Дом, где живут привидения. Как не задушить себя галстуком? [Мария Корин] (fb2) читать онлайн

Мария Корин Дом, где живут привидения. Как не задушить себя галстуком?

Глава 1.

Когда я летел самолётом в город Керчь, я сидел рядом с незнакомой мне девушкой. Её звали Ланой, это от имени Милана. И так вышло, что мы с ней как-то быстро разговорились. Ну очень быстро. Я даже тогда подумал, что так не бывает, а значит, так не должно быть. Но за такой короткий промежуток, что мы были вместе, мы успели рассказать друг другу достаточное количество информации, которую ты незнакомому человеку даже за деньги не продашь.

Лана тоже ехала в Керчь. Она сказала, что каждый год отправляется в этот город, потому что там живут её родственники.

– А тебе зачем туда? – спросила она.

– Я объезжаю города-герои и пишу про них. Почти во всех городах я был, Только Керчь остался, – объяснил я.

– Я была в Царском кургане. Можно и про него написать. Если верить интернету, то он стоит ещё с 4 века до нашей эры. Можно написать, что этот памятник пережил Отечественную войну, переживёт и нас всех.

– Может быть… Я тоже туда загляну, – согласился я и задумался.

Только через десять минут я соизволил продолжить разговор:

– А вот мы будем ведь в одном городе, но в разных местах.

– Ну да, – кивнула Лана.

– У меня брат слегка суеверный и мне рассказал: чтобы не потеряться и снова встретиться, надо обменяться какими-нибудь вещами. Тогда мы точно снова встретимся.

Лана как-то странно тогда на меня посмотрела, но она быстро овладела собой и даже постаралась пошутить:

– Ну да, может сразу кольцами обменяемся?

– А почему бы и нет.

Тогда она засмеялась.

– Но у меня нет кольца, – добавил я.

– Это ничего, – Лана, перестав смеяться, сняла с шеи цепочку. На ней было кольцо: большое и серое, уж точно не для Ланы, но, к примеру, для меня.

Она сняла кольцо с цепочки и протянула мне другое, которое было у неё на пальце.

– Мы можем обменяться кольцами, но понарошку, – предложила она. – Где-то я об этом уже слышала, такая примета тоже есть. Только кольцо снимать нельзя, ни в коем случае.

– Ну ладно. А откуда у тебя такое кольцо? Оно, кажется, очень старое, – заметил я.

– Ну… я его нашла. Рядом с Царским курганом, обязательно посмотри его. Как достопримечательность – очень даже интересная.

И мы понарошку обменялись кольцами.

***

Когда я уже летел обратно, то по привычке посматривал новости в телефоне: где-то кого-то убили, где-то кого-то ограбили, где-то кого-то обидели. Просмотр новостей на самом деле полезное дело: утречком посматриваешь их и сразу просыпаешься, отрезвляешься ото сна. Это такая небольшая взбучка для мозгов, чтобы вспомнить, где ты находишься. Правда, я думаю, так работает не у всех, а только у таких, как я. Кому-то на плохие новости плевать, а мне, как заявил мой брат, надо поменьше быть чувствительным, иначе я из-за этой самой чувствительности точно попаду в какую-нибудь историю.

Не скажу, что какая-то глупая лента новостей испортит мне настроение, но вот сегодняшняя испортила и очень сильно. Я сразу выключил телефон и постарался не думать о том, что прочёл. Не думать у меня на самом деле получилось, но моё тело то обо всём помнило. Оставшуюся поездку мне было трудно дышать и казалось, что воздух в самолёте заканчивается. Стало значительно лучше, только когда я уже вышел из самолёта.

На такси я доехал до дома, а потом, немного отдохнув, позвонил Нику.

Мы с ним договорились сходить вместе по магазинам, чтобы накупить всем подарков на Новый год.

– Так-с, – произнёс Ник по телефону. – Значит, встречаемся у гипермаркета, который, помнишь, ещё «Царём» называется. Хорошо?

– Ладно. А почему именно который «Царь»?

– Ну как почему? – оскорблённым голосом сказал Ник. – Он же находится совсем рядом с моим домом. Меня его местоположение полностью устраивает. Он отвечает всем заданным мною параметрам хорошего магазина.

– Ясно.

Через полчаса мы встретились. 15 минут ушло на то, чтобы добраться до гипермаркета, а ещё 15 минут я ждал Ника. Когда он наконец прибежал сюда своею лёгкой походкой, мы зашли в магазин и начали присматривать что-нибудь хорошее нашим знакомым.

Но вместо того, чтобы искать что-нибудь дельное для нашего общего друга Дениса, Ник приметил на моей руке кольцо.

– Откуда такое старьё? – спросил он. – Я тоже такое хочу.

– Купил.

– По глазам вижу, что не купил. Где взял?

– Чего пристал? – спросил я, надеясь, что он отстанет, но Нику очень уж захотелось узнать, зачем мне кольцо на безымянном пальце.

– Для красоты, – сказал я, потом я больше не отвечал на его вопросы, и он отстал.

Сначала я выбрал подарок для Дениса: офигенно-дорогой кинжал с красивой и красной рукоятью – только из-за неё я и решил потратиться. Денис отделял рукоять от лезвия и коллекционировал самые оригинальные. А вот сами лезвия он не выкидывал, а использовал для своих фигур: он их мастерил только с помощью ножевых лезвий, больше ничего в них не было. Выходили отличные фигуры животных, памятников и всяких разных Эйфелевых башен. Если зайти к нему в дом, то можно попасть в настоящий лес, где есть и львы, и жирафы, и маленькая лиса. На кухне у него стоял Кремль, а ещё лежал разбитый самолёт, который Денис «посвятил» всем террористам. Все ножи для этого самолёта он как следует наточил. Самой интересной комнатой, на мой взгляд, была спальня: там у него разросся большущий ножевой дуб, а рядом стояли люди, которые поклонялись, кажется, Танатосу, греческому богу смерти. Брат говорил мне, что к этому богу нельзя прикасаться, иначе он заберёт тебя в царство мёртвых. Именно из-за его страшилок Денис и сделал в своей спальне этого Танатоса.

Следующий человек, которому я стал выбирать подарок, была Надька. Так получилось, что год назад мы с ней встречались, но сейчас – уже нет. Хотя изначально она встречалась с Ником и, не трудно догадаться и без моей подсказки, сейчас она встречается с Денисом.

Я думал, что в этом магазине ничего не найду для неё, но всё-таки получилось. Ей я купил серёжки, между прочем, недешёвые. Я решил, что, чем дороже, тем будет лучше.

Пока я шарился по всему магазину в поисках нормальных и адекватных вещей, Ник уже всё купил и ждал меня. А у меня остался ещё целый человек без подарка – мой брат.

Его звали Радей.

Вот у всех имена, как имена: всякие Никиты да Денисы, а вот у нас родители – люди креативные, хотя самих и зовут простыми Иваном да Марьей. А на нас они, наверно, отыгрались, назвав двух братьев близнецов Мирко′ и Радей.

Для Радея купить что-нибудь реально нормальное – настоящая беда. Хотя я знаю, как он выбирает что-нибудь для меня: просто берёт то, что ему понравилось. У нас с ним схожие вкусы, так что никак не прогадаешь. Но его метод мне не подходит, потому что я, выбирая что-нибудь себе, в итоге понимаю, что мне ничего не нужно.

– Давай живей, час уже на месте стоишь, – не выдержал Ник.

– Ладно, – я взял первое, что мне попалось под руку, и это оказались настенные часы.

– Прекрасный выбор! – заявил Ник. – Я один раз был у Радея, потом спрашиваю, сколько уже времени, а у него во всём доме никаких часов нет. Отличная вещь, когда её нет.

– Ну ладно-ладно, я понял.

– В них ещё и будильник есть, – добавил Ник.

– Чу′дно.

Наконец мы вышли из магазина, точнее, было не совсем так: перед тем, как из него выскочить, я купил ещё кое-что – это был галстук. Белый и обыкновенный. Не знаю, для какой цели он мне нужен, ведь я вообще не носил в этой жизни галстуков. Но вот купить – купил. Часто так бывает: видишь какую-нибудь вещь и покупаешь, а зачем, это уже неважно. Просто захотелось. Я положил галстук в карман и тут же про него забыл.

Мы с Ником решили пройтись немного вместе, и я всё это время надеялся, что он забыл про моё несчастное кольцо, но нет, он не забыл.

– Так что же? Ты мне до сих пор не ответил, – напомнил Ник.

– Самое обычное кольцо.

– Это да, но откуда оно только взялось, вот в чём загадка.

– Какая тебе разница? – спросил я.

– Оно интересное, – ответил Ник, и я сдался.

– Я, когда в Керчь летел, с одной девушкой познакомился. Мы с ней по приколу решили кольцами обменятся.

– А, ясно, – кивнул Ник. – Хотя нет. Не ясно.

– Это примета такая просто: нужно обменяться своими вещами, и тогда ты с этим человеком снова увидишься. Только у меня кольца не было, а у неё было их два. Вот… А сегодня утром ты новости случаем не просматривал?

– Нервные клетки берегу, поэтому не просматривал. Хотя мне просто лень было. А что?

– Вчера террористы самолёт взорвали, никто не выжил. В том самолёте та девушка была.

– Прости, – Ник тут же замолчал, и пока мы шли вдвоём, не проронил ни слова. Только когда надо было расходиться, он вдруг спросил меня о Вуде:

– А его на завтра звать будешь?

– Вуда? Нет уж, – сказал я. – Я его месяц не видел, интересно, где он постоянно шляется. Он мне в последнее время не нравится: постоянно отсутствует.

– Да. Пошёл он к чёрту.

– Ага.

***

Дома меня ждал весьма «ожиданный» сюрприз: Радей какого-то чёрта был уже у меня (у него всегда были ключи от моей квартиры, а у меня – от его).

– Зачем пришёл? – спросил я.

– Просто так. Ты что, против?

– Конечно не против.

С ним я не виделся, получается, месяц, то есть, пока я был в Керчи. Но для нас это было довольно долго.

– И как дела? – спросил я, а сам направился в свою спальню, чтобы избавиться от надоедливого пакета. Но когда я открыл дверь, я чуть не выронил его: передо мной стоял человек: он был среднего роста, с разными глазами (один глаз был карий, другой серый) и с каштановыми волосами. Вообще-то, это было моё собственное отражение, а передо мной стояло большое зеркало.

Радей стоял рядом со мной и пытался сдержать смех.

– Это новогодний подарок для зеркального близнеца, – сказал он и всё-таки засмеялся.

Я облегчённо выдохнул. Потом достал настенные часы и завёл будильник, благо в них уже были батарейки. Я протянул часы к Радею, и будильник тут же прозвенел. Теперь Радей испугался точно так же, как и я с зеркалом.

– Новогодний подарок, – прокомментировал я.

– Ясно, теперь у меня есть часы, – кивнул Радей. – Как поездка?

– Так себе, – сказал я, ставя зеркало у стены напротив своей кровати. Потом я принялся описывать Радею город, Царский курган и Лану.

Это затянулось до вечера, но Радей не думал уходить и решил переночевать у меня, ведь всё равно придётся возвращаться сюда завтра, чтобы встречать Новый год.

– А возвращаться – это плохая примета, – добавил он.

– Ясно.

Радей спал в гостиной, а я полночи не мог заснуть. У меня жутко разболелась голова.

Раз я не могу заснуть, то тогда расскажу, что значит «зеркальные близнецы». Это такие близнецы, у которых всё наоборот. Если у меня правый глаз карий, а левый глаз серый, то у Радея правый глаз серый, а левый – карий. Я левша, а Радей, он правша. Ещё так получилось, что у меня, как и у всех нормальных людей, сердце с левой стороны, а вот у Радея оно с правой. Да и вообще у него все органы тоже расположены зеркально. Вот что значит «зеркальные близнецы».

А вот провалиться в глубокий сон у меня получилось только тогда, когда я наглотался снотворного.

Глава 2.

Когда я проснулся, то обнаружил, что головная боль наконец стихла. Это меня обрадовало. Единственное, что этим утром мне не понравилось, так это то, что я проснулся не в своей комнате и даже не в своём доме.

Я сонно огляделся: небольшая светлая комната, апельсиновые стены и белый потолок. У стены стоял шкаф, и я почему-то решил, что он наверняка пуст.

Я встал с кровати и сразу ощутил противный холодок: пол был холодным, а я был босым.

Я вышел из этой незнакомой спальни и, идя по коридору в полном недоумении, заглядывал во все комнаты. Я находился в абсолютно обычной, правда, пустоватой квартире, но вот в гостиной я обнаружил кое-что поинтереснее: целого человека. И я узнал его.

– Вуд!

Он сидел в кресле спиной ко мне, но от оклика вздрогнул и повернулся.

Вуда я знал со школы: мы учились в одном классе. Он был выше меня и, конечно, по-настоящему его звали не Вудом, а по-другому. Но все его называли только так, и я уже забыл его настоящее имя.

– И ты тоже? – удивлённо спросил Вуд.

– Что тоже? – не понял я.

– Того, – он показал пальцем наверх.

Я озадаченно смотрел на него.

– Умер тоже, – договорил Вуд.

– Чего?! Ты в своём уме? Мы вообще где?

