По головам [Ярослав Георгиевич Горбачев] (fb2) читать онлайн

Ярослав Георгиевич По головам

* * *

Глава 1

— Темнозар! Почему ещё в постели, бездарь?!

Сильный и гневный женский голос. От такого стёкла должны дребезжать, рюмки разлетаться вдребезги, а мужчины делать стойку. Она — та, которая кричит — наверняка красивая, ухоженная, но… Властная стерва.

Наверное, стоило бы посмотреть на неё хотя бы одним глазком. Как минимум для того, чтобы убедиться в своих подозрениях. Но так неохота… Так непривычно покойно лежать на мягкой постели, заправленной свежим, ароматно пахнущим, хрустящим бельём… Как будто снова в детстве. Как будто дома.

Глухой застарелой болью отдалось в голове привычное: дома у тебя больше нет.

— Темнозар! Да вставай ты уже! На время смотрел, увалень?! Забыл, какой сегодня день?..

Кого она так достаёт? И почему этот «Темнозар» просто не пошлёт её подальше? Неужели потому, что лежит сейчас и нежится в постели, не до конца ещё поверив в то, что… Снова жив?

Сделав над собой невероятное усилие, разлепил глаза. Посмотрел на высокий потолок, украшенный лепниной и расписанный пафосными картинами «под старину». С них на меня смотрели толстые крылатые младенцы с луками, суровые старики с мудрыми лицами, некрасивые дородные дамы… И воины в бронескафандрах на фоне имперских звездолётов.

Ниже этого великолепия всё выглядело не менее богато и красиво. Бежевые стены с белоснежными ионическими колоннами и огромные, от пола до потолка, окна, обрамлённые по краям роскошными портьерами.

За прозрачными стёклами виднелось светло-сиреневое небо и висящий посередине полосатый оранжево-красно-чёрно-белый шар, опоясанный, будто кружащаяся балерина, тонкими розоватыми кольцами. Судя по немаленькому размеру — какая-то местная планета. И меня угораздило оказаться на спутнике.

— Темнозар! Я вообще-то к тебе обращаюсь!..

Откинув одеяло в сторону, сел на огромной многоспальной кровати и повернулся, наконец, в сторону назойливой шумной женщины.

Моё самое худшее предположение оправдалось. Никого, кроме нас двоих, в шикарной огромной зале, по какому-то недоразумению выполняющей роль опочевальни, не было. И обращалась дама только и исключительно ко мне.

— Темнозар! Да что ты себе позволяешь?! Да как ты смеешь… Как ты смеешь показываться мне, взрослой женщине и твоей родственнице, в неглиже? Срочно оденься!

Я лениво огляделся, взял лежащую рядом подушку, положил на непривычно тощие колени и с вызовом посмотрел на «родственницу».

— Ах ты… Ах ты…

Женщина вдруг успокоилась, заложила руки за спину и прошлась туда-обратно. Пышные юбки деловито зашуршали по полу. Многочисленные драгоценности ожерелий, браслетов и перстней при каждом шаге переливались всеми цветами радуги, поблёскивая холодно, как и злые глаза хозяйки.

Я воспользовался моментом и удосужился, наконец, внимательно рассмотреть её повнимательнее.

На вид — тридцать-сорок биологических лет. Невысокая, худощавая. Гипотеза насчёт внешности подтвердилась на все сто, и даже чуть больше — передо мной предстал если не эталон красоты, то уж во всяком случае и не «серая мышка». Только вот впечатление портило надменное, очень неприятное выражение на холёном лице. Чисто мачеха из какой-нибудь детской сказки.

Одета она была в шикарное бордовое платье в пол, обтягивающее бёдра где-то до середины, а ниже расходящееся широким «колоколом». Казалось бы, до невозможности дурацкий фасон — но взгляд любого нормального мужчины просто обязаны были пленить виды на талию и на то, во что она плавно перетекает ниже. Уж больно соразмерно смотрелись эти части тела, и уж больно хорошо ткань их обтягивала. Настолько хорошо, что создавалась иллюзия откровенной и очень распутной наготы.

Подушку на колени я положил не зря. Организм на прекрасные виды среагировал совершенно однозначно.

— Малолетний нахал. Я тебе ещё припомню эту выходку, не сомневайся! Но потом. А сейчас… Дела рода превыше всего. Ты должен срочно привести себя в надлежащий вид. До церемонии несколько часов, а ты ещё даже не встал! Не забывай, ты больше не в том медвежьем углу, в котором крутил хвосты коровам все предыдущие годы своей никчёмной жизни! Теперь ты — в столице! Твои выходки и даже неподобающий внешний вид могут плохо сказаться на имидже всей семьи! Так что, потрудись соответствовать, будь уж так добр. А если опять что-нибудь надумаешь выкинуть, я сама возьмусь за твоё воспитание. Поверь, после этого проделки твоих любимых братьев, которые так тебя расстроили, покажутся безобидными шалостями и детскими играми.

Она отчитывала меня профессионально, привычно и с заметным удовольствием. Не запнулась ни на секунду — будто заученную речь по бумажке прочитала. Макала носом в дерьмо, как барышня-самодурка нерадивого слугу, за что хотелось просто встать и влепить этой заносчивой самке хорошую звонкую пощёчину.

Но я сдержался. Потом. А сейчас — надо хотя бы разобраться, куда меня занесло, оценить своё новое положение.

Тем временем, «родственница» как-то внезапно выговорилась, резко развернулась и, громко цокая каблучками, быстро зашагала в сторону деревянных дверей, покрытых затейливой резьбой.

На этом произведении искусства я невольно задержался взглядом, отвлёкся даже от созерцания задницы шумной тётки — уж больно искусно были выполнены танки ещё имперских времён и шагающие роботы, которые, конечно же, уверенно уничтожали бегущих в испуге в больших количествах чужих, так что клешни и щупальца разлетались во все стороны только так. Неведомый резчик умудрился очень хорошо передать картину боя, пусть и в несколько гротескной манере…

Створки перед женщиной распахнулись сами собой, будто испугавшись её напора — и, выпустив «родственницу» наружу, захлопнулись вновь. Я же, убедившись, что остался один, сразу вскочил на ноги. Покрутился, присел несколько раз, выпрыгнул из приседа, сделал колесо, прошёлся на руках, проверил растяжку, чуть-чуть «повоевал» с тенью. И довольно улыбнулся.

То, чего подспудно опасался всё это время, не подтвердилось: тело мне досталось вполне нормальное. Вроде и костяк ничего, и гнусь туда-сюда, и рефлексы даже каким-то образом передались мои собственные. Что же до мышечной массы — её нарастить не проблема, особенно при наличии нужных препаратов и оборудования.

Проверив физические кондиции, с не меньшей тревогой посмотрел внутрь себя, чтобы оценить состояние внутреннего источника. И вот тут меня ждал сюрприз.

Стандартно у всех одарённых, теней, должен быть только один дающий какие-либо способности источник, и вид способностей определяются типом его энергии и наложенными на поверхность печатями. Сейчас же я увидел вместо одного три небольших полупрозрачных шарика, каждый из которых плавал передо мной в воздухе, «прикреплённый» к моему телу с помощью тонкой извивающейся пуповины.

Один шарик был привычного голубого цвета с синими и стальными прожилками. Это — моё, родное, привычное. Даже базовую, самую первую и «встроенную» печать я распознал сразу. Интуиция кибермансера, способность быстро проникнуть в суть внутренней организации любого искусственного вычислителя.

Не откладывая, тут же наложил на основной источник практически не занимающую места печать ограничения. Чтобы, с ростом этого источника, новые печати и соответствующие им способности не появлялись хаотически, случайным образом. Хотелось полностью контролировать своё основное оружие, тем более, большинство печатей я знал наизусть ещё по прошлой жизни.

Что же до остальных двух шаров… На них ограничения не наложились. Видимо, для такого вида энергий требовались, соответственно, иные типы печатей. Про такое я ничего раньше не знал.

Да и самих этих источников, если честно, просто не должно было быть. Первый переливался радостно-зелёным и пульсировал синими прожилками, а второй контрастировал с остальными источниками своим цветом совершенно непроглядного и однородного мрака — казалось, что это маленькая чёрная дыра.

Подумав немного, пришёл к выводу, что один дополнительный источник мог достаться от неудачника, в чьём теле меня угораздило оказаться, а вот второй… Второй, возможно, связан с моим долгом Богу Смерти. Последняя гипотеза заставила поёжиться от неприятного холодка, пробежавшего по спине. Эта штука, похожая на сжатую до крошечных размеров голодную бездну, вполне могла оказаться на самом деле ею, пусть и не в привычном понимании. Место, которое пожирает не материю, но души.

Встряхнув головой, сбросил наваждение. Какой смысл плакать по планетам после взрыва сверхновой? Договор заключён. Всё, что могу теперь — попытаться выжить и вернуть Долг.

Для этого, по хорошему, недельку-другую потратить бы только на то, чтобы освоиться со всем этим великолепием — и с новым телом, и с новыми способностями… Но кто бы подарил старому бедному кибермансеру, пусть и заново рождённому, такую роскошь?..

Даже сейчас меня оставили в покое не больше, чем на пару стандартных минут.

Резные двери вновь открылись, и внутрь юркнул седой усатый дядечка во фраке, держащий в одной руке вешалки, с костюмом-двойкой и рубашкой, а другой толкающий перед собой тяжело груженную тележку на антигравитационной подушке.

Только увидев меня, дядечка быстро поклонился и поспешно засеменил навстречу.

— Здравствуйте, здравствуйте, молодой господин! Наконец-то встали, уж заждались мы! Придётся поспешить, у нас осталось неприлично мало времени…

Кинув костюм на постель и поставив рядом коробки, он ловко развернул рубашку и кинул рядом со мной, после чего жестом профессионального фокусника из одной из коробок извлёк ярко-оранжевые трусы… С розовыми слониками.

— Извольте, молодой господин!

Впервые за всё время я разлепил плотно сжатые губы и спросил, дивясь непривычно молодому и «писклявому» голосу:

— Что… Это?

— Как, что?..

— Вот это — что?

Ткнул пальцем в обративший на себя внимание предмет гардероба.

— Не понимаю вас, молодой господин. И не сочтите за грубость, но нам бы поспешить, время…

— Что — это?

— Чем вызван ваш вопрос, молодой господин? Решительно не понимаю! Это… Это же трусы! Ваши любимые! И их следует обязательно надеть, вы же совершенно голый сейчас!

Взяв в руки вызывающе яркий клочок материи, я резким движением разорвал его на две половинки и отбросил в сторону, прямо на пол.

— Другие есть?

— Как… Другие?

— Так! Любые другие трусы! Без слоников! И не такие яркие!

— Но… Вы ведь всегда носили именно такие…

Тем не менее, дядечка открыл одну из коробок из тех, что были разложены на тележке, и начал быстро, ловкими движениями, доставать оттуда другие экземпляры нижнего белья. Ядовито-зелёные, ядрёно-жёлтые, нежно-голубые и женственно-розовые. Даже без слоников. Но с цветочками, звёздочками, птичками, собачками…

Посмотрев на всё это, я просто взял с кровати брюки и натянул их прямо так, на голую задницу.

— Молодой господин! Постойте, что вы делаете… Так ведь нельзя!

Игнорируя дядечку, я заглянул в открытые коробки и нашёл там пару носков — к счастью, почти нормальных, во всяком случае — без зверушек. Сел, чтобы надеть и их тоже.

— Позвольте мне помочь вам, молодой господин!

Дядечка упал на колени передо мной и склонился, явно намереваясь вмешаться в процесс…

Перехватил его руку, когда он уже почти дотянулся до моей конечности. Тело чуть-чуть не поспевало за желаниями, но, пусть и со скрипом, команды всё же выполняло.

— Встань!

— Что, простите?

— Мне надо дважды повторять?

Попытался добавить в голос металла. На мой взгляд, вышло не очень убедительно, но усатый вдруг весь подобрался и вскочил на ноги, очень шустро для своего внешнего вида.

— Прошу простить меня, молодой господин…

— Прощаю. Кто ты?

— Что…

— Ещё раз переспросишь, передумаю прощать, и прикажу наказать. Мне ещё раз повторить?

— Нет-нет, не надо! Савелий я, слуга ваш.

— Именно, Савелий. Ты — мой слуга, и это главное! Ты — тот единственный, кому я могу довериться в трудный момент. Ведь это правда?

— Ну… Разумеется, молодой господин!

— Конечно это правда, Савелий. Я тебе верю. Ведь кому, если не тебе… Так? Вот и скажи теперь мне… А кто такой я?

Решил пойти ва-банк. Конечно, опасно, конечно, Савелий может побежать докладывать куда не надо, что «молодой господин» совсем крышей потёк… Вот только для меня это было меньшим из зол. Мне позарез требовалось добыть информацию о том, в чьё тело угораздило угодить, а также — что за «церемония» такая ждёт сегодня. И сделать это надо было как можно скорее.

— Вы… Как так понять — кто такой вы?

— Ну скажи для начала, как меня зовут?

— Так… Темнозар Храбрович Огнев?..

— Вот. Ты прав. Меня зовут Темнозар Храбрович Огнев. И вот скажи мне, Савелий… Что это значит? Кем я являюсь в обществе, кто я для своего… Рода?

— Ну… Если так говорить, то вы — четвёртый сын Храбра Всемировича, от его второй жены…

— А каково положение в обществе Храбра Всемировича?

— О и не понимаю, что вы от меня хотите, молодой господин… Но если так говорить, то, наверное, ваш батюшка в первую очередь — это глава вашей семьи, рода. А Огневы — одна из самых могущественных фамилий и на Ирии, и вообще во всей нашей звёздной системе. Я очень горжусь, что вам служу…

— Савелий. Вот мой отец — глава рода. А кто я, его четвёртый сын от второй жены? Каково моё место в семье? Что про меня говорят, кем считают?

— Ну, вы — достойный член одной из известнейших семей…

— Это я сам знаю. И не этого от тебя прошу. Скажи мне всю нелицеприятную правду, Савелий. Скажи всё, как есть… Иначе я очень-очень сильно рассержусь.

— Да-да, молодой господин, конечно… Только не сердитесь… Вы пока самый младший в роду. Нет никого в иерархии ниже, даже сестрицу вашу нерадивую ценят больше. И уж простите, но… Даже многие служащие считаются… Более привилегированными.

Савелий неожиданно осмелел и с каким-то даже садистским наслаждением выложил все расклады, с затаённым ожиданием поглядывая на меня. Этим очень удивил — я ждал, что придётся всё тянуть из него клещами.

По хорошему, представитель какой-нибудь древней и знатной фамилии просто обязан был бы сейчас проучить этого зазнавшегося слугу за такое — за то что он, похоже, ни во что не ставит «молодого господина», хоть даже при нём и пытается изображать покорность. Но лично мне его странности сейчас были очень и очень на руку.

— Допустим. Хорошо. Мне тут только что сказали, Савелий, что я воспитывался в медвежьем углу. Скажи, как же так могло приключиться? Как я, достойный член одной из самых могущественных фамилий в нашей звёздной системе… Пусть и самый младший в роду и не самый первый в иерархии, но всё же — как я угодил туда? Почему?

— Так, про вас просто на какое-то время все позабыли… Это после того, как ваш папенька женился на Аиде Казимировне, а остальные две его жёны скоропостижно скончались. Он же тогда отослал вас всех, детей от первых браков. Старшие поступили в училища и прочие учебные заведения. А вы, как ещё совсем маленький, и… Ну, скажем так, не самый перспективный, просто отправились в дальние владения, в один из особняков. Там и воспитывались, няней и домашними учителями. До недавнего времени воспитывались!

— Кстати, Савелий. А ты знаешь, в чём Аида Казимировна будет на церемонии?

— Как, в чём… Она же только что к вам заходила! Вы её видели!

Еле сдержался от довольной улыбки. Вот и выяснили ещё один вопрос. Меня распекала дражайшая мачеха. Но я не подал вида, и ради конспирации начал задавать уже совсем не интересующие меня вопросы:

— Так она будет в этом же платье, получается?

— Ну, не мне об этом знать… Но служанки госпожи шепнули, что именно этот наряд они примеряли намедни…

— Хорошо. Скажи, Савелий. А ты не знаешь, у Аиды Казимировны есть дети от Храбра Всемировича?

— Нет, вы же знаете — Кровавые не послали…

— Я не про это. Это все знают, — на самом деле, ещё только что сам этого не знал, но продолжил самозабвенно врать и «путать следы». — А никакая служанка не шепнула, что, может быть, это не так? И что где-нибудь в «медвежьем углу» воспитывается ещё кто-то, кто может быть даже младше меня?

— Нет, помилуйте! Я бы знал… Наверное.

— Это хорошо. Это правильно. Братья не любят меня. Очень не любят… — этот факт я тоже узнал совсем недавно, из монолога мачехи, и вставил его сейчас, чтобы ещё больше усыпить подозрения Савелия, и чтобы он не побежал сразу к Казимировне или к лекарям душ с новостями, что, мол, «молодой господин» «с глузду двинулся»…

— Помилуйте, Темнозар Храбрович! Зачем же так! Ваши братья вас любят… Просто — по-своему!

— Конечно-конечно, любят. То-то я заметил… Савелий. Как думаешь, сегодняшнее мероприятие — оно как-то изменит моё положение в семье? И отношение ко мне братьев? Чего мне ждать от него? А то я же жил в этом своём так называемом «медвежьем углу», и совсем ничегошеньки не знаю про столичные порядки…

— Дык какая разница-то, помилуйте, Темнозар Храбрович! Свадьба, она и на другой планете свадьба! Конечно же, после неё у вас будет совсем другой статус. Вы, можно сказать, совсем взрослый станете!

— А напомни-ка, Савелий… На ком я женюсь-то? Из головы вылетело…

— Вот вы даёте! Так на Яромире Белой же, на пятой дочери главы их рода!

— Точно! Вспомнил. И этот брак зачем-то нужен роду… Но зачем?

— Ну, я в таких вопроса не силён… Но говорят, что ваш брак действительно нужен, просто необходим, чтобы поддержать союз наших двух родов! Ваш отец долго враждовал со стариком Белым, но теперь они решили, что больше пользы будет от дружбы. Это важное, очень важное событие… Позвольте, молодой господин! У нас же и правда мало времени… Если мы опоздаем, Аида Казимировна будет сильно ругаться…

— Пусть.

Тем не менее, я взял рубашку и начал застёгивать пуговицы. От Савелия, который опять было бросился помогать, вновь пришлось отбиваться.

— Ладно. Раз это надо для блага рода… Значит, надо. Савелий, а ты можешь достать изображение с этой Яромирой? Хочу, чтобы оно перед глазами было, пока одеваюсь. Буду привыкать к мысли.

— Да-да. Конечно, молодой господин…

Трясущимися пальцами правой руки Савелий вытащил из-под рукава левой позолоченный браслет коммуникатора и провёл над ним пальцами. Над устройством появилось объёмное изображение из россыпи пиктограмм, букв, цифр и чёрточек. Набрав с их помощью нужные команды, слуга заставил коммуникатор выйти в сеть, судя по всему — внутреннюю сеть поместья, и погрузился в поиски.

То, как Савелий медленно и неуклюже производил даже простейшие операции, вызывало серьёзные вопросы к его профпригодности. Возможно, местные считают, что для простого слуги уверенная работа с коммуникатором не является обязательным требованием? Будь я тут главным, такого бы точно не потерпел.

Ждать пришлось прилично. Но — дождался.

Савелий с гордым видом развернул передо мной голограмму, и я с любопытством посмотрел на невесту.

И почувствовал, как всё внутри буквально оборвалось.

Глава 2

Наваждение прошло через несколько секунд. Нет… Просто похожа.

Но эти несколько секунд я смотрел и не видел.

Перед глазами мелькали картины из прошлого. Одна за другой.

Обгоревшие руины. Пепел, поднятый ветром. Пустые, остекленевшие глаза. Тела, сваленные грудами…

С трудом удалось вырвать себя из всего этого и вернуться к реальности. До боли впившись пальцами в край кровати, сказал сам себе: успокойся. Это не она. Даже не похожа. Ну… Вернее, похожа, но… Совсем чуть-чуть.

Постарался взять себя в руки. Отбросить непрошеные, даже вредные ассоциации, оценить увиденное на коротком голографическом ролике беспристрастно. И вынужден был констатировать: нравится.

Передо мной в воздухе зависло изображение красивой синеглазой девушки с волосами голубого цвета, который от корней к кончикам переходил постепенным градиентом от густой тёмной лазури к пепельной серости.

Девушку запечатлели в полный рост, будто приглашая оценить её всю, целиком — не только одно лишь идеально-пропорциональное лицо, которое уже одно заслуживало самого пристального внимания, но и точёную, спортивную фигурку.

Изображение не было статическим. Девушка на голограмме сначала с вызовом смотрела куда-то в пустоту из под дерзки изогнутых бровей. Потом смешно хмурилась. Затем пару раз хлопала длинными ресницами… А в завершение легонько улыбалась краешками сочных и ярких губ, показывая ровные белые зубки.

Вся эта мимика сопровождалась лёгкими и естественными непроизвольными движениями — тут взмахнула рукой, там поправила локон, здесь довернула корпус в сторону невидимого собеседника. Движения эти были очень скупыми, но не скованными. Наоборот, создавалось ощущение сдерживаемой энергии, которая просто ждёт момента, чтобы вырваться наружу.

Одета девушка с голограммы была в лёгкий синий сарафан, подобранный под цвет глаз и волос. И пусть фасон показался мне довольно строгим, даже излишне целомудренным, под тонкой материей отлично угадывались и широкие бёдра, и тонкая талия, и красивой формы грудь, не говоря уже о том что юбка, оканчиваясь чуть выше колен, открывала взгляду длинные сильные ноги.

Молодое тело среагировало на всё это совершенно однозначно. Хорошо, что смотрины я решил устроить после того, как надел брюки.

И, если честно, такую бурную реакцию объяснить можно было не только бурлящими гормонами.

Я, будто завороженный, следил за так удачно запечатлённой сменой настроения, мимикой и движениями, которые раз за разом крутились на автоповторе. Вопросов, конечно, к навязанной невесте оставалось много — и какой у неё характер, и в чём заключаются способности… Да и, чего скрывать — какова она будет в постели. Но хотя бы один важный момент — что по крайней мере внешне она не вызывает отторжения, и даже, скорее, наоборот — я уяснил, и это было уже много.

С таким можно работать. Если сначала и были мысли, а не выкинуть ли чего, чтобы избежать этого совершенно не нужного мне бракосочетания, то теперь они сменились любопытством. Захотелось посмотреть на эту Яромиру вблизи, узнать, что же она из себя представляет. Внутри колыхнулось что-то странное и, казалось, давным-давно забытое.

Тому, ради чего я вернулся в этот мир, наличие такой симпатичной невесты помешать было не должно.

Наверное…

Но внезапно так захотелось поверить, что нет!

Сделав такой вывод, кивнул сам своим мыслям и показал на запястье Савелия.

— Дай.

Слуга, поспешно кивнув, снял браслет коммуникатора и протянул его мне. Изображение тут же растаяло. Я повертел вещицу в руках.

— Как его включить? Код?

— Никак. Вы не можете… Это персональный коммуникатор, он настроен лично на меня.

В это мгновение у меня, наконец, получилось его взломать — блок авторизации оказался очень примитивным, даже по сравнению с древними имперскими системами защиты. Я просто повторил код, который набирал слуга, и передо мной развернулся объёмный интерфейс, представляющий функции устройства. По памяти воспроизведя весь путь, который недавно проделал Савелий, я вызвал изображение с Яромирой.

— Но… Как у вас…

— Держи. Я просто подсмотрел, как ты делаешь. Картинку можешь убрать, я передумал… Всё равно потом придётся ещё много-много лет на неё смотреть, да? Успеет надоесть.

