Человек с горящей головой [Ними Мереойнен] (fb2) читать онлайн

Ними Мереойнен Человек с горящей головой

– Поливай, давай.

– Сейчас. – сказал один из парней и сразу перешел от слов к действиям.

Булькнула пробка. Зазвенели рюмки, собираясь вместе. Полилась жидкость. “Поливающий” наполнил каждую рюмку на половину. Кто-то сказал тост и все выпили.

– Считай, помянули Танюху.

– О, я бы сейчас её так помянул. Очень жаль, что пропала.

– Убили… – сказал один из парней, что обычно молчит.

– Да-ага, Горящая голова – ответил желающий как-то особенно помянуть пропавшую.

– Возможно, я ж видал его.

—Да и болт на эту шалаву, че началось-то?

– Её убил тот додик сумасшедший и потом потерялся где-то в лесах, я вот на сто процентов уверен! – встрял в обсуждение “Поливающий”.

Затем началось бурное обсуждение пропажи женщины, что случилась год назад. Один из рассказывающих, по совместительству последний, кто видел пропавшую, настаивал на причастности некого существа с горящей головой. Кто-то пытался отшучиваться на эту тему, уточняя какая именно голова горела, но постепенно улыбка сошла с лица даже самого позитивного человека. Очевидец каждый раз рассказывал историю так искренне, что у многих волосы вставали дыбом.

– Тот додик, Кривой, – говорил очевидец, возвращаясь в прошлое, – он и есть та хрень с горящей головой.

– Да-да, он постоянно смотрит из темноты в окна первых этажей, ворует куриц в деревнях и пугает детей. Слышали эти сказки, знаем, вот только нет ни одного подтверждения всем твоим словам. Как Танюха пропала, в нашем городе вообще ничего громкого не происходило! Даже наоборот, за последний год будто ничего плохого не случалось.

– Танюха просто затрахала его до смерти и сама отъехала! – сказал “Позитивный” и все заржали, то ли от шутки, то ли от напряжения.

– Пацаны, а что вообще за история была? – спросил еще один парень, тот, что вернулся из Москвы после трех лет жизни там, – Я чёт никак не вкурю о чём вы.

– Давай, заводи шарманку, а я пока полью… – сказал “Поливающий”.

И, свидетель событий, начал свой рассказ. Начал с того, что объяснил кто такая Танюха и кто такой Кривой.

Танюха была одной из безотказных девушек.

Кривой – местный фрик, парень с кривыми глазами и ногами. С проплешинами на голове и неспособностью нормально связать два слова. Над ним всю жизнь смеялись и издевались. Это длилось чуть ли ни с садика, пока в один день тот не выдержал и не сошёл с ума, после чего пропал. У него в комнате нашли четыре окровавленных ножа и удавку с частичками кожи. Но самого парня не нашли. И кроме парня пропала еще та самая Танюха, у которой сегодня должны быть поминки.

Оба пропали бесследно. Если быть точнее, следы вели недалеко вглубь леса, а ообрывались возле большого кострища. Кроме их следов, конкретно возле выжженного круга, нашли еще какие-то следы, но не нашли в этом ничего удивительного.

Всё происходило в одной области, где живет малый финно-угорский народ. У народа есть множество традиций и всяких языческих ритуалов, которые не позволено видеть кому попало. По этой причине те всегда заметают за собой следы. В свою очередь органы местной власти не особо горят желанием находить эти следы, так как культура народа одобряется и всячески поддерживается.

Последним фактом, по причине которого пропавших не старались искать, это отсутствие у первой родителей, и наличие у второго только сумасшедшей матери, что после тех событий навсегда поселилась в психиатрической больнице.

Через время по городу начали ходить легенды, будто тот парнишка изуродовал себя и покрыл каким-то люминесцирующим материалом. Либо же просто убил себя и превратился в мстительного духа, которого периодически замечают там и тут.

У каждого свой вариант легенды.

– Такие вот дела. Если честно, я иногда сам думаю, будто просто приглючилось. Мне с детства всякая чертовщина мерещится и всегда ей есть объяснение. И этому должно быть. Танюха просто пропала. Кривого забрали к себе местные. Наверно.

– Так да, да, – добавил один из слушателей, – баб Нина его уже давно присматривала и хотела чем-то помочь. Ему очень не повезло с внешним видом, так еще и мать наглухо отбитая. Она его наверно и порезала, а он сбежал.

– Справедливости ради, скажу, я иногда вижу черный силуэт какого-то человека в лесу. Может, конечно, даже скорее всего, это какие-то деревья. Но ведь не я один вижу это.

