырнув совсем близко от ревущего водопада, я вдохнул глоток спасительного воздуха и тут же услышал кашель Томми.

– Ты жив, что ли? – я подплыл к напарнику.

– Ага, – ответил Томми, отдышавшись. – Но я отбил себе ногу и чуть не умер при виде твоих голодных подружек. Блин, повязка намокла.

– Считай, что нам повезло.

Говорить приходилось громко, так как шум падающей воды больно бил по перепонкам. Я недоверчиво посмотрел кругом.

– Хотя, возможно, под водой обитает какое-нибудь существо покруче наших пернатых знакомых.

Смех смехом, но мы поплыли прочь от водопада по течению реки. Махрового туманного занавеса здесь не было, а на склонах подземелья вода отражала солнечные блики. Далеко впереди, по течению, мы заметили багровый восход.

– Я вижу выход! – указал я Томми на свет.

Пару минут спустя я почувствовал, что течение усилилось. Мне захотелось сразу порадовать уставшего Томми, сказав, что нас ожидает очередной водопад, и послушать его возмущённые вопли, которые стали для меня отдушиной в этом мрачном мире. Но в этот момент я случайно заметил подъём по правой стороне берега. Заметил потому, что между камней что-то блеснуло. Мигом поменяв курс, я подплыл ближе. На голышах у самой воды блестело золотом перо! Я всмотрелся вперёд и увидел чуть выше вход в пещеру.

Махнув Томми, чтобы следовал за мной, я выбрался на берег, и мы устало плюхнулись на мокрые камни. Я с торжествующей улыбкой поднял перо и вручил опешившему напарнику.

– Джекпот, Томми.

– Перо Золотой гарпии?! – Томми с замиранием взял в руки драгоценную находку и принялся аккуратно перебирать пальцами оперение. – Значит, ты не рехнулся! И тот повёрнутый на мифологии старикашка тоже!

– Пошли, – я встал, потирая негнущуюся ногу.

Томми поспешно засунул перо в карман спортивных штанов, и мы двинулись вперёд. Теперь я понял, почему не заметил вход. Пещера была расположена так, что с воды её невозможно было заметить. И даже спуск к воде выглядел скромным островком среди сплошных скал. Серые стены пещеры украшало несколько зелёных кипарисов, а ковёр из мха дополнял естественность интерьера. Занимательно было то, что немного ниже потолка здесь располагались глубокие скважины, пропускающие свет и свежий воздух с внешнего мира. Я даже подумал о том, что не обошлось без участия человека, ведь соорудить такое гарпии просто не способны. У дальней стены я заметил арку, за которой выше уровнем находилась вторая, круглая, более крупная по размерам пещера. В самом центре этой тайной комнаты располагалось низкое плетеное гнездо огромных размеров. Мы с Томми застыли, пораженные увиденным. В гнезде лежало пять яиц, одно из которых было особо крупное, и скорлупа его выделялась среди прочих золотистым цветом.

– Я хоть и троечник, – завороженно произнёс Томми, – но не припомню на уроках истории ни слова о том, что гарпии могут размножаться. Наверное, источники забыли об этом упомянуть.

– Ага, – я иронично приподнял бровь. – Или случайно умерли, прежде чем успели упомянуть.

Я шагнул вперёд, но краем глаза заметил возле своего плеча пролетевшую откуда-то сверху каплю. И медленно поднял взгляд наверх. Над аркой, на мощном каменном выступе, восседала гарпия-скорпион, едва не похоронившая нас с Томми под руинами древнего здания. Чудовищно скалясь и роняя слюни, громадина покачивала своим смертоносным хвостом из стороны в сторону. В мою душу закралось мрачное предчувствие.

Резко спрыгнув с выступа, гарпия приземлилась, с силой ударив крыльями в пол. Вмятые от удара камни разлетелись в стороны, и мы с Томми ретировались подальше. Гарпия выпрямилась во весь рост, готовая к атаке.

– Знаешь, братан, – доверительно шепнул мне на ухо Томми, – я бы тоже поручил ей охранять свои яйца.

– Я добываю золотые слёзы, а ты держишься подальше, – сосредоточенно проговорил я в ответ. – Обоим рисковать нельзя. И хоть раз сделай, как я говорю, Томми.

Медленно отстегнув от пояса кастет, я надел его на левую руку. Правой же выудил из рюкзака раздавленный нектарин и отшвырнул сумку в сторону. Затем сжал в кулаке фрукт и испытующе уставился на хищницу, волосатые ноздри которой принялись жадно втягивать воздух. Капли сока потекли на мох.

– Эй, чучело! У меня для тебя сюрприз! – невесело улыбнулся я и подбросил нектарин в воздух. – Хватай, а то убежит!

С этими словами я пнул несчастный нектарин ногой, словно футбольный мяч. Полуптица проследила за полётом своей излюбленной пищи, вздрагивая и хлопая крыльями, но с места не сдвинулась. Моё лицо перекосила неестественная улыбка.

– Ой. Неувязочка вышла. Сытая, походу.