Слуга быстро убрал изображение, снова спрятал коммуникатор, и горестно вздохнул.

— Мне неприятно напоминать, молодой господин, но время…

— Да-да, конечно.

Я быстро закончил с облачением в костюм, позволив Савелию в конце всё-таки немного помочь себе с галстуком и запонками, а также рассовать по карманам платки. На моём запястье защёлкнулся золочёный браслет какого-то явно дорогого и модного коммуникатора — не чета тому, который был у слуги. Который в завершение залил мне голову непонятной пеной, причесал, надушил, и даже припудрил лицо какой-то гадостью, сделав всё так быстро и ловко, что я даже не успел его остановить или увернуться.

После этого, отойдя на пару шагов назад, Савелий окинул меня оценивающим взглядом, и заключил:

— Пожалуй, что сойдёт, юный господин. Вы готовы. Поспешите — вас уже, небось, заждались…

Пока слуга возился, собирая коробки, я прошёлся туда-сюда по комнате, дивясь, насколько комфортно себя чувствую — одежда была просто идеально подогнана, обувь нигде не жала, словно всегда только в этом во всём и ходил.

— Ай-ай-ай, совсем не спешите… Аида Казимировна точно будет ругаться!

Савелий, закидывая пустые коробки на тележку, укоризненно покачал головой. Я усмехнулся и всё-таки направился в сторону дверей. Как и перед мачехой, при моём приближении они распахнулись, позволив выйти. На какое-то мгновение мелькнула хулиганская мысль попробовать взломать механизм, но я тут же её прогнал — оно того точно не стоило.

По ту сторону оказался длинный и широкий коридор. Быстро окинув его взглядом, я отметил высокий потолок, колонны, статуи и кувшины в нишах, а под потолком — люстры с сотнями горящих лампочек, стилизованных под свечи.

А ещё снаружи, по бокам от дверей, застыли две мужские фигуры в ярких одеждах, которые фасоном и цветом напоминали старинные мундиры. Вот только импульсные винтовки, которые бойцы сжимали в руках, с архаичной одеждой контрастировали очень сильно и в общую картину никак не вписывались.

С моим появлением эти двое, выглядевшие до того неподвижными статуями, будто ожили и одновременно шагнули навстречу, синхронно поклонившись.

— Надо бы поспешить, молодой господин. Опоздать — значит, выказать неуважение роду Белых…

— Сколько времени до начала церемонии?

Человек в мундире скосил глаза вниз, на свой коммуникатор.

— Два стандартных часа… И восемнадцать минут.

— Сколько ехать до места, где назначена церемония?

— Около полчаса. Нам надо прибыть в главное поместье рода Белых.

— Тогда, получается, у нас есть почти час запаса?..

— На место следует прибыть заранее. Кроме того… Кроме того, в пути возможны неприятности. Следует это учитывать.

— Неприятности? Какие? На нас могут напасть?

— Маловероятно, хотя такой вариант не исключён. Скорее — возможны провокации и попытки задержать наше появление. Союз Огневых и Белых не выгоден очень многим, вы должны это понимать.

— Мне положено какое-то оружие? — я кивнул на одну из «винтовок».

— На праздничную церемонию велено явиться всем безоружными. Чтобы показать степень доверия роду Белых.

— Велено — кем?

Говоривший заметно замялся, но всё-таки ответил:

— Велено Аидой Казимировной. Вашей… Мачехой.

— Которая является единственной живой женой Храбра Всемировича.

Последний тезис я произнёс утвердительным тоном, как прописную истину, в расчёте, что если не прав — меня поправят. Не поправили.

— А вот скажите. Кто над вами главный? Чьих приказов вы должны слушаться в первую очередь?

— Храбра Всемировича. Он — глава рода.

— Почему же вы тогда выполняете распоряжения его третьей жены?

— Потому что она второй человек в семье. Мы обязаны подчиняться и ей тоже, когда её распоряжения не вступают в прямой конфликт с приказами главы рода.

— Но она — третья жена Храбра Всемировича… Кстати. Вы ведь в курсе, что случилось с первыми двумя?

— Вы сами прекрасно знаете. Они умерли.

— А знаете как? От чего? Отвечайте. Я хочу вас проверить.

Боец в мундире ответил невозмутимо, не выказав внешне никакого удивления.

— Ваша матушка, Елена Пиевна, отравилась. Другая жена, Ангела Джоновна, погибла в аварии.

— Продолжайте. И это были несчастные случаи… Да?

— Официальное заключение по обоим смертям — да.

— Почему их не воскресили с помощью родового Алтаря?

— Нам таких вещей не докладывали. Ходили слухи… Что на обоих женщин было наложено проклятье окончательной смерти.

— Ясно. А скажите, вам это не кажется странным?

— Нам не дозволено высказываться о таких вещах. Мы — простые солдаты.

— Хорошо. Тогда другое спрошу. Вот эта форма, которая на вас — она же не повседневная?..

— Я вынужден напомнить, что мы весьма ограничены во времени. Если опоздаем…

— Да знаю, знаю я. Просто отвечайте мне, и всё. Чем скорее мы завершим тут, тем скорее поедем… Так что?

— Эта форма парадная.

— Если мои приказы не вступают в конфликт с приказами главы рода — вы обязаны мне подчиняться?

— Да. Если они не вступают в конфликт с приказами главы семьи и всех, кто старше вас по праву рождения.

— Вы ведь не вправе применять ко мне силу, так?

— Не вправе. Но если получим прямой приказ…

— В этом здании есть арсенал?

— Есть.

— Отведите меня туда.

— Молодой господин, время…

— Мы зайдём в арсенал, и сразу после этого поедем. Или я продолжу вас расспрашивать. А это может растянуться надолго…

Два бойца переглянулись. Второй не удержал недовольную гримасу, тот же, с которым мы в основном говорили, с некоторой задержкой кивнул, после чего резко развернулся.

— Следуйте за мной. И, всё-таки, нам не следует задерживаться, чтобы не нервировать Аиду Казимировну.

Когда шагнул следом за провожатым, второй боец пристроился позади. Я невольно напрягся, ожидая, что ко мне всё-таки применят силу — но нет, ничего такого не произошло.

Мы быстро спустились по неприметной, явно не главной лестнице на несколько этажей, и прошли метров пятьдесят по какому-то служебному коридору — там не было никаких ваз, статуй и колонн, только строгая утилитарность и голые, ровные стены.

Добравшись до массивной железной двери, остановились перед ней. Первый боец набрал шифр на кодовом замке и приложил ладонь к матовому экрану. Створки разъехались в стороны, одновременно внутри зажёгся свет. Мне открылся вид на поистине огромное помещение, буквально забитое предметами самого разного плана, которые объединяло одно: всё это предназначалось для убийства и уничтожения, на худой конец — для защиты тех, кто занимается убийствами и уничтожением.

Я медленно прошёлся вдоль оружейных пирамид, стеллажей и шкафчиков. Глаза разбегались — чего тут только не было, даже разглядел переносные зенитные ракетные комплексы класса «земля-космос».

Походив туда-сюда, остановился у вешалок, на которых висело несколько похожих на свитера блестящих штуковин, и спросил:

— Это что?

— Зачарованные защитные костюмы типа «кольчуга», из жидкого металла. Предназначены для скрытного ношения. Держат основные виды лёгкого ручного оружия и некоторые виды тяжёлого.

— Скажите, а я ведь… Могу надеть такой?

— Данные костюмы являются большой редкостью и, как вы можете видеть, в арсенале главного поместья хранится считанное количество экземпляров…

— Но я ведь могу эту «кольчугу» надеть? Как член семьи. Имею такое право?

— Имеете. Но это может не понравиться главе рода или вашей… Мачехе.

— В любом случае, это будут уже мои проблемы, так? Подержите, пожалуйста… — я быстро скинул пиджак, затем стянул галстук и начал расстёгивать рубаху. — Её же можно надеть на голое тело? Ничего страшного ведь не случится?

— Под «кольчугу» желательно надеть поддоспешник. Они висят здесь…

— Желательно, но не обязательно? А то они слишком толстые.

— От некоторых видов оружия можно получить смертельную травму, даже если снаряды или заряды не пробьют слой зачарованного металла.

Не отвечая на это ничего, я отдал второму бойцу свою рубаху и быстро натянул «кольчугу».

— Есть ещё какие-нибудь средства защиты, достаточно компактные и незаметные? Что-то, чем можно дополнить это? — я похлопал себя по блестящим плечам.

— Малые индивидуальные силовые щиты типа «Малый щит», вон тот стеллаж. Это облегчённая версия полноценных штурмовых щитов, но защиту дают неплохую.

Щиты выглядели как перекрещенные между собой ремни с небольшими круглыми дисками на местах их пересечения, и надевались на плечи, как рюкзак. Всё это и правда было достаточно компактным. Когда я, закончив переодевание, накинул сверху рубаху и пиджак, спросил у спутников:

— Со стороны заметно, что я всё это напялил на себя? Или нет?

— Почти не заметно. Если специально не присматриваться, точно никто не обнаружит.

— Отлично. И последнее… Есть какое-нибудь компактное оружие, предназначенное для скрытного ношения?

— Аида Казимировна распорядилась…

— Я в курсе. Но есть что-то такое, про что, если я возьму это, а вы никому не скажете, никто так и не узнает?

Боец поколебался. Потом всё-таки ответил:

— Да. Пожалуй, есть. Самое незаметное из того, что тут имеется, это «Клык-1» — нож из монокристалла, который не определяется почти никакими сканерами. И вон тот артефакт — Когти Гнева, в неактивном состоянии он выглядит просто как четыре кольца. Но… Надевать их не советовал бы. Глава будет очень недоволен.

— Дайте мне всё то, о чём вы сказали. И помогите закрепить эту штуковину из монокристалла на теле, чтобы никто не обнаружил.

Когти гнева — четыре кольца, я надел на пальцы левой руки. Нож, оказавшийся очень узким — практически плоским, словно из бумаги, и такие же тонкие ножны — закрепил на предплечье этой же руки, под задранным рукавом. Всё это тут же поменяло цвет на телесный, практически слившись с телом.

— Скажите, а вон тот… Разрядник, его же можно носить в кобуре скрытого ношения?

— Это «Гнев Перуна», или ГП, четырнадцатой модели. Вы верно заметили, он вполне подходит для таких целей. Но Аида Казимировна…

— Меня же вряд ли кто-то будет досматривать на входе?

— Маловероятно. Все сканеры, скорее всего, будут отключены. А если нет — это будет расценено как неуважение и к нашему роду, и к гостям.

— Так откуда тогда узнают, что я вооружён?

— Не должны узнать. Но если вдруг вскроется…

— Если это произойдёт — объясняться буду сам. Это не ваше дело, а сугубо моё. Так что, лучше помогите закрепить кобуру.

Боец поколебался, после чего кивнул, хотя губы его дрогнули — явно хотел возразить. Но, видимо, смирился.

— На ремнях вашего щита, снизу, есть магнитные захваты как раз на такой случай.

— Покажете, где?.. Кстати… Они ведь заряжены? И щит, и разрядник?

— Да, у разрядника вон там, сбоку, индикатор. Показывает девяносто восемь процентов. У щита предлагаю поменять батарею на новую. Тогда будет гарантированно сотня.

— Отлично. Какие-нибудь дымовые, светошумовые гранаты? Только — небольшие, чтобы карманы не сильно оттягивали?

— Молодой господин. Вам не кажется, что это слишком?..

— Нет, не кажется. Я задал вопрос.

— Все гранаты вон там, в ящиках…

— Если я буду сам искать, мы тут задержимся до бесконечности.

— В пятом ящике, с красной маркировкой — самые маленькие дымовые гранаты. Разрабатывались специально для диверсионных операций. Дают облако густого чёрного дыма, которое защищает от большинства средств дистанционного сканирования.

Я покрутил в руках и правда небольшого размера диски с двумя кнопками по бокам. Рассовал по карманам несколько штук. Показалось, что не сильно выпирают.

— Ещё вопрос. Есть ли что-нибудь от ядов? Боевые стимуляторы, обезболивающие?

— Всё необходимое — в стандартном имперском автодоке. Вон они, в том шкафу.

— Ничего страшного ведь не будет, если я такой себе возьму? Это ведь не оружие?

— Это не оружие. Можно брать с собой. Но… Такое может вызвать вопросы.

— Если спросят — скажу, что неважно себя чувствую. К тому же — если вот тут, с внутренней стороны руки, пристроить… Будет не так уж и заметно под одеждой, правда?

С помощью ремешка прицепив автодок, плоский продолговатый пластиковый ящичек, в нужном месте, я помахал руками и попрыгал, проверяя, чтобы ничто ниоткуда не вываливалось и не звенело. Итогами испытаний остался полностью удовлетворён.

— Ну что же, я вас поздравляю. Мы закончили! Куда теперь?

— К парадному входу. Там вас ждёт экипаж.

— Как мы поедем? В одном экипаже, или вы — отдельно?

— Охрана всегда едет отдельно.

— А у нас в гараже есть ещё экипажи?

— Да. В данный момент — шесть штук.

— Водители?

— К сожалению, все водители заняты. Последние два свободных поведут ваш и наш экипажи.

— Кто-нибудь из вас умеет водить?

— Мы все проходили курсы.

— Отлично. Тогда распорядитесь, чтобы экипажи убрали от парадного входа и загнали в гараж. Там мы все втроём сядем в третий, какой-нибудь неприметный. Сделаем это так, чтобы никто посторонний нас не увидел. Пустые парадный экипаж и второй, для охраны, медленно поедут к поместью Белых, а мы чуть-чуть подождём и постараемся выскользнуть незаметно. После этого поедем сначала в другую сторону, а потом развернёмся и направимся к нашей конечной цели — но только немножко в объезд.

— Простите, молодой господин, но на мероприятие надлежит прибыть в парадном экипаже, иначе это может быть неоднозначно воспринято общественностью и принимающей стороной. И вообще, вам не кажется, что всё это… Несколько странно?

Я колебался несколько мгновений. Стоит довериться этим двоим, или они представляют опасность?

Решил рискнуть. Одному провернуть всё будет не очень легко. А приставленные ко мне телохранители — они просто вояки.

— Нет. Мне не кажется. Всё просто: я точно знаю, что сегодня должен умереть.

Глава 3

Конечно, это громкое заявление было не совсем верным.

Умереть должен был не я, а тот Темнозар Храбрович Огнев, который ещё совсем недавно был владельцем доставшегося мне тела. И моя задача — как раз попытаться это предотвратить, потому что погибать мне ну никак нельзя. Но двум простым телохранителям, которых вижу впервые в жизни, знать такие подробности не обязательно.

Даже больше: никому, кроме меня, знать подробности моего здесь появления необязательно. Потому что, если узнают… На меня просто откроют охоту. И будут гонять до тех пор, пока не загонят и не убьют…

Как бы там ни было, эффекта я достиг. Моё сообщение произвело на бойцов впечатление. Правда, немного не то, на которое я рассчитывал. После недолгой паузы, «разговорчивый» осторожно предложил:

— Молодой господин… Возможно, после церемонии вам стоит обратиться к лекарям душ?..

— Не стоит. И я скажу — почему. Только просьба — о том, что сейчас услышите, не сообщайте никому, кроме главы рода… Договорились?

На меня посмотрели с явным сомнением, но я сделал вид, что этого не заметил, и продолжил:

— Слушайте. О том, что некто Темнозар Храбрович Огнев должен умереть сегодня, мне сообщил… Дит. Он же и дал надежду на то, что этого можно избежать.

После такого заявления телохранители тут же подобрались. То, что я имел разговор с Богом Смерти, оказалось достаточно весомым аргументом. Мне поверили сразу — такими вещами не шутят.

— Что он ещё сообщил вам, молодой господин?

— Касательно моей грядущей гибели — больше ничего. Теперь вам понятно моё беспокойство и те меры, которые я пытаюсь предпринять в отношении своей безопасности?

— Да. Я уже отдаю все необходимые распоряжения… В парадный экипаж сядет отвлекающая голограмма, у нас есть такие специально для подобных случаев. Механики в гараже готовят броневик…

— Не надо броневик. Надо что-нибудь неприметное. Такое, чтобы никому и в голову не пришло, что внутри наследник.

После недолгих колебаний боец всё-таки кивнул, и сказал:

— Хорошо. Это может быть лучшим вариантом. Но я распоряжусь взять фургон побольше, мы загрузим туда стационарный силовой щит и тяжёлое вооружение.

— Добро. Ещё вопрос… Как вы поддерживаете связь между собой и с водителями?

— У нас импланты — передатчики мыслеречи.

— Её возможно перехватить?

— Канал хорошо защищён.

— Но всё же? Чисто теоретически, такое возможно? Если не техническими средствами, то с применением методов социальной инженерии?

— Да. Теоретически, вероятность отлична от нуля, но…

— Хорошо. Тогда — когда выедем, просьба, воздержитесь от выхода на связь с кем-либо. Только прослушивайте каналы. И пожалуйста, заранее попросите водителей парадного экипажа и экипажа сопровождения сообщать в эфир обо всех происшествиях на дороге.

— Будет исполнено. Разрешите взять дополнительно личное оружие, боевых роботов и боекомплект сверх нормы?

— Берите всё, что посчитаете нужным. Представьте, что собираетесь на маленькую войну.

Боец удовлетворённо кивнул и направился было помогать второму — тот уже вовсю сгребал в большие рюкзаки оружие и боеприпасы — но я остановил его, придержав за плечо.

— Постой.

— Слушаю?

— Я понимаю, что ты уже передал всем коллегам о том, что следует соблюдать повышенные меры безопасности… И это правильно. Но могу я попросить об одном одолжении?

— О каком?

— Можете не сообщать, от кого поступила информация? И вообще по возможности не трепать языками обо всём этом? Я не говорю, что у нас реально могут быть крысы, но… Всегда лучше исходить из худшего сценария, не так ли?

Снова боец кивнул только после недолгого раздумья.

— Хорошо. Но информация о том, что возможны неприятности, всё равно будет передана Храбру Всемировичу. И он потом наверняка спросит об источнике… А я не смогу соврать.

— Знаю. Врать и не надо. Спросит — ответишь… Но это будет потом и не важно. Главное — сам не говори, первым не начинай. Хорошо? Конечно, я в семье младший, но… Я запомню тебя, и когда всё закончится, обязательно отблагодарю.

На этот раз боец кивнул даже слишком поспешно.

— Будет исполнено, Темнозар Храбрович!

— Вот и прекрасно. А теперь — собирайтесь скорее, и пошли. Сами же говорили — время…

Второй боец тем временем собрал рюкзаки со снаряжением, активировал трёх штурмовых роботов, которые тут же вышли в коридор, а также запустил целый рой летающих дронов и четырёх ботов-подносчиков. Последние с характерным писком сервоприводов теперь семенили вдоль стен, быстро перебирая механическими лапами и закидывая себе на спины целые горы оружия и боеприпасов. Казалось, вокруг воцарился хаос, но спустя пару минут всё вдруг закончилось.

— Мы собрались. И… Времени и правда остаётся очень мало. Темнозар Храбрович… Можно попросить вас пробежаться до гаража? — внешне невозмутимо обратился ко мне первый боец. Но он сейчас сильно рисковал. За такое, при иных обстоятельствах, можно и головы лишиться…

Я лишь ободряюще улыбнулся и кивнул.

— Без вопросов. Погнали!

И мы понеслись по коридорам и лестницам, сопровождаемые лязгом по полу металлических лапок подносчиков, гулким топотом тяжёлых ног боевых роботов и свистом рассекаемого воздуха от скользящих за нами нанебольшой высоте дронов.

Немногочисленная прислуга, встреченная на пути, в испуге разбегалась. Наверняка, после такого представления пойдут слухи, и наверняка они дойдут как до главы рода, так и до мачехи… Плевать. Это будет уже потом, и я могу просто не дожить до того момента.

В гараже нас уже ждал крупный фургон с гербами рода на дверях. Выглядел он не сильно новым.

Прямо на бегу, первый боец обратился ко мне:

— Прошу простить, Темнозар Храбрович… Но этот фургон раньше использовался для вывоза мусора. Наш транспорт не должен вызвать никаких подозрений. Я распорядился, чтобы его помыли и провели полную дезинфекцию…

— Мы же всё равно не успеем добыть ничего другого, даже если я откажусь на нём ехать, ведь так?

— Верно.

— К чему тогда вопросы? Мне лезть в кузов?

— Да. Мы поедем внутри, чтобы никто вас случайно не заметил.

Второй боец накинул поверх мундира какую-то старую куртку и забрался в кабину, мы же, следом за подносчиками и боевыми роботами, забрались в кузов. Сидений там предусмотрено не было, но я устроился на каком-то ящике, вероятно — с боеприпасами.

Только мы забрались, как дверь захлопнули снаружи. Темноту разогнал фонарик, который зажёг «разговорчивый» телохранитель.

— Будете держать меня в курсе всех новостей? Терпеть не могу неизвестность.

— Всенепременно, Темнозар Храбрович.

— Отлично. Что там с парадным экипажем?

— Пока ничего интересного. Едут по маршруту… Держитесь крепче. Мы выезжаем.

Фургон рванул с места, и я едва удержался, чтобы не скатиться с ящика. Ухватился за манипулятор одного из роботов.

— Мы ведь не сможем выгрузить это всё в поместье у Белых, так?

— Верно. Как только вы выйдете, мы отгоним фургон за пределы поместья и будем держать его поблизости.

Дальше мы ехали в тишине. Время от времени телохранитель сообщал мне, что ничего не произошло, и мы вновь погружались в молчание.

Пользуясь вынужденной передышкой, я закопался в потроха своего коммуникатора, буквально препарировал его и разобрал по байтику. Обнаружил не менее трёх сливающих данные «налево» вирусов. На всякий случай, устранять их до поры не стал, просто временно отрубил связь с внешним миром. Решил включить обратно, как доберусь до поместья — чтобы не вызывать подозрений.

Правда, до того, как отключиться от глобальной сети, быстро скачал астрографическую, экономическую и историческую справку об окружающей местности. И наконец-то выяснил, где нахожусь.

Оказалось — это Ирий, первый спутник газового гиганта под названием Горнило, шестой планеты в системе Альфы Работорговца.

Кроме, собственно, Ирия, колец и всякой астероидной мелочи, планета имела пару достаточно крупных и обитаемыхспутников естественного происхождения. Оба не были терраформированы и представляли собой изрытые кратерами и рукотворными ходами безжизненные каменюки без атмосферы, единственные жители которых — день и ночь работающие в тяжёлых условиях шахтёры.

Первый спутник, Шикша, имел почти нормальную по величине гравитацию и шарообразную форму. Второй, Старуха, сильно уступал ему размером и походил то ли на подошву, то ли на узкую вытянутую физиономию с торчащим прямо посередине крючковатым «носом» — высокой горой.

Ещё один спутник, Небесная Гавань — был рукотворным, и представлял собой плоскую платформу с искусственной гравитацией. На её поверхности находились многочисленные причалы, посадочные площадки, стыковочные модули, заправочные станции и ремонтные доки, для обслуживания почти всего спектра существующих космических кораблей, преимущественно крупных звездолётов. Внутри этой штуковины прятались склады, торговые площадки, и, разумеется, всевозможные заведения для сна, отдыха и разного рода развлечений.

Кроме Горнила и его спутников, в системе было ещё несколько в различной степени освоенных рудных планет, и одна — Дом — полноценная, обитаемая, с развитой биосферой и пригодными для жизни условиями. До войны за независимость и терраформирования Ирия именно там и оседали все деньги от торговли энергией, которая добывалась в атмосфере Горнила. Теперь же Дом и Ирий — два отдельных, полностью самостоятельных государства. И та, и та — олигархические республики с властью, поделенной между старыми аристократическими семьями.

Полностью загнуться и захиреть старой метрополии не позволили оставшиеся после «развода» под её контролем маяк для межзвёздных переходов и старые, ещё имперские верфи. И это не считая развитого аграрного сектора, а также производств и шахт на ближайших к солнцу планетах — дальние, в большей степени бесполезные, отошли к Ирию.

