На грани замужества [Мира Онежина] (fb2) читать онлайн

На грани замужества

1

Погода располагала к прогулке. Светило ласковое июньское солнце, на небе — ни облачка. Юля вышла из офиса и не стала вызывать такси. Захотелось пройтись по проспекту и заглянуть в торговый центр, где ещё на прошлой неделе она присмотрела себе туфли.

— Юлька! Чича! — раздался знакомый звенящий голос.

Юля поморщилась, уже лет десять её никто так не называл.

— Тьфу ты, Потапова! Ну, поверни голову, мы здесь на террасе ресторана.

Юля обернулась и сразу увидела довольное лицо Кристины.

— Смирнова? — словно не верила своим глазам Юля. — Ты?

— Наконец-то! Давай к нам.

К кому «к нам» — Юля не видела, но не раздумывала ни секунды. Она вошла с главного входа, пересекла полупустой прохладный зал ресторана и попала на террасу. Здесь все столики были заняты. Юля завертела головой и сразу увидела Кристину в ярком жёлтом платье. Словно экзотическая птичка, она выделялась на фоне спокойных бежево-коричневых тонов интерьера террасы.

Кристина привстала и приветливо помахала рукой, потом не выдержала и бросилась навстречу. Через мгновенье Юля оказалась в её объятиях, одурманенная приторным цветочным ароматом духов. С парфюмом подруга переборщила. Слава богу, объятия были недолгими.

— Чича, как же я по тебе соскучилась! — Кристина потянула Юлю к столику, за которым спиной сидел мужчина.

Она его сразу узнала.

Кедров Андрей.

Это он дал такое обидное прозвище «Чича», которое прилипло к ней до окончания школы. Как же она его тогда ненавидела! Сколько слёз пролила. Кристина была солидарна с ней в этой войне, а сейчас мило беседует с бывшим врагом.

Кристина плюхнулась на диванчик и увлекла за собой Юлю.

— Привет, — первой поздоровалась Юля, он лишь кивнул в ответ.

Андрей сидел напротив и открыто рассматривал Юлю. Она не знала, куда девать глаза от смущения. Какой бесцеремонный! Юля обхватила себя руками, зажав папку у груди. Она отгородилась от Андрея, закрылась, спряталась от его дерзких глаз. Эти документы она взяла, чтобы почитать дома в тишине, когда никто не отвлекает. У Андрея зазвонил мобильный телефон, он посмотрел на экран, извинился перед Кристиной и Юлей и ответил на звонок. Кристина сразу переключила внимание Юли на себя.

— Юль, что ты вцепилась в эту папку? Давай мне, — не дожидаясь ответа, она выхватила документы и пристроила между диваном и декоративным ящиком с цветами. — Вот теперь можно и поговорить. Давай рассказывай.

— Что? — растерялась Юля. Лишившись папки, она стала открытой и беззащитной.

— Как ты? Смотрю, почти не изменилась. Всё такая же красотка.

— Зато ты изменилась. Вот уж кто действительно красотка, — вернула комплимент Юля. Кристина на самом деле похорошела. Из гадкого утёнка она превратилась в уверенную, ухоженную и стильную молодую женщину.

— Ой, Юлечка, даже не представляешь, чего мне стоит так выглядеть. Смотри, какой сейчас у меня золотистый загар. Только вернулась из отпуска. Дубай. Сейчас это модно. Ну, ты знаешь.

— Нет.

Кристина недоверчиво прищурила глаза, но решила, что Юля так шутит, и продолжила:

— Чуть не разорилась, отель выбрала очень дорогой. Но на себе нельзя экономить, правда же? Отдохнула по полной программе, будет, что вспомнить на старости лет, — она быстро зыркнула в сторону Андрея, который как раз закончил разговор. — Потом расскажу. Короче, привезла себе багаж впечатлений и вот такой красивый цвет кожи.

— Тебе идёт.

— Девочки, если вы закончили обмениваться любезностями, давайте уже закажем что-нибудь. Есть охота, — Андрей сделал знак рукой, и сразу появилась официантка, совсем молоденькая худенькая девушка с длинными чёрными волосами. Она мило улыбалась и смотрела только на Андрея, вовсе не стеснялась демонстрировать свой интерес к нему. Юля переводила взгляд с официантки на Андрея и обратно и удивлялась, что эта девчонка успела так быстро рассмотреть в Кедрове. Наверное, всё дело в нагловатой уверенности, которую он излучал.

Официантка отошла, оставив их выбирать блюда. Юля листала глянцевые страницы меню и никак не могла сосредоточиться. Она рассматривала цветные картинки салатов, а хотела поднять глаза и так же внимательно посмотреть на Кедрова.

— Ты с работы? — спросила Кристина, когда они сделали заказ. — Рассказывай, где вкалываешь. Шучу, шучу. Юль, ты и работа — вещи несовместимые. Да и зачем тебе, у тебя же богатый папа.

— Я работаю юристом в компании отца, — ответила Юля.

— Ну да. Работать у любимого папочки — просто мечта, — Кристина съязвила, и словно флёр сошёл, стала видна её некрасивость, черты лица огрубились.

— Наверно, — не стала спорить Юля, не хотела объяснять, как долго уговаривает себя каждое утро, чтобы встать и пойти на опостылевшую работу.

— А я где только не работала за эти годы. Начала ещё в институте. И официанткой была, и даже заправщицей на автозаправке. А сейчас знаешь кто? — она сделала паузу и торжественно продолжила: — Я — финансовый директор в холдинге «Строй-Альянс», слышала, наверно?

— Знакомое что-то, — нахмурилась Юля, пытаясь вспомнить, где слышала это название.

— Удивительно, правда?

— Ну, почему, — Юля попыталась улыбнуться.

Кристина пробилась в жизни, докарабкалась до самого верха. Надо порадоваться за подругу, но почему-то не получалось. Губы свело в пластмассовой улыбке. Юля взяла нож и стала неторопливо вертеть в руке. Надо же, какой он тяжёлый, наверное, хорошая сталь, и блестящий, в лезвие можно своё отражение разглядеть. Только лицо кривое получается. Или это так её внутреннее состояние проявляется? Сильно же её от «радости» за подругу перекосило.

— Юль, ты меня слушаешь? — вернула её к реальности Кристина.

— Да-да, слушаю.

«Только бы не попросила повторить последнюю фразу», — подумала Юля про себя.

— А Андрей — генеральный директор. У него своя инвестиционная компания. Кто бы мог подумать, что мы так высоко сможем вскарабкаться, — заметила Кристина.

— Платье у тебя красивое и так идёт тебе, — перевела разговор на другую тему Юля.

— Да. Сумасшедших денег стоит. От Артёма Гордеева. Дизайнер такой классный.

— Я знаю.

— Ну, конечно. У тебя, наверно, весь гардероб забит его платьями.

Юля неопределённо мотнула головой. Почему-то язык не поворачивался признаться, что у неё только один сарафан. Пусть сарафан один, зато самый любимый. Он приносит ей удачу. Стоит Юле его надеть, как сразу случаются какие-то приятные события. Не то, что этот серый костюм, в котором она привыкла ходить на работу.

— Кстати, наш Андрюша знает Гордеева. Представляешь, они друзья.

— Да? — удивилась Юля. Теперь был повод посмотреть на Андрея, и она перевела на него глаза. Он изменился.

— Расскажи, какой он, — попросила Кристина.

— Обычный.

— Не может быть обычным такой знаменитый дизайнер.

— Это для вас Гордеев — дизайнер, а я у него платья не покупаю. Для меня Артём — просто друг.

— Вот бы с ним познакомиться, — мечтательно закатила глаза Кристина. — Он красавчик и совсем не похож на дизайнера, нет в нём манерности и этой плавности движений, как у других. Такой брутал. Андрюша, познакомь меня.

Юля затаила дыхание. Артём Гордеев был её кумиром. Он — словно звезда в небе, такой же притягательный и недосягаемый. Юля стала следить за его творчеством, когда он только начинал, и не пропустила ни одной заметки, ни одной трансляции его показов и шоу.

— Посмотрим, — неопределённо ответил Андрей.

Принесли заказ, и на какое-то время они сосредоточились на еде. Пауза была недолгой, её быстро заполнила Кристина.

— Знаешь, Юль, у меня теперь всё есть. Квартиру, машину я себе купила, до директора дослужилась, мне теперь замуж хочется. Какую я свадьбу забабахаю! Чтобы даже английские принцессы мне завидовали. А у тебя как на личном фронте? Замуж-то вышла?

Опять этот вопрос. Сколько можно! Неужели у девушек после двадцати больше и спросить нечего? С регулярным постоянством одно и то же. Как будто свадьба — единственная цель в жизни женщины.

Кристине простительно. Она тоже не замужем. Юля тяжело вздохнула, неустроенная личная жизнь подруги хоть немного примиряла её с действительностью. Ведь во всём остальном Кристина её обошла.

«Боже, да я ей завидую!» — поймала себя на мысли Юля. Она сейчас завидовала своей школьной подруге, которая в детстве, будучи тощей, вечно голодной и непонятно как одетой девчонкой, часто приходила в гости. И в доме Потаповых Кристину всегда кормили досыта и даже давали еду с собой. Одежду, которая Юле не нравилась, она тоже отдавала подруге. Всё детство Кристина ходила за Юлей тенью и была рядом. После окончания школы их пути разошлись. Кристина мечтала добиться успеха и всеми силами стремилась выбраться из своей огромной многодетной семьи.

— У меня есть Егор, — ответила Юля, пытаясь всеми силами задушить в себе зависть. Это чувство было новым и непривычным, и она пока не знала, как его контролировать.

— Кто он? — оживилась Кристина. — Рассказывай. Наверно, такой же мажор?

— Нет. Мы работаем вместе.

— Я правильно поняла, он работает на твоего отца?

Юля кивнула.

— Служебный роман с дочкой хозяина. Хваткий парень.

— Кристина, это не так! Ты же ничего не знаешь.

— Конечно-конечно, — примирительно взмахнула руками Кристина и добавила: — Я думала, ты первая замуж выскочишь.

— Это почему?

— С твоими-то возможностями.

Что тут ответить? Не рассказывать же, в самом деле, что с Егором она не по большой и светлой любви, а потому что устала быть одной.

Настроение покатилось к нулю, словно наступили морозные сумерки. Ну вот опять. Только бы успеть подхватить эту волну отчаяния и не дать захлестнуть себя с головой. Юля нащупала в кармане карандаш, её спасительная соломинка. Под рукой ничего подходящего, кроме бумажных салфеток. Ну и ладно, тоже сойдёт. Она обвела тиснёную букву «М», потом плавно повела линию вверх, несколько штрихов — и на салфетке появилось причудливое платье. Какой удачный получился силуэт. Когда не стараешься, всегда нарисуется что-то интересное. На салфетке неудобно рисовать карандашом. Вот была бы ручка, тогда получилось бы лучше, а карандаш буксовал в мягкости салфеток и оставлял едва видные следы.

Глупость всё это рисование, но действует безотказно — спасает от погружения во тьму. Она поймала себя на том, что расслабилась и даже улыбается. Подняла глаза, чтобы убедиться, что никто не заметил её странности, и сразу столкнулась взглядом с Андреем. Внимательный такой взгляд и опять эта усмешка.

Юля поёжилась. Привет из детства. Неужели она всё ещё его боится? А ведь сейчас повода нет. Да и тогда, много лет назад, она просто неправильно реагировала на его внимание. Сколько нервов он ей помотал. Неужто ничего не изменилось? Вот он поймал её за этим странным занятием и обязательно найдёт способ уколоть какой-то фразой. Она внутренне сжалась, ожидая его едких комментариев, но Андрей вдруг отвёл взгляд и промолчал. Странно.

Она быстро скомкала салфетку и вместе с карандашом запихнула в карман пиджака. Надо будет потом выбросить.

— Мне пора, — засобиралась Юля.

— Как пора? Ты что, Чичечка, посиди с нами ещё. Мы так давно не виделись, — попросила Кристина.

— Не могу. Я за городом живу, все пробки соберу, пока до дома доберусь. Принесите счёт, пожалуйста, — обратилась она к проходившему мимо официанту.

— Юльк, ну какой ещё счёт! Мы же сегодня с кавалером. Мужчина платит, правда, Андрюша?

— Конечно, — отозвался Андрей.

— Может, ещё посидим, вина выпьем? Или коньячку? — с надеждой в голосе спросила Кристина.

— В другой раз, — твёрдо ответила Юля.

— Как знаешь, — сдалась Кристина. — Давай номерами обменяемся, чтобы больше не теряться. Ой, мой мобильник совсем сел. Андрюш, запиши Юлькин телефон, я потом у тебя возьму.

В такси на пути домой Юля вспоминала встречу во всех подробностях. Она чувствовала, что с этого самого момента жизнь её изменилась. Она словно нашла ту дверь, которую так долго искала, и теперь стоит перед ней и не решается открыть. Ведь за этой дверью её ждут перемены. И в этом отражалась противоречивость её натуры. Она боялась начать и боялась подвести черту, боялась, что получится и что не получится, боялась перемен и того, что в жизни больше ничего интересного не произойдёт, боялась жить и боялась умереть.

2

На следующий день Юля проснулась за мгновенье до звонка будильника. Подскочила с кровати. Сердце бешено колотилось. Ничего себе, как подействовала на неё вчерашняя встреча! За окном начинался новый по-летнему длинный день.

Юля скатилась с кровати и босиком прошлёпала к окну. Распахнула створки настежь. Как же хорошо жить за городом! Солнечные лучи весело прыгали по листьям, иногда застревали в ветках. Весело на разные лады гомонили птички. Хороший денёк для начала новой жизни. Может, стоит начать сегодня с чистого листа? Сколько можно ждать, что счастье свалится с небес на голову?

Спустя полчаса Юля спустилась на первый этаж. По закону подлости отца дома уже не было. Почему, когда она практически совершила подвиг, встала вовремя, он уехал так рано?

Водитель доставил Юлю на работу точно к началу рабочего дня. Компания «ТехСтройГруп» располагалась на последних этажах бизнес-центра «Парус».

Юля вошла через стеклянные двери в просторный холл первого этажа. Стук каблуков по блестящему полу разносился гулким эхом, отражался от стен, повисал в воздухе. Ей хотелось ступать тише, но не получалось. Боковым зрением зацепила привычную утреннюю картину. За стойкой администрации центра сидели две девушки ослепительной красоты, а рядом тёрся сотрудник службы безопасности, которому опять было не до безопасности. Слишком привлекательны девушки, просто невозможно оторвать взгляд. Где их набирают? На конкурсах красоты? Иметь такую внешность — уже работа. Идеальный макияж, брови, ресницы, ногти. И когда они всё успевают?

Юля утром сама себе напоминала зомби. С вечера всегда ставила на телефоне не меньше трёх будильников с интервалом в пять минут, но когда третий звонок был отключён, переставляла ещё на полчаса. И ладно бы она высыпалась. Так нет же. С помятым лицом и слабостью в мышцах она спускалась в столовую, где уже полностью готовый к работе ждал отец. Каждый день у Юли начинался с поучений, как важно планировать своё утро. Это стало ритуалом. В этот момент Юля мысленно давала себе обещание, что завтра встанет рано и докажет отцу: она способна быть организованной. Но наступало утро, и история с будильниками повторялась.

Юля подошла к лифту. Невдалеке стояли два молодых парня в деловых костюмах, нелепо висевших на их худосочных фигурах. Носить костюмы надо уметь. Вот этим парням ещё нужно набраться солидности. Но, судя по их весёлым лицам, им дела нет до мнений других людей. Немного в стороне ждал лифт солидный господин невысокого роста с большим животом.

Юля оказалась ближе всех к дверям, и, когда лифт подошёл, вошла первой. Она нажала на кнопку «32» и прошла в глубину кабины. Следом зашли мужчины и сразу повернулись к ней спиной. Чтобы не смотреть в чужие затылки, Юля отвернулась и поймала своё отражение в зеркале, не так уж сильно она изменилась внешне. Вполне ещё привлекательная.

Как давно она превратилась в невидимку? Раньше мужчины обращали на неё внимание и никогда не поворачивались спиной. Что же произошло? Это потому что стала одной из тысячи похожих друг на друга женщин в серых деловых костюмах. «Мы словно роботы, все одинаковые» — промелькнула у неё мысль, когда серебристая кабина плавно стартовала вверх.

В компании отца Юля работала заместителем начальника юридического отдела. И это был предел её возможностей и карьерного роста. Хотя о каком росте может идти речь, если в отдел она сразу пришла на эту должность и за всё время работы так и не продвинулась? Она и не стремилась. Работу свою не любила, но терпела. Это лучше, чем сидеть дома, где мир сужается до квадратных метров и выбор невелик — сидеть у телевизора или тонуть в интернетовской пучине. А в офисе люди и хоть какое-то общение. Пусть специалист она слабый, зато её никогда не уволят, ведь компания принадлежит отцу.

У Игоря Потапова иллюзий по поводу способностей дочери не было. Вначале, когда Юля только пришла на работу в компанию, он интересовался её успехами, но как хороший руководитель быстро оценил её потенциал. Он понял, что дочь не станет преемником. Не потянет. Нет нужной мотивации.

Нежный цветок.

Игорь Владимирович дочь в свои дела не посвящал, она и не лезла. Её рабочим девизом было: «Лишь бы день прошёл и ладно».

Так было до вчерашнего вечера.

Встреча с друзьями детства заставила мысленно перемотать свою жизнь назад.

Десять лет. Как она их прожила?

Сразу после школы поступила в университет на юридический факультет (так решил отец). Пять лет ненавистной зубрёжки и красный диплом как награда. Она была рада, что закончились муки образования. На выпускной вечер не пошла. Друзьями в студенческие годы не обзавелась и разделять радость окончания университета с однокурсниками не захотела.

Сразу после учебы пришла в компанию «ТехСтройГруп». Оказалось, работать легче, чем учиться. Целыми днями она сидела за компьютером и просматривала типовые договоры. Уже через неделю от однообразия и скуки хотелось тихонько выть. Каждый следующий день казался длиннее предыдущего. Раздражало всё: и ранний подъём, и тоскливый офисный интерьер, и унылые лица коллег. Но Юля упорно ходила на работу каждый день. Все пять лет. И никакой другой жизни для себя не видела. До вчерашнего вечера.

Юля вышла из лифта и огляделась вокруг. Почему все эти годы она так сильно ненавидела свой офис? Эти серые стены и серый ковролин на полу. Не так уж здесь и плохо. Вполне достойная обстановка. Нет этих ужасных перегородок, как в других компаниях. Отделы располагаются в разных кабинетах. Все кабинеты обставлены добротной мебелью. У начальников офисные кресла, у рядовых сотрудников стулья, но удобные. Дополнительный стимул добиться повышения — пересесть в кресло. Только Юля — исключение, у неё уже есть кресло. Вряд ли у Кристины офис лучше, но это не помешало ей сделать карьеру. Подруге есть чем гордиться, она — финансовый директор. А Юля — всего лишь заместитель начальника отдела.

Не тянула она на начальника. Эту должность занимал Трифонов Евгений Васильевич, высокий, подтянутый, суровый дядька. Он чем-то напоминал Юле отца, и в глубине души она его немного побаивалась.

— Юлия Игоревна, где договор со «Спецком»? — спросил Трифонов, как только Юля появилась в дверях отдела.

— Ой, — вспомнила она и сразу почувствовала слабость в ногах, как в школе возле доски, когда не сделала домашнее задание. Именно эти документы вчера запихивала Кристина между диваном и ящиком с цветами, там они и остались, когда Юля уходила. Даже ни разу не вспомнила, до этого момента. Вот ведь попала! Как теперь признаться Евгению Васильевичу, зачем она брала этот договор домой? А всё потому, что не хотела задерживаться на работе. Но как такое сказать начальнику?

— Не понял, — сказал Евгений Васильевич так, будто она уже начала объяснение. Он посмотрел на неё внимательным взглядом. У Юли к щекам прилила кровь, казалось, всё лицо обработали скрабом и теперь оно горело. Вот бы исчезнуть сейчас из этого кабинета, испариться, как дождевые капли на горячем асфальте.

— Я, кажется, их потеряла, — едва слышно ответила Юля, не поднимая глаз.

— Вам кажется, что вы потеряли договор? Оригинал?

— Да.

— Это непрофессионально. Немедленно займитесь восстановлением документа. Это важно, — строго распорядился Трифонов, не скрывая своего разочарования. В отличие от отца Юли, Евгений Васильевич надеялся, что она возьмётся за ум и начнёт работать в полную силу.

Юлю одолела слабость. Она дошла до своего стола и повалилась в кресло.

«Лучше бы накричал, как другие начальники. Так ведь нет. Я его разочаровала. Тоже мне новость. Я и себя разочаровала, да что там, я каждый день кого-то разочаровываю. И ничего, как-то живу с этим вот уже двадцать восемь лет».

Юля злилась на Трифонова, хотя понимала, что виновата сама. И на себя злилась. И даже на Кристину, которая выхватила у неё вчера папку и убрала. Конечно, Юля про документы забыла. Любой бы на её месте забыл.

Весь оставшийся день всё валилось из рук. Юля и так прытью не отличалась, а сегодня вообще до обеда с места не вставала. На обед ушла самая первая и сидела за столом, медленно пережёвывая салат, потом картофельное пюре и котлету. Она ела и исподтишка наблюдала за другими сотрудниками. Большинство приходили на обед по двое или небольшими группами, но были и такие, которые, как и Юля, ели в одиночку. Кто-то серьёзный и сосредоточенный, а кто-то весёлый и безмятежный. Такие разные люди, но всех их объединяет работа в «ТехСтройГруп». Они люди на своём месте. Они зарабатывают деньги и строят карьеры. И только Юля на работе готова умереть от безысходности.

«Что со мной не так?» — в который раз мысленно задавала она себе вопрос и не находила ответа.

Когда обеденное время закончилось, пришлось вернуться в отдел. До вечера Юля изображала бурную деятельность по возобновлению договора, хотя реально действий было на четверть часа. Трифонов уехал по делам, Юлю немного отпустило и она перестала работать совсем. Сидела, уставившись в монитор компьютера, и ждала конца рабочего дня.

В пять часов вечера на столе зазвонил рабочий телефон. Может, не брать? Нет, нельзя, вдруг это Трифонов. Не стоит испытывать терпение начальника.

Юля подняла трубку.

— Привет, Юлёк! — весело отозвался знакомый голос. — Встретимся сегодня?

— Привет, Егор! Не знаю.

— Как это? — удивился он, и в трубке послышалось недовольное сопение. — Сегодня же среда.

— Ну и что?

— По средам ты ко мне приезжаешь, забыла?

— А по вторникам кто?

— Никто, — опешил Егор.

— Тогда почему ты меня вчера не пригласил?

— Не знаю. Ты хотела вчера встретиться? — совсем растерялся он. — Что не сказала?

— Нет. Всё нормально, — ответила Юля таким тоном, чтобы сразу стало понятно, что всё плохо.

— Так мы сегодня встретимся? — снова спросил Егор, не подавая виду, что заметил недовольный тон Юли.

— Не знаю. Сложный день, — зачем-то соврала она.

— Я соскучился, — потеплел он. — Новый сериал скачал, тебя ждал, чтобы посмотреть.

— Хорошо. Когда освободишься, зайди за мной.

— А ты скучала по мне?

Юля задумалась. Скучала ли она? Наверное, нет. Но уже привыкла, что два раза в неделю она получает свою порцию внимания и заботы. И пусть Егор не похож на принца на белом коне, зато он надёжный и всегда под рукой. Лучше, чем ничего.

Последний рабочий час пролетел быстро. Она подправила макияж, причесала волосы. Осталось время на то, чтобы просмотреть новости в интернете. Ничего особенного в мире не происходило, и это уже было хорошей новостью. Взгляд наткнулся на знакомую фамилию. Статья была про Артёма Гордеева. Юля открыла ссылку и пробежала глазами текст. Тоже ничего нового. Артём закончил отношения с очередной подругой, начинающей певицей Машей Сергеевой. И когда он только успевает? Организовывает шоу, делает показы, запускает линии одежды и обуви. Да ещё так часто меняет женщин. Вот ведь есть талантливые люди, не то, что она. Сидит, как клуша, в своём офисе.

3

Юля томилась в ожидании. Четверть седьмого. Каждая дополнительная минута, проведённая на работе, приравнивалась к часу вне офиса. Она встала из-за стола и подошла к окну. Мутные разводы на стекле (опять помыли плохо, наверное, надо сказать, чтобы поменяли клининговую компанию). Там за окном — дороги, дома, ещё дороги, ещё дома, ни одного зелёного клочка — парка или сквера. Лабиринт из бетона, стекла и железа, в котором и днём и ночью куда-то спешат люди, даже не подозревая, что выхода нет. Она отошла от окна и опять села за стол.

Где Егор? Вечно он опаздывает.

Юля могла бы сама зайти за Егором в финансовый отдел, но не любила афишировать их отношения. Все эти косые взгляды и перешёптывания по углам. Зачем давать коллегам пищу для сплетен?

Юля познакомилась с Егором два с половиной года назад. Ей исполнилось двадцать шесть, и она уже начала тихо паниковать, что не успеет устроить личную жизнь и останется старой девой. И повод для паники был. Все предыдущие отношения заканчивались, толком не начавшись.

Сперва она утешала себя тем, что настоящие мужчины просто вымерли, как когда-то динозавры. Радиация на них так подействовала или ГМО, но если верить телевизору, интернету и личному опыту, то выходило, что по улицам ходят маньяки, алкоголики, наркоманы и мужчины, которых женщины и вовсе не интересуют. Но тот же интернет был завален свадебными фотографиями, где счастливые невесты в белоснежных платьях обнимают таких же счастливых женихов. По статистике, число свадеб с каждым годом становилось больше, значит, были те, кто находил своё счастье.

Может, с ней что-то не так? Внешность привлекательная, высшее образование и чувство юмора прилагаются, плюс приданное, на которое отец точно не поскупится. Что ещё нужно для нынешних мужчин?

Время от времени Юля ходила на свидания, но после ряда неудачных знакомств замкнулась в себе. На работу и с работы ездила на машине с отцом, все вечера и выходные проводила дома с родителями. Со старыми друзьями связь потеряла, а новыми так и не обзавелась. Не успела оглянуться, а вокруг образовался «вакуум».

В этот момент и произошла встреча с Егором. Как говорится, если правильно отправить запрос в космос, то некая неведомая сила оттуда пришлёт привет. Для Юли таким «приветом» стал Егор.

Было обычное утро. Юля пришла на работу недовольная, с комплексом вины, что опять проспала. Ближе к обеду позвонил отец и попросил зайти. Она не то чтобы обрадовалась, но даже не спросила, зачем вдруг понадобилась родителю, ведь это был хороший повод перестать пялиться в компьютер и прогуляться до приёмной.

Секретарша отца, Вероника Марковна, женщина средних лет с короткими чёрными волосами и фигурой тяжелоатлета, велела подождать. Юля села на диван и подумала, что могла бы вот так в ожидании провести весь остаток рабочего дня. Было что-то располагающее в этой приёмной. Может, кожаный диван, который так и звал присесть на него, но стоило это сделать, он обволакивал и не отпускал из своей мягкости, приходилось сделать усилие, чтобы встать.

Юля начала дремать, когда в приёмной появился мужчина. Среднего роста, полноватый, ничего примечательного.

— Добрый день! Егор Лядов, — представился мужчина Веронике Марковне. — Я к Игорю Владимировичу.

— Подождите, пожалуйста, — лилейным голосом пропела секретарша, совсем не так, как разговаривала всего несколько минут назад с Юлей. С мужчинами Вероника Марковна вела себя по-другому, расцветала на глазах, словно только что политый цветок.

Егор повернулся и увидел на диване Юлю. И сразу в этот самый момент в его глазах зажёгся интерес. Она и сама не могла бы сказать, откуда пришло понимание, что она ему понравилась.

— Вы тоже к Потапову? — спросил он.

— Да. Но вас он примет раньше, — равнодушно ответила Юля и собиралась опять провалиться в сладкую дрёму.

— Почему?

— Мне кажется, Игорь Владимирович меня недолюбливает.

— Как такое возможно? — искренне удивился Егор. — Хотя, знаете, я этому даже рад. Значит, у меня есть шанс.

И вот тут-то Юля обратила на него внимание. С ней так давно никто не флиртовал. А если учесть, что Егор пока не знал, чья она дочь, то в неподдельности его интереса можно не сомневаться. Им пришлось ждать в приёмной полчаса, и всё это время Егор старался произвести на Юлю впечатление. Оказалось, с завтрашнего дня он будет работать финансовым директором, и они станут коллегами.

Егор рассказывал анекдоты и тонко шутил. Юля заметила, какие у него живые серые глаза и приятный низкий голос. Когда отец освободился и вызвал в кабинет Егора (конечно, первым), она уже была им очарована.

Коллеги в первый день просветили Егора, чья Юля дочка, но он не испугался, продолжил оказывать ей знаки внимания. Вот только дальше этого не шло, пока Юля сама не пригласила его на первое свидание. Их отношения развивались в спокойном темпе, без волнений и страстей, тихо и безмятежно, как в садовом прудике. Они встречались два раза в неделю после работы, шли в ресторан, а потом отправлялись в небольшую двухкомнатную квартиру на Часовой. И Юлю как будто всё это устраивало, вплоть до вчерашней встречи с Кристиной и Андреем.

Видимое благополучие старых друзей произвело «землетрясение» в её голове, разрушило привычный ход мыслей. Юля стала лихорадочно пересматривать свою жизнь. Ни карьеры, ни семьи. Что она делала все эти годы? Как будто в спячке была.

Она ещё успеет сделать карьеру. Не сразу. На это уйдут годы. Но придёт время — и она встанет рядом с отцом во главе компании как его надёжный помощник и соратник.

Потапова Юлия Игоревна. Генеральный директор. Звучит внушительно.

Но только от мыслей, что она будет проводить в компании дни напролёт, хочется зевать.

Нет. Карьера — это не для неё.

А вот замуж она с удовольствием вышла бы, хоть завтра. И подходящая кандидатура есть — Егор. Сыграют шикарную свадьбу, переедут в большую квартиру, она родит детишек и будет что предъявить миру. Смотрите все — я молодец! Тихое семейное счастье — это то, что ей сейчас нужно.

Когда Егор появился в кабинете, Юля уже мысленно выбрала, какими цветами будут украшены свадебные столы.

— Привет, Юль, — Егор плюхнулся на стул. — Ну и духота сегодня, — он ослабил узел галстука и расстегнул верхние пуговицы рубашки.

— Ты опоздал на сорок минут, — тоном строгой учительницы произнесла она. Юля могла бы обидеться и не пойти в ресторан, но тогда придётся отложить разговор о свадьбе.

— Юлёк, ты же знаешь, я нигде не гулял. Раньше не получилось, надо отрабатывать свою зарплату.

Звучало это как оправдание, но Юля уловила укол в свою сторону. Намёк на то, что ей-то зарплату платят не за деятельность, а практически за одну фамилию. Не то чтобы это было неправдой, но услышать такое от Егора оказалось неприятно.

Юля прикрыла глаза и глубоко вдохнула, потом медленно выдохнула. Если они сейчас поссорятся, то вместо ресторана поедет домой. Ещё один одинокий вечер с книжкой в руках вместо обсуждения свадебного меню и вариантов курортов в медовый месяц. С каждой минутой желание выйти замуж раздувалось, совсем закрыв доступ к разуму. А ведь там в самой глубине, словно мышка, скреблась маленькая мысль — а так ли подходит Егор на роль мужа? Но Юля не давала этой мысли созреть и оформиться, оттесняя её в дальнюю часть сознания. Нет места сомнениям.

«Буду привередничать, вообще замуж не выйду», — твердил внутренний голос.

Из Егора может получиться хороший муж. «С ним не скучно, он может рассмешить, а ещё он трудолюбивый, не пьёт и не курит. Глупо упускать свой шанс», — уговаривала себя Юля.

— Куда пойдём? — спросил Егор, когда они вышли из офиса.

— Давай в ресторан «Мелодия», я на этой неделе встретила там своих школьных друзей. Представляешь?

— Ты ходила в ресторан? Одна? — нахмурился Егор.

— Нет. Я просто проходила мимо. Вдруг слышу, меня кто-то окликнул. Бац! А это Смирнова и Кедров. Ты даже не представляешь, как я удивилась. Мы хорошо посидели на террасе, я там документы забыла, — скороговоркой выпалила Юля.

— Неужели? — Егора озадачила Юлина запальчивость. — Раньше ты про них ничего не рассказывала.

Она уловила едва заметные нотки недовольства в его голосе и постаралась убавить свою горячность.

— Это потому что мы уже сто лет не виделись. А тут, представляешь, такая встреча! У меня до сих пор мурашки.

Юля вошла в ресторан первая и сразу прошла на террасу, захотелось сесть за тот же столик, что вчера, но он оказался занят. Пришлось разместиться в другой части террасы. Здесь было так же уютно, такие же светло-бежевые диванчики, такие же цветы в ящике с боковой стороны стола. Но сейчас всё по-другому. Пока несли заказ, Юля рассматривала коричневую кромку на жёлтых и красных шелковистых лепестках, несколько цветов подвяли. И диванчики в прошлый раз казались мягче.

Егор завис в телефоне. Он был активный пользователь соцсетей, что очень удивляло Юлю. Как можно поменять живое общение на виртуальное? Но этот недостаток был такой незначительный, что она старалась лишний раз к нему не придираться. Вот сейчас он зайдёт на свою «страничку», посмотрит, что там и как, и потом весь вечер будет только с ней.

«Это же не рыбалка и не футбол. Совсем безобидное хобби».

— Юль, есть планы на субботу? — спросил Егор и отложил телефон в сторону.

— Пока нет.

Хотя на самом деле в выходные она собиралась подать заявление в загс. Если они сделают это в ближайшее время, то свадьба будет в августе. Замечательное время для торжества — ещё лето, но уже не так жарко. Но к этому разговору надо подвести Егора постепенно.

— Полинке пять лет исполняется. Сестра устраивает праздник. Пойдём вместе?

— К Полинке? — Юля слушала Егора вполуха, мысли её были далеко. — Как-то неудобно. Это же семейное торжество.

— Почему неудобно? Ты — моя любимая девушка. Все будут рады тебя видеть.

— Но это детский праздник. Я никогда не общалась с детьми.

— У тебя получится. Ты же красавица и умница.

Егор посмотрел на Юлю своими весёлыми глазами, и от этого взгляда стало тепло внутри. Вот какой муж ей нужен — спокойный и любящий.

— Ну что, пойдёшь со мной в субботу?

— Конечно, — улыбнулась она в ответ.

Потом они болтали о всякой ерунде. Точнее говоря, это Егор всеми силами пытался развеселить Юлю, но она лихорадочно соображала, как перевести разговор на нужную ей тему. И не могла придумать. В своих мыслях она уже давала имена их детям, а на деле не знала, как начать разговор о свадьбе. Ведь так исторически сложилось, что первый шаг обычно делают мужчины.

— Юль, с тобой всё в порядке? — не выдержал Егор.

— Что?

— Ты какая-то странная сегодня. Что случилось? — он взял её ладони в свои. Руки у него такие тёплые, даже горячие.

— Нет. То есть да, — вдруг решилась Юля. Это как в воду прыгнуть, нельзя долго думать.

— Я могу помочь?

Егор был сейчас такой участливый. Пусть он пока не имел повода себя проявить, но Юля почему-то была уверена, что он надёжный и на него можно положиться.

— Дело в том, что я подумала и поняла: пришло время определиться, — она вдруг замолчала и подняла глаза на него.

— Я ничего не понял. Скажи прямо, что случилось, — не выдержал Егор её словоблудия.

— Я думаю, нам надо пожениться, — выпалила Юля и напряжённо всматривалась в лицо Егора, чтобы не пропустить ни одну эмоцию.

Он был удивлён. Нет, не так. Он был ошарашен.

Юля выдернула свои руки из его рук, задела бокал с вином. Он покачнулся и упал на пол, оглушая звоном разбивающегося стекла. Красное вино растеклось по полу уродливым пятном. В самом центре этого пятна громоздились осколки. Наверно, так же сейчас выглядит её сердце.

Юля отвернулась и не видела, как убирали осколки, но она слышала, как извинялся Егор перед кем-то из персонала. Какой он милый сейчас перед этим посторонним человеком. И как будто совсем не замечает, как больно ранил её своим удивлением. Разве это не очевидный вопрос после стольких лет близких отношений? Тогда почему он так испугался? Да, это именно то, что она увидела в его глазах — удивление и сразу испуг.

— Юль, что с тобой? — спросил Егор, когда осколки убрали и они опять остались одни.

— А что со мной? — с вызовом ответила она вопросом на вопрос. Сейчас хотелось быть стервой, но в школе этому не учат, а жизненного опыта не хватает.

— Тебе плохо? Ты побледнела.

«О, да! Мне очень плохо!» — подумала она, но вслух ответила:

— Нет. Всё нормально, — справилась с собой. Надела маску невозмутимости.

— Давай спокойно обсудим всё дома.

Он не стал ждать официанта, а пошёл к кассе, чтобы расплатиться. Юля смотрела и не верила своим глазам. Неужели он думает, что она поедет с ним? После всего того, что с ней сейчас произошло. Сделать предложение жениться было унижением, а не получить на него ответ — невыносимым позором.

Только бы не зареветь. Но предательские слёзы уже пеленой застилали глаза.

Она встала и почти бегом покинула террасу. Отвратительный день! Отвратительный ресторан! Никогда больше она сюда не придёт.

4

Юля вернулась домой на такси. Родители ссорились в гостиной. Из прихожей она слышала отдельные фразы, по которым было понятно, что там назревает война. В семье Потаповых не принято выяснять отношения. Родители Юли никогда не ругались и редко спорили. Тем удивительнее было то, что происходило сейчас в гостиной. Но Юля была переполнена своими эмоциями и решила не вмешиваться. Она крикнула из коридора: «Я дома, ужинать не буду» и скрылась в своей комнате. Только закрыв за собой дверь, поняла, что всё время по пути из ресторана была в напряжении, пытаясь «сохранить лицо». Тело ломило, словно оно было зажато в свинцовый чехол.

Скорее под душ. Вода поможет немного расслабиться и привести нервы в порядок. Она стянула прилипшую к спине блузку и бросила на пол, потом туда же последовали юбка и бельё. Голыми ступнями прошлёпала до своей ванной комнаты, которая прилегала к спальне. Прохладная голубая мраморная плитка создавала иллюзию водной глади. Она залезла в ванну, села на скользкое гладкое дно и только потом открыла кран. Вначале полилась холодная вода, и от мелких ледяных брызг кожа сразу покрылась мурашками. Юля подождала, когда вода нагреется, и лишь тогда закрыла сливное отверстие. Обхватила колени руками и положила на них голову. Она смотрела, как ванна наполняется тёплой, даже горячей водой, к потолку поднимается облако пара. Наверно, надо добавить в воду соль или несколько капель эфирного масла, но пошевелиться — значит нарушить то состояние равновесия, в которое она уже начала погружаться. Пусть сегодня это будет просто чистая вода.

Когда тело расслабилось, в голову полезли разные мысли. Как же глупо она вела себя сегодня с Егором. Зачем начала открыто говорить о свадьбе? Такие вещи не решаются быстро, вначале надо хорошо продумать и подготовить мужчину. Сожаление о содеянном сменилось жалостью к себе. Неужели она не достойна того, чтобы ей сделали предложение красиво, так, как показывают в фильмах? Чтобы было кольцо, шампанское и романтическая обстановка. Как несправедлива к ней судьба. Юля погружалась в своё любимое состояние «несчастной девочки». Жалеть себя она умела, любила и делала с особым удовольствием.

Когда Юля легла в постель, в комнату заглянула мама. Она всегда чувствовала настроение дочери и была главным слушателем её жалоб. Мама утешала Юлю до самой ночи. Но когда на небе зажглись звёзды, Юля чувствовала себя ещё более жалкой, чем раньше. Удивительный парадокс материнской заботы и внимания.

Утро для Юли наступило позже обычного, когда с первого этажа уже слышались крики отца. Пришлось в спешке приводить себя в порядок. Когда она спустилась по лестнице, то чувствовала себя ещё более несчастной, чем обычно.

— Игорь, Юленька вчера пришла такая расстроенная, я не могла её успокоить до поздней ночи. Пусть она сегодня останется дома, — услышала Юля, подходя к столовой, и притормозила, дожидаясь ответа отца, как в детстве, когда мама отпрашивала её от школы.

— А работать кто будет? — рявкнул отец, как будто Юля была незаменимым сотрудником.

— Всего-то один день, — просила мама. Грозный голос мужа её не испугал, она привыкла всегда добиваться своего. Только не сегодня. Юля это сразу поняла, когда вошла в столовую и села за стол. Рядом сразу засуетилась мама.

— Опять эти твои фокусы? — прогремел отец, глядя на Юлю.

— Какие фокусы? — сразу обиделась Юля, губы задрожали, слёзы уже наполняли глаза. Она не делала это специально, ведь на отца не действовали слёзы, это получалось само собой. Ей сейчас так плохо, а отец не замечает её страданий и делает ещё хуже. — Неужели ты не можешь говорить со мной, не переходя на крик?

— Ты взрослая девица и должна понимать, что работа — это не прогулки с подругами, — сбавил тон отец.

— Как будто я гуляю, — пробурчала себе под нос Юля.

— Завтракать нет времени. Поехали! — приказал отец.

— Игорь, ты что? — возмутилась мама. — Так нельзя. Пусть ребёнок хоть чай попьёт.

— Это ты виновата, что она такая несобранная. Квохчешь над ней, как курица.

— Сам бы и воспитывал. Ты всю жизнь только о работе думаешь.

— Была бы пацаном, воспитал как надо. Родила девку, так ещё испортила её.

— Пап, поехали, — попросила Юля, подскочив с места, и направилась к двери. Чем раньше они уедут, тем меньше родители успеют наговорить друг другу.

Всю дорогу до работы отец молчал. Юлю это тяготило, но по опыту она знала, что в такие моменты отца лучше не трогать. Пусть остынет. В последнее время он часто на всех срывался, доставалось не только Юле и жене, но и сотрудникам компании.

У Юли зазвонил мобильник. Маленькая ночная серенада Моцарта набирала громкость, а Юля никак не могла найти телефон в сумке. Не то чтобы сумка была большой, и особого беспорядка в ней не было, но по закону подлости телефон никак не находился. Отец укоризненно покачал головой, но не стал ничего говорить. Юля уже готова была вывалить из сумки всё содержимое, только бы достать телефон и отключить звук, но в этот момент телефон нашёлся. Она схватила аппарат и, не глядя на дисплей, включила.

— Привет, — это был Кедров. — Я тебя разбудил?

— Нет. Я еду на работу, — тихо, почти шёпотом ответила Юля и отвернулась к окну, как будто так её было меньше слышно.

— Можешь говорить? — по-деловому серьёзно спросил он.

Юля покосилась на отца. Говорить в его присутствии было неудобно, но вдруг Андрей больше не перезвонит. Лучше так, чем никак.

— Да, — соврала она.

— Я по делу.

«Кто бы сомневался. Разве можно мне звонить просто так? Только по делу», — подумала про себя Юля.

— Ты забыла документы в ресторане. Я забрал. Давай пересечёмся сегодня, сможешь?

— Наверно, — растерялась Юля. Сразу вспомнила, что не успела накраситься, и волосы торчат в разные стороны, и костюм не самый лучший.

— В том же ресторане, в обед.

— Хорошо, — вопреки внутреннему голосу согласилась она. Впереди несколько часов, она обязательно придумает что-нибудь.

— До встречи.

Юля убралателефон от уха, но продолжала держать в руках.

Как хорошо, что документы нашлись.

Косметичку не взяла.

Теперь можно не восстанавливать этот договор, меньше будет работы.

Как она пойдёт на встречу такой дурнушкой?

Она привыкла на встречах выглядеть хорошо.

Нет, кого она обманывает? Она хочет произвести впечатление на Андрея.

Именно сегодня хотелось сразить Кедрова своей красотой. Ведь этот звонок имеет для неё значение, вон как сердце колотится, просто выпрыгивает из груди.

Надо отпроситься у отца и заехать в салон красоты. Юля повернулась к отцу. Игорь Владимирович сидел с отсутствующим видом, погруженный в свои мысли.

Салон отменяется.

Сегодня Кедрову не грозит умереть от её красоты, и вряд ли такой случай ещё подвернётся. Судьба на его стороне.

Андрей отключил телефон и убрал его в верхний ящик стола, чтобы никто не отвлекал. Утром он привык работать над важными и сложными задачами, поэтому приезжал в офис первым, обычно к семи часам. Но сегодня его продуктивность сильно снизилась, он никак не может сосредоточиться. Неужели опять всё дело в Потаповой? Она — просто наваждение какое-то. Странно, но сейчас он чувствует то же самое, что много лет назад, когда тёплым летним вечером вдруг понял, что влюбился.

Юлька Потапова жила в соседнем доме. Она всегда всем нравилась, была тихоней и скромницей, но невероятно хорошенькой, и даже подростковая угловатость обошла её стороной. Мальчишки и девчонки ходили за ней толпой. С девочками она охотно дружила, а вот мальчишек сторонилась. В неё постоянно влюблялись и в школе, и во дворе. Но Потапова этого будто не замечала. Стоило кому-то к ней подойти и заговорить, как она смущалась и словно сворачивалась в свою раковину, как улитка. Вот эта её скромность особенно раздражала Андрея.

Но однажды всё изменилось. Был конец августа, он, как обычно, вышел во двор, чтобы погулять с друзьями и насладиться последним свободным вечером перед началом учебного года. Договорились встретиться на детской площадке. Пока ждал друзей, по привычке сел на спинку лавки, поставил ноги на сиденье. Пятнадцать лет — возраст протеста и бунта, всё хочется делать вопреки правилам и нормам поведения.

Вначале он услышал её заливистый смех. Как горный ручей, звонкий и чистый, и только потом нашёл её глазами. Юлька сидела на качелях, окружённая стайкой подружек, и рассказывала что-то весёлое. Как же она была красива в тот момент. У Андрея остановилось сердце, и он перестал дышать, только смотрел на неё, боясь пошевелиться и отвести глаза.

Она вернулась с юга с шоколадным загаром и светлыми прядями выгоревших на солнце волос. Худенькая, изящная, в коротеньких джинсовых шортах и белой маечке, она постоянно поправляла разлетающиеся на ветру волосы, ещё не привыкла ходить с распущенными. Раньше он не замечал, какие у неё красивые волосы — длинные до пояса, золотисто-каштановые. Он будто видел её в первый раз. Перламутровая кожа, зелёные русалочьи глаза и загадочная улыбка, словно отдыхала она не в Краснодарском крае, а в волшебной стране. Именно так выглядят феи в сказках.

С этого дня он перестал спать и нормально есть. Похудел на восемь килограммов. Дошло до того, что однажды на тренировке потерял сознание, будто барышня. И всё из-за Юльки. Он ненавидел себя за эту слабость, но ничего поделать не мог. Думал только о ней, места себе не находил, искал с ней встречи. Но стоило её увидеть, становился сам не свой. Вроде бы бес в него вселялся. То толкнёт её, то зло подшутит при всех. Она обижалась, иногда плакала. Он злился на себя ещё больше. И каждый раз обещал себе, что начнёт ухаживать, как положено, дарить цветы, провожать до дома, пригласит в кино или в кафе. Но когда снова видел её, всё повторялось, и он опять её обижал. Так продолжалось до тех пор, пока она не переехала.

Сложная выдалась пора. Время выпускных экзаменов в школе и вступительных — в университетах. А в его голове вместо формул и графиков только её зеленющие глаза и нестерпимая тоска от разлуки. Юля уехала, исчезла из его жизни, и он не знал, где её искать.

Мир рухнул.

Вступительные экзамены он провалил. Пошёл в армию. Любовное томление немного притупилось. Сразу по возвращении на гражданку поступил в университет. Стал приходить в себя, успокаиваться. Жизнь закрутила в весёлом студенческом угаре. Он забыл её, удалил из сердца, как нарыв, хирургическим путём.

И вот опять она появилась.

Она изменилась. Стала другая. Её глаза потухли, и вся она потускнела, как будто выцвела. Сейчас завоевать её не составит большого труда. И, может, тогда он перестанет о ней думать. Он должен закрыть «окно» в своей голове под названием «Юля Потапова».

5

Юля надеялась, что Егор за ночь осознает всю чёрствость своего поведения и постарается всё исправить. Будет названивать тысячи раз, принесёт извинения и вымолит прощение. Когда этого не случилось, а Юля проверяла телефон постоянно и не увидела ни одного пропущенного звонка, она решила, что Егор явится к ней лично. Юля вышла из машины и начала оглядываться в поиске знакомой фигуры. Потом себя одёрнула. Ведь вчера определила для себя, что не будет думать о нём. Однако чувство обиды и задетое самолюбие требовали торжества справедливости. Вот если он приползёт к ней на коленях с цветами в зубах, а она его отвергнет, её чувства успокоятся.

И всё же она его выглядывала. И в вестибюле, и у лифта, и у кабинета. Егора нигде не было. Может, он сейчас выбирает для неё цветы?

Стоп! Хватит себя обманывать и искать ему оправдание. А то её самооценка и так ползает у плинтуса и виляет хвостом от мельчайших крох его внимания. Она не будет больше думать о Егоре. Пора поискать других кандидатов занять место в её сердце. Например, сегодня она встречается с Кедровым. Когда-то он был сильно в неё влюблён. Тогда его чувства пугали до полуобморочного состояния, она пасовала перед его напором и силой. Но сейчас она выросла и всё может сложиться по-другому.

Первую половину дня Юля провела в мечтаниях, как пройдёт встреча с Кедровым. Но ближе к обеду Андрей перезвонил и перенёс встречу на завтра. Он извинился и сказал, что для него эта встреча важна не только тем, чтобы отдать документы.

Завтра для Юли даже лучше, чем сегодня. Ведь она успеет привести себя в порядок. Осталось только записаться в салон красоты и отпроситься с работы.

Идти к отцу бесполезно, да и зачем его лишний раз нервировать, гораздо проще договориться с Трифоновым. Он дядечка нудный, но вряд ли ей откажет.

— Евгений Васильевич, — заглянула Юля в кабинет начальника. — Можно к вам?

— Заходи, Юлия. Я как раз собирался тебя вызвать. Надо привести в порядок все договоры за этот год.

— То есть? — Она пришла отпроситься на завтра, а не для того, чтобы получить задание.

— Проверьте, чтобы все оригиналы были и подписи стояли. А то у вас такой бардак.

— Но Евгений Васильевич, — начала Юля и осеклась.

— Вы что-то хотели?

— Нет. Я лучше пойду.

Юля вышла из кабинета в смятении. Трудового пыла не прибавилось, но надо хотя бы начать выполнять задание.

Кроме Юли, в отделе трудились ещё три юриста. Иногда, наблюдая за коллегами из-за монитора компьютера, Юля приходила к выводу, что не так уж сильно они от неё отличаются. Расслабленные позы, неторопливые плавные движения и полное отсутствие в глазах интереса к работе.

Вот взять, например, Лерочку. Маленькая, худенькая, фигурка мальчишеская, спортивная. Если бы не длинные чёрные волосы, то со спины её можно было принять за подростка. Лерочка живая, энергичная и деятельная, но эти качества она совсем не использует в работе. Вот если надо организовать внерабочее мероприятие, корпоратив, выезд на природу или даже банальную командировку, тут Лерочка — просто незаменимый сотрудник. Она развивает такую кипучую деятельность, что никто не сомневается: результат будет самым лучшим. Но в рутинных юридических вопросах она слаба и будет копаться с любой бумажкой так долго, что лучше поручить сразу это кому-то другому.

Тамара Ильинична — самая старшая в отделе. Ей немного за пятьдесят, но выглядит она хорошо. Дама солидная и организованная, всегда на месте, и все документы у неё в порядке. Но не дай бог какая нештатная ситуация, Тамара Ильинична сразу выходит из строя. У неё поднимается давление, начинается аритмия, и в лучшем случае она отпрашивается домой, а в худшем — берёт больничный. Поэтому дела она ведёт незначительные и лишний раз её стараются не волновать. В коллективе её любят и берегут, ведь человек она добрый и отзывчивый.

Костик, молодой лоботряс, у которого на уме только развлечения и женщины. Но он самый продуктивный в их отделе. Главное, его контролировать и направлять, потому что его слабость — это неорганизованность. Всю документацию Костика ведёт Юля. В принципе это её единственная обязанность.

— Юль, а что происходит? — спросила Лерочка, когда Юля уже почти смирилась с необходимостью работать, достала несколько папок из шкафа и разложила у себя на столе.

— Что? — опешила Юля. Ведь обычно их общение ограничивается приветствием и прощанием. За несколько лет совместной работы они не сказали друг другу и десятка фраз. А сейчас Лерочка сама подошла и что-то спрашивает.

— Трифонов словно с цепи сорвался. Загрузил всех работой по самые уши, вон даже тебе досталось. Тамара Ильинична опять за сердце схватилась, Костика куда-то услали.