В этот миг гарпия подпрыгнула и стремглав ринулась к нам.

– Нет, она просто решила, что мы вкуснее, братан! – обречённо ответил Томми, и мы отпрыгнули в разные стороны.

Противно крича, полуптица развернулась ко мне для нападения, но тут же получила кастетом в челюсть. Я не собирался давать ей время для размышления. Однако ответная реакция была слишком быстрой, даже для меня: от удара мощного крыла я отлетел, с силой ударился правым плечом о стену и, неуклюже перевернувшись, хлопнулся спиной на мох. От удара очки слетели с головы, но подобрать я их не успел, так как враг был уже рядом.

Наступив на мою грудную клетку когтистой лапой, гарпия наклонилась, щедро одарив меня смрадом несвежего дыхания. Борясь с приступом тошноты, я натуженно закашлялся и вдруг увидел, как острое жало взлетело вверх, готовое к удару. Песочные часы моего пребывания в этом мире отсчитывали последние крупинки. Надеясь лишь на удачу, я выдернул болтик, торчащий на кастете снизу на уровне мизинца, и сжал кулак, выдвигая из оружия тонкое лезвие. Жало устремилось вниз. Зажмурившись, я в последний момент отодвинул голову вбок и подставил кастет. Наверное, в этот момент древнегреческие боги были за меня.

Заорав от боли, гарпия ошалело уставилась на проткнутое жало. Если жизнь даёт тебе шанс вдохнуть поглубже, то так и делай. Поэтому я тут же воткнул окровавленное лезвие в лапу, заставив чудовище отступить. Перевернувшись, я лихорадочно принялся искать потерянные очки, понимая, что раны бессмертной твари уже затягиваются.

– Грош тебе цена как гарпии, уродина!

Услышав голос Томми, я покрылся испариной в предчувствии беды и поспешно обернулся. В нескольких метрах от сражения пританцовывал мой неадекватный родственник, держа в руке насаженный на перо нектарин. Не знаю, что именно взбесило гарпию, но, увидев эту картину, она тут же бросилась в его сторону.

– Нет!!! – заорал я, шаря руками по мху. – Томми, беги!!!

– Не дождёшься, капитан Крюк! Я тебя не брошу.

Нашёл! Зажав очки в ладони, я подхватил валяющийся кастет, стараясь при этом не выпускать из виду сражающихся.

Ловко увернувшись от жала, затем от острых клацающих зубов, Томми сбросил нектарин с золотого пера и всадил блестящее остриё прямо в глаз скорпиону, после чего одел очки. Я уже бежал на подмогу. Издав дикий вопль, гарпия произвела удар снизу вверх, сложив крылья вместе. Томми отлетел к стене и ударился об стену. Он увидел приближающееся жало, но успел лишь рефлекторно подставить блок рукой, куда и пришлась атака. Я был уже рядом. Подпрыгнув, я со злостью воткнул лезвие в шею полуптицы, ожидая, впрочем, нужной мне реакции. Гарпия резко повернулась, и я с улыбкой ткнул ей в лицо свою ладонь.

Увидев своё отражение вблизи, гарпия-скорпион истерично заорала и рванула на меня, щелкая каменеющими челюстями. Томми катался по полу, рыча от боли сквозь плотно сжатые зубы, так как яд быстро поступал в кровь. Быстрее, Звой! Я вспотел.

– Держись, брат!

Отпрыгнув от чудовища, я отцепил с шеи флягу и приготовился.

Вдруг в стенах пещеры красиво зазвучал кларнет. Гарпия судорожно шарахнулась в сторону и, размахивая черствеющими крыльями, полетела в сторону подземной реки. Всё ещё не веря в происходящее, я побежал следом, отчаянно прыгая и стараясь дотянуться до беглянки, но всё было тщетно. Сделав последний взмах, гарпия полностью застыла и камнем свалилась вниз. Прямо в реку, тяжёлой глыбой погружаясь в стремительные потоки воды.

Рухнув на оба колена, я в оцепенении замер, чувствуя, как от ужаса холодеет поясница. Затем вскочил и опрометью бросился обратно в пещеру. Упав на колени, я сжал неповреждённую руку товарища, показывая, что я рядом.

Почерневший Томми мужественно смотрел перед собой и крепко сжал мою ладонь в ответ. Затем Томми закрыл глаза…

Глава 8

Абсолютно несерьёзный, грубоватый приколист, смотрящий на мир с детской непосредственностью… Он всегда был молчаливой поддержкой рядом со мной и Элизабет. И я вдруг осознал, что только что потерял друга. Зарыдав, я закрыл лицо руками и принялся качаться из стороны в сторону, словно сумасшедший. А может, я им и был. Спас. Томми спас меня ценой своей жизни. Принял огонь на себя. И теперь он мёртв. Как я скажу об этом Лизи?! Лизи…

Услышав шорох за спиной, я вскочил на ноги и встретил незваного гостя злобным оскалом, готовый любого убить голыми руками. Незваным гостем оказалась охотница. Тряхнув распущенными волосами, она подошла ближе и бросила взгляд на моего товарища.

