Писательница для оборотня [Ева Мирова] (fb2) читать онлайн

Писательница для оборотня Мирова Ева

Глава 1

— Пузикова! Ты что, читаешь на работе?! — возмутился шеф, бросив зоркий взгляд на книгу, опрометчиво оставленную мной на краю стола.

— Нет. Просто искала зарядку для телефона в сумке и выложила. Забыла убрать.

Я потянулась было рукой за своей драгоценностью, но коснулась лишь столешницы. Хитрый начальник оказался проворнее и увёл роман у меня из-под носа.

— Патрисия Голд. Мой страстный оборотень, — прочитал Максим Егорович, демонстративно закатывая глаза.

Шеф так скривился, словно ему под нос сунули тухлую рыбу, которую он и в свежем-то виде терпеть не мог. У меня даже мелькнула мысль, что мне могли вернуть книгу, но увы и ах! Аристов оказался тем ещё любителем городского фэнтези.

— Можно книгу? Максим Егорович, я гарантирую, что буду читать её дома.

— Когда это? На ночь у тебя другие планы, — хмыкнув, отозвался он, скользя похотливым взглядом по пуговкам моей блузки.

— Тогда почитаю вечером, пока ко мне ехать будем, — нашлась я с ответом.

Вечер у меня был свободен, и минут сорок в дороге точно нашлось бы.

— Вот потом и отдам, а ты пока работой займись. Что там с кадастром? — спросил Максим, вернув непроницаемое лицо строгого начальства и засунув мою книгу подмышку.

— Я всё заказала вчера, но это небыстро. Обещают в течении семи рабочих дней.

— Ладно, тогда Буткевичу позвони и переназначь нашу встречу на… — Он взял со стола календарь и отсчитал взглядом семь рабочих дней. — На тринадцатое. После трёх.

— На это число у вас встреча с «Астрой».

— Тогда на четырнадцатое. Там нет цветочных?

— Нет, свободный день.

— Вот и отлично. Пойду просвещусь, чем это мои работники в свободное от работы время развлекаются. — Шеф улыбнулся, заставив меня слегка порозоветь.

Я надеялась, что он потеряет интерес к роману после первых трёх страниц, ведь на них Патрисия Голд вела себя прилично, а вот дальше… Дальше оставалось надеяться лишь на сознательность Аристова.

«Может, даже и читать не станет. Зачем вообще взял книгу? Лишь бы насолить!» — размышляла я и, продолжая на него злиться, открыла папку с актами приёмок. Быстро вникнув в работу, успела многое сделать, прежде чем из кабинета вылетел озверевший шеф. Вид у него был неадекватный, а в руке он сжимал мою книгу с закладкой где-то на середине.

«Что за чёрт?»— мельком подумала я, на секунду было решив, что причиной его внезапного бешенства стала именно последняя.

— Что-то случилось, Максим Егорович? — заставила себя пробормотать.

— Пузикова! Найди мне… — на полуслове Максим Егорович запнулся и тут же дал отмашку. — Хотя ладно. Сам найду. Меня на сегодня нет! Домой сама доберёшься!

И, словно ужаленный в зад шмелём, он скрылся. Даже пятками сверкнуть не успел.

Здравая мысль, посетившая меня на секунду, быстро улетучилась. Перспектива побыть в отсутствии начальства затуманила мои мозги. Когда Макса не было — работалось слаще всего. Никто не дёргал мелкими поручениями, не отвлекал внешностью Аполлона, и я могла спокойно доделать работу. К пяти часам вечера всё, что от меня требовалось, было сделано, поэтому оставалось лишь позвонить Буткевичу и перенести его встречу с шефом.

Едва я набрала номер с рабочего телефона, как мне позвонила тётя. Как правило, я всегда отвечала на её звонки, но на этот раз не захотела отвлекаться. 

«Лучше домой вернусь пораньше и перезвоню ей», — приняла решение, отключив у своего мобильного звук и дожидаясь ответа от Буткевича.

После выматывающей монотонной работы и трудного пути до дома без машины Макса, я ввалилась к себе, как куль картошки. Хотелось только одного: лечь на кровать и поваляться с полчасика, залипнув в Инстаграме. Впрочем, стоило мне выполнить первую часть своего плана и приступить ко второй, как я увидела на экране телефона сорок семь пропущенных от тёти. Заволновавшись, я трясущимися руками стала перезванивать, бегом возвращаясь в прихожую, чтобы обуться и помчаться к ней.

«Что-то случилось!» — в ужасе понимала про себя, считая каждый гудок.  

— Танька! Куда меня впутала?! Поганка ты! — заверещала мне в ухо родственница, едва только ответив на звонок.

— Что случилось? — У меня было лишь одна здравое предположение о том, что с налогами что-то не сошлось, хотя я и сто раз всё перепроверяла.

— Какой-то хрен вломился ко мне в квартиру и чуть книжонкой твоей не зашиб! Ты куда вляпалась, чучундра?! — разгневано визжала тётя, буквально оглушая меня.

«Какой-то хрен, книжонка моя…» — мысленно повторила я и, осев на тумбочку, сложила два плюс два и получила ответ. Ещё не самый верный, но наиболее возможный из того, что имелось. Это был Максим!

— Что? И что ты ему сказала?

— А что я ему могла сказать? Не боись, не выдала я тебя, родная кровь всё-таки. Сказала, что псих-бригаду вызову! Мы с тобой так не договаривались, милая моя! Ты попросила помочь, я тебе помогла по-родственному и что? Что же, теперь из-за твоего романчика ко мне все полоумные слетятся? Откуда у него мой адрес вообще?!

— Тётя, ты не волнуйся! Всё решу! — пообещала я, отключив телефон.

По-хорошему мне требовалось позвонить Максиму и как-то ненавязчиво узнать, что там с книгой, но было чертовски страшно.

«Что за чёрт?!» — в очередной раз задумалась я, абсолютно ничего не понимая.

 2

Глава 2

Прежде чем позвонить Максу, я перевела дух за кружкой горячего кофе. Обдумывать то, что именно случилось, можно было до бесконечности, так ничего и не узнав. Требовалось звонить, и я набрала номер шефа, нажав пальцем на контакт, подписанный как «Красавчик».

Последнего у Максима Аристова было не отнять, хотя… Соперничать с его внешними данными мог только его брат по имени Александр. Они были похожи как две капли воды.

Красавчик на звонок отвечать не торопился, а когда ответил, то был чертовски злым. 

— Чего тебе, Пузикова?! Тебя убивают?! — рявкнул он мне в ухо, даже позабыв исказить мою фамилию, как обычно делал, ставя ударение на «у» вместо «о».

— Нет…

— Ну и всё тогда!

Шеф сбросил вызов и всё, что мне оставалось, так это ломать голову дальше.

Одно я поняла точно: он не знал, что роман вышел из-под моей руки, а потому опасаться его гнева было глупо.

«Но что его могло так разозлить? Неужели сцены нашего с ним крышесносного секса описаны так подробно, что Макс узнал в них себя? Нас… Решил, что за нами кто-то следит?» — мысленно гадала я, накручивая локон на палец. 

«Вот я дура! Нужно было сделать приписку, что все персонажи вымышлены автором и не имеют ничего общего с реальностью, а возможные совпадения чистой воды случайность», — запоздало поняла про себя, переживая о возможных последствиях.

Максим всё же вспомнил обо мне, ввалившись в мою квартиру в первом часу ночи. Хорошо, что не разбудил, ведь я и так не смогла уснуть. 

— День был отвратительным! Мне нужна ты, чтобы забыться, — прошептал он мне на ухо, прижимая меня к стене в прихожей.

— Что, прямо здесь? —успела спросить я, прежде чем его наглые пальцы скользнули под моё платье и потянули вниз кружево трусиков.

«Чёрт! Именно такой была первая эротическая сцена в романе…» — посетило меня осознание, пока я плавилась в умелых руках шефа.

Только Аристов мог возбудить так, что я была способна содрогнуться в оргазме лишь из-за того, что он стоял рядом. Желание, преследующее меня с первой нашей встречи, так и билось внизу моего живота, став уже чем-то обычным. Как дыхание, как свет солнца днём и луны ночью. 

— Что за глупые вопросы? — поинтересовался Максим и усмехнулся, захватив мочку моего уха зубами и подхватив меня под бёдра, чтобы без промедления насадить на свой член.

На его вопрос я уже не ответила, застонав от пронизывающего всё тело удовольствия.

— Я услышу чудную мелодию твоего оргазма с… — он задумался, — трёх толчков.

«Чёрт! Чёрт! Что мне делать?!» — запаниковала я, едва услышав его цитирование фраз из моей книги.

Не зная, как реагировать, я всё же решила пойти по излюбленному пути своей тётушки и прикинулась ничего не понимающей ветошью. Всё равно волнение из-за романа не могло побороть моей похоти.

Расслабившись, я обхватила Макса ногами и подалась навстречу его грубым толчкам, чтобы изогнуться от накатившего на нас оргазма.

— Не угадал… — шепнула ему, едва отойдя от исступления.

Я намеренно заговорила с ним, ведь в книге всё было иначе, а потому с замиранием сердца ждала его дальнейших действий.

Макс посмотрел мне в глаза каким-то странным взглядом, словно сканировал, а потом осторожно отодвинулся и поставил меня на пол.

— Хочу есть! — рявкнул он, направляясь в сторону кухню.

Это было что-то новенькое. 

Как правило, если Аристов начинал, мы не заканчивали до самого утра, упиваясь друг другом. И уж тем более он никогда не ел у меня, отказываясь даже от кофе, ведь считал, что подобное плохо для наших сексуальных отношений.

Минимум кафе, максимум ресторан. Теперь же шеф торчал из моего холодильника, старательно его перерывая. Хлопнув дверцей основного отдела, он сунулся в морозильную камеру, сосредоточенно пытаясь что-то найти.

— Ты не заболел? — осторожно уточнила я, когда Макс добрался до отсека со льдом.

— Что, мяса нет? Одна трава? — удивлённо поинтересовался он и, захлопнув морозилку, ринулся к шкафчикам. — Даже тушёнки?

— Я вегетарианка! — возмутилась в ответ.

Вот это было обидно. Конечно, я понимала уровень наших с ним отношений, только работа и хороший секс, но не заметить больше чем за год элементарного…

— Серьёзно? — Аристов осмотрел меня с ног до головы, схватил за плечи и потряс.

— Что ты делаешь?! — Еле отбившись от него, я ретировалась в комнату.

Подумав, первым делом натянула на задницу штаны, ибо он начал меня пугать собственным поведением. «Жалко будет, если красавчик тронется умом», — подумалось мне.

— Я знаю, что эту книгу ты написала. Оформила только на тётку. Хитро… — Последовав за мной, Макс хмыкнул, победно пялясь на меня.

«Рассекретил, значит», — поняла я, поджимая губы.

Вот только подобное вовсе не было поводом вести себя будто бы под солями. 

— Подумаешь. Всё равно никто не узнает, что Ричард в книге списывался с тебя. И вообще, что за нервы? Тётю мою чуть до инфаркта не довёл, — возмутилась я.

— Плевать на Ричарда, хотя я и не такой придурок, как он.

— Сейчас ты ведёшь себя как Джон.

Усмехнувшись, я припомнила самого неадекватного героя из своей книги.

— Погоди, хочешь сказать, что ты всё выдумала? — спросил Макс, подходя ближе.

Я не понимала его. «Подумаешь, книгу написала. Ну да, немного взяла из нашей жизни, что теперь? Тоже мне, проблема», — недоумевала про себя, скрестив на груди руки.

— Ты про свадьбу и тройняшек в финале? Не переживай. То, что я использовала тебя в качестве прототипа, ничего не значит. Или ты хочешь процент от продаж?

— Нет, я про это. — Аристов отошёл в сторонку и там, где он только что стоял, будто из ниоткуда появился белый голубоглазый волчище!

— А-а-а-а! — завизжала я, моментально шлёпнувшись на задницу.

Я орала и попутно щипала себя, в попытке выяснить, что всё происходящее лишь кошмар. Дурной сон по мотивам моей собственной книги, а я совсем не сошла с ума.

— Пузикова, обувайся. Ты едешь с нами! — тяжело вздохнув, скомандовал шеф, и зверюга облизнулась.

— Можно не надо? Я никому не скажу! Там маленький тираж, всего-то пять тысяч экземпляров, ну и немного электронных… — промямлила я, пытаясь отползти подальше от них и судорожно прикидывая, насколько проданы права на чёртову книгу издательству.

— Нет, Танюша, нельзя. Обувайся, а не то он тебя укусит, — пригрозил Максим.

Волк рыкнул, недобро взглянув на него, но только мой страх никуда не делся, поскольку хищная улыбка начальника пугала меня до чёртиков. «А ведь он всегда так улыбался… Вот же оборотень чёртов!» — пришло ко мне осознание.

— Пожалуйста, в память всего того, что между нами было… — пискнула я, всё ещё на что-то надеясь.

— Пузикова, ты сама пойдёшь, или я тебя потащу! — рявкнул шеф, в кои-то веки не коверкая мою фамилию, что ещё сильнее напугало меня.

— Сама-сама, можно только… Убери его! Я боюсь собак!

От моих слов волк оскалился и зарычал, недобро поглядывая в мою сторону.

Я вжалась спиной в тумбу телевизора, пытаясь отодвинуться ещё дальше.

— Ну всё! — Потеряв терпение, Макс схватил меня за ногу и подтянул к себе, взвалив на плечо и сильно шлёпнул по заднице.

— Ау! — взвыла я из-за ощутимого жжения, совершенно не понимая, как себя вести.

— Это тебе за собаку!

Волк так и не убрался, сев со мной на заднем сидении авто, куда меня закинул Макс.

— Что ты со мной сделаешь? Я… Это правда случайность! Просто чёртово совпадение! — разоралась я, переживая за свою жизнь, когда Аристов заблокировал двери, а клыки зверя блеснули совсем рядом.

У меня началась истерика. Тело трясло от страха, мне было трудно дышать, и всё расплывалось перед глазами, затягиваясь в пелену слёз. Огни города, фары машин и свет фонарей пошли пятнами, словно хотели скрыть мир от моего взгляда.

— Совпадение, это когда Хармин у нас клиента жирного увёл из-под носа, а с тобой надо разобраться. Да не ссы ты, не сожрём мы тебя, — пообещал шеф, набирая скорость.

Вжимаясь в дверь, чтобы быть подальше от волка, я трясущимися руками всё же пристегнула ремень безопасности. Отдышавшись, подумала и задала наивный вопрос:

— Что ты будешь со мной делать?

Глупо было спрашивать одно и то же, но я хотела знать!

— Следовало тебя сначала хорошенько оттрахать, ты после секса не такая болтливая! — откликнулся Макс, и волчара утробно зарычал.

— Мама… — пискнула я, жмурясь от страха.

— Кстати, а кто твои родители? — неожиданно спросил Макс, хотя… Наверное, теперь такой вопрос был вполне ожидаем.

— Мама работает учительницей русского языка, папа — судовом механиком, а что?

— Живы? — В сложившейся ситуации вопрос шефа прозвучал весьма страшно.

— Да… — едва слышно шепнула в ответ.

Всю дорогу я щипала себя за руки и лодыжки, надеясь проснуться. Бывали у меня такие сны, когда всё кругом казалось излишне реальным.

В какой-то момент машину резко занесло, и бог безопасной парковки, именуемый Максимом, наконец заглушил двигатель.

— Выходи, писательница. — Он фыркнул, разблокировав дверь.

Я быстро отстегнула ремень безопасности и поторопилась выскочить из авто, чтобы не чувствовать на себе внимательный взгляд зверя.

— Где мы?

— Не ожидал, что подобное случится, — угрожающе протянул шеф, провожая меня по лесной тропинке к большому загородному дому.

Навстречу нам выбежала смеющаяся девочка лет пяти, что слегка успокаивало. «При детях меня мочить не станут, правда? Не станут же?!» — подумала я, оглядываясь вокруг.

— Макс! — Малышка походя погладила волка и запрыгнула в объятия Аристова.

— Где папа? — спросил он, закинув её себе на плечи.

Я утёрла следы от слёз, уже точно успокаиваясь и наблюдая за столь мирной сценой.

— В бассейне. Позвать? — Девочка заинтересовалась мной, когда мы прошли в дом.

— Зови, в кабинет пусть приходит. — Максим отпустил её и повёл меня за собой.

Волк куда-то исчез, чего я и не заметила, отвлёкшись на обстановку, что никак не напоминала логово жадных до человеческой плоти оборотней. Повсюду были игрушки, а стены украшали множественные детские поделки.

3

Глава 3

В кабинете многое было иначе. За исключением семейных фотографий на одной из стен и лаконичной мебели, в нём не наблюдалось ничего, но пространство выглядело уютно.

— Садись туда, — попросил Максим, указав мне на кресло и сев напротив, попутно кинув на стол мою книгу.

При виде последней я нервно затряслась. Вот уж не думала, что мой развлекательный романчик мог бы стать поводом для знакомства с отцом шефа.

— Прекрати! — неожиданно потребовал Аристов.

— Что? — не понимая, переспросила я.

— Дрожать. Бесишь! — выпалил он, что было очень обидно.

Глаза мне сразу зажгло от слёз. Я ведь ничего такого не сделала. Просто написала книгу, полностью выдумав сюжет, а он на меня кричал, требуя невозможного.

— Скажи спасибо, что не ору как резаная, — буркнула в ответ и отвернулась.

Может, для него и было нормально, когда из человека вырывался волк, а я такое даже во сне не видела. «Мог бы и понять меня… Огрызок чёрствого сухаря!» — подумалось мне.

Мы просидели в тишине ровно пятьдесят семь секунд, ведь я мысленно отсчитывала каждую, пока дверь кабинета не отворилась, и не показался отец Макса. Это был подтянутый мужчина в домашнем халате и с мокрыми волосами, который прошёл к столу и сел во главе последнего. Тот был явно в возрасте, но выглядел хорошо. Лет на сорок, не больше.

— Надеюсь, у тебя что-то срочное, — сказал он, лишь мельком взглянув на меня.

— Несомненно. — Максим протянул ему книгу с диковатенькой улыбкой.

— Что это? Опять какой-то розыгрыш? Где камеру спрятал? — Мужчина усмехнулся.

— Я с этим уже лет десять как завязал, не волнуйся. Лучше прочитай любую страницу. Там есть загибы, — предложил шеф, и я занервничала с новой силой.

«Неужели он всю книгу успел прочитать?» — задалась про себя вопросом.

Отец Максима на удивление не стал спорить и противиться такой, на первый взгляд, глупой просьбе. Прочитав название, он подобно сыну скривился, будто ему тухлую рыбу сунули под нос. Наверное, это было у них семейное. 

Дальше стало хуже. Аристов-старший открыл книгу на первой попавшейся закладке и стал читать, а его лицо постепенно посерьёзнело. Он даже ворот халата оттянул, словно ему не хватало воздуха. Тяжело выдохнув, мужчина заглянул на место другой закладки, прочитав таким образом более пяти моментов, прежде чем заговорил вновь с сыном.

— Это она написала? — ошарашенно поинтересовался он, уставившись на меня.

— Ага. Секретарша моя, кстати, — веселясь, признался Максим. — Она не оборотень, даже не полукровка. Может, десятая вода на киселе? Ну, я там не знаю…Возможно, её прабабка прабабки была полукровкой, и ей описанное как-то приснилось?

— Откуда ты всё это знаешь? — спросил мужчина, пропустив мимо ушей предположение сына.

— Не знаю, просто всё выдумала! — дрожащим голосом выпалила я, что прозвучало крайне неубедительно.

— Вот и что с ней делать? — уточнил шеф у отца, пугая меня данным вопросом.

— Не надо со мной ничего делать! Это правда случайно! Просто чёртово совпадение! Я никому не скажу! — завопила я во всё горло, отчего Макс сорвался с места и поднял меня со стула, зажав мне рот ладонью.

Забившись в его руках, я только-то и могла, что мычать от ужаса. Моё тело, реагируя на сильнейший испуг, предательски ослабло и стало будто бы ватным.

— Максим! — осадил сына мужчина, но тот и не думал меня отпускать.

— Мама же услышит! Не ори, дура! — потребовал он, встряхнув меня, и я наконец заглохла. — Нет, ну правда. Может, в ней есть хоть капля волчьей крови? Сюжет передался на генетическим уровне?

— Таких, как ты, тогда и в помине не было. Да отпусти ты её! — велел Максу отец, подходя ко мне ближе.

Я снова оказалась на стуле, всхлипывая от страха. 

— Как зовут? — спокойно спросил Аристов-старший.

— Пузикова Татьяна, — ответил за меня Максим.

— Не знаю таких. А лет ей сколько?

— Двадцать четыре, будет двадцать пять.

— Вообще-то, будет двадцать три, — поправила я, вновь обижаясь, что он даже мой возраст не смог запомнить, хотя с днём рождения и поздравлял. — Отпустите меня, пожалуйста, я правда никому ничего не скажу.

— Да нет, отпустить мы тебя уже не можем, — задумчиво буркнул Аристов-старший и уточнил: — Большой тираж? Нужно выкупить книги, пока ещё кому на глаза не попались.

Продолжая тихо истерить, я только и могла, что хлопать глазами, пока двое не совсем людей обсуждали, что им сделать с моим романом.

«А что будет со мной?» — волновал меня ещё немаловажный такой вопрос.

— Поселим её в домике для гостей, — недолго думая, предложил отец Максима.

— Отпустите меня, — снова пискнула я, но не успела перевести просящего взгляда на шефа, как дверь в кабинет с силой распахнулась.

На пороге стояла разъярённая беременная женщина, и мужчины при виде неё отошли от меня, словно по безмолвной команде расходясь в разные стороны.

— Что здесь происходит, Егор?! — возмутилась, судя по всему, хозяйка дома.

— Мам, всё в порядке, — не очень уверенно ответил Макс, подтверждая мои догадки.

Мать тут же смерила его испепеляющим взглядом и направилась ко мне.

— Ничего не происходит, значит? Я слышала крики, да и девушка вся в слезах!

— Это Таня Пузикова, мы вместе работаем, и она немного накосячила. Вот, решаем рабочие моменты. — Максим попытался спокойным тоном усыпить её бдительность, а его отец потянул книгу за край обложки к себе.

По всей видимости, он хотел осторожно прибрать её с глаз долой, что у него несомненно бы получилось, если бы я не следила за ней взглядом. Его жена всё заметила и, шагнув ближе, резко положила ладонь на книгу.

— Что это? — Пробежав взглядом по названию, она присела в кресло, с любопытством открыв роман на первой странице.

Максим закрыл лицо руками, а его отец покрутил пальцем у виска, вероятно выражая личное мнение касательно всей ситуации.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Это моя книга. Я случайно, честное слово! Всё чистой воды совпадение! — выпалила я, пытаясь найти поддержку у матери шефа.

Последний и его отец, не сговариваясь, схватились руками за головы.

— Случайность была бы, если бы ты что-то одно придумала. Такое бывает. Где-то совпадает деталь, в других источниках что-то ещё, но чтобы всё…Ты серьёзно думаешь, что это случайность? — спросил Максим, заодно объяснив матери суть происходящего.

— Может, действительно случайность? — не отрываясь от чтения, предположила она.

— Ну конечно, описать полностью всё так, как есть? Если книга попадёт не в те руки, её просто застрелят в подворотне. Даже разбираться не станут, оборотень она или просто фантазёрка, — разошёлся не на шутку Аристов-старший, начиная метаться по кабинету.

— Не мельтеши, а то рожу, — посмеиваясь над мужем, потребовала мать Макса.

Её позитивный настрой прибавил мне храбрости, поэтому я уже не прощалась с жизнью, а думала о том, как бы держаться к ней поближе и подальше от её родных.

— Тебе рожать только через два месяца, — выдохнул Аристов-старший.

— Папа прав. Ладно убьют и страдать не будет, — философски заметил Максим. — А ведь могут начать и пытать.

— Зачем? — Женщина усмехнулась, перелистывая книгу до другой закладки.

— Как зачем? Узнать, откуда это обычные люди так хорошо осведомлены про наши особенности, а ещё почему трепятся об этом направо и налево.

— А она совсем-совсем человек? — уточнила мать Макса.

— Угу, — проворчал шеф, бросив в мою сторону неоднозначный и, я могла поклясться, тоскливый взгляд.

Он никогда на меня так не смотрел, что несколько сбивало с толку.

— Н-да, — протянула хозяйка дома, наконец-то захлопнув книгу.

Её хотел забрать Аристов-старший, но романчик его жена прибрала к рукам.

— Добро пожаловать в наш дом, Таня. Меня зовут Кира, но ко мне можно на «ты», — с милой улыбкой представилась она, тут же повторив фокус с волком, как и Максим.

Её волчица, получив свободу, сначала покрутилась перед нами, словно позволяла полюбоваться собой, а после села на пол, с любопытством уставившись на меня.

— Быть может, мне ещё обернуться? — вспылил Аристов-старший.

— Только попробуй, — буркнула Кира, и её волчица кинулась к ней.

Коснувшись кончиком носа живота женщины, волчица мгновенно исчезла, оставив непередаваемое ощущение лесного ветра, несущего в себе аромат дождя.

— А он так не умеет. Либо стриптиз, либо халату хана. Всё как в твоей книге. Может, тебе кто-то рассказывал что-то подобное в детстве? — спокойно поинтересовалась Кира.

— Нет-нет. Точно ничего такого, — стояла я на своём, ещё надеясь получить свободу.

— Тогда тебе действительно лучше остаться у нас. Это ради твоей же безопасности.

Спорить с Максом и его отцом причин было больше, а вот Кира убедила меня своим спокойствием и доброжелательностью, заставив почувствовать себя в безопасности.

— Хорошо, — согласилась я, и все с облегчением выдохнули.

— Пойду почитаю. — Кира улыбнулась и покинула кабинет, прихватив мою книгу.

— Домик для гостей отменяется? — уточнил у Макса отец, и тот кивнул.

Я же лишь молча наблюдала за ними, уже будучи не против побыть под защитой реальных оборотней, словно сошедших со страниц моего романа.

— Пойдём, я провожу тебя в твою комнату. — Макс потянул меня с кресла, взяв под руку и уточнив у задумчивого отца: — Кажется, у нас в левом крыле есть свободная?

— Угу. — Тот кивнул, и мы вышли из кабинета.

Пока шли по длинному коридору к лестнице, мимо нас пронеслись две хохочущие девочки, одна из которых прокричала нам вслед:

— Тили-тили-тесто! Жених и невеста!

Они со смехом унеслись прочь, а мы с шефом посмотрел друг на друга.

— Что? Даже не думай, Пузикова, я ведь заядлый холостяк! Тем более, что жена писательница — горе в семье! — коверкая мою фамилию, заявил Аристов, подталкивая меня.

— И не думала, — буркнула я. — Не дура и помню, свободные отношения и всё такое.

— Да, как раз хочу поговорить насчёт отношений. Пожалуй, нам стоит с ними завязать, — сухо заметил шеф.

— Возможно, не стоит со мной и возиться? Давай уеду? — спросила я не без обиды.

— Куда это? — Максим фыркнул.

— У меня есть родственники в далёком городке. Точнее, там когда-то был город, а теперь просто посёлок городского типа. Могу там затеряться, и меня никто не найдёт, — промямлила я, стараясь сдержать подступающие к глазам слёзы.

— Об этом не может быть и речи. Ты вообще подставила мою семью, поэтому мы тебя не отпустим! — оповестил начальник, открыв передо мной дверь комнаты.

— Что значит, подставила? Сказала же, что это не было нарочно! — возмутилась я, не в силах терпеть его нападки.

Мало того, что он бросил меня в такую трудную минуту, пусть наши отношения и были свободными, так ещё и обвинил непонятно в чём. 

— То и значит. Описала нас, именно нас. До мамы никто не умел выпускать зверя отдельно от человека. Если кто-то из другой стаи узнает о твоей книжонке, то спрашивать будут именно с нас! Ещё и работала у меня…Дьявол.

— Что значит, работала? Ты меня что, ещё и увольняешь? — взвизгнула я, пропустив мимо ушей всё остальное.

Обидно было, нечего и сказать. 

— Увольняю. Сладких снов, писательница! — Максим резко развернулся и захлопнул дверь комнаты, оставив меня одну.

Минуту я приходила в себя, расставляя в уме все точки над «i». Конечно, он был прав, ведь думал в первую очередь о семье, тогда как я оставалась лишь недоразумением, внезапно испортившим ему жизнь. Всё так и было. Согласившись с последним, я включила свет и быстро огляделась, поражаясь аскетичности убранства. Красивые стены из дерева и ковровое покрытие цвета изумруда— вот и всё, что было в комнате.

— И где я должна спать? На полу?

Мне захотелось выйти и спросить, потому что усталость, помноженная на стресс, призывала принять горизонтальное положение поскорее, но дверь оказалась заперта.

— Отлично! Спасибо, шеф, вы как всегда очень гостеприимны и заботливы, — пробурчала я, пнув последнюю парочку раз.

Покрутившись по пустой комнате, я подошла к окну. Решёток на нём не было, а совсем рядом проходила добротно приделанная к фасаду дома сточная труба. Высоковато оказалось, конечно, но внизу виднелся мягкий газон и, понадеявшись на благополучное приземление, я приняла решение прыгать.

— Спасибо этому дому, пойдём к другому, — проговорила вслух, распахнув окно.

Пока я сидела на краю подоконника, было не особо и страшно, но как только оказалась на трубе и убрала ногу с твёрдой опоры, то руки у меня задрожали. 

— Не смотри вниз, не смотри вниз, — шептала я будто в молитве.

Спустившись, ещё некоторое время держалась за прохладное железо, когда мои ноги коснулись земли. Лишь через минуту мне удалось прийти в себя, с трудом отпустив трубу.

В доме было шумно, девочки что-то выясняли за окном столовой, и никто не заметил моего побега. Я тихонько пробежала по двору и, юркнув за опрометчиво незапертые ворота, понеслась галопом сначала по лесной дороге, а потоми через сам лес к трассе. 

Не успела и проголосовать, чтобы поймать попутку, как возле меня остановился маленький красный матиз, и из его окна высунулась какая-то блондинка.  

— Девушка, вам помощь нужна? — с тревогой спросила она.

— Да! Довезите до города! — Я без вопросов забралась в салон машины, чувствуя, что ещё немного—и с дороги меня подобрал бы злющий шеф-оборотень.

— Куда? На вас напали? Хотите полицию вызвать? — с пониманием начала расспрашивать девушка, сразу тронувшись с места.

— Нет-нет. Полиции не нужно. С парнем просто поругались. Ну знаете, как это бывает, — отозвалась я. — Меня зовут Таня. Подбросите до ближайшей остановки?

— А я Света. И что, он вот так вот высадил вас на трассе и уехал? — возмущённо поинтересовалась моя спасительница.

— Да, — соврала в ответ.

— Вот козёл!

— Не козёл, конечно, но то ещё животное. — Я горько усмехнулась.

4

Глава 4

Света довезла меня до остановки, но высаживать там категорически отказалась.

— Куда ты сейчас? У тебя даже денег на проезд нет, так ведь? — спросила она, очевидно заметив, что при мне не было даже сумки.

Максим утащил меня из дома с пустыми руками.

— Да, ну ничего. Я выкручусь как-нибудь.

— Выкрутишься. — Девушка хмыкнула, снова набирая скорость и отъезжая от остановки. — Потом таких, как ты, в оврагах находят. Мёртвыми и не всегда по-прежнему симпатичными. Где ты живёшь? Я тебя до дома докину, а то после нервничай из-за тебя, переживай, полночи не спи.

— Мне нельзя домой… — призналась я, понимая, что никуда не могла податься.

«Вот наболтала шефу лишнего и теперь даже к дяде в посёлок поехать не могу. Это точно будет глупостью, ведь там сразу найдут», — закралось ко мне понимание.

— Ладно, у меня переночуешь. —Моя внезапная спасительница пожала плечами.

— Спасибо. Давай заглянем в мою квартиру? Соберу быстро вещи, да и деньги нужно взять. Бензин оплачу! — пообещала я.

Света без проблем согласилась, и мы всё же поехали ко мне. Я наивно думала, что шеф не стал бы искать меня минимум до утра. Впрочем, моей наивности хватило ровно до того момента, когда мы приблизились к многоквартирному дому, в котором я и жила.

— Чёрт! Нет! Стой! Стой! Разворачивайся! — заорала я, увидев машину Макса, а после и его самого выходящего из подъезда.

— Что там? Парень твой? — полюбопытствовала новая знакомая, вытянув шею.

Та была нетипичной девушкой, и делать два дела одновременно было явно не её коньком. Выглядывая Максима, она резко затормозила, а он оказался очень внимательным и, заметив меня, бросился к нам. Волчара чёртов!

— Газуй! Газуй! — завизжала я, заблокировав дверь со своей стороны.

— О господи! Да не ори ты! — сама же заорала Света.

В маленькой машине началась обычная девичья паника, когда Макс, добежав до неё, несколько раз стукнул кулаком по удаляющемуся капоту. 

— Стой, зараза! Пузикова! Выйди из машины, идиотка! — гневно орал он, ускоряя тем самым мою спасительницу.

Поняв, что мы и не думали выполнять его требование, бывший шеф рванул к своей машине и пустился за нами в погоню. Света лавировала на маленьком матизе как могла, но он, любитель погонять, быстро нагнал нас и стал прижимать к обочине.

Погоня длилась меньше минуты, ведь блондинка, испугавшись, вылетела на встречку под здоровенный мусоровоз. Раздался визг тормозов и скрежет метала, а после звон бьющегося стекла. Всё тело мне пронзила адская боль, и в глазах стремительно потемнело.

Лучше бы я так и пребывала в безмятежном неведении, но адский приступ жгучей боли в ногах вернул меня в сознание. Я с трудом смогла сделать вдох, чувствуя ещё и резь в животе. Пошевелиться удавалось с большим трудом, и я лишь опустила взгляд вниз, заметив торчавший из моего бока какой-то пластиковый обломок. Очень походило на то, что последний был от разлетевшейся панели матиза.

Крови я почему-то не видела, но вот ноги… Такая боль не предвещала ничего утешительного, а мне было страшно и шевельнуть ими. Для полного фиаско оставалось только понять, что от них ничего не осталось.

Искорёженный металл, крики людей и дым, идущий откуда-то спереди— всё сливалось в кошмарный сон с удушливым запахом горящей химии.

— Пузикова! Какого чёрта? Идиотка! — В окно, а если точнее, то в ту дыру, что от него осталась, с громким матом влез Макс.

Он выглядел сердитым и белым как побелка для потолка. 

— Чёт не очень, — хотела произнести я со смехом, но вышел лишь жалобный скулёж.

— Ничего, подлатают тебя. Спасатели уже здесь, да и скорая подъезжает, — успокоил меня шеф, трясущимися руками выбирая из моих волос осколки стекла.

Я взглянула в сторону водительского места, но моей новой знакомой там не было. 

— Живая она, только шишка на голове. Весь удар пришёлся на твою сторону, ты под мусоровозом застряла. Её увезли уже на попутке, — ответил Максим на мой немой вопрос.

— Вытащи меня, — попросила я.

— Нельзя, у тебя ноги зажаты, а дверь заклинило. Вытащить не получается, да и без врачей не полезу. Ты не отключайся! — потребовал он.

— Больно… Очень. — Я всхлипнула, уже не в силах терпеть жжение ниже пояса.

Боль только нарастала, и дышать из-за неё становилось всё тяжелее. Хотелось только зажмуриться, не дышать и не шевелиться. Казалось, что даже мысли причиняли мне боль.

— Терпи, дорогуша, терпи. Нечего было бегать, ты же писательница, а не спринтер, — недовольно пробубнил Аристов.

— Молодой человек, отойдите, — послышалось со стороны подошедшего врача.

Группа людей в форме отстранила Максима от искорёженного автомобиля, и больше я его не видела. Врачи и спасатели ближайшие полчаса, которые длились вечно, оставались единственными, с кем я общалась. Было больно, а ещё страшно, что бывший шеф, от которого я так стремилась убежать, вдруг уедет, оставив меня одну.

Меня очень долго не могли достать, а когда доставали, я вновь пожалела, что пришла в себя. Из того, что осталось от машины, меня переложили на каталку, одномоментно сделав несколько уколов в бёдра. Обезболивающее почти не помогало, а я ещё и посмотрела на ноги. Они были переломаны, причём каждая в нескольких местах. 

«Теперь мне точно спринтером не стать…» — с горкой усмешкой поняла я. Осознание было молниеносным, отчего сердце забилось быстрее, а потом меня вновь поглотила тьма.

Пришла я в себя в каком-то странном месте. Скорую и путь в больницу, если тот вообще был, просто не помнила. Вокруг были кирпичные стены, в воздухе чувствовалась сырость, а само помещение напоминало подвал старого дома. Всё вместе совсем не позволяло мне подумать, что я находилась в больнице.

«Я что, умерла и попала в ад?» — пришла ко мне мысль, полная страха.

— Что ты сказала? —донёсся голос шефа из темноты дальнего угла.

— Макс, это ты?

— Ага. Так что ты там про ад мямлила? — фыркнув, недовольно переспросил он, выходя на свет, исходящий от тусклой лампочки под потолком.

— Я ничего не говорила… — шепнула в ответ, чувствуя что-то странное, но никак не связанное с травмами после аварии.

— Так и я молчал.

— Что? Что ты сделал со мной? — В панике откинув покрывало, которым была укрыта, я ошалела, в ужасе прикрывшись им снова.

Уставившись на Максима, что так и стоял, замерев в нескольких шагах от меня с непроницаемым лицом, я гулко сглотнула.

— Ты… Ты обратил меня? — тихо спросила у него.

Понимание этого было таким, словно меня окатили ледяной водой, лишив возможности дышать.

«Другого выбора не оставалось, иначе бы ты умерла», — каким-то образом ответил он, даже не шевельнув губами.

5

Глава 5

Осознать новую жизнь уже не совсем человека было непросто, но сложнее оказалось перенести полное обращение и научиться пользоваться незнакомыми навыками. Я даже не успела собраться с вопросами, роившимися у меня в голове, что адски болела, как мои руки стали обрастать шерстью.

Уже не будучи собой, но видя всё вокруг, я со скулежом свалилась с кровати на бетонный пол. Попытка подняться была максимально неудачной, ведь мощные волчьи лапы подо мной разъехались в разные стороны. Сердце забилось в панике, а я жадно хватала воздух пастью и, как мне казалось, не умела ровным счётом ничего.

— Ляг! Ложись, я сказал! — строго потребовал Максим, по-прежнему находившийся в человеческом облике.

Он схватил меня за шею, с силой толкая на пол, а я остро почувствовала его тепло, запах и чувство волнения за меня.

«Что происходит? Не могу стоять!» — в панике мысленно выкрикнула я, даже не надеясь быть услышанной.

— Спокойно. Всему предстоит ещё научиться, — сказал он, пытаясь меня успокоить, только вот я чувствовала его неуверенность.

Он говорил то, во что и сам не верил. 

Паникуя из-за этого, я вновь попыталась подняться. От неумелого дыхания в горло мне залетали текущие слюни, и было непонятно, как в таком облике кашлять. Задыхаясь, я вырвалась из рук Максима и заметалась по помещению, только и успевая перебирать лапами, в попытке зацепиться когтями за пол.

Снеся кровать, под грохот от её падения я врезалась в кирпичную стену и заскулила. В глазах всё поплыло, и я, сфокусировав взгляд, попыталась снова подняться. Эту попытку прервал появившийся волк, схватив меня где-то в области холки и придавив своим весом к полу. Как бы ни было странно, но подобное не привело к новому витку паники. Наоборот. От тепла, исходившего от зверя, и его чёткого стука сердца, я будто бы успокоилась.

Или это была не я?

В теле волчицы, придавленной к полу волком, я пробыла недолго. Вскоре мне удалось вернуться в первоначальный облик, что стало понятно, когда я голым телом ощутила холодный бетон, попутно чувствуя какое-то странное покалывание в руках и ногах. Не успела я оглянуться и хоть немного прийти в себя, как рядом появился обнажённый Макс и принялся материться, как сапожник.

— Теперь из-за тебя ещё и одежду искать! — ругался он, тряся надо мной клочками от своих вещей. — Даже трусы по швам, ну что ты Пузикова за зараза то такая?! Из-за тебя мы теперь в полной заднице!

— Ч-что? —подрагивая, пролепетала я, хотя и была возмущена его наглостью.

К горлу подступил комок, а на глазах у меня почти сразу же проступили слёзы.

«Сначала напугал до полусмерти, потом уволил и бросил, даже кровати не дал, а в итоге ещё и зачем-то обратил. Лучше бы дал сдохнуть тогда…» — пришла ко мне неутешительная мысль. Ещё немного — и я бы разрыдалась, спрятав лицо в ладонях, но перепачканные бетонной пылью руки шефа резко притянули меня к себе.

— Ну-ну, чего ты сопли разводишь? Я сгоряча, прости. Ну, Пузикова! Тише… — прошептал он, опять намеренно коверкая мою фамилию.

Не выдержав, я всё же разревелась, ведь не понимала, что и как будет дальше. «Какая жизнь меня ждёт? Кто я вообще теперь такая? Написав книгу про оборотней, я просто выдумала её сюжет, но мне бы никогда и в голову не пришло, что я сама окажусь в волчьей шкуре», —рассуждала про себя, давясь от горьких рыданий.

— Тихо, я сказал! — неожиданно рявкнул Максим, хватая меня за подбородок.

Прищурившись, он посмотрел мне в глаза. Долго и пристально, словно в гляделки играл. И так его взгляд на меня раньше не действовал. Я быстро перестала реветь, ощутив по телу волну успокаивающего тепла, а вместе с ним и уверенность в том, что всё наладится. Причём я знала, что подобное мне внушил Макс.

— Успокоилась? — поинтересовался он.

Я лишь моргнула в ответ, потому что его пальцы всё ещё фиксировали мой подбородок. Ни кивнуть, ни слова сказать не удалось бы.

— Отлично. Итак, Пузикова, мы с тобой в заднице! Причём в той её стороне, где света в конце тоннеля ждать не приходится, — заявил Аристов, опровергая ту уверенность в хорошем исходе, которую сам же недавно и внушил.

Выдернув из-под перевернувшейся кровати простыню, он подал её мне.

— Где мы? — осторожно спросила я, лишний раз боясь говорить с ним.

Максим выглядел таким злым, что мной отчего-то ощущалась вина.

— Заброшенная часовня. Всё, что я успел организовать. Но нам пора отсюда уходить, причём срочно, а шмоток у меня, сама видишь, никаких не осталось.

— Прости, — пробормотала я, замотавшись в единственное, что было. Хотя…

— Ты не виновата. Я должен был подумать, что может произойти обращение.

— Там одеяло ещё есть. — Вздохнув, я указала за кровать.

— А из наволочки мне шапочку смастерим, ну или тебе трусы. — Шеф усмехнулся. — Дойдём до первой психушки! А что, неплохая идея скрыться среди душевнобольных. Там нас, наверное, искать не станут.

— Я против, — буркнула в ответ, поскольку насмотрелась в последние несколько недель сериалов по телику про психов или маньяков.

Мне не хотелось, чтобы меня кололи препаратами, которые могли превратить человека в овощ.

«А если я снова стану волчицей, но при свидетелях? Тогда меня, небось, на опыты отдадут?!» — задумалась я, досадливо морщась.

«Тяжёлый случай… Совсем шуток не понимаешь, что ли?» — мысленно проворчал Макс, который и в самом деле достал одеяло, чтобы обернуться им по пояс.

— Я пока ещё на колёсах. Заедем в одно место, там прибарахлиться можно, — проговорил он вслух и без промедления шагнул ко мне, сразу же подхватывая на руки.

Вскоре шеф донёс меня до авто, постоянно косясь на мои губы.

— Что такое? — спросила я, когда Аристов усадил меня в машину.

Подобрав валявшееся там на сиденье зеркальце, я посмотрела на собственное отражение. Впрочем, всё оказалось в порядке. Исчез даже маленький шрамик, что был у меня ещё с детства, оставленный коготком кошки Муськи по контуру нижней губы.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Что? —Максим удивлённо посмотрел на меня.

— Ты так на мои губы глядел, словно из них волчий хвост торчит! С ними всё в порядке, — обрадованно заключила я, хотя в такой ситуации это и звучало бредово.

— У тебя здесь полосочка белая была. Исчезла, — хмурясь, объяснил шеф, поражая меня своим заявлением.

Я всегда думала, что мужчины к подобным вещам и не присматриваются вовсе. 

— Так странно. Ты не помнишь, когда у меня день рождения, не знал, что я вегетарианка, хотя у нас было сто пятьсот совместных ужинов, а едва заметный шрамик увидел? Очередное доказательство, что мужиков волнует только внешность!

— Бред! — отрезал Максим, заводя машину, которая оказалась не его.

— Хм, а может, ты меня обратил не потому, что я могла умереть? — спросила в ответ, прищурившись и вглядываясь в его профиль.

«Дура!» — безмолвно заявил шеф.

— Пристегнись, Пу-у-узикова, а то снова придётся тебя из салона выскребать, — протянул вслух он, дополнив своё замечание ехидным смешком.

Несколько минут мы ехали в тишине, пока выбирались по гравийной дороге на трассу. Впрочем, стоило только Аристову влиться в общий поток машин, как он снова со мной заговорил:

— Если нас гайцы остановят, то говорим, что мы нудисты. И что пока мы питались силой солнца, у нас украли одежду.

— Нас тогда точно в психушку закроют.

— Не закроют. Что ты сейчас чувствуешь? Волчицу слышишь?

На его вопрос я ответила с некой заминкой, сначала прислушавшись к себе. 

— Нет, иногда только слышу твои мысли.

— Не иногда, ты слышишь все мои мысли, а я — все твои.

— Какая досада, — попыталась я пошутить, но брошенный на меня короткий взгляд Макса отбил у меня всякое веселье.

— Вот уж не планировал обзаводиться истинной парой, да ещё и таким образом, — зло хмыкнул он, сжимая руль добела напряжёнными пальцами.

Разволновавшись, я тяжело задышала. Дико зачесались руки, отчего мне даже показалось, что из них начала расти волчья шерсть. Слава богу, только показалось.

— О чём ты говоришь? Что значит, истинная пара? Я твоя пара? — собравшись с мыслями, задала я глупый вопрос для писательницы, написавшей об этом роман.

— Твоя волчица истинная пара для моего волка. Всё, как ты в книжке написала, — хмурясь, подтвердил Максим.