— Я не знаю, — тихо ответила Юля, и кровь прилила к лицу.

— Не знаешь? — засомневалась Лерочка и посмотрела на неё с таким подозрением, что Юле захотелось хоть что-нибудь придумать, лишь бы не выглядеть сейчас, как хранящий тайну партизан. Ведь на самом деле она ничего не знала, но только ей вряд ли поверят, она же дочка владельца компании.

Когда Лерочка отошла, Юля задумалась. Трифонов действительно какой-то напряжённый в последнее время, но он просто душка по сравнению с отцом. Вот кто действительно с цепи сорвался, так это Потапов Игорь Владимирович.

Но Лера на этом не успокоилась. Её натура требовала движения, а движение создавала информация. Узнать хоть что-то у Юли не получилось. Лера направилась к Тамаре Ильиничне.

— Работать заставляют больше, а зарплату задерживают, — сказала Лера так громко, чтобы слышала Юля.

— Во второй раз нам задерживают денежки, — подхватила Тамара Ильинична и повернулась к Юле. — Юлечка, ты не слышала, может, у компании какие-то сложности?

— Нет, не слышала.

— Игорь Владимирович что-то говорил?

— Нет, не говорил, — начала раздражаться Юля.

Тамара Ильинична поняла её раздражение по-своему и, недовольно поджав губы, отвернулась. Ей и в голову не могло прийти, что Потапов ничего не рассказывает своей единственной дочери.

После разговора с коллегами стало муторно на душе. Она опять посмотрела на папки, разложенные на столе. Только никак не получалось сосредоточиться, нисколечко не хотелось заниматься этими бумажками.

Вот не будет она выполнять задание Трифонова, что тогда? Уволить он её не может. Премии её лишат? Даже смешно. Если она сейчас будет сидеть, не шевелясь, на своём месте, как памятник, и то её не уволят, а по-прежнему будут исправно платить зарплату. Как в таких обстоятельствах найти стимул работать?

Почему раньше она никогда не задумывалась о том, как проходит её жизнь? Не день, два, неделя, месяц, а вот уже много лет.

Разве об этом она мечтала в детстве? Быть всего лишь предметом интерьера. Убогого серого офисного интерьера.

Нет. Определённо нет.

О чём она мечтала, когда была маленькой девочкой и верила в чудеса и Деда Мороза? Юля силилась вспомнить и никак не могла поймать пусть туманную и искажённую детским восприятием хоть одну мечту.

В детстве она очень любила танцевать, и в пять лет её отдали в хореографическую студию. Юля ходила туда до старших классов, подавала надежды, педагоги говорили, что у неё есть способности, но не хватает трудолюбия. Танцы она бросила, нисколько не сожалея.

Ещё Юля всегда хорошо рисовала, в детском саду её работы брали на выставки. Но поступать в художественную школу не стала, лень сидеть за мольбертом, когда подружки гуляют на улице.

Петь она не умела, певицей становиться не собиралась, как и космонавтом, врачом, учителем, поваром…

Юля ни о чём не мечтала, поэтому никем и не стала. Ей ещё повезло, что отец — владелец компании, пристроил её перекладывать одинаковые бумажки из папки в папку. Или, наоборот, не повезло. Будь Игорь Владимирович дворником или инженером, пришлось бы Юле самой пробиваться в жизни.

Она шла по коридору в столовую и как будто видела это всё в первый раз. Офис как офис. Просто это не то место, где она должна проживать свою жизнь. Это не для неё. Офис — для таких, как Кристина, или Лера, или Тамара Ильинична, даже Костик. Но только не для Юли Потаповой.

6

Именно в этот момент она столкнулась с Егором.

— Юль, будем считать, что у тебя вчера были причины от меня сбежать. Оставим этот инцидент в прошлом, — Егор потянул её за угол, подальше от посторонних глаз и ушей.

— Что значит «в прошлом»? — спросила Юля, послушно следуя за ним.

— Я понимаю, ты — единственная дочь обеспеченных родителей и привыкла к тому, что сразу получаешь то, что пожелаешь. Но я не плюшевый заяц. Со мной так нельзя!

— Я в шоке.

— Это заметно. Давай не будем больше к этому возвращаться. Постарайся держать свои эмоции под контролем.

— Я нормально себя вела, — огрызнулась Юля.

— Ты расстроилась и сбежала вместо того, чтобы спокойно всё обсудить.

— То есть ты всё-таки заметил, что я расстроилась?

— Даже больше, чем ты думаешь.

«Неужели я перегнула палку?» Вчерашний разговор окрашивался в другие тона. Обида потускнела.

— Надеюсь, ты сейчас не собираешься устраивать сцену? — неправильно понял её задумчивый вид Егор.

— А что, похоже?

— Да.

— Ты совсем меня не понимаешь.

— Ошибаешься. Я принимаю тебя, Юля, такой, какая ты есть. Потому что люблю.

Он попытался её обнять, но Юля отстранилась.

— Нет.

— Что опять не так?

— Ты говоришь, что любишь, а вчера сильно обидел меня и даже не извинился.

— Да не обижал я тебя! Ты опять что-то там себе надумала и обвиняешь меня непонятно в чём.

— Я надумала? А кто отказался на мне жениться?

— Да с чего ты это взяла?!

На них стали оборачиваться сотрудники, спешащие на обед и те, кто возвращался с обеда. Случилось то, чего она больше всего боялась — коллеги стали свидетелями её выяснения отношений с Егором.

— Юлёк, ты мне очень дорога, — он взял её ладони в свои. — Вчера мы друг друга не поняли. Так бывает. Давай не будем ссориться и всё спокойно обсудим вечером у меня дома.

— Что обсудим? — она освободила свои руки и даже спрятала их за спину. — Я уже всё поняла.

— Ничего ты не поняла. Ты хочешь, чтобы мы поженились, я тоже. Но ведь это ответственный шаг. Для начала давай попробуем вместе пожить.

— То есть?

— Будем жить, как муж и жена. Такая репетиция перед семейной жизнью. Узнаем друг друга лучше, притрёмся.

— А свадьба?

— Свадьба будет. Собирай вещи, а завтра я за тобой приеду.

— Завтра?

— Что тянуть-то.

— Хорошо, — неуверенно ответила Юля.

— Тогда до завтра.

Егор притянул её к себе, Юля отвернулась, и поцелуй пришёлся в висок.

Примирение вышло скомканным, и всё же они опять были парой. Отношения — такая хрупкая субстанция. Одно неверное слово или поступок — и они могут быть разрушены. А получится ли скрепить заново, неизвестно. Вчера Юля решила, что не будет больше общаться с Егором, а сегодня он предложил жить вместе и она согласилась. Не взяла время на обдумывание, а сразу дала ответ. Правильно ли это?

Юля сидела за столом в просторной светлой комнате, где обедали сотрудники компании «ТехСтройГруп», и вяло ковыряла вилкой в тарелке. Она перегоняла крупно порезанные овощи из одной части тарелки в другую и думала о предложении Егора.

Это неожиданное или долгожданное предложение?

Нет, скорее всего, неожиданное, ведь она хотела свадьбу, а не поселиться в одной квартире.

Жить вместе.

Это значит засыпать и просыпаться в одной постели, завтракать и ужинать за одним столом, в будни и праздники, в выходные. Всегда вместе.

Для Юли начнётся новая реальность. Из возлюбленной она в один день превратится в хозяйку дома. Из принцессы — в золушку. Вот такая сказка.

Странно, но когда она мечтала о свадьбе, то совсем не думала, что за этим последует. Семейная жизнь представлялась ей чередой красивых картинок, как в глянцевом журнале. Семья — это муж, жена и нарядные детишки в светлых интерьерах.

Что Юля знает про эту семейную жизнь?

За мужем надо ухаживать. Готовить еду и содержать дом в чистоте и порядке. Она умеет варить макароны, этому учили в школе на уроке труда. И однажды, когда родители находились в отъезде, а у домработницы был выходной, она сама приготовила себе омлет и сделала салат.

А вот про уборку и стирку думать нечего. Эти функции природа ей не встроила. Она не представляет, как организуется порядок в доме. Но зачем всё делать самой? Можно нанять домработницу.

Юля отодвинула салат и тяжело вздохнула. Главное — это желание чего-то достичь, а возможности найдутся. Вот только непонятно, насколько сильно она хочет жить вместе с Егором. Может, стоит оставить всё как есть — встречаться два раза в неделю. Это не столь обременительно.

Но механизм «хочу перемен» уже был запущен.

Всё решено. Завтра она переезжает к Егору. Пора начинать взрослую жизнь.

Юля вернулась в отдел воодушевлённая предстоящим переездом. На столе её по-прежнему ждали папки с документами. Пришлось начать работать. Но уже через четверть часа она втянулась в рутинную работу с документами и даже не заметила, как наступил конец рабочего дня. Очнулась, когда Лерочка и Тамара Ильинична засобирались домой.

— Юленька, до завтра. Не забудь, утром Евгений Васильевич всех ждёт на совещание.

— Завтра?

— Ты разве не слышала?

— Нет, — погрустнела Юля.

— Ну, ничего. Главное — не опаздывай. Хотя ты и так не опаздываешь, ты же с Игорем Владимировичем приезжаешь.

— Теперь буду ездить сама.

— А что такое? — встрепенулась Тамара Ильинична. Юля так редко что-то рассказывала про свою личную жизнь.

— Я переезжаю. И завтра утром у меня дела. Надо отпроситься.

— Не получится, — сказала Лерочка. — Трифонов уехал.

— Как уехал?

— Нам не доложил, но, думаю, на своём авто, — улыбнулась своей шутке Лерочка.

— Что же мне делать?

— У Игоря Владимировича отпросись, — предложила Тамара Ильинична.

— Да. Наверно, так и сделаю. А вы Трифонова предупредите, пожалуйста.

— Конечно, конечно, Юлечка, не волнуйся. Кстати, ты не знаешь, по какому поводу совещание?

— Нет.

Правильно было бы не отпрашиваться и прийти на работу вовремя, но Юля не хотела поступать правильно. Завтра утром она должна быть в салоне красоты. Мир точно не рухнет, если она пропустит совещание, а самооценка запросто может разбиться под внимательным взглядом Кедрова. Сейчас самооценка важнее.

7

— Мам, я дома, — крикнула Юля прямо с порога. — Ты не представляешь, какие у меня новости.

Ответа не последовало. Это было странно, ведь мама почти всегда встречала её с работы. Юля прошла в гостиную, заглянула в кухню. Никого.

— Мам, ты где? — крикнула она, подходя к лестнице.

— Я в спальне, — послышался приглушённый голос матери со второго этажа.

Юля сразу направилась туда. Мать сидела в кресле и смотрела в окно. Вид у неё был отстранённый.

— Что случилось? — спросила Юля. Её ничего не насторожило, ведь у мамы тоже случались дни плохого настроения и апатии. Почти всегда это время она проводила в кресле.

— Какие новости? — попыталась справиться с собой мать. Она оторвала взгляд от окна и посмотрела на Юлю такими же зелёными глазами.

Глаза — это единственное, чем дочь походила на мать. Наверное, Юля унаследовала от мамы изящество в жестах и походке и мягкий уступчивый характер. Во всём остальном она была точной копией отца. Высокая, стройная, тёмно-русая. Прямой тонкий нос и длинная шея — отличительные черты всех Потаповых.

Юля присела на край кровати.

— Егор предложил переехать к нему, — выпалила она.

— Как это? — встрепенулась мать, но взгляд у неё остался по-прежнему рассеянным.

— Я сама не понимаю, но хочу попробовать, — осторожно добавила Юля.

— Мне это не нравится. Как же свадьба?

— Свадьба будет обязательно.

Юля и не надеялась, что мама одобрит идею переехать к Егору, наоборот, ждала бурю негодования, просьбы одуматься, слёзы, в конце концов, но только не равнодушное молчание и немного нахмуренный лоб.

Может, это к лучшему.

Как послушная дочь, она поцеловала мать в щеку и побежала собирать вещи, пока любящая родительница не опомнилась и не закрыла её дома.

Радостное возбуждение бурлило во всём организме, она чувствовала небольшое покалывание в кончиках пальцев.

Перемены. Наконец-то!

Как же хочется вырваться из этого дома, из череды однообразных дней, из-под родительской опеки. Егор — не тот, о ком она мечтала в детстве, но он точно рыцарь, спасающий её из заточения в башне. И неважно, что в эту самую башню Юля заточила себя сама. Пришло время выйти в мир, обрести самостоятельность. И хорошо, что не надо ждать свадьбу. Сейчас она в таком предвкушении совместной жизни, что не выдержала бы, наверное, всех этих долгих месяцев подготовки.

Она достала из кладовки большой новый чемодан и оттащила его в комнату. Спустя час Юля восседала на чемодане верхом, пытаясь застегнуть «молнию». Это удалось не с первой попытки. На кровати высилась горка не поместившихся, но также необходимых вещей. Пришлось возвращаться в кладовку и брать ещё два чемодана. Она старалась собрать только нужное, но была заложницей вещей и комфорта, к которому привыкла. Поэтому в чемодан отправилась даже любимая ортопедическая подушка.

Когда Юля закрыла четвёртый чемодан, она присела на кровать передохнуть. Комната представляла собой ужасное зрелище и походила на поле боя. Выпотрошенные шкафы и комоды стояли открытыми, одежда, обувь, сумки, ремни, флакончики и украшения кучками лежали повсюду: на кровати, полу, кресле и даже подоконнике. Этот хаос придётся убирать целую неделю. Как хорошо, что её уже здесь не будет. Завтра утром она проснётся в другом месте и с другим настроением, ведь первым, что она увидит, будут не эти ужасные розовые стены и золочёные рамки с детскими фотографиями. Сколько лет она жила в ненавистном интерьере, но даже словом не обмолвилась родителям, ведь они с такой любовью всё здесь создавали. Мама радовалась, когда они переехали в этот дом.

«Кстати, как там мама?» Странно, что прошло столько времени, а она ещё не звала к ужину. В животе заурчало от голода.

Юля направилась на первый этаж.

Бамс! Входная дверь хлопнула с такой силой, что, казалось, её сорвало с петель. Юля притормозила и прислушалась. Прошло не больше минуты, когда на лестнице появился отец и пронёсся мимо по коридору.

— Где этот чёртов чемодан? — послышался грохот разбрасываемых вещей.

Юля сразу поняла: отец спрашивает о том чемодане, который она загрузила первым. Зачем он понадобился отцу?

— Игорь, куда ты собрался? — закричала мать и бросилась отцу наперерез.

— Наталья Петровна! — раскатистым басом позвал Потапов домработницу.

— Её нет. Я отпустила. Игорь, опомнись! Что ты творишь!

Всегда такая спокойная и тихая, мать была сейчас вне себя.

— Оля, уйди! — рявкнул он на жену.

Юля вернулась к кладовке и заглянула.

— Дочь! — сразу увидел её отец. — Отведи мать в спальню.

— Я? — переспросила Юля, хотя ответ был очевиден. Сердце отчаянно колотилось. Она никогда не видела своего отца таким. Игорь Владимирович, всегда такой аккуратный и собранный, сейчас выглядел неряшливо — рубашка поверх брюк, несколько пуговиц расстёгнуты, узел галстука ослаблен, отчего сам галстук съехал. Но хуже всего безумные глаза и возбуждённый блуждающий взгляд. Жуткий вид.

— Пап, что случилось? — спросила Юля.

— Всё случилось! Всё! Понимаешь? — он расставил руки в стороны и затряс ими, как будто собирался взлететь.

Она медленно кивнула, хотя ничего не понимала.

— Другие-то где чемоданы? Или они все внезапно пропали сейчас, когда впервые мне нужны!

— Это я, — пискнула Юля и сразу пожалела. Он вытаращил на неё глаза и молча открывал и закрывал рот. Юле стало совсем страшно, и она съёжилась от предчувствия чего-то плохого.

— Я переезжаю, — прошептала она одними губами.

— Чёрт с вами! — выдохнул отец. — Чёрт с вами всеми!

Он оттолкнул Юлю и вышел из комнаты, потом на первом этаже в своём кабинете чем-то гремел и громко ругался, вышел с сумкой, с которой ездит в командировки. Опомнилась мать и устремилась за мужем. Юля бежала следом.

— Игорь, ты не можешь нас бросить! — мать преградила отцу дорогу. — Только не сейчас. Ты хоть представляешь, что с нами будет?

— Что с вами будет, Оленька? Что!

— Ты подумал обо мне, о дочери?

— Я только и делал всю жизнь, что думал о вас. Работал как проклятый, чтобы вы ни в чём не нуждались. Без сна, без еды, только бы встать на ноги, поднять своё дело. А на чёрта? Я тебя спрашиваю? Кому это всё надо? Тебе? Или, может быть, Юльке? Ей вообще ничего не надо. Она даже мужика нормального не может найти, не то что встать у руля компании.

— Игорь, тебе надо успокоиться.

— Я спокоен. Теперь я абсолютно спокоен. Уйди с дороги.

Мать отошла к стене. Он решительным шагом вышел из дома. Спустя минуту послышался звук двигателя, и машина вылетела со двора.

Юля так и осталась стоять, прислонившись к стене. Обидные слова отца жгли мозг. Она опять была той маленькой девочкой, которой вечно недоволен отец.

Игорь Владимирович всегда мечтал о сыне — преемнике и продолжателе фамилии. Родилась дочка. Поначалу он пытался растить дочь, как пацана. Брал с собой на рыбалку, на футбол, учил стрелять из рогатки, обращаться с ножом и даже посадил за руль, когда Юле исполнилось всего восемь лет. Но дочка оказалась нежным цветком. Даже от банальной царапины ударялась в слёзы, от неудач куксилась и замыкалась в себе. Потапов плюнул на воспитание дочери и с головой ушёл в работу. Но нереализованное желание иметь наследника и последователя сохранилось с ним надолго. Когда стало понятно, что сына у него не будет, он возлагал надежды на то, что появится внук, но и тут его ждал облом, так как дочь, похоже, замуж не собиралась и целыми днями торчала дома.

Юля не родилась мальчиком и через всё детство пронесла отцовское разочарование. Раньше она старалась ему угодить и заслужить любовь, но со временем поняла, что это в принципе невозможно. Юля примирилась. Но каждый раз едкие замечания больно ранили в самое сердце.

Юля уже собиралась, как обычно, начать себя жалеть, но вдруг услышала странные звуки — не то стон, не то вой. Она поискала глазами и увидела, как мать оседает на пол. Юля бросилась к ней и успела подхватить.

— Мамочка, пожалуйста, держись, — просила Юля, сама не зная чего. Как успокоить, когда даже примерно не представляешь, что случилось? Она помогла матери добраться до гостиной, и они обе рухнули на диван. Юля обняла мать, прижалась к её плечу. Вот сейчас, в этот самый момент, Юля отчётливо поняла, что наступили перемены. Настоящие перемены, которые не просто неприятно будоражат воображение, а пугают своей неизвестностью.

Мать пришла в себя не сразу. Лишь когда в доме стало совсем темно и по стенам заплясали фиолетовые тени, Юля оставила мать и прошла на кухню, заварила чай. Потом они долго сидели за столом и тихо говорили.

Оказалось, что теперь они банкроты, у отца долги. Как такое произошло с осторожным и предусмотрительным Потаповым, было непонятно. Но самое ужасное то, что в этот момент Игорь Владимирович растерялся и бросил свою семью. Сбежал! В трудную минуту надо объединиться и встать стеной перед внешними невзгодами. А их семья распалась.

Юля проводила мать до спальни, а сама вернулась в кухню. Дом стал слишком большой и гулкий, как будто стены тоже знали, что здесь больше не живёт семья. Тишина давила на уши, и Юля включила телевизор, убавила звук, чтобы он не мешал маме. По телевизору шёл какой-то сериал, потом были новости, потом фильм, опять новости и концерт. Юля не смотрела на экран, она заполняла себя звуками, чтобы заглушить внутренний голос, тот самый, который громко кричал внутри: «Как дальше жить?».

Лишь под утро она вернулась в свою комнату и сразу споткнулась о чемоданы. Вспомнила радостное возбуждение, от которого её распирало всего несколько часов назад. Сейчас это казалось таким нелепым.

Она легла на кровать в одежде и уставилась в потолок. Ночные тени растворились, начинался рассвет. Скоро будет новый день. И новая жизнь. Она лежала так с открытыми глазами и не боялась заснуть, потому что сна не было. Прозвонил будильник. Тоненькое попискивание каждое утро возвещало Юле, что пора вставать. Будильник не знал, что сегодня никого не надо будить, и включился, как обычно, в шесть часов. Его звук вывел Юлю из оцепенения. Она вскочила с кровати и опять наткнулась взглядом на чемоданы. Надо сообщить Егору, что их совместная жизнь откладывается. И лучше не тянуть с этим. Она взяла телефон и набрала знакомый номер.

— Егор, привет!

— Привет, — сонным голосом ответил Егор. Видно, она его разбудила.

«Как он может спать, когда мне так плохо?» — эгоистично подумала Юля.

— Дай угадаю. Ты собрала вещи и хочешь, чтобы я заехал за тобой утром.

— Нет. Я передумала, — твёрдо сказала она, как будто говорила не ему, а себе.

— Юль, ты что? Это из-за родителей?

— Всё, Егор, поговорим позже.

Она выключила телефон. На работу решила не ходить. Что ей там делать, когда отца нет. Наполнила ванну и погрузилась в ароматную пену. Ваниль и шоколад. Возникла странная мысль, что надо перетерпеть сегодняшний день. Только сегодня. А завтра всё будет по-другому. Ритм жизни восстановится, и всё будет не как прежде, но нормально.

Вода смывала напряжение и расслабляла. Это то, что ей сейчас нужно.

— Юленька, с тобой всё хорошо? — послышался за дверью голос матери.

— Да, мам. Ты что так рано встала?

— Тебе же на работу пора. Ты не опоздаешь?

— Я не пойду.

— Как это? — встревожилась мать. — Юля, можно я войду?

— Входи.

На пороге появилась мать. Она выглядела уставшей, была в той же одежде, что и вечером, только сильно мятой, наверное, спала, не раздеваясь, как и дочь.

— Юль, ты должна поехать на работу.

— Зачем?

— Чтобы узнать, что происходит, — мать села на край ванной.

— Мам, я боюсь туда ехать. Вдруг меня будут спрашивать про отца. Что я скажу?

— Скажи, что ничего не знаешь. Ведь это правда.

— Я не смогу, — протянула Юля. Ехать в разорённое логово компании было страшно.

— Одевайся, я тебя подвезу, а то своим ходом ты не успеешь.

Вот ещё одна правда жизни, она никогда не ездила на работу на общественном транспорте. Если её не возил водитель или сам отец, то это было такси. Теперь об этом стоит забыть.

8

Ольга Юрьевна Потапова водила машину редко. Только особые обстоятельства могли заставить её сесть за руль и отправиться на оживлённые улицы Москвы. Мать ехала медленно, но от этого Юле становилось ещё страшнее. Скорость потока машин была намного выше. Особенно нервные водители выказывали своё нетерпение, сигналили, отчего мать пугалась ещё больше и сбавляла скорость. Маневрировать и перестраиваться на такой критически маленькой скорости было рискованно, и Юля каждую минуту ждала столкновения с другими машинами. Единственный плюс такой поездки заключался в том, что она совсем забыла про все свои беды и только молилась, чтобы доехать живой и невредимой. Маме было ещё сложнее. Она вцепилась в руль так сильно, что побелели костяшки пальцев, а когда машина подъехала к бизнес-центру, едва могла отцепиться от руля.

Договорились, что Юля вернётся домой самостоятельно. Отпускать маму в обратный путь было страшно, но заставлять её ждать в городе до конца рабочего дня — и вовсе бесчеловечно. В конце концов им обеим надо привыкать жить самостоятельно.

Юля опоздала. Когда вошла в вестибюль, зазвонил мобильник. Звонили из салона красоты. Она и забыла, что вчера с таким трудом выбила для себя время. Сейчас это всё казалось таким далёким. Юля отменила запись.

Но звонок напомнил о том, что сегодня в обед она встречается с Андреем. Эту встречу тоже надо перенести. Она не в форме. Словно прочитав её мысли, Андрей прислал сообщение: «Бар “Caramel” в полдень».

Юля набрала номер Кедрова, но на том конце послышались длинные гудки. Он не ответил. Она проделала это три раза с тем же результатом и решила повторить позже. Только бы не забыть.

У лифта маячила знакомая фигура Егора. Значит, объяснений не избежать. Стало совсем тоскливо. Вдруг навалилась такая усталость, что Юля замедлила шаг, пытаясь хоть на мгновенье отсрочить разговор. Да что она в принципе может ему сказать? Ведь посвящать Егора в свои дела она не собиралась.

— Привет, Юль. Я вот тебя жду.

— Я догадалась. А что ждёшь?

— Ты так странно сегодня со мной разговаривала по телефону. Решил лично узнать, как у тебя дела.

— Всё в порядке.

— Понятно.

Повисло молчание. Егор не знал, как его нарушить, а Юля не хотела. Сейчас её больше занимало, как встретят её коллеги и какое настроение в коллективе. Вдруг все уже знают, что отец бросился в бега, и тогда шквал недовольства обрушится на неё? Что делать? Держать удар она не умела. Да и внятного объяснения для сотрудников компании «ТехСтройГруп» не придумала. Ведь отец не потрудился рассказать, что произошло. Распахнулся лифт, и Юля зашла в кабину, следом зашёл Егор.

— Юль, не расстраивайся. Родителям надо привыкнуть, что ты уже взрослая. Вот увидишь, всё образуется. Нужно только немного подождать.

Юля, занятая мыслями о банкротстве компании, не сразу поняла, о чём говорит Егор. И уставилась на него пустыми глазами. Но потом до неё дошёл смысл его слов, и Юля подивилась, как далеки они сейчас друг от друга. Егор думает, что родители не разрешили Юле к нему переехать, и считает, что она из-за этого расстраивается. Может, так и было бы. Сложно предположить, как отреагировал бы отец, если бы она сообщила о своём решении переехать к молодому человеку без свадьбы. Наверное, случился бы ураган. А может, отец махнул бы на неё рукой, вконец разочарованный поступками дочери. Егор устраивал Потапова как финансовый директор, но не подходил на роль зятя. К будущему родственнику у отца Юли были завышенные требования.

— Ты прав, надо подождать, — согласилась Юля.

Она увидела облегчение на лице Егора. В голове зазвонил первый звоночек — с этим мужчиной она собиралась разделить жизнь, но оказалась не готова делиться проблемами, даже не заикнулась, какие глобальные перемены их всех ждут.

Да и Егор повёл себя слишком самонадеянно. Сделал преждевременные выводы и даже не стал вникать в суть поведения Юли. В душу не полез, подробностями не поинтересовался. Это второй звоночек.

Когда двери лифта открылись, Юля почувствовала себя капитаном космического корабля, впервые приземлившегося на незнакомую планету. Чего ожидать — непонятно.

Она коротко простилась с Егором и быстрыми шагами направилась в свой кабинет. Внешне всё вокруг было, как вчера. Даже то, что в это время коридор оказался пустым, не вызывало подозрений. Рабочий день только начался, и сотрудники пока не включились в работу. К тому же основным двигателем всех рабочих процессов всегда был сам Потапов. Он — мотор, сердце компании, от которого в разных направлениях шла энергия. Но сейчас сердце остановилось и всё вокруг замерло.

Что со всеми ними теперь будет?

Юля вошла в кабинет. Никого. Она прошла к столу, скинула пиджак на спинку стула.

Апокалипсис.

Все испарились.

— Юль, ты что здесь сидишь? — влетела в кабинет Лерочка.

«Ну, слава богу, не все вымерли», — подумала Юля.

— А где я должна сидеть?

— Трифонов всех у себя в кабинете собрал. Совещание. Забыла?

— Точно. Забыла. Спасибо, сейчас приду.

Она выдохнула. Как просто всё объясняется. А она-то уже надумала себе конец света.

Юля прошла в кабинет начальника. Все сотрудники отдела в количестве четырёх человек сидели на стульях и внимательно слушали возвышающегося над ними Евгения Васильевича.

Юля немного расслабилась. Собрание имело рабочий характер и на самом деле представляло собой раздачу указаний на ближайшее время. Рядовая «летучка», которая в другое время и не привлекла бы внимание Юли. В их отделе такие собрания проходили крайне редко, но в других отделах — постоянно. Юля не слушала, только наблюдала.

«Пока никто ничего не знает». Значит, ещё немного она может побыть рядовым сотрудником, а не дочерью обанкротившегося владельца компании. Такая, как все. Хотя кого она обманывает? Сегодня она приехала в офис не для того, чтобы работать, а для того, чтобы разведать обстановку. Как долго она сможет здесь находиться — неизвестно.

9

Рабочий день стабильно тянулся в неторопливом темпе, который бывает, когда нет руководителя. Сотрудники лениво выполняли свои обязанности, пользуясь временной передышкой. И только Юля была как на иголках. Она каждую минуту ждала разоблачения. В какой-то момент поймала себя на мысли, что хочет, чтобы это мучение поскорее закончилось и всем сотрудникам стало известно, что компания «ТехСтройГруп» перестала существовать. Никто из руководства не взял на себя ответственность объявить о банкротстве. Отец сбежал, а заместители и помощники вели себя так, будто ничего не случилось. И всё же в воздухе витало напряжение.

Юля нервничала. Но про встречу с Кедровым не забыла, только хотела её перенести. Она звонила Андрею с десяток раз, но так и не смогла дозвониться. Пришлось отпрашиваться у Трифонова.

Андрей назначил встречу в баре «Caramel», который принадлежал его другу Артёму Гордееву. Стильно, дорого, престижно. Самое модное и популярное место в Москве. Но Юля в этом баре никогда не была, хотя, конечно, про него слышала.

Она добиралась больше часа, не рассчитала время и опоздала. Всего десять минут. Допустимое опоздание, но неприятное. Так хотелось выглядеть в глазах Андрея организованной, достаточно того, что он стал свидетелем потери документов.

Юля вошла в прохладный, просторный зал и огляделась. Всё здесь будоражило воображение. Стекло, дерево, металл. Холодные и тёплые оттенки. Всё сплеталось в причудливом декоре, но детали хорошо продуманы и подобраны.

Потолок настолько высокий, что позволял сделать в одной части бара открытый второй этаж. Там стояли столики и был приглушён свет, отчего обстановка создавалась спокойная и даже интимная.

На первом этаже, поделённом на секторы, располагалась массивная барная стойка, там доминировали зеркала и стекло; у окон — прямоугольные столы и деревянные стулья с высокими спинками, с противоположной стороны — уютные диванчики с разноцветными подушками, по центру — круглые столики и подвешенные на специальных канатах кресла. Танцпол и большая сцена для выступлений артистов — в дальнем углу.

Юлю поразило количество столиков, их было много. И ближе к вечеру они все будут заняты. Это место больше походило на развлекательный клуб, чем на бар. Но на вывеске значилось «бар», что тоже служило неким рекламным ходом.

Сейчас в зале не было посетителей, и Юля сразу заметила Андрея. Он сидел на диванчике и с кем-то разговаривал по телефону. Она направилась к нему. Дыхание сразу сбилось, и не от ходьбы. У неё всё кипело внутри от негодования.

«Сидит спокойно с телефоном, а на звонки не отвечает».

Юля сразу без слов приветствия перешла в наступление.

— Я не могла до тебя дозвониться, — она села рядом на стул.

— Знаю, — он отключил телефон и отложил в сторону.

— Ты специально заблокировал мои звонки?

— Да, — честно признался он, открыто глядя ей в глаза.

Она задохнулась от возмущения, но быстро взяла себя в руки.

— Зачем? — спросила она холодным голосом.

— Чтобы ты не передумала. Ты же для этого звонила?

Слова застряли в горле. Как он догадался?

— Ну, скажи, что это не так, — улыбнулся Андрей, — и я съем эту салфетку у тебя на глазах.

— У меня были обстоятельства. Встретиться с тобой сегодня было очень сложно, — медленно, выделяя каждое слово, ответила Юля.

— И я рад, что вижу тебя сейчас. А обстоятельства у тебя всегда.

— Неправда.

— Правда. Ты же даёшь задний ход, стоит только дойти до середины пути. Поэтому стоишь на месте.

— С чего ты взял?

— Потапова, я знаю тебя так давно, что даже вслух страшно произносить.

Забытые чувства страха и раздражения возродились. Юля почувствовала тяжесть в животе. Эта встреча проходила не по её сценарию, и она оказалась не готова ни морально, ни физически. В салон красоты не ходила, да ещё всю ночь не спала, отчего под глазами залегли тёмные тени.

Появился официант. Молодой смазливый парень с модной чёлкой, которая постоянно падала на лоб и закрывала глаза, отчего ему приходилось вскидывать голову и отбрасывать чёлку назад. Он подал меню. Это оказался один листок пергаментной бумаги. Небольшое разнообразие для такого дорогого места.

Когда они сделали заказ и официант отошёл от столика, Юля занервничала. Андрей откинулся назад и развалился на диване, но глаз от неё не отводил. От этого разглядывания хотелось закрыться. Она обхватила себя руками. Кедров молчал, и она молчала. Но он был спокойный и расслабленный, а её это молчание тяготило. Она слышала стук своего сердца, и этот звук её оглушал. Раздражение, которое она чувствовала ещё несколько минут назад, перешло в волнение.

— А знаешь, Юлька, я когда-то был в тебя влюблён, — нарушил тишину Андрей. Придвинулся обратно к столу и наклонился так близко, что она почувствовала его дыхание на своей щеке. По коже побежали мурашки.

— Знаю.

— Наверно, тогда во дворе все знали, — он улыбнулся, но глаза стали грустными.

— Это была не любовь, а детская симпатия, — смутилась Юля.

— Может быть. А ты, значит, всё ещё выбираешь себе мужа? — он хитро прищурился. — Такой строгий отбор?

— Не встретила ещё «своего» человека. А ты почему не женился?

— Времени не было.

— Кедров, у тебя не было времени на женщин? Никогда не поверю.

— Найти жену — это совсем другое.

Официант принёс заказ, и это спасло Юлю от ощущения неловкости, которое вдруг возникло.

Она тайком наблюдала за Андреем. Красивым его не назовёшь, но он излучал силу и мужской магнетизм. Юля поймала себя на том, что придвигается к нему всё ближе. А какие у него губы, он, наверное, хорошо целуется. Стоп! Откуда эти шальные мысли? Нельзя думать о том, как Кедров целуется. Она заставила себя отодвинуться. Он это заметил.

— Юль, может, замутим с тобой? — сказал он, и выражение лица из грустного стало философско-умным, словно он изрёк что-то гениальное.

— Андрей! — от удивления глаза у Юли расширились, и она захлопала ресницами, не зная, как реагировать на такое бесцеремонное предложение.

— А что? — Кедрову перспектива из дальнейшего союза стала казаться заманчивой. — Продолжим наши с тобой нежные отношения, по старой дружбе, так сказать.

— С ума сошёл?! — Юля притворилась возмущённой, но внутри разлилось приятное тепло. — Не было у нас с тобой никаких «нежных отношений» и даже «старой дружбы».

— Так пусть будут.

— Ну, ты и наглый, Кедров! — ответила Юля. Ей нравилась эта словесная перепалка, она жаждала продолжения и как апофеоз — приглашения на свидание. Эта встреча не в счёт, она по делу. А хотелось настоящего свидания с Кедровым.

— Как хочешь, — сразу сдался он.

Словно холодной водой обдал. Юля расстроилась.

Дальше разговор не клеился. Юля была в смятении, Андрей закрылся. Через четверть часа, сославшись на то, что обеденный перерыв закончился, она забрала папку с документами и попрощалась с Андреем. Он ответил «Пока». И всё. Она ушла, он остался в баре.

Всю дорогу на работу Юля ругала то Андрея за бестактное предложение, то себя, что не согласилась.

С таким хаосом в голове она вернулась на работу, совершенно не думая о проблемах, свалившихся на всех сотрудников компании в связи с бегством отца. Но действительность обрушилась на неё, как только она вышла из лифта.

10

Рядом со стойкой администрации, под полутораметровыми серебристыми буквами «ТехСтройГруп», сплетёнными в узор — логотип компании, стояли несколько человек. Юля заметила в этой группе представителей финансового, сметно-договорного и производственного отделов. От юридического отдела была Тамара Ильинична.

«Только не сейчас», — кричал внутренний голос. Юля всё ещё переживала послевкусие встречи с Андреем и думать о работе не хотела. Она прибавила шаг, чтобы проскочить незаметно в свой кабинет, но ей наперерез бросилась Тамара Ильинична. И откуда у этой всегда медлительной женщины появилось столько прыти?

— Юленька, подожди!

Юля была вынуждена остановиться.

— Тут такое дело, — начала Тамара Ильинична.

Она заметно волновалась, наверное, поднялось давление, судя по красным пятнам на лице. Зачем отправили в холл на собрание Тамару Ильиничну? Она же так остро переживает любые волнения. Надо было доверить эту миссию Лерочке.

— Мы все хотим знать, что происходит в нашей компании.

— А что происходит? — Юля сделала вид, что не понимает.

— Прошёл слух, что у нас теперь будет новый генеральный директор.

— Да?! — искренне удивилась Юля. В её голове компания ассоциировалась только с отцом. И она наивно думала, что если отец отошёл от управления, то компания перестанет существовать. Она даже представить себе не могла, что место отца может занять кто-то другой.

— Я думала, ты знаешь, — растерялась Тамара Ильинична. — А что говорит Игорь Владимирович?

— Я не знаю.

— Юленька, — Тамара Ильинична ласково, почти по-родственному смотрела на Юлю светло-голубыми, словно выцветшими, глазами. Юле стало не по себе. — Войди в наше положение. Сейчас кризис, столько компаний перестало существовать. Такие профессионалы остались не у дел и теперь готовы на любые условия, лишь бы работать. Если меня сократят или уволят, я не знаю, что буду делать. У меня возраст и здоровье, ты же знаешь.

Юле было жаль Тамару Ильиничну, ведь она только примерно могла себе представить, каково это — зависеть от работы, но порадовать было нечем.

— Тамара Ильинична, я ничего не знаю. Правда.

— Тогда я не понимаю…

— Я тоже не понимаю, — прервала её Юля. В толпе сотрудников она заметила Егора и устремилась к нему. Но не успела сделать и пару шагов, как коллеги плотным кольцом обступили её со всех сторон. Они задавали вопросы, требовали разъяснить ситуацию. В них чувствовалась если не агрессия, то предшествующее ей напряжение. Люди ждали ответов, а ответов у Юли не было. Это то, чего она так боялась с самого утра.

Единственной спасительной мыслью стало протиснуться к Егору. Вместе они выстоят. Точнее, он пусть выстоит, а она за его спиной перестоит. Это странно, что он сам не проявил такую инициативу, но предсказуемо. Егор — деликатный человек, он ни за что не станет распихивать локтями коллег, даже для того, чтобы спасти Юлю. Придётся действовать самой. На все вопросы она по-прежнему отвечала «ничего не знаю», а сама упорно двигалась к Егору, который стоял немного в стороне. Вот сейчас, ещё немного — и он закроет её своей широкой спиной от навязчивого внимания.

Она верила, что Егор решит эту проблему, ведь он из любой ситуации выходит без конфликтов и драк. Его вообще невозможно представить повышающим голос или выясняющим отношения. Сейчас он всех успокоит.

— Юль, если ты что-то знаешь, лучше скажи нам, — такими словами встретил Егор, как только она до него добралась. Слух резануло слово «нам». Как будто в этот момент он объединял себя не с ней, а с этими людьми.

— Я ничего не знаю, — на автомате ответила Юля. А сама никак не могла поверить в происходящее. Это что же сейчас происходит? Егор против неё? Одна против всех. Человек, на которого она рассчитывала, нет, мужчина, с которым она собиралась связать жизнь, не загородил от толпы, не спас, а встал с противоположной стороны. Это самое настоящее предательство. На глазах у всего коллектива.

В этот миг она словно оглохла, уже не слышала вопросы и возгласы людей, только стояла и смотрела на Егора. И как будто видела его первый раз. Вот стоит перед ней мужчина, чужой и далёкий, и пытается что-то объяснить. А в его глазах, в самой потаённой глубине, там, куда никто никогда не заглядывал, плещется страх. Гадкий, малодушный страх. Он банально струсил. Испугался открыто выступить против всех людей, спасая любимую женщину. Он посчитал возможным всё решить мирным путём. Как обычно, как он привык. «И волки сыты, и овцы целы».

Только не в этот раз.

Только не для неё.

Сквозь туман сознания до Юли донёсся голос начальника, Трифонова Евгения Васильевича:

— Коллеги! Что за митинг? Давайте сохранять спокойствие.

Его голос был внушительным и грозным. Наверное, таким голосом командуют парадом.

— Сейчас не время выяснять отношения. Завтра приедет Игорь Владимирович и ответит на ваши вопросы.

Толпа немного пороптала и начала постепенно редеть. И вот рядом с Юлей оказался начальник. Он по-отечески взял её за плечи и вывел из круга людей. Трифонов довёл Юлю до своего кабинета и вернулся в холл, чтобы успокоить людей и отправить на свои рабочие места.

Юля чувствовала слабость. Она едва дошла до кресла и без сил плюхнулась в него. Положила руки на стол и уронила на них голову, словно голова весила целую тонну.

Спасибо Евгению Васильевичу. Здесь, в тишине его кабинета, у неё была возможность прийти в себя.

А Егор? О нём лучше не думать.

Но не думать не получилось. Не прошло и пяти минут, как он появился в кабинете Трифонова.

— Юль, ты как? — услышала она его голос, но голову не подняла. Видеть его не желала. Но Егор так просто уходить не собирался.

— Может, чаю налить? — спросил он.

Ох, уж эта его услужливость! Пришёл её поддержать, подставить крепкое мужское плечо. Только на чёрта ей сейчас его забота?! Здесь, в кабинете Трифонова, она и сама в состоянии со всем справиться.

Суровый, вечно недовольный её работой начальник в сложной ситуации пришёл ей на помощь, а тот, кого она мысленно посвятила в рыцари, на деле оказался трусливым зайцем.

Хотя «звоночки» были, надо было прислушаться к своему внутреннему голосу.

— Юль, где у вас чайник?

— Егор, уйди, — прошипела она и стиснула зубы, чтобы не закричать. Она не поднимала головы, ведь один его вид мог вызвать волну ярости.

— Юль, ты плачешь?

Этот вопрос стал последней каплей в чаше её терпения.

— Нет! — она вскочила с кресла. — Нет! Уйди, по-человечески тебя прошу.

— Что с тобой? — отпрянул он.

Вид у Юли был безумный. Волосы растрепались, лицо покраснело, глаза стали болезненно-блестящими.

— Я помочь хотел, — обиженно надулся Егор и попятился к двери.

— Чем ты хотел помочь? — наступала Юля. — Чай налить, слёзы платочком вытереть? Ты должен был заступиться за меня там, в холле, где я действительно в тебе нуждалась. Ты должен был закрыть меня от разбушевавшихся сотрудников.

— Тебе же ничего не угрожало.

— Ты на их стороне?

— Да, я тоже, как они, хочу знать, что происходит в компании.

— Егор, о чём ты говоришь? Ты хоть себя слышишь? Ты же мой мужчина. Тебе должно быть наплевать на всех этих людей. Ты должен заботиться обо мне, а не о них.

— Ты сейчас говоришь, как маленькая избалованная девочка. Юля, повзрослей, наконец.

— Что?

— Только и слышу от тебя, что я должен. И по-твоему выходит, что я должен заменить тебе отца. Исполнять все твои прихоти по первому требованию. Но я не могу превратиться в твоего любимого папочку. Я не он.

— Неправда! Я не этого хочу.

Юля была шокирована. Неужели он видит её папенькиной дочкой, инфантильной особой? Но ведь это не так. Отец никогда её не баловал. То, что она живёт в его доме, не в счёт.

— Егор, а ты любил меня? — вдруг осенила Юлю догадка.

— Юль, хватит бросаться из крайности в крайность.

— Ответь мне на вопрос.

— Я уже не знаю, как с тобой разговаривать. Всё равно во всём оказываюсь виноватым. Давай отложим этот разговор на потом.

— Никакого «потом» не будет.

— Как хочешь. Если передумаешь, то знаешь, где меня найти.

Он развернулся и собрался уходить, но Юля в несколько шагов опередила его и преградила путь. Яд, бурливший у неё в крови, требовал продолжения скандала. Хотелось выплеснуть на Егора всю боль и разочарование, которые она испытывала в последнее время.

— Вот так просто собрался уйти? Конечно, ты же меня никогда не любил. Тебе было удобно со мной. Так ведь?

— Что ты хочешь услышать?

— Правду!

— Прошу тебя, давай не сейчас. Успокоишься, и мы вернёмся к этому разговору.

— Я сама в состоянии понять, готова или нет к разговору. Отвечай сейчас!

— Я не готов.

— Неужели тебе так сложно признаться?

— Юль, остановись, — он хотел её обнять и притянуть к себе, чтобы успокоить. Но она сбросила его руки со своих плеч и шарахнулась в сторону, как дикая лошадь.

— Не прикасайся ко мне.

— Хорошо. Тогда пропусти меня, я хочу уйти.

— Сбегаешь. Тебе не хватает смелости сказать, что ты никогда меня не любил. Просто звёзды так сошлись, что мы познакомились и понравились друг другу при первой встрече. Это могло так и остаться мимолётным знакомством, но тебя просветили, кто мой отец. И ты решил воспользоваться ситуацией. Совместить приятное с полезным. Правильно?

— Юль, ты бредишь. Твой отец мне не помогал.

— А ты рассчитывал на него. Да? До последнего надеялся, что он поможет тебе подняться по карьерной лестнице. А теперь отца нет, и я потеряла ценность в твоих глазах.

— Что значит — твоего отца нет? — удивился Егор.

Удивление было искренним, но Юля этого не видела и уже не слышала слова Егора. Её захлестнула обида, такая жгучая и сильная, что всё вокруг перестало существовать.

— Знай, это не ты, это я тебя бросаю. Я первая так решила, — крикнула она.

— Получается, что все эти слухи о твоём отце — правда?

Где-то хлопнула дверь, и Юля словно очнулась. Вот что можно натворить, когда не контролируешь свои эмоции. Ну и болтушка!

— Юль, не молчи.

— Уходи, я больше ничего не скажу.

Когда Егор ушёл, Юля заметалась по кабинету. Она лихорадочно вспоминала весь разговор, чтобы понять, как много успела разболтать. В таком состоянии её и застал Трифонов. Недолго думая, он отпустил Юлю домой, разумно полагая, что толку от неё сегодня на работе всё равно не будет.

Юля вызвала такси и спустя час уже входила в родной дом.

— Привет, мам! Я дома! — привычно крикнула она и прошла в кухню.

И сразу столкнулась с матерью.

— Юленька, тише.

— Мам, что случилось?

— Отец вернулся, — одними губами произнесла мать, словно боялась спугнуть счастье. — Сейчас спит.

— Он что-нибудь говорил?

— Нет. Но ты не волнуйся, вместе мы выстоим.

— Хотелось бы верить, — выдохнула Юля. На сегодня это была лучшая новость.

— Как день прошёл? Как дела в компании? — спросила мать, накрывая на стол.

— Народ волнуется. Требует возвращение короля, — ответила Юля, усаживаясь за стол. Она по-прежнему была на взводе, но в родной кухне напряжение начало спадать.

— Что-нибудь ещё случилось?

— Мы поссорились с Егором. И решили расстаться, — сразу выдала Юля и тяжело вздохнула. Ведь не собиралась пока говорить маме, чтобы лишний раз её не волновать, но не удержалась. Так хотелось, чтобы ей посочувствовали.

— Не расстраивайся. Всё ещё образуется, — мать подсела к дочери и нежно погладила её по руке.

— В этот раз всё окончательно.

— Значит, так тому и быть.

— Наверно, я обречена быть одна, — всхлипнула Юля, стало нестерпимо жаль себя.

— Не говори так.

За ужином Юля в подробностях рассказала обо всех событиях дня. Мать внимательно выслушала и, как всегда, пожалела «свою бедную девочку, на которую столько свалилось».

— Что-то я устала сегодня, — сказала Юля, получив свою порцию материнской любви и заботы.

— Отдыхай, доченька. Утро вечера мудренее.

— Как в сказке, да, мам?

— Да.

— Только у меня не получается, как в сказке. Мне кажется, я уже и чугунные башмаки сносила, и железный посох сломала, а всё никак своего Финиста — ясна сокола найти не могу.

— Всё ещё будет. Главное — не отчаивайся, Юленька.

— Это сложнее всего.

11

На следующий день Юля проснулась рано от звонка будильника. Переставила его на полчаса позже и в следующий раз уже пробудилась от криков отца. Неужели опять проспала?

В первый момент показалось, что события последних дней ей приснились. Ведь всё было, как всегда. Она вскочила с кровати и бросилась в ванную. В зеркале отражалось осунувшееся помятое лицо. Только когда умылась, пришла в себя, вспомнила, что на работу сегодня идти не собиралась, а крики отца ей, должно быть, приснились. Какой у него повод кричать, если он сам на работе появляться не планирует?

Можно опять завалиться спать, но Юля решила спуститься в кухню и позавтракать. Есть очень хотелось. Последние дни она питалась как попало.

В кухне Юля наткнулась на отца. Она привыкла видеть его сильным, всегда подтянутым, организованным и готовым покорять вершины бизнеса. Сейчас за столом сидел немолодой уставший мужчина с потухшими глазами. Юля мысленно отметила эти перемены в отце, но не захотела их принять, слишком была поглощена своими эмоциями и эгоистично не желала знать, что отец сломлен.

Отец вернулся, значит, должен решить семейные проблемы, чтобы все они опять зажили, как прежде. Ведь не так плохо было раньше, ей не нужны никакие перемены. Она мечтает опять погрузиться в сонно-меланхоличное состояние прежней жизни и прятаться от внешнего мира за широкой и такой надёжной спиной отца.

— Мать сказала, ты была в офисе? — вместо приветствия сразу спросил отец.

— Да, — ответила Юля и села за стол напротив него.

— Как там?

— Плохо, — трагическим голосом ответила Юля, даже не замечая, как он болезненно сморщился от её слов. — Твои сотрудники меня чуть не растоптали. Я решила больше не ходить на работу, пока ты не разберёшься.

— Дочь, ты что, совсем ничего не понимаешь? — он посмотрел на неё долгим тяжёлым взглядом. Юля не выдержала, отвела глаза.

— Всё плохо, я знаю. Но ты сегодня отдохнёшь, а завтра в бой. Да, пап?

— Нет, Юль. Никакого боя больше не будет.

— Как это? Да ты сам не сможешь сидеть дома. Ты же у нас трудоголик.

— Был. Но весь вышел.

Отец отвернулся, однако Юля успела заметить, как в его глазах блеснули слёзы. Если бы он кричал, в бешенстве размахивал руками, как накануне, она бы испугалась меньше, чем вот этих слёз. Беспомощность отца была так очевидна, что она не могла больше это игнорировать.

— Пап, ты что? — Юля встала, обошла стол и обняла отца за шею, прижавшись, как в детстве, к его спине.

— Я выдохся, — отец не пошевелился.

— Нет. Так нельзя, — она отстранилась и села на соседний стул.

— Всю жизнь положил на этот бизнес. Работал, работал, работал. И, видно, сработался, даже не заметил, когда начал падать. До последнего думал, что успею набрать высоту. Но я ведь совсем один. Когда предают те, кому верил больше, чем себе, работать уже не хочется.

— Я с тобой. Я тебя не предала.

— Ты не предала, — согласился отец. — Только какой от тебя толк? — махнул он рукой.

Юля понимала, что сейчас не время для обид, но слова отца кольнули в самое сердце. Как раньше. Это отношение к ней как к бесполезному созданию всегда одинаково болезненно её ранило.

— И что же мы теперь будем делать? — стараясь не показать обиду, спросила Юля.

— Жить будем, Юль. Жить!

— Как? Если ты не будешь работать, мы не сможем содержать этот дом, и домработницу, и водителя.

— А у нас больше нет дома. И я всех уволил.

— И где мы будем жить?

— В маминой квартире.

— В той «однушке» на краю Москвы?

— Да.

— Она же меньше, чем моя ванная комната. Я там не смогу жить.

— Тебе и необязательно. Ты уже взрослая. Можешь жить, где хочешь.

— Как это? — вытаращила глаза Юля. Одно дело — съехать от родителей по собственному желанию. И совсем другое — когда тебе негде жить. К таким переменам она не была готова.

Но отец не успел ответить. Из гостиной послышались трели и голос мамы:

— Чей телефон звонит?

— Это мой! — спохватилась Юля.

Звонила Кристина.

— Приветики! Юль, какие планы на следующие выходные?

— Я так далеко в своей жизни теперь не загадываю, — мрачно ответила Юля.

— Классно, — поняла по-своему Кристина. — Пошли со мной на открытие кулинарной школы Титова.

— Шутишь? Мне сейчас не до готовки.