– Адель, – произнесла она приятным голосом.

– А мне плевать, – я в бешенстве сжал кулак с кастетом и указал на кларнет в её руке. – Это ты спугнула гарпию!!!

– Я спасла тебе жизнь.

– Жизнь мне спас мой друг. А сам погиб! Ты погубила его, спугнув скорпиона!

– Откуда мне было знать, что твой друг ранен? – пожала плечами Адель. – Жаль, что так получилось, но он знал, куда шёл и чем рисковал.

Сказав это, девушка направилась к пещере с гнездом. Будто вернувшись в себя, я вздрогнул и схватил рюкзак. Надо двигаться, несмотря ни на что. Двигаться! Обогнав Адель, я встал перед ней.

– Ну уж нет. Добыча моя, – резко выдал я. – Ты опоздала.

– С чего это вдруг? – искренне удивилась Адель. – Я первая нашла эти пещеры. Но вы поломали мои планы. Я прогнала гарпию без глупых драк и убийств. Не то что жадные до денег охотники мужского пола. Безмозглые тупицы.

Кинув на меня многозначительный взгляд, Адель поправила густые локоны волос.

– Я тоже знаю, что гарпии боятся звука медных инструментов, – ответил я. – Пользоваться не умею. Моё имя Звой.

Адель кивнула, и мы вместе вошли в пещеру, сразу направившись к гнезду. Я посмотрел на золотое яйцо, привычным жестом складывая лезвие и вешая кастет обратно на пояс.

– Они мне без надобности. Я не затем пришёл, чтобы разорять гнёзда. Можешь забрать их себе.

– Вот так просто?! – недоверчиво вскинула брови Адель – Тогда зачем вы сюда шли?

– Мне нужна только Золотая гарпия, – просто ответил я.

– Ты отдаёшь все эти дорогие трофеи мне? – переспросила девушка, присев на край гнезда. – Неужели ты пришёл лишь за тем, чтобы убить очередную уродину? Или ты за её золотыми перьями?

– Нет.

– Невероятно. Это же настоящее золотое! – воскликнула Адель, наклоняясь. – Дорого потянет.

– Наверное, оно единственное в своём роде. Не сомневаюсь, что ты заработаешь на нём уйму денег.

– Ага. Или ты убьёшь меня после того, как прикончишь их царицу. Тогда кучу денег заработаешь ты.

Мы испытующе посмотрели друг другу в глаза.

– Не буду я этого делать, – заверил я Адель, скупо улыбнувшись. – А ты, смотрю, не из пугливых, раз смогла добраться сюда одна.

– Ошибаешься. У меня было много друзей, прежде чем я нашла эту пещеру.

Я нетерпеливо топнул ногой.

– Извини, мне некогда ждать. Один твой трофей придётся подпортить. Золотое брать не буду, не волнуйся.

С этими словами я подхватил одно из белых яиц и поднял повыше. Адель тут же вскочила.

– Что ты собираешься сделать?!

– Разобью яйцо, чтобы царица сюда примчалась, – я похлопал себя по карманам мокрой одежды. – Я бы поджёг мох, чтобы эффект усилить, но спички намокли, пока мы с Томми купались в водопаде.

Я ненароком бросил взгляд на абсолютно сухой костюм Адель. Мы переглянулись. В пещере повисла тишина. И тут я выпустил яйцо из рук. Прыгнув вперёд со скоростью пантеры, Адель подхватила его у самого пола и, прокатившись спиной по камням, бережно прижала к себе. Я осторожно сделал два шага назад. Уложив яйцо обратно в гнездо, Адель повернулась ко мне с перекошенным от ярости лицом и светящимися глазами-ниточками.

– Ты явно не купалась в водопаде, – обречённо произнёс я, разглядывая золотистые крылья, выросшие за её спиной. – Твою ж мать…

На моих собственных глазах девушка превратилась в прекрасную Золотую гарпию, будто сошедшую со страниц фантастической книги. Лицо её осталось прежним, лишь искажённым гримасой ненависти, что отнюдь не делало её менее привлекательной.

– Жалкие смертные! Злобные, порочные, жадные до денег убийцы! – заговорила Золотая гарпия, наступая. – Вы считаете себя высшей расой! И готовы пойти на всё, пропитанные этой гнилой идеей, лишь бы овладеть золотом, богатством и правом на лучшую жизнь! Забирая при этом такое право у других существ! Вы не заслуживаете своей жизни! Надо было убить тебя ещё при первой нашей встрече!!!

Сложив крылья перед собой, Золотая гарпия тут же ударила. В попытке отклонить атаку, я споткнулся, так как вовсю пялился на мифическое существо, забыв обо всём на свете. Однако я быстро реабилитировался. Перекатившись в сторону, я отстегнул кастет и поднялся на ноги, готовый к бою. В ответ на мои действия, волосы гарпии подозрительно зашевелились, и, открыв маленькие глазки, на меня уставились сотни змей. Наклонившись вперёд, Адель напомнила мне медузу-горгону из страшного сна, окруженную мелкими страшными тварями, взвивающимися вверх для смертельной атаки.

