Знание - развращает [4itaka] (fb2) читать онлайн

4itaka Знание — развращает

Глава 1

В голове висел густой туман в сплетении с мерзким тупым гулом, что крайне неприятно влиял на ошеломленное сознание. Но не только едва не ускользающее обратно во тьму сознание было моей проблемой, лучше всего заметить, что именно полупустая, ноющая голова была одной из наименьших моих проблем. Всё моё тело было одним огромным препятствием на пути к трезвому и стабильному осознанию себя и своего положения. С первых секунд пробуждения стало ясно, что даже вдох грудью для меня будет испытанием, острая, словно игла, боль пронизывала грудь стоило лишь мне набрать на каплю больше воздуха в легкие. "Сломанные ребра" — сразу же пришла мысль. Я не спрашивал себя кто, где и когда мог нанести мне подобную травму, я лишь судорожно попытался задержать дыхание и вернуть свою диафрагму в положение, что причиняло мне наименьшую боль, это было самым первым моим действием, даже не открытие век. И хорошо что я оставил глаза закрытыми, так как секундой спустя я понял, что не только с грудью у меня проблемы, но и внизу живота, чуть ниже аппендикса как будто кто-то воткнул кусок арматуры. Сразу же захотелось застонать, ещё секундой позже я попытался сдержать стон боли от глупого и поспешного движения, но получилось не полностью. Сквозь пронизывающие разум и тело нити боли я открыл глаза, чтобы тут же их закрыть, было ярко, очень, у меня появились пятна в зрении. Я тут же закрыл веки, оставаясь во тьме с болью.

Пришла мысль: «Я был избит в пьяной драке и меня ударили ножом?». Я не помнил, как будто густой сизый туман занял место моих воспоминаний. Не нужно быть гением, чтобы понять, что подобное крайне плохой знак, не только ранение, но и амнезия. Я не был врачом и не мог сказать возможна ли вообще подобная потеря памяти, я был простым обывателем и мои нынешние эмпирические ощущение говорят две вещи: меня избили и я не помню как это произошло. То на ум сразу приходит только одно — амнезия от удара по голове. Опять же я не знал так ли это на самом деле. Но опять же у меня жутко болела голова, так что как минимум один факт шел в копилку моей дилетантской теории. Это было плохо. Вообще любая травма головы была очень паршивым делом. Может у меня не просто кратковременная потеря памяти, вдруг что-то ещё, куда хуже имеющегося по моему мнению. Кровоизлияние в мозг всегда было риском остаться овощем.

Именно мысль, что я мог превратиться в инвалида заставила меня замереть от стиснувшего сердце в ледяной хватке ужаса, как будто мне лед приложили непосредственно к позвоночнику. Нет! Не, не, не ни хера! Я не стану бесполезным инвалидом из-за драки которую я даже не помню, со мной такого не произойдет, с кем угодно другим, но не со мной.

Именно эта бредовая, навязчивая и паническая мысль заставила мои веки открыться вновь. Двигать телом хоть сколь-либо мало всё ещё было ужасно больно, а потому сквозь стиснутые зубы меня хватило только повернуть голову на бок, чтобы лучи солнца снова не ослепили меня.

— Аааааа! — в страхе вырвался крик, а после пришедшая волна боли от рефлекторной попытки двинуться прочь, подняться и убежать как можно дальше от увиденной картины, не дала и тени возможности сохранить себя от перешедшего в заунывый скулеж. Боль была адской и всё что я мог это скулить от боли, — хаааааа… шааааа… хах, хах, хааах.

Тем не менее несмотря на первоначальный испуг и боль, я не смог отвернуться от тошнотворного зрелища, прямо передо мной или лучше сказать возле меня, в жалком полуметре, с окровавленной пастью и пустыми мертвыми глазами лежала голова рыси… это было первое моё умозаключение. Я увидел голову хищной крупной кошки и испугался, но только по прошествии приступа боли от собственной глупости смог заметить некоторые важные детали. Как например то, что обладатель этой головы явно мертв. А так же то, что это явно была не рысь. Более темная раскраска меха, куда более крупные размеры, больше подходящие пуме, но самое главное, на мертвом теле зверя была одежда. Обычная человеческая одежда. Да и сам труп выглядел уж больно человекообразным, нет такого телосложения ни у одного животного… кроме горилл и обезьян. Да и кому придёт в голову наряжать огромное животное в человеческую одежду.

Я не знаю сколько я тупо пялился в мертвую пасть трупа, пока до моего уставшего мозга не дошла простая мысль. Это не рысь, это не пума и не тигр. Это труп настоящего зверочеловека. Огромная человеческая кошка. Её труп. Или его. Мой разум отказался принимать такой бред. Такого быть не может просто потому что быть не может. У меня явно галлюцинации в дополнение к амнезии.

Но нет, чем дольше я смотрел, тем больше деталей замечал, тех деталей которых мой собственный разум не был способен создать просто потому что я не знал до нынешнего момента о том, что они могут существовать. Блеск меха, пятна крови, текстура одежды, колебания меха от ветра, запах, совсем незнакомый мне запах… всего было слишком много чтобы списывать это на последствия травмы головы.

И только осознание нереальной реальности заставило меня бросить взгляд куда-то помимо трупа, дальше за него. Чтобы в очередной раз застыть. Там дальше, едва в ста метрах от меня по земле шагали существа, что не должны были существовать. Я знал как их следует называть, я помнил, но я просто не мог заставить произнести вслух. Мамонты. Вымершие доисторические животные. Те на которых по истории из школы охотились наши предки.

— Что за хуйня… — это был уже не шок, а настоящая прострация, даже вышедший к мамонтам огромный в их рост гигант с дубиной в пол его роста в руке не сумел привести меня ещё глубже в оцепенение. Даже со своего места я мог различить лицо великана, это квадратное лицо, эти наросты на месте бровей, этот хмурый и усталый взгляд. — Какого хуя…

Я… я видел уже подобную картину. Нет-нет, не в живую, но видел, образы перед глазами были настоящими, отличающиеся от того что видел я совсем недавно. Впрочем так и должно было быть, я-то видел нечто реальное, а не картинку с экрана монитора. Но тем не менее схожесть была слишком большая, как будто кто-то решил оживить изображения художника, точно то же и здесь.

— Этого, блядь, быть не может.

Так не бывает. Так в реальности не происходит. Бред! Глаза просто играют со мной!

— Уууууугрх, — тихо застонав, я перевернулся опять на спину, я не хотел смотреть на то, что увидел, ни на труп, ни на несуразных существ перед собой. Лучше тупо пялиться в небо, чем на пасущихся вдалеке мамонтов и их гигантских пастухов. — Блядь.

Я опустошен. За какие-то жалкие минуты я побывал на американских горках, включающих в себя: дезориентацию, боль, страх, панику, шок, потрясение… Даже если всё вокруг меня реально, это слишком много чтобы принять.

Что мне делать?

Такова была единственная нормальная мысль у меня в голове, что хоть как-то могла вернуть меня обратно в привычный мне логичный мир.

Перво-наперво я должен был осмотреть себя и то где я. Ясно что я ранен, а значит мне нужно установить тяжесть своих ранений и позаботиться о себе. Я был где-то посреди тундры с мамонтами по соседству без следа цивилизации в досягаемости моих глаз, с одной стороны у меня был редкий лес, а с другой полная мелких озер, от которых шёл пар, холмистая тундра. Кроме меня мне никто сейчас не поможет, разве что тот виденный мною великан своей дубиной по моему телу поможет мне отправится в последний путь.

Наверное всё дело в безысходности, мне казалось что терять собственно нечего, кроме своего шаткого рассудка, а потому стиснув зубы, выпучив глаза, надув щеки и покраснев лицом, превозмогая боль поднял себя в сидячее положение. Это далось мне дорого, зрение плыло от разноцветных пятен, пальцы подергивало в мелких судорогах, а в ушах колотилось собственное сердце, заглушая мир вокруг.

Но были плюсы, несомненно были плюсы, я не зря надругался над собой и придя в себя я смог их оценить. Теперь я смел посмотреть на себя более детально, а так же вокруг себя.

— Это не мои руки, — с ужасом, со вставшим посреди горла комом я должен был признать очевидное, ни руки, ни одежда на мне, ничто мне не принадлежало. Другая пигментация кожи, отсутствие шрамов из детства на руках, грубая и шершавая поверхность ладоней… это были не мои руки, не мои ноги. Это был не я!

Если бы не страх боли в груди, я бы начал гипервентилировать, заливаясь рыданиями, а так я лишь стиснул зубы, сжал кулаки и с внутренним, грудным рыком попытался привести себя в порядок. Вот только собравшаяся на глазах влага говорила о тщетности моих попыток самоконтроля. Но я старался. Ибо ничего другого мне не оставалось. Старался несмотря на все предательские мысли появляющиеся в моей голове, старался несмотря на то, что может лучше было бы отступить. Но я упрямый, одна из моих немногих хороших черт и сейчас я всецело доверился ей.

Долгие десятки минут спустя, когда первые припадки экзистенциального кризиса ослабили своё давление на меня, я принялся анализировать свою ситуацию. Я успел осмотреть себя и место вокруг более детально. Было три важных детали: в моём брюхе была колотая рана, вокруг которой уже успело застыть приличное пятно крови, рядом валялась обгоревшая и разбитая в дребезги телега, а возле неё мертвая лошадь.

Должен признать, именно вид алого пятна крови дал мне сил начать думать о чем-то помимо невозможности происходящего. Видимо сработал инстинкт самосохранения. Даже если вокруг творится бред моего сознания, этот первобытный позыв всё равно исполняет свою роль, давая стимул и силы делать хоть что-то, чтобы спасти свою шкуру.

Радостной новостью было то, что рана на животе была странно зажившей, будто она не свежая, как говорят всё факты (труп рядом, разбитая телега всё указывало на обычное ограбление), а ей уже как минимум месяц, при этом возле меня валялись аловатые осколки разбитого в дребезги небольшого пузырька едва дотягивающего до 100 миллилитров. Понемногу приходило понимания того, что же со мной произошло, да и не только со мной, но и с телом в котором я оказался.

Пускай мои догадки могут бредом, пускай, но если есть хоть шанс, что всё вокруг меня реально то… То мне нужно осмотреть телегу.

До телеги было метров десять. Так мало и так много в моем состоянии. Десять метров ада, так я их видел. Но я должен был добраться до обломков. Я не чувствовал в себе уверенности подняться на ноги, скорее я знал, что стоит мне попытаться как тут же свалюсь на землю, вот только ползти на четвереньках я не вынесу. А значит выбора не было, как не было его и раньше, есть вещи которые просто нужно сделать через не могу и не хочу.

Встать с первой попытки почти вышло, было больно, снова и много, больше всего в жизни я ненавидел боль и сейчас мне казалось что в моей жизни осталась только она. Но я встал, хотел бы сказать что я гордо и уверенно стоял на ногах. Нет. Совсем нет. Куда уж более похоже, что стоило ветерку подуть немного сильнее и я упаду на землю, в объятия новой порции агонии. Ноги едва держали мой собственный вес, голова кружилась и неприятно гудела, в висках стучала кровь, всё тело сигнализировало о том, что оно работает в долг, едва-едва и на пределе своих сил. И я был благодарен уже за эту малость. Медленно, шатаясь хуже всякого пьяницы, шаг за шагом я добирался до почерневших от огня и даже в некоторых местах всё ещё горящих деревянных обломков. Наконец с последним шагом я едва не свалился, но вовремя успел ухватить бок перевернутой телеги, опершись на него, я начал изучать сохранившееся содержимое. А было всего нечего. В самой телеге ясное дело ничего не было, а если и было, то успело сгореть или было украдено теми, кто убил огромного человекоподобного кота и нанес рану в живот мне. Но вот в жалких метрах от повозки валялся разбитый деревянный сундук, а за ним кожаный походный рюкзак прямиком из средневековья.

Я не Шерлок Холмс, гениальный детектив, творение Артура Конана Дойля, я даже не доктор Ватсон, но даже мне из имеющихся улик вполне по силам восстановить сцену преступления. Два путешественника попались шайке шальных разбойников. Убили лошадь, чтобы не смогли убежать, затем прирезали кошака, а после второго путешественника. Подошли к повозке уже для более детального разграбления, как на шум и крики боя пришли мамонты, а с ними великан. Деятели вольной дороги видимо струхнули и, схватив что успели кинулись прочь. Примерно так я вижу эту ситуацию, иначе объяснить оставленный рюкзак, сундук и недобитого меня я не могу.

В стороне взревел один из мамонтов, а наблюдающий за ними великан лишь флегматично почесал себе спину огромной дубиной. На меня и мою деятельность они обращали ровно ноль внимания и хвала им за это.

Теперь от повозки нужно было добраться к рюкзаку и ящику. Бля. Снова терпеть боль в животе и груди. Ненавижу боль.

На этот раз получилось быстрее, возможно наконец подействовал адреналин, если моё тело вообще способно его вырабатывать или мне просто мерещится, последнее больше всего похоже на правду.

На мою удачу в рюкзаке я нашёл то что искал и о чем предполагал. Два маленьких красных пузырька. А ещё кусок сыра, хлеба, бутылку чего-то алкогольного и ломтики сушеного мяса. Помимо двух книг, которые открыл, но понять не смог, язык которыми они написаны мне был не знаком. Так было в первой, а вторую я не открывал, она была странной, лучшее что я могу сказать, что она вызывала у меня в руках покалывание и сосущее чувство в глубинах разума. К тому же на фиолетовой обложке уж слишком сильно выделялся узнаваемый для меня орнамент, будто кто-то используя три палки и точку попытался схематично создать изображение портальной арки. Её я просто кинул обратно в сумку, у меня не было сейчас времени заниматься этой странной книгой.

Всё своё внимание я уделял двум найденным пузырькам. Была догадка для чего они и что внутри них, но вот проверять было страшно. Может я сейчас одной ногой в могиле посреди черт знает где, но только одной ногой. И мне не хотелось прыгать второй ногой в эту яму.

Но какой у меня был выбор?

Дрожащими руками я кое-как выдернул пробку, что закупоривала пузырёк и поднес тот к носу, чтобы моментально отдернуть тот в сторону. Не нашатырный спирт, но близко. Что-то внутри меня подсказывало, что на вкус содержимое емкости соответствует запаху. Снова прибегнув к дыхательному упражнению по успокоению, зажав себе нос свободной рукой, я опрокинул вонючую жидкость себе в горло одним глотком. Едкая, горькая и невыносимо горячая жидкость устремилась по пищеводу в желудок. Тело будто охватило огнем изнутри спустя пару секунд.

— Хаааа! — от образовавшегося жара в желудку стало плохо. Упав на колени я панически метался от одной мысли к другой, неужели я ошибся, неужели я выпил яд? Я умру? Почему я?

Но жар постепенно начал уходить, а я не спешил ни падать в обморок ни превращаться в пепел. Пришла радостная мысль, что я был прав, что всё получилось! Боль до этого терзавшая меня исчезла, я осторожно сумел вдохнуть полной грудью. Задрав окровавленную рубаху я нашел только мелкий тонкий бледный шрам на месте полу зажившей раны.

— Ура! О да, да! Блядь! Я буду жить!

Мой крик триумфальной, эйфорической радости был прерван ревом невдалеке, это в очередной раз ревел один из мамонтов, но теперь они не стояли на месте, а делали первые шаги в мою сторону. А вместе с ними оживился великан. Великан с огромной дубиной в руках, от одного вида которой мне было страшно.

Зря я начал радоваться в голос. Быстро подхватив что было ближе всего ко мне, я кое-как уместил это в рюкзаке и у себя в руках и побежал прочь от приближающиеся огромных доисторических травоядных животных.

Не знаю, что представляют себе другие при словосочетании дикая природа, возможно, горные пейзажи, чьи вершины покрыты облаками, или буйную растительность зелёного леса, а может бескрайние степи в свете заходящего солнца. Думаю это некий мирный, но величественный образ и он максимально далёк от моего нынешнего положения. А всё дело в обитателях дикой природы и я не о милых зайках и хитрых лисицах, а о куда более страшном и самое плохое голодном звере — волке. Или стае волков. Совсем недавно я услышал вой волчьей стаи, позже он повторился, но уже гораздо ближе ко мне. Сейчас же я едва ли не физически ощущал на себе голодные взгляды. Сказать что было страшно — не сказать ничего, быть загрызенным насмерть, а после разорванным на части на лесной пирушке это совсем не мой предел мечтаний.

И вот в пределах моего зрения среди деревьев на склоне на который я взбирался, мною были замечены несколько низких и быстрых черных силуэтов. От чего вспотевшими ладонями я только сильнее сжал деревянную рукоять железного топора, единственное оружие, что я сумел и что вообще было на месте моего пробуждения в десятке километров позади и часах ходьбы без остановок.

Было два выбора: сражаться или бежать. В первом меня ожидало короткое и заведомо проигрышное сражение, а во втором я умру уставшим. Да уж, собственные шансы против стаи волков я оценивал крайне низко. Но всё же они не были равны нулю, впрочем тут мало моей личной заслуги. Взгляд сам собой упал на левую руку где между сложенными определённым образом пальцами плясало тусклое фиолетовое свечение размерами и формой напоминающее теннисный мяч.

Чтение таинственной книги из рюкзака принесло свои плоды, не без минусов ясное дело, не знаю механизм и особенности всего процесса, но знания из книги будто вдолбили мне в мозг, начав читать ты уже не можешь остановиться, пока каждая строчка прочитанная тобой не осядет в подкорке мозга. Будто бы неизвестный автор книги вместо бумаги для своих чернил использовал мозг читателя. Как только последняя буква, последняя завитушка была отпечатана в моем сознании гипнотическая книга в руках осыпалась пеплом, оставив меня один на один с навалившейся острой болью и кровотечением из носа.

Этот акт был для меня первым свидетельством настоящей магии, после которого магию использовать мог уже я. Я не знал теории, стоящей за процессом создания одного единственного известного мне заклинания, но я в самых детальных подробностях знал сам процесс. И сейчас пришёл момент использовать данное мне преимущество.

— Властью над Обливионом я призываю малого зверя!* — сжав руку и потянув невидимые струны в собственном теле, я бросил пурпурный шар себе под ноги, где секундой позже появился полупрозрачный, дымчастый, как густой туман, силуэт зверя. Он был далёк от идеального представления о реальном животном, которое он копировал, ему недоставало многих деталей, как точности своей формы, имитации меха, глаз и прочего. Это был полупрозрачный голубоватый силуэт волка, словно его нарисовал и разукрасил маленький ребёнок.

И на него были мои надежды.

Я знал, что смогу проделать подобный трюк ещё один раз, но если даже сейчас в ситуации относительного покоя вызов этого призыва обошелся мне мелкой головной болью, накатившей слабостью и тошнотой, то шансы, что в горячке боя я проделаю это во второй раз… они разочаровывали.

После вызова духа животного, что должен был стать единственной преградой между мной и зубами волков, а так же тем кто этих волков будет атаковать, я поспешил отступить к ближайшему дереву. Как на зло вокруг меня были деревья с толстыми и высокими стволами, ближайшие ветки которых были над землей на высоте нескольких моих ростов, так что просто забраться на дерево и переждать пока волки убегут я не мог. А ведь было бы хорошо, сидеть на дереве, да по возможности кидаться заклинанием призыва. Нет, конечно, всё не могло быть настолько просто. Думаю обстоятельства моего пробуждения ничему не научили меня.

— Блядь, — ругнулся я когда увидел бежавшею ко мне группу животных. Раз, два, три четыре, всего четыре, ровно на четыре больше чем мне хотелось бы видеть. — Ну подходите уебки, мне как раз хотелось новый меховый коврик домой! — глядя в налитые кровью глаза вожака волков воскликнул я. — В атаку! — кричать было не обязательно, призыв и так выполнил бы нужные действия самостоятельно, связывающие и контролирующее его заклинание позаботилось бы об этом, к тому же я могу управлять им простыми мысленными командами. «Беги, стой, в атаку»: это то что понимает мой призыв, это я выяснил некоторое время до этого, когда справился с головной болью и попытался использовать настоящую магию.

— Грррр! Граааа! — первый черный волк, и самый крупный из них попытался пробежать мимо голубоватого духа и первым же прыжком вцепится мне в горло, вот только мой призыв помешал ему, врезавшись в него собственным прыжком и повалив на землю.

Это вызвало неожиданный эффект, бежавшие позади своего вожака волки опасливо приостановились, но продолжали скалить клыки и рычать в мою сторону. Сам призыв попытался развить свой успех и укусить поваленного волка, но тот извернувшись уклонился от укуса. Так как с наскока одолеть свою жертву не получилось четыре волка рассредоточились полукругом передо мной. Моя спина была прижата к огромному стволу дерева, а значит от атак сзади пока застрахован, одного из волков сумеет взять на себя волчий дух, значит осталось два направления с которого на меня может напасть три зверя.

Не знаю чудо это было или просто в стрессовой ситуации моё внимание и концентрация столь сильно обострились, но попытку напасть на себя слева я сумел заметить и даже отреагировал на неё. Лезвие топора в идеальном вертикальном ударе упало на череп животного, расколов черепную кость и впившись в мозг. Один удар — одна смерть. Вот только возникшее чувство ликования было стерто из моего разума тем, что пока я атаковал одного волка, два оставшихся не стояли на месте.

Я не мог нанести второй удар, слишком сильно вытянул руку с топором вперёд, не мог уклониться, просто не успевал, лишь успел подставить под открытую волчью пасть свою левую руку, на которой мгновенно сомкнулись два ряда острых клыков.

— Тварь! — с болью и гневом воскликнул я глядя в глаза волку, что принялся рвать мою руку из стороны в сторону. От чего расцветший на месте укуса цветок боли едва не заставил меня упасть на землю и выпустить окровавленный топор из правой руки. — Аааааа! — заорал я, ощутив как на моей ноге сомкнулись клыки второго волка, что тут же как и первый принялся мотать пастью в разные стороны с целью вырвать кусок мяса из моей лодыжки. И это заставило меня упасть на землю. — Ммммммгх!

Слезы от боли тут же выступили из глаз, дыхание сбилось и даже первоначальный заряд адреналина не помогал. Я… я не умру!

— Аргх! Рааааааа! — пересилив страх, пересилив боль, сжав рукоять топора, которую я только чудом не упустил, начал бить, как мог по волку, что вцепился мне в левую руку, в это же время используя целую ногу пытался оттолкнуть второго волка.

Увы, мои действия не принесли того результата на который я надеялся, со стороны же это больше походило на неловкие конвульсии нежели на попытку отбиться от двух яростных животных. Тем не менее топор несколько раз сумел задеть первого из волков, тот упустил мою руку. Будто дожидаясь этого момента на оставившего меня волка напал мой призыв, со спины врезался и повалил того на землю без единого шанса вырваться и победить. Это будто открыло во мне третье дыхание, отведя левую ногу я с силой ударил носком ноги метя в глаз волку. И у меня вышло, с громким скулежом зверь был отброшен прочь. Прошло всего несколько мгновений, как мне на помощь пришел мой призыв, как полупрозрачный силуэт кинулся к последнему из нападающих и одним движением, ухватившись за шею перекусил его.

Я же несколько секунд, смотря на контролируемого духа, всё же пришёл в себя, было сложно забыть о том, что моя правая нога и левая рука представляют собой совсем не аппетитное зрелище, местами я даже казалось мог увидеть собственную кость.

— Хороший мальчик, — прохрипел я скривившись, когда пришлось двинуть раненую ногу, чтобы поместить себя в удобное положение.

— Аууууууу! — будто отвечая мне завыл волчий дух и секундой позже осыпался туманом на землю. Время действия призыва подошло к концу, какая удача, что не десятком секунд раньше.

Дрожащей рукой я притянул к себе брошенный рядом рюкзак и, стараясь не думать о собственных ранах слишком много, полез внутрь за единственным оставшимся у меня пузырьком с целебной жидкостью. Как и в прошлый раз вкус был максимально мерзкий, но лучше это чем истечь кровью. Оставался вопрос заражения от укусов. Да мои раны исцелились, но я не знаю как влияет зелье на бактерии, подхвачу ли я какую-то заразу и умру от воспаления или обойдётся.

— Невезенье, — заключил глядя на разорванное тряпьё, что раньше было моей одеждой. Теперь я был окровавлен не только возле живота, а повсюду. Нужно было найти место, чтобы смыть новую кровь с себя и вещей. Вот только не думаю, что мне в этом повезёт дойти до ближайшего поселения.

Холодный ветер привел меня в чувство, небо темнело и становилось холодней, мне нужно было найти место для ночлега. Бросив взгляд на четырёх мертвых волка, я поправил себя, мне нужно было безопасное место для ночлега.

Оставаться рядом с пропахшим кровью местом стычки посреди леса было глупостью, рано или поздно, но сюда нагрянет очередная группа хищников привлечённых запахом крови. Нужно было убираться отсюда подальше до наступления темноты…

— Это будет не самая теплая ночь в моей жизни.

За день я успел пройти расстояние достаточное, чтобы оставить бедную тундру и войти в подножие невысоких гор и скал полных хвойных деревьев. На самом деле пройденное расстояние было небольшим, едва сорок километров, а по прямой и того меньше, немного больше двадцати. Но тут дело было скорее в том, что я очнулся на краю, на стыке двух биомов, жидкого леса у подножья гор и начала пустынной, полной только травы и редких кустарников тундры.

По пути попалось несколько указателей на малочисленных развилках. Так я узнал, что как минимум пишут тут всё же на английском, а та книга у меня в рюкзаке на самом деле написана на другом языке нежели используют тут. Вторым же открытием было два простых слова на указателе “Виндхельм” и “Рифтен”. Так в моей голове появился новый ворох вопросов без ответов, но я решил подождать с ними. Мне нужно было идти дальше.

Почти перед наступлением сумерек я сумел увидеть слева от дороги, по которой шел, крутой склон, великое дело, конечно же, найти склон в гористой местности. Так вот, чем был интересен примеченный мною склон — вверх по нему зигзагом подымалась каменная, я бы даже сказал, бетонная лестница. Она столь сильно выбивалась из окружающего её антуража, чтобы проглядеть её несмотря на всю ту буйную растительность, что пыталась укрыть эту лестницу от чужих глаз, нужно было просто не смотреть в её сторону совсем. Но помимо очевидного элемента присутствия более развитой цивилизации на территории необжитых лесов, была вторая деталь, бросающаяся в глаза, три огромных желтоватых купола, пускай со временем потускневший, но этот странный металл легко притягивал к себя внимание играя лучами солнца на своей поверхности.

Что значило это для меня? Возможное укрытие или быстрая, но ужасная смерть от тамошних обитателей. Что равнозначно любому другому доступному мне варианту. Между враждебными обитателями покинутых руин и не менее враждебной фауны леса… Что же выбора вновь нет, есть лишь его иллюзия.

Вздохнув про себя и потрепав себя по бокам, я ступил на первую из сотен ступеней на верх. Если бы боль в ногах могла убивать, то я бы уже десять раз был мертв. Всё же мне пришлось сегодня изрядно пройтись, без сомнений, сегодняшняя прогулка на свежем воздухе в лоне природы была самой насыщенной в моей жизни.

— Ха-ха, — нервный смешок разорвал окружающую меня тишину.

Спустя минут десять по личным ощущениям я был готов лично линчевать того архитектора, который подумал, что столь длинная лестница будет хорошим дизайнерским ходом. Разве я так много прошу? Всего лишь безопасное, сухое и теплое место для ночлега.

— Эх, давай, нытье не поможет делу, — причитая про себя, продолжал своё восхождение вверх.

Скажу честно, последнюю ступень лестницы я встречал как давно потерянную любовь. Ровно до той секунды, как поднял взгляд немного выше. В метрах пяти вглубь открывшейся мне поляны свободной от деревьев стояли два больших металлических механизма прямиком из научно-фантастического романа.

— Большие, — нервно выдохнул я глядя на два желтоватых автоматона, их цвет был нечто средним между медью и золотом, а рост превышал мой собственный как минимум в полтора раза. — Они же просто статуи? Надеюсь на это, лишь бы они не ожили, — в ином случаи моя судьба будет предрешена, от таких махин меня не спасет жалкий волчий дух.

Облизав сухие губы, я таки подавил нервный страх глубоко в моём желудке и сделал первый шаг к застывшим памятникам пропавшей цивилизации. Ничего не произошло. Второй шаг и снова ничего не произошло, огромные автоматоны не спешили бросаться на меня в стремительном рывке с лезвиями на изготовке.

Что же, это был явно хороший знак, а потому мысленно шепча себе успокаивающую мантру, медленно продолжил своё движение к этим псевдо статуям, а после и мимо них. И лишь когда они остались позади в десятке метров за спиной, нервная дрожь на кончиках пальцев начала сходить на нет. Я оказался на развилке, можно было пойти к большим металлическим воротам, которым не доставало только таблички с надписью “главных вход здесь”, либо же свернуть направо и пройдя сквозь пару кустов подойти к непримечательному строению, с обычной дверью, только снова из метала.

Кивнув своим мыслям, я двинулся в сторону небольшого здания, вот только подойдя к двери я не спешил её открывать, а остановился и прислонившись ухом к двери попытался прислушаться, вдруг там что-то внутри. Естественно, ничего по ту сторону услышать не удалось, слишком сильно уж стучало собственное сердце в груди. Спешить открывать дверь я всё равно не стал, выхватив топор и вытянув его перед собой в качестве такой себе защитной меры, им же толкнул дверь, та не пошевелилась. И вот в этот момент я почувствовал себя полным идиотом, дверь открывалась на себя, а не от себя.

— Чуть не обосрался, — но опять же, даже тупые шутки над собой не могли унять приступ паранойи. Поменяв положение тела и отойдя так, чтобы не стоять в открывающемся проходе, я потянул дверь на себя. Медленно.

Дверь отрылась на пятую часть, ничего не произошло, оттуда не вырвался поток чудовищ, не полетела смертельная магия, ничего. Дверь открылась на треть, все было так же. Половина и никаких изменений.

— И всё же пусто, — заключил я, смотря внутрь открывшегося помещения, на удивление там был собственный работающий источник света, по типу газовой горелки, вот только без всякого характерного запаха. При сгорании не было отходов? Смесь с высоким КПД сгорания? Неважно. Главное было светло. И теплее, чем снаружи.

Наконец поняв, что внутри безопасно, я шагнул внутрь, закрыл за собой дверь и пройдя дальше наконец скинул рюкзак со своих плеч в угол комнаты. Что же, внутри было полно всякого металлического хлама: миски, шестерни, металлические обрезки труб, просто странные детали и все из одного характерного металла, в одном из углов валялись пустые бутылки на вид от вина, а рядом с ними пузырьки как я раньше использовал.

— Ясно, значит я тут не первый, — чувствуя огромную усталость, просто позволил своему телу медленно сползти по ближайшей стене, усевшись на задницу и устремив невидящий взгляд в каменный серый потолок.

Наконец подобие безопасности.

Видимо эта мысль сломила во мне некую плотину, что уберегала меня от срыва, от слома, просто от всего заставляя идти вперёд, просто потому что больше некуда было идти.

— Блядь! — топор в руке был со злостью кинут в противоположную стену, чтобы издевательски отскочить от той, оставив мелкую царапину на камне. — Ебаное пиздоуебище! Ебись ты в рот пизда ты ебанная! — без цели, без мыслей, просто поток злости и мата, не важна цель обращения, важно само обращение. — Абортный плод ебли пиздеца и хуеты! Нахуй! Просто нахуй! Сука, за что?! Что за ебаная херотень!

Ещё долго одни матерные слова, едва связанные между собой, вылетали в гневном крике, пока просто не осталось никаких моральных сил жаловаться и кричать, проклиная всех кроме себя. Но так не могло продолжаться вечно, запал исчез, ярость утихла, прошел миг слабости.

Утерев мешающую смотреть влагу на глазах тыльной стороной ладони, поднялся на ноги и поплелся к оставленному ранее в углу рюкзаку. Зверский голод таки победил муки разума, тело, как оказалось, превыше духа.

Вытащив наружу единственную бутылку и горсть сушенного мяса, я жадно проглотил второе и запил первым. Жесткое мясо жевалось плохо, но мягкий алкогольный напиток облегчал эту задачу для моей челюсти.

— Итак, факт первый — я в пизде, факт второй — я в очень глубокой пизде, но я сам по себе пиздат, — я прекрасно понимал “что, где и как”, скажем так, за целый день пути у меня было много времени на подумать в перерывах между уничтожением очередной группы диких волков, решивших полакомится свежей человечиной. Ненавижу, блядь, волков.

Я успел хорошо подумать, даже слишком хорошо, просто до этого времени не было возможности отвлекаться на второстепенные вещи, сперва безопасность и выживание, а рефлексивные мысли потом, в тепле и уюте.

— Факт третий — я в другом мире, факт четвертый — я знаю этот мир, не идеально, но достаточно чтобы понимать в какой пиздец попал, факт пятый — вокруг пиздец и размер пиздеца зависит от времени, в котором я оказался. Это может быть вторжение Дагона, война с Доминионом, возвращения Алдуина, а вместе с ним гражданская война и нашествие вампиров. Пиздец нахуй блядь, — очередной глоток меда, а пил я именно нордский мёд, промочил моё горло позволяя продолжать размышления в слух. — И как вишенка на тортике — я. Великий я, что в данный момент не больше чем пони одного трюка, — грустно и насмешливо смотрел на пурпурное свечение между пальцами. — Весьма дерьмовый трюк, однако.

На самом деле я предполагал, что оказался во вполне конкретном отрезке истории Скайрима, да я принял факт того, что я ныне в чужом теле, в чужом мире, на чужой планете и в чужой стране.

— Итак, что делать будешь, Чемпион? — обратился к себе в третьем лице по кличке из детства. — Хах, ясно же как день, — теперь взгляд на собственную руку, в которой мерцал пурпур стал цепким и холодным, как у человека что видел свою цель в шаге от себя и был готов сделать этот шаг не считаясь с ценой. — Не хочу быть цирковым пони только с одним трюком.

Ещё в первый раз, когда я понял, что произошло, когда обнаружил у себя в голове новый набор знаний, когда осознал, что не просто знаю, но и могу использовать это добавление. Тогда мне в голову пришла полная восторга и жадности мысль: “Я могу творить магию”. Это сломало что-то внутри меня. С тех пор мне хотелось просто остановиться и играть с этим притягательным пурпурным сиянием в руке, и я не знаю, что всё это время сдерживало меня от этого.

Я очнулся в двух шагах от смерти? Решаемо! Я посреди нигде? Не важно. Я в другом мире? С этим можно справиться. Я использовал магию? Это… это нужно углубить, расширить и взрастить.

Тогда мой мозг выдал забавную цепочку предположений о том, что я должен делать в будущем. Что я обязан сделать. Овладеть магией, познать её всю, каждый клочок этого удивительного явления не может остаться в стороне, она должна быть моей.

Самое страшное? Я знал, как достичь половины своих безумных мыслей. Это не было нереально, и это пугало, страх перед этим заглушал любой иной. Я… я не уверен, что поддавшись своим желаниям даже страх смерти не утратит надо мной силу, в конце концов за сегодня я почти привык к этому тревожному чувству.

Я знаю себя, всю жизнь я мечтал о “а вот если бы…”, “как же хотелось бы…”, “мне бы такую силу…”. Вариаций множество, но суть одна. Честно, мне жаль мою прошлую жизнь, но если бы мне задали вопрос “магия или твоя обычная жизнь в тепле и уюте цивилизации?”. Что же, видимо мне задали подобный вопрос и в ответ на него я оказался в Нирне.

Дожевав мясо и запив остатками алкоголя, я новым, твердым взглядом осмотрел потолок. Я знал, что буду делать дальше, куда мне двигаться и чего следует достичь. Буквально за время одного приема пищи, за лёгкий перекус, был создан план, была поставлена цель на годы вперёд. В конце концов, если я не могу ничего поделать с тем, что произошло, то нужно взять в свои руки то, что будет.

Рифтен, Вайтран, Винтерхолд. Три основных точки в моих планах. Но это будет позже, а сейчас пора спать.

Я так устал за сегодня.

— Не сон, — заключил, глядя на свою “не свою” руку, после же короткого момента осознания оглянулся вокруг. Ничего в старой, пыльной, заполненной хламом комнате не изменилось, всё было в точности, как и когда меня сломила усталость. — Ну и хорошо, что не сон, — впервые за время в новом мире во мне горела эмоция отличная от страха и тревоги, решимость наполняла мою грудь. — Мзулфт, — собрав по частям всё подсказки и свои знания пришедшие со мной в эту жизнь, я определил своё текущее местоположение.

Теперь у меня была точка отсчета своего путешествия.

Я знал, не уверен в осознании до конца, но я по крайней мере знал, что впереди меня ждёт долгая и тернистая дорога, что мне не раз придется столкнуться с ситуациями, по сравнению с которым моя вчерашняя стычка с волками просто мелочь. Не скажу, что не было тревоги об этом, но вскипевшая в груди решимость испарила этот мелкий страх.

Взгляд сам собой переместился на две примечательные детали помещения: большую и очень плотную решетку ровно напротив входа, сквозь которую к тому же едва палец протиснешь и на дверь справа от решетки. По моим знаниям она должна была быть закрыта на несложный замок, вот так ли это в реальности предстояло проверить.

Скинув сонливость и поднявшись с пола, первым делом я направился к двери в соседнее помещение. Да. Она, как и предполагалось, была заперта и без ключа или личного взломщика её было не открыть. На счастье, у меня в рюкзаке завалялось три простых самых дешевых железных отмычки, что явно видели лучшие дни. Потому как других вариантов не было, а времени у меня было достаточно, то я полез в рюкзак за этими инструментами настоящего вора. И через минуту с их помощью изучал запирающий механизм, опыт у меня в этом был совсем небольшой, но был благодаря бурному детству и отцу, что запирал гараж с машиной на всякий ширпотреб, а не нормальный замок.

Изучение всех нюансов замка заняло от силы полчаса и просто потому, что я тупой. Чем-то механизм, по которому устроен замок, напоминал обычный сувальдный замок. И тут началась моя самая нелюбимая часть в таких замках, потому как нужно было быть аккуратным, точным и последовательным. Можно было бы пойти моим любимым способом, полным вандализма и ущерба чужой собственности, вот только у меня и близко не было хоть сколь либо подходящего под отверстие ключа, чтобы попросту выбить сувальды. Смысл примерно таков — когда ключ начинается поворачиваться внутри, то он подхватывает сувальды и они выстраиваются «ровно по шеренге» — дорога для него открыта, он свободно проходит. Если какая-либо из пластин «выбивается из строя», то есть встает не на свое место, то все блокируется, грубая же сила помогала во многих случаях просто ломая нужную очередность нахер. Просто долби пока не пробьешь себе путь.

Вместо этого я стоял на коленях и под светом газовой лампы пытался с помощью крючка поддеть ригели, пока второй отмычкой давил на сувальды. Та ещё работенка. Мне казалось, что я потратил хотя бы один час. Нет, я не жалуюсь, я знал на что шёл, хвала моим кривым рукам, что взлом замка не занял полдня, а всего-то пару часов.

Наконец, с особым триумфом и ликованием я потянул дверь назад, чтобы лишь ощутить себя идиотом, дверь открывалась от меня, а не на меня. Второй раз, вторая двемерская дверь делала из меня идиота. Два — ноль. Счет явно не в мою пользу.

Тем не менее я был счастлив, призы внутри этой комнаты стоили моих неудобств и нервных клеток. Это помещение явно было создано для хранения вещей, на стенах в двух разных углубления в стенах было по две длинные полки, на которых расположился как откровенный хлам, так и нечто интересное.

В первую очередь мои глаза выцепили легкие и ценные вещи, кухонную утварь: ножи, миски, вилки. Следом в зону интереса попали две яркие вазы, а после них два сундука прикрепленные на краях левого углубления и только в последнюю очередь я посмотрел на слитки метала цвета меди, что двумя аккуратными пирамидками расположились на нижней полке слева. Конечно, всё это добро было погребено под слоем пыли, огромным слоем пыли, и что есть что я больше угадывал, прежде чем использовать руку дабы стереть тысячелетнюю пыль прочь.

После осмотра полок, где кроме кухонного набора для собственного пользования и нескольких для возможной продажи меня ничто не зацепило, я подошел к первому из сундуков. Он оказался не заперт, чему я несказанно обрадовался. Внутри оказалось несколько серебряных колец с драгоценными камнями, которые я взял в руки и мигом позже бросил их из рук на пол. Одно из колец как будто статическим электричеством ударило меня.

Зачарованное — понял я. Вот только подымать его я не спешил, кто знает, что за чары на него наложены, к тому же удар током не самое доброе знамение. Вооружившись одной из отмычек, я поддел кольцо и бросил его в отдельное деление рюкзака, туда же в будущем попадут все подозрительные магические побрякушки.

Больше в первом сейфе ничего не было, пришла очередь осмотра второго. Не густо: зачарованный неизвестным мне зачарованием золотой кулон, обычный золотой кулон и медный обруч с рубинами. На этот раз меня хотя бы не ударило током, кулон при первом прикосновении просто нагрелся, даря успокаивающее тепло моей руке. Его я так же кинул в кармашек для подозрительных магических предметов.

На пирамиды слитков я даже не смотрел, один раз взвесил один из них в руке и понял, что тащить подобную тяжесть куда-либо я не буду. Но вот так просто бросить найденное добро не мог, в голове уже был план, как я вернусь сюда с телегой и загружу всё что тут есть и продам кому угодно, металл явно будет цениться кузнецами, а кухонная утварь всякими торговцами диковинок.

Не было шансов, что я пропущу последнюю достопримечательность — дверь из кладовой в комнату за решеткой, что видел из предыдущего помещения. Я знал, что там должен был хранится редкий и очень ценный предмет. Но между ним и мной была маленькая преграда — очередная запертая на замок дверь.

— Сука, — тихо ругнувшись полез к своим отмычкам.

Спустя неопределимое, нопродолжительное время я был готов вынести эту дверь голыми руками. Я даже сумел сломать свою плоскую отмычку, благо именно для неё у меня была замена, сломайся крючок и я бы бросил любые попытки взлома. Наконец, когда я уже изрядно проголодался, поясница неприятно ныла, а колени я даже не ощущал никак иначе как очаги острой боли, проклятая дверь поддалась моим умелым рукам.

— Аргх! — прокряхтел пытаясь выпрямить ноги и едва не упав лицом на пол, ноги затекли и неприятно ныли.

Первый, второй, третий шаг и я вновь обрел равновесие и был готов к очередной инспекции среди сантиметрового слоя пыли и бесполезного хлама. Первым осмотру подвергся единственный стол, стерев окровавленным рукавом пыль, я радостно заулыбался видя приятный голубоватый отблеск неизвестного мне кристалла, выплавленного в причудливой форме.

— Один есть, осталось ещё три, — нужно лишь было позаботится о том, чтобы я его не потерял или его не украли, с учетом того, что я буквально держу путь в город воров. Нужно будет держать его как можно ближе к телу, буквально, а то этот необычный кристалл будет притягивать любопытные взгляды зевак.

Наконец налюбовавшись этерием мои глаза переместились обратно на очищенный от пыли стол. Было сложно не заметить большое лезвие, чья форма медленно перетекала в длинный украшенный шест. Двемерская секира. И не просто секира, а секира лезвие которой если присмотреться светилось тусклой тонкой алой паутиной по всей поверхности режущей кромки.

— Я могу быть совсем необразованным в магии, но почему-то уверен, что на секиру наложили огненные чары, — руки сами ухватились за неё, и с натугой оторвали её от стола, на котором она пролежала не одно столетие. — Тяжеленная, — неожиданно большой вес неприятно удивил. Нет, таким оружием я пользоваться точно не буду, во-первых, слишком тяжёлая, во-вторых, без должного умения пытаться использовать её будет глупостью. — Зато продать можно будет, — тут же заулыбался я.

Вопрос моих финансов был почти решён, а список предметов, что я должен утащить с собой, к ближайшему поселению, резко поменялся.

Больше ничего ценного и интересного в комнате не было, а значит мне нужно было есть и убираться отсюда прочь, пока солнце не вошло в зенит.

Камень Шора должен быть где-то дальше по дороге, если предерживаться прошлого курса.

Редактировать часть

Глава 2

Добраться к шахтерскому поселению Камень Шора до наступления ночи не удалось, как не удалось найти нормального места для ночлега. Сумерки застали меня посреди дороги под открытым небом. А вместе с наступлением ночи ко мне пришёл голод, не удивительно, последней достойной едой — мясом и сыром я позавтракал ещё в Мзулфте, а на обед у меня была пара яблок. С учетом того, что охотиться я не умею, да и забредать в лес мне опасно, очень большой шанс, что я с него уже не вернусь, ни на дорогу обратно, ни в целом. Я дитя каменных джунглей.

В итоге, всё что мне оставалось это идти вперед, игнорируя всё усиливающийся с каждым километром голод и усталость, с верой в то, что к ближайшему поселению я дойду быстрее чем свалюсь под натиском этих двух неприятных минусов жизни. А уставал я значительно быстрее и делать привалы приходилось всё чаще, лишние килограммы на спине давали о себе знать, была даже мысль о том, чтобы кинуть этот хлам и пойти налегке. Вот только факт того, что у меня в кармане ровно ноль целых, ноль десятых септимов, а этот хлам это моя новая одежда, еда и койка на ночь в таверне, изгонял эти малодушные мысли прочь.

Спустя пару часов после захода солнца за горизонт, идя по мощенной камнем дороги под светом звезд и двух лун в абсолютно безоблачном небе, я наткнулся на дозорную башню. В первые секунды, как я увидел этот большой силуэт деревянного колоса я обрадовался, но тут же насторожился. В башне не горел свет, ни единый факел не был зажжен. Было два объяснения подобному: дозора могло не быть, дозор был убит. И первый вариант лично для меня был маловероятен, ведь рядом начинались обжитые земли, шахтерские поселения, фермы, форты и прямой путь к Рифтену, столице этого владения. Дозор должен был быть исходя из элементарной логики и здравого смысла.

Если же дозор был убит, а факела были насильно потушены, то вывод один — нападавшие сделав своё дело ушли. Следующая мысль, пришедшая мне, была аморальной с точки зрения меня-прошлого: “Это мой шанс помародерствовать”. Да я понимал, что грабить трупы людей не самое благородное занятие, это низко и подло и хороший человек не должен даже думать о таком. Что же, до недавнего времени я думал, что я хороший человек, но реальность сегодняшнего дня показала, что недостаточно.

Я шел грабить трупы? Да, я шёл грабить возможные трупы. Дело в том, что это трупы, если принять за правду мои догадки, а я живой, голодный и нищий. Чтобы жить в этом мире так, как я хочу мне нужны для этого средства и весьма немалые, а уж в моём нынешнем положении я только могу надеяться оказаться где-то рядом с нужным местом в нужное время. Как сейчас. Если эти стражники умерли, то этот факт не изменить, вот только их смерть будет мне во благо, их ценные вещи станут фундаментом моей новой жизни.

Спустя минут двадцать ходьбы я дошел к бревенчатой башне. Да, мои догадки были верны, сразу же у входа в собственной крови лежали два стражника, мужчина и женщина, они даже не успели вынуть оружие, как им перерезали глотки. Переступив два тела и пятно их общей крови среди листьев на земле, я вошёл внутрь, сразу стало понятно, что нападение произошло не так давно, один из факелов всё ещё едва дымил и был теплым на ощупь. Немного дальше внутри на одиноком столе под лестницей лежал перевернутый фонарь с погасшей свечей внутри, а на том же столе возле него обычное огниво.

Встал вопрос, зажигать или не зажигать фонарь? С одной стороны, даже при незначительном источнике света мне будет в разы проще обыскать дозорную вышку, но в то же время исходящим светом посреди ночи я могу привлечь внимания виновных в устроенной резне. Хммм… Нет, я буду осторожен, незачем провоцировать судьбу, ночь достаточно ясная, чтобы при должном усилии провести быстрый обыск. Мне незачем тут задерживаться дольше, чем на самый минимум.

На лестнице в скрюченной позе лежал очередной труп, благо я его видел, а потому избежал казусов с неловкими падениями. На втором этаже был ещё один и в итоге последний. Два мужчины, две женщины.

— Равноправие полов, хех, — хоть где-то равенство восторжествовало.

Спешный обыск места преступления принес мне еду и кошель денег, что упал под начало лестничных ступеней. Я было хотел позариться на оружие стражников, всё же даже на вид добротные и ухоженные стальные мечи были привлекательны. Вот только я быстро сумел понять, что с оружием умершей стражи не так, и почему на него не наложили руки нападавшие, всё же в средневековье пускай даже магическом меч оставался недешевым делом и мог передаваться от отца к сыну на протяжении поколений. Всё было в том, что выше гарды меча, который я первым осматривал, мои пальцы нашли неровность, углубление, изучив которое до меня дошло — это было клеймо. Всё оружие в руках стражи было меченым.

Хвала паранойи, что я не просто взял первый попавшийся меч и потащил его с собой, хуже было бы только попытаться продать его местным купцам Рифтена. Ух, как будто увернулся от пули… или здесь лучше сказать “от стрелы в колено”?

— Эх, а ведь хорошая сталь, можно было бы много выручить, — с тоской от упущенной возможности прокряхтел я, — благо есть что сожрать, — куда веселее закончил свою мысль. — Ночь, звезды, приятная еда, — сев за стол на втором этаже и запихнув в рот кусок куриного мяса, тут же запив его новой бутылкой нордского меда, — приятная компания, — салют бутылкой в сторону трупов, — прям идеальный ужин.

Наконец, доев собранный на скорую руку из обнаруженных запасов ужин, я спустился на первый этаж к стойке с оружием, там среди мечей, топоров и секир висела одинокая железная булава. Ни на одном железном оружии не было ни единой метки или клейма, как я предполагаю это просто конфискат собранный с разного сброда.

Собственно, я хотел перевооружится, за прошедших два дня стало до боли очевидно, что топор в моих руках больше молоток, чем топор, у меня не было ни грамма умения в обращении с ним, максимум как я использовал его — рубил ветки, да как дубину. А потому раз я используя свой топор как дубину, то почему бы не взять дубину, только металлическую — булаву. Результаты с ней у меня будут в разы лучше, пускай даже уровень моих знаний о том, как её использовать ограничивается самым знанием, что для её использования нужны знания об этом.

— Тяжелее топора, — вполне очевидный факт, но в руке было совсем другое ощущение веса, вся концентрация которого приходилась на металлический набалдашник, — теперь нужно обращать внимание на инерцию при ударах, — руку при ударах по воздуху заметно вело.

Жаль одежды не было, я бы поменял свои лохмотья даже на чье-то ношенное, но только не такой хлам как на мне.

Было задумался “а не переночевать ли мне здесь?”, но мысль отбросил прочь, я был ещё не настолько устойчив морально для подобного подвига. Обокрасть трупы это одно, но спасть среди них попахивает нехорошими отклонениями. И вообще, я призываю волчий дух, а не подымаю слабых мертвецов. К наступлению утра я должен был бы быть у Камня Шора, да уставший, да злой как сам Дагон, но к утру точно.

Успев немного отдохнуть и подкрепиться, я вновь накинул на себя потяжелевший рюкзак и закинув на плечо двемерскую секиру поплелся дальше по дороге, оставив дозорную вышку с трупами за спиной.

Удивительно, необъяснимо, странно, но факт за всю ночь ходьбы на меня не напал ни один волк, медведь, тролль или не дай судьба морозный паук. Это была тихая, приятная ночь, даже ветер дул не в лицо, а в спину придавая легкость и скорость шагу, как будто сам Скайрим в эту ночь был на моей стороне.

Эти благоприятные факты позволили мне увидеть на своём пути соломенные крыши домов едва ли не с первыми лучами солнца. Рассвет был встречен мной на окраине довольно большого поселения, где в глаза бросалась местная достопримечательность — эбонитовая шахта, а в минутной досягаемости от неё дом кузнеца с кузней.

Но встречали меня не местные жители, а подозрительные взгляды патрулирующего улицы стражника. Его хмурый, подозрительный, предвзятый взгляд будто приклеился ко мне. А так как мне нужно было уведомить стража о обнаруженной мною резне, то пошел я прямо к нему. Чем, судя по всему, изрядно удивил его. Не привык он видимо ко вниманию к своей персоне со стороны всяких подозрительно выглядящих личностей.

— Чего надо? — неприветливо, резко и грубо бросил мне в лицо вопрос мужчина, продолжая сверлить меня недобрыми глазами. Грубое морщинистое лицо, покрытое трехдневной щетиной, водянистые серые глаза, плоский подбородок и острый нос, таково было его лицо.

На секунду я растерялся, не от вопроса самого по себе, а от того, что понял его, стражник говорил на английском с сильным немецким акцентом, а во-вторых, это были первые слова, что я услышал в этом мире. С определенной точки зрения стражник стал для меня лицом и голосом Нирна, и Нирн с удивительно хмурой мордой, будто мучимый болью в заднице, спрашивал “чего мне надо”. Ха-ха, лучшее приветствие межмировых недобровольных путешественников. Добро пожаловать в Нирн, вам здесь не рады с первых секунд.

Я просто не мог не фыркнуть, чем явно заслужил пару балов нелюбви к себе поверх имеющейся предвзятости.

— Дозор стражи по дороге откуда я пришел был убит. Просто сообщаю, — мой английский всегда был хорош, и мой собственный акцент, от которого из-за лени не избавился, сыграл мне на руку, стражник меня понял.

Перемена в отношении произошла мгновенно, вот я подозреваемый разбойник, а вот уже сознательный законопослушный горожанин.

— Блядь, — ругнулся мужик и плюнул себе под ноги, но вот взгляд его был благодарным мне. — Спасибо. Я передам твои слова гонцом капитану стражи, вместе с вопросом о вознаграждении за это. Как тебя зовут? — удивительно… удивительно что мне предлагают деньги и удивительно, что только при вопросе от совсем незнакомого мне человека о моём имени, я задумался о своём имени.

Я… я… я не помнил его, но я мог назвать любое другое, выбрать себе имя. Сам. Себе. Это заставило мой мозг совершить сальто. Всё это время я не видел слона. Я хотел сильное, претенциозное имя, которое бы обязывало соответствовать. В топку всякие Адам, Иван, Свэн, я хочу нечто необычно, имя, которое я бы никогда не осмелился примерить в своей прошлой обычной жизни.

— Деус Экс, — улыбнулся я ему, мне нравилось как кратко, резко и сильно каждая часть моего нового имени скатывалась с моего языка. — Деус будет достаточно.

— Хорошо, Деус, не уходи из Камня Шора, пока я к тебе не подойду снова, или любой другой стражник.

— И не собирался, — я в очевидном жесте указал на свой не самый опрятный вид.

— Хех, — тот лишь скупо усмехнулся, огромный прогресс хочу заметить, по сравнению с тем как было пару минут назад.

— Жена кузнеца может продать тебе пару рубах и штанов, обратись к ней, их дом не пропустишь, просто иди на звук молота.

— Спасибо. Удачи, — не получив другого ответа я пошел в сторону видимой с моей позиции кузни, пускай её хозяин ещё спал, но я мог подождать. А его имени я не узнал.

Вынув бутылку меда, кусок сыра и хлеба я уселся на пенек перед входом в дом кузнеца, медленно жуя в ожидании, когда же местный кузнец покажется снаружи. У меня было пару дел к нему.

Сейчас подходящий момент, чтобы признать — я переоценил себя. Глядя в лицо старого, начавшего лысеть на макушке головы, но вместо этого сохраняющего густую растительность на лице, на зависть всем гномам, мужчину, именно сейчас будет лучше всего признаться себе, что моя выносливость и сила воли уступают моему же мнению о них.

Бессонная ночь, длинный пеший переход, пережитый мною стресс все они одолели моё тело, стоило мне добраться в безопасную по-моему мнению местность, к клочку цивилизации в диком и суровом Скайриме. Уснул сидя на пне, вместо того, чтобы продолжать бодрствовать. Но короткий сон не принес облегчения телу, напротив спать хотелось ещё больше, да и разум был затуманен и заторможен.

— Выспался, бродяга? — низкий бас вывел меня из ступора, мужчина стоял в нескольких метрах от меня и вытирал черные от сажи руки о свой покрытый копотью и прочими пятнами фартук.

— Нет, — честно и кратко ответил ему.

— Не повезло, — хмыкнул мужчина, которому я бы легко дал больше пятого десятка лет. — Меня ждал? — мужчина наконец перестал насиловать свой фартук и взялся за молоток у своих ног.

— Тебя и твою жену, стражник советовал, — я указал на свои лохмотья вместо нормальной одежды, параллельно с ответом я полез в свой рюкзак, что был у меня между ногами всё это время, достав из него предпоследнюю бутылку меда, кажется, я пристрастился к этому алкогольному напитку, я будто действительно пил жидкий мед, от которого медленно хмелел, никогда в жизни не пробовал ничего даже близко похожего. — Будешь? — тряхнул бутылку в руке.

— Не перед работой, приходи вечером и можем пустить по бутылочке, — вполне дружелюбно отказался кузнец, после холодного приветствия от безымянного стражника даже как-то удивительно неожиданно, такое теплое отношения к незнакомцам этого кузнеца.

— Приду вечером, мне всё равно посоветовали сидеть на попе ровно, пока ко мне не подойдут от местной стражи, — упускать возможность выпить не в одиночестве и получить первый источник информации о мире в одночасье было не в моих правилах.

— Хм, натворил чего? — впервые с момента нашего разговора он продемонстрировал нечто вроде осторожной нахмуренности, грозно сдвинув брови.

— Нет, не успел ещё, — отмел любые подозрения от своей личности, — просто принес не самые хорошие новости. Парней из стражи дальше вниз по дороге, на дозорной башне, перерезали, как свиней прошедшей ночью. Я застал их трупы, пришел, рассказал, мне сказали спасибо и ждать до выяснения ситуации.

— Дерьмовые новости, — сплюнул кузнец, но взгляд его вернул ко мне былое радушие. — Теперь в Камне станет даже хуже, чем было. Эти дармоеды и раньше были почти бесполезными, боялись даже волков гнать от деревни, а теперь и вовсе, как крысы в норы попрячутся. Эх, а ведь только договорились, что отряд стражи пойдет в шахту. Проклятые бандиты.

— Хм? В шахту? Проблемы с добычей руды? — у меня было представление о причинах и размере проблем, но лучше спросить раз уж выпал шанс.

— Да уж, — кузнец помрачнел, — на прошлой декаде одного из парней, добывающих руду, отравили морозные пауки, ума не приложу откуда они могли взяться глубоко в шахте, но теперь они обустроили там гнездо, и шахтеры теперь боятся добывать руду в соседстве с огромными пауками. Нет руды — нет заработка у меня, а у меня есть рты, которые нужно кормить. Весь поселок, — он окинул взглядом более трех десятков домов, — живет за счёт одной этой шахты. Закроется она на долгое время и всем нам нужно будет затягивать пояса. Я-то справлюсь, благо люди моей профессии всегда нужны, а вот другие мужики со своими семьями…

— Дерьмо, — согласился я.

— Дерьмо, — подтвердил он и достав щипцами из алого от жара угля кузни металлический прут, поставил его на наковальню, тут же ударяя по мягкому металлу молотком, говорил он очень громко, так как грохот металла о металл заглушал его слова, я делал аналогично.

— И вы только сейчас договорились со стражей? — не мог представить себе, что можно так долго тянуть со столь важным вопросом. — Это же пауки, чем больше времени им дать, тем труднее будет их выкурить из шахты.

— Я же говорю — трусы и дармоеды все эти стражники! — раздраженно бросил мужик, опуская метал в ведро с холодной водой. — Они дней пять за яйца тянули с нормальным ответом. Трусы и взяточники, за работу, которую они должны были делать по законам ярла, они требуют с нас деньги! За что мы налоги платим ярлу?! За воздух? — каждый негодующий крик сопровождался новым ударом, по очередному, вынутому из угля, куску метала. Было понятно, что не всё так просто с этим “обязаны по законам”.

— Бля, я не думал, что всё так плохо, конечно стража всегда и везде это те ещё ленивые задницы и чем дальше от центральной власти, тем они жирнее, ленивей и тупей, но такое… В моих краях они хотя бы исполняли свои обязанности.

— Так и эти исполняют, — кисло бросил кузнец, — они патрулируют ближайшие дороги, ставят дозоры и следят за порядком, вот только о шахте они говорят, что шахты — это дело шахтеров и нашей общины в целом. Видите ли им ярл выдал указы, и они их исполняют, а всё что свыше, то уже на их личное усмотрение. Бестолочи и трусы.

— Сложная ситуация, раз уж стража не хочет за просто так лезть к морозным паукам, то может местные сами могли бы?

— Да кто тут найдет у себя яйца для этого? — кисло обронил мужчина, пораженно взмахнув рукой, — ты пойми, бродяга, тут живут шахтеры, они всю свою жизнь копают руду, не потому что им это нравиться, а потому, что на большее не способны, за редким исключением, — он явно вспомнил кого-то конкретного и потому не стал обобщать. — Была бы у них хоть капля храбрости они бы не сидели здесь десятки лет. Они могут быть сильны телом, но слабы духом. Я бы спустился в шахте с группой смельчаков, но сам, я не дурак и на верную смерть добровольно идти не буду.

— Тогда заплатите страже.

— В начале же сказал “почти договорились”, но теперь они заломят несусветную цену, проще будет нанять парочку сорвиголов из тех, что покрепче, чем удовлетворить жадность этих бездарей. Четыреста золотых на всё готов дать лично любому смельчаку или группе, что решит проблему пауков.

— Четыреста? — задумчиво протянул я, глядя в темный зев шахты, мне было неведома настоящая ценность названой суммы, лишь примерная стоимость из не самых достоверных источников по прошлой жизни, но этим воспоминаниям нельзя было верить.

— Четыре сотни, — подтвердил мой собеседник, — заинтересовался? — он любопытно посмотрел на меня.

А я серьезно задумался. У меня есть трюк, который может держать опасность на расстоянии от меня, шахта — это узкие коридоры, а значит путь нападения на меня при грамотной позиции будет только один, пауков можно будет убивать по одному при условии наличия лука или любого иного способа атаки издали. Минусы вот в чем, перво-наперво у меня не было ни лука, ни атакующего заклинания в арсенале, не камнями мне же кидаться по хитину этих гигантских паукообразных. Мой волк такой себе живой щит, человека или небольшое животное он способен занять на время, но не более, тем более не ядовитых пауков-переростков. Пускай одного я сумею убить, второго на удаче, третьего случайно, вот только, как мне успели сказать, там их целое гнездо. Их много, а я один и на паладина я не тяну.

— Заинтересовался, но нет, — покачал я головой отрицательно, несмотря на свою ситуацию, я не настолько отчаялся, чтобы радостно прыгать смерти в пасть. — Как и ты я не дурак и в одиночку туда не полезу, смелости для командного спуска в шахту у меня наберётся, но в одиночку… нет, спасибо, я не самоубийца.

— Хм, значит нас таких уже трое, — таинственно произнес он и я не мог не уцепиться за его крючок, я понимал, что меня пытались втянуть в авантюру, не зря он назвал сумму, да и вел себя будто это хорошие деньги за подобною работу. К тому же, трое плюс мой волк и вот уже четверо, дайте двум щиты и какие-то железные доспехи, факелы чтобы жечь насекомых и их паутину, да нормального лучника за спины, что не всадит в щитоносцев собственные стрелы и вот уже готов отряд приключенцев.

— Кто третий? — я подал в голос изрядную долю интереса, даже изменил позу, в которой сидел, подавшись вперед.

— Аннеке Скалолазка, она мать одной из работающих здесь женщин, в частности Сульги, — я знал кто это, но вместо облегчения на лице показал только немой вопрос и меня правильно поняли, — не думай, что раз она женщина то ничего не может. Женщины Скайрима столь же сильны духом и телом, как и их мужья, а Аннека в прошлом была той ещё авантюристкой, искала приключения по всем девяти провинциям, лук или меч в её руках равны молоту в моих.

— Ты, наша лучница и я? Это весь отряд самоубийц готовый спуститься к паукам или есть ещё глупо отважные личности.

— Ха-ха, — ему явно понравилось, как я назвал нас к тому же подтвердив невысказанное согласие поменять своё мнение о спуске в шахту в открывшихся новых обстоятельствах.

— Это все, как по мне сегодня и так была превышена норма на храбрость для этой деревеньки ровно на треть.

— Я хотел бы сказать, что кроме храбрости у меня есть другие положительные качества, но боюсь, что помимо вот этого трюка, — в руке вспыхнул фиолетовый шар и возле меня появился знакомый дух, кажется, он даже был более выразительно выглядящим чем в прошлом, — у меня больше ничего нет.

— Маг значит, — пожевал губу кузнец.

— Смотри при настоящих магах не ляпни так обо мне — засмеют. Делает ли деревенского дурачка деревянная палка в руке Соратником? То-то же и обо мне, забавный трюк, да и только.

— Самокритично, — одобрительно пробормотал он. — Но всё равно, ты обладаешь магией достаточного даже для этого, а значит из тебя что-то может выйти, куда там твоим годам, парень.

— Скажи мне то, чего я не знаю, — ухмыльнулся я своей небритой рожей. — Я так понимаю спускаться в шахту желание есть, осталось поговорить об оплате.

— Четыреста на всех.

— Это по сто тридцать три септима на человека, даже не смешно! — тут же поднял я торг. — К тому же ты сам признал, ты заинтересован в самой попытке куда больше, чем я и ты это знаешь. Аннеке же мать здешней шахтерки. Вы могли в один прекрасный миг решить спустится только вдвоём, когда времени ждать помощи от других не осталось бы, но я готов протянуть руку помощи, но только за адекватное вознаграждение.

— Двести пятьдесят, — как от зубной боли перекосил своё лицо кузнец.

— Брось! Зачем мне деньги, когда есть нечто лучшее, — я поднял указательный палец вверх и из стороны в сторону поводил им. — Ты ведь кузнец, да? И небось у тебя есть запас кожи и железа, не так ли? — И я с улыбкой указал на своё абсолютно незащищенное тело. — Я бы не отказался бы от наручей и сапог и прочего снаряжения, — восставшие в памяти воспоминания о том, как в меня вцепились два волка несколько сбавили мой настрой, но лишь укрепили моё желание обзавестись броней для рук и ног. Это было самое быстрое и дешевое, что я мог выторговать у кузнеца, ведь кираса куда более сложная, трудоемкая и дорогая часть доспеха. — Мне нужна твоя профессиональная помощь. Ну и золото ясное дело, септимов двести хватит, — и прежде, чем он успел возмутиться, — помни, тебе моя помощь нужна больше, чем твои деньги мне. К тому же ты всегда можешь компенсировать свои затраты за счет других жителей, достаточно сказать, что проблема общая и решать нужно её совместно, и раз они не хотят делать это лично, то пускай делают за счёт денег.

— Ты… — у кузнеца аж дыхание перехватило, — ты… - но видя моё безразличие к его возмущению, — договорились. Ты прав, пускай эти слюнтяи платят из собственных карманов. Двести пятьдесят септимов и кожаный доспех от меня, как раз есть готовое под твои размеры, без шлема, его у меня нет, как и лишней кожи на него.

— С тобой приятно иметь дело, — поднявшись на ноги, я подошел к мужчине в его кузню и протянул руку для пожатия. Лучше бы я этого не делал, его хватка была сильнее, чем у медведя, и из мелкой пакости он воспользовался своим преимуществом, увидев мой дискомфорт в момент скрепления рук. — И доспех же я получу до того, как спущусь в шахту не так ли? Скажем, что это аванс, для поднятия боевого духа, — я умел подлить горечи в сладкую месть.

— Будет-будет, даэдра тебе в жены.

— Вот и славно, — с улыбкой на лице оставил негодующего, но не сильно упорствующего в торге мужчину в его святилище. — Меня Деус зовут.

— Филньяр, — донеслось мне в спину.

А с нордами можно иметь дело, не такие уж они страшные.

Откладывать в ящик дело не стали, Филньяр вернулся в дом, а вышел спустя десяток минут, с женой за спиной, в руках у него был тканевый мешок, а что в мешке мог догадаться любой двухклеточный организм.

— Держи, — мешок был брошен точно в меня, — оденешь сам, или тебе помочь? — ехидно ухмыльнулся кузнец, думая, что я конечно же резко откажусь, как и подобает любому настоящему жителю Нирна старше десяти лет. Вот только я на секундочку никогда в руках не держал доспехи и тем более не одевал их на себя.

Встал вопрос, выставить себя совсем уж некомпетентным идиотом, поставив под сомнения свою ограниченную полезность, или же попытаться разобраться самому. Сложный выбор.

— Буду рад если поможешь надеть, вдруг он жмет где-то, ты же не хочешь, чтобы я в самый неподходящий момент не смог исполнить свою часть дела лишь потому, что созданный тобой доспех не позволил мне это? — Весело ухмыльнулся ему, вернув незлобный укол по гордости обратно.

— Тьфу, — сплюнул кузнец и подошел ко мне, — дай обратно, а то ещё испортишь чего, а после будешь винить меня в браке и требовать компенсацию.

— Люблю профессионалов, — со всё той же весёлой рожей вернул ему тканевый мешок.

— Бестолочь, — фыркнул он и перевернув мешок позволил его содержимому вывалиться на землю.

Шесть частей нормального кожаного доспеха упали мне под ноги, без изысков, но сделанные добротно, даже я, дилетант, мог это признать. — Это — сапоги, их надевают на ноги, — он указал на два кожаных изделия. — надевай, — приказал он, я же не дурак отпираться не стал.

Стянув с ног уже порядком изношенную меховую обувь, оставшись в одних тряпичных обмотках, нестиранных и вонючих, взял кожаные сапоги с высоким голенищем и мехом. Как надевать сапоги я знал, не первый день жил, пару ремешков, которые крепили сапоги на мне заметил быстро, их назначение осознал спустя секунду, попустил их, просунул сперва правую ногу в один сапог, а после и левую во второй, затянул ремешки над пяткой и на середине голени, так чтобы обжимало, но не жало. Сделав пару шагов, удовлетворённо кивнул, твердая кожа подошвы ощущалась куда приятней грубой подкладки из меха.

— Доспех, — мне в руки полетел доспех, который был раскрыт подобно ракушке и держался только с одной стороны на четыре широких, плотно прилагающей к основной “ракушке” ремнях, а по боках вяло болтались прикрепленные на меховой подкладке наплечники. Вообще меховая подкладка служила соединением на всех движущихся частях, мне и другим нужно же было как-то двигаться в этом куске задубевшей кожи.

Как одевать это чудо мной было осознано не так быстро, как сапоги, повертев его в руках, будто любуюсь или ищу изъяны, а на деле пытаясь сообразить очередность действий. Я просунул правую руку к отверстие правого наплечника, теперь кожаная кираса имела первую точку опоры на мне в виде моей ключицы, а потому просто болталась на мне. Операция повторилась с левым наплечником, только после этого я закрыл кожаную кирасу, прислонив переднюю часть к своему туловищу. С левой стороны было четыре ремня, три под рукой на боку, и один на левой ключице, в местах под ремни были пряжки, встроенные в сам доспех, чтобы не болтались. Как оказалось в одиночку надеть доспех было не сложно, правой рукой тяни ремень, левой направляй в нужное отверстие, а после ею же фиксируй.

— Юбка. — Это действительно была юбка из прямоугольных кусков твердой и грубой кожи, державшихся друг друга благодаря ткани, на которую они были прибиты железными заклепками. И на мне она должна была держаться за счет широкого высокого пояса с круглой металлической пластиной спереди и системы ремней. — Наручи, — последние части доспеха, что мне обещал мужчина.

Надевались они, как и сапоги, два ремня, которые нужно затянуть, один возле кисти, второй ниже локтевого сгиба. Одев всё на себя, я будто почувствовал себя другим человеком: уверенным, грозным и в безопасности от угроз мира. Конечно же, было жаль, что доспех был столь сегментирован и не защищал такие важные вещи как подмышки, внутреннюю часть плеча, колени, нижнюю часть бедра. Но он был значительно лучше простой рубахи с рукавами и штанов.

— Не жмет, — я покрутился влево-вправо своим туловищем, нагнулся веред-взад, влево-вправо и прошёлся пару метров в нём, после дал свой вердикт.

— Поздравляю, ты впервые надел на себя кожу, — и подняв палец вверх веско добавил, — самостоятельно!

На миг я опешил от веселья в глазах кузнеца, но быстро сообразил о чём он.

— Так сильно заметно? — смущенно спросил у него.

— Пфф, светишься, как мальчишка получивший деревянный меч, — женщина всё это время стоявшая сбоку за спиной своего мужа с улыбкой смотрела на меня.

— Мда, — мне оставалось лишь признав поражение покачать головой, — в моей жизни до последних дней не было место подобному, но человек предполагает, а боги располагают.

— И это нынешняя молодёжь, эх, — со вздохом выпустил свои причитания Филньяр, — не бери в голову, я догадывался с кем связался.

— Ха-ха, — что-то неловко мне стало, даже как-то стыдно.

— Ладно, будь здесь, я пойду к Сульге за её матерью, — сказав это он, не теряя и секунды ушел прочь с явным нетерпением в шагах, при этом оставив меня наедине со свой женой, что со смехом в глазах разглядывала меня, явно не испытывая моральных угрызений от столь открытого и пристального глазения на другого человека.

Установилась неловкая тишина, я не знал, что сказать, а его жена не спешила что-либо спрашивать у меня.

— Деус, — представился по имени, не худшее начало, к тому же тишина между нами была слишком неловкой для меня.

— Агнис, — легко и быстро ответила женщина, но и только, не спеша добавлять что-то ещё.

— Итак, Агнис, не найдется у тебя пустых бутылок, парочка тряпок и нечто вроде аргонианской водки?

— А? Ты что-то задумал, что именно? — женщина была заинтригована.

— Просто хочу создать то, что не понравится паукам в шахте, — ответил ей с широкой и зная себя в подобные моменты, несколько беспокоящей своим энтузиазмом улыбкой

— Раз так… В доме было с десяток пустых бутылок от меда, а у мужа была водка.

Отлично, просто отлично, осталось что-то придумать для придания вязкости моему прекрасному творению и можно идти выжигать ебаных пауков.

— Тогда я бы хотел воспользоваться этим, если можно, конечно.

— Пошли, — после секундного взгляда в мои глаза женщина предложила следовать за собой.

Да, я хотел по-быстрому, пока есть время, создать дешевую версию дешевой версии прекрасного финского огненного коктейля. Конечно, вряд ли у меня получиться сделать хоть что-то сильнее смеси с температурой горения выше восьми сотен градусов, к тому же пламя быстро пропадет из-за отсутствия сгустителя в виде хотя бы нефтяного масла. Но попробовать стоит.

Вообще рецепт коктейля тесно связанного с революцией был мне знаком, дешевый и легко создаваемый напиток успел побывать в моей жизни и занять там свою нишу, а потому мне было очень обидно, что я не смогу создать хотя бы ту его версию, что создавал когда-то. Это настолько облегчило бы предстоящую миссию, что даже не смешно.

И пока Агнис ставила передо мной имеющиеся у неё материалы, а я думал где-бы достать вязкую, легко горящую смесь, дабы либо заменить низкокачественную водку, либо же разбавить её. И тут я вспомнил о факелах. Они горят слишком долго для простых деревяшек, обмотанных хлопком, а значит какое-то масло в Скайриме в обиходе.

— Агнис, а во что вы макаете факелы, чтобы они дольше горели? — задал я вопрос после того, как проверил на горение аргонианский напиток, горел он хорошо.

— Тебе и это нужно?

— Не помешает, — подтвердил я.

— Сиди, я сейчас вернусь, — и вышла из дома, а я остался сидеть перед десятком литровых бутылок и парочкой трехлитровых с водкой.

Стоит признать вернулась она быстро с пятилитровым бочонком подмышкой. Поставив и, открыв который у меня перед носом, дала возможность взглянуть внутрь на маслянистую жидкость.

— Ха! То, что надо! — обрадованный я тут же кинулся мастерить самодельную пиротехнику.

Процесс разливки зелья по емкостям затянул меня с головой, видимо было у меня что-то внутри от пироманьяка, иначе как объяснить своё возбужденное состояние при мысли о том, чтобы что-то сжечь лично — я не мог. Войдя в едва ли не транс, был сильно удивлен паническим окриком у себя за спиной, от которого едва не выронил последнюю бутылку из рук.

— Моя водка! Что ты сделал с моей прелестью, бестолочь?! — это был Филньяр, который с порога бросился к столу и прижал к себе наполовину пустую последнюю из двух бутылок алкоголя. — Агнис! — тут же потребовал от своей жены ответа он.

— А что? Он сказал ему нужно для дела, — абсолютно мирно и даже с неким темным торжеством в глазах ответила ему его жена всё это время сидевшая на краю стола и едва не воркуя наблюдала за моими действиями.

— Это моя водка! — почти скуля воскликнул мужчина.

— Это была твоя водка, — с особым ударением проговорила женщина после чего поднялась со своего места и подойдя к мужу вырвала из его рук оставшийся алкоголь и протянула его мне. — Не обращай внимания на него, дорогуша, — ласково улыбнулась она мне, так ещё потрепав рукой по волосам, — продолжай делать, что делал. А ты, — она резко обратилась к кузнецу, что сейчас стоял с открытым ртом и хлопал глазами, — не мешай парню, он занят важным делом!

— Это была… — жалобно проблеял муж.

— Ты правильно сказал, это была, — но жена его тут же резко оборвала. — Пошли, мне нужна твоя помощь, — ухватив потерянного человека за руку она вытянула его за дверь наружу, оставив меня наедине с незнакомой женщиной в кожаном доспехе, луком за спиной и мечем на поясе, что привел в дом её муж.

Закрывшаяся дверь будто стала сигналом для стоявшей за мной женщины и она заливисто расхохоталась:

— Ахахахаха, не могу поверить, что кто-то сумел лишить этого плешивого старика его драгоценной выпивки! — едва не со слезами на глазах хохотала женщина, так что её точно было слышно снаружи дома, о чём она явно не беспокоилась.

— Д-деус, — только произнеся своё имя ей я понял насколько жалко звучал мой собственный голос, для меня произошедшее было сильной неожиданностью.

— Аннека, — представилась она всё ещё хихикая. — Признаюсь, я не ожидала ничего от тебя, думала, что Филньяр просто нашел простоватого дурачка, который будет больше мешаться под ногами у нас двоих, чем помогать. Но после увиденного я готова дать тебе шанс.

— Спасибо? — не вполне понимая как реагировать на её слова, чтобы не обидеть нордку, решил принять её слова как комплимент.

— Так чем ты занимался? — она посмотрела на девять готовых коктейлей.

— Неприятный сюрприз для пауков. Берешь вот это, — я подхватил одну из готовых бутылок, — подпаливаешь факелом вот здесь, — я изобразил жест как подношу факел к тряпке, — даёшь ткани хорошо разгореться, а потом прицельно и сильно бросаешь, спустя секунду наслаждаешься как огонь охватывает врага. Работает просто изумительно против всего, что может гореть в принципе.

— Занятно, — нордка явно пыталась представить мои пояснения и их конечный итог у себя в разуме.

— Правда в связи с отсутствием правильных и знакомых материалов пришлось обходиться ширпотребом что был в доступности, а потому эти бутылочки потеряли львиную часть своей поражающей силы, но они всё ещё опасны.

— Ширпотреб, да? — усмехнулась женщина, посмотрев на почти пустую вторую бутылку алкоголя. — Ты главное Филньяру не ляпни, что его драгоценная аргонианская водка на самом деле ширпотреб.

— Думаю, я справлюсь, — поддержал её улыбку. — Итак, мы готовы?

— Да. Бери своё барахло и пошли.

— Все помнят свои роли? — переспросила единственная достойная лучница среди нашего трио слабоумных, но отважных, наградив меня особенно пристальным взглядом.

Да уж, перед заходом в шахту, она и Филньяр решили проверить чего от меня можно ожидать, что же, по тому каким кислым было её и кузнеца лица, они были впечатлены моими навыками в отсутствии моих навыков. Неловко получилось. Зато я узнал, что мои удары в новом теле не сравнить с тем, что были в прошлой жизни, а ведь я следил за собой и дохляком не был от слова совсем.

— Угу, стой за Филньяром, кидай горючие коктейли в огромных пауков, призывай волчий дух и не подставляйся под твои стрелы.

— Хорошо, — удовлетворенно кивнув, она повернулась к лысеющему норду, что хмуро глядел на меня из-за порчи мной его драгоценной выпивки, но из-за своей жены не говорил мне ни слова, впрочем, его взгляд передавал всю гамму испытываемых ко мне чувств. — Ты первый, Филньяр.

— Держитесь за моей спиной и не дайте меня обойти, — кивнул норд, одетый в добротную стальную броню с толстым круглым щитом в одной руке и мечом в другой.

Кузнец как наш авангард, я в центре с факелом и связкой бутылок со смесью личного изготовления и Аннеке в тылу с луком на изготовке. Вот таким строем мы открыли двери в покинутую шахтерами шахту и вошли в её темный зёв. Первыми словами, которые лезли на язык было: “Ебаная темень”, и действительно, даже с факелом в руках дальше пяти, может, шести метров видимость была ровна никакой.

Двигались мы медленно, внимательно осматриваясь по сторонам, стены, потолок всё подвергалось тщательному осмотру, спешить было некуда, если будет нужно, мы можем отступить и вернуться позже. Да, морозные пауки размножаются довольно быстро, вот только период их воспроизведения исчисляется днями, а не часами, а взросления в полноценную особь занимает три-четыре недели.

И наша осмотрительность дала свои плоды, первого паукообразного заметила Акенне и пустила стрелу точно промеж глаз уродливой твари, мгновенно убив ту, труп упал с потолка в считаных шагах от ног нашего самого бронированного члена отряда.

— Мелкий совсем, — вынес свой вердикт норд, пнув тельце паука ногой. — Успели-таки гады отложить кладки яиц.

— Хорошо, что мы спустились сейчас пока они мелкие, помедли ещё неделю и без парочки магов с огненными заклинаниями хер бы выкурили этих тварей из шахты, — скривилась в гримасе нордка.

— Ебать какое мерзкое страшилище, — я никогда не любил пауков и этот образец размером с мопса не прибавил мне любви к их виду ни на грамм.

— Это ты ещё взрослые особи не видел: лапы длинной в несколько метров, прыгучие, словно кузнечики, хилицеры размером с мой локоть, плюющиеся ядом и быстрые как лошади.

— Блядь, может не надо, у меня очень живая фантазия, — попросил я другого мужчину.

— Да что тут фантазировать, сегодня сам всё увидишь, — с улыбкой пообещал мне норд.

— Бля, вот всю жизнь их не видел и ещё бы две не видал без вреда для себя.

— Привыкай, ты теперь не в Хай Роке, бретон, — сам я не знаю, да и не определю какой я расы людей, но эти два норда были свято уверенны что в моих жилах течет кровь бретонского народа, — Скайрим — суровое место, — Австралия только наоборот, холодная и заснеженная

— Хватит разговоров, пошли дальше, — подогнала нас наша лучница и мы, заткнувшись, пошли дальше.

Туннель, по которому мы шли, был протяжностью в метров сто и все эти сто метров были абсолютно лишены признаков присутствия морозных пауков, если не считать мелкого паразита убитого ещё вначале. Но всё не может быть безмятежно и безопасно вечно, туннель закончился с ним же ушло наше спокойствие. Выйдя из туннеля к первому натяжному мосту наш путь преградила стена паутины. Дальше идти, не предупредив весь улей о своём присутствии, было невозможно. В тот же миг, как мы коснемся паутины с целью уничтожить её, все пауки в пещере узнают, что мы здесь и пришли к ним. Стоит уточнить, что они особо голодны так как для стабильного роста им нужно много пищи, которой тут взять было неоткуда. Так что у нас есть все шансы, что стоит нам поджечь паутину, загораживающую проход на подвесной мост, как на нас спустя пару мгновений ринуться все обитатели этой шахты.

Переглянувшись между собой, мы пришли к молчаливому согласию. Идти вперед на мост, на открытое и небезопасное пространство было как минимум глупо. Лучшим нашим шансом было начать выманивать пауков к концу туннеля и медленно отступать в сторону входа. Оставаясь в узком туннеле, освещенного светом множества факелов, что мы зажгли по пути у нас были шансы перебить всех пауков до последней особи.

Фиолетовая сфера мгновенно сформировалась в моей левой руке и была брошена мне под ноги. Вызов знакомого мне спектрального волка прошел успешно. Полупрозрачный синеватый дух глядел на меня забавноизогнув голову.

— Итак мальчик, у меня для тебя есть задание, — присев перед его мордой, я протянул ему зажженный факел, он тут же схватил его своей пастью, — а теперь беги и сожги вот ту стену из паутины, — волк, вильнув хвостом побежал в указанном направлении.

Пока он бежал, мы приготовились к орде пауков, Филньяр занял устойчивую стойку впереди, подняв щит на уровень груди, а меч выглядывал снизу под углом, смотря своим смертоносным лезвием вверх. Я отошел от него буквально на полметра, чтобы не мешать, но в случае чего иметь секундную возможность помочь ему, увы я был без щита, но с булавой в правой руке и бутылкой горючей смеси в левой, горящий факел на стене легко позволял мне подпалить тряпку и швырнуть самодельный снаряд в толпу врагов из-за спины крупного норда. Последней, в пятке метров от нас свою позицию заняла Аннеке, понатыкав стрел в землю перед собой.

Волк послушно подбежал к указанному месту и повернул горящую строну факела к белеющей стене, она сперва неохотно, но с каждой секундой все быстрее покрывалась пламенем, пока вовсе не сгорела дотла, огненные языки пламени не остановились только на одном лишь куске паутины, они перекинулись дальше по паутине, медленно охватывая огнем ближайшее пространство.

Наши уши тут же наполнились перестуком и щелканьем десятков тонких ног, а в свете догорающей паутины, сотни глаз уставились на нас. Зрелище, как на тебя глазеют десятки хищных монстров резко снизило мою храбрость, я даже сделал пару шагов назад, но до конца не утратил свою решимость.

— Готовься, Филньяр, скоро будет жарко, — как в прямом, так и в переносном смысле.

Не теряя времени зря, я поднес бутылку тряпкой к огню, подпалив ту, и дождавшись, когда ткань покроется устойчивым огнем, отвел руку назад и начал отсчет.

— Раз, — наметил самые выгодные цели, — два, — примерно оценил, как сильно нужно бросить бутылку, — три! — с моим криком фигура норда сделала полшага в сторону, чтобы в полуметре от него пролетел опасный снаряд, пролетел и полетел дальше, как раз в морду огромного, взрослого морозного паука, спустившегося в проход на паутине откуда-то сверху.

В туннеле полыхнуло огнем, жар вспыхнувшего пламени неприятно обдал по лицу, а в воздухе раздалось болезненное шипение и клацанье горящего заживо паука. Тот, обезумев от боли заметался из стороны в сторону, пока не оступился и не свалился вниз с навесного моста в глубины шахты. Где и затих.

Смерть собрата будто стала для орды мерзостей красной тряпкой, и они, не чувствуя страха, лишь голод, бросились на нас.

— В атаку! — отдал я приказ своему призыву и тот тут же вцепился зубами в панцирь одного из меньших пауков, украсив свою пасть зеленой жижей.

— Ха! — с криком своим щитом навстречу наступающим на нас паукам ударил наш авангард, ошеломив одного размером с собаку и откинув пяток с поменьше.

— Сука! — проорал я, когда один из мелких уродцев совершил прыжок, пройдя мимо нашего щитоносца прямо на меня, инстинктивный удар поймал мелкого прыгуна и послал его в стену возле меня, где он ударившись задней частью своего тельца упал на землю, но последовавший незамедлительный удар моей булавы не позволил ему подняться вовсе. — Ненавижу блядь пауков! — ещё громче проорал я, кинувшись на помощь к кузнецу, на которого одновременно напали уже два больших паука.

Отбив одну из лап сильным ударом, сломавшим её, я сумел отогнать одного из пауков, а второй в это время получил инъекцию целебной стали промеж глаз от злобного норда. Отогнанный мною паук так же окончил свою жизнь, но не от моих рук, а от воткнувшихся в него стрел.

— Их слишком много, отступаем! — дал команду наш щит, и мы начали медленно пятится назад.

— Пригнись! — воскликнул я и как только мой товарищ по оружию выполнил моё требования, над его головой пролетели сразу две бутылки, что я успел зажечь, проходя мимо одного из факелов.

Вновь последовал жар вспыхнувшего пламени и предсмертный стрекот сгорающей группы тварей. Мои коктейли делали своё дело, горя сильно и продолжительно. На этот раз загоревшимся паукам не было куда бежать кроме как на нас, но увы их тела слишком легко горели, их тонкие лапы сгорали первыми, а стрелы, летевшие от лучницы, лишали их любого шанса сделать что-либо кроме как сгореть заживо. А потому их горящие останки становились непреодолимой баррикадой для остальных паукообразных, те не желали лезть в опасный огонь застопорившись в своём нападении. Что не сказать о нас, стрелы собирали свою жатву из замерших перед огнем пауков, втыкаясь в их недостаточно прочные панцири.

Да и я сам не бездействовал, пускай первая волна пауков уничтожила мой призыв, я был способен призвать очередной. Появившейся среди толпы гадов волк тут же принялся рвать их на куски, вызвав волну неразберихи в их рядах, ещё два коктейля полетели вглубь коридора, устроив огненный заслон позади толпы, зажимая их между двух пожарищ. А дальше всё было отдано на откуп Аннеке и Филньяру, первая пускала стрелу за стрелой, а второй отбрасывал назад тех, кто решился прорваться сквозь горящие трупы своих собратьев к нам.

Огненные коктейли здорово облегчили нашу работу, без них мы бы уже давно выбежали из шахты, пауков для нас троих тут было слишком много, совсем не факт, что мы бы сумели их одолеть без помощи огня. Меж тем, не смотря на наш успех мы отступали, зловоние горящих тел заполнило узкий коридор и находиться, а уж тем более сражаться в дыму и смраде горелой плоти становилось решительно невозможно.

Выбрались мы на чистый воздух подгоняемые тучей черного дыма, надышавшиеся гадости, но довольные собой мы заняли оборонительную позицию у входа. Моя самодельная смесь получилась уж слишком долго горючей, само пламя было не слишком сильным, но длительным в паре с прекрасно горящими хитиновыми тушами и изобилием легко воспламеняемой паутины. В глубине пещеры дела обстояли уж очень опасно. Воздуха в пещере становилось с каждой минутой всё меньше, а он нужен даже этим отвратительным тварям, если они хотят жить они попытаются выбраться прочь из заполненной огнем шахты. Вот только на выходе ждать их будем мы.

Так и случилось. Остатки больших и маленьких педарастов попытались покинуть ставшую смертельной ловушкой шахту. Вот только чего мы не ожидали, так это огромной, нет просто огроменной твари, что в одиночку занимала почти весь коридор и отчаянно злобно перебирала своими лапами толщиной с мое бедро у основания брюха в нашу сторону.

— Шоровы кости! — в унисон ругнулись два норда и отступили на пару метров назад.

Винить их в страхе перед ползущим сквозь горящие тела своих сородичей чудовищем я не мог, у самого внезапно образовалась яма в животе и задрожали колени.

— Блядь! Отойдите назад! — проорал я, приводя этих двоих в чувство, а сам подгоняемый безумной идеей поспешил забраться на уступ над выходом из шахты, перед этим ухватив тяжелую двемерскую секиру, что перед нашей вылазкой поставил у входа просто на всякий случай, да подпалить у факела три из пяти оставшихся бутылок.

Успел я вовремя, несколько раз чуть не соскользнул обратно от нервной дрожи и страха в спешке, но таки успел забраться и занять устойчивую позицию. С немного сумасшедшими глазами я принялся ждать, когда эта тварь вылезет из прохода.

Когда появилась её передняя часть я едва не упал от омерзения и просто дрожи при виде этого гиганта. Вот он всем телом вылез наружу и угрожающе зашипел, на вставший в десятке метров дуэт, приподняв передние лапы в угрожающей манере. Именно в этот момент я решил действовать. Первая бутылка полетела на голову твари, вторая на лапы справа, третья на лапы слева. Огромное тело всполохнуло и завизжало куда громче чем его мелкие копии, начав крутиться на месте и беспорядочно махать своими толстыми лапами. Я же пока был шанс и пока эта тварь была подо мной приподняв высоко над головой двуручный топор прыгнул на тело этого монстра и с со всей силой, даруемой мне падением, обрушил медное лезвие в центр горящей головы.

— СУКААААА!!! — крик как будто придавал сил, казалось, что вес секиры не такой уж большой и пользуясь этим ложным наваждением продолжал удар за ударом рубить монстра сверху на нём.

В себя я пришел, когда огонь оказался уж слишком близко ко мне, а руки устало дрожали от серии яростных ударов. То, что было головой у этого огромного паука представляло из себя зелено пурпурное месиво, от которого меня бы стошнило, если бы в этот момент я больше не беспокоился, что оказался посреди одного огромного костра.

Собравшись с силами я прыгнул сквозь огонь, где его было меньше всего, оставив секиру на трупе морозного паука, ей ничего не будет, а вот мой с ней прыжок станет в разы короче.

— Ненавижу, блядь, пауков, — прохрипел я, распластавшись на земле.

Руки неприятно ныли и жгли, кажется, я получил легкие ожоги рубя горящую уебину.

— Это было что-то, — упав на задницу возле меня с горящим от эмоций взглядом выдохнула женщина, — вот это я понимаю мужество и смекалка. Давно я не участвовала в подобных приключениях, ах, какая ностальгия.

— В гробу я видал подобные приключения, — пробурчал, морщась от боли в ожогах. — Эта хуета стоит явно больше, чем я с тобой договорился, Филньяр.

— Я не дам тебе ни септимом больше, уговор есть уговор.

— Скряга, — фыркнул на него.

— Хватит сидеть, нужно дочистить шахту до конца, эта тварь могла быть последней, а могла и нет, — сказал он, но подходить к мертвой туше упокоенного мною гиганта не спешил.

— Сейчас-сейчас, дай только в себя прийти, эксплуататор.

Спустя полчаса, когда дым от тел рассеялся мы вновь вошли в шахту, возле которой теперь собралась толпа зевак, что с восхищением и страхом глядели на укокошенную моими руками херь. Честно, я был горд собой, я не наложил в штаны и поступил, как мужчина этого мира. Приятно было ощущать себя победителем, почти убийцей монстров. Эта приятная эйфория победы здорово кружила голову, но я держал себя в руках, потом, когда напьюсь сегодняшним вечером буду каждому трепать о том, как я был могуч и славен, а пока нужно было закончить дело.

Как оказалось, да, внутри были ещё парочка гадких тварей, но и только, их наша группа легко перебила, из всего происшествия минус только один, мои самоделки привели к обширному пожару и некоторые участки шахты нужно заново укреплять, а навесной мост создать заново. Впрочем, дураков жаловаться об этом мне не было после того, какое чудовище вылезло из шахты. Тут ещё хорошо, что только пожар произошел, а не обвал всей шахты и то даже тогда это было бы оправдано.

Уже на заходе солнца мы, то есть я, кузнец и бывшая искательница приключений, сидели внутри кузни и пили мёд. Просто наслаждаясь отдыхом после хорошо проделанной, работы. Мой кошель приятно грели две с половиной сотни золотых, что я получил за свой честный, опасный для жизни труд. А жизнь-то налаживается.

Глава 3

— Приехали, Рифтен, — пробасил зелёнокожий орк, — смотри в оба в этом городишке, бретон, здесь каждый стражник хуже любого вора, — выдав своё напутствие и дождавшись, когда я спрыгну с его загруженной железной рудой повозки, хлестнул лошадь поводьями и та двинулась дальше, а я остался позади него, в двухстах метрах от огромных ворот, что вели в город за каменной стеной и были сейчас полуоткрытыми.

И с очередью, что тянулась на несколько десятков метров. Придётся постоять, подождать. Размяв поясницу, я двинулся в конец живой очереди, дело не хитрое, стой да жди, когда станешь первым на вход в город. Пока стоял мысли сами собой вернулись на события минувших трех дней.

Коих было не то, чтобы мало, но ничего насыщенного, после зачистки шахты я стал некой знаменитостью в шахтерском поселке, нашлись пару зевак, видевших, как я запрыгнул на спину огромному морозному пауку и принялся рубить его своей секирой. После же вечером они, выпив по несколько раз пересказывали это всем желающим и не желающим их слушать, приукрашивая реальную историю от раза к разу.

Что привело к тому, что несколько женщин даже сделали несколько до боли очевидных поползновений в мою сторону, им тоже хотелось кусочек героя часа. Впрочем, мне хоть хотелось, пускай я выпил, но вот мозги полностью не растерял и сумел отмазаться, прикинувшись слишком пьяным для чего-либо в тот вечер. Не скажу, что не хотелось скинуть стресс сексом, но лучше потерпеть, чем получить на свою голову тележку проблем после одной ничего не значащей для меня ночи. Жизнь в Скайриме суровая, здесь могут не понять “переспал и ушёл”, могут потребовать взять ответственность за содеянное. Конечно, это только мои мысли и как обстоят дела со свободным сексом в мире, где есть Дибелла и Сангвин мне только предстоит выяснить, но береженного бог бережёт. Так что ну нахер, лучше рукой поработаю.

Ещё узнал цены, у меня же много денег, аж целых двести восемьдесят септимов. В общем, ночь в таверне от десяти до пятидесяти септимов в день, зависит от предоставляемого обслуживания, города и провинции, но в целом в большинстве таверн по Скайриму это именно десять золотых за ночь, еще на пять золотых тебе в таверне дадут есть три раза на день. То есть грубо говоря двадцать золотых кругляшиков в день.

Еда дешевая, если не требуются какие-то экстравагантные вещи, а покупаются обычный хлеб, мясо, овощи и мёд. Одежда дорогая, я когда узнал цены на обычную льняную рубаху немного сел на задницу, от сотни золотых и выше, а потому я попросил за двадцатку себе пару латок на одежду у Агнис, а не новый комплект.

Оружие — это дорого, но не так дорого, как доспехи. Мой неполный кожаный примерно в триста золота может быть оценен, и то только из-за того, что в нем кроме железного круга на поясе больше нет никаких дополнительно усиливающих деталей из металла. А вот именно качественный доспех это что-то около тысячи септимов, меч от двухсот до полутысячи и столько же за щит, не считая обслуживания.

Да, комплект из стальной брони, меча и щита это почти как стоимость земельного участка в один гектар в провинции по типу Фолкрита, или как половина стоимости дома в равнинном районе Вайтрана. Дорого, одним словом.

С магическими побрякушками дела ещё хуже, там цены уходят за тысячи, а действительно стоящие вещи за десятки тысяч, но это уже мои домыслы о десятках тысяч. Как сказал мне Филньяр моя секира — это целое состояние, за которое можно приобрести себе либо дом в городе, либо участок в провинции и обустроить его, не удивительно, впрочем, она создана из двемерского метала и к тому же зачарована, гремучая смесь умножающая её стоимость.

Честно говоря, немножко страшно держать при себе столь дорогую вещь, тем более направляясь в город с гильдией воров в её канализации. Успокаивает одно, вырученные деньги будут пущены в дело в тот же день, как будут получены. Мне нужны книги о магии. Как те, что вобьют в мой мозг заклинания, так и те, что дадут теорию, науку, что стоит за этими заклинаниями. Мне нужна одежда для долгих походов: крепкая, теплая, стойкая. Мне нужны припасы: палатка, плащ, огниво, рюкзак вместительней имеющегося, зелья, особенно они, еда. Вещей на которые можно тратить денег предостаточно.

— А ну стой! — нагловатый хриплый голос обратился ко мне, когда я направлялся к воротам.

— Чего надо? — повернулся я в сторону подошедшего ко мне стражника, который глазел на меня, оценивая во что одет, что имею при себе и насколько большой мой кошель на поясе. Особенно долго он задержался взглядом на лезвии секиры, торчащей у меня из-за спины.

— Хочешь войти в город — плати гостевой налог.

— За что взымается налог? — эх, а я надеялся, что смогу спокойно пройти, но видимо орсимер был прав.

— За право войти в город.

— На прошлой неделе заходил в Рифтен, не было налога, а сегодня есть, — не моргнув глазом соврал я.

— Новый приказ ярла, в городе стало слишком много жуликов и попрошаек, таким образом отсеиваем всех несостоятельных и подозрительных личностей, — не моргнув глазом соврал стражник, приглядевшись стало явно, что он совсем зеленый, едва ему больше семнадцати.

— Ясненько. Так каков налог? И как тебя звать?

— Пятьдесят септимов. — Просто ответил он несмотря на молодость хриплым голосом. — А тебе какое дело до моего имени?

— Да вот думаю, чьё я имя буду называть ярлу Лайле Руке Закона, когда скажу, что один из её стражников совсем идиот и попытался обокрасть меня на полсотни септимов прикрываясь её именем. Устраивает ответ? — ухмыляясь бросил я стражнику, что ему не понравилось и он попытался потянуться к рукояти меча на поясе, вот только. — Слушай сюда, кусок дерьма, — в моей руке, которую я специально выставил немного вперед зажглась колдовская сфера, а секундой позже волчий дух возле меня огласил воем своё появление. От чего стражник заметно струхнул. Магия, норды её ненавидят конечно, но самих магов боятся. — Ты решил меня трахнуть на деньги, но вот беда я сам тебя трахнуть могу, да так что рукоять вот этой малышки, — я достал из-за спины цельнометаллическую секиру, — войдет в твою задницу и выйдет через рот, и ты до конца своих дней будешь гадить себе дерьмом в штаны. Смекаешь? — агрессивно приблизившись я навис над стражником.

— Ладно, только шуму не подымай, — попытался замять дело явно испуганный норд, вот только у меня были другие планы.

— Нет, парень, ты не понял меня. Теперь ты мне торчишь денег. Полсотни септимов или посмотрим, что сделает с тобой ярл, что очень сильно дорожит своей репутацией законопослушного человека. Тебе ведь, так же, как и мне интересно, что она сделает с вором среди своих служащих? — моя ухмылка стала неприлично широкой.

— Ты, бля, шутишь… — глаза стражника наполнились тревогой и злостью.

— Я похож на шута? Гони мне мои деньги или узнаешь, что такое злой ярл. И даже не пытайся запугать меня своей зубочисткой, сопляк, я свою секиру из двемерских руин достал, и ты по сравнению с тамошними обитателями гребаная вошь, — блеф, но блеф сделанный качественно.

— Сука, — прорычал он, но полез к себе на пояс.

— Это ново, — произнес я глядя на маленький мешочек монет, — бывает же, честные стражники. Держи, — кинул ему назад кошель, мне не нужны проблемы из-за жалкой полусотни и затаившего на меня обиду стражника и члена гильдии воров в одном лице. Подойдя к нему ближе, чтобы нас не слышали добавил. — Учись слушать своих старших и правильно оценивать свои цели или тебя в Гильдии совсем ничему не научили?

— Откуда ты… — глаза молодого норда широко открылись

— От Ноктюрнал, — оборвал его — вот где вас таких несообразительных набирают? Дело у меня к вашей братии есть, вот и знаю пару имен, да чуйка хорошая на всякие темные схемы у меня.

— Блядь, — вновь ругнулся он.

— Не матерись, маленький ещё, — ухмыльнулся ему в лицо, заметив как его перекосило, словно целей лимон заживал. — Смотри, если хочешь таки получить от меня пятьдесят золотых, то сегодня вечером можешь найти меня в "Пчеле и Жале", но не один, — тут же уточнил я, — а вместе с тем, кто может поговорить о большом дельце, дельце как минимум на десять тысяч любимых нами септимов. Смекаешь? Не опаздывай.

И не став слушать его ответ ушел. Пора ввязываться в некоторые темные делишки темных личностей, двухсотый год четвертой эры не будет вечен, как и Торуг.