— Глупенькая. Я тоже не собираюсь там учиться. Это просто открытие. Тусовка будет классная. Может, Артём приедет.

— Мне сейчас не до тусовок. Мне жить негде, — вырвалось у Юли. Не хотела признаваться в этом подруге, просто само как-то вылетело.

— Что? Хотя, знаешь, ничего не говори. Можешь жить у меня, сколько хочешь. Прикинь, как здорово будет, как в детстве. Только теперь не я у тебя буду жить, а ты — у меня, — загорелась Кристина.

Юля немного поупрямилась, но Кристину уже было не остановить. Она нашла тысячу аргументов в пользу совместного проживания. Через десять минут настойчивых уговоров Юля сдалась.

— Сколько тебе надо времени, чтобы собраться? — спросила Кристина.

— Да я ещё и не успела разобрать чемоданы. Так что минут за пять справлюсь.

— Нет, так быстро я к тебе не успею. Скидывай адрес и жди меня. Я уже бегу к машине.

Стало так страшно, что ноги подкашивались, и Юля присела на диван в гостиной, пытаясь справиться с волнением и дрожью, пробивающей всё тело.

Кристина приехала через час. В джинсах и простой белой футболке она выглядела совсем юной и свежей. Сразу бросилась обнимать Юлю.

— Ну, давай свои чемоданы. Просто повезло, что сегодня я взяла за свой счёт, надо кое-какие дела уладить. Так что я готова тебя перевезти.

— Ты заходи, чаю попьём, — пригласила Юля и потянула подругу в дом.

— А как твои родители? — шёпотом спросила Кристина и огляделась по сторонам. — Ты с ними поссорилась?

— Нет. С чего ты взяла?

— Так ведь жить тебе негде. Хотя ладно, потом расскажешь. Дом у тебя зачётный.

Чаепитие затянулось и плавно перешло в обед. Юля поведала Кристине про финансовые проблемы и разрыв с Егором. Кристина смотрела на ситуацию менее трагично и немного приободрила Потаповых.

Мама слегка удивилась поспешному решению Юли переехать, но была поглощена своими проблемами и никак не препятствовала отъезду. Отец даже не вышел проводить дочь, сразу после обеда заперся в своём кабинете. Видно, сейчас родителям впервые было не до дочери.

У дверей Юля сунула маме свою банковскую карточку, на которую перечислялась зарплата, ведь раньше ей тратиться особо не приходилось. Мать машинально положила карточку в карман.

Юля отправилась в новую жизнь.

Машина выехала из ворот. Юля обернулась на дом, чтобы проститься с ним. Теперь это не её дом, он принадлежит банку. Слёзы наполнили глаза, и дом поплыл.

— Ты что, ревёшь? — удивилась Кристина, лихо выруливая на шоссе. — Не смей! Впереди новая жизнь, новые возможности, новые мужики, в конце концов, — она нажала на педаль газа, и машина рванула вперёд с такой скоростью, что у Юли дух захватило.

— Тебе легко говорить, — ответила Юля, когда немного привыкла к экстремальному вождению Кристины.

— Ты права. Мне сейчас легко. Но до этого было очень трудно. Без этого никак. Так что, Юлька, готовься, будет трудно, но если ты выдержишь и сможешь пройти все испытания, будет легко.

— А если не выдержу?

Кристина повернулась к Юле, опасно отвлекаясь от дороги, и посмотрела на неё критично. Скорость была большая, поток машин — плотный, и Юля затаила дыхание от страха за свою жизнь.

— Ты выдержишь!

До дома Кристины добирались долго, почти два часа. Плотный душный воздух июньской Москвы за стеклом, а в салоне Кристининой «Toyota» прохладно от кондиционера и бодрый голос ведущего по радио утверждает, что «всё будет хорошо».

Страх всё ещё бурлил в крови, но появилось что-то ещё. Странный трепет от предвкушения чего-то неизвестного, как накануне дня рождения или Нового года.

— Всё, приехали, — возвестила Кристина, когда они подъехали к новенькому многоэтажному дому. — Чича, выгружаемся!

Юля забрала из дома все чемоданы, которые готовила для переезда к Егору, поэтому в квартиру пришлось переносить их в несколько этапов.

Только спустя полчаса девушки покончили с вещами и смогли расслабиться.

— Вот, мои хоромы! — Кристина повела руками в разные стороны. — Прошу любить и жаловать. Осматривайся давай.

Квартира на шестом этаже оказалась двухкомнатной и была бы уютной, если бы не беспорядок, который начинался уже в прихожей. Но Кристина словно этого не замечала. Юля решила не занудствовать и тоже не замечать повсюду валяющиеся вещи. Скинув туфли, Кристина схватила самый большой чемодан и потащила вглубь квартиры.

— Давай сразу твои пожитки в комнату отнесём. А то они загораживают проход. Извини, полку в шкафу предоставить не могу, — она остановилась и приоткрыла дверь шкафа-купе, занимающего всю стену коридора. Оттуда сразу посыпалась одежда. Кристина затолкала всё обратно и быстро задвинула дверь. — Видишь, как много барахла я успела накопить.

— Да уж, — ответила Юля и взяла чемодан поменьше.

Комната, в которую Кристина поселила Юлю, оказалась небольшой, метров пятнадцать, и почти пустой. Диван и шкаф. Всё. Вид у комнаты был нежилой, по полу катались клубы пыли.

— Здесь шкаф тоже забит «тряпками», но ты не волнуйся, мы что-нибудь придумаем, — Кристина плюхнулась на диван.

— Я и не волнуюсь, — ответила Юля. Сейчас её мысли были совсем не о шкафах. Появление в квартире Кристины позволило взглянуть на эту самую свободную жизнь изнутри. Вот Кристина живёт и не оглядывается ни на кого. Сама по себе. Как хочет, распоряжается своими вещами. Захотелось ей целый шкаф одежды — вот он, пожалуйста, стоит в прихожей. Можно и вовсе не убирать вещи по полкам, тем более, там и места для новых поступлений нет. Тогда можно кидать одежду на стул, диван и даже на пол. Юля смотрела на весь этот хаос и думала, что, наверное, не смогла бы так жить. Пусть убираться она не приучена, но к порядку привыкла.

— Давай садись, я сейчас вина нам принесу и что-нибудь закусить. Будем твой переезд праздновать.

— Может, лучше на кухне?

— Не, там неудобно. Я мигом.

— Я помогу.

— Да сиди, я сама. Успеешь ещё.

Юля присела на диван. Для этого ей пришлось отодвинуть в сторону пиджак, джинсы и то самое яркое жёлтое платье, в котором подруга была в ресторане в день их случайной встречи.

Кристина прикатила сервировочный столик, на котором стояли бутылка красного вина, бокалы, тарелка с нарезанным сыром и коробка конфет.

— Ужинать после шести вредно, — она посмотрела на часы, — сейчас почти шесть. Так что есть не будем, будем пить. Ты как?

— Я «за».

Юля подумала, что ей ужасно не хватало вот таких посиделок с подругой.

Кристина ловко орудовала штопором, потом разливала вино по бокалам.

— Давай выпьем за нас! — серьёзно, словно на официальном приёме, произнесла Кристина и даже встала.

— Логично, — ей в тон ответила Юля.

Они посмотрели друг на друга, поняли абсурдность всей этой серьёзности, и обе засмеялись.

Юлю быстро развезло. Голова стала тяжёлая, и почему-то сильно захотелось спать. Глаза закрывались помимо воли, но Юля из последних сил старалась держать их открытыми, чтобы не обидеть Кристину.

— Чичечка, помнишь, как однажды мы наполняли шарики водой, как же это называлось, подожди…

— Капитошка.

— Да, да. А потом вышли на балкон и пытались попасть в Кедрова. Помнишь?

— Ещё бы. В Кедрова мы не попали, зато нашему соседу Анатолию Михайловичу досталось. Он потом пришёл жаловаться отцу, и меня наказали. Целую неделю я сидела дома.

— И всё равно было весело. Да?

— Наверно.

А потом Кристина сразу без всякого перехода спросила:

— А что у тебя с женихом произошло?

По Юлиному лицу пробежала тень.

— Понятно, можешь не отвечать. Он оказался ещё та рыба, да?

— Почему рыба? — удивилась Юля.

— Судак, то бишь.

— А, в этом смысле. Да, тогда точно рыба.

— Не расстраивайся, найдёшь нормального мужика.

— Да я и не расстраиваюсь. Наверное, не любила его. Очень быстро переболела этими отношениями. Я ведь и вправду замуж за него собиралась. Представляешь?

— Перевернётся и на нашей улице грузовик с прЫнцами. Нам ведь абы кто не нужен. Так ведь?

— Да. Только принц. Можно без коня.

— Хотя, знаешь, Юль, я в принцев не верю.

— Почему?

— Вот сама не знаю. Мне можно и не принца. Я бы согласилась и на Кедрова.

— Ну, ты даёшь! Только Кедров вполне на принца тянет.

— Наверно. Хотя недостатки у него имеются.

— Какие? — удивилась Юля.

— Юль, не смей!

— Что?

— Влюбляться в Кедрова. Он мой. Поняла?

— Нужен он мне. Забирай.

Но на душе у Юли опять стало муторно.

— Кристин, давай спать.

Потом Кристина долго искала постельное бельё для Юли, открывала шкафы, рылась на полках. Бельё так и не нашла, зато из шкафов попадало так много одежды, что квартира утонула в тряпках Кристины. В итоге Юля спала на диване без подушки и белья. Уже засыпая, дала себе слово завтра же заняться поиском съёмной квартиры. Всё-таки жить с Кристиной она не сможет, да и портить отношения с вновь обретённой подругой не собирается.

12

Юля открыла глаза и не сразу поняла, где находится. Всё тело затекло. Она потянулась и почувствовала, как окаменевшие мышцы немного расслабились. Спать на гостевом диване оказалось неудобно. Уснула она в джинсах и футболке и сейчас была несвежей и помятой. Самостоятельная жизнь начиналась не так, как она себе представляла. Первое, на что наткнулся взгляд, — грязные бокалы, почти пустая бутылка вина, тарелка со скрючившимися и засохшими кусочками сыра. Так себе начало дня.

Где-то на кухне гремела посудой Кристина. Юля поняла, что надо встать и привести себя в порядок, а потом приняться за комнату. Жить в такой грязи невозможно.

Юля прошла по коридору и заглянула на кухню.

— Привет, Юль! Как спалось? Я проспала, представляешь? Никак не могу войти в рабочий ритм. Всё-таки отпуск — это чума, — словно пулемёт, затараторила Кристина.

— Наверно, — сонно пробубнила Юля.

— Кофе будешь? Только сама, мне некогда. Уже пора бежать, — Кристина на ходу застёгивала пуговицы блузки и натягивала пиджак. — Я тебе запасные ключи на тумбочке оставлю. С замком сама разберёшься, он лёгкий. Всё, целую, пока.

Кристина выскочила из квартиры. Юля осталась одна. Яркие лучи июньского солнца заполнили комнату. В душном пространстве плясали миллионы пылинок. Половина восьмого утра. А ведь ей тоже надо на работу. Но от одного воспоминания о последнем рабочем дне к горлу подступила тошнота. «Отпуск — это чума», — крутились в голове слова Кристины. Юле тоже положен отпуск, правда, по графику, в августе. Но ждать так долго сейчас казалось невозможным.

Она набрала телефон начальника и попросила дать ей отпуск раньше в связи со сложной семейной ситуацией. Трифонов всё понял, только попросил прислать заявление. Юля отключила телефон и с облегчением выдохнула. Ну, какой из неё сейчас работник? Так всем будет лучше. Потом она позвонила маме и проболтала с ней почти час. Время дома текло не как на работе — медленно и чинно, а стремительно, как горная река. Юля не успела оглянуться, а уже наступил обед. А она даже не умылась.

Свободная от родительских глаз жизнь затягивала, словно вязкая трясина. Полная расслабленность тела передалась и мозгу — в голове ни одной мысли. То, что утром она собиралась привести комнату в порядок, провалилось куда-то вглубь сознания. Сейчас ничего не хотелось делать. Юля из кухни переместилась в комнату и завалилась на диван. Здесь тоже был телевизор, она включила его и смотрела до самого вечера, пока квартира не погрузилась в сумерки.

Кристина пришла ближе к девяти. Словно свежий ветер ворвался в квартиру. Она устала, но излучала энергию и позитив.

— Чича! Ты что, так и не вставала с дивана? Ну, ты даёшь! Видимо, в прошлой жизни была ленивцем. Как можно проваляться в квартире целый день? Это же скука смертная.

— Я отпуск взяла.

— Тем более. Разве можно в свой заслуженный отпуск сидеть в четырёх стенах?

— В заслуженный, наверно, нельзя. Но я не особенно усердствовала на работе.

— Да какая разница! Ты теперь можешь в полный отрыв уйти. Ни работы, ни родителей, ни мужика. Свобода!

— Это не про меня, Крис. Я не способна на отчаянные поступки. Я только однажды сделала такой — на дерево залезла. И ты помнишь, что потом было.

— Да ничего особенного не было. Так, несколько царапин и ссадин.

— И ещё это прозвище получила — Чича.

— Точно. Я и забыла. Это ведь Кедров тебя так обозвал. Слушай, а почему Чича?

— Вот у него и спроси. Ты же вроде запланировала с ним романтические отношения.

— Не особо он на романтику клюёт. С Кедровым надо что-то посерьёзнее придумывать. Кстати, тебе тоже не помешает начать приглядывать себе кавалера.

— Я сейчас не в форме.

— Брось, Юль, это же отличная идея. Давай найдём тебе богатого мужичка и выдадим замуж. Сразу убьём несколько зайцев. И личную жизнь твою устроим, и финансовое положение поправим. Что скажешь?

— Мужик — это не кот, его так просто не заведёшь, — ответила Юля.

— Тут ты права. Но мы с тобой обязательно что-нибудь придумаем.

Однако дальше разговоров дело не шло.

13

Юля съехала от Кристины через неделю, когда получила на работе отпускные. Они не ссорились, но привкус непонимания остался, как будто Юля не оценила широкого жеста Кристины. Хотя на самом деле Юля просто не привыкла жить с посторонним человеком, пусть и школьной подругой. Для домашней спокойной Юли бесшабашная Кристина была утомительна. Каждый вечер подруга придумывала для них развлечения, которые сводились к посещению ресторанов, кафе и баров. Юле хотелось покоя. В тягучей меланхолии любое веселье требовало дополнительных усилий. Всё внутри Юли этому сопротивлялось. Она так устала от этого сопротивления, что не выдержала и решилась на переезд. Подруга сделала вид, что не обиделась, и даже подкинула контакты своего знакомого риелтора, но холодок между ними всё же пробежал.

Переезд прошёл быстро и безболезненно. Юля согласилась с первым вариантом, который предложил риелтор. Квартира находилась в спальном районе, на двенадцатом этаже типового панельного дома. Маленькая чистенькая «однушечка», вполне уютная, с недорогой, но новой мебелью из известного гипермаркета. Светлые обои в мелкий цветочек, синий диван с велюровой обивкой, двухстворчатый серый шкаф. На новеньком светлом ламинате голубой ковёр. На кухне весёлые занавески в больших подсолнухах, стол, два простых деревянных стула.

После заключения договора Юля вызвала такси и перевезла свои вещи в съёмную квартиру.

Новый шаг к самостоятельности. Но на деле всё оказалось несложно. Трудно только вначале заставить себя встать с дивана.

Впервые Юля осталась одна.

Свобода или одиночество?

С этим ещё придётся разобраться. А пока надо подумать о хлебе насущном. То есть загрузить холодильник едой.

После того как она заплатила за квартиру и за услуги риелтора, на жизнь осталось не так-то и много.

Неужели придётся жить на зарплату?

От этих мыслей легко впасть в панику, но Юля сжала кулаки и запретила себе беспокоиться о завтрашнем дне. Надо подумать, что делать сегодня.

Поход в продуктовый магазин напоминал маленькое приключение, настолько необычно было закупать для себя продукты. Так как машины у неё не было, Юля отправилась в ближайший супермаркет в квартале от дома. Когда складывала продукты в корзину, в уме подсчитывала набирающуюся сумму. На кассе удивилась, насколько правильно она всё посчитала. Маленькая победа.

Прошёл почти месяц, но расправить крылья и полететь у Юли не получилось. Самостоятельность оказалась горькой на вкус. Юля с каждым днём убеждалась в своей никчёмности. Готовить еду было испытанием — то на зубах хрустел недоваренный рис, то приходилось жевать пригорелые котлеты. Маленькая квартирка при уборке превращалась во дворец, и на то, чтобы разложить по местам вещи и всё перемыть, улетал целый день. Она всему бы научилась и ко всему приспособилась, но вдруг поняла, что совершенно не желает этого делать. Ну и пусть в квартире будет такой же беспорядок, как у Кристины, кому до этого есть дело? За то время, что Юля прожила в съёмной квартире, к ней никто не приходил в гости. Тогда зачем напрягаться? Она здесь одна, и всё равно, какой у неё беспорядок и что она ест на ужин. В конце концов, можно питаться и готовыми продуктами.

Жизнь текла медленно и размеренно. Всё, как она хотела. Только равновесия в душе по-прежнему не было. Скорее наоборот. Всё чаще она думала о том дне, когда придётся выйти на работу. Впервые ей предстояло самой зарабатывать себе на жизнь. Такая зависимость от работы пугала, а ведь именно сейчас её положение в компании особенно нестабильно.

Однажды вечером, терзаемая мыслями о работе, Юля залезла в интернет в поисках вакансий. С телефона читалось неудобно, но компьютера не было, он остался в том доме и в той жизни, куда больше нет пути. Выловленная из недр сети информация не радовала. Оказалось, что в компании отца ей платили неадекватно большую зарплату. А ведь когда она решилась снимать квартиру, то рассчитывала именно на такую сумму.

Её поиски прекратились внезапно. На экране телефона мелькнуло сообщение, что низкий заряд батареи, и не успела Юля встать с дивана, как телефон отключился. Можно было взять зарядку, чтобы подключить телефон и продолжить поиски. Но Юля решила: «Не судьба».

Она подошла к окну. На город опускалась ночь. В стекле, как в зеркале, отражалась комната. Юля открыла окно и вдохнула полной грудью прохладный вечерний воздух. Завтра будет ещё один день, и он ничем не будет отличаться от сегодняшнего. Что в принципе изменилось в её жизни после того, как она переехала и начала жить отдельно? Только интерьер. Она по-прежнему всё свободное время проводит в полном одиночестве. Сейчас, когда она в отпуске и не ходит на работу, это особенно мучительно. Какой-то заколдованный круг.

Всё-таки это не свобода.

Одиночество.

Пустота, как чёрная дыра, засасывает всё хорошее, что происходит в жизни. И зачем ей такая жизнь?

Жизнь без полёта?

Как столетняя старуха, переползает она из одного дня в другой. А за окном — небо и бриллиантовая россыпь звёзд. Вот бы взмыть к ним!

Она влезла на подоконник и села на колени, крепко вцепившись в раму открытого настежь окна.

Щёлк! Резко погас свет, и комната погрузилась во мрак. Юля замерла на месте и ждала, пока глаза привыкнут к темноте. Через минуту она начала различать силуэты предметов. Не то чтобы она боялась темноты, но находиться одной в тёмной квартире было как-то не по себе.

Неужели это ответ от вселенной? Она так близко стояла сейчас к краю своей жизни. Но ей только двадцать восемь. В её жизни ещё будет полёт, да такой, что дух захватит. Надо лишь подавить отчаяние и не разрешать себе больше «чёрные мысли».

Она осторожно дошла до дивана, пошарила рукой по сиденью и почти сразу нащупала гладкий корпус телефона. Нажала на кнопку, но ничего не произошло. Зарядка «сдохла». Мурашки побежали по коже. А ведь взрослая женщина не должна вести себя, как маленькая девочка. Дыхание стало прерывистым. Юля забралась на диван с ногами и задумалась, что делать дальше.

Для начала неплохо было бы выяснить, только у неё погас свет или отключили весь дом. Если второй вариант, то не стоит переживать. Такую неприятность устранят без всякого её вмешательства. А вот если это только её проблема, то надо решать самой.

Юля слезла с дивана, пригладила волосы и пошла к входной двери. Посмотрела в «глазок», на лестничной площадке свет был. Она сняла ключи от квартиры с крючка в прихожей, открыла дверь и выглянула в коридор. Наверное, сейчас не самое лучшее время для знакомства, но выхода нет. Юля нажала на кнопку звонка.

За дверью тишина. Если у соседей тоже нет электричества, то звонок не работает. Стоит ли стучать в такой поздний час или надо дождаться утра? Юля в нерешительности топталась на лестничной клетке. И вот когда она уже собралась вернуться в квартиру, дверь к соседям неожиданно распахнулась и на пороге появилась невысокая стройная женщина. На вид ей было не больше сорока. Светлые длинные волосы заколоты на затылке в замысловатый узел. Большие деревянные серьги — кольца, обвязанные разноцветными ленточками — доходили до плеч, в таком же стиле браслеты.

— У вас свет есть? — выпалила Юля, но, поймав на себе полный недоумения взгляд женщины, застеснялась своей невоспитанности.

— Здравствуйте, — исправилась Юля. — Извините за беспокойства, я ваша соседка, — Юля показала на свою приоткрытую дверь. — У меня отключилось электричество. Я хотела узнать, у вас тоже?

— Нет.

— Нет? А почему у меня свет погас? — расстроилась Юля. По всему выходило, что это только её проблема.

— Может, просто «пробки» выбило, — предположила соседка. Голос у неё был низкий и с хрипотцой. Очень такой сексуальный голос, и подходил он всему её образу.

— А вы знаете, где это можно посмотреть?

— У вас в квартире при входе должен быть распределительный щиток.

— Спасибо. Ой! А у вас фонарика лишнего не найдётся? — спохватилась Юля, вспомнив, что телефон не работает и она не может себе подсветить.

— На телефоне. Давайте я вам помогу.

— Это было бы здорово, — обрадовалась Юля. Вдвоём было не так страшно.

Соседка вышла из квартиры и направилась за Юлей. В прихожей они сразу нашли щиток. Соседка нажала на какой-то переключатель, и в квартире зажёгся свет.

— Вот и готово.

— Спасибо вам большое. Даже не знаю, как вас благодарить.

— Да что там, дело соседское. Обращайтесь, если что, — ответила женщина и улыбнулась. — Меня зовут Симона.

— Юля.

— Может, чаю попьём? За знакомство. Или ты спать собиралась? Ничего, что я на «ты»?

— Нет, то есть да. Ой, я запуталась, — смутилась Юля. — Только у меня нет ничего к чаю.

— И не надо. У меня есть и чай, и к чаю. Приглашаю в гости.

Квартира у Симоны оказалась под стать хозяйке — такая же необычная и интересная. Юля прошла в гостиную и огляделась. Большой белый диван, рядом зеркальный журнальный столик на бронзовых ножках. Белый сервант и шкаф. Свечи в бронзовых подсвечниках везде: на столике, на полке над искусственным камином, на подоконнике. Все вещи в гостиной были эксклюзивными.

— Присаживайся на диван. Я заварю чай, — сказала Симона и скрылась в глубине квартиры.

Юля расположилась на самом краешке дивана. Вопреки ожиданиям диван оказался жёстким и неудобным.

Потом вернулась хозяйка с подносом, на котором стоял фарфоровый чайник и чашки. Симона поставила поднос на столик и разлила чай по чашкам, одну подала Юле.

— Вот, попробуй. Этот напиток снимает напряжение.

Юля поднесла чашку к лицу и незаметно понюхала. Горьковатый аромат незнакомых трав. «Надеюсь, эта женщина не баба-яга и я не отравлюсь», — подумала она и сделала глоток. У напитка оказался мягкий приятный вкус.

— Значит, ты моя новая соседка? И как давно?

— Уже почти месяц.

— Понятно, — медленно растягивая гласные, протянула Симона.

— Я раньше с родителями жила, — зачем-то пояснила Юля. — А теперь одна.

— Ну и как?

— Страшно, — вдруг вырвалось у Юли.

— Если страшно — это хорошо. Значит, растёшь.

— И что же делать? — Юля запнулась. — Как перестать бояться?

— Никак. Ты всегда будешь бояться, делая что-то новое и непривычное. Это нормально.

— Разве можно всегда жить в страхе?

— Только это и есть настоящая жизнь. Ведь пока ты что-то делаешь, пусть и боишься, но делаешь, ты живёшь, остановилась — сразу умерла. Нет, не физически, хотя и такое возможно, если остановиться на проезжей части, например, — она засмеялась хриплым смехом. — Я про твоё внутреннее состояние, про движение энергии в твоём теле.

— Как-то это всё странно, — задумалась Юля. Слова Симоны не укладывались в голове и казались бредом. Как можно считать нормальной жизнь в страхе? Такая нагрузка на нервную систему. Лучше пребывать в комфорте и стараться избегать волнений.

Но возражать соседке Юля не стала. Она просидела в гостях около часа. Говорили о душном июле, запахе краски в подъезде, который никак не выветривается,хотя дом заселили уже два года назад, о соседях, делающих ремонт. Было в Симоне что-то чарующее, Юля ловила каждое слово и пропускала через себя.

К себе в квартиру она вернулась ближе к полуночи. Легла на диван, но сразу уснуть не получилось. Слишком была полна впечатлений от нового знакомства. У Симоны оказалось другое восприятие жизни. Она — словно инопланетянка. Спокойная, как водная гладь в штиль, и такая же глубокая.

Для каждой встречи своё время. Это сейчас Юлю тянет к Симоне, а случись познакомиться год назад, она не стала бы общаться. Раньше Юля вообще избегала всего странного, не вписывающегося в привычный уклад жизни. Потому что всего этого боялась. Боялась выйти за границы привычного, объяснимого, доступного. Она научилась прятаться в свою «норку» и не высовывать нос, как премудрый пескарь в сказке.

А Симона утверждает, что бояться — это нормально, что по-другому и быть не может. И нет в страхе ничего уникального, все люди чего-то боятся.

14

Все последующие дни слова соседки не выходили у Юли из головы и настолько проникли в мозг, что она посмотрела на предыдущую жизнь другими глазами. На что она могла решиться, если бы знала, что страх перемен — это не особенности характера, а постоянный спутник всех, кто движется вперёд к цели? Юля поняла, что точно не стала бы работать в компании отца. Она устроилась бы на другую работу, но боялась, что не справится, а под покровительством отца ей не грозило ни увольнение, ни даже выговор.

Может, стоит сейчас решиться на такой шаг?

Работа юристом ей никогда не нравилась. Компания обанкротилась. Самое время начать всё сначала.

Но чем больше Юля об этом думала, тем отчётливее понимала, что не может уволиться. Свою трусость она оправдывала возникшими денежными затруднениями. Сейчас, когда надо каждый месяц платить за аренду квартиры и обеспечивать себя, не время для смены работы. Вот выйдет из отпуска, осмотрится и тогда примет решение. В офис ни разу не звонила. Не звонила, но сильно волновалась: а вдруг и выходить уже некуда? Нет компании «ТехСтройГруп». Успокаивала себя тем, что, когда компания перестанет существовать, её, как и всех остальных сотрудников, поставят в известность.

Настал понедельник, Юля облачилась в свой серый костюм и отправилась в офис. Не на машине, а на метро. Совсем не страшно.

Обычно после отпуска ещё должно пройти время, чтобы организм включился в рабочий процесс. Но сейчас нервы у Юли были на пределе, отчего она чувствовала возбуждение. Это совсем другие ощущения, когда приходишь в офис с намерением работать. Работа за деньги приобретает смысл. Юле даже захотелось совершить трудовой подвиг, не то чтобы глобальный, а так, небольшой — задержаться на часок или прийти раньше всех и просмотреть документы в тишине пустого кабинета. Мелькнула мысль, что без давящего авторитета отца у неё получится построить карьеру.

Нет.

Это вряд ли.

Привычное и родное. Лифт, холл, коридор и вот кабинет. Не так уж тут и плохо, если не придираться. Юля соскучилась по общению. Она зашла в кабинет.

— Юлечка, ты? — удивилась Тамара Ильинична.

— Да. Вы, наверно, успели меня забыть. А я вот, вышла из отпуска.

— Из отпуска? — эхом повторила Лерочка. — А мы думали… — она осеклась и замолчала.

— А вы думали, я пропала, как и мой отец?

— Ну, что-то типа того, — смутилась Лерочка.

Юля поймала взгляды, которыми обменялись Лерочка с Тамарой Ильиничной, и ей стало не по себе.

Она сделала вид, что ничего не заметила, и прошла на своё место у окна. Сняла пиджак и повесила на спинку. Потом села на стул и включила компьютер. Ничего особенного, обычная рутина. Но напряжение в воздухе можно было резать ножом. Или это опять разыгравшееся воображение?

В кабинет зашёл Костик. Высокий и нескладный, с крупным выдающимся носом.

Он увидел Юлю и уставился на неё так, как будто она — незнакомка. Потом развернулся и вышел. И даже тогда Юля делала вид, что ничего особенного не происходит. Сейчас ей запросто можно было вручить «Оскар» за актёрскую игру, такой невозмутимой и спокойной она казалась внешне, но внутри нарастала паника.

Нетрудно догадаться, что коллеги удивлены её появлению на работе. Сейчас непонятно, что это может значить. И самый лучший способ узнать, что происходит, — пойти и спросить у Трифонова. Как только Юля до этого додумалась, сразу встала и направилась в кабинет начальника.

— Здравствуйте, Евгений Васильевич… Ой! Костик, а где Трифонов?

В кабинете за столом начальника сидел Костик. Стол был завален бумагами. Юля никогда не видела такого беспорядка на столе Евгения Васильевича.

— Я теперь Трифонов, — важно ответил Костик, потом понял, что сказал глупость, и захлопал глазами, как филин.

— Что?

— То есть я теперь начальник отдела, — исправился он.

— Как это? — пришла очередь удивляться Юле.

— Евгений Васильевич уволился две недели назад.

— Неужели из-за отца?

— Не знаю, — сухо сказал Костик. Он хотел выглядеть важно, невольно подражая Трифонову, но получалось комично, как будто цыплёнок возомнил себя петухом.

— Костик, но…

— Константин Алексеевич, — поправил новоиспечённый начальник.

Юля вдруг онемела. Язык не поворачивался назвать разгильдяя Костика по имени-отчеству.

— Раз уж зашли, Юлия Игоревна, я вынужден сообщить, что за время вашего отпуска в компании произошли изменения.

Он замолчал в надежде, что она сама догадается о невозможности здесь больше работать. В должности начальника Костик был недавно и ещё не научился увольнять сотрудников. Но Юля не собиралась облегчать ему задачу. Она всё поняла, но продолжала молчать.

— Сейчас компанией руководят другие люди, и, я надеюсь, вы понимаете, что ваше присутствие здесь нежелательно.

— Я — рядовой сотрудник. Обычный юрист.

— У нас сокращение штата, — сразу нашёлся Костик. Упорствовать было глупо, но Юля не могла сразу смириться, что стала безработной. И это в тот момент, когда работа приобрела такую важность для неё.

— Пишите заявление, я подпишу, — Костик достал из принтера лист бумаги и положил перед Юлей.

— А как же положенные две недели?

— В этом нет необходимости, — он пристально посмотрел ей в глаза, словно хотел её загипнотизировать. Юля умом понимала, что должна сдаться и написать это заявление, но рука отказывалась брать ручку.

— Юлия Игоревна, — с нажимом произнёс Костик. — Давайте расстанемся по-хорошему.

«Далеко пойдёт, быстро учится», — подумала Юля.

Заявление она написала и вышла из кабинета побеждённой. От неё так сильно хотели избавиться, что сразу выдали расчёт. Сумма оказалась на удивление приличной. Хватит заплатить аренду за следующий месяц и продержаться какое-то время.

Но деньги не компенсировали ощущение опустошённости.

Юля ждала лифт. Она никогда сюда не вернётся. А ведь здесь прошли последние несколько лет её жизни. Каждый день она поднималась на этом лифте и ходила по этим коридорам. Эти стены были свидетелями её тоски, временами — уныния и очень редко — радости. И всё же целый этап жизни прошёл именно здесь. Юля мысленно прощалась с компанией, любимым детищем Игоря Владимировича Потапова. Компания всегда была её главной соперницей за внимание отца, но Юля по-своему ценила то, что доходы позволяли комфортно жить.

По пути домой Юля зашла в супермаркет и закупила продуктов. Домой пришла, еле волоча тяжёлые пакеты. Она так и не научилась рассчитывать количество покупок и набирала больше, чем могла унести.

Стоило переступить порог квартиры, как раздался звонок мобильного, высветился номер Смирновой.

— Юлька, как дела? — без приветствия сразу начала Кристина.

— Привет, Крис.

— Что такая кислая?

— Всё нормально.

— Я же слышу, что голос у тебя странный.

— Меня уволили, — сдалась Юля, ведь Кристинка так просто не отстанет.

— За что?!

— Ни за что.

— Юль, так не бывает.

— У меня особый случай. Меня уволили из-за того, что я Потапова.

— Тебе помощь нужна?

— Нет, — ответила Юля, а самой хотелось кричать «Да», но гордость не давала. Впрочем, Кристина как будто почувствовала, что Юля в ней нуждается.

— Юлька, ты там держись, я приеду после работы.

Кристина отключилась. Юля разобрала пакеты с продуктами, но больше ничего делать не могла. Ожидание Кристины было муторным. Она бесцельно слонялась по квартире — из комнаты на кухню и обратно.

15

Подруга приехала ближе к ночи, когда Юля уже боролась со сном.

— Сорян, пришлось на работе задержаться. Завал полный. После отпуска ещё не могу разгрести дела. Как ты? — выпалила Кристина на одном дыхании. Как всегда, энергичная и живая.

— Нормально, — сдержанно ответила Юля.

— Пожрать что-нибудь есть? Даже не обедала сегодня, представляешь?

— Пирожные хочешь?

— Неси.

Юля поспешила на кухню. Включила чайник, достала из холодильника пирожные.

— Ты особенно на вот это всё не налегай, — она показала пальцем на тарелку с пирожными. — А то не успеешь оглянуться — и всё: ты уже заедаешь сладким свои проблемы, — вещала Кристина спустя несколько минут. Рот у неё был набит эклерами, и Юля едва разобрала, что она говорит.

— Я теперь безработная. Чтобы заедать проблемы, надо вначале найти возможность заработать на эти самые пирожные.

— Да не переживай! В Москве точно найдёшь что-нибудь подходящее. Ты резюме начала рассылать?

— Что?

— Только не говори мне, что у тебя нет резюме.

— Крис, я ведь толком не работала, — призналась Юля. — Просто время в офисе проводила.

— Ладно, не паникуй. Сейчас составим.

— Прям сейчас? Я сама не могу. Ты поможешь мне? — Юля умоляюще посмотрела на Кристину.

— Конечно. Где комп?

— У меня нет.

— Нет? Компьютера?

Юля покачала головой.

— Бедная моя девочка, как же ты живёшь? Ладно, не расстраивайся. Сейчас всё сделаем на моём ноуте.

Кристина принесла из машины свой ноутбук. Потом она устроилась на диване вместе с Юлей и приступила к выполнению задания, так как привыкла делать это на работе — не откладывая в долгий ящик, с высокой степенью ответственности. Она быстро печатала, по ходу добавляя недостающие пункты, не придумывала, но приукрашивала непримечательную трудовую Юлину биографию.

Юля сидела и ужасалась своей слабости и неприспособленности. Она не в состоянии составить резюме. Когда это произошло? Ведь десять лет назад она была звездой, к которой стремились подружки и Кристина в первых рядах. А потом некое провидение или, может быть, судьба перевернула жизнь её вверх тормашками. И вот теперь она хочет стать такой, как Кристина — смелой и решительной.

Юля знала, что, приложив усилия, могла бы стать даже успешнее Кристины.

— Юль, мой тебе совет — ищи богатого мужа. Вот печатаю я тебе резюме и чувствую, что работа — это не твоё.

— Легко сказать «ищи», — ответила Юля. Ей вдруг стало стыдно за мысли, что роились в голове, когда подруга старалась помочь.

— Есть у меня некоторые варианты.

— Тогда почему ты сама не выходишь замуж?

— Ну, во-первых, я работаю и вполне себя обеспечиваю, а значит, могу искать мужа, сколько захочу, хоть до пенсии. А во-вторых, я ещё не потеряла надежду женить на себе Кедрова.

— Кедрова?

— А что ты так удивляешься? Он мне подходит. Мы оба много добились в жизни. Он интересный мужчина, да что там, настоящий красавчик, просто слюнки текут. Я тоже в отличной форме. Так что, надеюсь, в скором будущем мы соединим наши жизни. У нас будут красивые дети, как думаешь? — она подмигнула Юле.

— Наверно, — сказала Юля и встала с дивана. Как-то неприятно стало на душе. Кристина и Кедров — такое даже представить себе странно. Она ему совсем не подходит. И пусть сейчас она изменилась и выглядит гламурной фифой, суть дела это не меняет. Пусть у Кристины будет кто угодно, только не он. Ведь Андрей всегда был влюблён в неё, в Юлю, между ними есть «химия». Она точно это чувствовала и в ресторане, и позже в баре.

А вдруг ей только показалось? И она приняла его вежливое внимание за симпатию?

Юля открыла окно и высунулась наружу. Двенадцатый этаж. Внизу припаркованные машины и редкие прохожие. Ветер растрепал волосы. Он такой свободный, делает, что хочет. Вот бы стать ветром. Подняться над полом и вылететь в окно и дальше над домами туда, где нет бетонных стен, только небо и звёзды.

— Юль, ты меня слышишь?

— Звёзды видно, — она повернулась к Кристине, облокотившись на подоконник.

— Какие звёзды, Потапова? Я понимаю, что тебе непривычно самой о себе заботиться и поэтому ты не бьёшься в истерике от потери работы, но, может, будешь относиться к процессу улучшения твоего материального состояния серьёзнее?

Кристина встала с дивана и стряхнула крошки со своего брендового костюма прямо на пол. Мелкие частицы сдобы полетели на ковёр, застревая в ворсе. Юля поморщилась. Вот бы Кристина сейчас ушла. Теперь от неё только неудобство. Но ведь будет неправильно намекнуть на это. Юля не могла допустить даже малейшего повода для обиды подруги. Значит, придётся терпеть.

— Потапова, я ведь как лучше хочу, — сказала Кристина примирительно, словно прочитала её мысли. Юле стало стыдно.

— Я понимаю.

— Чича, я вижу, ты не горишь желанием работать. Прислушайся к моему первому совету — найди богатого мужа. Ты же красотка.

— Если бы дело было во внешности, я уже вышла бы замуж. Но, понимаешь, со мной что-то не так.

— Всё с тобой так. Просто не везло. Но теперь я с тобой, и у нас всё получится. Поняла?

— Да, — ответила Юля. Энтузиазм Кристины был заразителен. С ней проблемы не казались такими сложными, словно решить их можно было так же легко, как щёлкнуть пальцами.

— Не обижайся, но мне пора. Валюсь с ног. У тебя, я смотрю, спального места для меня нет, кстати, недостаток этой квартиры, — она подмигнула Юле. — Я погнала домой. Без долгих прощаний, но с обнимашками.

Кристина раскрыла объятия, и Юля сделала шаг ей навстречу. Она смирилась с привычкой Кристины обниматься.

Ночью Юля долго не могла уснуть, всё думала о Кристине. Всё-таки как здорово иметь подругу! И пусть у Кристины много недостатков, она умеет раскрасить жизнь Юли в радостные тона, а её дружеское участие в трудный момент бесценно.

Сон она перебила и теперь ворочалась с боку на бок. Хорошо, что завтра не надо на работу. Она встала, прошла на кухню, свет решила не включать, поставила чайник. Пока закипала вода, достала любимую кружку и насыпала заварку. Этот чай — из прежней жизни в хорошем доме, в достатке и спокойствии, а вот кружка — из юности. Толстостенная, с удобной большой ручкой. На розовом фоне развалился серый пушистый котёнок с яркими зелёными глазами, такими, как у Юли. С этим котёнком у Юли с первого взгляда случилась любовь. Прошло столько лет, а Юля повсюду таскает эту кружку за собой. А может, дело не в кружке, а в дарителе.

Это был такой неожиданный подарок на Восьмое марта от Кедрова. В тот день в школе Андрей поймал момент, когда она осталась одна, и быстро всунул ей свёрток, Юля не успела понять, что произошло. И только когда он так же стремительно скрылся за поворотом в школьном коридоре, она посмотрела на неумело завёрнутый кулёк. Там внутри оказалась эта кружка. Надо было вернуть подарок хотя бы из вредности, ведь тогда с Андреем они вели непримиримую войну, но пушистый толстопузый котёнок был таким милым, что Юля забыла о принципах и оставила кружку себе.

Все эти годы она не вспоминала Андрея, а вот кружкой пользовалась. Наверное, это был подарок от души. Ведь кружка пережила не один переезд. Сколько посуды было побито, а кружка с котёнком цела и невредима. Конечно, она уже не новая и внутри на эмали появились царапины, но Юля всё равно предпочитала пить чай только из неё.

Она устроилась у окна. Небо затянуло тучами, звёзды пропали.

«Взять судьбу в свои руки» — это легче сказать, чем сделать. Красивые слова — не руководство к действию.

У жизни нет инструкции.

Надо самой придумывать, какие шаги делать. Но как?

До двадцати восьми лет за неё всё решали родители. Где жить, что есть, куда пойти учиться после школы. Даже одежду носила не ту, что хотела, а которая подходила к образу жизни, выбранному для неё родителями.

А потом она вдруг всё потеряла. И поддержку родителей, и работу. Что делать, чтобы выжить? Перед Юлей два пути — найти работу или выйти замуж и взвалить заботу о себе на мужа. Где-то в самой глубине сознания скреблась малюсенькая мысль: «А как же любовь?». Но Юля сразу её прогоняла. Сейчас не время для сантиментов, пережить бы достойно этот кризис.

Кристина считает, что брак по расчёту Юле подходит больше. Возможно, так и есть. Ведь с работой так всё непонятно, её надо найти, потом как-то приспосабливаться к новому коллективу и новым обязанностям, а какую за эти мучения будут платить зарплату, неизвестно, ведь специалист она так себе.

Когда горизонт стал светлеть, Юля вернулась в постель и сразу провалилась в неспокойный сон. В этом сне мелькал мужской силуэт, и она хотела рассмотреть лицо, но не могла. Только знала, что этот человек предназначен ей судьбой, поэтому увидеть его лицо было так важно. Не видела. Проснулась разочарованной, разбитой и уставшей, как будто и не спала вовсе. Солнце заливало комнату, пора было вставать. Ночные мысли, как тени, исчезли с утренними лучами.

16

Наступило время ожидания. Юля ждала звонков от потенциальных работодателей, она ждала звонка от Кристины. Но телефон молчал.

День, два, неделя.

Вначале она постоянно прислушивалась и вздрагивала каждый раз от звука, похожего на звонок, но через неделю начала злиться. Сидеть и ждать — то ещё испытание. Столько всего было передумано за это время. Настроение походило на график кардиограммы — то вверх, то вниз. Она постоянно впадала в крайности. От «как же всё прекрасно, теперь я самостоятельная личность» до «какая же я беспомощная».

В конце недели, в солнечное послеобеденное время, в дверь неожиданно позвонили. В этот момент настроение Юли стремилось вниз, и она уже была на полпути к унынию.

— Привет, соседка! — на пороге стояла Симона. Опять во всём белом — льняные шорты, майка, на голове белый, перекрученный в жгут платок, в ушах — серьги, вытянутые треугольники, достающие до плеч.

— Здрасьте, — ответила Юля. Приход соседки не произвёл на неё впечатления. Сейчас быть вежливой ей не хотелось, ведь она погружалась в страдание.

— Я испекла пирог, приходи на чай, — пригласила Симона, излучая дружелюбие. «Треугольники» в её ушах подпрыгивали при малейшем движении головы.

— Я не могу, — буркнула Юля.

— Пирог с вишней, новый рецепт. Должен быть такой кисло-сладкий вкус, — она прищурила от удовольствия свои голубые глаза, как будто только что откусила и распробовала этот самый пирог.

— Ну, не знаю, — засомневалась Юля.

— Хочешь, я тебе принесу?

— Я приду, — сдалась Юля.

Симона улыбнулась в ответ. И эта улыбка была такая открытая, добрая и заразительная, Юля поймала себя на том, что тоже растягивает губы в улыбке.

Они сидели на кухне и пили ароматный чай с вишнёвым пирогом. Юля нисколько не пожалела, что пришла к Симоне в гости. Во-первых, пирог оказался восхитительно вкусным, ничего подобного Юля ни разу в жизни не пробовала, а во-вторых, что было не менее важно, в обществе соседки Юля чувствовала себя уютно и спокойно, будто они знакомы много лет.

— Люблю готовить, — призналась Симона, когда Юля потянулась за вторым куском, устоять перед стряпнёй Симоны было невозможно. — Только обидно, что съесть всё не могу.

— Я готова тебе помогать, — засмеялась Юля. Здесь, на кухне Симоны, ей было хорошо, все проблемы отступали, как будто остались за порогом этой квартиры. Юля не особо верила в магию и эзотерику, но чувствовала, что атмосфера в этом месте особенная — светлая. И дело не в белых стенах и полах.

Такие встречи стали постоянными. Юля пропадала в гостях у соседки дни напролёт. Но деньги подходили к концу, и пора было взять жизнь в свои руки. Она всё тянула и ждала знака свыше или божественного пинка судьбы. И дождалась.

Позвонил Егор и предложил встретиться. В ресторане за ужином он сказал о своём желании начать всё заново. Юля ответила, что подумает.

После свидания Юля не пошла домой, а завернула к соседке. Симона готовила «лодочки» с овощами. Ловкими длинными пальцами она раскладывала овощную начинку на лепёшки из теста и защипывала с двух сторон, образуя нечто похожее на лодочку, сверху посыпала сыром и отправляла в духовку. Через четверть часа по кухне витали ароматные запахи и сбивали Юлю с мыслей.

— Что мне делать? — вопрошала Юля в который раз.

— Ты хочешь, чтобы я приняла за тебя такое важное решение? — не выдержала Симона, поняв, что отмолчаться не получится.

— Нет. Я хочу, чтобы ты дала мне совет. Ведь со стороны виднее. Сойтись с Егором? Или искать богатого мужа?

— А сама ты что хочешь? — Симона устроилась на стуле напротив Юли.

— Я работать не хочу, но и замуж по расчёту боюсь выходить.

— Юль, а ты не думала, что есть ещё другие варианты?

— Какие?

Симона не ответила.

Юля нахмурилась, попыталась сосредоточиться, но ничего в голову не приходило.

— Скажи мне, и я обещаю, что всё обдумаю.

— Не могу.

— Почему?

— Только ты можешь увидеть дорогу жизни, по которой тебе предстоит идти.

— А если я выберу неправильную дорогу?

— Это невозможно. Все дороги правильные, просто разные.

— Подскажи, ну, пожалуйста, — словно маленькая девочка, клянчила Юля.

— Ты боишься. Но страх отступит. Надо просто идти и делать.

— Что делать?! Куда идти?! — сердито вопрошала Юля. — Я не знаю.

— Знаешь. Но не хочешь взять ответственность за своё решение.

Больше Юля ничего от Симоны не добилась. Домой она вернулась опять без ответов, неудовлетворённая и злая.

17

На следующий день вечером к Юле заехала Кристина.

Они сидели на диване, пили привезённое Кристиной вино и закусывали сыром.

— Егор предложил начать всё заново, — призналась Юля.

— Зачем тебе Егор? Юль, что ты на одни и те же грабли? Мужиков, что ли, мало? Тебе нужен богатый муж.

— Где же я его найду?

— В этом я могу тебе помочь. Мы с Кедровым собираемся на презентацию кулинарной школы Олега Титова, помнишь, я тебе говорила? Вот кто может стать отличной кандидатурой тебе в мужья.

— Титов?

— А что, это идея! Он богатый и такой, знаешь, настоящий. За ним — как за каменной стеной.

— А если мы не понравимся друг другу?

— Ты точно ему понравишься. Он — любитель красивых женщин, что в наши дни для мужчины только плюс.

— Но он хоть немного симпатичный?

— Он мужественный, это точно. А вот слащавой симпатичности в нём нет. Но ведь тебе и нужен не мальчик. Только мужчина. Сейчас фотки покажу, — Кристина открыла ноутбук.

— Вот, смотри, — она развернула экран к Юле.

— Он что, рыжий?

— Почему рыжий? Шатен.

— И такой большой.

— Так это хорошо.

— Не знаю, Крис. Он совсем не в моём вкусе. Да ещё эта борода.

— Не в твоём вкусе? Но ты же не есть его собираешься, а замуж. А борода сейчас в моде.

— А сколько ему лет?

— Так, посмотрим… Вот здесь. Сорок три.

— Какой-то старый.

— С ума сошла! Какой старый! Тебе тоже не восемнадцать. Не нравится, ищи сама, — хотела обидеться Кристина, но увидела испуганные глаза подруги и передумала.

— Я пойду с вами, — после нескольких минут обдумывания согласилась Юля. — Это меня ни к чему не обяжет. В конце концов, в жизни Титов может быть совсем другим.

— Вот и молодец.

Они опять засиделись до полуночи, и на этот раз Кристина осталась ночевать. Пришлось, как в детстве, делить один диван на двоих и лечь вместе. Утром Кристина встала с первыми лучами солнца бодрая и отдохнувшая и помчалась на работу. Юля даже позавидовала такой способности быстро восстанавливаться. Всё-таки Юля не создана для работы. Но она может быть хорошей хозяйкой в большом доме. У каждого своя роль в этой жизни, и роль Юли совсем не похожа на роль Кристины. А значит, надо искать хозяина этого большого дома. Начать можно и с Олега Титова.

18

Кулинарная школа Олега Титова «Grand Сuisine» находилась в центре города и занимала весь первый этаж трёхэтажного жилого дома. Обычная дверь и отсутствие вывески создавали ложное впечатление непродуманности.

Однако стоило попасть внутрь — и сразу становилось понятно, что здесь поработали профессионалы. Из небольшого холла, где располагалось место секретаря и куратора, в разных направлениях вели несколько дверей. Как в сказке: направо пойдёшь — в зал для освоения теории попадёшь, налево — для практических занятий, ну а если прямо, то в зал для презентаций. Именно туда и направились Кристина, Юля и Андрей.

В плане мероприятия значились экскурсия по школе, небольшая лекция в зале для теории, потом несколько мастер-классов от преподавателей школы, поваров высшей категории, и фуршет.

Народу набилось много, как в метро в час пик. Юля учиться в этой школе не собиралась, поэтому, когда её оттеснили к стене, не стала дожидаться приветственную речь и сразу прошла в следующий зал. Это оказалась просторная светлая комната. На полу — светлая плитка, по одной стене — шкафы с фасадами нежно-фисташкового цвета, посередине — большой разделочный стол и самая современная профессиональная техника. Денег сюда вложено немало.

Вот сейчас, находясь среди кастрюль и поварёшек, ей вдруг захотелось пройти хотя бы один мастер-класс. А потом удивить будущего мужа кулинарным шедевром. Ведь никто не отменял того, что путь к сердцу мужчины лежит через желудок. Юля приблизилась к разделочному столу с того края, где в ряд стояли кастрюли. Она подняла крышку одной из них и заглянула внутрь. В блестящем металлическом дне появилось искажённое отражение.

— Проголодалась?

Юля обернулась на голос и увидела мужчину в форме повара.

— Ой! — Она резко опустила крышку обратно, сдвинула кастрюлю и не успела разжать пальцы. С оглушительным грохотом кастрюля упала на пол. Юля так и осталась стоять, зажмурившись, с крышкой в руке.

— Какая же ты неуклюжая!

— Какая есть, — огрызнулась Юля, хотя ей было очень стыдно за свою неловкость.

— Мои ребята скоро покажут здесь настоящую феерию. Готова увидеть нечто?

— Да, наверное, — её смущало откровенное рассматривание повара.

— А халатик тебе одноразовый не достался?

— Что? — не поняла Юля.

— На кухне нельзя находиться в одежде.

— А без одежды можно, — не удержалась от сарказма Юля. Его лицо озарила довольная улыбка.

— Тебе можно.

Юля хмыкнула. В этом мужчине присутствовала харизма и что-то едва знакомое. Высокий, мощный, круглолицый, с непослушными кудрями и рыжей бородой. Настоящий русский богатырь, но совершенно не Юлин тип мужчины.

— Я не собираюсь на себя напяливать неизвестно что. Какую-то одноразовую ерунду. Я девушка со вкусом.

— Хорошо, девушка со вкусом, — на удивление спокойно ответил повар и вышел из зала. Она даже немного расстроилась, слишком лёгкая оказалась победа, а задор ещё не прошёл. Но менее чем через минуту он вернулся. В руках у него была форма, но не одноразовая, как у других гостей.