– У меня, кстати, мамка видела Горящую голову, как она говорит, когда ночью вставала попить. Встаю, говорит, иду к холодильнику и вижу в окне, далеко, возле леса, что-то горит. Присмотрелась: Горящий человек, точно. А потом, когда попила, и пошла обратно, глянула, на том же месте тот же силуэт, но только голова потухла. Потом у нас недели две дома не выключался свет.

– Хорош, уже. Все начали видеть всякое после того, как кто-то легенду про Кривого придумал. Как с инопланетянами, прямо. Летающие тарелки тоже внезапно все стали замечать после того, как о них начали говорить.

Пообсуждав самое, наверно за все время существования этого населенного пункта, яркое событие, “Поливающий” сообщил, что ему нечего больше поливать… Заводила объявил время расхода по домам и все начали собираться.

Девки, что последние тридцать минут молча сидели, слушая, взволновано шептались меж собой на тему Кривого и Горящей головы, договариваясь сегодня ночевать вместе.

Толпа, шумно общаясь, чтобы отогнать все страхи, дошла до перекрестка.

Часть людей должна идти направо, по светлой улице до пятиэтажек. Другая часть вперёд через общественную баню и шарагу, к новостройкам на краю населенного пункта. И только одному парню, что недавно рассказывал про то странное событие, нужно было идти налево через небольшой лесок и тюрьму до железной дороги, где стоял его частный дом.

– Тебя проводить может? – спросил один из парней.

– Я чё, баба что ли? Да и мне тут два шага дойти. Давайте, покеда.

Все друг другу пережали руки, переобнимались и разошлись в разные сторон… Буквально в несколько секунд отколовшийся оказался в лесу. Через пол минуты вдалеке затихли разговоры его друзей. Вслед за разговорами затихло и замерло вообще всё.

Полная луна освещала округу. Забор тюрьмы, что стоял сразу за выходом из леса, выделялся как свет в конце туннеля. Единственный фонарь, немного углубившийся в лес, как обычно не работал.

Разыгравшаяся фантазия, от имени страха, улучшала слух со зрением. Либо же сама все рисовала. Очень ярко рисовала, под давлением страха… Как бы то ни было, на фоне тюремного забора появился темный силуэт похожий на мужчину в плаще. Одновременно с ним по листьям и стволам деревьев начали двигаться тени.

Идущий обернулся и увидел позади еще один силуэт в плаще. В темном круге, что у второго очертаниями напоминал голову, только неестественно большую, горели два глаза. И глаза эти увеличивались в размерах, наполняя лес светом ярче луны.

Картина перед глазами начала темнеть, подкосились ноги, но он нашёл в себе силы. Взял себя в руки. И, не двигая головы, посмотрел вправо.

Будто бы почувствовав, что жертва сейчас начнет убегать, полностью темный силуэт дёрнулся в его сторону… На это действие жертва ответила таким же действием и стартанула в бок, углубляясь в лес.

Где-то минуту он бежал, не оглядываясь. Каждый метр леса был знаком, поэтому из преград попадались только тонкие ветки да паутина, которые не смогли помешать оторваться, судя по тому как отблески огня полностью перестали отражаться на листьях. И еще, очень удачно, убегающий нарвался на желаемое углубление в кустах, куда он в детстве складывал ворованное железо… Поблагодарив всех богов за удачу, он взял в руки кусок арматуры в полметра и приготовился к бою.

Но сделать ничего не получилось. С той стороны, откуда он не ожидал, на него налетел темный силуэт. Атакованный даже не успел удивиться как тот смог подобраться настолько бесшумно… Он собрался закричать, но тоже не успел, так как атакующий закрыл ему рот.

– Тихо ты! – прошипел на ухо, взявший верх.

– Это!.. Это!.. – задыхаясь, в грязную ладонь сипел поваленный.

– Заткнись, блядь!

– Это!.. Это ты! – тараща глаза, сказал зажатый, узнав в уже не настолько темном силуэте, знакомое лицо.

***

– Эй, уважаемый! Иди-ка сюда! – крикнул, из толпы, парень, сидящий на бетонном блоке.

