Детективные истории Ленки Ленинградовой [Дарья Михайловная Шутова] (fb2) читать онлайн

Дарья Шутова Детективные истории Ленки Ленинградовой

Ленка Ленинградова и тайна деревянного сарая

Глава первая, или знакомство с Ленкой Ленинградовой и её жизнью

Я хочу рассказать вам, ребята, одну историю. Их, историй, у меня накопилось много, но начать просится с той самой – детективной.

Для начала я перенесу вас в своё детство и познакомлю со мной тогдашней – одиннадцатилетней девочкой Ленкой Ленинградовой, теперь уже совсем взрослой женщиной. А ещё вы познакомитесь с моей бабушкой Юлией Степановной Ленинградовой, с лучшим другом Яшкой, с нашим кварталом и дворовой жизнью, которая, уж поверьте, очень интересная. А местами – даже захватывающая. Итак.

Мне одиннадцать лет. И мой рост теперь стремится опередить всех в округе. Он уже вполне добился успехов на этом поприще. Придя в школу после летних каникул, я оказалась на голову выше девочек в нашем классе. Один мальчик метко описал меня «долговязая», и это определение приклеилось ко мне намертво, затмив собой предыдущие прозвища: «рыжая» и «конопатая».

Хотя последние две клички вполне себя оправдывают. Из зеркала на меня ежедневно глядит улыбающееся круглое лицо с карими глазами-блюдцами и румяными щеками, такими упругими, что напоминали два теннисных мячика. Вздёрнутый нос, к моей радости, небольшого размера, но с огромной россыпью веснушек. Они смотрятся, как ржавые шляпки маленьких гвоздиков, насмешливо вбитых природой в моё самолюбие. Трудней всего мне смириться именно с ними, особенно ярко начинавшими пылать с приходом весны.

Бабушка всегда ласково улыбается в ответ на мои недовольства собственной внешностью и называет меня «милым эльфом». В знак несогласия я неизменно парирую тем, что у эльфов большие уши и только их мне не хватает для полного счастья. На что бабушка, так же неизменно, отвечает, что, например, шотландские и английские художники далеко не всегда изображали эльфов с большими, вытянутыми ушами. Эти благородные сказочные существа у них высокого роста и с огненно-рыжими шевелюрами.

– Эльфы добрые и красивые существа, – говорит Юлия Степановна. – Они впечатлительны и отзывчивы. Как и ты.

В общем, теперь вы поняли, что страдания мои крутятся вокруг «чудесных» определений: рыжая и долговязая. Я стесняюсь и даже иногда дерусь с обидчиками. Но, в основном, стараюсь отходить от недотёп, тратящих время на пустые обзывательства. Ведь это занятие не несёт совершенно никакой пользы человеку.

– Они боятся посмотреть на себя. А ещё больше – если кто-нибудь придирчиво и ехидно начнёт рассматривать их. Поэтому такие трусишки считают, что лучший способ спастись – это переключить внимание класса на того, кто выделяется из общей массы, – объясняет бабушка, за что я ей сейчас очень благодарна.

Хотя приятного в дразнилках, конечно, мало, но они настигают меня только в школе. Так уж получилось.

А во дворе всё совсем по-другому. Здесь концентрируется моя настоящая жизнь.

Надо сказать, дорогие читатели, что в моем детстве отсутствуют сотовые телефоны и компьютерные игры. Мультфильмы по телевизору показывают в выходные, а об интернете мы знаем только понаслышке. По обычному, городскому, телефону много не поболтаешь: его нельзя «занимать», потому что кто-то, может быть, звонит по важному делу и не может дозвониться. Поэтому неудивительно, что моя жизнь протекает, в основном, на улице.

Наверно, прежде всего, я хочу познакомить вас с главным человеком в моей одиннадцатилетней жизни – с бабушкой Юлией Степановной Ленинградовой. Ну, и с нашим укладом.

С бабушкой мне хорошо. Спокойно и надёжно. Она – мой самый близкий человек и большой друг.

Юлия Степановна, высокая, тоже рыжеволосая, как и я, с блестящими серо-зелёными глазами, с неизменной приветливой улыбкой и накрашенными красной помадой губами. По профессии она – врач, педиатр.

Бабкушка уже не работает в поликлинике – она на пенсии. К ней бегает вся округа: мамы и другие бабушки советуются, чем и как лечить своих заболевших детей. Бабушка поможет рекомендациями, не поленится зайти и взглянуть на больного. В нашем квартале Юлия Степановна уважаема и любима: за добрый нрав, за мягкость, проницательность и за умение не задавать лишних вопросов. Она прекрасно читает, как говорят взрослые, «между строк», улавливая, что человек хочет донести до неё, и ни за что не поставит собеседника в неловкое положение каким-нибудь настырным, глупым вопросом или фразой.

И я, будучи её внучкой и вспоминая отношение людей к ней, время от времени с гордостью и любовью поглядываю на бабушку – на прямую, уверенную осанку, на твёрдую поступь и широкий шаг, на пышный янтарный шар завитых бигудями волос, на добрый взгляд и открытую улыбку.

Если вы думаете, что бабушка сидит дома, только помогая окружающим лечить насморк и кашель, то вы ошибаетесь. Она ведёт колонку о здоровье в местной газете и ежедневно совершает двухчасовые прогулки по утрам. Погода ей не важна. Каждый день, считает бабушка, обязательна порция свежего воздуха. Поэтому, вероятно, вы уже догадались, что гуляю я каждый день. И это не доставляет мне ни капли неудобства. А даже наоборот.

Юлия Степановна, конечно, смотрит телевизор и читает книги. С чтением, кстати, у неё особые отношения. Она обожает детективы, поэтому все книжные полки у нас забиты старыми, её молодости, изданиями Агаты Кристи, Артура Конан Дойля, Рекса Стаута и других, менее известных мне детективных авторов. Загадки – вот настоящая бабушкина страсть. Надо сказать, что Юлия Степановна на редкость любопытна и наблюдательна. Она всегда подмечает незаметные мне детали. Наверно, детективы приучили её к этому.

Живём мы с бабушкой вдвоём в двухкомнатной квартире, что находится в Сосновом районе города Екатеринбурга. Наш район – это тот самый «маленький город» за рекой, стоящий в гордом одиночестве среди сосновых зарослей. Шапки его самых высоких домов приветливо возвышаются среди зеленого, хвойного моря. Чтобы попасть туда из центра города, нужно долго ехать извилистой дорогой троллейбусом номер один или девятнадцатым автобусом. Больше в Сосновый район никакой транспорт не ходит.

Наш квартал располагается около парка и состоит из двухэтажных – деревянных и каменных – домов на два подъезда. Парк, конечно же, сосновый, с проложенной по его периметру широкой земляной тропой. Как мы с бабушкой любим там гулять! Я часто пробегаю круг или два по окружной тропе, пока бабушка собирает в пакет листья малины, бурно растущей повсюду. Листья малины – если у вас появится вопрос на этот счёт – придают особенный аромат чаю. А чай в нашей маленькой семье особенно любим.

Я думаю, многие сейчас прокрутили в голове мысль: «а почему семья маленькая: внучка да бабушка?» Наш дедушка был старше бабушки на целых двадцать лет, и его длинный жизненный путь закончился на девятом десятке. Мне было тогда пять лет. А родителей я даже не помню. Нет, точнее, в нашем семейном альбоме есть фотография мамы с папой, но это всего лишь фотография, а их голоса, тепло рук и объятий, смех не сохранились в памяти, потому что, когда их не стало, я была совсем малышкой. Они – геологи, и однажды к ним в палатку пробрался голодный медведь, а папино ружье не было заряжено.

Моя умная и жизнелюбивая бабушка нередко говорит мне: «Всё, моя дорогая Леночка, в жизни нужно принимать с благодарностью. Принимать – первое правило. С благодарностью – второе правило».

С высоты уже прожитых лет, я добавлю, дорогие мои читатели, что если что-то уж совсем не принимается ни вашему сердцу, ни разуму – не принимайте. Но не спорьте, не боритесь, одним словом, не идите против течения, так как у каждой вещи и события в нашем мире есть одно право – право на существование. А ваша задача – понять, нужно это вам или нет. Так вот, если не получается согласиться с чем-нибудь, просто уйдите и не замечайте. Живите, друзья, с удовольствием.

А я тем временем продолжу рассказывать.

Наш квартал очень уютный. Если посмотреть на него сверху, с высоты птичьего полёта, то он представляет собой квадрат из двенадцати домов, расположенных по периметру. Внутри «квадрат» делят на равные половины ещё два здания: жилищное управление по прозвищу «кочегарка» и жилой дом. Эту разделительную черту продолжают железные автогаражи, что тянутся почти до конца квартала. Дворов получается пять: по одному в каждом углу квартала и еще один, пятый, – посередине, между гаражами, «кочегаркой» и жилым домом.

Гаражи, кстати, представляют собой довольно занимательное место для игр, чему, конечно, не рад ни один родитель. Но это не мешает нам – дворовым девчонкам и мальчишкам – носиться в догонялки по их крышам.

А вообще, интереснее всего играть во дворах. Чаще всего мы играем в рыцарей Круглого стола. Лошадей нам заменяют цепочные качели, мечи у нас – это палки. Ну, а мы сами – отважные служители его величества короля. Пишу про «величество короля» с маленькой буквы, потому что правителя, как правило, никто не хочет играть. Ведь он только сидит в замке, а обо всех приключениях ему докладывают рыцари. Но даже если кому-то приходится быть королем, то он – король – обязательно находит возможность отправиться в поход вместе с войском. Вопрос безопасности первого лица нас не беспокоит.

В желтом каменном доме, находящемся в середине нашего квартала, живёт мой лучший друг Яшка Спицин. Сейчас он уже взрослый, серьёзный мужчина, всё ещё красивый, внимательно поглядывающий из-под очков на своих любимых сыновей. И тогда, в нашем безоблачном, счастливом детстве, Яшка олицетворял собой силу и надёжность, не смотря на то, что он, как и многие мальчишки в то время, был ниже меня почти на голову. Ни на одно приключение я не отважилась бы идти без него.

А подружила нас с Яшкой игра в бадминтон. Как-то раз, одним тёплым летним вечером, когда удушливая жара уже спала и по небу радостно носились оголтелые от наступившей прохлады ласточки, Танька из соседнего подъезда предложила турнир по бадминтону. Во дворе собралось человек восемь: взрослые ребята, мои ровесники и кое-кто из родителей. Например, к турниру присоединились Яшка с папой. Они вынесли ракетки и воланчики.

До этого дня мы с Яшкой, конечно, были знакомы – просто играли в общих играх, друг за другом не заходили, в гостях друг у друга тоже не бывали. Единственной удивительной чертой, которую я знала в Яшке, была его особенность играть со всеми и в то же время держаться на небольшой дистанции, словно бы он задумал наблюдать за ребятами со стороны. Даже когда мы отчаянно гнались за воображаемыми разбойниками, Яшка никогда не кричал и не улюлюкал на весь двор, как делали остальные, не рубил в бешеном экстазе палкой кусты наравне с мальчишками, хотя глаза его горели азартом не меньше, чем у каждого из нас. Наверно, его непохожесть ощущали на подсознательном уровне и другие, потому что королём в наших играх был именно он.

А в первый день нашей с Яшкой дружбы я тоже принесла ракетку для игры в бадминтон. Надо заметить, что, будучи рослой и крепкой девочкой, по воланчику я била с удовольствием и от всей души, отчего моя ракетка всегда радостно свистела. Но не всем нравилась такая увлечённость. Воланчик часто высоко и стремительно пролетал над головой моего соперника, безуспешно пытавшегося дотянуться до него. Я в такие моменты смущалась и, чувствуя вину, пыталась подавать слабее, сдерживая себя, но мой интерес к игре вскоре заметно падал.

И вот единственный человек, за исключением терпеливой бабушки Юлии Степановны, кто оценил особенности моей игры в бадминтон, был Яшка Спицин.

В тот вечер мы впервые начали играть в паре. Он подавал и отбивал воланчик спокойно, основательно и уверенно. Мой пыл – на контрасте с его выдержанностью – вызывал в нём восторг и радостный, без издёвки, смех. Самое удивительное – он ухитрялся принимать мои нехилые подачи.

Тогда мы с Яшкой играли дольше всех и, когда расходились по домам, договорились встретиться на следующее утро и продолжить состязание. Так началась наша дружба.

Говоря о своём лучшем друге, я, наверно, ещё скажу про Яшкины манеры, которые покоряют взрослых и усмиряют пыл местных хулиганов. Он несуетлив, неизменно вежлив со всеми, в его движениях сквозит нечто благородное и рыцарское, потому что Яшка двигается одновременно и неторопливо, и ловко. У него очень внимательный взгляд, а тёмно-карие глаза напоминают спелые вишни – я уже привыкла, что они неотступно и без устали следят за всем происходящим вокруг. Также я ни разу не слышала от него ни одного ругательства, хотя среди мальчишек и считается крутым выдать что-нибудь запретное. Взрослые, посмеиваясь, называют Яшку «джентльмен». Он смущается.

Теперь пришла очередь познакомить вас с нашим домом.. Квартира под номером семь, в которой живём мы с бабушкой, находится на втором этаже деревянного, на два подъезда, выкрашенного зелёной краской дома. Переступив её порог, вы видите уходящий вдаль длинный, просторный коридор. Тут же, слева, вход в большую кухню-комнату в виде буквы «г». В кухне главная достопримечательность – старый резной буфет из массива какого-то диковинного дерева, названия которого я, к сожалению, не помню.

Буфет достался бабушке от родителей и дорог ей как память. В нём хранится всё: снизу крупы, мясорубка, мука, повыше в ящиках – ложки, вилки, какие-то старые документы и дедушкины фотографии. На толстой столешнице соседствуют хрустальная сахарница с серебряной ложкой, пузатая зелёная жестяная хлебница с отъезжающей наверх крышкой и радио, замолкающее только на ночь. А сверху, за дверцами с красивыми и хрупкими витражами, прячется печенье, выдаваемое бабушкой строго по две штуки в день. Так как бабушка врач, она знает, что сладкое нужно есть понемногу, чтобы не портилось здоровье. Помимо сладостей, там ещё многочисленные тарелки, кружки, стаканы – разная кухонная утварь. В общем, кухня в квартире номер семь большая, с окном внушительных размеров, выходящим во двор.

Выйдя из кухни, вы окажетесь прямо напротив двери в гостиную. Бабушка её называет бабушка большой комнатой. Благодаря высокому потолку с вкраплениями лепнины по периметру, а также двум, вытянутым по длине окнам гостиную действительно хочется так назвать. Здесь на диване спит бабушка.

Ещё из большой комнаты нам видна любимая Зорька. Это молодая яблонька под нашим окном, ветви которой уже разрослись и настойчиво стучатся в наши стёкла. Бабушка здоровается с Зорькой каждый день, и я уже воспринимаю яблоню как члена семьи. Как, например, можно любить кота или собаку.

Деревце даёт нам свой урожай из мелких, но сладких яблок раз в два года. То есть яблоки на Зорьке вырастают каждое лето, но в один год их не больше десятка, а в другой так много, что даже ветви гнутся от количества. Мы варим из них вкусные компоты.

Моей комнатой считается вторая, дальше по коридору, с жёлтого цвета обоями и чёрно-белой фотографией дедушки на стене. В ней находятся необходимые атрибуты любой девчонки моего возраста: кровать, шкаф с одеждой и книжными полками, стол со стулом – делать уроки и читать. Хотя читаю я часто на кровати – втайне от бабушки. Она следит за моим зрением и не разрешает читать лёжа.

Сейчас я вам, конечно, скажу то же самое, что советовала моя дорогая бабушка: читайте, пожалуйста, при свете и сидя. Тогда я не понимала, что смотреть на мир через очки неудобно.

Завершая разговор о моей комнате, хочу рассказать вам про одну интересную достопримечательность: есть в ней преимущество, которое захочет иметь у себя, наверное, каждый любознательный человек. Это маленькая, узенькая дверца в чулан. У чулана есть основная дверь – она находится в коридоре, а на её ручке висит тяжёлый висячий замок. Моя дверца до поры до времени тоже была заперта, но я всё-таки нашла отмычку к её замку, и теперь могу тайком перечитывать старые журналы и письма на пожелтевших хрупких страницах, рассматривать бабушкины пальто, закрыв глаза, нюхать меховые воротники, что пахнут духами и нерассказанными историями. В общем, тут я занимаюсь жутко интересными вещами.

Ну что ж, дорогие читатели, я описала вам все составляющие моей жизни. Теперь вполне можно приступать к детективной истории.

Глава вторая, или необычайное происшествие, положившее начало всей истории

Сегодня Ленка Ленинградова была расстроена и разозлена. Кто-то сломал Зореньку, их с бабушкой любимую яблоню.

И теперь в окно никто не стучал, а снизу сиротливо и даже извиняясь за жалкий вид, стоял обломок дерева высотой не больше метра. Возмущение жгло изнутри одиннадцатилетнюю Ленку. Зачем было ломать никому не мешавшую молодую яблоньку?

Ленка и её бабушка действительно очень привязались к Зорьке за всё время их знакомства. Это было не просто любимое дерево – яблоня стала их другом.

Зорька однажды прочно вошла в жизнь семьи Ленинградовых, когда общим советом дома было решено высадить четыре диких яблони вдоль уличного фасада дома. Анна Фёдоровна из первого подъезда случайно узнала, что во дворе соседнего квартала собираются ставить детскую площадку. А как раз на том месте, где будут стоять качели-карусели, росли и тянулись вверх четыре яблони. Их собирались просто срубить. Но, к счастью, деревья были спасены путём пересадки к Ленкиному дому.

На работу по переезду деревьев вышел весь дом во главе с Анной Фёдоровной и её мужем Аркадием Михайловичем. Народ радостно бренчал железными вёдрами и деловито стучал большими садовыми лопатами, специально по такому случаю привезёнными жильцами с дач. Несколько часов дружной работы, и яблони, тогда ещё тоненькие и двухметровые, робко встали на новом месте. Здесь они уже никому не мешали и, наоборот, радовали глаз.

Ленка, тогда совсем маленькая трёхлетняя девочка, помогала бабушке и дедушке в пересадке крайнего деревца, будущей Зорьки, сосредоточенно копая своей маленькой пластиковой лопаткой яму под корни яблони и поливая из лейки уже пересаженное дерево.

– Вот, вырастешь, внученька, – сказал тогда дедушка, гладя Ленку по головке своей твёрдой, шершавой ладонью. – А вместе с тобой и она вырастет.

Он, улыбаясь, оглядел саженец.

– Ишь, – довольно произнёс дед. Вокруг его глаз заиграла тонкая сеточка из морщинок. На мгновение задумавшись, он закончил: – Ишь, какая! Зорька. Будем тебя, Зорька, растить, а ты нам урожай поскорее давай…

…Больше всего Ленку расстроило, что она увидела у бабушки, при всей деловитости и бойкости Юлии Степановны, блестящие от слёз глаза. Девочка ясно видела, как бабушке горько из-за чьего-то жестокого поступка. Яблоня всегда была для неё живым и осязаемым воспоминанием о дедушке.

Юлия Степановна сейчас хотела поддержать внучку и поэтому старалась изо всех сил скрыть слёзы. Но Ленка их всё-таки углядела, и теперь ей хотелось хорошенько дать сдачи. Только кому?

– Кому это понадобилось? – спросила бабушка саму себя, задумчиво глядя на краешек голубого неба, видневшийся из открытого кухонного окна.

У неё сегодня от расстройства всё валилось из рук. Вот теперь и молоко убежало.

– Похоже, останемся мы сегодня без каши, – пробормотала Ленка, помогая бабушке затереть разлившееся по плите и полу молоко и лихорадочно ища способ сменить тему, чтобы исчезли слёзы с дорогого ей лица.

Юлия Степановна услышала внучкино замечание, встрепенулась:

– Лена, я сварю кашу обязательно! Я знаю, что мы ещё не завтракали. Мне вот только есть расхотелось. Я совсем не ожидала подобного, – Юлия Степановна кивнула головой в сторону окна большой комнаты, или гостиной, куда раньше приветливо стучалась яблонька. Она тяжело опустилась на табуретку, а глаза её опять заблестели от появившихся слезинок.

– Бабушка, да я совсем не к тому! Я и без каши проживу! Тем более, сегодня такая жара с утра, – Ленка бросилась успокаивать непривычно для нее расстроенную бабушку. Она схватила яблоко с тарелки на кухонном столе. – Мне и этого вполне хватит. Просто я машинально озвучила то, что увидела: молоко убежало. Я так хочу устроить взбучку этому негодяю, который сломал Зореньку!

– Хочется сказать тебе, что не нужно спорить с несчастными людьми вроде тех, что могут сломать ничем не мешавшее живое дерево. Но душа у меня просит разобраться, найти этого человека и наказать его.

Она посмотрела на заметно посерьёзневшую и помрачневшую внучку и мягко улыбнулась девочке:

– Этим я обязательно займусь.

– Я с тобой! – радостно подхватила Ленка, увидев улыбку на бабушкином лице. – Вместе найдём его.

Ленка мельком глянула в окно кухни: как раз напротив, в каменном двухэтажном доме жёлтого цвета, тоже на втором – как и у Ленки с бабушкой – этаже жил её лучший друг Яшка Спицин.

– Пойду спрошу, не видел ли Яшка случайно чего-нибудь необычного и подозрительного. Может, кто нёс охапку веток.

– Правильно. С этого и начнём, – уже окрепшим голосом отозвалась Юлия Степановна.

Ленка чмокнула бабушку в тёплую, мягкую щёку и выбежала на лестничную клетку из квартиры, доедая яблоко.

С бабушкой Ленке вообще интересно, спокойно и уютно. Она всё знает. Ну, или почти всё. Юлию Степановну, кстати, знает вся округа, и уважает не только за своевременную помощь и совет, если кто-то заболел, а также ещё за чувство справедливости. Никто и никогда не видел и не слышал от неё грубого слова. Она всегда искренне доброжелательна и жизнелюбива.

Улица встретила девочку ласковым теплом набирающих летнюю силу солнечных лучей. Ленка остановилась и подставила лицо яркому свету – тут же её плечи щёки приятно нагрелись. Она задумалась. Бабушка, похоже, серьёзно решила взяться за поимку злодея.

Ленкины глаза сверкнули азартным огнём. Девочка, как никто другой, знала любовь Юлии Степановны к различным ребусам и загадкам. Тайна завораживает любого человека. Ленку она тянет в пучину приключений. А вот её любознательную бабушку возможность поразмыслить над детективом настраивает на крайнюю внимательность и сосредоточенность: Юлия Степановна – страстная детективщица и готова раскалывать логические задачи хоть каждый день. Впрочем, именно этим она и занимается: в распоряжении Ленкиной бабушки огромная домашняя библиотека, полная книг Агата Кристи, Артура Конан Дойля, Рекса Стаута и других, достойных внимания авторов детективного жанра. Помимо этого, кроссворды: Юлия Степановна всегда говорит, что мозг нужно тренировать и задавать ему задачи, потому что так он будет лучше себя чувствовать – как тело от утренней зарядки или прогулки пешком.

Ну, Ленка с кроссвордами не очень дружила. Зато бабушка не могла одним махом перескочить через забор и в два прыжка догнать убегающего мальчишку. В этом смысле – девочка улыбнулась, и веснушки на её щеках стали ярче – они с бабушкой составляли прекрасную команду: Ленка достаёт сведения, а Юлия Степановна их анализирует и находит желанный ответ.

А тут ещё Зорька. Это деревце для бабушки было памятью о дедушке, поэтому – девочка с уверенностью тряхнула рыжими косичками – негодяй будет вычислен и наказан. А уж она, Ленка, прочешет всю округу, чтобы помочь найти ответ к этой загадке.

От этих мыслей внутри закружилось, запрыгало воодушевление. Приключения – это Ленкина страсть: слежки, погони, лазанья по гаражам и деревьям. Она готова была участвовать в любом деле, где нужно было выведать, догнать, выяснить, разведать.

Думая о предстоящих событиях, Ленка успела дойти до Яшкиного подъезда, и вскоре парочка тихонько брела по кварталу. Возмущение от несправедливо сломанного молодого деревца, никому и никогда не мешавшего, передалось Яшке. Он сосредоточенно хмурил густые брови, а вишневые глаза его сощурились и стали колючими от злости.

– Это может быть кто угодно, понимаешь? Меня больше интересует, зачем это делали? Ты кому-то насолила? – рассуждал Яшка, пока они брели вдоль гаражей их квартала.

– Вроде бы нет, – задумчиво отвечала другу Ленка. Она недоумённо взглянула на него. – Ты ведь знаешь, что я люблю приключения, но драки, разборки и интриги – это не моё. Так что не могла я обидеть кого-то…

– Если бы я обидел ненароком, случайно, ваше с бабушкой дерево ломать бы не стали.

Ленка вдруг чуть не подпрыгнула:

– Смотри!!

Большие Ленкины глаза чайного цвета округлились и упёрлись взглядом в одну точку, куда-то в гаражи. Она остановилась, как вкопанная. Яшка по инерции стал искать взглядом то место, куда уставилась Ленка. Но ничего не находил. Вокруг неровным, разухабистым строем шли старые гаражи: деревянные и жестяные.

Ребята остановились как раз около заброшенного деревянного гаража, стены которого выглядели настолько ветхими и трухлявыми, что, казалось, ткни, и он развалится. Около гаража – Яшка даже усмехнулся про себя этому сравнению – будто для контраста, росла крепкая и высокая трава в купе с молодым и хлипким на вид то ли деревцем, то ли кустом, которое обступили со всех сторон серые, засохшие репейники. Но чего-то экстраординарного, чтобы выкатывать глаза от удивления, он в этой картине, тем не менее, совсем не видел. А оно было.

– Что, Ленка? Я не понимаю, – мальчик растерянно смотрел на подругу.

– Зорька, – выдохнула Ленка, даже не подняв на него глаз. Она всё продолжала смотреть туда.

– Где? – забеспокоился Яшка, бегая взглядом по старому гаражу в зелёных зарослях.

– Да вот же! Ты что? – Ленка, будто очнувшись, недовольно смотрела на него. Янтарные косички возмущённо затрепыхались. – Вот. У неё от ствола ветви всегда так расходились. У меня зрительная память хорошая.

Девочка подошла к деревцу и показала.

– Это Зорька? – теперь настала пора удивляться Яшке.

– Яшка, ну ты что? – Ленка подпрыгивала на месте, ноги её дёргались от нетерпения. В ней одновременно бушевали и радость от найденной, хоть уже и погубленной Зорьки, и вновь возросшее негодование таким жестоким обхождением с невинной яблоней.

Ленка подскочила к деревцу и сильно потянула его на себя. Яблоня выскочила из земли, обнажив вместо корневой системы куцый обломок. Земля вокруг отошла комьями вперемешку с обрывками свежей, еще зелёной травы. Было ясно, что дерево зарыли совсем недавно.

– Вот видишь! – торжествующе крикнула девочка, но тут же и сникла: – Эх, жалко Зореньку. И бабушку жалко.

– Ленка, мы найдём того, кто это сделал!

Яшка был решителен. Его глаза приобрели почти чёрный оттенок и оттого выглядели весьма устрашающе и грозно.

– Я и сама хотела тебе предложить вместе искать этого хулигана, – обрадовалась Ленка, что другу пришла точно такая же мысль после всей этой истории. – Пойдём, нужно рассказать всё бабушке.

Она прислонила к стене старого сарая ветвистый и ещё зелёный обломок своей яблоньки и направилась в сторону дома. Яшка, было, пошёл за ней, но вовремя спохватился:

– Ленка! – окликнул он подругу. – Надо сделать всё, как было. Если мы хотим найти злодея, мы не должны себя обнаружить…

– Поэтому дерево нужно зарыть обратно, – закончила Яшкину мысль Ленка. Она вернулась к старому сараю. – Молодец, Яшка! Что бы я без тебя делала?

И они принялись закапывать Зорьку обратно. Пришлось рыть и утрамбовывать землю руками, так как лопат у них – в свете неожиданного поворота событий – не было.

Вскоре ребята уже сидели в гостиной на диване с тщательно вымытыми после земляных работ руками и пили свежеприготовленный домашний лимонад – с недавних пор любимый летний напиток Ленкиной бабушки. Главное, делался он очень просто: остывший чай перемешивался с лимонным соком, сахаром и мятой, потом настаивался примерно час. А для фирменных пузырьков лимонада Юлия Степановна вместо воды наливала минеральную воду. В общем, вкусно и невредно.

– … И дело тут, наверно, не в простых хулиганах, – рассуждал Яшка. – Яблоня находилась прямо под окнами: шуметь и ломать её, чтобы привлечь к себе внимание – нет, так они не будут делать. Ещё, не дай бог, кто милицию вызовет. А похулиганить, например, можно где-нибудь в парке – тем более, по вечерам там никого нет, все уже по домам разошлись.

Когда что-то впечатляло Яшку, он – всегда молчаливый и сдержанный —становился на редкость разговорчивым.

– Я соглашусь с тобой, Яша, – Юлия Степановна налила мальчику еще лимонада. – Наверно, кто-то в дом играл в этом заброшенном гараже, и им понадобилось дерево. Хотя я зря пытаюсь обмануть себя и вас такими наивными мыслями. Теперь ясно, что дерево сломали специально.

– И не нужно обманываться. Вокруг много кустов и молодых деревец, – ответила бабушке Ленка. – Почему именно Зоренька? Она находилась в тот момент за два двора от этого гаража?

– Ты права, тут явно что-то не чисто, – Юлия Степановна нахмурилась.

– Это всё было сделано умышленно, – Ленка надавила на последнее слово. – Кто-то всё-таки пытается отомстить.

– Лена, Яша, – Юлия Степановна поднялась с дивана. —Пойдёмте вместе к этому гаражу. Я хочу взглянуть на новое место нашей Зореньки.

Взглянув на расцветшие от радости лица друзей, Ленкина бабушка улыбнулась:

– У нас прекрасная команда! Вы достаёте сведения, а я раскладываю всё по полочкам и прихожу к разгадке, чьих это рук дело.

– А что, отличная идея, – поддержала Ленка бабушкино предложение и в эту же минуту вскочила с дивана, поставив стакан с недопитым лимонадом на стол. В Яшкиных глазах тоже вспыхнул огонек. Он поднялся вслед за подругой. – Пошли!

Около гаража всё осталось без изменений. Яблоня стояла, воткнутая на скорую руку ребятами. Никто её не поправлял. Видимо, тот, кто должен был прийти сюда, ещё не появлялся.

Юлия Степановна неторопливо ходила вокруг яблони, трогала рукой шершавые стены старого гаража, зачем-то нагнулась, рассматривала какое-то время дверь. Ленка и Яшка стояли чуть в стороне и не мешали ей. Они с большим интересом наблюдали за манипуляциями Ленкиной бабушки.

– Яша, Лена, давайте откопаем Зореньку, – наконец обернулась на ребят Юлия Степановна.

Они бросились одновременно к деревцу и без труда достали его из земли.

Юлия Степановна сразу же перевернула ствол верх ногами так, что буйная листва зашуршала по земле. Ленкина бабушка тем временем достала из кармана платья платок и аккуратно обтёрла им срез ствола.

– Все ясно, – сказала она через мгновение. – Действительно кто-то специально сломал ее. – Смотрите.

Ребята склонились над перевернутой Зоренькой.

– Видите, с одной стороны ствол был подпилен. Чтобы легче сломался. А с другой – уже натуральный обломок. Кто-то не хотел шуметь, поэтому подпилил дерево сначала, а потом, бац, переломил его. Ствол тоненький. А раз не хотели шуметь, значит…

– Делали это специально! – хором подхватили ребята.

– Ну, Юлия Степановна, вы даёте, – восхищенно воскликнул Яшка. – Нам и в голову не пришло проверить срез ствола. А теперь мы точно убедились, что его спилили намеренно. Это не случайные хулиганы – эти явно не хотели шуметь. И это не просто человек без причин – иначе он взял бы деревце рядом с гаражом. Их тут он сколько наросло.

– Понятно, что была задача спилить именно Зорьку, – согласно кивнула Яшке Ленкина бабушка. – Действительно, у гаражей полно молодых деревьев возраста Зорьки.

– Да, тот, кто это сделал, явно знал, что это наше дерево, – подытожила Ленка. И тут же насторожилась: – А кто знал про «наше» дерево?

– Да хоть кто. Круг подозреваемых велик, – спокойно ответила Юлия Степановна. И ребята чуть поникли от этой фразы. – Остаётся одно.

Ленка и Яшка вопросительно уставились на неё.

– Остаётся только следить за гаражом. К нему обязательно придут.

– Да он заброшенный, Юлия Степановна, – расстроился Яшка. – Тот, кто хотел отомстить вам или Ленке, отомстил. Этот кто-то просто воткнул здесь это дерево, подальше от вашего дома, и больше не вернётся к нему.

Глаза Ленкиной бабушки сверкнули хитрым блеском:

– Это ведь только твои домыслы, Яша. Чтобы они превратились, в факт, их нужно проверить. А проверить в данном случае, можно только слежкой, потому что круг подозреваемых – тех, кто знал, что это «наше» дерево – велик.

– Я думаю, бабушка права. Нужно проверить. Если никто не вернётся…

– Почему-то мне кажется, что вернётся, – таинственно заключила Ленкина бабушка, произнеся эту фразу будто самой себе. – Вы можете начать прямо сейчас. И лучше следить из того двора.

Юлия Степановна указала на двор, в котором друзья часто играли, так как там мы были две чудесные цепочные качели, заменяющие им лошадей, и высокая горка в виде замка. Идеальное место для игры в Рыцарей Круглого Стола. На задней части двора находился поросший травой пустырь, переходящий в гаражи, поэтому с качелей или с горки можно было спокойно вести слежку и не навлечь на себя подозрение.

Бабушка чмокнула Ленку в щёку и быстрым шагом пошла в сторону дома.

– Что ж, моя бабушка – настоящий мастер по части разгадывания ребусов и загадок. И раз она сказала «следить», значит, тут есть ребус. И есть смысл.

Глаза Ленки горели волнительным блеском. Она была рада, что бабушка осмотрела новое местоположение Зореньки и своей реакцией дала понять, что здесь есть загадка. Привет, приключения!

– Тем более, главный вывод уже нами сделан: кто-то специально сломал яблоню, чтобы насолить или мне… Или бабушке.

Ребята переглянулись. Ленка договорила:

– Да, да. Это не следует исключать. Ты ведь знаешь, как моя бабушка ратует за справедливость. Могла она кого-то вывести на чистую воду, и теперь этот человек, возможно, отомстил ей за это.

Они тихонько шли по тропинке – через пустырь, к качелям.

Полностью убедиться в правдивости слов Юлии Степановны друзьям удалось совсем скоро. Просидев на площадке два часа, ребята решили размяться и пройтись до гаража. Далеко уходить со смотрового места им не хотелось.

Дойдя до воткнутой напротив двери Зореньки, Ленка остановилась потрепать уже немного осунувшиеся от жары ветви былого дерева. И тут произошло то, что заставило ребят броситься врассыпную подальше от деревянных стен угрюмого строения.

В то мгновение, когда Ленка собиралась задеть ветви сломанной яблони, дверь заброшенного гаража неожиданно и резко открылась. Оттуда быстрым, семенящим шагом вышел старик. Он, увидев ребят, цыкнул и широко осклабился.

Застав Ленку и Яшку врасплох своим появлением и повергнув их в бегство, незнакомец рассмеялся, довольный реакцией, потом закрыл дверь и, аккуратно засунув ключ в карман дряхлых, повидавших многое на жизненном пути брюках, отправился восвояси.

– Кто это был? И как мы его пропустили? Когда он попал в гараж? – вопросы сыпались из Ленки, как из рога изобилия.

Ребята встретились около местного продуктового магазинчика. У них была договорённость: если что-то случается во время игры, то найти друг друга можно в заранее условленном месте: в «Пятачке».

«Пятачком» в народе называлась лавка в доме под номером пять на углу квартала. Магазин – это общественное место, значит, безопасное, рассуждала Ленка. К тому же, здесь хорошо знали и уважали Юлию Степановну.

Испугавшись нежданным-негаданным появлением старика, друзья хоть и разбежались в разные стороны, через несколько минут уже стояли в дальнем углу магазина, у витрины со жвачками и конфетами, и, яростно жестикулируя, перешептывались.

– Я, как увидела его гнилые зубы и блестящие глаза, сразу побежала.

– Я зубы не заметил, мне бросились в глаза его засаленная рубашка с рваными брюками и мешок за спиной, – тоже делился впечатлениями Яшка.

Немного придя в себя, ребята расстроились, что так позорно разбежались в разные стороны.

– Нужно было хотя бы убежать за дом, а потом проследить, двигается старик этот за нами или идёт своей дорогой! – восклицала Ленка.

– Ладно, ясно одно, – твёрдо сказал Яшка. – Мы будем следить за гаражом. Выследим старика. В любом случае ситуация прояснится, как говорят мои родители.

– Который час? – спросила Ленка.

– Три часа, – ответил Яшка и вопросительно глянул на неё.

– Значит, завтра нужно прийти сюда не позже трёх часов, – объяснила Ленка. – А лучше – заранее: надо ведь выяснить, когда этот старик попал в гараж. Может, он сидел там с утра и подслушивал все наши разговоры, пока мы тут ходили с бабушкой.

Глава третья, или расследование продолжается

Следующие четыре дня, проведённые ребятами в слежке за таинственным гаражом показали, что испугавший их в первый раз старик приходит в гараж и покидает него каждый день в обеденное время с небольшой старой клеёнчатой сумкой на плече.

Кстати сказать, старик оказался не таким уж и страшным. Это был Хромой Савва, живущий в ветхом бараке у входа в парк. Здание покосилось от малой заботы при многих годах службы. Этот дом, в свои лучшие годы, представлял собой двухэтажное деревянное жилое здание с множеством резных элементов, украшающих его фасад: ставни, конек, перила крыльца. Можно было представить, что в далёкие времена здесь жило большое, богатое семейство. Главным достоинством фасада был тоже резной, длинный – на несколько квартир – балкон-терраса – он упирался всем весом в мощные деревянные столбы-колонны. Внушительность его масштаба сегодня была испещрена глубокими трещинами. Дом с балконом сейчас стоял похожим на старого пирата с кубинской сигарой во рту: контраст величавости отдельных деталей и фрагментов, выбивающихся из общего обшарпанного фона.

Теперь же этот барак был известен не красотой, а – в один прекрасный день – обрушившимся тем самым главным балконом. И сегодня дом полностью отражал то настроение тихой печали, царившее внутри него.

Сам Хромой Савва слыл стариком – так его, в общем-то, называли многие в округе – из-за частого курения. Он только-только вышел на пенсию после долгих лет службы в местном ЖЕКе. Значит, его возраст составлял шестьдесят с небольшим лет.

Ленке с Яшкой Савва не был даже визуально знаком, так как раньше в их квартале он не появлялся, проводя многочисленные часы свободного времени в старом, просиженном и засаленном кресле у крыльца своего двухэтажного барака или в заводском общежитии, именуемом «курятник», – у знакомых-приятелей. Но с недавнего времени Хромой Савва стал каждый день ходить к таинственному гаражу.

Обо всём этом друзьям рассказала Ленкина одноклассница, живущая напротив барака Саввы. Хромой Савва был, по её мнению, совсем безобиден и даже добр. Хотя она согласилась с ребятами, его внешность – глубокие морщины, обветренная, закоптившаяся от частого пребывания на солнце кожа, сутулость, обветшалая одежда, хромающая, тяжеловатая походка – мало напоминает вид нормального человека.

Ленке он напоминал «заржавевшего дровосека», всеми забытого, уже отработавшего почти весь свой потенциал, но всё ещё шагавшего куда-то по инерции, с топором наперевес. Даже морщины на лице Хромого Саввы воображались Ленке выкованными из железа пластинами, теперь покрытыми налётом времени, настолько остроугольными, грубыми и закоптившимися от солнца они были. Каждый шаг, казалось, всё сильнее пригибал к земле его сутулящуюся, стремящуюся к земле фигуру. Пожалуй, только глаза служили единственными искорками жизни на застывшей, неэмоциональной пустыне его лица – они по-доброму, прямо и с интересом глядели на собеседника. Но, как ни странно, именно глаза делали весь облик старика ещё печальнее.

А куда старик уходит, посетив гараж, ребята решили выяснить сегодня, на четвёртый день слежки.

– Ну что ж, – Яшка деловито посмотрел на наручные часы. – Сейчас Савва выйдет из гаража, и мы пойдём за ним.

Ребята делали вид, что рисуют мелом на асфальте в двадцати метрах от места «икс» – не такого, как оказалось, и заброшенного гаража. Хромой Савва зашёл в гараж минут пятнадцать назад.

Вскоре, как обычно, с натугой, будто любое движение требовало массу усилий, скрипнула дверь гаража. Вышел старик. В его жилистых руках блеснул дверной замок, зазвякали ключи. Савва отправился в свой путь.

Ленка и Яшка, подождав, пока объект слежки пересечёт двор и поравняется с угловым домом квартала, метнулись следом.

– Если что, будем делать вид, что играем в догонялки, – запыхавшись, выпалила Ленка. – А то мы несёмся, как угорелые.

Но такое прикрытие им не понадобилось. Савва шёл совсем медленно, громко шаркая своими большими стоптанными ботинками. Они казались слишком массивными и неподходящими для тяжёлой, как ватное одеяло, июльской жары.

Ребята плелись следом, особо не приближаясь к Хромому Савве, но и не отставая.

– Старик совсем не оглядывается, – усмехнулась Ленка.

– Да и зачем ему это? – рассмеялся Яшка. – Он даже представить себе не может, что им кто-то заинтересован настолько, что следит за его передвижениями. Это нам и поможет.

Между тем, путь пролегал через задворки школы, находящейся через дорогу от квартала

– Куда он таскает свою сумку каждый день? – Яшка пристально разглядывал сутулую спину старика, маячащую впереди. Вокруг стояла тишина, и не наблюдалось ни единой живой души.

Ответ не заставил себя ждать. Савва прошел задворки школы, местный корт и направился к одному из подъездов «курятника», находящегося за школьным кортом.

Ребята переглянулись. Всем в округе было известно, что «курятник», или заводское общежитие – это пятиэтажное сборище подозрительных лиц разной степени опасности и сомнительной деятельности. В основном, тут, конечно, обитали мелкие воришки, промышляющие в магазинах, на рынке и в других многолюдных местах. Если у вас украли сумку или вытащили кошелёк в троллейбусе, скорей всего, эти вещи нашли свой приют именно в «курятнике».

 За стариком захлопнулась железная дверь третьего подъезда. На двери был домофон, но у Саввы – заметили ребята – имелся ключ.

– Раз есть ключ, значит, он появляется здесь часто. Это подтверждается словами моей одноклассницы о Савве и тем, что от гаража он двигается всегда в одном и том же направлении, – рассуждала Ленка.

Яшка задрал голову вверх:

– Сейчас посмотрим по подъездным окнам, на какой этаж он поднимется.

Ленка взглянула на друга.

– Помнишь Аню, мы вместе играли в «Элен и ребята»? Это подружка Юли Гринь из розового углового дома.

– Такая худенькая и активная?

Ленка кивнула и хитро улыбнулась:

– И она здесь живет.

– Да, только в первом подъезде. Я помню, как мы тогда провожали её как-то раз.

– Да, Аня общительная и боевая. Действительно, она вполне может знать тут многих.

Ленка радостно кивнула.

– Смотри, – Яшка указал на окна третьего подъезда. – Савва на последнем этаже. Вот и ясно, что спрашивать: кто тут на последнем этаже обитает.

– Пошли прямо сейчас. Я покричу Аню.

Воодушевлённые продвижением слежки, друзья бросились к заднему фасаду общежития. Окна Аниной комнаты выходили на небольшой заросший сквер за «курятником».

– Аня-а! – Ленка сложила ладони рупором у рта и закричала во всё горло – Аня жила на четвёртом этаже.

– Хорошо, что жара. Окна почти все открыты.

В одном из открытых окон показалась белокурая голова. Худенькая девчушка радостно улыбнулась. Ребята замахали ей руками. Анякрикнула:

– Привет! Сейчас выйду к вам!

– У нас к тебе важное дело, – Яшка сразу перешёл к сути, как только их знакомая вышла из подъезда. – Ты знаешь, кто живёт у вас в третьем подъезде на последнем этаже?

Троица расположилась на карусели во дворе. Голубые глаза девочки заискрились. Ей было, явно, любопытно, что случилось.

