Надежда на свободу [Венера Солнечная] (fb2) читать онлайн

Венера Солнечная Надежда на свободу

Пролог

Сейчас бета должен выбирать между двумя очень близкими ему людьми. С одним его связала невидимая, но такая сильная связь, сплетающая их души. А с другой что-то большое. Стоило ему взглянуть в ее глаза, он понял, что не перед чем не остановиться, лишь бы она была в безопасности и счастлива.

Бета стоит к альфе спиной, он давит на него своей волей, но в этот раз это только сильнее подталкивает бету к поступку, который может убить его самого. То, что он задумал вывернет его душу на изнанку, навсегда окрасив ее в черный цвет, но это все для нее, для моей девочки, для ее безопасности.

От напряжения у беты трясутся руки. Окончательно приняв сложное решение, он сжимает кулаки и с разворота бьет ногой в грудь огромного сильного мужчину.

– Прости, – шелестят губы беты, когда его глаза встречаются с удивленными черными глазами его альфы.

В этот момент не ожидающий удара альфа оступился, и раскинув руки летит спиной вниз, на дно глубокой пропасти, где шумит река.

Бета следит за тем, как из удивленного взгляд альфы меняется, вспыхивает красной яростью.

Огромный мужчина не издал ни единого звука до самого удара о камни, крепко сжимая внутри связь со своим бетой. Они должны умереть вместе.

В миг, когда останавливается сердце альфы, бету пронизывает боль, проходящая через все его тело, словно его поразила молния, сшибая его на землю.

Глава 1

– Блин, Кай! Ты опять наловила больше меня! – возмущается Джейл.

– Ты разве еще не привык к этому? – смеюсь я, наклоняюсь и брызгаю ему водой из реки в лицо.

Мы срываемся со своих мест, кидая удочки на песок. Я убегаю от него, по пути скидывая кроссовки и футболку. Уверена, что он делает тоже самое.

Делаю прыжок, хватаюсь за ветку, подтягиваюсь и с легкостью забираюсь на широкий ствол дерева, который нависает над водой. Останавливаюсь на несколько секунд, чтобы стянуть шорты. Делаю еще несколько шагов по шершавой коре и прыгаю в воду, ловко сгруппировавшись.

Джейл намного тяжелее меня, поэтому на дерево он не полез, а ждал меня уже в воде.

Стоило мне показаться над водой, парень схватил меня своими медвежьими лапами.

– Попалась! Ты все больше напоминаешь мне обезьяну! – смеется он, уткнувшись в мою шею носом.

Я обнимаю его за торс и прижимаюсь щекой с теплой и сильной груди.

– А ты настоящий медведь или горилла! – продолжаю хихикать я.

– Я не могу дождаться, когда ты расцветешь. Я чувствую нашу связь даже сейчас. Уверен, что мы станем естественной парой, – немного с придыханием говорит мне Джейл.

Мое игривое настроение моментально проходит, и я поднимаю глаза на него. В голубых глазах этого кучерявого блондина сейчас столько любви и нежности.

– А что, если этого никогда не произойдет? Ты не должен так на это надеяться. Ты же знаешь сейчас это очень часто бывает. Мне уже двадцать, – начинаю тараторить я, озвучиваю свои страхи и опасения, не знаю, почему раньше этого не делала.

Джейл смотрит на меня с легкой улыбкой.

– Я уверен, что это произойдет совсем скоро. Я же говорю, что чувствую что-то между нами, – спорит со мной парень, проведя своим носом вдоль моей скулы, опускаясь на шею.

– Поехали домой. Сегодня последний день. Хочу побыть с родителями, – отстраняюсь и тяну его за руку к берегу.

Почти выйдя на берег, вдруг понимаю, что и здесь мы скорее всего тоже в последний раз. Не хочу сегодня грустить, на это будет еще время. Разворачиваюсь, в одно движение запрыгиваю Джейлу на шею, крутанув сальто в воздухе ухожу под воду. Оказавшись под водой сбиваю его с ног, и эта туша падает, прижимая меня ко дну. Еще полчаса мы боремся в воде и смеемся до боли в животе.

Джейл – мой лучший друг с первого класса. А когда он полностью созрел, то решил, что мы станем естественной парой.

В чем я очень сомневаюсь.

Мне уже двадцать, и я до сих пор не расцвела. Обычно расцвет девушки происходит с шестнадцати до восемнадцати лет. Но все чаще различные генетические мутации приводят к тому, что юноши и девушки не созревают, а значит остаются бесплодными. Не созревшие не могут создать не то что естественную пару, а вообще никакую. Я не могу быть с ним, как женщина. В этом плане я как, ну не знаю, машина с разряженным аккумулятором. Брп-хпр-б. И все на этом.

Глава 2

– Привет, пап, мам! – захожу на задний двор нашего небольшого домика.

Сегодня выходной, поэтому все дома и готовят обед на огне.

– Я наловила рыбы! Давайте пожарим, только чур чищу не я, – бросаю пакет с рыбой около стола.

– Привет, Кайла. Я почищу, – мама улыбается и берет пакет.

На маме легкое летнее голубое платье. Как же мы с ней не похожи. От мамы мне достался аккуратный носик и пухлые розовые губы. Но она просто воплощение женственности, в отличие от меня. Ее светлые волосы, захвачены заколкой сзади и ложатся на плечи большими локонами. Глаза светло серые, всегда так светятся и сияют.

– Вы сегодня рано вернулись, обычно вас надо искать с поисковой группой, – хихикнул папа, напоминая о том, как лет семь назад мы потерялись в лесу, уйдя самостоятельно в поход. Хорошо, что хоть записку догадались оставить. Нас нашли через два дня.

– Джейл не выдержал конкуренции, – смеюсь. – Я опять больше наловила, – папа улыбается.

Отец одет в черную майку и спортивные шорты.

Значит уже тренировался или собирается, а пока он стоит около гриля и переворачивает мясо и овощи.

Я подхожу к отцу и обнимаю его сзади, прижимаясь к его широкой спине. Он еще больше и шире, чем Джейл. Я тоже считаюсь высокой, но достаю им в лучшем случае до плеча. Маму папа вообще в одной руке, как ребенка носит.

Отец такой не случайно. Моего отца зовут Рамин, и он – бывший бета, хотя считается, что бывших не бывает, но мой отец смог им стать.

Когда-то еще до моего рождения он был, ну как вам сказать, правой рукой одного из самых сильных альф. Его звали Азол. Он погиб сразу после того, как я родилась, поэтому отец и смог стать бывшим бета. Он просто решил, что отставшую жизнь посвятит своей семье. Сейчас он, как и многие из нашего городка, работает на лесопилке. И мне кажется, что ему нравится работа с деревом. Моя мама работает там же, только занимается бумажной работой.

У альфы и беты, которые создают союз, очень крепкая связь. Были даже случаи, когда после смерти альфы, бета тоже умирал. Но это редкость, обычно бета присоединялся к новому альфе, ему просто необходима рядом энергия альфы для дальнейшего существования. Но мой отец смог жить дальше в дали от всех альф. В нашем городе не было ни одного, он слишком мал и неприметен для амбициозных альф.

У отца волосы такого же цвета, как у меня – темный шоколад, только с проседью и темно карие глаза.

– Я буду очень скучать, – думаю я, прижимаясь к отцу, ведь завтра меня уже здесь не будет.

После обеда мы с отцом решаем потренироваться. Он начал тренировать меня, как только я начала ходить. Папа всегда твердил, что я должна уметь себя защитить. Тренировки с такого раннего возраста сделали меня сильнее многих моих ровесников. Но при этом он никогда не забывал про учебу, с удовольствием помогал мне в ней. У меня прекрасные оценки и спортивные достижения, иногда я думаю, что большему научил меня именно папа.

Изрядно устав после тренировки и утренней рыбалки с Джейлом, я растянулась на траве, лениво мотыляя ногой. Родители уселись на широкие качели и стали придаваться своим воспоминаниям о том, как они встретились и как появилась я, и как я все время попадаю во всякие передряги. На самом деле никаких передряг, все мои приключения тщательно спланированы, просто им лучше об этом не знать.

Я смотрю на своих родителей и думаю о Джейле. Неужели и мы так же будет когда-нибудь сидеть?

В нашем мире существуют прочные энергетические связи, которые объединяют людей. Ими объединены альфа и бета, но эту связь может разорвать альфа или смерть одного из них. Но существует связь, которую не может разорвать даже смерть – это связь естественной пары. После смерти одного из пары умирает и другой. Как говорится, жили долго и счастливо, и умерли в один день.

Естественную пару альфы называют гаммой, а беты – дельтой. Моя мама – дельта и ее зовут Нала. И мои родители – естественная пара.

Хоть Джейл и уверен в нас и в том, кем мы являемся друг другу. Это случается очень редко.

Я за свои двадцать лет видела создание лишь одной естественной пары. К моей однокласснице приехал в гости двоюродный брат, и в магазине они встретили еще одну нашу одноклассницу. Я тоже там была, поэтому все увидела своими глазами. Не знаю, как это объяснить. Это было как взрыв энергии и света, только не разрушающий, а наоборот созидающий, как рождение сверхновой звезды. Многие почувствовала энергетический поток, но никто кроме меня, почему-то, не увидел яркой синей вспышки. Это было странно, я решила, что просто слишком разволновалась и эмоции приняла за свет или сияние. Это вообще мне свойственно. Я часто вижу около человека какое-то цветное свечение, оно зависит от моего отношения к человеку. Те кто мне нравится, светится моими любимыми цветами. Например, мой лучший друг Джейл. Он ярко-желтое солнышко.

Многие учены изучают это, пытаясь даже искусственно создавать естественные пары, но пока это у них не получается. Естественную пару могут создать абсолютно все люди. Простые люди даже чаще это делают, сейчас в естественных парах состоят всего около двадцати альф и около трехсот бет. Именно в естественных парах могут родиться альфы, поэтому это так беспокоит всех.

Налюбовавшись на родителей я решаю, что пора подняться к себе и смыть с себя пот, тину и всю грязь, которую я так тщательно копила сегодня на своем теле и волосах.

Глава 3

Захожу в дом, скидываю свои старые рваные кроссовки, с ними я тоже сегодня расстанусь.

Поднимаюсь к себе в комнату. Наш дом полностью деревянный. Отец сам его построил вместо той халупы, которую купили родители, когда переехали в наш городок. У меня небольшая комната, но в ней есть все, что мне необходимо – большая кровать, шкаф, стол для занятий. По всему полу раскидан спортивный инвентарь – гантели, резинки, упоры, штанги. Над дверью прибита перекладина для подтягивания. На дверь прибито зеркало во весь мой рост.

Стягиваю сначала одежду. Нагая подхожу к зеркалу и начинаю расплетать свои волосы. Пока я вожусь с волосами, рассматриваю свое тело, отмечаю рисунок мышц на прессе, плечи все еще слишком слабые, надо уделять им больше внимания, зато ноги после того, как я начала бегать по лесу, просто загляденье, настоящее произведение искусства. Идеальные. От природы я эктоморф. Мне достались длинные, но очень тонкие ноги, я потратила много лет и сил, чтобы они стали по-настоящему сильные и красивые. Мое тело полностью сформировано, округлые бедра, хоть и небольшая, но красивая грудь. Почему же я до сих пор не расцвела?

Грустно вздыхаю.

Влажные волосы рассыпались по спине, доходя мне до середины бедра. Я часто хочу их остричь, но то меня отговаривали родители, теперь Джейл начинает пыхтеть, как чайник, если я об этом заикаюсь.

Я выпрямляюсь и теперь смотрю в свои глаза. От мамы они серые, но в отца – темные, как грозовые тучи. Когда в детстве я плакала, папа говорил, что грозовые тучи проливаются дождем.

Разглядев все свои достоинства и парочку недостатков, я отправляюсь в душ.

После душа сажусь за ноутбук. Надо еще раз проверить билеты и пакет документов.

Мой отец был и есть для меня пример для подражания. Сколько себя помню, мечтаю стать бетой, но сам он не разделяет моего решения. Это опасно и бла-бла-бла. И вообще это не женское дело и все такое.

На кой тогда меня так тренировал всю жизнь?!

Что бы сразу по восемь пивных кружек могла в баре приносить?! Чем и занималась в свободное от учебы время последние три года.

Именно в баре мы с Джейлом накопили на нашу совместную машину – старенький маленький внедорожник с полным приводом и на билеты в новую жизнь.

Еще раз выхожу пожелать родителям спокойной ночи. Очень хочется попрощаться с крепкими объятиями, поцелуями и словами прощания и обещания скорой встречи, но тогда никуда они меня не отпустят. Стиснув зубы, возвращаюсь к себе в девять вечера и сразу ложусь спать, не забыв завести будильник на двенадцать.

Глава 4

Ровно в двенадцать под подушкой начинает жужжать телефон. Встаю и достаю из-под кровати рюкзак, собранный еще два дня назад. Натягиваю свои синие джинсовые скини, черную майку и рубашку в красную клетку, края которой завязываю на поясе. Собираю на затылке высокий хвост и заплетаю его в косу. Еще раз проверяю рюкзак и документы. Пробегаюсь глазами по письму, которое написала родителям, в надежде хоть немного их успокоить, после моего исчезновения.

Руки дрожат от предвкушения.

Моя мечта, жди меня, я уже в пути!

Натягиваю любимые высокие красные носки и рыжие походные ботинки. Сейчас в них будет жарко, но они слишком тяжелые и большие, чтобы положить их в рюкзак. Обвязываю красную бандану вокруг головы и выхожу в окно, ловко спрыгнув со второго этажа. Джейл прав, я как обезьяна.

Внизу меня встречают и одновременно провожают еноты, которые поселились у нас под домом лет пять назад. Папа хотел от них избавиться, но я уговорила их пожалеть. О чем сама жалела ни раз. Эти хулиганы все время что-нибудь воруют и грызут. Они подбегают и нюхают мою руку, надеясь на угощения.

Чешу любопытный черный нос, надеваю рюкзак и отправляюсь в путь. Сейчас меня ждет всего три километра бегом до места нашей встречи с Джейлом.

Через пятнадцать минут запрыгиваю в железную старушку рядом с Джейлом. Он тут же хватает меня за талию своей ручищей и притягивает к себе, впиваясь в мой рот своими губами. А я что? Брпх! Смотри выше. Аккумулятор все так же на нуле.

Я не отталкиваю его, а просто застываю, не зная, что надо делать и тем более, что надо чувствовать. Не понимаю, почему он до сих пор не сдался. Это же ведь, как резиновую куклу целовать.

– Прости, – шепчет мне в губы Джейл, прекращая мучить меня своим поцелуем. – Мне все сложнее сдержаться, – он проводит своим носом по моей скуле к уху. – Я не могу дождаться, – снова шепот мне прямо в ухо, и я прыскаю от смеха.

– Прости, – поднимаю на него глаза. – Просто мне щекотно.

Джейл как-то грустно улыбается и отпускает меня.

– Ничего. Я понимаю, – он отворачивается к дороге и заводит машину.

Я чувствую себя паршиво каждый долбанный раз, когда Джейл проявляет свои чувства ко мне. Я – дефектная. И именно рядом с Джейлом чувствую это особенно остро. Отворачиваюсь к окну.

– Ну что, обезьянка, поехали?! – весело спрашивает Джейл и трогается с места, быстро сменяя мое настроение.

Поворачиваюсь и широко улыбаюсь ему. Бросаю свой рюкзак назад и немного подпрыгиваю на своем сидении.

– Блин! Джей! Мы правда это делаем?! – верещу я.

– Сам не верю! – смеется он.

Мы едем по до боли знакомой дороги. Проезжаем мимо нашей школы, потом стадион, на котором мы тренировались столько лет. Потом детская площадка, на которой я так любила кататься на качелях. Еще десять минут и мимо нас проплывает бар, который помог нам исполнить свою мечту. Улыбка не сходит с моего лица, но в груди я чувствую жгучее чувство тоски, даже сейчас. Мы еще здесь, а я уже скучаю.

Джейл сжимает мою руку, я поднимаю на него глаза, а он весело подмигивает мне. Вот он мой талисман и частичка дома, и сокровенный кусочек души, и отрывок моего детства, который всегда со мной. Я улыбаюсь ему в ответ.

Мы так давно этого ждали.

Если альфой можно только родиться, то бетой может стать любой. Для этого нужно обладать незаурядными физическими и умственными данными, и самое главное тебя должен выбрать альфа.

Мы окончательно решили, что станет бетами в классе третьем, когда смотрели по телеку очередную олимпиаду. Нас покорили и заворожили настолько сильные и ловкие мужчины, которые выступали в союзе альфы и беты. А церемония выбора беты среди молодых участников олимпиады въелась мне в память на долгие годы. А уж когда я узнала, что и девушки могут стать бетой, то для меня уже не было другого пути. Если до этого желание стать бетой было детскими мечтами, типа того, как девочки хотят стать принцессами или единорогами, то в этот момент все изменилось.

Женщин-бет история знает совсем немного, и я знаю их всех по именам. Последняя была Рала более сорока лет назад у альфы Литана.

Хоть родители и не разрешали мне участвовать в любых соревнованиях за пределами нашего городка, ссылаясь на то, что нечего мне там делать, но в моей школе составили для меня отличную характеристику и подробный бланк всех моих спортивных достижений. Все это помогло мне поступить в колледж моей мечты.

У Джейла все было даже проще. Его родителей и сестер уже дано не интересует, как он живет. Родители, приходя с лесопилки уделяют время только своим стеклянно-алкогольным друзьям, а сестры несколько лет назад уехали в соседний город, и больше он о них не слышал.

Любой кто хочет стать бетой мечтает учиться в СОТ. Сот – это имя самого известного и могущественного альфы, который когда-либо жил. Он умел подчинять своей воле и разрушать одним взглядом. Так же в некоторых книгах написано, что он мог управлять животными. Даже его бета обладал какой-то вероятной силой. Один рост его был более двух с половиной метров. Так вот в честь этого могучего и талантливого альфы и назвали самый престижный колледж в нашем мире.

Сейчас в СОТ учатся все альфы, поэтому намного вероятнее, что там можно стать бетой. Раньше подобных колледжей было больше, но так как альф рождается все меньше и меньше, они стали учиться в одном месте. Сейчас там около сотни альф.

СОТ считается так же самым опасным местом, потому что в альфах горит дух соперничества и бьются они до победы. В нашем обществе давно сформировались правила, которые позволяют сохранить такой хрупкий мир. В одном населенном пункте не может жить больше одного альфы. Если в городе уже живет альфа, и рождается новый, его родители переезжают куда-нибудь, где нет ни одного. Сейчас с этим проблем нет, даже не во всех странах есть альфы. Войн за территории и власть не было уже больше ста лет. Но СОТ – это сгусток их энергий и там случаются несчастные случаи. Для их предотвращения создан список правил. При любом нарушении следует отчисление.

Пока мы погружаемся в свои мысли и играем в гляделки, выезжаем за город. Сейчас нас окружает высокий дремучий лес, который мы прошли своими ногами вдоль и поперек, я знаю здесь каждый листик. Еще через час лес заканчивается и теперь вокруг нас поля и сады, на которых растут овощи и фрукты. Здесь я уже никогда не была. Я завороженно всматриваюсь в темноту, силясь рассмотреть хоть что-нибудь.

– Может поспишь немного? – спрашивает Джейл, опять сжимая мою руку.

– Неа, – мычу я, не отводя глаз от окна.

Джейл посмеивается.

– Ты сейчас такая смешная, – продолжает он хихикать.

Я поворачиваюсь и зло смотрю на него.

– Что это тебя веселит? – шиплю я, скидывая его руку.

Он начинает еще громче смеяться. Я в ответ бью его кулаком в плечо.

– Ладно, ладно, – прикрывается он одной рукой, – это просто яблоки и помидоры, а ты на них как на волшебные смотришь, – продолжает отмахиваться Джейл.

– Ну и что? – продолжаю пыхтеть я, ударяя его уже по ребрам.

– Ай! – вскрикивает Джей и резко тормозит машину на обочине.

Начинаю уже лупить его двумя руками. Он ловит их и тянет меня на себя, я оказываюсь у него на коленях.

Джейл сразу перестает смеяться, его дыхание становится рваным. Взгляд не отрывается от моих губ. А я? Да, да. Как всегда замираю.

Он гладит мои бедра своими пальцами. Осторожного, чтобы не спугнуть меня.

– Джей, – произношу я очень тихо.

– Я очень хочу кое-что попробовать, вдруг тебе это поможет, но не сейчас, не здесь, – шепчет он в мои губы.

Я кладу свои руки ему на плечи, сталкиваю наши лбы и шумно выдыхаю. Не знаю, что ему сказать.

– Давай поедем, я боюсь опоздать, – произношу я негромко.

– Угу, – соглашается Джейл и пересаживает меня обратно на пассажирское сидение.

И опять эта тяжелая тишина. Мне кажется я чувствую и слышу, как в эти моменты между нами или что-то рвется, или наоборот вырастает непреодолимый барьер. Я боюсь, что рано или поздно такая пауза затянется навсегда.

Еще через час монотонной молчаливой езды я все же откинула голову на подголовник и закрыла глаза.

В семь утра около аэропорта наш ждал покупатель нашей верной ржавой старушки. Им оказался худощавый седовласый мужичок, который немного испугался, когда мы вышли из машины. Видимо ярко красная футболка Джейла с черепом его испугала, да и его огромные черные ботинки с металлическими заклепками не казались дружелюбными даже мне. Мы то боялись, что нас кинут с покупкой нашей машины, а на деле сами оказались на вид страшными хулиганами и здорово напугали дяденьку-покупателя.

Продать машину – это было единственно верным решением, так как взять с собой мы ее не сможем, а дома она бы просто сгнила совсем. Да и деньги нам будут очень кстати. Там, куда мы едим, зимой намного холоднее, нам придется купить теплые вещи. Не известно получится ли у нас найти работу достаточно быстро. Нам, конечно, будут платить стипендию, но ее будет хватать далеко не на все.

Я старалась улыбаться максимально дружелюбно и все время пихала Джея в бок, когда он грозно сдвигал свои мохнатые брови. А то мужичок мог и убежать, не заплатив.

Через двадцать минут, заполнив необходимые бланки в приложении по покупке и продаже, довольный покупатель укатил на своей новой машине, а мы с грустью проводили нашу верную подругу взглядами.

Закинув рюкзаки на спины, мы побрели в здание аэропорта. Я еще с улицы не могла оторвать удивленного и восхищенного взгляда от столь огромного и красивого строения. Куда там нашему деревянному домишке. Здесь все было из стекла, я как будто залезла в стеклянную банку. Кругом бегали, кричали, ругались, ворчали, смеялись, обнимались и целовались люди. Это было как сгусток всевозможных чувств и эмоций.

– Прекрати так сильно на всех пялиться, – шепнул мне на ухо Джейл.

– Ааа? – все что я смогла произнести с открытым ртом, в который видимо уже рой мух залетел, но я не могу его закрыть.

– Кайла? Ку-ку? Ты еще со мной? – помахал перед моим лицом Джей.

Я наконец смогла сфокусировать взгляд на голубоглазом блондине.

– Привет, – улыбнулся мне Джейл.

– Привет, – сказала я и все-таки закрыла рот. – Я немного в шоке, – оправдываюсь.

– Я заметил, – обнял меня за плечи друг и повел дальше.

– Я как будто попала в какой-то волшебный мир, – продолжаю восхищаться я.

Но вот когда мы подошли к стойки регистрации на наш рейс челюсть упала даже у Джейла.

Это были они, те кого ни я, ни он ни разу не видели в живую. Альфы. Несколько молодых ребят возвышались над толпой минимум на голову. Просто великаны какие-то. Я услышала, как Джейл громко втянул воздух носом. Он уже созрел и чувствует запахи намного лучше меня, хоть это и не идет в сравнение с альфами и даже бетами.

Зато я ощущала энергию, которая вибрацией отражалась от моей кожи. Непередаваемое ощущение. Как будто что-то пропитывает тебя, меняя тебя изнутри, хочешь ты этого или нет.

Меня вдруг бросило в жар и голова закружилась. Я читала, что это нормально, особенно при первом контакте с альфой.

Мне стало страшно. В СОТ их полны полно, и что у меня теперь все время будут трястись коленки? Как же я буду учиться? В первый раз в жизни моя уверенность в своем решении дала трещину.

Джейл пришел в себя раньше меня, поэтому немного меня встряхнул и сказал:

– Давай, пошли на регистрацию.

– Угу, – опять промямлила я и на ватных ногах подошла к огромным парням.

Мне кажется, что я им чуть ли не по пояс.

– Папочка, – позвала я, пропищав еле-еле слышно, из-за гула, стоящего в здании меня точно никто не услышал. Вдруг захотелось спрятаться в папиных крепких объятьях.

Но один из них повернулся, и оценивающим взглядом прошелся по мне, задерживаясь на частях тела, которые его особенно заинтересовали. Потом перевел взгляд на Джейла и сказал:

– Твоя девчонка – красотка… – вдруг он запнулся, прикрыл глаза и сделал вдох чуть глубже обычного. Его лицо изменилось, появилось еле уловимое отвращение, и он снова осмотрел меня с ног до головы.

– Жаль, – услышала я, и меня как будто током пробило.

Отец всегда учил меня не давать себя в обиду. Если до этого я стояла потупив взгляд, прижимаясь к Джейлу, то теперь резко выпрямилась и сделала шаг вперед. Так же осмотрела парня с ног до головы. Наше зрительное противостояние привлекло и двух остальных парней, размером с гору.

Парень улыбнулся и протянул мне руку:

– Люк, – представился он.

Я вложила в его руку, размером с мою ванную, свою крошечную и представилась:

– Кайла.

Мы начали все знакомиться и жать друг другу руки.

– Вы летите в СОТ? – спросил Люк у меня.

– Да, – коротко ответила я.

– Ну тогда еще увидимся, – подмигнул мне Люк.

– Непременно, – прорычал рядом стоящий Джейл.

Парни встретились взглядами, и Люк с друзьями отправился на регистрацию.

Когда мы сели в самолет, то поняли, что он весь наполнен студентами СОТ. Кто-то был уже знаком и громко обсуждал, проведенные каникулы, а кто-то, как мы, оглядывался и старался не привлекать внимания. Но был один тип, который не понравился мне с первой секунды.

Это был альфа относительно небольшого роста. Его взгляд был колючий и прожигающий. Ему нескольких минут хватило, чтобы оценить всех присутствующих и тут же один скромняга поменялся с ним местами, другой начал складывать его вещи в отсек для багажа. Но больше всего мне не понравился его взгляд, когда он остановился на мне. У него только что слюни на пол не потекли. Я понимала, что еду туда, где меня будут окружать практически одни мужчины, но к таким реакциям меня жизнь не готовила. Я лишь закатила глаза и уткнулась в свой телефон, полностью игнорируя самодовольного идиота.

Джейл тоже притих. Вечно хохочущий медведь сегодня на редкость скромен и тих. Видимо парень так устал, что через двадцать минут полета, он засопел, уткнувшись мне в макушку. Я же продолжала с открытым ртом рассматривать все и всех вокруг. Еще через полчаса я последовала его примеру.

Нас разбудила стюардесса, предлагая обед, который мы истребили за секунды, хотя учитывая пассажиров, обед был достаточно плотный. Наевшись, мы снова погрузились в сон.

Теперь меня разбудил какой-то мерзкий голос, который что-то шептал мне в ухо. Я отмахнулась и поняла, что съездила кому-то по лицу. Резко открыв глаза, увидела этого мерзкого альфу-коротышку.

– Чего тебе надо? – прошипела я сонным голосом.

– Дефектная! – фыркнул он и отправился к выходу.

Вот это пробуждение, прям как я мечтала.

– Джейл, вставай, – толкнула я парня, который отлежал мне все левое плечо.

– Ммм, – Джейл потянулся и открыл глаза.

Когда он понял, что в салоне мы остались практически одни, то быстро подпрыгнул со своего места и схватил наши рюкзаки с полки.

Глава 5

Когда мы вышли из самолета, нас встречал автобус с яркой надписью «СОТ». Автобус не был похож на те жестянки, которые ездили по нашему городу. Здесь тоже почти все было из тонированного стекла. Сидения просто огромные. Ну еще бы, альф же возят. Весь автобус гудел от разговоров, а главное от энергии, которую излучали эти громадины.

Всю дорогу за окном были опять одни поля и сады, но это дало мне небольшую передышку, потому что когда я вышла из автобуса, то погрузилась точно в другое измерение.

Мы вышли на асфальтированную дорожку, которая словно паутина, создавала узор на абсолютно зеленой и ровной лужайке, на которой сейчас лежали, сидели, играли в мяч, даже дрались… Я не знаю, какое слово можно здесь подобрать… Великаны, наверное.

Воздух трещал.

Я подняла глаза на Джейла, и он просто сиял, будто наконец-то оказался дома. Я же чувствовала себя букашкой или муравьем, в царстве людей. Нет, не правильно. Мужчин. В царстве мужчин-великанов.

Альфа – это мужчина обладающий невероятной энергией. Чаще всего это выражается в его силе, власти и инстинктах, но существуют и особенные способности. Некоторые обладают различными талантами. История даже знала альфу, который умел летать. Я много читала про альфу Литана, который занимался наукой и медициной, он разработал множество лекарств. Сейчас же не известны настолько сильные альфы. Альфа отца – Азол, управлял погодой. Отец рассказывал, что это не было похоже на то, что Азол контролировал ее. Скорее всего погода вокруг отражала его настроение. В моменты, когда он очень злился могла начаться гроза.

Говорят, что сын Азола Итан, которому сейчас двадцать два года тоже очень талантлив, и многие ждут, что у него могут еще проявиться какие-то сверхъестественные способности. На Итана возлагают большие надежды еще и потому, что альфы второго поколения большая редкость. Считается, что именно альфы во втором поколении самые сильные. А про третье поколение даже никто не слышал, скорее всего это невозможно. Я жду не дождусь, когда смогу его увидеть, он тоже учится в СОТ. В сети почти нет его фоток, особенно за последние года. Руководство СОТ категорически против создания звезд в их стенах, об этом целых три пункта в правилах.

Все это проносится у меня в голове, как поток информации, которую я собирала всю свою жизнь и сейчас я ищу ей подтверждения.

От мыслей меня отрывает что-то мокрое и холодное, уткнувшееся мне в руку. Опускаю глаза и вижу большую светлую дворнягу, виляющую длинным хвостом. Глажу его жесткую шерсть на логове и треплю за ухо.

Мужчина лет сорока, сует мне в руку буклет.

– С собакой на территорию колледжа нельзя, – предупреждает он сурово. – Приятной учебы, – следует стандартное пожелание.

Еще мгновение, и он исчезает.

– Извини, друг, нам не по пути, – говорю псу и открываю буклет.

Это планы всего и вся. Только сейчас я понимаю, что кроме парней вокруг, я ничего не заметила. Поднимаю глаза и смотрю дальше на настоящий город, представший передо мной, и снова охаю, да так громко, что Джейл толкает меня в бок и смеется.

– Что? – тут же прихожу в себя я.

– Ты где живешь? – спрашивает меня парень.

– Что? – опять отвечаю я.

Джейл выдергивает буклет и разворачивает его. Сзади бланк, на котором написано мое имя, а так же номер корпуса, номер этажа и номер комнаты. Внизу так же есть qr-код, к которому я тут же прикладываю телефон.

– Фух! Ну теперь все по-человечески, – выдыхаю. – А то дали какую-то бумажку. Как по ней можно что-нибудь найти? – ворчу я, набирая свой новый адрес на карте студенческого городка.

Джейл опять смеется.

– Пошли, – он хватает меня за руку и тянет за собой.

А телефон вторит ему:

– Идите прямо.

Мы идем по дорожке, сцепив пальцы рук. Некоторые замолкают и оборачиваются на нас, кто-то даже подбегает поближе. Видимо девочки тут, как снег летом. То есть «НИЧЕГО СЕБЕ!» Такое внимание меня не особо удивляет, ведь примерно так на нас смотрели и в нашей школе. И только я начала расслабляться, как один из альф перегородил нам дорогу и начал вдыхать воздух над моей головой. Я уже понимала, что примерно будет дальше, поэтому выпрямила спину и ждала словесного удара. Да, это удар, от которого не останется синяков, но все же удар, который я должна буду держать возможно всю свою жизнь.

– Дефектная, – выдохнул парень и сморщил лицо.

Кто-то начал смеяться, кто-то шептаться, а кто-то повторять громко и четко мой приговор:

– Дефектная!

Я не прерывала зрительного контакта с этим альфой даже тогда, когда Джейл снова взял меня за руку и потянул за собой. И когда я почти отвела глаза, заметила, как брови парня поднялись вверх в удивлении.

Джейл практически бежал по дорожкам, награждая любого, кто пытался подойти ближе испепеляющим взглядом. Я знаю, как ему тяжело сдерживаться. Но главное правило СОТ – никаких драк. Выяснить отношения физически можно только на спаррингах. А как это делать, мы еще не знали, да и плохое это начало.

Почти добежав до нужного здания, Джейл все-таки нашел на чем спустить пар и пнул огромный камень, который улетел метров на пятнадцать, чудом не задев никого.

– Да успокойся! – смеясь погладила я его по руке, хотя чувствовала себя не лучше.

– Я еле сдержался, чтобы не оторвать ему его длинный нос! – зарычал Джей, тяжело дыша.

– Не обращай внимания. Ты должен понять, что от этого никуда не деться. Посмотри лучше вокруг! – поднимаю глаза, обводя взглядом все, до чего он может дотянуться.

Джейл немного расслабляется и делает тоже самое.

Мы стоим уже в самом центре студенческого городка. Здесь вокруг стоят общежития для студентов. Каждое не больше пяти этажей из светло-коричневого кирпича. На аккуратных балконах уже появились причудливые гусеницы из сохнущих носков и футболок, что вызывает у меня улыбку. Где-то слышен гогот, от которого кажется дрожат окна. Вокруг грохочет тяжелая музыка, которая разгоняет мое сердце наравне с эмоциями, вновь накрывшими мое сознание. Между общежитиями стоят тренажеры прям под открытым небом. Тут же есть площадки для игры в баскетбол, теннис, волейбол и даже есть ринг, на котором прямо сейчас борются два парня, скорее всего такие же, как мы, простые ребята. Среди всего этого сплошного тестостерона можно встретить клумбы с цветами, какие-то необычные и не знакомые мне растения и деревья. Свободные стены общежитий покрывают огромные экраны, на которых сейчас можно увидеть трансляции игры в баскетбол или боя между теми парнями.

Поднимая голову еще выше, я замечаю, что вокруг кружат множество дронов, видимо именно они обеспечивают трансляции.

Мимо нас проезжает робот, который собирает редкий мусор, который валяется под нашими ногами.

Только сейчас я понимаю, что вокруг нет ни одного альфы, легкая дрожь в ногах и теле совсем прошла. Скорее всего они живут отдельно, и условия у них другие.

Я хватаю свой рюкзак с пола и уже бегу к корпусу, где буду жить минимум четыре года. Улыбка разрывает мое лицо так, что щеки начинают болеть.

– Джей, побежали, сгораю от любопытства! – кричу я через плечо.

Глава 6

Мы взбегаем по лестнице на третий этаж, находим нужную комнату, и я прикладываю телефон к электронному ключу. Дверь открывается, и нас встречает суровый и недовольный взгляд моей новой соседки.

– Это что еще за клоп? – следует еще более приятное приветствие.

То, что перед нами девушка, понять сразу довольно сложно. Она выше меня сантиметров на десять, а во мне сто семьдесят пять сантиметров, между прочим. У нее короткая стрижка и прическа в стиле мне-похер-как-я-выгляжу. Явный прием анаболиков исказил черты ее лица, сделав их принципиально не женственными, шея перекачена настолько, что сложно понять где начинается голова, а небольшие глаза заканчивают образ бульдога. Бицепс на руках составит конкуренцию бицепсу Джейла. Короче говоря, на этой «девушке» огород можно вспахать. Одета она в черную майку и такого же цвета широкие джинсы. На ногах белые кросы. На пальцах рук рядом со сбитыми костяшками надеты огромные перстни. Не девочка, а конфетка.

– Привет, – говорю я, проходя в комнату.

– Ну привет, – все же здоровается моя соседка, усмехаясь и разглядывая меня.

– Привет, – холодно бросает и Джей, привлекая к себе ее оценивающий взгляд.

– Я – Кайла, а это Джейл, – показываю я на парня.

Девушка усмехается, потом принюхивается, как и многие сегодня, ее лицо тут же озаряет широкая улыбка.

И что это значит?

– Это моя кровать, – кивает она на кровать, на которой сидит.

Она встает и подходит к двери, где стоит нахмурившийся Джей.

– В комнате не трахаться, – бросает она саркастично, продолжая скалиться, и выходит в коридор, так и не сказав своего имени.

Вот же сука!

Я оглядываю комнату. Она достаточно просторная. Здесь две кровати, два стола, даже небольшой диван стоит около выхода на балкон, около двери огромный шкаф. Сразу видно, что хозяйка следит за порядком, видимо придется и мне.

Выхожу на балкон, и моему взору открывается прекрасный вид как раз на ринг. Супер!

Джейл выходит ко мне.

– Вау! – восхищается парень, слегка обнимая меня за талию.

– Сама в шоке! – прижимаюсь я к его ручище. – Я сейчас возьму полотенце и шампунь, забросим твой рюкзак и пойдем искать душ, – предлагаю план на ближайшее время.

– Отличная идея! – он опускает голову, заглядывает мне в глаза и широко улыбается. – А еще я умираю с голоду. Надо узнать где здесь можно съесть быка, – я разрываю наш зрительный контакт и возвращаюсь в комнату на поиски полотенца.

Наконец-то, снимаю свои тяжелые ботинки и достаю из рюкзака новенькие кеды, которые еще ни разу не одевала.

– Еще не время, – говорю сама себе и убираю их под кровать к ботинкам.

Опять ныряю в рюкзак за полотенцем, сланцами и шампунем. С головы снимаю бандану и расплетаю косу, волосы оставляю в хвосте. Красная рубашка тоже летит в шкаф на пустую полку. Немного подумав, стягиваю и джинсы, заменяя их на джинсовые шорты с высокой талией. Черную майку решаю оставить.

– Джей! Я готова! Пошли! – зову я его с балкона.

Голубоглазый блондин заходит и проходится по мне скептическим взглядом.

– Ты так собираешься ходить? – спрашивает он, приподнимая бровь.

– А что не так? – недоумеваю я.

– Тут вокруг одни голодные мужики, и судя по всему ты здесь единственная красивая девушка, – его лицо становится немного грозным.

– А что мне теперь в скафандре ходить? – я свожу брови, отправляя парню мою ноту негодования.

– Кайла, если кто-нибудь до тебя хоть дотронется, я уже не смогу сдержаться, – предупреждает меня Джейл.

– Остынь, защитник! Давай я сама с этим разберусь – заявляю, упирая руки в бока.

– Ну пошли, – сдается парень. – Посмотрим, что из этого получится, – проходя мимо меня, он тяжело вздыхает. – И завтра же поедем в магазин за одеждой, уверен, что кроме спортивных обтягивающих ласин, которые еще хуже, ты ничего не взяла. Я прав? – спрашивает Джей, поднимая свой рюкзак с пола.

Я кивнула, а он закатил глаза, тяжело выдыхая.

Как только мы пересекли порог моей комнаты на меня обрушился поток мужских взглядов, улюлюканий и прочей неандертальской дряни, которой так боялся Джей.

Я прижалась к нему, практически прячась у него под мышкой, потупив взгляд.

– Я все поняла, – шепнула я.

Парень лишь усмехнулся.

К нашему удивлению соседом Джейла оказался очень приятный парень по имени Мот. Парень ненамного выше меня с серыми мышиными волосами, серыми светлыми глазами и очках в черной толстой оправе, которые очень ему идут, довольно скромного телосложение, значительно уступающего Джею, скорее всего у него другие сильные стороны, потому что вся половила его комнаты была обставлена какой-то неизвестной мне техникой, а на полу повсюду были стопки книг разных цветов и размеров. Он, кстати, вел себя очень цивилизованно и поднял на мня взгляд лишь пару раз, даже не думая махать своим носом в воздухе. За это я сразу прониклась к нему симпатией.

Взяв полотенце Джея, мы двинулись на поиски душа, руководствуясь подсказками Мота. По пути в душ мы весело обсуждали, что и как будем есть, утоляя голод после долгого пути и водных процедур, пока не переступили пород того самого душа.

В миг я оцепенела, широко открыв рот. Это был самый настоящий долбанный сосисочный цех во всей красе! Хотя нет. Вру. Мясистого обнаженного филе тоже было предостаточно.

Не знаю сколько прошло времени, пока я стояла, как истукан, и таращилась на шикарные мужские тела, но очнулась лишь тогда, когда Джейл дернул меня за руку и выволок из злосчастного колбасного отдела. Когда я очутилась в коридоре, то наконец-то смогла вдохнуть, и до меня начали доноситься уже такие привычные улюлюканья парней.

– Где же я буду мыться? – захлопала я ошарашенными глазами, смотря на почему-то злого Джея.

– В ведре в своей комнате! – зарычал парень, уже таща меня по коридору.

Помыться мне удалось лишь глубокой ночью, и то под дверью душа караулил Джейл.

К счастью в туалете помимо ряда писсуаров имелось три глухие кабинки. И на этом спасибо.

Вернувшись в свою комнату, я тут же обратно натянула на себя джинсы и рубашку, которую теперь застегнула на все пуговицы. Волосы замотал в пучок и завязала банданой.

Я чувствовала себя все более не уютно.

Поход в столовую прошел примерно так же унизительно. Меня обнюхивали, отвешивали смачные шуточки. Даже рычание Джея не могло пресечь весь топок внимания, который обрушился на мою скромную фигуру. Ох! Но отец научил меня держать лицо высоко поднятым в любой ситуации. Я не сдамся! Ни за что!

Моя соседка на ночь так и не пришла. Так даже лучше. Лишь моя голова коснулась подушки, я забылась сладким снов, где мне было так хорошо и комфортно, хотя в эту ночь я не видела снов.

Глава 7

На следующий день начались занятия. Тут стало еще тяжелее, потому что у нас с Джейлом совпадали не все пары, а некоторые вообще проходили совместно с альфами. Тут еще к общему нервозному состоянию добавлялась легкая дрожь во всем теле. Я была, как диковинный зверек на выгуле, хорошо еще, что никто не пытался ко мне притрагиваться.

После пар была и первая тренировка.

Вернулась в комнату, что бы переодеться и отправилась на стадион. Я должна была подойти к северным воротам. Держалась немного в стороне, разминая окаменевшие мышцы, скованные моим напряжение, пока к нам не подошел очень высокий и крепкий альфа лет сорока, одетый в спортивный костюм темно-синего цвета.

Мы с Джейлом тренировались тоже отдельно, я видела, как он стоит на другом конце стадиона.

– Здравствуйте. Меня зовут Скила. Я ваш тренер, – сказал мужчина уверенным голосом, обводя всех взглядом, задерживаясь на мне.

Ну конечно. Я мысленно закатила глаза, при этом не без труда выдержала взгляд альфы.

– Вы все – первогодки. Сегодня я хочу посмотреть на что вы способны, – проговорил он, открывая какую-то папку, утыкаясь в нее своими синими глазами.

Скилу нельзя было назвать привлекательным, но он точно сразу вызывал уважение.

– И еще одно, – сказал он, уставившись опять на меня, – у нас нет женских и мужских нормативов. Норма едина для всех студентов. Нет даже различий между альфами и простыми, – послышались смешки, и я ощутила на себе липкие взгляды.

– Это понятно? – спросил тренер, явно обращаясь именно ко мне.

Я кивнула, нахмурив брови. Не думает же он, что я начну тут плакать из-за того, что бегаю медленнее некоторых клоунов-переростков, которые продолжали хихикать, как дети.

Следующие два часа мы бегали короткие и длинные дистанции, прыгали в дину и высоту, отжимались, подтягивались и проходили полосу препятствий.

Безбожно устав от последних дней, я упала на газон рядом с тренером. Он лишь мазнул по мне взглядом и громко объявил:

– Завтра в раздевалках повесят таблицы с вашими результатами.Свободны!

Я продолжала валяться с закрытыми глазами, мечтая о душе и бутылочке воды. Если до воды я еще смогу добраться в ближайшее время, то для душа придется ждать ночи.

– Кайла, – услышала я голос тренера.

– А? – встрепенулась я, открыв глаза.

– Здесь есть и женская раздевалка, там тоже есть душ, – показал он мне на строение рядом с нами, словно прочитав мои мысли.

И я как дура расплылась в широкой улыбке.

– Спасибо, – поблагодарила, уже собирая свое измученное тело с газона.

Тренер ушел, больше ничего не сказав. А я понеслась в свое общежитие за своими вещами и полотенцем. Кинула Джею сообщение, чтобы не искал меня.

Я зашла в здание и нашла дверь с надписью «Женская раздевалка». Раздевалка оказалась небольшая, но очень чистая и совершенно пустая. Душ тоже был практически крошечным, но я могла тут закрыться на замок и расслабиться. Стоя под струями горячей воды бесконечно долго, я все время вспоминала папу и маму. Мне было страшно. Я думала, что уже вся такая взрослая и самостоятельная, ну и конечно, бесстрашная, но оказавшись так далеко от них чувствовала свою уязвимость как никогда раньше.

Я никогда не сдаюсь. Просто не умею. Все это лишь временные трудности, с которыми я обязана справиться.

Тут же постирала свою форму, пропитанную сегодняшним потом. Джейл нетерпеливо ждал меня на ступеньках нашего общежития. На нем была белая футболка, светлые драные джинсовые шорты и кеды. Когда я его разглядывала, идя по дорожке, то поняла, что сейчас попала в тюрьму. Я так стремилась на свободу от правил отца и матери, а оказалась в клетке, где я не могу быть самой собой, даже в одежде нужно подстраиваться под окружающие меня обстоятельства.

– Привет, обезьянка, – поздоровался со мной мой друг, широко улыбаясь своей фирменной улыбкой.

– Привет, – натянула подобие улыбки в ответ. – Я сейчас оставлю вещи, и можем пойти поесть, – я прошла мимо него со скоростью ветра, не хочу, чтобы он заметил моего состояния. Мне нужно минут десять, чтобы прийти в себя.

– Хорошо, – сказал он мне вслед, конечно же Джейл все заметил. – И поедем в магазин, – кинул через плечо.

Я лишь кивнула его спине.

В городе на меня перестали глазеть все кому не лень. Здесь жили такие же простые люди, и им было пофигу, кто я. Мы отлично провели время, вернувшись в кучей обновок ближе к десяти вечера.

В комнате меня встретила моя обворожительная соседка, которая просто меня игнорировала. Ну и ладно. Я прям расстроилась.

Утром мы с Джейлом отправились на пробежку на стадион, заодно посмотреть результаты первой тренировки. К моему приятному удивлению я сдала абсолютна все необходимые нормативы, причем мои результаты были в устойчивой середине. Облегчение растеклось по моему телу.

Джейл же был в десятке лучших. Я вообще заметила, что парень крупнее всех простых парней, ширина его плеч уступала только альфам.

Глава 8

Потянулись недели занятий и тренировок. Теперь мы тренировались по два часа утром и вечером, между тренировками были пары. А вечером надо было еще успевать выполнять множество самостоятельных заданий.

Интерес ко мне немного поутих, но дождь из бумажек и мерзкие «комплименты» сопровождали меня на каждом шагу. Никто кроме Джея со мной не разговаривал, даже моя соседка, которую, кстати, зовут Мэри. Мы с Джеем смеялись полчаса. Мэри! Мэри-терминатор!

Джейла сразу заприметили и перевели в какую-то привилегированную группу, поэтому общих пар у нас не осталось.

Оказалось, что тот альфа-коротышка, который прожигал меня мерзким взглядом, и есть Итан.

Кто бы мог подумать?

Этот самый мерзкий тип и есть тот, на кого возлагают какие-то надежды. И он прекрасно это знал. Вел себя, как чертом король мудаков. Долбанный коротышка!

От него мне доставалось больше всего, причем сам он лишь наблюдал, скалился и выплевывал в меня очередную едкую шуточку, всю грязную работу делала его свита. Кучка идиотов, которые в школе не наигрались в свои игры. Тут все было по классике, перевернутые подносы с едой, вылитые стаканы, подножки, толчки, сворованные тетрадки, короче говоря, полный набор неудачников.