– Не ори! – сказал Вуд. – Ты умер. Я не знаю, где мы. Если мне не веришь, то в этой двухэтажке есть ещё люди. Всё, больше полезной для тебя информации нет.

– Умер? – эта информация воспринималась только в качестве шутки.

– Ммм… Какие твои действия вчера были последними?

Я задумался.

– Я не мог вчера заснуть и выпил снотворное.

– Много выпил?

– Достаточно.

– Ты наглотался таблеток, – постановил Вуд. – От того и умер.

Он говорил это так спокойно, словно мы говорили о чём-то привычном и каждодневном.

– Ну, раз так, а как ты умер? – спросил я, обнадёживая себя тем, что это я ему просто подыгрываю.

Вуд, всё это время смотревший мне в глаза, отвернулся.

– Я не помню, – сказал он. – Я не совсем уверен, но, кажется, на меня что-то упало…

Он пожал плечами.

– Так вот куда ты делся! – наконец дошло до меня, но от этой догадки стало не по себе: вот был человек месяц назад, а теперь его нет. Он ведь казался живым, но был мёртвым.

– Так мы призраки? – спросил я.

– Наверно.

– А почему я чувствую холод? Разве призраки не должны быть бесчувственными?

– Не знаю.

– А боль тоже чувствуем?

– Не знаю, хочешь, проверь, – сказал Вуд, ему уже надоели мои дурацкие вопросы.

– А если я себе руку ножом отрежу? – я взял со стола нож.

С помощью него Вуд строгал карандаши. Строгал их до тех пор, пока в его руках не оставалось маленькое бесполезное подобие карандаша, которое он бросал на пол.

– Ты полудурок? Совсем уже? – Вуд отобрал у меня нож, хотя я в действительности совсем не собирался отрезать себе конечности.

– Не беспокойся, – сказал я. – Я лучше схожу и посмотрю эту двухэтажку. Узнаю, что она из себя представляет, и что творится снаружи.

– В доме нет входной двери, – сказал Вуд.

– Ну… Ничего, отыщем.

Я вышел из квартиры. Мы с Вудом были на первом этаже. Сам дом был деревянным и на полу лежал красный пушистый ковёр. Помимо квартиры, из которой я вышел, здесь были ещё и общие комнаты: гостиная и столовая. Неужели призраки чем-то питаются? Тогда какой толк вообще называться призраком?

Входной двери действительно не нашлось.

Но я двинулся дальше и поднялся на второй этаж, чтобы найти обещанных Вудом других людей. На втором этаже была одна единственная дверь, в которую я и постучался, прежде чем познакомиться с остальными.

Мне открыл незнакомый парень. Он удивлённо меня оглядел.

– А тебя я не видел, – сообщил парень.

– Потому что я только сегодня тут оказался, – объяснил я.

– О! Ты новенький, – понял парень и пропустил меня в комнату.

Эта квартира была точно такой же, что и на первом этаже, пока что я нашёл только одно различие: она была… обжитой.

– Меня зовут Василием, – парень протянул мне руку.

– Я Мирко.

– Странное имя, – сказал он. – Но это ничего. Вот у меня намного интереснее. У меня фамилия «Кот». Василий Кот получается.

– Здорово, – кивнул я, разглядывая квартиру.

У меня была надежда, что я найду ещё какие-нибудь различая с первой, и я нашёл.

– А ты здесь один? – спросил я, увидев единственную плотно закрытую дверь, остальные здесь были нараспашку.

– Нет, – Кот, поняв, куда я смотрю, сказал. – Там Царь.

– Кто?

– Царь, – Кот глубоко вздохнул, будто раздражённый моей тупостью. – Его зовут Иваном, только он даже хуже, чем Иван Грозный. Поэтому, я думаю, к нему стоит обращаться только как к царю.

– Ясно… А вы здесь одни?

– Да. Теперь в этом доме четыре человека.

– Хорошо, ну, то есть, плохо, наверное… – сказал я. – А Царь этот хоть выходит?

– Конечно выходит, иногда только.

Тогда я направился к плотно закрытой двери, хотя Кот и попытался меня остановить:

– Ты лучше к нему не заходи, он не обрадуется.

– Ой, мне все всегда рады, – я всё же зашёл к этому названному царю.

Теперь комната с апельсиновыми стенами и белым потолком была погружена в полутьму, а сам Царь смотрел телевизор и попивал из бутылки. Именно телевизор и создавал здесь полутьму. Кажется, по нему пробегала очередная пустая передача.

Царь обратил на меня внимание, только когда я случайно задел ногой бутылки, валявшиеся здесь повсюду.

– Ты кто вообще? Я тебя не видел, – сказал Царь.

– Я только сегодня здесь… очутился, – объяснил я. – Вот, решил проверить обстановку.

– А, ясно, – и он снова отвернулся к телевизору.

Иван был высоким и бледным. У него были чёрные запутанные волосы до плеч, тёмные глаза и усталый вид. Вот такого можно смело назвать призраком. Обычно такие призраки шляются по всему белому свету, пока что-нибудь не заставит успокоиться их душу.

– Ммм… А откуда здесь телек? И все эти бутылки? – спросил я, хотя этими вопросами я больше хотел дойти до главного и узнать, как он умер.

– Оттуда, – Царь показал на шкаф.

– Как это? – не понял я.

– Ну как: ты подходишь к шкафу, при этом думаешь о том, что тебе очень надо, потом открываешь шкаф. Только это не работает, если тебе нужен выход из этого дома. Я пробовал.

– Ты искал выход отсюда? – обрадовался я, потому что оказался не один такой. Вуду, кажется, всё равно, где быть, хоть в аду гореть, а Кот и не пахнет жаждой высвободиться из капкана.

– Ну да, только как видишь, не нашёл.

– Что не удивительно, – я подошёл к нему и забрал его бутылку. – А умер ты тоже из-за этого?

Но я сразу же заткнулся, поняв, что перегнул палку. Я не хотел, чтобы Царь обиделся на меня, ведь одному намного труднее будет искать выход отсюда.

– Ну и что? – равнодушно спросил Царь. – Но здесь я пью и не пьянею.

Я облегчённо выдохнул.

– Уверен, здесь есть выход. Мы же сюда как-то попали, – решил я.

***

Уже наступил вечер.

Мне было интересно, что сейчас делает Радей. Мне плохо думать об этом, но, кажется, я сильно испортил всем Новый год, хоть и не нарочно. Мне было ужасно стыдно, противно и тоскливо.

То, что сейчас именно вечер, я понял по тому, что за окном уже начало темнеть, только вот часов во всём доме я так и не нашёл. В тот вечер я совсем забыл про всякие шкафы, о которых говорил мне Царь.

Кстати об окне, чуть не упустил.

Я потратил, наверно, три часа, прежде чем убедиться: я не понимаю, что вообще там происходит. Вот ты смотришь на улицу, видишь её из окна, а эта улица выглядит, словно нарисованная карандашами или выстроганная ножом из дерева. Но в то же время эта улица полностью обычная и ничем не примечательная. Вот сейчас же она, к примеру, стала вечерней.

Я уверен, эта улица ненастоящая, неживая, потому что, кроме чувства пустоты, она во мне больше ничего не вызывает.

От окна меня отвлёк Вуд.

– Ты ещё долго будешь глазеть? – спросил он, забросив нож и свои карандаши. Он их из шкафа что ли берёт?

– А что? – спросил я.

– Просто… Смотришь туда и не двигаешься. Страшно становится.

– Ну хорошо, – я отошёл от окна и спросил. – И как мы будем выбираться отсюда? Окно не разбивается.

Вуд пожал плечами.

– Тебе не надоело здесь месяц сидеть?

– Не-а. Больше. Ровно сорок дней я здесь.

– Чего?

Этого не могло быть, ведь тридцать дней назад мы виделись с ним вживую. Или это я чего-то не знаю?

– Ты уверен? – спросил я.

– Да.

– Но мы же виделись месяц назад!

Вуд лишь пожал плечами.

– Так, ладно. Я иду спать, – заявил я и ушёл в апельсиновую комнату.

Следующее утро меня полностью разочаровало, потому что меня разбудил какой-то ужасно-громкий звон.

Я сонно вышел в гостиную. Там уже стоял Вуд.

– Что это? – спросил я.

Я думал, что он по своему обыкновению только и сделает, что пожмёт плечами, но, нет, он ответил:

– Так каждое утро. Этот звонок означает, что надо выйти в коридор…

– Зачем?!

– Я не договорил… все выходят в коридор на первом этаже, и какой-то человек нас считает, потом он уходит…

Я ничего из его слов не понял, но, да, всё было так, как он сказал: все четверо мы были в коридоре, а незнакомец появился здесь раньше нас. Он казался старше всех лет так на тридцать и был при чёрном пиджаке и при чёрном галстуке. Я неосознанно нащупал в своём кармане белый никому не нужный галстук. Было как-то не по себе: человек чересчур официально выглядел для этого деревянного помещения. Он оглядел нас и, что-то записав себе в блокнот, просто взял и растворился в воздухе.

Вуд тут же вернулся обратно в гостиную, я пошёл за ним.

– Это что такое было? – спросил я.

– Ты о чём именно?

– Да он же исчез! Блин, надо было его расспросить обо всём…

– Нет, тот с чёрными волосами много раз пробовал выпытать у него хоть что-нибудь. Но он молчит, – сказал Вуд.

– Да кто вообще сказал, что он нас считает?

– Ну, тот же с чёрными волосами сказал. Он здесь появился самый первый. Этот же счетовод ему и сказал, что надо выходить…

– Да ну вас! – сказал я. – Да чтоб я и мёртвым вставал по будильнику? Ну уж нет. Чего вы как послушные щенки выходите? Вот я завтра не выйду, и что он мне сделает?

– Зачем тебе это? Так трудно выйти? Потом спи, сколько хочешь, – сказал Вуд.

– Может хоть так получится что-нибудь дельное разузнать. Этот счетовод же как-нибудь отреагирует, что одного не хватает.

Я честно пытался объяснить Вуду, что, если хочешь отсюда выбраться, надо хоть что-нибудь предпринимать. Но дело в том, что Вуд, походу, и не хотел отсюда выбраться.

Неужто ему, к примеру, не хотелось снова увидеть своих знакомых и близких? Может, если и призрак, то они тебя и не увидят, но ведь зато ты можешь на них посмотреть.

– С тобой невозможно говорить, – махнул я рукой. – С Иваном и Васей разговор намного продуктивней.

Я пошёл на второй этаж. Точнее, нет, было не совсем так: сначала я вернулся в апельсиновую комнату и сделал так, как говорил мне Царь: попробовал сделать из пустого шкафа шкаф с кроссовками и часами. Иначе я повторно умру от холода и даже не буду знать, во сколько это случилось.

Сейчас из всех окон палил солнечный свет, из-за этого в доме было даже в какой-то степени уютно. Будто бы ты просто в гостях у соседей.

С Царём и Котом мы тогда ни о чём существенном не поговорили. Царь просто не хотел сейчас разговаривать, потому что он заснул, а с Котом говорить о поисках выхода отсюда – как-то не то совсем. Ведь Кот даже и не помышлял о побеге отсюда. Сами подумайте: человек, который затеял в квартире перестановку мебели, разве может планировать бросить эту квартиру в ближайшем времени?

– Зачем тебе это? – спросил я, правда, мне приходилось жмурится из-за солнца, потому что я сидел напротив окна. Я плохо видел Кота.

– Царь меня достал. Не хочу его лишний раз видеть на своей половине, – заявил Кот.

– Где видеть?

Кот раздражённо вздохнул, словно поражённый моей тупостью.

– Пусть Царь не выходит за эту линию, – и Кот прошёлся по нарисованной красной краской полоске.

– А как он выйдет отсюда утром? – спросил я.

– Ну в коридор пусть выходит, сколько влезет. Но больше он сюда заходить не будет. Пусть у себя пьёт пьяница этот, – решил Кот. – А мне и одному прекрасно.

И Кот принялся переставлять в гостиной мебель так, как ему нравится.

Мне показалось, что он чем-то похож на Вуда. Они, как две одиночки, им же, кроме себя, больше никто не нужен. Только Кот об этом прямо говорит, а Вуд просто витает где-то в своей вселенной и не знает, что вообще здесь происходит.

Ну что ж, утром я никуда не вышел, а провалялся в кровати. Когда Вуд вернулся, он сам зашёл ко мне, и я спросил его, как всё прошло.

– Всё как обычно, – ответил он. – Этому счетоводу вообще было плевать. Он просто записал что-то в блокнот и исчез.

– Плохо, – я уже не лежал, а сидел в постели. – Знаешь, что я придумал?

– Что?

– Надо, чтобы никто завтра не вышел. Вот тогда этот грёбанный счетовод точно что-нибудь предпримет!

Вуд задумался.

– А я всё равно выйду, – сказал он.

– Почему? Что тебе, жалко что ли один раз проспать?

– Жалко.

– Да что такое?

– Мало ли, а что может произойди?

– Не знаю! – я постарался взять себя в руки, чтобы не начать кричать. В прошлый раз Вуд сразу меня остановил. Уже спокойно я спросил. – Но ты же не выйдешь, хорошо?

– Ну, ладно, – наконец согласился он.

– Здорово! Я ещё остальным скажу, – и я побежал на второй этаж.

Царю моя идея понравилась, но вот с Котом дела обстояли не так гладко, как хотелось бы.