Юля молча наблюдала, как он подошёл и надел на неё тёмно-синий фартук с вышивкой на груди логотипа школы. Когда дошла очередь завязывать пояс, он придвинулся так близко, что Юля почувствовала его дыхание у себя на щеке. Она внутренне сжалась. Он этого не заметил. Водрузил ей на голову шапочку и отошёл на два шага назад, чтобы полюбоваться результатом.

— Вот теперь другое дело, — довольно сказал он.

Она посмотрела на своё отражение в дверце духового шкафа. Эта форма ей подходила и сидела идеально.

Может, стоит податься в повара? Раз уж юристы никому не нужны.

Потом начался мастер-класс. И это больше походило на шоу, чем на приготовление еды. Как же здорово повара орудовали ножами, им подчинялась вся техника на кухне и все приспособления. Однако мастер-класс отбил у Юли желание учиться в этой школе. Разве она когда-нибудь сможет так виртуозно превращать простые продукты в изысканные кушанья? Определённо нет.

На фуршете Юля нашла Андрея и Кристину. Сердце предательски сжалось, стоило увидеть, как мило они беседуют. Она не имеет права его ревновать, тем более к Кристине.

— Юль, ты куда подевалась? — набросилась на неё Кристина. — Забыла, зачем мы здесь?

— Зачем? — удивлённо округлила глаза Юля. — Я думала, это просто светский раут.

— С ума сошла? Стала бы я тратить время на какой-то там раут. Мы тебе мужа ищем.

— Здесь?

— Юль, ау! Олег Титов — забыла?

— Кто меня звал? — раздался голос за спиной у Юли.

— Олег Николаевич, разреши представить тебе мою подругу — Юлию Потапову, — почти пропела Кристина.

Юля обернулась и увидела прямо перед собой повара, который облачил её в форму. В жизни он был другой и лишь отдалённо походил на фото из интернета. Вот почему она его не узнала.

— Ух ты, какая зеленоглазая. А я сразу и не разглядел, — заулыбался Титов. — Потапова? Ты случайно не родственница Игоря Потапова?

— Я его дочь.

— Тогда вдвойне приятно, — он взял её руку и галантно поцеловал запястье.

— Так вы знакомы? — удивилась Кристина и выразительно посмотрела на Юлю.

— Теперь да, — поспешила ответить Юля.

Олег Николаевич Титов оказался милым и весёлым собеседником. Он сразу завладел вниманием Юли и Кристины и развлекал их весь вечер, что не осталось незамеченным Андреем, который с каждой минутой мрачнел всё сильнее.

Когда пришло время собираться домой, Титов отозвал Юлю в сторонку.

— Юлечка, буду откровенен. Ты мне понравилась, и я хочу продолжить наше общение, — прямо предложил Олег Николаевич.

— Не знаю, — растерялась Юля. И вроде бы всё к этому шло, но на деле, как оказалось, сложно справиться с волнением.

— Запиши мой номер и позвони, когда решишь. Ладушки?

— Хорошо.

Юля простилась с Титовым и поспешила вернуться к Кристине, которая уже ждала на улице.

— А где Андрей? — спросила Юля, оглядываясь в поисках Кедрова.

Кристина вместо ответа махнула рукой. Юля не стала допытываться, поняла, что между друзьями что-то произошло. Кристина быстро взяла себя в руки и опять стала той беззаботной говорливой птичкой, как раньше. По домам они вернулись порознь на такси.

19

Не успела Юля зайти в квартиру, как опять позвонила Кристина.

— Юль, как тебе Титов? Ты ему точно понравилась. Я за ним всё время наблюдала, и, зуб даю, он запал. Ну, ты, Потапова, даёшь! С первого раза прямое попадание.

— Крис, ты о чём?

— Ой, ну вот не надо сейчас из себя святую невинность разыгрывать. Я же видела, что он глаз с тебя не сводил. Как у тебя это получается — мужикам головы кружить?

— Это ничего не значит. Дальше этого всё равно не пойдёт. Я, знаешь ли, какая-то бракованная. Вот только не пойму, что со мной не так.

— Всё с тобой нормально. Но тут такая рыба клюнула, что жалко будет, если сорвётся. Титов полгода как развёлся с третьей женой и сейчас свободен. Но, поверь мне, это ненадолго, слишком завидный жених. Я тут погуглила специально для тебя. Так вот, помимо того, что Титов ведёт своё утреннее шоу, у него с десяток ресторанов, в том числе бар «Caramel» вместе с Артёмом Гордеевым, ну и кулинарная школа, где мы с тобой сегодня были. Конечно, не нефтяной магнат, но вполне способен решить все твои проблемы.

— Крис, я не смогу. По любви-то не получается, а по расчёту — и подавно.

— Потапова, что за настрой?! По любви сложно, эмоции мешают. А по расчёту можно всё заранее продумать. На то он и расчёт, чтобы рассчитывать.

Утром Юля проснулась позже обычного, когда солнечные лучи уже вовсю танцевали на стенах и полу. От утренней прохлады не осталось и следа, и, несмотря на открытые настежь окна, в комнате было душно. Голова гудела и плохо соображала. Юля сползла с дивана и поплелась в ванную. Умывалась и завтракала на автопилоте. Потом отправилась к соседке за советом.

— Что случилось? — спросила Симона, как только увидела Юлю на пороге. — У тебя такой усталый вид и круги под глазами, а ведь ещё и полудня нет.

— Мне нужна твоя помощь.

— Проходи.

— Я знаю, что надоела тебе, но мне не с кем посоветоваться.

— Подожди. Я заварю чай, и мы спокойно поговорим.

Симона пошла на кухню, и Юля последовала за ней. Симона вытащила из духовки булочки на противне и бережно переложила их на тарелку. Румяные, с тонкой поджаренной корочкой, тающие во рту. Юля не заметила, как умяла две. Пока ела булочки и запивала горячим ароматным чаем, поведала соседке про Егора и про Титова. Симона внимательно слушала и не перебивала, а потом ещё сидела в задумчивости. Юля совсем извелась.

— Понимаешь, Юлечка, — начала Симона, — ты пришла ко мне не за советом, а за ответом на свои вопросы. Ты, как и большинство людей, ищешь эти ответы во внешнем мире, а надо заглянуть к себе внутрь, в свою душу.

— Я понимаю. И пробовала уже. Всю ночь сегодня сидела и ковырялась у себя в душе. Вот только ничего там нет, одна темнота.

— Это потому, что ты ещё не знаешь себя.

— Симона, что мне делать? — Юля надоела даже сама себе, но ничего с собой поделать не могла. Она потянулась за очередной булочкой, однако соседка отодвинула от неё тарелку.

— Хватит. А то лопнешь.

— Тебе жалко? — обиделась Юля.

— Ты знаешь, что не жалко. Но сейчас надо остановиться, а то заболит живот. И за фигурой надо следить.

— У меня всё нормально. Смотри, — Юля приподняла футболку. — Ни грамма жира.

— Вот пусть так и остаётся.

— А как стресс снимать?

— Сейчас научу. Пошли в комнату, здесь жарко от духовки.

Симона и Юля переместились в гостиную. Юля села на диван, а Симона устроилась в своём любимом кресле напротив окна.

— Если хочешь найти решение, — Симона замолчала, Юля подалась вперёд, вслушиваясь в каждое слово, — иди в лес!

— Звучит, как начало ритуала, — нервно засмеялась Юля и откинулась на спинку дивана. — Признайся, ты ведьма?

— Не перебивай, — Симона строго посмотрела на Юлю, и та притихла. — Гуляй по лесу и ни о чём не думай, смотри на деревья, слушай, как шумит листва от ветра, как поют птицы. Главное — не торопись. Войди в один ритм с природой. И, когда твой ум успокоится, прислушайся к себе. Вот тогда появятся правильные мысли и ты найдёшь свои ответы.

Это был странный совет, но так как никаких планов на сегодняшний день у Юли не имелось, она решила им воспользоваться. До ближайшего леса десять минут пешком. Не дремучая чаща, то тут, то там прогуливаются люди с детьми и собаками, но всё-таки лес.

Сперва она по привычке шла быстро и ничего не замечала вокруг, словно опаздывала на автобус, но слова Симоны про «ритм» крутились в голове, и Юля начала замедляться. Гулять по лесу одной и стараться ни о чём не думать оказалось непривычно. Абсолютно новые впечатления. В тени деревьев нежарко и пахнет зеленью и землёй. Всё это Юля почувствовала не сразу и удивилась своей городской окаменелости. Оказывается, у природы есть своё дыхание, свои запахи и звуки.

Юля не смотрела на часы и не знала, сколько времени бродит по тропинкам, но вдруг поняла, что устала. Она поискала, куда можно присесть, и нашла старое трухлявое поваленное дерево, обросшее мхом. Ноги с непривычки гудели, и Юля решилась присесть на краешек.

Она всё ещё была неспокойна, а в голову уже полезли мысли. И по-хорошему их следовало бы гнать прочь, пока внутри не воцарится мир, но Юля торопилась принять решение и избавиться от гнетущего ощущения незавершённости. Находиться в неведении было невыносимо. Первое, что пришло в голову, — это дать шанс отношениям с Титовым. Чтобы больше не мучиться и не дай бог не передумать, Юля достала телефон и нашла в списке контактов номер Олега Николаевича.

Он ответил после первого гудка и узнал её по голосу. Было приятно, и Юля посчитала это хорошим знаком. Титов взял инициативу в свои руки и пригласил присоединиться к нему в выходные. Он собирался уехать из Москвы на природу. Юля сразу согласилась и, проговорив ещё минут пять, отключилась.

На душе стало легко и весело.

Как же это сложно — самой принимать решения, зато какой потом подъём.

20

Следующий день выдался пасмурным. Рассвет затянулся, небо налилось свинцовой серостью и вот-вот должно было прорваться ливнем. Юля любила такую погоду «перед дождём». Всё вокруг обретало более чёткие очертания, словно природа сфокусировалась. Жизнь замерла в ожидании.

Она решила весь день провести дома. Телевизор быстро надоел, к чтению душа не лежала. Села у окна и сама не заметила, как подтянула к себе бумажные салфетки и начала выводить закорючки и загогулины. Это занятие здорово её развлекло. Юля не поленилась, принесла из комнаты листы бумаги и пенал с ручками и карандашами.

Домик, солнышко, тучка и дождик, потом девушка в летящем платье, девочка в шляпке, туфельки на высоком каблуке, пышный рукав платья позапрошлого века и узор на корсете. Юля не заметила, как закончился день и наступил вечер. Она рисовала с таким воодушевлением, словно раньше ей это запрещали делать.

Да, родители действительно не поощряли её любовь к рисованию. Отец считал это легкомысленным занятием, годным для досуга, и то время от времени. Вот Юля с детства и привыкла: чтобы получить похвалу от родителей, надо не рисунок принести, а стишок выучить или что-то полезное по дому сделать. Рисование осталось в памяти как пустое времяпрепровождение. А ведь сколько удовольствия можно получить, даже просто бесцельно выводя на бумаге каракули.

Она рисовала бы до глубокой ночи, но беспокойное бульканье в животе напомнило, что сегодня ещё ничего не ела. Организм категорически отказывался голодать. Пришлось прерваться на ужин. Готовить что-то серьёзное для себя одной не хотелось. Это Симоне не лень стоять несколько часов у плиты, создавая очередное кулинарное творенье, и не для того, чтобы насытиться, а практически ради искусства. Юля в своих пристрастиях к еде куда скромнее. Решила ограничиться банальной яичницей. Быстро, просто и сытно. Три в одном.

Юля разбила яйца на сковородку, и они весело заскворчали в раскалённом масле. Вредно, но вкусно.

И тут раздался звонок в дверь. Она от неожиданности подпрыгнула с лопаткой в руке. Неужели Симона? Значит, яичница отменяется. Соседка наверняка принесла нечто невероятно вкусное. Жареные яйца не выдержат конкуренции.

Юля открыла дверь. На пороге стоял Кедров. Капли дождя на рубашке и волосах. (Разве на улице был дождь? Она и не заметила.)

— Привет, — чуть севшим голосом сказал он.

— Привет, — ответила она.

— Я зайду?

— Конечно, — смутилась она и отошла в сторону, пропуская его в квартиру.

Он прошёл совсем близко, и от этой близости у Юли закружилась голова и стали ватными ноги.

— Ты одна? — обернулся он.

— Да, — она закрыла входную дверь и почему-то испугалась. Нет, не его. Себя и своих вдруг откуда-то взявшихся чувств к нему. Ведь сейчас они одни в этой квартире, как в космическом корабле в открытом космосе. Кругом невесомость. Никого и ничего вокруг нет. Только он и она в пространстве квартиры.

— У тебя что-то горит? — спросил Андрей, и Юля очнулась.

Яичница!

Она бросилась на кухню, и весьма вовремя: ужин ещё можно было спасти. Края яичницы сильно поджарились, но в целом блюдо осталось съедобным.

— Может, поужинаем в ресторане? — спросил он, заглядывая через плечо в сковородку.

— Нет, — резко ответила Юля.

Он раздражал её и притягивал, выводил из себя и завораживал. Просто наваждение какое-то.

Стоп!

Это Кедров, и нельзя терять голову. Ведь он — тот самый мальчишка, который столько раз в детстве толкал её в сугроб, колючий снег попадал под куртку и в сапоги и больно царапал кожу. Частенько отбирал шапку и закидывал на дерево. Однажды потянул за новенький школьный рюкзак и оторвал лямку, от отца ей тогда досталось. А ещё порвал куртку, сломал «молнию», щипал, подставлял подножки, дёргал за волосы. Он — тот, из-за кого она не хотела идти в школу и боялась одна выйти во двор.

Аутотренинг не помог. Сейчас в этом тридцатилетнем мужчине не было того задиры и хулигана, лишь в глубине глаз затаилась чертовщинка, но она придавала его образу ещё большую привлекательность.

— Я после работы и хочу есть, — нагло заявил он.

— Могу поделиться яичницей, но предупреждаю, что на тебя не рассчитывала.

— Согласен, — улыбнулся он, и сердце у Юли остановилось. Ох уж эта его улыбка!

Юля поставила сковородку на стол и достала вилки. Андрей сразу начал есть и поглощал её ужин, как голодный зверь. Она тоже схватила вилку и придвинула к себе сковородку. Они не ели, а соревновались, кто быстрее схватит кусок со сковородки. Юле достался последний. От неожиданной победы она заторопилась и подавилась. Начала задыхаться, выпучила глаза, потом закашляла, так что пошли слёзы. Но вроде отпустило.

— Юль, ну ты даёшь! — присвистнул Андрей.

Она сама себя не узнавала. Зачем начала это дурацкое соревнование? Ведь не умирала от голода, а просто хотела выиграть. Пусть в таком пустяковом деле, пусть хоть разочек.

— Может, пойдём в ресторан? — предложил Андрей.

— Нет, я уже сыта.

— Не сомневаюсь, — криво усмехнулся он, в глазах плескалось веселье.

Что-то происходило между ними. И это новое чувство рождало мандраж, отчего тряслись её руки и дрожали коленки. Она ощущала от него тепло, не то, что измеряется физическими величинами, а то, что проникает в самую душу и приводит в действие фейерверки у неё внутри.

Что-то должно было произойти. И она уже не могла усидеть на месте от предчувствия. Вскочила со стула и заметалась по кухне, изображая бурную деятельность по уборке посуды после ужина. Он перехватил её у раковины, и сердце у Юли ухнуло в пятки. И ей вдруг стало страшно.

Зазвонил телефон.

Не кстати.

Можно не отвечать, а потом перезвонить.

Но очарование момента вдруг исчезло. Осыпалось волшебной пудрой. И стало так неуместно, что она стоит посередине кухни в объятиях Андрея.

Юля высвободилась из его рук и потянулась к телефону.

«Кристина».

Юля сбросила звонок. Но близость ушла, и Андрей это тоже понял.

— Тебе пора, — упавшим голосом произнесла она.

— Да, — ответил он и направился к выходу.

У двери остановился и обернулся.

— Юль, я ведь зачем пришёл, слышал, ты ищешь работу, я могу тебе помочь.

— Какая работа? — деланно удивилась она. — Разве такие девушки, как я, работают?

— Если надумаешь, звони.

— Спасибо, — улыбнулась она. А к глазам уже подступили слёзы, и сейчас больше всего на свете она хотела, чтобы он ушёл и не видел этих слёз.

Он ушёл. И не узнал, как больно ранил её и без того ущербное самолюбие. Ведь он пришёл, чтобы предложить работу, а она размечталась, что это будет любовь.

Юля перезвонила Кристине, но та не ответила. Наверное, обиделась. На следующий день Кристина тоже не сняла трубку. Это и к лучшему. Она устала от Кристины и её жизненного напора. Пришло время выплывать самостоятельно.

21

До дома Титова ехала почти два часа, но это того стоило. Тихое место, вокруг лес. В такси Юля всё ещё сомневалась, правильно ли поступила, что приняла приглашение. Это так на неё не похоже. Неужели её подталкивает к решительным действиям страх нищеты или это желание помочь отцу и заслужить его одобрение? Доказать, что она тоже может справиться не только со своими проблемами, но и вытащить семью из финансовой ямы.

Юля ожидала увидеть коттеджный посёлок наподобие того, в котором сама недавно жила. Но оказалось, что дом Титова стоит в лесу, на берегу озера, и до ближайшей деревни километров пять. От деревни к дому вела дорога, хоть и просёлочная, но асфальтированная и вполне приличная. Такси остановилось, Юля вышла из машины и вдохнула полной грудью чистый лесной воздух. К ней навстречу уже спешил Титов. В джинсах и простой футболке он казался ещё больше и мощнее. Просто медведь.

— Юлечка, солнце моё, рад тебя видеть! — он взял её руку и поцеловал прежде, чем Юля успела опомниться.

Пока Титов вытаскивал её сумку из багажника и расплачивался за такси, Юля рассматривала место, где оказалась.

Забора не было, даже небольшой изгороди, обозначающей границы владений. От дороги к дому и вокруг него — вымощенные камнем дорожки, аккуратно подстриженный газон, никаких огородов и клумб.

Это оказался не маленький охотничий домик, который рисовался ей в голове, а большой деревянный терем. Многоуровневая ломаная крыша и разное количество этажей создавали впечатление, что несколько домов в одном стиле, но разных по размеру соединили вместе. Там, где располагался центральный вход, было два этажа, мансарда и самый высокий конёк крыши, слева — небольшая одноэтажная, словно пристройка, часть, справа — один этаж и мансарда, потом опять одноэтажная часть. С противоположной стороны от главного входа — большая открытая терраса. Всё вместе смотрелось гармонично и уютно. Видно, архитектор был гений.

— Радость моя, ну здравствуй! — раскрыл он ей свои объятия, когда такси скрылось за деревьями.

— Здравствуйте, Олег Николаевич.

— Какой я тебе Олег Николаевич? Просто Олег. Поняла?

— Да.

— Тогда пошли в дом.

Юля последовала за Титовым.

Внутри дом оказался так же хорош, как и снаружи, и нисколько не разочаровал. В интерьере много открытого дерева, покрашенного в пудреный цвет. Вся мебель и декор тёплых тонов.

— Ты, наверно, проголодалась с дороги? — заботливо спросил Олег.

— Не очень, — честно призналась Юля. От волнения она сейчас не смогла бы проглотить и кусочка.

— Я вижу, у тебя глаза голодные, так что не спорь.

— Не буду, — покорно ответила она, подчиняясь его напору и энергетике.

Они прошли на кухню. Сразу стало понятно, что это любимое место Титова. Кухня отличалась по декору от всего дома, здесь было много ярких цветов. Бирюзовые шкафы и жёлтые занавески, под потолком трафаретная роспись, а пол отделан плиткой, имитирующей ковёр.

Юля заметила, что Титов нервничает. Это прослеживалось в его суетливых движениях и особенно громкой речи. Словно он пытался справиться с собой, но не получалось. Неужели она так на него действует? Странно, но почему-то внутренний голос говорил, что причина в чём-то другом.

Они обедали на кухне без церемоний и изысков этикета. Титов оказался простым и лёгким в общении человеком.

А потом он показал ей дом. Юля смотрела по сторонам и к концу экскурсии пришла к выводу, что интерьер, да и весь дом в целом является отражением личности самого Титова. Он так же многогранен и самобытен. Здесь сочетались, казалось бы, несочетаемые цвета, фольклорные элементы и современная мебель. Дом Юле понравился, в нём всё радовало глаз, кроме гостиной. Создалось ощущение, что на комнату для приёма гостей у хозяина уже не хватило сил.

Два простых дивана, кресло и телевизор. У окна стояло нечто неправильной формы примерно с метр высотой. Оказалось, это ваза. Керамический сосуд с дырами и выпуклостями красного цвета в жёлтых пятнах с подтёками. Она никогда не угадала бы в этом предмете вазу. Это чудо художественного творчества создала своими руками третья жена Титова.

— Я оставил на память, чтобы не повторять прежних ошибок, — пояснил Олег. — Понимаешь меня?

Юля кивнула, хотя смутно представляла, что он имел в виду. Но из интернета она знала, что развод прошёл тихо. Ходили слухи, что Титов заплатил бывшей жене щедрые отступные, чтобы та держала язык за зубами.

За окном послышался звук подъезжающей машины. Титов напрягся.

— Всё в порядке? — спросила Юля.

Олег выглянул в окно. Потом засуетился.

— Радость моя, я ненадолго тебя оставлю, — он направился к выходу. — Ты не скучай, посмотри телевизор, — у двери обернулся, подмигнул ей. — Работа, будь она неладная!

Титов вышел из комнаты, Юля осталась одна. Она не стала включать телевизор, медленно прошла от окна к противоположной стене, потом обратно. Здесь совсем нечего было рассматривать — ни картин, ни фотографий, ни милых безделушек.

За окном послышались голоса. Юля вернулась к окну и выглянула. Любопытство или скука? Наверное, и то, и другое. Но с этого ракурса ничего не было видно. Вот ещё чуть-чуть — и обзор бы открылся. Она отклонилась вправо и привстала на цыпочки. И тут из-за угла вышел Титов вместе с высоким красивым мужчиной, в котором Юля сразу узнала Артёма Гордеева. Она резко отпрянула от окна и споткнулась о вазу. Керамическое чудище покачнулось, ударилось о стенку, отскочило и повалилось на пол. Юля видела всё, как в замедленной съёмке. Она, возможно, успела бы подставить руки и предотвратить беду, но осталась стоять, как парализованная. Звук разбивающейся вазы привёл её в себя.

Что теперь с этим делать? В мусорное ведро не выбросишь, но и оставить посередине комнаты нельзя.

Вот и произвела правильное впечатление! Что Олег про неё подумает, когда узнает, что она разбила творение его бывшей жены?

Однозначно надо избавиться от следов преступления. Юля посмотрела по сторонам в поисках укромного места, куда на время можно спрятать черепки, но в гостиной не было ни шкафа, ни комода. Зато была дверь, и вела она в чулан. Юля взяла самый большой кусок разбитой вазы, он оказался тяжёлым, и потащила в чулан.

Только бы успеть избавиться от последствий своей неуклюжести!

Сердце отчаянно билось, кровь стучала в висках и заглушала голоса, доносившиеся с улицы. Какой будет позор, если мужчины вернутся и застанут её за этим занятием.

Юля дотащила кусок вазы и бросила под лестницей, отчего он развалился ещё на несколько частей. Потом бегом в гостиную за другими осколками, они были меньше, и она унесла сразу несколько. Пришлось вернуться в третий раз и собрать совсем мелкие части и обратно в чулан. Дверь в чулан за Юлей закрылась от сквозняка в тот самый момент, когда в гостиной появились Олег и Артём.

Юля замерла, боясь пошевелиться и выдать себя. Ну как она объяснит, что здесь делала? В гостиной шёл активный спор. Видимо, Титов совсем забыл про Юлю. Она не хотела прислушиваться к разговору, но мужчины так громко и эмоционально говорили, что Юля слышала каждое слово. От этого было неудобно вдвойне.

Перед глазами у Юли располагалась лестница к люку в потолке. Что там наверху, неизвестно, но если подняться наверх и пройти в другую часть дома, а потом спуститься, получится вернуться в гостиную другим путём.

Стараясь не производить лишнего шума, легко ступая, словно балерина, Юля подошла к лестнице. В руках она всё ещё сжимала осколки вазы. Она присела у лестницы и стряхнула их на пол. Потом встала на первую ступеньку, она чуть скрипнула под её весом, но негромко. В гостиной никто ничего не услышал, там по-прежнему спорили. Она сделала шаг, потом ещё и ещё.

И вот её голова упёрлась в люк. Юля аккуратно приподняла крышку и посмотрела в образовавшуюся щель. Перед глазами предстал обычный чердак с маленьким круглым окошком, через которое светило яркое солнце. В его лучах танцевали миллионы пылинок. Сбоку виднелась небольшая дверь. Не исключено, что именно через эту дверь можно попасть в другую часть чердака, там спуститься и вернуться в гостиную через главный вход. Конструкция крыши была сложная, и чердаков оказалось несколько.

Юля пролезла в люк, медленно, чтобы не шуметь, опустила крышку обратно. Желанная дверь оказалась не заперта. Петли тугие и скрипучие. Тягучий скрип разнёсся по всему чердаку, Юля вздрогнула, юркнула внутрь тёмного помещения и отпустила руки.

Дверь дёрнулась и резко вернулась на место. Послышался щелчок.

Захлопнулась.

Юля с ужасом смотрела на дверь, потом перевела взгляд на то место, где должна быть ручка. Но её не было, только дырка, в которой виднелся механизм замка. Она просунула пальцы в дырку, зацепилась за неровный край и потянула дверь на себя. Безрезультатно.

22

Здесь не было окна, поэтому царила темнота. Потребовалось время, чтобы глаза привыкли к ней и стали различать предметы. Эта часть чердака была полностью изолирована от других. Единственный выход — через ту дверь, которая только что захлопнулась. Юля достала телефон и ещё раз исследовала всё с фонариком. Самостоятельно она отсюда выбраться не сможет.

Небольшое пространство полностью завалено разным хламом. С одной стороны кучей лежали остатки строительных материалов: банки с краской, доски, коробки с гвоздями, мотки проводов, с другой — старое кресло, туалетный столик с ящичками и овальным зеркалом, несколько коробок. Посередине всего этого нагромождения стояла Юля и никак не могла понять, как попала в такую ситуацию. Это так на неё не похоже.

Когда всё пошло не так? Когда она полезла на чердак или когда разбила вазу и решила это скрыть? А может, раньше, когда приняла решение поехать в гости к Титову?

Теперь это не имеет значения. Надо не жалеть себя, а искать выход из сложившейся ситуации. Ведь в худшем положении, чем сейчас, она ещё никогда не была.

Что делать?

Где-то хлопнула дверь, потом стало слышно голоса. Вначале близко, потом дальше, пришлось напрячь слух. Определённо мужчины вышли на улицу.

— Олег, есть у меня человек. Давай сейчас с ним встретимся, — это говорил Гордеев.

— Пойми, у меня безвыходное положение, — ответил Титов.

— Да понял. Но помочь не могу. У меня сейчас нет свободных средств. Столько проектов в работе, рук не хватает. Помощница сбежала. Сказала, ни за какие деньги не будет так работать. Я совсем зашиваюсь. Олег, ты хорошо подумай, ведь бар приносит стабильный доход.

— У меня больше ничего нет. Этот дом вот тоже скоро банку достанется, — едва слышно, видно, Титов отошёл от дома.

— А кулинарная школа?

— Это не моё. Я там за «лицо» зарплату получаю.

— Поехали, пока Андрей в городе. Сегодня же всё решим.

Голоса стали удаляться.

Юля никак не могла понять, в какой части дома относительно главного входа она находится. Если закричать, её услышат? Вот будет неудобно, когда Титов её здесь найдёт. Пока она сомневалась, послышался звук двигателей машин.

А потом всё стихло.

Нет. Этого не может быть. Титов не мог бросить её здесь и уехать.

Или мог? У него серьёзные проблемы, связанные с деньгами. Ему не до Юли. Тогда зачем пригласил в гости?

— Олег! — закричала она. Получилось негромко. Даже кричать она толком не умеет. Юля разозлилась на себя и заорала, что есть сил:

— Я здесь!

Даже уши заложило от напряжения.

Она заметалась по чердаку, натыкаясь на разные предметы и не замечая этого, барабанила в дверь и свод крыши, топала и прыгала.

Всё бесполезно. Надо было раньше просить о помощи, а она постеснялась. А теперь сидит взаперти на чердаке в чужом пустом доме. Вокруг лес, и поют птички, и ни одного человека в радиусе нескольких километров. На часах пять вечера. Юля обессилено села на пол и сложила ноги по-турецки.

Надо успокоиться. Олег обязательно про неё вспомнит и вернётся. Надо просто подождать. Она вертела в руках телефон. А зачем ждать? Вот же выход. Надо просто ему позвонить. Ну и балда!

Юля включила телефон. Зарядки осталось девять процентов. Опять забыла зарядить. Только бы успеть. Она дрожащими пальцами отыскала номер Олега и нажала «Позвонить». Несколько секунд показались вечностью. Послышались длинные гудки, а потом вдруг откуда-то снизу им вторила мелодия. Звук едва различим, но, без сомнения, это был забытый Титовым телефон.

Всё. Конец.

Юля отключила телефон и заплакала. Слёзы горячими ручьями лились по щекам. Все предыдущие испытания казались теперь пустяками, не заслуживающими внимания. Рыдания вырывались наружу, и она их не сдерживала. Богатое воображение уже рисовало в голове картину, как через несколько лет кто-то найдёт её скелет среди всего этого хлама на чердаке. Прям как в старых фильмах ужасов. Но именно это видение привело её в чувства. Какой скелет? Что за бред?

Пусть Титов расстроен, но он точно вспомнит и вернётся за ней. Или за телефоном.

Но какая-то смутная мысль не давала покоя. О чём они спорили? И про какого Андрея потом говорили? Неужели про Кедрова? Андрей — друг Гордеева.

Надо позвонить Кедрову и попросить передать привет Титову.

Юля встала и опять включила телефон. Пять процентов. Может отключиться в любой момент. Андрей долго не отвечал. Стало так важно, чтобы он ответил. И он ответил.

— Слушаю, — ворвался его холодный, как северный ветер, голос в ухо Юли.

И у неё вмиг вылетели из головы все те правильные фразы, которые она собиралась ему сказать.

— Андрей, спаси меня, — прошептала она в трубку пересохшими губами и опять заревела.

— Потапова? Ты где?

— Я на чердаке. Не могу выбраться. Дверь захлопнулась. Не знаю, что делать.

— Скинь местоположение, я сейчас приеду.

— Здесь, наверно, нет интернета. И зарядка…

Она не успела закончить, как телефон коротко пискнул и отключился.

Юля тяжело вздохнула. Паника начала отступать. Она успела попросить о помощи Андрея, только не успела сообщить, где находится, но была уверена, что он её найдёт. Кедров — такой человек, если ему что-то нужно, достанет это из-под земли или с чердака. Стоило попросить его о помощи, он сразу стал серьёзным и сосредоточенным. Андрей не бросит в беде, это очевидно.

Ждать спасения придётся долго, поэтому надо заранее позаботиться о своём удобстве. Как хорошо, что здесь оказалось старое кресло, оно вполне подойдёт для того, чтобы скоротать ночь. Вот только осталось освободить его от коробок и другого хлама и поставить ближе к двери.

Юля протиснулась ближе к креслу и попыталась снять верхнюю коробку. Она оказалась тяжёлой. Пальцы соскользнули, и коробка со страшным грохотом рухнула на пол. Картонные бока треснули, и нутро вывалилось на пол. В коробке лежали какие-то письма и старые фотографии, очень старые, ещё чёрно-белые, некоторые с резными краями.

Юля наклонилась, чтобы собрать фотографии. Незнакомые лица едва угадывались в темноте чердака. Мужчины и женщины, маленькие дети. У новогодней ёлки и на море, за столом, в смешных цигейковых шубах, шапках-ушанках или ситцевых сарафанах и сорочках. Эти люди жили в непростое время. На некоторых снимках лица были угрюмыми, но на большинстве глаза светились радостью. Раньше люди умели быть счастливыми, несмотря на все невзгоды жизни.

Она перебирала фотографии, и в голове проносились эпизоды её жизни. У Юли Потаповой было счастливое детство. Родители делали всё возможное, чтобы единственная дочка ни в чём не нуждалась. У неё были и красивые платья, и игрушки, а главное — ласка и забота.

Так почему Юля всегда страдала и чувствовала себя такой несчастной? Может, потому, что не было трудностей и жизненных испытаний? Она плавала в любви, как в сахарном сиропе. Но без лишений не могла по достоинству оценить изобилие благ. Не с чем было сравнивать. В прекрасной жизни без проблем было скучно и однообразно. Скука — самый коварный враг счастья.

23

С улицы послышался звук двигателя автомобиля. Юля вздрогнула и резко выпрямилась в кресле. Наверное, задремала. Сколько же прошло времени? Всё тело затекло и теперь отдавало покалыванием тысячами мелких иголочек.

Когда Кедров вошёл в дом, громко позвал её по имени. В тишине пустого дома был хорошо слышен его голос. Юля закричала в ответ и направила его к чулану, потом на лестницу, на чердак. Андрей появился на пороге в холодном свете фонарика, который держал в руках. Она бросилась к нему на шею и крепко обняла. От неожиданности он попятился назад, и только это не позволило двери опять захлопнуться. Это было бы совсем не смешно.

Они спустились на первый этаж и поспешили покинуть дом. Андрей крепко держал её за руку, как будто боялся, что она отстанет и опять попадёт в какую-нибудь глупую ситуацию. Юля не возражала. Ночь выдалась безлунная и тёмная. Вокруг глухая тишина, прерываемая только противным попискиванием комаров. Один такой наглый комар умудрился укусить Юлю за руку, она хлопнула по нему другой рукой, но было поздно, комар успел безнаказанно улететь. Андрей почувствовал её движения и сжал кисть ещё сильнее.

Всю дорогу до Москвы он молчал и ни разу не взглянул в сторону Юли. Он остановил машину напротив подъезда и заглушил двигатель. Положил руки на руль и уставился в лобовое стекло.

— Спасибо, — сказала Юля. Вот только сейчас, видя его уставшую позу, она начала чувствовать неловкость. Может, она нарушила его романтические планы в этот субботний вечер?

— Спасибо?! — повторил он и повернул к ней голову. Он был в бешенстве. Юлю парализовало от его взгляда. — Потапова! Ты соображаешь, что делаешь?!

— Что? — ошарашенно прошептала Юля. Она так давно знала Андрея, но никогда его таким не видела.

— Тебе что, жить надоело? Зачем ты поехала в тот дом? Приключений захотела? — орал он. — Получила свои приключения?

Слёзы брызнули из глаз у Юли.

— Не реви!

— Буду!

— Не реви, я сказал!

— Кто ты такой, чтобы мне указывать?! — закричала она в ответ.

— Я тот, кто всё бросил и примчался тебя спасать.

— Я же сказала спасибо. Что ты ещё хочешь? — От возмущения у Юли даже высохли слёзы.

— Хочу, чтобы ты перестала делать глупости. И обещала мне вот здесь и сейчас, что не будешь больше встречаться с Титовым.

Юля и не собиралась больше встречаться с Олегом. Он поступил ужасно, когда забыл о ней и оставил одну в доме в лесу. Ко всему прочему Юля узнала, что у Титова серьёзные финансовые проблемы, а значит, на роль мужа он тоже не подходит. Но из чистого упрямства она не хотела признаваться в этом Кедрову.

— С кем хочу, с тем и встречаюсь, — ответила она, с вызовом глядя ему в глаза.

Она не успела понять, что произошло, он схватил её за плечи и притянул к себе. А потом поцеловал в губы. Это был их первый поцелуй. И с Юлей случилось что-то непонятное. Как будто никогда прежде она ни с кем не целовалась. Закружилась голова. В этот самый момент Юля поняла каждой клеточкой своей кожи, каждым волоском, что он — её мужчина.

А дальше всё как будто происходило не с ней. Они оторвались друг от друга, но только для того, чтобы выйти из машины и дойти до подъезда. В лифте они опять прилипли друг к другу, как две капельки ртути.

Двенадцатый этаж. Дверь квартиры. Пальцы не слушаются и пытаются попасть в замок ключом. Получается лишь с третьего раза.

И вот они в квартире и дверь закрыта. Вдвоём.

Он такой сильный и нужный ей, как ни один человек в целом мире. Она задыхалась от его прикосновений и уже знала, что умрёт, если он вдруг отдалится хоть на сантиметр. Рассвет они встретили в объятиях друг друга, и не было ничего важнее, чем находиться рядом с этим человеком.

Юля проснулась от ярких лучей солнца. Она не хотела открывать глаза, но настойчивое солнышко заставило веки разомкнуться. Юля сладко потянулась и только тут поняла, что лежит на диване совершенно голая, лишь частично накрытая лёгким покрывалом.

Какая волшебная ночь! И даже если ничего хорошего с ней в жизни больше не случится, у неё в памяти останется эта ночь.

Кедрова рядом не было. Юля прислушалась. В квартире было тихо.

— Андрей, — позвала она, но уже поняла, что его нет.

Он ушёл до того, как она проснулась.

24

Он ушёл.

И оставил её одну. И не разбудил, чтобы чмокнуть в нос и пожелать доброго утра. И это после того, что было ночью.

А что было ночью? Это она потеряла голову и вдруг решила, что есть чувства и они взаимные. А для него это был банальный секс. Очередная галочка в списке побед. Теперь он может быть спокоен, ведь «незавоёванная высота», недотрога Юля Потапова сдалась на волю победителя.

Как это всё мерзко и противно!

Юля завернулась в покрывало и направилась в душ. Поскорее смыть с себя эту ночь, его прикосновения и поцелуи.

Вдруг на тумбочке в прихожей завибрировал телефон.

Титов Олег Николаевич.

«Не буду отвечать», — подумала Юля и вернулась в ванную. Телефон остался на месте и продолжал подпрыгивать.

Юля скинула покрывало на пол и включила воду. На полотенцесушителе висело белое банное полотенце, ещё влажное. Андрей принимал душ, наверное, час назад. Он стоял на этом коврике и вытирался этим полотенцем. А потом ушёл. Совсем ушёл или собирался вернуться?

Юля пыталась сосредоточиться на своих чувствах, но настойчивые трели телефона не давали погрузиться в переживания. Вот ведь каким настойчивым может быть этот Титов.

Надо отключить телефон.

А если позвонит Андрей?

Правильно будет ответить Олегу и сразу выяснить отношения. Принять его извинения и сообщить, что дальнейшее общение невозможно.

Юля опять закуталась в покрывало и пошла в прихожую.

— Здравствуй, — бодро поздоровался Титов.

— Добрый день, — сдержанно ответила она.

— Выслушай меня, пожалуйста, — как будто попросил, но тон был командирский, что сразу не понравилось Юле. Быть объективной не получалось.

— Слушаю, — ещё холоднее ответила она.

— Я виноват, очень. Нет мне никаких оправданий, но прошу тебя о встрече.

— Ещё одной встречи? Где на этот раз вы решили меня забыть? — не удержалась от сарказма Юля.

— Слушай, ну ладно тебе! Имей хоть немного жалости. Я хочу тебя пригласить в «Caramel», там сегодня вечером будет закрытая вечеринка. Гордеев устраивает.

— Не знаю, — не смогла сразу отказаться Юля.

Но Титов принялся уговаривать, и она сдалась. Андрей дружит с Гордеевым, поэтому тоже должен приехать на вечеринку. Юле не терпелось посмотреть на его лицо, когда она появится под ручку с Титовым. Настроение стало улучшаться, появился азарт.

— Вот и здорово! Я заеду за тобой в пять, — на прощание сказал Титов.

Юля собралась и полностью была готова за час до назначенного времени. Ждать было сложно. Как ракета с заряженной боеголовкой, она кружилась по комнате. В любой момент мог произойти взрыв, но до цели поражения, то есть до Андрея, следовало сохранить боевой настрой.

Она позвонила Симоне и попросила зайти. Соседка уловила в её голосе истерические нотки и согласилась прийти. С собой Симона принесла испечённые ватрушки. Нежное тесто и воздушная творожная начинка. Юля слопала первую ватрушку с такой скоростью, что даже не успела толком почувствовать вкус, и, только медленно поедая следующую, поведала Симоне все приключения последних нескольких дней.

— Знаешь, Юлечка, мне кажется, ты тогда в лесу не догуляла, — спокойно изрекла Симона, следя глазами за мельтешением Юли по комнате.

— Почему? — остановилась Юля.

— Глупости делаешь.

— Ты же говорила, что не может быть неправильных решений.

— Я ошиблась. С тобой может быть всё.

— Если ты про Андрея, то я сама понимаю, что зря. И что на меня нашло? Перестала соображать, понимаешь?

— Да, понимаю. Но не то, в чём ты пытаешься меня, а заодно и себя, убедить.

— Что я опять сделала не так?

— Быть в гармонии — это значит ни о чём не жалеть.

— У меня так никогда не получится.

— Представь, что ты кошка.

— Кошка? — Юля посмотрела на соседку с подозрением.

— Ты видела хоть раз, чтобы кошка делала то, что ей не нравится? То-то же. Надо научиться жить в своё удовольствие. Тогда и сожалений не будет.

— Симона, ты опять говоришь загадками, — нахмурилась Юля.

В дверь позвонили.

— Это Титов, — Юля встала и направилась в прихожую, Симона перехватила её руку и остановила.

— Подожди! Подумай, ты хочешь провести сегодняшний вечер с Титовым?

— Наверно, нет. Но я хочу увидеть Андрея.

— Зачем всё так усложнять? Позвони Андрею.

— Не могу. Он уехал и пропал. А у меня тоже гордость есть.

Юля открыла дверь, на пороге стоял Олег с большим букетом роз. Вид у него был покаянный.

— Вот, ты забыла, — он протянул сумку, которую она в спешке оставила, покидая дом вместе с Андреем.

Юля понесла сумку в комнату, когда услышала удивлённый возглас Титова:

— Симка! Не верю своим глазам! Ты?

Юля обернулась и увидела радость на лице Олега и смущение у Симоны.

— Вы знакомы? — спросила Юля, хотя ответ был очевиден.

— Мы вместе учились в пищевом. Сколько же лет прошло?

— А ты всё такой же бабник и ловелас, — сердито заметила Симона.

— Зато ты стала ещё красивее, — он откровенно любовался Симоной.

Юля почувствовала себя лишней, и ей это не понравилось. Но она поджала губы и промолчала. В конце концов, она уже решила, что больше не будет встречаться с Титовым, а значит, он может заглядываться на кого захочет. Но ощущение отвергнутости осталось. Когда они спустились к его машине и поехали в бар, Юля молчала и потом всю дорогу на его вопросы отвечала неохотно и односложно. Ему пришлось нелегко. Но он старался быть галантным и развлекал её разговорами.

Сегодня в «Caramel» было не попасть без приглашения. Поэтому внутри царила особая атмосфера избранности. Узкий круг, где все друг друга знают и рады видеть. Артём напустил таинственности, организовал закрытую вечеринку, вход на которую тщательно охраняли специально нанятые люди, и «случайно» прислал приглашение знакомому журналисту. Сенсация в СМИ случится уже завтра. Всё это Юле поведал Титов, когда они шли к своему столику у самой сцены. Юля искала глазами Кедрова, но его нигде не было.

Олег проводил Юлю к столу, а сам пошёл поприветствовать кого-то из знакомых.

Юля сидела и оглядывалась. Она была так уверена, что встретит Андрея, и, когда этого не произошло, расстроилась. Вернулся Титов, сразу налил себе полный стакан коньяка. Дальше Юля с ужасом смотрела не на сцену, а на то, как быстро опустошает Олег бутылки.

— Ты пригласил меня сегодня, чтобы показать, как много способен выпить? — не выдержала Юля. — Я впечатлена.

— Прости, солнце моё, сейчас мне может помочь только вот это лекарство, — он показал на стакан. — Я, знаешь ли, заболеваю.

— Вижу. Даже знаю, как называется эта болезнь. Алкоголизм.

— Ох, какая ты злюка! Да что ты понимаешь в жизни? — махнул он рукой.

— Потеря бизнеса — ещё не конец света, — ядовито заметила Юля, её задели его последние слова.

— Я не бизнес потерял, а себя. Вот ты, если такая умница, скажи: что ты сделала в этой жизни?

— Я? — удивилась Юля. — Я женщина, и мне не надо никому ничего доказывать и что-то там делать.

— Женщина — тоже человек и много чего может, — философски заметил Титов и опрокинул очередной стакан коньяка.

— Например, богатая женщина может решить финансовые проблемы. Это ты имеешь в виду? Так найди себе такую женщину. А я поищу мужчину, который решит мои проблемы.

— Я не решаю свои проблемы с помощью женщин, — жёстко ответил Титов, но потом смягчился. — И, вообще, я не о том. Вот возьми первую женщину-космонавта Валентину Терешкову или Марию Склодовскую-Кюри. Вот и ты давай.

— Стать космонавтом?

— Зачем же всё переворачивать? — его язык начал заплетаться. — Не космонавтом. Найди себе работу по душе и делай. Беги, как по взлётной полосе, пока не взлетишь. А вот когда полетишь и почувствуешь, как это кайфово — парить над землёй, поймёшь, что ради этого полёта и падать не страшно. Вот тогда мы с тобой и поговорим.

— Так зачем падать? Продолжай лететь.

— Не, теперь мне надо заново разбегаться и бежать, бежать, а потом ещё очень сильно крыльями махать, чтобы высоту набрать. Для этого силы нужны и кураж. Без куража никак. А у меня куража нет. Вот я и пью. Думал, ты мне этот кураж дашь. Женщины — они такие, ради них хоть в воду, хоть в огонь.

— Я, значит, не такая? — начала злиться Юля. Понятно, что Титов пьян и болтает всякую ерунду. Но он говорит то, что на самом деле думает. И это особенно неприятно.

— Ты замечательная, — не с первого раза выговорил Титов. — Только не для меня. У тебя самой глаза не горят.

— Как же их зажечь?

— Не знаю. Влюбись, а лучше найди себе применение, дело то есть. Оно же, как ребёнок, будет требовать заботы, внимания, и ты сама не заметишь, как ничего важнее для тебя не станет. Тогда не то что глаза, ты вся светиться начнёшь.

— Юристы сейчас никому не нужны, особенно такие, как я, — погрустнела Юля.

— Так ты юрист? — сморщился Титов. — Скучная работа.

— Это точно, — ответила Юля. — Я лучше замуж выйду по расчёту за олигарха. Он решит и мои проблемы, и моего отца.

— А что с отцом? — заинтересовался Олег. Его глаза блестели пьяным огнём, но голова соображала хорошо.

— Папа тоже потерял свой бизнес и заливает горе алкоголем.

— Юлечка, солнце моё, ты такая красавица, ты должна замуж выйти только по любви.

— По любви я отцу не помогу.

— Твой отец сам решит свои проблемы.

— Может, это мой шанс доказать, что я тоже на что-то способна.

— Хочешь доказать — иди работать. Но не ради отца, а ради себя самой.

В зале погас свет и зажглись прожекторы. Шоу началось. Юля так давно мечтала попасть на мероприятие Артёма, и вот она здесь, но на сцену даже не смотрит. В голове билась фраза Титова: «Женщина тоже много чего может», а потом: «Иди работать».

Труд сделал из обезьяны человека, а она, Юля Потапова, так и осталась обезьяной. Глупой Чичей. Вот Кедров ещё в пятом классе дал ей это прозвище. Не может столько мужчин — отец, Титов и Кедров — ошибаться.

На сцене творилась феерия — световое шоу, живая музыка и модели, как артисты, разыгрывающие мизансцены. А у Юли в душе ураган из самых противоречивых чувств. Она, как в тумане, просидела до конца шоу. Всё проскальзывало мимо сознания, и только когда Титов оживился и вдруг воскликнул: «Артёмка!», Юля пришла в себя.

— Друг мой, иди к нам! — Титов резко встал и покачнулся. — Смотри, с какой красивой девушкой я сегодня. Юлей зовут.

Артём обменялся с Титовым рукопожатиями.

Юля вмиг забыла обо всех своих проблемах. Она и мечтать не могла увидеть Артёма Гордеева так близко, да ещё быть ему представленной. Просто вау!

Артём Гордеев — высокий, спортивный, в чёрных джинсах и чёрной футболке. На левой руке замысловатый узор татуировки от кисти до предплечья. Тёмный «ёжик» коротких волос, живые карие глаза и белозубая улыбка. Юля не могла оторвать от него взгляд, хотя понимала, что так откровенно пялиться на человека некультурно.

— Возьми её к себе, — вдруг сказал Титов.

— Что? — не понял Артём, но на Юлю посмотрел. Она перестала дышать, встретившись с ним взглядом.

— Тебе помощница нужна, а Юля работу ищет. Она умная и строгая. Юрист.

— Это правда, вы ищете работу? — обратился Артём к Юле, голос у него низкий, бархатный.

— Нет, то есть да, — просипела Юля, от потрясения язык плохо слушался.

— Можете завтра в восемь приехать в мою студию? — его глаза и тон стали серьёзными.

— Да, — машинально ответила Юля.

— Диктуйте номер, я скину адрес.

Юля зачем-то достала телефон и стала вертеть его в руках. От волнения никак не могла вспомнить свой номер телефона. Стояла и смотрела на него широко открытыми глазами и пыталась сосредоточиться. Понимала, что выглядит, как дурочка, и потом будет всю оставшуюся жизнь себя ругать, что не воспользовалась своим шансом, но от этих мыслей волновалась ещё больше.

Артём понимающе улыбнулся.

— Можно твой телефон? Я сам всё сделаю.

Она послушно протянула мобильник.

25

Это был сон?

Или реальность?

Юля никому ничего не сказала.

На следующий день в семь тридцать утра подошла к дизайн-студии Артёма Гордеева. Двухметровый забор полностью скрывал территорию вокруг здания. Юля вошла в небольшую пристройку и попала на пропускной пункт. Охранник спросил фамилию и цель визита, потом позвонил кому-то и только после этого пропустил дальше.

Секретная база, не меньше.

Территория оказалась большой и ухоженной. Слева от входа в здание размещалась парковка, на которой уже стояло несколько машин. Если идти вправо по дорожке выложенной плиткой, то попадёшь в небольшой сквер — ухоженные газоны, деревья с аккуратно подстриженными кронами, несколько клумб с яркими цветами, скамейки с ажурными коваными спинками.

Сама студия располагалась в четырёхэтажном кирпичном здании. Юля вошла и опять наткнулась на пост охраны, где ей уже пришлось предъявить паспорт. От охранника узнала, что Артём пока не приехал и его можно подождать в салоне. Она прошла через арку и заглянула в большой зал.

Много света от хрустальных люстр, светильников и сложной подсветки. Везде зеркала. В центре зала стояли пуфики, обитые сиреневым бархатом. В дальнем углу — несколько примерочных. Платья и юбки, сарафаны и костюмы висели на вешалках разноцветными рядами.

Не было и восьми, а здесь уже вовсю кипела работа. Две девушки в белых фирменных футболках и тёмных брюках суетились вокруг стоек с одеждой, одна разбирала бумаги у кассовых аппаратов.

Юля не стала заходить внутрь и осталась у поста охраны, чтобы не пропустить Артёма.

Он ворвался в холл, как метеор. В джинсах, белой майке и белом пиджаке, оттеняющем загар. Артём увидел Юлю, наморщил лоб, но не успел задать вопрос, Юля его опередила.

— Потапова Юля, меня вчера вам представил Олег Титов.

— Да-да. Я помню. Ты — моя новая помощница.

Юля хотела возразить, что пока не знает своих обязанностей, поэтому не приняла решения. Но Артём уже стремительно направился в салон.

— Пойдём со мной. Я введу в курс дела, — он улыбнулся такой открытой улыбкой, что Юля невольно улыбнулась в ответ. Улыбка у него красивая. Да что там, он сам красивый. В этот ранний час он был бодрый настолько, что заряжал даже воздух вокруг себя.

Гордеев вошёл в салон и поздоровался с каждой сотрудницей по имени, а у протиравшей зеркала уборщицы спросил про самочувствие недавно прооперированного кота. Такое искреннее дружелюбие сильно удивило Юлю. Она привыкла, что в офисе начальство держит дистанцию с подчинёнными.

Юля «хвостиком» проследовала за Артёмом до лестницы. Он легко взлетел на первый пролёт, перепрыгивая через ступеньки, и оглянулся. Она не успевала за ним на своих высоких каблуках, да ещё и в узкой юбке. Гордеев понимающе улыбнулся, она смутилась.

— Юль, ты не спеши, а то убьёшься в первый рабочий день. Я буду ждать тебя наверху.

В этот самый момент Юля поняла, что, если решит здесь работать, никогда больше не выберет туфли на каблуках. Только кроссовки, в лучшем случае балетки.

Она поднялась на последний этаж и с лестницы сразу попала в просторную комнату в стиле промышленного лофта. Здесь располагались офис и личные помещения Артёма, было всё необходимое, чтобы не выходить из студии по несколько дней.