Я торопливо скинул очки на глаза. Заметив древние зеркала, змейки испуганно заверещали и зажмурились, тут же превратившись в локоны волос. Я поймал себя на мысли о том, что мне очень не хочется убивать Адель, но драгоценное время уходит безвозвратно.

– Плевал я на деньги и на золото. Так же, как и на твоё мнение о людях. Тебе не понять нас. Слишком малое сходство.

Солнце поднялось чуть выше, проливая благородный свет сквозь скважины пещеры. Адель испуганно прикрылась крылом от ярких зеркальных отблесков.

– Я не хочу, чтобы кто-то умирал, – я бросил взгляд на гнездо. – Но у меня нет времени. Свой выбор я сделал. Прости.

Крепче сжав кастет, я пошёл в наступление. Адель постоянно отворачивалась, и я видел, что мои удары она отбивает наугад. Мы кружили вокруг гнезда несколько долгих минут, пока Золотая гарпия не сделала рывок вперёд, щёлкнув белоснежными зубами у самого моего лица. В ответ лезвие моего кастета воткнулось в её плечо, и гарпия болезненно вскрикнула. Оттолкнув мою руку, Адель посмотрела на меня горящими от ярости глазами.

В этот миг в пещере раздался странный хруст, и мы одновременно повернулись к гнезду. Из потрескавшегося золотого яйца показалась ручка новорожденного, после чего скорлупа снова треснула и развалилась на части.

Я онемел от изумления и даже надел очки обратно на голову, чтобы посмотреть на крупного темноволосого младенца, смотрящего на нас с гарпией глазами, источающими свет. Младенец заплакал, а затем издал хриплое покрикивание, будто стараясь соответствовать поведению своих предков.

– Наконец-то! – воскликнула Золотая гарпия. – Сыночек!

Она с любовью наблюдала за тем, как младенец безмятежно засыпает в своём соломенном подобии кровати.

– Это твой ребёнок?! Человек??? – воскликнул я, не имея сил больше сдерживаться. – Это же мальчик, чёрт меня подери!!!

Адель резко вытянула лапы вперёд и толкнула меня в грудь. Это было столь неожиданно, что я даже не успел поставить блок. Поэтому неуклюже ударился спиной о жёсткую поверхность стены и свалился на пол. Обхватив лапами мою шею, Золотая гарпия подняла меня в воздух, и я тут же почувствовал острую нехватку кислорода. Хрипя и дёргаясь, я закатил глаза. Передо мной возник образ моей жены, и, кажется, я назвал её имя.

– Элизабет…

Мешком свалившись на пол, я громко закашлялся, непонимающе таращась на королеву гарпий.

Приняв облик девушки, одетой всё в тот же коричневый костюм амазонки, Адель прищурила свои глаза, будто прислушиваясь. Её зрачки покрылись мутной пеленой, и она отрывисто заговорила, меняя голос и интонацию.

– Энцефалограмма показала резкое снижение мозговой активности. Ждать больше нет смысла.

– Но мы можем понаблюдать ещё некоторое время, доктор. Есть шанс, что это временный кризис.

– Уважаемые, прошёл уже год… Необходимо проголосовать.

– Итак, комиссия приняла решение. Оповестите родственников о том, что сегодня в семнадцать ноль-ноль мы будем вынуждены отключить пациента и освободить место для тех, у кого ещё есть шанс.

Я сидел на корточках и пялился в пустоту. Адель замолчала. Бросив на меня жалостливый взгляд, она взяла спящего ребёнка на руки и нежно прижала его к себе. Ручки младенца превратились в маленькие крылышки и прильнули к груди матери.

Я задумчиво потрогал своё сгибающееся колено, не ощущая никакой радости.

– Это консилиум врачей, – с горечью сказал я. – Не бойся, Адель. Я не трону ни тебя, ни твоих детей. Теперь мне всё равно. Я даже не успею попрощаться с женой.

Вытащив из-под гнезда старое потёртое одеяльце, Адель аккуратно укутала в него ребёнка и положила в гнездо. Потом подошла ко мне и присела на корточки.

– Я бы никогда не отдала свои слёзы простому охотнику. Но про любовь я ничего не говорила.

Воплотившись в Золотую гарпию, Адель посмотрела на меня своими большими красивыми глазами и по её щекам потекли слёзы. Подскочив, я снял с цепочки изумрудную флягу. Сдерживая дрожь в руках, я осторожно наполнил её прозрачным граалем. Действительно, золотые слёзы на самом деле были бесцветными.

– Сейчас примерно семь утра, – торопливо произнёс я, вешая флягу обратно на цепочку. – Необходимо добраться до Элизабет раньше, чем её отключат от аппарата. Времени впритык, чтобы прямо сейчас домчаться на самолёте.

Адель оглянулась на спящего ребёнка и решительно расправила крылья.

– Ты не успеешь, если будешь выбираться отсюда самостоятельно. Садись.