– Глупая идея, – заявил он.

– Почему?

– И что этим можно добиться?

Я лишь пожал плечами.

– Но это ж лучше, чем ничего. Нужно перепробовать всё, что можно. Или у тебя есть идея получше и ей надо уступить?

– Нет у меня идей…

– Ну вот! – перебил я Кота. – Тебе что, так трудно один раз проигнорировать этот звон? Или ты, как дрессированное животное, теперь не сможешь остановиться, когда прозвенит звонок?

– Сам ты не сможешь остановиться! – рассердился Кот. – А я хоть как встану.

– А Царю идея понравилась. Разве можно нарушить царский указ?

– Я назло тебе встану, – отрезал Кот.

– Как хочешь, – вздохнул я.

И снова утро. Ничего интересного не произошло, хотя я очень надеялся на чудо. Когда раздался звонок, только Кот вышел в коридор, а потом он рассказывал, что счетовод ничего не сделал, он просто что-то записал в свой блокнот и исчез.

Глава 3.

В один прекрасный день я вдруг понял, что сбился со счёта и не помню, какой день я уже здесь: девятый или десятый? Надо было записывать…

Ещё я сделал пару открытий, которые доказывают, что я, в связи с тем, что стал призраком, всё же изменился. Во-первых, (это я сначала даже и не заметил) я совершенно не хочу есть или пить. Зачем здесь вообще тогда эта бесполезная столовая?

Во-вторых, в зеркале, которое висело в коридоре на первом этаже, не было моего отражения. Значит, у призраков не бывает отражений и, кстати, не бывает и тени. Её я у себя тоже не обнаружил.

Из этого я могу сделать только такой вывод: оказывается, призраки почти что живые.

Так почему я вообще вспомнил этот девятый или десятый день, пропустив восьмые и седьмые, и не выбрав одиннадцатые и двенадцатые? Потому что именно в этот день, а точнее, в этот вечер мы с Царём пытались найти выход отсюда, ведь у каждого нормального дома есть входная дверь.

– Да и так видно, что здесь ничего нет! – сказал Царь, когда мы только спустились на первый этаж.

– Можно проверить столовую и общую гостиную, – предложил я.

– Да я здесь всё облазил, пустая трата времени, – заявил Царь.

– А я вот ещё раз всё проверю, так, на всякий случай.

– Неугомонный.

Сначала я направился в гостиную, Царь пошёл за мной. Эта общая комната была самой обычной: диван, кресла, шкаф с книгами… Шкаф с чем?!

Я тут же подошёл к нему.

– А он изначально здесь стоял? – спросил я.

– Ну да.

Я взял первую попавшуюся книгу. У неё была красная обложка, а внутри ничего нельзя было разобрать, так как буквы были все стёрты.

– Они все такие, – сказал Царь прежде, чем я успел спросить его об этом.

– Хорошо.

В столовой мы также не нашли ничего интересного, но я решил, что эта комната в доме самая пустая. Здесь длинные серые столы стояли в ряд, а у одной из стен стояли плита, холодильник и всякие шкафчики. Но всё это пустовало.

– Ну? Я же сказал, здесь ничего нет, – сказал Царь, войдя сюда и закрыв дверь, правда, у него это получилось чересчур громко.

– Должен быть выход, – сказал я.

– Только вот где он? Знаешь что, я думаю, что здесь нет выхода. Мы в ловушке, – сказал мне Царь. – Я уже давно так думаю. Я перерыл здесь всё, ещё когда вас здесь не было.

Тогда я сел за стол и положил голову на сложенные руки. Теперь я был в глубоких раздумьях.

– Как же сбежать отсюда? – спросил я, и мне вдруг стало страшно: а если мы здесь останемся навсегда? А Радей без меня как? Ник с Денисом с ума сойдут!

Царь, кажется, поспешил подтвердить мои мысли, поэтому сказал:

– Думаю, никак нам от сюда не сбежать.

– Я устал, а вы все никак не хотите выбраться на свободу. Вам здесь нравится что ли? Разве так может быть?

– Почему ты спрашиваешь меня за всех?.. – потом Царь ненадолго задумался и спросил. – А ты знаешь, как умер Вася?

– Да какая мне разница?

– Он утопился.

Я очень удивился и сначала не поверил ему. Кот совсем не походил на человека с суицидальными наклонностями.

– Ты не шутишь? – спросил я.

– Нет… И вот как ты думаешь, он то хочет найти отсюда выход? Я думаю, что всё-таки не хочет.

Из-за его слов я задумался: выходит, что мы все умерли, как бы, по собственной вине. Я наглотался таблеток, Царь перепил, Кот утопился. Вот только Вуд не помнил, что с ним произошло.

– Зато теперь ты хоть угомонишься, – сказал Царь, и он вышел из столовой.

Я раскрыл от удивления рот: Царь не стал церемониться с дверью и прошёл сквозь неё. Я решил рискнуть и подошёл ближе. Я протянул руку, и она прошла сквозь дверь. Значит, призраки действительно умеют проходить сквозь стены.

Я весь прошёл сквозь дверь и попал в коридор. Конечно же, этот фокус не работает, если вы хотите выбраться из самого дома, через стены невозможно пройти, если в них нет большой дыры, поэтому я направился обратно к себе. Когда Вуд меня увидел, он удивлённо сказал:

– На тебе лица нет. Что случилось?

– Чего?

– Ты грустный какой-то…

– Тебе кажется, – отрезал я и вышел из гостиной в свою спальню.

Я решил лечь сегодня пораньше, ведь чем быстрей я засну, тем быстрей я забуду о Коте. Но это не сработало. Ещё очень хотелось домой. Почему нельзя задушить себя галстуком и оказаться у себя?

Кажется, что я полночи провалялся в постели в пустую, думая то о галстуке, то снова о Коте. Потом я попробовал представить себе воду, желательно реку. Получилась нормальная такая река, правда глубокая тёмная и холодная. Я будто стоял рядом с ней, и из моего рта валил пар, потому что на улице был мороз. Ещё кругом росли огромные дубы, покрытые инеем… Я знаю, что если прыгнуть в воду, то будет не просто холодно, а обжигающе-холодно. Уже от одного этого ощущения, которое я даже не испытывал в своей жизни, я захотел умереть как можно быстрее.

Но, конечно, прыгать я никуда не собирался. Я только хотел представить, какого это стоять рядом с речкой в последний раз. Хотя, думаю, я всё же не стою здесь в последний раз. За меня это сделал кое-кто другой, но я не смог его разглядеть. Кругом было темно и снежно, и я увидел в воде своё отражение. Но это уже было сном.

Глава 4.

Я окончательно сбился со счёта и не знаю, какой сегодня день.

Для виду я прикинулся, что больше не жажду свободы, но, клянусь, я и не думал сворачивать поиски. Поэтому я безупречно выучил первый этаж и даже мог сказать, сколько пятен на поверхности зеркала, скучающего на стене. Про это всё я говорю не просто так, потому что однажды я обнаружил одно очень серьёзное изменение: под ковром будто что-то появилось.

Я не знаю, как правильно объяснить это ощущение. Но, на самом деле, оно абсолютно нормальное и привычное для многих: вот вы ходите у себя дома и можете заметить любое изменение, пусть даже если это просто ваш ковёр съехал чуть-чуть налево. А вот я заметил, что под красным ковром что-то есть, хотя ковёр вообще был прибит к полу.

Чтобы убедиться в том, что я не шизофреник, и под ковром в действительности что-то есть, я раздобыл из шкафа гвоздодёр и стал высвобождать ковёр из его капкана.

– Ты это что делаешь? – спросил Вуд, когда вышел в коридор.

– Гвозди убираю, – сказал я, продолжая эту незамысловатую работу.

– А зачем?

Я как раз вынул последний гвоздь и свернул ковёр в сторону.

Теперь Вуд стоял с открытым ртом и недоумевающим взглядом, потому что на полу я обнаружил дверь, и она точно куда-то вела. Я без промедления открыл её, и дверь со скрипом откинулась на пол: теперь перед нами предстала дырка, ведущая в глубокую темноту.

– Ты же туда не полезешь? – с надеждой спросил Вуд.

– Это ещё почему? Вот только фонарик бы мне, – я встал с пола и пошёл обратно в квартиру.

Шкаф любезно предоставил мне фонарь, и я посветил им в дверной проём на полу.

Первым делом свет выхватил из тьмы лестницу.

– О! Теперь можно и лезть, – сказал я. – Можешь тут постоять? Мало ли что…

– И сдалась тебе эта дверь! – но Вуд, вздохнув, всё же согласился. – Ну ладно, постою.

– Спасибо.

Я спустился по лестнице вниз и проверил обстановку: я был в небольшой комнате. На потолке располагались толстые трубы, а стены были сделаны из кирпича.

– Ну что там? – с беспокойством крикнул мне Вуд.

– Ну, ничего интересного, – отозвался я, быстро пробегая светом все закоулки. – Здесь печка чёрная есть, а лампочки никакой нет. Свет не включить.

– Вылезай тогда, – сказал Вуд.

– Погоди, не мешай, – сказал я и продолжил осмотр комнаты.

Я посветил фонариком в сторону печи: она была вся чёрная, вымазанная сажей. Неожиданно рядом с печкой что-то зашевелилось. Я посветил в ту сторону и мне показалось, что там задвигалась чья-то тень. Что-то спряталось (убежало? Или может, уползло?) за печь.

– Вуд, тут что-то шевелится, – сообщил я, не зная, что предпринять: бежать наверх или поглазеть как следует.

– Не смешно, – отозвался Вуд.

– Да, это не смешно, – согласился я, всё же заставив себя решиться.

Я подошёл чуть ближе к печи, и тут же из-под неё выползло несколько пауков. От неожиданности я выронил фонарь, и он потух.

– Ты что там задумал? – спросил Вуд.

– Я фонарь выронил, – объяснил я.

Я встал на колени и принялся шариться руками по полу, при этом чувствуя, как по моим рукам пробегают маленькие безумные лапки. Я стал искать фонарь ещё быстрее и, когда отыскал его и включил, то обнаружил, что здесь наверняка больше ста пауков.

Я тут же встал и побежал к лестнице. Поднявшись наверх, я тут же закрыл дверь.

Вуд снял с моей кофты паука.

– Они живые, – сообщил я.

– Вижу, – ответил Вуд, раздавив пальцами несчастного паука. – Ты нашёл, что искал?

Я покачал головой.

– Там просто тёмная комната, ни дверей, ни окон. Но зато куча пауков!

– И что теперь будешь делать? – спросил Вуд.

– Ну… – я задумался. – Давай рассуждать логически: Эта тёмная комната – это как подвал, значит, должен быть и чердак.

– И на что он тебе?

– Да что ж ты не понимаешь? Может, я хоть что-нибудь найду, хоть какую-нибудь зацепку!

Я тут же пошёл на второй этаж, но пришлось придержать своих коней: Кот с самым серьёзным видом, на который только был способен, вырезал из дерева фигуру.

Меня догнал Вуд.

– Ой, а ты что делаешь? – спросил он Кота.

– Это будет большая хищная рыба, – отозвался Кот.

– И на что она тебе?

– Ну, для красоты.

Пока они мирно беседовали, я огляделся и через минуту отыскал то, что так хотел: дверь. Она действительно была здесь, только располагалась на потолке. А найти её было трудно из-за того, что она была закрыта серыми обоями.

– А почему ты вырезаешь в коридоре? – спросил я Кота, потому что мне не хотелось, чтобы он наблюдал за тем, как я порчу внешний вид второго этажа.

– Не хочу мешаться, Царь то наш спит полдня, зачем же будить его.

– Ну да.

Я оставил их и сбегал на первый этаж. Вернулся я уже со стулом. Я поставил его посередине коридора и встал на него, а потом я стал портить потолок ножом, который тоже прихватил с собой.

Кот удивлённо смотрел на меня, не зная, что и сказать. Когда я вырезал целый кусок обоев, мы все увидели дверь. Я без промедления открыл её, и та теперь просто висела в воздухе. Я легко смог залезть в ещё невиданную комнату.

Она тоже была небольшой, но очень яркой. Здесь были белые стены и белый потолок. Крыша была треугольной, словно я находился на чердаке частного дома. Ещё на стене красовалось окно, но за ним ничего примечательного не было, только солнечные лучи делали эту комнату ещё ярче.

В комнату залез и Вуд, но он тут же зажмурился.

– Здесь сильно ярко, – прокомментировал он.

– Но больше здесь ничего нет! – расстроено сказал я и пошёл обратно к дверному проёму, которое было на полу.

Но тут Вуд толкнул меня в плечо.

– Смотри, – он показал в сторону окна.

Я увидел, как из маленькой-маленькой дырочки в окне появился паук. Так вот откуда они!

Паук начал плести паутину.

– Так, погоди, – сказал я Вуду. – Может, удаться разбить это окно.

Я тут же подошёл к нему, чтобы уже совершить задуманное, но на улице я увидел то, что смогло меня остановить.

Вуд подошёл ко мне.

– Там паукоапокалипсис, – постановил он.

По дороге мимо деревьев и соседних домов ползли пауки. Их было неимоверно много и даже больше, чем крыс, которые бегут из города в случае опасности или банального голода.