Судя по выражению его лица, данная новость была ему совершенно не нравилась, что вызвало у меня стойкое чувство обиды. Всё тело покрылось мурашками, а глаза защипало от слёз. Я даже и не ожидала от себя, что могла быть такой плаксой. Сложившаяся ситуация вызывала у меня лишь негативные чувства.

— И как? И что теперь будет? — спросила я, с трудом подбирая слова.

Мой голос предательски дрожал, а по щекам всё же скатилось несколько слезинок. Хорошо, что Аристов следил за дорогой, и я успела их незаметно смахнуть.

— Не знаю, — пожал плечами шеф, не внося никакой конкретики.

Его тон был таким, словно я была назойливой мухой и жутко ему мешала.

— Нам ещё долго ехать?

— Часа три.

— Тогда полезу на заднее. Что-то меня в сон клонит, — соврала я и, отстегнув ремень безопасности, перелезла назад.

Там я легла на сиденье и, отвернувшись лицом к его кожаной спинке, смогла выплакаться, ведь не думала, что Макс мог заметить. Я не рыдала в голос, а просто вытирала уголком простыни слёзы, которые, как мне казалось, беззвучно текли из глаз. Причин для подобной реакции я и сама не могла понять. Аристов не хотел быть со мной и, по всей видимости, меня подобное очень задело. Наверное, поначалу решив, что наши свободные отношения — это нормально, я сама себя так обманывала. Просто боялась признаться, что хотела большего, чем просто секс, а теперь до меня наконец всё дошло. Только вот шеф и от свободных отношений со мной отказался, поэтому глупо было ожидать, что он мог обрадоваться, узнав об истинности наших волков.

Пока мы ехали, меня сморил сон, и я уснула, выплакав все обиды. Когда же нам удалось добраться до места, Максим разбудил меня.

— Приехали! Просыпайся, рёва-корова! Бутик дядюшки Руслана к вашим услугам, только сена здесь не предлагают! Могу спросить, чем ещё коровушек кормят?

Распахнув заднюю дверь, он опёрся на неё, встав передо мной словно римский правитель в белой тоге. Зевнув, я понуро выбралась из машины. Всё тело у меня затекло от неудобной позы и, пока я разминалась и оглядывалась, к нам поспешила незнакомая мне рыжеволосая девушка.

— Привет, Макс! —Она изящно помахала Аристову и нежно улыбнулась.

Шеф же буквально шею себе свернул, встречая её плотоядным взглядом.

— Привет, Викуша! — ответил он, когда та подошла ближе. — Родители дома?

— Папа дома, а мама к соседке ушла, кажется.

— Шмотками не богата? Приодеть бы надо. — Макс взял меня под руку и потянул вперёд, обращая на мою персону внимание девушки.

— Здравствуйте, — неуверенно поздоровалась я, кутаясь в простыню.

— Невеста твоя? — усмехнувшись, спросила Викуша.

И мне бы хотелось назвать её уродиной, но она была красива. Длинные волосы ниже талии, ясные голубые глаза, тонкие черты лица и милые веснушки, что украшали её вздёрнутый аккуратный нос — всё казалось идеальным и гармоничным. Про длину же её стройных ног и вовсе говорить не стоило. Я такими точно похвастаться не могла.

— Скажешь тоже, — весело отозвался Аристов, и я окончательно потеряла уверенность в себе, сгорбившись и опустив взгляд на свои грязные босые ноги.

— Максим? —позвал с крыльца какой-то мужчина. —Идите в дом!

Он был очень похож на отца Макса, поэтому я поняла, что незнакомец, вполне вероятно, являлся дядей моего шефа.

— Идём. Викуш, платье ненужное какое-нибудь пожертвуй, — походя попросил Максим, одарив рыжую красотку улыбкой.

Мы пошли к дому, на крыльце которого стоял родственник моего шефа.

«Если он его дядя, то Максим что? Пускал слюни на свою сестру?! Фу! Извращенец!» — мысленно возмутилась я, забыв, что уже и думать не могла спокойно.

— Дура. Она мне по крови никто, — ответил Макс, посмотрев на меня волком.

— И какого хрена ты вытворил?! — зашипел незнакомец, хватая его за одеяло.

— Воу-воу! Полегче! У меня выбора не было. Одежду дашь или так и будем здесь стоять? — спросил шеф, глядя на точную копию собственного отца и ухмыляясь.

— У тебя не выбора не было, а мозгов, похоже! Идите в дом, — велел мужчина, отпустив нерадивого племянничка.

«Да уж, с мозгами у него явно беда…» — посетовала я про себя.

— Пузикова! Ты что-то разболталась, — выдохнул Максим, затыкая уши, что неожиданно заинтересовало меня.

«Помогает?» — в мыслях спросила я, уже подумывая прикупить беруши.

«Нифига…» — огорчённо подумал Аристов, но руки от ушей не убрал.

— Здесь присаживайся. — Хозяин дома указал мне на диван в гостиной, а сам ушёл поговорить с племянником наедине.

Затихнув в ожидании, я огляделась. Дом явно не был полон детей, ведь никаких игрушек вокруг не наблюдалось, равно как и детских фотографий, как было, помнится, у Макса. Я даже засомневалась в том, что дом принадлежал оборотням.

Вскоре в гостиной показалась Виктория.

— Платья нет, но есть костюм. — И она, словно бы издеваясь, выдала мне спортивные трико и мастерку.

— Спасибо. — Улыбнувшись, я приняла от неё вещи, а потом встала с дивана и, прикинув штаны, с огорчением поняла, что нормально их носить не могла. Штанины волочились по полу, а подвернуть их не позволяла модель.

— Блин, великовато! Ладно, погоди, я ещё что-нибудь посмотрю, — пробормотала девушка, но затем спохватилась и с сомнением предложила: — Может, пойдём со мной? Проще ведь сразу прикинуть!

Она увела меня к себе в комнату, миновав которую мы попали в гардероб. Платьев там правда оказалось немного, но все были слишком праздничными на вид.

— Наверное, тебе подойдёт юбка. Есть вот такая. Она на шнурке, затянешь по талии. — Вика вытянула из глубин вешалку с синей коротенькой юбкой в гармошку.

— Да, отлично, — отозвалась я, поспешив с выводами.

Юбка смотрелась на мне неприлично короткой, а её длина даже при наличии нижнего белья была критичной. Последнего у меня не наблюдалось, и я стушевалась, оглядывая вываленные передо мной из шкафов горы одежды.

— Посмотри и выбери всё, что тебе нужно. Верх можешь взять любой. А я пойду обувь гляну. У тебя какой размер ноги?

— Тридцать шестой, — ответила я и взглянула на ноги рыжеволосой красавицы.

У неё был, как минимум, тридцать девятый, но лучше большая по размеру обувь, чем ничего.

— Сейчас у брата гляну. Похоже, у него как раз сейчас тридцать шестой. Кроссовки же унисекс. — Виктория мило улыбнулась и вышла из гардеробной.

Она возилась со мной около часа, но подобрала для меня полный комплект одежды, белья и обуви. Более того, девушка даже позволила мне сходить у неё в душ. 

Под струями горячей воды я оглядывала своё тело и не находила на нём ни единого шрамика. Отметины на сбитых в детстве коленках или от порезов ножом при готовке просто исчезли с кожи. Всё было так, как я и писала в романе. Только волчицы я до сих пор не чувствовала, хотя по моей задумке оборот и должен был проходить быстро.

— Ты голодна? — спросила Вика, когда я полностью привела себя в порядок.

— Не откажусь от… — начала было я, но запнулась, думая только о мясе.

«Чёрт! Я же не ем мясное!» — чертыхнулась про себя, прикусив губу.

— Есть отбивная, курица, индейка, говядина и ещё с десяток мясных блюд. Я же верно понимаю, что ты… — Девушка замолчала, сканируя меня ясными глазами.

«И как ответить, чтобы не выдать тайны? А вдруг ей обо всём знать не положено?» — задумалась я, но потом всё же ответила:

— Я как Максим. А ты?

— Боже упаси. — Она усмехнулась, сопровождая меня на кухню. — Мама сошлась с папой, когда была беременна мной, так что я не оборотень. Выбирай.

Открыв холодильник, процентов на семьдесят забитый мясными блюдами, Виктория посторонилась, дав мне возможность что-нибудь взять самой.

— На плите ещё жаркое с телятиной. Кстати, оно ещё горячее. Будешь? — любезно спросила девушка.

— Да. То, что надо.

— А чего папа на Макса так взъелся? Не знаешь? — полюбопытствовала она.

— Нет, — откликнулась я, пожав для убедительности плечами, хотя и сама ещё не понимала, что можно было рассказывать, а что не стоило.

— А как вы в таком виде очутились?

Сначала мне хотелось что-нибудь придумать, но потом я подумала: а зачем? Легенда ведь уже была, поэтому я в следующие мгновения её и озвучила:

— Мы с Максом нудисты. Пока питались силой солнца, у нас украли одежду.

Девушка прыснула от смеха, но не отстала от меня. Её любопытству можно было бы позавидовать, равно как и длине её стройных ног.

— Поэтому вы притащились за одеждой к нам? — с подозрением уточнила она.

— Перегрелись. Много солнца вредно, — сообщила я, уже сама поверив во всё.

— Ну да. Нудисты ведь шляп не носят. — Вика усмехнулась, но наконец решила оставить меня в покое.

Я даже успела немного поесть, отмечая про себя, каким прекрасным оказался вкус мяса, а ещё то, что мне уже не было жаль забитого ради еды животного, когда на кухне появился шеф. Появился совсем несвоевременно, ведь я только распробовала блюдо и как раз, пусть ещё и не доев, подумывала попросить добавки. Он был уже одетым и готовым к дальнейшей дороге.

— Пузикова! — громко выкрикнул Максим, снова коверкая мою фамилию. — Хватит жрать! Поехали!

Не слушая его, я затолкала ещё несколько кусков мяса в рот и только потом встала из-за стола. Почему-то я сильно сомневалась, что он мог озаботиться по пути моим пропитанием, ведь до сих вспоминала комнату без кровати.

— В машине поешь, — утешила меня Виктория, с милой улыбкой вручая мне бутерброд с чем-то мясным и пачку апельсинового сока.

— Спасибо, — поблагодарила её в ответ.

Едва я успела сесть в машину, ещё не захлопнув дверь, как Макс рванул с места.

— Поприличнее одежды не нашлось? — недовольно спросил он, оглядев мои открытые ноги.

Короткая юбка едва ли прикрывала треть бедра и исправить подобное было невозможно, разве что сверху прикрыться, но простыня осталась у Вики в комнате.

— Если вам что-то не нравится, Максим Егорович, вы можете вернуть меня туда, откуда взяли! — отчеканила я и открыла коробку с соком, после чего сделала из неё несколько глотков.

Апельсиновый сок тут же пошёл не в то горло, я подавилась и закашлялась, до кучи ещё и начав чихать, благодаря чему мой неприличный наряд оказался испорчен.

Вздохнув, Максим выхватил у меня из рук коробку сока и, взглянув на картинку на той, выбросил её прямо в окно, на обочину проезжей части.

— Хрюкнуть не забудь, — фыркнув, посоветовала я.

Конечно, было не время замечать подобное свинство, однако и спустить ему такую наглую выходку я не могла.

— Вика. Видимо, она не поняла, что ты оборотень, — хмурясь, заключил Макс.

—Вообще-то она знает, я ей намекнула, а что? При чём здесь Вика?

— Сок апельсиновый, а у нас на него реакция не очень, — объяснил шеф, любезно передав мне влажные салфетки.

— Спасибо. — Расстроившись ещё больше, я принялась вытираться.

Одежде салфетки помочь не могли, а я всё чихала и не могла остановиться.

— Походишь так пока, завтра заедем в магазин и купим тебе новую одежду.

— Завтра?! — возмутилась в ответ. — Я сейчас хочу домой!

— Ты не поняла ни черта?! — неожиданно рявкнул Аристов.

— Чтобы я что-то поняла, мне нужно всё объяснить, а пока я знаю лишь то, что ты не больно рад нашей парности. Вот и всё! Не рад, так отвези меня домой. В твоей помощи не нуждаюсь! — выпалила я, бросив пачку с салфетками на заднее сиденье.

— Глупости. Дело вовсе не в этом. — Шеф фыркнул, о чём-то думая. — Тебе нельзя оставаться одной. Мало того, что ты всё про оборотней написала, так ещё и…

Он запнулся, не договорив, а потом выдохнул, поджимая губы. Макс явно хотел сказать что-то ещё, вот только никак не мог на это решиться.

— Ну? Ты родишь, наконец? Или как?

— Я обратил тебя, тем самым нарушив запрет. И теперь меня, как и тебя… В общем, нас должны уничтожить. Таков закон оборотней, соблюдать который — долг каждого в любой точке нашей планеты. Нам придётся скрываться всю жизнь. К слову, о родах… О потомстве даже и не мечтай. Если нас поймают, то волчат порвут в первую очередь на наших глазах.

— Чего? — Рассмеявшись, я не поверила ни единому его слову. — Что за бред?

То, о чём он говорил, звучало для меня смешно и глупо, в особенности если учесть, что его дядя не кинулся рвать нас на части. Наоборот, даже помог.

— Ты, наверное, головой об что-то долбанулась?! Я тебе серьёзно говорю! —Аристов разозлился и ударил руками по рулю, зарычав и съехав на обочину.

— Почему же твой дядя нас не порвал? Зачем он вообще должен так делать? Что такого в обороте? Подумаешь, одним оборотнем стало больше! Ещё и непонятно, стало ли, ведь я вообще ничего не чувствую, кроме дурацких побочных эффектов! Сок не пей апельсиновый, слушай твои мысли и следи за тем, что думаешь сама!

— Погоди, сейчас просто помолчи, — попросил вдруг Максим, и подобное прозвучало у него так искренне, что я действительно закрыла рот.

Он выскочил из автомобиля и ушёл подальше от трассы, чтобы выпустить волка. Я видела, как между деревьев промелькнула его светлая шкура, а потом запыхавшийся шеф вернулся к машине и открыл дверь с моей стороны, чтобы поговорить.

— Дядя помог нам, конечно, только и он рискует за всё поплатиться, — выдохнул он и погладил меня по лицу, пальцем проведя по губе там, где когда-то был шрам и шепнув: — Ты под запретом, писательница. И твои книжки нам теперь костью в горле. Я ведь без труда тебя вычислил, так что и другие легко смогут сделать то же самое.

— Но почему? Вы же не опасны! — воскликнула я.

В последнем мне удалось убедиться лично, если было не принимать во внимание жуткое наказание за нарушение запрета.

— Всё дело в территориях. Их просто не хватит, если каждый оборотень начнёт обращать всех, кто ему понравится. Начнётся анархия, а бесконтрольная охота столь большого количества волков просто погубит животный мир. Питания на всех не хватит, — спешно объяснил Аристов, садясь обратно за руль.

Мы вновь тронулись в путь, хотя он и не забрал с собой волка.

— А ты ничего не забыл? — спросила я, но не сразу, а лишь когда мы проехали несколько километров.

— Перехватим его выше. Ему сложно находиться рядом с твоей волчицей. Связи ещё не установились, но он её чувствует, а дотянуться даже ментально не может. И поэтому злится.

«Ну вот, час от часу не легче», — устало подумала я.

6

Глава 6

Проехав ещё несколько десятков километров, Максим остановился у обочины и приоткрыл заднюю дверь. Через считанные секунды в машину запрыгнул его волк, бросивший в мою сторону тоскливый взгляд.

— Максим, — позвала я шефа.

— Что?

— А долго ждать? В смысле, когда там всё устаканится?

— Ты про оборот спрашиваешь?

— Именно. Сколько времени пройдёт от начала и до конца? Я в книге своей всё описывала по-другому. У меня там всё с этим быстро.

— А вот здесь начинается самое интересное. Ты написала, что всё проходит быстро, но так было раньше. Если бы тебя обратил такой оборотень, как мой отец или дядя, а не такой, как я, то всё так и было бы. Я — новый вид оборотней, понимаешь?

Аристов нервно посмотрел на меня. Он явно чего-то боялся, что было для меня уже очевидным фактом.

— Примерно. Ты умеешь выпускать волка, а твой папа и дядя так не могут? Но ведь я обернулась, да ты и сам оборачивался. — В голове у меня снова была каша, из-за которой оказалось очень сложно соображать.

— Эй, писательница, ты чего? Забыла, что сама же и написала? В твоей книге вроде так и было, разве нет?

— А, ну да. Просто мне что-то нехорошо, вот и туплю. — Я пожала плечами.

Голова раскалывалась, и я приложила пальцы к вискам, чтобы хоть немного унять боль лёгким массажем.

— Ничего, это нормально, — не очень-то и уверенно произнёс Макс. — Я предполагаю, что такие, как я, ещё никого не оборачивали, поэтому в твоей книге всё иначе. Мне очень интересно узнать, откуда такой сюжет появился в твоей голове? Тебе точно никто ничего не рассказывал? Может, сказки на ночь?

— Нет. Ничего такого я не помню. А сюжет… Просто однажды в голову пришло, вот и всё. Я тогда «Сумерки» посмотрела, там герой в волка превращался.

При упоминании популярного сериала шеф поморщился.

— Сколько будет длиться оборот, неизвестно. Ты другой оборотень.

— Я что? Буду такой, как ты? Из меня тоже выползет волчица? — Я в панике схватилась за голову, которая буквально разрывалась от боли, а затем безмолвие в автомобильном салоне оказалось нарушено чьим-то негромким голосом:

«Здравствуй, Таня. Я твоя волчица...»

Это был мягкий, ласковый и завораживающий тембр долгожданной хищницы, успокоивший меня и унявший адскую боль, что недавно разрывала мне голову.

— Я слышу её! Слышу! — радостно завопила я, отчего Макс от неожиданности ударил по тормозам, и нам в зад едва ли не въехала едущая позади машина.

Водитель последней, проезжая мимо, обложил нас злыми матами, но мы не обратили никакого внимания на возникшее недоразумение.

— Так чудно! А скажи что-нибудь ещё? — попросила я вслух, смотрясь со стороны откровенной психопаткой.

«Тебе достаточно просто подумать, и я тебя услышу, равно как и ты меня!» — довольным голосом ответила волчица.

— Можешь выпустить её? Видишь её? — начал расспрашивать Максим, оглядываясь на своего волка.

— Нет, я только её слышу. Но я не слышу твоего волка. Это нормально? —удивлённо уточнила я, ведь в моей книге было не так.

— Всё будет, нужно только время. А сейчас бы нам где-нибудь переночевать, да и жрать уже охота. — Шеф засмеялся, после чего обернулся назад и коснулся головы своего волка, прежде чем снова тронуться.

Подул лёгкий ветерок с ароматом хвои, едва Аристов соединился со зверем. Меня же захватил какой-то детский восторг, ведь я понимала, что совсем скоро могла повторить подобное. Мне хотелось рассказать всем об этом чуде, и я искренне не понимала, за что меня надлежало убить.

Найти ночлег оказалось довольно затруднительно. Первых два попавшиеся нам на пути придорожных отеля были переполненные, в двух других места имелись, но требовали паспорта с нас двоих. У Макса были с собой документы, а я, увы, при себе не имела даже собственных трусов не то что паспорта.

— Если бы я контролировала процесс оборота, можно было бы обратиться в волчицу и спать, где хочется, — ворчливо буркнула я, вновь садясь в машину, порядком осточертевшую за часы дороги.

Я снова хотела есть и была из-за голода жутко злой.

— Да ладно не ворчи, с доками не подумал, согласен, мой косяк, только возвращаться за ними нам уже нельзя. Придумаю что-то.

— Что мне теперь всю жизнь в машине провести? — поинтересовалась я у Макса, едва не плача.

Настроение моё было нестабильным, видимо, так влияли процессы оборота. То в смех, то в слёзы.

— Пузикова, что за истерика? Сейчас подальше отъедем, где народа не так много и даже тебя, букашку без бумажки, примут с распростёртыми объятиями, — усмехнулся Макс.

Его слова оказались пророческими. Ещё спустя сорок километров по трассе в районе, где кучковались сразу пять отелей на тысячу квадратных метров, паспорт не спросили даже у Макса, просто вписали имена и фамилии на веру и попросили рассчитаться по возможности наличными, что Максим и хотел сделать.

— Уууу, кровати нужно сдвинуть, — заявил Макс, пройдя в двухместный номер с двумя односпальными кроватями.

— Зачем это? — фыркнула я, отлично ведь помнила, как Аристов меня бросил, да и потом при встрече со своей не сестрицей Викой открестился от меня.

— Так безопасней, — на ходу придумал Макс, в одно движение соединив наши кровати в одну.

— Делай что хочешь, а я в душ, вся грязная в этом апельсиновом соке, — меня передёрнуло от того, как кожу стянуло липкой плёнкой под такой же липкой одеждой.

— Ага, иди, я пока еды раздобуду. Никуда не пойдём, в номере поедим перед телеком, — заманчиво предложил Максим, только я точно знала, что до еды не дойдёт. У меня не было сил даже утолить голод и после душа я собиралась упасть лицом в подушку и постараться поспать, пока это прекрасное личико не превратилось в волчью морду. 

Только за мной захлопнулась дверь в небольшой душевой, я тут же прислонилась лбом к холодной стене, лишь на секунду прикрыв глаза. Хотелось простоять так подольше, только не вышло, потому что следом за мной зашёл Максим, и я сразу приободрилась.

— Ты решил добывать еду в душевой? — спросила я, с улыбкой глядя на Макса, мне было не по себе от его ответного выражения лица.

Его суровый взгляд... Он не то чтобы пугал, но настораживал, не предвещая для меня ничего хорошего.

— Решил сначала кое-что прояснить. Там в машине такие мысли нехорошие у тебя возникли, — сурово произнёс Макс.

— Ой! — взревела я, судорожно стягивая с себя чужую одежду. — Я устала и с ног валюсь, а это ещё нужно постирать как-то. Максим Егорович давайте устроим разбор полётов завтра, желательно после плотного завтрака!

— Я знаю, как тебя взбодрить, — сказал Максим и резко меня притянул к себе. 

Встал очень близко, глядя мне в глаза. 

— Если это то, о чём я думаю, то ты же со мной расстался, я тебе больше не любовница и взбадривать меня своим членом не имеешь права! — выпалила я, с трудом борясь с самой собой. 

Отдаться Максиму хотелось даже больше, чем спать и есть, а это меня неимоверно злило. Он же знал об этом и чувствовал себя королём положения. 

— Ты моя, — признал Макс и прошёлся кончиком языка по шее, закусив мочку уха. 

— Скажешь тоже! — фыркнула я, повторяя его обидные слова, сказанные обо мне Вике, только мурашки, идущие по коже от близости Макса были такими приятными.

— Ты же в душ хотела, — вспомнил Макс и подтянул меня в угол за стеклянную ширму. 

Он дёрнул ручку крана и на меня обрушился поток прохладной воды быстро ставший горячим, сам же Макс стал раздеваться. 

Несколько секунд между нами ещё было какое-то расстояние, но вскоре Макс его сократил. Оставшись без одежды, как и я, он провёл руками по моим бёдрам притягивая меня сначала к себе, а после впечатав спиной в холодную стену. 

«Только бы не обернуться...» — подумала я, теряясь под поцелуями Макса и от прикосновений его рук. 

Внизу живота так сладко ныло как никогда прежде. 

«Так ты всё же не против взбодриться» — так же в мыслях усмехнулся Макс и мне ничего не оставалось, как вздохнув сдаться этому желанию. 

После оборота, возможно, мне так только казалось, но все чувства, вызываемые его близостью, голосом и ласками обострились в десятки раз. 

Максим поцеловал в губы шаря руками по телу. Сердце шумело в ушах и вода, падающая на нас сверху мощным потоком, не позволяла нормально дышать. Жаркими руками Максим намертво прижимал меня к себе и неистово целовал, разгоняя по венам адреналин и побуждая отвечать ему с не меньшей силой. Крепко обняв Макса за шею, я подпрыгнула, обхватывая его ногами. Жажда быть максимально близкой с ним полностью затуманила разум и о том, чтобы отказаться от него даже мыслей не было. Я просто не могла. 

Максим же замер и тяжело дыша медленно насадил меня на член, возбуждённый до предела, как и я. И мне даже не нужно было большего. Оргазм накрыл мня едва только живот Макса коснулся моего живота, застонав, я задрожала крепко обхваченная его руками. Дав мне время Максим вновь впился в мои губы, проникая в меня резко и глубоко. Каждый толчок будоражащей волной проносился по моему телу и накапливал энергию для нового, более мощного по силе оргазма. 

Похоть захлестнула нас. Мы оба сходили с ума от прикосновений пытаясь урвать как можно больше мгновений блаженства. Итак пока меня снова не накрыло волной оргазма, заставляющего тело непроизвольно сотрясаться, ощущая, как Макс кончает в меня.  Мои ноги ослабли, и я отпустила Макса, всё ещё прижимаемая им к нему же. Он прижал меня крепко к себе и несмотря на сорванное дыхание поцеловал в губы. Впервые мы стояли так несколько минут без всяких мыслей в голове, хотя на душе застыли вопросы.  

— Макс, мы не предохранялись, — напомнила я. Из головы не шли его слова о том, что о детях можно не мечтать, чтобы не быть им растерзанными в случае, если нас поймают и казнят. 

— Ты же пьёшь таблетки, — запоздало вспомнил нахмурившийся Макс, беря в руки местный флакончик с гелем для душа. 

— У меня даже трусов с собой своих нет, не то, что противозачаточных! Их нужно строго пить в одно время, я уже пропустила две таблетки. Нет, я, конечно, в ближайшее время не залечу, но нам нужно обсудить этот момент! 

— Чёрт, Пузикова! Вот что ты за зараза такая?! Я тебя вовсе не для этого разговора взбодрил! У тебя есть удивительная способность выесть мозг за секунду времени! Мне эти твои трусы скоро в кошмарах сниться начнут! — возмутился Макс и быстро смыв с ладоней гель для душа, так и не помывшись выскочил из душевой. 

Оставшись одна, я всё же приняла душ и даже успела постирать вещи, сильно сомневаясь, что высохнут до утра. Вернувшись в комнату, я обнаружила пустую кровать. Макса нигде не было. Взбодрил меня гад и исчез, а я голодная и без сна в глазу, вынужденна была без толку пытаться уснуть.

Попытка уснуть в одиночестве была глупой. Стоило лечь на подушку, как меня окутали вопросы и некоторые из них буквально звенели в голове, не позволяя надолго сомкнуть глаза, а ещё жара. На кондиционере было всего шестнадцать градусов, а я подыхала от жары, так и завалилась голышом, не укрывшись даже простынёй. 

— Вот объясни мне, почему меня, то есть нас, нужно уничтожать? Что мы плохого сделали? — спросила я у волчицы, даже не надеясь на ответ, потому что всё время с последнего разговора она не издала ни единого звука. 

«Потому что это закон. И нужно контролировать численность оборотней, волки питаются мясом, нам нужна охота и территории для неё» — лениво урча, поведала мне волчица. 

— Мясо можно купить на рынке, — фыркнула я. 

«Я не стану есть такое мясо, охота за добычей неотъемлемая часть нашего существования» — надменно отозвалась волчица. 

— Можно купить на ферме... Живого поросёнка, например, и бегай за ним сколько влезет, — предложила я, удивляясь собственной кровожадности, волчица на моё предложение лишь рассмеялась вполне по-человечески. 

Такой я не была ещё вчера, я и мясо не употребляла в пищу. Не представляла, как это взять и забить на мясо живое существо?! Да мне даже рыбу было жаль, хотя, многие вегетарианцы едят её, а с этим оборотом моё виденье резко изменилось и теперь мне было жаль скорей себя, чем тех животных, которых всё равно в итоге съедят. 

К двум часам ночи я так и не нашла смысла и логики в этом жутком законе, который приступил Макс, и едва задремала. Крепкий сон мне только снился, сквозь тягучую дремоту я почувствовала, как на меня что-то сыпется. Распахнув глаза, я увидела перед собой Макса. 

Он стоял надо мной и вытряхивал из пакета кучу всего. 

— Что происходит? Что ты делаешь? — меня уже не впервые за последние сутки посещали мысли о его психическом здоровье, вот и сейчас едва удержалась, чтобы не подумать про психиатра для Аристова. 

— Трусы, твои собственные, ещё противозачаточные и платье с обувью, — с жутковатой улыбкой ответил Максим. Опустошив пакет со всем перечисленным, он поставил на тумбу и контейнер с обещанной едой. 

От аппетитного аромата едва поджаренного мяса, у меня желудок громко заурчал, напомнив о том, что нужно было поесть ещё часов восемь назад. 

— Зачем так много трусов? — спросила я, скинув с себя бельё и пачки разных противозачаточных, видимо, Макс купил все какие были, не зная, что нужно. — Да и противозачаточные ты зря купил. Две таблетки я уже пропустила, теперь пить их всё равно нельзя, а ждать придётся следующего цикла. Сбой, наверное, будет. 

Огорчившись совсем по глупой причине, я поторопилась её заесть вкусным стейком. 

— Чтобы не слышать больше этого плача по панталонам. А если сейчас пропустить? Ты не сможешь забеременеть? Пойми, это очень важно. Нельзя допускать этого, иначе мы оба свихнёмся. 

Задыхаясь от блаженства, я уже впилась зубами в горячее мясо, когда Максим впервые за долгое время сел рядом и обнял меня без всяких шуток и пошлого подтекста, даже не обращая внимания на мою наготу. Во взгляде его голубых глаз плескался целый океан непросто из тревог, это были самые настоящие страхи, и я их чувствовала на более глубоком уровне, ранее мне незнаком. 

— Я поняла тебя. Вообще-то, нет, не должна. Только я ведь теперь не совсем человек, я не знаю, как всё теперь будет. А вдруг они вообще перестали работать? — я уставилась на Макса в ожидании, что он меня разуверит в обратном. 

Всё же, становиться матерью тройняшек, как было описано в моём романе, я не горела желанием, пусть это были бы самые сладкие на свете голубоглазые карапузы.  

— Хм, надо изучить принцип их работы. Полный оборот лечит все болезни, но ведь это не болезнь? — спросил у меня Макс, словно я могла о таком знать. 

— Чёрт, откуда мне знать?! Дай поесть спокойно, аппетит мне портишь! — ответила довольно агрессивно, так и хотелось укусить Макса за нос.

Я не понимала почему этот разговор вызывал у меня столько негативных эмоций, только Максим оставил меня в покое. Он больше не доставал меня серьёзными разговорами, дал насладиться ночным ужином, после которого, тесно прижавшись друг к другу, мы крепко уснули.

 7

Глава 7

Утро было ужасней некуда. Я, а точнее, волчья туша поглотившая меня во сне, свалилась с кровати и это неуклюжее падение отозвалось в моей голове адской болью. 

«Чёрт! Нельзя ли поосторожнее?!» — возмутилась я, даже не удивляясь, что повторный оборот не вызвал у меня никаких страхов. 

Только возмущение за доставленные неудобства вместо чашечки кофе и завтрака в постель. 

«Прости, Таня, я не нарочно,» — извинилась волчица, пытаясь подняться на лапы, но у неё отвратительно получалось. 

Лапы волчицы разъезжались, а я это чувствовала и это ощущение слабости раздражало. Хотелось твёрдо стоять на лапах, а не быть беспомощной на глазах у Аристова. Проснувшийся из-за шума Макс посмотрел на это безобразие и изрёк:

— Тебе нужно есть много сырого мяса, нужно на охоту. 

«Так вали охоться!» — мысленно заорала я, пытаясь вернуть себе прежний человеческий облик. 

— Это так не работает, Пузикова. Здесь вблизи чужие территории. 

«Господи! Ну, принеси ей филе говядины! Свинной стейк на конец!» — я злилась на Макса, потому что не понимала, почему нельзя просто купить мяса на рынке или в супермаркете и съесть его?!

Неужели волчица откажется от свежего мяса, только потому, что ни сама выпустила жертве кишки?! 

— Ну окей, посмотрим, как вы будете это жрать, — фыркнул Максим и наспех одевшись вышел из номера. 

Его не было мучительно долгие десять минут, после чего он явился с ляжкой какого-то животного. Мне было плевать какого, главное, чтобы волчица смогла после хорошего питания стоять на лапах. 

«Ешь. Чего морду воротишь?» — стала уговаривать волчицу съесть это мясо. Я! Вегетарианка! 

«Оно холодное и несвежее...» — надменно фыркнула волчица, брезгливо облизываясь. 

«А ты безногая! На нас нападут, мы и отбиться не сможем!» — возразила я, найдя яркие и, как оказалось, в итоге убедительные доводы. 

С отвращением, под удивлённым взглядом Макса, волчица всё же придвинулась мордой к ляжке затянутой сверху подсохшей плёнкой. Запах сырого мяса ударил в нос так ярко, что голова у меня закружилась, а в волчьем, или в моём собственном желудке, я ещё не разбиралась в этом, заурчало. Было такое ощущение, что в этот кусок мяса вгрызалась вовсе не волчица, а я сама. Впивалась зубами в плоть, отрывая куски мяса сходила с ума от вкуса и заглатывала их первое время даже не жуя. 

— Обалдеть, Пузикова, вот тебе и вегетарианка, — присвистнул Макс, с изумлением наблюдая, как волчица разделалась с несвежей и холодной ляжкой. 

После сытного завтрака, волчица не собиралась уступать мне моё тело. Эта туша вытянулась на полу, в аккурат там, где была солнечная полоса. Погреться на солнышке ей захотелось, видите ли! 

«Я прошу прощения, но, может быть, мы как-то поторопимся?» — заворчала я, только меня никто словно не слышал. 

Максим и тот, усмехнувшись происходящему, упёрся в ванную. Пока он намывался, я томилась в теле волчицы и, это было тем ещё испытанием. 

«Успокойся. Ты должна расслабиться, почувствовать моё тело как своё и получить удовольствие от солнечного тепла,» — сонно проговорила волчица. 

«Легко сказать!» — раздражённо фыркнула я. 

Мне было муторно, хотелось вновь стать человеком и стоять на двух ногах, а не валяться на полу в лучах солнышка. Только пришлось смириться и попытаться расслабиться. Я подумала, что так быстрее верну себе человеческий облик, если отпущу ситуацию. 

— Эй, пушистая! Хватит бока греть! — вышедший из душевой Макс окликнул то ли меня, то ли волчицу. 

Лениво она подняла голову взглянув на Макса и поднялась уже на крепкие лапы. Потянувшись и облизнувшись, это чудо наконец-то уступило власть мне. Плюясь и психуя, я протопала в душ, толкнув в каменную грудь ухмыляющегося Макса. Как он меня бесил в этот момент просто было не передать. 

«И почему волчица его за зад не тяпнула?!» — мысленно удивилась я. 

«Пузикова! Ты забыла? Я всё слышу!» — заорал Аристов из-за двери. 

Чертыхнувшись, я забралась в душ. Поток прохладной воды смывал раздражение от непривычного пробуждения и остужал волчью кровь, бегущую теперь по моим венам. Спустя полчаса я только выбралась из душевой кабинки и вышла, чтобы одеться. Макса не было в номере, но я отчего-то знала, что он рядом. Видимо, это чувствовала моя волчица. 

Собравшись, я покинула номер и когда сдавала ключ, администратор гостиницы пожелала мне доброго пути. 

— Спасибо! — поблагодарив её, я вышла на улицу. 

Максим сидел за рулём заведённой машины и стоило мне только сесть в неё, как сразу поехал, едва я захлопнула дверь. 

— Куда мы теперь? — спросила я, с волнением. 

Ошеломляющий факт существования оборотней и то, что я становлюсь одной из них, всё это постепенно теряло свою силу. Теперь меня всё сильней волновало моё будущее. Моя вполне размеренная жизнь, где была любимая работа, сексуальный бос и никаких особых виражей, меня вполне устраивала. Я любила такую жизнь. Мне было достаточно того адреналина, который я получала во время неадекватной езды от Макса, а теперь каждый день обещал быть таким адреналиновым. 

— Нужно уехать подальше, пока не спрашивай. 

Максим нахмурился и было ощущение, что он и сам не знает, куда нам податься. 

— У меня даже документов нет, может быть, вернёмся ко мне и заберём документы? С чего ты решил, что нас уже ищут? — мой резонный вопрос вызвал у Макса замешательство.

— Предлагаешь развернуться и ехать за твоим паспортом? 

— Да. 

— Не думаю, что это хорошая идея. 

— А как без документов? Это тебе не чужие трусы, у сестрички твоей взаймы не одолжить, — хмыкнула я. 

— Да ты достала уже с этими трусами! Я тебе добыл годовой запас твоих личных трусов! Не хочу больше ничего слышать про них! — злился Макс, разворачиваясь через две сплошные. 

Я про себя ликовала. Довела Аристова до дёргающегося глаза, а ещё убедила вернуться за моим родненьким паспортом. 

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Путь обратно был не столь утомительным, наверное, это потому было так, что мы ехали в родное для меня место. Быть кем-то конкретным, иметь своё место в жизни и свой дом — это совсем не то, что ждало меня впереди. Страшно мне было остаться без крыши над головой в подвешенном состоянии. Я всё ещё не понимала, как мы будем жить, вечно прячась и скитаясь. Да и Максим если и слышал эти мои не радужные мысли, то не обращал на них внимания и никак не комментировал. Только хмурясь всё сильней сжимал руль, не предпринимая попыток успокоить меня. 

— Давай, быстренько собирай свои вещички и раз уж вернулись, в фирму заедем. Там в сейфе у меня деньжата завалялись, заберём, — поторапливал Макс, провожая меня до дверей моей квартиры. 

— Я быстро, — пообещала я. 

В планах у меня было только взять паспорт и спортивный костюм, да переодеть кроссовки. Но стоило лишь зайти в прихожую, как понадобилось намного больше, чем только это. Вон и куртка висела любимая, из экокожи, я за ней месяц по всей Москве гонялась. А копеечные джинсы из супермаркета с высокой посадкой, всего шестьсот рублей стоили, но я их обожала и такие теперь нигде не купить... 

— Так, я паспорт найду, а ты сумку дорожную из шкафа достань, — скомандовала я, понимая, что из квартиры не выйду с доброй кучей своих вещей. 

Максу эта идея очень не понравилась, он сопел от негодования, но всё же сдавшись полез в шкаф, на который я указала. 

— Ну и где эта сумка? — ворчливо поинтересовался он. 

Мне пришлось отложить поиски паспорта и встать рядом с Максом. 

— Так вот же она! — сумка лежала прямо перед нашими глазами, но Максим так нервничал и злился что ничего не видел дальше собственного носа. 

— Давай быстрей, Пузикова, — процедил Макс, исковеркав мою фамилию, только это не возымело успокоительного эффекта. 

Кивнув, я торопливо начала скидывать в сумку вещи, бросив взгляд на свой телефон, услышала то ли мысли, то ли речь Макса. 

— Даже не думай. 

— Ладно, — с тоской согласилась я, даже не представляя, что предстоит ещё пережить моим родителям. 

И только теперь до меня дошло, что не страшно потерять комфортную привычную жизнь, ужасно разорвать связь с родными.  

В принципе, сборы были вполне быстрыми, я так торопилась сбежать от соблазна взяться за телефон, что управилась меньше чем за десять минут, и мы с Максом вышли из подъезда. Дорогу до офиса провели в тишине, каждый, похоже, прощался в этот момент с прежней жизнью. Я так переживала о себе, что даже не подумала о Максе. А ведь он так же, как и я вынужден разорвать все связи, поменять свою привычную жизнь из-за меня. 

— Я в машине подожду? — спросила я, хотелось побыть со своими мыслями наедине, чтобы их не подслушивал Макс. 

— Вот ещё, чтобы тебя вместе с машиной угнали? Со мной пойдёшь, — строго произнёс Макс. 

— Ладно, — покорно согласилась я и мне даже смутно показалось, что это волчья сущность и истинность так влияет на меня. 

Макс не просто заставил меня идти с ним, он взял меня за руку так крепко, что дух захватило. 

— Что за ерунда?! — возмутился мой бос, тыкая несколько раз в неработающую кнопку лифта. — Это хреново. 

— У тебя, похоже, просто паранойя развивается, просто лифт не работает. Может быть, ремонтные работы. Магнитка есть? — щебеча беззаботно, я уставилась на хмурого Макса с улыбкой. 

Может быть, таким образом, я хотела его успокоить. 

— В бардачке, вроде была, стой здесь, — оставив меня у дверей, ведущих на лестницу, Максим направился к машине, что удивительно, не потащил меня с собой за ручку. 

Как только он нырнул в салон машины, оставив снаружи только свой сексуальный зад, раздался визг тормозов, какой-то шум открывающейся двери и прекрасный вид для меня был загорожен чёрным микроавтобусом с затемнёнными окнами. Два амбала выскочили из него и в мгновение, как в фильме, спёрли меня под белые рученьки, я и пикнуть не успела. 

8

Глава 8

Меня усадили на жёсткую лавку без спинки и по бокам так и держали два мужика. В салоне было так темно, что закрывать глаза мне какой-то повязкой или мешком было глупо, но они это сделали. От пыли я чихнула раз десять, не в силах остановиться, чтобы элементарно спросить кто они. 

«Ой, мамочки!» — подумала я.

«Вот тебе и ой...» — ответила моя волчица, будучи поразительно спокойной. 

«Они оборотни?» — спросила я, помня, что если опираться на мою книгу, то волчица это должна была чувствовать. 

«Нет. Люди,» — лениво ответила волчица.

Она вела себя так, словно не нас только что похитили и везут неизвестно куда в тёмном микроавтобусе. 

— Кто вы? И куда меня везёте? — спросила я, отчихавшись и собравшись с духом. 

— Молчи девочка, а то в рот кляп получишь, — прохрипел бугай, державший меня под правую руку. 

Не хватало мне ещё грязной пыльной тряпки во рту, поэтому я поспешила закрыть рот, благо поболтать мне было с кем. 

«Макс нас найдёт?» — спросила я у волчицы. 

«Конечно!» — уверенно подтвердила волчица. 

«Раз они люди, то почему бы нам не обратиться? Мы могли бы их покусать и вырваться на волю!» — резонно заметила я. 

«Укус отравит их кровь и они станут такими же оборотнями, разве что, ты готова их убить?» — лукаво поинтересовалась волчица, я чувствовала, как она навострила уши, словно готовилась к моей отмашке.  

«Нет! Что ты!» — я отрицательно замотала головой. 

Как бы мне ни было страшно, на убийство я не была способна. 

«Всё равно обратиться не получается, я пыталась, ты меня блокируешь,» — призналась волчица и затихла. 

«Он нас убьют?» —спросила я, но ответа от волчицы так и не получила. 

Долгая дорога, с кучей страшных картин в голове, меня уморила, и я под конец уже бесцеремонно опустила голову на плечо одного из моих похитителей. Мне не давало покоя, что они всего лишь люди и вопрос для чего я им стоял очень остро. Самый очевидный вариант был — я им нужна для опытов. Кто-то из учёных узнал про меня и теперь меня будут исследовать, протыкая кучей иголок. Иначе бы Макса тоже похитили, но почему? Почему они взяли только меня? 

Машина резко свернула куда-то так, что мне пришлось снова сесть прямо. Затем микроавтобус остановился и дверь резко с шумом открылась. В нос ударил яркий мускусный аромат мужских духов, самый отвратительный какой только могли придумать парфюмеры для представителей мужского пола.

— Это она? — прозвучал мужской голос, диссонансом очень приятный, в отличие от его запаха. 

— Да, по фотке она, да и ведь была с Аристовым, точно она, — пробасил мужик, снимая с меня мешок. 

В подобии гаража был тусклый свет, но всё же от долгой темноты я не сразу смогла разлепить глаза и мужчина убедился, что я это я, раньше, чем я увидела его. 

— Она... — выдохнул он, пялясь на меня. 

Высокий мужчина в классическом чёрном костюме, крепкого телосложения со светлыми волосами, кажется, седой, вовсе мне был незнаком. Хотя меня он явно знал в лицо. В его тёмно-карих глазах плескалось нездоровое любопытство, оно было на грани сумасшествия. 

Когда мужчина двинулся рукой ко мне, я вздрогнула. Он коснулся пальцем моей губы и провёл пальцем как раз там, где когда-то был шрам. Отсутствие этой светлой полоски вызвало у мужчины хищную радость. Оскалившись отступая, он одобрительно кивнул бугаям и те выволокли меня из машины. 

— Кто вы? Что вам надо?! — начала спрашивать я, уже не боясь получить кляп в рот. 

— Тебе ничего не скажет моё имя, но, если хочешь, меня зовут Влад. А надо мне от тебя кое-что. Одна услуга, — он произнёс это так зловеще, что даже волчица внутри меня потеряла своё надменное спокойствие и зарычала.

Под руки меня повели через огромное гаражное помещение в дом. Я обмерла от страха и даже не могла себе представить, не то что спросить, о какой такой услуге шла речь. 

— Куда её? В комнату? — спросил один из мужчин, что держал меня. 

— Я разве менял свои указания? — со злобной усмешкой ответил этот жутковатый Влад. 

Бугай, потупив взгляд, молча продолжил свой путь, грубо подтаскивая меня за собой. 

«Что мне делать, а?» — спросила я про себя волчицу. Так уж вышло, что она внезапно стала единственным, кто мог меня хоть словом поддержать. 

«Слушайся их.» — сухо ответила волчица. 

Я чувствовала её настороженность. Она явно не доверяла этим людям, но вместе с тем, была спокойней, чем того можно было ожидать от ситуации. 

Приём был отнюдь не ласковым. Пыльный мешок на голову — это были ещё цветочки. Впереди показались и ягодки, когда меня завели в комнату. От входа в неё был небольшой отступ шириной не больше метра, сама же комната была по периметру огорожена клеткой. Стальные прутья толщиной с мою руку были и на полу, и на потолке. Спокойно пройтись по ней было невозможно, приходилось переступать прутья, идущие по полу. 

— Вы что? Меня будут держать здесь? — спросила я, с ужасом оглядываясь на свою тюрьму, когда меня завели в неё и один из приспешников Влада начал закрывать замок. 

Кровать и небольшой закуток, где были душ с туалетом, это всё, что находилось в этой комнате-клетке. 

— Это вынужденная мера, я не могу так рисковать, мало ли. Вдруг ты обратишься и тебе взбредёт в голову перегрызть глотки всем, кто есть в доме, — проговорив это серьёзно, Влад сделал паузу и хищно оскалился. 

На улыбку это было не похоже. 