– У меня же полная фляга слёз! – вдруг осенило меня, и я бросился вон из пещеры. – Может, я ещё смогу оживить Томми!

На выходе я затормозил, в ужасе схватившись за голову. Находящаяся ниже уровнем первая пещера была наполовину заполнена водой. Я ринулся вплавь, всматриваясь в глубину, но Томми нигде не было.

– Что за чертовщина?! – я лихорадочно разгребал руками водную гладь. – Почему здесь вода?! Где Томми???

Я растерянно обернулся к Золотой гарпии.

– Адель! Прилив… Вода повсюду! И Томми. Я не могу найти Томми!

Видимо, я сильно побледнел, выйдя из воды, потому как гарпия положила крыло мне на плечо.

– Ко времени рождения потомства вода заполняет все подземные пещеры, увеличивая объём водопада с внешнего мира. Друга ты уже не найдёшь. А если будешь медлить, то не успеешь. Ждать больше нельзя. Звой!

Я кивнул, стиснув зубы.

– А как же твои дети? И этот мальчик?

Я лёг на спину полуптицы и обхватил её шею руками.

– Моя семья позаботится обо всех, – ответила Адель, взлетая. – Сёстры ни за что не позволят погибнуть их царю. В каком бы обличье он ни был.

Вылетая из тоннеля, я заметил огромных гарпий, сидящих на валунах по обе стороны от входа в первую пещеру. Когда мы пролетали над рекой, они проводили нас громкими птичьими криками. Тем временем свет становился всё ярче и ярче, а река, по которой плыли мы с Томми, закончилась небольшим водопадом с внешней стороны скалистого острова. Я зажмурился, привыкая к дневному свету. Мы устремились ввысь.

Глава 9

Зависнув над поляной, где стоял мой самолёт, Адель позволила спрыгнуть на землю.

– Встретимся у больницы, – произнесла гарпия. – Торопись.

– Не понял. Как ты туда доберёшься?

Обернувшись девушкой, Адель хитро улыбнулась и махнула мне на прощание рукой.

– Ты – смертный. Тебе не доступны те тонкие миры, сквозь которые я могу передвигаться. Иначе ты был бы уже на месте. Торопись.

Сорвав маскировочную ткань с металлического корпуса, я залез в самолёт и мрачно посмотрел на свою сгибающуюся ногу. Если я сегодня успею, то стану самым счастливым человеком на свете.

Подняв свою машину над прозрачными морскими водами, я с радостью услышал крик беркута и яростно помахал летевшему неподалёку Ричи. Как я рад был его видеть!

Птица неистово кричала, летала кругами и всячески старалась выказать свою радость от встречи.

– Ричи! Друг!!! – завопил я громко, ощутив внезапный прилив энтузиазма. – Я ещё жив! И мы ещё поборемся!

Сделав ещё круг, Ричи направился обратно, в сторону острова, а я явственно различил раскаты грома вдали. Посмотрев в зеркало заднего вида, я нахмурился. Над покинутым мною Критом расползались чёрные тучи, двигаясь следом за мной, в сторону штата Индиана. Выдохнув, я заставил себя сосредоточиться на управлении и выжал из самолёта максимум ходу.

Тучи уже нависали над Индианаполисом, когда я был у пункта назначения. От сильных порывов ветра деревья склонялись почти до земли. Будучи от природы скромным, я посадил самолёт прямо перед парадным входом в больницу Святого Винсента и слезящимися от усталости глазами проводил бегущих по улице людей. На асфальт упали первые капли дождя, предвещая бурю. Я спрыгнул с самолёта и тут же встретил приземлившуюся передо мной Золотую гарпию. Повернув голову в мою сторону, она беспокойно закричала, ввергнув в беспредельный ужас пробегавшего мимо мужчину. Последний поскользнулся и, громко вопя, бросился бежать, не разбирая дороги. Интересно, как бы он отреагировал, увидев её сестёр…

Я бросил взгляд на встроенные над входом в больницу часы, и в тот же миг молния поразила стоящее неподалёку дерево. Начался настоящий шторм. Пригнувшись, я подбежал к Адель, принявшую облик амазонки и теперь стоящую под проливным дождём. Взявшись за руки, мы посмотрели друг другу в глаза. Я благодарно улыбнулся своей спасительнице.

– Спасибо, что пожалела злобного охотника.

Адель засмеялась и пригладила мокрые волосы ладонью.

– Просто не смогла убить такого красавчика.

Рассмеявшись, я обнял амазонку и на секунду застыл, ловя ускользавшее от меня ощущение дежавю. Внезапно Адель с силой оттолкнула меня от себя.

– Они уже рядом! Беги-и-и!!! – выкрикнула она отчаянно.