И вот сейчас я иду по коридору, переписываясь с Джейлом, вторая рука занята шапкой, шарфом и конспектами, вдруг какой-то идиот бьет меня по руке, выбивая телефон из моей руки. Из-за толпы студентов, которые идут по коридору, у меня не получается поймать гаджет одной рукой, и он плашмя падает на пол.

Поднимаю своего друга с пола. Ну конечно. Экран разбит в фарш. И меня накрывает волна безумия. Это первый раз с тех пор, как я покинула свой дом.

Оглядываюсь по сторонам, и сразу замечаю урода Итана, припирающего стену. Он мерзко улыбается, а его свита чуть ли не тыкает в меня пальцами.

Направляюсь уверенным шагом прямо к нему.

– Какого хера тебе надо?! – ору я на весь коридор, тыкая засранца пальцем почти в живот. Хоть среди альф он и коротышка, мне все равно надо сильно задирать голову, чтобы смотреть Итану прямо в глаза.

В коридоре становится намного тише, чем секунду назад. Многие озираются, не понимая откуда этот девчачий вопль. Ну еще бы. Тут встречаются такие великаны, что я им по пояс.

Итан отрывается от стены, продолжая скалиться. Я прямо вижу, как его темно-вишневая аура, начинает чернеть. Он нависает надо мной, видимо, пытаясь, напугать меня этим. Хрен тебе, засранец!

– Ты что оглох?! Или окончательно отупел?! – снова рычу я. И еще один тычок пальцем.

– Это что еще за букашка решила меня потрогать? – гремит он над моей головой, продолжая ухмыляться.

Вот теперь становится совсем тихо.

И тут я окончательно теряю связь с реальностью.

– Я хочу спарринг! – выпаливаю, не отрывая взгляда от черных глаз, которые выглядят как выжженные дыры. Я так пристально на них смотрю, что мне даже начинает казаться, что они начинают краснеть.

Альфа напрягается всем телом, и с его лица наконец-то сходит самодовольная ухмылка.

– Ты самоубийца, букашка?! – сквозь зубы шипит он.

– Кайла! – вдруг до меня доносится голос тренера. Я не реагирую, не могу сдаться. Не умею!

Кто-то берет меня за плечо и тянет, разворачивая к себе.

– Кайла, – опять зовет тренер, и я поднимаю на него свои безумные глаза.

Дыхание рваное, будто пробежала ни один километр.

– Это результаты сегодняшней тренировки, составь таблицы, на этой неделе это будешь делать ты, – протягивает он мне папку с торчащими из нее бумажками.

Я словно в вакууме, слова тренера еле цепляются за мое понимание, и я жадно за них хватаюсь, выныривая на поверхность. В уши ударяет вернувшийся в коридор шум. Все расходятся по аудиториям.

Я киваю и молча отправляюсь на следующую пару.

До вечерней тренировки я так и не пришла в себя, поэтому не думая не секунды, записываюсь на спарринги, которые игнорировала все эти месяцы.

– Спарринги?! Я совсем умом тронулась. Джей меня убьет, – очень громко думаю я, идя домой укутавшись в куртку.

Большинство парней, включая Джейла, еще ходят в футболках, но мне уже очень холодно. Я не привыкла к такой погоде. Теперь моей любимой одеждой стал огромный спортивный костюм с начесом.

Джейл заходит ко мне уже после девяти вечера, когда я сижу над конспектом по анатомии, сразу прожигая меня испепеляющим взглядом.

Я отрываю глаза от исписанных бумажек и так же смотрю на него.

– Кайла! Твою мать! – орет мой друг.

Его грудь начинает сильно вздыматься, я вижу, как он сжимает челюсти и кулаки.

– Это правда?! – звериный рык раскатывается по комнате.

Я откладываю конспекты и разворачиваюсь на крутящемся стуле к нему всем телом.

– Что именно? – спокойно спрашиваю я.

– Что именно?! – еще больше злится парень, выпячивая свои красивые голубые глаза. – То есть ты успела еще куда-то вляпаться?! – он начинает махать руками и ходить по комнате.

Я лишь наблюдаю за ним. Немного совладав со своими эмоциями, Джейл вновь поворачивается ко мне.

– Это правда, что ты вызвала Ината на спарринг? – на одном дыхании выдает он.

– Да, – коротко отвечаю я, опуская глаза на свои колени.

– Кайла! ТЫ не нормальная! – орет он своим медвежьим басом, что мне хочется прищуриться и закрыть уши руками.

Я пожимаю плечами.

– Спарринг назначили? – спрашивает он, продолжая тяжело дышать.

– Нет. Не знаю, – мямлю я, все так же не смотря на друга.

– Что значит не знаю? – Джейл подходит и приподнимает мою голову за подбородок, чтобы я посмотрела ему в глаза.

– То и значит! – опять начинаю заводиться, – нас прервал тренер со своими таблицами, – зло чеканю.

Джейл выдыхает.

– Хорошо, – говорит парень уже немного тише. – Что случилось? – спрашивает он, садясь напротив меня на кровать.

Я рассказываю ему свою историю. В течение моего рассказала Джейл становится мрачнее тучи, поэтому все же не решаюсь сознаться, что на спарринги я все-таки попаду.

Спарринги не являются обязательными. Не у всех стоит задача быть сильнее всех. В СОТ полно умных талантливых студентов, вроде Мота, соседа Джейя, которые вовсе не рвутся в беты, им достаточно получать просто зачет по всем спортивным дисциплинам. Я тоже не планировала участвовать в спаррингах хотя бы в первый год, а больше уделить время медицине, особенно анатомии. Теперь планы меняются.

Первое приглашение на спарринг пришло через неделю, и назначен он был на субботу, всего через три дня.

Никто из участников не знал, кого и во сколько пригласили. Бланки приходят каждому участнику на почту индивидуально. Но обычно уже в четверг все и вся знают полный список.

Спарринги проходят как раз на том ринге, что красуется у меня под окнами, и собирает кучу зрителей. Ну и плюс трансляция на огромные экраны.

Блин! Ну что мне мало проблем?! Зачем? Зачем я на это подписалась?

Ну конечно, главной темой обсуждения в пятницу было неизвестные участники. То есть я и кто-то тоже решил остаться инкогнито. Я даже Джейлу так и не призналась.

Глава 9

У меня было назначено на десять утра. Я лишь надеялась, что многие просто проспят апогей моего позора, как например, Мэри, которая все еще сопела, уткнувшись в подушку.

Как только стало холодать над рингом натянули прозрачный купол, а внутри были установлены специальные обогреватели. При этом если смотреть бои из своего окна или балкона, купол был совсем не заметен.

Еще вчера вечером отказалась от утренней тренировки с Джейлом, сказав ему, что хочу поспать. Сейчас он точно таскает железо. А я немного отсрочу шквал его негодования по поводу моих умственных способностей.

Я вздохнула. Какая же я идиотка!

Сменила свой любимый спортивный костюм на обтягивающие спортивные штаны, такой же топ и майку. Ткань очень скользкая и плотно прилегает, это может мне немного помочь сегодня.

В голове постоянно прокручиваются наши с папой тренировки. Он меня к этому готовил. Я смогу. Вяло настраиваю себя, но пока провально.

Натягивая свою куртку и шапку, спускаюсь к рингу. Мне кажется, что сейчас я иду на свою казнь.

Вокруг, уже так привычно грохочут тяжелые басы.

Здесь помимо борцов собираются и зрители, поэтому никто толком не обратил на меня внимания, когда я плюхнулась на сидение в первом ряду.

Пробежав взглядом по собравшимся, цепляюсь за две черные дырки, которые уставились на меня. Я вскинула средний палец, и Итан отвел глаза, но я уверена, что мой жест не остался без внимания.

Пока я купалась в своих не контролируемых эмоциях, метаясь от жуткого страха до злости на себя и всех присутствующих, появился Скила и начал рассказывать правила, которые и так все знали наизусть.

Сегодня участвовали шесть альф и шесть простых, включая я. Потом победители альф должны будут бороться с победителями простых.

– Главное не сломать что-нибудь серьезное – пробубнила я себе под нос, получше кутаясь в свою куртку.

Ребята активно разминались, а я тряслась на своем месте то ли от холода, то ли от ужаса.

Тренер объявил первую пару, и подходя к краю ринга, грозно посмотрел на меня.

Да, да. Я даже не разминаюсь. Сдаюсь, даже не начав драться.

– Я не умею сдаваться, – жалобно пищит мой внутренний голос.

Первый бой длился минут десять и закончился выбитым зубом.

– Ну на зуб я согласна, – продолжала я свой жалкий диалог сама с собой.

Когда начался второй бой, я как будто стала приходить в себя. Чего я собственно боюсь?! Я всю жизнь борюсь с отцом и Джейлом. Что я какого-то доходягу уложить не смогу. Меня начинают заводить и собственные мысли и музыка, попадающая в такт, громко стучащего сердца.

Я скинула куртку и шапку, замотала длинную косу в пучок и начала разминаться.

Вокруг послышались шепотки и смешки.

Удивили, блин! Да пошли вы все!

Второй бой закончился разбитым носом. Я не готова жертвовать своим красивым носиком.

Скила объявляет меня и какого-то Рэна. Парень высокий и сильный, но не ровня ни Джейлу, ни тем более отцу.

Раздался звук свистка, и бой начался.

Я осторожно иду вдоль натянутых канатов, наверное выгляжу испуганной, но в эту минуту, я уже ничего не боюсь. Сейчас я во власти своих инстинктов.

Парень явно профан в драках. Он делает несколько выпадов, от которых я легко уворачиваюсь. Замечая несколько ошибок, но больше всего меня привлекает его левая рука, которая просто болтается в районе его груди.

Парень прижимает меня к углу, делает предупреждающий шаг, основная ошибка новичков, наклоняясь немного вперед для удала. Я практически подныриваю под его бесполезную левую руку и совершаю два четких удара в корпус. Рэн тут же сворачивается по полам, а я не теряя времени, хватаюсь двумя руками за столб, на котором натянуты канаты, и бью его двумя ногами, в так удачно подставленное для меня, лицо.

Парень падает. Свисток. Скила поднимает мою руку вверх.

Я победила! Сначала меня накрывает радость, растягивая хмурое лицо в улыбке.

Твою мать! Теперь надо драться с альфой! А вот и реальность бьет под дых.

Черт! Черт! Черт!

Никто не хлопает. Я ухожу с ринга в немом молчании. Плюхаюсь на свое место, снова облачаясь в свою куртку и шапку.

Перед началом спаррингов между альфами вокруг ринга выстаиваются десять внушительных и грозных альф. Это нужно, если соперники не смогут остановиться сами во время боя.

Бои альф проходят намного фееричнее. Они швыряют друг друга по всему рингу, прыгая на друг друга, и лупя руками и ногами, как кувалдами. Кажется, что у них не должно уже остаться зубов и целых ребер.

Моя решительность и смелость, которая появилась после первого боя, начала таять на глазах.

Все же в первом спарринге одному из альфа удается разбить нос сопернику, и бой прекращают.

Во втором ожесточенном бою один парень просто вылетел с ринга после сильного удара в корпус. Его признали проигравшим. И тут как раз пригодились строгие стражи правопорядка. Они скрутили его по рукам и ногам, и альфа успокоился.

Когда на третий бой приглашают Итана, я цепенею. По правилам я буду драться с победителем этого боя.

Ну вот! Мечты, твою мать, сбываются!

Итан оказался очень умелым и собранным бойцом. Его соперник был выше и шире его, но он вырубил парня за пять минут.

Когда прозвучал свисток, означающий его победу, у меня пересохло во рту, и все мышцы парализовало.

Итан повернулся ко мне, подмигнул и злобно оскалился. А я еще сильнее вжалась в свое кресло, искренне жалея о своем среднем пальце, показанном сегодня.

Остальные бои я не смотрела, погружаясь в себя и свои воспоминания о каждой тренировке с папой и каждом его совете и слове. Как будто вскрыла архив, давно покрывшийся пылью, и сейчас тщательно смахивала ее, извлекая спасительные знания.

Я очнулась, когда тренер пригласил меня на ринг. Встала, скинула одежду и посмотрела по сторонам. Недалеко от меня оказывали первую помощь простым, которым, судя по всему, прилично досталось.

Я шла на дрожащих ногах, боясь поднять голову и посмотреть на своего палача.

Подойдя вплотную к рингу, увидела, что кто-то протягивает мне руку, чтобы я могла забраться.

Подняв глаза, я встретилась с синими глазами Скилы.

– Кайла, соберись, – строго прошептал он.

И меня осенило. Как-то отец в очередной раз поймал меня в ванной комнате с ножницами в руках, занесенными над моей косой, и убедил меня, что она может быть моим оружием, показав мне пару приемчиков.

Вот сейчас и проверим, как я освоила тогда урок.

Я встрепенулась и наконец посмотрела в две прожженные дырки, уставившиеся на меня. Подняв руки, я размотала пучок на голове. Длинная тяжелая коса ударила меня по спине.

Прозвучал свисток, и бой начался.

Он тоже изучил меня, поэтому в первую же секунду подкат сбил меня с ног, и я повалилась на канаты.

Сейчас он выбьет из меня всю дурь или…

Итан тут же сделал выпад, собираясь схватить меня, пока я, как он думал, потеряла бдительность.

Я сделала резкий разворот, махнув головой. Моя коса четко прошлась по неприкрытым глазам. Упав на колени перед потерявшим на секунду бдительность альфой, провела свою коронную двоечку, но уже чуть ниже пояса его штанов.

Итан взвыл и повалился на пол.

Прозвенел свисток, и я в один прыжок перелетела через канаты и схватила свои вещи. Надо уносить отсюда ноги.

Спиной я слышала, как рычит альфа, и возню громил, которые пытались его утихомирить и больше ничего, пока звуки борьбы не стали прерывать одинокие тяжелые хлопки.

Я обернулась.

Скила стоял ко мне лицом и аплодировал.

Слева я услышала еще одни хлопки. Я метнула глаза в сторону этого звука.

Там стоял Джейл, ударяя своими ручищами друг о друга.

Потом я услышала крик со стороны общежития, где мы жили:

– Букашка! Ты крутая! – это Мэри орала с нашего балкона, широко улыбаясь.

Вдруг все вокруг начали что-то кричать и аплодировать.

Кто-то толкал меня в плечо, видимо, в знак поддержки.

А я перевела взгляд на Итана, которого к этому времени уже скрутили. Его глаза горели красным пламенем. Он жутко скалился, и его рычание было слышно даже через весь окружающий нас шум.

Поздравляю, Кайла! Теперь у тебя есть официальный враг. И это никакой-нибудь прыщавый умник, это один из самых сильных альф.

Да это просто лотерея какая-то!

Передо мной возник Скила такой же угрюмый, как и всегда, лишь синие глаза сегодня чуть блестят.

– Приведи себя в порядок и зайти ко мне, – сказал он и быстро ушел.

Глава 10

Джейл на руках отнес меня в мою комнату, в которой нас встретила возбужденная и очень громкая Мэри. Она в мельчайших деталях пересказывала нам мои бои. А Джейл, то хмурился и обижался на то, что я ничего ему не рассказала, то веселился и улыбался, как болван.

Я не знала, как реагировать. Меня качало от безумной радости, что я осталась цела и победила, до ужаса, что некто теперь вообще не даст мне жизни здесь.

Через час этого потока эмоций я взяла сумку с вещами, закуталась в свою куртку и пошла в душ в корпусе стадиона, как раз зайду к тренеру без лишних свидетелей.

Я стучусь и ныряю головой в кабинет Скилы.

– Можно? – спрашиваю, просачиваясь всем телом в щель приоткрытой двери.

– Кайла. Проходи. Садись, – показывает угрюмый мужчина на стул рядом со своим огромным столом.

У тренера рост далеко за два метра. Он возвышается над столом, словно скала над морем.

Я плюхаюсь на стул, бросая сумку под ноги.

– Ты сегодня молодец, – говорил Скила, наклонив немного голову и прищуриваясь.

Возможно это что-то вроде улыбки.

– Спасибо, – пробубнила я в ответ.

– Я хотел тебя предупредить, – продолжает тренер.

– О чем? – вздыхаю я, примерно понимая, о чем пойдет разговор.

– У тебя хорошие результаты по всем предметам и спортивным дисциплинам, я буду выдвигать тебя для участия в олимпиаде следующим летом, – ввергает меня в шок Скила.

Я выпучиваю глаза и открываю рот в немом «О».

– А теперь само предупреждение, – продолжает мужчина, откинувшись на спинку своего огромного кресла, – после сегодняшнего боя, а особенно после олимпиады многие позовут тебя к себе в беты, – он делает паузу, внимательно за мной наблюдая.

Я лишь сухо киваю, и он продолжает.

– Но далеко не каждый, – он замолкает, как будто не может подобрать слова. – Лучше бы с тобой говорила женщина, – Скила вздыхает и отводит глаза.

И тут я действительно начинаю напрягаться. Теперь мне совсем ничего не понятно. Я подтягиваю ноги к себе на стул и обхватываю их руками.

– А почему здесь нет женщин? – вдруг из моего рта вырывается вопрос.

– Раньше они были, – отвечает тренер, снова поднимая на меня глаза. – У альф очень сильная сексуальная энергия, наличие женщин на территории приводило к множеству конфликтов среди них.

– Ну девушек студенток вы берете? – снова спрашиваю я, удивленная его ответом.

– Да… В виде исключения. Сейчас вместе с тобой учится четыре, и все очень талантливы. Например, твоя соседка Мэри поднимает над головой почти триста килограмм, при этом она гений математики. А еще вы можете за себя постоять, – ответ тренера заставляет мои глаза выкатиться из орбит.

– Да она настоящая королева муравьев, – фыркаю себе под нос.

– Ты удивлена? Вы что вообще не разговариваете? – удивленно спрашивает он.

– Если честно, то до сегодняшнего дня она меня игнорировала, как и все остальные, – я пожимаю плечами.

Скила кивает.

– Мы немного отошли от темы нашего разговора, – продолжает тренер, – так вот про альф и их сексуальную энергию. Девяноста процентов увидят в тебе лишь красивую сексуальную девушку, а не партнера, – мои щеки вспыхивают, словно эти слова надавали мне пощечин, но тренер продолжает, – если вы вступите в сексуальную связь, то даже если связь альфы и беты была возможно, она разрушиться. Я знал многих девушек, которые так и не смогли стать бетой именно потому, что выбирали себе альфу не тем местом, – закончил он, уставившись на меня своими пронзительными синими глаза.

Повисла тишина, видимо, теперь я должна что-то сказать. Неужели надо озвучить это вслух, он же сам все чувствует. К чему этот разговор?

– Ээээ, – мямлю я, – мне это не грозит, – наконец выпаливаю.

– С чего ты это взяла? – хмуриться он.

Не выдержав, я вздыхаю и закатываю глаза.

– Потому что я – дефектная, – уже со злостью бросаю тренеру.

– Это не так, – спокойно отвечает мне Скила, и его лицо немного расслабляется, что тоже немного напоминает улыбку. – Да и не каждого это остановит, – добавляет он.

– У вас проблемы с обонянием? – недоумеваю я, игнорируя его последние слова, об этом даже думать противно.

– Как раз наоборот, – он мне подмигивает.

Что?! Подмигивает?!

– Да, это поздно, но ты скоро расцветешь.

Да он издевается!

– Весной мне будет двадцать один, – не сдаюсь я.

Не хочу этой ложной надежды, я только-только приняла себя.

– Ты услышала мои предупреждения? – снова вернулся суровый Скила.

– Да, я и так знала, что между альфой и бетой не может быть сексуальных отношений. Я к этому готова, – сверлю его своими глаза.

Он расковырял мою самую больную мозоль.

– Хорошо. Ты свободна, – показывает он мне на дверь.

Я спускаю ноги на пол, поднимаю сумку и встаю, направляясь к двери.

– И с Итаном я поговорю, он больше не будет к тебе цепляться, – говорит тренер, когда я уже открываю дверь.

– Сомневаюсь, – тихо буркаю я, оборачиваясь.

– Не сомневайся. Сейчас он в медицинском корпусе, но завтра утром, я обязательно к нему зайду, – успокаивает меня тренер, но я еще больше напрягаюсь.

Замечая это, Скила говорит:

– Кайла, это не твоя вина. Он никак не мог принять свое поражение, и ему пришлось сделать инъекцию, которая его вырубила.

– Инъекцию? – удивляюсь я. – А такое бывает?

– Да, как-то же нужно поддерживать порядок, но их очень редко применяют, за пределами СОТ – это вообще незаконно, – объясняет мне тренер.

Я киваю и выхожу в коридор.

Глава 11

После победы над Итанов у меня началась совсем другая жизнь.

Простые перестали шарахаться от меня, как от прокаженной. Со мной здоровались и разговаривали. Не скажу, что все, но тем не менее. А Мэри оказалась жуткая болтушка и хохотушка.

Они с Джейлом нашли общий язык, и теперь рядом со мной хохотало два медведя.

Альфы же смотрели на меня также с презрением, и поток шуточек к мою сторону не прекратился, но никто больше не трогал ни меня, ни мои вещи.

Итана я почти перестала встречать, и даже когда мы пересекались, он больше не смотрел в мою сторону.

Чудеса просто какие-то. Что же такого сказал ему Скила?

Я не стала рассказывать Джейлу про разговор с тренером, даже про олимпиаду решила умолчать. До нее еще столько времени, тут для меня все слишком быстро меняется.

На спарринги меня приглашали каждые три недели. Я победила почти во всех. Конечно, несколько раз получила по своей красивой мордашке, один раз меня зашвырнули в ряды со зрителями, даже с фингалом походила, но то ли мне доставались не сильные соперники, то ли папины тренировки мне помогали, мне удавалось обходиться без серьезных травм.

Моя популярность росла. Теперь простого «привет» меня удостаивали и некоторые альфы. А темноволосый и зеленоглазый Люк, с которым мы познакомились в аэропорту стал вообще оказывать мне странные знаки внимания, чем жутко бесил Джея. Парень теперь везде старался держать меня за руку или по-хозяйски обнимал, как бы метил территорию, чем все чаще меня раздражал. Это становилось чем-то навязчивым.

Джейл так же выбил для меня разрешение посещать закрытые спортзалы, в которых тренировалась лишь привилегированная группа. Теперь четыре раза в неделю после утренней пробежки мы тренировались там. Там тоже был ринг, груши, перчатки и другое, теперь так необходимое мне, оборудование.

Мэри училась уже третий год, поэтому знала все злачные места в радиусе двухсот километров. Она показала нам все, до которых мы смогли добраться. Теперь каждую субботу мы отвисали в барах в соседних городках, танцуя до упада и распевая песни. Мне никогда не было так весело.

Так же в нашу компанию влился сосед Джейла – Мот. Он был мало разговорчивым, но очень милым парнем. К моему удивлению он с легкостью обратил моего друга в свою компьютерные религию, и они часами могли разговаривать на темы, от которых мы с Мэри просто засыпали. Не долго думая Джей выбрал специализацию – программирование, хотя многие студенты определялись окончательно лишь к третьему году обучения.

Но были и свои «но» в нашем веселом времяпрепровождении. Выпив, Джейл становился все настойчивее, и мне было все сложнее охладить его пыл.

Вот и сегодня. Мэри после десятой текилы отправилась ночевать к очередному альфе, а Мот отправился в гости к новой ночной знакомой, поэтому Джейл, даже не спрашивая меня, ввалился вместе со мной в мою комнату.

– Кайла, – шепчет он мне в ухо пьяным голосом. – Я хочу кое-что попробовать, – он кусает меня за ухо, и я зажмуриваюсь.

Не знаю, что ему отвечать, уже просто не осталось вариантов. Он не может или не хочет понять. Я просто не могу. Мое тело лишь деревенеет от его ласк.

Он покрывает поцелуями мою шею, крепче прижимая меня к себе за талию, и я невольно прогибаюсь. От чего с губ Джея срывается какой-то животный рык, и я начинаю чувствовать твердость его возбуждения.

Мои руки ложатся на его предплечья, я легонько отталкивают его, но безуспешно.

– Джейл, – как-то жалобно пищу я. – Подожди, – еще раз надавливаю, чтобы освободиться из стальных объятий.

Но парень не слышит меня. Он падает на мою кровать, крепко удерживая меня в своих медвежьих лапах. И развернувшись, нависает надо мной.

Его руки шарят по моим бедрам все настойчивее. Джейл резким движением задирает мою футболку, также резко дергает мой спортивный топ, впиваясь в мою грудь своим ртом. Его дыхание стало тяжелым и прерывистым.

Меня как будто обдает кипятком. Извиваюсь, как змея на огне, пытаясь его оттолкнуть. Но он обездвижил меня своим телом.

Я начинаю паниковать.

– Джейл! Прекрати! – уже кричу, продолжая биться под ним.

– Кайла, расслабься. Это же я, – тихо говорит он, тяжело дыша, на секунду оторвавшись от моей груди.

Как будто это что-то меняет?!

– Прекрати! – опять кричу я.

Он не реагирует, и его рука настойчиво ложится у меня между ног.

Нет! Нет! Нет!

И меня накрывает, как бывает, когда я не могу себя контролировать. Мир вокруг становиться немым и безликим, есть только я и мои инстинкты.

Сгруппировавшись, я бью его кулаком в шею, Джей сразу расслабляет хватку и получает резкий удар коленом по его великим драгоценностям. Блондин, взвыв, падает на пол с кровати.

– Проваливай отсюда, – садясь на кровати, рычу я, пиная, видимо, бывшего друга ногой в лицо, разбивая ему нос.

Сделав три глубоких вдоха, мое сознание возвращается в норму, и я с ужасом гляжу на мычащего на полу великана, у которого все лицо в крови.

– Джейл, – выдыхаю я, продолжая сидеть на кровати.

Он тяжело встает, вытирая кровь своей ладонью, размером с тазик для стирки белья. За то время, пока мы учимся в СОТ, он стал еще больше.

Джейл выпрямляется в полный рост, доставая почти до потолка, и смотрит на меня, продолжая тяжело дышать.

– Это ты меня прости, – гнусаво говорит он и уходит, хлопнув дверью.

Мы не виделись и не разговаривали уже пять дней. Я избегала его, а он не пытался со мной встретиться.

На улице стало теплеть, да и я привыкла к более холодному климату, поэтому тренироваться решила на ринге прям под окнами общежития. Оказалось, что желающих потренироваться со мной было немало, и уже через три дня к семи утра собиралось не меньше двадцати парней, большая часть из них были простыми.

Глава 12

На шестой день пришел Итан. Он никого ни о чем не спрашивал, а сразу поднялся на ринг ко мне.

Я еще не успела перевести дух, после борьбы с Люком, который пришел тренироваться со мной в первый же день, как будто следил за мной. Теперь, когда Джейла рядом со мной не было, ходил за мной, как тень.

Его черные дыры смотрели на меня необычно. В его взгляде не было презрения, к которому я так привыкла.

Я же растерялась. Я все еще его боюсь.

Мы ходили по кругу, внимательно рассматривая друг друга. Позы расслабленные, руки опущены вдоль тела, но оба готовые напасть или отразить нападение в любую секунду.

– Ну привет, букашка, – прогрохотал он.

Я никогда еще не слышала такой его голос. Он обволакивал и расслаблял.

Какого черта?!

– Зачем ты пришел? – я не смогла скрыть своего волнения, голос меня подвел.

– Решил, что нам надо заново познакомиться, – Итан улыбнулся, и его всегда такое злое лицо стало чуть мягче.

Я подняла вопросительно бровь.

– Ты так не считаешь? – спросил он, остановившись.

Я тоже замерла. Какой у него приятный голос.

– Меня зовут Итан, – парень протянул мне свою внушительную руку.

– Кайла, – ответила я, но руку не подала.

Альфа усмехнулся.

– Давай потренируемся, – предложил он по-настоящему дружелюбным голосом.

Я окинула взглядом всех вокруг. Парни окружили ринг. Еще один взгляд, и я заметила широкую фигуру, сидящую на тренажере. Это был Скила. Между нами было не меньше ста метров, но я увидела, как он еле заметно кивнул.

– Хорошо, – уверенно сказала я, сдвинув брови.

– Никаких ударов, – сказал Итан, поднимая руки ладонями ко мне.

– Согласна, – кивнула.

– Я буду рефери, – к нам поднялся Люк, уставившись на Итана злобным взглядом своих зеленых глаз.

Итан кивнул, даже не глянув на него.

– Начали, – услышала я голос Люка.

В ту же секунду я запрыгнула на угловой столб. Еще мгновение и уже летела, оттолкнувшись от столбах, на шею Итана.

Не без труда он схватил меня своей ручищей еще на лету и резко прижал спиной к себе, выбивая воздух из моих легких.

– Попалась, – прошептал он мне на ухо, и одна его рука погладила мою ягодицу.

Я опять оцепенела.

Через секунду Итан оттолкнул меня от себя, да так сильно, что я улетела на канаты.

– Продолжим, – сказал он, широко улыбаясь.

Я растерялась. Чувство беспомощности сковывало мои мышцы и разум.

Так соберись!

Перед глазами опять побежали тренировки с моим папой. Где-то здесь должен быть выход.

– Что же ты сам не нападаешь? – прощебетала я неуверенным голос, продолжая упираться в канаты.

Улыбка на лице парня опять поползла вверх. Решил, что он уже победил.

Сделав выпад в мою сторону, он совершил ту же ошибку, что и в первый раз. Немного натянув канаты, делая вид, что мне очень страшно, и я пячусь назад, нырнула ему между ног. Тут же упираясь руками в пол, я со всем силы толкнула его ногами в спину на ограждение ринга. Огромная туша перевалилась через преграду. Он не упал, удержавшись руками за канаты, но с грохотом ударился спиной о край ринга.

Тишина вокруг нас оглушала.

Итан отпустил руки и медленно повернулся ко мне.

Мы просто стояли и молчали, молчали и стояли.

Его лицо не выражало никаких эмоций, совсем. Я чувствовала, что покрываюсь холодным потом.

Почему я так его боюсь, победив дважды?

– Кайла, я хочу, чтобы ты стала моей бетой, – негромко произнес он, разрывая тишину своим потрясающим голосом.

Когда до меня дошел смысл его слов, я открыла рот. Это был удар по дых! Я захлебнулась воздухом.

Черные глаза продолжали прожигать меня. Я ничего не видела, кроме них, они гипнотизировали меня, как змею чертова дудка.

Я готова была закричать: «Да! Конечно!».

Но в памяти всплыли слова Скилы и прикосновения Итана сегодня и все эти месяца, когда он и его свита изводили меня.

Нет!

Я не могу!

Но это же сам Итан. Сын Азола, альфы моего отца. Это даже круче, чем моя мечта! Слаще, чем торт для диабетика. Вкуснее жаренной котлеты, после недели голодовки. Королева самых заветных мечт! Маленькая мечтательная девочка в шапке с единорогом внутри меня хлопала в ладоши и радостно прыгала.

– Ну же, Кайла, чего ты молчишь? – слова альфы немного оторвали меня от моих размышлений.

– Нет, – говорю резко, сводя брови, откинув все свои розовые представления.

Итан сжимает кулаки и челюсти. Мне кажется, что черные дыры вспыхивают красным пламенем.

– Ударь ее! – бросает он.

И я получаю сильный удар в живот, вылетая за ринг и врезаясь в нескольких парней, стоящих за ним.

Я не могу дышать. Боль сковала все мое тело. Перед глазами вспыхивают и гаснут звезды. Не могу понять сколько проходит времени, пока я делаю первый полноценный вдох и понимаю, что же происходит вокруг. Я уже лежу в медицинском корпусе, и надо мной порхают врачи.

Каким-то чудом я отделалась трещиной в ребре. И уже вечером Мэри и Джейл проводили меня в свою комнату.

Так же ко мне приходил Люк, это он ударил меня. И по его словам, он сам не понимает почему это сделал. Долго извинялся, но Джейл и Мэри выгнали его.

А вот мне становилось кое-что понятно. И судя по задумчивому лицу тренера, ему тоже.

Все-таки мудак имеет незаурядные способности. Те кто в него верили, оказались абсолютно правы. Как же умело он все скрывал.

И действие его голоса на меня тоже становится более понятным.

Итан имеет власть над людьми, над их сознанием и поступками.

Ни я, ни Скила ничего никому не сказали.

Когда я встретилась с ним взглядом, он опять еле заметно кивнул.

Новость о моем отказе самому Итану разлетелась еще до того, как меня уложили в мою собственную кровать.

Мэри убежала в столовую за едой для нас троих, и мы с Джейлом остались одни.

Голубоглазый кучерявый громила сидел на стуле возле моей кровати, смотря на меня щенячьими глазами.

Мы молчали уже несколько минут.

– Джейл, тебе нужно уйти, – начала я нелегкий разговор.

– Кайла, – с надеждой еле слышно сказал Джей, – я не уйду. Прости меня. Я настоящий кретин. Мне было так стыдно, после того вечера, – парень берет меня за руку.

Я смотрю в голубые глаза, которые стали мне такими родными за все эти годы. Все эти пять дней я была так зла, но и опустошена.

– Без тебя я умирал, – продолжает парень, поглаживая мою ладонь.

– Я тоже скучала, – говорю, чувствуя, как глаза наполняются слезами.

Джейл выдыхает так, слово он не дышал последние десять минут.

– Я обещаю, что больше никогда не позволю себе ничего подобного, – заверяет меня друг.

– Я бы тебя обняла, но боюсь, что это будет очень больно, – улыбаюсь я, протягивая к парню вторую руку.

– Ты расскажешь мне, что случилось? – взгляд Джея становится серьезнее.

В этот момент в комнату врывается безумная Мэри, неся не меньше десяти коробок с пиццей и упаковку пива.

– Соскучились?! – вопит она, проносясь по комнате, как ураган.

Мы начинаем смеяться, что было очень, очень зря. Меня опять простреливает боль, и я морщусь.

Через две недели я почти полностью оправилась и приступила к тренировкам. Скила меня вычеркнул из списка участников спаррингов до конца года. И я была очень этому рада. Официальная версия – полное восстановление после травмы.

Люк отделался наказанием в виде отстранения от занятий на месяц.

Итан же остался безнаказанным. Решение промолчать мы приняли окончательно. Пока у нас не было ни доказательств, ни понимания насколько сильным даром, обладал этот альфа.

Глава 13

Недели снова побежали одна за одной. Освободившееся время я заняла работой. На стадионе освободилось место помощника тренера, и меня взяли. Я была в восторге!

Джейл и правда сдержал свое слово и не прикасался ко мне, даже за руку без моей инициативы не брал.

Новость о моем отказе Итану возвели меня в статус какой-то неприкасаемой, но при этом тихо ненавидимой. Студентов штормило от какого-то жуткого восхищения до лютой холодной ненависти. Ну и отряд моих злопыхателей возглавлял сам Его Величество Король Мудаков Итан.

Он вел себя также безразлично, но я кожей ощущала энергию, которую он излучал, словно кислота прожигала меня клетка за клеткой, если мы оказывались недалеко.

На улице же стало совсем тепло. Такая привычная для меня зелень снова вернулась в пейзаж за окном, и я все чаще стала тосковать по родителям, вспоминая наши с папой тренировки и обеды на заднем дворе. Мы с Джейлом никак не могли решить, поедим ли домой на каникулы или нет. Его никто и ничто не ждали в родном доме, а я боялась, что не смогу вернуться обратно в СОТ, что родители не отпустят.

За неделю до моего дня рождения Мэри буквально насильно заставила меня поехать с ней в город за платьем. Как я только не уговаривала ее и не объясняла ей, что последний раз платье висело в моем шкафу еще в первом классе. И то только висело в шкафу. Для меня всегда это было крайне неудобной одеждой. Как в платье по деревьям лазать?

Но Мэри невозможно переубедить или тем более остановить.

– Кайла! Ты самая красивая девушка, которую я знаю, – говорит Мэри своим басом, протягивая мне какие-то крохотные тряпочки.

Я вздыхаю и закатываю глаза. Потом начинаю морщится, разглядывая предложенные ей наряды.

– Я все равно от тебя не отстану. Ты не наденешь очередной огромный спортивный костюм в свой день рождения! – рычит на меня моя соседка.

Я молча хватаю тряпки из ее рук и иду в раздевалку.

– И туфли тоже купим! – кричит она мне вслед так, что пол магазина теперь пялятся на нас.

Показываю ей средний палец, даже не повернувшись. Мэри взрывается своим медвежье подобным хохотом.

Захожу в раздевалку и сразу задергиваю штору. Рассматриваю платья, кружа их в своих руках. Самое закрытое мне кажется черное, поэтому решаю померить сначала его.

Скидываю с себя мой любимый спортивный костюм и замечаю свое отражения в зеркальной раздевалке. Дома я часто рассматривала свое тело, а в СОТ единственное зеркало в полный рост висит в главном здании. Мужчины, видимо, не большие любители зеркал.

Я уехала из дома больше семи месяцев назад, и мое тело за это время изменилось. Сейчас я смотрю будто бы на незнакомого мне человека. Физическая форма просто потрясающая. Плечи и бедра стали шире и сильнее, при этом сохранилась тонкая талия с красивым рельефом мышц пресса. И глаза совсем другие. Сейчас они и правда стали напоминать грозовые тучи, более суровые, все более похожие на отцовские. В зеркале сзади рассматриваю сильную, но все еще изящную спину и красивый переход на ягодицы.

Я тяжело вздыхаю. Слова Скилы про мой расцвет все же дали мне очередную надежду, хоть и ненадолго. Теперь же я снова перестала чувствовать, что что-то внутри меня рвется, как только слышу: «Дефектная». Ну и пусть! Если я не могу принимать себя такой, какая есть, то никто не сможет.

– Эй! Ты там жива? – отрывает меня от моих мыслей Мэри, сотрясая воздух.

– Да! Сейчас! – раздраженно отвечаю.

Натягиваю платье и опять смотрю на свое отражение. Платье оказалось совсем без рукавов или хоть тоненьких лямочек, но пришитая силиконовая полоска в нужном месте держит платье довольно хорошо. Я пытаюсь еще сильнее оттянуть его вниз, а то оно доходит лишь до середины моих бедер, но это предел. Ткань очень приятная и плотно меня облегает. Даже слишком. Может размер нужен больше?

– Мэри, мне нужен размер побольше, – говорю я, чуть повысив голов.

Эта наглая … Не знаю, как ее назвать! Просто распахивает штору.

Она секунду молчит и рассматривает меня с каменным лицом. А я злобно шиплю на нее, но она меня игнорирует.

– Берем, – озвучивает она свой вердикт.

– Подожди. Мне нужен размер больше, – пытаюсь я опротестовать ее решение.

– Нет. Не нужен. Ты выглядишь просо потрясающе! Даже лучше, чем я ожидала, – говорит девушка, продолжая на меня таращиться.

– Ой, ну перестань, – свожу я брови, не знаю почему, но ненавижу комплименты такого рода.

Ах, да! Я же дефектная. Подсказывает мне мое подсознание.

– Надо взять к нему кожаную куртку, иначе ты даже из студенческого городка не сможешь уйти. А еще нужны туфли на каблуке и чулки, – не спрашивая моего мнения, перечисляет подруга.

– Мэри! – машу я рукой перед ее лицом. – Ты не забыла меня спросить? – с улыбкой говорю я.

Она скептически поднимает бровь. Затем легким движение срывает ценник с платья и направляется в сторону касс.

– Переодевайся, – бросает она мне через плечо. – У нас мало времени, – поторапливает Мэри.

Недовольно бубня себе под нос, все же делаю, что она просит.

Из торгового центра мы вышли с совершенно разным настроением. За несколько часов я потратила почти всю свою зарплату, которая достается мне не так просто, как я думала. Оказалось, что выполнять поручения тренеров не такая простая задача, начиная от составления различных графиков и таблиц, заканчивая уборкой в спортивных залах. Кто ж знал, что там такие педанты. А с приближением олимпиады бумажной работы становилось все больше. Порой заканчивать работу приходилось прям на занятиях, умудряясь параллельно записывать конспекты.

Мэри бежала впереди меня чуть ли не вприпрыжку, широко размахивая пакетами с вещами, которые я хочу сжечь, а не надеть на себя. Я даже не смогла отвоевать для себя колготки, вместо чулок. Единственное, что мне понравилось это кожаная куртка, но она стоила для меня целое состояние. Надо поставить себе ежедневную напоминалку: «больше никогда не ходить в магазин с Мэри!»

Очередная неделя пронеслась со скоростьюсвета. Приближение зачетов и экзаменов, а так же олимпиады нервировали даже преподавателей и тренеров.

Олимпиаду назначили на конец августа, поэтому решение о поездке домой было принято само собой. Окончательные списки участников вывесили всего пару недель назад. В списки попали и Мэри, и Джейл, который радовался, как ребенок, при этом очень нахмурился, когда узнал, что в списках есть и мое имя, что меня немного обидело. Тут было одно из двух. Либо он считал, что я, скажем так, недостойна участия. Либо он продолжал относиться ко мне, как к кому-то или чему-то, что надо охранять от всего на свете.

Все же наши отношения стали такими же теплыми и доверительными, как раньше, будто бы не было ни того жуткого вечера, ни других вечеров до него. Мы вместе занимались и тренировались, стараясь проводить вместе любую возможную минуту.

Так же я помирилась с Люком. Друзья были категорически против этого, но я знала, что он был не виноват в том случае.

Глава 14

Вот и настал мой двадцать первый день рождения. Наверное, первый раз в жизни в этот день я проснулась с отвратительным настроением. Сегодня со мной рядом не будем мамы и папы. И сегодняшний день ставит окончательный крест на всех моих надеждах на расцвет. Также в скором будущем меня ждет очень непростой разговор с Джейлом. Я больше не могу держать этого голубоглазого красавчика рядом с собой, это просто не честно по отношению к нему.

Если бы это было возможно, я бы сегодня спряталась от всего мира где-нибудь в темном и дальнем углу и немножко себя пожалела. Но увы.

Сегодня я поставила будильник на пять утра. Нужно еще сделать несколько графиков и убрать пару залов, чтобы освободить вечер для похода в бар.

Блин! Это же сегодня еще надо будет надеть весь боекомплект, который мы с Мэри купили. Я мычу и падаю на подушку.

Сразу натягиваю спортивный топ и короткие спортивные шорты. Сегодня жарко уже с самого утра. Да и я больше не боюсь здесь никого, пусть смотрят, главное, что трогать никто не решиться. И в такое время тренируются лишь единицы. Беру с собой сумку, в которую бросаю чистое белье, красную майку, узкие джинсы и кеды. Сомневаюсь, что успею зайти в комнату и переодеться перед занятиями, поэтому хватаю и рюкзак с тетрадками и ноутбуком.

Выхожу на улицу. Сегодня светит яркое и теплое солнце. Останавливаюсь на несколько минут, закрыв глаза, и подставив лицо лучам.

Как же приятно.

Моя кожа никогда не была такой светлой, как сейчас. Оказалось, стоило меня поместить в зиму и веснушки с моего лица убежали, и лицо стало бледнее. Все же зима – это явно не мое.

Сейчас еще не гремит музыка, и не слышен гогот и бас отовсюду, можно насладиться пением птиц и шумом воды, которую разбрызгивают поливалки на клумбах. Это почти как в нашем с Джейлом любимом месте на речке.

Вздыхаю и смотрю на часы. Я уже выбиваюсь из своего графика.

Забрасываю свои вещи в раздевалку, и выхожу на стадион. Сегодня я совсем одна. Еще раз глубоко вдыхаю аромат зеленой травы и цветов. Моя плачущая сегодня душа отражается и на моем теле, чувствую какую-то слабость, поэтому решаю, что обойдусь сегодня утром лишь пробежкой. Заматываю косу в пучок, вставляю наушники, включая лекцию по анатомии, и выбираю первую дорожку.

Через час, когда я заканчиваю, на стадионе уже собралось немало парней, которых сильно отвлекает мой внешний вид. Как раз пора принять душ и приступить к работе.

Джейлу я вчера сказала, что буду спать и в честь праздника пропущу утреннюю тренировку, а Мэри просыпается за десять минут до пары, поэтому меня этим утром никто не ищет.

Смотрю на часы. До занятий осталось всего пол часа, а я еще ничего не ела сегодня. Может поэтому у меня голова кружится?

Выключаю ноутбук. Я успела все что планировала и даже больше, сегодня вечером могу быть совершенно свободна. Пишу записку тренерам, что буду только завтра и ухожу.

Как только выхожу на дорожку, ведущую к столовой, мне начинает звонить Джейл. Я тяжело вздыхаю. Ну что? Готова? Натягиваю улыбку.

– Привет, Джейл, – здороваюсь с другом.

– Кайла! Где ты? – кричит мне в трубку парень.

– Иду в столовую. А ты? – решаю ничего ему не говорить, про мой ранний подъем.

– Я тебя вижу! – снова кричит Джейл. – Стой, где стоишь! – я начинаю вертеть головой в поисках друга.

И нахожу его. Точнее не его, а огромный букет ромашек с ногами моего друга.

– Ты псих! – пищу я все еще в телефон.

Джейл подходит и выглядывает из своего цветочного укрытия. За спиной моего лучшего друга топчется Мот, широко улыбаясь.

– Нет. Просто я тебя очень люблю, – улыбается мне парень с такими яркими голубыми глазами.

Моя броня, которую я строила последние четыре часа рассыпается в труху. Чувствую, как взгляд мутнеет от слез, но шмыгнув носом, сдерживаюсь.

– Я тоже тебя люблю, – намного тише говорю я и обнимаю Джейла вместе с его невозможно огромным букетом.

Он подхватывает и кружит меня, целуя в щеку, и хохоча моим любимым громыхающим смехом. Мот тоже смеется, пожимая плечами в знак того, что не может мне сейчас никак помочь.

Неожиданно на нас запрыгивает Мэри, по дороге хватая и соседа Джейла, и мы все вместе падаем на газон прямо на ромашковый букет.

Мы с Мэри и Мотом валяемся и хохочем, как ненормальные, а Джейл ворчит и причитает, как старый дед, пытаясь собрать поломанные и раздавленные цветы.

Мэри подползает ко мне, все еще содрогаясь от хохота, и целует в щеку, желая какую-то дикую чушь, типа научиться свистеть, от чего я еще громче смеюсь.

Несколько ромашек все же уцелели, и я поднялась в комнату, чтобы поставить их в банку с водой. Джейл так расстроился гибели цветов, что мне его даже жалко стало.

В столовую перед занятиями мы не попали, хорошо, что я нашла изрядно помятый и подтаявший протеиновый батончик на дне рюкзака. Иначе бы упала в голодный обморок.

На первой же перемене я спустилась в столовую, где мы договорились встретиться с ребятами, но на входе ждал еще один сюрприз.

Меня встретил Люк с таким же огромным букетом, только мне совсем неизвестных цветов. Тут в округе маленькие букеты не продают что ли?

Громила поздравил меня с днем рождения и поцеловал в щеку. Вручив мне цветы, парень убежал по своим делам.

Обводя взглядом столовую, ища своих друзей, поняла, что сегодня я опять в роли суперзвезды. Черт! Где же мой темный одинокий угол?

Я замечаю Джея, который смотрит на мой новый букет еще мрачнее, чем смотрел на свой поломанный, Мэри, которая весело мне улыбается, Мота, как всегда уткнувшегося в очередной гаджет, и две черные угольные дырки, которые первый раз после моего отказа смотрели на меня так пристально.

Я первая отвела глаза от Итана и направилась к ребятам, широко улыбаясь Джейлу. Сегодня даже на игру в гляделки сил нет.

Теперь меня поздравляли почти все. И я безумно устала всем улыбаться, своей самой обворожительной улыбкой и как попугай повторять: «спасибо» и «мне очень приятно».

На тренировке вечером от меня почти не было толку, я все время летала где-то в своих мыслях и очень хотелось то ли спать, то ли просто отдохнуть. Наверное, очень ранний подъем давал о себе знать. От Скилы я выслушала целую лекцию о том, кто я такая, и куда мне надо пойди с такой работоспособностью. Он сдался и выгнал меня с тренировки, когда я рухнула, как мешок с песком, перелезая через стену на полосе препятствий.

Я простояла в душе около часа сначала под холодными, а потом и под горячими струями, но чувствовала себя такой же разбитой.

Пара кружек кофе и веселая безумная Мэри немного оживили меня, пока моя соседка помещала мое сегодня такое не послушное тело в чулки, платье и туфли. Сама же она надела обтягивающие джинсы и какую-то огромную белую рубашку, чем вызвала просто бурю моего негодования.

Вот сучка!

Волосы я заплела в не тугую косу на правое плечо.