И вот я оказался посреди всего этого…

Дальнейшее усвоение информации пришлось прервать, когда наш фургон вдруг резко ускорился.

— Темнозар Храбрович! Новости!

— Да?

— Парадный экипаж и экипаж сопровождения попали в аварию. Со второстепенной дороги вылетел потерявший управление грузовик.

— Пострадавшие?

— Водитель парадного экипажа — мёртв, его раздавило всмятку. Водитель экипажа сопровождения ранен.

— Водитель грузовика?

— Только автопилот. Видимо, какой-то программный сбой. С ним уже разбираются…

— Ясно… Если бы я там был, то выжил бы?

— С вероятностью почти сто процентов — нет.

— Сколько нам ещё ехать?

— Минут десять, тут осталось совсем недолго. Темнозар Храбрович… Ваш отец вышел на связь. Мне пришлось ответить, что вы в другой машине, и что мы скоро прибудем. Также я сообщил, что мы получили сведения об угрозе вашей жизни.

— Хорошо. Гоните! Если нас засекли — спасение только в скорости.

Эти минуты тянулись невыносимо долго. Каждую секунду я ждал какой-нибудь неприятности… Но, к счастью, предполагаемые враги либо не обнаружили нас, либо просто не успели организовать новую ловушку.

Наконец, мы резко затормозили. Я услышал, как второй боец выпрыгивает наружу и обходит фургон.

Задняя дверь приоткрылась, нешироко — ровно настолько, чтобы можно было протиснуться наружу. Первым на улицу выбрался «разговорчивый», следом выпрыгнул я. Тот, который выполнял роль водителя, тут же захлопнул дверь и пробежался к кабине — видимо, чтобы, как и договаривались, отогнать набитое оружием и боеприпасами транспортное средство куда-нибудь подальше.

Мы же проследовали к невысокой изгороди, за которой виднелся симпатичный садик со статуями и фонтанами.

— К парадному входу нас не пустили. Придётся прогуляться пешком…

— Ничего страшного, не развалюсь.

Когда уже шли по выложенным разноцветными камнями дорожкам, наперерез выбежала немолодая женщина в комбинезоне служащего, которая выглядела сильно запыхавшейся. Мой телохранитель замедлил шаг и напрягся.

— Позвольте! Вы же Темнозар Храбрович? Жених?

— Да.

Женщина почтительно склонилась передо мной, после чего заговорила снова:

— Простите, но мы ждали вас у парадного входа и сильно раньше…

— Были накладки в пути. Мы попали в аварию. Возможно, это было покушение.

— Какой ужас! Что же это твориться-то!.. — женщина всплеснула руками. — Но ничего, не бойтесь, теперь всё будет в порядке. На территории поместья вы в полной безопасности!

— Очень на то надеюсь.

— Пройдёмте, проведу вас. Времени до начала церемонии осталось совсем мало, надо спешить. А если не знать, куда идти, у нас тут можно легко заблудиться…

Во время разговора нас догнал второй боец, и дальше мы двигались уже втроём, вслед за женщиной, которая провела нас по аллеям и дорожкам к стене шикарного дворца, и остановилась возле неприметной двери.

— Прошу, вам сюда.

— Но это… Совсем не похоже на парадный вход.

— Так и есть. Внутри… Вас ожидает невеста. Она хочет сказать вам кое-что с глазу на глаз, ещё до начала церемонии. После этого вас проведут в банкетный зал.

Один из бойцов взялся за ручку двери, намереваясь открыть её, но женщина остановила его грозным вскриком:

— Стойте! Вам нельзя. Там же невеста! Туда имеет право зайти только жених… И то, лишь потому, что его позвали.

Я кивнул, отвечая на вопросительные взгляды своих сопровождающих, и шагнул вперёд.

— Всё в порядке. Если вдруг что-то случится, я вас позову.

— Помилуйте, Темнозар Храбрович! С вами ничего не может случиться, вы же на территории поместья…

Не слушая женщину дальше, я зашёл внутрь и оказался перед узкой винтовой лестницей. Покрутил головой, не увидел других путей, и начал медленно подниматься наверх. На втором этаже обнаружился длинный коридор с открытой дверью в конце. К ней я и направился, почти ни секунды не сомневаясь, что именно туда мне и надо. Шёл, понятное дело, медленно и готовый ко всему.

Однако, волновался я зря.

В конце пути было именно то, что и заявлено. Спиной ко мне, перед зеркалом, сидела голубоволосая девушка в каком-то странном наряде, напоминающем сетчатый каркас. Вокруг вилась целая толпа прислуги, одновременно делая что-то с причёской, одеждой и лицом. Увидев меня в зеркале, невеста подняла ладонь и скомандовала звонким голосом:

— Все, выйдите. Оставьте меня вдвоём с женихом. Живо!

Я шагнул назад, пропуская поспешно выбегающую прислугу. Когда внутри просторного и ярко освещённого зала никого не осталось, вошёл и закрыл за собой дверь.

Девушка открыла ящик, достала из него какое-то небольшое устройство, нажала на нём единственную красную кнопку. После этого резко развернулась прямо на табурете, на котором сидела, и встала.

Я окинул свою невесту взглядом. На ту юную невинную деву с голографического ролика, который показывал мне старый слуга, она сейчас была совершенно не похожа. Виной тому — толстый слой макияжа, из-под которого совершенно не проглядывались настоящие черты лица. Знакомыми показались только синие глаза. Ну и, конечно — волосы.

Не давая мне на себя налюбоваться, Яромира сложила руки на груди и начала сразу же, без всяких предисловий, прожигая меня злым взглядом нереально красивых ярко-синих глаз:

— У нас ничего не будет. Родители заставляют меня выйти за тебя замуж, потому что этот брак нужен семье, укрепит наше положение… И бла-бла-бла. Но между нами ничего и никогда не будет. Я сама по себе, ты сам по себе. Мы делаем это, потому что нас заставляют… Но постараемся жить так, чтобы не мешать друг другу. Понял?!

Её необыкновенные глаза гневно блестели и вообще она была похожа на рассерженную кошку. Того и глядишь — вцепится.

И, как оказалось, это было ещё не всё. Набрав побольше воздуха, девица продолжила гвоздить меня словами:

— Единственный раз, когда я тебя поцелую, будет на церемонии. Потом, когда нас проведут в спальню… Я просто тихонько уйду. Подложу вместо себя девку из прислуги, а сама уйду. И ты будешь молчать об этом, потому что — иначе сильно пожалеешь. Понял? Иначе очень-очень-очень сильно пожалеешь!

Не дожидаясь моего ответа, она развернулась, села обратно на стул, вновь нажала на большую красную кнопку на устройстве, убрала его в ящик и крикнула:

— Эй! Можете заходить! И отведите моего жениха в ореховый зал.

Дверь тут же распахнулась, и всё вокруг наполнилось суетой. Меня кто-то легонько тронул за предплечье, и приятный, но робкий голос тихонько сказал.

— Молодой господин, пройдёмте… Я вас провожу.

Но я остался стоять, смотря в зеркало на демонстративно не замечающую меня невесту. Остальная прислуга тоже делала вид, будто меня нет. Так продолжалось невыносимо долго — целых несколько минут.

Наконец, Яромира не выдержала, и резко развернулась на своём табурете:

— Ну, что ещё?!

— Распорядись, чтобы тебе намазали губы кокосовой помадой. Люблю её вкус.

Моя невеста, кажется, потеряла дар речи на несколько мгновений. Но быстро с собой справилась.

— Может, о чём-нибудь ещё распорядиться?

Я не заставил себя ждать.

— Конечно. Можешь ещё попросить, чтобы заодно и твоё тело намазали кокосовым маслом. Вкус почти такой же замеча…

— Вон!!!

От вопля, кажется, старинное зеркало едва не треснуло, а стоящие на нём многочисленные баночки и скляночки завибрировали, подпрыгнув. Подпрыгнули и служанки, все как одна вжимая головы в плечи и пряча глаза — гнева госпожи они боялись совершенно очевидно.

— Что, прости, дорогая? Я не расслышал…

— Потрудитесь покинуть помещение, Темнозар Храбрович! Я… Я не хочу тебя здесь больше видеть.

Яромира всё-таки взяла себя в руки, и я, усмехнувшись, медленно развернулся. Уже в дверях обернулся, кинув через плечо:

— Кстати, голос у тебя ничего! Можешь его силой с моей мачехой посоревноваться. Кто больше стекла своими воплями разобьёт…

Только после этого, наконец, вышел. Уже в коридоре меня догнала испуганная служанка, которая тихонько сказала, так, что я едва расслышал отдельные слова и скорее догадался, что она хочет:

— Пойдёмте, провожу…

Мы прошли по коридору, затем чрез несколько залов и в конце концов оказались возле лифта. Когда его двери за нами закрылись, пол мягко толкнулся в ноги — мы начали плавно подниматься вверх.

— Что, суровая госпожа эта ваша Яромира? — спросил я у прижавшейся к противоположной от меня стене служанки, которая при звуках моего голоса вжала голову в плечи и опустила взгляд, старательно смотря в сторону.

— Простите, Темнозар Храбрович. Я не имею права говорить…

— Ничего. Ты молодец. Не стоит вываливать все секреты перед первым встречным, это правильно.

— Это я буду ночью с вами! — девушка внезапно вскинулась, и всё-таки осмелилась посмотреть на меня. — И вы… Вы зря злили госпожу. Она такого не любит.

— А я не люблю, когда мне говорят — что делать, а что нет. Тем более, такие соплюхи.

Двери лифта открылись, поэтому услышать ответ служанки мне было не суждено. Она осталась в лифте, а я вышел в битком набитый людьми зал, где многочисленные живые слуги с подносами сновали среди богато разодетой публики.

Я же остановился и, медленно поворачивая голову, внимательно изучил собравшихся в помещении. Почти сразу обнаружил среди гостей свою мачеху, под руку с высоким статным мужчиной. Они были в компании изрядно похожей друг на друга троицы молодых людей, тоже с дамами. Причём, каждый из мужской половины компании чем-то напоминал мне ту физиономию, которую я незадолго до этого впервые увидел в зеркале. Не требовалось быть большого ума, чтобы понять, что один — отец моего биологического тела, а остальные — братья.

Тут кто-то громогласно объявил:

— Темнозар Храбрович Огнев, четвёртый сын Храбра Всемировича, жених…

Все взгляды скрестились на мне.

Причём, из «семьи» Аида Казимировна первой отреагировала на моё появление, будто всё время только и ждала этого момента. Высвободив руку и оставив мужа одного, что-то при этом сказав ему и кивнув на подходящую к ним парочку людей в возрасте, она быстрым шагом направилась мне навстречу, лавируя между гостями, профессионально улыбаясь и что-то говоря каждому встречному.

«Папаша» Храбр тоже посмотрел в мою сторону, и, кажется, даже сам было дёрнулся, чтобы подойти — но не дали те двое «старичков». Глава семьи заговорил с ними. При этом проводил свою жену красноречивым взглядом, в котором читалась едва скрытая озабоченность. Судя по всему, этот Храбр очень хотел подойти и расспросить меня обо всём лично, но вместо этого изо всех сил сдерживался и усиленно делал вид «на публику», что у нас всё хорошо и у него есть куда более важные дела.

Братцы, к слову, меня тоже заметили. И те насмешливые и даже презрительные взгляды, которыми они меня наградили, были полностью лишены родственной любви — они ещё и начали активно переговариваться и громко смеяться, иногда посматривая в мою сторону. Дамы не отставали от кавалеров. Кажется, отношения с родственниками у бывшего владельца моего нынешнего тела и правда не оставляли желать лучшего.

Тем временем Аида Казимировна, наконец, добралась до меня.

— А вот и наш долгожданный жених! Ты сама пунктуальность, Темнозар. Подъехал почти к самому началу церемонии! Как я тебя и просила! Не так ли, да?.. Но об этом поговорим потом. А сейчас пойдём, дорогой мой сыночек, представлю тебя гостям… Постарайся запомнить их и быть вежливым. Я понимаю, там, где ты воспитывался, это было ненужным, там из всего общества — коза Машка да доярка Наташка. Но что поделать, мой мальчик, что поделать. Пора привыкать к высшему свету…

Мы начали обходить гостей, улыбаясь и перекидываясь с каждым парой-других слов. Запомнить всех было просто нереально — я даже и не пытался. Отметил только многочисленных сестёр своей будущей жёнушки, которые каждая была под руку с каким-нибудь родовитым мужем, и, к слову, все на лицо были тоже весьма хороши.

Я уже было думал, что про мою самодеятельность так никто и слова не скажет, но, когда мы оказались на свободном от людей пятачке и вдали от чужих ушей, мачеха шикнула мне на самое ухо:

— Что там за история? Рассказывай! Быстро!

— Да нечего рассказывать. Сегодня меня убьют… Вот и всё. Уже пытались, кстати.

— С чего ты решил это?

— Бог Смерти сказал.

Аида Казимировна аж сделала шаг назад и смерила меня долгим изучающим взглядом, посмотрев как-то совсем по-иному. Потом вновь подошла, взяла меня под руку и тихонько сказала:

— Никому ни слова. Я сама передам Храбру. И не бойся, мальчик, семья тебя не оставит…

На этом нас прервали — подошли очередные гости, и пришлось с ними расшаркиваться. Я стоял с натянутой улыбкой, кивал, и даже не слушал, что они говорят.

Пытка общением закончилась, когда все вокруг замолкли. Я сразу напрягся, ожидая самого худшего. Но кто-то рядом приглушённо-восхищённым голосом озвучил причину такого резкого изменения настроения:

— А вот и невеста! Кровавые Боги, как же она хороша!..

Глава 4

Невеста и правда была хороша.

Раньше всегда считал, что эти свадебные платья — архаичные убожества, как монструозные шубы из соболей и старящие даже молодых и симпатичных женщин косынки. Но, когда увидел Яромиру в полностью готовом наряде, пришлось раз и навсегда изменить своё мнение.

Слабо светящаяся серебристая ткань была плотной и непрозрачной только на груди и вокруг бёдер, в остальных местах превращаясь в совершенно эфемерную ажурную паутинку из причудливо переплетённых мерцающих ниточек, на перекрестиях которых сияли особо яркие «звёзды».

Выше пояса платье полностью повторяло очертания фигуры, и это было пусть красиво, но — обычно. Но глаз притягивало другое: шикарные пышные юбки, похожие на зависшее над полом облачко, постоянно пребывающее в движении. Сотни не связанных между собой лоскутков ткани приподнимались едва ли не горизонтально вверх и начинали извиваться при малейшем дуновении ветра, каждое отдельно от остальных. И при этом — всё это просвечивало насквозь, позволяя разглядеть чёрточки стройных длинных ножек в сияющих первозданной белизной чулках.

Наряд дополняли драгоценности, подобранные из редких «живых» камней. Они мягко мерцали, переливались всеми цветами радуги, и мне даже на расстоянии казалось, будто я чувствую излучаемое ими тепло.

Платье создавало полное ощущение наполненного свежестью летнего утра, когда первые лучи солнца разгоняют туман и преломляются в капельках росы, повисших на невесомых паутинках, и всё это колышется на лёгком бодрящем ветерке.

А самим этим ранним и свежим «утром», основой представшего перед нами без всяких преувеличений произведения искусства, была та прелестная особа, чьё тело угадывалось за паутинками полупрозрачной ткани, а юное лицо — под слоем макияжа. Ведь любые наряды не возымели бы эффекта, если бы за красотой наряда скрывалась дурнушка. Но моя невеста могла бы оказаться украшением любого праздника просто сама по себе.

Мне бы вознестись на седьмую орбиту от счастья: на такой хорошей девочке женят. Но я только тяжело вздохнул, набираясь сил. Как бы ещё вытерпеть следующие часы…

Потому что мало какое мероприятие может сравниться по своей нудности со свадьбой. Особенно, когда она не нужна ни невесте, ни жениху.

Нет, последнее могло бы и не быть правдой — как женщина, Яромира мне понравилась, а то, что с характером — так это именно как люблю, и скорее плюс, чем минус.

Но беда была в том, что волновало меня нечто совершенно другое. Вопрос — в какой момент начнут убивать, не слабо так бодрил и не давал расслабиться ни на секунду. Хотя последнего мне бы и так никто не позволил.

Когда девушка подошла ко мне и изобразила изящный книксен, или реверанс — никогда в этих тонкостях не разбирался, в ответ легонько ей поклонился и, после того как мне на ухо шикнули, подсказав, что делать, взял невесту за руку. Причём, от моего касания Яромиру аж передёрнуло, что меня порядком разозлило — ну не настолько же я, в конце концов, страшен, даже в этом новом теле.

На нас насели со всех сторон гости. Градом посыпались насквозь фальшивые поздравления и комплименты, от избыточной патоки которых у меня почти неиллюзорно начало сводить зубы. Причём, в отношении невесты всё это было вполне искренним, но вот когда речь заходила обо «мне» и «моих» мнимых талантах… Каждому второму хотелось просто снести голову или воткнуть нож в сердце.

После этой жуткой прелюдии, дело перешло к самому бракосочетанию.

К счастью, эта процедура прошла быстро и незаметно. Нам даже не понадобилось никуда ехать или идти — служительницы Гименеи привезли свой алтарь прямо в поместье Белых.

Мы прошли по висящей где-то в полуметре над полом ковровой дорожке на антигравитационной подушке — установленной на такой высоте, чтобы всем было видно. Возложили руки на большой плоский камень, и главная жрица спросила, согласны ли стать мужем и женой. Я ответил сразу, Яромира замешкалась. Потом мы поцеловались — очень быстро, девушка можно сказать клюнула меня в губы, и тут же отстранилась.

Помада у неё на губах оказалась самая обычная, никакого вкуса кокоса там и в помине не было.

После этого служительницы Гименеи, сделавшие своё дело, удалились, роботы-носильщики утащили следом тяжеленный камень, а мы остались наедине с толпой гостей и их поздравлениями. И праздник лицемерия продолжился.

Хотя у меня, кажется, получалось на отлично. Я честно всем улыбался, кивал, и отвечал «да» или «благодарю» на почти любую обращённую к себе фразу, даже не вслушиваясь в содержание.

В бесконечной череде гостей к нам подошёл и один из братьев, под руку со своей пассией.

Неискренне улыбнувшись, он заговорил:

— Темнозар, мы все так рады за тебя! Неужто кто-то наконец станет мужчиной?..

Спутница моего дорогого родственника хихикнула и, не дав мне ответить ничего, тут же затараторила, обращаясь к невесте:

— Яромира! Мои поздравления! Просто прекрасно выглядишь. Уверена, твой наряд будут вспоминать ещё не один год. Это что-то… Это нечто… Невообразимое! Произвела фурор, я даже тебе завидую. Ты сегодня — как сияющая звезда на фоне непроглядной темноты и пустоты… — Она «незаметно», но так, чтобы увидели все, стрельнула глазками в мою сторону, — космоса. Поразительный контраст!

— Благодарю за поздравления, Алиса. Я тоже рада возможности войти… В вашу семью. И безмерно рада, что мне повезло заполучить такого достойного жениха. Конечно же, полностью достойного вашго достойнейшего рода!

После этого обмена любезностями повисла неловкая пауза. Сказанное Яромирой не понравилось ни моим родственникам, ни мне. Но я оправился первым, и наконец вставил свои пять копеек:

— Братец — не помню, как там тебя. И ты, девка моего братца, как тебя — тоже не помню. Спасибо за поздравления… И катитесь на хрен!

К сожалению, с изящными словесными баталиями у меня всегда было не очень.

После моего ответа эти двое совсем опешили и, кажется, просто потеряли дар речи. Пока они не опомнились, взял не менее остальных удивившуюся Яромиру за руку — и она, на удивление, даже не сопротивлялась — и потащил к следующим гостям, уже ждущим очереди, чтобы нас поздравить.

Когда мы прошли мимо «родственников», в спину прилетело: «Выродок».

Другие братья поговорить со мной так и не рискнули.

«Папаша» подошёл, долго и пространно говорил сложными высокопарными словами, а сам буквально прожигал меня взглядом. Что хотел — так и не понял. Наверное, задать пару вопросов. Возможно, сильно больше, чем пару.

К счастью, всё это словоблудие длилось не долго. Нас, наконец, попросили пройти в соседний зал, где был накрыт праздничный ужин. Мы с Яромирой шли первыми, следом — все остальные гости. И я буквально чувствовал прожигающие спину ненавидящие взгляды, на каждый из которых хотелось обернуться и выстрелить доброжелателю промеж глаз.

Но я, конечно, сдерживал все подобные порывы. Даже вида не подавал. Наверное…

Длинные столы, расставленные рядами, ломились от яств. Я был очень голоден, но нормально поесть никак не получалось — постоянно кто-то требовал внимания, приставал с поздравлениями и пожеланиями. Гады, будто специально ни на секунду не оставляли наедине с пищей.

Звучали, сменяя друг друга, здравицы и тосты. Приходилось пить. Я старался делать маленькие, скорее символичные глотки, но пару раз приходилось пить «до дна» — когда пили за свободу Ирия и здоровье главы рода, сначала «моего», потом невесты. Ещё и бдительные официанты постоянно подливали игристое вино в бокалы, следя за тем, чтобы они всегда были наполнены.

Так что, несмотря на всю мою осторожность, я скоро порядком захмелел — молодой организм оказался непривычен к спиртному, и меня уносило едва ли не с одного запаха. Пришлось пару раз активировать автодок, делая нейтрализующие алкоголь в крови инъекции.

Возможно, зря, и в пьяном угаре всё происходящее прошло бы намного более гладко… Но я ничего не мог поделать, всё время ждал неприятностей и хотел к моменту, когда меня начнут убивать, сохранить полную ясность разума.

Время тянулось невыносимо долго. Наконец, от нас отстали, по крайней мере — частота тостов заметно снизилась, и появилась возможность отдать должное местным кулинарам. Конечно, я побаивался ядов, но наличие автодока позволяло закрыть глаза на эту опасность. Хотелось верить, что нужный антидот, случись что, найдётся.

Как ни странно, была другая проблема, которая мне временно показалась едва ли не более серьёзной, чем опасность отравления. Меня просто ужаснуло количество столовых приборов. Целый арсенал, из которого я выбрал одну самую большую вилку и один самый большой нож, и упрямо использовал только их, ловя на себе косые взгляды мачехи и некоторых гостей.

Сначала переживал, но потом подумал — да какого демона? Плевать, что потом скажут и что обо мне подумают. Всё равно скоро помирать.

Однако, кары настигли меня куда раньше. Оказалось, такое пренебрежение этикетом возмутило не только дорогую третью жену Храбра Всемировича…

Я вдруг получил под столом ощутимый пинок от любимой невесты, вернее — теперь уже официальной жены. Совсем немного наклонившись в мою сторону и смотря перед собой, она едва слышно прошипела:

— Перестань это делать! Перестань позорить меня перед людьми!

То, что я делаю всё не специально, ей даже и в голову не пришло. Не стал на это даже отвечать, только пнул в ответ и так же едва слышно послал жёнушку в жопу, на несколько минут полностью выключив её из жизни — она пыталась справиться с собой и научиться снова дышать. В конце концов, всё-таки научилась, но говорить больше ничего не стала и какое-то время демонстративно не обращала на меня внимания. Кажется — обиделась.

И налегла на алкоголь. А так как у неё не было припрятанного под одеждой автодока, то вскоре девушка порядком захмелела. И вновь обратила на меня внимание, но лучше бы этого не делала, потому что начала сыпать глупыми шуточками и пытаться уязвить меня всеми возможными способами.