И я побежал. Растолкав зевак у входных дверей, я ворвался в холл больницы, взглядом отыскивая нужное направление. Пять минут, Звой! Увидев дверь, ведущую к лестнице, я со всей мочи кинулся бежать по ступенькам. Громкий стук сердца пульсировал в висках. Столкнувшись с человеком на втором этаже, я случайно глянул вниз и заметил, как на первом этаже погас свет. Забежав на третий этаж, я уже осознанно обернулся. К моему ужасу, второй этаж погрузился во мрак. Неужели отключают электричество?! Мне стало безумно страшно. Попятившись, я открыл дверь в отделение спиной и сбил с ног медработника, проходившего мимо. Может быть, он возмущался или что-то кричал мне вслед. Я ничего не слышал. Я продолжал свой забег по длинному коридору, кожей чувствуя, что темнота двигается за мной по пятам. А за окнами неистовствовала буря. Распахнув плечом дверь палаты номер триста семь, я ввалился внутрь. Возле больничной койки стояли врач, медсестра и священник. Последний опустил кадилу и печально кивнул врачу. Абсолютная темнота за спиной перестала меня пугать, когда врач нажал на кнопку аппарата.

Захлопнув дверь перед лицом тьмы, я одним прыжком преодолел разделяющее нас с Элизабет расстояние, упал на колени и сорвал с цепочки флягу. Компьютер загудел, ровной линией показывая на отсутствие пульса и какого-либо сострадания в этом мире. Разжав губы Элизабет, я перевернул флягу, и слеза золотистым узором впиталась в уста моей любимой. Я во все глаза смотрел на Элизабет, но изменений не было. Смяв руками край белоснежной простыни, я уткнулся в него лицом.

– Я здесь, родная, – шептал я громко, словно произнося заклятие. – Посмотри на меня! Я смогу взять нашего ребёнка на руки!!! Ну посмотри же!!!

Лицо моей любимой стало расплывчатым и нечётким. Свет в палате погас.

Глава 10

Вновь включившись, свет больно резанул по глазам, и черты лица Элизабет приобрели чёткость. Она смотрела на меня красными заплаканными глазами. Она смотрела на меня!!! Я хрипло закашлялся.

– У… меня… нога сгибается, – сипло выдал я. – Элизабет.

Услышав мой голос, Элизабет нервно вскрикнула и подскочила, уронив стул. Подбежав к дверям палаты, она громко заголосила:

– Врача!!! Врача!!! Мой муж вышел из комы!!! Он очнулся! Доктора!!!

Я резко дёрнулся, пытаясь принять сидячее положение, и едва не опрокинул капельницу, подключенную к руке. Я удивлённо воззрился на иглу в руке. Плачущая жена прижалась ко мне, целуя мои ладони, а я уставился на аппараты и компьютеры, стоящие неподалёку.

Подошедший врач осторожно отодвинул Лизи, затем проверил мой пульс и посмотрел зрачки. Мой взгляд упал на очки, висящие на нагрудном кармане доктора. Свет отразился от стёкол, и я зажмурился, позволяя воспоминаниям захлестнуть моё взбудораженное сознание…

…Бросив последний багровый отблеск, солнце скрылось за чёрными тучами. Закатив мою инвалидную коляску в дом, Томми закурил и принялся готовить кофе на двоих. Я подъехал к столу и потянулся к сахарнице. Ложка со звоном упала на пол, задетая моей рукой.

– Чувак, ты бы поспал, – обернулся ко мне Томми.

Я лишь недовольно рыкнул и наклонился к полу, морщась от боли. Заметив под столом сумку жены, я обнаружил краешек торчащей оттуда книги и с любопытством вытянул находку. Заголовок гласил: «Всё о подготовке к счастливому материнству». Я с хлопком положил книгу на стол.

– Ты на приведение похож, – послышался голос Томми.

Я снял дождевик со спинки стула. Томми посмотрел на книгу, затем мне в глаза.

– Понял.

Добравшись до гаража, Томми перетащил меня на переднее сидение и сел за руль с хмурой миной.

– Хочу, чтобы ты знал, – повернулся он ко мне. – Таскаю твою задницу не потому, что я хороший. Мне, нахрен, скучно сидеть у ящика.

Я еле сдержал смех, а напарник с улыбкой завёл двигатель. Мы рванули в дождь.

В небесной высоте грохотал гром и сверкала молния, а крупные капли стучали по лобовому стеклу. Томми с тревогой вглядывался в дорогу.

– Надо было оставить её дома! Я ведь чувствовал, что что-то нечисто, – пробубнил я, глядя на проносящиеся мимо поля. – Нет. Всё равно поехала. В таком положении! И ничего мне не сказала! Как она вообще могла такое от меня скрыть?!

– А ты вот головой подумай. Может, боялась твоей истерики? – невзначай ответил Томми.

Сказать я ничего не успел.

– О! Смотри, вот и пропажа! Нагнали!

Впереди показалась машина Элизабет. Я улыбнулся, прекратив грызть ногти. И вдруг из мокрой пелены дождя вырвалась встречная машина. Джип нёсся на огромной скорости, мотаясь по скользкой дороге из стороны в сторону. И быстро приближался.

Мы почти поравнялись с машиной Элизабет. Звонить нельзя: отвлечётся от дороги… Я с ужасом увидел, как водитель джипа выкидывает бутылку в окно и роняет голову на руль.