Я походила по комнате в своем спец костюме и поняла, что мне достаточно удобно, главное нигде не махать ногами и не раздвигать их, когда буду сидеть. Долго думаю брать ли мне кожаную куртку, так как на улице, не смотря на вечер, все еще очень жарко. Куртка очень тонкая, поэтому все же надеваю ее, голые плечи – это уже совсем перебор.

– Вы готовы? – врывается к нам с вопросом Джейл и замирает на пороге с открытым ртом.

– Парень, подбери слюни, – смеется над ним Мэри.

– Что? – встряхивает головой Джей, и мы с подругой смеемся.

– Кайла, ты такая красивая, что я не хочу выпускать тебя из комнаты, – продолжает осматривать меня парень.

Мы с Мэри хором вздыхаем и синхронно закатываем глаза.

– Это ты ее так вырядила? – зло спрашивает он у подруги.

– Для тебя же старалась, – хихикает девушка.

Джейл начинает хмуриться и явно что-то хочет сказать еще, но решает промолчать.

– Ладно пошли, – протягивает он мне руку.

Парень тоже сегодня принарядился. На нем темно синие джинсы и яркая светло-зеленая футболка с принтом на груди. На ногах черные модные кроссовки с полосками такого же зеленого цвета, как и его футболка.

Вкладываю свою руку в его, и он прижимая меня к себе, выходит в коридор, практически пряча за своей ручищей. У двери в нашу комнату нас ждет Мот. Он чуть ли не единственный парень, который ни разу не проявлял ко мне какого-то животного интереса, но даже он окидывает меня таким взглядом, что мурашки бегут по телу. Джейл тоже это заметил, и бросив грозный взгляд на друга, еще крепче прижал меня к себе. Это нам мало помогло. В коридоре и на улице в такой час куча народу, и меня, как в самый первый день, провожают слюнявыми взглядами и свистами.

Джейл буквально рычит на всех вокруг, ускоряя свой, итак, быстрый шаг.

– Эй, парень, полегче, – говорю ему. – Я сегодня в максимально неудобной обуви, – киваю на свои ноги.

Он тяжело вздыхает, но все же замедляется.

Мэри всю дорогу хохочет и издевается над Джеем, от чего тот кипятится еще больше, поэтому когда мы садимся в машину, он весь красный от негодования и на его лбу выступил пот.

– Джей, – смеюсь я. – У тебя сегодня сложный день? – задаю вопрос с издевкой.

Мэри взрывается новым приступом неконтролируемого смеха, пугая нашего водителя. Мот тоже давится от смеха, толкая друга кулаком в плечо.

Парень бубнит что-то под нос и отворачивается к окну. И мы смеемся снова.

– Я тебя обожаю, – говорю я, прижимаясь к его предплечью щекой.

Он улыбается, но не смотрит на меня.

Так всю дорогу до бара мы хохочем до боли в животе, вспоминая весь сегодняшний день, а особенно наше феерическое падение на букет с ромашками.

В бар мы едем вчетвером. Я хотела позвать Люка, особенно после его поздравления, но еще больше мне не хотелось обижать Джейла. Да и Мэри точно не дала бы покоя парню, он ей тоже продолжает не нравиться.

Сегодня я решаю, что буду пить пока не упаду. Хочу забыться в пьяном забытье.

Как только мы заходим в бар, то сразу берем бутылку текилы, а потом и еще одну.

После пятой стопки я уже ору песни и пляшу, не замечая своих неудобных туфель.

Сегодня в баре почти нет ребят из СОТ, поэтому я чувствую себя еще легче и комфортнее.

Решив перевести дух, падаю на стул рядом с Джейлом и целую парня в щеку. Он уже прилично набрался, и его взгляд помутнел. Я пью воду и покачиваю головой в так музыки, посмеиваясь над Мотом, который уже выбрал себе жертву на этот вечер и активно флиртует с ней. Мы даже представить себе не могли, что в этом ботанике прячется еще тот Казанова.

Вдруг чувствую, как рука Джея ложится на мое бедро. Продолжаю ему улыбаться, не особо обращая на это внимание. И, видимо, он принял это за зеленый свет. Рука нырнула под платье, а вторая рука обвила мою талию.

– Джей, какого черта? – тут же вспыхиваю я.

– Ты очень красивая, – говорит парень, наклоняясь ко мне. Его рука продолжает гладить резинку моих чулок под платьем.

Я поднимаю голову и встречаюсь с его помутневшем взглядом.

– Отпусти, – шиплю, тут громко гремит музыка, но я вижу, что он и так меня понял.

Его глаза распахиваются шире, и он меня отпускает.

– Прости, – быстро говорит Джей.

– Все нормально, – вру я. – Пойду в туалет.

Встаю и иду в озвученном направлении. Умывшись голодной водой, несколько минут смотрю на себя в зеркало, пока кто-то не начинает лупить в дверь.

Хочу домой.

Выхожу и вижу, что Мэри на танцполе обжимается с каким-то очередным альфой, любит же она этих громил. Мот не отстает от нее со своей спутницей. Перевожу взгляд на Джейла. Он так же сидит за нашим столом и пялиться на свои руки. Решаю, что мне нужно еще пару минут, чтобы прийти в себя, и выхожу на улицу.

Глава 15

Сейчас около двенадцать и стало немного прохладнее, ветер ласкает мою разгоряченную кожу. Хочется снять куртку, но без нее чувствую себя совсем голой.

Текила начала немного выветриваться, и я снова чувствую слабость в теле.

Я хочу уехать. Но ребята обидятся, поэтому решаю немного пройтись и вернуться в бар.

Вместе со слабостью пришла и жуткая боль в ногах.

Чертовы туфли!

Снимаю своих мучителей и иду по тротуару прямо в чулках, неся туфли в руках. Ну и пошли они, я все равно сегодня же их выброшу, ну или прямо сейчас. Кручу головой по сторонам. Никого нет. Наклоняюсь и быстро снимаю долбанные сетки, бросая их в сторону. Шумно вздыхаю и выпрямляюсь.

Как же хорошо!

Пока я возилась с чулками на улице появилось трое парней, судя по росту – альфы. Решаю, что же делать дальше. Джейл меня убьет, если узнает, что я одна ночью шатаюсь по улицам, да еще наткнулась на альф. Надо идти обратно. Разворачиваюсь и уверенным шагом иду обратно к бару.

– Кайла! – зовет меня знакомый голос.

– Люк! – кричу я, оборачиваясь.

– Привет, – здоровается парень, догоняя меня.

– Привет, – улыбаюсь я.

– Что ты здесь делаешь ночью и одна? – он осматривает меня с ног до головы. – И в таком наряде? – добавляет.

– Эээ, – мычу я. – Отмечаю день рождение в баре с друзьями, но там так жарко, решила прогуляться, – сообщаю я краткий пересказ последних двадцати минут.

– А, – все еще удивленно говорит Люк. – Я могу составить тебе компанию? – предлагает он.

Мне нравится Люк, он добрый и кажется каким-то светлым, не испорченным. Я не хочу его обижать своим отказом, а еще не хочу пока возвращаться к Джейлу.

– Конечно, – соглашаюсь, и мы начинаем медленно идти по тротуару.

Люк усмехается, смотря на мои босые ноги и туфли, а я фыркаю.

– Ужасно неудобные штуки, никогда такие не покупай, – поясняю я, и он тихо посмеивается.

– Хорошо, что ты предупредила, а то как раз себе такие присмотрел, – мы хихикаем вместе.

– А как ты здесь оказался, и куда делись твои друзья? – я мотаю голову, ища их. Не заметила, когда они ушли.

– Мы тоже шли в бар, они скорее всего уже там, – поясняет зеленоглазый парень.

Мы идем очень медленно и болтаем об учебе и тренировках. Мне рядом с ним очень уютно, как бывает с Джейлом, но он не переступает черту, которую Джейл уже просто не замечает.

Сворачиваем за еще один угол и между нами повисает неловкая пауза. Я спрашиваю его, будет ли он участвовать в олимпиаде, но Люк в ответ молчит.

– Люк? Ты меня слышал? – спрашиваю, заглядывая ему в глаза.

Он кажется злым. Не понимаю, что произошло.

– Все хорошо? – опять спрашиваю у парня.

– Прекрасно, – шипит он, жутко улыбаясь.

Вдруг он хватает меня за руки и толкает в какую-то грязную подворотню, мимо которой мы как раз шли.

– Что ты делаешь?! – вскрикиваю я от удивления.

Он продолжает хищно улыбаться и наступать на меня. Я пячусь, не понимая, что происходит.

– Люк! – испуганно зову я парня.

Он смотрит мне в глаза, и я все понимаю. В зеленых глазах отражается пламя. Это уже не Люк.

– Итан! – кричу я. – Прекрати!

Никто не реагирует на мои вопли. Вместо этого Люк хватает меня за кисти рук и припечатывает к себе, пытаясь затолкать свой язык мне в рот.

Все. Больше нет смысла взывать к чему-то благоразумию, и я начинаю сопротивляться. Замахиваюсь, чтобы ударить парня по лицу, но мою руку перехватывают и вторую тоже. Друзья Люка тоже здесь и смотрят на меня точно так же.

Как это возможно?

Дергая за руки, они тащат меня за собой и припечатывают спиной к грязной кирпичной стене в самом конце темного и грязного переулка.

Люк опять начинает меня целовать, и его руки шарят по моему телу, сильнее прижимая к стене.

Мне так страшно, как никогда в жизни. Я готова разрыдаться. Надо сопротивляться, но я не могу. Кружится голова, и тело совсем не слушается. Слабость, которую я чувствовала весь день вдруг умножилась на сто.

– Люк, пожалуйста, приди в себя, – полу шепчу я.

Он целует меня в шею с напором, практически кусая. Я пытаюсь мотать головой, но это все сложнее сделать.

Его руки хватают меня за бедро, потом выше и задирают платье до талии.

– Кайла, ты такая сексуальная сегодня, – мерзко шепчет Люк, сдергивая к талии и верх платья, рассматривая мое обнаженное тело.

Чертово платье!

Я чувствую себя такой беззащитной. Почти нагая стою босыми ногами в какой-то вонючей подворотне.

– Помогите, – произношу одними губами, даже на крик не осталось сил.

Что со мной? Меня чем-то напоили? Это все Итан. Я точно знаю. Я ненавижу его.

Веки становятся слишком тяжелыми, и глаза закрываются. Голова откидывается назад. В ушах начинает гудеть.

Люк что-то говорит мне, но не могу разобрать и слова, лишь прикосновения его рук, отпечатываются, как ожоги на моей груди, ногах.

Чувствую, как натягивается ткань моих трусов. Опускаю голову, пытаясь приоткрыть глаза, но лишь замечаю, как он откидывает мое белье в сторону.

Прохладный ветер обдувает мою обнаженную грудь и меня там, где сейчас Люк проводит своими пальцами.

Глава 16

Я больше не могу. Мне кажется я умираю, от страха, от отчаяния. Пытаюсь сделать вдох и не могу. Вдох. Вдох. Еще один. Дышу, словно рыба, которую выбросило на берег.

От кончиков пальцев растекается холод, будто кто-то поливает меня жидким азота. Каждый волосок на моем теле встает дыбом, и я каменею, замираю, как хрустальная статуя. Как в тех вирусных видео, на которых за несколько секунд замерзает мыльный пузырь. Не дышу. Не слышу. И теперь даже ничего не чувствую.

Мое сознание закрыли внутри этой ледяной оболочки. Оно бьется о холодные стены, врезаясь в них всем телом, постепенно замирая, сдаваясь.

И когда я уже начала проваливаться в какую-то светящуюся бездну, почувствовала тепло где-то в животе.

Тепло быстро разрасталось, топя лед, сковавший меня, пока не взорвалось, заливая тело горячей лавой.

Глаза резко распахнулись. Все звуки стали громче. Цвета ярче. Ощущения резче.

Теперь без труда я опускаю взгляд вниз.

Люк держит одной рукой меня за талию, а другой закинул мою ногу себе на бедро. Его штаны спущены, а огромный возбужденный похотливый отросток касается моей промежности.

– Ты готова, Кайла? Тебе понравится, – мерзко шепчет он мне на ухо, задевая его языком.

Я без труда вырываю левую руку из хватки огромного дебила, который держал меня, и бью кулаком Люку в шею. Удар получается не сильный из-за неудобной позы, но он отпускает меня и отшатывается назад. Так же легко освобождаю правую руку и выполняю апперкот ему в челюсть. Теперь парень отлетает на несколько метров и падает, мыча и закрывая лицо.

Бросаю взгляд на болванов по сторонам от себя. Они прижались к стенам. Я чувствую их страх.

Что? Чувствую, что?

Делаю глубокий вдох носом. Кровь. Страх. Возбуждение. Пот.

Сожаление. Опять страх.

Что со мной?

Поправляю платье. Смотрю на свое белье, валяющееся на земле, оно все разорвано. Еще раз пробегаю взглядом. Туфли валяются на тротуаре, с которого мы свернули.

Надо убираться отсюда.

Почему так ярко? Что это светит?

Поднимаю голову, вытягивая руку, что бы прикрыться от яркого света. Луна такая невероятно огромная и близкая. Сегодня столько звезд на небе, я никогда столько не видела. Это все они и луна слепят меня.

А что это за звук раздражает мои перепонки. Пытаюсь понять откуда он. Снова кручу головой. Опять смотрю на альф, прижатых к стене. Один из них начинает пятиться к выходу из переулка.

Я начинаю громче рычать. Это мое рычание?

Что?!

Он пугается и замирает. Тогда мое рычание становиться похоже на шипение дикой кошки.

Помогите! Кто-нибудь! Меня точно накачали какой-нибудь наркотой. Голова трескается от всего этого.

Слышу быстрые шаги и замираю, повернув голову к выходу. К нам забегает Скила и останавливается, вытянув руки вперед. Я сразу его узнала. От него пахнет таким спокойствием, надежностью, уважением и потом.

Он оглядывает сначала меня, потом Люка, который уже натянул свои штаны и практически уползает от меня, ну и напоследок идиотов по бокам от меня.

– Кайла, с тобой все хорошо? – негромко спрашивает он.

Я хочу сказать ему, что да. Они не успели меня обидеть, но вместо это опять начинаю шипеть.

Он тоже боится, я чувствую это. За меня? Но со мной все хорошо. Надо успокоить его.

В переулок забегают еще несколько ребят. Это простые ребята, живут в нашем общежитии, я их знаю. Они тоже бояться.

Мое тело впитывает страх каждого, находящегося здесь. Я тоже боюсь, от чего из груди вырывает громкое рычание.

– Кайла, – опять зовет меня Скила, и я резко поворачиваюсь, – ты можешь поговорить со мной? – спрашивает тренер.

Я пытаюсь кивнуть, но в эту грязную подворотню забегает все больше и больше парней.

Страх. Удивление. Страх. Страх.

Чего они так бояться?

Я рычу еще сильнее и громче.

Вдруг до меня доносится голос Джейла.

– Кайла! Где ты? – зовет меня мой друг.

– Джей, – произношу я не своим голосом.

– Кайла? – опять пытается позвать меня Скила.

– Что? – отвечаю я. И мой голос все еще больше похож на рычание.

– Можно я к тебе подойду? – спрашивает тренер.

Я не могу ответить. Опять не могу ответить. Почему? Но у меня получается кивнуть.

Он делает несколько неуверенных шагов ко мне, опустив руки вниз. Я пристально слежу за ним.

Слышу, как у кого-то пищит маячок. У меня такого нет, зато есть у Джейла. Это значит где-то рядом взбесился альфа. Тогда почему все не бегут туда? Опять начинаю шипеть, и тренер останавливается.

– Кайла, все хорошо, – ласково говорит он.

И я снова киваю.

Где-то постоянно кричит Джейл. Зовет меня. Я хочу побежать к нему. Он защитит меня, как всегда это делает. Зачем я ушла от него?

Какие-то шорохи над головой, задираю голову. На крышах невысоких зданий, которые окружают этот злосчастный переулок, тоже стоят парни – альфы.

Ничего не понимаю? Может взбесился один из моих нападавших. Снова смотрю на всех троих. Люк кажется вообще потерял сознание, а остальные громилы не кажутся взбесившимися. Обвожу взглядом всех вокруг и замечаю свое отражение в куске разбитого стекла, стоящего у стены.

Что со мной произошло? Мои глаза горят ярким оранжевым светом. Я так пугаюсь, что отпрыгиваю в сторону, и в этот момент на меня начинают набрасываться все вокруг. Хватают за руки и за ноги. Я яростно отбиваюсь, отшвыривая их в разные стороны.

Меня пронзает что-то острое в шею, становится тяжелее сопротивляться.

Еще один укол, и ноги подкашиваются. Кто-то подхватывает меня за подмышки. Спасибо ему. Иначе бы я просто упала, и эти громилы меня затоптали. Что я им сделал? Почему они напали на меня?

Перед тем, как закрыть глаза, я снова слышу голос Джейла, только уже совсем близко.

Он успел, я еще жива.

Пытаюсь разглядеть его в толпе, но вижу лишь два красных пламени в черных безднах где-то далеко, очень далеко.

Глава 17

Блин! Как же все болит. И почему так воняет лекарствами?

– Ммм, – только и могу произнести я.

Кто-нибудь выключите этот мерзкий пищащий звук.

Стараюсь открыть глаза, но получается плохо. Я точно лежу на кровати. Но где? В своей комнате?

Понемногу глаза открываются. Здесь почти темно, тусклый свет идет откуда-то за мной. Комната маленькая и пустая, лишь моя кровать и дверь, даже окон не видно. Но может окно за мной. Стены светлые. Может серые? Но в таком освещение не разобрать. Кровать стоит как будто бы посередине комнаты. Рядом с кроватью какой-то аппарат, и это он так громко и мерзко пикает.

Щелк. Опускается ручка, и дверь открывается.

– Кайла, – тихо зовет меня Скила.

Как же я рада его видеть, хочется все у него расспросить, но сил хватает лишь на легкий кивок.

– Привет, – так же тихо здоровается тренер.

Очень осторожно заходит и заносит с собой стул, на который садиться недалеко от меня.

– Как ты себя чувствуешь? – спрашивает Скила.

– Бывало и лучше, – получается сказать у меня хриплым голосом.

– Хорошо, – тренер смотрит на меня как-то странно. – Ты помнишь, что произошло? – спрашивает он.

От этого вопроса в голове проносится калейдоскоп моего двадцать первого дня рождения. Все. Лучи солнца. Пение птиц. Ромашки. Смех. Джейл. Люк.

Люк! Красное пламя в его зеленых глазах. Его руки на моем теле, его тошнотворные поцелуи. Я зажмуриваюсь. Потом удар, еще удар. Помню запах его крови, и как он лежал без сознания.

– Что с Люком? – спрашиваю я.

Тренер запинается, но все же отвечает:

– Все нормально, – почему-то я ему совсем не верю, но сил его пытать нет.

– Я хочу тебе кое-что рассказать, но ты не должна нервничать. Как думаешь, ты сможешь? – так же с опаской спрашивает Скила.

Ну теперь я просто само спокойствие.

– Что случилось? – подгоняю тренера.

Я уже могу нормально открыть глаза и слышу намного лучше. Я точно в какой-то больнице или медицинском блоке в СОТ.

– Кайла, ты расцвела, – Скила делает паузу и ждет моей реакции.

Я пытаюсь посмеяться, но это больше похоже на кашель.

– Совсем не смешная шутка, тренер, – с обидой хриплю я.

– Это не шутка, – настаивает он, и я начинаю злиться.

Ну неужели опять?! Я больше не выдержу!

Дергаю руки и понимаю, что под одеялом они привязаны. Потом ноги и результат тот же.

И снова поток воспоминаний, как меня пытаются схватить множество рук, как что-то острое вонзается мне в шею.

– Что происходит?! – выкрикиваю я, пытаясь освободиться из пут.

– Кайла, успокойся, – так же спокойно говорит Скила, но я его уже не слушаю.

Какого черта происходит? Я считала тренера своим другом! Утробный рык эхом проносится по маленькой пустой комнате.

– Отпустите меня! – верещу я, все сильнее дергая руками и ногами.

Скила встает и уходит, забирая с собой стул. Я вижу это уже через дымку перед глазами.

Глава 18

Опять этот звук.

– Пип.

– Пип.

Словно гвоздь каждый раз забивают в голову.

– Пип.

– Пип.

Пожалуйста, пожалуйста. Ну хоть немного тишины.

Папа? Я чувствую его запах.

Веки совсем не слушаются.

Папа! Папочка! Только не уходи. Как же ты пахнешь. Свежей древесиной и нашим домом, рекой и мамой.

Мама, мамочка! Как же я скучаю.

Я чувствую, как по щекам текут горячие слезы. И уже холодные стекают на шею.

Чья-то теплая рука вытирает их с моих щек. Это точно папа. Дурацкие веки все никак не поднимаются.

– Кайла, – с большим трудом я хватаюсь за его голос.

Папочка, подожди, только не уходи. Я внутри своей головы кричу и машу руками, но тело словно умерло.

– Кайла, ты меня слышишь? – уже отчетливее долетает до моих ушей.

– Ммм, – только и получается ответить мне.

– Кайла, просыпайся! – звук словно выныривает из воды, оглушая меня.

Я хмурюсь и наконец открываю глаза.

Это правда он. Мой папа сидит рядом со мной и гладит меня по лицу и голове.

– Ну привет, бандитка, – улыбается он моей самой любимой улыбкой.

– Пип.

– Пип.

Этот звук еще громче и быстрее. Я опять жмурюсь, пытаясь отвернуться он него.

– У тебя что-то болит? – немного обеспокоенно спрашивает папа.

– Нет, – еле слышно отвечаю я.

– Я еще немного подожду, пока ты проснешься, но у меня не много времени. Мы должны успеть поговорить, – отец смотрит на меня с беспокойством.

Я не без труда киваю.

Какое-то время мы молчим и рассматриваем друг друга. Я вижу новые морщины и больше седых волос в шоколадных волосах, и не могу не думать, что это из-за меня. Уверена, что они очень переживали и скучали. Мы никогда не расставались больше, чем на неделю. Папа кажется старше лет на десять.

Он гладит меня по рукам и голове, не отрывая взгляда от моего лица.

– Ты так повзрослела, – как-то грустно говорит папа.

Значит мы оба изменились.

– Прости меня, – голос такой хриплый, что слов почти не понять. Мне нужно попить.

Будто прочитав мои мысли, отец протягивает мне стакан с водой и трубочкой. Я жадно пью воду.

– Спасибо, – благодарю уже более знакомым голосом.

– Ты ни в чем не виновата, – теплая улыбка согревает мои раненые душу и сердце.

– Ты готова слушать? – смотрит на меня в упор папа, и его взгляд становится серьезнее.

Я киваю.

Сейчас я помню уже все. Эти воспоминания крутились и вертелись у меня в голове без перерыва. Во второй раз отключилось лишь мое тело. Голову же разрывало от мыслей и предположений. Диалог с самой собой не прекращался ни на минуту. У меня составлен целый список вопросов, но сейчас я должна выслушать все от начала до конца, как бы тяжело мне не было.

– Ты помнишь что-нибудь? – как и Скила спрашивает папа.

– Да, – коротко отвечаю я. – Все, – решаю добавить.

– А разговор со Скилой?

Снова кивок.

– Хорошо. Так будет немного проще. Скила не обманул тебя и не шутил, ты расцвела, – начал отец.

Я кивнула, все еще не веря в эти слова и стараясь держать свои эмоции под контролем. Мне совсем не хотелось, чтобы и папа ушел.

– Со второго раза принимаешь лучше, – он снова тепло улыбается, и я отвечаю еле заметной улыбкой.

– Это еще не все, – папа тяжело вздыхает и на секунду отводит глаза, словно не может решиться сказать.

Он меня пугает. Что со мной сделал Итан? Это точно он что-то сделал со мной.

– Вместе с твоим созревание у тебя проявилось еще кое-что, – каждое слово дается ему с большим трудом.

Никогда не видела папу в таком состоянии. Он так нервничает, что у него подрагивают руки. Его волнение передается мне, и меня тоже начинает трясти мелкой дрожью. Он это замечает и сильнее сжимает мою руку.

– Я продолжу? Хорошо? – спрашивает папа.

Киваю. Он кивает в ответ.

– Кайла, ты очень необычная девушка, – опять вздох.

Да что такое?!

– Кайла, ты – альфа.

Глава 19

Папа молчит и смотрит на меня очень внимательно.

– Что? – я хмурю брови, не уверена, что его слова мне не померещились.

Он молчит.

Я прокручиваю в голове его слова снова и снова, а потом опять по кругу.

– Ну это невозможно?! – вырывается у меня слишком громко.

Отец напрягается.

– Я все объясню, но тебе надо успокоиться, – чуть тише говорит он.

Это долбанное слово «успокоиться» опять выводит меня из себя.

– Не говори мне, что должна делать! – кричу я, и мой голос опять больше похож на рев.

Я вижу не прикрытый страх в глазах своего, как мне казалось, бесстрашного отца. Это меня охлаждает лучше ванны со льдом. Я затихаю.

И мерзкое «пип», все так же разрывающее мои перепонки, становиться чуть медленнее.

– Хорошо, – папа тоже немного расслабляется. – Ты учишься контролировать себя.

– Ты меня боишься, – слетает с моих губ.

– Что ты, – тут же отвечает отец, ближе придвигаясь ко мне.

– Я почувствовала твой страх, – продолжаю я настаивать.

– Я не тебя боюсь, а за тебя, – он вздыхает, и я замечаю вину в его словах.

Киваю. Верить ему или нет решу позже.

– Я не знаю, что тебе рассказать. Может ты будешь спрашивать, что тебя больше волнует? – такой растерянный отец предстает передо мной впервые.

Я не знаю, как это объяснить. Он всегда был для меня опорой, авторитетом, его слово было законом. Я нарушила его лишь однажды, когда убежала в СОТ. Но теперь я как будто чувствую над ним власть, словно теперь он ждет моих решений. Меня это сбивает с толку еще больше, чем все, что он мне сказал.

– Хорошо, – говорю я, и начинаю вспоминать список подготовленных вопросов, отводя глаза в стену.

– Я не знаю, – выдаю через минуту, – хочу знать все, с самого начал, – он кивает.

– Когда ты родилась, мы с мамой сразу поняли, что ты – альфа, – он ждет вопроса или реакции, но я молчу, и он продолжает, – я испугался, что ты станешь лабораторной мышью или к тебе будет приковано слишком много внимания, ну или… – он замолкает на мгновение, – люди уничтожают то, что не понимают, и тех кто от них отличается, – вижу, как ему тяжело все это говорить.

Внутри меня бушует настоящий шторм, но внешне я остаюсь спокойной. Я должна дослушать до конца. Хочу знать абсолютно все.

С каждой секундой мне все легче сдерживать этот шторм.

– А потом погиб Азол, – он шумно сглатывает, и меня ударяет чувство вины, – и мы с мамой решили уехать куда-нибудь, где сможем тебя спрятать, чтобы у тебя было нормальное детство, на сколько это было возможно. К первому году твоей жизни энергия альфы, исходящая от тебя стала стихать, а к трем годам ты стала самой обычной девочкой, только немного сильнее и ловчее, – он опять делает паузу, слегка улыбается и ждет от меня вопросов.

– Продолжай, – прошу я.

– Мы с мамой немного успокоились, надеялись, что все позади. А когда ты не расцвела ни в шестнадцать, ни в двадцать, – еще один тяжелый вздох, – мы решили, что твое женское начало и энергия альфы просто поглотили друг друга, не оставив тебе ни того, ни другого.

На глаза наворачиваются слезы. Я чувствую себя преданной и обманутой и своими родителями, и своим телом.

В голове проносятся куча воспоминаний и слов, которые теперь имеют совсем другой смысл. Моя жизнь будто вся состоит из лжи. Эти мысли и эмоции я тоже решаю отодвинуть на потом, я не готова ни к этим чувствам, и тем более к их принятию.

– Что будет дальше? Что с Люком? Когда смогу увидеть маму? – вопросы посыпались из меня без контроля. Надо разобраться, что происходит здесь и сейчас.

– Я отвечу, как смогу, – предупреждает папа, и я киваю.

– То, что с тобой произошло не получилось оставить совсем в секрете. Многие сняли тебя и выложили в сеть еще до того, как что-то стало понятно. Это все очень усложняет, а с другой стороны это нам на руку, – поясняет мне папа.

Не совсем понимаю, что все это значит, но чувствую приближение чего-то плохо. В такие глобальные передряги я еще не попадала.

– Территория СОТ полностью закрыта. Отсюда нельзя выйти и сюда нельзя зайти. Исключение сделали только для меня, поэтому маму тебе пока не удастся увидеть, – он с грустью заглядывает мне в глаза, а я отворачиваюсь.

Он продолжает.

– Ты находишься в медицинском корпусе, в специальной палате для неконтролируемых альф, – слова отца пугают меня.

– Что это значит? – я немного теряю контроль, голос сразу гремит, как раскат грома.

Папа решает немного притормозить, что бы я успокоилась.

Я киваю, почувствовав себя лучше.

– Сейчас здесь собралось более десятка врачей и ученых. Они будут за тобой наблюдать делать тесты и анализы. Альфы-мужчины учатся с самого рождения владеть собой, и их сила растет вместе с ними, давая привыкнуть постепенно, а тебе надо справиться со всем сразу, плюс твое гормональное созревание тоже не простой процесс. Одно накладывается на другое, и ты получила коктейль из неконтролируемых реакций своего тела. Это понятно? – спрашивает отец.

– Да, – коротко отвечаю я.

– Я отвечу тебе еще на один твой вопрос и на сегодня хватит для тебя. Хорошо?

– Это точно, – хмыкаю, пытаясь улыбнуться, и папа улыбается в ответ, немного опуская плечи.

– Люк. Ты помнишь, что там произошло? – настороженность и осторожность в его голосе я могу почувствовать кожей.

Скила ему рассказал, он все знает.

Папа еле заметно поднимает глаза вверх. Я знаю о чем он. Камеру в углу моей тюрьмы я заметила еще тогда, когда ко мне приходил тренер.

Я опускаю глаза на его руку, и он меня понимает.

– Чтобы ты понимала опасность своей силы, я покажу тебе фотографии. Хорошо? Ты готова? – отец достает из заднего кармана своих джинс телефон.

– Думаю да, – отвечаю я.

Он поворачивает ко мне телефон и начинает листать фото, от которых на моей спине выступает холодный пот.

Фото сделаны, скорее всего, уже в больнице, потому что крови совсем нет и можно рассмотреть жуткие увечья, которые я нанесла альфе всего одним ударом.

Челюсть сломана в нескольких местах, выбиты зубы, и все это прекрасно видно, потому что кожа и мышцы разорваны в лохмотья.

Я закрываю глаза и качаю головой. Что же я наделала? Все это со мной делало его тело, но … разум. Им владел совсем другой человек.

– Я хочу, чтобы ты досмотрела, – настаивает отец.

Его голос настойчив, значит это действительно важно, поэтому заставляю себя открыть глаза.

Папа проводит пальцами по экрану еще раз, и вместо фото я вижу скриншот экрана с текстом:

«Люк все помнит, но не понимает почему так поступил. Он не мог успокоиться, когда пришел в себя. Мы все рассказали ему и двум другим. Официальная версия, что ты ударила его, не контролируя себя. В подворотню тебя загнали, чтобы поймать. Все было, как на тренировке?»

– Я больше не могу смотреть, – говорю я зажмурившись, но не качаю головой в знак согласия, уверена, что папа меня поймет.

Открыв глаза, я больше не вижу телефона, но эти фото будут преследовать меня всю оставшуюся жизнь. Этот красивый всегда улыбающийся парень уже больше никогда не станет прежним.

– И еще самое последнее. Сейчас ты подключена к капельнице, – он кивает на мою руку, – через которую тебе вводят препарат, он подавляет в тебе альфу. Но долго это не продлиться, твоя сила скоро научиться его обходить, а этого допустить нельзя, по крайней мере пока. Поэтому с сегодняшнего дня его будут постепенно уменьшать. Ты должна будешь быть к этому готова. – Он стал таким серьезным и мне так намного привычнее и спокойнее.

– И на сколько меня подавляют? – интересуюсь я.

– Не знаю точно, но сейчас думаю процентов на восемьдесят.

Я в шоке! Просто в ауте!

– Ты справишься. Ты у меня сильная, – подбадривает меня папа, видя мою реакцию.

Он уходит, как и Скила, захватив с собой стул, оставляя меня с ураганом мыслей и чувств, которые я должна еще и контролировать.

Просто супер! Да! Двадцать первый день рождения – официально самый поганый день в моей жизни. С ним будет сложно конкурировать.

Глава 20

Я лежу какое-то время, таращась в потолок. Мне кажется с каждой минутой рисунок трещин становится все более четким, или просто я рассматриваю его внимательнее.

Живот сводит от голова. Интересно, меня специально не кормят? Сколько я здесь валяюсь?

Словно прочитав мои мысли, щелкает замок, и ко мне заходит очередной великан в белом халате, неся с собой поднос.

В нос сразу ударяет множество запахов. От альфы пахнет спиртом, мылом и усталостью.

На подносе мясо, овощи и что-то медицинское.

Стоп! Я чувствую еще что-то. Что-то, что я словно предвкушаю. Возбуждение.

Я шарахаюсь от него, как от прокаженного, но лишь больно натягиваю свои путы.

– Спокойно. Я не обижу тебя. – Альфа останавливается, протягивая руку в успокаивающем жесте, но я ему не верю.

Бьюсь на кровати, как дикий зверек в клетке. Чувствую запах своего страха.

– Что вам нужно? – рычу не своим голосом.

– Меня зовут Нойс. Я – доктор. Хочу покормить тебя и взять кое-какие анализы, – говорит он очень медленно.

– Я чувствую ваше возбуждение. Не подходите ко мне, – выпаливаю, но уже своим голосом.

– Кайла, это не совсем то, что ты думаешь, – снова пытается успокоить меня доктор. – Для тебя все это в новинку. Можно я тебе объясню? – спрашивает Нойс.

Я киваю, но продолжаю смотреть с недоверием, и напрягаясь всем телом.

– Я, как ты могла заметить, альфа. Я испытываю возбуждение практически все время, находясь рядом с любой женщиной. Это нормально. Этот инстинкт притупляется только тогда, когда встречаешь свою естественную пару. Понимаешь? – он разговаривает со мной очень медленно, как со слабоумной.

– Мне страшно, но я не отупела. Разговаривайте со мной нормально, – зло выплевываю, все еще не доверяя ему.

– Хорошо. Извини. Давай я тебя покормлю. Ты не ела несколько дней, – предлагает он достаточно дружелюбно.

– Развяжите меня, и я сама поем, – предлагаю свой вариант.

– К сожалению, пока я не могу этого сделать. Я тебе тоже не доверяю. Давай начнем узнавать друг друга постепенно? – Нойс делает в мою сторону еще один шаг.

– Когда вы меня развяжите? – спрашиваю, пристально следя за каждым его движением.

– Я не буду пока ничего обещать. Ты пришла в себя всего несколько часов назад и пока неплохо справляешься, – доктор уже поставил стул рядом с моей кроватью. – Я покормлю тебя, и у тебя станет еще больше сил, чтобы учиться контролировать себя, – уговаривает Нойс.

Я немного расслабляюсь и киваю, уж слишком хочется есть, а запах мяса буквально сводит меня с сума.

Это жутко унизительно, когда тебя кормит с ложечки огромный симпатичный мужик. Стараюсь есть быстро, чтобы эта процедура быстрее закончилась, ну и голод не терпит промедления.

Нойс все время рассказывает какие анализы будет брать, и что мне нечего бояться.

Я его внимательно слушаю и позволяю сделать все, что ему необходимо, даже срезать прядь волос с моей головы, но полностью расслабляюсь лишь, когда за ним закрывается дверь.

Поев, я чувствую себя значительно лучше.

А дальше меня ждал мой собственный ад в виде бесконечного дня сурка, в котором не понять даже когда день, а когда ночь.

Кроме Нойса ко мне пускали только папу. Они кормили меня и разговаривали со мной. Нойс каждый раз брал анализы. Оказалось, что чудному «пип» аппарату подключена не только моя рука, что позволяло мне не вставать даже в туалет.

Мне нельзя было в душ, поэтому мне предложили обтирание губкой. Что? Я же не инвалид! На это я не согласилась, поэтому мою крохотную тюрьму наполнили чудесные ароматы моего тела.

Действие препарата уходило быстрее, чем я могла понимать, что со мной происходит. Иногда я не могла сфокусировать зрение на лице Нойса, рассматривая рисунок радужки его глаз или считая количество волосков, которые растут у него на лице. Не могла разделять звуки. В какой-то момент звуки улицы заглушили голоса рядом со мной. Я слыша все и всех, да так громко будто к моему уху подставили громкоговоритель. То же самое происходило со вкусами и ощущениями.

Но самое жуткое, это мои чувства и желания, которые я испытывала к Нойсу. Но он уверял, что мне это необходимо, нужно научиться с этим жить. Мне хотелось кусать и лизать его, целовать его губы, прикасаться к нему. Его запах отключал мне мозг, ярко зажигая какие-то первобытные инстинкты. Я буквально хотела выть на луну. Это было все не правильно.

Но в один прекрасный момент Нойс зашел ко мне, и я смогла взять себя в руки. Я вновь увидела в нем своего доктора, а не сексуального партнера. Он так же мне нравился и казался привлекательным, но мой мозг победил гормоны, выплескивающиеся через край.

Я стала различать голоса даже на улице. И еле сдержала слезы, когда узнала голос Джейла. Я так по нему скучала. По нему я стала различать дни. Он приходил каждый день и разговаривал с моим отцом. Егоголос всегда был таким виноватым. Я так хотела его утешить, обнять, вдохнуть его запах, наконец-то почувствовать по-настоящему его прикосновения, как он всегда мечтал, а я давно уже не надеялась.

Глава 21

Через три дня, когда я смогла отличать день от ночи, мне расстегнули браслеты на руках и ногах. Я как будто за одну секунду из ада попала а рай. Но всего лишь на секунду. Из тюрьмы меня никто выпускать не собирался.

Расстегивать браслеты пришли папа вместе с Нойсом, в коридоре еще было пять человек, включая Скилу. Он тоже приходил каждый день, я чувствовала его запах.

Вместе с браслетами вынули и иголку с лекарством, а так же все максимально унизительные трубки. Я смогла встать с кровати, и тут у меня начались новые испытания. Ноги и руки меня не слушались. Вот теперь я действительно почувствовала себя инвалидом.

Я размахивала руками и все время спотыкалась или наоборот подпрыгивала, но это прошло всего через несколько минут.

Теперь я мечтал о душе. Мне конечно принесли пару тазов, мыло и воду. Я помылась, как смогла под пристальным прицелом камеры, но это было все не то. Кстати, туалетом мне теперь служило ведро. Когда мне казалось, что худшее впереди, случалось что-то вроде ведра.

Мне потребовалось еще два дня, чтобы убедить Нойса сводить меня в душ.

Вели меня с конвоем, что меня злило и веселило одновременно. В душе я была не меньше часа, чем жутко нервировала и папу, и Нойса, и свой конвой, но мне было плевать. В этой льющейся воде я словно заново рождалась.

Когда я вернулась в комнату, мне сменили белье на кровати и принесли мою одежду – черная майка, джинсы скини, белье, носки и кеды. Одежда пахла Джеем. Я была в этом уверена. Такой приятный аромат цитрусового шампуня, ванили и его беспокойства. Даже так я ощущала, как он скучал.

На меня налезла лишь майка. Все остальное было мало на пару размеров. Скорее всего я теперь выше сантиметров на десять. Не уверена, что мне это нравится. Вместо моей одежды принесли одежду Мэри – спортивные шорты, носки и даже белье, от которого я тут же отказалась. На шортах какой-то белой красной было написано: «мы скучаем». У меня чуть лицо не треснуло от такой милоты.

Вечером папа привез новую одежду и обувь, точно такую же, как была моя, но подходящую по размеру, но шорты-послание я не вернула.

Еще через два дня всем надоело водить меня по туалетам и душам, поэтому меня перевели в новую палату. Здесь был свой душ и туалет. Под потолком было достаточно большое окно с металлической решеткой, в которое мне категорически запретили пытаться заглядывать, под страхом возвращения в комнату без окон и туалета. В комнате стоял стол, и мне разрешили заниматься.

Я все время спрашиваю, сколько прошло времени с моего дня рождения, но никто не говорит мне. Не понимаю, почему это такая тайна. Я только знаю, что благодаря Джейлу могу сказать, что не меньше недели, хотя по ощущениям, что я уже родилась в этих стенах.

Я лежу на кровати. Окно открыто настежь. Из него дует теплый ветер, занося в мою комнату столько запахов, которые я жадно вдыхаю носом и наслаждаюсь ими, изучаю их. Солнечные лучи касаются моего лица так приятно, я почти забыла, как это.

Я слышу, как поют птицы. Теперь мне не мешают другие звуки, я научилась слышать то, что хочется.

Я чувствую аромат кофе. Как же я хочу кофе! Но для меня он пока под запретом.

Мне на нос садится маленький жук, я пересаживаю его на ладонь и рассматриваю. Рядом с ним приземляется еще один. Они такие красивые. Я столько всего раньше не видела и не замечала.

Слышу, как по лестнице поднимается мой отец, и подбрасываю жуков в воздух, они расправляют крылья и летят к окну. Папа проходит по коридору и отпирает мою дверь.

– Привет, Кайла, – весело здоровается он.

– Привет, пап, – спрыгиваю с кровати и иду его обнять.

– У меня хорошие новости. Я принес тебе твои конспекты и ноутбук, – он ставит мою сумку на стол.

– Здорово! – верещу я, хлопая в ладоши.

– Я сегодня не на долго, но хочу с тобой поговорить, – чувствую, как резко меняется настроение отца, и сажусь на кровать.

– Я слушаю, – поднимаю на папу внимательный взгляд, заранее пытаюсь взять под контроль свое тело.

– Хоть меня никто не поддержал, но я считаю нужным сообщить тебе, что Люка выписали из больницы. Он еще не поправился, конечно, но теперь дома, – папа замолкает и ждет от меня ответа.

– Я-я-я, – мямлю, – мне так жаль, что так произошло, но я рада, что он поправляется, – говорю неуверенно, рассматривая свои руки.

– Я говорил с ним. И он не держит на тебя зла и все понимает, – я резко поднимаю на него глаза и тоже все понимаю.

– Хорошо. – выдавливаю из себя.

– Тебе разрешили сдать экзамены, – папа не успевает закончить предложение, и я подпрыгиваю на кровати и заваливаю его вопросами.

– Правда?! А когда экзамены? Я что их еще не пропустила? Я что смогу продолжить учебу? – мои эмоции захлестывают меня, и мне тяжело остановиться, и дать папе ответить.

– Я не могу сказать когда и что, – сухо отвечает он, немного остужая мои реакции.

– Ну почему? – взвываю я. – Я не понимаю, почему это секрет? Хочу знать сколько здесь нахожусь, – настаиваю я.

Отец тяжело вздыхает и стучит пальцами по столу.

– Нойс меня убьет. А если ты среагируешь как-то не так, вообще меня к тебя больше не пустит, – предупреждает папа.

Я обхватываю себя руками и притворно сосредотачиваюсь, сводя брови вместе.

– Все, я готова, – сквозь смех говорю я.

Он тоже смеется.

– Одиннадцать дней, – произносит папа, а я ахаю.

– Всего? – еще раз уточняю.

– Всего, – кивает он.

– То есть экзамены через неделю? – в ужасе осознаю.

– Да, – он снова кивает и улыбается. – Задания буду приносить тебе я, а потом буду передавать твоим преподавателям твои ответы, – поясняет мне схему.

А у меня рой мыслей в голове. Всего неделя. У меня совсем мало времени.

– Это еще не все, – папа возвращает меня из моих мыслей обратно в комнату.

– А?

– Я хочу тебе кое-что сказать, пока ты сама не догадалась, – говорит опять какими-то загадками.

Я вопросительно поднимаю бровь.

– Скажу все прямо и быстро, как пластырь. Хорошо? – слишком быстро говорит папа.

Я киваю, мысленно готовясь не выплескать очередной шторм, который уже начал приближаться.

– Ты знаешь, что беты, создавшие прочную связь с альфой, не могут долго жить без альфы? – я киваю, и он продолжает, – между мной и тобой всегда ощущалась прочная связь. Я думал, что это связь между папой и дочкой, но на деле она оказалась чем-то большим.

– Ты мой бета? – в ужасе перебиваю я его, догадавшись, и он кивает.

Я сижу молча, пялясь в пол. Внутри меня не просто не началось шторма, там море высохло.

– Я понял это лишь, когда ты уехала. Как любой другой бета, я не могу без своего альфы, – он улыбается мне.

– А разве такая связь бывает между отцом и сыном? – я все еще не могу поверить.

– Ты очень необычная, Кайла. Думаю, что нас ждет еще масса сюрпризов, – папа посмеивается, и я вместе с ним.

Я вспоминаю, как при первой встречи заметила новые морщины и седые волосы, как папа казался неуверенным. Но… Папа – мой бета? То есть я – его альфа? Мне это сложно принять и понять, возможно пока.

Папа прощается и целует меня в волосы, пока я продолжаю сидеть и переварить новый поток информации, обрушившийся на меня сегодня.

После того, как папа рассказал мне, что так долго они с мамой скрывали от меня, между нами словно образовалась какая-то стена недосказанности. Я не понимала их решения, чувствовала себя обманутой. Моя жизнь казалась мне не настоящей, придуманной за меня моими родителями. Я гнала от себя и свою обиду, и все эти мысли, только чтобы снова ощутить между мной и папой ту же связь, что чувствовала до моего отъезда. Мне была необходима она, как поддержка. Но как я не старалась, как не пытался отец вести себя как раньше, что-то изменилось. И даже это новое для меня знание не разрушило преграду недоговоренности. Возможно было еще что-то, а может я не смогла простить, пока не смогла.

Так я еще просидела, оглушенная и ослепленная своими мыслями, пока Нойс не принес мне обед.

Доктор сиял белозубой улыбкой, что было так не похоже на угрюмого великана. Всегда такой серьезный в очках с темной оправой, черными короткими волосами, густыми черными бровями, обычно задумчиво сведенными на переносице, и янтарными глазами. Можно было сказать, что он похож на Итана, но я не чувствовала в нем опасности. При всем своем грозном виде он – точно положительный персонаж в моей истории, хотя общего языка мы так и не нашли.

– Я, конечно, не доволен, что твой отец говорит тебе то, о чем мы не договаривались, но меня восхищает и поражает, как ты со всем справляешься. Ты можешь рассказать, что чувствуешь? – Нойс садится на стул, а поднос ставит на стол, жестом приглашая меня к столу.

– Не уверена, – мнусь я, но все же встаю с кровати и принимаю приглашение альфы.

– Я не хочу давить, но мне очень интересно и не только мне, – все же настаивает Нойс.

– А кому еще? – спрашиваю перед тем, как начинаю есть.

– За тобой наблюдают и тебя изучают больше десяти человек, – осторожно поясняет он, заглядывая мне в глаза.

Я молча смотрю на него, пережевывая свой салат.

– Ты ждешь моей реакции? – интересуюсь я, поднимая бровь.

Он пожимает плечами.

– Я постараюсь озвучить все, о чем думаю или чувствую, но не уверена, что это вам поможет, – говорю я, отворачиваясь к тарелке, снова набивая рот, игнорируя уже не новость для меня, что я – лабораторный зверек.

Глаза доктора горят предвкушением, он только что ручки не потирает.

– Но взамен вы ответите на мои вопросы, – озвучиваю свои условия, продолжая жевать.

Нойс немного напрягается, но кивает и ждет, пока я доем.

Допиваю какую-то травяную фигню, вместо чая, отодвигаю поднос и откидываюсь на спинку стула, скрестив руки на груди.

Он ждет, не торопит меня. Прокручиваю в голове хаотичный поток мыслей, решая, что же хочу озвучить.

– Я думаю, что уже полностью владею собой, – начинаю я. – И смогла я это, лишь когда мне перестали давать то лекарство, – встречаюсь взглядом с доктором.

Он удивленно поднимает брови.

– То есть ты считаешь, что если не лекарство, то ты бы справилась быстрее? – задает вопрос Нойс.

– Этого я не знаю, – пожимаю плечами, и он кивает.