Было заметно, что Яромира вышла на тропу войны. Она даже осмелилась отпустить пару нелестных комментариев в сторону своих родителей — сурового бородатого старика и сухонькой темноволосой женщины. Судя по всему, затаила на них обиду за то, что насильно выдали за меня. Возможно даже, у неё кто-то там был на примете. Причём последняя мысль, когда пришла в голову, меня внезапно неприятно покоробила.

Заметив поведение дочери, мать сделала ей какой-то знак и увела в сторону «дамских комнат». Вернулась оттуда Яромира не скоро, молчаливая, раскрасневшаяся и заметно протрезвевшая. И на меня обращать внимание вновь перестала.

На этом я думал, что всё самое плохое на этом празднике уже произошло — но не тут-то было. Объявили свадебный танец. Вновь пришлось брать демонстративно отвернувшуюся от меня девушку за руку и шествовать с нею в следующий, который уже за сегодня, зал.

За секунды перед тем, как заиграла музыка, она всё-таки соизволила посмотреть на меня и шикнула на самое ухо:

— Надеюсь, уж хотя бы сейчас ты не дашь повод очередным слухам и пересудам, дорогой муженёк? Говорили, танцы — едва ли не единственное, в чём ты чего-то достоин…

Я в ответ только пожал плечами и загадочно улыбнулся.

А что было отвечать, если среди моих талантов никаких танцев никогда в жизни не значилось?

Конечно, до последнего была крошечная надежда, что какие-нибудь рефлексы от прошлого владельца тел сохранились и стоит только начать, как сразу всё вспомню и оно само собой получится. Но не срослось.

С первыми же аккордами Яромира начала двигаться — а я нет. Вернее, как мне показалось, я довольно быстро сориентировался и принялся что-то там изображать, куда-то ходить, поддерживать девушку за руку…

Но, взглянув на её окаменевшее лицо и застывшую на нём кривую улыбку, понял: всё плохо. Та тишина, которая опустилась на зал — шепотки и разговоры вдруг стихли — только подтвердила догадку.

Потом послышались первые смешки, постепенно нарастающие и переходящие в хохот.

Яромира вдруг вырвала свою руку из моей и практически убежала куда-то. Я остался один и, подойдя к ближайшему официанту, взял бокал с подноса — стоять просто так под десятками насмешливых взглядов было слишком даже для меня.

Вокруг началось движение — остальные гости начали танцевать, делая всё это, несмотря на выпитое и съеденное, пренебрежительно легко и то и дело посматривая на меня — мол, смотри и учись.

Братцы едва не тыкали в меня пальцами, мачеха демонстративно не замечала, а «папаша» наградил таким тяжёлым взглядом, что, казалось, меня сверху придавили неслабых размеров звездолётом.

Но всё закончилось. Мы вернулись за стол — видимо, дальше решили обойтись без танцев. Даже вернулась мечущая молнии взглядами Яромира, в сопровождении своей суровой матушки. Молча села рядом и уставилась куда-то перед собой, больше не реагируя даже на попытки заговорить.

После этого ничего значимого больше не происходило. Только вновь нескончаемо тянулось время… А дурацкое празднество всё продолжалось и продолжалось.

К счастью, всему приходит конец. Я даже не сразу поверил, что эта пытка этикетом и разговорами наконец завершилась. Гостей начали аккуратно провожать на выход, одну группу за другой, и вскоре мы остались у пустых столов — я, моя новоиспечённая «супруга», и наши семьи.

Мачеха подошла первой.

— Темнозар. Я, конечно, знала, что ты воспитывался в глуши, и требовать от тебя выглядеть нормальным светским человеком по меньшей мере глупо… Но ты превзошёл все мои ожидания. Что это за представление было, вместо свадебного танца? Ты понимаешь, что выставил нас посмешищем? И… Ты мог хотя бы делать вид, что слушаешь, когда к тебе обращаются?

— Аида, дорогая. Мне кажется, сейчас не время для таких разговоров…

— Не время? Слушайте, я всё понимаю! Но ничего, что мне теперь жить с этим клеймом? Этот деревенщина опозорил меня на всю оставшуюся жизнь! — вспылила Яромира, всё ещё прилежно сидевшая рядом и всё сказанное слышавшая.

— Яра. Как ты себя ведёшь! Это недостойно, настолько терять контроль, — подошла её матушка, такая же строгая и холодная, как моя мачеха.

— Я веду? Я веду, да?! А что же вы ему ничего не скажете, муженьку-то моему новоиспечённому?

— Яра. Прошу тебя, успокойся! Мы с тобой всё обсудили, этот союз необходим нашим семьям… Но ты полностью права в том, младший Огнев показал себя не с лучшей стороны и это не лучшим образом сказалось на твоей чести. Если честно, мы ждём объяснений. Что скажешь, Храбр?

— Ладно. Скажу следующее: вы правы, произошло неприятное недоразумение. Мы поговорим с Темнозаром и постараемся сделать так, чтобы такое впредь не повторилось. Аида займётся воспитанием. Ведь так, дорогая?

— Да. Я сделаю из него человека… Если получится.

— Это хорошо, что вы сделаете из этого увальня человека. Но… Речь о том, что уже произошло. Моя девочка и её честь пострадала, этого уже не исправишь. Моё материнское сердце разрывается…

— Хорошо. Согласен. Вы заслужили компенсацию. Пять процентов?..

— Вы оценили честь моей дочери в каких-то жалких пять процентов? Да тут как минимум тянет на пятнадцать!..

Внезапно свет замигал и погас, а до нас донёсся гул, будто от лёгкого землетрясения. Спустя пару секунд зажглись аварийные красные лампы. И я понял: началось. То, чего так опасался и ждал всё время, истово надеясь на то, что беда минует стороной.

Глава 5

— Что это такое? Мама, папа… — недоуменный вопрос Яромиры прервал взрыв. И я, поваливший девушку на пол прямо вместе со стулом.

Уже из положения «лёжа» поднял голову, чтобы оценить обстановку, и отодвинул в сторону изорванную скатерть — смотреть приходилось из-под стола, под который мы закатились.

Одну из стен буквально разнесло. От нарядной красоты зала не осталось ничего — теперь всё вокруг было усыпано каменной крошкой и обломками, в воздухе стояла пыльная взвесь.

К поваленному ударной волной столу привалился неудачно оказавшийся поблизости слуга, весь залитый кровью и, кажется, уже не подающий признаков жизни.

А из огромной дыры и затянувшего её густого облака пыли на нас, истошно вереща, пёрла настоящая орда тварей хаоса — тощих, с обтягивающей кости мертвенно-серой кожей и светящимися голубым глазами. Из их пастей торчали острые клыки, а длинные передние конечности венчали несоразмерные, гипертрофированно увеличенные когти. Это были существа, созданные для одной-единственной цели: убивать.

И все они огромными скачками неслись в нашу сторону. Опрокидывая стулья и каким-то чудом не уничтоженные взрывом столы, иногда — просто разнося их в щепки, врезаясь в них с разбегу. И на ходу убивая тех немногих посторонних, кто был кроме нас в зале и кто ещё сохранил признаки жизни.

Прямо передо мной с пола встал «папаша» Храбр, утирая с посечённого лица кровь.

— Вызывай наших бойцов! — истошно заверещала Аида, прячась у него за спиной.

— Не могу. Глушат, — глухо ответил ей муж, еле слышно — так, что я еле расслышал его слова из-за звуков десятков скребущих по полу когтей и мерзкого верещания.

Храбр поднял руки в сторону нападающих, и с его ладоней светящимся роем сорвались десятки сияющих нестерпимым светом росчерков, которые устремились вперёд и, врезаясь в самую гущу тварей, начали буквально прожигать их тощие тела насквозь. Иногда — по несколько штук за раз. К запаху пыли тут же добавилась вонь горелой плоти, а интенсивность воплей возросла на порядок.

Полуистлевшие твари падали одна за другой… Но на место павших тут же вставали новые.

— Помогайте! Их слишком много!

К «папаше» подбежали братья, которые до того стояли отдельной кучкой в стороне. Один начал сыпать такими же скупыми и экономными, как у отца, сияющими искрами, второй принялся формировать в руках крупные шары, которые с гудением устремлялись вперёд, и, долетев до цели, взрывались, просто уничтожая всё вокруг.

Не отстали от кавалеров и их спутницы. Одна принялась жечь врагов лазерными лучами, бьющими прямо из глаз, другая приготовилась к ближнему бою — голова её видоизменилась, вытянулась, став похожей на лисью морду, кожа покрылась густой рыжей шерстью, из кончиков пальцев выдвинулись длинные кривые когти, а из-под не такой уж и длинной юбки вывалился пышный хвост. И это не было пустой перестраховкой — несколько тварей почти добежали до тесно стоящей группки людей, и их пришлось добивать уже практически в упор.

К «родственникам» подключилось и семейство Белых — и строгая мамаша, и вставший рядом глава семьи, и ещё несколько человек про которых я даже не запомнил — кем они в иерархии рода являются. Что они делали, было не очень понятно, но все твари, которые пытались добраться до этой небольшой, но сплочённой группки, будто налетали на невидимые препятствия и падали, лишались конечностей, а иногда попросту разваливались пополам.

Кроме всей этой честной компании, ещё один из моих «братьев» и одна из девушек до поры оставались в стороне, ожидая непонятно чего — возможно, их способности были в бою бесполезны. Да их вмешательство было и не нужно, тварей в зале становилось всё меньше — совокупная мощь способностей стольких одарённых оказалась слишком серьёзным аргументом в пользу снижения их поголовья.

Вот только, это была незначительная и временная победа.

Следом за первой волной порождений хаоса в зал начали вваливаться ходячие скелеты, с такими же сияющими голубым глазами, на ходу вскидывая оружие и открывая огонь по нам, к счастью — в основном, мимо. Зато разнесли остатки стоящих между ними и нами столов, и теперь почти ничто не закрывало мне обзор.

Всё это время Яромира возилась подо мной, пытаясь вырваться из захвата, но я держал её надёжно. Тем не менее, она умудрилась извернуться и укусить меня за руку.

— Лежи, дура! У меня щит!

Что она ответила, уже не расслышал. Потому что всё моё внимание приковало к противоположному концу зала.

Скелеты оказались половиной беды. За ними следом стали выползать куда более крупные существа, похожие на пауков, конечности и шипастые раздутые тела которых были будто бы собраны из костей и черепов. Из спин монстров торчали стволы шестиствольных пулемётов, которые неумолимо доворачивались в нашу сторону.

Пришла пора включиться последнему из «братьев», который, видимо, сильно тяготился вынужденным бездельем. С появлением стрелков он довольно крякнул, и, взмахнув руками, выставил между ними и тесно стоящей группкой Огневых ярко сияющий и громко потрескивающий, словно смолистые поленья в печи, щит.

Даже на большом расстоянии я почувствовал, как пахнуло жаром. Вспыхнули и почти мгновенно сгорели оказавшиеся рядом с энергетическим конструктом скатерти и столы, обуглился пол, на потолке появилась копоть.

И успел «братец» очень вовремя. В следующее мгновение всё вокруг просто взорвалось десятками и даже сотнями пуль. Те, которые попадали в щит, мгновенно сгорали, остальные со свистом проносились мимо, врезались в стены и потолок, рикошетили, выбивали фонтанчики пыли и оставляли многочисленные дыры.

Забавный факт — ни чету Белых, ни нас с Яромирой защита братца не прикрыла, она была рассчитана точно на небольшую группку «своих». Впрочем, хозяева поместья тоже легко справились с новой угрозой, создав вокруг себя слабо светящиеся голубоватые поля с более тёмными прожилками. После этого все летящие в супружескую чету пули, не достигнув цели, начали просто бессильно отскакивать, со звоном ударяясь о пол.

Почти сразу звон этот превратился в один сплошной звук — таким мощным оказался обстрел. И это был не предел — со своего ракурса я мог видеть, что костяных пауков-пулемётчиков всё прибывало и прибывало, они выползали из пролома один за другим, тут же упираясь лапами и направляя своё оружие в нашу сторону…

Яромира билась и пыталась выбраться из-под меня ровно до того момента, как практически перед нами прошла длинная очередь, выбив из пола каменную крошку. Несколько срикошетивших пуль и крупных каменных обломков отлетели прямо в нас и были остановлены только моим щитом. После этого девушка внезапно притихла, обмякла и даже, кажется, тихонько всхлипнула. Если бы не был уверен в своей защите, подумал бы, что её задело.

Вокруг царил кромешный хаос, но, несмотря на обилие врагов, «наши» пока держались неплохо. Я нагло пользовался этим, до поры не вступая в схватку, и пытался оценить общую картину, внимательно глядя по сторонам.

Только благодаря этому и смог заметить лёгкие визуальные искажения под потолком, далеко в стороне от того места, куда смотрели и обрушивали мощь всех своих способностей остальные.

Вот только мой крик «слева!» и выстрел из разрядника запоздали. Уже в следующее мгновение всё вокруг залило светом от проносящихся мимо зарядов гипербластеров — мы оказались под перекрёстным огнём. И пусть одного снайпера я успел сбить, он был далеко не один…

Сразу двоих моих братьев вместе с их пассиями скосило — я увидел поднимающиеся над их телами мерцающие звёздочки, кружащие лёгкие хороводы в поисках того, кто решится забрать оставшуюся без хозяина силу. Делать это было некому, остальные были слишком поглощены сражением. Да и среди своих такое не принято.

Посекло и нескольких представителей рода Белых — кажется, дядю Яромиры, и ещё двух персонажей помоложе — то ли родных, то ли двоюродных братьев.

Мачеха отлетела куда-то в сторону и прикрыла голову руками. В чём заключаются её способности, и почему она их не использует, я так и не понял.

Увидев гибель сыновей, Храбр перестал сдерживаться, и, взревев, создал вокруг себя настоящий сияющий смерч. Встретившись с первозданной стихией не только пули, но и разряды теряли свою силу и бесследно исчезали в потоках рвущейся навстречу энергии. Кроме того, во все стороны от главы рода начали лететь языки плазмы, и, устремляясь к подступающим всё ближе противникам, они буквально сжигали их одного за другим.

Семейство Белых тоже пострадало. На ногах остался только отец Яромиры. Он пошатнулся после угодившего в руку заряда, но устоял и сделал щит вокруг себя ещё «гуще». И если пули продолжили, как и раньше, падать десятками, если не сотнями, то заряды гипербластеров стали просто отлетать в стороны, будто отражённые невидимыми зеркалами.

В то же время небольшие и едва различимые невооружённым взглядом воздушные искажения, разлетаясь в разные стороны от главы рода Белых, заставляли умолкать одного вражеского стрелка за другим.

А ещё я заметил, как этот человек сделал небольшой шажок в сторону, к телу погибшей супруги, и втянул оставшееся от неё облачко силы… Видимо, посчитал это в тот момент уместным.

Дела были плохи, но напор нападающих снова начал ослабевать — видимо, мы выстояли. Наверное, так и было, силы у врагов не могли быть бесконечными. И мы бы точно отбились… Но Аида Казимировна вдруг запустила рукусебе в декольте, выхватила короткий стилет и, сделав несколько шагов вперёд, воткнула его мужу в спину, подгадав момент между двумя волнами сияющих вихрей.

Другой рукой она кинула что-то небольшое и продолговатое в старшего Белого. В сторону которого со стороны разлома уже тянулись, один за другим, дымные следы от по меньшей мере десятка ракет. Щиты выдержали все попадания, хотя вокруг и начала осыпаться штукатурка, а стены пошли трещинами. Но взрыв брошенного Аидой Казимировной предмета оказался фатальным — отца Яромиры отбросило в сторону, а меткий выстрел из гипербластера, откуда-то с потолка, его добил — над распластавшимся на полу телом взвился особенно густой рой «звёздочек».

Оставшийся в живых братец и последняя из девок не успели ничего понять — их просто снесло взрывной волной.

Меня, и лежащую подо мной девушку, спасли щиты, хотя нас и протащило по полу.

Почему-то осталась на ногах и дорогая мачеха.

— Всё, остановись! Они мертвы! — громко крикнула она куда-то. И канонада внезапно действительно прекратилась, а моя Аида Казимировна начала деловито ходить от одного водоворота светящихся звёздочек к другому, томными вздохами оповещая о получении дармовой чужой силы.

Яра попыталась было дёрнуться, но я крепко прижал её к полу и зажал рот рукой. Хотя, конечно, это могло только отсрочить неизбежное. Прятаться не имело совершенно никакого смысла — мы были как на ладони, стол над нами давно снесло.

Мачеха-предательница ходила совсем рядом и наверняка всё прекрасно видела, но демонстративно не обращала на нас внимания.

Я видел, как она подошла к своему покойному мужу, она вытащила из его спины своё оружие, после чего подняла руку Храбра и стянула с его указательного пальца перстень. Повертев вещицу перед глазами и рассмотрев с разных сторон, надела.

— Вот так. Теперь я глава рода!

После этого сделала несколько шагов в сторону наполовину сгоревшего трупа старшего Белого, наклонилась, и забрала его перстень тоже.

— Нет. Неправильно. Глава сразу двух родов! Как здорово, да?

Воздушное искажение отвалилось от потолка и, судя по звуку, приземлилось на ноги прямо рядом с Аидой.

— А не много ли на себя берёшь, дорогая?

— Полно тебе, Василий. Неужели тебе жалко пары жалких украшений для бедной одинокой женщины, безутешной и несчастной вдовы?

— Если ты безутешная вдова, тогда я — танцор гравитационного театра… И кстати, где этот мелкий уродец, который сорвал нам все планы? Надеюсь, он уже сдох?

Мачеха повернулась к нам, и усмехнулась.

— Нет. К сожалению, он до сих пор живой… Слышишь? Это всё из-за тебя, Темнозар. Мерзкий мальчишка. Вот чего тебе стоило просто попасть в аварию сегодня и сдохнуть с пользой для общества, а, бесполезное ты существо? Тогда твои любимые родственнички и старики Белые остались бы в живых… По крайней мере, ещё какое-то время.

— Они вернутся из посмертия, и ты обо всём пожалеешь, мразь!

Моя дражайшая жёнушка всё-таки не выдержала. Но Аида Казимировна лишь рассмеялась. Рассмеялось и стоящее рядом с ней искажение воздуха.

— Никто ниоткуда уже не вернётся, глупая маленькая девочка. Мы просили Дита… Все, кто погиб и погибнет здесь сегодня, уйдут из этого мира навсегда!

Встав прямо над нами, она подняла свой окровавленный стилет. Только сейчас я разглядел вокруг него чёрную ауру. Даже показалось что ей навстречу толкнулся тот мой странный, чёрный источник.

— Ну что, детишки. Пришло время и вам тоже…

На всякий случай, я не стал дослушивать, что она там расскажет ещё — вскинул в её сторону руку с Когтями Гнева, активировав артефакт. Как эта штука должна включаться, как-то не задумывался, и мелькнуло мимолётное сомнение — а вдруг, не сработает? Но оно сработало.

Одновременно я поднял разрядник, который до поры прятал за выпяченной задницей Яромиры, и поднял его в сторону искажения воздуха.

Показалось, что и вокруг силовых клинков, и у совавшихся в сторону невидимки молний я увидел такие же, как у стилета мачехи, чёрные ауры.

Четыре прозрачных мерцающих лепестка, которые на считанные мгновения возникли а после исчезли, почти разделили тело Аиды на две неравные половинки — предательница отправилась вслед за мужем. Одновременно, я посылал в сторону второго противника одну искрящуюся молнию за другой.

Правда, ему хватило бы и одного выстрела — упавшее на пол тело начало постепенно проявляться, и над ним закружился водоворот звёздочек. Но кто же знал, что этот стрелок будет настолько беспечен и уверен в своей маскировке, что не озаботится никакими щитами?..

Какие-то секунды — и вместо четырёх одарённых, в разрушенном зале осталось только двое.

Вот только, кроме этих двоих, в зале были и другие враги…

Поэтому, только мачеха упала, я вскочил и кинулся к ней, одновременно метнув вперёд первую дымовую гранату. Вбежав в водоворот из светящихся звёздочек, на какие-то мгновения полностью потерял над собой контроль из-за ощущения переполняющей силы — её было просто нереально много.

Если всё то, что Аида говорила, правда — и Белые, и Огневы, все они умерли окончательной смертью. И после них остались не просто жалкие крохи силы, способные поднять способность на один-два уровня, как происходит обычно. Нет, теперь мне досталось просто всё, что они накопили за свою жизнь.

Полная дезориентация продолжалась мучительно долгие мгновения. К счастью, они у меня были, благодаря быстро растущему густому чёрному облаку, которое обволокло уже просто всё вокруг.

Справившись, наконец с собой, я быстро стянул с пальцев мёртвой женщины оба перстня. После этого кинул ещё одну гранату и сделал несколько шагов в сторону, вынужденно ненадолго покидая защиту дымовой завесы.

По мне тут же начали стрелять, но щит выдержал, а после начало быстро расти облако дыма. Пригнувшись, я быстро добежал до мёртвого невидимки и втянул оставшиеся от него звёздочки силы. На этот раз «накрыло» слабее, что неудивительно — ведь до этого я получил силу патриархов сразу двух не самых последних родов, да ещё и всякой «мелюзги» в придачу…

Пробираясь сквозь постепенно затягивающий всё вокруг вонючий чёрный дым, я в несколько прыжков добрался до стоящей на коленях ошалевшей Яромиры, одним движением вздёрнул её на ноги и толкнул в сторону выхода из зала, прикрывая собой от возможных выстрелов. Девушка путалась в своём пышном платье и сильно тормозила движение, но, главное, не пыталась вырваться и послушно двинулась в нужную сторону.

За пределами почти напрочь разрушенного зала, где происходила злосчастная свадебная церемония, нас тоже не ждало ничего хорошего. Со всех сторон доносились человеческие крики и пальба — судя по всему, твари разбежались по всему зданию, и начали свою охоту.

У большинства обитателей поместья не было против них никаких шансов. Нет, конечно хотелось верить, что это стреляют охранники поместья, а не какие-нибудь скелеты или пауки… Но у меня было стойкое подозрение что всё не просто плохо, а на самом деле очень-очень плохо.

Где-то там должны были находиться и мои телохранители, если ещё не сгинули в начавшемся кровавом хаосе. Но надеяться на помощь извне даже и мысли не возникало.

По идее, сейчас я мог справиться сам, ведь получил огромный ресурс — после поглощения огромного количества чужой силы мои способности должны были вырасти кратно. Все погибшие на церемонии являлись очень сильными тенями, а ввиду окончательной смерти я выпил их досуха.

Вот только не покидало неприятное чувство, что моя энергетическая клетка нестабильна. Вся полученная дармовая сила пульсировала где-то внутри, я её чувствовал, но… Она почему-то так и не дошла до источников.

Что-то где-то пошло не так. Что, я не мог понять. Чтобы разобраться во всём этом, требовалось время. Возможно, много времени…

У нас его не было.

Тем не менее, беглый взгляд внутрь себя показал, что все три шарика моих способностей увеличились — пусть и не так сильно, как хотелось бы, всего-то пару-тройку раз. На главном, родном, сине-голубом, появилось место для новых печатей.

Сосредоточившись, прямо на ходу я начал выводить на девственно-чистых поверхностях источника новые печати. Ошибка сейчас была смерти подобна, и даже если бы меня начали жрать твари, всё равно пришлось бы сначала закончить начатое. Но становиться лёгкой добычей тоже не хотелось совершенно.

Места хватило только на три небольших печати. Не долго думая, выбрал удалённый контроль камер наблюдения с беспроводными каналами передачи информации, взлом кибернетических устройств и мысленное подключение.

Первая печать позволяла удалённо перехватывать управления большинством существующих камер, кроме самых защищённых и тех, которые подключаются при помощи проводных кабелей. С одной стороны, эта способность была слишком узкоспециальная, куда полезнее было бы получить удалённый контроль вообще любых устройств и уже потом решать, что и как делать. С другой же — я получал контроль окружающего пространства, при условии покрытия его камерами наблюдения, работающий «из коробки» и не требующий особых усилий.