– В честь чего они такой великой толпой ползут? – спросил я. – Что за ерунда…

– Ну и пусть ползут, – сказал Вуд, и он вышел из комнаты (или спустился с комнаты?).

Я пошёл за ним.

Кот всё продолжал заниматься своей акулой, и его даже не заинтересовало, почему эта дверь, как безумная, расположилась на потолке, а не на стене. Он так сильно отупел здесь или просто потерял интерес к… жизни?..

Мы ушли обратно на первый этаж. Вуд, как ни в чём не бывало, отобрал у меня нож и принялся строгать карандаши. А я из-за появления этих дверей теперь не мог успокоиться.

– Они никуда не ведут, что за чёрт?!

– А что ты хотел отыскать на чердаке? Или в подвале? – с интересом спросил Вуд.

– Не надо мне тут! Кто захочет, тот всё найдёт где угодно и как угодно!

– Но ты же не нашёл, – сказал Вуд.

– А ты и рад!

– Мне всё равно.

– А почему тебе всё равно? – спросил я.

Вуд пожал плечами.

– Да потому что ты смирился, сдался. Вот тебе и плевать.

Сначала Вуд, наверно, собирался промолчать, но потом он не выдержал:

– Это не одно и то же, – вдруг сказал он. – Если сдался, то это значит, что ты ничего не делаешь, хотя ещё есть варианты, как выбраться из западни. А если смирился, то это значит, что ты уже ничего не можешь сделать, ты в ловушке, но ты спокоен.

– Ну хорошо, – согласился я. – Ты просто сдался, мы ведь не в ловушке.

– А Я В ЛОВУШКЕ, – рассердился Вуд. Он посидел минуту молча, пытаясь успокоиться, а потом продолжил. – Я думал, что из ловушки выбираются только мёртвыми. А на самом деле из неё никак не выбираются.

Потом Вуд не хотел говорить со мной. Это я понял, потому что он начал строгать карандаш ещё быстрее. Я думаю, тогда Вуд был на верном пути к истерике, и мне хотелось хоть как-нибудь ему помочь. Но как это сделать, если ты даже предположить не можешь, что вообще происходит.

– А что за ловушка? Что случилось?

– Ну… Год назад у меня погибли все родственники. В один день. Потому что они попали в аварию. Может, они тоже сейчас также, как и мы, находятся в каком-нибудь доме? Надеюсь, что они там хотя бы все вместе.

Только потом до меня дошло, что Вуд такой какой есть из-за того, что ему просто некуда спешить.

Глава 5.

Я старался заставить себя не думать о том, что, возможно, буду торчать здесь вечно и никогда не увижу своих близких и друзей.

Теперь каждый день был похож на вчерашний: меня будил звон, но я продолжал лежать в кровати. Потом почти весь день я проводил с Царём. Мы разговаривали с ним обо всём, что взбредало нам в голову. Он рассказывал мне, чем он здесь занимался, пока был один. К примеру, однажды Царь решил как следует обшарить второй этаж. Здесь уже имелась квартира, в которой теперь он и Кот живут, но раньше она была пустой и выглядела заброшенной. Деревянный пол здесь скрипел, вся мебель была в пыли, а шторы были порванными.

Царь находил здесь очень странную штуку… Когда он зашёл в апельсиновую комнату, в которой сейчас мы и находились, он подумал, что здесь наверняка кто-то есть. Под шкафом, под кроватью, под столом и под стулом что-то было. Или это что-то пряталось. Царь видел большие щупальца и будто бы паучьи лапы. Отовсюду на него стали смотреть куча глаз. Все глаза были разных размеров и располагались в разных местах комнаты. Тогда Царь ещё решил, что это существо и съело тех, кто был здесь до него.

Сейчас никаких таких монстров не наблюдалась, но из-за его рассказа я долго не мог успокоить свои нервы.

Еще я помню наш последний разговор, касающийся свободы и выхода отсюда. Тогда последнее, что сказал Царь, была такая фраза: «Если мы отсюда и выберемся, то точно больше не увидимся. Во всяком случае, я тебя и искать не буду. И ты меня не ищи».

Я уже и забыл, в честь чего он мне это сказал.

Однажды эта муторная идиллия закончилась. А начался этот конец утром: после ежедневного звонка и прежде, чем я успел встать с постели, неожиданно весь дом начал подрагивать, я даже чуть не свалился с кровати.

Я вскочил и вышел в гостиную, а потом в коридор. Вуд уже был там и, чтобы не упасть, держался за лестничные перила. А дом трясся всё быстрее.

– Может, это пауки пытаются его снести? – предположил Вуд.

Мы уже давно наблюдаем за ними через окно, а они всё ползут и не заканчиваются, но, кроме дороги, своими лапками они больше ничего не трогают.

– Ну да, конечно. Эти пауки такие большие, что способны трясти целое здание!

Тут неожиданно показался Кот. Кажется, он отлично чувствовал себя в пошатывающемся доме. Он, пока шёл, даже не держался за перила.

– Вам надо это увидеть! – крикнул он и побежал назад, на второй этаж. Я сразу же пошёл за ним, стараясь не упасть, хотя этот безумный дом и пытался уложить меня на спину и, в итоге, убить ударом об ступени. Но у него ничего не вышло, хотя потом я не сразу смог прийти в себя, и у меня ещё долго дрожали руки.

А вот дом успокоился сразу же, как я оказался на втором этаже. Кота я здесь не увидел, но я быстро сообразил, куда он делся: теперь здесь появилась новая лестница, а вот дверь на потолке исчезла. В доме вырос третий этаж. Царь тоже вышел посмотреть, что стряслось. Сейчас он стоял у стены и опирался на неё, и смотрел на невиданную ранее лестницу.

– Это что-то новенькое, – сказал он.

Мы поднялись на третий этаж, Вуд тоже присоединился к нам, но только когда удостоверился, что тряска действительно закончилась.

На третьем этаже в коридоре (он никак не отличался от двух других коридоров) мы нашли Кота и ещё одного человека.

– У нас новенький, – сообщил Кот.

– Опять?! – удивился Царь. – Да сколько можно-то?

Новоприбывшего звали Сидом. Он был самым обычным: две ноги, две руки, два глаза и одно сердце. Он был невысокого роста с болотным цветом глаз и, как мне показалось, его руки были слегка длиннее, чем надо. Даже не знаю, чем он мне напомнил князя Долгорукова, хотя у этого князя наверняка руки были короче.

Сид резко отличался от всех нас. Чем именно? А тем, что в отличии от нас, он прекрасно помнил, как умер. Он сам мне об этом рассказывал.

– …А что мне делать на этой земле? Здесь нет смысла существовать, легче жить легкомысленным и тем, кто уже умер.

Так он говорил. Сид – это типичный человек, разочарованный жизнью. Ну и пусть, что я уже ошибался, давая характеристики Вуду и Коту, ведь они не такие уж и одиночки, я знаю, что на этот раз я точно прав. Сиду не нравится жить, и он не видит в этом смысла. Он сказал, что уже сделалвсё, что хотел и считает, что был рождён именно для того, чтобы это сделать. Правда, что он такого сделал, мне не сообщил, но, всё равно, здесь всё ясно.

Ещё Сид совершил то же, что и Кот: самоубийство. Он повесился у себя дома и, тем самым, подтвердил мою теорию о том, что здесь собрались те, кто умер по собственной вине.

– Это было единственное верное решение, – сказал Сид, желая убедить меня в этом.

Насчёт этого я ему ничего не ответил.

***

С его позволения, правда, когда больше никто не стоял над моей душой, я обшарил его квартиру (она тоже чудесным образом возникла вместе с третьим этажом). Я снова отыскал невиданную дверь, и она также, как и прошлая, располагалась на потолке. Она была закрыта обоями, но я чудом отыскал её.

– Как ты думаешь, что там? – спросил я у Сида.

– Без понятия.

Тогда я поставил стул под дверью, забрался на него и, оторвав кусок обоев, открыл дверь. Я бы тогда и залез туда, и сейчас же рассказал, что это за новая комната, но Сид не дал мне залезть в неё, держа на всякий случай за ногу.

– Не лезь туда лучше. Мало ли…

– Я уже везде залезал. Так что с меня не убудет.

Но он снова стал останавливать меня и на сей раз строже.

– Да не лезь ты, куда не просят, чего удумал? Что ты там вообще ищешь? Слезай!

Он даже пнул стул и я, от греха подальше, всё же спустился на пол.

– Ладно, – согласился я. – Вряд ли здесь можно отыскать что-нибудь дельное.

С этим я и ушёл от него, но про себя уже решил, что непременно туда поднимусь и проверю обстановку. Именно для этой цели я и встал сегодня ночью. Чтобы точно не шуметь, я даже снял кроссовки и часы, но я и из квартиры не успел выйти, как мои планы остаться незамеченным были сорваны. Вуд вышел из своей спальни в гостиную.

– Вот только не надо говорить, что тебя разбудил скрип половиц! – сказал я.

– Ммм?.. Нет, меня разбудило странное чувство, что что-то не так, – произнёс он. – А ты куда идёшь?

Его вопрос меня совсем не обрадовал, ведь все уже решили, что я угомонился и не ищу отсюда двери, как безумец. Теперь я не хотел, чтобы они в этом сомневались. Но пришлось ответить на его вопрос честно, потому что я не мог выдумать что-то правдоподобное. Я выложил всё на чистоту: и про новую дверь, и про Сида, который меня в неё не пустил.

– Да что ж ты там найдёшь? – устало спросил Вуд. – И правильно сделал, что не пустил.

– Ой, много ты понимаешь, – сказал я и уже собирался выйти в коридор, но Вуд остановил меня.

– Подожди, я с тобой пойду, – сказал он. – Могу покараулить, если надо.

– Хорошо.

Меня удивил его порыв, но караул – это неплохая идея.

В доме квартиры и отдельные комнаты не запирались на ключ, поэтому мы без труда проникли в квартиру Сида. Хотя, на самом деле, мы просто прошли сквозь дверь, чтобы не скрипеть. Но потом я залез на стул, который, как назло, оказался обладателем третьей степени скрипучести, и открыл дверь, имевшую аж пятую степень.

В общем, я забрался в эту комнату, а Вуд за мной. И мы никого не разбудили.

В комнате было темно и тесно. У меня был с собой фонарь, и я включил его.

– А так и должно быть? – удивился Вуд.

Из темноты свет фонарика выхватывал всякие вещи: бутылки, книги, свечки, обломки карандашей и даже столовые приборы. Но все эти вещи были довольно-таки больших размеров.

– Так не должно быть, – сказал я.

– Чьи это вещи? – уже шёпотом спросил Вуд.

– Ммм… – мне стало не по себе от его вопроса, а сердце, походу, собралось выпрыгнуть из меня и ускакать восвояси. – Пошли отсюда?..

Неожиданно что-то пошатнулось. Огромная бутылка, стоявшая рядом с нами, упала (как только весь этот шум не перебудил остальных?). Я тут же посветил фонариком в тот угол, где и стояла та бутылка, и сначала мы с Вудом увидели два больших глаза, и они смотрели прямо на нас.

Вуд тут же закрыл глаза и больно вцепился в мою руку.

– Скажи, что это не огромный паучара, а просто я шизофреник.

– Хорошо, шизофреник, отпусти меня!

– ЭТО КТО ЗДЕСЬ? – услышали мы.

– Эм… – я всё продолжал лихорадочно освещать все закоулки рядом с глазами и, действительно, два больших глаза оказались вовсе не большим пуком, потому что это было ЧТО-ТО другое и ЧТО-ТО пострашнее.

Свет улавливал помимо глаз то огромные серые щупальца, то лапки, словно паучьи, то зубы, то ещё и третий глаз. Это ЧТО-ТО пряталось за всеми этими большими вещами.

– Да мы сейчас свалим… Беспокоиться не о чем, – сказал я.

– НИКУДА ВЫ ОТСЮДА НЕ УЙДЁТЕ.

И дверь громко захлопнулась.

– Да не надо тут… Открывай обратно!

У меня так сильно дрожали руки, что я (да что за чёрт!) выронил несчастный фонарь, и всё погрузилось во тьму.

– Вуд, ищи выход, – сказал я.

Но тут началась толкучка: что-то ударило меня по ногам, и я упал. Сначала я хотел подняться, но снова упал. Тогда я стал ползать по полу в надежде отыскать фонарь или дверь. Но всё закончилось быстро: в кромешной тьме Вуда тоже ударило по ногам, и он упал, но не абы куда, а, ударившись об стену, при этом свалив зеркало, висевшее здесь. А мы и не приметили его сразу.

Это зеркало упало и разбилось, а я тут же нашёл фонарь и посветил перед собой. Рядом был Вуд. Что-то мне подсказывает, что мы сами и били друг друга по ногам.

Я посветил в сторону глаз, но никаких глаз там уже не обнаружил.

– Может, это из-за зеркала? – спросил я.

Вуд пожал плечами.

Перед тем, как уйти отсюда, я ещё раз осмотрел комнату: других зеркал здесь не было, не было и потусторонних глазищ.

Их мы больше никогда не видели, возможно, не видели, потому что никогда не пытались их найти.

Глава 6.

Никто так и не узнал, что мы с Вудом забирались на чердак и видели ЧТО-ТО, напоминавшее страшное мерзкое чудовище, которое к тому же хотело отгрызть нам ноги.