– Ань, мы пока не можем сказать ничего. Так как много неясностей. Но нужна твоя помощь.

– Поняла, – весело ответила девочка. – Не буду ничего спрашивать. А там много кто живёт. Борька Рыжий, Зверь, Механик…

Она старательно перечисляла клички здешних обитателей, загибая тонкие пальцы.

– Кстати! – Аня внимательно глянула на ребят. – А вы не братьев Пашку с Ильёй вычисляете? Чем они вам насолили? Вечно у вас какие-то споры.

– Это наших-то Пашку с Ильёй? – удивлённо воскликнул Яшка. – Из шестого дома?

– Ага, – как ни в чём не бывало продолжила Аня. – Мой отчим с Механиком общается. Они, правда, совсем недавно подружились. Его дядя Витя зовут на самом деле. Я у него была пару раз с отчимом. И эти пару раз встречала там Пашку с Ильёй. С ними ещё был всегда какой-то неопрятный, хромой старик. Имя у него не помню, но оно какое-то необычное, редкое… Странная компания, правда? Но видела я их всегда на пороге – они торопились уйти.

– Ого, – тихо сказала Ленка. – Не знала, что братья сюда ходят.

– А что такого? У нас тут нестрашно. Если знать нужных людей, – хихикнула белокурая Аня. – Мой отчим знает…

Отчим у Ани работал на рынке, разделывал мясо. Знакомство с ним было выгодно многим в общежитии – получить хороший кусок говядины за услугу хотел каждый второй. Поэтому Анин отчим пользовался уважением. Она, хоть и побаивалась отчима, но уважала его и с радостью о нём рассказывала, желая подчеркнуть свою важность

– Вот-вот, – насторожился Яшка. – А Пашка с Ильёй откуда знают?

– Откуда и кого тут они знают, мне неизвестно, – Аня немного обиделась из-за отсутствия должного, по её мнению, интереса к отчиму. – Но все же знают, что у братьев дядя рулит автосервисом. Может, Механик ему помогает работать – оттуда и знакомы братья с ним. Не знаю…

– Аня, – за спинами ребят раздался чей-то женский голос.

– Мама! – Аня соскочила с карусели. – Это моя мама.

Женщина улыбнулась уголками губ и кивнула головой Ленке и Яшке.

– Здравствуйте, – хором ответили юные сыщики.

В руках Аниной мамы были два больших пакета. Она выжидательно посмотрела на дочь. Аня, спохватившись, схватила один из пакетов.

– Ладно, ребят, я домой. Позже увидимся, – махнула девочка рукой.

Друзья рассеянно попрощались со своей знакомой. Их мысли уже вовсю громоздились вокруг слов, сказанных Аней.

Значит, Пашка и Илья крутятся здесь!

Пашка и Илья – два родных брата – жили в соседнем от Ленкиного доме. Ребята между собой не дружили, но периодически участвовали вместе с младшим Пашкой в общих дворовых играх: будь то волейбол, или игра в снежки зимой, или догонялки по крышам гаражей.

Братья всегда старались водиться с парнями постарше. Но Пашка был всего на год старше Ленки с Яшкой – ему недавно исполнилось тринадцать. А вот Илье было пятнадцать, и он корчил, как выражалась Ленка, из себя взрослого и даже пытался работать подмастерьем у папы на заводе. Говорят, то ли ему эта работа наскучила быстро, то ли отец оказался недоволен сыновними результатами труда. В общем, Илья у отца больше не работал. Да и папа их жил где-то далеко – они с матерью братьев развелись давно. Что касается Пашки, то он активно подражал старшему брату.

– И неудивительно, что они тут околачиваются. Это же «курятник». Все знают, что здесь возможны сомнительные, но быстрые заработки. Тем более, сейчас лето – хочется гулять и веселиться. Илья, небось, подработать хочет. И Пашка, естественно, с ним, – рассуждал Яшка.

– Эх, жалко, не успели у Ани узнать, где конкретно этот Механик-дядя Витя работает! – вздохнула Ленка.

– О, Савва шаркает! – воскликнул Яшка, обернувшись назад.

Ребята так и сидели на карусели, обсуждая услышанное. Мимо них прошёл Хромой Савва.

– Яшка! – Ленкины глаза загорелись. – А давай с Саввой поговорим!

– Ты что!.. – Яшка испуганно уставился на подругу. – Всю слежку испортишь. Неизвестно, что Савва носит и важная ли он шишка.

– Да не важная он шишка! – поморщилась Ленка. – Сам посмотри. Он берёт из гаража что-то и уносит в «курятник». Либо наоборот. Он – всего лишь исполнитель.

– Согласен. Но не наоборот, – Яшка хитро прищурился и посмотрел на Ленку.

– Как это?

– Я заметил, что он всегда, когда заходит в гараж, сумку на плече держит. А когда выходит – сумку на пол ставит, чтобы закрыть замок на двери. Значит, на выходе из гаража сумка тяжелее. Ну, и сумка пару раз была ощутимо больше, когда он закрывал гараж.

– Ух ты! – Ленка восхищённо взглянула на друга. – Молодец, что заметил!

Она задумчиво посмотрела вслед удаляющемуся старику. Он уже вышел из двора общежития и направлялся по тротуару в сторону квартала ребят.

– Он идёт в сторону парка. Значит, и в сторону своего дома-барака, и в сторону заброшенного гаража.

Ленка решительно тряхнула янтарными косичками.

– И всё-таки я хочу с этим Саввой парой слов перемолвиться. А то четвёртый день ходим вокруг да около.

Девочка спрыгнула с карусели и побежала вслед за стариком.

– Савва-а! Хромой Савва! – закричала она.

– Ленка, подожди! – только и успел сказать Яшка и бросился вслед за подругой.

В это время шустрая Ленка, сверкая медно-рыжими косами, догнала старика. Он неторопливо, даже где-то недоумённо, обернулся на её крики.

– Хромым меня зовут, в основном, чтобы понасмехаться надо мной. То есть за спиной. У тебя же открытый, честный взгляд.Ты не относишься ко второй категории. Надеюсь, и к первой тоже.

– У меня и в мыслях не было насмехаться над вами, – сконфуженно ответила Ленка. Щёки девочки вспыхнули, а веснушки зарделись красноватым светом. Ей стало стыдно за фамильярность: как глупо было назвать человека втрое старше себя обидной кличкой да ещё прокричать это прозвище на весь двор.

– А что в мыслях было? – усмехнулся Савва, внимательно разглядывая юную собеседницу.

Ленка первый раз говорила с этим стариком, напугавшим их с Яшкой своим неожиданным появлением из гаража. Теперь, во время разговора, ей были удивительны спокойствие и неозлобленность, исходившие от Саввы. Они с Яшкой совсем не так представляли себе его. Грубость и неопрятность его одежд они приписывали и его натуре. Внешность может обмануть. А они про это забыли.

Хотя и первое впечатление может оказаться неверным… В общем, нужно быть начеку.

Сказав себе это, Ленка, бросив взгляд на ответила старику. В это время как раз подоспел Яшка.

– Мы хотим у вас узнать, что за таинственные вещи вы носите каждый день из заброшенного деревянного гаража в соседнем квартале и приносите сюда, в общежитие, – на одном дыхании выпалила Ленка.

Савва рассмеялся хриплым, но беззлобным смехом.

– Что у меня в сумке, я тебе не скажу. Это моё дело. Но, судя по твоему сосредоточенному лицу, тебе важно получить ответ. Не знаю, зачем тебе это, но мне и неинтересно. Скажу тебе, девочка, что это моя работа. Я подрабатываю, помогая одному человеку переправить вещь другому человеку. Вот и всё.

– Вы же на заводе работали. Хорошая работа.

Савва не обратил или не пожелал обратить никакого внимания на осведомлённость Ленки о фактах из его жизни.

– Работа хорошая, но не всегда она, твоя работа, ценится теми, кто выше по рангу. А иногда нужна даже не работа, а совсем наоборот.

– Ничего не поняла, но, видно, что вы говорите правду, – Ленка задумчиво глядела в морщинистое лицо Хромого Саввы. – А вы ведь и не хромаете. Только совсем немного. И медленно ходите. Почему так прозвали вас?

Савва перестал улыбаться.

– Хромал я давно, десять лет тому назад. Когда спасал из-под обвалившегося балкона в нашем доме свою жену. Мне придавило ногу брусом, и я смог расходить её только спустя долгое время.

– А жена? Вы спасли жену тогда? – внимательно глядя на старика, спросил Яшка. Ребята уже поняли, про какой балкон идёт речь. Про тот, что был на главном фасаде старого барака у парка, в котором и жил по сей день одинокий Савва.

– Жену не спас, – он молча глянул куда-то поверх Ленки с Яшкой. – Ладно. Что-то я разоткровенничался с вами. Идите своей дорогой.

Ребята молчали. Знакомство с Хромым Саввой, описание его одноклассницей Ленки, несуразный внешний вид и удивительное спокойствие, идущее от него – всё это противоречило друг другу. Но одно чувствовалось точно – этот человек не врёт.

Савва уже отвернулся от ребят и пошёл дальше.

– Подождите! – крикнул Яшка. – Вы вроде неплохой человек, а связались с явно сомнительными людьми и помогаете им в тоже сомнительном деле. Хорошо – вы не говорите, что вы для них носите. Мы тоже не говорим, почему эта история интересна нам. Но, поверьте, история эта стала с недавних пор касаться нас, и мы выведем тех, кого надо, на чистую воду! Скажите, чей это гараж. Пожалуйста.

Савва молча рассматривал ребят. Потом вздохнул и заговорил:

– Вы достаточно большие, чтобы понимать, что «пожалуйста» – не волшебное слово. Это обычное слово. Форма вежливости и общения. Но я вижу, что говорите мне правду, что вы искренни. Я скажу вам, что работаю я на человека, имя которого начинается на «И». Всё. Дальше разбирайтесь сами.

Теперь старик решительно развернулся от друзей и зашаркал по тротуару. Ни Ленка, ни Яшка его не останавливали. Лишь смотрели на его постепенно удаляющуюся фигуру.

– Удивительный и очень несчастный старик, – выдохнул Яшка.

– Да. Видно, он не может пережить горе. Он ведь потерял жену, – тихо отозвалась Ленка. – Раз он бросился за ней под тот балкон, не побоялся, значит, она была дорога ему.

– И всё же он замешан в каком-то мутном деле, которое нам предстоит распутать. И в которое нас ввязала Зорька. Так что не будем уж слишком обольщаться на его счёт, – твёрдо сказал Яшка.

– Согласна, не будем, – Ленка вздохнула, всё ещё впечатлённая разговором.

– Ты знаешь, у меня создалось ощущение, что он живёт в своих мыслях, и ему неинтересно, что происходит вокруг. Сомнительное дело или нет. Ему нужен заработок, и он выполняет…

– Да, может быть, – невесело усмехнулся Яшка. – Но это его личное дело. В смысле, его переживания – его дело. А ввязываться в подозрительные авантюры, покровительствуя им, по причине простой незаинтересованности – это, по-моему, безответственно.

Ленка взглянула на Яшку. Ей внушала уважение крепость правильно уложенных ценностей жизни в Яшкиной голове. Все-таки, какой классный у неё друг!

– Давай, сядем на скамейку и подведём итоги. Что нам стало известно. Какие вопросы нераскрыты, – предложила Ленка.

Когда ребята догоняли Савву, они повернули от общежития налево, к заводской поликлинике и теперь проходили мимо её главного входа, около которого среди голубых елей стояли две деревянные скамеечки.

– Отличная идея! – поддержал подругу Яшка. Он сел на скамью и принялся перечислять и загибать пальцы. – Значит, так. Мы выяснили, что заброшенный гараж на самом деле не заброшен. Туда ежедневно ходит Хромой Савва и что-то оттуда носит. По чьей-то просьбе и за вознаграждение. То есть гараж не его…

– Думаешь, он сказал нам правду? – тихо спросила Ленка и осеклась. Им обоим показалось, что старик не врал в разговоре с ними. Но доказательств его словам по-прежнему не было.

– Хм-м, – Яшка нахмурился. – Значит, пора обсудить это с твоей бабушкой. Она поможет нам разобраться. Но сначала нужно всё-таки подвести итоги. Давай перечислим, что нам стало известно.

– Да, – согласилась Ленка. При упоминании о бабушке ей сразу стало легче. Конечно! Ведь бабушка невероятно внимательна. У неё обязательно получится сложить паззл из обрывков информации. – Про гараж мы точно знаем, что он не заброшен и служит неким перевалочным пунктом для чего-то, что пока нам неизвестно. Мы также знаем, что каждый день туда приходит Хромой Савва. А потом он ходит в «курятник» к Механику.

– Там же часто появляются Илья и Пашка, – вставил Яшка. – Они вечно попадают в истории. А тут появляются у взрослого человека – Механика, а не у сверстников. Значит, явно дело тут нечисто.

– Да, действительно. Они, скорей всего, зарабатывают себе на карманные расходы, помогая этому дяде Вите-Механику. Ещё бы побольше узнать, кто такой Механик и как он может относиться к этому гаражу.

– Дальше мы знаем, что Савва работает на человека, имя которого начинается на букву «и». Он мог, конечно, нам соврать. По крайней мере, эту деталь не стоит упускать из виду.

– Самое главное здесь, – Яшка поднял указательный палец кверху, показывая важность того, что он сейчас скажет. – Аня видела братьев у Механика всегда, когда бывала там. И каждый раз с братьями был «неопрятный, хромой старик» с редким именем. Несомненно, это был Савва. То есть эти трое связаны какой-то деятельностью, которая связана с гаражом. Возможно, поломка яблони также связана с братьями или Саввой! А? Как думаешь?

– Думаю, здесь нам поможет моя бабушка. Пошли! Мне интересно, что она. Нам скажет на всё это.

Но не успели они встать, как чей-то голос произнёс, противно передразнивая Ленку:

– «Здесь нам поможет моя бабушка». Да, ваша бабушка – любительница помочь. Правда, от её помощи только хуже становится.

– Ха-ха-ха! Смотрите-ка, они сидят на скамеечке. Вы сами похожи на бабушек!

– Пашка, Илья! Не смейте обзываться и тем более за спиной бабушку мою оскорблять! – Ленка вскочила со скамьи, а за ней вскочил и Яшка.

Братья появились неожиданно и сразу пошли в атаку. Это был их обычный стиль общения.

– Ой-ой-ой, напугала! Рыжая кочерга! – рассмеялся Пашка.

Ниже долговязой Ленки почти на голову, весь веснушчатый, с жёсткими, торчащими в разные стороны, словно солома, пшеничными волосами, курносым носом и насмешливо оттопыренными ушами, он был отличным объектом для насмешек, так как отдалённо напоминал собой известного Антошку из мультика, который «рыжий-рыжий-конопатый, убил дедушку лопатой». Но его никто не задирал. Все знали, что Пашка бьёт сильно. Старший брат Илья ходил на бокс и научил младшего нескольким приёмам. Илья тоже был курносый, лопоухий, с недоверчиво сощуренными, внимательными зелёными глазками-щёлочками, весь покрытый веснушками, но это не мешало ему ходить гордо и не бояться насмешек. Сегодня за его правым ухом демонстративно красовалась сигарета.

И Пашка, и Илья были крепкими и высокими. В одежде они никогда не изменяли своим старым, потёртым тёмно-синим джинсам, выданным матерью на лето и нещадно носившимися изо дня в день, а также светло-серым майкам с кедами. Братья любили спорт. В летний сезон каждый день тренировались в парке на уличных турниках, что стоят на спортивной площадке за стадионом. Их часто можно было увидеть за игрой в волейбол во дворе. Играть они, конечно, любили со старшими ребятами.

Яшка, встав вперёд и загородив собой Ленку, внимательно рассматривал братьев. Сигарета у старшего, скорей всего, была вынужденной мерой. Этакий условный пропуск в мир взрослых, чтобы быть принятым в нём. Не более того. Их мать никогда не курила. Не курит их дядя – Игорь Бодрых, что заправляет маленьким автосервисом неподалёку. И сами братья всегда активно участвуют в любом спортивном состязании: будь то коньки, лыжи, волейбол или бокс. Но вот было что-то, что толкало Пашу и Илью в сторону сомнительных личностей. Это что-то манило и тянуло братьев. И как с этим бороться они не знали. И пока даже не думали.

– Я не буду участвовать в вашей глупой словесной перепалке, – вспыхнувшая от обидного обзывательства, было, Ленка упёрла кулаки в бока и вышла из-за Яшкиной спины. Поза у неё была самая уверенная – бабушка ей говорила, что только так нужно разговаривать с нахалами: они подспудно это уважают и отступают. – Хоть вы больше ничего и умеете, кроме как обзываться и драться. Но я вам не доставлю такого удовольствия. И Яшке не позволю.

Ленка зыркнула на друга, уже сжимавшего кулаки. Яша не ходил ни на какие единоборства, но ему стало неприятно, что Ленку пытаются задеть, и он уже был готов к вполне вероятной от таких грубиянов драке. Хотя сам дрался всего один раз в жизни. И, стыдно сказать, это было в детском саду. Ну, воспитали его так: видишь драку – уходи, потому что дерутся только слабаки, у которых не хватает терпения и ума разобраться словесно. А ещё лучше – вовсе не разбираться. Переубеждать нежелающего изменить точку зрения, ведь известно, дело неблагодарное.

– Ленка, ты мелкая. Ты – соплячка, – процедил сквозь зубы старший Илья.

– Ты не имеешь права говорить мне, что я ничего не умею. Я вот уже школу закончил. В десятый-одиннадцатый не пойду – не вижу смысла. А сейчас вообще работаю. В автосервисе машины чиню. Понятно тебе, малявка?

– И я тоже работаю, – подбоченясь, вставил младший Пашка. – Так что закрой свой рот.

– Ой, больно надо открывать его с такими хулиганами, – прыснула Ленка, но глаза её выражали тревогу. И через мгновение добавила: – Всем известно, кто околачивается в «курятнике», тот жулик и, может быть, даже вор.

Илья побледнел, глаза его превратились в узкие полоски. Он внимательно смотрел на Ленку. Потом подошёл к ней близко-близко. Ленке стало страшно, но показать страх было последним в её планах. Она всеми силами старалась не опустить взгляд под сверлящими её зелёными глазами пятнадцатилетнего соперника.

– Девчонок не бью. А иначе бы – вмазал, – тихо, но твёрдо сказал Илья.

Илья цыкнул притихшему Пашке, и братья удалились.

Глава четвёртая, или первые подозреваемые

Ребята пришли как раз к полднику – так называла Юлия Степановна перекус между обедом и ужином, на случай, если кушать захочется. Она встретила их на пороге, торопливо вытирая руки кухонным полотенцем:

– Давайте, ребята, заходите скорее. У меня вот только-только запеканка приготовилась.

– Ура! Творожная? – Ленка безумно любила бабушкин творожник, и теперь при упоминании о нём, в девочке сразу же проснулся голод.

– Конечно, творожная, моя дорогая, – мягко улыбнулась Юлия Степановна и чмокнула внучку в щёку. – Мойте руки. Я жду вас на кухне. Будете мне сейчас рассказывать, что вы узнали.

Вскоре от творожной запеканки остались одни крошки на тарелках. Ленка, Яшка и Юлия Степановна продолжали сидеть за кухонным столом. Шло горячее обсуждение разговора с Хромым Саввой, с Аней и новостей про братьев Пашу и Илью.

Хотя Юлия Степановна ничего особенного не сказала в ответ на их рассказ, Ленка знала, что бабушка будет размышлять над полученной информацией, и позже они с Яшкой всё узнают.

– Вы знаете, – вздохнула Юлия Степановна. – Паша и Илья неплохие, но довольно трудные дети.

– Да уж, неплохие, – нахмурился Яшка. – Видел я, как они курят за гаражами.

– Про курение уже известно их матери, – ответила Юлия Степановна. – Я в прошлом месяце ходила к Нине. Пришлось поставить её как мать в известность, что я два раза заставала их за курением.

– Ты и знала, и ходила? – Ленка от удивления даже отложила вилку. – Я и не догадывалась. А что значит «пришлось»? Ты что ли ещё раздумывала, говорить о таком тете Нине или нет?

– Да, раздумывала. Потому что в первый раз, когда я их поймала с сигаретой, я взяла с братьев обещание, что они это дело бросят, и предупредила, что в ином случае расскажу матери. Они не послушались. Поэтому мне пришлось рассказать. Доверия не оправдали.

– Так всё сходится! – вдруг крикнула Ленка. – Это они яблоню и сломали! Бабушка насолила им. Их наказали за курение. Чего-то лишили. И они нашли способ отомстить бабушке за эту историю. Сломали Зореньку. Ведь про нашу любовь к этой яблоне весь двор знает.

– Точно! – воскликнул Яшка. – Раз они связаны с Механиком, который связан с Саввой, который связан с заброшенным гаражом, около которого стоит обломок Зореньки, то, видимо, это Илья и Пашка сделали. – Он выдохнул, закончив длинное предложение-цепочку. И продолжил: – Кому ещё было выгодно ломать дерево за сто метров и тащить его к гаражу!

Ленка подытожила:

– Да ещё и Савва сказал – я считаю, это самое главное – что работает он на человека с именем на букву «И». Тут и к бабушке не ходи – понятно, что его Илья нанял, чтобы самому не светиться.

Все трое рассмеялись фразе «тут и к бабушке не ходи», а Юлия Степановна продолжила уже серьёзно:

– Да, мне приходила подобная мысль в голову в тот день, когда Зореньку сломали. А после вашего рассказа о словах Ани из общежития это вполне похоже на правду. Похоже, вопрос о хулиганах, сломавших наше дерево, можно считать закрытым. Но у нас за это время поиска злодеев появилось много других вопросов.

–Да-а, – протянула Ленка. – История тёмная получается. И вопросов действительно много. Хотя бы даже такой: теперь понятно, зачем сломали нашу яблоню, но непонятно, зачем её притащили к гаражу. А? Какова её роль там?

Она вопросительно оглядела всех.

– А ответ на эти вопросы, я думаю, мы сможем получить довольно скоро, – произнесла Юлия Степановна.

Она улыбнулась удивлённым взглядам друзей и продолжила:

– Мы наведаемся к Игорю Бодрых, дяде братьев. Мы знаем, что у него свой маленький автосервис. Это раз. Пашу и Илью видели у подозрительного Механика. Это два. Кстати, про Механика: прозвище само говорит, что связан с автомобилями и запчастями, но нужно всё равно выяснить, чем конкретно он занимается. Это три. Ну и гараж с Саввой, который бывает одновременно с братьями всё у того же Механика. Это четыре. Эти пункты связаны между собой таинственными нитями, которые нам предстоит распутать.

Она весело подмигнула Ленке и Яшке.

– Сейчас семь вечера. Обычно в восемь он уже дома, – задумчиво произнесла Ленкина бабушка. – Или на лавочке с соседями сидит у подъезда, или в квартире.

– Хорошо, что живём все рядом, – радостно воскликнула Ленка. – Столько решается мелких проблем! Например, как бы мы сейчас узнали, когда приходит с работы дядя Игорь?

– Да, – улыбнулся Яшка. – А ещё хорошо, что братья живут в одном доме с их дядей. Это соседство может помочь нам разобраться. Что-то увидим, что-то услышим.

Придя к договоренности встретиться всем через час, в восемь вечера, у Ленки с бабушкой, все участники расследования разошлись каждый по своим делам. Ленка – читать о нелёгкой жизни лондонских беспризорников в «Маленьком оборвыше». Яшка – смотреть с папой шпионский сериал по записи. Юлия Степановна – разгадывать кроссворд.

… У Игоря Бодрых, живущего вдвоём с женой, в маленькой комнате их двухкомнатной квартиры, служащей супругам спальней, было отгорожено небольшое пространство под кабинет. Так хозяин называл уголок с письменным столом, стулом и узким шкафом с запертыми ящичками.

Здесь он и принял необычных для его дома гостей – Юлию Степановну из соседнего дома с внучкой Леной и её другом Яшей.

Хоть уголок-кабинет был небольшим, но сразу бросалось в глаза качество дерева, из которого был выполнен стол: тёмно-коричневый, лакированный массив, толстая – сантиметров пять – столешница, резные, затейливо изгибающиеся ножки. Стул хозяина был тоже непрост: высокая спинка, обитая блестящей, туго натянутой кожей тёмно-зелёного цвета, такой же, подстать столу, тёмно-коричневое полированное дерево. Шкаф же, хоть был и столь же добротен по внешнему виду, терялся на фоне мощи тандема стола и стула.

Вся остальная квартира была обставлена солидно и основательно. Что никак не вязалось с худосочностью и небольшим ростом самого хозяина квартиры, со всей блёклостью его внешности. Он был, словно моль, вылетевшая из шкафа, весь бледный, с впавшими, без намёка на румянец, щеками, тонкими, часто искривлёнными в ироничной усмешке губами. Тонкость рук и ног, одетых в широкую, казавшуюся не по размеру большой, одежду, в основном, серых тонов – всё это вызывало некоторую жалость у ребят. Пожалуй, только стальной и жёсткий, почти магнетический, блеск дельца в его светло-серых глазах немного перекликался с респектабельной обстановкой комнаты.

– Чем обязан появлению такой делегации? – Игорь Бодрых сел за свой стол. Пронзительные глаза его смотрели на посетителей внимательно, с прищуром.

– Да, собственно, – спокойно и ничуть не смутившись внимательного взгляда хозяина, начала Юлия Степановна. – Ничем и не обязаны. Но мы будем благодарны любой вашей помощи в нашем вопросе. А дело вот в чём…

Юлия Степановна прокашлялась. Дядя Пашки и Ильи усмехнулся и опустил взгляд, став теребить в пальцах ключ от дверного замка, который лежал на столе прямо у него под руками, на открытом блокноте с клеточной разлиновкой и витыми, под старину, рамочками. Вечернее западное солнце заполонило собой весь оконный проём, осветив комнату мягким оранжевым светом. Ключ весело играл бликами в руках дяди Игоря.

– Игорь, хотим вас предупредить. Заходили к Нине, но её дома, видимо, нет – никто дверь не открыл, – Юлия Степановна произнесла заранее приготовленную ложь про мать Ильи и Пашки, дабы объяснить их приход сюда.

Тот молча кивнул и приготовился слушать дальше. Юлия Степановна продолжила:

– Моя внучка не один раз видела ваших племянников, выходящими из второго подъезда заводского общежития, «курятника». Её знакомые из этого двора подтвердили, что неоднократно замечали Пашу и Илью с некими Механиком и Хромым Саввой. Я понятия не имею, кто это. Но в этом доме живёт много сомнительных личностей.

Игорь Бодрых открыл рот и поднял ладонь в знак возражения. Юлия Степановна, повысив голос, заговорила быстрее, дабы собеседник не успел вставить и слова:

– Понимаете, одно дело, когда между собой дружат ровесники. Ребятишки. Но другое дело, когда детей, пусть даже подростков, видят в компании взрослых мужчин. Какие у них могут быть общие интересы?

– Я понял вас, Юлия Степановна, – спокойно ответил Бодрых. Было видно, что разговор ему неприятен. – Поговорю. И с парнями, и с Ниной. Узнаем, что за типы.

– Пожалуйста, Игорёк, – воскликнула Юлия Степановна, будто не замечая недовольного вида своего собеседника, хотя Ленка понимала, что, вероятно, это не совсем так. А скорей всего, совсем не так. – У них ведь нет отца. Вы им за место папы. Приструните их. А то сначала сигареты, теперь какие-то подозрительные мужчины из известного места с нехорошей славой…

– Да, – подытожил Бодрых, выпустив из рук ключ на стол. Раздался звон. Все от неожиданности вздрогнули. Ключ по инерции перекатывался, являя чистые блестящие округлости своего туловища. Какие-то мгновения все присутствующие на смотрели на его серебристые бока.

Первой отозвалась Ленкина бабушка:

– Вы, Игорь, замок у себя тоже поменяли? Новый поставили?

Хозяин удивлённо вскинул брови:

– Какой замок?

– На гараже, – Юлия Степановна не сводила ясного взгляда с собеседника.

– Сейчас, после той гаражной кражи у Крапивиных, все замки стали менять на гаражах. А то ведь у них много понесли: и колёса зимние, и магнитолу с машины, и летнюю резину, на которой автомобиль стоял.

Тяжело вздохнув, Юлия Степановна не дождалась ответа от своего неразговорчивого собеседника и продолжила:

– Да, сейчас другие времена пошли. Автомобиль не угоняют, а запчасти от него воруют. Их и продать легче, и риска меньше, и ответственности…

– Ну, риска, может, и не меньше, но с ответственностью вы в самую точку попали.

– Игорь, – Юлия Степановна смущённо улыбнулась. – Я, конечно, не хочу тебя обидеть.... Но замок твой, я смотрю, не самый надёжный. Ведь у Крапивиных такой же был. Сама лично видела ключ у Андрея Крапивина в руках, когда он свою историю про обворованный гараж рассказывал. Точь-в-точь, как твой, Не спас.

Игорь Бодрых сдержанно усмехнулся:

– Ну, этот всё равно надёжней будет того, что стоял. Надеюсь, новый замок на моем гараже сможет сберечь моё имущество, Юлия Степановна.

Хозяин легонько хлопнул ладонями по столу и поднялся, давая понять, что разговор закончен.

– Прошу прощения, но меня ждут семейные дела.

Юлия Степановна, а за ней притихшие Ленка с Яшкой, поспешно засобирались.

– Конечно-конечно, мы побежим. Не будем больше отвлекать тебя от домашних забот.

Игорь Бодрых взглянул на гостью и поморщился.

– Я вас только прошу. На будущее. Я понимаю, что Илья и Паша непростые дети. Трудные. Но это не ваши дети. Так не влезайте в чужие дела. Мы разберёмся сами. Они сейчас стали работать у меня в автосервисе. Я очень надеюсь, это занятие прибавит им ответственности.

Ясный взгляд Ленкиной бабушки застыл на лице хозяина. Она улыбнулась одними уголками губ и вместо ответа вдруг сильно закашлялась. Кашель был таким сильным, что лицо Юлии Степановны сильно покраснело, а из глаз выступили слёзы.

– Бабушка! Что с тобой?!– Ленки глаза от ужаса и страха за бабушку стали ещё больше.

В перерывах между приступами кашля Юлия Степановна рылась в сумке и, наконец, выудила оттуда таблетку.

– Леночка, сбегай… Разведи таблетку… В воде, – прохрипела она, задыхаясь и кашляя. – Яша!.. Помоги Лене…

Игорь Бодрых бросился на кухню, хотя блеск его глаз выдавал крайнее раздражение создавшимися, не нужными ему беспокойствами:

– Я принесу воды!

Вскоре вода была принесена, в ней благополучно была растворена таблетка, и кашель успокоился. Побледневшая, но вполне активная Юлия Степановна прошла в прихожую и надевала сандалии в прихожей. Ленка с Яшкой уже надели обувь и вместе с хозяевами беспокойно поглядывали на неё.

– Не берите в голову. У меня бывает иногда такое, – успокаивала всех Ленкина бабушка. – Возможно, аллергия. Не удержалась сегодня – цветы на рынке нюхала у одной женщины. Такие огромные пионы были. Диву даюсь, как люди такую красоту выращивают.

Она все говорила и говорила, не давая никому вставить ни слова. Наконец сандалии были одеты, и троица, распрощавшись с Игорем Бодрых и его женой, благополучно вышли на улицу.

Стоял тёплый летний вечер. Солнце только-только зашло. Жара успокоилась. Деревья стали большими, тёмными пятнами, а тропинки и тротуары посветлели и сравнялись по цвету с небом: всё стало серовато-синеватым.

Решив немного пройтись, все обсуждали разговор с Игорем Бодрых.

– Он очень закрытый человек, – делилась впечатлениями Ленка. – Я его даже немного побаиваюсь и сторонюсь. Он чересчур скользкий и строгий.

– Посмотрим, расскажет Игорь их матери или нет, – пряча улыбку, произнесла Юлия Степановна. – В любом случае, я могу сказать, что разгадка таинственного гаража уже почти в наших руках.

Ленка с Яшкой уставились на бабушку.

– Ты о чём-то догадалась? – вскрикнула Ленка.

– Я могу догадываться о чём угодно, но все догадки требуют доказательств. Без них они – просто пшик, – бабушка внимательно посмотрела на внучку.

Тут не выдержал Яшка:

– Юлия Степановна, ну скажите хоть что-то! Пожалуйста.

– Говорить пока не о чем, ответила Ленкина бабушка. – В разгадывании детективной истории нужно всегда мыслить в направлении тех подозреваемых, у кого есть возможность, а не мотив. Этот путь намного короче.

– Цепочка соединилась? Гараж – Савва с сумкой, полной неизвестного содержимого, и работодателем с именем на букву «И» – «курятник» – Механик – подработки в дядином автосервисе. Вот они у нас и попались!

И Ленка стала напевать, подпрыгивая на одной ноге:

– «И» – Илья и Пашка, «И» – Илья и Пашка!

– На счёт автосервиса ты абсолютно права, – рассмеялась Юлия Степановна. – Завтра прямо с утра вам нужно наведаться туда и разузнать всё, что вы только сможете. Нам пригодится любая информация, любая зацепка.

– Класс! Приключения продолжаются и приносят плоды! – воскликнул Яшка и стал подпевать Ленкиной песенке.

Так они дошли до дома и распрощались: Яшка пошёл в свой дом напротив, а Ленка с бабушкой – в свой.

Глава пятая, или сыщики идут по следу

– Ну что, сегодня в автомастерскую? Узнать про братьев? – спросила Юлия Степановна Ленку за завтраком. – Давай, ешь скорее кашу и беги за Яшкой. У вас сегодня важное дело.

Юлия Степановна поставила перед внучкой тарелку с гречневой кашей и стакан молока.

– Я знаю, что ты любишь гречневую кашу с молоком. И все равно повторю в который раз – вдруг до тебя дойдёт именно сегодня! Гречневая каша с молоком бесполезна в смысле получения витаминов. Так как молоко – это кальций, а гречка – железо. Вместе они мешают друг другу усваиваться организмом.

– Знаю, бабушка, знаю, – вздохнула Ленка, наливая в кашу молоко. – Но я упрямая. Мне нравится каша с молоком. Гречневая или пшённая, неважно. Я так люблю. А железо с кальцием получу тогда отдельно. Гранат за ужином, творог за обедом. Согласна?

– Имеешь полное право, – улыбнулась Юлия Степановна, с нежностью глядя на внучку.

Раздался стук в дверь.

– О, это, наверно, Яшка! – соскочила со стула Ленка.

– Доедай, я открою. Не скачи, когда ешь, – Юлия Степановна вытерла руки о передник и пошла в прихожую.

Из коридора послышался Яшкин голос, и вскоре Ленкин друг уже сидел за столом и с удовольствием поглощал бутерброд с сыром, запивая сладким чаем.

– Спасибо, Юлия Степановна, я позавтракал уже, но от бутерброда с сыром никогда не откажусь. – Ленка, давай быстрее. Мне уже не терпится пойти в автосервис.

Поторопив подругу, Яшка в предвкушении потёр руки:

– А не терпится мне, потому что в любом случае мы раскопаем что-то интересное.

Через пятнадцать минут парочка юных сыщиков уже двигалась через родной квартал по диагонали, в сторону завода. Около него и находился маленький автосервис.

Место работы Игоря Бодрых и его племянников представляло собой тёмный и душный жестяной гараж с высокими, в четыре метра, потолками. В летние солнечные дни контраст между улицей и интерьером усиливался ещё сильнее: в открытые ворота солнце било всей своей необузданной, радостной силой, подсвечивая пыль, поднимаемую в воздух автомобильными шинами с неасфальтированного проезда.

Сервис оказался небольшим: на четыре подъёмника – специальных механизма, поднимающих автомобиль над землёй для удобства работы. Соответственно, четыре автомеханика работают в смену: один электрик, занимающийся электроникой автомобиля, и три механика. Старшим механиком, а заодно и директором этого автосервиса и был Игорь Бодрых.

– Здравствуйте, а кто нам может подсказать по поводу работников вашего автосервиса? – Яша обратился к невысокому, плотно сбитому мужичку лет сорока пяти, неторопливо курившему у поднятых ворот сервиса.

Внешность его вызывала некоторое неосознанное противоречие. Неосознанное – потому что противоречие чувствуется и ощущается в его обществе, а уловить причину сей дисгармонии не сразу удается. Но пытливому взгляду Ленки удалось поймать суть: волосы мужичка топорщились изрядно отросшим «ёжиком», что вызывало смех и добавляло некую несерьёзность его внешности. Но с этим отчаянно боролись въедливые глаза собеседника, с жёстким, даже не добрым блеском.

Присев на грубо сколоченную из старых досок скамью, мужичок, казалось, наслаждался медлительностью и тишиной ещё неуспевшего развить все свои силы наступающего трудового дня. Он недовольно сожмурился, пытаясь разглядеть лица потревоживших его людей. Увидев двух подростков, лицо его смягчилось: он явно собирался отделаться парой кратких ответов и продолжить свою медитативную сиесту.

– Ну, положим, у меня, – отозвался он, прокашлявшись. – А кто вас интересует?

– Паша и Илья Яблоковы.

– Ах, эти, да, работают, – мужчина поморщился, махнул рукой и рассмеялся. – Работают! Больше мешают, чем работают. А должны помогать да на телефонные звонки отвечать. Шли бы лучше штаны протирать во дворе. Больше бы пользы было.

– А они во дворе хвастаются, что у них настоящая работа есть, – Ленка решила состроить из себя интересующуюся детвору из двора братьев: мол, им покоя не дают сказы Ильи и Паши про работу и независимость, вот и пришли посмотреть.

Мужчина опять рассмеялся:

– Ну, если работой можно назвать перебирание старых, отработанных запчастей, чистка их от пыли, то тогда я спорить не буду, – он иронически развел руками.

Ребята переглянулись. Мужчина продолжил.

– А вообще, ребята, вы можете пройти в сервис и посмотреть на их «работу» сами. Они – вон – сидят на заднем дворе и целыми днями мусор в виде заменённых запчастей перебирают.

– Да знаете, – замялась Ленка. – Мы не хотели бы, чтобы они нас видели. Они нам покоя не дают во дворе рассказами о своей работе. Вот мы и пришли посмотреть. Тайком. А ссориться с ними не хотим. Они, сами знаете, ребята неспокойные. Могут и ударить.

– Согласен, могут и ударить. Не выдам. Слово морского офицера, – глаза их собеседника хитро сощурились.

– Вы морской офицер?

– Очень хотел им стать в юношестве, – отвернулся в сторону «ёжик».

– Ладно, спасибо вам, что не прогнали, рассказали правду про Илью и Пашу, – Ленка пожала руку мужчине.

Тот разулыбался:

– А вы не дружите с лоботрясами и слушайте поменьше ту чепуху, что они говорят.

Он поднялся и пошёл встречать подъезжающий автомобиль. Сказал вроде и ребятам, но показалось, будто он свою мысль сам себе озвучил:

– А вот и первый клиент. Всё, начался рабочий день.

– Пошли, глянем одним глазком, что там Илья с Пашкой чистят, – Яшка нетерпеливо тянул Ленку за локоть. – Хочется убедиться в словах этого мастера.

Они обогнули сервис. Проходя мимо открытых ворот, Ленка заглянула в сервис. Меткий взгляд девочки пересчитал количество подъёмников, проскользнул по лицам нескольких мужчин, работающих внутри.

– А-а, здравствуйте! Какие у нас неожиданные посетители, – вдруг раздался голос за спинами ребят.

Ленка и Яшка вздрогнули и обернулись. Перед ними стоял, помахивая разводным ключом, Игорь Бодрых, дядя Ильи и Пашки, а также владелец автомастерской. Стальной блеск его серых, выцветших глаз внезапно сменился на вполне участливый и доброжелательный взгляд, а сам хозяин хоть и внимательно рассматривал необычных посетителей автосервиса, но приветливо улыбался. В квартале ходили легенды о дядиной чрезмерной строгости в воспитании племянников, растущих без отца – Илья и Пашка побаивались дядю.

Ленка опять поразилась, что жёсткость в Игоре Бодрых выдавали лишь глаза: их проницательный, требовательный взгляд сразу же приковывал внимание собеседника. Ведь в остальной своей внешности это был достаточно худосочный, даже щуплый, человек среднего роста, уступающий в крепости и силе своим племянникам. По крайней мере, так казалось внешне.

Сейчас, при встрече с Игорем Бодрых, Ленка и Яшка невольно вытянулись по стойке «смирно».

– Здравствуйте, – неуверенно проблеяли начинающие сыщики. И в нерешительности замолчали, выжидая, о чем их сейчас спросит этот выдержанный, жёсткий человек.

– Что же вы тут делаете? Удивительно видеть здесь таких юных клиентов, – тонкие губы Игоря Бодрых расплылись в ироничной улыбке, голос принял задушевные и крадущиеся интонации кота, играющего с мышкой.

– Мы… Мы пришли повидаться с Пашкой, – ответила Ленка и бегло глянула на Яшку, ища поддержку.

– И Ильёй, – быстро добавил Яшка. – Правда, мы уже уходим. Нужно помочь Юлии Степановне сходить в магазин.

– Очень хорошо, что у моих племянников появились такие приличные друзья. Дружба – она как хрупкий росток: может погибнуть, если не заботиться о ней, а может вырасти в крепкое дерево с прекрасными, спелыми плодами. Так?

Ребята от страха не могли оторвать глаз от его взгляда. А глаза хозяина автомастерской всматривались в ребят. Ленке даже показалось, что в них прячется огонёк издёвки.

Тут кто-то, вышедший из сервиса на улицу, окрикнул его и что-то молча показал на пальцах. Дядя братьев Яблоковых коротко кивнул и обратился к ребятам, похлопав Ленку по плечу:

– Ладно, бегите. Мне пора. Дела ждут. Пока!

– До свидания! – слишком громко и радостно крикнули в один голос Ленка и Яшка.

– Уф-ф, – выдохнула Ленка.

Они дождались, пока Бодрых не скроется в темноте автосервиса, и юркнули за угол.

Наконец юные сыщики преодолели периметр жестяного гаража, служившего автомастерской помещением, и осторожно выглянули из-за угла на внутренний двор. Им открылась маленькая квадратная площадка, напоминающая собой минисвалку. Сколько там было всего! Запчасти, части кузовов давно забытых и разобранных автомобилей. Куча железа.

В центре сидели братья и чистили что-то длинное. Работа шла молча и сосредоточенно.

– Похоже на выхлопную трубу, – шепнул Яшка.

– Тот мужчина не соврал, – добавила Ленка.

Тут раздался чей-то окрик:

– Пашка, Илья!

Окрик шёл с противоположного края автосервиса. Видно, кто-то из работников обогнул жестяной гараж с другой стороны и двигался к площадке, на которой братья старательно чистили выхлопную трубу. Илья и Паша засуетились и поднялись на ноги.

– Пошли, нам здесь больше делать нечего. Как бы ни заметили нас, чего доброго, – Яшка развернулся и быстро двинулся к дороге. Ленка последовала за другом.

– Ты видела, как они чистили выхлопную трубу? – Яшкины глаза горели.

Ребята шли от автосервиса к своему кварталу. – По моему мнению, они потащат новую трубу сегодня вечером.

– И потащат они её в гараж, – согласилась Ленка с Яшкой.

– Значит, мы сегодня вечером следим за братьями прямо от автосервиса! – заключил Яшка.

– А сейчас – в гараж! – воскликнула Ленка. И добавила, увидев удивлённые глаза друга: – А что? Время ещё утреннее. Савва приходит в обед. Пролезем в гараж! Мы вполне можем успеть накопать что-нибудь.

Гараж утопал в зелёной траве и выжженных старых кустах репейника серого цвета. Яблоня уже пожухла и подсохла, но не пожелтела, как её соседи-кусты. Вокруг стояла та неспешная утренняя тишина, только свиристели выводили свои жизнерадостные песни.

– Да-а, – протянул Яшка. – Как же неудобно Савве, наверно, проходить в гараж: сухие ветки колются, мешают войти… Ну, а впрочем, это их дело. Нам через дверь без ключа не войти всё равно. Будем искать другой способ.

– Хорошо, ещё гараж не во дворе стоит. А то бы нас сейчас быстро заприметили. Вон, все уже во дворе. Юлька Гринь с братиками. Наташка Субботина. Полина. Похоже, в «Анжелику» играют, – Ленка смотрела на двор, прячась за Зорькой.