Быстрым и беспокойным шагом я направился прямиком на рынок, как объяснил мне Филньяр мне нужно было в центр города, туда я, собственно, шел. Прогулка быстрым шагом заняла около получаса, пока я добрался до рынка под открытым небом с кучей прилавков и деревянных магазинов. Мне нужен был Бранд-Шей, я знал, что он скупает почти любой товар и по нормальным ценам. Найти торговца-данмера, оказалось сложнее чем я думал, ибо таких торговцев-данмеров в Рифтене оказалось больше десятка, в итоге спустя час мной таки был обнаружен нужный прилавок.

Большой деревянный навес и грубо сколоченный прилавок, за которым с уставшим лицом стоял не молодой по меркам людей темный эльф. Серая кожа и алые глаза создавали интересный, но не отвратительный контраст, возможно если бы я столкнулся с ним ночью в переулке был бы другого мнения, но сейчас день, светло, птички поют.

— Что-то интересует дорогой клиент? У меня найдутся товары и редкости со всего Скайрима и Морровинда! — заметив мою направляющуюся к нему фигуру тут же нацепил на себя куда более радушную мину.

— Да. Сперва вопрос, двемерские артефакты интересуют? — с главного начал я.

— Хмм, — взгляд торговца сразу же зацепился за секиру у меня на спине, — указ Уриэля Септима Седьмого запрещает торговлю двемерскими артефактами, — задумчиво пожевал губу данмер, а я нахмурился, я совсем не помнил об этом указе и Филньяр ничего о нём не сказал. Бля. Кажется, моя прибыль будет совсем другой, нежели я оценивал её первоначально. — Но это Рифтен, дорогой клиент, и я был бы плохим торговцем, если бы не сумел дать хорошей цены своим покупателям, — данмер широко улыбался и мне стало ясно — меня разденут как лоха. Впрочем, даже так секира принесет мне прибыль, ведь сейчас она просто груз на моих плечах не более.

— Отлично, — с этими словами зачарованная секира перекочевала на прилавок от чего торговец на секунду потерял радушное лицо и широко открыл глаза, но тут же оценивающе прошелся по моей секире.

— Зачарованное оружие. Редкая и дорогая вещица. Продать такую будет не просто, слишком заметная, но конечно же это будет возможно.

— А ещё очевидно, что она сделана из очень прочного двемерского метала и прослужит не одно десятилетие своему будущему владельцу при активном использовании даже без должного ухода, если он конечно не захочет повесить её как красивое украшение в своём доме над камином, — я не дал ему сбить цену слишком сильно. — А зачарование на урон огнем делает её ещё более смертоносной и желанной любым воином.

— Верно, — согласился торговец, — думаю цена в тысячу…

— Две… — поправил я его.

— Тысячу пятьсот, — но он перебил меня в ответ.

— Две пятьсот, — твердо и резко обрил я.

— Это большая цена, боюсь я не могу себе это позволить, — сожалением ответил данмер, с ложным сожалением, он мог себе это позволить. — Две тысячи максимальная сумма, которую я могу предложить за это оружие.

— Две тысячи пятсот. Две тысячи септимами и пятьсот товарами.

— Хмм, смотря какими товарами, — ухватился за возможность всё-таки заплатить меньше данмер.

— Всё что нужно для комфортного путешествия по Скайриму, в его самые северные и холодные части.

— Это много товаров, боюсь пятьсот септимов будет недостаточно вам, чтобы покрыть все покупки, дорогой клиент.

— Не важно, мне нужно: два плаща меховых медвежьих, два полных комплекта одежды, большой рюкзак, огниво, палатка на одного человека стойкая к воде и холоду, спальный мешок, самый теплый что есть у тебя, пять малых зелий здоровья, одно хорошее зелья здоровья, пять малых зелий выносливости, пять малых зелий восстановления магии, три зелья исцеления болезней, пять зелий сопротивления холоду.

— Думаю мы договоримся, дорогой клиент, — радушно почти пропел ушлый данмер.

— Если ты дашь мне разумную цену, то это наша не последняя сделка. Двемерские руины полны всякого добра, а у меня достаточно храбрости, чтобы в будущем спуститься туда, — я видел, как работают шестеренки в его мозгу, как зажигаются новые мысли, как он заново переоценивает меня.

— У нас есть хорошая сделка, дорогой клиент, никто не посмеет сказать, что торговец Бранд-Шей когда-либо обманул своего клиента, — ну да, ну да, так я ему поверил.

— Скажи Бранд-Шей, у тебя есть тома заклинаний?

— У торговца моего статуса есть всё! — Гордо произнес он.

— Тогда мы точно договоримся о прекрасной сделке.

Теперь я улыбался, и не совсем доброй улыбкой, а тревожно восторженной, той что выдавала в человеке его одержимость чем-то, но данмеру передо мной было всё равно, у него внутри была похожая улыбка, я знал, чувствовал это, как я жаждал магии, так и он желал денег.

— Это много книг, — не мог не восхититься коллекцией готовой к продаже данмером.

— И это много золота для меня, — легко принял похвалу торговец из Морровинда, в собственном разуме подсчитывая свою прибыль за сегодня, редко когда можно было найти клиента в стране магофобов, что хотел купить книги обучающие магии, а не просто некую зачарованную вещь, доспех, оружие.

— Даже не буду пытаться спорить. Эхх… что же выбрать, — глаза действительно разбегались от обилия выбора, более тридцати книг, более тридцати заклинаний, предоставленных мне для изучения. Вот только кое-что смущало, некоторые книги с одними и теми же заклинаниями стояли сильно дальше в ряду с возрастающим порядком цен, чем их аналоги. — Чем обусловлена такая разница в ценах? — я указал на том заклинаний школы разрушения в самом начале ряда книг, тройке самых дешевых томов, и на его собрата в конце первой трети.

— Мой клиент только недавно начал интересоваться магией? — предположил старый потомок Морровинда, ответа от меня он, впрочем, ждать не стал, дав ответ на мой вопрос. — Дело в том, что книга за меньшую цену обычный учебник, который нужно изучать самому, тратить время и силы на понимание того, что хотел сказать или научить её автор, не у всякого хватит терпения, старания и ума изучать магические заклинания по ним. А вот книги с аналогичными заклинаниями, но в большую цену куда более интересный товар. Это почти те же книги с заклинаниями, но с одним небольшим, но крайне важным отличием — они зачарованы, при их открытии и попытки прочтения в разум читателя будет передана информация, вложенная её создателем при зачаровании. Это приводит к так называемому эффекту мгновенного обучения. Конечно, не будь минусов у данных книг, то они бы не продавались по столь низким ценам, — тут я почти поперхнулся, но в целом согласился, магия — это оружие или доспех, что всегда с тобой, один раз изучив ты обладаешь ею всю жизнь почти в любой ситуации, — чем хуже навыки в области наложения чар у заклинателя, тем меньше знаний будет передано, возможны ошибки в переданных знаниях, что приведет к невозможности сотворения желанного результата или того хуже, к его неправильному сотворению, изучение таким методом слишком сложных и громоздких заклинаний может нанести прямой вред читателю, я видел, как некоторые люди и меры падали замертво с вытекающей из ушей, носа и глаз кровью. И это не полный список.

— Риск, цена, время, — создал я треугольную схему, из которой только один параметр можно было поставить на вершину, два других же будут ценой этого, простой пример как работает изучение магии в этом мире. Хочешь быстро? Тогда будь готов опустошить свой кошелек и рискнуть. Не хочешь рисковать, вот совсем никак? Тогда готовь свои деньги и годы жизни. Просто и понятно. — Вижу ты знаешь многие тонкости магии.

— Пфф, нет! — Развеселился мужчина. — Я просто знаю свой товар, за более чем полтора века в торговле не великое дело знать, что ты продаёшь и покупаешь. Опыт.

— Достаточно, чтобы впечатлить меня.

— Репутация должна на чем-то строится, почему бы не на качестве обслуживания. Но хватит разговоров, что мой дорогой клиент хочет приобрести?

— Вот эти три, — выбор пал на две книги разрушения и одну колдовства.

Я отходил от того, что мне нужно нечто простое, чтобы пока мой призыв был впереди, я мог помочь ему прежде, чем перейти в ближний бой, а также от мысли, что мне нужен куда более сильный призыв, волк не раз успел меня выручить, вот только волк ничего не сделает против бронированного и вооруженного человека.

Пламя и искры, как мне показалось лучшее, что я могу получить сейчас, первое заклинание хорошо против любой небронированной цели, кроме разве что мамонтов, гигантов и здешних медведей, но я вроде не идиот, чтобы доводить до драки с этими существами. Второе же заклинание должно показать себя против бронированных целей и как средство пыток, случаи бывают разные. И нет, я выбрал его не потому, что во мне из юного невинного детства рос злобный ситх. Конечно же, нужно пополнить свой арсенал чем-то дальнобойным и под это я присмотрел заклинание ледяной шип, но как же кусается цена даже на обычный учебник, не говоря уже о зачарованном, а потому оставим этот вопрос открытым на потом. Две книги в цену четыреста тридцать септимов, легко откусили четверть моего общего запаса золота, что я выручил на прошедших торгах с данмером.

Призыв я выбирал из тех, что могу изучить мгновенно, мне нужно было срочно повышать свою боевую мощь, и если на личный стремительный прогресс рассчитывать не приходилось, то вот задрать в небеса силу своего призыва было легко. Книга, учащая вызову огненного атронаха сожрала почти тысячу септимов прочь. Но я не жалел и секунды о столь дорогой покупке, если бы у меня выбор отдать всё своё золото за одно заклинание, то это точно было бы именно это.

На руках у меня оказалась всего шестьсот сорок золотых. А мне нужно было ещё на что-то жить. Конечно, я помнил об украшениях из двемерских сейфов, как зачарованные, так и нет, но если зачарованные я даже не думал продавать, то вот обычные служили запасом на черный день.

Почему-то в голову пришло воспоминание, как я и два норда застыли перед паучим монстром, как я едва не побежал прочь, но вместо этого после колебания выполнил суицидальный план. Если бы я не преодолел онемение от страха, если бы замешкался дольше, если бы страх был хоть каплей больше, то я бы умер там во жвалах морозного паука-переростка. Никогда больше я не хотел ощущать на себе это мерзкое щупальце страха, нерешительности и предательских мыслей о побеге ценой жизни доверившихся мне людей.

Рука легко открыла маленький кармашек и на прилавок полетели две драгоценные побрякушки, а указательный палец второй руки уткнулся в обложку единственного заклинания школы иллюзий, что могло помочь мне в бою и которое мог мгновенно изучить.

Нет, был ещё десяток полезных вариантов, вроде “лечения” или “дубовой кожи”, но их можно было заменить зельями и доспехами на первое время, о обычных учебниках пока не думал, сперва мне нужно прочитать хотя бы буклет “магия для чайников”, прежде чем лезть изучать самостоятельно то, о чем я понятия не имею. Одно дело получить в мозг готовый набор знаний и рефлексов, а совсем другой дойти до этого самому, по указаниям со стороны.

— Эта.

— Хмм, — Бранд-Шей осмотрел драгоценности хмуря брови. — Мало, ещё двадцать сверху.

— Беру. — В этот раз торговаться я не стал и на прилавок из кожаного кошеля вывалилась указанная сума, а рюкзак полетел том заклинания “Ярость”, хотелось бы “Мужество”, но его попросту не было в наличии, а временем бегать, искать у других торговцев я не располагал. Лучшая защита — нападение, и это заклинание заставит меня идти в бой, а не бежать от него.

— С тобой приятно иметь дело, бретон, — данмер был безмерно рад клиенту, что хоть и заставил его остаться в убытке на почти четыре сотни золотых, но так только на первый взгляд, одна перепродажа секиры перекроет любую его сегодняшнюю растрату денег.

— Мне тоже. Увидимся.

Став беднее на одну двемерскую секиру, серебряное кольцо и золотой кулон, я, напротив, увеличил свой достаток четырьмя книгами магии и забитым доверху, вещами первой необходимости любого путешественника по Скайриму, большой походной рюкзак. Один бесполезный хлам был выменян на настоящие сокровища, как по мне. Для Бранд-Шея один хлам был продан за другой хлам, с возможностью продать тот по ещё большей цене.

Ноги направили меня в ближайшую таверну, жрать хотелось куда больше обычного, да кого я обманываю, больше всего, чем есть или пить, я хотел открыть четыре книги и позволить одной магии научить меня другой магии. Испугался ли я после слов о рисках от Бранд-шея? Да. Как и любой, кто дорожит своей жизнью, я испугался потерять её. Остановит ли это меня? Нет! Ни за что! Один раз я уже выучил заклинение вызова волчьего духа таким способом, может мне повезло, а может не повезло, но так я получил свой путь магии. Бросать его лишь из-за страха перед смертью, которая придёт ко мне при любом исходе? Это не для меня, только не из-за магии.

Я просто не верил, что могу умереть вот так глупо, в попытках погрузиться в детскую мечту, что стало возможно воплотить в реальность. Возможно, я был глуп и самонадеян, возможно, не стоит так думать, ставить себя неуязвимым перед шутками судьбы. Но… Это магия!

Даже отбросив прочь иррациональное возбуждение перед магией, оставался факт — я был слишком слаб для такого места как Скайрим, он сожрет и высрет меня, если не обзаведусь клыками и когтями в кратчайшие сроки. И обычным, безопасным путём, добираться к точке “я могу постоять за себя” слишком долго, мой ознакомительный, безопасный период окончился, когда я очнулся возле стойбища гигантов. То есть, иными словами, никакого безопасного периода никогда не было, это не игра и не демо-версия.

В мрачно-решительном настрое переступил порог небольшой таверны.

— Похлебка из оленины, хлеб и бутылка чёрноверескового меда, — дал я свой заказ женщине, оставив на прилавке десять жёлтых кругляшей.

— Как только будет подогрето, я подам, занимай любое понравившееся место, — женщина за стойкой, приняв мой заказ, ушла в заднее помещение, где судя по всему была кухня.

Кивнув, ушел к ближайшему свободному столу в углу, скинув под стол свой новый, забитый под завязку, рюкзак, плюхнулся задницей на стул. На стол тут же были разложены четыре книги и одно зелье здоровья. Я помнил своё состояние после использования в первый день в Скайриме подобной книги. И она была одна, а тут целых четыре.

— Ну, и долго смотреть будешь? — задав сам себе саркастичный вопрос, не требующий словесного ответа, ухватил том заклинаний “Искры”.

И резко открыв на первой странице. Вот в моих руках целая книга, вот я моргнул, вот уже только прах от неё на ладонях. Голова загудела, словно от бутылки пива, но и только. Хмм, совсем не так, как в прошлый раз. Маг, создавший эту книгу, был более умелым или дело в легкости заклинания?

Не прикасаясь к зелью лечения, притянул к себе вторую книгу “Пламя”. Ощущения после того, как стряхнул пепел из рук прочь совсем не изменилось. Одна бутылка пива. Странно. Негативный эффект не суммируется?

Заклинание иллюзии на пару долгих секунд оставило меня со странной пустотой в голове, появилась легкая боль в висках. Предположим, всё зависит не только от мага-создателя, заклинания, но и от школы, к которой оно принадлежит, разные подходы к магии, разные философии или нечто вроде этого. На всякий случай после третьей книги я хлебнул мелкий глоток из пузырька с зельем. Боль исчезла прочь спустя десяток секунд, а мне только оставалось кривится от мерзкого вкуса на языке.

Наконец пришёл черед последней проверки. Вызов огненного атронаха. Это была серьёзная магия, владея которой можно было претендовать на место в учениках Коллегии Винтерхолда. Нормальные маги, коренные жители Нирна тратят недели и месяцы на его освоения и годы, чтобы погрузиться в магическую теорию стоящей за ним. А я просто отдал тысячу септимов и за несколько мгновений получу плоды чьего-то труда прямо себе в мозг.

— Хватит дрожать уже, — глубоко выдохнув, пальцы открыли обложку магического тома, а глаза успели заметить первые буквы в строке на верху страницы.

В себя я пришел лежа лицом на деревянной поверхности стола в луже теплой крови, натекшей из носа. Тело было слабым, дыхание прерывистым, а мою голову будто превратили в кашу ударами стальных молотов десятка злых орков. Перед глазами всё плыло, а попытавшись простонать, осознал, что не слышу собственного голоса.

В поле зрения появилась обеспокоенная женщина, что приняла мой заказ до этого, она с тревогой смотрела на моё всё ещё остающееся на столе окровавленное лицо. На это сумел лишь слабо махнуть ей, чтобы показать ей, что я пришёл в себя, а после ухватился за начатый пузырек лечебного зелья. Дрожа по пути хода руку таки поднес к губам и опрокинул его внутрь.

Ещё пару минут наслаждался ощущениями дерева на лице, прежде чем принял вертикальное положение, боль немного стихла, но меня явно тошнило и даже двоилось в глазах.

— Блядь, — слух вернулся на место уже хорошо.

Усталый, но живой, я с невероятной радостью смотрел на куда более густой, насыщенный пурпуром шар заклинания призыва, чем уже появлялся в моей руке когда-либо до этого момента. Сила. Власть. Контроль. Вот что я ощущал, глядя на марево в руке. Невыносимо хотелось проверить на деле смогу ли я призвать огненного атронаха в своё услужение. Но огонь и дерево мало совместимы без крупных пожаров в итоге, а потому я не мог вызвать буквально разумный гуманоидный сгусток огня и магмы посреди деревянной таврены…

Или мог?

— Эй, парень, — окрикнул меня приятный голос из-за спины, — возле тебя свободно?

— Кхе-кху! — блядь, так и знал, что пить мед слишком много вредно, едва не поперхнулся из-за неожиданности.

Возле меня стояли двое, мелкий шкет со злорадным взглядом и чуть виновато выглядящий норд. Высокий, первая мысль, он был как минимум на полголовы выше меня, а может и на всю голову. Что едят эти дылды, чтобы расти так высоко? Нет, мне не завидно, просто… Ах, да похуй. Вторая мысль, какого хера ирландец забыл в Скайриме? Он бы заставил всех лепреконов сожрать свои рыжие бороды из-за зависти к его цвету волос.

Стоит дать мелкому воришке-вымогателю в личине стража должное, он пришёл не сам, а в компании, так что те злосчастные пять десятков золотых он отработал. Мне нужна была капля внимания от Гильдии Воров, а в частности от Бриньольфа. У меня был очень хитрый план, который я хотел реализовать. И теперь у меня есть эта капля внимания, главное не просрать её.

— И что же за господа хотят скрасить мне вечер за выпивкой и беседой?

— Бриньольф, самый честный и самый красивый торговец Рифтена, если моим клиентам что-то нужно, то я готов достать это откуда угодно, за достойную плату разумеется! — широко улыбаясь и излучая ауру "своего парня" выдал явно заученную на зубок фразу.

— Свэн, парень которому ты теперь должен пять десятков монет за знакомство с надежным дельцом, — как кот в банке со сметаной улыбнулся спутник опытного вора.

— Честно заработанные, — я подготовил плату заранее, а потому кинул мешочек с ней прямо ему в руки, — можешь даже пересчитать.

— Не переживай, пересчитаю обязательно.

— Тогда кыш-кыш отсюда, здесь пьют мед, а не считают презренный металл, здесь место для настоящим мужчин, а не детей.

— Больно надо слушать ваши скучные разговоры, пойду лучше пива куплю, благо есть на что, — отдав салют мне рукой с моими же деньгами в ней, он ушел прочь.

— Молодой и глупый, но потенциал есть, — дал свой вердикт этому жадному мальцу. — Деус, — представился я потягивая мед. — К делу?

— Можно сперва выпить, а потом к делу, — рыжий норд быстро ухватил бутылку и опрокинул в себя.

— Почему бы не выпить, — поддержал хорошую идею я.

Дальше мы просто пили и болтали, болтали, ели и пили, голову медленно заполнял дурман опьянения, а потому я решил, что пока могу связно говорить, мыслить и даже, боги, добраться до кровати, снятой в таверне на ночь, то следует поговорить о делах.

— Блядь, что-то мне херово, — изобразил тошноту на своём лице от чрезмерного питья, — не поможешь добраться в арендованную комнату, я оставил там зелье от желудка? — не тонко, но и не явно предложил перейти к серьезным разговорам в более уединённом месте.

— Боги, да тебя разнесло от меда! Я помогу тебе, только не падай на пол! — не первый год в игре, не первый раз исполняет нечто подобное, быстро подхватив меня для вида, он и я поплелись на верх, к гостевым комнатам.

Когда за нами закрылась дверь и мы, сбросив притворство, уселись друг напротив друга, он на стул у небольшого столика, я на временно мою кровать из сена и чьей-то шкуры.

— Суть дела, мне нужен хороший исполнитель, для небольших, но частых, а главное прибыльных дел. По мере моих заказов будет возрастать их опасность, а значит и цена, которую я готов обсудить. Если все мои поручения будут выполнены в кратчайшие сроки, то мы перейдем к более крупным контрактам. Излагаю ясно? — сцепив пальцы рук перед собой, оперев локти на колени и поставив подбородок на костяшки пальцев разъяснял я свои планы на их гильдию в более широком ключе.

— Хмм, хочешь проверить нас мелкими делами? — задумался норд, по-своему приняв смысл моих слов, на деле же мне не было чем платить за действительно опасные и важные кражи, но начиная от первой до последней я буду увеличивать свой достаток благодаря вещам, что я буду просить доставить мне, а значит получу в своё распоряжение больше средств и больше возможностей. — Но зачем, мы имеем проверенную годами репутацию, нет смысла в мелких дельцах, только зря потратишь время.

— Ваша репутация в последние годы говорит сама за себя особенно громко, — ну просто не удержался, не смог, — например, что вы дружно идёте ко дну.

— Придержи коней парень то, что говорят всякие пьяные идиоты и то, что есть на самом деле разные вещи, ты должен понимать, людям дай только повод сплетни пустить! — с жаром в голосе встал на защиту своей гильдии рыжий.

— Да-да, но знаешь, раз — случайность, два — совпадение, три — закономерность. Я не знаю, кому вы насолили, но эта личность явно медленно и верно добивается своего. А потому, давай хотя бы посмотрим, что могут ваши парни. Если же ты не уверен в своих людях, то можешь выполнить всё сам, хотя хватит и трёх поручений, если это будешь именно ты.

— Я произвел настолько хорошее первое впечатление, — пошутил он и я не скрыл улыбку.

— Нет, но Галл говорил, что ты имеешь большой потенциал, — ну вот и пришла действительно трудной части разговора.

— Ты знал Галла? — напряженно спросил он, уставившись мне в глаза немигающим взглядом с толикой подозрения. — Не слишком ли ты молод для этого, сколько тебе двадцать пять? Двадцать семь?

— Бывшего мастера гильдии воров? Нет, не лично, но я в некоторой степени знал тех, кто знал его и был близок к нему, а потому верю в их слова о том, что Галл считал тебя достойной заменой из нового поколения.

— Итак, может скажешь кто эти знакомые знающие Галла? — напряжение из позы и взгляда никуда не исчезло, напротив даже немного усилилось.

— Тебе не понравиться ответ, — предупредил его.

— И всё же, был бы рад услышать хоть одно имя, вдруг они и мои знакомые.

— Я предупреждал. Карлия, — одно слово едва не заставило высокого норда подскочить со своего стула.

— Карлия! — прорычал он, я даже не думал, что он способен быть настолько открытым в своих эмоциях перед чужаками.

— Помнишь? Япредупреждал.

— Где она? Ты знаешь где она?

— Воу-воу! — опешив, я откинулся на кровать от нависшего надо мной норда. — Остынь, горячая голова!

— Да… ты прав, — наконец придя в себя он взял свои эмоции под контроль. — Извини.

— Нууу, прощать нечего, я ожидал примерно такой реакции, хотя признаюсь надеялся, что ты будешь более сдержанным.

— Итак, Карлия, — протянул имя женщины Бриньольф, явно ожидая от меня пояснений.

— Эй-эй, не жди от меня большего, ты хотел имя — я его дал тебе, всё что сверх мы не обговаривали. Плати и я так и быть расколюсь на то, что знаю, — предложил сделку, но ясное дело денег требовать я бы не стал.

— Ты же понимаешь, что мы сейчас одни в таверне, где толстые стены и куча шумящего народу на первом этаже? — риторически спросил он, будто сомневаясь в моём уме.

— Хааах, — испустил разочарованный вздох, — а я думал до этого не дойдёт, — и резко стал смертельно серьезен. — Это ты можешь не понимать с кем ты в одной комнате в таверне, где толстые стены и куча шумящего народу на первом этаже, — вернул ему его же слова и зажег в каждой руке по заклинанию, плюсом “искр” и “пламя” было отсутствие чтения заклинания для их сотворения, нужен был только жест и магия от пользователя. — Напомню, норды славятся своей стойкость к холоду, но не к огню и молнии, так ещё посреди деревянной таверны.

— Понял-понял, — сдал назад опытный вор, не знаю раскусил ли он мой блеф, преувеличивающий собственные возможности, но впечатлился моей решимостью, если дойдет до крайности или же действительно поверил в него, но он резко сел обратно на стул и задумчиво перевел взгляд на потолок. — Если бы я хотел узнать, что ты можешь сказать мне о Карлии, какая была бы цена.

— Точно не деньги, Бриньольф, во-первых, не думаю, что у тебя столько найдется с учетом состояния гильдии на сегодняшний день, а во-вторых, у человека твоих талантов есть свои особые применения.

— Хе, почему-то я предполагал такой ответ. Итак, я хотел бы узнать больше о своей давно пропавшей подруге, — слово подруга он произнёс с таким презрением, что мне даже стало интересно, а может ли он презирать кого-то сильнее, например, когда узнает о настоящей личине Мерсера.

— Три небольших одолжения и одну клятву именем Ноктюрнал.

— Это… Твоя информация точно того стоит? — с сильным сомнением в голосе переспросил он. — К тому же клятва даэдрической принцессе? Я, конечно, понимаю гильдии часто приписывают связи с ней, но к нам она точно не имеет никакого отношения, так что не думаю, что эта клятва будет стоить даже поддельного септима.

— О, поверь мне на слово, ты даже не представляешь, как сильно сейчас ошибаешься. Итак, у нас есть сделка или твоё любопытство и злость больше не питают тебя?

— Да, — с трудом, огромным трудом выдавил он из себя это слово. — Какой текст клятвы ты хочешь?

— Тебе всего лишь нужно поклясться в том, что ты не выдашь ничего из услышанного ни словом, ни действием, ни бездействием посторонним кроме тех, кому я позволю это услышать от тебя призвав в свидетели Ноктюрнал.

— Стой! Смысл тогда в твоей информации, что может быть несущественной, если я не могу поделиться ею ни с кем?

— Поделится не можешь, но ведь действовать лично на основе новых фактов тебе никто не запрещает, не так ли?

— Да, но… А даэдрота тебе в жены! Я, клянусь хранить в секрете от других, никому не передавать ни устно, ни письменно ни по собственной воле, ни по принуждению ничего сказанным тобой в сегодняшней беседе. В свидетельницы своего слова призываю Ноктюрнал! — и как только он закончил произносить имя принцессы теней, каждая тень, каждый клочок мрака в комнате на секунду зарябил и зашевелился. — Какого импа?! — вскричал рыжий норд заметив произошедшее.

— Тебя услышали, — удивленно, очень удивленно дал свой ответ вору, но также как и он, будучи в прострации от произошедшего я, конечно, предполагал, но… Да ну нахер! — Поздравляю? — я не был уверен, стоит ли считать внимание этой особы благом или же роком, её не относят к злым принцам и принцессам, но… просто ну нахер.

Конечно аэдра и даэдра были очень могущественны, но не всеведающие, всёзнающие и всёмогущие, а значит отреагировать таким образом она могла, только подглядывая за нами в этот момент. Даэдра не слышат когда их зовут по имени или упоминают в разговорах если это сделано не в прямой молитве к ним в их святилище или людьми не владеющими их артефактами.

— Если я сдохну, то мой призрак будет являться тебе в кошмарах до конца твоей никчемной жизни, — абсолютно серьезно пообещал он и зная реалии Нирна такой поворот событий вполне мог иметь место быть. — Блядь, во что я ввязался? — он точно имел ввиду вопрос о том, почему принцесса теней уделила даже каплю своего внимания смертному как он.

— Ооооо! Ты ввязался в кучу дерьма разгребая которое будешь проклинать меня, даже захочешь удушить меня, но, когда дерьмо будет убрано ты станешь одним из самых удовлетворенных людей во всём Нирне и самых богатых в Рифтене. Ответ удовлетворил?

— Нихера, — с постной миной фыркнул он.

— Тогда слушай дальше, — ухмыльнулся ему, но тут же стал серьезен, предстоял тяжелый разговор.

Дальнейшая беседа длилась около получаса, я поведал о примерном положении Карлии, не указывая прямо, просто будто задавая сам себе неочевидные вопросы, рассказал о некоторых фактах из её жизни и нынешнее положение, дал предположение о том, что она могла бы задумать. Приходилось много додумывать на ходу, некоторые факты извращая уж слишком сильно. Я ни в коем разе не планировал вываливать на бедного норда резкую и суровую правду в стиле: “Мерсер — подлец, а настоящая невинная жертва — это любовница Галла”. Нет. Пришлось создавать просто море спекуляций и бессмысленных рассуждений. Тем не менее некоторые факты я ему дал, например: да она в Скайриме, да она очень сильно хочет досадить Мерсеру, нет Гильдия не её цель и вообще она не хочет ей вредить. Почему не хочет? А откуда я знаю, это пути женского разума!

— Как мне тебя найти? — вор был задумчив, он явно переосмысливал некоторую часть своей жизни, я не рассказал ему всего, но дал намеки на не самые приятные вещи, заодно подкинув несколько идей, что он посчитает своими и выполнит их нам двоим на благо, как например достать алфавит фалмерского языка у одного волшебника-альтмера в Маркарте.

— Поспрашивай в Винтерхолде о маге по имени Деус и когда не сможешь найти своими силами отправляйся в самую глубокую и опасную дыру Скайрима — я буду ждать тебя в самом её конце!

— Хорошо, вот только не дай Девять случится следующие: я возьму отпуск и вместо того чтобы читать "Похотливую аргонианскую деву" попивая мёд, принесу свою задницу в самый холодный угол Скайрима и найду тебя во всего лишь второй по глубине и опасности дыре этой земли, — угроза не показалось такой уж шутливой от норда его роста. — Ладно, было приятно с тобой поболтать, но мне пора, дела-дела.

— Хмм, тогда прежде чем мы распрощаемся хорошими приятелями, не мог бы ты вернуть те пять десятков септимов, что своровал из моего кошеля пару минут назад? — просто в шутку сказал я, как оказалось секундой позже не в шутку.

— Где я прокололся? — немного скис на лице рыжий, но деньги вернул.

И только положив их обратно в свой кошель я ухмыльнулся ему.

— Нигде, просто я не мог даже подумать, что вор до мозга костей как ты не попытается умыкнуть у честного гражданина его заработанные потом и кровью деньги.

— Твою мать, парень, эти деньги были моими, я честно их украл!

— Это были мои деньги, что я отжал у одного жадного, как тысяча воров торгаша! А значит они по праву мои! — но на этом наша беседа должна была подойти к концу, он встал со своего места и пошел к двери. — Удачи тебе.

— Я на тебя надеюсь, парень, — пообещал он выходя из номера.

Вот так я попрощался с одним из самых влиятельных членов Гильдии Воров. Всё закончилось гораздо лучше, чем я надеялся, пускай и началось всё с отвратительной ноты.

Глава 4

Сжав сквозь одежду рукой осколок голубого минерала, я вышел из города печально известного самой большой концентрацией воров на квадратный метр. Конечно, я знал, что на вид пускай он и выглядит дорогим и ценным, но в действительности не представлял никакого интереса ни для магов, несмотря на магическое излучение, ни для алхимиков, так как был абсолютно инертным в алхимических реакциях. Но в том и проблема, он выглядел ценным, а значит мог стать целью для кражи, именно потому держал его поближе к своему телу, буквально сделав из него амулет, он болтался на моей груди благодаря тонкой веревочке. Я знал, что его никто не мог видеть, что просто не было возможности для этого, но внутренний голос всё равно наполнял разум тревожными мыслями.

Найти извозчика не составило труда, договорится о цене было сложнее, у меня осталось полтысячи септимов, после всех трат на еду и жилье в Рифтене, конечно, по меркам обычных фермеров и рабочих это вполне приличные деньги которых хватит на два, а если затянуть пояс, то и на три месяца. Вот только я не был обычным жителем этого мира, что имеет свой дом, родных, работу в городе или поселении, нет, я был тем, кого здесь кличут искателем приключений. Путешествия вытягивали деньги, словно сухая губка воду, как пример за дорогу от Рифтена в Фолкрит пришлось отдать сто монет, оставив мой кошелек с четырьмя сотнями. А ведь нужно ещё подумать о постое в Фолкрите и дороге в Вайтран, а от Вайтрна к Виндхельму и на Винтерхолд.

По самым скромным подсчетам в Вайтране у меня не останется денег, что оставит меня с вопросом о том, откуда брать деньги. Было два ответа: наёмничество — большие деньги, большие риски, большая смертность минимальные затраты времени, ах да, ещё нужно будет убивать не только зверей, но и людей, то есть стать наемным убийцей самого низкого качества; в противовес предыдущему варианту можно найти некую работу по типу принеси, подай, иди нахуй не мешай, но и минусы тут очевидны — низкий заработок, очень много времени уйдет на то, чтобы не просто скопить что-то, но просто удержать себя на плаву, отсутствие жилья очень усложнит эту задачу.

Смотря правде в глаза, у меня не особый выбор чем заниматься — наемник за деньги или мародер в нордских захоронениях. На улице конец двухсотого года четвертой эры турдас вечерней зари*, а значит судьбоносный двести первый год полный гражданских войн, нашествий драконов, вампирских угроз, возвращений первых довакинов вот уже не за горами, а у меня в запасе, голая жопа, да один призыв огненного атронаха и восемь месяцев к точке перелома — семнадцатого числа последнего урожая двести первого года четвертой эры. Ахуенные стартовые условия.

Без слов отдав приветствие своему вознице, я залез в его повозку, где из восьми возможных мест шесть уже были заняты. Два явных норда, суровые лица, светлые волосы и минимум одежды, рубаха да штаны. Данмерка, пепельная кожа в сочетании с красными глазами смотрелась на удивление красиво на остром женском лице, одетая в куда более качественный кожаный доспех нежели я, лениво поигрывала между пальцами одной руки зеленоватым орихалковым кинжалом, разглядывая облака с весьма скучающим лицом. И три мелких лесных эльфа в простых, но теплых одеждах и луками у ног.

— Отправляемся, — просто сказал норд, управляющей повозкой больше для себя, чем для своих клиентов и ударил двух своих лошадей поводьями по их задницах.

Пара лошадей тут же взяли быстрый темп бега, наверняка любая другая порода после получаса бега в их условиях свалилась от усталости, но Скайримские породы были очень, просто очень выносливые, хотя проигрывали любой иной породе в скорости галопа и рыси. Они были лучшим решением, как помощники фермеров и торговцев в долгих переходах.

Телегу трясло по неровным, разбитым дождем дорогам, а я, трясясь на скамье возле данмерки, разглядывал ползущие мимо меня пейзажи, в голове же строил планы, как и куда лучше всего двигаться. И честно говоря, планы были дерьмовые, конечно, наметить главные цели легко, поступить в коллегию, обучиться магии, не сдохнуть и стать кем-то вроде Дивайта Фира, Азидала, Шалидора, Маннимарко. У последнего очень подмоченная репутация, но он единственный кто создал свою планету в этериусе — Призрак, Луна Некроманта и, по сути, стал богом как аэдра, что не может не вызывать трепета восхищения.

Но глобальные цели ставить легко, а вот то, как их достичь — совсем другой вопрос. Так легко сказать: “Хочу стать миллионером”, но не имея в кармане и гроша лишь исключительные единицы могу претворить свои слова в жизнь. Та же ситуация и у меня. Почти, всего-то нужно пересечь очень холодную, суровую и полную опасностей страну, поступить в Коллегию магов да использовать свой магический талант, чтобы приумножать собственные знания и личное могущество. Угу, а деньги на путешествие где брать? А деньги на безопасное путешествие в компании хотя бы одного хорошего наемника по стране, где кишит бандитизм? А деньги не просто за доставку моей задницы от точки А в току Б, но и на припасы: еду, одежду, мёд? А если вступление в Коллегию облагается денежным взносом, как в любом университете моего старого мира? И ещё много всяких “А”. Вот где на всё это взять денег?

Блядь, даже в мире меча и магии, множество вопросов упираются в гребанное золото или лучше сказать именно в мире меча и магии. Да, конечно, я помню множество мест, где можно было бы раздобыть всякого разного добра, но с одним маленьким нюансом, все мои знания относятся к будущему, отправной точкой которого является семнадцатое число восьмого месяца будущего года. А сейчас двенадцатое последнего месяца двухсотого года. Некоторых, а может и всех вещей попросту может не быть на своих местах. И вот пример риска: я пришел к месту, где по моим знаниям должен был зарыт клад, но вот неудача — его там нет, а я потратил на поход к нему последние монеты. Это одно из моих главных беспокойств.

Конечно, может зря себя накручиваю, те же проблемы в шахте в Камне Шора должны были произойти лишь в следующем году, но вот он я, убивающих орду гигантских пауков в компании двух нордов. И тут свою уродливую голову показывает другой вопрос: “А так ли всё привязано к строгим временным рамкам?”. Не может ли быть, что некоторые события произошли раньше, другие позже, а третьи и вовсе через несколько лет или за несколько лет до.

Честно, мой план был довольно прост: доберись до Вайтрана, найми кого-то из Соратников или любых других наемников и зачисти оплот браконьеров — Лагерь Чистых Рудников, там забери том заклинания “Трансмутация” и будь счастлив. С этим заклинанием можно таких дел наворотить, любой ярл будет рад отдать руку, чтобы иметь у себя мага его знающего, а конкуренты такого однорукого ярла будут посылать Темное Братство по голову обозначенного мага. Но мне не нужен был золотой унитаз, мне нужна была магия и стабильный денежный поток реализовал моё стремление к ней до поры до времени.

Но таков был мой план, пока я не узнал от Филньяра в Камне Шора, что попал я не во время основных действий, а больше чем за восемь месяцев до них. Тогда-то впервые мои радужные планы на светлое будущее дали свою первую трещину. Тогда в Рифте я поспрашивал о местных личностях: Мьйол Ливице, про неё тут никто не слышал; семействе Мавен, а конкретно о Свибби, которого недавно посадили за решетку; что с приютом и жива ли Грелод, да жива, но никто не огорчится, если её по-тихому кто-то прирежет; как дела в порту и нет ли там бродящей сумасшедшей аргонианки, как рассказали пьяницы в таверне там таких каждая третья, а каждая вторая ещё шлюха. Некоторые известные мне события произошли, а некоторые нет, что думать, что делать — непонятно.

Смеркалось, день почти подошел к концу и всё это время мысли заполняли голову неостановимым потоком, будто пытаясь разорвать мой разум на части, часто одна мысль прямо противоречила другой, а прыжки с одной темы, на совсем иную просто мелкая неприятность. Но помимо разума, моё тело так же не было в лучшем состоянии, день пути в грубой повозке сказались на моей спине и заднице, а ведь впереди ещё как минимум две недели пути из которых неделя по горным дорогам, это сейчас я был в теплом Рифте, а чем дальше от него, тем холоднее будет.

— Ночевка будет здесь! — громко объявил возница, останавливая лошадей возле уютной поляны окруженной деревьями и обставленным камнем места для костра в центре.

— Гргх! — ноги успели затечь и прыжок с повозки не принес ничего хорошего, волна мурашек поднялась от ступней к кончикам волос. — Всю задницу отсидел, — не впервые, но ничего приятного, опыт не спасает как показала практика.

— Я разведу костер, — сказал владелец повозки, когда мы собрались у центра поляны, — но на вас ночной караул, — логично, ему же управлять лошадьми, он не может быть сонным, а мы и в дороге можем отоспаться.

— Тогда я первы…

— Первая, — впервые заговорила данмерка, причем одновременно со мной, и стоит признать есть в её голосе нечто достающее до костей, глубокий и острый.

— Тогда первая пара на первое дежурство есть, дальше распределите обязанности между собой, — норд решил не церемонится и поставить нас двоих в пару, раз уж мы вызвались одновременно, а сам после сказанного подошел к телеге и забрал оттуда колун, его намеренья были очевидны.

От явной наемницы я лишь получил долгий взгляд, после чего она отвернулась от меня и пошла прочь, видимо выбирать место, где устроить свой ночлег. Мне же оставалось повторить её действия лишь с одним отличием, сперва я забрал из повозки свой спальный мешок, палатку решил оставить в покое, небо было ясное и ни снега, ни дождя ночью не будет, а одного спального мешка из черного медведя будет достаточно для защиты от ветра, деревья вокруг и костер только облегчат задачу ему в этом.

Спустя пару часов только я и женщина ровно напротив меня через костер остались бодрствовать, сейчас я жалел, что не купил ни одной книги, чтобы почитать, это бы хорошо помогло скоротать время, как в дороге, так и вот на таких привалах. Ах да, я же пожалел денег на них и в принципе правильно сделал.

— У тебя книг с собой нет? — задал вопрос своей напарнице по воле случая.

— Хмм? — она удивилась, что я таки набрался смелости заговорить с ней или нечто в этом роде, но факт один — вопроса к себе от меня она не ждала.

— Скучно просто сидеть здесь.

— Потеря бдительности может дорого обойтись тебе, — с усмешкой попеняла она меня, — нет, у меня нет ни одной книги.

— Тц, невезенье, — немного расстроился я, но она в чем-то была права, в свои способности блюсти караул я не верил ни на грош, к тому же зачем мне трудиться самому, если за меня это сделать моя магия. — Властью над Обливионом, я призываю малого зверя, — спокойно произнёс формулу активации заклинания, сделав так же нужный жест рукой.

Возле меня возник почти родной дух волка. Забавный факт, если сконцентрироваться на заклинании и если призыв не получает повреждений, которые сокращают его время во власти призывателя, то такой вызов может продлиться не жалкую минуту, а едва ли не час. Это забавное наблюдение было обнаружено мной, когда я маялся от безделья на телеге по дороге в Рифтен и баловался с единственной доступной мне на тот момент магией.

Раз уж я не могу ничего почитать, то буду играться с магией, времени существования волка как раз достаточно, чтобы я восполнил резерв магии, что был на него потрачен, и это без учета, что за раз я могу совершить два уверенных призыва и после пары минут ожидания третий. Жаль, что для призыва атронаха здесь не место, не в лесу полного сухой травы, листвы и веток, не хочу тушить мелкие пожары. А ведь руки так и чешутся наконец использовать новую мощную магию, будет очень несправедливо если я попытаюсь использовать её в бою и мне не хватит на это магии.

— Хнн, — испустила некий протяжный звук наемница, странно посмотрев на меня, но и только.

Впереди были несколько часов ожидания прежде, чем наше место займет пара нордов.

— Почему остановились? — недовольно и сонно произнес один из двух нордов, последнюю неделю пути они заступали на последнюю смену, а потому ночью спали меньше всех, а так как неожиданная остановка в пути произошла едва пару часов после рассвета, как раз в это время они погружались в сон, то я могу понять высказанное недовольство.

— Впереди тролль, — тихо сказал возница.

И действительно, если посмотреть на дорогу, высунувшись через деревянный борт или встать на ноги, то вдалеке можно было заметить коренастую белую фигуру на фоне темного камня скал, что ещё не были покрыты снегом по неведомой причине. И фигура тролля была занята, склонившись над черным трупом волка, раздирая его на части.

Его слова подействовали на его клиентов, как взорвавшийся огненный шар, нет, они не начали в голос паниковать, тем самым привлекая к себе огромное внимание, напротив, все резко заткнули рты помрачнев и будто проглотили стальные ломы, так неестественно ровными стали их спины. А мелкие лесные эльфы в придачу вовсе сбледнули, будто что плохое на завтрак съели. Сохранили прежнее выражение лиц только двое: данмерка-наемница, имени которой за прошедшую неделю пути мне узнать так и не удалось, и спящий норд. Я же, как и другие был удивлен, но вот был ли я напуган? Нет.

Конечно, будь я один или всего лишь в паре-трио с кем-то, то сильно бы обеспокоился и вероятней всего поспешил бы обойти это опасное существо десятой дорогой, а может и вовсе повернул назад, лучше потерять день-второй пути, чем быть разорванным на части тупым агрессивным животным.

Но сейчас ситуация отличалась от воображаемого “а вот если”, я был в группе численностью почти в десяток человек, восемь если быть совсем точным, и половина из нас имела при себе луки: три босмера и данмерка прятала свой среди своих вещей. При этом я владел огненной магией, что прекрасно справлялась с такой проблемой, как чертовски быстрая регенерация, да уж, нельзя заживить то, что было прижжено. Огонь был величайшим врагом троллей, в особенности тех, что проживали в снежных регионах, так как в угоду сопротивлению низким температурам отдали ещё большую уязвимость перед огнем. И если этого было мало, то я мог призвать огненного атронаха, пускай это выпьет меня почти до суха, но за двадцать минут своего призыва, он сожжет заживо любое живое существо, а если нет, то прощальный взрыв запечет тролля в собственном соку.

Да, день назад я сумел вызвать атронаха, таки опробовав свое самое могущественное заклинание, сложно бояться пожаров в заснеженных горах. И должен признать применить заклинение — это едва треть дела, остальные две трети удержать его под своим контролем. Я едва не убил нас всех, но благо никто кроме меня и наемницы об этом не знает и не узнает. Держать под контролем своей воли даэдра даже с помощью заклинания оказалось очень трудно, атронах сопротивлялся, вечно норовил скинуть принуждение с собственного разума и напасть на меня, он был свиреп и яростен в своём отпоре. Держать его в узде было подобно удержанию в руках раскаленного угля. Подозреваю дело в том, что я был слишком слаб для подобной магии, все же каждый даэдра уважал силу, а во мне по мнению огненного атронаха было недостаточно силы, чтобы беспрекословно мне подчинятся. Вот он и норовил скинуть с себя оковы, созданные “слабаком”.

Впрочем, так было только в первый раз, вчера, во второй раз я всё ещё держал раскаленный уголь, но уже с жаростойкими рукавицами на руках. Было ясно, что стоит мне допустить слабость, одну оплошность и уголь сожжет мне руки, но до тех пор, пока я соблюдаю меры безопасности и осторожность уголь будет лишь греть мне руки. Хмм, как будто бомба в руках с застывшей на таймере обратного отсчета единицей. Только попытайся дернуть не тот проводок — рванет.

— В чем проблема? — недоуменно уставился на постные рожи, а конкретно на не спящего норда. — Четыре лучника и маг, неужели этого недостаточно чтобы грохнуть одного тролля? — нет, я понимаю, что тролли очень опасные звери Тамриэля, но не тогда, когда есть все шансы даже не дать ему дойти до нас для оказания сопротивления. Но не видя искры понимания в глазах попутчиков, кроме одобрительно-хищного взгляда темной эльфики, я решил зайти с иной стороны. — Или вы уже готовы обоссаться от страха от одного единственного тролля, таковы значит настоящие мужчины Тамриэля? — насмешки, ставящие под сомнение что-то ценное, например мужскую гордость, всегда были действенным подстрекательством, устоять против таких, особенно в компании было очень сложно. И я вновь смотрел в глаза северянину, вроде обращался ко всем, но будто говорил с ним одним.

— Никто не говорил, что мы боимся, — тут же набычился норд, как же трусливый маг попытался усомнится в его храбрости, да не бывать такому, чтобы он, потомок храбрых воинов проявил смелости меньше, чем маг.

— Тогда нехер строить рожи, будто готовы обосраться в любой миг от вида страшного-престрашного зверя, — резко заткнул я его. — Да тролль, да опасен, но, во-первых, нас больше, во-вторых, нас больше и среди нас есть лучники.

— Нужно обдумать как бороться со зверем, а не бросаться с голой жопой на него, — едко вставил один из босмеров, видимо его, как и норда задели мои слова. Тем лучше, пускай они будут агрессивны нежели напуганы.

— А есть о чем думать? Встаем на расстоянии от тролля, привлекаем его внимание и пока он бежит к нам убиваем его: вы стрелами, а я магией, — кивнул на их луки, а в руке зажег пламя. — Поднимайте свои задницы, у нас есть тролль, чтобы убить, — и первым спрыгнул с остановившейся телеги.

Перегибал ли я палку? Да кто его знает, дуэт нордов как увидели мою магию, так резко начали относится ко мне будто я хуже них по определению, хотя на деле они были двумя деревенскими идиотам наслушавшихся басней своих родителей о том, как те в прошедшей войне рубили эльфов и теперь думают, что они такие же.

Один раз даже пообещал одному из них спалить лицо, если он ещё раз попытается приказать мне делать его работу в нашем разношёрстом коллективе. Так что отношения с ними у меня были подпорчены, спать не мешало, но общаться с ними желания не возникало. Два тупых идиота только способны гавкать, но не кусать — таково было моё мнение о этих кусках говна.

Три босмера? Честно, я своим первым высказыванием не брал за цель спровоцировать их, мне нужны были два норда, даже один, ведь куда пойдет первый норд, туда же последует второй. Вот и выходило, что я хочу грохнуть тролля, данмерка хочет грохнуть тролля, два норда после моих слов хотели показать, насколько же они круче меня, возница определенно за то, чтобы мы убили тролля, но сам он руки в это дело марать не будет. Вот и получилось, что большинство будет за немедленные действия и трио лесных эльфов просто будут вынуждены последовать за большинством. И всем было бы до одного места, что перевес вооруженных рук был как раз на их стороне и основную работу делать им, а не “большинству”. Демократия.

— Смотри, я верю в ваши умения с луком, — примирительным тоном обратился к задетому ранее эльфу, лесть любят все, а ещё лесть хороший метод снизить негатив к себе у враждебных личностей. Я не был совсем идиотом, мне с ними ещё столько же болтаться в дороге и мне враждебных взглядов достаточно от двух нордов-идиотов. Так что лучше извиниться, или просто польстить. — Более чем уверен, что даже будь вас только трое, ты и твои друзья сумели бы затыкать стрелами глаза этому тупому ублюдку, — а фигура тролля была в метрах ста от нас, — быстрее чем он бы пробежал тридцать метров.

— Ну… возможно не тридцать, а сорок метров, — и лесть мгновенно подействовала, эльф приободрился и даже горделиво надулся. — Мы не долго охотой промышлять начали, а потому не так хороши, как старшие охотники.

— Ничего, вот застрелите эту тварь и будет что рассказать за костром другим. Много ли тех, кто сумел убить тролля стрелой, а? — зазывающе улыбнулся я.

Своим словам я не верил ни на грамм. Убить тролля стрелой? Разве что намазанной сильным ядом, что отрубит регенерацию и поразит важные органы, либо попав через глаз в мозг пробив толстую кость. Прочность костей в черепе троллей была для меня загадкой, но просто беря во внимание их размер и образ жизни, то они как минимум должны в пару раз превосходить свои аналоги в людских. Но вот я сомневался, что обычнее охотничьи лучки способны навредить троллю больше, чем заставив его быть похожим на ежика.

Но опять же, когда думал о том, что нас много и мы можем взять на себя тролля без риска, я в основном имел ввиду моего огненного атронаха и данмерку. Ни себя, ни даже трех эльфов-охотников, как способных справится с троллем я в расчет не брал. Я верил, что мой огненный даэдра способен приготовить прекрасного тролля с коринкой, а наемница и в одиночку смогла бы порезать его на куски, просто видел, как она по утрам крутит в руках два орихалковых меча, очень быстрая, прям пиздец быстрая.

— Стойте здесь, — дал я указание лесным братьям, указав на место в десяти метрах перед повозкой, и словил ироничный взгляд от их темной сородички. Да уж, яйца учат курицу. — Стрелять начнете, когда он начнет бежать в нашу сторону.

— Хорошо! — на этот раз ответил мне другой эльф.

— А теперь дайте мне немножко времени, — вздохнув и приготовившись, я потянулся к магии внутри меня. — Властью над Обливинном призываю и связываю своей силой даэдрического духа огня!

В один миг вся наполняющая моё тело магия как в пропасть ушла, ноги на миг подогнулись, будто кто-то стержень из меня вынул, но я ожидал этого, пускай за едва пяток подобных призывов к накатывающей слабости не привыкнуть, но что делать, чтобы не упасть на задницу я научился. Тут же затянул поводок собственной воли и остатков магии вокруг метафорической шеи атронаха, на деле же просто сконцентрировался на заклинании, что связывало меня и парящий сгусток пламени

— Бей по голове, — приказ в слух атронаху хотя опять же в этом не было особого смысла, он с таким же успехом выполнял мои мысленные команды.

В руке призванного младшего даэдра образовался густой, яркий, горячий и очень опасный шар пламени, почти лениво он отвел руку назад, и таким же ленивым образом послал шар пламени в полет. Вот только тот, на удивление, полетел не медленно, а очень даже быстро, куда быстрее чем летели стрелы Аннеке по паукам. Сто метров меньше чем за два моргания. Но и на этом сюрпризы не заканчивались. Долетев шар пламени взорвался, скрыв фигуру тролля в огромном облаке пламени в раза два больше самого тролля, от чего снег на дороге рядом со зверем мгновенно обратился в лужи воды, а сама жертва огненной атаки взревела от переполняющей агонии. За первым огненным шаром секундой позже прилетел второй. Очередной взрыв сотряс горную дорогу и крик боли резко оборвался, перейдя в полноценный рев ненависти.

Поглощенный безудержным огнем тролль заметался из стороны в сторону, пытаясь сбить со своей шкуры жадное пламя, упав на землю чтобы потушить его, он принял плохое решение, став менее подвижной мишенью. Буквально спустя пять ударов сердца две новых огненных кометы врезались в его тело и рев зверя смолк. Четыре огненных шара прожарили большого зверя до хрустящей корочки.

Горящая фигура просто лежала на земле и не предпринимала никаких действий пока его плоть плавилась под языками жадного жаркого пламени. Я только мог что, ошеломленно переводить взгляд от неподвижной громадины на земле к своему призыву. Атронах, мертвый тролль, мертвый тролль, атронах.

Тролль даже не ступил шага в нашу строну, а больше был занят устранением огня на своем теле.

— Ебаная мать, — охрипшим от охеревания голосом просипел себе под нос и перевел взгляд на четырёх лучников возле меня.

Босмеры так же, как и я стояли и мысленно обтекали от происходившего всё ещё будучи на изготовке к стрельбе, а вот данмерка скрестив руки на груди и даже не сняв лук с плеча, смотрела на меня покровительственно, будто спрашивая своими алыми глазами: “А чего ещё ты ожидал?”.

Мне срочно нужно переоценить в своей голове прогрессию возрастания мощи магии при переходе от уровня к уровню.

— Холодрыга, кха-кха, — от холода зуб на зуб не попадал, ладно, я просто заболел, вот мне и было настолько плохо, в ином любом случае я бы только ежился от особо сильных порывов холодного горного ветра. А так дрожал, как последний осенний листик.

Рядом с повозкой, в буквально шаговой доступности, над землей парил огненный гуманоид. Использовать существо способное спалить среднестатистическую деревушку за полчаса как обогреватель было моей первой самой гениальной идеей, второй было использовать жителя обливиона как приспособление для подогрева пищи и кипячения воды на ходу. Ух, какие широкие были глаза у попутчиков, когда я понял, что заболел в середине перехода по заснеженным горам и призвал атронаха дабы согреться, словами не передать. Но воспоминания об этих глазах-блюдцах будут долго греть мою душу.

Из неоднозначных бонусов? Отстраненная данмерка перестала быть такой отстраненной по крайней мере на физическом уровне, мы и раньше сидели рядом, но теперь она буквально прижималась ко мне стоило мне вызвать своего огненного питомца. И я мог понять её причины, в горах действительно было очень холодно, даже мои теплые меховые одежды не спасали от мороза, что говорить о темной эльфийке в куда более дешевых и менее теплых одеждах, у нас только плащи были одного качества, а её доспех судя по всему не обеспечивал такую же изоляцию от холода, как защиту от меча. А потому раз в три часа мы на полчаса становились физически едва ли не одним целым.

А ещё я варил себе компот из сушенных трав с помощью призыва, вручал ему литровый металлический чайник, что на деле просто был увеличенной металлической пивной кружкой с крышкой сверху и ручкой возле крышки, и заставлял атронаха самостоятельно забить его снегом, который после таял в чайнике от температуры удерживающих его рук. Когда снег превращался в чистую воду и закипал, досыпал туда горсть снежных ягод и спустя пять минут кипения наслаждался горячим и терпким на языке напитком.

Правда приходилось постоянно делится с охочей до горячего напитка женщиной и вместо своего чайника передавать в руки моего обогревателя аналогичный, но большего размера от трех босмеров. А норды завистливо смотрели, но держали свои языки за зубами, гордость деревенских дураков не позволяла попросить мага об одолжении, вот и кутались в свои накидки, но ничего они морозоустойчивые, пускай наслаждаются своим превосходством свинопасов над магами.

— Апчхи! — едва не выронил остатки горячего компота из рук из-за особо сильного кашля. Нос полностью был заложен, горло болело и явно покраснело, тело варилось в высокой температуре, а у меня не было ни одного зелья исцеления болезней, одно я успел потратить, но его видимо оказалось недостаточно, а два других разбились в позавчерашнем привале, когда на нас ночью напали два голодных черных медведя. — Далеко мы от Хелгена? — вопрос был адресован нашему кучеру.

— Часов шесть осталось, до захода солнца успеем, если впереди по дороге не случалось обвалов и метелей днями ранее, — норд сочувственно посмотрел на меня, но ничем больше помочь не мог у него из лекарств только мёд был.

— Прекрасные новости, — и действительно новости были отличные.

Хелген крупная имперская крепость, созданная по указу Септимов для повышения обороноспособности Скайрима в целом и для более пристального контроля торгового тракта от Рифтена на Вайтран и Фолкрит. Там я мог купить себе зелье исцеление болезней, я надеялся, что мог. Должен быть способен с учетом того насколько различаются размеры поселений и самой страны от известных мне и тем какие они в реальности.

Если первая деревушка в которую я попал насчитывала около тридцати больших домов на почти сто двадцать человек, что неплохо для шахтёрского посёлка, живущего за счет всего одной железорудной шахты. То вот Рифтен внушал, мне нужно было около полутора часа ходьбы чтобы пересечь его от одного конца к противоположному, а по заселении домов и плотности толпы на главных улицах можно было предположить, что там проживает от сорока до шестидесяти тысяч жителей.

То вот, Хелген должен был насчитывать, как минимум пару тысяч обитателей и уж одну алхимичекую лавку иметь просто обязан.

С неприятным слуху шипением и треском источник моего тепла вернулся на свой план обливиона, что мгновенно сказалось на моём уровне комфорта, тепло впитываемое моим телом исчезло, оставив меня один на один с болезнью и проклятым морозом Скайрима.

Рука сама собой потянулась к начатому зелью защиты от холода, которое мелкими глотками попивал, когда мне нужно было восстановить запас магии на очередной призыв. Конечно же из-за совсем мелких доз глотаемого зелья эффект был незначительным, куда лучше было бы выпить полную порцию зелья и перестать ощущать холод на несколько часов почти совсем. Но проблема была в количестве имеющихся у меня зелий, потому-то приходилось медленно цедить их, растягивая на целый дневной путь.

— Тролль, — буднично объявил кучер, с первой нашей встречи — это будет уже пятый тролль, эти горы просто кишат ими и медведями, волков тут к счастью нет, мы не встречали.

Двух убил я, одного наемница одним точным выстрелом с пятидесяти метров точно в третий глаз на лбу, стрела пробила череп навылет и ещё одного затыкали стрелами трое братьев-охотников. И с каждой такой встречей я понимаю, что эти звери опасны только вблизи, а вот если применить толику ума и ловкости рук, то их можно не опасаться будучи в группах.

— Твоя очередь, — пихнул локтем в бок съёжившуюся от холода под меховым плащом женщину, в ответ получил раздраженный взгляд.

Ну да, конечно же, как я могу иметь наглость заставлять её выбираться из укромного укрытия от ветра и холода.

— Давай-давай, — тяжелый взгляд у неё, ой тяжелый.

— Только потому, что ты угощал меня теплым варевом, — схватив лук из-под ног, она поднялась на ноги посреди телеги.

Фигуру тролля она нашла за пару морганий век, прищурившись и встав в удобную стойку, она так и не слезая с повозки натянула лук и пустила стрелу. Тихий свист рассек воздух и вдалеке беззвучно на землю упало волосатое тело с торчащей посреди головы стрелой.

— Впечатляет, — протянул я и трио босмеров было молчаливо согласны со мной, такой выстрел был едва ли не вершиной мастерства лучников.

Впрочем, она была мером и выглядела лет на тридцать, а значит на деле ей было под семьдесят, так как все меры живут приблизительно вдвое больше людей, если не использовать магические практики и ритуалы для искусственного продления срока жизни. Хотя та же Барензия на момент событий пророчества о Нереварине была бабушкой четыреста тридцати лет и нигде не упоминалось, что она пользовалась услугами магов для этого, а значит была настоящим долгожителем своего народа.

Подъехав к трупу тролля данмерка соскочила с остановившейся повозки и выхватив свой кинжал принялась разделывать тролля на части, да закидывая их в обычный тряпичный мешок. Органы, жир и кровь тролля были алхимическими ингредиентами и их можно было неплохо продать алхимикам, а шкуру занести кожевнику или кузницу, или просто продать торговцам всяким-разным. Одним из плюсов нашей ситуации был холод, да, тот самый холод доставляющий кучу неприятностей таки мог приносить пользу. Он замораживал органы и не давал им возможности портится, конечно они всё равно теряли от этого в цене, но охочих их купить не убавит.

Наконец, закончив разделку спустя минут двадцать, приведя себя в порядок от крови покрывающей руки и доспех с помощью снега, она повесив окровавленный мешок с уже успевшим задубеть содержимым на один из крюков для мешков на борту телеги, забралась обратно на своё место.

Я же душа добрая протянул ей одну из бутылок меда, чтобы она немного согрелась, перед этим эту бутылку нагрев в руке с помощью пламени, уж моих сил хватало на такую мелочь.

— Угодник, — улыбнулась она приняв теплую бутылку.

Ну хотя бы наши взаимоотношения за полторы недели пути стали теплее, вот бы Скайрим так же потеплел было бы чудесно.

Смеркалось, дорогу освещали только фонарь со свечей у кучера и мой атронах плывущий возле меня, что уже будто принял свою роль обогревателя и походной плиты и просто смиренно делал, что приказывал ему. Несмотря на скорую ночь останавливаться для обустройства лагеря мы не спешили, ниже по склону, в получасе примерно от нас виднелись огни на каменных станах имперской крепости. До Хелгена стало рукой подать, а припозднились мы только из-за заметенных снегом дорог, но основной горный хребет позади, и мы медленно ехали к подножью гор.

Лично я мечтал о двух вещах: найти алхимика и купить зелье от простуды и о теплой кровати в таверне. О втором пункте мечтали все оставшиеся попутчики, даже норды, как мне показалось они даже больше чем я.

На воротах повозка остановилась, а нам навстречу вышел одетый в доспехи империи один из двух дежурных у ворот. Освещая ночь факелом он всмотрелся в наши уставшие лица и осмотрел владельца личной упряжи из двух лошадей.

— Оставь их, это Фротгар, — подал голос второй из дежурных.

— Знаешь его? — первый повернулся спиной к нам и лицом к своему коллеге.

— Да, вместе росли, он часто здесь проезжает, ты новенький, а потому ещё не встречал его.

— Ясно, — кивнул дежурный и приказал кучеру. — Проезжай.

Хорошая новость? Нас пустили в крепость. Плохая? Следуя логике любая лавка в том числе алхимическая в это время суток закрыта. И мне нужно больным найти место где переночевать и молится чтобы моя простуда не ухудшилась к утру.

Разобрав свои пожитки и согласовав встречу завтра в полдень у ворот крепости наша не славная и не дружная компания разошлась кто куда. Лично я поспешил к ближайшему стражу и всунув ему в руку пять монет, разузнал где тут расположены таверны, и кто может в это время продать мне зелье от болезни.

Как оказалось, была моя правда. Алхимические лавки действительно закрылись ещё пару часов назад, но вот в городе была одна знахарка, которая могла помочь мне и жила она недалеко, всего десять минут ходу от меня. Поблагодарив стражника, отправился по его указаниям в сторону где жила старая травница, благо хоть внутри огромной крепости было очень светло благодаря множеству фонарей.

Старый деревянный дом, который видел лучшие времена и вокруг которого распространялся аромат трав и зелий, таким был дом нужной мне старухи, в окнах горел свет, а значит кто-то да был внутри. Подойдя ко входу я несколько раз ударил кулаком по деревянной раме и сразуже услышал, как внутри кто-то начал подходить к двери.

— Ну, кого там принесла нелегкая! — мне едва не заехали дверью по носу.

Старая, даже дряхлая женщина едва доходящая мне до груди смотрела на меня своим недовольным взглядом и хмурилась, а даже заложенный нос в секунды был забит ароматом травяных настоев.

— Мне ну…

— Я вижу, чего тебе нужно, чай не слепая, — перебила меня бабка-божий одуванчик, — платить есть чем?

— Септимы.

— Полсотни. Сперва деньги — потом зелье, — сварливо прокряхтела она и я полез в кошель за золотом.

Септим были очень тонкими и небольшими монетами, а потому их вес был едва пол грамма, но это было чистое золото. Конечно же номинал монет колебался от одного септима, до десяти с минимальными различиями в весе. Быстро отсчитав нужную сумму я протянул её к старухе. И та выхватив золото у меня из руки удивительно скорым и резвым движением, тут же принялась пересчитывать.

— Там всё правильно, — устало вздохнул я.

— Не мешай! Знаю я вас правильных таких, пока сама не посчитаю веры вам нет, — мгновенно взъелась на меня карга.

И я минуту стоял на пороге пока старая женщина пересчитывала золото, а как она убедилась в правильности суммы, то дверь во второй раз едва не расшибла мне нос. С глухим стуком дверь закрылась перед моим лицом, а спустя минуту, когда уже подумал, что меня вот так нагло кинули на золото, открылась обратно с протянутым мне в руке пузырьком.

— Выпьешь это и болезнь тут же пропадёт, но не забудь поесть, тело твоё ослабло и ему нужна пища и сон.

— Понял, спасибо.

— Понял он, — скривилась в очередной раз старуха, — понял он, олух. Получил своё? Ну так прочь иди, не мешай старой женщине.

Решив не спорить, молча и не прощаясь ушел от дома скверной престарелой нордки, проглотив по пути зелье, что она мне всунула. Крепкое, острое как чили оно огнем разошлось по пищеводу, а с него волной жара проникло в каждую клеточку тела, но уже мгновение спустя только мурашки в теле напоминали, что я его вообще пил. Зато резко ощутил себя намного здоровее, чем был минуту назад.

Спустя полчаса всплыла вторая плохая новость, мест в дешевых тавернах нет, как нет мест в тавернах подороже, так что пришлось идти в дорогую таверну. Можно было плюнуть и пойти разбить себе лагерь за крепостью, но блядь, я десять дней провел под открытым небо на морозе, я хочу провести ночь в теплой кровати и не думать о том, какой же лесной или горный хищник прервет мой сон на этот раз.

Потому усталыми ногами потопал в сторону единственной дорогой таверны Хелгена, как раз у главного двора. Здание даже снаружи внушало, большое в два этажа, занимало места, как три дешевых таверны, ранее виденные мной здесь, разом.

Зайдя внутрь первым делом наткнулся глазами на мужика на противоположной входу стороне за стойкой и ещё двух вышибал дальше за отдельным столиком. Вторым что увидел, как за стойкой на стуле сидит и пьет вино знакомая мне данмерка. Неужели и тут свободных комнат нет?

— Приятного, — видя, что она не только пьет, но и ест, пожелал ей. — Комнату сняла уже? — спросил, присаживаясь рядом. — Похлебку из оленины и хлеб, — это уже было мужику за стойкой, он кивнул и пошел в сторону кухни.

— Нет, — ответила она переживав пищу.

— Нет мест? — бля, этого только не хватало мне.

— Нет, места есть, но очень дорого. Не могу себе позволить.

— Значит решила просто остаться на ночь в зале с вином и едой?

— Именно, поспать смогу по пути в Фолкрит. Радость, что хоть еда стоит своих денег, вкусно, — призналась она и закинула ложку картофельного пюре в рот.

— Сколько комната? — нужно было узнать цену вопроса, быть может я последую её примеру и составлю ей компанию этой ночью.

— Пятьдесят золотых, — бля, да что же все так любят эту сумму в этом городке, я так без денег останусь раньше, чем думал. — За комнату с одной кроватью

— Хмм, дорого… — протянул я, задумчиво глядя на эльфийку, мы с ней провели не одну ночь в дежурствах, так что есть у меня одна мысль. — Как ты смотришь чтобы разделить цену на нас двоих?

— И разделить постель тоже на двоих?

— Я на полу спать не буду, — тут же признал я. — Тем более не за свои же двадцать пять золотых.

— Хмм, — она задумчиво поводила ложкой по пюре, обдумывая такой вариант. — Я плачу двадцать. В таком случае я согласна потеснится на кровати.

— Женщина, ты меня обобрать хочешь?!

— Ну, никто тебя не заставляет, — поспать на кровати хотелось жуть, даже неудобство в виде одного лишнего тела не могло испортить моё желание.

— Гррр, хорошо. Тридцать на двадцать, — протянул ей руку, которую она тут же пожала с едва приподнятыми кончиками губ в улыбке. Хммм, я ожидал что ладонь у неё будет грубее, а она мягкая будто она никогда не зарабатывала и мозоля. Эффект какой-то алхимической мази?

Доев пищу в куда более приподнятом настроении чем раньше, мы одновременно встали и последовали к снятой нами на ночь комнате, сгрузив вещи в один угол, после чего уставились на единственную кровать, на которой два человека пускай могут спать, но это буде не так уж удобно.

— Неплохо, — оценила комнату данмерка, впрочем, она была права: шкаф, стол, стул, сундук, парочка книг и самое главное кровать была не просто «доски, сено, шкура животного», а вполне обычная на вид кровать как для меня, человека другого мира с матрасом, простынями, одеялом и подушкой набитой птичьим пухом.

Вспоминая ночлег в Рифтене разница очевидна.

— Я у стены, — сразу указал я, принявшись раздеваться, возражений не услышал, а потому принял молчание как «да». И скинув с себя одежду и сапоги, оставшись по сути в штанах, я повернулся к эльфийке, чтобы замереть, как кролик перед удавом.

На меня с насмешливым взглядом смотрела очень экзотичная, очень обнаженная и очень красивая темная эльфийка.

— Ох, неужели кто-то потерял дар речи, — полные самодовольства слова вывели меня из ступора, я не мальчик, давно не мальчик, но это было неожиданно захватывающим зрелищем. — Мне всё равно с какого бока ты спишь главное, что я, — обнаженная данмерка приблизилась ко мне и положила руку на центр груди, стягивая кожу ногтями, — сплю на тебе! — и меня толкнули спиной в кровать, куда я от неожиданности легко упал, а секундой позже, ощутил, как сверху на меня легла женщина и нас укрыло одеяло.

На миг разум ощутил разочарование, что продолжения не будет, но эта мысль была быстро подавлена силой воли. Не будет, так не будет. Так даже лучше. Конечно, заснуть, когда тебя как грелку использует красивая женщина будет в разы сложнее, но нужно довольствоваться чем есть, по крайней мере ощущения её обнаженного тела никуда не исчезли. Мда, просто кто-то любит спать обнаженным, вот и всё, нехер фантазировать.

— Тц, было подло, — эх, голова сейчас совсем не тем забита, а её твердые соски, что царапали мне грудь спишем на прохладу после раздевание, а не на нечто иное.

— А ты уж подумал о чем-то другом, да? — она наслаждалась моей неловкостью, её алые глаза сияли от смеха, самое сильное проявление эмоций, что видел от неё за десять дней.

— Но-но! Попрошу! Я честный мужчина и всегда думаю о чем-то другом, — так как она уже приняла удобную ей позиции, прижавшись ко мне с правого бока и положив лицо на грудь, то я так же принял положение получше, охватив правой рукой со спины, а левую свесив с кровати.

— Теплый, — блаженно протянула она, у неё была моя солидарность, после стольких дней на морозе, было нечто особенно приятное в тепле другого разумного под одним одеялом. — Ты ведь не храпишь?

— Нет… не должен.

— Смотри, если меня разбудит твой храп, то я воткну свой кинжал тебе в задницу, — улыбка на её лице была опасно острой.

— Я бы воткнул свой меч в твою задницу даже без причины, — фыркнул я на вполне возможно реальную угрозу.

— Не сегодня, маг, не сегодня, — похожий фырк вырвался и у неё

— Угу, давай спать. Ночи.

И не услышав от неё ни слова в ответ, прикрыл глаза пытаясь отстранится от дурманящих разум ощущений. Нужно уснуть не думая о сексе. Даже если рядом очень горячая женщина, но кинжал в заднице не стоит того… а может стоит?

Глава 5

— Наконец-то, — облегченно выдохнул, тяжело откинувшись на борт телеги проезжающей внутрь столицы самого лесного холда Скайрима, — Фолкрит, милый Фолкрит, как же моя задница рада тебе, — широкая улыбка на лице была лучшим проявлением моей полной радости.

— Бывал здесь раньше? — наверное второй раз за шестнадцать дней, что мы знакомы, данмерка стала инициатором прямого вопроса ко мне, что может перерасти в полноценный диалог. У неё был очень острый язык, который она разумно держала за зубами, не каждый сумел бы стерпеть её насмешливые шутки и потехи.

— Нет — думать над ответом даже не пришлось, — но кое-что слышал из уст других. Впрочем, я рад въехать в столицу холда по другой причине. Наконец-то отдохну!

— Отдохнёшь? — недоуменные красные глаза отыскали мои синие.

— Ага, последнее время моя жизнь повернулась с ног на голову, оставив меня без гроша, пришлось крутиться, как умел, чтобы выбраться из канавы, в которую угодил.

— Хммм, точно без гроша? — меня очень, очень внимательно осмотрели с ног до головы. — Не похож что-то ты на нищего с последним септимом за рубашкой.

— Пф! — я знал к чему она клонит, ведь моя одежда и общая сумма пожитков тянет на маленькую горку золотых монет, трудно поверить, что для меня всё началось с топора в руке, яблок и мёда в рюкзаке. — Не поверишь, но если бы не одна случайность, то я бы сейчас махал киркой в шахте и пытался бы наскрести монет на миску похлебки. Просто повезло.

— Значит судьба любит тебя, — покачала головой данмерка.

— Не знаю какой даэдра стоит за моей неудачей, но присмотр аэдра компенсирует это. Так что да, ты можешь сказать, что судьба любит меня и это будет правдой в некоторой степени.

— Так что ты подразумевал под отдыхом?

— То и подразумевал, мне нужно прийти в себя после череды тех испытаний, что свалились на меня. Нужно место, где могу кинуть свои кости и забыть о мире, — без особых эмоций поведал ей.

Я действительно был эмоционально выжат, первые дни мной двигали простые и понятные страх и голод, после голову затопило некое нереальное чувство эйфории от открытия магии, вместе это смешалось в тягучий коктейль, не дающий мне просто упасть на землю, свернуться калачиком и рыдать, оплакивая свою разрушенную жизнь. Вместо этого каждый день неизвестно откуда во мне находились силы что-то планировать, что-то делать, действовать и просто двигаться дальше.

Прошедший двадцать один день с моего появления в Скайриме всё ближе подводили меня к мысли, что мне нужен перерыв, я должен остановиться, моя черта выгорания совсем близко. Особенно сильно это я ощутил, просыпаясь на мягкой кровати в Хелгене, в то утро мне со сна даже почудилось, что всё произошедшее было просто долгим кошмаром, но горячее обнаженное темное тело эльфийки на мне, что мешало с полным комфортом растянуться на небольшой кровати, вернуло мне трезвую память.

То чувство тоски, что я ощутил комом в горле не передать словами, оно было столь густое… Я буду тосковать по многим вещам, я уже тоскую по бесчисленным мелочам. Чтобы было будь у меня семья за спиной, как бы я повел себя в таком случае? Хорошо, что некого было оставлять позади иначе бы я сошел с ума на почве нервоза.

— А есть о чем забывать? — хмм, интересно, когда эта наемница стала моей личной подушкой для слез, а?

— Есть то, что не хочу вспоминать, — открыв предпоследнюю бутылку мёда в своих запасах, несколькими глубокими глотками опустошил её. — Побуду здесь недели две от силы, пожалею себя всего такого бедного и несчастного с разрушенным будущим, да пойду искать, кому нужен бретонец с огненным атронахом… или лучше сказать огненный атронах с бретонцем в довесок.

— И что, подашься в наемники? Я думала ты маг из Коллегии.

— Таков план. Как стать наемником, так и стать магом из Коллегии, — просто пожал плечами. — В моём нынешнем положении лучшее что я могу и на что гожусь больше всего — это убивать других, не важно зверей, даэдра, людей или меров.

— Ты и убийца за золото? Хахахаха! — звонкий и мелодичный смех наполнил мои уши, пускай она смеялась надо мной, но я не мог даже обидеться за это на нее, напротив сам ощущал тень улыбки на лице. Насколько же я не подходящая кандидатура и, настолько же некомпетентная личность в делах кинжала и яда, что даже танцующий балет тролль выглядел бы уместней в рядах любого из орденов убийц.

— Что? Неужели я не произвожу впечатление одного из последних ассасинов Темного Братства? Только представь меня таинственно сидящего на перилах балкона чьего-то дома в развивающейся на ветру, под светом лун, красно-черной робе, моё лицо закрыто тьмой глубокого капюшона, но ясно видна улыбка предвкушения от скорой расправы над моей очередной жертвой, в левой руке тревожно потрескивает молния, а правая заведена за спину держа в ладони смертоносный кинжал. Разве я в твоём воображении не выгляжу таинственно опасно?

На секунду установилась тишина, наемница молча и цепко смотрела на меня, то ли представляя в уме созданною мной нелепую картину, то ли просто пытаясь выискать на моём лице признаки здравого смысла и разума. Но чем дольше искала, тем видимо дольше не могла обнаружить искомое. Молчание затягивалось дольше комфортной для меня продолжительности тишины, наконец глаза наемницы оторвались от моего лица и глаз, а на её лице заиграла легкая ухмылка.

— Прости, но мне кажется ты будешь мелковат для убийцы Темного Братства.

— Ауч! — притворился, будто получил удар в живот. — Бьешь по самому высокому, что у меня есть — моему росту! Но ты, конечно же права, мне бы не помешало ещё немного подрасти, может быть на ладонь или две. Ну ничего, вот буду есть много каши и стану большим-пребольшим и сильным-пресильным, ну и заодно злым-презлым ассасином. А после найду тебя и покажу тебе, как же ты была неправа назвав меня маленьким.

— Я не называла тебя маленьким, — хитрые алые глаза опустились на мой пах, данмерка растянула лицо в короткой ухмылке, — я назвала тебя невысоким! — подняв палец она отмерила в воздухе мой предполагаемый рост и тут же покачала всей ладонью «не впечатляет».

— Ррррр! Женщина! — негодующе воскликнул.

— Рррр! Мужчина! — насмешливо передразнила она, а её «рррр!» подняло стаю мурашек на моей спине.

— Итак, достаточно смеха надо мной, — в руки перекочевала последняя бутылка из моего некогда полного ящика мёда, возница почти подъехал к стоянке на крупном постоялом дворе, а значит максимум через минуту нужно будет собирать свои вещи и валить нахер, — сама то, чем думаешь заняться?

— Я возвращаюсь домой, давно не виделась с семьей.

— Хммм, они живут тут? Я думал данмеры предпочитают Виндхельм или Винтерхолд, в последнем святилище Азуре есть даже, — закинул пробную удочку вызнать о ней больше, пускай мы возможно видимся последний раз в жизни, но мне просто интересно, как кошке.

— Типичное заблуждение, моя раса живет во всех городах Скайрима, где-то меньше, где-то больше. Но нет, я говорила не о кровной семье, тех уже давно нет в живых.

— Оу, ну сочувствую?

— Не нужно, я счастлива в узах новой семьи даже больше, чем будучи среди связанных кровью.

— Хех, тогда поздравляю с находкой, редко можно найти посторонних, что окажутся достойны подобного уровня доверия.

— Действительно, но мне повезло, — она ласково улыбнулась, так необычно видеть эту улыбку на её лице. Это впервые, да?

— Значит домой?

— Домой, — кивнула женщина. — Ты же после в Вайтран?

— Таков план. А что? Тебе что-то нужно там?

— Не то, чтобы нужно, но если ты всё равно держишь путь в вотчину Балгруфа, то я бы хотела передать подарок старой знакомой. Подсобишь?

— Тебе? Почему нет. Так что за подарок и кому я должен передать?

— Сейчас-сейчас, я нарисую тебе карту её дома, а передать, — она полезла в свой рюкзак и выудила оттуда небольшой сапфир и запечатанный конверт. Вот.

— Нуууу, — протянул, приняв протянутые мне два предмета, — хотя бы не придется надрывать спину таща всякий хлам.

— Ты же маленький, вот не стала нагружать тебя сильно, — данмерка принялась шуршать угольком по белому листу бумаги у себя на коленке. — Карта.

— Хмм, — критически оценив дело рук её был вынужден признать, она нарисовала карту вполне разборчиво, заблудиться можно, но при старании. — Как буду, так найду твою подругу.

— Не заблудись только, — повозка остановилась у обочины дороги, при въезде во внутренний двор таверны, данмерка отцепив свой рюкзак выпрыгнула из телеги, напоследок одарив меня своим взглядом.

— Уж постараюсь, — в приподнятом настроении хмыкнул ей. Береги себя наемница, которая так и не сказала мне своего имени! — в спину ей крикнул свои слова.

— Возможно как-то во второй раз! — ответила она мне, а после я потерял её в толпе меров и людей, отвлёкшись на норда-кучера.

— Как и договаривались — Фолкрит, — норд кинул поводья и слез со своего места разминая спину.

— Удачи, — кивнул ему и так же слез прочь, забрав свои вещи и молчаливо кивнул на прощание трем босмерам, что в отличии от двух нордов не отвалились в Хелгене, а закончили путь с нами до конца.

Фолкрит, посмотрим, чем ты меня встретишь.

Фолкрит очень маленький и говоря откровенно, отсталый город, как для столицы одного из девяти владений Скайрима. В этом почти что сонном оплоте цивилизации жизнь идет крайне медленным и размеренным темпом, то ли это из-за невысокой численности населения, то ли потому тут такая невысокая населенность, но за неделю жизни в одной из таверн могу сказать, Фолкрит — это просто большая деревня, где каждый знает каждого, где все друг другу соседи и где не происходит ничего интересного целыми месяцами. Будто какой маг напустил чары сна на целый город.

По моим примерным подсчетам, что делал от безделья, отсутствия мёда в руке и просто потому, что нужно чем-то себя занять, пока рубишь дрова и складываешь их в коморке, на территории города проживает не больше двадцати тысяч горожан, может ещё парочку тысяч наберут искатели приключений, наемники и торговцы, что, как и я тут проездом на время. По сравнению с Рифтеном, Фолкрит предстает как глухая провинция, едва стоящая внимания. Но именно это отсутствие бурной городской жизни привлекало меня, здесь нет какого-то крупного семейства, что держало бы невидимой рукой горло власти над здешней преступностью и бизнесом, здесь нет крупных банд, здесь нет темных гильдий, здесь нет ничего, что стоило бы внимания, а что есть, то уже принадлежит ярлу и его двору.

Но прошедшая неделя не прошла даром только в одних попытках досчитаться каждого жителя, когда мне вот совсем нехер делать. Нет. Куда чаще меня можно было заметить у реки, протекающей на краю города, где стоит одна из здешних достопримечательностей и центров занятости в одном лице — лесопилка. Было разумно использовать магию опасную пожарами там, где пожар попросту невозможен, на открытом береге реки, что спускалась с прилегающей горы, у подножья которой и вырос город.

Итак, что я понял за неделю экспериментов? Ну, костер развести в дождь мне не суждено, как и быть ситхом на пол ставки. Дело в том, что если сравнивать полезность и потребление магии, то огненный атронах оставлял далеко позади и “пламя”, и “искры”, я просто не был способен выдавать пламя способное раскалять сталь, делая из неё пластилин и поддерживать две струи в пяток метров одновременно дольше, чем несколько минут было невозможно. А атронах мог. Легко.

Атронах это мой послушный огненный маг ранга специалиста, да он имел ограниченное количество трюков: классическое пламя магов, огненная стрела, просто сгусток огня, которым можно кинуть и огненный шар, та же стрела, только взрывается и горячее в полтора раза. И всё, неважно как сильно концентрировался на призыве, отдавал ли всю ману до капли или нет, но мой призыв имел минимальную разницу в силе от призыва к призыву. Я знал, что существует более сильный вид атронахов, монархи, они должны иметь арсенал пообширней, но боюсь для их призыва нужно совсем другое заклинание.

В итоге, отдав почти всего себя до донышка, я получал в своё распоряжение огненного духа, что мог уверенно спамить огненными шарами несколько минут, после чего, видимо истратив запас магии, исчезал обратно в Обливион. Это куда внушительней куцей и совсем не убедительной для любого воина со щитом или чарами на сопротивление магии струи пламени.

Да, моя огненная магия сосет огромный великанский член. И больше, чем на поджег сухого хвороста или взятия на испуг тупых животных она не годится. Пламя слабое, металл становиться красным только после продолжительного и концентрированного использования огненной струи на нем, а это почти весь мой резерв. Очень небольшая дальность, пять-семь метров. Любой лучник, да что там лучник, любой метатель ножей посмеётся надо мной. Я свою булаву могу метнуть в раза два дальше, и она будет опасней в разы, чем мои попытки стать пиромантом.

С молнией в моих руках дела обстояли не так печально. Она была опасна. А это уже ощутимый плюс в сравнении. Особенно опасна она была в воде. Некто может заметить, что не удивительно, молния — это электрический искровой разряд, а электричество в свою очередь это поток заряженных электронов, который будут двигаться по пути наименьшего сопротивления, который предоставляет вода. Правильно? Неправильно нихера!

Я создал магическую молнию. Магия, переделанная в молнию, как её представляли маги и это совсем не значит, что она должна вести себя, как настоящая молния, она должна выглядеть, как настоящая молния.

— Бесит! — Кто сказал, что атомы в Нирне в частности и в Аурбисе в целом хоть чем-то соответствуют атомам моего старого мира? Кто провел исследования, собрал не просто эмпирические, а научно доказанные наблюдений и статистику? Кто? Никто? Ах, никто.

Но вот история говорит многое, и говорит она следующее: было восемь великих духов, один из них подговорил остальных семь создать Нирн. Среди семи оставшихся был один, Магнус, он создал схемы и диаграммы нужные для постройки мира, но вовремя понял, что пахнет жаренным и попытался убежать, не получилось до конца и теперь в Нирне есть магия, что по сути является излучением, силой, сущностью этого духа, что льется из него в Нирн сквозь дыру, которую он проделал в этериусе при попытке убежать, оно же — солнце, да, солнца как настоящей звезды в Нирне нет, как и самых звезд, это просто дыры в этериусе. Оставшиеся семь из восьми отдали львиную долю своих сил и по чертежам созданными Магнусом создали мир, который мы видим.

Продолжая урок истории — Аурубис, вселенная, созданная в результате создания Нирна, как она есть сейчас, делится на три части и представляет из себя колесо. Ось — мундус, он же план смертных, он же Нирн и его спутники. Обод колеса — это этериус, спицы — это планы восьми божеств вырвавшиеся из этериуса в мундус. А свободное пространство между спицами, ободом и осью — это Обливион, пространство что заполнено множеством планов принцев даэдра и Пустотой. И если сделать, как Вивек и выйти за пределы аурбиса, то можно увидеть, что да, вселенная это колесо, она имеет форму диска и поделена на части, прям как колесо.

А теперь нужно вспомнить строение космоса моего прошлого мира… ах да, никто не знает его, а лучшая догадка, что это вечно расширяющееся во все стороны пятно космического простора. Блеск.

Даже обычном сравнении двух миров есть фундаментальные различия, что же говорить о законах физики и химии, если они вообще есть, так как алейды доказали, что если у вас есть Чим-Эль Абадал, то можно создать собственную Башню и вертеть целым материком Нирна по желанию левой пятки, буквально утверждая ту реальность, которую хочет владелец Башни. А Алессия подтвердила это во второй раз, разбив алейдов, захватив их Бело-золотую Башню и превратив тропический материк в то, что есть вокруг сейчас.

Угу, то есть, иными словами, химию и физику в Нирне при достаточной магии, а иногда и без оной, просто из-за концепций, можно ставить раком в любое время. Как пример манипуляциями концепциями без магии — мифопея, достаточно огромному количеству людей и меров поверить в богов, как эти боги либо создадутся согласно их вере, вплетаясь в ткань реальности, как всегда бывшее, либо старые изменяться, чтобы соответствовать новым течениям веры. Как это уже сделала Алессия создав в Тамриэле пантеон Восьми. А ведь это смесь из богов меров и людей, причем дикая.

Как пример дикой смеси — Алдуин был в мифах меретической эры, и он не был сыном Акатоша, тогда Акатоша, как бога, не существовало вовсе, а вот в двести сорок втором году первой эры, Алессия создав новую религию, создала и Акатоша, который был смесью альдмерского Аури-Эля и нордского Алдуина. Вот вам и “Я — Алдуин, сын Акатоша!”. Коротко о том, как можно вертеть мирозданием без магии, смс и регистрации для чайников.

И вопрос, даже целый ряд вопросов, порожденных этим откровением: а дышу я обычным О2 или вообще неизвестной мне смесью? А ускорение в свободном падении точно десять метров в секунду? Или вообще здешнее железо это феррум или другой неизвестный металл, что просто местные зовут железом, а думаю, что это привычный мне феррум со всеми его свойствами, а на деле нихера и я идиот? Столько вопросов, на которые попросту не в состоянии ответить

— Аргх! — камень в руке, что был подобран с берега от злости был сжат и кинут обратно в воду. Меня люто бесила ситуация, когда одни мои знания, прямо противоречили другим и были верны оба и одновременно. — Сука, почему так сложно?

Возвращаясь к молнии на кончиках пальцев. Она то вела себя, как должна была вести “обычная” молния из моего старого мира, то совсем не так. Да она распространялась в воде, нет она не плавила металл, как должна была, да она обладала высокой пробивной силой, нет она не уничтожала стволы деревьев, да она вызывала судороги, нет она не поджаривала нервы (рыба плавала как обычно, после серии судорог).

Просто голова пухла от обилия всего несуразного и захватывающего. Я не ученый, далеко не ученый, но сейчас, конкретно сейчас я хотел бы иметь хотя бы нищенскую лабораторию и уйму времени, чтобы просто проверить и сопоставить некоторые факты, а возможно при проведении опытов открыть парочку законов этого мира.

Но возвращаясь к магии. Это было захватывающе, и только она могла сохранить моё настроение в положительном ключе. А ещё мёд, на который я за прошедшую неделю потратил слишком много, настолько много, что скоро буду вынужден идти к управителю ярла и просить дать мне работу, как честному наемнику. Я ведь дрова пошел рубить не от хорошей жизни, а чтобы хоть как-то сэкономить.

“Грррррр!” нет это был не хищный зверь, просто мой голодный желудок.

— Эх, жрать охота, — живот рычал, как раненный медведь, сигнализируя, что было бы неплохо что-то в него кинуть. Мда, слишком усердная работа мозга стимулирует совсем не те мышцы.

Усмехнувшись своим мыслям, повернулся к лесопилке, к которой вела узкая тропа и на которой сейчас было двое: девочка одного из работников лесопилки и новый работник, который видимо заметил ребенка, забредшего куда не нужно. Пойду, заодно верну девчонку поближе к городу.

— Эй, малышка, — обратился я к девочке и она, услышав меня оторвалась от цветов на краю тропинки, и посмотрела на меня.

— А, чокнутый маг! — меня узнали, но вот то, как она меня обозвала покоробило, я не безумен, я просто эмоционально изливаю своё разочарование в слух.

— Тебе родители разрешают бродить здесь? — тем временем подошел к ней, а норд, которого заприметил в самом начале остановился, наблюдая за мной и девочкой, правильно в принципе.

— Папа на лесопилке сейчас, я ему еды принесла и попросилась поиграть здесь, он знает, я часто тут играю, — ну хотя бы один родитель да в курсе, уже хорошо, но всё же оставлять её вдалеке от города, пускай тут даже едва сто метров к нему. Нет уж, дети они такие, миг не уследил и их уже нет, пропали.

— Хах, думаю ты уже достаточно наигралась здесь, пошли к твоему папе.

— Но я только пришла! — захныкала от разочарования она, даже ножкой топнула.

— А если я покажу тебе магию? — просто нужно дать ребенку новую игрушку, отвлечь внимание с одного на другое, легко как конфетку.

— Магию? — тут же сменила она свой настрой на полностью заинтересованный. — Точно покажешь?

— Ага, как только придем к твоему папе.

— Чур я поведу! — обрадовалась она и сорвалась с места в сторону стоящего норда.

И я уж было вздохнул с облегчением, как что-то неправильное зацепилось за глаза, сперва я не понял, а когда осознал было уже поздно что-либо делать, события понеслись вскачь. Тот норд всё это время смотревший на нас, стоило девочке побежать к нему, как он покраснел, покрылся потом, а спустя секунду из его горла вырвался рык, быстро утративший любую человечность. Вот он стоит подобно статуе, а в следующий миг кинулся к девочке на ходу теряя облик человека, покрываясь шерстью и видоизменяясь в большого и невменяемого оборотня, с желтыми глазами полными животного голода. Его задние лапы напряглись, он готов к прыжку, он отталкивается от земли, и он совершает свои первые сантиметры прыжка в воздухе.

Как будто смотря покадровую сьемку, я наблюдал как расстояние между не осознавшей опасности девочкой и безумным слугой Хирсина стремительно уменьшается, а я слишком далеко, чтобы помочь, убрать девочку с пути когтей и клыков, что уже тянуться к её беззащитному телу. В замедленном мире я наблюдал за ещё не случившейся трагедией.

— Нет! — Адреналин, это должен был быть адреналин, ударивший в голову, иначе объяснить свою мгновенную реакцию не могу. Я не мог добежать до девочки, она была слишком далеко от меня и слишком близко к зверю. Я не мог.

Но моя магия могла. Три ярких, толстых и опасных молнии сорвались с моей выброшенной вперед руки, и каждая из них попала в цель. Пасть, грудь, правое плечо от силы моей магии даже огромная туша вервольфа содрогнулась и была отброшена от девочки прочь. Уверен, не будь он в воздухе без опоры под лапами и хрена с два я бы смог отбросить его прочь обычными “искрами”.

— Беги к папе, малышка! — проорал девочке и она, выйдя из испуганного ступора с криком и рыданиями бросилась прочь.

А меж тем из травы поднялась, секундой ранее сбитая с ног, черношёрстая громадина. Поднялась и уставилась своими горящими яростью глазами точно в моё лицо, забыв о девочке.

Я знал, что будет дальше. Я знал. И на удивление не боялся.

— Подойди и возьми меня, сука! — это взбесило и так взбешенного вервольфа и тот кинулся на меня.

Лишь досадовал, что оставил свою булаву в таверне. С голыми руками и слабой магией против оборотня? Это будет та ещё морока.

— Грррааааа! — раскрытая пасть, полная острых клыков и капающей слюны, да вытянутые ко мне передние лапы с десятком острых как бритвы кинжалов-когтей последнее, что я запомнил прежде, чем броситься в объятия зверя со сверкающими на руках молниями.

Словно сквозь вату, будто далекий едва слышимый мираж доносились голоса.

— …покойник.

— Берите… парни!

— Эй, он живой!..

— Нес… аккура…

— …потрепал его… сильно…

— Жит…

— …вполне возможно…

— Я сде… мог.

— Нужен покой…

Разум наполнял туман, густой, как дым от крепкого курева, но чаще всего это была просто темнота. Пару раз даже осознавал своё положение в пустой тьме, пару раз даже понимал, что могло быть причиной моего нахождения в ней, пару раз даже казалось, что сумел вырваться из её липких щупалец, пару раз даже открывал глаза, чтобы мутным взором окинуть расплывчатые картины чьего-то дома.

Сколь долгое было забытье неизвестно, сложно подсчитать точное время во время бреда, порожденного подсознанием в виде тревожных снов и галлюцинаций. Но спустя время открыл глаза.

«Потолок»: единственная мысль, что мой мозг решил забавным выделить из общей массы.

Голова болела и эту боль усиливал отвратительный резкий запах витающий вокруг, как будто кто-то смешал нашатырный спирт и коровье дерьмо и залил это в ноздри. Попытка открыть глаза ничего не дала, что-то удерживало мои веки, что-то вроде клея. Но это было не главное, пока я не попытался двинуться, я даже представить не мог, что моё тело может испытывать такую боль. Боль, что отсылала меня в мой первый день в Скайриме, боль, которая злорадно шептала мне в ухо своим томным голосом: «Помнишь меня? Я соскучилась по тебе, милый». Что как голодный и ненасытный любовник разрывала моё тело на части.

— Ууууургх! — веки мгновенно стали влажными от слез страданий, а из горла вырвался максимально громкий вой, на который я был способен. — Аааааааргх!

— Вот выпей, — почти мгновенно чьи-то руки приложили к моему открытому в агонии рту что-то с жидкостью, насильно залив содержимое мне в горло. — Это поможет снять боль, но заберет твои силы…

Я не слушал, горячая жидкость в моём желудке наполняла тело теплом, а голову дурманом от которого хотелось провалиться в беспамятство. Это было лучше, чем терпеть жуткую боль в груди и правой руке. Тьма уносила моё слабое сознание в свои пучины, в сторону от не любезной реальности.

Второе пробуждение всё ещё было неприятным, но в куда меньшей степени нежели первое, сразу ощущались изменения, скованность, грудь была плотно и сильно чем-то стянуто, а правая рука примотана к телу, что только пальцы могли двигаться.

Открыв глаза понял, что свет в месте, доме, в котором я очнулся исходил от открытого очага в центре дома, сам я лежал под окном, за которым красовались две бледные луны, а напротив была ещё одна кровать, сейчас пустая. Вторым фактом, привлёкшим моё внимание были звуки удара друг от друга чего-то деревяного и жевания. Ясно, владелец дома ужинал.

— Приятного аппетита, — рот был полон остатков зелий, которыми меня видимо поили пока я был без сознания, а значит будто у меня во рту организовали помойку, нужно будет, как можно скорее ополоскать рот алхимической бурдой, что я купил у Бранд-Шея, она помогала держать зубы чистыми, а дыхание свежим, дорогая хрень, но полезная, дантистов тут мне точно не найти.

— Очнулся, — не видел, но услышал, как владелец дома мгновенно отложил в сторону столовые приборы и поднялся со своего места ко мне. — Как себя чувствуешь? — пару секунд спустя в моём поле зрения оказался высокий золотокожий эльф, альтмер мгновенно признал я. Он был стар, лицо покрывали множество морщин, а на теле вместо привычной мне одежды была тусклая коричневая ряса, примечательный амулет Аркея на шее поверх робы.

— Будто меня переживали и выплюнули, — слабо и натужно схохмил, на самом деле больше для себя, чем для старого альтмера, я помнил, чем закончилось моё последнее воспоминание и мог представить, что со мной произошло. Ничего приятного точно. — Грудь ноет, руку… руку не чувствую, болит голова и во рту нассали кошки.

— Никаких острых болей при дыхании?

— Нет… вроде нет, — сперва я хотел дать мгновенный отрицательный ответ, но прервался, прислушался к себе и уже более уверенно ответил. — Возможно если попытаюсь встать…

— Тебе нельзя вставать, — тут же обломал меня альтмер.

— Понял, — а что? Я не враг сам себе. Сказали нельзя, значит нельзя, буду дальше бревном валяться. — Так что со мной произошло, что я оказался здесь?

— А ты хотел оказаться где-то ещё?

— Не то, чтобы хотел, но как минимум должен был закончить свой путь земной в желудке оборотня, — нужно было мыслить реалистично. Недо-маг против оборотня в бешенстве? Я бы никогда не поставил свои деньги на такого мага, как я. — Странно очнуться в доме служителя Аркея, — прилип взглядом к амулету на его шее, — когда думал, что не очнусь уже вовсе.

— Аркей не захотел твою душу, — усмехнулся старик. — Может она слишком горькая для него?

— Я думаю острая, такая от которой потом срать хочется и желудок крутит, — поддержал его шутку.

— Ах, тогда понятно почему оборотень решил не есть тебя, а только пожевать, если уж твоя душа такая не вкусная, то каково же тело. Бедная животина, тянет в рот всякую ядовитую гадость от этого потом и помирает.

— Думаю, тварь попросту откусила больше, чем может проглотить, подавился бедняжка, — что же, если я жив и даже не по частям, то обезумевшего почитателя Хирсина упокоили.

— Это точно сказал — подавился, — покачал головой старик, — тебе повезло маг, тебе очень сильно повезло, что мужики из стражи мгновенно бросились на крики, что спасенная тобой девочка смогла указать куда им бежать, что оборотень не перекусил твою руку надвое и не продолжил рвать тебя на части. Повезло что когти лишь порвали плоть на груди и потрепали ребра, но не разорвали легкие с сердцем, что стража успела найти тебя и оборотня до того, как ты истек кровью. Тебя приволокли ко мне, когда ты уже стоял в чертогах Аркея одной ногой. Удивительная жажда жить. Я видел людей, что уходили от меньшего, но ты… признаю, твоё упорство меня впечатлило.

— Не… не помню ничего после того, как кинулся на оборотня, — признал я, — в памяти огромная дыра и лишь редкие ошметки воспоминаний: рычание зверя, его озлобленные метания, моя рука внутри его пасти и собственный крик, когда отдавал всю магию до последней капли в «искры».

— Не мудрено, — покачал головой альтмер и протянул ко мне миску с жидковатой кашей и деревяную ложку, сперва подумал, что он хочет, чтобы я её взял, но он протянул руку дальше и протянув её над моим телом поставил их на подоконник у кровати. — Сейчас попытаемся тебя слегка приподнять и покормить.

Я не возражал, на самом деле был даже рад, осознав, что жить буду мой разум решил, что голод может начать терзать мой живот, раз уж боли пока нет. Видимо мне нельзя просто взять и очнуться без любого дискомфорта после очередного поворота судьбы.

Приподнял он меня действительно совсем немного, лишь чтобы я, орудуя левой рукой мог дотянуться к переставленной мне на низ живота тарелке и донести ложку ко рту. Каше недоставало соли, но право слово не в моём положении было жаловаться. Утолив голод, принялся за допрос старика, меня интересовало почему я оказался у него в доме, кто лечил меня и вообще, как девочка и не зря ли я кинулся на оборотня.

— Даэдропоклонника прикончила подоспевшая стража, но ты знатно облегчил им задачу, ты и оборотень вцепились в друг друга, будто клещи, даже скорее это ты цеплялся за него, а он пытался просто порвать тебя на части. Вот стража и смогла всадить сталь в спину твари, но твоя магия знатно потрепала зверя до этого, я видел труп, вся пасть в клочья.

— Как девочка?

— А что ей будет? Ребенок же: испугалась, поплакала матери в юбку, а сейчас бегает со всякой шпаной возле таверны матери, забыв о том, что произошло три дня назад. Она скорее всего даже не осознала всей опасности.

— Три дня назад? Ого, долго же я валялся у тебя, — три дня жизни и тяжелые раны вот и цена жизни одной маленькой девочки, как по мне цена маленькая, но повторять не хотелось бы.

— С твоим-то ранами? Это ещё мало, я же говорил, удивительное стремление жить. Но да, я хорошо постарался, спасая тебе жизнь, давно так не уставал.

