Евангелист Иван Онищенко [Юлия Крюденер] (fb2) читать постранично

Юлия Крюденер и Анна Лион

Евангелист Иван Онищенко

Жизнь и служение Ивана Онищенко

ЧАСТЬ I. ПРОБУЖДЕНИЕ

Глава 1. Знакомство с Ваней

Весна 1848 года была на юге Украины особенно пышной, ранней. Все пробуждалось к жизни: и деревья, и травы, и животные, и дети.

Раннее утро. Русая голова Вани, шестнадцатилетнего юноши, приподнялась на подушке, голубые глаза беспокойно посмотрели на стенные часы, и юным, крепким движением он поднялся с кровати. Он помнил, что сегодня отец едет в Одессу на ярмарку, и что надо помочь ему собраться.

Отец был уже во дворе и выкатывал бричку.

- Ваня! - крикнул отец, с удовлетворением глядя на своего любимца, - какой хомут будем надевать?

- С нарытником, - горделиво сказал сын, уже неся к телеге вязаные шерстяные вожжи.

- Почисть бляхи, в город еду.

- Знаю, тато!

И вот отец Вани, Федор Онищенко, выходит к запряженной телеге в новом сюртуке, одевая сверху темно-синюю бекешу и чумацкий картуз с околышем и лакированным козырьком. Ваня любил видеть отца в таком наряде. Он напоминал ему генерала, которого мальчик когда-то видел на картинке. Подойдя к одноконной, раскрашенной зеленым цветом, бричке, он уверенно взял из рук сына вожжи, снял картуз, посмотрел на небо и перекрестился свободной рукой. Затем легко вскочил на сиденье, и лошадь тронулась. Ваня, держась за сиденье, провожал отца до ворот.

У ворот отец остановил лошадь и, нагнувшись к сыну, ласково сказал:

- На Троицу, Ваня, тебе семнадцать. Что привезти тебе в подарок с ярмарки?

- Ничего, тато, не надо. А если привезете, то только такое, чтобы на всю жизнь оно было бы в памяти. Ведь семнадцать лет, это я уже так вырос! Один раз это бывает. Дякую вам!

Проводив глазами удаляющийся возок, Ваня закрыл новые ворота, недавно покрашенные голубой краской, прошел вглубь двора, где лежала копна свежескошенной травы, и лег на нее, вдыхая густой запах разнотравья.

Приходилось ли вам лежать на мягкой душистой траве или свежем сене и видеть перед собой вверху голубое небо, и, не будучи отягченным земной суетой, на некоторое время предаться его созерцанию? Все горечи земной жизни как бы исчезают, стушевываются, и на их место приходит что-то высокое, чистое и бесконечно прекрасное. И кажется, что ты - в новом состоянии, в царстве правды, красоты и гармонии...

Это удивительное чувство и наполнило все существо юноши. Тонкой души мать, справедливый набожный отец, дорогая ему крестная тетя Катя, учительница школы их села Основы - все они вложили в него чувство поэтичности, сострадания ко всему живому, тяги к высоким мечтам. С этими мечтами он рос, с ними становился совершеннолетним. И ему хотелось не просто мечтать, ему хотелось жить самому такой жизнью: все любить, всем помогать, всех звать постоянно к высокому. Он слышал от мамы и тети Кати рассказы о Боге, о Его вечных обителях. Примитивные рассказы о невидимом, но сколько в них было красивого, светлого!

И особенно покоряли его уже немалопонятные ему рассказы, а ясные описания родителями жизни Иисуса Христа, так любившего людей, принявшего такое высокое участие в их судьбе, отдавшего Свою жизнь за право сказать, научить тому, о чем забыли люди, живя совсем не так, как заповедал Бог. И, может быть, в первый раз в своей жизни юноша, лежа лицом к бескрайним небесам, стал молиться, и молитва его была чистой и искренней, той самой, которую слышит Бог.

- Боже мой, - свободно говорил он, - как я хочу к Тебе! Как я хочу жить Тобой, знать Тебя, быть Твоим!.. - и слезы радости заполнили его молодые глаза, и ни перед кем ему не было стыдно за эти горячие слезы.

- Ва-а-ня! - послышался голос матери, искавшей его. Юноша легко поднялся и вытер подолом рубахи мокрое от слез лицо. Мать увидела его и шла к нему, не понимая, что же произошло с ее любимым сыном.

- Мама, ты знаешь, где я был сейчас? Ты знаешь, мамочка, ты все у меня знаешь! Я сейчас был на небе, - улыбнулся он, - в тридесятом царстве! И как там хорошо, мама! Если бы на земле было так.

- На земле должно быть так, Ваня. "Да приидет Царствие Твое; да будет воля Твоя и на земле, как на небе", - так учил молиться Христос. Да ты ведь и сам знаешь молитву "Отче наш"! Вот, ты вырос, ты должен понять это, ты должен жить так, чтобы смог сказать об этом людям, - поспешно говорила женщина, любящим сердцем чующая в своем любимце необычную душу.

Глава 2. На ярмарке

Федор Петрович проехал один овраг, затем другой, и селение Основа скрылось из глаз. Смотрит он вперед на дорогу, а в ушах все звучат слова сына Вани: "А если привезете, то такое, чтобы на всю жизнь оно в памяти было". Что можно помнить всю жизнь? Все изнашивается, ржавеет, исчезает... Вечное только на небе", - думал Федор, шевеля вожжами.

Детей у него много, Иван старший. Тем он привезет гостинцев, матери на одежду, обувку на ноги. Это просто, да и