Ребята во дворе сидели на скамье в ряд, кроме одного – ведущего с мячом в руках. Этот мяч ведущий поочередно кидал каждому из игроков, называя при этом варианты ответов на вопросы. А вопросы были про жизнь: «как тебя зовут?», «сколько тебе лет?»; «как зовут твоего мужа?» и так далее. Можно было кидать и шуточные ответы. Со двора доносился дружный хохот.

– Эх! Хочется в «Анжелику» поиграть! Но у нас важное дело, – Ленка ощущала гордость, что занята не играми, а настоящим расследованием.

– Кстати! У меня идея, – Яшка задрал голову и посмотрел поверх гаражей. – Мы часто играем на крышах. Поэтому, если мы с тобой залезем сейчас наверх, на нас особо никто внимания не обратит. Тем более, соседний, ближний ко двору гараж, выше нашего, заброшенного. Он-то нас искроет от любопытных глаз Юльки, Наташки и остальных. А в это время мы разберём нужную нам крышу. Видишь, она из каких-то прорезиненных пластов состоит.

Яшка приблизился к гаражу, дотянулся до верха и подёргал растрёпанный край настила на крыше.

– Точно! Ты прав, – Ленка повернула направо и пошла вдоль гаражей. – Пошли, заберёмся проверенным путем через забор ЖКО, а потом по крышам дойдём до нашего места «икс».

– Двигаться будем быстро и вприсядку, чтобы внимание не привлечь. Нас ведь будет видно со всех дворов, – ответил Яшка и последовал за Ленкой.

Спустя десять минут парочка юных сыщиков уже сидела на корточках на железной крыше соседнего гаража. Сильно пекло. А от окружающего их сейчас серебристого железа было ещё жарче. Может быть, поэтому ребятам, плавящимся под палящим солнцем, пришла довольно рискованная идея пролезть через крышу гаража.

Но решение было принято. Ни Ленка, ни Яшка не привыкли откладывать на потом интересующее их дело.

Друзья начали дружно подхватывать и изо всех сил тянуть на себя прорезиненные и высохшие от времени пласты кровельного навеса. Пласты чаще рвались, чем отходили, и приближение к цели – посетить гараж и увидеть его содержимое – существенно замедлялось.

Через некоторое время парочка устало села на неподдающуюся крышу.

– Да-а, а ведь это был бы отличный способ посмотреть содержимое гаража и скрыть своё присутствие, заложив лаз в крыше этими же пластами, – Яшка тяжело вздохнул. Его футболка намокла от утомительной работы.

Ленка убрала со лба прилипшие волосы:

– Но ведь как-то убедиться надо!

Её злило, что план может не осуществиться, поэтому упрямство сейчас поднялось внутри девочки до предельного уровня. Она раздраженно ударила одновременно двумя ногами по крыше.

И тут произошло неожиданное. Раздался хруст, из виду мгновенно исчезли крыши соседних гаражей, деревья, дворы – глаза наблюдали только небо. Потом – резкая боль и обоюдное чихание – носы ребят чесались от пыли.

– Что это? Где мы? – охрипшим голосом затараторил Яшка, пытаясь подняться.

Рядом барахталась Ленка.

– Мы в гараже! – довольно отозвалась она. – Старая крыша не выдержала нашего веса. Мой удар ногами стал для неё последней каплей, и она рухнула.

– Вот это да! – восхищенно отозвался Яшка.

Он успел подняться и теперь подал подруге руку, чтобы помочь и ей встать на ноги.

– Вот уж совсем не думал, что решение проблемы окажется таким. Нестандартным.

Сначала ребята не могли ничего разглядеть. Плотные клубы пыли зависли в воздухе и не хотели двигаться. Но постепенно пыль улеглась, и друзьям предстало воодушевившее их зрелище.

Небольшой гараж был аккуратно уставлен почти до потолка коробками, большими и маленькими железками. На стенах гаража наскоро были прибиты нетёсанные доски, служившие полками, на которых громоздились огромное количество запасных частей автомобиля. Стойки, фильтры, лампочки, фары, фонари, несколько радиаторов, свечи заполонили полки и поблёскивали в ответ на пробивающиеся через дыру в крыше лучи солнца. Несколько внушительного размера коробок с надписями: «Лада-ДВС», «Нива-ДВС» стояли в центре. В них вперемешку лежали железяки разных размеров: от больших до маленьких.

Свет, проникающий через образовавшуюся дыру на крыше, беспрепятственно освещал Ленке и Яшке всё содержимое, ничего не пытаясь скрыть от их пытливых глаз.

Ленка вопросительно уставилась на Яшку:

– «Лада-ДВС» и «Нива-ДВС» – это…

– ДВС расшифровывается как «двигатель внутреннего сгорания», – отчеканил Яшка. – Двигатель автомобиля, одним словом.

– Ага, спасибо, – ответила Ленка.

Несколько минут ребята потрясённо и без единого звука рассматривали богатый интерьер «заброшенного» гаража.

– Смотри, смотри внимательно! – воскликнул Яшка. Он рылся в коробках, на полках.

Ленка поражённо рассматривала показываемые Яшкой железные и резиновые штуковины разных форм и размеров. Они действительно выглядели совершенно нетронутыми, даже немного ненастоящими. Видно было, что ни одна запасная часть ещё не прошла проверку боем – ездой по дороге.

– Они все новые. Все! – Ленкины глаза удивленно разглядывали содержимое полок и коробок.

– Чистые, блестящие, без следов трения и смазки, с заводскими наклейками на боках, – поддакивал Яшка.

Он всё не унимался, заглядывал внутрь труб и трубочек, рассматривал резиновые шланги и время от времени восклицал.

– Ленка, изнутри тоже всё чистое, заводское! Это новые запчасти. Вот это да! – Он взглянул на подругу и продолжил уже спокойнее. – Я знаю, о чём говорю. Я много времени провёл с дедом в гараже прошлым летом.

– Да-а, – ошеломлённо протянула Ленка. – Дела! Они аккуратно уложены. Видно, что процесс идёт не первый день и по накатанной. Смотри, вон на стене у входа даже фонарь висит и журнал какой-то.

– Давай-ка заглянем в него, – Яшка деловито двинулся вперёд и чуть не упал, споткнувшись.

– Осторожнее, – Ленка подхватила друга за локоть. – Падать тут, на эти железки, не самое безопасное занятие.

– Спасибо.

– Ага, смотри-ка! – ребята листали страницы журнала. – В таблице указано: число, запчасть и даже гонорар! Ишь ты, каким словом подписали. Ну, это точно Илья с Пашкой – только они боевики американские смотрят до дыр!

– Это, видимо, ведомость для Саввы, – Ленка внимательно щурилась, разглядывая таблицу. – Он отчитывается тут. Взял запчасть, доставил до адресата, получил «гонорар». Видишь, даты разные: «взял запчасть» и «гонорар»?

– Да-да, – Яшкины глаза азартно горели в полумраке. – Савва работает по схеме: «сделал-получил», без авансов. Механик, я так понимаю, получив запчасть и продав её, даёт знать Илье, тот приходит, берёт свою долю и расплачивается с Саввой.

– Нет, я думаю, тут немного по-другому, – возразила Ленка. – А если Механик не сразу продаст запчасть? Савва в чём виноват? Его задача – лишь относить запчасти Механику. Да и Илья не будет слишком часто мелькать у Механика. Илья нанял Савву, чтобы избежать проблем. Вон, глаз посторонних вокруг много. Думаю, Механик заказывает определённый перечень запчастей. Савва их приносит. Механик тогда расплачивается с Ильёй. А Илья – с Саввой, из этих денег.

Яшка нахмурил брови, помолчал немного, что-то вычисляя в уме. Потом улыбнулся и легонько толкнул Ленку плечом:

– А ты права! Молодец!

– А то! – Ленка состроила важную гримасу. – Мы же команда. Одна голова – хорошо, а две – лучше.

– Точно!

Ребята рассмеялись. Вдруг Яшка встрепенулся.

– Так, Ленка, а нам пора собираться! Скоро Савва тут появится, а мы расположились.

Ленка быстро повесила журнал на место.

– Ещё и бедлам устроили. Как крышу маскировать будем, а?

Тут ребята немного приуныли. Сверху свисал обломок доски, служившей каркасом для кровельного, прорезиненного настила. Одним концом деревянный обломок держался за остальную доску и не падал лишь благодаря гибким слоям кровли, плотно сидевшим на нём. Другим своим концом он норовил уцепиться то за Ленкину футболку, то за рукав Яшкиной рубашки.

Лицо мальчика просветлело:

– Мы же в гараже автомехаников! Пусть и нечестных, но автомехаников. Должны у них тут быть какие-то железки, с помощью которых мы закрепим эту доску сверху. Какие-нибудь скобы или ещё что-то подобное.

И он стал рыться в коробках и по полкам.

Молотка в гараже не оказалось. Яшка взял с полки длинную, увесистую трубку.

– Это шток от стойки. Мне папа стойку «Макферсон» показывал на нашей машине. Этот шток ходит вверх-вниз в самой стойке, как в стакане. Амортизирует удары от кочек и других неровностей дороги, – пояснил он.

– Всё-таки хорошо, что у меня в друзьях такой человек, как ты, Яшка, – Ленка подмигнула другу. – Ты её взял вместо молотка?

– Да. А вот и то, что мы будем забивать.

 И Яшка вытащил из коробки какие-то короткие прутики в форме буквы «п». Концы этих железных букв «п» были заострены.

– Что это, я не знаю, но нам подходит идеально. Сейчас забьём их в доску насквозь. Они выйдут с наружной стороны. А мы сверху концы забьём вон к тому толстому куску настила, что остался на крыше. Получится, как скрепка от степлера.

– Ты гений! – Ленка подала Яшке «скрепку». – Хоть держаться будет не ахти, но внешне незаметно – крыша и крыша. Снег долго не выпадет, так что ничего на неё давить не будет.

– Нам крепости и не надо. Главное, чтобы держалось и не привлекало внимания, – ответил Яшка.

Через двадцать минут возни, пыхтения, ворчания доска была пристёгнута к свисающему куску кровельного настила. Она чуть завалилась вниз, так как держал её гибкий материал, но в принципе падать никуда не собиралась. Оглядев работу, ребята пришли к выводу, что для маскировки этого достаточно.

– Пригнись! – вдруг шикнула Ленка и упала животом на разгорячённую крышу сарая. Морщась от боли, она тихонько поползла по скату крыши, чтобы жжение от жаркого железа не было столь сильным. – Там Савва почти у сарая!

Яшка моментально улёгся и тоже тихонько пополз. Жестяные листы крыш недовольно громыхали даже от слабых движений. На безопасном расстоянии от заброшенного гаража был похожий – деревянный с прорезиненным кровельным настилом. Жара на нём не так остро чувствовалась, поэтому ребята замерли там. Они безмолвно ждали Савву и его реакцию.

Савва, как и в прошлые разы, пробыл в гараже минут десять и вскоре вышел, запер дверь на ключ и так же неторопливо направился в знакомом направлении – в сторону «курятника».

– Уф-ф, кажется, пронесло, – устало вздохнул Яшка. – В его поведении ничего не изменилось. Он пошёл к Механику таким же шагом, как и всегда ходит. Значит, он не заметил нашего присутствия.

– Люди редко смотрят на потолок. Особенно в низких помещениях. Я читала в какой-то книге, – заметила Ленка.

Она поднялась:

– Ладно, пошли. Я хочу опять поговорить с Саввой. Что-то мне подсказывает, что он большой философ.

Она стала слазить на землю. Яшка лихорадочно поспевал за ней:

– Что? Какой философ, Ленка? Не вижу смысла говорить с ним! И вообще – поесть бы.

– А я вижу. Поедим после. Ещё не все дела сделаны, Яшка.

Савва ковылял своей хромой походкой к дороге, отделяющей квартал ребят от соседнего, в котором находились местная школа, корт и на задах – «курятник».

– Савва! Савва! Подождите нас, пожалуйста! – Ленкины пятки сверкали в высокой траве. Яшка бежал следом.

Савва остановился и повернулся. Узнав ребят, растянул губы в улыбке и проговорил, пока Ленка и Яшка тяжело дышали от быстрого бега:

– А-а, это вы. Ну что же, задавайте ваши вопросы. Что вас интересует на этот раз?

Отдышавшись, Ленка произнесла:

– Мы знаем, что вы работаете на нечестных и не совсем хороших людей. Но вы сами мне лично представляетесь человеком неплохим. И даже хорошим. Просто вы, как мне кажется, философски ко всему подходите и не делите жёстко вещи на хорошие и плохие. У вас какие-то другие, наверно, мысли и думы.

На лице Саввы появились следы удивления: брови поползли наверх, а глаза расширились. Но он промолчал и не перебил девочку.

– Скажите нам, пожалуйста, куда Механик, или дядя Витя, сбывает то, что вы ему носите?

Хромой Савва улыбнулся и спросил:

– Сказать, что я ошеломлен, значит, ничего не сказать. Вас так что-то задело в этой истории, что вы который день ходите вокруг да около и без устали выясняете. Что вас так мучает?

– Свои личные счёты с некоторыми людьми, замешанными в этом деле, – нахмурилась Ленка.

Она отвела прямой взгляд от добрых, окружённых морщинками глаз старика. Ей очень хотелось рассказать старику и про яблоню, и про бабушку, и про Илью с Пашкой, но она понимала, что не знает Хромого Савву и вполне может ошибаться на счёт его доброты и безобидности. Ленке подумалось, что глаза Саввы никак не вяжутся со всей этой историей с гаражом, старыми запчастями и так далее. Ну да, ладно. В конце концов, это его личное дело. Ленка тряхнула рыжей шевелюрой и проговорила:

– Послушайте, Савва. Мы уже многое выяснили и играть с вами в кошки-мышки не будем. Мы знаем, что вы носите новые запчасти Механику, а он их где-то сбывает. Новые, но без упаковок. Это ведь так?

Помолчав, старик неожиданно серьёзно ответил:

– Он достаточно придирчив, избирателен и строг. Старого и бывшего в употреблении не берёт. А больше вам знать нечего. О вас же и беспокоюсь. Вы вроде не маленькие, а очевидного не видите.

Он сделал паузу для усиления эффекта и расшифровал:

– Тёмные дела всегда совершаются соответствующими людьми. И эти люди не будут играть по вашим – ещё наивным – правилам справедливости и победы добра над злом. Если вы, ребята, на самом деле затеяли всю эту бучу вдвоём, и за вами никто не стоит, чтобы защитить вас, то я вам искренне сочувствую. И больше не скажу ничего. По крайней мере, от меня не надейтесь ещё хоть что-то услышать. Остальное – ваше дело.

Хромой Савва повернулся, чтобы идти дальше, но остановился, оглянулся и произнёс:

– Ах да. Вас интересует, куда Механик сбывает запчасти. Слово «разборка» вам ни о чём не говорит? Если всё же догадаетесь – жаль. Будьте осторожны.

И он ушёл.

С минуту Ленка и Яшка стояли и смотрели вслед сутулой, удаляющейся фигуре Саввы и осмысливали услышанное.

– Мда-а, не зря поговорили, – протянул Яшка. – Похоже, он предостерёг нас. Как мог, конечно. Но…

– Нет, – упрямо заявила Ленка. Лицо её – сдвинутые к переносице брови, плотно сжатый рот, горящие глаза – выражало решительность.

– Спасибо ему за предостережения. Но у нас есть задача. И мы её решим. К тому же у нас есть защита.

Яшка вопросительно взглянул на Ленку.

– … И защита куда более сильная, чем та, что имел в виду Хромой Савва, – продолжила девочка. – Он говорил о физической силе, способной припугнуть Механика и компанию. А мы обладаем самой эффективной силой.

Она на секунду умолкла и взглянула Яшке в глаза:

– Моя бабушка и её удивительная способность разгадывать загадки, ребусы и скрытые мотивы людей. Поэтому я не боюсь. Нам важно разузнать как можно больше – ведь бабушка не может бегать, прыгать и лазить, как это делаем мы. Но она – просто асс в загадках и ребусах. Вместе мы распутаем эту паутину!

– Точно, – обрадовался Яшка. Его лицо засияло радостной улыбкой. – Юлия Степановна так хорошо соображает! Она любого заткнёт за пояс. Или найдёт способ, как приструнить.

– Тогда сейчас решим, что делаем дальше.

– Решим, но с одним условием, – Яшка сложил ладони вместе и сделал несчастную гримасу. – Я хочу есть! Давай поедим и сообразим наши дальнейшие действия. Мой мозг уже отказывается думать о чём-либо другом, кроме еды.

Ленка хитро улыбнулась:

– Так и быть, пошли обедать. И у меня появилась одна мысль. Сейчас обсудим её с бабушкой.

– Хорошо, хорошо, – Яшка уже шёл размашистыми шагами в сторону дома.

– Но всё после. Ладно?

Ленка рассмеялась и кивнула, догоняя друга.

Однако Юлии Степановны дома не оказалось.

– Странно, – задумчиво произнесла девочка, в нерешительности пройдясь по квартире.

– Тут записка, Лен! – крикнул Яшка из прихожей. – На зеркале приколота.

Ленка быстро вернулась к входной двери и взяла из рук Яшки небольшой, ровно оторванный кусочек тетрадной бумаги в клеточку:

«Леночка, срочные дела, буду вечером. Пирог с рыбой в духовке!»

– Пойдём ко мне кушать, – предложил Яшка. Всё равно проанализировать их походы вместе с Ленкиной бабушкой сейчас не удастся. – Мама пожарила сырники. Я о них ещё с гаражных приключений вспоминаю. А пирог с рыбой останется вам с Юлией Степановной на ужин.

– Давай! Люблю сырники. Со сгущёнкой.

Так, обсуждая различные кулинарные вопросы, главным образом крутящиеся вокруг сгущённого молока и сырников, уже давно проголодавшиеся ребята, но только сейчас в полной мере это осознавшие, почти бегом добежали до Яшкиного дома. За ними гулко захлопнулась деревянная дверь подъезда номер один, выкрашенная в тёмно-бордовый цвет. Уличная жара своей неутомимостью говорила, что сейчас середина дня и до вечера ещё долго.

Глава шестая, или слежка и важный телефонный разговор

– Как же хорошо поесть! – Яшка откинулся на спинку кухонного дивана, дожевав последний сырник. Его глаза следили за мамой, увидевшей пустые тарелки друзей и вставшей из-за стола за очередной порцией горячих сырников прямо со сковородки. Щёки мальчика пылали здоровым румянцем человека, хорошо побегавшего на свежем воздухе и потом от души покушавшего.

Ленка, поймав момент, когда тетя Ира, Яшкина мама, отвернётся к плите, быстро вылизала остатки сгущёнки с блюдечка.

– Это самое вкусное! – шепнула она улыбнувшемуся Яшке. И громко добавила: – Тетя Ира, очень вкусно. Спасибо! Мы пошли.

– Как? – удивилась Яшкина мама и рассмеялась. – Давайте ещё по порции. Вы оба такие худые, что вам никак не повредит дополнительная парочка свежих сырничков.

Яшка открыл рот, чтобы возразить, но Ленка уже тянула его за руку в сторону гостиной и бросала гневные взгляды.

– Ты съел семь сырников, – зашипела она, когда ребята зашли в гостиную. – Куда ещё-то? У нас дел по горло.

– Вот потому, что дел по горло, я и пытаюсь впрок наесться, – обиженно буркнул Яшка и повёл носом в сторону кухни, откуда доносился аромат творожного угощенья. – Ну? Что за дела? А! Тебе же какая-то мысль в голову приходила.

– Вот именно. Правильно вспомнил, – наставническим голосом проговорила Ленка и засмеялась: – Ладно, не дуйся, парень! У нас скоро будет настоящее прищучивание жуликов. Мы убедимся в том, что верно поняли их схему действий, получим доказательства их нечестности и – вуа-ля! – они у нас в кармане!

– А-ха, как бы не так, – Яшка плюхнулся на диван. – И что же будем делать с нашими доказательствами? Придем к Илье с Пашкой и расскажем о них? Да они из нас быстро две котлеты сделают! Или два сырника. Вот тут-то и вопрос. Что нам делать потом?..

– Что нам делать потом, решим, когда доказательства причастности братьев к этому делу нароем. Не забывай, что у нас есть бабушка моя. Она – наш тыл, наш мозг, наше всё. А мы – её руки и ноги. Не бабушка же будет по гаражам лазить. Так что давай, пошевеливайся и лишних вопросов не задавай.

Ленка прыгнула на диван рядом с Яшкой. Её жизнерадостный тон развеселил мальчика. Он засмеялся и шутливо толкнул подругу локтем в бок.

Стояла послеобеденная тишина. Мерно тикали большие, из тёмного дерева, настенные часы. За окном шуршали от тёплого ветра листья старой липы. Тихонько шевелилась тюлевая занавеска, отделяющая гостиную от входа на балкон.

Ребятам не хотелось никуда бежать. Они ненадолго притихли, вслушиваясь в спокойные звуки жизни, окружавшие их. Прохлада шершавого велюрового дивана не отпускала их в жаркие уличные приключения. Передышка, даже кратковременная, чтобы собраться с духом, всегда полезна.

Будто прочитав мысли друга просто посидеть на диване и не спешить, Ленка, взглянув на него блестящими, смеющимися глазами, сказала:

– Не бойся, моя идея как раз и предполагает такое временное затишье на диване. Сейчас будем звонить. Точнее, звонить будешь ты.

Уже было обрадовавшийся перспективе валяния на любимом диване, Яшка удивлённо вскинул брови:

– Я? Это почему?

– Боишься? Придёт страшный дядя и укусит тебя. Уу-у! – Ленка состроила кривую физиономию и начала щекотать Яшку.

– Ленка, брось! Отстань! Не боюсь я. Говори, куда звонить нужно, – отбивался он от подруги.

Ещё чего. Признаться в легком покалывании внутри живота он не мог себе позволить. И также не разрешал себе думать о страхе. Яшка знал, что если начнешь об этом думать, тогда уж точно ни на что не решишься. Просто делай свое дело, и всё будет по зубам.

– В общем, так, – Ленка быстро перешла от игривого тона на деловой. – Хромой Савва не опровергал и не отрицал то, что Механик сбывает принесённые им новые запчасти. А про запчасти мы знаем – и Савва это прекрасно понимает, – что они берутся из гаража. Кто их туда приносит, мы тоже знаем. Но доказательств у нас нет. Другой вопрос. Откуда они носят запчасти? Правильно, из автосервиса, где они работают. А почему это всё происходит? Потому что клиентам ставят старую, очищенную запчасть под видом новой. А новую продают Механику. Савва же говорил, что Механик старого не берёт. Вот, такая схема.

Яшка внимательно слушал и кивал. Ленка перевела дух и продолжила:

– И чтобы убедиться в верности вывода, я предлагаю сейчас позвонить к ним в автосервис под видом клиента и спросить, когда можно поменять что-нибудь на машине. Как нам известно, Илья и Пашка отвечают у них за телефонные звонки. значит, им будет выгодно, чтобы ты запчасть в автосервисе купил. Чтобы у них возможность была благополучно продать использованную, не новую деталь. А новую – продать Механику. Вот. Тут ты, кстати, скажешь, что именно поменять, а то я не разбираюсь в автоделе.

– Ну, например, будем менять стойку.

– Хорошо. Ты запишешься на ремонт именно к Игорю Бодрых, так как он – дядя Ильи и Пашки, а они чинить ему помогают точно: ведь он их дядя. В конце разговора ты бросишь фразу, что, мол, сейчас куплю стойку и приеду, – тут Ленка хитро сощурила глаза. – И если вдруг тебя на том конце провода начнут убеждать купить стойку у них, тогда это подтвердит всю их схему! Как тебе мысль?

Яшка почему-то не выражал столько же оптимизма, сколько Ленка. Он сидел, сдвинув брови. Немного подумав, произнёс:

– Мысль отличная. И она действительно может принести подтверждение существования их нечестной схемы сбыта запчастей. Но подтверждением это будет только для нас! Для них – это пшик, как говорит Юлия Степановна. Это не реальное доказательство, которое поможет нам их пресечь.

Ленка встревоженно приподнялась на диване и открыла рот, чтобы защитить свою версию, но Яшка предусмотрительно выставил вперед ладонь и продолжил:

– Подожди, я договорю. Мы сделаем так, как ты сказала. Обязательно позвоним в сервис. Этот ход, скорей всего, подтвердит наши догадки. И как только мы это сделаем, нам нужно будет найти способ получить реальное, как говорят в детективах, вещественное доказательство их тёмных делишек. Ты согласна со мной?

– Да, Яша, согласна.

– Давай звонить теперь. Номер узнаю у дедушки, погоди.

– Только это хотела тебе предложить, – улыбнулась Ленка. – Мастерская у них маленькая, но свои в округе знают.

– Ага, – Яшка вышел из гостиной и прошёл в дедову комнату.

Это было просторное, светлое помещение с угловым балконом, выходящим как раз на Ленкин дом. Окно её кухни было прямо напротив балкона Яшкиного дедушки. Южное солнце заливало комнату с жёлтыми обоями тёплым светом почти весь день. Что было на руку дедушке – у одного из окон стоял мольберт, соседствующий с маленьким – детским – столиком, полностью уставленным тюбиками с краской и несколькими палитрами. Дедушка рисовал. И чаще всего это были пейзажи, выдуманные его воображением или принесенные памятью из далекого прошлого.

– Деда! – Яшка влетел в комнату. Дед повернул к внуку полностью седую голову. Он всегда напоминал Яшке моряка дальнего плавания. Нет, даже капитана целого корабля. Седые волосы, седая же борода, крупные черты лица, замершие, будто вылепленные из глины морщины на смуглом лице, блестящие, ясные глаза серого цвета.

Рука деда чуть подрагивала на мольберте и не опускалась, будто стараясь не забыть то место, на котором она сейчас стояла. Видимо, дед собирался нанести очередной, знаковый, мазок, а в этот момент ворвался Яшка.

Мальчик немного смутился от своего порывистого шага:

– Прости, деда, что помешал. У меня тут к тебе одно дело…

– Я всегда рад помочь любознательности. Что случилось, внучек?

– Ты знаешь телефон сервиса дяди Игоря Бодрых из шестого дома?

В деде Яшку всегда устраивала учтивая молчаливость. О чём бы дед ни догадывался в беседе с человеком, он никогда не позволял себе задавать неудобных вопросов. И сейчас Яшка был в полной уверенности, что дед поможет, не требуя лишних объяснений.

Дед, не говоря ни слова, отложил кисть, поднялся с табуретки и прошёл к письменному столу. Пару минут он рылся в ящиках, перебирая пожелтевшие от времени бумаги и бумажки. Яшка терпеливо ждал.

Наконец он протянул потрёпанный бумажный огрызок.

– Вот, я пару лет назад менял у Игоря фильтры. Хорошо сделал. Вопросов у меня к нему нет.

– Спасибо, дедушка, – воскликнул Яшка, схватил бумажку, чмокнул деда в щеку и выбежал из комнаты.

– Номер есть! Звоню, – Яшка быстрым шагом прошёл от порога комнаты к телефону на журнальном столике. Ленка пересела на другой конец дивана – поближе к телефону.

Яшка набрал номер. Через какое-то время он заговорил непривычно низким тембром, желая прибавить голосу возраста.

Ленка внимательно слушала ответы друга.

– Да, стойка… Передняя, правая… Как можно скорее хотелось бы… Да, течёт… Да, был сильный удар. Не заметил яму у обочины… Сегодня могу… Нет, пока не купил, собираюсь сейчас ехать на Грибоедова в автомагазин покупать.

После ключевой фразы друзья переглянулись. Яшкины пальцы чуть взмокли от напряжения и сильнее сжали трубку в ожидании реакции на том конце провода. Ленка вытянулась в струнку, пытаясь разобрать невнятное журчание речи, льющееся из телефонной трубки.

– У вас дешевле?.. Ясно. Значит, хорошая скидка от поставщика… Хорошо, я подумаю. Спасибо… Да-да, до свидания.

Ленка хлопнула в ладоши и с довольным видом откинулась на спинку дивана. Яшка положил трубку. Глаза его горели и от волнения, и от полученной информации.

– Вот видишь! – ликовала девочка. – Отличная идея была позвонить! Все наши догадки подтвердились!

– Ага, – радовался Яшка вместе с подругой. – И главное, голос по телефону молодой был, трескучий. Мне кажется, Илья разговаривал.

– Илья – начальник Саввы на букву «И». Всё с вами ясно, ребятки, – подпевала Ленка своим мыслям, подмигивая Яшке.

Яшка нахмурился:

– И всё-таки что-то тут не то.

– Что «не то»? – насторожилась девочка, перестав дурачиться.

– Почему Илья с Пашкой так смело отвечают по телефону про покупку запчастей в автосервисе?

– Ну и что тут подозрительного? – пожала плечами Ленка. – У мастерской, может быть, на самом деле хорошая скидка от поставщика. А братья просто по-тихому пользуются в своих целях этой услугой автосервиса.

Яшка молча супил брови. Ответить на логичный довод подруги ему было нечем, но маленький червячок сомнения грыз мальчика изнутри.

– Ладно! Мы сейчас сделали хорошее дело. Нами, благодаря телефонному разговору с автосервисом, выяснено, что предположительная схема работы братьев существует и работает: запчасть меняется, но не на новую, а на очищенную старую, а новая продается с рук, и братья получают прибыль.

Яшка всё ещё сидел в задумчивости.

– Братья получают прибыль, – наконец, повторив на автомате окончание Ленкиной речи, он посмотрел на часы и встал с дивана. Тяжёлые резные стрелки часов показывали половину шестого вечера. – Пошли. Когда-то Илья с Пашкой закончат рабочий день…

– И мы проследим, что они потащат из сервиса! – воскликнула Ленка и подскочила с дивана вслед за другом. – Яшка, голова! Но две головы всё равно лучше!

– Да-да, – усмехнулся Яшка. – Две головы всё равно лучше.

… Выхода из автомастерской братьев ребятам пришлось ждать долго. Ленка и Яшка сидели в заросших кустах напротив ворот автосервиса, через дорогу. Летняя мошкара и комары не давали покоя. Каждую минуту ребята поочерёдно вскрикивали, шепотом чертыхались и ожесточённо чесали укушенные места.

Через полчаса юные сыщики сидели, почти не двигаясь, так как по совету Ленки, на каждое место укуса для успокоения навязчивого зуда было налеплено по маленькому подорожнику. Благо, они росли везде в достаточном количестве. Но держались заветные листики на слюне, которая от жары быстро сохла, и подорожники слетали, пробуждая зуд.

Ноги затекли, ладони вспотели, хотелось пить.

– Ничего, скоро они выйдут, чует моё сердце, – прошипела Ленка.

К восьми вечера разъехались все механики. Последним ушёл пешком Игорь Бодрых. Но свет горел. Значит, Илья с Пашкой остались внутри.

В пять минут девятого наконец показались братья. Выйдя за ворота, они осторожно положили на землю длинный, завёрнутый в несколько пакетов и обмотанный бечёвкой свёрток. Положив ношу на землю, братья, оглянувшись по сторонам, будто чуяли, что за ними идёт слежка, стали закрывать ворота на замок.

– Сейчас потащат! – прошелестел Яшка, внимательно вглядываясь сквозь плотную стену запылённых листьев в ношу. – Небось, это выхлопная труба, которую они чистили сегодня днём на заднем дворе. Вот ведь хулиганьё! А еще «мы работаем»! Тьфу!

В это время Илья и Пашка запёрли на замок ворота автосервиса, подняли с земли свою габаритную ношу и, ещё раз оглянувшись, но не увидев ни души поблизости, стали переходить дорогу в сторону родного квартала.

В этот момент сильный порыв ветра сорвал пакет с выхлопной трубы. Пашкиным рукам было неудобно поправлять его, поэтому взглядам Ленки и Яшки явился круглый, железный бок трубы с новенькой наклейкой на нём. Наклейка повествовала о названии товара, его производителе, гарантийном сроке и так далее. Этих мелко напечатанных деталей ребятам, конечно, не удалось прочитать, но зоркий Яшкин взгляд успел уловить то, чего было вполне достаточно:

– Труба точно новая! – воскликнул он. – Я вижу на её боку бумажку. Видимо, это наклейка с названием товара: «Выхлопная труба» и другой информацией.

Он радостно обернулся на подругу. Ленка подтвердила вывод Яшки:

– Сто процентов, та, бывшая в употреблении труба, что они чистили утром, пошла на замену какому-то автомобилю. А новенькую они сохранили и тащат теперь в свой гараж для последующей продажи Механику.

Шли братья быстрым, семенящим шагом, несмотря на явно тяжёлое что-то у них в руках. Спины их были напряжённо согнуты.

 Летом слежка была заметно проще благодаря буйной июльской растительности. Зимой, среди голых коричнево-серых веток на белом снегу, было бы намного сложнее оставаться невидимыми, подумалось Ленке во время перебежки от одного куста к другому.

Ребята старались сначала не отставать, передвигаясь от куста к кусту. Но, вскоре убедившись в направленности пути братьев, почти успокоились.

– Они идут точно к заброшенному гаражу с нашей Зорькой у двери! – прошептала Ленка. – Ну, ничего! Скоро мы вам покажем, как губить ни в чём не повинное деревце вместо честного выяснения отношений.

Ленка даже высунула голову из куста, когда Илья подошёл к двери гаража, довольно грубо откинув поникшие ветви яблоньки. Но тут Яшкина рука сильно дёрнула её за рукав и опустила на землю. И вовремя. Пашка, стоявший позади старшего брата, отпирающего дверь, вдруг резко оглянулся и посмотрел, как показалось ребятам, прямо на их куст, за которым они сидели, скрючившись в три погибели.

Сердца сыщиков одновременно застучали, отдавая гулким эхом внутри. Стало жарко. Но вскоре Ленка и Яшка издали общий вздох облегчения: Илья отворил дверь и позвал брата, Пашка отвернулся, и братья скрылись внутри, предусмотрительно захлопнув дверь за собой.

Яшка с Ленкой сидели за кустом и боялись шевельнуться. А ну как, именно в этот момент откроется дверь сарая, выйдут братья и увидят их!

В общем, они благополучно досидели в своем укрытии до того момента, пока Илья и Пашка не вышли из сарая – уже с пустыми руками, пока не заперли за собой дверь на замок и пока не отправились неторопливо в сторону своего дома. Больше братья не оборачивались.

– Уф-ф, – выдохнула Ленка, вставая с корточек и с удовольствием разминая затекшие ноги. Она продолжила, приговаривая и озорно посматривая на Яшку: – Бедные мои ноженьки! Набегались, насиделись сегодня в разных неудобных позах. Пора бы вам отдохнуть, на лавочке посидеть, а хозяйке вашей семечки погрызть и в «Анжелику» поиграть.

Яшка расслабленно рассмеялся, растирая затёкшие ноги и делая наклоны туловищем из стороны в сторону. Ему тоже хватило приключений на сегодня. Хотелось заняться чем-нибудь весёлым и необременительным.

– Пошли, за Юлькой Гринь с братиками зайдём и поиграем! – предложил он.

– Пошли! – радостно поддержала идею друга Ленка. – Попросим, чтобы они мяч захватили.

Глава седьмая, или опасная погоня и неожиданная ловушка

– Бабушка, что ты думаешь об этом? – Ленка достала из кармана джинсовых шорт и протянула Юлии Степановне сложенный вдвое тетрадный лист в клеточку.

Внучка и бабушка сидели на кухне за утренним чаепитием. На столе стояла большая плоская тарелка, полная румяных оладий. Ленке больше всего нравилось поливать оладьи сгущёнкой, а Юлии Степановне – вареньем..

– Хм-м, – нахмурилась Юлия Степановна, читая переданную Ленкой записку. Прочитав, она переместила взгляд на внучку.

– Я её вчера нашла в почтовом ящике. По дороге домой случайно в него заглянула, – пояснила Ленка. – Что думаешь? Мне не по себе.

Она опустила глаза на лист с утонченной, резной каёмкой по периметру и прочитала вслух то, что было выведено аккуратным, мелким почерком синими чернилами:

– «Перестаньте лезть в чужие дела. А то хуже будет!» Ужас, нам ведь угрожают! Что же делать?

Помолчав, Юлия Степановна ответила:

– Да, ты права. Это не что иное, как угроза.

Поразмыслив и улыбнувшись самой себе, она добавила:

– И в то же время, я думаю, нам не стоит обращать на это особого внимания.

– Это почему? – удивлённо застыла Ленка.

– Потому что эта записка говорит о верно найденном нами следе, – спокойно ответила Юлия Степановна. – Мы на правильном пути и скоро сможем прижать главаря к стенке.

Эти слова воодушевили девочку. Она восхищённо наблюдала за Юлией Степановной, пока та аккуратно складывала анонимную записку и засовывала в нагрудный карман блузы, явно о чём-то размышляя.

– Ладно, Леночка, мне пора по делам. Встретимся в обед, расскажешь, какие новости с расследовательских полей.

– Угу, – хмуро отозвалась начинающая сыщица.

Временами Ленке ужасно хотелось залезть в бабушкины мысли и узнать, к каким выводам она пришла. Но – Ленка вздохнула – это было так же невозможно, как выпытывать у Юлии Степановны, о чём она думает: Ленкина бабушка никогда не делилась своими раздумьями, пока не была полностью уверена в их верности.

Через полчаса, а именно в половине одиннадцатого утра, Ленка и Яшка встретились на улице.

– Я сегодня всю ночь проворочалась, – пробурчала Ленка.

– А что такое? – спросил Яшка, попинывая носком туфли маленький камешек.

Друзья брели по тихой тропинке вдоль домов, залитой бодрящим солнечным светом, ещё не успевшим превратиться в душную жару.

– Во-первых, бабушка почти разгадала загадку. Я уверена в этом. Она такая довольная ходит. Мне так хочется узнать у неё всё, но она ведь не скажет, пока не получит главную улику, – Ленка обиженно шмыгнула веснушчатым носом. – Она всегда утверждает что-либо, если точно знает правду. А сегодня, когда я показала ей записку с угрозами, она лишь спокойно ответила, что нам не стоит ничего опасаться.

– Стоп-стоп-стоп! Какая записка? И какие угрозы? – сосредоточенно слушающий Ленку Яшка остановился на месте.

– Ах да, я же не рассказала тебе.

И Ленка поведала Яшке всю историю со странной запиской и сегодняшним разговором с бабушкой.

– Да-а, записка на самом деле довольно таинственная. Хотя, – Яшка усмехнулся. – Мы же понимаем, кто мог это написать. Только братья способны на такие глупости. Дай, я взгляну на записку.

– Ах! – красивые глаза чайного цвета растерянно округлились. Ленка уставилась на Яшку. – Она же у бабушки.

– Ну-у, Ленка! – разочарованно протянул Яшка и пнул ногой попавшийся на пути камень. – Два участника расследования видели записку, а один – нет. И ты хочешь успеха?

Когда сдержанность Яшки отступала на второй план, он становился резким и раздражительным. В основном, это было связано с явным или скрытым, как ему казалось, неуважением к его личности. Чувство собственного достоинства он оберегал чересчур ревниво.

– Яшенька, ну прости меня! – взмолилась Ленка и осторожно взяла друга за локоть.

Ей было очень неловко перед Яшкой.

С другой стороны, Юлия Степановна – полноправный член команды и ничего просто так не делает. Раз она не вернула записку Ленке, первой взявшей её в свои руки, но ничего не сделавшей с ней, значит, эта записка бабушке сейчас нужна.

Задумавшись, она своим расстроенным и молчаливо-угрюмым видом, вероятно, разбудила в Яшке переживания. Он обеспокоенно заговорил с ней:

– Лен, да ладно, не переживай. Юлия Степановна записку эту никуда не денет. Или вернёт, или эта записка сыграет важную роль в её руках. Верно?

Ленка молча кивнула, подняв на друга глаза.

– И потом, – ответила она. – Ведь записки, вполне вероятно, могут повториться, потому что, ежу понятно, мы не прекратим расследование.

– Это точно, – подтвердил Яшка. – Даже если Юлия Степановна уже о чём-то догадалась, но молчит, значит, нужны ещё улики. Мы постараемся с тобой добыть их.

– Поймать их за руку, – протянула Ленка. – Ведь братья так всю цепочку организовали хорошо – на каждом этапе действует определённый человек…

Вдруг Ленка остановилась и внимательно смотрела на Яшку. В глазах девочки прыгали озорные огоньки.

– Нужен ход конём!

– Что ты имеешь в виду? – Яшка тоже остановился.

– Ход конём! – торжественно повторила Ленка и расшифровала свою мысль: – «Цепочка». Цепочка всегда состоит из этапов – то есть звеньев. Нам нужно взять самое слабое звено, вырвать его из ряда, и тогда цепочка распадётся.

Яшка внимательно слушал:

– Дальше. Дальше говори. Кто – самое слабое звено?

Ленка продолжила серьёзным тоном:

– Я думаю, Пашка. Он самый младший, примерно нашего возраста. Савва не расколется. Механик, судя по всему, тёртый калач. Да и как к нему подобраться, непонятно. Илья взрослее и сильнее нас. И, честно, я его немного побаиваюсь. Остаётся Пашка.

Ленка вздохнула:

– Да, он хорошо дерётся, сильный. Но он нашего возраста, значит, примерно равен нам по возможностям.

– И что ты предлагаешь нам сделать с Пашкой? Как вырвать его из цепи?

– Я предлагаю припугнуть и заставить признаться. В состоянии эффекта он вполне может расколоться. Я заранее попрошу бабушку, чтобы она пригласила своего друга – нашего участкового, Сергея Андреевича. Чтобы он был на подхвате. Как только возьмём Пашку, явим ему участкового, начнём валить вопросами, и он расколется, как миленький!

В подтверждение своих слов Ленка яростно ударила кулаком по ладошке.

– Согласен?

– Да, мне всё нравится. Только как и куда нам заманить Пашку?

Ленка собралась говорить, но Яшка не дал сказать и радостно подпрыгнул на месте:

– Я знаю! Знаю!

– Как? Говори скорей! – Ленка дёрнула его за рукав футболки.

– Я, когда вышел на улицу, прямо у подъезда столкнулся с Петей. Ты знаешь Петю? Он живёт напротив нас. Петя – одноклассник Ильи, ему тоже пятнадцать. Хороший парень, мы часто болтаем, когда встречаемся. Ну, я и тут с ними постоял, послушал. Он разговаривал с Гошей из розового дома, что около скорой помощи. Так вот, они обсуждали, что сегодня вечером будет матч за честь нашего квартала с ребятами из соседнего квартала. Петя говорил, что играют только взрослые ребята. Матч начнётся в восемь. А Илья-то знатный волейболист, всегда играет. То есть он сегодня после работы не пойдёт в гараж. Он будет занят. А пойдет Пашка – они ведь каждый день туда что-то таскают. Один. Вот там мы его и схватим. Ну, как идея?

– Где схватим, в гараже? – уточнила Ленка.

– Ну конечно! У нас туда уже есть свой лаз. Через крышу. Отколупаем доску и спустимся вниз. Заранее. Дождёмся Пашку. Он откроет дверь, зайдёт, мы его скрутим…

– Свяжем, и я побегу домой, чтобы позвать бабушку с участковым Сергеем Андреевичем, который уже будет у нас дома, – закончила Ленка за Яшку. – Да, идея – просто класс! Так и сделаем. Дай пять!

Ребята ударили друг друга по ладоням. Яшка от радости ударил сильно, и Ленка, покачнувшись, чуть не упала в кусты, что стояли вдоль тропы. Но упасть ей не получилось – Яшка вовремя подхватил подругу.

А друзья пошли дальше по дорожке и не видели, как кусты зашевелились.

Утро у юных сыщиков прошло не по-детективному. Ленка и Яшка купили по большому земляничному эскимо и, не торопясь, съели холодное лакомство, сидя на скамеечке в тенистом сквере на улице Грибоедова, центральной улице Соснового района. Затем они дошли до родных мест, вытащили каждый из своего дома по велосипеду и отправились в мини-путешествие по округе.

В обеденные три часа по полудню парочка подрулила к старому сараю – Ленка и Яшка решили убедиться, что Хромой Савва сегодня потащит то, что накануне туда принесли из автосервиса братья Илья и Пашка.

Подъехав, Ленка сразу заметила, как слилась с окружающим пространством яблонька. Совсем засохнув, она теперь не контрастировала зелёной листвой среди коричневой, выжженной жарой растительности. Зорька щуплыми, поникшими ветвями выгодно закрывала блестящий замок на старой, обшарпанной двери гаража.

«Маскировка логова им удалась», – подумала Ленка, и сердце её сжалось от жалости к Зорьке.