Худой белобрысый мальчик, хромающий на одну ногу, шёл и надеялся остаться незамеченным. Его настроение, на редкость очень хорошее, испортилось. Он тут же начал себя проклинать за то, что пошёл именно этой дорогой, испугавшись идти через лес… Предыдущие тридцать минут, он, сидя в кустах, смотрел на окно музыкальной школы, где две девочки учились играть на гитаре. Обе его бывшие одноклассницы, обе нравились ему. И, кроме симпатии к девочкам, он испытывал симпатию к инструменту, на котором всегда мечтал научиться играть. Вот только, после того, как его мать попросили убрать сына из школы, по причине умственной отсталости, та оборвала все его связи с социумом…

– Ты че, в уши долбишься? – орал, уже спрыгнувший с бетонного блока, парень.

Худой белобрысый мальчик повернулся, направляясь к кричащему… Из трясущихся рук выпало молоко и хлеб, упакованные в красно-белый пакет из магазина, куда мать его отправляла как на испытание, которое, по её мнению, должно было стать первым шагом на пути к возвращению в общество. Ничего больше она ему не доверяла, так как очень боялась, что с её сыном что-нибудь да случится. Хотя на поход в магазин выделяла всегда много времени, предлагая подольше пройтись по улицам. Именно поэтому она еще не била тревогу по поводу пропажи сына.

Правда до её приступа паники оставалось уже не так много времени.

– А ты чё, подойти что ли сразу не можешь? Не считаешь нужным, да?

– Я не не считаю нужным, меня просто мама ждет.

– А тут я тебя жду. Интерес к тебе есть. Надо бабок закинуть. Порядочным пацанам нужно сгонять на делюгу. Ты же не откажешь нам?

– Мама сказала, чтобы я принес сдачу всю до копейки.

– Скажешь, что потерял. У тебя у мамки денег хоть жопой жуй. Или ты повелся на бабках?

– Нет, не повёлся. Я не могу, блин, реально!

– Походу реально повёлся! – сказал другой парень.

– Я вот тоже так думаю. Видимо надо образумить человека. Чосся, ну-к спроси с него.

Из-за толпы, что уже окружила парня, вышел дрищ, метра полтора ростом, и тут же дал пощечину не захотевшему уделить порядочным парням.

– Понял, за что получил?

– Понял… – тихо ответил получивший, еле сдерживая слезы.

Первый только собирался продолжить свою речь, но замолчал, когда из-за ближайшего поворота выехала тонированая семерка и через мгновение остановилась возле круга… Круг моментально превратился в полукруг, чтобы снизить проглядываемый градус напряжения.

– Здорово парни. Че, Кривого обижаете?

– Неа, просто разговариваем. Спросили вот, как у человека дела.

– И как у него дела?

– Нормально… – ответил, снова тихо, Кривой.

Парень, вышедший из-за руля семерки, повернулся и ударил того, кто соврал, отвечая на вопрос.

– Еще раз мне спизднёшь, я тебе голову сломаю. Понял? Нехер мне врать и нехер трогать слабых.

– Понял-понял! – задыхаясь, отвечал совравший.

– Веди, блядь, себя достойно, а не как слабак.

Я понял. – отвечал поведший себя недостойно, исподлобья глядя на Кривого.

Водитель предложил спасенному доехать до дома, а пассажир собрал покупки, валяющиеся на асфальте… В тот момент, пока те двое отвернулись, оставшийся без уделений, не издавая звуков, сказал два слова, два раза смыкая губы. В сочетании со взглядом и на фоне сложившейся ситуации, слова прозвучали очень громко и красноречиво, что увидел только адресат этих слов.

Машина увезла Кривого домой.

***

Прошёл примерно месяц. Всё это время парень, под всеми возможными предлогами, не выходил из дома. Даже мать уже смирилась с этим. К тому же, она начала рассматривать варианты домов для переезда. Продержаться требовалось недолго… Она собиралась начать жизнь с нуля. Сын чувствовал это, и будучи эмоциональным, всё преувеличивал. Ему каждый день казалось, что они вот-вот уедут. И каждый раз, когда он думал об отъезде, кроме радости, в животе появлялось какое-то странное чувство. Чувство это сопровождалось картиной двух, играющих на гитаре, девушек.

Однажды мать, собираясь в соседний город, сказала, что они на днях скорее всего уедут. Когда мать покинула квартиру, парень начал собирать вещи. Но с каждой вещью, помещённой в сумку, чувство в животе увеличивалось… Собрав всё, обдумав все варианты развития событий, он сел и посмотрел на время. Время говорило, что урок музыки у девочек начнётся через двадцать минут.

Не думая, он быстро собрался и направиля обуваться. Его гнало вперед дикое желание последний раз посмотреть на ту картину, что единственная в нём воспроизводила очень яркие эмоции… Откусив сухую булку и запив кефиром, он выскочил в подъезд. Сбежал по лестнице, вытирая о куртку влажные ладони. Плечом открыл дверь подъезда.