— Спасибо, — улыбнулся ему выражаю всю свою признательность и благодарность.

— Хах, ничего парень, мне даже приятно после всего, приятно видеть, что старый Рунил способен не только провожать в мир мертвых, но и не допускать туда тех, кому ещё рано, — глаза эльфа были удивительно мягкими, когда он смотрел на них и царил в них некий покой.

— И всё же удивительно, что именно жрец Аркея был занят спасением меня, — признал, ибо этот факт немало удивлял меня. — Думал о травнике, алхимике или каком маге, но не о жреце.

— Хах, понимаю, — усмехнулся эльф, — но тут нет ничего удивительного, Фолкрит небогатый и честно сказать неблагополучный город для торговцев, а значит сюда не стремятся люди со сколь ни будь полезными навыками, например, магией восстановления, более того во всём Фолкрите я наиболее знаком с магией, а это пускай печальный, но показатель.

— Ясно, — просто сказал, ибо больше сказать нечего, установилась тишина секунда, две, три и я решил прервать её, зацепившись за интересующую меня тему. — Было бы неплохо узнать немного магии, ты случаем уроков не даешь по вечерам?

— Хмм, небось хочешь обучиться школе разрушения? — вроде и не изменив своего тона, ни эмоций в голосе, но было чувство, что ответь я «да», то альтмер не одобрил бы.

— Честно?

— Было бы хорошо.

— Если честно, то конечно было бы хорошо обучится школе разрушения, хотя бы для того, чтобы в следующий подобный случай я мог остаться на ногах, а не в зубах зверя. Но мне не особо важно какой магии учится. Я просто люблю магию и в силу жизненных сложностей сумел только недавно получить возможность обучатся ей. Разрушение, восстановление, изменение, колдовство, мистицизм будь моя воля я бы изучал их все и сразу. Вот конкретно сейчас я бы не отказался от «лечения» из восстановления.

— Хммм, — старый альтмер задержал на мне свой взгляд, он явно что-то обдумывал, взвешивал в уме «за» и «против». — Если бы тебе дали выбор какую бы из школ магии ты бы изучал первой?

— Колдовство, — тут же ответил я просто потому, что мастер школы колдовства никогда не был бы в моей ситуации, он либо призвал бы на своё тело даэдрический доспех, либо выполнил быстрый призыв какого-то дреморы, чтобы вервольф жевал того, а не его самого.

— А почему?

— Просто на мой взгляд эта школа наиболее перспективная и глубокая, только школа изменения может соперничать с ней, и она наиболее раскрывает суть магии, она хороша чтобы познавать мир магии. И всегда можно призвать огненного атронаха, чтобы погреться пока путешествуешь по морозному Скайриму, — последнее было очень весомым аргументом.

— Подожди… ты призывал огненного атронаха, чтобы просто погреться? — со смешком и удивлением глядя на меня спросил мой собеседник.

— Путешествие по горам в Скайриме оказалось пиздец холодным делом, и я ебал ещё раз подыматься в горы, не будучи окруженным хотя бы десятком* огненных даэдра!

— Ахахахахахаха! — от души рассмеялся альтмер, ему смешно, а я вот вспоминаю тот собачий холод и мне хочется призвать своего атронаха, чтобы отбиться от холода из воспоминаний.

— Не смешно, — обиженно буркнул, никакого уважения к раненым героям.

— Нет, как раз очень смешно, — маг утер выступившую на глаза влагу и упал своей задницей на кровать напротив. — Хорошо, я обучу тебя парочке трюков, что будут тебе полезны в путешествии.

— Эм, — вспомнил одну очень важную деталь о том, что я не знаю ислова из магической теории этого мира, — есть сложность.

— Ммм? — маг-жрец посмотрел на меня.

— Я… я самую малость, вот прям вообще мелочь… ну прям капельку и ровно нихера не смыслю в магии.

— А? — он опешил, притом опешил сильно, аж рот раскрыл.

— Я обучался по зачарованым книгам.

Старик эльф смотрел на меня секунду, две, три, когда счет дошел до десяти он произнес емкое и веское:

— Идиотище, — а спустя ещё секунду добавил. — Ну, ты хотя бы хочешь учиться, но всё равно идиот.

— Так?

— Дагон с тобой, я же сказал, что обучу паре трюков, думаю, ничего не изменится, если я объясню всё немного более подробно.

— Ей! — я был рад, наконец-то получу своего первого учителя по магии, что самое главное бесплатно.

— Но пока буду учить тебя, ты будешь помогать мне на кладбище и вообще исполнять роль мальчика на побегушках у меня, — он улыбнулся и мне эта улыбка не понравилась.

Или не совсем бесплатно… Но магия ведь того стоит, так же?

Пришлось менять свои планы в соответствии с новыми реалиями и открывшимися возможностями. Старый альтмер сдержал своё слово и начал обучать меня магии, вот только прежде, чем получить свой первый урок я должен был прополоть огород у его дома, но это сущая мелочь по сравнению с возможностью получить базовые знания о том, как своё темное дело делают местные маги. Последующие уроки требовали похожих вложений, то пойди наколи дров, то разнеси по городу несколько посылок, то сходи на рынок купи еды и приготовь ужин, то помоги у кладбища. В целом, работа не была сложной, просто неудобной и требующей время. Я не жаловался, альтмер был стар, было бы просто по-человечески оказать ему помощь в мелких делах только из-за того, что он вытянул мою душонку с того света.

Вторым, что бросилось в мои глаза было так это смена отношения ко мне в некоторых лавках, от стражи, они перестали смотреть на меня как на вечно подозреваемого, а владелица одной из крупнейших таверн так и вовсе позволила жить у неё почти за бесценок, с учетом что её муж держал неплохую ферму, то теперь едой закупался у их семьи. А всё дело в том, что именно их дочь была спасена мной от вервольфа. Они предлагали деньги, но брать золото за поступок, что диктовался обычной порядочностью и честью мне показалось кощунственным. Одно дело взять золото за какое-то поручения, а совсем другое за спасение ребенка, на которое пошел, не ожидая ничего взамен. Я не скажу, что деньги мне не нужны, как раз наоборот, но вот брать их было низко по всем критериям лично для меня.

Прошло совсем не две недели, которые я планировал провести в Фолкрите, а ровно месяц и причина моей задержки вполне понятная, как можно устоять от возможности обучится магии. Вот и я не смог, послав свои первоначальные планы в пень и оставшись в окруженном лесом городе. За почти три недели под руководством старого альтмера, что тридцать лет назад воевал в рядах Третьего Доминиона и теперь пытается искупить себя, служа Аркею, постигал азы обучения контроля света Магнуса.

Что самое главное из всех обьяснений жреца я понял? А то, что магия не принадлежит Нирну и его созданиям и если каким-то невообразимым способом дыра в этериус, что служит солнцем в этом мире будет закрыта, то меры и неды будут лишены доступа к бесконечному потоку света, исходящего из плана Магнуса в этериусе и соответственно они потеряют магию. Конечно, мой невольный учитель не прямо сказал мне это, а я сам дошел до этого на основе преподанной мне им информации и тех знаний, что были в моём разуме.

Маги черпают свою силу из окружающего мира, а в мире магия аккумулируется благодаря непрерывному потоку от плана бытия Магнуса. Перекройте Нирну доступ к плану Магнуса и посмотрим, насколько долго маги смогут устраивать фаершоу.

Это сильно подгорчило сладкую пилюлю в виде “я могу в магию”, знать, что моя сила лишь взятый на время займ было очень горько. Конечно, я могу ошибаться, могу и даже надеюсь, что это так, что на самом деле всё куда как сложнее. Но в целом… в целом это добавило в мои планы лишь ещё один глобальный пункт — стать самостоятельным источником магии. Ещё одна нереальная цель, которую я не могу не выполнить просто ради собственного спокойствия.

Самое смешное, что пришедшее ко мне откровение не поменяло мои промежуточное цели и намеченные пути достижения их, лишь укрепило мою решимость следованию им. Я должен поступить в Коллегию, я должен получить доступ к Оку Магнуса, сильнейшему генератору магии в Аурбисе, я должен помешать вампирам с выполнением поддельного пророчества, и я обязан получить доступ в заводной город Сота Сила, где подходит к концу создание подобия сердца Лорхана за авторством этого гениального ученого и псиджика.

Можно ещё помечтать о достижении ЧИМ*и создании собственного плана в обливионе или этериусе, но это так, мечты о несбыточном.

— Эй, ты слушаешь меня?! — сварливый, но беззлобный голос вырвал из не самых глубоких размышлений.

— Да-да, я слушаю тебя, старая морщинистая задница, — иначе назвать этого вредного старикана было нельзя, я возможно не жаловался и вообще относился к его поручениям с изрядной долей равнодушия, но это не мешало быть ему в действительности тем ещё эксплуататором.

— Ленивый пиздюк, что ты там сказал?! — эмоционально воскликнул он. — Только дай добраться до тебя, и я затолкаю тебя обратно в ту грязную пизду, из которой ты вылез, мелкое отродье! Я покажу тебе кто тут задница, а кто нет! — несмотря на то, что он был жрецом Аркея и вообще престарелым альтмером, что должен был бы быть образцом благочестия, мудрости и смиренности, но на деле он был любителем сквернословить. Вот и верь в благочестивые образы жрецов после этого.

— Да-да, а после трахнешь ту грязную пизду, куда запихаешь меня, — лениво ответил я, не первый раз мы с ним лаемся между собой, не второй даже. Один раз поняв, что мне наплевать на то, как он говорит лишь бы обучал меня магии и то, что я никому не расскажу о его маленькой слабости этот старикашка и двух слов без грязного ругательства не сказал, между нами, двумя с тех пор. — Вот только член у тебя уже старый и скоро отсохнет к даэдра вовсе, да и в молодости был маленьким стручком.

— Это у меня он маленький стручок? Да чтобы ты знал, мой член обрюхатил не одну пизду в своё время!

— Только в твоих снах разве что. Ты точно уверен, что тебе это не приснилось?

— Ах ты ж дерьмо скампа! Ты как о жреце Аркея говоришь!

— Да-да, а я-то по наивности думал, что жрецы Аркея это мирные и добрые старики, вот ты мне порушил этот образ и мой мир никогда не будет прежним, пришлось приспосабливаться. Да простят меня Девять за это. Так чего хотел? — бранится мы могли долго, пока нас не слышали, а в его доме нас точно никто не услышит.

— Ты прочитал ту книгу, что дал тебе два дня назад? — альтмер умел отбросить дурашливость в сторону, когда видел, что аналогично поступаю я.

— Вчера вечером закончил, — интересное чтиво о школе колдовства, её основные принципы и мелкие приёмы, облегчающие призыв самого базового уровня. Благодаря ей я сумел сам призвать маленький даэдрический кинжал, пускай в этом мире у меня в руке он пробыл всего ничего, но сам факт самостоятельного вызова для меня много значил.

Старый боевой маг Доминиона быстро обучил меня главному навыку всех магов, а именно ощущать и направлять вокруг себя магию. Ведь именно он отличает мага от тупого невежды знающего пару трюков, каким, собственно, был и я. Его освоение заняло у меня всего ничего, каких-то две недели с момента как я очнулся в доме жреца. Меня даже похвалили за это, обычно нужно около пяти-семи недель на это, в редких случаях можно долбиться головой об стену в течении трех-четырех месяцев, если совсем уж бездарен. Так что я гордился собой, сильно.

Но научиться ощущать и направлять было первым шагом, дальше шло умение сплетать его в заклинания, самым простыми, тренировочными заклинаниями для этого считаются заклинания школы разрушения: пламя, искры, обморожения. Увы, тут я сам себе подосрал зачароваными книгами, мое тело получило нужные рефлексы, а разум не получил от этого ни капли понимания, пришлось альтмеру учить меня на примере “обморожения”, это заняло последних пять дней, чтобы понять, как нужно управлять магией дабы делать крутые фокусы. В бою мой новый фокус абсолютно неприменим, и не только потому, что особой опасности заклинание не несет, а потому что на его сотворение у меня уходит пара десятков секунд и напряжение мозга на грани пота на висках.

Да уж, как оказалось магия очень сложная штука, а маг придумавший как передавать знания о сотворении заклинаний в форме зачарованых книг не меньше, чем гений. Когда же у меня начали получаться первые успешные попытки, а это как раз два дня назад, то жрец решил повысить ставки и дал мне один из своих дневников из молодости. Да, как оказалось этот сентиментальный хрыч сохранил большинство своих писулек прошедших лет и теперь я удостоился чести почитать их дабы набраться мудрости. И должен признать там было чему поучится. Его размышления в период начала учебы в военной академии магов на Саммерсетских островах очень помогали в понимании природы магии и методов её контроля. Пускай он предоставил доступ к самым базовым вещам, но я был благодарен.

Так вот, в последнем данном мне дневнике был описан процесс создания заклинания как “вызов даэдрического кинжала”, с уточнениями от автора дневника о подводных камнях при призыве и хитростях, которыми можно облегчить себе его выполнение. И если с “обморожением” мне пришлось играться почти три дня для первых результатов и ещё два для пускай очень медленного, но исполнения заклинания, то вот вызов я сумел произвести уже в конце второго дня, при этом стоит учитывать, что я особо не налегал на это заклинание, а больше был сосредоточен на “обморожении”.

Рунил, когда узнал об этом сегодня с утра лишь задумчиво пощелкал языком и пробормотал нечто схожее к: “Бретонец, чего ещё от них ожидать”. Вот тебе и двадцать пятый уровень колдовства на старте. Понять, о чем он бормотал под нос не составило труда, все факты у меня давно имелись. Бретонцы были одарены магией, а ещё имели склонность ко вполне понятной из контекста школе магии. Не удивительно, что простейшее из заклинаний далось мне так легко.

Гордость гордостью, но ослепить себя ей не дал, да у меня получилось правильно выполнить заклинание, но на то оно простейшее, там абсолютно ничего сложного нет, сплети магию особым простеньким узором, подай ещё магии и высвободи её в мундус, дальше законы аурбиса сделают своё дело без тебя, нужно только немного подождать.

— Ты опять думаешь своей пустой башкой не о том! — повысил тон жрец и я тут же вернулся в реальность.

— Прости, виноват, — тут действительно уже было не отбрехаться, задумался.

— Тц, — скривился он, но успокоился. — Так как ты оказывается имеешь зачатки склонности к одной из школ и полную бездарность к другим, — ну не мог он не указать, что до альтмеров мне далеко, они-то хороши во всём, не то, что остальные расы. Да уж, можно забрать альтмера из Доминиона, но Доминион из альтмера — никогда. — То я решил не тратить наше ограниченное время то, в чем ты никогда не станешь хотя бы посредственностью…

— Эм, — перебил его, — ограниченное время?

— А ты думал, что я тебя до своей смерти буду за бесплатно обучать? Пфф! — улыбаясь фыркнул он. Мда, а он прав, почему я вообще решил, что он будет обучать меня всем что знает, зачем ему это?

— Не подумал об это.

— Не подумал он, — махнул он рукой на меня в старческом брюзжании, — я думал изначально с тобой пару недель позаниматься и всё, но ты оказался полным неучем, так что пришлось начинать с азов. Моё согласие обучать тебя в целом почти за бесплатно не более чем своеобразная награда за храбрость в спасении одной девочки. Ты помог ей, хотя мог убежать, а я помогаю тебе, хотя мог отказать.

— Благодарю, — я уже благодарил его до этого, но ещё раз не помешает, он любит, когда его хвалят и всякое в этом роде.

— Так вот, азам я тебя научил, пришло время парочки трюков, которые планировал показать изначально. Хочешь большего, то будь добр заплати полагающуюся цену, мне так же нужно на что-то жить, есть, пить…

— Трахать молоденьких нордок, — не мог не поддеть его.

— Трахать молоденьких альтмерок, — наставительно поправил он, ну да, может он и жрец Аркея, но всё ещё альтмер, а они за превосходство собственной расы, хоть и не за полный геноцид недостойных как Доминион, — ты почти угадал. Если деньги есть, то я не против тебя ещё недельку поучить, но чем дольше буду учить и чем больше дам тебе своих знаний, тем выше цена за моё наставничество для тебя. У тебя же есть деньги?

— Понял-понял! — скривился я, денег у меня было немного, и я не мог позволить себе потратить их, не сейчас.

Увы, работы в Фолкрите для наемников вроде меня не оказалось, нет не так, она была и есть, но все более-менее прибыльные поручения от ярла давно разошлись по рукам “местных” групп и команд солдатов удачи. А вот фрилансерам вроде меня ловить в Фолкрите нечего, весь тот мусор, что остался на доске объявлений не стоит своих денег, если ты не местный, а я не местный и мне попросту не выгодно заниматься оставшейся мелочью.

— Вот и хорошо, но, если деньги у тебя вдруг появятся, я готов начать обучать тебя, начнем со стартовой цены в двести септимов за неделю.

— Это грабеж! — у меня аж сердце екнуло от его цены.

— Ну что ты, грабёж был бы заломи я цену в триста монет, а так вполне разумная цена. Я даже тебе скидку сделал в честь того какой ты хороший мальчик на побегушках, — он широко ухмыльнулся мне.

— Старый жадный хрыч!

Почему магия настолько дорогая! Да где мне на неё денег брать-то?! Может действительно, пойти в Темное Братство, они вроде неплохо зарабатывают у Мавен на прикорме. Хммм, конечно, чего только не сделаешь ради магии, но вот убивать ради неё я пока не готов, но кто его знает, как будет в будущем.

Денег практически не осталось, почти шесть недель в Фолкрите знатно осушили мой карман и если бы не помощь со стороны семейства Киррелиев обеспечивающих меня очень дешевым жильем и столь же дешевой едой в знак благодарности, то разорился бы ещё недели две назад. А так даже немного золота звенит в кошеле, но естественно не сравнить с тем, что было. По сути, это моя последняя сотня золотых, а точнее последние сто двадцать два септима. Остальные септимы от бывших когда-то по приезду в Фолкрит четырех сотен разошлись на две вещи: мёд и дешевые алхимические ингредиенты.

И нет, я не обучился алхимии, я просто выучил пару занятных применений растений, что иногда растут буквально под ногами или за углом дома. Например, если долго проварить снежные ягоды, которые можно купить у почти каждого торговца фруктами и овощами, то получится ягодный чай, что поможет в холодные дни и ночи. Хотя если выжать свежие спелые морозные ягоды и в полученном соку размешать измельченные стебельки лилового горноцвета предварительно очистив их, после чего прокипятить полученную смесь, то можно получить настой, что позволит голышом прыгнуть в сугроб снега и поваляться в нём без страха получить обморожения ягодиц. Правда если взять больше, чем десять грамм стебельков на сто миллилитров сока и даже на пару минут переварить эту смесь на огне, то вместе с защитой от холода в подарок получите очень слабый яд, что отнимет часть магии потребителя такого варева.

А если растереть обычную пшеницу в вытяжке из голубого горноцвета, то получится зернистая паста, которая поможет снять воспаление с открытых ран, а при приеме внутрь избавит от желудочных болей и будет хорошей профилактикой при геморрое. Как минус этой смеси выступает временная слабость, утрата магических сил и их замедленная регенерация при длительном или чрезмерном употреблении. Можно безвредно мазать себя около недели по два раза на день, но если делать, то же, но три раза на день, то можно отхватить целый букет неприятностей.

На самом деле было обидно, что обучение алхимии очень требовательно ко времени и ресурсам, там важно всё: время приготовления, день, ночь, время года, состояние лун; кто готовил женщина или мужчина, мер, нед или зверочеловек; время приготовления; пропорции ингредиентов, их вид (вытяжка, целые части, порошок из сушеностей) и то, как они измельчены; в какой последовательности и что с чем смешивается, при каких температурах и в какой среде; оборудование используемое при создании зелий. Очень много разнообразных мелочей и особенностей, которые необходимо знать и соблюдать, если разумный хочет стать сперва просто алхимиком, а после хорошим алхимиком, а не убить себя испарениями при очередной попытке сварить какую-то бурду просто бросив в котел всего да побольше. А уж о том, что некоторые растения и части тел животных несущие положительные качества при одном методе создания зелий могут превратиться в основу сильного яда при смене подхода их обработки и вовсе можно умолчать, это почти прописная истина среди алхимиков.

Мда, когда узнал эти подробности моя идея быстро подзаработать была нещадно избита и зверски добита суровой реальностью. Чтобы из обычного травника, который может смешать один корешок с другим в отваре, получился непутевый алхимик, то ему нужно, как минимум дом, что станет его лабораторией и очень много времени с условием, что у него уже есть весь необходимый запас продовольствия для длительных экспериментов. Если же заблаговременного запаса нет, то поздравляю, такой недальновидный разумный будет просто обязан выложить немаленькую сумму золота авантюристам и бродягам за материальную основу алхимии.

В общем, никаких быстрых и легких денег, в лучшем случае только легкая смерть от быстрого яда, что просто обязательно создаст каждый неуч вроде меня. Алхимия требует к себе просто непомерных затрат от любого желающего её изучать, но и в конце окупает себя.

Именно потому, мои полторы сотни септимов ушедшие на перечень из шести ингредиентов общим весом едва килограмм смотрятся как капля в море. Более того, я едва успел научится как не варить непонятную опасную жижу, а получать хоть нечто схожее на желанный конечный результат, прежде чем запас купленного подошел к концу. Благо хоть чаек от мороза у меня с самого начала получался отменный, опыт путешествия из Рифтена в Фолкрит и создание компотиков с помощью огненного атронаха пришелся очень кстати.

Итог моего прибывания в Фолкрите? Ну, если исключить абсолютно глупое и невероятно храброе происшествие с оборотнем, то я достиг намеченных целей, пускай даже на месяц позже. С магией наигрался, пускай даже мне всегда будет её недостаточно, сведений о мире вокруг себя раздобыл достаточно, чтобы не вызывать подозрительного удивления, упокоил свой нервный разум и более подробно продумал, что же мне делать в новом удивительном мире, в котором меня благословили оказаться. Ах да, самое главное, обзавелся ещё одним оружием в моей тихой войне со Скайримским холодом, оказалось, что если смешать отвар из морозных ягод и лилового горноцвета с хмельным мёдом, то получившаяся смесь сохранит свои полезные и вкусовые свойства лишь немного ослабнув.

Хммм, с таким пристрастием к мёду мне дорога либо в алкоголики, либо в великие маги-алхимики-алкоголики, чтобы просто не разорится, на выпивке. Шутка, конечно, но денег действительно нужно больше, а то мёд дело не из самых дешёвых.

С этой веселой мыслью закрыл позади себя дверь в комнату, в которой прожил последний месяц, ухватившись покрепче за рюкзак за спиной полный моего добра.

— Уезжаешь? — заметила меня владелица таверны, немного смуглая имперка, что всё это время сдавала мне комнату по чисто символической цене, впрочем, я чтобы не оставаться в долгу помогал ей всякими мелочами, дров наколоть, воды принести ничего обременяющего.

— И так слишком сильно задержался в Фолкрите, — подтвердил её предположение.

— Брита будет скучать, — хмыкнула женщина, а я едва не скривился как от острой зубной боли.

— Лучше бы она отучилась называть магов чокнутыми, чем скучала, — её дочь была настоящей занозой в заднице и испытанием для моего терпения и человеколюбия, испытанием, которое я с честью выдержал, но любви к детям это мне не прибавила, как бы не наоборот.

— Ха-ха, она ещё ребенок, — по-матерински тепло улыбнулась имперка.

— Хорошие привычки нужно развивать в себе с детства. Удачи оставаться, Индара, — кивнул ей на прощание, — и передай Матьесу, чтобы он меньше налегал на пиво, мед в разы лучше.

— Ахахаха, передам, Деус, передам, — она часто веселилась, глядя за тем, как её муж пытался доказать мне, что пиво лучше мёда, но все его аргументы разбивались о моё “Но мёд же лучше”. — Береги себя на дорогах.

— Ага.

Выйдя из таверны, сразу же пошёл к главным воротам из Фолкрита, делать здесь было нечего, разве что нассать под двери дома одному вредному как клещ старикашке-альтмеру, но возвращаться к его дому после того, как попрощался с ним, было откровенно лень, даже для такого благого богоугодного дела.

За воротами уже подготавливалась к скорому отбытию группа торговцев, что объединились в один большой караван. Мне нужно было к ним, всё же они наняли меня… смотрим правде в глаза, они наняли моего атронаха за неплохие деньги до Хелгена. Так что на этот раз не я плачу за путешествие с кем-то, а мне платят, а ведь, в сущности, ничего от моего первого длительного путешествия не изменится: призвать атронаха, приказать ему убить кого-то, наслаждаться теплом огненного даэдра пока не истечет призыв.

Легкие пятьдесят септимов, хорошо быть магом, мне платят больше, чем простым воинам, они получат за тот же путь всего тридцать пять монет. Караван большой, а значит риск нападения стремительно падает, а значит и цена услуг наемного брата коррелируется соответственно. Но в случае нападения проблемы будут резко больше обычного, не каждая шайка разбойников сможет позволить себе тягаться с таким сборищем вооруженных сталью и магией разумных. Но там и доплата выжившим так же будет в зависимости от тяжести нападения и потерь торговцев.

Подойдя ближе к началу длинной череды повозок, я закинул свои вещи в одну из крытых тканью и с мехами внутри повозку, ближе к голове каравана, а сам пошел к месту, где собрались руководители нашего дружного коллектива из слуг, воинов, наемников и торговцев. Всё же караван был очень большой, более ста телег на одиннадцать торговцев, тут было чем поживится найдись смельчаки готовые на налёт, но также было за чем следить. Мне нужно было узнать кто будет руководить парадом на ближайшую неделю и где моё место во всём этом как вольнонаемного мага.

— А вот и наш маг, — заметил один из богато одетых нордов.

— Он самый, — ухмыльнулся я, пропустив по ладоням разряды голубоватых молний. — Так кто будет показывать мне цели, которые нужно поджарить до хрустящей корочки?

И нет, мои глаза мерцали восторженным блеском не от мысли о сожжении кого-то насмерть, а от возможности использовать свою магию не на тренировочной площадке, а в реальной жизненной ситуации. Ощущать, видеть, испытывать наглядные примеры собственного могущества, что может быть приятней для мага, а?

Глава 6

— Вот твоё золото, маг, — с неприязнью кинул мне кошель с деньгами истинный сын Скайрима. Люблю Скайрим и нордов магофобов с каждым днем всё больше, благо платят как положено, не пытаясь обворовать.

— Приятно иметь дело с вами господа, — усмехнувшись в лицо помощнику коменданта Хелгена я двинулся в путь по уже протоптанной однажды дороге.

С караваном я расстался чуть больше недели назад, добрался до имперской крепости, получил своё золото и двинулся дальше своей дорогой, а коалиция торговцев двинулась к Рифтену, а через него к Виндхельму. Можно было бы пройти с ними весь путь к бывшей столице Скайрима ещё при Исграморе, неплохое в целом предложение, как минимум я бы получил хорошую плату за почти два месяца пути с группой торгашей. Ведь это не подработка на недельку, а полноценный контракт, что оценивается в совсем другие деньги, и получил бы я не жалкие пять десятков монет, а уже более внушительные шесть-семь сотен. Плюс премиальные, плюс трофеи, плюс мелкие подработки по пути, а ведь жильем в тавернах городов и едой в пути обеспечивают из кармана нанимателей. Очень неплохое предложение для по сути голодранца без особых талантов и сбережений за душой.

В целом большинство наемников именно так зарабатывают, на вот таких долгосрочных путешествиях. Ну а что? Еду дают, поспать можно в палатке, главное в крупных городах не разорится на шлюх, это почти как морское плаванье, только на своих двоих и по суше. За годик можно выручить от двух тысяч и больше, пару лет побродить по миру и вот уже есть деньги на собственный земельный участок или дом, а если наемник отличился особой удачей и удалью, то можно организовать целую ферму на собранные деньги.

Что самое привлекательное в вот таких вот путешествиях, так это низкая смертность при достойной оплате, по сравнению с другими распространёнными практиками заработка денег у борцов за золотые монеты. Конечно, можно наняться непосредственно на роль уничтожителя всех и вся к какому-нибудь искателю приключений, магу, ученому, расхитителю гробниц и получать те же сумы, но уже не за годы, а за месяцы. Как пример, есть такая услуга как “компаньон”, по сути, наемный товарищ по оружию с минимальной суммой найма в двести пятьдесят монет за неделю. Обычно таких нанимают чтобы разобраться с быстрым, но опасным дельцем, а средняя продолжительность контракта не более полумесяца, чаще всего как раз неделя. То есть выполнив четыре таких найма подряд можно заработать минимум одну тысячу септимов за месяц, а ведь нужно ещё учитывать добытые трофеи, они так же денег стоят.

В общем, наемничество — это прибыльное, доступное, простое в начинании, но опасное дельце, где важны не только личные навыки, но и удача со смекалкой.

Так вот, примерно таким “быстрым” контрактом был занят я, если нет желания искать частного нанимателя, всегда можно обратится к государственному, в данном случае ярл Фолкрита обеспечил меня работой (не лично он, но его административный аппарат в Хелгене). Комендант крепости повесил на площади на доске объявлений листовку всем желающим и заинтересованным. Так как штат стражи не резиновый и повсюду успеть они не могут, то пишется указ о награде, вывешивается на всеобщее обозрение или же передается в виде копий по тавернам. И всё. Сиди и жди результатов. Наемник пришёл по деньги согласно указу? Хорошо, значит минус одна головная боль. Наемник не пришёл по награду? Хорошо, придёт следующий. Повторять пока проблема не решиться чужими силами.

В поле моих интересов попал относительно легкий и прибыльный указ о награде, всего-то нужно было выловить шайку разбойников, что открыла незаконную шахту в лесах близ Хелгена. Конечно, точно местоположение никто мне не указал, как и их количеством, ограничились “где-то там в лесу, поищи”. Угу, почти как иголку в стоге сена. Вот только я не дурак, брать подобное задание в одиночку без команды страховки чистое самоубийство. Своих миньонов нашел быстро, буквально за пять минут, просто предложил паре каджитов, что, как и я рассматривали доску объявлений любопытными глазами, объединится в целях успеха ради.

Огромные кошки согласились. Уже тогда я понял, что дело в шляпе.

Каджиты очень тихие создания, их ходьба разительно отличается от ходьбы меров и недов, она мягче, плавнее, а самое главное тише, очень-очень тише. Если я, как слон в посудной лавке, в лесу в окружении всех этих сухих веточек под ногами, то они пройдутся по моим следам вызвав лишь несколько едва слышимых потрескиваний. То есть подкрасться к кому-то из-за спины для них плевое дело. А их второе расовое преимущество над бесшерстыми, ночное зрение, делает из них просто прекрасных ночных охотников. Острый нюх очень помогает в обнаружении немытых, потных тел посреди дикого леса.

Если же совместить первое со вторым и третьим, то выйдут прекрасные охотники на спящих людей. Коими они собственно стали под моим чутким руководством. Всего-то нужно было расспросить местного стражника и его друзей, поблудить по лесу в трех днях пути от Хелгена двое суток и самое легкое — зачистить пещеру-шахту в которой обосновались незаконные добытчики железной руды и начинающие разбойники-похитители.

Должен сказать, легче всего было убить разбойников, проблем начались после того, как мы освободили пленников, которых держали за рабов-рудокопов и принялись думать, а как нам тащить собранную добычу к ближайшему торговцу или кузнецу без лошади и по лесу.

Угу. Именно так.

Разбойников мы легко вырезали пока они спали глубокой ночью, если уж быть совсем подробным, то мои друзья каджиты по-тихому убрали дозорных, а мой атронах прожарил до коринки спящих разбойников, а после и проснувшихся от агонических криков заживо сгораемых подельников. Важная заметка, люди горят куда охотней троллей. Убежавших или скрывшихся не было, сложно проделать подобное, когда выход перегораживает огненный даэдра и два зверочеловека-лучника. Себя в расчет не беру, я без атронаха ничего не стою.

Еще три дня возвращались обратно, с матами, стонами и проклятиями в сторону грязных нордов. Злые, уставшие, голодные и загруженные под завязку самым ценным хламом, что мы нашли и сумели нагрузить как на себя, так и на спасенных пленников, коих у двадцати бандитов было аж шесть человек, добрались обратно в Хелген. После чего посетив парочку кузнецов и трех торговцев сдали награбл… честно захваченные боевые трофеи в обмен на блестящее золото. Плюс триста септимов за принесенный хлам. Наведались в администрацию, предоставили пленных, как свидетелей и жертв, и получив свои деньги расстались довольные друг-другом. И ещё двести монет в карман. Не такой уж я бедный.

Честно, это было удивительно просто. Подписываясь на эту работу, я ждал какого-то вызова, опасности, что поставит меня на край между жизнью и смертью, но никак едва не туристической прогулки по лесу. Мне комары доставили больше проблем нежели зачистка логова разбойников. Может здесь заслуга моих компаньонов по работе, не поднялась тревога, никто не знал, что происходит нападение, магия против спящих и сонных врагов.

Я стал убийцей и это было легко, я стал убийцей и даже как-то разочарован в том, что мне не оказали по сути никакого сопротивления. Даже не было особых чувств, когда мой атронах сжигал живых людей, создавалось ощущение, что это не я призвал опасного даэдра и приказал ему убивать, а что я был всего лишь зрителем, как убивает кто-то другой. Не было эффекта причастности. Возможно, виной тому мой предыдущий опыт испепеления троллей, пауков и волков, возможно, я просто был всегда таким, возможно я убедил себя, что мне всё равно, а на деле меня ещё поджидают впереди ночные кошмары. Но факт один — убивать было чертовски легко. Особенно легко было убивать беззащитных и ничего не подозревающих врагов.

В моей голове даже мелькнула мысль, что эту работу я мог выполнить сам и мне не пришлось бы делить вознаграждение ни с кем, но быстро отогнал эти мысли прочь. Понимая, что поднимись хоть один крик тревоги до того, как я вошел бы в место сна основной части разбойников, то не вышло бы никакого группового костра, а был бы нашпигованный сталью и стрелами самоуверенный маг.

В моих возможностях быть основным источником разрушений и смертей, но для этого мне нужно создать подходящие условия, что в очередной раз отсылает к необходимости правильно подобранной для меня команды спутников, плана действий и подготовки местности. Ведь что я из себя представляю? Стеклянная пушка, благодаря магии могу очень неожиданно и очень больно ударить, но, если враг знает обо мне и у него есть время подготовиться? Что же, дела принимают не самый выгодный для меня оборот и лучше мне бежать, чем быстрее, тем лучше.

Как бы то ни было, работа была взята, работа была выполнена, за работу были получены деньги. Свой план минимум на ближайший месяц выполнил. С отягощенным золотом кошелем можно было не беспокоится ни о дороге к Вайтрану, ни о жилье, ни о еде на ближайшее время. Если судить грубо, то за неделю, потраченную на бытие наёмным убийцей самого низкого качества, я оплатил себе жизнь как минимум на две недели. Вот чтобы раньше так было возможно, неделю отработал и две в запое, после снова месяц попахал и два месяца наслаждаешься ничего не деланием.

Зато теперь всё почти просто.

— Камни Хранители, — прошептали мои пересохшие губы, когда рука приложилась ладонью к шершавому старому камню, а мгновением позже частичка моей магии проникла в каменный памятник и тот словно ожил. Покрывающие каменный столп трещины засияли голубоватым светом, засияли руны, начеканенные кольцом наверху, ровно под круглой дырой в его вершине, в пустоте собрался шар сияния и спустя секунду выстрелил высоко в небо тонким и стремительным лучом, маленьким столпом света, что терялся среди облаков. — Не соврал, старый хрыч, — я был доволен, я был рад, я был восхищен красотой произошедшего действа, чудом древней магии.

Камень Хранитель знака Мага сиял в своём величии долгие десятки секунд, пока сила таинства не ушла прочь, растворившись в очередном дуновении ветра. Всего едва минута великолепия мастерства древних мастеров, всего едва минута небольшого ритуала позволяющего послать зов, прошение о благословлении к звездам в созвездии, под которым родился человек.

А если говорить менее туманно и метафорически, не нагнетая излишней таинственности и мистичности, то норды ещё в меретической эре сумели создать поистине удивительный ритуал, он позволял дотянуться к магне-джи, что убежали в этериус вслед за Магнусом за миг до сотворения Мундуса. Тем самым обратив их внимание к себе и если такому зовущему везло, то он получал ответ от вечных духов, обычно это было скрытое благословление, но иногда, достаточно редко можно было получить нечто более ценное.

Созвездия — это не просто красивые дыры в ткани плана аэдра, они имеют своё значение и метафизическую силу способную влиять на смертных, их значение в жизни жителей Нирна трудно переоценить. Созвездия, как одни из первичных элементов появившихся в Аурбисе в момент сотворения Нирна способны одним своим фактом существования влиять на множество вещей, вплоть до судеб смертных связанными с ними. Это влияние может выражаться разными путями: талант и тяга к чему-то, физическая особенность тела, особая способность, существующая с рождения, путей достаточно много.

Например знак Мага, единственный из трех знаков передо мной, что ответил мне и видимо был знаком под которым родилось моё новое тело, мог благословить смертного двумя разными путями: увеличить доступный ему запас магии без единого негативного эффекта в отличии от того же Атронаха или Подмастерья, или как его чаще зовут Ученика, что очень ценно, большой запас магии свидетельствует о тесной связи мага с этериусом и самым Магнусом; или же у получившего благословления своего созвездия человека проявится талант к тому, что символизирует его знак, у меня это Маг, а значит талант проявился бы к каждой школе и направлению в изучении магии.

Но вот в чем кислая пилюля всей этой ситуации, очень часто люди не получают от созвездий ничего стоящего, жалкие крохи едва заметные на фоне повседневной жизни. Лишь редкие счастливчики могут похвастаться некими незначительными подарками и лишь едва ли не избранные обладают всей полнотой силы, что может дать его созвездие.

Я не ожидал, что получу хоть что-то, на самом деле мои действия руководствовались любопытством, а не корыстью. И любопытство не в роде “а повезет ли мне что-то получить?”, а в виде выражения мысли “интересно, а случится что-то необычное, смогу ли увидеть что-то новое и захватывающее?”. Постояв немного возле прекратившего световое шоу столпа из камня, я нерешительно моргнул, пожал плечами и развернувшись сделал шаг прочь.

Чтобы замереть в оцепенении на втором шаге, позади меня раздался низкий гул, а в спину ударил порыв ветра. Повернув голову обратно к камню, увидел, как уже из облаков вниз в каменное сооружении падает уже виданный мною синий столп света, заставив тот изнутри сверкать синими всполохами.

— Ну ни хуя ж себе, — с отвисшей челюстью, буквально раскрыв рот от удивления без единой связной мысли уставился на светопреставление. — Ебать. Хорошо, вот это было пиздец как неожиданно, — теперь уж полноценно повернувшись к камню, я замер без движения перед ним, а после напоминая испуганного кролика, но очень любопытного кролика, протянул правую руку к камню хранителю.

Конечно, я понимал, что сунуть руки к неизвестным и неожиданным магическим аномалиям было крайне глупо, но моё любопытство, некоторая уверенность в том, что древние норды не создали бы небезопасные ритуальные камни, простоявшие в целостности вот уже четыре тысячи лет и некое чувство в груди, говорящее, что всё будет хорошо, сподвигли меня таки сделать именно то, что я сделал — коснуться камня ладонью.

Меня будто пронзило молнией, но без боли, просто неожиданно. В этот же миг камень погас во второй раз, а я остался стоять на месте и пялится в небо, откуда пришел ответный луч. Вот тебе и активация знака. А вот нечего было просить о подачке, ведь могут услышать и таки дать. Главное, чтобы позже не догнали и не дали во второй раз.

Нет, я, конечно, рад, теперь уж точно ощутил свою исключительность, с такой-то наглядной демонстрацией. Но вот вроде и раньше знал, что особенный и очередной повод, чтобы задирать нос ещё выше мне не нужен был. С другой стороны, мне ведь неизвестно доподлинно, что таки произошло, это был штатный ответ или меня одарили великой силушкой, или сказали пойти потеряться и больше не отвлекать взрослых дядей своими детскими хотелками.

— Нужно будет поднять эту тему с местными, расспросить подробней о поведении камней хранителей, собрать статистику как минимум.

Может понимания произошедшего у меня не было именно в этот момент, но ничто не мешает мне провести расследование и выяснить к добру или к худу я сунулся к древненордскому сооружению.

Стоять в прострации мог ещё очень и очень долго, мне это не трудно, вот только стоя здесь я не укорачиваю срок доставки себя любимого в такой замечательный городок как Ривервуд. А мне туда нужно было притопать максимально близко. Я уже два месяца в Нирне, а моё положение из “бомж ничего непонимающий” перешло в “бомж уверенный в себе”, то есть до моей желанной цели “адептус магикус обыкновенный” приблизился едва на шаг, а таких шагов должно было быть с пару сотен на сегодняшний день.

Я действительно топчусь на месте, проебал все разумные сроки, радует, что хотя бы жив, сыт и одет, а так особой радости мои нынешнее достижения мне не приносят. Лишь кратковременный душевный подъем, ровно до момента осознания той пропасти дерьма, в котором оказался.

Как бы в Ривервуде мне положено было быть ещё месяц назад. Уже почти закончился второй месяц двести первого года и осталось чуток больше шести месяцев до возвращения Алдуина из изгнания во временной разрыв. А жопа у меня голая. Я ничего не сумею противопоставить будущему безумию при своих нынешних силах. Именно потому, мне нужно ускорить темпы своего передвижения по Скайриму. Что вынуждало меня путешествовать в одиночку, не всегда можно было найти попутчика или извозчика в нужное мне время и в нужное мне место, как пример моё нынешнее положение. В Хелгене не нашлось, или может я не везде искал, желающих пройти путь к Ривервуду, нужно было ждать как минимум три дня, а это потеря драгоценного времени и денег. Ни первого, ни второго у меня не было в том объёме, который мне бы хотелось иметь. А потому пришлось выдвигаться в путь самому.

К слову, о ускорении путешествия, запас магии в моём теле успел восстановиться достаточно для очередного призыва волка. На самом деле не совсем так, дело в кольце на указательном пальце левой руки, красивое такое серебряное колечко с отличительной двемерской гравировкой на нем. Именно это колечко когда-то ударило меня током, на самом деле даже спустя месяц ношения всё ещё бывает ударит раз-второй. Благодаря одному остроухому жрецу Аркея оно теперь покоится на мне, а не у меня в кармане. Старый альтмер за свою жизнь повидал много, даже подобное колечко, только альтмерской работы, носил на себе во времена службы в Доминионе. Правда об ожерелье он мне ничего не смог сказать, конкретно эти чары были ему неизвестны, разве что сказал о безопасности ношения кулона для меня, ничего зловредного в нём не было.

Как он мне объяснил кольца я зря боялся, оно вообще очень полезное и ощутимо облегчит мою жизнь как мага с углубленным изучением школы колдовства. Дело в том, что принятое мною неприятное ощущение “удара тока” при касании к нему было не более чем попыткой чар на кольце воздействовать на моё тело для лучшего взаимодействия с водами Обливина. Дело в том, что чем лучше связь мага с этериусом, тем больше у него магии и тем она быстрее восполняется, а вот при крепкой связи с планами обливиона магу легче даются заклинания призыва и вызова нежити. Вот только планов даэдрических принцев в обливионе очень много, а потому чары усиливают связь не с конкретным планом, а с пространством, в котором они находятся, то есть Обливионом в целом.

В итоге усилив связь мага и вод обливиона чары на кольце облегчают и понижают стоимость призыва даэдра. Можно, конечно, пойти ещё дальше, чтобы совсем просто с призывами было, но тут довольно сложно и опасно добиться этого “дальше”. Либо заключить контракт с одним из Принцев или же украсть у одного из Принцев сигильский камень, что ещё более опасней, нежели первый вариант, но в то же время проще, что неожиданно.

Ну а удары “током” были как раз от того, что моё тело, как тело мага, сопротивлялось влиянию опасных для жизни вод обливиона. Впрочем, чары были созданы так, чтобы не допустить вреда пользователю и всегда корректировали силу своего воздействия в зависимости от возможностей мага, на самом деле там было встроено несколько уровней погружения, и они менялись при считывании очень грубых критериях состояния мага. Именно благодаря последней особенности эти чары будут полезны и полному новичку, так и опытному архимагу, вот только если новичок сможет сделать на один призыв духа животного больше, то архимаг на одного лорда дремору.

Так вот, кольцо на понижение расхода магии заклинаниями школы колдовства позволяло мне призвать три полноценных волчьих духа подряд, чем я пользовался. А пользовался я следующим образом: соорудивсамопальные сани из веревки и веток деревьев, обвязывал призванного волка веревкой и скидывал в сани свои вещи, после чего начинал бежать, а позади меня бежал волк.

Была мысль самому сесть на спину волка, но после первой пробной попытки отказался от этой идеи. Уж больно долго и странно на меня глядела волчья морда после подобной попытки прокатится на призрачной спине. Забавный факт, несмотря на свою призрачность, призывы волков вполне материальны и способны на взаимодействие с физическим миром помимо атаки живых целей. Так как заиметь ездового волка не получилось, я заимел себе вьючного волка и кажется моим призывам это так же не нравилось, как и бытье ездовыми.

Эх, вот умей я призывать двух, а лучше трех волков за раз, а ещё лучше медведя или лося, то не бежал бы на своих двоих, а сидел на самодельных санях и наслаждался быстрым путешествием. Призванные животные не были ограниченны выносливостью своих живых собратьев и могли поддерживать максимальную скорость бега от момента призыва, до момента развоплощения. Дело только в магии. А сам попивал зелье на восстановление выносливости и бежал дальше, отринув усталость.

Дорого и не эффективно? Тут с какой стороны посмотреть. Я маг, могу себе позволить. иногда.

Раз магия восстановилась, то пора продолжать свой бег.

— Властью над Обливионом я призываю дух волка! — и в метре от меня появился полупрозрачный дух.

Волк посмотрел на меня, посмотрел на нагромождение моих вещей на связанных вместе ветках и на длинный пустой конец веревки, тянущийся от веток. Снова посмотрел на меня, снова посмотрел на мои вещи.

— Ауууууу! — тоскливо завыл волк, он явно знал, что ему предстоит и не хотел этого, но у него не было выбора.

“Гарцующая кобыла” таверна строго для жителей Равнинного и Облачного районов Вайтрана, и не потому, что там кто-то стоял на входе и смотрел подходила ли твоя одежда и создает ли она тебе достаточно платежеспособный вид, чтобы пускать тебя внутрь. Совсем нет. Всё дело было в ценах за постой, они кусались, сильно. А вот цены на еду и выпивку напротив были более, чем разумны, даже удивительно, что моих сбережений могло хватить всего на двенадцать дней жизни в этой таверне, в то время если приходить сюда только есть и пить по три раза на день, то месяца два протянуть можно было. Собственно местные жители и заезжие путники с наемной братией так и делали, ели в гарцующей, а ночевали кто-где.

Я поступил аналогичным способом, добравшись до Вайтрана и войдя внутрь, быстро нашел себе дешевое лежбище, лишь бы без клопов и неприятного запаха, да пошёл бродить по городу. Местные были охочи потрепать языком, особенно, если угостить их мёдом или пивом. Так я узнал один из способов не только жить, но жить хорошо на небольшие деньги в городе. На собственном опыте убедился, что подаваемая в этой таверне еда руками красивой темнокожей женщины незаслуженно дешевая, как для своего вкуса. Видимо таким образом, снизив цены на еду и выпивку, хозяйка таверены Хульда держала у себя стабильно высокий поток клиентов даже с утра, а под вечер таверна была забита так, что пройти к выходу и не разлить чью-то выпивку или опрокинув миску с едой, становилось немного сложной задачей.

Кстати, о темнокожей работнице владелицы таверны, было ещё две вещи, что сильно бросались в глаза помимо красивого лица, необычной, экзотичной шоколадной кожи для Скайрима и вкусной еды что она готовила. Это два мощнейших орудия убеждения, что чувствовали себя несколько зажатыми в её повседневной рабочей одежде, было сложно отвести от них взгляд, а уж когда здешние женщины в подавляющем большинстве не носят бюстгальтеры, то понятны мои трудности. Да, я сейчас говорю о её сиськах, они были настолько большими, что о них невозможно было молчать, да уж, многое становиться понятно из её истории, если обратить внимание именно на эту черту её тела. Второй чертой в её внешности, что может привлечь беглый взгляд зеваки, это два косых шрама на левой скуле, от нижнего века, до начала челюсти.

Именно сочетания трех фактов темной кожи редгардов, шрамам на лице и её имя Садия, именно это позволяло мне судить, что я не ошибся и не спутал эту редгардку-официантку с любой другой женщиной Хаммерфелла. За два дня в Вайтране я успел проделать свою домашнюю работу. И сегодня я не праздно пришел поесть, у меня было два дела помимо очевидной цели визита.

Сейчас была середина дня и посетителей было наименьшее количество, всего посетителей в таверне было четыре человека, ещё три работницы и сама Хульга, как итог восемь человек внутри. Себя и трёх своих сопровождающих я не спешил считать.

Нашу компанию, вошедшую один за другим сложно было не заметить, не удивительно, что на лице редгардки проступил настоящий шок, а затем ужас, от которого она уронила свой поднос себе под ноги, стоило ей понять, кто именно стоит за моей спиной.

— Как я говорил, — усмехнулся я, ни на грамм не сдерживая своего голоса, — женщина, редгардка, с двумя шрамами на левой стороне лица.

Стоит отдать должное цели нашей компании, опомнилась она почти мгновенно, кинувшись со всех ног прочь в помещение для работниц, где был склад, кухня и запасной выход. Вот только я и мои спутники ожидали подобного развития событий, а потому не мешкались соответственно.

— Гррррр! — на пути женщины, ровно в дверном проёме появился большой призрачный волк, угрожающе оскалив клыки на неё, от чего она отшатнулась назад,

Зря, лучше бы она кинулась на волка, так у неё были бы минимальные шансы убежать, потому как в следующую секунду ей в спину врезался зеленоватый шар, и она, застыв в несуразном положении, упала спиной на дощатый пол. Заклинание паралича, школа иллюзии уровня эксперта было сотворено пока женщина бежала от открытого костра в центре таверну, до входа на кухню, а это едва десять метров и без единого слова, одним жестом. Ужасающее мастерство, как пример, своего волка я начал призывать, как только ухватился за двери таверны снаружи и внутри у меня в руках уже было наполовину созданное заклинание.

Вот только магическое представление вызвало ажиотаж среди посетителей и особенно среди работников заведения, один огромный норд в железном доспехе и с секирой за спиной вскочил на ноги и выхватил своё оружие двумя руками.

— Садия! — вскричала каштановолосая нордка. — Вы что себе позволяете! Стража! — слава богам услышать крики внутри таверны снаружи не просто, а то бы по первому крику сюда набежали местные хранители порядка.

— Спокойно! — тут же поднял руки вверх следя глазами за приближающимся к нам нордом, но он, видя наше бездействие, да и мой жест сдачи не спешил нападать, но встал между моей группой сопровождающих и парализованной магией женщиной. — Я могу всё пояснить! Нам не нужны проблемы сверх имеющегося!

— Ты уж постарайся, — грозно произнёс здешний вышибала, поигрывая секирой в руках.

— Зачем их слушать, прибей их на этом конец! — прокричала на своего работника владелица таверны. — Они что-то сделали с Садией!

Но вот норд на крики своей начальницы не обращал внимания, продолжая стоять угрожающей горой мышц в метрах от нас, он то прекрасно видел, как и что произошло. Два мага и два воина против него одного? Без шансов, его прожарят огнем и насадят на мечи быстрее чем он успеет пикнуть, к тому же мой волк у него сбоку был ещё одной угрозой для его бронированного тела.

Хотя он мог понадеяться на других в таверне, что посетители встанут на его сторону и среди них парочка действительно могла это сделать, как например, немолодая женщина в дальнем углу в полном пластичном доспехе, что уже привстала со своего места и взяла рукоять своего большого стального меча. И должен признать, женщина как по мне была большей угрозой чем вышибала. А ещё в противоположном углу была остролицая данмерка и вот она сидела спокойно, но руки были на кинжале. И вот она мне не нравилась, как противник, больше остальных двух вместе взятых.

— Объяснись, — приказал мне напряженный норд.

— Легко, — кивнул ему, я неспеша опустил руки. — Эти господа искали скрывающуюся преступницу из Хаммерфела, редгардку, по приказу одного из тамошних знатных родов. Отличительная черта два шрама на лице, — для наглядности провел пальцами по собственном лицу две косые линии, изображая какие и где должны были быть шрамы. — Вчера я был здесь, ты должен был вспомнить мага, налегающего на мёд, это был я. Разведывал подозрения относительно неё, — кивнул в сторону парализованной.

— Хмм, да, вспомнил, пил мёд как воду, — мужик немного опустил оружие вниз, уже не держа его столь угрожающе. — Но что с того? Ты можешь соврать мне в лицо, а я даже этого не пойму. Таких сказок можно придумать много. Чем докажешь правдивость своих слов?

— Мы можем доказать, что не врём, — мне не пришлось отвечать не поставленные вопросы, из-за моей спины вперед вышел предводитель алик'рских воинов. Но говорил он, не глядя на норда, а на женщину за прилавком. — Вот наши доказательства, — он вынул из набедренной сумки бумажный свиток, развернул его и протянул его к женщине. — Если не верите написанному, то мы можем освободить женщину от паралича и допросить её.

— Не думаю, что она так всё расскажет, — вклинился я со своими пятью копейками, я очень сомневался, что женщина, которая только благодаря своему красивому личику и подвешенному языку не попала в лапы правосудия раньше, по доброй воле самостоятельно расскажет правду, а не попытается соврать и опорочить меня и моих спутников в глазах возможных спасителей. — Такие как она крутят другими людьми, как марионетками, благодаря своим лживым языкам. — У меня была идея, как отбросить любые подозрения от нас и чтобы они поверили в нашу правоту. — Её ищут за предательство собственного народа и помощи Доминиону в захвате одного из городов Хаммерфелла.

А вот теперь замерли все норды, это было очень серьезное обвинение, просто так подобными словами в Скайриме бросаться нельзя. Ушастые нацисты успели разозлить многих нордов, а их эмиссары охотящиеся на открыто верующих в Талоса только подливали масла в огонь. С одной стороны я стал на острие ножа, а с другой показал, что не шучу и готов был поставить, как минимум свою честь на кон.

— С этим будет разбираться ярл, — мрачно обронила хозяйка таврены. — Синмир, сложи оружие и позови стражу, — женщина отдала приказ и вернулась к своей привычной деятельности, как будто ничего необычного не произошло. И я её понимаю, начинать драку глупо, придёт стража и пускай уже ярл разбирается кто прав, а кто виноват. К тому же мы ведем себя очень спокойно, как для простых головорезов, а значит что-то в этом деле не так просто, как может показаться на первый взгляд.

— Разумное решение, госпожа, — вежливо склонил голову алик'риец и подошёл к парализованной редгардке встав ровно над ней под взглядами всех собравшихся. — Мы наконец встретились, любезная госпожа, — сказал он в немигающие, но преисполненные ярости глаза, — Ну что ты, право… Ты думала, что сможешь вечно вертеть людьми как хочешь? Твоё везение должно было когда-нибудь закончиться. — После чего повернулся в мою сторону.

— Ты доволен, Кемату? Я выполнил свою часть уговора. Привел вас к ней и помог пленить, разве что нужно будет поговорить с ярлом.

— С ярлом мы договоримся сами, он умный и разумный человек, — покачал головой редгард, что же, мне только проще от этого. — Что же касается тебя… Тебе полагается твоя награда. Вот, держи. Смотри не пропей всё сразу, — подойдя ко мне, он вложил мне в руку тяжелый мешочек, внутри было золото, много золота.

На этом разговоры закончились, мы стали у одной стены и принялись ждать стражу, периодически на нас косились, но молчали. Стражу привел ушедший ранее норд, они быстро оценили ситуацию и забрали как Садию, так и Кемату с его воинами к ярлу, хотели и меня, но я сумел отмазаться от этого, убедив, что я лишь мелкий исполнитель и ничего стоящего не знаю. Да и если что, то я буду в таверне до самого вечера.

Уже уходя лидер редгардов подошел ко мне и сказал:

— И если позволишь дать тебе совет… Не позволяй какой-нибудь смазливой мордашке обмануть себя. Ты выше этого, — в ответ получив от меня кивок головой он ушел прочь.

Я же, заказав у Хульда бутылку мёда, которую она мне быстро дала, причитая о неспокойных клиентах и пошёл к столику, где устроилась опасного вида данмерка. Именно к той, которую я опасался больше всего из присутствующих в случае драки.

— Что-то нужно? — её глубокий, с хрипотцой*, голос мягко проникал в уши, сама она подобралась и сидя смотрела мне в глаза снизу в верх.

— Ты и твои мечи, — я знал кем она была, не только благодаря метазнаниям, но и потому, что успел сделать своё домашнее задание за те пару дней, что был в Вайтране.

— Хмм-м-м-м, — она пропела про себя что-то осматривая меня с ног до головы, явно решая что-то для себя. — Мое искусство — нести смерть, и, как всем людям искусства мне нужны покровители. За скоромную сумму я готова поставить своё искусство на службу тебе.

— Отлично. Сколько ты хочешь за неделю?

— Пять сотен, — просто сказала данмерка не отрывая своих любопытных алых глаз от моего лица.

— Они твои, — спорить не было смысла, пускай цена была в два раза больше стандартной, но у меня были деньги, ровно эта сумма. Мешочек золота был у меня совсем не долго, но именно он был пущен на одно из самых важных дел. К тому же, легко пришло — легко ушло. — У тебя скоро будет очень много возможностей показать мне своё искусство наглядно.

— Ха-ха, — грудной смех вырвался из её рта, а кончик языка облизал верхнюю губу. — Я не знаю страха и сожаления. Плати мне, и мы одолеем любого врага.

— Это именно то, чего я делаю и желаю, — улыбнулся ей присаживаясь за её стол. — Ешь и пей вдоволь, сегодня ночью мы выйдем за город.

— Человек действия? — изогнув губы в понимающей улыбке, она потянулась к кружке вина. — Не могу сказать, что не одобряю.

— Вот и хорошо, — а тем временем у меня на сегодняшний вечер было два запланированных занятия и оба на моё счастья будут в этой таверне.

И скоротать время к вечеру мне поможет мой верный мёд и стейк из оленины. Идеально. Хороший день перед походом на великанов.

Вечерело, это я понял не по солнечному диску пробивающемуся из маленьких окошек ближе к потолку, а по наплыву посетителей, пускай гостиница обладала внушительной площадью, но вот на главный зал, где собиралось основное столпотворение, приходилось не так уж много места, а потому понемногу становилось всё теснее. Стремительно росли маленькие группы пар визитеров в полноценные компании гуляк, как грибы после ливня, за каждым свободным ранее столиком выросла своя компания по интересам: вот в углу собрались стражники после смены, а возле них, на соседнем столике, места позанимали работники ферм Сынов Битвы, в отместку последним на противоположной стороне таверны уселись свободные этим вечером Серые Гривы. Таверна принимала всё новых и новых посетителей с радостными объятиями вкусной еды и крепкой выпивки.

— Карлотта, — поднял руку в приветсвии к женщине, что, стоя недалеко от входа, присматривалась, где можно было занять свободное место, и по тому, как долго вела она свои поиски можно было понять, что мест либо нет, либо ей не особо приятна возможная компания.

Заметив меня и мой жест, привлекший её внимание куда больше, чем мой голос, вряд ли она в шуме таверны вообще смогла его распознать, она на секунду замерла, но быстро преодолев секундную заминку двинулась в мою сторону.

— Деус, — приятный высокий сопрано вырвался из её уст, впрочем, тон её голоса был не преисполнен уверенности, она не могла решить, как относится ко мне, за время нашего знакомства, весьма мимолётного, к слову, и связанного с темой покупки-продажи, нежели с межличностными заигрываниями.

— Ты даже запомнила моё имя, польщен, — спокойно отсалютовал ей бутылкой меда, который за последний месяц я пью больше, чем воду и всё меньше от него пьянею, неужели мне попался разбавленный водой? Не дай Девять!

— То же могу сказать о тебе, — ответила она мне любопытно посмотрев на женщину-данмерку за одним столиков со мной.

— Моя ситуация не удивительна, — легко и с долей пренебрежения к своей “хорошей памяти” фыркнул я, — как и каждый мужчина, я просто обязан запоминать любое хорошее личико и как порядочному мужчине мне необходимо помнить имена всех обладательниц красивой внешности, что представились мне, — я протянул в сторону присевшей за стол Карлотты бутылку с вином, что ранее купил у Хульги, в след за вином кусочек сладкого рулета.

На меня ну очень выразительно посмотрели.

— Угощайся, я не пытаюсь заигрывать, — успокоил её подозрительность, впрочем, с такой внешностью не удивительно, что она первым делом думает, будто каждый мужчина поставил своим долгом уложить её в свою постель.

Высокая длинноногая черноволосая имперка с приятными, теплыми карими глазами, но вот что больше всего цепляет так это не её тонкая осиная фигура, а сильное, выразительное лицо. Карлотта Велентия это девушка с серьезным лицом, острыми скулами, сильными, выразительными чертами на нём. Особую долю своей привлекательности ей так же добавляет переход от мягкого тепла в глазах, к «дикому» и целеустремленному взгляду. Так и хочется “покорить” и “подчинить” её в моменты, когда она войдет в подобный настрой. Честно, она одна из красивейших женщин, что я видел за своё время в Скайриме, разве что моя знакомая “незнакомая” темная эльфийка может составить ей достойную конкуренцию.

— Это… — она не секунду взяла паузу в начавшемся ответе, — верится с трудом, но я дам тебе шанс доказать, что я ошибаюсь.

— Дженнаса, — я повернул голову к эльфийке справа от меня, — неужели я произвожу на женщин настолько плохое впечатление, что в мои чистые мотивы они даже не пытаются поверить?

— Я бы сказала ошеломляющее и сбивающее с ног, — с намёком дала свой вердикт она, выгнув левую бровь глядя на меня, но после остро улыбнулась, — но не переживай, пока ты платишь мне столько золота, ты будешь для меня самым желанным мужчиной во всём Нирне.

— Ох, это даёт мне веру, что наши с тобой отношения будут долгими и крепкими как ни с кем иным, — и отвернувшись от усмехающейся в свою кружку с вином наемницы, вновь посмотрел на торговку свежими овощами с рынка. — Не ожидал тебя увидеть в таверне в столь позднее время, думал ты будешь с дочерью, ты упоминала, что всякие назойливые барды в последнее время отвлекали тебя от неё.

— Она с ребенком моей подруги у неё дома, — пояснила мне и наконец притронулась к протянутому ей вину. — К тому же мне нужно иногда отдыхать самой.

— Но “Гарцующая кобыла”? При твоей-то истории с местным бардом, я думал, это будет последнее место, куда ты придёшь свободным вечером, — очередной глоток меда полился мне в желудок.

— Чего только не сделаешь ради прекрасной готовки Хульды и её девочек, это стоит мелких неприятностей вроде не самой приятной компании. К тому же, ты вроде говорил, что сможешь приструнить одного барда-зазнайку.

— Хмм? — в очередной раз левая бровь серокожей женщины выгнулась, а её глаза сверкали алым блеском глядя на меня.

— Как раз его жду, — приподнял одну из трех пустых бутылок нордского пойла, что собрались на столе.

— А так ты так много пил, чтобы набраться храбрости, — будто поняв некую истину, собрав решение головоломки, протянула эльфика. — Не переживай, для меня ты всё ещё самый мужественный из мужчин Скайрима, за твои деньги я закрою глаза на что-угодно.

— Хи-хи… ха-хах-ха, — сперва тихо прыснув легким смешком, а после засмеялась в открытую красивая имперка рядом.

— Ну вас, — тихо буркнул я и встал со своего места, и на этот раз не потому, чтобы пойти купить новую бутылку хмеля, а потому, что заметил знакомую со вчерашнего дня белобрысую рожу норда спускающегося по лестнице со второго этажа.

Вчера обладатель этой истинно нордской шевелюры, не смотря на свои имперские корни, до поздней ночи надрывал собственное горло и не щадя пальцы пытался порвать струны своей лютни. Вот и устал бедняжка, да так что проспал сегодня весь белый день. Я-то сперва думал, найти здешнего барда посреди дня, но как оказалось он начинал рабочий день с позднего вечера и почти до середины темной ночи. А потому найти его бодрствующим утром или ранним днём было практически невозможным занятием.

Пришлось сидеть, ждать, тратить деньги на бухло.

— Эй, — окликнул направившегося к кухне имперца в спину и тот явно нехотя остановился, но секундой позже развернулся ко мне с приветливой миной на лице, всё же некоторые привычки бардов он успел заиметь, как например торговать лицом, а не только музыкальными умениями.

— Да? Хочешь заказать песню? Прости, я ещё не разогрел горло, — он вежливо пытался избавится от меня и просто пойти поесть в рабочей зоне таверны.

— К сожалению для тебя, мне не интересны твои песни, — уже только по моему тону можно было понять, что ничего хорошего наше встреча не предвещала, а вот для кого именно тут был большой вопрос.

— Тогда чем же может быть полезен бард господину? — он попытался создать самую добродушную улыбку на лице и у него это получилось. Если он может на таком же уровне не только подлизываться к посетителям, но и пудрить мозги, то не удивительно, что он столь высокого о себе мнения в делах амурных.

— О сущая малость, — доброй, очень доброй и легкой улыбкой ответил на его вопрос. — Нужно чтобы ты просто перестал трепать похабщину о некой женщине.

— А, — привычно и безразлично вздохнул он про себя, резко утратив и так мизерную заинтересованность, — так ты просто воздыхатель одной из дам, поддавшихся моей харизме. Слушай, шел бы ты отсюда, — и он пренебрежительно махнул рукой в сторону, как бы указывая куда я должен был свалить.

— Смело, — заметил, — но глупо, — на руке заплясала молния.

И вот тут бард наложил в штаны, образно, он утратил секундой ранее удерживаемое выражение превосходства на лице и теперь во все глаза таращился на магическую молнию в моей руке, даже отступив от меня на шаг.

— Смело, — услышал я за спиной знакомый бас, а на плечо легла бронированная перчатка.

— Но глупо, — продолжил опять же знакомый женский голос, возвращая мне же мои слова.

— Подумать не могла, что после случившегося ты вновь попытаешься доставить проблем в моей таверне. Тебе, что тут мёд разлили?

— Не вмешивайтесь, — бросил им и поведя плечом сбросил с него руку в перчатке. — У нас приватный разговор. Только между мной и ним, как мужчинами.

— В приватных разговорах мужчин магию не используют, — упрекнул меня другой норд и вновь положил руку на плечо, одергивая.

А вот в это время певец приободрился, ведь ситуация вновь за жалкие секунды кардинально поменялась, увидев, что он теперь не один и за него в случае чего тут же вступятся, он тут же вернул себе былую увереность и даже позволил себе подойти опасно близко ко мне с лицом победителя.

— Я говорил, тебе было лучше просто уйти, — он ощущал себя в полной безопасности за спинами вышибалы и владелицы гостиницы.

Но я проигнорировал его слова, обернувшись к удерживающему меня на месте норду.

— То есть, если без магии, то можно? — я демонстративно погасил молнию и размял кулаки.

— Пока не придётся вызвать стражу и не перейдет границу разумного, — усмехнулся вышибала, прекрасно понимая, что я буду делать дальше.

— А границы разумного? — тут я спросил у женщины, стоящей рядом с воином.

— Никаких травм костей, никакого вреда моему имуществу и никакого беспокойства моих клиентов. Плюс уплата пары монет, чтобы стража не узнала о начатой драке, — она взглянула мне за спину и секунду помедлив добавила, — десяти будет достаточно.

Я кивнул, глядя ей в глаза, и она, и её работник тут же потеряли ко мне значительную долю интереса. Стоило только пропасть с моего плеча стальной хватке, как я развернулся к барду.

— Эй, задержи дыхание.

— Чт… Кхе! — он не успел сказать и слова, а тем более понять, что должно было произойти, мой кулак ворвался в его солнечное сплетение как нож в масло. — А, кха!

Он скрючился, согнулся и схватился за грудь, но я знал, что надежно выбил ему дыхание прочь, боль и потеря воздуха в легких дали мне как минимум пару секунд, прежде чем бард придёт в себя. Не в первый раз так бил и не в последний. Дальнейшие действия моего противника были столь очевидны, что даже не пришлось угадывать. Стоило ему привести дыхание в норму и набрать полную грудь воздуха, как он попытался ударить в ответ с начавшимся выкриком. Чтобы снова схватиться за грудь осесть на пол.

Отвести неуклюжий, но яростный удар было несложно, нанести ещё один удар в то же место, целя максимально точно в прошлую точку удара так же не составило труда. На этот раз дыхание барда покинуло его на значительно больший срок, впрочем, и я не стал ждать, пока он придет в себя во второй раз.

Два удара ногой, закованный в твердую кожу носок сапог ударил ровно в желудок немного нагнувшегося вперед барда, от чего ему резко поплохело, и он со стоном полноценно согнулся, схватившись за живот. Сейчас он боролся с острой болью и прыгнувшей в пищевод желчью, поганое состояние, в таком драку уже не затеять. Тут бы самому ещё больше не огрести.

Второй удар последовал незамедлительно, вывернув ногу, а точнее стопу всё тем же носком сапога ударил во внешнюю часть бедра, поближе к кости, там, где слой мышц меньше всего. Не будь на мне дубовых сапог, и я бы никогда даже не попытался так бить, шанс навредить себе куда выше, чем навредить получающему удар. Но вот будучи в сапогах от кожаного доспеха за себя не боялся.

— Аргрх! — второй удар повалил и так ошеломленного болью норда на пол, он схватился за новое место повреждения, к боли в желудке прибавилась боль в ноге.

Встать быстро бард не смог бы, даже если бы захотел, а если бы встал, то получившая удар нога ещё несколько дней не давала бы ему нормально стоять из-за огромной гематомы. По себе знал. А последующий удар в живот всё той же ногой гарантировал стопроцентный результат.

— А теперь слушай сюда, певчая птичка, — схватив его сверху сзади за блондинистые волосы, будучи над ним я с размаху познакомил его лицо и деревяный пол, встреча прошла успешно, свежее маленькое пятнышко крови подтверждало. — Ещё один раз, хоть ещё одно слово вылетит из твоего поганого рта в сторону Карлотты Валентии и я приду к тебе вновь и не оставлю на твоём теле ни одного живого места, ни одной целой кости. Ты меня услышал? — и не получив мгновенного ответа, дернул за волосы вверх. — Услышал?!

— Д-да! Кха! — в страхе от возможной новой порции боли выкрикнул он мне, привлекая ко входу на кузню таврены ненужное внимание постояльцев.

— Знаешь, я тебе почему-то не верю, — глядя на разбитый нос, из которого текли два небольших потека крови и опухшую губу, подумывал, о возможности более глубокой профилактики.

— Нет! Стой! — он ухватился рукой за собственные волосы, чуть ниже, где держал я. — Я всё понял! Никогда и ничего больше не скажу Карлотте! Угггх!

— Хммм, — задумчиво пропел, — я слышал, как ты хвастался, что такой красавчик, как ты, легко оседлает такую строптивую лошадь, как Валентия. Так вот, Микаель, — ещё сильнее натянул его волосы, — не дай Девять ты меня обманываешь сейчас. Я вернусь и сожгу твоё лицо, пока оно не превратиться в кусок горело мяса, а после притащу твоё тело на ближайшую конюшню и отдам тебя самому буйному жеребцу, чтобы он наглядно продемонстрировал твоей заднице, как сношаются лошади. А в знак твоего понимания, мне нужно чтобы ты сейчас же поднялся, вышел в общий зал и нашел там отдыхающую Карлотту и в голос, чтобы все слышали, ты извинишься за каждое своё плохое слово в её адрес и попросил у неё за это прощения. Тебе объяснить, что я с тобой сделаю, если она тебя не простит, потому что ты был недостаточно искренним? — и видя испуг в его широко открытых глазах, удовлетворенно улыбнулся ему. — Вот и чудно.

Наблюдая как бард аккуратно подымается на ноги и уходит в зал таверны, во мне разгоралось чувство гордости за хорошо выполненную работу. Говорить с ним изначально даже не планировалось, успел наслышаться о его личности от Карлотты и парочке других зевак — наглый нарцисс. Такие не слушают добрых слов. К тому же, мне хотелось, чтобы Валентия насладилась зрелищем избитого барда после всех тех грязных слухов, что он распускал о ней и себе.

Всё это время за мной наблюдали две пары глаз: Хульда и Синмир. Меня удивило, что они так легко позволили избить Микаэля.

— Итак?

— Хорошие удары, — одобрительно кивнул вышибала, ему явно понравилось произошедшее представление. — Не только магией горазд кидаться, да?

— Я ему неоднократно говорила, что придет время расплачиваться за свой длинный язык и пустое бахвальство, — покачала головой женщина. — С тебя десять септимов за молчание и в следующий раз тебя ждет двойная цена на еду, всё же ты избил барда, что помогал зарабатывать мне деньги, пускай даже выступления в моей таверне нужны ему больше, чем мне.

Хорошо, признаю, их отношения к, по сути, избиению слишком уж прохладная, даже Синмир больше беспокоился о неиспользовании магии нежели предотвращению драки в принципе. Скайрим, место суровых людей и суровых нравов.

— Хорошо, — вынув деньги и тут же отдал их в руки женщине, после чего легко вышел из коридорчика ведущего к кухне обратно в зал.

И застал любопытную картину, как явно побитый блондин под смешки и насмешки от некоторых постояльцев и клиентов почти убегает прочь на второй этаж, обратно в свою комнату. А вот меня встретили кривыми ухмылками, одобряющими свистами и солидарными хмыками, не обошлось без свирепых и яростных взглядов от нескольких молоденьких пустоголовых дурочек, повёдшихся на смазливое личико и бескостный бесстыдный язык. Но не наплевать ли на них?

Подойдя до оставленного ранее столика, я под кривую ухмылку от данмерки и немного ошеломленным взглядом имперки сел обрано на свой стул.

— Думаю, вопрос с приставучим бардом решен? — не мог не ухмыльнуться от собственной гордыни.

— Да… Я… очень благодарна, — тут же зачастила жертва сексуальных домогательств. — Даже не думала, что будет… будет вот так, — она действительно находилась под впечатлением и от окровавленного лица Микаэля, и от его извинений и просьбы о прощении. — Словами не выразить как много ты для меня сделал. Спасибо тебе. У меня сейчас нет денег при себе…

— Никаких денег! — перебил её. — Я делал это не денег ради, — скривился от одной мысли просить золото с этой женщины в её положении. — Смотри, чтобы не было недопонимания, я поясню как было. Придя на рынок за овощами, наткнулся на очень красивую, но очень подавленную женщину, которая оказалась в центре не самых приятных сплетен, захотел узнать почему она столь резка с мужчинами пытающимися познакомится с ней, услышал её рассказ, захотел набить морду одному придурку, набил морду одному придурку и поднял настроение красивой женщине. Всё. Конец истории. Обе цели выполнены, я доволен.

— Но…

— Без “но”! — и видя, что не убедил, добавил. — Хочешь отблагодарить меня? Купи мне бутылку мёда, а ещё лучше пригласи поесть домашней еды… Девять, я уже несколько месяцев не ел чего-то домашнего, — вдруг осознал простой факт, всё же, как бы то ни было, а есть домашнюю еду и есть ту же еду, но купленную в таверне это как есть два совершенно разных блюда.

— Хах, — на лице женщины проступила легкая улыбка, глаза влажно заблестели — хорошо, — она чему-то радостно улыбалась, но и так понятно, чему. Минус одна проблема в жизни, чем не повод для радости?

— А теперь меда мне!

Дальнейший вечер протекал легко, я помня о скором выходе прочь из Вайтрана на поручение от ярла перестал налегать на алкоголь и налег на еду, похлебка из оленины была прекрасным ужином, Карлотта прекрасным собеседником, когда не пыталась грубо отшить очередного недоухажёра. В определённый момент наше трио распалось, Дженнаса ушла самой первой, собирать свои вещи перед выходом ночью за город. А Карлотта как мать одиночка не стала сидеть в таверне слишком долго и всё же поспешила обратно к дочери. Я остался один. Доев и допив остатки всего, за что заплатил и уже подымаясь со своего места, наткнулся глазами на направившуюся ко мне женщину, что была в таверне ещё при инциденте с Садией, вот только она тогда ушла куда-то, а сейчас вернулась обратно и уже без доспехов.

— Эй, гроза беззащитных женщины и трусливых горлодеров, — насмешливо, с вызовом, на всю таверну обратилась она ко мне, а я замер, предчувствуя начало новой драки, — слышала, что ты можешь что-то своими кулаками, — её голова дернулась в сторону пьющего Синмара. — Не хочешь проверить свои умения с настоящей нордской женщиной?

И тут до меня дошло. Она просто хочет подраться, но не в обычной пьяной драке, а в кулачном бою.

— А если мне не очень хочется?

— Тогда ничего удивительного, чего ещё ждать от того, кто идет с магией и в группе на беззащитных женщин и трусов? — она насмехалась надо мной и должен сказать это работало. Мёд наконец добрался до моей головы и умение думать дало слабину, а задетая гордость требовала, чтобы это старая развалина подавилась сказанными словами. Я был достаточно пьян, чтобы поддаться на провокацию, но недостаточно, чтобы не смочь набить кому-то лицо в кулачной драке.

— Сотня, — резко выпрямившись во весь рост, глядя ей в глаза назвал сумму ставки.

— Это будет самая легкая сотня в моей жизни, — раненная гордость вновь взревела в разуме, заставив стиснуть зубы и кулаки.

— Посмотрим. Только кулаки или можно ногами так же?

— Валяй, — беспечно махнула она, — бей как хочешь. Только помни — ни магии, ни оружия, ни зелий, ни соплей!

Тем временем народ вокруг нас организовал свободное пространство, в углу зала, чтобы мы никому не мешали и не задели ничего ценного, но и они могли насладится бесплатным мордобоем. Конечно же, хлеба и зрелищ! Чего ещё ожидать от людей? Я не осуждаю, сам такой же.

Мы стали друг от друга в каких-то полутора метрах, ближе к центру выделенной нам зоны, глядя друг другу в глаза. Моя противница приняла стойку чем-то похожую на боксерскую, а я почти скопировал её, с одним отличием, сильнее пригнул голову, чтобы защитить подбородок, дабы не проиграть от первого удара.

— Начали! — Прокричала она и кинулась ко мне, её ноги сделали быстрый рывок, что почти застал меня врасплох.

Но алкоголь не забрал у меня мои привычки и силы полностью, и её выброшенный вперед кулак, лишь прошел возле моей головы. Ударить в ответ я уже не мог, она была слишком близко и удар без замаха не нанес бы сильного урона в моём состоянии, а она уже готовила второй удар, и нужно было защищаться от него, но я поступил иначе. Две мои руки вцепились в не убранную назад и всё ещё вытянутую в ударе руку, подшаг ближе к ней, чтобы она едва ли не ложилась мне на спину своей грудью, ноги полусогнутые, таз поддевает вес женщины. Как распустившаяся пружина мои ноги выстрелили тазом и в следствии спиной вверх, руки потянули захваченную конечность вперед и вниз. Тело женины оторвалось от пола полностью переложившись на меня, и я воспользовался этим превратив себя в один большой рычаг, а рывок руками лишь помог ускорить и облегчить бросок женского тела через плечо.

Всё действо не заняло и двух секунд, вот она бросила в меня кулак впервые, вот приготовилась проделать то же во второй раз, а вот уже летит головой в деревянный пол.

Звук столкновения тела и пола был оглушительным, сила удара заставила доски прогнутся, а тело отскочить обратно. Женщина была ошеломлена и дезориентирована, я этим воспользовался, не дав ей опомнится навис над ней и отведя руку для замаха послал свой кулак точно ей в подбородок.

Моя противница обмякла после второго удара, после третьего остановился я сам. Дыхание сбилось, а висках стучала кровь, но самое главное я был победителем. С чувством собственного триумфа поднялся на ноги и встретился со множеством оценивающих, сконфуженных и разочарованных взглядами.

— Итак я победил? — спросил у притихших зрителей, которые явно приготовились к подобию боксерских боев, затянутых и зрелищных, а получили победителя меньше чем за десять секунд.

Да подготовка к бою длилась в разы дольше, чем сам бой, а должно было быть наоборот. Но на мой вопрос ответ пришел из-за спины.

— Я… ещё… стою! — шатаясь, сцепив зубы и потряхивая из стороны в сторону головой, на ногах стояла та, кто по всем законам должна была лежать на полу.

Я не думал, просто среагировал на факт стоящего напротив меня противника. Горизонтальный удар ноги с места пришел ровно в многострадальный подбородок женщины, растяжка на ногах позволила задрать ногу столь высоко. Удар был силен. Достаточно силен, чтобы получившая его нордка камнем рухнула на спину в ту же секунду и больше не вставала. Не встала она и через пять секунд, и через десять, и через двадцать.

— Хрена! — донесся выкрик из толпы зрителей.

А я забеспокоился, что, если удар был слишком сильным и навредил ей, сломал челюсть или она получила сотрясение мозга, но череда беспокойных мыслей прервалась храпом от женщины. Что же, она хотя бы жива.

Теперь второй вопрос, а как мне с неё требовать свои деньги?

Глава 7

— Ненавижу дождь, — поделился своей, несомненно, важной мыслью с миром и страдающими возле меня спутниками.

И да, именно спутниками, во множественном числе. Утгерд Несломленная присоединилась к нам тем же вечером, как я вырубил её, после моего неосторожного предложения. И вот таким образом сейчас три человека включая меня пытались уместить в одной меховой палатке, что вот ни разу не создана для защиты от ливня, идущего за на расстоянии вытянутой руки снаружи. А самое главное моей палатки!

— Только не начинай ныть опять, — недовольный стон, полный тихого раздражения и едва сдерживаемого на языке ругательства, послышался из-за моей спины.

— Я ещё даже не начинал ныть, — огрызнулся в ответ.

Погодка действительно достала до самых глубин, натягивая нервы не хуже циркового канатоходца, за ту неделю, что мы плутали по владениям славного ярла Балгруфа это был третий ливень, в который мы попали. Погода была той ещё шлюхой и крутила своей задницей как хотела и перед кем хотела, то солнце, то ветер, то ливень, то ветер с ливнем. И так не легкие путешествия по не самой теплой стране Тамриэля ещё больше утяжелились. Проблемой был не дождь, от которого мы промокали до трусов и после тряслись от холода и ветра у небольшого костра, проблемой была грязь, гребанное болото, в которое превращались ближайшие километры пустых равнин. А ебаное солнце светило, но не грело достаточно, чтобы высушить себя, вещи на себе и вещи за спиной в рюкзаке без помощи огня.

И огонь приходилось разводить, тратя на это время и силы, после тратя время за наблюдением за одеждой над костром, чтобы она не сгорела к даэдра. У меня едва на вторых штанах дыра во всю задницу не появилась, вовремя успел словить их, до того, как они, сползя с деревяного прута, упали в огонь. Но это всё цветочки, ягодками были мои попытки передвигаться, утопая по щиколотку в мягкой земле, что от обилия воды в некоторых местах превращалась в слабое подобие трясины. Да, свежей, первостатейной болотистой грязи обычно было выше ступни и от этого даже просто идти по прямой было сложно, подыматься же на любой маломальский наклоненный склон становилось подобно самоубийству. Спасибо, одного превращения в грязевый ком мне было достаточно, не понравилось.

— Нет! Нахер! — последней каплей стало осознание исчерпания запасов моего мёда.

От злости быстрее пули вылетел из-под хлипкой защиты палатки от непогоды прямо под тугие, непроглядные струи воды, падающие с небес, мгновенно промокнув насквозь. По крайней мере мне как магу не было страшно переохлаждение и простуда, мысленное усилие и вот от меня исходит легкая дымка пара. Подогреть воздух возле меня до температуры выше окружающей в несколько раз за последнюю неделю стало плевым делом.

— Собирайтесь! — приказал я двум женщинам, что лежали на своих спальниках, кое-как затащенных внутрь мехового сооружения.

— Чего?! Ты сума сошел, Деус! Я не полезу под этот ливень! — тут же замотала головой чистокровная нордка в чистом отрицании.

— Ну уж нет! Я ебал хоть ещё один гребаный день торчать посреди этого ебанного нигде ровно в центре злоебучего болота, в которое превратиться эта блядская земля после очередного раза как Шор решил поссать на нас из Совангарда! — совсем рядом со мной ебанула огроменная молния, а спустя полсекунды по ушам дал молотом гром. — Иди нахуй! — проорал точно в небо запрокинув голову, вторая молния ударила ещё ближе последней и была раза в полтора ярче. — Подымайте свои жирные задницы и собирайте вещи. Сегодня, именно сегодня мы дойдем до лагеря Чистых родников, зарежем, заколем и сожжем каждого блядского выродка там и после будем спать на их кроватях в тепле и сухости. Это понятно? — меня конкретно заебали поиски этих разбойников в паре со сменой погоды. Будто сама страна решила сделать всё, чтобы я не добрался до конкретно этих нарушителей закона.

— Блядь, Деус, успокойся и лезь обратно в палатку, — пыталась уговорить меня Утгред, ей больше всех не хотелось вылезать под дождь в своём пластичном стальном доспехе.

И её можно было понять, если я и Дженнаса обходились кожаными доспехами, что просто мокли и сырели, то она превращалась в консерву полную воды, просто добавь огня и через полчаса будет сварен суп из нордчины. А тащится по болоте, когда у тебя полные ботинки воды и на спине большой стальной меч? О да, это чертовски приятно.

— Я же тебе говорила, что не нужно было пить его мёд, — прозвучал голос тёмной эльфийки с интонацией “я же тебе говорила!”, - тогда бы лежала себе спокойно, — медленно выбравшись из-под мокрых мехов, женщина тут же испортила свою прическу, длинные волосы прилипли толстыми мокрыми прядями к лицу поверх глаз и она попытавшись несколько раз сдуть их в сторону, в конце, плюнула на это и воспользовалась рукой дабы заправить те за уши.

— Так это была ты! Я знал, что не мог мой мёд так быстро исчезнуть! — с озарением обвинительно ткнул пальцем в нордку-воительницу.

— Могла бы смолчать, ушастая! — бросив взгляд на данмерку, она начала выбираться из палатки. — Доволен? — спросила она, когда полностью выпрямилась под толстыми струями дождя, ощущая как вода льется внутрь доспеха по груди и спине.

— Нет, — хмуро бросил ей. Она жрала мой мёд! — Доволен буду, как только зачистим лагерь и получу по две бутылки выпивки, закаждую бутылку, что ты влила в себя обратно! — она пила мой мёд! Её счастье, что она хороша в бою и хороша как ещё один живой щит между мной и мечами, булавами, молотами, стрелами, и прочей гадостью, что могла забрать мою жизнь. Иначе я бы прожарил её старую задницу толстой молнией.

— Да сдался тебе та бутылка, что я взяла!

— Это была моя бутылка!

— Маг-алкаш! Будешь много пить у тебя хер отвалится!

— А если не буду, то вырастет пизда, как у тебя!

— Лучше моя пизда, чем твой хер!

— Это тебе твой последний любовник сказал?

Переругиваясь под усталые вздохи единственной сохраняющей молчание наемницы, мы кое-как собрали свои вещи и пошли под ливнем на поиски пристанища браконьеров, за головы которых ярл выделил награду, но не выделил ни одного стражника, чтобы разобраться. На самом деле награда была более чем стоящая в одну тысячу золотых, чтобы сравнить, за зачистку шахты под Хелгеном давали всего шестьсот. Правда тут на поиски укрытия браконьеров ушла почти неделя, в то время как в Хелгене на четвертый день уже возвращался обратно.

Идти было тяжело, хотелось плюнуть и просто упасть в грязь раскинув руки в стороны, вот только мысль, что после нужно будет стирать одежду не просто от сырости, но и от огромного слоя грязи останавливала. Да присущая с рождения упертость осла не позволяла сдаться на пятую минуту ходьбы. Ну уж нет, сегодня я буду спать в теплой кровати в сухой одежде, даже если для этого понадобиться перебить пару десятков человек.

Наконец, спустя пару часов ходьбы, огромнейшего потока матов из двух глоток, данмерка была культурной, она в голос ничего не озвучивала из своих мыслей, и паре километров грязи позади, мы наконец, увидели серый от обилия дождя, деревяный частокол.

— Теплая, сухая кровать, — прозвучал над правым плечом возбужденный голос старой нордки.

— Мёд, — вторил ей, жадно пожирая глазами лагерь преступников.

Дженнаса решила промолчать. Промолчать о уровне нашего умственного развития.

Мы были на возвышенности среди деревьев и невысоких кустов, прячась втроем в последних, впрочем, с таким же успехом мы могли стоять посреди равнины, где не было ни единой травинки выше стопы. Хоть одна хорошая вещь от ливня, нас не было видно, но и мы нихуя не видели. Разве посмотреть с какой стороны лучше подступаться к лагерю, чтобы иметь преимущество первого удара.

— Обойдем слева сверху, там много камней и возвышенность, нас не должны заметить, — слева предложила первые шаги плана по атаке данмерка.

— Вещи оставим тут, возьмите только зелья с собой, — скидывая рюкзак под стволом дерева, продолжил мысль своей наемницы, какая разница, где бросить вещи, всё равно они давно промокли и вобрали в себя литры воды.

— Зуб даю, часовые сидят под навесом в укрытие или же в центре лагеря, вон в той постройке, — Утгредр знающе усмехнулась, — ни один простой бандит не будет слушать приказы своего главаря в такой ливень, плевать они хотели на дозор сейчас, — логично пояснила она.

— В такой ливень всем наплевать на дозор, — согласилась наемница, — они больше беспокоятся о грязи вокруг и пустой бутылке выпивки в руке, — на меня посмотрели особенно выразительно. — И они в чем-то правы, каким идиотам в голову взбредет нападать на них в такую-то погодку, — хищная усмешка вылезла на её лицо, а глаза лихорадочно заблестели от предстоящей бойни.

— Трое таких нашлись, — хмыкнул и первым двинулся на лево, к ближайшему камню, за которым можно было спрятаться.

Спустя минут двадцать мы трое короткими перебежками преодолели почти полкилометра, обойдя лагерь Чистых рудников сверху. Сейчас три пары глаз внимательно выискивали любое движение внутри огороженной толстыми брёвнами территории. И должен признать, обе мои спутницы были частично правы. Снаружи было шесть человек и только двое стояли на пристройках возле частокола, вот только они больше считали минуты до возможности свалить из-под ливня, нежели выискивали кого-то в дали от своего пристанища. Оставшиеся четверо разбирали тушу недавно убитого мамонта под большим, наскоро собранным деревяным ангаром. Используя топоры и мечи для рубки костей и мяса мамонта, параллельно снимая с него грубую шкуру.

— Сперва нужно грохнуть дозорных, у них луки, — указал на очевидный факт. — Сможешь их застрелить с этой позиции, Дженнаса? — эльфийка была хорошим лучником, прошедшая три дня назад охота на великанов доказала это, пожалуй, в этом она не сильно уступает ещё одной данмерке, которая на моих глазах с сотни метров ложила стрелы в средний глаз тролля.

— Ливень мешает, — поморщилась данмерка, тем не менее лук достала из-за спины и потянулась к стреле в колчане.

— Я верю в тебя, — пожалуй в неё только и верю. Хмм, так вот каков на вкус чужой профессионализм? Нужно будет запомнить. — Утгред, ты со мной, готовь свой большой меч.

— Идем рубить тупых ублюдков? — она кивнула на четырех занятых разделкой мамонта нордов, от взглядов которых нас отделяла одна из деревяных стен.

— Именно. Начинаем, как только Дженнаса выстрелит.

Вот только лучница не принялась тут же занимать позицию для стрельбы, вместо этого мы спустились по склоны на территорию лагеря и максимально близко подкрались к нашим противникам, шум дождя помогал скрыть наши шаги в грязи. Так что мы успешно подкрались им за спины.

А дальше данмерка натянула лук и прицелилась в ближайшего дозорного. В это же время возле меня появился призрачный волк, нордка же отползла в сторону, занимая более удобную позицию для неожиданной атаки. Я же, увидев железный кинжал на одной из бочек рядом с собой, за которыми мы дружно прятались от взглядов других, ухватил его в руку. Испытаю свою удачу.

Когда мы все оказались на своих местах, черная стрела рассекла воздух, это было нашим сигналом к атаке.

Очередной раскат грома скрыл в себе звуки вонзающейся в незащищенную шею стальной стрелы с последующими секундами булькающего удушья незадачливого дозорного разбойника. Несколько секунд он пытался зажать рану на шее своими руками, сквозь которые лилась горячая алая жидкость, стремительно унося жизнь из его глаз. Первый браконьер умер никем не замеченным, бесславно убитый стрелой из-за спины.

Я же в паре с Утгерд обошел барак, где четыре норда были поглощены разделкой взрослого мамонта, три человека были раздеты до поясов, их руки и часть торса были измазаны в звериной крови, а в руках они крепко держали острые ножи, которыми отделяли мясо от костей, шкуру от мяса и всё это бережно складывали по своим местам рядом с собой. Лишь один оставшийся из четверки был одет в низкосортную клепаную кирасу, да имел кожаные сапоги на ногах, остальные довольствовались обычными тканевыми штанами и кожаными сандалиями.

Моей целью стал ближайший ко мне норд, увы, он не стоял ко мне спиной, лишь боком, и не видел меня только потому, что я краем глаза выглядывал из-за сбитой из досок наружной стены барака. Утгерд же напротив, не беспокоилась о том, какую цель ей рубить первой, и я мог понять почему так. Воин в качественном пластичном доспехе из стали да с мечом в руке, что обеспечивал большую дистанцию и силу поражения делали из неё монстра на поле боя, особенно против полуголых противников с ножами в руках. Чего ей бояться? Зубочисток в руках браконьеров? Так они даже не успеют подойти на дистанцию удара, как будут нарубленные кусками не хуже убитого ими же мамонта.

Сигналом к атаке для моей напарницы стал мой рывок, она запоздала лишь на время нужное отреагировать на мои действия, то есть на секунду, а может даже меньше. Даже с эффектом неожиданности на нашей стороне, нам не посчастливилось убить одного из них до того, как они нас заметят, мой выбранный целью норд повернулся ко мне, когда я был уже на полпути к нему. Но он не успел даже пикнуть, как ему в горло вцепился выбежавший с совсем другой стороны призрачный волк, уставившись на меня, он забыл смотреть по сторонам, за что поплатился.

— Аааааа…хррр! — начавшийся крик оборвался стоило челюстям волка сжать свою добычу сильнее, просто перекусив пастью человеческую шею.

— К оружи…гхра! — второй крик, что попытался проорать сосед убитого волком норда, был оборван моей молнией, попавшей в окровавленную грудь браконьера. Ужалив его тело порцией магии, я сбил его дыхание и даже опрокинул на пол, но тут больше заслуга лужи мамонтовой крови под его ногами, чем моей магии, он просто поскользнулся.

— Бей суку! — мой волк не прожил долго, удар в шею ножом от третьего норда отправил его обратно в обливион, после чего кинулся ко мне как раз в момент, когда я сбил с ног второго. От ножа, что я кинул в него, он уклонился, отшатнувшись в сторону, тем самым потеряв лишь шаг ко мне.

Мне хватило этого, я взял нож для двух целей: либо кому-то тихо всадить его в горло, либо кинуть в кого-то. И пускай сейчас мною была предпринята попытка реализации второго варианта и она оказалась провальной. Моя правая рука сразу после броска опустилась на пояс, где ухватилась за древко железной булавы. Это позволило выхватить и взмахнуть ею по не добежавшему к меня норду, отгоняя его от себя. Остановив атаку норда тут же перехватив инциативу в бою благодаря всё ещё пляшущему в левой руке заклинание искр, которым воспользовался, стоило получить возможность. Направив поток молний в ноги браконьера, оборвал его движение, укоренив его на одном месте шоковой болью. Мне нужно было только мгновение неподвижности врага и я его получил.

— Ха! — вытолкнув воздух из груди громким выкриком, замахнувшись булавой направляя её в голову норда. Но не туда, где голова находилась сейчас, а туда, где она будет, когда норд инстинктивно попытается отклонить её.

Люди — существа привычек и инстинктов. Что делает человек видя, как к нему летит что-то в лицо? Чаще всего пытается увернуться в лево или в право, зависит от доминирующей руки. А что, если кто-то бьет его кулаком в лицо? Нет, он не уклоняется, как в случае с камнем, он отшатывается назад, пытаясь выйти из зоны поражения своего противника.

Так попытался сделать пораженный молнией мужчина, его глаза видели летящую ему в лицо булаву, и он отклонил свою голову назад вместе со всем туловищем. Этот инстинкт стал его смертью, занесенная в замахе из-за плеча булава, движимая согнутой в локте рукой на манер рычага, врезалась своим навершием точно ему в лоб. Мои уши уловили этот мерзкий звук ломаемой кости, один из шипов на булаве пробил и вмял кость внутрь черепа. Столкнувшись с целью, булава передала свой смертельный импульс дальше, а сама откинулась от черепа норда назад, я воспользовался этим, чтобы быстрее завести булаву назад в положение замаха из-за спины, и тут же провести второй страшный удар по раненой голове всё ещё живого, но дезориентированного мужчину. На этот раз удар повалил его к моим ногам, а из разбитого черепа сочилась кровь и виднелся мозг.

И пока я был занят третьим нордом, на ноги из лужи крови поднялся второй, увы, для него было ошибкой смотреть только на меня своим яростным взглядом, Угтерд была уже позади него, диагональный удар разрубил полуголого человека надвое, от шеи до таза, и он двумя неровными половинками свалился на залитый кровью людей и огромного зверя пол, разбросав свои внутренности рядом с полуразделанным мамонтом.

В похожем положении оказался последний из браконьеров, носящий на себе хоть какую-то броню, силачка-нордка не пытаясь придумать ничего нового и экстравагантного без затей сделала с ним то, что умела лучше всего — перерубила в поясе. Её огромный меч обладал нужной для этого трюка остротой, весом и инерцией при взмахе, а сила её рук лишь облегчала это задание.

— Ты стал лучше, сопляк, — усмехнулась нордка закинув окровавленный меч себе на плечо.

— У меня хороший пример перед глазами, — я был согласен с ней, вот только тут не только её заслуга, завтра будет конец первой недели третьего месяца, Первого зерна. А это значит, что прошло больше трёх месяцев, как живу в Скайриме, было бы глупо не попытаться, хотя бы научится махать в стороны своим оружием, кое-как, но даже мелочь будет полезна.

— Возможно через пару лет из тебя получится хороший материал для Соратников, если, конечно, бросишь свои детские фокусы.

— У меня другие планы, хочу превратить эти детские фокусы в не детские фокусы.

— Как знаешь, — пожав плечами, она ушла в сторону единственного входа в логово браконьеров, что служило ещё местом добычи железной руды.

Я последовал за ней, через десяток метров к нам присоединилась Дженнаса. Молча и не сговариваясь мы создали своё построение, где впереди была Угтерд, за ней по пятам следовала данмерка держа на чеку свой лук, и в самом конце, даже в отдалении на пару метров шёл уже я.

Тихо открыв двери и войдя внутрь плохо освещённой пещеры, так же тихо закрыли за собой. Пещера была не столь свободная, как аналогичная в Камне Шора, хотя может много места крал всякий хлам по бокам и малое пространства было обманом зрения. Тем не менее места для маневра было меньше, здесь легко можно было зажать несколько человек с помощью моего атронаха.

В метрах двадцати впереди виднелся свет факела и слышался отчетливый звук ударов нескольких кирок о твердый камень, а также тихую ругань как минимум троих человек.

— Теперь тихо не получится, — хмыкнула нордка, но её голос был отчетливо наполнен радостью, не по ней были игры в прятки и удары исподтишка, куда ближе её душе была варварская рубка с врагом лицо к лицу.

— А теперь не нужно, — не повышая голос, говоря приглушенным тоном ответил ей. — В узких проходах главную роль играет не количество, а мастерство, — легенда о спартанцах и персидском царе была наглядным примером для меня. — Лучше сними щит со спины, тебе нужно держать их натиск, пока Дженнаса и я будем убивать.

— Тц, щенок будет учить волка, как охотится на оленей, — фыркнула женщина, оставившая свои дни славы позади. — Прикрой меня, остроухая, а то веры в нашего мага у меня ни на поддельный септим, — тем не менее щит она достала. Никогда не думал, что увижу кого-то держащего полутораметровый меч в одной руке и стальной щит в другой. — Дай мне свою булаву, Деус, — как оказалось, нордка не настолько безумная, она таки отложила свой меч в сторону, всё же не создан он для боя в шахтах и низких узких помещениях.

— Не переживай, я думаю, мой наниматель более чем компетентен, тебе не о чём переживать.

— Ты хотела сказать, что его атронах вполне компетентен? — ухватившись за булаву поудобней она двинулась вперед.

— Я сказала то, что хотела сказать, не более, — ровным и несколько меланхоличным голосом ответила ей данмерка.

Мне же было всё равно на мелкие насмешки нордки надо мной, она была в чем-то права, как воин я был слаб и никчёмен, как маг я был не образован, но разве это имело значение пока я мог убить других? Я мог убивать, из засады, издалека, неожиданно.

— Властью над Обливион я вызываю и подчиняю огненного даэдра.

Пришло время зажарить десяток другой людей насмерть. Ничего нового, просто Скайрим.

— Блядь, — устало и мрачно вздохнул я, поигрывая в руке бутылкой меда, развалившись на поганом стуле, закинув левую ногу на стоящий рядом стол и поглядывая на раскрытый в моей другой руке потрепанный, запятнанный несколькими каплями крови дневник. — Столько стараний, — закинув голову назад, пустым взглядом уставился в потолок, — и почти зря.

“Хааааах, тебе и так отлично повезло, Деус” — пытался успокоить себя это мыслью, вот только в голове назло первой крутилась вторая: “Но ведь результат далёк от ожидаемого, могло быть в разы лучше”. Эти две мысли вцепились в мой разум, разрывая его на части, растягивая одеяло моего сознания в две противоположные стороны. Я знал первопричины таких мыслей: жадность и лень. Даже больше лень, чем жадность. Выслеживая лагерь Чистых рудников, я в первую очередь охотился за заклинанием, что должно было хранится здесь. И я его нашёл, в некотором роде. Но лучше бы не находил ничего, в этом варианте я бы просто пожал плечами и сказал бы себе нечто вроде: “Это реальный мир, не забывай об этом, Деус” и немного посокрушавшись продолжить свой путь к магии дальше.

Но дело вот в чём, я нашел то, что искал, вот только было одно маленькое “но”, заклинание нужное мне было готово только на половину, а то, что было готово я не мог изучить, так как мне не доставало основополагающих знаний. Это как положить сочный, прожаренный стейк со специями и соусом перед оголодавшим псом, посаженным на цепь, вот пёс кинулся к стейку, но внезапно ошейник на его шее дернул его назад, цепь была недостаточно длинной. Но вот он стейк, всего в жалких сантиметрах от пасти, казалось бы, протянуть морду вперёд на всего-ничего и можно утолить свой голод, но нет, цепь не поддается, ошейник не рвется и всё что остаётся псу это бессильно щелкать клыками у краешка тарелки со вкуснейшим лакомством.

Вот я был псом, написанное в дневнике неизвестного мне и абсолютно точно мертвого мага — стейком, а цепь были мои знания о магии, её теории и базисе.

— Хааааах, — со вздохом вернул своё тело в нормальное положение и вновь посмотрел на незаконченный дневник.