Понятно, чего хотели добиться братья, воткнув сюда сломанное деревце. Вот только это могло быть любое растение, а не любимое дерево Ленки и её бабушки. Но после той истории с застуканными Юлией Степановной курящими братьями, Илья с Пашкой, видимо, решили, что роль заслона будет играть именно эта яблоня…

Тем временем, Савва не разочаровал. В этот раз он даже явился без своей ежедневной сумки. Кряхтя, он выволок из гаража длинный свёрток – тот самый, что братья притащили сюда накануне. Это, без сомнений, была выхлопная труба. Соорудив у себя на плечах нечто вроде коромысла, старик потащил габаритную запасную часть по уже знакомому пути.

Ленке пришла в голову мысль быстро занести домой велосипеды – всё равно Савва медленно шаркает под весом трубы – без велосипедов слежка будет куда удобнее. Но Яшка отговорил подругу. Он предложил в этот раз дождаться таинственного Механика и проследить за ним – очень хочется хоть одним глазком подглядеть, что представляет из себя «разборка», о которой им поведал Савва. А с велосипедами будет проще не отставать от Механика. Яшка верно заметил, что тот, скорей всего, поедет на автомобиле.

Савва не стал заходить в третий подъезд заводского общежития. Внизу, у двери, его ждал невысокий, плотно сбитый человек. Около него неспешно дымила выхлопными газами тёмно-фиолетовая «девятка», официально – автомобиль «Лада». Но главный сюрприз был впереди.

Взглянув на лицо ожидающего, ребята остановились, как вкопанные. Знакомый отросший «ёжик» на голове и въедливый, жёсткий взгляд заставили их буквально застыть на месте.

– Вот это да! – первым отозвался Яшка. – Вот, значит, кто тут Механик-дядя Витя. Ну что ж, весьма логично.

Ленка потянула Яшку за жестяной забор, отгораживающий огромные мусорные баки помойки от пространства двора. Они с глухим стуком припарковали велосипеды,облокотив их на поваленное дерево.

– Лучше не будем маячить перед его глазами, – прошипела она. – Он нас уже видел в автосервисе. И наверняка хорошо рассмотрел во время разговора. А глаза у него, знаешь, какие… Недобрые. Ты видел?

Ленка обернулась на Яшку. Тот осторожно выглядывал поверх забора, встав на цыпочки.

– Мне тоже его взгляд не понравился. А что ты хочешь – вон, какой жучила. Так мой папа называет всяких мошенников… Так, грузят трубу в багажник.

Ленка осторожно высунула левый глаз с левой ярко-рыжей косичкой из-за жестяной кромки забора. Механик аккуратно, со знанием дела, укладывал выхлопную трубу в автомобиль. Сквозь раскрывшиеся упаковочные пакеты опять мелькнула и тут же исчезла наклейка-свидетельство новизны запасной части. Ленкин глаз успел поймать этот момент.

– Вопросов в голове – куча, – не отрывая взгляда от Механика, процедила Ленка. – Но ответы на них не заставят себя ждать.

В это время Савва и Механик, пожав друг другу руки, распрощались. Савва пошёл своей дорогой, Механик сел за руль машины

Ленка и Яшка приготовили велосипеды.

– Едем за ним на достаточном расстоянии, – успел сказать Яшка. «Девятка» резко рванула с места, подняв столб пыли.

– У Механика везде одни противоречия, – крикнула сквозь шум Ленка, глядя на отъезжающую машину. – Смешная причёска и недобрый взгляд. Размеренность движений во время укладки трубы в багажник и неожиданно резкое троганье с места на автомобиле. Вон, какой ураган из пыли поднял!

Путь был недолгий. Минут через десять ребята, вслед за тёмно-фиолетовым автомобилем, прибыли на небольшое открытое поле, находящееся на задах неработающей автозаправочной станции. Напротив, через дорогу, неподступной глыбой нависала выкрашенная в голубой и оранжевый цвета стена заводского цеха.

Где-то недалеко находилась овощебаза. Её не было видно, но навязчивый сладковатый запах испорченных на жаре фруктов и овощей стоял плотным, невидимым слоем над головами. Вздохнуть полной грудью не получалось.

– Как они тут работают? – поморщилась Ленка.

– А как люди работают на самой овощебазе? – усмехнулся Яшка. – Такая специфика. От жары не спасёшься.

Ребята остановились поодаль, наблюдая за происходящим.

«Разборка», или местный минирынок разборных автодеталей, представляла собой открытую площадку, напоминающую свалку металлолома. По периметру стояло несколько автомобилей – транспорт продавцов и покупателей. Железо в виде запчастей разных форм и размеров громоздилось плотными рядами прямо на земле. Точнее, на клеёнках. Между рядами оставались узкие дорожки. Посередине проходила одна, значительно шире остальных, центральная тропа. У каждого ряда стоял человек. По замкнутым за спиной рукам и пристальному, оценивающему взгляду исподлобья сразу было видно, что это здешний продавец. Человек десять мужчин разного вида и калибра ходили вдоль рядов, наклонялись, щупали, рассматривали, что-то спрашивали у продавцов, торговались, спорили.

Механик остановил машину около одного из продавцов. Вышел. Мужчины обменялись рукопожатиями.

Тем временем Ленка и Яшка судорожно искали себе укрытие для наблюдений. В качестве безопасного и удобного места они выбрали старый оранжевый «Москвич», брошенный на произвол судьбы когда-то давно неподалеку от торгового места Механика. Давность одинокого и бесхозного стояния здесь была видна по отсутствию множества деталей кузова. Автомобиль стоял без фар – вместо них зияли две тёмные, проржавевшие дыры. Зеркал заднего вида тоже не наблюдалось. Через дверные проёмы – ни одной двери тоже не было – сиротливо выступала пустота салона: ни руля, ни кресел – только обвисающая в нескольких местах внутренняя тканевая обшивка салона. Колёса – диски с шинами – как ни странно, имели место быть. Правда, фактически машина опиралась на землю дисками – воздух из покрышек давно вышел.

В общем, понятно, что спрятаться за остатками былой автомобильной силы «Москвича» было трудно, но ребята примостились за уцелевшей передней частью автомобиля – за капотом и крылом. Их не было видно, и они могли спокойно не только подсматривать, но и слушать разговоры объекта слежки. Велосипеды, правда, пришлось оставить рядом в зарослях высокой, пыльной травы.

– Да-а, тут не порефлексируешь, – прошептал Яшка.

– Ш-ш, – шикнула на него Ленка и указала кивком головы на Механика. – Послушаем, о чём они говорят.

В это время донесся спокойный, уже знакомый друзьям, неспешный баритон:

– Сегодня Хромой передал. Неплохо, да? Возьмём среднюю между себестоимостью и розничной ценой. Думаю, хорошо продастся.

Ребята переглянулись. Ленка вытянула шею. Механик поглаживал сверкающий на солнце серебристый бок выхлопной трубы и укладывал её на клеёнке у своих ног.

– Да-а, – проскрипел второй голос – напарника Механика. – Позавчера спрашивали. Может, приедут ещё.

– А ты телефон бери! – тон голоса Механика стал жёстче. – Сейчас можно было им позвонить да продать сегодня же. Не сиди увальнем-то. Активней!

В ответ раздалось невнятное мычание. Видимо, продавец уже пожалел, что ляпнул про спрашивающего выхлопную трубу покупателя. Раздался флегматичный скрип давно прокуренного голоса:

– Ты меня не пугай, Витян. Кто у тебя торговать-то тут будет? Мелюзга на этом деле долго не продержится, если ты из-за её преданности осмелел вдруг.

И Скрипучий тихо рассмеялся.

На удивление, Механика никак не обозлила такая наглость собеседника. В ответ он вполне миролюбиво произнёс:

– Ну-ну, Гришка, не кипятись. Я знаю тебя, ты у нас давно. Никого мне не надо. Но брать телефоны в случаях, когда спрашивают, всё же надо. Так и торговля лучше пойдёт, и выгоды больше.

Когда Яшка выглянул, Механик к слову «выгода» присовокупил шуршащее движение пальцами, обозначающее хруст денежных купюр.

– Окей, Механик, без обид. Да я так, напомнил тебе о своей незаменимости. Ты ведь сейчас большая шишка. Столько поставщиков. Запчасти прут со всех сторон. Не трепыхайся, мы и так зарабатываем немало, сидя ровно на одном месте.

Раздался обоюдный смех, завершивший разгоравшийся спор.

В этот момент Ленка неожиданно и, главное, громко, с чувством, чихнула. Смех тут же прекратился.

– Бежим, – шепнул напугавшийся внезапно наступившей тишины Яшка и стал на корточках передвигаться от крыла автомобиля к траве, где лежали велосипеды. Ленка быстро последовала за ним.

Они схватили свой транспорт и, согнувшись, помчались к небольшой сосновой опушке. Сзади раздался топот и хруст сухих веток. Погоня!

Не оборачиваясь, Ленка вскочила на велосипед и дала что есть мочи. Яшка рванул за ней. Под шинами недовольно шуршали потревоженные сухие листья, трещали обломки веток. Сзади раздавались такие же шорохи – молчаливые, но не менее яростные от этого, преследователи набирали темп.

Тем не менее, вскоре ребята выскочили на тротуар, и тут погоня перестала быть справедливой. Ребята с максимальной скоростью помчались по ровному асфальтированному покрытию в сторону жилого сектора, а стук ботинок о землю прекратился. Оторвались!

Яшка мимоходом обернулся назад. На тропе стояли две фигуры, размытые из-за пыли, поднятой с асфальта велосипедными шинами. За ребятами следили два силуэта: долговязый, худой и плотно сбитый, невысокий.

– Выдали себя. Но хорошо, что оторвались. Этот Механик мне не нравится, – Яшка часто дышал от быстрой езды.

Они мигом долетели до Грибоедова. Сейчас улица выглядела неторопливой от опустившейся жары и одновременно с этим многолюдной. Друзья стояли у киоска с мороженым и выбирали, чем полакомиться.

– Думаю, он узнал меня. Рыжих сложно забыть или не заметить, – вздохнула Ленка, глазея на заманчивую картинку со сливочным эскимо в белой шоколадной глазури. – Пожалуй, только оно сможет меня успокоить сейчас…

Купив по порции прохладительного десерта, друзья направились к одной из многочисленных скамеек сквера и с удовольствием уселись, поставив велосипеды за скамейку.

– Да-а, «разборка» оказалась не таким уж уютным местом, верно? – усмехнулся Яшка, откусывая белый шоколад, ровным, тонким слоем обрамляющий влажный прямоугольный слиток мороженого.

– Возвращаться туда точно не хочется, – Ленка вспомнила ужасающий звук ломающихся веток под ногами их преследователей и невольно поморщилась.

Сухой летний ветерок быстрыми мазками будто вырисовывал в пространстве лица ребят, затрагивая приятными, лёгкими движениями то нос, то щёки, то лоб у того и у другого юного сыщика.

– А мы в принципе всё, что хотели, там и увидели.

– Да. Оказывается, Механик прямо местный воротила. У него несколько таких же поставщиков, как Илья с Пашкой.

– Хм-м, мне раньше казалось, что только в автосервисе Игоря Бодрых из-за братьев такая нечестная заварушка образовалась, – задумчиво ответил Яшка. – А теперь ясно, что это достаточно частое явление, раз Механик собирает запчасти у разных людей.

– Нечестных людей вообще много в мире. Бабушка мне говорит, что большинство людей слабы и поэтому часто действуют по обстоятельствам, а не в результате работы собственных мозгов. И это большинство совсем не задумывается о том, что может развить в себе силу. Из слабого стать сильным.

– А как это сделать? – Яшка с интересом уставился на подругу.

– Бабушка говорит, что нужно стараться не просто делать, а думать, – Ленка, сощурившись, смотрела вдаль и уплетала мороженое. – Простраивать причинно-следственные связи. Почему так сказали тебе; почему именно так нужно сделать; что будет, если я поступлю иным образом. В общем, размышлять и интересоваться надо в жизни.

– А ты как думаешь, мы с тобой сильные или слабые? – спросил Яшка.

– Я думаю, у нас есть все шансы стать сильными. Мы же растём ещё, набираемся опыта. Хорошо, что мы знаем эти правила с такого возраста, а не будучи уже глубоко взрослыми.

– Вот Механик, наверно, не знает об этих правилах, – засмеялся Яшка. – Проще же торговать на задворках ворованным, чем организовать собственный, легальный, магазин.

– Ну-у, не знаю, – Ленка глянула испытующе на Яшку, будто хотела его проверить. – А укрываться от милиции? От закона? На это тоже силы нужны.

Но Яшка вполне резонно ответил:

– По объёму ответственности, взятой на себя, это два несопоставимых занятия. Тут у Механика или у Ильи с Пашкой – если что-то пойдёт не так – можно отвернуться от дела, как будто и непричастен к нему совсем. А когда у тебя магазин, ты ведь не можешь его взять и бросить при возникших проблемах. Я тебе это со знанием дела говорю.

– Да-да, я поняла. Ведь у твоих родителей свой магазин.

Ребята немного помолчали, доедая мороженое.

– Хоть нечестных людей и много, – деловито сказала Ленка, доев мороженое, – Но нам важны лишь Илья с Пашкой. Остальные – пусть сами себе судьями будут. А этих мы проучим. Сами ввязались они в эту авантюру, срубив нашу Зорьку. Давай обсудим круг подозреваемых.

– А с подозреваемыми всё ясно, – осведомлённо заявил Яшка. – Их нет. Есть виновники и главные организаторы.

– И это Илья с Пашкой, – заключила Ленка. – Значит, мы знаем всю схему их действий. И мы знаем главных виновных. Остается одно – заполучить вещественное доказательство, чтобы поймать их за руку и прекратить дальнейшее жульничество.

– Заставим отвечать их, – подтвердил Яшка и посмотрел на наручные часы.

– Кстати, мы следим за временем. У нас нет другого выхода, кроме как поймать сегодня вечером Пашку и вытрясти из него признание. Схема у них слишком гладкая, а действия отлаженные. Хотя… Я всегда смотрю на них и думаю, как у Ильи и Пашки, этих оболтусов и хулиганов, получилось организовать такое непростое дело. Да чтобы с ними считались такие жучилы вроде Механика. Удивительные люди!

– Ладно, встаём! Нам надо договориться с бабушкой на счёт её знакомого участкового. Всё ей рассказать нужно. Надеюсь, она будет дома. Если что, я буду дома ждать её до вечера – мы должны всё обсудить. Ты со мной?

– Не совсем, – Яшка тоже поднялся и начал вывозить свой велосипед из-за скамьи на тротуар. – Я сегодня дежурный дома. Пылесос, пыль, вымытая посуда – всё это на мне.

– Ох, уж эти ваши уборки! – рассмеялась Ленка. – Мы с бабушкой вот совсем не дежурим, а делаем всё вместе или по договорённости. Никто не в обиде.

– У нас тоже никто не обиде. Ты сегодня спокойно моешь за всеми посуду, зная, что завтра это же самое будут делать за тебя. У нас все любят дежурить. И папа, и мама, и дедушка.

– Да я ничего не имею против ваших хозяйственных установок, – улыбнулась Ленка. – Просто я бы не смогла так жить.

– Ты живёшь по своим правилам, – ответил Яшка.

Препираясь таким образом, ребята сели на велосипеды и помчались в сторону родных домов.

Юлия Степановна как раз засовывала горшочки с курицей в духовку, как начал поворачиваться в дверном замке Ленкин ключ.

– Бабушка! Ты дома! – обрадовалась Ленка.

– Я запекаю курицу в молоке, – отозвалась из кухни Юлия Степановна. – Ничего не могу с собой поделать – люблю мясо в любую погоду. Хотя бы понемногу.

– Ох, я так рада, что застала тебя дома, – Ленка плюхнулась на табуретку за столом. Она прекрасно знала, что спрашивать бабушку, где она была и почему Ленка ничего не знает об её похождениях, просто бесполезно.

– Мы столько всего узнали. И у нас с Яшкой есть план по добыче вещественного доказательства.

Юлия Степановна утёрла руки кухонным полотенцем, ещё раз проверила температуру в духовом шкафу и с готовностью уселась за соседнюю табуретку.

Бабушка и внучка стали оживлённо обсуждать Механика, «разборку», Хромого Савву, братьев Илью и Пашку, гараж, автосервис.

В семь вечера Ленка – заручившись обещанием Юлии Степановны быть готовой к поимке Пашки вместе с участковым Сергеем Андреевичем – зашла за Яшкой. Ребята договорились одеться в закрытую одежду, чтобы не наполучать царапин, когда будут залазить в гараж.

Ленка выбрала себе тонкий трикотажный джемпер и джинсы с кедами. На Яшке тоже были джинсы и крепкая хлопковая рубашка. Погода играла им на руку – вечернее небо затянуло тучами, подул сильный ветер, и, в общем, стало прохладно.

Друзья направились в сторону заброшенного гаража.

Забравшись на гаражи, они, пригнувшись, приблизились к знакомой крыше с прорезиненным покрытием и наскоро залатанной дырой.

– Начало восьмого, – Яшка глянул на часы. – Я думаю, мы всё равно заберёмся в гараж. Вдруг Пашка пораньше придёт. Илья уже играет. Слышишь крики с моего двора?

В Яшкином дворе не было качелей и горок. Зато была довольна просторная площадка для сушки белья. Огромные п-образные скобы держали натянутые бельевые верёвки, на которых сушились поочерёдно полотенца, простыни и пододеяльники из всех квартир окрестных домов. Громоздкие буквы «п», вкопанные в землю тут и там, служили ребятам границами волейбольного поля, а центральная «п» – сеткой между командами.

Именно в этом дворе собирались ребята со всего квартала поиграть в волейбол. А когда случалась безветренная погода, еще играли в бадминтон.

А сегодня тут проходил матч за честь квартала среди взрослых ребят.

– Илья ушёл с работы пораньше. Может быть, отпросился у дяди. Пашке тоже хочется присутствовать на матче. Если не в качестве участника, то хотя бы посмотреть на состязание, – рассуждала Ленка.

– Да, мне тоже бы хотелось взглянуть на матч, будь я на его месте, – согласился Яшка.

Они аккуратно открыли дыру, нечаянно сделанную ими в прошлый раз, и полезли в темноту гаража.

Яшка спрыгнул первым и крикнул Ленке:

– Прыгай! Все чисто.

Ленка свесила ноги вниз и хотела, было, осторожно спуститься внутрь, как вдруг неожиданно резкий толчок в спину спихнул её в гараж. Она больно ударилась об Яшку, тоже не ожидавшего ничего подобного. Он только успел непонимающе воскликнуть:

– Ты чего?!

Яшка, не удержавшись от рухнувшей на него Ленки, повалился на пол.

– Ой! – вскрикнула от боли Ленка. – Сто это?

– Вот чёрт! – выдавил из себя Яшка, упав спиной на что-то твёрдое да ещё приняв на себя вес Ленки. – Ты что шепелявишь?

– Я, казэтся, язык прикусыла, – поморщилась Ленка, сползая с кряхтящего Яшки на пол.

Пока друзья, морщась и отряхиваясь, наконец поднялись на ноги, они обнаружили, что вокруг подозрительно темно. Задрав голову вверх, Ленка открыла рот от удивления. Кто-то поднял сломанную доску наверх и закрепил со стороны крыши.

Кто-то был наверху и тихонько закрыл им обратный путь!

Ребята молча переглянулись. Но, не успев сказать друг другу и слова, они услышали, как загремел дверной замок.

– Открывается входная дверь! – шепнул поражённый Яшка.

Ленкины глаза округлились и стали ещё больше.

Несмотря на отсутствие палящего солнца, через открывшийся дверной проём в глаза ребятам ударил уличный свет. Ленка и Яшка зажмурились и поэтому не сразу смогли рассмотреть два силуэта, показавшихся вслед за открывшейся дверью.

– Так-так-так! – раздался знакомый голос. – Похоже, у нас тут гости. Да ещё непрошенные! Интересно!

«Илья! С Пашкой! Как они узнали?!» – пронеслось в голове у Ленки.

Тут очередной мощный толчок пихнул девочку в грудь. Высокий силуэт уверенным движением повалил её с ног. Силуэт поменьше рассмеялся. Она повалилась на коробки, стоящие позади неё. Рядом плюхнулся Яшка.

– Что вас за пчела такая укусила, что вы продолжаете настырно лезть не в своё дело, а?

Включился свет, и теперь юные сыщики явственно увидели перед собой обидчиков. В сарае, переминаясь с ноги на ногу и ухмыляясь, на них недобро смотрели братья Илья и Пашка.

– А какая пчела вас укусыла, когда вы гесыли сломать насу яблоню и воткнуть её обгомок около васего пготивного сагая? – зло ощерилась на них уже очухавшаяся Ленка.

 Братья прыснули от смеха. Конечно, перекошенное от злости Ленкино лицо, в сочетании с ярко-рыжей шевелюрой и шепелявостью из-за прикушенного языка, выглядело достаточно комично. Вместо «р» у неё выходило «г», а вместо «ш» – «с». Ленка, понимая это, злилась на Илью и Пашку ещё больше.

– «Укусыла», «гесыли». Ха-ха-ха! Вот всё из-за чего! – воскликнул Пашка, обидно передразнивая изменившийся Ленкин говор. – Надо было мне её под корень срубить и выбросить, чтобы вы промучились в бессильной злобе, не зная, куда же вам кинуться.

– Ах ты, гад! – Ленка в один миг подскочила с коробок и со всей силы толкнула Пашку.

Тот от неожиданности повалился на стену гаража. С потолка посыпалась пыль и какие-то деревянные опилки.

– А ты что ли драться умеешь, рыжая! – Пашка удивлённо уставился на Ленку. Тут его зелёные глаза в обрамлении веснушек сузились, и он зло процедил:

– Ещё раз заденешь меня, и я не посмотрю на то, что ты девчонка. Вмажу так, что мало не покажется.

Яшка тоже успел подняться. Мальчик заслонил собой подругу:

– Не тронь!

Но Ленка совсем не выглядела испуганной. Несмотря на боль от сильно прикушенного и теперь разбухшего во рту языка, несмотря на свой несуразный облик, она строчила, как из пулемёта:

– Вам, гебята, деггаться и кгивляться перед нами всё гавно бессмысленно. Мы знаем обо всем, что вы делаете. Механик, «газборка», новые и старые запчасти, Хгомой Савва. Перечислять дальше?

Братья переглянулись. Ухмылки исчезли с их лиц. Ленка приняла это за согласие и продолжила:

– Значит, так. Вы чистите у дяди в автосервисе стагые запчасти, которые ещё пригодны для работы. И выдаете их за новые, продавая своим клиентам для замены на их автомобилях. А настоящие, новые, тащите сюда. Хромой Савва, в свою очередь, переносит их в «курятник» дяде Вите по прозвищу Механик, который продаёт их на рынке разборных деталей. Прибыль делите между собой.

– Хромой им сказал что ли? – тихо спросил брата Илья, не обращая внимания на пленников. Они выглядели озадаченными и даже не думали отпираться. Судя по их лицам, братья были обезоружены полученной информацией.

– Пошли-ка, – бросил младшему брату Илья и развернулся к двери. Глаза его растерянно бегали из стороны в сторону.

– А вы сидите тут пока, – замахнулся на друзей Пашка. Но в его движениях пропала былая смелость.

– Постойте! – крикнул Яшка. – Вы не можете нас закрыть здесь.

– Можем, – откликнулся Илья, повернув голову в сторону Яшки. – Воздух через щели проходит. Так что, не задохнётесь. А без еды человек и месяц может обходиться. Вы обедали сегодня?

Ясно было, что ответ ему неважен. Братья собирались уйти и запереть их здесь на неизвестное время. Желая хоть как-то протянуть время и, может быть, если удастся, разговорить их, Яшка выкрикнул:

– А как вы про нас узнали вообще?

– А не надо про свои планы кричать около кустов разных! – осклабился конопатый Пашка.

– То есть вы подслушали и…

– Да мы за вами давно следим – с той встречи у «курятника», – перебил Яшку младший из братьев. – А особенно после того, когда в мастерскую дядину завалились под видом наших друзей, – ответил Пашка. – А сегодня нам сказали о ваших планах грандиозных. У нас «ушей» много.

«Ах, сегодня утром! Кусты», – в голове у Ленки возникла картинка, как они, стоя на тропинке сегодняшним утром, воодушевленно обсуждали, как будут ловить Пашку. Кулаки её в бешенстве сжались.

– Значит, ты матч пропустил, чтобы поймать нас, – произнесла Ленка, глядя на старшего из братьев.

Тут пришла очередь Ильи сжимать кулаки от злости:

– Я из-за этих проныр пропустил такой матч! – Он ударил своим большим кулаком о стену так, что ребята вздрогнули и инстинктивно прижались друг к другу. Зная взрывной характер старшего из братьев, они ждали принять такой же тумак на себя. Слава богу, до этого не дошло.

– Пошли, быстро, – процедил Илья брату.

Братья вышли. Стукнул висячий замок на двери гаража. Ленка и Яшка не сопротивлялись. Что ж, придётся ждать продолжения банкета.

Друзья устало присели на коробки. Опять стало темно.

– Вот ведь засада! – разозлился Яшка. – Мы спугнули братьев, а доказательство их делишек мутных нами не заполучено. Пропало всё!

Ленка напряжённо молчала. Яшка продолжал яростно выкрикивать:

– И вообще! Ты думала, почему они нас здесь заперли и ничего с нами не сделали?! Куда они могли убежать? А главное – зачем?

Так Яшка распалялся ещё какое-то время. И тут молчавшая всё время Ленка тихо, как самой себе, сказала:

– Яшка, я знаю! Я всё поняла.

Прикушенный язык потихоньку возвращался в нормальное состояние, практически исчезли смешные шепелявости, но говорить его хозяйке всё ещё было некомфортно.

Яшка умолк, моргая глазами и глядя на подругу. Ленка продолжала:

– Какие же мы были дураки, Яшка. Рыли да не там, где нужно, а рядом. Он ведь сам намекал… Про дружбу говорил, которую взращивать надо.

– Почему дураки? А где мы рыли? Кто сам говорил? Ленка, я не понимаю, о чём ты говоришь!

Тут он сделал резкое движение, подавшись вперед к Ленке – настолько неожиданными были для него испуганный вид подруги и то, что она говорит. Но сильная боль пронзила его тело – напомнила о себе ушибленная спина.

– О, как болит спина! – взвыл Яшка.

Он морщился, сгибался пополам и тёр больную спину руками, пытаясь утихомирить боль . Теперь, когда братья исчезли, Яшка немного расслабился, и боль от ушибов начала проявлять себя в полной мере.

Ленка же, не обращая внимания на охающего Яшку, лихорадочно забегала по маленькому и тесному пространству сарая, толкала плечом и руками стены в надежде на их дряхлость и хрупкость. Потом полезла наверх и пыталась отодвинуть сломанную в прошлый раз доску, чтобы вылезти через крышу.

Сломанная доска легко отошла, но сверху лежало и закрывало выход наружу что-то деревянное и тяжёлое да ещё полное заноз – по-видимому, необструганные строительные толстые доски. Сдвинуть их не получалось. Скорей всего, они лежали в несколько рядов.

Ленка резко отдернула руку от досок.

– Ай, заноза! Только этого сейчас не хватало, – вскрикнула она, и на её глазах проступили слезы.

Яшка, отвлёкшись от больной спины, сделал шаг навстречу Ленке. Мельком взглянув на руку девочки – всё равно в темноте мало что видно, он сказал:

– Ничего, занозу достанем. Это не проблема. Ленка, объясни мне, что ты поняла!

Ленка подняла на него полные страха глаза. Яшка удивлённо отпрянул назад. Ленка посмотрела на него в упор, положила руки на плечи, сжала рубашку в пальцах и сильно тряхнула:

– Яшенька, миленький, я знаю, что у тебя болит ушибленная спина! Но нам срочно нужно выбраться отсюда, иначе нам крышка! Он очень опасен. Он угрожал! А ещё заливал нам про дружбу!

– Кто?! Ленка! Кто? Про кого ты говоришь? – почти заорал Яшка. Теперь страх и беспокойство передались от Ленки и ему, но, так как он не понимал, о чём речь, положение его более лёгким, чем у подруги.

Ответить Ленка не успела. Гулкие удары дверного наружного замка заставили ребят застыть на месте. Испуг сковал им руки и ноги. Кто-то открывал гараж!

– Господи, – прошептала Ленка, завороженно глядя на открывающуюся дверь. – Вот нам и крышка.

Дверь со скрипом открылась, и внутрь тёмного гаража ударила мощная струя яркого света, ослепив ребят. Они зажмурились и инстинктивно вытянули руки вперёд, отгораживая себя от бьющего луча.

Кто-то светил большим фонарём. Этот кто-то был со спутником.

– Почему их не трое? – шепнула Ленка вроде бы Яшке, но даже не взглянув в его сторону.

– Потому что нас только двое, – усмехнулся знакомый голос.

– Сергей Андреевич! Бабушка! – радостно закричала Ленка и бросилась на шею высокому мужчине лет сорока. За его широкой спиной стояла Юлия Степановна. Ленка же, перекинувшись на шею бабушки и крепко сжав её в объятиях, продолжала радостно щебетать. – Это вы! Вы нас спасли. А я всё поняла, кто тут главный злодей!

– Ну-ну, Леночка, – ласково гладя по голове внучку, ответила Юлия Степановна. Она ничуть не удивилась Ленкиному признанию. – Раз ты всё поняла, тогда ты должна также понимать, что у нас совсем нет времени. Нам нужно поторопиться, иначе мы их упустим.

– И кстати, – добавила она. – Если у тебя прикушен язык, а он прикушен, я слышу это по твоей речи, постарайся говорить поменьше. Дай своему язычку восстановиться.

– Да! Бежим, – Ленка отпрянула от бабушки. Слёзы на её глазах высохли. Она весело подмигнула Юлии Степановне: – Буду краткой и лаконичной в своих изречениях. Ой! А как ты узнала, что мы в беде?

– Очень просто. Илья и Паша бежали мимо нашего дома. Я увидела их в окно. И мне не понравились их лица. На них был испуг, – ответила внучке Юлия Степановна. – Слишком обеспокоенными они были. И я проследила – они пробежали не в свой подъезд. А в соседний. Всё-таки не зря у нас из кухонного окна видно половину квартала.

– Да объясните же мне, про кого вы говорите! – махал руками разозлившийся Яшка.

– Яшка! Скоро всё поймёшь, – рассмеялась Ленка, потрепала друга по плечу и серьёзно добавила: – Нет времени на объяснения. Иначе мы всё испортим и пропустим.

Ленка взглянула на бабушку.

– Пока бежим, может, ты и сам додумаешься, – добавила она.

– Ага, как же, – надулся Яшка и обиженно засопел. – Мне бы доковылять до того места, куда вы бежать собираетесь, а ты говоришь, додуматься.

Но Юлия Степановна и Сергей Андреевич уже вышли из сарая. Ленкина бабушка вставила ключ в замок, намекая на окончание любых диалогов.

Через минуту вся компания – юные сыщики, Юлия Степановна Ленинградова и участковый Сергей Андреевич – устремились в сторону дома братьев Ильи и Пашки.

Глава восьмая, или всё встаёт на свои места

– С вашего позволения, пересядьте, пожалуйста, на диван, к сыновьям, – негромким мягким голосом попросила Юлия Степановна Нину, мать братьев Ильи и Пашки. – А вы, Игорь, пересядьте, если нетрудно, от двери поближе ко мне, к столу.

Невысокая женщина с хмурым лицом, когда-то бывшим задорным, но теперь изменившимся подстать нелёгкому времени взращивания в одиночку двоих своенравных сыновей, неторопливо поднялась и молча пересела на маленький, изящный диванчик, обитый тёмно-зелёным плюшем. Илья с Пашкой сконфуженно подвинулись, освобождая матери место.

Неприятно, до остроты, худой, Игорь Бодрых, с одновременно оскорблённым и насмешливым выражением лица, пересел туда, куда ему указали, сверкнув в сторону Юлии Степановны стальным, тяжёлым блеском светло-серых глаз.

… Буквально десять минут назад Ленка с Яшкой, Юлия Степановна, участковый Сергей Андреевич ворвались в квартиру Игоря Бодрых. За пару минут до этого они наведывались домой к братьям Илье и Пашке – там оказалась Нина, их мать. Выслушав краткие и обрывочные объяснения задыхающихся от бега нежданных гостей, она накинула на домашний халат болоньевую ветровку и вышла вместе со всеми в подъезд.

– Если их нет дома, нужно проверить у Игоря, – холодно произнесла она, закрывая ключом входную дверь квартиры. – Они часто бывают у дяди.

Прибыв в соседний подъезд, вся делегация протиснулась в узкий коридорчик квартиры Бодрых. Часы показывали восемь вечера.

Дома были все: сам хозяин дома – Игорь Бодрых, его жена, братья Илья и Пашка. А также Механик.

Последний, увидев толпу и возвышающегося над ней сотрудника милиции, моментально засобирался. Он норовил незаметно прошмыгнуть в подъезд в создавшейся суматохе. Но участковый Сергей Андреевич грозной, монументальной стеной встал у входной двери, перегородив собой проём, и громко объявил зычным голосом:

– Внимание! Никто не может покинуть это помещение до окончания беседы. Во избежание беспорядка прошу всех успокоиться и пройти… Где у вас можно нам всем разместиться?

Этот вопрос предназначался Игорю Бодрых, стоящему с перекошенным от злости лицом в центре затихшей от споров толчеи. Видя незыблемое спокойствие и решимость служителя правопорядка, хозяин дома через пару секунд процедил:

– Ко мне в кабинет. Пожалуйста.

Все послушно двинулись вдоль по коридору в маленькую комнату, где недавно уже бывали Ленка с Яшкой и бабушкой.

Когда все расположились, и наступила тишина, все молча обернулись на участкового милиционера как представителя власти в этом тесном пространстве. Сергей Андреевич, всё время стоявший у двери и раздающий указания, как кому усесться, внимательно оглядел присутствующих и произнёс:

– Так, господа. И дамы, – он взглянул на Ленку с бабушкой и двух родственниц – жену и сестру Игоря Бодрых. – С этого момента я беру молчаливую паузу, но не перестаю представлять власть. В данную минуту я нахожусь при исполнении своих обязанностей. Поэтому прошу вести себя адекватно. Вторая просьба к вам. Внимательно слушать всё то, что будет говорить Юлия Степановна Ленинградова. Сейчас она – это мой голос. Всем всё ясно?

Присутствующие кивнули – кто с готовностью, кто растерянно, кто недоумённо. – Вопросы есть?

– У меня есть вопрос, – робко подняла руку жена Игоря Бодрых.

– Задавайте.

– Сформулируйте, почему мы все здесь собрались, – произнесла она. И добавила раздражённо: – Да ещё под присмотром милиции.

– Мы все здесь собрались с одной-единственной целью, – Сергей Андреевич сделал вид, что не заметил её гневных взглядов. – Выявить преступника и отдать его в руки закона. Выполнить первую часть задачи мне помогает Юлия Степановна Ленинградова. Поэтому я посчитал нужным посадить её за стол. Так сказать, в центр композиции.

Игорь Бодрых недовольно усмехнулся. Они сидел на стуле у стола, напротив Юлии Степановны, немного смущённо улыбающейся собравшимся.

– … А отдать преступника в руки закона – это моя задача. Для этого я здесь. И, поверьте мне, один я через эту дверь не уйду.

Он бросил взгляд на зарешёченные окна – семья Бодрых жила на первом этаже – и добавил:

– Тем более, что выход тут один. Окна, слава богу, зарешёчены.

Механик громко, натужно закашлялся. Он сидел с торца стола на принесённом из кухни стуле, рядом со своим начальником.

Вдоль стены стояли Ленка, Яшка и хозяйка дома. У двери высилась мощная фигура участкового.

– Итак, дорогие друзья, – Юлия Степановна оглядела всех находящихся в комнате.

Она поднялась со стула и упёрла ладони в стол. Щёки Ленкиной бабушки чуть порозовели от пристального внимания девяти пар глаз, устремлённых в эту минуту на неё.

– Я благодарю Сергея Андреевича, нашего участкового милиционера, за возможность озвучить – от лица власти – результаты нашего, – она провела рукой в сторону Ленки и Яшки, сжавшихся у стены. – Результаты нашего расследования. Говорить я буду, вероятно, много, чтобы у присутствующих сложилась ясная картина в голове относительно тёмной истории, из-за которой мы тут и собрались. Приготовьтесь слушать.

Голос Юлии Степановны потерял нотки мягкости и приобрёл жёсткий и уверенный оттенок. Смутное осознание удовольствия от решения такого масштабного ребуса, как этот, с реальными людьми и жизненными событиями, придавал ей сил и бодрости духа.

– Я начну с предыстории, – Юлия Степановна села и сложила руки в замок перед собой.

В такой позе она напоминала начальника. Важности ещё добавлял тот факт, что сидела она за столом, в отличие от других, сидящих на стульях и диване или стоящих вдоль стены.

Ветер раздувал занавески у открытого окна. Они радостно взвивались от порывов и почти достигали спины Юлии Степановны, то и дело норовя ласково пощекотать её. Но не мешали ей.

– Началась вся история с того утра, когда мы с моей внучкой Леной обнаружили нашу молодую яблоню, растущую под окнами, сломанной. Точнее, мы не обнаружили в окне гостиной привычную картину: её веток, изо дня в день лезших в окно нашей большой комнаты. Вечером накануне дерево было, утром – уже нет. Внизу остался небольшой, тонкий пенёк от ствола. Яблоня нам с Леной была дорога. И многие в округе знали об этом. Это не была секретная информация.

Яшка и мама братьев кивнули головами в знак подтверждения. А Юлия Степановна говорила дальше:

– У неё даже было имя – Зоренька. Из её маленьких яблочек мы варили компоты и варенье. Стоит ли говорить, как мы расстроились, увидев, что нашу яблоню сломали и теперь её больше нет. Мы решили найти виновника и проучить его.

– С чего вы решили, что смогли бы найти виновника? – язвительно спросил Илья. – Мало ли кто шёл мимо, решил полакомиться вашими яблочками и сломал дерево.

Юлия Степановна с тонкой ноткой презрения во взгляде посмотрела на юношу. Потом столкнулась взглядами с матерью братьев, Ниной – та виновато опустила глаза. Как можно в таком пренебрежительном тоне разговаривать с женщиной да ещё годящейся по возрасту в бабушки!

Но Ленкина бабушка даже не подумала упрекнуть молодого человека за его тон: ведь плохое поведение – это его личная проблема и его личное нежелание стать лучше.

– Так-то оно так, – начала отвечать она на вопрос своенравного юноши. – Но наше намерение расквитаться с негодяем можно вполне аргументировать. Сторонний хулиган, вдруг решивший полакомиться яблочками с нашей Зореньки или даже просто решивший зачем-то сломать дерево, вероятнее всего, так и сделает. И не будет беспокоиться о создаваемом им уровне шума. Хулиган на то и хулиган, что не уважает присутствие других людей, других мнений и других интересов. А сломать деревце тихо не получится. Особенно в ночной – летней – тишине, когда открыты все окна. Мы бы явно услышали даже хруст ломающейся ветки. Я уже не говорю о стволе. Как же можно тихо ночью сломать яблоню?

Юлия Степановна выжидающе оглядела слушающих. Все молча ждали ответ. Даже хозяева дома, будучи не в восторге от свалившихся невесть откуда гостей, казалось, заслушались Ленкину бабушку.

Речь Юлии Степановны, её негромкий, мелодичный голос, мерно и гладко текли по комнате и в сочетании с ладной логичностью выводов потихоньку обволакивали присутствующих.

Через мгновение она продолжила:

– Сломать дерево летней ночью сравнительно тихо можно, только спилив его. Дерево и было спилено. Почему я с самого начала сказала именно «пенёк», а не «обломок», например? Потому что на обрубке дерева срез представляет собой аккуратный, ровный спил. Все эти подробности я привожу не только для того, чтобы показать вам, как нам была дорога наша Зоренька. А ещё для того, чтобы вы убедились, что дерево погубили неспроста. Хотели уничтожить именно это деревце, поэтому – «а» – сознательно не производили шума, – «б» – сделали это ночью. Все согласны?

Юлия Степановна провела взглядом по каждой из устремлённых на неё пар глаз. Никто не возразил. Лишь один человек не глядел на неё в этот момент. Пашка сидел и теребил что-то в руках. Юлия Степановна задержала на нём чуть ироничный взгляд и возобновила свою речь.

– Далее. Можно предположить, что дерево кому-то мешало. Но это совершенно безосновательно. Яблоня росла в газоне, не загораживая проход по асфальтированной тропинке вдоль дома. Также дерево не могло препятствовать поступлению солнечных лучей в окна квартир первого этажа: у него был ярко выраженный голый ствол, а всё буйство веток приходилось как раз на окна нашей с Леной гостиной на втором этаже. Я в первый же день опросила соседей. Яблоня не являлась помехой ни для кого.

– Ха, держи карман шире! Будто они вам признаются, – громко расхохотался Илья.

– Илья, – строго сказала Юлия Степановна голосом, не потерявшим мелодичности, но уже без мягкости и с явными металлическими нотками раздражения. – Я только что описала тебе и всем присутствующим внешний вид и расположение дерева, доказывающие то, что яблоня никому не мешала.

– Ну-ка, рот закрой и слушай. Юлия Степановна не сказала ни одной глупости, – шикнула на сына Нина.

Её голос звенел от обиды и неловкости за взрослого отпрыска, не умеющего себя вести. По комнате пролетел лёгкий дух общей неловкости за невоспитанность молодого человека. Тот, видимо, почувствовав посыл материного и общего раздражения, поник в эту же секунду.

– Спасибо, Нина, – Юлия Степановна кивнула женщине и продолжила. – Помимо этого, немаловажная деталь, подводящая нас к выводу-мотиву о преднамеренной порче конкретной яблони, охраняемой мною с внучкой: вдоль дома растут ещё молодые яблони, как две капли воды похожие на Зореньку. И – повторюсь – про нашу с Леной любовь к одной из яблонь знали многие. Одним словом, вывод из этого следует один-единственный: кто-то специально сломал яблоню, чтобы навредить мне и Лене. Это и послужило нам стимулом к действию найти и наказать хулигана.

– Давайте покороче, – недовольно, не скрывая снисходительности, высказался со своего места Игорь Бодрых.

В его голосе и внешнем виде уже не было гнева. Видимо, он решил смириться с происходящим в квартире необычным собранием.

– А то десять минут обсуждаем какую-то яблоню.

– Игорь, я не сказала ничего лишнего. Если вы будете внимательно меня слушать, то вскоре поймете, почему я подробно останавливаюсь на тех или иных деталях. В данном случае я доказывала, что яблоню срубили специально, чтобы досадить нам с Леной. С этого и началась наша история.

Бодрых неприятно ухмыльнулся, бросил полный холода взгляд на Юлию Степановну, но промолчал. Было видно, как сильно он недоволен тем, неподконтрольным ему хаосом, что сейчас происходил в его доме.

– Продолжим. В этот же день была найдена яблоня. Ствол был воткнут около одного из гаражей в противоположном конце нашего квартала. Лена с Яшей нашли его и позвали меня к этому месту. Достав дерево из земли, мы второй раз убедились, что оно именно спилено. Ну, и свою Зорьку трудно не узнать. В этот же день, у гаража, я обратила внимание ещё на одну подозрительную деталь. Дверной замок.

Илья, Пашка и Механик, сидевшие с опущенными глазами, одновременно вскинули глаза на Ленкину бабушку. Заметив это, Игорь Бодрых усмехнулся.

– Новый, блестящий дверной замок на старом, обшарпанном, с трещинами и дырами в стенах трухлявом, деревянном сарае. Также яблоня была воткнута слишком близко к двери. Так близко, что неудобно открывать замок из-за лезущих веток, а дверь вообще не сможет открываться полностью. Всё это меня насторожило. Рассмотрев яркий от своей новизны, блестящий замок, я поняла, в чём тут дело. Яблоня была воткнута так неудобно неспроста – а чтобы скрыть это, бросающееся в глаза противоречие от прохожих: с виду заброшенный гараж и вдруг новый дверной замок.

– Вы хотите сказать, что кто-то убил двух зайцев вашей яблоней? – с сарказмом отозвалась хозяйка квартиры.