В лицо пахнуло асфальтом, будто после грозы. В глаза бросились свинцовые тучи, закатавшие всё небо. Деревья качались. Люди спешно шли в разные стороны. И где-то под тучами, меж людьми, по привычному маршруту через лесок до тюрьмы, на последнюю встречу шёл парень.

Шёл через больницу на заднюю часть музыкальной школы, где стоял магазин. И как раз за этой школой заканчивалась дальность обзора матери. Хоть и сегодня это было не важно, он привычно всем своим видом показывал отсутствие каких-то особых обстоятельств.

***

Посмотрев за уроком двух девочек, наблюдающий порадовался прогрессу, который он определил по изменившимся движениям рук, и направился через другую сторону музыкальной школы домой, чтобы случайно не пересечься с кем-то из девочек.

Как только он завернул за угол, к нему на встречу вышел, чуть не врезавшись, тот самый парень, который отхватил от старшака месяц назад. И тот самый парень помнил тот самый день. Обида вспыхнула сразу, как пришло понимание с кем только что чуть не столкнулся.

Обиженный схватил парнишку за шею и прижал, мгновение обмякшее тело, к стене.

– Стоять! Твоего защитника больше нет даже в нашей республике. Давай продолжим наш разговор.

За недолгое время монолога подоспели остальные, кто бежал за предводителем.

– Брось его, мы же опоздаем. Потом выцепим его и продолжим. – сказал, задыхаясь, один из подбежавших.

– Ага, он опять гасанётся на хате. Погодь пару минут… Слышь, уродец, встал на колени!

Уродец опустился на колени. Далее, исполняя следующий приказ, повернулся лицом туда, куда изначально направлялся. Приказывающий пнул его в спину, и тот, упав на ладони, оказался на четвереньках.

– Поехали вперед и направо! – сказал оседлавший.

Они вместе направились к главному входу музыкальной школы… Наездник говорил, что тот теперь его лошадь и периодически будет возить, пока полностью не искупит вину. Но лошадь его не слышала, максимально громко повторяя у себя в голове, что скоро уедет и всё навсегда закончится.

– Это всё последний раз! это всё последний раз! – повторяла лошадь, продолжая приближаться к крыльцу.

Руки постепенно начинали кровоточить. Колени на джинсах уже порвались. Наездник подгонял.

– Дамы!, – обратился он к двум девушкам, вышедшим из музыкальной школы, с большими чехлами на перевес, – вас не подбросить до дома?

– Ну ты и придурок! отпусти его!

Наездник тут же встал с лошади, и пнув её под зад, сообщил, что скоро еще увидимся. А пока лошадь должна отправится в стойло и “не отсвечивать тут, пока не позовут”.

Лошадь сделала еще два шага на четвереньках. Затем встала и снова превратилась в человека… Хотя он считал себя сейчас очень далеко не человеком. Уже не сдерживая слез, он проклинал всё, что вообще можно проклинать.

– Только и можешь, что реветь, сука, как баба! – проклинал он сам себя.

Затем он принялся проклинать общество за то, что оно именно такое. От общества он перешёл к матери, проклиная её за то, что родила его и сделала такой тряпкой и уродом. А потом вообще весь белый свет за то, что тот существует в такой форме, в какой существует… Полностью погруженный в мысли, он дошёл до подъезда. Поднялся на свой этаж.

Тряска во время бега по лестнице вышвырнула из миллиона мыслей одну, что сошла за причину происходящего и тут же была помещена на первый план. Из этой мысли следовало: всё произошло по причине желания быть в социуме.

– И из-за этих ебаных сука чувств блядь! – говорил он сам себе, глядя в глаза зеркального отражения.

– Выход есть! – ответило отражение.

– Выход есть… – тихо согласился смотрящий в зеркало.

Развернувшись к своей кровати, он оглядел комнату. Часть голосов в голове пытались остановить то, что должно случиться, но все несогласные голоса, будучи в меньшинстве, моментально были заткнуты другими мыслями… Поборов остатки рассудка, он вытащил четыре ножа из коробки с разными бумажками, которые не трогала мать. Затем четыре ножа, для удобства выбора, разложились по полу. Выбор пал на самый маленький, но в то же время самый острый.

Нож приготовился резать плоть. Кровь пролилась быстрее чем сам, или кто-либо другой, мог от него ожидать.