Вторая печать была, в противовес первой, довольно универсальна. С её помощью можно взламывать широчайший спектр устройств, вопрос был только во времени и наличии особых защит, направленных на противодействие таким, как я.

Третья печать позволяла напрямую подключаться к устройствам, находящимся поблизости, в радиусе нескольких метров. Напрямую — значит без участия рук, глаз, и прочих костылей. Для работы требовалось только некоторое небольшое мыслительное усилие.

Наложение печатей прошло успешно. Беглый взгляд на два «чужих» источника дали понять, что на них тоже проявились какая-то новые печати, на сей раз — без всякого моего участия. Конечно, я не понимал их смысла и предназначения, никогда раньше не сталкивался ни с чем подобным. Даже мелькнула мысль, поставить ограничители на эти два источника тоже… Но заниматься этим стоило точно не в горячке боя.

Вместо этого, попытался подключиться к камерам наблюдения, установленным внутри здания — если они ещё не вышли из строя.

Удивительно, но они ещё кое-как работали. Множество входящих прямо в мозг видеопотоков заставили сбиться с шага — я чуть не упал, дезориентированный обилием зрительной информации. Но на удивление быстро справился с собой.

Вновь устремившись вперёд со всей возможной скоростью, затащил Яромиру в какой-то тихий закуток и, пользуясь тем, что на какое-то время нас оставили в покое, привалился к стене и стал анализировать изображения, поступающие с камер. К сожалению, изучить их все детально было просто физически нереально. Приходилось искать какие-то упрощённые варианты.

Помогла чёткая геопривязка, сопровождающая каждый входящий сигнал, и возможность сделать отсечку по критерию «есть движение/нет движения». Сортировка по последнему критерию и вывод обнаруженных точек на воображаемую карту позволили построить единственный более-менее безопасный маршрут прочь из ловушки, в которую превратилось поместье Белых.

Глава 6

Определившись с дальнейшим планом, я вернулся, наконец, к окружающей действительности.

И первым, что увидел, оказались расширенные от ужаса глаза остолбеневшей Яромиры. К счастью, смотрела она так не на меня, а куда-то мимо.

Проследив за её взглядом, я увидел то, чему до этого не придал совершенно никакого значения. На полу, раскинув руки, валялось обезглавленное тело. Это была девушка, притом — даже знакомая. Я узнал её по одежде, даже несмотря на то, что ткань платья была густо пропитана кровью.

Идея, как это использовать, пришла мне в голову мгновенно.

— Раздевайся! — кинул я своей спутнице, а сам опустился на одно колено перед трупом и принялся вытряхивать его из одежды.

От последовавшего сразу за этим удара легко увернулся. Перехватив Яромиру за ногу, которой она попыталась меня достать, выпрямился, чуть не уронив замершую в неудобной позе девушку, и оказался вплотную к ней.

— Ты! Ты! Ты что творишь, негодяй!

— Спасаю тебя, дура…

Отпустив конечность Яромиры, молча схватил её шикарное свадебное платье за ворот, резким движением разорвал его на две половинки и дёрнул их вниз. Через мгновение девушка осталась в одном лишь кружевном полупрозрачном белье, чулках с поясом и туфельках. Всё, как и положено для невесты, было исключительно белого цвета.

Судя по заметавшимся глазам, моя спутница пыталась решить нелёгкую задачу, что же делать дальше — попытаться поскорее убежать от меня прочь, попытаться меня убить, или просто прикрыть срам. Но резкий звук заставил девушку вздрогнуть, и приоритеты мгновенно изменились.

Подозрительный шум донёсся из-за угла, и он слишком уж походил на скрежет по полу множества лап. Быстро выведя изображение одной из камер, хоть и установленных достаточно далеко, я понял — передышка закончилась, и вот-вот будет жарко. Но около десятка секунд в запасе ещё было.

— Одевайся! — кинул окровавленное платье служанки своей «жёнушке», сам же стянул у неё с запястья коммуникатор и сорвал с шеи шикарное колье, кинув всё это на пол, рядом с телом. Сам присел возле него, перевернул на живот, быстро и кое-как вдел ещё тёплые руки в бывшее таким красивым платье Яромиры. Ещё раз перекатив труп, теперь на спину, несколько раз выстрелил в него из разрядника — пока ткань не занялась, начав чадить зловонным чёрным дымом.

После этого вновь выпрямился, схватил всё ещё окончательно не решившую, как себя вести, девушку, и потащил за собой — прочь от рвущейся по нашему следу нежити.

Платье Яромира, к слову, так и не решилась надеть, и теперь была похожа на сбежавшую из стриптиз-бара танцовщицу. Что же, её дело. Хотя, в чём-то она была права: если удастся вырваться с территории поместья, залитая кровью одежда может оказать скорее демаскирующее действие. Правда, вопрос ещё, что привлечёт внимания больше: бегущая по улице дама в нижнем белье, или она же, но в костюме сбежавшей с бойни сумасшедшей маньячки.

Мы почти успели убраться… Но из-за поворота выскочили твари, бледно-серые, с длинными передними конечностями, как у обезьян. Конечно же, они нас тут же заметили. О том, чтобы свалить по-тихому, больше не могло быть и речи.

Толкнув Яромиру вперёд, я обернулся и поднял оружие. Быстрый взгляд на дисплей разрядника показал, что боезапас ещё не израсходован даже на половину, поэтому я, не стесняясь, принялся поливать всё позади молниями.

Как в тире, вынес всю первую партию, одновременно медленно, крохотными шажками, отступая назад… Но слишком увлёкся и обманулся тем, как обманчиво просто всё получалось, и чуть не пропустил действительно серьёзного противника.

Область зрительных искажений под потолком удалось разглядеть едва ли не в самый последний момент. Холодея от мысли, что не успеваю, я задрал ствол вверх и принялся палить примерно в то место, где мог притаиться диверсант. К счастью, успел влепить туда несколько разрядов прежде, чем нас расстреляли из гипербластера.

Врага так и не увидел, но смачный шлепок об пол оповестил о том, что его удалось завалить. Звёздочек не увидел тоже — значит, либо не убил, либо поверженный не был тенью. Скорее, последнее — ещё несколько выстрелов в тело не изменили ровным счётом ничего.

Стараясь больше не расслабляться и не забывая контролировать стены и потолок, я продолжил, медленно отступая, отстреливать бегущих по полу тварей. Эти были не такими опасными врагами, спотыкались и падали один за другим, и вскоре их поток прекратился.

Воспользовался этим, чтобы продолжить бегство.

Яромира дожидалась меня за углом, у ведущей вниз лестницы.

Она почему-то не сбежала. Возможно, решила не бросать меня одного — а может, просто поняла, что одна не выберется.

Лестница, у которой остановилась девушка, была какой-то второстепенной, явно не для парадного пользования. И это была очень хорошая лестница: главное её положительное для нас качество заключалось в том, что на ней никого, кроме нас, не было.

— Скорее, вниз!

Крикнув Яромиере, я подтолкнул её вперёд, но сам вдруг замедлил бег. Заметил в углу оторванную голову несчастной служанки, которая каким-то образом откатилась так далеко от остального тела. Нагнувшись, свободной рукой подхватил её за волосы.

К счастью, уже спустившаяся на один пролёт Яромира этого не видела, иначе, возможно, устроила бы мне очередной скандал.

Когда мы были уже почти на первом этаже, позади раздался взрыв, а затем ещё и ещё. С потолка посыпалась штукатурка, начали обваливаться элементы декора, поднялась пыль. Я увидел змеящиеся по стенам трещины, и почувствовал нарастающую дрожь.

— Вперёд! Быстрее-быстрее-быстрее!.. — снова толкнул, казалось, еле плетущуюся Яромиру в спину. Какие-то секунды — и мы вылетели наружу, с ходу распахнув дверь на улицу.

В следующее мгновение сзади упало что-то тяжёлое. Я бежал, не оборачиваясь, хотя из-за нарастающего грохота позади так и хотелось посмотреть хотя бы одним глазком, что же там происходит, и не летит ли в спину какой-нибудь обломок. Но от чего-то не особо крупного могло спасти защитное поле, от остального — только скорость. И я просто старался выжать из своего нового и такого непривычного тела всё возможное…

После очередного, особенно сильного взрыва земля с силой ударила по ступням, подбросив вверх, а в спину прилетела взрывная волна. Мы покатились кубарем через какие-то клумбы и кустарники, пока наконец, не остановились. Я всем весом вдавил Яромиру в рыхлую, влажную почву.

Голова служанки шлёпнулась прямо перед нею, так, что они оказались лицом к лицу. Я запоздало дёрнулся и отшвырнул эту очередную причину не вовремя закатить истерику как можно дальше в кусты — но, кажется, надо было поступить так сильно раньше.

Одно порадовало — обломки грандиозного здания, сложившегося у нас за спиной, нас не задели. Можно было встать, отряхнуться, и с гордостью заявить: мы спаслись из такой знатной заварухи!

Вот только, обернувшись назад, я увидел двух пауков, которые выбирались из завалов, встряхиваясь от обломков. На открытом пространстве наши шансы против них были ничтожно малы — я сомневался, что мой щит продержится долго против совокупной огневой мощи их пулемётов.

Не успел об этом подумать, как в сторону монстров метнулись извивающиеся дымные щупальца ракет.

На всякий случай откатился в сторону и кинул взгляд туда, откуда они прилетели. Увидел двух боевых роботов, из тех, которых мы взяли с собой из поместья. Проламываясь через аккуратно подстриженные кусты, подминая под себя аккуратные деревца и хрупкие статуи, они двигались прямо к нам. Заметно опережая их, по небу летел целый рой летающих дронов.

Вскочив на ноги, я снова подбежал к Яромире, которая наконец частично пришла в себя, и, встав на карачки, куда-то бездумно ползла, повернувшись ко мне задом. Не удержавшись, хорошенько шлёпнул девчонку по аппетитной филейной части, после чего перехватил поперёк талии и резко поднял вверх, приводя в вертикальное положение.

— Давай-давай-давай! Шевелись, нас ещё могут накрыть!

Я сам не слышал своих криков — но Яромира, кажется, основной посыл поняла, и начала послушно переставлять ноги.

Только отпускать нас так легко никто не собирался. Будто подслушав мои слова, сзади донеслось лёгкое и очень неприятное жужжание.

Быстро глянув через плечо, выругался. Из-за развалин дворца вылетело два судна на антигравитационной подушке. И, только обнаружив нас, они дали залп ракетами.

Я смотрел, как чёрные точки самонаводящихся снарядов, окружённые ореолами сияющего выхлопа и сопровождаемые шлейфами густого дыма, быстро увеличиваются в размере. Увернуться шансов не было. Убежать — тоже. Вопрос был только в том, сколько урона сможет принять на себя мой и так уже изрядно просевший личный щит…

Внезапно, одна из ракет взорвалась. Потом вторая, третья… Пронёсшиеся над нашей головой летающие дроны и неумолимо шагающие наземные роботы просто расстреляли реактивные снаряды на подлёте. Последний вспух огненным цветком не долетев до нас всего несколько метров, обдав жарким воздухом и снова толкнув вперёд взрывной волной.

И вновь мы покатились по земле, остановившись только в нескольких метрах. Только на этот раз, когда всё закончилось, сверху оказалась Яромира. А моё лицо — ровно посередине между её весьма приятных как на вид, так и на ощупь грудей.

В другое время это могло бы показаться волнующим переживанием. Но вокруг рыскали сонмы тварей хаоса и действующих с ними заодно тварей двуногих, и все — хотели нас убить. На этом фоне мысли о продолжении рода отступали на задний план. Тут бы для начала свою жизнь сохранить.

Скинув девушку с себя, я снова вскочил на ноги и потащил её следом, в сторону шагающих навстречу боевых роботов, которые лихорадочно палили в сторону развалин из всех стволов.

Уже поравнявшись с металлическими махинами и почувствовав себя в относительной безопасности, рискнул снова посмотреть назад, чтобы оценить диспозицию. И невольно сбился с шага.

Можно было бы сказать, что зрелище побоища достойно полотна какого-нибудь из величайших художников.

Сзади было страшно.

Нет, оба судна на антигравитационной подушке удалось-таки «приземлить», и они больше не представляли опасности. Вверх их бесформенных остовов, пылающих на земле, тянулись столбы жирного чёрного дыма.

Но это было меньшей из бед. Обломки тут и там шевелились, будто живые. Ни в одном месте, ни в двух… Буквально везде.

И я прекрасно понимал, что вряд ли это пытается выбраться кто-то из слуг рода Белых. Человеческое тело — довольно хрупкая штука, в отличие от «организмов» однажды уже умерших, поднятых некромантией или Хаосом.

Подтверждая эту догадку, тут и там из руин начали подниматься твари. Десятки, наверное — даже сотни их. Снующие между ними наши дроны, которые значительно оторвались от шагающих следом роботов, безостановочно стреляли, но их слабые орудия были бессильны против той орды, что поднималась сейчас за нашей спиной.

И всё это — на фоне розового неба. И массивного полосатого шара, опоясанного видимыми под небольшим углом тонкими кольцами. Ещё и местное солнце наконец взошло и висело теперь высоко над горизонтом, слабое и бледное, похожее на обычную, просто очень большую, звезду…

Неожиданно подумалось, что всё это достойно полотна какого-нибудь художника.

Но любоваться им слишком долго не стоило. Внезапно, в одном из мест каменные обломки буквально вспучились, и откуда-то из глубины руин, раскидывая в стороны куски камня, бетона и металлических конструкций, поднялся гигантский гротескный силуэт. Настоящий костяной дракон, огромный, мощный, с торчащими над плечами стволами пушек. На шее чудища я разглядел всадника в плаще, который направил в нашу сверкнувший голубым навершием посох.

Это зрелище позволило, наконец, стряхнуть секундное оцепенение. И я снова припустил со всех ног, волоча за собой уже порядком запыхавшуюся Яромиру.

Боевые роботы, оставшиеся позади, синхронно развернули свои двигательные платформы за нами и начали отступать, при этом верхние части, на которых и было смонтировано всё вооружение, принялись безостановочно палить по новому, слишком серьёзному для нас противнику, игнорируя прочую мелочёвку.

Дракон огрызнулся в ответ — несколько снарядов пролетели совсем рядом, выбив взрывами фонтаны земли где-то далеко впереди. Это и отсутствие уверенности, что мой щит сможет выдержать такие попадания, заставляло выжимать из организма всё — хотя, казалось бы, куда уж больше.

Навстречу выбежал мой телохранитель. Не тот, с кем мы разговаривали, а «второй», молчаливый и вечно недовольный. Подхватив Яромиру, он взмахнул рукой, в которой сжимал какую-то тяжёлую крупнокалиберную бандуру, в сторону припаркованного прямо на газоне фургона.

— Скорее! За мной!

— Где… Твой… Товарищ?..

— За вами пошёл!

Быстрый кивок в сторону развалин дал понять, что его возвращения можно не ждать.

Телохранитель буквально закинул Яромиру на одно из пассажирских сидений в кабине, я пропихнул её глубже и запрыгнул следом. Таиться от чужих теперь смысла не было.

— Гони… Отсюда… Прочь!..

Боец на ходу кивнул и, перекинув мне своё оружие, обежал фургон спереди и прыгнул за руль. Я спрятал разрядник под пиджак и поудобнее перехватил куда более серьёзно выглядящую штуковину, внимательно рассматривая её.

— Тяжёлый имперский гипербластер. Стреляет очередями, короткими очередями, одиночными. Переключатель сбоку, прицел голографический. Доступ настроил. Отдачи нет, — заметив мой интерес, кинул телохранитель. Одновременно резко газуя с места и выезжая на стоянку, где пришлось лавировать между частично сгоревших и уничтоженных экипажей.

Нас тряхнуло, едва не перевернув. А потом ещё раз.

— Ничего страшного. Щиты выдержат, — тем не менее, боец резко крутанул руль в бок, и ещё пара разрывов расцвела спереди и сбоку.

— А… — я прикипел взглядом к голографическому зеркалу заднего вида. В нём были видны жалкие остатки роя наших летающих дронов и приземистые металлические корпуса роботов. Один уже пылал, завалившись на бок, второй то и дело озарялся вспышками выстрелов.

— Остаются прикрывать…

В этот момент второго робота тоже разнесло взрывом. А на стоянку, с которой мы только что выехали, могучим скачком выпрыгнул костяной дракон, тут же повернувшись в нашу сторону. В том числе, и дымящимися стволами.

Глава 7

— Сзади! — крикнул телохранителю, обращая внимание на опасность.

— Вижу.

Следующие снаряды, выпущенные костяным драконом, ушли в «молоко» — телохранитель будто почувствовал что-то за считанные мгновения до выстрелов и резко крутанул руль вбок. Прямо перед нами выбило землю вверх двумя мощными фонтанами. Осколки и куски почвы завязли в защитном поле, прикрывающем фургон, и не причинили нам вреда.

Зато от ударной волны прикрыться было нечем. Нас тряхнуло, едва не перевернув не пригодный для подобных испытаний транспорт.

Поняв, что подстрелить нас не так-то просто, дракон неожиданно резко рванул за нами следом. А за ним, нескончаемым потоком, последовали твари поменьше. К счастью, этот живой ковёр из разнообразной мелочевки почти сразу остался где-то далеко позади: развить такую же скорость, как гигантское чудовище, больше никто не мог.

— Не отстаёт! — снова обратил внимание на очевидное я.

— Вижу, — вновь кивнул телохранитель.

— Что будем делать?

— Можешь… Залезть в кузов? Там коробка со взрывчаткой.

— Но туда нет прохода… — начал было я. Потом просто развернулся, и Когтями Гнева вырезал к чертям перегородку между кабиной и грузовым отсеком. Стараясь не порезаться об острые железные края, прыгнул назад.

Как на зло, фургон в этот момент тряхнуло, и я лишь чудом обошёлся без травм. Поле защитить от такого не могло — оно прикрывало исключительно от мелких и летящих с большой скоростью предметов.

Нужную коробку найти оказалось не так-то просто — чего там только, в кузове, не было. Несколько раз пришлось пролететь кубарем вперёд-назад, пару раз бился о стены при резких поворотах, наверняка заработал много новых синяков.

Наконец, обнаружив коробку с надписью «T.N.T», схватил её и снова протиснулся в кабину, при очередном резком повороте приземлившись прямо на колени Яромиры, причём лицом. Девушка попыталась сдвинуться в сторону и убрать свои ноги, но я извернулся и вновь уселся на своё место.

— Вот. Что с ними делать?.. — обернулся к телохранителю.

— Дай пульт. Остальное высыпай в окно.

Кинув взгляд в голозеркало заднего вида, я похолодел — костяной дракон уже почти догнал нас. Время шло на секунды.

Открыв коробку, сразу нашёл в ней взрыватель — небольшой пульт не мог быть чем-то ещё. Кинул водителю. Сам же просто распахнул дверь, прямо на ходу — ждать, пока окно откроется, было слишком долго, а разбивать стекло — жалко.

Вывалив опасное содержимое коробки наружу, захлопнул дверь обратно.

— Держитесь!..

Телохранитель, не переставая смотреть на дорогу и держа одной рукой руль, другой одновременно с этим колдовал над пультом. И не успел он закончить фразу, как сзади рвануло.

Нас опять чуть не опрокинуло. Но фургон не потерял управления и продолжил ехать дальше.

Одного взгляда назад оказалось достаточно, чтобы понять: с нашим преследователем покончено. Костяная груда валялась на земле бесформенной грудой. Вот только… Среди всего этого копошился чудом выживший человек в плаще. И это никуда не годилось, о чём я тут же и сообщил телохранителю:

— Надо добить!

— Я сделаю.

— Нет. Должен я. Разверни, чтобы смог выстрелить…

Фургон развернуло боком, так, что поверженное чудовище оказалось как раз напротив моей двери. Распахнув её снова, я поднял гипербластер и принялся поливать всё позади вылетающими из широкого раструба зарядами, и делал это до тех пор, пока над грудой останков не появился кружащийся хоровод из звёздочек.

Какие-то секунды жадность боролась с благоразумием. Вернуться, забрать чужую силу — ведь некромант явно был не из последних… А судя по тому, что я опять увидел чёрную ауру вокруг оружия и уносящихся вдаль коротких ярких росчерков, смерть врага опять окончательная, и получить с него можно немало.

Аргументом против была толпа нежити, бежавшая до этого за своим предводителем по пятам.

Вот только, потеряв управление, твари начали разбегаться во все стороны… И увидев это, я отбросил последние сомнения. Тем более, на одну сторону с жадностью встало благоразумие. Если не возьмём мы — достанется врагам.

— Сдай назад!

— Но…

— Быстро! Надо забрать силу!

Телохранитель резко развернул фургон и направил его прямо на место гибели костяного дракона. Вокруг бродило несколько тварей и скелетов, парочка попыталась напасть, но попала под колёса. Выстрелы гасил щит.

Наш водитель остановился так, что светящейся вихрь оказался прямо напротив моей двери. Я не выходя свесился, коснулся звёздочек рукой, и чуть не вывалился — так меня приложило входящей энергией.

Обратно меня буквально втащили. Телохранитель выстрелил несколько раз прямо в открытую дверь, после чего заставил фургон резко дёрнуться с места.

Придя в себя, посмотрел в зеркало заднего вида. На сей раз, нас никто не преследовал. Похоже, вышло оторваться!

— Куда едем?.. — снова повернулся к телохранителю.

— Не знаю. Передали с базы — вокруг главного поместья нездоровое движение. Наши включили купол, активировали системы обороны… Но мы туда можем просто не доехать.

— Понял. Ещё варианты? Есть места, где будем в безопасности?

Боец ненадолго задумался. После чего помотал головой.

— Нет. Мы не знаем, кто напал на нас. Мы не знаем, какие у них возможности. Непонятно, где нас могут достать, а где нет. Можно попробовать затаиться на какой-нибудь из наших точек, в городе или за его пределами… Но их могли вычислить.

— Понял. Тогда гони в трущобы. Выкинешь в таком месте, чтобы никто не заметил со стороны — ни камеры, ни чужие глаза…

Водитель резко вывернул руль и заложил крутой вираж, который бросил не пристегнутую Яромиру прямо на меня.

Я вернул девушку на место и хотел продолжить инструктаж нашего водителя, но она внезапно заговорила:

— А никого не интересует, куда хочу попасть я?

— Нет! — мы с телохранителем ответили практически синхронно.

— Это… Я…

Она, кажется, совсем растерялась от такого ответа. Но, увы, новые реалии были таковы, что либо мы, либо нас, и для свободы воли своенравных молодых девчонок в этой картине мира просто не было места.

Сделав вид, что ничего только что не произошло, я продолжил объяснять план:

— Сам поедешь дальше. Сделаешь пару кругов, попробуешь оторваться от преследования — если оно будет. Потом бросишь фургон подальше от нас, и постараешься затеряться среди местных.

— Сколько я должен… Кружить так?

— Сколько посчитаешь нужным.

— Что делать потом? Когда всё выполню?

Промолчал, не став его поправлять. Что не «когда», а «если»…

— Дай доступ к своему импланту. Буду отслеживать твоё местоположение и состояние. Сам на связь больше не выходи, только слушай эфир. Понял?

— Так точно.

— Больше ничего делать не надо. Залечь на дно, затаиться… Собирать информацию, готовиться. И я сам найду тебя, когда всё закончится.

— Хорошо.

— Как я могу связаться с управляющим, или с другими людьми?

— Через ваш коммуникатор.

— Канал вроде и зашифрованный, но теоретически перехватить и запеленговать могут, так?

— Вероятность есть.

«Тем более, когда к заговору причастен второй человек в клане…» — мысленно добавил я, не став, однако, озвучивать догадку вслух.

— У тебя есть наличные деньги?

Боец кинул на меня удивлённый взгляд, после этого поднял руку и покрутил свой коммуникатор.