Игорь Бодрых бросил короткий взгляд на супругу. Она потупила взор и замолчала. Юлия Степановна ответила на этот вопрос:

– Да, вы правы. Наша яблоня выполнила две задачи, перед нею поставленные. Во-первых, с помощью неё было отомщено чьё-то честолюбие. Во-вторых, она закрыла собой новый замок на некогда заброшенном гараже. А если нужно что-то скрыть, то, скорей всего, это что-то имеет незаконные основания на существование – такова уж психология человека.

Юлия Степановна сделала глубокий вдох, дав себе короткую передышку.

– Таким образом, начав разыскивать губителя нашей Зореньки, мы наткнулись на нечестные дела и решили разобраться во всём. Вот и вся предыстория. Сейчас мы перейдём к основному вопросу.

Помолчав, она добавила:

– А вообще, чтобы полностью закрыть этот вопрос, мне всё-таки хотелось бы увидеть смелый поступок. Поступок человека, сломавшего ни в чём неповинное дерево. Этот человек сейчас сидит среди нас. Пожалуйста, назовите своё имя.

Но ей откликнулась лишь абсолютная тишина. Лишь бестолковая муха отчаянно жужжала среди складок колышущейся занавески, создавая мерный фоновый шум вместе с шелестящей за окном листвой деревьев.

Все переглядывались между собой. Ленка сверлила гневным взглядом вжавшегося в спину дивана Пашку. Юлия Степановна ждала.

Не дождавшись, она заговорила вновь:

– Я немного помогу этому молодому человеку. Ведь непросто решиться на публичное признание собственной вины. Я понимаю, что сломать уличное дерево – это не самый страшный поступок на земле. И вопрос, из-за которого мы здесь собрались, куда более серьёзен – это преступление, незаконная и нечестная деятельность. В дальнейшем с виновником будут разбираться органы милиции. Но вернёмся к почти закрытому вопросу о сломанной яблоне. Да, это проступок – не преступление, но в нём есть те самые нехорошие предпосылки к страшным деяниям. И эта плохая основа в душе зовётся одним словом – равнодушие. Равнодушие губительно как для самого человека, так и для его окружения…

– Хорошо, хорошо! Довольно! – Наконец выкрикнул Пашка. Он шмыгнул веснушчатым носом и продолжил: – Это я сломал яблоню. И я сожалею. Я не думал, что это приведёт к такому результату. Хотел поначалу отомстить вам, Юлия Степановна, за то, что вы, застукав нас с Ильёй с сигаретами, сказали всё маме. В результате нас лишили обещанных подарков. Вот так.

– Паша, ты молодец, что сознался. Я думаю, раз ты нашёл в себе силы при всех признать свою вину, значит, ты умеешь брать на себя ответственность, и твоё будущее не потеряно.

Юлия Степановна улыбнулась Пашке. Мальчуган старательно хмурил брови, чтобы не расплакаться. Тень улыбки тронула илицо Пашкиной матери.

Игорь Бодрых нервно забарабанил пальцами по столешнице собственного стола, временного оккупированного чересчур активной соседкой. Ленкина бабушка бросила краткий взгляд в ответ на его требовательный взор.

– Не переживайте, Игорь, при таком удачном начале нашей беседы, я думаю, долго мы здесь не просидим.

Она осмотрела присутствующих, убедилась во всеобщем молчаливом внимании и заговорила дальше:

– Итак. Сломанная яблоня навела нас на след нечестных дел, творящихся за ненадежной ширмой из деревянных стен старого гаража. И мы решили восстановить справедливость – вывести на чистую воду главных организаторов. Или организатора. И вот, мои доблестные помощники – внучка Лена и её друг Яша – начали вести слежку за гаражом и его ежедневным посетителем по имени Савва, что привело их к заводскому общежитию и Механику.

Юлия Степановна глянула в сторону последнего, тихонько сидевшего по левую руку от неё. Тот нервно кашлянул и лишь сделал выражение лица понаглее, не опустив взгляда. Мол, видали мы таких и не боимся.

– Как известно, и у стен есть уши. Поэтому вскоре нам стало известно о походах этого Саввы к Механику и тесной связи братьев Ильи и Паши с этими, вышеназванными личностями.

– Где вас только не носит, – послышался голос Нины и громкая затрещина сидящему рядом Пашке. Женщина грозно посмотрела на старшего сына, Илью: – Ты уже почти взрослый, и твои дела – это твоя ответственность. Но Пашка ещё ребенок! Зачем ты ему позволяешь с собой таскаться? Нахватается от тебя всякой гадости.

– Внимание! Чтобы не задерживать ход следственного собрания, прошу все выяснения личных отношений оставить на потом, – раздался зычный бас Сергея Андреевича.

– Извините, я не сдержалась, —Нина обернулась к Юлии Степановне. Глаза у женщины блестели от слёз. Она тихо добавила: – Обидно, что я свидетель таких разбирательств, и всему виной мои сыновья.

– Нина, ну что ты в самом деле! – взорвался Игорь Бодрых.

Светло-серые глаза сверкали недобрым блеском. От гнева его голос стал на тон выше и теперь был неприятно тонок и местами пискляв.

– Ну, что может сказать эта пенсионерка? Ворвались в мою квартиру, тешат самолюбие и воображение сочинёнными историями.

– А ты бы… – вскинулась на родственника Нина, но быстро осеклась.

Бодрых махнул на неё рукой. Перевёл взгляд на Ленкину бабушку, а после на участкового, стоящего у двери:

– Юлия Степановна, Сергей Андреевич, вы хоть понимаете, что для всего, что вы тут собираетесь устроить, высказать, нужны элементарные доказательства?

– Понимаем, Игорь, иначе мы бы тут не собрались, – сухо отчеканила Юлия Степановна. И добавила, слегка раздражённо: – Не мешайте, пожалуйста. Ваши восклицания излишни. Самое глубокое заблуждение – считать себя умнее других. Этому, к тому же, скоро будет подтверждение…

Последнюю фразу она добавила тихо, как будто про себя.

– Вы это собственное изречение можете отнести лишь к себе, – язвительно усмехнулся дядя Ильи и Пашки.

– Вернёмся к делу. Думаю, никто не заинтересован задерживаться в этой комнате надолго, – вновь прогромыхал над всеми организаторский тон голоса Сергея Андреевича.

Ленка с Яшкой во все глаза следили за Ильёй и Пашкой, сидевшими теперь необычно тихо. Вся бравада испарилась с лиц братьев, и теперь они выглядели даже младше своего возраста. Друзья ждали, что ребята сознаются сейчас и в остальных своих деяниях, но те упорно молчали.

– Мы действительно можем попробовать пойти кратчайшим путём, – вернула внимание к себе Юлия Степановна. – Сегодняшняя наша встреча направлена на поимку… преступника. То есть человека, обманывающего не только закон, но и ни в чём неповинных людей. В том, то эта личность хочет заработать денег, нет ничего плохого. Плох лишь способ его заработков. Человек зарабатывает деньги, обманывая клиентов автосервиса, его места работы. А именно: при условии покупки заменяемой запчасти в автомобиле в самом автосервисе, он ставит взамен не новую деталь, а уже использованную, но у которой ещё есть рабочий потенциал. Благо на заднем дворе сервиса есть огромная свалка старых автодеталей. Никто не знал, что с ними делать, да и вообще на них мало обращали внимания. А этот человек обратил. И придумал. Так вот, новая деталь переносилась в безопасное место – ранее заброшенный деревянный гараж, а дальше специально нанятый человек относил её к подельнику, который сбывал деталь на рынке разборных автозапчастей. Прибыль делилась между всеми участниками. Я говорю обо всём этом в прошедшем времени весьма сознательно, потому что надеюсь, что после нашей встречи эта система перестанет функционировать, а её организатор понесёт справедливое наказание.

Гробовая тишина встретила речь Юлии Степановны. Она внимательно смотрела на каждого из гостей и хозяев этого дома. Лицо её выражало холодность и строгость. Сейчас Юлия Степановна была похожа на судью, и все инстинктивно вытянулись на своих местах, будто ждали оглашения приговора.

Яшка то и дело переводил взгляд с бабушки на Илью. Тот сидел, боясь шевельнуться и поднять глаза. Проку от него сейчас было мало. Видимо, смелость совсем покинула его.

«Если признались в том, что сломали яблоню, уж не мудрено, что и здесь ваше участие без труда будет выявлено», – подумал Ленкин друг и помощник.

– Савва, мелкий посредник во всех этих тёмных делах с автодеталями, – тем временем, говорила Юлия Степановна, – сказал Лене с Яшей, что он работает на человека, имя которого начинается с буквы «и».

Ленкина бабушка выжидательно помолчала. Глянула на Сергея Андреевича, держащего пост у двери. Тот молча кивнул, сдвинулся с места и остановился за стулом хозяина квартиры. Тот обернулся на представителя власти и раздражённо повёл худыми плечами.

Затем Юлия Степановна произнесла:

– Игорь Бодрых, я прошу вас самостоятельно признаться во всём. Тогда наказание за вашу деятельность будет значительно мягче.

Эти слова прозвучали, как гром среди ясного неба.

– Так вот почему Илья и Пашка тогда просто заперли нас в сарае и ничего с нами не сделали! Они просто исполнители и побежали за приказом. Главный – он! – охнул наконец всё понявший Яшка.

Жена Игоря Бодрых отпрянула назад и открыла рот от удивления. Да так и замерла, не зная, как ей реагировать на обвинения в адрес мужа. По ней нельзя было понять, поражена она самой претензией к мужу или тем, что суть претензии была оглашена перед всеми.

Глаза Механика быстро бегали на уровне стола. Его взгляд теперь отчаянно прятался от любой встречи.

Илья и Пашка с гримасами ужаса не отрывали от дяди глаз. Они были похожи на двух потерявшихся и замёрзших котят.

Их мать сначала озадаченно смотрела то на своего брата, то на сыновей. Но вскоре взгляд её наполнился презрением, а сами глаза остановились на одном человеке. Она смотрела на своего брата, скривив губы от отвращения и разочарования.

Сам же хозяин после минутного замешательства, беглым взглядом оглядел присутствующих, обернулся к стоящему позади его стула милиционеру, а затем рассмеялся громким, неприятным смехом.

Ленку передёрнуло от этого звука. Теперь все карты раскрылись перед нею, встав в единую схему.

– Вы серьёзно? – Бодрых в это время сверлил стальным взглядом Юлию Степановну, спокойно наблюдающую за поведением собеседника. – Вы считаете, что, позвав сюда милиционера и сказав всё это, вам удастся ваша глупая выдумка, я испугаюсь и признаю себя виновным?

– У меня есть доказательства вашей вины, Игорь, – также спокойно ответила противнику Ленкина бабушка.

Он в ответ на эту фразу рассмеялся, и в глазах появилась искренняя насмешка.

Юлия Степановна, будто не заметив этого, говорила дальше:

– Вы организовали всю эту схему, а также втянули туда двух несовершеннолетних – своих племянников. За это вы понесёте отдельное наказание.

Серые глаза Игоря Бодрых вновь сменили издёвку на жёсткий, стальной блеск. Он встал и перегнулся через стол к Юлии Степановне. Ледяные глаза его мерцали в полумраке погружавшейся в сумерки комнаты. Он тихо процедил шелестящим зловеще голосом, от чего всеобщий вздох ужаса прокатился по комнате:

– Неужели вы, пожилая, одинокая женщина, имеете какие-то доказательства моей причастности к вещам, о которых вы только что сказали? В противном случае мне придётся подать на вас в суд на клевету. А адвокат у меня хороший…

– Ну-ну, спокойно, Бодрых, – тяжёлая рука Сергея Андреевича опустилась на худое плечо хозяина автосервиса. – Адвокат вам, скорей всего, понадобится, но в других целях. Сядьте и не дёргайтесь.

Сергей Андреевич силой усадил Игоря Бодрых на стул.

– Я имею доказательства вашей причастности и готова прямо сейчас предоставить их общественности в лице присутствующих в этой комнате, – Юлия Степановна всё так же выражала строгость.

На её лице не дрогнул ни один мускул во время нападки Игоря Бодрых.

– Прошу не перебивать меня, – произнесла она.

– Юлия Степановна, одну минутку, – пробасил Сергей Андреевич. – Я вижу здесь телефон. Мне нужно вызвать подкрепление и протокольного, дабы засвидетельствовать ваши слова, реакцию господина Бодрых, а также слова и действия свидетелей и участников. Организация не займёт много времени. Все прибудут быстро.

Сергей Андреевич позвонил, и действительно через семь минут в дверь постучали. Вскоре жена Игоря Бодрых, открывавшая входную дверь, ввела в комнату трёх милиционеров в форме: двух мужчин среднего возраста и одного, ещё совсем юного молодого человека с папкой в руках, видимо, недавно сошедшего со студенческой скамьи.

Сухо поздоровавшись, троица тут же начала занимать свои позиции.

 Два милиционера постарше остались у двери. Молоденькому милиционеру принесли стул. Он поставил его прямо посреди комнаты, сел, достал из папки пропечатанные государственными штампами листы, подложил под них папку, достал из нагрудного кармана ручку и приготовился записывать. Все внимательно, в воцарившейся тишине, проследили за его действиями.

– Можете начинать Юлия Степановна, – разрешил Сергей Андреевич.

Обстановка с приходом милицейского подкрепления стала ещё серьёзнее, чем была. Всем окончательно стало понятно, что шутить тут никто не думает.

Юлия Степановна заговорила:

– Вначале я думала, что всё организовали братья Илья и Паша, когда устроились на подработки к дяде в автосервис. Мне казалось, что они обратили внимание на заброшенные детали и решили, что будут с ними делать. Но впоследствии меня смутила отлаженная работа схемы, которую отследили и выяснили мои отважные следоки Лена и Яша. Слишком чётко всё работало, были задействованы взрослые люди, мужчины с опытом – я говорю про Механика и Савву. А братья, насколько мне известно, в тот момент совсем недавно устроились на эту работу. Когда Савва сказал моим ребятам, что он работает на человека, имя которого начинается на «и», я опять удивилась тому, что Илья мог так организовать процесс передвижения запчастей. Конечно, Илья – смелый, энергичный молодой человек, активность которого направлена, к сожалению, не в то русло. А потом я подумала, что ребята работают не в простом автосервисе, а автосервисе своего дяди Игоря, чьё имя тоже начинается с буквы «и», и решила проверить эту версию. И вот одним вечером мы, я Лена и Яша, наведались к Игорю. Мы разговаривали, сидя в этом кабинете. И именно после этого разговора я поняла, что он главный организатор и злодей. Но мне ещё нужно было достать доказательства. Которые я вскоре получила. Объясню. Когда мы беседовали, моё внимание привлёк ключ от замка. Яркий и блестящий. То есть совсем новый. Такой же новый, как и дверной замок на старом гараже, прикрытый сломанной яблоней.

Я указала Игорю на ключ и порадовалась, что он тоже наконец-то поменял замок. Все вы помните, что не так давно произошла гаражная кража, и многие начали менять замки своих гаражей на современные. Как и ожидала, я увидела недоумение на его лице. Тем не менее, он согласился со мной и подтвердил, что поменял замок на гараже.

Лицо внимательно слушавшего Игоря Бодрых перекосилось от злости. По нему было видно, что, если бы не милиция, он сию же секунду бросился на ненавистную старуху и задушил собственными руками. Но сделать это он никак не мог.

А Юлия Степановна продолжала рассказывать:

– Тогда я спросила, крайне удивлённо, зачем же он поставил обычный висячий замок, когда все ставят современные замки – с памятью, кодами и так далее. Игорь тогда, не растерявшись, ответил, что прошлый замок был ещё старее. И сделал вид, что эта кража его не особенно впечатлила. У меня и сомнений не было, от какого замка этот ключ. Но, как вы знаете, прежде, чем что-то предъявлять, нужно хорошенько проверить свои умозаключения. Поэтому я предприняла следующие действия. Изобразила сильный, удушающий кашель, попросила воды, чтобы выпить таблетку. Отвлечение внимания прошло успешно, и я на какие-то мгновения осталась в комнате одна. Этого времени мне хватило, чтобы положить ключ к себе в сумочку.

Ленка, Яшка, а особенно Игорь Бодрых одновременно раскрыли рты от удивления. Лицо хозяина дома даже на секунду перестало источать ярость. Ленкина бабушка сделала вид, что она ничего не замечает:

– Далее, через несколько дней я пошла проверить ключ, а также замок на гараже Игоря Бодрых. Замок остался прежним: обычным, висячим, блёклым, со следами ржавчины от времени. В тот же день, поздно вечером, я прошла к заброшенному деревянному гаражу и с лёгкостью открыла замок взятым мною без спроса со стола Игоря Бодрых новеньким ключом. Вот этот ключ. Вы можете взять его как вещественное доказательство.

Юлия Степановна достала из своей сумочки ключ и протянула его Сергею Андреевичу, так и стоявшему за спиной обвиняемого.

Механик шумно вздохнул, в глазах его стояла печаль. Илья с Пашкой сидели ни живы ни мертвы. Игорь Бодрых хранил выжидательное молчание.

– О чём это говорит, я думаю, вы и сами догадываетесь. Игорь отрицал свою связь с заброшенным гаражом в виде лежащего у него на столе ключа. Поэтому он соврал мне в том разговоре. Значит, ему было что скрывать, и он пытался это утаить.

– Очень смешно. И это всё? – немного визгливым тоном, видимо, от отчаяния спросил Бодрых. – Да все ваши выводы вилами на воде писаны! Ключ, может, и вовсе не мой. Вы знаете, что в гараже бывали Илюха с Пашкой. Так они и в мой дом вхожи. Кто-то из них мог вполне подложить его мне или дать под любым предлогом.

– Что ты несёшь! – взорвалась Нина.

Она вскочила с диванчика от возмущения.

– Как ты можешь спирать свою ответственность на совсем ещё детей?!

– Не такие уж они и дети, как тебе кажется, – спокойно возразил сестре Игорь Бодрых, смотря куда-то вдаль и не удостоив женщину взглядом.

– Это ещё не всё, – произнесла Юлия Степановна, и все моментально стихли. – Я предполагала подобные возражения. Поэтому я несколько дней подряд после умышленной кражи ключа следила за ближайшей мастерской по изготовлению ключей. И обнаружила я вас, Игорь, вскоре после начала моей слежки. Вы приходили за изготовлением ключа. Признайтесь уже, наконец. Ведь дальше пути нет. Вы уже в углу.

– Даже не подумаю. Я, что, похож на малолетнего зелёного юнца, которого запугаешь такими вот бреднями? Это вы их вон пугайте, а не меня! – и он махнул рукой в сторону съёжившихся от страха племянников.

– Воля ваша. Тогда я продолжу, – безапелляционно парировала Юлия Степановна. Обвиняемый бросил на неё короткий взгляд, в котором была смесь удивления, сомнения и отчаяния. Никто не знал, что ещё приготовила Ленкина бабушка.

– Я послала в эту мастерскую Сергея Андреевича…

– Как? – воскликнула поражённая Ленка и подалась вперёд от стены, возле которой они стояли вдвоём с Яшкой. – Сергей Андреевич уже тогда был в курсе дела?

– Ну, «в курсе дела» – это громко сказано, но в общих чертах мне было известно, что происходит, и я доверил своей давней и хорошей знакомой ответственность за её и ваши с Яшей действия. И вы не подкачали, молодцы! – с добродушной улыбкой ответил девочке участковый.

– Так вот. Сергей Андреевич выяснил в мастерской следующее. Он получил на руки выписки, заверенные фирменной печатью мастерской для отчётной ведомости, – с заказами того дня. В этих выписках было изготовление ключа на висячий дверной замок, номер этого заказа и подпись с расшифровкой…

– И что?! И что?! – взбешенный Игорь Бодрых вновь вскочил на ноги и наклонился через стол к своей противнице.

На него было страшно смотреть. Вся злость, до того скрыто от всех бурлившая в этом человеке, теперь была в каждой чёрточке его худосочного, остроугольного лица и более не считала нужным прятаться.

Срывание масок всегда поразительно и впечатляюще, но в подобных этому случаях оно также нелегко переносится и даже внушает ужас наблюдающим.

– А то, что вот они, эти выписки, – отрезала Ленкина бабушка и достала из сумочки бумаги. – Вот здесь ваша подпись, расшифровка. Виден ваш почерк. А вот ещё записка с угрозами и требованием прекратить слежку, обнаруженная Леной в нашем почтовом ящике. И почерки – как странно! – совпадают! Вот, смотрите! Крупные буквы, наклон, прописная буква «а» с закорючкой и там, и там. А бумажка! Этот лист клеточку с ретро-окантовкой был вырван вами из вашего же блокнота. Я видела его в прошлое своё посещение этой комнаты на вашем столе и вижу его же сейчас. Вон, под книгами. Вам этого и сейчас мало?!

Юлия Степановна выудила из-под книг блокнот и раскрыла его, явив всем знакомые Ленке странички в клеточку с красивой, витой окантовкой.

Игорь Бодрых, громко шурша, перебирал бумаги, руки его подрагивали, пальцы дрожали мелкой дрожью. Увидев боковым зрением блокнот, он резким движением вырвал его из рук Ленкиной бабушки. Через мгновение обвиняемый молча уставился на Юлию Степановну и вдруг бросился на неё, схватил за плечи, стал сильно трясти и кричать:

– Ах ты, мерзкая старуха! Ты следила за мной! Подглядывала, запоминала!..

Тут начался шум и нам. Все повскакивали со своих мест и бросились на помощь Ленкиной бабушке. Сергей Андреевич вместе с одним из двух милиционеров оттащили бешено бьющегося в их руках Игоря Бодрых, выкрикивающего проклятья и ругательства, брызгающего, от переполненности эмоциями, слюной. Третий милиционер, протокольный, громко призвал общественность к тишине и порядку.

– Думаю, эту реакцию господина Бодрых можно считать признанием своей вины, – произнёс Сергей Андреевич, надевая наручники на хозяина квартиры.

Рядом, плача и заломив руки к подбородку, стояла супруга Игоря и наблюдала за происходящим.

– Вы, Игорь Бодрых, также вы, Виктор Ерёменко по кличке «Механик», направляетесь вместе с нами в участок для дальнейших разбирательств по делу о мошенничестве, – официальным тоном объявил Сергей Андреевич, ведя главного обвиняемого к двери. – Илья и Паша Яблоковы должны быть ежедневно доступны для дачи свидетельских показаний в ходе следствия до вынесения окончательного приговора.

Глава девятая, или радостное послесловие

Что и говорить, ребята, вот такая увлекательная детективная история приключилась со мной в далёком детстве.

Участковый Сергей Андреевич тогда нашёл и опросил многих владельцев автомобилей, ремонтирующихся в автосервисе Игоря Бодрых. И большинство из них, конечно, не было довольно качеством ремонта: через непродолжительное время в их автомобилях опять возникала та же проблема, с которой они приезжали к Игорю. И, думаю, вы догадываетесь, по какой причине. Никто из них не рискнул ещё раз приехать в тот же сервис. Но и разбираться самостоятельно с жёстким хозяином автомастерской тоже никто не осмелился. Поэтому абсолютно все были рады прийти в суд в качестве свидетелей и выступить против нечестного мастера.

Через месяц, после судебных тяжб, Игоря Бодрых, на пару с Механиком, всё же посадили в тюрьму. Правда, на небольшой срок.

После выхода из тюрьмы изрядно оробевший и притихший Бодрых пытался возобновить деятельность автосервиса. Но, как вы знаете, людская молва всесильна. Весть о его непорядочности далеко разнеслась по нашему, вполне мирному, району, и посетителей у него практически не было.

Да и обычная жизнь протекала с трудностями. Продавцы в магазинах, соседи косо смотрели на него и общаться особо не желали.

В результате они с женой продали мастерскую, квартиру и переехали куда-то в другой район. Больше мы его не видели.

Не знаю, стал ли Игорь Бодрых честнее и порядочнее, но, наверно, эта история всё же его чему-то научила.

Илья с Пашкой, честное слово, как будто переродились. Вот, на кого все произошедшее произвело наибольшее впечатление! Они с головой ушли в спорт и учёбу. Илья почти без «троек» закончил десятый и одиннадцатый классы, хотя ранее не собирался идти в старшую школу. Пашка, как обычно, тянулся за старшим братом и тоже стал учиться лучше. Так что и его потом без проблем взяли в десятый класс. Давно у нас уже не слышно новостей о драках или хулиганствах, связанных с именами братьев Ильи и Паши Яблоковых.

Их маму Нину стали чаще видеть улыбающейся.

Но самая главная новость – это та, что мою бабушку после удачного расследования и поимки преступника позвали в милицию внештатным сотрудником – расследовать нестандартные случаи, где нужны острый ум и смекалка любителя ребусов!

Ну, а мы с Яшкой помогали моей бабушке и, конечно, не забывали об обычных дворовых играх и приключениях.

Ленка Ленинградова и тайна сторожевого пса

Глава первая, или новая жизнь в деревне

Этим летом они впервые оказалась в горах. Ленка Ленинградова, её бабушка Юлия Степановна и лучший друг Яшка приехали в маленькую алтайскую деревушку Зубатка навестить родного брата Юлии Степановны, то есть Ленкиного двоюродного дедушку.

Весной Ленке Ленинградовой исполнилось тринадцать лет. Высокий рост, сильно беспокоивший девочку, перестал её смущать, так как Яшка к лету сумел-таки дотянуться макушкой до её огненных кудрей. Друзья теперь стали одного роста, что несказанно радовало обоих. Осталось, по мнению Ленки, только убрать с румяного, круглощёкого лица ненавистные веснушки, которые ежегодно с приходом тепла беззастенчиво начинали пылать яркой россыпью на носу и скулах. Но за них неизменно вступается Юлия Степановна. Она смотрит в большие карие глаза внучки, которые словно подсвечиваются изнутри, создавая неповторимый благородный оттенок чайного цвета, и говорит

– Ведь это твоё тело. Твоё! И больше ничьё. С помощью него ты познаёшь мир вокруг: двигаешься, читаешь, слышишь, видишь. Отвечай ему благодарностью, пожалуйста.

Сокрушаться долго по поводу веснушек девочке не даёт излишняя любознательность. Ленка прямо-таки любопытная – большая охотница до всякого рода приключений. И если уже придумает что-нибудь её буйная голова, то Ленка, воинственно тряся янтарными косичками, обязательно доведёт дело до конца, всё разузнает – упрямства и упорства ей не занимать.

Ленкин лучший друг Яшка контрастно отличается на её озорном и беспокойном фоне: неспешность его движений выглядит рядом с Ленкиной активностью прямо-таки рыцарским благородством. Пристальный взгляд суживает его тёмно-карие, словно спелые вишни, глаза во внимательные щёлочки, когда он замечает тень насмешки в свою сторону. Бледная тонкость черт лица неизменно создаёт впечатление, будто перед вами болезненно хрупкий цветок, боящийся любого порыва ветра, что отнюдь не соответствует действительности: рядом с Яшкиной воспитанностью всегда идёт поразительная ловкость движений – нужно постараться, чтобы уложить его на лопатки. Редко, когда мальчик проявляет слабость – даже когда пугается, то ни за что не выдаст себя. Чаще всего Яшка сохраняет в поведении набор: сдержанность, вежливость и словесную меткость, тем самым, подкрепляя обоснованность своего прозвища – «джентльмен». Вероятно, именно эта сильная смесь природной тактичности с быстротой реакции обезоруживает и по сей день любого хулигана, пытающегося задеть Яшку.

Бабушку Ленка с полной уверенностью называет другом. Юлия Степановна – статная, излучающая спокойную уверенность в себе, с внимательным прищуром добрых глаз и располагающей улыбкой – поддерживает любовь внучки к приключениям, так как является заядлой детективщицей. Она обожает читать Конан Дойля, Стаута и Агату Кристи, добрую часть свободного времени увлечённо посвящая разгадыванию предлагаемых этими авторами загадок и тайн. Безграничная любовь к ребусам и дедукции привела Ленкину бабушку в милицию: она работает внештатным сотрудником и занимается самыми интересными и запутанными случаями. Её видную фигуру можно заметить издалека благодаря широкому, от ежедневных двухчасовых прогулок, по-спортивному пружинящему шагу и янтарной россыпи мелких кудрей коротких волос. Юлия Степановна.

Нужно отметить, что разворачивающиеся события, которые будут описаны в этой истории, происходили тогда, когда писать на бумаге письмо было делом весьма обычным – про электронную почту никто не знал, а сотовые телефоны ещё только начинали делать свои первые шаги по планете. Телевизоры в это время представляли собой громоздкие ламповые аппараты, важно восседающие на тумбах во всех гостиных страны. Это было то время, когда привычная для нашего слуха фраза «посмотреть мультфильм на планшете» ввела бы в ступор любого, даже инженера.

Это было тоже чудесное время, но уже чуть потёртое давностью лет, будто выцветшая фотография, случайно выпавшая из старого семейного альбома. Фильмы тогда «крутились» по видеокассетам, а семейные события фотографировались на «мыльницу» – фотоаппарат, в который прежде нужно было вставить заблаговременно купленную плёнку, чтобы потом торжественно понести её в печать. Детвора целыми днями носилась во дворе, играя в «Анжелику» и прыгая в «резиночки». Все радостно пробовали только что появившиеся на прилавках «чупа-чупсы», а «Фанта» и «Кока-кола» представляли собой диковинные бутылки с неведомой и притягательной жидкостью внутри.

А началось всё месяц назад, когда одним погожим июньским утром Ленкина бабушка получила письмо от брата. Её крючковатые пальцы держали в шершавых ласковых ладонях разлинованный в бледную клетку тетрадный лист, весь исписанный мелким почерком. Бабушка с Ленкой сидели на диване в гостиной и читали письмо. Серо-зелёные глаза Юлии Степановны искрились теплом, утопая в собравшихся вокруг многочисленных морщинках. Она читала вслух, хотя Ленка, вытянув шею, успевала сама пробежаться по строчкам:

«Приезжай, Юля. Не была ты давно у меня. Покажешь Леночке красоты наши, попробует она молочка деревенского, маслица…»

В общем, собрались прыгающая от радости предстоящего, далёкого путешествия Ленка и сосредоточенно собирающая сумки в путь бабушка быстро. Ещё и Яшку отпросили у его родителей. Благо, семья мальчика доверяла Юлии Степановне и благоволила дружбе сына с озорной и умной рыжеволосой Ленкой.

И вот в конце июня вся компания оказалась в горах Алтая.

Деревня, названная в честь здоровенной рыбы зубатки, известной хищностью и наличием клыков, была замурована среди огромных гор. Крутые, отвесные склоны уходили высоко в прозрачную бескрайность неба и обступали маленькое селенье со всех сторон – они напоминали курчавых баранов из-за тесно растущих друг к другу сосен и кедров, чьи зелёные шапки покрывали склоны.

Конечно, это только так казалось, что деревня замурована: еле заметная среди запылённой июньской зелени деревьев, узкая дорога юлила среди горной местности из деревни в ближайший город, откуда ходили поезда в разные концы страны.

Дед Петя, довольно высокий старик, всё ещё боевой и работящий, не утративший к серьёзному возрасту привычного для деревенских жителей, а в особенности охотников, орлиного зрения, встретил ребят в огороде своего участка, около деревянного гаража.

– Вот, поставил только на место. Ездил купить еды для моих гостей, – он озорно улыбнулся и махнул рукой в сторону открытых ворот гаража.

Там, в полумраке, стоял мотоцикл с коляской. В нём могло одновременно сидеть три человека: водитель, сразу за ним пассажир и второй пассажир в коляске, которую можно и открепить. Блёклость изумрудно-зелёного цвета и затёртый, будто поцарапанный, блеск хромированных частей выдавали значительный возраст транспорта.

– Смотри, Юля, всё ещё езжу! – голос у деда Пети были хриплый и уже старческий, но в нём всё же чувствовались мягкие нотки любви к жизни.

Яшка загорелся: уж очень ему хотелось прокатиться на мотоцикле. Он сделал два шага вперёд, оставив рюкзак со своими вещами на прогретой устоявшимся летним зноем земле, и замер. Такие мотоциклы теперь только в старых чёрно-белых фильмах показывали про немцев, а тут – вживую!

– Прокачу, Яша, прокачу. Мой мотоцикл хорошо бегат, – по-доброму рассмеялся дед Петя, заметив крайнюю заинтересованность в широко раскрытых глазах мальчика. Обозначившаяся от смеха сетка морщин сделала его лицо совсем резным, будто выпиленным из дерева.

Старик мягко потрепал по плечу стоящую рядом с ним Ленку. Руки его, как и остальное тело, были, хоть и некрупные – великаном его даже при высоком росте назвать было нельзя, – но крепкие и жилистые: по движениям видно было, что дед Петя до сих пор полон жизненных сил и ясной бодрости деревенского труженика.

Речь деда Пети оказалась довольно необычной слуху городского человека: с частыми паузами, будто для обдумывания следующей фразы, она дополнялась самобытным проглатыванием гласной буквы в окончаниях глаголов – так говорило в деревне Зубатка всё старшее поколение. Молодёжь уже не перенимала диалект. Вот и сейчас, Яшка метнул вопросительный взгляд на старика: конечно, тот имел в виду «бегает», когда сказал «бегат». Так уж повелось в Зубатке разговаривать.

Ленка улыбнулась, вздохнула, и взгляд её сам собой поплыл вдоль горных вершин, стремящихся уткнуться в пышность кучевых облаков. Жизнь здесь представилась девочке ужасно интересной.

Глава вторая, или деревенские будни «городских»

Горы поразили Ленку. Величественные и спокойные, они повелевали степенностью здешней атмосферы. Выходишь солнечным летним утром из дома, и глаза тут же упираются в мохнатые, кажущиеся мягкими на ощупь склоны. Они начинаются прямо от болотно-рыжей россыпи деревенских крыш, и, чтобы взгляд добежал до вершины горы, нужно задрать голову так, чтобы затылок максимально прижался к спине. Вот такие они высокие и так близко расположены к деревне.

Домики в селении на фоне этих великанов кажутся совсем ненастоящими – маленькими, декоративными сувенирчиками, уютно расставленными на магазинной полке. И вековые сосны, такие мощные и длинные в городе, здесь, в горах, ощущаются как хрупкая поросль молодых деревец. А дородные, крепкие лошади, мирно пасущиеся на «лысых» местах подножия склонов, где лишь расстилается мохнатым ковром трава, – точь-в-точь игрушечные фигурки.

Тут же, вдоль деревеньки протекает небольшая горная речка Зубатка – селение названо в её честь. Она непрерывно, оглушающе шумит неугомонными водами, бежит-несётся среди камней разной величины, от огромных до самой мелочи, и разбивается многочисленными брызгами об их покатые, гладкие бока.

Ленка с Яшкой каждый день ходят к реке. Один её берег как раз выходит к деревне, а второго берега, можно сказать, совсем нет: прямо от кромки воды прёт вверх мощь горного склона. Над поверхностью воды свисают плети многолетних корней сосен, вымытых бурлящей стихией из земляного, каменистого основания. Всё это настолько необычно, что друзья часто подолгу сидят на камнях, смотрят и слушают. И звук, и виды – в диковинку!

Основная их цель у реки – конечно, собирать камни. Потому что камни здесь так же, как и окружающие пейзажи, значительно отличаются от того, что ребята привыкли видеть дома. В городе какие камни? Серые, остроугольные, неправильной формы, с тусклым, перебивающимся блеском многочисленных граней – щебень. А здесь камни – просто загляденье! Овальные, гладкие-гладкие, словно леденцы, и цветов разных: серо-изумрудные, бордовые, бледно-жёлтые. Красотища! Ленка с Яшкой решили насобирать этих красавцев домой, чтобы любоваться ими потом, осенью, и вспоминать лето среди гор Алтая.

Деревенские будни не меньше природы завлекают Ленку необычностью. Отдалённые крики петухов, слышимые каждое утро. Коровы, неторопливо разгуливающие по просёлочным дорогам и нехотя пропускающие нечастые автомобили. Кони, с достоинством совершающие короткие пробежки у подножия склона, приятно звеня колокольчиками, закреплёнными на гриве или голове – гулкий топот их копыт завораживает: ведь своеобразный звук этот знаком городскому жителю больше по кинофильмам, а здесь слышен в реальности. Свиньи, издалека напоминающие огромных собак, спокойно жующие что-то найденное в траве у обочины и довольно проворно удирающие от камней, кидаемых в них местной забавляющейся ребятнёй. Куры, деловито расхаживающие у всех на виду и смешно улепётывающие к своему забору от любого преследователя.

Что ещё отличает деревенскую жизнь от городской? Вот, например, нет в деревне Зубатка такого понятия как «принять ванну». В городе Ленка может налить полную ванну горячей воды, растворив в ней ароматную пену, и нежиться, периодически добавляя кипяток в остывающую воду. Не то, чтобы она часто это делает. Но в ненастную погоду, когда снежная крупа, вперемешку с дождём, больно ударяет в лицо, подкидываемая резкими порывами ноябрьского ветра, так хочется, набегавшись во дворе, прийти вечером с улицы, поскорее набрать горячую ванну и погреться, прислушиваясь к отдалённым звукам работающего телевизора или к звону тарелок и ложек с кухни. В общем, принимать ванну в городе – довольно-таки популярное занятие.

А здесь, в деревне, ходят в баню – небольшое деревянное строение с дровницей, парилкой и тамбуром в каждом дворе, неподалёку от основного дома.

В первый раз войдя в баню деда Пети, Ленка впечатлилась:

– Как будто в средние века попали!

Скособоченные от времени невысокие стены угрюмо смотрели на неё почерневшими бревенчатыми стенами. Потолок у бани диковинный – низкий. Ленке, Яшке и Юлии Степановне хорошо, а вот деду Пете, с его высоким ростом, приходится наклонять голову и сутулиться, чтобы ненароком не влететь лбом в деревянную балку. Перед входом в баню – глубокий, крытый навес во всю длину домика: под ним, от самой земли до потолка, хранятся дрова, уложенные друг на друга в один ряд, как для самой бани, так и для печи в доме, – дровница.

Заходишь в баню и сразу попадаешь в тамбур, помещение размером с обычную городскую ванную комнату, предназначенное для хранения полотенец, шампуней, мочалок, мыла и подобных вещей. Здесь можно раздеться, повесив одежду на прибитые к стене крючки, и пройти в парилку. Попадаешь внутрь парилки, и тебя сразу обдаёт жаром. Так, что трудно сделать первый вздох: кажется, что распаренный, раздутый от большой температуры горячий воздух с трудом проходит через горло и доходит до лёгких. Но постоишь, замерев от неожиданности у входа и ощущая, как жар проходит внутрь тела и тут же прогревает горло, грудь и живот, – и вдруг чувствуешь, что дыхание успокоилось: привыкло.

Воздух здесь наполнен кисловатым запахом нагретого, мокрого дерева дед Петя говорит, что баня построена из осины, которая как раз и даёт эту кислинку.

Баню топят через день. Ленка с бабушкой разводят, каждая в своём тазу, кипяток холодной водой, и, черпая ковшами, обливают себя, тщательно смывая мыло с кожи..

Деревенские мальчишки и девчонки здесь тоже другие. Они напоминают маленьких взрослых: крепкие, коренастые, загорелые, с хорошей кожей и здоровым румянцем, глаза их смотрят снисходительно и внимательно одновременно. Они изучают и желают проверить «городских» на их прочность относительно особенностей здешней жизни. Ленка с Яшкой, например, восхищённо наблюдают их беспечные прыжки с обрыва в бегущую реку со скользким, каменным дном. Прямо в одежде – жара быстро высушит – они разбегаются по очереди и, лихорадочно зажимая по дороге нос и задерживая дыхание, несутся навстречу ледяной воде и яркой россыпи играющих на солнце брызг. А потом каждый из смельчаков выныривает, спокойно взбирается на берег в низком месте и готовится к следующему прыжку.

Первое время Ленка и Яшка всё больше наблюдали и изучали сельскую жизнь, но вскоре они познакомились с местными ребятами и теперь вместе с ними стали носиться на речку и гулять.

Но, помимо прогулок, есть у местных мальчишек и девчонок ещё немало интересных занятий. Например, кони. Они на особом счету в деревне. Хорошая лошадь верна своему хозяину собачьей преданностью и на ней можно неторопливо брести по горным тропкам.

Несколько раз удавалось друзьям помогать распрягать коней, пришедших домой после долгого пути. Ленка с Яшкой особенно сдружились с десятилетним Серёжкой, отец которого – лесник – ездит на коне в лес совершать периодические осмотры, но не один, конечно – в компании напарника: всё-таки тайга, а значит, есть опасная вероятность встречи с медведем или волком. И вот за этими конями, Серёжкиного отца и его помощника, которым часто выступал старший брат Серёжки – Степан, и довелось ухаживать Ленке и Яшке.

Оказалось, что на коне надета масса всякой всячины: уздечка, седло, подпотник, упряжка. Нужно полностью раздеть, освободить коня. Тяжёлые седло и подпотник, паралоновую или войлочную подкладку под седло, необходимую для защиты от перетирания кожи и шерсти животного, нужно разложить на солнышке – проветриваться. Ленка с Яшкой, стараясь и сопя, носили их вдвоём, держа с двух сторон. Мускулистый же не по годам Серёжка легко и непринуждённо справлялся с этой ношей в одиночку. После чего он принёс коням по ведру воды, а потом отправил их свободно прогуливаться и жевать траву.

      Удивительно и интересно было иметь дело и с коровами тоже, хотя тут друзья больше наблюдают, чем участвуют. Летом корову нужно доить ежедневно, а это большое, десятилитровое ведро выходит – Ленка сама видела, когда Серёжкина мама коров доить начинает. У Серёжкиной семьи три коровы, которые кормят ещё и тех жителей, у кого нет коровы: они с удовольствием покупают молоко, творог, сметану, масло.

Оказывается, удивилась Ленка, коровы с пастбища сами приходят домой – знают дорогу к своему забору. Придя к дому, они терпеливо ждут, когда их доить станут, радуются хозяйке – сейчас станет легче: вымя, наполненное молоком, не даёт им успокоиться. Часто рядом, под коровой, у быстро наполняющегося сильными, молочными струями ведра, обязательно прыгает какая-нибудь кошка и поглядывает на пышную пену, образующуюся поверх густой и тягучей молочной массы. И так – каждый вечер. Зимой проще – молока меньше в два раза.

Ещё Ленка, Яшка и Серёжка однажды ходили в лес – в горы. Серёжка говорит, они поднялись на отметку примерно в метров двести. Это как шестидесятиэтажная башня, охнула Ленка, вспомнив из одной, недавно прочитанной книги, что высота этажа равна трём метрам.

Поход этот был потрясающим! И страшно, и красиво одновременно. Густой, плотной стеной встал перед друзьями сосновый лес. Недавно прошедший дождь превратил цвет сосновых крон из коричневого в необычный красно-ржавый оттенок. Среди сосен, словно стараясь усилить без того частый их строй, стояли ели и берёзы. Изредка попадался сухостой – засохшие деревья, вычурно поросшие салатового цвета мхом. Мох в тайге, кстати, себя довольно неплохо чувствует и произрастает, переходя от сухих стволов к камням, разными цветами: от изумрудного до буро-малинового и даже белого.

И вот эта тайга, казалось, решительно не хочет пускать ребят дальше. Но нет – Серёжка знает нужные тропы: он не раз поднимался в горы с ребятами. Говорит, если идёшь компанией, зверь слышит голоса людей и опасается подходить близко, даже если голоден. А если один идёшь, оружие обязательно должно быть под рукой: голодный медведь может пойти в атаку при равном распределении сил – один на один.

Сам же Серёжка, помимо коренастости и сноровистости, оказался, в чём убедились «городские», отличным помощником по хозяйству.

– У отца с матерью работы полно. У нас ведь своё хозяйство. Вот мы со Стёпкой помогаем и учимся. Потом у отца будем хозяйство принимать, – рассказывает Серёжка, немного смущаясь серьёзности задач, выполняемых им в его возрасте. Он понимает, что городской мальчишка или городская девчонка подобную работу ежедневно смогут выполнять лишь во взрослом возрасте. А в деревне порядки другие.

Конечно, на кидание в реку Зубатку камней или на прыгание в неё с обрыва он всегда находит время. Но это никак не мешает его помощи отцу и матери по хозяйству. Скуластый, коротко стриженный, загорелый до черноты, со спины – благодаря развитой, накачанной фигуре – похожий на маленького мужичка. Но улыбается Серёжка всё-таки детской, непосредственной улыбкой, и его светло-зелёные большие глаза смотрят открыто и с ещё некоторой долей нежности.