На самом деле я не успел его прочитать полностью, да и когда бы, с момента полной зачистки логова браконьеров прошло всего часа полтора. Нет, я поступил иначе, всего лишь быстро пролистал заполненный ужасным почерком дневник, останавливаясь на наиболее исписанных участках. Вот на одной из страниц дневника, на которой его владелиц самовосхвалял свой успех, я узнал, что маг спустя год исследований достиг одной из двух целей, он сумел создать заклинание, превращающее куски железной руды в куски руды наполненные серебром. А открыв страницы с описанием его исследованием и готовым результатом понял, что ничего не понял, для меня это было ничем не лучше китайской письменности и виделось форменным бредом.

Но не только это беспокоило меня. Взгляд сам собой нашёл тело в пурпурном одеянии, прислонившееся к стене шахты с торчащими из груди тремя стальными стрелами. Труп был свежим, свежайшим, кровь загустела совсем недавно. Все стрелы были утыканы в сердце мага, точности Дженнасе не занимать, хорошие выстрелы.

Да, я смотрел на труп мага, что проводил исследования по превращению железа в золото. Мага убитого руками моей наемницы. Как иронично забавно, я пришел в этот оплот браконьеров и разбойников в поисках своего золотого гуся, а по итого сам же его убил. Вот если бы у этого мага было ещё месяца три-четыре, то он бы завершил свои исследование и создал заклинание, которому позавидовал сам Мидас. Увы, с ним случился я — маг, который жаждал легких денег.

Вмешавшись в события до их номинального начала, мои действия привели к неожиданному результату.

— Это реальный мир, Деус, — покачал головой, — думай прежде, чем действовать, — в очередной раз попенял себя.

И совсем без разницы сколь часто и подробно буду пересматривать свои планы, всего невозможно предсказать, всегда есть вероятность, что что-то пойдёт не так. Как, например, сегодня.

— Нужно пересмотреть свой план, — опрокинув в себя последние капли меда, я прижал дневник к себе и поднялся на ноги.

Правую ногу тут же прострелило болью, но я не упал, знал, ожидал этого. Один из лучников всадил в меня стрелу, рана от которой уже зажила благодаря зельям. А вот нога, которую мне едва не отрезал один из браконьеров, даже после почти четверти литра выпитых заживляющих зелий жутко болела и едва двигалась. Увы, для того чтобы приживить отрезанные конечности нужны зелья совсем другого качества, нежели у меня были, и делаются они не быстро и только на заказ у способного алхимика. До этого момента я не видел необходимости в столь дорогих и редких зельях, довольствуясь зельями низкого и среднего качества.

Впрочем, мне ведь не отрубили ногу, а только “почти отрубили”, да и залил в себя все зелья, как только смог и максимально быстро. Так что есть шанс, что не придется выкидывать тысячу или больше септимов, чтобы привести свою ногу в порядок.

Стиснув зубы от боли и опираясь на посох, что подобрал возле мага, я похромал на поиски моих спутниц, они были на верхних уровнях шахты-логова, очищали это место от трупов и частей трупов. Меня же отправили в самое дальнее и безопасное помещение этой пещеры, чтобы восстановиться ранения почти сделавшего из меня инвалида. И я был благодарен этим двум женщина, что они сами решили убраться здесь, скажу по секрету, собирать чьи-то потроха, чтобы после выкинуть их далеко не моё самое любимое занятие.

— Деус? — удивлённо приподняла брови нордка, глядя на моё белое как мел и залитое потом лицо. — Тебе лучше? — в её голосе не было уверенности в этом вопросе.

— Не сильно, но как раз потому ищу Дженнасу, — невесело выдавил из себя, постоянно морщась от ноющей боли в ноге.

— Она у ямы с частоколами, заливает тела маслом, — женщина указала на территорию за ограждением слева от нас.

— Ясно, пойду к ней.

— Эй, может я схожу приведу её? — она осторожно посмотрела на мою раненную конечность.

— Нет, я сам.

— Ладно, — пожав плечами она вернулась к своему занятию, а именно сортировке оружия, доставшегося нам от браконьеров, которые были защитой и мальчиками на побегушках у проводившего в здешней пещере свои исследования мага.

Добраться к данмерке было не в пример легче, чем поднять по долгой лестнице и коридорам наружу из пещеры, буквально за несколько минут, добрался до взявшей в руки горящий факел эльфийке. Она успела закончить подготавливать тела к их последнему, погребальному костру. Нужно было сжечь трупы, чтобы они не привлекали хищных животных и что хуже не воняли при разложении.

— Деус, — она бросила на меня взгляд, подмечая, как сильно стиснуты мои пальцы, на древке посоха, как я стараюсь максимально облегчить давление моего веса на правую ногу, перенеся его на левую, каково изнеможденное моё лицо. — Тебе лучше было остаться на месте, я бы сама к тебе пришла.

— Не мог сидеть на месте, к тому же запах там не самый приятный, — сожженная плоть пахнет совсем не розами, — и воздух тяжелый. Решил проветриться. И нужно решить с тобой пару вопросов.

— Я слушаю, — сказала она бросив факел в кучу тел и сухих веток и те медленно загорелись.

— Наш контракт подходит к концу завтрашним вечером.

— Да, это так.

— Я хотел бы продлить его. На куда больший срок.

— Моё искусство произвело на тебя впечатление? — данмерка понимающе улыбнулась, она знала себя, свои навыки и свою цену.

— Не то слово, — в памяти всплыло свежее воспоминание о том, как она вырезала трех мужчин меньше чем за пять секунд используя только одну стрелу в руке, это было как раз в тот момент, когда меня ранили в ногу. — Как ты видишь я в паршивом состоянии. Я не смогу преодолеть путь к Вайтрану ни в одиночку, ни в группе с кем-то.

— И ты желаешь, чтобы кто-то с моими или равными моим навыками защищал тебя пока ты слаб, — покивала она.

— Да, — подтвердил её вывод. — Мне нужен телохранитель. Но не только пока я восстанавливаюсь, но и дальше. Как минимум на пару месяцев. Рассчитывай на путь от Вайтрана к Виндхельму и от него на корабле в Винтерхолд.

— Значит на путь до Коллегии Винтерхолда, — задумчиво произнесла эльфийка, думаю нужна ли ей подобная работенка.

— И позже, ещё пару месяцев после этого.

— Хмм… хммм, — промычала она себе под нос. — Ты доказал, что несмотря на некоторые шероховатости, неловкости и неопытность являешься хорошим нанимателем и спутником, — она посмотрела в сторону уничтоженного нами большого лагеря разбойников. — За определенную плату я согласна вновь отдать в твои руки своё умение.

— Хорошо, — облегченно кивнул, минус одна проблема, это уже хорошо, а с учетом тех всех бивней, что были найдены в логове, денег у меня более чем достаточно. Сегодня я сорвал большой куш разовой выручке. — Очень хорошо. Тогда я могу поговорить с тобой более откровенно.

— Оу, ты настолько мне доверяешь, что готов посвятить в свои секреты?

— Я доверяю тому, что ты любишь теплую постель, чистую одежду и свежий мёд сильнее, чем быть обычной бандиткой с дороги, — ухмыльнулся в её красные глаза, — и я могу обеспечить не только свежий мёд, чистую одежду и теплую постель для тебя.

— Тогда ты правильно доверяешь мне, Деус, — данмерка поддержала меня ответной ухмылкой. — Что ты хотел открыть мне?

— Как ты думаешь, почему мы атаковали этот лагерь?

— Хмм, ты взял указ о награде у ярла и решил его выполнить? — после нескольких секунд раздумий ответила эльфийка. — Это то о чём я думала изначально и мои мысли остались прежними.

— Почти. Дело было вот в этом, — я показал на дневник в своих руках.

— Книга?

— Дневник, — поправил её. — Дневник мага. Именно его ты застрелила тремя стрелами.

— И что в нём особенного?

— В этом дневнике описано как с помощью магии можно превратить железную руду в серебряную, — держать в тайне подобный секрет от спутника, что всегда будет возле тебя, защищая и путешествуя с тобой по всем самым дрянным уголкам Скайрима было просто невозможно. Рано или поздно появятся вопросы и подозрения, лучше договориться с самого начала.

— Это! — её узкие алые глаза пораженно расширились. — Это же доступ к богатству! К постоянному неиссякаемому богатству!

— Именно, — видя понимание в её глазах, я улыбнулся куда более спокойно и мягко.

— Но зачем раскрывать подобный секрет обычной наемнице, разве ты не боишься, что я могу убить тебя и забрать себе дневник, а после продать его какому-то магу?

— Признаю, опасения есть, но их подавляет уверенность в том, что ты не захочешь потерять стабильный и главное большой поток денег ради одного сундука золота. Где гарантии того, что найденный тобою маг захочет делиться с тобой хоть чем-то, а без мага этот дневник бесполезен. Работая же в паре, мы сможем обогатится оба, зачем тебе один большой сундук золота, если можно иметь каждый год десяток таких.

— Твои слова — искушение в чистом виде, — признала она, будучи завороженной идеей неисчерпаемого потока денег. — Итак, каков твой план?

— Сперва обучиться заклинанию превращения железа в серебро, после же нужно обеспечить себя стабильным потоком железной руды, — окинул взглядом бывшее логово, — здесь очень богатые залежи железа, возможно самые большие во всём Вайтране, нужно купить у ярла этот участок земли и нанять рабочих. После начала добычи руды и первых прибылей от неё, нужно будет купить дом в Вайтране, нанять больше рабочих и после готовиться к путешествию в Коллегию

— Но где здесь место мне? Я могу понять охрану тебя пока ты приходишь в норму, сопровождение тебя до Винтерхолда, но всё это можно было купить за обычный контракт на месяц. Зачем говорить о дневнике?

— Всё просто, как я сказал, мне нужен телохранитель. Смотри, кто самый большой добытчик серебра в Скайриме и один из крупнейших в Сиродиле?

— Клан Серебряной Крови из Маркарта, — тут же ответила данмерка и спустя секунду она застыла, осознав к чему я веду. — Ты боишься, что они захотят убить тебя.

— Именно. И тут приходит твоё время. Мне нужно, чтобы ты охраняла меня днём и ночью, едва ли не буквально став моей тенью. Я убедился в твоих навыках и очень хочу их, а потому готов щедро платить за них.

— Что же, — женщина завораживающе выдохнула, уставившись на меня, подобно коту на сметану, — это то самое предложение, от которого нельзя отказаться. Плати мне хорошо, и я буду защищать тебя хоть от самих даэдра.

— Контракт, — протянул ей руку для пожатия, — но помни, первая хорошая прибыль будет, как минимум через пару месяцев, мне нужно освоить созданное магом заклинание.

— Не страшно, до этого момента заключим стандартный контракт, десять сотен септимов в месяц.

— Хорошо, первый платеж отдам сразу же как продадим собранный хлам, — в нос ударил отвратительный запах сгораемой плоти, даже расстояние в десять метров от ямы с горящими трупами не спасало. — Воняет, пошли отсюда.

— Мудрое решение, — было ли мудрым решением нанять её, поделившись секретами или же просто уйти от смрада, она не уточнила, но мне казалось, что оба сразу.

У меня были грандиозные планы, даже если я не могу создать золото, всего один килограмм серебра в день сделают меня сказочно богатым спустя один год. В худшем случае мне предстоит стать просто богатым.

Оставив Дженнасу и Утгерд позади снаружи, я вновь спустился вниз, в теплое, нагретое зажженной кузницей, центральное и самое большое помещение логова мага-исследователя. Мне предстоял кропотливый обыск его вещей. Несмотря на то, что его убила данмерка, он и все его вещи были моими трофеями. Не за просто так, конечно, в ответ уступил часть своей доли в её пользу.

Впрочем, самый главный приз искать не нужно, он в моей левой руке и его мне предстоит кропотливо изучать всё то время, которое займёт моё выздоровление. Не могу сказать, что меня радует перспектива застрять в этом отвратительном месте дольше, чем на день, но выбора у меня нет. Не только потому, что я сейчас не способен ни к какой доступной мне форме длительного путешествия, но и потому, что убитый маг не был дураком, он прекрасно подобрал место для своих исследований.

Будучи в окружении подопытного материала его прогресс в создании магии от бедности был поразительным. Мне было очень жаль от своей поспешности, что мне стоило подождать месяц другой и прийти на всё готовое… Ах да, пришествие Алдуина, как я мог забыть. Мне нужно было накопить целое состояние, чтобы завалить себя алхимическими ресурсами, магически зачарованными предметами, свитками заклинаний и учебниками по магии. А для этого мне по самым скромным подсчетам нужно будет от семидесяти до ста тысяч золотых септимов.

Взглянув на нетронутый труп мага, мысленно подсчитывал стоимость его вещей.

Роба была самая простая, чистое, не яркое голубое периодическое свечение чар указывало, что на ткань наложили чары для восполнения резервов магии, я видел подобные робы у Белетора с ценой всего-то от четырех сотен монет. Отсутствие примесей других цветов на едва переливающейся свечением ткани указывало на отсутствие любых других чар. Интенсивность, глубина цвета и период пробегающего по робе блеска давало представление о силе чар и мастерстве их создателя. Это были не самые сильные чары, но они всё равно заметно расширяли возможности мага, лично моя оценка на ускорение пополнения от половины до двух третьих от стандартной скорости. Но я не эксперт, а потому лучше буду брать меньшее значение, нежели большее. Значит и цену этого одеяния так же нужно брать по нижней планке. Моя ставка на четыреста пятьдесят, максимум шесть сотен септимов. И да, то, что роба продырявлена стрелами, конечно же, неприятно, но никак не смертельно, чары будут исправно работать пока их предмет-носитель цел хотя бы на две трети.

Широким поясом был перевязан живот мага, и он имел совсем иное свечение едва заметное в полумраке комнаты. Более темное, синий, а не голубой цвет. Повышение запаса магической энергии. И вот этот предмет был заметно более высокого качества нежели роба, даже материал из которого был изготовлен пояс был куда лучше, что указывала только на одно, мертвый маг явно покупал этот предмет одежды отдельно от основного одеяния. И у другого торговца, что очевидно. Не буду играться в Шерлока, всё равно не смогу даже спародировать его, лучше вернуться к оценке пояса. Так вот насыщенность синей магической пленки на поясе может означать только одно, создатель этой вещи постарался на славу из чего следует простой вывод — пояс очень большая и очень хорошая батарейка. Такая вещь обычно начинает свою цену от тысячи септимов. Опять же сужу по ранее виденных ценах у разных торговцев в Фолкрите, Вайтране, Ривервуде и Хелгене. А ведь там вещи были даже несколько хуже. Однозначно больше тысячи, но вот насколько больше не могу определить, не хватает знаний и опыта. Итак, тысяча септимов.

Более дешёвой версией пояса был капюшон на голове мага, что закрывал его мертвый взгляд на меня. Всё ещё поблескивая синим сиянием, он в разы уступал предыдущему предмету. Тут можно было даже не думать, таких капюшонов я видел десятки, у того же Белетора в Вайтране было три штуки на прилавке. Самый стандартный капюшон для начинающих и слабых магов от Коллегии Винтерхолда, именно там делаются они и после продаются за пределы стен обители магов всем желающим. Цена почти везде на них одинакова, колеблется всего на плюс-минус пятьдесят монет. Беря по расценкам Белетора это будет триста десять монет.

Почти две тысячи монет всего за три куска одежды, мда, обычные фермеры должны получить хороший урожай с полей по два-три гектара, чтобы собрать такую сумму. Но при суровости Скайрима вряд ли хоть один фермер слышал словосочетание “хороший урожай”. А значит два урожая. По сути, год работы на поле всей семьей.

Продолжаю обыск. Остались перчатки, сапоги, два серебряных кольца, серебряный обруч и серебряный кулон на шее, который висел поверх робы, а не под ней, почему неизвестно.

Сапоги отсвечивали лазурным, переливающимся цветом и служили для быстрейшего восполнения физических сил, мертвый маг был особенно слаб физически и потому при долгих походах или путешествиях часто терпел множество трудностей, и чтобы этого избежать он сам создал чары на свои сапоги. Это я прочитал из его дневника пару часов назад, это стало одной из первых вещей, что я прочитал в его дневнике. Стоимость мне неизвестна даже приблизительно, уж очень редкие это чары. Но могу сказать, что достаточно много, может чуть меньше робы, а может чуть больше, просто по причине редкости подобных чар в свободном доступе.

О серебряном кулоне узнал из того же дневника, парочкой листов спустя от упоминания сапог, умерший любил жаловаться буквально на всё, но больше всего упоминаний было о том, как же его достал этот собачий холод Скайрима и его бесконечные плохие дороги. На украшение, купленное за двести золотых у знакомого ему мага, были наложены чары защиты от холода. Хорошие кстати чары, стоило мне одеть на себя кулон, как я моментально ощутил растекшееся по телу тепло, будто между мной и холодом поставили невидимый, тонкий, но прочный барьер. Классная вещица, полезная, понимаю восторги мага в момент его приобретения.

Кожаные перчатки с вышитым на тыльной стороне узором круга обладали неизвестными мне чарами, абсолютно без понятия что это за чары, они отдавали странным беловатым цветом, это всё что я могу сказать о них, в дневнике же либо нет о них упоминания, либо же нужно внимательней искать.

А вот два кольца были интересными, первое я узнал, так как видел точно такое же, с таким же узором, то же из серебра у одного из торговцев Вайтрана. Что оно делало? Защищало от болезней усиливая иммунитет владельца. Всего семьсот золотых и панацея от болезней, но кому нужно отдавать столь много, если можно лечится бульонами из клешней гразекрабов или купить зелье исцеления болезней в объёме пол литра за жалкие восемьдесят золотых.

Второе же кольцо я видел в действии, оно создавало щит от атак магией, именно благодаря второму кольцу маг не умер от меткого выстрела моего атронаха, а был защищен созданным прозрачным щитом в виде полусферы перед своим телом. Руки тогда у него были заняты, я видел, так как именно неудача моего атронаха привела к последующему ранению моей ноги. Либо это были перчатки. Хмм, как это проверить? Само кольцо отдавало желтоватым свечением характерным для магии восстановления.

И наконец обруч. Так же стандартный продукт от магов Коллегии, уменьшал затраты на магию школы изменения. Семьсот золотых.

И посох с исчерпавшим себя камнем душ, рассыпавшемся мелкой крошкой, а потому на его навершие место под источник питания был пуст. Нужно было вставить новый камень душ и можно продолжать пользоваться мощью посоха дальше. Сам посох был дорогой вещью, очень дорогой и очень опасной. Проверено на собственной шкуре. Меня и Утгерд едва не оправили на тот свет первым же применением, благо Дженнаса сумела стрелой выбить его из рук мага, а после уже затыкать самого мага стрелами. Посох давал возможность атаковать молниями, длинными, толстыми и очень опасными молниями. Не такими опасными как огненные шары моего атронаха, но вот любой их удар в незащищенное место — это либо травма и инвалидность, либо смерть.

Как пример цены, я видел посох с зарядом в двадцать пять огненных шаров, использующий как источник питания обычный камень душ с ценой в пять тысяч септимов. Очень дорого и очень опасно в любых руках. Проблема посохов с вложенными в них готовыми заклинаниями в том, что ими может воспользоваться любой, даже ребенок трех лет без капли магии и быть опасней опытного мечника. Потому-то цена настолько огромная, потому-то таких посохов почти не найти в продаже.

Конкретно этот посох питающийся от малого камня душ по моему скромному мнению тянул на цену от двух до двух тысяч семьсот септимов. Был бы здесь обычный камень душ и можно было смело называть цену в три тысячи и выше.

Итак, только этот маг принёс мне прибыль на пять тысяч золотых. Конечно же, вздумай я продать его вещи, то никто бы не дал мне их номинальной стоимости и пришлось бы довольствоваться половиной от этой суммы, если совсем плохо торговаться. Но я ведь и не думал о продаже.

Да и остальные вещи мага так же нужно было перебрать, там явно найдется пару дорогостоящих предметов сверх имеющегося.

А ведь есть ещё целое логово, забитое бивнями мамонтов, их очень много, явно больше сотни. Ну да, как такового запрета на охоту на мамонтов нет, но на них стараются не охотится так как это может спровоцировать выпасающих их великанов. А дикие мамонты куда опасней своих одомашненных сородичей, к тому же передвигаются группами по десять и больше особей.

Хм, кажется, я начинаю догадываться, как маг держал вокруг себя столько головорезов и почему камень душ в боевом посохе рассыпался всего после третьего применения у меня в руках. Этот маг банально помогал промышляющим здесь нордам в охоте на мамонтов, а те исполняли роль его лакеев и охраны.

— Неплохой куш, зря я был расстроен изначально. Полученная прибыль стоила затраченных усилий и рисков, — с этими мыслями в слух, подошел к сундуку в уголке, где с рудой игрался мертвый маг и открыв его, взяв в руки шар со срезанными плоскостями, по сути, это была странная пародия на додекаэдр или же по-простому двенадцатигранник.

И стоило мне только ухватить в ладонь странный предмет, как в голове прозвучал властный, высокомерный, громкий, но нечеловечески прекрасный голос, за одно звучание которого, за возможность слушать его вечно я был готов исполнить всё, что говорил этот голос:

— Новая рука коснулась знака! — торжественно, с ликованием и невозможным высокомерием звучал прекрасный голос в моей голове. — Слушай! Слушай меня и повинуйся, — властно говорил голос, настолько, что мои ноги сами собой подкосились в подчинении, а разум заполнил туман. — Нечистая тень проникла в мой храм. Тьма, которую ты уничтожишь! — Это был приказ без права ослушаться, это было пророчество, которое обязано было исполнится. — Возврати мою путеводную звезду на гору Килкрит. — говорившая в моём разуме принцесса даэдра на секунду остановила свой монолог, чтобы продолжить с такой же невероятной заботой и любовь, как и её высокомерие. — И я сделаю тебя чашей, несущей мой очищающий свет.

На этом внимание госпожи Цветных Комнат покинуло меня, но от этого было не легче. Долгие минуты я простоял на коленях упершись свободной рукой в землю, а руку с зажатой в ней путеводной звездой прижав к груди. И всё это время просто пытался успокоить дрожащие тело и привести в норму сошедшее с ума дыхание. Мне было плохо физически и морально, зрение плыло, а тело отказывалось не просто подчинится мне и подняться, оно отказывалось нормально дышать.

Прямое внимание одного из великих даэдра было тем испытанием, которое я, к сожалению, не прошёл.

— Блядь…

Глава 8

Дженнаса наблюдала за своим работодателем из угла выдолбленной в камне комнаты, неопытный маг прибывал в весьма нетипичном для себя расположении духа, что резко контрастировало с его состоянием, когда он покинул её у ямы сжигаемых трупов. Прошло едва два часа, а атмосфера, витавшая вокруг него, сделала резкий разворот в противоположную сторону, от приподнятого, увлеченного и приправленного алчностью настроения не осталось и следа. Вместо этого недалеке от неё за столом сидел напряженный, как рука перед ударом, угрюмо-мрачный бретонец.

Вторая выпадающая из привычного образа деталь — отсутствие в руке мага или в метре от него бутылки с мёдом. Данмерка прекрасно видела его пристрастие к скайримскому напитку, он любил медленно потягивать его, иногда растягивая одну бутылку на несколько часов. По словам самого мага шум от этого напитка и легкий туман, нагоняющий беззаботность в его разум, позволял ему сохранять спокойный взгляд на суровый Скайрим. Дженнаса не осуждала, каждый по-своему справляется со своими проблемами и три-четыре бутылки не крепкого сладкого пойла в разы лучше, чем даже единственный глоток скумы или пару грамм лунного сахара.

Тем не менее, именно отсутствие даже одной пустой бутылки вокруг мага было странным явлением, выбивающимся из привычного ритма. Когда привычная обыденность нарушается для наемницы это было чаще плохим, нежели хорошим знаменьем.

Тем не менее, темная эльфийка не спешила бежать к потерявшему расположение духа магу, тот был не маленьким мальчиком и со своими моральными потрясениями мог справится сам, её же часть работы заключалась в том, чтобы он вообще мог придаваться унынью. Она защищала его тело, а не его дух, с этим лучше было обратиться в храм Мары или к поклонницам Дибелы, последние уж точно помогут, ещё ни один мужчина не устоял перед их “помощью”.

Но несмотря на свою обособленную и отстраненную от проблем бретонца позицию, её мысли раз за разом возвращались к этому молодому парню не разменявшим и половину третьего десятка, что с позиции пятидесятилетней эльфийки был малым ребенком. Её мысли витали вокруг её отношения к нему.

Относилась она к нанимателю-магу, как к любому другому, вот только думала она о нем совсем другое. Маг был странен, конечно же, подобное можно сказать о любом полноценном маге, если маг не странен по мнению простого народа, то он странен вдвойне. Но конкретно этот маг был странен больше других: не знал обычных бытовых истин, но знал то, чего не знала она за свою жизнь, не умел биться в бою, но легко мог начать кабацкую драку, не знал расположение лагерябраконьеров, но знал, что в этом лагере есть маг, занимающийся превращением железа в серебро.

Казалось бы, что такого, ну очередной тепличный маг, вышедший за пределы собственного дома, но вот нет, было что-то этакое, что беспокоило данмерку в маге. Скорее всего это было его пристрастие к любой магии, её проявлению, эффекту. Пристрастие, быстро переходящее в одержимость подобно многим магам Телванни. Опять же ей было не впервой служить эксцентричному магу, Деус хотя бы осознавал, что он желторотик в большом мире и не лез со своими неуместными приказами, позволяя ей делать то, что нужно, так как нужно и при этом удобно ей. Отсутствие привычного высокомерия и напыщенности магов несомненно было плюсом, а его стремление сделать себя лучше ещё большим плюсом.

Тем не менее была одна вещь, которую она считала самым главным преимуществом — везение этого мага. Опустив на время любые мысли о странности поисков лагеря браконьеров и сконцентрировавшись на конечном результате можно с уверенностью сказать, что эта работенка для эльфийки была самой прибыльной за пару лет. За раз взять куш больше двух тысяч золотых… невиданная удача.

Несомненно, самая грязная часть прошла не без эксцессов, она не доглядела и её работодателя едва не убили и тогда ей пришлось стать серьезной, показав почему она требовала за свои умения такую большую цену. А будь она вообще одна, то задачка зачистить лагерь в три десятка нордов и одного мага стала плёвым делом, пришла ночью и на утро никто не проснулся, невероятно трудно убить мастера-лучника темной ночью, когда тот не хочет, чтобы его нашли.

Эх, с её навыками она бы легко могла устроится в личные хускарлы любого тана или даже стать хускарлом ярла, вот только это значило, что она не смогла бы практиковать своё искусство так часто, как делает это сейчас. Если смогла вообще, чаще всего танов ярлы выбирали не за их боевые заслуги, а за их кошельки. Стать тенью какого-то жирного, но богатого мешка с дерьмом, который боялся высунуть свой нос за пределы городских стен? Увольте, скорее у некого ярла станет на одного тана меньше, чем она согласиться на подобную судьбу несмотря на весь престиж подобного положения.

А работа в одиночку… на только одной своей спине много добра не унесёшь, толку вырезать целые укрытия разбойников, если в итоге девять десятых добра нужно оставить позади. К тому же не всех разбойников можно убивать, в том же Фолкрите лидеры больших шаек платят дань своему новому ярлу и трогать их опасно. Кто сказал, что в том же Вайтране нет подобного положения дел? Балгруф не идиот, он мог скрыть свои темные делишки в своих же владениях практически ото всех. Вот и довольствовалась она жизнью простого наемника.

Хотя, судя по всему, не долго ей осталось быть простой наемницей, совсем скоро она оденет на себя дорогие одежды и остроту кинжалов заменит остротой фальшивых улыбок. И при этом ей не нужно будет покидать своё маленькое хобби.

Маг удивил. Любой другой на его месте загнал отравленный кинжал в спины своих спутников и сохранил столь драгоценный секрет при себе. Чего уж таить, Дженнаса сама думала поступить так, когда стаскивала трупы в одну яму. Она не была дурой, более того у неё был большой багаж опыта за спиной. Её глаз и ума хватило чтобы сложить два и два.

В пещере, где добывается исключительно железная руда, где буквально ни намека на серебро на столе мага вдруг обнаружился кусок серебряной руды, а рядом с ним обломок железной, что наполовину состоял из серебряной. И если этого было мало, то парочка строчек, прочитанных в дневнике мага, до того, как кто-либо сумел это увидеть прояснили очень много.

Уже в тот момент в её разуме появилась мысль пустить по стреле между глаз её спутникам. К счастью, она сдержалась. Её странный наниматель вновь повел себя странным образом и тем самым спас себе жизнь, даже не зная об этом. Он предложил вариант сулящий ей куда большую выгоды, чем простая продажа очень большого секрета в очень богатые руки клана Серебряной Крови. Зачем пресмыкаться перед маркартскими владельцами серебряных шахт, если можно заменить их!

Маг сладкими речами рисовал прекрасные картины безбедного будущего, явно преувеличивая. Но Дженнаса знала, что вода не течёт под лежащий камень, а потому заключила устный контракт. Если маг будет честен и исполнит хотя бы букву своего слова, наплевать уже на дух, то её это более, чем устроит. Если же он исполнит даже дух своего слова, то она станет ему верным клинком. И что-то подсказывало в глубине разума, что именно второй вариант более вероятен и правдив. А из того, что видели её глаза, то жизнь бретонца будет яркой и насыщенной с такой-то одержимостью магией, которая даже местами пугала.

Дженнаса могла побиться об заклад, что сам сын Хай Рока даже не думал о возможном золоте, как самоцели, уж куда легче она поверила в то, что в уме он подсчитывает сколько книг, учебников, фолиантов и артефактов он может получить на это золото, чтобы лишь глубже погрузиться в свою страсть.

К счастью для неё у людей подобного склада ума никогда не будет спокойной жизни, а значит у неё всегда будет высокооплачиваемая работа.

— Эй, Дженнаса, — из медитативного созерцания её вывел необычайно твердый и серьезный голос бретонца.

— Да? — она подражая птицам наклонила голову к правому плечу. — Что-то случилось?

— Как ты относишься к Принцам даэдра? — вопрос заставил её застыть на месте, а в груди поднялось, то самое тревожное чувство, что она ощущала каждый раз прыгая в темные пучины опасной схватки.

— Данмеры почитают Азуру, Мефалу и Боэтию, а после падения Живого Трибунала мы, как раса вернулись к поклонению этим трём Принцам. Это общеизвестная информация. К чему этот вопрос? — что-то в её теле натянулось подобно тетиве лука.

— Я спрашивал не о данмерах, а конкретно о тебе, — расфокусированный взгляд мага обрел фокус на её лице и это ей не понравилось, до холодных мурашек на спине.

— Когда-то я посещала святилище Азуры в Винтерхолде, — уклончиво ответила она.

— Прекрасно, тогда ты знакома с условно доброжелательной Принцессой даэдра, — маг улыбнулся, но это была пустая, лишенная радости улыбка. — Скоро у нас будет шанс познакомить тебя с ещё одной Принцессой даэдра. И я надеюсь, что ты не тайная некромантка иначе Меридия будет, мягко говоря, огорчена на тебя.

— Ч-что? — она только подумала в мыслях минуту назад о неумении спокойно жить таких магов, как бретон перед ней и вот он заговорил о одной из великих даэдра.

— Мерид-Нунда дала вполне четкий приказ, — лениво ответил он, отведя от неё глаза, а в руке мага из набедренной сумки появился странный сероватый шарообразный предмет. — Доставить её путеводную звезду к её статуе на горе Килкрит в Хаафингаре. И если я ничего не придумаю, то нас ждет увлекательное путешествие через половину Скайрима и последующая попытка зачистки святилища Меридии от некроманта, который сделал из него своё логово полное нежити.

Секунда. Две. Три. И вот к данмерке дошел смысл сказанных слов.

— Выкидыш скампа! — не сдерживая себя выругалась она.

— Да, я согласен с тобой, — покивал маг, сохраняя невозмутимое спокойствие, — однозначно по прибытию в Вайтран нужно будет напиться до поросячьего визга. Кто знает, может это будет последней возможностью в моей жизни устроить столь славную попойку.

И эльфийка не смогла найти аргументы против. Любое дело, данное напрямую от любого великого даэдра было едва ли не смертельным вызовом для простого смертного.

— Пошли, у нас много дел, — не ребенок, мужчина поднялся со своего места и неспешно похромал, опираясь на свой посох, к куче сваленных вместе вещей.

Она сглазила, она явно сглазила саму себя!

Прошла неделя с момента, как лагерь Чистых родников был освобожден мной и моими спутниками от прошлых постояльцев и по суровым законам Скайрима перешёл в моё неофициальное пользование, ровно до тех пор, пока не найдется кто-то более наглый и сильный нежели наша компания, чтобы отобрать это логово уже у нас. Или же до тех пор, пока мы не покинем лагерь сами, или я просто куплю землю у ярла.

И должен признать, эта глубокая, полная железной руды нора в земле почти стала для меня домом… шутка! Никогда и ни за что я не променяю уюта даже самой захудалой таверны на это место. Просто невозможно себе представить сколь много трудностей должен вынести человек попавший в магическое средневековье и сколько ещё сверху на него навалится реши он пожить на дикой природе вдали от малейших признаков цивилизации.

Перво-наперво стоял вопрос продовольствия, сложно обеспечить себя полноценным рационом еды без рынка в шаговой доступности под боком. Благо лес в паре километрах вверх по склону огромного холма был чудесным, вечно полным источником звериного мяса, да и запаса мяса мамонтов от прошлых владельцев хватило бы нам троим на полгода с лихвой. Куда больше волновало отсутствие воды, овощей и специй к мясу. За водой нужно было походить полкилометра к неглубокой, быстрой и полной грязекрабов речушке, что текла дальше в глубь владений Вайтрана.

Хорошо быть раненной птицей, это я осознал перед своей первой ночью в шахте, когда стал готовить еду, пока две женщины обеспечивали меня всем необходимым для готовки. Нести полные ведра воды полкилометра от речки к логову удовольствие ниже среднего.

Вторым неудобством ясное дело была сама пещера, уходящая метров на триста в землю, тяжелый воздух, стены и потолок, что давил на тебя морально, как просто одним своим существованием, так и возможностью обвала. Скажу так, я никогда не боялся, что во сне на меня упадет груда камней с землёй, погребая меня заживо или убивая на месте обрушившейся на меня массой. Теперь же каждый раз просыпаясь, благодарю богов, что этого не произошло, что я вообще проснулся.

Про затхлый воздух говорить не стану, так как к нему быстро привыкаешь, про холод за пределами центрального помещения, в котором наша группа поддерживала тусклое горение угля в кузне, так же промолчу, тут меня спасал амулет мага, а вот моей компаньонке-данмерке было не столь всё равно на это.

Но в целом, если забыть о причитаниях одного дитя урбанизированных мегаполисов, то в логове мага-исследователя и его шайки было на удивление сносно. Нет, это всё ещё было далеко от предпочитаемого и тем более желаемого мной уровня комфорта, но я мог заткнуться и жить здесь. А потому жаловался только самому себе в собственном уме.

К тому же, скоротать время очень сильно помогал дневники и записи мага. Да, как оказалось дневников было несколько и тот, что я нашел, был едва ли не финальной выжимкой его труда на протяжении чуть более года. А предыдущие хранили в себе куда более подробные, запутанные и неразборчиво записанные стадии каждого его эксперемента, прежде чем он достиг первых шагов в верном направлении.

Скажу честно, читая наиболее разборчивые из самых первых записей я физически ощущал себя последним дауном на планете. Маг постоянно оперировал неизвестной мне терминологией, ссылался на труды неизвестных мне авторов, строил собственные теории, а я даже не понимал десятой части написанного. Вот и разница между обученным парочке трюков пони и настоящим, полноценным магом.

От досады едва не крошились зубы. Как на зло в маленькой библиотеке мага не было ни одной книги, ни одного труда начального уровня, что мог бы здорово помочь такому неучу, как я. Вместо этого там были слишком продвинутые трактаты и размышления его коллег, выложенные в форме книг.

Мне остро недоставало хотя бы элементарной базы знаний.

Несомненно, стоит мне поднабраться теории, прочитать учебники для начинающих и их продвинутые варианты, как всё станет на свои места, но вот беда, в паре дней пути вокруг не было ни одного торговца книгами и уж тем более магическими трактатами. Вот уж беда. Даже странно, почему никто не подумал открыть лавку в посреди бескрайнего нигде.

В итоге за неделю безуспешных попыток выучить квантовую физику не умея слагать два и два, был вынужден признать, я просто бездарно трачу своё время.

С другой стороны, а на что ещё мне тратить свои абсолютно не занятые дни в ожидании прихода в норму правой ноги? Махать булавой не позволят всё та же нога, изучать магию просто не из чего, просто почитать так же нечего, разговорами со мной Дженнаса уже сыта по горло, а проблему путеводной звезды Меридии мне не решить, не обладая глубокими познаниями в магии. Вот и бьюсь лбом о стену в надежде, что появятся трещины, на лбу или стене не суть важно.

Такое чувство, будто я уже восьмой раз проживаю один и тот же день: проснуться, поесть, засесть за дневник мага, поесть, уснуть. И так неделю.

— Эх, когда уже вернется Утгред, — не то чтобы я привык ныть, то просто не смог удержаться.

Нордка, которая присоединялась ко мне только потому, что я взял её на слабо, как она пытались проделать со мной для начали драки, и которой я пообещал кругленькую суму денег после всего, вот же как неделю отсутствует. На первое утро после ночи, она была отправлена мной в Вайтран за лошадьми и крытой повозкой. На это дело ей выделили достаточную сумму денег, чтобы погасить стоимость аренды и дать залог для страховки.

Что она просто заберет деньги и пропадёт я не боялся. Во-первых, тут её ждала часть её трофеев, в основном доспехи и оружие убитых ею. Во-вторых, конкретно эта нордская женщина была одной из самых прямолинейных и честных личностей, что я видел в своей жизни, она едва не физически была неспособна к обману, а её понятия о чести нордов лишь подкидывали дровишек в костер её характера. Потому-то я не переживал, что эта женщина может бросить меня и убежать с данными ей деньгами.

От лагеря до пригорода Вайтрана было около четырех дней прямого пути. Даже в худших вариантах, она должна была попасть в город, а значит ещё через дня два-три должна была показаться на горизонте.

— Скоро, — послышался голос у меня над головой, от чего я едва не подорвался со своего сидячего положения, ограничившись коротким вздрагиванием. Боги, эта данмерка имела каджитов в предках, слишком сильно она любит бесшумно ходить и слишком сильно полюбила пугать меня неожиданными появлениями из любого темного угла. Точно, как наглая кошка.

— Слышу твердую уверенность в твоём голосе, — не мог не подметить этот маленький нюанс.

— Вижу её впереди, — просто ответила она, указав указательным пальцем немного вправо от того места, куда до её прихода, сам праздно смотрел.

— А? — поддавшись вперёд, попытался разглядеть хоть что-то впереди, но уже через двести метров для меня всё сливалось в мешанину красок на фоне голубого неба и покрытого редкими деревьями луга. — Ничего не вижу, — признал я, после полуминуты попыток разглядеть хоть что-то.

— У меня острое зрение, — её алые глаза самодовольно посмотрели на меня, она явно гордилась своим способным телом. — Она точно там, можешь подождать и увидеть её позже, когда она подъедет ближе., - с этими словами данмерка отошла от меня.

— У тебя точно были каджиты в предках, — пробурчал себе под нос.

— Я всё слышу! — прикрикнула эльфийка на меня.

— Точно были, — лишь больше уверился в своей правоте, между нами было пару метров, и я бурчал себе под нос, она просто не могла услышать меня.

Тем не менее, я последовал совету своей спутницы и за неимением альтернативы начал всматриваться в указанном ею направлении. Спустя пять минут был готов сонно зевать, спустя семь минут уже с трудом уговаривал себя не отвлекаться, спустя десять минут мои глаза уловили нечёткий темноватый силуэт, который уверено двигался в нашу сторону.

И вот на двадцатую минуту ожидания и наблюдения под моим пристальным взглядом к открытым воротам в частоколе бревен подъехала запряженная двумя лошадьми длинная повозка, которой управляла знакомая мне норда.

Я не смог сдержать свой резко подскочивший настрой. Наконец, наконец-то я смогу свалить из этого богом забытого места. Совсем скоро потрачу заработанные своим потом и чужой кровью деньги на важные мне вещи.

Только запомнить, сперва покупка лагеря Чистых родников, а после книги по магии и мёд в таверне. И ни коем образом не мёд в таверне до докупки учебников по магии. Строгая последовательность: ярл, рынок, таверна. А то знаю себя.

— Ну и долго же тебя носило! — вместо приветствия воскликнул сидящей на повозке женщине. — Я уже заждался твою старую задницу, честное слово тебя только за смертью посылать!

— Заткнись там, сморчок! Я из-за тебя себе всю задницу отбила пока добиралась! — в ответ прилетел аналогичный беззлобный сварливый крик. — В следующий раз я сама тебя пошлю! И пошлю просто нахуй!

Ах, наше взаимопонимание достигло высшего уровня, дальше только прямая телепатия.

— Мёд привезла? Без мёда можешь катится обратно!

— Да чтобы ты им подавился! — в ответ женщина потянулась рукой внутрь повозки и достала оттуда бутылку, тут же замахнувшись отправив бутылку в полет ко мне, через половину лагеря, а это тридцать метров не меньше.

— Ты что творишь! — делать было нечего, пришлось ловить. — Едва не упустил, — бутылка неприятно врезалась в руку, но крепкое стекло легко выдержало столь варварское обращение, и я тут же откупорив пробку прилип ртом к горлышку.

Правду говорят, чем больше ждешь, тем слаще вкус, а я ждал пять дней с момента, как осушил и так пустые запасы браконьеров на мёд.

— Не расслабляйся, — оторвавшись от бутылки, бросил предупреждение в сторону Утгерд, — сейчас будем собирать трофеи в повозку и как только закончим, так сразу же уберёмся отсюда.

— Опять тащиться на этой хрени в Вайтран? Нет, ну нахер, моя задница не выдержит вторую поездку.

— Не опять, а снова и не ной, не маленькая соплячка, я думал, нордские женщины куда сильнее альтмерских девок, а оно оказывается не так.

— Я тебе покажу сильную нордскую женщину, ой покажу!

Но ясное дело дальше угроз и пустой бравады дело не дошло. Хотя будь я полностью здоров то, как минимум её подошва отпечаталась на моём заде.

Как я уже говорил, быть раненной птицей не так уж плохо.

Вот так под нескончаемую ругань между мной и воительницей мы стали загружать телегу самыми ценными вещами, лишь данмерка сохраняла вид приличного и разумного взрослого человека. Ну а мы что? Мы грязные варвары, нам можно.

Я скидывал напряжение после не самой приятной недели, она же аналогичное напряжение от нелегкой дороги, мы это понимали и от того лишь азартней собачились.

— Дети, — вздохнула эльфийка и ушла за очередной партией вещей, которые нужно было продать в Вайтране.

На удивление последующие четыре дня пути обратно в Вайтран прошли без единого эксцесса, по дороге нам не встретился ни шальной медведь, ни охочие до наживи грабители, ни даже захудалый волк. Путь от разграбленного лагеря до Белой сторожевой башни занял первый день и это был самый опасный участок нашего путешествия, так как дальше мы выехали на мощенную камнем дорогу и продолжили путешествие по охраняемой стражей территории. Вместе с нами на дороге от сторожевой башни всегда кто-то был, то купцы, то отряд наемников, то просто работники одной из ближайших ферм, не важно, суть в том, что, выехав на главный путь от Вайтрана к столицам сразу трёх владений Белого берега, Истмарка и Винтерхолда, мы попали в достаточно активную среду путешественников.

Именно этот нескончаемый поток людей и меров создавал то самое ощущение важности и значимости Вайтрана, как одного из крупнейших экономических центров Скайрима, с ним могли поспорить только Маркарт и Солитьюд, знаменитый же Виндхельм хоть и был бывшей столицей и имел выход в море всё же оставил дни своей славы в прошлом и сейчас почивает на её лаврах.

Я же, не зная, чем себя занять от безделья уже не пытался научиться чему-то из попавшего мне в руки дневника мага, но просто заучивал его наизусть. Во-первых, так хоть как-то занимал себя, всё же шестнадцать часов пути это шестнадцать часов в пути и даже разговоры в приятной компании надоедают довольно быстро. Во-вторых, я боялся, что дневник может быть потерян или его украдут, первое куда вероятней второго. В-третьих, это помогало не думать о Меридии и её поручении, от которого невозможно было отказаться и лучше заучивать поток самовосхвалений и непонятный научный бред, нежели думать о Принцессе Обливиона.

А потому пытался вдолбить в подкорку мозга каждую строчку, каждую запятую и помарку. Должен признать получалось очень неплохо. Самые важные, по-моему мнению, страницы я запомнил довольно быстро, не в первый и не в десятый раз читаю их, тут даже без особого стремления сам хочешь не хочешь, а в голове что-то да оставишь.

Не удивительно, что по прибытию в Вайтран я легко мог декламировать в слух некоторые из страниц, конечно же, мне было глубоко наплевать, что из декламированного текста мной понято ровно два процента, главное сам факт. Вот до чего может довести скука и отсутствие альтернатив в чтении. Видимо мне было мало опыта своего первого длительного путешествия, и я решил раз за разом наступать на одни и те же грабли. Но сегодня всё поменяется!

Именно для этого я пришел в один из магазинов, где можно было пройтись взглядом по нескольким шкафам заполненных разными трудами многих исследователей и ученых, магов и нет, где в стороне стоял стенд с дорогими и качественными посохами, где рядышком же висели цветастые, переливающиеся от наложенных на них чар робы, где было всё, что нужно начинающему магу.

Конечно же я был тут не впервые и знал, пускай шапочно, владельца этого маленького рая любого мага, его создал и держал немолодой альтмер, что был привычного очень высокого роста для его расы и с золотым отливом кожи. Что было непривычно для него, как для альтмера, так это отсутствие высокомерия при взгляде на других, чем обычно славилась их раса помимо выдающихся магических способностей.

И естественно сюда я пришел уже после того, как в паре с Дженнасой продали всё ценное и даже хлам, что был нами привезен из лагеря Чистых родников, не забывая о наградах за два поручения, что взял заранее. Общая сумма была очень приличная, можно было осесть в Вайтране, купив дом, землю для фермы, нанять рабочих на неё и даже осталось бы на полгода-год жизни. Вот только у меня были другие планы, совсем другие и увы, чтобы их реализовать мне нужно было покинуть Вайтран, более того, я был просто-таки обязан его покинуть. А значит никакого дома, никакой фермы и никакого оседлого стиля жизни мне не видать в ближайшие годы.

Выручив наибольшее количество золота за бивни мамонтов и оружие, что было в отличном состоянии, не в пример доспехам, и разделив его на четыре части: первая по счету, но вторая по величине ушла на покупку земли у логова; вторая часть самая большая, едва не половина, была жадно забрана мной на собственные нужды; третья отошла Дженнасе, как оплата её контракта на следующий месяц и премиальные за прошедшую неделю, за хорошую работу; четвертая же часть стала небольшим запасом на черный день, добавившись к уже имеющемуся неприкосновенному запасу золота.

Итак, я был готов сорить деньгами ради своей страсти.

— Я же говорил, что вернусь! — радостно воскликнул, перешагивая порог уютного магазина, тем самым привлекая к себе внимание как владельца лавки, так и двух посетителей-покупателей помимо меня. — Хмм, — альтмер внимательно осмотрел меня, и не мудрено, если он пытался вспомнить кто же такой перед ним по одежде, то его ждала небольшая трудность помимо давности нашей встречи. сейчас на мне были вещи убитого моей наемницей мага, то есть пурпурная роба, неброский тканевый капюшон, посох в руке, и я был крайне далек от вида типичного искателя приключений, в котором посетил это место впервые. Затем его глаза впились в моё лицо и вот спустя пару секунд пришло узнавание.

— Оу, вижу ты раздобыл деньги, молодой маг, — золотое лицо расплылось в приветливой улыбке.

— А я вижу, что книги всё ещё на своих местах, — в тон ему ответил, глядя на корешки семи книг, что были мной облюбованы более двух недель назад.

— Так и есть, — легко покивал он, — все они на месте от банального путеводителя по растениям Скайрима, до столь специфического и продвинутого труда Камилонвы Алинорской как “Пороговые мосты”. Будешь брать? — в глазах альтмера было явное желание, чтобы я сказал заветное “да” и, к его счастью, мне не хотелось разочаровывать его.

— Тогда прошу завернуть для меня: “Путеводитель по растениям Скайрима” авторства Агнета Фалия, “Руководство по основам Изменения” Толфдира Рассеяного, “Полный каталог чар для оружия”, составленный Ивонной Бьен, а также её же “Полный каталог чар для доспехов”, так же хотел видеть “Врата Обливиона” Сейф-идж Хиджа и сразу же книгу его учителя Мориана Зенаса “Об Обливионе”, а как бриллиант в короне книга Камилонвы Алинорской “Пороговые мосты”. — Список был длинный, и цена соответствовала, каждую книгу я попросил в порядке ценности и стоимости от малого к большему.

— Ох, конечно-конечно! — владелец лавки был рад столь богатому клиенту, и не мудрено. — Может, уважаемый клиент, хотел бы ещё чего-то? Я могу предложить большой ассортимент книг заклинаний, как для мгновенного изучения, так и стандартные учебники. За качество первых ручаюсь головой, все маги, создавшие их давно работают со мной и имеют заслуженную репутацию как члены Коллегии магов Винтерхолда, Синода или бывшее члены Гильдии Магов и Университета Волшебства, — ух ты, связи с магами состоявших в Имперском Университете — это очень сильная рекомендация с учетом что его нет уже после роспуска Гильдии Магов.

И тут я задумался. Сильно. С одной стороны, я уже потратил немалые деньги, с другой мне бы повысить свою боевую силу, зачистка Чистых родников наглядно показала отсутствие у меня элементарных защитных и наступательных заклинаний. Умей я применять самую банальную “дубовую кожу” и вместо “почти отрубленной” ноги, я бы отделался лишь глубоко раненой, а более продвинутая “каменная плоть” позволила бы отделаться легким ранением, не говоря уже о простых царапинах при использовании “железной плоти”.

Защита от магии так же не помешала бы, встреченный маг был очень неприятным сюрпризом, мне совсем не приходило в голову, что я могу нарваться на огненный шар при атаке на обычных разбойников-браконьеров. А уж посох, бьющий молниями, в руках мага был вовсе как удар серпом по яйцам. Мне нужен оберег.

Но не только защиты мне не хватает, в атаке мною не продемонстрированы какие-либо достижения и это необходимо было исправить. Не забывая о последствиях боя, обычное “лечение” здорово сократило бы время моего выздоровление, я вот до сих пор немного хромаю.

Запас золота не бесконечен и его можно пустить в иное русло, с другой стороны, мне действительно необходимо повысить количество известных заклинаний, как минимум на одно атакующее и одно защитное.

— Это… стоит обдумать, — ответил альтмеру, погрузившись с головой в нерешительные раздумия.

Хотелось всего и сразу, но всё упиралось в деньги. Я не думаю, что вокруг Вайтрана есть ещё парочка столь же прибыльных разбойничьих лагерей, чтобы дать мне шанс оплатить запросы собственного аппетита. Смотря правде в глаза, Чистые родники принесли немыслимую прибыль, удачное стечение обстоятельств позволило увезти небольшое состояние, обычно добыча куда как меньше и нужно зачистить три-четыре, а то все пять-шесть схожих лагерей, чтобы получить приблизительно равную сумму дохода. Маг в их группе позволил им обнаглеть и заниматься помимо разбоя охотой на крайне опасных животных, с которых, столь же большая прибыль при успешном убийстве. Да и нагрянули мы до того, как они успели продать свои запасы, а ведь именно денег, как монет или драгоценных камней у них было крайне мало, едва полсотни на тридцать ртов.

— Не торопись, — понимающе посоветовал продавец. — Я пока упакую твои книги, — он тактично отошёл в сторону, а я остался возле каталога заклинаний, которые он может мне продать, отсортированного по школам за стандартами Гильдии Магов.

Спустя минут десять он вернулся обратно ко мне, всё так же стоящем на том же месте, где он оставил меня.

— Твоё решение? — протягивая мне семь разных свертков в каждом из которых была книга, которую она передо мной красиво упаковал, по своему возвращению с склада своей лавки.

— Зачарованные книги для заклинаний “железная плоть” и “быстрое исцеление”, а также обычный учебник по “ледяному шипу” и “малому оберегу”, - вынес свой вердикт, по три заклинания малой и одно элементарной сложности изучения, два из которых мне нужно выучить как можно быстрее, то есть мгновенно.

Мои мысли пришли к следующему вердикту, если с заклинаниями, нацеленными на атаку, можно повременить используя атронаха или недавно доставшийся мне боевой посох, то вот защиту нужно подтянуть ещё вчера. Хромающая нога тому очень убедительный аргумент. Конечно же, я понимаю риски и нежелательность обучаться магическим заклинаниям благодаря зачарованным книгам из-за их долгосрочных негативных последствий, но право, мне до Коллегии ещё дожить нужно.

— Сию же секунду, — просиял эльф и убежал в коморку позади себя. — Вот, только самые качественные товары, — произнес он эти слова как слоган, поставив передо мной четыре книги.

— Только за самую большую цену, — фыркнул в ответ, но руку к быстрому исцелению уже протянул.

— Качественный товар дешевым не бывает, — просто пожал плечами он, не меняя выражение лица.

— Тогда проверим качество, — хмыкнул и в следующую секунду схватился за голову после первого же взгляда на раскрытую мной книгу.

К боли я был готов, к головокружению и тошноте, а потому на ногах устоять сумел. Весь ранее испытанный букет неимоверно неприятных ощущений вновь заглянул ко мне в гости. Вот только он почему-то был намного меньше, чем при изучении вызова атронаха, но больше, чем вызов питомца.

— Дерьмо, — скривился, чтобы после сложить пальцы в странном жесте и произнести. — Воды Этериуса омывают моё искалеченное тело! — охватившее меня золотое сияние за несколько секунд уняло и головную боль, и тошноту. — Прекрасно, — кивнул в сторону продавца, что странно смотрел на меня.

— Если хочешь самоубиться, то пожалуйста, в следующий раз делай это за пределами моей лавки, — сухо и коротко сказал эльф и мне стало не по себе от его резкой смены тона.

— Эмм, какие-то проблемы? — недоуменно кошусь на него.

— Кроме того, что ты решил убить себя в моём доме? Нет, абсолютно никаких.

— Кхм, я не пытался себя убить, я просто изучил заклинание, всегда так делал, — признаюсь у меня закрались подозрения, что сделал что-то не так, очень сильно не так.

— Всегда? — продавец замер и широко расскрыл шокированные глаза, а потом едва не застонал в слух. — Чему только учат нынешнее поколение, один тупее другого. Слушай сюда, — резко и в приказном тоне сказал альтмер, — эти книги, — он взял в руки одну из моих будущих покупок, а именно книгу с заклинанием железной плоти, — изучаются следующим образом: маг входит в медитацию, очищает свой разум, затем наполняет книгу собственной магией покуда та не начнет светиться, вот так, — книга в его руках засверкада неярким изумрудом, — и только после этого открывает её и позволяет вложенным в книгу знаниям перетечь в свой разум. Ясно? — строго гаркнул под конец.

— Да, сэр! — непроизвольно вырвалось. — Я понял, — уже спокойно поправил себя. — Предыдущий продавец не сказал мне подобных подробностей.

— Тц, — скривился альмер, как от лимона, — дай угадаю, он даже не был слабым магом? — и видя мой отрицательный кивок печально вздохнул. — Эх, тогда это не только твоя вина… Но все равно, тебе голова на плечах зачем? Чтобы только есть или ты всё же способен нею думать? Если способен, то мог понять, что бесплатного мёда не бывает, а если и бывает, то с оговорками. Впредь, будь добр, изучай эти книги, как я тебе сказал, а не как ты сделал. Хорошо? — уже более миролюбиво закончил маг-продавец.

— Спасибо… Так сколько с меня?

Златокожий мужчина тут же повеселел

— Три тысячи двести септимов, — а у меня пересохло в горле.

— Вот… прошу, — неспеша поставил перед альмером небольшой мешочек с драгоценными камнями, который он раскрыл и пересчитал, забрав себе три безупречных диаманта и два рубина.

Только что был совершен заказ на чей-то годовой заработок и не фактический, а номинальный. Отдавать деньги было не жаль, в конце концов деньги тратились на моё образование и повышение моих способностей как мага, а не простого пользователя магии. Легко пришло — легко ушло.

— Всё верно, — широко улыбался мужчина, а я остался с жалкой полутысячей в виде трех рубинов и двухсот золотых монет. — Приходи ещё.

— Ага… — не слишком уверенно ответил я. — Приду.

Я был в таверне, в той самой таверне, где прекрасная еда соседствовала с ужасным пением не самого умелого барда. Дженнаса была занята в дворце ярла. Мы виделись до моего прихода сюда, и она поведала, что моё прошение о покупке земли дошло до управителя ярла, но сам ярл о нём услышит в конце недели, а до этого мне нужно сидеть на попе ровно и ждать гонца от правителя Вайтрана. Как оказалось, нельзя просто так взять и купить землю в холде, кому попало её не продают, и я как пришлый искатель приключений без особой репутации и вовсе могу не получить одобрения от ярла. В связи с этим было решено изменить план и теперь моя темная эльфийка была лицом-покупательницей, а не я. Ведь она в городе провела немало времени, выполнила приличное количество заказов от ярла и имеет у них репутацию надежного успешного наемника, одной из многих таких же успешных.

А потому, она сейчас отдувалась, объясняя управителю Драконьего Предела за каким лядом ей нужна земля в землях Балгруфа и что ярл будет с этого иметь. Да, налоги были вещью, которая пополняла казну правителя и для каждого землевладельца налог был разный, а не един для всех. С одной стороны, слишком много геморроя, а с другой позволяло существовать всяким разным мелким фермерам и не умереть с голоду в неурожайные сезоны.

Что же, у меня была вера в эльфийку, что она сможет если не договориться с ярлом, то с его управителем, а мне лучше пока было пропустить одну-другую бутылочку меда и не мешать ей.

— Ты же помнишь, что с тебя двойная цена? — выгнув левую бровь немолодая нордка посмотрела на меня.

— Конечно же, а потому со своим! — в ответ потряс закинутый на спину рюкзак, тут же зазвеневший ударами стеклянных бутылок, друг о друга. — Мне запеченный картофель и стейк с оленины.

— Жди, — кинвнула она, — и в этот раз постарайся не избивать здешнего барда, — её глаза смотрели мне за спину, где опасливо, подальше от меня жался белобрысый имперец-бард.

— Подумаешь избил, ничего с ним не будет, переживет, — пробурчал я, хлебая мёд, он помогал поддерживать моё не самое грустное настроение.

— С ним, конечно, нет, а вот с моей вечерней выручкой очень даже много чего будет, — в ответ получил колкий взгляд от этой неимоверно жадной и корыстной женщины.

— Да-да, в этот раз обойдём традицию избиения плохих бардов стороной, — её взгляд не внушал, а потому я смело проигнорировал все её резкие слова.

— Шутник, — бросила она и отойдя от прилавка, пошла к одной работающих у неё женщин, принявшись объяснять им что-то кивая в мою сторону.

Тем временем я глазами выследил интересующую меня личность, даже более того, в саму таверну столь рано пришел лишь потому, что заметил, как эта личность заходит внутрь, а так до ранней ночи ноги моей здесь не было бы, не то, что только при первых лучах заката. А потому стоило Хульде, хозяйке таверны, уйти от меня, как я сам сменил своё местоположение, неспешно подойдя к угловому столику, где свой суп медленно хлебала сморщенная седая старуха.

— Твоё предложение ещё в силе? — без здравствуй и приятного аппетита, тут же задал ей вопрос, стоило мне подойти к ней так, чтобы не пришлось повышать голос даже до нормального уровня громкости.

— Ха, ты вернулся, — прокаркала старая женщина, без удивление глядя на меня, даже не упомянув проигнорированные мной правила приличия и банальной вежливости, хотя о какой вежливости можно думать в Скайриме, где почти каждый третий стражник смотрит на тебя взглядом “Я слежу за тобой, преступное дерьмо”. — Я знала, что ты вернешься, такие как ты всегда возвращаются, — покровительственно усмехнулась она весьма дерьмовой усмешкой.

— Что тебе нужно за это? Деньги? Услуга? Только не проси трахнуть тебя, ты слишком стара для моего вкуса, — сев за стол на стул напротив неё, впился в неё бурящим взглядом.

— Ха-ха, последнее неплохой вариант, давно мне не предлагали чего-то столь экзотичного и веселого, эх, где мои молодые годы, какой бойкой вертихвосткой я была в своё время.

— И это время прошло, — отрубил её самовосхваления, эта старуха могла очень долго вспоминать старые-добрые деньки. — Но вот моё нет.

— Ну, судя по тому, какой ты нервный и уставший, то твоё время не так уж далеко от своего конца, — по лисьи фыркнула старая карга, зачерпнув ещё одну ложку супа и чавкая проглотив её. — У тебя синяки под глазами с мой кулак, плохо спишь, да? Неужели что-то лишило нормального сна такого бравого парня как ты?

— Тц, — она была права лишь отчасти, синяки под глазами у меня были и из-за плохого сна в телеги и из-за отданных часов на зубрёжку проклятого дневника, который как мне иногда казалось состоял на две трети из самовосхвалений горделивого мага и лишь на треть из его опытов, а не наоборот, как было на самом деле. Но вот в последние две ночи мне докучали странные сны, я ни черта не помнил на утро, кроме факта, что мне что-то снилось, лишь смутное ощущение неправильности в первые секунды после открытия глаз вызывало недоумение.

И я хотел проверить, имеют ли некоторые из моих опасений почву под собой. Я не дурак и прекрасно понимаю, что держу при себе гребанный артефакт, гребанной даэдрической Принцессы, пускай я никогда в жизни не скажу, что я думаю о создательнице Цветных комнат в слух, это не помешает мне много чего думать о ней. Даже иногда слишком много. Наверное, потому-то я так погрузился в заучивание наизусть единственного доступного мне чтива просто для того, чтобы не думать о бывшей магне-ге каждую вторую секунду. Как бы я не храбрился, но она напугала меня до мокрых штанов.

Говоря о даэдрических артефактах, большая часть из них легко могут свести с ума или подчинить разум своего носителя, а нередко сперва свести с ума, а после подчинить. Пускай Мерид-Нунда не имеет характера Мефалы или Молаг Бала, но это не значит, что она сильно лучше них. Да у неё есть репутация доброжелательной даэдра, но она великая даэдра по причине. А уж её личное отношение к свободе мнения и выбора других тому показатель. Самое страшное, она действительно заботится о своих почитателях и последователях, но эта её забота часто бывает крайне сомнительной, а она в силу своей природы даже не понимает, что на самом деле делает. Я по крайне мере очень сильно надеюсь, что она именно не понимает и столь изуверским способом пытается выразить свою любовь к живым созданиям. Ибо если это не так, то всё становится в разы хуже.

Именно потому, мне нужна была помощь старухи напротив. Мне нужна была гарантия, что со мной ничего не произойдет иначе… иначе несмотря на всё, я использую любые методы, чтобы избавится от чертовой сферы Меридии и выкинуть её в самую глубокую бездну Скайрима. И месть разгневанной даэдра меня не страшит, ха, как будто приговоренный к смерти не захочет забрать с собой своего палача.

— Ты пару раз приснилась, вот с тех пор глаза сомкнуть боюсь.

— Ха, значит много думал обо мне раз приснилась, я польщена, — ужалить эту женщину было невозможно, это я понял ещё при первой нашей встрече, когда отдавал письмо от мимолетной знакомой данмерки, пускай опоздал на лишний месяц.

— Итак, что ты хочешь? — упражняться в риторике можно было бесконечно, но я бы хотел знать своё будущее. — Назови свою цену Олава.

— Хмм, — она оглядела меня с ног до головы, — ты оделся в новые одежки, дорогие, значит и денег накопил. Двадцать тысяч септимов и я готова использовать свой дар, чтобы посмотреть какое будущее тебя ждёт.

— Не глупи, — покачал головой от столь смешной суммы. — Ты прекрасно знаешь, что у меня не может быть такой суммы, если хотела сказать нет, то могла просто сказать нет.

— Тогда услугу, — легко изменила свою цену старуха с прозвищем Немощная.

— Какую? — подписываться на неизвестно что, я не стану.

— Любую услугу как-то потом.

— Херовая попытка, загадай цену ещё раз, — очередной отрицательное качание головы от меня.

— Мальчик, какого даэдра ты пудришь мне мозги, тебе нужны мои услуги, а не мне твои деньги или мелкая помощь, — скривилась старуху и она была права в своих словах.

— Тогда, блядь, не пори хуйни, такими ебаными ценами можешь пудрить мозги другим идиотам, а я хочу знать, на что я подпишусь за твоё предсказание, вдруг оно не стоит запрошенной цены.

— Мой дар всегда стоит своих денег! — резко отчеканил её рот, а глаза грозно метнули в меня парочку молний.

— Конкретная цена, конкретная реальная цена, — добавил важное уточнение.

— Хмм, ты из друзей Габриэллы, — задумчиво промычала она, отставив в сторону ложку и недоеденный суп. — Тогда это будет привычная тебе работка, ничего нового для таких как ты, — я никогда не поправлял в её ошибочном суждении о моих связях с отправившей меня к ней данмеркой. Было очень шокирующе узнать личность той немногословной и ироничной эльфийки, с которой я делил одну постель в дорогой таверне и провел четырнадцать ночей в совместном путешествии.

Я не спешил отвечать, мне стоило подумать. Хотел ли я убить кого-то за возможность узнать часть собственного будущего? Нет. Мог ли я отнять жизнь, возможно невинного человека, мера или зверолюда? С сожалением должен признаться хотя бы самому себе, что мог. Просто потому, что очень хотел жить и сведенья этой прорицательницы могли повлиять на мою судьбу больше, чем что-либо ещё.

— Никаких детей, — тут же глухо ответил, приняв своё решение.

— Хо? Человек принципов, какая неожиданность. По тебе не скажешь, — насмешливо ответила она. — Не переживай, ты не нарушишь своё маленькое правило.

— Кто и когда?

— В Виндхельме живет семья из трёх нордов: муж, жена и их взрослый сын. Я хочу видеть их всех мертвыми до конца этого года, — в горле стал ком, но я лишь продолжал молча сверлить глазами старуху. — Это всё. Убей их и возвращайся за предсказанием. Таковы мои условия.

— Мне нужны твои услуги уже сейчас, — сквозьстиснутые зубы процедил я. — У меня нет времени на поездку в Виндхельм и обратно.

— Тогда это твои проблемы, — легко улыбнулась женщина, она сохраняла в руках все рычаги власти в наших торгах и знала это. Но мне нужны её услуги. Сильно.

— Можно ли изменить условия сделки? Добавить ещё одну услугу или добавить некие пожелания к предыдущей. Эта семья тебе явно насолила, я могу сделать так, чтобы они стали примером, что связываться с тобой крайне опасно несмотря на твой возраст и дряхлое тело, — предсказательница взяла паузу на раздумия.

— Хмм? О, ты умеешь заинтересовать, — промурлыкала она и в исполнении её каркающего голоса это было мерзко. — Знаешь, у тебя прекрасный дар убеждения, давно меня не заставляли раз за разом пересматривать цену своего дара, лет как десять. У тебя хороший язык, — похвалила меня. — Говоришь пример… да, это много лучше простого убийства. Развесь части их тел над главными воротами старой столицы, пускай их изуродованные трупы увидит каждый пришедший и ушедший в город мужчина, а их кровью оставь знак своего Братства на двери их дома. И после того, как слухи разойдутся по всему городу, сожги их дом.

Ну вот, Деус, простое убийство превратилось в зверское убийство и едва ли не террористическую акцию с целью запугивания. Ты счастлив?

Спрашивать у самого себя зная ответы до появления самого вопроса было бессмысленно. Нет, я нихера не был счастлив. Но я блядь сделаю это потому, что моя шкура очень дорога мне. К тому же, если в её предсказании меня ждёт безрадостный конец, то можно смело наплевать на наше соглашение и послать эту старую мразь во все пешие эротические путешествия.

— Я хочу знать, что ты видишь глядя на меня.

— Не так быстро, — её рука потянулась в карман, а после она достала небольшой синий сапфир, покрутив его между пальцами. — Мне же не стоит напоминать тебе, что с тобой сделает муженёк твоей главы, если ты не выполнишь свою часть сделки?

— Можешь не утруждать себя, — прошипел я, — банальные угрозы не имеют смысла так как я всегда выполняю свою работу.

— Просто напоминаю, вы молодые часто забиваете голову всякими глупостями и там не остается места для важных вещей.

— Начинай уже, — меня начинало колотить от нервной дрожи, я подходил к некой черте в своём разуме, а потому бутылка меда была осушена за раз, хмель в голове помогал не делать глупостей от нервов, что было странно, обычно люди поступают наоборот.

— Сейчас-сейчас, — просмеялась Олава и сосредоточила свой взгляд на поблёскивающем в морщинистой ладони сапфире.

Момент, когда она отрешилась от мира вокруг был мной упущен то, что она вошла в транс, лишь по изменившемуся, отрешённому и пустому голосу, осознал, что она делает свою работу предсказательницы.

— Вижу гору, подножье горы в глубине которых копошатся злые тени, — начался рассказ о её видениях, — и темный силуэт, что нарушил границы их пристанища. Вижу огромную, черную как смоль паутину, пронизывающую каждую из теней, намертво связав их волей с черным колодцем глубоко под горой. Вижу луч света, он рассекает тени и зловещие нити злой воли. Я вижу сияние, яркое солнечное сияние… даже более яркое нежели солнце, — её голос звучал размеренно и неспешно, слова выговорились как будто с ленцой, — но в этом сиянии есть эфемерный силуэт, в который позже прячется этот свет. Вижу твердыню магов в холодных снегах, и пульсирующее сердце, оно сияет, оно бьется и его свет поглощается всё тем же силуэтом, где тот смешивается с белоснежным солнцем. Вижу, как под ногами укравшего два сияния растекается лужа крови и его окружают сумерки, из которых в него впивается множество клыков, — её голос стал напряженным, прерывистым, дыхание участилось, — вижу… моё зрение слабеет, но я всё ещё могу смотреть, как колеблется форма человеческого силуэта, как он опускается на колени под каждым новым укусом, как медленно тьма и холод поглощают его… но прежде, чем он упадет… вспышка, яркая вспышка разрывает силуэт изнутри и он исчезает! — Олава резко открывает глаза и тяжело дышит, видение далось ей с трудом.

Я же молчу. Мне только-что предсказали собственную смерть. И совсем не так, как можно было ожидать. Образы из её пророчества были узнаваемы для меня и это не сулило ничего хорошего. Единственное, что радует, в храме на горе Килкрит мне не суждено умереть. Или было не суждено, пока не узнал о судьбе от предсказательницы.

Новая бутылка была легко осушена.

— Спасибо, — скупо благодарю и молча встаю из-за стола старухи. — Хульда! — кричу в сторону владелицы гостиницы. — Самого крепкого пойла мне! — когда она обращает внимания на меня, оглашаю причину, по которой потревожил её.

— Сегодня у тебя двойная цена, ты это помнишь? — не особо впечатлено переспрашивает она меня.

— А ты думаешь, меня ебёт? — наглая ухмылка сама тянется на лицо. — Или ты решила позаботиться о моём кошельке.

— Что угодно, только не это, — фыркнув, она достала из-под стойки прозрачную бутылку в которой плескалась столь же прозрачная жидкость. — Не вини меня, если к утру останешься нищим.

— Не переживай, у меня с собой денег ровно, чтобы хорошо напиться, да и только.

— Тогда не вини меня, если проснешься нищим и голым, — поправила сама себя.

— Не буду, — с этими словами я открыл литровую бутылку и опрокинул в себя.

Никогда не был особым кутилой, а потому опрокинуть в себя литровую бутылку аргонианской, конечно, не смог, но треть ушла в желудок, а рот защипало от горечи и жара. Алкоголь возьмет надо мной верх, и я пойду во все тяжкие, но как-то похуй. Ещё десять дней назад мною было принято решение напиться и с тех пор ничего не изменилось, лишь укрепилось недавними новостями. Когда проснусь у меня будет только одно желание, чтобы меня кто-то убил, ибо головная боль будет невыносимой.

Спустя жалких полчаса меня шатало, как матроса на палубе рыбацкой лодки во время шторма, заливаясь выпивкой мало заботился о правилах приема спирта внутрь, просто вливая в себя всё больше и больше. По прошествии некоторого времени вокруг меня собралась небольшая компания из таки же пьяниц, как и я сегодня. Самым активным из них был мужик лет тридцати пяти с имперскими… или нордскими… или бретонскими, а хер его разберет какими чертами лица.

Факт в том, что заливался он в два раза больше меня и даже мог что-то связно блеять, в то время как я сам был способен только кивать башкой, да невнятно, но очень упорно мычать.

— Вот… — мне под нос сунули кружку с чем-то темным и резким на вкус, — моя ф-фирменная смесь, — гордо сказал, мой лучший приятель по пьянке.

— Двпв… — с первой попытки ничего сказать не получилось, — двбпрп! — как и со второй. — Абрллв! — плюнув на попытки сказать хоть что-то, просто ухватился за кружку и опрокинул её в себя, едва не облившись её содержимым.

— К-кравчик! — пьяно и гордо за меня восклинул пьянчуга. — Е… е… ещё по од-дной?

Так как сказать ничего не мог, то только яростно замотал головой сверху вниз.

— Иииик! Погнали! — радостно воскликнул он и наполнил мою кружку из своей бутылки.

Глава 9

Пробуждение оставлял желать лучшего, не только из-за того, что в мой рот будто нассала стая трахнутых собаками котов, и не только из-за раскалывающейся от любого писка головы, но и потому, что в жалких метрах от меня, каких-то две собаки женского пола разговаривали на повешенных тонах.

— Как это могло произойти?! — женский, скрипучий голос едва не визжал. — Куда смотрела стража?!

— Откуда я знаю! — в ответ едва не кричал второй женский голос, разницы между которыми мой агонизирующий мозг не замечал, оба голоса были премерзкими, и я бы отдал душу Молаг Балу, лишь бы чтобы заткнуть этих двух дур.

— Ты посмотри, что он натворил с храмом! — в суеверном ужасе выдохнула первая из говоривших. — О, Дибелла, что нам делать!

— А разве непонятно? Будить эту тварь и прежде, чем выкинуть его через порог в руки стражи, заставить хотя бы прибрать учинённую им разруху.

— О нет, это же статуя Госпожи, — в ужасе продолжала трепетать первая из женщин. — Она изуродована и разрушена… чтобы её заменить уйдут недели времени и тысячи септимов.

— Хорошо, что этот пьянчуга не добрался до внутренних помещений, а довольствовался общедоступным залом. Но храм нужно будет закрыть для посетителей на сегодня.

— Разве мы можем?! — шок и возмущение пронизывали эти слова.

— Мне так же, как и тебе не нравится эта затея, но пока старшие жрицы заняты общением с госпожой Дибеллой, нам придётся самим выкручиваться из этой неразберихи.

На секунду установилась тишина, боги, как же я был ей рад, разум пытался осознать, что делается в моих воспоминаниях за прошедшие сутки, что приходит вокруг и нужно ли мне открывать глаза. Получалось это более чем плохо, единственное, что помнил с кристальной ясностью, так это то, как входил в Гарцуюущую кобылу, как покупал выпивку и дальше…

— Эй ты, богохульная свинья, — удар в живот прервал любые попытки мыслить, со стоном перевернувшись на спину, наконец разлепил глаза, тут же поморщившись от боли в них. — Кажется он пришёл в себя, — неуверенно спросила саму себя стоящая надо мной молодая женщина, лица которой я толком не мог увидеть из-за слепящего глаза освещения места, где я проснулся, — но я не уверена.

— Тогда это поможет, — мне не понравилось, как звучал сказавший эти слова голос, в следующий же миг на меня обрушился поток ледяной воды, заливая лицо и тело, мешая дышать и что-либо видеть.

— Кха-кха! — замахав руками перед собой, чтобы отогнать от себя того, кто решил облить меня ледяной водой и просто пытаясь дать себе место для нормального глотка воздуха. — Вшё, кха! Х-хватит! — с трудом выдавил из себя, откашливаясь от попавшей в нос воды. — Я… как же мне херово, — поделился своими ощущениями личного состояния с двумя женщинами. — Прошу, больше не нужно воды.

— Если тебе сейчас так плохо, то меня греет мысль, что скоро тебе станет во много раз хуже, — резко и зло рыкнула на меня одна из женщина и я не мог понять, какого хрена они хотят от меня.

— Ч-что? — недоуменно выдохну я, таки сев на ноги. — Какого…

И вопрос был сразу о двух вещах, о том, что она имела ввиду и с какого ляда на мне не было ни одежды.

Придя в себя и оглядевшись вокруг, понял, что на мне, кроме пояса, нижнего белья и сапог ничего нет из одежды, благо украшения, два кольца, обруч и кулон были при мне.

Вокруг же была совсем незнакомая мне обстановка. Меня окружали серые каменные стены со вставками из грязно-желтоватого металла, на стенах горели газовые огни освещая помещение вокруг меня, в самом же помещение царил хаос, перевернутые статуи полураздетых женщин мелкими осколкам валялись на полу, кубки и еда смешались в груды мусора, половина стен были замазаны какой-то дранью. В зале, где я очнулась царила разруха.

Смутные подозрения начали закрадываться в моё ошеломленное сознание, всё ещё мучимое болью от похмелья. И мне очень не хотелось, чтобы мои мысли оказались правдой.

— Где… — медленно и нерешительно вышли первые попытки спросить у женщин, — где я?

— Это храм Дибеллы, — о нет, о нет-нет-нет. Этого не может быть. — А мы её жрицы.

Дело в том, что помимо очень специфичного интерьера помещения, схожий с которым я видел только раз в самом начале моей жизни в Скайриме, так вот, дело в том, что в Вайтране не было храма богине красоты. Был храм Кинарет, был храм Аркея и Талоса, но не было храма, полноценного храма, а не святилища.

В животе стало пусто.

— Какой… это… город? — медленно, едва слово за несколько секунд, выдавил этот вопрос.

— Маркарт, если ты пропил последние мозги, — желчно ответила более младшая жрица, именно она облила меня водой пару минут назад.

Имя города прозвучало приговором.

— Этого не может быть, — схватившись руками за голову, про себя застонал.

Я был в Маркарте. В Пределе. Один, голый, в разрушенном храме одной из аэдра. Вся эта ситуация была куда хуже любой плохой шутки.

— Мои вещи, — тихо прошептал себе, — мне нужны мои вещи.

— Все твои вещи при тебе, — фыркнула закутанная в рясу бретонка. — Только лишь твой посох у меня, — и тут я понял, что в своей руке вне моей досягаемости она держала мой посох. — И этот мешок, — на навершие посоха был примотан небольшой тканевый мешочек, что свисал вниз и был округлым от чего-то внутри него. — Но ты их получишь только после того, как стража выпустит тебя из тюрьмы, за осквернение храма! — для наглядности она покачала посохом, отводя его от меня себе за спину.

— Что там в мешке? — с надеждой спросил я, пусть там будет золото, пусть там будет золото.

— Какая-то странная сфера, — пренебрежительно отмахнулась она от меня.

Мои надежды рухнули.

Блядь за что?! Почему я-то?! Сука!

Так, успокойся, Деус. Ситуация дерьмо, но не такое дерьмо, как могло быть, ты был в худшей ситуации, ты выбрался. Сможешь и тут. У тебя есть шанс выпутаться из этой ситуации. Встав на ноги и приняв устойчивое положение, я поднял руку, чтобы женщины её видели и неслышно прошептла заклинание исцеления, это помогло убрать неприятную, резкую боль, но не полностью, достаточно, чтобы нормально мыслить и только. После же обратился к ближайшей ко мне жрице.

— Слушай, — нервно выговорил я, говоря, держащей мой посох служительницы богини красоты. — Давай найдём компромисс. Я могу заплатить, — на меня только насмешливо посмотрели, — эти вещи, вещи на мне, они зачарованы и их можно продать, — принялся объяснять её детали. — Посох в твоей руке уж точно можно продать не дешево, не так ли?

— Хммм, — та задумалась, её же спутница молчала, следя за тем, что скажет её младшая коллега. — Ты прав. Так значит хочешь заплатить, чтобы мы не звали стражу? Я понимаю это. Но кто уберет зал, что ты разрушил? — хорошо, очень хорошо, что обострение ситуации можно избежать.

— Мне…

Меня оборвал новый женский голос, прозвучавший у меня за спиной.

— Что здесь произошло? — недоверчиво произнесла очередная женщина. — Сенна, объяснись!

— Мы задержали богохульника, старшая сестра Анвен.

— Задержали? — недоверчиво переспросила стоящая в дверях во внутренние помещения редгардка, скептично смотря на двух младших по званию жриц. — Это, по-твоему, “задержали”?! — она вкинула руки в сторону царящей в зале разрухи. — Чем во имя восьми, вы занимались, что допустили подобное! — гаркнула она на двух оробевших женщин.

— Нам очень жаль, старшая жрица…

— Что это у тебя в руках? — оправдание младшей были перебиты требовательным и резким вопросом, редгардка пристально и напряженно смотрела на посох в моей руке.

— Это вещи этого человека, — она указала на стоящего возле неё меня почти в чем мать родила.

— Это чувство… — напряжение передалось от взгляда в её голос, а я ощутил, что дальше будет только хуже. — Ошибки быть не может. От них несет магией даэдра! — яростный взгляд впился в меня и в воздухе прозвучал её приговор. — Даэдропоклонник! — в её ладонях заплясали искры.

А я понял, что возможность решить любые вопросы между мной и жрицами полюбовно с помощью разговора безвозвратно сгорела. Они больше не были настроены на разговоры.

— Ааах! — от неожиданности воскликнула женщина, упав на живот.

Прежде чем кто-либо из трёх женщин успел предпринять хоть что-то, я кинулся к держащей посох жрице и за счет большей массы, и силы вырвал свой посох, и намотанный на него мешок со звездой Меридии из её слабой хватки, уронив женщину на пол своими грубыми действиями, тут же бросился бежать.

— Не уйдешь! — донесся мне яростный крик в спину от темнокожей.

Тело было неуклюжим и слабым, двигалось медленно и за несколько секунд потрясения всё что сумел выиграть для себя, это жалкие десять метров. Лишь благодаря позыву интуиции я пригнулся на очередном шаге, при попытке добраться до дверей и убежать прочь, это спасло мне жизнь, на месте, где миг ранее была моя голова проложила свой путь толстая молния. И место того, чтобы упасть замертво, я лишь покатился по полу зацепившись ногой о мусор на полу, превратив падение в неуклюжий кувырок.

Стоило только мне отойти от шока случайного падения, как нашарив возле себя серебряное блюдо, схватил его и полуобернувшись бросил наотмашь себе за спину в пустившую по мне заклинание жрицу. Это спасло мою шкуру во второй раз, с громким грохотом в закрытом каменном зале столкнулась вторая молния и тонкое, широкое, плоское блюдо. Оно приняло на себя удар молнии, отведя его в сторону, но само от силы столкновения полетело в сторону откуда оно было кинуто. Я не смог даже заметить смазанный силуэт, только осознать бьющий молотом по голове грохот, от которого покачнулся на ногах, да ощутить, как правую скулу обожгло углями.

Рефлекторно дотронувшись до скулы пальцами, я лишь измазал те в собственной крови. И тогда во мне взыграл адреналин, будто обретя силу быка и скорость лошади кинулся бежать со всех ног к заветной двери, три метра, два метра, метр и спустя пару секунд я вывалился на лестничную площадку перед входом в храм, сбив с ног пытавшихся войти внутрь ровно в этот момент стража, с которого слетел плохо закрепленный шлем.

Секунду я смотрел на человека подо мной, секунду смотрел он на меня, а на вторую из полуоткрытых дверей храма донесся яростный крик во всю мощь легких.

— Стража! Даэдропоклонник! Стража!

Вскочив на ноги буквально за секунду, во вторую уже наносил удар посохом ему по голове. Вот только была одна проблема, стражник был не один, в десяти метрах от него шла группа из трех мужчин. И они услышали крики их храма Дибеллы, а также, если этого было мало, видели, как я ударил одного из них по голове.

— Стоять! — в унисон заорали они и бросились ко мне обнажая мечи, но я их слушать не стал, увы, но поклоняющихся даэдра ждёт не тюрьма или штраф, а казнь, не зря жрица била на поражение своей магией. А доказать мою невиновность в свете произошедшей ситуации было невозможно.

Позади меня была владеющая магией жрица, впереди перекрывали единственный путь по лестнице три стража со щитами и мечами перед собой, а я был в сапогах, тканевом поясе и с магическим посохом в руке. В очередной раз кинулся бежать, вот только кроме как бежать к краю площадки на горе, где был построен храм, мне было некуда.

Затормозив у самого края, разочаровано вздохнул, не было ни одного удобного уступа, чтобы попытаться как-то безопасно спрыгнуть и сбросить преследующих меня. Ровная отвесная скала, всё что я нашел у самого края. В метрах пятидесяти вниз, ровно подо мной текла узкая река.

— Сдавайся, тебе некуда бежать! — крикнул один из стражников остановившись в пяти метрах от меня, пока его товарищи окружали меня, а с позади них к нам приближалась с жрица-редгардка с магией наизготовку в своих руках.

Я посмотрел вниз на стремительную узкую реку, пересекающую весь каменный город, себе под ноги, а после в мрачные и напряженные глаза, обладатели которых обнажили свою оружие на меня. У меня был выбор, бросится на мечи, бросится на магию… Или прыгнуть вниз.

Потребовался только один вздох, чтобы принять решение, сердце бешено колотилось в груди, обещая разорваться, легкие горели, а тело ныло. А в разуме билась истерическая мысль: "Действительно?! Ты действительно хочешь сделать это?!".

— Пусть тело моё станет подобно железу земли, — сорвались слова с языка, и я ощутил, как моё тело резко стало тяжелее и неповоротливей, насколько сильней теперь давила на меня собственная прибавившая в толщине кожа превратившаяся в тонкий слой железа.

А параллельно с этим произошло две вещи, я прыгнул с обрыва, а жрица выпустила в меня свою магию, и я и она достигли успеха. Удар молнии в спину закрутил меня в воздухе, и вместо контролируемого падения ногами вниз, моё тело беспорядочно завертелось.

Перед самым падением в воду в голове всплыла мысль: “А падать дольше, чем я думал”.

— Держите его! — в спину доносились мне близкие выкрики из глоток приставучих стражников, пока я сломя голову нёсся сквозь бредущий народ на узких улочках каменно-металлического города.

Как оказалось спрыгнуть со скалы в реку недостаточно, чтобы отвязаться от стражников, у них есть коллеги внизу, и они умеют очень громко кричать. Так что, выбравшись из воды из одного окружения я попал во второе. Вариантов, что делать было ну прям очень мало, а потому призвав атронаха, кинулся бежать прочь, пока они были заняты огненным даэдра.

Кажется только сейчас я начал понимать, насколько же опасен этот элементаль огня, в условиях города, при плотной толпе и множестве легко воспламеняющихся материалов. Он благодаря своей превосходящей мобильности нежели обычные люди, ещё до того, как я успел пробежать двадцать метров, устроил несколько взрывов, забрав жизни десятка людей за раз и дав начало пожару, что позже охватил целый квартал города.

Оглядываясь назад, это было очень плохое решение, возможно худшее, даже несмотря на то, что атронах был довольно быстро убит и отправлен обратно в Обливион, он сумел наворотить много дел и теперь дым и огонь взымались над домами Маркарта. Но это разозлило стражей, как стаю голодных собак. Конечно, реального ущерба от огня было мало, так как двемерские дома это не деревяные дома Фолкрита и они гореть не будут, но вот разный хлам, новые постройки, редкие лавки и просто места, где были оставлены груды досок и ткани. Вот они горели очень хорошо, давая много огня, дыма, а главное паники среди простых жителей, именно она позволила мне вырваться и убежать прочь.

Но даже локальный хаос, созданный мной, не мог скрыть мою убегающую голую жопу от десятка вцепившихся в меня взглядами стражей. Несколько стрел даже чиркнули меня по спине, но наложенная железная кожа к тому моменту всё ещё держалась на теле, а потому ничего кроме болезненных тычков я не ощутил.

Увы, бегущий, словно от самой смерти, раздетый маг с посохом в руке не самый лучший пример скрытности, а местной стражи на квадратный метр было слишком много, по-моему, вкусу. Но узкие улочки, множество проулков, толпы горожан, всё это помогало первое время держать дистанцию между мной и моими преследователями, что после вызова мною атронаха озверели в край.

— Ха… ха… ха! — стараясь сохранять дыхание при беге на грани, уклонялся от очередной прошедшей возле головы стрелы. К моей неудаче, железная кожа пропала некоторое время назад, защитив меня от страшного удара спиной в воду и десятка стрел стражей, она бесследно исчезла. — Ааааагрх! — острая боль прострелила правое плечо, от чего я едва не выпустил посох на землю.

Красными от прилившей крови глазами уставился на окровавленный наконечник, что торчал из моей плоти. Ни сил, ни времени, ни магии не было, чтобы избавиться от неё и привести руку в рабочее состояние. Легкие горели и пот заливал лоб с глазами, ноги дрожали от последних десяти минут бега, кровь стучала в висках и стремительно утекала из раненной руки.

Я был на грани. Я это понимал. Мои надежды убраться от стражей у храма рухнули, когда я судорожно вытянул своё тяжелое из-за заклинания и ноющее от жесткого падения о воду тело на берег улицы и наткнулся глазами, на спешащий ко мне отряд стражи с обнажёнными мечами, а сверху на них орали оставшиеся у храма Дибеллы норды. Вся последующая гонка между ними и мной была не более чем моим протестом, упрямством принимать собственную смерть, как судьбу. Я бежал превозмогая себя, бежал вопреки всему, извивался как змея в улицах золотого города. Но чтобы я не делал, как бы не хитрил, а от меня не отставали ни на шаг.

Хуже. Постепенно разрыв, между нами, из двадцати-тридцати метров сократился до едва пятнадцати. И я уставал. Ноги двигались всё медленнее, грудь не могла вобрать в себя больше так нужного мне сейчас воздуха, а прилив адреналина почти иссяк. В своём разуме, я видел конец этого безумного и бесцельного забега, меня насадят на мечи. Это неизбежный факт, если не случится чуда и стража целого квартала вдруг ослепнет и оглохнет.

— Угрх, — резко изменив направление бега, я вывалился своим телом в узкий проулок, но тут же встал и побежал дальше, ещё два таких же маневра вывели меня на не менее узкую и безлюдную улицу. — Блядь, — выдохнул, глядя на улицу, на которой меня легко зажмут, прятаться было негде, а шум догоняющей толпы наступал на пятки. Последний забег между домами подарил мне десятисекундный разрыв, но не больше.

Глаза сами собой зацепились за полуоткрытую дверь одного из однотипных домов Маркарта.

“Это мой шанс!” — понял я. Разум ухватился за эту возможность всеми силами и моё тело буквально ворвалось в дом, выбивая и так не запертую дверь левым боком, чтобы тут же захлопнуть её и упасть на задницу прислонившись боком к ней.

У меня не было времени как-то заметать следы от капающей из меня крови, не было возможности создать ложный след для выбежавших на ту же улицу, где был я пять секунд назад, стражей. Всё на что был сейчас способен это словно загнанная лошадь глотать воздух, прислонившись боком к закрытой двери, борясь с дрожью в теле и надеется, что кровавый след не приведёт их ко мне.

“Хах, вся надежда на ебаную случайность…” — безнадежная мысль, я отказывался сегодня верить, что у меня есть хоть унция удачи. Более того, я уже был готов вывалится в неожиданно открытую одним из стражей дверь, когда они найдут меня. Я просто не верил, что они могут упустить меня.

Но робкая надежда сука редкостная. Только её сладкими речами, я сидел на заднице и замерев словно кролик перед удавом тревожно ждал, ждал и слушал, что делают стражи по ту сторону двери.

— Где он?! — вот невдалеке от двери, за которой прятался я, прозвучал один из злых и уставших от погони мужских голосов. — Куда побежала эта крыса?!

— Кровь! — в моём разуме разыгралась картина, где стражник в полном стальном доспехе указал рукой пальцем на землю и проследил неровную линию алых капель на земле к металлической двери.

— Он был здесь! Он должен быть всё ещё здесь! Ищите! — кричал третий и шум десятка пар стальных сапог ударил мне в уши, как они рассредоточились по выложенной камне улице, звон их сапог был самой страшной вещью в моей жизни на этот момент.

— Что за хрень, его нигде нет! Этот сраный маг исчез! — недовольно ревел голос.

— Дома! Проверьте дома, он не мог просто взять и исчезнуть! — тут же ответил ему второй, и я похолодел внутри от этих слов.

Я с замершим сердцем слышал, как пара кованых сапог подошла к порогу двери дома, в котором прятался я. Во рту резко пересохло, а разум начал отсчитывать последние секунды до моего эпилога.

“Ну вот и всё…” — шептал уставший разум, я опустил руки, должен сдаться, но это не значит, что напоследок я превращусь в овцу, слепо идущую на убой, кого-то одного, но я заберу с собой. Целая левая рука до побелевших пальцев сжала древко посоха. Может они мне не враги, но я стал их врагом, а потому последний бой будет, даже если нет шансов на победу, даже если итог очевиден, но я хотя бы укушу.

На полу накапала лужа моей крови пока я валялся на земле прислонившись к двери, столь большая, что её алый край почти подошел к щели снизу между дверью и дверной рамой, грозясь вылиться с той стороны дома и выдать моё местонахождение. А потому пришлось ослабить хватку на посохе и аккуратно положив его на пол освободившейся ладонью левой руки провести по полу. Я растер лужу собственной крови, окрасив ладонь красным цветом, а после положив липкую руку на желтоватую двемерскую дверь уперся и поднял себя на ноги, оставляя уродливые алые отпечатки на золотистой поверхности металла.

Поняв, что уверенно стою на ногах, наклонился и взял с земли посох, что был моим единственным оружием. Магии не было, холодного оружия не было, сил почти не осталось, зато был посох с маленьким камнем душ, забитым энергией почти под завязку. Хех, мне почти нравились мои шансы.

В ту же секунду, как откроется дверь, я выпущу молнию из посоха, а что делать дальше, я не придумал.

Звуки за дверью прекратились, стражник остановился и видимо потянулся рукой к двери, и действительно, он ухватился за ручку и дверь несколько раз пошатнулась, но не открылась.

“Хах, идиот, она открывается внутрь” — пришла веселая мысль.

Я напрягся, вот пришел миг, когда дверь откроется, стражник не дурак и попытается толкнуть её в противоположную сторону, это лишь вопрос пары мгновений. И вот…

Он толкнул её в другую сторону…

И дверь не открылась.

“Что?” — я не мог понять произошедшего.

Пару раз она подверглась воздействию руки стражника и тот просто оставил попытки открыть её.

— Заперто, — плюнул он, — он не мог войти в закрытую дверь, — и с этими словами стражник пошёл дальше.

А я остался стоять и как баран пялится на дверь, которая была открыта мной, но закрыта для стражника. Спустя пару минут, как толпа стражи побежала искать меня дальше по улице, я подошел к двери и попытался её открыть.

Она была заперта. И совсем не двигалась, будто каменную стену пытался толкнуть.

У меня закрались смутные подозрения.

Атмосфера в пускай пустом, но жилом доме мгновенно стала заброшенной, темной холодной и жуткой, огонь очага и факелов больше не освещал, а нагонял мистической жути, на спину упало невыносимое давление чего-то страшного и могущественного.

Я резко обернулся лицом к внутренней части дома и мне в лицо уставились два алых огня на месте глаз явно мертвого Дозорного Стендарра, что тянул жуткую ухмылку на своей неестественно выгнутой голове.

— Смер-р-р-тный, — растягивая “р” протянул жутким, потусторонним, будто двоящимся голосом труп. — У тебя есть кое-что интересное, смертный, — мне померещилось, мне должно было померещится, я отказываюсь верить, что на этом жутком лице может быть даже подобие игривой улыбки, это было мерзко и жутко, никогда не забуду это отвратительно зрелище. — Позволь я заберу это у тебя.

В тот же миг деревянные стулья по всему дому взмыли в воздух и роем ос устремились ко мне. Я даже не успел моргнуть, как моё тело вбило в стену позади и с помощью стульев распяли, надёжно зафиксировав тело в полуметре от земли. Раненное плечо, из которого до сих пор торчало древко стрелы, едва не отправило меня в страну грёз от той боли, что прошла по моему телу, когда наконечник стрелы вылез куда дальше, чем был, от удара о стену.

— Уггггх! — стиснув зубы проронил жалкий стон, удар затылком о камень ошеломил меня, заставив безвольно болтаться на мебели, что держала меня навесу.

Тело будто распятие висело на стене, руки, распластанные в стороны и прижатые стульями, ноги вместе строго вниз. Пошевелится было невозможно. Лишь голова могла свободно болтаться из стороны в сторону в бесполезных и жалких метаниях.

Посох выпал из моих рук, он не выпал при сумасшедшем прыжке с пятидесятиметровой скалы в воды узкой речушки, он не выпал при моих безумных метаниях по городу, он был в хватке моих рук с того самого мига, как я вырвал его обратно из рук молодой жрицы. Но в этот момент он с металлическим звоном упал на каменный пол, покатившись к ногам мертвой марионетки.

А алые огни в пустых, черных от запекшейся крови, глазницах с забавой замигали, глядя на то, как из развязавшегося тканевого мешочка выкатилась серая сфера, созданная из неизвестного кристалла или камня и остановилась только коснувшись носка ноги трупа.

— Какая удача, — марионетка глумливо наступила на сферу, покатывая ту подошвой взад-вперед по полу. — Сегодня меня навестил не просто прислужник моей старой знакомой, но он в дополнение принёс с собой прекрасный подарок.

— Так… может меня стоит отпустить за такой подарок? — Задыхаясь от страха, дрожа от настоящего, чистого и неподдельного ужаса, заплетающимся языком выдавил из себя эти слова.

И тут же пожалел, что сказал хоть что-то.

В один миг произошло две взаимосвязанные вещи, потрескивающие огни вместо глаз превратились в раскаленные угли, лицо умертвия утратило любой признак хорошего настроения. Тогда же поднявшийся из пола магический посох, словно копье пробил мне брюхо, проткнув меня будто бабочку.

В глазах всё потемнело и поплыло, новый источник агонии распространился из центра моего живота в каждую клеточку тела.

— ААААААГГХ! — надрывая глотку орал я, сумасшедшими глазами пялился на воткнутый в меня нижним концом посох, затуманенный болью разум не сразу осознал что-то, кроме этого, мерзкого чувства. Но когда, будто тонущее в глубине озера сознание таки поняло, что произошло, я заорал ещё громче.

Но крик быстро стих, сменившись тихими всхлипами и дрожащим мелкими вздохами. Пробитые толстым древком кишки не позволяли сделать что-то больше, чем краткий глоток капли воздуха и было сложно тратить драгоценный воздух на крик, когда в легких не было этого самого воздуха, достаточно для простого дыхания.

— Наглый прихвостень Меридии, — синеватая рука ухватила меня за волосы, потянув голову в верх, но увы вместо того, чтобы оторваться, подарив мне быструю смерть, голова слишком надежно была прикреплена к шее и телу в целом. А потому, вместо освобождения меня ждала новая порция агонии, когда всё моё тело потянулось вверх, вот только воткнутый, как оказалось, не только в меня, но и в камень стены посох, удерживал туловище на месте. Я оказался на импровизированной дыбе. — Ты знаешь кто я? — он не ждал моего ответа, вопрос не требовал моего ответа, да и не смог бы я ответить, как бы не пытался. — Я Молаг Бал и ты, жалкая плесень, в моей власти!

— Архг, — всё что я мог, это пытаться не подавиться собственной прилившей ко рту крови, выплевывая её наружу. Пару капель упали на тело подошедшей ко мне марионетке.

Наказание… это ведь было оно? Пришло мгновенно, все ещё держа мои волосы руке он впечатал мой затылок в стену позади, а второй рукой прокрутил древко посоха, наматывая на него мои кишки как спагетти на вилку. Он делал это медленно, оборот за оборотом, растягивая каждое мгновение движения деревьяного изделия внутри меня.

Мне было больно? Нет, вот теперь я понял, что такое боль. Не представляю, сколько долго длилась эта экзекуция, но не думаю, что долго, может моё чувство времени было нарушено, но если я был жив, то точно недостаточно долго, чтобы убить меня. Удивительная логика.

— Кха-кха! — не сдерживая кашель, оросил лицо трупа собственной кровью, ощущая, как темнеет мой разум, как сужается зрение. Это было хорошо, забвение было близко, это было очень хорошо.

Но тот лишь ухмыльнулся мне в глаза, и темнота отступила, вместо неё пришла кристальная ясность сознания в паре с мучениями тела, и каждый раз как мой разум подходил к своей грани даэдрический Принц возвращал его в самое начало. Так длилось достаточно долго, чтобы сорвать мне горло от крика, а после меня протащило спиной по стене, будто по наждачке, на сто восемьдесят градусов, повесив меня головой вниз

Глаза сами собой зацепились за посох, по которому, следуя незамысловатому узору, стекала моя алая кровь и падала вниз. Было мучительно не только висеть головой вниз, но и наблюдать как каждая новая капля падала вниз с кончика древка.

Казалось бы, я должен был истечь кровью к этому моменту от столь страшной раны, но вместо этого моё тело продолжало жить. Было ли это результатом природной выносливости и стойкости тела рожденного в Нирне или же заслуга злой воли даэдрического принца, я не знал, но вряд ли знание ответа на этот вопрос принесло мне облегчение.

— Вы, смертные, столь забавные создания, но столь же недолговечные, — поделился своими мыслями даэдра взявший под контроль тело мертвого Дозорного Стендарра. — Стоит лишь немного увлечься и вы ломаетесь.

Не знаю к чему эти слова, меня это не заботило, куда больше внимания уделял тому, чтобы примериться с агонией тела. Я всегда знал, что не самый сильный, не самый стойкий, что моя воля не самая крепкая и что больше всего на свете не любил именно физическую боль. Она пугала меня в любом виде. Конечно, я мог на время пересилить себя, перетерпеть… Но это касалось обычных ран и травм, а не сколь-либо длительной пытки.

Увы, ещё пять минут не больше, и я сломаюсь, да что там, я уже сейчас готов молить Молаг Бала о пощаде, останавливал только факт, что он лишь ещё больше разозлится на меня, за столь быструю сдачу и выведет пытку на новый уровень. Сейчас он грубо изымался над моим телом, не проявляя особой фантазии, мне не хотелось знать, что со мной произойдет, если он проявит хоть каплю творчества.

Выпученные, напухшие красные глаза, от прилившей к голове крови, ушедшей из других частей тела, уловили отблеск сероватой сферы в метрах от меня.

— По…мо…ги… м…е Ме…я, — ждать пощады от Короля Насилия и Лорда Порабощение меньше, чем глупо, но может его враг и причина моего нынешнего положения поможет мне?

— Хммм? — увы Принц даэдра уловил куда направлен мой взгляд. — Неужели ты молишь свою бессильную хозяйку о помощи? — труп издевательски захохотал в полный голос. — Ты молишь её, будучи в моём святилище, глупый червь! — торжественно воскликнул он, отойдя от меня и разведя руки в стороны указывая ими на дом. — Это моё место, это мой дом, здесь силён только я! Твои жалкие блеяния не дойдут до сгнивших ушей Меридии! Тебя никто не услышит кроме меня! — он наслаждался звуком собственного голоса.

— По…жа..л..й..а, — умолять, мне оставалось только умолять Меридию помочь мне, уповая на её ненависть и вражду к Молаг Балу.

