Эпиложное [Пиня Копман] (fb2) читать онлайн

Пиня Копман Эпиложное

ПРЕДИСЛОВИЕ

Жизнь, как приключенческий роман, заканчивается эпилогом.

Эпилог, – это общая оценка (со стороны) всех приключений и предсказание дальнейшей судьбы героев.

Перед тобой, друг мой читатель, эпилог моей жизни.

В этот сборник стихов о старости и смерти вошли 14 стихотворений-размышлений. Хотя в них я часто пишу «мы», тебе не стоит принимать назидания и сетования на свой счет. Это все размышления личные, и они обо мне. Но тут не мания величия, а просто такой литературный приём.

Потому надеюсь, что назидательный тон некоторых из этих стихотворений ты мне простишь.

Прости так же, если твоя религия или философия обещают не то, во что верю я. Мы разные, и потому надеюсь, что тебе будет интересно.

Ну, а небольшой каламбур в названии намекает, что истина не известна никому из живущих, в том числе и мне.

Все иллюстрации – это мои собственные рисунки, фотографии и фотоколлажи на их основе.

В каждой из иллюстраций, кроме последней, присутствует, в том или ином виде, огонь – символ очищения души.

А вот почему огня нет в последней иллюстрации – мой маленький секрет, который ты, друг мой читатель, наверно легко разгадаешь.

ОБРАТНЫЙ ПУТЬ

Опять сосной дохнули доски,

И вспышкой в памяти – жара,

Лесок, где елки да березки

В песке на берегу Днепра.

Друзей веселое соседство

И пряный запах старых книг

И счастье. То, которым детство

Беспечно полнит каждый миг.

И ты, с реальностью не споря,

Вспять обращаешь жизни путь.

И, как река впадает в море,

Впадаешь в детство по чуть-чуть.

ПОЕДИНОК

Выхожу я со зверем один на один.

Я старик, у зверюги хватает седин.

Он сильней, может стать. Он испытанный тать.

А за мною мечта и инстинкт выживать.

Солнца желтый сосок согревает висок.

Скоро кровь побежит на горячий песок.

Ярость – благостный дар и пьянящий угар.

Кто из нас нанесет самый точный удар?

Оба мы не легки. Оба бьём по-мужски.

Вскрикнут дамы, мужчины сожмут кулаки.

Санитар скривит рот, дожуёт бутерброд

И застынет как памятник в створе ворот,

А Безносая стукнет ногою босой

И почти без замаха ударит косой.

Не напишут пииты о бое баллад.

Лишь прозектор, накинувший в пятнах халат

Скажет: "Славно сработал, профессионал!"

И оформит как запись в учетный журнал.

А уборщик засыплет песком гренадин.

Жизнь идет. Победитель остался один.

МЫСЛИ В ДЕНЬ НОВОГО ВИНА

Бороздой на лбу морщина,

На висках, – седин зола.

Осень-осень, грусть-кручина,

Ты зачем ко мне пришла?

Сладко-жарко было лето

В треске праздничных огней.

Не расплатой ли за это

Мне тоска осенних дней?

Дни веселья отмелькали

И почти достигли дна.

Искры блеск в моем бокале

В праздник Нового вина.

И расцвечена палитра

Меж хрусталиками льда

Желтой карточкой арбитра

С удаленьем в никуда.

Неба ль хмарь тому причина,

Дум ли мутных кутерьма…

Эх, развейся грусть-кручина:

Осень все же не зима!

ПОСЛЕ ЖИЗНИ

Я умру, и меня закопают потом

В эту теплую рыжую глину.

Растворюсь и сольюсь с её жирным пластом

И уже никогда не покину.

Ощущая с оставшимся миром родство

Суть моя породнится с землёю,

И расплещет по каплям души вещество,

Сбросив бывшее ей сулеёю*.

От Эйлатских кораллов до Хайфских садов

От Хермона и до Ашкелона

Вьются души трех тысячелетий родов

Здесь ушедших в земельное лоно.

Мы-они. Не о том, не о том, не о том,

И не в вере, конечно же дело.

Мать Земля примет теплым своим животом

Без различий и душу и тело.

Ассирийцы, семиты, славяне, – мы все

(Я различий на дух не приемлю),

Наши души истают в лучах и в росе

Чтобы снова уйти в эту землю.

И еще много раз мы уйдем и придём

Громом, пылью, волною прибоя,

Солнцем, воздухом свежим, прохладным дождём

Напитав эту землю собою.

Светлым облаком в адскую полдня жару

Бросим тень на горячие лица,

Или тонкой травой прорастем поутру

Что в одеждах росистых искрится.

Напитаем мы влагой прибрежные мхи,

Апельсины, цветы и платаны.

И работой такой души смоют грехи

Что копили всю жизнь неустанно.

И в глубоких пещерах, в промозглой тиши

Или в звездных чертогах предвечных

Душу встретят, а если и нету души

Что-то всё же случиться, конечно.