Вот такая она, жизнь Ленки и Яшки в маленькой деревушке Зубатка. Необычно, нестандартно, многое в новинку и в диковинку, а главное ещё привольней, чем в родном квартале – кажется, что огромная, обнимающая всё вокруг неприступными горами, бескрайним небом, лесами и лугами, природа вместе с тобой участвует в каждом, даже мелком, будничном деле.

Интересно живётся здесь!

Но в один, ничем не отличающийся от предыдущих, день произошло довольно необычное происшествие, смутившее Ленку Ленинградову, её бабушки и друга Яшку. О нём и пойдёт речь дальше в этой истории.

Глава третья, или неожиданное, лохматое происшествие

– Я гулять! Яшка, ты идёшь или пока дома будешь? – спускалась по ступенчатой тропинке от деревянного домика деда Пети к калитке невысокого, по плечи девочки, покрашенного в рыжий цвет забора. Рыжие косички задорно прыгали в такт шагам хозяйки.

Яшка возился со сторожевым псом, радостно гремящим цепью от обращённого к нему внимания.

За забором – деревенская улица. Изредка проезжают автомобили, поднимая колёсами мутные облака дорожной пыли. Сегодня сухо и жарко.

Ленка вышла, огляделась и неторопливо пошла в сторону реки. Хорошо-то как! Летний жар июля мягко обнимает беззащитность открытых плеч. Хочется идти медленно-медленно, вбирая в себя радость ощущения солнечной неги и поднимая к бескрайней синеве летнего неба лицо с зажмуренными от яркого света и удовольствия глазами. Ленка с затаённой гордостью ощущала себя вполне взрослой, чтобы иметь возможность остановиться вот так и полюбоваться красотой жизни.

Неожиданно раздался треск работающего мотора. Девочка резко обернулась и сделала шаг к обочине – по дороге мчался большой, покатый, как породистая немецкая овчарка, мотоцикл. Такая вещь никак не вязалась с милой простотой и неспешностью деревни.

Когда«железный конь» поравнялся с Ленкой, она с интересом взглянула на водителя. За рулём сидел без шлема загорелый, бородатый, но всё-таки молодой человек крепкого телосложения, такой же широкоскулый, как и большинство местного населения. Его выцветшие на солнце светло-русые вьющиеся волосы летели вместе с мотоциклом.

Проезжая мимо Ленки, незнакомец сбросил скорость, чтобы не обдать девочку увивающимся за транспортом клубом пыли. Он широко улыбнулся. Ленке бросились в глаза блеснувший ровный ряд белых зубов, открытая, даже обаятельная улыбка, тяжёлый, с ямочкой посередине и выпирающий вперёд подбородок, искрящийся, пристальный взгляд ярко-голубых глаз.

«Похож на моряка», – зачарованно глядя на мотоциклиста, подумала девочка.

Ленка только что прочитала «Алые паруса» Грина и находилась под романтичным впечатлением от книги. Неизведанный мир первых чувств и симпатий, тишина маленького приморского селения, далёкая от привычных городских высоток, что словно застряли в ежедневном потоке быстрых машин, – всё это заворожило Ленку.

Проводив «моряка» с открытым ртом, она стояла и смотрела ему вслед.

«Кто это? Никогда не видела его до сих пор. Наверно, городской, как и мы», – мысли девочки понеслись за скрывшимся из виду незнакомцем.

Ленке вспомнилось, как ещё год назад она горестно восклицала, глядя на себя в зеркало:

– Со своим огромным ростищем я выгляжу на пятнадцать!

На что бабушка Юлия Степановна только смеялась:

– Леночка, это никак нельзя назвать недостатком. Вот подожди, скоро одноклассники тебя догонят, и дразниться больше никто не будет…

Однако сегодняшним утром, на просёлочной дороге, задумчиво наблюдая, как придорожная пыль постепенно исчезает, оставляя горизонт прозрачным, у Ленки пронеслось в голове, что высокий рост – в принципе, не так уж и плох. Вдали утихал треск мотоциклетного мотора.

Тут её нагнал Яшка.

– Пошли к реке! Серёжка уже, наверно, там, купается.

На обрыве было полно деревенских ребят разных возрастов. За двухлетними малышами приглядывали старшие братья и сёстры, не разрешая им близко подходить к крутому берегу, за которым резвилась с шумом и брызгами река Зубатка. Те, кто постарше, по очереди и с восторгом неслись навстречу горной ледяной воде.

В месте любимого детворой обрыва Зубатка была довольно узкой – метров десять, не больше.

– Ребята, привет! – радостно поздоровался Серёжка с подошедшими Ленкой и Яшкой. – Прыгать будете?

– Я прыгну, – ответила Ленка, отчего Яшка, быстро взглянув на подругу, тоже поспешил с утвердительным ответом.

– Ленка, давай, прыгай! – взвизгнула маленькая и юркая пятилетняя Ксюша, уступая Ленке очередь. Кожа девчушки была сплошь покрыта переливающимся на солнце бисером невысохших ещё капель воды и мурашками, а лёгкое платьице сиротливо жалось к худеньким ногам.

Ленка сняла резиновые шлёпанцы, старательно натянула их на руки, чтобы не слетели во врем прыжка в воду и быстрая река не унесла вдаль. Девочка разбежалась под дружный визг ребятни. Предварительно зажмурив глаза и зажав нос, сиганула вниз. На мгновение исчезли крики, доносившиеся с берега, – наступила тягучая, холодная тишина. Ленка ударилась пятками о покатые камни речного дна, сильно оттолкнулась и начала усиленно грести ногами и руками вверх, к яркому свету. Ещё мгновение – и солнечные лучи ударили жаром в лицо, стал слышен шум. Девочка широко открыла рот, часто дышала и смеялась: прыжок прошёл удачно.

Подплыв к тому месту, где заканчивался обрыв и берег становился пологий и низкий, она выбралась на сушу. Зной согревал замерзшие руки и ноги. Сначала шаги были тяжёлыми, но вскоре громоздкими и мокрыми балластами остались лишь майка и шорты.

Ребята провели на берегу около часа, а потом, выдохшись, присели на траву – отдохнуть и обсохнуть. .

– Сегодня вечером сбор. Вадим приехал, – произнёс Серёжка. – Петь будут под гитару. Весело.

– А кто это – Вадим? – осторожно поинтересовалась Ленка. У неё закралось смутное сомнение.

– Классный парень, – ответил ей мальчик, перевернувшись на живот и задрав босые ноги. Его шорты почти высохли. – И пошутит, и песню споёт, и историю интересную расскажет, и на мотоцикле прокатит.

Веснушчатые щёки Ленки залились румянцем:

– На мотоцикле?

– Ага, – мечтательно протянул Серёжка. – Но меня только раз катал…

– Классно, – тихо сказала Ленка. – Я бы тоже хотела…

– Ты-ы?!

Громкий Яшкин возглас заставил девочку встрепенуться. Большие глаза его изумлённо смотрели на неё.

– Ты же сама говоришь, что мотоциклы опасны. И вон, даже на деда Пети мотоцикле ни разу не прокатилась. Погоди, а что ты покраснела?

Яшкины глаза внимательно сощурились.

Тут щекам Ленки пришлось стать пунцовыми, и покрывающие лицо веснушки на мгновение стали невидимыми. Она ничего не ответила Яшке, лишь рассмеялась.

Ей было ужасно неловко за то, что она так неосторожно поддержала Серёжкино желание прокатиться на мотоцикле Вадима: ведь она действительно считала этот вид транспорта опасным и до сих пор не села в мотоцикл деда Пети. Но не выдавать же себя! Поэтому пути только два. Или атаковать, а это значит чем-то подколоть Яшку, чего Ленке совсем не хотелось: он ведь ни в чём не виноват. Или – второй вариант – проигнорировать его въедливые вопросы и взгляд с прищуром. Это Ленка и сделала.

– Серёжка, а нам можно прийти? – Ленка вопросительно смотрела на деревенского друга.

Перехватив непонимающий взгляд Яшки, Ленка пояснила:

– Ну, интересно же: гитара, песни, истории. Разве ты не хочешь?

– Можно вообще-то, – растерянно согласился мальчик. Про себя он не мог точно сформулировать, что же вызывает в нём подозрение. – Мне тоже интересно.

– Приходите вот сюда, – Серёжка кивнул на участок, начинающийся за спинами ребят. – Это дом Вадима. Я вас буду ждать у ворот.

Ленка вспомнила, как мотоцикл свернул на дальнем перекрёстке направо, к реке.

– Вадим – это бородатый мужчина с голубыми глазами и вьющимися волосами на мотоцикле? – спросила Ленка, стараясь сделать как можно более безразличный вид.

Но щёки всё ещё предательски горели. Неловко, так неловко! А ведь не скажешь, что этот бородач заинтересовал её – Яшка с Серёжкой тут же засмеют.

– Ну, ты уж прямо «мужчина», – рассмеялся Серёжка. – Мужчина – это мой папа. А Вадим – парень, ему двадцать три года. Кстати, а ты откуда знаешь? Он только что приехал, а не было его примерно месяц.

– Я сегодня видела мотоциклиста. Он проезжал по нашей улице. До этого я мотоциклов не встречала. Поэтому сейчас и подумала, что тот бородач на мотоцикле и есть твой Вадим, – выпалила, как на духу, Ленка.

– Ну да, всё верно ты поняла. Это он и есть. Вадим ездил в город на сессию. Будет тренером – в физкультурном институте учится. Он – наша местная знаменитость. Без него ни одна вечеринка не проходит, так мне мой брат Стёпка говорит, – Ленка заметила, что Серёжка рассказывает про «моряка» с гордостью, будто описывает собственные успехи. Видно было, что мальчик искренне восхищён им.

Тут Серёжка поднялся с травы и отряхнул с ног присохшие травинки:

– Ладно, ребят, я побегу. Надо матери помочь грядки вскопать. А Стёпка сегодня с отцом, в лесу, приедут после обеда.

– Хорошо, Серёжка, до вечера! – попрощалась Ленка.

Яшка махнул приятелю рукой.

– И ты после встречи с этим мотоциклистом так переменила своё мнение?

– Яшка, знаешь, какой у него мотоцикл красивый! Словно чёрная пантера. Я даже прокатиться захотела. Честно-честно.

Яшка хитро прищурился, помолчал немного и сказал:

– Значит, не скажем деду Пете, что тебе другой мотоцикл понравился, а его – нет?

– Не скажем! – обрадовалась Ленка. – Только мотоцикл деда Пети не то что мне не нравится. Просто староват. А этот! Широкий, блестящий, большие колёса. Словно неуловимый!

– Ух ты! – Яшке тоже захотелось глянуть на такое чудо. Он заглянул Ленке в глаза. – Как думаешь, нас этот Вадим прокатит на нём, а?

– Не знаю. Он ведь нас совсем не знает.

– Но мы же познакомимся с ним сегодня.

– Увидим. Может быть. Серёжка же сказал, что Вадим только что приехал, его долго дома не было. Все, наверно, по нему соскучились. Не до мотоцикла, наверно, будет ему.

– Да-а, – вздохнул Яшка. – Ладно, вечером увидим. Пошли, пройдёмся по деревне. Ноги размять хочется.

– Пошли.

Друзья неспешно прогуливались, обсуждая реку, деревню и мотоцикл, увиденный сегодня утром Ленкой. Они как раз шли мимо песчаного карьера, что находился у противоположного от реки края деревни и был вырыт на самой ближней к лесу улице.

Проходя мимо, Ленка краем глаза заметила шевеление в пустынном яме. Повернув голову и присмотревшись, девочка увидела лохматого беспородного пса. Он был похож на огромного терьера: массивная морда, с двух сторон обрамлённая длинной шерстью, большие, круглые глаза. Но от породы его отличали большие размеры долговязого, неуклюжего тела, длинный хвост колечком и повисшие уши. Окрас у него был невнятный: серо-бежевый с белыми и тёмно-коричневыми пятнами разных размеров, разбросанными по всему телу. На шее виднелся толстый кожаный ошейник, говорящий о том, что у пса имеется хозяин. Животное пыталось выкарабкаться наверх, но у него ничего не выходило.

– Смотри, Яшка, он обессилен! – вытаращив глаза от неожиданной картины, Ленка указала другу на собаку.

Яшка, заметив пса, бросился вниз. Ленка побежала следом, изо всех сил тормозя ногами, что неуклонно разъезжались под осыпающимся песком.

Спустившись, ребята осторожно приблизились к животному. Пёс глядел на Ленку и Яшку исподлобья и тихо рычал.

– Друг, мы тебя не обидим. Мы пришли помочь, – ласково ответил собаке Яшка и протянул руку.

Пёс понюхал руку и перестал рычать. Яшка аккуратно, одними пальцами, погладил собаку по загривку. Она сначала дёрнулась в сторону, а потом замерла.

Было видно, что это сторожевой пёс, который, будучи в своей лучшей форме, мог нешуточно покусать незнакомцев. Но сейчас он лишь наблюдал за тем, что с ним происходит, настолько он был слаб.

– Яшка, у него раны, – Ленкины глаза ещё более округлились, рассмотрев среди спутавшейся шерсти кровь. Она инстинктивно протянула руку к ране, но собака неожиданно грозно рыкнула, и девочка моментально отпрянула назад.

– Ей больно! – воскликнула она. – Сколько она здесь уже? И когда хотя бы пила?

– Судя по пыльной и всклокоченной шерсти, она здесь не один день, – Яшка задумчиво оглядывал животное.

На левом боку, задней левой лапе и передней правой красовались проплешины от выдранной шерсти, рваная кожа и раны, затянувшиеся тонкой плёночкой. Кровь сочилась только из задней лапы – видимо, потому, что животное ей сильно отталкивалось, пытаясь вылезти из карьера. Но обсыпающийся, высохший на жаре песок и потеря сил не давали псу добиться цели.

– Надо вытащить её аккуратно, дать воды, немного покормить и обработать раны! – вскричала разволновавшаяся Ленка.

– Давай, попробуем подтащить собаку к краю карьера. Или подтолкнём её, – Яшка обошёл пса сзади, присел и попробовал подвинуть животное вверх по песчаному склону. – Ну же, собака, ползи!

Но пёс лишь озлобленно зарычал. Яшка поднялся на ноги.

– Ясно. Мы не сможем её поднять. Ей слишком больно. Она не даст нам это сделать, – остановила Ленка Яшку. – Пошли за едой и водой. А также спросим у бабушки, чем обработать раны.

– Точно! Пошли скорей, – Яшка направился к верху карьера.

Ленка наклонилась к морде собаки, которая грустно опустила голову на раскалённый песок:

– Мы придём сейчас, слышишь? – девочка смотрела в печальные глаза пса, внимательно разглядывающие её лицо, и ей пришло в голову, что, поев и попив, этот пёс, возможно, позволит им с Яшкой вытащить его из карьера: смотрел он уже не так настороженно, как в начале. – Не кусай нас. Мы хотим спасти тебя.

Она улыбнулась собаке, поднялась и пошла за Яшкой кверху карьера.

Ленкина бабушка доставала из аптечки, которую привезла с собой из дома, перекись водорода, мазь «Спасатель», бинт, вату, зелёнку и йод.

– Какого размера раны, вы запомнили? – деловой тон Юлии Степановны давал друзьям понять, что она серьёзно настроена вылечить бедного пса, оказавшегося без сил в песчаной ловушке.

– Самая большая – на боку, – ответила Ленка.

– Хотя все раны немаленькие, – уточнил Яшка.

– Собака ведь огромная, бабушка, – Ленка с сомнением смотрела на приготовления Юлии Степановны. – Может, и укусить. Нас чуть не цапнула, когда мы пытались её со дна карьера вытащить.

– Похожа на сторожевую, – согласился с Ленкой Яшка.

Юлия Степановна на мгновение подняла на друзей глаза, в которых скользнула тень сомнения. Затем она достала тонкую леску из чемодана со словами:

– Значит, вам придётся мне помочь.

Теперь настала очередь удивляться Ленке с Яшкой. Ленка воскликнула:

– Бабушка, мы ведь не врачи, как ты!..

– Леночка, я всё вам подскажу. Не переживайте. Нам придётся перевязать ей морду, раз вы говорите, что она пытается укусить. Это раз. И вам нужно будет держать ей лапы, пока я буду обрабатывать ей раны. Это два. Покормим, попоим, через пару дней собака окрепнет, и мы поможем ей выбраться, либо она сама вылезет. Это три. Таков план.

Закончив медицинские подготовки и взяв с собой еду и питьё для пса, компания выдвинулась в путь.

Подойдя к карьеру, все заметили собаку на том же месте, где она была оставлена Ленкой и Яшкой. Увидев незнакомую ему Юлию Степановну, животное поначалу зарычало, обнажив клыки. Но внутренние смелость и спокойствие Ленкиной бабушки на удивление быстро усмирили его пыл.

Юлия Степановна присела рядышком, выставив перед собакой руки, дабы показать, что она безоружна и не причинит вреда.

– Сначала дадим поесть и попить. Он подобреет к нам. Потом займёмся ранами, – сказала она, с сочувствием оглядывая потрёпанное тело животного.

Ленка развернула кулёк с едой и водой. Сначала девочка достала миску и налила воду из пластиковой двухлитровой бутылки. Пододвинула псу. Он понюхал миску и начал пить. Сначала его лакание было неторопливым, будто он оценивал вкус, а затем он стал лакать быстро и с жадностью.

Когда собака выпила столько воды, сколько ей хотелось, Ленка начала распаковывать миску с едой. Теперь пёс нетерпеливо водил мордой, двигал носом и даже пытался привстать, вынюхивая запахи содержимого Ленкиного пакета с едой.

Прошло не больше десяти минут, когда собака всё съела и выпила, не меняя своего лежачего положения.

– Теперь нужно обработать твои ранения, друг, – твёрдым, но участливым тоном сказала псу Юлия Степановна.

Она раскрыла перед ним содержимое сумки и начала показывать и рассказывать, для чего ей нужны и йод, и перекись, и леска. Пёс внимательно слушал и смотрел, рычания не было.

– Понял? – наконец спросила она.

Пёс тихо заскулил и начал перебирать передними лапами в знак беспокойства. Ленке показалось, что взгляд его больших карих глаз выражал согласие. Юлия Степановна, довольная реакцией животного, подвела итог:

– Ну, друг, будет неприятно, понимаю, зато ты уж точно быстрее окрепнешь.

Затем Ленкина бабушка точными, неторопливыми движениями связала морду собаки леской и молча указала ребятам на лапы пса. Ленка и Яшка, переглядываясь друг с другом, аккуратно и с опаской взяли животное за лапы. Пёс даже не зарычал.

С ранами пришлось повозиться. Лохматый друг несколько раз сильно и резко дёргался от боли. Но самое главное, он понял, что эти трое хотят ему помочь.

Через двадцать минут три раны собаки были обработаны, смазаны и тщательно забинтованы. Все, включая самого пса, были довольны проделанной операцией.

– Конечно, лучше бы его забрать домой, – Юлия Степановна задумчиво оглядывала четвероногого пациента и плоды собственных трудов. – Он доверился нам. Может, не будет противиться, если мы перенесём его в наш дом. Там он точно будет в безопасности.

– Тут валяется старая дверь! – Ленка взвизгнула от радости, что собака переезжает к ним.

Она вскочила с корточек на ноги и бросилась к верху карьера:

– Я притащу сейчас!

Но Ленка не успела достичь края карьера, как перед ней возникли две знакомые фигуры. Это были местные ребята Фёдор и Тимофей. Девочка хотела поздороваться с ними, но лишь открыла рот от удивления: в руках у них была та самая дверь, за которой она полезла наверх.

– Смотри, сейчас ворона залетит, – хохотнул Фёдор, проходя мимо Ленки и спускаясь вниз. Следом за ним начал спускаться Тимофей. Они несли вниз дверь!

– Стойте, стойте! – очнулась Ленка, преградила мальчишкам путь и возбуждённо затараторила: – Зачем вам дверь? Вы к собаке? Она ваша? Или чья?

Тимофей ухмыльнулся:

– Собака не наша. Но надо ей помочь. И здесь ей не место.

Они собрались двинуться дальше, но тут заметили внизу около пса Юлию Степановну и Яшку, внимательно разглядывающих Ленкиных собеседников. Мальчишки удивлённо переглянулись.

– Вот видите, помощь ей уже предоставлена. Мы напоили и накормили её, а также обработали раны, – гордо ответила Ленка на вопрос, застывший на лицах ребят.

Но они смотрели на Ленку, как на умалишённую. Совсем не такой реакции ожидала от них девочка.

Фёдор насупился и вдруг зло произнёс:

– Не стоило вам в это влазить. Городским такое не под силу. Мы его слишком хорошо знаем…

–Куда влазить? – растерянно глядела на собеседников Ленка. Рыжие косички поникли и лежали на плечах.

Фёдор в ответ лишь махнул рукой и начал спускаться к собаке.

– Мальчики, здравствуйте. Мы не отдадим пса. Животному нужен должный уход. Сомневаюсь, что вы двое сможете его предоставить, – Юлия Степановна уже поняла суть диалога Ленки с Фёдором и Тимофеем по обеспокоенному выражению лица внучки. Она встала с колен и загородила крупной фигурой животное, поставив руки на бока.

– Они сказали, что «ему это не понравится», – Ленка буравила взглядом Юлию Степановну и перевела взгляд на ребят. – Кому это ему?

– В самом деле, ребята? – Юлия Степановна рассматривала насупившихся Фёдора и Тимофея. Они напоминали приготовившихся к драке петухов. – Вы, что же, знаете, кто так сильно покалечил собаку, и молчите?

– Но… Поверьте, если мы унесём из деревни собаку, ей так будет лучше, – неуверенно произнёс оробевший перед статью Юлии Степановны Тимофей.

– И ничего мы не молчим! – выкрикнул Фёдор. – Мы как раз и пытаемся её спасти. Иначе ей «крышка». А вы мешаете нам. Она сбежала, понимаете? Как ей это удалось, не знаю. Если он узнает, что собака жива и, тем более, болтается в деревне, то спокойно прикончит её! Но мы ничего вам больше не скажем!

Он увидел, как одновременно – для вопроса – раскрылись рты у Ленки с Яшкой.

– Как ей будет лучше? И от кого вы так рьяно пытаетесь спасти животное? – глаза Ленкиной бабушки с интересом и вниманием разглядывали мальчиков. Голос её всё так же был спокоен, но строгие нотки уже зазвучали в нём.

– Он, пёс, из другой деревни. Ему лучше тут не быть…

Тимофей оказался более разговорчив, но Фёдор пихнул его локтем, и тот замолчал.

– Я же говорю, мы вам больше ничего не скажем, – глаза мальчика хмуро буравили излишне любопытных «городских».

– Но вы сами начали данную тему. Во-первых, почему псу будет плохо в нашей деревне? Во-вторых, вы что, знаете хозяев этой собаки? Даже если эта собака откуда-то сбежала, чем она помешает тому человеку? Она же еле ходит!..

– Нет, не знаем, – начал говорить Тимофей, но Фёдор быстро зыркнул на друга, и тот опять замолчал. Видно было, что Тимофей переживает и хочет что-то сказать, но слушается своего друга и молчит.

Глаза Фёдора злобно сощурились:

– Почему да почему! Собака может привлечь внимание милиции – вот и всё ваше «почему». И не лезьте больше к нам. Ещё не хватало из-за чужого пса и «городских» в передрягу встрять.

Глаза Юлии Степановны внимательно глядели на парней.

– Так, мальчики. Я вижу, вы скрытничаете и не говорите всей правды. Но за то, что вы сказали, я вас благодарю. Теперь я вижу, что история эта довольна «тёмная». Поэтому я собаку уж точно вам не отдам. А тот, кого вы боитесь, пусть придёт к Петру Степановичу – мы живём у него. И с интересом побеседуем обо всём произошедшем. А теперь нам нужно погрузить пса на эту дверь. Самостоятельно животное, как вы поняли, притащив сюда эту дверь, добраться до любого дома не сможет. Если вы не против, отдайте её нам, пожалуйста.

Парни молча опустили дверь на песок, развернулись и ушли, не проронив больше ни слова.

Через полчаса собака уже лежала в гостиной домика деда Пети на подстилке из старого ватного одеяла. Около неё стояла миска с водой. Пёс крепко спал.

Глава четвёртая, или начало расследования

– Ну, и? Что же ты думаешь? – проговорила с полным ртом Ленка, глядя на бабушку. Вся компания, за исключением дела Пети, ушедшего к соседу смотреть повтор вчерашнего футбола, обедала. – Ведь всё это слишком странно, чтобы мы этим не заинтересовались.

Юлия Степановна перемешивала сметану в своей тарелке, полной крупно нарезанных помидоров и огурцов. На часах было без четверти три.

– Лен, давай ты будешь говорить, когда полностью проглотишь еду. Подавиться едой может любой, – она нацепила на вилку по кусочку огурца и помидора, щедро обмакнула их в получившийся в её тарелке соус из сметаны, соли и сока овощей. Тщательно прожевав и проглотив, Ленкина бабушка ответила на вопрос девочки: – Да, мальчики, сами того не подозревая и, я уверена, совсем не желая, привлекли к истории с собакой чужое внимание. Наше внимание. А ситуация с псом и впрямь странная.

Доев содержимое своей тарелки, заговорил Яшка. Ему очень нравилось подытоживать узнанную информацию и сортировать её по пунктам для лучшего усвоения:

– Тут явно дело нечисто. Во-первых, они произнесли «Мы его слишком хорошо знаем». Его! То есть речь идёт о конкретном человеке. И от него сбежал этот пёс. И, скорей всего, именно этот человек нанёс собаке такие увечья. Далее. Они сказали, что нам не стоило в это влезать. Значит, человека этого они сами опасаются. И значит, забрав эту собаку домой, мы уже куда-то влезли, – глаза хитро Яшки сверкнули. – А ещё они сделали акцент, что собаке именно в нашей деревне лучше не быть…

– Потому что нахождение пса в нашей деревне может привлечь внимание милиции, а это очень невыгодно тому незнакомцу. И мальчишки не знают хозяев собаки, – вставила Ленка.

– Они, может быть, и знают!.. – задумался Яшка.

Он чувствовал: скоро их, похоже, ждёт приключение. Ленка крайне любознательна, а Юлия Степановна страсть как любит разгадывать различные ребусы, такие, как, например, сегодняшняя непонятная история с собакой. Он бросил вопросительный взгляд на бабушку подруги.

– Яша, ты перечислил всё правильно. Ребята не знают, кто у собаки хозяин, потому что, как ты верно, заметил, мальчишки опасаются человека, из-за которого весь сыр-бор, и им важно убрать собаку из деревни, дабы не вызвать его злость. Они явно переживают за животное, но и страх перед ним силён. Они не позвали на помощь хозяина собаки и полезли в опасное для них дело сами, зная, что им могут отомстить. Действуют они в одиночку. Кто этот человек, которого они так боятся? Что произошло с бедной собакой, откуда она сбежала и чем так мешает неизвестному нам злодею, мне пока неясно.

– Пока? – круглое Ленкино лицо с румяными щечками-«яблочками» обрело более чётко очерченный контур круга за счёт широкой улыбки, появившейся на лице девочки.

Она смотрела на Юлию Степановну глазами чайного цвета, которые в это мгновение заискрились от радостного предчувствия приключений, сжавшего тринадцатилетнее сердце.

Бабушка ответила ей нежной, но более сдержанной улыбкой, которую сопроводила словами:

– Да, моя дорогая. Я хочу выяснить, кто он, этот негодяй, имя которого побоялись назвать эти мальчики. И поставить его на место, если он окажется действительно злодеем, а не простым несчастным.

– Ура-а! – Ленка победоносно выбросила две руки вверх. – У нас начинается расследование!

Ленка Ленинградова, девочка весьма впечатлительная и храбрая, просто обожает ребусы и тайны, но именно ту их часть, которая отвечает за сбор информации. Ведь это неизбежно связано со слежками, погонями, расследованиями, к чему у девочки непреодолимая тяга. Анализ собранных фактов и разгадывание она предпочитает оставлять на долю бабушки, чему та очень рада, так как любая тайна заставляет Юлию Степановну увлечённо погружаться в поиск ответа с головой.

Так как Ленка, Яшка и Юлия Степановна уже проводили некоторые расследования в родном городе и остались несказанно довольны этим опытом, сейчас всю компанию объединяло общее воодушевление.

– Юлия Степановна, это же классно! – Яшка сверкал горящим взглядом, переводя его с Ленки на бабушку.

Загадка, неожиданно представшая перед ними сегодня в полдень, в виде побитого пса, мирно спящего сейчас в гостиной, и необычного диалога с местными мальчишками Фёдором и Тимофеем, оттеснила всё остальное на второй план.

– Бабушка, мы соберём тебе всю информацию об этой истории с побитой собакой, будем рыскать, как ищейки. Ты только разберись, разгадай ребус, кто же злодей и почему из-за него этому хорошему псу сейчас плохо! – быстро заговорила взволнованная Ленка.

Юлия Степановна Ленинградова широко улыбалась. Она действительно является асом в разгадывании различных тайн и ребусов. Большая любительница детективов, Ленкина бабушка уже два года трудится в милиции внештатным сотрудником – распутывает до кристальной ясности нестандартные случаи, где нужны быстрота острого ума и смекалка любителя ребусов. Да и не сказать, что она именно трудится: ей такое занятие в радость.

Юлия Степановна – высокая, статная, с огненной, как у Ленки, ярко-рыжей, в мелкую кудряшку, шевелюрой, с твёрдой поступью, с широким шагом, с бодростью, льющейся из её серо-зелёных глаз практически ежедневно – всегда говорит:

– Самый главный секрет отличного самочувствия и продления полноценной жизни человека, который, к сожалению, не все люди на земле разгадали для себя. А он прост – это любознательность ума. Когда человек интересуется, когда увлечён, силы его организма крепнут…

– Значит, решено, – Ленкина бабушка скрестила руки, оперев локти на стол, и прищурилась, озорным взглядом оглядывая своих помощников.

– Лена, Яша, мы начинаем расследование тайны побитой собаки. И так как днём я занята помощью деду Пете в огороде и в саду, то вам достаётся самая любимая вами часть любого расследования: сбор информации и улик. Вашим первым заданием будет ещё раз поговорить с этими же мальчиками Фёдором и Тимофеем. Они знают больше, чем сказали нам сегодня. Желательно разговаривать с ними по отдельности, – она сделала упор на последней фразе, что означало сделать именно так, а не иначе. Вторым заданием, к подготовке которого мы приступим прямо сейчас, будет написание большого количества объявлений с подробным описанием нашего пса. Объявления расклеите завтра с утра, так как скоро вам выходить в гости.

– Да, вечером у нас мероприятие, – Ленкины щёки опять приобрели пунцовый оттенок.

Девочка была уверена, что по её лицу видно, зачем она идёт на вечер.

– Давайте, скорей уберём со стола и будем писать! – Яшка поднялся со стула и начал собирать тарелки со стола.

– Ты собираешь посуду, я мою её, ты вытираешь полотенцем, – подскочила Ленка, обрадованная смене темы разговора.

– А я продумываю текст объявления и несу бумагу, – улыбнулась Юлия Степановна, наблюдая за друзьями.

К пяти часам вечера было готово тридцать три рукописные копии следующего объявления:

«Внимание!

Найден пёс! Местонахождение – деревня Зубатка. Животное нездешнее.

Внешние признаки: крупный, лохматый, шерсть серо-бежевая с большими коричневыми пятнами по всему телу, массивная морда с обросшей шерстью, как у терьера. По поведению – сторожевой. Может укусить.

Просьба откликнуться хозяевам и тем, кому покажутся знакомыми внешние черты описанного пса.

Адрес: деревня Зубатка, улица Яблоневая, дом 3

Пётр Степанович и Юлия Степановна»

– Ну что ж, начало положено хорошее, – Ленкина бабушка отложила шариковую ручку и стала быстро-быстро сжимать и разжимать уставшие от долгого писания пальцы.

– Завтра утром вы расклеите эти объявления, и мы приготовимся к возможному потоку информации.

– А как мы, кстати, доедем до ближайших сёл? – спросил Яшка. – Ведь не пешком же идти.

– А как же мой мотоцикл, а? – воскликнул дед Петя. – Или вы думаете, он просто так пылится у меня в сарае?

Он недавно пришёл от соседей и сел за стол ко всем остальным, чтобы помочь. Но проку от его помощи оказалось немного. Несмотря на отличное, орлиное, зрение, дед Петя писал нечасто, поэтому быстро накатать короткий текст объявления, как это делали заправские ученики восьмого класса Лена и Яша, у него не получалось. Он кряхтел, долго перечитывал предложение с образца, положенного перед ним Юлией Степановной, потом начинал медленно писать. Вскоре, видимо, забывая слова в предложении, он опять возвращался к образцу, отыскивал нужное ему место, так же долго перечитывал. В общем, работа у деда Пети шла небыстро. И теперь он, уже успевший расстроиться, что немного подкачал в написании объявлений, обрадовался возможности быть по-настоящему полезным команде сыщиков.

– Точно! Мотоцикл! Прокатимся с ветерком. Прямо целое приключение! – радостно выдохнул Яшка. Перспектива тащиться по жаре пешком или в душном автобусе не прельщала мальчика.

Солнце уже не шпарило, как днём, а мягко грело и задевало лучами кромки сосен, когда ребята подошли к воротам дома мотоциклиста Вадима. Серёжка ждал, как и договаривались, у забора.

– Привет! – он радостно помахал рукой. – Ну что, пошли? Я уже минут пятнадцать тут торчу. Народ почти весь собрался, но, как всегда, будут приходить и в течение вечера.

Ворота были заперты – они предназначены для автомобиля. А вот рядом с ними – Сережка уверенно двинулся к ней – маленькая калитка. Она как раз была приветливо открыта в сторону улицы.

На участке, большая часть которого представляла собой коротко подстриженный газон, а меньшая – стройные ряды грядок, Ленка, Яшка и Серёжка сейчас же окунулись в безмятежную атмосферу всеобщего веселья и непринуждённой толкотни. Кто-то бойко сновал с кастрюлями из дома к длинному, сколоченному из здоровенных досок, столу, что величественно занимал добрую половину газона. На столе уже громоздились какие-то чаны, стопки тарелок, пирамиды стаканов.

– Похоже на праздник, – удивлённо пролепетала растерявшаяся Ленка, осматривая быстро заполняющиеся различной снедью столы. – Серёжка, мы точно к месту? Мы тут почти никого, кроме сверстников, не знаем.

Серёжка в ответ лишь рассмеялся и успокоительно похлопал Ленку по плечу:

– Сразу видно, что вы городские. Нетутошние. У нас принято так. Приезжает после долгого отсутствия вот такой балагур, как Вадим, и вся деревня идёт к нему. Поприветствовать. Если ты на счёт еды, то это он всё устраивает.

Серёжка потёр нос. Потом продолжил:

– Конечно, надо признаться, что так размахнуться может только Вадим. В остальных случаях, у других, поскромнее будет.

Ленка с Яшкой, слушая Серёжку, осматривались. Их друг не обманул: похоже было на то, что действительно собралась вся деревня: ребята увидели многих ребят, с которыми гуляли вместе или прыгали с обрыва, были и старики, и взрослые. Но основной процент гостей составляла молодёжь возраста Вадима.

– Ребята, привет! Проходите, – раздался за спинами друзей чей-то низкий, неторопливый, чуть насмешливый голос.

Ленка обернулась и замерла. Голубые, смеющиеся глаза, борода, которая словно старается скрыть массивный подбородок. Перед ними стоял тот самый мотоциклист, которого Ленка видела утром!

«Точно, моряк!» – пронеслось у девочки в голове: Вадим был одет в лёгкий полосатый джемпер.

Это первое мгновение встречи Ленка завороженно следила за хозяином вечера. Вадим задержался внимательным взглядом на каждом своём госте, чуть дольше остановившись на ставших менее заметными, под летним загаром, веснушках Ленки. Потом он так же неторопливо, нараспев произнёс:

– Сергунька, это твои друзья? Я Вадим. Приятно познакомиться. Надеюсь, вам понравится у меня. Скоро будут песни.

– Да, мы Серёжины друзья. Я – Лена, а это Яша, – громко поздоровалась Ленка, сделав шаг вперёд.

Она говорила и слушала, как радостно и уверенно звенит её голос. У Ленкиной впечатлительности есть такая особенность – при сильном смущении бросаться в атаку. Что она и сделала, когда Вадим сегодняшнего вечера подошёл поприветствовать новых гостей.

– Мы совсем не ожидали, что здесь будет настоящий праздник. Много людей, много угощений.

Вадим широко улыбнулся девочке.

– Да-а, люблю вечеринки с размахом, – его вкрадчивый, певучий голос и такой же, нерезкий, смех заставлял ребят внимать его каждому слову за той лишь разницей, что каждый из них реагировал по-своему: Серёжка смотрел с восхищением, Ленка – болтала без умолку, Яшка же только хмурился. – Вы, видно, гостите тут. У кого?

– У дела Пети, – звонко отчеканила Ленка, не давая мальчишкам и рта раскрыть. Тут она смутилась и хихикнула: – У Петра Семёновича, конечно, прошу прощения.

– Да ладно! – пронзительные своей голубизной глаза Вадима неспешно следили за стремительным Ленкиным взглядом, не останавливающимся надолго ни на чём. – У нас в почёте простота. Так что не переживай. Деда Петю я знаю. Хороший он дед, с характером.

Тут какая-то девушка окликнула Вадима, и он, улыбнувшись друзьям ещё раз, растворился во всеобщей многолюдной суете так же быстро, как и появился.

– Классный он, да? – смотря ему вслед, спросил Серёжка.

– Да, ничего, приятный, – пролепетала Ленка, открыто наблюдая за мелькающим в опускающихся сумерках полосатым джемпером. – Он походит на моряка дальнего плавания. У него борода, длинные волосы, яркие глаза и сила.

– Да! – подхватил Серёжка, – У него кофта в сине-белую полоску. Ну, точно моряк!

Яшка исподлобья наблюдал за друзьями. Устав слушать их восхищения, он недовольно фыркнул:

– Нашли моряка! Вот мой дедушка – моряк! А этот – обычный парень. Мне он даже скорее не нравится, чем нравится. Взгляд у него какой-то… безнравственный и испорченный. Ему льстит это ваше восхищение. И вечера такие он устраивает, чтобы искупаться в собственном самолюбии. Павлин. А вы набросились на него, как воробьи на корку хлеба.

Ленка округлила глаза и открыла рот, чтобы броситься в защиту Вадима. Но Серёжка опередил её, грозно нахмурил лоб и возмущенно заговорил:

– Да ты его ещё не знаешь! Вот, погоди, он скоро начнёт петь и истории рассказывать, первый побежишь руку жать.

– Сомневаюсь, – Яшка задрал нос и отвернулся от Серёжки.

Его глаза сузились до щёлочек и осыпали друзей колючими взглядами.

– А вот и нет! Его у нас все любят.

– Я – не все.

У Серёжки уже не было аргументов, он лишь растерянно обернулся к Ленке.

Та ответила Яшке беззлобно:

– Давай, ты понаблюдаешь за ним сегодня, пообщаешься по возможности, а потом сделаешь вывод, а?

– Мне несложно, – сухо засмеялся Яшка, но глаза его совсем не улыбались. – Но моё мнение вряд ли сильно изменится.

Он посмотрел на Ленку, и она с грустью отметила разочарование в его глазах. Но не успела девочка призадуматься, как кто-то громко позвал всех присутствующих к столу. Человек тридцать тесно-тесно сидели на двух длинных скамьях по обе стороны стола. Гремели тарелки, стаканы, кто-то смеялся, с разных концов доносились тихие разговоры. Еда была самая простая: пшённая каша с маслом, жареные колбаски, пышный, высокий, свежайший хлеб, компот.

Друзья с удовольствием поели и заметили, что народ вокруг тоже завершил трапезу, но расходиться и вставать из-за стола не торопится. Вдруг кто-то рядом с Вадимом негромко сказал:

– Ну, давай, Вадим, спой нам.

Хозяин вечера улыбнулся, обнажив белые зубы. За его спиной, скромно опёршись о стену, стояла гитара. Вадим лёгким движением руки отбросил волосы назад, достал из-за спины гитару, поставил её на колени и, почесав бороду, обвёл пристальным взглядом всех. Ленка успела широко ему улыбнуться, когда ярко-голубые глаза на мгновение остановились на ней. Вадим спросил:

– Ну что, «Атамана»?

Все дружно закивали, одобряюще загалдели. Резко наступила тишина. Тридцать пар глаз следили за крепкими руками, нежно обхватившими гитару, ловили устремившийся куда-то вдаль взгляд певца…

Вадим спел «Атамана», «Мы пойдём с конём» и ещё несколько. Пел он прочувствованно и немного печально. У некоторых женщин ребята увидели слезинки в уголках глаз.

Сердце Ленки билось быстро. Она, не отрываясь, смотрела на «моряка», его свободолюбивую, спокойную позу, блеск пронзительных глаз. Ни за что она не даст Яшке победить в споре на счёт Вадима! Яшка глубоко заблуждается. Да что там! Он просто ревнует из-за того, что Ленкино внимание переключилось на другого человека. Ведь Вадим старше, у него мотоцикл, он проникновенно поёт, он не боится быть центром внимания и, конечно, он красив. Ленка призналась в этом себе и твёрдо решила держать в секрете свою симпатию.

Она повернулась к другу и с удовлетворением отметила, что Яшка затих и слушает песни. «Может, и не придётся спорить», – сказала про себя Ленка, и уголки её губ растянулись в улыбке.

Было уже темно, когда друзья засобирались домой. Точнее, Серёжке повезло – он оставался, так как его родители и брат тоже гостили у Вадима. А вот Юлия Степановна, наверно, уже беспокоится, где её внучка и Яшка.

Открыв дверь калитки, Яшка шагнул на улицу. Ленка нехотя следовала за ним. Вдруг чья-то рука коснулась её плеча:

– Ну, как вам, городские?

Ленка резко обернулась и немного пошатнулась от собственного быстрого движения. Широкое, улыбающееся лицо «моряка» оказалось близко от её лица. Щёки девочки вспыхнули.

«Как хорошо, что уж темно. Он не увидит, что я, как рак варёный», – пронеслось у Ленки в голове.

– Поёшь ты так, как нам и рассказывали, – ответила она.

– Это как? – в темноте глаза Вадима блестели почти демонически.

– Проникновенно, – наверно, если бы Ленке было не тринадцать лет, а, например, шестнадцать, то есть она была бы достаточно, как ей кажется, взрослой, она сказала бы этому красивому молодому человеку что-нибудь смелое. Но Ленке было тринадцать, и поэтому она лишь сверкнула взглядом, ненадолго позволив им задержаться в ореоле смеющихся ярко-голубых глаз, и больше ничего не ответила.

– Какое слово необычное подобрала – «проникновенно». Спасибо! А кто тебе рассказал? – Вадим смотрел прямо и внимательно, но Ленка почему-то чувствовала издёвку в хозяине вечера.

– Серёжка, – девочка неожиданно успокоилась и пристально посмотрела на собеседника: на мгновение ей показалось, что мнение Яшки о «безнравственности» и «испорченности» этого человека не лишено смысла. Но тут же она отбросила эти мысли, сочтя их глупыми и вызванными лишь её смущением перед понравившимся парнем.

– Пойду, скажу ему «спасибо». Действительно приятно. А тебе понравилось?

– Да, про «Атамана» особенно, – Ленка совершенно забыла о Яшке и вспомнила это, лишь когда услышала излишне спокойный, или даже небрежный голос друга у себя за плечом:

– «Мы идём с конём» тоже неплоха была.

Вадим, если и заметил нотки презрения в голосе Яшки, то никак на это не отреагировал. Ленка же почувствовала внутри неприятную смесь неловкость и злости на Яшку и постаралась спасти норовивший исчезнуть приятный ей тон беседы.

Как обычно, бросившись в атаку от сильного смущения, она выпалила:

– Твой мотоцикл, кстати, впечатлил меня не меньше. Я видела тебя сегодня утром.

Вадим рассмеялся, пристально взглянул на девочку, и тут у Ленки задрожали коленки:

– Я бы прокатил тебя, но сейчас темно, а вся прелесть езды на мотоцикле ощущается только солнечным днём.

Все девчонки в родном квартале позеленеют от зависти, когда узнают, какой красавчик катал её, Ленку Ленинградову, на мотоцикле! И тут Вадим сам озвучил возможность вместе прокатиться на мотоцикле, пусть даже сейчас, по его мнению, не стоит. Ленка в любом случае должна прокатиться с ним!

– Тогда завтра? Завтра прокатишь?