Кирпичные стены, покрашенные в белый цвет, белые шкафы, белые столы, и только пол чёрный. Сейчас в этой комнате находились трое сотрудников — две девушки и один парень. Артём сидел за самым большим столом у окна. Стол был завален бумагами, папками, образцами ткани, эскизами и разными непонятными деталями, похожими на куски интерьера. Во всём этом хаосе высились два монитора компьютера. Юля подошла к столу.

— Артём Геннадьевич! — громко обратилась она, чтобы привлечь к себе внимание.

Гордеев подпрыгнул от неожиданности, и его глаза расширились от удивления. В комнате стало тихо-тихо, сотрудники сразу перестали переговариваться и замерли в ожидании.

«Что-то не так?» — испугалась Юля. Неужели она неправильно запомнила его отчество? За спиной послышался шорох и звуки, отдалённо напоминающие смешки.

— Никогда меня так не называй! — спокойно сказал Гордеев, но глаза его сверкали каким-то странным огнём. — Я Артём, и всё. Поняла?

Юля кивнула. За спиной уже открыто смеялись. Она повернулась и увидела, как сотрудники просто сгибаются от едва сдерживаемого хохота.

Высокая длинноволосая блондинка с большими голубыми глазами подошла к Юле и шепнула:

— Артём терпеть не может, когда его по отчеству называют. Бзик у него такой. Новенькие всегда попадают впросак. Это так смешно. Извини, мы не над тобой смеялись, а над ним. Меня Саша зовут.

— Юля.

— Я уже поняла. Ты новая помощница. А я бухгалтер.

— Бухгалтер? — удивилась Юля. Девушка была так ослепительно красива, что могла быть моделью или актрисой, но только не бухгалтером.

— Да. Все переспрашивают.

— Юля, иди сюда, — позвал Артём. — Вот это наше с тобой рабочее место. Точнее, больше твоё, чем моё, — он показал рукой на заваленный стол. — Ничего не могу здесь найти. Приведи моё расписание в порядок.

Он встал с кресла.

— Садись. Надо сделать это в первую очередь. Если что непонятно, спрашивай у ребят. Я в фотостудию.

Он исчез, прежде чем Юля успела задать ему хоть один вопрос.

Опять офис, опять стол и компьютер. Но сейчас совсем не так, как в компании отца. Здесь даже воздух другой, наполненный солнечным светом.

Она всё ещё решала, с чего начать, когда в комнату влетел взъерошенный Артём и сразу с порога крикнул:

— Юля, ты нужна мне.

— Но я ещё не закончила.

— Потом. Возьми блокнот. Борь, дай, на чём будет писать Юля.

Невысокий парень в очках открыл один из шкафов и вытащил новенький ежедневник, протянул Юле.

Юля последовала за Артёмом и всё последующее время носилась с ним по этажам, едва успевая записывать указания. Юля испытывала то дикий ужас, то неописуемый восторг от работы Артёма. Он был не человек, а киборг или инопланетянин, заброшенный на Землю, чтобы показать, как надо работать. Гордеев фонтанировал идеями, решал сложные технические проблемы и между дел легко общался со всеми окружающими людьми. И как будто не уставал. Юля уже выбилась из сил, а Артём бодро перепрыгивал через ступеньки с одного этажа на другой. Он был везде и всегда.

Юля успела изучить всё здание студии в этот же день. Салон-магазин на первом этаже, на втором — большая фотостудия и подиум, на третьем — производственный цех с длинным раскройным столом, с рядами новеньких швейных машинок и оверлоками, на последнем, четвёртом — офис.

В офис, на четвёртый этаж, Юля окончательно вернулась только вечером. Она вошла в комнату и плюхнулась на ближайший стул. Ноги гудели и частично онемели, спина отваливалась.

— Вначале всегда сложно, — заметил тот самый парень в очочках и протянул Юле стаканчик с кофе. — Привыкнешь.

— Это что, так каждый день?

— Нет. Сегодня и не работали, считай. Расслабуха.

— Эта работа не для меня, — Юля отхлебнула кофе. Горьковатый вкус бодрил. Она не ела с самого утра и даже ни разу не вспомнила про еду. Так на неё не похоже. Помнится, в офисе отца она считала минуты до обеда.

— Ты что? У тебя обязательно получится. Втянешься. Я Борис.

— Юля.

Он улыбнулся, она улыбнулась в ответ. Всё-таки здесь в воздухе витает вирус, вызывающий улыбки. Работают, как рабы на галерах, а настроение у всех хорошее. Разве так бывает? Какая-то загадка.

Юля проковыляла к столу. Утром Артём просил навести порядок в его расписании, сейчас как раз есть время этим заняться. Она отодвинула кресло к стене, чтобы не мешало, и скинула туфли.

Вначале следовало разобрать стол, весь заваленный бумажками с пометками Артёма.

За временем Юля не следила. Сортировала всё, что лежало на столе, по кучкам. Документы к документам, записки к запискам, рисунки к рисункам, образцы к образцам. Когда на столе образовались несколько кучек, она смогла оценить фронт работы. Теперь работа её не пугала, хотелось скорее увидеть результат.

Дальше Юля разбирала каждую кучку отдельно, что-то убирала в шкаф, что-то сразу выбрасывала. Когда большая часть работы была сделана, позвонили с охраны, просили забрать пакет, привезённый курьером.

Юля обулась. Ноги совершенно отказывались вставляться в туфли и протестовали болью. Каждый шаг причинял страдания. Юля терпела, но была рада, что ей на пути никто не встретился, потому что сейчас улыбаться она не смогла бы. Спускаясь по лестнице, она заметила, что на третьем этаже, где располагалось производство, было тихо и темно, сотрудники ушли по домам. А на втором этаже в фотостудии кипела работа, был слышен голос Артёма, женский смех и ещё какие-то голоса. Первый этаж, как и третий, тонул во мраке.

Юля вышла на улицу и направилась к домику охраны. На улице стемнело, на бархатном чёрном небе блестели звёзды, вечерний воздух приятно освежал кожу.

Почти десять часов.

Вот это да! Так быстро пролетел день. Давно пора домой, но надо закончить разбирать стол Артёма, пока он не вернулся, иначе придётся начинать сначала.

Юля забрала у охранника пакет и вернулась на четвёртый этаж. Артём уже был там, стоял у стола и разворотил все кучки.

«Неужели надо начинать сначала?» — расстроилась Юля.

— Тут у меня набросок такой был ручкой? — спросил он, когда Юля подошла к столу.

— Видела много рисунков, в том числе и ручкой, — она отодвинула кресло опять к стене, чтобы было легче дотянуться к кучке с рисунками и эскизами.

Бах!

Юля повернулась и увидела Артёма на полу. Он не заметил, как Юля вернула кресло к стене, и собрался сесть. И со всего маху приземлился на пол. Увидев торчащие вверх ноги и шокированное лицо Артёма, Юля вся сжалась. Если бы можно было в этот момент выбежать из комнаты, она бы так и сделала, но наеё пути теперь лежал Артём.

Как такое с ней могло случиться? В первый же рабочий день подстроить падение своего работодателя?

Юля зажмурилась и сжала кулаки, чтобы взять себя в руки.

Артём поднялся с пола.

— Что это было? — сдавленным голосом спросил он.

Юля открыла глаза.

— Это я, — призналась она чуть слышно.

— Что? — его лицо исказила гримаса.

— Я отставила кресло к стене, чтобы дотянуться до стопки рисунков, — громче повторила она.

Она опустила глаза, было так стыдно.

— Я не специально, — прохлюпала она.

— Юль, ты что сырость разводишь?

— Не знаю, — она осмелилась поднять на него глаза и увидела, что он улыбается. Опять эта его обезоруживающая улыбка. — Я не хотела, но…

— Всё, забыли, — перебил он её.

Среди коллектива послышалось шуршание.

— А мы не сможем забыть, шеф. Это было феерично, — сказал Борис и зашёлся в смехе. — Какой незабываемый полёт.

Юля с удивлением заметила, что все опять смеются ещё сильнее и заразительнее, чем утром.

— Вот видишь, что ты наделала? Теперь мне придётся терпеть это до самого Нового года, — шёпотом сказал Артём, наклонившись к самому уху Юли.

— Вы меня уволите? — решилась спросить она.

— За что? — искренне удивился он. — А, за это. Нет. Но больше так не делай!

Юля быстро замотала головой.

— Знаешь что, иди домой. На сегодня тебе хватит работать.

— А как же ваше расписание?

— Завтра, всё завтра.

26

Дни понеслись в головокружительном водовороте. Было и сложно, и захватывающе одновременно. Артём работал так много, что даже просто ходить за ним было утомительно, а уж успевать выполнять поручения — практически невозможно. Но спустя неделю Юля начала привыкать и приспособилась. Она стала замечать, что у неё получается, и это воодушевляло и придавало сил.

Несколько раз звонил Андрей, но Юля сбрасывала звонок. Слушать его оправдания не хотела. А впрочем, может, и не было бы никаких оправданий, и появилась бы обида. А так между ними молчание. Это лучшее, что могло быть после той ночи. Сейчас ей некогда копаться в прошлом.

Каждое утро она вскакивала на рассвете и мчалась в студию. Целый день, как безумная пчёлка, летала следом за Артёмом во множество мест. Домой приползала улиткой и сразу валилась спать. А на следующий день всё повторялось.

Такая жизнь ей нравилась. Проблемы и переживания остались где-то на дне сознания. Теперь в её голове не роились мысли, как надо правильно поступить, она не боялась совершить ошибку. Юля просто этого не успевала. Артём не давал возможности фокусироваться на промахах, он нёсся вперёд, увлекая Юлю за собой. Гордеев научил её воспринимать свои неудачи как выступы, за которые надо ухватиться и карабкаться наверх.

А промахи были, и ошибки были, ведь она попала в новый для себя мир, мир несуществующей реальности. Артём, как волшебник, превращал иллюзии в нечто материальное. Он тонко чувствовал красоту и мог донести её людям. Всё, что он делал, было искусством.

За что бы ни взялся Артём Гордеев, он обязательно добивался успеха. И это благодаря не только художественному таланту, но и высокой организации. В его расписании стояло так много дел, что не хватало строчек. И он не заканчивал работать, пока не вычеркнет все дела как сделанные.

Он вдохновлял своим примером всех сотрудников и, конечно, Юлю. Дизайн-студия Артёма Гордеева была не просто местом работы. Здесь все чувствовали себя частью большой семьи. Артём, как глава семьи, был требовательным, но никогда не перегибал палку. И мог вовремя дать совет, подставить плечо или направить.

Юля была счастлива и, наконец, обрела согласие с собой. Оказывается, ей не хватало вот такой работы, чтобы вставать до звонка будильника и бежать «спасать мир» от серости и скуки. В студии совершались дела, в которых ей нравилось участвовать, и там были люди, с которыми ей хотелось общаться. Все они были на одной волне. Артём, как солнце, светил так ярко, что всем вокруг становилось тепло, и даже Юля отогрелась и начала получать удовольствие от жизни.

А ведь она много лет прозябала в компании отца на важной должности юриста и ненавидела свою работу, а теперь работала всего лишь помощницей, то есть, по сути, девочкой на побегушках.

— Юль, хватит мечтать, поехали, — скомандовал Артём, когда Юля в задумчивости пила кофе. Она присела всего минуту назад.

— Куда? — вскочила она с места. Кофе придётся пить на ходу. Вот так всегда с Артёмом.

— У меня встреча в «Caramel».

— А я зачем?

— Как освобожусь, будем там работать. Здесь меня всё отвлекает, а надо сосредоточиться.

С художником не поспоришь. У него своё видение этого мира. Юле легче сосредоточиться в тишине офиса, чем в шумном многолюдном баре.

Они сели в машину Артёма и поехали в сторону центра. Она уже ездила с ним и знала, что машину он водит хорошо, но резко, даже как-то нервно. Так что её всё время укачивало. А если случалось застрять в пробке, так на Артёма было больно смотреть. Он весь изводился в состоянии простоя, начинал ёрзать, что-то включать, переключать, постоянно менял радиостанцию.

До бара добрались относительно быстро.

— Юль, пошли я тебя покормлю. А то ты скоро будешь тоньше моих моделей.

Юля немного смутилась, она и сама заметила, что похудела за последнее время. Это не было специально, но часто на приём пищи не оставалось времени.

Они устроились за личным столиком Артёма на втором этаже. Отсюда открывался отличный вид на весь первый этаж, но сам столик располагался в тени и не привлекал внимания. Сейчас в баре никого не было, публика начнёт подтягиваться после обеда и ближе к вечеру.

— Хочешь, познакомлю тебя со своим другом? — спросил Артём, пока они ждали заказ.

— Этот человек должен стоять на особом месте в расписании? — Юля достала ежедневник, чтобы сделать пометки.

— Юль, друзья всегда вне расписания, — рассмеялся Артём.

— Тут есть одна проблема, — серьёзно, не поддаваясь его заразительной улыбке, ответила Юля.

— Какая? — он в недоумении сдвинул брови.

— Все, с кем вы встречаетесь, становятся вашими друзьями. А в сутках только двадцать четыре часа.

— Понял. Можешь ставить его в расписание на общих условиях. И когда ты успела стать такой занудой?

— Я всегда ею была. Вы просто не заметили, когда брали меня на работу.

— И нисколько не жалею. Ты молодец!

Волна благодарности разлилась в душе, и Юле сразу захотелось любить весь мир и особенно Артёма Гордеева. Ну как это у него получается!

— Мне тоже нравится у вас работать, — призналась Юля. — Хотя это совсем непросто.

— Знаю. И очень ценю то, как ты стараешься, — он стал серьёзным. — Знаешь, Юль, что для меня самое страшное?

Она мотнула головой.

— Остановиться. Перестать двигаться вперёд. И если замолчит телефон. Ни звонков, ни писем, ни сообщений. Это мой ад. Работа для меня — жизнь. Я вижу, ты такая же. Мы с тобой одной крови.

Юля смотрела в его умные глаза и не знала, что ответить на такую откровенность.

— Теперь ты знаешь мой секрет, и мне придётся тебя убить, — улыбнулся он, но глаза остались серьёзными.

Она улыбнулась в ответ и не успела ничего сказать, как услышала знакомый голос за спиной:

— Привет!

Она повернулась и даже привстала от неожиданности: перед ней стоял Кедров.

— Вижу, вы знакомы, — удивился Артём. По его лицу пробежала тень.

— Друзья детства, так сказать, — взял на себя пояснение Кедров.

— Друзьями мы никогда не были, — себе под нос добавила Юля. — Просто знали друг друга, и всё.

— Да, пожалуй, то, что между нами было, дружбой не назовёшь, — весьма едко ответил Андрей, и взгляд у него стал колючий.

Юлю это задело. Она хотела бы ничего не чувствовать, но не могла. Обида на Андрея была сильная. Сидит тут, бросает на неё сердитые взгляды, как будто это она утром исчезла, не попрощавшись.

Встреча Гордеева и Кедрова не задалась. Они поговорили на общие темы и быстро разошлись. И виной тому была Юля. Как только Артём понял, что Юля и Андрей знакомы, изменил планы и свёл разговор к текущим незначительным вопросам. Юля это заметила.

При всей своей доброжелательности и солнечной улыбке Артём оставался закрытым человеком. Никто, даже самые преданные сотрудники, с которыми он начинал, не знали, что у него внутри. Человек-ребус. И только об интрижках с красотками становилось известно общественности. Вот это он не скрывал, подружек менял с завидной регулярностью, и каждая последующая была красивее предыдущей. Но глубоких привязанностей не испытывал.

Когда Кедров ушёл, Артём неожиданно отпустил Юлю домой и даже подвёз до ближайшего метро. Она лишних вопросов задавать не стала и решила воспользоваться возможностью отдохнуть.

Давно она не возвращалась домой так рано. На детских площадках гомонила ребятня разных возрастов. Август подходил к концу, и скоро все школьники отправятся учиться, но сейчас можно гулять сколько душе угодно.

Юля решила зайти к Симоне, они так давно не виделись, но дверь ей никто не открыл. В квартире соседки было тихо, и только звуки звонка перекатывались в пустых комнатах. Она решила заглянуть позже.

Но стоило добраться до квартиры, как сил хватило только на то, чтобы принять душ и завалиться у телевизора. Она так и уснула в одном полотенце перед работающим телевизором. Сказался многодневный недосып. Проснулась резко, как от толчка. Всё тело онемело в неудобной позе. На часах два тридцать пять. Выключила телевизор и накрылась покрывалом.

27

На следующий день, когда Юля поднялась в офис на четвёртый этаж, до начала рабочего дня оставалось полчаса, но Артём уже был на месте. Как всегда, приветливый и энергичный.

— Юль, иди сюда, — позвал он. — Как думаешь, этот образ подойдёт к нашему проекту? — Гордеев протянул ей лист.

— Красиво! — восхитилась Юля, рассматривая линии и тени, создающие эскиз летящего платья.

— Я не о том, — поморщился Артём. — Эта модель — как фальшивая нота. Всё впечатление портит.

Юля отстранилась от стола и посмотрела издалека, потом опять приблизилась.

— Да, наверное. Стиль тот же, но другие нюансы.

— Точно. И я так думаю. Значит, в корзину.

— Как в корзину?! Такую красоту! Его уже отшили.

— А что делать? Нельзя ради одной красивой вещи нарушать общую гармонию.

— Жалко, — Юля взяла эскиз и повертела в руках, потом положила его на край стола. Сейчас было не до этого. Её ждали срочные дела.

Она опять задержалась на работе дольше всех. Ушли даже самые преданные работе сотрудники, и всё здание погрузилось в темноту. А Юля ещё сидела на четвёртом этаже за столом в круге света настольной лампы и корректировала расписание Артёма. Сейчас, когда на улице ночь, а в студии тишина, работалось легко. Она всё равно опоздала на метро, так что придётся брать такси. Можно не торопиться и задержаться подольше, спокойно подготовиться к завтрашнему дню.

Завтра с самого утра запланирована съёмка. Ни свет ни заря прибудут модели и визажисты, и начнётся суета и морока. Артём появится только к обеду, потому что у него встреча с крупным клиентом где-то в центре. Это значит, что вся головная боль со съёмкой достанется ей.

Она уже хотела выключить свет, когда взгляд упал на отбракованный эскиз. В приглушённом свете лампы платье казалось мистическим. Юля заворожённо смотрела на причудливое переплетение линий, образующее узоры. Этот рисунок она возьмёт домой и повесит на стену вместо уродливого натюрморта, который висит у неё в кухне. «Мелания» — размашисто написал Артём в правом нижнем углу.

Что заставило её на пути в фотостудию заглянуть в пошивочный цех, Юля и сама не поняла. Свет уличных фонарей падал через большие окна и отражался в металлических частях швейных машинок. Отшитые для завтрашней съёмки платья висели на специальных кронштейнах у стены. Юля не стала включать свет, но включила фонарик на телефоне и сразу нашла «Меланию». Она подошла ближе и дотронулась до струящейся ткани пальцами. Нежное, тонкое, словно крылья бабочки, полотно. Неужели такой красоте не суждено блистать на сцене?

Какая несправедливость!

Подчиняясь вдруг возникшему порыву, она скинула джинсы и футболку и аккуратно, чтобы не повредить невесомую прозрачную ткань, надела платье. Юля не могла застегнуть застёжку, которая находилась на спине, но это было и не важно. Ощущения от прикосновения с платьем были такие, будто она облачилась в лепестки цветов. Кожа трепетала и создавала внутренние вибрации. Это платье — олицетворение любви к красоте. Юлю охватило возбуждение, и, придерживая корсет на груди, она вышла из цеха и направилась в фотостудию. Её шаги гулким эхом отдавались в пустом здании. На втором этаже она тоже не стала включать электричество, зажгла несколько боковых светильников. Мягкий свет заполнил помещение.

На телефоне она нашла музыку и ступила на подиум. Чувственная мелодия лилась из динамика телефона, и Юля закружилась. Она забыла про время.

Лёгкое помешательство.

Эйфория.

Танец получился замедленный и немного невесомый, потому что платье было с длинным шлейфом и его приходилось поправлять.

Юля окунулась в переживание этого волшебного момента и не заметила, как в студию вошёл Артём. Он смотрел на танцующую девушку в облаках воздушного платья и не мог отвести взгляд. В его лёгких кончился воздух, и он перестал дышать. Сердце отчаянно забилось о рёбра, и он побоялся, что невиданное создание услышит этот грохот, испугается и исчезнет.

Ноги перестали его слушаться, и даже если бы он решил не смущать её и тихо выйти, то не смог бы. Он привалился к стене, Юля уловила движение у двери и, увидев Артёма, замерла на месте.

Музыка продолжала играть на повторе, а они стояли и смотрели друг на друга долгим взглядом. В глазах Артёма застыло восхищение, а в Юлиных — страх.

Она самовольно надела платье и обязана ответить за это. Если Артём разозлится и выкинет её с работы, как она будет жить? Ведь теперь она не представляет себя без всего этого.

28

Артём не уволил и никак не прокомментировал её поведение. Он вышел, так же молча, как и до этого вошёл. Юля поймала себя на мысли, а не померещилось ли ей его появление. Она немного постояла, успокоила дыхание и только потом вернулась на третий этаж за своей одеждой. Платье она повесила на место.

Когда вышла на улицу, сразу увидела Артёма. Он ждал её у своей машины.

— Садись, я отвезу тебя домой, — сказал он и открыл дверь. Юля послушно села в машину.

До её дома ехали молча. Они уже поняли: сегодня произошло то, что изменит их отношение друг к другу.

Гордеев остановил машину, отстегнул свой ремень безопасности и повернулся к ней.

— Юль, — начал он, но она его перебила.

— Артём, я могу всё объяснить, — скороговоркой начала Юля. Она всю дорогу мысленно готовила оправдательную речь. — Только, пожалуйста, выслушай меня. Мне нужна эта работа. Я без неё не могу.

— Юль, подожди, — он замотал головой, как больной пёс.

— Я больше так не буду, — Юля неожиданно даже для себя вдруг заплакала. Так горько. Ведь не собиралась реветь, ни к чему это. Но сказались усталость рабочего дня и смущение от того, что шеф застал её танцующей на подиуме в недошитом платье.

Артём растерялся.

С самого первого дня Юля заставила его терять контроль над ситуацией. Вначале он наблюдал за ней с некоторой долей жалости и думал, что эта изнеженная девочка не выдержит ритма работы в студии. Должность его помощницы самая трудная: надо всё время находиться рядом с ним, но успевать выполнять поручения. Юля не справлялась.

Она нервничала, путалась, не успевала. Но за внешней хрупкостью избалованной барышни скрывался характер борца. Юля умела учиться, и наряду с её желанием остаться на этом месте, это было главное.

Артём ей помогал, больше и чаще, чем кому-либо в своём коллективе. А всё потому, что видел Юлину одержимость этой работой. Ни у кого из сотрудников не было таких прорывов в работе, как у Юли Потаповой. За тот месяц, что они работали вместе, Юля из случайно попавшего в студию человека превратилась в соратника. Он часто советовался с ней по работе, потому что быстро обнаружил: она обладает внутренним чувством стиля и умеет тонко улавливать малейшие нюансы. Юля ответственная и переживает, если что-то срывается или не получается даже не по её вине.

Но сегодня она его удивила.

Гордеев вернулся в студию за флешкой, которая была нужна для завтрашней встречи с заказчиком. Поднимаясь по лестнице, он услышал музыку, доносящуюся из фотостудии. Неужели забыли выключить? Он стал лихорадочно вспоминать, кто последний покидал второй этаж, и вспомнил, как собственноручно выключил везде свет. Вошёл в фотостудию и замер на месте.

Под звуки музыки в мягком приглушённом свете кружилось видение. Манящее, но недосягаемое в своём совершенстве.

Галлюцинация или Мечта?!

Девушка с распущенными волосами в платье, которое он придумал несколько месяцев назад. «Мелания». Именно так он всё представлял в своей голове. Именно для этой девушки он создавал все свои модели вот уже много лет.

Она словно почувствовала его взгляд и обернулась. Это была Юля, его помощница. Но как будто и не она вовсе. Почему он раньше не замечал, как она прекрасна? Он смотрел на неё и не мог отвести взгляд. В её ярких зелёных глазах застыл испуг. Отчаянно захотелось закрыть её от всего внешнего мира, чтобы никто ни словом, ни взглядом не нарушил эту красоту. Она была так беззащитна и трогательна в своём смущении.

Артём сжал кулаки, чтобы не поддаться порыву заключить её в свои объятия и не напугать ещё больше. Не помня себя, вышел из студии и вернулся к машине, стал ждать. Он не мог её не проводить. Он теперь не представлял, как вообще сможет быть без неё.

Юля вышла на улицу и поёжилась от ночного прохладного августовского воздуха. Такая простая девочка и вместе с тем такая необыкновенная красавица. Всю дорогу до её дома в голове ураганом проносились мысли, и так много хотелось сказать, но слова застревали в горле, и он молчал. Когда подъехали к дому, он понял, как сложно будет её отпустить. Если она сейчас уйдёт, то в его душе образуется дыра. И как он будет всю ночь с этой дырой? Надо что-то придумать. Но что?

Пока он пытался найти повод побыть с ней ещё немного, ситуация вышла из-под контроля. Артём не успел ничего понять, как она вдруг начала плакать.

Он отстегнул ремень безопасности и прижал её к себе. Юля уткнулась носом в его плечо, и в этом месте сразу от слёз промокла футболка. Он гладил её по голове и шептал ласковые слова. От её волос пахло летом.

Юля немного успокоилась и отстранилась от него. Теперь перед ним было её заплаканное лицо. Она по-прежнему была прекрасна, и больше всего на свете он хотел её сейчас поцеловать, но не решился.

— Не увольняйте меня, пожалуйста, — жалобно попросила она, и его сердце опять сжалось.

— Я и не собирался.

Артём удивился, откуда такие мысли в этой прекрасной голове.

— Правда?

— Да.

Её глаза были такими яркими и чистыми, а чуть приоткрытые губы манили к поцелую. Он тяжело вздохнул и отстранился. Потом помог ей выйти из машины и проводил до квартиры.

Она поблагодарила и скрылась за дверью, а он остался и ещё какое-то время стоял, не в силах справиться с собой. Спустя несколько минут стряхнул оцепенение и спустился на улицу.

Всю дорогу домой он думал о ней. И потом, когда лежал дома без сна, в голове проносились калейдоскопом образы Юли Потаповой.

Она зашла в квартиру и прислонилась к закрытой двери.

«Что это было?»

Артём такой странный. Неужели она его так шокировала своей неадекватностью? И в самом деле, что на неё нашло? Просто вечер странных поступков. Вначале танец в платье из коллекции, потом слезы на плече у шефа. Наверное, сказывается усталость. Нельзя себя загонять. Это может повредить её отношениям с Гордеевым, и в следующий раз он не будет так снисходителен и уволит её.

Юля уже собиралась лечь спать, когда раздался звонок домофона. В тишине ночи этот звук прозвучал зловеще. На часах полночь. Кто мог прийти в такое позднее время? Может, Артём? Она сняла трубку и сразу услышала мужской голос:

— Юль, открой! Это Кедров.

— Андрей?! — она на автомате нажала кнопку, и послышался характерный щелчок открываемого подъездного замка.

Через минуту он стоял на пороге её квартиры. Ворот рубашки расстёгнут, из кармана брюк торчит сложенный кое-как галстук. Прошёл, не разуваясь, на кухню, сел на стул у окна. Юля ошарашенно проследила за ним взглядом, потом закрыла дверь и последовала за ним, села напротив.

— Не перестаёшь меня удивлять, — сказал он после минутной паузы. Кривая усмешка исказила его лицо.

Юля молчала, ждала, что будет дальше.

— Решила продвинуться по карьерной лестнице?

— С чего ты взял?

— Начальник подвозит тебя до дома, а потом вы обнимаетесь в машине.

— Может, у нас любовь, — с вызовом сказала Юля, чтобы его позлить. Это было опасно, как тыкать палкой в берлогу спящего медведя.

— Любовь?! У тебя? Что ты знаешь про любовь? Обезьянка Чича! Крепко держишься за одну ветку, пока не перехватишься за другую. Но ты не за ветку, ты за мужиков.

Вот это было обидно.

— Убирайся! — едва сдерживая ярость, процедила она.

Он должен немедленно уйти, иначе она за себя не отвечает. Но у Андрея были другие планы, он не собирался уходить. Встал, поставил руки на стол и наклонился к Юле, нависая в угрожающей позе.

— Не трогай Артёма, — его глаза блестели гневным огнём.

— Забыла тебя спросить, — огрызнулась Юля.

Она хотела ещё добавить хлёстких фраз, но не успела. В одно мгновенье он оказался рядом. Рывком поднял её со стула, сгрёб в охапку и придвинул к стене. Юля и опомниться не успела, как он начал её целовать. Сильно, настойчиво, не давая шанса высвободиться. Но самое странное, что она отвечала на его поцелуи. Сейчас были только его сильные руки, горячее тело и сводящий с ума холодный запах парфюма.

Куда подевалась её гордость? Она должна немедленно это прекратить, оттолкнуть его, выгнать из квартиры. Из своей жизни. Явился посреди ночи и указывает ей, что делать. А сам в прошлый раз малодушно бежал.

Но не могла. Он — наркотик, доводящий до безумия и дарующий наслаждение. И пусть завтра она об этом пожалеет, но эту ночь проведёт в его объятиях.

Все события прошедшего дня растворились в один миг, как сахар в горячем чае.

29

Звонок в дверь.

Юля с трудом открыла глаза.

Звонок повторился.

Юля высвободилась из рук Андрея и поискала глазами халат. Он валялся на полу на кухне.

Опять звонок.

Похоже, кому-то не терпится. Она прошлёпала на кухню и подобрала халат. Кто бы это мог быть? Вдруг Кристина? Совесть заскреблась тонкими ноготками, как по стеклу.

«Юля, как ты могла увести мужчину у лучшей подруги?» — вопрошала совесть.

«Но у Андрея ничего не было с Кристиной», — оправдывалась Юля.

«Она строила планы их совместного будущего» — совесть.

«Андрей выбрал меня» — Юля.

«Если ты так уверена, что права, почему ещё не призналась во всём Кристине?» — совесть.

«Потому что не хочу её расстраивать» — Юля.

Она открыла дверь. На пороге топтался курьер, у его ног стояла большая корзина нежно-розовых роз.

— Распишитесь, — он протянул бланк и ручку.

— Вы, наверно, ошиблись.

Курьер заглянул в бланк, назвал адрес.

— Да, — подтвердила Юля, не понимая, что происходит.

— Потапова Юлия Игоревна?

Она кивнула.

— Значит, всё правильно. Распишитесь.

Пока Юля послушно расписывалась, курьер перенёс корзину с порога в прихожую.

— Ого! — сказал Андрей, когда курьер ушёл, и посмотрел на розы так удивлённо, что Юля поняла: цветы не от него.

— Ну, ты даёшь! — опять эти льдинки в его глазах. — Очерёдная жертва. И кто?

— Я не знаю, — глупо оправдываться, ведь он уже всё решил в своей голове.

— Посмотри, кого тебе сегодня надо благодарить, — он сделал акцент на последнем слове. Юле захотелось двинуть ему в челюсть, но она сдержалась.

Она покрутилась вокруг корзины. Красивые цветы. Крупные розовые бутоны, шелковистые лепестки, тонкий аромат. В центре букета она заметила краешек конверта с буквами золотого тиснения. Внутри глянцевый листок, на котором знакомым круглым размашистым почерком написано: «Твоей красотой можно восхищаться бесконечно. А.».

— От Артёма? — Андрей прочитал послание из-за плеча Юли. — Сильно ты его зацепила.

— Нет, — у Юли никак не получалось сопоставить эти цветы, слова и Артёма.

Она не успела ничего додумать, как раздался ещё звонок в дверь. На этот раз курьер привёз фирменную коробку из любимой кондитерской Юли. В коробке ровным рядом лежали пирожные.

Андрей, недовольно бурча, скрылся в ванной.

Юля направилась в кухню. Что бы это ни значило, но пирожные она обязательно съест.

Завтракали вместе. Юля — чаем с пирожными, Андрей — только кофе. Он сердился и молчал. Она внутренне ликовала, но внешне старалась выглядеть спокойной.

Сегодня совсем не хотелось торопиться и мчаться на работу сломя голову. Поэтому она написала Артёму, что проспала и задержится. Он в ответ прислал короткое «Ок». Ощущение ошибки усилилось. С чего это Гордееву присылать ей цветы и пирожные? Ведь между ними ничего не было. Это больное воображение Кедрова. Возможно, Артёма напугали вчера её слёзы и он таким вот образом, с помощью презентов, решил поднять ей настроение и вернуть в рабочий ритм. От Артёма вполне можно это ожидать, он творческий человек, болеющий за своё дело душой, и к своим людям относится внимательно.

Андрей довёз Юлю до работы, на прощание буркнул короткое «пока».

Она вошла в студию, и думать о личной жизни стало некогда. Потому что начальника не было и все текущие дела пришлось решать одной. А этих дел было, как всегда, видимо-невидимо.

В подвале прорвало трубу, и часть первого этажа затопило. Один рулон эксклюзивной ткани доставили с сильными повреждениями, необходимо заменить. У Гордеева не сложились отношения с новым руководством модельного агентства. Надо срочно искать другое.

Юля носилась по этажам, не переставая решать вопросы по телефону. Немного пришла в себя, только когда в офис вернулся Артём.

Иногда она ловила на себе его задумчивый взгляд, но это совсем ничего не значило. Может, он и раньше так на неё смотрел, просто она не замечала.

— Юль, знаешь, что хочу? — спросил Артём на следующий день, когда она разбирала деловую документацию. Сегодня он был рассеянным, сидел за столом и всё утро смотрел в окно. — Я хочу прогуляться.

— Сейчас? — удивилась Юля. Была середина дня.

— Да. Чувствую, что выгораю. Нужно прийти в себя. Остановиться.

— Хорошо, — ответила Юля, а сама представила себе, какой коллапс обрушится на неё, когда Гордеев уйдёт. — Я справлюсь.

— Я хочу, чтобы ты пошла со мной.

— Нет, я не могу. Через полчаса надо встретить режиссёра, потом отобрать портфолио моделей, ещё должны звонить из редакции по поводу интервью.

— Ты же можешь всё это как-то перенести? — серьёзно спросил он.

— Нет, — сразу выпалила она. — Это невозможно.

На губах Артёма стала расплываться улыбка.

— Хорошо, — сдалась Юля. — Вы можете идти, я постараюсь здесь всё как-то уладить.

— Ты меня отпускаешь? — уже вовсю развеселился Артём.

Юля поняла, что переборщила.

Она стала за собой замечать, что часто перегибает палку в своём фанатичном рвении работать. Как долго голодающий никак не может наесться, так Юля никак не могла «наработаться». Возможно, Гордеев обратил на это внимание и теперь в свойственной ему манере, ненавязчиво хочет дать ей понять, чтобы она сбавила обороты. Стало стыдно за свою несдержанность.

— Ты отпускаешь меня, а я — тебя, — он подмигнул. — Так что мы можем пойти погулять вдвоём. Договорились?

Она кивнула.

Они поехали в ландшафтный парк. Ухоженная территория, декоративные мостики, колодцы и качели. Здесь действительно можно было отдохнуть от суеты города. Погода радовала тёплым солнцем и голубым, без единого облачка, небом. Хоть и был будний день, народу в парке оказалось много. Молодые мамочки прогуливались с колясками, дети всех возрастов рассекали на самокатах и велосипедах, женщины старшего возраста в спортивных костюмах совершали проходы с палками для ходьбы, влюблённые парочки тесно жались друг к другу на скамейках.

Артём шёл быстро, оглядываясь по сторонам, и словно что-то искал глазами. Из студии он взял свой Canon, и Юля подозревала, что в парк он приехал не просто гулять, а фотографировать. В его гениальной голове рождался очередной гениальный проект.

Юля ни о чём не спрашивала. Она послушно шла следом и время от времени тихо отвечала на звонки с работы. Артёма не отвлекала, все вопросы решала сама.

Они дошли до самого дальнего уголка парка. Гордеев остановился. Юля удивилась: место было уединённое, но не самое красивое в этом парке.

Зазвонил телефон, она полезла в карман, но Артём её остановил.

— Выключи телефон, — велел он.

— Но… — начала возмущаться Юля, потом увидела его серьёзное лицо и сдалась. Шеф сказал, она сделала.

Гордеев настроил фотоаппарат и начал снимать. Сперва деревья и окружающий вид, а потом Юлю. Она стеснялась и зажималась, но он, как будто этого не видел, травил байки из своей жизни, рассказывал смешные истории. Юля и не заметила, как вовлеклась в эту игру. Она смеялась, дурачилась и флиртовала. В какой-то момент поймала себя на мысли, что заигрывает, нет, не с Артёмом, с его Canon. Их так поглотил процесс фотосъемки, что они совсем забыли про время. Лишь уходящий свет заставил остановиться.

— Хочешь посмотреть, что получилось? — спросил Артём, прежде чем они двинулись в обратный путь.

— Очень.

Гордеев встал рядом и включил камеру на просмотр.

— Неужели это я? — не могла поверить Юля. — Я здесь какая-то красивая. Артём, вы волшебник.

— Главное — поймать настроение, — улыбнулся он и посмотрел как-то по-особенному.

Он держал камеру, она нажимала на кнопку смены кадров. Они стояли друг к другу близко-близко. Она слышала его дыхание и то, как громко и часто бьётся его сердце. И ей было хорошо и тепло от этой близости. Рядом с ним всё вокруг расцвечивалось в яркие краски. Она уже не видела экран, перематывала кадры автоматически, прислушивалась к себе и своим ощущениям. Повернула голову, подняла на него глаза и поняла, что он давно смотрит только на неё.

Это как вспышка!

Страсть? Или нечто большее?

Об этом не думалось. Отчаянно до слёз хотелось, чтобы он сейчас её поцеловал.

И он поцеловал.

Оказалось, что за внешней брутальностью и кипучей энергией спрятаны нежность и деликатность. Он не пугал напором своей страсти, он себя сдерживал и завоёвывал по сантиметру.

И было здорово. Просто дух захватывало, как на каруселях.

Но, наверное, слишком рано.

Надо разобраться в отношениях с Кедровым. Две проведённые вместе ночи ещё не считаются отношениями, но и свободной она себя не чувствовала.

Артём не заслуживает девушки с непонятной личной жизнью. Он ведь такой классный.

Она отстранилась. Он не понял, нахмурился.

— Это неправильно, — неуверенно произнесла она, продолжая его обнимать.

— Почему? У тебя кто-то есть? — догадался он.

— И да, и нет. Мне надо время, чтобы навести порядок в своей жизни.

— И сколько тебе надо времени? — он расцепил руки и выпустил её из объятий.

— Не знаю, — пожала она плечами.

— Юль, это жестоко! Заставлять меня ждать и не говорить сколько, — он уже смотрел не на неё, а куда-то вдаль.

— Пусть будет месяц, — сдалась Юля.

— Два дня.

— Нет, Артём. Это несерьёзно.

— До конца недели, — строго сказал он, будто они решали рабочие вопросы. — И это будет самое сложное испытание для меня. Надеюсь, ты оценишь.

Юля кивнула в ответ.

Но Гордеев провалил испытание уже в машине. Как только они оказались в салоне, он вновь привлёк её к себе и поцеловал. И этот поцелуй был совсем не похож на предыдущий. В нём чувствовались сила и напор.

— Артём, так нечестно, — Юля попыталась высвободиться из его крепких рук. — Ты обещал дать мне время.

— Понял, виноват, — он резко убрал руки и поднял их вверх. — Сдаюсь.

И, конечно, уже на следующем светофоре не выдержал. Взял её руку и поцеловал кончики пальцев.

— Артём! Мы едем на работу, там никто не должен знать.

— Как хочешь. Но я не понимаю, почему мы должны скрываться.

И в студии он вёл себя, как влюблённый мальчишка. Их сразу рассекретили.

С работы они ушли вместе. Артём купил билеты в кино на последний сеанс и на последний ряд. Они целовались и хихикали, как подростки, весь фильм. Потом долго прощались у подъезда. Но подняться в квартиру Юля не предложила. Держала оборону.

Следующее утро у неё опять наступило с цветов, доставленных курьером. Днём Артём тайком увёз её на пикник. Они обедали вдвоём в парке на траве. Невероятно вкусный лаваш, свежие овощи и фрукты, куриное филе, запечённое на гриле, несколько сортов сыра и, конечно, красное вино. Он позаботился об этом заранее, заказав в одном из лучших ресторанов. Весело светило ещё тёплое солнышко, пели птицы, вкусно пахло скошенной травой.

А вечером они ужинали в «Caramel», где по счастливой случайности выступал Сергей Ивашов. Юля просто обожала его песни.

Артём подарил ей-то самое платье «Мелания» и бриллиантовую подвеску к нему. В пятницу утром на совещании он объявил, что новая линейка уходовой косметики для женщин, которую они планируют выпустить к зиме, будет называться «Юлия».

Она чувствовала себя красивой от его комплиментов и уже не смущалась, как раньше. А он не уставал ей восхищаться. Отведённое для раздумий время подходило к концу. Ответ был очевиден, ведь в Артёма нельзя не влюбиться. С каждым днём ей всё сложнее было оставаться разумной.

Но Юля боялась ошибиться. Сейчас — больше, чем раньше. Ведь на кону не только личная жизнь, но и любимая работа. Поэтому она решила сделать паузу и выходные провести одна. Она должна отдалиться от него, чтобы принять правильное решение.

Артём расстроился.

— Юль, моё сердце не выдержит, и утром в понедельник ты найдёшь меня бездыханным.

— Не преувеличивай, — спокойно ответила она.

— Мир потеряет великого художника, и виновата в этом будешь ты.

— Я уверена, ты справишься, — она осталась непреклонна.

30

Юля звонила Андрею. И в пятницу, и утром в субботу.

«Абонент находится вне зоны действия сети».

Потом она позвонила Кристине и договорилась с ней поужинать. Юля опоздала. Когда вошла в зал ресторана, Кристина уже сидела за столиком у окна. В красном брючном костюме она опять была самой яркой посетительницей, и её нельзя было не заметить.

— Привет! Как же я рада тебя видеть, — Кристина встала и обняла Юлю. — Я не отпущу тебя, пока ты мне всё не расскажешь.

— О чём?

— Правильнее спросить «о ком?». Об Артёме, конечно. Он в жизни такой же милый?

— Даже лучше.

— Ой, как я тебе завидую. Нет, мой начальник, Павел Викторович, тоже симпатичный мужчина, но зануда ещё тот. Одним словом — финансист. А Гордеев такой харизматичный. Кстати, ему финансовый директор не требуется?

— Нет, — улыбнулась Юля.

— Жаль.

Они сделали заказ.

— Юль, ты его помощница и должна знать: с кем он сейчас? — спросила Кристина. Она достала из сумки косметичку и поправила макияж.

— Он один, — ответила Юля, потом осеклась и добавила, — то есть не совсем.

— Красивая? Опять певица? Или актриса? Нет?

— Там ещё всё непонятно.

— Ты же знаешь, я не проболтаюсь. Хоть намекни.

Если бы это была другая девушка, Юля ни за что не сказала бы Кристине. Сплетни о начальнике она разводить не собиралась. Но так как Артём оказывал знаки внимания ей самой, она решила признаться. Ведь если Кристина узнает об этом от других (а она узнает), сильно обидится.

— Это я, — ответила Юля и отвернулась к окну, пытаясь скрыть охватившее её смущение.

— Как ты? — раскрыла от удивления рот Кристина.

— Артём сейчас за мной ухаживает. И я обещала дать ему ответ в понедельник.

— Юль, ты в своём уме? Зачем ждать до понедельника? Звони немедленно и соглашайся. Вдруг передумает.

— Я пока не разобралась в своих чувствах.

— Потапова! Дура, что ли? Ты выиграла главный приз, и надо скорее брать его в охапку и бежать. А она не разобралась, видите ли. Артём, он же просто котик. И, кстати, богатый.

— Всё не так просто, — водила Юля пальцем по скатерти, рисуя невидимые узоры.

— Ты чего-то не договариваешь? У тебя кто-то есть?

— Не совсем.

— Только не говори, что это Кедров, — догадалась Кристина.

— Не буду, — опустила глаза Юля, не в силах выдержать упрекающий взгляд подруги.

— Я же тебя просила, — уголки губ Кристины опустились, черты лица заострились, и она в один миг стала совсем некрасивой. — Как же ты могла?

— Не знаю. Так получилось.

Вот сейчас их дружба дала трещину. Они расползаются в разные стороны, как льдины в ледоход, и, возможно, уже никогда не будут вместе.

— Потапова, мы же договорились, — тихо сказала Кристина.

— Я знаю. Мне от этого плохо. Веришь?

— Зачем тебе Андрей, если у тебя намечается роман с Гордеевым?

— У нас нет отношений с Кедровым. Это была минутная слабость, — Юля говорила и сама себе удивлялась. Неужели всё так ужасно, как она сейчас описывает? А ведь на самом деле Кедров не клялся ей в любви и ничего не обещал. Он просто воспользовался её уступчивостью.

— Юль, я тебя не узнаю. Ты теперь всех мужиков сразу тащишь в постель? — добавила масла в огонь Кристина.

— Всё не так! Крис, я не хочу перед тобой оправдываться. Вообще могла ничего не говорить. Но это нечестно.

— А уводить моего мужчину честно?

— Я не уводила. Я просто не смогла дать отпор. Видишь разницу?

— Лучше бы ты мне ничего этого не говорила. Иногда лучше не знать.

— Я так не думаю.

— Он дурил голову нам обеим. И что мне теперь делать? У тебя хотя бы есть Артём.

Тяжёлый камень с души у Юли упал, но на этом месте осталась вмятина. Должно пройти время, чтобы их отношения стали прежними, если это вообще возможно.

На обратном пути Юля решила заглянуть к Симоне. Она так соскучилась по её советам и по той атмосфере, которая царила у неё дома.

Она звонила в дверь минут пять, но никто не открывал, потом набрала номер на мобильном и с тем же результатом. Наверное, Симона уехала и по каким-то непонятным причинам забыла об этом предупредить. И когда Юля уже собиралась к себе, дверь внезапно открылась. На пороге стоял Титов в джинсах и без рубашки.

— Что ты трезвонишь? Неужели не понятно, что в субботу вечером люди отдыхают?

— Олег?

Если бы вместо Титова дверь открыл динозавр или снежный человек, Юля удивилась бы меньше.

— Но как? — только и смогла выговорить она.

Он сделал шаг вперёд на площадку и прикрыл дверь.

— Что как? Вот так. Юль, ты только не обижайся на свою соседку. Но не получилось бы у нас с тобой. А я вот как Симочку у тебя вновь увидел, так словно лопатой по голове. Она же моя институтская любовь.

— Да уж!

— Ты красивая, найдёшь и лучше меня.

— Симоне привет!

— Передам.

Юля пошла к себе в квартиру. И что в остатке? Одна. Опять одна.

31

Воскресенье она провела одна дома. Наводила порядок в квартире и в голове. Много думала. Андрею больше не звонила. Зачем? И так всё понятно. Она была эпизодом в его жизни, незакрытым окном браузера. Неприятно это осознавать, но надо принять действительность.

Вечером в воскресенье, когда небо из голубого стало синим и комната погрузилась в полумрак, Юля набрала номер Артёма. Он сразу ответил, как будто только и ждал её звонка.

— Привет! Ты как? — сразу спросил он.

— Нормально. А ты?

— Думал о тебе.

— Я тоже.

— Что надумала?

— Давай попробуем.

— Я заеду за тобой завтра?

— Хорошо.

Засыпала она с улыбкой на лице. Как же приятно, когда кто-то о тебе думает, и вдвойне приятно, что этот кто-то — сам Артём Гордеев.

Юля собиралась встать пораньше, чтобы привести себя в порядок. Уложить волосы, нанести макияж. Вдруг стало важно хорошо выглядеть.

Но не получилось.

Он позвонил в дверь раньше, чем сработал будильник. Юля накинула халатик и как была, растрёпанная, с чистым без косметики лицом, открыла дверь.

— Привет! — сказал он и протянул уже привычный букет. Сегодня это были ромашки.

— Спасибо, — ответила она, смущаясь от того, что пришлось предстать перед ним непричёсанной, с заспанным лицом и в совсем несексуальной, но удобной трикотажной пижаме, лишь отчасти прикрытой халатиком.

А он был очень хорош. Сильный, привлекательный мужчина. В карих глазах — глубина, словно омут. Чем дольше Юля смотрела, тем глубже погружалась.

— Не спал всю ночь. Еле дождался рассвета.

— Проходи.

С этого утра начался их роман.

Месяц пролетел незаметно. Лето закончилось, и наступила осень. Конец сентября выдался особенно тёплым. Золотая осень — любимое время года художников и поэтов. Меланхолия этого времени года не коснулась Юли. У неё дни неслись вскачь.

До работы — Артём. На работе — Артём. После работы — Артём.

Артём, Артём, Артём.

Она похорошела и расцвела от его внимания и заботы. И вроде бы вот оно, счастье. Любимая работа, любимый мужчина. А нет. Ей опять чего-то не хватало.

Понедельник. Начало трудовой недели. Юля проснулась по привычке рано. На часах около шести утра. Ещё темно, дни заметно убавились. Недавно она неслась на работу, словно угорелая, но сегодня вдруг поняла, что не хочет вставать с постели. Вот так бы и лежала весь день. Она поворочалась на диване, поняла, что уже не уснёт, однако решила не вставать. Лежала и смотрела в окно на то, как начинался новый рабочий день. Солнце выползало из-за домов, и небо посветлело.

Вчера Артём опять просил её остаться, но она взяла такси и вернулась на съёмную квартиру. Он обиделся (Юля это почувствовала), но внешне эмоций никак не проявил. Чмокнул её в нос и проводил до такси. Домой она вернулась далеко за полночь и сразу легла спать. Если бы осталась у Артёма, то сэкономила часа два для сна.

«Соберись, тряпка!» — скомандовала она сама себе.

Встала, приняла душ, позавтракала, включила телевизор, чтобы занять голову. Передавали новости. В мире ничего не изменилось. Где-то засуха, где-то наводнение, кто-то голодает, кто-то разбрасывает купюры из открытых окон машин.

Переключила на музыкальный канал.Ритмичная музыка, красивые девушки в ярких коротеньких платьицах танцевали, виляя бёдрами.

Проверила телефон. Артём не звонил.

Всё-таки обиделся.

Юлю это напрягало. Напряжение в напряжённый рабочий день — понедельник.

На работу идти не хотелось.

Неужели всё повторяется?

Нет. Тогда работа ей категорически не нравилась. Копаться в бумажках с сухим юридическим текстом — это не то же самое, что организовывать съёмки для модного журнала или смотреть репетиции показов. Работать в дизайн-студии ей очень нравилось.

Раньше.

А потом что-то пошло не так.

У неё начались отношения с Артёмом.

Служебный роман.

Гордеев — замечательный. Талантливый, сильный, умный, красивый, богатый. Он — словно гепард в саванне, быстрый, ловкий, точный. Но Юля — домашняя кошечка. Вроде бы семейство то же, но род разный. Она может быть быстрой и ловкой, если в этом есть необходимость, но в остальное время предпочитает жить в спокойном, размеренном темпе.

На прошлой неделе после работы Юля с Артёмом ездили на концерт, где выступал его друг. Она еле выдержала, все мысли были только о том, как добраться до постели. Но после концерта Артём потащил её в ночной клуб, где она уснула на диванчике за столиком.

Жить в бешеном ритме было необходимостью для Артёма, но слишком тяжело для неё.

Юля и Артём разной породы. И как бы ни старались подстроиться друг под друга, своей сути поменять не смогут.

Любовь способна на многое. Но есть ли эта любовь? Или только влюблённость? И через положенные полгода она пройдёт. Сейчас Гордеев влюблён, это очевидно. Он способен на подвиги. Вот, наверное, даже жениться согласится, если Юля сильно попросит. Но что потом, когда влюблённость закончится? Что придёт ей на смену? Любовь или дружба? А вдруг ничего, и останется лишь пустота? Вот этого она боялась больше всего. Пустота между ней и Артёмом — это самое страшное развитие событий. Нельзя такого допустить.

Гордеев — максималист. Если машина, то Porsche, если модный показ, то шоу «Феерия», если отношения с женщиной, то до головокружения. Но Юля устала ему соответствовать, устала за ним успевать. Она чувствовала себя, как бегун, у которого постоянно отодвигают финишную ленту.

Устала.

Натворила дел.

И как теперь поступить?

Работа или отношения? И то, и другое она не потянет.

Что выбрать?

А ведь всего несколько дней назад он назначил её директором. Такой долгожданный карьерный рост. Обязанности остались прежними, но полномочий стало больше. Это новая ответственность.