А выход всё это время лежал на поверхности! Когда я узнал, где он находится, я понял, что никогда бы его не нашёл. Но обо всём по порядку.

В один прекрасный день, а этот день действительно был прекрасным, ведь тогда солнце полило во все окна своими лучами, из-за чего стало довольно тепло и уютно, если, конечно, можно говорить об уюте, когда ты заперт чёрт знает где, и ты в ловушке.

Утром всех, кроме меня, проверил наш знакомый Счетовод и ушёл, то есть, исчез восвояси. Сид тоже выходил на эти мероприятия, да и вообще, он никак не возражал насчёт раннего подъёма. А вот чуть позже ко мне и Вуду вдруг зашёл Царь, и он сказал, чтобы мы немедленно вышли в коридор. Там уже были Кот и Сид, и Счетовод! Увидев, что все наконец в сборе, он вдруг начал лихорадочно листать свой блокнот. Только сейчас я рассмотрел этот блокнот как следует: он был красного цвета, но с чёрной спиралью. И на обложке была картинка: красивое мужское лицо с чёрной бородой и с чёрными крыльями за спиной. В руках тот держал горящий факел. Я тут же узнал его! Это же был Танатос, бог смерти. От этой догадки мне стало нехорошо. Что бог смерти делает здесь, и пускай, что он всего лишь в виде картинки.

– Здесь вы пробыли ровно двести дней, и теперь вы вправе пользоваться зеркалом для передвижения и постройки любого маршрута… – вдруг сказал Счетовод.

Мы ничего не ответили, да и он ещё не закончил говорить:

– Есть одно лишь правило, нарушив которое, вы лишаетесь этого права: ни в коем случае не разговаривайте с живыми людьми.

– Ещё разочек: что мы можем делать с зеркалом? – спросил я.

– А? – Счетовод снова пролистал страницы блокнота. – …Кстати! Ещё вы можете спросить меня о своей смерти, ведь чаще всего все забывают, что с ними случилось.

Я тут же спросил его о своей смерти.

Счетовод, внимательно осмотрев моё лицо, ответил:

– Вас убили.

– Чего?! Кто?

– Стоп… А я, а со мной что? – спросил Царь.

– Минутку, – Счетовод заглянул в блокнот и постановил. – Вас убили.

– А я что? – спросил Кот, вдруг засомневавшись в своей смерти.

– Вас убили.

Кот вряд ли такого ожидал, поэтому его вера в Счетоводе подорвалась.

– А я как умер? – нерешительно спросил Вуд.

– Ммм… Вас убили, – кивнул Счетовод.

– Всех убили! – постановил Царь. – Не правда это, вот точно!

– Ошибаетесь. Вот вас отравили, – потом Счетовод повернулся к Коту. – Вас столкнули.

Вуда сбила машина, а я погиб, когда самолёт взорвали террористы.

Тогда Царь и Кот, перебивая друг друга, стали просить Счетовода сказать, кто их убил. Но тот почему-то не хотел отвечать, вместо этого он перешёл на другую тему и начал объяснять, как пользоваться зеркалом. Для этого он подошёл, собственно, к зеркалу, висевшему здесь в коридоре и, неожиданно обратившись к Вуду, спросил его, куда бы он хотел сейчас попасть.

– Не знаю, мне всё равно, – сказал Вуд, потому что не смог ничего придумать.

– Ты должен подойти к зеркалу и сказать, куда бы ты хотел попасть, – объяснил Счетовод.

Кажется, что Вуд хотел ему ответить в духе: «Я никому ничего не должен», но он всё же подошёл ближе.

– Давай живее, – поторопил Царь.

– Ну… я бы хотел к себе домой, – наконец произнёс Вуд.

Я подумал тогда, что это не сработает, потому что нужно назвать место более конкретно, но нет, всё сработало. Зеркальная поверхность съехала в сторону и, будто в дверном проёме, мы увидели спальню Вуда.

– Вот, теперь осталось только зайти туда, – сказал Счетовод. – Так работает со всеми зеркалами в любом месте.

– Эм… Прям со всеми? – уточнил Царь. – А как насчёт маленького карманного зеркальца?

Но, наверно, Счетовод его не услышал, так как ничего не ответил. Вместо этого он подтолкнул Вуда, чтобы тот уже зашёл внутрь собственного дома. Когда Вуд сделал это, зеркало вернулось на своё прежнее место. А Счетовод неожиданно растворился в воздухе.

Кот и Сид, не теряя времени, тут же опробовали зеркало, и через минуту Кот оказался в парке, а Сид в каком-то клубе (или я не так расслышал). Царь так же, как и Вуд, решил проверить свой дом, сказав мне, что его дом должен был остаться за его сыном, и он хочет это проверить.

Я нарочно ждал, когда они все разбегутся, чтобы никто не слышал, где я хочу оказаться. Сначала я сказал, что хочу в дом Радея, потому что, хоть мне и нельзя с ним видеться, глаза у меня никто не отберёт, но зеркало на такое заявление не отреагировало. Я подумал, что зеркало просто не понимает такого, и надо как-то перефразировать свою просьбу, но для начала я решил попробовать, и сказал про дом Дениса. Тогда зеркало также гладко, как и всегда, пропустило меня, и никто не узнал, куда делся я, хотя, конечно, Вуд вполне мог догадаться.

Глава 7.

Денис всё ещё спал, он мог проспать обед и ужин, но зато всю ночь он жил полной жизнью.

Я как раз попал прямо в спальню, потому что здесь висело зеркало. Я огляделся и обнаружил, что эта комната изменилась, ведь теперь, куда ни глянь и куда ни ступи – везде громоздились тонны бумаг, даже Денис спал в обнимку с тетрадями.

Я забеспокоился: неужели что-то поменялось и теперь Денис забросил своё, пускай и странноватое, хобби. Но, посмотрев на ножевые фигуры (на дуб и Танатоса), я понял, что он и не думал об этом. Кажется, он собрался довести Танатоса до ума, ведь сам бог смерти был видоизменён и, как по мне, стал только лучше и красивее.

Денис никогда не делал свои фигуры напоказ. Он никогда не рассказывал о своих планах и не начинал говорить о фигурах первым. Он делал их чисто для себя и чисто для своего удовольствия. Если вы окажетесь у него дома, то Денис не укажет вам ни на одну из своих фигур и не похвастает, что это он всё сделал, вам придётся без чьей-либо подсказки самим учиться рассматривать и удивляться всему тому, что вы заметите. Если, конечно, вообще заметите.

Но всё же в жизни, пока меня в ней не было, что-то изменилось, ведь неожиданно прозвенел будильник (а у Дениса их сроду не водилось). Денис сонно выключил на своём телефоне мерзкий звук и недоумевающе посмотрел в мою сторону.

Я тут же выбежал из комнаты, хотя был свято верен тому, что живые не видят мёртвых. С другой стороны, а с какой стати не видят: когда умирает человек, он не растворяется в воздухе, его тело остаётся на месте, и мы прекрасно его видим.

Денис решил, что я ему показался. И из-за странных «видений» он теперь не спешил вставать с постели и пялился в потолок. От великих раздумий его отвлёк телефонный звонок. Денис взял трубку.

Ему звонил Ник.

– Надеюсь, ты уже встал, – сказал он тогда Денису.

– Да. Только зря я пошёл на такой риск: мне странное мерещится.

Я думаю, что Ник ответил ему что-то такого рода: «Что-то странное? Ладно, потом расскажешь. Только не усни там и вообще, собирайся давай!»

Денис действительно начал собираться после телефонного разговора и направился прямиком к Нику.

Я смог незаметно идти за ним, а потом незаметно наблюдать за ним и Ником. Ник вышел на улицу, и они с Денисом остались торчать во дворе, прямо на детской площадке. Там я легко мог наблюдать за ними, стоя за всякими качелями и горками, потому что эти двоя не особо глазели по сторонам.

– Дома сидеть неохота, – сказал Ник. – И никуда идти неохота. Давай пока тут постоим? Потом выдумаем, куда сходить.

Денис кивнул.

– А что тебе померещилось? – спросил Ник.

– Ну… Мирко померещился. Страшно стало… Это всё потому, что я так рано встал, – постановил Денис.

– Нет, это всё потому, что ты так поздно лёг.

Потом они замолчали.

Стояла пасмурная погода: была осень, и были тёмные тучи. Было прохладно, но повсюду пестрели рыжие, жёлтые, красные листья.

Ник первым нарушил тишину.

– А как он хоть выглядел?

– Обычно… Как и полагается выглядеть человеку, – задумавшись, всё же ответил Денис. – Он мне уже не первый раз мерещится, хотя уже четыре года прошло, сколько можно-то.

– Это всё потому, что ты…

– Сколько?! – не понял я. – Сколько это меня нет?

Денис, испугавшись, спрятался за Ником.

– Четыре года, – ответил он.

– Почему так много?!

Теперь они увидели меня и растеряно смотрели на привидение, а я подумал, что я идиот.

– Как же четыре года, когда я там был всего три или четыре месяца? Это гораздо меньше!

– Да что ты здесь вообще делаешь? – спросил Ник.

– Ой, да ну вас, – махнул я рукой. – Долго объяснять. Фильмы про привидений что ли не видели? Вот вам и оно.

Ник положил руку на моё плечо, а потом провёл рукой по моим волосам.

– А почему сквозь тебя не прохожу? – спросил он.

Будто это было так важно. Я на это ничего не сказал, но я не жалел, что так быстро спалился: я знал, что всё равно захочу этого. Правда, тогда мы мало чего дельного сделали, но этот странный день я навсегда запомнил, и я не желаю его повторять.

Ник в этот день был на самом деле очень занят: он должен был ещё заняться ремонтом своей новой квартиры, и он даже слушать ничего не желал о том, чтобы переложить свои планы на потом. Почему-то я думал, что если перед тобой появляется некогда мёртвый человек, которого ты не видел аж четыре года, ты захочешь с ним побыть хоть немножко. А ведь вдруг это всего лишь глупый сон, и Ник больше никогда меня не увидит, потому что проснётся у себя дома, или я проснусь в том проклятом доме. Этого я до сих пор боюсь.

Но Ник всё же уехал на новую квартиру, а мы с Денисом сначала отправились к нему.

Дома он стал мне показывать все те тонны бумаг, которые я видел в спальне.

– Вот это посмотри, – сказал Денис, протянув какую-то тетрадь.

На первой странице были записаны в столбик имена: Баренцев Иван, Иксанов Мирко, Кот Василий, Удинцев Владислав. И рядом с каждым именем была дописана дата, я так полагаю, дата смерти. Но в своей дате я очень сомневаюсь: ведь в тот день, я точно помню, я ходил в Царский курган в Керчи.

– Я знаю Кота и Баренцева, – сказал я Денису. – А Удинцев – это кто?

– Это же Вуд, – ответил Денис.

– Правда что ли?

Денис кивнул.

– И вот всех убили, а убивал всё один и тот же человек.

– Откуда ты это всё взял? – удивился я.

– Да вот же он, этот убийца! – Денис, наверно не желая самому всё это объяснять, включил на телефоне какое-то видео.

Это были давнишние новости, и рассказывалось о поимке преступника-психа. Преступника, потому что он нарушал законы, психа, потому что иногда он делал это либо очень странными способами, либо его действия были столь ужасными, что даже мурашки бежали по телу. К примеру, его любимым развлечением было ехать на машине и следить за ничто не подозревающими людьми, а потом сбивать их со всеми скоростями, отправляя их прямиком в ад.

– Знаешь, его не могли поймать, потому что он ничего не делал в одиночку. Ловили других, а он прятался.

– Мориарти, – сказал я.

Денис выключил телефон, хотя диктор даже не назвал имени преступника.

– Его зовут Сид, там так и скажут. Это его прозвище, – объяснил Денис. – Вот только вас он убил уже не по собственной прихоти, а ради денег. Его кто-то нанял в качестве киллера.

– Кто нанял? – спросил я.

Но этого Денис уже не знал.

– В принципе, только это и осталось выяснить, – сказал он.

– Зачем ты этим вообще занимаешься?

– Ну как же…

Я задумался, но от великих раздумий меня отвлёк телефонный звонок. Снова звонил Ник, Денис отдал мне трубку.

– Мне Радей тут заявил, что тоже хочет в нашу компанию шизофреников, – сообщил Ник. – Так что дуйте бегом ко мне.

***

Мы пришли на новую квартиру Ника. Все комнаты здесь были пустыми или полупустыми, это заставило меня насторожиться и невольно положить руки в карман, где у меня уже три-четыре месяца (или четыре года) лежит несчастный галстук. Это место напомнило мне проклятую трёхэтажку.

А Радей уже был здесь. Когда я только увидел его, я сначала разозлился.

– У тебя во всём доме ни одного зеркала что ли не нашлось?! Даже здесь оно есть!

Радей лишь пожал плечами.

Он был странным, потому что молчал. Обычно он болтал не меньше моего. Но только сейчас до меня дошло, что прошло уже целых четыре года и вообще, вроде как в приличном обществе не принято разговаривать с мертвецами.

– А я по тебе скучал, – сказал я.

– Да… Я по тебе тоже… Если ты живой мертвец, то где ты был всё это время?

– Долго объяснять, потом, – сказал я.

– Наверно, Денис уже успел похвастаться своими великими детективными наблюдениями? – вдруг спросил Ник.