— Только на счету… У вас тоже такой есть.

— Но их легко отследить.

— Да.

Запустив руку в карман, он что-то там выудил и протянул мне сжатый кулак.

— Вот, вспомнил, завалялась какая-то мелочь. Только тут совсем мало.

Подставив ладони, я взял горсть платиновых монет, которые тут же пересыпал в свой карман.

— Когда всё закончится, я тебе всё возмещу.

— Не стоит, молодой господин. Главное, постарайтесь не обесценить нашу работу. Останьтесь в живых.

— Это само собой.

— Скоро въезжаем в тоннель. Если замедлю движение, можете успеть незаметно выскочить на ходу. Там, под определённым углом, изображение с камер перекрывается. Потом пройдёте техническими ходами на поверхность, внутри тоже не должно просматриваться ничего.

— Понял.

Перекинул гипербластер обратно водителю.

— Мне больше не пригодится. Твой имплант… — посмотрел на свой коммуникатор, активировав нужную программу. — А, есть! Поймал сигнал.

После этого повернулся к девушке.

— Яра. Готовься прыгать!

— Почему я должна…

— Ты не хочешь пережить сегодняшний день?..

Насупилась, надулась. Ничего не ответила.

— Так что? Сама прыгнешь, или тебя выкинуть?

— Сама…

Мы влетели в тёмный тоннель, после чего фургон начал плавно замедлять движение. Начал — но до полной остановки было ещё ой как далеко, столбы ограждения мелькали перед глазами всё ещё с неприлично большой скоростью.

Я повернулся к нашему водителю.

— Как твоё имя?

— Семён.

— Спасибо, Семён..

— Давайте!..

Молча кивнул и, отсалютовав водителю, сгрёб Яромиру в охапку. Распахнул дверь и выпрыгнул наружу, дёрнув девушку за собой.

Попытался приземлиться на ноги, но не вышло — инерция была слишком велика.

Мы кубарем покатились по жёсткому асфальту. Оставалось только гадать, каково приходится почти голой девушке, если даже я немного пострадал: ударился локтём, коленом, и ободрал ладони.

Однако, ничего ещё не закончилось. Не вставая, я закатил нас под идущее вдоль дороги ограждение и пополз, силком волоча пытающуюся встать Яромиру за собой, в сторону темнеющего провала технологического коридора.

Потянувшись к способностям, почувствовал все камеры, находящиеся в тоннеле. При желании, мог бы их отключить, или, возможно, даже заменить изображение — но не хотелось оставлять следов. Ведь если нас будут искать, вполне вероятно, что будут детально изучать все записи по пути движения.

Оказавшись, наконец, в мёртвой зоне, не просматриваемой с камер, я встал и вздёрнул Яромиру на ноги. После этого, уже не сдерживая себя, побежал вперёд, таща девушку следом. Бесконечно длинный подземный коридор мы преодолели за считанные минуты.

Перед тем, как выйти наружу, я остановился и попробовал найти камеры. Получилось — выход и ближайшие окрестности просматривались довольно неплохо. Прохожих было совсем немного.

Хотя время поджимало, я медлил. Ломиться через улицы в таком виде было отличным способом привлечь внимание всей округи. Для начала нам нужна была маскировка.

Яромира нетерпеливо сопела рядом, всем своим видом показывая своё недовольство. Но — только сопела, ничем мне не мешала и не порывалась выбежать наружу, и уже за одно это можно было бы сказать её спасибо.

К счастью, ждать пришлось не долго. Куда-то спешащий по соседней улице мужчина, в длинном плаще и шляпе, оказался практически идеальным вариантом.

— Жди здесь, никуда не высовывайся.

«Заморозив» изображение на ближайших камерах и не слушая протестующих криков своей спутницы, я выскользнул наружу. Кинул при этом недовольный взгляд на окна близлежащих домов, но, к сожалению, с ними поделать ничего было нельзя.

Стараясь передвигаться бесшумно, но быстро, начал приближаться к замеченному мной прохожему. Когда был уже совсем рядом, он всё-таки заподозрил что-то неладное и начал оборачиваться… Но я успел его настичь раньше и, зажав нужную точку на шее, мгновенно вырубил, после чего подхватил, не позволив упасть, и потащил за собой обратно. Туда, где меня дожидалась Яромира.

Девушка взирала на происходящее молча. Стянув со своей жертвы плащ, я передал ей этот такой ценный для нас сейчас предмет одежды. А также шляпу.

— Что за…

— И воротник подними.

Сам стащил с мужчины лёгкую серую кофту, поменяв на свой пиджак, который стоил наверняка больше, чем весь гардероб этого человека. Брюки менять не стал.

Конечно, можно было бы попытаться договориться по-хорошему… Но уж больно поджимало время. Да и не хотелось, чтобы кто-то смог нас потом опознать.

Поднял взгляд на Яромиру. Она всё ещё стояла с недовольным выражением на лице и держала на вытянутых руках плащ.

— Яра, время! Не тупи!

Не дождавшись эффекта, просто вырвал плащ из её рук и накинул девушке на плечи, поднял воротник, а после этого нахлобучил сверху на всё это шляпу, надвинув её почти на самые глаза. Получилось вполне неплохо: из-за поднятого воротника волос не было видно, и их приметный цвет не мог нас демаскировать. Хотя то существо, в которое превратилась моя спутница, выглядело теперь крайне своеобразно.

Вот только то, что моя спутница постоянно создавало проблемы, начало меня неиллюзорно бесить. Схватив её за плечи, прорычал ей в самое лицо:

— Если из-за тебя нас раскроют, я тебя прикончу, — причём, в тот момент я был настолько на взводе, что это была абсолютная правда. — Слушай меня и выполняй с первого слова. Иначе дальше я ухожу один. Поняла?

Кажется, проняло. Посмотрев на меня расширенными глазами, Яромира после недолгой паузы кивнула.

— Словами скажи!

— Поняла…

Отпустив девушку, я вновь сосредоточился на изучении обстановки. Как только убедился, что прохожих снаружи нет, вырубил изображение на ближайших камерах и выскользнул наружу, таща девушку за собой. Правда, теперь мы не бежали, а шли, хоть и быстрым шагом. Привлекать к себе лишнее внимание было очень нежелательно.

Город вокруг жил обычной жизнью, как будто совсем неподалёку не вырвалась на свободу целая орда тварей хаоса. Разве что иногда проносились мимо машины с мигалками, но люди на тротуарах спешили куда-то по своим делам, будто ничего не случилось.

Я старался вести нас так, чтобы не выходить из «мёртвых зон» камер наружного наблюдения, но когда обойти их было невозможно, просто ненадолго «замораживал» изображение — ровно до тех пор, пока мы не пройдём мимо.

Яромира послушно шла рядом и как-будто смирилась с тем, что нужно слушаться меня и вести себя прилично. Меня это полностью устраивало, как и молчание девушки — за всё время она не сказала больше ни слова.

Так, пробираясь в основном небольшими проулками, я вывел нас к ближайшей оживлённой улице, где, подняв руку, остановил какое-то такси.

Мы сели на заднее сиденье, после чего я кинул водителю:

— В городской парк!

— В какой из трёх?

— В ближайший, — я пожал плечами, всем своим видом показывая глупость подобного рода вопросов. Мол, это не я сейчас облажался, показав полное незнание города, это вы не догадались, что я там имел на самом деле в виду.

Доехав до парка минут за пять, я расплатился — к счастью, оставленных нам монет хватило, и даже ещё осталось. После этого мы не спеша, прогулочным шагом, пошли по гравийной дорожке вглубь тенистых аллей.

Яромира не выдержала, и дёрнула меня за рукав.

— Куда мы идём? Почему? Нам надо как можно скорее попасть в твоё поместье и поднять тревогу! Собрать всех слуг! Это же безобразие — то, что случилось! Если уж не хочешь доставить меня домой…

— Назови какой-нибудь космопорт. Любой, но не ближайший.

— М-м-м… Алый.

— Как далеко до него?

— Не знаю. Тысяча километров… Зачем тебе это? Для чего?

— Ты не поняла? Твою семью, да и… Мою тоже, кто-то решил уничтожить. Наплевав на все приличия и не считаясь ни с чем. Ты думаешь, они остановятся?

— Но… Почему ты так уверен?

— Я не уверен. Только предполагаю. Но мне кажется правильно рассчитывая на лучшее, готовиться к худшему. Если мои опасения преувеличены — вернёмся и сделаем всё, что ты говоришь, просто чуть-чуть попозже, когда разберёмся с ситуацией. Если же нет… Не придётся потом жалеть.

Будто подтверждая правильность моих слов, внезапно оборвался сигнал от моего телохранителя.

— Фургон уничтожили. Если бы мы остались там…

Продолжать не было нужды. Яромира прониклась. Я же, пользуясь тем, что она от меня снова отстала, зарылся в свой коммуникатор и вывел карту окрестностей города. Космодром Алый найти удалось быстро, как и построить маршрут и прикинуть цену, за которую туда можно доехать. Тех денег, которые у нас были, не хватало даже близко.

Мы прошли сквозь парк, где я снова поймал такси. Уже готовый, назвал водителю один из населённых пунктов примерно в той стороне, куда нам надо было ехать.

— До Белой Ямы.

Таксист молча кивнул, завёл машину и начал выруливать с парковки, иногда с любопытством поглядывая в голографическое зеркало заднего вида.

Его интерес можно было понять. Яромира была в бесформенном мужском плаще, скрывающем фигуру, а низко надвинутая шляпа закрывала верхнюю часть лица, но… Из-под широких полей прекрасно просматривались ярко накрашенные женские губы, слишком женственные щёки и подбородок.

Я встал и задёрнул прозрачную занавеску, которая полностью отделила заднюю часть машины, где мы сидели, от водителя. Такая перегородка по идее не должна пропускать звуки, давая пассажирам некоторую иллюзию конфиденциальности.

Пока мы получили небольшую передышку и могли чувствовать себя в относительной безопасности, надо было попытаться разобраться с тем, что происходит вокруг. Путь до Белой Ямы должен был занять около пятнадцати минут — на большее у нас не хватило бы денег.

Глава 8

Я посмотрел на свою спутницу. Яромира сидела, впившись пальцами обоих рук в сиденье под собой, и, закусив губу, глядела в окно, демонстративно от меня отвернувшись.

Мой взгляд сам собой скользнул вниз, туда, где полы плаща разошлись и из-под них выглядывали коленки девушки. Белые чулки, несмотря на всю эту нашу акробатику и катания по земле, были всё такими же девственно-чистыми и даже нигде не порвались.

Пожалуй, удивительного в этом ничего не было — у представительницы знатного рода бельё может быть сделано из какой-нибудь специальной редкой материи, которую и моим монокристаллическим ножом не возьмёшь. И вовсе не исключено, что такой сюрприз в загашниках моей спутницы отнюдь не один-единственный.

Зрелище волновало и рождало совершенно определённого рода фантазии, особенно если знать, что под плащом на девушке одни только эти чулки, пояс для их поддержания, кружевные трусики, эфемерный лифчик — и больше ничего. В иной ситуации, наверное, я бы думал исключительно и только об этом… Но не сейчас.

Легонько коснувшись руки Яромиры, я заставил её вздрогнуть. Девушка резко обернулась.

Весь вид её был настороженно-испуганным. Кажется, она меня немного побаивалась.

— Яра.

— Да?..

— Что это было?

— Откуда я знаю?! — она дёрнула плечами и зябко поёжилась.

— Хотя бы гипотезы. Кто это мог быть? Кому мои и твои родичи перешли дорогу? Кто наши главные враги? Кто обладает такими ресурсами, что мог подкупить мою… Мачеху? А то, так уж вышло, до недавних пор я ничем этим не интересовался…

— Вообще-то, я сама тебя обо всём этом хотела спросить! Что та безумная баба говорила? Что, а?! Что если бы не ты, ничего бы не было!..

— Немножко напомню. Она говорила, что если бы я умер ещё до церемонии, в подстроенной заговорщиками аварии, тогда этой бойни бы не произошло. Сейчас бы не произошло. Потому что ещё она сказала, напомню, что это только отсрочило бы всё на какое-то время…

Девушка поджала губы и вновь попыталась отвернуться, но я взял её за подбородок и повернул к себе.

— Мы не договорили. И сейчас не до детских обид. Это вопрос выживания!

Она явно хотела что-то сказать, что-то гневно-возмущённое, может — залепить мне пощёчину… Но, неожиданно, сдержалась. Я посчитал это хорошим знаком.

— Так кто это мог быть?

— Понятия не имею! Хочешь спросить, кто был заинтересован в том, чтобы наши два рода не сошлись? Да практически все остальные! Просто тыкай пальцем в любого!

— Хорошо. Допустим. А у тебя есть доступ к управлению вашими активами? Связь с людьми, которых не затронуло событиями во дворце? Выход на каких-то слуг, управляющих?

— Не знаю… Нет. Никакой связи. А даже если бы и была… С чего я должна тебе что-то предоставлять?

— Яра. От того, что мы сделаем в ближайшее время, зависит наше с тобой общее будущее…

— Ты не имел права! — девушка вдруг крикнула, и, схватив мою ладонь, дёрнула за перстень рода Белых. — Это не твоё!

Я убрал руку подальше.

— Успокойся. И попробуй привыкнуть. Теперь — это моё.

— Нет!

— Да. Ты видишь здесь рядом кого-нибудь из своего рода?

— У меня больше прав.

— Я имел ввиду — видишь ли ты здесь рядом кого-нибудь из того рода, к которому принадлежала до сегодняшнего дня? Кому этот перстень можно было бы отдать по праву рождения? Сама ты, если не заметила — теперь моя законная супруга, и отныне являешься частью рода моего, а не какого-либо другого. Так видишь, нет? И я вот что-то не вижу. Или, по твоему, надо было бросить перстень там, на поживу врагам? Подельникам моей дражайшей мачехи, тем, кто прикончил всех твоих… И моих родичей? И последнее: это может быть ты убила того, кто убил твоих и моих родичей, и забрала перстень как законный трофей?

— Мой отец вернётся из посмертия. И ты заплатишь за всё!

— Нет. Он не вернётся. Ты же слышала, разве нет?..

— Я не верю!..

— Это правда. То, что сказала мачеха… Чистая правда. Она не врала. Никто и никогда уже не вернётся. Прости, но с этим придётся смириться…

Она посмотрела на меня расширившимися глазами. Кажется, только сейчас до неё действительно дошёл смысл того, что произошло.

— Яра! Мы ещё в опасности. Слышишь? Если не хочешь отправиться вслед за нашими семьями, ты должна мне помочь. Потому что кроме меня, сейчас больше никто во всём мире не сможет помочь тебе…

Психолог из меня, видимо, оказался сильно так себе. Девчонка разревелась и полностью потеряла связь с реальностью, толку от неё больше не было никакого.

Поняв, что этим разговором больше ничего не добиться, я оставил Яромиру наедине с новой реальностью и переключился на другую, тоже очень важную задачу. Следовало попытаться подключиться с помощью коммуникатора к ставшему теперьмоим поместью. Был риск, что этот сеанс связи смогут засечь, но ещё большим риском было оставаться в неведении относительно происходящего. Да и в движении запеленговать источник сигнала сложнее.

Подключиться к информационной системе поместья вышло практически сразу. Освоился с интерфейсом удалённого управления тоже без особого труда. Вот только для доступа к основным функциям требовались учётные данные, которые теперь спросить было просто не у кого. Это неприятно «порадовало» — то, что я предполагал сделать просто и быстро, превращалось в изрядную проблему.

Однако, кое-что получилось выудить и без того, чтобы залезать в самое нутро системы. Мне открылся доступ к статистике и данным, предназначенным, видимо, для разного рода снабженцев. Через беглый просмотр отчётов о совершённых и запланированных закупках я сделал вывод, что кроме основного поместья у меня в распоряжении есть ещё минимум два примерно таких же, где-то далеко за городом, вероятно — в каких-нибудь родовых землях.

Кроме этого, была куча разной недвижимости по мелочи: около двух десятков офисов, где располагались различные фирмы и конторы, ипподром, арена для гладиаторских боёв, гаражи, станции технического обслуживания, а также с полсотни квартир и частных домов в разных городах, на разных планетах и даже в разных звёздных системах.

По косвенным признакам я сделал неожиданное открытие: выходило так, что основные деньги «моей» семьи крутились как-будто бы не на благословенном Ирии. Возникло даже подозрение, что это верно и для остальных представителей элит спутника.

Вызвав скачанную ранее справку, я быстро пробежал её глазами и практически убедился в верности своих предположений. Основной статьёй местного экспорта оказались энергетические стержни для корабельных реакторов, добываемые на летающих островах — «лапутах», парящих в атмосфере Горнила. Именно расположенные на них энергетические станции позволяли родам Ирия жить в шикарных дворцах в окружении толп слуг, с недвижимостью во всех концах обитаемого мира. Важную роль во всём этом играла и «Небесная Гавань», висящая в открытом космосе площадка для межзвёздной торговли.

Шахты на двух других спутниках газового гиганта, а также немногочисленные, преимущественно выведенные на орбиту, заводы, судя по статистике — были скорее развлечением знатных и побочным источником дохода.

И вот я внезапно стал единственным наследником сразу двух не самых последних родов Ирия — которые, судя по всему, остальные решили под шумок списать. То есть, фактически было не исключено, что я вообще ничем не смогу воспользоваться, ведь ты владеешь только тем, что можешь удержать. Но формально оно действительно принадлежало мне и только мне.

Если перечислять по порядку, мне достались: несколько дрейфующих в атмосфере Горнила «лапут», фабрика по производству боеприпасов для энергетического оружия, с десяток каботажных барж, несколько яхт и полноценный межзвёздный транспорт — который, правда, пока только строился на верфях в системе Пси Червя. И это только то, что принадлежало Огневым. Чем владеют Белые, оставалось пока только гадать, Яромира этой информацией делиться не хотела. Быть может, и не владела ею.

От изучения висящих перед лицом объёмных голографических изображений, которые наглядно отображали статистику и прочую интересующую меня информацию, меня отвлекло то, что я опять поймал в голозеркале заднего вида взгляд таксиста. Заметив мой интерес он тут же отвёл глаза, но мне это чертовски не понравилось.

Отодвинув перегородку и наклонившись вперёд, я попросил:

— Слушай, нам бы в туалет, и купить кое-чего в дорогу. Есть тут торговый центр поблизости?

Водитель заметно напрягся, но кивнул, и на следующем перекрёстке свернул налево. Вскоре мы въехали под шлагбаум платной парковки в подвале небоскрёба, который был буквально весь разукрашен объёмными, яркими и постоянно двигающимися голографическими вывесками.

— Вон туда заехать сможешь? Я отдельно заплачу тебе… Если нас никто не заметит, — доверительно шепнул таксисту, стараясь призвать всё своё обаяние и всю силу убеждения, и показал рукой на тёмный неприметный угол, каким-то чудом полностью скрытый от камер наблюдения. Таксист с некоторой задержкой кивнул и загнал машину в нужное место.

Только мы остановились, как я быстро выкинул руку вперёд и приложил к шее водителя автодок, впрыскивая снотворное. Когда его голова безвольно опустилась на грудь, подал мысленную команду, и новая игла вонзилась под кожу, впрыскивая второй препарат.

После этого я откинулся назад и посмотрел на молча взиравшую на всё это Яромиру. Заметил потёкшую тушь под её глазами. Девушка быстро провела ладонью по лицу, стирая слёзы, шмыгнула носом, убрала выбившуюся голубую прядку за ухо и спросила:

— Ты… Убил его?

— Нет. Убитого могут спросить некроманты… И он ответит. Нам такого не надо. Там просто снотворное и один мощный препарат, который блокирует последние воспоминания. Обычно используется, чтобы вывести человека из шокового состояния и вернуть в норму после какого-нибудь сильного потрясения… Вот будем считать, что нашего водителя слишком поразило осознание того, кого именно он везёт в своей машине.

Яромира вскинулась, видимо, только сейчас поняла, чего именно мы избежали. Я в ответ только усмехнулся и дал команду блоку управления машиной, чтобы затемнила все стёкла. Девушка дёрнулась, не понимая, что происходит.

— Всё в порядке, — попытался успокаивающе положить ладонь на её бедро — вот только, кажется, добился совершенно другого эффекта. Хорошо, вовремя успел заблокировать двери, и когда Яра дёрнула ручку и попробовала выскочить наружу, у неё ничего не вышло.

— Сиди, не дёргайся! Хочешь нас погубить?

Опять спрятала глаза. Прониклась. Я же привстал и с немалым трудом протиснулся на переднее сидение, устроившись рядом с водителем, после чего стал раздеваться. И мне не надо было разворачиваться, чтобы почувствовать удивление во взгляде спутницы.

Когда избавился от одежды — не ото всей, рубашку и носки оставил — принялся за таксиста, начав стягивать с него форменный тёмно-синий китель и брюки. По комплекции мы, к сожалению, подходили не идеально, я был выше и шире в плечах, но выбирать не приходилось.

Водитель во сне причмокивал губами и томно постанывал — возможно, ему снилось, что это его раздевают не грубые мужские руки, а нежные женские. Возможно даже — Яромиры, на которую он до того с таким интересом поглядывал. Пришлось легонечко надавить на пару болевых точек, чтобы спустить поганца с небес на землю.

Завершив не самый лёгкий процесс, я оделся сам, не став, правда, до поры надевать китель, после чего закинул бывшую свою одежду на заднее сиденье и затолкал туда же безвольное тело таксиста. Яра возмущённо вскрикнула, но её мнение меня совершенно не интересовало.

— Одень его в мои вещи.

— Что?!

— Ну, ты в детстве в куклы не играла? Наверняка ведь было! Вот и сделай так же. И пристрой этого товарища там поудобнее. Можешь голову себе на колени положить, ему понравится.

Игнорируя красноречивое напряжённое молчание, обращённое в свою сторону, вновь активировал голографический интерфейс своего коммуникатора и нажал кнопку вызова.

Спустя несколько мгновений передо мной прямо в воздухе возник подтянутый седеющий господин во фраке, неуклюже держащий перед собой солидных размеров винтовку. Посмотрел на меня он с немалым удивлением.

— Темнозар Храбрович?

— Вы, я так понимаю, управляющий поместьем?

— Не только поместьем, Темнозар Храбрович! Должно быть, вы не в курсе, но зовут меня Вениамин, и я веду все дела рода…

— Отлично! То, что мне и нужно. Хотел узнать у вас… Что вообще, Кровавые всех побери, происходит?

— Происходит, Темнозар Храбрович, что-то невообразимое. Мы уже направили ноты протеста и запросы во все семьи Ирия и в Сенат, но все молчат, будто ничего не знают и ничего не происходит…

— Мне нужна конкретика, Вениамин. Какие против нас действия предпринимаются? И кто за всем этим стоит?

— То, что я знаю, Темнозар Храбрович… Это что было совершено вероломное нападение на поместье Белых! Мы потеряли контакты с их управляющим, и по этой причине не смогли получить полную информацию о случившемся там…

— Что было у Белых, я знаю. Сам там был, своими глазами видел. Меня интересует глобальное положение вещей. И, главное — кто?

— Насчёт того, кто — этого я вам, боюсь, сказать не могу. В произошедшем могли быть замешаны представители любого из родов, возможно — многие. И, позвольте спросить… А где вы находитесь? Почему у нас нет связи ни с вашим отцом, ни с братьями, ни с… Аидой Казимировной?

— Где я нахожусь — этого вам знать необязательно. Аида Казимировна оказалась предательницей рода. В сговоре с другими одарёнными, с кем конкретно — не знаю, она вызвала нашествие тварей хаоса и убила… Моего отца, ударив в спину. И братьев. И представителей рода Белых. Окончательной смертью. Это правда.

Я поднял руку, демонстрируя перстни, которые сверкнули голубой и красной вспышкой, подтверждая правдивость моих слов.