– Этот урод врежется в неё, – Томми сжал в зубах тлеющую сигару и, вдавив педаль газа в пол, пошёл на обгон.

Мы переглянулись, и я утвердительно кивнул.

– Жми, брат.

За миг до столкновения со встречной и застывшей в ступоре Элизабет Томми резко крутанул руль. Столкнув бампером машину Лизи в поле, мы приняли удар. Он был такой сильный, что нашу машину несколько раз перевернуло на ходу. Наверное, Элизабет узнала нас и закричала. Потому что крик – это последнее, что я слышал в тот день…

Поцелуи Лизи вернули меня из страшных воспоминаний, и я крепко прижался к родному телу. Отключив капельницы и выдернув иглы из руки, врач куда-то ушёл.

– Ты жива!

Я никак не мог налюбоваться на дорогое мне лицо.

– Я мечтал лишь об этом.

– Я жива, любимый, – под глазами плачущей Элизабет виднелись чёрные круги – следы бессонных ночей. – Ну зачем, зачем вы поехали за мной?! Спасли меня, а сами… Ты едва не умер! Томми…

Элизабет отвернулась. Я крепко сжал её ладонь.

– Милая, где он? Где Томми?!

– Он не смог, Звой. Кома не выпустила его из своих цепких лап! Мы с дедушкой похоронили Томми три месяца назад.

– Я так и не видел твоего дедушку вживую, – я потёр глаза трясущимися руками. – Ты не могла бы принести мне немного воды?!

– Да, конечно, – Лизи с готовностью встала, – я спрошу у доктора, можно ли тебе попить. С тобой, кстати, дедушка побудет.

Я повернулся к окну. Возле открытой рамы стоял Виктор и смотрел в небо, облокотившись о подоконник. Одет он был так же, как и в моих снах: строгий дорогой костюм серого цвета с выглядывающим из кармана платком. Я оторопел.

Старик тяжело опустился на стул возле моей койки и окинул меня подозрительным взглядом. Правда, он улыбался.

– Звой, это мой дедушка. Виктор, – тихо проговорила Лизи. – Он всю жизнь путешествует по миру и является известным экстрасенсом и гипнотизёром. Он живёт в другом штате, много лет увлекается историей и древнегреческой мифологией. У него просто нет свободного времени. Но когда дедушка узнал о беде, то сразу примчался на помощь. А когда мы узнали, что врачам придётся тебя отключить от аппарата, то он стал дежурить возле тебя сутками напролёт. Если бы не его поддержка, то я бы сошла с ума.

Элизабет всхлипнула и поспешно вышла из палаты. Я протянул Виктору руку, и он тут же ответил крепким рукопожатием.

– У меня всего один вопрос, – произнёс я. – Как?!

Виктор довольно кивнул и принялся ходить из стороны в сторону вдоль кровати, потирая седую бороду.

– Существует теория, мой друг. Она такова: если пациенту в коме в течение длительного времени создавать условия максимального эмоционального напряжения «во сне», то в момент искусственно созданной кульминации событий происходит выброс сознания в реальность. Главные условия успеха: пациент должен верить в происходящее и ему нельзя умирать во сне. Всё, что происходило в твоей голове, было жестокой борьбой со смертью в реальности. Каждый выигранный тобой день там продлевал твою жизнь. Ты словно феникс, возродившийся из пепла…

Я с опаской разогнул левую ногу в колене и уставился на Виктора.

– Да, сынок. Нога в порядке. Теперь. Врачи предположили, что во время аварии могло произойти… ммм… Обратное смещение поясничного отдела, благодаря чему всё встало на свои места.

– О, чё-ё-ёрт! Я могу ходить?! А сам валялся в койке?! Я даже не знаю, как тебя благодарить за твои мозговые штурмы…

В палату вошла Элизабет и протянула мне стакан воды. Это была самая вкусная вода в моей жизни. Ничего нет прекраснее свежей питьевой воды! В это время Виктор закашлялся и торопливо прикрыл рот платком. Пролив на себя воду, я отставил стакан в сторону. Обессиленный Виктор вновь присел на стул. Я прищурился, мучительно вспоминая, где я это видел. Тем временем профессор пришёл в себя и бодрой походкой направился к дверям палаты.

– Простите, – произнёс нам он с порога. – Ох уж, эта мерзкая старость… Не буду вам мешать, дети. Увидимся дома, Лизи.

Элизабет погладила меня по щетинистому подбородку и вдруг всплеснула руками.

– Ох, дедушка! Забыл свою флягу с водой!