На работу она опоздала. Весь день ходила подавленная и рассеянная. Хотелось отстраниться и посмотреть на себя со стороны. Вот она спускается в фотостудию и наблюдает за работой фотографа, потом возвращается в офис к Артёму, и они вместе пьют кофе. Он обеспокоен её состоянием, пытается растормошить. Нежно гладит по руке, когда они остались ненадолго в офисе одни, он обнял её, прижал к себе и поцеловал в шею. Она таяла от его прикосновений.

Утром была уверена, что выберет работу и поставит в отношениях с Артёмом точку, но стоило его увидеть — и мысли о расставании показались абсурдными.

Артём, видя её состояние, отпустил с работы раньше.

— Я заеду вечером, — сказал он, когда Юля натягивала куртку.

— Не надо. Не приезжай. Мне что-то нездоровится. Ещё тебя заражу.

— Как хочешь. Надумаешь, звони.

Опять этот едва уловимый холодок. Он не любит с ней расставаться.

Юля пришла домой совсем без сил. Налила чай в свою любимую кружку с серым котёнком и устроилась у окна. На улице начался дождь. Сильные капли били в стекло. Она могла бы просидеть до ночи, слушая эту дробь, но раздался звонок в дверь.

На пороге стояла Симона с большим подносом. Юля обрадовалась, даже смогла улыбнуться.

— Ну и худущая ты стала, Юлия. Совсем перестала есть? — заметила соседка, заходя в квартиру.

— Конечно. Ты же у меня повара увела. Теперь я голодаю.

— Я не уводила.

Возникла неловкая пауза.

— Да я шучу, — ответила Юля. Позавчера в аналогичном диалоге с Кристиной такой разлучницей была сама Юля.

— А знаешь, Симона, я за тебя рада. Я не успела узнать Олега, но уверена, что тебе он подходит больше, чем мне.

— Посмотрим, — уклончиво ответила Симона.

— Что ты мне принесла? — Юля включила чайник и достала с полки ещё одну кружку для Симоны.

— Мой фирменный пирог со сливами. Тебе должен понравиться.

— Как пахнет, — потянула носом Юля. — Я так соскучилась по твоей стряпне. И по тебе тоже.

Глаза у Юли стали такими выразительно ностальгическими. Симона всё правильно поняла, подошла и обняла Юлю.

— Всё будет хорошо, вот увидишь, — сказала Симона и отстранилась. — Сейчас будем пить чай и секретничать.

— Тогда, может, что покрепче?

— Нет. Только чай. Но заваривать буду я. Мой чай лучше любого вина.

— Понятно. Даже не хочу спрашивать, какую траву-мураву ты туда кладёшь, — засмеялась Юля.

— Всё в рамках закона, не сомневайся, — подмигнула Симона.

Они засиделись до самой ночи. Юля рассказала, как ей нравится работать в студии, наконец, она на своём месте. Потом плавно перешли к личной жизни, и Юлю начало потряхивать от напряжения.

— Симочка, помоги мне. Я совсем запуталась. Знаю, я всегда тебе это говорю, но сейчас особый случай.

— Кстати, то, что это «особый случай», ты тоже всегда упоминаешь, — улыбнулась Симона.

Юля хотела возмутиться, но потом передумала. Она весь вечер наблюдала за соседкой и поняла, что та стала немного другая. Всегда такая уравновешенная и спокойная, как будто внутри у неё ясная погода, но сейчас света стало так много, что он не помещался внутри и как будто проходил сквозь кожу и глаза. Симона сияла. От этого света внутренний баланс сбился, и эмоции проявлялись ярче. Этих красок добавил Титов. Юля была уверена, что и у самого Титова появился тот самый кураж, о котором он рассказывал тогда в баре.

Она была рада за Симону и Олега, но свои переживания её занимали больше.

— Что мне делать? — привычно ныла Юля. — Кого выбрать?

— Работа или Артём? — уточнила Симона.

— Да.

— Разве сам факт выбора не даёт тебе ответа?

— Ты опять говоришь загадками. Ещё в лес меня отправь! Симона, я прошу у тебя совета.

— Ты не совета просишь, а подтверждения тому, что уже давно решила. Сама себе признаться не можешь и хочешь, чтобы это сделала я.

— Я не могу. Понимаешь, не могу, — Юля села на стул и сцепила перед собой пальцы так сильно, что побелели костяшки. От напряжения свело спину. — Гордеев — мечта любой девушки. Я даже в самых смелых фантазиях не могла представить, что буду с Артёмом. И как от него отказаться?

— Он — мечта, но не твоя. Всё-таки я это сказала, — покачала головой Симона. Она тоже чувствовала свою разбалансированность и мысленно упрекала себя за несдержанность.

— Я не могу. Пусть он первым меня разлюбит.

— А если этого не случится? Так и будешь встречаться с нелюбимым мужчиной?

— Я его люблю! — горячо ответила Юля.

— Да? — изогнула бровь Симона. — Тогда в чём дело?

— Наверно, — осеклась Юля. — Понимаешь, его нельзя не любить. Его все любят.

— В чувствах не может быть компромиссов, — строго сказала Симона, а потом добавила: — Но пока ты не разобралась, пусть всё идёт своим чередом.

Когда Симона ушла, Юля ещё долго сидела на кухне и думала о том, как быть дальше. Но завтра на работу, и пришлось заставить себя лечь в постель.

Она проспала. Не слышала будильника. На часах почти девять.

Кто-то настойчиво звонит в дверь.

Юля еле оторвала тяжёлую голову от подушки и пошла открывать дверь. На пороге стоял Артём.

— Привет. Не мог до тебя дозвониться. Ты как?

— Нам надо поговорить. Заходи.

— Юль, я тоже хочу с тобой поговорить, — он прошёл в комнату и встал посередине. — Я много думал о нас с тобой. Знаешь, мне кажется, нам надо расстаться.

— Что?

— Подожди, — он умоляюще посмотрел на неё. — Дай мне договорить.

У Юли кончился воздух в лёгких. Это были её слова, как он мог её опередить?

— Я понимаю, для тебя это неожиданно, но я так чувствую. Нет, ты по-прежнему мне дорога, только мы друг друга угнетаем. Так нельзя. Давай останемся друзьями. Ты же не будешь на меня обижаться и останешься моей правой рукой?

— Да.

— Ты хотела что-то сказать?

— Я плохо себя чувствую. Можно сегодня отлежаться дома? — на ходу соврала она.

— Конечно. Мне будет тебя не хватать, но я справлюсь. Отдыхай, сколько надо, — он чмокнул её в нос.

Артём уехал. Юля не знала, смеяться ей или плакать. Она так боялась его обидеть и всё никак не могла найти нужные слова. А оказалось, он чувствует то же самое. Всё-таки энергетическая связь между ними есть. Как жаль, что Юля не смогла влюбиться в Артёма настолько, чтобы пожертвовать ради него карьерой.

Она забралась обратно в постель и неожиданно для себя уснула. Проспала до самого вечера. Проснулась от головной боли, её знобило, и она никак не могла согреться. Ночью поднялась температура. Лекарств в доме не было, сил на то, чтобы сходить в аптеку, — тоже. Юля смогла только добрести до кухни и выпила кружку воды.

Она то забывалась беспокойным сном, то выныривала и бредила наяву. В один из таких моментов увидела у постели Андрея. Он стоял и смотрел на неё тревожным взглядом. Наверное, от высокой температуры у неё совсем помутился рассудок. Теперь ей всё время казалось, что Андрей рядом, в квартире, стоит только позвать. Юля видела его так часто, как выныривала из сна. Он кормил её с ложечки и давал лекарства.

Её мозг в лихорадочном припадке рисовал картины, которые она хотела бы видеть в реальности. Зачем возвращаться в сознание? Пусть в этом призрачном мире она будет вместе с Андреем, ведь там, в реальности, это невозможно.

Она ненавидела Кедрова за то, что он прочно занял место в сердце, которое должен был занимать Артём. Но она была рада видеть его, хоть и в бреду.

Вернуться к жизни пришлось. Однажды она проснулась и поняла, что температуры больше нет и голова прояснилась. Конечно, никакого Андрея не было. И стало так себя жаль, что она хотела заплакать, но слёз тоже не было.

Она пошла на кухню. Почувствовала такой сильный голод, словно не ела целую вечность. В холодильнике оказался странный набор продуктов. Кастрюля с бульоном, сыр, масло, молоко. Она точно помнила, что до болезни этого не было. Да и не покупала она масло этой марки. Кто-то побывал в квартире и загрузил холодильник.

Как ответ на её вопрос в замке щёлкнуло, и входная дверь открылась. У Юли потемнело в глазах, она схватилась за дверцу холодильника и не дала себе упасть в обморок.

— Зачем ты встала? — строго сказал Кедров, заходя на кухню.

Значит, это был не бред и не сон.

32

— Ты? — в глазах ещё плясали чёрные точки и кружилась голова.

— Зачем встала? — повторил он вопрос тоном строгой воспитательницы детского сада. — Тебе лежать надо.

— Как ты здесь?

— Через дверь, — опять эта его кривая усмешка.

— Ложись, — велел он и поставил пакеты с продуктами на стул рядом со столом.

— Я есть хочу.

— Я принесу тебе в комнату.

Она вернулась на диван. Вроде бы сил было мало, но не лежалось. Вначале она ворочалась, чтобы улечься удобнее, потом вдруг вспомнила, что выглядит сейчас, как чучело, и тихо встала, на цыпочках прошмыгнула в ванную.

Над раковиной висел небольшой, примерно двадцать на двадцать квадрат — зеркало. В неярком свете лампочки она увидела бледное с землистым оттенком лицо и растрёпанные волосы. Вот в таком виде она была всего несколько минут назад перед Андреем.

Лучше бы умерла!

Хотя с чего это?

Так ему и надо.

И всё же женское начало взяло верх, она проторчала в ванной не меньше получаса. Потратила оставшиеся силы на то, чтобы привести свой внешний вид в нормальное состояние. Приняла душ, умылась, почистила зубы, причесалась и даже зачем-то накрасила ресницы. Когда вышла из ванной, натолкнулась на Андрея, который дежурил под дверью. Волновался.

Вместо благодарности внутри накатила волна раздражения.

Зачем он здесь?

— Я сварил гречневую кашу.

— Я не люблю кашу, — скривилась она.

— Что любишь? — стушевался Андрей. Сейчас он не выглядел самоуверенным, как обычно, а скорее — растерянным подростком.

— Хочу омлет.

— Хорошо, — согласился он. — Сейчас сделаю омлет. Только ты ложись и лежи.

Он пошёл на кухню, а Юля вернулась в комнату. Включила телефон, чтобы проверить звонки.

Несколько раз звонила мама, ещё — из студии и Симона.

Артём не звонил.

Юля перезвонила маме, немного с ней поболтала, не стала говорить, что болеет (зачем лишний раз расстраивать?). Симона на звонок не ответила, Юля написала ей сообщение. Потом пришла очередь звонить в студию. Оказалось, там неплохо справлялись без неё, но, конечно, ждали возвращения. Это было приятно.

Андрей принёс Юле тарелку с омлетом. Сидеть в постели и держать тарелку было неудобно. Надо встать и пойти на кухню. К чему весь этот цирк? Она в состоянии сидеть за столом. Но там находился Андрей. И это нервировало.

Он выглянул из кухни, увидел её нетронутую порцию и нахмурился.

— Ты почему не ешь?

— Не хочу, — и это было правдой, аппетит вдруг пропал.

— То хочу, то не хочу! Ну и капризная ты, Потапова!

— Какая есть, — сразу обиделась она. — Тебя здесь никто не держит.

— Что? — он бросил полотенце на стол, прошёл в комнату и встал напротив Юли, пристально глядя ей в глаза. Юля взгляд выдержала, не отвернулась.

— Спасибо, что помог, — холодно сказала она. — Я уже в порядке.

— Ты в порядке! Я рад! — зловеще произнёс он. Потом развернулся и быстрым шагом пересёк комнату, в прихожей схватил с вешалки куртку и вышел из квартиры, громко хлопнув дверью.

Юля по-прежнему сидела на постели с тарелкой омлета в руках.

Что это было?

Вот сейчас надо начать себя жалеть и, наверное, стоит разразиться рыданиями. Но внутри всё было спокойно, даже раздражение на Андрея, которое она испытывала всего несколько минут назад, улеглось. Как же сильно она изменилась за последние несколько месяцев! Даже сейчас, когда чувствует слабость после болезни, она не считает себя жертвой обстоятельств.

Нет.

Теперь она не жертва. Она — воин. А воин всегда готов к сражению.

Юля вышла на работу через неделю. Получать поздравления с возвращением начала уже на посту охраны, потом почти четверть часа проболтала с девочками из салона, заглянула в производственный цех, всех поприветствовала. Её были рады видеть, она чувствовала, что вернулась в семью. Только через час наконец поднялась на четвёртый этаж в офис.

— О, Юль, ты опять с нами, — заулыбался Борис. — Мы тут совсем сбились с курса, тонем в море звонков и бумаг.

— Как Артём? — решила сразу спросить Юля.

— Шеф на позитиве, как всегда. Но к своему столу уже не подходит, видишь, как завалил его. Теперь начал оккупацию наших. То на мой стол что-то принесёт, то к бухгалтерам.

— Юляшка! — обняла Саша. — Пойдём кофе пить, пока шефа нет. Хотя у тебя здесь и без него работы навалом, — она покосилась на стол Гордеева.

— А где он?

— С клиентом вроде, — неопределённо пожала плечиками Саша. — Нам не докладывал.

Они устроились у окна. За стеклом моросил дождик, серое небо и серый асфальт расцвечивали яркими пятнами жёлтые и красные листья. Как же она соскучилась по этому виду из окна. По этому белому офису. По ритмичному стрекотанию швейных машинок на производстве. По суете в фотостудии.

— Сашуль, скажи, Артём про меня что-нибудь говорил? — осторожно спросила Юля.

— Сказал, что в неравном бою с микробами ты пала побеждённой.

— Так и сказал?

— Угу.

— И он за меня не волновался?

— Волновался, конечно. Мы все волновались. Но ты там была под надёжным присмотром.

— Что?

— Э-э-э, Андрей, кажется, за тобой присматривал.

— Андрей! — так вот откуда у него ключи от квартиры. Это Гордеев отдал свой экземпляр.

— Знаешь, это странно, — вдруг задумалась Саша. — Артём, вообще-то, очень ревнивый. При нём даже моргать в сторону других мужчин нельзя. А к тебе он отправил этого Андрея.

— Мы расстались, — решила признаться Юля.

— Вот это новость! — удивилась Саша. — Когда?

— Перед тем, как я заболела.

— Бедненькая ты моя, — с сочувствием посмотрела на неё Саша. — Как сразу на тебя всё свалилось.

— Я так боюсь, что мы не сможем вместе работать, — поделилась своими опасениями Юля.

— С чего это?

— Как мы будем видеться каждый день и общаться?

— Плохо ты изучила Артёма, но вы так мало были вместе. Думала, на этот раз он всерьёз увлёкся. Ты его так вдохновляла, а теперь, если честно, он немного не в себе, что для творчества тоже неплохо.

— Откуда ты так хорошо его знаешь? — закрались у Юли подозрения. — У тебя что-то было с Артёмом?

— Вы точно расстались?

— Да.

— Ладно, тогда скажу. У меня тоже был с ним роман, но давно, когда я только устроилась сюда работать.

— А почему расстались?

— Понимаешь, я очень люблю Артёма. Он — гениальный художник и замечательный человек. Но с ним сложно. Всё время как в спорткаре на гоночной трассе. Бешеная скорость. Это только вначале ловишь кайф, а потом начинаешь уставать. Хочется спокойно смотреть по сторонам и наслаждаться жизнью.

— Как у меня.

— Да так у всех, — ляпнула Саша и прикусила губу, увидев удивлённо вытянувшееся лицо Юли.

— У кого ещё?

— Ну, с Олечкой и со Светой, ещё с Катей рыженькой…

— Хватит, — перебила Юля и замахала руками. — Я поняла. Он переспал со всеми сотрудницами.

— Не со всеми. Только с молодыми и симпатичными, — попыталась пошутить Саша, но Юля осталась серьёзной.

— Как ты можешь так спокойно об этом говорить? Неужели тебе не больно знать, сколько у него было женщин?

— Нет. Мы расстались друзьями. И, знаешь, у меня иммунитет, я переболела Артёмом, как ветрянкой.

У Саши закончился кофе, и она пошла в противоположный конец комнаты к кофемашине, за новой порцией.

— А другие как же? — спросила Юля, когда Саша вернулась и устроилась на том же месте напротив неё.

— За девочек отвечать не буду, но никто не уволился и все с шефом в хороших отношениях. Юль, ты не волнуйся, ты тоже успокоишься, и всё наладится.

— Почему ты меня не предупредила?

— Зачем? Ты большая девочка, сама должна решать такие вопросы. Я вот нисколько не жалею, что когда-то встречалась с Артёмом. Он как вспышка, как сумасшедшее приключение, которое интересно будет вспомнить в старости, — улыбнулась Саша.

— Мне это пока сложно принять.

— Всё наладится, вот увидишь. Только не вздумай уволиться! Артём обратно не возьмёт. Во всём, что касается работы, он жутко злопамятный.

— Нет, сама я не уволюсь. Мне здесь нравится.

Артём появился в офисе ближе к вечеру, чем-то сильно озабоченный. Увидел Юлю, разбирающую его стол, и, словно не было между ними бурного романа, спокойно поздоровался и немного отстранённо улыбнулся.

Все последующие дни до конца недели Юля чувствовала себя крайне неуютно в его обществе. А он казался расслабленным и позитивным, как всегда. Ближе к выходным она немного начала приходить в себя и уже обращалась к Артёму без дрожи в голосе.

33

В воскресенье Юля решила съездить к Кристине. На душе было муторно. Она чувствовала себя виноватой перед подругой. Купила торт, вино и сыр и поехала на Варшавское шоссе.

Кристина удивилась, но пригласила в гости. После последнего посещения Юлей этой квартиры в ней стало ещё больше беспорядка. Видно, гардероб она обновляла регулярно, но теперь, когда все шкафы были заполнены до предела, одежду Кристина сваливала по углам комнат.

В кухне в раковине высилась гора немытой посуды. Юля не стала перемывать всю посуду, а только выудила пару чашек и столько же тарелок и тщательно вымыла.

Кристина тем временем возилась со штопором, наконец, открыла бутылку и разлила вино по чашкам.

— Ну, что, Юль, накатим за нас, — подняла она свою чашку и подставила для дружеского чоканья.

— За нас, — повторила Юля и приложила свою чашку к Кристининой. Вместо звона бокалов получился только глухой стук.

— Ты по делу или как? — спросила Кристина, заедая терпкий вкус вина сыром.

— Помириться хочу.

— Да мы вроде бы и не ссорились.

— Но кошка между нами пробежала. Точнее, кот.

— Ты про Кедрова? — Кристина взяла бутылку и повторила ритуал для следующего тоста. — Да я уже забыла.

— Нет. Давай поговорим.

— Слушай, не загоняйся. Он всегда был в тебя влюблён. Я и не помышляла влезать в ваши отношения.

— Да не было у нас тогда отношений, — перебила Юля.

— Теперь это неважно. Знаешь, у меня тоже разные периоды в жизни были. Когда я начала зарабатывать и смогла купить квартиру и шмоток целый шкаф, поехать в отпуск за границу, вот тогда я впервые почувствовала одиночество. И куда идти, бежать, не знала. И я пошла в интернет, в соцсети. Нашла там всех, кого могла, и Кедрова тоже. Он вон какой стал. Не мужик, а конфетка. Начали переписываться, я кое-что узнала про его жизнь. Мы с ним оба успешные и одинокие. Почему бы не попробовать быть вместе? Но тут появилась ты. Это же судьба так распорядилась, что мы тогда в ресторане встретились.

— Значит, если бы я тогда с вами не встретилась, например, на работе задержалась, то ты сейчас была бы с Кедровым?

— Возможно, — Кристина задумалась, она взяла пачку и вытряхнула из неё тонкую белую сигарету. Закурила. — Но только до того момента, пока на горизонте не появилась бы новая симпатичная мордашка. Я, так, для разнообразия.

— Выходит, и я для разнообразия, — грустно заметила Юля.

— Не-е-е, в тебя он до сих пор влюблён. Глаза у него становятся больные, как тебя видит.

— Я и сама не знаю, как так получилось. Перенервничала сильно, когда Титов меня на чердаке забыл, а Кедров спас.

— Всё потому, что ты такая же одинокая, как и я, хоть и красивая. И нет у нас иммунитета на таких самцов, как Кедров. Замуж нам с тобой пора.

— Опять ты про замужество! Это практически невозможно, и я уже больше не думаю о браке.

— А как же Артём?

— Мы расстались.

— Да ладно! — вытаращилась Кристина. — Как же так? Неужели он нашёл себе новую пассию?

— Мы вместе так решили. И никакой женщины между нами нет.

Юля верила в то, о чём говорила. Она никому не признавалась, что Артём первым предложил расстаться, но надеялась, что это случилось не из-за другой женщины.

— Может, ещё не поздно его вернуть?

— Не хочу, — притворилась Юля и попыталась сделать беззаботный вид. Она устала копаться в себе. Артём. Андрей. С этими мужчинами она чувствовала себя мухой в паутине. Столько времени барахталась в непонятном метании, что устала. Сейчас самое время начать жить без оглядки на мужчин. И она к этому готова.

— Как же ты теперь? — спросила Кристина, в очередной раз наполняя чашки вином.

— Как-нибудь.

— А давай я тебя со своим начальником познакомлю? Он умный и вполне ничего.

— Нет, — взмолилась Юля. Достаточно приключения с Титовым.

— Это же прекрасная идея, — загорелась Кристина, и Юля поняла, что подругу уже не остановить.

— Почему ты сама с ним не встречаешься? — искала хоть какие-то аргументы Юля, хотя понимала, что это не поможет. Если Кристине пришла в голову шальная мысль, её проще убить, чем остановить.

— Он — человек с принципами. На работе никаких романов. А знаешь, мужчина с принципами — это неплохо.

— Крис, я ещё не отошла от разрыва с Артёмом, — пыталась охладить пыл подруги Юля. Но не тут-то было.

— Я Гордеева ни за что от себя не отпустила бы, вросла бы в него кожей, чтобы не оторвать. Но если ты решила, что он тебе не подходит, это твоё дело. Хочешь забыть Артёма, закрути роман с Павлом Викторовичем. Клин клином вышибают.

Юля устало покачала головой.

Последнее время она усиленно гнала мысли об Артёме как можно дальше в подсознание. Она работала рядом, но не была с ним, мысленно облачаясь в невидимый кокон, только бы его энергия не просочилась в сердце. Артём своим обаянием мог разрушить и не такую хрупкую защиту, как её мысленный кокон, он одной улыбкой мог увлечь целую толпу (в этом и был его талант). Новые отношения спасут её от мыслей об Артёме.

— Юль, всё образуется. Паша — это то, что тебе сейчас надо. Он точно не разобьёт твоё сердце и не заставит потерять голову, но с ним надёжно и спокойно. И торопить тебя он не станет.

— Может, ты и права, — согласилась Юля. Вино приятно расслабляло, и не хотелось спорить и что-то доказывать. Пусть всё идёт как идёт.

— В следующую пятницу у нас праздник в честь фирмы. Приезжай, я придумаю, как вас познакомить.

Юля пила уже третий бокал шампанского. И надо было остановиться, потому что голова немного кружилась и в ногах появилась слабость. Расслабиться всё равно не получалось.

Незнакомые люди вокруг.

Юля пришла на праздник компании «Строй-Альянс», где работала Кристина, и чувствовала себя, как зефир в шашлыках. Неуместно.

Платье на ней было сногсшибательное. (Девочки из салона, Олечка и Светлана, постарались.) Правда, из прошлой коллекции Гордеева, но сидело на Юле идеально. Кораллового цвета, прилегающего силуэта, в пол, с интересными асимметричными рукавами. Очередной шедевр Артёма. Вроде бы ничего особенного, минимум деталей, но выглядела она в нём как женщина, способная покорить своей красотой мир.

Всё, что создавалось в студии Артёма, было не просто искусством, у его вещей была миссия. Прекрасное должно окружать людей, чтобы проникать внутрь, в душу. Своей одеждой он стремился сделать мир лучше. Поэтому в его моделях женщины всегда выглядели красивыми.

— Юль, ты где потерялась? — подлетела Кристина. Для этого вечера она выбрала классическое чёрное платье чуть ниже колен.

— Я не терялась, всё время здесь, у бара, тусуюсь, — ответила Юля.

— Вижу. Наверно, тебе уже хватит, — Кристина схватила Юлю за локоть и потащила в глубину зала. — Сколько успела выпить?

— Достаточно, — Юля попыталась выбраться из цепких пальцев Кристины, но не смогла. Пришлось следовать за ней. Ноги не слушались, шпильки путались в длинном подоле платья. Она не успевала за подругой.

Когда они оказались в самой гуще людей, Юля поняла, что случилось неизбежное. Тонкий каблук запутался в струящейся ткани платья, и на миг Юля потеряла равновесие, взмахнула свободной рукой и вдруг ухватилась за чьё-то плечо. Кристина почувствовала, что Юля начала заваливаться, и сжала её руку ещё сильнее. Хватка Кристины и незнакомое мужское плечо позволили Юле устоять, но внутри всё мелко дрожало от ощущения несостоявшегося полёта. Мужчина, так кстати оказавшийся в зоне её доступа, повернулся. В его серо-голубых глазах читалось недоумение.

— Спасибо, — выдала Юля и изобразила на лице самую изящную и нежную улыбку, на которую была способна. — Вы спасли меня от позора.

Взгляд мужчины смягчился, и он понимающе улыбнулся в ответ.

— Павел Викторович! — вклинилась Кристина. — Извините мою подругу. Она просто не привыкла ходить на таких высоких каблуках. С её-то ростом в этом не было необходимости.

— Ничего страшного, — сдержанно ответил Павел Викторович и хотел вернуться к группе мужчин, с которыми вёл беседу. Но не тут-то было. У Кристины были другие планы.

— Разрешите вам представить. Юля Потапова, моя близкая подруга.

— Очень приятно. Павел, — представился он.

— Я тоже рада нашему знакомству, — ещё одна лучезарная улыбка. В крови бродило шампанское, хотелось флирта и приключений.

В принципе этот Павел Викторович был даже приятный. Высокий, худощавый, в дорогом строгом костюме. Тёмно-русые чуть вьющиеся волосы, обычное лицо и умные серьёзные глаза.

Весь оставшийся вечер она провела в обществе Павла. Время от времени к ним присоединялась Кристина.

Он проводил её до подъезда и даже спросил телефон. Юля продиктовала. Всё шло по плану Кристины. Павлу Викторовичу Юля понравилась, и он был готов продолжить знакомство.

34

Юля поднялась в квартиру, скинула пальто (из новой коллекции Гордеева, его подарок), сапоги, потом платье и направилась в душ.

Под тёплыми струями воды думалось легче, будто хмель смывался вместе с тушью и помадой и утекал в пушистом облаке пены.

Юля сама себе удивлялась. Она изменилась. Это точно. Стала самостоятельной и уверенной в себе и глупости уже делала реже. Но стоило попасть под влияние Кристины, становилась легкомысленной.

Ещё не остыл пепел от костра отношений с Артёмом, а она уже готова броситься в новый огонь.

Этот Павел, начальник Кристины, не похож на Гордеева. Он сдержанный, даже немного холодный. Но разве не такой посыл в космос она отправляла? Ведь хотела спокойного, умного и обеспеченного мужчину. Вот, пожалуйста, получите, распишитесь. А то, что она не готова к новым отношениям, это уже её проблемы. Запрос выполнен. И неизвестно, получит ли она второй шанс.

Потом, уже лёжа на диване, она долго ворочалась с боку на бок и никак не могла уснуть. «Какая же дура!» — ругала она себя. Опять те же грабли.

Егор.

Андрей.

Олег.

Артём.

Теперь Павел.

И это за последние полгода!

Когда она успела превратиться в такую ветреную особу? Так часто менять ухажёров считается нормой у Кристины, но не у Юли Потаповой. Неужели на неё так действует подруга?

На следующий день предстояло явиться в студию, хотя была суббота. Но до шоу «Феерия» осталось всего две недели, и следовало многое успеть. И без того загруженные работой сотрудники Артёма перешли в экстремальный режим. Только сейчас Юля поняла, что имел в виду Борис, когда утверждал, что в августе работы было мало. Теперь рабочий день начинался в семь утра, а заканчивался ближе к полуночи. Больше всех работал сам Артём. Он перебрался в студию и даже ночевал в офисе на четвёртом этаже, где у него была оборудована специальная комната со всеми удобствами. Перед большими проектами Гордеев переселялся в эту комнату, чтобы не терять время на дорогу.

И вместо того, чтобы окунуться с головой в работу, Юля поддалась на уговоры Кристины и опять влезла в очередную авантюру. Надо выкинуть все мысли о мужчинах из головы, хотя бы до окончания шоу. Но вопреки установке не думать о Павле Полякове он был в её мыслях, отчего она витала в облаках и была рассеяна. До обеда Юля не выпускала из рук телефон и постоянно проверяла, не пропустила ли случайно сообщение или звонок. Но Павел не звонил и не писал. Чтобы сосредоточиться и больше не отвлекаться, Юля убрала телефон в стол. Это отчасти помогло.

Павел так и не объявился в этот день, и в воскресенье, и в понедельник, и во вторник, и в среду. В четверг Юля перестала ждать и убедила себя, что ей только померещилось, будто она ему понравилась. Личная жизнь отошла на второй план, и работать стало легче.

Он позвонил утром в пятницу. Юля схватила телефон, устремилась к окну, подальше от Артёма, повернулась спиной к застывшим в недоумении Борису и Саше и только тогда ответила на звонок. Она смотрела на заплаканное стекло, дождь продолжался уже неделю, отчего на улице было серо и темно.

У Павла оказался приятный мягкий голос, так не сочетающийся с его сдержанной внешностью. Он предложил встретиться вечером. Юля сразу согласилась. Потом, когда отключила телефон, начала себя ругать, почему так быстро дала согласие. Ведь он заставил ждать звонка пять дней. Но что сделано, то сделано.

Долго же Павел собирался с духом, чтобы пригласить её поужинать. Никакой спонтанности, только хорошо продуманные взвешенные решения. Может, общение именно с таким серьёзным мужчиной её немного приземлит. Ведь от прежних страстных романтических отношений только шрамы на сердце.

Остаток дня она полностью посвятила работе. Артём, и без того требовательный, словно с цепи сорвался. Он дёргал её по любому поводу, отвлекал от выполнения своих же указаний, сам себе противоречил. В любой другой день она точно обратила бы на это внимание, но сегодня жила в предвкушении встречи.

Юля чуть не пропустила время, когда нужно было выйти с работы. Хорошо, что она установила будильник на смартфоне. Ровно в шесть на весь офис разнеслись ритмичные трели.

Сказать, что Гордеев не хотел её отпускать, это ничего не сказать.

— Артём, мне надо сейчас уйти, помнишь, я тебя предупреждала, — попыталась обратить на себя внимание Юля. Он словно не слышал её, что-то озабоченно чиркал в блокноте. Все знали, что в такой момент его нельзя отвлекать. Но Юля не могла уйти, не отпросившись у него.

— Артём! — рискуя вызвать гнев шефа, позвала она громче.

— Я не глухой, — он поднял глаза, и Юля едва выдержала его тяжёлый взгляд.

— Можно…

— Нет, — оборвал он и снова погрузился в содержимое блокнота.

Наверное, было бы правильно перенести встречу с Павлом. Не так уж и важны для Юли эти отношения, но поведение Гордеева её задело. Откуда-то изнутри появилось чувство несправедливости. Она работает с нарушением всех трудовых норм, без соблюдения режима работы и выходных. Некогда даже в парикмахерскую сходить. Тридцатилетний юбилей не за горами, пора личную жизнь устраивать. А тут такой мужчина подвернулся, этот Поляков Павел. Она будет дурой, если упустит свой шанс.

— Артём!

— Юлия Игоревна, я не могу вас отпустить, потому что у нас много работы. Большой проект, — сверкая глазами и раздувая ноздри, нарочито спокойно произнёс Артём. Никогда в этой студии никого не называли по имени-отчеству. Все сотрудники знали это с первого рабочего дня. Артём был противником такого рода формальностей. И вот сейчас он сам нарушил это правило.

Юля медленно развернулась и отошла от стола. И только тут заметила, как тихо стало в офисе. Все без исключения, находившиеся в этот момент в помещении, замерли в немом недоумении. Борис поднял голову от компьютера и ошарашенно смотрел на шефа, Саша с кипой бумаг в руках смотрела на Юлю, Валентина из производственного отдела застыла рядом с Сашей, даже модели сбились стайкой и притихли.

Никто и никогда не видел Артёма Гордеева в таком расположении духа. Мастер всегда был позитивно настроен и даже в самых сложных ситуациях не терял своего солнечного взгляда на обстоятельства. Максимально сложной эмоцией, которую в нём можно было заметить, была молчаливая задумчивость. Но сейчас Гордеев был в гневе, который едва мог сдержать. Что послужило причиной? Неужели виной всему Юля? Если Артём ревнует, значит ли это, что всё ещё любит?

Но Юля ушла с работы вовремя. Она опоздала. Не сильно, на четверть часа. Учитывая московские пробки — пришла вовремя.

Павел сидел за столиком у окна. В чёрном костюме и в чёрной рубашке он выглядел стильно, но строго. Юля устроилась напротив, подняла на него глаза и столкнулась с его внимательным серо-голубым взглядом. Только в этот момент поняла, что это не просто встреча, это свидание. Первое свидание.

Прислушалась к себе. Никакого волнения. Ни тумана в голове, ни дрожания пальцев. Даже вино не нужно, она и так весела и расслаблена. Наверное, это от того, что за последние несколько месяцев в её жизни свиданий было больше, чем за всю предыдущую жизнь. Она привыкла и освоилась. Вот так, оказывается, и к свиданиям можно привыкнуть.

Павел смог её удивить. Он был мил, но не более того. Никого из себя не изображал и не пытался понравиться. Начитанный, умный, спокойный. И эта простая искренность подкупала. Как итог — он ей понравился.

Когда ужин подошёл к концу и Юля задумалась, стоит вызывать такси или быстрее получится на метро, Павел предложил проводить. У её дома прощание вышло лёгким, почти дружеским. Никакой неловкости и скованности, он не пытался её обнять или поцеловать, чему она была рада. Рано. Сейчас они в начале отношений, которые вполне могут закончиться крепким союзом.

Юля вернулась домой с ощущением того, что успела хорошо отдохнуть за эти несколько часов. Вот таких отношений ей не хватало. Рано делать выводы, но определённо стоит дать шанс общению с Павлом.

Она не стала зажигать в квартире свет. Скинула ботинки, куртку и прошла в комнату. Первое впечатление от свидания немного притупилось, в голову полезли мысли об Артёме. Сегодня она решилась на отчаянный поступок. В самый разгар работы ушла без разрешения начальника. Просто сбежала, как студентка с последней пары.

Она не могла не уйти. Обозначить границы — значило для неё не потерять себя, не допустить своего превращения в тень Мастера. Личный помощник — как второе «я» хозяина. Везде и всюду следом за Артёмом. Она должна была уйти, чтобы доказать прежде всего себе, что свободна сама принимать решения. Но за этой свободой стояла ответственность. И сейчас, когда эйфория от смелого бегства прошла, наступило время подумать о последствиях.

Если Гордеев не простит ей этого поступка и уволит, что она будет делать? Работа в студии — самое лучшее, что случилось с ней в жизни. Только у Артёма она впервые поняла, что значит быть на своём месте. А коллектив? Разве можно найти другой такой коллектив, где все больше, чем друзья, и горят одним и тем же делом? Да и таких начальников, как Артём, в её жизни уже точно никогда не будет.

Видно, она совсем не умеет ценить подарки, которые ей преподносит судьба. Она уже потеряла Артёма как мужчину, а теперь, возможно, лишится работы и потеряет его как начальника.

Нельзя об этом думать. Всё образуется.

Юля сидела в тёплой воде в ванной и пыталась расслабиться, когда зазвонил мобильный телефон, он остался на полке в прихожей. Из-за двери звуки доносились приглушённо, но просто оглушили её. Артём?! Сердце гулко ударилось об рёбра.

35

Если это Артём, что она ему скажет?

Она выскочила из ванной и бросилась в прихожую, оставляя на полу лужицы воды.

На экране телефона увидела «Саша».

Неожиданно. Не то чтобы финансистка ей никогда не звонила, но не в такой поздний час.

— Юль, ты сумасшедшая!

— Наверно, — сразу согласилась с определением своего психического состояния Юля.

— Ты одна? — спохватилась Саша.

— Одна, — она стояла в прихожей абсолютно голая, мокрая кожа покрылась мурашками, ступни ног заледенели.

— Слушай, ну ты отожгла сегодня!

— Всё так плохо?

Надо вернуться в ванную, забраться обратно в тёплую воду и оттуда говорить. Но она продолжала стоять в прихожей и только про себя молила Сашку поскорее донести до неё плохие новости про увольнение. Но Сашка словно издевалась и совсем не чувствовала состояние Юли.

— А сама как думаешь? Ну, когда наш Артём тебя по имени-отчеству назвал, мы за тебя пальцы скрестили. Он же никогда, понимаешь, никогда никого из своих сотрудников по отчеству не называл.

— Помню, — тихо отозвалась Юля только для того, чтобы Саша знала, что её слушают.

— Когда ты сбежала, мы все испугались. Это он с виду такой душка, а в гневе страшен. Весь вечер ходил чернее тучи, мы даже дышать в его сторону боялись.

— Артём меня уволил? Да или нет? — не выдержала Юля.

— Я не знаю. Ты разговаривала с ним?

— Понятно, — уклонилась от ответа Юля, потом быстро попрощалась и отключилась.

Сердце выпрыгивало из груди. Она вернулась в ванную, залезла обратно. Вода остыла. Включила горячую. Села, обняла колени. Зубы стучали, то ли от нервов, то ли от того, что замёрзла в прихожей. Горячая вода смешивалась с остывшей неравномерными потоками.

Зачем себя мучить неизвестностью, если можно позвонить Гордееву и всё узнать. Юля схватила телефон, который на этот раз взяла с собой в ванную, нашла нужный номер.

— Артём, — чуть не плача от нервного напряжения, сказала она и замолчала. Слова застряли в горле.

— Я сейчас приеду. Ты дома? — сразу отозвался он.

— Да. То есть, нет, нет!

Но он услышал «да» и отключился.

Артём позвонил в дверь через сорок минут. Юля едва успела высушить волосы. Он ворвался в квартиру, как ветер — сильный тёплый южный ветер. И сразу заключил её в свои объятия. От него пахло осенним дождём и сосновой смолой. Мысли путались, ноги подкашивались, хотелось обвить его крепкую сильную шею руками, прижаться к нему и больше ни о чём не думать. Но это было обманчивое ощущение. И завтра обязательно наступит протрезвление. Ещё одно расставание с ним может окончательно убить их отношения.

— Артём, — она попыталась высвободиться из его объятий. Но он держал крепко и отпускать не собирался.

— Юлька, как же я по тебе соскучился!

— Артём, послушай…

— Нет, это ты послушай, — перебил он. — Какая дурь на нас нашла, что мы решили расстаться?

— Это не дурь, а здравый смысл.

Но он её не слушал. Он целовал её волосы, нежно гладил по спине и плечам.

Юля должна была его остановить. Ведь с Гордеевым невозможно построить серьёзные отношения. Это сейчас он обжигает страстью, готов мчаться к ней по первому звонку, но пройдёт совсем немного времени, и он успокоится, привыкнет к ней, и его глаза перестанут вспыхивать искрами при взгляде на неё. Ему будет нужна другая муза, в новых отношениях он будет искать вдохновение.

Стоп!

Она обманывает себя? Дело в другом. Он такой чудесный, умный, сильный, талантливый. Что ещё? А, да, богатый, в конце концов. Но она его не любит.

Восхищается, млеет в его объятиях, её самолюбию льстит его внимание. Всё это есть. Но внутри пустота.

А ведь и с Егором так было.

Может, она просто не умеет любить?

Он заметил её безучастность и отпустил, но его глаза ещё горели страстью.

— Юль, ты мне нужна, — сказал он и посмотрел в глаза долгим взглядом, от которого у любой девушки побежали бы мурашки. И у Юли, конечно, тоже побежали. Но она сжала кулаки и взяла себя в руки.

— Я с тобой, Артём, — она достойно выдержала его взгляд и добавила: — Я с тобой как верный помощник, муза, секретарь и даже советник. Но наши личные отношения пусть останутся как есть.

— Юль, — его глаза стали жалобными, как у бродячей собаки.

— Артём, я с тобой, но мы не вместе.

— Юль…

— Хорошо, давай дадим нам время. Если суждено быть вместе, так и случится. Но не сейчас.

Он ушёл не простившись. Просто развернулся и вышел. Сквозняком с грохотом закрылась дверь. Юля вздрогнула.

Стало совсем пусто.

Но это было правильно.

Артём сложный. Страсть к женщине и страсть к работе переплетались в его сознании в тугой узел. И если бы сейчас она дала слабину и согласилась возобновить отношения, то потом бы очень страдала. Потому что Артёма всегда надо делить с работой. Конечно, в неравном соотношении. Лишь крохи его внимания достанутся ей. Объятия в перерывах между работой и поцелуи на бегу. Но и это только до тогомомента, пока он не увлечётся следующей девушкой.

Зачем такие сложности? Юле нужен мужчина, который решит её проблемы, а не создаст новые.

На следующий день ближе к вечеру позвонил Павел. Они болтали ни о чём, о природе и погоде минут десять, а потом он предложил провести следующие выходные вместе с его друзьями. Каждый год в октябре они собираются за городом. Рыбалка, затем песни под гитару у костра и задушевные беседы. Приятную компанию он гарантирует, а вот комфортные условия обеспечить не может. Встреча проходит в деревне Алексеевка Тверской области. Юле было интересно взглянуть на друзей Павла, и она согласилась.

Он заехал за ней в шесть утра в субботу. На улице было темно, новый день только зарождался в светлеющем горизонте. В джинсах и лёгкой куртке Павел выглядел моложе своих лет, казался активнее и проще.

— Юлия, должен предупредить, — начал Павел, когда Юля подошла к машине и он уже открыл перед ней дверцу.

— Что такое? — притормозила она.

— Случился казус, — смущаясь, произнёс он. — Дело в том, что не будет компании, которую я тебе обещал. Непредвиденные обстоятельства.

— А кто будет? — напряглась Юля.

— Я буду. Ты будешь, если согласишься.

— И всё?

— Да. Я понимаю, что ситуация выглядит двусмысленной, я и сам не ожидал, что так получится. Если ты сейчас передумаешь, я пойму. Но если решишься, я сделаю всё возможное, чтобы ты не пожалела.

Юля задумалась. Он сейчас выглядел таким смущённым. Неловкость всей этой ситуации действовала на него сильнее, чем на неё. Это было так мило.

Он был милым. Особенно сейчас. Она кивнула в качестве согласия.

Павел вёл машину спокойно и аккуратно, не то что Артём. Юля могла не зажмуриваться, а спокойно рассматривать мелькающий за окном пейзаж. День обещал быть ясным, небо только начало светлеть, но в нём не было тяжёлой влажности.

В деревню Алексеевка въехали ближе к десяти часам. Яркое солнце заливало широкую деревенскую улицу, золотило старый щербатый шифер и новенькую блестящую металлочерепицу крыш. Зелёные и голубые дома с белыми резными наличниками на окнах как привет из далёкого прошлого. Попадались и современные кирпичные и обитые сайдингом домики, но взгляд на них не задерживался. Юля любовалась избами, построенными ещё в прошлом веке. В этой деревне таких домов было большинство. Вообще, деревня оказалась большая, не меньше полсотни домов.

Павел остановился у зелёного домика, старенького, но аккуратного, и помог Юле выйти из машины. Вещи сразу доставать не стал, решил вначале показать гостье дом.

Деревянная входная дверь разбухла от дождей и открылась не сразу. Павлу пришлось приложить усилие и как следует дёрнуть на себя.

В сенях было темно и холодно. Юля начала переживать, как она в таком холоде продержится выходные. В дом вела добротная дверь, утеплённая и обитая бордовым дерматином. Павел легко открыл её и пригласил Юлю следовать за ним. При входе сразу разулся, аккуратно поставил ботинки у стенки и повесил куртку на крючок. Юля последовала его примеру. Полы были не такими холодными, как она опасалась, в доме тепло, даже немного душно.

— Проходи, располагайся, — сказал Павел.

— Спасибо, — скромно ответила Юля и огляделась.

Кухня оказалась светлой и просторной и абсолютно «фольклорной». Побелённые стены и потолок, такая же белоснежная печка, настоящая русская. Но печь не топили, в доме давно провели газовое отопление, в углу стояла привычная плита с четырьмя конфорками. У окна деревянный стол, застеленный льняной скатертью с ручной вышивкой замысловатым орнаментом. На крашенных деревянных полах вязаные половики.

Юля женским взглядом определила, что в доме очень чисто. Словно это не деревенская избушка, а операционная элитной клиники. Нигде ни пятнышка, ни пылинки.

— Это твой дом? — спросила Юля, хотя ответ был очевиден. Ведь у этого дома особый дух, которым не обладает съёмное жильё.

— Да, — ответил Павел, выглядывая из-за печки, он что-то там налаживал. — Дом моей бабушки, и в детстве я проводил здесь каждое лето.

— Меня тоже отправляли в ссылку к бабушке.

— Для меня это было счастливое время, — грустно заметил Павел. — Я скучаю по тем денёчкам и по бабуле скучаю очень. Она умерла, когда я учился в институте. Тогда редко приезжал, всё время проводил над учебниками, хотел многого достигнуть в жизни.

— Получилось?

— Да. Только жалею, что с бабулей мало общался. Она никогда не жаловалась, потом раз — и не стало её.

— Кто же сейчас следит за домом?

— Приходит женщина. Непросто оказалось найти человека. Мне хотелось, чтобы всё было, как при жизни бабули. Она была чистюля. Весь дом белила не меньше двух раз в год: и стены, и печку, и потолки. Половики возила стирать на речку даже зимой, бельё и скатерти крахмалила. Сейчас мало кто так делает. Все куда-то спешат, домашней работой между дел занимаются. А бабуля всё делала от души, без спешки. У неё и в доме, и на огороде всегда идеальный порядок был. Деда рано не стало, я его даже не помню. Всё хозяйство на ней одной. Корова, куры, поросята, огород, дома дети — мой отец и дядька. Но у неё везде царил порядок. Она и меня к чистоте приучила. А ты любишь чистоту?

— Чистоту люблю, — кивнула Юля. — Убираться — не очень.

Она улыбнулась ему, и он улыбнулся в ответ. Между ними была симпатия. Юля чувствовала его расположение, и ей было это приятно. Вообще, его общество было приятно. Тактичный, спокойный и даже какой-то предсказуемый, именно за такого мужчину надо выходить замуж. Чтобы не трясло, как во время шторма, чтобы всё было по плану.

— Юля, как ты смотришь на то, чтобы отправиться на рыбалку?

— Сейчас? — нахмурилась Юля.

— Да.

— Я думала, на рыбалку на рассвете ходят, а уже скоро одиннадцать.

— В октябре можно и днём ловить. Здесь недалеко есть место хорошее. Обрыв. Там река поворот делает и место глубокое. Я всегда туда хожу. Присоединишься?

— Наверно, — неуверенно ответила Юля.

Павел уловил тревожные нотки в её голосе.

— Как ты к рыбалке относишься?

Юля задумалась. Сразу нахлынули воспоминания. Вот она, совсем крошка, везде следует за отцом. Ей хочется в куклы поиграть, из листьев и земли суп варить вместе с подружками, но отец непреклонен. Он решил научить её рыбачить. И надо стараться изо всех сил, чтобы любимый папочка был доволен. Но у неё ничего не получается. Она боится червяков и зажмуривается, когда засовывает руку в банку, где они противно копошатся. Когда кончики пальцев дотронулись до шевелящегося прохладного тельца червя, резко выдёргивает руку. Банка опрокидывается, и скользкие твари расползаются. Отец недовольно хмурится. Подсекать рыбу у неё тоже не получается. То леска запутается, то рано выдернет удочку из воды, то резко. Отец махнул рукой и больше с собой не брал. Теперь Юля могла играть в куклы сколько угодно, но каждый раз, когда она видела, как отец собирается на рыбалку, возникало ощущение своей неприкаянности.

И вот теперь этот мужчина зовёт её присоединиться к нему на рыбалке.

— Можем просто в лесу погулять, — тактично предложил он. — Места у нас очень красивые и воздух волшебный. Кругом сосны. Хочешь, по грибы пойдём?

— А можно просто погулять? Нам ведь не надо себе пропитание добывать. Я видела, у тебя полный багажник продуктов.

— Конечно. Я схожу за сумками, а ты здесь пока располагайся. Если хочешь, там, в комнате, телевизор есть.

Павел ушёл за сумками, а Юля прошла в комнату. Здесь тоже была типичная обстановка деревенского дома. Диван, круглый стол, трельяж, кровать с кружевным подзором, сложенные друг на дружку подушки накрыты тюлевой накидкой. В правом углу икона. В комнате пять окон с нарядными занавесками.

Сумок в багажнике было много, пришлось Павлу ходить к машине несколько раз.

Потом он ловко накрыл на стол, вскипятил чайник и заварил чай. Юля чувствовала себя званой гостьей. Чай пили из чашек с блюдцами. Тонкий фарфор, изысканный в своей белоснежной хрупкости и такой необычный в этом простом деревенском убранстве. Хотя почему необычный? Всё в этом доме говорило об особом отношении к жизни. В кажущейся, на первый взгляд, простоте скрывалась своеобразная элегантность. Это чувствовалось в вышивке орнаментов «крестиком» и со вкусом подобранной и расставленной в серванте посуде. Даже половики служили дополнением к интерьеру и в своей пёстрости усиливали цветовые решения всего дома в целом.

Павел сидел задумчивый, наверное, вспоминал то время, что провёл здесь с бабушкой.

— Красивые чашки, — прервала она затянувшееся молчание. Он сразу понял, что гостья заскучала, и начал развлекать Юлю беседой.

Оказалось, что пить чай из таких красивых чашек с блюдцами было традицией их семьи. Сколько Павел себя помнил, чай пили только так. Никаких стаканов или кружек. Дом Поляковых был не просто жилищем с необходимым набором мебели и утвари. Здесь отдыхали душой. Каждая вещь имела смысл.

Павел убрал со стола, вымыл и вытер посуду и вернул в сервант на прежние места. Юля заметила, что он был очень аккуратным, и пока не могла решить для себя, хорошо это или плохо. Такая педантичность у мужчины может здорово осложнить жизнь окружающим его людям.

После плотного перекуса решили отправиться на прогулку. Погода радовала голубым небом и всё ещё тёплым солнцем. Они вышли из дома и отправились в конец деревни, туда, где проходила дорога к лесу. В этом году осень выдалась особенно красивая — нарядная. До середины октября погода стояла ясная и сухая. Днём солнце припекало почти как летом. В лесу воздух был более холодный и влажный, Юля застегнула куртку.

Даже в куртке и джинсах она чувствовала себя сейчас принцессой. Распущенные волосы мягкими волнами спускались вдоль спины, и время от времени ветер подбрасывал их вверх и перепутывал. Глаза и губы она подкрасила ещё с утра, а перед прогулкой только немного освежила. Она сама себе нравилась, и это создавало определённое настроение. Хотелось флиртовать и, как говорят, «строить глазки». Такими навыками она не обладала, в ней совсем не было кокетства, но женская суть откуда-то изнутри подсказывала правильные жесты, взгляды и слова. Павел не пытался скрыть своё восхищение и открыто любовался ей.

На тропинке от шагов оставались влажные следы, в воздухе витал сладковатый запах прелой листвы. Юле хотелось обнять весь мир, так легко и хорошо было гулять в этом осеннем лесу.

Паше нравилась Юля. В её тёмно-русых волосах запутались солнечные лучи, от чего волосы стали золотистыми. А глаза удивительно зелёные, как у колдуньи, нет, скорее, как у лесной феи. Тоненькая, лёгкая и грациозная. Ни одна женщина прежде не вызывала у него такого сильного волнения. Какое-то визуальное счастье наблюдать за этой девушкой, общаться с ней, ловить её улыбки.

Странная у неё красота. Сначала совсем неприметная. С первого взгляда и не рассмотришь, но стоит начать общаться — и затянет в зелёный омут её глаз.

Неужели влюбился?

Вот так сразу?

Вполне. Хотя раньше с ним такого не было.

Жениться?

А что?

Ему тридцать четыре, вполне созрел для создания семьи. Юля — привлекательная женщина, у неё хорошие манеры. В ней нет напористости и стервозности, которая сейчас так часто встречается в женщинах. В Юле сочетаются мягкость и уступчивость с чётким пониманием того, что она хочет.

Если Юля согласится стать его женой, он сможет любоваться её красотой каждый день всю оставшуюся жизнь. Почему бы и нет?