— Вы люди, откуда вы знаете про оборотней? — поторопилась я спросить, цепляясь руками за прутья клетки, чтобы быть ближе к удаляющимся людям. 

Меньше всего мне хотелось оставаться одной, пусть даже компания не была столь приятной.  

— Так, из твоей книжки, — рассмеялся Влад. 

И дураку было ясно, что он врёт. А знать из книжки мог только тот, кто являлся оборотнем, а не был человеком. 

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Что за услуга? Чего вы от меня хотите? — поторопилась я спросить, не выпытывая ответа на предыдущий вопрос. Знала, что мне правды здесь не скажут. 

— Ха, любопытство не порок. Дождёмся твоего полного оборота, тогда и поговорим. Признаться, не думал, что с тобой будут такие сложности, — с неподдельной тоской, признал мужчина. — Накормите её! — приказал он моим похитителям и все вышли из комнаты, оставив меня в клетке. 

«Не понимаю, что им нужно?» 

«Он чего-то боится, его страх не касается нас, но он такой плотный, неужели ты его не чувствуешь?!» — возмущённо спросила волчица.

«Я от своего страха собственных рук и ног не чувствую, а ты про чужой страх талдычишь!» 

«Это страх потери...» — шепнула волчица, удаляясь из моего подсознания. 

Устало опустившись на, надо заметить, неплохую кровать, я уставилась в потолок, перебитый стальными прутьями. 

«Он знает меня и знает, и про то, что я написала книгу, о чём, и знает, что Макс меня обратил, словно следил за мной...» — мои мысленные выводы остались без ответа волчицы. 

Откуда-то из глубины души до меня донеслась её тоска по волку Макса.  

Стук в дверь вывел меня из размышлений. Я удивлённо поднялась на ноги и подошла к прутьям клетки. За дверью явно ждали дозволения войти, что было нелепо во всей этой ситуации с моим похищением и содержанием в подобном помещении. 

— Войдите, — произнесла я, усмехаясь тому, как это глупо звучало. 

Дверная ручка тут же ушла вниз и дверь тихонько отворилась. В комнату-клетку прошла девочка. Маленькая, ещё совсем ребёнок. Лет семь ей было на вид, может быть, чуть меньше, но что в ней было поразительно, так это её прозрачность. Копна медных волос смотрелась на её маленькой голове чужеродно, сквозь тонкую сероватую кожу просвечивались даже самые маленькие капилляры и сосуды. Она была такая худенькая, и мне сразу показалось, что на столь тонкой шее ей трудно держать голову. 

— Привет, — тоненьким голоском произнесла девочка. 

Она приблизилась к клетке, просунула острые локотки между прутьев и подпёрла голову руками, почти упираясь личиком в сталь, уставилась на меня светло-серыми глазищами.  

— Привет, — выдавила я из себя.

Меньше всего здесь я ожидала увидеть ребёнка, да ещё и явно не совсем здорового. 

— Я Лиза, а как тебя зовут? — спросила девочка, разглядывая меня так просто, словно не в первый раз в этой клетке видит человека и её это вовсе не смущает. 

— Меня Таня зовут, — успела сказать я, как в комнату влетела переполошённая тётка в белом халате. 

— Маленькая мисс Лиза! Вы сошли с ума! — брызжа слюной, чопорная тётка, явно нерусская, взяла девочку за руку и спешно вывела её из моей тюрьмы. 

Неожиданное знакомство так же стремительно прервалось, как и случилось. Из-за двери раздались удаляющиеся шаги той тётки, девочка явно не имела веса, чтобы так топать. 

Ещё спустя минуту ко мне пожаловал бугай. Дядька два метра ростом приволок на плече живого кролика и в руке пакет из ресторана. 

— Жри! — швырнув бедную животинку в клетку, он аккуратно поставил на пол между прутьев пакет с роллами и водой. 

Поджав губы, я дождалась, когда этот грубиян свалит, а улепётывал он очень быстро, и я чувствовала его страх. 

— Трусишка, зайка серенький, — фыркнула я, выуживая из пакета бутылку воды. Пить хотелось сильно, мне было адски жарко. 

Кролик, поджав уши утекал в сторону душа и забился там в угол. Я не стала его трогать, хотя мне было его жаль, только не хотела дразнить волчицу живой едой. 

Желание скорей пройти полный оборот сменилось на противоположное. Я теперь хотела оттянуть этот момент, пока Макс нас не найдёт и не выручит из этого местечка, напоминающего фильм ужасов. Девочка эта жутковатая. Мужик с замашками психопата, да даже чопорная тётка в белом халате. Ей бы ещё белую шапочку на голову и вылитая мисс Кариан из нашумевшего триллера про психушку...

Только я немного перевела дух и успокоилась попив прохладной воды, легла на кровать и даже прикрылась покрывалом для уюта, хотела попытаться уснуть, как волчица вставила свои пять копеек. 

«Она больна, я чувствую в ней болезнь, мы здесь из-за этой девочки!» — заявила волчица. 

— А-а-а-а! Уж лучше бы ты молчала! — завопила я, хватаясь за голову. 

«Он хочет, чтобы ты её обратила!» — продолжила стерва подливать масла в огонь, вместо того чтобы замолчать. 

— Ничего не хочу знать! Замолчи! Замолчи! — заорала я в подступившей истерике, зарываясь головой под подушку. 

9

Глава 9

Ночка выдалась совсем неспокойной. Мало мне было мыслей про девочку, подкинутых волею волчицы, ещё и все прелести оборота свалились на меня именно когда я оказалась в клетке одна, если не считать забившегося от ужаса кролика в душевой. Рядом не было Макса способного меня поддержать и успокоить, пришлось самой как-то справляться.

Я дважды оборачивалась полностью волчицей и ещё при первом обороте осталась без одежды, ибо не контролировала процесс. Не смогла вовремя раздеться. Волчице было жарко, она хотела пить ещё сильней чем я, а та бутылка с водой так быстро закончилась. Мои попытки напоить её водой из-под крана были тщетны. Волчица эту воду не воспринимала никак.  

Нас двоих не хило колбасило. Обращаясь, волчица в клетке билась боками о стальные прутья, пытаясь вырваться на волю. А к утру случилось то, чего я ожидала, зная Макса. Он умел выпускать волка, и я так тоже хотела научиться делать. Обессилив после второго оборота, я почувствовала, что это случиться вновь, по телу прошла уже знакомая в жар бросающая дрожь, но мне так не хотелось этого. Укутавшись в одеяло, я от всей души пожелала, чтобы меня это не коснулось, чтобы это прекратилось, и тогда волчица отделилась от меня, обдув прохладным ветром.  

Мы смотрели друг на друга молча, словно привыкали к тому, что есть теперь друг у друга. Будучи в теле волчицы, я могла видеть только серые лапы, теперь же разглядела её полностью. Она была крупней тех волков, что я когда-то видела в зоопарках, учебниках по биологии и по телеку, но чуть меньше, чем волк Макса. Серый мех поблескивал в электрическом свете, уставленные на меня жёлтые глаза, обрамлённые чёрной шерстью словно подводкой, излучали любопытство.

— Это ты, — шепнула я, протянув руку к волчьей морде.

«Коснёшься меня, и мы вновь станем едины!» — предупредила волчица, отпрянув от меня.

Я тут же убрала руку, не решаясь прервать этого чуда. Я слышала её как бы снаружи, но чувствовала внутри. Мы были одним целым даже на таком уровне, между нами словно был провод, питающий улавливаемой информацией.

— Мы можем жить так? Раздельно? — вслух спросила я, любуясь красавицей волчицей.

«Можем, только это опасно, лучше бы нам надолго не разделяться.»

Волчица медленно отступила, разрывая наш зрительный контакт и прошлась вдоль стальных прутьев, ведя понизу носом. Она хотела почуять того, кого так ждала. Волка Макса. Только это были глупые надежды, никакого Макса и его волка здесь не было.

«Он идёт!»— выпалила волчица и запрыгнув на кровать, коснулась мокрым носом моей руки. Оставив на коже мокрый след, она со мной соединилась, вновь обдув меня прохладным дуновение ветерка.

Лишь через десяток минут дверь моей комнаты-клетки отворилось. Одетый с иголочки Влад был возбуждён и взволнован, он схватился руками за прутья.

— Ты обращаешься! Уже можешь контролировать этот процесс? — спросил он, пялясь на меня через промежуток между прутьями.

— С чего бы мне отвечать на ваши вопросы? Вы меня похитили и держите в клетке! — взбрыкнула я, укутываясь в покрывало до самого подбородка. 

— Да, но я не убью тебя, за это можешь не беспокоиться! Здесь ты под защитой от тех, кто с радостью тебя растерзает, как запретный плод... — прошептал под конец он, перемещаясь вдоль клетки по ту сторону. 

— Так чего вы хотите? — устало спросила я, не ответив на поставленный вопрос. 

— Ты должна дать интервью и показать на камеру свои способности. Это преступление перед всем человечеством скрывать такие возможности! Люди умирают в страшных муках от болезней, перед которыми наша медицина бессильна, когда такие, как ты живут сотни лет и вам не страшны никакие болячки! Только представь! Сколько горя не станет, если вы оборотни выйдете из тени и то, что с тобой сделал Макс, не будет уже считаться чем-то запретным. Вы сможете лечить и спасать жизни людей, детей... — последнее слово мужчина выговорил на выдохе и прищурился. — Отвечай! Ты контролируешь оборот?! 

— Я не знаю! — выкрикнула я от злости. 

Кажется, волчица была права, и мы с ней здесь заложники из-за той болезненной девочки. И я даже была готова согласиться с доводами Влада, похоже, безутешного отца неизлечимо больного ребёнка, только сомнения так же были со мной. Не опасна ли эта затея для оборотней...

— Узнай, узнай, время есть, не так много, как хотелось бы, но есть. Я зайду позже. 

— Эй! Воды мне в бутылках принесите! Холодной! 

— Хорошо, что-то ещё? — заискивающе поинтересовался мужчина, выглядывая что-то или кого-то в моей клетке. 

— Одежду! И кролика заберите, он боится, и я это чувствую. Раздражает, — волчица была сыта ещё от того мяса, которым её накормил Макс и до кролика ей не было никакого дела, но до меня доходила эта трясучка серого трусишки. 

— Не съела, значит? — спросил Влад с расстройством. — Хорошо, я распоряжусь. 

Он ушёл, и я вновь услышала волчицу. 

«Соглашайся!» — неожиданно потребовала она. 

Я искренне не могла понять, почему волчица на стороне этого типа Влада, пока она сама мне всё не растолковала. 

«Лучше умереть чем такая жизнь!» — заявила волчица. 

— О чём ты болтаешь? — вслух спросила я, нахмурившись от того настроения, которое передавалось мне от волчицы. 

«Я не хочу жить, скрываясь как крыса! Ты была права, можно и за поросёнком с фермы побегать, если бы я была голодна, кролик что трясётся там в углу уже был бы мной съеден!» — волчица облизнулась, и я почувствовала, как она рвётся наружу.  

Она была настроена решительно, либо сдаться и быть растерзанной, как запретное существо, либо выйти из тени и жить открытой жизнью. 

— Да, я лишь предложила, это логично, но я не готова, знаешь ли, взять и погибнуть... Влад нас может и не тронет, а вот как к такому перформансу отнесутся другие оборотни? 

«Выпусти меня!» — попросила волчица, никак не ответив на мой вопрос. 

— Думаешь, я так уже умею? — спросила я, и зажмурившись представила, как выпускаю волчицу, а она словно Джин из лампы вылетает из меня. 

Это было похоже на выдох и лёгкий ветер несущий в себе запах леса обдул моё лицо, кровать подпрыгнула.

«Умеешь...» — ласково произнесла волчица, стоя передо мной на кровати. 

Она гордо держала голову поверху и была довольна мной. 

— Ну хорошо, допустим, я сделаю то, о чём просит этот мужчина, а дальше? Ты же сама сказала, ясно к чему он клонит. Ты сможешь обратить ребёнка? Это вообще возможно? Как эта девочка вынесет это? — засыпала я волчицу вопросами, она ответить не успела. 

Дверь отворилась и в комнату почти зашёл вчерашний хам, но увидев волчицу шуганулся сделав несколько шагов назад.  Поглядывая на волчицу, приспешник Влада не решался заходить.

— Да не ссы ты, здесь же клетка, — усмехнулась я, моя волчья половинка уселась на кровати рядом так, чтобы не коснуться меня.

Обе мы с интересом смотрели на человека, который ещё вчера был смелее. 

— Клетка, — ещё раз кивнула я на прутья, вынуждая мужчину зайти. 

Промежутки между прутьями были для волчицы таковыми, что она не смогла бы даже морду высунуть туда. Разве что кончик её чёрного носа пролез бы, не более. Тот, кто подготовил для меня эту тюрьму, явно смыслил в оборотнях и их габаритах. 

Бросив в меня злой взгляд, бугай шагнул в комнату. Через прутья совсем невежливо и грубо по очереди полетели бутылки с водой, а после одежда. Закинув последний кулёк с чем-то чёрным, мужик хотел сделать ноги, но я его остановила. 

«Вот же козлина!» — подумала я, глядя на горку вещей, что образовалась на полу. 

Такое пренебрежение и хамство? Ну вот ещё! 

— А кролик? Вы должны его забрать, — лукаво произнесла я и мило улыбнулась. 

«Ну ты и стерва...» — мысленно усмехнулась волчица, при этом я чувствовала её одобрение. 

— Так давай его сюда, суй в дырку, — пробасил бугай, ох как же он боялся. 

От того как тряслись его поджилки, волчица испытывала к нему презрение, а мне было смешно и жалко одновременно этого здоровяка, но за то пренебрежение, что он нам выказывал, я хотела его проучить. 

— Да нет, я не могу. Он же боится меня, возьму в руки и сердечко от страха остановится. Вы проходите, волчица вас не тронет, — нежно пообещала я. — Он там, в душевой забился. 

Трусливый хам под два метра ростом ширине плеч едва ли меньше, недоверчиво посмотрел на волчицу, а та легла, не спуская взгляда с бедолаги. Только тогда мужик решился открыть клетку и с невероятно быстро колотящимся сердцем проследовал в душевую. Его страх наполнил пространство до такой степени, что воздух можно было зачерпывать ложкой или резать ножом. 

«Он сейчас сам помрёт,» — лениво подумала волчица. 

Страх кролика стал вовсе не заметен под страхом этого мужчины, а когда он проследовал с кроликом в руках обратно, волчица вслед ему рыкнула. 

— С-с-суука-а-а! — завопил бугай, пулей вылетая из клетки, а после из комнаты. 

— Ну да, не кобель же, — усмехнулась я. 

Было смешно и ликование ласкало душу, только у произошедшего была и иная сторона медали. 

«Ты видела, как он на нас смотрел?» — мысленно спросила я у волчицы. 

«Со страхом?» — уточнила она, растягиваясь на половину кровати. 

— Нас не все будут любить, страх порождает злость. Бей или беги, — закончила я свою мысль уже вслух. 

Даже мне, всего несколько дней как оборотню, было ясно, что таким рады будут не все.  

Одних нас оставили ненадолго. Я лишь успела принять душ и одеться в простое чёрное платье, напиться воды, напоить волчицу, радуясь, что на воду из бутылки она была согласна. А после меня заинтересовала еда в пакете, я была так голодна.

Есть вчерашние роллы, которые провалялись в пакете всю ночь без холодильника, я не решилась. Понюхав их, я поняла, что те уже нехорошо пахнут, а другой еды не было.

《Интересно, нас кормить собираются?》— спросила я волчицу.

《Как ты можешь думать о еде?》— фыркнула она, отвернув от меня морду.

Её тоска по волку Макса становилась всё отчётливей, хотя на мой аппетит не влияла, но всё же было не по себе. Я про Макса тоже думала, но на чувстве голода это не сказывалось. Всё же мне необходимо было быть сильной всегда, а не падать в голодный обморок.

— Ну знаешь, я вчера ляжку мясную на десяток килограмм не стачивала. Сытый голодного не разумеет.

После моих слов дверь открылась, за мной явился приспешник Влада, только не тот, что забирал кролика, а уже другой.

— Она останется здесь, а ты пойдёшь со мной и без глупостей. Твою куриную шейку мне свернуть секунда дела, даже ойкнуть не успеешь, — проговорив эту угрозу, дяденька радостно улыбнулся во все тридцать два зуба.

Самое поганое было то, что от него пёрло эдакой самцовой уверенностью и даже капельки страха в его крови не наблюдалось.

— Я не знаю, смогу ли я уйти от неё, — промямлила я, поглядывая на волчицу.

— Я знаю что можешь, Влад сказал, — уверенно ответил двухметровый бугай, отворяя для меня клетку.

Я так и вышла под волчье игнорирование происходящего и мужчина, заперев клетку, вывел меня из комнаты босиком. Впрочем, моя босоногость пошла мне в плюс. Полы были покрыты мрамором и он приятно холодил мои горящие ноги. Меня провели по длинному коридору в просторную столовую, стены которой были увешаны жуткими черепами различных животных.

《Дом охотника...》 — подумала я, прикусив губу. 

В моей книге был охотник, правда помоложе и звали его не Владом... 

За большим столом сидели двое. Сумасшедшего вида Влад и девочка Лиза. Хрупкая, как пушистый одуванчик. Дунешь — разлетится по округе.

— Доброе утро, — хриплым голоском поприветствовала меня девочка.

— Доброе, — ответив с паузой, я ей улыбнулась и вопросительно уставилась на хозяина дома.

— Присаживайся, Лиза пообещала позавтракать, если ты составишь ей компанию.

《Отличённое продолжение, значит если бы не Лиза, про завтрак можно было бы не мечтать...》— подумала я, присаживаясь за стол.

Только я успела развернуть салфетку, лежащую на тарелке, как из неоткуда вырулила женщина в розовом халате. Она быстро соорудила для меня на блюде тарелку с овсяной кашей и кусочками фруктов, а ещё яичницу с хрустящим беконом.

— Лиза, — Влад обратился к девочке, та же не спускала с меня взгляда.

На её блюде стояла белая бутылка без каких-либо надписей. Я взяла ложку, Лиза потянула из салфетки металлическую трубочку. Мы начали с ней завтракать одновременно, только я разошлась и съев овсянку уже принялась за яйца с беконом, девочка же быстро сдалась.

— Папа я всё, не могу больше, — произнесла Лиза и скривившись, откинулась на спинку стула.

Вид у неё был прямо сказать паршивый. Словно не попила что-то, а вагон угля разгрузила.

— Даже половины не выпила, — нахмурился Влад, как выяснилось всё же папа этой малышки.

— Она такая противная, — расстроенно призналась девочка и её действительно передёрнуло.

— Понимаю, но если ты не выпьешь сама... — Влад недоговорил, что будет, девочка знала это и так.

Лиза посмотрела на меня и вновь коснулась трубочки безжизненными губами. Она явно пила что-то для неё гадкое, зажмурившись и часто делая передышки между глотками. Пока я за этим наблюдала, у меня пропал аппетит и ко второму блюду я уже не прикоснулась.

— Я контролирую оборот, — призналась я, и была готова признаться перед всем миром, что оборотни существуют.

Это было таким спонтанным решением, только я ничуть не сомневалась в его правильности. Сколько по всему миру таких как Лиза? Сама много раз отправляла платные сообщения, чтобы родители могли собрать детям на лечение, только вот Влад явно не нуждался в средствах. Просто лечения для этой девочки не существовало...

— Я знаю, — сказал Влад, посмотрев на меня с благодарностью. — Мисс Хелен! Проводите Лизи в детскую!

После оглушительного крика на всю столовую к столу подошла тётка, которую я видела вчера и осторожно помогла девочке спуститься со стула. 

— Папа, можно Таня придёт ко мне поиграть? — тихонько спросила малышка, прежде чем пойти за своей няней. 

— Конечно, — согласился Влад, ничуть не волнуясь, согласна ли на это я. 

Хотя, я и не была против, но всё же хотелось, чтобы с моими желаниями то же считались. 

Лиза посмотрела довольно на меня, и они с мисс Хелен медленно покинули столовую и только после этого Влад продолжил беседу со мной.

— Рассказать всё миру и вывести оборотней из тени, донести возможности чудесного исцеления от неизлечимых болезней — всё это лишь половина дела. Я хочу знать, как ты перенесла оборот. Что ты чувствовала? Это больно? — с нескрываемым волнением начал спрашивать Влад. — Я хочу быть уверен, что Лиза это перенесёт.

— Словно у вас есть выбор, — зло высказалась я, хотя, причин злиться на этого мужчину у меня не было.

— Есть. Болезнь её убивает без моей на то воли, если же оборот её убьёт, я этого не вынесу. Получится, что я своими руками... — недоговорив, Влад схватился за переносицу, зажмуривая глаза.

— Я не помню момента укуса, я была без сознания. Потом, при первом обороте было страшно, адреналин, дыхания не хватало и нет умения пользоваться волчьим телом. Потом сильная головная боль, похоже, она началась при второй стадии, когда образовывались ментальные связи с волчицей. Перед тем как услышать её впервые моя голова чуть не раскололась напополам. Кстати, я хочу знать, что с Максом? Его вы не тронули?

— Это вовсе ни кстати, мы говорим о твоих ощущения при обороте, а не о твоём любовнике, — усмехнулся Влад.

— Я всё рассказала, а! Ещё очень жарко становится, температура повышается, но, похоже, это теперь моё постоянное состояние.

— Горячая волчья кровь...— пробубнил Влад отрешённо и поднявшись со стула бросил: — Макс твой с ног сбился, ищет тебя. Я планирую в честь премьеры 《интервью с оборотнем》 устроить приём, могу прислать ему приглашение. Прислать?

Вопрос Влада застал меня врасплох, я не знала, как лучше и что Макс устроит, узнав на что я подписалась. Может пусть, сначала остынет?

— Я подумаю.

— Всё подготовят до вечера, твой ответ мне нужен не позже.

10

Глава 10

После завтрака меня вернули в мою комнату-клетку. Волчица по-прежнему лежала на кровати как больное животное. Это меня терзали переживания по поводу того, как всё пройдёт, как люди воспримут новость про оборотней, а главное, насколько сильно будет злиться Макс, за то, что я всё рассказала. Волчицу же вовсе не трогало всё человеческое в этом мире, она тосковала по своему волку. 

— Влад устраивает приём по случаю разоблачения оборотней, нам можно пригласить Макса, — рассказала я, присаживаясь на край кровати. 

«Я знаю, я всё слышала,» — ответила волчица и вздохнув проскулила.

— Ну хватит! Всё будет... — решив потрепать волчью шкурку своей звериной половинки, я забрала волчицу себе. — Хорошо всё будет! Макс нас простит, ты со своим волком воссоединишься, можно будет жить не скрываясь. 

«Если бы всё было так просто...» — с грустью заметила волчица внутри меня. 

— Так! Стоп! Ты сама сказала соглашаться! Ты сама сказала, что как крыса по тылам прятаться всю жизнь не хочешь, а теперь заднюю врубаешь? 

«Мы одно целое с тобой и тайн друг от друга у нас нет. Я ведь чувствую, что ты по Максиму не тоскуешь так, как я по его волку, вы не пара друг другу!» — заявила волчица, грозно рыкнув в конце. 

«Чтобы ты там понимала пушистая!» — пробурчала я уже про себя, вытягиваясь на кровати.  

Тот уклад отношений что сложился у нас с Максом, с самого начала заставлял сдерживать свои чувства. Выходить за рамки свободных отношений было чревато разбитым сердцем. Я настолько привыкла к убеждению, что, между нами, только хороший секс и ничего больше, что и теперь не могла думать о чём-то большем. 

«Он спас тебя, он тебя любит, а ты думаешь о чём угодно, кроме него!» — взвилась волчица. 

— Угу, спас... Потом десять раз от меня и от тебя, между прочим, отказался. Мне вообще кажется, что он не против оставить между нами всё как было, и не более того. Так мне его приглашать? Уверена, что он явится, чтобы выказать мне своё фи, — договорив вслух, я сделала небольшую паузу, да и волчица молчала.

«А ты сможешь быть с его волком, если мы с Максом разбежимся?» — спросила я, ведь, по сути, мы могли быть раздельно, волчья парность нас никак не касалась. 

«Только если ты мне это позволишь...» — осторожно заметила волчица, забавно навострив ушки. Так делают собаки, когда не верят своим ушам, что их манят вкусненьким. 

«Да на здоровье, только Макс ведь тоже должен разрешить своему волку быть с тобой?» — спросила я, сомневаясь, что этот босс согласится на подобное, раз всё пошло не по его указке. 

Волчица ничего мне не ответила, она лишь тоскливо вздохнула и убралась со своей тоской куда-то глубоко, где я её совсем не слышала. 

В клетке, как и с волчицей вместе я пробыла несколько часов, после чего снова пришёл приспешник Влада. 

— А где? — он оглядел мою клетку в поисках волчицы. 

— Что? Снова вместе нельзя? — хмыкнула я. 

— Бинго, детка. Выпускай хвостатую, оставишь её здесь, сама пойдёшь с малой поиграть, — произнёс бугай с радостной улыбкой. 

Не хотела расставаться со своей звериной половинкой и оставлять её здесь одну, только и в клетке сидеть было невмоготу. Нехотя, я всё же выпустила волчицу и вновь получила возможность размять ноги. 

— Как вас зовут? — спросила у мужчины, когда мы шли к Лизе через весь дом. 

— Меня не зовут, я сам прихожу, — отшутился бугай, совсем несмешно. 

— Ммм. 

— Да ладно, Вадим Сергеевич, начальник охраны, — доложил приспешник Влада, самый главный из них. 

— А я Таня, — сообщила ему, хотя он и не спрашивал. 

— Да я уж в курсе, — усмехнулся Вадим Сергеевич. 

Мы шли остаток пути молча. Этот начальник охраны совсем не боялся меня, более того, он спокойно следовал впереди меня, оставив мне возможность самой следовать за ним. Спиной обычно не оборачиваются к тем, кому не доверяют или кого боятся. Но я уже наблюдала и другое отношение к себе. 

Именно эта разница в отношении среди охраны наводила меня на печальные мысли. Я переживала насчёт того, как люди отнесутся к тому, что оборотни существуют? Ведь не все будут рады узнать о таком, явно эта новость вызовет среди людей волнения и реакции будут всякие. 

— Пришли, — сообщил Вадим Сергеевич, резко остановившись, так что я врезалась в его спину. 

— Ауч! — выкрикнула я, больно ударившись носом о каменные мышцы мужчины. 

— Осторожней, детка, смотри куда идёшь, а то не волчица, а курица слепая, — расхохотался Вадим Сергеевич. 

Его смех был таким заразительным, что и я рассмеялась, потирая свой покрасневший нос. 

— Не убилась и славно, — заключил мужчина, отворив для меня дверь детской комнаты. 

Перед моими глазами предстало огромное пространство. Одна детская комната, очень светлая с множеством окон от пола до потолка, была едва ли меньше, чем вся моя квартира. Да какое там! Комната Лизы была огромной, можно на этой площади было и три мои квартиры разместить. 

Высокие потолки подпирали прямо здесь же растущие пальмы, на двух даже виднелись зелёные кокосы. На втором ярусе стояли детские качели, эта комната, по всему заменяла девочке ещё и улицу. 

— Таня, я так рада, что ты пришла, — раздавшийся слабенький голосок девочки Лизы послышался со стороны кровати. 

Я посмотрела туда и увидела малышку под капельницей, а за мной закрылась дверь, и Вадим Сергеевич остался с другой стороны. 

— Во что будем играть? — спросила я у девочки, думая, что с ней можно поиграть разве что в города. 

— Я скоро освобожусь, и мы сможем поиграть в дочки-матери, — весело предложила Лиза, слабо улыбаясь. 

Рядом никого не было и я сама сообразила сесть на пуфик, стоявший возле кровати. 

— Хорошо, не боишься иголок? Я жуть как уколов боюсь, — призналась я, ища глазами хоть кого-то из взрослых. Странно было и дико, видеть такую малышку одну под системой. 

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— А я не боюсь. Давно привыкла уже, всегда были иголки. Осталось ровно пятьдесят семь секунд, уже пятьдесят шесть, пятьдесят пять... 

Лиза смотрела на подвешенный флакон с прозрачным раствором, и отсчитывала оставшиеся в нём капли. Жутко было наблюдать, как ребёнок тесно связан со своей болезнью, что даже знает на глаз, сколько капель осталось до конца капельницы.  

— Два, всё! — Лиза сама перекрыла систему, когда капельница закончилась. — Сегодня ошиблась на две секунды. Обычно я не ошибаюсь, просто отвлеклась на твой приход. 

— Ничего, тебе её снимут? — спросила я, ожидая, что и иглу девочка сама уже в состоянии вытащить. 

— Да, сейчас мисс Хелен придёт, отключит меня, и мы сможем поиграть в дочки-матери. Пока ты можешь выбрать куклу, которой будешь играть, — предложила Лиза, тяжело вздохнув, и указав мне на полку вдоль стены.

Кукол на ней было множество. От самых простых пупсиков в комбинезонах, до баснословно дорогих фарфоровых красавиц с натуральными волосами, в невероятных платьях и кожаных туфельках. 

Поднявшись с места, я прошлась вдоль полки и со всей ответственностью выбрала куклу. В это время вернувшаяся няня девочки отключила её от системы. 

— Маленькая мисс Лиза, прошу вас, не разыгрывайтесь, вам вредно, — настоятельно рекомендовала женщина.

— Папа запретил тебе так говорить! — капризно взвизгнула малышка, неожиданно для меня. 

— Простите, — почти склонившись, женщина попятилась из комнаты с системой в руках. 

На этом инцидент был исчерпан, если не обращать внимания на оставшийся в душе неприятный осадок. Самое смешное, я не могла толком понять, что расстроило меня больше. Каприз Лизы или то, как мисс Хелен перед ней присела. 

Поднявшись с кровати, Лиза подошла ко мне и посмотрела на куклу, дабы оценить мой выбор. 

— Она похожа на меня, — заметила девочка, накрутив на палец медный локон кукольных волос. Я развернула куколку к себе. 

Медные кудри не единственное что напоминало сходство с девочкой. На фарфоровом лице куколки были изображены такие же светло серые глаза и губы имели тот же сиреневатый оттенок что у Лизы. 

— И правда, можно я тогда назову её Лизой? — спросила я, включаясь в игру. Давно забыла, когда неслась домой из садика, потому что там меня ждал пусик Ванюша.

— Конечно, тогда мою дочку будут звать Таней, эта на тебя похожа, — радостно заболтала Лиза, выхватывая с полки куклу с чёрными локонами и голубыми глазами. 

После выбора дочурок, Лиза предоставила мне выбрать и транспорт для них. Похоже, к каждой кукле сразу приобретался и транспорт. Таким выбором кукольных колясок не смог бы похвастаться ни один детский магазин. Я выбрала классику, люлька на больших колёсах со спицами, Лиза же схватилась за современный прогулочный вариант. Наша игра в дочки-матери начиналась стандартно. Прогулка, кормёжка дочек с последующими переодеваниями и плавно всё перетекло в игру в доктора. 

— Моя доченька страшно больна, — наигранным голоском прощебетала Лиза, вынося чемодан с красным крестом. 

На ковре, где мы расположились, тут же развернулся целый операционный стол. Я копошилась с туфельками на своей кукле, особо не понимая уже своей роли в этой игре. 

— А что с ней? — задала я стандартный вопрос. 

— У неё больное сердце и её спасёт только операция, пересадим ей здоровое сердечко! — по-деловому заявила малышка, выискивая среди игрушечных инструментов пластиковый скальпель. 

Так, во время игры с Лизой я и узнала в чём заключалась вся беда Влада. У девочки было больное сердце, которое не могли подлатать ни одни врачи мира, только пересадка. Но где во всём мире найти такое подходящее сердце? 

11

Глава 11

К вечеру, как и обещал Влад, всё было готово к интервью. На этот раз Вадим Сергеевич не заставлял меня разделяться с волчицей. Напротив, попросил выйти из клетки вместе с ней, перед этим став одним целым. Но даже этот факт не пугал его, я так и шла за ним. Он не боялся поворачиваться ко мне спиной и того, что я могла обратиться и как-то ему навредить. 

— Сначала тебя приведут в порядок, — предупредил начальник охраны и завёл меня в просторную комнату, а после передал в руки визажиста и парикмахера.

Целый час меня пытали эти две девушки. От запахов косметики и лака для волос я бесконечно чихала, чем то и дело портила красоту. Мастера молчали и переделывали всё без нервов, пока не явился Влад.

— Как успехи? — поинтересовался он, любуясь моим отражением в зеркале.

— Невозможно работать в таких условиях! Я тени наложить не могу, она чихает постоянно! — истерично взвизгнула одна из девушек.

Влад уже напрямую посмотрел на моё лицо и махнул рукой.

— Оставьте так, губы только ярче подкрась и баста.

— Зачем вообще всё это нужно? — вздохнув, спросила я.

— Ты должна выглядеть хорошо, — с усмешкой ответил Влад и тут же отвлёкся, ушёл к оператору, который всё крутился возле камеры.

Было ощущение, что Влада мой внешний вид и технические вопросы волновали больше, чем то, как я сама справлюсь с этой задачей. Никаких напутственных слов или пожеланий того, как я должна говорить. Он словно знал наверняка, что я всё сделаю как надо. Меня просто накрасили и нарядили словно куклу, а Владу словно знал наверняка, что я всё сделаю как надо. 

— Таня, всё готово, идём, я хочу познакомить тебя кое с кем, — подозвал меня Влад, взглянув на мои матовые губы, покрытые яркой красной помадой. Она мне вовсе не шла, да к тому же клубничный ароматизатор вышибал из глаз слезу. 

Хотелось стереть всю косметику с лица и отмыть голову от лака, но вместо своих желаний я исполнила просьбу Влада и последовала за ним.  

— Это Макс Соколов, — представил меня Влад молодому парню.

Он совсем не был похож на моего Максима. Карие глаза и тёмные волосы модельная стрижка резкими линиями, фигуры разные. Этот Максим был худой и высокий, все руки в татуировках, только имя как-то сразу и расположило к нему. 

— Таня, — представилась я. 

— Очень рад знакомству, — волнуясь, произнёс парень. 

— У Максима свой канал на ютубе посвящённый всякого рода природным аномалиям, — начал говорить Влад. 

— Я не аномалия! — возмутилась я, чувствуя и внутреннее возмущение волчицы. 

— Конечно нет, вы скорее чудо, — оправдался за Влада Максим. — У меня много тем, не только аномалии. Последний выпуск был посвящён календарю майя. 

— Ещё у Макса два миллиона подписчиков на канале, и он любезно согласился нам помочь, для начала этого хватит, — лукаво проговорил Влад и подвёл меня к креслу. 

— Давайте начнём сразу, а подводку я у себя в студии уже записал. 

Мы сели с Максимом друг напротив друга и началась съёмка. Начал Максим с вопросов о книге, которую я написала, будучи ещё обычным человеком. Он всё выспрашивал откуда у меня родилась такая идея, а я отвечала так же, как совсем недавно рассказывала семейству Аристовых. 

— Просто пришла в голову и всё, — пожав плечами, призналась я. 

— И всё же, как так вышло, что ты написала правду? Совпадения? — не унимался Соколов. 

Я задумалась над его вопросом. Раньше для меня это так действительно и было, но теперь я начала сомневаться, особенно после того, как ошиблась во времени оборота. Ведь в книге было написано иначе, героиня сразу прошла весь оборот, это не заняло у неё столько времени...

— Да, — неуверенно ответила я. — Просто хотелось придумать что-то новое, одни детали потянули за собой другие и так написалась книга. 

— Хорошо, допустим, что тебе пришла эта идея в голову просто так, ты и не подозревала что оборотни существуют, а теперь, когда ты сама стала оборотнем? Есть в планах написать продолжение? Я думаю, после нашего с тобой интервью роман обретёт небелую популярность. 

— Я даже про это не думала, пока.

«Тоже мне писательница...» — фыркнула внутри меня волчица, словно великий знаток писателей. 

Только её мысль навела меня на то, что я ведь действительно никакая не писательница. Написала одну-единственную книгу и только...

— Давай перейдём к главному, как это происходит? Ты описывала в книге два вида оборотней. К какому виду ты относишься? 

— Я могу оборачиваться в волчицу сама, и могу выпускать волчицу, оставаясь в человеческом облике, — сказала я и не предупредив Максима, выпустила свою звериную половинку. 

Парень неподдельно испугался, дёрнувшись на стуле, но тут же обратился к оператору:

— Картинка, звук? Всё пишется? — взволнованно уточнил он. 

— Всё ок, — подтвердил мужчина за камерой, сам же смотрел на волчицу округлившимися глазами. 

— Вау! Это просто... Это самое необычное, что я когда-либо видел, а обратно как? 

— Просто нужно коснуться её, — я едва погладила свою волчицу, и мы стали одним целым. 

— Покажешь и второй вариант? — попросил Максим Соколов, поставив меня своей просьбой в тупик. 

Во-первых, я контролировала процесс выпуска волчицы на волю, сама же обращаться по желанию не пробовала, во-вторых, это было смертельно для моего шикарного платья. 

— Боюсь, нам тогда придётся закончить интервью, — с улыбкой произнесла я. 

— Почему? — искренне не понял парень. 

— Если я начну обращаться, всё, что на мне надето порвётся на клочки. Нам придётся либо закончить интервью на этой ноте, либо это уже будет другая передача, — рассмеялась я. 

Максим то же засмеялся, и мы продолжили наше интервью на лайте. Были забавные вопросы про мысли, про пары, на все вопросы Соколова я отвечала честно и без утайки. Когда мной всё было рассказано, Влад проводил меня в свой кабинет и там мы ждали выхода выпуска. 

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Максим отказался от монтажа, даже не стал вставлять подводку, видео было залито на его канал таким, каким оно было отснято. Цельным куском, так что ни у кого не возникло бы вопросов о монтаже. 

Первый звонок Владу раздался через минуту после того, как на видео, пущенное в сеть, я выпустила из себя волчицу. После этого его телефон обрывали желающие заполучить интервью со мной, а Влад всё договаривался и договаривался о встречах. Уже к утру следующего дня обо мне показывали ролики в новостях не то, что России, про меня трубил весь мир.

— Доброе утро, детка! Ты у нас знаменитость теперь, переезжаешь в лучшие апартаменты, — радостно объявил Вадим Сергеевич, выпуская меня из клетки. 

— И как там? — спросила я с волнением, всё же был у меня лютый страх за то, что меня объявят в розыск и пожелают уничтожить, как оружие массового поражения. 

— В апартаментах? — посмеялся Влад Сергеевич, хотя отлично понял о чём я. — Все сми только о тебе говорят, ты как ядерный взрыв, никто не остался в стороне. Готовься, все хотят урвать лакомый кусок и взять у тебя интервью лично. 

Но меня мало волновала подобная слава, я теперь переживала за маленькую мисс Лизу. Её же нужно было спасать, иначе для чего это всё?! 

Начальник охраны проводил меня в новые, человеческие апартаменты. Никаких клеток, стальных прутьев и прочего ужаса. Комната в светлых тонах, обставленная по-современному. На рабочем столе даже стоял ноутбук, а рядом с ним лежала подозрительно знакомая мне сумочка. 

— Это моя? — спросила я у Вадима Сергеевича. 

— Ваша, Татьяна, — официальный тон и никакой детки от мужчины заставили меня в удивлении обернуться. 

Так и есть, в комнату зашёл Влад, а при нём Влад Сергеевич вёл себя более сдержанно.  

— Спасибо Вадим, ты можешь идти, — отпустил Влад начальника своей охраны, а сам подошёл ближе ко мне. 

— Сумка моя, значит, я могу её взять? — спросила я, получив сначала вместо ответа жутковатую улыбку от Влада. 

В общем, он был каким-то больным на голову, и этамысль у меня из головы никак уже не шла. 

— Тебя здесь не держат пленницей, но и отпустить я тебя не могу. Будешь свободна, когда Лиза получит свою долю твоей волчьей неуязвимости перед болезнями. А пока, ты можешь позвонить родителям и, например, своему любовнику. Кстати, я вчера так и не дождался твоего ответа по поводу его приглашения на приём, пригласил на своё усмотрение. Всё равно пронюхает, где ты и явится сюда, — договорив, Влад ещё раз посмотрел на мои губы, а именно туда, где у меня раньше был шрам и вышел из комнаты, бросив напоследок: — В шкафу всё для вечера, будь готова к восьми часам. 

Услышав о Максе, волчица внутри меня вся трепетала от предстоящей встречи со своим волком. Я же, получив свой телефон с тысячами пропущенных, скорей набрала мамин номер. 

— Доченька, это ты? — всхлипнув, спросила мама, как только ответила на мой звонок. 

— Да, мама, я. Ты не плачь, пожалуйста, со мной всё в порядке, — попросила я, сама едва сдерживая слёзы. — Я скоро освобожусь и приеду к вам. Как папа? 

— Папа поседел весь, во что ты впуталась Таня? — плача с новой силой, спросила мама. 

— Мама, ты же видела? 

— Да, но... неужели это правда? Тебя не сдадут на опыты? Ты? Как ты будешь жить дальше? Такая... Кто с тобой сделал это зверство? — в шоке спрашивала мама, но я нисколько на неё не обиделась, а волчица могла бы, только она была вся в предвкушении встречи с волком. Ей было вовсе не до того, что там считала моя мама. 

— Мамуля, я это я, всё будет хорошо и не надо паниковать, прошу тебя! Я тебя очень люблю, папу поцелуй, а мне пора бежать. Скоро встретимся! Целую! Люблю! — выкрикивала я, пытаясь заглушить рвущиеся наружу слёзы. 

— Поговори хоть с отцом-то! — прервала мама мою попытку слинять от тяжёлого разговора. 

Таковым он был, потому что по телефону, а не лично, когда так хочется обнять родного человека. 

— Здравствуй, дочка, — пробасил папа и я уже здесь не сдержалась, слёзы покатились по моим щекам, оттого, что он, так любя, а я хотела избежать этого разговора. 

— Привет, папуля, — сказала я, предательски дрожащим голосом. 

— И как там? Лапы не ломит? Хвост не отваливается? — с прежним строгим голосом поинтересовался он, заставив меня смеяться и утереть сопли. 

Мой родной любимы папочка, всегда старающийся даже самую патовую ситуацию свести на шутку. Настоящий моряк, который ни о чём не грустит! 

— Нет, я живу хорошо, просто замечательно, — выдохнула я, с улыбкой утирая слёзы. 

— Это самое главное, а мы тебя ждём. Всегда, дочка, ждём, в любом виде только не в гробу, — сказал папа, уже без всяких шуток. 

— Спасибо, папа. Я скоро приеду, обещаю! Я люблю вас с мамой. 

— И мы тебя, очень любим. Погоди, тут мать трубку рвёт, что-то сказать хочет. 

Папа передал маме телефон.

— Доченька, что к твоему приезду готовить? Нет ну про тебя-то я знаю, а этой? Чего она ест? — услышав её вопрос, я в очередной раз расплакалась, понимая, какие же всё-таки у меня замечательные родители. 

Они готовы были принять меня любой и даже ту которую так боялись, а они боялись. Их страх я чувствовала даже через телефонный разговор. 

— Мам, кролика в сметане запеки, — попросила я, вроде как для волчицы, а на самом деле для себя. 

— Поняла, всё! Целуем! 

— И я вас, — нажав на отбой, я рухнула без сил на диван лицом в пухлую диванную подушку. 

Один короткий телефонный звонок, и я была выжатым лимоном. Снова развеялись все мои сомнения по поводу того, что я поступила неправильно, обнародовав существование оборотней. Ведь если бы я сейчас была в бегах с Максимом, мои родители бы места себе не находили. 

«Мы всё сделали правильно,» — мысленно подтвердила волчица.

— Да, пожалуй, — пробубнила я вслух прямо в подушку, почему-то так мне общаться со своей звериной половинкой нравилось больше. И плевать, что со стороны я была похожа на городскую сумасшедшую. 

«Звони теперь скорей Максиму!» — потребовала волчица, нетерпеливо крутясь внутри меня. 

Я понимала её желание восстановить потерянные связи с её волком, но у меня не было никаких моральных сил на разговор с Аристовым. 

— Нет, не стану звонить, он всё равно вечером будет на приёме, и ты встретишься со своим волком, — пообещала я. 

Волчица, не была рада такому моему решению, только и спорить со мной не смела. Хотя, я, пожалуй, позволила бы ей это. Так было бы классно всю ответственность за свои человеческие поступки спихнуть на зверя. Вот только я уже не первые сутки как поняла, что над волчицей вся власть в моих руках и ответственность полностью моя. 

12

Глава 12

В моей комнате было тихо и никакой суеты, хотя я точно знала, что в доме уже вовсю готовятся к приёму. Мне также предстояло привести себя в порядок и об этом зашёл напомнить Влад, ведя за собой тех двух девушек, что готовили меня к интервью. 

— Ой, можно, пожалуйста, только без этого! — запротестовала я, встретив недоумение в мужском взгляде и презрение в глазах визажиста и парикмахера. 

— Что так? — поинтересовался Влад, не торопясь с решением освободить меня от пыток красотой. 

— У меня после вчерашнего ещё всё лицо чешется, и глаза слезятся, а во рту привкус лака для волос. Я не могу это всё выносить. 

— Хотя бы причёску без лака, — предложил мне Влад и обратился к парикмахеру: — Локоны выдержат до вечера? 

— Без макияжа это будет убого, — фыркнула отвергнутая девица с чемоданчиком косметики. 

— Если не красить, то можно просто высокий хвост сделать. Откроем лицо, тогда будет ничего, — пожав плечами, предложила парикмахер. 

— Годится! — согласился Влад, громко хлопнув в ладоши. 

Уходя, он увёл за собой девушку с косметичкой, и я осталась только с парикмахером. 

— Меня, кстати, зовут Яна, — представилась девушка, мило улыбнувшись. 

— Я Таня, — произнесла я не сразу. 

Удивительно было, что ещё вчера она со мной знакомиться не спешила, щедро обливая мои волосы лаком и ведь явно понимая, что я от него чихаю, а сегодня такое рвение. 

— Сначала оденься, а потом я сделаю причёску, — попросила Яна, подходя к столу. 

Времени оставалось не так уж и много, поэтому я послушалась. 