– Энергию, которая бушует внутри меня, я представляю в виде моря. Нет, не представляю, а ощущаю, – поправляю я себя. – Эмм… не знаю, как описать, – закусываю нижнюю губу и поднимаю глаза в потолок, подбирая слова, – представьте, что вы бежите с полным ведром воды, вы стараетесь его не расплескать, но потом совершаете ошибку, и вода начинает переливаться по краям. Что вы сделаете? – задаю вопрос и тут же сама на него отвечаю, – притормозите, сбалансируете. Вот как-то так, – заканчиваю я.

Нойс вздыхает, будто не дышал все это время и молчит, долго молчит и смотрит на меня. Даже не буду предполагать, о чем он думает.

– Теперь я могу задать свои вопросы? – пытаюсь вернуть доктора в наш разговор.

– А. Да. То, что ты рассказала очень интересно. Я бы хотел, чтобы ты делилась со мной чем-то таким, – от улыбки Нойса не осталось и следа. Не пойму, что это значит.

– Когда я смогу увидеть маму и Джейла? Когда вы меня отсюда выпустите? Смогу ли продолжить нормально учиться? И когда уже смогу выпить кофе? – тараторю я, в надежде получить хоть один конкретный ответ.

Нойс ухмыляется и закатывает глаза. Серьезно? Еще скажи, что я тебя достала? Я фыркаю.

– Давай так, – начинает доктор, и я уже понимаю, что ответов сегодня опять не будет, и роняю голову на стол, – проблемы будем решать постепенно. Сдай экзамены на следующей неделе, и я обещаю, что отвечу на все твои вопросы, – очередное обещание, которому я не особо верю.

– Угу, – мычу я в стол.

– Ладно занимайся, а я пойду, – доктор встает, забирает поднос и уходит, оставляя меня один на один с моими мыслями и вопросами без ответов.

Глава 22

Я погрузилась в учебу. На ноутбуке оказалось много нового материала, который я с жадностью начала изучать. Не знаю, кто все это сюда скинул, но я расцелую его при первой возможности.

Не заметила, чтобы мне было проще или наоборот сложнее что-то учить. Чувствовала лишь то, что хорошо отдохнула. Мне не хотелось спать, у меня не болели мышцы, да и голова не болела, что я не доделала что-то на работе. От ноутбука и своих конспектов я отрывалась лишь на сон и разговоры с отцом и доктором, совмещенные с приемами пищи. Почему-то и папины слова, и Нойса дали мне понять, что от того как я сдам экзамены многое зависит.

Лежа на кровати перед сном, ощущая на своей коже легкий ветерок из распахнутого окна, я погружалась в мысли о том, что же со мной на самом деле произошло, и как изменилась и измениться моя жизнь. Подмечала и анализировала каждое слово и каждое действие всех, кого я могла видеть или слышать за то время, пока меня держали в этой тюрьме.

После перевода в более комфортные условия Джейл и Скила больше не приходили. Я не слышала ни их шагов, ни голосов, не чувствовала их запаха. Я никому не говорила, что знаю, когда они приходят, поэтому решила и не спрашивать, почему их больше здесь не бывает.

С каждым днем я все отчетливее чувствовала свою силу и все легче мне было ее контролировать. Но этот контроль был словно ширмой, которая закрывала от меня саму себя, новую меня. Эту новую версию себя я прятала, не давая даже возможно познакомиться с ней. Я ее боялась.

Нойс продолжал пытать меня своими вопросами, но хотя я и старалась отвечать честно и искренне, все же не стремилась полностью раскрываться, умалчивая о многих своих чувствах и размышлениях. Они все тоже меня боялись, а в мои планы не входило вечно сидеть в четырех стенах.

Передаю папе флешку с последней письменной работай. Интернет мне так и не подключили, щадя мою хрупкую душу, тут я закатываю глаза, поэтому приходиться передавать свои работы, как в первобытные времена. Хорошо, что еще не заставили от руки на листике писать.

Результаты предыдущих работ от меня скрывают. Совсем не удивили. Как они не понимают, что эти секреты меня выводят из себя больше, чем пусть и шокирующая, но правда.

В животе начинает урчать, а это значит, что скоро придет Нойс. Сегодня я опять буду его пытать своими вопросами.

Но никто не пришел. Солнце начало садиться, а его все нет. Я пыталась его позвать, пыталась выйти, дергая за ручку. И самое странное я не слышала и не чувствовала никого, совсем никого. В здании было пусто.

Что опять происходит?

Я разговаривала с камерой, пытаясь привлечь к себе внимание, но безуспешно.

Когда солнце полностью село, желудок сводило от голода и очень хотелось пить. Я сидела на полу напротив окна, упершись спиной в стену и обняв свои колени.

На окне толстенные решетки, я думаю, что смогла бы попытаться их сломать. Но меня не покидала мысль, что это какой-то очередной тест.

Еще как назло с улицы налетело куча разных насекомых, по потолку ползали ночные бабочки разных размеров.

Может там наступил апокалипсис, и всех съели насекомые? Я зевнула и хмыкнула, стряхнув очередного жука с плеча.

Встаю и плетусь сначала в ванную попить воды из крана, а затем к кровати, показывая средний палец камере.

Злая и раздраженная все-таки засыпаю.

Утром меня будем громкий и звонкий: «чирик!» Я поднимаю голову с подушки и вижу на окне несколько птиц, наверное их привлекли насекомые, облепившие мой потолок.

Протираю глаза и сажусь. По комнате, отражаясь от стен, разливается песня соловья. Я опять смотрю на птичек на окне. И правда замечаю соловья, который очень старается. Я беру подушку и раздраженно бросаю ее в окно. Птицы улетают, оставив меня в тишине.

Еще раз тру лицо и встаю, потянувшись. Смотрю на кровать и отпрыгиваю в сторону. На месте моей подушки свернувшись лежит змея.

Твою мать! Настоящая, блин, живая змея!

Какого черта?!

Подхожу ближе и рассматриваю незваную гостью. Это простой речной уж. Я никогда особенно не боялась змей, поэтому протягиваю руку, и он тут же заползает на нее, поднимаясь вверх к плечу. Перехватываю его второй рукой.

– Ну привет, – негромко говорю, заглядывая в глаза незваному новому другу. – Ты откуда здесь взялся? – еще раз перехватываю его рукой.

Он теплый на ощупь, гладкий и шершавый одновременно. Его маленький красненький язычок все время выпрыгивает, словно кукушка из старых часов.

Подношу его к стене с окном и поднимаю руку, чтобы он выбрался наружу, но ползучий все время возвращается мне на плечо. Ну и ладно. Меня здесь похоже бросили, будет хоть такая компания.

Вместе с ужом бреду в душ и попить воды. Желудок поет громче утреннего соловья.

Терпение натягивается с каждым часом, проведенном в одиночестве, голоде и неведении.

– Что за херню вы устроили?! – ору я на камеру, меряя комнату шагами.

– Я же волнуюсь! – снова ору, уставившись на блестящий глазок железки под потолком.

Злюсь. Злюсь. Очень злюсь.

Чтобы снять напряжение отжимаюсь, стою на голове. Еще раз просматриваю все содержимое ноутбука, вдруг где-то есть подсказка или еще что-нибудь, чтобы разгадать новый квест.

Сидя опять на полу, уже в полной темноте, прожигаю взглядом окно.

Как же мне все это надоело! Надоело чувствовать себя лабораторной крысой или жуком, в руках ребенка, которому отрывают по одной ножке и наблюдает, что же он будет делать!

Вот он, выход! Передо мной. И пусть только попробуют затолкать меня опять в тот ящик без окон.

Вскакиваю на ноги, из груди рвется тихое рычание. Делаю несколько больших шагов, подпрыгиваю, отталкиваясь ногой о стену, и хватаюсь за решетку рукой, чтобы подтянуться.

Через мое тело проходит мощный разряд тока. Перед глазами вспыхивают искры, и меня отбрасывает обратно к стене. Я больно бьюсь о нее всем телом и головой.

Что-то внутри меня молниеносно поднимает снова на ноги, и теперь я рычу так громко и сильно, что кажется стены трясутся. Кидаюсь к камере в желании разбить ее на мелкие кусочки и замечаю в отражении черного глянцевого стекла свои ярко оранжевые глаза.

Волна ярости резко отступает. Я отшатываюсь. В голове яркими вспышками всплывают фотографии Люка. И та подворотня. Я же ни разу не спросила, а что с ребятами, которые пытались меня поймать.

Обхватываю голову руками и забираюсь с ногами на кровать.

Этой ночью я не спала.

Так зациклилась на себе и своем комфорте, что совсем не поняла, как же я теперь опасна. Даже фотографии Люка вызвали лишь чувство вины. Но эти оранжевые глаза.

Что я такое?

Глава 23

Когда солнце уже вовсю светит мне в окно, и дурацкие птицы опять прилетели и надрывают свои глотки, я иду в ванну попить воды и позволяю себе лечь и закрыть глаза.

Сон приходит мгновенно, но он тяжелый и беспокойный, не дающий ни отдыха, ни расслабления.

Щелк. Открывается дверь. Не сразу понимаю где я, и что происходит.

– Нойс! – вскрикиваю я, резко вставая на ноги прямо в кровати.

– Тише. Тише, – шипит он, выставляя руку вперед.

– Вы что тут все охренели?! – рычу я не своим голосом, пугая альфу, да так, что он пятится обратно к двери.

Смотрю на глазок камеры и снова замечаю жуткие глаза. Действует так же, как и вчера вечером.

– Не бойся, – все еще гневно, но своим голосом произношу я.

Он кивает и проходит в комнату, ставя на стол поднос с едой.

Этот запах, который я сразу не заметила, поглощенная своей яростью, проникает в меня.

Закрываю глаза и глубоко вдыхаю. Этот козел принес кофе. Такой чарующий запах, сейчас кажется мне будто объемнее, насыщеннее.

– Ммм, – мычу я от удовольствия.

Быстро спрыгиваю с кровати и в два шагах дохожу до стола. Хватаю ложку и запихиваю себе в рот.

– Ммм, – еще одна нота удовольствия.

Хоть я сейчас ем какую-то слюнявую дрянь, но как же это вкусно.

Проглотив кашу, я приступила к напитку богов. Я смаковала его медленно, наслаждаясь каждой каплей, откинувшись на спинку кресла и закрыв глаза.

Нойс тем временем ушел. Мы не сказали друг другу больше ни слова.

Допив кофе, я упала на кровать и опять провалилась в сон, уже более глубокий и спокойный.

– Кайла.

Мне снится мама. Она зовет меня домой, выглядывая в окно, а я бегаю у нас на заднем дворе, радуясь теплому летнему дождю.

– Кайла.

Какая же она красивая. Я так скучаю.

– Кайла, – кто-то меня будит. Я не хочу просыпаться, мне снится мама.

– Кайла, проснись.

Я открываю глаза и резко сажусь.

Это правда она. Моя мама. Тру глаза на всякий случай.

– Мама? – еще раз удостовериться.

Она кивает. Ее серые глаза наполнены слезами, но она так улыбается.

– Мамочка, – шепчу я и прижимаюсь к ее животу головой.

Она гладит меня по волосам и молчит. Ни мне ни ей не нужны слова, мы просто чувствуем.

Я встаю и обнимаю ее крепче. Какая же она маленькая и хрупкая, словно стеклянная.

– Мамочка, прости, – говорю все так же не громко.

Она отстраняется и сажает меня обратно на кровать. Сама садится рядом.

– Кайла, ты ни в чем не виновата. Это наша вина, – она опускает глаза и продолжает. – Мы должны были тебе рассказать, и не должны были все за тебя решать. То, что ты убежала – было неизбежным, – она поднимает глаза и улыбается.

Не хочу сейчас это обсуждать. Я думаю, каждый из нас несет свою вину. Я не могу не чувствовать вину за то, что убежала, но не могу не согласиться с мамой.

Весь оставшийся день мы с ней болтаем. Я рассказываю о своей студенческой жизни, о занятиях и о Джейле, о Мэри, Моте, Скиле и тренировках. А она рассказывает, как еноты сгрызли папины новые ботинки и стащили подушку из моей комнаты, когда она открыла окно, чтобы проветрить, про то, что бездомная собака, которую я иногда кормила родила у них во дворе щенков, и теперь они все живут у них, про соседей и наших с Джеем одноклассников. Каждая из нас специально обошла все темы, которые могли расстроить.

Мы с ней смеемся и постоянно держимся за руки. А когда приходит папа и присоединяется к нам, мое сердце готово лопнуть от любви и счастья.

Когда сумерки за окном начали сгущаться, я все-таки задала вопрос, который мучает меня с тех пор, как папа сказал, что он мой бета.

– Где вы теперь будете жить? – я смотрю то на маму, то на папу и понимаю, что этот вопрос их тоже мучил, а главное они уже приняли решение.

– Давай не сегодня, – мягко говорит мне папа.

– Я же вижу, что вы уже решили, – настаиваю.

Они оба вздыхают и переглядываются.

– На самом деле еще нет, – говорит мама, накрывая мою руку своей, – обещаю, что ты узнаешь о нашем решении первой, – плюс к списку обещаний и секретов.

Я киваю.

Отпускаю их со слезами на глазах и с уверениями, что завтра мы увидимся.

Сегодня я сплю так крепко и сладко, мне опять снится наш дом и еноты.

Глава 24

Утром меня будит папа, врываясь в мою комнату и бросая в меня пакет с новой спортивной формой.

– Вставай! Кайла! Сегодня у тебя первая тренировка! – говорит он слишком громко для меня сонной, но его слова будят лучше любого кофе и холодного душа.

– Это что шутка такая? – спрашиваю скептически.

– Одевайся быстрее. Тебя отпускают всего на час, – он весело улыбается, выходя за дверь.

Блин! Блин! Блин!

Запрыгиваю в широкие, но короткие черные спортивные шорты, сверху надеваю такого же цвета топ и свободную белую майку. На ноги новенькие обалденные белоснежные кроссовки. Кое-как заплетаю косу дрожащими в предвкушении руками и подхожу к двери.

Что мне делать дальше? Могу ли я выйти сама?

Осторожно нажимаю на ручку, и дверь поддается. Папа стоит в конце коридора, и я шумно выдыхаю, выбегая к нему.

Выхожу на улицу.

Я выхожу на улицу!

Глаза опять жгут слезы, ноги дрожат от волнения. Я готова хлопать в ладоши и издавать победные кличи, но боюсь спугнуть удачу.

Мы медленно спускаемся по ступенькам. Папа идет впереди, но все время оглядывается на меня.

Еще один шаг, и мне в лицо ударяют горячие солнечные лучи. Я закрываю глаза и стою, наслаждаясь каждым ощущением и звуком. Глубоко вдыхаю и меня наполняют множество запахов. Но я совсем не слышу голосов.

– Сколько сейчас времени? – интересуюсь у папы.

Он смотрит на часы и отвечает:

– Пять минут шестого утра.

Тогда понятно, почему я не слышу ни одного голоса.

Ступаю на дорожку и иду. Иду первый раз так долго и далеко. Первый раз после того, как я стала кем-то, кого я пока не знаю и не понимаю.

Мы идем прямо к стадиону. Теперь я отцу по плечо. А значит и Джейлу примерно так же. Вздыхаю. Папа бросает на меня настороженный взгляд.

– Все хорошо, – хмурюсь я. – Я скучаю по Джею.

Он понимающе кивает и отворачивается.

– Можно я кое о чем спрошу? – осторожно интересуюсь.

Папа опять кивает. Он сегодня не слишком многословен.

– Что с теми ребятами, которые меня ловили в той подворотне? – иду и смотрю себе под ноги, ожидая ответа.

– Нууу, – плохое начало, – пару сломанных носов, пару разбитых, две сломанные руки, один вывих ноги, несколько выбитых зубов и пяток сломанных ребер. А, кого-то ты укусила, – перечисляет папа, мягко говоря, не утешительный список, – не говоря о синяках и ушибах, – добавляет, как мне кажется, с грустной улыбкой.

– И Люк, – заканчиваю список, напрягаясь всем телом.

– И Люк, – кивает отец. – Он быстро поправляется, потому что альфа. Сейчас он уже сдает экзамены. Я виделся с ним пару дней назад, как раз пока не мог приходить к тебе, – напоминает мне папа, что я совсем забыла выбить из него и из Нойса немного пыли за три дня голодного одиночества.

– Кстати, зачем были нужны эти три дня? – спрашиваю со злостью, сводя брови.

– Я был против, но такого было условие, чтобы к тебе пустили маму. Им нужно было проверить тебя на стрессоустойчивость, чтобы доверять, – объясняет мне отец, но меня мало успокоили его слова.

– Это было жестоко! – выплевываю я недовольно.

– Согласен, – папа вздыхает. – Люк мне рассказал, что случилось, – вдруг говорит отец, я ахаю, а он кивает. – Я удивлен, почему ты так за него переживаешь, даже учитывая обстоятельства, – продолжает он.

– Он – мой друг, – поясняю я и вижу удивление на лице папы. – Он не сказал? – сразу спрашиваю у него.

– Нет, – короткий ответ. – Люк очень переживает, что все так произошло и хочет тебя видеть, но я решил, что вы были не знакомы до все этого.

– Возможно ты его просто не правильно понял. А мы можем увидеться? – удивляюсь я.

– Нет, – снова короткий ответ. – Пока нет, – следует более мягкое пояснение.

– Когда мы сможем поговорить про обстоятельства? – стараюсь спросить самым невозмутимым тоном, не уверена, что мы может об этом говорит.

– Мы же уже все обсудили, – отвечает папа, ловя мой взгляд. Видимо, говорить все же еще нельзя.

Заходя на стадион, я вижу Скилу, стоящего, как изваяние, скрестив руки на груди.

– С нами будет Скила?! – кричу я, не в силах совладать с эмоциями.

Папа кивает с улыбкой на губа, а я срываюсь на бег. Мне кажется, что я не бегала целую вечность.

Как же это здорово!

Подбегаю и с одного прыжка запрыгиваю на сурового мужчину, который только и успевает, что расцепить руки.

– Кайла! – кричит папа сквозь смех.

– Я так скучала, – говорю обалдевшему великану, немного отклонившись, целую в щеку и спрыгиваю на землю.

Такого ошарашенно Скилу я бы сфоткала и поставила на заставку в понедельник, чтобы поднимал настроение.

Мы с папой смеемся.

– Рамин, у тебя совсем ненормальная девчонка! – рычит тренер.

– Я тебя предупреждал с самого начала, – мужчины жмут друг другу руки.

– Не поняла? С какого начала? – изумляюсь я.

– Мы с Рамином вместе учились. Он позвонил мне, как только твои пятки засверкали в сторону СОТ, – поясняет все еще недовольный Скила.

– Вот значит, как?! – выпучиваю удивленные глаза.

– Я же не мог оставить тебя без присмотра, – немного виновато говорит папа.

– Если ты знал, где я, почему не дал мне знать? – опять злюсь и обида, которую я затолкала в чулан своего подсознания, показала свой длинный нос.

– Решил, что мы с мамой сильно давили на тебя, раз уж ты решила удрать. Оставили выбор за тобой, – темные глаза отца ищут у меня понимания, но возможно не логичные эмоции сильнее.

– Я могла никогда не вернуться, – выплевываю и поворачиваюсь к тренеру.

Я знаю, что веду себя, как маленький ребенок, но ничего не могу с собой поделать.

– Тренер, чем мы сегодня будем заниматься? – голос немного дрожит от непрошеных слез, которые не успевают пролиться прежде, чем я беру себя в руки.

Ему неудобно, что косвенно стал сейчас причиной нашей небольшой ссоры, поэтому Скила немного мнется на месте и лишь потом начинает рассказывать план на сегодняшнюю небольшую тренировку.

Вместе со мной тренировался и папа, но мы не обменялись и парой слов.

Глава 25

Моя жизнь стала похожа на нормальную. Ключевое слово «похожа». И тем не менее.

Утром часовая тренировка, а потом время с мамой и папой.

Натянутость между мной и родителя до конца не прошла, мы просто старались ее не замечать.

Я не могла простить им всех этих секретов, даже если это делалось мне во блага. Как я могу теперь им доверять? В каждом ответе на мои вопросы, я ищу подвох, ложь.

Мама уехала домой через три дня, обещая скоро вернуться. И мне сразу стало одиноко. Рядом был папа, и Скилу я видела теперь каждый день, но мама всегда была моей душой, хрупкой и порой по-детски наивной.

Нойс приходил теперь только по вечерам мучить меня своими вопросами, о том как и почему. Особенно его интересовали три голодных дня. Я отвечала, как могла, но это было жутко скучно. И мне все меньше и меньше нравилось это препарирование моих мыслей и эмоций.

На седьмой день моих тренировок с нами зачем-то пошел и Нойс. Без белого халата он почему-то казался больше и грознее. На любой мой вопрос, как и раньше, отвечал или молчанием, или ответом без ответа. Мне было все равно, я уже привыкла, просто не собиралась сдаваться.

У Скилы не было привычной папки в руках. И вообще все трое казались очень напряженными.

– Что происходит?! – в пятый раз спрашиваю я.

– Кайла, посмотри на меня, – папа заглядывает мне в лицо и берет меня за руки.

Я недовольно хмурюсь, немного наклонив голову на бок.

Вдруг моего носа касается такой знакомый и родной запах. Я распахиваю шире глаза.

– Не может быть?! – шепчу я, не веря своим ощущениям.

– Может, – улыбается папа.

– Нахрена все эти секреты? – тут же злюсь я, не обращая внимание на недовольное лицо отца из-за моих выражений.

– Потому что у тебя уже зашкаливает пульс, – поясняет Нойс. – А если бы сказали заранее, ты был пришла на стадион уже в припадке, – заканчивает свое язвительное пояснение мой доктор-козел.

Я поворачиваюсь и показываю ему язык. Он лишь качает головой.

– Кайла, как думаешь, ты готова? – опять привлекает мое внимание папа.

– Да, – выдыхаю короткий ответ, а сама чувствую, как покалывают кончики пальцев от волнения.

Он отпускает мои руки, и я поворачиваюсь, ища глазами его. Того от кого так пахнет ванилью.

Мурашки бегут целыми табунами по рукам и спине. Во рту все пересохло.

Джейл стоит около входа в крытые спортзалы. Это слишком далеко.

– Можно подойти? – спрашиваю, поворачиваясь с Нойсу, и он кивает.

Я делаю осторожный шаг вперед, все трое моих спутников не отстают.

Джейл делает несколько нетерпеливых шагов, но поднятая рука тренера, его останавливает.

Еще шаг. А потом еще один. Он в светлых джинсовых шортах и белой футболке.

Еще шаг.

И еще.

Шаг.

Шаг. Наши глаза находят друг друга.

Мой любимый Джейл. Мой самый лучший друг. Кучерявый блондин с такими яркими голубыми глазами и моим любимым медвежьим гоготом.

– Мой бета, – шепчу я одними губами и вижу, как боль искажает красивое лицо парня, он падает на колени и закрывает глаза руками.

Мое желтое солнышко, сейчас светится оранжевым светом, так же, как и мой отец.

Таким же, как и мои глаза.

– Нет, – рычит Джейл.

Трое мужчин вокруг смотрят на меня, явно сильно растерявшись.

– Все хорошо, – говорю я, но вижу, что никто из них не верит. – Джейл – мой бета, – теперь произношу громко, специально, чтобы до них быстрее дошел смысл моих слов.

– Но это невозможно, – тараторит Нойс.

– Девушка-альфа – это тоже невозможно, – фыркаю я и бегу к Джейлу. Меня никто не останавливает.

Падаю рядом с парнем на колени и крепко прижимаюсь к его спине. Как я сразу не поняла. Это все для меня так ново. Запах, который я чувствовала от Нойса. Тот запах, от которого мне хотелось кидаться на него с поцелуями в первые дни, у Джейла я его не чувствовала. Лишь ваниль, дом и защита.

– Нет, Кайла! – как-то с отчаянием говорит он, поднимая голову, и хватая меня за плечи.

Он смотрит на мои руки, потом на мое лицо. Я знаю, теперь и он ничего не чувствует, просто не может.

Он крепко прижимает меня к своей груди, будто хочет слиться со мной, но мы уже, итак, слились, слиплись, проросли настолько крепко. Наша связь полностью сформирована. Это поняла и я, и он. Если я ее разорву, он может погибнуть.

– Кайла, я так скучал, – с надрывом говорит он.

– Джейл, – сквозь слезы повторяю я его имя, – я тоже, каждый день. Почему я тогда ушла от тебя? Прости меня, – я рыдаю, пропитывая его футболку своими слезами.

С этого дня Джейлу разрешили приходить ко мне в любое время. А мне можно было выходить на улицу с любым из бет, только не выходя за огражденную территорию медкорпуса.

Новая задачка с несколькими бетами привела Нойса просто в шок. Всегда такой собранный и сдержанный, он сначала впал в ступор, а потом начал чуть ли не бегать вокруг нас кругами, засыпая меня, папу и Джейла кучей вопросов. Теперь анализы брали и у папы, и у Джейла.

Спокойнее всех воспринял нашу связь мой отец, оказалось, что он подозревал и об этом.

Глава 26

К нашим утренним тренировкам присоединился Джейл. Он проводил со мной все свободное время, а так как занятия закончились, то уходил он от меня только на подготовку к олимпиаде и сон. Если бы ему разрешили, он бы и спал со мной.

Каждый день ко мне приводили кого-то нового. Сначала это были все эти ученые и доктора, которые все это время наблюдали за мной. Они относились ко мне, как к старой знакомой, и меня это напрягало. Как будто я участвовала в каком-то дешевом реалити.

Потом пустили Мэри, от которой было шума, как от стадиона футбольных фанатов. После чего Нойс попросил пускать ее не чаще одного раза в неделю.

Потом приходили преподаватели, тренера. Через месяц я могла полчаса гулять по территории всего городка, а еще через две недели прогулку увеличили до двух часов. Почти все студенты уехали по домам на каникулы, поэтому больше десяти человек рядом со мной не было никогда. За этим должен был следить Джейл, и он исправно следил.

Нойс и другие заумные дядьки, которые меня изучали, пришли к выводу, что моя связь с папой и с Джейл абсолютно независимы друг от друга. Что это им дает, мне пока не понятно.

С меня поснимали все маячки, про которые я ничего не знала. Зато надели на руку браслет, который считывал все мои жизненные показатели и отправлял куда-то к умным дядькам на компьютеры. На нем же была кнопка, которую я могла нажать, если почувствую, что теряю контроль. В браслете была спрятана доза лекарства, которым меня вырубили в той подворотне. При нажатии кнопки, лекарство тут же будет впрыснуто в кровь, и место моего нахождения будет разослано всем необходим. Кто такие необходимые, мне не пояснили.

Папа вернулся домой к маме, но обещал приехать к началу учебы. Я была против. Ведь на таком расстоянии я физически ощущала, как болезненно натягивалась наша связь, поэтому для него каждый день в разлуке со мной был разрушителен, а значит и для мамы.

Папа бы приехал раньше, к олимпиаде, но мне строго настрого запретили не только участвовать, но и посещать ее. Под страхом лишения меня всех моих свобод и отчисления из СОТ, я должна буду не покидать территорию медкорпуса на протяжении всех пяти дней, которые будет длиться олимпиада.

Так же территория будет закрыта на вход, потому что на олимпиаду приглашены журналисты. Значит, я буду снова в одиночестве и взаперти. Взамен мне обещали отдать мой телефон, чтобы я могла звонить родителям и друзьям, но конечно же без выхода в сеть. Новости внешнего мира так же были для меня под запретом.

Мы с Джейлом за те короткие прогулки, на которые меня пускали, нашли неподалеку скалистый обрыв с журчащей внизу речкой. Теперь мы прятались там каждый день, чем жутко злили Нойса.

Вот и сейчас я лежу на большом камне над самым обрывом. На мне лишь спортивный топ и короткие спортивные шорты. Кеды валяются где-то в траве. А я закинула руки за голову, и закрыв глаза, наслаждаюсь такими теплыми лучами солнца и журчанием воды в реке. Когда я так лежу, то представляю, что ничего в моей жизни не изменилось, что сейчас я открою глаза, встану и мы с Джейлом поедем ко мне домой, где папа и мама приготовили обед за заднем дворе нашего деревянного дома.

Чувствую, как Джейл смотрит на меня. Он теперь делает это только, когда я не вижу, или думает, что не вижу. Столько боли и разбитых надежд в этом его взгляде. Он столько лет меня ждал, строил планы, мечтал за нас двоих. И что получил? Он может только смотреть. Мне все-таки легче, я так давно смирилась, что не смогу быть с ним, что мое разочарование кажется мне чем-то привычным, но не менее болезненным.

Мы ни разу не обсудили, что чувствуем. Надо это сделать скорее, это тяжелая недосказанность не дает нам двигаться дальше.

– Кайла, – негромко зовет меня Джейл.

Я приподнимаюсь на локтях и открываю глаза.

– Уже пора идти? – неужели так быстро пробежало время?

– Нет. Я хочу с тобой поговорить, – неуверенно начинает он.

Я свешиваю ноги с камня и сажусь поудобнее, приготовившись внимательно слушать.

Ну вот и сложный разговор, который мы оттягивали.

– Расскажи мне, что произошло с тобой и Люком в той подворотне? – задает мне вопрос Джей, который я совсем не ожидала.

– Э.. м…, – мычу я, застигнутая врасплох. – Ты не хочешь этого знать. – все же отвечаю я.

– Я хочу, – настаивает он, повышая голос.

Я качаю головой.

– Ты была без белья, – озвучивает он свой козырь, припирая меня к стенке.

– Откуда ты знаешь? – о том, что случилось в тот вечер я ни с кем не говорила, поэтому плохо представляю, что было, когда меня вырубили.

Он отворачивается и смотрит в сторону долго, слишком долго, а потом не поворачиваясь говорит:

– Когда ты…, – опять замолкает, – когда тебя пытались поймать, ты сильно сопротивлялась, и твое платье слишком задралось. Это многие заметили.

Хуже объяснения и быть не могло. Помимо всего того кошмара, который происходил в той вонючей подворотне, я успела посветить голой задницей и не только ей перед половиной парней СОТ.

Кошмар! Папа говорил, что меня снимали!

– Это есть на видео? – в ужасе спрашиваю я.

– Нет, в тот момент вокруг была такая толпа, что на тех видео тебя уже не видно. А потом я завернул тебя в свою футболку, – объясняет Джейл, повернувшись ко мне.

Я немного расслабляюсь. Хотя желание возвращаться на учебу осенью поубавилось.

– Ты не ответила на мой вопрос, – настойчивее спрашивает парень, сдвигая свои светлые брови.

– Ничего, – коротко отвечаю я, его это не касается, да и как ему все объяснить, он ничего не знает про Итана.

– Многие считают, что ты с ним в той подворотне трахалась, – зло выпаливает он.

Ни разу я не слышала от него что-то более обидное и шокирующее.

– Что?! – кричу я, спрыгивая с камня и подходя к нему.

Он тоже вскакивает. Мы буравим друг друга яростными взглядами.

– Я так поняла, ты из числа этих многих?! – рычу не своим голосом.

Сейчас мои глаза наверняка горят оранжевым огнем, их контролировать я так и не научилась, но зато точно теперь знаю, когда это происходит.

На лице Джея не дрогнула ни одна морщинка, он не боится ни моего голоса, ни моих глаз, может быть единственный человек на свете, включая меня саму, который не боится того, кем я стала.

– А что ты предлагаешь мне думать?! – орет он, прямо мне в лицо. – Ты куда-то свалила в тот вечер, а потом оказалась без трусов с Люком в каком-то саном углу! – глаза парня мечут в меня ярко-голубые молнии. – Объясни мне, твою мать!

Размахиваюсь и наотмашь бью Джейла ладонью по лицу. Голова парня отлетает в сторону, да так сильно, что он чуть ли не падает. Выпрямившись и потерев свою алую щеку, он опять устремляет яростные глаза на меня. Джейл тяжело и часто дышит, крепко сжимая зубы до скрежета, брови сведены на переносице.

Я никогда не видела его таким разъяренным. Сдергиваю браслет с руки и бросаю его в обрыв, уверена, что через него нас слушают, а сейчас я этого не хочу. Он делает тоже самое с часами на свой руке. Не знала, что он тоже под контролем.

– Да как ты мог так обо мне думать все это время! – кричу и толкаю парня в грудь руками.

Он отшатывается на метр, но опять возвращается в прежнюю позу.

– Я думал по-другому пока не услышал, что ты все время интересуешься его здоровьем, и пока не увидел его имя в списке для встреч, который ты составила. И я – твой бета, я чувствую, что ты жалеешь его, – четко по словам произносит Джейл.

Я отступаю и опускаю голову, обдумывая, могу ли я ему все рассказать.

– Кайла, нет! Не может быть?! – кричит он, поняв меня по-своему.

– Подожди, – говорю уже намного тише, поднимая руку в успокаивающем жесте.

Отхожу и сажусь обратно на камень. Смотрю на Джейла. На его лице отражено безумие. Я должна ему рассказать, но чувствую, что не могу принять это решение сама.

– Все намного сложнее, – начинаю я. – Сядь, – показываю рукой на то место, где он сидел до этого.

– Я не могу сидеть! – рявкает он в ответ, и я киваю.

– Я не могу тебе все объяснить, ты просто должен мне поверить, – с надеждой смотрю на своего друга.

Джейл никак не отвечает, а я пожимаю плечами.

– Ты помнишь, как Люк ударил меня? – неуверенно начинаю я.

Джейл кивает.

– Так вот ни тогда, ни той ночью Люк не контролировал себя, – я пытаюсь рассмотреть на его лице реакцию на мои слова, но безуспешно.

– Я ничего не понимаю. Что это значит? Что там произошло? Мне нужно знать! – настаивает парень.

– Блин! Джей! – я опускаю глаза.

– Кайла! Пожалуйста, – просит он, но в его голосе нет ни капли смягчения.

– В тот вечер я разозлилась на тебя, за то, что ты нарушил свое обещание, – я поднимаю глаза, и он кивает, поняв о чем я, – мне захотелось немного пройтись и прийти в себя. Не успев отойти от бара, я встретила Люка с его друзьями. Он предложил составить мне компанию, и я согласилась. Друзья просто ушли. Мы шли и болтали ни о чем, пока Люка не перемкнуло, – я глубоко вздыхаю и нервно тереблю ткань своих шорт. – Люк и его друзья затащили меня в ту подворотню. Мне было плохо весь день, видимо, во мне шли изменения, короче говоря, я практически потеряла сознание пока… ну не знаю, менялась, а когда очнулась, – я поднимаю на него глаза и заканчиваю, – не заставляй меня все это рассказывать, просто поверь, что я очнуласьвовремя.

Смотрю на его ошарашенное лицо и не знаю, что делать.

– Что значит вовремя? – еле слышно переспрашивает он.

– Джей! – почти мычу я и закрываю лицо руками. – Его колбаса не успела побывать во мне, – выпаливаю в свои руки.

Так мы молчим какое-то время.

– Что значит он себя не контролировал? – снова спрашивает Джей.

Я убираю руки от лица, встречаюсь с ним взглядом и отвечаю:

– Ты можешь мне просто поверить?

– Не могу! А кто тогда виноват?! – он снова орет. – Я выбью ему оставшиеся зубы, как только встречу! – Джейл начинает мерить шагами землю вдоль обрыва.

Я подхожу и беру его за руку. Он останавливается и отчаянно смотрит мне в глаза.

– Пока просто поверь. Ладно? – ласково говорю я, поглаживая его по руке.

Он думает какое-то время, а затем кивает.

Я чувствую облегчение, что этот разговор закончен. И надеюсь, что Джейл мне поверил и не натворит глупостей.

Он рассматривает наши переплетенный руки, я рассматриваю его красивое мужественное лицо, которое остается таким же напряженным.

– Кайла, разорви связь, – выдает мне Джей, поднимая на меня свои ярко-голубые глаза, а я никак не могу понять, о чем это он.

Рано я расслабилась. Ох, как рано.

– Я не понимаю, – лепечу в ответ.

– С того момента, как ты ушла из того бара, я прохожу круги ада, и каждый все более мучительный и изощренный. Я не могу на тебя смотреть и не чувствовать, – он опускает глаза на наши руки. – Я больше не чувствую тебя, ты как будто в панцире, не знаю, как объяснить по-другому. Я столько лет тебя ждал и не сдавался. И сейчас не хочу. Не хочу смириться, сидеть и ждать, как кто-то будет тебя касаться и целовать. Лучше убей меня! – наши взгляды пересекаются. – Дай мне шанс. Дай нам шанс, хоть маленькую надежду, пожалуйста, Кайла.

Ошарашенно смотрю на него и качаю головой.

– Я не могу, – неуверенно говорю я.

– Почему? – тут же спрашивает он.

Я вырываю свои руки и отворачиваюсь, делая два шага в сторону. На глазах слезы, не хочу их показывать.

– Много причин, – отвечаю дрожащим голосом.

– Какие? – продолжает настаивай Джей.

По щекам текут горячие ручьи, я смахиваю их руками и поворачиваюсь.

– Ты же сам чувствуешь, что связь очень крепкая. Мы связаны настолько давно и всеобъемлюще, что ты наверняка погибнешь без альфы. Посмотри на моего отца, – я уже не пытаюсь скрыть или удержать рыдания, – полгода и он выглядит старше на десять лет, а я ведь не рвала связь, мы просто были слишком далеко друг от друга, – я судорожно машу руками в воздухе. – Ты предлагаешь мне и тебя покалечить?! – рыдаю взахлеб.

– Через неделю олимпиада, я найду нового альфу, – уверено и твердо говорит Джейл.

– Ты такой самоуверенный. Никто не возьмет в беты первогодку, – отвечаю, опуская руки вниз.

– Меня возьмут. Доверься мне, – уговаривает он.

Я машу головой. Я просто не могу на это пойти. Я не смогу себя простить, если с ним что-то случиться.

– А если я разорву связь, а у нас с тобой ничего не получится? Тогда мы окончательно потеряем друг друга. Ту связь, которую ты ощущал до всего этого кошмара, ее не станет. Это была связь альфы и беты. Ты об этом думал?! – кричу на самоуверенного парня. – А что будет, если даже все получится? Я не смогу жить рядом с тобой и твоим альфой. С этим как быть? – у меня столько вопросов, столько всего может пойти не так.

– Это все равно шанс! Дай мне его. Я буду ездить к тебе. Это все равно больше, чем есть сейчас, – он так уверен, что начинаю сомневаться я.

– Я все равно не знаю, как это сделать, – выдыхаю, закрывая руками заплаканные глаза.

Джейл подходит и прижимает меня к себе.

– Ты знаешь, – ласково говорит он, поглаживая меня по спине. – Ты сама говоришь, что чувствуешь связь, значит сможешь почувствовать и как ее разорвать. И твой доктор уверен, что наша связь никак не переплетается с той, которая у тебя с отцом. Значит это не навредит твоим родителям, – он озвучивает еще один мой страх. – Сделай это для нас, пожалуйста.

И я сдаюсь, кивая головой ему в грудь.

Он берет мое лицо руками и приседает, чтобы смотреть мне в глаза.

– Все получится, поверь мне, просто доверься. Хорошо?

Я снова киваю, и он наконец-то улыбается.

– Но не сегодня, – тут же выдаю я.

Он тоже кивает, соглашаясь.

– Но мне нужно время, чтобы до олимпиады успеть понять, что и как, – просит он.

– Хорошо, – тихо соглашаюсь.

Глава 27

Всю ночь я не сомкнула глаз, взвешивая все «за» и «против». То решалась, то передумывала, перебирая словно пальцами свои чувства по отношению к Джейлу, ища необходимую струну.

Когда взошло солнце, я уже была уверена и в решении и в том, что мной найдена связывающая нас так крепко нить. Мне осталось лишь ее разорвать.

Я вышла из комнаты, нашла Нойса и попросила поменять планы по моему заточению, и он не без сомнения согласился.

Через пятнадцать минут все кроме меня покинули территорию медкорпуса. Последним вышел сам Нойс, отдавая мне мой телефон.

Он запер меня ровно на одиннадцать дней.

Когда я услышала щелчок на дверях, то набрала номер Джейла.

– Привет, – ответил он, после второго гудка.

– Привет, – поздоровалась я. – Ты готов?

– Да, – короткий уверенный ответ.

– Мы не сможем увидеться, пока все не закончится, потому что не знаю, как это все будет и не восстановится ли связь опять, – объясняю я свое решение.

– Понял, – на выдохе отвечает он. – Я могу тебе звонить?

– Не стоит, – отвечаю, чувствуя снова наворачивающиеся слезы.

– Кайла, не плачь. Все получится, – успокаивает меня Джейл ласковым и уверенным голосом, в нем ни грамма сомнений.

– Я тебе доверяю, – произношу последние слова и обрываю связь телефона, а затем и нашу.

Пустота. Это все что осталось. Я даже не подозревала, что так много места в моей душе занимала эта долбанная связь, если план не сработает, меня просто засосет в эту пустоту.

Это были самые долгие одиннадцать дней в моей жизни. Даже каждодневные разговоры с папой, мамой и Мэри мне не помогали. Я им также запретила что-либо мне рассказывать, хотела все узнать только от Джейла. И они молчали. Еще мне звонил два раза в день Нойс со своими вопросами. Остальное время я умирала, просто тихо плавилась на костре своих мыслей и чувств.

Словно чувствуя мое одиночество, вернулся мой ползучий друг, который пропал, когда приехала мама. Вернулись и горластые птицы, которых мне приходилось гонять по утрам. По комнате летали бабочки, жуки и стрекозы. Вся эта живность меня жутко раздражала, но выходила я из своей комнаты лишь, чтобы поесть. Еду раз в день в здание медкорпуса мне доставляли дроны.

Когда тоска меня доводила до приступов гнева, я прислушивалась к шуму стадиона, на котором проходила олимпиада, и представляла Джейла всего в поту и яростно сражавшегося за нас. За меня.

В ночь на двенадцатый день я уснула только глубоко за полночь, а проснулась, как только солнце коснулось неба. Приняла душ, привела в порядок волосы, оделась и стала ждать восьми утра, когда меня должны были открыть. Я надеялась, что Джейл тоже придет.

Но в восемь, вместо громилы Нойса прилетел опять дрон с едой.

Я позвонила папе, маме, потом набрала Мэри, и даже сама позвонила Нойсу, но в ответ мне были длинные гудки.

К одиннадцати я уже металась по комнате, все время срываясь на рычание. Сейчас мои глаза совершенно точно ярко оранжевые.

В двенадцать еще раз набрала все номера по списку. И опять ничего. Тогда я позвонила Скиле. И тоже ничего.

Теперь я точно уверена, что что-то случилось.

Я начала набирать номер Джейла снова и снова и сдалась только часа через три.

Я сходила с сума. Мне надо отсюда выбраться.

Выбежав из комнаты, я спустилась на первый этаж и попыталась выбить входную дверь. Безуспешно. Я билась в нее руками, ногами и всем тело, рыча и шипя, как бешеная.

Тогда я поднялась к себе на этаж и подошла к окну, через которое меня кормили. Это было небольшое окошко под самым потолком в совершенно пустой комнате. Высота потолка здесь была около четырех метров. Мозги работали плохо, их затмевала ярость и чувство страха, такое горькое и мучительное на вкус.

Я притащила из своей комнаты стол и стул, соорудив из них башню. Разбежавшись с легкостью допрыгнула до окна, зацепившись за узкий край рукой.

Окно было закрыто, но моей ярости хватило одного удара, чтобы оно вылетело к черту. В такое узкую дыру не пролез бы ни один альфа, но всегда есть исключения. А я прям-таки сгусток этих исключений.

Выбравшись наружу, я повисла на руках и спрыгнула с третьего этажа, сильно надеясь не сломать себе ногу. И у меня, черт возьми, получилось.

Как только мои кеды коснулись земли, начал звонить телефон. Почти вовремя.

– Слушаю! – рявкаю Нойсу в трубку.

– Кайла, что ты творишь? Остановись, – не требует, просит он.

– Что случилось?! – яростно рычу.

– Кайла, нажми на браслет. Ты теряешь контроль, – слышу, как альфа волнуется, и страх внутри меня начинает переливаться через края.

– Говори! – грохочет мой голос.

– Давай я приду, и мы поговорим. Хорошо? – продолжает пытаться успокоить меня доктор.

Я бегаю по территории, ища место, где мне будет легче перебраться через него.

– Я скажу, если ты обещаешь остановиться и нажать на кнопку. Договорились? – произносит Нойс, наконец-то привлекая мое внимание.

Я закрываю глаза и делаю три глубоких вдоха, чтобы немного успокоить шторм внутри себя, иначе я даже не смогу понять слова Нойса.

– Говори, – уже не так зловеще требую я.

Нойс выдыхает, неужели я его очень испугала.

– Кайла, – неуверенно начинает он, и я опять начинаю заводиться.

Да что там такое произошло?

– Я не понимаю почему так всполошился твой папа и тренер, что решили оставить тебя взаперти, но у Джейла все получилось. Его выбрал альфа, – я шумно выдыхаю и чувствую, как ярость отступает.

– Тогда не понимаю почему меня не выпустили? – уже своим голосом спрашиваю я.

– Я же сказал твой папа и тренер настояли, чтобы тебе ничего не говорили и продержали тебя еще несколько дней, – поясняет Нойс.

Я совсем запуталась.

– Кто альфа? – спрашиваю я.

– Итан…

Дальше я просто ничего не слышу.

ИТАН!

Телефон выпадает из моих рук, и я срываю браслет с руки. Знакомое тепло начинает разливаться по моему телу, поглощая меня, оставляя лишь страшного монстра, с которым мы так мало знакомы.

Не знаю, как выбралась. Помню только грохот и вспышку боли, которая тут же затерялась в желании найти и убить.

Бегу со всех ног в ту сторону городка, где еще ни разу не была. С трудом замечаю, как все разбегаются, лишь заметив меня. Нескольким все же не повезло, и они попадаются мне на пути. Я отшвыриваю их будто они малые дети. Рычание, которое вырывается из моей груди, глушит даже меня. Каждая мышца, каждый нерв напряжены до предела. Еще чуть-чуть и меня просто разметает в разные стороны.

А в голове бьет, как набатом.

Я убью его!

Я убью его!

Пытаюсь вспомнить запах Итана, чтобы быстрее его найти.

Он пах…

Солью.

Кожей.

Кофе.

И…

Я уже бегу по улице, где вместо привычных мне общежитий стоят небольшие коттеджи. Ну конечно. Каждый засранец должен жить отдельно.

Останавливаюсь, закрываю глаза и глубоко втягивая воздух носом.

Чувствую соль, кожу, кофе и запах ароматной вишни и чего-то еще. Чего-то, что тянет меня, как магнитом. Может это не запах? Меня словно что-то обволакивает, как дым, как туман.

Чертов Нойс! Может тут что-то распылили?

Вокруг меня уже начинают собираться альфы и простые. Я слышу, как пищат маячки, сообщающие всем, что я слетела с катушек, поэтому у меня совсем мало времени.

Подбегаю к нужному дому, и прежде чем взбегаю по лестнице, открывается дверь, и аромат кофе, вишни и чего-то странного почти сносит меня с ног.

Глава 28

Красные глаза.

Я вижу только красные глаза. Как не пытаюсь моргать или закрывать лицо руками. Только красные глаза.

Я и эти красные глаза. Мы словно в вакууме.

Меня точно вырубили, и это самый страшный сон, который только мог мне присниться.

А еще этот запах, от которого ноги, как пластилин.

Не могу ничего понять. Где я? Меня точно вырубили.

Чье-то рычание оглушает меня, и я рычу в ответ.

Кто-то буквально напрыгивает на меня и хватает за косу, резко дергая в стороны.

Я бью противника резкими ударами кулаков и вырываю косу из его руки. Одним прыжком взбираюсь ему на шею и сжимаю ее ногами. Сгруппировавшись, он падает назад и ударяет меня спиной об асфальт.

Воздух в секунду вылетает из моих легких, и я разжимаю хватку. Переворачиваюсь на живот и пытаюсь отползти. Он наваливается сверху, снова дергая за волосы, и впивается зубами в мое плечо.

Взвываю от боли и бью затылком в лицо противника. Он чуть дергается назад, но не ослабляет хватку. Чувствую запах его крови и тепло, когда она капает мне на спину.

Я шиплю и извиваюсь, но не сдаюсь. Тогда он садится на мои ноги, заводит руки за спину, перехватывая их одной рукой, а второй еще сильнее тянет за волосы.

Вдруг ярость и желание сражаться отступают. Этот чертов запах заставляет меня сдаться, подчиниться. Я не могу сопротивляться и затихаю. Меня тут же накрывает волна возбуждения. Все волоски на теле становятся дыбом и буквально тянуться к нему.