– Нет! Зачем это? – запротестовал Радей.

– Он мне показал, – кивнул я, но потом я спросил у Дениса, почему Сид-то киллер. Как он вообще всё это узнавал?

– Ой, это было долго! А всё началось с того, что Денису было мало самолётных террористов, а когда начинаешь копать, обязательно до чего-нибудь докопаешься, – ответил за того Ник.

Мне не было интересно, какой чёрт меня убил. Да и какой мне от этой информации толк? Правильно, никакой. Но Ник начал говорить и дальше. Он даже рассказал, что Денис собирается делать дальше: хочет попробовать обыскать одну квартиру. Якобы там когда-то жила одна из жертв Сида.

Я удивился, когда Денис (его уговорил Ник) назвал адрес дома жертвы: там ведь жила Лана. Девушка, с которой я познакомился в самолёте. Она сама говорила мне, где живёт. Интересно, где Лана может быть сейчас?

Я сказал об этом вслух.

Естественно, что остальные не помнили о ней, точнее, Денису я о ней вообще не говорил. Поэтому я объяснил всем, кто она такая и даже рассказал о старом кольце.

– Она живёт в этом доме. Неужто она жертва? Она ведь… тоже погибла в авиакатастрофе, – сказал я.

Глава 8.

Обыскивать квартиру Денис пошёл не один, естественно, что я увязался за ним, да и Радей тоже.

Девушка жила в небольшой квартирке, которая в данное время оставалась заброшенной. Залезть туда не составило особого труда. Я прошёл сквозь дверь и затем открыл её для остальных.

Внутри мы увидели настоящий погром. Во-первых, здесь было пыльно. Вряд ли эту квартиру кто-то навещал вчера или хотя бы неделю назад. Во-вторых, все вещи были перевёрнуты с ног на голову. Рядом со шкафами валялось их содержимое – всякие туфли и кроссовки, порванные платья и джинсы, аксессуары и косметика.

– Мирко, смотри, – позвал меня Радей.

На кухне он нашёл кровавый след, он был всего один. Это был отпечаток подошвы кроссовка.

– Чья кровь? – спросил Радей.

Я пожал плечами, а потом с опасением посмотрел на холодильник. Кровавый отпечаток наверняка шёл от него в сторону выхода. Я, решившись, открыл его и тут же закрыл.

– Что там? – спросил Радей.

– Там… рука, – сказал я.

Радей тут же открыл холодильник.

– Ой, здрасте, – и закрыл его обратно.

– Что теперь? – уже тихо спросил он. – Здесь людей давно не было, почему эта квартира заброшена? Неужели она никого этим не заинтересовала?

Я лишь пожал плечами, а на кухню зашёл Денис. Он сказал, что чтобы отыскать здесь хоть что-нибудь дельное, надо искать в разных комнатах. Так будет быстрее. Я отправился в спальню, Радей в гостиную, а Денис остался на кухне.

Будучи в спальне, для начала я открыл шкаф и, как кто-то до меня, тоже покидал все вещи на пол, но ничего дельного не нашлось. Я залезал под кровать и даже вспорол плюшевого медведя, но ничего не нашёл. Зато нашёл Радей. Он позвал меня и Дениса в гостиную.

– Смотри, наверняка это то, что нужно, – сказал он.

Радей отодвинул с места диван, и мы увидели стопку листков, связанных вместе. Я поднял её.

– Знаешь, это похоже на девчачий дневник, – сказал Радей. – Только он здесь не весь и без обложки.

– Надо ещё поискать, может, отыщем что-нибудь намного лучше, – заявил Денис, но дальше наши поиски приостановились, потому что неожиданно явился Вуд. Он меня искал.

Сначала он удивлённо огляделся.

– А мы где? – спросил он.

– Это дом одной знакомой Мирко, – ответил Радей.

– Хорошие у тебя знакомые, – сказал мне Вуд, а потом испуганно уставился на Радея. – Но ведь нам нельзя разговаривать с живыми!

– Почему? – удивился брат.

– Так, стоп! – сказал я. – Чего ты вообще пришёл?

– Я…

Но я не дал ему договорить, а сам постановил:

– Значит, помогай нам в поисках.

Вуд кивнул.

Но больше мы ничего не нашли.

Куда Вуд потом ушёл, понятия не имею, а вот лично я собрался второй раз переночевать у Радея, уж точно я не вернусь ради ночёвки в тот ужасный дом.

Лежа на диване, я долго вертел в руках «девчачий дневник», как сказал Радей. Денис уже прочитал его и, записав какие-то свои умозаключения себе в красный блокнот и ничего не рассказав нам, оставил этот дневник мне. Я не был уверен, что эта штука ему хоть чем-то поможет.

– Да прочитай уже его и всё, – сказал Радей.

– Ну ладно, хорошо.

Я разложил записи Ланы по порядку: на каждом листе была написана дата, и я расположил листки в правильном порядке. По характерным пятнам можно было догадаться, что эти листки бы сгорели также, как и их сёстры из дневника, но их кто-то вовремя достал из огня, и они избежали своей участи. Два последних письма были написаны уже не ручкой, а, кажется, чей-то кровью.

– Читай, хватит тянуть, – сказал Радей.

– Дай с мыслями собраться! – попросил я.

– Хорошо… Всё, собрался!

Я начал читать записки вслух.

«5 декабря. Время сейчас – 16:01.

В новостях говорили про авиакатастрофу, которая произошла сегодня утром. Когда говорят про такие вещи, всегда кажется, что это не с тобой, где-то далеко, в другой реальности. Но эта катастрофа коснулась и меня: в ней погиб мой знакомый. Его звали Мирко.

Я его мало знала, да и виделись мы с ним совсем немного. У меня осталось его кольцо-талисман (он его забыл, когда приходил в гости). Я подумывала отдать это кольцо его родственникам, но я их не знала».

«6 декабря. Время – 19:22.

Павлик, муж моей сестры, был веганом. Поэтому, летя в Керчь, я знаю, что меня ждёт голодная неделя, ибо помимо продуктов животного происхождения он также не терпел в доме практически любой пищи, видели те у него слабое здоровье, значит, еда не должна содержать в себе никаких вредных веществ. С такими требованиями, как у него, остаётся грызть одну морковку. Хотя, если подумать, то вряд ли сейчас вообще есть здоровая пища.

В Керчь я езжу каждый год. Это наша с сестрой традиция: раз в год обязательно надо встретиться. Я выбрала этот месяц не случайно, ведь именно в декабре собраны все дорогие сердцу даты: естественно, сам Новый год, день рождение сестры и день рождение мамы, 29 декабря в 1944 году наш раненый прадед вернулся домой.

Я приехала в Керчь сегодня утром, а Павлик, как всегда, испортил всем настроение. На этот раз он бушевал из-за того, что сестра без его ведома покинула квартиру, чтобы встретить меня. Мы втроём долго кричали друг на друга, пока Павлик не сорвал голос. Потом наступило затишье.

После наших криков я сказала, что буду жить в гостинице и приходить к ним в гости. Павлик извинился передо мной и сестрой, как смог, и всё же уговорил меня остаться».

«7 декабря. Время – 20:13.

Сегодня ночью мне приснился Мирко. Это был ужасный сон: Мирко сидел в полутёмной комнате рядом с мёртвым телом. Он хотел бы кого-нибудь позвать, но не мог. Он сорвал голос из-за долгого крика. Во сне я подошла к нему ближе, чтобы помочь, но тут поняла сразу две вещи: Мирко как раз и хотел позвать именно меня, а это мёртвое тело – это я. И я ничем не могла нам помочь.

От этого сна мне стало дурно, и я решила прогуляться. Когда-то Мирко рассказывал мне о Царском кургане, он был там, когда объезжал достопримечательности Керчи. Позже он стал показывать всем кольцо, которое нашёл рядом с курганом. Это было старое серебряное кольцо, ничем непримечательное. Но Мирко говорил, что оно будет у него в качестве талисмана.

Я ни разу не была в Царском кургане, но сегодня посмотрела, что это за место. Этот курган – это древняя гробница, но самого гроба там уже нет. Всё, что так впечатлило Мирко было обычным коридором, но сужающимся, пока идёшь по нему. А в конце тебя ждал тупик.

Царский курган был словно пропитан жизнью и смертью Мирко. Будто бы это была его гробница. Но, в то же время, это место подняло моё настроение, потому что казалось, что здесь есть кто-то ещё. Кто-то стоит рядом со мной, и он всегда теперь будет рядом со мной».

«8 декабря. Время сейчас 23:59.

Павлик не любил, когда ему прекословили, а ещё – когда его называли Павликом. Но сестра называла его так, чтобы лишний раз позлить. Сегодня Павлик сказал, что если его снова кто-нибудь назовёт «Павликом», то этот человек сильно пожалеет, но у сестры это уже вошло в привычку, и во время обеда она случайно назвала его запретным именем. Павлик так разозлился, что после того, как немного побуянил, ушёл из дома, и ночью он тоже не вернулся.

Сестра всю ночь не могла успокоиться и не знала, что ей делать».

«9 декабря.

Сестра и Павлик исчезли. Я думала, они скоро вернуться, уже помирившиеся.

В обед постучались. Я тут же открыла, на пороге стоял Павлик, в руках – нож. Я бросилась от него и заперлась в их спальне. Но я чуть не выбежала обратно, увидев, как из-под кровати торчит рука. Это была моя мёртвая сестра. В руке она держала паспорт. Я осторожно взяла его: это был паспорт Павлика, но здесь у него были записаны другие имя и фамилия.

Павлик колотил по двери. У меня не было телефона, а расколотить окно не получалось. Павлик никуда не уходил и продолжал стучать по двери, орать и ругаться.

Вечером всё утихло. Я решила, что он устал и поэтому сдался. Я вышла из комнаты, тут он и настиг меня, и убил меня ножом».

«Павлик убил меня. Он УБИЛ МЕНЯ. Паша – это не его имя. Кто меня убил? Это не его имя».

Кажется, что плохой сон мне обеспечен.

Глава 9.

Помню, что следующим утром меня разбудил звонок телефона. Звонил Денис.

Радей передал мне трубку.

– Что? – спросил я.

– Я знаю, кто заказывал ваши убийства! – сказал Денис. – Его зовут Степан Идт. Он террорист.

– С чего ты всё это взял? – не понял я.

– Включи телевизор, болван!

Я попросил Радея включить телек. Естественно, что мы тут же наткнулись на утренние новости, где как раз и говорилось об этом несчастном Степане.

Он хотел сжечь кинотеатр, но в итоге сам оказался в ловушке и остался без лица. Сейчас он лежал в больнице и неизвестно, что с ним теперь будет.

– Ну, его поймали, он в больнице, – пересказал я в телефон.

– Да! Это он заказывал убийства. Он из Керчи… Наверно, когда ты туда летел, тогда он тебя и заметил, – задумчиво сказал Денис.

– Да что ты несёшь, откуда ты берёшь это всё?

– Да что тут непонятного? Он тебя убил сам, это ты когда в аварию попал, – сказал Денис.

– Давай ты лучше всё расскажешь не по телефону, – предложил я. – А то так я ничего не понимаю.

– Хорошо, я у Ника буду, – сказал Денис.

Через час мы с братом пошли к Нику. Но Дениса мы встретили во дворе возле его дома.

– Объясняйся, – тут же потребовал я.

– Он убийца, это главное! Что тебе ещё надо? – спросил Денис.

– И на что мне эта информация? Скажи мне!

– Ну как же… Ну, как-нибудь да пригодится, – отрезал Денис.

– Да мне эта информация ничем уже не поможет!

– Я не виноват, что вам призракам на всё плевать!

– Ну хорошо. А тебе эта информация на что? – спросил я.

– Да ну тебя! Ты мертвец, тебе теперь не понять!

– Просто ты и сам не знаешь, на что тебе она.

– Нет, это ты просто не всё знаешь! Этот Степан Идт – террорист. Ещё в Керчи он убил ту девушку, у которой мы были… Он жил под другим именем. Его звали Павлом Ивановым, но позже он прибрал свои вещички и перебрался сюда… Я ещё вчера узнал, что его задержали, и вдруг почему-то подумал, что он вполне мог бы быть и заказчиком… Просто я вчера был в том театре, который он сжечь хотел… – признался Денис.

– Рассказывай дальше! – потребовал Радей.

– Я пошёл посмотреть киношко, но оно мне не понравилось. Про призраков ничего нового придумать не могут, скутища… Ну… я вышел из зала, но в коридоре увидел Идта. Он разговаривал по телефону и сказал кому-то, что сейчас сожжёт этот театр. Я тут же вызвал пожарных и полицию тоже… А вот сам сбежал.

Денис выглядел подавленным, кажется, он что-то не договорил. Поэтому я ничего не стал говорить сам, надеясь, что продолжение этой истории всё же последует.

– Я сбежал, а тот лицо себе сжёг, потому что выйти из горящего здания не смог…

Денис замолчал и вряд ли бы договорил, если бы я не спросил:

– А то, что ты последний, кто ушёл до пожара и то, что потом Идт не смог выйти – эти случаи как-то взаимосвязаны?

– Ты что, меня за убийцу держишь?! – рассердился Денис.