Впервые прошла в гардеробную, чтобы взглянуть, что для меня приготовили. На вешалке висело сногсшибательное платье и такие же туфли стояли на тумбе рядом. Пусть мой наряд и был выбран кем-то за меня, а полностью отвечал моему вкусу. Элегантное платье в пол полностью расшитое пайетками серебристого цвета, которые от каждого движения выдавали чёрные блики, так напоминало шерсть моей волчицы. Да и прозрачные туфли на шпильках покорили моё сердце. 

С детским трепетом в душе, словно сегодня был мой день рождения, ни меньше, я взяла в руки вешалку с нарядом. Платье село идеально по фигуре и радовало глаз своим блеском, а вот обувь вызвала куда более сильные и сложные эмоции. Сунув ноги в прозрачные шпильки с острым носом, я рвано выдохнула от нахлынувшего волнения. Вспомнила ту боль и мои искалеченные ноги после аварии, всё то, от чего меня уберёг Максим, не думая о последствиях. 

Если бы ни он и его решение обратить меня, то если бы я выжила, о подобных туфельках могла не мечтать. 

«Как же всё-таки хорошо, что он меня обратил,»— подумала я, любуясь на себя в зеркале. 

На себя живую, здоровую и твёрдо стоящую на двух ногах даже в шпильках. 

«Ты прекрасна. Максим будет в восторге, когда увидит тебя!» — с гордостью проговорила волчица. 

«Думаешь, он поймёт? Простит?» — спросила я, тяжело дыша от нахлынувшего волнения. 

Вот пока не нарядилась для предстоящего приёма, мои переживания были не столь очевидны. Теперь же меня трясло от представления нашей с Максимом встречей, и я сомневалась, что она будет радушной. Натворила дел, а теперь хотелось скрыться в кустах, поджав хвост. 

«Надеюсь на это...» — ответила моя звериная половинка, и я ей была благодарная за то, что это честный ответ. 

«Надейся на лучшее, готовься к худшему,» — Я процитировала про себя пословицу и вздохнув глубоко вышла к ожидавшей меня Яне.

— Отлично, высокий хвост к этому наряду будет что надо, — с улыбкой парикмахер оценила мой наряд на вечер, и мы приступили к причёске. 

Каждый раз, когда Яна проводила расчёской по волосам, поднимая высокий хвост, у меня мурашки бежали по коже, словно кто-то гладил против шерсти волчицу. От девушки исходило что-то такое тяжёлое, словно она прорывалась через границы. 

«А ты всё же влияешь на моё тело больше, чем я думала,» — усмехнулась я про себя.

«Ей что-то от нас нужно!» — недовольно заметила волчица.

Эти мысли моей звериной половинки привели меня к тому, о чём я не думала. Вся эта шумиха вокруг оборотней могла привести к тому, что желающих стать такими же будет множество. 

Пока Яна делала мне причёску я постаралась про это не думать и после, когда мой образ был завершён, поспешила с ней распрощаться без особой теплоты. 

Влад пришёл за мной спустя несколько минут и предложил свою руку. Прежде чем встать с ним рядом, и выйти в люди, я у него спросила:

— Почему бы просто не обратить Лизу? Зачем вся эта шумиха? 

— Ты меня не слушала, что ли? Ты, — Влад приблизился ко мне и взяв за локон, пропустил его между подушечек пальцев. — существуешь, пока ваши же оборотни не узнают, что тебя обратил твой любовник. Ты запретная. Я хочу вылечить свою дочь, а не подвергнуть её новой опасности. И для этого оборотней должны признать, а тот дурной запрет упразднить. 

— А что... Что если меня не примут? Что если люди поддержат этот дикий волчий закон? — выдала я, оттягивая момент выхода в свет. 

— Хм. Сомневаюсь, у нас и смертную казнь запретили. Гуманность, — с сумасшедшей улыбкой произнёс Влад и вновь выставил локоть. 

— Я могу там выпустить волчицу? 

— Можешь, — лукаво разрешил Влад. — Если захочешь. 

Я взяла его под руку и вышла из своего укрытия со страхом. Мы вышли в центр зала и нас окружили люди, но на расстоянии. Многие жались к стенам и это напоминало аттракцион «комната страха».  

Представ перед глазами приглашённых гостей Влада, я старалась не подавать вида. Волнение билось пульсом в висках, и сбившиеся дыхание не позволяло наполнить лёгкие до конца, только я всё же подняла гордо голову. Взгляды были самые разнообразные, от восхищённых до полных ужаса. Энергетика сшибала с ног меня в буквальном смысле, делала ноги ватными. Волнение, страхи и восхищение смешались в ядрёный коктейль, от которого волчица внутри меня была настолько напряжена, что я невольно вцепилась в руку Влада до боли в ногтях, а он и вида не подал. Я сама осеклась, ослабив хватку.  

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Дамы и господа! Рад представить вам в этот вечер, самое настоящее чудо света! Доказанное и неоспоримое!  Татьяна, человек-волк! Оборотень! — громко объявил Влад, казалось, шокируя очевидным этих людей ещё больше. 

Ослепительные вспышки фотоаппаратов заставили на мгновение прикрыть глаза, но только лишь на мгновение. Я хотела найти Максима, а на глаза попадались лишь шепчущиеся дамы в шикарных платьях и незнакомые мне мужчины в строгой классике. Они все оглядывали меня с ног до головы издали, но никто не решался быть первым в личном знакомстве. 

«Максима здесь нет...» — с тоской заметила моя звериная половинка и поскуливая убралась в самый дальний уголок моей души. 

Жалость к собственной волчице заглушила страхи перед толпой глазеющих зевак, их сбивающие с ног чувства для меня погасли. Теперь я думала лишь о Максиме и постоянно ждала его прихода. Каждую секунду. 

— Я приставлю к тебе этих ребят, на всякий случай, — вывел меня из ступора голос Влада. 

Посмотрев на него, обнаружила рядом с собой двух охранников которых раньше не видела. 

— Глупости, — усмехнулась я, сразу решив, что речь про Макса. — Он оборотень, как и я, если захочет что-то сделать, эти парни ему не помеха. 

— Ты права, — согласился Влад и взмахом руки освободил охрану от участи быть моими хвостами. 

«И вообще, для чего мне охрана?» — только подумала я, как мой спутник отошёл к мужчине, оставив меня одну. 

Стоя одна в центре зала, я ощутила себя диковиной зверушкой в зоопарке, на которую пришли посмотреть избранные. Но зверушка может укусить, поэтому пальцы совать никто не решался. До тех пор, пока не нашлась одна смелая женщина, покорившая меня своей чистой и доброй энергетикой. 

Брюнетка небольшого роста, полноватая и в очках с толстыми линзами, стрижкой каре что ей вовсе не шла, она явилась на приём уже после моего появления и прямиком направилась ко мне, неся перед собой в руках книгу. 

— Здравствуйте, Таня. Меня зовут Анжелика Боташева, я главный редактор издательства «Ласточка», — задыхаясь от волнения, представилась женщина. — Вы знаете, я прочитала вашу книгу за один день, и она меня просто покорила! Я в таком восторге, вы не подпишете мне? 

Немного будучи в шоке от происходящего, я замешкалась и согласилась не сразу, всё смотрела на поклонницу и пыталась выловить подвох. Только его не было. От Анжелики исходил искренний жар обожания. 

— Эм, у меня нет ручки, — наконец-то ответила я. 

— А я дам, — смеясь, женщина передала мне книгу и дрожащими руками полезла в сумку. 

— Хорошо, — улыбнулась я, бросив взгляд на толпу, наблюдавшую за нами. 

— Вы не представляете, какое для меня счастье познакомиться с вами лично, я просто не верю, что мне удалось сюда попасть, — со сбившимся дыханием тараторила Анжелика и чуть ли не расплакалась, когда не смогла найти в сумке ручку. — Ах, неужели я забыла положить её?

— Не волнуйтесь, сейчас спросим у кого-нибудь, — успокоила я и громко спросила у толпы нарядных зевак: — У кого-то есть ручка?! Подписать книгу. 

Все замерли, словно я сейчас не ручку попросила, а предложила покусать и тем самым обратить желающих. Смелых среди приглашённых гостей не оказалось, а Влад стоял, наблюдая со стороны. 

— У меня есть! — выкрикнул один из фотографов. Осторожно приблизившись к нам, он протянул ручку Анжелике, заодно делая лучшие кадры. 

Переволновавшаяся поклонница моего творчества протянула мне ручку дрожащей вспотевшей рукой и замерла в ожидании моего автографа. 

«Что там пишут обычно» — спросила я у волчицы, что было смешно. Откуда ей знать?

«Лучше выпусти меня» — неожиданно запросилась моя звериная половинка. 

«Шутишь? Нас и так некоторые боятся до смерти» — усмехнулась я, пытаясь отстраниться от беседы с волчицей и подумать, что написать кроме красиво выведенного «Дорогая Анжелика».

«Вот и переубедим их!» — пообещала волчица, убеждая меня довериться ей. 

«Сначала автограф,» — ответила я, и собравшись дописала добрые пожелания для женщины покорившей меня своей смелостью. 

— Держите, и позволите, я вас познакомлю с ней? — шепнула я, передав книгу счастливейшей Анжелике. 

Она выдохнула, получив то, о чём мечтала, и радостно закивала. Похоже, Анжелика не до конца понимала о чём я говорю, потому что появление волчицы вызвало у неё испуг. Короткий, сменившийся смехом, но всё же и я могла её понять. От остальных повеяло ужасом, когда я выпустила волчицу. 

Моя звериная половинка повела себя более чем достойно. Выпрямив спину, она прошлась перед людьми оглядев каждого и села рядом с Анжеликой. Волчица смотрела прямо в объектив того хитрого фотографа, что осмелился одолжить нам ручку. 

— Ну же, фотографируйте, — подстегнула его я, приобняв поклонницу, чтобы она точно попала в кадр. Это была ей моя благодарность, она даже и не представляла, сколько сделала для меня. 

Со всех сторон вновь понесись вспышки и щелчки объективов фотокамер, только самые лучшие кадры получил самый смелый. 

После фотосессии я едва погладила волчицу, вновь забирая её себе, а приглашённые стали посмелей. Многие потянулись за закусками и бокалами, я же отошла к колонне, которую сверху украшало чучело фазана. 

Моё волчье чутьё молчало, и появления Максима я не заметила сразу. Отвлеклась на группу женщин, что глазели на меня и без всякого стеснения обсуждали. Я уже хотела подойти к ним и вклиниться в беседу, напугав тех до нервного тика, только появился он. 

Максим зашёл в зал поправляя на шее ненавистный для него галстук и искал меня взглядом. Увидев его чуть раньше, чем он меня, я забыла как дышать, а моё сердце напротив вдруг решило биться чаще чем ему было положено.  Он так подходил мне в пару и было бы отлично, если бы он встал рядом и поддержал меня, нас поддержал, проведя этот вечер вместе.  

Только в жизни совсем не всё так, как в книжках и тем более уж не как в сказках. Поравнявшись со мной, Максим посмотрел в мои глаза с ледяным холодом и отвесил пощёчину со страшными мыслями. 

«Ненавижу тебя...» — холодно и без эмоций подумал он, глядя мне в глаза. 

От обжигающего удара по лицу я бы упала, если бы не спасительная колонна за спиной. Все вокруг охнули от неожиданности происходящего, но не вмешались. Даже Влад не заступился. Я же смотрела в глаза Аристова и пыталась сдержать вставшие в глазах слёзы. 

«Не смей плакать!» — потребовала волчица, одной только своей волей заставляя меня оставаться на месте и гордо держать голову ровно, не разреветься, сдержать этот удар. 

Она за меня. Только она одна. Оно это и позволило мне выдержать ту ненависть, что обрушилась на меня от того человека, от которого я желала поддержки. 

И я смогла. Я выстояла возле этой колонны, а на удар ответила улыбкой пусть в глазах моих и стояли слёзы, а в мыслях полная тишина для него и никаких иных действий. 

Усмехнувшись, он огляделся вокруг и медленно проследовал к выходу. 

«Не смей плакать!» — всё, что я слышала от своей волчицы, глядя в спину Макса, а ведь он уходя, забирал и её волка, по которому она так тосковала. 

Этим вечером ко мне пообщаться так никто и не подошёл кроме Анжелики. Все только глазели, и я была разбита дважды. Реакцией Максима и отношением окружающих. Вскоре и эта безобразная сцена стала достоянием общественности. Тот красивый снимок, где была я с редактором издательства и своей волчицей вышел лишь в двух газетах. Остальные пестрили тем снимком, запечатлевшим, как Аристов Максим замахивается на меня. Это ещё повезло, что на приёме не было телевизионщиков и видео никто не заснял. 

Щека после той пощёчины горела несколько дней, волчица попросилась на свободу, чтобы не донимать меня своей тоской по волку и ходила из угла в угол не в силах найти себе места. Мне так было её жаль, что я готова была простить Максиму его слова и злость, только бы он позволил нашей паре быть вместе. 

— Он, не со зла, просто за своих переживает, — вынесла я окончательное решение, оправдав Макса.

Волчица посмотрела на меня с тоской и ничего не ответила. В это мгновение я очень пожалела, что у меня нет возможности обнять её. 

Время будто бы замерло для нас двоих в этих лучших апартаментах. Влад не торопился с оборотом дочери и моим освобождением. Он всё решал какие-то вопросы, за это время я успела дать ещё два интервью, одно из которых вышло в прямом эфире на федеральном канале. Отношение людей к таким как я постепенно теплело, любопытство побеждало страх. Только мало кто из самих оборотней спешил афишировать свою волчью натуру. Несколько полукровок даже рады были признаться, преследуя свои цели схожие с целью Влада. Там на передаче от меня требовали имён, выясняли про Макса, оборотень он или нет, а я лишь предлагала спросить об этом его самого. 

Вот у кого отношение к оборотням было резко отрицательным, так это у владельцев частных клиник и фармкомпаний. Страшно было представить, сколько денег они потеряют, если люди примут оборот вместо традиционного лечения. А мне хотелось поскорей вылечить Лизу и обрести свободу. Вариться двадцать четыре на семь в своих мыслях в четырёх стенах было невыносимо, да и волчице нужна была свобода. 

От скуки я вспомнила про давно забытые соцсети и заглянув в свой инстаграм, не поверила глазам, что полезли от изумления на лоб. 

— Знаешь, сколько у меня было подписчиков? — спросила я волчицу. Глупо, только на данный момент она была единственным моим собеседником. 

«Кто это такие?» — с интересом спросила волчица, подходя ближе. Похоже, ей, как и мне необходимо было занять голову хоть чем-то. 

— Люди, которые следят за аккаунтом человека. В общем, до всей этой шумихи у меня было что-то около семидесяти таких подписчиков, а теперь из несколько миллионов...

«Что нам это даёт?» — спросила волчица, запрыгнув на кровать, она села напротив меня и опустив голову, хотела взглянуть на экран моего смартфона. 

— Не знаю пока, — пожала я плечами. — Вроде, на этом можно зарабатывать. Реклама там и всё такое. 

«Что такое реклама?» — спросила волчица, смеша меня своей непосредственностью. 

— Как бы тебе объяснить... Вот у одного фермера кролики, у другого фермера поросята, а ты их потенциальный клиент, чтобы ты выбрала кролика, а не поросёнка, фермер с кроликами запустит рекламу. Поняла? — сумбурно объяснив, я взглянула на волчицу.

Моя звериная половинка так и пялилась на телефон, и словно ожидала, что из него, как из шляпы волшебника я достану кролика. 

— Ты голодна? — спросила я, не чувствуя её голода.

«Нет!» — вздохнув, волчица выпрямилась и посмотрела на меня глазами полными печали. 

Хоть бы повыла, что ли. 

— Давай порадуем подписчиков, не зря же на нас подписывались? — я открыла истории и сфотографировала свою красавицу волчицу, тут же выложив её фотографию. 

После этого я полезла смотреть аккаунт Макса, мы были давно подписаны друг на друга, только сам Аристов никакой активности не вёл в своём инстаграме. Да и лайка от него было не дождаться. Похоже, он давно забыл про существование соцсетей, теперь не до них ему вовсе,  раз я по-прежнему числилась в его подписках. С грустью я полюбовалась его прошлогодними фотографиями и вышла из инсты, чтобы не долбили оповещения от полетевших реакций на выложенную фотографию волчицы. Какие они были, я даже боялась смотреть.

13

Глава 13

Утром следующего дня, что обещал быть столь же бесконечно долгим, как и все предыдущие, двери моих апартаментов распахнулись, когда я ещё спала.

— Таня, просыпайся! Нам нужно провести несколько исследований! — громко оповестил Влад, ведя за собой двух мужчин в белых халатах.

Я спросонья так перепугалась, даже ущипнула себя, чтобы убедиться, что это не сон.

— Что происходит? Что это всё значит? Меня сдадут на опыты? — спрашивала я, и волнуясь, отползала назад к спинке кровати.

Влад жутковато рассмеялся, когда те мужчины за его спиной не издали ни звука,даже бровью не повели. В руках каждого был чемоданчик и выглядели они опасно.

— Писательница, — усмехнулся Влад, оправдываясь перед мужчинами. — Бурная фантазия. Сначала возьмём слюну и кровь только у тебя, а затем ты должна будешь объединиться со своей волчицей. Вас ждёт та же процедура. Всё повторим в четырёх вариантах.

— И зачем это нужно? — спросила я, поглядывая на волчицу.

Моя звериная половинка не спешила вцепиться в задницы, прикрытые белыми халатами. Она спокойно наблюдала со стороны, растянувшись на прохладном полу.

— Пойми меня правильно, Таня. Я хочу облегчить и тебе задачу. Во-первых, я не готов подвергать свою дочь столь болезненной процедуре, пока не выясню, что этого нельзя избежать, обратив её другим путём. Во-вторых, тебе же проще, сомневаюсь, что ты даже в волчьем облике будешь в состоянии впиться зубами в маленького беззащитного ребёнка.

— Хотите проверить, как происходит оборот? — догадалась я.

— Да. Я думаю, что слюна оборотня должна попасть в кровь, но нужно проверить все варианты.

— Хорошо, а долго это всё? Я уже хочу покинуть ваш дом, вы обещали мне свободу, когда всё закончится.

— Процедура подобных исследований может длиться месяцы, — открыл рот один из мужчин.

— Месяцы?! — возмутилась я, а волчица поднялась на лапы и навострила уши.

— Спокойно, согласен, что долго, к такому и я готов не был. Давай найдём компромисс, — добродушно говорил Влад и волчица вновь легла на пол.

— Какой ещё компромисс? — выдохнула я. 

— Будешь жить здесь, но сможешь выезжать в пределах Москвы под охраной.

— Ладно, берите ваши анализы скорей, — согласилась я, думая, что тянуть время и торговаться мне же хуже.

Согласившись, уже сегодня я могла встретиться с родителями.

Получив моё согласие, два бравых специалиста взяли у меня слюну и прилично обескровили. Затем предстояло сделать то же самое с волчицей, только мужчины замешкались.

— Давайте, сначала, когда вы вместе, — трусливо предложил один из них.

— Издеваетесь? Я ещё даже чай не пила, а вам тут воссоединяйся, потом разединяйся, а потом снова воссоединяйся?! Нет! Берите анализы сначала у неё! Она же не карта, чтобы я её туда-сюда тасовала! — потребовала я, хотя мне несложно было выполнить просьбу, но это чувство их страха веселило меня.

«Ну ты и стерва,» — лаконично заметила волчица, и зевнув, раскрыла пасть перед трясущимися от страха мужчинами.

— Она вас не тронет, делайте же что нужно! — поторапливала я, и спрятала улыбку прикусив губу.

Влад заметил мою игру в кошки мышки и приподнял брови, встретившись со мной удивлённым взглядом.

— Что? Я со скуки здесь подыхаю, — фыркнула я.

— Однако.

Взятие анализов у волчицы завершилось трясущимися руками у обоих мужчин и когда я забрала звериную половинку к себе, начались сложности для меня.

— Ай! Может быть, вы выпьете успокоительное?! На мне живого места уже нет! — возмутилась я, после пятой неудачной попытки взятия моей крови из вены.

— Таня, потерпи, — осадил меня Влад, вздёрнувший бровь.

Намёк в его взгляде читался на раз. Он наверняка сравнивал меня с малышкой Лизой. Та терпела многочасовые капельницы, только она с малых ногтей с иголками на ты, а я до жути боялась уколов, тем более таких непрофессиональных.

— А как они будут брать анализы у полноразмерной версии? — поинтересовалась я, и похоже, мужчина попал мне в этот момент в вену исключительно от испуга.

— Спокойно. Осталось не так много.

— А после? Я хочу встречи с родителями, — попросила я.

— Ммм. Сегодня не получиться, давай завтра, — торговался Влад и я согласилась. Маму всё равно нужно было предупредить, чтобы успела приготовить кролика в сметане о котором я мечтала все эти дни. 

После моего полного оборота мужчины слились по цвету со своими халатами, один Влад смотрел на волчицу только всё сделали как надо. Не попасть в огромную волчью вену было бы полным для них фиаско. 

Когда все ушли, я приняла свой обычный человеческий облик оставив волчицу при себе и накинув халат, направилась в душ. Едва успела настроить комфортную для себя температуру воды и в предвкушении прохлады упругих капель собиралась развязать пояс халата, как в ванную комнату влетел Влад.

— Что такое?! — испуганно взвизгнула я. 

— Скорей! Лиза умирает! — свирепо прокричал он, и потащил меня в детскую. 

Мы вбежали в комнату Лизы, девочка лежала на полу, а возле неё один из врачей делал непрямой массаж сердца, я слышала, как оно билось, но слабо. Время сыграло против планов Влада. 

— Обращайся! — рявкнув на меня, потребовал Влад. 

Меня трясло от страха, я уже понадеялось, что кусать малышку мне не предстоит, только ещё страшней было бы оттого, что всё зря. Я вырвалась из цепкой хватки Влада и отступила, позволяя волчице взять верх над своим телом. 

«Не подведи, половинка!» — подумала я, сама была полна решимости, падая уже на четыре лапы. 

Оскалившись и громко рыкнув, волчица отогнала от бледной малышки всех кто был рядом. Её рот наполнился слюной, и она немедля впилась зубами в её хрупкое маленькое плечико так, что треснули кости. К счастью, Лиза была без сознания и боли не чувствовала. Вкус крови наполнил рот, а волчица сильней сжимала челюсти, словно жаждала откусить кусок человеческой плоти. На самом же деле она прислушивалась к тому, как бьётся сердце Лизы. Детская комната была наполнена ужасом всех, кто присутствовал при этом. Мой же личный страх что я переживала, находясь в волчице, сменился радостью. Маленькое детское сердечко набирало обороты и билось всё уверенней, а когда волчица разжала челюсти, Лиза начала обращаться. 

Считаные секунды и на полу в луже крови, по-прежнему без сознания, лежала не маленькая мисс Лиза, а молоденькая волчица. Подросток. 

«Она будет без сознания. Не обернётся вновь человеком, пока волчица не вылечит её человеческое тело,» — предупредила волчица, лизнув в ухо нового маленького оборотня. 

Предупредить волчица могла только меня, а я, в свою очередь, не могла вернуть себе свой прежний человеческий облик и передать её слова Владу. Это я знала и слышала, что с Лизой всё будет хорошо, а для всех остальных девочка умерла, обратившись маленькой волчицей, что лежала теперь в луже человеческой крови. 

На нас смотрели глаза полные ужаса, и вся комната была напитана страхом. Их сердца колотились так, что в какой-то момент я перестала слышать стук собственного. 

— Что ты сделала?! Ты убила её! — взревел Влад, кидаясь на волчицу. 

Её звериный скал не напугал убитого горем отца, напротив, разозлил. И если бы не размеры волчицы, Влад бы нас просто придушил, а так вцепился руками в шерсть на мощной шее. 

«Оборачивайся, иначе он ей навредит!»— потребовала у меня волчица. 

Остатки моего халата лежали в стороне, но мне нужно было чем-то прикрыться. Даже в этой патовой ситуации я не готова была голышом предстать перед тремя мужчинами.

Мотнув головой, волчица откинула разъярённого Влада в сторону и направилась к кровати. Там, за кроватью, обернувшись человеком, я стянула детское розовое покрывало с изображением леденцов и укуталась в него. 

— Не трогайте её! Она не умерла! — успела вовремя, когда Влад, рыдая на коленях уже подполз к маленькой волчице и хотел её обнять. 

«Ещё совсем детёныш,» — подумала я, глядя на размеры новоиспечённого оборотня. 

«Она подросток,» — мягко поправила меня волчица, а я ощутила, как нас двоих наполняет любовь к этой малышке. 

— Сейчас волчица лечит её тело, первый оборот. Я тоже первого оборота не помню. Она очнётся прежней девочкой, когда будет здорова, — предупредила я, встретив растерянный взгляд. 

Слёзы катились по мужскому лицу беспрестанно, а Влад, похоже, и не сразу осознал всё то, что я сказала ему. 

— Она будет здорова? — уточнил убитый горем отец и я лишь молча кивнула. 

Так было горько осознавать, что не скрывайся оборотни по сей день, можно было бы вылечить сотни, даже тысячи таких детей, как Лиза. 

Сев на край кровати, укутанная в детский плед, я, как и Влад осталась ждать пока Лизе вернётся её человеческий облик. Вспомнив свой первый осознанный оборот, я знала, что ей нужна будет помощь волчицы. 

— Ты свободна, можешь собирать вещи, и мои парни отвезут тебя домой, или к родителям, — опомнился и начал бубнить Влад спустя час после того, как моя волчица обратила Лизу. 

— Ну вот ещё! — возмутилась я, напоровшись на удивлённый взгляд Влада. — Я никуда не уйду, девочке на первое время нужен тот, кто сможет её успокоить пока она не начнёт контролировать оборот. Кто ей всё объяснит? 

— Я объясню, — холодно отозвался Влад. 

Я и понятия не имела, почему он так себя ведёт, но всё оказалось куда проще. 

— Почему не я? — упиралась я, чувствуя и нежелание волчицы покидать эту малышку. 

— Потому что у Лизы нет матери, а ты к ней слишком добра и внимательна. Она начинает к тебе привязываться, что я буду делать потом? Ты уйдёшь, а привязанность останется, — вполне здраво рассуждал Влад. 

— Хм. Я могу навещать её, дружить с ней, — предложила я, чувствуя невероятную связь с этой маленькой волчицей и большую ответственность за девочку.

Она определённо появилась именно после оборота и это было никак не оборвать. Волчица внутри меня молчала, но была насторожена и ждала решения Влада навострив уши. 

— Ну хорошо, — явно нехотя согласился Влад. 

Он так хотел уберечь свою дочь от всех возможных ненастий в жизни, что во всём заранее усматривал негативные последствия. 

— Я останусь здесь, пока Лиза не научится контролировать оборот. 

Решив один из важнейших вопросов, мы снова замолчали, волчица внутри меня успокоилась. В теле маленькой волчицы Лиза провела весь день и всю ночь. Влад уже начал сомневаться, что всё это нормально и нервничал с каждой минутой всё больше. Под утро, примерно в то же время, когда обратили девочку, тело маленькой волчицы начало принимать человеческий облик. 

— Я могу её поднять с пола? — нервничая, спросил Влад, оглядывая плечо Лизы. 

То было целым и невредимым, её кожа больше не отдавала синевой и о той страшной болезни напоминаний на теле малышки не осталось вовсе. 

«Может,» — разрешила мне волчица и я поспешила передать её слова Владу. 

— Можно!

Малышка Лиза была ещё какое-то время без сознания. За эти минуты Влад развёл вокруг неё бурную деятельность. Велел убрать запёкшуюся кровь с пола и пригласил врача, который обследовал Лизу, послушал её сердце и даже сделал электрокардиограмму. 

— Это невероятно, состояние её сердца таково, что её хоть сейчас в космос, — с изумлением поведал врач. 

— С её сердцем всё хорошо? — переспросил Влад, словно не понял его слов. 

— Да. Она здорова. Я это вам даже без полного обследования могу сказать, ваша дочь больше не нуждается в пересадке сердца. 

Влад кивнул, всё с тем же сосредоточением на лице. Казалось, что он уже неспособен радоваться тому, что Лиза здорова. Так привык жить в страхе потери дочери, что взять и  отпустить этот страх не мог. 

Когда малышка открыла глаза, я тактично последовала за врачом. Нужно было дать Владу побыть наедине с дочерью, только я осталась за дверью детской комнаты. Пока я подпирала спиной стену, мимо прошагал Вадим Сергеевич. 

— Отличный наряд, детка, — улыбнулся он и подмигнул, оценив покрывало с карамельным рисунком. 

— Спасибо, — поблагодарила я с улыбкой, добродушно и не более, только волчица была иного мнения.

«Максима забыла, уже другим глазки строишь...» — обиженно заметила она. 

И не могла я возразить ей тем, что Максим сам повёл себя как свинья, ведь уже давно искала его поступку оправдания, простив за несдержанность чуть ли не в тот же вечер. 

Мне ещё добрых полчаса пришлось подпирать спиной стену, прежде чем Влад позволил навестить малышку. 

— У вас пять минут, она ещё очень слаба, — процедил Влад, явно не жаждущий моего общения с Лизой. 

— Хорошо, — согласилась я, просеменив в детскую. 

Лиза только после ванны сидела на кровати в розовой пижамке, опираясь спиной на мягкие подушки. Её мокрые волосы медного цвета буквально сияли от того здоровья, которым девочку напитала волчица. 

— Как ты себя чувствуешь? — спросила я у девочки, присев на край её кровати. 

— Всё хорошо, только я её не слышу, — протараторила девочка. Она взяла меня за руку уже тёплой и розовой ладошкой. 

Не было больше той жуткой синевы, что  просвечивала через тонкую кожу. Лиза была здорова и её сердце билось ровно, правильно. 

— Всё хорошо, я, как и ты, не сразу услышала свою волчицу. Связи образуются совсем скоро, — успокоила я малышку и склонилась поцеловать её в щёку. 

Лиза крепко обняла меня в ответ.

— Спасибо, что спасла меня, — шепнула девочка, вышибая этой чистой и искренней детской благодарностью слёзы из моих глаз. 

— Ерунда, — отмахнулась я, украдкой утирая слёзы. 

— Вам пора, мисс Лиза ещё слаба и ей нужно отдохнуть, — строго отчеканила няня девочки, буквально отрывая от меня малышку. 

— Конечно, увидимся позже, — пообещала я Лизе и ещё раз чмокнув её в щёку, вышла за дверь. 

В душе было так тепло, и я ни о чём уже точно не жалела. 

— Идём, — встретил меня Вадим Сергеевич. 

То, что он не назвал меня по обычаю деткой, как-то напрягло и не зря. 

— Куда мы? 

— Босс велел отвезти тебя домой, — не без грусти ответил начальник охраны. 

И несмотря на то что волчица спасла маленькую мисс Лизу, Влад не дал мне толком с ней пообщаться, даже попрощаться не дал. Влад Сергеевич помог мне собрать вещи и отвёз ко мне домой. Всё прошло как в тумане, я не могла поверить, что со мной вот так поступили и всё что отложилось в памяти это дважды хлопнувшая дверь машины. Первый раз, когда усаживали, чтобы отвезти домой и во второй раз, когда выставили из неё у подъезда. 

«Люди,» — многозначительно фыркнула волчица. 

— Да уж, благодарность не знает границ...

Поёжившись от психологического холода, я подхватила чемодан и покатила его к себе, даже не зная, как теперь буду жить. 

14

Глава 14

В квартире меня ждал жуткий бардак. Будто бы всё что мне привезли из дома, охране Влада пришлось добывать во время боевых действий не меньше. На полу была неясного рода грязь, хоть картошку сажай, вещи все разбросаны, кровать перекручена. Так что я сразу нашла чем себя занять, чтобы не сдыхать от тоски. Выпустив волчицу, я взялась за ведро с тряпкой, но перед этим позвонила родителям. 

— Готовьте кролика, я завтра приеду в гости, — обрадовала я маму. 

— Наконец-то! — счастью родителей не было предела. 

Немного поболтав с ней, я всё же занялась своей квартирой. Привести её в житейский вид удалось лишь к глубокому вечеру, и это я ещё не заглядывала в холодильник. 

— Фууууу, — протянула я, только открыв дверцу оного и посмотрев, что там творилось. 

За время моего отсутствия продукты, хранившиеся в холодильнике, впору было выселять, а не выбрасывать, и волчица напомнила о себе. 

«Я бы теперь не отказалась от того кролика, которым нас угощали у Влада,» —  облизываясь заявила волчица. К моей радости оголодала наконец-то. 

— Где я тебе кролика найду? — спросила я свою звериную половину вслух и захлопнула холодильник с чувством тошноты. 

«Ты сама говорила, что купишь мне еду!» — напомнила волчица, забыв про свою голодовку от тоски по волку. 

— Ладно, — согласилась я. — Можно поискать в супермаркете охлаждённое мясо, оно не то чтобы живое, но бегало буквально на днях. 

«Можно попробовать, нам нужно хорошо поесть,» — переминаясь с лапы на лапу согласилась волчица. 

Голод был ей не тёткой, а на безрыбье и говядина карасик. 

Для шопинга я забрала волчицу себе и переоделась в спортивный костюм. Вышли из квартиры заодно с мусорными пакетами. Дойдя до мусоропровода, я ещё раз подавила чувство тошноты. Всё же определённо волчий хороший нюх был минусом для меня огромным. Раньше я бы и не ощутила, какая вонь может доноситься от заплесневелого помидора или из открытого мусоропровода, а теперь, пожалуйста. Приходилось бороться с тошнотой. 

— Всё, можем идти.

«Ты бы не болтала со мной вслух, а то на сумасшедшую похожа,» — посмеялась надо мной волчица и я была с ней согласна, только привычка. 

Я не привыкла общаться с ней в мыслях, мне проще было разговаривать как обычно. 

«Ладно, я постараюсь,» — пообещала я и мы вышли из подъезда. 

Отправляясь в круглосуточный супермаркет на соседней улице, я и предполагать не могла, что выбрала подходящий наряд, но нужно было кое-что ещё.  

В супермаркете было многолюдно. Многие возвращались так поздно с работ и заскакивали сюда, чтобы отовариться перед сном. Взяв последнюю свободную тележку, я первым делом, как новоиспечённая владелица волчицы, конечно, отправилась в мясной отдел. Между яйцами и майонезом расположились полки с запчастями курицы и вакуумные упаковки с охлаждённой говядиной. 

— То, что нужно, — буркнула я себе под нос, скидывая всё в тележку.  

Сроки как раз были свежие, даже если погрешность на работу завода, то всё равно где-то пару дней назад это мясо мычало. 

«И курицу возьми, я попробую,» — попросила волчица, облизываясь внутри меня. 

«Она же хлоркой воняет!» — заметила я. Этот тошнотворный запах доносился до меня даже через упаковку. 

«Это не она, от полок пахнет,» — уверила меня волчица, ей-богу была бы она здесь, точно бы стащила лоток с голенью. 

Я молча положила к говядине и несколько упаковок с куриной грудкой вместо голени и прочего, рассудив, что волчице такие кости лучше не есть. Помнилось у тёти была собака и ей никогда не давали костей от курицы. 

Подумав о волчице, я вспомнила и о себе. Оглянувшись, я подумала, чего бы мне хотелось съесть и выбор пал на спагетти. Быстро и вкусно, а для соуса я выбрала простое сливочное масло. Выходя к кассе, я заметила, что за мной идёт какой-то мужчина, но отмахнулась от своей мысли что это по нашу душу, а зря. 

В очереди за спиной уже откровенно шушукались, тот мужчина и какая-то женщина, а когда я выгрузила покупки на ленту кассирша завопила:

— Это вы?! Это та оборотная! — заорала слишком уж горластая для своего веса девушка. 

— Тише вы, чего вы так кричите? — шикнула я на неё, но было поздно. 

— Смотрите! Это та с волчицей! — орала кассирша, подзывая тех, кто ещё не понял, кто я такая. 

Один из очереди мужик потянул свои лапы ко мне и чуть не дотронулся до волос. Дикие люди какие-то. 

«Делаем лапы!» — предложила волчица и я была с ней солидарна. 

— Этого хватит! — бросив пять тысяч на тарелку для денег, я схватила несколько упаковок с мясом и спагетти, после чего дала дёру. 

За нами ломанулись и кассирша, и человек пять из очереди, горланя, чтобы я остановилась, ну а я что дура, что ли?!

Добежав до двора, я поняла, что делаю глупость, указывая придуркам, где живу. Поэтому свернула в ненужный мне проулок и упав в кусты, притаилась там, прижимая к груди немного в прямом смысле слова добытой еды. 

«Припадочные, ничего, домой вернёмся, я закажу доставку, завтра...» — пообещала я волчице. Я же понимала, что двух упаковок со стейком говядины в общей массе едва ли на килограмм ей как слону дробина. 

Мимо пронеслись психи, заметались, не понимая, где меня искать и побежали дальше, миновав мои кусты. Немного подождав, я выбралась из своего укрытия и вернулась с волчицей домой. 

Выпустив волчицу, я вскрыла для неё мясо и отдала ей. 

— Налетай! 

«Неплохо,» — оценила волчица и умяла эти несчастные два куска меньше чем за три минуты. 

У меня даже вода в кастрюле под спагетти закипеть не успела.  

— Прости, — извинилась я, понимая, что волчице этого мало. — Хочешь, я закажу что-то в доставке еды? 

«Нет, спасибо. Я потерплю до завтра, завтра же ты сможешь купить мяса?» — уточнила волчица, облизываясь и глядя на опустевшую тарелку.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Конечно, завтра закажу тебе большой кусок говядины, — пообещала я и волчица, ещё раз облизав пустую тарелку, ушла в спальню отдыхать. 

Мысль, что я хреновая владелица для звериной половинки так и рвалась на волю. Отогнала я её, заняв себя готовкой спагетти. 

Поужинав, я приняла душ и отправилась спать. Казалось, что даже чистое бельё пахло Максом и от этого такая тоска навалилась, что я даже всплакнула в подушку. Ночь была кошмарной. Волчица сопела вовсю, а я с трудом уснула из-за страхов, и мне снилось сны один хуже другого. Сначала как за мной гнались люди, а я не могла убежать, после, как волчица нападала на прохожих, отрывая от них кровавые куски, и прочие подобные ужасы. 

Нормальный человеческий сон сморил под утро, только поспать не дала волчица на всю ночь, оставшаяся на воле и выспавшаяся. 

«Ты обещала большой кусок мяса!» — требовала она, стоя у изголовья кровати. 

— Чёрт, да, а сколько времени? — спросила я, не подумав, что волчица в этом не разбирается. 

На часах было уже начало первого... 

— Какой ужас! И когда я столько дрыхла?! — подрываясь с кровати, я на ходу одевалась и чистила зубы. Последнее, надо сказать, было сложно с приобретением волчьей половины. 

От резкого вкуса мятной пасты тошнило и глаза слезились, и я уже подумывала перейти на детскую. Вкус карамели, например, или детской жвачки не такой резкий. 

— Рисковать доставкой не будем. Вдруг нас узнают? И адрес спалим, — рассудила я, одевшись словно кинозвезда или популярная певица. 

Спортивный костюм с глубоким капюшоном и кепка с тёмными очками скрыли меня реальную от мира. Волосы я заплела в косу и спрятала. 

«Идём скорей!» — поторапливала волчица. 

— Да что с тобой? Такая голодная? — удивилась я вслух в последний раз, погладив волчицу, я забрала её себе, и мы вышли из квартиры единым целым. 

«Мы должны хорошо питаться!» — ответила моя звериная половинка и её рвение хорошо питаться меня смутило. 

«Что так? Ещё вчера днём ты не думала о хорошем питании, про твою недельную голодовку я и вовсе молчу. Нет, всё понятно, тоска по волку, только неужели уже прошло?» — мысленно спросила я, и выбежала из подъезда с оглядкой по сторонам.  

«Я всё так же тоскую по волку, только всё изменилось вчера,» — как-то расплывчато ответила волчица. 

Я больше не стала её пытать расспросами, сосредоточившись на том, чтобы добраться до рынка без приключений подобных вчерашним. На рынке можно было раздобыть самого свежего мяса и много. 

Добираясь до рынка, я и сама захотела перекусить. С моим чутким нюхом выбор теперь был невелик. Я купила себе вафлю со сгущёнкой и молока в коробке, с таким аппетитом это всё съела, пока ехали в автобусе, а стоило выйти на рынке, как меня вывернуло в кустах. 

«Прости...» — зачем-то извинилась волчица, хотя я на неё и не подумала даже. 

— Да ничего, давление, просто скакнуло. Столько спать... — снова сбилась с мысленного общения на разговоры вслух, чувствуя очень неладное происходящее. 

«Идём же скорей за мясом!» — начала поторапливать меня волчица, едва я смогла разогнуться. 

«Знаешь, я наверное зайду в аптеку...» — подумала я, видя впереди себя аптечный пункт. 

Волчица затихла и затаилась, а я чувствовала и в этом подвох. 

Только фармацевт освободилась от клиентки, стоявшей передо мной, я выпалила:

— Самые лучшие тесты на беременность! Самый ранний срок! — потребовала я, теряя самообладание.

«Не надо тестов, мы беременны...» — тихо призналась волчица. 

— Ну ты и сучка... — прошипела я. 

— Что простите?! — возмутилась женщина, что стояла по ту сторону прилавка. 

— Ой, это я не вам! Ничего не надо! Хотя нет, давайте! — резко передумав, я всё же купила эти чёртовы тесты. 

Должна же я была что-то предоставить Аристову. 

«Мы должны хорошо питаться,» — нудила волчица, пока я плелась по дороге в сторону рынка. 

Кусок хорошей говядины или баранины, да на худой конец свинины, было последнее о чём я думала. 

«Как я справлюсь с ребёнком? У меня даже работы нет, Макс наверняка меня уволил...» — глупо подумала я, даже не надеясь на поддержку своей скрытной волчицы. 

Разборки насчёт её молчания я собиралась устроить позже. 

«Вообще-то, их будет трое,три волчонка!» — радостно подлила кипятка мне в котёл моя волчица и я заскулила от отчаяния. 

Только я могла оказаться в такой заднице за столь короткий срок, и какой чёрт меня дёрнул возомнить себя писательницей?! Ведь не напиши я ту чёртову книгу, ничего этого бы и не было! 

Купив десяток килограмм говяжьего филе, я помчалась домой делать тесты на беременность. Не верить волчице у меня поводов не было, если не обращать внимания на её умалчивание. Только я всё равно решила убедиться в своём незавидном положении человеческими методами. 

Вернувшись в квартиру, я выкинула мясо на полу кухни и выпустила волчицу. 

— Ешь, — бросила ей, не особо радушно и хотела заняться не менее важным делом. 

«Так не пойдёт, ты должна обратиться сама!» — объяснила волчица, облизнувшись на свежайший кусок мяса. 

— Час от часу не легче...

Выдохнув, я всё же забрала волчицу себе и стала раздеваться догола уже на автомате. Меньше всего я сейчас мечтала стать матерью-одиночкой с тремя детьми на руках, да и не совсем детьми, только и вредить им у меня не было желания. Раз волчица сказала, что так надо, я сделала. Обратилась. 

Будучи поглощённой своей звериной половинкой, я не принимала участия в поедании мяса, не чувствовала ни запахов, ни вкусов. Пока волчица питалась, я копалась в себе, в ней и в нас обоих, пытаясь почувствовать что-то такое, что чувствовала она. Только ничего...

«И как ты поняла, что я беременна, да ещё и тройней?» — поинтересовалась я, так ничего и не почувствовав. 

«Я не знаю, просто чувствую их,»

Расплывчатый ответ волчицы ещё больше подстегнул меня в желании проверить всё на тестах, а ещё зародился один вопрос. 

«А Макс? То есть волк Макса, это тоже чувствовал?» — спросив, я затаила дыхание в ожидании ответа. 

Потому что если Максим знал, то это всё сразу кардинально меняло. 

«Нет, тогда и я ещё не знала,» — успокоила меня волчица. 

Я дождалась, пока она поест, волчица осилила лишь треть куска и позволила мне вернуться в человеческий облик. Снова выпустив волчицу, я прихватила трясущимися руками тесты и скрылась с ними в ванной комнате. 

Всё сделала по инструкции и с нетерпением ожидала положенные минуты те самые полоски, только ничего. Уже и максимальное время вышло, а тесты как показывали одну полоску, так и показывали. 

— Я не беременна! — радостно выпалила я, выскакивая из ванной. 

Волчица, лежавшая в этот момент на полу, смерила меня грустным взглядом и отвернулась. 

«Просто они ещё очень маленькие, а ты я смотрю и не рада...» 

Радость моя тут же развеялась, я не чувствовала положения, зато чувствовала, что волчица не врёт о нём. 

— А чему? Чему я должна радоваться? Безработная, брошенная! Да как я, одна справлюсь с тремя детьми при двух руках всего-то?! — задала волчице эти горькие вопросы, и сама рухнула на кровать лицом в подушку. 

Всё что я могла сейчас сделать, это рыдать, не понимая своего будущего. А я думала, что уже поняла, что такое, когда почва уходит из-под ног, только, выходит, ошибалась до этого дня. 

«Ты не одна, у тебя есть я, а это ещё плюс четыре лапы,» — напомнила мне моя звериная половинка и её слова меня довели до ещё больших слёз. 

Проплакала я до тех пор, пока мне не нужно было собираться в гости к родителям. Вызвав такси, я снова замаскировалась и вышла из дома, забрав перед этим волчицу себе. По пути к родителям пожалела, что так долго рыдала, папа ведь точно заметит, какие глаза заплаканные спросит причину, а я не смогу ему врать. 

«Ой что будет...» — подумала я в тревоге.

«Что будет?» — с любопытством спросила волчица. 

«Папа будет зол!» — утверждала я, только не уточнила на кого. 

 15

Глава 15

Стоило мне переступить порог подъезда дома в котором я провела всё своё счастливое детство и юность, глаза снова защипало от слёз. Прошагав два этажа наверх, я считала ступеньки и дышала глубоко. Казалось, что успокоилась и нажала на дверной звонок с улыбкой. Только мама, встретившая крепкими объятиями всё же заставила меня разрыдаться от счастья. 

— Доченька, — проговорила она ласково и выдохнула с облегчением. 

— Всё хорошо мамуль, — ответила я, шмыгая при этом носом. 

«Разревелась, вот и славно. Теперь не придётся объяснять твоему папе, почему глаза зарёванны!» — отозвалась волчица, явно желавшая скрыть наше незавидное положение беременной брошенки.

«Я не собираюсь от них скрывать,» — подумала я, и тут же встретилась взглядом с папой. 