— Хахахаха, меня забавляют твои тщетные попытки мольбы. Умоляй меня! Отрекись от Меридии и присягни мне! И только тогда, я освобожу тебя! — он лгал, шестым чувством знал, что он лгал мне и не отпустит, пока полностью не сломает мой разум и тело.

— Мер…я…

Внезапно труп отпустил меня и молча пошел в сторону лежащей на полу сферы, на которую я пялился последнюю минуту, пытаясь дозваться до её владелицы. Неспешно, как король, прогуливающийся по своему саду, так и марионетка Молага подошла к путеводной звезде и нагнувшись подняла её рукой. Возведя впритык к себе на уровне глаз, продолжая садистки ухмыляется, он покрутил сферу перед собой.

— Она слаба, она тебя не услышит смертный. Моли меня, присягни мне, посвяти себя мне, признай моё господство над тобой и боль уйдёт! — труп с силой сжал звезду, будто силясь одной физической силой обратить её в мелкую крошку осколков, доказав своё превосходство самым наглядным путём.

Так хотелось верить его лживым словам, что медовым потоком лились в уши. Истерзанное болью сознание почти сказало да, почти. Но остановилось ещё на первом выдохе, а будто дожидаясь этого поступка, будто это была некая проверка и я её прошел, в моём разуме прозвучал голос.

— Закрой глаза и будь готов следовать за моим путеводным светом.

Я же едва не безумно ухмыльнулся и исполнил, как мне сказали, веря, что услышанные слова не были галлюцинацией уставшего разума.

И правильно сделал. Ярчайший свет ослеплял даже сквозь плотно зарытые веки, волна силы и света прокатилась по комнате, разгоняя тьму и присутствие Молаг Бала своим появлением.

— Граааа! — взревел труп, держащий звезду в миг её внезапного сияния едва в сантиметрах от собственных глаз, а вслед за ревом последовал грохот и треск вещей в доме.

Я слышал, как упал труп подконтрольный Молагу, ощутил, как он упал, ударившись, в противоположном конце комнаты, об стену, так как в этот же миг сила, удерживающая меня пришпиленым в перевернутом распятии на стене, пропала, и я свалился вниз. Новая боль, но не такая сильная как прежде.

Первым делом нужно было избавиться от пробившего живот посоха, выдернуть его не решался долгие несколько секунд, дважды обрывая попытки ухватиться за него, но таки найдя в себе решимость, ухватился за древко и резко дернул вперед, чтобы за раз вытащить кусок древесины из себя.

— МММММГХ! — тело содрогнулось в судорогах, а стон оборвался так же быстро как вырвался.

Сил не было даже глухо застонать, от расцветших в брюхе и руке новыми красками старых очагов боли. Пересиливая себя, я встал на ноги, натужно сопя, и помня слова Меридии попытался найти тот самый свет, за которым должен был следовать. И нашёл его, сложно пропустить парящую в центре, словно маленькая звезда, сферу, что до этого старался держать при себе, как собственное сердце в груди.

— Поторопись! — прикрикнула на меня даэдра в моём разуме.

Не знаю откуда во мне силы, скорее всего тут так же постаралась Меридии, иначе объяснить свою способность пуская спотыкаясь на каждом третьем шаге и едва не падая, но двигаться, я категорически отказывался. За сегодня у меня успело открыться второе и даже третье дыхание и четвертому места не было, не настолько был силен мой дух или тело. А потому только стараниями госпожи Цветных Комнат мои руки, ухватившиеся за окровавленный посох, подняли меня, а ноги двинулись вслед летящей впереди яркой сфере.

— Куда…

— В глубь, к самому сердцу этого места, — не успел задать вопрос, как тут же получил на него ответ, вот только голос, ответивший мне, был слишком напряженный и сосредоточенный, что мне не понравилось. — Спеши! — требовательно приказала она и мне лишь оставалось сильнее стиснуть зубы и прибавить ходу.

Придерживая кровоточащую дыру животе рукой и едва не падая от онемевших ног, тем не менее продолжал шаркая идти вглубь дома. Фокус зрения сузился только до яркой точки впереди, упуская из виду абсолютно всё остальное. Каждый шаг твердя себе, что мне необходимо продолжать идти, что это единственный мой шанс выбраться из этого дома ужасов. И веря собственным уговорам шел дальше.

Ровно до того момента, как путь преградили большие металлические двери, что больше напоминали небольшие ворота. Они были закрыты.

— Тебе не остановить меня! — прокричал голос, исходящий из светящейся звезды и новый порыв света и силы ударился в двери, но они лишь содрогнулись. Но это была только первая из множества попыток даэдрической Принцессы сломать защиту на святилище своего врага.

Волна за волной, удар за ударом обрушивался на металл преградивший наш путь и тот скрипел, дрожал, пытался выстоять, но Меридия не принимала ничего меньшего, чем поражение своего врага, а потому не прошло много времени, как двери пронзительно застонали, прогнулись, а следом были вырваны с петель, упав в десятке метрах впереди в глубоком, вырытом в земле туннеле.

Яркая звезда тут же полетела вперёд, освещая своим светом темный коридор, в конце которого мне открылось ужасное святилище Малога Бала, с вырезанным на нём лицом этого даэдра, и парящей над пустой чашей для крови ржавой булавой.

Вблизи святилища дышать было особенно тяжело иесли бы не свет, защищающий меня от злобных клубов тьмы, что будто боролась со всепроникающим светом, то я бы не смог стоять здесь, упал бы замертво ещё на полпути по тоннелю. Столь сильно было присутствие Молаг Бала в этом месте.

— Тебе нужно подойти к алтарю и забрав артефакт князя Порабощения уничтожь святилище моим светом!

Внутри всё содрогнулось только от мысли сделать шаг к алтарю, было страшно, я слишком хорошо помнил к чему привело моё первое знакомство с хозяином этого места.

— Мне страшно, Меридия, — признался, глядя на дрожащие руки.

Мне ответили не сразу, долгие несколько ударов сердца пришлось ждать её ответа.

— Не бойся, ты под моей опекой, — наконец произнесла она утешающим и поддерживающим тоном. — Мой свет проведёт тебя сквозь самую темную бездну.

— Я… — нерешительно облизав губы сделал первый шаг к алтарю, — я верю тебе. Поддержи мой слабый дух.

— Я буду.

Сфера сама влетела мне в ладонь, наполняя теплом израненное тело, от чего раны начали затягиваться, а кожу покрыл тонкий золотой плащ света.

Сказать было легче, чем сделать, непередаваемое, неописуемое и подавляющее присутствие враждебного князя Обливиона ощущалось физическим давлением. Закрыв глаза и открыв их вновь, я таки подошел к алтарю и произошло то, что я предполагал.

Из-под земли вырвались шесть покрытых тонкими шипами железных пик, несколько из которых проткнули как меня, так и протянутую к булаве руку, что едва-едва коснулась её рукояти пальцами.

— Грхгх! — едва не откусив себе кончик языка, сдержал собственный крик, сила Меридии наполняла меня и смывала боль с разума, только благодаря ей смог призреть боль и ухватиться за булаву проткнутой множество тонких шипов рукой.

Казалось, само святилище обрело разум и пыталось убить меня до того, как смогу совершить задуманное. Количество шипов на пиках окружающих меня увеличивалось с каждой секундой, а те, что уже были стали увеличиваться, впиваясь в моё тело. Казалось, что я был заперт в извращенной пародии на железную деву.

— Червь, — пришедший со спины голос послал волну мурашек по коже. — Как ты посмел коснуться моей Булавы! — яростно взревел всё тот же голос.

А я слегка повернув голову сумел заметить, как в освещенную часть коридора пошатываясь ступил наполовину обгоревший, лишившийся одно из рук и едва лишившийся ноги труп.

— Убери булаву с алтаря, — прошептал голос в голове.

Я пытался, но не мог. Шипы слишком глубоко вошли в руку, и я не мог нормально двинуть нею, а тело не могло прислонится ближе к отверстию ведущему к ней, так как уже было проткнуто аналогичными шипами внутри своеобразной клетки.

— Теперь тебе конец, — шаг за шагом марионетка приближалась всё ближе, а я всё яростней двигал рукой, но не мог сдвинуть и на миллиметр будто застывшую в воздухе булаву. — Не уйдёшь, — между моей ловушкой и мертвецом осталось парочка метров.

Мне нужно было лишь немного места, быть на пару сантиметров ближе, чтобы нормально дернуть кистью и вырвать даэдрический артефакт с его места.

Позади был Молаг Бал, впереди шипы, что проткнут не только мою кожу и мышцы, но и органы.

Вдох-выдох. Вдох — выдох.

— Эй, Молаг, — я не дамся ему в руки во второй раз. — Соси мой толстый член!

И одним рывком вперед насадил себя глубже на шипы. Лицо, легкие, желудок, печень, казалось, даже парочка из них коснулись вскользь сердца, но этого было достаточно, чтобы всей ладонью ухватиться за артефакт и дернув рукой, не щадя ту, срывая кожу и мясо, втянуть булаву в ловушку, в которой оказался я сам.

"Я выполнил свою часть… Теперь твоя очередь, Меридия".

Из ослабевших пальцев выскользнула сияющая звезда, упав на пол клетки.

Затухающим зрением, в последние секунды я смотрел на замершую марионетку взглядом победителя.

Побежденный, но не сломленный.

Лишь перед наступлением тьмы успел заметить заполнившее зрение белое сияние…

Глава 10

В себя я пришел от голодного желудка и давящей на лицо каменной крошки. Первые секунды не осознавал, не понимал, не помнил, где и когда очнулся, ровно до того момента, как глаза наткнулись на потрескавшуюся каменную голову несуществующего в природе чудовища на расстоянии вытянутой руки от себя. Лежащая на полу, отколовшаяся от основной части алтаря, голова вернула целый ворох воспоминаний прошедшего дня, на самом деле всего пары насыщенных часов, что стали для меня всем вчерашним днём, но я надеялся, что они прошли вчера, а не уже недельной давности.

Первым, что пришлось сделать — замереть на месте, подавляя паническую попытку отскочить от ужасной скульптуры, после пришлось подавлять дрожь от поднявшихся травмирующих воспоминаний. Это было сложно, руки сами собой легли на голый живот, но за исключением огромного пятна запекшейся крови и некрасивого шрама в месте, где меня насквозь проткнули собственным оружием, следов раны не было. Ужасное ранение выглядело будто ему уже несколько лет после исцеления. Вот только свежие воспоминания, принесшие с собой часть прошедшего ужаса фантомами наложили его на моё тело.

— Буэээээ! — меня вырвало, не от отвращения, а от пережитого, от боли и ужаса. Лежащая на земле ладонь, которую подставил, чтобы не упасть лицом в собственную желчь, на моих глазах утратила свой здоровый цвет, выцветя до состояния отвратительно белого мела. На глаза наворачивались слезы.

Спустя долгие минуты приступа чистой паники, иррационально захватившего мой разум, понимающий, что всё самое страшное осталось позади и сейчас мне нечего боятся, я таки смог взять себя в руки и подняться на ноги, полноценно выпрямившись.

Я помнил тьму, витавшую в каменном туннеле, сквозь которую невозможно было смотреть я помнил, как незримая тяжесть давила на спину, подгибая ноги и желая поставить на колени, я помнил, как воздух словно кисель забивал легкие мешая нормальному дыханию. Но сейчас ничего из этого не было. С разрушением алтаря власть Молаг Бала над этим местом исчезла, лишь куски камня от разрушенной святыни и сгоревший труп позади были напоминали о его былом господстве.

На земле у моих ног лежали два артефакта и один из них для меня казался хуже ядовитой змеи. Шипастая булава, украшенная ликами Жнеца Душ даже в своём жалком поржавевшем состоянии, вызывала опаску, а помня о её свойствах отнимать силы, магию и душу прикасаться к ней не стал бы ни за какие деньги, пока не убедился, что это абсолютно безопасно. Помня же ярость создателя вампиров на меня, когда я под защитой Меридии таки ухватился за рукоять его булавы… почему-то у меня нет сомнений, что в этом артефакте своего часа ждёт смертельная ловушка.

А вот второй артефакт, матовая кристаллическая сфера неправильной формы… она вызывала при взгляде на себя в моём разуме совсем иные мысли. И они были смешанными. С одной стороны Меридия поступила более, чем благородно по отношению ко мне войдя в едва не прямую схватку с даэдрическим князем, что пускай был её врагом, но врагом очень могущественным и давним, ссорится с которым по пустяку из-за обычного смертного было не так уж необходимо. Возможно дело не во мне, а в том, что Молаг посмел взять в свои “руки” один из её ценных артефактов, тем не менее факт оставался фактом. Взмолившись к ней с мольбой о помощи, я её получил, Леди Света оказала мне свою поддержку, не только отогнав другого даэдра, но и исцелив все мои раны.

На противоположно стороне мысли иного плана, ведь не будь у меня её путеводной звезды и вполне возможно я бы не прошел сквозь короткий сеанс пыток со стороны Лорда Порабощения.

— А если бы я не напился в Гарцующей Кобыле, то не попал в Маркарт вовсе из-за глупой шутки Сангвина, — в слух указал на вполне очевидный факт даже при трезвом, но всё ещё шатком рассудке.

И в этом была часть правды. Если бы не глупое суждения принца пьяниц и блудниц, что оставить голого мага с даэдрическим артефактом в храме аэдра — это очень смешно, то всё было бы иначе. А если бы я не решил напиться после получения путеводной звезды и успешно осуществил это решение, то не встретил Сангвина, а если бы… А если без “а если бы”, то можно догадаться, что причитать на собственную глупость плохая идея.

Да, больше всего в этой ситуации я всё же винил себя самого. Череда плохих решений закономерно привела к плохому концу. Просто собственная глупость в паре с пристрастием к самому любимому здешними жителями пойлу. Не более.

Приняв окончательное решение, по поводу того, как относится к Меридии, я присел на корочки и поднял с пола серую сферу. “Теплая” — удивленно промелькнула одинокая мысль.

— Что мне делать с булавой Молаг Бала, Леди Света? — зная, что Госпожа Бесконечной Энергии слышит меня, спросил у сферы, на этот раз почтение в голосе было настоящим. Я был ей благодарен, всё же она спасла мне жизнь по собственной доброй воле.

— Принеси его артефакт к моему храму на горе Килкрит, — просто, но властно приказал голос из сферы.

Что-то такое предполагалось мной, ни один даэдра не упустит шанс завладеть реликвией другого, а Булава Вампиров была очень сильным и могущественным боевым артефактом, одним из сильнейших символов Молаг Бала. Но боюсь, что только что моё путешествие стало в разы опасней, а общее положение лишь более тяжелым. Не думаю, что мстительный и коварный Принц просто так позволит осквернить свою реликвию, а ведь его прислужников в Скайриме предостаточно, вспомнить достаточно только Волкихар. Да и чары на оружии вызывали массу подозрений.

— Он пошлет вампиров по моему следу, — поделился своей самой тревожной мыслью.

— Хахахаха, — чистым и звонким смехом разразилась бывшая магне-ге, — не будь глупцом, маг, он уже послал их! Если хочешь не попасться в их руки, то тебе стоит ускорить свой путь в мой храм.

— Блядь, — выругался я, она была абсолютно права, на месте бога козней я бы поступил так же имея в своём распоряжении сотни вампирских общин. Почему мне не пришла эта мысль сразу же?

— Итак, ты будешь тратить моё время дальше или приступишь к действительно важным вещам? — насмешливо, но без недовольства прозвучал её голос.

— Две вещи, — у меня был один вопрос и одно слово, что я хотел ей сказать.

— Говори, — даже обычное разрешение из её уст звучало высокомерным приказом, думаю к этому можно только привыкнуть, боги они такие.

— Могу ли я безопасно прикасаться, нести и орудовать булавой Молаг Бала? — если нет, то даже не знаю, как мне исполнить её последний приказ.

— Нет, — резко и односложно ответила она. — Он пытается наблюдать за тобой с помощью булавы, он пытается вернуть свою связь с ней к прежней силе и лишь моими усилиями он этого ещё не добился. Сейчас он полуслеп, глух и неспособен влиять на разумы смертных возле его регалии, но стоит кому-то взять её в руки, и он превратиться в марионетку разъярённого князя.

— Тогда как мне доставить булаву на Килкрит?

— Разве это так сложно понять, смертный? — она устало вздохнула от моей нерасторопности. — Тебе не обязательно нести его оружие лично. Найди глупца, что согласится нести её вместо тебя. Молаг Бал не сможет подчинить жертву мгновенно, не в моём присутствии, а тебе хватит даруемого моими усилиями времени, чтобы найти нового носителя, прежде чем предыдущий станет непригоден.

— Принести в жертву других людей? — ошеломленно выдохнул я, но ударом сердца позже взял себя в руки, напомнив себе, что в её словах нет ничего удивительного, как для даэдра, более того она не указывала кого конкретно нужно использовать, оставляя решение на меня и мою совесть. Я могу схватить первого попавшегося, а могу и головореза из гетто. — Прошу прощения за свои несдержанные слова, — нужно было помнить с кем я веду разговор, может Она не зловредная, но всё ещё не добрая богопобная сущность. — Не опасно ли будет отдавать столь могущественный артефакт в руки неподконтрольного и неизвестного человека?

— Чтобы использовать булаву нужно желание, порожденное волей, никто не сможет использовать её, если у него не будет воли для этого, — и тут мой разум вспомнил одну из неприятных сторон Меридии, она не сильно жаловала свободу воли у своих прислужников, не только низших даэдра, но и из числа смертных рас. Что мешало ей вмешиваться в умы смертных? Ничего. Что мешало ей вмешаться в мой ум? Всё так же ничего, лишь её желанием я всё ещё "я", чем не знак её расположения ко мне. Но ведь другие могут не иметь и этой капли симпатии. — Это не будет твоей заботой.

— Я… благодарю Мерид-Нунду за оказанное время, внимание и доброту, — было чувство, что затягивать разговоры с древней даэдра не самая хорошая идея, особенно если ты не ровня Дивайт Фиру и показал себя в разговоре не с идеальной стороны. — И я очень благодарен за спасение от Молаг Бала, — в конце ляпнул, не сдержавшись, но так казалось правильным что ли…

— Прими мой Свет и Я развею им любую Тьму перед тобой!

С этим неясным ответом присутствие Меридии исчезло, и сфера в моих руках вновь стала прохладным кристаллом.

Разговор прошел лучше, чем я мог ожидать, да что там, сам факт разговора уже многое значит! Но возбужденно пищать от радости можно начать после того, как найду хотя бы штаны для своей голой задницы. И отмою кровь. И поем. И придумаю как мне иметь дело с вампирами, посланными за моей головой.

— И куда исчезло то прекрасное время, когда ты решаешь одну проблему, а второй куда большей за предыдущей не появляется, — совсем не весело проговорил в пустоту, несмотря на эмоциональный подъём сама ситуация в которой я оказался стала не сильно лучше, а может даже хуже.

Нужно было убраться из Маркарта как можно быстрее.

Бриньольф

В Маркарте был хороший день по мнению не самого последнего вора Рифтена, даже больше, вчера был прекрасный день: небо без единой хмари, ясное солнце, греющее всех своими лучами, пение птичек. Прекрасный день если не вспоминать о морозных пауках. О огромных морозных пауках. Об одной самой большой ублюдине с восьмью лапами-бревнами и клыками с ногу человека, обустроившей себе гнездо неглубоко внутри двемерских руин, которую он видел за всю свою долгую жизнь.

Что связывало Бриньольфа и морозных пауков, если у последних нечего красть? Ну как сказать, это у пауков нечего было красть, а вот у мага-исследователя альтмерских кровей, которому они мешали изучать двемерские руины, красть было чего. Вот только с одной маленькой оговоркой, прежде чем попасть в личные покои этого мешка денег нужно было пройти ряд помещение набитых стражей. Кто вообще позволил этому магу создать свою резиденцию на верхних этажах дворца ярла? Итогом наблюдений был следующий вывод, легче было выполнить поручение для него и получить в награду возможность свободно пропустить несколько полных стражи комнат, перебравшись в закрытые помещения и вход на этажи выше, нежели пытаться прокрасться мимо стражи на нижних этажах.

Кражи из любой части дворцов любых ярлов было самым сложным в его деле, они всегда были слишком плотно набиты надоедливыми патрулями и часовыми, так что мыши сложно проскочить незаметно, не то, что рыжему норду его телосложения.

Вот и пришлось искать обходные пути. Он, конечно, не любитель исполнять роль тупого искателя приключений, но если это нужно дела ради, то он сделает это и сделает отлично. Тем не менее зачистка логова морозных пауков во главе с огромной маткой не совсем легкая прогулка, ну не любитель он даже быть рядом с огромными обладателями восьми лап и сотен глаз. Тем не менее лук, яд паралича и свиток огненного шара решили проблему одного мага и открыли путь к чужими сокровищам для рыжего вора. Он, конечно, слышал слухи, что недалеко от его любимого Рифтена, в одном из шахтерских поселений какой-то искатель приключений зарубил аналогичную тварь запрыгнув ей на спину, но Брин был уверен, что это всего лишь байки пьяных шахтеров из той деревушки, где это произошло, а не то, как обстояли дела на самом деле. Как, блядь, вообще можно оказаться на спине этой огромной твари?

Минув общедоступный музей двемерских экспонатов, собранных одним магом-альтмером, он сумел незаметно для стражи, находящийся там, проскочить дальше вглубь закрытых для посторонних помещений. Как оказалось, старый альтмер не сильно доверял людям Маркартского ярла и для дополнительной страховки держал при себе команду наемников на самых верхних этажах отведенной ему части подгорного дворца. Вот только для мастера-вора они не стали большим препятствием, эти любители не заметили бы и тролля позади себя, а их маршрутам патрулирований нужна серьезная доработка.

Как итог, спустя всего час ненапряженных пряток и коротких бесшумных забегов из одного темного угла до другого, Бриньйольф добрался до святая святых любого мага — его личной мастерской. Повсюду было множество книг и неоконченных записей, блестящих зачарованных драгоценностей и вещей, но не они были его целью, хотя парочку из них он закинул в скрытые на себе карманы. Пришлось поломать голову, аккуратно роясь в записях и исследованиях, пересмотреть почти все, что можно было пересмотреть, прежде чем глаза вора наткнулись на метровую каменную плиту, на поверхности которой были высечены буквы фалмерского алфавита, а ниже их эквивалент на тамриэлеке.

В этот прекрасный момент правый глаз вора дернулся пару раз. Кто вообще додумался использовать для записи алфавита каменную плиту весом в несколько сотен килограмм вместо легкой и аккуратной книги. Вот как он должен был её красть? На собственной спине эту плиту камня не унести.

Решение пришло неожиданно, взяв уголь и парочку чистых листов белого пергамента, он начал увлеченно и максимально точно, со всей аккуратностью создавать кальку с куска камня на белые листы. Заняло это порядком времени и под конец кражи интеллектуально ценности у норда болела кисть, а ладони были вымазаны в угле, да и лицу досталось немного.

Поняв, что основное дело сделано, он ещё раз обвел покои мага взглядом, чтобы оценить может ли он поживиться в них ещё чем-то сверх уже украденного. Весело, но тихо насвистывая песню о Рагнаре Рыжем в его руках исчезло с десяток драгоценных камней и столько же мелких камней душ, парочка больших камней душ и даже один великий, последний вызвал массу удивления, вещь была скажем так не самой легкодоступной. В итоге уходил он очень довольным собой, как оказалось, даже будучи в отпуске можно было неплохо поживиться, а крайне важный плюс в том, что не нужно отдавать часть своей добычи в Гильдию, только Тонилле как их скупщику всего краденого.

Настроение, когда он покидал личные комнаты мага-альмера было выше приподнятого, кража прошла более чем успешно и пора было уносить ноги. Но такой его настрой был ровно до того момента как при открытии одной из дверей он не столкнулся лицом к лицу со знакомым ему старым магом и отрядом наемников за его спиной.

— Ой? — нервный смешок вырвался из него, а сам Брин уже трижды успел проклясть самого себя, вот только особой его вины в получившемся столкновении не было, он вышел из самых верхних комнат на открытый балкон, а с него хотел вновь войти в залы подгорного дворца, не было иных путей покинуть это место, вот просто не было. Не прыгать же вниз со скалы в водопад, что протекал ровно под открытым балконом.

— Ты?! — глаза мага загорелись узнаванием, а в мыслях вор проклял свою неудачу ещё раз, теперь ему точно не уйти с Маркарта по-тихому, не тогда, когда его лицо знал сам придворный маг ярла, теперь его задницу будет искать каждая собака в этом двермерском городе. Сложить два и два магу не составило труда, но прежде, чем он сказать хоть слово, даже если успел набрать в грудь воздуха для этого, в его морщинистое лицо прилетел закованный в кожаный доспех кулак. — Урк! — голова мага мотнулась вправо, вор ощутил, как несколько зубов мага сместились под силой его удара, он явно выбил их. — Кха! — прилетевший следом за первым, второй удар ногой в живот не только согнул хлипкого альтмера пополам, но и отбросил его тело в стоящих за ним наемников, которым пришлось ловить тело своего нанимателя.

И пока три наёмника пытались решить, что делать в первую очередь поставить мага на ноги или обойти его стонущее тело и попытаться насадить вора на честную сталь, сам вор не думал и не сомневался в своих действиях. Бежать обратно в комнаты, из которых он только что вышел смысла не было, это тупиковый путь, а вот прорвраться сквозь четыре тела перед ним было куда заманчивым решением, если бы сквозь открытые двери он не видел ещё десяток личностей, двое из которых были магами в придачу.

Он заикался о прыжках в водопад? Ну вот почему, стоит ему предположить плохой вариант событий, как он тут же воплощается в жизнь и так уже несколько лет подряд. Если что-то может пойти не так, то это обязательно пойдет не так. И касается это только тех аспектов его жизни, которые связаны с воровством даже самой тонкой ниточкой.

“Может Делвин был прав и их прокляли?” — эта мысль пришла ему в голову, когда он, запрыгнув на ограду балкона и поджав под себя ноги оттолкнулся от той. Сложив руки перед собой, он летел головой вниз с озеро посреди города с высоты почти в восемь этажей.

— Сука, этот идиот, он прыгнул! — донесся сверху ошеломленный выкрик, ровно за секунду до того, как его тело столкнулось с бушующей водной гладью.

Удар о воду был страшен, высота с которой он прыгал сыграла против него, но его тренированное тело спасло положение дел, и он сумел не ошеломиться и не потерять себя. Из всех возможных неприятностей от подобного прыжка он едва не достиг дна небольшого водоема, лишь встретился глазами с черепом скелета бедолаги, что видимо в прошлом пытался провернуть тот же смертельно опасный трюк, что и Брин. Увы, наслаждаться подводными видами вору было некогда, во-первых, скоро здесь будет не протолкнуться от стражи, во-вторых, пускай он запрятал копию фалмерского алфавита во внутренний карман под доспехом и тот защищал от воды очень надежно, но не был абсолютно водонепроницаем, нырять в воду с крадеными книгами приходилось слишком уж редко, чтобы точно оценить это.

Стоило ему вынырнуть из воды и ухватившись за край берега вытянуть себя на каменную улицу, перевернувшись на спину, как ему тут же в лицо ткнулась острая сталь.

— Твою мать… — простонал рыжий вор, глядя в прорези для глаз на шлеме стража Маркарта.

Деус

Видеть знакомые лица посреди океана серьезных проблем, как минимум утешительно, пытаться работая сообща выбраться из незавидного положения признак настоящей дружбы, но вот бежать на пределе сил и орать друг на друга какой он или я козёл, идиот и сын шлюхи, параллельно уклоняясь от летящих в спину стрел и огибая непродуманные засады впереди — это настоящее искусство человеческих взаимоотношений.

— Ублюдок, мать твою! Из-за тебя нас двоих трахнут кольями в задницы! — выдавливая из собственных ног на несколько процентов больше возможного максимума я продолжал бежать наравне с высоким рыжим нордом, которого неожиданно для себя встретил в самом золотистом городе Скайрима.

— Меньше слов больше бега ебаный пиздолиз! — вторил мне звучный и немного паникующий голос рифтенского вора и было от чего, когда возле твоей головы с изрядной периодичностью пролетают молнии толщиной с пальцы рук, это заставляет задуматься о причинах, приведших к этому и всем тем неправильным выборам, что были совершены на пути жизни начиная с пелёнок.

— Да пусть тебя трахает Молаг Бал! За мной охотились только стражи, пока я не встретил тебя с магами на хвосте! Вот какого хуя ты забыл в том переулке?! Блядь! — теперь возле моей головы пролетела голубая молния. — Смотри куда кидаешь заклинания членосос альтмерский! — для разнообразия сказал пару матерных главарю преследующих нас магов.

— Чья бы корова мычала, если бы не ты, то я бы спустя квартал развёл этих мужеложцев на ложный след и сьебался бы с города по-тихому, но нет, тебе нужно было привести за собой два отряда стражи! — у мастера-вора так же были свои претензии ко мне. — Вверх! — скомандовал он и выбежал по настилу из досок и ускорил бег на пути на крышу одного из домов, эффектно допрыгнув к краю той, ухватившись одной рукой за черепицу, а после одним движением подняв свою тело силой рук на верх.

— Два отряда обычных нордов! Гхг! — увы я не смог повторить трюк ловкого вора, и пускай ухватился за край крыши, но тело по инерции шлепнулось о стену дома, едва не сбросив обратно на улицу, но мгновенно предоставленная мне в помощь рука от рыжего норда выдернула меня к нему. — Без единого мага на секундочку! — на секунду выпрямившись поравнявшись с ним, стоя на в шагах от него, высказал ему в лицо.

Именно в этот момент между нашими лицами пролетел огненный шар, опалив своим жаром наши лица и вроде бы даже лишив нас растительности на бровях.

— Ходу! — мне повторять дважды не пришлось.

— Слава Девяти эти маги слепые как кроты и быстрые, как улитки! — на самом деле было удивительно, что нас не словили ещё десяток минут назад, когда нашли два тела валяющихся и стонущих друг возле друга, которые вот уже два дня как в глобальном розыске в Маркарте стараниями жриц храма Дибеллы и криками придворного мага.

— Не могу поверить, но я абсолютно согласен с тобой! — прокричал бегущий впереди норд, ведя нас в глубь бедных трущоб города, где любой был готов плюнуть в лицо стражи за блестящую золотом монету. — Это прямо удача какая-то!

Отвечать я не стал, поврежденная челюсть начала слишком сильно болеть, чтобы пытаться говорить не по делу, всё же зарядил мне коленом по ней Бриньйольф очень хорошо, до сих пор ощущаю легкую тошноту и даже иногда ловлю себя на том, что ноги то мои заплетаются при очередном шаге.

Как так вышло? Да легко, я бежал от парочки стражей, что узнали меня благодаря развешанным по городу редким плакатам, не пожалели жрицы сил и денег, чтобы выловить меня, чтобы они так культистов Намиры искали, как ищут одного скромного недо-мага. А Брин убегал от выследивших его с помощью гаданий магов. И мы встретились. Неожиданно для друг друга. Его колено с моей челюстью, мой посох с его пахом. Валялись и стонали мы тогда не долго, у меня было заклинание школы восстановления, у него парочка зелий, а потому успели оклематься до того, как нас повязали наши преследователи.

Миг радости от встречи был мнгновенно погребен под осознанием того, что две небольшие проблемы у нас на хвостах объединились в одну общую и очень большую проблему. Тут я был солидарен с вором, лучше было нам не встречаться, ведь убегать от стражей с поддержкой от магов в разы труднее, чем от стражей или магов по отдельности.

На самом деле заслуга того, что мы продолжали бежать все цело лежала на плечах норда, ибо если бы не его смекалка, инстинкты и опытнее глаза, то как минимум один утыканный стрелами прокопченный труп валялся на каменной кладке маркартских улиц. И это был не его труп.

— В окно! — я вовремя услышал его новую команду и потому сумел среагировать на появившееся ниже крыш зданий, по которым мы бежали, открытое окно.

Никогда в жизни я не делал подобных рискованных прыжков, как за последних три дня, ещё день в подобном темпе, и я могу привыкнуть, то со скалы в реку, то с крыши в окна чужих домов. Проскочить в открытую раму вышло на удивление легко, главное было сперва направить свой посох, а после уже приземляться телом. Впрочем, проскочить не приземлиться, я в очередной раз прокатился кубарем по полу и задев какую-то мебель с грохотом остановился. Спустя пару секунд, бешено моргая ресницами в попытках убрать пыль с глаз уставился на два кожаных сапога на уровне моего лежащего на полу лица, сразу после того, как в комнате нашей остановки прозвучал звук закрытия ставень окна.

— Ты в самом деле мешок с картошкой, — по-доброму усмехнулся высокий норд в очередной раз протягивая мне руку.

— Ну уж извини, меня жизнь к подобному дерьму не готовила, — схватившись за протянутую конечность поднялся на ноги, приводя дыхание после экстремального забега в порядок, раз вор никуда не спешил, то и мне не нужно было.

— К такого рода дерьму нужно быть готовым всегда! — наставительно приподнял он указательный палец.

— Убегать от толпы магов, приведенных на хвосте вором-неудачником? — сдержанность в разговорах после вброса адреналина в кровь это не про меня.

— Убегать от преследующих тебя проблем, — поправил меня мужчина, не обративший на мою ремарку ни капли внимания. — И я очень хороший вор, — гордо выпятил грудь.

— А я не говорю, что ты плохой вор, я говорю, что ты вор, которому крупно не везёт, — смягчил своё предыдущее высказывание, уж слишком резкими были мои слова, нечего зря обижать хорошо настроенных ко мне людей. — Тебе действительно сильно не везёт, раз ты убегал столь быстро.

— Ты в чем-то прав, — не стал спорить рыжий, — ты определенно в чём-то прав.

— Итак, я понимаю, маги отстали? — задал самый важный по-моему мнению вопрос.

— Ага, — заметно повеселев кивнул Бриньольф, вертя в руках пустой свиток. — Полезная вещь, — прокомментировал он и заложил тот себе внутрь доспеха через брешь возле шеи, — не первый раз спасает от гаданий магов и ведьм, ты бы знал, как сложно красть у вашей братии, — пожаловался на трудности своего ремесла, упав на задницу возле окна.

— Дай угадаю, обычно только очень подготовленные и опытные заняты подобного рода заказами?

— Ты прав, гадания, чары, магические ловушки, алхимические яды, логические загадки… Бррр! Иногда проще обокрасть самого императора нежели искусного мага в его доме. Но я калач тертый и видел много, на ещё больше попадался, а потому как воровать у магов знаю, умею и практикую.

— Хмм, и какой самый быстрый способ избавится от слежки мага?

— Использовать свиток против гаданий! А если его нет или он не дай Восемь не сработал, то остается два выбора, выкинуть украденное, так как именно его обычно ищут с помощью магии, а не самого вора, или же если очень жалко денег и не жалко собственной жизни, то бежать быстро, чтобы не догнали и так далеко, чтобы заебались догонять! Ахахахахаха! — мужчина был горд своей последней шуткой и без стеснения смеялся над ней, а я запоминал всё, что он говорит, может для него это банально, но зуб даю многие начинающие воры и обычные люди даже не подозревают об этом. А с учетом общей магофобии Скайрима… В общем, очень полезные сведения.

— Ясно, — покивал на его рассказ. — Бриньольф….

— Ээээ, парень постой! Мне ой как не нравится твой тон! — взрослый мужчина перебил меня даже не на полуслове, а на полуслоге.

— Не перебивай!

— Вот теперь точно не нравится, — он бросил на меня опасливый взгляд. — Может когда выберемся из города, а?

— Нет, сейчас самое хорошее время, к тому же это придаст тебе особо много мотивации… Было бы обидно терять появившуюся возможность, не нужно будет ждать встречи в Винтерхолде, а то как видишь моя жизнь завела меня совсем не туда, куда я планировал, — Совсем не весело улыбнулся ему. — Да и вдруг я не смогу выбраться из Маркарта…

— Парень…

— В Рифтене я не мог тебе сказать всего, время было херовое, а место ещё хуже, боялся, что Мерсер может легко узнать и прикопать и тебя, и меня.

— Так, а теперь прошу подробней, — норд преобразился из веселого раздолбая в матерого волка.

— Сперва цена. Три одолжения и на этот раз никаких пустяков.

— А до этого ты хотел от меня получить пустяки? — скептически хмык покинул его рот.

— По сравнению с тем, что хочу сейчас? Как сравнивать кражу у слепого, глухого и немого нищего с кражей у Ноктюрнал.

— Блядь… — норд тихо протонал положив ладно на лицо и закинув голову к потолку, он очень хотел знать, что ещё осталось у меня недосказанного, это было понятно по прошлой нашей встрече. — Информация того стоит?

— Она спасёт твою гильдию.

— Это куда более весомое заявление, чем ты говорил в прошлый раз. Итак, я слушаю, — устроившись поудобней он вцепился в меня серьезным и напряженным взглядом.

— Начать стоит с того, что Делвин отчасти прав, вашу гильдию действительно прокляли, даже лучше сказать вам перекрыли доступ к удаче…

Так начался мой не совсем короткий рассказ о том, что же произошло двадцать пять лет назад между тремя Соловьями, госпожой Вечнотени и Гильдией Воров.

— Это он? — спросил у моего рыжего друга глядя в спину одному из сидящих в дешевой забегаловке пьяниц.

Ничего особенного этот норд из себя не представлял: лысоват, невысок, худощав, в грязной одежде посреди грязной лачуги, с дешевым старым ножом на поясе, просто ещё один из толпы нищих Скайрима.

— Он самый, — утвердительно ответил опытный ворюга, который, собственно, и привёл меня в одну и из таверн в бедном районе Маркарте, где собирались всякие отбросы готовые за лишнюю сотню септимов удушить собственную мать, — более жадного до денег мерзавца трудно сыскать: разбой, убийства, изнасилования в его списке разве что нет секса с трупами, но тут я не особо уверен, всё могло изменится с нашей последней встречи.

— И часто ты с ним встречался? — мне было очень интересно, что же связывало довольно чистоплотного вора как Бриньольф и эту сточную крысы из трущоб.

— Лично? Ни разу, но каждый раз когда нужно было поднять шумиху на другом конце города, чтобы избежать плотного строя стражи на воротах, он делал это за моё золото, — криво ухмыльнулся вор. — Этот пьянчуга столько раз был на грани попадания в шахты Сидна, что мне сложно сосчитать и всё равно он берется за очередную грязную работенку каждый раз как ему предложат золото. Поверь, Деус, будь его мать жива он бы и её продал данмерам в рабство. Ах, стоп, он же так и сделал! — норд презрительно скривился, но лезущий наружу плевок сдержал. — Чтобы нести ту жуткую хрень он один из лучших кандидатов, — при воспоминании о показанной мною булавы Молаг Бала взрослый мужик передернул плечами, она вызывала у него озноб страха по телу от одного взгляда на неё.

— Ты говорил, что знаешь кого не жалко и я тебе поверил, — отвернувшись от спины одетого в грязное рванье пьянчуги, посмотрел в лицо своему компаньону, — как оказалось эта вера была оправдана, — кривая усмешка сама вылезла на лицо.

Честно говоря, ещё с того времени, как Меридия приказала доставить артефакт её врага в свой храм, внутри меня, в центре груди образовался тугой комок беспокойства. Это была липкая, ужасно густая смесь ужаса перед, по сути, убийством человека, который понесёт булаву и алчного ожидания награды за столь трудное задание. Одно дело убить кого-то в бою, защищая свою жизнь или исполняя приказ ярла, как официальной власти, это даёт прекрасный щит от нежелательных моральных терзаний в виде иллюзорного морального превосходства над убитыми. “Я защищал свою жизнь” был прекрасным слоганом заглушающей совесть, “это был приказ ярла, не я так кто-то другой, они обычные бандиты и душегубы” так же легко избавлял от любых мыслей о собственной неправоте и то, что я не простой убийца, такой же, как и убитые мной. Что я выше них, что мои руки чисты.

Но сейчас я был в другой ситуации. Мне нужно было обманом заманить не ведающего человека в ловушку даэдрического артефакта, что не просто убьет его, а сперва лишив воли превратит в марионетку и медленно начнёт сводить с ума, чтобы в конце подчинить себе его тело и разум. Это было деяние, что я когда-то ставил для себя за чертой того, на что я могу пойти… Как оказалось, я был по-королевски не прав. Не хочу обманывать себя, я мог отказаться от этого не обязательного приказа Меридии, напирая на важность сперва доставить её путеводную звезду в храм, а артефакт Молаг Бала сильно усложнит и замедлит меня в этом. Мог. Но не стал.

И не стал, потому что был жаден. Я видел, что могу получить огромную награду за свои труды, ценой всего лишь парочки чужих жизней и части своей морали. Для меня не особо важно, кто будет нести булаву, можно признаться себе, если уж зашел так далеко, что нашел жертву, то зачем продолжать лицемерить.

Глядя в грязную спину норда, пьющего мёд, как лошадь воду, я прекрасно понимал, что если бы не мои попытки морально обелить себя в стремлении уцепится руками за нормы, привитые мне в прошлом мире, то на месте предполагаемой жертвы мог быть не откровенный ублюдок, по которому плачет виселица, а просто наивный авантюрист.

Да, создавая себе лишнюю сложность в выборе жертв, стараясь чтобы перст судьбы в лице меня и моего лживого языка пал на того, кто “заслуживает” я лишь пытался избавиться от внутреннего голоса в глубине разума. Голоса говорившего, что я не более чем такой же алчный отброс, как и все в этой дешевой забегаловке. Ведь пускай лишение воли и смерть ждёт не обычного фермера или молодого парня, что решил попробовать вкус приключений, а отъявленную мразь, которую мразью называют даже другие мрази. Это лишь создавало прекрасный, но гнилой в основании пьедестал моральной правоты, перед самим фактом убийства.

“Убив одного убийцу, количество убийц в мире не измениться. Так значит, мне нужно убить десяток? Хах, дерьмовая шутка.”

Интересно, а будет ли мне так же легко смотреть на свою жертву в Виндхельме, на семью, которую захотела убить моими руками Олава, так же, как и на этого нищего ублюдка. Буду ли чувствовать, что поступаю оправдано? Или же моя рука даже не дрогнет, ровно так же, как при призыве атронаха, чтобы зажарить очередной десяток разбойников.

— Пошли, — решив избавится от дерьмовых мыслей, которые всё равно ни на что не повлияют, самым действенным способом — перестать думать. Ведь так или иначе, а задуманное мной будет осуществлено и никакие жалобы совести человека иной эпохи и мира не повлияют на мои действия. Алчность? Пускай. Пускай будет алчность, если это поможет мне жить лучше в этом суровом мире и стать на шаг ближе к своей одержимости — магии. Тогда я буду самым алчным человеком в мире, а совесть пускай сдохнет в кровавых муках на задворках разума.

Сидящие возле нашей цели пьяницы заметили моё с Брином приближение к ним и указали на это сидящему к нам спиной норду, от чего тот отложил бутылку в сторону и полуобернувшись на стуле, посмотрел на нас. Мы же спокойно и целенаправленно шли к его столику, пропустить нас среди толпы народу было крайне сложно.

Подойдя же к столику пьяниц и заметив, что свободных мест нет, я уставился на одного из них сверху вниз.

— Сьебался нахуй, — для наглядности в руках заплясали яркие искры магии. Норд, к которому были адресованы мои слова очень быстро понял, что ему здесь и сейчас не место, а потому с испуганными глазами постарался как можно быстрее убраться и освободить для меня место. Здешние обитатели знали, что никто не пытается трахнуть мага, иначе их мертвые тела вскоре будут жрать ближайшая изголодавшаяся свора собак. Здесь нет стражи, здесь только ты сам можешь защитить свою жизнь, ведь всем остальным на тебя глубоко похер, даже собственные подельники не почешутся, когда тебя будут резать на их глазах, наоборот лишь в тайне будут рады, что долю делать станет на одного меньше. — Вы двое также, — указал на двух лишних имперцев, они, кинув опасливые взгляды на меня и стоящего у меня за спиной Бриньольфа, молча встали и забрав выпивку оставили нас наедине с нужным нам нордом.

— Эй, парни, — нервно начал оставшийся мужчина, каркающий и сиплый голос резал слух, — если вы по деньги для Свена, то Девятью клянусь, я отдам их через два дня. У меня почти всё собрано! — Мужчина очень нервничал и судя по всем был по уши в долгах и теперь боялся, что мы пришли по его душу.

— Мне нужен кто-то для плевого дельца, кто-то не задающий вопросы и делающий, то, что скажу я. Мне сказали, что ты из таких. Мне соврали? — глядя на мужчину из-под накинутого на голову капюшона, я пытался задавить его взглядом.

— Н-нет. Нет, не соврали, — если сперва он был не уверен в ответе, то смекнув, что мы, а точнее я могу, наоборот, подкинуть ему деньжат, а не забрать, сменил свой настрой на полную противоположность напуганной мыши, став матерым жадным злокрысом. — Делаю, что скажут без лишнего писка, не задаю вопросов и вообще едва ли не тупой болванчик, всё это за разумную сумму золота, — звучало почти как слоган дешёвой рекламы.

— Отлично, — на стол перед нордом упал тугой кошель септимов, звонко звякнув золотом внутри, мгновенно приковав к себе глаза моего собеседника, как, впрочем, и парочки за соседними столами. — Сотня, аванса.

— Я готов уже сейчас, господин, — кошель исчез в руках норда в разы быстрее, чем появился на столе, а в голосе при обращении ко мне прибавилось фальшивого уважения.

— Тогда вставай, — он посмотрел на поднявшего из-за стола меня очень удивленным взглядом, видимо совсем не ожидая, что я действительно заставлю его работать прямо сейчас. — Чем быстрее сделаем нужное мне, тем быстрее ты получишь вторую часть денег.

— Да, господин, — взяв недопитую бутылку в руки мужчина поднялся и последовал за мной на выход из этой грязной лачуги, что по недоразумению считается баром и дешевой ночлежкой в одном лице.

Уже выйдя за двери таверны в моей голове билась невозможно удивленная мысль о том, как же легко это было, всего два предложения и кошель золота. Неужели жизнь в Скайриме может довести человека до столь плачевного состояния, что он будет браться за любую возможность получить пару лишних септимов. Ведь я начинал свой путь из ничего, и уже спустя две недели мог позволить себе хорошую одежду, сытную еду и теплую кровать в хорошей таверне.

Но глядя на грязного, одетого в рваньё человека рядом со мной, я был вынужден констатировать — да, может, и может очень легко.

— Я подожду тебя здесь, — положив руку мне на ключицу, предупредил Брин и спустя секунду убрав её отошел в сторону, садясь на один из нескольких свободных стульев.

Я же молча посмотрел сперва в спину стоящему впреди оборванцу из трущоб, после на вальяжно развалившегося на стуле Бриньольфа, снова на спину будущей жертвы. И молча кивнув, пошел к ожидающему меня второму норду.

Оба мужчины нервничали, причём матерый вор куда больше простой уличной крысы, может как раз потому, что был матерым, тертым калачом и подставу чуял за милю, а вот оборванец из грязной таверны пускай заметно жался с момента как переступил порог бывшего святилища Молаг Бала, но жадность заставляла его отбросить крики интуиции в глубины разума. А может куда большее значение имела не жадность, а выпитое перед нашей встречей спиртное, что заглушало страх до уровня, когда его можно не замечать.

— Следуй за мной, — коротко бросил наемнику без принципов и пошел дальше в глубь тревожно темного итихого дома.

Может Молаг Бал больше не правит этим местом, но его эманации, остатки его присутсвия всё ещё здесь, они никуда не делись, а потому этот заброшенный дом всё ещё пугает своей жуткой холодной и неестественно тихой атмосферой. Я сам не ощущал этого влияния, может дело в Меридии, а может после куда более личного и тесного знакомства с Королём Раздора столь слабых следов его влияния и ауры мне просто недостаточно, чтобы по-настоящему проникнутся здешней гнетущей тишиной.

Лично я верю в сочетание двух этих вариантов, ведь если вспомнить меня хотя бы трёхмесячной давности, то лучшее сравнения для меня было трусливый слепой щенок. Да, я всё ещё не дракон среди ящериц, но точно успел стать как минимум дворовым псом. Что заметно выше того каким я был, прекрасно иллюстрирует как Скайрим изменил меня. Я видел какое-то дерьмо.

Ха! Да сама эта ситуация лучшая из иллюстраций. Для норда в шаге позади я был таинственным магом, что предложил ему неплохие деньги за не сложный труд, неизвестный и опасный, так он видел меня. С моей точки зрения сам норд был расходным материалом, провалится он, найду иного. Прекрасные мысли, неправда ли?

Ладонь сама легла на боковую стену вырытого в земле тоннеля, прослеживая неровную линию всё то время, что я шёл вперед и наполняя долгий, едва освещённый коридор под Маркартом звуками наших шагов и трением ладони моей руки о сухую землю.

— Недоброе место, — пробурчал мужчина за спиной быстро оглядываясь из стороны в стороу: влево, вправо, назад, мне на спину, вправо, назад и снова на меня. Он будто боялся, что я исчезну мимолетным маревом оставив его здесь одного.

— Недобрым было оно раньше, — недобрая ухмылка растянула лицо, благо я был впереди и мой сопровождающий просто не был способен видеть её. — Теперь это просто заброшенный дом, — чистая ложь была использована мной, чтобы успокоить нервного норда, и он поверил мне. Удивительно. — Пришли, — констатировал я, смотря на живописную картину, разрушенного алтаря в целой чаше для крови которого лежала ржавая булава, на полу валялась каменная копия головы Молаг Бала, а совсем рядышком с ней валялся сожжённый труп, держащий в руках путеводную звезду Меридии, которую я ему вложил перед своим уходом на поиски жертвы для жертвоприношения.

— Блядь, — емко выронил изо рта пораженный норд, и так же, как и Брин, мгновенно побледнев только от одного взгляда на булаву при близком нахождении возле той. — Это какая-то хрень… я… хуевое у меня предчувствие.

— Тц, — точная копия реакции сидящего позади в доме опытного рыжего вора. — Если будешь делать, то что я скажу и когда я скажу, то нихуя с тобой не будет, а сейчас хватит ссать в штаны, сожми яйца в кулак и возьми булаву, пока я занят сферой, — я кивнул на сожженный труп бывшего Дозорного.

— Просто взять булаву? — подозрительно покосившись на указанное оружие спросил у меня, но не сделав и шагу вперёд к разрушенному алтарю.

— Да, просто взять ржавую булаву, — терпеливо повторил свои слова.

— Если нужно всего лишь взять эту железяку, то нахуя я тут? — подозрительности в голосе норда стало в разы больше.

— Потому что это не простая ржавая хуета, это старый ржавый артефакт и нести его может лишь человек лишенный магии, вроде тебя. Видишь труп? — для наглядности ударил ногой в прожаренную на огне голову не самого свежего тела. — Он был магом, как и я. Вот только попытавшись взять булаву та сожгла его нахуй, я попытался с помощью второго артефакта помочь ему, но было поздно, его собственная магия сожгла его изнутри. Так что пока ты не маг, то можешь брать артефакт не боясь, но не дай боги тебе обладать даже средним даром к магии, сгоришь как на костре.

— Ебаная магия, — привычно уже кинул проклятие в сторону магии и магов норд. — Ты не пиздишь? — он уставился на меня.

— Знал бы что ты будешь такой соплей хуй бы тебе даже септим дал, — в голос пожаловался на его трусливость. — Да, блядь, точно, нихуя с таким, как ты не будет! Оставшийся на стрёме мужик в кожаной броне уже брал её в руки, как иначе бы она лежала в чаше столь небрежно и ничего с ним не произошло. Вот только у него есть другие дела нежели таскать с собой весьма приметную булаву, а потому нужен был кто-то другой для этого дела. Слушай, ты вроде говорил, что вопросов не задаешь, так какого Обливиона ты такой любопытный?

— Не по себе мне от этого оружия, — признался он, а секундой спустя неожиданно спокойным тоном добавил. — Мне нужно больше денег.

— Больше? Ты кажется, что-то не понял, я даю тебе триста золотых за то, чтобы ты был обычным носильщиком. Триста септимов за роль носильщика. Не хочешь? Тогда пиздуй нахуй. Возвращай аванс и вали вон из этого дома, я найду другого.

Было до боли очевидно, что норд пытался поймать меня на лжи, если я соглашаюсь заплатить ему больше, то значит, что булава ну просто очень нужна мне, но с ней что-то не так и он попытается кинуть меня. Вот только я знал, что он пытался проделать и естественно не пошёл у него на поводу. Сделав неожиданную для него вещь — послав его нахер.

Житель трущоб смотрел на меня несколько секунд, после чего перевёл взгляд на пугающую его до дрожи булаву. Секунды раздумья быстро прошли и вместо того, чтобы протянуть мне моё золото, он лишь крепко сжал его в руке, прижав кошель плотнее к бедру.

— Не горячись, маг, — он примирительно поднял руки, — погорячился, взболтнул лишнего, не вини, это всё вино в голове.

Теперь я сверлил его взглядом.

— В следующий раз для подобного дела найму любого пацан-беспризорника, они обойдутся мне в разы дешевле и будут готовы хоть самому Дагону жопу порвать за парочку лишних септимов. Я забираю шар, ты забираешь булаву.

— Понял, — видимо нежелание потерять любое золото победило внешнее внушение страха и норд таки сделал первый шаг в сторону булавы, я же, сделав незаинтересованный вид принялся крутиться вокруг двухдневного трупа, краем глаза наблюдая за невероятно нервной спиной мужчины.

Шаг. Второй. Третий. И вот его рука тянется к рукояти, я же затаив дыхание ждал своего часа сжимая сухими ладонями гладкую поверхность серой сферы. Его руку и рукоять разделяли миллиметры, вот он одним движением хватается за неё, застывает на месте и мгновенно разворачивается ко мне, а я в тот же миг подрываюсь и развернувшись всаживаю путеводную звезду ему точно в центр груди.

Взрыв света заполняет полутемный тоннель. Но стоит слепящей белизне пропасть, как перед моими глазами предстает всё тот же норд, но с абсолютно пустым лицом, безвольно стоя на месте и удерживая в руке булаву Молаг Бала.

— Дело сделано? — были первые слова Брина, стоило мне появится в комнате, где он сидел.

— Дело сделано, — абсолютно удовлетворенно выдохнул я, падая на стул за тем же столом, а после в комнату медленно, шаткой и неуверенной походкой, входит взятый под контроль Меридии человек. На столе же лежало пару кусков хлеба, вяленое мясо и бутылка мёда. Отведя взгляд от полной бутылки и вообще переставив её к Брину, я ухватился за хлеб и мясо. — Ты придумал, как будем валить из города?

— Придумал, — вор был горд собой, его аж распирало от этого. — Скажи, парень, как ты относишься к мёду?

Меня аж передернуло от его вопроса, с последних дней, я почти ненавижу любое пойло.

— Что ты блядь придумал? — мне было некомфортно от озорства в его глазах.

— О, тебе понравится, тебе, пиздец, как понравится!

Мне это уже пиздец, как не нравится!

Как я и предполагал, мне сильно не понравилось задуманное Бриньольфом, дело не в том, что это была авантюрная или опасная задумка, вовсе нет, даже наоборот. Его план был прост и надёжен, как булава великана, а главное, он уже несколько раз им пользовался. Вся загвоздка в том, что проделывал он это в одиночку, а сейчас нас трое: я, он и безвольная марионетка под моим руководством.

Впрочем, лучшего плана у меня не было, не штурмом же брать ворота, где сидят несколько отрядов стражи и даже по магу на дозорной башне есть, или прыгать в бурную реку, чтобы после насадить себя на колья перед решеткой стока воды. А потому скрипя сердцем должен был признать, что Брин хорошо продумал наш путь из Маркарта.

— И всё равно, стремно, — это было не страшно, как перед боем, а скорее нервозно, как перед важной встречей.

— Не трясись! — смачный шлепок прилетел мне в спину, от чего я пошатнулся и утратив равновесие вынужден был спрыгнуть внутрь огромной бочки, больше походящей на цистерну. А внутри бочки, было две бочки поменьше. — Лучше бери пример с нашего дорогого друга, — смотря на меня свысока, не потому что считал себя лучше, а потому что стоял выше, на краю той же самой бочки, он указал пальцем на соседнюю мне её меньшую копию. Где с удобством мешка с картошкой утроилась мясная кукла, держащая двумя руками на груди жуткого вида булаву, которая, к счастью, сейчас была обмотана серой тканью. — Вот кто знает толк в том, как уметь не переживать о не насущном.

— Брин, — долго, очень долго смотрел прямо ему в глаза, от чего рыжем норду даже стало неудобно, прежде чем продолжить, — если я захлебнусь в этих тысячах литрах мёда, то… То я не знаю, что, но я сделаю с тобой в посмертии то, что тебе не понравится. Сильно.

— Все будет отлично, парень, ха-ха-ха, тебе не о чем беспокоится! — мне показали большой палец, но почему-то его смех не звучал для меня абсолютно естественным.

— Поверю тебе…

С этими словами, я подхватил заранее подготовленную деревяную крышку и молоток и принялся заколачивать бочку, в которой находился носитель даэдрического артефакта. Делал этот неспеша, методично и с максимальным качеством, моей задачей было заколотить верх бочки настолько крепко и герметично, насколько это вообще было возможно, чтобы ни одна капля чего-угодно не смогла попасть внутрь. Наконец закончив, спустя десяток минут, я поднял голову к верху, и вор всё ещё был на своём прежнем месте, наблюдая за мной.

— Моя очередь?

В ответ вор впрыгнул внутрь ко мне и забрав из моей руки молоток, сказал:

— Твоя.

— Заколачивай хорошо, — с этим напоминанием кинул свой рюкзак со всем полезным, собранным за полтора дня в бывшем доме ужасов, внутрь и вслед за ним залез сам, попытавшись принять самое удобное положение внутри второй маленькой бочки посреди её огромной сестры. Последнее, что я увидел перед тем, как любой обзор заслонила мне деревянная круглая крышка, это занесенный за спину норда для удара молоток.

Стоило тьме поглотить меня, как вибрирующий и очень громкий удар обрушился на моё временное пристанище, неприятно взорвавшись болью в ушах и висках. Вот только за первым тут же последовал второй, третий… Парочку минут Бриньольф не жалея сил колотил по моему убежищу, от чего меня даже немного замутило. Но прежде, чем я всё же блеванул на себя, ворюга прекратил издевательства над моей головой и вестибулярным аппаратом тряской и грохотом ударов.

— Жив? — его голос имел наглость звучать донельзя довольным, словно кот в ванне со сметаной.

— Я сейчас блевану, — сдавленно отвил ему, сдерживая позывы желудка.

— Не советую, тебе там ещё пару часов сидеть, — сквозь толстый слой дерева донесся его совет.

— Ненавижу тебя, уркгх! Не забудь отправить моё письмо в Вайтран, — это были мои последние слова ему.

— Я помню, не волнуйся.

Отпустило меня, лишь когда Брин как пару минут покинул меня, а сверху начала литься ароматная алкогольная жидкость густого золотого цвета. Да, меня и живого болванчика заливали сильно разбавленным мёдом со специально добавленным в него красителем, что делал его цвет настолько насыщенным, будто он по большей части не разбавленная краской вода, а настоящий первосортный мёд. Сквозь золотой цвет получившейся смеси невозможно было увидеть ничего глубже метра, от верхнего края бочки, в которой я сидел, до верхнего края бочки, в которой находилась моя бочка, было куда больше метра.

Да уж, план побега из Города Камня был прост как палка — спрятаться внутри полной бочки мёда и отдалившись от ворот Маркарта на пару километров по сигналу возницы, что был в сговоре с воровской гильдией и частенько предоставлял им свои услуги, вылезти из бочки благодаря секретной двери в днище, что открывалась только изнутри моего нынешнего убежища.

Конечно, можно сразу же было понять, что в мире, где магия реальна, существует заклинание обнаружения жизни и на воротах дежурит маг если не знающий это заклинание, то с амулетом или кольцом зачарованным на обряжение аур живых существ. Вот только воры так же не зря едят свой хлеб и за столетия существования своей гильдии во всех уголках Тамриэля научились противодействию множеству охранных чар, ловушек и заклинаний магии.

Два простых свитка, примененных на мне и моем трэлле надежно защитят нас от этого способа обнаружения незаконного проникновения наружу мимо стражи. А полтора метра дешёвого мёда надежно скрывали от обычной проверки глазами, если найдется умник решивший открыть огромную трехметровую деревяную бочку, чтобы проверить не плавает ли кто там внутри.

И пока мне следующих пару часов предстояло дышать очень мелкими и редкими глотками воздуха ради экономии этого самого воздуха, дабы не задохнуться от кислородного голодания и не умереть вовсе, у Бриньольфа была своя задача.

Так как он был опытным добытчиком всего, что плохо лежало в чужих карманах, сейфах и домах, то он не нуждался в столь низкокачественном и долгом способе побега из Маркарта, ему куда проще было на своих двоих проскочить мимо стражи на каменных стенах города или сменив внешность парочкой трюков выйти через парадные ворота. То на его плечи легло сразу две задачи, через свои связи оправить короткое письмо в Вайтран для одной серокожей, алоглазой и смертельно опасной женщины и раздобыть для нас хотя бы парочку лошадей, естественно не купив, а украв их.

Оба поручения были очень важными в лично моих и в целом наших планах. Письмо позволит мне проинформировать свою наёмницу, что я не сгинул и моего возвращения стоит ждать, а ещё перед встречей не плохо было захватить мои вещи к месту нашего воссоединения. Система гонцов в Скайриме весьма интересна, по сути никакой централизации у неё нет, это скорее кучка одиночек, что в редких случаях коммуницируют между друг другом, а чаще всего их можно найти либо в дорогих тавернах, либо где-то возле ярлов. Вот только у всех этих одиночек есть одна вещь, что их связывает — зачарованная одежда с чьей помощью они могут необычайно быстро преодолевать расстояния бегом, превращая месяц конного пути в неделю человеческого бега. Где они её достали неизвестно, сколько таких комплектов есть неизвестно, как их ещё не перебили всякие разбойники также неизвестно. Плата за любое письмо весьма приличная, от пяти десятков до нескольких сотен монет, зависит от расстояния, которое нужно преодолеть гонцу, за срочность так же нужно будет доплатить. Вот и получается, что один такой гонец может сорвать неплохой куш собрав десяток заказов из одного города в другой. Но чаще всего они мотаются между дворцами ярлов и поместьями купцов, простой люд редко нанимает их.

Лошади же заметно ускорят наше передвижение, если же применить к ним связку из зелий, повышающих выносливость и ускоряющих её восстановление, то в легкую можно было преодолеть месяц конного пути за вполовину меньший строк, а если загонять лошадей не жалея их, то и за неделю, вот только по концу недели столь безумной скачки, на восьмой день придется идти пешком, ибо лошади отойдут в мир иной, мир лучший, в их лошадиный рай.

И боюсь, что мы пока не решили, как поступим с лошадьми, загоним их нескончаемым галопом или же просто устроим им жесткий, но терпимый график бега. Дело не сколько в нашем желании, сколько в том, как быстро начнет приходить в негодность нынешний носитель Булавы Вампиров и будет ли возможность заменить его.

Жалко, что атронахи в роли носителей конкретно этого артефакта будет не то не полезны, а даже вредны. Точно также жаль, что Меридия ненавидит некромантию, а Молаг Бал один из лучших в ней и даже труп использовать не получится. Ну и я сам не знаю ни одного заклинания по поднятию нежити.

Спустя неделю, Вайтран.

Данмерка задумчиво уставилась на белый лист бумаги с весьма кратким, но содержательным текстом, письмо было доставлено ей буквально десяток минут назад:

“Жив. В Маркарте. Во всём виноват Сангвин. Встретил старого знакомого, с ним доберусь сперва к горе Килкрит, после же в Солитьюд, сяду на корабль к Данстару и из него на Винтерхолд. Жду тебя либо в Данстаре, либо в Винтерхолде. НЕ ЗАБУДЬ МОИ КНИГИ! И можешь выпить мой мёд, я больше не пью. Во всём виноват Сангвин.

Деус Экс”

— Что же, теперь понятно куда он пропал, — себе под нос фыркнула эльфийка и поднявшись со своего места пошла собирать вещи, её ждёт путешесвие в Данстар, она хотела встретить блудного мага, как можно быстрее, всё же землю она купила и даже наняла рабочих, которые начали добывать первую железную руду.

И за это время она поняла, что ей куда ближе роль клинка режущего горла врагов своего клиента, нежели бытие управленца маленькой шахты. Нужно было, как можно быстрее скинуть эту головную боль на виновника всего.

То же время, другое место.

— Гони! Гони! Гони! — неистово кричал на лошадь под собой я, приживая к себе рукой сидящую со мной в одном седле маленькую девочку и той же рукой до боли сжав голубоватый кристалл.

— Вот надо тебе было задержаться на этой переправе! — рядом со мной скакал рыжий норд, который следил за лошадью везущую бессознательного жителя Предела в руке которого была надежно зажата уродливая булава, а в спине торчала пара стрел. — Если бы не твои поиски того кристалла, то мы бы оторвались от изгоев! — Брин был зол и это было оправдано, вот только я не мог поступить иначе.

— Мне нужен был этот кристалл, и я его получил! Второго шанса у меня побывать здесь могло не быть!

— Я надеюсь он стоит целое состояние, если ты ради его получения рисковал и до сих пор рискуешь нашими жизнями! — как будто в подтверждении наших слов слева от нас на расстоянии метров двадцати взорвался огненный шар, который пустил один из преследователей позади нас.

— Он может стоить целое состояние, если его правильно обработать в специальной кузне!

— Блеск, — рыжего вора поразило озарение, — ты почти не убил нас из-за бесполезной блестяшки!

— Но не убил же! — кричать всё это время болело горло, а крики гонящихся за нами изгоев будто становились ближе, но это невозможно, у них же нет лошадей, как они могут не только не отставать от нас, но даже настигать! — А теперь заткнись и гони свою лошадь!

— Мы ещё поговорим об этом!

Впереди виднелся лес и это было прекрасно, в лесу можно было устроить бой с изгоями ибо на открытой местности их численное преимущество играло решающую роль. Но я хочу посмотреть, что они будут делать в пылающем аду, в который превратит мой атронах этот лес. Осталось лишь добраться к нему, не схлопотав магией в спину, откуда у них столько свитков заклинаний-то?

Скоро, совсем скоро эти ебанутые предельщики узнают, что значит связываться с магом. Лишь бы добраться.

Глава 11

Стоя посреди горящего леса в окружении трупов, крови и нервно ржущих за спиной лошадей, я не мог не думать о том, что мои слова были пророческими. Лес, в который успели заехать я, Бриньйольф и девочка по имени Фьётра, из-за которой собственно вся каша с изгоями была заварена, яростно горел, стена огня медленно приближалась к неподвижно стоящему мне. От жара бьющего в лицо медленно скручивалась недельная щетина на лице и трепетали длинные немытые и нестриженные волосы. И ни одна веточка, листик или дерево не оставались без внимания жадной пасти пожара, что жрал своими огненными клыками каждый клочок земли, к которому, мог дотянуться. А серый дым давно уже успел выгнать прочь зверьё из ближайших территорий и теперь огромным столбом подымался над ковром зеленых крон деревьев, а также забивал легкие мешая дышать.

— Тьфу! — плевок, вылетевший изо рта в сторону мертвого предельца за время своего полета, успел истаять на половину от стоящего вокруг жара. — Грязные дикари, — во рту было сухо, а потому не нашлось достаточно слюны для второго плевка.

Изгои, это слово значит для многих людей многие смыслы, для меня же они обозначали примитивных необразованных варваров под руководством, извращенных самой грязной магией, ворожей. Они были опасны в группах и на просторах каменистых холмов, на открытых равнинах, будучи на возвышенности и обстреливая врага своими стрелами и магией. Но в густом лесу они оказались легкой добычей, не для меня, но для сил природы, они явно были не готовы к тому, что я решу просто сжечь их заживо заключив в ловушку огня посреди полного поваленных сухих деревьев леса.

Они даже не сумели сообразить, что я пытаюсь сделать с помощью призванного мною атронаха, который посылал свои огненные шары куда угодно, но только не в прячущихся за толстыми деревьями изгоев. В то время, как наши лошади продолжали нести нас лесными тропами глубже, дальше в царство зелени. Но вскоре они осознали, что оставить за своей спиной отставшего от них атронаха было огромной ошибкой. Сделали они это будучи заключенными в кольцо огня, что медленно сужалось к ним, грозясь поглотить их всех. Лишь немногие смогли выбраться из сотворенного мною огненного ада, вот только там уже их ждал я и Бриньольф.

Как легко было перебить прорвавшихся к нам воинов. Подумать только, стоило им потерять преимущество десять к одному на въезде в сам лес, оставив часть отряда на опушке леса, превратив своё превосходство в пять к одному, а после благодаря пожару к жалким двум к одному, как они из загонщиков превратились в загнанную дичь.

Железная кожа легко отражала их костяное оружие, нужно было только беречь глаза и не открывать рот. Пламя в руке пускай не могло сжечь их мгновенно, но оно создавало ещё больше огня и хаоса на участке, где мы дрались. Неспособные отступить, неспособные навредить мне, мои враги из их числа были легко убиты.

— Только лишь количеством и можете быть опасны, — это презрительное высказывание было абсолютно верным, ни один горный оборванец в лохмотьях из меха и каменным или костяным оружием, вместо доброй стали в руках не мог быть мне опасен, пока на моём теле существовало защитное заклинание школы изменения.

Засады, удары в ночи, налеты превосходящим минимум в трое количеством, это единственная тактика, которая могла принести им победу в схватке с нормально вооруженным и обученным противником. Разобщенные дикари, живущие племенным строем посреди холмов. Ни тактики, ни умения, ни навыков, ни собранности и кооперации.

Только и способны похищать маленьких девочек. Да загонять силами двух десяток в голов всего двух путников и ребенка.

— Деус, нам нужно серьезно поговорить, — ко мне из-за спины подходил вор, он был зол и мрачен. Могу его понять.

— Говори, — пожал плечами в ответ на его агрессию, честно, после Молаг Бала меня сложно напугать или впечатлить простым человеческим гневом, думаю, я ещё не скоро смогу адекватно реагировать на угрозы в свой адрес просто потому, что буду вечно сравнивать их с ужасом от одного присутствия даэдрического Принца.

Не скажу, что не понимал причин вышедшего из-под контроля рыжего норда гнева, вполне понимал. Сперва я кинулся спасать девчонку из лап отряда изгоев, которую они куда-то тащили без её на то согласия, абсолютно незнакомую и не нужную ни мне, ни Брину девчонку. Дальше больше. После двух дней галопа на лошадях с предельцами наступающими нам на пяты, при переходе через переправу Глубинного Народа вместо продолжения быстрого побега, я решил задержаться сам и задержать всю нашу группу, чтобы найти по мнению Бриньольфа абсолютно бесполезный кусок какого-то украшения. И вишенкой на торте стал приход в непригодность носителя Булавы Молаг Бала, заставивший нас двоих приостановить свой побег и попытаться захватить одного из преследователей, чтобы заменить его.

— Говори? — вор недоуменно остановился в метре от меня. — Говори?! Это всё, что ты можешь мне сказать?

— А нужно больше? Мы отбились, пришло время продолжа…

Меня оборвал прилетевший в челюсть удар кулаком защищенного грубой кожей. Голову мотнуло влево. Но и только, железная кожа всё ещё действовала. А вот руку себе ударивший меня вор повредил, судя по тому, как скрючились его пальцы.

— Да пошел ты нахер! — норд ухватил меня за рубаху и встряхнул. — Я что похож на твоего слугу или наемника? Разуй глаза, я гребанный вор, а не наемник, которому ты можешь приказать, что угодно и он будет это делать! Ты здесь только потому, что я помог тебе выбраться из Маркарта, когда твою задницу прижали все стражи города! Хотя был абсолютно не обязан! — он отпустил меня, поняв, что его жест не вызывает во мне нужного отклика. — Мы с тобой не старые друзья, мы даже не приятели, мы просто два чужих человека, и я не могу взять в толк, какого хера ты втягиваешь меня в свои проблемы и заставляешь помогать решить их.

— Мы заключили сделку, — просто ответил ему. — Всё произошедшее лишь часть её.

— Бред сивой кобылы! — он взмахнул руками к небу. — Какое дело имеет эта девчонка к нашей сделке, какое дело имеет этот камень, ради которого ты рисковал нами? Вот какое? Я помню её условия, всего три услуги: помочь украсть меч из разрушенного харама под горой Килкрит, и кража некотого синего кристала "этерий" из двемерских руин и кража двух драгоценных камней из очередных двемерских руин. Ни слова о том, что я должен рисковать своей жизнью потому, что ты решил поиграться в героя или искателя сокровищ.

Хах, вор. Заплывшим жиром безопасности в своём Рифтене, как часто он должен был ставить свою жизнь на кон, как это делал это последнюю неделю. Не удивительно, что привыкнув больше трепать языком, да лазить по безопасным домам он уже забыл, что значит смерть дышащая в затылок. Стража с которой обычно он имеет дело, это не изгои на пределе кровавого бешенства, от тех можно откупиться или сдаться в тюрьму, откуда его гильдия быстро достанет. Эх, Бриньольф, не смотря на свой опыт, ты не привык быть в опасности и рисковать своей шкурой.

— Прости уж, что спас малявку, если тебе не нравится, что мы поступили, как люди и не позволили изгоям похитить ребёнка, то ты легко можешь исправить это, — я был истощен не меньше него, но вот только все свои эмоции предпочитал держать при себе, просто понимая, что этот дерьмовый период нужно просто перетерпеть. — У тебя есть меч, один порез и никаких обуз, — криво ухмыльнулся ему в лицо, указывая глазами за спину, где, сжавшись и трясясь от страха на седле сидела девочка лет двенадцати. — Мог сделать это с самого начала, нечего было лезть со мной на изгоев, я об этом тебя не просил, если ты не помнишь.

— Ты… Ты! — норд откровенно опешил от столь циничного ответа, вот только я знал, что он никогда так не поступит, а потому лишь хотел сбить его настрой, он долго себя накручивал, как минимум дня два. — Да пошёл ты, — так же быстро как завелся, так же быстро сдулся норд, а потому лишь плюнув в сторону и пошёл к лошадям.

Я же не сильно отстал от него, задержавшись лишь чтобы вытянуться всем телом, будто пытаясь достать руками неба, разминая затекшее и зажатое тело. На фоне горящего ада это была особо сюрреалистичная картина, я так думаю. Последних пять дней были очень насыщенными и выматывающими и сейчас я больше похожу на выжатый лимон в физическом и особенно в эмоциональном плане.

Брин побесится и успокоится, я же слишком устал, чтобы тратить остатки своей энергии на эмоциональные свары. Спасибо, но мне достаточно парочки сгорающих заживо изгоев, чтобы скинуть пар. Впрочем, он правильно сказал, что мы друг другу незнакомцы, нужно помнить это, а то под воздействием его дружелюбия и общей харизмы успел забыть об том маленьком факте, как хорошо, что он заботливо напомнил о этом фактике.

— Поехали, — сказал я забравшись на лошадь, на которой меня дожидалась испуганная девчонка… нужно будет бы оставить её в первом попавшемся городе, я конечно, её спас, но я не мать Тереза, чтобы после подтирать ей сопли, дам немного септимов, посажу на повозку обратно в Предел и пускай её встречают папа с мамой у себя под домом. — Нам нужно быстрее добраться к Драконьему Мосту, как-то миновав крупнейший оплот Изгоев в Хаафингаре — Лесной Оплот.

— Откуда ты знаешь о лагерях предельцев столь много? — бросил на меня всё ещё хмурый, но уже не злой взгляд.

— Книги умные читал. Не важно, где, главное, что знаю. К тому же, как ты недавно заметил, мы с тобой не друзья и наши дорожки разбегутся совсем скоро. Так что я не обязан тебе раскрывать свои секреты. Как по мне я и так сказал тебе более, чем достаточно, — с этими словами я ударил лошадь по бокам и вырвался вперед нашей группы.

Нужно было найти замену нынешнему носителю булавы, он уже на последнем издыхании и две стрелы в его теле не прибавят ему срока службы.

— Обойдём их, — шепнул мне на ухо Бриньольф, внимательно всматриваясь сквозь кусты и густые ряды деревьев на горящий вдалеке костёр и фигуры ходящих вокруг него в предвечернем свете.

— Нападать лишь злить улей злобных ос, — согласился с ним, возможно не заметь я две женские фигуры в черных робах, то моё решение было иным, но в свете последних событий и возможного магического боя, мне совсем не хотелось лишний раз рисковать.

Имея прекрасную защиту тела благодаря заклинанию железной кожи и увидев её эффективность в событиях за последнюю неделю, я ощущал не иллюзорную уверенность против любых противников, что не использовали магию, тяжелые секиры, молоты и булавы. Мечи и кинжалы, изготовленные из железа или стали не могли навредить мне, им банально не доставало кинетического импульса, чтобы повредить силой ударов мои внутренние органы и кости под защитой слоя трансмутированной кожи. А остроты режущей кромки, чтобы прорваться сквозь магию к моим нежным органам. В то же время любое тяжёлое оружие способное и рассчитанное на дробящий урон такие как большие молоты или их меньшие собратья булавы представляло для меня не шуточную опасность. Даже мечи оставляли на коже после исчезновения фиолетовые гематомы, а что будет если мне в грудь прилетит тяжелый молот… думать об этом откровенно не хотелось.

У меня были вполне обоснованные мысли, что любое эбонитовое оружие пройдёт сквозь мою железную кожу как нож сквозь масло, но пока проверять это на практике не выдалось возможности, да и желания особого как-то не было. А вот против костяных мечей в руках горных дикарей пришлось несколько раз стоять, даже удар по шее не стал для меня чем-то опасным. Разве что после не мог полдня говорить из-за болей в повреждённой трахеи, но заклинание быстрого лечения таки смогло с десятого раза исправить это неудобство.

Магия же, она всегда была очень могущественным инструментом в руках тех единичных избранных, что таки развивали её, а не забрасывали в пыльный чулан, как бесполезную и опасную вещь под всеобщим отрицательным мнением о ней. Не нужно было быть мудрецом, читающим Древние Свитки, чтобы понимать, это защитное заклинание создавалось для противодействия прямым конкурентам магов — воинам и лучникам. Чтобы защищать себя от энергий Этериуса и Обливиона нужны были совсем другие подходы, инструменты и средства.

Раньше мне приходилось трястись от мысли о любой шальной стреле, кинжале в спину или ловушке. Сейчас же… Я всё ещё поддерживаю прежний уровень бдительности, но хладной хватки страха на позвоночнике больше нет. Меня всё ещё будоражит сам факт предстоящего боя, я всё ещё получаю прилив адреналина глядя в глаза пытающемуся убить меня врагу, я всё ещё не теряю голову от своих возможностей. Но вот в эти острые моменты я больше не дышу половиной легких, я больше не вздрагиваю от любого движения противника напротив, я больше не дрожу как осиновый лист, мне больше не нужен алкоголь, чтобы унять сосущую пустоту в животе.

Страх за последнюю неделю медленно разжал свою хватку на мне и отвёл удерживающую когда-то меня руку себе за спину. Он не исчез, но теперь в стороне, наблюдает из-за плеча. Он больше не надо мной.

Обычные люди или меры, не суть важно, если у них было плохое оружие, если у них не было магических свитков и ядов, склянки которых можно было разбить мне о лицо, то они не были для меня угрозой. Железная кожа держалась на мне больше нескольких часов в спокойной обстановке, я мог полчаса участвовать в схватках или же на пять минут войти в гущу настоящей мясорубки. А моих нынешних запасов хватало на его три применения подряд, что стало эквивалентно шести призванным атронахам. Не знаю, как и почему, но после ласковой пытки Молаг Бала и последующего разрушения его алтаря и очищения всего святилища при поддержке Меридии я стал способен на значительно большее. Не только в плане магии, хотя в ней наиболее выраженно, утроив доступное мне количество магии, а призыв атронаха стал куда более легче и длительней несмотря на то, что я использовал всё те же вбитые мне в разум чужие знания и рефлексы. Я меньше задыхался при длительном беге, мне проще было переносить синяки и мелкие раны, не на много, но если раньше мне нужно было остановится после, например десяти минут бега на пределе, то сейчас после одиннадцати. С порезами и вовсе было интересно, я несколько раз резал себе палец во время привалов при попытках приготовить есть, но замечал порезы только по засохшим следам крови, а ведь раньше это было болезненно и как минимум ныло пару часов спустя.

Либо Меридия сделала мне этот подарок, либо же чтобы держать меня в живых Молаг Бал самостоятельно повысил мои пределы. И так как Меридия молчала с момента приказа найти носителя булавы, то вряд ли дело было в ней, но исключать её влиянием на себя нельзя.

Именно сочетание перечисленного, повышение собственных сил и обретения прекрасной защиты, вселяло в меня столько уверенности. Теперь не нужно было бежать от мелких групп разбойников, по четыре-пять человек, когда их можно было сокрушить с небольшим усилием или вовсе без него.

Но вот лагерь изгоев, за которым я и Брин сейчас наблюдали вовсе не был “слаб”, две карги, три вересковых сердца и два десятка простых дикарей. Серьезная сила. Особенно карги, эти ведьмы готовящиеся стать ворожеями могли превратить меня в горстку пепла. Хорошо, что они были заняты странным ритуалом и не обращали ни на что внимание, а то могло произойти неожиданное и они бы заметили нас.

— Улей ос явное преуменьшение, скорее уж логово троллей.

— Не знаю, как для тебя, а мне проще убить пяток троллей нежели разобраться с одним единственным роем ос, — пожал плечами на комментарий вора. — Пошли, мы видели достаточно, — на секунду потянув норда за локоть, я стал медленно пятится назад, покидая своё место слежки тем же путём, которым добрался к нему.

Земля была очень мокрой, да чего уж там, она едва не превращалась в болото и только наличие множества кучных пусков травы удерживало её от этого, через полдня пути от места устроенного мной лесного пожара пошёл нещадный ливень, столь сильный, что напомнил мне о аналогичном дожде в Вайтране. Вот только если в самом центральном владении Скайрима перед сильными дождями небо затягивалось тучами за день-второй до ливня, то сегодня тучи появились из ниоткуда за жалкие часы и дождь обрушился на лес, до которого огонь должен был добраться только часа через два, последовав ровно на встречу огненному аду.

Сомнений в природе появления туч на небе не было, кажется, либо ворожеи в Лесном Оплоте решили, что не хотят, чтобы их чудный лес полный так ненавидимыми ими спригганами сгорел дотла, оставив их без игрушек для пыток, либо же придворный маг короля Торуга очень сильна в ясновидении или предсказаниях.

— Кому как, кому как, — прошептал мой временный напарник и последовал моему примеру.

Возвращались мы обратно к месту, где оставили лошадей и две обузы в лице мелкой девчонки и живой куклы, куда как быстрые и увереннее нежели, когда уходили на разведку. Разведка ближайшей территории не принесла ожидаемого результата, если бы только мы обнаружили не укрепленный лагерь изгоев, а небольшую ночлежку разбойников, то не пришлось бы брать лошадей и топать дальше в приближающуюся ночь. А зачистили бы от всякого мусора стоянку и устроили бы себе там ночлег. Увы, не повезло и теперь меня и рыжего норда ожидала полная ходьбы ночь. Днём так же никто не будет отдыхать, аж до следующей ночи, не в лесу полного предельцев, по крайней мере не на расстоянии хотя бы дневного перехода от их ближайшего лагеря.

Ничего хорошего в этом не было, я и так был уставшим, как собака, а все зелья на восстановление телесных сил и бодрости уходили в пасти лошадей, чтобы те бежали дольше и быстрее, рассчитывать даже на глоток целебного варева даже не приходилось, все запасы только на очень чёрный день. И виноват в этом был я, прошедшая погоня изгоев за нами сожрала половину наших общих запасов из того, что имел Бриньольф и то, что сумел собрать в заброшенном Маркартском доме лично я.

Приходилось утешать себя только одной мыслью, по крайней мере в Драконьем Мосту мы будет на одну ночь раньше, чем планировалось. Маленькая милость.

— Спит, — с завистью посмотрел на ребенка, что уснул на моем спальном мешке под ближайшим деревом с более-менее нетронутой прошедшим дождём землёй. А вот полумертвый изгой так и стоял в той же позе, в которой я его оставил, но его вид, он будто потерял десять лет за пару часов, осунувшийся, истощённый, он буквально был на грани. Мне срочно нужен был новый носитель для булавы, ибо когда нынешний умрёт булава начнёт фонтанировать своё мерзкой силой во все стороны, отравляя своей ядовитой аурой каждого рядом с ней. И кто с знает, что произойдет с нами под её влиянием, Меридия весьма явно поставила условие о носителя для артефакта и явно не зря, на это были причины, которых я правда не знал, но скорее всего это было связано с проблемами влияния разных даэдра на Нирн. Всё же она была связана с живыми существами и с используя их, как посредников ей было проще сдерживать Молаг Бала стремящегося вернуть себе контроль над своим артефактом.

— Грузи её на лошадь, — кивнул в сторону спящего ребёнка норд, вскакивая в седло своей, полчаса можно было проехать на спинах животных, а вот дальше нужно будет слезть, дорога там совсем паршивая становится.

Отвечать в слух не стал, лишь двинулся в сторону спящей, нужно было как-то усадить или уложить её на спину лошади. Это будет та ещё морока.

На удивление дорога от места устроенного мною пожара в весеннем лесу, с которого из-за близости к Хаммерфеллу и Хай Року уже сошли снега и показались листья, несмотря на расположения в западно-северной части Скайрима, прошла более, чем тихо. Несколько раз пришлось огибать малые лагеря изгоев и пережидать их патрули, но на этом всё, не было и намёка на то, что нас ищут или преследуют. Это было хорошим знаком, уж не знаю зачем им понадобилась подобранная мною девчонка, но видимо она была не столь важной, чтобы посылать людей прочёсывать лес и степь в наших поисках. Примерно три ночи и три дня ушло на то, чтобы пересечь лес, минув десятой дорогой территорию, прилегающую к крупному лагерю изгоев, по сути, целого горного комплекса древних нордов, который те переделали под свои нужды. И если бы не излишняя перестраховка, то могли бы сэкономить ночь или даже день.

За прошедшие дни я спал всего полтора раза, один раз удалось устроить полноценный привал на обочине, разбитой ямами в хлам дороги, а после я умудрился уснуть, будучи на коне посреди его галопа, как не свалился с животины и не свернул себе шею даже представить не могу, а ведь наездник из меня в крайней степени отвратительный. Да, коротко посовещавшись я и Брин пришли к мнению, что валить из этих глухих мест нужно быстро, не щадя себя, а ведь лес только казался безопасным: волки, медведи и прочие животные не представляли особой угрозы, но вот под командованием спригганов, что несколько раз попадались нам во время скачки на глаза… Просто ну нахер. Может они и считаются детьми Кин, но уж больно много историй я успел наслушаться в Фолкрите о их “миролюбивом нраве”, скажем так, если я увижу гору выпотрошенных трупов этих древесных существ, то не пролью и слезинки.

Как бы то ни было, а наши усилия и поспешность были окуплены, когда под закат солнца мы подъехали к огромному длинному мосту, служащему единственной переправой через широкую и быструю реку Карт на многие дни пути вокруг. Драконий Мост был удивительно хорошо расположен с фортификационной точки зрения: река, горы, крутой обрыв они служили прекрасными природными линиями защиты в случаи штурма и попытки перебросить свои войска из Предела поближе к столице Хаафингара.

— Я найду конюшню, а ты займись тавернами, хочу эту ночь провести не на сырой земле, а хотя бы на соломенной кровати, — сказал Бриньйольф, как только мы, дождавшись своей очереди в плотном потоке желающих въехать в город, пересекли городские ворота под пристальными взглядами стражей, что казалось провожали нас взглядами в спины даже когда мы отъехали на пару десятков метров от них.

— Слышала, мелочь? — посмотрев на с непосредственным детским любопытством вертящую головой девчонку, произнес обращаясь к ней. — Пришла пора покинуть лошадь, — в ответ на меня задрав голову и посмотрели выразительно круглыми глубокими карими глазами, и в этот же миг живот нашего третьего члена группы издал протяжный урчащий вопль. — Ха-ха, пошли накормим голодного зверя внутри тебя, — со смешком фыркнул на столь откровенный позыв о еде с её стороны.

— Д-давай, — смутившись и с покрасневшими ушами ответила девочка, после чего спрыгнула с лошади вслед за мной прямо мне в руки и я уже поймав её, поставил малышку ногами на твердую землю.

Немногословная девочка, но зато не надоедливая и всю дорогу продержалась почти без жалоб, но разве можно винить ребенка в том, что он хочет есть или спать, а мы два взрослых пробираемся в это время сквозь лес несмотря на то день это или ночь. Мне нравилось, что с ней было очень мало хлопотов, просто дай вовремя поесть, а после уснуть и путешествие больше не будет нарушаться её нуждами.

Отдав лошадей в руки рыжего вора, перед этим забрав самые важные вещи с собой я и девчонка по имени Фьотра пошли искать ближайшую доступную нам по средствам таверну. Предполагалось, что номер будет один на нас троих, средств у нас было не то, чтобы мало, но всё же ограниченный запас. И если Брин ещё мог позволить себе много сверх стандартного набора, то вот я… А я был на мели, если не начать продаватьзачарованные украшения на себе, но их я буду трогать в самую последнюю очередь, уж больно дорого потом покупать их заново. В общем, со мной было то, что я успел найти в заброшенном доме Маркарта, каких-то сто шестьдесят золотых.

План был прост, найти таверну, взять номер, заказать еды, поесть, переночевать и валить из Драконьего Моста к горе Килкрит на рассвете. Вот только было одно маленькое “но”, столь маленькое и неприметное, что почти терялось из виду — изгой, что держал в своих руках вряд ли переживёт эту ночь, сейчас его от трупа трёхдневной давности отличает разве что отсутствие запаха разложения, но думая, его с лихвой перекрывает родной аромат немытого тела этого предельца.

А потому помимо ночлега и еды, на мои плечи легла задача обзавестись новой жертвой для Булавы, которая казалось за прошедшее время набралась сил, будто вытянув жизненную силу и душу из свои носителей. Хотя, возможно, так и было, ибо её жуткая аура и давящее присутствие той коснулось даже меня, в редкие моменты заставляя мои спину покрываться холодным потом от воспоминаний о раскаленных двух углях вместо глаз. Молаг Бал не сделал со мной многое, он просто не успел, он даже не убил меня ни разу, чтобы воскресив повторить это, но от одной только тени видений о времени в его руках моё тело дрожит. Пугало даже не сколько то, что он со мной делал, а его сила, осязаемое присутствие в мертвой марионетке, это пробирало до костей, впиваясь ледяными играми в каждый нерв тела. Молаг Бал был страшен, и не думаю, что без помощи Меридии смог бы сделать с этим страхом в своей душе хоть что-то, и не уверен, что когда-либо смогу перебороть его полностью, он как старый шрам в непогоду будет напоминать о себе глухой ноющей болью.

Но отвлекаясь от личности даэдрического принца оставался вопрос, а как с жалкой сотней монет найти кого-то глупого и безрассудного, чтобы стать новым носителем артефакта?

Не думаю, что этом маленьком городке, полного достатка из-за контроля над основным торговым маршрутом от Солитьюда ко всему оставшемуся Скайриму в особенности к Вайтрану, Марткарту и Морфалу, найдется много отчаявшихся, что позарятся даже на сотню золотых от подозрительно выглядящего мага.

Мне нужен кто-то очень отчаянных, кто-то на грани… Я уже даже не сильно разборчив в вопрос моральной правильности при выборе следующего кандидата, хватит даже нищего…

Нищего…

На лицо вылезла ухмылка, когда взгляд из толпы людей, меров и зверолюдей выловил подходящую мне кандидатуру. В метре от ступеней ко входу в одну из таверн города, сидя на заднице с протянутой рукой прося милостыню находился искалеченный норд, у него не было правой руки по ключицу и сам он выглядел весьма уставшим, истощенным и потрепанным.

— То, что мне нужно, — ухмылка как появилась на лице, так и умерла в один пару мигов.

Нищего калеку я заприметил, он никуда не денется, а вот номер в таверне и места за столом очень даже могу, а потому пройдя мимо попрошайки кинув ему пяток септимов и услышав в ответ: “Да благословлят Боги твоё доброе сердце, господин!” от калеки, я вошёл в таверну, где уже было шумно и даже по первому взгляду было понятно, что близится драка.

Мужики и женщины внутри поделились на два противоположных лагеря посреди общего зала, стоя лицом к лицу они активно на громких и агрессивных тонах спорили друг с другом, создава непередаваемую какофонию криков и угроз.

— Закрой свою пасть, Йорик, Девятью клянусь, если ты не заткнёшься, я перерублю тебя пополам! — Угрожающе прокричал один из них, явный лидер одной из сторон, положив руку на находящийся на поясе в ножнах стальной меч и сжав ладонь вокруг рукояти до белизны пальцев.

— Кишка у тебя тонка для этого, Горм и руки коротки! Ульфрик — предатель бесчестно убивший Торуга! — в ответ в лицо первом у орал второй такой же норд, но с топором на поясе, что примечательно оба были в обычных одеждах и если дело дойдёт до боя, то кровь прольётся бурным и быстрым ручьём.

— Он сражается за Скайрим и Талоса!

— Он убил нашего Короля!

— Сделав это в поединке по нашим древним традициям!

— Не слышал, чтобы в наших традициях использовался Крик, разрывающий людей на части!

— Я тебя предупреждал! Ааааа! — первым не выдержал сторонник Ульфрика и кинулся на своего оппонента в споре, вот только оружие с ножен он не вынул, решив ограничится обычными кулаками.

— Граааа! — в ответ вторил ему его идеологический противник, а за его спиной в поддержку раскрыли свои глотки ещё десяток мужиков.

Так началась драка, которую тут же кинулись разнимать местные вышибалы, но их довольно быстро втянули в общую потасовку. Я же, взяв за руку девочку, поспешил выйти из таверны, пускай драка разрешится как-то без моего участия, лучше найду какое-то иное заведения для ночлега. К тому же со мной голодный ребёнок, а там сейчас внутри не то, что поесть нормально нет возможности, там ещё ей могут навредить в пылу междоусобицы.

И тем не менее эта драка, а вернее её первопричина дала парочку неприятных поводов для размышлений.

Ульфрик убил Торуга, я не помнил, а может и вовсе не знал когда примерно он был убит, но рассчитывал явно не на самое начало четвертого месяца двести первого года, как минимум на пару месяцев ближе к появлению Довакина. Я знал о Братьях Бури, они были основаны незадолго после освобождения Ульфрика из тюремного заключения после Маркартского инцидента и вели в основном роль политически-религиозных агитаторов против Талмора и условий Конкорда Белого Золота, а с приходом Талмора в Скайрим переквалифицировали себя в свободные дружинные отряды по борьбе с ушастыми.

Скверные новости.

Гражданская война началась, а я всё ещё с голой жопой. Так Алудуин прилетит, а я всё так же буду с не менее одетыми ягодицами. Идея призвать Херму Мора не столь уж плоха в свете полученных новостей, вот кто сможет по-быстрому прокачать мне фундамент знаний… Вот только день его призыва был успешно мною проёбан, а во-вторых, чует моя интуиция, что это к лучшему, ибо ради новых знаний из моей черепушки он меня препарирует на раз-два.

Азура? Так куча опытных некромантов…

Хех, Деус, ты бежишь впереди лошадей, сперва с Меридией разберись, а после заглядывайся на других даэдра, если, конечно, захочешь неизмеримо острых ощущений мало тебе было Сангвина и Молаг Бала.

— Кажется, мы нашли место нашего ночлега, мелкая, — удовлетворённо произнёс я, заходя в иную таверну, где было совсем немного посетителей.

— Я не мелкая! — надув губки капризно-обижено воскликнула она.

— Мелкая-мелкая! — передразнил её, чем заработал ещё парочку донельзя забавных злобных зырков в свою сторону. — Пошли есть.

— Еда!

Глава 12

Мы приближались, теперь уже не группа из четырёх людей, а трёх из которых только двое были при своей воли и уме. Оставить ребёнка на попечении владельца таврены в которой мы ночевали в последнем городе за нашими спинами, было очень удачным и верным решением, общий темп нашего путешествия ещё больше увеличился, примерно на пятую, может, шестую часть от того, что было.

Даже могучие зелёные кроны высоких елей, кедров и начавших зеленеть высоких и толстых дубов, не могли скрыть величественной статуи из белоснежного камня, что возвышалась над крутым склоном на многие километры вокруг, гордо стоя в свете своего пускай поблекшего, но величия. Было очень удивительно увидеть совершенно нетронутой великолепную статую Меридии при бушующей религиозной войне против любого даэдра со стороны официальной религии Сиродила — веры Восьмерых. Куда только смотрят Дозорные бога милосердия и справедливости…

Не знаю причины, будь то простое игнорирование её из-за статуса Меридии “не злой” или же в честь её былых заслуг по борьбе с Молаг Бала во времена междуцарствия после Взрыва Душ, или же причиной тому, что все посчитали, что давно заброшенный храм без признаков активности даэдра просто не стоит усилий. Но факт был на лицо, статуя одного из даэдра стояла посреди густого леса недалеко от крупных мощенных дорог и всего в трёх днях скачки от ближайшего города. Всего то нужно было свернуть с дороги и полдня проскакать по склону горы, чтобы достичь прямой видимости на разрушающийся от времени и запустения храм Меридии.

Подъехав ближе мне стала понятна причина почему же храм был оставлен в покое. Возможно когда-то, во времена рассвета её культа на территории Скайрима здесь был потрясающий воображение храм, сооружение достойное самой даэдрической принцессы, но сейчас…

— Посмотри — мой храм лежит в руинах. Таково постоянство смертных, их искусства и их сердец, — стоило только подъехать достаточно близко, как без всякого предупреждения в моей голове заговорил знакомый высокомерный голос, вот только в этот раз в нём звучала отчетливая грусть.

Всё, что могли видеть мои глаза это руины, глыбы камня и пыль, что некогда была цементом или его аналогом, лишь статуя, лестница к месту её возведения и сама площадка, на которой стояла статуя, будто были вне времени и его эрозии. Гладкий, почти без малейших шероховатостей бледный камень не был тронут ни единой, даже самой маленькой, трещиной. Тонкие каменные руки тянулись в небеса, будто поддерживая в себе что-то ценное и хрупкое, а ровно под ними стоял небольшой пьедестал.

— Если они не питают ко мне любви — как я могу показать им свою любовь? — раздосадовано спросила Меридия саму себя, а не меня.

Я молчал. На самом деле не сколько от того, что мои слова ничего не изменили, а больше, чтобы не позволить своему заикающемуся голосу вырваться наружу. Меня бил мандраж. Казалось бы, вот она ключевая точка моего длительного путешествия. Столько всего было сделано, столько всего было пройдено, столько всего было преодолело ради этого и вот я почти у её статуи, осталось дело за малым: положить путеводную звезду на положенное ей место и после убить некроманта в самом сердце древнего храма. Но почему-то я не спешил спешиваться с коня, стоя у первой ступени лестницы, я просто продолжал безмолвно смотреть на каменное лицо статуи, укрытое таким же каменным капюшоном, не в силах двинуться без чужой помощи.

Это был страх? Трепет? Оцепенения от красоты? Я не знал, мои руки просто не хотели отпускать поводья, что есть силы сжав те.

Что мне делать дальше, было решено за меня секундой позже.

— Верни мне мой знак, — четкий, простой и строгий приказ, которому просто физически не было способности сопротивляться, таки заставил меня выскочить из седла и сделать первый шаг по короткой лестнице на верх. — и возможно, я приведу тебя к твоей судьбе, — куда менее строго и куда боле ласково закончила она.

Меридия ставила меня в тупик, она была высокомерной, властной и строгой, но в то же время умела проявлять заботу, поддержку и дарить успокоение и покой в трудные минуты. Особенно ярко я это прочувствовал в Маркарте, где только её звезда была причиной моего выживания и удивительного упорства. Я не мог толком составить мнение о том, как же мне о ней думать и относится. Мысли по поводу неё были уж слишком смешанными и противоречивыми. На одной чаше весов был я: живой, здоровый, наполненный теплом света её путеводной зари. На противоположном конце же был безвольный мешок с мясом, сцепивший ладонь единственной руки на рукояти отвратительного на вид артефакта, марионетка, лишенная собственного разума и воли под командованием всё той же владычицы Бесконечных Энергий. Было жутко видеть, как она в одно и то же время могла опекать жизнь смертного заботясь о его здоровье и уме, а второго полностью разрушить его, как личность, оставив просто набор костей и мяса, чтобы быть её послушной игрушкой. Делая это без всякого колебания, жалости и сострадания, но самое жуткое без даже тени негатива, неприязни или ненависти, просто делая, как дыхание. Одной рукой она вытаскивает утопающего из реки, а второй в это же время топит.

Жуткое и пробирающие до костей зрелище, ещё более от того, что я был непосредственным участником в этом.

— Жди здесь, Брин, — отдал я не приказ, но рекомендацию норду, — будет лучше, если ты будешь держаться подальше конкретно от этой статуи.

— Точно мои мысли, — он ответил ровно, за прошедшее путешествия наши отношения устаканились к чему-то вроде вынужденных деловых партнёров, он мне так и не смог забыть изгоев, а мне стало плевать на него за время нашего путешествия. Возможно, в прошлой жизни он мог вызывать во мне симпатию, но проведя с этим рыжим вором две недели в не совсем укрытом толстыми стенами безопасном городе, я увидел множество его недостатков. Он был вором. Вот и всё. И мне было с ним не по пути. Совсем не грустная для меня мысль, грустно было впервые снять очки былых впечатлений от его образа в моих воспоминаниях и взглянуть трезвым взглядом в глаза реальности. — Чтобы ты там не делал, удачи тебе.

Норд так же, как и я спешился, вот только если мои ноги понесли меня вверх по ступеням, то он, наоборот, отступил подальше, на метров десять, от них.

Шаг за шагом, ступень за ступенью приближался к ровной квадратной возвышенности, на краю которой посередине была возведена огромная статуя. Не сбавляя, но и не прибавляя темп шага мои ноги принесли меня к пьедесталу с ложем для чего-то сферического внутри себя. Было предельно очевидно, что же делать дальше. В правой руке у меня была зажата источающая тепло кристаллическая сфера, её же одним плавным движением опустил в положенное для неё отверстие.

Прозвучал тихий щелчок, как будто древняя шестерня сделала свой первый сдвиг на один зубец за множество столетий. И с неба упал толстый луч света, ударивший ровно в покоящуюся на пьедестале сферу, с лучом же пришёл чистый равномерный звон, что вытеснил собой любые другие звуки, я даже не сумел услышать звуков собственного удивления, непроизвольно вырвавшихся изо рта в этот миг. Сфера она будто живая взлетала между притянутых к небу рук и зависнув там ярчайше засветилась, от чего мои глаза на несколько мгновений ослепли, как оглохли до этого уши.

Следующее что я увидел множество облаков, плавающих в удивительно мягком белом свете, что заполонил любое свободное пространство, где не было ни одной тучи или хмарки, казалось, будто моё тело зависло посреди невесомости на небе. Стоило мне осмотреть секунду открывшуюся глазам картину, как из облаков и света ровно напротив меня, словно входя из-под невидимой ширмы, появилась красивая белокурая женщина. Она не была ослепительно прекрасной, она не возносилась своей нечеловечески идеальной красотой ни над одной из смертных женщин. Узкое лицо, тонкий чуть вздернутый нос, высокие скулы, с мягкой улыбкой на своих алых губах она сделал шаг ко мне, золотистые волосы медленно раскачивались за её спиной, выгодно выделяя её глубокие голубые глаза. Пожалуй, именно её волосы и глаза были основным источником её красоты, больше всего цепляя глаз и приковывая его к себе. В остальном же, возникшая передо мной женщина ничем не отличалась от любой другой смертной.