Опередив Лиз, я схватил со стула миниатюрную флягу изумрудного цвета, выточенную в форме гарпии – чудовищного существа из древнегреческой мифологии. Мои глаза едва не вылезли из орбит. Пока Элизабет относила старику забытую им – случайно или нарочно – вещь, я спустил ноги с кровати и с величайшим наслаждением пошевелил пальцами. Не верю я в совпадения. Скорее всего, сначала профессор пытался спасти Томми… Но что-то пошло не так. Томми погиб в моём сне. Возможно, я как-то почувствовал его смерь. Но у старого гипнотизёра те же симптомы, что я видел, валяясь в коме. Я устало вздохнул. Ладно, разберёмся с этим чуть позже. Главное – я здесь…

Глава 11

Пять дней спустя я уже вылезал из такси у своего дома под бурные аплодисменты гостей. Во дворе всё было готово к празднованию столь знаменательного события: накрытый в зоне барбекю стол ломился от яств, а на мангале жарился шашлык. Под взрыв ароматного шампанского и восторженные вопли собравшихся я приблизился к крыльцу родного дома, на котором меня уже поджидал Виктор.

– С возвращением, сынок! – профессор положил ладонь мне на плечо и дружески сжал. – Мы все тебя очень ждали.

В его фразе мне послышался какой-то плохо скрытый подтекст. Я настороженно ступил на крыльцо и внезапно наткнулся взглядом на валяющуюся там вещицу. Я с трепетом взял в руки погремушку.

– О, Боже!

Нервно прижав игрушку к себе, я моментально забыл о гостях и влетел в коридор первого этажа.

Из гостиной не спеша вышла моя Элизабет. Она прижимала к себе спящего мальчика четырёх или пяти месяцев от рождения, укутанного в красивый голубой конверт из одеяльца. Я медленно подошёл, не в силах оторвать взгляда от младенца и молился лишь о том, чтобы на нервной почве не отказали ноги. Волна счастья захлестнула меня, и я от волнения покраснел.

– Вы с Томми спасли не только меня. Вы спасли нашего с тобой сына. Я хотела тебе сказать эту новость перед той злосчастной поездкой, но…

– Прости, прости меня!!! – я не решился грохнуться на колени лишь из боязни разбудить маленького ангелочка в конверте. – После той авиакатастрофы я забыл, что моё счастье – это ты! Я был жалким эгоистом! Я люблю тебя и нашего сына… и всегда буду любить!!! Ты сделала меня самым счастливым человеком на земле!

…Крепко держа в одной руке свой походный рюкзак, другой я крепко прижимал к сердцу спящего сына. Элизабет и Виктор о чём-то непринуждённо беседовали возле огромного чёрного джипа профессора. Я аккуратно положил ребёнка в коляску и передал дежурство в надёжные руки Элизабет.

– Надеюсь, что раскопки на греческом острове пойдут на пользу твоему здоровью, дедушка, – Лизи чмокнула профессора в щёку. – Не задерживайтесь в оливковом раю надолго. Мы будем очень скучать.

– Говорят, – загадочно произнёс Виктор, – что в недрах острова проистекает древний источник, дарующий молодость. Боюсь, что по приезду ты не узнаешь меня, дорогая!

Весело усмехнувшись, я поцеловал жену и сел в машину, наблюдая за тем, как жена прогуливается с коляской у дома. Джип взревел и тронулся с места. Виктор бросил в мою сторону озорной взгляд.

– Совсем забыл. С тобой тут кое-кто хочет познакомиться. Я старался обрисовать его образ как можно точнее… Мне кажется, что ты узнаешь его.

Я молниеносно обернулся. На месте заднего сиденья в прикрученной к кузову машины клетке сидел красивый тёмно-бурый беркут. Ричи.

– Ричи!!! – заорал я радостно, пялясь на птицу. – Это ты!!!

Ричи внимательно осмотрел меня и издал тихий гортанный звук. Видимо, буйный неуравновешенный тип вызвал его доверие.

– Как только прибудем на место, выпустим его. Он очень любит охотиться, – с улыбкой сказал Виктор.

– Я тоже. Старик, – хмыкнул я, одевая новенькие очки с древними зеркалами. – Я тоже. Давненько не разминал свои косточки. За очки отдельная благодарность. Впору.

Я со смехом хлопнул погрустневшего профессора по плечу.

– Я не позволю тебе умереть от старости. Как ты не позволил мне погибнуть во сне. Если всё, что ты мне рассказал, правда, то так или иначе, но я достану слезы. Находясь в коме, я побывал в таких местах, что теперь я поверю во что угодно, если увижу хоть частицу из своих видений.

Взгляд Виктора стал пронзительным.

– Сынок, я думаю, что тебе суждено лицезреть воочию множество чудес, – сказал он, не отрывая взгляда от дороги. – И постичь настоящее совершенство природы.

При этих словах мой взор помутнел, и в сознании всплыла странная картина. В огромном гнезде на выцветшем одеяльце лежал крупный младенец. Это был мальчик. В его карих глазах и тёмных волосах явно прослеживались до боли знакомые мне черты. Малыш улыбался, разглядывая золотую сферу вокруг себя. Кого же он мне напоминал…

Резко дёрнувшись, я распахнул глаза и ошарашенно уставился на переливающееся багровыми оттенками небо. Перед глазами всё ещё витала странная картина увиденного. И сейчас, уезжая в закат, мне вдруг послышался тоскливый крик гарпии.

КОНЕЦ.

Оглавление

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4