Вениамин не смог справиться с собой. Его можно было понять. Вот ещё недавно всё выглядело очень скверно, но ситуация хотя бы была ясна. А вот — от всего рода остался только один какой-то давно забытый потомок, который воспитывался где-то на отшибе, не в курсе семейных дел, и носит трусы со зверюшками. И у которого теперь перстень рода… Двух родов.

— Это слишком серьёзное обвинение! У вас есть доказательства, Темнозар Храбрович?..

— Это правда. Просто поверь мне, Вениамин, у тебя нет другого выбора… Больше никто тебе ничего не скажет, кроме наших врагов. Но ты не переживай, я уже отплатил Аиде Казимировне её же монетой. Она мертва. Тоже с концами… Как дела в поместье?

— В нашем поместье сейчас вроде всё спокойно…

— Почему тогда вы с оружием?

— О, Темнозар Храбрович, всё спокойно только внутри самого поместья. Как только нам поступили первые сигналы о нападении, от ваших, кстати, телохранителей — мы тотчас отправили на помощь группу из охранников и вообще всех, кто был способен держать в руках оружие, из тех, кто был на отдыхе или по другим причинам остался в поместье. Но… Все наши машины расстреляли прямо на дороге неизвестные, а флаеры сбили при помощи переносных зенитных комплексов.

— Как далеко от поместья это произошло?

— Очень близко. Фактически, сразу за нашими защитными полями и вне досягаемости автоматических турелей охранного периметра.

— То есть — вас обложили. Так?

— Именно так, Темнозар Храбрович. Обложили, по-другому и не скажешь…

— Распорядись всех личных слуг моей мачехи и тех, кто имел дела с нею — срочно изолировать и заключить под стражу. Допросить, при необходимости — ликвидировать. Проверить на наличие артефактов, способных открыть доступ внутрь врагам — в поместье Белых был прорыв тварей хаоса, учитывайте это. Все охранные системы поместья привести в полную боевую готовность, но если вас будут брать штурмом — долго не сопротивляйтесь. Если станет ясно, что не выстоять, просто отключите все системы и сдавайтесь.

— Но, Темнозар Храбрович… Я взял на себя смелость открыть оружейную и раздать всем оружие…

— И за это объявляю тебе отдельную благодарность, Вениамин. Если переживём всё это, я не забуду… Кстати, советую отметить всех тех, кто проявил энтузиазм, а отдельно — тех, кто пытался увильнуть от своих обязанностей и проявил малодушие. Пришлите этот список мне, и сразу после уничтожьте записи. Чтобы они не попали врагам. Но… Это сейчас не самое важное. Главный приказ, Вениамин — ты должен сохранить людей. Остальное — вторично. Ценности, оружие — если есть возможность, хорошенько спрячьте. Всю информацию о делах рода заархивируйте и тоже отправьте мне на коммуникатор, после чего сотрите оригиналы. Надёжно сотрите. Вплоть до уничтожения физических носителей!

Управляющий смотрел на меня теперь куда более серьёзно, чем в начале беседы — но, кажется, всё ещё не проникся.

— Дворец Белых сравняли с землёй, а их всех, и моих родственников заодно, без сомнений убили. Я не знаю, осталось ли что-нибудь от их рода, или их имущество уже растерзали стервятники, а владения заняли вражеские войска… Всё очень серьёзно, Вениамин. Очень серьёзно! Поэтому — надо принять как данность, что скоро на наше поместье тоже могут напасть. В лучшем случае — не разрушат, и просто займут своими людьми, в худшем — здесь тоже будет гнездо тварей хаоса и руины. Так что, моя к тебе просьба — исходи из худшего. И постарайся сделать так, чтобы мы вышли из ситуации с наименьшими потерями. Если выяснится, что мы зря опасались, ничего страшного. Значит — просто перестраховались. Ну а нет… Мы должны быть готовы.

Управляющий с явным сомнением и после недолгого размышления кивнул. После кинул на меня острый, изучающий взгляд.

— Я не узнаю вас, Темнозар Храбрович. Вас как подменили…

— Не переживай. Меня не взяли под ментальный контроль, не приставили дуло к виску, и никто не заставляет меня отдавать опасные для рода приказы. Вот, — вновь подняв руку с перстнями, показал их Вениамину. — Клянусь силой рода, даже — двух родов, что действую по своей воле, в интересах будущего клана Огневых, и полностью осознаю, что делаю.

И снова кольца сверкнули алой и голубой вспышками, подтверждая мои слова. Однако управляющий продолжил смотреть на меня с совершенно явно читаемым на лице недоверием.

Я в ответ усмехнулся. Со всем пониманием.

— Да, знаю. Голоизображение можно подделать, хоть это и сложно. Мне тут даже шепнули, что и сигнал наш легко можно перехватить. Тем более, когда в предательстве замешан второй человек в семье, и наши внутренние коды с большой степенью вероятности утекли на сторону. А раз можно перехватить, значит — можно и заменить… Всё верно.

Вениамин осторожно улыбнулся и кивнул — мол, это я всё правильно понял про его сомнения, и не он такой, а работа у него такая.

— Темнозар Храбрович. Вы понимаете всё совершенно верно. Для того, чтобы я начал действовать так, как вы хотите, нужны более веские… Основания. Или — ваше личное присутствие — тогда мы бы смогли точно убедиться в том, что вы — это вы, и не выполняете ничью злую волю.

— Понятно. Что же, Вениамин… Мне кажется, что если бы всё это было подготовленной акцией, то, наверное, враги рода постарались бы продумать такой тонкий момент и предоставили бы вам достаточно веские доказательства. Увы, у меня возможности подумать не было, как и времени на подготовку. Сначала мы отбивались от тварей хаоса и вражеских диверсантов, потом прорывались прочь из дворца, потом уходили от погони, потом — пытались замести следы и сбросить возможную погоню. Что же до личного присутствия… Боюсь, если мы сейчас решимся заявиться в поместье, нас возьмут уже на подходе. После этого вы убедитесь, что я — это я… Но будет уже поздно.

— Вы сказали «мы», Темнозар Храбрович?

— Я сказал «мы».

— Позвольте… А кто «мы», если, по вашим словам, всех старших Огневых убили?

— Я скажу. Но ты сначала ответь, Вениамин. Что по моим предложениям?

Вениамин опять улыбнулся.

— Я подумаю, что можно сделать. В том, где ваши приказы не будут противоречить ранее полученным и не будут подвергать опасности будущее рода, готов пойти на уступки. Но оружие никто сдавать и прятать не будет. Все, кто находится на территории поместья, готовы встретить свою смерть. Также я не могу послать вам никакую информацию из той, которую враги семьи смогут использовать против нас.

Управляющий был упрям, и, что самое скверное — весомые аргументы, чтобы убедить его, у меня и правда отсутствовали.

— Ладно, Вениамин. Тебе и правда не стоит слушаться приказов того, в ком ты не уверен. В этом ты абсолютно прав. Но могу я хотя бы попросить поделиться информацией?

— Конечно же. Если эта информация не может повредить…

— Не должна. У рода вроде есть ещё два каких-то поместья, офисы, квартиры, дома и прочая недвижимость. Что с ними? Оттуда поступали какие-нибудь вести? На них пытались напасть, рядом было замечено какое-нибудь подозрительное движение, ещё что-то?

— Нет, но…

— Но это ничего не значит, я понимаю. Главное — чтобы никто не нападал открыто. Хорошо. Лапуты, заводы, принадлежащие роду шахты — кстати, такие ведь тоже есть у нас, да? Что с ними?

— Все уже переведены на военное положение. Подготовлен подрыв лапут, шахт и заводов, если их не удастся удержать. Попытка захвата любого из принадлежащих роду объектов, находящихся вне Ирия, будет сопряжена с серьёзными потерями, с большой долей вероятности будет обречена на провал и не принесёт нападающим желаемого.

— Напоминаю, при атаке на дворец Белых участвовали твари хаоса.

— Да, я это понял, Темнозар Храбрович. Все необходимые предупреждения, а также детальные инструкции, уже собраны и в скором времени будут переданы…

— Белые. Что с ними? На принадлежащие им объекты кто-то нападал, пытался захватить?

Сказав всё это, я, кажется, услышал, как сидящая сзади Яромира задержала дыхание.

— Насколько я знаю, нет, Темнозар Храбрович. И, опять же — мне знакомые шепнули, что уже готовится запрос в Сенат Ирия. Пять фамилий готовы оспаривать право на вступление в наследство, как ближайшие родственники.

— Направь ещё один запрос от меня. Только не надо говорить про это, — я поднял руку, давая Вениамину ещё раз во всех подробностях рассмотреть второй клановый перстень. После чего настроил камеру, чтобы она показала не только меня, но и мою спутницу. — И про это! Пусть это будет для них сюрпризом.

Вениамин приподнял бровь — кажется, его, наконец, проняло.

— Только что пришло сообщение. Спасатели нашли в развалинах дворца обезглавленное тело Яромиры Белой, вернее, теперь уже Огневой…

— Отлично. Пусть они продолжают считать так и дальше — это даст нам фору. И да, времени у нас действительно нет. Я буквально чувствую, как оно утекает. Вениамин, отвечай пожалуйста по существу и не растекайся мыслью, хорошо?

— Хорошо, Темнозар Хра…

— Выходы из города. Они перекрыты, или можно выехать спокойно?

— Насколько я знаю, посты усилены ввиду сложившейся ситуации. Прорыв тварей хаоса в город всегда запускает особый сценарий. Насколько это серьёзно… Не могу знать.

— Обстановка в городе?

— На улицах усиленные патрули, с наших спутников видно множество неопознанных машин, не принадлежащих ни одному из известных родов. Не исключено, что это связано с нападением.

— Есть кто-то из нашего рода, кого не было во дворце в момент нападения?

— Да. Ваша младшая сестра, и ваш дядюшка.

— Где они находятся? С ними всё хорошо?

— Они в порядке, им уже отправлены предупреждения. Сестра ваша была отправлена на учёбу и находится далеко от дома, а дядюшка на одном из кораблей. Но где они конкретно, я вам сообщить не могу, Темно…

— Если вдруг передумаешь — пришли всю информацию относительно того, где их искать и как с ними связаться.

— Хорошо…

— Корабли. У рода есть какие-то корабли — яхты, транспортники. Что с ними?

— Все корабли, которые были на поверхности, задержаны под разными предлогами. Сейчас мы не имеем связи с командами.

— Корабли, которые в космосе?

— Транспортники находятся далеко и совершают перелёты согласно графику перевозки грузов. Все яхты были на поверхности в момент… Начала неприятностей.

— Хорошо. Я понял тебя, Вениамин. Боюсь, сеанс связи придётся завершить…

Вырубив связь, даже не дослушивая возражения управляющего, я сосредоточился на картинках с окружающих небоскрёб камер.

К нам на парковку заезжали два очень подозрительных фургона с затемнёнными стёклами. Вероятность, что это не за нами, стремилась к нулю.

Глава 9

— Яра.

Я обернулся к девушке. Та молча смотрела мимо меня, уставившись куда-то в пустоту, и думала о чём-то своём. Водителя она, к слову, скинула на пол, и теперь сидела в углу, на самом краешке заднего сиденья, вжавшись в дверь.

— Ау, Яра! — помахал я рукой перед её лицом. — Приём.

— Да? — она наконец отмерла и посмотрела на меня более-менее осмысленно.

— Яра. Сними с себя плащ, прикрой им нашего спящего друга. Потом перелезай вперёд, садись ко мне на колени, и начинай меня целовать. Только не забудь убрать волосы под шляпу…

— Чего?!

Когда до неё, наконец, дошло, что я попросил, девушка буквально взорвалась возмущением, уставившись на меня с полным непониманием и некоторой даже надеждой — мол, не ослышалась ли она сейчас?..

Но нет, не ослышалась.

— На стоянку заезжают два фургона с затемнёнными стёклами, — я вывел картинку с камер при помощи своего коммуникатора и проследил за тем, как Яромира перевела взгляд на голограмму. — Девять из десяти, что это — группы захвата, которые направили, чтобы взять меня после того, как запеленговали сигнал. Так что у нас есть варианты. Можем сейчас устроить гонки по улицам… И не факт, что уйдём. А можем сделать вид, что совсем не те, кто им нужен. Решай быстрее, времени от силы секунд двадцать. Думаю, не надо напоминать, что если уж эти люди прикончили всех твоих родителей, то и перед твоим убийством не остановятся точно. Ты — опасный свидетель. Как и я.

К чести моей спутницы — думала она не долго, а решившись, начала действовать быстро и решительно.

Рыбкой выскользнула из плаща и бросила его вниз, накрыв спящего таксиста. Стремительно нырнула вперёд — словно бросаясь в глубокий омут с головой. Буквально ввинтилась между сиденьями, извернулась, с размаху шлёпнулась своей прелестной попкой мне на колени. Сев боком, закинула свои длинные стройные ножки на спинку соседнего сиденья. Старательно глядя куда-то в сторону, мимо меня, сорвала шляпу, несколькими ловкими движениями собрала волосы в пучок и вернула головной убор на место. И только после этого с видом осуждённого на смерть, которому осталось сделать несколько последних шагов и подойти к виселице, положила руки мне на плечи, крепко зажмурилась, и… Наклонилась вперёд. Но недостаточно, чтобы наши губы встретились.

Наблюдать за всем этим было очень забавно, и я не смог сдержать улыбки. На мгновение стало даже жалко эту вздорную взбалмошную девчонку, которая в день своей свадьбы не образно, а на самом деле лишилась семьи и в одночасье простилась с высоким статусом и привычным миром. Захотелось просто прижать её к себе покрепче, потрепать по голове, сказать, что всё будет хорошо…

Но — не время для «телячьих нежностей». Я прогнал мимолётное наваждение, убрал с лица улыбку, и постарался произнести максимально жёстко:

— Если думаешь, что сможешь так кого-то обмануть — даже не надейся. Иди сюда и целуй меня. Нормально целуй!

Яромира взмахнула длинными ресницами и всё-таки посмотрела на меня в упор своими чудесными ярко-синими глазами. В её взгляде читалось явное беспокойство, сомнение, и даже — смятение… Но хотя бы не было явного отвращения.

И вот смотреть на сидящую на коленях девушку так, вблизи, чувствовать сквозь одежду тепло её сильного молодого тела, понимать, как мало отделяет нас друг от друга, оказалось настоящим испытанием. Слишком уж моя молодая жена была хороша собой, слишком уж недвусмысленной была сама ситуация.

Я почувствовал, как глубоко внутри — да и не только внутри — что-то заворочалось. Первобытные инстинкты требовали уже не просто обнять и пожалеть, а наброситься, подмять под себя, вдавить, выпустить наконец сдерживаемую энергию…

Девушка вздрогнула. Она будто поняла, какой внутри меня бурлит океан эмоций. А возможно — просто почувствовала реакцию моего тела.

Это распаляло ещё больше. Но я остался сидеть неподвижно. Яромира должна была всё сделать сама.

И она, наконец, закончила колебаться и отбросила последние сомнения, которые слишком явно читались на её лице. Мне даже показалось, что необыкновенные ярко-синие глаза подёрнулись лёгкой поволокой, словно девушка приняла игру.

Прижавшись ко мне грудью, она легонько дотронулась своими губами моих. При этом — свои держа плотно сжатыми. Но даже несмотря на это я почувствовал что-то сродни электрическому разряду. Кажется, Яромира обманывала сама себя, делая вид, что это ей не надо.

Но она отстранилась, посмотрела на меня уже куда более осмысленно, после чего нагнулась и прошептала на самое ухо таким голосом, от которого у меня буквально вся шерсть встала дыбом, а вверх-вниз пробежались многочисленные мурашки:

— Где они?

Несмотря на всё, ситуацию я, конечно, контролировал. Поэтому ответил сразу:

— Уже тут. Останавливаются… Если вдруг что-то случится, не вздумай дёргаться, поняла? Просто сиди, не шевелись. Даже если поедем. Даже если я начну стрелять.

Девушка кивнула и покосилась вниз-вбок — только сейчас заметила разрядник в моей руке. Вместо рукояти которого сейчас так хотелось взять её за бедро. В том самом месте, где чулок заканчивается, обнажая нежную белую кожу…

— Из первого фургона вышли трое и идут к нам. Собираешься меня целовать — сейчас самое время.

Яромира подалась вперёд, снова тесно прижалась ко мне грудью, и жадно впилась в губы. Сумела удивить — с тем целомудренным убожеством, которое она пыталась изобразить до этого, новый поцелуй имел общего меньше, чем распутная портовая шлюха с невинной воспитанницей гимназии для детей из хороших семей.

Когда девушка ещё и пустила в ход язычок, начала тереться об меня, тихонько постанывая… Убеждать себя в том, что она всего лишь играет, стало неожиданно очень сложно.

Тем не менее, я не переставал следить за обстановкой. Камеры давали неплохой обзор происходящего на парковке, и я просматривал её практически всю.

Из идущей к нам троицы двое были — типичные мордовороты. С квадратными массивными харями, частично закрытыми низко надвинутыми широкополыми шляпами и зеркальными очками. На них были просторные длинные плащи, под которыми могло скрываться абсолютно всё, что угодно, вплоть до тяжёлого оружия и серьёзной брони.

Сладкая парочка мордоворотов отошла чуть в сторону и закурила, усиленно изображая беспечность, но при этом то и дело окидывая нашу машину цепкими, слишком уж красноречивыми взглядами.

Третий был не таких габаритов и выглядел скорее щуплым низкорослым живчиком. В его простой неприметной одежде — куртке, кепке и штанах неброских оттенков — вряд ли было скрыто какое-нибудь реально серьёзное оружие, но из всей компании этот товарищ выглядел самым опасным.

Он широко зевнул, почесал затылок, после чего начал приближаться к нам медленным прогулочным шагом, с таким видом, будто просто идёт мимо по каким-то своим делам. При этом, когда дошёл до такого места, что смог разглядеть извивающуюся на мне Яромиру, сбился с шага. И его можно было понять — я бы сам сбился. Девушка слишком вошла в роль, и одним Кровавым ведомо, каких усилий мне стоило сохранить над собой контроль.

Тем не менее, живчик быстро справился с собой и двинулся в нашу сторону куда более решительно. Подойдя к такси со стороны водительской двери, постучал костяшками пальцев по стеклу и застыл в ожидании.

Яромира ничуть не наиграно вздрогнула и вскрикнула, после чего прижалась ко мне сильнее, стараясь спрятаться от чужих глаз.

Я обернулся к так бесцеремонно потревожившему нас человеку и крикнул возмущённо:

— Эй, какого хрена?!

Но стекло всё же опустил, не забыв демонстративно ткнуть рукой в панель управления в том месте, где находятся сенсоры — а то, не хватало ещё и на этом погореть. Не так уж часто встречаются таксисты, способные взломать блок управления автомобилем и управляющие своим транспортным средством при помощи мысленных команд. Если быть точным — даже никогда.

— Ничего такая, — живчик кивнул на прячущую лицо у меня на груди Яромиру. — Скинешь номер?

— Слушай, шёл бы ты, а? Не видишь, люди делом заняты?..

— Да расслабься, расслабься, — он даже поднял руки в примиряющем жесте и обезоруживающе улыбнулся. — Просто хотел спросить, не видели ли вы тут молодого человека в костюме? Это мой друг, условились встретиться, а я его что-то не вижу…

— Катись со своими друзьями, мне нет до них дела! Понял?.. — я начал поднимать стекло.

Лицо тживчика сразу сделалось жёстким и даже жестоким — ему надоело играть «своего парня». Надавив на стекло, он не дал ему подняться выше, и заговорил куда более злым голосом.

— Сейчас ты покатишься. За то, что в рабочее время и в рабочем транспорте трахаешь шлюх. Ещё раз спрашиваю: не видели ли вы тут молодого человека в костюме?

Он показал мне голограмму, в которой я мог бы узнать того себя, которого вижу теперь регулярно в зеркалах. И он бы мог меня тоже узнать… Если бы не наложенная мной поверх самого себя голограмма, совсем вроде бы чуть-чуть, но изменяющая черты лица. Это была не полноценная личина — такое, как раз, могли сразу распознать. Тонкость была именно в том, что я подправил себя совсем чуть-чуть, так, что не бросалось в глаза. Если, конечно, не пользоваться специальной аппаратурой.

Некоторых усилий стоило сохранить полностью бесстрастное выражение на лице. Ведь сделанная на коленке голограмма не могла отрабатывать любые изменения мимики, все эти изменения можно было вводить только в «ручном» режиме, а заниматься ещё и этим у меня уже не оставалось никаких мыслительных ресурсов.

— Да был, был тут твой друг. Мы его сюда и привезли.

— Правда?! — живчик оживился, а те двое, «курящие», синхронно бросили сигареты на пол и пошли к нашему автомобилю, стараясь оставаться в «слепой» зоне. Но я их, конечно, прекрасно видел.

— Правда. Он и был.

— И где он?

— А я знаю? Высадил его тут, и он убежал куда-то. Пока ехали сидел, какие-то голограммы листал. Не иначе, друг ваш из этих… Задротов цифровых. Совсем на реальный мир внимания не обращает. Даже на Матильду внимания не обратил.

— А куда он ушёл? Вы не запомнили?

— Нет. Какая мне разница? Ко мне же вон, дама сердца пришла… — я звонко шлёпнул девушку по заднице, заставив опять вздрогнуть.

— Хотя бы в какую сторону этот пассажир направился, когда вышел?

— Так туда вон, к выходу. Ещё вопросы?

— Почему вы встали именно здесь? Это вас попросил мой друг?

— Нет, отчего же. Он вон туда просил, ближе ко входу… Но я-то знаю, что тут камеры не работают! — я снова шлёпнул Яромиру по попе.

— Хорошо. Тогда — на этом всё. Но твоему начальству я всё-таки сообщу… — тип в кепке противно улыбнулся и отпустил стекло, позволяя всё-таки поднять его и тем самым вроде бы согласившись оставить нас в покое.

Я еле сдержал вздох облегчения, хотя ещё ничего не было кончено — те двое продолжали стоять позади машины, ожидая возможного приказа на захват. Хотя говоривший с нами уже начал поворачиваться и, видимо, действительно потерял интерес к мелкому нарушителю и сидящей на его коленях «ничего такой» «Матильде».

Последняя всего этого видеть не могла, но догадалась, что буря вроде как миновала, и вся будто потекла. Расслабилась. И надо было такому случиться — девушка как-то так неловко двинулась, что шляпа, поля которой и без того были смяты излишней близостью со мной, слетела с её головы.

Отреагировать и схватить головной прибор я успел… Но поздно. Волосы редкого и необычного серо-голубого цвета вырвались на волю, позволив оценить себя во всей красе.

Глава 10

Выражение лица живчика, обладателя кепки и неприметной внешности, всё ещё менялось, а я уже начал действовать. Кажется, он ещё только разматывал в своей голове грозящую нам гибелью логическую цепочку, не самую очевидную — ведь Яромира считалась погибшей — когда мой разрядник уже выпустил голубую молнию практически в упор.

Одновременно, мысленной командой я врубил заднюю передачу. Ограничения на максимальное ускорение снял заранее, ещё до начала заварушки, и мы буквально рванули с места.

Сидящая на моих коленях девушка точно впечаталась бы боком в руль и, возможно, улетела бы дальше, в лобовое стекло, если бы предусмотрительно не прижал её к себе. Кажется, она запоздало взвизгнула, возможно даже — попыталась вырваться, но до сознания сейчас это доходило словно сквозь туман.

Зажмурившись, я вошёл в состояние полутранса и буквально слился с машиной: видел пространство вокруг теперь исключительно её камерами и сенсорами, сердцем моим стал молотящий всё сильнее и сильнее двигатель, а конечностями — оставляющие за собой чёрные полосы и запах палёной резины колёса.