— Меридия, — пересохшим голосом произнес имя, нужно было быть совсем отсталым, чтобы не понять, кто же стоит в паре метрах от меня.

— Ты проделал хорошую работу, Деус, — она впервые назвала меня по имени, к тому же похвалив при этом. — Настало время возвратить моё сияние в Скайрим, — голубые глаза выжидательно впились в моё лицо, это не было прямым приказом, но подразумевалось, кем именно, что именно и как именно будет сделано. Права на отказ мне не давалось, несмотря на обманчиво мягкий заботливый тон её голоса. Впрочем, я и так проделал огромный путь… Отступать? Говоря правду, очень хотелось, невыносимо сильно хотелось. Но сделаю ли я хоть шаг в сторону после всего, что осталось позади на моём пути к нашей встрече? Уж точно нет. — Но символ моей правды погребен в руинах моего некогда великого храма, оскверненного ныне мирской тьмой заполонившего его.

— Некромант… — тихо прошептал, но видимо недостаточно тихо, ведь лицо принцессы даэдры тут же исказилось, сморщилось в неприветливой гримасе, как бывает от острого неприятного запаха, а в небесно-голубых глазах прорезалась искорка гневной ярости.

— Некромант Малкоран, — даэра благосклонно мне кивнула, подтверждая мои же слова, — он оскверняет мой храм своим нечестивым колдовством, принуждая потерянные души раздора служить себе. Хуже того, — лицо даэдра искривилось от настоящего, чистого гнева, — силу для своих преступлений он черпает из моего источника.

Меридия была на грани бури, как готовящийся извергнуться вулкан, вот только вместо пепла и магмы наружу грозилась вырваться её ярость. И было сложно сказать, что опаснее стихийное бедствие или же гневная ярость даэдрической принцессы. Очень часто это были лишь синонимы.

Но секундой после её глаза наполнились триумфом, они ещё глубже впились в меня.

— Ты, — она указала пальцем на меня, её голос был властен и величествен в этот миг, наполнен силой и славой. — Тебя я избрала быть моим предвестником! — Факт, который невозможно было оспорить даже самой судьбе. — Ты войдешь в храм, получишь артефакт и уничтожишь осквернителя.

Выбора мне не давали, впрочем, выбора у меня не было с самого начала, как ещё в Вайтране моя рука коснулась кристаллической сферы, как будто связь с принцессой даэдра могла закончится чем-то другим.

— Я сделаю это, — смотря ей в глаза, тихо, но твердо дал своё согласие, от чего глаза женщины удовлетворенно засияли.

— Конечно. — Покровительственно с абсолютным превосходством, как малому ребенку произнесла она. — Я ведь приказала тебе! — даже тени сомнений в отказе не было в её разуме, смертный не мог отказать ей. — Теперь ступай, нужно вернуть артефакт и уничтожить Малкорана.

После её слов я ощутил, как моё тело тяжелеет, будто его что-то тянет вниз сквозь толщу воды, перед глазами всё размылось, а после и вовсе растворилось в знакомом чистом белом сиянии. В себя я пришел стоя перед статуей и смотря на парящую и сверкающую светом, между руками той, сферу.

А в разуме звучали последние напутствующие слова Меридии:

— Малкоран заставил ворота закрыться. Но это мой храм, и он повинуется моей воле. Я пошлю луч света. Проведи этот свет сквозь храм — и его двери отворятся, — последнее, что услышал от неё, прежде чем остаться с самим собой наедине в собственной голове.

Тяжело вздохнув и бросив последний взгляд на сферу, я развернулся на сто восемьдесят градусов и пошёл спускаться по лестнице вниз от статуи. Ещё в середине спуска заметил, как высокий норд замерев на месте ошеломленным глазами с открытым ртом смотрел то на меня, то на статую за моей спиной.

— Пошли, у нас есть некромант, чтобы убить, — я не стал подходить к вору и приводить его в чувства, а сразу направился по склону ниже, где среди завалов камней и кусков стен видел уцелевшие двери ведущие внутрь древнего сооружения.

Прежде чем войти в храм я проверил при мне ли все зелья, удобно ли выхватывать из ножен оружие, не мешает или болтается любая часть моей оснастки, которая пускай и была полным дерьмом, тем не менее она была полным дерьмом способным спасти мне жизнь. Лишь после полного осмотра мною было принято решение войти в древнее строение.

За моей спиной молча шёл Бриньольф, а вот носитель булавы остался с лошадьми снаружи, Меридия не давала мне новых указаний на счёт присвоенного чужого артефакта, но банальный здравый смыл и логика говорили, что тащить артефакт покровителя некромантов в недозиккурат одинокого некроманта очень плохая идея. Всё это время Меридия справлялась с блокировкой Молаг Бала от подсматриваний и попыток взять бразды правления над очередным носителем его оружия, так что причин не доверять тому, что так будет и дальше не было. К тому же сейчас преимущество ещё больше перевалило на сторону женской даэдра, ведь раньше приходилось бороться с Молагом в его же святилище, пускай даже осквернённого до нас жрецом Боэтии, а после перейдя на более-менее равные условия во время путешествия через земли Предела. То вот сейчас, у ворот храма Меридии все карты были в руках ненавистницы нежити. Это не просто место рядом с алтарём, не просто очередное небольшое святилище, это полноценный храмовый комплекс, что на тысячи квадратных метров ширился в стороны и вглубь горного склона. Это было главное место силы Меридии в этой части мира, прародителю вампиров потребовалась помощь небольшой армии, чтобы просто уровнять положение дел.

А потому безвольная марионетка осталась стоять подобно оловянному солдатику у первых ступеней лестницы к белой каменной статуе. Его очередь придёт сразу после Малкорана, а в том, что я справлюсь с этим магом балующимся запрещёнными во всём Тамриэле аспектами магии не было сомнений. Или я старался, как можно меньше думать о всех тех шансах, когда всё может пойти совсем не так, как бы мне хотелось, и наоборот побольше забить голову образами успеха, своего триумфа… Ладно, мандраж был, но я успешно убеждал себя, что под присмотром бывшей магне-джи смогу одолеть некроманта. У меня всё же был план, не с голой жопой же суюсь в пасть льва.

— Держись в стороне от меня, — во второй раз повторил в слух как-то сказанный до этого совет вору, — твоей задачей будет украсть один единственный меч, не пропустишь какой, обещаю… надеюсь ты не облажаешься иначе нам вполне вероятно может прийти конец.

— Я очень надеюсь, что подобного риска заданий у тебя для меня больше не будет, — мужчина мрачно сплюнул себе под ноги, уж очень он не хотел лезть в руины полные неизвестной нежити по указки никак не касающейся его принцессы обливиона. — Плохое у меня предчувствие. Зря я согласился на твою сделку.

— Зря не зря, какая уже нахер разница, — я пожал плечами и развернувшись всмотрелся в прикрытые капюшоном глаза моего спутника. — Ноктюрнал во второй раз скрепила всё ту же клятву, тебе некуда бежать с тонущего корабля, попытаешься убить меня, чтобы сбежать и то, что происходит с твоей гильдией покажется лично тебе настоящим раем, — с моих слов могло показаться, что владычице воронов не всё равно на одного конкретного смертного, но на деле готов поставить свою голову, ей больше, чем абсолютно плевать, вот на что ей не плевать, так это на пренебрежением своим именем. Ни один смертный не смеет нарушать клятву заверенную любым из даэдра, это почти как плевок им в лицо, и никто не любит, когда на них плюют, особенно когда плевок исходит от жалких отбросов и расходного материала, коими были все жители Нирна по мнению бессмертных и вечных детей Падомая. Их собственная гордыня не позволит отпустить без наказания наглого смертного.

В общем, никто не пытается трахнуть даэдра без помощи любого другого даэдра соразмерной силы или очень хитрого плана и Древнего Свитка в руках. И у рыжего норда не было за спиной ни одного другого принца или принцессы Обливиона, чтобы позволить себе наплевать на Ноктюрнал.

— Скорее бы наши пути разошлись, парень, ты мне совсем перестал нравится, — пожал плечами вор и огляделся вокруг.

— Уже сегодня вечером сможешь свалить от меня на все четыре стороны, если не лажанешь свою часть плана. С тебя останется всего два очень больших одолжения и три небольших кражи, — что мне должен Бриньольф и как он мне будет возвращать долг за мою информацию мы договорились ещё на первых порах каждой из двух сделок.

Было не сложно, мне нужно было три небольших предмета из чужих карманов и тайников за информацию, предоставленную вору в Рифтене. Совсем простые кражи для вора его уровня, разве что ворожея изгоев может доставить ему проблем, но ни лесоруб их Морфала, ни бандит из Фолкрита не были чем-то особенным, кем-то кого он не смог бы обвести вокруг пальца и забрать их имущество для меня. А чтобы повысить его шансы на успех выше небес я для этого поделился с ним информацией о том, как лучше всего подступится к каждой цели ограблений.

А вот за то, что я поведал ему в Маркарте с него была стребована действительно большая, но соответствующая даваемой информации цена. Всего-то нужно было достать для меня меч Сияние Рассвета из старого храма Меридии. Естественно, о некроманте я умолчал, но упомянул нежить. Для него стало неприятным сюрпризом появившиеся из ниоткуда даэдрическая принцесса и не самый добрый маг в сердце её храма, что использовал меч, как источник сил для своего мерзкого колдовства. Впрочем, мне нужно было, чтобы он просто забрал меч у некроманта, лишил его источника сил, чтобы я мог убить его, и в этом он получит всю необходимую помощь. Так что, отбросив всю шелуху он мне нужен был, как помощник на битву с боссом подземелья, чтобы лишить того источника бесконечной магии, а кража меча была лишь предлогом. Но этого Бриньольф не знал, а я не спешил его просвещать, иногда очень полезно, когда исполнители не знают настоящих причин и целей действий и запросов нанимателя.

Принести Скелетный Ключ Ноктюрнал на парочку недель, а может даже куда меньший срок, смотря насколько быстро я смогу использовать его ради своего “очень хитрого плана”, что был придуман ещё в далёком Мзулфте. Ссориться с госпожой теней мне совсем не хотелось, лишь во благо себе использовать один из её артефактов, всё равно она весьма наплевательски относилась к тому, кто ими владеет и что ими делает пока это не противоречило её интересам. Ключ открывал не только материальные двери, да и не только “двери”, он был отмычкой от всего, что было “спрятано” или “закрыто”.

Третьей же действительно крупной уступкой, что сумел выбить из Бриньольфа была кража двух фалмерских глаз, обломись Мерсер, мне они нужнее. И нет, я не думал их продавать, чтобы резко взлететь в объёмах личного богатства до уровня скайримского ярла или сиродильского графа. Хотя продать их всегда успеется, но сперва нужно было узнать, работоспособна ли одна из моих идей, что возникли у меня ещё в прошлом мире. У меня на этих два огромных алмаза были совсем иные планы, куда более масштабные, чем простая продажа ради гор золота.

— Поскорее бы, — сухо заметил Брин.

Оставив его ремарку без ответа, я положил обе руки на створки небольшой железной двери, это явно был не главный вход в комплекс, но мне было как-то всё равно на это. Не знаю, как закрывали главный вход в прошлом, когда этот храм кипел от жизни благодаря постоянному потоку почитателей блудной дочери Магнуса, но открыть даже попавшиеся мне двери оказалось неожиданно сложно, пришлось навалится всем телом, уперевшись ногами в землю и что есть сил толкать вперёд заржавевшие в петлях от времени стальные створки.

С пронзительным скрежетом и стоном металл открылся ровно настолько, чтобы можно было боком протиснуться не сильно крупному мужчине. Для меня было как раз достаточно места, а вот крупному норду придётся втянуть живот, так как дальше метал дверей не поддавался и открываться отказался наотрез.

С неба светило яркое солнце, огромная дыра в Обливионе прямиком в Этериус посылала энергию аэдрического плана нам на голову в виде лучей теплого света, а вот дальше за дверью царила девственная тьма, тьма в которую нам нужно было войти и выйти победителями всех её обитателей.

Но ни я ни Брин не вошли в образовавшийся проход, первым кто нарушил покой заброшенных руин стал огненный атронах возникший, как огненный факел посреди бескрайней темнейшей ночи. Свет от его огня тут же осветил проход, в котором тот оказался, а также его обитателей, что устрашающе затрещали своими костяными челюстями в сторону низшего даэдра.

Прозвучал взрыв, но к моему глубочайшему шоку, костяные ублюдки, что будто поглощали любой свет, сливаясь с царящей внутри тьмой, выстояли, а не рассыпались жалким прахом. Спустя секунду прозвучал второй взрыв огня и клацание костей стихло.

— Кажется… образовались небольшие трудности, — медленно произнёс, переваривая увиденную картину и делая из неё соответствующие выводы.

И сказать “небольшие трудности” не сказать ничего, мои атронахи плавили железные и стальные доспехи, за пару атак уничтожали сверхизвестных своей живучестью и регенерацией троллей. А тут парочка жалких скелетов, пускай необычной черной раскраски упали только со второй атаки…

Если такова нежить в самом начале, то что же за неубиваемая мерзость спрятана в глубине храма, подле некроманта, как его личная гвардия.

Возможно… просто самую малость… только на секунду я переоценил свои шансы.

— Ха! — С тяжелым дыханием, глубоко и часто вздымающейся грудью уклонился от удара подобравшейся ко мне странной нежити, что в очередной раз проскочила мимо атронаха и решила укоротить меня на голову.

Черные скелеты с клубами дыма того же цвета вместо ног уж очень любили рваться ко мне несмотря на то, что мой призыв уничтожал большинство из них, а я по сравнению с ним был ответственен едва за пятую часть упавших созданий некроманта. Увы, на этом их скудный ум заканчивался, возможно они могли правильно расставить приоритеты целей, но вот реализовать свои покушения на меня им ни разу не удалось, к счастью для меня.

Основными проблемами для меня служили их численность, скорость и сила, а вот отсутствие креативности и полноценного человеческого ума наоборот были теми плюсами, что позволяли мне побеждать превосходящего в численности противника. Их пути атаки и сами атаки были столь предсказуемо очевидными, что сделал один скелет, то несомненно попытается повторить второй, а за ним третий, четвертый и так до бесконечности.

Именно благодаря предсказуемости в, казалось бы, безвыходном сражении с едва ли не армией, побеждал-таки именно я, а не жуткие твари. Тем не менее, на мне уже начала сказываться усталость, не было ничего легкого в том, чтобы уклонятся от меча, топора или молота очередной нежити, что с нечеловеческой силой и скоростью орудовала ими. А каждый удар был для меня смертельно опасен, даже железная кожа не была панацеей, их свирепость и мощь заключенная в жалких на вид костях поражала, было достаточно одного удара, чтобы сталь в их руках пустила мне кровь.

Ещё в самом начале мне не повезло подставиться под меч выскочившего из неприметной ниши скелета, приняв его удар на покрытую защитным заклинанием руку и каково же было моё удивление, когда вместо привычного снопа искр и отскока в сторону, оружие в его руках застряло в моей плоти на пути к кости. Было больно и страшно от неожиданного ранения, но это было полезно, хорошо, что моя не неуязвимость для оружия в руках созданий некроманта всплыла на поверхность в самых первых комнатах огромного храма, а не позже, когда я вошёл в более обширные и куда более заполненные нежитью помещения.

— Выкуси! — Я не был беззащитной грушей для битья, у меня в руках была подобранная в этих же руинах стальная булава, вместо найденного ещё в Маркарте железного меча, и я не боялся пустить её в ход. Размашистый удар послал кусок стали на конце деревянной палки ровно в незащищенную, пылающую алыми огнями на месте глаз черепушку. С обожаемым ныне мной звуком ломаемой кости навершие булавы встретилось с лицом злобной твари, ломая то в труху. Но даже несмотря на отсутствие челюсти и половины черепа, оставшийся злобный алый огонёк в левом глазе не думал тухнуть, вместо того чтобы упасть на землю грудой костей и неприятной черной жижи, обладатель пугающего взора пустил своё оружие к бреши в моей позиции. Вот только… — “Гром”! — из посоха в левой руке в грудь скелета прилетела толстая молния, разрывая того на множество отдельных костей и отбрасывая в противоположную стену через почти ползала.

Впереди огненный элементаль сжигал двух напавших на него скелетов, а слева за мгновение до меня с ещё двумя противниками покончил Бриньольф. Это была уже тринадцатая комната, которую пришлось зачистить по пути к сердцу храма, а мы не продвинулись и на четверть нужного пути.

“Выматывающее” только так я мог охарактеризовать борьбу в стенах некогда великого храма Меридии.

Взгляд, сам собой поднялся вверх, где сквозь всю комнату проходил толстый как канат сфокусированный луч света, бессильно плавя камень на своём пути, уперевшись в стену, нужно было подставить под луч копию путеводной звезды, чтобы тот изогнулся и последовал дальше сквозь храм. Этот луч был единственным источником света, помимо атронаха и двух факелов, что несли я и Брин, каждый раз при новой драке бросая те на пол. Именно от посланного света Меридией в храме, в помещениях сквозь которые он прошёл было достаточно светло, чтобы ориентироваться человеческим глазом. Тем не менее, почти липнущий к телу черный туман здорово снижал приделы видимости и просто морально давил на разум.

— Справились, — свалившись на пол, там же где и стоял, тяжело дыша, выдавил из себя. Я чертовски устал за прошедшую череду событий.

— С каждым разом их становится больше, и они будто умнеют, — пожаловался со стороны норд, задумчиво глядя на две груды костей у своих ног. — Если так будет продолжаться, боюсь, у нас мало шансов достичь некроманта с мечом.

— Не думаю, — я был не согласен с Бриньольфом. — Скольких мы уже истребили, три десятка, пять, семь? А сколько почерневших трупов мы видели? На пару десятков больше? Тут не может быть бесконечного количества трупов, а значит и материала для новых тварей у некроманта ограниченный запас. Эти странные скелеты не берутся из ниоткуда.

— Если только некромант не идиот, то он соберёт оставшуюся нежить в единый кулак и этим кулаком разобьет наши лица. При условии, конечно, что ты прав и его запас марионеток подходит к концу, а не хранит дальше в руинах ещё пару сотен таких уродцев, — носок его левой ноги ударился в грудную клетку поверженного Брином скелета.

— Будем надеяться, что некромант не настолько умный, — криво улыбнулся я.

На самом деле в этом была огромная опасность. Десяток теней в одной комнате? Это очень опасно. Аналогичный десяток, но с поддержкой одного единственного мага? Что же, это смертный приговор, если нас застанут врасплох или же после очередного сражения, когда мы уставшие и пытаемся прийти в себя. До этого мы старались как можно чаще делить нападающих на пары и одиночек, группу из пяти скелетов на две двойки и одного, группу из трёх на три одиночки. Так было проще убить их, и безопаснее, но даже так мы тратили много сил, чтобы убивать этих черных уродцев.

— Тссс! Тихо! — внезапно воскликнул Бриньольф, я тут же заткнулся, а вор, замерев на месте и сосредоточился на своём слухе, я сделал то же. И чем дольше вслушивался в ему одному слышимые звуки, тем больше бледнело его лицо. — Нахер валим отсюда! — рявкнул приказ вор и не дожидаясь меня побежал на выход из зала, где мы уничтожили последнюю группу из семи скелетов.

— Что? — сперва я опешил от его действий, успев только заметить, как спина вора выбегает во вход, которым мы сюда пришли и он заворачивает за угол. Но стоило ему скрыться с моих глаз, как я понял причину его побега или стратегического отступления, дальше, впереди в необследованной нами территории храма, в коридоре ведущем из зала послышалось клацанье десятка челюстей и топот костяных ног по каменному полу. Вот только дело было в том, что звуки шагов в этот раз были громче, тяжелее, отчётливее, чем у любой иной группы скелетов, что мы успели уничтожить. — Ебаный вор, — моё лицо искривила гримаса злости от понимания, что он только что попытался меня кинуть и успешно это сделал.

Я тут же подорвался на ноги и рванул за ним, вот только не успел я добежать, до поворота за которым скрылся секунд двадцать назад скрылся мой видимо уже бывший компаньон, как перед моим лицом просвистела деревянная стрела, ударившись о камень стены, не в мой висок.

Моё тело замерло, как статуя, а после тут же рухнуло на пол, и покатилось по полу и с запозданием в один миг там, где был я выткнулось ещё пяток стрел. Лишь когда я закатился за угол коридора, прислонившись к стене, стук стрел стих. Вот только прозвучало кое-что в разы хуже, треск горящих поленьев, именно с таким звуком исчезал атронах из мундуса, когда ему наносили слишком много повреждений тем самым “убивая” его. Это могло значить только одно…

Осторожно показав один глаз из-за угла, мои худшие опасения подтвердились — атронах был изгнан. Там, где должен был парить огненный дух возвышалась массивная скелетная тень, что легко удерживала в одной руке двуручный меч. Больше, сильнее, намного опасней. Именно эти четыре слова пришли мне на ум, стоило увидеть почти двухметровую в росте и метровую в ширине плеч мерзость некромантии. Даже огонь в глазницах твари был ярче, интенсивней и больше.

Худшее из всего? Этих тварей было много. Больше десятка. И все они своими жуткими пылающими взорами смотрели в одну единственную точку — в выглядывающего из-за угла меня.

Вот убийца атронаха встряхнул огромным мечом в своей руке, будто это была легкая веточка, и сделал шаг ко мне, в тот же миг один их теней-лучников вновь натянул тетиву своего лука, наконечник на стреле которого смотрел точно мне в глазницу.

В миг после этого, стрела полетела в меня, а за ней, уступая всего на пару шагов ко мне кинулся убийца моего призыва.

Тело отскочило от стены, как мячик для пинг-понга, солоноватый металлический привкус заполнил весь рот, по уголкам губ медленно стекали алые струйки горячей крови, ребра держались на честном слове, а ноги ниже колен совсем не ощущались после одного их предыдущих падений на спину. Черная огромная тень будто задалась целью сыграть со мной в самый напряженный бейсбольный матч в своей “не жизни” используя меня как мяч, а свой меч как биту.

— Кха! — упасть лицом на пол не позволила вовремя выставленная впереди головы рука, но вот оросить покрытую пылью кладку толстой плитки своей кровью мне ничего не помешало.

Мерзкий перещёлк костяных челюстей в паре метров от меня напомнил о надвигающейся на развалившегося на полу меня угрозе. Вставать так не хотелось. Избитое и израненное тело протестовало против любой попытки подняться обратно на ноги. Железная кожа не спасала от могучих ударов нежити, так как она проделывала с атаками обычных людей, там, где меч в руках человека беспомощно отскакивал от моего тела или же высекал сноп искр, удары нежити были подобно таранным ударам грузовика. Впервые пропустив удар едва не лишился руки по ключицу, меч застрял во мне посреди удара, лишь вовремя применённое заклинание быстрого лечения закрыло совсем свежую рану и кое-как срастило кость и мышцы. Вот только даже удачно принятый на блок удар большого меча в руках черной тени был не менее опасен, кости трещали и ломались под могучими ударами, лишь благодаря всё тому же заклинанию магии восстановления мне до сих пор счастливилось не сложить голову.

Я так долго дрался с ними в одиночку. Так сильно устал.

Не знаю, где в это время был Бриньольф, не думаю, что он специально оставил меня позади, не тот у него склад характера, он меня не любит, но не ненавидит, тут скорее моя вина, что не успел сразу же побежать за ним. Вот только вызванный мною обвал при одной из стычек с нежитью уже не позволит мне узнать ответ на этот вопрос.

— Какой же ты мерзкий ублюдок, — усмехнулся окровавленными зубами, смотря исподлобья на приближающийся ко мне скелет.

Оружия теперь у меня не было, прошлый удар нежити перерубил его к чертям, что не удивительно, может навершие и было из металла, но вот ручка из дерева, при том не самого лучшего качества. Эта нежить была сильна. Действительно сильна. Большие, сильные, быстрее и зловещие. Как показатель их опасности можно привести пример, они жили под атаками моего атронаха достаточно долго, чтобы три из пяти таких скелетов подобравшись к огненному элементалю на расстояние поражение мечом изрубили его в клочья.

Спасало только одно, их большие размеры и относительная глупость по сравнению с человеком. Они не всегда могли с первого раза пролезть в узкую щель между деревяными столбами каких-то непонятных мне сооружений, а также заторможенно реагировали на неожиданные действия с моей стороны. Но они приспосабливались. Я мог их назвать глупыми, вот только по сравнению с обычными тупыми скелетами эти обладали интеллектом примерно на уровне десяти-одиннадцатилетнего ребёнка. Трижды на один и тот же трюк они не попадались.

Было интересно как они действовали, когда их было пятеро, до того, как я сократил их количество до трёх. У них было два воина с большими мечами, два с мечом и щитом и один лучник. Впереди всегда была нежить со щитами, но они редко атаковали, больше защищая своих собратьев от моей магии, пока я, убегая, пытался попасть по ним с её помощью. Но стоило появится шансу нанести удар, как защитники тут же менялись местами с носителями больших мечей и те делали пару ударов, после чего прятались обратно. Лучник же постоянно пытался занять позицию подальше от меня, но при этом в пределах прямой видимости со мной и на более высокой позиции.

Кардинальные перемены наступили, когда я призвал атронаха рядом с лучником и приказал ему тут же взорваться самим сильным взрывом, на который тот был способен. Огонь в закрытых помещениях плохая вещь, взрыв в закрытом помещении глубоко в руинах древнего храма… Мне повезло, что каменный потолок обрушился не на меня, а на нежить-лучника. Впрочем, это не помешало мне вновь призвать атронаха в спинах уже четверки мечников и ещё раз подорвать его.

Тогда же мой резерв магии показал, что он подходит к опасной границе в треть от оставшейся, но окрылённый удачей, выведя двух скелетов из строя, я уже потирал руки, как расправлюсь с ними очередным атронахом-смертником, меня должно было хватить как раз на ещё два призыва подряд.

Но, как и было сказано, в их поведении произошли кардинальные перемены, в миг, как только возник первый огненный всполох, ещё даже не успевший пробыть в Нирне и пары секунд элементаль был зарублен тремя мечами одновременно. Нежить стала очень, агрессивной, обладатели двуручников больше не прятались за спинами своих собратьев, а давали меня всеми своими силами.

— Аааа, нет, твой дружок ещё более мерзкий, — я не смог поднять себя, не то, чтобы я сдался, но в одиночку против пяти супер-скелетов я продержался и так слишком долго. Мне бы полминуты передышки, чтобы выпить зелье лечение и восстановление магии. Но видимо эта нежить не знает, что между очередным раундом избиения мешка с мясом, которым я себя сейчас ощущаю, должен быть небольшой зазор.

Черные твари бесшумно левитировали над полом, совсем не касаясь черным маревом за место ног ни пылинки на старой кладке, лишь злобно щелкали своими челюстями. Не знаю, то ли они своими скудными мозгами понимали, что я уже никуда не денусь, то ли некромант, создавший их решил спомощью своей магии посмотреть расправу надо мной лично и теперь смаковал каждый лишний миг, оттягивая неизбежное ради своего социопатического удовольствия. Но вот три плода мерзкой некромантии подходили ко мне с обманчивой медлительность из разных сторон.

Три оставшихся скелета полукругом остановились в жалких двух шагах от меня.

— Ну и что дальше, ублюдки? — хотелось плюнуть на их голые черепушки, да вот беда, шея не могла задрать голову под столь неестественным углом, а потому плюнул лишь в их бесплотные призрачные хвосты вместо ног.

Самый крупный из них возвел меч над мой головой, высоко подняв его двумя руками, таким ударом мне не то что голову отрубит, меня надвое повдоль располовинит не смотря на всё ещё действующее заклинание железной кожи. Вот только зря эта тупая нежить делала всё столь медленно и пафосно.

— Хех, тупые ублюдки, — на лицо выползла торжественная победная ухмылка.

Магия опасна, скажет любой норд, магия опасна, скажет любой маг, магия опасно, не оспорю и я. Я не экспериментировал с магией дальше банальных фокусов, а что-то более-менее творческое, но на базовом уровне, с сырой магией делал только под присмотром моего самого первого и единственного учителя ещё в Фолкрите. Ведь магия опасна, это не просто банальная фраза, маг легко может убить себя, просто попытавшись использовать магию поддавшись эмоциям слишком сильно или не того спектра, или по невнимательности, или из-за отсутствия контроля. Потому были созданы строгие правила и меры безопасности, чтобы не навредить себе и другим. Разграничение на школы, четкие инструкции, присмотр наставников, всё это помогало обезопасить неофита от опасностей магии.

Вот только магия это не только правила и строгие рамки, совсем нет, наоборот, магия — это отсутствие любых рамок и полёт творческой фантазии только хватило бы воли и контроля над своенравной энергией этериуса. И эмоции являются очень важной составляющей магии: боль, ярость, гнев, ненависть прекрасно подстегивали мага делать то, что он никогда бы не смог, они способны повысить потолок даже новичка на краткий миг к уровню полноценного мага. Но также сострадание, любови, забота имеют своё значение. Нельзя сказать, что одни лучше других, они просто ситуативные, каждая эмоция полезная в своём случае.

Особую роль эмоции играют в двух школах: Иллюзиях и Колдовстве. Увы, я не владел ни одним заклинанием школы Иллюзий, даже не знал наверняка основные принципы этого направления. В отличии от Колдовства. Меня успели познакомить с азами магии призыва, да и в Вайтране после прибытия из Чистых родников я сумел заглянуть в книгу для чайников, подчерпнув немало. Но вот на эксперименты не решался. Опасно. Боялся.

Как-то раз одна очень одаренная в призывах даэдра колдунья в приступе гнева и ярости сумела вызвать самого Дагона. Не потому, что сама была сильна, хотя никто не скажет, что она была слабой, нет, не личной магической силой она это сделала, а яркостью и чистотой собственной гнева и ярости. Её эмоции открыли дверь для одного из самых могущественных даэдра Обливина, одними эмоциями она проделала то, что многочисленные культы пытаются сделать, потратив десятки лет на подготовку.

Морнлхолд помнит эту потрясающую смесь таланта и эмоций разгневанной женщины, он помнит вторжение в свои стены армий Лорда Разрушения и то, как он лично вошёл в Нирн своей тяжелой поступью.

Эмоции были важны, эмоции были сильны… даже слишком сильны.

Прикрыв глаза, я впервые решил сделать со своей магией нечто, что меня предупреждали никогда не делать, тем более делать в одиночку — зов моей воли, наполненный моим гневом, моим страхом, моим желанием уничтожить жалкую нежить, возвышающуюся надо мной, и моей волей прозвучал в водах Обливиона.

И мне ответили…

Взрыв огня поглотив весь зал, нежить и я стали сухими веточками посреди адского пламени лесного пожара.

Волна огня и опережающего его жара заполнила немаленькую комнату в, как минимум, сто квадратных метров, и пускай огонь расширялся не объёмной сферой, а широким конусом снизу вверху, но досталось всем. Черные кости жутких скелетов вспыхнули, как спички, ровно, как и одежда на мне в считанные секунды пламя стало единой доминирующей силой в помещении, не щадя никого. Тем не менее степень вреда к каждому конкретному объекту была разная, если всё что было выше метра над землёй было поглощено жадными языками рыжего пламени, то вот всё что было ниже этого метра отделалось простым испугом.

Спина перестала болеть почти сразу, как вспыхнуло пламя, если первая волна жара и огня причинили жуткую боль, то дальше пропали любые ощущения, всё что могло болеть попросту сгорело. Нервы, отвечающие за боль, были уничтожены и не осталось ничего, ни боли, ни давления ткани на обгорелую спину. Кожа опухла множеством волдырей и полопалась, выпуская наружу теплую прозрачную жидкость. Можно сказать я был за секунды наполовину сварен.

Удалось сохранить дыхательные пути в целостности и не позволить глазам лопнуть от жары, задержав дыхание и спрятав голову в руках, поближе к полу, волна раскаленного воздуха обошла меня стороной, а запаса, заранее набранного в легкие воздуха хватило как раз, чтобы подождать, пока можно будет безопасно вдохнуть. Кислородного голодания можно было не бояться, пускай взрыв при вызове даэдра из Обливиона сжег почти весь кислород в комнате, тем не менее она быстро заполнилась пригодным для дыхания воздухом из соседних помещений.

Сгоревшая же до третей степени ожога спина и руки были сущей мелочью, особенно в сравнении с тем, что произошло с пытавшимися секунду назад убить меня скелетами. Их верхние части испарились под действием беспощадной стихии, а оставшиеся части их тел упали на пол, продолжая тлеть, красные от жара кости напоминали недогоревшие угли. Оружие же в их руках раскалилось до яркого оранжевого сияния, грозясь вот-вот потерять твёрдую форму и потечь словно масло под лучами жаркого летнего солнца.

— Сила… Кин… омоет моё тело, — столь слабое заклинание вряд ли поможет мне тут же встать на ноги, но по крайней мере снизит опасность ожогов и закроет мелкие трещины в коже.

Последние остатки магии ушли, чтобы не дать моему и так херовому положению превратиться в фатальное.

— Аааррргх, — стиснув зубы с силой застучал раненой рукой по участку раскаленного пола. — Грха! Гах!

Применив быстрое лечение на себя, я тем самым восстановил часть уничтоженных нервных окончаний и теперь мог насладиться прекрасными ощущениями, так, наверное, чувствовали себя ужи на сковороде. Но успев привыкнуть к боли, научился подавлять её, превозмогать её, сперва нужно было подняться и уползти в другую комнату, что не напоминала духовку,

Встал я не с первой попытки, но найденное в чудом уцелевшем мешочке на поясе под животом зелье лечения помогло с этой задачей. Поднявшись на ноги тут же скинув с себя горящее по краям одеяние, а также избавился от сгоревших доспехов, хотя они и раньше были весьма дерьмовой защитой и доспехами назвать этот мусор было очень сильной лестью, а уж сейчас.

В итоге на мне остались почерневшие кожаные сапоги, штаны со сожженной левой штаниной и всё. Всё остальное пришлось в темпе снимать с себя, так как вещи продолжали медленно гореть, будучи на мне, а это то ещё удовольствие, ниже среднего.

Пробежав по горячему полу, так ловко и быстро как мог, я оказался в соседнем коридоре, что не был затронут буйством моего призыва, который исчез за секунды до того, как я осмелился открыть глаза. Чтобы я не призвал на волне эмоций за почти последние крохи магии, но я был очень благодарен этому существу, оно не только спасло мне жизнь, но и легко уничтожило нежить, что оказалась для меня непреодолимым смертельным препятствием.

— Сука, — упав наиболее не пострадавшим левым боком на холодный камень стены прохода, с адреналиновой дрожью в голосе выдохнул я, — опять прошёлся по грани, — хотелось безумно захохотать, но я сдержал этот истеричный порыв.

Мне не нравилось то, сколь много раз за последний месяц я почти ступил на другую сторону грани, мне очень не нравилась эта тенденция. Но вот только здесь мало что зависело от меня. Да, можно сказать: “Но ты сам же полез в эту кроличью нору!”, вот только у меня изначально был выбор между норой кролика и пещерой полной медведей, не более чем иллюзий выбора и контроля.

Лорды даэдра плевать хотели на смертных и их желания, если они что-то хотят от смертного, то так или иначе они получат желанное. И идти против богов… Возможно, если бы не было шанса на выживание, я бы плюнул им в лица, но пока есть мизерная вероятность, что я буду жить, то стиснув зубы буду делать, то что от меня хотят.

— Если впереди есть ещё хоть парочка таких же, то мне конец, — в слух признал неутешительную мысль, откупорив зубами пробку на пузырьке с полупрозрачной синеватой жидкостью, тут же осушил тот до последней капли. Поднявшаяся тошнота от упадка магии незамедлительно начала отступать, стоило зелью начать свою работу, пополняя количество магии в теле, тем самым возвращая мне привычную бодрость ума и духа.

Спустя десяток минут понял, что способен применить ещё одно заклинание лечение, тут же это сделал, терпеть боль от ожогов было невыносимо и мне хотелось как можно быстрее избавиться от неё. Золотое сияние окутало моё полуголое измученное тело, по спине пробежал приятный холодок, а трещины кожи на руках почти полностью затянулись, оставив лишь сеть мелких розовых шрамиков. Глядя на собственные руки, было страшно представить, что твориться со спиной, на которую пришёлся основной удар огненного взрыва. Если уж мои конечности представляют собой тонкую роспись переплетения обширной розовой паутины, то что же на спине?

— Хех, вот и первые шрамы, которые зельями уже не исправить, — невесело выдохнул я, глядя на дрожащие руки сверху. Не думаю, что и в храмах Кинарет смогут убрать их, а если и смогут, то цена будет кусаться. — Теперь придётся ходить в перчатках, — на самом деле это было мелочью, плевать я хотел на собственные шрамы, главное, что пальцы сохранили прежнюю чувствительность, всё остальное побоку.

Увы, зелий на восполнение запаса магии у меня не было несмотря на то, что применял я их очень редко и в действительно нужных случаях, как сейчас, впрочем, их изначально было всего три пузырька, а в Драконьем Мосту докупил ещё два на последние деньги и все уже были использованы. Иначе как бы ещё я смог поддерживать постоянное присутствие огненного атронаха на поле боя в руинах против в десятки раз превосходящего численностью врага.

Вот потому-то мне конец, если встречу столь сильных умертвий ещё раз. В запасе осталось всего два зелья, одно от не глубоких ран и не сильных ожогов, а второе придаст бодрости на следующий час. И если первое я могу приберечь на случай неприятностей, которые сумею пережить, то вот второе нужно будут выпить, как только зелье магии прекратит свой эффект.

Вопрос о том, идти или не идти дальше в глубь заброшенного храма Меридии даже не стоял, ещё при первых стычках с отрядом могущественной нежити произошел завал моими стараниями, отрезавший мой единственный путь назад. Так что идти я мог только вперёд.

Спустя полчаса, когда приток магии ощутимо ослаб, я понял, что нужно выдвигаться дальше, нечего делать в холодных руинах. За это время я успел не только восстановить запас магических сил, но и обыскать пропущенные помещения при игре “кошки-мышки” со скелетами. Ничего кроме несвежих трупов, что были покрыты странной черной слизью и источали черные миазмы я не нашёл. Разве что в одной из комнат были скинуты окровавленные одежды и поврежденные части доспехов Имперского легиона и Братьев Бури.

Как известно нищие не выбирают, а потому не выбирал и я, подавив брезгливость, лишь с помощью менее окровавленных одежд оттер от пятен крови, как мог, выбранные мною части доспехов, что можно было использовать мне. Я был одет в странную смесь из форм двух противоборствующих фракций и теперь имел вид обыкновенного мародера: имперский шлем, кираса от Братьев Бури, по перчатке от тех и тех, и вновь имперские сапоги. Оружия мною найдено не было, а мой посох был разрублен пополам одним из скелетов, после чего сожжен пламенем моего последнего призыва.

Посоха сейчас мне было жаль больше всего, он очень сильно облегчал мне бой с тварями некроманта, повышая мою боевую мощь более, чем в два раза.

Но ни одно сожаление не вернёт мне потерянного, ни одно сожаление не изменит существующие факты. Именно с осознанием этой простой истины мой путь продолжился дальше, в глубь захваченного некромантом комплекса.

Спустя полчаса неспешного продвижения я был обеспокоен, причина беспокойства крылась в одной любопытной детале, мне по пути не встретился ни один скелет, ни единого трупа, помещения, коридоры и залы, которые я проходил были абсолютно пусты.

В пыли же на полу было очень мало следов, что здесь вообще кто-то или что-то было.

Именно этот факт необъяснимого отсутствия любых противников на моём пути заставило замедлить темп шага, больше осматриваться по сторонам, замирать на миги, прислушиваясь к звенящей тишине.

Лишь спустя ещё около часа мои руки легли на последнюю толстую металлическую дверь на моём пути, из-за которой слышались причитания хриплого мужского голоса. Медленно и очень осторожно я приоткрыл одну из половин двери, чтобы протиснуться в неё и ни звуком не выдать своё присутсвие.

— Будь проклята Меридия и её бродячие псы, — мужчина в черной робе склонился над старинным каменным столом, на котором лежал труп, во внутренностях которого копался некромант с помощью окровавленных инструментов для бальзамирования. — Мне нужно время! Недостаточно! Почему его всегда недостаточно?! Я не успеваю, скоро они будут здесь, нужно работать быстрее, — некромант яростно выкрикивал своё негодование и горечь, глядя в лицо телу под ним.

Маг был занят созданием очередной нежити, я видел, как он аккуратно, но поспешно вытягивает кости из тела на столе, как он складывает их рядом, как принимается резать плоть, чтобы добраться до очередной кости, которую нужно вынуть из трупа.

Некромант был поглощён двумя действиями: подготовкой к созданию очередного немертвого раба и оскорблениями Меридии. По его словам, было несложно догадаться, что он понял — Меридия уже послала кого-то по его душу и сейчас он спешно создавал личное войско, дабы не дать отобрать ей у него этот храм.

Он был столь сильно сосредоточен на своей магии, что не заметил, как стоящий на пьедестале позади него меч вобрал в себя несколько лучиков света, которые попали на него благодаря Меридии и мне, и теперь этот меч начинал светиться изнутри.

Но надеется на отвлеченность мага было не самым лучшим решением. Раньше, чем позднее, он заметит, что с источником магии для его экспериментов что-то не так. Сложить два и два будет не сложно и тогда я потеряю эффект неожиданности.

Впереди на полу было множество магических ловушек, вся земля была усеяна ими, если бы я не обострил свою осторожность, то вполне мог попасться на одну из рун при попытки подобраться к магу за спину. Казалось будто к магу не подобраться, вот только мне и не нужно было подходить к нему.

Железный топор неосторожно оставленный перед линией защитных рун был всем, что мне могло потребоваться. Осторожно взяв его в руки, взвесив несколько раз, а после замахнувшись, бросил его в спину мага.

Это был несложный бросок. Некромант был всего в пятнадцати метрах впереди, топор весил не более двух килограмм, глаза всегда были достаточно острыми, а моё тело было достаточно сильно, чтобы бросить столь тяжелый предмет вдвое дальше.

При броске я не проронил ни одного звука, две или три секунды брошенное оружие летело в спину некроманта, а после тот даже не понял от чего умер. Лезвие топора вошло не как я метил в основание шеи, а наполовину застряло в его голове, проломив заднюю черепную кость.

Прекрасный бросок.

Тело мага упало словно марионетка с перерезанными нитками в объятия полу выпотрошенного трупа. Секунда, две, три… Добрых пять минут я стоял на месте, а после облегченно выдохнул. Сражение с восставшим из мертвых некромантом в образе своей же мерзкой нежити не будет.

Вот и всё, — на лице была огромная улыбка, пока моё тело сползало вниз по стене, нервное напряжение взяло своё. — Вот и всё! Ахахахахахаха! — истерический смех заполнил мертвую тишину храма Меридии. — Вот и всё, — продолжал твердить себе пока моё тело были крупная дрожь, как при сильной горячке. — Вот и всё…

Глава 13

После небольшого приступа истерики, сбросив копившееся неделями напряжение, я остался наедине с одной единственной проблемой — как мне добраться к Сиянию Рассвета сквозь череду рун-ловушек и просто охранных чар, что испепелят любой живой объект, который попытается пройти вперёд хотя бы шаг.

Броском камушка на руну-мину с безопасного расстояния в два десятка метров не дал абсолютно никакого результата, руна как переливалась тусклым сиянием на полу, так и продолжила это делать. Ни разряд слабых искр, ни поток пламени, на которые я был способен не принесли каких-то иных, отличных от прошлого опыта с камнем результатов. Воистину, убить самого некроманта была разочаровывающе легко, а вот пройти сквозь его орду нежити и магические ловушки было настоящим испытанием.

Впрочем, решение пришло довольно быстро, мой самый первый призыв, волчий дух, пришёл мне здесь на помощь. Конечно, было жалко использовать сильно выручавший меня в прошлом призыв как пушечное мясо, но я успокаивал совесть тем, что он и так уже мертв, да и вообще может никогда и не жил, а просто является неразумным духом и это не одно и то же с издевательствами над животными.

“Ха-ха, сколько людей убил и хоть бы один кошмар приснился после этого, а магический конструкт, имитирующий лесного волка, вдруг жалеть начал. Смешно.”

Процедуру призыва волка и приказа наступить на очередную руну пришлось повторять более десятка раз, пока я не убедился, что проделал тропу сквозь целое поле рун на земле и мог свободно добраться как к даэдрическому артефакту, на которой теперь падал толстый поток солнечного света созданного Меридией, так и к телу некроманта с торчащим из разрубленной черепушки топором. Заняло это не много не мало, а почти два часа, я успел изрядно проголодаться. Да уж, кто-кто, а голод, сука, которой даже смертельная опасность побоку, ты можешь подыхать, но желудок набей едой.

Первым делом, я решил подойти к некроманту. Просто из паранойи проверить, а точно ли тот останется лежать мертвым или же его жуткая злобная черная тень восстанет дабы отомстить убившему его обидчику. Нет, не восстанет. Для полноты проверки прожарил раскроенную железом голову мага несколько минут непрерывным потоком молний из кончиков пальцев, стараясь держать веревки молний как можно более яркими и сильными. Труп не дергался, лишь открытые пустые глаза полопались и вытекли прочь из глазниц, делая лицо бывшего некроманта отвратительно жутким.

— Итак, что тут мы имеем? — наступило самое важное дело — мародерство.

Последняя брезгливость умерла в этом же храме, когда мне пришлось из горы окровавленных вещей подбирать себе как одежду, так и доспехи для встречи с будущими врагами в руинах и битвы с магом, но ни первого, ни второго как оказалось постфактум не встретилось и не произошло. А потому маг был раздет в рекордные строки, а на запятнанный свежей кровью воротник черной робы, даже не обратил особого внимания, лишь отметил в уме, что теплая сырость неприятно щекочет кожу при одевании робы под доспехи. Да, мне пришлось снять с себя каждую деталь облика типичного мародера на месте битвы имперских легионеров и бравых повстанцев на религиозной основе, надеть робу, а после одеть обратно несочетающийся набор брони.

Стоило черному одеянию переливающимся двойным сине-фиолетовыми цветом занять своё место на моём теле, как мгновенно ощутил знакомый прилив магии своей груди, чуть быстрее и интенсивней нежели любое из используемых мною сегодня зелий, но всё же не столь хорошо, как на робе мага убитого под Вайтраном в логове браконьеров. Но даже так, я был очень обрадован и этой обновке, в будущем это очень сильно поможет экономить на зельях регенерации и восполнения магии, всё же чары работали круглосуточно, пока на мне был надет предмет куда они были наложены. И это было не всё, на что была способна эта роба.

Вторым предметом, который я позаимствовал у своего покойного врага был вычурный эльфийский кинжал, лезвие которого было покрыто сетью очень тонких, почти незаметных, если не приглядываться, фиолетовых прожилок. Не нужно быть гением, чтобы понять, что кинжал был зачарован и зачарован таким интересным заклинанием как “захват душ”.

Вот уж удивительно, у некроманта есть оружие для захвата душ других живых существ! Какая неожиданность!

Остроту лезвия на себе проверять не стал, побоялся, а вот на некроманте опробовал, кинжал легко, как масло, разрезал свежую мертвую плоть и даже сумел наполовину перерезать лучевую кость. Очень острый. Приложи я усилие, как для нормального удара и легко бы отрубил руку в локте, не защищенную никоим образом кроме как простой льняной рубахой, но даже кожаный наруч не остановил бы лезвие и глубокая рана была бы обеспечена. Вот и разница, между обычной сталью и чем-то столь экзотичным, как лунная руда и созданное из неё оружие.

На столе возле полуразобранного тела норда, над которым работал некромант до моего прихода и своего убийства, лежал почерневший продолговатый кристалл, он был размером со спелую грушу и хорошо бы поместился в мою ладонь. Вот только брать его в руки я не стал… и не стану никогда без очень веской на то причины.

Дело в том, что исходящая аура от этого камня вызывали прилив физической тошноты и эмоционального отвращения. Чтобы понять, насколько же мне стало не по себе только приблизив руку к черному камню душ с душой какого-то несчастного человека внутри, нужно представить лужу кипящей нефти, в которую закинули полусгнивший труп собаки, опорожнились несколько человек и теперь она жуткими стонами тянула свои маслянистые щупальца в мою строну. После умножить это раз в сто. А ведь ещё был эмоциональный фон, камень как будто был генератором боли и отчаяния, не прекращая фонтанировать этими двумя эмоциями ни на миг.

Мерзко. Невыносимо мерзко. Противоестественно. Теперь мне была понятна нелюбовь к некромантам, если уж они разбирали на части тела умерших, а из их душ создавали подобные мерзости… Их просто нужно было сжигать, без разговоров и шансов на оправдание. Любой маг, погрязший в подобной мерзости просто недостоин жизни. Сейчас я как никогда осознал одну из причин, почему Азура и Меридия столь ненавидят некромантов и сам начал проникаться схожим чувством.

Что делать с заполненным камнем душ вопрос даже не стоял, тут даже не стоило вспоминать о том, что их хранение тянет за собой плаху, моего личного отвращения было достаточно свыше всех имеющихся причин, как с точки закона, так и морали.

— Крак! — новообретенный кинжал расколол наполненный тьмой кристалл и тот рассыпавшись на множество мелких осколков резко потерял свою мерзкую ауру. Душа, захваченная в клетку некромантом, была освобождена и сейчас двигалась на пути в одно из царств Этериуса.

— Хммм, — я задумчиво посмотрел на осколки камня душ, а после вспомнил количество нежити, а так же трупов, которое встретил на всём пути к мастерской мага и главным залом всего храма по совместительству. — Их должно быть значительно больше, нужно найти их все.

Клинок Меридии мог подождать ещё час другой, он ждал несколько недель, а может и месяцев, так что подождет каплю дольше. Мне нужно было перевернуть вещи некроманта верх дном и найти каждый гребанный черный камень душ.

Ловушек помимо полосы в несколько метров перед единственным входом в самый просторный зал всего комплекса не было. Я видел несколько дверей по бокам и могу посмотреть за одной из них прятались кладовая с запасами мертвеца, а за другой место, где он ел и спал, а также вёл свои записи. Уж журнал экспериментов или дневник у некроманта точно был, как я успел заметить личные дневники в особом почёте в Скайриме, а может так во всём Нирне. Я не вёл ни одного до этого момента, но возможно, что мне нужно изменить этой традиции и таки обзавестись хотя бы записной книжкой.

Закончив с телом осквернителя даэдрического храма, сняв с него помимо мантии и кинжала в добавок два кольца, на каждую из рук, а также кулон, двинулся к одной из закрытых дверей. По пути надевая каждое из колец на свободные пальцы, если смотреть мне мои руки, то я больше походил на падкую на украшения ворону, нежели на приличного мага. Из десяти пальцев четыре были в серебряных кольцах, так скоро дойду до того, что стану по кольцу на каждый палец, мне бы ещё парочку магов убить и тогда уж точно смогу.

Чары на кольцах были самые подходящие для колдуна, пускай даже некроманта, так как приходилось взаимодействовать с душами и Обливионом, то они повышали связь с пространством даэдрических Принцев тем самым уменьшая затраты на манипуляции с энергиями этих планов. Что очень полезно, как для призыва младших даэдра вроде дремор, так и для поднятия нежити, ведь душу нужно не только вырвать из Этериуса, но и протащить сквозь Обливион и не дать той сбежать обратно.

Для пробы призвал возле себя огненного атронаха и удивленно заметил, что почти не ощутил оттока магии, мой запас немного колыхнулся и тут же начал стремительно восстанавливаться под напором чар на робе.

Лицо просияло от осознания открывшихся возможностей. Наконец-то, наконец я ощутил себя действительно опасным. Теперь, когда призыв столь грозного даэдра, как огненный атронах не выжимал меня до последней капли, а лишь едва сказывался на моём общем запасе магии, теперь я мог назвать себя магом, призывателем так уж точно.

В приподнятом настроении я открыл первую дверь и обомлел, прямо напротив меня был шкаф с тремя полками, на которых не было свободного месте от черных камней душ, пустых и заполненных. Сколько же людей убил некромант, чтобы собрать эту коллекцию? От количества камней душ и их общей зловредной, отвратительной ауры мне едва удалось удержать желчь внутри своего желудка, а голова нещадно заныла.

— Больной ублюдок, жаль я не мог позволить себе пытки перед твоей смертью, — рука вцепилась за рукоять эльфийского кинжала.

Я знал, чем буду занят в ближайшее время.

Стоя перед пьедесталом, который служил каменными ножнами для прекрасного позолоченного меча с маленькой пульсирующей сферой чистого света, как источника всей его силы, я размышлял нужно ли мне браться за ручку артефакта. По всей логике моя миссия перед Меридией должна была закончится в момент, как я вогнал в череп некроманта полтора килограмма стали в виде загнутого внутрь округлого лезвия топора. Тем не менее радостного или что более вероятно напыщенно-торжественного голоса даэдрической принцессы ни в собственной голове, ни просто вокруг себя мне услышать не довелось. А ведь пробыл, по сути, у алтаря Меридии, что некромант переоборудовал под собственную лабораторию уже не первый час. За это время успел распотрошить вещи некроманта на запас книг, его дневников, зелий, алхимических ингредиентов в паре же с походным набором для варки зелий в пути посреди любой местности, запас мелких белых камней душ как заполненные душами разного зверья, так и пустые. Не обошёл стороной и его обычную одежду, еду и украшения с деньгами, денег кстати было много, действительно много*.

Особенно много удовольствия доставила заваленная полуразложившимися, покрытые черной слизью телами, и порезанными и порубленными на части и аккуратно сложенными частям тел: правые руки в одной куче, левые во второй, головы в третей и так для всего. Живописная комната, после которой пришлось опустошить собственный желудок там же, где стоял, а после прерваться на избиение охладевшего тела мага, просто чтобы сбросить бурлящий шторм эмоций.

Нашёл стационарный вариант алхимической лаборатории со стоящей рядом пентаграммой душ, нашёл кровать мага и его магический посох, который пришёл на смену моему утраченному трофею, только этот не метал молнии, а выпускал длинный шип прозрачного льда на скорости достаточно, чтобы взгляд не мог уследить за ним.

И всё это требовало времени, но ни слова от Меридии я не получил, даже на секунду подумал, что убил не того мага, но нет, он был единственным живым в этих мертвых руинах.

— Ну ладно, была не была, — встряхнув плечами, подошел к каменному постаменту, что словно камень держащий Экскалибур, удерживал внутри себя золотой меч. А после секундного колебания несмело протянул ладони к виднеющейся рукояти меча, миг нерешительно и вот одним абсолютно уверенным движением ухватился за ту и полностью оголил меч. — Воу! — глаза восхищенно расширились, словно у маленького ребенка, которому отец сделал его первый деревянный меч и теперь он стал самым крутым среди всех ребят во дворе.

Что же, определённо было от чего замереть на месте в миге глубокого восхищения. Меч был прекрасен, это минимум, что я мог сказать. Он был не просто прекрасен, он был неповторимо завораживающим, оторвать взгляд от его форм — Гераклов подвиг. Произведение искусства столь же красивое, сколь и смертоносное.

Рукоять меча приятно лежала в ладони, она не была ни слишком большой, ни слишком маленькой, словно создавалась именно под мою руку, просто держать меч в руке была настоящим удовольствием сравнимым с сексом. А волны пульсирующего тепла в такт сиянию сферы света внутри гарды вызывали дрожь почти физического удовольствия.

Но главным подарком меча была — сила, и не просто сила, а будто я держал в руке маленькое солнце, по сравнению с которым и тысяча ядерных реакторов моего строго мира не более чем пыль, и частью этой огромной мощи артефакт был готов наделить и наделял меня.

— Так вот ты какая безграничная силы, ха-ха, — нервно дрожа от осознания всей той мощи хранящейся в хрупком на вид мече, вырвал из груди короткий смешок, причиной которого было совсем не веселье.

Просто держа в руках артефакт Меридии меня наполняло чувство, что теперь и горы передо мной не более чем картонные домики, стоит мне захотеть, стоит всего лишь раз взмахнуть рукой с Сиянием Рассвета в ней и ни одна горда, ни одна городская стена, ни один враг не устоит. Все они падут предо мной, к подошве ног.

С этим мечом я принесу Свет…

Стоп! Мой разум остановился на последней не законченной мысли. Я сделаю что? Что я только что хотел произнести в уме?

Сумбур наполнил сознание, разум разрывался от понимания неестественности подобного хода моих мыслей, но тепло и мощь золотого артефакта в руке шептали совсем другие слова.

— Твою же мать! — как взял, так и выпустил на пол себе под ноги убийцу нежити, стоило осознанию поразить меня.

Золотой клинок жалобно звякнул на пол, а ещё до того, как тот впервые ударился о камень отпрыгнул назад, как от самой ядовитой змеи в мире.

— Вот тебе и безграничная космическая сила, — казалось, что я потерял нечто важное, будто я никогда не замечал огромное пересохшее озеро в своей груди, а стоило ощутить, как оно начало заполняться быстрыми ручьями, как я осознал, насколько же был всё это время пуст.

Но это было обманчивое чувство, уж это понять мне было по силам и моей силы воли было достаточно, чтобы удержать собственное тело на месте, не дать ему кинутся подымать обратно брошенную на пол реликвию.

— Ясно, контроль над неподготовленным разумом. Не самый сильный и достаточно очевидный. Хорошо, что принуждение не столь сильно, как могло бы быть, — почему я так решил? Ну, будь иначе, то я бы попросту не смог бросить из рук артефакт, а стал бы его пленником и ещё одной живой марионеткой в Нирне для Госпожи Света.

Что же, ещё один урок, который нужно как можно быстрее усвоить. Даэдрические артефакты — опасны, какими бы они ни были.

— Хах, но не бросать же его здесь… Один раз смог взять и сопротивляться, так почему бы не попытаться во второй? — мысль не то, чтобы совсем глупа и не имеющая на существования, всё же некоторый смысл в них был, тем не мене я прекрасно понимал, что можно было просто развернуться и уйти. Но зная, насколько же авантюрный у меня характер и так или иначе, всё равно же потяну свои руки к Сиянию Рассвета, то зачем затягивать?

Нагнувшись с секундным колебанием отданный на подготовительный вдох, моя рука во второй раз ухватилась за рукоять даэдрического артефакта. Стоило ладони сомкнуться на рукояти, как меня вновь наполнила эйфория безудержной силы, мощи, что легко могла свети с ума, а после уничтожить руками безумца бесчисленные города. Но я был готов. Я знал, чего ожидать и в этот раз сумел удержать свою волю и свои мысли нетронутыми от влияния меча.

Пару мгновений мне понадобилось, чтобы привыкнуть к явно сдерживающемуся потоку чистой магии, что лишь краем омывал моё тело, даря не сколько реальную поддержку, сколько просто предоставляя моральный костыль. Легко бы было забыть обо всём: о страхе, о боли, о собственной смертности пока в руках был этот клинок, но вот сам он не давал, ни на йоту не повышал силы своего владельца, лишь создавал иллюзию даруемой силы, просто приятное чувство, обман разума и не более. Вся эта сила от первой самой мелкой капли и до самой последней никогда не покидала пределы металлической тюрьмы, содержась внутри прекрасной клетки. Можно было лишь ощутить скрытое, но никак не воспользоваться скрытым.

Медленно, шаг за шагом с успехом очищал свой разум от развращающим влиянием от оружия в руках, попутно привыкая к его весу, длине и прочим габаритам. Несколько взмахов на пробу подтвердили, что мне ничуть не кажется и меч действительно почти не ощущается в руке, при взмахах со свитом разрезающих воздух. Невесомый словно пёрышко.

Попытавшись оцарапать камень на полу, я добился лишь того, что кончик лезвия и не заметил никакого камня, будто я продолжал резать воздух.

— Вау, — и вновь было чем восхитится, конечно, я ожидал много от ценного даэдрического меча самой Меридии, но всё равно эта его маленькая способность, а лучше сказать особенность особо прочного и острого лезвия, приятно впечатляла.

Сделав пару круговых движений кистью, описывая лезвием по воздух идеально ровный круг, мне наскучило просто так без всякой цели играться с потрясающе опасной игрушкой. Посмотрев на проход, ведущий обратно к уже пройденным мною помещениям, вздохнул и таки сделал первый шаг на пути обратно.

— Я убил некроманта, — глядя на сферу света в гарде меча, сказал пытаясь тем самым привлечь внимание принцессы Обливиона. — Исполнена ли мной воля госпожи света?

Но ответа не было, даже более того, мне казалось будто я говорю в бездонную пустоту, впервые ощущаю нечто подобное, в прошлые разы при моих попытках дозваться к Меридии через её путеводную звезду всё было абсолютно иначе. Стоило мне в прошлом произнести её имя или титул, как я тут же если не слышал её прямой ответ в голове, то хотя бы ощущал её присутствие на краю разума.

Сейчас же пустота, ничто, абсолютно ничего. Это было очень странно и тревожно. Взгляд сам собой упал на всё ещё прочерчивающий зал луч света, посланный Меридией в самом начале моего спуска в её храм. Раз он есть, то её сила всё ещё вливается в храм, так почему же она не отвечает.

Что-то было не так и мне это не нравилось.

“Вдох… Выдох…”

Нужно было выяснить причину молчания Меридии.

— И почему у меня такое чувство, что мне не понравится ответ?

— Бриньольф, — остановившись перед нордом после того, как преодолел завал, найдя обходной путь, я долго смотрел в его глаза, которые он старательно отводил от меня. — Ты жив, это хорошо, — без негатива, но и без дружеских чувств в голосе покачав головой, прошел мимо него, я хотел выбраться из пропитавшегося грязной некромантией подгорного комплекса.

Обиды могут подождать, к тому же у него список придирок явно больше будет, да и должен ему за Маркарт многое. Правила математики в нашей ситуации не действуют и плюс на минус не будет минусом в итоге. Он помог сохранить мне мою шкуру как минимум три раза: найдя для меня жертву даэдрам, выведя меня из каменного города и помогая на протяжении недели отбиваться от изгоев… То, что он успел убежать от новой партии нежити быстрее меня говорит лишь о том, что его ноги быстрее моих. Не могу сказать, что не чувствую некой обиды, всё же быть брошенным позади на растерзание мерзостям некромантии далеко от предела мечтаний. Но в то же время, а кто я ему, чтобы он рисковал ради меня шеей столь часто? Просто мутный тип со стороны, что знает слишком много. Нас вместе держит только его клятва Ноктюрнал и эту клятву не нужно будет держать, если один из нас умрёт. На его бы месте я бы даже посодействовал смерти держателя моей клятвы, всё же о не причинении умышленного вреда друг другу между нами не было сказана ни слова.

Он мне нужен куда больше, чем я нужен ему.

— Удивительно видеть тебя внутри, — скосив на поравнявшегося со мной норда, проронил часть своих мыслей.

— Я… слушай, парень, я знаю, что поступил дерьмово, — и всё же у него был довольно сильный моральный компас как для мастера-вора, удивительно, — я попытался вернуться за тобой, но груда камней, завалившая коридор, по которому я убежал, была выше моих возможностей.

— Дерьмо случается, — даже если это дерьмо пять сильных скелетов-воинов против одного находящегося на грани своих сил мага.

— Дерьмо случается, — повторил за мной вор, понимая, что говорить на эту тему с ним не буду, а раз не захотел сейчас, на волне эмоций, то и позже ни слова не скажу. Несколько секунд шли молча, пока он не зацепился взглядом за весьма примечательную деталь в моей правой руке — сияющий золотом меч. — Крутая вещичка, — присвистнул он, пытаясь в уме оценить артефакт в септимах.

— Та самая вещичка, которую ты должен был своровать в этом храме и доставить мне, после чего мы бы легко зачистили тут всё от нежити, — ответил ему чистую правду.

Изначальный план был прост, прокрасться так далеко как можно, а после сделав из меня приманку дать ему возможность забрать меч, вернуться ко мне и с помощью Сияния Рассвета превратить череду изнурительных сражений в легкую прогулку. И это с условием, что некромант способен контролировать свою нежить не на макро, а на микроуровне, чего он не мог, довольно очевидный факт с учетом того, что он вместо того, чтобы ждать убийцу своих сильнейших творений с посохом нацеленным на единственный путь ведущий к нему, вместо этого был занят созданием новой.

— Оу, мда… Неудобно вышло, — он неловко завел руку за голову почесав при этом затылок.

— Немного, — заметив, что его глаза всё так же не отрываются от меча, решил достать его из потока клептоманских фантазий. — Даже не думай, что сможешь его прибрать к рукам, после нашего расставания. Во-первых, я не собираюсь уносить меч из храма хозяйки, во-вторых, этот меч легко подчинит разум любого взявшего его рукоять превратив такого неудачника в ярого борца с нежитью кем бы он до этого не был, — преувеличение, конечно, но не столь огромное, как может показаться, без прямой воли и усилий со стороны Меридии вряд ли что-то произойдёт с обладателем этого клинка, кроме разве что слишком отрой изжоги на нежить, но у страха глаза велики.

— И ты? — мужчина взглядом указал на мою руку и рукоять меча, намёк был критически очевиден.

— А я уже, — пожал плечами и самым монотонным голосом проговорил. — О нет, теперь я должен уничтожить всю нежить и всех некромантов в Тамриэле.

— Очень смешно, — скривил лицо он, — и пугалки у тебя не очень уж страшные.

— Я тебя не пугаю, Бриньольф, — резко остановил свой шаг, из-за чего вор сбился с шага, — я тебя предупреждаю. Ты не хочешь этот меч даже пальцем трогать, потому что не хочешь оказаться в похожем на моё положение. Меридия вытрахает твою душонку до последней капли, подотрется и выкинет прочь. Не пытайся красть артефакты у даэдра. Или тебе мало наглядного примера твоей гильдии?

— Только гильдию в это не ввязывай!

— А это не я её ввяжу, а ты, когда попытаешься украсть у меня меч. Меридия сильнее Ноктюрнал, не пытайся злить её.

— Бля, даэдра и маги, ни от первых, ни от вторых нельзя ждать добра, — показательно фыркнул он, тем не менее глаза от золотистого лезвия оторвал. Что же, приятно, что он прислушался к моему мнению. Мне то лично всё равно на Сияние Рассвета, я им просто неспособен нормально пользовать и украдут его у меня или нет не важно, куда больше меня заботит вопрос, как без потерь выбраться из той ямы, в которую попал, а вот Бриньольф может попасть по-крупному.

— Такова жизнь. Просто не пытайся обворовать их и они сразу станут к тебе добрее, — в который раз дернул плечом на его слова.

— Что-то я не вижу, чтобы ты что-то крал у них, но вот сидишь по уши в дерьме их же стараниями. Если это “доброе” отношение, то что же тогда “плохое”?

— Да нет, Брин, это не доброе, это почти прекрасное отношение, только благодаря этому я всего лишь по уши в дерьме, а не был похоронен в нём.

— Мда, — покачав головой он те мне менее разговор продолжать не стал, а я со своей стороны также не настаивал.

О чем думал в это время норд мне было неведомо, лично я обдумывал последнее его замечание, он поднял неплохую тему, вот только жаль, что ни одна их моих мыслей не способна повлиять на положение дел, потому-то только остается про себя жаловаться на несправедливость, которой окружён в нынешний момент.

Почему-то с каждым шагом по пути наружу, мои пальцы пытались вновь и вновь как можно крепче охватить ничем не обитую рукоять сияющего клинка, от чего должно было неприятно удерживать в руках тот, но всё было в точности наоборот. Метал на рукояти прекрасно ложился и держался в руке, а вибраций отдачи при ударе не было совсем, так как не было никакой отдачи, лезвие было настолько остром, что резало камень столь же легко как воздух.

И всё же, в груди росло непонятное чувство тревоги причину, которому мне не удавалось отыскать, глаза сами собой совершали короткие забеги из одного места фокуса зрения в другое, пытаясь выискать что-то неправильно вокруг меня. Вот только это было зря, мы шли по обычному заброшенному коридоре внутри полуразрушенного и всеми нормальными людьми забытого храмового комплекса. Обычный коридор, по которому я иду. Всё.

Но вот сосущее чувство в животе этим успокоить было нельзя.

— Вот и выход, — широко улыбнувшись норд ускорил свой шаг и на полметра опередив меняподобрался к металлической двери, что так и осталась немного приоткрытой. — Свежий воз…

Договорить члену гильдии воров из Рифтена не дали тонкие женские пальцы упавшие на край двери, одним движением с жутким скрежетом вывернувшие метал в другую сторону, полностью открывая проход.

— Привет, мальчики, — перед нами стояла высокая стройная блондинка в одеждах из тонкой кожи ушитой золотыми нитями, но меня занимало совсем не то как она одета и как она выглядела, а то, что из под её растянутых в широкой злой ухмылке губ виднелись два острых клыка, а глаза отдающие опасной желтизной с голодом смотрели на нас. — Пока мальчики.

В тот же миг стоящий впереди вор ощутил на себе сокрушительный удар женской ноги, что словно пушинку швырнул его тело мимо меня столь быстро, что я даже не успел уловить размытый след. Но вместо того, чтобы бросится улетевшему мне за спину норду, я замер на месте в помеси шока и приступа панического страха смотря на уродливую булаву в руках вампирши. Булаву, коей она почти весело и очень легко болтала из стороны в сторону.

И женщина заметила мой приступ парализующего ужаса, только лишь шире ухмыльнувшись. Позади же нее, за спиной, в лучах восходящих на небо лун, я увидел блеск десятка золотистых глаз.

— Беги!

Выпад вампирши по моей груди шипастой булавой был каким-то чудом заблокирован плоской стороной Сияния Рассвета, от чего вместо того, чтобы сдохнуть с разорванной на куски огромными шипами в виде рогов множества ликов Князя Насилия грудиной, перемешав острые осколки ребер с податливой мягкой горячей плотью легких, я всеми силами двумя руками уперся в противоположную строну меча. Может первый смертельный удар не удался, но тем не менее ужасающая мощь вампира поставила меня на одно колено, кости рук и ног неприятно хрустнули, а грудь, куда врезалась плоскость моего же клинка, блокирующего булаву. Я что есть сил держался за рукоять правой рукой, а левой удерживал лезвие плашмя ближе к его концу, а в его центре дрожа и лязгая под силой давления немертвой женской руки уперлась веющая морозною жутью булава.

— Грах! — вложив все свои силы в один толчок, мне удалось отшатнуть руку вампирши от себя, толкнув её саму и её же оружие прочь от меня, может она была невероятно сильна, но вот масса тела у неё осталась всё таже, что и при жизни.

— Неплохо, — вернув твердость осанке, она подбросила оружие в руке, перехватив его в новом странном для меня хвате, продолжая хищно скалится. — А если так!

Она исчезла со своего места, размытым силуэтом будто телепортировалась обратно ко мне с уже занесённым в ударе артефактом Молаг Бала*. Почти в самый последний миг, я, не думая, реагируя больше на удаче и инстинктах, вывернул тело влево, новый удар удалось вновь заблокировать, вот только на этот раз лезвие меча врезалось мне не в грудь, а в левую плечевую кость, выбивая кость из положенного ей по природе места.

— Агх! — увы, но вывихом руки ничего не закончилось, сила принятого на хрупкий любительский блок была непомерно огромна, по мне будто выстрелили в упор из корабельной пушки. — Гахг! — тело сорвало с ног и сокрушительным импульсом было брошено в каменную стену плохо освещённого коридора, вот только я будто мяч отскочил от стены и упал лицом на пол. Рядом звякнул упущенный из хватки руки меч Меридии, ровно также как и посох в первые секунды столкновения.

Рот вновь за сегодняшний день наполнился знакомым солёной чуть металлической горячей алой жидкостью, лицо пылало от боли, спина представляла собой одну огромную гематому, а двигать левой рукой помня о острой боли, что по-моему мнению была стопроцентным сигналом о вывихе, я даже не думал, но мне и не нужно было даже дрожать, чтобы ощутить, насколько же гнусная это боль. Я знал, что пока в моей крови было достаточно адреналина, то вся боль, все раны, все травмы можно будет проигнорировать, пока мой организм задействовал экстремальную дозу гормонов, я мог продолжать бороться. Вот только, а сколько будет длиться допинг минуту, две, пять? Точно не больше десяти.

Вот только встать, вскочить на ноги у меня не вышло, тело лишь жалобно дернулось и сотни острых игл пронзили каждый мускул на моей спине.

— Всё ещё неплохо, — донельзя игривый голос, что словно мягчайший бархат обвивался вокруг меня, прозвучал ровно надо мной, а мои открытые глаза заметили, как женские ступни, обутые в кожаные сапоги с металлическими носками, встали по обе стороны моей головы. — Готов к третьему раунду?

— Тьфу! — вместо ответа я плюнул кровавой слюной на находящийся возле вывернутой под углом по направлению к женщине левой руки ногу, пачкая её чистую обувь собственной кровью. — Трахни себя серебряным мечом, сука, — губы растянулись в пускай слабую, но ухмылку.

— Мясо! — мне не нужно было смотреть на нежить, чтобы понять в какой гримасе ярости, гнева и презрения искривилось её красивое до этого лицо. Кто-то явно не привык терпеть прямые оскорбления.

В следующий миг её правая нога поднялась в высоко согнутом колене и топором палача, словно молот великана обрушилась на мою вывихнутую руку.

— Ааааааа! — взревел от чистой, концентрированной агонии, когда каждый хрящ, каждая маленькая косточка кисти была раздроблена и уничтожена под твердой подошвой её сапога. Одного удара ей явно была мало, и она с остервенеем продолжила калечить мою конечность, с каждым следующим ударом подошвы лишь подымая ногу выше и опуская её ещё быстрее и сильнее. — Ааааооооуууу! — сдержать голос было невозможно, орать от боли всё что я мог, и если бы крик мог облегчить её хоть на процент, то я бы кричал ещё громче, чем уже физически был способен.

Спустя пяток ударов, по числу взрывов адской боли вампирша прекратила наносить удары только по кисте, что превратилась в месиво костей и мяса, которую я, впрочем, не был способен видеть, вылезшие от напряжения из глазниц глаза заливали слёзы, делая всё вокруг мутным и размытым, без каких-либо четких очертаний. Ещё следующий удар пришелся на локтевой сгиб.

— Гах! — щелчок и взрыв агонии вот и всё что досталось моему разуму, когда даже голос начал срываться от боли из-за только что уничтоженного локтя. В глазах к слезам добавились разноцветные круги, пятна что заполняли поле зрения, они кружились в странном эпилептическом хороводе, а некоторые из ударов по уже непригодной к использованию руке на краткие мгновения заволакивали мой разум непроглядной темнотой. — С-с… сука, — плача от боли, я всё же сумел бросить одно единственное оскорбление, прежде чем пятка её сапога опустилась мне на ключицу. — Ккххха!

Резкая вспышка белого перед глазами и темнота.

В себя я приходил тяжело, левый бок несмотря на всю ту палитру страданий, что он мне приносил, не был причиной почему моё сознание вновь вернулось ко мне из приятного забытья. Это были неприятные пощёчины, что сыпались на моё лицо одна за другой, пока моя голова безвольно висела в держащей меня за волосы хватке женщины.

— Не смей отрубаться, гнида! Я с тобой даже не начала! — в одно движение она обмотала мои и раньше бывшие длинные волосы, а теперь и вовсе отросшие за месяцы без нормальной стрижки, вокруг своего кулака, туго натянув те и тут же ударила моим лицом о пол, ломая нос и правую скулу.

— Аргх! — Жар боли охватил половину лица, в глазах всё ещё плавали цветные пятна, но теперь они двоились и троились.

Хотел бы я произнести хоть одно заклинание быстрого лечения, чтобы даже на малость облегчить терзающие тело очаги муки, но вот только чрезмерно быстрый вампир предо мной мешал мне в этом. Стоило просто попытаться произнести хоть слово в стихе заклинания, как она оказывалась рядом и затыкала мне рот взывающей дрожь ужаса булавой.

— Уже не столь остер на язык, не так ли? — она притянула меня за волосы на уровень своего лица, присев на носочки ног, наши лица были в жалком десятке сантиметров друг от друга. — Знаешь, мне нравиться твоё нынешнее лицо гораздо больше, чем в наши первые секунды знакомства, — пальцы её свободной руки ласково, почти интимно пробежались по краям моего избитого лица.

Я же, сцепив зубы, пытался на слишком громко стонать от омывающей тело агонии, тяжело и часто дыша ртом, ибо нос заливали ручьи крови. Мы смотрели друг другу в глаза на протяжении пары секунд, моё зрение даже успело немного прояснится. Я очень сильно хотел плюнуть ей в лицо, вот только язык едва двигался, а разбитые губы едва шевелились.

Внезапно она приблизилась ко мне ещё ближе, обхватив рукой наименее пострадавшую часть моего лица, я ощутил, как её алый язык показался из-под губ, и она медленно провела им по моей наиболее окровавленной части лица, прижимая как можно большую его поверхность к моим ранам. Одним долгим движением она слизала самые большие потеки крови, её золотистые глаза в наслаждении прикрылись.

— Нгггх! — промычал я от покалывания игл там, где она провела своим языком.

— Мммм, прекрасно… Знаешь, мне приказали убить тебя в весьма изощрённой пытке, но я, пожалуй, передумала, — она вновь слизала с меня мою кровь высунув язык на всю его возможную длину и пройдясь им по моему лицу, от подбородка до уголка правого глаза. — Я не стану тебя убивать, но сделаю из тебя прекрасный скот, конечно же, пытку никто не отменял, — она облизала свои губы пускай отстранившись, но всё ещё глядя на меня с довольно близкого расстояния. От её же слов всё внутри меня перевернулось.

Лучше умереть! Нужно вывести её из себя, всего один плевок в лицо и эта шлюха взбесится и на эмоциях не сдержит силу убив меня тем самым. Всего один плевок.

— Меня так заводит ужас в твоих глазах, ты станешь прекрасным рабом на ближайшее десятилетие, — она вновь погладила меня по лице, а я в это время пытался собрать силы, чтобы просто плюнуть собственной кровью и слюной ей в глаза.

И я уже почти это сделал, как заметил фигуру позади вампирши в десятке метров, я точно не знал кто это, не видел из-за размытости зрения, но вот я почему-то знал, что это не враг. Фигура завела свою руку за спину, а после тут же резко выбросила её вперёд, что-то бросив в вампира.

Увы, атака моего неожиданного союзника провалилась, у женщины будто были глаза на затылке, она мгновенно повернула голову в сторону, подкравшегося сзади своего врага, и выбросила вперёд руку. Между её пальцев было зажато лезвие небольшого стального кинжала.

— Тебя не учили, что прерывать интимные моменты между женщиной и мужчиной невежливо, крыса? — в миг заледеневшим голосом спросила вампирша у атаковавшего её.

Вот только тут она перевела свой взгляд на пойманный кинжал и замерла совсем без движения, а секундой спустя затряслась от переполняющей её злости. На краешке лезвия брошенного кинжала была тонкая алая ниточка. Кровь. Её кровь. Это было её первое и единственное ранение в нашем не длительном противостоянии.

— Убью, — голос вырвавшийся из её горда мало походил на женский, он даже не был человеческим.

И мне было очевидно, что сейчас этот монстр кинется на свою новую жертву, вот только у меня на это были собственные планы. У меня не было много времени прийти в себя, всего-то несколько жалких десятков секунд, но этого было достаточно, чтобы собрать силы в собственном теле и пока вампирша отвернулась от меня на пару мгновений, подвести целую правую руку на уровень лица вампирши, широко растопырив пальцы, будто пытаясь обхватить чью-то голову, что в целом я и думал сделать.

— Эй, шлюха, — на мои насмешливые слова её голова тут же развернулась обратно ко мне, и её лицо прекрасно легло в мою раскрытую ладонь, — жри дерьмо! — я выпустил столько магии из своей ладони, сколько было вообще возможно и ещё каплю больше.

Треск молний заполнил затхлый воздух руин, толстые с мой большой палец, голубые разряды мгновенно встретились с её лицом.

— АААААААААА! — в этот раз от боли надрывая голосовые связки завыла эта сука, а не я.

Её тело выгнулось, кожа на голове мгновенно потрескалась и испарилась в некоторых местах, а наиболее незащищенные, широко открытые до моей атаки глаза вскипели и полопались, вытекая из глазниц горячей беловатой слизью.

Треск молний, ор страданий и после прозвучал гром. Вампиршу отбросило от меня спиной вперёд, а я бессильно рухнул на пол, вновь застонав, когда сломанная скула ударилась о камень на полу. Несколько секунд было тихо, даже звук дыхания был слишком тихим, чтобы нарушить абсолютную тишину. Казалось всё кончено, даже дышать стало как-то проще, когда жертва моей магии не поднялась в ту же секунду как отлетела, чего я подсознательно ожидал.

Неужели победа? Было бы прекрасно.

Неожиданный стон с места куда отлетела нежить разрушил мои наивные мечтания, а после прозвучал рычащий яростный крик.

— Я РАЗОВРВУ ТЕБЯ НА ЧАСТИ, МЯСО!!!

Проклятая всеми богами тварь бесновалась, что есть сил, её изуродованное лицо, усеянное глубокими кровоточащими трещинами словно у какого-то насекомого, металось из стороны в стороны, в попытках отыскать меня и Бриньольфа. Она замирала на секунду прислушиваясь или принюхиваясь, чтобы в следующий миг броситься со всей возможной свирепостью, вкладывая каждую каплю своей нечеловечески огромной силы и скорости в каждую новую атаку. Нас спасало лишь то, что вампирша потеряла свои глаза и теперь её глазницы стали пустыми алыми провалами, именно потеря зрения нашим врагом позволяла нам кое-как избегать смерти от рук разгневанной нежити.

Вот в очередной раз она замерла на миг, а в следующий едва не упала на пол пропуская над головой огненный сгусток, посланный моим призванным атронахом. Её слух был слишком хорош, так же, как и чутье на запахи, она буквально вычисляла наше местоположение относительно себя по стуку наших сердец и дыханию. Лишь опасность в виде огненного низшего неразумного даэдра заставляла её отвлекаться от попытки убить наш видавший лучшие дни дуэт, чтобы уклонится от очередной струи или комка огня, что легко мог сжечь её до горстки пепла.

На это раз нам удалось заманить вампиршу в зал с опускающейся решеткой и пока она осознавала, что попала в клетку, я призвал атронаха с другой стороны решетки, чтобы занять её на время, пока мы будет убегать. План удался, атронах будучи в безопасности легко обрушил на нежить поток огня полностью переключив ту на защиту от опасной стихии, а мы в это время убрались прочь.

— Давай, парень, только не теряй сознание, — приговаривал вор, закинувший мою правую руку себе через шею и тащивший меня по коридором обратно в глубь храма.

— Ч-что с остальными?

— Вампирами? Не знаю, они почему-то не заходят в храм, только эта бешенная сука вошла, как будто их что-то не пускает внутрь.

— Или… у них… другие задачи, — дышать было тяжело, на самом деле тяжело было даже говорить, просто потому что невыносимо кружилась и болела голова, от плохого самочувствия я едва мог применять магию, не доставало концентрации и сосредоточенности, ибо всё воля уходила на то, чтобы держать себя в сознании и не закрывать глаза.

— Или это, — быстро согласился несущий меня норд, — но нам и этой твари за глаза хватает. Какого хера она настолько сильная?!

— Б-була-в-ва, — очевидно было, что причина почему же она настолько свирепа в арефакте.

“Бум!!!!”

От прозвучавшего за нашими спинами громового грохота храм мелко задрожал, а на наши головы с потолка посыпалась пыль и мелкие камушки. В ту же секунду я потерял поводок на разуме низшего даэдра. Вампирша выбралась из клетки.

— ПРЕКРАТИТЕ ПРЯТАТЬСЯ, ЧЕРВИ!!!

Её нечеловеческий вой пронесся по всем коридорам и закоулкам храма, посылая волну дрожи по наших спинах, не думаю что пройдёт меньше минуты прежде чем она нагонит нас по запах кровавого следа, что я оставил на полу из открытых ран на левой руке, что безвольной плетью свисала в воздухе.

— Быстрее, — только и произнёс Бриньольф прежде чем ускорить наш темп движения помогая себе идти моим посохов с грузом в виде меня на плечах. Древко магического оружие заметно ускорило частоту своих постукивания по камню у нас под ногами.

— Она догонит. Ловушка. Я приманка. Впереди комната. Там, — я старался говорить быстрыми и короткими фразами, экономля как наше время, так и собственные силы.

— Блядь, — ругнулся он, но не возразил и спорить не стал.

До нужной комнаты мы добрались, уже слыша шаги у себя за спиной. Я молча указал на центр помещения, где меня оставить, там как раз была груда черных костей оставшихся от уничтоженной нами как-то раньше нежити, подходящее место, что упокоить ещё одну нежить, как по мне.

— Аргх! — сцепив зубы, когда из-за одного неаккуратного движения зацепил раненную руку.

— Терпи, — как можно тише прошептал Брин.

— Терплю, — шипя ответил ему.

Наконец усадив меня, он взял у меня меч Меридии, что мы подобрали убегая, а в обмен я получил посох что забрал из вещей некроманта. Голова всё ещё кружилась и сосредоточится даже не простом быстром лечении, не говоря уже о призыве, который требует изрядной воли, чтобы держать даэдра в узде, было едва возможно. Я бы очень хотел немного подлечить себя, да вот только не мог, а зелий не было, они разбились, когда вампирша познакомила меня со стенами храма, прежде чем увлеклась маленькой пыткой. А потому оставалось только быть очень удобной мишенью для переполненной эмоциями не мертвой женщины, что хотела выместить свою злобу на нашем дуэте. Она не думала прямо, просто хотела насилия, а потому я готов поставить свою голову, что как только она учует меня, бешенный стук моего сердца, солоноватый запах моей свежей крови, то тут же кинется ко мне.

Вот только ждать её будет направленный в лицо магический посох, которому совсем не нужно чтобы его пользователь был абсолютно сконцентрирован на сотворении заклинаний, просто подай магию и получи результат в виде полуметрового ромбовидного шипа льда. В это же время, пока я словно сыр в мышеловки сидел посреди комнат, сбоку от единственного входа с Сиянием Рассвета в руках занял ожидающую стойку Бриньольф.

План был прост. Вампирша хочет убить меня, я стреляю ей в грудь ледяным шипом, и вор отрубает ей голову. Три гребанных шага, вот только обмочиться я готов уже сейчас.

Предвестником появления нашего врага был пронзительный дребезжащий звук скрежета чего-то металлического о камень, после же из тени вышла безглазая изуродованная на лице женщина, вот только шаг её был легким и точным. Она никак не показывала, что отсутствие зрения ей как-то мешает, шагая уверенным хищным шагом по строго прямой линии.

Вот она зашла, принюхалась и в следующий же миг нанесла удар по стене слева от себя. Камень шрапнелью разлетелся по помещению, а в воздух поднялось небольшое облако пыли, от мощи удара дрожь прошлась по земле, даже мои кости завибрировали. А вот вампирша вновь замерла, на этот раз прислушиваясь.

— Засада, — она широко растянула губы в жуткой из-за ран на лице ухмылке, — хорошо придумано, мясо. Вот только я чую ваши запахи, этот густой аромат страха, им от вас несёт.

— А от тебя воняет спермой Молаг Бала, — привлёк её внимание к себе, пока Бриньольф стоял чуть впереди справа от неё, сперва он думал занять позицию у самой стены, но беря во внимание её скорость решил, что не сумеет вовремя среагировать если так вдруг кинется на меня на уже показанной нею скорости. Это спасло ему жизнь, а ещё его умение контролировать дыхание и частоту биения сердца в стрессовых ситуациях. Красть у каджитов с их обостренными чувствами сложное занятие, но он это делал будто из собственных карманов деньги доставал.

— Наглый смертный, — в миг освирепев прорычала она. — Я оторву тебе ноги и руки, подвешу на цепи за хребет и сделаю из тебя живую кормушку для своих псов!

— О, от тебя воняет не только спермой Молаг Бала, но и спермой и мочой стаи псов! Шлюха бродячих псин!

— Убью! — взревела она и бросилась прямо на меня забыв о всякой осторожности.

Зрение важнейшее из чувств человека, оно даёт нам неприличное количество информации о окружающем нас мире и его потеря, даже временная или частичная огромная проблема. Не знаю какие мысли витали в голове вампирши, когда она ослепленная гневом бросилась по прямой на меня, да и были ли вообще в её разуме какие-то мысли.

Бриньольф не успел ничего сделать, скорость с которой она преодолела расстояние между собой и мной была слишком большой, чтобы реагировать. Не усел и я, для меня все выглядело словно она телепортировалась ко мне, вот она в десяти метрах от меня возле разрушенной её же ударом стены, а вот она уже предо мной.

Вот только, мне и не нужно, дело в том, что уже на окончании своих слов, я направил магию в посох и пока он выкрикнула свой ответ и приблизилась, посох сумел создать ледяной шип, на который она и напоролась. Посреди её груди застрял пятнадцатисантиметровый в диаметре шип прозрачного льда, что быстро окрашивался алым. От кончика ледяного шипа, до кончика посоха остался зазор в каких-то жалких пару сантиметров. Заклинание вылетало в максимально последний миг, не начни я заранее подавать свою магию в посох, то вампирша бы без вреда для себя добралась ко мне. А так, сила врезавшегося в неё льда не только остановила её, но и пошатнув заставила сделать пару шагов назад, пока её рука неверующе тянулась к огромной ране в груди.

— Хаааа! — наконец сделал свой ход Бриньольф, одним ударом срубая голову вампира.

С секундной задержкой на пол упали четре вещи: с мягким шлепком осело безголовое тело, с приглушенным стуком к моим ногам покатилась изуродованная отрубленная голова с застывшим предсмертным недоумением на лице, из ослабевшей хватки мертвого тела выпала веющая холодом булава, и звякнул на пол выпущенный из рук вора золотой меч.

— Хорошая работа, — лужа крови вампирши уже успела дотечь к моим ногам, испачкав мои сапоги, сам же я медленно заваливался на правый бок, меня сильно клонило в сон.

— Я больше никогда не возьму этот меч в руки, — норд выглядел плохо, я бы сказал столь же плохо, как и я, бледный, осунувшийся будто потерял за миг десяток лет, он сильно дрожал и вскоре сам упал на колени.

— Ха, — только и фыркнул на его слова, ощущая, как холодная кровь вампирши протекла под мою лежащую на гладком камне щеку, в нос ударил неприятный гниловатый запах с примесью чего-то крайне сладкого. Видимо Меридии не понравилось, что к её мечу дотронулись чужие, не одобренные нею руки.

— Больше и не надо… — глаза медленно закрывались под неумолимой тяжестью усталости, я не умру закрыв их, я знал это, просто мне нужен был отдых. — Спасибо, — выдохнул я, когда мои пальцы нащупали, будто по чужой воле, подкатившуюся ко мне рукоять Сияния Рассвета.

— Парень? — обеспокоено спросил мой товарищ по несчастью, видя, как мои глаза медленно закрываются. — Эй, не смей! Не закрывай!

— Всё… будет… хорошо… Бри…

— Блядь!

— Услышь мой глас.

В себя я пришёл рывком, несмотря на всё то безумие, что происходило со мной за последние часы, даже сильная боль тела отошла на задний план, стоило прозвучать этим словам в моём разуме. Мне не понадобилось даже секунды, чтобы понять кто заговорил со мной. Рядом никого не было, а значит возможен только один кандидат.

— Меридия, — моему облегчению не было предела, никогда бы не подумал, что буду столь сильно рад слышать голос любого из даэдра. — Я звал тебя, — тем временем, я осмотрелся вокруг, как оказалось находился я во всё той же комнате, где мне и Бриньольфу удалось упокоить вампиршу носительницу булавы Жнеца Душ. Моё тело было аккуратно прислонено к стене, а от меня к двум кучкам праха в центре вёл кровавый след на каменном полу. Моя левая рука была обмотана старыми бинтами и благодаря куску ткани, что был закинута мне за шею, рука держалась на весу. В правой же руке продолжал лежать золотой меч, тепло наполняющее моё тело от него создавало чувство, как будто я держал в руках настоящую звезду.

— Пешки Молаг Бала начали проводить кровавые ритуалы вокруг моего храма и путеводной звезды, пытаясь отрезать меня от этой части мира смертных. Я помешала зайти им в мой храм, но они нацелились на мою путеводную звезду, — о да, Меридия была в бешенстве, и я мог её понять, вот только было одно маленькое но…

— Я не пойду в одиночку против десятков вампиров, это самоубийство, — устало и даже уже в чем-то безразлично ответил ей, страх перед Принцами Обливиона начал медленно истощаться под влиянием всего того дерьма, которое мне пришлось пройти благодаря их стараниям.

— Ты ослушаешься моих слов?

— Да, — не задумываясь ответил я, тут же ощутив, как на мой разум навалилась тяжесть чего-то невообразимо огромного. — Прекрати это! — и отбросил меч из собственной руки, он жалобно звякнул в метре от меня.

— Смертное существо, ты само вынуждаешь меня, — недовольно ответила она, тем не менее влиять на мой разум она прекратила.

— Я не твой почитатель, я не твой слуга и уж тем более я не твой раб, чтобы просто так совать свою голову в пасть очередной смертельной опасности раз за разом даже без какого-либо вознаграждения! Просто потому, что тебе так захотелось.

— Ты хочешь награды? Вы смертные всегда хотите награды.

— Да! Я принес твой артефакт к твоему храму, я принёс артефакт твоего врага к твоему храму, и я убил блядского некроманта, что занял твой покинутый храм. Я сделал то, что не сделал ни один твой поклонник со всего Сиродила. А взамен получил только боль и раны! Награда, это то, что само подразумевается, за всё сделанное мной.

— Я дарую тебе свой клинок — Сияние Рассвета, разве эта награда не прельщает тебя? Разве этого мало? — даэдрическай принцесса недоумевала.

— Хахахахаха, — я не выдержал и рассмеялся, да, кому-то могло показаться, что Сияние Рассвета отличная награда, и в целом это так и есть. Прекрасное оружие против нежити и как показал один некромант, при должных знаниях и умении ещё и огромный источник энергии для колдовства. Вот только было две маленькие проблемы, первая — для меня что этот, что любой другой меч был не более, чем опасной палкой в руках, вторая — чтобы использовать его хотя бы как источник энергии нужны были те самые знания и умения, которых у меня не было. Хах, конечно же, была и третья причина, как например, носить очень заметный даэдрический артефакт у себя на бедре никак не способствует долгой жизни в условиях охоты на даэдропоклонников, Маркарт наглядно проиллюстрировал это. И я не хочу всю жизнь дальше перебираться из одной всеми богами забытой пещеры в другой, просто из-за того, что мне дали абсолютно бесполезный для меня меч, избавившись от которого получишь ещё больше проблем, нежели если будешь носить при себе. — Прекрасный меч, — я успокоился, взял себя под контроль, — сильный, красивый, опасный и абсолютно бесполезный в моих неумелых руках. Я не смогу использовать его, — я старался пояснить даэдрической принцессе, почему не хотел получить от неё всё же весьма ценный артефакт, и так чтобы не слишком сильно обидеть её. — Я маг, по крайней мере я очень хочу стать магом, сильным, могущественным. Поделись со мной знаниями, увеличь мои магические силы в то же соразмерности сколь ценно Сияние рассвета и это будет достойной платой для меня.

Она молчала, создательница Цветных Комнат хранила молчание долгие десятки секунд, в это же время я начинал всё больше нервничать. Я никогда не проявлял раболепного подобострастия перед ней, даже наше общение не изобиловало уважительными эпитетами. Впрочем, она никогда не требовала к себе какого-то особенного отношения, как тот же Молаг Бал, ей было наплевать на то, что я не добавляю к её имени “госпожа” или “владычица”. Куда больше ей было интересно выполнение мною её приказов. И до текущего момента я делал как она говорила и у неё не было причин быть недовольной мной. Но как уже было сказано, до нынешнего момента.

Пойти на десяток вампиров, когда меня при огромно содействии со стороны Бриньольфа не размазала по стенам тонким слоем всего один единственный любитель пососать кровь? Самоубийство. А если уж предо мной поставили два дерьмовых выбора, то я, пожалуй, приму третий, не менее дерьмовый выбор, но он будет идти в разрез с первыми двумя, просто чтобы продемонстрировать мою непокорность, моё право на свободу воли.

— Хорошо смертный, — спустя почти минуту она заговорила со мной и к моему удивлению и счастью, это был её обычный спокойный, но высокомерный тон, — ты заслужил награду за уже сделанное, ты исполнил мою волю как я того хотела. Если ты в своём невежестве не считаешь себе достойной наградой мой клинок, то я дарую тебе иной выбор. Я могу даровать тебе бессмертие и силу забрав тебя в мой дом или любое знание коим я располагаю, что ты выберешь?

Я был удивлён. Очень и очень сильно. Мердия давала мне выбор, даже не так, Принцесса Обливиона даровала выбор смертному! И ещё какой.

— Даруй мне знание о том, как управлять светом Этериуса и водами Обливиона, — между силой и знаниями я выберу знания. По легендам Нирна в забытые времена звезда по имени Мерид-Нунда создала призму, сквозь которую пропустив свет её Отца создала свой план в Обливионе, Цветный Комнаты, став позже той, кого мы зовём даэдрической принцессой Меридией. Я хотел этих знаний. Я хотел знать, как она изменила свою природу, как подчинила воды Обливиона, я хочу знать принципы и законы, по которым работает магия этого мира, хочу научиться манипулировать и обходить это законы, хочу научиться влиять на схемы и диаграммы, по которым создан Нирн. Даже тысячная часть этих знаний будет для меня настоящим источником мудрости. — Не уничтожая мой разум и личность при этом.

— Хахахаха, — чистый звонкий женский смех разнесся по комнате, — смертные маги, вы никогда не меняетесь, просите действительно огромные награды за исполнение сущих пустяков. Что же, ты смертный выгодно отличаешься от других наглых просителей тех же знаний хотя бы тем, что ты действительно оказал мне стоящую услугу. Я дарую тебе часть своих знаний о том, как построен Аурбис и как его законы можно использовать такому слабому смертному магу как ты. Возьми мой меч в свои руки, мне нужна стабильная связь с твоим разумом.

Спустя десяток секунд меч вновь был в моей правой руке, сжатый до побелевших пальцев, а в груди нервно билось сердце, даже слюна во рту превратилась в тягучую жвачку.

— Открой свой разум для меня, — эти слова не были предупреждением, эти слова стали констатацией, что она уже пустила свои руки в мой разум. У меня не было и секунды, чтобы как-то успокоить свои мысли и эмоции, как я ощутил наполняющее мою голову тепло, словно касание теплых девичьих рук.

И чем больше проходило времени, тем больше нового я обнаруживал в своём разуме, это не было болезненно, не было абсолютно никакого дискомфорта, лишь приятное покалывание тепла. Казалось, что я вспоминаю давно забытые знания, как будто когда-то давно я всё это выучил до последней запятой, но почему-то забыл, но сейчас вновь вспомнил всё с кристальной ясностью.

От примитивных, до продвинутых методов управления светом Мундуса, как направлять его в себя и в окружающий мир, и к чему это может привести, о том, как взаимодействовать с планами Обливиина, как правильно создавать призывы, как путешествовать по Обливиону и как перемещать других, даже как создать собственный кусочек стабильной реальности в безжалостных темных водах черного неба. Но последнее было не более чем насмешкой, я даже прекрасно ощущал эмоции от Меридии, что она привязала к конкретно этим знаниям “Ты всё равно не сможешь, но попытайся”. И действительно, благодаря дарованным знаниями я понимал, как же невыполнимо для меня создать хоть камешек в Обливионе с моими нынешними силами.

А ещё при взгляде на золотой меч меня пробрала настоящая тоска, как насмешку надо мной, Меридия даровала мне понимание о том, на что на самом деле способен её меч и от какого могущества по собственной гордыни я отказался. У меня в руках был источник бесконечной энергии, либо настолько большой, что для меня казался бесконечным и я назвал его бесполезным для себя. Что же, владычица Света ясно показала мне, насколько же были глупы мои слова. Теперь меня душила жадность, я получил свою награду в виде знаний и теперь должен буду оставить меч, что мог сделать из меня полубога при правильном его использовании.

Прекрасная месть для глупого смертного от великого даэдра. Поставь перед голодным лучшую еду, а после съешь это сам, когда он заявил из недоверия, что еда может быть отравленной.

— Я дала тебе то, что ты просил, ровно столько сколько был способен принять твой разум, не сойдя с ума, — вот и ещё одно отличие доброжелательной Меридии от того же Хермеуса Моры, она сохранила мой разум в целостности ограничившись тем, что я был способен осознать. А вот Демон Знаний ничем бы не ограничился и просто бы свёл меня с ума огромным масивом новой информации, некоторые осколки которой я бы даже не был в силах осмыслить из-за своей человеческой природы.

— Благодарю, госпожу света, — я был признателен, сильно.

Как пример того, что она мне дала, небольшая концентрация на моей магии и всё мое тело охватил золотистый покров, что тут же принялся истощать мою магию, но моё тело в это время стремительно заживляло все свои раны.

А может действительно стать её почитателем? Если я смогу хотя бы раз в пять лет получать соразмерный дар от неё, то уже через четверть столетия стану самым могущественным магом Нирна… На самом деле это не мои догадки, это она же показа мне, какие знания я могу ещё получить, как сильно она может увеличить мои силы и кем я могу в итоге стать. Прекрасная приманка для голодного зверя.

— Теперь ты готов уничтожить вампиров, окруживших мой храм? — насмешливо спросила она, прекрасно зная, что я был готов её же стараниями.

Да, потеря Сияния Рассвета после открывшихся знаний была огромным ударом, вот только здесь и сейчас справится с вампирами мне было много проще с обретенным пониманием магии, нежели с огромной силы артефактом в руках.

— Да, — прикрыв глаза я встал и подошел к валяющейся на земле Булаве Вампиров. А после схватившись наполовину вернувшейся в рабочие состояние левой рукой за рукоять Сияния Рассвета, прежде чем последние секунды, в которые я мог его держать истекут. Занес меч над собой, морщась от боли, и вложив все силы и массу тела в один удар, опустил острейшее золотое лезвие, на жуткую булаву.

“Грохот!”

Волна силы разошлась от места, где золотой меч сошелся с черной булавой, храм начинало трясти от землетрясения, пыль и камни заполняли воздух. Но я не остановился, второй удар был нанесен, как только у меня появилась возможность, меч в моих руках раскалился до слепящего глаза белого цвета, а маленькая сфера света в гарде засияла столь сильно и интенсивно, что заполнила своим сиянием всю комнату. Храм дрожал столь сильно, что я начинал беспокоиться о том, что потолок может рухнуть мне на голову в любую секунду, а глаза уже ничего не могли видеть в абсолютно белом буйстве света. Третий удар был нанесен вслепую, но он попал куда было нужно.

“Крак!”

И после секундного сопротивления булава уступила мечу, потрескавшись и разбившись на десятки осколков.

В тот же миг, я ощутил, как меня затопили две противоположные эмоции: чистая ласковая радость, густо замешанное на любви и благосклонности, а также глубочайшая черная ненависть, обещающая расплату болью и кровью.

Но секундный напор эмоций и всё пришло в норму, грохот и землетрясение прекратились, белое сиянием пришло в норму, а на полу у моих ног валялись осколки некогда грозного артефакта Молаг Бала, но помня историю с Бритвой Дагона я не обманывался, эти осколки можно собрать и восстановить былую славу булавы. Но это вопрос на позже, а сейчас нужно было уничтожить вампиров, что лишились поддержки своего лорда даэдра, а значит сильно ослабели на территории храма Меридии.

Прежде чем я сделал хоть шаг, меч в моих руках распался сотней искр, и я ощутил, как глубоко в храме появился огромный источник даэдрической мощи с привкусом света. Меридия вернула себе свой меч, вложив его обратно в каменные ножны в главном помещении всего комплекса, где я недавно убил одного некроманта. Там он будет дожидаться своего нового носителя.