Юля вдыхала прозрачный лесной воздух, и голова кружилась, словно она становилась хмельной. Лес впитал в себя все её тревоги и страхи, очистил организм, а взамен насытил светом. По телу побежали токи. Или это мурашки? Солнце спряталось за тучку. Сразу стало заметно прохладней.

— Может, горячего чаю? У меня с собой термос, — заботливо сказал Павел, словно прочитал её мысли.

Юля кивнула.

Она пила чай, пытаясь заглушить урчание в животе. Но получалось плохо. Организм требовал нормальную еду и не соглашался на пустой чай. Наверное, на свежем воздухе аппетит нагулялся. Лес дал энергию, и Юля готова совершить пару-тройку подвигов, но предварительно хорошо пообедав. Не такая уж она и принцесса, а скорее прожорливое чудовище. Но нельзя признаться в этом Павлу. Вон он как смотрит на неё, словно она — невесомое хрупкое создание, прекрасное в своей лёгкости. Нельзя показывать ему свою земную физиологичность. Пусть он сам догадается её покормить. Ведь наверняка должен и сам проголодаться. Мужчинам еда нужна даже больше, чем женщинам, надо лишь немного потерпеть. А терпеть Юля умела.

36

День пролетел незаметно. Когда вернулись домой, обеденное время было далеко позади, поэтому приступили к приготовлению ужина. Точнее, Павел готовил, а Юля сидела на стуле у окна, наблюдала за его сноровистыми движениями и развлекала его беседой. Он так уверенно и ловко орудовал на кухне, что даже мысли не возникло предложить ему помощь.

Умный, сдержанный, можно сказать, эмоционально сухой, Павел слушал её пустую болтовню обо всём на свете и тихонько млел от звука её голоса.

Нет, Юля не была пустой. Могла говорить на разные темы, поддержать любой разговор, но сейчас совсем не хотелось философствовать и умничать. Хотелось шутить и немного хулиганить, чтобы расшевелить Павла и увидеть, какой он на самом деле, когда не прячется под маской серьёзного человека.

Она рассказала ему про первый рабочий день в студии Гордеева, про то, как явилась причиной падения шефа, и про соседку Симону и её восхитительную стряпню. Павел улыбался, и в уголках глаз появлялись мелкие морщинки. Но улыбка получалась сдержанная, как будто он боялся дать волю своим эмоциям. Всё всегда держал под контролем.

Странное дело, но как раз эта сдержанность раззадорила Юлю, и она решила во что бы то ни стало добраться до его сути.

И вот они уже сидят за накрытым столом и пьют вино.

Красное сухое.

Кислятина.

Юля любит шампанское.

Она улыбается ему самой очаровательной улыбкой, пока не очень хорошо представляя, что будет делать, если он ответит на её флирт.

Её усилия не напрасны.

От вина его глаза заблестели сильнее. Павел расслабился и стал проявлять те самые знаки внимания, на которые она рассчитывала. Пока это было только прикосновение его пальцев к её руке. Но впереди весь вечер, и Юля подозревала, что чем ближе ночь, тем романтичнее у них будут развиваться отношения.

Вдруг погас свет.

Как в театре в конце спектакля. Но, в отличие от театра, где свет сразу включают и артисты выходят на поклон, в доме Павла свет не появился.

— Наверно, пробки вылетели? — с умным видом заявила Юля. — У меня такое было однажды. Надо в электрощите рычажок переключить.

— Пойду проверю. А ты сиди здесь.

Юля осталась сидеть в кромешной темноте. Зачем мужчине мешать совершать свой «подвиг»? Пусть сам всё исправит.

Павел вернулся минут через пять. В доме по-прежнему было темно. Оказалось, дело не в пробках. Он принёс Юле фонарик, а сам оделся и пошёл узнать, почему отключилось электричество. Конечно, можно было и без света провести вечер. Со свечами даже романтичнее. Но от электричества работало отопление. Батареи остынут быстро, и тогда ночью они замёрзнут.

Юля быстро заскучала, делать было совсем нечего. Её стало клонить в сон, сказались и прогулка на свежем воздухе, и выпитое вино. Она переместилась в комнату, свернулась калачиком на диване и сразу провалилась в сон. Так крепко и глубоко она давно не спала.

Утром открыла глаза и в первый момент никак не могла понять, где находится. Постепенно вчерашний вечер сложился в одну общую картину. Юля вспомнила, как решила дождаться Павла на диване.

Видно, не дождалась. Она даже не слышала, как он вернулся, и не почувствовала, как заботливо накрыл её одеялом.

За окном серо, как перед рассветом.

Громко тикали круглые часы на стене.

Половина десятого. Не такое уж раннее утро. Но за ночь погода испортилась. Небо затянуло плотными свинцовыми тучами. Дождь не заставил себя долго ждать. Стук капель по крыше и стёклам отдавался тупой болью в голове. Как похмелье, только выпила она совсем мало. Это что-то другое. И Юля уже знала, что именно.

Разочарование.

В себе.

В Павле.

В этом пасмурном воскресенье.

Скорей бы домой.

Но телепортацию пока не придумали, а это значит, что, сколько бы она ни представляла себя на своей кухне с чашкой чая, это не поможет там оказаться. Надо встать, привести себя в порядок (в незнакомом деревенском доме это уже подвиг), позавтракать вместе с Павлом и только после этого можно завести разговор о дороге домой. Не забыть быть милой и приветливой и не выходить из образа принцессы, в который она вчера так гармонично вошла, стараясь ему понравиться.

Напрасно.

Сейчас она не принцесса, а зелёный гоблин в плохом настроении. Шрек. Она хочет в душ, крепкий кофе и смешные сериалы по телевизору до самого вечера. И главное, чтобы ни одной мысли о том, почему Павел вчера так и не предпринял ни одной попытки обнять или поцеловать.

Самооценка поехала вниз, как столбик термометра при ночных заморозках. Выходит, её мнение о самой себе так сильно зависит от действий мужчины? Какой кошмар! Что с этим делать?

Неужели от того, что Павел повёл себя как воспитанный интеллигентный мужчина, а не самец в брачный период, как-то изменилась её внешность? Или она сама?

Нет.

Внешность — это не то, что отражается в зеркале, а то, что чувствуешь, глядя в него. Вчера она сама себе нравилась. И Павлу нравилась. А потом отключился свет, и всё пошло не по тому сценарию, который она успела сочинить в своей голове. Зачем было фантазировать и стремиться ещё к одной победе, если на самом деле она не готова перевести отношения с Павлом на другой уровень? Да, он милый и умный. Он замечательный. Но он не тот мужчина, который ей нужен. Она лежала на диване, смотрела в белый потолок и понимала: как хорошо, что вчера всё пошло не так, как она планировала.

До Юли стало доходить, что отношения с мужчинами — это не только секс и совместное ведение быта. Человек должен быть близким по духу. Чтобы можно было общаться даже без слов, только душами.

Но разве такое бывает?

Утро прошло скомкано и оставило ощущение неловкости. Вроде бы всё как надо, но лёгкость общения вчерашнего дня улетучилась. Поэтому Юля обрадовалась, когда Павел предложил выехать в Москву до обеда.

В машине опять молчали, но это было уже другое молчание. Вчера было предчувствие отношений, сейчас же — только разочарование вперемежку с облегчением, что всё получилось именно так. И, если судить по Павлу, эти чувства были взаимными.

До Москвы добирались долго. Томительно стояли в пробках, которые образовались из-за непогоды. Дождь лил стеной, так что дворники едва справлялись.

Время от времени Юля поглядывала на Павла и пыталась понять, о чём он сейчас думает, но его лицо оставалось спокойным и беспристрастным.

Павел — противоположность быстрому и эмоциональному Артёму.

Как интересно с ней играет судьба, посылая таких разных мужчин. Или это не судьба, а она так выбирает?

Выбирает ли?

Нет!

Юля лишь позволяет развиваться тем отношениям, которые ей предлагают мужчины. Так было и с Егором, и с Артёмом, и вот теперь с Павлом.

Сейчас очевидно, что ни в кого из этих мужчин она не была влюблена. Радовалась вниманию и принимала ухаживания. В свою очередь, подстраивалась, искала компромиссы и терпела, терпела, терпела. Зачем? Только чтобы не быть одной.

И это при том, что на самом деле Юля даже в отношениях всегда была одинока.

А ведь если вдуматься, что такого плохого в одиночестве? Вот сейчас уже понятно, что отношений с Павлом не получилось, а это значит — она опять одна. Но она — самостоятельная женщина, может делать всё, что захочет, и распоряжаться своим временем по своему усмотрению. Она может позволить себе работать на интересной работе с утра до поздней ночи, ведь дома её не ждёт голодный муж и дети. Когда захочет, может пойти в ресторан с подругой, а может поехать с мужчиной на выходные за город, а может остаться дома и весь день ничего не делать, вечером завалиться к любимой соседке, слопать целую тарелку десерта и засидеться допоздна.

Сейчас она свободна распоряжаться своей жизнью по своему усмотрению.

Все её прежние ценности вдруг утратили смысл. С самого раннего детства она знала, что главное для любой девочки — хорошо выйти замуж. Эти истины прописывались в сказках, романах и передавались из поколения в поколение.

Но это не так.

Главное в жизни — не пару найти, а понять и осознать себя. Отношения с мужчинами у Юли не складывались потому, что она сама ещё не определилась, что хочет в этой жизни. Вот и наступило время познакомиться с собой. Первые шаги уже сделаны. Она съехала от родителей, нашла любимую работу и поняла, что отношения ради отношений ей не нужны.

Настроение стало улучшаться, и, когда Павел подъехал к дому, Юля заметно повеселела. При прощании она была доброжелательна и опять улыбчива. Но наотрез отказалась от помощи донести её вещи до дверей квартиры. Лучше проститься здесь, во дворе. И ничего, что дождь. Теперь это не ливень, заливающий улицы, а мелкие капли, «щекочущие» лужи.

В дождь прощание быстрое.

Он сказал, что позвонит, и уехал. Юля осталась стоять на том же месте, подставив дождю лицо. Ей нужна была пауза, прежде чем она поднимется в квартиру. Мысли шли стройным рядом и почти не сбивались.

Впервые в жизни Юля осознала себя и начала понимать свои желания. Она такая, какая есть.

Юля Потапова. У неё есть достоинства и недостатки, хотя всё это относительно и неизмеримо. Главное то, что она такая единственная во всей Вселенной. Она уникальна, как и любой другой человек на Земле. Для того, чтобы быть счастливой, ей никто не нужен. Ей не надо искать свою «половинку», потому что она «целая». Она — личность. Она — человек. Но если на пути появится мужчина, к которому её будет тянуть, с которым будет интересно, она не станет лишать себя возможности создать семью. И детей она хочет, но теперь не потому, что «надо» и «часики тикают», а как продолжение той большой любви, которая будет наполнять их с мужем союз.

37

Осень решила показать себя с привычной стороны. Дождь, слякоть, сырость, пронизывающий влажный ветер и серость, от которых уже через несколько дней случаются насморк, боль в горле и меланхолия.

Вчера вечером Юля звонила маме. Разговор вышел коротким. Юля сказала, что заедет в понедельник после работы. Прошло несколько месяцев, как жизнь всей семьи изменилась. И если Юле эти изменения пошли на пользу, то для родителей оказались страшным ударом, оправиться от которого они до сих пор не могут. Юля каждый месяц перечисляла часть своей зарплаты на карточку маме, но считала это недостаточным и переживала, что больше ничем помочь не может. Она так тяготилась своей неспособностью выплатить долги отца, что каждый раз, когда приезжала к родителям в гости, чувствовала себя никчёмной и старалась не задерживаться. Видеть родителей в таком состоянии было мучительно. Только работа и отвлекала от тревожных мыслей.

В этот понедельник было всё как обычно.

Она вошла в офис и сразу наткнулась на Гордеева.

— Юля, разберись с Ульяной, там проблемы с интернет-магазином.

— Хорошо, Артём. И тебе привет.

Но он уже отвечал на телефонный звонок.

Не успела Юля подойти к Ульяне, директору интернет-магазина, как опять услышала рядом голос Артёма.

— Юля, где Ник?

— Не знаю. Ты меня к Ульяне отправил.

— Брось. Потом. Сейчас выясни, почему до сих пор нет Ника.

Юля схватила телефон, набрала номер Ника Фролова, модного фотографа, с которым Гордеев собирался сотрудничать. Пока шли длинные гудки, Артём опять отвлёк её.

— Ну, что?

— Не отвечает.

— Пусть этим Боря займётся. А ты мне нужна по другому вопросу.

Она позвонила Борису, велела немедленно связаться с Фроловым. После этого последовала за Артёмом на четвёртый этаж.

— Юль, я вчера решил кое-что поменять в коллекции, — сказал он, усаживаясь за стол.

— Кое-что? — напряглась Юля. Спокойный тон Артёма говорил лишь о том, что на самом деле всем пора паниковать.

Он всегда был, как сжатая пружина, и как только занимал расслабленную позу в своём кресле и начинал спокойно говорить, все сотрудники знали: шеф не в себе. В этот момент от него можно ждать чего угодно.

Творческая личность. Большой художник.

— Юль, я решил поменять концепцию, — выдал он. У Юли телефон выпал из рук.

— Это невозможно. Всё уже готово. Ты же знаешь.

— Знаю, знаю, моя птичка. Но в прежней концепции не было жизни. Ну и что, что зима. Вся эта готика, лёд и снег. Надо добавить жизнь.

— Артём, — Юля подошла к креслу, присела на краешек стола и оказалась напротив. — Нельзя столько работать. Ты устал.

— Юль, это ты устала и не слышишь, что я тебе говорю. Я сказал, что надо поменять, значит, так и будет. Но не волнуйся, кое-что я оставлю.

— Какое счастье! — съязвила Юля, осознавая масштаб бедствия. Шоу должно состояться через две недели, все работают в экстремальном режиме и больше работать просто не смогут. Но Мастер не в этой реальности.

— Артём, тебе сейчас студия нужна? — решила переключить шефа Юля.

— Не знаю. Как пойдёт. Сегодня с Ником договор подписываем.

— Когда ты будешь знать точно?

— Юль, что ты пристала? — раздражённо отмахнулся Гордеев. — Где Ник? Займись этим.

— Я хотела напомнить, что сегодня мне надо к родителям съездить.

— С ума сошла! Ты и так работаешь меньше всех. То у тебя свидания, то родители. Что ещё?

— Меня не будет часа два, и я вернусь, — поспешно добавила она.

— Ладно, — нехотя согласился Артём, но был явно не в духе.

Гордеева она больше не видела, потому что приехал Ник и они закрылись в кабинете.

38

В шесть часов вечера Юля предупредила Бориса и со спокойной совестью покинула студию. Она вышла на улицу и вдохнула полной грудью прохладный чистый воздух. Дождь кончился, но тяжёлые тучи всё ещё закрывали небо, готовые в любой момент обрушиться дождём. Ноги гудели, она поняла, что устала. Впереди — длинный вечер, нельзя расслабляться. Было искушение взять такси, но по пробкам она потеряет много времени, пришлось тащиться к метро.

По пути к родителям заехала в супермаркет, купила продуктов, любимые конфеты мамы и рыбку для папы. Она вышла из метро, поспешила к автобусной остановке, старательно обходя лужи. Долго ждала автобус, наконец, была внесена толпой в тесное нутро. Желающих скорее попасть домой было больше, чем мест в автобусе, и каждый стремился успеть.

Чего только за последнее время с Юлей не случалось. И на чердаке её запирали, и с работы увольняли, и танцующей на подиуме видели. Но оказаться в час пик в общественном транспорте было на грани её физических и психических возможностей. Хорошо, что на работу она выезжает на рассвете, а возвращается поздно и часто на такси.

Сколько же вокруг уставших от жизни людей, злых, замкнувшихся в себе и в своих проблемах. Никому нет ни до кого дела. Стоят эти люди рядом друг с другом и даже глаза не поднимают. Словно и не люди, разумные существа, а парнокопытные, сбившиеся в стадо.

Грустно.

В квартире, где поселились родители, Юля была всего несколько раз, поэтому опять заблудилась. Пришлось плутать среди одинаковых убогих пятиэтажек. Ноги промокли. Всё-таки сапоги протекают. Неужели надо покупать новую пару? Сейчас на это совсем нет времени.

В подъезде пахло кошками и сырым бетоном. Она поднялась на третий этаж и нажала кнопку звонка. Тут же дверь открылась и на пороге появилась мама. Юля стала редко видеться с мамой, поэтому острее замечала происходившие с ней изменения. Мама как-то резко постарела. Похудела, вокруг глаз стала заметна сеточка морщин, пряди седых волос, которые она раньше старательно закрашивала, теперь оставались в неизменном виде и прибавляли ещё десяток лет. Но главным изменением были совсем потухшие глаза.

— Доченька, проходи! — она обняла Юлю и потянула внутрь квартиры. — Как же я рада, что ты к нам выбралась! Как ты? Есть хочешь? Что я спрашиваю? Конечно, хочешь, ты же с работы. Или вы с Артёмом уже поужинали?

— Мы расстались.

— Как расстались?

— Окончательно.

— А я думала, ты нашла своё счастье, — совсем погрустнела мама.

— Я сама у себя счастье, — Юля сделала голос весёлым, насколько смогла, и улыбнулась.

— Это да, — согласилась мама, но было заметно, что она расстроилась.

— А папа? — Юля заглянула в комнату. Света не было, стоял тяжёлый запах алкоголя.

— Он спит, — мама опустила глаза.

— Пьяный? — спросила Юля, хотя уже знала ответ.

— Юль, ему тяжело, — привычно заступилась за отца мама.

— Мне тоже тяжело. А тебе? Разве тебе, мамочка, не тяжело? Но ты же не пьёшь.

— А что делать? — развела руками мать.

— Надо бороться.

— Нам, доченька, уже ничего не надо. Какие из нас борцы? Наша жизнь уже на закат идёт. Вот тебя бы определить, и тогда можно совсем успокоиться.

— Мам, ты что? Даже не думай! Вы у меня ещё молодые.

На душе стало горько. Как помочь родителям? Как вернуть им желание жить? Невыносимо видеть родителей в этой убогой квартирке.

На работу Юля вернулась подавленной. И надо же было столкнуться с Гордеевым.

— Что случилось? — сразу почувствовал он её состояние.

— Всё нормально, — она не хотела говорить о своих проблемах.

— Пошли пить чай, — скомандовал он.

— Не хочу. Я лучше займусь делами.

— В таком состоянии нельзя заниматься делами. У тебя вся аура в чёрных дырах, — на полном серьёзе сказал он.

— В каких ещё дырах? — фыркнула Юля. — Артём, ты в это веришь?

— Нет. Но эта причина тоже подойдёт. Так что следуй за мной.

Он прошёл в свою личную комнату, дождался, пока зайдёт Юля, и запер дверь.

— Рассказывай!

— А чай? — она решила потянуть время.

— Ты же отказалась?

— Я о своих проблемах говорить не хочу.

— Придётся. Мы же с тобой друзья. Да что там! Мы больше, чем друзья.

Он усадил её на диван, сам сел рядом, взял за руку и стал легонько поглаживать. Это было не просто участие или банальное внимание, это была настоящая забота. Сейчас там, за дверью, кипит работа и требует ежеминутного присутствия Мастера. А он сидит здесь с ней, поглаживает по руке, готовый слушать, что её тревожит.

Юля начала рассказывать. Про отца и маму, про то, как чувствует свою ответственность и переживает, что ничем не может помочь. Артём молчал, не перебивал. И только когда она закончила и уже начала шмыгать носом, пытаясь удержать слёзы, сжал её руку сильнее.

— Юль, твоему отцу надо вернуться к работе, — сказал он.

— Я это и сама понимаю. Но как? Он ничего не хочет. Целыми днями сидит дома и пьёт.

— Давай я помогу.

— Как? — в её глазах появилась надежда.

— Дам денег на новый бизнес.

— Я так не могу, — ответила она и сама себе удивилась. Ведь это именно то, к чему она стремилась последние месяцы. Влюблённый мужчина решает проблемы её родителей.

Но это было раньше. Сейчас, каким бы сильным ни было искушение, она не возьмёт деньги у Артёма.

— Тогда давай поступим по-другому, — начал Гордеев. — У меня в Подмосковье есть небольшое предприятие, не убыточное, но для того, чтобы оно приносило прибыль, им надо заниматься. А у меня, сама знаешь, нет свободной минуты.

— Зачем же ты его купил?

— Я не мог упустить выгодную сделку. Но сейчас я подумываю его продать. Давай я продам твоему отцу. Недорого, поверь мне.

— Артём, ты, наверно, не понял меня, — нахмурилась Юля. — У нас совсем нет денег.

— Возьми кредит на первый взнос. Я уверен, ты быстро его выплатишь. Но больше никогда кредитов не бери. Я не беру.

— Кто же мне даст такую сумму?

— Если ты согласна, я договорюсь.

— Мне надо подумать.

— Думай. Но не на работе. Поняла? — он пристально посмотрел ей в лицо.

— Да.

Она хотела поблагодарить его, но он отмахнулся:

— Иди, не отвлекай меня!

Юля вышла из кабинета. На часах было без четверти девять, но домой никто не собирался. Она старалась сосредоточиться на работе, однако у неё не получалось. Юля была рассеянна и постоянно путалась. Сейчас ей предоставляется шанс помочь родителям. Это как раз то, что она хотела. Не надо выходить замуж по расчёту и просить мужа о помощи. Она всё может сделать сама.

Промучившись ещё полчаса, взвесив все за и против, Юля приняла решение и сразу пошла искать Гордеева. Он сидел за компьютером и просматривал таблицы с ровными рядами цифр. Она подошла к столу.

— Артём, я согласна, — выпалила она.

Гордеев поднял на неё глаза, и долю секунды в них выражалось недоумение.

— Ты согласна провести эту ночь со мной?

— Нет. Я не об этом, — смутилась она и опустила глаза. Сразу стала сомневаться в правильности своего решения.

— Жаль, — он заметил её смущение и усмехнулся. — Но если передумаешь, то знай: сегодня я ночую здесь. Кстати, ты тоже, как и все остальные. Потому что у нас много вопросов, которые надо срочно решить.

— Артём, ты сказал, что можешь помочь мне с родителями.

— Давай после показа.

— Нет. Надо сейчас, — Юля боялась, что если не сделает это в ближайшее время, то передумает.

Она хотела ещё кое-что добавить, но Гордеев взял телефон и начал искать чей-то номер.

— Иди работай, я договорюсь. А ты проверь, привезли зеркала к завтрашней фотосессии?

Юля ступила на лестницу и остановилась. Сердце бешено колотилось. Сейчас она впервые приняла взрослое решение. И это был огромный риск, к которому она не привыкла. Как прыгнуть в воду с высоты, не зная дна. Какие подводные камни могут ей помешать?

Вдруг она не потянет кредит? Или отец откажется заниматься этим предприятием. Что Юля в этом понимает?

Это безумие!

Или возможность выплыть из финансового омута, в который они все попали.

Все эти мысли реактивными ракетами носились в голове, до звона в ушах.

— Юль, ты ещё здесь? — на лестницу вылетел Артём. Как всегда стремительный, он чуть не сбил её с ног. — Завтра утром поедешь по этому адресу и спросишь Ковалёву Полину Сергеевну. Она тебе всё объяснит.

Артём протянул Юле листок бумаги, на котором его быстрым неразборчивым почерком было написано несколько строчек.

— Вот чёрт! Опять тебя не будет утром! — недовольно добавил он.

Юля не успела ответить, а он уже вернулся в офис. Она так и осталась стоять с листком в руках.

Всё!

Решение принято! Первый, самый сложный шаг сделан. Теперь любые сомнения вредны, ведь могут сломать её боевой дух, и она проиграет не потому, что не смогла, а потому, что сомневалась.

В эту ночь Юля успела перехватить всего часа три на диванчике в фотостудии. Утром заехала домой, чтобы принять душ, переодеться и взять паспорт.

В банк она приехала к открытию. На ней опять был строгий серый костюм из той, прежней жизни, но она чувствовала себя уверенной деловой женщиной. Сейчас она была в согласии с собой, не то что во времена работы в офисе отца.

Ковалёва Полина Сергеевна оказалась красивой ухоженной брюнеткой неопределённого возраста. Юля сразу почувствовала к ней неприязнь, хотя Ковалёва была вежлива и учтива.

Интересно, насколько хорошо Артём знаком с этой Полиной Сергеевной? Если судить по тому, как быстро она всё оформила для Юли, это знакомство было больше, чем приятельским. Что это? Неужели Юля ревнует? Нет. Этого не может быть. Они с Артёмом только друзья.

Подписав необходимые документы, Юля сразу поехала к родителям.

Было относительно рано, и отец оказался трезв. Он сидел на кухне в старых спортивных штанах и несвежей майке и смотрел в окно невидящим взглядом. Сердце сжалось.

— Пап, привет! — бодро начала Юля.

Отец лишь кивнул в ответ. Юля ничего другого и не ожидала.

— Я по делу, — она села за стол напротив отца.

Он никак не отреагировал, даже не отвёл взгляда от окна.

— Мне нужна твоя помощь.

В кухню заглянула мама.

— Игорь, Юля с тобой хочет серьёзно поговорить, — не выдержала мать.

Отец молчал.

— Пап, я собираюсь купить небольшое предприятие. Ну, как предприятие? Так, цех. Одной мне не справиться. Мне нужна твоя помощь.

Отец только хмыкнул в ответ.

— Пап, ты меня слышишь? — повысила голос Юля.

— Не ори, не глухой, — он перевёл на неё мутный взгляд. — Я пас.

— Как это пас? — испугалась Юля. — Я одна не справлюсь.

— А зачем купила? Тоже мне предпринимательница.

— Это выгодная сделка, — вспомнила она слова Артёма. — Нельзя упускать такой шанс наладить нашу жизнь.

— Я не могу.

— Неправда! Только ты и можешь мне помочь. Столько раз ты становился банкротом и всегда возвращался и всё восстанавливал, — горячо настаивала Юля.

— Не в этот раз.

Отец опять отвернулся к окну.

— Я тебя не узнаю, — начала злиться Юля. Она не выспалась, и нервы были на пределе, голова соображала плохо. — Ты всегда упрекал меня, что сдаюсь раньше, чем получу результаты, не иду до конца. А сам?! Неужели ты всю жизнь работал как проклятый только для того, чтобы спиться в этой убогой квартирке на окраине? Ты? Человек, который руководил большой корпорацией, за которым шли сотни людей? Да, ты потерял компанию. Но жизнь на этом не остановилась. Вон, смотри, солнце опять встало на востоке, и завтра так будет, — она спохватилась, что кричит, и сделала глубокий вдох, чтобы успокоиться. — Только от тебя зависит, будешь ты наблюдать рассвет из этого окна или из окна своего нового предприятия, — уже спокойнее добавила она.

— Уходи, — жёстко сказал отец и прикрыл глаза, чтобы дочь не видела, как ему больно. Юля всё чувствовала, и ей тоже было больно, но другого способа расшевелить отца не видела.

— Я уйду. А ты подумай. С сегодняшнего дня начинают готовить документы, и через две недели, после показа, я пойду подписывать договор. Позвони мне, когда будешь готов. Ты же знаешь, я одна не смогу.

Юля устремилась к выходу. У дверей её остановила мать, обняла и прошептала на ухо:

— Спасибо. Береги себя.

— Я тебя очень люблю, мамочка. И папе передай, что я его люблю.

Мама заплакала. Юля хотела утешить, но мать махнула рукой, чтобы она уходила. Юля послушно вышла из квартиры и спустилась на первый этаж. Лишь когда вышла на улицу, смогла выдохнуть. Но долгожданного облегчения не последовало. Всё пошло не так, как она хотела. Но она сделала всё, что могла.

39

Ник Фролов — личность известная в узких кругах. Талантливый фотограф и художник, человек с нестандартным мышлением. В работе он искренен и правдив, делал только то, что считал правильным в своей системе ценностей. Его работы получались интересными и всегда привлекали внимание, потому что в них был вызов. Вызов людям. Вызов возможностям. Вызов самому себе. Кто-то его понимал и восторгался, кто-то не понимал, но всё равно не оставался равнодушным.

Работать с Ником Фроловым хотели многие, но могли не все. И дело не только в том, что он требовал порой невыполнимые условия для своей работы, а скорее, в его несносном характере. В жизни Фролов был невротик, самодур и нарцисс. Если к этому списку прибавить его любовь к алкоголю, наркотикам и беспорядочным связям, то получался и вовсе невыносимый тип.

Но Гордеев ценил талант и умел общаться с такими сложными людьми. Он пригласил Ника для съёмок своего нового бренда и возлагал на это сотрудничество большие надежды. Но если Артём мог легко находить общий язык с Ником, то всем остальным сотрудникам досталось, как говорят, по полной программе.

К концу второго дня Юля готова была броситься на Фролова с кулаками. В своём творческом порыве Ник заставил декораторов несколько раз полностью переделывать сложные декорации, испортил диван, разбил два больших дорогих зеркала, сумел довести до слёз моделей ещё до начала съёмки, постоянно называл её «дорогушей» и требовал горячий кофе, но только из его любимой кофейни. Он отпускал сомнительные комплименты, пошлые шуточки и крепко ругался, а стоило Артёму отвернуться, как хватал Юлю за те части тела, до которых успевал дотянуться.

Юля терпела, потому что не могла подвести Гордеева.

Но к четвергу поняла, что ещё один день в обществе невыносимого фотографа не выдержит, поэтому решила весь день отсидеться на четвёртом этаже в офисе.

Работы хватало и здесь. Произошёл очередной сбой в системе интернет-магазина. Вместе с Ульяной и ребятами из технического отдела они пытались понять причины неполадок. Ближе к обеду позвонила Кристина.

— Привет-привет! Я к тебе в гости приехала. Пустишь? — радостно сообщила она.

— Куда пустишь? — не поняла Юля.

— Потапова, ты там что, тормозную жидкость пьёшь?

— С чего ты взяла?

— Я к тебе приехала, стою внизу у охранника. Он такой молодой и синеглазый, что, если ты не поторопишься, я его соблазню.

— Ты ко мне приехала сюда, в студию? — растерялась Юля, ведь Кристина её не предупреждала, что приедет на работу.

— Ну, наконец-то! Ура! Я уже замёрзла. Спускайся и забери меня к себе в тёплый офис. Или как это у вас называется? Студия.

— Иду, — только и смогла выговорить Юля.

Но стоило отключиться, как Юля застыла в нерешительности. А можно ли сюда приводить Кристину? Секреты фирмы и всё такое. Сейчас, в период подготовки к шоу, любой посторонний человек мог оказаться диверсантом конкурентов.

Надо спросить разрешения у Артёма, но для этого придётся появиться в фотостудии. А там этот противный Фролов.

Опять завибрировал мобильник.

— Юль, ты там умерла, что ли? — недовольно бурчала Кристина.

— Я спускаюсь. Подожди, — ответила Юля, а внутри уже нарастало раздражение.

Второй этаж Юля проскочила, боясь повернуть голову в сторону дверного проёма. Дальше было не так страшно. К посту охраны выбежала, как была: в джинсах и футболке. Солнце заливало выложенные плиткой дорожки и отражалось в капельках воды на золотых листьях и пожухлой траве. С непривычки Юля зажмурилась. Октябрьский свежий воздух обнял своими холодными лапами. Кожа сразу покрылась мурашками.

Кристина в ярком красном пальто и в сапогах на шпильках выглядела вполне довольной собой. Не красавица, но интересная.

Юля провела подругу в салон на первом этаже, куда обычно приглашают клиентов.

Кристина восхищённо глазела по сторонам и совершенно не слушала Юлю. Только бормотала себе под нос: «Неужели я в салоне Гордеева?».

Юля сжала кулаки так сильно, что ногти больно впились в ладони. Присутствие Кристины было нежелательно, но сказать об этом она не решалась. Ходила за ней следом и злилась. На себя ина неё.

— Артём, не могу поверить. Неужели это вы?! Я ваша фанатка! — вскрикнула Кристина.

Юля резко обернулась. Перед ней стоял Гордеев, собственной персоной, и выразительно смотрел, ожидая объяснений.

— Это моя подруга Кристина, — официальным тоном представила Юля. — Кристина, это Артём.

— Подруга? — лицо Артёма осветила его фирменная улыбка, и Юля заметила, как Кристина мгновенно растаяла.

— Вы модель? — обратился Гордеев к Кристине, взял её для приветствия за руку, по-прежнему улыбаясь.

— Нет, что вы, — Кристина пошла красными пятнами. Юля впервые видела, как она смутилась. — Я всего лишь финансовый директор.

— Какой очаровательный финансовый директор. В модельном бизнесе вы тоже могли бы сделать карьеру. Юля вам уже всё показала?

— Нет. Она сказала, что без вашего разрешения нельзя.

— Да? — удивлённо поднял брови Артём и как будто укоризненно посмотрел на Юлю. (Промелькнула едва уловимая фальшь. Или Юле так хотелось думать.)

— Хотите, я сам вам всё здесь покажу? Если интересно.

— Очень интересно, — отозвалась Кристина.

— Может, для удобства перейдём на «ты»? Ведь друзья Юли — мои друзья.

— Конечно.

Артём и Кристина скрылись на лестнице, а Юля осталась стоять, потрясённая произошедшим, пока её не позвали в фотостудию. Оказалось, Фролов уехал, и теперь надо в срочном порядке привести студию в первоначальный вид. Юля вызвала на помощь Бориса. Вместе они составили список необходимых дел и поделили его пополам. Работы предстояло много. Вызвать рабочих для разбора декораций, уборщиц для наведения порядка. А ещё проследить, чтобы всю одежду, подготовленную для съёмок, привели в нормальное состояние. И это помимо основной работы по подготовке показа и запуска нового бренда. Она и думать забыла про Кристину и Артёма. Пока не наступил вечер.

Около восьми часов позвонил Гордеев и сообщил, что завтра будет вечеринка в «Caramel», куда почётным гостем приглашён Фролов. Дополнительные хлопоты. Этот противный фотограф не стоит того, чтобы ради него устраивать вечеринки. Но у Артёма свой расчёт. Юля не стала вникать в мотивы шефа. Времени на подготовку оставалось совсем мало.

Хорошо, что все вечеринки для Артёма организовывал его давний друг, владелец event-компании «Парадиз» Эдик. Надо только найти его номер и позвонить. Эдик, конечно, ругался, что его поставили перед фактом в последний момент. Говорил, что у него всё расписано на несколько месяцев вперёд. Юля слушала и молчала. Она знала, что нужно переждать бурю эмоций и, когда Эдик успокоится, можно будет с ним работать. Так случилось и в этот раз. Через десять минут его возбуждённого монолога Юля успела вставить пару фраз о теме вечеринки и договорилась утром встретиться в баре, чтобы на месте начать подготовку.

Когда Юля приехала в бар, Эдик уже был там. Маленького роста, чёрненький, подвижный, Эдик обладал удивительно красивым голосом. Низким, глубоким, бархатным.

— Привет, Юляша! Есть мысли по поводу вечеринки? — сразу начал Эдик.

— Признаюсь, честно, к Фролову я чувствую неприязнь. Поэтому в голову приходят соответствующие мысли. Может, «Космический мусор» или «Конец света. Апокалипсис»?

— Я тебя понял, — улыбнулся в ответ Эдик. — Но космическая тема мне нравится. Давай работать в этом направлении.

— Работать тебе придётся без меня. Мне надо вернуться в студию, — сообщила Юля. Эдик опять начал возмущаться, эмоционально размахивал руками, но потом смирился и отпустил.

40

Когда работаешь без выходных, не имеет значения, какой сегодня день недели. Все известные шутки про пятницу остались в прошлом, в том времени, когда Юля работала юристом. Тогда пятница считалась концом рабочей недели, и уже с утра настроение в коллективе было расслабленным и нерабочим.

В студии Артёма пятница не воспринималась как конец рабочей недели. Обычный день. Но сотрудники стали уставать. Артём, как гениальный руководитель, это почувствовал и решил порадовать своих людей. Все работники студии получили именные пригласительные билеты на вечеринку в «Caramel». В офисе царила радостная атмосфера предстоящего веселья.

Юля не хотела ехать в бар, но должна была там быть, чтобы за всем проследить. Она решила не переодеваться, остаться в джинсах и водолазке, раз уж это её рабочее мероприятие. Но стоило спуститься в салон, Олечка ужаснулась её внешнему виду, сразу позвала на помощь Светлану, и они вдвоём начали подбирать для Юли наряд. Ведь все сотрудники студии Артёма должны стильно одеваться и представлять на мероприятиях одежду его бренда. А Юля — директор и не может себе позволить выходить в свет в джинсах. У Юли не было сил спорить, и она отдалась в опытные руки консультантов.

На вечеринку Юля отправилась в синем платье до колен, на спине и по подолу — кружева ручной работы. Платье подчёркивало все изгибы её фигуры. Она смотрела на себя в зеркало и не узнавала. Как же ей шло это платье!

Когда Юля добралась до бара, веселье уже началось. Народу собралось много, но до основного действия оставалось несколько часов, так что люди подтянутся. Предполагалось, что здесь яблоку будет негде упасть. Впрочем, как всегда.

Юля решила, что, как только появится Артём, она передаст ему руководство вечеринкой и сразу покинет бар.

— Прекрасно выглядишь, — раздался вдруг рядом знакомый уверенный голос.

Она резко обернулась.

Кедров.

В чёрных джинсах и белой футболке он выглядел уместно, а Юля почувствовала себя излишне нарядной. Как ему удаётся быть органичным в любой одежде, будь то деловой костюм или спортивный? На его комплимент она сдержанно ответила «спасибо».

— Почему глаза такие грустные? — заметил он, присаживаясь рядом. — Устала?

— Немного, — она пожала плечами, стараясь выглядеть непринуждённо, хотя в его присутствии стала нервничать.

— Хочешь что-нибудь выпить? — Андрей жестом подозвал бармена.

— Нет. Я на работе.

— Боишься, начальник будет ругать? — опять этот его невыносимый сарказм.

— Не боюсь. Ты же знаешь, Артём — прекрасный начальник.

— Возможно. Но я его знаю только как друга. И, похоже, ему сегодня будет не до нас, — Андрей посмотрел куда-то поверх Юлиной головы.

— Что? — завертелась она.

— Смотри, Гордеев приехал. Не верю своим глазам! С ним наша Смирнова.

— Где? — спросила Юля и сразу увидела у входа в бар обнимающуюся парочку, которую сразу обступили люди. Артём всегда в центре внимания.

Она и сама не поняла, почему так расстроилась. Андрей это заметил и нахмурился.

— Юляша, ты здесь, — из толпы вынырнул Эдик. — Позволь украсть тебя у твоего мужчины.

— Это не мой мужчина, — резко поправила Юля. Андрей криво усмехнулся и отвернулся.

— Пойдём, мне нужен совет, а наш Артём сегодня с новой тёлкой и от него не будет толку, — Эдик наклонился к самому уху Юли и добавил: — Мне так жаль, что вы расстались. Эта новая его — ну просто лошадь.

— Кристина — моя подруга, — вступилась Юля.

— Да?! Ну, вы, девочки, даёте! Но об этом потом, — Эдик подхватил Юлю под локоть и увлёк за собой. — Сейчас давай о работе.

Юля последовала за Эдиком на второй этаж, где в самом углу располагался столик специально для организаторов, то есть для них. Это было персональное место Гордеева, но сейчас он варился в самой гуще на первом этаже. Она слушала Эдика, даже отвечала ему, но была отстранённой, потому что думала об Артёме.

Кстати, где он?

Юля вернулась к лестнице, встала на верхней ступеньке и оглядела зал первого этажа, ища глазами шефа. У входных дверей скопились люди, там было какое-то оживление и мелькала голова Гордеева. Юля стрелой полетела туда.

— Ты куда? Я тебя не отпущу! — она почти лоб в лоб столкнулась с Эдиком.

— Что это значит? — удивилась Юля, пытаясь его обойти.

— Артём сваливает, и ты туда же.

— Артём сваливает? — как попугай повторила Юля. — Но он всегда остаётся до конца своих вечеринок.

— Не в этот раз.

Эдик хотел ещё что-то сказать, но Юля его уже не слушала, изловчилась и выскользнула. Она бросилась к выходу и перехватила Гордеева у дверей.

— О, Юль, привет! — рассеянно поздоровался он. На его плече повисла Кристина, как уродливый гигантский лемур. На ней было ультракороткое золотое платье в паетках. На губах глупая блаженная улыбка.

— Ты не можешь сейчас уйти, — твёрдо сказала она и загородила собой проход. — Даже Фролов ещё не приехал. Кто его будет встречать?

— Ты за всем проследишь лучше, чем я. Да и Нику ты нравишься больше. Поверь, — он загадочно улыбнулся.

— Артём! Это твоя вечеринка! Что я скажу гостям? — не сдавалась Юля.

— Что-нибудь придумаешь. Ты такая умная.

Он отодвинул Юлю в сторону, словно она была манекен, и вышел вместе с Кристиной на улицу. Юля осталась стоять у дверей и никак не могла восстановить сбившееся дыхание. Просто земля из-под ног.

Но стоило поднять глаза, и она столкнулась взглядом с Кедровым. Он находился всего в нескольких шагах от неё с зажатой между пальцев сигаретой и оказался свидетелем этой унизительной для неё сцены. В его глазах читалась жалость.

Это было невыносимо.

У Юли внутри словно лопнул шар с ядом и отравил всё, включая здравый смысл. Она направилась, как танк, в сторону Кедрова, готовая раздавить его только за то, что он посмел её пожалеть. Андрей заметил её раскрасневшееся от гнева лицо, быстро выбросил сигарету в урну и вернулся в зал.

Догонять его было глупо.

Юля сразу почувствовала себя ужасно несчастной. Выплеснуть эмоции было не на кого, и они душили её изнутри. Она схватила пальто и выбежала в холодный осенний вечер, на ходу строча сообщение Эдику. Он — профессионал, справится без неё. Ей сейчас так плохо, надо отползти в безопасное место и выплакаться.

Ведь с самого начала не хотела идти на эту вечеринку, но не послушала свою интуицию. Юля взяла такси и всю дорогу смотрела в окно, туда, где в свете фонарей монотонно мелькали дома. Немного успокоилась.

Когда поднялась в квартиру, уже ругала себя за несдержанность. Позвонила Эдику, узнала, как дела, заодно извинилась.

После этого решила выключить телефон и провести остаток вечера в тишине, без лишних мыслей и эмоций. Но неожиданно позвонила мама.

— Доченька, с тобой хочет поговорить папа, — сказала она.

— Хорошо, — отозвалась Юля, и внутри всё сжалось от предчувствия.

Послышались треск и шорох, это мама передала телефон отцу.

— Дочь, — серьёзно начал отец. — Я думал о твоём предложении.

Пауза.

Юля тоже молчала, как будто боялась спугнуть удачу.

— Я хочу попробовать. В общем, согласен посмотреть, что ты там купила.

— Пап, как же я рада! Правда. Ты меня сейчас к жизни вернул, — осеклась и добавила: — Первая хорошая новость за сегодня.

— Не дури! Это ты, дочь, ты…

— Что я?

— Ты молодец! Ты боец! Моя порода. Настоящая Потапова.

— Спасибо, — прошептала Юля, горячие слёзы уже лились по щекам. А ведь не собиралась реветь.

— За что? Это тебе спасибо.

— За эти слова. Ты даже не представляешь, как долго я их ждала от тебя. Наверно, всю предыдущую жизнь.

— Прости. Я не знал, — растерялся отец.

— Всё нормально, — сквозь слёзы произнесла она.

— Но я всегда тебя любил. Ты же это знала. Должна была знать. Всё, что я делал в жизни, всё для тебя и мамы. Просто я не такой человек, чтобы слова всякие говорить.

— Я понимаю. Сейчас я уже многое понимаю. И я рада, что мы вместе и опять на плаву.

— Пока рано об этом.

— Самое сложное мы сделали. Мы решились начать заново. Теперь только надо всё правильно организовать. А в этом ты, папочка, настоящий профессионал.

— Ишь, какая умная стала. Но, знаешь, я горжусь тобой, дочка! Очень горжусь.

Эти слова так и стучали у неё в голове.

Горжусь. Горжусь. Горжусь.

41

— Юль, где Артём? — спросила Валентина, начальник производства, стоило Юле показаться в дверях студии.

— Наверно, в офисе.

— Его там нет.

— Сейчас только половина восьмого. Ты постучи к нему в комнату.

— Охрана сказала, что он ещё не приехал. А у нас тут такое творится! Ни тебя, ни Гордеева нет. И когда вы, наконец, устроите свою личную жизнь и начнёте нормально работать?! — в сердцах выпалила Валентина и помчалась вверх по лестнице.

«Ну и начало дня!» — пробубнила Юля себе под нос.

Не успела она сделать и шаг, как в студии нарисовался Артём. Вид у него был помятый, а привычная улыбка усталая. Может, Юле это только показалось. Она вгляделась в знакомые черты. Нет! Однозначно он измученный какой-то.

«Это из-за Кристины», — к своему недовольствию заключила Юля. Гордеев заметил изучающий Юлин взгляд и сдвинул брови, отчего образовалась складка.

— Я испачкался? — спросил он, оглядывая себя.

— Нет.

— А что ты так на меня смотришь?

— Ничего, — она отвернулась.

Вот бы подняться в офис, забиться в угол и весь день делать рутинную работу, только бы ни с кем не общаться. Она вспомнила про Валентину и окликнула Артёма, но он так быстро исчез на лестнице, что не услышал её.

«Ну и пусть сами разбираются».

— У вас всё в порядке? — услышала она вопрос откуда-то сбоку.

— Что? — она повернулась на голос и увидела охранника, дежурившего у входа на первом этаже.

— С вами всё в порядке? — повторил он свой вопрос. Молодой, чуть больше двадцати, с коротким «ёжиком» светлых волос и яркими голубыми глазами.

— Да. А что со мной не так?

— Вы сами с собой разговариваете. Вот я и подумал, может, случилось что, — смутился он.

— Всё нормально, — опомнилась Юля и поспешила к лестнице.

Но стоило появиться в офисе, как к ней навстречу устремилась Ульяна.

— Юль, помнишь, несколько дней назад сбои были? Мы тогда всё устранили?

— Да.

— Так вот, служба безопасности выяснила, что это никакой не технический сбой. А я знала, у меня всё было отлажено. А тут такое! Артём ещё не знает, давай ему вместе скажем, — она оглянулась. — А где он?

— Не знаю. Почему вы все меня о нём сегодня спрашиваете? — начала заводиться Юля.

— А кого нам спрашивать? — искренне удивилась Ульяна. — Ты же теперь директор.

— Но не нянька, не знаю, где он и с кем.

— Ревнуешь, что ли? — понимающе улыбнулась Ульяна.

— Нет. С чего это?

— Ревнуешь. Значит, ещё любишь его.

Переубеждать было бессмысленно. Юля резко повернулась и столкнулась с Борисом, который стоял за несущей колонной, и его не было видно. Если бы Юля не знала Борю, то подумала, что он подслушивает.

Бред какой-то! От всех этих переживаний она сходит с ума.

После такого утра день обещал быть тяжёлым.

Но когда Юля услышала звонкий голос Смирновой, доносившийся с лестницы, поняла, что отчаянно хочет домой.

— Только не это, — вырвалось у неё из груди вместе с тяжёлым вздохом.

— Что? — переспросил Борис, который всё ещё тёрся рядом.

Ответить Юля не успела, в офисе появился Артём, у него на плече уже висела Кристина. И что за манера так на нём виснуть?

— Ой, приветик! — Кристина отлепилась от Гордеева и подошла к Юле с улыбкой во весь рот.

— Привет! — сухо поздоровалась Юля и проследила взглядом, как Гордеев скрылся в своей комнате.

— Вчера даже не поболтали с тобой, — сияя счастьем, сказала Кристина.

— Ничего.

— Ты же не обижаешься? — театрально надула она губы.

— Нет, ну что ты, — ответила Юля. Актёрское мастерство так, на слабую «троечку».

— Это хорошо. Артём, он такой классный! — радостно сообщила Кристина. — Как ты могла его упустить? Характера в тебе, Потапова, мало.

— С чего ты взяла? — вскинулась Юля.

— Я тебя тысячу лет знаю. Гордеева ты удержать не смогла, Кедрову сдалась без боя. Хотя с Кедровым всё понятно. Ты — его первая любовь. Он галочку в графе «секс» тогда не поставил, вот и решил наверстать упущенное.

— Зачем ты это мне сейчас говоришь? — отделяя слова, холодно произнесла Юля.

— Я не обижаюсь, что ты с моим мужчиной переспала, — злорадно заметила Кристина. — Я всё понимаю, — она приторно улыбнулась.

У Юли кровь закипела от гнева. Но тут вернулся Артём, и устраивать при нём разборки она не стала.

— Девочки! — он встал между подругами и обеих обнял за талии.

Юля сразу высвободилась и отошла. Зато Кристина прильнула и обняла Артёма за шею, повиснув на его груди.

— О чём сплетничали? — спросил он, глядя Кристине в глаза.

— Да так, детство вспоминали, — легко соврала Кристина.

— Как интересно!

— У нас с Чичей было спокойное детство. Мы пай-девочки.

— А Чича — это кто? — недоумённо поднял брови Гордеев.

— Чича — это наша Юля, — громко продекламировала Кристина и рассмеялась. В офисе притихли, все взгляды устремились на Юлю. — Ты не знал?

— Нет. А у тебя, лапуль, какая кличка была?

— У меня не было. Я просто Кристина.

— Почему Чича? — тихо спросил Борис, подходя к Юле.

Она неопределённо махнула рукой и отвернулась, давая понять, что разговор ей неприятен.

С каким удовольствием она сейчас задушила бы Кристину!

— Значит, наша Юля в детстве была обезьянкой? Как интересно.

— Не совсем так. Ну, какая из Юли обезьянка? Она принцесса, — Кристина уже не скрывала сарказма. — А, знаешь, когда нам было по шестнадцать, мы пошли на дискотеку и там…

— Хватит! — закричала Юля. — Мы здесь вообще-то работаем! — она шмякнула увесистую папку об стол.

В офисе повисла тишина. Было слышно, как работают вентиляторы в компьютерах. И опять Юля оказалась в центре внимания. Так стыдно ей ещё никогда не было. Кровь ударила в голову, и в ногах образовалась ватная слабость.

«Божечки! Когда же это кончится?!»

Она выбежала из офиса и, не помня себя, бросилась в туалет, чтобы спрятаться от любопытных глаз. Закрылась изнутри на замок и разревелась. Даже не пыталась себя сдерживать или вести тише. Душившие её слёзы нашли выход. Пять минут прошло или полчаса, она не засекала, но рыдания сменились всхлипываниями и слёзы как будто кончились. Стало легче. Она умылась, потом ещё и ещё раз. Но лицо всё равно горело и в зеркале выглядело ужасно. Как теперь выйти к людям с таким лицом? Но не сидеть же в туалете весь день.

Набрала полные ладони холодной воды и опустила в них лицо. Подержала несколько секунд, потом опять подняла лицо к зеркалу. Краснота прошла, но глаза остались опухшими и нос картошкой.

Ну и пусть.

Юля открыла дверь и увидела Артёма. Он стоял, прислонившись к стене, и ждал её.

— Поговорим, — сказал он.

— Нет.

— Это не вопрос, а утверждение.

— Всё равно нет, — отрезала она решительно и хотела уйти.

— Юль, что происходит? — он схватил её за руку и прижал к стене.

— Ты о чём? — с вызовом вскинулась она.

— О тебе. В последнее время сама не своя.

— Артём, мне пора работать.

— Работать? Ты не можешь работать. Твои мысли всё время где-то в другом месте. Я хочу понять, где именно.

— Я плохо выполняю свои обязанности? — Юля пристально на него посмотрела.

— Я этого не говорил, — он выдержал её взгляд.

— Но думал. Да? — опять начала заводиться она.

— Юль, хватит цепляться к словам. Просто скажи, что я должен сделать, чтобы ты опять начала улыбаться и была счастлива. И я это сделаю, — он взял её за плечи и посмотрел в глаза. Какие же красивые у него глаза! Глубокие карие. И такие неприлично длинные ресницы. Ему невозможно противостоять, когда он вот так смотрит.

— Не надо, Артём, — она хотела скинуть его руки, но Гордеев держал её крепко.

Опять подступили слёзы. Это было ужасно. Только не сейчас. Но слёзы уже обжигали щёки.

Он притянул её к себе и прижал. Потом начал гладить по голове, как тогда в машине, когда начинался их роман.

— Юленька, хорошая моя, ты меня пугаешь. Что с тобой?

Но Юля ничего не могла ему ответить. Как признаться в том, что ей невыносимо видеть его с Кристиной? Что это? Ревность? Зависть? Эгоизм? Не понятно. Однако это что-то плохое, стыдное. Это то, что надо в себе победить, но она всё никак не может справиться.

— Может, ты беременна? — осторожно спросил Гордеев.

— Нет! — смех сквозь слёзы. Его вздох облегчения.