Он секунду молча рассматривал рыжеволосую собеседницу, потом рассмеялся и сказал «да». От радости Ленка даже забыла спросить, когда они встретятся и где. Ей и согласия было достаточно. Но всё-таки она не могла понять, почему она неизменно чувствует издёвку: холодная нотка неловкости так и бороздила стремительно пролетающие в её голове мысли. В конце концов, Ленка списала всё на собственные комплексы и разницу в возрасте: ведь она для него малявка!

– Ну, что ты молчишь всё? Заметь, я не попросил у него кататься на мотоцикле. А почему? – Яшка шёл в ногу с Ленкой и чеканил слова, стараясь втолковать подруге свою мысль. Он надеялся, что его старания небесполезны.

– Почему, Яшка? – Ленка шла, как в тумане. Она всё думала об их новом знакомом, в голове её вертелись, как фотоснимки, образы его мужественной внешности.

– А потому, что я его совсем не знаю. Не знаю, есть ли у него запасной шлем для пассажира. Мотоцикл – это не автомобиль, человек в нём никак не защищён. И как он ездит, я тоже не знаю. Вот за деда Петю я спокоен, поэтому завтра без сомнений усядусь в его мотоцикл и поеду расклеивать объявления…

– Точно! – выдохнула Ленка. – Объявления!

Она совсем забыла о начатом деле по поимке злодея, по вине которого бедный пёс, без сил лежал в их гостиной сейчас, а до этого истекал кровью несколько дней. Ах, бедный пёс! Конечно, надо найти этого негодяя, по вине которого животное так мучается.

Тут Ленке опять привиделись ярко-голубые глаза, широкое, улыбающееся, бородатое лицо, неспешный, вкрадчивый голос Вадима, и она подумала, что вот такие красивые люди неспособны на подобные, как у неизвестного ещё ребятам злодея, ужасные поступки.

Но больше всего беспокоило юную сыщицу в данный момент совсем другое:

– Как же я на завтра договорилась с Вадимом, если уеду с утра объявления расклеивать?! А вдруг он приедет прямо утром, и меня не будет дома!..

Ленкино сердце упало. Задача казалась неразрешимой.

– Ты думаешь совсем не о том! – воскликнул разозлившийся на Ленкины слова Яшка.

Ему совсем не нравилось, что в данную минуту он видел Ленку такой отстранённой и незаинтересованной следствием. Она думает о такой ерунде! А ведь они должны оставаться командой, чтобы разгадать тайну побитого пса.

– Ты, что же, ставишь наше расследование ниже катания с этим самовлюблённым типом?!

Ленка вспыхнула. Яшка был не на шутку рассержен. Ребята почувствовали, что сейчас поссорятся. Надо было срочно принимать меры. Именно это и отрезвило девочку.

– Да, ты прав! Как я могла забыть о нашем деле, сама не понимаю. Прости меня, пожалуйста. Просто… Просто сегодняшний вечер был весёлым и необычным.

Ленка не смогла признаться Яшке, что по уши втрескалась в этого мотоциклиста. Тут храбрость её подвела. Янтарныекосички понуро висели на загорелых плечах девочки.

Яшка с охотой поддержал Ленкину ветвь перемирия:

– Мне тоже понравилось. Могу тебя понять.

Он на мгновение задумался, глянул на Ленку и добавил:

– Надо признать, словарный запас у него шире, чем у остальных в деревне. С ним может быть интересно. И говорит он как-то… витиевато. Это, конечно, объясняется учёбой в институте. Тут он молодец. Но! Этот, как тебе показалось «плюс» в его биографии для меня как раз «минус». Всё равно он чересчур вольный, до испорченности, – упрямо закончил Яшка, сдвинув брови.

Но здесь друзья уже подошли к дому, и разговор их сам собой прервался.

Глава пятая, или рассказ деда Пети

На следующее утро Юлия Степановна сосредоточенно полола грядки в огороде, поэтому Ленка с Яшкой завтракали ограниченным составом: втроём с дедом Петей. Настенные часы в гостиной пробили девять утра.

– Ну, и как вам вчерашние посиделки? – поинтересовался дед Петя, с удовольствием поглядывая на свой бутерброд во время намазывания на него чуть подтаявшего сливочного масла. Масло послушно тянулось за ножом и ложилось ровным, толстым слоем.

– Да, неплохо, – нехотя ответил Яшка, нетерпеливо размешивая сахар в чашке и бренча ложкой об её внутреннюю поверхность. Он всё ещё немного дулся на вчерашнее странное Ленкино поведение.

– Яшка скромничает. Было очень весело! – бойко ответила деду Ленка и отпила чай. – А вы бывали у Вадима?

– Я-то? Не-ет, – усмехнулся дед. – Пошто он мне? Вертлявый больно.

Приунывший, было, Яшка встрепенулся:

– Во-во! Я об этом же Ленке вчера твердил весь вечер. А она и слышать не хочет, в рот смотрит этому Вадиму. А от него нечестностью какой-то за версту несёт!

– Яша! – Ленкины глаза, превратившись в узкие щёлочки, буравили друга. Затем взгляд девочки вернулся к деду Пете: – А почему он вам кажется вертлявым? Мне он действительно очень понравился. Похож на моряка дальнего плавания.

– Хе-хе! Моряк… Ты только, смотри, не влюбись в него, – во взгляде деда Пети сверкнули искры жёсткой стали. Он немного помрачнел: – Да уж, моряк дальнего плавания из него отличный вышел бы. Вон, девок сколько по нему ревёт, а ему хоть бы хны – всё в морях своих дел плават да новых охмурят.

Ленка и Яшка молча уставились на старика. Повисла душная и неловкая тишина. Было ясно, что деду действительно несимпатичен их новый знакомый. Такой уж был дед Петя: говорит только правду, даже и с улыбкой.

Ленка заметно огорчилась услышанным: оказывается, полно девчонок, сохнущих по Вадиму. Конечно, стоило и раньше догадаться: не одной ей его красота видна.

Девочка хмуро посмотрела перед собой. Ну и ладно! Всё-таки у неё, Ленки, ещё не такой возраст, чтобы на свидания ходить или встречаться. Да и важное дело не ждёт, со всех сторон обступает: надо выявить, кто же этот незнакомец, от которого пострадал пёс и который наводит страх на мальчишек вроде Фёдора и Тимофея.

– А что ты, деда Петя, думаешь по поводу собаки найденной? – Ленка вернулась к расследованию и задала вопрос на тему, которую они с дедом Петей ещё не успели обсудить.

Дед Петя нахмурился, взгляд его упёрся в стол, он забарабанил узловатыми пальцами по столешнице:

– Да знаю я, что вы задумали отыскать того злодея, который животных не жалет, да вот этого пса, что вы притащили вместе с бабушкой, покалечил, – друзья уже привыкли дед Петя всегда забавно съедает в устной речи окончания глаголов. – Только что ж тут расследовать! Я и так вам скажу, кто это…

– И кто же? – в дверях появилась Юлия Степановна. Она вытирала садовой тряпкой вымазанные в земле руки. Глаза Ленкиной бабушки сощурились и внимательно глядели на брата. – Я всё ждала от тебя рассказа, Петя. От кого, как не от тебя, нам ещё добыть информацию.

– Есть у нас тут один… кадр, – дед Петя сделал ударение на слове «кадр», аж крякнув от раздражения. Глаза его, всегда лучившиеся добротой, полоснули по внимательным слушателям гневом. Ленка отпрянула к спинке стула и открыла рот от неожиданности.

– Да ты не кипятись, – Ленкина бабушка присела за стол. – Кто это?

– Митрий Иваныч. Его тут все знат. Он – фигура известная, – старик печально усмехнулся. – Ну, да сейчас я вам расскажу всё с самого начала…

Рассказ деда Пети о нечестном жителе деревни Зубатка по имени Дмитрий Иванович Кукухин, пересказанный словами автора

Дмитрий Иванович Кукухин – местная знаменитость. Но не та, к которой ходят за автографами и совместными фотографиями. Кукухина знают и боятся. О нём судачат лишь за спиной и ни слова не говорят ему в лицо. Его большой дом находится за высоким забором из плотно скрепленных между собой по вертикали трёхметровых брёвен, похожим на владения Кощея Бессмертного. Дом Кукухина настолько сказочен в своей живописной мрачности, что известен любому жителю Зубатки. У него единственного из всей деревни есть частный пирс: небольшой, трапециевидный кусок общественной земли на берегу обнесён таким же угрюмым трёхметровым забором. И никто даже не пикнул, как выразился дед Петя, когда Митрий Иваныч решил себе пирс построить на общей земле да огородить его.

«А почему ему всё нипочём?» – спросите вы, дорогие читатели. Во-первых, Митрий Иваныч – профессиональный боксёр, даже награды имеются. По молодости он решал все вопросы без лишних разговоров и при помощи кулаков. А кулаки немаленькие – это во-вторых. Он хоть и роста не самого большого, но крепкий и похож на квадрат: сколько роста в нём, столько и мышц вширь раздалось. Поэтому не поспоришь – внешний вид у Митрия Иваныча достаточно убедительный.

Спорить с ним, кстати, особо никто и не решался. Это также потому, что, в-третьих, нрава он особо буйного и взрывного. Однажды одного несогласного с ним бросил оземь, схватил нераспиленный ещё на брёвна сосновый ствол, взял его и ухнул на искривившегося в ужасе раздражителя, тот и опомниться не успел, как прижала его двухсоткилограммовая тяжесть дерева, – еле в больнице отходили.

Да и на лицо Митрий Иванович вышел не менее суровым: рыбьи, бесцветные, круглые глаза, если смотрят на человека, то обязательно с подозрением: обладатель их мало кому доверяет. Квадратное, как и весь он, лицо, словно поле перепаханное: всё в настолько глубоких морщинах, что они вообще не исчезают с лица и при беглом взгляде напоминают шрамы.

В общем, весь кряжистый, поджатый, как пружина, вся одежда на нём тютелька-в тютельку: того и гляди, сделает резкое движение, и какой-нибудь шов на пиджаке треснет. Походка неторопливая, но спортивная – чувствуется в нём сила. «Жук-навозник» – подвёл итог описания внешности Митрия Иваныча дед Петя.

И вот как-то раз задумал Митрий Иваныч проводить бои без правил, в честь своего боксёрского прошлого.

«Насмотрелся, что ль, фильмов или услышал где, что бои эти без правил… к-хе, почётно», – скривился дед Петя, когда начал рассказывать, почему этот Митрий Иваныч причастен к данному лохматому псу, залечивающему свои раны сейчас в гостиной старика.

Увидел или услышал, это неизвестно, но известно то, что эти его бои без правил стали популярны как среди молодых парней, желающих быстрого заработка, так и среди публики.

«А что ещё в деревне-то делать, если к труду и хозяйству лень у тебя? – восклицает дед Петя во время своего рассказа. – Энергию нерастраченную надо девать куда? Вот и остаётся по вечерам на бои ходить, ночь гулять с приятелями, а днём отсыпаться».

Проводили бои в обанкротившемся бакалейном магазине на Яблоневой улице, недалеко от дома деда Пети. Митрий Иваныч купил тот магазин за бесценок, когда придумал бои проводить.

Какое-то время всё у него шло гладко: бои проводились, число зрителей росло, гонорары парням платились по деревенским меркам очень большие. Были у его дела противники: в основном, матери молодых бойцов, восемнадцатилетних парнишек – тех, что покрепче да посмелей. Но дело как шло, так и шло.

Пока не случилось происшествие.

«Покалечился один из бойцов-то однажды. Вот так, – дед Петя поджал губы. – У соседки, вон, у Михалны. Сейчас из дома не выходит. Только на колясочке вывозят его. Что уж там произошло, точно не знаю. Многое говорят… Михална тогда, не будь дурой, шум подняла до небес. Милиция дело завела, расследовала… Но вот бедной матери обуза теперь. Эх, да ладно, что уж там. Помогаем мы в округе, как можем. И присматриваем, чтобы она хоть работать могла. Но, говорят, Митрий-то Иваныч хоть на публику вины не признал, тайком ей деньги даёт каждый месяц. Что уж говорить, живут они, несмотря ни на что, небедно: ей, Михалне, и огород не надо обихаживать, и скотину держать – всё в магазине она отовариватся».

Вот и началось расследование милицейское. Деятельность клуба по боям без правил пришлось осветить в местной газете и полностью прекратить. После такого громкого случая Кукухин Дмитрий Иванович даже уехал на несколько месяцев из деревни под видом срочных семейных дел – мол, родственнику помогать в Горноалтайске.

На некоторое время всё стихло.

А потом Митрий Иваныч вновь появился в деревне, и вскоре бои без правил возобновились. Только бойцами стали не люди, а животные: кошки, собаки, петухи.

Есть ещё брат у него. Татарин – кличка его. Громила, больно хитёр да страшен лицом.

«Смешная история приключилась раз со мной и с Татарином этим, – дед Петя рассмеялся, помолчал немного, ударившись в воспоминания, и продолжил. – Зубы у него непривычно большие и крепкие, как у лошади. И белые!.. Вот, случай один был. Пришёл как-то он к нам – что-то надо было ему. Тогда еще Маша моя жива была. Сел, значит, Татарин за стол. Маша чай ему подаёт. А к чаю – сахарницу с щипцами. Сахар тогда вкусный был, не то, что сейчас. Продавался огромными, твёрдыми кусками, будто камень. И чтобы подсахарить чай, нужно было ухватить специальными щипцами кусок и отломить себе краюшку. Вот, Маша моя на щипцы ему указыват. А Татарин только отмахнулся лениво – мол, не надо ему этих детских шалостей. Взял огромный кусок сахара, как впился в него зубами!..»

Тут дед Петя расхохотался, вспомнив, как это было. Ленка и Яшка, открыв рты, ждали продолжения. Дед Петя успокоился и заговорил вновь:

« …Раздался жуткий хруст! Будто ствол дерева переломился. Я, помню, глаза вытаращил – сижу, смотрю, что с зубами его. Машка вообще зажмурилась от страха. А Татарин, ничего, откусил и сидит, чаем швыркат».

Одним словом, ход пошли те, кто себя защитить не может. Животные. И ответственности с ними в разы меньше. Никто для них милицию вызывать не будет.

А как брали животных для боёв? Да попросту воровали. Специальные люди Митрия Иваныча. Кто они, неизвестно. По понятным причинам: из нашей ведь все деревни, а кому охота быть измаранным в грязи, если поймают на этом грязном деле.

– Но, друзья, самое главное здесь то, – дед Петя округлил свои голубые глаза, придавая важность словам, – что собачьи бои эти связаны с Кукухиным нашим только языками длинными и сплетнями.

– То есть, ты хочешь сказать…

– Да, я именно это и хочу сказать, Юля, – дед Петя перебил Юлию Степановну и воззрился на неё внимательным взглядом. – Никто доподлинно ничего не знат о его грязном деле. Доказать связь между собачьими боями и Кукухиным – вот самое большое дело в этой истории.

И он ударил кулаком об стол. Все вздрогнули. Поддержав немного всеобщее молчание, дед Петя тихо произнёс:

– Знаю, вы сейчас спросите меня, почему я так уверенно говорю о делах Кукухина, раз это всего лишь сплетни, – он немного приосанился, распрямив длинную спину, и теперь был на голову выше остальных. – Мой сосед Эдик работал с Кукухиным одно время. Скажем так, совсем недавно. Сейчас не работат.

Дед Петя устало махнул рукой в сторону воображаемого Эдика, что означало его недовольство соседом.

– Так вот. Они вместе взялись коров доить да молоко продавать в городские магазины. Так кто ж с Кукухиным такие дела ведёт! Быстро у него наивный и доверчивый Эдик оказался за воротами… Да не о том речь. В общем, Эдик-то, пока работал у него, пару раз бывал на боях и видел, как Кукухин лично деньги берёт, когда ставки на животных делаются. Вот так. Поэтому я вам все эти бабские разговоры подробно пересказал. Эдик, кстати, сейчас вообще о Кукухине слышать не хочет. Это я к тому, если вы надумаете к нему идти с вашим расследованием.

– Н-да, дело приобретает интересный оборот, – задумчиво произнесла Юлия Степановна.

Вдруг сидевшая до этого Ленка, устало оперевшись локтями об стол, встрепенулась. Глаза её блестели:

– Идея! Как бы там ни было, про организатора Кукухина мы уже всё знаем. Нам надо выявить самого страшного злодея в этой истории. А это – тот, кто крадёт животных доя боёв. Он – самый жестокий. Найдём, кто это делает, докажем его виновность перед милицией…

Дальше Ленка оборвала речь, не зная, что же делать с негодяем после его поимки.

– И отдадим под суд за массовое жестокое обращение с животными, – закончила за внучку Юлия Степановна, обернувшись на вдруг зарычавшего пса. – Лена, очень верная мысль, молодец! За это можно привлечь. Тут ключевое слово «массовое». Таким образом, мы убираем этого живодёра и, с помощью его признаний, доказываем связь Кукухина с незаконными «собачьими» боями.

– Точно! Даже пёс нам сейчас поддакивает и рычит, – Ленка обвела присутствующих горящим взглядом. Рыжие косички воинственно топорщились. – Если мы живодёра-исполнителя устраним, то всё это осиное гнездо распадётся: мало ещё кто готов мучить животных. Главный злодей, по всей вероятности, долго не будет задерживать и выдаст милиции своего начальника Кукухина. Вот вам и связь, и разоблачение!

Дед Петя, до этого молча слушающий планы своих гостей, усмехнулся и заговорил:

– Здесь вы как раз ошибаетесь. Я не знаю, конечно, могут ли привлечь человека к суду за жестокое обращение с животными. Но могу вам точно сказать: в деревне люди по-другому к ним относятся. Без «сюси-пуси», – взгляд его похолодел. Сухие губы поморщились, искривившись от насмешки. – Животное в деревне – это корм, еда, это помощник в хозяйстве. Это не мягкая игрушка, как у вас там в городе принято. Поэтому, если надо заготовить мясо на зиму, никто "свинку" или "коровку" жалеть не будет. Такова правда сельской жизни, и пора бы вам это уяснить, если вы берётесь за борьбу с самим Кукухиным. Здесь шутить никто не стант.

– Петя, – Юлия Степановна с нежностью взглянула на успевшего разозлиться старика. – Ты всё верно говоришь. Но Кукухин со своим таинственным и жестоким помощником, несмотря на то, что зарабатывают на бедных животных таким способом, именно используют их как игрушку. Как игрушку, с которой можно делать всё, что заблагорассудится. И от это нужно пресечь. Ведь одно дело заготавливать мясо на зиму, другое дело издеваться и бросать на произвол судьбы тяжело раненого пса. Когда всё подтвердится, поймаем Кукухина с поличным: на воровстве и издевательстве над животным. А ещё – незаконное обогащение. Тогда можно смело отдавать его в руки милиции.

Дед Петя хмурил брови, сверкал глазами, но ничего не ответил. Видимо, всё-таки согласился.

Несколько секунд все сидели молча.

– Значит, у нас есть основной подозреваемый, – Ленка заговорила первой. – Это Кукухин. Поймаем его за руку, и «тёмное» дело это развалится.

– Кукухин подходит под все статьи: он живёт в нашей деревне, именно он, по всей вероятности, проводит собачьи бои, и, соответственно, у него есть явный мотив избавиться от собаки, – Юлия Степановна, показала в сторону пса, внимательно следившего за разговором спасителей со своей лежанки.

Пёс, кстати, уже мог вставать и ходить. Несколько раз выходил на улицу, к забору, отделявшему придомовой участок от улицы. Видимо, собаке хотелось домой. Но он всё ещё был слаб, и надолго ему уйти не получалось. Поэтому он понуро возвращался к своему временному месту.

Ленка с грустью посмотрела на собаку, которая во время всего разговора продолжала периодически рычать и подвывать:

– Бедняга, он хочет домой…

Она вскочила на ноги:

– Всё, ребята! Вы видите? Он слышит наши разговоры. Понимает нас. И воет, так как хочет домой! Надо срочно расклеивать объявления. Мы должны скорее найти его хозяев – животное страдает вдали от своего дома.

И тут Ленка застыла, уставившись на вход. Все обернулись, чтобы посмотреть тоже: на пороге деда Петиной кухни стоял он. Вадим тихонько постучал костяшками пальцев по открытой двери.

– Всем день добрый, – произнёс нараспев тихий голос.

После того, как все поздоровались друг с другом, взгляд голубых глаз Вадима обратился к застывшей на месте Ленке:

– Мы договаривались, что я прокачу тебя на мотоцикле. Я готов. Едем?

– Я-я… Э-э-э, – Ленка вконец растерялась, ощущая жгучую красноту предательски вспыхнувших щёк.

– Мы едем сейчас расклеивать объявления о пропавшем псе, которого мы недавно подобрали. Так что, сам видишь, мы заняты, – Яшкин голос звучал вежливо, но излишне холодные нотки в нём выдавали неприятие мальчиком нежданного утреннего гостя.

– Ну хорошо, тогда я заеду после обеда. Договорились?

Ленка заставила себя очнуться и закивала головой:

– Да-да-да, Вадим. Думаю, после обеда я смогу. Извини, пожалуйста.

– Кхе-кхе, – прокашлялся дед Петя. Глаза его пристально буравили юношу, а скрипучий голос произнёс: – Вадик, а шлем-то запасной есть у тебя? Нашу девушку нам привези в целости и сохранности.

– Есть, конечно, Пётр Степанович, обижаете, – Вадим обнажил в широкой улыбке белые зубы и развёл руки в стороны, обезоруженно показав ладони. – Доставлю в целости и сохранности.

Ленка опять зарделась.

– Ну ладно, я поехал!

Как только его спина исчезла за плетёной занавеской, прикреплённой в дверном проёме, Юлия Степановна встала:

– Пойду в огород. А вам, друзья, пора расклеивать объявления.

Она несколько раз поправила косынку на голове и вышла из дома.

Ленка тут же выбежала следом:

– Бабушка, ты не волнуйся!

Юлия Степановна, начавшая собирать огурцы, распрямилась и обернулась к внучке.

– Лена. Прокатиться на мотоцикле можно. Что ж тут такого?..

Она замешкалась, подбирая слова. Но больше ничего не сказала.

Ленке и так всё было ясно. И от этого горько на душе: ни от кого не скроешь свою зазнобу – все, будто рентгены по считыванию мыслей, быстро распознали, что Вадим ей нравится. И бабушка просто разволновалась, когда поняла это.

– Ладно, мы поехали, – буркнула Ленка и отправилась восвояси.

Во внутреннем дворе, у деревянного гаража, уже возились с мотоциклом дед Петя и Яшка.

Расклейка объявлений прошла быстро и интересно. Они втроём объехали три близлежащих села и наклеили объявления во всех людных местах: прежде всего, это продуктовые магазины, потом остановки общественного транспорта, затем фонарные столбы около этих самых остановок и магазинов.

Ленка вскоре забыла обо всех горестях, связанных с волнующими её сердце чувствами, и полностью погрузилась в удовольствие езды с открытым верхом среди прекрасной природы гор и лесов. Ветер приятно обдувает лицо. Оглушающее стрекотание мотора немного притупляется при надетом на голову шлеме, плотно скрывающим под собой уши. Можно закрыть глаза и довериться свежим потокам мягкого летнего ветра и какой-то даже плавной ухабистости сельской дороги. А можно и не закрывать глаза – смотреть вокруг: мимо неспешными кораблями плывут высоченные горы, юркими парусниками проскакивают маленькие домишки, утопающие в изумрудной тени садовых груш и яблонь.

Дед Петя притормозил, затем ловко и плавно завёл мотоцикл в заблаговременно открытые Юлией Степановной ворота внутреннего двора. Мотор стих. Сразу восстановилась диковинная тишина деревни, от которой с непривычки глохнут городские уши, привыкшие к постоянному шуму. Живя в мегаполисе, гул безостановочного шуршания автомобильных шин по асфальтовой мостовой, частые гудки клаксонов, или резвую песню, летящую из открытого окна, уже не воспринимаются как шум.

Здесь, в далёкой горной деревне, лишь только вялое полаивание собак, неторопливое мычание коровы, тихое, издалека, кукареканье петухов прерывается, будто хлопком, мотором нечасто проезжающего автомобиля.

Глава шестая, или ценные сведения

– Ленка, пошли! Надо найти Фёдора и Тимофея, – Яшка нетерпеливо топтался у калитки, ожидая подругу.

Ленка в это время с удовольствием остановилась у кустов с малиной, одну за другой поглощая сочные ягоды. Как же хорошо летом в деревне!

Набрав с собой в ладошку маленькую горсточку ягод, она спустилась к Яшке.

– Пошли. Где искать их будем? У реки?

– Конечно, такая жара стоит после обеда, так что только два варианта может быть: либо они купаются, либо дома от солнца прячутся.

Друзьям повезло. Фёдор и Тимофей в компании ещё четверых местных мальчишек, тесно прижавшись друг другу, сидели на большом полосатом полотенце у обрыва и ели мелкие груши из большой плетёной корзины – спелые плоды сочились сладким, липким соком, что стекал по пальцам ребят, с жадностью и удовольствием вгрызающихся в мякоть. Вся компания, словно жуки с глянцевыми спинками, переливалась на солнышке – капли воды искрили на полуденном солнце, постепенно высыхая и подставляя их плечи и спины полуденной жаре.

При приближении Ленки и Яшки нахмурились и замолчали только двое присутствующих – Фёдор и Тимофей. Остальные же продолжали преспокойно улепётывать груши, снизу вверх поглядывая на подошедших.

– Тимофей, Федя, – нерешительно начала Ленка, разглядывая мальчишек, исподлобья уставившихся на неё. – Давайте отойдём в сторонку.

Она неопределённо махнула рукой и бросила взгляд на остальных ребят. Тимофей покосился на Федю, потом встретился глазами с остальными. Видна была его нерешительность: он ждал, как отреагирует на незваных гостей его друг.

Федя, уловив, что вся ответственность ложится на него, сильнее нахмурил брови и ответил Ленке:

– Нечего начинать. Проваливайте, откуда пришли. Мы ничего не скажем.

Глаза Яшки, безмолвно наблюдавшего за происходящим, сузились и превратились в колючие искры:

– То, что ты нагрубил нам только что, говорит лишь о том, что тебе есть, что скрывать. Ты сам себя выдал. И друга своего.

Тимофей испуганно заводил глазами, смотря то на Яшку, то на подскочившего на ноги, разгневанного Федю, у которого самопроизвольно сжались кулаки. Яшка это тоже заметил.

– Драться я с тобой не буду, велика важность. Не хочешь говорить, не говори. Но Тимофея не запугивай. Мы за ним будем ходить, пока он не заговорит. И ты на то никак не повлияешь. Мы, между прочим, хотим помочь.

Какое-то время Федя молча смотрел на Яшку, спокойно выдержавшему взгляд долгий противника. Потом усмехнулся, сплюнул на землю и пошёл, не оборачиваясь, быстрым шагом.

Тимофей, вытянувшийся, было, в сторону уходящего друга, подпрыгнул на ноги, чтобы следовать за Фёдором, но передумал и вскоре успокоился. Он обернулся на ребят и рассеянно махнул им рукой. Те молча кивнули.

– Пойдёмте к берегу, – тихо сказал он Ленке и Яшке.

Троица двинулась вниз, к кромке воды. Место было выбрано верно: оглушающий звук бегущей воды не даст их подслушать.

– Ну? – мальчик угрюмо уставился на друзей.

– Кого вы боитесь? – с ходу спросила Ленка.

Тимофей молчал, поэтому она сочла развернуть свой вопрос:

– Тот человек, которого вы боитесь и про которого упомянули в нашей первой беседе, на песчаном карьере, – кто он?

Тимофей какое-то время смотрел на воду, ребята терпеливо ждали. Тишину разрывал лишь плеск бегущей воды.

– Я боюсь, – наконец отозвался мальчик. – Мы хотели по-тихому помочь этой собаке. Но тут появились вы и стали активно вынюхивать что и как. Он, возможно, уже знает об этом, раз вы побывали…

Тут он резко осёкся и замолчал. Ленка схватила его за локоть, глаза её горели:

– Где мы побывали? Где мы побывали?

Тимофей попытался вырваться, но у него ничего не вышло – Ленка крепко держала его руку. Он возмущённо уставился на неё, но она, казалось, этого не заметила.

– Отпусти! Чего привязалась? – выкрикнул мальчик.

Яшка успокаивающе коснулся Ленкиного плеча, что заставило девочку отступить назад и выпустить локоть Тимофея.

Она грозно полоснула взглядом по Тимофею. Видимо, было что-то пронзительное и искреннее в Ленкином взгляде, отчего продолжил говорить:

– Имён называть не буду. Не хочу быть крайним, если у вас ничего не выйдет, и вы проиграете ему. Скажу только одно. Дальше думайте сами. Вы пытаетесь разворошить опасный узел. Настоящее осиное гнездо. Там травят животных, – он поморщился, в глазах мелькнул гнев. Было видно, что мальчику действительно противно, и он с другом Федей пытался помочь тогда псу, как и Ленка с Яшкой. Тимофей продолжил: – И раз вы побывали на вчерашнем вечере, значит, за вами уже наблюдают.

– Кто?! – один голос выкрикнули Ленка и Яшка.

Друзья были не на шутку встревожены словами Тимофея. Рассказ деда Пети стремительно приобретал реальные – опасные – черты.

– И как наблюдение связано с этой вечеринкой? – выдохнул Яшка.

– Да очень просто связано, – Тимофей сочувственно взглянул на обезумевших от услышанной новости ребят. – Вы – городские. Чего вас звать на деревенское мероприятие? А раз позвали, значит, это было нужно – послушать, о чём вы говорите, понаблюдать, на кого вы смотрите. Вот и вся причина.

– Но!.. Нас позвал туда Серёжка! Точнее, мы… я попросила его об этом, – Ленка вытаращила глаза сначала на Тимофея, а потом перевела вопросительный, полный отчаяния взгляд на Яшку. – Он не может быть замешан…

– Правильно, не может. Но он не мог так просто вас позвать. Не к себе же зовёт. Наверняка он потом спросил разрешения, и, если бы ему отказали, он примчался бы к вам и отменил встречу. Хоть такие вечера и открытые, но собираются на них только свои, деревенские. В общем, ваша встреча состоялась. Делайте выводы.

Ленка и Яшка потрясённо стояли, обдумывая слова Тимофея. Тот произнёс весьма спокойным голосом:

– Меня на той вечеринке не было. И Федьки тоже. Подумайте об этом. И прошу, не говорите обо мне ни слова. Я его боюсь. Он живодёр. Не жалеет собак и кошек и меня не пощадит. А вы въедливые – скоро всё раскроете

Ленка очнулась и рассеянно кивнула мальчику – взгляд её безумно летал, перескакивая с одного места на другое. Яшка поторопился его заверить:

– Не беспокойся, не выдадим. И – спасибо тебе.

Тимофей молча кивнул Яшке, бросил взгляд на его угрюмую спутницу и тут же ушёл.

Вечером около дома деда Пети остановился мотоцикл, принёсший за собой облако дорожной пыли.

Ленка давно уже прислушивалась к звукам с улицы, сидя за домом на скамеечке у грядок с капустой. И когда с дороги донёсся разрывающий тишину специфический треск двигателя, девочка вытянулась в струнку, а потом вскочила на ноги, поняв, что мотор стих ровно у забора.

Одёрнув платье и пригладив быстрым движением руки буйно вьющиеся рыжие волосы, она вышла из своего укрытия, а к дому уже поднимался улыбающийся Вадим.

– Ты выполняешь свои обещания. Это похвально, – Ленке очень хотелось сказать Вадиму что-нибудь приятное.

Она зарделась и изо всех сил старалась казаться взрослее, отчего волновалась ещё сильней.

– Я польщён, – рассмеялся Вадим. – Ну что, поехали?

Вечерняя мягкость летних дней расслабляет и дарит душе картину безоблачности будущего и настоящего. Сидя на мотоцикле и осторожно обхватив Вадима за талию, Ленка радовалась тёплым порывам встречного ветра. Как же это хорошо, думала она, находиться рядом с ним и не утруждать себя придумыванием тем для разговоров. Сейчас, когда они несутся вперёд по знакомым улицам небольшой деревушки, будто стёрлась та незримая и неприступная стена, что стоит между ней и Вадимом. Спасительная езда на мотоцикле!

Они остановились у реки на краю деревни.

– Очень люблю это место. Здесь тихо, можно смотреть на бегущую воду и думать о чём угодно, – Вадим прошёл вперёд и встал у кромки воды, спиной к Ленке.

– Ясно. Видимо, ты часто сюда приезжаешь, – Ленка жутко волновалась.

Она не могла понять, зачем они приехали в это место, зачем он тратит на неё время – прокатил бы да и отвёз обратно. Она слышала свой, необычно низкий, дрожащий голос и от этого волновалась ещё сильнее.

– Да нет, не чаще, чем хотелось бы. Тебе нравится в деревне у нас? – Вадим обернулся к девочке, и та внутренне охнула от неожиданной встречи с его ярко-голубыми глазами. Стоя в нерешительности в паре метров от «моряка», она поняла, что находится в полной зависимости от взгляда этих глаз. Ей стало душно.

– Ну да… Весело. Дни бегут. Скоро уезжать уже, а мне всё кажется, что мы приехали пару недель назад…

– Лен, – Вадим оборвал её речь и посмотрел ей в глаза.

У Ленки остановилось дыхание. Она не могла двинуть ни рукой, ни ногой и не моргая смотрела на «моряка». Гипнотизирующий, пристальный взгляд сверлил её покрасневшее от чрезмерной взволнованности лицо.

Внезапно глаза Вадима скрыли свой магнетизм и окружили себя множеством мелких морщинок – он рассмеялся.

– Да не пугайся ты так! Я ж не замуж тебя зову. Я хочу попросить тебя об одолжении.

Глаза его на доли секунды озорно блеснули, словно проверяя реакцию, и Ленке в который раз показалось, что Вадим смеётся над ней. Она поникла и внутри выругала себя за неумение держать нейтральное выражение лицо. Выдала себя с потрохами! Теперь он точно решил, что она в него втрескалась.

– К-какое одолжение? Я согласна, – проблеяла девочка в ответ.

– Да подожди, ты же не знаешь, о чём я буду просить, – тут он посерьёзнел и перестал буравить несчастную и растерявшуюся Ленку взглядом. – Я, когда утром заходил к вам, случайно разговор ваш подслушал. Подожди, я договорю. Извини, что влезаю не в своё дело.

Он выждал мгновение, убедившись, что его готовы слушать. Ленка превратилась в одно большое ухо.

– Я понял, что ты с другом и бабушкой хочешь найти злодея, замучившего пса, который у вас живёт временно. Так вот. Я хочу помочь. Я знаю Кукухина и подумаю, как разворошить это его «осиное гнездо».

Тут опять сверкнули ярким светом голубые глаза, и Ленка силилась изо всей мочи, чтобы понимать, что Вадим ей говорит, а не просто, будто в тумане, безотрывно смотреть на него. Но на слове «помочь» она встрепенулась.

– Вадим, конечно, я… Мы только рады будем…

– Подожди, – он опять резко оборвал Ленку. Она тут же замолкла, но Вадим не торопился продолжать. Он молча смотрел куда-то вдаль, на противоположный скалистый берег, поросший деревьями. – Я неспроста вызвался помочь. Я ведь причастен тоже.

– Как причастен?! – ахнула Ленка.

– Так, – он грустно усмехнулся, и печаль в его взгляде показалась Ленке выразительной. Ей стало жалко Вадима. Между тем, он заговорил тихим голосом. – Как причастен? А помогал Кукухину одно время. Работал на него. Правда, недолго, но знаю всё, что творится за его высоким забором. Но ничего никому не сказал. Ничего не сделал. В этом моя вина. А сегодня, как услышал ваши планы!.. В общем, прошлым летом я чинил ему баню с мужиками. И видел бои. Собаки, кошки, петухи, отличающиеся боевым нравом, попадают к нему. Вычислить характер животного несложно. Все в нашей деревне про друг друга всё знают, да в соседних деревнях тоже. Как одна семья, только очень большая и не всегда дружная. Животных воруют. Я разговаривал об этом с Кукухиным. Он рассказывал, что теперь ворует в соседних сёлах, так как у нас уже недовольства пошли. Люди догадываются, куда пропадают их кошки и собаки. А в соседнем селе за монету особо разговорчивые тебе, про кого хочешь, расскажут и покажут нужный дом. Так вот. Пойманных животных у Кукухина держат пару дней голодом и дразнят едой, а затем, обозлённых, выпускают на ринг, где два кота и пса дерутся за кусок мяса, лежащий брошенный им. Потом раненых животных или бросали, или подкидывали прежним хозяевам. Вот и сегодня, по слухам, у них планируется очередной собачий бой. Ну, что скажешь?

Ленка не сразу смогла ответить. Услышанное, словно обухом ударило её по голове. Нужно срочно рассказать всё бабушке. Сегодня опять пострадают невинные животные!

– Пойдём к нам, – нашлась Ленка. – Расскажешь всё это Юлии Степановне, моей бабушке.

– Отличная идея. Только я сейчас не могу. Нужно ехать домой, дрова нарубить. Завтра?

– Хорошо, завтра, – Ленка понемногу приходила в себя. Голос её креп, становился громче и увереннее.

Вадим молча кивнул. Потом спросил:

– А вы как далеко продвинулись в своём разоблачении?

Ленка расправила плечи. Ей стало лестно, что «моряк» интересуется её делами, и у них идёт настоящий разговор. Она с удовольствием стала подробно рассказывать Вадиму про всё, что с ними приключилось, на что он лишь кивал, не перебивая её. Девочка ощущала, что ей, не смотря ни на что, хочется рассказать ему всё.

– Я, с твоего позволения, бабушке всё расскажу. А потом она с тобой побеседует.

– Думаю, я до завтра найду способ влезть к нему и прекратить безобразия. Изложу свою мысль Юлии Степановне.

– Вадим, спасибо тебе. Ты молодец. Я знаю, что деревня запугана Кукухиным, поэтому совсем не виню тебя в твоём долгом молчании. Лучше поздно, чем никогда.

Бородач удивлённо вскинул брови:

– Знаешь? Откуда тебе…

– Дед Петя рассказал. И про соседа Эдика рассказал, и про парня того, что сейчас в инвалидной коляске ездит.

Вадим улыбнулся. В нём опять заиграли смущающие Ленку обаятельные нотки.

– У деда Пети на удивление хорошая память, – улыбка его словно застыла на лице. – Ладно, договорились. Завтра, к вечеру так же, могу прийти. Нормально?

– Нормально, – улыбнулась в ответ Ленка.

– Уф-ф, я очень рад. Надеюсь, Яша и Юлия Степановна так же отзывчивы, как ты. А теперь поехали, отвезу тебя. А то, небось, уже говорят, что украл невесту у них.

Ленка вспыхнула, но вовремя погасила поднявшийся, было, изнутри огонь смущения: «невеста» – подобное сравнение и описание ввело её в ступор.

– И знаешь, что… – Вадим остановился и обернулся к ней, когда они подходили к мотоциклу. Ленка вновь почувствовала смутное и неудобное напряжение: быть может, из-за немного растерянного и задумчивого выражения лица своего спутника. – Знаешь, что? На счёт этого пса, которого вы нашли. Может, отдать ветеринару его?

Ленка непонимающе уставилась на Вадима, и он явно занервничал: его голос стал жёстче и резче, а зрачки его красивых глаз стали маленькими и колючими. Это немного покоробило девочку:

– Ну, я имею ввиду. Может, блохи у него. Или вообще – сильные повреждения от побоев, и вы сами не справитесь. Может, ему лучше будет у врача.

Ленка удивлённо вглядывалась в обожаемое ею лицо и не могла понять, почему Вадим говорит об этом. Хотя, как ни крути, в его присутствии она вообще плохо соображает. Ленка тяжело вздохнула и пробормотала что-то невнятное:

– Я… Э-э-э… Надо обсудить с бабушкой…

Потом добавила:

– Правда, ты знаешь, странная вещь. Мы расклеили объявления о найденной собаке, но на них пока ни одна живая душа не отозвалась.

– Может, нет у неё никакого хозяина?

Ленка вскинула на Вадима удивлённый взгляд:

– Как же нет? На ней довольно крепкий, добротный кожаный ошейник.

– Это не показатель. Может, её давно из дома выгнали.

Вадим рассматривал зардевшееся от смущения Ленкино лицо. Потом повернулся, пошел к мотоциклу и тихо бросил ей через плечо:

– Ладно, Лен, забудь. Чепуха это.

Во всей его фигуре чувствовалось явное, но совсем непонятное Ленке, раздражение.

Дома Ленка первым делом доложила всё услышанное от Вадима бабушке и Яшке.

– … И сегодня, сказал Вадим, будет очередной бой!

Она взглянула на настенные часы в гостиной – они показывали без четверти семь.

– Вероятнее всего, уже вот-вот начнётся это ужасное представление.

Ленкина бабушка задумчиво глядела в окно и будто не слышала Ленкиных фраз.

– Дело принимает интересный оборот, – наконец произнесла Юлия Степановна. Она улыбнулась. – Похоже, развязка уже близко.

Юлия Степановна поднялась со стула и зашагала на звук голоса деда Пети, настойчиво звавшего её откуда-то из огорода. В дверях она повернулась к ребятам и, подняв указательный палец вверх, произнесла:

– Даже не думала, что всё так скоро обернётся. Молодец. Лена, что съездила. А дрова, насколько мне известно, в деревне все рубят сами, кроме Михалны и Вадима.

Ленка и Яшка вопросительно посмотрели друг на друга. Они прекрасно знали, что допытываться у бабушки сейчас ответов на все вопросы просто бессмысленно: если она сама не раскрыла подробностей, значит, в её голове ещё только готовится логическая цепочка действий, улик и доказательств.

– Яшка! Пошли! Есть дело.

Ленка деловито копалась в своих вещах. Брови её сосредоточенно хмурились, растрёпанные волосы забавно топорщились ярко-рыжим облаком над плечами. В ней бурлила недосказанная, невыраженная раздражённость после встречи с Вадимом, и она не могла усидеть на месте.

– Найди себе что-нибудь чёрное, незаметное. Одежду.

Яшка пришёл из кухни, закончив свой ужин, и недоумённо наблюдал за Ленкиными поисками:

– Какое дело? Что ты придумала на ночь глядя?

Ленка наконец выудила чёрную водолазку с чёрными джинсами и фотоаппарат – «мыльницу», а затем, довольная, уселась на раскладушку напротив Яшки.

– Вот, – показала она на фотоаппарат. – Плёнка внутри. Нам надо наведаться к Кукухину на базу и всё разузнать про «осиное гнездо». Всё, что сможем. Подглядеть. Подслушать.

Яшка аж подскочил. Его глаза расширились, а щёки вспыхнули ярким румянцем:

– Ленка! Это потрясающая, смелая идея. Но я думаю, мы мало что узнаем…

Она близко придвинулась к разволновавшемуся другу и заглянула ему в глаза:

– Но что-то мы всё равно узнаем. К тому же у нас останутся снимки-доказательства. И это что-то может помочь делу, не так ли? Чего сидеть сложа руки!? Надоело! Пошли!

Яшка сидел на раскладушке и явно медлил с осуществлением Ленкиной затеи.

– Яшка, послушай, я понимаю, что это опасно. Кукухин, его брат Татарин. Но как мы продвинемся в расследовании, если даже не заглянули в логово злодея? А?

Яшка вздохнул, посмотрел на Ленку и молча кивнул. Затем он встал и достал из своей сумки чёрную футболку.

Вечерний сумрак окрасил лес и прилегающую к нему деревеньку Зубатку в тревожную серо-синюю гамму цветов, и ребята, ощутив надвигающуюся темноту, сразу увеличили шаг.

База, как назвала Ленка бывший бакалейный магазин на Яблоневой улице, выгодно купленный Кукухиным Митрием Иванычем за бесценок, когда тот прекратил из-за банкротства своё прямое функционирование, находилась рядом с домом деда Пети, домов через десять.

У магазина-базы друзья свернули с дороги в заросшую травой околицу и здесь стали красться тихо-тихо, боясь наделать лишнего шуму. Лишь иногда предательски ломалась под чьей-нибудь ногой сухая ветка.

Магазин, как и после закрытия, выглядел забытым и покинутым: свою деятельность обстоятельный Кукухин не хотел афишировать горящими окнами. Ставни с потрескавшейся, кое-где облупившейся и изрядно запыленной краской, плотно закрывали окна – их цвет лишь слегка угадывался под серостью пыли и заброшенности. На входной двери висел огромный висячий замок. Кипящую внутри жизнь выдавали лишь тонкие полоски света снизу: в подвале, скрытом от любопытных глаз в каменных приямках по фасаду здания, предназначенных для освещения вырубленных окон цокольного этажа, горели все окна.