Меня закидывают на плечо и быстро куда-то несут, а потом бросают.

Это невыносимо!

Я должна снова ощутить его тепло, поэтому тут же набрасываюсь на него, обхватив руками и ногами.

Каждое прикосновение, словно взорвавшийся вулкан. Жар такой сильный, что я стону, выгибаясь. Мы должны быть кожа к коже. Только так. Рву все преграды, которые мне мешают его трогать, лизать, целовать.

Ногти впиваются в его кожу, протыкая ее, и оставляя глубокие царапины.

Он кусает меня и облизывает.

Мы оба рычим, чувствуя вибрацию наших тел.

Его рот находит мой, и он поглощает меня, мои стоны и всхлипы. Я дышу им, он дышит мной.

Опять падаю, но теперь не выпуская его из своей хватки.

Толчок. Я вскрикиваю, откинув голову назад, а он поглощает мой крик, проникая в мой рот языком.

Все. Теперь мы едины. Один организм, который существует в отдельной вселенной. Мы движемся, слово так было всегда. И будет. Я точно знаю, что так будет. Должно быть.

Это невозможно остановить. Вспышки и судороги удовольствия накрывают меня одна за одной.

Я слышу его, я чувствую. Он мой! А я его.

Безумие длиться бесконечно. Мы не можем остановиться, словно если остановимся, то сразу умрем.

Глава 29

– Кайла!

– Да не трогайте меня! Кайла!

Ммм. Джейл, чего ты там так орешь? Как будто пожар. Переворачиваюсь на бок и накрываю голову подушкой.

Блин! Как же все болит. Меня что побили?

Пофигу. Хочу спать.

Рядом со мной кто-то начинает шевелиться.

Что?!

Распахиваю глаза и резко сажусь, подушка улетает на пол.

Мы встречаемся глазами. Я громко вскрикиваю и выпрыгиваю из кровати, словно кенгуру, больно припечатываясь в стену.

Он ухмыляется.

По моему телу скользит теплый ветер из окна.

Что?

Быстро рассматриваю себя. Я голая!

В испуге отшатываюсь назад, падаю и пячусь на четвереньках, пока не упираюсь в какую-то дверь. Вываливаюсь куда-то. Затем вскакиваю и захлопываю за собой дверь, запирая ее на замок.

Все это время Итан посмеивался, сидя на кровати, буравя меня своими черными дырами.

Сползаю по двери на пол и утыкаюсь лицом в ладони.

Что со мной произошло? Где я?

Отрываю глаза от рук и оглядываюсь. Я в ванне.

И тут вспышками приходят воспоминания. Мы в ванной, в душе, сидя, лежа, стоя. Он сзади, снизу, сверху, потом я.

– Нет. Нет. Нет, – шепчу, снова пряча лицо в ладонях.

Пытаюсь еще что-нибудь вспомнить. И опять этот дурманящий запах. Сильно тру лицо.

Точно запах. Вспоминаю, как ноги не слушались, а еще я с кем-то дралась. В голове какая-то каша, словно я вчера напилась до беспамятства.

Потом вспоминаю, как бежала и сигналы маячков. Это точно Нойс со своими заумными друзьями что-то со мной сделал. Доберусь до него и оторву голову без раздумий.

А где я сейчас? Как сюда попала? Опять тру лицо и сильно зажмуриваюсь.

Помню, как бежала. Зачем? Потом всплывает телефонный разговор с Нойсом!

– Джейл! – вскрикиваю я.

Я же слышала его голос, когда проснулась. Он здесь! Мне надо срочно к нему!

Встаю на ноги и хватаюсь за ручку на двери.

Блин! На мне нет одежды. Озираюсь и взглядом нахожу белый халат, висящий около душа. Кидаюсь к нему, и мой взгляд цепляет мое отражение в зеркале. Я замираю и разворачиваюсь к блестящей поверхности всем телом. Губы складываются в немую «о».

Ну и видок.

На голове огромное воронье гнездо. Даже не представляю, как такое можно было сотворить.

Потом меня привлекает ярко фиолетовый синяк на правом предплечье, дополняющийся каким-то звериным укусом на плече. Дотрагиваюсь пальцами до запекшейся крови. От такого точно останется шрам.

– Ай! – вырывается у меня.

На подбородке, шее, груди, животе укусы и синяки. Осматриваю себя ниже, немного раздвинув ноги.

– О, нет! – всхлипываю.

Бедра выглядят точно так же.

И мамочки! Только сейчас понимаю, что боль, которую я ощутила, стоило мне проснуться, она между ног. Там все печет и ноет, словно одна большая мозоль.

Нет. Это не может быть правдой. Громко стону, опять пряча лицо в руках.

Чувствую, что и на спине пульсирует боль. Опускаю руки и немного поворачиваюсь, чтобы рассмотреть и спину. Вдоль позвоночника две длинные гематомы, вот и причина. Спина и задница тоже усыпаны укусами и синяками.

Такое ощущения, что меня покусали собаки. Может прививку от бешенства надо сделать?

– Бах! Бах! Бах!

Оглушающий звук испугал меня так, что я подпрыгнула на месте и зажмурилась.

– Кайла! Выходи, или я вышибу дверь, – прогромыхал за дверью Итан своим басом.

Хватаю халат и заматываюсь в него. Для меня он огромный, волочится по полу и рукава приходиться закатать. Так все равно лучше, чем совсем голой.

Щелкаю замком и осторожно открываю дверь.

Итан стоит в нескольких метрах от меня лицом к окну и курит.

Он курит? Фу.

На нем только короткие черные шорты.

Замечаю осколки на полу и подоконнике. Окна оказываются не открыты, они все разбиты.

Бегло осматриваю комнату. Ну и погром. В голове такая каша, никак не могу собрать последовательную картинку, что здесь произошло.

Громила поворачивается, и наши взгляды встречаются.

Какое-то странное, но уже знакомое мне чувство поглощает меня. Я не могу отвезти глаза. Рассматриваю его черные лохматые волосы, темные сердитые брови, волевой разбитый нос с горбинкой, губы искривленные в ухмылке, высокие скулы и глаза. Дикие черные глаза.

– Подойди, – говорит он, выбрасывая сигарету в окно.

И я иду, как завороженная, словно только и ждала, что он меня позовет.

Он рассматривает меня и мой наряд, продолжая хмуриться.

– Кто бы мог подумать, – как-то задумчиво произносит Итан, кладя свою ручищу мне на плечо.

Прихватывает мою шею и заставляет выше поднять голову.

– Ты! – он усмехается. – И все-таки ты мне сдалась, – улыбка сползает с его лица, он наклоняется к моему уху. – Я победил, – не громко говорит он.

Убирает свою руку и уходит в ванную, бросив через плечо:

– Сними мой халат и ложись в кровать.

Я плетусь к кровати, развязывая пояс халата.

– Я победил, – повторяю я еще и еще раз.

Вдруг какая-то дурманящая мое сознание и мысли пелена спадает.

– Ничего подобного! – бросаю халат в сторону и осматриваю комнату еще раз.

Моя одежда валяется разорванная на полу, зато кеды целы. Сразу натягиваю их на ноги. Удивительно, как это я еще ноги о стекла не порезала.

Около стены стоит комод.

Нагая, но зато в кедах, подбегаю к нему и начинаю там рыться. Достаю простую серую футболку и тут же ныряю в нее. Это не футболка, а парус какой-то. Она доходит мне до колен и спадает на одно плечо.

Ну и пусть, некогда носом вертеть.

Роюсь в другом ящике и достаю шорты. Для меня это скорее короткие широченные штаны. Пытаюсь затянуть их, чтобы не спадали, но у меня ничего не выходит. Тогда выдергиваю шнурок и просто подпоясываюсь.

Отлично. Надеюсь я не потеряю их по дороге.

Сбегаю на первый этаж. Тут тоже жуткий погром. Перепрыгиваю через упавший шкаф и выбегаю на улицу.

Куда мне бежать теперь?

Мне нужно к Джейлу, но я не представляю где его сейчас искать, я могу потерять много времени.

Не знаю почему, но решаю бежать к медкорпусу к Нойсу. Мне кажется только он сейчас может мне помочь, а если это его рук дело, то заодно и повыдергиваю их.

Пробегаю по улице, где живут альфы и не встречаю ни единой души. Только повсюду валяется мусор и стекла.

Чем меньше народу я встречу, тем лучше для меня, поэтому избегая многолюдных мест, бегу через стадион, оббегая его по дальней стороне. Если мне повезло, никто меня не заметил.

Вбегаю в медкорпус и ощущаю себя в безопасности. Эта крепость успела стать мне домом и убежищем.

Ко мне со всех сторон начинают выходить люди. Ничего не говоря, они медленно идут ко мне.

– Нойс! – кричу я и замечаю его, спускающимся по лестнице.

– Кайла? – как-то удивленно приветствует меня доктор. – Все хорошо, – говорит он, обводя взглядом собирающуюся толпу, и все разбредаются по своим кабинетам.

– Что ты здесь делаешь? Как? – теперь уже обращается ко мне мой доктор.

– Что ты наделал, Нойс? – спрашиваю, все еще выравнивая дыхание.

Он удивленно выгибает брови.

– Я? – он не ждет моего ответа и сразу добавляет. – Пошли в твою комнату, приведем тебя в порядок. Ты жутко выглядишь, – его взгляд скользит по моему голому плечу с укусом и синяками.

Я киваю и иду за ним наверх.

Мы заходим в мою комнату, и я падаю на кровать, закрыв глаза.

– Чувствую себя ужасно, – ною я. – Желудок сводит от голода, и язык прилипает к небу от жажды.

– Я сейчас вернусь, – Нойс убегает.

И через десять минут я уже осушаю бутылку с водой, которую принес доктор, и накидываюсь на еду.

– Кайла, я даже не знаю, что тебе сказать или спросить, – неуверенно мямлит Нойс.

Это так на него не похоже.

– Вы успели дать мне какое-то лекарство, когда я убежала? – начинаю я свой допрос.

– Нет. Ты же выбросила браслет. Ты не помнишь? – так же неуверенно отвечает Нойс.

– А я думаю, что успели вырубить меня каким-то газом, – зло смотрю на него, жуя кусок мяса.

– Подожди. Кайла, ты вообще поняла, что случилось? – задает он вопрос, на который я не знаю ответа.

– Ну ты, видимо, меня просветишь, – отправляю ему еще один злобный взгляд.

– Кайла, я боюсь тебе рассказывать, – нервно посмеивается Нойс.

– Ты что меня боишься? – удивленно поднимаю бровь.

– С тех пор, как ты проделала вот этим плечом дырку в заборе, да, – он кивает на мое истерзанное плечо.

Вот и причина синяка. Очень интересно, как это я отделалась лишь синяком.

– Давай я лучше просто освежу хронологию событий, а ты сама догадаешься, – предлагает он как-то по-детски.

Мне ничего не остается, и я соглашаюсь.

– Когда ты убежала. Точнее когда ты прибежала на улицу альф, всем, как положено, было отправлен сигнал о твоем местонахождении…

– Можно не настолько подробно? – перебиваю я, и он кивает.

– Я тоже там был, – он замолкает и смотрит на меня.

– Ну? – подгоняю его.

– Итан вышел из своего коттеджа, и произошел взрыв.

Я удивленно открываю рот и выпрямляюсь.

– Тогда понятно почему там такой бардак. Кто-то пострадал? – говорю я с набитым ртом.

– Нет. Пару синяков и царапин. Кстати, – Нойс резко встает и снова убегает из комнаты на несколько минут. Вернувшись, он принес с собой поднос и повязками и какими-то лекарствами.

Аккуратно поставив поднос, он снова занял свое место.

Я же все это время пыталась понять, как взрыв связан с тем, что я сегодня проснулась в непотребном виде в комнате Итана.

– Я помню, что с кем-то дралась, – возвращаю недоуменный взгляд на доктора.

Нойс кивает.

– С Итаном. Вас сняли дроны, которые прилетели уже после взрыва, – поясняет он.

Теперь я запуталась еще больше. Нахмурившись уставилась невидящим взглядом в стену, и кусок, который я так тщательно живала, никак не провалится в желудок.

– Если ты мне все не объяснишь, то я сойду с сума, – обращаюсь к Нойсу, продолжая таращиться в стену.

Он вздыхает и откидывается на спинку стула.

– Ладно, – сдается он. – Вы с Итаном дрались, и он победил. Потом он унес тебя к себе в дом, и вы не выходили оттуда до сегодняшнего дня, – он кивает на меня и добавляет, – то есть три дня.

– Что?! – моя вилка со звоном падает сначала на тарелку, а потом на пол.

Я отодвигаюсь на стуле и встаю.

– Какой черт в нас вселился?! – спрашиваю я, чувствуя, какими огромными сейчас стали мои глаза.

– Кайла, теперь вы – пара, – еле слышно произносит мой приговор Нойс.

– Не может быть! – тут же взрываюсь и начинаю метаться по комнате, размахивая руками. – С чего ты это взял?! Я видела естественные пары, даже видела их создание! – ору я. – Никто из них не выпадает и не выпадал из действительности на целых три дня! Меня точно чем-то накачали! – голос с каждой фразой грохочет все не естественнее.

У меня загорается лампочка. То как я выполняла все его указания сегодня. Итан и ко мне залез в голову?

– У меня кажется есть ответ на твои вопросы, – медленно произносит доктор.

Я поворачиваюсь к нему в ожидании.

– Ты же знаешь, что мы следим за всеми твоими показателями, – я киваю. – Так вот. Эти три дня у тебя была овуляция. Я думаю, что она же стала причиной твоего срыва, – договорив, он встает и начинает пятится к двери.

– Ову.. Что? – в ужасе спрашиваю, хотя услышала все с первого раза.

– Овуляция, – негромко повторяет Нойс, уже стоя в проеме двери в мою палату-комнату.

– То есть ты хочешь сказать, что такое будет происходить каждый месяц? А еще хуже… – я не могу это произнести.

В очередной раз, подумав, что хуже уже просто невозможно, вселенная меня удивляет.

– Дай мне таблетку! – рявкая я на Нойса.

– Не могу, – отвечает он, и закрывает дверь, щелкая замком.

– Что значит не могу?! – рычу я, барабаня по двери руками и ногами. – Вы что тут решили разводить теперь маленьких монстриков?!

Я по-настоящему зверею. Сметаю поднос с едой, и он улетает в стену. Пинаю стол, который тоже влетает в стену и трескается. Разбиваю стул о пол.

Ору, пытаясь выкричать всю боль, разочарование, несправедливость из своей души. Бью кулаками о стену, оставляя трещины и следы своей крови.

Это просто не может быть правдой. Все равно не все сходится.

Выпустив ярость, я падаю на пол, обнимая свои колени и начинаю рыдать. Рыдаю так, как никогда не делала до сегодняшнего дня. И когда слезы наконец останавливаются, обессиленная и измотанная иду в душ.

Я знаю, что он прав.

Мое тело теперь пахнет кофе, вишней и этим странным дурманящим запахом, который свел меня с сума.

Глава 30

Как бы я не старалась отмыть его запах, у меня ничего не получилось. Изведя на свое тело и волосы литры геля и шампуня, я наконец выхожу из закутанной паром ванной, спрятав свое измученное тело в халат.

Весь бардак, который я устроила, уже убран. Стол вернулся на свое место. А на новом стуле опять сидит Нойс, и перед ним стоит большая кружка кофе.

Запах кофе. Запах долбанного кофе. Вот так в один миг любимый напиток стал с горьким привкусом поражения.

– Я победил, – опять крутится на репите в моей голове.

Молча прохожу к шкафу, распахиваю дверцы, достав необходимую одежду, и начинаю одеваться. Мне плевать, что возможно Нойс сейчас на меня пялится, но он думаю и так рассмотрел мое тело за это время лучше меня самой, пусть теперь и следы бурной страсти рассмотрит поближе.

Натянув нижнее белье, скидываю халат и слышу, как громко ахает альфа.

– Что? Нравится? – спрашиваю, не поворачиваясь к нему.

Он молчит. Да, да. Видок еще тот, не для слабонервных.

– Где Джейл? – задавая этот вопрос, я даже не надеюсь на ответ, но не могу не спросить.

– Кайла, – выдыхает Нойс. – Ему больше нельзя к тебе подходить.

Я замираю, не успев натянуть свои джинсы.

– Почему? – продолжаю одеваться.

– Теперь все что касается тебя решает Итан, – отвечает Нойс какую херню.

– Это еще почему? – закончив одеваться, я закрываю шкаф и иду в ванну за расческой.

Нойс ждет, пока я вернусь в комнату, но зря.

Становлюсь перед зеркалом и тщательно расчесываю свои длинные, мокрые и спутанные волосы.

– Кайла, я хочу с тобой поговорить, пока еще есть время, – зовет меня доктор обратно в комнату.

Я не отвечаю. Расчесавшись, еще мокрые волосы заплетаю в косу и только тогда выхожу. Упершись спиной о стену рядом с дверью в ванную комнату, киваю Нойсу, чтобы он начинал свой разговор.

– Я хочу рассказать тебе все, что понял и узнал, – начинает он, очень внимательно смотря в мои глаза.

Я еще раз киваю. Мне вдруг стало все равно.

– Тебе кажется, что ты для меня лишь любопытный экземпляр для исследований. Но это не так. Если позволишь, то я буду считать тебя своим другом. А ты с полной уверенность можешь считать меня таковым для себя, – вот уж это точно самое неожиданное начало для разговора с Нойсом.

Я удивленно моргаю, а потом подхожу к здоровяку и обнимаю его за шею. Он неловко обнимает меня в ответ.

– Рада, что мы это выяснили, – говорю ему, немного отстраняясь.

В опустошенную новостями душу тонкой струйкой потекло тепло, которое вызвано признанием Нойса. Я всегда, ну или почти всегда, хорошо к нему относилась, но нам было сложно общаться. Он все время придирался ко мне. Мне казалось, что я просто раздражаю его. А тут такое.

– Теперь садись и внимательно слушай все, что я успею тебе рассказать. Я боюсь что эта наша с тобой встреча тоже последняя, – Нойс нетерпеливо подталкивает меня к кровати, и я сажусь, чувствуя, как на слове «последняя» внутри что-то сжалось до боли.

– Так как ты у нас очень необычная девушка, поэтому все, что я скажу – пока лишь теории. Это понятно? – я киваю. – Вы дрались, потому что вы оба – альфы, и я так понимаю, что бы обладать тобой ему нужно было тебя победить.

– Подожди, – перебиваю я, – то есть ты хочешь сказать, если я смогу его победить, то разорву нашу связь? – надежду в моем голосе просто невозможно не услышать.

– Я этого не знаю. И тем более не скажу о последствиях этого разрыва, – немного остужает меня своим ответом Нойс.

– Я тебя поняла, – задумчиво тяну я, а он продолжает.

– В эти три дня никто, кроме бет не могли к вам подходить.

– Подожди, – снова встреваю, – то есть беты подходили? – он молча кивает. – Оба? – кивок. – Хочешь сказать, что и Джейл, и папа видели, что происходило в том доме? – мои глаза снова наполняются слезами, а голос дрожит.

– Да, – коротко и не громко отвечает мой новый друг.

– Какой кошмар, – я плачу, растирая по лицу слезы ладонями.

– Вокруг вас, ну когда вы вместе, создается энергетическое поле, вы словно в пузыре, – эти слова очень ярко напомнили мне некоторые мои воспоминания о происшедшем.

– Я не могу видеться с Джейлом, потому что он не хочет теперь меня видеть? – тихо задаю вопрос, на который, как мне кажется, знаю ответ.

– Нет. Ему не позволяет Итан. Твой отец сейчас с ним. Парень никак не может успокоиться.

– Как Итан может такое запрещать? – не понимаю я.

– Тут я понимаю все не до конца, – Нойс упирается одной рукой в стол. – Между ними какая-то не совсем стандартная связь. Джейл практически не может ему сопротивляться, – он задумчиво трет свой подбородок, а для меня более чем понятно, как Итан может теперь влиять на него, буквально получив ключи от души Джейла, связав их.

Я закрываю глаза лишь представляя, что сейчас чувствует Джейл, через что он прошел за эти дни.

– И у вас связь не совсем обычная. Я чувствую от тебя его запах, но вы не на равных, ты словно зависима от него. Это очень странно. Возможно, как и в любой естественной паре с альфой или бетой женщина должна подчиняться мужчине. Это тоже для меня необычно. В естественных парах простых оба партнера на равных. Я думал, что и у вас должно быть что-то похожее.

Нойс наклоняется ко мне и спрашивает:

– Сама ты что чувствуешь?

– Не знаю, – честно отвечаю я.

Я пытаюсь понять свои чувства, желания и эмоции, но ничего не получается.

Потом еще раз вспоминаю сегодняшнее утро и говорю:

– Пока я не смотрю ему в глаза, то могу еще нормально соображать, но тело… не уверена.

Он кивает.

Мы слышим, как открывается дверь на первом этаже, и тяжелые шаги по ступеням.

Запах кофе, вишни и моего собственного дурмана начинает окутывать меня, проникая под кожу.

– Кайла, я не могу дать тебе таблетку, потому что твой гормональный фон нестандартный. Я боюсь тебе навредить. Прости. И ты всегда можешь на меня рассчитывать, – быстро говорит Нойс, и рядом с ним распахивается дверь.

Опускаю глаза в пол. Глаза. Я не должна смотреть ему в глаза. Я могу победить его. Я должна это сделать.

Мужчины здороваются, и Нойс уходит. Напоследок я ощущаю на себе его взгляд.

Глава 31

Итан хлопает дверью и подходит ко мне.

– Посмотри на меня, – требует он.

Не дождешься, засранец. Я продолжаю рассматривать его коричневые кроссовки.

– Ты не можешь больше мне сопротивляться, – грохочет он, дергая меня за косу. Да что такое?

Я успеваю закрыть глаза, прежде чем наши взгляды столкнуться.

Из него вырывается что-то между рычанием и воем.

– Ах, ты дрянь! Ты будешь мне подчиняться. Я заставлю тебя! – рявкает он, бросая меня на кровать.

Тело горит от какого неконтролируемого возбуждения, только ощущая его близость. Как бы не старалась, этому я не могу сопротивляться. Когда я проснулась у него в доме, я не чувствовала ничего такого. Что же изменилось?

Итан одним движение срывает с меня джинсы, белье и обувь. Я тут же выгибаюсь в предвкушении.

Блин! Да я как кошка, которая готова на все, лишь бы ее приласкали. Все это так странно и необычно, что я теряюсь.

Это произойдет сейчас в первый раз, когда я в состоянии понимать. И я в ужасе.

В ужасе от того, что никто не спрашивает моего согласия, в ужасе от того, что это чертов Итан, в ужасе от того, настолько он груб со мной.

Слышу, как расстегиваются его штаны, и слетает обувь на пол, чувствую, как под его весом проседает матрас, и слезы стекают из-под моих опушенных ресниц.

Как я не стараюсь, но тело словно живет своей жизнью. Это какое-то насилие, которое совершает мое собственное тело над моей душой и сознание.

Альфа хватает меня одной рукой за лицо, и опять пытается заставить меня посмотреть не него, но он не дождется. Веки – это единственное, что у меня получается подчинить себе.

– Посмотри на меня, – не громко требует он, будто бы смягчаясь.

Такой бархатный голос я слышала только в тот раз, когда меня ударил Люк, я знаю, что он сейчас пытается сделать, но он меня не получит. Больше нет.

Не получив желаемого, Итан негромко рычит, и его вибрации разливаются по моему телу, заставляя его еще больше жаться к нему и срывать стоны из моего рта.

Это так унизительно и одновременно прекрасно. Я как вулкан, который вот-вот извергнется горячей лавой, но из последних сил сдерживаю его.

Альфа раздвигает мои ноги коленом и наваливается на меня своим огромным горячим телом.

– Кайла, открой глаза, – и снова этот обманчивый сладостный голос так близко.

Я разрываюсь пополам между телом, которое не может дождаться его ласк и прикосновений, и моим сознание, которое никогда не примет этого союза.

Боясь сдаться, я отворачиваюсь.

– Ты сдашься мне, я тебе обещаю, – мурлыкает он мне на ухо, а затем не сильно кусает за подбородок.

Резко отстраняется, одним движением переворачивает меня на живот, и подхватив за талию, ставит на четвереньки. Намотав мою все еще мокрую косу на кулак, он резко дергает на себя, одновременно входя в меня.

Я громко вскрикиваю от болезненного и необычного ощущения. Почти ничего не помню из того, что происходило последние три дня, поэтому для меня это как в первый раз. Как и любая девушка, я много раз представляла себе этот день, но то что происходит сейчас точно не похоже на мечту. Грубый и самый ненавистный человек берет меня, подчиняя, присваивая мое тело.

– А так ты можешь и не смотреть на меня, – рычит Итан, яростно вколачиваясь в меня быстро и грубо. И мой мозг снова заволакивает этот запах, отключая его, отдавая первую скрипку ощущениям.

Миллионы звезд зажигаются на моем теле! Каждое движение, как глоток воздуха. Словно до этого я и не дышала вовсе.

Альфа наклоняется и целует меня в шею, кусает за мочку уха, и я кричу, не могу сдерживаться.

Итан останавливается, покидает мое тело и переворачивает меня обратно на спину, и я практически вою, обхватывая его ногами.

– Кайла, посмотри на меня, – он говорит хрипло прямо мне в губы, нависая надо мной.

Я слабо качаю головой, и альфа впивается в мои губы поцелуем, снова соединяя наши тела, продолжая двигаться внутри меня все быстрее и быстрее. И это тоже наш первый поцелуй. И в нем нет никакой романтики и любви. Он вовсе не похож на проявление хоть каких-то чувств. Этот поцелуй словно наказание, то такое желанное и сладкое.

Мое тело напрягается в предвкушении. Его и мое дыхание становится все более рваным и хриплым. И я взлетаю и падаю, взлетаю и падаю, крича так сильно, будто от этого зависит моя жизнь.

Итан утыкается в мою шею лицом, и тяжело дыша, замирает.

Мы дышим в одном ритме очень глубоко, вдыхая запах друг друга, наполняясь им, чтобы хватило до следующего раза.

Я не знаю, как смогла выдержать, мне так нужно посмотреть в эти угольно-черные глаза, я хочу утонуть в них, раствориться в этой темноте.

Проведя языком от моей ключицы до уха, он резко встает и одевается.

– Одевайся. Мы уходим, – бросает он с вновь появившимся пренебрежением и садится на стул.

Я сажусь на кровати, поднимаю свои вещи с пола и начинаю неторопливо одеваться. Итан внимательно меня разглядывает. Мне не нужно на него смотреть, чтобы это понять. Я чувствую его взгляд кожей, будто волоски танцуют канкан, намагниченные чернотой его глаз.

Одевшись, я распускаю косу, и расчесываю все еще влажные локоны.

Итан не торопит меня, просто смотрит. Мы никогда не находились так долго в одной комнате, не считая тех дней, когда я вышла из тела в отпуск. Это очень странно. Вибрации энергетики, которые идут от него, настолько сильные, что мне кажется их можно потрогать. Уверена, что многие в его присутствии чувствуют себя очень неуютно. Эти волны словно специально созданы, чтобы поглощать и подчинять. Но на меня они не действуют, и думаю, никогда не действовали, вибрации обволакивают меня, но не могут проникнуть внутрь. Моя энергетика и его сражаются в каком-то вечном поединке. Один все время нападает, а другой с легкостью отклоняется от ударов.

Сейчас в тишине, у меня впервые появилась возможность найти внутри себя эту связь, если она действительно есть. Я закрываю глаза, медленно веду расческой по волосам и перебираю струны души, отделяя уже хорошо знакомые и родные. Я нахожу ее почти сразу. Ее было сложно не заметить, она такая толстая и кажется прочной и прямо сейчас продолжает проникать в меня, опутывая каждую клеточку моего тела. Натягиваю ее, чтобы убедиться в ее силе, и она поддается, не рвется, но она очень эластичная, хоть плети из нее.

– Что ты делаешь? – нарушает тишину спокойный голос Итана.

– Волосы расчесываю, – небрежно отвечаю я.

Он встает и быстро подходит, дергая меня за плечо, разворачивая к себе лицом. Мои глаза все так же закрыты, зря старается.

– Прекрати это! – рявкает на меня он. – Ты все равно не сможешь ее разорвать!

Значит он тоже чувствует. И если ее нельзя разорвать, то почему так нервничает? Да и зачем она ему? Зачем ему я?

Вырываюсь и ухожу в ванну.

Перед зеркалом завязываю высокий хвост и снова заплетаю косу.

– Мне нужно собрать вещи? – спрашиваю.

– Как хочешь, но сюда ты больше не вернешься, – сухо отвечает Итан.

У меня даже сумки нет. Куда же мне все сложить?

– Можно я попрошу сумку у Нойса? – опять спрашиваю я.

– Нет, – он явно устал меня ждать.

– Почему? – продолжаю свою пытку вопросами.

– Потому что я больше не буду ждать, пока ты тут наиграешься, – он входит в ванную и протягивает мне руку. – Хочешь свои вещи? Их принесут.

Не дождавшись моей руки или ответа, он хватает меня за локоть и выталкивает сначала из ванной, потом из комнаты, а уж потом и из медкорпуса.

Перехватив меня за руку, он практически тащит меня за собой, чтобы успевать за быстрым шагом этого верзилы, мне приходится практически бежать. Спасибо, что хоть не поворачивается в мою сторону, и я могу смотреть не только на свои кеды и пыль под ногами.

Глава 32

Мы идем почти через весь студенческий городок, народу уже море. Многие студенты вернулись после каникул еще к началу олимпиады. А если мы были в астрале три дня, значит через три дня уже начинаются занятия. Не удивительно, что везде столько народу.

Интересно, а допустят ли меня до занятий? Или я теперь домашний питомец Самого Короля Мудаков Итана?

Мы, конечно, производим фурор. Я мысленно усмехаюсь. Судя по всему новость о начале моей половой жизни транслировали и в вечерних новостях, и тем не менее повсюду наталкиваюсь на удивленные взгляды.

Еще бы!

Девчонка, которая два раза наваляла Итану, теперь его пара. Прям романтика какая-то. Аж тошнит.

Мы вышли на улицу альф. Здесь уже вовсю шуршали рабочие. Кто-то собирал и вывозил мусор. Кто-то наоборот привозил и выгружал различный стройматериал, а кто-то уже вовсю стучал молотками, приводя коттеджи в порядок.

Подходя к дому Итана, я рассматриваю асфальтированную дорожку перед домом и пытаюсь прояснить в памяти события трехдневной давности. Получается не очень, все какими-то неясными отрывками.

Вместо того, чтобы вернуться в дом, мы прошли мимо него. Куда же мы идем?

– Отпусти мою руку. Что ты меня тащишь, как маленькую девочку? – немного пискляво и раздраженно говорю я.

Кисть жутко затекла, от стальной хватки альфы.

Итан останавливается и оборачивается ко мне, и я еле успеваю отвезти глаза в пол. Чуть не забыла, что смотреть ему в глаза мне не следует.

– Так ты и ведешь себя, как маленькая. Разве нет? – задает он странный вопрос.

Я что сейчас уловила дружелюбный тон?

– И что это значит? – фыркаю в ответ.

– Кайла, посмотри на меня, – с улыбкой в голосе просит Итан.

– Нет, – коротко отвечаю я.

Хмыкнув, он разворачивается и тянет меня за руку дальше.

– Это глупо, – бубню недовольно.

– Согласен, – не оборачиваясь бросает альфа.

В конце улицы с коттеджами стоят несколько общежитий очень похожих на те, где жила я до всего этого безумия, только балконов меньше, а сами они больше.

Мы поднялись на четвертый этаж. Здесь, вместо коридора бесконечных комнат, как было у нас, был небольшой холл всего с четырьмя дверьми.

Итан наконец-то отпустил мою руку, достал телефон из кармана, что-то там понажимал и открыл одну из дверей. Затем не пригласил, а затолкал в квартиру и запер за нами дверь, введя какой-то код, предусмотрительно заслонив замок собой.

Фыркнув, я осмотрелась. Квартира оказаласьдостаточно большой, родительский дом думаю меньше ее. Надоело все время таращится в пол, поэтому я решила покинуть своего спутника, и пошла на экскурсию.

В квартире – три комнаты. Две спальни и гостиная. В каждой спальне стояла большая кровать и шкаф во всю стену. В гостиной был огромный диван, телевизор, размером со стол для пинг-понга, два больших стола с креслами и два стеллажа для книг. Еще была просторная кухня и ванная комната, очень напоминающая ту, в которой я сидела, когда проснулась сегодня утром.

Я вздохнула. Это было только сегодня утром. Этот день просто ужасно длинный, и я даже не представляю который сейчас час.

Итан не стал ходить за мной, поговорил по телефону прямо в коридоре, а затем отправился в душ.

Квартира показалась мне пустой и безликой, словно заготовка какая-то. И все здесь было большое или очень большое. Чувствовала себя лилипутом в стране великанов.

Я вернулась к двери и сняла свои кеды. В комнатах лежали ковры, и мне захотелось походить по ним босыми ногами. Походив немного по ковру в гостиной, я легла на него, уставившись в потолок.

И что теперь?

Я слышала, как Итан вышел из душа, опять поговорил с кем-то по телефону, заглянул ко мне и стоял, сверля меня взглядом, пока в дверь не позвонили.

Я поняла, что кто-то принес еду и наши вещи.

Я не пошла разбирать сумку и не пошла что-нибудь съесть, хотя желудок пел арию. Я впала в какой-то ступор, словно сохранилась, как в игре, боясь двинуться дальше. В голове пустота, совсем нет ничего, словно ветром сдуло.

За окном начало садиться солнце, и мне сразу захотелось спать. Надо поесть и лечь, но я будто вросла в этот ковер, который пах шерстью, пылью и какими-то средствами для стирки.

Итан опять заглянул ко мне на несколько секунд, осмотрел меня. Проверял что ли, на месте ли я? И ушел, хлопнув входной дверью.

Я не заметила, как глаза закрылись, и как провалилась в такой же пустой сон.

Проснулась, когда в полной темноте кто-то такой большой и горячий поднял меня на руки. На секунду я забыла все, что произошло со мной, решила, что я опять уснула в машине, и Джейл несет меня домой. Но запах кофе, вишни и возбуждение, которое прокатилось по моему телу, от близости с ним, вернули меня в настоящее.

Итан отнес меня в спальню, положил на кровать и начал раздевать. Расстегнул мои штаны, и я остановила его своими руками.

– Я сама могу раздеться, – сонно и злобно прохрипела наглому альфе.

Он фыркнул и убрал руки, отвернувшись пошел к шкафу.

Я слезла с кровати и пошла на поиски своей сумки. Оказалось, что Итан занес ее в спальню. Схватив сумку, направилась в ванну. Покопавшись в своих вещах, я достала свой гель для душа, щетку и пасту, чистое нижнее белье и долго думала, что же натянуть на себя для сна. На дне сумки откопала шорты с надписью «мы скучаем» и черную майку. Приняв душ и почистив зубы, расплела волосы, расчесалась, а потом заплела не тугую косу на плечо. Я знаю, что просто тяну время, что бы не возвращаться к нему в постель, но вдруг он уснет.

Осторожно выхожу из ванной комнаты, оставляю сумку в коридоре и заглядываю в спальню.

Я напрасно размечталась. Итан в одних боксерах лежит на кровати, закинув руки за голову и широко расставив ноги, уперев в меня взгляд. Хорошо, что здесь очень темно, и я успеваю отвезти глаза в сторону.

Неуверенно иду по комнате в сторону кровати. Я ни разу не спала с кем-то в одной кровати, тем более с мужчиной. Хорошо, ни разу в здравом уме и по доброй воле. От волнения во рту все пересохло и ноги словно сделаны из поролона.

Подхожу к своей стороне и робко забираюсь под одело на край кровати, сразу отворачиваясь к окну.

Нос режет от запаха, который дурманит мне голову, и волоски на всем теле стали дыбом, будто намагничены им. С трудом удается ровно дышать.

Итан тоже напрягается. Волны его энергии бьют по мне все чаще и сильнее.

И как спать теперь?

– Иди ко мне, – немного хриплым голосом разрушает тишину он.

Я сильно напрягаюсь, втягиваю голову в плечи и поджимаю ноги.

Альфа злобно фыркает, сгребает меня обеими ручищами и усаживает на себя сверху. Я взвизгиваю от неожиданности и сильно зажмуриваю глаза.

Футболка тут же летит к черту.

Пульс разгоняет теплоту по моему телу. Я сильнее сжимаюсь, убирая свои руки с его живота, противясь всем этим мурашкам и стонам, рвущимся из моего рта.

Итан ведет своими руками по моим бедрам, по рукам, животу, останавливается на груди, обводя пальцами соски, которые предательски твердеют. Это невыносимо, настоящая пытка. Еще сильнее сжимаюсь, не сдаюсь.

Он злиться. Чувствую его колючий взгляд.

– Ты не можешь мне сопротивляться! – зло шипит он, сильно хватая меня за подбородок.

– Ты теперь моя. А если не хочешь по-хорошему, тогда я буду трахать тебя, пока не сдашься, – цедит сквозь зубы Итан.

– А если не хочешь смотреть мне в глаза, значит будешь смотреть на мой член, – альфа спихивает меня себе между ног, и дернув резинку боксеров, выпускает на волю свой возбужденный орган.

Я в ужасе ахаю и дергаюсь назад. Но Итан хватает меня за косу и с силой тянет обратно.

Мое лицо замирает в нескольких сантиметрах от его плоти.

Это просто какой-то страшный сон. Я зажмуриваюсь будто это мне сейчас может помочь.

– Пожалуйста, не надо, – жалобно пищу я, но он не реагирует.

Обхватив себя рукой, Итан проводит горячей головкой по моим губам. И внутри меня все вспыхивает. В голове орет сирена ужаса, но тело со всеми этими гормонами и запахами сильнее, оно тянется к нему. Не в силах сопротивляться я приоткрываю рот и провожу по ней языком.

Итан громко втягивает в себя воздух, еще сильнее возбуждаясь и накрывая меня энергетическими волнами своего желания. От чего я всхлипываю и сильнее открываю рот. Надавив мне на голову, альфа медленно насаживает меня на свой возбужденный член.

От громких стонов и рваного дыхания этого громилы я схожу с сума, но все равно пытаюсь сопротивляться, замираю и не двигаюсь.

Итан считывает это, обдав меня короткой вспышкой злости, и берет все в свои руки. Направляет мою голову своей рукой, при этом двигаясь плавно своими бедрами.

Чертово тело подстраивается под его движения, сильно выгибаясь в спине, оттопыривая задницу, сжимая губы и лаская его языком. Мои руки крепко вцепляются в его бедра.

Атомная война внутри одного человека.

Его стоны срываются на рычание. Чувствую, как напрягаются его ноги.

Вдруг он резко останавливается, тянет меня за косу и толкает с себя на кровать. Встает. Сдергивает с себя и с меня белье и располагается между моих ног, нависая надо мной.

Почему я не могу двинуть ему по яйцам? Моего сопротивления хватает лишь на то, чтобы не начать облизывать его и жаться, словно кошка под валерьянкой.

Подносит к носу мою косу и вдыхает ее аромат. Его утробный рык отдается вибрацией по моему телу, снося мои последние хрупкие барьеры.

Подсунув руку под мою талию, он заставляет мою спину прогнуться и с шумным стоном погружается в меня. И он больше не останавливался, таранясь в меня, то очень быстро, то невыносимо медленно, верча меня под собой, словно куклу. И я сдаюсь.

Улетая в четвертый раз за грань безумия, сил для сопротивления больше не осталось.

Я открыла глаза и не отвела взгляд, когда черные бездны заглянули в них, увидела, как воспламеняется красное пламя, и сорвалась окончательно.

Нас опять словно выбросило в другое измерение. Сплетаясь языками, руками, ногами, телами, мы растворялись друг в друге, срастались, становились одним энергетическим сгустком. С каждым толчком, с каждым движением связь, которая нас привязала друг к другу, укутывала нас от всего мира, словно кокон, броня.

Глава 33

Меня будят мурашки, пробегающие по моему бедру, слегка дергаюсь от неожиданных ощущений и замираю.

Теперь каждый раз, когда мое сознание возвращается из сонного забытья, я с трудом понимаю где нахожусь, и кто рядом со мной. Лишь стоит мне втянуть носом запах кофе и пряной вишни, мои мышцы каменеют.

Я лежу на боку совершенно нагая, сложив руки под щекой. Итан лежит у меня за спиной, и едва касаясь, водит пальцами по моей коже, как загонщик гонит стаи легких покалываний. От колена ведет по бедру, по резкому изгибу талии, по ребрам, плечу, убирает назад мои расплетенные волосы с шеи. Касается носом моего плеча и глубоко и шумно вдыхает. Рука альфы опускается опять на талию, накрывает мой живот и не сильно тянет меня к себе, упираясь своих возбуждением в мои ягодицы.

Кипяток в моем теле уже заставил меня дрожать и выгибаться. Не знаю почему эта идея сейчас пришла мне в голову, и откуда я взяла в себе силы, но нащупав нашу связь внутри себя, я резко дернула ее, и его отбросило от меня, словно от удара.

– Твою мать! – взревел громила.

Воспользовавшись моментом, я спрыгнула с кровати, и не взглянув на Итана, умчалась в ванну, по дороге захватив сумку.

Было так смешно прятаться в ванной, с таким же успехом можно было просто остаться в комнате. Но эта маленькая победа сегодня утро давала мне надежду, что я смогу справиться с ним и этой связью.

Все время пока принимала душ, чистила зубы и одевалась, я ждала, что альфа вынесет эту дверь, и я снова стану его безропотным зверьком, согласным на все. Но когда на ватных ногах я вышла, Итана нигде не было. Он просто ушел.

Я поплелась в кухню. Нашла в холодильнике вчерашний ужин и проглотила его, даже не подогрев. Напилась воды из-под крана. И пошла слоняться по квартире, точнее по моей тюрьме 2.0.

Спальню я избегала осознанно, но желание спрятать шорты с посланием, заставило меня переступить порог этой комнаты.

– Да уж, – выдохнула я, увидев, что стало с кроватью. Да тут ураган не меньше чем в семь баллов пронесся. Быстро схватила свои вещи, вышла в коридор, закрывая за собой дверь. Даже открытое окно не помогало выветрить запах его и моего тела, моего очередного ночного поражения и нашего слияния.

Я зажмурилась, прогоняя воспоминания о прошлой ночи, о том, как сдалась ему и своему телу.

Ухожу в гостиную в самый дальний угол от спальни. В углу около окна стоит один из столов с огромным кресло. Я распахиваю окно и сажусь напротив него в кресло, рассматривая улицу.

Внизу тренируются несколько альф. Огромные мужики таскают такие же огромные железяки, и я засматриваюсь. Сейчас я им так завидую. Хочу туда к ним. Хочу делать, что хочу и когда хочу. Хочу быть рядом с теми, с кем хочу.

Может слезть к ним и позаниматься, тут не так уж и высоко? Но снова впадаю в ступор, как вчера, лежа на ковре.

Парни внизу вскоре уходят, и я перевожу взгляд на небо и солнце. Просто сижу и наблюдаю, как солнечный круг перемещается по небу.

Сейчас я чувствую себя такой одинокой. Одной против всего мира, долбанной природы, которая сотворила меня такой. Я по-настоящему дефектная. Самая дефектная из всех.

Я потеряла свой телефон и даже родителям позвонить не могу. А как вспоминаю, что и папа видел с первого ряда низость моего падения, то словно кислота выжигает меня изнутри.

И пока я отчаянно жалею сама себя, не боясь в эту минуту чувствовать себя слабой, в окно залетает ворон. Огромный черный ворон. Садиться сначала на подоконник, потом запрыгивает на стол и рассматривает меня своими черными блестящими глаза, такими же черными, как у Итана.

Я немного отъезжаю на кресле в сторону, побаиваясь незваного гостя. Тогда он громко каркает, подлетает и больно клюет в руку, которой я закрылась от него. Словно наказывает меня за то, что сопли тут распустила.

– Ладно, ладно, – со смехом говорю я, и размахивая руками, выгоняю его из комнаты обратно в окно.

Я должна увидеться с папой и вернуться на тренировки и учебу. Итан не может мне запретить. Я снова нащупываю нашу связь. Она такая же прочная, но сегодня утром я смогла использовать ее, значит смогу и дальше это делать.

Когда солнце садиться, я возвращаюсь на кухню и доедаю все, что там оставалось. Потом душ. Натягиваю вчерашние шорты, майку и ложусь в постель, тут же засыпая. Итан так и не пришел.

Когда же ночью он все-таки вернулся, то буквально растерзал мое тело, не проронив ни единого слова и тут же уснул.

У нас вообще как-то не складывается общение. Мы взаимодействуем исключительно телами. Это все очень и очень странно. Сначала нужно начать разговаривать и еще кучу разных стадий отношений преодолеть, а уж потом тыкать друг дружку разными органами.

Утром он меня разбудил, кинув на кровать вешалку с моей одеждой.

– Быстро одевайся! Мы уходим, – рявкнул он, и схватив наши сумки, уже полностью одетый в темно синие джинсы и белую футболку отправился к двери.

Когда мы через десять минут шли по улице, он не тащил меня за руку, как прежде, а не оборачиваясь, быстрым шагом рассекал воздух, оставляя меня позади.

Я же никуда не торопилась, а медленно брела, рассматривая деревья и цветы, подставляя лицо лучам пока еще летнего солнца. Иногда мне попадались местные жильцы, но их было очень мало, по сравнению с крылом для простых студентов. Здесь все казалось каким-то безлюдным и тихим.

Когда Итан совсем пропал из виду, я почувствовала себя немного свободнее, даже дышать стало чуть легче.

Вот чего боялись мои родители. Сейчас я отчетливо это понимаю. И я благодарна им за двадцать лет свободы.

Год назад я была уверена, что убегаю с поводка, а на самом деле каждый день вокруг меня возводились все новые и новые стены, пока моя тюрьма не стала напоминать коробку метр н а метр. А сейчас в ней еще замуровали все окна и двери.

Улицу с коттеджами привели в порядок. Нигде не было ни разбитых стекол, ни мусора. Коттеджи отремонтированы. И судя по всему в них вернулись их жильцы. Где-то слышались голоса, где-то музыка, а где-то усиленно тренировались, пыхча, как паровоз.

Чем ближе я подходила к дому Итана, тем медленнее и меньше были мои шаги. Я конечно могла опять убежать и поискать папу и Джейла или увидеться с Мэри, ну или с Нойсом, но я устала бегать. Я не хочу делать все это украдкой, мне нужно обо всем договориться с Итаном. Я должна значительно расширить стены своей клетки.

Не дойдя несколько домов до своего нового места заключения, я услышала, как из дома прямо напротив меня через небольшой проезд кто-то выходит из коттеджа и о чем-то спорит. Я машинально повернула голову в сторону парней и замерла. А когда они увидели меня, замолчали и замерли тоже.

Я столько раз представляла себе, как мы первый раз увидимся, но все зря. А сейчас они вообще втроем, и меня начало судорожно потряхивать.

– Люк, – тихо произнесла я.

– Кайла, – ответил он и кинулся через проезд, остановившись в паре метров от меня.

Мы не смотрели друг другу в глаза и нервно переступали с ноги на ногу, не решаясь начать этот непростой разговор.

– Люк, прости меня, – начала я, взглянув на шрамы, которые изуродовали когда-то такое красивое лицо парня.

– Кайла, – тут же спохватывается Люк, – тебе не за что просить прощения. Это я должен. Прости. Я не знаю, как выразить словами насколько мне жаль.

Он улыбнулся, и уродства, которые нанесла моя рука стали еще заметнее, искривив край рта.

Я все еще избегала глаз Люка. У меня теперь такая привычка складывается, не смотреть в глаза. Как будто это может хоть что-то исправить или изменить.

– Ребятам тоже очень жаль, – альфа кивнул на парней позади себя, – но они тебя бояться, – ухмыляясь добавил он.

Я улыбнулась в ответ, все-таки заглянув в зеленые глаза друга, и вся съежилась.

Я вдруг все вспомнила. Издевательства и тычки с самого начала и бои наши, удар Люком по его приказу, и ту подворотню. Тогда его пламя бушевало в глазах Люка и двух этих громил. Вспомнила Джейла, который тоже теперь на привязи у него.