— Танюха! — папа раскинул руки и обнял меня вместе с мамой. 

Так и стояли обнимались старой семейной традиции втроём, пока папа не вспомнил про мою звериную половину. 

— А где эта твоя Серая? — спросил он, опустив руки. 

«Он что, дал мне кличку?» — скептически подумала волчица. 

— Она со мной! Вот здесь, — я похлопала ладонью по солнечному сплетению, полагая, что волчица именно там и обосновалась. 

— Может, мы сначала поужинаем втроём, а потом уже знакомство с этой волчицей?

— Так, мать, не нагнетай. Дочь, показывай свою Хвостатую! Да, и чего глаза такие красные? Обидел кто? — строго поинтересовался папа и смотрел мне в глаза так настойчиво, что...

— Я беременна, и у меня будет тройня! Трое младенцев оборотней! — выпалила я, заревев с новой силой. 

Хотела сесть на лавку, но мама перехватила меня новыми объятиями. 

«Точно, он дал мне кличку! Ты это слышала? Я не собака какая-то,» — бубнила волчица, о какой-то ерунде, когда надо было подумать, где в моей небольшой на самом деле квартирке разместить три кроватки, да и на какие шиши купить их?!

— Ну, хватит сырость разводить! — рявкнул папа, почесав свои густые усы. — Марш на кухню! Обе!

Мы с мамой не стали перечить отцу и всё ещё в обнимку поплелись на кухню, едва протиснувшись в дверной проём. 

Отпустила я плачущую маму только из-за кролика, который дымился в блюде на сервированном столе. Такой аппетитный, а я была нервная и голодная. Сев за стол, я сразу стала накладывать себе в тарелку множество вкусной домашней еды, от которой я давно отказалась из-за своего вегетарианства. Теперь мне было не до жалости к несчастным зверушкам, дико была голодна. 

— Кто папаша? Только не говори мне, что это тот хмырь, распускающий руки! Так бы и вмазал ему! — заявил папа, как только сел за стол рядом с мамой. 

— Это он и есть, — призналась я, потому что врать папе было себе же дороже. 

— Значит так, после ужина, напишешь мне его адрес, я сам побеседую с этим козлом! И тебе как минимум положены алименты на будущих детей, — решил папа и даже в этом я не могла с ним спорить, да и не хотела. 

«Точно! Нам положены алименты и будет на что купить кроватки!»

— Она что будет рожать этих оборотней?! — возмутилась мама, а её лицо скривилось от ужаса. 

— Ну-ка цыц! Она других внуков нам с тобой уже не родит, если ты ещё не поняла! Она сама оборотень! Странно было бы, если бы от осинки рождались апельсинки! Зато ангиной болеть не будут, как Танюха всё детство, —  сурово отчитав маму за её страхи и упомянув мои детские болячки, папа вновь вернулся к прежнему вопросу. — Так, где там твоя Пушистая? 

Любопытство в папиных глазах и безоговорочное принятие меня и даже желание иметь каких угодно внуков, воодушевило меня, несмотря на то, как в этот момент вела себя мама. И её я могла понять, она хотела для меня лучшей доли, а не вот этого всего. 

«Скажи ему, что я волчица и никак иначе!» — потребовала волчица, когда я её выпустила. 

Мама вздрогнула и спряталась за папину спину, а вот папуля превзошёл самого себя. 

— Вау! Здоровая, как волкодав! — восхитился он, протянув к волчице руки. 

«Забери меня обратно...» — запросилась волчица, скосив на меня молящий взгляд в тот момент, когда мой папа трепал её как обычную собаку.  

— Ну всё пап, она тебе не пудель, ей это не нравится, — коснувшись своей звериной половинки, я выполнила её просьбу. 

Мама шумно выдохнула с явным и огромным облегчением, а папа расстроился такому короткому знакомству. 

Мы втроём посидели совсем недолго, я даже свою порцию кролика в сметане съесть не успела, а у папы уже горели ноги. Он взял у меня контакты и адрес работы Макса, и уехал. 

Оставшись с мамой, я только и делала, что боролась с волнением собственным и волчьим, хотя последнее мне было никак не победить. 

— А ты теперь правда не будешь болеть? — спросила мама, подкладывая мне в тарелку очередной кусок брусничного пирога и мне было жутко оттого, что он в меня готов был влезть даже после всего съеденного. 

Тесты хоть и не показали двух полосок, а ела я уже за четверых, а то и за пятерых. 

— Вроде того, но я не бессмертна, если ты про это. Доживу лет до ста и помру дряхлой старухой, радует, что в своём уме буду, — усмехнулась я. 

— Вот это-то и пугает. 

— Что именно? — удивилась я. 

— Ты что новостей совсем не смотришь? 

— Как-то не до этого было, а что там? 

— Владельцы фармкомпаний и частных клиник, да и в Минздраве рвут и мечут. Желающих стать оборотнями и излечиться всё больше и больше, а все, кто кормился на них теперь не у дел. Как бы беды ни случилось, вот о чём я переживаю. 

— Да, я понимаю. Только чем плохо если неизлечимо больные получат шанс на жизнь? Не думай о том, чего не в силах изменить, мама. Всё уже сделано, осталось ждать, когда устаканится. 

— Надеюсь, что устаканиться без вреда для тебя, — ответила мама, с тревогой во взгляде. 

Папы долго не было, а я хотела его дождаться и новостей от Макса, да и мама не отпускала. Даже постелила мне чистую постель в моей комнате, ставшей папиной мастерской. Мой старый школьный стол был завален механизмами от часов, которыми папа занялся выйдя на пенсию, и в целом комната изменилась. Убрали шкаф, в котором когда-то хранились мои вещи и поставили ещё один стол, только кровать стояла на месте и на подоконнике дерево из бисера, сплетённое мной в прошлой жизни. Оно покрылось слоем пыли и зелёные бисеринки листочков от этого потускнели. Взяла его в руки и хотела помыть, чтобы вернуть прежнюю яркость, а выйдя из комнаты, я столкнулась с папой, тихо вернувшимся домой. 

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Поговорил с Максом? — спросила я папу, только ответила волчица. 

«От него и не пахнет Максом,» — огорчённо признала она. 

— Нет, телефон что ты дала вне зоны, а офис, где работал продан. Я пытался узнать, куда он переехал, но охранник сказал, что фирма вовсе ликвидирована самим владельцем. 

— А Максим где же? 

— Этого я не знаю, дочка. Позвоню другу, попробую его разыскать. Ты не знаешь где он жил? 

— Эм, нет, — соврала я. — Ночую у вас, пойду спать. 

— Сладких снов, крошка. И не волнуйся, мы с мамой поможем, — пообещал папа, поцеловав меня в щёку. 

«Раз Максим так резко убрался с насиженного места, он явно не жаждал со мной встречи...» — горько признала я, желая услышать от волчицы какой-то поддержки. 

«Нужно поехать к нему домой!» — заявила моя звериная половинка, она явно не готова была сдаваться, а я уже сомневалась, что мне это нужно. 

Женская гордость наконец-то напомнила о себе и была против очередной порции унижений.  

Утром меня разбудили выкрики моей родной тётушки по папиной линии. Она прознала, что я у родителей и явилась к ним домой, вероятно, чтобы меня прибить за то, что я её так подставила с этой книгой. Храбрясь, я приплелась на кухню, откуда слышны были мамины просьбы быть потише, только тётя их игнорировала. 

— Всем доброе утро! — поздоровалась я, отметив, что все, это только мама и тётя, а папы дома уже нет. 

— Таня! Танюша, — тётя расплылась в хищной улыбке, протягивая ко мне руки. 

— Что случилось? — спросила я, обнимая суматошную родственницу. 

Уже подумала, что тётя хочет примкнуть к оборотням, и избавить себя от всех своих не особо опасных, но неприятных болячек. 

— Таня, ты должна написать вторую книгу! — выпалила тётушка, мне прямо в ухо, оглушив тем самым.  

— Делать мне больше нечего, — фыркнула я, присаживаясь к столу.

Мама уже нажарила сырников и чай для меня дымился в кружке с милой подписью «ДОЧЕНЬКА».

— Так, тебе ведь и правда делать больше него, — осторожно заметила мама. — Фирма, где ты работала ликвидирована. В твоём положении нужно думать о будущем. 

— В каком ещё положении? Тань, ты чего? — тётя уставилась на меня открыв рот. 

Ей я никак не собиралась говорить раньше, чем стал бы виден живот, только судьба распорядилась иначе. 

— Да, я беременна, — призналась я, умалчивая о том, что их будет слишком много чем не одного.

— У Тани будет тройня, — с улыбкой змеи, поведала мама. 

Её нелюбовь к папиной сестре меня всегда огорчала, а теперь и подавно я расстроилась. Тётя, всегда мечтавшая о семье, не смогла в своё время родить, брак её распался, она с тех пор так и куковала одна. Горько было видеть, как мама не упустила возможности ткнуть сейчас в это больное место. 

— Поздравляю! — искренне тётушка обрадовалась и сделав небольшую паузу, вновь начала меня убеждать, что нужно написать продолжение книги. 

— Да про что там писать? Книга окончена. Всё!

— Напиши про Джона! Издательство, которому ты продала права на свою первую книгу не успевают печатать новые экземпляры, а на сайт, где выложена электронная версия ты заглядывала? Ты во всех позициях на первых местах! У книги уже более ста миллионов прочтений! Таня! Ты просто обязана написать вторую часть! — чуть ли не с ножом у горла пристала тётушка. 

— Я подумаю, — уклончиво ответила я. 

Мысль написать что-то ещё, меня после первой книги никогда не посещала, и это теперь было ещё более очевидней. Словно мне в голову вложили чужие мысли, и я ох обличила в книге...

— Чего тут думать? Сиди дома и пиши себе спокойно, зарабатывай хорошие деньги, это не по офисам скакать за копейки. Знаешь, с тройней беременность будет нелёгкая, некоторые и одного выносить не могут, — ляпнула мама, так что даже я покраснела от стыда за неё и хотелось какой-то справедливости. 

Тётя всегда была ко мне добра, и я не видела причин, чтобы мама смела так обижать её. 

— Да, твоя мама права, — маму поддержала тётя, сбившимся голосом. 

Ей явно было больно слышать про ребёнка, которого та так и не смогла выносить и родить. 

— Пожалуй, поживу у вас тогда. Как вы на это смотрите? — обратилась я к тётушке. 

Та жила одна в большой трёшке, и я бы её явно не стеснила. У меня там даже была своя комната со времён детства и тётя с радостью брала меня к себе в гости. 

— Да! Можно! Я буду счастлива! И с детками помогу! Когда родятся, тебе же нужна будет помощь! — обрадовалась тётя, косясь на мою маму. 

Её моя идея не вдохновила. 

— Что за глупости... Таня, доченька, живи у нас, — осторожно высказалась мама, стараясь не выдать своего возмущения из-за того, что я выбрала не её. 

— Да нет, я лучше у тёти, у неё спокойней. 

16

Глава 16

Два месяца спустя

Моя идея переехать жить к тёте была не так уж плоха. Во-первых, после той неудачной вылазки в супермаркет у моего дома, район осаждали толпы ошалевших людей, жаждущих встречи со мной. Я едва успела собрать вещи и унести ноги с некогда любимой квартиры. Во-вторых, тётя так ждала рождения малышей, что ей было плевать, какие они, чего нельзя было сказать о моей маме, последняя не принимала волчицу. Ну и в-третьих, тётина компания и её жужжание насчёт второй книги отвлекали меня от мыслей про Макса. Папа его так и не нашёл, даже друг ему не помог. Да и даже после того, как по всему миру улеглась шумиха, оборотней приняли лучше, чем ожидалось, я не дождалась ничего. Вся семья Аристовых словно сквозь землю провалилась и, я уже не считала, что после этого имею права их искать.

«Если мы будем нужны ему, он сам сможет нас найти, я же не прячусь,» — рассудила я, в одной из бесед с волчицей.

Тогда она молчаливо со мной согласилась и ушла в тень моей души, туда, где её тоска по волку почти не доносилась до меня, только я всё равно знала, что моя звериная половинка страшно тоскует.

Но так или иначе, а жизнь имела свойство продолжаться. Время летело, хотя, я ничем целыми днями не занималась, бессовестно повиснув на шее тётушки, я лентяйничала целыми днями.

Утро нового дня обещало мне что-то особенное. Я собиралась без предварительной записи штурмовать частную клинику, где за деньги смогла бы сделать УЗИ. Хоть и знала, что это бессмысленно, ведь само то, что я стала оборотнем, гарантировало моим детям отменное здоровье, только успокоиться не могла. Умывшись, я пошла на кухню с желанием позавтракать, а там меня уже ждала тётя.

— Доброе утро, милая! Смотри, что у меня для тебя есть! — произнесла тётушка, с улыбкой двигая с одного края стола к другому новёхонький ноутбук.

— О нет! Ты снова о книге? — я плюхнулась на стул и с тоской взглянула на серебристую крышку дорогущей техники.

— Милая, пойми ты, это твой шанс. Путь к безбедной жизни. Твою книгу сметут с полок вмиг! На твоей первой, права которой ты по глупости продала издательству на пять лет, издательство уже озолотилось. Они целенаправленно даже не печатают количество тиража, но по оценке экспертов эта цифра давно перевалила за миллионы и речь только о русскоязычной версии.

— Да, я понимаю, только нечем порадовать. Понимаешь, в моей голове пусто. Нет сюжета, ну о чём я могу написать? — развела я руками.

— Напиши о себе. О том, как ты стала оборотнем, про ту девчушку, про всё, что случилось, а дальше придумаешь, — вполне серьёзно предложила тётя.

— Да кому это будет интересно? — поинтересовалась я, забывая о том, сколько на мои соцсети подписано народа и почему я не могу вернуться в свою квартиру за оставленными вещами.

— Спорим на шоколадку, твою подписку оторвут с руками? А если ты потянешь с выбором издательства, в котором будешь публиковаться, то тебя ждёт выгодное предложение. Дерзай! Кстати, куда ты собралась? Утро, а уже при параде, — спросила тётя, я теперь если и выходила из её квартиры, то только с ней.

— Хочу сходить на УЗИ.

«Дурная затея!»— отозвалась волчица, ей моя идея не нравилась с самой первой мысли.

— Здорово! Я с тобой и это не обсуждается! — заявила тётушка.

— Класс, — согласилась я, понимая, что в человеческой компании нуждаюсь куда больше.

— Кстати, пока будешь уплетать пирожки с мясом, подумай и о рекламе. У тебя столько подписчиков, мы могли бы неплохо подзаработать детишкам на подгузники, — посмеялась тётя, уходя к себе, только в её словах не было шуток или чего-то смешного.

«Она права. Я должна собраться и подумать о будущем малышей,» — заговорила я про себя с волчицей, хотя знала, что она скажет.

«Просто нужно найти нашу стаю! Стая не бросает волчат!» — уверенно заявила волчица.

«Так-то оно так, вот только мы с тобой далеко не волчата!» — подумала в ответ я.

Чем сильней я ощущала внутри себя новые жизни, тем больше становился мой страх их потерять. Росли малыши и вместе с ними росла моя уверенность, стая Макса или он сам узнает о них, и отнимет у меня детей едва я рожу их.

«Они не могут. Они так не поступят с нами!» — нервничая, отвечала волчица.

«Хотелось бы в это верить, только проверять я не готова,» — с грустью заключила я.

— И чего не едим? Я-то уже готова выходить, — строго спросила тётя, заходя на кухню при параде.

Она выглядела как кашпо, набитое ветками цветущей сирени и это было слишком ярко.

— У меня будет время позавтракать, потому что тебе придётся это снять и надеть что-то менее заметное.

— Эм. Тебе не нравится? Но это мой лучший костюм, он стоил очень дорого! — тётя вспыхнула в возмущении, явно не желая переодеваться.

— Я верю, а ещё я знаю, что на тебя с завистью начнут пялиться женщины, затем заметят рядом с тобой невнятное нечто в спортивном костюме и с кепкой на глазах. Ещё начнут приглядываться, признают меня и о спокойной жизни придётся забыть, как и про УЗИ. Ты не посмотришь на малышей, — развела я руками.

— Ладно, ладно. Я переоденусь, но как ты рожать думаешь с такой политикой жизни? Дома? Под кепкой? — спрашивала тётя, с ноткой издёвки. 

— Ты портишь мне аппетит, — хмыкнула я, сморщившись при мысли о родах.

Родить одного страшно, и я ещё недавно была не совсем готова даже к этому, а тут трое...

«Не волнуйся, ты обратишься после родов и будешь как новенькая!» — подбодрила волчица.

«Спасибо...» — всё же безрадостно поблагодарила я. 

До первой клиники мы добрались без происшествий. Тётя вызвала такси, мы быстро доехали до места и пока я ждала её в машине, она сама пошла узнать, есть ли свободное время принять меня. Хотя парковка перед клиникой была забита, и я сомневалась в успехе. 

«Как удачно мы её решили взять с собой!» — поделилась я своими мыслями с волчицей.  «Лучше бы мы сидели дома,» — ворчала в ответ моя звериная половинка. 

— Всё занято, поехали в другую клинику, — торопливо объявила тётушка, вернувшись в машину. 

— Какой адрес? — уточнил таксист. 

— Здесь на соседней же улице есть небольшая клиника, там тоже УЗИ делают, Кирова девять. Угол дома, — зачитала тётя адрес и машина тронулась с места. 

Мы подъехали и, к моему великому сожалению, водитель, молчавший всю дорогу до этого, вдруг развязал свой язык. 

— А чего по полису? Бесплатная медицина же, хотя, сейчас с этими оборотнями такой всюду бардак! — возмутился он. 

— По полису долго ждать, а мы хотим сейчас. Следите за дорогой, чего зря языком молоть?! — возмутилась тётушка, косясь с переднего сидения в мою сторону. 

«Ну вот, и этот нас ненавидит!» — решила я, ожидая от волчицы поддержки. 

«Как Максим?» —  колко спросила волчица и я ей не ответила. 

Вот в его ненависть я как ни пыталась поверить, так и не смогла. Ну какие причины?! Всё было спокойно. Никто не рвал оборотней на части. Да, были недовольные из ряда тех, кто понёс убытки из-за участившихся оборотов больных людей. Отменялись дорогостоящие операции, лекарства, стоящие баснословных денег, покрывались пылью и всего-то.  

— Поговаривают, что для тех, кто не захочет становиться оборотнем лечение будет платным. Представляете?! — сказав это, водитель со злостью ударил по рулю. 

Я вздрогнула, стараясь опустить козырёк кепки ещё ниже. 

— Слухи! — фыркнула тётушка. 

Доехав до следующего адреса, я рассчиталась с таксистом, когда тётя направилась в клинику и вышла из машины. Я хотела поменять водителя, только на этот раз удачно с крыльца тётушка замахала рукой, приглашая меня подняться. 

Жутко нервничала, когда подавала девушке свой паспорт, чтобы получить нужную мне услугу. 

— Вы? — округлила глаза администратор клиники, заглянув в мой паспорт. 

— Прошу вас, я не хочу огласки, — шепнула я, нехотя кивая. 

— Всё хорошо, я вас понимаю, к тому же, у нас чтят закон. Все обследования, как и имена наших пациентов, строго конфиденциальная информация. Врачебная тайна, — с улыбкой проговорила девушка. 

Нельзя было сказать, что она не нервничала, только быстро завела для меня карту, задав лишь один вопрос:

— Не поймите меня неправильно, но я всё же спрошу. В нашей клинике дорогостоящее оборудование. Недавно открылись и только установили дорогущий аппарат для ультразвука. Вы не повлияете на его работу? Биополе там? Нет? — спросила она, прикусив губу. 

Её действительно волновала дорогая техника, а не моя особенность. 

— Не знаю. Ничего такого за собой не замечала, — растерянно ответила я и администратор кивнула. 

— Ваша карта. Кабинет УЗИ прямо и направо в самом конце. Врач высшей категории Наталья Игоревна примет вас сразу же, — вежливо проговорила администратор, вручая мне тоненькую папочку. 

— Спасибо. 

Мы с тётей проследовали по пустому коридору туда, куда нас направила администратор и через минуту я уже лежала на кушетке оголив свой уже чутка подпухший живот. 

— Сейчас посмотрим. Признаться, такая честь, — вздыхала Наталья Игоревна, готовясь к осмотру. 

Рядом в качестве моральной поддержки сидела моя тётя и её глаза заранее слезились от счастья. Я сама чуть не плакала, чувствуя, что осуществляю её заветную мечту. 

— Будет немного холодно, — предупредила врач, выдавив мне немного геля на живот. 

По позвоночнику пробежали мурашки, да и волчица была недовольна из-за происходящего. 

“Угомонись! А то в другой раз я тебя дома оставлю” — велела я и в душе сразу стало спокойней. 

— Ой, это тройня! Прямо по вашей книге! — восхитилась Наталья Игоревна. 

“Да уж”

— Вы читали мою книгу? — удивилась я. 

— Конечно! Ваш герой Джон, такой душка, хоть и дурень. Вы не собираетесь написать про него продолжения? Ему тоже нужна пара, — мечтательно говорила Наталья Игоревна, напрочь забыв, зачем я здесь, хотя и водила датчиком по моему животу. 

На чёрном экране мелькало что-то невнятное. 

— Доктор, что там с детками? — осторожным вопросом, тётушка напомнила врачу о её обязанностях. 

— Ох! Простите! Я что-то замечталась, — Наталья Игоревна сосредоточилась на экране чёрного монитора. — Всё лучше не бывает. Однояйцовые тройняшки. Прикрепление по задней стенке, все параметры в норме. Ну, у вас, наверное, по-другому и не бывает. Вы будете моей идеальной пациенткой! — уверенно заявила врач. 

— Да, — поддакнула я, не собираясь больше сюда приходить. 

— Сейчас помечу их, А, В и С, сделаю вам фотографии и послушаем сердечки, — радостно щебетала Наталья Игоревна. 

«Я и так их слышу,» — ворчала волчица, недовольная этим исследованием. 

Через считаные секунды над серыми фасолинами появились белые буковки, и врач включила звук. Вот так, при помощи аппарата я услышала то, что волчица могла слышать каждую секунду. 

По щекам покатились слёзы радости вперемежку с горечью. Тётя, конечно, компания милая и достойная, только я хотела бы разделить этот момент с Максимом. 

— Вы оставите мне автограф? — спросила Наталья Игоревна, подав мне салфетку, когда УЗИ было окончено. 

— С радостью, — с улыбкой согласилась я. 

У врача и книга моя была здесь. Я оставила ей милую надпись и расписалась, договорившись на следующий день приёма, мы с тётей вышли из кабинета и сразу мой козырёк кепки упёрся в мужскую грудь, внезапно выросшую на моём пути. 

Я подняла в ужасе глаза, отскочив назад, это был не Макс, как я втайне мечтала. Всё ждала внезапной встречи с ним, только увы, он её не искал. 

— Я Марк Викторович, врач, акушер-гинеколог и по совместительству владелец клиники. Я прошу вас, пройдёмте в мой кабинет, — с улыбкой аллигатора, мужчина пригласил нас в свой кабинет. 

«Делаем лапы!» — велела волчица, чувствуя опасность. 

Я не прислушалась к своей звериной половинке, а взглянула на тётю, та уже держала курс на кабинет. 

— А в чём дело? — поинтересовалась я, оставшись стоять на месте. 

— Хотите поговорить в коридоре? Я бы предпочёл более интимную обстановку, — со смехом говорил мужчина. 

Он хоть и смотрел на меня свысока, скорей в силу своего роста, но от него не исходило угрозы. Даже до волчицы это дошло. 

«Ему что-то нужно от нас,» — предупредила она. 

— Ладно, есть время, пока ждём машину, — согласилась я. — тётя, вызови такси, — отчеканила я, проходя в кабинет хищного врача. 

«Интересно, а существуют другие виды оборотней? Аллигаторы?» — полюбопытствовала я у волчицы. 

«Не знаю о таком,» — честно призналась волчица. 

— Татьяна, не стану тянуть, у меня для вас деловое предложение! 

— О! И в чём же оно заключается? — с интересом встряла в разговор тётушка. 

— Я открыл клинику ещё до того, как стало всё известно про оборотней и, признаться, уже думал, что разорюсь. Клиентов и так немного, а теперь сами понимаете неудачное время. 

— Не понимаю, чем я-то могу вам помочь? — искренне удивилась я. 

— Ну как же? Если Сама Татьяна Пузикова, первый оборотень нашей столицы посещает мою клинику, значит, я на коне! Ко мне рекой поплывут клиенты, стоит только вам дать рекламу нашей клиники. 

— Рекламу? 

— Да, думаю, одного поста в вашем инстаграме будет достаточно, выложите снимок вашего УЗИ в истории с указанием моей клиники, профиль я вам напишу. Будет здорово, если ещё и подпишетесь на него, — торопливо говорил мужчина, даже схватил лист для записей и ручку. 

— Всё здорово, только я не собиралась афишировать своё положение, — призналась я, уже собираясь уходить. 

— А нам как прок? — снова вступила тётушка. 

— Понимаю, всё стоит денег. Я даю вам миллион за одну историю и пост в ленте, а бонусом сверху обслуживание в моей клинике бесплатно. Я могу и роды у вас принять, вплоть до домашних! 

— Миллион? — пискнула я, не веря, что смогу так легко заработать. 

— Да, рублей естественно, до долларов и евро я не дорос, — улыбнулся, как его там, кажется, Марк. 

— Мы согласны! — смеясь, за меня ответила тётушка, выхватив у владельца клиники бумажку. 

— Да? — спросил мужчина у меня. 

— Пожалуй, слишком выгодное предложение для отказа, я согласна, — сделав свой выбор, я считала, что убью сразу двух зайцев. 

Первый заяц — деньги. Улучшить свои финансы, сделав всего один пост с фотографией УЗИ. Второй заяц — Максим. Надежда была, что он всё же следит за моей жизнью и увидев пост с новостью о моей беременности, вернётся за нами. Мы помиримся, и всё будет отлично. 

— Супер! — мужчина радостно хлопнул в ладоши. — Тогда мне нужен номер вашего счёта, я переведу деньги, и вы выложите пост и историю. 

Пока мы ехали в такси домой, Марк выслал мне скрин исполненного платежа с указанием, что деньги могут задержаться на три дня, только пост требовал всё равно сегодня.

— Какая удача! Какая удача! — без конца повторяла тётушка, уже сидя на своей кухне и разглядывая при этом фотографию с УЗИ. 

— Да. Это здорово, деньги так легко достались, — согласилась я, до этого дня не имела и понятия, что реклама может столько стоить. 

— Ну, делай скорее пост и что там ещё нужно, а потом и про книгу подумай, — поторопила меня тётя, с улыбкой того же крокодила Марка из клиники. 

— Ладно, давай. — Я забрала снимок из рук тёти и разложила его на столе. 

Сначала я долго не могла сделать удачный снимок, затем были проблемы с интернетом. И всё это время сердце так бешено билось в волнении, а когда выложила историю и вовсе подурнело до головокружения. 

— Пойду, прилягу, — прижимав к груди снимок детей и телефон, я направилась в свою комнату. 

— Сделать тебе мясной рулет? Может ростбиф? — вдогонку спросила тётушка. 

— Нет, не хочу есть.  

«Как ты думаешь, он вернётся, когда узнает?» — спросила я у волчицы. 

«Я тебя не понимаю!» — недовольно фыркнула волчица.

— Что непонятного? Он узнает о беременности и должен вернуться! А то что он ушёл, так он запутался тогда, он не подлец, я верю в него! — вспылив, выпалила я вслух. 

«А я о другом. Ты хочешь, чтобы он узнал о нашем положении, и ты же при этом боишься, что его стая отнимет у нас волчат!» — напомнила мне волчица, о моих страхах.

— Ну спасибо, и так тошно, ещё ты не утешаешь, — тяжело вздохнула я, утерев в уголках глаз накатившие слёзы. 

Когда прилегла, я снова открыла свой инстаграм. Директ ломился от тысяч сообщений, сердечки сыпались как снег по зиме, комментарии с поздравлениями от незнакомцев и незнакомок пестрили перед глазами. Вот только главного человека, для которого это предназначалось не было в сети. Аккаунта Макса вовсе не было. Он удалил его, да и номер, к которому была когда-то привязана его страница, больше не обслуживался. Я про это давно знала, только тешила себя надеждой, что Максим следит тайно за моей жизнью и пост этот увидит, раздастся такой долгожданный телефонный звонок...

Ничего. 

Мой телефон молчал, лишь росла цифра безмолвных оповещений в инстаграме. 

Ближе к вечеру моё сердце забилось в тревоге, а пульс резко подскочил, телефон, заранее уложенный экраном вниз, завибрировал, и я с надеждой взглянула на номер. 

— Мама звонит, поговори с ней, у меня нет сил, — попросила я тётушку, что сидела рядом и заставляла меня есть мясо по-французски. 

— Наверняка начнёт читать нотации, что мы поторопились афишировать событие, хочешь, я на громкую? — спросила тётя, забирая телефон. 

— Да, давай, — махнула я рукой, ожидая, что хуже быть уже не может.

Тётя приняла вызов и включила динамик. 

— Таня, ты сошла с ума! Зачем ты всем рассказала?! — с ходу начала возмущаться мама.

— А что такое? — усмехнулась тётя.

— Ира? А почему ты на мои звонки отвечаешь? Я дочке звонила! Где она?

— Мама, привет, я тут, ты просто на громкой, а я ем! — ответив маме, набила полный рот еды, хоть и аппетита не было.

— Приятного аппетита и всё же! Плохая примета! Нельзя про беременность рассказывать!

— Не каркай! — отбила мамино заявление тётя и нажала сброс вызова.

Следом на телефон пришло сообщение о зачислении на мой счёт миллиона рублей и тётя это увидела.

— Ну вот и славно, можно начинать детскую деткам готовить, — мечтательно сказала тётушка, потирая руки.

— А не рано? — спросила я, всё ещё надеясь на возвращение Макса.

《Мы что здесь навсегда?》— спросила волчица, всё ещё надеясь примкнуть к своей стае.

— Если бы у нас ожидался лишь один малыш, конечно, рано. Только ты не забывай, их трое. И потом, сперва саму комнату отремонтировать. Заменить полы, стены выровнять, покраска, штукатурка. Столько времени уйдёт. Две недели, а то и три только на то, чтобы вся пыль после ремонта осела. Приданое ещё. Нужно всё одинаковое, наверняка лишь под заказ, — спокойно разложила тётя, а я заскулила в прям и переносном смысле.

В очередной раз поняла, что я просто не готова к детям, да ещё и трём сразу. Ох уж эта плодовитость оборотней!

— А давай, ты сама этим займёшься, я же вижу тебе в радость. Я пока книгу начну, план накидаю, — умоляюще попросила я. Поняла, что мне, этой темы детей, лучше было бы пока не касаться, иначе совсем бы в депрессию свалилась.

— Вот и правильно! Работай над книгой, а я все заботы беру на себя, — с радостью согласилась тётушка.

На том мы с ней и разошлись.

17

Глава 17

Уйдя к себе, я выпустила свою звериную половинку. Было куда уютней видеть её напротив себя, а не просто чувствовать внутри. При зрительном контакте создавалось ощущение, что я вовсе не одинока. Чтобы отвлечься, я действительно задумалась над второй книгой. Включив новенький ноутбук, я зашла на свою авторскую страничку электронного магазина и открыла рот от изумления.

— У нас двести две тысячи пятьсот сорок два подписчика! Господи боже мой! — рассмеялась я, зная, что на самом сайте всего было зарегистрировано около трёхсот тысяч читателей.

Имевшаяся у меня единственная книга едва ли имела меньшее количество читателей и по всем жанрам стояла на первых местах. Она была в топе и в бестселлерах, это был успех!

Красный кружок с оповещениями замер на цифре девятьсот девяносто девять, видимо, это был его максимум. Множество восторженных отзывов под книгой, звёзды, награды и два сообщения от администрации. Подумав, я сначала заглянула туда.

— Просят исправить анкету и спрашивают, буду ли я писать ещё, — поделилась я с волчицей.

«Ты действительно рада,» — заметила моя звериная половинка, опустив голову на мощные лапы.

— Да, возможно, я напишу вторую книгу, продам её и разбогатею. Куплю домик в лесной глуши... — мечтательно вслух произнесла я.

«И поросёнка? Ты что-то такое обещала,» — осторожно спросила волчица, навострив уши и облизываясь при этом.

Я посмотрела на неё по-другому. Тяжело вздохнув, поняла, что моей волчице не хватает мяса с рынка или отбивной из магазина, какими бы свежими они ни были. Ей нужна была охота за добычей.

— Да, и поросёнка, — согласилась я, до конца теперь понимая, какая ответственность на меня свалилась и цели.

Очень скоро волчица крепко уснула, а я, ответив администрации сайта, что планирую новинку, начала мозговой штурм над сюжетом. Набросала небольшой план своей идеи, придумала название и купила красочную обложку, а уже под утро выгрузила свой второй роман. Точнее, только две первые главы.

«Единственная для оборотня» — прочитала я про себя название, вложив в его идею свои желания.

Едва выгрузила начало, как книга за несколько минут, даже в столь раннее утро, набрала больше тысячи читателей. Я перечитала то, что удалось написать и с волнением ждала реакции своих читателей. Голод в это время погнал меня на кухню. Так, за кружкой холодного молока и бутербродом с индейкой, читала сыпавшиеся комментарии, отвечала на них, обсуждала сюжет, героев и отвлекалась от тех проблем, которые на меня свалились из-за оборота.

Так втянулась вновь в эту писательскую жизнь, что даже не заметила, как на кухню пришла тётя.

— Доброе утро, — буркнула она безрадостно.

— Что-то случилось? Чем ты недовольна? — поинтересовалась я, с неохотой отрываясь от своей авторской страницы.

— Начала новую книгу и даже со мной не посоветовалась. Название дурацкое, а что эта за парочка на обложке? Девица хамоватая, таких не любят, — ворчала тётушка.

— Хм. Почему бы тебе не зарегистрироваться и не написать свою книгу? — предложила я.

— Вообще-то, у меня уже есть регистрация. Ты забыла? Ты всё оформила на меня.

— Уже нет. Администрация сайта в курсе что ты это я и сама настояла на изменении документов. Я уже всё сменила. Теперь я, это я, а ты же хотела заняться ремонтом детской? Разве нет?

— Да, прости меня. Что-то я глупости несу. Я просто боюсь, что ты перестанешь во мне нуждаться и я снова останусь одна, — вздохнула тётушка, потирая красные от слёз глаза.

— Вот сейчас ты правда глупости несёшь! Неужели ты забыла? Я тройней беременна, и ты мне точно будешь нужна позарез! Да и должен же кто-то нас кормить, пока я пишу книгу! — заявила я, бросаясь к тёте с объятиями. — Индейка и молоко, кстати, закончились. Я ем за четверых.

— Это точно, — согласилась она, смеясь и утирая слёзы.

С этого дня каждый из нас занялся своим делом. Тётя обеспечивала всем необходимым меня и мою волчицу, а я писала свой второй роман, вела блог и занималась рекламой, зарабатывала деньги. Быстро открыв на книгу подписку, я побила все рекорды на сайте. Деньги от рекламы в блоге и от продаж книги лились рекой. Я купила себемашину, а же спустя два месяца мы с тётей ездили по пригороду Москвы приглядывая для себя частный домик.

— Как вам этот вариант? От ближайших соседей в каждую сторону по два километра. Отличный вариант, по-моему, это то что вы хотели, — мерно говорил наш риелтор Роман, пока мы с тётей осматривали территорию с веранды второго этажа.

— Мне это место нравится, — с улыбкой призналась тётя. — Солнца много, а здесь можно сделать детскую площадку.

— Площадка есть на заднем дворе. Сейчас посмотрим. Так что? — нетерпеливо спросил Роман, желавший выяснить, стоит ли ему и дальше распинаться передо мной.

Я бы согласилась, только чувства, что это место моё, не было.

— Нет, — отрезала я, почёсывая свой огромадный живот. Хотя для четырёх месяцев беременности тройней было нормально.

— Нет?! — то ли возмутилась, то ли удивилась тётя.

— Эм. Что не так? Мы уже столько объектов посмотрели, я подбираю варианты исходя из ваших требований.

— Это место было бы подходящим, только мы с вами обсуждали лес, а здесь что? Мне не нужны эти километры газона, нужен лес и желательно взрослый, — ответила я, глядя Роману в глаза.

«Да-да! Нам нужен лес и поросёнок!» — подтверждала моя звериная половинка, находясь внутри.

Издержки первого закона по оборотням и человеческой безопасности. Теперь оборотням на законодательном уровне по всему миру было запрещено выпускать волка или оборачиваться где-то ещё кроме своей частной территории. По сути, оборотни так и вели себя ещё до того, как про них узнало всё человечество, так что этот закон не задел чьих-то звериных чувств.

— Ладно, я вас понял. Давайте честно. Ваши запросы невыполнимы исходя из вашего денежного лимита. Есть хороший дом, территория огромна и это столетний бор, но цена... — недоговорив, Роман поджал губы и выпучил глаза.

— Я готова увеличить свой лимит втрое, — выдохнула я.

— У нас нет таких денег, — шепнула на ухо тётя.

— Ух ты! Вау! Хватило бы двойного. Ну раз так, тогда по коням! Я как раз прихватил ключи, — радостно объявил Роман и мы вернулись в дом, чтобы спуститься.

Тётя затормозила меня на полпути, ещё на лестнице.

— Ты с ума сошла? Такие деньги, у нас их просто нет! Берём этот дом, засадим всё постепенно.

— Вообще-то, деньги есть. Я уже подписала договор с издательством. Книгу выкупают за тройную сумму от продажи электронной версии, а потом я начну ещё одну, — призналась я и мы догнали Романа.

— Тогда хорошо, — обрадовалась тётя, садясь в машину.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Мы поехали туда, где меня ожидал сюрприз...

Я узнала это место ещё когда мы подъезжали. Не глазами, я его почувствовала, что ли. Сердце ускорилось, разгоняя по венам адреналин. Держась за машиной риелтора, я сжала руль с такой силой, что с трудом повернула в нужный момент, напрочь забыв о поворотнике. Дом и лес, о котором говорил Роман, оказались бывшими владениями Аристовых. Именно сюда меня однажды привозил Максим. Именно в этом доме он меня закрыл в комнате без кровати... Сразу мысли в голове. 《Как бы всё сложилось, не брось он меня в тот день и будь в комнате элементарная кровать?》

— А кто владелец? — спросила я у Романа, когда мы вышли из своих машин перед опустевшим тихим домом.

— Этим объектом владеет наше агентство. Насколько мне известно, бывшие владельцы его спешно продали за бесценок и уехали.

— Вам продали за бесценок, а вы с нас три шкуры содрать хотите? — проворчала тётушка.

— Это бизнес, хотя объект и так продаётся ниже рыночной стоимости. Наш директор уже распорядился поделить территорию и продавать участок кусками по двадцать соток, но работы по межеванию ещё не начали. Если сговоримся сегодня, возможно, удасться выторговать для вас хорошую скидку.

— Ах, не надо скидку. Я покупаю, — словно заворожённая, я взяла из рук Романа ключи от дома и подошла к двери.

Перед глазами стоял тот вечер. Сестра Максима, заскочившая на его руки. Смех, добрые взгляды, детские рисунки, уютное убранство дома. Дрогнув, я повернула ключ в податливой замочной скважине и, отворив дверь, прошла внутрь. От стен веяло теплом и наполнившее чувство что я дома, успокаивало. Все тревоги нет-нет да посещавшие меня вмиг развеялись, потеряли свою дурную силу.

— Милая, ты уверена? Мы даже дом не посмотрели, вдруг рухлядь какая-то.

— Дом в отличном состоянии, — возразил Роман. — Пять спален с мебелью, только одна комната пустая на втором этаже. Есть ещё гостиная, столовая, кухня, кабинет, гардеробная и внимание! В этом доме есть бассейн! Дорожка два на пять метров. Вся мебель и техника включена в стоимость, если не нужна и пожелаете обновить, то мы всё вывезем. Жить можно хоть сейчас, дом идеален, — распинался риелтор, а я давно сделала свой выбор.

— Меньше слов, готовьте документы. Я покупаю этот дом.

— Таня, может, ещё подумаем? — осторожно спросила тётя.

— Нет. Я дома.

— Если у вас есть время, мы можем поехать к нам в офис и подписать все бумаги сейчас.

— Да, отлично. Кстати, я не нарушу закон? Это ведь фактически моя собственность? — уточнила я, следуя за Романом к выходу.

— Оу! В любом случае, я для вас могила, валяйте, — с радостью Роман разрешил и я выпустила волчицу на волю.

Лицо обдул прохладный ветер с ароматом багульника и опавшей хвои, моя звериная половинка понеслась вглубь леса. Вековые сосны, тянущиеся к небу, скрыли от нас её пушистый зад, только задние лапы сверкнули.

— Она надолго? — спросил Роман, ему не терпелось подписать договор купли-продажи.

— Думаю да. Я могу оставить её здесь, а мы поедем в офис, — идея не показалась мне дурной, я точно знала, что вернусь сюда уже сегодня.

Это место было моим домом с самой первой секунды, как только я перешагнула его порог ещё с Максом. Жаль только я была тогда так напугана, что не поняла этого.

— Таня, зачем ты её выпустила? Пока туда, потом нам за ней возвращаться, ехать обратно и домой только к ночи попадём, — возмутилась тётя.

— Да нет же, я перееду сюда уже сегодня.

— Сегодня?!

— В доме всё есть для жизни, — напомнил Роман. — Только продуктов прикупить.

— Вот, заключим договор, заедем к тебе за вещами первой необходимости и вернёмся. А волчица пока лапы разомнёт. Засиделась без свободы.

После заключения договора я заехала с тётей на её квартиру за кое-какими вещами. Потом мы купили продуктов в ближайшем супермаркете и поехали обратно. 

Домой.

Заезжая на территорию, я чувствовала волчицу, она была здесь и, казалось, была счастлива.

— Пойду посмотрю кухню, — объявила тётя, с волнением направилась в сторону последней.

Я же пошла на поиски нужной мне комнаты. Мне необходима была спальня Максима. Где она, я наверняка не знала и знать не могла, ведь меня туда не приглашали, когда я была здесь. Без волчицы внутри я не чувствовала так остро запахи, и она не могла мне подсказать, будучи далеко в лесу, но меня вело что-то неведомое и я пришла туда, куда мне было необходимо попасть. 

Так легко открыла тяжёлую дубовую дверь и прошла в комнату с чувством, что нашла что-то давно потерянное и такое необходимое мне. 

Здесь не было практически ничего. Все личные вещи были вывезены, на одной из полок осталась лишь книга по какому-то маркетингу. Только стены и мебель впитали в себя запах Максима. Особенный, проникающий теплом под кожу, уютный и успокаивающий с древесными нотками. 

Глубоко вдыхая этот воздух, я прошла по гулкой комнате, села на край кровати и обхватив руками живот, горько и беззвучно заплакала. Впервые за эти месяцы. Отсутствие Максима рядом, с каждым днём давило всё сильней. Тоска такая, что хоть волчицей вой, а не отпустит.

Мне его страшно не хватало, я крепилась и всё равно искала его взгляд в каждых чужих глазах. Вздрагивала и сердце сбивалось с ритма, если кто-то подобно ему коверкал мою фамилию, конечно, случайно. И я ждала его каждую минуту. Вот сегодня, сейчас, откроется дубовая дверь, и Аристов зайдёт в комнату, ворча, как обычно что-то о работе... 

Но нет. Тишина. Нет. Не заходит и снова тоска накрывала чёрной пеленой зыбкую надежду. А вместе с тоской всё больше росло и непонимание. 

За что он так со мной? 

Всё же хорошо. Никого не приставили к стенке и даже живых и здоровых теперь больше, чем могло бы стать без моих откровений. Слёзы громадными каплями всё падали на шёлковую блузку, немного искажая её персиковый цвет, а я следила за этим и постепенно успокаивалась.

Отрывисто вздохнув, я утёрла слёзы и оглядела комнату снова. Вся мебель из тёмного дерева отлично сочеталась со светлыми стенами, а небольшие окна компенсировались высокими потолками. Несмотря на пустоту, отсутствие штор на окнах и постельного белья на кровати, эта комната была тёплой. И я точно знала, что детям здесь будет хорошо. Простор позволял расставить кроватки прямо здесь, хотя бы на первое время. 

И несмотря на столь сильные эмоции, слёзы, этот переезд сулил мне новые хлопоты. Я должна была отвлечься от печали. Работы предстояло много, даже чтобы принять душ и лечь спать, нужно было сначала принести вещи, разобрать шампуни, гель для душа, заправить кровать и прочее. 

За своей сумкой я вернулась к машине, отмечая, что тётя уже начала готовить ужин. В кустах что-то зашуршало, и я испуганно обернулась. 

— Чёрт! Ты меня напугала! — вслух призналась я, глядя на знакомые серые уши своей волчицы. 

«Извини,» — облизываясь, волчица показалась передо мной.

Вся её морда была грязной, на носу сверху у шерстяной кромки засохла земля.  

— В чём это ты? — спросила я, пытаясь разглядеть волчью морду. 

«Это земля, здесь полно мышей!» — с радостью рассказала волчица, плюхнувшись на свой пушистый зад, она задрала довольную морду к небу, и вывалив набок чёрный от земли язык, улыбалась. 

— Нравиться тебе здесь? — спросила я, достав из багажника свою сумку. 

«Здесь хорошо, только всё пропахло волком Макса...» — с тоской призналась волчица. 

Моя звериная половинка улеглась на дороге, положив голову на лапы. В её взгляде, устремлённом в сторону леса, была нескончаемая печаль. 

— Прости, я как-то не подумала что... — начала я говорить вслух, но помолчав перешла на наше обычное общение. 

«Ты сможешь здесь жить?» — спросила я у волчицы, вернув сумку на место. 

«Да. Мне здесь хорошо, несмотря ни на что, а тоска, она никуда не уйдёт и место здесь ни при чём,» — призналась моя звериная половинка, шумно вздохнув. 

«Ничего, мы справимся. Надеюсь, ты не ела мышей?!» — запоздало возмутилась я, вдруг осознав, что она реально могла их нажраться. 

«Вот ещё, я жду обещанного поросёнка!» — фыркнула волчица, и поднявшись на ноги, гордо удалилась, проследовав в дом. 