В его голову не пришла идея лучше чем изуродовать свое лицо, чтобы это клеймо стало более веским поводом прятаться от людей. Он решил сделать так, чтобы люди шарахались от него, поэтому после первого пробного пореза, не почувствовав боль, он продолжил кромсать лицо так сильно, что оно быстро превратилось в кровавое месиво.

В дело пошли все четыре ножа.

Смешивая слезы, кровь и ошметки мяса с кожей, парень встал на колени. Натянул на шею удавку. Повернулся к окну, направляя взгляд в небо. и сказал, обращаясь к кому-то, кто предположительно есть свыше:

– За что судьба так обошлась со мной?

В ответ молчание.

– Зачем я вообще существую?

Молчание.

– Почему всё это происходит со мной?

Небо по-прежнему молчало.

– Какой смысл в моей жизни? Зачем я вообще нужен? – продолжал спрашивать он, вставая и направляясь к окну, видимо чтобы наблюдатели смогли расслышать его получше.

На улице уже смеркалось. Дальше чем начало леска ничего не видно было. И именно в сторону этого леса двигалась тень. Чуть впереди шла женщина, над которой внезапно включился, никогда на памяти наблюдавшего неработающий, фонарь. Лес вокруг осветил оранжевый свет. Свет был явно ярче чем могла это делать лампа на столбе.

Лицо парня потеряло все эмоции. Он смотрел в сторону леса, чувствуя как наполняется энергией… В голове появилось чёткое осознание того, что нужно делать.

– Я понял…

***

– Я еще раз тебе повторяю, затихни. Я не сделаю тебе ничего плохого, обещаю.

Ладонь, закрывающая рот жертвы, заметно слабее завибрировала от звука согласия.

– Вот и хорошо. Я убираю руку?

– Угу!

Как только, преследовавший, убрал ладонь, всё вокруг озарилось ярким светом… Сразу за кустом, после упавшего дерева, стоял Человек с горящим лицом. Он возник так внезапно, будто всё это время стоял рядом и слушал.

Второй черный силуэт, приказав лежачему отползать, встал между ним и Горящей головой. Снял капюшон, обнажая изуродованное лицо, в котором проглядывались черты того самого Кривого. Затем, сделав шаг ближе к противнику, широко раздвинул руки, максимально загораживая жертву.

Глаза защитника уперлись в ядра, что темно-красным, почти багровым цветом, горели на голове существа напротив, источая нечто похожее на лаву… Возле Кривого, защищающего жертву, из земли, встал ещё один силуэт. И благодаря огню существа напротив, жертва узнала в нем ту самую пропавшую девушку. Та очень медленно поплелась за спину Кривого, чтобы тоже закрыть собой лежачего.

На лицо недавней жертвы упало пару капель воды. Начинающийся дождь, будто придал первому ещё больше сил. Второй же, будто бы начал тухнуть и делать небольшие шажки назад.

Человек в плаще, на секунду обернувшись к лежачему, сказал:

– Теперь я чувствую, что наконец-то могу его убить. Я могу отомстить за неё, единственную, кого я не смог спасти… Я смогу уничтожить зло! Я родился именно для этого! – говорило, улыбаясь, изуродованное лицо, вселяющее страх не меньше чем Человек с горящей головой.

***

Перед глазами стояла полная пустота. В ушах шумела листва. По всему телу ощущался комфорт, будто лежачий находится в самой удобной позе. Если не считать холода, что изредка все-таки пробирается под одеяло, все было круто… Круто до того момента, как лежачий осознал, что спит и как мозг выплюнул на передовую мыслей все события этой ночи.

Глаза открылись. Лежавший вскочил на ноги. Огляделся и понял, что находится у себя дома.

– Приснилось, что ли? – задал вопрос сам себе.

Затем ответил на свой же вопрос:

– Судя по всему, да.

Телом снова овладела слабость, и он упал на кровать. Но буквально через секунду снова подлетел на ноги, поняв, что лёг на плащ…

***

– Да гонишь ты все. Мы знаем какой ты фантазёр! Молчишь вечно, но иногда как напридумываешь и хоть стой, хоть падай. Поливай, лучше, – говорил Заводила, слушая историю теперешнего “Поливающего”.

На улице вечерело. Всё вокруг обволакивал приятный теплый воздух. Кто-то, предложив завязывать с легендами, достал гитару. Девушки начали спорить какую песню сыграть первой… Дым костра, смешиваясь с запахом жареного мяса, уходил в небо.

Где-то между деревьев, на небольшом расстоянии, на костер смотрели два горящих глаза.

А еще дальше, на затылок головы, где горели глаза, безмолвно смотрело изуродованное лицо.