Кровь вдруг закипела, разливаясь яростью по телу. Утробное рычание прокатилось по пустынной улице. И глаза первый раз с тех пор, как я под властью Итана, вспыхнули оранжевым огнем.

Парни испугались и попятились назад. Но им нечего было бояться, уж точно не сейчас.

Нащупав связь эту чертову, дернула с такой силой, будто сердце сама себе из груди вырвала.

Оглушительный рев послышался из дома Итана.

Я развернулась и пошла к нему, продолжая дергать и рвать нити, связавшие нас. Сама каждый раз словно удар по солнечному сплетению получала, но продолжала. Я все ближе, и вой оглушительный тоже приближается с грохотом.

Открыла дверь и зашла, еле дыша уже, за стену держусь. А Итан лежит на полу возле лестнице и стонет, пытаясь поднять.

– Нет, – сипит он.

Потом встает, тоже опираясь на стену, и медленно идет ко мне. Дышит тяжело и рвано, словно ранен сильно.

Сейчас я смотрю ему прямо в глаза, прямо в красные глаз, но все еще могу сопротивляться его воле. И столько в них ненависти и боли. Это то, чем мы похожи.

Собираю последние силы, делаю два шага и бью прямо в челюсть, как когда-то Люка, одновременно сильнее натягивая невидимые путы между нами.

Голова Итана откидывается назад, и он с грохотом падает на пол, и вместе с этим, наконец-то, надрывается внутри меня связь. Взвыв от раздирающей боли, я тоже падаю на пол, но отчаянно держусь за надрыв. Вот она моя надежда.

И все же ее можно разорвать.

Мы оба лежим на полу, прерывиста дыша. Это еще не конец. Я должна встать и доделать начатое, нужно дорвать ее, пока он слаб и уязвим. Нужно всего лишь его победить. Я уже делала это и не раз.

Итан простонав, начал шевелись. У меня нет сил даже поднять веки и посмотреть на него. Я так стараюсь собрать в жалкую кучку все крошки моих сил и безуспешно.

Я лежу на боку и слышу, что он уже близко. Ощущаю тепло его тела где-то за спиной.

Хоть бы отползти, но я словно опять отхожу от отключки. Мозг уже проснулся, а тело в летаргическом сне.

Хватает меня рукой за талию и подтягивает к себе с хриплым стоном, прижимаясь телом к моей спине.

Нет. Нет. Нет.

Я столько смогла сегодня.

Головой упирается мне в шею и вдыхает глубоко, словно сил так набирается. За горло спереди хватает и кусает за шею.

Я тихо всхлипываю, на большее сил просто нет. И чувствую, как порванные нити начинают снова переплетаться. Я хватаюсь и снова тяну. И мы оба снова стонем тихо и отчаянно.

– Моя. Не отпущу, – мне в шею шипит Итан.

Рука его уже неуклюже расстегивает пуговицу на моих джинсах, стягивая их с меня.

Еще сильнее надавливает мне на низ живота, заставляя мое непослушное обессиленное тело выгнуться. И я чувствую, как он медленно начинает погружаться в меня, сантиметр за сантиметром. Сейчас я не чувствую ни дрожи, ни жара, и звезды не взрываются перед глазами, я все еще могу сопротивляться ему. Дергаюсь вперед, но он сильнее, будто с каждым этим сантиметром и возвращаются его силы.

Погрузившись полностью, он останавливается. Чувствую, как тело его наливается силой, начиная излучать волны энергии все сильнее и мощнее.

Не покидая моего тела, окончательно стягивает с меня мои штаны и закидывает мою согнутую ногу себе на бедро, раскрывая меня для себя. Поддевает меня второй рукой и обхватывает шею, начиная медленно двигаться внутри меня.

Дыхание альфы из тихого и слабого становится прерывистое и рычащее, его теплом обжигает мне шею, запуская стаи победных мурашек. Его победы.

Тепло разливается по моему телу от живота, наполняя его сначала желанием, а потом и силами. Тело отвечает, выгибаясь и дрожа в руках Итана, но разрыв больше не срастается, я крепко держу его.

Итан движется все быстрее и сильнее, ударяясь своими бедрами о мои ягодицы. Срывается, рычит, кусает и облизывает мою шею и ухо.

– Ты моя, – срывается хриплое с его губ между рычаниями, – не отпущу.

Он начинает помогать мне пальцами, надавливая и кружа в самом чувствительном месте, и я взрываюсь, громко застонав, упершись головой в его плечо. Но даже растекаясь в приятной истоме, я не теряла полный контроль, как раньше, крепко удерживая разрыв.

Итан догнал меня через два толчка, громко застонал мне в шею, и отпустив меня завалился на спину, тяжело дыша.

Глава 34

Наши дыхания выровнялись, но мы все продолжали лежать не шевелясь.

– Хорошая попытка, – сказал Итан с ухмылкой в голосе.

Потом встал, поправил свою одежду, закинул меня на плечо и понес наверх.

Кинув мое измученное тело на кровать, он ушел. А когда вернулся принес фрукты, печенье и воду. Положил все на тумбочку рядом с кроватью. К тому времени я натянула на себя одеяло и прижалась к изголовью, снова пряча свои глаза.

– Ешь, – кивнул он в сторону тумбочки с едой, садясь рядом на кровать.

Я взяла яблоко и начала жевать, смотря куда угодно, но только не на него.

– Опять будешь прятать глаза? – посмеиваясь, спросил Итан.

Я не ответила. И он вздохнул.

– Ладно, – встал и снова ушел.

Через несколько минут опять вернулся с моей сумкой и рюкзаком. Покопавшись в рюкзаке достал несколько листков и еще что-то.

– Это твое расписание занятий и тренировок, – положил бумажки на кровать.

Сверху придавил их телефоном и наручными смарт-часами.

Я даже жевать перестала, удивленная происходящим.

– Разбери свои вещи, – он кивнул на сумку, а потом добавил, – если уж тебе совсем жутко и противно жить со мной, то можешь занять вторую спальню.

Вот это поворот.

– В чем подвох? – спрашиваю, затаившись.

Итан посмеивается и говорит:

– Пока только ты мне подвохи устраиваешь.

Я фыркаю и тянусь за печеньем.

– Подвох в том, что теперь ты – моя пара. И я тебя не отпущу. И то, что ты сегодня устроила, больше не должно повториться.

В его голосе я не слышу ни злости, ни угрозы. Так хочется посмотреть ему в глаза, чтобы понять, что он задумал.

– Не могу обещать, – бубню с полным ртом, и он опять посмеивается.

Итан уходит в душ.

Я спрыгиваю с кровати и как ненормальная, хватая все свои вещи, бегу в другую спальню, запираясь там на замок.

Достаю из сумки и надеваю белье и спортивные шорты, потому что мои джинсы остались валяться на полу внизу, но идти за ними совсем нет желания.

Изучаю свое новое расписание. Меня перевели на другой поток, к альфам, поэтому и предметы отличаются, добавили политологию, социологию и психологию.

Я недовольно мычу. Ненавижу всю эту болтологию.

С радостью замечаю, что тренером остался Скила, и после завтра я смогу его увидеть.

В рюкзаке оказался и мой ноутбук, что не могло меня не радовать. Я почти не надеялась, что продолжу учебу, а тут такой приятный сюрприз.

От радости прыгаю на комнате, хлопая в бесшумные ладоши и открывая рот в беззвучном «ура». Хоть моей радости и нет предела, я остаюсь настороженной. Я не верю этому черноволосому говнюку.

Обвожу комнату взглядом и недовольно морщусь. Нет стола. Придется попросить у Итана стол. Мысленно вздыхаю. Одна мысль, что придется о чем-то его просить, заставляет все внутри сжиматься.

Вдруг в дверь осторожно постучали. Я невольно замерла. Кто это может быть?

– Да, – как-то неуверенно отозвалась я.

– Кайла, пошли выпьем кофе и поедим, – раздается за дверью бархатистый баритон Итана.

Что сделаем? Поедим? Кофе попьем? Может еще и в кино сходим?

– Спасибо не хочу, – небрежно отвечаю я, закатив глаза.

И вообще, что с ним такое? Я сломала его что ли? Одним ударом мудачество выбила?

– Хорошо, – коротко отвечает Итан, и я слышу, как он спускается по лестнице, а потом и хлопает дверью.

Что за чудеса? Хорошо? Постучал? Даже не долбил своей кувалдой вместо руки, а постучал? Тут что-то не так.

Решил сменить тактику? Неужели я действительно его сегодня напугала?

Одно не могу понять, зачем ему удерживать меня? Что я ему сделала такого, что он мне столько крови попортил? И с таким упорством жизнь мою и меня саму старается покалечить?

Хочу ли знать ответы на все эти вопросы? Да ни капельки. Ничего у него не выйдет. Отбилась на ринге и в подворотне, отобьюсь и сейчас. И крепче сжимаю внутри себя разрыв, словно оберег какой-то.

Беру в руки телефон, все еще не веря, что он у меня есть. Это не мой телефон, но тоже здорово.

Снимаю блок и сразу замечаю, что он подключен к сети. Супер! Значит, я смогу подключить свой аккаунт, а там уже вся моя жизнь, включая телефонную книгу.

Щелкаю по иконке «аккаунт» и округляю глаза. Все уже подключено.

Нажимаю на телефонную книгу и закусываю губу, боясь разрыдаться. Пролистываю имена и задерживаю палец над именем Джейла. Я так хочу услышать его голос, но что я ему скажу. Я разбила ему сердце и его надежды.

Не могу по телефону, первый раз мы должны поговорить лично.

Нахожу номер папы и звоню, продолжая жевать губу.

– Кайла? – удивленно отвечает папа после третьего гудка.

– Привет, пап, – голос предательски дрожит.

Я хотела его успокоить, сказать, что все у меня хорошо, а теперь…

– Как ты, Кайла? У тебя все хорошо? – сколько же тревоги в его голосе.

– Да, – отвечаю я, стараясь не всхлипывать.

– Где ты сейчас? – спрашивает отец.

– В его доме, – отвечаю, громко шмыгнув носом.

– Я сейчас приеду, – бросает папа и отключается.

На меня его последние слова действуют, как стакан холодной воды в лицо.

Сейчас же папа приедет! А я выгляжу скорее всего жутко!

Бегу в душ. Смыв с себя пыль, грязь и по возможности Итана, обнаруживаю, что в моей комнате нет ни единого зеркала.

Ну прекрасно!

Расчесываю волосы и не заплетаю их, наоборот выпрямляю их вперед, чтобы по возможности закрывали шею. Сегодняшний укус сильно болит. Зрелище скорее всего жуткое.

Теперь одежда. Так как мое тело все еще выглядит, словно меня стая собак бешеных покусала, а некоторые их них, видимо, были без зубов, надо все закрыть. Достаю из сумки единственную клетчатую красную рубашку с длинным рукавом и застегиваю на все пуговицы, да и воротник прикроет шею.

Где же мои штаны? Штаны! Наконец-то доходит до меня. Они же остались внизу. В одних трусах сбегаю вниз и нахожу свои вещи аккуратно сложенными на комоде около стены, а он еще тот педант. Тут же натягиваю джинсы и кеды.

Надо купить еще вещей. Одни джинсы и пара футболок – это слишком скромный гардероб для девушки.

Кручусь. Может тут есть зеркало. И опять пусто. Мужики, что вообще на себя не смотрят?

Я помню, что зеркало есть в ванной у Итана, но в ту комнату я по собственной воли не пойду ни за что.

Где же мы будем разговаривать? Надо как-то показать папе, что я не в плену, что у меня все хорошо. Пусть хоть маму успокоит.

Внизу я нашла небольшую гостиную или скорее комнату для просмотра телека и игры в икс-бокс, небольшой спортзал, здесь была штанга и несколько вариантов гантелей. Я сразу вспомнила свою комнату в родительском доме, где у меня тоже был скромный импровизированный спортзал.

Дальше мне попался кабинет. Здесь занимался Итан. В нем стояло три стола и пара офисных кресел. Все было завалено какими-то старыми книгами и чертежа. Итан что специализируется на архитектуре?

И наконец, я попала на небольшую, но уютную кухню с большим окном, около которого стоял стол с четырьмя стульями.

Открыв все шкафы и холодильник, я нашла чай и печенье. Поставив печенье и заварник с чаем на стол, я смотрю на часы. Я управилась за сорок минут.

Хожу нервно по кухне, пытаясь привести в равновесие свою нервную систему, но безуспешно, и в животе урчит от голода. В холодильнике я видела брикет с сырыми отбивные и овощи. Надо приготовить поесть.

Достаю сковороду-гриль, которую сразу приметила и ставлю на плиту. Еще раз пробежавшись по шкафам нахожу соль и перец. Не густо конечно, но и так сойдет. Посолив и поперчив, бросаю мясо на сковороду и начинаю нарезать салат.

– Где же папа? Почему он так долго? – не успеваю подумать я, как в дверь стучат.

Остановившись перед дверью, снова пальцами зачесываю волосы вперед, несколько раз вздыхаю и открываю дверь.

Несколько секунд мы просто рассматриваем друг друга. Кажется, что папа стал еще старше, а его волосы еще белее. Мои глаза наполняются слезами, и его тоже блестят, как же иначе.

Ничего не говоря, я кидаюсь ему на шею, крепко прижимаясь. Папа также крепко обнимает меня в ответ. Вот он такой родной запах, запах моего папы.

Я отстраняюсь первая. Смахиваю слезы ладошкой и улыбаюсь.

– Проходи, – показываю рукой, потирая похлюпывающий нос.

Папа улыбается в ответ и проходит.

– Блин! Мясо! – вспоминаю я, почувствовав запах.

Кидаюсь на кухню, таща за собой и папу, схватив за руку.

– Садись. Я сейчас, – указываю на стол со стульями, а сама отворачиваюсь к сковороде.

Я успела вовремя, как раз все готово.

– Я сейчас, подожди пару минут, – говорю, повернувшись к отцу, он молча кивает.

Какая-то неловкая пауза между нами, это очень непривычно. Папа всегда знал, что мне сказать.

Выкладываю мясо на тарелку и заканчиваю нарезать салат.

– Итана нет дома, – говорю на всякий случай, ставя тарелки на стол.

– Я знаю, – со вздохом говорит папа.

Я удивленно поднимаю бровь.

– Я ему звонил перед тем, как прийти, – поясняет он. – Не хотел, – папа замолкает, явно подбирая слова, – что бы он разозлился на тебя за то, что я пришел, – заканчивает он, и я тут же гасну.

Я что теперь должна спрашивать у него разрешение, чтобы увидеть родителей?

Уткнувшись носом в тарелку, начинаю жевать.

– Он не был против, даже наоборот, – папа накрывает мою руку своей, и когда я поднимаю глаза, то замечаю, как он смотрит на мою шею. Скорее всего, ни рубашка, ни волосы не скрывают всю прелесть нашей совместной жизни.

– Как мама? – решаю сменить тему.

– Она очень переживает, – спокойно отвечает отец, и я киваю.

– У меня все хорошо. Меня допустили до занятий и общих тренировок, – слабо улыбаясь, говорю я.

– Здорово. Рад за тебя, – так же улыбаясь, отвечает папа, а потом добавляет, – это Итан все устроил.

Я удивленно вытягиваю лицо, положив свою вилку.

– Он тебе не сказал? Почему ты так удивляешься? – чувствую, что начинается допрос.

– Нет, не сказал. Мы мало говорим, – отбиваю я первые вопросы.

– Он тебя обижает?

Я отвожу глаза, но папа хватает меня за подбородок и заставляет смотреть прямо на него.

А что тут скажешь? Разве он обижает?

– Нет, – коротко отвечаю.

Я вижу, что он не верит мне, но что он может сделать?

Кивнув, он убирает руку от моего лица, и мы продолжаем жевать.

– Как Джейл? – задаю я самый страшный для меня вопрос.

Папа жует и не поворачивается ко мне. Я отодвигаю от себя тарелку. Одно выражение лица отца испортило мне аппетит. Теперь меня тошнит.

– Ему было тяжело, но он смирился, – не громко говорит папа, а потом повернув голову, смотрит мне в глаза, которые полны слез.

– Скажи ему, что мне очень жаль, – шепотом говорю я.

– Извини, Кайла, но не скажу, – лицо отца хмурится. – Это не имеет значение теперь. Вы оба должны жить дальше и постараться стать счастливыми. Тебе тоже надо смириться и отпустить его, – таких жестоких слов я не ожидала услышать.

Сморгнув слезы, я кивнула, внутри сжимая разрыв. Может папа и прав, но я пока не могу сдаться, особенно когда у меня появилась надежда, надежда на свободу.

Больше про Джея мы не говорили.

Папа рассказывал о маме и о том, как выросли щенки дома и про енотов, про работу, про Нойса, про Скилу и о том, как они вместе учились. Со временем я расслабляюсь и даже начинаю посмеиваться над их студенческими историями.

Солнце село, и мы выпили уже третью чашку с чаем. Папа смотрит на часы и говорит:

– Я пойду, уже достаточно поздно, и ты выглядишь очень усталой.

Я не хочу, чтобы он уходил, но действительно очень устала от этого безумного дня.

Провожаю папу до двери и крепко обнимаю.

– Прости меня, Кайла, если бы я только знал, что все так получится, – мне кажется, что он хочет сказать что-то еще, но обрывает себя.

– Папочка, ты ни в чем не виноват, – успокаиваю его я, разрывая наши объятия.

Я стою и мою посуду, когда Итан возвращается домой. Неторопливым шагом он проходит в кухню, остановившись в дверях.

Мы оба молчим. Но я ощущаю его колючий обжигающий взгляд по всему моему телу. От чего я нервно топчусь на месте.

Громила подходит ко мне сзади, кладя свои горячие руки мне на талию. Я немного вздрагиваю, чем вызываю у него короткий смешок.

За последние полдня я успокоилась, и даже чувство комфорта какое-то появилось, но вот они мои американские горки снова вернулись.

Итан осторожно закидывает мои волосы на одно плечо, и я немного наклоняю голову под тяжестью волос. Его нос касается моей шеи, и он жадно вдыхает мой запах, крепче сжимая мою талию.

– Ты пахнешь, как летний солнечный день в лесу, – шепчет мне в шею, запуская неконтролируемую реакцию, словно ток по проводам.

Пульс в моем теле уже превысил скорость света. Руки слушаются все хуже и хуже, поэтому я несколько раз с грохотом роняю тарелку в раковину.

Оторвав одну руку от моей талии, он расстегивает несколько пуговиц на рубашке и оголяет мое плечо. Его горячие губы и язык обводят сегодняшний укус, и мне так приятно, что я закатываю глаза и откидываю голову ему на грудь. Он такой непривычно нежный, что я расслабляюсь еще больше, не испытывая никакого сопротивления. Мне так хочется чьего-то тепла, чтобы меня пожалели и прижали к себе.

– Извини за это, – хрипло шепчет альфа, продолжая водить языком в болезненном месте.

Закрыв воду, Итан разворачивает меня к себе и сажает на столешницу, сразу впиваясь в мои губы поцелуем, сжимая мои бедра. И этот поцелуй такой сладкий и чувственный. Пламя растекается по моему телу, заставляя меня задыхаться и стонать.

Где-то в голове горит привычный красный огонек, оповещающий о том, что мне нужно сопротивляться ему и его ласкам, но то ли усталость, то ли еще что-то пока мне не понятное срывает мою защиту даже без борьбы.

Подхватив меня за ягодицы, он крепко прижимает меня к себе, не разрывая поцелуя. Я обвиваю его ногами за тело и руками за шею, прижимаясь еще сильнее.

Как же мне нужно чувствовать тепло его тела, чувствовать вкус его губ и кожи. Сейчас я так ярко ощущаю свою зависимость от него.

Сделав несколько шагов, он сажает меня на стол и отстраняется. Я задыхаюсь от желания. Мне жизненно необходимо чувствовать его всем телом, всей коже.

Итан тоже тяжело дышит, наклоняет голову и хрипло говорит прямо в мои губы:

– Кайла, посмотри на меня.

Я слабо качаю головой, продолжая держать свои глаза закрытыми с таким немыслимым трудом. Это последний рубеж моей защиты. Сейчас я уверена, что стоит ему надавить, а не попросить, я сдам и его.

Он опять покрывает поцелуями мою шею, подбираясь к уху, его язык скользит внутрь, и из моего рта вырывается громкий стон.

– Посмотри на меня, – его горячий шепот обжигает мне ухо, но в его словах я продолжаю слышать возможность выбора, а значит я буду выбирать не в его пользу.

Я снова качаю головой. Не могу, просто не могу. Это то, что я оставлю только для себя.

Коротко рыкнув, снова найдя мои губы, Итан расстегивает мне рубашку и осторожно снимает. Прервав на секунду поцелуи снимает и топ. Теперь его руки жадно гладят меня по спине, сильно вжимая в себя.

Мои руки проникают под его футбол, прижимаясь к сильным мышцам пресса. Мои ладони словно обжигает от этих прикосновений. Мне хочется одновременно и отдернуть руки и прижать их еще сильнее, впиться ногтями.

Разорвав поцелуй, он нежно взяв меня спереди за шею, толкает на гладкую столешницу. Коснувшись к холодной поверхности, я выгибаюсь запрокидывая руки вверх. Тихое рычание вырывается у альфы.

Слышу, как он быстро снимает одежду, но не торопится касаться меня, просто стоит рядом и тяжело дышит, а я извиваюсь и стону, не в силах терпеть одиночество своего тела.

Не касаясь моей кожи, он расстегивает пуговицу и молнию на моих скини. Взяв их за пояс по бокам, медленно стягивает, вместе с бельем и обувью. В тех местах, где касаются его пальцы, остаются огненные всполохи, от которых растекается магма, заставляющая меня выгибаться и разводить ноги еще сильнее.

Итан, словно изучая, медленно ведет рукой от щиколотки вверх, сжимая мое бедро, прижимая свою ладонь к моему животу, потом проводит по груди до самой шеи.

– Я хочу, чтобы ты назвала меня по имени, – тихо просит он, накрывая мою грудь горячими руками.

Зачем ему это? На секунду я трезвею от этой просьбы. Это еще одно мое «не могу»? Это что-то очень личное, что я не могу себе позволить, еще одна ступень к его окончательной победе надо мной. Словно пока я не произношу это вслух, все не правда, и я опять отрицательно качаю головой. Чем вызываю еще один тихий рык.

Продолжая сжимать мою грудь, альфа покрывает мой живот горячими короткими поцелуями. Ведет языком до внутренней стороны бедра, доводя меня до исступления. Ставит мои ступни на стол, широко разводя мои ноги, и касается моего самого чувственного места языком. Я вскрикиваю, теряя последние крохи контроля. Итан кружит своим языком, сминая мои ягодицы, за несколько минут унося меня за грань земного пребывания.

Невероятно! Сильные и сладкие конвульсии не переставая заставляют мое тело извиваться.

Я не успеваю прийти в себя, как крепко обхватив мою талию, Итан медленно подтягивает меня к себе, чтобы я снова села на столе. Я вплетаю свои пальцы в его жесткие волосы и тяну к себе для поцелуя. Он поддается, проникая в мой рот языком, и хватая меня за ягодицы насаживая на себя. Он двигается очень медленно, крепко сжимая меня руками, сводя меня с сума. Потянув за волосы, Итан спускается поцелуями по шее и обхватывает губами мой сосок, лаская его языком.

Он так и не увеличивает темп, изучая мое тело своими пальцами и губами, пока меня снова не начинают сотрясать блаженные судороги, отключая сознание.

Итан догоняет меня через мгновение, содрогаясь, вжимаясь в мое тело, выдыхая что-то хриплое и ускользающее от моего понимания.

Чуть отдышавшись альфа снова впился в меня поцелуем, подхватил за бедра, и понес в свою спальню. Нас хватило еще на один раунд, и я тут же уплыла в сон.

Глава 35

Утром я проснулась в комнате Итана совершенно одна. В открытое окно дул уже по осеннему свежий утренний ветер, а небо заволокли серые дождевые тучи. Давно не было дождя.

Прислушиваюсь и понимаю, что Итан на кухне, значит, я успею быстренько убежать в свою комнату, что и делаю, заперев за собой дверь сначала в комнату, а потом и в ванну.

Завтра начинаются занятия и мне надо купить себе какую-нибудь одежду, в идеале паранджу, чтобы не было видно моих многочисленных синяков, ну или как минимум постирать ту, что есть сейчас. Еще надо попросить Итана поставить в моей комнате стол и повесить зеркало.

Составив план на день, я полностью посвящаю себя приведению тела в порядок, насколько это возможно. Тщательно вымыв волосы, я их сушу, завязываю в высокий хвост и заплетаю в высокую косу. Затем одеваюсь в шорты и черную майку.

Разглядев свои руки и ноги, замечаю, что синяки стали намного светлее, возможно завтра мне уже будет не стыдно выходить на улицу, но боль на шее еще осталась, там скорее всего просто армагеддон, а не простой синяк.

Ну что за дикое животное!

Кеды внизу, значит я могу надеть или беговые кроссовки или… В боком кармане нахожу мои любимые красные носки, которые с удовольствием натягиваю почти до колен.

Проверяю наличие ручки и карандаша. Мне еще нужен чистый ежедневник на этот учебный год.

Решаю записать список необходимого на бумажке, чтобы можно было отдать ее Итану. В голове записываю еще один пункт – нужно позвонить маме.

Фух. Пора спускаться вниз. Желудок уже спел мне не меньше десяти своих хитов.

Выглядываю из комнаты и неторопливо спускаюсь вниз. Замечаю около двери кучу каких-то пакетов, вчера я их не заметила, может уже утром что-то принесли.

Хмыкнув, прохожу на кухню, все так же стараясь не встречаться с Итаном взглядом.

– Доброе утро, – бубню себе поднос.

– Привет, – чуть более разборчивее отвечает Итан.

Немного откашлявшись, добавляет:

– Я приготовил завтрак, садись, вместе поедим.

Я киваю и плюхаюсь на ближайший стул. Тут же передо мной ставится тарелка с омлетом и большая кружка кофе с молоком.

Ммм. Все как я люблю. Это утро точно ничего.

– Спасибо, – благодарю я, кладя листок со списком на стол, немного подтолкнув его альфе.

– Посмотри на меня, пожалуйста, я обещаю, что не буду этим пользоваться, – по-настоящему просит он.

Я выпрямляю спину, сильно удивившись слову «пожалуйста». Этого парня точно подменили вчера. Вечером он был таким нежным, а сейчас завтрак и это его «пожалуйста». Матрица в моей голове дает сбой.

– Мне кое-что нужно для занятий и не только, – вместо ответа говорю я, показывая на свой список.

– Твою мать, Кайла! – рявкает он, что я аж подпрыгиваю на стуле. – Мы трахаемся, а ты не можешь просто посмотреть мне в глаза! – быстро переходит на рычание Итан.

Ну вот и доброе утро.

– Я пойду, – говорю, вставая из-за стола, забирая свой листок.

Он хватает меня за запястью.

– Извини, – недовольно бросает он, выхватывая мой лист. – Сядь, давай поедим, – это не рычание, ну уже точно не бархатистый баритон, от которого мурашки бегают.

Я сажусь и начинаю жевать. Блин! Это очень вкусно.

Итан тоже ест молча. И я чувствую, как он злиться.

Доев, мы так же молча приступаем к кофе. Нас окружает такая гнетущая тишина, слышно даже как кофе стекает до желудка. Жуть просто.

– Я кое-что тебе купил, – нарушая тишину, снова удивляет меня Итан.

– Что? Когда? Зачем? – выпаливаю я.

– Вчера. Около двери стоят пакеты, – отвечает Итан, игнорируя третий вопрос.

– Спасибо, – благодарю я, чувствуя, как краснеют мои уши.

– Ты можешь заниматься вместе со мной внизу, – то ли спрашивает, то ли предлагает, то ли ставит перед фактом Итан, сложно понять по тону, он все такой же недовольный.

– Мне было бы удобнее у себя в комнате, – все же пытаюсь настоять на своем я.

– Как скажешь, – грубо отвечает он, добавив, – зеркало будет, но не сегодня.

Потом встает, хватает тарелки со стола, швыряет их в раковину и выходит из кухни, пнув стул по дороге.

Истеричка. Кто-то явно не знает, что такое нет.

Допиваю кофе и иду к раковине. Одна тарелка все-таки разбилась. Мою грязную посуду и отправляюсь наверх, захватив пакеты с покупками.

Итан купил мне одежду. Я в шоке. Много одежды. Видать мои тряпки глаз ему не особо радуют. И откуда размеры все узнал?

В первом пакете оказалась новая ярко оранжевая спортивная форма с кроссовками в тон. Оранжевая. Это понятно почему.

В другом пакете лежали две пары моих любимых скини с высоченной талией, одни синие, другие темно бордовые.

В третьем – три рубашки. Белая, белая в голубую полоску и светло красная.

В четвертом – темно-синее трикотажное платье до колена, простое и удобное, но после дня рождения все что не сшито между ног для меня под запретом.

В пятом – еще одни белые кеды с красными и синими полосками.

А шестой был набит бельем. Здесь были и бюстгальтеры, и трусы, и носки. Что-то очень простое и удобное на каждый день, а что-то максимально провокационное с кружевом и атласом. Я даже просто держа это в руках сгорала от смущения. Он надеется, что я буду это надевать? Смешно. На самом дне лежали несколько крохотных атласных пижам черного и розового цвета. Мне розовое? Я даже хохотнула.

В седьмом пакете было четыре белые футболки с разным принтом и четыремайки – две красные и две черные.

Ему явно нравится красный свет. Ой! Я вдруг поняла почему. Оранжевый и красный.

Мне было так приятно, что он столько всего мне купил. Никто и никогда не тратил на меня столько денег. Все было подобрано со вкусом. Я бы даже назвала этот жест словом «забота».

Надо поблагодарить его, но как? Я закусила губу, перебирая варианты в голове.

Решение этого уравнения откладываю на потом и набираю номер мамы.

Мама визжит и пищит, переходя то на плач, то на смех, чем меня откровенно пугает. Всегда такая нежная и понимающая, она сейчас явно в истерике. Мне понадобилось не меньше двадцати минут, чтобы хоть немного привести ее в чувства. Я рассказала ей про новые занятия и дом, в котором теперь живу, про ужин и посиделки с папой. Она не спрашивала меня о нем, и я ей за это благодарна. Напоследок она пообещала скоро приехать, а я пообещала звонить ей не реже двух раз в неделю, хотя собираюсь звонить каждый день.

Надеваю новые синие скини, черную майку и рубашку в полоску, завязав свободные края на талии и закатав рука, отправляюсь на поиски своих вчера потерянных вещей и стиральной машины.

Под лестницей с легкостью нахожу стиральную машину, а в ней и свои вещи, вместе с вещами Итана. Они уже постираны. Этот парень не перестает меня удивлять. Перекладываю мокрые вещи в рядом стоящую сушилку и возвращаюсь к себе в комнату.

Убрав свою комнату и собрав сумки с формой и ноутбуком на завтра, я начинаю скучать. С удовольствием бы пошла погулять или увиделась бы с Джейлом. При мысли о нем в груди сразу что-то больно кольнуло. Даже не отказалась бы от компании шумной Мэри. Вот кто бы прогнал всю мою хандру.

Итан давно закрылся в своем кабинете, периодически разговаривая по телефону. Нерешительно подхожу к двери и легонько стучу.

– Заходи, – слышу через дверь и осторожно ее толкаю.

– Извини, – начинаю я, и он фыркает, – я могу куда-нибудь выходить? – задаю вопрос и чувствую, как сердце бьется уже в горле. Мне словно снова лет семь, кажется последний раз я отпрашивалась погулять именно в том возрасте.

Я не вижу Итана. Кабинет в виде буквы «г», и он сидит у меня за спиной, а решиться повернуться к нему не получается. Мое тело бьет мелкой дрожью с той секунды, как мы оказались в одной комнате.

Немного помолчав, Итан спрашивает:

– Куда ты хочешь пойти?

– Ну у меня есть друзья, я бы увиделась с ними, – голос дрожит от волнения.

– Мы можем пойти вместе, – как-то немного нерешительно предлагает Итан.

Ну еще чего не хватало.

– А сама я не могу пойти? – уточняю я.

– Нет, – рявкает он.

Его Величество Король Мудаков вернулся. Хлопнув дверью, я поднялась наверх и закрылась, а у него в кабинете что-то с грохотом упало. Так ему и надо.

Я решаю написать Мэри, чему она безумно обрадовалась. И весь оставшийся день мы переписываемся. Эта безумная и самая веселая девушка на свете просто ведет для меня репортаж, рассказывая о новых перепуганных студентах, которые слоняются по студенческому городку. Мы вспоминаем и делимся своими впечатлениями о нашей первой встрече, и я смеюсь, просто хохочу первый и последний раз за это странное и такое длинное лето, которое изменило мне жизнь до неузнаваемости.

Итан не приходил ко мне в комнату ни вечером, ни днем. Я лишь слышала, как он погремел посудой в кухне и поднялся к себе, громко хлопнув дверью.

Глава 36

Мой будильник прозвенел в половину шестого утра. Я не собираюсь больше спрашивать разрешение, чтобы жить. Синяки на теле действительно почти все прошли без следа, а шея… Да пофигу. Хуже моя жизнь от этого не станет. Пусть смотрят. Натягиваю свою черную спортивную форму, которую купил мне папа, складываю вещи, которые надевала вчера в сумку и спускаюсь вниз.

На холодильнике черным маркером пишу «на тренировке» и выхожу в прохладное утро. Ночью шел дождь, и мои легкие и нос наполняют запахи сырого асфальта, мокрой земли и травы. Птицы все также поют, извещая, что теплые дни еще не закончились.

С улыбкой на лице я отправляюсь на стадион. От дома Итана до стадиона идти довольно далеко, дорога заняла целых двадцать минут, возможно придется вставать раньше на пол часа.

К моему удивление никого еще нет, да и по дороге никого не встретила. Забрасываю сумки в раздевалку, вставляю в уши поп-рок и выбираю дорожку. От удовольствия я бегу практически с закрытыми глазами.

Как же хорошо!

Не проходит и десяти минут, как начинают стягиваться такие же бегуны. Мне кажется или все меня немного стороной обходят. Я теперь из местной «фу» перешла в разряд «страшные монстры». Ой, да ладно. Я за год на себе столько ролей примерила, что одной больше, одной меньше, наплевать.

Закончив бег, я иду к простым брусьям и перекладинам, сегодня мне хватит подтягиваний и отжиманий. Поотмокав в душе, я одеваюсь.

Куда же мне теперь деть сумку с формой? Так неохота ее целый день таскать. Мне все равно возвращаться сюда после занятий, поэтому закрываю ее в шкафчике.

До первой пары еще пятьдесят минут, как раз хватит не спеша позавтракать.

Пишу Мэри, что уже иду перекусить, и к моему удивлению она отвечает, что уже летит ко мне.

С улыбкой на лице я захожу в столовую.

Беру кофе, яичницу и сэндвич, весело улыбаясь тому, как выпучивают в страхе глаза работники столовой и некоторые студенты.

Выбрав пустой стол в самом центре зала, падаю на стул, замечая, как вокруг меня резко становится много свободных мест. Что же тут про меня рассказывают?

Через десять минут и правда врывается Мэри, обозначая свое появление громко и запоминающе для окружающих.

Мы пьем кофе и сверяем пары. Мэри рассказывает о своих летних любовных похождениях, чем заставляет мои уши пылать. Вот уж о чем я не скучала, так это о рассказах о ее громилах.

Я чувствую себя почти как обычно, пока в столовую не входит Итан, в сопровождении своей свиты и Джейла.

Я получаю удар у живот. Не настоящий, но очень ощутимый.

Я смотрю только в хмурые голубые глаза Джейла. При виде меня он не расплывается в улыбке, как я привыкла, не здоровается, я даже простого кивка не дождалась.

– Джейл, – негромко зову я друга, когда они ровняются с нашим столом, и он молча проходит мимо, слегка кивнув Мэри.

Я снова это чувствую. Чувствую, как сердце рассыпается в труху. Я не могу принять, что я его потеряла совсем и навсегда.

Пока я пытаюсь очухаться от потрясения, рядом со мной садиться Итан, уперев в меня свой колючий взгляд. Мне его не нужно видеть, я его чувствую. Надеюсь, что у нас нет совместных пар, ведь у него это выпускной год, а у меня лишь второй.

– Ладно, еще увидимся, – не громко прощается Мэри, встает и уходит.

Я все сижу уставившись вперед, ничего не видя перед собой.

– Кайла, – зовет Итан.

– А, – вздрагиваю и начинаю быстро моргать, хлопая ресницами.

– Привет. Мне пора, – здороваюсь я и убегаю, а он не пытается меня остановить. И за это ему огромное спасибо в виде медали на грудь.

Погрузившись в учебный процесс меня немного отпускает, тем более все вокруг меня новое. Простых парней, с которыми я училась в первый год, я почти не встречаю, да и те, кто попадается, шарахаются от меня, как от чумы. Все очень похоже на мой первый год, только бумажки в спину не плюют.

После пар плетусь опять в столовую пообедать перед тренировкой.

Итан и вся его свора уже тут, включая и Джейла. Это просто уже слишком для меня. Словно в бочку со змеями посадили и потрясли.

Я опять занимаю пустой стол, сажусь к ним спиной и монотонно жую, потому что надо, а не потому что хочется.

Когда я уже пью кофе ко мне подсаживается Люк, широко улыбаясь, ничуть не стесняясь ни своей изуродованной мной улыбки, ни Итана сидящего за моей спиной.

Я просто не могу не улыбнуться ему в ответ. Поболтав о парах и новых предметах, я ухожу на тренировку. Мы не трогали всех этих тяжелых тем, просто не за чем. Что было, то было, ничего уже не исправить.

Снова переодеваюсь в свою потную еще с утра форму и выхожу, получая еще один удар в живот. В моей группе теперь Итан и Джейл. Просто прекрасно! Не выдержав напряжения, я просто подхожу и падаю на газон, распластавшись звездой, закрыв глаза, плавлюсь под жгучими солнечными лучами.

И Итан зарабатывает еще одну медаль на грудь за то, что не подходит ко мне.

Через какое-то время солнце мне закрывает огромная фигура Скилы.

– Ты планируешь так всю тренировку валяться? – недовольно ворчит он, словно гром в летную грозу.

Я открываю глаза, улыбаюсь суровому громиле и протягиваю ему руку, чтобы помог встать.

И он помогает, сдержав улыбку, но блеснув синими глазами.

– С чего начнем тренер? – притворно серьезно спрашиваю я и получаю не сильный подзатыльник, от чего чуть не падаю и начинаю смеяться.

– Твои парни уже круг заканчивают, а значит тебе, лентяйка, штрафной, – подмигивает Скила.

Да уж «мои парни». Кто там теперь мой?

В раздевалку я еле заползла. Эта группа, мягко говоря, намного сильнее предыдущей, даже учитывая мои новые скилы, я еле успевала за ними. Вот же громилы неугомонные.

Хочу прийти домой и упасть на кровать. Душ тоже дома приму.

Дома. Забавно.

Сразу беру сумки и выхожу почти одновременно с Джейлом. Он один.

– Джейл, – я хватаю его за локоть.

Парень поворачивается и раздраженно смотрит на меня, будто я какая-то надоедливая собачонка, которая хватает его за штанину.

– Нам нельзя разговаривать, – отрезает он чужим голосом.

– Это почему? – тут же завожусь я.

Джейл отворачивается, выдыхает и говорит, снова подняв на мня свои небесно-голубые глаза:

– Он не позволяет мне с тобой говорить.

– Это не ему решать! – я тоже свожу брови.

– Нет, Кайла! Как раз таки ему. Все. Теперь уже точно все. Я смирился, ты тоже должна смириться, – он меня отталкивает, сдается.

– Нет, Джейл, ты не должен сдаваться. Только не ты, – в моем голосе чувствуется отчаяние.

– Я не сдался. Я смирился с действительностью, – тише говорит он.

– Но я не могу потерять тебя насовсем. Ты – мой лучший друг. Всегда таким был. Я не сдамся! Еще есть шанс! У меня получится! – я хватаюсь за его руку, в попытке найти поддержку.

– Кайла, – Джейл берет меня за плечи и немного встряхивает – обезьянка, нет шансов. Ничего не получится. Позавчера ты чуть всех нас не убила, включая своих родителей, – объясняет мне друг, пристально смотря мне в глаза.

Я чувствую, как катятся слезы по моим щекам. Этого не может быть. У меня почти получилось. Я опять хватаюсь за этот разрыв.

– Кайла, я знаю, что отец тебе ничего не сказал, но мы все это чувствовали, включая твою маму. И ты давно смотрела на себя в зеркало? – заканчивает Джейл странным вопросом, переводя взгляд сначала на мои волосы, а затем в сторону, на кого-то позади меня и уходит.

Мои сумки валяются на полу, а я реву, стоя посередине дорожки. Меня обходят успевшие переодеться после тренировки студенты.

– Пошли, – негромко командует мне Итан. И подхватив мои вещи, приобнимает меня за талию, подталкивая вперед.

Мы идем очень медленно и долго, в полнейшей тишине.

Мне кажется, что он должен злиться из-за того, что я говорила с Джейлом, но я этого не чувствую.

Неужели и правда все? Шанс остался лишь один -умереть. И не просто умереть, а убить еще и всех кого люблю.

Заходя в дом, забираю свои сумки и плетусь на верх. Потом душ.

Слезы уже не текут.

Я все решила.

Осталось только переступить через себя.

Глава 37

Кайла убежала наверх, заперевшись у себя в комнате. Я же пошел в кабинет и закурил сигарету, стоя у открытого окна.

Это был самый сложный день в моей сознательной жизни.

Как она смотрела на него сегодня своими глазами цвета грозовой тучи.

Я сильно провел рукой по лице, будто бы так можно стереть воспоминания.

Я в гребанном любовном треугольнике и выхода из него нет, потому что пока этот кучерявый блондин мой бета, он не притронется к ней.

Никто не притронется. Она только моя.

Я усмехнулся. Как до такого дошло? Я же ненавидел эту строптивую букашку. Никто не смел со мной тягаться, а какая-то обыкновенная девчонка с косичкой и лицом, как у эльфа из сказки, смогла.

Выбрасываю сигарету в окно и смахиваю этих надоедливых жуков с подоконника. Теперь мой дом больше похож на какой-то зооуголок. Повсюду жуки, бабочки и змеи ползают. А ведь Кайла даже не замечает этого, что притягивает к себе всю живность. Я теперь точно знаю, когда она просыпается, потому что птицы со всей округи слетаются и орать начинают, словно у них соревнования, кто громче.

Да ведь и в тот день, когда первый раз ее увидел, в компании, своего преданного, словно пес, друга, около нее дворняга грязная крутилась, именно к ней подошла.

Я сразу ее заметил, как только в самолет зашел, да и не мог никто не заметить. Как такая мелкая тощая девчонка могла оказаться в СОТ? Решил может гений какой-нибудь по математике или химии. И все равно какой идиот такую красивую в загон к гориллам решил закрыть. Ноги длиннющие и задница невероятная, так и хочется шлепнуть, а потом рукой сжать, талия тонкая, как у куклы, особенно для роста ее, для простых она высокая, грудь упругую так майкой обтянула, что только туда и смотреть хотелось, и коса, которая словно специально для того, чтобы на кулак ее намотать. Плюсом к шикарному телу лицо шло, словно нарисованное. Глаза необычного цвета, как туча летняя, носик тоненький и вздернутый, веснушками обсыпан и губы пухлые бантиков ярко-розовым. Не девушка, а сексуальная фантазия. И какого было мое разочарование, когда я не почувствовал ничего. От нее пахло шерстью, солнцем, лесом и рекой, но женщиной от нее не пахло. Это была не женщина, а очень красивая заготовка. Вот же насмешка природы. И блондин ее чуть зубы от злости не сломал, от того что все таращились на нее и фыркали.

С того дня я стал видеть прошлое ее, не потому что хотел, само накатывало. Проснусь утром и вижу, как она в реке купается голая почти или уроки в какой-то крошечной комнатушке делает с серьезным видом. Раньше такие вспышки были только из моего детства и то давно. Я научился видеть именно то, что хочу, а тут такое. И этим бесила меня так, что удавить хотелось. Но сначала трахнуть. Если увижу, как она идет по коридору и губу свою грызет, и все, сносило планку, тут же натравливал на нее самых податливых, чтобы изводили ее и мучили, прохода не давали. Детский сад, одним словом.

Потом решил, что просто поимею ее и выкину из головы, но она не расцвела, а значит ни за что добровольно не согласиться, а силой взять – это уже за гранью, думал я тогда. А девчонка оказалась неподатливая, причем совсем. Как не старался попасть в сознание ее, хоть краешек зацепить, бесполезно, чем взбесила меня еще больше.

А когда она на меня в коридоре кинулась, как маленькая разъяренная букашка, то понял, что и не боится меня даже. Сука с косичкой. Даже вызов мне кинула. Я бы ее прям там в коридоре отделал бы, причем не только кулаками. Ей повезло, что тренер вмешался.

Подхожу к своему столу и падаю в любимое кресло, откидываю голову на спинку и закрываю глаза, решив отдаться воспоминаниям и самобичеванию.

Я чуть не рассмеялся, когда увидел ее в день нашего спарринга перепуганную и прятавшуюся в своей огромной куртке и шапке, растерявшую всю свою смелость. Но Кайла удивила в тот день всех, а особенно меня. Как же это было унизительно. Маленькая беспородная девчонка отлупила меня при всех. Да еще как, своей косичкой по морде дала, а потом маленьким кулаком по яйцам так съездила, что звенело у меня ни один день. Еще и вырубили меня тогда дрянью какой-то, от которой пол дня отходил. Сейчас даже смешно вспоминать. Она так тряслась от страха и выпучивала глаза, что ее даже жалко было, но удар у нее сильнее и четче, чем у некоторых альф. Кто же тогда знал, что никакая она не простая девчонка.

После того дня я уже специально погружался в ее прошлое. Я узнал, что она любит есть, пить, как проводила свободное время. Изучал ее тренировки с отцом, которого я сразу узнал. Папка-то ее оказался бетой отца моего.

Когда решил, что готов раскатать ее на ринге в виде реванша, мне категорически отказали ставить нас вместе в бой. Еще и тренер этот все время пытался меня пугать своим рычанием, чтобы я даже не смел думать о реванше.

Я пыхтел и скрипел зубами от злости. Да настолько, что даже смотреть на нее не мог, боясь сорваться и начать убивать своими руками всех вокруг.

И когда узнал, что тренируется она по утрам прям на улице с кучкой своих воздыхателей, чуть руки не потер в предвкушении.

Зря я туда пошел. Зря. Именно тогда я окончательно потерял здравый смысл и контроль над ситуацией. Сначала лапать ее начал, как подросток с гормональным сбоем, а потом предложил бетой моим стать. Просто рука-лицо. Что бы я делал, если бы она согласилась? Да послал бы ее, наверное, но перед этим точно в трусы бы полез. Но эта гордая букашка отказалась при всех. А тут еще ее новый поклонник оказался податливый, словно девка уличная. Я тогда спалился по полной. Мой секрет стал не только моим, а значит уже вовсе не секрет. Но к моему удивлению она ничего никому не растрепала, а я стал осторожнее.

С того дня букашка с косичкой стала моей навязчивой идеей. Я хотел подчинить ее, поставить перед собой на колени, унизить, иначе она словно какую-то силу надо мной имела, хотя никто не смел напоминать мне про мои проигрыши и ее отказ, но чувствовал, что страх передо мной стал намного слабее. Мне не нравилось, что для всех я стал уязвимым.

День ее рождения был самым черным в моей жизни. Никогда я не делал ничего подобного. Злость, желание мести и чувство безысходности, что не могу взять себе и делать что хочется, застилали мне глаза.

Она взбесила меня с самого утра с этим своим букетом. Не знаю, что тогда меня так завело, но я с титаническим трудом сдерживал свою разрушительную энергию, рвущуюся на волю. Поэтому вечером, когда на меня начали еще давить темнота за окном и тишина дома, я решил съездить и тупо потрахаться. Позвонил всегда на все согласной знакомой. Из такси решил выйти за пару кварталов и немного пройтись. Я курил сигарету и шел по ночной улице, хотя не верно, я бежал, торопился пар выпустить и замер, увидев в квартале от меня букашку, которая посреди улицы ночью снимала чулки, в этом невозможно коротком и облегающем платье, еще и ноги задирала. Алая пелена упала мне на глаза. Ей просто было не спастись, я просто должен был ее взять, ее мнение уже не имело никакого значения, ничто не имело.