— Тогда что? — в ответ она неопределённо пожала плечами, но плакать перестала.

— Я, наверно, должен отпустить тебя домой? Но не отпущу. Здесь, в студии, ты у меня на глазах, под присмотром.

— Артём, ты невозможен!

— Я?! Почему?

— Невозможно хороший.

— Я знаю, — улыбнулся он. — И удивлён, как в объятиях такого классного парня ты можешь реветь?

— Сама в шоке, — подхватила она его шутливый тон.

— Ты сладко пахнешь. Всё время хочется тебя нюхать.

— Артём! — она очнулась и высвободилась из его объятий. — Иди нюхай Кристину, — сердито добавила она.

— Кажется, я понял, — заулыбался он. — Ты ревнуешь?

— Нет! — возмущённо ответила она.

— Да-да, Юля, ты меня ревнуешь. А это значит…

— Ничего не значит, — нахмурилась она. Ни за что ему не признается. Даже под пытками.

— Хочешь, я расстанусь с твоей подругой?

«Да! Хочу!» — хотелось ей крикнуть, но она прикусила язык. Какое она имеет право вмешиваться в их отношения? Достаточно того, что она стала помехой в отношениях Кристины и Андрея. Если ещё и Артём перестанет встречаться с Кристиной, она себя не простит. Это подло. Но ответить она не успела.

— Юля, ты моя Муза. Сам не знаю, что я к тебе чувствую, но ты точно есть в моём сердце. Вот смотрю на тебя или даже думаю о тебе — и в голове рождаются образы, появляются идеи. Ты моё вдохновение! И это больше, чем секс.

— Значит, с Кристиной у тебя просто секс?

— Можно и так сказать.

— Но это нечестно, — ещё минуту назад она хотела этого больше всего на свете, а сейчас стало обидно за подругу.

При всей симпатии к Артёму внутри вдруг поднялось чувство женской солидарности. Наверное, и Юля для кого-то только сексуальный партнёр. Например, для Кедрова. Это так несправедливо.

— Я никого не обманываю. Слов любви и верности не произношу. Мы все взрослые люди.

— Но она тебя любит.

— Юль, ты преувеличиваешь, — было заметно, что на эту тему Артём говорить не собирается.

— Я знаю Кристину. У неё к тебе серьёзное чувство.

— Мы сами разберёмся. И если ты успокоилась, то пошли работать.

Они вместе поднялись в офис. Кристины там уже не было. Работа продолжалась в обычном режиме.

Только через несколько дней Юля узнала, что Артём расстался с Кристиной. Но надо было знать Смирнову, она просто так не сдалась. И начался марафон под названием «Как спасти шефа от преследований бывшей любовницы». Юля переживала за подругу. В глубине души она чувствовала себя виноватой в том, что Кристина опять осталась одна. И сколько бы она себя ни уговаривала, но Артём расстался с Кристиной, потому что действительно ничего к ней не чувствует, не помогало. Она опять предала подругу — это огненными буквами горело в сердце.

42

— Юль, мне надо с тобой поговорить, — Артём отозвал её в сторонку. Она напряглась, ведь это значило, что разговор будет не по работе.

— Я слушаю.

— Помнишь, у меня часы были?

Юля кивнула. Кто же не помнит часы Гордеева? С большим круглым циферблатом и совсем недорогие. При том, что Артём мог позволить себе любые часы, он фанатично носил только эти, плохо сочетающиеся с его образом, а потому очень запоминающиеся.

— Хочу тебя попросить об одном деликатном деле. Забери мои часы у своей подруги. Я их там случайно забыл. Для меня это очень важно.

— Я? — удивлённо округлила глаза Юля.

— Понимаешь, я не могу, — он запнулся. — Мы плохо расстались, даже не понял почему.

— После того дня, когда я сорвалась, мы не общались с Кристиной.

— Это повод восстановить отношения, — бодро сказал Артём.

— Твои часы? Хороший повод? — засомневалась Юля. — Не думаю.

— Знаешь, я никому никогда не говорил, но эти часы мне подарил отец. На удачу. Он верил, что у меня большое будущее в спорте.

— Ты занимался спортом? Профессионально? — удивилась Юля. У Артёма была подтянутая спортивная фигура, но Юля думала, что свои идеально накачанные мышцы он получил благодаря регулярным походам в тренажёрный зал.

— Четырнадцать лет карате.

— Вот это да! А почему бросил?

— Я не бросил, — он грустно улыбнулся. — Занимаюсь два раза в неделю, ты же знаешь.

— Я думала, ты в «качалку» ездишь. А почему бросил профессиональный спорт?

— Потому что не нравилось. Это отец хотел. Потом его не стало, и я ушёл из спорта. Тренируюсь только для себя.

— Ты не перестаёшь меня удивлять.

— Ну, так что, заберёшь часы?

— Заберу, — кивнула она, а потом добавила: — Выходит, с тобой не страшно гулять по тёмным улицам, сможешь за меня заступиться, если что.

— За тебя я могу всё, — он лукаво подмигнул, и сердце у Юли сделало кульбит помимо её воли. Ох, уж Артём! Его нельзя не любить, столько в нём обаяния.

Ехать к Кристине Юля не хотела. Ноги не несли. Стрелки часов показывали шесть, и уже пора было позвонить Кристине и договориться, а Юля всё отвлекала себя разными делами. В семь она поняла, что тянуть дальше нельзя, и набрала номер Кристины. Подруга не ответила. Значит, придётся быть незваной гостьей.

Может, так и лучше. Пришло время выяснить отношения не только ради Артёма, но и ради себя самой. Недосказанность, которая возникла между ними, угнетала.

На улице опять шёл дождь. Ноги сразу промокли, ведь Юля так и не купила новые сапоги (не нашла времени).

До дома Кристины добралась к девяти, поздновато для визита, но что поделаешь. Подошла к нужной многоэтажке. Остановилась. Почти во всех окнах горел свет. Люди вернулись с работы в свои тёплые уютные квартиры, проводят время в кругу близких или перед телевизором. А Юля прыгает через лужи в чужом дворе, как бродячая собака.

Она подошла к подъезду и нажала на кнопки домофона. Послышались громкие гудки, потом щелчок и искажённый переговорным устройством голос Кристины.

— Алло.

— Это Юля.

Она приготовила целую речь, чтобы убедить подругу впустить её в подъезд, почему то была уверена, что Кристина не захочет её видеть. Но этого не потребовалось. Кристина сразу открыла дверь подъезда. Юля поднялась на лифте на шестой этаж. Как только створки лифта разъехались, дверь в квартиру Кристины распахнулась, на пороге стояла хозяйка в светло-розовой атласной пижаме.

— Что надо? — грубо спросила Кристина.

— По делу. Впустишь? — спокойно ответила Юля.

— Проходи, раз приехала.

Кристина развернулась и скрылась в глубине квартиры, Юля зашла внутрь. Разулась, повесила куртку и проследовала за Кристиной на кухню. Здесь всё было без изменений, так же полная раковина грязной посуды и бардак. На кухонном столе валялись косметические баночки и тюбики с кремами, пробники и рекламные листовки, сморщенное от долгого лежания яблоко, открытая пачка с печеньем, начатая бутылка вина, чашки, тарелка с засохшими кружочками лимона. Кристина села, развалившись на стуле.

— Вино будешь? — спросила она, наливая себе в чашку до краёв красное вино.

— Нет.

— Западло со мной пить, да? — язвительно спросила она.

— Я сюда не пить приехала, — сухо ответила Юля и села напротив.

— А что? Решила посмотреть, не сдохла ли я?

— Нет.

— Потапова! Хватит строить из себя овцу! — закричала Кристина, ноздри у неё раздулись, вены на шее вспухли.

— Я никого из себя не строю, — отшатнулась Юля, как от удара.

— Правильно, потому что ты и есть овца! И всегда ей была. «Ой, я такая вся беззащитная и несчастная, хоть и богатая», — кривлялась Кристина, передразнивая Юлю.

В глазах Кристины плескалось столько злобы, что можно было затопить целый континент. Вот сейчас она сбросила маску и была сама собой. Той девочкой из неблагополучной семьи, которая до отчаяния завидовала Юле Потаповой, первой красавице школы. А то, что Юля себя этой красавицей не считала, было неважно. Кристина видела, как относятся другие дети к Юле, как влюбляются мальчишки в зеленоглазую Чичу. Ничего не могло испортить образ хрупкой красавицы, даже дурацкое прозвище. Ведь даже это прозвище ей дал Кедров, первый хулиган, но, по сути, самый классный парень во всей округе. Все знали, что он давно и безнадёжно влюблён в Юльку.

Столько лет Кристина грелась в лучах популярности подруги. Наблюдала, училась и работала над собой. После школы просто много работала, чтобы заработать денег, стать красавицей и получить столько внимания, сколько получала Юля. Но главным пунктом в её плане достижения успеха всегда был Андрей Кедров. Первая любовь и большая тайна. Это раньше он не обращал на неё, маленькую худенькую белобрысую девчонку, никакого внимания. Сейчас она ухоженная и уверенная в себе женщина. Она нашла его в соцсетях, увлекла перепиской, уговорила встретиться. И когда оказалась так близка к своей цели, на горизонте появилась Чича.

Насмешка судьбы!

В тот день Юля выглядела не королевой, а скорее уставшей тёткой с неустроенной личной жизнью. На контрасте с ней Кристина казалась царевной. Вроде бы вот он, момент истины. Она такая красивая и успешная, всего добилась своим трудом, а рядом Юля, бледная и невзрачная, как моль. Они поменялись местами. И вот уже Кристина помогает Юле и искренне пытается найти ей мужа и устроить личную жизнь. Но не успела.

Кедров переметнулся к Чиче раньше, чем Кристина предприняла шаги. А эта мазня, Потапова, не смогла устоять. Это в детстве рядом с Юлей всегда была Кристина, которая никого к ней близко не подпускала, но во взрослой жизни такое стало невозможно.

Кристина ещё не оправилась от первого удара, как ей уже предстоял новый. Стремительно и страстно начавшийся роман с Гордеевым закончился так же быстро после истерики Юли. И Артём пошёл на поводу у Потаповой. Видите ли, она его Муза!

И вот теперь эта дрянь явилась к ней домой.

«Вот бы вцепиться ей в волосы и выцарапать зеленющие глаза!» — подумала она. И вдруг решила себя не сдерживать.

Кристина схватила чашку и выплеснула Юле в лицо. Бордовые ручейки потекли по щекам на подбородок, потом на белую футболку. Любимую футболку. Юля развернулась, чтобы уйти с высоко поднятой головой, не опускаться же до уровня базарных товарок. Но Кристина кинулась, словно кошка. Она вцепилась длиннющими кроваво-красными ногтями в волосы и начала мотать Юлю по кухне с диким визгом. Юля испугалась. Любая на её месте испугалась бы, ведь раньше ей никогда не приходилось себя защищать. Драться она не умела, даже в словесных конфликтах всегда уступала.

Кристина со всей силы приложила Юлю головой об холодильник.

Юля словно очнулась. Никто не имеет права так с ней обращаться. И пусть у неё нет таких наманикюренных когтей, она сможет за себя постоять. Ведь в драке важен боевой дух, иногда даже больше, чем физическая сила. Этот боевой дух появился где-то в районе солнечного сплетения и с каждым мигом разрастался и распирал изнутри.

Юля схватила Кристину за руки и всем весом налегла на соперницу. Они обе закружились по кухне, а потом налетели на стену. Кристина ударилась сильнее и разжала пальцы, отпустила волосы. Юля приготовилась отбить новое нападение, но его не последовало. За пеленой взлохмаченных волос она не сразу поняла, что произошло. Кристина осела по стене и вдруг протяжно завыла. У Юли похолодела кровь, но она молчала, пытаясь восстановить дыхание.

У Смирновой началась истерика. Она рыдала, размазывала тушь кулаками по лицу, кричала на Юлю, вытаращив красные от слёз глаза, потом тихо скулила, как побитая дворняга. Взгляд у неё был совершенно безумный.

Юлю охватила паника, и она малодушно хотела бежать от сошедшей с ума подруги. Но не смогла. Как она бросит её в таком состоянии?

— Что со мной не так? — вдруг вполне осмысленно произнесла Кристина. — Я ведь не урод. Скажи честно!

— Нет, конечно. Ты хорошенькая, — услышала Юля свой голос, как будто со стороны.

— Пусть я не такая красивая, как ты, но я сделала себя сама. Даже страшно вслух произнести, сколько я потратила денег, — теперь она уже не плакала, а только время от времени всхлипывала и икала. — Массажи, маски, обёртывания, уколы, про тряпки и фитнес я даже не говорю. Знаешь, сколько я занимаюсь в зале, чтобы нигде ничего не висело? Да я про мышцы знаю больше любого врача!

— Крис, ты худышка. У тебя не может ничего висеть, — удивилась Юля. Она не занималась ни спортом, ни фитнесом, хотя была такой же комплекции, как Кристина.

— Худышка? Это потому что я ничего не жру! Правильное питание! Конечно, срываюсь, когда нервничаю. Но редко. Потом загоняю себя в зал и пашу, как лошадь. Сейчас же в моде стройные. Что ещё надо этим мужикам? Почему они все от меня бегут?

Её губы опять скривились, она вся как-то некрасиво сморщилась и горько по-бабьи заревела.

— Больше месяца никто не продержался. Ну что им ещё надо?

— Крис, не плачь, — тихо проговорила Юля, присаживаясь рядом на грязный пол. — Я ведь тоже всю жизнь под мужчин подстраивалась, в глаза им заглядывала. Думала, так правильно. Оказалось, что нет.

— А как правильно? — Кристина посмотрела на Юлю.

— Я пока и сама не поняла.

— Да зачем тебе что-то понимать? В тебя и Андрей, и Артём влюблены. Я тоже так хочу, — по-детски капризно надула губы Кристина.

— А что толку? Разве я счастлива? — возмутилась Юля.

— Что нам делать? — Кристина выдохлась, истерика закончилась, злоба и гнев вылились со слезами. Она придвинулась к Юле и положила ей голову на плечо. Так они и сидели на полу у стены и молчали.

— Будем жить дальше, Смирнова, — нарушила тишину Юля. — Будем влюбляться, разочаровываться и опять пытаться найти своё счастье. Главное — не отчаиваться. Но если хочешь совет, то я тебе его дам. Приведи квартиру в порядок, здесь невозможно жить.

— Знаю, но времени не хватает.

— Тогда найми кого-нибудь.

— С ума сошла! Им же платить надо. Я должна буду деньги давать за то, что кто-то будет здесь тряпкой махать? Нет. Мне они слишком тяжело достаются. Я сама уберусь, может, завтра.

— Смотри, как знаешь, — не стала настаивать Юля, но поняла, что порядка в этой квартире не будет.

— Ты что пришла-то? — опомнилась Кристина. — Только не говори, что отношения выяснять. Не поверю.

— Артём прислал за часами.

— Вот трус! — воскликнула Кристина с обидой в голосе, рана от расставания с Гордеевым была ещё глубока. — Мог бы и сам приехать. Не съела бы я его.

— Крис, перестань его преследовать! Что ты унижаешься перед ним? Не стоит он того.

— Тебе хорошо говорить, — начала Кристина, но Юля её перебила.

— Ну что мне хорошо? — возмутилась Юля и вскочила на ноги. — Я такая же одинокая, как и ты.

— Тебя Артём любит, — Кристина тоже медленно поднялась с пола. — Он такой классный!

— С чего ты это взяла?

— Да мне об этом все его сотрудники доложили.

— Это они специально сговорились. А на самом деле он только свою работу любит. И себя, конечно.

Они стояли друг напротив друга, две несчастные женщины, запутавшиеся в отношениях. Такие разные, но родные, ведь у них было общее детство.

— Вот мы дуры, да? — улыбнулась Кристина.

— Да, Крис, — улыбнулась Юля в ответ.

— Давай вина выпьем, что ли?

— А давай, — сразу согласилась Юля.

43

Следующее утро у Юли выдалось совсем недобрым, «радости» похмелья она оценила в полном объёме. На работу опять опоздала. Всего на полчаса. Но могла бы и не приходить, работник из неё сегодня неважнецкий.

— Неважно выглядишь, — заметил Гордеев.

— И чувствую себя так же.

— Ездила к Кристине?

Юля кивнула и сразу пожалела об этом. Тысяча молоточков били в голову, отзываясь болью.

— И как всё прошло? — спросил Артём, явно потешаясь над ней.

— Как видишь, — просипела она.

— Вижу, тяжело пришлось. Хочешь, я тебе премию выпишу?

— Хочу, — согласилась Юля. Теперь деньги для неё важны, и отказываться даже от шуточного предложения она не намерена.

— Сегодня же распоряжусь, — он наклонился к ней ближе, почувствовал перегар, сморщился и отстранился. — Давай часы.

— Часы? — вытаращила глаза Юля.

— Ты же за часами к Кристине ездила.

— Ах, часы! — спохватилась Юля и тяжело вздохнула. — Их нет.

— Как нет?

— Вот так, — она развела руки в разные стороны и пожала плечами.

— Ты издеваешься? — не выдержал Артём, посмотрел на неё с укором так, что Юле стало стыдно. Он развернулся и пошёл к лестнице.

— Прости, — она вскочила и побежала за ним. — У нас с Крис вчера был тяжёлый разговор, потом мы выпили.

— Так и знал, что тебе это нельзя поручать.

Он резко остановился, и она со всего маху врезалась в его спину. Голова чуть не лопнула от боли. Ох, уж это похмелье!

— Иди работай! — рявкнул он и вышел.

Юля поплелась на своё рабочее место. Весь день она чувствовала себя виноватой и решила, что вечером опять поедет к Кристине и заберёт эти чёртовы часы. Но к вечеру работы прибавилось, она закрутилась и забыла о своих планах.

Кристина привезла часы на следующий день утром. Юля её не видела, так как с самого утра моталась по городу с одной встречи на другую. Подготовка к показу шла полным ходом. Но стоило ей вернуться в студию, каждый сотрудник счёл своим долгом рассказать ей о визите «бывшей» Артёма. Вроде бы они помирились и решили остаться друзьями. Значит, Кристина прислушалась к совету Юли.

До шоу осталось два дня, которые слились в один длительный подготовительный процесс. Ночью накануне шоу Юля вернулась домой поздно, осталось спать всего несколько часов, но она не сомкнула глаз. От усталости и нервного напряжения она никак не могла расслабиться. Ночь пролетела без сна в лёгком забытье.

На рассвете позвонил Гордеев.

Щурясь от яркого света экрана, она включила громкую связь.

— У нас проблема, — услышала она слишком спокойный голос Артёма.

— Что? — голос сел и стал чужой.

— Приезжай, — коротко бросил он в ответ и отключился.

Артём сказал слово «проблема», значит, настоящая катастрофа. Юля подскочила с постели и собралась в рекордные для себя полчаса. Вызвала такси.

Пока ехала в машине, мысленно перебирала в голове, что могло пойти не так. Девушек-моделей они наняли с запасом, декорации вчера лично проверила, всё было в порядке, техническая поддержка надёжная, отдел Сергея работал чётко. Все запланированные средства массовой информации аккредитацию прошли, гости приглашения получили, почти все ответили согласием. Ненадёжным пунктом было только музыкальное сопровождение, потому что Артём захотел «живой звук» и пригласил друзей-рокеров. Если они по каким-то причинам не смогут приехать, это будет неприятно, но точно не проблема. Есть запись, под которую проходили все репетиции.

Что же случилось?

Воду вчера привезли. Памятные подарки для гостей доставят в павильон утром. Что ещё?

Стилисты, визажисты, помощники, осветители, звук…

Модные показы уже давно превратились в шоу. Угнаться за Карлом Лагерфельдом практически невозможно. Чего стоит его показ на Китайской стене, где восемьдесят восемь моделей дефилировали по самому длинному в истории моды подиуму! В Берлине показ коллекций молодых дизайнеров ежегодно проводится в движущемся поезде метро. Показы были в пустыне, на айсберге, на верфи, вокзале, у бассейна и в аэропорту. Удивить искушённую публику с каждым годом становится всё сложнее.

Однако Артёму Гордееву это удаётся. Каждый год вот уже восемь лет его шоу становятся главным светским мероприятием. Он радует и приводит в восторг своих поклонников и вызывает ненависть у завистников. Многие хотели бы такого же абсолютного признания таланта и финансового успеха, которые были у Гордеева. Но мало кому удавалось до него допрыгнуть. А если нельзя превзойти, надо свергнуть. Юля, как новый директор студии Гордеева, не понаслышке знала, сколько людей желает фиаско Мастеру. Первым в списке стоял дом моды «Dolce», главный конкурент Артёма, который больше других желал видеть падение империи Гордеева. Юля была готова к любым неожиданностям, для всех ключевых позиций у неё был план Б. Поэтому совершенно непонятно, о какой проблеме говорил Артём.

В этом году шоу Гордеева по размаху должно было затмить все похожие мероприятия. В Подмосковье в павильоне соорудили декорации зимнего леса. Заснеженные деревья на подиуме и за креслами гостей, подиум, как заледенелая река, замок с элементами готики, словно ледяной дворец, из ворот которого будут выходить модели, искусственный снег, идущий во время всего показа, обитые белоснежным мехом кресла для гостей. Вокруг зеркала, многогранный блеск кристаллов и тонкое белое кружево снежинок. Декораторы, осветители и техники постарались на славу. Все декорации делались по эскизам Артёма. Получилось таинственно, но немного зловеще. Такая холодная завораживающая красота.

Когда Юля вошла в павильон, то сразу увидела Гордеева. Он сидел у подножия замка, уронив голову на руки. Она подошла и села рядом.

— Я приехала.

— Электричества нет, — устало произнёс Артём и поднял голову.

— Что? — переспросила она. Как такое может быть, если все разрешения они оформили ещё летом? Вчера электричество было.

— Нет и не будет, — повторил он. Глаза у него были красные и припухшие от бессонной ночи.

— Почему? — спокойно спросила она, хотя внутри уже начала нарастать паника.

— Поменялось руководство, отозвали наше разрешение.

В его глазах было столько боли, что сердце у Юли сжалось. Она впервые видела Артёма в таком подавленном состоянии.

— Может, генераторы надо поставить?

— На это уйдёт много времени. А у нас его нет. У нас световое шоу. Пока найдём нужные генераторы и заново всё наладим, гости разойдутся.

— У тебя столько друзей, связи. Не может быть, чтобы всё сорвалось из-за какого-то разрешения.

— Осталось несколько часов. Не успеем. Понимаешь? И откуда он взялся, этот Чернов?!

— Чернов? — переспросила Юля. Это совсем нередкая фамилия, но она знала одного Чернова, и он как раз был энергетик. — Владислав Алексеевич?

— Вроде. Ты его знаешь? Эдик, где документы?

Откуда-то сбоку сразу появился Эдик, взлохмаченный и небритый.

— Юль, ты уже слышала? Засада, да? Но мы прорвёмся! — тараторил Эдик. — Вот это письмо сегодня получили.

Юля взяла лист в руки, обычный юридический документ, прошла по подиуму и спустилась в зал, села в кресло для гостей. Только после этого достала телефон и набрала номер.

— Пап, привет! Это я.

— Юля? Так рано? Что случилось? — сразу встревожился отец. — Ты где?

— Я на работе. Сегодня шоу. Помнишь?

— Да-да. Мы с мамой придём.

— Пап, у меняпроблемы.

— Куда мне подъехать? Я всё решу.

— Нет, пап. Ты помнишь Чернова?

— Владика? Конечно!

— Мне надо, чтобы ты уговорил его дать нам разрешение.

Пауза.

— Дочь. Ты знаешь, я всё для тебя готов сделать, но звонить Чернову не буду. Он меня предал. Первый в пропасть толкнул, когда я на краю стоял.

— Я знаю. Но мне очень надо. Без этого разрешения шоу не состоится. И Артём сейчас тоже на краю, как ты когда-то.

Юля обрисовала отцу ситуацию.

— Хорошо, — неохотно согласился отец. — Но не обещаю.

— Спасибо, папочка.

— Рано говорить «спасибо».

Юля отключила телефон и вернулась к Артёму. Она не стала его обнадёживать раньше времени, а он ничего не спросил, так же сидел у ворот замка на полу и о чём-то думал.

— Тём, а давай свечи везде поставим. Знаешь, как будет красиво! Зимний лес и тёплые огоньки пламени свечей. А? — предложила Юля, опять подсаживаясь к нему.

— Хочешь, чтобы нас и пожарные закрыли? — усмехнулся он, а потом посмотрел на неё внимательно. — Ты меня Тёмой назвала? Раньше никогда так не называла.

— А ты хотел?

— Да, — он грустно улыбнулся.

— Но мы на работе. Это как-то несолидно.

— Тебе можно.

Юля смутилась и ничего не ответила.

— Ты думаешь, я боюсь провала? — спросил Артём.

— Думаю, да, — честно призналась Юля.

— Ты права, — он опять усмехнулся. — Я чертовски боюсь провала. Всё это, — он обвёл рукой павильон, — это моя жизнь. Работа — это моя жизнь. И я её люблю. У меня нет выходных, потому что, когда я не работаю, я задыхаюсь.

— Я знаю, — она провела по его щеке и хотела обнять, но зазвонил телефон.

Юля схватила смартфон. Отец.

— Дочь, гони к Чернову. Он обещал всё подписать. Да, сегодня выходной, поэтому он будет ждать вас дома.

— Папочка! Как тебе это удалось?

— Хватит болтать. Адрес скину.

— Вы приедете с мамой на шоу?

— А куда деваться? Мать уже неделю готовится. Так что мне придётся. Да и интересно, чем занимается сейчас моя дочь. Хотя я далёкий от моды человек.

— Зато ты мой близкий человек. Я тебя люблю.

Когда Юля отключилась и поискала взглядом Артёма, его нигде не было. Она не стала терять время и сразу поехала к Чернову сама.

Спустя два часа заветное разрешение было у неё в руках. Но предстояло поехать к электрикам, чтобы те успели всё подключить. На это ушло ещё три часа. Когда Юля вернулась в павильон, там был свет, но у входа стояло несколько машин скорой помощи. К этому моменту Юля уже так морально и физически устала, что даже не могла испугаться, а только приняла к сведению.

44

До начала шоу оставалось три часа. Юля отправилась на поиски Гордеева. За фанерным фасадом замка располагалось специальное помещение, оборудованное для подготовки моделей к проходу. В просторном и хорошо освещённом помещении царила паника. Девушки сидели, скрючившись, на стульях и даже на полу, некоторые прохаживались вдоль ряда бьюти-столов, другие сбились в стайку и что-то горячо обсуждали.

Юля отловила девушку-помощницу и строго спросила, что произошло. Как выяснилось, примерно час назад многим моделям и работающим здесь сотрудникам вдруг стало плохо. Вначале появилась сильная слабость, потом — резкая боль в животе, пришлось вызвать скорую. Оказалось, отравление. Одиннадцать моделей, два визажиста и четыре помощника сильно пострадали. Шестерых пришлось госпитализировать. Остальные наотрез отказываются продолжать работать и собираются уехать. Прошёл слух, что это только начало и те, кто останется, могут сильно пострадать.

И в таком бардаке нет Артёма! Куда он подевался? Зато Юля заметила Бориса и поспешила к нему.

— Борь, что происходит?

— Ты где была? — встрепенулся Борис. — Шеф повсюду тебя искал.

— Я решала вопрос с электричеством. Что тут произошло?

— Не думал, что скажу это когда-то, но в этот раз Артём не сможет выкрутиться.

— Да что происходит? — начала терять терпение Юля.

— Кто-то отравил воду в кулерах. Все, кто пил, отравились. Это провал, Юль, понимаешь. А Гордеев ходит и о тебе спрашивает, как будто ты можешь решить все проблемы. Ты можешь? — вид у него был странный, какой-то потерянный.

— Нет. Я не могу решить все проблемы. Где Артём?

— Разговаривает со службой безопасности.

— Понятно.

Она прикрыла веки, но легче не стало, в голове гудело, кровь стучала в висках. Какой же здесь яркий свет! Режет глаза.

«Только не сейчас».

Она медленно открыла глаза, ещё раз посмотрела на царивший в помещении хаос. Хорошо, что сюда не пустили аккредитованных фотографов и операторов. Иначе бекстейдж получился бы в стиле хоррор.

— Боря, собери всех вот в этом углу. Я хочу, чтобы здесь были все, кто сейчас нормально себя чувствует, через четверть часа.

— Зачем? Будешь обговаривать с ними компенсацию? — удивился Борис.

— Собери, пожалуйста, — попросила Юля. Объяснять суть действий не было сил.

— Хорошо, — буркнул он, непонятно чем недовольный.

Юля вышла из закулисья, спустилась по подиуму и села в кресло для гостей. Ей необходимо было собраться с мыслями. Когда прошло положенное время, она встала и направилась к декорации замка. В назначенном углу уже толпились девушки. Они о чём-то возмущённо переговаривались и походили на встревоженных птиц.

— Девушки! Меня зовут Потапова Юля. Я директор дизайн-студии Артёма Гордеева. Сегодня произошло нехорошее событие. Несколько человек пострадали. Мне очень жаль, — она сделала паузу и обвела собравшихся долгим взглядом. — От лица Артёма и от себя лично приношу вам свои извинения. Всем пострадавшим выплатят компенсацию в двойном размере. А теперь по делу. Если вы сейчас уйдёте, то шоу не состоится и это будет провал. Прежде всего провал нашей студии, но и ваш тоже. Мир моды не такой большой, как кажется. Сегодня вы подвели Артёма, а завтра с вами не заключат договор другие дизайнеры. Но если вы возьмёте себя в руки и, несмотря на обстоятельства, поможете нам, я обещаю, что наша команда этого не забудет. Имя каждой будет стоять на кастингах в списках на первых строчках. И так как некоторые модели и сотрудники выбыли, то работать придётся в двойном размере, что будет соответственно оплачено. Решать вам. Сомнительная репутация или личная благодарность Гордеева и достойная оплата.

Девушки зашептались, немного потолкались и все единодушно решили поддержать Артёма и продолжить работать.

— Мы на вас очень рассчитываем, — закончила Юля.

Потом она тихо присела на стул у стены и наблюдала сквозь полуопущенные веки, как девушки вернулись к бьюти-столикам и продолжили гримироваться и делать причёски.

Ещё одну подачу судьбы она отбила.

Сколько будет до окончания шоу?

Не успела она об этом подумать, как ей передали, что Артём ждёт её в задней части павильона.

Ну вот опять! Что на этот раз? Сумеет ли она справиться или подведёт Мастера?

Гордеев сидел за стеной из картонных коробок с сигаретой, зажатой между пальцев.

— Артём?

— Юлька?! Они тебя прислали! Вот ведь, твари, читают меня, как открытую книгу, — он криво усмехнулся.

— С электричеством вопрос решён, с моделями договорились, — отчиталась Юля. — Ты нам нужен.

Но он продолжал сидеть в том же положении, одна нога выпрямлена, другая согнута в колене. Молчал, подносил сигарету ко рту, глубоко затягивался, выпускал дым из ноздрей и смотрел на коробки. Это были те самые коробки, в которые упаковывали части декораций. А сейчас, когда декорации собрали, коробки аккуратной стопкой сложили одну на одну, до самых верхних балок.

— Знаешь, Юлька, ты молодец! Хороший «парень», можно тебя в разведку брать. Всё успеваешь. И не только на работе, ещё и романы крутить.

— Ты же не из-за моих романов тут сидишь и куришь?

Юля поймала себя на мысли, что первый раз видит, как он курит.

— Нет. Я думу думаю, — улыбнулся он своему каламбуру.

— И как? Получается? — едко спросила Юля.

Она не собиралась его жалеть. Может, он и художник и у него трепетная нежная душа, но сейчас пора всем заняться делом. До шоу осталось совсем мало времени, а так много надо успеть.

Артём докурил сигарету, затушил окурок о цементный пол.

— Ты права, Юлька! Что думать! Нечего!

Он вскочил на ноги и со всего маху налетел на стену из коробок. Он так отчаянно молотил по ним руками и ногами, словно это было неведомое чудище. Мышцы бугрились на его руках, глаза горели яростным огнём, из груди вырывался звериный рык. Коробки хоть и были из плотного материала, но не выдержали напора взбесившегося Артёма. Клочья картона разлетались в радиусе пяти метров.

Юля вжалась в стену. Битва с коробками продолжалась несколько минут. Потом Гордеев немного успокоился и остановился. Он запыхался и никак не мог восстановить дыхание.

— Проблемы у нас, Юль, — наконец выговорил он, немного отдышавшись.

— Я уж поняла.

— Платье для заключительного прохода испорчено. И ещё несколько. Но их можно заменить. А что делать в конце?

— Может, обойдёмся без него? — сказала она первое, что пришло в голову. Юля устала и хотела, чтобы всё это уже поскорее закончилось.

— Не получится. В шоу не будет точки.

— Многоточие?

— Нет, Юль! Думай! Я знаю, ты можешь мне подсказать.

— Я? — удивилась она. Доверие Артёма много для неё значило, но что она может?

— Всего несколько минут назад я думала, ты отменишь шоу, — сказала она после недолгого колебания.

— С ума сошла! — воскликнул он. — Столько всего случилось. Теперь это дело принципа.

Вот в таком боевом настроении Артём был привычен. У Юли отлегло от сердца. Если он решил бороться, то обязательно победит. В этом весь Гордеев.

— А давай выпустим в конце моё платье!

— Твоё?

— Сейчас оно моё, но придумал его ты. «Мелания». Ты мне его подарил, помнишь? А до этого застал танцующей на подиуме.

Гордеев задумался, и было непонятно, понравилась ему эта идея или нет.

— Артём! Можно тебя, — к ним подошёл начальник службы безопасности. Это был крепкий, но слегка располневший мужчина лет пятидесяти с шапкой седых волос и пронзительными серыми глазами. Юле не приходилось сталкиваться с ним по работе. Поэтому она только знала, что зовут его Сергей Петрович и раньше он работал в ФСБ.

Сергей Петрович отозвал Гордеева в сторону, и они о чём-то говорили минут десять, после чего Артём вернулся к Юле.

— Представляешь, за всеми этими каверзами стоит твоя подружка, — с неким упрёком сообщил Гордеев.

— Подружка? — переспросила Юля, хотя сразу поняла, о ком речь.

— Кристинка!

— Этого не может быть.

— Есть доказательства.

— Это какая-то ошибка.

— Юль, это факт. Мне тоже неприятно. Есть свидетели того, как она продолжительное время находилась около бутылок с водой, как раз перед тем, как их начали загружать в кулеры.

— Я разберусь.

— Не смей! — он схватил её за локоть и повёл в другую сторону. — Этим делом теперь занимается служба безопасности. А ты нужна мне. Что там про платье?

— Это глупости, — отмахнулась Юля. Все мысли были о Кристине. Она не верила, что подруга способна на такую подлость. Это же не мелкое хулиганство, а спланированное преступление.

— Юль, мне нравится.

— Хорошо, Артём.

— Это может сработать.

— Наверно.

— Где платье? Надо его срочно посмотреть. Может, что-то подправить.

— Конечно.

— Юль, что «конечно»? Где платье?

— А? Платье? Дома, — опомнилась Юля.

— Гони домой. Успеешь?

— А сколько осталось?

— Два часа.

— Наверно, нет.

— Держи меня в курсе. Если что, я немного задержу начало. Плюс ребят попрошу исполнить ещё одну песню. Машина есть?

— Такси вызову.

— Нет, такси ждать надо. Сейчас я тебе машину найду.

Через пять минут Юля уже сидела в «Audi» Бориса и диктовала ему свой адрес.

На улице было ясно и морозно. Чувствовалось приближение холодов. Вот бы в такую погоду погулять по парку с любимым человеком, говорить обо всём на свете или молчать и лишь крепко держать друг друга за руки.

Юля не следила за дорогой и о том, что они движутся не в сторону её дома, поняла, только когда прошло больше получаса, а местность за окном была по-прежнему незнакомой. По её подсчётам они должны были уже подъезжать.

— Борис, куда мы едем? — осторожно спросила Юля.

— К тебе домой, за платьем, — ответил он. Спокойно так ответил и посмотрел на неё как обычно. Юля сделала вид, что поверила, но внутренне вся сжалась. Интуиция била в барабаны, отчего заложило уши. Или это давление?

Пазлы фигурными сторонками складывались в одну картинку. Много-много разных мимолётных наблюдений вдруг в один миг словно соединились в понимание всего того, что произошло.

Юля сидела в машине человека, которого подозревала в преднамеренном срыве шоу Гордеева. Нет, не подозревала. Она была уверена. Это Борис желал провала Артёма, а вовсе не Кристина.

И что теперь?

Сейчас она в его власти и он везёт её в неизвестном направлении. И это ещё один фрагмент его плана. Ни для кого не секрет, что Гордеев испытывает к своей помощнице слабость. Юля не только его правая рука, она его Муза. Сейчас Борис увозит Юлю в неизвестном направлении, а это значит, что если она ничего не придумает, то шоу провалится. Этого нельзя допустить.

Андрей.

Это имя сразу пришло ей на ум. Он точно ей поможет. Надо только дать ему знать, где она и что с ней беда. Он, конечно, будет ругать её, но это потом.

45

Юля открыла сумку и запустила туда руку, пытаясь нащупать телефон. Сколько разных вещей хранила её на вид небольшая сумочка! Коробка с леденцами от кашля, связка ключей, кошелёк, одноразовые носовые платки, три запасные ручки (и где они пропадают, когда нужны?), помада, конфетка, потерявшая форму (сколько же она здесь лежит?). Телефона нет.

Она раскрыла сумку пошире и наклонила голову, чтобы лучше рассмотреть её нутро.

— Что ищешь? — спросил Борис. Такой вроде очевидный вопрос, но Юля вздрогнула.

— Разве здесь что-то найдёшь! — она старалась не выдать себя. — Вот же он, — наконец гладкий плоский прямоугольный корпус телефона оказался в её руках. Она не будет скрывать, что ей нужен телефон.

— Кому собралась звонить? — раньше на такой вопрос Юля и внимания бы не обратила, приняв за простое любопытство. Но только не сейчас.

— Артём попросил передать Кедрову приглашение на показ, — вдохновенно врала она. — А я, представляешь, забыла.

Она сделала задумчивый вид, а сама незаметно включила геолокацию и отправила ему метку и сообщение: «Помоги. Я в серой Audi».

— Давай заедем к Андрею по пути? — сказала она, только чтобы что-то сказать, а сама уже строчила сообщение Андрею.

— Отдай телефон! — вдруг крикнул Борис и попытался выхватить у неё смартфон, но Юля увернулась, и телефон остался в её руках.

— Ты что? — возмутилась она, а сама быстрее нажала «Отправить».

— Дай! — приказал он. Одной рукой он держал руль, а другой пытался достать телефон. Машина вильнула, Юля под действием инерции накренилась в сторону Бориса, он изловчился, выхватил её телефон и сразу убрал во внутренний карман пиджака.

— Тебе ничего не будет, только веди себя правильно, — сказал он, глядя на дорогу.

— Правильно — это как?

— Тихо.

Вот сейчас внутри у Юли должен был образоваться страх, он же всегда рядом, сколько она себя помнит. Она знает, как страх подступает медленно, крадучись, или внезапно нападает.

Она всё знает про страх.

Какой он на вкус (горький).

Какой на цвет (тёмно-зелёный, болотный).

Какой на запах (зловонный).

Страх всегда с ней. А ведь раньше ей по-настоящему ничего не угрожало. А сейчас она едет в неизвестном направлении с мужчиной, который явно не в себе. Но страха нет. Совсем нет.

Вместо страха внутри растёт злость.

Злость на Артёма, что не заметил в своём мирно пасущемся стаде паршивую овцу.

Злость на Бориса, что решил сорвать шоу.

Но больше всего злости было на себя. Как она могла не просчитать этого Бориса? Всегда такой тихий, улыбчивый и невероятно трудолюбивый Борис оказался коварным злодеем. Поскольку он не маньяк, то у него должны быть причины вредить Артёму. Значит, были «звоночки». Но она ничего не видела и не слышала.

— Борь, что происходит?

— Сиди тихо! — цыкнул он.

— Ты же хорошо меня знаешь. Я не буду сидеть тихо.

— Это в твоих же интересах, — он начал терять терпение и нервно постукивал по рулю пальцами.

— Мне сейчас плевать на мои интересы. Зачем ты так с Артёмом?

— Просто бизнес. Мне заплатили за то, чтобы я сорвал этот показ.

— Заплатили? — засомневалась Юля.

— Да. И очень хорошо. Кое-кто хочет занять место Гордеева на этом рынке.

— «Dolce», — скривилась Юля. — Ты им продался?

На какое-то время воцарилась тишина.

— Должно быть что-то ещё, — не выдержала Юля после нескольких минут обдумывания.

— А тебе этого мало? Ты просто не знаешь сумму.

— Ты не только пытался сорвать шоу. Ты решил сделать больно Артёму. А значит, у тебя были личные причины. Зависть?

— С чего мне ему завидовать?

— Гордеев — талантливый дизайнер. В конце концов, богатый человек. И его любят женщины.

Борис зыркнул на Юлю, и она поняла, что попала в цель.

Всё дело в женщине.

— Кто она?

— О чём ты?

— Это должна быть женщина, которая тебе дорога, но выбрала Артёма. Правильно?

— Бред!

— Я могла бы подумать, что ты влюбился в меня. Но это вряд ли. Я бы почувствовала. Тогда кто? Ульяна? Светка? Может, Катя? Нет?

— Заткнись!

«Думай, Юля, думай! Если мужчина влюблён, он обязательно себя выдаст. Например, будет искать общество этой женщины. И с кем, Борис, ты всё время стараешься быть рядом?»

— Саша! — воскликнула она.

— Нет! — заскрипел зубами Борис.

— Саша! Всё сходится! Она раньше встречалась с Артёмом, была в него влюблена. А он начал ей изменять, наверно, нервов помотал, Гордеев это умеет. Ты решил отомстить?

— Нет!

— У тебя что-то было с Сашей? Хотя и так понятно, можешь не отвечать. Безответная любовь. Что может быть мучительнее.

— Ты ничего не знаешь. Ни про меня. Ни про Сашу.

— Наверно, — согласилась Юля, а потом начала размышлять вслух: — В Сашу легко влюбиться. Блондинка, голубоглазая, настоящая русская красавица. А ты — обычный парень. Она же тебя не замечала, и ты решил выделиться. Думаешь, Саша тебе простит провал Артёма?

— Она не узнает, — шёпотом произнёс он. — А если узнает, поймёт.

— Поймёт? Разве предательство можно понять?

— Артём, вот кто предатель. Это он настоящий злодей, а не я.

— Так уволился бы. Зачем подвергать риску стольких людей? В конце концов, это ваше дело с Артёмом и Сашей.

— Думал уволиться, — вдруг признался он. — Но не могу. Не могу просто уйти. Я отдал этому человеку восемь лет своей жизни. Я верил в него и его талант. Потом не мог уйти из-за Саши. А сейчас просто не могу уйти, ведь надо довести до конца свой план.

— Борис, ты хороший человек. Ты запутался. Так бывает. Знаешь, сколько раз я шла по ложному следу? Вот и с Гордеевым тоже.

— Шоу не должно состояться, — твёрдо сказал Борис.

— Столько людей работали зря? Ты подставляешь не только Артёма и меня. Ты подставляешь всех нас.

Она хотела ещё много чего сказать, но не успела. Впереди, за два автомобиля от них, патрульная машина перекрыла движение. Сразу образовалась пробка, и выехать из ряда Борис не мог. Он сильно занервничал, покрылся испариной, руки мелко задрожали, и он вцепился в руль так, что побелели костяшки пальцев.

«Тоже мне, злоумышленник!» — подумала Юля

Всегда такой тихий и миролюбивый Борис вдруг решил сделаться злодеем. Но так не бывает, ведь для этого мало одной злости.

— Сиди тихо! Или я за себя не ручаюсь, — прошипел он, когда инспектор ГИБДД отпустил предыдущую машину и направился к ним. Глаза Бориса неестественно блестели. Вот сейчас, когда внутри него бушевали бесы, он был способен на любой мерзкий поступок, как крыса, загнанная в угол.

Юле стало страшно. Она вжалась в кресло и, казалось, перестала дышать.

Машина приблизилась к узкому месту, и инспектор подошёл к двери водителя, когда Борис вдруг резко нажал на газ, и авто рвануло вперёд.

«Всё пропало!» — пронеслось в голове у Юли. Боковым зрением она заметила, как патрульная машина ринулась им в погоню, но вдруг возникло осознание, что спасти себя, а значит и шоу, она должна сама.

Юля медленно отстегнула ремень безопасности и, как фурия, набросилась на Бориса. Она молотила его кулаками куда придётся и пыталась дотянуться до руля. От неожиданности нападения Борис растерялся. Он старался следить за дорогой, одной рукой продолжал крепко держать руль, а другой защищался от Юлиных ударов. Но правда была на её стороне. В какой-то момент ей удалось ухватиться за руль, и она что есть сил вывернула его. Машину занесло, Юля отлетела к лобовому стеклу и сильно ударилась.

«Audi» остановилась, к ним бежали полицейские, но Юля этого уже не видела. Она провалилась в густую черноту.

46

Очнулась в патрульной машине и сразу увидела встревоженное лицо Кедрова.

— Ты как? — прочитала она по его губам.

— Нормально, — прохрипела она. — Где он?

— Не волнуйся, его арестовали и уже увезли. Нам тоже надо поехать дать показания, но вначале в больницу.

— Ты успел, — прошептала она и попыталась улыбнуться, однако с правой стороны лицо отдалось болью, и Юля поморщилась.

— Сколько времени? — заволновалась она.

— Что? — не понял Андрей.

— Сколько сейчас времени? — повторила она вопрос и попыталась сесть, но резко закружилась голова и она опять откинулась.

— Пять часов, — ответил он.

— Ещё успеем.

— Лежи и не двигайся. Сейчас приедет скорая, — скомандовал Андрей.

— Мне пора. Ты тут сам. Только такси мне вызови, — она со стоном начала выбираться из машины.

— Потапова, сидеть! — рявкнул он.

— Андрюша, не могу. Поверь. Лучше помоги.

И он помог.

Договорился с полицейскими, аккуратно усадил её в свою машину и отвёз домой за платьем. Потом они вместе вернулись в павильон.

Шоу уже началось. Юля влетела со служебного входа с платьем наперевес, и её сразу проводили к Гордееву.

— Девочка моя, что случилось? — встревожился Гордеев, увидев её помятый вид, ссадины и разбитую губу.

— Потом, Артём. Вот платье. Или ты уже что-то другое придумал?

— Да. Я придумал. Это будет круто!

— Значит, я зря торопилась?

— Нет, — он загадочно улыбнулся, но Юля была так измучена, что не стала его переспрашивать.

— Доверься мне, — сказал он и нежно обнял.

У Юли появились смутные сомнения, но дальше события стали разворачиваться так быстро, что она не успела опомниться. Её посадили у гримёрного столика, и сразу несколько человек закружились вокруг неё, производя разные манипуляции — причёсывали, накручивали, ужасались, но наносили на синяки и ссадины тон, пудрили и красили. Юля не сопротивлялась, от их мельтешения ещё больше закружилась голова, и она прикрыла глаза.

— Пора! — раздался голос Гордеева совсем рядом.

— Что?

С неё начали снимать одежду, и Юля пришла в себя. Она во все глаза смотрела на Артёма и не хотела верить в то, о чём догадалась.

— Я не могу. Пусть это будет любая другая девушка. Сейчас я найду свободную манекенщицу.

— Можешь! Мне никто другой не нужен. Это должна быть ты. Только послушай! Свет приглушим, ты дойдёшь до ворот замка, включится тихая музыка, как на смартфоне, и в этом холодном голубоватом свете ты медленно закружишься в танце всего несколько минут, как тогда в студии. Потом тебя высветит луч прожектора, заиграет громко музыка, выйду я, и мы вместе сделаем проход по подиуму. Это будет точка. Понимаешь?

Артём говорил, и в это время Юлю облачали в платье «Мелания». Оно оказалось великовато, пришлось закалывать и зашивать на ней.

Последний штрих — туфли и длинная тончайшая фата. Образ невесты готов.

Всё происходило, как во сне. Она даже не успела испугаться.

Музыка стихла, в зале погас свет, осталась лишь мерцающая подсветка заснеженных деревьев и «ледяного» подиума. Артём шепнул в самое ухо: «Пора» и легонько подтолкнул её вперёд. И Юля пошла…

Отчаянно колотилось сердце, в тугом корсете не хватало места сделать вдох. Но, главное, нельзя было думать. В этот ответственный момент необходимо отключить мозг, иначе он быстро просчитает, что сейчас на неё смотрят больше сотни глаз. В зале собрались представители модной индустрии, шоу-бизнеса и просто богатые и влиятельные люди. Она идёт на высоченных каблуках в невероятно красивом платье по скользкому подиуму и тем самым спасает шоу, которое не должно было состояться по тысяче причин. Нет! Об этом думать точно нельзя!

Сейчас надо прожить этот миг, как самое невероятное приключение, которое случилось с ней в жизни. Это то, о чём она не могла и мечтать, сидя на тридцать втором этаже в офисе компании отца.

Заиграла лирическая композиция, та самая, которую всего несколько месяцев назад она включала в студии Артёма. Юля медленно закружилась в такт мелодии. Сейчас она чувствовала себя принцессой, попавшей в сказку. Ведь только в сказке исполняются самые заветные мечты.

Вдруг музыка закончилась, прожектор залил Юлю ярким светом. Она замерла, и страх парализовал всё тело. Наверное, она так и осталась бы стоять как истукан, но рядом появился Артём. Он взял её за руку, крепко сжал и повёл вперёд.

Это был триумф. Гости встали со своих мест, аплодировали, дарили цветы, выкрикивали «браво».

Последние мгновения на подиуме Юля провела как в тумане, но Артём не отпускал её руку, и она чувствовала его поддержку.

Шоу закончилось, но вечер имел продолжение. Впереди — не менее ответственный фуршет. Хорошо, что для фуршета она приготовила простое чёрное платье.

Было много поздравлений и восхищений в адрес Артёма и его команды. Юля наслаждалась успехом. В этот вечер она могла поделиться своими чувствами с близкими людьми. В глазах родителей возродился свет, они ей гордились. С Кристиной Юля помирилась. Подруга быстро обняла её и побежала флиртовать с очередным ухажёром. Артём. Она весь вечер ловила его взгляд на себе и понимала, что теперь они стали ещё ближе друг другу.

— Поздравляю, — услышала она за спиной и обернулась.

Кедров.

— Спасибо.

— Потапова! Ты просто монстр! После похищения и аварии поднялась на подиум.

Он был в зале, значит, видел её в конце шоу. А ведь раньше судьба сталкивала их в самые неподходящие для Юли моменты. Она всегда выглядела или усталой, или замученной, или больной. И вот сегодня он видел её во всей красе. Может, хоть это растопит его ледяное сердце. Юля поняла, что с той самой встречи в ресторане в начале июня она в глубине души хотела возродить в Андрее прежние чувства.

— Тебе понравилось?

— Да. Очень.

Юля смутилась и опустила глаза.

— Хорошего вечера, — пожелал Кедров и собрался отойти.

Она сразу расстроилась. «Хорошего вечера», и всё?

— Андрей, подожди, — она остановила его.

— Да, — обернулся он, его глаза зажглись лучистым огнём.

— Спасибо за то, что спас меня. Это же ты вызвал патруль. Да?

— Пожалуйста, — скромно ответил он.

— Я доставляю тебе много хлопот? — сказала она только для того, чтобы что-то сказать и удержать его рядом.

— Да уж, — согласился он и ухмыльнулся.

— Что? — возмутилась Юля. — Мог бы из вежливости ответить «Обращайся» или ещё что-то в этом роде.

— Зачем врать? Не хочу таких хлопот, — и добавил: — Не хочу, чтобы ты подвергалась опасности.

— Это значит, я тебе небезразлична? — осмелилась спросить она.

— Потапова! Сколько раз я должен спасти тебя, чтобы ты поняла: я тебя люблю.

— Что? — сердце готово было выпрыгнуть из груди. Он это сказал или у неё слуховые галлюцинации?

— Я тебя люблю, — повторил он серьёзно, встал совсем близко и посмотрел ей в глаза. — Хочу, чтобы ты была со мной, — он взял её за руки. — Может, тогда ты перестанешь попадать в разные ситуации, — улыбнулся он.

— Не обещаю, — улыбнулась она в ответ.

— Это значит да?

— Да, — ответила она и обняла его за шею.

Домой они поехали вместе, тихо сбежали, как школьники с уроков. Теперь они были вместе, и ничего в целом мире не могло их разлучить.

Оглавление

На грани замужества

  1

  2

  3

  4

  5

  6

  7

  8

  9

  10

  11

  12

  13

  14

  15

  16

  17

  18

  19

  20

  21

  22

  23

  24

  25

  26

  27

  28

  29

  30

  31

  32

  33

  34

  35

  36

  37

  38

  39

  40

  41

  42

  43

  44

  45

  46