Кто-то, может быть, пристально бдит в вышине,

Землю держит в ладонях, как блюдце.

Вы не верите в это? И ладно, но мне

Очень хочется снова вернуться.

––

*сулея – бутылка, фляжка или другой сосуд для жидкостей с горлышком, закрывающимся крышкой или пробкой.

НАЗИДАНИЕ ОПУСТИВШИМ РУКИ

Смерть такая демократка, всех оделит в свой черед

Отчего ж на сердце гадко, если ждешь ее приход?

Отчего дрожат, потея? Отчего дерьмом разит?

И бомжу и богатею чем претит ее визит?

Может быть, глядят с испугом атеист и клерикал,

Что воздаст не по заслугам, а всего лишь – час настал.

Может быть, душой сторожкой заглянувши в глубину,

Созреваем понемножку, сознаем свою вину.

Может, догадаться надо до ухода за порог:

Смерть приходит как награда к тем, кто отдал все, что мог.

Не для галочки в отчете, для спокойствия души

Много в мире есть работы. Не отлынивай, спеши!

Ждут любви и ласки дети. Не жалей себя для них.

Все игрушки на планете не заменят рук твоих

Про свои не думай беды и забудь что есть враги.

Есть друзья и есть соседи. Тем кто рядом – помоги.

Не живи надеждой зыбкой, будь щедрее не кичась.

И Безносую с улыбкой сможешь встретить в главный час.

ЦЫПЛЯТ ПО ОСЕНИ

В полушарии северном осени ждем.

и она не подводит: приходит с дождем

и волшебной палитрой осенней.

Я не Пушкин, но тоже навечно влюблен

в этот грустный, но щедрый порою сезон,

время выводов и размышлений.

В сентябре я богатству фруктовому рад,

Золотистой пургой зазвенит листопад.

Покраснеют осины и клёны.

А потом зарядят, как обычно, дожди.

В октябре разноцветной погоды не жди:

блёстки луж да рябинки червлёны.

Серый с белым окрасят округу в окне.

В ноябре и погода под стать седине.

Сядет прелая стынь за порогом.

У камина, где чурки берёзы горят,

ворошу свои годы часами подряд,

запивая то чаем, то грогом.

Ничего не достиг ты, нелепый герой!

И бывает, что даже краснеют порой

не от жара каминного щеки.

Был не вовремя робок, не вовремя смел,

и любовь защитить-отстоять не сумел…

Потому и сижу, одинокий.

И сжимаются пальцы, и зубы скрипят.

Но уже никогда не вернуться назад,

не исправить ошибок былого.

Раньше некогда было считать мне цыплят.

В сожаленьях без проку туманится взгляд.

Слишком много, увы! Слишком много.

А потом, наконец захмелев у огня,

вспоминаю с любовью любивших меня,

хоть нелеп был тогда и несносен.

И тоска улетает куда-то как дым.

Я на миг ощущаю себя молодым.

И за это люблю тебя, осень!

ЧТО ЖДЕТ ЗА ГРАНЬЮ

Ламца дрица, гоп-ца дри-ца,

Ламца дрица, гоп-ца-ца!

Как веревочке ни виться,

Изовьется до конца.

А с конца опять начало:

Подле кромки вечных вод

У могильного причала

Ждет нас древний пароход.

И гудок беззвучной марой

Вторит звукам похорон.

Строго смотрит шкипер старый,

Седоусый дед Харон.

Он не будет ждать прилива,

Не стреляет папирос.

Поглядит в глаза пытливо

Плату взяв за первоз:

Ты не тащишь ли, прохожий,

Идеалов глупых гнёт?

Судно старенькое, все же,

Вдруг его перевернет?

Вздыбив парус, фал закрепит,

Подвернет руля штурвал

И охватит душу трепет:

Новой жизни первый шквал.

Может, дальше всех Америк,

Серым маревом клубя,

Новой жизни новый берег

Чает нового тебя.

Ждёт сильней, чем прочих прежде,

Ждет в волненьи и любви.

Оправдай его надежды!

И живи! Живи! Живи!

ВОЗРАСТ

Приличны маю -завитушки,

К лицу морщины – декабрю.

Встречая старую подружку

Давно на внешность не смотрю.

Когда старушки шлют респекты,

Глаза и нос мироточат,

У нас общения аспекты,-

Рецепты блюд, лекарств рецепты

И фотографии внучат.

ПРОКЛЯТИЕ СТАРОСТИ

(два сонета)

1

Вот уже подводит память,

Ноют кости на дожди…

Сволочь-мозг все чаще спамит:

Четкой логики не жди,

Мысли скачут, словно блохи.

Слух подводит. Взгляд потух.

Да, старик. делишки плохи:

Третий раз кричит петух.

Где найти б такое средство

Без врачей и буквоедства

Чтоб спокойно, по весне

Выпить, скажем, рюмку виски,

И, не отягчая близких,

В дальний путь уйти во сне?