И тут подвалил этот ее ухажер и слюни начал на нее пускать, а она вся расплылась перед ним, да еще и пошла куда-то. То, что было потом, я не понимаю до сих пор.

С двумя его придурковатыми дружками все было как обычно, даже напрягаться не пришлось. Но ухажер сопротивлялся, что меня еще больше завело. Я переместился в его сознание. Никогда до и никогда после у меня такого не получалось. Я видел его глазами, я чувствовал его руками. А она меня сразу узнала, но мне было уже все равно, я просто сошел сума. Тогда я даже не понял, что у нее изменился запах, окончательно сорвав все мои предохранители.

И пришел в себя, когда она выбила меня из тела того придурка вместе с его зубами.

Сколько же я натворил, а теперь чего-то жду от нее. Смелости не хватает даже прощение попросить. Не умею я, никогда не делал этого. Да плевать мне было всегда на всех, а тем более на чье-то прощение.

Хмм. Прощения мои она мне обратно в глотку затолкает ручкой своей тонкой.

В дверь позвонили. Я со вздохом встал и пошел открывать. Привезли стол, кресло и зеркало, которые попросила Кайла. До сих пор не вериться, что она меня о чем-то попросила.

Стол оставил внизу, а зеркало поднял и упер о стену рядом с ее дверью. Джейл задал ей сегодня правильный вопрос. Ей надо посмотреть на себя, чтобы понять, что с нами происходит от ее сопротивления, на меня она все равно смотреть не станет.

Не знаю, что делать. Может уйти и оставить ее одну?

Нет. Я не буду бегать. Нам надо поговорить рано или поздно.

Надо ужин заказать что ли.

Через час принесли заказ. Кайла так и не вышла. А я схожу с сума. Натурально, руки трясутся уже. Кофе сварил, думал может хоть на его запах выманю. Размечтался.

Я так боюсь потерять ее. Первый раз в жизни, кого-то потерять боюсь. Всю жизнь я один. После гибели отца, мама умерла через пять часов, не выдержав разрыва со своей парой. Мне было два года.

Опекуном стал мой дядя. Он был простым и у него была семья – жена и дети. Побоявшись моей силы, он не взял меня к себе, а просто нанял нянек. Я даже понимаю его, у меня всегда был характер не сахар, из-за этого няньки долго не задерживались. Да и альфа второго поколения, от него можно ждать чего угодно.

Я жил в огромном доме с армией прислуги, но совсем один. Я так привык, и мне не нужна была семья. Никто не нужен. Жил по принципу, что незаменимых нет.

А теперь есть.

Еще два дня назад я бы просто пошел и вынес дверь, а потом трахал ее до тех пор, пока не сдаться. А она всегда сдается. Сначала мне казалось, что это именно то, что мне и нужно. Подчинение моей воле и все. Моя и точка.

Ну ни хрена она не моя. Только слабое тело, которым запахи эти чертовы и гормоны управляют. А мысли и душа другому принадлежат. Трахается со мной, а думает о нем. Хуже наказания мне и придумать было нельзя.

Озарение ко мне пришло когда разрыв между нами почувствовал. И слабость связи нашей вдруг так ясно ощутил. Связь еще далеко не сформирована, а упрямая Кайла и не думает сдаваться.

А я уже не могу без нее. Без запаха, без вкуса, без волос ее волшебных жить не смогу. Я словно только и родился, вдох первый ею сделал. И как теперь дышать без нее?

Все бы отдал, чтобы посмотрела на меня, хотя бы просто в глаза взглянула и по имени назвала.

За окном стемнело, я допил уже третью чашку кофе, а ужин остыл и присох к тарелкам.

Кайла так и не вышла.

Так хочу к ней, будто магнитом тянет. Больше суток уже не целовал ее, не владел телом ее совершенным.

Постояв немного около ее двери, так и не решился постучать.

Ночью почти не спал, потому что как в бреду снилось все время, как она смотрит на него с отчаянием, как плачет и хватается за него, как нуждается в нем. Мазохист чертов!

В пять утра птицы запели, а через пятнадцать минут она ушла. И дом в ту же минуту стал пустым, словно душа из него вышла.

Стояк с утра такой, что дрочка в душе не помогла. Я пытаюсь дать Кайле время на подумать, а мой член с этим категорически не согласен. И если на занятиях, я смогу ее избегать, то на тренировке, как собачонка могу начать ногу ее трахать.

Даже час со штангой не прояснил мне голову. Мне надо, мне срочно нужна она. Даже думать ни о чем не могу. Кофе мимо рта на штаны пролил, потому что ярко вспоминал, как на столе этом двигался в ней.

Я же не животное должен взять себя в руки.

Надев самые тугие джинсы и длинную футболку, чтобы не так было заметно мое приподнятое настроение в половине девятого я вышел из дома, ощущая всю тяжесть сегодняшнего дня при каждом долбанном шаге.

На занятиях мы правда ни разу не столкнулись, ну вот пришло время тренировки. Я стоял в ледяном душе до последнего, пытаясь охладить пыл и собраться.

Вышел, когда тренер уже рассказывал план тренировки. Кайлы не было. Я сразу напрягся. Кинул взгляд на Джейла, он стоял на месте. Он тоже выглядел растерянным. Парень бы точно спросил у меня, где она, но он знает, что это не его дело, больше нет. Я больше не капаюсь в его сознание. Мы с ним договорились. Связь создает между нами доверительные отношения. Я до безумия ревную и ненавижу этого блондина, но доверяю ему.

Тренер же вовсе не заметил ее отсутствия, или этот старый козел что-то знает? У них точно более теплые отношения, чем у тренера со студенткой. До хруста сжимаю кулаки.

– Где Кайла? – спрашиваю я у Скилы.

Он поднял на меня недовольный взгляд. Его неприязнь ко мне, тренер даже не пытается скрывать. Я почему-то уверен, что о моих поступках, он знает во всех подробностях.

– Язык чешется сказать, что не твое дело, – громыхнул Скила, подтверждая мою догадку, но я не боюсь его, и он прекрасно это знает.

И когда я уже хочу нарушить с десяток правил СОТ, появляется Кайла. И я, черт возьми, залипаю.

Она надела оранжевый костюм, который я ей купил. Твою мать! Лучше бы я сейчас этого не видел, я реально начинаю терять самообладание. Опускаю голову и хорошенько трясу ей. Отвожу взгляд в сторону и понимаю, что все эти имбецилы в строю слюной себе все воротники закапали.

Я сегодня точно кого-нибудь покалечу.

Утробное рычание само вырывается из груди, и как по команде кучка слюнявых идиотов переводят взгляд на тренера.

Ну вот какого лешего я не купил ей что-нибудь черное и очень, очень свободное. И длинное!

Пока я боролся с желание устроить массовое убийство, я не заметил, что Кайла принесла Скиле какие-то бумажки и огромный тяжелый мешок. Я чего-то не понимаю? Или не знаю? Столько огромных мужиков, а попросили ее принести?

Всю тренировку только и занимаюсь тем, что рычу на похотливых уродов вокруг. За что получаю массу эпитетов от тренера за свою паршивую работу.

Похер. Сегодня точно не мой день.

И я готов ее убить, когда выбежав из раздевалки, я понимаю, что Кайла пошла домой в этой оранжевой, сука, короткой во всех местах форме. Оранжевое мелькающее в толпе пятно вдали просто невозможно не заметить.

Все! Мой фитиль уже догорел, точнее горит так, что цивилизованный человек во мне вышел вон, осталось только похотливое животное, которое еще от ревности сейчас все зубы перетрет себе в крошку.

У нее было достаточно времени. Хватит с меня! Ей придется смириться и подчиниться. А пока пусть терпит меня и мой член в ней.

Забегаю домой, грохнув входную дверь так, что штукатурка посыпалась. Она подпрыгивает на лестнице от испуга. Кайла зашла за минуту до меня и еще не успела спрятаться в своей комнате, но сегодня это бы у нее все равно не вышло.

Дыхание сбилось совсем то ли от бега, то ли от возбуждения и злости. Волну моего бешенства уверен уловила в секунду. Замерла то ли ждет, что я сделаю, то ли думает, как удрать.

Я думаю лишь о том, как буду ее брать прямо на этой лестнице.

– Привет, – говорит она, так же стоя ко мне спиной.

Что, твою мать, привет? Привет? Серьезно? Я сейчас поздороваюсь.

Я кидаюсь к ней.

– Я видела сегодня зеркало, – говорит она, поворачиваясь ко мне, и смотрит мне прямо в глаза.

Злость резко схлынывает.

Я рассматриваю ее словно увидел в первый раз. Губы полные, розовые, бантиком, нос весь в веснушках, глаза словно тучи грозовые и сейчас вот-вот прольются дождем. Такая красивая. Моя букашка. Никому не отдам.

Протягиваю руку и глажу по волосам шоколадного цвета в тугую косу заплетенные. Провожу по прядке толщиной не меньше пяти сантиметров пепельно-белых волос, таких же, как и у меня.

Кайла поднимает свою ручку и зарывается в мои побелевшие волосы.

– Вот он разрыв наш, – шепчет она, и я слегка киваю.

Слезы стекают из ее глаз, и я вытираю их пальцами.

Кайла отпускает мои волосы и проводит пальцами по моему лицу и смотрит так внимательно, будто тоже в первый раз увидела. По горбинке носа проводит по бровям, по губам.

Я снимаю резинку с ее косы и расплетаю волосы, потом стягиваю еще одну с макушки. Волосы рассыпаются тяжелыми волнами по ее спине, окутывая нас их волшебным запахом яблок.

Такая красивая, словно нереальная. Эльф из сказки.

Кайла опускает голову и прячет глаза. Я дышать перестаю.

А потом прижимается ко мне всем телом, обнимая, как ребенок маленький заботу ищет и защиту. Моя маленькая девочка.

Неужели я вдруг стал кому-то нужен? Нужен этой вздорной букашке? Никто так меня не обнимал. Никогда.

Я обнимаю ее в ответ, утыкаясь носом в ее волосы, которые пахнут лесом и яблоками.

Через время, подхватив ее под коленями, несу Кайлу наверх, а она также прижимается ко мне.

Мне все равно мало. Она нужна мне вся без остатка, без всяких но, без условия. Только моя.

Пытаюсь положить ее на кровать, но она встает на нее ногами. Сбрасывает на пол кроссовки и носки, затем отходит на середину. Поднимает голову и смотрит глаза в глаза. Я и подумать не мог, что простой взгляд может быть таким откровенным, таким интимным.

Вижу и чувствую, как она нервничает и почему-то боится. Чего боится? Меня конечно же.

Горько усмехаюсь, на секунду отведя взгляд.

Кайла начинает снимать свои оранжевые шорты, которые подняли градус напряжения сегодня во всем студгородке. Делает это медленно и неуверенно, но так соблазнительно, что я губы облизываю. Шорты падают к ее ногам, и она отбрасывает их своей ножкой на пол.

Моя кровь отлила от головы окончательно, даже перед глазами кружится.

Так же медленно расстегивает спереди топ и отбрасывает назад.

Ох! Я сдерживаюсь из последних сил, чтобы не кинуться на нее.

Мои глаза жадно бегают по ее телу. Она еще ни разу не позволяла мне вот так смотреть на себя. Я делал это, конечно, но сейчас я первый раз чувствую именно ее согласие. Тогда в квартире я несколько часов изучал каждый ее изгиб, каждую прорисованную мышцу, каждый шрам, которых оказалось не мало, но словно крал это у нее.

А запах ее безумный. Ни одна женщина так не пахнет. Запах леса, дня солнечного и яблок. Насколько же она совершенна.

Почти все мои отметины после трех дней нашего безумия прошли бесследно, только укусы мои на плече и шее бросаются в глаза. Никого раньше не кусал так, а с ней голову теряю, словно животное дикое. Метки свои хочу ставить, чтобы все видели, что моя.

Под моим пристальным взглядом совсем засмущалась, зажиматься начала, но все же поддела трусики свои черные спортивные двумя большими пальцами и стянула вниз, отправив их к шортам на пол.

Я делаю движение к ней, но она останавливает меня, качая головой. И пробегается по мне взглядом, намекая на слишком большое количество одежды на мне. Я намеки хорошо понимаю. За секунду остаюсь совершенно голым. Она начинает робеть еще сильнее, волосами закрывается.

Ну что ты, малышка? Как будто в первый раз у нас.

Я подзываю ее к себе, поманив пальцем. Кайла опять качает головой. И я улыбаюсь. Что-то задумала моя букашка.

Она кивает в строну нового кресла, стоящего около окна, которое я купил после нашего погрома. Я подхожу и сажусь в него, обхватывая рукой свой член, он дымится уже со вчерашнего дня, и начинаю медленно водить по нему.

Кайла, не прерывая устремленного на меня взгляда, изящной ланью спрыгивает с кровати, и не торопясь подходит ко мне. Откинув волосы назад смело забирается на кресло, ставя свои колени по бокам от моих бедер.

Твою мать! Так дразнит меня! Уже так близко.

Я чувствую жар от ее тела, чувствую, как дрожит вся. Она тоже не может без нашей близости. Вижу ломку ее в глазах ошалелых.

Кладет руки мне на плечи и прижимается ко мне грудью и губами, целует нежно и сразу страстно, языки сплетая.

Свободной рукой обхватываю ее за талию и дергаю резко, заполняя собой. Кайла откидывается назад, вскрикивая. А я шумно выдыхаю. Дождался, чуть с сума не сошел. Здесь мое место, в ней.

Крепко сжимаю Кайлу за талию и начинаю быстро насаживать изящное горячее тело на себя.

– Смотри на меня, – хриплым голосом прошу.

И она распахивает свои затуманенные глаза и смотрит, ногтями в плечи мои впиваясь до крови. Кайла свои отметины на мне оставляет.

Дышит и стонет так громко и сладко. Чем я заслужил такое? Я точно в раю!

Руки мои сбрасывает, и хватаясь за подлокотники кресла, сама двигается быстро и сладко.

Я ладонями жадно тело ее изучаю, груди сжимаю и соски до боли щипаю. Каждая мышца на ее теле напряжена до предела, обрисовывая идеальный рисунок на животе, ногах, руках и плечах. Нереальная. Не бывает таких.

И в глаза смотрит не отрываясь.

Взрываемся быстро и одновременно, сливаясь в объятьях и поцелуе.

– Итан, – шепчет мне в губы, содрогаясь в последней сладкой судороге.

Я сегодня джек-пот выиграл, не меньше. Вот оно счастье.

Мы сидим прижавшись, я все еще в ней, словно заряжаемся друг от друга.

– Кайла, прости меня за все, – вырывается у меня, и она отрывает свою голову от моей груди, чтобы в глаза посмотреть, – за все. За издевки. За тренировку ту идиотскую, – я спотыкаюсь на своих словах.

Да, трус я! Самый настоящий!

– За Люка, – шепотом выдавливаю из себя каждое слово по капле. – За удар его, – на выдохе говорю.

Она смотрит внимательно, не двигаясь почти. Только тучи ее грозовые дождем соленым наливаются.

– За день рождения твой. Прости, – договариваю одними губами.

Злость и обида пробивают словно молнией лицо Кайлы. Слезы тут же проливным дождем начинают стекать по ее щекам.

Я крепче держу ее, боясь, что убежит опять от меня. А она и не пытается, а размахивается и бьет меня по левой щеке ладонью на отмаш. Потом по правой. Потом еще и еще, пока двигаться в ней не начинаю, и опять она теряется в страсти и стонах, а за ней и я.

Глава 38

После того, как я приняла свою судьбу, смирилась, что не смогу ничего изменить и сдалась на милость Итана, прошло всего каких-то пару недель, но моя жизнь сильно изменилась за это время. Итан оказался не таким уж и исчадием ада, как представлялся ранее. Нам по-настоящему хорошо друг с другом, комфортно.

Если бы кто-нибудь еще месяц назад сказал мне, что Итан будет обо мне заботиться и любить так нежно и страстно, то я бы лопнула от истерического смеха.

Он больше не был со мной грубым или жестоким, даже наоборот порой носился со мной, как с хрустальной вазой. Особенно это проявилось на работе, на которую я с удовольствием вернулась. Он таскался за мной по пятам, нудил, что мне это не нужно, и что он в состоянии обеспечить меня всем необходимым. Даже пришлось опять прибегнуть к помощи Скилы. И тот с огромным удовольствием запретил ему появляться на стадионе во время моей работы. Итан скрипел зубами, но он не мог ослушаться. Тренер знал про все выходки альфы и поэтому терпеть его не мог. Больше всего ему доставалось на тренировка, тут Скила отрывался по полной.

Сейчас я уже расслабилась рядом с ним настолько, что могу шутить с ним, даже подкалывать его самого. Особенно меня веселит его реакция. Такое ощущение, что он с другой планеты, на которой он был не меньше чем властелином, и никто не имел право даже косо смотреть в сторону Его Величества.

Неделю назад я впервые надавала ему подзатыльников. В шутку конечно. Так мы всегда с Джейлом боролись, но я также впервые увидела, что этот громила еще и смеяться умеет. Я если честно даже испугалась, так это был необычно.

Вечерами мы вместе ужинали, занимались и Итан утаскивал меня в свою развратную нору и часами не выпускал меня на волю. Если у меня оставались силы, то я уползала в свое убежище. Громила злился, но не пытался меня останавливать. И я ему была очень благодарна за это, любое право на выбор позволяло чувствовать мне себя свободной, а не заложницей обстоятельств.

И еще одно. Мой партнер оказался жутким чистюлей, а такой стерильный порядок меня напрягает. Так вот в моей комнате все было по моему личному фэн-шую, легкий хаос и капелька анархии.

Но было и то, что осталось неизменным и настораживает меня. Во-первый, Итан – самый молчаливый человек на всем белом свете. Единственное про что он мне рассказал, так это про свою способность контролировать сознание людей и свою работу. И то не сам рассказал, а я его приперла к стенке своими вопросами. Но если про свою способность он добавил лишь пару предложений, то про работу мог рассказывать часами. Это по-настоящему ему нравиться, и у него так горят глаза в этот момент, что я незаметно для себя тоже заражалась этими рассказами, слушая и рассматривая его проекты с открытым ртом.

Ну и судя по молчаливости Итана, его извинения тоже на вес золота. Не скажу, что их хватило, чтобы я все забыла и простила, но я их абсолютно точно оценила.

Во-вторых, он также отгораживал меня от всех остального мира, точнее от моих друзей. И судя по тому, что и мои друзья меня избегали, Итан провел с ними воспитательную работу. А остальные студенты и до этого меня боялись и шарахались, а теперь зная, кто моя пара, даже смотреть на меня бояться.

Приложив свои таланты, ну скорее всего еще и финансовые вливания, Итан договорился, что мои родители и Джейл переехали в соседний с нами коттедж.

Когда я об этом узнала, то очень была рада. На волне этой радости даже размечталась, что альфа позволит, и нам с Джейлом общаться, но увы. Стоило мне об этом заикнуться, меня тут же обдали волной такой злости, что я полдня старалась даже на глаза Итану не попадаться, прячась у себя в комнате. И, видимо, когда пик его негодования был достигнут, то дверь в мою комнату была вынесена одним ударом, и на моем плече появился новый укус. Этот его метод метить меня, как у дикаря, на этот раз не остался без моего гневно комментария. И альфе пришлось долго заглаживать свою вину той ночью.

Хотя реакция Итана была однозначно, но нам с Джейлом стало позволено здороваться. Я видела, что Итан замечает наши кивки друг другу за его спиной, но никак не комментировал, и на этом спасибо.

Из-за запрета общаться с Джейлом, с папой мы виделись только у нас дома, и то я старалась делать это, когда альфы не было. Мама же пока оставалась в нашем старом доме. Я чувствовала, что родители что-то задумали, но я не пыталась задавать вопросы. Мне не хотелось снова слышать ложь. Дождусь, пока они сами решат все рассказать.

При всех этих запретах и правилах Итан нашел общий язык с Джейлом и даже с тихим Мотом. Иногда я замечала, как они общаются, когда меня нет рядом. И это общение было похоже на дружбу, и от этого было очень обидно. Это мои друзья. Но то что они пытаются дружить вселяло в меня надежду, что Итан со временем расслабиться настолько, что и я смогу вернуть себе своих друзей и всю свою жизнь обратно.

Я уж не знаю почему, но на утренние тренировки в полном одиночестве Итан не пытался претендовать. Это было время моей полной перезагрузки. Очень редко ко мне присоединялись папа и Скила.

В благодарность за эти минуты такого сладкого одиночества по утрам я стала приносить нам завтрак.

Я замечала, как такие простые знаки внимания производят на него очень сильное впечатление. Итан совсем ничего не рассказывает про себя. Я не знаю, как и с кем он жил, когда умерли его родители. Может обычные человеческие отношения для него в новинку.

Глава 39

Я знал, что Кайла обрадуется тому, что ее отец будет жить рядом. А наша связь с Джейлом вынуждает нас проводить достаточно времени рядом. И поселить рядом кучерявого блондина было решением этой проблемы. Да и так они с Кайлой были у меня под присмотром. Да, я – псих с манией преследованием. Но мне так спокойнее, даже учитывая, как она вывела меня из себя, когда заикнулась о том, что она опять собралась с ним дружить. Смешная. Только через мой труп.

А что касается самих бет, они совсем не рады нашему соседству. Почему недоволен Джейл мне понятно, но Рамин ведет себя со мной очень странно. Я даже немного обрадовался, что смогу пообщаться с бетой своего отца, но он избегает почти любого разговора. Даже Кайла иногда жалуется, что папа очень отдалился от нее. От него за километр просто несет горьким и удушливым чувством вины, но никак не пойму, в чем он считает себя виноватым. В том, что случилось с Кайлой? Но мне хочется думать, что сейчас она счастлива.

Она вообще такая смешная и искренняя, как ребенок, букашка моя. И я заражаюсь этим от нее. За последние три недели я смеялся больше, чем за всю свою жизнь до этого. До нее.

Даже шутки ее детские и идиотские не бесят меня. То водой холодной меня с утра в кровати обольет, то в кофе соли насыплет, то за нос вдруг укусит. Детский сад. Но она так искренне хохочет и нос морщит, что я не могу не смеяться с ней.

А еще она заботится обо мне. Не потому что надо, а просто не может по-другому.

И чувства свои проявляет так беззаветно, что веришь ей без сомнений. Ни капли фальши и наигранности. Не боится быть глупой, смешной или нелепой.

Меня, кстати, больше не удивляет почему дерется Кайла так хорошо. И тут дело не только в тренировках отца. Она почти любую ситуацию переводит в легкий спарринг. Раза по три на дню по шее от нее получаю. И надо видеть ее победную улыбку, за такую улыбку я готов сдаваться без боя.

У меня не было семьи, а теперь есть. Есть самый родной человек, но сказать я ей это не могу. Не складываются у меня такие слова.

Да, трус! Все тот же трус!

С Джейлом и его странным другом тоже получилось найти точки соприкосновения. Со своим бетой мы как-то доверяем друг друга интуитивно, никогда не чувствовал нечто подобное. Ну если быть до конца честным этот парень мне порой даже нравится, особенно когда находится метров в ста от моей Кайлы. Он умен, силен и с ним мне даже весело. Возможно это и есть что-то вроде дружбы. Сам парень очень настороженно относится ко мне, но когда букашка стала чаще улыбаться рядом со мной, то и парень немного расслабился. Она по-настоящему ему дорога. Я слишком сильно ощущаю эти волны и вибрации от него, чтобы позволить им общаться даже в моем присутствии.

А этот его друг заумный столько разных идей мне для работы подкинул, что только после недели знакомства оформил его в штат нашей с дядей фирмы.

Сегодня – суббота. Выходной. Надо в город за теплыми вещами съездить. Холодно уже по утрам и вечерам, а Кайла оказалась еще и мерзлячкой. В город ее так и не пускают. Все еще под наблюдением она. Браслет на руке носит, который продолжает ее данные куда-то отсылать. Как не настаивал я, чтобы сняли его, но ни в какую. Или браслет или вообще из дома ни ногой. Ну хоть мне удалось добиться того, чтобы у нее, как у лабораторной мышки анализы литрами не брали каждый день. Сошлись на одном разе в месяц.

С начала всей этой истории забросил совсем работу. Дядя сегодня приезжает, как раз договорились в городе увидеться. Да и надо ему все рассказать про букашку. Родственник все-таки.

После смерти родителей строительный бизнес моего отца перешел по наследству ко мне. Но так как моим опекуном стал дядя, то он занялся и этим. Тем более он работал с отцом и его бетой с самого основания фирмы. Небольшая быстро развивающая компания отца сейчас является одной из крупнейших в мире, чем я очень обязан дяде. Ну и мои неординарные таланты тоже помогают.

Дядя начал вводить меня в дела фирмы еще в пятнадцать лет. Тогда я совсем слетел с катушек.

Ну тут все банально. Малолетка с деньгами и с полным отсутствием контроля, обиженный на весь гребанный мир. А там на сколько воображения хватит.

К нашему общему удивлению строительство и архитектура увлекли меня с первого взгляда. До сих пор затаиваю дыхание, когда первый раз рассматриваю новые проекты. Именно поэтому выбрал специализацией архитектуру. Хочу сам создавать чудо с нуля.

Дядя же, сначала показав мне светлую и красивую сторону нашего бизнеса, отправил меня на стройку самым обыкновенным работягой. По его мнению настоящий профессионал должен понимать все грани своего дела.

Сначала я очень злился и устраивал кучу проблем на стройке. Тогда дядя посадил меня на зарплату, лишив всех карточек. А зарплата моя закрывалась по смете запроделанную работу.

К его счастью тогда своими силами я управлял очень плохо, и на него они не действовали совсем. Походив несколько недель без денег, я решил сделать вид, что сдался, а получив карты обратно, перевести деньги на другой счет.

Но меня затянуло. Все свободное время я торчал на стройке, а на уроках изучал технологические карты и сметы.

Сейчас же дядя доверяет мне небольшие проекты с начала заключения договора до подписания документов о сдаче в эксплуатацию. Я бы уже давно мог взять все в свои руки и полностью отстранить дядю от дел, не говоря уже о том, что спрашивать его разрешения, но я доверяю и благодарен ему за его работу.

Теплых семейных отношений у нас так и не сложилось, но зато сработались на отлично. Дядя был для меня самым близким человеком, пока у меня не появилась Кайла.

Сегодня в первый раз на моей памяти Кай пропустила утреннюю тренировку и сладко спит, в одеяло замотавшись. И ворчала по этому поводу весь вечер, как старушка сварливая, но отмерзшая прелестная задница оказалась все-таки дороже.

Я и мой желудок уже так привыкли, что моя спортсменка каждое утро, как по будильнику, приносит мне кофе и выпечку на завтрак, что боюсь потревожить красотку громким урчанием. Не хочу будить ее громыханием на кухне, выпью кофе в городе. Целую букашку в голое плечико, и как бы мне не хотелось сегодня не выпускать ее из кровати, отправляюсь в город.

К студенческому городку я возвращаюсь около шести вечера в волнении и предвкушении. Студентам запрещено иметь свой транспорт в стенах СОТ, поэтому я уже привык к общественному транспорту, за редким исключения используя такси, но дядя предложил подвести меня, когда увидел какое количество пакетов, я притащил на нашу встречу. Но перед этим долго упражнялся в своем остроумии по поводу покупки мной такого огромного количества женской одежды, пока я не рассказал про Кайлу без подробностей, кто такая на самом деле моя пара. Все что касается букашки, ее сущности, нашей пары держится под строгим секретом. Уж и не знаю, как это удается, когда в СОТ учится столько студентов, не считая преподавателей и других работников. Даже те видео, сделанные в той подворотне, обыграли, как съемку какого-то фильма и подчистили сеть от них начисто. Внутри точно все всё знали, но за пределами тишина. Он был крайне удивлен, и мне даже показалось рад за меня.

В этот раз я не стал сдерживаться и скупил весь торговый центр, что еле влезло в просторный багажник автомобиля дяди.

Пока я шел к нашей улице все время представлял Кайлу в новом белье и коротком светлом вязанном платье, которое разрешу носить ей только дома, параллельно вспоминая, как она решила на занятия надеть синее платье, которое я купил ей в прошлый раз. На первую пару мы так и не пошли, а завтрак пришлось есть все равно по дороге на занятия.

Я так глубоко погрузился в свои фантазии и воспоминания, что не сразу заметил, что улица, на которой я живу уже три года, какая-то не такая.

По улице грохочущими басами разливалась громкая музыка. В отличие от простых альфы были слишком эгоистичны и самовлюбленные, чтобы создавать подобие студенческой общины, поэтому если на этой улице и играла музыка, то только за закрытыми дверями.

Когда же я начал осматриваться, то мне сразу бросилось в глаза, что почти перед каждым коттеджем стояли тренажеры и спортивные снаряды, на газонах валялись огромные блины для штанг и гантели разных размеров. Кто-то из альф активно использовал весь инвентарь по своему прямому назначению, обливаясь потом.

Что здесь происходит?

Я бросил взгляд на свой дом и чуть ли не замер на месте. Одна из колонок, которые нарушали привычную мне тишину улице, стояла у меня на крыльце, а на газоне вовсе стояли спортивная скамейка и подставка для штанги. От одной картины, промелькнувшей у меня перед глазами, как Кайла при всех здесь занималась совершенно одна, у меня вспыхивают красным глаза.

И стоило мне составить план, как изощренно буду сегодня ее наказывать за устроенное перед всеми шоу, до меня донесся ее смех.

Глаза забегали по сторонам в поиске Кайлы и быстро нашли ее длинную косу.

За несколько домов от нашего жил этот ее слюнявый ухажер Люк, к которому, я думал, после всего, что произошло, она даже подходить не захочет. Но! Сейчас перед его домом стоял длинный деревянный стол, за которым сидел он, его друзья-идиоты, которые принимали активное участие, хоть и не по своей воле, в событиях в день рождения Кайлы. На коленях одного из придурков сидела ее мужиковатая подружка. А напротив них – Кайла, Мот и Джейл, собственной персоной.

Сука! Я не накажу ее, я убью ее сегодня. И урода этого кучерявого тоже. Я думал мы с ним все выяснили и даже контакт какой-никакой наладили. А, нет!

Рядом с их столом дымит гриль, разнося невероятный запах жаренного мяса, а компания потягивает пиво из стекла, ведя веселую беседу.

Я шел быстрым шагом, сверля свою ненаглядную убийственным взглядом. И она повернулась, расплываясь в милой улыбке, будто бы только меня и ждала.

Да-да. Я почти поверил.

Не знаю откуда взялись у меня силы, чтобы сдержаться и не разнести всю эту идиллию в щепки, но я лишь кивнул Кайле, а потом Моту и Джейлу в знак приветствия и отправился домой, сильно хлопнув дверью за собой.

Меня так накрывало, что я не мог даже понять, что хочу сделать дальше. Я же убью ее сейчас!

Швырнув пакеты со шмотьём в гостиную, я принялся ходить по прихожей, как заведенный. Я либо сейчас немного успокоюсь и цивилизованно пойду и заберу ее домой, а уж наверху растерзаю ее к чертям собачьим. Либо я окончательно потеряю контроль и поубиваю всех, а завтра меня отчислят.

Пока я метался, дверь осторожно открылась, и в дом зашла Кайла, все так же мило улыбаясь.

– Привет, – негромко поздоровалась она.

Твою мать! Опять этот ее привет! Какой, к черту, привет!

Я останавливаюсь и устремляю в нее свой наверняка убийственный взгляд.

Она немного съеживается. Я даже смягчаюсь слегка, заметив, что опять пугаю ее, но потом мой взгляд цепляется за ее одежду. На плечи ее накинут мужской свитер, и он точно не мой.

Планка падает.

– Какого хера ты творишь?! – срываюсь я в рычание.

Она округляет глаза в испуге или удивлении и пятиться немного назад.

– Чего ты так злишься? – негромко спрашивает Кайла и сразу начинает тихо оправдываться. – У Мэри день рождения. Мы просто посидели немного все вместе. Они – мои друзья. И вообще я думала, что ты с нами посидишь.

От ее слов у меня просто челюсть падает.

– Ты в своем уме, Кайла?! – начинаю я свою гневную тираду, тыкая в нее пальцем и медленно приближаясь. – С кем я должен был посидеть? С парнем, членом которого я чуть не трахнул тебя тогда или придурками, которые тебя тогда держали по моему желанию, а может с Джейлом, твоим вечным преданным псом, который всю свою зрелую жизнь забраться тебе в трусы мечтает! – закончив говорить, я уже в такой ярости, что сжимаю непроизвольно кулаки, и утробное рычание из моей груди прокатывается по всему дому.

Кайла сначала теряется от моих слов, но немного их обдумав, идет в наступление, приняв воинственную позу и сверкнув оранжевыми глазами.

– Ты сунул свои мерзкие клешни во всю мою жизнь! Обмазав грязью почти всех моих друзей! Никто из них не виноват, что ты похотливое животное, которое думает лишь членом своим неугомонным! Может мое тело тебе и принадлежит по причине мне не подвластной, но я, мое сердце и душа ни хрена! – Кайла сильно размахивает руками, и ее голос совсем не похож на привычный звонкий щебет. Сейчас это разъяренная тигрица готовая или убить, или покалечить. – Я буду общаться со своими друзьями вне зависимости от твоего мнения, и твои долбанные разрешения мне не нужны!

Между нами остается не больше трех шагов. Мы оба тяжело дышим и готовы броситься в атаку в любую секунду.

– Раз мне принадлежит только тело, то может мне стоит выволочь тебя сейчас на улицу и трахнуть перед твоими типа друзьями и всеми остальными на той скамейке, которую ты вытащила туда? Так сказать продолжить шоу на тренажере, чтобы друзья твои не сомневались чья ты! – сквозь зубы выплевываю я и кидаюсь вперед.

Но более ловкая Кайла падает вниз, сбивая меня с ног и выпрямляясь, буквально выкидывает меня из дома в плохо закрытую двери.

Не дав мне и доли секунды, чтобы встать, она прыгает на меня сверху и начинает лупить своими маленькими сильными кулачками по лицу.

Я в свою очередь беру ее за шкирку и поднимаюсь. Она извивается и лупит меня хаотично ногами. А я сильно бросаю ее в стену нашего дома.

Взвыв от боли, она немного теряется, но лишь на секунду, одарив меня яростным горящим взглядом и оголяя хищный зубы в оскале. Я отвечаю ей тем же.

Где-то на краю сознания, я слышу звук маячков, оповещающий, что мы тут с сума сошли, но это еще очень далеко.

Подбегаю первый и заношу кулак для удара. Кайла уворачивается, хватается за выброшенную для удара руку и с разворота бьет мне ногой по лицу.

Голову отбрасывает в сторону, и тут же мне прилетает фирменный апперкот в челюсть, сшибающий меня с ног на газон.

Взревев, я взлетаю на ноги и останавливаюсь.

Джейл крепко хватает Кайлу, а в следующую секунду он сжимает ее запястье, и она оседает в его руках, как кукла тряпичная.

– Остановись! – бросает он мне, сверкнув своими неестественно голубыми глазами.

Я прихожу в себя. Но не просьба Джейла, брошенная как приказ, приводит меня в чувства, а Кайла без сознания лежащая на траве, по ее лбу стекает капля крови. И волосы! Теперь прядь ее белых, как снег, волос не тоньше кулака.

– Кайла! – кидаюсь я к ней, но сразу замечаю, что вокруг нас смыкается круг. Вся улица сбежалась и окружила плотным кольцом. Я понимаю, что если дернусь еще раз, то лягу рядом с ней. А я должен знать, что натворил, помочь ей.

Джейл сидит рядом с Кайлом, поглаживая ее по голове и стирая кровь со лба.

– Не трогай ее! – не выдержав, зло бросаю я.

– А то что? Добьешь ее? – зло усмехнувшись, отвечает Джейл.

Я сжимаю кулаки, чтобы не кинуться и не прибить зазнавшегося идиота.

Через минуту к нам подъезжает медицинский электрокар с этим ее доктором Нойсом и еще несколькими медиками.

Кайлу укладывают в электрокар, и она с Нойсом уезжает. Остальные медики остаются разбираться со мной. Так же чуть позже приходит инспектор. По его заключению примут решение оставят ли нас в СОТ, или завтра мы отправимся домой.

Вот так. Запрет на драки – это первое и самое строгое правило. А наша парочка, я думаю, уже достаточно крови попила здешнему руководству. Мне с трудом удалось загладить и залить баблом феерическое воссоединение нашей пары. И тогда мне дали понять, что это последнее предупреждение.

Отпускают всех лишь через три часа, назначив мне и Кайле дисциплинарное слушание на завтра на три часа дня.

Я сразу же бегу в медкорпус. Доктор сообщает, что Кайла начала приходить в себя. И я, даже не став спорить с этим Нойсом, захожу к ней.

Я должен ее видеть.

Должен извиниться.

Должен все исправиться, пока не поздно.

Кайлу заперли в маленькую пустую комнату без окон. Кровать, на которой лежит девушка, стоит посередине этой комнатушки, а рядом с ней стоит стул. Букашку мою сковали по рукам и ногам, в вене на руке торчит игла с капельницей.

Все эти декорации мне знакомы неплохо. Сам попадал сюда после первого боя с Кайлой и видел ее прошлое, когда она расцвела и училась контролировать свои новые силы. Я так и не решился рассказать ей про эту мою способность. Иногда она очень удивляется, что я столько знаю о ней и ее вкусах.

Это ужасное место. Сначала тебя вырубают без твоего согласия, а потом ты просыпаешься и связан, как дикое животное.

Захожу и осторожно сажусь на стул рядом с ней. Очень хочется прикоснуться, но я почему-то не решаюсь. Сейчас она такая хрупкая и беззащитная.

Как я мог так себя вести с ней? Но я все еще так злюсь на нее. У нас все было так хорошо эти недели.

А теперь?

Что будет теперь?

Решаюсь и провожу по белым, словно снег, прядям волос и чувствую новый разрыв на такой еще хрупкой связи между нами. В этот раз вместе с волосами побелели и несколько ее черных ресниц.

В этот раз все совсем было по-другому. Нас не измотало до полусмерти. Я совсем не чувствовал той пронзительной боли, что проносилась в прошлый раз по всему телу. Я вообще не чувствовал ничего кроме всепоглощающей ярости.

Кайла немного шевелится и приоткрывает глаза.

– Кай, ты меня слышишь? – тихо зову ее я.

Она слегка качает головой, а потом шире распахивает ярко оранжевые глаза.

– Кайла, это я. Итан. Все хорошо, – пытаюсь успокоить букашку.

Накрываю ее руку своей, и она дергается. Потом ее глаза раскрываются еще сильнее и она начинает шипеть, извиваясь всем телом.

К нам влетают Нойс и откуда-то взявшийся Рамин, который уезжал домой.

– Итан, выйди, – настойчиво требует Нойс.

Я словно прирос к этому стулу, пытаюсь погладить ее по щеке, но она все яростнее рычит и извивается.

– Итан, тебе надо сейчас уйти. Ты делаешь ей только хуже. Если решат, что она не контролирует себя, ее здесь закроют надолго, – говорит Рамин, кладя мне на плечо руку.

От него всегда так тянет чувством вины, что меня и в обычное время душит, а сейчас мое чувство вины, его чувство вины – это слишком. Мне надо уйти, надо выпустить пар.

Глава 40

Вернулся домой лишь для того, чтобы принять душ и переодеться в спортивную форму.

Выйдя из душевой кабины, подхожу к запотевшему зеркалу и протираю его рукой.

Надо взглянуть, как в этот раз разукрасила меня моя дикая букашка.

– Ууу, – вырывается из моего рта, когда я вижу свой нетоварный вид.

Тигрица разбила мне губу и рассекла бровь. Носу тоже досталось, но не сильно, отделаюсь небольшим синяком.

Уже сейчас глаз заплыл гематомой и губа распухла, словно пчелы покусали. Завтра буду еще краше.

– Какой же я придурок, – вздыхаю, упершись руками в каменную столешницу, а потом с громким воплем сметаю на пол все, что стояло вокруг раковины.

Надев футболку, шорты и кроссовки выхожу на улицу.

На пороге в глаза бросается огромная колонка. Замираю на секунду, а потом поворачивая голову в сторону дома, сразу же натыкаясь на немного растрескавшуюся стену с небольшим темным пятном. Мне не нужно подходить ближе, чтобы понять, что это ее кровь.

Что-то внутри болезненно сжимается. Отмахнувшись от странного чувства, пинаю долбанную колонку ногой, которая улетает на дорогу и разлетается на куски, и бегу в сторону стадиона.

На улице прохладная ночь, поэтому на пути мне почти никто не попадается. Попав на стадион, сразу же иду в закрытые спортзалы. Только там есть достаточно крепкие груши, которые сегодня смогут выдержать мою ярость и злость.

Стоит мне открыть дверь в зал, я сразу же понимаю, что здесь не один. У дальней стены беспощадно лупит грушу Джейл.

Как же я хочу отделаться от этого парня. Кулаки и челюсти тут же сжимаются до хруста.

Кучерявый одет в одни короткие шорты, обливается потом, рычит, лупя без перерыва то руками, то ногами огромную грушу, и кажется совсем не замечает моего присутствия.

Я снимаю и бросаю футболку на пол и начинаю наматывать эластичные бинты на руки.

С тех пор, как я зашел в этот зал злость и ярость, растекающиеся по моим венам, достигают какого нового пика. Я шел сюда успокоиться, а получается наоборот.

– Ты же понимаешь, что мы все равно будем общаться, – вдруг остановившись, запыхавшимся голосом обращается ко мне Джейл.

Я тут же поворачиваюсь к наглому блондину, прожигая его взглядом.

– Мы дружим больше десяти лет. Начали задолго до того, как нас с Кайлой угораздило вляпаться в тебя, – продолжает с вызовом бета, сурово сводя светлые брови.

– Никаких вас больше нет! – зло выплевываю, – раньше не замечал, что ты еще и тупой, – мой голос срывается на рычание.

Джейл ухмыляется и делает несколько шагов ко мне.

– Ну если ты продолжишь так же реагировать, скоро никаких вас не станет, – явно нарывается парень.

Я пыхчу, словно закипевший чайник, стараясь взять себя в руки. В таком состоянии я могу и отпустить парня, развязать нашу связь, только чтобы разбить его самодовольную рожу. Уверен, что именно этого, он и добивается.

– Не рассчитывай, что я тебя отпущу, – сквозь зубы цежу по словам.

Немного прищурившись, Джейл подходит почти вплотную ко мне.

– Я не могу никак понять, зачем тебе все это? Или ты действительно сам Король Мудаков, как называет тебя Кайла, и так ловишь своеобразный кайф, видя страдания других.

Я не выдерживаю и хватаю парня одной рукой за горло, но не смотря на то, что я выше его почти на голову, он только с вызовом выпячивает грудь вперед и снова грозно сводит брови, продолжая:

– Отпусти меня, что бы мы с ней больше не виделись. Иначе рано и поздно она доведет дело до конца и разрубит вашу связь. Ты знаешь какие у этого последствия? Ты готов к ним?

Я зло толкаю Джейла на пол и отворачиваюсь. Вздыхаю и тру лицо руками. Я не должен оправдываться перед этим идиотом.

– Нет, – негромко и коротко отвечаю я на его просьбу и его вопросы.

Джейл поднимается и опять наступает на меня.

– Объясни, что тебе нужно от нее? – он не может на меня напасть по многим причинам, но агрессия все яснее сквозит в его тоне. И если бы не связь альфы и беты, то остальные причины его бы не остановили.

– Она нужна мне! – срываюсь я, схватив себя за голову.

Поворачиваюсь и встречаюсь с двумя удивленными неестественно голубыми глазами парня.

– Что не ожидал? – горько посмеиваюсь я над ним и собой.

Проходит кажется целая вечность, прежде чем кто-то из нас нарушает тишину.

– Тогда какого черта ты творишь? – удивленно спрашивает Джейл.

Еще раз ухмыльнувшись, я встречаюсь с кучерявым взглядами.

– Я хочу, чтобы ты исчез из нашей жизни больше всего на свете, – с каким-то отчаянием звучит мой голос, – но если я тебя отпущу, у нее появится надежда, – замолкаю, опускаю голову и зажмуриваюсь.

В вески словно гвозди забивают. Не понимаю какого черта я тут разоткровенничался, да еще и с ним. Все эти долбанные связи заставляют нас поступать так, как мы того не желаем.

– Она порвет связь окончательно, – заканчиваю свои потоки жалости к себе.

Парень с недоверием и с тем же удивлением таращится на меня.

Так и стоим молча какое-то время, пока Джейл будто бы приходит в себя, немного вздрогнув.

– Я дам тебе совет, – удивленное лицо парня вновь становится серьезным. – Не потому что я поверил тебе, и тем более не потому, что ты мне нравишься, а потому что я много лет люблю эту девчонку, – на этих словах я перестаю дышать, а Джейл тем временем продолжает. – Не веди себя так, словно ты ее хозяин и имеешь на нее хоть какие-то права. Более свободолюбивого человека я просто больше не знаю. Позволь ей быть самом собой. Доверься ей. Иначе ты погубишь ее, а возможно и себя, – закончив, мой бета разворачивается и уходит, не дождавшись от меня ни ответа, ни вообще какой-либо реакции.

А реакция есть, да еще и какая. Я ощущаю, как моя энергия волнами бьет по стенам вокруг, как звенят окна. Дыхание совсем срывается, все время спотыкаясь и сливаясь с утробным рычанием. Я не могу взять себя в руки, ярость настолько затапливает меня изнутри, что бороться с ней невозможно. И самое смешно, что я даже не могу понять причину или объект моей злости, то ли это все еще злость на Кайлу, то ли этот белобрысый придурок и его нравоучения окончательно вывели меня из себя, а может я зол сам на себя.

Всю мою сознательную жизнь я ни к кому не привязывался, даже друзья надолго не задерживались, просто надоедали. И мне было плевать. Но эта девчонка с косичкой перевернула всю мою жизнь с ног на голову и задолго до всей этой связи между нами. С первой минуты, как только увидел ее, то хотел, чтобы она была в моей жизни, и чтобы я был в ее.

Я кричу громко и долго, бью грушу с такой неистовой силой, что от каждого моего удара куски искусственной кожи разлетаются в стороны. Когда я наконец падаю коленями на пол, обессилев от своих эмоций, то повсюду валяются следы моей ярости.

Лежа на полу в спортзале, я пытался придумать, как смогу вернуться к Кайле, что ей сказать. Да, нужно многое сказать. Букашка моя часто говорит мне, что из меня невозможно и слова вытянуть.

Когда с первыми лучами солнца я вернулся домой, то сразу почувствовал ее. Кайла была в соседнем доме вместе со своим отцом и с ним. С Джейлом. Наверное, впервые в жизни я почувствовал себя одиноким. От этого щемящего чувства хотелось и убивать, и горько плакать, но я должен подождать, дать ей отдохнуть, прежде чем приду за ней.

Приняв душ, я лег на нашу кровать, так сладко пахнущую ей и нами, и полностью погрузился в прошлое, в ее прошлое. Такими яркими кадрами передо мной появилась моя букашка, у которой все было по максимуму, будь то радость от победы в школьных соревнованиях или вселенская грусть, если родители не разрешали оставить надоедливых енотов. Я сразу заметил, что ее отец, так же, как и я, не может устоять от ее умоляющих грозовых глаз, которые вот-вот прольются соленым дождем.

Моими любимыми были кадры с речки, даже всегда присутствующий там Джейл не мог их испортить. Как только Кайле разрешат покидать территорию студгородка, обязательно свожу ее на речку, чтобы в живую посмотреть, как она будет плавать и прыгать в воду, словно русалка. Завораживающее зрелище.

Так я незаметно вернулся и в свое детство. До встречи с Кайлой не проходило и дня, чтобы я не пытался увидеть, как погиб мой отец, но все было бесполезно. Почему-то именно этот день был для меня, как пустой белый лист. Попытки свои я оставил тогда, когда на пороге моего дома появилась безумная девчонка с косичкой и ярко оранжевыми глаза. Но сегодня меня переполняет такое количество чувств и эмоций, которые, кажется, последний раз поглощали меня только в далеком детстве, и я решил попробовать еще раз.

Глава 41

Когда Азол подъехал, Рамин уже ждал его. Он сидел на траве, согнув ноги и сложив локти на колени, всего в метре от обрыва. Его взгляд был направлен куда-то в даль, а брови сведены на переносице. Молодой мужчина был очень напряжен и хмур.