Уже на следующий день я договорилась с местным фермером о живой еде для волчицы. Несколько свиней, кроликов и птицу должны были привезти в ближайшее время. Мне бы хотелось угодить волчице и позволить ей поохотиться за добычей поблагородней, но, к сожалению, оленей у данного фермера не было. Я собиралась заняться этим чуть позже. 

18

Глава 18

Следующий день мы планировали провести в заботах о нашем новом доме. Заказать шторы и прочие мелочи способные сделать наш дом до конца жилым и уютным. Ещё до завтрака тётя прошлась по всем комнатам и подсобным помещениям, составляя список необходимых приобретений и пришла в столовую в добром расположении духа.

— Я думала, что нужен будет немалый ремонт, а на самом деле, этот дом идеален! — восхитилась она, будучи искренни изумлённой.

— Да, сразу видно, как этот дом любили, — подтвердила я, потягивая прохладный чай из большой кружки и разглядывая в интернет-магазине детские кроватки.

Тот факт, что дом был так любим, заставил меня взгрустнуть. Только даже зная причину отъезда Аристовых, я не чувствовала себя как-то неправильно. Хотя, наверное, должна было ощущать себя как минимум воровкой. 

Из-за меня семья Максима сорвалась с места, продав любимый дом за копейки, а я вселилась сюда и мне так здесь хорошо, что даже не стыдно. Лишь грустно, что всё так глупо вышло.

«А ведь могла бы стать членом семьи Аристовых и, возможно, жила бы здесь на законных основаниях без всякой грусти,» — подумалось мне и мои глупые мысли тут же развеяла волчица.

«Если бы ты не открыла существование оборотней, мы бы сейчас был в бегах, а девочка Лиза бы умерла, и в опасности была бы вся стая Макса!» — настойчиво произнесла моя звериная половинка. 

«Выходит, что выбора у нас не было,» — признала я, глядя своей волчице в глаза. 

«Был. Только какой дурак между жизнью выберет смерть?» — искренне удивилась волчица.

От дальнейшей беседы нас отвлёк первый звонок, раздавшийся в доме. 

— Ты кого-то ждёшь? — с удивлением спросила тётушка. 

— Нет. 

Оставив все дела, мы вместе с тётей подошли к двери, за которой никого не было. Рядом с дверью был установлен домофон с камерой. Звонивший стоял далеко от самого дома перед воротами, перекрывающими въезд на территорию. 

— Это полицейский... — в испуг шепнула тётя, пока я разбиралась с незнакомой мне техникой, имевшей кучу непонятных кнопок. 

— Не знаешь, как это работает? — спросила я у тёти, и мы около минуты пытались разобраться, чисто случайно открыв ворота нежданному гостю. 

Полицейский сообразил и сел в машину. 

— Ой-ой! Ничего не трогай! Он заедет, а то воротами его придавим. 

Вместе с волчицей и тёте, мы вышли на крыльцо, чтобы встретить полицейского.

— Вы Пузикова Татьяна Сергеевна? Я Пряников Константин Григорьевич. Следователь по особо важным делам. 

— Здравствуйте, да, я Татьяна. А чем могу быть полезной?

— Здесь недалеко от вашего забора мы нашли в канаве женщину. Её убили.

— Какой ужас! — вскрикнула тётя, закрыв рот рукой. 

— Да, убийства случаются. Видите ли, дело в том, как они случаются. Ничего странного, если бы жертва была изнасилована и задушена, или же, допустим, погибла бы от черепно-мозговой травмы после того, как её бы выбросили на полной скорости из машины. Это, как ни прискорбно, среди подобных находок уже норма. Труп женщины, которую нашли в полукилометре от вашего дома и почти под самым вашим забором, имеет рваные раны горла. Такие, словно её загрызло дикое животное. Нам известно, что вы оборотень и, судя по всему, волчицу не держите при себе, — следователь указал на мою волчицу, безразлично валяющуюся под солнцем недалеко от нас. 

— Я закон не нарушала, это моя собственность, хочу, выпускаю волчицу, хочу сама обращаюсь! — возмутилась я.

— Простите, только я не поняла, к чему вы клоните? — осторожно поинтересовалась тётя.

— А что тут непонятного? Есть жертва со рваными ранами, есть зверь способный эти раны нанести. Всё очевидно, и вы должны проехать с нами, — заявил полицейский, кивнув в сторону волчицы. — И её прихватите.

Я не стала спорить, забрав себе свою звериную половинку, обратилась к тёте:

— Приготовь, пожалуйста, горячий шоколад, я скоро вернусь, — уверенно произнесла я, на что полицейский усмехнулся.

По всему его виду было ясно, что он уже обвинил меня и раскрыл дело. Только я точно знала, что мы здесь ни при чём и это очевидно, только не для всех.

— Куда мы едем? В отделение?

— Тело женщины ещё не увезли, эксперты работают. Проедем к месту обнаружения трупа. Здесь всего-то метров пятьсот.

— Вы сказали, к месту обнаружения, значит, убили её в другом месте?

— Я этого не говорил, — усмехнулся мужчина. — Но вы мне нравитесь.

Через несколько минут мы уже были на месте и стоило только следователю выйти из машины, как к нему подлетел молодой парнишка и затараторил:

— Содержимое сумочки указывает на то, что жертва была проституткой. Кроме мятной жвачки и тридцати презервативов разного калибра, а также анальной смазки, ничего нет. Судя по тому, как стёрты задники её туфель, тащили её сначала по щебню, точнее скажу после экспертизы. А затем, вероятно, довезли сюда на машине. Убита в другом месте.

— Отчёт о проделанной работе оглашённый при подозреваемой. Вау! Ну? Обвинения с меня сняты? У меня нет на территории щебня, да и в моём ли положении таскать мёртвых проституток? — посмеялась я и следователь Пряников обласкал меня убийственным взглядом, таким, словно кнутом огрел.

— Что по ранам? — сухо спросил он у коллег, копошащихся возле жертвы.

— Определённо укус животного. Смертельный. Сонная артерия порвана, по предварительной версии, животное напало со спины, вцепилось в шею жертвы и убило её. Зуб даю на спине будут ссадины от когтей.

— Это не я и не моя волчица! Зачем нам убивать какую-то проститутку? При всём уважении к вам и вашим коллегам, это бред сивой кобылы! Она не еда! Смысла убивать её нет!

— Спокойно, если вы не виноваты, то мы разберёмся. Чего вы так разнервничались? — с ехидной улыбочкой поинтересовался Пряников. 

— Ой! Действительно, а чего это я? Подумаешь, вместо того чтобы за завтраком выбирать своим близнецам кроватки, должна смотреть на этот ужас! Вы обвинили в убийстве меня, уже по факту наличия зубов! Даже не удосужились дождаться первых сведений, столько времени потратили на меня, когда могли бы искать реального убийцу! — кричала я, чувствуя, что влипла. 

Доверия нашему следствию не было никакого. Им обвинить невиновного что раз плюнуть. 

«Её загрызла кормящая собака, у неё щенки, она их видимо защищала.»— как бы между делом,лениво заявила моя волчица и я охнула от неожиданности.

— Что? Вам плохо? — перепугался следователь.

— Нет. Я слышу волчицу, не знаю, вам это поможет или как, моя волчица считает, что её загрызла собака...

— Как интересно, что ещё она может сказать?

— У неё щенки, у этой собаки, она их кормит.

— А след ваша волчица может взять? — спросил Пряников. 

«Вот ещё!»— фыркнула моя звериная половинка, но выбора у неё не было.

Уже через минуту она обнюхивала тело неудачливой проститутки, а спустя полчаса вывела всю следственную группу к частной дороге, что была отсыпана щебнем.

— Подождите меня здесь, это может быть опасно, — предостерёг мужчина, вынимая из кобуры пистолет.

— Ну уж нет! Я не собираюсь стоять здесь одна! — заявила я, и это были непросто капризы. Мне и так было достаточно одиночества.

— Чёрт с вами, вы всё одно что бессмертны, — бросил следователь с нескрываемой завистью, а я подстраховавшись забрала волчицу себе.

Путь к дому занял ещё около десяти минут, нас громким лаем встретила собака. Не скажу, что большая, средняя и очень агрессивная с челюстями как у акулы. Кажется, это был бультерьер.

Она лаяла, кидаясь на забор, роняя нити слюней на пресловутый щебень и, если бы не забор, давно бы покусала каждого.

«Выпусти меня, я её могу успокоить,» — любезно предложила волчица и я пошла на это, забыв о безопасности и про закон.

Только волчица оказалась напротив беснующейся псины, та поджала хвост и заткнулась. Волчица рыкнула и собака, скуля унеслась прочь.

Всё это происходило безмолвно для меня. На каком-то ментальном уровне волчица подчинила волю собаки себе, заставив ту делать то, что нужно было ей.

— Класс, нам в отдел такая не помешала бы, — восхитился следователь.

— Я писательница, найдите себе другого оборотня. 

«Это она её загрызла, а её хозяин подкинул труп к нашему забору,» — объяснила волчица, и сама вернулась ко мне, уткнувшись носом в мою ладонь. 

Вернуться пришлось нескоро. Пешком возвращаться домой я не хотела, а следователь Пряников был занят задержанием хозяина собаки. Пришлось ждать около часа, пока Пряников смог меня подвезти домой. И стоило мне переступить порог дома, выпустить волчицу, как на меня налетела тётушка, желая выпытать все детали случившегося. 

— Ну что там? Откуда труп? У нас не будет проблем? — засыпала меня вопросами тётя, взяв при этом за руку и ведя в столовую. 

На столе стоял давно остывший шоколад в большой кружке, и я взялась за него. В последнее время меня тянуло не на мясо, а именно на шоколад и прочее сладкое, словно я не оборотень, а обычная беременная женщина. 

— У нас проблем не будет, убийца собака, а труп подкинул её хозяин. Кстати, он не знал, что мы купили этот дом. Просто вывез на машине тело туда, куда успел. 

— Ничего не поняла. Давай сначала, — попросила тётя, подперев голову рукой. 

Я тяжело вздохнула, и всё же продолжила свой рассказ. 

— Мужик, живёт здесь неподалёку на другой сторону дороги. Он хозяин старшинского терьера Лои, недавно ощенившейся пятью щенками, подхватил на дороге проститутку. Привёз её к себе в дом, чтобы предаться платной любви и как-то он не подумал, что его Лоя, став мамочкой озвереет и почует в проститутке угрозу своим щенкам. Она кинулась на женщину со спины и разорвала ей какую-то артерию. Потеря крови и моментальная смерть. По сути, это причинение смерти по неосторожности, я думаю, что его даже не посадят. Он просто испугался и поступил так глупо. 

— Ужасы какие! А собаку эту бешеную застрелили? — спросила тётя, очень необдуманно. 

Волчица, растянувшая вдоль окна, гревшая свои бока в лучах солнца, грозно зарычала, услышав подобное. В её зверином мире Лоя поступила верно.

— Нет. Наверное, владелец собаки и пытался тихо избавиться от тела несчастной. Боялся, что собаку потребуют усыпить. 

— А её не требуют усыпить? Просто у нас скоро дети, а рядом припадочная псина, — волнуясь, спросила тётя. 

— Я не знаю, но ты можешь не переживать, волчица не даст нас в обиду. Видела бы ты, как она хвост поджала от одного её взгляда. Ладно, я попью шоколад, точнее уже поем, а то он застыл, и мы поедем в город. 

— Конечно, я пока вас ждала все окна померила, можно заказать тюль и шторы сразу для всего дома, а не только в спальни, — сообщила тётя, встав со стула. 

— О шторах мы побеспокоимся позже, сегодня решим вопрос с нашей безопасностью. 

— Ты о чём? — спросила тётушка, присаживаясь на место. 

— Знаешь, вся эта история с собакой и проституткой у нашего забора показала мне, как мы уязвимы. Нам нужно организовать круглосуточное видеонаблюдение по периметру. Хочу, чтобы при повторении подобного, я могла предоставить алиби себе, своей волчице, а в будущем и детям. 

— Не кажется ли тебе, что это слишком? — усмехнулась тётушка. 

— Нет, вовсе не слишком. Кроме меня, защищать нас некому. Я хочу держать эту ситуацию под контролем. Сама посуди, не все любят оборотней, подставить нас подобным образом желающие найдутся, подожди только, эту историю в новостях покажут, — объяснила я, только тётя не восприняла всерьёз мои опасения. 

— Глупости! Да теперь же всякие анализы, экспертизы и прочее. Даже если бы всё так не разобрались, то ту же слюну проверить и всё бы выяснилось, — спорила тётя, стоя на своём. 

— Меня выдернули из дома за минуту, хорошо, что следователь привёз на место обнаружения трупа и труп ещё не увезли. Волчица не смолчала унюхав собаку и Пряников мимо ушей не пропустил. Мне только осталось оказаться на месяцок в СИЗО, пока специалисты исследуют слюни волчицы. Это решено! Мы едем в фирму по видеонаблюдению. У меня есть одна на примете, они ставили камеры в кабинете Максима. Здесь недалеко до них, даже в пробках не постоим. 

— Ох, ладно! Пей, то есть ешь свой шоколад, я пола собираться. Ну хоть за пледами мы заедем? — спросила тётя, не терпелось ей начать обживать дом, создав в нём уют. 

— Да, думаю, мы успеем. Кстати, я могу закинуть тебя в торговый центр, пока ты там выбираешь всё для дома, я съезжу, закажу видеонаблюдение, — предложила я, что было вполне разумно.  Я знала, что тётя не отступится от своего мнения, а узнав, сколько это всё будет стоить, и вовсе схватиться за сердце. 

«Ты меня оставишь здесь?» — поинтересовалась волчица, едва оторвав голову от пола. 

— Нет, ты с нами поедешь, — ответила я и имела честь лицезреть волчье недовольство. 

Тяжело вздохнув, волчица поднялась на лапы и неожиданно завыла, пугая тётю. 

— Чего это она? — опешив, спросила тётя, не успев ещё уйти. 

— Не любит магазины, — пожала я плечами, отдав всё внимание кружке с шоколадом. 

У меня было целых десять минут наслаждения, когда я могла не думать о чём-то ещё, кроме божественного вкуса какао и молока. 

Как и обещала, я высадила тётю возле торгового центра, а сама поехала за камерами. В фирме под названием 《Секьюрити》, меня радушно встретила приятная девушка по имени Дарья и, судя по всему, не узнала меня, либо же была равнодушна к происходящему. Она предложила чай с печеньем, я отказалась от угощения, и мы сразу приступили к выяснению чего же я хочу.

— На сегодня мы можем предложить вам пять вариантов видеонаблюдения. Есть камеры с дальностью видеофиксации от пяти до ста пятидесяти метров, — начала объяснять она. — Если вы хотите установить камеру с наблюдением на дом, я вам советую взять модель Лион. Зум до ста пятидесяти метров с качеством до восьми мегапикселей. Ночная видеосъёмка. Датчик движения и обзор на триста шестьдесят градусов. Она не из дешёвых, зато вы получите отличную картинку, по ней хоть лица распознать будет можно. Идеально подходит для уличного видеонаблюдения. Есть камеры и попроще, но...

— Не нужно попроще. Мне нравится эта модель, о которой вы говорите, — оборвала я.

— Хорошо, сейчас посчитаю, сколько будет стоить с установкой и подключением. — Дарья с улыбкой отвлеклась от меня, уставившись в монитор ноутбука буквально на минуту. — Полностью все работы вместе с камерой обойдутся вам в двести три тысячи, — объявила она, произведя расчёты.

— Угу, — кивнула я, прикидывая в уме, хватит ли мне денег на всю территорию.

— Оформляем? — спросила Дарья, потянувшись за бумагой для принтера.

— Да, только нужно посчитать, сколько камер необходимо. Я, если честно, не помню наверняка, участок неровный. Одна сторона около полутора километров, к северу участок идёт на расширение, там около двух километров, может быть, чуть больше. В цифрах не помню, не додумалась документы взять. Это ширина. Длина участка по два километра с каждой стороны. Получается, если на каждые сто пятьдесят метров по камере, то нужно камер пятьдесят? Верно? — уточнила я.

— Вам так много нужно! Такими крупными заказами у нас занимается сам директор, Артур Станиславович. Идёмте, я вас провожу к нему, — встрепенулась Дарья, подрываясь с места.

— Хорошо, — согласилась я.

Поднявшись, я проследовала за Дарьей и чем ближе мы подходили к кабинету директора фирмы, тем сильней я ощущала волнение волчицы.

《Что с тобой?》— поинтересовалась я, сбавляя скорость шага.

《Я чувствую оборотня! Волк! Альфа другой стаи!》— заявила волчица, настораживаясь.

《Он для нас опасен?》— спросила я у волчицы, встав на месте.

— Вам плохо? — спросила меня Дарья, заметив, что я остановилась.

《Нет, не опасен, вроде,》— неуверенно решила моя звериная половинка.

《Ну спасибо, что предупредила.》

— Нет, просто так быстро, — с улыбкой наврала я девушке, почёсывая живот.

Дарья понимающе кивнула и, дождавшись меня, постучала в дверь к директору.

Проходила я к Артуру Станиславовичу с опаской. Увидев меня, брови мужчины удивлённо приподнялись, а сканирующий надменный взгляд прошиб меня словно током шандарахнуло. Такого волнения я не испытывал, даже когда шла в первый класс. Встреча с подобным оборотнем другой стаи была для меня в новинку и, надо заметить, не особо-то приятную. Чувствовалась эта звериная настороженность и желание защищать свои границы от чужака, то есть от меня. 

— Артур Станиславович, женщина хочет территорию оснастить видеонаблюдением. Остановились на модели Лион, нужно минимум двадцать пять штук.

— Спасибо Даша, чай нам сделай, пожалуйста, — попросил он и обратился ко мне; — Не ожидал встретить вас, Татьяна. Я для вас просто Артур.

— Я присяду? — спросила я, опасаясь этого оборотня.

《Он не опасен,》— выдохнула волчица. Она успокоилась сама, успокаивая тем самым и меня.

— Конечно. Так вы хотите установить видеонаблюдение? — спросил красавец-мужчина, удостоив меня обворожительной улыбки, идущей в тандеме с его взглядом надменных глаз, беспощадных в своей красоте, призванной разбивать женские сердца, только не верное волчье.

У Максима то же были красивые глаза, хотя и не столь порочные при всей его нахальности. Всё же правду говорят — глаза, зеркало души.

В сочетании с вороным цветом волос его ясные сапфировые глаза в обрамлении чёрных ресниц выглядели невероятно притягательно. Хотелось смотреть в них постоянно и это не нравилось мой звериной половинке. Она злилась. Ревновала. 

— Да. Сегодня меня, точнее, волчицу мою, чуть не обвинили в убийстве проститутки. Хочу обезопасить себя, — призналась я, чувствуя себя неловко.

Общаться с чистокровным оборотнем мне ещё не приходилось, Максим и его семья были не счёт.

— Да уж, — усмехнулся мужчина. — А Максим? Я слышал, что вся его стая уехала из страны.

— Да. И я не знаю где он.

— Это странно, а учитывая ваше положение... — оборотень бросил короткий взгляд на мой живот, недоговорив.

— Максим не знает. Он разозлился, возможно, опасался последствий после моего признания. Я его не осуждаю, — с грустью призналась я.

— Вы, конечно, перевернули мир оборотней своим признанием с ног на голову, но оно и к лучшему. Я уже спас трёх человек, — похвастался Артур, всё с той же улыбкой, способной пленить любую женщину.

— Это прекрасно! Жаль, на моём счету лишь одна девочка. Как-то не до спасения.

— На самом деле на вашем счету гораздо больше спасённых жизней. Если бы не ваша решимость, я бы не спас никого, — решительно отрезал Артур. 

От беседы нас отвлекла вошедшая в кабинет Дарья. На подносе она несла ароматный чёрный чай и печенье в хрустальной вазочке. И я как настоящая домовладелица подумала, что хочу такую же себе домой. Даже придумала, куда поставлю.

— Ваш чай.

— Спасибо, Даша.

После ухода Дарьи, мы больше не вернулись к разговорам на тему оборотней, а перешли к делу. Попивая чай, Артур занимался моим заказом, изредка спрашивая у меня нужную ему информацию, а когда всё закончил, выдал мне документы.

— Договор сегодня подписывать не будем. Возьмите пока почитать этот экземпляр. К вам уже сегодня могу отправить нашего инженера. Он посмотрит участок. Составит список необходимых работ и определит точное количество камер. Тогда определимся о финальной сумме и времени необходимом для работы.

— Спасибо.

— Вот здесь мне свой номер напишите и адрес, — припросил Артур, подвинув ко мне листок бумаги для записей. — Созвонимся и всё решим.

— Хорошо, до свидания.

— До встречи, Татьяна, — с улыбкой попрощался Артур, вогнав меня в краску напоследок подмигнув своим сапфировым глазом.

《Кобель!》— возмутилась моя звериная половинка и я поспешила унести её подальше.

Вернувшись к торговому центру, где я оставляла тётю, выяснила, что она ещё и половину своего списка не отоварила. Нашла я её возле стенда с посудой. Тётушка выбирала тарелки, которых изначально в списке не было.

19

Глава 19

Проснулась я оттого, что кто-то тряс меня за плечи. Едва разлепив свои очи, увидела перед собой, конечно, тётушку.

— Таня, вставай! Уже полдень!

— Что случилось? — простонала я, перекатываясь с одного бока на другой. Эти дети отдавили мне все внутренности, оттого-то я и дрыхла каждую раз всё дольше, ибо всякое пробуждение несло за собой боль в печени и почках, а ещё в спину отдавало.

— Там мужчина к тебе приехал.

— По камерам? — удивилась я, ведь ещё вчера всё решили, и я даже внесла аванс.

— Нет, это фермер. Он привёз для волчицы еду. Живую... — с грустью протянула тётя.

— Так прими, я-то тебе зачем? Там уже оплачено, — пробурчала я в подушку, в тщетных попытках снова отдаться сладкому безболезненному сну.

— Нет, давай ты сама. Я не могу на этих бедолаг смотреть. Одно дело кусок мяса на рынке купить, а этот живой корм, без меня. Поднимайся! — властно потребовала тётя от меня, несмотря на то, с какой печалью в голосе она говорила о прибывшей на убой живности.

— Ладно... Встаю...

Лишь чудом я отодрала себя от кровати. Накинула халат и прямо в домашних тапочках пошла встречать свой живой заказ.

— Здрасте! Куда выгружать? — хмыкнул мужчина, потирая лямку джинсового комбинезона. Последний, надо сказать, мечтал, чтобы его освежили.

— Да сюда, прямо и выгружайте, — велела я, щурясь от яркого осеннего солнца.

— Что, прямо так? Разбегутся ведь, — резонно заметил фермер.

— Ну, так, она поймает, — объяснила я, махнув на волчицу.

Из-за фургона давно показывались едва подрагивающие волчьи уши. Моя волчица вся дрожала от нетерпения и жаждала настоящей охоты.

— Ох тыж! Предупреждать надо! Убирай её! — хуже порося разорался фермер, резко переходя на ты.

Я спорить не стала, нужен был результат. Забрала свою звериную половинку себе и ждала, как выгружают порося, уток, кроликов, а те дают дёру в разные стороны.

— Спасибо! — крикнула я вслед быстро удаляющемуся грузовику, желая быть вежливой. Конечно, ответа не последовало.

— Приятного аппетита, — произнесла я, выпуская волчицу.

Та даже не взглянула в сторону хоть кого-то. Опустив свой пушистый зад напротив меня, не дала мне вернуться в дом.

《Ты должна обратиться,》 — заявила волчица.

— Вот ещё! У меня дел полно, не хочу я носиться по лесу за поросёнком, — отмахнулась я, обходя хитрое препятствие двумя метрами.

《Ты должна! Это полезно для волчат!》— продолжила наставать волчица, преследуя меня и практически наступая на пятки.

— Детьми манипулировать нельзя! Это запрещённый приём! Мне нужно книгу писать, нужно начинать ещё одну, иначе это последний поросёнок, которого я смогу тебе позволить с такими тратами. Твоё содержание влетает в копеечку, а на подходе ещё трое! — не без сожаления заметила я, ещё сильней начав ценить свои книги и возможность заработать на них.

Если бы ни мои романы, что люди хватали как горячие пирожки, а издательства дрались за право печати и озвучки, нам пришлось бы туго.

《Ты должна охотиться со мной и есть мясо. Пока ты находишься в моём теле, твоя человеческая оболочка восстанавливается. Выносить троих оборотней нелегко.》— волчица продолжила меня убалтывать с резоном.

— Хорошо, хорошо, — согласилась я, заходя в дом и ловко захлопнула дверь перед самым носом волчицы.

— После моего завтрака обсудим! — крикнула ей.

Волчица недовольно мотнула головой и сев перед дверью завыла.

— Опять?! — охнула тётушка, выронив от неожиданного волчьего соло из рук коробку молока.

— Привыкай, мне досталась волчица-стерва, — развела я руками, держа курс в столовую, когда до меня донеслось:

《Сама такая!》— фыркнула в ответ моя волчья половина и что-то ещё там подумала, только я отошла далеко и уже не слышала её ворчания. 

Раскачивалась я аж до вечера. Всё это время моя волчица терпеливо ждала, пока я заберу её себе и позволю взять над собой верх. Прежде чем обернуться, я разделась догола и аккуратно сложив вещи на кровати, встала у зеркала. Чувствовала толчки малышей, любуясь прилично большим животом, и по сей день не верила, что это я. Лишь наглядевшись на свои раздувшиеся телеса, я отдала волю волчице. 

Уже привычно было выпускать свою звериную половину на волю, только каждое полное обращение было для меня до сих пор словно прыжок в воду без запаса кислорода. Волнение ударяло в кровь мощнейшей дозой адреналина, я на секунды задыхалась и, лишь полностью встав на четыре лапы, успокаивалась. 

《 Тебе понравится,》 — с довольной ухмылкой произнесла волчица, поглотив человеческое тело своим звериным. 

А ведь и правда, будучи единой с волчицей в её теле, я лишь питалась покупным мясом. Охота зверя оказалась для меня совсем иным и неизведанным миром. Только мысли про это отпали, когда ещё три жизни под сердцем ворвались в моё сознание яркими картинками. Будучи волчицей, я ощущала своих малышей совсем иначе, чувствовала их ярко и видела маленькие ручки и ножки, точно зная, что это девочки, хотя по УЗИ пол так и не смогли определить. 

《 Это девочки! У нас будут дочки!》 — радостно закричала я. 

《 Я знаю, 》 — нежно ответила волчица, а вся та любовь, что она питала к нашим малышкам донеслась и до меня, окутав безграничным ощущением тепла и уюта. 

Звук биения их маленьких сердец довёл меня до слёз и пока я плакала, умиляясь тему, что поняла, моя звериная половина вышла из дома, спустилась с крыльца и понеслась вглубь леса, начав охоту. 

Я в этот процесс включилась лишь тогда, когда волчица взяла след кролика. Она петляла по его следам, делая лишние круги, строго отслеживала все кроличьи зигзаги, делая изредка паузы. Зарываясь носом в землю и ловя самые неуловимые тонкие как леска нити запахов, она уточняла нужное направление. Резкий звук треснувшей ветки словно хлыстом ударил по слуху, заставив испугаться. Огромное сердце забилось бешено и гулко, волчица резко развернулась и стремглав понеслась по лесу, глубоко дыша. Запах, доносившийся до моего сознания, был вовсе не предыдущий и не имел к кролику никакого отношения. 

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Волчица бежала всё быстрей, сбивая лапы о свежевыпавшие шишки, ветви попадающихся на пути невысоких молодых деревьев ломались о морду. А я перестала разбирать, где я, где моя звериная половина. Казалось, что это я несусь по лесу в жажде настигнуть добычу, я вглядываюсь вглубь леса в желании не потерять из вида дикое животное. И несомненно, мы обе с волчицей ликовали, когда добыча была настигнута. 

Предсмертный крик погибающего оленя, на шее которого сомкнулись мощные челюсти волчицы, пронзил мой слух. Только разум был затуманен восхищением и радостью от удачной охоты, вкусом и ароматом парного мяса и желанием насладиться добычей. 

Лишь уже утром следующего дня я сидела в столовой и смотря в одну точку, светлое пятно на обоях, где когда-то, вероятно, висела фотография семьи Аристовых и думала о том, о чём мне думать не хотелось, ибо страшно. 

— Чего ты такая? — спросила тётушка, зашедшая в столовую с завтраком и чаем на подносе. 

— Это был олень. Откуда здесь олень? — задалась я вопросом, на который здесь ни у кого не было ответа. 

Вопрос появления оленя на территории, обнесённой забором, не покидал меня ни на минуту. Прихватив кружку чая с подноса, я обошла опешившую тётушку и пошла на террасу. Там, уже по обычаю, под лучами солнца грелась моя звериная половинка. Сытая и очень довольна жизнью, после вчерашней охоты на оленя... 

— Я хочу тебя спросить, — вслух обратилась я к волчице, вышагивая вдоль красивых перил, покрытых тёмным лаком. 

«Ты о том, что я не сказала тебе что у нас девочки?» — уточнила волчица насторожившись. 

— Нет. А, кстати, почему ты мне об этом не сказала? 

Одно удивление сменилось другим, хотя ещё вчера я про это вовсе не думала. Теперь же это был весьма факт любопытный. К тому же стало очевидно, что у моей волчицы от меня могут быть секреты. 

«Думала, что ты захочешь узнать это своим человеческим способом в той клинике, куда ты так упорно таскаешь всех нас,» — ответила волчица с некой обидой в голосе и меня её объяснение вполне устроило. 

— Ладно, опустим этот момент. Послушай, когда мы сюда переехали, ты устроила охоту на мышей и не говорила мне, что здесь водятся олени, — начала говорить я, проходя один и тот же путь уже раз десятый. 

Туда. Обратно. Туда. Обратно. 

Волчица поднялась с ленцой и неохотой и села на свой пушистый зад, верным взглядом глядя на меня. С ответом она не спешила. 

«Верно, здесь не водилось и не водится оленей, лишь мыши и белки, ещё иногда прилетают голуби,» — подтвердила волчица. 

— Так, откуда же здесь взялся олень? — спросила я, остановившись прямо напротив своей пушистой красавицы. 

«Не знаю. Может быть, нам его подкинули?» — предположила волчица, облизнувшись при воспоминании о вчерашней добыче. 

— Подкинули? Что за глупость! 

«Да! Как тот труп женщины,» — волчица, отвечая на мои вопросы, выглядела словно честный ребёнок. 

Прямо вылитая я первоклассница, врущая родительнице что потеряла дневник.  

— Подкинули, это понятно, но вопрос зачем? Кому это было нужно? Ты себя хорошо чувствуешь? — спросила я с волнением у волчицы. 

Подкинутый олень, был поводом для волнения, а после моего недолгого мозгового штурма стал поводом для нового страха. 

— Вдруг нас пытались отравить? — предположила я, разглядывая здоровый розовый язык волчицы и её ясные глаза. 

«Глупости! Это был прекрасны, здоровый и очень вкусный олень!» — говоря про убитое и съеденное животное, волчица чуть ли не урчала от удовольствия. 

От неё невозможно было чего-то добиться и я, психанув, ринулась обратно в дом. Теперь в качестве собеседника была моя тётушка. 

— Позавчера труп проститутки под забор подбросили, вчера уже за забор подкинули оленя! Интересно, чего ждать от сегодняшнего дня?! Наркотики в дом?! — возмутилась я, начиная волноваться всё сильней, а заодно и злиться из-за того, что не понимаю, чего ожидать от каждого нового дня.  

— Ох! Дорогая, может быть, не всё так страшно? Забрёл, наверное, на наш участок из соседнего леса, — предположила тётя, приобняв и погладив меня по спине. 

— Наш участок окружён трёхметровым забором, — отчеканила я, снова уставившись на светлое пятно на стене. 

Меня этот квадрат начал раздражать. Он словно немой укор был моему поступку, напоминал о том, чего я лишила Максима и его семью. 

— Давай мы позавтракаем, а потом я предлагаю взять корзинки и прогуляться вдоль забора. Грибы пособираем и заодно проверим целостность нашего трёхметрового забора, — предложила тётя. 

Её идея была неплохой, но так оказалось лишь на первый взгляд. На взгляд человека, который периодически забывал о своей беременности и о том, что владеет немалым участком земли. 

Я согласилась, и после завтрака мы выбрались на прогулку. Даже первые полчаса я пыталась искать под ногами грибы, пока мне не наскучило то, что я ничего не нахожу, и я не устала. 

— Всё! Я не могу, я хочу домой! Я устала, а мне ещё книгу писать! — занудила я, психуя, что мы так мало прошли, а ещё возвращаться. 

— Но мы всего четверть забора проверили.

— Человек может пройти в час три километра, я беременный человек и пройду всего три за день! У нас семь с половиной километров забора, я не могу больше!

— Ладно, зато смотри, сколько грибов! — похвасталась тётушка своей почти полной корзиной, собранной нечестно. 

— Тебе волчица помогала, — напомнила я тёте, какмоя звериная половинка вынюхивала грибы для неё в благодарность за лучшие куски мяса. 

 — Вот! Пусть она и пробежится! Ей-то быстро, — предложила тётя, указывая на свою пушистую помощницу. 

«Да! Давай обратимся и исследуем всё вместе!» — с радостью отозвалась волчица. 

— Нет, мне ещё книгу писать, — отказалась я, что было правдой, а никакой не способ сбежать от истины. 

«Я могу и одна всё проверить,» — волчица, не дожидаясь моего согласия или отказа, двинулась вперёд вдоль забора. 

Махнув на эту самодеятельность рукой, я повернула к дому. Всё о чём я мечтала, это был ноутбук и кружка горячего шоколада, даже две. 

Вернувшись домой, я смогла сосредоточиться на новой главе для книги. Неизвестно откуда взявшийся олень постепенно растворился в моём творческом затыке. Мне по сюжету предстояло написать эротическую сцену, что само по себе стало проблемой. Вместе с Максимом из моей жизни пропал и наш крышесносный секс, мой идеальный вдохновитель для эротического романа. Теперь я тухло описывала подобные сцены, а от воспоминаний о нас с Максом ещё и неприлично заводилась.  Было очевидно, что без Макса мне перестал нравиться процесс, результат мне не нравился ещё больше. 

«И зачем я поставила жанр эротический роман?» — задумалась я, с тоской взглянув сначала в пустую кружку из-под горячего шоколада, затем на недописанную строчку в документе, где героиня громко стонала.

Застонав от чувства безнадёги, я захлопнула ноутбук. 

— Тётя! Сделай мне ещё шоколада, пожалуйста! — крикнула я на весь дом, перебираясь из-за стола в столовой на диван в гостиной. 

— Столько сладкого и шоколада тебе невредно? 

— Нет. С чего? У меня всё отлично. 

— Собакам нельзя шоколад, у них от этого сердце страдает, — резонно заметила тётя и я в ответ  не менее резонно заметила; 

— Я не собака. 

Тётя взяла мою кружку и ушла на кухню, ловко лавируя между стульями. В окне что-то мелькнуло, я уставилась туда и увидела волчью голову. Волчица вернулась. 

— Ну, как? Что-то удалось понять? — спросила я, открыв волчице дверь, чтобы запустить в дом. 

«Нет. Я ничего не нашла. Может, он здесь был, просто я его не почуяла, от того мужчины так несло табаком, что нюх мне отбило!» — пожаловалась волчица неясно на кого. 

Под её описание дымящего паровоза подходил и риелтор, и инженер по видеонаблюдению, и даже тот следователь. Все курили. 

— Ладно, проехали. Надо писать книгу. 

Конечно, мысли про оленя напрочь из моей головы не улетучились, но их оттеснила беспощадная житейская бытовуха. 

20

Глава 20

Желая обезопасить свою маленькую стаю, я и предположить не могла, что это затянется так надолго. Максиму камеру установили быстрее, правда, она была одна и такой подготовки не требовала. Артур прислал к нам пятерых рабочих, и они уже неделю тянули провода, готовили крепления под сами камеры. 

Укутавшись в плед не от холода, а для уюта, я сидела на веранде с ноутбуком и отвечала на комментарии своих читателей, когда ко мне подошёл Алексей. Он был среди рабочих главным и кем-то вроде мостика между мной и Артуром. 

— Не отвлекаю? — спросил он, пряча руки в карманы комбинезона. 

— Нет. Что-то случилось? 

— Ничего, просто хотел попросить у вас ключи от калитки, что в конце участка. Мы бы могли подъезжать туда с дороги и не тратить время на ходьбу пешком. Здесь по вашему участку даже на велосипеде не проехать. Пока туда дойдёшь, уже половину рабочего дня пройдёт, а так бы на машине со стороны дороги, — говорил рабочий, а я даже не понимала о чём он. 

— Калитка? Какая ещё калитка? 

— Там, в конце вашего участка, закрыта на навесной замок со стороны улицы. Нет ключей? Может, мы бы тогда его срезали? А замок я новый куплю за свой счёт. Так действительно удобно и сократим сроки по установке видеонаблюдения. 

— Алекс, я не знаю о чём вы. Даже не имела понятия, что у меня здесь есть ещё вход. Знаете что, я хочу поехать и посмотреть. Отвезёте? А то мою машину заблокировали ваши рабочие, — спросила я, отставив ноутбук на столик и выкатавшись из своего уютного кокона. 

— Конечно, поехали, — любезно согласился Алексей. 

«Ты поедешь с нами, мне нужен твой нюх!» — мысленно я обратилась к своей волчице, лежащей рядом, и она нехотя поднялась на лапы. 

«Думаешь, это имеет отношение к тому оленю,» — правильно поняла моя звериная половинка. 

«Так и есть,» — согласилась я, коснувшись рукой блестящей на солнце волчьей головы. 

— Здорово вы так, раз и нету, — заметил Алексей, со смехом и улыбкой. 

— Да, но знаете в этом и минус. 

— Какой же? — поинтересовался мужчина.

— Я хочу её погладить и не могу. Едва касаюсь кончиков шерсти и всё, — с тоской заметила я. 

— Во всём свой минус, — заметил Алексей, и мы пошли к его машине. 

Дорога до нужного участка забора, в котором была та самая загадочная калитка, заняла у нас всего три десять минут и те мы по большей части прошли пешком через лесок отделяющий мой участок от дороги. 

— Ну вот, это здесь, — указал Алексей, подходя к месту. 

Едва я подошла ближе, как в нос ударил резкий и незнакомый мне запах. Лишь один вдох и я начала чихать так, что сердце замирало. Близко подойти не удалось, пришлось даже отступить. Издалека я видела калитку, и совсем недавно протоптанную тропинку из пожухшего папоротника. Нечасто ею пользовались, возможно, вообще, впервые совсем недавно. 

— Я ближе не подойду, запах. 

— Да. У самого глаза слезятся. Это похоже что-то перечное, — предположил Алексей, разглядывая навесной замок. 

«Чувствуешь что-то?» — спросила я у волчицы, без особой надежды на результат. 

«Нет. Этот запах отшиб мне весь нюх,» — жалобно призналась моя звериная половинка. 

— Знаете, я не могу вам позволить его срезать. Позвоню риелтору, может быть, он забыл передать нам ключи от этой калитки. И ещё, можете камеру так поставить, чтобы её было не видно отсюда, — прося об этом, я думала, что есть шанс поймать того, кто подкинул нам оленя.

— Точка установки камеры в десяти метрах отсюда. Её не увидят. Жаль, конечно, что нельзя срезать замок. Было бы быстрей с установкой, — огорчённо вздохнул Алексей. 

— Может, другой способ? 

— Какой? Забор снести? — усмехнулся мужчина, возвращаясь к машине. 

— Стремянка, например. А что? Можно подъехать в любую точку, перелезть через забор, и всё. 

— Отличная идея, но вы всё же позвоните риелтору. Вдруг есть ключ. 

Утерев слёзы от сшибающего с ног запаха непонятного происхождения, я вернулась с Алексеем к дому. Рабочий пошёл к своим коллегам, я же на поиски тётушки. 

Вместе мы изучили связки ключей, что передал нам риелтор. Лишнего ключа на них не было. 

— Позвоню Роме, — вздохнула я. 

Мне хотелось и рабочим жизнь облегчить и не потерять возможность поймать того, кто шастает через эту калитку и подкидывает нам оленя. 

— Может быть, этот ключ подойдёт? — спросила тётя, достав из шкатулки потемневший старый ключик размером с рублёвую монетку. — Нашла в ящике кухонного стола. 

— Нет, там здоровенный замок, а это похоже от детского блокнотика или копилки. Помнишь, ты дарила мне на пятилетие жестяную копилку сердечком? Там был такой же ключик. 

После звонка риелтору у меня не было для Алексея утешительной новости. Ключа у Романа не оказалось, он даже признался, что про эту калитку ничего не знал. Как-то в голову ему не пришло проследовать весь участок, а в документах эта дверь в заборе не была указана. Последнее ещё больше уверило меня в том, что про эту калитку могли знать только Аристовы, а значит и олень, это от них подарочек. 

Может быть, Максим не так уж и далеко уехал? 

Спустя ещё неделю все работы по монтажу и подключению видеонаблюдения были выполнены. В пустующем кабинете было обустроено что-то вроде сервера. Там можно было посмотреть как записи, так и видео в реальном времени. Меня не интересовал весь периметр, я наблюдала лишь за одной точкой. Камера А8 была настроена на ту загадочную калитку, вокруг которой словно перечный завод работал. Первые три дня, каждую свободную минуту я наведывалась в кабинет и пялилась на эту калитку в режиме реального времени через экран монитора. А перед сном проматывала всю запись. Кусая ногти, я всё ждала, что кто-то да появится, промелькнёт знакомая фигура. Раз пытались отбить таким способом запах, значит, волчица могла его узнать, а соответственно и я. Только никто не появлялся. 

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Начав думать, что мы спугнули этого оленевода, я перестала тратить время на ерунду и занялась плотно уже новым романом. Загрузив первые главы на сайт, получила от тёти очередную кружку горячего шоколада и ждала отклика от первых читателей. 

Всё было по накатанной и шло неплохо.  Пока не зазвонил мой телефон. Это была Анжелика Боташева из издательства «Ласточка». Та сама, что когда-то поддержала меня на приёме у Влада. И именно издательство «Ласточка» выкупило права на мою крайнюю книгу, обойдя то, которому достался мой первый роман. 

Её звонок меня нисколько не удивил, в последнее время мы часто общались по поводу моих книг и планов, она была подписана на мою авторскую страницу на сайте. Отвечая на её звонок, я ожидала поздравлений с новинкой.

— Привет, Анжелика! — поприветствовала я с радостью, расплываясь сильно заранее в улыбке. 

— Таня, ты сошла с ума! Это что ещё за детский сад?! — наехала на меня Боташева, вызвав волну негодования, смазанную недоумением. 

— Ты про что?

— Я про твою новинку, что за игра в ромашку? Где жанр эротика? 

— Ха! Ты мне поэтому звонишь и орёшь на меня? Это губит вдохновение, чтобы ты знала! — выпалила я, желая отбить вызов редактора. 

— Да, а как ты думала? Читателям нужна страсть! Сноси свою новинку и делай новую выкладку, и чтобы восемнадцать плюс поставила! 

— Погоди-ка. Во-первых, сбавь тон, тоже мне рабовладелица, а во-вторых, я сама решаю, какой жанр, какое название и прочее, вы покупаете или не покупаете готовый продукт. Не захочет «Ласточка» есть ещё десяток издательств, которые осилят выкупить права на мою новинку. До свидания! — вежливо, но без удовольствия попрощавшись, я отключила телефон. 

— Зря ты так с ней, а вдруг палки начнёт в колёса втыкать? — предположила тётя, переживая за наше финансовое благополучие. 

— И пусть, а я не могу больше эротику писать. Вот, послушай, что пишут к роману «Единственная для оборотня». Пишут, что первая книга была лучше, больше страсти и жарких сцен, ощущение, что писали два разных автора! И таких откликов полным-полно! Без Максима, я действительно совсем другая. 

— Ох! Попадись он мне, я его стукну! — затрясла кулаками тётушка. 

— Чур я первая!

— А ты не думала, сама печататься и, можно же самой всё делать. 

— Да куда мне? — я указала на подарочек от Макса, в виде огромадного живота. 

Его размеры меня пугали уже не на шутку. Я так к родам передвигаться не смогу, буду катиться. 

— Мда. Ну, ты в любом случае книгу продашь, в этом я не сомневаюсь. 

21

Глава 21

Утром следующего дня я проснулась вся мокрая от пота. И это при том что волчица была на свободе, девочки справлялись с отоплением и без неё. Чем больше был срок, тем мне становилось жарче. Три маленькие печки грели изнутри до невозможности, разве что кровь не кипятили.

«Ужас, и так ещё почти полгода, я свихнусь...» — стенала я мысленно, глубоко дыша прохладным воздухом. 

Кондиционер охлаждал комнату до плюс шестнадцати, а я всё равно умирала от жары. Во рту всё пересохло и кувшин с ледяной водой за ночь я выдула. Поднявшись с кровати, я потопала в душ, мечтая охладиться и смыть с себя весь пот.

Всего минута под струями холодной водой принесла мне облегчение, и я наконец-то прибавила горячую воду, потянулась за флаконом геля для душа. Намыливаясь, я мечтала о кружке горячего шоколада, когда до моих ушей донёсся звук, посторонний от шума воды. 

Определённо это был тихий хлопок закрывающей двери, за которыми раздались и шаги. 

Возможно, это было удивительно, только я вовсе не испугалась от неожиданности. Её, можно было сказать практически и не было. Знакомый до мурашек аромат хвойного леса пробился сквозь водяной поток, и я уже знала, что это он.

Прикрыв глаза, я делала вид, что ничего не замечаю, продолжала хаотично натирать своё тело мочалкой, вовсе не обратив внимания, что пены на ней уже нет. 

Едва мужские крепкие ладони заскользили по моей спине, я узнала и их. Конечно, у меня не было тысячи мужчин, но именно эти руки я бы узнала из тысяч или даже из сотен тысяч мужских рук. Всё зависело от того, как он это делал. Всегда начинал с лопаток и с нажимом вёл большими пальцами по их краям, разминая мышцы, напряжённые после долгого рабочего дня перед монитором компьютера. Только он знал этот метод, приносящий мне сладкую боль, что оставляла после себя шлейф приятного расслабления.

— Максим?! Как ты сюда попал? — удивлённо выкрикнула я, когда встала полубоком. Именно так, чтобы увидеть Макса, но не зашибить его нашими девочками по средствам довольно внушительного живота.

Обнажённый и небритый, немного похудевший. Выглядел так, словно не один месяц скитался где попало и жил не в лучших условиях. 