— Прекрасная работа, Деус, — даэдра была невероятно довольной, она даже позабыла былое негодование на меня из-за моего своеволия и отказа подчинятся ей рискуя жизней всего пару минут назад. — А теперь иди и уничтожь этих мерзких созданий. Освободи мой храм от вредителей во второй раз и тебя ждёт очередная награда, — последнюю фразу она произнесла с огромной забавой и смехом, показывая, что пускай она простила, но не забыла о моём отказе делать что-либо без обещания награды.

— Будет исполнено, — теперь ощущая себя куда как увереннее, я не боялся будущей схватки.

Присутствие Меридии покинуло меня и я, выхватив кинжал из ножен на поясе, резанул руку, дав крови из глубокой раны свободно падать на землю, где с её помощью начал рисовать круг призыва и чертить на нём узор диэдрических рун. Моё намеренье было очень простым, рисуемый мною круг был куда высокой ступенью в искусстве призыва жителей Обливина, чем заклинание, которым я пользовался до сих пор, а значит вскоре из него появиться уже не низший даэдра вроде атронаха огня, а полноценный разумный аврорианец, из числа слуг Меридии в её плане.

Но, прежде чем круг призыва был завершён хоть на половину ко мне в комнату вбежал обеспокоенный и запыхавшийся рыжий норд, что выпученными от шока глазами смотрел на рисующего собственной кровь странный узор меня.

— Ну да, ну да, пошел я нахер со своим беспокойством, руины шатает будто в них армию Дагона загнали, а он забавляется с рисунками на полу… Чего ещё я мог ожидать от чокнутых магов.

Руны, вычерченные кровью, наконец уняли своё жуткое мистическое сияние, когда пара закованных в толстую золотую броню сапог с тяжелым стуком ступила под своды храма Меридии, призванный аврорианец возвышался над и так высоким рыжим нордом на добрых две головы, а надо мной и вовсе имел преимущество почти в метр. Гигант двух с половиной метров от подошвы сапог до кончика гребня его закрытого шлема стоял пред нами с вольготным спокойствием излучая мощь своего тела почти на физическом уровне, за спиной у него виднелся толстый щит, а на поясе лезвием вниз болтался топор, прикрепленный к гачеку на доспехе с помощью металлического кольца на конце рукояти.

— Приказывай, — золотые глаза, проглядывающие сквозь два единственных отверстия служившими прорезями для глаз, пристально смотрели на меня, ожидая моих команд словно верный пёс. Да, так и должно было быть, я не вызывал свободного волей даэдра себе на помощь, а встроил в ритуал призыва элементы подчинения воли. В разуме я ощутил, как между нами натянулся толстый поводок, с помощью которого мог руководить действиями даэдра, отдавая ему приказ, но вот способы его выполнения ложились на разум вызванного существа.

— Готовься убить вампиров во славу своей госпожи Меридии, — я не прятал взгляда от гиганта из Обливиона.

— Всегда готов служить Владыке! — взревел в ответ тот, на глазах воодушевляясь от перспективы убить парочку единиц нежити в храме Меридии.

— Иди за мной, — развернувшись спиной к младшему даэдра я ровной походкой пошёл к выходу, по ходу дела между руками создавая одну интересную конструкцию.

Магия пульсировала между моих ладоней, каждый очередной всполох на бурлящей сфере белого цвета легким покалыванием отдавалась на кончиках пальцев, но я продолжал направлять поток магии в эту сферу, своей волей сохраняя её стабильность и постепенно сжимая. Ровно до того момента, как арбузная дыня не превратилась в небольшое яблоко, именно в этот миг я сжал в правой руке полностью стабильную сферу магии, и она в ответ растеклась сквозь мои пальцы беловатым мутным покровом по всему телу, окутывая в теплый мягкий плащ, а секундой после вокруг меня закружился хоровод белых хлопьев. Красивое зрелище, прячущее за собой крайне опасную для любой нежити магию, стоит любой твари некромантии ступить в радиус пяти метров от меня, как на его плоть обрушиться атака сходная свойствами с горением белого фосфора. Мышцы, ткани, даже доспехи из металла не избегут всё прожигающего нападения хлопьев чистого сконцентрированного света. Прекрасное заклинание против слишком быстрых противников, что любят атаковать с близкого расстояния входя в личную зону своей цели.

Созданное заклинание вызвало у меня прилив восторга в душе, не только сам успех его создания, но и весь процесс, предшествующий этому. Было непросто, но подробные знания, что будто стали моими благодаря великой даэдре не позволяли мне ошибиться в теоретической части и лишь то насколько хорошо я контролирую магию внутри и вокруг себя играло решающую роль. Оказалось, что достаточно чтобы создать “плащ света”.

— Ну и громадина же, — произнес идущий плечом к плечу со мной Брин, обеспокоенно косясь на закованного в тяжелые даэдрические латы младшего даэдра, совсем не похожего дизайна на известные всем образцы доспехов дремор при вторжении Дагона, к тому же золотого цвета. — Уверен, что с этим парнем всё будет хорошо?

— Да. Он аврорианец, это раса что беспрекословно и фанатично служит только Меридии в чьем храме мы сейчас, к тому же мы идём против нежити, которую его хозяйка люто ненавидит, а это ещё один плюс в копилку того, что он не на падёт на нас если вдруг подчинение спадёт посреди боя или после него.

— Хмм… — промычал вор, но я знал, что пускай он поверил моим словам, но вот глаз с золой фигуры спускать не будет и спиной к нему не повернеться. — Насколько силён этот парень?

— Трудно дать точный ответ, — я неопределенно покрутил рукой, — если сравнивать его с дремора, коими кишел Тамриэль во времена последнего вторжения Дагона, то он должен быть на уровне дреморы-кинвала, что делает его равным элитным рыцарем регулярной армии Мехренуса Дагона. Он действительно силён, ту вампиршу он мог и в одиночку убить… если бы у неё не было булавы, а с булавой он бы дал ей достойный бой.

— Тогда другие вампиры не будут для нас проблемой, — кивнул своим мыслям Брин. — Та тварь была неестественно быстрой и сильной, не пойми неправильно вампиры в целом быстры и сильны, но та баба была за гранью того, что я когда-либо видел или слышал из реальных рассказов охотников на эту нечисть. У меня острые глаза, а она была для меня размытым пятном. Сильная дура.

— Тогда будем надеяться, что они не все там такие, — впрочем я не верил в это, сейчас они должны быть как минимум вымотаны длительной чередой кровавыхритуалов, да и Меридия не будет стоять в стороне пока нежить ходит по её земле.

— Будем надеяться, — повторил за мной вор, а я в это время начал создавать ещё один плащ света, но теперь уже для аврорианца, он будет нашим авангардом и ему не помешает ещё одно преимущество в бою с десятком вампиров.

У выхода стояли два вампира направив свои клинки в нашу сторону, не было понятно ждали ли они нашего возвращения зная о кончине своего сородича или же это был их стандартный курс действий, вот только даже такая готовность встретить врага изнутри не спасла их жизни. Вылетевший на них как бык золотой гигант снес им головы так же легко, как и собственным телом вышиб створки металлических дверей, два тела упали на землю с синхронностью до половины секунды, а убивший их младший даэдра лишь стряхнул капли крови из лезвия топора и краешка щита.

Стоит отдать должное вампирам, ещё секунду назад аврорианец отряхивал своё оружие от крови, а в следующую уже прикрывал себя от шквала стрел и ледяных шипов. И пока он был фокусов всего внимания немёртвого сборища в дело вступили я и Бриньольф. Теперь я мог позволить себе куда больше, нежели безобидные фейерверки из пальцев рук, преобразование энергий этериуса в моем теле стало столь понятным своей простоте действием, что вызывала недоумение, поему же я раньше не додумался до этого.

— Глаза! — прокричал для вора, ибо мой аврорианец благодаря ментальному поводку сам успел зажмуриться на нужную секунду.

Подняв руку перед собой и с указательного пальца правой руки в небо сорвалась мерцающая комета, что в десяти метрах над нашими головами взрывалась подобно светошумовой гранате.

— Ааааа, — вскричала парочка вампиров хватаясь за обожжённые от резкого яркого света глаза, на дворе стояла ночь и столь резкий скачок в освещении выжег глаза нескольким неудачникам, смотреть на взрыв, было всё равно что смотреть на миниатюрное солнце.

И подчиненный мне даэдра не упустил возможности воспользоваться временным ослеплением своих врагов, ещё несколько тел упали на землю, а после этого вокруг взорвался ад. Потоки льда и огня, стрел и мечей всё это закружилось в едином смертельном урагане. Ни мне, ни Бриньольфу не было ни секунды покоя, мы носились от укрытия к схватке, от схватки к укрытию от очередного заклинания. Лично для меня всё закружилось в хороводе сплошного безумия.

Вот мой посох встречает ледяным шипом попытавшегося прорваться ко мне сквозь бешено крутящийся хоровод сгустков света вампира, вот уже рядом со мной возникает огненный атронах и мне нужна секунда, чтобы особым образом сформировать энергию Обливиона и вытолкнуть вражеский призыв обратно откуда он пришёл. И только благодаря следящим за моей спиной Брином у меня есть эта секунда, он отрубает конечность с мечом, нацеленным мне в горло, но даже так у них в руках обычная сталь, а на моём теле заклинание железной плоти.

Вот я сам каким-то чудом сумел попасть навершие булавы по незащищенному ничем лицу вампира-мужчины, попросту лопая его череп, как переспевший арбуз. Вдалеке в это же время закованная в золотые латы фигура разрывает голыми руками какого-то неудачника на две части, разделив его вертикально по всей длине тела, пока в это же время на него накинулось ещё три противника пытающихся обуздать его чудовищную силу, когда поняли, что из оружие не может нанести его доспехам ни единой жалкой царапины.

Даже сама Меридия помогает нам, когда из парящей между руками посвященной ей статуи вырываются испепеляющие лучи чистейшего света, а то и целые волны света.

Темная ночь не раз и не два озарялась светом разрушительной маги, оглашалась криками ярости и боли, и земля под нашими ногами испила не один бокал свежей крови. Но в конце концов, всё стихает и среди замершего в тишине леса на ногах остаются трое.

Мы покрыты ранами, даже слуга госпожи света не остался невредимым и из-под его шлема течет струйка серебристой крови. Мы устали, я опираюсь на древко своего посоха, что похоронил в грудине одного из вампиров, прибив его к земле и тем самым дав окружающему меня плащу света превратить его тело в неаппетитный фарш, а после в прах. А Бриньольф устало прислонился к коре дерева спиной, зажимая руками рану на ноге.

Но… мы стоим, и мы живы. А более чем два десятка вампиров покоятся на земле в виде кучек праха.

— Ха-ха, будет что детишкам рассказать, — вырвались переполненные нервным смехом глупые слова. — Если доживу до их появления.

Глава 14

Я был столь рад свалить из очищенной от некромантов, вампиров и прочей нежити вотчины Меридии, что по прибытии в Драконий Мост тут же зашёл в знакомую таверну, кинул её владельцу крупный рубин и не моясь после дороги, не раздеваясь от покрытых пылью и кровью доспехов упал на соломенную кровать, вырубившись буквально за секунды. Проснулся вечером следующего дня и был доволен этим. Доволен так же был отсутствуем каких-либо обязательств перед кем бы то ни было, от простого нищего, до лорда даэдра. Наконец я не чувствовал на себе тяжелых цепей и свободной грудью вдыхал прохладный вечерний воздух Скайрима.

Ещё часа два после пробуждения только и делал, что лежал на спине и пялился в потолок наслаждаясь покоем после безумного приключения. Вытянув руку перед собой к дощатому потолку, любовался как между моих пальцев по безумно хаотичной траектории танцевал клочок чистого света. Это не был привычный мне сгусток солнечного света, набор фотонов, это была чистая магия, энергия Этериуса, что теперь в определенных рамках была послушна мне.

Именно глядя на это маленькое чудо, над которым любой нормальный маг просто посмеялся бы, я понимал, что всё то, сквозь что мне пришлось прийти было не зря. Возможно, некий воображаемый среднестатистический маг мог и умел делать то же что и я в данный миг, вот только, а он знал все те законы и процессы, что стоят за этим не хитрым умением? Уметь и понимать — разные вещи. И сейчас я понимал основу, самое примитивное толкование закона на котором зиждилась сама возможность смертных творить магию. Меридия показала моему неразвитому, ограниченному и скованному хрупкой плотью разуму схемы и диаграммы мироздания, саму основу на которой функционировал Аурбис. И эти знания навсегда останутся со мной, они никуда не исчезнут, навечно высеченные в памяти словно наскальная клинопись.

Когда происходило какое-то простое магиеческое действие, я мог сказать, как это было достигнуто, почему это было достигнуто и к чему это приведёт… вот только это не значит, что я знаю, как находить лазейки в правилах мироздания, обходить правила и использовать их себе во благо, хотя последнее разве что самую малость. Это словно знать, что закон сохранения есть, знать, для чего и почему он есть, какие его эффекты, но не быть способным ни изменить его, ни обойти его, ни вовсе отменить его, как это делают многие из лордов Обливиона. Знание, но не умение и способность.

Было очень сложно отказать Меридии, когда она предлагала больше всего лишь за такую мелочь как стать её почитателем, которому за его верность и труды будет из раза в раз дарована мудрость самих богов. Особенно сложно из-за факта, что она не лгала и действительно предлагала мне часть бесценных знаний, крупица которых уже была в моём разуме. Я не согласился, не знаю почему, правда не знаю, стоя среди куч вампирского праха в первых лучах рассвета пред её статуей, окруженной ореолом ярких лучей этериуса, мой язык просто не сумел произнести краткое “да”. Но в то же время, я не отказал, сильно задумавшись под силой собственной жажды знаний о магии и не только о магии.

“Прочь, соблазн!” я яро замотал головой из стороны в сторону, подавляя мысль вернуться к горе Килкрит и стать перед её хозяйкой на одно колено. “Ты всегда успеешь это сделать, Деус, а пока ты слишком сильно любишь теплую постель и горячую еду, чтобы принять на себя клеймо даэдропоклонника.”

Расстался с принцессой Цветных Комнат на хорошей ноте, она была переполнена радостью в наши последние минуты общения, смакуя свою победу над извечным и самым ненавидимым врагом из числа своих коллег даэдра. Не удивительно, она одержала над ним победу трижды менее чем за месяц, да не просто победу, а руками несущего её волю уничтожила один из самых известных в Нирне артефактов Молаг Бала, лишив того не просто сильного оружия, но и нанеся огромный удар по его эго и связи с Мундусом. Осколки булавы, кстати, были забраны призванным мной аврорианцем возвращающимся обратно на план Меридии, в тот миг его глаза стали абсолютно пусты и лишенные всякой воли, будто у автоматона, но до этого он был переполнен радостью и гордость, что его госпожа будет использовать его как один из своих инструментов. Аврорианцы были фанатично преданы своей хозяйке и создательнице, они считали высочайшей частью отдать себя в руки Меридии, ведь по их вере это было доказательством того, насколько сильно они полезны ей, это апофеоз их служения, лучшей награды быть не может.

Перед словами прощания, даэдра наградила меня вторым даром, за уничтожение атаковавших её храм вампиров, теперь благодаря ей я обрел подобие врожденной особенности всех альтмеров, обученных этому, позволяющей им с безумной скоростью восстанавливать свой запас магии. Но с одним “но”, поглощать магию я мог только с излучения этериуса даруемого Магнусом, то есть от первых лучей солнечного света, до последних закатных, находясь только под его прямы светом.

Теперь как минимум раз в неделю на несколько десятков минут я был способен забыть о том, что же значит исчерпанный запас магии, превратив себя в неисчерпаемый колодец магии.

Очень сильный дар, конечно, для даэдры в распоряжении которой бесконечные энергии Этериуса и Обливиона магии — это меньше капли в океане, но для меня это ещё одна ступенька по моей длинной лестнице в небо. Эта капля для неё вполне может стать океаном для меня.

До этого танцевавший в моей руке светлячок магии был сжат в кулаке и бесследно растворился в воздухе. Спать не хотелось, совсем, да и куда, я же провалялся без сознания более двадцати часов, и пускай на улице была ночь, а в таверне тихо так как все ушли спать, но меня было чем занять себя при свете свечи. Впрочем, зачем мне было портить зрение тусклыми восковыми свечами, легкое усилие воли, сопряженное с пасом рукой и вот над моей головой парит неяркий источник дневного света.

У меня было что почитать, даже более, у меня наберётся книг на маленькую библиотеку, вот только две трети из них посвящены некромантии, весьма мерзкому и зловредному искусству. А уж после того, как Меридия поделилась своими причинами о том, почему же она её так ненавидит… то, как она искажает души живых разумных, то, как она разлагает естественный порядок вещей и мир вокруг, это было в худшей степени мерзко и невыносимо. Столь извращенное искусство не должно существовать, а все его практики должны быть уничтожены. После личной встречи с опытным некромантов я не могу оспорить столь жестокий подход, прекрасно понимая его необходимость, а уж сколь много уважения и восхищение в моих глазах потерял Отец Некромантии, Маннимарко, вместо него пришло отвращение. Нет, я не умоляю его заслуги в создании Луны Некроманта, но его методы, его инструменты для этого, если они и раньше вызывали волны негатива, то теперь…

Тем не менее, была одна вещь, которую мне приходилось помнить “знай своего врага”. Известное, крылатое выражение моего прошлого мира, постулат, созданный устами гениального сценариста театра военных действий. “Если ты знаешь своих врагов и знаешь себя, ты победишь в сотнях сражений без единого поражения. Если ты только знаешь себя, но не знаешь своего оппонента, за каждую достигнутую тобой победу ты расплатишься поражением. Если ты не знаешь ни себя ни своего врага, ты проиграешь каждую битву”. Этому я не просто хотел, а должен был последовать.

Я не буду использовать некромантию, я не буду практиковать её. Скорее всего даже угроза собственной смерти не сможет заставить меня изменить это решение. Но я буду знать, на что способны некроманты, чего от них ожидать и как легче всего с ними бороться, как убивать их с минимум усилий. Для этого я буду собирать знанию о этой отрасли магического искусства. Но не более. Мне совсем не нравится идея замазать свои руки и разум в чем-то настолько отвратительном.

Именно потому, я открыл первые страницы дневника убитого мною некроманта, первый из нескольких десятков, что тот бережно писал аккуратным почерком и сохранил каждый из них в целости и сохранности при себе до самой смерти. Меня порадовал дневник, четкая последовательность записей, разграничение между каждой новой темой, о которой делается запись, сноски на предыдущие записи вплоть до указания номера страницы и абзаца. Эти записи вёл настоящий педант. При его чтении у меня были совсем другие чувства и мысли, нежели при прочтении мною самого первого чужого дневника, что я нашёл у уязвлённого и обиженного на мир учёного.

Впереди была долгая ночь, а среди собранных мною книг по магии не все были только о некромантии, было достаточно о колдовстве, изменении и разрушении, даже парочка о иллюзиях, но совсем для начинающих. Мне было на что отвлечься в случае, когда я больше не смогу читать о этой мерзкой магии.

Пора было подтянуться своё образование, не только с помощью даров даэдра.

На улице стояло десятое число месяца Руки Дождя, Турдас, преотвратительный день с какой стороны не посмотри, да сам месяц был той ещё гнидой, а ведь ничего не предвещало беды, но нет, нужно, нужно было как только я выеду из Драконьего Моста полный радостных и светлых надежд тут же затянуть небо беспросветными темными тучами и обрушить на Хаафингар нескончаемую череду дождя. Вся ситуация, в которой я оказался, очень сильно напоминала начало месяца Перого Зерна, когда мне приходилось прятаться посреди открытого поля травы от непроглядного ливня. Только на этот раз всё было в разы хуже, дождь лил, как из ведра целую неделю не прекращаясь ни на секунду, от пропитавшей воздух влаги даже нижнее белье на мне стало мокрым.

Я искренне начинал ненавидеть погоду Скайрима, она научилась наносить неожиданные и сильные удары, когда их совершенно не ждёшь.

Тем не менее я вытерпел неделю в дороге, да приходилось скакать на лошади против бьющих в лицо капель дождя, да приходилось спать едва ли не в грязи, да невозможно было приготовить себе еду на костре или разогреть имеющуюся, чтобы поесть горячего в преотвратительную промозглую погоду. Шесть дней и пять ночей, немногим меньше за сто сорок четыре часа, именно столько мне понадобилось, чтобы прорваться сквозь непогоду к Солитьюду, нынешней столице Скайрима, от пограничного города Драконий Мост.

За время пути успел трижды пожалеть о своём решении не дожидаться караванов с крытыми, стойкими к дождям повозками, а самому на коне преодолеть весь путь. Конечно же, можно было вспомнить о магии, вот только, что маги, пару часов тепла, а после не только вновь промокший до нитки, так ещё в придачу чувство сильной слабости и сильные головные боли, когда запас магии истощен до нижнего предела. Нет, магия вещь полезная, но я всё ещё не был способен превратить её из весьма полезного инструмента на все случаи жизни в повсеместную панацею. Она не могла решить все мои проблемы и удовлетворить каждую мою нужду, хотя я очень старался приблизиться к этому уровню мастерства.

И вот спустя своё самое худшее путешествие за всё время в Нирне, я прошёл сквозь главные врата в Солитьюд, после быстрого, но довольно тщательного допроса, совмещенного с осмотром со стороны пары стражей. Простая проверка целей визита, кто и откуда, да проверка на контрабандные запрещенные в городе товары, как например, скума. Да уж, никто не любить наркотики в своём городе и ярл Элисиф Прекрасная в этом не исключение, разве что она в дополнение к этой нелюбви приобрела нетерпимость к Братьям Бури, уж больно много внимания стражи при опросе уделяли политическим взглядам и месту рождения.

Бриньольф растался со мной и ушёл по своим делам ещё на горе Килкрит, я знал, что он поспешил на поиски Глулум-Айя в столицу, а мелкую девчонку лично посадил в повозку к торговцам направляющимся в Картвастен. Расстались мы не приятелями, но и не недругами, он честно сказал, что работал со мной первый и последний раз и шлёт меня в задницу Дагона. Если мне нужно будет что-то украсть, он это украдёт, но лазить по древним руинам и отбиваться от нежити и вампиров ни за какие деньги не станет. В общем, мне пожелали удачи, а после послали к даэдра, проклиная тот день, когда мы встретились.

Фьотра просила доставить её в храм Восьмерых, бывший храм Девяти в столице, но скажем так, после тесного и продолжительного общения с лордами даэдра, мне почему-то не хочется оказаться в самом центре власти религии, что устаревает “охоту на ведьм” и особенно, когда по всем их постулатам, я являюсь как раз такой “ведьмой”. Мне не хотелось участвовать в очередном витке безумства, а потому я просто проигнорировал просьбы мелкой обузы и поступил по-своему, чем горжусь. Связываться с религией… ну нахер.

Я не планировал задерживаться в этом городе дольше чем на пару ночей, мне незачем тут быть, даже больше, этот город один из самых опасных для меня, чего только стоит присутствие Шеогората в этом пропитанном безумием городе со времён Королевы-волчицы Потемы. Это был пропитанный кровью и обжитый безумцами город. Я не хотел быть тут больше, нежели того требует поиск скорейшего корабля к Данстару.

Ещё большей нелюбви к городу прибавляла вампирша на роли придворного мага ярла и нынешней кандидатки в верховные королевы Скайрима. После событий у храма Меридии у меня есть все причины ненавидеть эту ночную братию и желать каждому из них не скорой мучительной смерти. Очень хотелось бы убить эту тварь, но останавливало два факта, эта тварь прожила долгую жизнь и стала не только влиятельной фигурой при дворе аристократов, чье убийство мне не простят, а мои слова о её вампиризме пропустят мимо ушей как ещё один поклёп завистников, но и являлась как минимум экспертом в магии разрушения, а это примерно на две головы выше, чем я бы мог прыгнуть. До этого мне не приходилось драться с магами, и если брать нижнюю планку их опасности судя по себе, то становиться жутко от одной только перспективы стать недругом кого-то столь могучего и влиятельного как Сибилла Стентор.

У меня не было разумных причин влезать в клубок интриг этих змей, кроме моей личной ненависти к всем существам с дополнительными клыками во рту, что питались кровью других. А потому нужно было заткнуть свои эмоции, передавив им горло с помощью стального сапога жестокой правды реальности, и пройти мимо. У меня были слишком короткие руки, чтобы лезть в это дело. Одно дело убить разбойника, толпу никому не нужных и всем ненавидимых вампиров, а совсем другое оклеветать без веских доказательств, а тем более попытаться убить придворного мага двух верховных королей. Эта вампирша жила в этом городе вот уже более двадцати лет, успела вырастить Торуга и пользовалась уважением у аристократов и страхом у простого люда. Она может подождать ещё год другой, а там я точно вернусь и откручу голову этому вампиру, что нашёл для себя удобную кормушку.

Но всё же, пойти в Синий Дворец нужно было, хотя бы для того, чтобы передать весть о том, что в пещере Волчий Череп начали собираться некроманты. Меридия хотела повесить эту проблему на меня, но я сумел уговорить её не поручать эту самоубийственную миссию мне. С меня было достаточно всего одного некроманта, которого буду честен я убил просто потому, что он был ко мне спиной, а я удачно бросил топор ему в затылок. Он занял храм не столь давно и попросту не сумел ни собрать приличную свору сильной нежити личного производства, ограничившись жалкими скелетами, пускай необычными, ни довести своё исследование по изучению Сияния Рассвета до конца. А в той пещере их было уже как минимум десяток, и кто знает, чем этот коллектив успел заселить место проведения будущего ритуала по призыву и подчинению Потемы.

Но и с простым доносом о проблеме были свои тонкости, как например, по имеющимся у меня воспоминанием из прошлой жизни всё та же Сибилла Стентор очень интересно реагировала, на срыв этого ритуала и убийство, как призывателей так и призванного духа бывшей королевы Солитьюда из рода Септимов. Что наводило на мысли о том, что её бледные ручки явно замазаны в этом действе.

Может моя ненависть к вампирам достаточно слаба, чтобы не лезть напрямую к придворному магу под напором логики и здравого смысла, то вот объединённая ненависть к некромантам и вампирам теснит доводы разума ровно настолько, чтобы не остаться в стороне, но и не вступить в прямую конфронтацию.

Хотя, прежде чем даже думать приближаться к Синему дворцу, нужно было озаботиться хотя бы нормальной одеждой, а то выглядел сейчас чуть лучше бомжа: заросшие жирные волосы, небритая беспорядочная борода, вместо одежды вещи с чужого плеча, поверх которых накинуты вразнобой собранная броня. Мне нужна была ванна, огромная горячая ванная, и услуги цирюльника.

А потому зайдя в достаточно дорогую на вид таверну, где на меня тут же бросили парочку сморщенных в брезгливости и недовольстве взглядов, и пара вышибал даже привстали со своих мест, наблюдая за мной, но не подходя ко мне. Атмосфера первой встречи так и говорила, что мне тут не рады и были бы признательны, если бы такой бомж как я, без сцен сам вышел за дверь, сквозь которую вошёл. Но подойдя к управителю, я без затей сунул ему под нос кошель с септимами не мелкого номинала*, от чего его взгляд быстро переменился.

— Комната на сутки для одного, горячая похлебка из хоркера, кувшин молока и ванная, я готов убить за горячую ванную, — и вспомнив не самую очевидную для меня вещь, добавил, — а ещё снаружи во дворе стоит моя черная лошадь, её в конюшню, накормить и помыть.

— Я покажу комнату, — мужик попался с быстрой головой, он сразу смекнул, что ошибся на счёт очередного зеваки, зашедшего к ним, и я далёк от звания гордого жителя улиц и канализаций, а потому жестом показал охране, что их услуги не нужны, а те и рады были умостить свои зады обратно на стулья, с которых встали. — Сперва еда или ванная? — задал важный вопрос он прежде, чем взять один из ключей, висящих на доске позади него.

— Ванная, — может я и провел неделю под постоянным ливнем, но открою секрет, это нихрена не то же самое, что и душ, а с царящим повсюду болотом и вовсе.

— Тогда как только покажу комнату, то тут же отдам распоряжение служанке нагреть воды. Омывать тело будешь в одиночку, или нужна помощь? — он не пытался говорить со мной на вы, вместо этого выбрав куда более прямую и эффективную манеру ощущения, видя, что я чертовски уставший и хочу только трёх вещей: помыться, жрать и спать.

— Нужна помощь, — и чтобы было совсем кристально ясно уточнил, — помощь только в помывке тела.

— Учту. За мной, — меня повели на второй этаж.

Наконец-то, ни одной капли воды не падает мне на голову, как же я рад этому.

В обед следующего дня я вошел внутрь Синего Дворца минуя стражей на входе, что особенно внимательно следили за всеми входящими, выходящими и просто мимо проходящими, некоторых они останавливали на пару вопросов, некоторых сразу же выводили за пределы дворца, а перед некоторыми вытягивались максимально ровно и смирно, даже дышать забывая.

Лично мне повезло попасть в группу людей, по которым прошлись цепким взглядом, но молча пропустили внутрь, лишь уточнив цель моего визита и получив ответ, порекомендовав в какую сторону мне идти и какого клерка искать. Должен признать административный аппарат Солитьюда явно был хорошо настроенным и смазанным механизмом, уже то, что стражи сами мне указали конкретного человека, к которому я должен обратится по своем делу это прекрасно иллюстрирует.

В отдельной комнате, куда я после стука и разрешения с той стороны двери вошёл, на простом стуле за широким столом восседал немолодой имперец, позади которого возле окон стояли два больших заполненных шкафа. Уже начавший сидеть мужчина с безразличным и усталым видом осмотрел меня с ног до головы, но я не зря оставил своё золото в “Сияющих одеждах”, а потому его лицо не показало потерю мной неких воображаемых баллов.

— Имя, место жительства, род деятельности, цель обращения? — стоило мне встать перед клерком, так как стульев для посетителей не было, как он тут же задал ряд давно отрепетированных вопросов, параллельно мокнув в чернила гусиное перо и приготовившись писать.

— Деус Экс, не местный, наемник-маг, наткнулся на недавно созданное логово некромантов, — сказать больше нечего.

— Некроманты? — мужчина поднял голову от чистого листа пергамента, на который, из-за его мига замешательства, упала капля черной жидкости, оставив уродливую черную кляксу, что же, лист только что был бездарно испорчен.

— Десяток учеников, два-три полноценных некромантов и женщина мастер-некромант как их лидер, — дал более развернутый ответ.

— Это очень точные данные, — подозрительно сощурился седеющий имперец.

— Были мысли взяться за контракт по их устранению, но после личной разведки пришёл к выводу, что их слишком много для меня, изначально мне упомянули только одного некроманта и его ученика. Не ожидал найти там целое их логово. Решил, что мне никто не заплатит сумму соразмерную риску и сложности, а потому, как сам лично сильно не люблю некромантов в результате личной истории, то пришел уведомить ярла о непрошенных в его землях наглецах.

— Ясно, — кивнул мужчина и встал со своего места. — Это обращение выше моей компетенции, я приведу одного из помощников придворного мага и ему стоит рассказать всё в подробных деталях. Прошу ожидать моего возращения здесь и никуда не уходить, поиск свободного помощника может занять время.

— Хорошо, я никуда не спешу, — спешки в целом не было, конечно, мне хотелось убраться из этого города как можно быстрее, вот только пара лишних часов особой роли не сыграют.

Имперец удовлетворённо кивнул и вышел из комнаты, а я, оставшись в помещении, где даже присесть негде, подошёл к ближайшей стене и сложив руки на груди, оперся плечом на ту, прикрыл глаза и в такой позе полностью очистив разум от любых мыслей стал бездумно ждать возвращения ушедшего клерка.

Ждать пришлось достаточно, чтобы пару раз словить себя на грани сна, но вот двери открылись и в комнату, под моим пристальным и молчаливым наблюдением, вошли двое: имперец и выше меня на две головы отливающий золотой коже альтмер, который тут же сосредоточил свои желтые глаза на мне.

— Вот этот мужчина, господин Меларан, — клерк почтительно обратился к своему спутнику указывая протянутой рукой на меня.

— Благодарю, Седрик, — альтмер ответил мягко, — мне нужна будет твоя помощь, ты должен будешь записать все ответы этого человека, на мои вопросы, — его глаза продолжали изучать меня, моё лицо, одежду и позу.

— Конечно, господин маг, — быстро кивнув он уселся за свой стол и достал новый лист пергамента, в секундные строки приготовив все принадлежности для записи в своих руках.

— Я — Меларан, один из магов, что служат ярлу Хаафингара Элисиф Прекрасной и являюсь первым помощником придворного мага Сибиллы Стентор. Прошу, бретонец, расскажи мне, что ты видел, где это было и когда, — он с ходу определил мою расу, прекрасная наблюдательность. И хоть альтмер говорил вежливо, с долей учтивости в голосе, вот только несмотря на это было прекрасно заметно, что он ставит себя на несколько порядков выше меня и он даже не допускал мысли, что ему могут не подчинится.

— Восемь дней назад мне пришлось бывать недалеко от форта Храгстада, в пещере Волчий Череп. Привел меня туда мой неудавшийся наниматель и сказал, что видел там двух некромантов…

— Что за наниматель, как он выглядел, как звали, чего он хотел? — тут же посыпался град новых вопросов от мага.

— Норд, самый обычный на вид, разве что выше на полголовы за среднего воина-норда, имя не спрашивал, контракт мы тогда не заключали, очень сильно хотел смерти этих некромантов.

— Ясно, — задумчиво пожевал губу альтмер, и дал мне жест продолжать рассказ.

— Прежде чем соглашаться на работу, я решил сам проверить слова норда, как оказалось не зря. Добравшись до пещеры и пробравшись внутрь неё, обнаружил более дюжины магов и толпу поднятых скелетов. После этого не став глупить убрался из пещеры как можно быстрее и дальше. С клиентом-нордом пришлось расстаться, чему тот был не рад, у него явно была личная история в этом, и он сильно жаждал крови. А потому по его эмоциональному состоянию в момент нашего расставания, могу судить, что скорее всего он к этому времени сам попытался сунуться в логово этих уродов, где и сгинул.

— Хммм… Как давно, по-твоему, некроманты засели в пещере?

— По тому, что видел я, то не более двух недель назад в тот момент, сейчас же время близиться к месяцу.

— Нехорошо, они за это время таким количеством могли создать под сотню хорошей нежити, выкурить их силами ярла или Легиона будет непросто.

— Дополню, что это не просто пещера в камне или земле, — после того, как он закончить думать в слух, решил подать ещё часть полезной информации.

— Не просто пещера, что ты имеешь ввиду? — маг озадачено уставился мне в глаза.

— Внутри пещеры сохранились остатки скрытой подземной крепости не кого-то с улицы, а самой Потемы Септим, Королевы-волчицы…

— Это точно?! — маг резко стал очень взволнован и не смог удержать свой голос в узде, совсем не элегантно воскликнув. — Ты ничего не путаешь?!

— Я хорошо знаю историю Тамриэля в целом и Скайрима в частности, — отмёл его недоверие, — это была одна из тех крепостей, где она подымала нежить и призывала даэдра в последние месяцы своего восстания.

— Плохие новости, — да уж, не нужно было быть гением, чтобы сложить два и два, и понять к чему может привести смесь группы некромантов и место, где совсем недавно, проводились сильнейшие некромантические ритуалы и которое имеет тесную связь с одним из сильнейших некромантов в истории Скайрима. — Не видел, что они пытаются сделать?

— Нет, — маг разочаровано вздохнул. — Но слышал краем уха, что они готовятся к крупному ритуалу призыва, а вот часть ли это их плана или же конечная цель, мне неизвестно.

— Призыв? Кого они собрались призывать в останках крепости… — альтмер начал расхаживать по комнате кругами.

— У меня есть только один банальный ответ, они некроманты, собрались в крепости, принадлежавшей ещё более могущественному некроманту, который только боги знают какие ритуалы проводил там. Как по мне они попытаются призвать дух Королевы-волчицы, а потом следуя логике таких призывов, будут пытаться подчинить её себе. А вот получиться или нет уже вопрос, вот только в любом из исходов нет ничего хорошего.

— Теория не хуже любой иной, но лично мне кажется, что в ней недостаёт фактов, чтобы строить уверенные предположение в подобном ключе, — маг не соглашался, но и не отвергал моих слов полностью, скорее просто принял за одну из вполне возможных теорий. — Так или иначе, но я должен сообщить об этом придворному магу и ярлу, — альтмер покачал головой, а его взгляд был уже не здесь, а там перед ярлом и всем его двором, где он в красках представлял как будет рассказывать о донесении от неизвестного наёмника, что может как предотвратить катастрофу, так и обеспечить её, если его слова не воспримут достаточно серьезно и ничего не предпримут. — М-да, подкинул ты мне головной боли, бретонец.

— Не было моей целью, просто подумал, что знать об этом в Солитьюде должны, если же в самом худшем случае вы отправите стражу в указанное мною место и там найдёте глуповатого некроманта, что и до ученика не дотягивает, то всё равно сделаете доброе дело уничтожив ещё одну падаль в шкуре человека, — пожал плечами, стараясь сделать как можно более незаинтересованный вид.

— Нет, в самом худшем случае именно твои слова окажутся правдой, наемник.

— Не проверите, не узнаете.

— И то правда, — вид эльфа говорил, что он закончил допрос, да и в самом деле, о чём меня было ещё спрашивать. — Хорошо, твоё имя и приметы у нас есть, — он кивнул на старательно пишущего в это время клерка, — а потому в случае чего ярл разыщет тебя.

— Хмм, с этим будет трудность, — теперь вздыхал уже я.

— Какая? — довольно резко потребовал альтмер, прищурившись глядя на меня.

— Я не планировал оставаться в Солитьюде дольше пары дней, я тут проездом, наёмник же, мне нужно как-то зарабатывать на жизнь и сидя на месте много золота в карман не положишь.

— Плохо… Куда примерно ты отправишься в ближайшие две-три недели?

— На корабле в Данстар, а из этого города куда глаза глядят, — почти честно признал. — Да уж, неприятная ситуация, — поставив себя на место альмера, я мог понять ход его мыслей, по сути, единственный свидетель и источник информации о логове некромантов говорит, что вот из дня на день уйдёт прочь и после его уже не найдёшь на просторах Скайрима… перспектива скажу по секрету очень даже так себе. — У меня есть некоторые счёты с некромантами в целом, а потому, если я не могу перебить их в одиночку, то пускай это сделают те, кто может благодаря моей информации о тех. Если не я, то черед месяц второй кто-то из местных обязательно пришёл бы, вот то готов поставить свой кошель, что пришёл бы какой-то староста из деревни и фермеров, что ничего бы не знал о некромантах, но жаловался на “невиданную магию”, исходящую из пещеры.

— Понимаю, — альтмер вновь вздохнул, а после посмотрел на клерка, — сделай копию своих записей и передай их мне, а другие управителю.

— Сделаю, — имперец даже не оторвался от своей работы.

— А ты… — он долго смотрел на моё лицо, пока я сохранял молчаливое спокойствие. — А ты можешь идти, больше не задерживаем.

— Тогда удачи с ярлом, — отлипнув от стены, я тут же попрощался и вышел за двери.

Что же, одно дело сделано, совесть успокоена и можно идти искать корабль к Данстару.

Стоило мне ступить один единственный шаг за пределы Синего Дворца, как я, взяв самый быстрый шаг, на который только был способен, спустился в доки Солитьюда, чтобы поскорее найти корабль к Данстару и убраться нахер из этого пропитанного безумием Септимов города. Да и просто хотел как можно меньше времени проводить в столице, где на одном из самых влиятельных постов при ярле вот уже не первое десятилетие умостил свою бледную задницу хитроевыебанный вампир. Мне и так пришлось пойти на достаточный риск, просто заикнувшись о некромантах в пещере Волчий Череп. И честное слово, если бы мне не пришлось пройти ту кучу дерьма случившейся у храма Меридии, а также получить в мозг целебную дозу информации о таких тварях как некроманты и вампиры просто потому, что Меридия считала, что это будет неплохо, если на одного мага, ненавидящего их, в мире будет больше. И стоит признать, её маленькая манипуляция окупилась сполна!

На самом деле осознал эту неприметную деталь только сегодня утром, после прекрасной ночи в прекрасной кровати, полностью придя в себя от событий последнего месяца. Когда в голове всё утряслось, то я смог понять, что что-то тут не так, слишком многим со мной поделилась Меридия. И пришлось копаться в собственном разуме, во всей заимствованной памяти. Это принесло свои результаты. Мерид-Нунда была хитрой особой, этого не отнять, она, видя, что я весьма своенравный смертный, который не будет исполнять роль её собачки без достойно награды и при неоправданном риске собственной смерти предпочтет укусить кормящую руку, нежели рискнуть головой, поступила иначе. Тоньше. Она предоставила мне просто отборную кучу мерзости, творящейся руками этих блядских выродков и то, как это влияет на Мундус. В общем, она сполна отсыпала своего предвзятого по обоснованным причинам мнения, а также ещё небольшую горку реальных фактических примеров.

Малкоран был плох? Ха-ха, всего-то осквернил сотню другую трупов, превратив в их отборную мерзость, да извратил полусотню человеческих душ. Стоит мне прикрыть глаза и захотеть, как в голове едва ли не с присутствием от первого лица пролетят сотни куда более худших картин. Мне было что сказать о Потеме, куда больше всех современных историков вместе взятых. Я мог в красках пересказать какой безумной и хитрой тварью был Маннимарко и насколько дальше кого-либо он ушел в порабощениях и извращениях душ разумных. А стоит копнуть немножко глубже и от потока информации о расе слизняков слоадах ком желчи подкатывал к горлу, и хотелось просто сжечь остова Трас в огне самого Дагона, устроив геноцид этим червям.

Меридия поступила умно и мудро, она не стала заставлять меня делать, что хочет она, она заставила меня хотеть сделать то, что хочет она. Спорить с предоставленными фактами было невозможно, по критериям любого времени и обществ, некроманты были гнилью, которую следует уничтожать без всякого промедления и колебания. Меня приводило в восхищение не то, что она манипулировала мной, а то, как удачно это сделала, ведь теперь я почти стал ненавидеть всякую нежит столь сильно, как и она, сильнее же ненавидя только тех, кто создаёт её.

Возможно, я не стал почитателем Меридии, как бы она в идеале того хотела, но как минимум я буду готов убить любого практикующего поднятие нежити, если буду уверен, что способен с ним совладать, а если нет, то натравлю на него тех, кто сможет вместо меня, как я поступил сегодня. И что-то мне подсказывает, что в будущем моя дорога жизни не раз пересечется с бывшей ЭтАда, не стала бы она так стараться если бы не имела на меня ещё каких-то планов.

Тем не менее, во время моего пути к докам подобные мысли не были приоритетны и висели на втором плане, тогда мне больше всего хотелось не задумываться о богах и сущностях соразмерной им силы и влияния, а просто найти один чертов корабль, на который можно было загрузить себя и свою лошадь. Как оказалось всего два часа спустя далеко не все капитаны кораблей желают видеть у себя на борту лошадь, а те, кто желают уплывают слишком поздно уже на мой взгляд и просят просто грабительскую цену за билет на борт. Как оказалось, неочевидная для меня вещь, очень очевидна для местных мореплавателей, ходить по воде с лошадью на борту, это не только иметь у себя в трюме груз в несколько сотен килограмм мяса, но и место под еду и воду для лошади, а также хлопоты по уборке дерьма за ней. С учетом того же, что я за собственной лошадью ухаживать не умею, то дела были мои плохи, капитаны почти каждого первого корабля говорили мне до свиданья после первых двух минут нашего диалога.

Так бы всё пришло, что я бы плюнул, на подаренную мне украденную Бриньольфом лошадь (вот уж щедрый пройдоха, не своим добром делится), решив сбагрить её кому-то по дешёвке, если бы не наткнулся на команду на вид авантюрных торговцев, а на деле честных контрабандистов скумой. И не простой скумой, а особо редкой Балморской синью. Почему редкой? Да потому что её производили только в городе Балмор на острове Вварденфелл, вот только извержение Красной Горы и нашествие аргониан сделало своё черное дело разврушив место производства этого наркотика, превратив эту особую скуму в настоящее сокровище.

Так уж случилось, что в недавнем рейсе бравая команда нечистых на руку контрабандистов потеряла своего единственного мага при налёте пиратов, а я заикнулся о том, что владею магией. Конечно же, огненные атронахи на деревянном корабле посреди моря это не к добру и попахивают отклонениями в развитии конкретного мага. Вот только теперь я не был пони с одним трюком, медленно и верно превращаясь в настоящего образованного представителя магического сообщества. Ясное дело упор в моих умениях был сделан на призыве разного рода подручных миньонов их числа младших и низших даэдра, но если нужно было пальнуть в кого-то сгустком огня издалека, то теперь мог и нечто подобное. Световые вспышки, прекрасно сработавшие на вампиров в битве на горе Килкрит столь же, эффективно работают и на людей, если не лучше, все же у обычного разумного скорость реакции ниже, чем у сверхчеловечески сильной нежити. Так что как минимум слепить идущих на абордаж пиратов я мог с удивительной легкостью, а как показала практика незрячий, пускай и очень могущественный противник крайне легкая добыча для человеческой хитрости.

Как итог мне и моей лошади с горем пополам нашли место в трюме, вот только это не сняло с меня обязанности отдать своё золотишко в руки капитана, пускай уменьшив сумму со смехотворно большой, до просто большой. Ну и в придачу к этому, на всё время пути на меня ложились обязанности корабельного мага, которые включали в себя не так уж много пунктов.

В результате чего вот уже подходит к концу неделя, как я нахожусь на корабле посреди бушующих соленых волн темного моря. И за это время у меня была прекрасная возможность углубиться в книги, отобранные у убитого мною Малкорана. Должен признать, они были очень полезны, не только понемногу раскрыли мне тайны некромантии, но и посвятили в другие магические школы, ясно дело в колдовство я углубился больше всего, знание от Меридии помогали буквально за одно прочтение усваивать целые книги, просто сопоставляя то, что мне известно, с тем, что пытается сказать автор книги, а иногда и дополняя написанное за счет знания и понимания куда более глубоких и фундаментальных процессов во взаимодействии Этериуса, Обливиона и Мундуса. Больше всего так или иначе узнавал из личных дневников некроманта, он умел очень научный склад ума, ставил перед собой вопрос, утверждение или процесс, а после пытался либо подтвердить, либо опровергнуть это, подходя к решению каждой новой головоломки с десятка сторон. Из него получился бы прекрасный маг-ученый, если бы только он не увлекся поднятием мертвым и играми с душами меров и недов. Даже стало как-то обидно, что пришлось лишить Нирн столь прогрессивного и развитого ума, но вот жалости по этому поводу у меня не было. Обидно, но не жалко.

Вот только на этом позитивные моменты прошедшей недели плавания закончились. Вечная качка, влажный соленый воздух, очень неприятная компания контрабандистов, не гнушающихся запрещенных наркотиков… Это было как минимум неприятно и если волны, качающие корабль день и ночь или пропитанный солью ветер можно было если не игнорировать, то терпеть ради сокращения двухмесячного пешего пути, до полуторанедельного. Чего не скажешь о команде.

Да, никто из них старался не болтать лишнего при мне, да меня сторонились и да, ко мне даже приставили парочку соглядаев, что сменяли друг другу в слежки за мной, чтобы я не лез куда мне ну нужнобыло. Вот только у меня были свои собственные глаза, уши, а главное, мозг. Контрабандисты не были столь хитры и скрытны, как они о себе думали и часто ночью, когда уже все из дневной смены должны были спать, но я в это время читал свои книги, то мог слышать разного рода разговоры за тонкой перегородкой трюма или из нижних палуб. И эти разговоры, их случайные обмолвки, когда они думали, что их могут слышать только “свои”, да просто ящики с весьма компрометирующим содержимым… Всё это привело к очень неутешительном факту — контрабанда не всегда была вещами, довольно часто она имела очень даже живую форму, и я сейчас не о животных. Я о такой форме, что имела две ноги, две руки, туловище, голова, глаза, нос и рот. Они занимались торговлей людьми. Не только оружие, наркотики, антиквариат, но и захваченные разбойниками люди, что в будущем уготована участь товара на незаконных рабских рынках.

В миг, когда я осознал эту простую истину, то принял для себя весьма простое на ту минуту решение — этот корабль не доплывёт до порта. Оружие — это черта, наркотики — это черта, но живой товар, рабы — это далеко за любой чертой. Я не святой. За полных четыре месяца в Скайриме это стало до зубной боли очевидно. Но… Да уж…

Я не хороший, я не добрый, но я точно не отвратительный подонок.

В руке загорелся небольшой огненный шар. Играть с огнём на деревянном корабле очень глупый поступок, но глуп он только в том случае, если боишься и не хочешь ничего сжечь. А я не не хотел.

Глава 15

Данстар, полночь, 3е лицо.

Ночь в порту Данстара выдалась неожиданно яркой, не из-за света двух лун на темном небе, а потому что посреди ночи, ближе к её середине один из кораблей, что через пару часов должен был войти в гавань порта вспыхнул подобно сухой соломе. Это вызвало переполох, множество стражей было поднято по тревоге и в короткие сроки собрана команда спасения, но когда они таки доплыли до горящего корабля, то было уже поздно. Деревянное судно наполовину ушло под воду, а оставшаяся над водой часть горела слишком сильно, чтобы сделать хоть что-то, увы, даже случайных выживших за бортом не оказалось, кто бы не был на корабле, каждый из них ушёл на дно моря Призраков, скрывшись в его ледяных темных объятиях.

На утро было признано, что это было не случайное крушение, если таковым можно было назвать пожар охвативший весь корабль и сжёгший огнестойкую древесину за жалкие полчаса. Ярл объявил о начале расследования по умышленному поджогу и топлению грузового корабля, но никто из стражей или обычных жителей не верил, что виновников столь наглого и открытого преступления найдут, если не поймали в самом начале, то уже не поймают никогда.

Тем не менее, новым утром в тавернах Данстара появилась новая обсуждаемая за кружкой мёда тема, на радость сплетникам, сплетницам и владельцам постоялых дворов, ведь пока другие пьют и едят за очередной сплетней, они зарабатывают на этом деньги.

Окрестности Данстара, незадолго до полуночи, Деус Экс.

Причалив у покрытого галькой и камнем берега на небольшой лодке, что на протяжении всего пути от корабля, на котором я её украл, до места моего причала, опасно раскачивалась на высоких волнах и грозилась вот-вот перевернуться, сбросив меня и с горем мною загруженную в неё лошадь в объятия темных вод.

После чего посмотрев вокруг, выгрузил себя, лошадь и вещи на покрытый не только мелким щебнем, но и толстым слоем снега берег, я устремил свой взор на медленно покачивающийся на волнах корабль, что утратил свою былую прыть и теперь не целенаправленно плыл, а медленно дрейфовал в сторону большого города. И как только мне стоило вглядеться в далёкий темный силуэт, как в его задней части вспыхнуло облако пламени, прорвавшееся сквозь иллюминаторы капитанской каюты. А следом произошло ещё три подобные вспышки, у основания центральной мачты, в передней части корабля, где располагались каюты членов экипажа, и в центре нижних палуб, в сердце грузового отсека. Образование последнего эпицентра пожара я, конечно же, видеть не мог, но я прекрасно знал, что он там есть.

Три дня я готовился к этому, изучал, где лучше всего разметить призывы для атронахов, как заблокировать каюты экипажа, как незаметно убрать ночных дежурных, разработал три плана отхода, благо сумел воспользоваться именно основным и самым безопасным. Я создал легкий яд, даже не яд, а лекарство, но с одним единственным и сильным побочным эффектом — он усыплял своих жертв спустя пару часов после употребления. Быстро и надежно, проверил на одном из матросов, он списал своё неожиданное сонное состояние на выпивку и плохую еду. Спасибо за рецепт Малкорану, а контрабандистам спасибо за то, что они нихера не понимали в алхимии и позволили мне сварить своё варево. Подлить его в еду было просто невозможно, за едой всегда следили и никого чужого к ней не пускали, а потому пришлось извратиться, испарения работали хуже, но работали.

Усыпить всех не получилось, но призванный аврорианец исправил недостаток в крепко спящих, мне нужно было убить всего два человека внутри корабля и пять снаружи на палубе, остальные же не проснулись бы и от ора на ухо. После же дело было за малым, разместить бочки с виски и вином, а также маслом для факелов по заранее разведанным местам, пробраться в капитанскую каюту и в комнату к его заместителю, обчистить их и загрузить добро на любую из трех лодок по бортах корабля. Сложнее всего было с лошадью, эта тупая тварь вот никак не хотела лезть в узкую маленькую лодку, упираясь всеми четырьмя копытами, но я таки сумел затолкать эту бестолковую животину на положенное ей место, спустить лодку на воду и догрести до берега.

Это было сложно, но выполнимо.

Венцом моих усилий стал прекрасный вид горящего вдалеке судна и команды мразей на нём, они заслужили свою участь.

— РРРАААААР! — от невесёлых тёмных мыслей отвлёк громкий рёв совсем рядом, лошадь шумно заржала и начала нервно бить копытами о землю.

Тролль. Из тьмы ночи на свет прямых лучей лун показалась трёхглазая морда, он был агрессивен, голоден и явно видел во мне и вкусную ночную закуску. К несчастью для него, я в нём видел лишь досадную помеху.

— Властью над Обливионом…

Второе заклинание призыва выученное в Скайриме легко сорвало мнемоническую словесную формулу с моих губ, и в паре метров передо мной появилась высокая огненная фигура. Мне не нужно было приказывать дважды, низший даэдра уже знал, что ему делать и две огненные кометы легко и непринужденно поразили грудь и голову тупого монстра, сварив и обуглив его внутренности и мозг за пару десяток секунд. Традиция моих встреч с этими тварями не была нарушена, каждый раз их появление на моём пути встречало жаркое приветствие от моего огненного атронаха.

А потому, не обращая внимания на воняющую горелым мясом и шерстью тушу зверя, успокоил лошадь возле себя, загрузил ей на спину мешки с украденным добром и своими вещами, после чего взяв её за поводья повел сквозь снег на сияющие вдалеке огни города. Не скажу, что идти по колено в снегу было легко, но если уж я выдержал заплыв по неспокойному морю, пускай даже в гавани, то и эту небольшую прогулку преодолею.

Дорога до Данстара заняла у меня немного больше времени, чем я изначально планировал, только к обеду я сумел приблизиться к воротам, уставший, мокрый, голодный и с синяками от отсутствия сна под глазами. Приветствовали меня такие же не выспавшиеся темные мешковатые глаза стражников, что было для меня плохим знаком, который только подтвердился, стоило мне по разглядывать местных жителей, уставшие и вымученные.

— Блядь, — тихо ругнулся себе под нос иди по заснеженной вымощенной камнем улице, и было от чего.

Все признаки влияния Вермины на смертных были у меня перед глазами, а эта дамочка была из особо откровенно злых даэдра, ебаная мразь любила заставлять страдать других просто ради самого процесса страдания, она упивалась болью других. Вот только её проказы было не так уж сложно устранить, всего-то нужно было наведаться к местному ярлу и рассказать о башне с культом Призывателей Ночи на холме рядом с городом, всего-то в двух днях пути от Данстара, если карты купленные в Рифтене не врали. Собрав отряд воинов, можно было легко уничтожить недобитки культистов и атаковавших их орков, а жрецы Восьмерых сумели бы найти способ запечатать или изгнать посох из Нирна благодаря силе своих богов.

Проблема в том, как мне объяснить это очень уж специфические знания, не думаю, что в Данстаре на каждом углу известно о культе Вермины, что пару десятилетий назад ушел в глубокую спячку, а до этого вел весьма активную деятельность по поклонению своей Принцессе Обливиона. Раз о них тогда ничего не подозревали, то и сейчас вряд ли. Как легализировать столь специфические знания было не особо понятно, не говорить же, что от другого лорда даэдра узнал. Хотя… можно соврать, что когда-то познакомился с бывшим членом этого культа и он мне всё это выболтал, под страхом того, что я сдам его стражи или храму Восьмерых.

Да уж, соврать становиться для меня слишком частым и слишком удобным выходом. Убийства, ложь, сделки с даэдра… мда, да я почти стал коренным жителем Мундуса, как только начну устраивать чайные церемонии с Дагоном, Хермой Морой и Меридией, то тогда можно будет идти просить у Акатоша паспорт с пропиской на Глотке Мира.

Но прежде, чем пытаться идти к ярлу, нужно было бы просто зайти в любую забегаловку и пожрать чего-то горячего, магия магией, а я руки и пальцы ног замёрзли до посинения, пока шёл.

Дженнаса, 25.04.201 4й эры, Данстар

Она в очередной раз не выспалась, вот уже четвертую ночь она ворочалась во сне и едва отдохнула за целую ночь, жуткие гнетущие кошмары не давали сомкнуть глаз дольше чем на час, а потому после серии попыток уснуть и пробуждений едва не в холодном поту, она плюнула на это и глубокой ночью спустилась в холл таверны. Внизу была привычная картина, ещё десяток похожих на неё жертв кошмаров по одиночке рассредоточились по свободным лавкам и стульям, медленно и через силу потягивая пиво, мёд, вино, а кто-то, не стесняясь заливал себя аргонианской водкой в надежде утратить сознания от сильнейшего опьянения.

Бесполезно, она уже видела подобную картину не раз, не только в этой таверне, и никто так не смог избавится от дурных снов, по рассказам таких хитрецов выходило, что они только делали себе хуже, ведения становились ещё более жуткими. Пьяницы рассказывали, что если выпить слишком много, то ночью из тебе будто саму душу вытягивает ужас во сне, сне, которого на утро совсем не помнишь, но знаешь, что он пугал тебе до дрожи в коленях.

Наемница устала, очень сильно устала всего за четыре ночи без нормального сна, мысли стали вялыми, движения заторможенными, казалось, что они её тело стало одной огромной непослушной и медленной гусеницей, столь долго иногда приходилось подолгу ждать обычных в целом движений вроде ходьбы, открытия дверей или подношения ложки с едой ко рту. Она даже не представляла, насколько плохо приходилось коренным жителям Данстара, если она пробыла в городе, а уже была готова взвыть от местного проклятия. Дело было даже не в невозможности уснуть дольше, чем на час, всё же за свои года наемницей она научилась обходиться без сна ночь-две, если очень нужно, то могла и день после второй ночи держать себя на ногах. Нет, дело было именно в кошмарах, в словах пьяниц была доля правды, зря местные норды не слушали их, сны действительно крали что-то у них, но не душу, а что-то другое, что это “что-то” даже сама Дженнаса не знала. Но могла догадываться, строя разные предположения.

Она была данмеркой и как любой данмер переживший Красный Год, она знала о даэдра больше других обывателей Нирна, всё же даже сейчас она молилась на Девяти, а Истинному Трибуналу — Азуре, Боэтии и Мефале. И именно благодаря своей вере она понемногу знала о других Принцах. Вермина… очень плохое имя, очень дурное, говорить его в слух ещё хуже, чем просто думать, оно несёт в себе слишком много предзнаменований несчастий, а потому Дженнаса старалась как можно реже вспоминать его.

Творящееся в городе было либо результатом проклятия группы сильных магов, либо же проделками даэдра. Вот только если тут замешан один из лордов Обливиона, то почему же храм Восьмерых до сих пор не вмешался. Или они пытались и не смогли?

Впрочем, не особо важно, ей нужно было всего лишь потерпеть прибытия на корабле своего партнера-нанимателя, а после как можно быстрее убраться из этого города. Если, конечно, невезучего мага вновь где-то по дороге к ней не встретит очередной даэдра с мелким заданием на другом конце мира. Но опять же, она будут ждать, пока оставшееся её от него золото скрепляет её верность. Они договорились встретиться в таверне “Пик ветров”, где именно сейчас она находилась.

Неспешно наступило утро, она просидела на одном месте бездумно глядя перед собой до самого утра, даже бутылку пива на половину не сумела осилить. Её веки тяжелели, усталость брала своё, а даже небольшая доля выпивки стала тем верблюдом, что переломила спину лошади и она сама не заметила, как отправилась в объятия очередного кошмара.

Но на этот раз, она не вскочила спустя десяток минут с бешено стучащимся сердцем, она ворочалась, крутилась, вздрагивала и стонала, но глаз не открыла, ровно до тех пор, пока её несколько раз с силой не тряхнули за плечо. Глаза распахнулись мгновенно, в глубине них медленно скрывалась пелена паники, а разум не сразу осознал, что же произошло и сон это или явь.

В глаза темной эльфийки смотрела уставшая нордка, местная официантка Абигайл.

— Твой друг приехал в Данстар, — сперва женщина не поняла, что имела ввиду говорившая, но пять секунд спустя пришло осознание. Настроение резко поднялось.

— Благодарю, — в руку официантки перекочевало пяток золотых септимов, просто жест благодарности, да и нужное это дело, поддерживать хорошие отношения с персоналом, тогда и еда будет всегда горячей и вкусной, постель меняной, а вода в бочке для мытья очень быстро нагрета.

— Он ест, — официантка улыбнувшись указала на стол, возле которого уже крутилась дочь владельца таверны Карита, она была местным бардом и стоит признать была им заслужено, а не потому, что её отец решил дать ей легкую работенку по вечерам, да и как официантка она так же время от времени помогала отцу и Абигайл. Красивое личико и звонкий певчий голос делали ей успех на стезе барда.

Секунд десять потребовалось данмерке, чтобы признать в указанном мужчине её пропавшего по прихоти даэдра нанимателя. Сидевший за столом мужчина совсем не напоминал того, кого она видела всего месяц назад. Там сидел угрюмый, мрачный черноволосый бретонец с собранными в хвост на затылке волосами. До этого чистое от любых увечий лицо украшала несколько мелких шрамов на правой скуле, одна из рук, левая, была покрыта сетью розовых полос, он приобрел очень прямую осанку, он и до этого не сутулился, но сейчас ему будто лом в горло впихнули, а рот даже не пытался изобразить улыбку, наоборот его губы в раздражении опустились кончиками вниз, недельная же щетина и вовсе не в счёт. Но больше всего изменились его глаза, именно из-за них она не сразу признала в это человеке знакомого ей Деус Экса.

Когда-то его глаза были серо-голубыми, теперь в них была искра золота, тонкие прожилки в радужах, они совсем не были злыми, даже в чем-то наивными, по мнению эльфийки, теперь же… Такие глаза были у тех, кого турнули в яму с дерьмом, и они утонули в ней с головой, но после выбрались и утопили скинувших их туда. Он был юнцом, молодым и зелёным, но с определенным потенциалом, так она его запомнила. Сейчас же… Он был полон хорошо скрытого гнева, она бы даже сказала гнева, замешанного на боли, страхе и ярости, очень гремучая и опасная смесь. Не бывает такого взгляда у наивных юношей, и он им больше не был. Став злее, став грубее, став опасней.

Она заметила, как его пальцы левой руки непроизвольно складываются в странном жесте, а после по ним пробегают искры, каждый такой раз сильно нервировал поющего возле него барда, но та как-то каждый раз удерживала свой голос от заикания и фальши.

Чтобы не произошло с прежним Деусом, теперь перед ней был совсем другой человек, во многом похожий на прошлого себя, но лишь похожий. И знакомится с ним придётся, как с незнакомцем.

С этими не утешительными выводами она поднялась на немного слабые ноги и пошла в сторону поглощающего пищу мага, пора было воссоединится их дуэту, в конце концов у них была парочка незавершенных дел.

— Дженнаса, — голос и тон, которыми он говорил также сильно изменились, как и всё остальное в нём, он стал тише, но в разы тверже и жестче, пропала присущий ему оптимизм и некая доля горделивости и вместо неё пришла уверенность в собственных силах. — Давно не виделись, — он склонил голову в приветствии и указав на место напротив себя за столом, приказал. — Садись, нам есть о чём поговорить, — жестом он отослал поющую девушку прочь, толкнув на край стола несколько монет за старания.

— Есть, — она согласилась и присела, где ей было велено. — Ярл Балгруф одобрил покупку Чистых родников. Теперь земля вокруг того лагеря принадлежит мне, — она начала с самого важного, — наняла бригаду шахтёров и те даже успели накопать первую партию руды, до того, как я уехала по твоему зову в Данстар.

— Хорошо, — бретонец задумчиво прикрыл глаза. — Скоро железо станет много дороже, — эльфийка поняла о чем говорил маг, об этом она узнала уже здесь, до Вайтрана новости доходят не столь быстро, как до портовых городов, к тому же она была в дороге и многие новости мира прошли мимо неё.

— Война.

— Да. Маркартский Медведь решил, что сейчас самое подходящее время, чтобы разорвать Скайрим в братоубийственной войне, — на лице мужчины появилась весьма недобрая презрительная гримаса, — хотя чего ещё ожидать от бывшего агента Талмора, — эти слова словно гром пригвоздили данмерку к её месту.

— Ульфр…

— Этот скудоумный идиот с непомерным эго лет пятнадцать был личной собачкой посла Талмора в Скайриме, самой Эленвен, именно по их указке и его стараниями Маркарт был залит кровью предельцев и совсем невиновных нордов, живших в том городе, — да, теперь она была уверена, маг напротив искренне презирал ярла Виндхельма. — А в этом году его совсем протухшие мозги не нашли ничего лучше, чем в жажде захватить трон ради своих амбиций, убить верховного короля и близкого друга, разорвав его на части Криком. Он как минимум дважды предатель.

— Мда, — покачала головой данмерка, она слышала многое, но её наниматель говорил не просто нелесные слова, а весьма нелестные слова с некоторыми очень даже конкретными фактами к ним. Было о чём подумать, например, откуда этому молодому бретонцу известно о связи Ульфрика и Талмора, это ведь совсем не рядовые сведения.

— Наличие шахты очень богатой на железную руду, в нынешнее время легко позволит тебе занять место тана при дворе Балгруфа, — как бы невзначай протянул маг, вот только его взгляд послал множество холодных игл по её спине.

— Это не моя шахта, — она медленно ответила, следя за магом, то, как меняется его взгляд, — я всего лишь удобное подставное лицо и как только мы приедем в Вайтран, то я передам землю в твою собственность, — пускай бретонец не мог купить в Вайтране землю, но она могла ему её продать, после того как выкупила у ярла, стоило отдать золото тому и земля тут же становилась её и она могла делать с ней всё, что хотела, конечно, новый владелец всё равно должен был платить налоги ярлу, но таков закон и от него не убежать.

— Хорошо… но пока не нужно.

— Не нужно? — наемница неподдельно удивилась.

— Да, не нужно. У меня не будет времени, чтобы заниматься делами в Вайтране…

— Но как же, кхм! — она почти сказала “но как же серебро!”, но сумела вовремя себя оборвать.

— Не переживай, ты мне всё ещё будешь нужна при мне до конца этого года минимум, а дальше нужно будет смотреть, к тому же, — маг вытянул из кошеля на поясе небольшой кусок обработанного железа, совсем маленький осколок, с его большой палец, а после сжал его в ладони. Наемница успела заметить, как сквозь плотно сжаты пальцы просвечивало бледное зелёное сияние, а спустя секунд десять, ладонь открылась и в его руке лежал кусок чистого серебра, чуть меньше, чем в половину от былого размера железного. — Руда не так уж нужна, можно преобразовывать готовые слитки, это будет даже быстрее и экономней.

— Ух… Вау! — она завороженно уставилась на чудо. Вот так из ничего и делаются деньги, да? Маги просто настоящие ублюдки, хорошо, что она познакомилась с правильным магом.

— Угу, вау, — вот только маг в отличии от неё не выглядел сколь-либо взволнованным или даже радостным, скука, он даже не смотрел на серебро в руке, продолжая поглощать свою еду, пока его собеседница вела себя как маленькая возбуждённая девочка. — Тебе нужно будет не только набрать шахтёров, но и охрану, толкового управляющего, наладить поставки руды к кузнецам, теперь-то им нужно будет из чего-то делать клинки и доспехи. В Вайтране лучше связаться с Сынами Битвы, у них, конечно, нет легендарного кузнеца, но зато у них есть мозги и деловая хватка, что позволила им приумножать своё состояние и влияние, а не как Серые Гривы почти всё просрать. Треть руды переплавляй в слитки и отправляй на Винтерхолд, там уже я буду ими заниматься, треть оставляй, это будет, и твоя доля и запас на черный день, треть продавай кузнецам, сотрудничающим с Сынами Битвы. Шахта очень богата на железо, можешь не беспокоиться, хватит всем.

— Вижу у тебя всё продумано, но вот бегать с поручениями опять мне.

— Тебе нужно найти человека без дыры в голове и с пониманием того, как вести торговлю, после чего взвалить на него самую муторную часть работы, а не делать всё самой. Как я уже сказал, ты будешь нужна мне в Коллегии.

— Это… будет не просто, я не могу позвать первого попавшегося с улицы, нужно лицо заслуживающее доверие, — вздохнула данмерка, её мысли уже метались из стороны в сторону пытаясь понять, как же осуществить план её нанимателя лучше всего.

— У тебя таких нет? — маг приподнял бровь глядя на неё.

— Возможно есть, — она неопределенно покачала головой.

-”Но”?

— Но нужно наведаться в Виндхельм в квартал Серых.

— Тогда не о чём беспокоится, скоро мы навестим и этот город.

— Да?

— Да, у меня есть там пару дел, — он не выглядел особо радостным, когда упомянул о делах, за этим явно крылась не самая приятна и скорее всего совсем незаконная история, но наемница держала язык за зубами, просто приняв к сведению открывшиеся истины. — А пока… иди приготовь свои доспехи и оружие, в скором времени мне понадобятся твои навыки, — маг мрачно закончил на этом, оставил ложку в пустую тарелку и поднял из-за стола.

— Что-то серьезное?

— Хах, — кривая ухмылка изуродовало и так мрачное лицо бретонца, — просто очередная даэдрическая проблема, которую нужно решить. Один из культов Вермины заигрался и теперь тут невозможно поспать.

Второй раз за разговор Дженнаса была пронзена словно молнией, её глаза пораженно округлились, а на язык полезли только эти слова.

— Так, блядь, не бывает, — это было вмешательство в дела третьего даэдрического принца за последний месяц. Третий! Да большинство даже за три жизни и не коснуться чего-то связанного с даэдра, а этот маг… — Твою мать, это проклятие какое-то, — ей нужно было очень хорошо подготовится к будущим сражениям.

— Не переживай, нас будет не двое, а куда как больше… надеюсь, — совсем не успокоив её, говоривший развернулся и пошёл прочь к выходу из таверны.

“Вот и встретились…”

Деус

В многолюдном центральном зале перед троном царила напряжённая, гнетущая атмосфера, около двух десятков пар глаз внимательно наблюдали за каждым моим движением, серые, голубые и зеленые глаза, все они пытались давить на меня тяжестью власти в их глазах. Вот только меня это мало трогало, они обладали властью над другими благодаря законам и деньгам, но никак не потому, что были могущественны и никто не мог оспорить их право править. Ярл, его хускарл, таны и их хускарлы, придворный маг и её два помощника, они сверлили меня своими грубыми взглядами. Возможно, кто-то иной дрогнул бы, возможно бы он чувствовал себя неуверенно, но мне было как-то плевать не после того, как смерть столь много раз пыталась заключить меня в свои объятия, не после встречи с Молаг Балом, не после мерзостей некромантии, не после безумно сильной вампирши, не после всего дерьма, сквозь которое я прошёл.

Они были всего лишь людьми, и умрут они так же легко, как и все другие. Нет, я не стал бесстрашным безумцем, я не начал считать других заведомо ниже себя, нет, я совсем не об этом. Мне хочется выразить мысль, что с недавних пор таблица критериев того, что считается мною опасным и не опасным претерпела сильные изменения. И сейчас, по сути, стоя в окружении нерадостно настроенных ко мне людей, я не ощущал страха, опасений, особой тревоги, в моём разуме была простая мысль, что я не беззащитен и если всё пойдут плохо, то плохо будет не только мне. Это касалось не только моей нынешней ситуации, а всего в целом.

Да, люди передо мной опасны, но опасны они тем, что за их спиной стоят сотни верных им людей, для которых их слова закон, которые пойдут за ними хоть в ад. На противоположной чаше весов был я и я не имел никакой власти над другими, но в моих руках была сосредоточена власть иного рода, власть над собой и своими силами, власть над магией. Я был опасен не меньше их.

Именно последняя мысль позволяла мне легко стоять под молчаливым давлением их внимания, сохранять непринужденность там, где другой меньший человек уже поставил этих людей выше себя. Я же в ответ смотрел в глаза ярла и только его не скрытым безразличием, меня мало трогала его попытка утвердить надо мной своё главенство, он был недостаточно могущественен лично, чтобы даже пытаться.

— Итак, я ждал полтора часа, чтобы на меня глазели словно на экзотическое животное в клетке или же мы могли бы перейти к делу? — это сборище людей не появилось из ниоткуда, сперва мне пришлось побывать на личной встрече с одним из помощников придворного мага, а после, когда тот осознал всю глубину моих слов, то убежал к своей начальнице, а та к ярлу.

Была короткая цепочка коротких бесед и вот спустя полчаса были разосланы гонцы к каждому из танов Белого Берега, в это же время меня привели к ярлу, которому, судя по всему, намекнули, что я могу быть не простым магом, а служителем одного из даэдра, и даже самой Вермины и мои слова это лишь попытка заменить людей в ловушку, дабы принести их в жертву. Конкретно последнее было высказано Йордом, нордом, что, как и все они призирал магию.

Вот потому-то вокруг была тяжелая мрачная атмосфера. Бывает говоришь слово, потом кто-то его искажает, а третий и вовсе начинает говорить ложь, четвертый добавляет от себя ещё чего-то в получившееся, а пятый, шестой и седьмой становятся причиной массового и абсолютно неверного слуха. Вот у меня абсолютно та же ситуация. Каждый заходивший в дом ярла тан и его хускарл уже изначально были настроены ко мне подозрительно, а то и вовсе враждебно просто потому, что кто-то очень сильно любит сплетничать и имеет буйную фантазию.

— Прояви уважения, приезжий, ты говоришь с ярлом, — как и ожидалось, вперед перед сидящем на троне стариком выскочил его бойцовский пёс и оголив клыки голосно залаял. Вот только зрители явно поддержали его в уме, лишь трое магов напряженно всматривались в моё лицо, бретонка исполняющая роль придворного мага была особенно напряженной, она то чувствовала, что магии в моём теле больше чем у неё.

— О, прошу прощения, — ядовито ответил ему. — Не буду утруждать тогда своим присутствием, желаю всем крепкого и приятного сна, — от этого лица перекосились у всех, очень больную тему поднял своей колкостью.

— Стой, — я не успел прочь и шагу ступить, как ярл подобрался на своём троне и обратился ко мне. — Это правда о Вермине?

— О, да, конечно же, от того, что я трижды повторю одно и тоже мои слова неведомым невероятным магическим образом возьмут и изменят реальность так, чтобы во всём был виноват Талмор и Империя, — мне не нравились Братья Бури, мне не нравились идиоты, мне не нравилось повторять одно и то же несколько раз подряд. И этот старик объединял всё перечисленное в себе одном, а значит мне не нравился этот ярл. Вот только Вермина мне не нравилась куда как больше этого дряхлого старика, а ещё мне хотелось нормально выспаться. К тому же… я не мудак, и бросать многотысячный город на корм Принцу Кошмаров просто потому, что десяток личностей раздражают меня не стал бы. — Вы проебали у себя под носом даэдрический культ в руках которых оказался сам Череп Порчи, а теперь наслаждаетесь плодами своей близорукости. А виноватым в своих приятных снах вдруг почему-то решили сделать меня, человека, пришедшего совсем из другой провинции и чисто из личной доброты решившего вам указать на источник ваших проблем. Знаете, что было со мной в Солитьюде, когда я указал место, где в Хаафингаре засели некроманты? Меня как минимум поблагодарили и пообещали награду, если мои сведенья подтвердятся. А ты ярл, решил устроить какой-то ебучий цирк, — уважение к ярлу? Да срать на него!

— Придержи рот мальчишка! — опять подал голос хускарл Скальда.

“Этот мальчишка может украсить здешний стены кишками каждого из присутствующих!” хотелось сказать мне, но смолчал. Упокойся Деус, какого хрена ты творишь? Вдох. Выдох.

— Итак, я вроде сказал, что причина в Призывателях Ночи, культе Вермины? Сказал. Тогда повторю ещё раз, при всех. Кошмары наводнили Данстар в результате деятельности культистов даэдорического лорда ночных кошмаров и дурных предзнаменований Вермины, в их руках находиться легендарный Череп Порчи, очень сильный магический посох созданный всё той же Верминой, способный красть чужие сны подпитывая свои силы или даже материализовать их в реальном мире. Сперва вы видите кошмары, а пройдёт немного больше времени и вам придётся воевать с ожившими на улицах города кошмарами горожан, если не запечатать или выкинуть в Обливино этот артефакт.

— Очень конкретный ответ, — это и было камнем преткновения, когда я впервые рассказал о причине их плохих снов, то по неосторожности упомянул посох и его название. Скажем так, немногие знают названия даэдрических артефактов, ещё меньше могут указать их даже примерное место нахождения. А утверждать, что он вот прямо подносом… Только если был причастен лично. Так подумала бретонка, придворный маг, и рассказала об это ярлу, ярл танам и теперь все вместе они смотрели на меня, как на ядовитую змею. — Откуда тебе всё это известно.

— Хах, — устало вздохнул я. — Я не люблю некромантию, я не люблю покровительствующих некромантии, особенно не люблю даэдрических лордов, что связаны с этим отвратительным искусством и всячески поддерживают изучающих эту мерзость. Вермина одна из таких. Я просто знаю своего врага и его самые известные инструменты. О культе узнал от одного из жрецов Мары, откуда он знал это, я не расспрашивал. Имя жреца кстати Эрандур, где он даже не представляю.

— Вот как, — ярл не верил мне, или не верил до конца.

— Ярл, мне плевать веришь ты мне или нет, я могу развернуться и уйти, а ты и твой город останетесь один на один с Верминой. Мне не плевать на невинных жителей города. Задержать меня и кинуть в тюрьму ты, конечно, можешь, но вот только я не нарушил ни одного закона твоих владений, максиму разве что за неуважение к тебе. Но как я должен уважать тебя, если ты не уважаешь меня? Решай ярл, — я смотрел ему прямо в глаза, не отводя взгляд, не моргая, и не пытаясь что-то изобразить у себя на лице.

Ярл молчал долго, молчалив был и его двор, все ждали решения их правителя. Если он прикажет кинуть меня в тюремную камеру, то в ответ я кину в него кошель золота, так уж случилось, что в Скайриме почти каждый штраф можно перевести в денежный эквивалент, например, кража у кого-то это пять десятков золотых до сумы украденного за каждую вещь помимо конфискации украденного, драка — сто, драка со стражем — тысяча, убийство — от тысячи и выше, зависит кого убил.

— Что ещё ты знаешь? — он мне не верил, но вот воспользоваться мной и моими знаниями был не прочь.

— Знаю где прятался культ, знаю, как попасть внутрь, знаю, чего ждать внутри и конечно же как их всех убить.

— Тогда говори, — велел старик на троне, вот только я молчал, впервые за всё время нашей встречи я улыбался.

— Десять тысяч септимов, — это была огромная сумма, именно её я теперь хотел получить от ярла, за свою крайне ценную для него информацию. Изначально не планировал брать ни копейки, но после столь радушного приёма передумал.

— Что? — тот опешил от моих слов.

— Десять тысяч золотых крупным номиналом, и я расскажу, покажу, проведу внутрь и даже так уж и быть помогу своей магией разобраться с Призывателями Ночи и Черепом Порчи. Если же нет, то я уйду прочь.

— Ты понимаешь, что я могу отдать тебя стражи за пособничество даэдропоклонникам? Они узнают от тебя всё и бесплатно, — старик угрожающе прошипел, наклонившись вперёд со своего трона, ему ой как не понравилось, что я ставил ему условия. Но что он может сделать, раз за пару месяцев его маги и жрецы богов не сделали ничего, чтобы хоть на сантиметр продвинуться в решении навысшей над городом беды? Не думаю, что ещё парочка месяцев топтания на месте чудесным образом разрешит их непростую ситуацию.

— Нет, ты не можешь, — ухмыльнулся ему в лицо. — Ты можешь попытаться, но тогда на одного ярла, на четыре тана, пять хускарлов и десятка стражей в Данстаре станет меньше. Да и разве ты сам нарушусь свои же законы, как ты будешь выглядеть в глаза людей Белого Берега? — покачал головой слева на право. — Я тоже умею угрожать, ярл. Я маг. И весьма неслабый маг, твоя бретонка это может подтвердить. Я встречался в боях с некромантами и их нежитью, вампирами, я противостоял самому Молаг Балу. Запугать меня стало очень трудной задачей. И я научился очень больно бить в ответ. Десять тысяч септимов или не скажу и слова больше, и так дал тебе достаточно информации, пускай твои маги поработают впервые за пару десятков лет, всё же это именно они плохо исполняли свои обязанности, раз допустили подобное, — бретонка стоявшая возле старого норда кинула на меня особо яростный взгляд, и было за что, ведь только что её при всех обвинили в неисполнении своих прямых обязанностей. — Думай, ярл, думай.

Я знал, что он заплатит, ярл так же знал, просто не хотел признать это себе.

— Ррррраааар! — это был весьма жалобный и полный боли вопль от огромного тролля, что был сперва нашпигован десятком стрел, а затем сожжен заживо стеной пламени сотворенной мною и бретонкой-придворным магом.

Шестой и последний тролль из устроивших себе логово в руинах старого сторожевого форпоста, который в прошлом прибрала себе к рукам группа ушлых почитателей Вермины, и которые, скорее всего были не просто магами, а магами с приставкой “некро”, так как конкретно этот Принц Обливиона был очень тесно связан с этой запрещенной в Тамриэле областью магией, а ещё любил пытки и так же заведовал ими же. Хах, почти Молаг Бал на минималках.

Рядом со мной над трупом зверя, чьи кости уже успели обратиться в черный уголь и медленно тлели на снегу, стояли трое: единственная верная мне здесь личность — Дженнаса; хускарл ярла Йорик, что был послан следить за мной и в случае чего убить, Скальд даже не скрывал этот факта от меня; и последней была Мадена, женщина-бретонка, что отсчитывает конец пятого дестяка жизни, когда-то маг-легионер во времена войны с Талмором, принимавшая участия в обороне столицы Сиродила, но сейчас доживает свои деньки в морозном Белом Берегу, присматривая, чтобы на полях её ярла не было вредителей и зажигать ритуальные костры для поддержание магических барьеров над городом. По сути, из трёх этих личностей только две были полезными, Дженнаса и как не странно Йорик. Старая бретонка же… что же, она явно видела лучшие дни и старость не пошла ей на пользу, в бою от неё не так уж много пользы, тот же крепкий норд-хускарл с мечом в руке был в разы опасней. Она выполняла не сколько роль магической поддержки отряда у нас за спиной в пять десятков злых суровых рож, а дитектор лжи приставленный опять же ко мне, он должна была следить, чтобы такой жуткий и нехороший любитель даэдр не завёл их в западню.

Мне же было в целом плевать сколь много глаз будут следить за мной, пока они делают своё дело — убивают всех, кого мы найдём внутри. Ярл, скрипя сердцем отдал мне десять тысяч септимов, он просто не нашёл как надавить на меня, чтобы я не просто отказался от платы, но даже немного скинул её, а его угрозы разбивались о простое “умоешься кровью, если попытаешься” с моей стороны. Магическое средневековье, если у тебя достаточно храбрости, силы и амбиций, то можно заставить даже ярлов делать как хочешь ты. Я лишь оставил ему один единственный выбор, согласиться на сделку.

К тому же, десять тысяч для одного человека — это очень внушительная сумма, целое состояние, вот только если посмотреть с точки зрения, а что такое десять тысяч септимов для тридцатитысячного портового города — ничто, каждый житель кинет по монете и вот уже сумма в три раза больше, чем мне была нужна. Десять тысяч за спасение города, это даже как-то мало. А ведь именно спасением целого города я занят. И ярл и я это знали. Дело в том, что я был нужен Скальду очень сильно, а вот он мне не очень.

С одной стороны была моя ненависть к некромантам и совесть, а с другой понимание, что иногда дело не стоит затраченных усилий. Я бы сумел заткнуть свою совесть, как уже неоднократно делал и уйти прочь из Данстара, а Скальд бы остался смотреть как его любимый Данстра чахнет ещё быстрее, чем прежде, торговцы уже и так редко наведываются в этот город из-за проблемы с кошмарами, а недавно и в море завелись пираты, что мешают кораблям. А ведь есть и вопрос местных жителей, которые терпели месяц, терпели второй, терпят третий, а на четвертый скажут “ну нахер!” и уедут из проклятого города в другие места. Вермина не просто мешает Данстару спать, она его душит во сне, каждая новая ночь приближает его день смерти и если её не остановить, то максимум через полгода здесь никого не останется, кроме заполнивших улицы и дома безумцев, утративших разум от нескончаемой череды кошмаров. А ведь могут остаться не только измученные люди, зная Череп Порчи могут появится и твари прямиком из кошмаров, которые посох вытянет из иллюзий спящих разумов и тогда Данстар превратиться в не просто проклятый город, а в подобие рыбацкой деревни прямиком из рассказов Говарда Лафкрафта.

В том же Солитьюде всё было по-другому, во-первых, там город был куда как более защищён, отряды стражи легионеры, маги, да и стоит отдать должное вампирше при Элисиф, пускай она кровососущая тварь, но дело своё знает и город очень хорошо защищен от вредоносного магического воздействия, барьеры над городом очень сильны*. Очень сильный город, который мало, что может бояться, даже без моего вмешательства там могли справиться с восставшей из мертвых Потемой, с огромными жертвами, но могли. Ну и сам факт моего нежелания задерживаться в городе безумцев и попадаться на глаза Сибилле Стентор так же играл огромную роль в моём только косвенном вмешательстве.

Данстар разительно отличался от столицы Скайрима, и отличался в сильно худшую сторону. Чего тут говорить, местные уже два месяца как мучают приступы дурных сновидений, от которых часть из них теряет сон вовсе. А власти так и не сподобились даже отыскать путь для решения их проблемы, пока я не пришёл и благодаря метазнаниям не ткнул их лицом в первопричину всего. А ведь о Принцах деаэдра знают многие, так почему же они не связали сваи кошмары и даэдра, что напрямую заведует кошмарами? Коротко о компетентности ярла и его придворного мага.

— Это оно? — Йорик смотрел на полусгнившую деревянную дверь ведущую в некоторых местах обвалившийся донжон, когда-то вокруг были высокие внешние стены, что очертали внутренний двор, когда-то тут были пристройки и дома, но теперь под слоем снега можно было увидеть лишь груды камней и всё ещё стоящую главную башню сторожевого форта.

— Да, спустя три дня мы пришли, — хрустнул шеей, пока отвечал на его вопрос. — Внутри будет самую малость тесно. Жрецов лучше всего оставить на верхних этажах, где им не грозит никакая опасность.

— Жрецы пойдут с нами, — твердо произнес норд, даже не пытаясь прислушаться к моему голосу. Не доверяет. Что же, его право.

— Как хочешь, если они подохнут внутри, то это будет на твоей совести, — пожав плечами оглянулся назад, где среди сорока пяти воинов стояли пять разных жрецов, один Аркея, Два Акатоша и Два Стендарра. — Главное, что это балласт не мешался под ногами до финальной части нашего похода.

— Они не будут, вот увидишь, — мне в очередной раз пришлось пожать плечами на его слова, как он не верил в мою порядочность, так и я был весьма скептического мнения, о его решениях. Но опять же, не моё это дело с пеной у рта доказывать этому упрямому северянину что-то. Не хочет слушать, то пускай не слушает, не мои проблемы.

— Тогда прикажи своим людям прежде, чем они войдут натянуть тканевые повязки на лица, обязательно прикрывая нос и рот. Внутри должны были быть распылены миазмы, особый газ, что способен погрузить любого вдохнувшего его в сон длинной в десятилетия, — для иллюстрации я натянул на лицо маску из кожи и ткани, что очень плотно прилегала к носу и рту. Дышать сразу же стало труднее, но лучше так, чем дышать сильным снотворным. — Это предосторожность, но она не будет лишней, мало ли, вдруг миазмы не выветрились за прошедшие годы.

Йорик ничего не ответил, молча развернулся и последовал к своим людям, он был главным среди них, я же выполнял роль вольного наёмника и советника, он не имел надо мной никакой власти, и я мог действовать по своему усмотрению.

— Я чувствую ужасное присутствие, оно пронизывает это место, — бретонка, прикрыв глаза с дрожью в голосе произнесла вслух свои мысли.

— Поздравляю, ты только что ощутила то, что зовут присутствием даэдра, — криво ухмыльнулся ей, сам я также ощущал это липкое и грязное прикосновения к своему разуму, дальше будут хуже, это как окунуться в нефть, даже отмыться не выйдет сразу и без специальных средств. Ещё одна из причин, почему культисты даэдра предпочитают создавать свои убежища как минимум в нескольких днях от ближайших городов с магами.

— Разве тебе не тревожно? — женщина чуть удивленно посмотрела на спокойного меня.

— Я побывал вруках Молаг Бала, после столь близкого знакомства с ним другие даэдра уже не вызывают трепета или страха, — кривая усмешка лишь выросла в размере, а руки сами собой потянулись к центру живота туда, где он меня проткнул насквозь, там под слоями доспеха, робы и одежды был круглый с рваными краями шрам, размером с древко магического посоха. — К концу нашего спуска к Черепу Порчи, ты привыкнешь.

— К этому можно привыкнуть?! — она разрывалась между желанием блевать и дрожью страха.

— Ко всему можно привыкнуть… почти ко всему. Пошли, Дженнаса, разведаем местность, — позвал за собой тёмную эльфийку, направив ноги к единственной двери.

— Ты попался Молаг Балу? — озвучила она свой вопрос, как только мы отошли от мага ярла и вошли в помещение за сгнившей дверью.

— Да, — это было одно из самых тяжелых “да” в моей жизни, там было очень много всего: утверждение, страх, ярость, боль, ужас. Это простое слово подняло ворох жутких воспоминаний тех, которые я бы с радостью забыл, да вот только не смогу никогда. — Советую не повторять мой опыт, тебе не понравится. Гарантирую.

— Ясно, — тихо и с задержкой ответила она после нескольких секунд молчаливого глазения мне в затылок.

Дальше мы начали осматривать открывшийся нам зал в тишине без каких-либо попыток вновь начать разговор.

— Вот и добрались, — стоя впереди всех я первым дотронулся до полупрозрачного твердого марева, преграждающего путь в глубь форта, прямо позади прозрачной преграды. Справа на стене можно было увидеть кольцо на цепи, что служило триггером для выпуска миазмов и активации барьера, а также совсем крохотный камень душ, что служил одним из многочисленных источников.

Слева от меня была простая металлическая решетка, которая легко позволяла взглянуть на нижние уровни, но главное открывала прекрасный вид на уродливый рогатый череп на длинном суставчатом черном дверке, создающего иллюзию позвоночника. Не знаю как другие, а я кожей ощущал его голодное внимание к себе, как этот артефакт уже метафорически облизал меня с головы до ног. А его смрадное дыхание забивало ноздри и дурманило голову, от чего только сильнее хотелось блевать. Но не только я ощущал себя в бочке с помоями, но и второй маг нашего отряда, да все жрецы, что напугано глазели на творение Вермины.

— Господа и дамы, хочу представить вам Череп Порчи, — отойдя от пурпурного барьера в проходе и подойдя к краю импровизированного смотрового места, театрально раскинув руки повернулся к толпе воинов лицом и спиной к посоху. Мой голос наполняла торжественность и презрение. — Премерзкая вещица, не так ли? — кривая улыбка была адресована группе жрецов. — Наша задача просто: добраться и уничтожить. Или как минимум ликвидировать опасность для жителей славного города Данстар, жемчужины Белого Берега любым иным способом, как пример, выкинуть эту гадость глубоко в воды Обливиона, — последнее мог проделать даже я, как оказалось, открыть портал из Мундуса в Обливион для смертного не так уж сложно, это несколько проще призыва даэдра в моральном плане, ведь при призыве нужно суметь подавить волю вызванного существа, а вот в магическом… жрёт такой трюк действительно много сил, но им можно избавиться почти от любого противника, если тот будет достаточно глуп, а у мага будет уйма времени и удачи.

— Ты не врал, — Йорик, хускарл Скальда стал смотреть на меня с изрядно меньшей долей подозрений.

— Это вы мне не верили, а не я врал вам, есть разница. И разница большая, — не ткнуть их носами в их же близорукость было выше моих сил.

— Проход дальше закрыт, — не дав даже шанса на спор между нами влезла Мадена, безупречно сыграв капитана очевидность. — Как ты планируешь провести нас сквозь барьер?

— С помощью магии, конечно, я думал это очевидно!

— Я пыталась воздействовать на барьер, почему ты думаешь, что ты сможешь сделать то, что не смогла я? — она скептически хмыкнула, скрестив руки на груди.

— Наверное потому, что я могу сделать то, что ты не можешь?! — приподняв левую бровь послал ей очередную насмешку. — Я думал, это довольно очевидно.

— Ну-ну, я бы с радостью посмотрела, как такой юнец как ты, покажет опытному магу вроде меня новый трюк.

— Старость не равна умению, ровно, как и молодость неумению. Смотри внимательно, придворный маг, — под пристальными взглядами пяти десятков человек я вновь подошёл к своему прежнему места у барьера.

Магический пурпурный купол питался от сети множества камней душ, раньше это были заполненные большими душами белые камни или же обычные чёрные, но по истечению множества лет они истощились из больших став обычными, а из обычных маленькими, а то и вовсе крохотными. Черные камни душ не слишком хорошо подходят для длительной подпитки чар, такие камни очень быстро ломаются, выпуская пленённую душу наружу, куда лучше они отдают энергию душ в коротких, но очень энергоемких ритуалах и чарах, а потому куда не глянь можно было заметить только белые камни душ. И среди этих камней были ключевые, отключив один из которых можно было как сильно ослабить защитный массив, так и вовсе развеять прочь.

Один из таких ключевых камне мне хотелось отключить.

Положив руки на барьер, левая сверху на двенадцать часов, а правая снизу на шесть часов, на ровном расстоянии от центра моей груди, а после начал медленно вращать их против часовой стрелки, параллельно выпуская из рук в особом узоре щупы собственной магии. Будь я обычным магом, то мне пришлось бы забыть о любой попытке решить вставшую проблему только собственными силами, но я не был обычным, мне было даровано божественное откровение о природе Этериуса, Обливиона и Мундуса и я очень хорошо понимал законы их взаимодействий. Обычная магия не могла пробиться внутрь барьера, он был защищен как от физических попыток сломать себя, так и от большинства магических воздействий. Но была парочка лазеек, которые я видел и которые мог использовать.

Пока мои руки двигались, на пройденной ими пути формировался огненный след, что отливал сильно заметны темно фиолетовым сиянием по краям, но чем больше ладони чертили ровный круг на барьере, тем сильнее накалялся огненный след, вытесняя любые примести иных цветов.

— Это же! — пораженно охнула бретонка у меня за спиной, что пристально следила за моими манипуляциями. — Девять!

И было от чего охать, на её глазах я создавал портал в Обливион, а из Обливиона обратно в Мундус используя плоскость барьера как точки входа и выхода. Я делал невозможное для этой женщины прямо у неё на глазах, использовать плоскость толщиной меньше пары миллиметров для создания не одного, а двух сопряженных порталов, это нужно обладать не самым простым умом. Вход на внешней стороне полупрозрачной пленки, а выход на внутренней, а между входом и выходом где-то в Обливионе также существовали два портала разделённые расстоянием в чуть больше миллиметра. Не скажу, что это было легко, в точности, наоборот, пот лился по вискам и стекал по лбу на глаза, а я даже не имел права отвлечься на моргание, чтобы сбросить застилающие взор капли влаги с глаз. Требовалось всё моё внимание, вся возможная концентрация, чтобы просто не нарушить ход плавных движений тела и магии и не убить себе от взрыва вышедшей из-под контроля магии. Последнее, кстати, было одним из тех важных факторов, из-за которых дело продвигалось особенно медленно.

— Глазам не верю, — женщина едва не сунула свою руку в алый провал в ткани реальности, но я сумел ухватить её за кисть до того, как она совершила одну из своих самых глупых ошибок в жизни и тем самым сохранив ей руку, не дав превратиться в однорукую калеку.

— Прошу не прикасаться, — хрипло и устало прокомментировал её действия и когда её глаза зажглись пониманием, то отпустил зажатую в тисках собственной хватки дряхлую руку пожилой женщины. Направив правую ладонь на портал, я начал вливать в него равномерный и стабильный поток маны, не слишком мало, чтобы он не захлопнулся, не слишком много, чтобы он не дай боги не взорвался. И тем же временем обернулся на напряженно ожидающих дальнейшего развития событий воинов. — Кхм! — прочистил горло прежде, чем повысить голос. — Вы все знаете, что нас ждет впереди, но позвольте мне повторить, ниже нас на этаж ожидают своего пробуждения куча опасных магов-даэдрапоклонников, а также ещё больше впавших в ярость берсерков-орков. Не думайте, что если они спали больше трёх десятков лет, то по пробуждению будут сильно ослаблены, дезориентированы или неспособны дать отпор. Нет! Миазмы созданные Верминой работают совсем не так. Они будут готовы сражаться с вами с первых минут пробуждения и чем больше времени мы им дадим прийти в себя, тем опаснее и сложнее для нас станет каждый последующий бой. Впереди нет невиновных, не важно, как выглядит каждый новый встреченный вами разумный, они все до единого ваши смертельные враги. Убивайте быстро, убивайте без жалости, позади вас не должно не остаться ни единого живого тела. Кто-то лежит у вас под ногами? Отруби ему голову! Вы уверены, что этот спящий не пробудиться в ближайшее время и вы можете напасть на кого-то иного? Нет! У вас нет времени, отруби голову и идти дальше. Это ясно?

— Да! — мне понравился хор ответивших мне мужских глоток.

— Отлично! Готовность двадцать ударов сердца, — дал им точку отсчета, а сам зажег в левой рук шар света, чистая магия струилась в ладонь руки собираясь там, закручиваясь в плотную сферу и пульсируя от концентрированной магии в одной точке пространства.

Вот я направил левую руку точно в портал, совсем немножко под углом, чтобы яркая сфера на ладони смотрела в направлении стоящего в специальном углублении на стене камня душ. А в следующий удар сердца шар света сорвался в полет, пройдя сквозь первый портал и тут же выйдя из другого, преодолев расстояние к стене за половину времени потребовавшееся мне на моргание, а после взорвавшись словно сверхновая, уничтожив всё что было в пределах его резко увеличившегося объёма. Часть стены и пол будто кто-то откусил, геометрически ровные округлые углубление появились и там, и там, но главное камень душ так же был обращен в ничто. И барьер с громким треском покрылся трещинами, а после рухнул осколками стекла.

— Вперёд! Убить их всех! — проорал я и мимо меня незамедлительно пронеслось пять десятков пар ног.

А пока полные жажды поквитаться за свои прекрасные сны воины Данстара рвались утолить это ревущее в их груди чувство, я полез в кармашек на поясе, за пузырьком зелья восстановления магии, дрожащей рукой поднеся его ко рту и выдернув зубами пробку, опрокинул горькое варево внутрь. Руки дрожали не только от усталости, эти два фокуса едва не оставили меня наполовину пустым, но пускай это неприятно, но точно терпимо. А вот последствия созданного заклинания здорово напугали меня, оно не должно было быть столь сильным… простой трюк что использовала Меридия оказался не столь уж простым. И я мог догадываться в чем причина, в том невероятно маленьком миге времени, когда шар света попал в Воды Обливиона, именно из-за этого заклинание превратилось из просто сильного в гарантированное уничтожение всего.

— На десятую часть секунды дольше, и я бы оказался наполовину в скачкообразно увеличившийся сфере, — мне было крайне легко представить, как край огромной сферы во время взрыва шара света прорвался сквозь барьер и поглотил моё туловище до половины, с протянутой к порталу рукой и правой ногой. — Всего одна десятая мига дольше в Обливионе…

Встряхнув головой, я не дал погрузиться себе в этот миг осознания шокирующей истины, у меня была целая свора дел, с которыми нужно было иметь дело прямо сейчас, мысли о том, как близко к случайной смерти я был могут подождать до конца эпопеи с Черепом Порчи.

— Вперёд, — скомандовал двум огненным атронахам, что появились возле меня, с недавних пор мне начало удаваться подчинять сразу двух низших даэдра.

И в ответ на мой приказ два призванных духа словно голодные псы кинулись в погоню за удаляющимися спинами нордов. Они очень сильно не желали упустить свою часть кровавой бойни, что должна была вот-вот произойти.

Глава 16

— Да сдохни ты уже! — третий по счёту удар стальной булавы обрушился на припавшего на одно колено предо мной зеленоватого орка, его голова в очередной раз мотнулась из стороны в сторону от силы моих ударов, вот только он всё ещё пытался вернуть услугу обратно и даже его череп оставался цел. Отсутствие разбрызганных по каменному полу орчьих мозгов сильно огорчало меня. — Я. Сказал. Сдохнуть!

Очередная серия ударов нацеленная на ошеломленного от боли и травм орка принесла куда лучшие результаты. Сперва навершие булавы упало ему на целое колена, разрушая в неаппетитное месиво его суставы и коленные хрящи, это лишило орка единственно опоры, и он с нечленораздельным ревом боли и гнева завалился вперёд на меня. Второй удар настиг его, когда он был на пол пути лицом к полу, булава врезалась ему в шею и она тут же неестественно изогнулась, а я услышал лучшую из мелодий, могущих ласкать мой нежный слух в это ситуации — треск ломающихся шейных позвонков. Последний удар снизошел уже на мертвого орка, когда его тело упало плашмя в пыль под моими ногами, в этот удар была вожена не только сила моих рук, инерция и масса булавы, но вес всего моего тела. И, к моей радости, этого хватило, чтобы лопнуть голову мертвого орка, словно переспелый арбуз, как в замедленной сьемке я наблюдал, как кожа и кости черепа деформируются под общей мощью удара при соприкосновении с окровавленной сталью, как его глаза выпучиваются из глазниц, чтобы просто лопнуть, как наконец кость трескается и мягкая плоть мозгов брызгает во все стороны, на меня, на пол, в воздух. Его голова словно взорвалась.

— Я же, блядь, тебе говорил, просто сдохни, — устало, но с торжеством победителя в голосе плюнул на труп густым плевком из крови и слюны смешавшихся в одну субстанцию.

Рядом, в трех-четырех метрах от меня и безголового трупа застонал и зашевелился в попытках подняться одетый в пурпурные украшенные одежды данмер. В ответ я указал на него двумя пальцами левой руки.

“Бззззз!”

Тонкая молния пронзила его голову, и он тут же затих, из его глаз, рта и ушей были видны потеки запекшейся крови.

— Еще один готов, осталось хрен знает сколько, — встряхнувшись, я перехватил булаву в руке более крепко и удобно, чтобы не соскальзывала и двинулся дальше, проверять комнаты и тупиковые ответвления коридоров на наличие очередных недобитков.

Врагов в логове культистов было много, я бы даже сказал как-то слишком много. Бои превращались либо в неразборчивую свалку, либо в трёхсторонние дуэли. Следить за происходящим в паре метров от себя было невероятно сложно, стоило начаться очередному столкновению, как уследить хотя бы за двумя врагами перед собой становилось непосильно сложной задачей, не говоря уже о ком-то из своих союзников. Вокруг раздавались крики, треск и взрывы заклинаний, ругательства и звон стали, а ещё плескалась кровь, от которой очень скоро под ногами становилось опасно скользко.