2

Порой взгрустнется в час рассвета

когда подумаешь о том,

что жизнь промчалась как ракета,

махнув оранжевым хвостом.

Чуть вспомнишь, что еще мужчина,

склоняясь мыслями к греху,

мешки, суставы да морщины

напомнят грубо "ху из ху".

Но братцы, так ли важно это?

Лучистой бирюзы шатёр

Творец над нами распростёр,

и рдеет жар в груди поэта.

Безносой шаг пока нескор

и песня главная не спета!

(И жизнь – как дева неодета

А ты,– усатый мушкетёр)

ВСТРЕЧАЯ ДЕВУШКУ С КОСОЙ

В урочный день, в урочный час,

таков закон, мой друг,

но в гости к каждому из нас

она приходит вдруг.

Богатство, слава и любовь,

аскеза ли, уют,

хоть смейся, плачь иль сквернословь

отсрочки не дают.

Молитвы стон и звон вериг

и не притормозит

как и проклятья, ни на миг

к тебе ее визит.

А если так, – то к черту грусть!

В печали толку нет.

Она приходит – ну и пусть.

Ты ей скажи: "Привет!"

Пусть тает тела леденец

но есть душа-экстракт.

И смерть, поверь мне, не конец.

Лишь маленький антракт.

Так никнет за кормой причал,

Так гаснут краски дня…

И нет концов. И нет начал.

Все прочее – фигня.

ХОЧУ ДОСТОЙНО УМЕРЕТЬ!

Так решила простофиль орава,

лицемеров лютых ассорти,

что у человека нету права

самому решать когда уйти.

Из-за мути ханжеской заразной,

влезши на закона пьедестал,

Смерти путь болезненной и грязной

оставляя тем, кто жить устал.

Умирать, квирит, не смей мгновенно!

Смерть плохая лишь разрешена:

Вешайся, режь горло или вены,

выброситься можешь из окна.

Не в палате, под врача надзором,

ты от нас сбежишь в объятья тьмы.

Только с болью, вонью и позором.

Потому что так решили МЫ.

А ведь нужно мне совсем немного.

Ныне, присно, и навеки впредь,

если есть во мне хоть атом Бога

Я ХОЧУ ДОСТОЙНО УМЕРЕТЬ.

НЕ ПЛАЧЬ ОБ УШЕДШИХ!

Вот и последние летние дни

канули в Лету.

Тени ушедших с собой не тяни.

как эстафету.

Всех, кто с тобой пересекся в судьбе,

был уважаем,

Ты отпусти, не влеки их к себе,

и не мешай им.

Осень, быть может, скучнее весны,

или же лета

Дабы птенцы были все сочтены,

песня допета.

Взвешен, отмерян, оценен в уме

путь наш и гений,

Чтоб перейти постепенно к зиме

без сожалений.

Если уж отбыл отмерянный срок,

нет ходу обратно.

Слезы тому, кто ушел за порог

вряд ли приятны.

Если звонок, и закончен урок,-

ждёт перемена.

Так улыбнись! За порогом дорог

много, наверно.

ИСПОВЕДЬ ПОСЛЕДНЕЙ МИНУТЫ

Был я искатель придуманных кладов,

путник беспутный в притонах портов.

Вечер теряя в беспечных усладах

утром в дорогу был снова готов.

Прочь проносились, теряясь в пространствах,

Годы без прока и встречи без слов.

Без толку суть, как без выпивки пьянство,

в неводах тина как лучший улов.

Был я холодный как сталь врачеватель,

боль раздавая для жизни сердцам.

Силу душевную быстро растратил.

Врачу, теперь исцели себя сам!

Чем подогреешь ты кровь свою рыбью?

Сможешь смягчить хоть под занавес суть?

Как твой кораблик меж штормом и зыбью

в гавань последнюю выправит путь?

Шрамы морщин, голова седовласа.

Рыбой, и потом и солью пропах.

Морем потрепаны снасти баркаса

днище в ракушках и щели в досках.

Не хлебосольна последняя гавань:

слов крематорий да пепла отсев.

Время меня спеленало, как саван.

Печь, приглашая, разинула зев.

Пламя гудит и сомненье не гложет.

Цену давно положил судия.

В топке последней согреюсь, быть может.

Пламя зовёт! Поминайте, друзья!

ЭПИЛОЖНОЕ

Есть пролог, значит, где-то в конце эпилог.

А бессмертие – вздорные враки.

На стене закопченной рисует мелок

сокровенно хранимые знаки.

Сына, дерево, дом – ты оставишь как след.

Или парочку строк, если сможешь.

Горсть счастливых мгновений отсчитанных лет

заберешь на последнее ложе.

Свет нездешний как блик промелькнёт на косе,

Смерть закроет прочтенную книжку.

Это точно известно: отчалим мы все.

Нам и так было выдано лишку.

Пекло, или в Эдемовом садике пир,

Свет ли, бездна из страха и мрака.

"Дальше будет молчанье" придумал Шекспир.

Он был умный. Проверим, однако…