— Ох! Какая ты стала, похорошела, — простонал Макс, лапая моё распухшее от шоколада тело. Он закусил губу, скользя при этом похотливым взглядом по моим округлостям, прошибая словно током каждую клетку моего тела, отвечавшего ему взаимностью. 

Я так по нему соскучилась, я так его хотела, от желания у меня помутнело в глазах. И я, как стойкий алкоголик в завязке, желающий бросить пить, словно разбила бутылку элитного пойла, хлопнув Макса по руке.

— Ну ты и наглец! — выпалила я, сжирая глазами его обнажённое тело. 

— Прости! Прости! Я виноват, дико перед тобой... Перед вами виноват. И нет сил объяснить тебе, как я буду всё исправлять. Просто поверь, что буду, только для начала мне нужна ты и ты. Пузикова, я тебя люблю до дрожи, вот гляди, — Максим вытянул руки перед моим носом, демонстрируя лютый тремор.

Я стояла в душе под струями тёплой воды и не могла ему ничего сказать. Пошли я его к чёрту, я бы тут же пожалела, и он бы это услышал в моих мыслях. Ответь я на его поползновения, моя гордость бы помахала мне всеми своими конечностями покидая навеки. И пока я хлопала глазами в выборе к умным мне или к красивым, Максим уже не мог сдерживать себя. Прихватив мои волосы, он потянул их вниз, открыв для себя доступ к моей шее.

«Оххх, Макс... Ммм...»— скулежом пронеслось в моей голове, выдав с потрохами всю меня и все мои истинные желания, когда его горячие губы коснулись моей кожи, а я была прижата к его голому телу.

Послав к чёрту не Макса, а свою гордость, я утопила пальцы в его волосах, принимая ласку по которой так истосковалась.

«Я скучал по твоему довольному стону,»— мурлыча подумал Макс и, прервав поцелуи, посмотрел мне в глаз, с мыслью о том, как любит меня и сожалеет о случившемся.

— И я тебя люблю! Очень люблю, до дрожи! — признавшись, я подобно Максу вытянула дрожащую руку вперёд.

После моего признания Максим не сдерживал своих желаний. Он обрушился на меня со всей своей неуёмной страстью. Целуя шею и ведя руками по моим бёдрам, развернул меня спиной к себе. По спине прошёлся поцелуями, обдавая кожу горячим дыханием, пока его руки шарили по всему моему телу. 

Его поцелуи и прикосновения рук, казалось, всё, что мне было нужно для счастья.  Я словно была зависима от него, от его ласк. Возбуждение смазывало всё о чём я думала за время его отсутствия. Даже часа я не готова была держать его вдали от себя и злиться на его поступок. 

Макс шептал о любви, а в мыслях просил прощения, и проникал в меня, обняв крепко руками. Мой стон блаженства разнёсся глухим эхом по ванной. Шумный выдох Макса мне на ушко заглушил его, а я, словно забыла, как это, дышать. Зато ощущение полёта наполнило мою грудь, и я полетела, сотрясаясь от мощной волны удовольствия. Меня накрыло, а затем скрутило от оргазма. Крепкие руки Максима удерживали, но вдруг ощущение падения стало реальностью...

 Я с грохотом свалилась с кровати, ощущая ещё не прошедшую волну исступления. Не сразу смогла осознать, что сижу на полу в своей спальне, наполненной утренним рассветом.

«Что случилось?» — поинтересовалась волчица, примчавшаяся на грохот с улицы. 

— Ничего, просто, сон, — отмахнулась я. 

«Ты в порядке? Ничего не болит?» — спросила волчица, волнуясь за меня и наших девочек.

— Только моя гордость пострадала, в остальном я в порядке, — признала я, поднимаясь с пола. 

«Если почувствуешь себя плохо, хорошо бы обратиться,» — напомнила мне волчица, об этой опции оборотней, только мне она была ни к чему. 

Чувствовала я себя действительно хорошо, если речь шла про физическое состояние. 

— Побудь здесь, я в душ схожу, — попросила я свою звериную половинку, вновь отправляясь в ванную комнату снова. 

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

«Ну и сны, если так и дальше пойдёт, то безопасней сразу ложиться спать на полу...» — подумала я, вновь проделывая всё то, что мне приснилось. 

Только без второй части сна. Макс так и не явился и сон явью не стал. 

После душа я следовала из кухни в столовую, с кружками горячего шоколада в руках, когда заметила краем глаза движение. Остановившись напротив окна, я довольно долго смотрела на перила веранды и облетевшую изгородь из сирени. Ничего. 

— Что ты там высматриваешь? — спросила тётушка, догнавшая меня с подносом, на котором стояли тарелки с нашим завтраком. 

— Ничего. Показалось, — едва я шагнула от окна, как тётя заорала. 

— Олень! Там олень! 

— Где?! 

В мгновение я вернулась к окну и имела честь лицезреть белый зад вприпрыжку удаляющегося благородного животного. Волчица оставалась в доме и на наши с тётушкой крики даже ухом не повела. 

— Перенесём наш завтрак в кабинет, — я развернулась и подпихнула тётушку в его сторону. 

Нам предстояло просмотреть неделю записей. 

Вместе с тётушкой мы стали просматривать часы видео, увеличивая их скорость многократно. Благо, что догадались начать с самых свежих записей. И на вчерашней дате промелькнула мужская фигура. 

— Вот он! — заорала тётя, напугав меня. 

Я вздрогнула и нажала на кнопку отмотки, затем включила обычное воспроизведение видеокадров. Мужчина отточенным движение открыл замок на калитке и ушёл из кадра, спустя десять минут он вернулся, ведя за собой на самодельной уздечке молодого оленя, прямиком в открытую калитку. Всё среди белого дня в шестнадцать сорок семь по времени. 

— И правда, камеры хорошие, всё так видно отлично, ещё бы он не в мастерке был. Зачем капюшоном рожу скрывать? — ворчала над ухом тётя. — Это он? Максим твой? 

— Нет... 

Я отмотала ещё и ещё, просмотрела кусок видео несколько раз, пытаясь понять, почему я уверенна, что это не Макс. 

— А! Я поняла! — обрадованно выкрикнула я, победно хлопнув в ладоши.

— Что? 

— Почему я знаю, что он не Макс, вот смотри. Видишь, он хромает. Это обычный человек. 

Перестав перематывать, мы с тётей стали смотреть дальше, и я лишь убедилась в своей правоте. Хромой мужчина пытался замаскировать оставленный после себя запах чем-то, что принялся распылять из баллона вокруг. 

— Заметает следы, вот гад! — возмутилась тётя, и я была с ней солидарна. 

— Это не Максим. Во-первых, хромает, Максим бы обратился, если что, а во-вторых, видишь эту штуку, он даже носом не повёл, хотя она ядрёная. Я от неё чихала как ненормальная. Это человек, — признала я ещё раз, уже с горечью от поражения. 

Мои надежды что это он не оправдались. Настроение резко пошло вниз. 

— Что будешь делать? — поинтересовалась тётя. 

— Нужно посчитать интервал между оленями и устроить засаду возле калитки. Поймаем его и спросим прямо, какого чёрта он делает? 

— Может он от Максима? 

— Хорошо бы, если так, — вздохнула я, поглаживая живот. 

Ощущать себя ненужной я в принципе могла спокойно, но за девочек было невероятно обидно. 

— Знаешь, а я загадала, — начала я озвучивать то сокровенное, чем не делилась ещё даже со своей звериной половинкой. 

— Что загадала? — с улыбкой спросила тётушка. 

— Если Максим не явится до их рождения, то всё. Я его больше к себе никогда не подпущу!

— Ой ли! 

— Нет, я серьёзно. Я сама со всем стараюсь справляться и эта беременность, я к такому была не готова. Это он таким родился, а я... Словно меня в воду выбросили, и я как-то должна была научиться плавать, а за то, что нахлебалась воды ещё и выхватила. Он несправедлив. 

— Тебе решать, конечно, но он же может и не знать, что ты в положении. 

— А незнание не освобождает от ответственности. Я тоже не знала, он же меня не освободил от своей ненависти и той несдержанности? 

— В тебе сейчас говорит обида, а что будет, когда родишь? Что изменит, допустим, если он опоздает только на один день? 

— Всё. Это всё изменит. Я хочу, чтобы он вернулся, только не готова всю жизнь потом думать, что он вернулся лишь из-за своих волчат, потому что так инстинкты велят и стая. Пока они не родились, я хоть думать смогу, что ко мне. 

— Ой, Танька, дурёха ты, — с улыбкой протянула тётя. — Вы же мысли друг дружки слышите, как по радио, что утаить в такой волне можно? 

Может тётя и дело говорила, но пожав плечами, я осталась при своём. Рожу без Аристова, и жить буду без него, не приму обратно, ибо нечего истинной парой разбрасываться! 

Пересмотрев с тётей ещё несколько раз запечатлевшие лазутчика видео-кадры, мы позавтракали и определились с примерной датой засады на оленевода. Решено было караулить его на тринадцатый день. 

Немного промахнулись. 

Тринадцатый день просидели неподалёку в машине зря, зато я на собственной шкуре поняла, каково это — быть детективом. Муторно и спина с ногами затекают. 

Плоды нашей с тётей слежки мы собрали уже на следующий день. Примерно в то же время что и на видео, в четыре часа дня, мужчина средних лет на фургоне съехал на обочину, аккурат напротив калитки. Сначала он дошёл до калитки, видимо, открыл её, а после вернулся за оленем. Открыв фургон, мужчина вывел животное на уздечке и повёл проторённой дорожкой. 

— Когда мы пойдём его ловить? — спросила тётя, вытащив из-за пазухи плаща силиконовую скалку с ажурным узором. Маленькую, такой можно было разве что глаз выткнуть. 

— Что это? Убери, — посмеялась я. — Мы сюда не за трупом приехали, а за информацией. Подождём, когда он вернётся, олени на дороге не валяются. 

— И то верно, только это я всё же оставлю при себе, — согласившись, тётушка начала ныкать своё орудие обратно за пазуху, разряжая тем самым обстановку. 

— Он идёт! Пошли! — позвала я тётю, совершив попытку выскочить из машины. 

Какое там! Только открыла дверь, как по бедру прошёлся словно удар током и ногу свело судорогой, а мужчина тем временем уже сел за руль и собирался уезжать. 

— Тётя, назад! — скомандовала я, захлопнув дверь со своей стороны. 

— О господи! — выдохнула тётушка, сев на место. 

Я завела машину и рванула наперерез оленеводу. Успела, заблокировав его фургон на середине проезжей части, едва не столкнувшись с ним.

— Какого хрена?! Проблемы?! — начал орать мужчина, как только я выбралась из машины, словно колобок выкатился. 

— Да, у вас, — хмыкнула я. 

— Потрудитесь объяснить, зачем вы нам подкидываете оленей? Вы в курсе, что это вторжение в частную собственность? Кто вас надоумил-то только на такое? — наехала тётушка, да ей и скалка была не нужна, хотя появись в её руках та розовая прелесть в цветочек, она бы и с ней выглядела угрожающе. 

— Ха-ха-ха, — рассмеялся мужчина, выставив руки вперёд, делая вид, что сдаётся. — Спокойно, дамы. Я, у меня своё хозяйство и договор с Аристовыми. Раз в две недели я привожу им оленя, завожу через калитку и уезжаю. Всё! Мне что сказали делать, я то и делаю. 

— Ну ска...

— Ого, ну супер, — поспешила я перебить свою тётю. — А вы в курсе, что Аристовы здесь больше не живут? 

— Нет. Зачем мне? Они всё на год вперёд оплачивают всегда. Я с ними связываюсь только в крайних случаях и как-то не пришлось, а они обо мне позабыли. А чего уехали? Ну, так вам что же, олени не нужны? — спросил мужчина, заискивающе глядя в глаза то мне, то тётушке. По всему было видно, что он врал. 

Я даже пожалела, что не взяла с собой волчицу, та на раз бы его раскусила, подтвердив мои догадки. Только отсидев один день в засаде вместе с нами, она отказалась ехать на следующий день. Для неё пространство автомобиля было слишком маленьким и невыносимо ей, свободолюбивой волчице сидеть целый день на одном пятачке. 

— Не знаю, почему Аристовы уехали, они не докладывали. А олени, конечно, нужны. Давайте обменяемся с вами номерами для заказа, — предложила я, делая вид, что верю.

— Да ладно, Аристовы оленей оплатили, мне без разницы кому их доставить, я же не предупреждён типа. В декабре последняя доставка будет, там и договоримся, — хмыкнул мужчина, собираясь сесть в свой фургон. 

— А у нас в скором времени ожидается пополнение, одного оленя будет маловато, — настаивала я. 

— Хорошо, диктуйте свой номер, я вам дозвон сделаю, — нехотя сдался оленевод и достал свой мобильный. 

Я продиктовала ему свой номер телефона, он дозвонился мне, и лишь после этого мы разошлись, договорившись созвониться, когда возникнет надобность в дополнительной доставке. 

— И неужели ты ему поверила? — фыркнув, спросила тётушка, едва мы тронулись в обратный путь. 

— Нет. Он врёт неумело, к тому же, дом стоял пустым несколько месяцев, там, по его версии, уже должен был за это время скопиться целый табун оленей. Когда мы въехали, на территории даже духа оленьего не было. Плюс совпадение, мы заехали, на следующий день уже олень. Неспроста это. 

Только я это произнесла, как на мой телефон пришло сообщение от оленевода. 

«Оленя передал, но ваши дамы меня засекли.»

— Ну вот! Гляди, что я тебе говорила! — радостно взвизгнула я, показывая тёте сообщение от незадачливого оленевода. 

Надежды в моей душе расцвели буйным цветом, я уже не сомневалась, что это Максим так проявляет заботу, но вот обо мне ли? Может быть его волновали лишь волчата. 

— Вот дурень, ошибся номером, — посмеялась тётушка. — И что мы будем делать? Следить за ним?

— Ага, мне с моими дамочками даже дышать трудновато, не то что в следопытов играть. У меня есть идея получше. 

— Что за идея? — с азартом во взгляде спросила тётя. 

— Нам нужен сварщик. 

— Так, папа твой, у него и сварочный аппарат есть, — напомнила тётя.

— Точно да. И пора бы уже родителей на новоселье пригласить. 

— А что ты хочешь сделать? Зачем сварка?

— Попрошу папу, заварит эту дверь в Нарнию! 

22

Глава 22

На выходные я пригласила родителей в гости и договорилась с папой, что он заварит ту калитку. Всю неделю тётя порхала по дому, наводя порядок в своём и без этого идеальном порядке. Видно было, что она нервничает. Пять раз переодела чехлы на диванных подушках, пока её устроил оттенок и узор, вытерла пыль семью способами и трижды перемывала окна. В её погоне за идеальностью и я чуть не свихнулась. Меня даже начало мутить от вечного мельтешения перед глазами и стойкого аромата моющих средств, наполнившего наш дом. Моя звериная половинка даже заходить не хотела, так и провела все дни подготовки к приезду гостей на веранде. 

Родители заехали на территорию дома в субботу, ближе к обеду. Только папа припарковался на свободном месте перед огромной клумбой с розами, как из машины вышел мужчина мне вовсе не знакомый. 

— Здравствуйте, — поздоровалась я.

Я его не знала, только могла предполагать, что это папин друг, наверняка вызванный для помощи в сварке. 

— Доброго дня, рад знакомству Таня, а я друг твоего папы, дядя Ваня, — высокий мужчина, тепло улыбаясь, протянул мне руку.

Волчица ревниво рыкнула и оскалилась.

— Тише ты, — шикнула я на неё, приветственно пожимая руку гостя.

— А чего это она? Это что такое? — возмутилась мама, так не вовремя поравнявшаяся с дядей Ваней.

Её можно было понять, с моей звериной половинкой она мириться никак не хотела, и всегда была излишне к ней придирчива. Я старалась это понять и принять, хотя порой мне было довольно обидно. 

— Да всё хорошо, что вы всполошились. Это же зверь, а не ковёр, мало ли что не понравилось, — вступился за волчицу дядя Ваня, моментально вызывая мою к нему симпатию и чувство благодарности.

Моя звериная половинка, не дожидаясь, когда мама попросит, сама уткнулась носом в мою ладонь и мы объединились. 

«Какая она противная!» — оскорблённо фыркнула волчица. 

«И мы с ней очень похожи,» — не забыла упомянуть я, умолчав о том, что девочки могут пойти характером и в бабушку. 

— Привет, дочь! Показывай! Где, что надо заварить? — спросил папа, едва выйдя из машины, готовый к труду. 

В руках у папы уже были какие-то специальные палочки для сварки и защитная маска. 

— Да успеется! А где Ира? — поинтересовалась мама, высматривая её словно жертву для обидных колкостей и бесполезных придирок. 

— Она накрывает на стол. Идёмте в дом, на обед у нас запечённая индейка, — объявила я, невероятно гордясь собой. 

— Давайте я вам всё покажу! — радостно предложила я, когда мы зашли в просторную прихожую.

Цели у моего предложения было две. Действительно похвастаться домом, а заодно спасти тётушку от мамы. Последняя, кстати, не готова была отказать себе в желании поцепляться к папиной сестре.

— Доченька, а где кухня? Я бы пока Ире помогла. А папа мне потом всё покажет, — ласково проворковала мама.

— Ни в коем случае! Обед уже готов, я лучше вам сразу всё покажу, — настояла я.

— А я то, могу помочь? Я умею салфетки лебедями скручивать. Как-то не хочу мешать, у вас тут по-семейному, — спросил дядя Ваня.

— Вы нам не мешаете, только если вам неинтересно дом посмотреть. Кухня там, — я с улыбкой указала мужчине нужное направление, безмолвно согласившись, что он лишний.

Папин знакомый ушёл к тёте, а мы с родителями направились по дому. Все комнаты и бассейн воспринимались мамой и папой с восторгом и оставалась лишь моя спальня.

— Ну, вы готовы? Там вас ждёт сюрприз, — я загадочно улыбнулась и открыла дверь в свою комнату.

Родители не сразу обратили внимание на тот самый сюрприз, но как только огляделись оба охнули.

— Дочь, это точно? — с обалдевшей улыбкой спросил папа.

— Да, — кивнула я, поглаживая свой живот.

— Ну, милая, вообще-то, это плохая примета. Нельзя готовиться заранее. И откуда такая уверенность? По узи могли с полом ошибиться, — бурчала мама, придирчиво разглядывая и ощупывая три плетёные люльки, в нежном розовом цвете.

— Это не по узи. Я обращалась и чувствовала, что это девочки, три лапочки дочки, — призналась я, ожидая от мамы негативной реакции.

— Вот здорово! Три принцессы, забалуем мать внучек! — обрадовался папа, обнимая маму.

Её поджатые губы тронула улыбка и всё недовольство моей новой звериной жизнью мама выказала лишь тяжёлым вздохом.

— Про имена уже думала? — спросила мама, её голос стал помягче.

— Нет, — я пожала плечами и отвлеклась для родителей на бант. Решила перевязать, хоть тот и был идеальный.

Вроде обычный вопрос, а вызвал столько страхов и не особо хороших эмоций. Какие имена выбирать девочкам? К какому отчеству и фамилии? Неужели они будут Пузиковыми?!

— Можно подумать всем вместе, одно имя сложно выбрать, а три тем более, — рассуждал папа.

— А как вы мне имя выбрали? — спросила я.

— Тебя назвали в честь подруги моей мамы. Она такая хорошая была, постоянно со мной нянчилась и привозила из-за границы дефицитные подарки. То свитер яркий, то платье, хороша была женщина, жаль умерла ещё до твоего рождения, — вспомнила мама, с печальной улыбкой.

— Можно назвать Вера, Надежда и Любовь, — предложил папа и не нашёл у мамы поддержки.

— Фу, какая пошлость, — хмыкнула мама, приступая к осмотру всей комнаты в целом.

После экскурсии по дому я повела родителей в столовую, оставив показ кухни на десерт. А пока мы шли, я прикидывала к именам фамилии и отчества. Аристова Вера Максимовна звучало красивее Пузиковой Веры Сергеевны. С остальными именами была та же история.

«Он не бросит своих волчат!» — уверяла меня волчица, а я в этих звериных словах слышала не то что хотела иметь в итоге.

Волки не бросают волчат. Волчата — это продолжение стаи. Жизнь стаи. И это знал любой школьник пятого класса. Вот только мне не хотелось, чтобы моих девочек не оставили лишь по этой причине.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Ира! Куда ты столько наготовила?! — выкрикнула мама, как только мы зашли в столовую.

— И тебе здравствуй, — фыркнула тётушка, выкладывая последние тарталетки на поднос и одну на блюдо перед дядей Ваней, который уже сидел за столом.

— Ну серьёзно, нас здесь словно на убой откормить хотят, — не унималась мама, даже не понимая, как выглядит глупо.

— Не знаю, индейка такая аппетитная, — облизнулся папа, торопясь занять место за столом. Аккуратно по центру, как раз напротив главного угощения.

— Ира, а ты уверенна, что она пропеклась? Это не курица на два кило, её готовить часов пять нужно.

— Можешь готовить сколько хочешь, а я готовила по рецепту три часа. Пять, это разве что подошва выйдет, — стойко отвечала тётя, а я даже не знала, почему они вечно цапаются как кошка с собакой.

— Девочки, не ссорьтесь, — настоятельно попросил папа.

— Да. Вы тут на два дня, так что этой птички нам хватит на все выходные! — влезла я, со своим радостными пятью копейками и зря.

— Да, доченька, я как раз хотела поговорить об этом. Я же не работаю и могла бы перебраться сюда, хотя бы на первое время. Помогла бы тебе с детками, — ласково проворковала мама, поглаживая меня по руке.

《Ох! И зря я села рядом,》— мысленно простонала я.

《Она поселится здесь только через мой труп!》— пропыхтела волчица.

— Вот ещё! Зачем тебе это? Ты же волчицу Танину на дух не переносишь, — напомнила маме тётя.

Лицо её стало столь хмурым, что я поспешила вступиться за неё.

— Да, мамуль. Волчица привыкла на свободе быть, тебе это не нравится. Да и вы с тётей цапаетесь постоянно, а между вами как меж двух огней. Давай оставим всё как есть, — попросила я, очень надеясь на понимание.

《Наивная,》— усмехнулась волчица.

— Хм, пусть Ира возвращается к себе, не придётся тебе быть между двух огней.

— Ну вы нашли время для разборок! Прекращайте, иначе мы с Ваней пойдём делом займёмся! Голодные и злые! — папа сказал своё мужское слово и в столовой воцарилась тишина.

Обед вышел скомканным и малоприятным. Сколько дядя Ваня не хвалил тётину готовку, войти в русло дружелюбия и понимания не получалось. Мама молча ковыряла сочную идеально запечённую индейку, папа налегал на всё, что было в зоне его досягаемости.

— Спасибо! — поблагодарил тётю папин друг, первым встав из-за стола.

— Да, всё очень вкусно, прямо праздник живота. Поели, теперь можно и поработать, — посмеялся папа. — Ну, дочь, показывай, где что заварить.

— Эм, поехали, — вздохнула я.

《Ты что, собралась оставить их без присмотра?》— удивилась волчица.

《Хочешь за ними приглядеть?》— предложила я, подшучивая над своей звериной половинкой.

《Упаси меня луна! Я лишь уверена, что они друг друга загрызут, пока нас не будет,》— усмехнулась волчица.

— Это что так далеко, что надо ехать? — спросил папа.

— Большая территория, — пожала я плечами.

Я проводила папу и его друга до калитки, объяснила задачу и вернулась в дом. Вопреки ожиданиям моей звериной половинки девочки друг друга не перегрызли, хотя немного были обе взвинчены. Мне было не до их бесконечных склок, я ушла к себе и выпустив волчицу, с волнением думала о той калитке.

《Это что, оленей больше не будет?》— только теперь спросила волчица, осознав последствия моей затеи.

— У тебя в роду жирафов не было? Там ещё бекон по лесу носится, одичал совсем, — посмеялась я, на что волчица завыла.

Не желала моя звериная половина менять благородного оленя на сало. Но ставка была куда выше, чем самый вкусный и сытный олень. А азарт от охоты на него несравним с тем, что я испытывала, пытаясь вывести на эмоции того кто пожелал быть инкогнито.

Пережив тяжелейшие выходные с родителями, я не находила себе места всю оставшуюся неделю. До даты поставки очередного оленя. Мне было страшно из-за того, что я не хотела узнавать, что это не Максим.

В день икс я просидела перед монитором с самого утра, бесконечно грызя фруктовый лёд. В шестнадцать часов и ноль три минуты, у калитки показался оленевод.

《Да, камеры очень хорошие,》— подумала я, видя на картинке, как у мужчины брови поползли наверх от увиденного.

Оленевод оказался тугодумом. Вот в его роду точно были жирафы. Он долго разглядывал сварочные швы, прежде чем полез за мобильным. На этом месте я не выдержала и ушла из кабинета.

— Всё, оленевод доложил про то, что мы заварили калитку, теперь будем ждать, — объявила я тётушке, хлопотавшей над горячим шоколадом.

— Думаешь, сегодня же объявится? Мне, кажется, это Максим, — обнадёжила меня тётя.

— Нужно чем-то отвлечься, давай, доставай свою книгу. Будем выбирать девочкам имена, — разрешила я, отказываясь от этой идеи всю последнюю неделю.

— Это я сейчас! Я мигом! — обрадовалась тётя и пулей унеслась за книгой.

Мы устроились в гостиной с бумагой и ручкой, чтобы выписывать понравившиеся имена. Мне нравилось чуть ли не каждое второе, поэтому мой столбик быстро занял весь лист. Зато тётя подошла к вопросу тщательно и в её столбике красовались лишь Светлана и Елена.

— Та девушка, с которой я ехала, когда авария случилась и Макс меня спас. Её зовут Светлана.

— А что с ней?

— Не знаю, кажется, Максим говорил, что она жива. Хорошо бы найти её, может, машину помочь восстановить, это ведь из-за меня всё.

— Тогда это имя вычёркиваем, — тётя прошлась ручкой по имени и зачеркнула его.

— Но почему? Ко всем фамилиям подходит.

— Будешь каждый раз дочку по имени называть и ту аварию вспоминать? Не надоест?

— Возможно, ты права. Много имён, давай нарежем бумажки и в шапку, отсеем хоть штук девять, а потом из них выберем, — предложила я, поднимаясь с дивана, и уходя в прихожую, чтобы взять головной убор.

— Хорошо, но Леночку оставим, из твоих выберем восемь! — настояла тётя, крича мне вслед.

— Ага, — согласилась я, выуживая свою шапку из ящика и неожиданно вздрогнула от звонка домофона.

Я так увлеклась выбором имён для девочек, что совсем забыла о том, что мы ждём чьей-то реакции на наш сварочный ответ.

Вздохнув несколько раз, я включила экран и звук.

— Пузикова! Открой сейчас же! — коверкая мою фамилию, кричал у ворот, злющий Максим.

— Я сейчас выйду, — ответила я и отключила звук.

Теперь можно было только наблюдать, как Максим злится перед закрытыми воротами, как он лупит по ним, явно требуя его впустить.

《Ой, это он! Он!》— говорила я волчице, суетясь в прихожей в поисках обуви.

— Кто там? — спросила тётя, пришедшая сюда же на звонок домофона.

— Это Максим! Это от него были олени! — радостно выпалила я.

《Я же говорила тебе, что он не бросит своих волчат,》— гордясь, произнесла моя звериная половинка, что возымело обратный эффект.

— Да? Чего же ты его не впустишь? — поинтересовалась тётя, с недоумением.

— Вот ещё! Нет, — отрезала я, суя наконец-то ноги в ярко-жёлтые резиновые сапоги. Это была первая обувь, которую я смогла найти и быстро надеть.

《Почему?!》— возмутилась волчица.

— Но почему, Таня? — удивилась тётушка.

— А зачем ему? Он, судя по всему, и не собирался носа казать до самых родов, вот пусть и дальше скрывается! — заявила я, говоря собственной обидой.

— Ты же сама хотела, чтобы он вернулся до рождения девочек, чего же теперь?

— Так я то хотела, чтобы он сам вернулся, а не потому, что я отказалась от его оленьих подачек. И ты выметайся, я тебя с собой не беру! — объявила я, выпуская волчицу.

Моя звериная половина была недовольна таким положением, только и возразить мне не посмела. Накинув плащ, я вышла из дома и захлопнув дверь, уверенной походкой направилась к воротам.

— Таня, какого чёрта?! Впусти меня! — заорал Макс, как только я появилась в поле его зрения.

— Нет, — отказала я, подходя ближе.

《Впусти нас,》— впервые до меня донёсся голос волка Макса.

《Тебя милости просим,》— мысленно усмехнулась я, на что Макс, слыша беседу с его волком, взбесился.

Он ударил вновь по воротам, а после вцепился в стальные прутья, сунув лицо между. Просвет был небольшим и голова его, конечно, не прошла, только от глаза до глаза влезла наглая морда.

— Таня, я же о вас хочу позаботиться, вам нужно хорошо питаться. Зачем ты калитку заварила? И открой эти чёртовы ворота!

— Да? Что-то таких слов не звучало в нашу с тобой последнюю встречу. Ненавижу и хочу позаботиться, кардинально разные понятия, — мурлыкала я, наигранно разглядывая ноготок, хотя внутри меня всё кипело.

Хотелось отомстить, гордо развернуться и уйти, да так, чтобы Макс побывал в моей шкуре наверняка. Только вместе с этим желанием был и страх. Я не могла знать наверняка, что Макса хоть сколько-то это заденет.

— Прекрати делать вид, что тебе всё равно! — потребовал Макс, отступив с очередным ударом по воротам.

— Эй, прекрати портить моё имущество! — потребовала я, подходя ближе.

Я поняла, что Макс хочет сделать, только было уже поздно. Его одежда затрещала по швам и через считаные секунды за воротами на четыре лапы приземлился злющий волк.

— Идиот! Ты нарушаешь закон! Это больше не собственность твоей семьи! — закричала я, не зная, что делать.

《Ты моя семья!》— заявил Максим, когда его волк, отступив метров двадцать от ворот, разбежался и перемахнул через преграду, приземлившись прямо в клумбу.

《Где волчица?》— спросил меня волк, подходя ближе.

— Как залепила бы тебе пощёчину, но по волчьей морде не стану! Убирайся Макс! Иначе... — я задумалась, взглянув на камеру. — Иначе я сдам тебя, как нарушителя закона.

На мою угрозу волк тряхнул головой и

《Ты этого не сделаешь, я чувствую твою любовь,》— мысленно усмехнулся Макс.

Я взревела от злости и быстро зашагала в дом, чудом успела проскочить в дверь и закрыться до того, как в проём сунулся бы волчий мокрыйнос.

《Выпусти меня!》— потребовала волчица, когда с той стороны скрёбся волк.

— Нет!

На мой отказ волчица громко завыла, а в моём животе начался настоящий ураган. Девочки пинали меня со всех сторон, словно требовали того же самого и я сдалась.

— Выйдешь через дверь на задний двор, — устало произнесла я, скидывая сапоги.

Вроде бы и показала Аристову кузькину мать, а удовлетворения никакого не получила, только обиду. Такой наглости и самоуверенности от Макса можно было ожидать, только я всё же надеялась на что-то вроде просьбы простить, вставания на колени.

《Спасибо,》— моя звериная половина медленно пошла к двери ведущей на задний двор и я последовала за ней.

Оборотень так и скрёбся в главный вход с просьбами его впустить. Волчица быстро юркнула на улицу, когда я ей открыла. Она со всех лап понеслась вокруг дома навстречу своей пары, только обращённый Макс ей без меня был несоразмерен. В их встрече с волком он оказался третьим лишним.

Возвращаясь в гостиную, я услышала тётин вскрик. Как могла быстро зашагала туда и застала забавную картину.

Тётя, залившись красной краской, вроде бы и прикрывала глаза, только одним глазком всё же подглядывала за голым Максом. Он обратился человеком и выпустил своего волка к моей волчице, а сам скакал перед окнами, пытаясь попасть в дом. Я подошла ближе и выглянула в окно. Наши взгляды встретились и Макс снова заорал.

— Таня! Открой дверь! Мне нужна одежда! — просил он, прикрывая своё хозяйство рукой.

— Пожертвуй ему тот жуткий костюм, который выглядит, как ваза, набитая сиренью, — попросила я тётушку, она к этому моменту уже бессовестно разглядывала Макса и даже не была такой красной.

— Ни за что! — отказалась она и я пошла наверх.

— Проваливай! — велела я Максу, скинув на него простынь с окна второго этажа.

— Тань, Пузикова, давай поговорим, — попросил он, глядя на меня снизу вверх так жалобно, что я готова была сдаться.

— Раньше надо было разговаривать, иди дальше прячься! — из последних сил фыркнула я, захлопнув окно.

Максим действительно убрался, но не весь. Оставил своего волка, чему я не противилась. Приятно было видеть счастливыми этих пушистых. Хоть кто-то из нас имел возможность не тратить время на обиды.

23

Глава 23

Прошла ещё неделя и Макс не объявился. Чем больше я наблюдала за парой наших с Максом волков, тем сильней росла моя тревога. Максим был уязвим разлучившись со своей звериной половиной, и меня это не устраивало. Только и как это исправить я не знала, ведь связи с Максом у меня так и не появилось. Попытка выведать его контакт через того оленевода не принесла результата, абонент был вне зоны доступа. 

— Нужно съездить в город, тебе что-то надо? — спросила я у тёти, зайдя на кухню. 

— Чего раньше-то не сказала, подожди меня и давай вместе поедем, — попросила она. 

— Нет, я хочу одна поехать, присмотри за волком Макса, — попросила я, уже объединившись со своей волчицей. 

— Ну хорошо, — без удовольствия согласилась тётя. — Купи муки и молока, блинов напеку. 

— Ммм. Звучит аппетитно, — промурлыкала я, выдавив из себя улыбку. 

Так тяжело было изображать довольство жизнью, когда на душе скребли кошки. Хорошо, что тётушка ничего не заметила, и я вышла из дома без проблем. Сев за руль, поняла, что мне опять тесновато и пришлось снова регулировать сидение. 

— Это не дети, а какие-то булки, растут как на дрожжах! — возмутилась я вслух. 

«О, не переживай, без оленей от которых ты отказалась, они скоро станут слабыми и тощими,» — с укором фыркнула волчица, обижаясь на меня за то, что я лишила её регулярного довольствия. 

Последнего поросёнка они с волком задрали на днях и с тех пор питались исключительно покупным охлаждённым мясом, да и я не обращалась. 

— Решу один вопрос и обязательно раздобуду для нас сытную зверушку, — пообещала я, выезжая на дорогу. 

Мне нужно было срочно в фирму «Секьюрити». Думая целую неделю, я сопоставила времена, когда обратилась за камерами к Артуру Станиславовичу и когда на нашей территории организовался олень от Макса. Один день всего, даже, можно было сказать, что на следующий. 

Артур был оборотнем и, зная о законах стаи, именно он мог рассказать Максу про моё положение. Я так надеялась, что это именно он, других ниточек по поиску Макса я не видела. Волк его не чувствовал, слишком далеко и из-за движения на машине не смог бы выследить по запаху. Да и когда я обратилась к волку за этим, уже прошли не одни сутки. Просто след его сдуло ветром даже там, где Макс стоял голый. 

«Найдёшь его и что будешь делать?» — спросила волчица, ей-то понятно, хотелось объединиться, а я не знала так наперёд. 

— Посмотрим. Не загадываю, сейчас я просто хочу убедиться, что с ним всё в порядке. 

Когда я подъехала к фирме оборотня другой стаи, Артур как раз выходил из своей машины, и мы встретились взглядами через стекло моего авто. 

— Таня, — удивился он. — Что-то с техникой? Или ещё парочку камер? — хищная улыбка озарила его лицо.

Я опустила стекло, надеясь, что смогу всё быстро решить. Всё же выходить мне было тяжеловато. 

— Мне нужен Макс, я знаю, что ты знаешь где он! — выпалила я, цепко держась взглядом за сапфиры его глаз, чтобы мгновенно уличить даже мимолётную ложь. 

— Вот как, — усмехнулся Артур. 

Он первый отвёл свой взгляд в сторону, о чём-то подумал и достал свой телефон из кармана. 

— Скинул тебе его номер, — бросил Артур, вместе с оповещением пришедшем на мой телефон. 

Он уже хотел уйти, только я нагло вцепилась в лацкан его пиджака. 

«Что ты творишь?!» — ужаснулась моя волчица, от моего обращения с альфой другой стаи. 

— Подожди, я проверю, — попросила я, отпустив грубоватую ткань. 

Я ткнула на номер из сообщения и любезный голос автоответчика сообщи мне, что абонент недоступен. 

— Недоступен, адрес? Где он живёт?

— Не знаю, — усмехнулся альфа.

— Его волк у меня дома, а где Макс я не знаю! — выпалила я, чувствуя, как волнение за него растёт с новой силой. 

От моего признания Артур изменился в лице, в защитном жесте обычных людей сложил руки на груди, выдав свою неуверенность. 

— Если его волк жив, то и с ним всё в порядке, — всё с той же неуверенностью в голосе ответил Артур. 

— Ты не можешь этого знать! Ты не такой, как мы! — разозлилась я, бросив телефон на приборку. 

— Ладно, я не должен был тебе говорить, но раз такое дело. Поезжай за мной, — велел Артур, прыгая в машину. 

Альфа отъехал с парковки первым, и я последовала за ним мотая в голове одни и те же мысли. «Пусть я буду выглядеть дурой, плевать на гордость, но я хочу убедиться, что с ним всё в порядке!» 

Следуя за Артуром, я доехала до лодочной станции. Кое-как я выбралась из машины, чувствуя себя неповоротливым бочонком. Я оглянулась, не понимая, что могло заставить Макса поселиться в этом жутком местечке. Вокруг не было ни души, лишь ржавые лодки побрякивали у полуразвалившегося причала.

— Его машина здесь, — заметил очевидное Артур.

Дорогая машина Макса в этом месте смотрелась чужеродно и мне это всё жутко не нравилось. В воздухе витало ощущение опасности, а особенно жутко было, если учесть, что Максим был уязвим разлучившись со своим волком.

— Почему он здесь живёт? — спросила я, на повороте головы увидев старый сарай-будку.

Единственное место, в котором можно было ночевать. Из-под облезлой синей краски виднелись поеденные грибком чернеющие доски. Окно было разбито и недостающий кусок стекла заменила плёнка приклеенная синей изолентой. Я не понимала, почему Максим после той приличной жизни решил поселиться в пощении два на два метра.

— Я и так тебе излишне помог. Иди к своему Ромео, — лениво протянул Артур, указывая мне на избушку, та что на курьих ножках и то симпатичней этой.

— Нет, нет! Что? Я туда одна не пойду, а вдруг он там это, того? — запаниковала я и волчица молчала, словно не могла учуять или услышать Макса.

— Ну вы семейка Аддамс, — усмехнулся наглый оборотень и пошёл в домик первым.

Я держалась в метре от Артура, но ускорилась, когда услышала от него;

— Он здесь!

— Живой? — влетела я в будку, толкнув животом Альфу в спину.

— Дышит, вроде. А ты никак в родственники набиваешься? — поинтересовался Артур, отступив в сторонку.

— В качестве тёщи? Староват ты для моих девочек, — фыркнула я, кидаясь к Максиму, что было молниеносно даже в моём положении. Я лишь сделала шаг пошире и уже была у его кровати, такой маленькой была эта конура.

Макс лежал на кровати под двумя старыми ватниками, укрывшись с головой и тяжело дышал.

— Макс, Максим, — позвала я, боясь разглядывать его лицо сразу.

Страшно было увидеть что-то жуткое. В голову лезли мысли, что его могли избить, ограбить и ещё куча всего.

— Как он там? — спросил Артур, хотя я и сама толком не могла понять.

Пришлось взять свой страх в руки и откинуть один из полушубков, потому что Максим на нас никак не реагировал. Максим был весь в поту и вздрогнул, когда я его раскрыла. Склонившись над ним, я поцеловала его в лоб.

— Да у него же жар! — ужаснулась я, касаясь лба Макса ещё и ладонью.

— Что явно не смертельно, — цинично отозвался Артур.

— Для оборотня который может обернуться. Его нельзя здесь так оставлять, нужно чтобы он обратился. Помоги мне усадить его в машину, — решительно попросила я.

Артур не стал со мной спорить, и на руках донёс Макса без сознания в машину, уложил его на заднее.

— Что это может быть? Он весь в какой-то сыпи, — сказал Артур, брезгливо разглядывая лицо Макса.

— Дай-ка я посмотрю, — отпихнув от двери оборотня, я включила в салоне дополнительный свет и ужаснулась.

Там в будке было так тускло, я и не разглядела, что помимо жара всё тело Максима усыпано мелкими водянистыми прыщиками. Я точно знала что это такое, переболев этой гадостью в детстве. Жара не было, а тело зудело так, что я неделю проходила в прихватках-варежках. Мама придумала, чтобы я не сдирала болячки, иначе могли остаться глубокие шрамы.

— Боже мой! Да это же ветрянка! — на мой восклик Артур бессовестно и громко рассмеялся.

— Ну какая? Какая ещё ветрянка?! Мы оборотни не болеем человеческими болячками.

— А собачьими? От бешенства прививку я бы на твоём месте поставила, — процедила я, зло зыркнув на Артура.

Так хотелось его стукнуть, чтобы он стал фиолетовый в крапинку, а то стоит тут и потешатся на Максом.

— Окей, допустим, разлучившись с волком, он подцепил человеческую болячку. Допустим. А дальше что? Что ты с ним делать собираешься?

— Привезу его домой, там его волк, они объединятся и оборот его вылечит, — продиктовала я очевидное, думая, что встретила самого тупого оборотня и удивляясь, как это он умудрился стать альфой стаи?

— Бессмысленно. Волк просто окажется в ловушке. Вы же не такие, как я, — процедил Артур, со злой усмешкой, словно ответный удар на мой подобный выпад. — Ваш зверь оборотом не управляет. Это мой волк может вырваться наружу, если я его не сдержу, а вы контролируете зверя сами от и до. Что он в таком виде может контролировать?

《Он прав! Нельзя его объединять с волком!》— поддержала альфу моя звериная половина, не желая расставаться со своей парой.

— Хорошо, волк бесполезен, будем лечить по старинке! — отрезала я, захлопнув дверь машины.

Возвращаясь домой, я заехала в аптеку за лекарствами. Фармацевт узнала меня и очень удивилась, ведь оборотни не болеют, это уже знали все. 

Дома с тётей мы кое-как дотащили Макса до кровати, он хоть и был не в себе, а ногами шаркать пытался, помогал нам, а вот его волк мешал. Пришлось отгонять ногами зверя, потому что он не понимал, почему нельзя им объединяться. Успокоился только когда я выпустила волчицу, и она его отвлекла. 

— И сколько там? — спросила тётя, когда я достала градусник. 

— Сорок два. Может быть, ему лучше скорую вызвать? 

Я везла Макса домой и думала, что справлюсь, подумаешь, ветрянка. Но пока стояла на светофорах и немного в пробках, начиталась всякого в интернете. Это дети в основном переносят её легко, а вот взрослые могут и умереть. Ладно бы у него жара не было, но сорок два градуса и спал Макс не просыпаясь, словно уже впал в кому. 

— Да нет, сейчас укол ему поставим, температура спадёт, и он должен очухаться, — пообещала тётя, готовя спасительную инъекцию. 

После укола я стянула с Макса мокрые от пота вещи и отправила их в стирку. Чтобы хоть как-то отвлечься, а не проверять каждые пять минут его температуру, я вооружилась зелёнкой и принялась помечать оспины усыпавшие, казалось, каждый сантиметр тела Макса. Сначала зелёными кружочками я пометила вредоносную сыпь на его лице, потом взялась за шею, это оказался увлекательный процесс. Полчаса пролетели незаметно, тётушка оказалась права, после укола Максим оживился. Температура упала до тридцати восьми и пяти, Макс начал ворочаться и что-то бурчал во сне, пытаясь натянуть на себя тоненькое покрывало, а я его упорно откидывала, чтобы продолжить процесс лечения ветрянки. Спина затекла, и я не придумала ничего лучше, как оседлать бессознательного больного. В некоторых местах сыпи было так много, что обработать точечно грудь и живот Максима не представлялось возможным и я замазывала оспины огромным сплошным кругом. Вирус отрывался на нём по полной, даже в паху всё было в этих дурацких болячках, и только я собиралась обработать всё и там, как до меня донеслось:

— Пу-у-у-узикова? Что ты делаешь? — чёткое и осознанное произношение, хотя вид у Макса был тот ещё, дезориентирован. 

Засыпал то он наверняка здоровым, в своей будке-развалине, а проснулся в своей старой комнате, и я тут склонилась над его членом с не пойми чем в руке. 

— Ветрянку лечу, а ты о чём подумал? — выдала я и поставила ещё одну зелёную точечку на самую жирную оспину. 

《О-о-о, какой реалистичный сон...》— подумал Макс.

《Это не сон,》— мысленно ответила я, продолжая тыкать в Макса ватной палочкой смоченной в зелёнке.

Максим после моего ответа пришёл в себя окончательно. И попытался встать, но застонав снова рухнул на подушку. 

— Что-то болит? — спохватилась я, бросаясь к нему, и проверила температуру, приложив ладонь ко лбу. 

— Всё тело ломит, — ответил Максим, хмурясь от боли. 

— У тебя ветрянка, ты подцепил, пока был без волка, — коротко объяснила я и начала его отчитывать. — Очень опасно разлучаться с волком. О чём ты, вообще, думал?!

— М-м-м, — простонал Макс, настойчиво пытаясь сесть. — Какая ещё ветрянка? Мы не болеем таким, мы вообще не болеем. 

— Расскажи это своим болячкам по всему телу, — фыркнула я, злясь на его упрямство. Никак не хотел снова ложиться. 

— Где мой волк? Я обращусь, и всё будет нормально, — заявил Максим, поглядывая на меня затёкшим глазом. У него даже на веках были оспины. 

— Да? Ты уверен? Просто ты был без сознания, и мы не стали его допускать к тебе, ведь оборот контролируется не волком, а человеком. 

— Давай, поиграла во врачиху и хватит, — зло хмыкнул Аристов и вскочил с кровати, пошатнулся и грохнулся на пол, вновь потеряв сознание. 

Я даже возмутиться его грубости и неблагодарности не успела. 