Я старался выбирать себе одиночные дуэли, бить в спины издалека или кидать яркие сферы света в толпы, где точно нет ни одного из пришедших со мной воинов. Чаще всего это приводило к двум результатам: занятые резней друг друга почитатели Вермины и орки-берсерки не успевали осознать, что появилась третья сторона, жаждущая их общей смерти, и они лишались сперва зрения от выжигающей глаза яркой вспышки и после умирали, будучи просто грушами для биться без зрения, либо же они мгновенно сгорали в пламени огненных шаров моих атронахов.

Появившийся из-за угла орк на следующем шаге споткнулся, а через три упал возле мертвого культиста, с такими же остекленевшими глазами, в центре его груди был огромный ледяной шип, окровавленный со второго, острого конца, выглядывавшего на полметра из его спины.

Тело вновь окунулось в темные воды слабости, неприятная дрожь и помутнение ударили в голову, трясущимися руками быстро достал из одного из кармашков на поясе очередное зелье и как можно скорее залил себе в рот, кривясь от мерзкой терпкой горечи. У меня осталось не так уж много зелий: два для бодрости и выносливости, одно от ран и три от истощения магического запаса. Вроде бы не так уж мало, вот только заходил внутрь разрушенного форта упакованный этими чудо-пузырьками до зубов, каждого было по десять единиц, только для магии взял в два раза больше любого другого вида зелий. Чем наполовину опустошил свой общий запас зелий, собранный, как трофеи от предыдущих веселых похождений.

Радовало только одно, мы всё ближе подходили к посоху, его мерзкое присутствие становилось всё отчетливее с каждой ступеней лестницы вниз, с каждой комнату позади, с каждым трупом, упавшим под ноги. Он был чертовски голоден, мне будто выедали мозг длинным слизистым языком, словно у какого-то огромного змея. Облизывал, смаковал и даже пытался укусить. Парочку раз мне это едва не стоило руки и головы, благо данмерка-наемница была рядом и следила за моей спиной, чего не могу сказать о себе и её спине.

После первых крупных стычек, превратившихся в смесь ярости и безумия, где всё смешалось, где терялись союзники и враги в общей какофонии боя, я решил, что мне не место в общей свалке схваток. Не потому, что боялся ран или трусил сложить голову, нет, в себе я был очень даже уверен, заклинания железной плоти на теле и плаща света, кружащего вокруг меня, прекрасно защищали меня от натиска со стороны орков-берсерков, а кольцо с автоматическим щитом против враждебных заклинаний позволял устраивать дуэли с магами. Проблема пришла откуда не ждал, я оказался слишком разрушителен, чтобы находиться в гуще сражений, мои заклинания и призывы убивали не только врагов, но и ранили союзников. А потому мной была принята роль волка, кружащего вокруг стаи овец в ожидании пока, кто-то из оравы глупых животных отобьётся от основного стада, чтобы тут же растерзать свою жертву на части.

Мне это прекрасно удавалось, редко когда возникали трудности с этой задачей, большинство членов Призывателей Ночи не были магами, а обычными мирянами, что кое-как знали с какой стороны хвататься за меч, но вот магические свитки в их руках всё же делали их достаточно опасными целями для любого обычного воина. Мне же они были на пару заклинаний, они мало что могли противопоставить натиску сразу же с трёх сторон, от меня и двух моих огненных атронахов, а потому очень быстро вспыхивали как спички, стоило мне заметить их. Только один из десяти убитых мною был магом и довольно слабым, сравнимым со мной в первые дни в Скайриме, что же, не удивительно почему они додумались стать служителями Вермины, чужими жизнями они пытались купить себе каплю силы. Каждый призыв Вермины требовал заполненного черного камня душ, а значит ритуального убийства… зная же любовь этого Принца к пыткам, бессмысленным и жестоким, не преследующим никакой иной цели кроме самой пытки и боли для жертвы, то не сложно догадаться в насколько отвратительных ритуалах добывались черные камни душ. Чтобы очередной жалкий слабак мог попытаться вымолить подачку у Вермины. По пути вниз к даэдрическому посоху я обнаружил совсем не одну комнату с костями пленников, что были использованы для этого, и не всегда они принадлежали взрослым людям.

А потому, я с наслаждением убивал этих отбросов, мне бы очень хотелось заставить страдать каждого из этой секты как можно больше и дольше перед смертью, а то и вовсе не дать им и шанса на смерть, заперев в бесконечном цикле боли, той же самой боли, которую они причиняли многим другим невинным. Но к моему глубочайшему разочарованию у меня не было шанса для столь привлекательного пути действий, время поджимало, а потому был вынужден просто дарить этим тварям максимально жестокую, но всё же быструю смерть.

Не в пример лучше себе показывали зеленокожие ублюдки обдолбавшись всякой херовой наркотой они не знали ни страха, ни боли, а особые личности из их числа и вовсе пытались убить меня, когда половина их тела была превращена в черный уголь. Ни отрубленные конечности, ни страшные раны, ни могущественная магия, что я бросал в них, ничто не могло встать на их пути между их топорами и моей грудиной. Стоит отдать должное, парочке удалось добраться до меня, от чего во рту до сих пор ощущается неприятный металлический привкус с солёными нотками. Наркотики и взращенная перед их принятием ярость, и гнев, легко позволяли им совершать невозможные поступки.

Они были страшными противниками, я бы не хотел встречаться со столь пугающими врагами на постоянной основе, нет ничего хуже врага, не чувствующего ни боли, ни страха, но со всей яростью желающего перегрызть твою глотку.

Кровь лилась рекой, трёхсторонняя бойня продолжалась вот уже час, за это время потери понесли все, иногда в некоторых комнатах от трупов не было свободного клочка пространства и приходилось буквально идти по мертвым телам, чтобы двигаться дальше. Если бы сектанты и орки не рвали друг другу глотки всё это время, то наш отряд в жалких пять десятков воинов давно был бы уничтожен, разорван на куски и стерт с лица мира. Но, к нашему счастью, две противоборствующие стороны были слишком увлечены друг другом, чтобы заметить третьего участника до того, как станет слишком поздно.

Я успел заметить, как последний живой Призыватель Ночи был насажен на огромный стальной меч в руках Йорика и как могучий норд поднял проткнутое тело худощавого данмера над собой, наблюдая, как медленно струиться жизнь из тела слабеющего на глазах руководителя культа.

— Тьфу! — перед самой своей смертью данмер-маг удостоился плевка в лицо от злого как тысяча дремор хускарла. — Гнить тебе в червях, ублюдок портовой шлюхи, — одним движением, поставив ногу на грудь мертвец возле раны, он вынул свой окровавленный меч из него, позволив телу безвольно упасть к его сапогам.

Теперь, когда никого в живых не было кроме оставшихся двух десятков из вошедших пять, а впереди на пьедестале с ведущей к нему лестницей в воздухе парил мерзкий на вид посох, можно было заняться самой главной частью, ради которой и был задуман штурм форта, унесший жизни трёх десятков храбрых воинов.

— Жрец! — хускар крикнул на последнего оставшегося в живых жреца из храма Акатоша, что, сжавшись от страха, трясся за спинами нордов-воинов в самом конце строя. — Делай своё дело!

— Д-да! — голос всё ещё молодого, не разменявшего и третий десяток лет имперца треснул от испуга. — Я-я… сейчас! — он быстро засеменил между мертвыми телами, идя по лужам крови верных Вермине.

Я не смеялся над страхом жреца, не презирал его и не осуждал, ведь сам был на его месте, я очень остро помнил, что такое впервые столкнуться с даэдра, и он за свой срок службы своему богу впервые прошёл через нечто столь ужасное. Не только влияние Черепа Порчи, но и сотни смертей, это легко пошатнет незакаленного и не подготовленного человека. Но за что я мог уважать этого жреца, так за каждый его новый шаг к посоху, несмотря ни на что, он был готов исполнить свой долг. Сегодня в нём выковался стальной стрежень, он воочию увидел, что собой представляют зловредные даэдра, а не услышал из уст очередного вышестоящего жреца. Это сильно пригодиться ему дальше в жизни, я был уверен.

— Дело почти сдела… — мой шепот был прерван раздавшимся в голове насмешливым, забавляющимся над потугами насекомых, голосом.

— Вы столь забавные глупые смертные, столь слабые, столь полны страхов, дурных снов. Кошмаров, — я, как и два десятка людей вокруг схватился за голову, пошатнувшись на ногах, но не упав на колени, как сделали это некоторые, каждое слово было раскаленным гвоздём внутри черепа. — О да, я чую этот сладкий аромат, этот манящий запах, он требует, чтобы его вкусили, отведали. Выпустили, — многие вокруг застонали в голос, мне самому пришлось до боли стиснуть зубы, чтобы на стонать в голос, а глухо сипеть. — И среди всего разнообразия блюд, ты, — я не сумел сдержать стон, он таки покинул мои уста, а горячая сталь в разуме превратилась в кислоту, которую чьи-то руки старательно перемешали с моими мозгами, почему-то я знал, что Вермина говорит именно обо мне, — пахнешь вкуснее всего. Твой кошмар затмевает любой иной, у меня просто нет сил устоять перед этим огромным соблазном. Узрите же мощь моего Черепа Порчи! — насмешка превратилась в злой оскал, моё зрение на секунду потемнело, а когда я смог видеть вновь, то замер на месте тут же побелев от ужаса.

Сердце замерло, мир застыл, растянув мимолетный миг на бесконечность полную чистого ужаса, я был уверен, что физически ощутил, как кровь отхлынула от моего лица. Горящее дыхание обдало мне лицо, два рядя огромных клыков в половину моего роста находились всего в паре метров от меня, два алых глаза прожигали душу, а массивное черное чешуйчатое тело, едва поместившееся в огромном многоэтажном зале, вызывало животный трепет в теле и дрожь в коленях. Хотелось просто упасть на колени и молить о пощаде, но я не мог, тело дрожало от ужаса, но не двигалось, оно не могло, попросту задубев. Но не всем повезло так как мне, жрец, что был впереди всех, ему было хуже всего, он просто упал на землю, я видел, что он умер просто от страха, его сердце не выдержало и разорвалось на части.

Увы, я был недостаточно напуган, я был достаточно в своём уме, чтобы точно знать имя того, кто появился пред нами и кого здесь не должно было быть просто потому, что быть не должно. Мой самый огромный страх. Мой кошмар.

Алд…

— Йорре, — это было первое и последнее предупреждение перед стремительным выпадом огромной пасти по замершим на своих местах воинов.

…уин.

Кровь и тьма, вот что заполнило мир вокруг меня, десяток разорванных тел за максимум две секунды, десятки разорванных органов и галлоны крови окрасили мир мерзким алым цветом. Гибкое чешуйчатое тело, что будто поглощало любой свет, падающий на него, превратилось в черную дыру куда словно магнитом тянуло охваченные ужасов взгляды и души несчастных было источником жуткой тьмы. Жуткий монстр, титан среди букашек, которому было тесно в трехэтажном зале, его тело было словно в оковах, в ловушке, вот только в ловушке разом с ним было два… нет, теперь уже десяток людей.

Беги.

Шептал разум.

Беги.

Говорили самые глубинные инстинкты.

Беги.

Ревело всё моё существо громогласным хором.

Тебе не сбежать.

Самодовольно, упиваясь этой простой истинной два огромных раскаленных угля смотрели мне в душу и видели в ней не более, чем легкую закуску.

Но тело не двигалось. Террор, ужас из самых глубин животной природы каждого человека не хуже стали сковывал каждый мускул, словно залитый в бетон, в череде непрерывных микросудорог, даже не дыша, мои широко открытые глаза наблюдали замедлившийся вокруг мир. С до боли отвратительной ясностью, видя каждый изгиб, каждый узор, каждую выпуклость чернильной, словно сама тьма, чешуи на теле ужаса из забытых веков, видя каждое напряжение, каждого отдельного жгута мышц, я только и мог стоять парализованный страхом, глядя на невозможное.

Возможно, возможно какие-то остатки разума, что были способны логически мыслить, а не поддаться цунами паники и истерии, только возможно они могли бы указать, что этого не может быть, это мираж, иллюзия или в крайнем случае подделка. Хорошая реплика созданная самой Верминой на основе моих самых худших кошмаров. Но, увы и, ах, голос разума столь сложно услышать, когда твои глаза видят титаническую фигуру смерти, твои уши слышат тяжелый рокот дыхания смерти, твой нос улавливает терпкий запах свежей крови на клыках смерти, а на кожу тела обрушилась тяжесть присутствия смерти. Как же легко было поддаться кристаллизованному страху.

Я не считал себя бесстрашным, но я видел много жутких вещей за последние месяцы, я видел смерти других, я нёс смерть другим, я сам не раз оказывался на волоске от неё, но каждый раз мне как-то удавалось уходит прочь от последнего в моей жизни танго с костлявой. Так почему же сейчас я дрожу, как осиновый листик? Почему столь мокро и тепло в собственных штанах? Почему столь жутко, что не могу сделать и жалкого вздоха?

Казалось бы, на моём пути встречались многие противники и враги: дикие звери, разбойники ещё вчера бывшие фермерами, дезертиры, нежить, некроманты, вампиры и даже сам Молаг Бал. Я прошёл многое. Так почему же сердце остановило своё биение? Почему Молаг Бал больше не кажется мне тем существом, от которого я был готов превратиться в напуганную маленькую сопливую девочку? Почему образ огромной, как скала и черной, как бездна космоса, рептилии стала в моём разуме эталонном непреодолимости. Как будто Фобос и Деймос слились воедино и воплотились в мире смертных в едином обличии колоссального дракона.

— БЕГИ! — не я был тем глупым храбрецом, что нашёл в себе силы огласить криком замерших на своих местах оставшихся выживших. Своим криком он скинул мистический паралич со своих товарищей, но привлёк персональное внимание двух провалов в само огненной чистилище. За что мгновенно поплатился.

Огромная пасть отвернулась от меня и в следующий миг в молниеносном движении выстрелила в свою новую цель, мощная и длинная шея легко позволила широко открытой пасти преодолеть почти пять метров и полностью проглотить наглеца, прервавшего священный трепет перед древним чудовищем. Две полные острых клыков челюсти сомкнулись подобно мышеловке и с силой многотонного пресса, тело мужчины лопнуло, как переспелый арбуз, брызнув каплями свежей крови во все стороны сквозь прорези в жевавшей его пасти. Дракон наслаждался каждым новым влажным чавканьем, доносящимся от изуродованного тела, пока медленно разводил и сводил свои челюсти в процессе жевания. Вот дракон показательно сглотнул и в его пасти не осталось ничего, лишь покрытые новой порцией горячей крови клыки и маленькие ошмётки мяса от его небольшого перекуса под ним на земле.

Никто не смог двинуться, каждый наблюдал за ужасающей расправой, как на их глазах за несколько секунд сожрали здорового и сильного норда. Каждый успел представить себя на его месте, каждый ощутил фантомные боли от того, как его пережёвывают. Но когда драконья голова вновь повернулась к оставшимся выживших, то двое от этого числа не сделали ничего умнее, как спотыкаясь на каждом втором шаге попытались убежать. Очень плохое решение, пример этому не заставил себя ждать.

— FUS, — одно слово, один слог и два бежавших друг возле друга норда были обращены в кровавую взвесь, нет их не разорвало на куски, их распылило на густой алый туман, сила Крика была столь огромна, что форт зашатался, словно от шестибального землетрясения, а всё, что попадалось на пути искажающей реальность волны силы было обращено в ничто.

Крик за полсекунды достиг убегающий, покончив с ними и продолжил свой путь дальше, к одной из несущих стен в десятках метров позади нас, врезавшись в неё. Именно в этот миг каждый до этого момента стоявший на ногах упал на пол. Сотни, тысячи толстых трещин изуродовали огромное пространство, стены, пол, потолок, всё это вдруг стало столь опасно хрупким и ненадёжным. Место встречи камня стен и Крика было уничтожено, словно там кто-то взорвал несколько десятков килограмм тротила, осколки камня шрапнелью разлетелись в стороны, несколько ранили повалившихся с ног людей, один даже пробил мне ногу, словно пуля, войдя с одной стороны и выйдя с другой. Именно огромная воронка, вертикальный кратер в до этого идеальной стене стал центром распространения паутины трещин в основе, фундаменте форта. На наши головы медленно начали сыпаться мелкие осколки камня с потолка.

Подняв голову после окончания смертельно опасной тряски, мои глаза встретились с двумя каплями магмы из центра планеты. Мимика драконов не располагала к выразительности, но даже так, в тот краткий миг как наши глаза встретились, он улыбался. И эта улыбка не была доброй. Его челюсти двинулись в уже знакомом мне движении.

— F…

Нет.

Нас разделало меньше двух метров, я легко ощущал смрад крови его недавних жертв из полуоткрытой пасти, кожей ощущал как мимо меня проносятся потоки воздуха прямо в его легкие на вдохе нужном для произнесения Крика.

— …U….

Нет!

“Зато это будет мгновенной смертью!” меланхоличная мысль пронеслась в голове в предпоследнее секунды. Тело всё ещё не хотело и шагу прочь сделать. Стоило мне взглянуть в эти огромные алые глаза, как я превращался в загипнотизированного удавом кролика. Я знал, что ничего не сумею сделать, я силён как маг, как человек среди людей, но не мне бороться с буйством стихии, не в моих сила было обуздать шторм, бурю молний и ураганный ветер. А дракон? А этот дракон был выше любой стихии, он сам мог создавать стихийные бедствия стирающие города с лица мира парой Слов.

Я закрыл глаза, принял свою участь и просто ждал конца. Последние доли секунды. “Интересно, а какого цвета будет моё кровавое облако?”

Звяк!

Неожиданный звук испортил всё.

Дзинь!

От неожиданности открывшиеся глаза заметили замершего на выдохе дракона, а также катящуюся по земле, в паре метров от его правого крыла, стальную стрелу. Над левым глазом на блестящей черным глянцем чешуе виднелся отчетливый металлический след, маленькая царапина выделялась на ней, как солнце в ночи. Нет, стрела не повредила прочнейшую чешую, всё было иначе, это наконечник стрелы был стёрт чешуей и оставил свой след на ней.

“Даже не царапина” истерически заухмылялся я, но даже так, я был рад и этому сумасшедшему коктейлю эмоций, что вспыхнул во мне при взгляде не эту нелепость. По крайней мере я смог ухмыльнуться в лицо смерти.

Вот только дракон забыл обо мне, зрачки его глаз с гневом впились в кого-то у меня за спиной. Это был не гнев слепой ярости или боли, это был гнев неподдельного высокомерия, замешанного на возмущении и гордыни. Нечто вроде: “Да как эта мошка вообще посмела”, а не “Я разорву тебя!”, хотя это медленно трансформировалось в “Я разорву тебя за твою дерзость насекомое!”.

Увы, я знал кто был у меня за спиной, и кто носил у себя в колчане стальные стрелы… Дженнаса куда более волевая личность нежели я, мне бы часть её смелости, чтобы противостоять воплощению ужаса.

Звяк! Дзинь!

На этот раз я увидел, как вслед за первой стрелой на пол упала от рикошетившая от того же места на драконе вторая стрела.

Я знал, что будет дальше.

— F…

Мне бы каплю смелости, мне бы совсем кроху…

— …U…

И почему именно сейчас, я решил, что умереть даже не пытавшись — дурной тон? Эх, Дженнаса, спасибо тебе

— …S!

И прозвучал взрыв.

В пасти огромного ящероподобного монстра вспыхнула сфера огня, грохот и волна жара окатила меня, пошатнув на месте и тем самым выбивая из своеобразного паралича, словно кто-то зарядил мне хорошую пощечину, от которой я наконец пришёл в себя. В это же время голова дракона конвульсивно дернулась, она покачнулась и его пасть поднялась в верх на жалкие полметра, но эти полметра разделили меня и мою смерть непроходимой бурной рекой Стикс.

Первое Слово Крика пролетело над моей и головами других счастливчиков, врезавшись в часть потолка, как раз там, где должна была быть часть лестницы с третьего на второй этаж. Мгновенно, как и в прошлый раз сеть трещин покрыла десятки квадратных метров, а старый форт зашатался от новых толчков дрожи земли. Вот только в этот раз всё было много хуже, помимо шатающейся опоры под ногами нам на головы посыпались камни и целые пласты потолка. Каждый попытался защитится как мог, кто руками, кто, просто пытаясь угадать куда будет падать очередной булыжник размеров с голову человека, а кто-то даже бездумно пытался уползти куда угодно лиши бы не стоять на месте под камнепадом разрушающегося форта.

Вокруг поднялся хор болезненных стонов и криков, кому-то сломало руки, кто-то упал на острый край камня, а кому-то не повезло больше других, как например, Мадене. Своим огненным шаром, пущенным в пасть дракону, она спасла десяток жизней, но не себя, огромный кусок потолка обрушился на неё, пока она неловко шаталась, пытаясь удержать равновесие на ногах, раздавив её в тонкую пасту. Она имела достаточно мужества, чтобы бросить вызов огромному дракону, но умерла не от его клыков или когтей, а из-за неудачно упавшего на неё каменного блока весом в несколько сотен килограмм с пятиметровой высоты. Какая нелепая смерть.

Несколько валунов достались и морде дракона, но ему они были не страшнее деревянного меча для закованного в толстый эбонитовый доспех рыцаря. Да, это сбило его с толку, но и только.

— Рааааа! — монстр разгневанно взревел, в его огромных глазах вспыхнул настоящий гнев, цель которого уже, увы, была аккуратным алым пятном под огромным булыжником серого камня. После трёх размашистых и мощных взмахов шеей слева на право дракон пришёл в себя и угрожающе оскалился в наши бледные лица.

Никто не стал ждать развития событий, каждый как мог попытался убежать, первоначальный ужас немного спал и теперь обретя возможность двигаться, многие были готовы сыграть со смертью в догонялки, сегодня они будут бежать так быстро, как никогда раньше не бежали. Дракон же, понимая, что его добыча пытается от него разбежаться в разные стороны попытался вновь воспользоваться силой своего Голоса и Крикнуть в спины убегающих.

Вот только на этот раз к противостоянию был готов и я, пришла моя очередь бросаться с каменным копьем на космический дредноут. Я всё ещё был лицом к лицу с черным исполином, мог видеть, как напрягаются под толстой чешуей его мышцы вокруг его челюстей, и допускать новый Крик не было в моих планах.

Навредить крепкой чешуе монстра даже не надеялся, а вот отвлечь очень даже имел надежду. В руке вспыхнула уже знакомая белая сфера, вот только в этот раз её диаметр был в несколько раз больше, чем раньше, а во второй руке как будто собирался загустевший воздух. И, прежде чем дракон сумел крикнуть перед ноздрями на его морде вспыхнуло солнце, а мои уши прострелило резкой болью, и они тут же закровоточили от ударившей по ним какофонии визга и грохота. Если бы за миг до срабатывания моих заклинания я не отвернулся и не зарыл свое лицо в локтевом сгибе левой руки, то лишился бы зрения, сетчатку бы выжгло. Но даже зная, чего ожидать, я не избежал всех последствий своего же колдовства. В голове стоял высокотональный писк, и кроме него я больше ничего не слышал, а перед глазами плясали разноцветные круги. Лишь по усилившейся дрожи земли не оборачиваясь понял, что кошмарному созданию из легенд явно не пришёлся по душе мой подарочек и он сейчас бесновался в агонии. Но зато я был уверен, что как минимум глаз на некоторое время дракон был лишён, вот только цена этого… Трясущийся взгляд сам собой нашёл двух нордов, что схватились за глаза и широко раскрыли дрожащие рты. Я понимал, что это значит, они стали невольными жертвами моей магии, но выбирая между ними и возможностью ослепить монстра, я всегда буду выбирать второе.

А потому, заткнув совесть стальным сапогом необходимости, я сжал зубы и побежал прочь по пытающемся повалить меня камню под ногами. В паре метров впереди наклонившись вперёд свои глаза яростно тёрла единственная темная эльфийка на многие километры вокруг, её так же не обошло стороной моё решение ослепить дракона, из её ушей также стекали две тонкие алые дорожки, сигнализирую, что не только со зрением у неё проблемы. Я не стал даже пытаться что-то прокричать ей, если ей хоть в половину так же плохо, как и мне, то как бы я не надрывал глотку, а сквозь мерзкий писк в голове моему голосу не прорваться. А потому приблизившись к ней, толкнул её одной рукой в спину, чтобы она не стояла на месте, а второй ухватившись за её руку потащил за собой. Нужно было как можно быстрее убраться из помещения один на один с драконом.

Спустя десяток метров стало до боли очевидно, что пускай глаза эльфийки не утратили зрение полностью, но они было сильно повреждены, она едва видела, что творится в метре от неё. Мне приходилось контролировать каждый её шаг, чтобы она следовала за мной по более-менее ровному и прямому пути. Несколько раз мы едва не падали, но мне удавалось в предпоследний миг не дать случиться непоправимому, ибо если мы сейчас остановимся, то шансы выжить вновь станут отрицательными, правило в этот миг было очень простое, пока мы двигаемся — мы живём. Миг промедления может стать фатальным.

Последняя мысль подтвердилась очень быстро, буквально на следующий шаг, если до этого каменные стены многовекового форта шатались как пьяница на корабле во время шторма, то теперь весь комплекс начал рушиться как карточный домки, под которым взорвали пару килограммов тротила. Черный как ночь дракон не на шутку разозлившись начал попросту крушить всё вокруг себя, он бесновался, как дикий зверь в клетке. Я не слышал грохота, лишь легкий шум сквозь пелену плотного писка, но зато прекрасно видел, как лестница уходит целыми пролетами вниз прямо из-под ног.

Теперь мы не просто убегали от непобедимого злобного дракона, теперь мы бежали будто у нас под ногами магма, а за нам на пяты наступает сам Дагон, даже ухудшенное зрение Дженнасы не стало для нашей пары особой преградой. Не тогда, когда в спину доноситься злое дыхание огромной чешуйчатой твари, чьи горящие провалы вместо глаз уже не просто видят в нас мишени для игры в “кошки-мышки”, а настоящую еду.

— Бежим! Бежим! — это был бесполезный крик, ни я ни моя спутница не могли услышать ни звука, но я кричал больше для себя, чем для неё, я знал, что именно кричу, а потому в такт выкрикам старался ещё быстрее бежать дальше по рушащимся коридорам и лестницам.

Несколько раз нас едва не завалило посреди коридоров, но каким-то чудом мы трижды успевали проскочить в самый последний миг, дважды едва не упали с очередным участком пола в ожидающую пасть лже-Алдуина, который будто специально преследовал только нас. Но мы бежали и нам даже удавалось убегать. Когда до выхода из форта, ставшего самой страшной ловушкой в моей жизни, оставалось каких-то пару десятков метров, всё моё тело пронзила тревожная дрожь, каждый волосок на теле встал дыбом, я ничего не успел предпринять, у меня не было зазора временем чтобы понять это тревожное предупреждение.

Вот мы бежим по последнему коридору, делая очередной шаг, а после камень у нас под ногами сперва немного проседая, будто проваливаясь в пропасть, чтобы после обманчивого мига взорваться вместе с нами вверх. Нас откинуло прочь в ближайшую стену, словно две тряпки. Рядом с нами пронеслась огромная черная тень, всего в полуметре от идущего впереди, какпроводник, меня, она подобно комете пробилаа пол и потолок, руша всё вокруг нас. Разрушения, что она несёт столь огромны, что мы видим, как половина подземного комплекса крепости перестала существовать, превратившись в глубокий кратер, на краю которого оказались мы двое, а над нашими головами уже не камень, а ночное небо.

Форт был уничтожен безумной силой тела дракона. Он не использовал Крики, а своим хвостом, крыльями и мордой разрушил половину крепости, будто она была сделана не из гранита, а из бумаги. Такова была его мощь.

— РРРААААААА! — я услышал крик, могучий зверь взлетел в небо и слился своим силуэтом с тьмой ночи. Но света двух лун было достаточно, чтобы увидеть очертания зависшего в небе над землёй ожившего кошмара. Челюсти дракона начали колебаться, и я понимал, что будет дальше. — FUS-RO-DAH! — как приговор звучать три Слова, когда два алых глаза смотрят точно на меня.

В отчаянной попытке защитить себя, я призываю всю доступную мне магию и выталкиваю её на встречу мчащейся на меня волне безжалостной силы. Но я понимал, что не только не успеваю, но и недостаточно силён, дабы противостоять Безжалостной Силе.

Моя магия и Крик встретились, и каждая кость в моём теле протестующе затрещала, чтобы после, не выдержав напора обрушившейся на них мощи сломаться, мышцы рук разорвались, а кровь в жилах закипела, пока я отчаянно пытался удержать тонкую плёнку барьера между собой и жестокой, но мгновенной смертью.

— ААААААААА!!! — барьер искрился, барьер извивался, барьер прогибался, он словно листик в урагане, но он продолжал существовать.

“Дзинь”

С жалобным звоном золотой покров осыпался мелкими осколками, и невидимая мощь вбила моё тело в разрушающиеся остатки крепости.

— Кха-кхр, — легкие агонизировало в миг, когда тело содрогалось от приступов кровавого кашля, дышать было больно, лежать было больно, ничего не делать было больно, мелкие, неравномерные, быстрее вдохи и выдохи совершались сквозь полные кровавой пены рот.

И всё же, даже в столь плачевном состоянии, лежа не острых осколках каменных блоков с парочкой неестественно вывернутых конечностей, не мог не позволить себе удивительно наполненный тёмным и горьким весельем смешок. Пускай каждое лишнее движение мышц в теле отдавалось приступом чистой боли, но просто молчать было выше моих сил, даже сквозь мутное зрение, мне было прекрасно видно то бедственное положение, в котором я оказался, но при этом всё ещё живой. Да на последнем издыхании, да цепляясь за тонкую волосинку, да ступив одной ногой за любую разумную грань, но почему-то всё ещё живой. Казалось бы, моему израненному ныне телу довелось пережить встречу с ту`умом воплощающим само собирательное понятие безжалостной силы, чистой мощи, всеразрушающей и всепоглощающей, ощутить костями, что значит Крик самого Алдуина… да даже его блеклой копии созданной Черепом Порчи и при прямом вмешательстве Вермины. Этого уже было достаточно за глаза, чтобы превратить меня в воспоминание.

И тем не менее, я здесь, я жив, я в ласковых объятиях агонии и эта сука очень требовательная любовница, давно меня так не трахали.

— Кхра! — полу хрип, полу кашель вырвался с очередной порцией крови, окрашивая подбородок новой порцией натуральной алой краски.

Зрение было туманным по бокам, неспешно, но неумолимо заполнялось чернотой забвения, мне уже было очень сложно уловить что-либо вокруг меня периферийным зрением, да просто смотря перед собой в глазах плыло. Мои редкие заклинания быстрого лечения лишь отстрачивали неизбежное, у меня было слишком много открытых ран, слишком много внутренних разрывов и кровотечений. Да что там говорить, в моих легких было больше затекшей туда крови нежели воздуха, а потому мне приходилось постоянно задыхаться и кашлять кровавыми брызгами.

“Да уж, зря я полез к Вермине” невеселая мысль медленно прошествовала по подиуму моего разума, весьма правдивая мысль стоит отметить. Но после драки кулаками не машут. Да и не смог бы я это сделать ни буквально, ни метафорически. Нынешнее положение затрудняло исполнения столь сложных действий с моей стороны. А потому я продолжал лежать мучимый болью, да праздно смотрящий в кусок огромного каменного блока, что навис надо мной словно неминуемый рок, многотонный прямоугольный кусок гранита одной своей стороной ушел в мягкую землю и щебень в метре от моей головы, а вторым концом опершись над одну из не до конца разрушенных каменных колон. Верхняя часть прямоугольника смотрела вверх только благодаря стараниям кое как сохраняющей свою целостность колоны, но та уже пошла трещинами и лишь вопрос времени, когда же она осыплется и несколько тон камня расплющат мою голову как гнилой помидор.

Какая удача, а ведь эта глыба могла упасть немножко, самую малость влево и того, чтобы просто угрожающе нависать в метре над моим лицом, она это лицо могла раздробить в жидкую пасту. Я видел, как она падает на меня сверху, пока под мощью Крика дракона рушилась, не разрушенная лично его телом часть крепости. Думал, что вот он мой конец, а нет, боги решили, что мне столь быстрая смерть совсем не подходит, а потому растянули последние минуты подольше. Но нет, нельзя так просто взять и умереть, это же слишком легко, нужно упасть разом с тысячами тон земли и камня в образовавшийся от Безжалостной Силы кратер.

“Треск”

О, вот колона держащая на себе многотонный груз нарисовала на себе ещё одну трещину. Интересно, что случиться раньше, меня расплющит в мясной блин или же я истеку кровью? Хе-хе, скоро узнаю.

“Стук”

От колоны откололся маленький камушек и скатившись остановился возле моего лица, неприятно ударив по скуле, рассекая ту.

На этот я лишь не весело фыркнул в уме, как-либо шевелить телом не мне хотелось, даже если это просто движение челюсти и губ, новая порция боли не заставит себе долго ждать. Скосив взгляд вправо вновь после падения, посмотрел на бессознательную эльфийку, ей не повезло, сильно, один из камней уничтожил её ступню и теперь даже если она каким-то чудом сумеет выжить, то вот дальше ей светит только роль искалеченной попрошайки, если забить о том, что у неё есть собственная железорудная шахта. Она отключилась от болевого шока, да и не только её нога пострадала, во время нашего падения на двадцать метров ниже уровня земли она успела встретиться несколько раз со всякими обломками и досками. Если не нанять действительно отменных магов школы восстановления, то её лицо больше никто и никогда не назовет красивым, максимум отвратительно-уродливым, она полностью изуродовала его последним приземлением на острый щебень. Про переломы и ушибы можно смолчать, их было не меньше, чем у меня, её крепкое тело позволило пережить её падения с почти двух десятков метров вниз почти так же хорошо, как моё собственное под защитой железной плоти, удивительно.

Я немного завидовал данмерке, она была без сознания и не чувствовала в своём беспамятстве никакой боли, в отличии от меня. Мне хотелось так же окунуться в тёмную бездну небытия, это было бы почти смертью во сне, совсем не плохо, лучше, чем провести последние секунды в агонии тела.

Весьма пессимистичные мысли, было до забавы иронично, что несмотря на мой настрой, несмотря на мысли полные сожаления и принятия собственного конца, своей неожиданной смертности, я тем не менее пытался урвать любой лишний миг, пускай он даже был перенасыщен и пропитан болью. Собирая магию по капле, крупица за крупицей я сцеживал её в очередное заклинание лечения, чередуя исцеления себя с исцелением моей напарницы. С боем сквозь пелену раздирающей тело и разум боли я словно пытаясь вычерпать вилкой океан изливал на своё тело свет исцеления, а после проделывал похожее действие с бессознательной женщиной. Вот такой вот я противоречивый человек, что ненавидит страдать больше всего на свете, но последние полчаса только и делает, что растягивает свои пытки как можно дольше. Упрямый малый, что очень сильно хотел бы жить, а потому будет пытаться изо всех сил, да, это был я.

Возможно, только возможно, что сосредоточь я свои силы на исцелении одного из нас, а не пытаясь пойти двумя путями одновременно, то это бы гарантировало спасение одного из двух. Увы, я был нелогичен, непоследователен и искренне считал, что только вместе мы можем уйти отсюда, ведь начни я выбирать и мой перст никогда бы не упал на кого-то-то кроме самого себя, именно потому, чтобы не опустится в конце пути на уровень эгоистичного неблагодарного животного, я не делал никакого выбора, а пытался поймать двух зайцев за раз.

— Хе-хе, — смех без причины признак истерики, должен сказать у моего хриплого смешка не было абсолютно никаких предпосылок.

Одна радость, я хотя бы не стал и не стану обедом для поддельного дракона, тот выпустив из свой пасти один единственный полноценный Крик, разрушивший небольшую крепость за одно применение, немного покружил вокруг образовавшегося огромного кратера в земле и камне, после чего улетел прочь в направлении Данстара. И улетал он очень быстро, нереально быстро. Интересно, а все ли настоящие драконы столь сильны или быстры? Если да, то этому миру пиздец и никакой Довакин его не спасёт.

Неожиданно заполняющихся черным туманом взор моих глаз наткнулся на абсолютно нетронутый царящей вокруг апокалиптической разрухой постамент с лестницей и посохом на его вершине, что был окружен прозрачным тёмно-пурпурным барьером. Там, за тонкой плёнкой магии словно насмехаясь надо мной в воздухе левитировал украшенный уродливой рогатой головой посох — причина сегодняшних бед и смертей.

— Ахахахаха, — как же больно, как же блядь больно смеяться в голос, особенно когда постепенно захлебываешься собственной кровью.

Но несмотря на это я был безумно рад. Зря, как же зря поддельный дракон не добил меня, не убедился, что я умер, а в гордыне своей оставил меня медленно подыхать от потери крови и множества переломов и травм.

Дрожащим указательным пальцем, я начал чертить крайне маленькую пентаграмму на земле, вписывая кое как шевелящимся пальцем весьма ужасным почерком набор из нескольких даэдрических рун, среди которых была и руна, обозначающая имя Меридии.

— Молюсь тебе, о Меридия, прося послать свой карающий свет мне в помощь…

И высоко в небе среди двух лун сверкнула небольшая капля света, что словно слеза с неба упала точно на барьер с посохом за барьером и тот раскололся, не мгновенно, это был длительный процесс, занявший не один десяток секунд.

— Соси… мой… большой… толстый… член… Вермина, — дикая, сумасшедшая улыбка сама собой натянулась на лицо, прилипнув словно на клее к нему.

С пропажей барьера Череп Порчи перестал левитировать и упал на постамент, точнее он бы упал на постамент, если бы до этого ровно под посохом не открылся аловатый зёв портала в Обливион и когда посох почти скрылся в нем, не войдя только отвратительной рогатой мордой в дыру в пространстве, портал резко схлопнулся, закрыв рану в пространстве и перерубив уродливый череп надвое.

Как зря, нужно было убить меня сразу же, подделка Алдуина.

— Молодец, — за миг до поглотившей мой разум и глаза тьмы в моей голове послышался по-матерински заботливый голос, не лишённый властной горделивости.

Глава 17

Среди руин в огромной воронке, где некогда стоял могучий старый форт, на самом дне нетвердо, неуверенно, шатаясь из стороны в сторону пытаясь избежать нетвердых и шатких участков, мелким шагом продвигался человек, его ноги дрожали не только от веса другого человека на его спине, но и по причине его паршивого состояния. Покрытый коркой засохшей крови, с дырами на одежде и доспехах, помогая себе палицей в руках он продолжал идти по крутому склону недавно созданного кратера. Несколько раз он едва не утратил равновесие и не скатился на дно, с которого долго и упорно выбирался, но как-то умудрялся сохранить равновесие, не давая мелким оползням утащить его с собой.

Вот одна из его рук ухватилась за край замерзшей и твердой, как камень, земли, а вторая в это время бережно придерживала его ношу на спине, сцепив зубы он потянул себя вверх и спустя минуту неловких усилий сумел закинуть половину своего тела из огромной воронки на ровную заснеженную землю. Выбравшись обратно первым, что зацепило его всё его внимание был вовсе не блеск снега в свете двух лун, а как далеко, на краю горизонта, куда едва доставал его взгляд, но где он по памяти знал должен был быть огромный город, к небу поднимался огромный столб огня, как сами небеса посылали вниз огненные кометы. Будучи у крутого подножья горы, он мог наблюдать далёкое море, к которому было добираться несколько дней пешего пути, море что сейчас горело, огромный столб дыма и огня, вот, что он видел там, где была столица Белого Берега.

— Zu`u fen qahnaar hi joor! — громогласный рык среди небес был слышен, как будто кричали на ухо, от его силы сжимались зубы, а виски простреливало острой болью.

Это был не первый подобный рев, что ширился небесами во все уголки света, далеко не первый, вот уже пару часов как узурпировавший небо монстр сеял страх и террор, смерть и разрушения среди простых, беспомощных против него, людей. И от каждого нового слова, каждого нового крика среди небес руки мужчины беспомощно сжимались от переполняющего его ярости и страха, а также вины. Ведь если бы не он, то не парил бы в темном небе фальшивый дракон, что совсем не фальшиво убивал сотни с каждым новым словом, вышедшим из его пасти. Ведь сдержи он свои чувства, не скажи некоторые слова некоторым людям, не предложи собственное участие и тогда бы можно было бы избежать всех этих разрушений, всех этих сломанных судеб. Но сделанного не воротить, и пускай он не желал никому непричастному ничего плохого, теперь же был вынужден только с усиливающимся каждую секунду отчаяньем наблюдать за ненасытным алым заревом, что поедало тысячи душ. Он был в десятках, если не сотнях километров от места, где в кровавом угаре резвился созданный его кошмаром монстр и ничего не мог поделать, никому помочь, он даже не был способен помочь себе в этот миг.

А ведь он лишь хотел помочь людям, но теперь вынужден наблюдать за их гибелью без шанса на вмешательство.

Далеко не сразу, но он сумел перебороть ту невидимую силу, что магнитом приковала его глаза к пылающему в огненном аду городу, закрыв глаза он тихо застонал от переполняющего его траура. Он не знал жертв своих действий, и теперь никогда не узнает, но он определённо чувствовал ответственность за произошедшую катастрофу. Если бы не от, то всё было бы иначе…

— Я-я… я не хотел этого, — хриплый, сухой и пустой голос разносил эти слова признания собственной виновности среди заснеженных лесов на горном склоне. Он физически удерживал себя от ещё одного взгляда к берегу моря, предпочтя прикусив до крови губу опустить голову вниз, лицом в снег под ногами, и просто пойти вперёд. — Сожалею, — каждый убитый сегодняшней ночью станет неподъёмным камнем, грузом на его шее, что будет тянуть его к темному дну разочарованию в себе.

Сегодняшняя ночь стала его самой большой ошибкой, самым большим провалом за всю его жизнь. Судьба нанесла тот самый удар, что легко сломает даже куда более стойкого, нежели он…

Сломался ли он? Хах, какой глупый вопрос. Разве ответ не очевиден?

* * *

— Уууугххх, — тихо простонала серокожая женщина, когда я пытался аккуратно сложить её со своей спины, на мягкий снег, она так и не очнулась, и это было к лучшему.

— Извини, но тебе нужно будет немного потерпеть, — я знал, что она меня не слышит, но слова были не для неё, а для меня, я пытался успокоить самого себя. — Вот так, молодец, — тихо приговаривал, следя, чтобы не дай боги не повредить ей больше имеющегося своими действиями. — Ты хорошо справляешься, Дженнаса, так держать, — лицо данмерки выглядело плохо, не только из-за ран, но и по цвету, оно стало слишком светлым, она теряла кровь быстрее, чем её тело могло восполнять запас этой крайне важной для любого смертного жидкости даже при моей непрерывной стимуляции этого процесса с помощью магии. Что поделать, я знал всего два заклинания из школы восстановления и только одно из них лечило, а его эффективность не имело линейной зависимости эффекта на количество задействованной магии. Не так уж важно сколь много доступных мне ресурсов будет пущено в поддержание её здоровья, заклинание не покажет видимого эффекта изменения своей эффективности, потому что его практически нет.

И мне это не нравилось. Больше того меня это злило и пугало. Я не мог допустить, чтобы эта женщина умерла по моей ошибке, из-за моего желания насолить даэдрическому Принцу. Как же глупо всё получилось в итоге. Сегодня я стал причиной для множества смертей и именно потому, я не мог позволить, чтобы она стала очередной строчкой в этом огромном списке. Я сделал, делаю и сделаю всё от меня зависящее, чтобы помочь ей сохранить жизнь.

К тому же, мне просто искренне не хотелось, чтобы эта наемница умирала, она почти успела стать мне другом. Разве своих друзей не нужно беречь? Даже если она только будущий друг. Хах, я бы хотел, чтобы она была моим другом, она была бы моим первым другом в Скайриме.

— Эй, ты выживешь, — в моих ладонях собрался очередной пучок света, вот только на этот раз был куда меньше обычного, не столь ярок, не столь теплый, я тратил магию быстрее, чем она появлялась, а толку было кот наплакал, — раз не умерла до этого момента, то обязательно встанешь на ноги, — взгляд сам собой упал на кое как обмотанную мною в тряпки поврежденную ступню. — Да уж, точно встанешь на ноги, — кровь пропитала ткань, и та под силой стоящего вокруг мороза превратилась в подобие гипса, только ледяного. Мне нужно было следить не только за тем, чтобы она не истекла кровью, но и чтобы не получила обморожений, последнее получалось относительно хорошо, амулет, что согревал раньше меня даже в суровые зимние ветреные ночь, теперь согревал её. Я мог обойтись без него, да холодно, да ветер продувает, но как-то справлюсь, не маленькая девочка, не умру. А вот данмерка могла умереть, потому была в приоритете. — Хей, можешь тут полежать? Нужно собрать для нас сани, как тебе идея запрячь в упряжку призванного даэдрота? Мне вот очень нравиться.

Времени было очень мало, а сделать нужно было много чего, например, развести огонь, собрать импровизированные сани их разбросанных вокруг деревяных досок и балок, призвать и подчинить низшего даэдра. На всё это нужно было много времени и магии, а у меня запас, что первого, что второго находился в отрицательных значениях.

Вторым вопросом, что нужно было решить, куда направляться? Искать одну из деревушек, где нет ни жреца знакомым с целительством, ни хорошего алхимика, как первое пристанище, или же выложиться изо всех сил и мчаться в подвергающийся нападению дракона Данстар. Впрочем, что так, что этак, а сперва нужно было спуститься с подножья горы, к безымянному хутору, где остались наши лошади и вещи, как и лошади и вещи ещё пяти десятков воинов, что были погребены под завалами в воронке в земле. Это пол дня пути в обычной ситуации, а с тяжело раненым… Магия, хорошо, что у меня есть магия, она сильно выручает.

Так за заполнившими голову переживаниями и заботами, почти закончив создавать сани, на которых хватит места на двоих, мною были встречены первые лучи солнца. У огромного костра, которому не давал и на секунду сбросить свой жар, я подняв голову к небу, подставил лицо свету Магнуса.

— Наконец-то, — пришло время посмотреть, как будет работать второй дар Меридии.

Нужна была всего мысль, всего лишь четко оформленное желание, слово воля поднять руку, или сделать шаг, не задумываясь как, просто создав то самое “хочу” в разуме. Миг и в моё тело словно обрушилась быстрая полноводная река, словно по венам пустили жидкий метал, было столь горячо, что тихий стон сам собой покинул уста. И тем не менее, я чувствовал, как вместе с жаром моё тело наполняется силой, той самой силой, что мне была жизненно необходима, той самой силой, в которой словно умирающий от жажды в пустыне нуждался.

— Магия, — успокоив себя, тут же бросился к лежащей у костра бессознательной женщине, она стала совсем плоха и сейчас у меня была возможность немного ей помочь, возможно это и станет той самой ниточкой, что позволит ей остаться в этом мире. — Сейчас станет лучше, — большая и яркая сфера немного модифицированного мною заклинания коснулась кожи болезненно выглядящей тёмной эльфийки.

— Как себя чувствуешь? — негромким, чуть уставшим голосом спросил у уже успевшей очнуться и ощутить все прелести своего состояния наемницы.

Шел второй день после фиаско с Призывателями Ночи, за это время я успел добраться до ближайшего небольшого поселения в два десятка домов и за кошель золота устроиться в доме одного из нордов. Дженнасе в то время нужен был покой и уход, а в дороге посреди леса при сильном морозе ни о каком покое и речи быть не могло. После того как уложил пострадавшую женщину на кровать и промыл, перебинтовал и сдобрил парочкой применений известного мне заклинания восстановления раны той, я пошёл обсуждать нерадостные вести с главой хутора. Взрывы, дрожь земли, рёв в небесах и громовые раскаты Криков, всё это местные успели наслышаться в полной мере, а потому были на нервах и среди них было тревожное настроение. Пускай когда я добрался до хутора всё стихно, но люди хотели знать, что это было, а потому, я как человек способный дать ответы на некоторые из их вопросов был встречен очень нетерпеливо. Диалог с местными лидерами прошел не без повышенных тонов, было много гневных криков и ругательств, никто не любил даэдрические культы, а узнать, что один из таких был совсем под боком в пяти часах подъёма на гору. Радости от этих новостей не было, так же никто не порадовался известиям о том, что отряд, посланный ярлом разобраться с проблемой, справился лишь на половину, одно зло было уничтожено, но появилось второе, куда более опасное и страшное, и оно уничтожило пришедший отряд, когда те почти достигли успеха.

Ещё не наступило и десяти часов дня, а два отряда мужиков из поселка отправились в два разных направления, совсем маленькая группа из трёх человек помчались к Данстару и через день другой при путешествии на пределе сил и без остановок грозились достичь столицы Белого Берега, вот только их ожидает печальное зрелище. Они были гонцами к ярлу, чтобы тот знал, что произошло с его людьми. Второй же отряд, куда вошли почти всё здешние мужчины и парочка женщин собравшись всяким полезным направились к разрушенной крепости. Их цель была очень проста, лично своими глазами увидеть правду ли говорил пришлый странный израненный маг, да откопать теле погибших нордов из-под руин и по возможности себе что-то урвать. В целом, я называл это благородным мародерством, не осуждал, совсем нет, поселение маленькое, в глуши леса, а земли здесь суровые, и чтобы выжить нужно всеми силами работать в поте лица, не упуская ни одной даже самой маленькой возможности.

Когда же другие разошлись после экстренного собрания, я вернулся в хижину, где на койке в горячке бредила данмерка, я знал, что мне нужно делать, я знал чего хочу. А хотел немного, не дать умереть этой женщине, что спасла мне жизнь, что выстрелила из лука в огромного дракона и не дала тому уничтожить меня. Первым делом заготовил много горячей воды и чистой ткани, добрался к запасам зелий и алхимическим ингредиентам. После же освободил её от доспехов, пришлось поломать голову, как это сделать лучше всего, но я справился хоть и относительно быстро. Дальше пришла очередь промывки ран и осмотра повреждений. Множество резанных и колотых ран, глубоких и нет, несколько напухших синим переломов, но как я и думал, хуже всего было с ей ногой, лицо же, там просто будет очень много безобразных шрамов, можно сказать, что одна половина её лица стала огромным единым шрамом.

Из всех травм хуже всего справлялся с переломами и раздробленной на множество маленьких осколков стопой. Но пускай если с переломами рук, рёбер и вывихом правой руки я знал, что делать, по крайней мере имел представление о том, чего делать категорически нельзя, то вот со стопой… Это было выше моих знаний и сил. Легко заживить телесную рану, даже не нужны какие-то особые знания, просто создал заклинание, вплеснул в него побольше сил и радуйся, смотри как на глазах плоть срастается обратно, даже шрамов не останется, если действовать быстро и приложить много магии. Состояние её стопы поставило меня в унынье, я не знал, что мне нужно с ней делать, как правильно делать, но знал, что ничего не делать также нельзя, а потому в моём распоряжении был только один вариант — поить данмерку зельями и раз за разом применять на ней заклинание лечения. Я чертовски не хотел, чтобы она стала инвалидом без одной ноги, ибо был велик шанс, что ступню придётся отрезать, чтобы не дать ей умереть. Увы, не было никого кто бы мог дать совет как правильно действовать в сложившейся ситуации, на этом хуторе не было даже захудалой травницы, чего уж говорить о компетентном целителе или алхимике на худой конец.

Вот и оставалось мне правильно зафиксировать пострадавшую на кровати, промыть её раны, сделать холодные компрессы да накачав зельями и магией укрыть одеялом и сесть на стул рядом, бдя на случай, если ей станет хуже.

Следующая ночь выдалась бессонной, Дженнаса металась во сне, её тело горело и мучила боль, несколько раз она открывала глаза, но по мутных глазах было легко догадаться, что тогда она была в бреду и ничего толком не осознавала. Вместе со мной за эльфийкой ухаживала молодая жена приютившего нас в своём небольшом доме норда. Наверное, только благодаря её бескорыстной помощи, мне удалось урвать пару часов не самого лучшего и комфортного, но всё же сна, стул был не лучшим местом, но оперившись на стену спиной недалеко от открытого очага довольно быстро отключился.

Наступил новый день, и он мало чем отличался от предыдущего, я всё так же был прикован к прикованной к кровати напарнице, но на этот раз всё было как-то спокойней, размереннее, не было спешки вызванного фонтаном тревожных эмоций и паники. Зная ограниченность своего положения и узость выбора возможный действий мне оставалось только время вот времени вливать очередное ни шибко сильное лечения в бессознательную женщину, да раз за разом читать одно и то же заклинание в надежде на изменения. Честное слово, я без тени шутки со всей серьёзностью полагал, что успел помешаться, глядя со стороны с каким упорством заклинание за заклинанием освещало кровать данмерки, было сложно сказать иначе.

Тем не менее по прошествию обеда, когда мой совсем не маленький резерв магии восполнился после опустошения на одно единственное заклинание, были замечены первые признаки положительных изменений. Опухоли в местах переломов немного спали, как пропал и сильный жар, она всё ещё оставалась горячей на ощупь, но не опасно горячей. Одно это положительное изменение позволило с облегчением выдохнуть. Если ей становилось каплю лучше, то возможно хуже не станет, мне почему-то хотелось верить именно в это.

А под вечер, когда солнце наполовину зашло за горизонт Дженнаса открыла глаза. На конец второго дня она очнулась, и я тут же поспешил накормить её густым куриным бульоном пока она не потеряла сознание. Есть сама бы она всё равно не смогла бы, слишком много переломов в каждой из рук. А заклинание быстрого исцеления было создано чтобы лечить его создателя, а не других, даже моё вмешательство в него не особо помогло. Да я мог помочь другим, но это было столь затратно и неэффективно, что хотелось плакать, на что чтобы заживить простые раны ушло около десяти применений заклинаний, а переломы… некоторые из них до сих пор не срослись, про правую ступню и вовсе вспоминать не охота, там почти никаких позитивных изменений и не было.

Видимо уют теплого дома, мягкость соломиной кровати и сытная еда слишком сильно ударили по слабому телу наемницы, и она вскоре после того, как сама сглотнула один из последних пузырьков зелья с лечением тихо и мирно уснула. Второе же пробуждение пришлось на время, когда за маленьким окном мир наслаждался отблеском света Магнуса от Мессера и Секунды. Я дал ей время просто полежать, подумать, осознать и смириться с не самими радостными мыслями и фактами.

— Дерьмово, будто дракон сделал из меня отбивную, — тускло и саркастично ответила она, с тревогой смотря на больше всего поврежденную ногу, она сильно переживала о том, что может стать калекой и страх прятала за легкими колкостями, что могли быть приняты за иронию, если не смотреть ей в это время в красные глаза, что дрожали от переполняющего их чувства беспомощности от неизвестности и тревоги.

— Я знаю в Виндхельме есть мастер-алхимик, он высокомерный черствый и самовлюбленный альтмер, но дело своё знает и сможет создать едва ли не идеальное, а может и идеальное зелье исцеления. А в Рифтене появился некий Скульптор Лиц, ходят слухи, что он легко может менять внешность других и его услугами пользуется тамошняя Гильдия Воров для своих особо заметных членов, — у меня было предостаточно времени, чтобы подумать о том, как можно исцелить мою напарницу, бросать её я был категорически не намерен, слишком уж многим ей обязан — собственной жизнью, как минимум дважды. — В самом крайнем случае в Вайтране есть огромный храм Киннарет, где можно найти Данику Свет Весны, говорят она даже мертвого может поставить на ноги. А в Коллегии Винтерхолда преподает эксперт школы восстановления Колетта Маренс.

— Ты… ты много думал, — глаза данмерки медленно закрылись, но она не спешила спать.

— У меня было много времени, — указал на очевидное. — Ты встанешь на ноги, будешь краше прежней, — я подошел к её кровати и присев напротив неё, положил ладонь поверх её ладони. — Спасибо… что спасла там меня.

— Всего лишь моя работа, — данмерка открыла глаза и теперь пристально смотрела на мою немного загоревшую руку, что сильно контрастировала на фоне её серой кожи. — Ты заплатил мне, чтобы следила за твоей безопасностью.

— Нет в мире столько золота, что заставило бы бросить вызов дракону ради чужой жизни. А ты это сделала. И я глубоко благодарен за это. Я намерен поставить тебя на ноги рано или поздно.

— Такова роль наемника, отдать свою жизнь за кошель золота, разве нет? — она не хотела принимать благодарность за то, с чем, по её мнению, она справилась просто отвратительно.

— Не думаю, что дело только в деньгах, — невесело хмыкнул, — будь это просто дело в них, то ты легко бы могла забрать мои вещи со всеми деньгами и ценностями себе, когда я неожиданно пропал. Могла просто притвориться, что не получила моего письма, могла найти иного мага, ведь дневник с инструкцией по превращению железа в серебро был всё это время среди других моих книг. Могла сбежать со всем этим в любое другое владение и начать там новую жизнь, без странного мага по имени Деус. Но вместо этого ты приехала в Данстар, полезла уничтожать даэдрический культ вслед за мной и вновь спасла мою шкуру. Знаешь, я не верю, что дело только в деньгах, есть в этом нечто больше. И я благодарен тебе за то, что ты сделала для меня. Так что не переживай, лежи, выздоравливай, а я что-то придумаю, обязательно поставлю тебя на ноги. Хорошо?

Эльфийка ничего не ответила, она просто смотрела на меня своими дрожащими алыми глазами, её губы несколько раз приоткрывались, чтобы сказать что-то, но в итоге она только шумно и тяжело сглотнув, кивнула и прикрыв глаза отвернула от меня голову в другую сторону, чтобы не лежать на, покрытой незажившими до конца ранами, левой стороне лица.

— Хорошо. Спи.

И прежде, чем отойти от неё обратно, в моей касающейся её руки ладони загорелся свет исцеляющего заклинания. Маленькая, но помощь.

Во всём Нирне должно было быть лето, но не на севере Скайрима, он как и Атмора плевать хотели на сезоны года, ветер, мороз и снег в лицо, вот что должен был преодолеть любой путник по землям Белого Берега на Истмарк. Под ногами лошадей на не особо протоптанной дороге был снег более чем по колоне взрослому человеку, в лицо летел снег, спины лошадей и верх обитой толстым слоем шкур животных повозки также был покрыт снегом. Если бы не вырубленная в лесу от любых деревьев просека под дорогу, то в налетевшем бурном снегопаде я и лежащая в повозке данмерка давно бы уже заблудились среди однотипных пейзажей, которые к тому же ещё не разглядеть было толком.

Неделя, ровно столько я и моя напарница проторчали на безымянном хуторе посреди леса, ожидая пока наши тела придут в норму. Конечно же больше это касалось именно данмерки, её нога только потеряла опухоль на стопе, но не более, ни о каком полноценном выздоровлении и речи не шло. Даже у меня раз через раз сводило судорогой то руку, то ногу, а уж как по утрам ныли кости и говорить нечего, было бы очень странно ожидать полного выздоровления без постэффектов при использовании не совсем профильного низкокачественного заклинания уровня среднестатистического ученика. Ломота, слабость, судороги, резкие боли всё это могло быть устранено только обследованием у полноценного целителя или жреца Кин, я же пользователь экстренного, быстрого заклинания созданного чтобы поставить себя на ноги человека именно в бою и дать ему шанс выжить не имел права жаловаться. Заклинание “быстрое лечение” было создано совсем с другими целями, не для стационарного использования.

Чтобы вернуть нас в былую форму мне бы понадобились хотя бы такие заклинания из арсенала адептов школы восстановления как “исцеление от ран”, “лечение ближних” и “исцеление болезней”. Но чего не было, того не было. А потому пришлось сидеть и ждать пока хотя бы горячка у данмерки сойдёт на нет, было бы смертельной глупостью тащить её куда-то в другое место в её-то состоянии. Впрочем, опустошив свой запас зелий и тратя несколько своих резервов магии в день на протяжении недели на попытки исцелить напарницу я добился кое-каких результатов. Казалось бы, зелья должны были если не качеством, то количеством поставить её на ноги, но нет, они затянули раны, срастили не сложные переломы, вернули недостаток крови в организме и только. Стопу едва тронули, там был слишком сложный перелом, если этот кубик-рубки из осколков костей можно было назвать “сложным переломом”. Было кристально очевидно, что мне и ей нужен нормальный маг-целитель. И сидя в глуши посреди леса его не встретить как бы сильно нам этого не хотелось.

Потому было принято простое решение, выдвигаться в Истмарк к Виндхельму как только данмерка почувствует, что сможет преодолеть это тяжелое и долгое путешествие. Почему не в Данстар? Ведь там и порт есть, и он в десятки раз ближе, и там явно есть алхимики, маги и жрецы. А всё просто, пока я и Дженнаса сидели в уютном доме назад успела вернуться первая группа нордов, и они многое рассказали из увиденного собственными глазами. Не было Данстара, было пепелище на его месте, половины города нет, порта нет, дом ярла сгорел, как и сам ярл, а то и те, что остались после буйства поддельного дракона сейчас пытались отчаянно найти ответ на вопрос как им жить дальше и что делать. Столица Белого Берега в опасном положении на грани коллапса, одно неправильное решение и она станет сноской на строках истории.

Эти новости сильно ударили по мне. Да я питал неприязнь к ярлу Данстара, да я не любил нордов-магофобов, что в достатке обитали в том городе, но я не желал им смерти, тем более не желал уничтожения целого города с десятками тысяч его жителей. Всего одна ночь, никто не мог ожидать этого, никто не ожидал, но было достаточно одной могучей крылатой тени в небесах, чтобы изменить историю целой страны. Я задумывался о эффекте бабочки, я знал, что не смогу избежать его, но никогда не предлагал, что моя жизнь приведёт к подобной катастрофе. Это уже не взмах крыльев бабочки, это нечто куда более масштабней, происшествие, что, несомненно, отразиться на всем Скайриме, это может привести к огромному кризису.

Помимо того, что в Данстаре теперь нечего было ловить, я просто не хотел возвращаться туда и видеть плод своей ошибки. Я не хотел смотреть в глаза всех тех, кто потерял своих близких, я не хотел смотреть на прах и пепел, оставшийся после буйства огня, я не хотел видеть все те разрушения. Просто не хотел. Меня и так съедало изнутри весьма мерзкое “а вот если бы…”.

— О чём думаешь? — спросила меня наемница, приоткрывшая рукой занавес из мехов, что мешал снегу и ветру попасть внутрь крытой повозки.

— Хм? — отвлекшись от однообразной дороги, которую, впрочем, не особо видел, повернулся к виднеющейся сквозь узкое отверстие в мехах женщине, выгнув в вопросе левую бровь.

— У тебя мрачный вид, — тут же пояснила она. — Что заставило тебя потерять свою стойкость?

Я не дал своего ответа ни через пару секунд, ни через минуту, ни через пять. Было не только сложно думать о последствиях собственных действий, но и признавать себе, что это последствия именно моего вмешательства. И на порядок тяжелее было признать это в слух перед другими. Данмерка так и не дождалась моего ответа, тихо что-то промычав себе под нос, она закрыла занавес, оставив меня наедине с мрачными мыслями. Лишь спустя час молчаливой дороги во мне нашлись сила и решимость заговорить с ней и дать свой ответ.

— Как думаешь, если бы не моё решение потревожить культ Вермины, был бы Данстар нетронут? — достаточно громко, чтобы ни ветер, ни слой шкур, ни топот и ржание лошадей не помешало ей услышать меня, спросил.

Ответа не последовало, впрочем, а на что я надеялся?

Спустя минуту вновь послышалось у меня за спиной, как плотный мех был откинут в сторону, а тонкие серые пальцы тут же были облеплены хлопьями снега.

— Считаешь себя виноватым? — как-то тихо вопросом на вопрос ответила она.

— А скажешь, что моей вины нет? — горькая, вымученная усмешка тронула лицо, но не глаза.

— Не ты жег город, не ты убивал его горожан.

— Не я, но мой кошмар, — признал я. — Я решил уничтожить Призываетелей Ночи, я заручился поддержкой ярла, взял его людей и пошёл на штурм почитателей Вермины. А Вермина в отместку залезла с помощью посоха в глубины моего разума и вытянула оттуда самый огромный ужас. Знаешь, я вот сейчас подумал, что пойди я один, то возможно Вермина наказала бы только меня и тех кто был рядом со мной, но я взял с собой отряд воинов Данстара при одобрении ярла, а значит в некотором роде город и его правитель были причастны к нападению на её последователей. Вот она и отомстила, наказала и меня, как организатора, зачинщика так и город и его правителя, как сообщника. Ха-ха, а ведь это может быть правдой.

Между нами вновь опустилась тишина. Минута, вторая, третья…

— Это глупые мысли, — спустя некоторое время ответила мне данмерка. — Ты не можешь ни знать будущее, ни изменить прошлое. И уж тем более невозможно контролировать прихоти даэдра. Виноват ли ты? На мой взглляд это очень просто — нет, ты не виноват. Случившаяся трагедия дело рук никого иного кроме Вермины. Если бы она не вмешалась, то ничего бы не было. Но она решила влезть в дела смертных.

— А если я лишь спровоцировал её? Если бы меня там не было…

— То было бы столь же плохо! — прикрикнула на меня Дженнаса. — Я видела во что превращается тот город, видела, как он медленно умирал, люди там не жили, они существовали, меся, второй, полгода, год и он бы стал ничем иным как склепом, но вместо нежити там были бы пустые оболочки людей и меров. Между ужасным концом и ужасом без конца мой выбор всегда будет первым. Смерть в бою почетней и предпочтительней для любого норда нежели медленное превращение в подобие ходячего скелета. Так или иначе, других исходов не было. Мы просто выбрали один из них, не более.

— Если бы было так легко убедить себя в этом…

— Ты не пророк и не знаешь будущего, прекрати корить себя. Что сделано, то сделано. Трагедии случаются, главное то, как ты их преодолеешь.

— Хах, пророк? Нет, ты права, я не пророк, — почему же на языке от этих слов было столь горько?

И всё же, возможно я не пророк, но я по крайней мере имел представление о ещё одном варианте событий, который бы не привёл к крупномасштабной трагедии. Но я не захотел оставить эту проблему на волю судьбы, решил влезть, думал, что сумею справиться сам, что я ничем не хуже… Оказалось, что нет, я хуже.

Взгляд сам собой опустился на черные ножны с отполированным по краям декором из металла, где на черном фоне легко угадывался знак врат в Обливион.

Руки лишь сильнее стиснули поводья, а взгляд устремился дальше в глубь непрекращающегося снегопада.

Глава 18

Долгая однообразная дорога по суровому Скайриму выматывает, не только скукой, однообразием пейзажей позади и впереди, но и трудностями, поджидающими в дороге. И я не только о погоде, и не о возросшем уровне бандитизма из-за начала активной гражданской войны, но и о таких банальных вещах как привал, да, создание и обустройство привалов так же сильно бьет по шкале усталости человека. Чего уж говорить о создании места для ночлега в холодную снежную погоду, ведь пережить морозную ночь нужно не только людям, но и животным, а ещё они так же, как и путешественники-люди хотят есть и отдохнуть.

Впрочем, сегодняшним вечером я не стал останавливать неспешную ходьбу двух запряженных в упряжку повозки лошадей. Впереди, на высоких каменных стенах виднелись огни старого и мрачного города, стоящего на берегу Белой реки. И я, и Дженнаса с нетерпением ждали мига, когда мы минуем городские ворота и въедем на территорию Виндхельма. Должен сказать, что данмерка была в разы более приподнятом настроении нежели я, и причина была довольно проста — её травма. День за днём я наблюдал как она всё больше и больше проваливается в черную депрессию, неспособность сделать и шаг без чужой помощи сильно давила на неё. И ладно ходьба, а ведь если нужно было справить нужду, то без помощи со стороны она не могла даже встать, присесть и сделать своё грязное дело, ей нужен был кто-то кто подаст руку помощи в этот момент. Да, она и я разумом понимали, что это просто вынужденная необходимость, но менее неловко в такие моменты не становилось, и не раз замечал, как она стыдливо отводила взгляд в сторону.

Я пытался приободрить её, но видел, что толка от моих слов недостаточно, впрочем, чего ещё было ожидать. Ещё месяц назад она была прекрасным воином и красивой женщиной, сейчас же… Эх, это был очень сложный для неё период, надеюсь, что моя поддержка хоть как-то помогла ей сохранить душевное равновесия, даже если её гордость была нещадно избита за последние три недели. Но тут ничего не поделаешь, будучи посреди густых лесов, заснеженных равнин икрутых каменных склонов ни ей ни мне деваться было некуда. Не было рядом удобств моего старого мира, да уж, сейчас я с особой любовью вспоминаю простой унитаз, какая мелочь, но какая же полезная мелочь, никогда не оценишь, пока не потеряешь к нему доступ.

Да и дело не только в ограниченной беспомощности данмерки, примерно на половине пути у неё вновь сильно воспалилась поврежденная ступня и от боли она выла не хуже стаи волков при любой резкой качки повозки. У меня не было ни зелья, ни заклинания, чтобы облегчить боль в травмированной части её тела, так что ей пришлось сцепить зубы и терпеть около трёх дней, пока неделю назад нам по пути не попался идущий навстречу небольшой караван каджитов. Скума вещь запрещенная, очень сильный наркотик для зверорас вроде тех же самых каджитов, в людей и меров так же вызывает зависимость, но при этом обладает одним очень полезным побочным эффектов помимо галлюцинаций. Она была прекрасным обезболивающим, здешний аналог морфия. Риск присесть на это снадобье был велик, но боль, терзающая наёмницу всё же была больше, а потому пришлось покупать. Следующую часть пути Дженнаса провела в состоянии наркотического опьянения. Она раскуривала скуму особым образом, словно кальян, и за полчаса такого курения отправлялась в мир без боли, но с веселыми спецэффектами. С момента встречи каджитов внутри повозки стоял густой сладковатый дурманящий голову запах.

Да уж, попасть в Виндхельм нужно было как можно скорее, найти там хорошего эксперта в алхимии и сводить данмерку либо к местным жрецам, либо найти адепта восстановления. Иначе боюсь она из опасной умелой лучницы и мечницы, грозит превратится в обычную калеку-наркоманку.

Подъехав ближе, когда уже солнце практически зашло за горизонт, к началу широкого и длинного каменного моста ведущего к единственным воротам позволяющим въехать в город, заметил, а после осознал одну неприятную вещь. После разрушения Данстара образовалось тысячи беженцев, и куда они могли уйти? Правильно, в ближайшие города, искать в них новый дом или место временного жительства, не суть важно, главное, что сводилось к поиску кабака, где выпить, кровати, где спать и места, где можно работать. А уж с началом гражданской войны немалая часть новоиспечённых бездомных присоединится к Братьям Бури или Империи, а только это значит новое мясо на полях сражений, новые смерти и маленькие трагедии. Терзают меня смутные сомнения, что большинство всё же пойдёт к Братьям. Данстар был антиимперским городом и многие в нём вставали на сторону Ульфрика, даже ярл, особенно ярл, а это не могло не сказаться на настроении и мыслях обычных горожан.

Тц, только больше глупых юнцов ляжет костьми в черную землю Скайрима.

Но возвращаясь к более насущной проблеме. Ещё в метрах двадцати от начала моста и дальше по всей его немаленькой полукилометровой длине была сформирована плотная очередь из желающих въехать в город. Это была совсем не радостная новость. Стоять в такой толпе охочих можно было целей день и даже половины не пройти. Мне же нужно было попасть в город уже сейчас. Решение пришло быстро, взяв кошель с золотом, я не становясь в общую колею людей, остановился как бы немного в стороне от общей массы, а сам слезши с повозки направился к примеченному заранее стражнику, что выделялся командными повадками среди носящих похожую форму стражей.

— Эй, служивый! — я окликнулу стражника и тот нехотя обернувшись посмотрел на меня весьма уставшим взглядом, я наверняка был не первым, кто пытался качать права, чтобы быстрее попасть в Виндхельм.

— Чего тебе надо, мужик? — уже хотя бы не парень, отращённая за время прошедшее от визита цирюльника в Солитьюде я вновь обзавелся бородой на лице, что ощутимо прибавляла мне лет. — Начало очереди там, — он указал рукой к задним рядам людей перед началом моста, — или ты пришёл сказать, что кто-то вновь начал драку?

— А вход в город вон там, — кивнул ему за спину на другой конец моста, где виднелись огромные пятиметровые в высоту ворота, обитые добрым слоем металла. — И у меня есть пропуск в не очереди, или я не прав? — для большей очевидности, я специально тряхнул кошелём с золотом на поясе, чтобы монеты издали знакомый приятный слуху звон.

Стражник не ответил, он посмотрел на меня, посмотрел на руку, которую я очень очевидно положил на кошель, посмотрел по сторонам, после чего вновь уставился мне в глаза. На этот раз раздражения в его взгляде не было, а вот алчности было достаточно, чтобы стало понятно, что же за решения он принял.

— Не здесь, — покачал головой мужик, — отойдём от лишних ушей и глаз. Следуй за мной.

Не дожидаясь ответа, он ушёл со своего места, подальше от человеческой змеи и ближе к другому стражнику, что держал свой пост уже в начале моста. Подойдя к своему коллеге, тот шепнул ему что-то на ухо, а после получив тихий ответ посмотрел на меня, и подозвал рукой подойти ближе.

— Сотня, — произнёс он, торг не подразумевался.

— У меня ещё две лошади, повозка и со мной раненная данмерка-наемница.

Страж на миг задумался, посмотрел на своего коллегу, а после назвал мне вторую суму.

— Двести. За раненых не берём, — я не сомневался, что он бы хотел сказать за раненных нордов, но видимо с моим появлением у него повысилось настроение и он решил быть щедрым и добрым в сегодняшний вечер.

— Хорошо, — просто кивнул я, грабёж, конечно, но лучше так, чем стоять в полукилометровой очереди посреди ночи.

— Он тебя проведёт, — первый стражник указал на второго, тот лишь утвердительно кивнул на мой взгляд на него. — Отдашь полагающееся уже за воротами. И не думай выкинуть что-то смешное.

— Не в моих интересах, просто хочу быстрее упасть лицом на нормальную кровать.

— Вот бы все такие понятливый попадались. Отведёшь его, — отдав приказ старший из этих двух ушёл прочь.

— Ну-с, бери свою повозку и пошли, — пожал плечами оставшийся страж.

Я спорить не стал, повозка была не далеко, а потому я быстро взобрался на своё место кучера и под завистливые и гневные взгляды с выкриками проехал мимо стоящих в очереди людей. Запрыгнув на место рядом со мной страж так же прокатился к второму концу моста, став моим гарантом неприкасаемости. Полезно.

— Есть какие-то слухи в городе? — спросил у попутчика, чтобы не просто праздно ехать, стражи же то же люди, им там же скучно на своей работе, как любому другому.

— Хмм, неспокойно стало в последнее время, как ярл Ульрик вернулся из Солитьюда, много чего успело случиться, так всего не перескажешь, каждый день что-то новое.

— А из не просто слухов, а неприятных и тревожных слухов?

— Аналогично… хотя в последнее время на улицах начали находить мертвые женские тала со странными ранами, а иногда и отсутствием каких-то частей, так что будь осторожен и бдителен ночью, мы, стражи, конечно, патрулируем город, но нас недостаточно, а уж из-за последних волнений и вовсе дел по горло.

— Ясно, — благодарно улыбнулся ему.

А вот у себя в уме витали мысли максимально далёкие от благодарности. Значит мертвые тела женщин? Что же, я не герой, но от одной безумной мрази балующейся некромантией избавиться мне будет не в тягость. И раз уж были первые жертвы, то совесть моя будет чиста, хоть на этот раз она будет молчать.

— Я слышал в Виндхельме открылся музей редких ценностей?

— Да, есть такое! — подтвердил страж, явно приободрившийся при смене темы. — Бывал там разок, странное местечко, как и его владелец, но посмотреть есть на что, хотя суповая вилка Исграмора как по мне бред несусветный.

— Подожди… Суповая вилка?! — изобразил чистое недоумение на лице.

— Ага! Сам не поверил, но Каликсто, владелец музея, клятвенно заверял, что именно суповая вилка самого Исграмора.

— Ну и ну…

Спустя пятнадцать минут скрашенных беседой с весьма заскучавшим, а потому словоохотливым стражем и вот я оказался по ту сторону ворот, а мой запас денег уменьшился на две сотни, что в целом было совсем незначительной потерей при моих нынешних финансах.

Что же, Виндхельм, вот я и приехал… Ты рад? Я ни капли.

Впереди меня ждали не самые приятные дела… совсем не то, чем бы я хотел заниматься в своей жизни.

— Завтра к обеду тебя должен навестить жрец Талоса, он адепт школы восстановления с огромным багажом опыта, — одеваясь потеплее параллельно рассказывал Дженнасе об успехах за прошедший день.

— Разве эликсира будет недостаточно? — она удивленно вскинулась, переводя широко раскрытые глаза с меня, на стоящей на тумбочке у её кровати красную вычурную емкость примерно в пол-литра объёмом.

— Хочу убедиться, к тому же у нас есть старые раны, о которых следовало бы позаботится, не знаю как у тебя, а моя левая рука стала хуже слушаться и появляется частая резкая боль при быстрых движениях при поднятии её вверх, да и кисть часто болит, стоит на неё надавить весом тела, — пояснил ей, поможет или не поможет творение единственного мастера-алхимика Виндхельма наемнице неизвестно, но вот я бы хотел попасть в руки опытного целителя, за прошедших два месяца моё тело получило слишком много ран и травм, исправлял которые я наспех и толком не зная, что делаю. Заклинание сработала и ладно, такова была позиция, но не потому, что наплевательски отношусь к своему здоровью, а потому, что выбора в то время другого не было. Вот и аукается мне парочку проблем из прошлого, ничего удивительно как по мне, закономерный результат.

— И всё же, разве не слишком дорого выходит лечение какой-то наёмницы? — она растеряно указала на эликсир.

Да уж, я понимал к чему она клонила, а алхимии есть три уровня качества зелий: зелья низший и худший ранг, годится для нужд бедных и неприхотливых, царапины, легкие раны, трещины в костях, ушиби это их спектр применения, если говорить о лечении телесных травм, большинство алхимиков только их и умеют делать; дальше идут снадобья, очень продвинутый уровень алхимического ремесла, для статистики только примерно каждый десятый алхимик добивается подобного качества, тут нужен талант и стремление двигаться в алхимии к новым границам; эликсиры — вершина мастерства, очень сильные зелья, говорят если каплю такого влить в рот почти мертвому, то он через минуту вскочит на ноги, словно вторую молодость открыл, мастеров алхимии очень мало, в Скайриме что-то около пяти, пять на целую страну.

И как понятно из контекста, цены на продукцию производителей каждого отдельного уровня очень разные. Зелья можно купить за цену от двух до восьми десятков монет, дешево и сердито, как раз для широких масс. Снадобья же резко задирают цену выше двухсот монет, но тут стоит понять, что люди, столь глубоко познавшие искусство алхимии в основном, предлагают свои услуги влиятельным и богатым лицам, например ярлам, и обеспечивают и ярла, его семью, его танов, его стражу всем необходимым. Реже открывая собственное дело. Отсюда и цена, на качестве не экономят. Эликсиры вещь очень редкая, и ещё более дорогая. Просто потому, что способных осилить столь высокую планку качества единицы, а значит предложений на рынке не много. К тому же, нужно помнить, что люди достигшие вершины в чем-либо имеют сильное эго и продавать результат упорного труда на протяжении десятилетий за жалкие гроши никто из них не будет. Чаще всего мастера это либо очень увлеченные своим делом личности, они буквально живут им, либо специально выученные кадры, не важно кем, главное, что таких людей готовят едва не с детства для нужд королей, стран, организаций. Так что стоящий возле Дженасы эликсир обошелся мне в полторы тысячи золотых септимов. Покупка сильно укусила моё кошель, но я как-то это переживу, у меня до сих пор есть деньги Скальда, да от контрабандистов много осталось. Голодать не буду, а вот кто-то другой после подобной покупки легко мог затянуть пояс на год вперёд или потратить все свои сбережения за всё тот же год.

— Ради какой-то наемнице более чем жалко. Ради тебя? Нет, — твердо и спокойно ей, дополнив слова отрицательным покачиванием головы.

— Хах… — она чему-то усмехнулась, — эй, Деус, спасибо, что нянчишься со мной, другой бы на твоём месте добил бы чисто из жалости ещё у логова даэдропоклонников. А ты, наоборот, выходил, вылелеял… ты слишком хороший человек для своего же блага.

— Хороший человек? — в уме пробежало множество воспоминаний, где от моей “хорошести” погибали другие: призыв атронаха в Маркарте, пару десятков жертв мертвы; корабль контрабандистов (да они были мразями, но действительно ли у меня было право чинить самосуд?); Данстар, говорить даже нечего. — Если ты так говоришь, — усмехнулся ей, наконец я был готов выйти из гостиницы полностью одетым. — Я буду поздно, очень.

— А? Ты уходишь? — она имела ввиду, что не просто выхожу пройтись по рынку, или выйти подышать свежим воздухом, а иду по личным делам.

— Да. Тебе что-то нужно? Есть, пить, книгу какую или же тебе помочь с “этим”…

— Нет! Мне не нужно помочь с тем самым, — серая кожа на скулах эльфийки немного потемнела, она остро ощущает смущение при поднятии последнего вопроса, а ведь прошло уже не мало времени, немножко, но должна была привыкнуть. Да уж, взрослая женщина, всё понимает, а эмоции всё равно унять не может.

— Смотри, как знаешь, я буду только утром. Лучше сделать дело сейчас, чем терпеть…

— Я в тебя сейчас что-то кину! — смущение и гнев переполняли наёмницу. — Ладно, в таком случае до утра, не задерживайся сильно. И береги себя.

— Спасибо, отдыхай, завтра у тебя тяжелый день.

— У тебя не легче.

Выйдя из таврены, я направился в уже знакомый мне квартал, за сегодняшний день успел там побывать, меня интересовал один конкретный дом, где жил немного неординарный, по мнению местных жителей, чудаковатый, но приятный мужчина, открывший интересный музей диковинок, собранных со всех четырёх сторон света. Правда бедный Каликсто незадолго до открытия своего музея потерял родную сестру, ему тяжело приходится. А в это время успело пропасть четыре красивые девушки.

Что я задумал? Ничего слишком экстравагантного, увы я человек простых и приземленных вкусов, нет у меня высокого полёта фантазии. Я убью его. Зарежу как свинью. И чтобы быть совсем чистым в своей мотивации, убью я его не только потому, что он поехавший на идеи фикс по воскрешению своей сестры маньяк, на счету которого как минимум четыре жертвы. Нет, совсем не только поэтому. Всё дело в том, что на его шее болтается примечательный шестиугольный эбонитовый амулет. И я хочу тот, амулет, тот легендарный амулет Короля Червей. Жадность, алчность и немного зависти, совсем не светлые и правильные мотивы руководят моими поступками. Я совсем не “хороший человек” Дженнаса.

Спустя двадцать минут таки добрался до нужной двери, пару мгновений назад разминувшись с курсирующим по кварталу отрядом стражи, так чтобы они меня даже не видели. Как я знал, музей был открыт до шести вечера, сейчас было пять, а потому, как и в любую лавку, можно было смело заходить. Без стука толкнул дверь вперёд и она, легко поддавшись открыла предо мной пути внутрь теплого дома. В глаза сразу бросились множество стеллажей с заполненные разным странным хламом полки, а также немного заинтересованное лицо стоящего посреди помещения мужчины-имперца.

— Вечер добрый, — светловолосый мужчина внимательно изучал меня.

— Добрый. Я слышал в этом доме есть музей, — глаза перескакивали из полки на полку. — Я ведь не ошибся? — и наконец остановились на лице, ставшего куда более радушным, хозяина дома, стоило ему услышать часть причины моего здесь появления. Он заметно расслабился, словно до этого был натянутой тетивой.

— О нет-нет, ни в коем разе, вы сэр, пришли точно куда нужно. За скромную плату в пять септимов я Каликсто Корриум готов провести экскурсию по всем чудным-чудностям, которые я со своей покойной сестрой собрали за годы путешествий.

— Прекрасно, — я облегченно выдохнул и улыбнулся ему. — Пять?

— Именно.

— Тогда деньги вперёд, — левой рукой полез в кошель на поясе и на ощупь отсчитал пять монет, после чего вынул и в открытой ладонью вверх рукой протянул ему его пять септимов, ожидая, когда он их заберёт.

Каликсто не подвёл, он шагнул ко мне и протянул свою руку, чтобы забрать из моей ладони протянутое ему золото. Вот только взять он его не успел. Всё случилось очень быстро. Удивленный имперец не смог ничего сделать, даже возгласа удивления не проронил. Стоило его ладони нависнуть над золотом, как я той же рукой змеёй метнулся к нему и в тисках зажал протянутую ко мне руку, а в то же время, действуя параллельно правой рукой вскинул запрятанный в рукавах смертельный подарок. Не кинжал, не спица, не заточка, нечто куда более неожиданное торчало из горла имперца в главной артерии человеческого тела. Темные металлические ножны под широкий кинжал с знаком-гравировкой врат Обливиона обагрились выплескивающейся сильным толчками пряной и горячей человеческой кровью.

Слабеющий взгляд умирающего маньяка был полон непонимания и детской обиды на меня, пока я удерживал его оседающее на пол тело, чтобы оно не создавало лишнего шума. Уложив его на пол, где начала образовываться лужа крови, я подошёл к входной двери и провернул вставленный в замочную скважину ключ, а также для большей надёжности провернул засов.

Маньяк мертв, дверь заперта, а вместе с тем и я заперт с мёртвым телом на месте преступления. Но я не боялся, не паниковал и даже не особо нервничал, наоборот, я был спокоен больше, чем должен быть. Не удивительно, у меня был план, и я его выполнил. Теперь нужно было дождать сумерек. Увы, на эту ночь у меня ещё есть дела, мне нужно было посетить ещё один дом… Мне предстоит крайне мерзкое дельце.

Ну а пока, можно было скоротать время за тихим, но тщательным обыском жилья маньяка.

— Убийство и воровство… могу ли я упасть ниже?

Утро было встречено мною в пустой таверне, сидя на втором этаже за столом возле дымоходной трубы от камина ниже этажом точно подомной. На столе стояла открытая бутылка вина, но едва начатая, тарелка с нетронутым и уже холодным супом, а склонившись над столом разглядывал трясущиеся руки. Не от выпитого, не от холода они дрожали, а от отвращения к самому себе. Мне виделось, будто мои не один раз старательно мытые руки до сих пор покрыты чужой кровью, они воняли этим мерзким ароматом с вкраплениями ноток соли и металла. Во рту стоял стойкий вкус желчи, и каждая мысль о прошедшей ночи грозилась заставить меня проблеваться в собственную еду и выпивку. Уже не первый час пошёл, как я сел за стол со взятой непонятно для чего едой, и с тех пор только и делал, что разглядывал собственные ладони, не понимая, как же можно было этими руками, сделать то, что сделал я.

Каликсто поехавший маньяк? А я кто тогда? То, что сделал я, не снилось ему и в страшном сне.

— Прекрасная работа, — раздался бархатный, чуть хрипловатый женский голос с места напротив, и моё тело замерло, даже сердце пропустило удар, ведь я точно знал, что никого рядом со мной не было и никто не мог пройти мимо меня, а уж тем более сесть за один стол со мной будучи полностью мной незамеченным. — Олава будет крайне довольна, а Виндхельм ещё долго будет говорить о сегодняшнем утре. Признаюсь, ты сумел впечатлить меня. — Я знал этот голос, я прекрасно помнил его. И её обладательницу. Какой неожиданный привет из прошлого.

— Давно не виделись, — почему-то шутка не была смешной.

— Да уж, прошло какое-то время, — согласилась моя собеседница. — Ты сильно изменился, возмужал. Твои шрамы красят тебя, особенно этот на правой скуле, придаёт тебе грозный вид, прям как у матерого убийцы, — я не подымал голову, не смотрел на говорившую женщину, сидел, как и прежде уткнувшись глазами в собственные руки, но даже не глядя на неё знал, что на лице у неё сейчас вовсе не тонкая приветливая улыбка.

— Хах, есть доля правды в твоих словах, — прикрыв веки, я с силой зажмурил их, пару секунд подержал их в этом напряженном состоянии, а после выпрямив осанку открыл их и осмотрел мою утреннюю гостью. — То, как, будут ли на мне хорошо смотреться черно-красные одежды Братства?

— Хмм, о да, они будут, скажу больше, они будто были сшиты специально для тебя. Знаешь, сперва я не заметила в тебе ничего особенного, но увидев тебя в деле резко поменяла своё ошибочное мнение. Правду говорят, в тихом омуте даэдра водятся, — женщина протянула руку к открытой бутылке вина и отлила красноватое содержимое себе в деревянную кружку, пригубив то одним маленьким глотком. — Этот город надолго запомнит сегодняшнее утро, помяни мои слова. Когда мне пришлось прервать восхищенное наблюдение за прекрасной картиной твоих рук, возле главных ворот собралось пара десятков стражников и до сотни белых словно снег зевак. Талант, — она важно приподняла указательный палец, — однозначно талант.

— Я прям кладезь неожиданных находок, никогда не знаешь, что я могу достать из кармана своей личности, — улыбки не было, шутка была, улыбки не было.

— Верно-верно. Уж то как ты решил поступить с бедным, потерявшим сестру Каликсто было как-то пресно, обыденно, я удивилась твоим действиям, но особого отклика в моей душе они не вызвали. Чего не сказать о последующих событиях. Три разорванных на куски тела, что не поймёшь, где чья часть, вдруг появились весящими прямо посреди главных городских ворот. Никто не слышал, никто не видел, но все теперь ходят и озираются по сторонам от страха. Магия не иначе, — женщина наслаждалась каждым своим словом, она была готова смаковать в особых подробностях каждое своё воспоминание за последние четыре часа.

— Люблю производить незабываемое впечатление на женщин, особенно красивых женщин. — я сделал всё максимально безболезненно для своих жертв, они умерли во сне так ничего не ощутив, а разделывать мертвые тела людей, почти как снимать шкуру с любого иного животного, там не нужно быть аккуратным и переживать о чувствах трупов. Но от воспоминаний блевать тянет, мерзкий запах теплых внутренностей никак не хочет покидать мои ноздри.

— Туше, — она кокетливо прикрыла рот рукой, затрепетав ресницами, — иначе во мне вновь проснётся дикое непреодолимое желание повалить тебя в кровать…

— В кровати ты точно настоящий зверь, уж я-то знаю, — ни следа улыбки на моём лице, точно так же, как и в её глазах несмотря на то, что ниже я мог видеть все её тридцать два.

— Ах, я рада что ты меня помнишь во всех подробностях, это, знаешь ли, очень тешит моё женское самолюбие, смотри будь осмотрительней со словами я ведь женщина простая, люблю ушами и могу легко воспылать страстью к тебе, не захотев никуда тебя отпускать до самой смерти, — её улыбка приобрела особую остроту. — Мне даже пару раз пришлось приревновать тебя к твоей новой спутнице. Так же данмерке, стоит заметить… У тебя есть типаж, да? Ах, нет-нет, не хочу знать, пускай это будет нашим маленьким секретом, шалун.

— Эх, тяжело быть мною, все женщины в опасности пока я рядом с ними, но я приму к сведенью.

— Тебе следует, — благосклонно кивнула она. — Что же, было приятно вновь повидаться со старым другом, ты мне стал почти родным братом, Деус, так не хочется с тобой расставаться после всего, что между нами было. Но ты же знаешь, дела зовут, они сами себя не закончат. А мне пускай и было весело рядом с тобой, а конец и вовсе восхитил, но иногда ты слишком сильно спешишь и через чур увлекаешься, но думаю, это недостаток всех романтических личностей как ты, — она продолжала улыбаться мне, в чем-то знойно, в чем-то опасно, а в чем-то вежливо, а сейчас на её лице была неподдельная грусть. — И да, чуть не забыла! — она картинно хлопнула себя по лбу прежде, чем отойти от столика. — В следующий раз, как тебе нужен будет совет, используй это, — к моим рукам толкнули небольшой яркий сапфир, — для членов семьи действуют особые скидки.

И развернувшись данмерка ушла, специально раскачивая бедами, прекрасно зная, что я наблюдаю за ней в спину. Стоило мне услышать, как на первом этаже открылась и закрылась входная дверь, как я уставился на сапфир у своих рук. Я смотрел на него и не мог решить, что с ним делать, одной частью разума хотел выкинуть словно ядовитый цветок, а второй молча положить себе в кошель на поясе. Спустя некоторое время, когда на второй этаж поднялась сменившая с ночной смены свою коллегу официантка, я понял, что не могу сидеть тут вечно, Дженнаса совсем скоро откроет глаза и было бы хорошо сразу накормить её. С этой мыслей я подходил к ставшей за прилавок женщине, оставив стол с нетронутой едой и алкоголем, а в руке был зажат синий драгоценный камень.

Жрец Талоса опоздал на добрых пару часов, солнце давно уже не было в зените, тем не менее он пришёл, что уже было хорошо.

— Здравствуй, — он улыбнулся моему знакомому лицу, — прости за задержку, — он тут же повинился в начале встречи за своё опоздание, мужчина был слишком добрым и отзывчивым для своего же блага, — случилось ужасное происшествие у главных врат, и ярл потребовал моего присутствия, — я не позволил себе замереть от его слов, я не позволил себе вздрогнуть, нет, я сохранил невозмутимость и приветливую улыбку глядя в глаза пришедшему мужчине.

— Понимаю, я успел услышать разговоры в таверне, здешний маньяк должно быть повысил планку, из женщин на мужчин и женщин разом.

— И об этом слышал? Мда, да уж, Виндхельм стал неспокойным местом в последнее время, если только пару дней как приехавшие гости уже столкнулись с не самой приятной стороной нашего города… — жрец печально покачал головой, но после тут же посмотрел мимо меня, на лежащую на кровати Дженнаса. — Я так понимаю, это об этой женщине ты говорил? — он легко обращался ко мне на “ты”, мы с ним успели хорошо поговорить в первую нашу встречу, он мне понравился как человек.

— Именно, — в ответ я отошёл из дверного проёма, в котором держал гостя, и дал ему возможность зайти внутрь.

— Это он? — на меня подняла вопросительный взгляд данмерка, что до того, как гость вошёл в наш номер не обращала на то, с кем и как я разговариваю.

— Он. Сейчас тебя приведут в порядок, — улыбнулся ей.

— Было бы хорошо, — она вернула улыбку в ответ, переведя пытливый взгляд на жреца.

— Ну-ну, не стоит спешить, вдруг я не смогу ничего сделать за один раз, — целитель решил не давать ложных надежд.

— С этим точно сможешь, — а вот наёмница была полностью уверена, что всё будет хорошо с первого раза, и как причину своей уверенности потрясла большой флакон с эликсиром регенерации здоровья. Мы решили, что не стоит трать драгоценную жидкость и стоит дождаться жреца, эффект совмещение первого и второго точно поставит её на ноги.

— Снадобье? — приподнял бровь в знаке уважения служитель Талоса. — Ух ты, не часто встретишь качественное зелье в руках простых людей.

— Эликсир, — поправила потерпевшая своего врача, от чего тот распахнул свои глаза в проявлении большого удивления. — Этот парень, — она ткнула пальцем в мою сторону, — решил не скупится на моём здоровье. Уж больно ему нравилось моё красивое личико, вот и пытается вернуть мне былую красоту всеми силами. — Дженнаса пребывала в своём лучшем из виденных мною настроений. Вот уж видимо надоело быть прикованной к кровати.

— Ценная штука, — цокнул языком жрец, — если у вас есть эликсир, то я становлюсь бесполезен, он сам справиться почти с любой травмой, переломы сущий пустяк.

— Я подумал, что безопасней будет доверить дело опытному целителю, нежели пить неизвестные настои алхимиков, да и мало ли что может пойти не так, присмотр со стороны не помешает, — лично пояснил мужчине свою точку зрения и почему мы вообще решили потревожить его. — Да и старые травмы… — неопределенно повёл плечом.

— Предусмотрительно, — он согласился с моим пояснением, — вот если бы эта же предусмотрительность помогла совсем избежать травм, было бы идеально.

— Там от нас мало что зависело, — даже в воспоминаниях огромная черная тень посылала рой холодных игл по позвоночнику.

— Да уж, живы и так хорошо, — согласно покивала данмерка.

— Ясно всё с вами, — жрец подошёл к наемнице и внимательно осмотрел глазами её ногу, — может немножко щипать, — получив кивок понимания от пациентки, его руки засветились мягким золотистым светом, а ногу в месте ранения окутала такого же цвета тонкая плёнка.

Дженнаса пару раз дернула лицом, но и всё на этом, а я в это время очень внимательно наблюдал за магией жреца, следя, анализируя и запоминая, всё что он делал, вдруг в будущем смогу повторить, когда нужно будет. А будет нужно обязательно. Первым делом, маг обезболил раненный участок ноги, следом наложил диагностирующее заклинание, задумчиво хмурясь и кивая собственным мыслям, лишь пару минут спустя он был готов приступить к непосредственному лечению. Тяжесть травмы была определенна, а сама травма изучена, пути же исцеления найдены, а потому жрец Талоса без лишних слов приступил к исправлению раздробленных костей и повреждённых хрящей. На наших глазах кости под серой кожей начали перемещаться, собираясь в единое правильное положение. Настоящая магия. Было столь захватывающе наблюдать за действиями опытного адепта восстановления, что я бы ещё пару часов не отрывался от этого зрелища, увы, но жрец закончил менее, чем за десять минут. Тем не менее, я очень многое успел подчерпнуть за всего лишь одну процедуру исцеления.

— Я сделал всё что мог, — кивнул мужчина, а я заметил, что на его лбу было несколько капель пота, нет так уж легко всё было, как казалось со стороны.

— Это всё? — Дженнаса широко раскрытыми глазами недоуменно смотрела на целителя. — Так быстро?

— А ты бы хотела ещё пару часиков полежать под заклинаниями? Тогда прости, но там было не столь много работы. Я заметил следы множества слабых попыток исцеления, да и влияния зелий, они не помешали, а несколько помогли и ускорили процесс исцеления, — пояснил он.

— Это был я, — понятливо кивнул, что же, повезло, что не сделал хуже своими попытками исцелить её.

— Тогда могу сказать только: “Хорошая работа”, - он кинул мне и вернул взгляд обратно к данмерке. — Я настоятельно рекомендую сделать пару глотков элексира, буквально одну ложку, для закрепления эффекта, да и вдруг я что-то пропустил.

— Ага… — женщина заторможенно кивнула, её внимание поглотил процесс любовании своей абсолютно нормальной ногой.

— Что с лицом? — пока данмерка прибывала глубока внутри себя, я решил поспрашивать нашего гостя.

— Тут я не помощник, — печально развел руки в стороны. — Во-первых, я не эксперт в работе с кожей, больше по переломам и ранам, а во-вторых, чтобы убрать старые шрамы нужны навыки превосходящие мои. Может показаться, что это должно быть легче чем собрать переломанную в десяти местах кость, но это не так, кости это просто, а вот любая кожа всегда была сложностью для целителей и магов восстановления. Дело в том, что эти повреждения уже зажили и тело не считает их чем-то чужим, в отличии от ран и переломов, и чтобы убрать шрамы, сперва нужно убрать всю кожу с места нанесения шрамов, по сути нанести новое увечь поверх старого или начать полную переделку тканей. И тут это лицо… я не возьмусь за это. Слишком близко к глазам и носу, могу навредить и лишить либо зрения, либо обоняния.

— Ясно, — задумчиво пожевал губу на его ответ. — Но всё равно спасибо. И да, не спеши уходить, у меня от плохого исцеления собственными силами накопилось очень много мелких проблем. Можешь и меня проверить и посмотреть, что да как там?

— Хммм… Да в принципе могу, спешки нет, — кивнул он, — присаживайся, я посмотрю, что могу сделать…

Спустя полчаса жрец ушёл из нашего номера, оставив задумчивого меня и счастливую словно ребёнок Дженнасу наедине. Чувствовал я себе замечательно, легко подобно пёрышку, казалось, что с моих плеч упало пара лишних десятков килограммов груза. За это было не жалко отдать лишние три сотни септимов, которые сперва жрец отказался брать, но я сумел уговорить его. Было удивительно встретить столь отзывчивого норда, что согласился исцелить серокожую эльфийку, к тому же пытаясь сделать это бесплатно и это в городе с открытой дискриминацией тёмных эльфов. Но богу божье, а кесарю кесарево. Он заслужил свои деньги.

— Ну что, Дженнаса, я же говорил, что ты встанешь на ноги очень быстро?

— Ну знаешь ли, три недели — это не так уж быстро, — несмотря на недовольный тон, она радостно, как девчонка, улыбалась.

— Хах, что есть, то есть, — хмыкнул я, наблюдая как она пытается встать с кровати и делает первые неуверенные попытки ходить вновь. — Оп! — поймал её на одном из шагов, когда она оступилась и начала заваливаться влево, может ноги ей исцелили, но это не отменяет общей слабости организма и трёх недель лежачего режима. — Поймал. Не спеши, ещё успеешь находиться, — сказал, смотря в её красные глаза. — Ногу исправили, а в Коллегии исправим и это, — попытался говорить как можно увереннее, проводя кончиками пальцев, по изуродованной половине лица.

— Ты уверен, что хочешь потратить большие деньги на то, что не поможет мне исполнять свою роль твоего защитника лучше? Это всего лишь лицо, для наёмника оно не столь уж ценное, — она пыталась играть роль крутой наемницы, но я-то видел, как она смотрела на себя в отражениях и осторожно касалась шрамов и как портилось её настроение в эти моменты.

— Возможно не стоило бы, возможно это не влияет на твою роль… Но знаешь, мне очень сильно хочется смотреть на твоё красивое лицо, а не на покрытое шрамами, ставшее таким по моей вине. Не могу я позволить красивой женщине, стать не красивой женщиной из-за меня. Не по бретонски это, — в конце постарался тепло улыбнуться ей. — К тому же, ты и сейчас не такая уж страшная, как думаешь. Могу доказать.

Она несколько секунд неотрывно и не моргая смотрела мне в лицо, будто пытаясь выискать на нём хоть каплю неискренности. А после наклонив голову на бок, произнесла.

— Докажи, — её ухмылка резала глаза своей яркостью.

— А?

— Говорю, докажи свои слова, о храбрый маг. Или же я резко стала ещё уродливее, и ты испугался?

— Доказать… — мои глаза прилипли к её ухмылке, внезапно я осознал, что прижимаю тренированное, стройной и гибкое тело красивой женщины к себе, она дышит мне в грудь, а неспособный отвести взгляд пялюсь на её губы. — Знаешь, а я могу доказать!

Это было как прыгнуть с моста без страховки, как перейти Рубикон, как… как притянуть красивую женщину к себе и увлечь её в глубокий поцелуй. Я не закрывал глаза, а потому мог видеть, как на миг её ухмылка стала шире, прямо перед столкновением наших губ, а в миг позже она сама потянулась ближе ко мне и ответила на поцелуй. Горячие и влажные языки исследовали рты друг друга, сплетаясь и борясь между собой. Совсем скоро мне стало недоставать воздуха, и я был вынужден оторваться от увлекшейся процессом эльфийки, которой как раз всего доставала и она хотела продолжения.

— Д-доказал? — воздуха в легких было недостаточно и даже это простое слово далось со второй попытки.

— Хмм, — наемница, показательно виснув язык, медленно облизала губы. — Как-то не убедительно, — она вызывающе посмотрела мне в глаза, а после перевела взгляд на пустующую кровать, и снова на меня.

Намёк прозрачней некуда.

— Тогда, в этот раз я буду убедительней, — во мне было много энергии, уверенности и желания, и я был готов отдать всё это в процесс “убеждения” одной эльфийки.

Легкая тканевая рубаха легко упала на пол, за ней последовали штаны, а там и одежда данмерки присоединилась к общей куче, два обнаженный тела упали на одну кровать и совсем скоро слились в едином ритме страстного танца. Впереди был долгий вечер и не менее долгая ночь.

Конец первого тома.

Оглавление

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Глава 18