Я собирался ему ответить в духе: «конечно же нет, это шутка такая просто». Но Денис вдруг сказал:

– Я снаружи подложил там… И дверь театра не открылась. Это из-за меня. Если бы полиция вовремя не приехала, то могли пострадать и другие люди. Я этого не хотел, но всё равно сделал.

То, что Степан Идт убил меня – эта информация просто обязана хоть чего-то стоить, иначе этот большой риск был напрасным. Денис мог зря навредить стольким людям, и потом зря думать о себе, как об убийце. Денис понимал, что совершил, но… его это не оправдывало.

Мы наконец зашли к Нику. Он был не один, с ним была Надька, и, походу, Ник успел её предупредить о привидениях.

– Значит, теперь вас снова два брата, – сказала она, глядя на меня и Радея. – И вы даже оделись похоже.

– А ты не рада? – спросил я, а вот насчёт одежды стоит пояснить: я попросил Радея нарочно одеться также, как и я, вдруг нам это пригодится. И, кстати, пригодилось, но это потом.

– Конечно рада, просто вечно таскаетесь вместе, даже сейчас, – сказала она.

Надька всегда так, мы и перестали встречаться, потому что ей не нравилось, что я слишком часто общаюсь с братом. Но как по мне: чересчур глупая причина для расставания и унизительная.

Я посмотрел на неё, потом на Дениса. Тот старался не смотреть на Надьку, поэтому очень внимательно рассматривал Ника.

– Я так полагаю, с Денисом ты больше тоже не общаешься? – спросил я.

– Конечно нет, – сказала Надька так, словно она считала Дениса глупой ошибкой природы. – Разве так можно: он ничего не видит, кроме своих дурацких ножей или безумных детективных историй.

– Как хочешь, – сказал я, потом, утянув за собой Радея, мы ушли с ним в другую комнату.

– Что теперь ты удумал? – спросил Радей.

– Ну как что, – сказал я. – Лана вот убита, значит, такое же привидение, как и я. Вот только где она? Зеркало её не находит, я вчера пробовал, когда ты заснул.

Но от дальнейшего продвижения беседы нас отвлёк Вуд, вдруг возникший из зеркала, висевшее на стене. Так как я стоял рядом с зеркалом, Вуд случайно толкнул меня, и я упал на пол. Вуд тоже не удержал равновесие, и повалился на пол рядом со мной.

– Зачем ты меня преследуешь? – рассердился я.

– Чего?! – Вуд поднялся с пола. – Это меня преследуют, и всё из-за тебя!

– Что не так? – не понял я. – Кто тебя преследует?

– Не знаю, кто это. Но это всё из-за того, что я разговаривал вчера с Радеем. Нам нельзя говорить с живыми. Сколько тебе повторять?

– Я думал, что нельзя, чтобы мы их не напугали, – сказал я.

– Ну да! А теперь за нами гонятся.

– Да кто?

Но Вуд пожал плечами.

– И что делать? – спросил я.

– Ну… – Вуд огляделся. – Если хозяин этого дома не против, мы можем разбить все зеркала здесь. Тогда нас не найдут.

– Или можно пойти ко мне, – предложил Радей. – У меня зеркал в доме нет.

Но тут мы услышали, как Ник кому-то сказал:

– Ничего не знаю! Какие призраки, вы в своём уме?

Радей выглянул из комнаты.

– Там кто-то спрашивает о вас, – сообщил он.

Мы втроём выглянули из комнаты и увидели, как один из пришедших вытащил из кармана какой-то незнакомый пульт управления и, когда он нажал на кнопку, тут же все зеркала в доме начали чуть-чуть надуваться и лопаться! Зеркало, которое было рядом со мной, чудом не задело Радея.

– И что теперь? – спросил я. – Нам не удастся незаметно уйти отсюда.

– Точно! – вдруг сказал Радей. – У меня есть идея. Только вас надо спрятать.

Мы осторожно вышли в коридор, нас никто не заметил, потому что Ник отвлекал недоумков, показывая им свою будущую гостиную. Мы с Вудом зашли в будущую ванную комнату, и брат тут же запер нас на ключ. В комнате было темно, а свет мы не стали включать.

– И что у него за идея? – спросил Вуд.

– Ну… не знаю, – сказал я.

– Зачем ты вообще стал с ними разговаривать? Ты же знал…

– А ты чего за мной ходишь? У меня вот проблем и без тебя хватает.

– Не злись… Погоди, ты же не…

– Зачем ты так делаешь? – перебил я его.

– Что я делаю? – не понял меня Вуд.

– Кто-то здесь ходит, но это ведь не ты. И не я.

Я тут же включил свет, и мы увидели огромного паука, он был больше кухонного стола. Мы хотели выбежать из ванной, но нас же заперли здесь. Мы принялись колотить по двери.

– Братан, открывай, нас сейчас сожрут!

– Открой, Радей же не выберется отсюда!

Мы запаниковали на самом деле не зря, ведь этот страшный паук оказался здесь вовсе не один. Их было много, но они были все разных размеров. Даже по самой двери пробежал не очень, но всё же большой паучара.

– Открой сейчас же! – потребовал я.

– Пожалуйста, открой!

Но нам открыли те незнакомцы в форме, дальше позади них стояли уже Денис, Ник и Надя. Эти незнакомцы, как потом мне пояснили, были «призрачной полицией», и они сажали призраков в настоящую, хотя «призрачную» тюрьму.

– Вы арестованы, – сказал нам один.

– Не-а, вы арестованы, – Ник, ведь стоял он позади, толкнул этих недоумков в комнату, потом мы заперли их в ванной.

– Надеюсь, сквозь стены они не проходят, – сказал я.

Но те действительно не проходили сквозь стену.

– А тебе вот не нравится, зато мы можем так поменяться, – сказал я Наде. – Даже Вуд сначала не заметил! Он всё-таки не такой внимательный, как я думал.

Потом мы с Вудом вышли на улицу, чтобы догнать Мирко.

Радей решил, что будет лучше, если мы с ним поменяемся. Тогда я смогу пройти мимо полиции, ведь Ник и Надька так и сказали им, что я Радей, то есть, живой человек. А ключи от ванной я сразу отдал Нику.

Вуд и Радей быстро меня догнали. Радей сказал, что наш план провалился, но всё равно всё вышло довольно удачно и теперь те люди заперты в ванной.

Мы пошли к Радею.

Глава 10.

У Радея действительно не было в доме никаких зеркал. И моих часов тоже уже давно не было: он их доломал, как только в них села батарейка.

Мы отсидели у него целую половину дня, потому что просто не знали, что придумать. Встречать тех в форме совсем не хотелось. Наверняка они уже сбежали из дома Ника, но без зеркала им придётся сначала повозиться, прежде чем отыскать нас. Или же они давно взяли в заложники Ника, Дениса и Надьку.

Но внезапно нам позвонил Денис. Я сделал на телефоне звук по громче.

– Те недоумки уже сбежали? – тут же поинтересовался Радей.

– Ну, как бы, да, – сказал Денис. – Но я не за этим звоню… Я пошёл к себе домой, и тут… почему-то понял, что… Мирко, это не Идт заказал ваши убийства.

– А кто тогда? – спросил я. Меня напугал его взволнованный голос.

– Это…

Но он так не сказал нам, кто это. Мы услышали гудки.

– Эй, ты куда? – я хотел перезвонить ему, но Денис не отвечал. – И что теперь?

Радей отрицательно покачал головой.

– Он так взволнованно говорил. Что-то случилось, – сказал я.

Тогда Радей заявил, что надо идти к Денису. Скорей всего, что-то с связью или с его телефоном, да и не будем же мы здесь сидеть целую вечность.

Конечно, идея дурацкая: нам с Вудом не очень хотелось отбиваться от тех дуболомов, но другого выхода мы не нашли.

Мы быстро дошли до дома Дениса, к счастью, за нами всё же не было погони. Мы с Вудом также, как и раньше, просто прошли сквозь стену и открыли дверь для Радея. Дениса здесь не было. Тогда я стал рыться в бумагах в его спальне.

– Что ты делаешь? – спросил Вуд.

– Ну, мало ли. Денис же постоянно всё записывает, может, это нам поможет, – объяснил я, и Вуд с Радеем стали мне помогать. А мне показалось, будто это я уже где-то видел: я роюсь в чужом доме, чтобы найти что-нибудь такое, что потом поможет. Но, что-то мне подсказывает, всё снова закончится провалом. Ведь я так и не узнал, куда делась Лана.

Я помню, как в многочисленных стопках бумаг я отыскал одну фотографию – это была фотография с изображением утопленника. Его уже вытащили из реки, и я не уверен, что должен был это видеть. У той реки, у которой я стоял однажды ночью, и там ещё росли дубы, покрытые инеем, я слышал всплеск. Будто бы что-то упало в воду. А потом раздались шаги, будто кто-то стремительно убегает отсюда. Было темно, но я всё же смог разглядеть лицо уходившего отсюда: человек был похож на Царя, но только похож. Кажется, он был пьян и не соображал, что делал. Я вернулся к реке утром. Всё также представлялась возможность выдыхать ртом тёплый пар, потому что на улице было по-прежнему холодно. Но на этот раз (хотя, и в первый) я был здесь не один: люди, стоявшие по колено в воде, вытаскивали из воды замёрзшее и ужасное тело.

Я тут же убрал фотографию утопленника на место. Думаю, что Дениска сильно увлёкся, разыскивая «главгада» этой истории. Хотя, это в его стиле.

– Мирко, смотри, что Вуд нашёл, – позвал меня Радей.

У того в руках была красная книжка, раскрытая где-то на середине, и Вуд стал вести по странице пальцем, показывая мне подчёркнутые цифры.

– И что это? – спросил я.

– Это адрес! – сказал Радей. – Адрес Ника. Наверняка Денис у него, ну, или он уже всё рассказал Нику. Пошли к нему.

Мы тут же двинулись по направлению к новой квартире Ника. Он открыл нам, и Радей уже с порога спросил его, не знает ли тот, куда подевался Денис.

– Не знаю, он куда-то делся? – удивился Ник.

Сейчас он был безумно занят: брал коробки и тащил их в ванную. Он занимался обстановкой своей квартиры.

– Денис сказал же тебе, кто убил меня? И Вуда? – спросил я.

– Ну… Вроде бы он что-то говорил об этом, – отозвался Ник уже из ванной комнаты. – Эй, кто-нибудь может мне помочь? Срочно!

Я тут же пошёл за ним, но помню, как Радей сказал:

– Чёрт, там же пауки! Подожди меня! – и он пошёл за мной.

Я не стал идти с ними, и я прекрасно постоял бы в коридоре. Но потом из ванной вышел только Ник, и он перед уходом закрыл дверь на ключ. Я забежал в соседнюю комнату, это была гостиная.

Я прикрыл дверь и стал следить за Ником. Он как раз открыл другую дверь, которая была напротив гостиной. Но он убедился, что меня там нет, и в итоге куда-то ушёл.

Тогда я огляделся. Это была обычная комната, но на столе я заметил красный блокнот. Я вспомнил, что точно такой же видел у того рыжего, которого Мирко и Радей найти не могли. Я взял блокнот, он уже был раскрыт. На странице я кое-что увидел: имя «Степан Идт» было зачёркнуто, а выше было написано другое имя: Ник. Рядам ещё Рыжик подписал: «Он задушил Баренцева. Он хочет меня убить».

Я бросил этот блокнот и вышел из гостиной. Я решил, надо выпустить Мирко и Радея, но я что-то услышал. Я пошёл на кухню, только заходить не стал, а подсмотрел через замочную скважину. Там были Ник и тот, кого они всё искали. Ник кричал на него, Рыжик сначала тоже. Но потом Ник, они же были на кухне, взял нож, хотя он ему так и не пригодился.

Рыжик хорошо сопротивлялся, но всё закончилось очень быстро: Ник сбил его с ног и задушил. Было страшно, но я случайно заметил ключи от ванной, Ник оставил их на столике в коридоре.

Я убежал освобождать Радея и Мирко. Хотя, нет. по сути, только Радея. Мирко же не мог выйти оттуда без своего брата.

По случайности Ник закрыл нас. Но потом, сколько мы не стучались, он так и не открыл нам дверь, значит, всё-таки не по случайности. Теперь я увидел тех пауков, о которых говорил Радей: они были страшными и противными, но что они вообще здесь делали?! Я не мог отсюда уйти и оставить Радея. Ведь эти шустрые лапки ползли прямо к нам.

Но вскоре нам открыл Вуд. По его лицу я сразу понял, что в этом доме случилось что-то очень плохое. Поэтому мы незамедлительно свалили отсюда, благо, дверь не была заперта.

Глава 11.

Как только мы вышли из дома Ника, во дворе мы тут же наткнулись на наших старых и добрых призрачных полицейских. Те любезно сообщили нам, что мы с Вудом арестованы.

– Ой, да ну вас, – сказал я. – Вот сейчас вообще не до этого. Лучше бы помогли: У НАС ТУТ ЧЕЛОВЕКА УБИЛИ.

– Мы в это не ввязываемся, – сказал один из них. Потом он указал на машину, которую мы сначала не заметили. – Так, лучше идите добровольно.

Мы с Вудом переглянулись.

– Но что мы такого сделали? Может, вы дадите нам второй шанс? – спросил я, но, конечно же, они лишь стояли на месте и ждали, когда мы залезем в их дурацкую машину.