— Вот какого хрена, а? Мы тебя с таким трудом на кровать затаскивали! — ворчала я, наблюдая, как Макс удобно растягивается на полу животом вниз, что-то бессвязно бурча в пол. 

Вся его спина была усыпана всё теми же болячками, практически новый лист для моего творчества. И с новым азартом я принялась за дело. А учитывая то, как Макс был со мной груб перед очередной потерей сознания, довести дело до конца было особенно важно. Оборот должен был вылечить его, только от зелёнки не избавит. 

Закончив, я подсунула под голову Макса подушку, полюбовалась его задницей в зелёный горошек и накрыв покрывалом, вышла из комнаты. Мне нужна была тётя, я должна была с кем-то обсудить то, что я увидела.

— Как он там? — спросила тётушка, когда я нашла её на кухне за готовкой ужина.

— Температура спала до адекватных тридцати восьми. Пытался сбежать и лежит теперь на полу, у него даже пятки в сыпи, — негодовала я.

— В его возрасте опасно болеть такими болячками. Я думала, что вы оборотни вовсе не болеете.

— Зверь лечит человека во время полного оборота. А Максим не оборачивался, естественно, иммунитета ноль, вот и заболел. Вообще, я хотела поговорить о другом, — перевела я тему.

— О чём? На-ка тогда картошку и морковку на салат почисть, — попросила тётя, ставя передо мной миску с отваренными овощами.

— Я нашла Макса, знаешь где?

— Где?

— Он обитает на лодочной станции. На заброшенной лодочной станции. В облезлой будке, у него, похоже, проблемы.

— Какие ещё проблемы? — удивилась тётя и даже скорей испугалась.

— Финансовые. Может, он поэтому так себя вёл? Для мужчины же важно быть на коне, добытчиком, а тут я вся такая успешная, а он в будке два на два поселился, — поделилась я своими мыслями.

Мне всё хотелось найти поведению Максима хоть какое-то оправдание.

— Чего гадать? Очухается так у него же и спросишь. Ты же его не выставишь? — спросила она, волнуясь за Макса словно за родного.

— Куда? В ту будку что покрылась грибком?! Антисанитария сплошная, он там после ветрянки подцепит холеру или ещё что. А разлучать волчицу с волком я не стану. Дом большой, я найду ему комнату, а там посмотрим.

— Конечно, волков разлучать никак нельзя. Я не думаю, что дело в деньгах. Он же оленей тебе с волчицей подкидывал, сколько такой стоит? Недёшево наверняка, — логично рассуждала тётя, пряча улыбку.

— Снял бы себе квартиру нормальную, — не унималась я, желая знать причины такого поведения.

— А где эта станция находится? — спросила тётя, наводя меня на верную мысль.

— Точно! Здесь совсем недалеко от нас, ближе, чем любая съёмная квартира.

Нашу с тётей беседу прервала волчица, ворвавшаяся на кухню.

《Я не смогла его удержать!》— сообщила она с волнением.

— Что случилось? — всплеснула руками тётя.

— Волчица говорит, что не смогла удержать волка, похоже, они всё-таки объединились, — объяснила я тёте уже на ходу.

Мы ввались в спальню втроём, я случайно в этой неразберихе коснулась своей волчице и моя объединились.

— А хде болезный то? — развела руками тётя, поднимая с пола подушку и покрывало.

《Он в ванной,》— подсказала волчица.

Я подошла ближе к двери и оттуда донеслось чертыханье Аристова. Тихо открыв ванную комнату, я подсмотрела за своим пациентом. Максим стоял у раковины перед зеркалом и тщетно пытался оттереть зелёные точки, коими я густо украсила его человеческую шкурку.

《Ну Пу-у-узикова! Вот зараза!》— мысленно возмущался он, остервенело натирая зелёный лоб мылом.

《Был волчонком, стал лягушонком,》— посмеялась я про себя, забыв, что Максим все мысли мои слышит, как и я его.

— Таня! Нахрена?! — возмутился он, резко обернувшись. Оставила этот вопрос без ответа, скрывшись за дверью. Ехидный смех рвался наружу, как и мандраж перед предстоящим выяснением отношений. Пришло время расставлять точки над i.

— Довольная? — поинтересовался недовольный Максим, выйдя из ванной в моём халате.

Его лицо по-прежнему оставалось зелёным, кружочки лишь слегка взбледнули.

— А тебе идёт этот цвет, — прыснула я от смеха.

Максим медленно прикрыл глаза и вздохнул глубоко после медленно выдохнул, и успокоившись спросил:

— Где моя одежда? — спросил он, оглядывая комнату. 

Взгляд его зацепился за плетёные люльки, стоящие вдоль стены и Максим изменился в лице. И так-то был недоволен, что я его разукрасила, а теперь и вовсе бедного перекосило. Словно я виновата, что вот так вышло, а он как бы тут и ни при чём, вообще. А главное, в его голове ни единой мысли не промелькнуло. Я так же делала, старалась не думать, когда понимала, что Максу мои какие-то мысли могут не понравиться. 

— Я постирала, кстати, надо достать из сушилки, — спохватилась я, бросаясь в прачечную, чтобы не видеть это выражение лица и не подумать о его недовольстве. 

— Не надо, я сам достану, — остановил меня Максим словом и пошёл впереди меня.

Мне страшно не нравился его тон, его действия, его лицо при взгляде на кроватки, его всё мне не нравилось! Я не пошла за ним, не стала задавать вопросов и точки над i мне ставить резко расхотелось. Почему-то у меня было стойкое ощущение, что эти точки мне не понравятся. Хотя его недовольный взгляд на кроватки, это ли не точка?

Где слова благодарности? Где признания в любви? Ничего этого не было. А я словно иссякшая батарейка расхотела чесать язык и подкалывать такого вот колючего Макса. В нём иголок было больше, чем в самом колючем на свете кактусе! Даже передумала отправлять его пожить в ту комнату без кровати, из которой я когда-то и сбежала.

И что я сделала? Я, которая только что тыкала в ветряночное бессознательное тело палочкой в зелёнке и ругала Макса за безрассудное расставание со своим волком? Я, прихватив лишь ключи от машины, выпустила волчицу и захлопнула её в доме, спеша убраться оттуда, где мне, казалось, некоторые так не рады.

Я села в машину и сбежала. Снова. Я тольком не понимала, отчего я так упорно сбегаю, но обида выжигала душу, а слёзы раздражали глаза. Мне просто хотелось спрятаться от всех, а главное, от того ощущения ненужности, которое упорно вызывал во мне Максим, каждым свои холодно брошенным словом и тем взглядом. Я ехала по прямой и плакала. 

Оплакивала ту лёгкость, которая между мной и Максимом когда-то была, отчётливо понимая, что её уже не вернуть. И начинала понимать, отчего так взбесился Макс. Всё между нами пошло наперекосяк именно с того дня, когда он меня обратил. Ему нужна была та Татьяна Пузикова — человек, а я оборотень нет. Его злило, что я могу слышать его мысли, а он мои. Что нужно считаться с желанием волка быть рядом со своей парой. Что дети и даже не один, а целых трое. Точка над i встала в моей голове, и я разрыдалась с новой силой, ведь понимала, что люблю Максима и вот так мне совсем не хочется, а по-другому не получается. 

Я не знаю к чему бы привела моя попытка сбежать от самой себя. За скоростью я не следила, знаки пролетали мимо расплывчатыми пятнами. Девочки, можно сказать, уберегли от глупости. Начали пинаться, напомнив о себе. Я сбросила скорость и съехала с дороги при первой же возможности. Сказать, что мой срыв на этом прошёл, было нельзя. Я рыдала навзрыд, без конца вспоминая тот взгляд, что Макс бросил на люльки, стоящие у стены. Снова и снова, а слёзы каждый раз обжигали мои щёки. Хотелось быть гордой и сильной, а не получалось. Я так бы и растирала слёзы по щекам, если бы в стекло моей машины не постучали.

Подняв голову, я удивилась. И как это я не заметила перед собой целый автомобильный кортеж траурного цвета. Опустив стекло, я удивилась ещё больше.

— Привет. Чего рыдаешь, Таня? Кто обидел? — спросил Влад, почесав бровь.

Я его и не узнала сразу, потому что он помолодел лет так на двадцать.

— Что, тоже это самое? Приоборотнились, так сказать? — всхлипнула я.

— Пришлось, да и так повеселее будет, — хмыкнул Влад.

— О да, обхохочешься! — горько усмехнулась я, утирая слёзы.

Влад заглянул в салон и, узрев мой живот, присвистнул.

— Патриота мне оставь! Сами езжайте! — крикнул Влад своим опричникам и, обойдя мою машину, уместился на пассажирском. — Рассказывай.

Вид у Влада был такой, словно он действительно собирался меня слушать и ему это было важно. И тётушка, конечно, хорошо, она всегда готова была меня выслушать, только с её женской точки зрения советы были так себе. Любишь, прости и терпи все его закидоны?! Нет, нет спасибо, нам так не хочется! Я всё рассказала Владу. Вывалила на мужика все свои страхи, неуверенности и обиды. Ну сам же напросился и его заключение и совет не заставили себя долго ждать. 

— Могу ошибиться, я думаю, что он неверен в своих силах. Ты успешная писательница, знаменитость, а он теперь где? Боится, что уже не догонит тебя. Возвращайся домой и поговори с ним, к чему эти недосказанности? — серьёзно говорил Влад, действительно так думая. 

И у меня проскакивали такие мысли, особенно после того, как я увидела, как Максим жил всё это время. Только как-то разбивались мои подобные мысли о поведение Макса. 

— Кстати, я всё хотела спросить, ты же меня знал до всего этого? Откуда? 

На мой вопрос в лоб у Влада округлились брови, и хищная улыбка его уже не выглядела столь опасной. 

— Некоторые моменты, лучше оставить втайне, — ответил он, и молниеносно вышел из машины, улыбаясь чему-то своему. 

— Псих, — бросила я вслед удаляющемуся внедорожнику, и сама развернула машину. 

Возвращаясь домой, я не думала, что говорить Максу и как начать тот серьёзный разговор, я лишь думала, что вернусь, а его уже и след простыл. Ведь по его резким словам и общему недовольству, было не похоже, что он хотел остаться. 

24

Глава 24

Вопреки моим ожиданиям, Максим оставался в доме. Я вышла из машины и увидела его силуэт в окне гостиной, он стоял с кружкой в руке, такой красивый, подсвечиваемый светом десятка ярких ламп, горящих за его спиной. И всё равно я отнеслась к этому факту скептически. 

«Я же уехала из дома, оставив волчицу, вот он и ждал меня, чтобы отчитать, да ещё, наверное, ему звериная половина велит волноваться за нерожденное потомство!» — ворчливо думала я, доходя до двери, в ещё худшем настроении, чем была до этого. 

— Таня, куда ты уезжала? — взволнованно спросила тётушка, встретившая меня в прихожей. 

«Никогда больше так не делай,» — рыча на меня, волчица ткнулась носом в живот, и мы объединились. 

«Прости,» — извинилась я перед своей звериной половиной, ощущая волну её волнения за меня и девочек. 

— Так, просто покаталась, надо было развеется, — ответила я и тёте. 

Максим то же пришёл меня встречать, встал у стены и подпёр её плечом, молча попивая что-то из кружки. 

— Отмылся, — заметила я, на руках и лице пятен не было, но на груди из-под майки выглядывали следы моих художеств. 

— Валерьянка хорошо отмывает зелёнку, всё только оттереть не хватило, кончилась, — поделилась тётушка, вместо Аристова. — Идём в столовую, я тебя накормлю. 

— Спасибо, я не хочу есть, — отказалась я, даже не представляя, что смогу хоть что-то проглотить. 

«Ты должна поесть,» — настаивала волчица, волнуясь за состояние волчат. 

— Вот ещё! Я полдня возилась с твоим любимым салатом и кролика запекла, я иду накрывать на стол и возражения не принимаются! — заявила тётушка, даже не представляя, как она солидарна с моей звериной половиной. 

«Ладно,» — сдалась я, всё же, ради девочек я готова была и попытаться. 

«Так, значит, девочки?» — послышались мне, на удивление нежные мысли Макса, и я впервые встретилась с ним взглядом, который до этого успешно получалось отводить. 

— Розовые люльки мальчикам не покупают, — фыркнула я, и снова вспомнила его тот взгляд, то выражение лица и отвернулась к шкафу. 

Обида в очередной раз полоснула по сердцу. Убирая ключи от машины на полку, я старалась сдержать эту обиду, чтобы она не вылилась в какие-то мысли. Это было очень тяжело, парность и всё, что с этим связано не так уж и романтично, как пишут в книгах. Как представила, что при каждой ссоре придётся держать себя в подобном напряжении, сразу стало тошно. Это очень тяжело. 

— Поговорим? — мягко спросил Максим, когда я хотела уже пойти в столовую и помучить себя ещё и едой, что в горло не лезла. 

Я остановилась и с вызовом посмотрела на Максима. 

— Что обсудим? Как ты всего этого не хотел? Я и так всё это понимаю, чувствую. Не хочешь, не надо. То говоришь, что любишь, то так зло разговариваешь. Так ты мучаешь только меня и себя. Зачем эти олени, когда тебе они не нужны? Так стая требует? Я не хочу этого всего! У меня своя стая и я справлюсь, лучше оставь нас в покое, а через силу вот этого всего не нужно! — потребовала я, больше не в силах держать в себе всё то, что тревожило. 

— Значит, в нашей паре какой-то сбой, потому что ты чувствуешь то, чего и быть не может, — спокойно сказал Максим, глядя мне прямо в глаза. 

— Но ты же злишься! Я же вижу это! — настаивала я, срываясь на крик. Потому что так проще, так легче и вместе с криком уходила часть той обиды, скопившейся внутри. 

— Злюсь, но не на тебя, а на себя, — всё таким же ровным и спокойным тоном говорил Максим, неожиданно оттолкнувшись от стены и шагнув ко мне, обнял крепко, даже намертво прижав к себе. 

А я уже не могу ему ответить, потому что глаза полные слёз и хоть слово скажу — разрыдаюсь.

«Не мог бы ты на себя злиться подальше от меня?» — спрашиваю я мысленно, а по щекам всё же текут слёзы, но я хотя бы в голос не рыдаю и то хорошо. 

«Что ты?! Это никак не получится, мы же теперь всегда будем вместе!» — уверяет Максим, гладит по голове, целует в висок много раз и стирает с щёк слёзы. 

«Ну, в туалете там злись, туда же мы под ручку ходить не станем,» — уверенно думаю я, и Максим начинает трястись от смеха. 

Понимаю, что смешно, я-то хотела предложить вариант с душем, только там мы обычно всегда оказывались вместе, даже если я собиралась туда одна, Макс непременно присоединялся. 

«Пууузикова, вот за это я тебя и люблю,» — смеясь, признался Максим.

— За какое это? — всхлипывая, спрашиваю я, отстранившись от Максима ровно настолько, чтобы видеть его глаза. 

От его радостной улыбки сердце заходится. 

— За то, что ты у меня такая отходчивая, — шепчет Максим уже в губы, а договорив накрывает их поцелуем и ведь это мы ещё совсем недоговорили, ничего почти не обсудили. 

Почему? За что Максим на себя злится? Я могла догадываться лишь примерно, а хотелось ведь знать наверняка. 

Из прихожей мы перешли в столовую, когда тётя позвала нас к столу. Она умудрилась за считаные минуты накрыть его так, словно у нас романтический ужин не меньше. На столе всё в красивых блюдах и в подсвечниках горели свечи, источающие медовый аромат. 

— Давайте, садитесь, — радостно улыбаясь, тётя пригласила нас за стол. 

— Как всё красиво! А ты? — спросила я, углядев в этот момент, что накрыто только на двоих. 

— Я пока готовила, напробовалась, — отмахнулась тётушка и быстро удалилась, пока я не начала возражать. 

— Прошу. — Максим галантно отодвинул мой стул и помог сесть, чего за ним отродясь не водилось. 

— Спасибо, — поблагодарила я, принимая ухаживания. 

— Что ты будешь? — спросил Макс, не торопясь присаживаться. 

— Максим, я не хочу есть, я хочу поговорить. Почему ты на себя злишься? Ты не сказал мне ничего толком, — проговорила я, хмуро глядя на расплывающегося в очаровательной улыбке Максима. 

— Предлагаю обмен, ты съедаешь всё, что я положу в твою тарелку, а я тем временем тебе все свои загоны выложу. 

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Хорошо, — согласилась я, уже с улыбкой. 

Невозможно мне было злиться на такого милого Максима, знал бы он, какие мог вить с меня верёвки. И вся беда была в том, что это я такая в него влюблённая, а парность наших волков вовсе здесь была ни при чём. Когда я писала свою первую книгу, для моих героев всё было проще, им оставалось лишь смириться, что они всю жизнь проведут вместе. 

— И так, кролик, — Максим положил на моё блюдо чуть ли не всего кролика, к нему немного риса на гарнир и придвинув свой стул поближе ко мне, сел боком, облокотившись на стол. — Ешь. 

— Я ем, а ты рассказывай, что случилось, и почему я нашла тебя в таком убогом месте, — произнесла я, медленно беря вилку. 

— Раз уж речь про лодочную станцию, это место пришлось приобрести, когда ввели тот чудный запрет на оборот, — сказал Максим, слегка наклонившись ко мне и став ещё ближе. 

Теперь он смотрел на меня снизу вверх, такой серьёзный и растерянный одновременно. 

— Это же неплохой запрет? Вы ведь и так не оборачивались в общественных местах? — уточнила я, чувствуя свою причастность к этому закону. 

— Как сказать, для охоты у тебя есть эта территория, загоняй зверя и гоняй сколько душе угодно. Как в зоопарке, — цокнув, заметил Макс. 

— Не у всех есть такая возможность? 

— Именно. Вообще, мы же не твой поступок обсуждать собирались, просто у него есть последствия и будут ещё. Этот запрет от правительства лишь начало, дальше будет хуже. 

— Да что плохого? Всё же нормально, — шепнула я, а Максим кивнул на моё блюдо, припоминая мне, что я должна есть. 

Нехотя я отделила вилкой кусочек нежного мяса и отправила в рот. 

— Сейчас тебе кажется, что всё неплохо закончилось. Правительство может быть и не введёт больше каких-то запретов, всё сделают стаи. Уже сейчас по городу рыщут всякого рода отморозки и желают заполучить силу оборотня. И они её получат, а что в итоге? Начнётся грызня, — признался Максим, понимающий в мире оборотней, куда больше меня, тяжело вздохнув при этом. 

— Прости, я не знала, — замотала я головой, чуть ли не плача от той горечи, что проникала в меня с каждым сказанным Максимом словом. 

— Я не хочу тебя пугать и уж тем более в чём-то обвинять. Это сейчас я понимаю, что был неправ по отношению к тебе, это одна из причин, по которой я так зол на себя. Ты была дезориентирована и не могла принять правильного решения, а я не знал кого должен защищать. Всё как лавиной оглушило, понимаешь? 

— Примерно да, — закивала я. 

По сути, мы с Максимом оказались почти в равных условиях, когда выбор вроде бы и был, только времени обдумать и сделать правильный нам одинаково не дали. 

— Тогда я думал, что ты предала и подставила меня. Сёстры ещё совсем маленькие, маме вот-вот рожать, а тут такое. Отец хотел всё продать и уехать подальше, пока не начался хаос среди стай, его останавливал только я. Он сомневался смогу ли я без тебя и всё тормозил, предлагал вызволить тебя и забрать с собой невзирая на твой поступок. Вот тогда я был вне себя, я решил, что смогу без тебя. И та пощёчина была своего рода доказательством ему, и самому себе. Только я жёстко ошибался.  Тогда чуть руку себе не отгрыз, а после, когда всё было продано и мы были готовы к отлёту из страны, я не смог сесть в самолёт вместе со своими и улететь. Сбежал из аэропорта в последний момент, даже не попрощавшись с семьёй, боялся, что они всё отменят из-за меня. Я злюсь на себя за то, что не послушал тогда отца, ведь он не верил моим словам про ненависть к тебе. Мы могли бы сейчас жить спокойно на острове со всей стаей, спокойно ждать рождения наших малышек, а из-за меня ты всё тащишь сама, когда я загнан в угол и не знаю, как из него выбраться. Я должен заботиться о вас и мне сейчас дико стыдно признавать, что у меня нет ничего, я нищий и в долгах как в шелках, — с признанием Максима, с последней произнесённой им буквой в слове, меня прошибло волной испытываемого им стыда. 

Лицо моё опалило жаром, и я густо покраснела. Словно его стыд, это мой стыд. 

— Максим, но я же... — я хотела заикнуться про то, что я со всем могу справиться и сама, что мне от него ничего не нужно, лишь бы рядом был, но он словно предвидел эти мои слова и за секунду помрачнел. 

— Я поднимусь, я обязательно снова встану на ноги, мне просто нужно время, — он, поджав губы, чеканил каждое слово, взяв меня за руку, но при этом опустив глаза в пол. 

— И я верю в тебя. У тебя есть лодочная станция, она же в твоей собственности? — спросила я, страстно желая помочь Максиму. 

— Да, но это гиблое место. Я что-то пытался думать, только канал этот заброшен, его сто лет не чистили, он не проходим, лодки в большинстве своём консервы ржавые. Да и кто туда поедет? Наверное, даже старожилы про это место не вспомнят, ты же сама видела, — отмахнулся Максим, не дав шанса тому чудному местечку. 

— Кажется, у меня есть идея! — радостно объявила я, перебираясь к Максу на руки. 

— Пууузикова, от твоих идей у меня изжога, и я пятнами зелёными покрываюсь, — посмеялся Макс, глядя мне в глаза. 

— А я из-за тебя во сне с кроватей падаю! — рассмеялась я.

Я сидела у Максима на руках, а сердце заходилось от радости. Самой не верилось, что мы так внезапно и быстро пришли к примирению, и для этого нужно было так мало. Всего лишь поговорить.

— Какая идея? — спросил Максим, вмиг ставший серьёзным.

— Я точно не уверенна, хочу всё обдумать, — ответила я, решив попридержать свою идею при себе, только вовремя заметила во взгляде Аристова тень обиды. — Клуб для оборотней.

— Клуб? Это лодочная станция, — напомнил мне Макс, пусть он и не поддержал, зато снова улыбался.

— Я пока не понимаю, как это можно оформить, а идея такая. Мы всё приводим в порядок, отстраиваем там небольшие домики и каждый вступивший в этот клуб будет собственником, да пусть хоть одной тысячной, зато это позволит оборотням отдыхать так, как они хотят и выпускать своих волков на волю и обращаться, охотиться на этой территории. Право собственности для каждого вступившего в клуб позволит обойти закон по обороту. Понимаешь? Здорово? — с волнением спросила я у Максима, посмотрев в его глаза.

Он был словно не здесь и явно дослушал вполуха, только и обидеться за это я на него не могла, невероятным образом чувствуя его желание.

— Это суперидея, — сглотнув, ответил он, скользя взглядом по моей шее.

— О чём идея-то? — спросила я, едва сдерживая смех и улыбку. Максим отвлёкся от изучения моей шеи и посмотрел на меня вопросительно. 

— О том, как обогнуть закон, — спокойно произнёс Максим, одним взглядом дав мне понять, что все его проблемы волнуют его сейчас меньше всего. 

Он запустил руку в мои волосы и притянул губами к губам жадно целуя. Такая царствующая в моих мыслях идея с клубом мгновенно растворилась под напором языка Максима. Сминая мои губы, он заставил меня встать на ноги и поднялся сам. 

«Безумно скучал по тебе,» — подумал Максим, в поцелуе уводя меня из столовой.

«И я,» — думала я, отвечая любимому, а по телу тем же временем проносились неописуемые волны наслаждения вперемежку с дрожью от его прикосновений. 

«Был бы вампиром, выпил бы тебя до последней капли,» — посмеялся про себя Максим, наклонившись к моей шее, на которую минутой ранее пускал слюни. 

Нежные прикосновения его губ к коже в десятках поцелуев, сменились такими же нежными покусываниями. 

— Ты и так выпил мне всю кровь! — Я не удержалась от колкой фразочки, ещё крепче прижимаясь к Максу. 

— А ты мне свернула, — нагло усмехнулся Аристов, прямой наводкой ведя меня в мою, теперь, уже, несомненно нашу спальню.  

Он схватил меня за подбородок и поцеловал, притянув к себе рукой, что легла на затылок. Его губы жадно сминали мои, заставляя плавиться от жара, что исходил от его тела.

В этом страстном и пленяющем поцелуе я и не заметила, как мы уже оказались на кровати и стягивали друг с друга одежду. Наши языки долго сплетались, лаская друг друга, губы горели и от укусов, что случались в порыве страсти. Наши обнажённые тела горели от жара и прикосновений друг друга, становились красными, покрывались блеском проступившего пота. 

Макс первый прервал поцелуй, резко уложил набок и лёг позади, прижав меня спиной к своей груди, медленно оглаживая тело ладонью. Дойдя до груди, Максим с особым чувством, зажал между пальцев чувствительные соски так, что я взвыла. Наши сердца неистово колотились в унисон, разнося по венам вскипающую от возбуждения кровь. От желания и похоти всё плыло перед глазами, комната словно дрожала в их нереальной дымке. 

Я прогнулась, ещё сильней прижимаясь лопатками к груди Макса. Уложив голову ему на плечо, я прижалась бёдрами к его паху, ощущая твёрдость члена. 

— Писательница моя, — шепнул на ушко Макс, тут же прикусив мочку уха.

— Твоя, только твоя, — ответила ему я, словно в бреду. 

Мне не хотелось думать и подбирать какие-то слова, что-то глупое вырывалось и бездумное, а все мысли были о том, как унять это неистовое желание, в действительности став его. Я была словно кошка в марте и всё потерялось в этом желании. 

Поглаживая грудь и спускаясь ниже по животу, Максим подхватил мою ногу и заставив её согнуть отвёл в сторону. Несколько раз провёл твёрдой плотью по выступавшей от желания влаге, заставив задерживать дыхание в сладком предвкушении и вошёл всё же неожиданно, едва качнувшись и отстранился перед этим. Мой стон от несущегося по каждой клетке тела нечеловеческого удовольствия заполнил комнату, заводя меня тем самым ещё сильней. Вместе с нежными, но выверенными движениями бёдер, Максим продолжал ласки. Целовал шею, зарывался носом в волосы шумно втягивая носом мой запах и шептал на ушко нежные слова, о том какая я красивая, как любит и признавался, что буквально подыхал все эти дни без меня. Мои стоны под каждым его толчком становились всё тише и тише, превратившись по итогу в скулёж и подвывания. Из-за несвойственной Максу нежности, я привыкшая к его напору и дерзости в сексе не могла дойти до пика и испытать то чувство словно разлетаюсь в оргазме на тысячи кусочков. При этом чувствительность была куда сильней, накрывало с каждым нежным толчком невероятным напряжением. Максим не меняя темпа и продолжая шептать на ушко что-то для моего слуха уже неразличимое, но важное, прикоснулся подушечкой пальца к клитору. Мягкое круговое движение вкупе с последним глубоким толчком и он замер пульсируя во мне, придержал меня, когда я задрожала от раскатившихся по телу судорог оргазма.

Всё нутро наполнилось тягучим и приятным теплом, я хотела поскорей прийти в себя и отдаться любимому снова. Тем удивительней было услышать на задворках своего сознания тихую волчью просьбу.

«Обратись...» — умоляюще попросила моя волчица, а услышали её мы вместе с Максимом. 

Я непонимающе и растерянно уставилась на Аристова, от неожиданности не предприняв попытки спросить у своей звериной половинки, зачем ей это нужно. Такое было со мной впервые. Как это обратиться? У меня явно другие планы и в такой интимный момент волчица ещё не высовывалась, хотя... Тогда я ещё не до конца прошла оборот и все связи были нестабильными. 

— Мы должны это попробовать, — согласился Максим, закусив губу. 

— А мы не можем это отложить до завтра? — сопротивлялась я, не понимая ещё, отчего отказываюсь. 

«Это как охота, только ощущения ещё ярче...» — принялась уговаривать меня волчица. 

«Так ты то откуда знаешь?!» — мысленно возмутилась я, не понимая, когда она успела это понять, если я ещё не обращалась, будучи рядом с обращённым Максом. 

«Я просто знаю, это в моей крови!» — гордо заявила волчица. 

— Серьёзно, чего ты боишься? У тебя после этого вовсе не останется никаких сомнений ивопросов по поводу нас, — начал говорить Максим, отведя при этом взгляд в сторону и поглаживая моё плечо. 

— Во-первых, я не боюсь, а во-вторых, у меня и так нет никаких вопросов и сомнений насчёт нас. Ты всё объяснил, и я тебе верю, и... Я верю в тебя, — сказала я, ловя взгляд Макса на последней фразе, и снова губы коснулись губ, а прерваться было так сложно. 

Моё сопротивление поборол Максим, обернувшись первым и матрас промялся под тяжестью волка. Прежде чем повторить за любимым и обернуться так же, я привстала на колени и выполнила своё давнее желание — почесать и обнять свою волчицу. Правда, вместо моей звериной половинки передо мной был оборотень, поглотивший на время Макса, но я всё же утопила руки в густой белой волчьей шерсти. Прижалась грудью к такому мощному благородному зверю, испытывая невероятно чувство трепета и радости. Голубые глаза волка блеснули во мраке комнаты, он извернулся так, что уткнулся своим огромным горячим лбом мне в грудь, холодный влажный при этом коснулся живота и малышки начали пинаться в ответ. Всё было так душевно и согревающее, и совершенно без слов, они были не нужны. А чувства при этом... Я бы не смогла их до конца описать. Люди такого не знают. 

Отстранившись от волка, я уже хотела отпустить свою волчицу и позволить зверю поглотить меня, когда услышала мысли Макса. 

«Стой! Открой сначала окно», — попросил он. 

— Точно, — рассмеялась я и бросилась к окну, представив, как кому-то из нас пришлось бы голышом открывать двери. 

Осенний воздух ворвался в комнату через открытое окно, а секундой позже в него выпрыгнул оборотень. 

«Мы тебя ждём», — бросил Макс, уже с улицы. 

«Иду», — подумала я, отпуская волчицу внутри себя. 

Моя звериная половинка с радостью поспешила поглотить моё тело, упав передними лапами на широкий подоконник. В волчьи лёгкие ворвался осенний воздух, наполненный запахами опавшей листвы, сырой земли, которую уже не успевало прогревать рано заходящее солнце и что-то ещё, едва уловимое, щекочущее ноздри, заставляющее оглядеть территорию. Волчица выпрыгнула на улицу, потёрлась о мощный бок своей пары и уставилась вперёд. 

Волчица задышала чуть чаще и переступила с лапы на лапу, словно разминала их и было для чего. На краю леса показалась едва различимая тень оленя, что настороженно разглядывал нас. Он был неподвижен, лишь часто дышал, чувствуя присутствие волков недалеко от себя. Видимо, в моё отсутствие Максим всё же получил свой заказ. 

«Мы будем охотиться?» — поинтересовалась я, не понимая, почему волки не начинают преследовать добычу. 

«Не сейчас», — отозвался Максим и хоть я его не видела, передо мной словно стояли его улыбающиеся глаза. 

Волк пошёл вперёд и олень, почувствовав опасность, метнулся вглубь леса, только волки не собирались его преследовать. У них были дела поважней, а мы с Максимом выполняли роль свидетелей, испытывая их гамму чувств и желаний. Волчица напряглась и отбежала немного в сторону с азартом и частым дыханием, глядя в сторону своей пары. Волк делал вид, что словно бы не замечает её, но стоило волчице чуть повернуть голову, отвлечься на звук треснувшей вдалеке ветки, как началась игра. Волк погнался за ней, и волчица бросилась убегать со всех лап, испытывая при этом такой восторг, что моё сердце и душа заходились в радости. Я и сама не заметила, как включилась в эту игру, болея за свою звериную половину. Она прилично оторвалась от волка, но его запах по-прежнему хорошо ощущался в воздухе. Волчица замерла, будучи в напряжении вслушивалась в каждый звук и принюхивалась, казалось, она способна предугадать всё наперёд, только всё равно нас настигли врасплох. Волк выпрыгнул совершенно неожиданно и толкнув волчицу лапами, повалил её на землю. Белые клыки мелькнули перед глазами, и я вместе с волчицей ощутила, как сомкнулись на холке. Адреналин и радость наполняли кровь эйфорией, и я рассмеялась, словно это я, а не волчица, каталась по сосновому опаду, в щенячьей борьбе с волком и кусалась понарошку. 

«Это невероятно!» — разделил мою радость Максим и тут до меня дошло очевидное — для него это всё впервые, как и для меня. 

В этой возне не было побеждённых и победителей. Всё на равных. Вот только что навалившийся на волчицу волк собирался её куснуть любя, как резко вскинулся на лапы и снова погоня. Только теперь догоняли мы с моей звериной половиной, а не убегали. Догнать волка было чем-то необъяснимо необходимым, и когда он неожиданно сбавил темп, волчица, поднажав за считаные секунды до этого, врезалась в пушистый волчий зад. Моя волчья половина, а может, это уже были мы вместе, с радостью куснув волка вбок, завалились рядом перекатившись через колкие кусты шиповника. Они нежились, потиралась носами, покусывали, ловя удовольствие в тепле и тяжести привалившихся друг к другу звериных тел. А во мне в это время схлестнулись два чувства, равных по своей силе. 

Было невероятно радостно стать свидетелем столь сильной неземной и нечеловеческой любви и одновременно горько осознавать, от чего они всё это время были вдали. Да, человек властен над своей звериной половиной, но нужно быть последней сволочью или же ненавидеть своего волка, чтобы лишить её этого. Именно об этом и говорил Максим, а я точно знала, что это не про него. 

Мы вернулись домой почти под утро. Оставив наших волков на веранде, прокрались голышом в комнату и рухнули на кровать. По моим щекам катились слёзы, и я не могла толком понять отчего они, похоже от избытка эмоций. А Макс лежавший рядом, просто утирал их, прижимаясь ко мне всё сильней. 

— Почему ты не собирался обзаводиться парой? Это так, так невероятно, — не могла я подобрать толком слов. 

— С чего ты взяла? — хмыкнул Макс, нахмурив брови. 

— Я взяла?! Это ты так говорил, тогда, в машине, когда мы уезжали из той часовни. Ты сказал, что не собирался обзаводиться истиной парой, да ещё и таким образом, — напомнила я, пытаясь поймать в этот момент взгляд Макса, что было сделать невозможно. 

Он зажмурился и долго не открывал глаза, словно пытался скрыть свои мысли. Послышался его тяжёлый вздох и Максим на меня посмотрел, проведя пальцем по моей губе. Именно там, где когда-то был едва заметный шрамик, замечаемый так странно Владом. 

— Не собирался, потому что любил тебя. Таню Пузикову, своего секретаря. А потом растерялся, когда выяснилось, что твоя волчица и мой волк пара. На меня давила ответственность из-за моего проступка. Страх за тебя и волков. Так что забудь, что я тогда говорил. Я был не в себе, и теперь всё иначе! — твёрдо заключил Максим, захватив меня в ещё более крепкие объятия. 

25

Глава 25

Утром мы сидели в столовой, тётушка крутилась рядом, всё ещё накрывая на стол, когда наши сытые волки, задравшие без нас оленя, развалились на полу животами кверху, прям как домашние собаки. Идиллия. Максим, сидевший почти впритык, взял салфетку и потянулся к моим губам. 

— У тебя тут крем, — объяснил он, вытирая мне губы, и снова тот взгляд. 

Я не слышала мыслей Максима, позволяющих мне додумать, что он огорчён, на это меня подбивала тень грусти в его глазах. Так или иначе, а он жалел, что я стала оборотнем.  

— Спасибо. Кстати, я хотела поговорить про этого Влада. Мне, кажется, что он меня знал и до всего этого разоблачения мира оборотней, но вот убейте меня, я не помню его! — выпалила я, наивно думая, что сейчас мы начнём семейный мозговой штурм и у нас появятся дельные версии. 

— Кхм, — Максим как-то странно закашлялся, а после выдал: — Влад старый мамин знакомый. 

— Что?! И ты всё знал и мне ни слова?! — возмутилась я, стукнув Макса в плечо.

— Это её бывший. Ещё до папы она с ним встречалась.  

— И что из этого следует? — спросила у Максима тётя, ведь ей, как и мне, было любопытно во всём разобраться. 

— Такое знать! И мне ничего не сказать! — ворчала я, дуясь как мышь на крупу. 

— Я хотел сказать, но были разговоры поважней, — спокойно заметил Макс, пытаясь меня поцеловать, только я ловко увернулась. 

— Максик, рассказывай всё что знаешь, — миленько попросила тётушка, готовясь слушать что-то интересное. 

— Когда мы с братом родились, у родителей с другой стаей вышел конфликт. Они каким-то образом узнали, что мама особенная, и альфа той стаи хотел её заполучить. 

— Зачем? Какой в этом смысл? — не понимала я, ведь парность волков играла в отношениях огромную роль. 

— Это сложно объяснить, но суть в том, что некоторым волкам в тандеме с их человеком сносит крышу, когда они не получают желаемого. Тогда они плюют на все законы и морали. Так было с Константиновым. Он хотел заполучить маму и заставить её рожать ему элитных щенков нового вида. 

— И какова роль Влада в этой истории? — не понимала я. 

— Если ты не будешь меня перебивать, Пууузикова, я расскажу, — сказал Макс улыбнувшись.  

— Да, не перебивай, Таня, — попросила тётя, чуть ли в рот не заглядывая Максу. 

— Всё, я молчу! — пообещала я, прикрыв для надёжности рот ладошкой. 

— Константинов напал на стаю, убил альфу — моего деда. Стае пришлось прятаться в лесу в ожидании очередного нападения, а мама, не зная о своей силе, обратилась за помощью к Владу. Он охотник. Тогда вместе со своими друзьями они помогли и, естественно, всё знали. О том, какие оборотни существуют, что мама такая особенная. Всё, кроме того, что оборот с такими как мы проходит сложнее и дольше. Именно этого не было в твоей книге. 

— Но я-то этого всего не знала, мне никто ничего не рассказывал.

— Есть предположение, что тебя запрограммировали на это, — серьёзно произнёс Макс. 

— Каким это образом? Что значит запрограммировали?

— Гипнозом. Ты под влиянием гипноза всё узнала и твоё подсознание выдало это как идею. Гипноз не считывается как болезнь, оборот не влияет на него, поэтому ты ничего не помнишь. 

— Но, когда?! Кто бы меня загипнотизировал? Такого просто не было, я бы запомнила!

— Ты даже представить себе не можешь, что люди вытворяют под гипнозом и после этого не помнят, — утверждал Макс, явно проштудировав эту тему.

— А помнишь на твой день рождения, мать отправила тебя за хлебом, чтобы мы могли тебе сюрприз подготовить? 

— Смутно, — отмахнулась я, не думая, что тётя могла что-то дельное подсказать.

— Ты тогда вернулась без хлеба, вся потерянная и целый час мы тебя дозваться не могли, ты как уткнулась в ноутбук, так и всё!

— Это когда? Это на двадцать два года, что ли? — уточнила я, смутно припоминая причины такого поведения в день рождения. 

— Да, мы тебе торт, шарики, а ты мимо прошла, копаясь в телефоне, а потом в ноутбук засела и вообще весь праздник была сама не своя. 

— Нет. Это к гипнозу отношения точно не имело, — улыбнулась я, вспомнив наверняка, чем я занималась. 

— А что тогда? — хмурясь, уточнил Макс. 

— Всё просто. Мой шеф позвонил в тот день и наехал на меня, что я якобы накосячила с доставкой и вместо чёрных стульев нам в офис завезли белые табуреты. Сучил ножками и требовал, чтобы я всё решила. Я хоть и была ни при чём, а вопрос нужно было урегулировать срочно. Целый час я потратила на то, чтобы в скринах доказать поставщику, что косяк не мой, а тех идиотов, которые формировали заказ и доставляли, — победно объяснила я, улучив шанс, чтобы Макс посмотрел на себя со стороны. 

— Вот же скунс! Мог бы и сам разобраться, а не портить человеку праздник! — возмутилась тётя. 

«Не говори ей!» — донеслась до меня мысленная просьба Макса, когда он понял, что к чему. 

— Тётя, знакомься, тот самый шеф, — с ехидной улыбочкой, я указала на Макса под его тяжёлый вздох. 

— А... Ой! — тётя торопливо встала из-за стола. — Максик, тебе добавки принести? — проворковала она, невинно хлопая глазками. 

— Да если можно, спасибо, — растерянно буркнул Макс, слегка порозовев от стыда. 

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍эпилог

2 года и 5 месяцев спустя

Семейный клуб «Белый волк»

— Татьяна Сергеевна, вам цветы, куда поставить? — спросила меня моя личная помощница Марго, держа в руках букет тёмно-красных роз.

— Никуда. Это не наши розы, доставка ошиблась. У нас же сегодня всё в белой гамме, под цвет обложки. Там ещё много таких? — уточнила я, отлично помня, как доставка может лажать если хоть чуть-чуть не проконтролируешь.

Обычно я следила за этим, только из-за полнолуния наши с Максом дочки Арина, Агата и Ариэль всю ночь простояли на ушах. Я имела смелость делегировать доставку цветов помощнице и вот, в букеты белых роз затесались красные, а до презентации моей новой книги оставалось меньше часа.

— Да нет же. Это не там, цветы доставили верно, все двадцать дюжин молочных роз на высокой ножке. А эти вам, там есть открытка, — подсказала Марго, расплываясь в улыбке.

— А, ну давай, посмотрим. — Я приняла у помощницы цветы и полезла искать открытку.

Как назло, последняя завалилась между самых стеблей с шипами, и чтобы её достать, мне пришлось бросить все дела и развязывать упаковку.

Волчица внутри меня встрепенулась, едва открытка в виде головы рыжеватой хаски показалась на свет. Она уже унюхала запах, который не забывала никогда.

«Это от Лизы!» — проскулила она и наше общее сердце затопила тоска.

Та ниточка, связавшая нас однажды с этой малышкой, так и не была разорвана Владом, как бы он того не хотел. Она лишь стала длинней из-за расстояния между нами, только я точно знала, что однажды мы встретимся с маленькой мисс Лизи.

«Спасибо!»— прочитала я про себя, краткую благодарность, что была написана ровным, совсем недетским почерком.

Если бы ни её запах, я бы решила, что подписывал кто-то из взрослых, но это точно была она.

«За что спасибо?»— удивилась волчица.

— Погоди, а какой сегодня день? Это же тот самый день. Три года назад, да-да. В этот день ты обратила Лизу, и спасла ей тем самым жизнь, — отвечала я вслух своей волчице, уже не обращая внимания, как на меня косятся обычные люди, и по сей день непривыкшие к подобному.

— Уже прошло три года? — усмехнулся Макс, подкравшись незамеченным из-за волнения и радости, что принесли с собой это послание и цветы. — Даже не верится.

— Да, кстати, как видишь, никто не вгрызается друг другу в глотки, как ты того боялся, — заметила я, посчитав, что более подходящего момента для моего «яжеговорила» уже не будет.

— Типун тебе на язык, Пуузикова, — нахально ответил Макс, снова вынуждая меня напомнить ему, что я уже давно не Пуузикова и даже не ПузикОва.

— Аристова, — поправила я, задрав гордо подбородок.

Так себе достижение, но на девятом месяце беременности, я таки затащила Макса в загс и женила его на себе, не слушая его бдения про то, что он нищий и снова я за всё плачу. Зато наши девочки родились, как полагает, под фамилией отца и не пришлось проводить в загсе сто часов, заполняя на каждую лишний документ по признанию отцовства. К тому же, уже через год после их рождения, Максим рассчитался со всеми долгами и вернул себе всё, что когда-то продал, вверив в мои и тётушкины руки наше детище. Семейный клуб «Белый волк», где каждый вступивший мог выпустить своего зверя и наслаждаться свободой, охотой и просто природой, а также приятным общением за чашечкой горячего шоколада. 

— Ой, а что мы тогда здесь делаем? — наигранно испугался супруг, заметавшись между стопкой книг и банером, на которых было прописано моё прежнее имя, теперь уже ставшее псевдонимом.

— Очень смешно, — фыркнула я, вручая Максу цветы. — Букет в вазу поставь.

— У меня идея получше, — Максим подозвал к себе одного из официантов, готовящихся к фуршету, и отдал розы ему, а меня, взяв за руку, повёл к воде.

— Что это? — спросила я, видя на мостике, что вёл к набережной на другой стороне территории нашего семейно-волчьего клуба.

— Романтический ужин, — с пафосом во взмахе руки и во взгляде, объявил мой супруг.

— День на дворе, — с улыбкой ответила я и мы быстрее зашагали к столику.

Да, у меня не было времени, меньше чем через час должна была начаться презентация моей печатной юбилейной книги под названием «Белое чудо стаи». Я отказала себе в явно нелишнем часе сна и завтраке с обедом, чтобы всё проконтролировать так, как я привыкла. Только отказать Максиму в свидании не смогла бы, даже если бы начался конец света.

— Всё твоё любимое, — улыбнулся муж, помогая сесть за столик, покрытый белой скатертью.

На блюде под крышкой я нашла полный набор того, что любила есть, ещё в прошлой, человеческой жизни. Когда была вегетарианкой. За прошедшие два с половиной года Макс частенько устраивал для меня такие сюрпризы из нашего прошлого, словно навёрстывал то, что упустил когда-то в наших свободных отношениях.

— Вот с этим ты прокололся, брокколи я даже будучи вегетарианкой терпеть не могла, — смеясь, я сдвинула капусту на край тарелки и с удовольствием отправила в рот маленькую кукурузу.

— Нет, я её специально заказал, люблю, когда ты вредничаешь.

— И я тебя люблю, только если я опоздаю на презентацию — покусаю, — угрожая, я щёлкнула зубам и ловко своровала у Макса из тарелки кусочек телятины.

— Эй! Ты вегетарианка на ближайшие полчаса! — возмутился Макс.

— А это не я, — кокетничая, я отвела взгляд в сторону.

«Скажи ему», — мягко попросила волчица и это услышал Макс.

— Что скажете, дамы? — насторожился он, быстро выпив воды и уставившись на меня.

О том что у нас ожидается пополнение в стае, супруг узнал в тот же день что и я. От истинной пары такое уж точно не скрыть. Но кое-какие секреты мне всё же удавалось сохранить на время и это было невероятное чувство. Особенно когда наступал момент признания.

— Это мальчики. 

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Конец

Оглавление

Писательница для оборотня Мирова Ева