– Если лечь на землю и заглянуть туда, можно увидеть, что творится внутри, – шепнула Ленка.

– Там просто свет виден. На окнах же шторы! – зашипел в ответ Яшка, с ужасом в глазах наблюдая, как Ленка, фыркнув, легла на землю и быстро поползла к окнам подвала.

Ему ничего не оставалось, как сделать то же самое и последовать за подругой. Действительно, весь обзор закрывали шторы, но, если присмотреться в щель между ними, можно разглядеть по кусочкам этот неприятный внутренний мир заброшенного магазина.

Ленка ползала между окнами на животе и сосредоточенно вглядывалась в щели между шторами: где-то они были достаточно широки, чтобы подсмотреть без особого труда, но в большинстве окон увидеть что-то внятное было практически невозможно. На заднем фасаде была обнаружена крепкая, новая дверь, вокруг которой была старательно вырублена вся растительность.

– Вот, где они заходят! Ловко! С улицы на главной двери большой замок и заколоченные ставни, а тут новая дверь, – усмехнулся Яшка. Ленка согласно кивнула другу.

– Всё пространство под окнами – одно большое помещение, – заключила она через некоторое время, обернувшись к ползающему за ней Яшкой. – Народу много, но ничего не происходит… Стоят, гогочут, переговариваются. Жалко, накурено у них очень. Всё в дыму, лиц почти невидно… Видимо, сейчас будет «представление».

– Вот бы помешать ему! – нахмурился Яшка, представив очередных несчастных собак или кошек, вынужденных драться за кусок мяса. Он пополз за магазин изучить оставшиеся два окна.

Ленка застыла на месте.

– Это идея, Яшка! – взволнованно зашептала она. Глаза девочки радостно горели. – Помешаем этим негодяям!

Яшка судорожно пополз обратно к подруге:

– Нет! Ни в коем случае! – Ленка даже немного растерялась от его насупившегося, грозного вида. – Мы распугаем их. И всё. Не поймать тогда же будет.

Ленка молчала, упрямо глядя на Яшку. Он сел напротив неё и заговорил медленно и чётко, как всегда делал для убеждения строптивой подруги:

– Лена. Я понимаю, что тебе жалко этих бедных животных. Мне тоже их жаль не меньше, чем тебе, поверь. Но. Наша задача сейчас лишь собрать информацию и нафотографировать. Этого, вместе с дедукцией твоей бабушки, более, чем достаточно для их разоблачения. Ты согласна?

Ленка нехотя кивнула. Действительно, можно всё испортить одним ударом. Лучше набраться терпения.

Тут из окон послышался шум. Ленка и Яшка прильнули к ближнему от них окну и через щель увидели кусок мяса прямо посередине площадки в центре помещения, которую уже плотно обступили собравшиеся мужчины и парни.

– Слышишь рычание!? – прошелестела Ленка.

– Ага! – отозвался Яшка. – Жаль невидно. Можно было сфотографировать для доказательства.

– Пошли к другому окну!

Но тут на ринге к куску мяса подлетели две дворняги средних размеров и стали одновременно драть его со звериным отчаянием, каждая в свою сторону. Напряжение между ними так быстро нарастало, что Ленка закрыла глаза: сейчас будет драка. Шум взволнованных омерзительным спектаклем голосов тоже увеличивался.

Ленка отползла от окон.

Яшка двинулся в сторону подруги.

– Лен, ты чего? Жалко?

В глазах девочки стояли слёзы.

– И мы должны просто так уйти? – она посмотрела на Яшку и расплакалась.

– Дай мне фотоаппарат.

Ленка молча протянула свою «мыльницу».

Яшка ползал долго, минут десять, периодически делая снимки. Дольше всего он находился у того окна, шторы которого были раскрыты шире, чем в других окнах.

Потом, довольный, мальчик вернулся к Ленке.

– Так просто мы не уйдём! – он выглядел победителем.

– Ты чего? – Ленка утиралараспухший и покрасневший от слёз нос.

– А вот завтра и увидишь, чего! – рассмеялся Яшка. – А теперь…

Он схватил камень и со всей дури запустил его в одно из окон. Потом быстро поднял второй и сделал то же самое со вторым окном, с третьим. Передвигался Яшка быстро и резко, так, что Ленка поначалу опешила, но вскоре вскочила и тоже начала бросать камни в окна – в тишине зарослей малины и старой травы вокруг магазина стоял звон бьющихся стёкол.

– Уходим! – крикнул Яшка.

Позади себя убегающие друзья услышали, как хлопнула дверь: видимо кто-то выбежал вдогонку. Ленка с Яшкой припустили к дому. Ловко перепрыгнув через невысокий забор участка дела Пети, они пронеслись в огород и стали остервенело стаскивать с себя чёрные одежды. Запихав одежду вместе с фотоаппаратом в баню, они неторопясь пошли к дому. Мимо дома пробежало несколько мужчин во главе с громилой Татарином, устремившим на бегу свой взгляд на друзей. Ленка с невинным выражением лица замахала ему в знак приветствия, и громила, плюнув, увеличил темп бега.

– Уф! Пронесло! – рассмеялась девочка, присев на крыльцо.

– У нас, конечно, было неоспоримое преимущество, – Яшка присел рядом с Ленкой. – Чтобы им добраться до нас, нужно было сначала преодолеть ступени подвала, ведущие к задней двери, отпереть её – ведь они явно запираются, чтобы никто чужой и любопытный случайно не зашёл – потом выбежать на улицу, чтобы понять, в какую сторону мы убежали.

– Да, ты прав, – Ленка всё ещё тяжело дышала от бешено колотящегося сердца и от волнения. – Но мы молодцы!

Глава седьмая, или ночная погоня

Перед сном Ленка всё крутилась и не могла заснуть. Как ни странно, она совсем не думала о вечернем походе к базу Кукухина, фотоснимках и разбитых стёклах, лишь пожалев, что не успела расспросить Яшку о сделанных им снимках: бабушка, вскоре после их возвращения, погнала друзей спать. Но о фотографиях можно и завтра спросить. По-настоящему её беспокоило, что она не сказала Вадиму о разговоре с Тимофеем. Она всё прокручивала про себя их диалог на берегу сегодня днём. Выдавать имя мальчика она не собиралась – ей хотелось лишь предупредить своего «моряка», что он, сам того не зная, оказался в опасности: кто-то наблюдал за ней и Яшкой на его вечере, а Вадим разговаривал с ними. Может, это был человек Кукухина – и, скорей всего, так и было: этот человек из его банды мог заподозрить Вадима в помощи начавшемуся расследованию. И теперь, когда Вадим так решительно – Ленка вздохнула – заявил, что будет искать способ влезть к Кукухину, это сделает его положение ещё более щекотливым. Ему могут навредить, а он даже не предупреждён!

«О, господи!» – Ленка резко села на кровати. Стояла ночь. Рядом, на соседних раскладушках, мерно посапывали бабушка и Яшка.

«Я не могу допустить, чтобы он оказался в опасности!» – Ленка решительно встала, при этом стараясь несильно скрипеть раскладушкой. Она встала и затаила дыхание, внимательно вглядываясь в лица спящих. Нет, никто не пошевелился. Девочка выдохнула и закрыла за собой дверь их комнаты.

Идти ночью, даже по знакомым дорожкам, одной было зябко и неуютно. Вокруг раздавались какие-то звуки, и шелест собственных шагов по дороге напрягал Ленкин слух. Она быстро шла к дому Вадима.

Лес стоял чернильного синего цвета, сверху над ним возвышалась серая пасмурность: небо казалось подсвеченным изнутри. То и дело тревожно и одновременно нехотя гавкали сонные сторожевые псы за оградами домов, слыша шорохи ног девочки. Ленка перестала обращать на них внимания. Где-то далеко нараспев ухнула сова – правда, в сумрачной тишине пустынной ночной улицы этот звук показался девочке зловещим. Она увеличила шаг.

Вот наконец-то послышался шум бегущей воды – дом Вадима выходил как раз на берег. Вдруг слева, за чьим-то забором, замычала корова, почуяв Ленкино приближение. Девочка от неожиданности вздрогнула – её кожу мгновенно покрыла россыпь мелких мурашек. Да ещё широкая и легкая ночная рубашка, достигающая Ленке почти до пят, – Ленка не решилась переодеваться, чтобы не наделать лишнего шума – раздувалась при ходьбе, запуская с каждым движением девочки под свои лёгкие складки холодный воздух.

Дойдя до дома Вадима, юная сыщица задумалась. Нужно было убедиться, что с ним всё в порядке: она для этого и выпрыгнула из тёплой постели посреди ночи – так велико было её беспокойство. Но при этом обязательно было соблюсти важное условие: остаться незамеченной – иначе к ней появятся ненужные вопросы, а выдавать свою влюблённость в Вадима ему самому Ленка ни в коем случае не хотела.

Поразмыслив, Ленка поняла, что есть только один выход. Она начала осторожно пробираться вдоль берега, иногда поскальзываясь на скользких и покатых камнях. Противоположный берег безмолвствовал, весь окутанный ночной чернотой леса.

Отойдя на значительное расстояние от дома Вадима, Ленка поёжилась, но делать нечего: девочка осторожно зашла в бегущую ледяную реку. Полы ночной рубашки тут же намокли и противно прилипли к ногам. Ленка решила не тянуть, резко опустилась на корточки и поплыла. Колючий холод речной воды заставил её крепко, до скрипа, сжать зубы. Но вскоре, после активного плавания, Ленка почувствовала, что даже немного разогрелась.

Правда, радовалась она недолго. Вылезши на противоположный берег, сыщица тут же насквозь продрогла. Нахмурившись, Ленка решила не обращать на это никакого внимания: «Вроде не миндальничать вылезла сюда! Иди и убедись, всё ли с ним в порядке».

Крутой склон поросшего лесом противоположного берега заставлял буквально через шаг спотыкаться о торчащие корни. Ленка в отчаянии хваталась на ветки. К тому моменту, как она добралась до места, с которого хорошо просматривался дом Вадима и прилегающий участок, рубашка девочки была измазана глиной и порвана в нескольких местах, а руки расцарапаны в кровь.

Но Ленка подумала, что налипшая грязь даже ей на руку: несильно будет выделяться белое пятно её рубашки на чёрном берегу. Всё же она не стала забираться высоко, чтобы не рисковать быть увиденной.

Наконец, выбрав удобное для наблюдений место – небольшой уступ, спереди скрытый ветками небольшого кустарника, растущего чуть ниже по склону. Ленка уселась на корточки и замерла. Можно было спокойно смотреть, что происходит в горящих окнах дома и на самом участке, благо зрение у девочки было соколиное, почти, как у деда Пети.

Ленка сразу же обрадовалась: Вадим сидел на скамейке у дома и беседовал с двумя мужчинами. У Ленки отлегло от души: её «моряк» в полном порядке.

Немного посидев, она засобиралась в обратный путь, домой, но передумала: когда ещё представится возможность полюбоваться на Вадима? Ленку никто не видит, и можно вдоволь поразглядывать его улыбку, лицо, глаза. Устроившись поудобнее, девочка мечтательно улыбнулась и уставилась на объект своих грёз.

Но, странное дело, что-то мешало ей расслабиться и радоваться возможности беспрепятственно разглядывать красивое лицо Вадима – что-то не давало ей покоя. И дело было не только в холоде прилипшей ночной рубашке и не корнях, больно утыкающихся в бок. Тень слабого подозрения закралась в душу девочки. Теперь она сосредоточенно разглядывала поляну перед домом и трёх собеседников с целью понять, что же её смутило.

Вадима она видела превосходно. А вот с его собеседниками была проблема: Ленка могла только угадывать их рост и фигуру, лиц не было видно совсем за стоящими на пути её взгляда соснами. Один из них был небольшого роста и достаточно полный, а сутулая спина второго – наоборот – выдавала в своём хозяине человека мощного телосложения и высокого роста. Ленка упрямо всматривалась в каждого, пытаясь разглядеть ещё какую-нибудь деталь.

«Значит, смущение всё-таки из-за Вадима», – нехотя призналась она себе.

Внешне не было никакой разумной причины подозревать его, но Ленка все-таки настойчиво вглядывалась в лицо молодого человека. Ни одно из его действий не могло вызвать подозрений, лишь одна деталь смутила девочку – наконец она уловила её – это выражение лица «моряка».

Таким она его ещё ни разу не видела. Демонически выразительная гримаса презрения и злости искривила его рот, опустив уголки его резко книзу. Глаза же метали молнии негодования и жестокости, лоб разрезали две вертикальные морщины между хмурящихся бровей – он злобно и быстро говорил что-то мужчинам, иногда в порыве гнева рассматривая берег. Ленке стало страшно. Она каждый раз испуганно вздрагивала, когда пронзительный взгляд его блестящих глаз обращался к берегу, её заросли: ей казалось, будто он так смотрит на неё, и девочке становилось всё больше не по себе.

Ледяная жёсткость Вадима цепкими щипцами сжала Ленку изнутри: она смотрела на него во все глаза и не могла поверить, что он может быть таким. Что-то повернулось у девочки в душе, и ей очень захотелось услышать, о чём ведётся разговор у мужчин. Но до неё долетали лишь их смутный гул их недовольных голосов. Чувствовалось, что они обсуждали что-то явно неприятное им.

Она сидела и сидела, сосредоточенно всматриваясь в силуэты мужчин. Постепенно лицо её сменило растерянное выражение на вид холодной уверенности. Ленка невесело усмехнулась своим мыслям и привстала: нужно срочно попасть домой и разбудить Яшку с бабушкой.

«Вот, видимо, что значит дрова рубить», – прошептала девочка.

Ленка торопилась, скользя шлёпанцами по корням и острым камням, торчащим из земли. Рубашка цеплялась за ветки и трещала, но Ленке было уже наплевать. Внезапно нога её ступила на что-то скользкое, и она, успев только охнуть, выкатилась к подножию горы и, посреди всеобщей тишины, с грохотом свалилась в воду!

Всплеск воды хоть получился не слишком сильным, но в мерном беге реки посреди ночной тиши шум получился внушительным. Вынырнув из ледяной воды, Ленка отдышалась и порадовалась, что не ударилась о подводные камни. Но тут же к ней пришло беспокойство. В первые мгновения она, ещё отдувающаяся от непрошенного падения в воду, не понимала, чем вызвана её тревога. Но потом поняла и ужаснулась: разговор на участке прекратился. Её заметили!

Долго не раздумывая, она набрала побольше воздуха и нырнула. Плыть было несложно: течение неслось как раз в сторону её дома. Быстрей бы доплыть.

Вынырнув, чтобы отдышаться, Ленка тут же услышала шуршащий звук бегущих ног по каменистому берегу. Опускаясь под воду, девочка уловила чей-то мужской окрик:

– Вон она! Плывёт в сторону Яблоневой улицы.

Чёрт побери! На это Ленка никак не рассчитывала. Она плыла минут десять, периодически выныривая на пару секунд и прислушиваясь к звукам с берега. В какой-то момент всё стало тихо. Ленка застыла в воде, превратившись в слух: нет, всё было тихо.

«Похоже, оторвалась», – облегчённо вздохнула девочка.

Тихо подплыв к берегу и выбравшись на сушу, Ленка, даже не отжав ночной рубашки, пригнувшись, рысью припустила в сторону дома. Мимо со свистом пролетали чужие заборы и изгороди. Стояло спокойное безмолвие летней деревенской ночи, никак не сочетающееся с бешено бьющимся сердцем юной искательницы приключений.

Вот, уже знакомый поворот на их улицу близ дома. Ленка воодушевилась и прибавила скорость. Вдруг какая-то неведомая сила оттащила её назад: огромная рука обхватила девочку сзади за плечи и втянула обратно в переулок. Ленкины глаза расширились от удивления: ведь вокруг не было ни шороха, кроме тех звуков, что издавали её бегущие ступни.

Девочка судорожно мотала ногами в воздухе, пытаясь высвободиться, но рука обладала железной и несгибаемой мощью. Холод ужаса проник во всё её тело.

«Кто это?» – только пронеслось у неё в голове, как тут же она оказалась лицом к лицу со страшной физиономией.

Язык от страха поник, будто сдувшийся воздушный шарик – Ленка могла лишь ощущать тяжёлое пыхтение незнакомца и во все глаза смотреть в светящийся напротив неё взгляд больших коровьих глаз, гневно разглядывающих свою добычу.

Её резко прижали к забору – лопатки больно врезались в старые, неровные доски. За изгородью сразу же грозно залаял пёс, но Ленкин похититель даже глазом не моргнул. Ленка с надеждой вывернула шею в сторону дома, но увидела лишь темноту окон веранды: конечно, ведь все сейчас спят, хоть и начал брезжить рассвет. Но никто ведь не знает, где она!

 «Надо же было быть такой дурёхой и не предупредить под любым предлогом хотя бы Яшку!» – разозлилась на себя Ленка.

– Ты домой не пойдёшь, – неторопливо и злорадно произнёс низкий бас. – Слишком много знаешь, малявка. Отсидишься со своими любимыми кошками да собаками в подвале. Что ты там, на берегу, наслушалась, а?

Вопрос был произнесён раздражённо и с надрывом – Ленка поняла, что обидчики настроены серьёзно и отпускать её, просто припугнув, не собираются.

Вдруг голос, не дождавшись ответа, продолжил:

– Да не трясись ты! Никто тебя не поколотит, хотя следовало бы. Не хорошо лезть в чужие дела. Слышишь, проныра? – Ленку сильно тряхнули. – Посидишь взаперти пару дней и подумаешь. Да и бабка твоя тоже поразмыслит.

– Никуда я с тобой не пойду, Татарин! – прорезался Ленкин голос. Он был неожиданно хриплый и тонкий.

Похититель сипло засмеялся в ответ. Смех его был устрашающим: будто заигрывания кота с пойманной мышью, полностью уверенного в своей победе. Это действительно был Татарин, брат Кукухина, – Ленка успела его разглядеть: громадного роста, сутулый, словно орангутанг, с большой головой и длинными несуразными ручищами, он был одним из тех мужчин, что сидели сейчас у Вадима на участке, и попадал под описание его дедом Петей.

«Ну уж, нет! Не бывать этому! Не дам им победить», – Ленка уставилась в глаза Татарину. Вдруг сбоку послышался хруст веток и шум травы: кто-то приближался к ним.

«Сейчас или никогда!», – решила Ленка и, резко собравшись, изо всех сил дёрнулась головой вперёд. Послышался сдавленный крик, у Ленки всё закружилось перед глазами. Похоже, она попала головой по носу.

«В точку!» – обрадовалась девочка и почувствовала, как ослабла сила рук, сжимавших её. Она наугад схватилась зубами. Послышался повторный крик: Ленка изо всей мочи сжимала зубами запястье.

«Надо бежать», – она с силой оттолкнула корчившегося от боли обидчика и, шатаясь, бросилась в сторону дома. Вокруг всё плыло и кружилось: всё-таки удар головой был сильный. Окружающие объекты проплывали мимо неё, как при замедленной съёмке или словно во сне.

Ленка расслышала крик: оказалось, это кричит она сама.

– Бабушка! Яшка! Дед Петя! На помощь! – срывалась Ленка, без остановки повторяя имена родных и не отрываясь смотря на приближающийся забор, который был уже ясно виден6 на улице светало. Силы покидали её с каждым шагом, и она чувствовала, как сжимается при каждом рывке скользящих по дорожному гравию ног. Сейчас, ещё несколько шагов, калитка, и она в безопасности!

Внезапно она ощутила резкую боль в затылке. И будто выключили свет.

– Хватай его! – послышались крики откуда-то сбоку.

Ленка медленно села на земле. На зубах скрипела дорожная пыль. Голова предательски болела, не позволяя мыслить быстро. А звуки доносились откуда-то издалека, оставляя Ленку в какой-то неестественной тишине. Вскоре до неё дошло, что это последствия удара головой. Видимо, Татарин её ударил чем-то. Она инстинктивно пошарила вокруг себя и обнаружила довольно увесистый булыжник, который вполне мог сойти за орудие Татарина. Затем девочка с изумлением обнаружила, что лежит под курткой, а голова её покоится на свёрнутой кофте. Кто-то укрыл её в этой суматохе.

Все события вокруг разворачивались перед ней, словно в замедленной съёмке старого кино: она повернула голову и увидела двух милиционеров, приближающихся к Татарину.

По выражениям их лиц, несущих тяжёлые гримасы напряжения, Ленка поняла, что бегут они изо всех сил. Татарин, пригнувшись и расставив огромные, длинные руки в стороны, было, дёрнулся от них в противоположную сторону. Ленка усмехнулась: он походил в этот момент на деда, играющего в догонялки с ребятнёй, – такими маленькими казались милиционеры, по сравнению с его ручищами-крюками.

Не успев толком разбежаться, Татарин резко затормозил: с противоположной стороны прямо на него выбежала ещё пара милиционеров, что-то неразборчиво для Ленки выкрикивающих.

Вот, вся команда накинулась на сутулого здоровяка и повалила его наземь. Двое изо всех сил держали его, закручивая Татарину руки за спиной. Третий милиционер встал у его головы и торопился застегнуть наручники. В этот момент раздался жуткий вопль.

Ленка поняла это, так как именно в этот момент к ней вернулась ясность слуха. Она распахнула от неожиданности глаза: кричал третий милиционер, застёгивавший наручники на Татарине. Трое других остолбенели и, казалось, забыли об опасности упустить Татарина: ведь ноги-то у него были свободны.

Но преступник был занят совсем другим. Крепко вцепившись зубами в сапог, он, казалось, тоже забыл обо всём, всю свою могучую силу устремив на укус милицейского сапога.

Когда Татарина наконец удалось оттащить от бедняги-милиционера, все к изумлению обнаружили, что здоровенный детина сумел прокусить толстую кожу сапога и вцепиться в милицейскую ступню. Ленка поднялась с земли и, шатаясь, подошла поближе: настолько велико было её удивление. На сапоге колом стоял оторванный кусок материала, а пострадавшему служителю порядка с корчившимся от боли лицом в спешке бинтовали истекающую кровью ступню.

«Подождите-подождите! А откуда тут милиция? Сколько же я была без сознания?» – сосредоточенно думала Ленка, преодолевая сильную головную боль. Ей пришло в голову, что она звала на помощь родных, а, очнувшись, видит перед собой целый отряд милиции, да и Татарин не сбежал. Но тут вдруг перед ней возник дед Петя и настойчиво увёл её в дом.

Вскоре Ленка лежала на диване в гостиной с холодным компрессом на голове, которая всё ещё ныла, и противная тошнота то и дело подкрадывалась откуда-то из груди. Мокрая тряпица, что охлаждала место удара на Ленкиной голове, периодически опускалась в ковшик с ледяной водой из скважины заботливыми руками деда Пети – он сидел около девочки и временами сочувственно вздыхал, глядя на неё и шёпотом приговаривая: «Ох, и пострелёнок! Надо же, одной пойти да ещё среди ночи!..»

Здорово же её ударили! Теперь ей, при всём желании, нельзя выйти на улицу и присоединиться к бабушке и Яшке. Дед Петя сказал Ленке, что после поимки Татарина Юлия Степановна с Яшкой помчались догонять его сообщников:

– Нас с Юлей, главно, Яша ночью будит. Трясётся весь, как осиновый лист, но вид делат, что спокоен, – взволнованно начал старик повторно рассказывать Ленке всё, что она пропустила: он очень хотел как-то отвлечь её, так как заметил, что девочка расстроена не столько плохим самочувствием, сколько невозможностью участвовать в расследовании.

– Тянет меня за руку: «Быстрей, дед Петя! Ленка пропала»… Обшарили мы весь участок и, когда поняли, что тебя нет нигде и одежда твоя на месте, перепугались. Похищение, думам! – дед Петя округлил глаза. Ленка слабо улыбнулась старику. – Бабушка твоя, молодец, тут же позвонила участковому, всё объяснила. Мы во двор вышли его встречат. Он прибыл с подмогой. И надо же! Не прошло и минут пяти после их приезда, ты бежишь сама – грязная вся, перемазанная, босая, мокрющая, как курица общипанная, – и кричишь: «На помощь! На помощь!» А за тобой Татарин громыхат разъярённый. Ты нас будто и не видишь. А Татарин гонится за тобой и видит, что ты к дому почти подбежала. Он остановился, схватил камень какой-то и как запустит в тебя!.. Тут он заприметил серую-то форму милицейскую, затормозил резко и – наутёк в обратную сторону. Ох, началось! Я заприметил шевеление за поворотом у забора напротив магазина, Юле сказал. Она, смотрю, нахмурилась, милиционера одного отвела в сторонку, пошептались они о чём-то и побежали туда, куда я показывал. И Яшка за ними увился. А я после сразу тобой занялся… Ох, и пострелёнок же ты!

– Дед Петя, что же бабушка теперь? Поймали они кого или нет? Когда же они будут? – Ленка приподняла голову от подушки. К ней потихоньку возвращалась ясность ума, и она со всей чёткостью вспомнила свою ночную прогулку: холодок пробежал по её спине, и тошнота, будто ожидая любого Ленкиного движения, тут же подплыла к горлу. Ленка устало опустилась обратно.

– Я слышал, как бабушка твоя сказала участковому всех собрать у нас. Вот, ждём, Леночка, – старик вздохнул и погладил разволновавшуюся девочку по голове.

Глава восьмая, или разоблачение мучителя

      Гостиная дома деда Пети впервые была заполнена до отказа – люди стояли даже на кухне. Конечно! Не каждый день на глазах публики происходит разоблачение и поимка преступника.

Духота стояла невыносимая, даже несмотря на открытые окна – Ленка смотрела на измождённые жарой, напряженные лица набившихся в дом людей и почувствовала, как взмокла футболка на её спине. Но всеобщая тишина показывала, что все готовы терпеть ради разыгрывающегося перед ними необычного действа.

Из комнаты деда Пети в гостиную был принесён письменный стол – за ним сидела Юлия Степановна, а с обеих сторон от неё стояли ещё не полностью отошедшая от сна Ленка и Яшка (правда, позже Ленка присела на бабушкин стул, так как от волнения у неё разболелась голова).

Перед городскими следопытами за обеденным столом сидели: Кукухин, громила Татарин в наручниках, на которого было жалко глядеть, до того несчастный и поникший вид был у него, «моряк» Вадим и приехавший начальник милиции, важный, насупленный господин с пышными усами пшеничного цвета и большими глазами навыкате. Как милиция согласилась проводить разоблачение в доме, а не у себя в участке, Ленка не понимала: ведь она проспала всё время до прихода людей сюда.

Юлия Степановна поднялась со стула, и столько в её статной фигуре было спокойной решительности, что все взгляды безмолвно и выжидательно устремились на неё: Ленка с гордостью заметила, как стоящие у дверей люди вытянули шеи, чтобы лучше видеть её бабушку.

– Я не отниму у вас много времени. Думаю, многим из вас известна история о бесчестных и отвратительных боях без правил с участием животных, которые устраивает по сей день господин Кукухин, – Юлия Степановна взглянула на испещрённое морщинами лицо организатора боёв.

Кукухин усмехнулся в ответ.

– Вы, голубушка Юлия Степановна, очень ладно говорите, только правды нет в ваших словах, – вкрадчиво произнёс он своим свистящим, высоким голосом. – Как докажете свои речи-то?

– Вы прекрасно дали понять своё согласие с этой информацией, без особых споров согласившись приехать сюда. Вот и весь сказ. Вы, человек, который всю жизнь смотрит свысока на собственных сограждан по деревне Зубатка, вдруг по первому зову приезжает сюда для выслушивания отнюдь не хвалебных слов в свой адрес. Но на вас мне бы меньше всего хотелось останавливаться и тратить всеобщее время…

– Ну, – рассмеялся Кукухин, и белёсые глаза его превратились в маленькие, ехидные щёлочки. – Интересно, все в городах такие самонадеянные?

– … Но раз вы, Дмитрий Иванович, так настаиваете на доказательствах сейчас и прилюдно, то, пожалуйста, – и Юлия Степановна достала из кармана своего пиджака несколько матовых фотографий размера «десять на пятнадцать».

Она протянула их разинувшему от удивления рот Кукухину. Он безмолвно взял фотокарточки.

– Вот. Посмотрите, пожалуйста. Пусть снимки и мутноваты, но самое главное видно достаточно хорошо. Здесь вы – довольный, на очередных боях без правил. Точнее, на вчерашних боях без правил. Слева от вас, на одной их фотографий, видна часть боя двух несчастных собак.

Кукухин потрясённо глядел на разложенные перед ним на столе снимки – все молча наблюдали за ним: казалось, он больше удивлён наглостью городских сыщиков, чем разоблачением его мерзкого дела.

Глаза Татарина быстро забегали от фотографий на Кукухина, на начальника милиции.

– А-а, пропащее дело! – гаркнул он своим громогласным басом, не стерпев всеобщего напряжения.

Тут же по нему прошёлся острый взгляд глаз Кукухина. Татарин хотел махнуть рукой, но вместо одной руки в воздух у него взлетело две руки, так как они были закованы наручники. Взглянув на них, он раздосадовано грохнул руками об стол. Присутствующие близко от этого громилы вздрогнули.

Вадим сохранял невозмутимость и спокойствие наравне с сотрудниками милиции и Юлией Степановной.

Внезапно Кукухин сграбастал своими пальцами-колбасками все фотографии, яростно смял их и порвал. Со всех сторон понеслись оханья, кто-то запричитал.

Участковый и начальник милиции, как ужаленные, подпрыгнули на своих местах.

– Нестрашно, – раздался спокойный голос Юлии Степановны. – Вы, Дмитрий Иванович, всё-таки не так умны, как вам хотелось бы думать, раз решились уничтожить эти улики. Слава богу, что Яша сделал несколько копий снимков, поэтому можете рвать ваши снимки хоть зубами. Да и плёнка у нас имеется. Толку от вашей выходки никакого.

Милиционеры облегчённо вздохнули и приняли прежние позы. Ленка вытаращила глаза на Яшку: вон оно что! Значит, пока Ленка валялась со своей головой и отходила от удара на диване, Яшка слетал в соседнее село проявить вчерашние фотографии боя! Вот это да! Ленка даже притопнула ногой: сколько же она пропустила!..

Тем временем Ленкина бабушка обратилась к аудитории, показывая на разъярённого Кукухина с обрывками фотографий в руках:

– Им займётся милиция. Думаю, она знает своё дело, и по поводу дальнейшей деятельности этого клуба по боям без правил я более совершенно не беспокоюсь.

Ленка оглядела грозный вид стоящего за спиной Кукухина милиционера – гроза всей деревни даже показался девочке похожим на сдувшийся воздушный шар. Он ничего не ответил бабушке, которая говорила дальше:

– Я хочу сказать о другом. В нашу – с моими помощниками Леной и Яшей – задачу входило не только прекращение дальнейших издевательств над животными со стороны Кукухина – мы хотели вычислить главного живодёра: того, кто похищал животное, морил его голодом, дразнил, злил, чтобы потом выпустить на ринг. Этот человек – наибольшее зло, чем Кукухин, который по сути лишь хороший организатор, хотя и довольно чёрствый и наглый человек, раз регулярно позволял литься чужой крови на глазах зрителей. Его помощник же, выполняющий самую низменную и грязную работу, без сомнений, получает от неё какое-то, ему одному понятное, удовольствие. Оставлять такого негодяя безнаказанным ни в коем случае нельзя: он найдёт применение своим жестоким способностям. Поэтому вывести на чистую воду всеобщего любимчика Вадима было делом непростым, но он сам помог нам.

По комнате прокатился всеобщий вздох удивления, лишь подтверждающий, что Вадим действительно слыл всеобщим любимцем. Он поднял от стола взгляд искрящихся голубых глаз, немного вальяжно расправил плечи и негромко рассмеялся. В животе у Ленки что-то тяжело заворочалось: смех Вадима был одновременно и располагающим, и зловещим. Несомненно, в нём присутствует нечто дьявольское, что и притягивает, и пугает. Ленка побыстрее отвела от него взгляд: теперь уж она точно больше не попадётся на эту удочку.

– Вот уж не думал, что воображение Юлии Степановны приготовит мне такую участь, – он повернул к ней голову. – Премного благодарен вам. Только вижу я перед вами совершенно пустой стол. Хорошо, Кукухина вы припёрли к стенке одной фразой и парой фото. Но про него давно слушки ходят по деревне – его несложно было успокоить после того, как вы правильно выразились, когда он по первому зову примчался сюда послушать обвинения в свой адрес, – Вадим презрительно взглянул на Кукухина и без труда выдержал его колючий, продолжительный взгляд. – Но я. Меня сюда приволокли силой два милиционера под вашим началом. Я и не думал, что вы догоните меня в лесу – хорошо бегаете. Где же доказательства моей вины, дражайшая Юлия Степановна? Или вы мне тоже фотографии предъявите?

Вадим был достаточно смел, надо отдать ему должное – на мгновение былое восхищение его гордым, бородатым профилем вернулось к ней. Но Ленка побыстрее отвела от «моряка» взгляд, дабы ненароком вновь не попасть под его дьявольское обаяние.

Юная сыщица уставилась на бабушку: так, значит, она с милиционерами гналась за Вадимом по лесу после того, как Татарин ударил её, Ленку, камнем по голове. Тут девочка почувствовала, как злобная, холодная тень обиды поднимается у неё внутри. Ну, вот как же так она могла обмануться?! Ведь это были шаги Вадима в тишине ночи, когда громила Татарин держал её у забора и чуть не придушил своими лапищами-руками – значит, Вадим гнался за ней и хотел причинить ей зло. И причинил бы. Если бы Ленка не собрала волю в кулак и не спасла себя тогда.

Тем временем Ленкина бабушка обратилась к участковому:

– Виктор Сергеевич, пожалуйста, встаньте за спиной этого человека, – она указала на Вадима. – Мало ли, что он может вытворить. Он достаточно агрессивен.

Милиционер сделал пару шагов и опустил руки на спинку стула, на котором сидел Вадим.

Последний не обратил на передвижения участкового никакого внимания – он лишь улыбался Ленкиной бабушке своей ослепительной улыбкой. Ленка завороженно глядела на него: во всём его облике было что-то жуткое – он был неизменно красив, но его пристальный взгляд, обращённый на Юлию Степановну, широкая, белоснежная улыбка сквозь густую бороду несли в себе что-то какой-то дьявольский изъян – становилось страшно.

Юлия Степановна посмотрела на Вадима, потом перевела взгляд на остальных и начала говорить:

– Я заподозрила Вадима в то утро, когда он зашёл, чтобы прокатить мою внучку Лену на мотоцикле: они договаривались об этом заранее. Что, кстати, само по себе странно: зачем всеобщему любимчику тратить время на катания с малознакомой тринадцатилетней девочкой. Это, во-первых. Когда Вадим пришёл, мы все сидели на кухне и разговаривали о расследовании. Вдруг спасённый нами пёс начал скулить и рычать. Он явно нервничал, хотя внешне ничего в комнате не происходило. А через несколько минут раздался стук, и в кухне появился Вадим: пёс зарычал ещё громче и угрожающе. К нам приходили разные люди: соседи, друзья Лены с Яшей, и со всеми животное вело себя терпеливо. Но только тут он был полон страха и ненависти. Это меня насторожило. Я назову рычание пса второй, и главной, уликой. Затем были дрова.

Все непонимающе посмотрели на Юлию Степановну, поэтому она усмехнулась и продолжила речь:

– Когда Пётр Степанович рассказывал нам про Кукухина, он упомянул, что в деревне все готовят дрова самостоятельно, и только Михалне и Вадиму их привозят. А позже Вадим якобы просил помощи у моей внучки Лены и ответил ей на предложение прийти ко мне и всё рассказать о Кукухине отказ. Отказ молодой человек мотивировал тем, что ему нужно рубить дрова. Это три.

Она повернулась к Вадиму:

– Твоё пренебрежительное отношение к возрасту моей внучки сыграло с тобой злую шутку.

Вадим рассмеялся. Ленка, пересилив себя, перевела взгляд на Вадима и смотрела на него во все глаза. Он был красив даже сейчас, правда, теперь – Ленка это ясно ощущала – неотразимость «моряка» больше не имела над ней прежней власти.

– Четвёртая улика, – продолжила Ленкина бабушка, – это шум мотоцикла. Когда Вадим зашёл, я ещё не знала толком о его существовании и о том, что он мотоциклист. Последнее выяснилось в процессе короткой беседы с ним в это же утро – я вспомнила одну деталь: незадолго до его появления Вадима на нашей кухне мне был слышен треск мотоциклетного двигателя, стихший где-то неподалёку. Вы сами знаете, что звук транспорта нечастый в общей деревенской тишине. Можно было бы подумать, что он заглушил мотор и пошёл к нашему забору, но по дороге встретил кого-то и остановился на пару минут поболтать. Но у нас большая слышимость: все уличные разговоры отчётливо доносятся через открытые окна. К тому же у меня отличная память, и я прекрасно помню, что в тот момент никаких разговоров слышно не было. А он появился в нашем доме спустя минут пять после стихшего мотора. При том, не забывайте, что начала рычать собака. Она учуяла запах своего обидчика. Всё вышеперечисленное говорит лишь о том, что это время между стихшим мотором и своим появлением у нас Вадим стоял тихонько на нашей веранде и слушал разговор об этом расследовании, который мы вели. Но он не учёл пса, который сразу же учуял его присутствие и рычал всё то время, что Вадим подслушивал.

Пока Юлия Степановна произносила свою речь, выражение лица Вадима менялось: исчезла лучезарная улыбка, губы стянулись в тонкую ниточку, подбородок был задран кверху, а голубые глаза жгли Ленкину бабушку огнём непримиримой злобы.

Тем не менее, Юлия Степановна продолжала:

– Пятую улику, подтверждающую вывод от двух предыдущих, Вадим преподнёс сам, подробно рассказав Лене о своих подработках у Кукухина. Это показалось мне необычным: взрослый парень рассказывает всё малознакомой девочке. Значит, он хотел, чтобы Лена поверила ему, встала на его сторону: ведь тогда его рассказ убедительно бы смотрелся для меня. Это же действительно была прекрасная идея: если кто-то приходит к тебе с золотыми монетами, дабы отдать их тебе в качестве уплаты долга, ты ни за что не усомнишься в честности его намерений. Рассказать о своей работе у Кукухина и выложить часть правды, чтобы втереться в доверие и увести от верного ответа подальше – это было придумано очень ловко.

Ленкина бабушка перевела дух.

– Злодеем может быть человек, смелый и изворотливый и при этом рисковый: выполняющий точную и тонкую работу и положивший в неё два волоса якобы своей вины: ведь тот, кто способен на такую ловкость и жестокость, как кража и издевательство над животными, уж точно не сделает глупость, разговорившись о своей вине. Этим Вадим, главный злодей, лишь подкрепил мои подозрения.

Юлия Степановна вновь обратила взор к Вадиму:

– Ты не учёл собаку, Вадим, и в этом твоя главная и единственная ошибка. В другом бы случае тебя ждал успех. Но уже не сейчас.

Ярко-голубые глаза главного злодея неподвижно смотрели на Юлию Степановну – она спокойно выдержала этот, полный неприязни и злобы, взгляд.

Вдруг – никто не успел отреагировать – Вадим молча вскочил со стула и рванул к окну. В одно мгновение он перелетел через подоконник и оказался на улице – занавеска со звоном отлетела от гардины и метнулась вслед за беглецом, мягко приземлившись на газон за окном.

– Стой! – заорал участковый, вытащил из кобуры служебный травматический пистолет и бросился вдогонку, также через окно. Его помощник, стоявший у стены, и начальник милиции тут же помчались следом. Ленка вскочила со своего стула и вместе с Яшкой прильнула к окнам гостиной вместе с нахлынувшей толпой зрителей.

Началась суматоха – все галдели, что-то выкрикивали, народ, которому не хватило места в гостиной у окон, бросился к выходу на улицу, желая во что бы то ни стало не упустить подробностей погони.

Но погони как таковой не случилось: перепрыгнув через окно, участковый Виктор Сергеевич сбавил скорость, так как раздался дикий собачий лай, а затем сдавленный крик.

– Ай, молодец! – Ленка услышала возгласы Виктора Сергеевича. Он радостно оглянулся на подоспевших к нему сослуживцев. – Крепко держит! Отомстил, друг? Ай, молодца!

– Вот и конец спектаклю, – тихо произнёс довольный дед Петя, наблюдая, как найденный ребятами и уже достаточно окрепший пёс стоит сверху на лежащем навзничь, постанывающем от боли Вадиме и крепко держит его зубами правое плечо.

Глава девятая, или короткое, но важное послесловие

Через несколько дней эту историю быстро разнесло по округам и весям местное «сарафанное радио», и одним солнечным утром в дом деда Пети пришли незнакомые мужчина и женщина.

Пёс радостно бросился им навстречу, отбивая хвостом в такт своим взволнованным повизгиваниям, – это оказались хозяева собаки. Позже они рассказали нам, что о найденном псе узнали через рассказы о разгроме боёв Кукухина городскими приезжими. А объявлений они не видели. На что Юлия Степановна резонно заметила, что за мотоциклом деда Пети с Ленкой и Яшкой на борту, скорей всего, ехал другой мотоцикл, хозяин которого методично отыскал и оборвал все наклеенные ребятами сообщения о найденном животном.

Ленка с грустью вспомнила красивые голубые глаза Вадима и его победоносную, широкую улыбку, поблёскивающую белыми зубами среди завитков светло-русой бороды, как у моряка дальнего плавания…

Она поняла тогда, что именно так смутно тяготило её душу во всей этой влюблённости в Вадима. Это был тихий голос интуиции, предостерегающей об опасности, исходящей от человека с пронзительно ярким до неловкости взглядом – ведь в общении с хорошим, порядочным человеком даже такая хрупкая вещь, как первая любовь, не будет сопровождаться неясной тяжестью на сердце. Да и вообще, нужно всегда и везде слушать себя, так как внешность может быть очень обманчива – теперь-то уже Ленка это действительно знает.

Ещё Ленка и Яшка хорошо поговорили с Фёдором и Тимофеем. Они – ребята, впрочем, и не сомневались в этом – оказались отличными парнями, и вся компания провела после много интересных и весёлых часов вместе. Федя и Тимофей рассказали – теперь уж нечего было опасаться – что они знали о Вадиме с самого начала. Практически с того дня, когда встретились с Ленкой, Яшкой и Юлией Степановной у песчаного карьера с раненым псом. Одним вечером Фёдор и Тимофей, как обычно, лазили по деревне в поисках приключений. И оказались у заброшенного магазина. Ребятам вздумалось проникнуть в него и сделать пустующее здание своей тайной базой. Они искали лазейку внутрь, но всё было заколочено. Тогда ребята решили обойти здание, и перед ними открылась неожиданная и пугающая картина: они не сразу узнали в парне всеобщего любимчика деревни, Вадима, с дьявольски злорадным выражением лица тащившего за верёвку вниз, в подвал, изо всех сил упирающегося пса, визжащего и хрипящего от усердия. Картина была просто ужасающая, и мальчишки притихли от изумления и страха, поэтому Вадим, который был занят псом, их не заметил. Леденящий душу страх сковал их, поэтому ни Фёдор, ни Тимофей решили никому не говорить об увиденном: мало ли, до Вадима дойдут слухи о том, что они его застукали, – теперь ребята знали о его страшном «скелете в шкафу» и меньше всего хотели, чтобы жестокость Вадима отразилась на них. А когда они обнаружили в карьере того пса, то сразу поняли, в чём дело и решили побыстрее унести его из деревни и вылечить, так как знали, что собаке не сдобровать, если Вадим её засечёт.

Кстати, о Вадиме, Татарине и Кукухине, которые, сразу после памятного вечера с разоблачающей речью Юлии Степановны, были переведены в следственный изолятор для ожидания суда. При обысках в старом бакалейном магазине, в подвале которого проходили бои без правил, милиция нашла блокнот, исписанный аккуратным почерком главного организатора: в нём содержалась основа «осиного гнезда» – записи по всем финансовым делам Кукухина и списки, позорные списки, имён зрителей клуба, которые делали ставки на несчастных животных. Этот список был позже вывешен во всех публичных местах деревни, вроде магазинов и автобусных остановок. И его так и прозвали – «позорный список».

Оглавление

Ленка Ленинградова и тайна деревянного сарая