– Тогда вали отсюда, – сказал я Радею. – Пока разбирайся с Ником, а мы быстро вернёмся. Что-то мои слова прозвучали слишком самонадеянно.

Радей без лишних разговоров ушёл, а мы с Вудом залезли в машину, и та поехала. Хотя, если говорить откровенно, эта машина действительно поехала, но не так, как обычный автомобиль. Она начала сильно разгоняться, и мы постоянно проезжали сквозь пешеходов и других автомобилей. Мы даже проехали сквозь магазин. Люди спокойно брали себе продукты, успокаивали детей и ругались с кассиром, но они не видели нас.

После такого разгона машина была обязана взлететь, это же не просто машина, а призрачная. Но, нет, вместо этого этот драндулет вдруг начал уходить под землю. Вскоре мы уже были под землёй и ехали,как мне показалось, со скоростью света. Мы быстро добрались до нужного места. Машина остановилась будто бы в большой подземельной пещере, где находилось целое здание, похожее на огромный чёрный замок. Этот замок был такой огромный, что в него могло влезть две сотни таких домов, как у меня и ещё сотня домов, как у Ника.

Полицейские повели нас в этот замок.

– Нас заставят чистить котлы целую вечность, – сказал я Вуду.

– Или кое-что похуже, – отозвался Вуд.

– Что?

– Посадят за решётку, и ты снова окажешься в неволе, – ответил Вуд.

– Лучше молчи.

Было всё так, как сказал Вуд: они действительно посадили нас за решётку, так ещё и в разные комнаты. Здесь мы не могли проходить сквозь стены.

Я стал напряжённо ходить по комнате и думать, как отсюда выбраться. От негодования я даже долбил по железной решётке, и у меня выпало кольцо. Я наблюдал за его движениями: сначала оно отскакивало от пола и подпрыгивало, затем столкнулось со стеной и разломилось на две половинки.

Я поднял их.

Странно, что так вообще вышло. Кольцо же было нормальным… минуту назад.

– Мирко, ты там чего? – услышал я голос Вуда.

Он стоял по другую сторону решётки и у него были ключи.

– Это… Это откуда? – удивился я.

– Вообще-то, эти ключи от ванной комнаты с пауками, но они подошли и сюда, – и Вуд высвободил меня из заточения.

Мы тут же стали искать выход из замка. Идя по длинному коридору, мы видели, что в заточении здесь находится очень много призраков. Они смотрели на нас бесчувственными глазами и молчали. Никто ничего не говорил. Почему они молчали? Что здесь происходит? Неужели, это мы тут такие живучие призраки? Но раз они сюда попали, значит, раньше они были такими же, как и мы.

За последней решёткой, что я видел, сидел Сид. Когда он нас заметил, то тут же подошёл ближе и стал просить нас, чтобы мы выпустили его.

– И ты здесь, – удивился я.

Он снова попросил помочь ему.

– Нет уж, тут сиди, – сказал я. – Если бы не ты, нас бы здесь вообще не было.

– Давай его выпустим, – предложил Вуд. – Сейчас-то какая теперь разница?

– Нет, НЕТ, – я покачал головой. – Пошёл он к чёрту.

Я утянул за собою Вуда. Мы спустились на этаж ниже и нас тут же заметили какие-то люди. Мы побежали от них ещё на один этаж ниже и забежали в какую-то комнату.

– Здесь люди сидят по нескольку сотен лет! Надо выбираться отсюда! – сказал я.

– И как? – спросил Вуд, хотя, по его тонну мне стало ясно, что ему эта информация не очень интересна.

Я огляделся: эта была небольшая тёмная комнатка. Чтобы хоть с чего-то начать, я стал рыться здесь. Уже второй раз мне вспомнилось слово «дежавю»: я будто бы уже рылся так в вещах, чтобы отыскать хоть что-нибудь, что мне поможет. По-моему, я только и делаю, что роюсь в чужих вещах в чужих домах.

Здесь были два стула, стол, шкаф. На одном из стульев лежала коробка. Вот с неё-то я и начал. Но в ней были всего лишь зеркала. Маленькие карманные зеркала.

– Это никак не поможет! – от злости я кинул одно зеркало на пол, но оно, вместо того чтобы просто разбиться, вдруг разбило и пол. То есть, на полу появилась огромная трещина, а сам замок вдруг пошатнулся. Из-за землетрясения коробка с зеркалами повалилась на пол, всё её содержимое, я уверен, тоже разбилось. А вишенкой на данном торте были полицейские, которые заглянули в эту комнату и нашли нас.

Но это уже было сном.

Глава 12.

Я открыл глаза и меня тут же поразила ужасная головная боль, но я тут же забыл про неё, когда вдруг понял, где я нахожусь.

Я был у себя дома, в собственной спальне. А на часах… 10 часов утра.

Я не хотел вставать и повернулся к окну: за окном была зима и шёл снег. На столике рядом с кроватью я обнаружил белый галстук, который вообще-то должен лежать у меня в кармане. Не помню, как я положил его сюда, но мне немедленно представился карикатурный человек, который повесился на нём и теперь болтается под порывами ветра. Короче, не сразу мне удалось заставить себя подняться с постели. Но когда я это сделал, я тут же взял телефон и посмотрел сегодняшнюю дату: было 31 декабря.

А что было тридцатого? Я уже плохо помню.

На столе, рядом с галстуком, лежала упаковка от снотворного. Я выпил полпачки, не меньше… Значит, мне приснился сон. Очень длинный сон. И очень плохой сон.

Я побежал в гостиную, где спал мой брат. Я стал трясти его и кричать ему прямо в ухо:

– Алё, гараж, ты представляешь, я живой!

Но он лишь закрыл голову подушкой со словами: «К сожалению…»

– Так там… Мне такой сон приснился, там Вуд был, и Царь, и Кот этот…

Радей повернулся ко мне и посмотрел на меня так, словно я нёс сейчас какую-то чушь.

– Иди спать. Потом расскажешь, – и он снова закрыл глаза.

– Да ну тебя! Вставай лучше! – потребовал я, но он лишь кинул в меня подушку, и я ушёл.

Я вернулся к себе в спальню и включил телевизор.

Пока я одевался и искал по всей комнате кольцо от Ланы, телек трындычал мне новости: где-то сгорел кинотеатр, потом обидели какую-то несчастную девушку, затем утонули двое детей, а ещё человек, которого задержали пару дней назад, наконец сознался в содеянном. Его звали Степаном Идтом, он был террористом и планировал покушения на чьи-то жизни.

Тем временем я наполовину был под кроватью.

– Ага! – я наконец отыскал кольцо и вынырнул из-под пыльной кровати.

Но, во-первых, почему это кольцо вообще было там? И, во-вторых, это было уже не кольцо, а всего лишь две его половинки.

Неожиданно в комнату заглянул сонный Радей. Он усердно чистил зубы и пялился в телевизор.

Вообще, некоторые мои вещи тоже были у Радея, но вот до зубных щёток дело пока ещё не доходило.

– Так и надо этому Сиду, – вдруг заявил Радей.

– Кому?!

– Ну этому, – он показал зубной щёткой на телевизор, где как раз показали лицо Идта. Это и вправду был Сид.

– Почему ты назвал его так? – спросил я.

– Ну как же, – и Радей принялся мне объяснять. – Мы же в школе так играли: мы называли друг друга не по именам, а по прозвищам. Надо было сложить первую букву имени и две первые буквы фамилии.

Я вспомнил про это: поэтому некоторое время меня в классе называли «Мик» – потому что я Мирко Иксанов. Я даже вспомнил, почему Вуда-то называю Вудом – он же Влад Удинцев. В нашем классе было такое, что если у кого-то не получалось складное прозвище то с этим человеком не общались. Но эта игра быстро забылась, а вот прозвище Вуда нет.

– Если взять первую букву от имени, то есть, «С», и две буквы от фамилии, то есть, «ИД», выходит СИД, – объяснил Радей.

– Ясно.

– Зачем ты поставил сюда зеркало? – вдруг спросил Радей. – В спальне напротив кровати нельзя ставить зеркало. Есть такая примета.

– И что?

– Тогда, пока ты спишь, твоя душа может перемещаться в там всякие вселенные, миры мёртвых и всё в этом стиле.

– Ну хорошо, – я взял зеркало и вынес его в коридор. – Доволен?

– Вполне.

Интересно, если я действительно перенёсся в другую реальность, то что насчёт тогда другого меня. Где он был? А может, он тоже спал рядом с зеркалом и перенёсся куда-нибудь не туда? По сути, это другой я считался мёртвым четыре года (и славу богу, что не настоящий я), или у меня всё-таки шизофрения или биополярочка. А ещё, если я выпил дофига снотворного и всё это время спал, то, может, убийца-Ник мне всё-таки приснился (это тоже славу богу). Вообще-то, я до сих пор до конца не разобрал, что именно мне приснилось, а что было правдой. Но именно так: часть всего происходящего оказалось обычным сном.

Я сказал Радею, что намерен попробовать пригласить к нам Вуда.

– Зачем? Он же странный. Да и он наверняка уже собрался отмечать со своими друзьями или с родственниками, – сказал Радей.

– Ничего он не собрался. Такие важные вещи обдумывают в последнюю минуту, – сказал я и набрал номер Вуда. – Привет.

– Привет.

– Ты сегодня занятой? – спросил я.

– О-о-очень.

– Прекрасно. Помнишь Дениса и Ника? Ну, то есть, рыжего такого и… Никиту, короче. Мы, ещё Радей и Надя будем отмечать Новый год у меня. Тоже приходи. Придёшь?

– Не знаю.

– Круто. Если что, обязательно приходи.

Я выключил телефон, а Радей спросил меня, на что нам Вуд.

– Жалко тебе что ли?

Я не хотел идти, потому что кроме Мирко и Радея там будут ещё трое, а я их не знаю. Но даже если бы были только эти братья, мне всё равно бы не хотелось идти. Я даже не знаю, с какой стати меня звать. Чего Мирко там выдумал? Мы с ним никогда сильно не общались. Но потом я всё же решил сходить, потому что мне не хотелось быть одному.

По дороге меня чуть не сбила машина. Девушка, которая чуть не убила меня, тут же остановилась и стала извиняться и спрашивать, всё ли в порядке.

Вот бы она лучше отстала от меня.

Я ей ответил, что всё нормально, но девушка была чересчур навязчивой и предложила подвезти меня, куда мне надо. Я не желал, чтобы, пока она едет, она кого-то собьёт, и я бы стал вроде как соучастником. Но я всё же сел в машину.

Девушка что-то говорила о том, что сама очень спешит, и она удивилась, когда подвезла меня до дома Мирко. Ведь сама она тоже сюда направлялась.

Вообще-то, я подозревал, что Вуд всё же не придёт. Ведь все мои начинания постоянно заканчиваются провалом. Поэтому я удивился, когда он всё-таки пришёл. Так ещё и не один. Я удивлённый стоял и смотрел на девушку, которую он привёл, из-за чего Вуду пришлось как-то протискиваться между мною и стеной, потому что и девушка не спешила пройти внутрь. А стоять между мной и ею Вуду не хотелось.

Эта девушка – эта же была Лана.

– Мирко, привет, – сказала она. – Я просто хотела тебе вернуть, ты забыл у меня…

– Погоди, – мне не было интересно, что я мог забыть, если мы виделись с ней всего один раз, и она просто обязана быть сейчас мёртвой. – У тебя на сегодня есть грандиозные планы? Вряд ли, раз ты пришла к малознакомому человеку, чтобы просто вернуть какую-то вещь. Может, ты останешься с нами? Будет весело.

Лана осталась, потому что она не знала, что ей на всё это ответить. Она не умела тактично отказывать.

***

Когда стемнело и загремели салюты, мы зачем-то были на улице, хотя на салюты смотреть никто не хотел. Всем было безумно лень, особенно Нику, который, вообще-то, пришёл просто выпить и подурачиться.

Когда мы вернулись в дом, все расползлись по гостиной. Радей продолжил объяснять Вуду, что ножевые фигуры Дениса действительно хорошие и как-нибудь на них стоит взглянуть. Тем временем Денис пытался заткнуть Радея, потому что сам он не желал слушать о своём хобби из посторонних уст. Ник ждал, чем же всё это в итоге закончится. А Надька, кажется, уже начала присматриваться к Вуду, хотя она же ещё встречалась с Денисом. Но ей здесь всё равно ничего не светило, потому что Вуд её совсем не замечал.

– Хочешь сыграть в одну игру? – предложил я Лане, пока остальные занимались своими делами.

– Возможно, – Лана смотрела, как все бесятся между собой.

– Ты… Когда-нибудь с кем-нибудь понарошку обменивалась кольцами?

– Нет…

– Это хорошо! Потому что можно только один раз, – сказал я. – Так глядишь, и по-настоящему в новом году кого-нибудь себе найдём.

Она засмеялась, но согласилась.

– А ты ничего не забыл? – спросила она. – Ты же забыл своё кольцо.

И она достала из кармана серое старое кольцо, которое у меня уже разломалось. Потом она отдала мне своё маленькое, и мы снова ими понарошку обменялись.

Оглавление

Глава 1.

Глава 2.

Глава 3.

Глава 4.

Глава 5.

Глава 6.

Глава 7.

Глава 8.

Глава 9.

Глава 10.

Глава 11.

Глава 12.