Азол вышел из своего пикапа и неспешно подошел к Рамину. Он улыбался, но как только заметил выражение лица беты, улыбка сползла с его лица.

– Друг, что-то случилось? – поинтересовался альфа.

Рамин немного встряхнул головой и поднял глаза на Азола, казалось, что он не заметил, как тот подошел к нему.

– Привет, – Рамин поднялся на ноги и протянул в приветствии руку.

Азол тут же пожал ее, не отрывая взгляд от лица своего друга.

Пауза затянулась на несколько минут. Альфа хмурился все сильнее.

– У меня родилась дочка, – словно выдохнул слова Рамин.

– Поздравляю, друг! – Азол бросился обнимать своего бету. – Это ты поэтому такой напряженный? – альфа с широкой улыбкой похлопал Рамина по плечу.

– Да, поэтому, – вяло улыбнувшись, ответил бета.

– А почему ты решил сказать мне об этом именно здесь? Я уже и забыл про это место. Как Нала? Как малышка? – альфа был очень рад за друга.

– У Налы все хорошо. Но вот малышка… – лицо Рамина стало еще более напряженным.

– Рамин, ты пугаешь меня. Что-то не так с дочкой? – напряжение беты передалось и Азолу.

– Азол, ты – мой лучший друг, мой альфа, – начал бета, – и ты – отец, – слова Рамина явно пугали Азола, но он не перебивал друга. – Девочка родилась альфой, – пристально смотря на Азола, сказал Рамин.

– Этого не может быть, – альфа был очень удивлен.

– И тем не менее это так. Я хочу увезли малышку куда-нибудь, где смогу ее спрятать хотя бы на время, пока мы поймем, что это значит для нее и для нас.

– Что ты хочешь этим сказать? – на лице Азола явно читалось недоумение.

– Я прошу тебя разорвать связь и дать нам уехать. Ну и конечно же оставить все в тайне, – теперь голос Рамина был намного увереннее и тверже.

Азол отшатнулся от беты, словно от удара, вплел руки в свои черные волосы.

– Нет, – негромко и коротко ответил альфа.

Слова Азола не удивили Рамина.

– Ты должен понять меня, – сделал еще одну попытку бета, но черноглазый мужчина перебил его.

– Я сказал нет. Куда ты собрался бежать? Ты нужен мне здесь. У тебя есть обязательства передо мной и нашим делом. Да и твоей дочке может понадобиться помощь. Мы живем в одном из самых крупных и развитых городов нашей страны, где, если не здесь, ей окажут лучшую помощь? – в голосе альфы не было ни злости, ни раздражения. Он сильно переживал за друга и его семью.

– Азол, я не хочу, чтобы моя дочь стала подопытным кроликом, чтобы ее с самого рождения препарировали все кому не лень! Не хочу, что бы всю ее жизнь рассматривали под микроскопом, словно реалити шоу. Я должен ее уберечь от всего этого, – Рамин же в свою очередь злился.

– Ты же знаешь, что я смогу ее уберечь, – Азол продолжил уговаривать своего друга.

– Если девочка и правда альфа, то мы не может остаться еще и потому, что проживание трех альф на одной территории непременно приведет к конфликтам. И это просто нарушение закона. На твоего сына закрыли глаза, но на нее не станут. Для всех она будет непредсказуемая. Кот в мешке, – от волнения дыхание Рамина стало прерывистым.

– И все равно я не согласен. Я могу поговорить с общим советом. Я имею на них влияние. Они сделают исключение и для дочери моего беты.

Рамин стоит к альфе спиной явно в замешательстве, заметно, как напряженно его тело и трясутся руки.

Азол немного расслабляется, видя, что его слова немного сломили решительность беты.

В следующую секунду Рамин сжимает кулаки до хруста и с разворота бьет ногой в грудь своего друга.

– Прости, – шелестят губы беты, когда глаза встречаются с удивленными черными глазами его альфы.

В этот момент не ожидающий удара Азол оступается, и раскинув руки летит спиной вниз, на дно глубокой пропасти, где шумит река.

Рамин с глазами, наполненными слезами, следит за тем, как из удивленного взгляд альфы меняется, вспыхивает красной яростью.

Огромный мужчина не издал ни единого звука до самого удара о камни.

В миг, когда тело альфы с грохотом ударяется об острые камни глубокого оврага, бета взвыв от боли, словно его поразила молния, падает на землю.

Глава 42

– Кайла, привет. Как ты себя чувствуешь? – Нойс дружелюбно поздоровался, войдя в мою палату для психованных альф.

– Ну как тебе сказать, – саркастично отвечаю я. – Бывало и лучше, – для убедительности своих слов дергаю прикованными к кровати руками.

Нойс на мою реплику лишь хмыкает.

– Она в полном порядке уже не меньше часа, – встревает в наш разговор папа, который сидит со мной с тех пор, как я пришла в себя, и отвлекает меня рассказами о маме, наших соседях и енотах.

– Ладно, ладно. Я как раз пришел ее отпустить, – мой персональный доктор за несколько минут освобождает мои ноги и руки от довольно унизительных пут.

– Спасибо, – благодарю альфу и разминаю затекшие кисти и стопы.

– Ее отпустят? – спрашивает мой отец, повернув голову к Нойсу.

Доктор вздыхает и опускает глаза в пол.

– Я так и знала, – закатываю глаза, тяжело вздыхая.

– Подожди вздыхать, Кайла. Тут есть условия, – Нойс облокачивается плечом о стену и скрещивает огромные ручища на груди. – Не знаю, сказал ли тебе Рамин, что на завтра на три часа дня назначено дисциплинарное слушание для тебя и Итана.

Стоит моим ушам услышать это имя, и игра в «море волнуется раз» у меня внутри начинает новый раунд. Папа, и Нойс тут же это замечают.

Да и новость о дисциплинарном слушание добавляет масло в огонь. Я столько всего пережила за этот год, и если меня выгонят, это будет полным провалом.

– Вот как раз про это я и говорю, – мой доктор-друг тычет в меня указательным пальцем, не размыкая рук.

Я хмурюсь, но шторм внутри придерживаю.

– Сможешь ли ты себя контролировать? Что у вас опять произошло? Я думал в вашей паре настал мир и покой, – Нойс возвращает меня в совсем неприятные мысли и воспоминания, но в этот раз ни один мускул не дрогнул на моем лице.

– Скажем так. Мы поругались. Если долго на что-то закрываешь глаза, точнее в нашем случае открываешь, то рано или поздно мина замедленного действия должна рвануть. Так понятно? – я поднимаю свои брови максимально вверх, окидывая взглядом папу и Нойса. Не хочу вдаваться в подробности, а то меня опять понесет не туда.

Отец не пытался завести разговор о том, что случилось, поэтому я думаю, ему тоже интересно, что же произошло. Хотя скорее всего его уже просветил Джейл. И судя по выражению его лица, так оно и есть.

– Ну и как? Выяснили отношения? Ты сможешь завтра быть на дисциплинарном слушании? – Нойс смотрит на меня с явным недоверием.

Я, немного подумав, киваю.

– И еще одно, – альфа хмурится. – Если тебя отчислят, то ты не с можешь вернуться домой. Тебе придется вернуться в медкорпус. А на какой срок я не знаю.

От услышанного мы с папой подпрыгиваем на месте.

– Какого черта? – взрывается отец.

– Это уже не нам решать, и даже не руководству СОТ, а общему совету. И я так думаю, что решение будет зависит от того, сможем ли мы убедить их, что ты не опасна. А точнее, что ваша пара не опасна, – Нойс немного топчется на месте, а зачем добавляет. – Итан должен будет остаться с тобой.

Тут уже у меня заканчивается лимит терпения. Я вскидываю руки и спрыгиваю с кровати, начиная мерить пол палаты шагами. Затем останавливаюсь и делаю несколько глубоких вдохов.

– Об этом еще рано говорить. Мы с Итаном обо всем договоримся еще до слушания. Я вам обещаю, – пристально смотрю сначала на Нойса, а потом и на папу.

Мой бедный и измученный папа. Как же он постарел за этот год. Глаза потеряли былой блеск. И я каждую минуту с ним чувствую, как его пожирает чувство вины. Мне хочется кричать, что он ни в чем не виноват, что во всем этом дерьме виноват лишь один человек – Итан.

Сейчас я стою на распутье. Решение, которое с таким трудом я приняла три недели назад, было единственным, которое мне оставалось, но оно явно не решило все мои душевные терзания. С одной стороны, когда я рядом с Итаном, а особенно, когда наши тела сливаются во что-то цельное, все кажется таким правильным, таким естественным, но этого мне бесконечно мало.

Почему? Ну почему? Природа свела вместе двух таких разных людей?

Если отбросить все эти эмоции и чувства, которые возникают сами собой стоит нам оказаться в поле энергий друг друга, то что у нас общего? Вроде бы мы жили эти три недели в некоторой идиллии, и тут Нойс прав. И мне было комфортно рядом с ним, но стоило ему уехать сегодня, хотя наверное уже вчера, утром, то я поняла, как мне безумно не хватает простого человеческого общения. Но главное – я осознала, что на самом деле искренне привязалась к этому альфе, я скучала по нему, но взаимны ли мои чувства? Итан – самый молчаливый человек в целой вселенной. А если он и открывает рот, то это что-то ничего толком не значащие, тупо голые факты или просьбы. Единственным проявлением каких-либо чувств и эмоций, выраженное в слова, были его неуверенные извинения.

Наверное, проявлением чувств ко мне можно было назвать его прикосновения и поцелуи, но я не уверена, что это не тупо инстинкт, который движет им рядом со мной, та связь, которая плохо поддается контролю.

Поэтому я до конца не понимаю, что происходит между нами. И его вчерашние слова еще больше раскачали маятник сомнения внутри меня. Он в очередной раз дал понять, что владеет и распоряжается мной, что я лишь его собственность. Пришел, увидел, победил, присвоил.

Я все так же не готова мириться с такой позицией. И по-прежнему не могу до конца простить все его поступки.

Ну почему он такой придурок? Почему он не оказался милым парнем, с которым мы жили бы долго и счастливо?

Я все так же стою посреди комнаты без окон и понимаю, что мое молчание затянулось и немного пугает собравшихся.

– Нойс, не переживай. Все будет хорошо. А сейчас мы можем идти? Я бы хотела еще немного поспать и не в этой тюрьме, – с мольбой в голосе обращаюсь к встревоженному другу.

Нойс несколько раз вздыхает сначала смотрит на меня, потом на папу, потом снова на меня.

– И где же ты собираешься спать? – негромко спрашивает он.

– У папы, – отвечаю с легкой улыбкой.

Папа слегка кивает.

– Ну хорошо, – нехотя соглашается доктор и открывает перед нами дверь. – Но завтра вне зависимости, как пройдет слушание, ты должна в шесть вечера прийти ко мне. Я взял у тебя анализы, завтра они будут готовы. И нам надо поговорить о… – Нойс запинается, подбирая слова, – о тех трех днях, – он пристально смотрит на меня в надежде, что я поняла его намек, но я не понимаю.

Нойс вздыхает, подбирается и выдает:

– Я об твоем цикле. Возможно вчера ты потеряла контроль опять из-за этого.

– Хорошо, – смущенно бросаю я и опускаю глаза.

Блин! Я совсем об этом забыла.

Папа поднимается со стула, жмет Нойсу руку, благодарит за все, и схватив меня за локоть, тащит за собой, пока кто-то не передумал. Я с удовольствие бегу за ним. Мечтаю о душе и мягкой подушке. Надо успеть поспать, пока действуют обезболивающие, и не болит голова. Наша небольшая драка не прошла бесследно.

Оказавшись на ночной холодной улице папа обнимает меня за плечи, и мы неторопливо идем к его с Джейлом дому в полной тишине.

Дом совершенно пустой, так же как и наш с Итаном, я сразу это почувствовала. Надеюсь они с Джейлом не убивают сейчас друг друга.

Когда папа провожает меня в свою комнату, я все же решаюсь немного поговорить с ним.

– Пап, не надо так переживать и винить себя, – негромко начинаю я. Папа замирает, но не спешит поднимать на меня глаза.

– Я все время чувствую, как тебя пожирает чувство вины. Но это не твоя вина, – я касаюсь его руки, чтобы он посмотрел на меня.

Отец поднимает глаза и легонько кивает.

– Кайла, ложись спать. Тебе нужен отдых, – устало говорит он, прикасаясь к моей щеке своей теплой ладонью.

– Все будет хорошо, – продолжаю свою попытку хоть немного успокоить душу своего отца. – Мы завтра же помиримся. Скорее всего у меня и правда гормоны расшалились, – я слабо улыбаюсь, и папа улыбается в ответ. Целует меня в лоб и выходит из комнаты.

Я направилась в душ. Отражение в зеркале повергло меня в ужас. Белая прядь волос стала в два, а то и в три раза больше. Даже несколько ресниц на правом глазу стали ярко белые. Как же так? Я немного прислушиваюсь к своим ощущениям, нахожу связь и негромко ахая. Она снова надорвана. Как я могла не заметить этого? И к моему удивлению меня это пугает, и не только потому что я переживаю за маму и папу, а и потому что на самом деле не хочу ее разрыва. Это знание как лавина накатывает на меня, сбивая с ног и перемешивая все внутри. То, что я чувствую к Итану – это уже не просто связь или привычка. Он становится мне дорог.

Я встряхиваю головой. Такого не может быть!

Единственный человек, которого я по-настоящему ненавидела, стал мне дорог. Да я какая-то извращенка. Это точно стокгольмский синдром во всей красе.

Я погружаюсь в воспоминания о последних трех неделях. Пусть все, кроме невероятного секса, было каким-то скованным, но мы смогли создать какой-то свой мир. Или это мне только кажется, только мои розовые девчачье фантазии?

Изначально планировался быстрый горячий душ и постель, но запекшаяся в волосах кровь не оставила мне выбора, нужно срочно тщательно смыть с себя этот безумный день.

Закончив с телом и волосами, наконец подхожу к кровати, но меня привлекает негромкий разговор внизу. Я сразу же узнаю Джейла. Перекинувшись с моим отцом парой фраз, я слышу, как он тяжелыми шагами поднимается по лестнице. А дальше я не думаю просто делаю то, что хочу, что сделала бы, если не было последних четырех недель в моей жизни. Подбегаю к двери и резко ее открываю.

– Джейл, – негромко зову друга.

Он, конечно же, слышал мои шаги еще до того, как я его позвала, но посмотрел на меня, лишь услышав свое имя.

– Привет, обезьянка, – с каким-то тяжелым вздохом произносит он.

– Привет, – отзываюсь я и добавляю то зачем пришла. – Давай поговорим?

Брови Джейла подпрыгивают вверх лишь на секунду, а потом снова хмурятся. Это для них стало намного привычнее.

– Я не уверен, что это хорошая идея, – отвечает Джей, отводя глаза.

– А мне кажется, что отличная, – вяло улыбаюсь, – мне нужен друг, – с надеждой произношу я.

Ярко голубые глаза даже в приглушенном свете дома сверкнули такой знакомой и родной улыбкой, и моя улыбка растягивается в уже очень искреннюю.

Джейл кивает и направляется ко мне в комнату. Я отхожу немного в сторону, пропуская громилу, и закрываю за ним дверь.

– Ты не против, если мы поваляемся? – я заглядываю другу в глаза, и он явно смущается. – Просто я очень устала, да и сидеть здесь негде, – обвожу комнату взглядом. Тут лишь шкаф, комод и кровать.

Джейл неуверенно топчется на месте, а затем кивает.

Я подхожу к кровати и занимаю свою половину. Моя одежда вся грязная, поэтому я надела папину футболку. Она хоть и напоминает на мне больше платье, но чтобы не смущать парня забираюсь под одеяло. Джейл тоже только что из душа. Его волосы все еще влажные и от него пахнет цитрусовым гелем для душа. Он сначала присаживается на край, а когда я прячусь под одеялом, откидывается на подушку, подложив под голову свой кулак. Одна нога так и осталась стоять на полу, будто вот-вот сорвется с места и побежит.

Мы лежит в тишине какое-то время. Мы так давно знакомы, что сейчас говорим друг с другом без слов. Я знаю, что он скучает не меньше моего, что мы настолько привыкли быть частью друг друга, что сейчас словно учимся ходить на костылях с переломанными ногами.

– Ты как? – Джейл нарушает тишину первым.

– Устала, – громко вздыхаю. – Пока сложно понять. Я под обезболивающими, но судя по всему завтра меня ждет головная боль, – я вижу, как парень слегка кивает.

– А как ты? – мой голос дрожит, ведь этот вопрос значит слишком много для нас двоих.

– Не знаю, – Джейл замолкает на несколько секунд, а потом продолжает почти шепотом. – Вот сейчас лежу здесь, и вроде все как раньше, ну или почти. А на самом деле, ты словно в аквариуме. Я тебя вижу и слышу, даже чувствую через него, но… – он снова прерывается, но я знаю, что продолжать не будет.

Лежу и смотрю в потолок, не знаю, что сказать, да я даже не знаю, что чувствую сама.

– Что ты будешь делать дальше? – вдруг нарушает тишину Джей.

Я знаю о чем он, но то ли сама еще не решила, то ли не хочу говорить именно ему, поэтому просто молчу.

– Я говорил с ним, – эти слова меня немного удивляют, я приподнимаюсь на локте и заглядываю в лицо друга.

Джейл все так же рассматривать потолок и продолжает:

– Он конечно конченный придурок, но ему не все равно, – я жду продолжения или пояснения, но их не следует.

– И что это значит? – задаю я вопрос, не выдерживая.

– Я сам не до конца понял, – пожимает плечами Джейл. – Я был уверен, что это какая-то его изощренная игра, но он по-настоящему переживает. Он сказал, что ты нужна ему, – с этими словами он все же встречается со мной взглядами, а я лишь таращусь на него выпученными от удивления глазами.

Не знаю, что больше меня сейчас удивляет, что именно это сказал Итан, или что он сказал это Джейлу.

– Почему он тебе так сказал?

– Мне показалось, что его эмоции просто перелились через край, а поделиться ему не с кем, а тут я пристал. Ну и связь наша. Я его терпеть не могу. Хочу выбить все зубы из его самодовольной усмешке, но при этом мы словно, не могу слово подобрать, старые друзья. Сейчас я думаю, что чувствую его. До сегодняшнего дня я не понимал, откуда эти эмоции во мне, а теперь уверен, что это от него. Так вот, теперь я почти уверен, что ты ему очень дорога, – закончив свой длинный монолог, парень снова смотрит мне в глаза и добавляет. – Я чувствую, что он не находит себе места, даже сейчас.

Я киваю и откидываюсь обратно на подушку. Я тоже чувствую, что он вернулся домой, и что ждет меня, буквально зовет меня к себе, обволакивая меня своей энергией.

Мы снова погружаемся в тишину.

Я все уже решила, точнее за меня решили мои чувства, и наверное, гормоны, но моя голова опять вспомнила, как сопротивляться и активно приступила к этому. По телу пробегает дрожь от страха. Я все еще боюсь ему довериться до конца, раствориться в нем без остатка. Все слишком быстро, и при этом уже так много обид и ошибок.

Голова продолжает крутить вихрь за и против, пока я не улавливаю негромкое посапывание рядом с собой. Джейл уснул. Сейчас его лицо расслабилось, и он стал больше похож на моего лучшего друга. Мне тоже нужно поспать, но я точно знаю, что не смогу, по крайней мере здесь не смогу.

Осторожно встаю и переодеваюсь в свою грязную одежду, и стараясь не потревожить сон парня, выхожу из комнаты. Осторожно спускаюсь вниз, но все равно натыкаюсь внизу на папу. Он пристально смотрит на меня, не пойму, что за эмоции на его лице. Последнее время, он стал таким закрытым, не пускает меня к себе, отгораживается.

Я натягиваю улыбку, и папа отвечает мне своей, потом кивает, и обойдя меня, направляется наверх, видимо, занять свою кровать.

– Эээ, – хочу предупредить я отца.

– Да знаю, – как-то шутливо отвечает он через плечо, и я мгновенно расслабляюсь, расплываясь в улыбке. Вот бы всегда все было так легко, как раньше.

Я скрещиваю пальцы, что бы у меня получилось рано или поздно растопить лед и сломать стены вражды и непонимания между всеми людьми, которые мне сейчас дороги. Выхожу из дома отца и Джейла в прохладное утро и практически бегу домой, к нему.

Глава 43

Перед самой дверь притормаживаю и переступаю с ноги на ногу в предвкушении. Мне так страшно, и в то же время я не могу дождаться. Осторожно открываю дверь и вхожу. Дом меня встречает гробовой тишиной. Наверное спит. Неторопливо поднимаюсь наверх и захожу в нашу спальню.

Итан лежит на спине, вытянув руки вдоль тела. Его поза кажется не естественной и какой-то напряженной. И лицо. Лицо все в ссадинах и синяках и такое, словно ему сниться жуткий кошмар.

Я подхожу и присаживаюсь рядом с ним на кровать, слегка касаясь его обнаженного горячего плеча. Он не реагирует. Тогда толкаю его чуть сильнее, и снова ничего. Я повторяю предыдущие действия, но теперь негромко зову его. Результат все тот же.

Я начинаю нервничать. Не знаю почему, но его состояние меня пугает. Трясу сильнее, но реакции все нет.

Встаю, что бы пойти в ванну и набрать немного воды и брызнуть на него. Не успеваю скрыться за дверью ванной комнаты, как Итан подпрыгивает. Развернувшись и увидев его, меня бросает в холодный пот, и тело сковывает страхом.

Лицо альфы очень бледное и искажено до неузнаваемости жуткой смесью боли и гнева. Тело напряжено до предела, вздыбив каждую вену и мышцу. Кулаки и челюсти плотно сжаты. А глаза направленны куда-то вдаль и горят ярко красным пламенем.

– Итан, – негромко зову его.

Он резко поворачивает голову в мою сторону, и я подпрыгиваю на месте в испуге. Мне кажется, что я ни разу не видела его в таком состоянии, но возможно просто это у меня первый раз в подомномслучает сознание ясное, не затуманено такой же яростью.

– Итан, что случилось? – все так же тихо спрашиваю.

– Это все из-за тебя! – его голос словно гром, ударяется о стены, заставляя дрожать стекла в окнах.

Я инстинктивно пячусь немного назад. Но тут словно оттаяв, Итан начинает наступать на меня, сверля мое лицо таким взглядом, что я хочу съежиться до чего-то очень маленького и незаметного.

– Это все из-за тебя! – альфа тычет в меня свой длинный палец. – Ты мою чертово проклятие! В моей жизни все пошло к херам, стоило тебе появиться на этот свет! – Итан продолжает наступать, а я решаю, что лучше двигаться к выходу или на худой конец к окну.

– Я не понимаю о чем ты? – мой голос срывается от страха и дрожи, проносящейся по всему телу.

Он как-то зло усмехается, на секунду остановившись и отведя голову в сторону. Я пользуюсь этим и практически добираюсь до окна.

– Это твой папочка убил моего отца! – бросает он в меня нелепые обвинения, а сам будто бы становиться еще свирепее и больше.

Я хмурюсь, не понимая, что он такое говорит.

– Тебе просто приснился плохой сон, – пытаюсь успокоить ополоумевшего Итана.

Он громко и злобно смеется, но лишь секунду.

– Если бы. У меня, Кайла, есть еще одна способность. Я могу заглянуть в прошлое, – он замолкает, возможно дает мне время осознать его слова.

Итан больше не наступает на меня, стоит в двух метрах, а мои ноги уже упираются в подоконник открытого окна.

Не дождавшись от меня хоть какой-нибудь реакции разъяренный великан продолжает:

– Много лет у меня не получалось увидеть тот день. Тот день, когда умерли мои родители. Тот день, когда я остался совсем один, – сейчас его лицо все так же обезображено ненавистью, но глаза на несколько мгновений гаснут и в них столько печали.

Там, где-то глубоко спрятался маленький одинокий мальчик.

Моя рука непроизвольно тянется к его, я хочу разделить с ним его боль, но он этого даже не замечает, снова ослепленный злостью и яростью.

– А сегодня я увидел все! – от его грозного голоса у меня звенит в ушах, снова захотелось стань невидимой. – Это твой отец убил его! Столкнул со скалы! Из-за тебя!

Я просто не могу в это поверить.

– Этого не может быть, – произношу уже вслух, но Итан меня уже не слышит.

Теперь я понимаю, что до этого момента он еще пытался сдержать зверя внутри себя, теперь же его не остановить.

– Я убью его! – не человеческий рев настолько сильно бьет по пространству вокруг, что слышно, как разбивается стекло позади меня.

Я же погружаюсь в какую-то вязкую липкую субстанцию страха. Этот страх невозможно сравнить со страхом за себя. Это что-то намного сильнее, примешивая отчаяние и безысходность. Я боюсь за своих родителей. За самых близких для меня людей.

Словно тысячи иголок одновременно впиваются в мою кожу, покрывая мое тело мурашками и спазмами. Дальше я тоже больше не принадлежу сама себе, лишь своим чувствам.

Я понимаю, что выпрыгнула из окна, лишь когда почувствовала удар плечом о газон. Некогда даже осознавать не повредила ли я что-нибудь. Вскочив на ноги за долю секунды, я бросаюсь к дому папы и громко зову его.

Папа и Джейл, словно только и ждали этого, выбежали на улицу в то же мгновение.

Они начали спрашивать о том, что случилось, а я лишь могла прижиматься к отцу, будто бы пытаясь накрыть его собой, спрятать.

– Я убью тебя! – снова раздалось сзади, и я обернулась, все так же пряча папу за своей спиной.

– Итан, что случилось? – спросил Джейл, встав между нами и альфой.

Все что происходило дальше было настолько стремительно, что сложно было разобрать хоть что-то.

Вокруг нас, не смотря на совсем раннее утро, начали сбегаться парни. Стоило мне окинуть их взглядом, то сразу стало понятно, что Итан завладел их сознанием.

– Итан, пожалуйста! – взмолилась я, поняв, что наши силы не то, что не равны, а по сути я и папа против всех.

– Уберите ее! – рявкнул альфа, и кольцо вокруг нас начало стремительно сужаться.

– Подожди! – крикнул из-за моей спины папа.

Я почувствовала, как он ласково взял меня за руки и начал опускать их вниз, поворачивая меня к себе лицом.

– Кайла, – поймал мой обезумевший от страха взгляд папа. – Прости меня. Я совершил огромную ошибку много лет назад. Это я виноват, во всех твоих и его бедах и несчастьях. Я думал, что так смогу защитить тебя, но ошибся.

Я вижу, как по щекам отца текут слезы.

Не могу в это поверить.

Мой папа – мой пример во всем.

Он не мог. Только не он.

Но мне все равно. Я не отдам его Итану. Мы во всем разберемся.

Не успеваю преобразить хоть какие-то потоки мыслей в слова, как меня кто-то обхватывает сзади, прижимая мои руки к телу, и оттаскивает в сторону.

– Папа! Нет! – кричу я в истерике, срывая голос. По моим щекам струятся ручьи слез.

– Кайла, прости. Я не могу иначе, – еле улавливаю слова у себя рядом с ухом и понимаю, что меня держит Джейл.

Это очень жестоко. Все, что сейчас происходит слишком. Я буквально ощущаю, что какой-то хрупкий солнечный мир внутри меня рушится в это самое мгновение. На его месте остаются лишь безжизненные серые руины.

Вижу, как отец, бросив на меня последний взгляд, поворачивается к Итану и говорит:

– Прости меня, если сможешь. Но не совершай сейчас той же ошибки. Она не сможет простить тебя. Дай мне уехать и разорвать связь, без нее я не протяну долго, – в голосе отца я не слышу страха, лишь горечь сожаления и вины.

Итан не отвечает. Кажется, что он немного успокоился и взял под контроль свои эмоции, но это лишь кажется. Потому что так ничего и не ответив, он с невероятной силой бьет отца по лицу, и тот не приготовившись к удару отлетает на несколько метром, рухнув на асфальт.

Я снова кричу и извиваюсь, находясь в какой-то неконтролируемой истерике. Ничего не вижу, кроме того, как альфа подходит и снова, и снова бьет моего папу, как в кровь окрасились его кулаки и лицо моего отца.

Джейл что-то повторяет мне на ухо, но я не могу разобрать слов. Передо мной кто-то все время мелькает, но я практически не замечаю этого.

Меня полностью засасывает какой-то водоворот, возможно я теряю сознание, потому что ничего не слышу, перед глазами какие-то смазанные тени. Возвращает меня в действительность резкая боль, словно рвущееся внутри меня что-то. Я вою, не в силах унять ее. Может меня тоже бьют и сейчас вонзили в живот что-то острое?

Боль отпускает также внезапно, и я оглядываюсь по сторонам, не сразу поняв, что происходит, и где я нахожусь. Меня уже никто не держит, я просто стою посреди улицы, на которой дерется не меньше двадцати парней. Мне достаточно доли секунды, чтобы я увидела самую страшную картину в моей жизни. Картину, которая навсегда изменит меня и мир вокруг меня.

Мой папа лежит посреди всего этого безумия. Я бросаюсь к нему.

– Папа, папочка, – все время повторяю, как мантру, как молитву.

Слезу, которые не переставали лить из моих глаз, стекают по моему подбородку и капают на грудь и изуродованное лицо папы. Я сижу рядом с ним на коленях, но боюсь прикоснуться к нему. Пока не почувствую, что в нем больше нет жизни, это все не правда. Все еще будет хорошо.

Лицо настолько разбито, что в нем я не узнаю своего папу, это не может быть он.

Касаюсь сначала его груди и вздрагиваю. Он все такой же теплый, как всегда, как и тогда, когда я прижималась к нему, ища ласку и поддержку, но его сердце не бьется, грудь не поднимается от глубоких вдохов.

Я всхлипываю все громче и сильнее, будто бы папа сможет услышать меня, встать и пожалеть, сказать, что все будет хорошо, что он защитит меня от всех бед, от всего мира.

Падаю лицом ему на грудь и вою, как зверь, пытаясь так освободиться хоть от капли своего рвущего на части горя.

Сквозь слезы и мелькающие вокруг силуэты замечаю его. Итан неторопливой походкой уходит прочь, и внутри срывает какой-то тумблер. Меня настолько поглотил страх, что другим чувствам просто не осталось места, а сейчас этот ограничитель исчез, воплотив все самые жуткие страхи в реальность. И пустоту, образовавшуюся внутри, резко заполнила ненависть. Лютая не знающая преград, правил и ограничений ненависть. Это чувство полностью вытесняет милую девушку с косичкой по имени Кайла. Сейчас здесь осталась только альфа. И она не знает ограничений и тормозов, все то, что раньше ее могло остановить, больше не имеет для нее никакого смысла. Инстинкты – вот что сейчас управляет ей.

Я замираю, обводя взглядом все вокруг. Замечаю среди дерущихся Скилу, Нойса, Люка с его друзьями и Джейла. Словно в компьютерной игре все участники драки подсвечиваются для меня красным и оранжевым, деля их на команды.

Толпа бьющих друг друга парней немного сместилась, и теперь я с отцом окружена стаей черных воронов. Кто-то сидит около нас на асфальте, кто летает над головой, громко каркая.

Со всех сторон продолжают сбегаться студенты и преподаватели. Некоторые простые пришли не с пустыми руками, у кого-то в руках деревянная балка, у кого-то арматура. Несколько альф уже лежат на дороге без сознания, а значит и любимое лекарство Нойса тоже вовсю идет в ход. А значит времени у меня совсем мало.

Я вскакиваю на ноги, тут же уворачиваясь от медвежьей хватит Скилы. Я выбрала себе необходимое оружие, теперь осталось его только забрать.

Стоило только сорваться с места, как на меня открылась охота, и пробираться сквозь все время увеличивающуюся толпу становилось все сложнее. В один прыжок я взобралась на плечи простого парня, который лупил одного из альф арматурой, выхватила его реквизит, и разрываемая своей ненавистью и лошадиной дозой адреналина, побежала по спинам и плечам. Вокруг меня кружат черные птицы, громко каркая и атакую любого, кто пытается меня поймать или остановить.

Я ощущаю, как мое тело напряжено до предела, как обострены все мои чувства. Сознание полностью покинуло мою голову, уступив место лишь мести и вымещении своей боли.

Не знаю, что заставило Итана повернуться ко мне в тот момент, когда оттолкнувшись от спины очередного альфы, я, пролетев расстояние между нами, взревев, будто взбесившийся зверь, обрушилась на него, сбивая громилу с ног и пронзая его грудь, крепко сжатой в моей руке арматурой.

Я стою рядом с пораженным альфой, все так же крепко сжимая металлический прут в двух руках, и яростно кричу, срываясь то на рычание, то на всхлипывания. Дыхание совсем сбилось, и мне не хватает воздуха.

Птицы словно сошли с сума в безумном крике и хлопанье крыльев.

Глаза Итана больше не красные, они снова стали бездонными черными омутами, которые притягивают и поглощают меня.

Я не заметила, как стала рядом с ним на колени, все еще держась за этот чертов прут, уже просто рыдая во весь голос.

Альфа протянул к моему лицу свою огромную горячую ладонь, которая подарила мне столько ласки, и начал стирать с моего лица слезы, вновь залившие его.

– Такая красивая, моя букашка, – его голос такой тихий на фоне моих рыданий, но я его слышу.

Как же все не правильно. Как все поздно. Я так много хочу ему сказать, но не могу. Слова застряли у меня в горле, разрывая его до хрипов.

Наконец отрываю руки от арматуры и прижимаюсь к его руке лицом, обхватывая ее своими ладонями, и заливая ее своими солеными слезами.

– Я его отпустил, – Итан с трудом выдыхает слова, смысл которых я не хочу сейчас понимать.

Вижу, как закрываются его глаза, и я закрываю свои вместе с ним, с моим Итаном.

Эпилог

– Как только сердца влюбленных остановились, раздался сильный взрыв, сносящий все на своем пути. Даже из других городов и стран была видна яркая вспышка, словно звезда упала на Землю. Конец, – закрываю книгу, которую читаю уже в десятый раз за последний месяц.

– Мам, а это действительно было? И правда, что все погибли? – спрашивает Алис.

Я вздыхаю, потому что отвечала на этот вопрос не меньше раз, чем читала эту книгу.

– Да. Ты же уже спрашивала, – подхожу и поправляю одеяло дочери, которое сползло на пол. – Почему тебе нравится такая грустная сказка? – интересуюсь я, поглаживая шоколадные кудри.

– Не знаю, – милое лицо дочери становится забавно задумчивым. – Мне нравится Кайла. Она так сражалась за всех и так всех любила, даже Итана. И у вас имена похожи. Кайла и Лайла, – Алис гордо улыбается.

Я хмурюсь.

– Ладно. Давай уже спать. Твой брат уже десятый сон видит, – провожу ладонью по лицу дочки и целую ее в нос.

Поднимаюсь со стула, чтобы поправить одеяло Нейту, спящему на втором этаже двухъярусной кровати, выключаю лампу и выхожу из детской.

В доме тихо, значит муж еще не вернулся.

Спускаюсь вниз, выхожу из дома, прохожу небольшой двор и пересекаю сначала полянку, а затем и берег реки. На улице уже совсем темно, но осенняя ночь еще достаточно теплая, чтобы искупаться.

Скидываю на пол легкое красное платье и белье. Разбегаюсь и ныряю в теплую воду. Она обволакивает мое тело, дает спокойствие и умиротворение, холодит разгоряченную кожу.

Сегодня ясное звездное небо, и почти полная луна, освещающая все вокруг. Я стою по пояс в воде и любуюсь прекрасной картиной над головой, когда слышу сначала тихие шаги, а потом и негромкие всплески воды. Мэт вернулся. Сегодня позже, чем обычно, надеюсь, ничего не произошло.

Мужчина не торопится сокращать расстояние между нами, давая нам обострить чувства ожиданием. Тепло наших тел и волны энергии медленно сплетаются между собой, притягивая нас, словно магниты.

Наконец, его горячие руки ложатся мне на талию, а затем и его тело плотно прижимается к моему. Мы уже оба дышим рвано и громко.

В нетерпении я откидываю голову на его грудь и выгибаюсь в спине, ощущая его возбуждение.

Его губы касаются моей шеи, и вся кожа вспыхивает, я отдаюсь его ласкам и своему удовольствию. Словно попадаю в кокон из его рук, которые ласкают мою грудь, вырывая из моего рта громкие стоны.

Мэт не берет меня на руки и не разворачивает к себе лицом, а тянет меня за собой на берег, не переставая ласкать меня руками, губами и языком. Не выдержав, уже на берегу он все же, обхватив мою талию крепче, приподнял меня над землей, словно куклу, и в несколько шагов добежал до поляны, покрытой зеленой сочной травой.

Я смеюсь пока он бежит в таком нетерпении, словно мы не виделись не меньше месяца, а не один день, или у нас времени осталось совсем мало. Мы столько лет вместе, а он все такой же нетерпеливый, и страсть в его глазах не гаснет.

Практически бросив меня на траву спиной, Мэт нависая надо мной, впивается в мои губы сладким грубым поцелуем, вновь срывая наши дыхания и разгоняя наши сердца до марафонской скорости.

В нетерпении я обхватываю его ногами, и муж медленно проникает в меня. Разрывая поцелуй, мы громко стонем от такого долгожданного сплетения наших тел и душ.

Несколько секунд и несколько движений и нежные прикосновения срываются на животную страсть. Поцелуи больше похожи на укусы, а объятия – на желание проникнуть под кожу, оставить следы и метки на ней.

Оторвавшись от земли в взрывах удовольствий и стонов, мы долго лежим крепко прижимаясь друг другу, дыша друг другом. Придя в себя, молча окунаемся в реке и уходим в дом спать, не произнося ни единого слова, мы оба слишком устали. Разговоры отложены на завтра.

Открыв глаза утром, я понимаю, что в кровати лежу одна. Окно широко распахнуто, и с улицы слышны голоса детей и запах кофе. Вчера я так устала за день, что утром даже не услышала, как вся семья встала.

Выползаю из кровати на манящий запах кофе и иду в душ. На улице все еще жарко, поэтому выбираю синий сарафан. Подхожу к зеркалу, чтобы поправить влажные волосы. Я делаю это не чаще одного раза в день, потому что мое отражение все еще пугает меня.

Немного сжав зубы, нахожу свое отражение в зеркале. На меня смотрит все еще молодая женщина с темными серыми глазами, которые порой кажутся черными, потому что их обрамляют белоснежные ресницы и брови. Свои ярко белые волосы я давно коротко обрезала, поэтому несколько неловких движений пальцами, и моя прическа готова. Сегодня я не планирую поездку в город, поэтому не стану прятать волосы под кепку, шляпу или платок. Здесь некому меня разглядывать, здесь наша крепость вдали ото всех.

Спускаюсь вниз и нахожу мужа на веранде, попивающим кофе. Он вынес стол с кухни, и судя по пустым тарелкам, все уже позавтракали.

Увидев меня, Мэт улыбается и жестом зовет меня к себе, я послушно забираюсь к нему на колени.

Дети даже не заметили моего появления, весло играя с собакой и все время споря, кто же будет бросать ей мяч.

Я беру свою кружку со стола со все еще горячим напитком и крепче прижимаюсь к любимому человеку.

– Все хорошо? Ты поздно вернулся вчера, – спрашиваю я.

– Да. Шеф уговорил меня зайти к ним на ужин, – допив кофе, муж отставляет свою кружку и крепче обнимает меня.

– Как вы провели день? – с улыбкой спрашивает он.

Я вздыхаю.

– Вчера мы сажали лилии за домом, там, где лежат камни, – начинаю я, и Мэт с пониманием кивает.

Только мы с ним знаем, что там лежат не просто три камня, под каждым из них лежат очень дорогие мне люди.

– Алис решила, что не хочет ждать до весны, когда зацветут лилии, – я немного отстраняюсь и заглядываю в глаза мужа, чтобы увидеть его реакцию. – Взмахнув своими пальчиками, она вырастила цветок за несколько секунд, – Мэт даже не хмурится.

– Она знает, что так можно только с нами, – неуверенно пытается успокоить меня он.

– Она забывается все чаще, – я совсем не разделяю его спокойствие.

– Алис отличается от тебя. Ее сила никуда не ушла, не стихла, и она учится ей управлять каждый день. И именно ты ее многому учишь. Ты и она научились настолько контролировать свои силы и энергию, что Алис спокойно учится в школе, и никто даже не догадывается насколько у нас волшебная девочка, – Мэт повторяет мне эти слова каждый раз, когда я поддаюсь своей панике.

Вновь облокачиваюсь на такую теплую и родную грудь мужа, наблюдаю за своими детьми.

Нейт так похож на меня. Те же волосы и глаза, даже веснушки на носу один в один. Ему всего пять, но уже сейчас заметно, что он будет такой же сильный и большой, как отец.

А Алис все больше и больше напоминает мне своего отца в чертах лица, каких-то мимолетных движениям. И глаза слишком взрослые и глубокие для девятилетней девочки. Словно это он опять смотрит на меня, окуная в черные бездонные омуты.

Наша девочка. Помню, как Мэт впервые назвал так Алис, и я жутко разозлилась, начав кричать, что она не его, что ее отец другой человек. Но он лишь прижал меня к своей груди и сказал:

– Я помню, кто ее отец. Она наша девочка, нас троих.

После рождения Алис я дала себе обещание больше не плакать, не винить себя каждый день, простить себя, стать счастливой мамой, чтобы научить и ее быть такой. Но стоило мне хоть на секунду в воспоминаниях вернуться в те ужасные дни, как я срывалась и подолгу сидела на трех огромных камнях, которые привез сюда Мэт, обливаясь слезами.

Как бы я не любила своего мужа, я скучаю каждый день. Рана в моей душе не затянулась не на миллиметр. Это я ей не позволяю, мое чувство вины. С годами все обиды стерлись без следа, а в памяти остались лишь светлые воспоминания о трех неделях, которые мы провели вместе, как пара, как настоящая семья.

Я так и не решилась рассказать дочке о ее настоящем отце. Мне не хотелось, чтобы она узнала хоть что-то из того, что случилось в СОТ, но прошло несколько лет после нашего побега, как история необычной естественной пары ворвалась в медийное пространство. Были сняты фильмы и написаны книги с кучей подробностей. В то время мы очень переживали, что нас нашли или начали искать, но в любой интерпретации все главные герои погибли в страшном взрыве, который по версии ученых, произошел из-за разрыва необычной пары.

Те же ученые вытащили на белый свет все их наблюдения за мной и даже показывали некоторые видео, где я учусь контролировать свои силы. Там же рассказали, что оказывается у меня есть способность привлекать к себе животных, чем удивили меня. Я этого не замечала, это казалось таким естественным.

Все как я и мечтала когда-то, мое имя надолго поселилось на станицах учебников в ряду самых необычных альф.

А сейчас, смотря на наших детей, мне, как и когда-то моим родителям, хочется спрятать их от этого мира, от всех опасностей, которые могут их поджидать.

– Ты же знаешь, почему я практически вытравила в себе свои силы. Какую цену я заплатила, чтобы никогда больше не выпускать монстра внутри себя. Это мое чувство вины мне помогает. Для Алис всего лишь пока имеют значение наши слова, и то чему мы ее учим. Но она взрослеет даже быстрее своих сверстников, совсем скоро все наши нравоучения станут лишь пустыми словами для нее. И я боюсь за нее, – я знаю, что меня опять поглощает чувство тревоги, с которым мне непросто бороться.

Алис поворачивается к нам и широко улыбается. На секунду ее глаза вспыхивают красным огнем, в ту же секунду и мужчина рядом со мной озаряется красным свечением.

Мэт улыбается мне и Алис своей заразительной улыбкой и ярко голубыми глазами.

***

Десять лет назад.

Я прихожу в себя в какой-то машине. Ничего не могу понять. Кручу головой и за рулем вижу Джейла.

– Джей? – удивленно спрашиваю я.

– Привет, – улыбается друг и кладет мне на колено руку. – Ты как?

– Не знаю. Куда мы едем? – в голове какая-то пустота.

Обвожу нас еще раз взглядом и замечаю, что моя одежда почти полностью испачкана кровью и грязью. У Джейла несколько ссадин и гематом на лице, разбиты руки. Одежда порвана и так же испачкана грязью и кровью.

– Откуда столько крови? – холод пробегает по моей спине, и мне кажется он очень знакомым.

– Ты ничего не помнишь? – спрашивает друг.

Я мотаю головой.

Начинаю понимать, что у меня болит все тело и еще что-то, что пока ускользает от моего сознания. Пытаюсь сосредоточится и в ужасе вскрикиваю, обнаружив внутри себя огромную черную дыру, которая буквально засасывает в себя обрывки моей души. Лавина воспоминаний в один миг накрывает меня. Не справившись с эмоциями, я бьюсь в истерике, пока снова не теряю сознание.

Пока мы едем, я периодически выплываю в реальность, чтобы снова рвать себя на части от душевной боли потери. Я ничего не ем, как не уговаривает меня Джейл, лишь изредка пью воду.

Я не помню когда мы заезжали к нам домой, как забрали мою мертвую маму. Помню только, как Джейл выкопал две огромные ямы, в которые мы положили моего Итана и моих родителей.

Не знаю сколько часов или дней я пролежала на холодной изрытой земле, не на секунду не прекращая содрогаться в рыданиях.

Джейл все время что-то говорил мне, но я ничего не слышала. И мои глаза не видели ничего вокруг, перед ними стояли неживые лица трех самых дорогих для меня людей.

Оказалось, что мы приехали в какой-то заброшенный домик в лесу. С каждым днем становилось все холоднее, поэтому я сдалась, и на ночь Джей уводил меня в дом. Он меня мыл, кормил, переодевал и крепко прижимал, когда свернувшись клубком я спала рядом с ним.

Через какое-то время Джейл стал оставлять меня одну и ездить в ближайший город за необходимыми вещами.

Я вроде бы жила, ела, ходила, даже разговаривать начала, проводила на могиле своих любимых немного меньше времени, но внутри словно все умерло. О том, что я еще живу, мне напоминали грубо разорванные связи, не перестающие ныть и кровоточить.

После очередной поездки в город Джейл привез ноутбук и наши новые документы. Возможно он что-то рассказывал мне и раньше, но услышать смогла только сейчас.

– Мот сделал все чисто. Никто кроме СОТ ничего не знали о нас. А они бы ни за что не признались, что на их территории произошло столько не контролируемых ими событий. Мот говорит, что всех в СОТ заставили подписать какие-то соглашения о неразглашении о твоих способностях. Для всего мира мы все погибли из-за наших связей, причем от того взрыва не осталось и наших тел. Уж и не знаю, как у них все так складно получается.

Я кивнула, сглатывая ком, вновь упершийся в мое горло. Плакать уже просто нет сил.

– Теперь мы – Лайла и Мэт. Эти имена знают лишь три человека, кроме нас – Мот, Нойс и Скила.

Я снова киваю.

– А еще Мот поможет мне с работой удаленно, точнее уже помог, осталось провести здесь приличный интернет. И я все для этого купил, – Джей кивает на старенький пикап, на котором мы приехали сюда. – И еще. Нойс прислал тебе письмо на новую почту. Я не стал открывать, – парень протягивает мне новый ноутбук.

Открыв письмо, я пробегаюсь по буквам и словам, с трудом ухватывая смысл. Но меня заинтересовало последнее предложение, и я возвращаюсь в начало, уже вчитываясь внимательнее. Потом повторяю это еще пару раз.

Поднимаю глаза на Джейла. Он хмурится, но не торопит меня с ответами.

– Джейл, я беременна, – эти несколько слов словно возвращают меня из моего личного ада.

Первая улыбка неловко и непривычно кривит мое лицо.

– Поздравляю, обезьянка – широко улыбается мой лучший друг с ярко голубыми глазами.

Конец.

От автора

Здравствуй, дорогой читатель. Большое спасибо, что потратил свое драгоценное время и прочитал.

Ну вот и сбылась моя мечта – я написала свою первую книгу. Много лет я набиралась для этого смелости. Поэтому мне очень важна твоя обратная связь. Любая ;-).

Еще раз спасибо с надеждой на новые встречи.

Оглавление

Пролог

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Глава 18

Глава 19

Глава 20

Глава 21

Глава 22

Глава 23

Глава 24

Глава 25

Глава 26

Глава 27

Глава 28

Глава 29

Глава 30

Глава 31

Глава 32

Глава 33

Глава 34

Глава 35

Глава 36

Глава 37

Глава 38

Глава 39

Глава 40

Глава 41

Глава 42

Глава 43

Эпилог

***

От автора