Благодаря этому я практически абсолютно контролировал обстановку, в том числе и то, что одного из заходящих сзади мордоворотов буквально снесло бампером, а второй каким-то чудом успел отпрыгнуть, в самый последний момент. И добить его я не мог — он оказался со стороны пассажирской двери, и покатился по асфальту, вне досягаемости моего не самого мощного разрядника.

Кроме этого, у нас были проблемы куда более серьёзные: из фургонов наружу буквально посыпались вооружённые люди, с ходу начиная палить по нам. Всё это произошло неприятно быстро. Настолько быстро, что я не рассчитывал на такую оперативность и не был к этому готов.

Машина затряслась от попаданий. К счастью, критичных пока не было: нас спасали набранная скорость и то, что никто не успел толком прицелиться. Тем не менее, я ненадолго вынырнул из состояния транса и спихнул Яромиру вниз, так, чтобы она не торчала наверх и её тело было как можно лучше прикрыто капотом и находящимися в нём агрегатами — это пусть и не лучшая, но хоть какая-то защита от разрядов и пуль.

Так получилось, что зад девушки соскользнул на соседнее сиденье, а голова оказалась на моих коленях. Она было протестующе ойкнула, но я быстро перехватил разрядник в левую руку, а освободившейся правой максимально надёжно зафиксировал свою спутницу, так, чтобы не рыпалась. Но она всё-равно умудрилась как-то извернуться и высунуть ноги наверх, упёршись ими в стекло пассажирской двери.

Пришлось крикнуть:

— Лежать, дура! Отстрелят ноги — будешь виновата сама!

Вроде вняла, перестала сопротивляться. И, кажется, посмотрела на меня. Но мне было плевать, я сам постарался сползти ниже, пока не упёрся коленями, и вновь зажмурился, полностью погружаясь в управление автомобилем.

В лобовом стекле возникло несколько пулевых отверстий, от которых во все стороны побежали трещины. Ситуация всё больше приближалась к критической.

Спасая нас, я зарулил за ряд массивных колонн, идущих по центру парковки.

Мы ненадолго пропали из поля зрения наших противников. Решение, что делать дальше, пришло в голову мгновенно.

Быстро запустив руку назад, я подхватил плащ, одновременно чуть замедлил движение машины и открыл дверь. После чего схватил Яромиру подмышку, и буквально выдернул её наружу, следом за собой.

Мы выпрыгнули и покатились по асфальту — впрочем, это было уже привычно. Такси тут же начало разгоняться вперёд, так, что открытая дверь захлопнулась инерцией. Все стёкла, естественно, были затемнены, и понять, есть ли там внутри кто-то, со стороны было почти невозможно.

Вскочив на ноги, я потащил Яромиру к ближайшей из колонн. Мы прижались к ней, так, чтобы нас не было видно со стороны — и, удивительное дело, девушка отработала «на отлично», просто повторяя за мной все действия. Даже не понадобилось отдавать каких-то специальных приказаний, всё получилось само.

— Накинь плащ, — сунул ей в руки прихваченный с собой предмет одежды, а сам вновь полностью переключился на управление машиной. Выполнив крутой манёвр и ненадолго вновь показавшись в зоне поражения стрелков, погнал оставшееся без водителя такси прямо к выходу с парковки. Сейчас надо было увести преследователей как можно дальше от нас.

Мозг разрывался от количества потоков входящей информации, голова начала в самом прямом смысле раскалываться. Но я всё же заставил себя следить с помощью установленных на парковке камер за теми ребятами из фургонов — один из которых, к слову, уже разгонялся, а другой всё ещё стоял — в него поспешно запрыгивали все те, кто ещё недавно по нам стрелял. Как только он стартовал, я мысленно выдохнул… И чуть не врезался дистанционно управляемым такси прямо в выскочившую навстречу машину, еле успел в последний момент уйти от аварии и, сделав крутой вираж, вылетел на соседнюю улицу.

Нам надо было бежать как можно скорее — но пока оба фургона не выехали наружу из здания, мы оставались стоять возле колонны, прижимаясь к ней и медленно её обходя. И это было в каком-то смысле хорошо — я смог полностью сосредоточиться на управлении автомобилем, ведя его по городу на максимально возможной скорости.

Судя по всему, за нас взялись всерьёз — ещё два раза пришлось уходить от несущихся навстречу транспортных средств, чудом уходя от аварии, а один раз впереди создали настоящую баррикаду из стоящих поперёк дороги автомобилей. К счастью, удалось вовремя затормозить, развернуться, под градом выстрелов и под самым носом преследователей вырулить на параллельную улицу.

В конце концов, «не справившись с управлением», я протаранил ажурное ограждение одного из городских каналов и вылетел прямо в воду, предусмотрительно приоткрыв все стёкла, разблокировав капот, багажник и задние двери — чтобы такси затонуло как можно быстрее, а от пришедший в себя от всего происходящего таксист успел выбраться. Конечно, он мог этого не сделать, или его могли расстрелять те, кого послали за нами, но… Туда и дорога. Нечего было планировать нас заложить.

Стряхнув с себя остатки транса, я потащил Яромиру за собой, в сторону лифта. Мы выиграли себе небольшую фору, и теперь надо было постараться как можно эффективнее ею воспользоваться.

Забежав в полупрозрачную кабинку, я, не утруждая себя нажатием каких-то там кнопок, дал команду подниматься наверх. Нашей целью был магазин мотоциклов на первом этаже, сразу над парковкой. Подключение к камерам позволилопостроил маршрут так, чтобы не попасться никому на глаза.

Естественно везде перед нашим появлением я «замораживал» картинку, с тем, чтобы никто не заметил нашего присутствия в здании. Вероятно, потом моё вмешательство обнаружат. Но как минимум некоторое время ищейкам точно придётся потратить на то, чтобы разобраться в ситуации.

При нашем появлении девушка-продавщица в строгом деловом костюме — сером пиджачке и узкой юбке — сделала было стойку, но, когда разглядела мою одежду таксиста и мешковатый висящий на Яромире плащ, буквально на глазах скисла. Тем не менее, профессионально улыбнулась и подчёркнуто вежливо спросила:

— Здравствуйте! Чем могу помочь? Вам, может, подсказать дорогу куда-нибудь?..

— Мне нужен мотоцикл и одежда.

— А… Вы сможете расплатиться?..

— Делайте своё дело и не задавайте лишних вопросов, — внезапно в разговор вклинилась Яромира. Тем самым ледяным, противным тоном, каким говорила со мной в первый раз.

Продавщицу, кажется, проняло. Её взгляд ещё и скользнул по моей закутанной в плащ спутнице и задержался на торчащих наружу ножках, в белоснежных чулках и туфельках. Видно было совсем мало, но, видимо, достаточно, чтобы сделать какие-то выводы.

А Яромира ещё и добавила, как припечатала:

— Быстро. Мы спешим.

— Да, конечно, — девушка, кажется, едва сдержалась, чтобы не съежиться.

Я добавил:

— Нам нужен самый быстрый ваш мотоцикл. Заправленный и готовый ехать.

— Хорошо, — продавщица резко повернулась на месте и поспешно зашагала куда-то вглубь зала, подойдя к одному из спортивных мотоциклов на антигравитационной подушке, выглядевшему реальным монстром.

— Собственно, вот…

Штуковина эта была, естественно, вся начинена электроникой. Меньше секунды мне потребовалось на то, чтобы взломать систему защиты с простым «технологическим» паролем, провести беглую диагностику и убедиться, что всё в порядке: никакой информации об ошибках в блоке управления не увидел, а топлива и правда было под завязку.

Дав команду летающему монстру заводиться, шагнул к продавщице, ткнул её автодоком, подхватил лёгкое тело уже на лету и аккуратно уложил на пол. После этого сорвал со стоящего рядом манекена куртку и шлем. Шлем кинул Яромире, чтобы спрятала свои волосы, а куртку натянул на себя, не застёгивая.

Не утруждая себя никакими объяснениями, просто сел за руль мотоцикла. Яра, хорошая девочка, не заставила себя ждать — тут же пристроилась сзади, обхватив меня руками. В то же мгновение я выкрутил ручку газа, и мы с рёвом понеслись вперёд.

Естественно, ворота, закрывающие выход наружу, за пару мгновений до этого начали открываться якобы «сами собой».

Ветер ударил в лицо, заставив глаза слезиться, и я на мгновение пожалел, что не захватил шлем и для себя тоже. Но мотоцикл был снабжён камерами, которые давали обзор на все сто восемьдесят градусов, в разных диапазонах, включая инфракрасный. Я зажмурился и полностью переключился на них.

Отъехав подальше от небоскрёба, сбавил обороты и постарался ехать не сильно быстрее потока — нам требовалось слиться с ним, чтобы не вызывать подозрений.

Окраин города достигли довольно быстро, никто и не подумал чинить нам проблемы. На выезде и правда были импровизированные блокпосты, из броневиков и полицейских автомобилей. Пришлось объезжать по пересечённой местности, пару раз заставляя наше транспортное средство, натужно ревя слабенькими антигравитационными приводами, подниматься на уровень оград или даже крыш одно- и двухэтажных домов.

Аккуратно обойдя все кордоны, мы выехали на трассу. И вот уже там я выжал из нашего транспортного всё, что можно, переключив почти всю энергию с антигравитационной подушки на маршевые двигатели.

Мы просто летели вперёд, оставляя остальных участников движения позади, как стоящих. Я не стеснялся обгонять по обочине, иногда даже заставляя мотоцикл заскакивать на ограждения.

Замедлялся только перед населёнными пунктами. Все установленные на пути следования радары и сканеры засекал заранее с помощью очень удачно интегрированного в блок управления устройства, а камеры контроля скорости, конечно же, нас просто «не видели».

Сложнее было с камерами других транспортных средств — взломать их все у меня просто не хватало ресурсов, и пришлось смириться, что записи нашей безумной гонки вскоре могут появиться в сети.

Это был серьёзный риск, и возможных преследователей надо было по возможности запутать. Отчасти поэтому, а отчасти исходя из очевидной логики, из города мы выезжали вовсе не в сторону нашей реальной цели. И только десяток километров спустя, когда оказались на трассе совершенно одни, я повернул ровно на девяносто градусов и дальше повёл по вспомогательным и не очень оживлённым дорогам, широкой дугой огибая город. Да, мы теряли время — но запутать следы и по возможности обезопасить себя от преследования было важнее.

Почти без остановок мы летели всё дальше и дальше, останавливаясь только для того, чтобы заправиться. Денег на это, конечно, не было, но автоматические бензоколонки взламывались элементарно, снабжая нас заодно горячими сосисками в тесте и кофе.

Позади оставались километр за километром, наполненные мелькающими фонарными столбами и остающимися позади машинами. Они сливаясь в десятки и даже сотни. Пару раз, чтобы сохранить тонус, пришлось вколоть с помощью автодока стимуляторы. Последствия от их применения должны были нагнать меня потом, но до этого момента хотелось оказаться как можно дальше от города, где нас будут искать в первую очередь.

Горнило уже давным-давно скрылось за горизонтом, а в небе оставалось только бледное и далёкое местное солнце, света которого едва хватало чтобы разогнать ночной мрак, когда двигатель мотоцикла внезапно начал захлёбываться, а в блоке управления зажглось сообщение об ошибке. Видимо, та девка из салона всё-таки провела нас, подогнав какой-то брак вместо нормальной машины. А может, просто не повезло.

Вкупе с накопившейся усталостью это стало серьёзным аргументом в пользу того, чтобы всё-таки остановиться.

Эксперименты показали, что если не выкручивать рукоять газа, двигатель работает почти нормально. Пришлось сбавлять скорость и плестись дальше со скоростью вулканианской улитки. Вернее, нет — мы всё ещё летели довольно быстро, но контраст с предыдущей гонкой был слишком велик. И сейчас главным было хоть как-то и хоть куда-то доехать.

Мы кое-как дотянули до ближайшего роботизированного мотеля, неказистого и обшарпанного двухэтажного здания с терминалом на входе. Я загнал мотоцикл поглубже в придорожные кусты, чтобы его было сложнее обнаружить со стороны, и с немалым трудом слез с него сам.

Стоять после такой долгой поездки было очень непривычно. Судя по тому, что Яромира встала рядом не в совсем естественной позе, ещё и слегка пошатнулась и опёрлась рукой на багажник, чтобы не упасть, ей поездка далась тоже нелегко.

Я быстро отсоединил и извлёк все аккумуляторы, какие смог найти — чтобы мотоцикл уже совершенно точно нельзя было засечь даже теоретически, после чего посмотрел на свою спутницу и кивнул в сторону мотеля:

— Пошли. Надо передохнуть.

Яромира кивнула и без пререканий поплелась за мной следом, смешно переваливаясь с ноги на ногу.

В холле я задержался. Над терминалом оплаты, висело большое объёмное изображение, транслирующее какой-то из каналов глобального головещания. И мы умудрились подойти в самый интересный момент — если, конечно, то объявление, которое я увидел, не гоняли по кругу всё время.

«…оставшийся единственным живым прямым наследником рода Огневых, Темнозар Храбрович, находится в розыске. Всем, кто увидит этого человека, просьба незамедлительно сообщить в полицию. При этом, просьба проявлять максимальную осторожность: преступник очень опасен. Молодой Огнев обвиняется в том, что на церемонии своего бракосочетания подстроил прорыв тварей Хаоса, а также собственноручно и…» — дрматическая пауза, — «…и окончательно, без возможности возрождения, убил всех членов своей семьи, а также всех членов семьи Белых. Включая собственную невесту, которую хладнокровно обезглавил!..»

Дальше слушать это было противно, и я просто вырубил голопроектор, якобы сломался. Не хватало ещё, чтобы кто-нибудь из постояльцев меня случайно опознал.

Взломать систему управления мотелем и открыть нам доступ в комнату на первом этаже с двумя окнами — одним, выходящим на дорогу, а другим — во двор, не составило труда. Я первым прошёл внутрь, и, как был, рухнул на постель. Не оставалось сил даже на то, чтобы раздеться.

Яромира зашла следом, и, закрыв дверь, замешкалась у входа. Когда поднял на неё взгляд, она молча откинула шлем в сторону и встряхнула головой, позволив своим необычным серо-голубым волосам рассыпаться по плечам.

Наши глаза встретились, и девушка легонько усмехнулась. После этого начала будто специально медленно расстёгивать пуговицы на плаще, сверху вниз. Учитывая, что под плащом на ней, кроме нижнего белья, ничего не было — зрелище получилось крайне увлекательным и я вмиг забыл про усталость.

Закончив с пуговицами, девушка взялась за края плаща и развела их широко в стороны, демонстрируя своё стройное тело. К сожалению, в паре-другой мест покрытое ссадинами, оставшимися после всех наших приключений.

Но это было сущей мелочью. Передо мной было настоящее сокровище, будто выверенная до мельчайших деталей вытесавшим её мастером статуя. Ни грамма жира, ни миллиметра лишнего.

Тонкие полупрозрачные кружева только подчёркивали красоту того, что под ними скрывалось. Как и белоснежные, слегка поблескивающие в свете дешёвой слабой лампочки чулки, которые скрывали под собой длинные спортивные ноги почти полностью, кроме небольших участков оставшейся обнажённой плоти. Естественно, в самом интересном месте.

Было очень странно видеть такую ухоженную и, если отбросить плащ, шикарно одетую девушку в грошовой комнате придорожного мотеля. Наверняка, здесь нередки были подобные зрелища, когда схожим образом одетые, или раздетые, девушки устраивают примерно такого же рода представления… Но вряд ли хотя бы раз это делала пусть и младшая, но всё же дочь главы одного из самых влиятельных на Ирии родов.

Плащ сполз вниз. Яромира, загадочно улыбнувшись и не переставая пожирать меня подёрнувшимися лёгкой поволокой, прямо как тогда, в такси, глазами, начала медленно приближаться ко мне. При этом она вышагивала медленно, будто готовая вот-вот сорваться в стремительном прыжке хищница. Можно было бы сказать, что она шагает, как по подиуму — но это было бы слишком пошлое и слабое сравнение.

Подойдя к кровати, девушка наклонилась и облокотилась на неё руками, позволив мне во всей красе оценить свои крепкие, не очень большие, но практически идеальной формы груди. Потом поставила на постель сначала одно колено, затем — другое, и поползла вперёд на четвереньках, вскоре оказавшись прямо надо мной.

Её синие глаза оказались напротив моих и я почувствовал, как волосы щекочут лицо. Потянулся вперёд — но девушка отвела мои руки в сторону, а сама вдруг резко села и начала расстёгивать на мне китель, а затем и рубашку.

Увидев то, что там, снизу, приподняла бровь — но и не подумала останавливаться.

Закончив с пуговицами, опять нагнулась вперёд и прижалась ко мне грудью. Жаль, нельзя было сквозь «кольчугу» нормально прочувствовать такое приятное касание…

Зато я прекрасно почувствовал лёгкий укол в шею. Успел напрячься и дёрнуться, но в следующее мгновение подступила тошнота, а перед глазами всё завертелось с бешеной скоростью.

Меня накрыла темнота.

Глава 11

Пришёл в себя сильно не сразу и с трудом. Но всё-таки пришёл. И сразу, ещё даже не открыв глаза, сделал запрос о точном времени. Оказалось — прошло не так уж и много, всего около шести часов.

Подключился к камерам.

На улице уже было светло. Горнило выползло на небо, закрыв значительную часть его своим огромным полосатым телом, опоясанным «юбкой» колец. На дороге, проходящей мимо мотеля, даже наблюдалось кое-какое движение, по крайней мере — куда более оживлённое, чем тогда, когда мы только приехали в это забытое богами место.

Убедившись, что всё в порядке и никакие неприятности мне прямо сейчас не грозят, я, наконец, откинул одеяло, которым был укрыт, сел и огляделся уже своими глазами.

Автодок обнаружился на небольшом столике рядом с кроватью, под ним белел клочок бумаги — видимо, записка. Похлопав себя по бокам, я обнаружил, что кобура с разрядником пропала. Правда, осталась портупея щита и кольчуга. И больше на мне не было ничего. Зато на стуле висел злосчастный плащ.

Подойдя к столику, приставил автодок к руке, и тот несколько раз быстро вколол мне что-то. Забравшись в электронные потроха агрегата, прочитал логи «лечения» и выяснил, что происходит процесс нейтрализации остатков какого-то очень сильного снотворного.

Уколы подействовали сразу, мир буквально с каждой секундой становился всё более красочным, а мысли обретали ясность и двигались где-то там, внутри черепной коробки, всё менее вальяжно-расслабленно.

Подняв клочок бумаги, обнаружил там целое письмо, аккуратно выведенное почти каллиграфическими буквами: «Я забрала то, что принадлежит мне по праву. Говорила же — ничего у нас не будет. Я сама по себе, ты — сам по себе. Не ищи меня. И попробуй походить в этом плаще сам, извращенец!»

Хмыкнув, я порвал бумажку на мелкие клочки, прошёлся до туалета и смыл в унитаз. Уже там, посмотрев на правую руку, ожидаемо обнаружил отсутствие родового перстня семейства Белых.

После этого вернулся в спальню и остановился около стула с плащом. Пришлось в него влезать, благодаря за такую щедрость сбежавшую «жёнушку». Ботинки, к счастью, остались при мне, иначе пришлось бы ходить не только без штанов, но ещё и босиком.

С помощью срытых камер я определил, что в мотеле кроме меня всего трое человек, и если один преспокойно спал в своей комнате, то двое других спать и не думали, занимаясь тем самым, чем должны были заниматься шесть часов назад мы с Яромирой… Если бы она была хорошей девочкой, а не усыпила и не ограбила меня.

Вполглаза следя за постояльцами, как и за подъездами к мотелю, я вышел в коридор.

Найти техническую комнату, в которой находились управляющие мотелем сервера, не составило никакого труда. Взломать простенький замок на двери — тоже. После этого я заперся внутри, быстро взломал учётную запись администратора и занялся поиском записей с камер. Ведь, пока я был без сознания, никто не глушил съёмку нашей комнаты.

Нашёл нужное быстро, ведь я знал время, в которое всё произошло.

Было очень забавно наблюдать, как в совершенно пустой комнате вдруг появляется словно из ниоткуда валяющийся поперёк кровати тип в мотоциклетной куртке, расстёгнутом кителе и рубашке, и сидящая верхом на нём полуголая девица, которая торопливо обыскивала лежащего.

Первым, что появилось в её ловких пальчиках, оказался автодок — и как только она умудрилась снять его с меня так быстро, так, что он не успел вколоть противоядие? Судя по всему, я сильно недооценил таланты своей навязанной супруги.

Которая избавила меня от автодока, а следом — и от разрядника. Причём, что характерно, ни нож из монокристалла, ни Когти Гнева попросту не заметила.

После этого она, видимо, решила убедиться — а правда ли я отрубился достаточно надёжно? И для этого принялась меня всячески теребить и щипать.

Я не очнулся, тогда Яромира подняла мою правую руку и стянула родовое кольцо Белых, тут же надев его себе на пальчик. На большой — на других он не держался.

После этого повторила всё со вторым перстнем, но… С видимым сожалением, покрасовавшись с обновкой перед небольшим голозеркалом, вернула его бесчувственному мне, заработав тем себе небольшой мысленный плюсик. Видимо, какие-то остатки совести в этой оторве оставались.

Потом она начала меня неумело раздевать. Стянула куртку, китель, рубашку. Немного поколебавшись, взялась за штаны. Расстегнув ширинку и пуговицу, начала их стягивать… И наткнулась на неожиданный сюрприз, с готовностью выскочивший наружу.

Не знаю, успела ли она заметить отсутствие на мне нижнего белья, когда переодевался при ней в такси. Может, и не видела ничего, и теперь это стало для неё открытием. А может, всё она знала, просто не ждала такой бурной реакции от бесчувственного тела.

Как бы там ни было, с замешательством Яромира справилась быстро. Поспешно лишила меня остатков одежды, после чего кинулась в ванную, примеряя всё это на себя.

Первым делом надела рубашку. Она была ей сильно велика и почти полностью закрывала задницу. Вместе с чулками зрелище выходило весьма пикантное.

Следующими она попробовала напялить на себя штаны, которые повисли на ней бесформенным мешком, как на пугале. Даже с подвёрнутыми штанинами и затянутым поясом это никуда не годилось, и девушка в конце концов позволила им упасть на пол, выдернув ремень.

Зато с кителем повезло — по длине он был как очень короткое платье, и ремень, затянутый вокруг тонкой талии, даже придал этому предмету одежды почти приличный вид. Оставались слишком широкие плечи, но Яромира накинула поверх мотоциклетную куртку, и этот момент сразу перестал бросаться в глаза.

После этого она вернулась ко мне, лежащему на постели, раскинув в стороны руки и ноги. Немного постояла в задумчивости, потом как-то робко, будто стесняясь перед самой собой, накрыла меня одеялом и… Быстро поцеловала. В губы!

Я было растрогался от такого проявления сентиментальности, но в благодушном состоянии пребывал ровно до того момента как девушка, написав свою прощальную записку и покидая комнату, прихватив оказавшиеся бесполезными для себя штаны и мои носки. И… Закинула всё это в измельчитель для твёрдых бытовых отходов!

За дальнейшим я наблюдал уже через внешние камеры. Дойдя до мотоцикла, Яромира спокойно вставила все аккумуляторы, завелась, и… Поехала!

Только в этот момент меня осенило, что проблемы с двигателем могли иметь вполне понятный источник, синеглазый и голубоволосый. Способности которого, может, были и не особо сильны — но на создание помех двигателю их могло хватить вполне.

На последней из доступных мне записей было видно как, выехав на дорогу, Яромира зачем-то повернула назад, к городу.

Итого, я разобрался с тем, что произошло. Теперь дело оставалось за малым — определиться с тем, что делать дальше.

С одной стороны, так и подмывало сказать: «Стюардесса бежит со спасательной шлюпки — остальным легче». Проникнуть на космодром одному куда проще, как и уходить от возможного преследования, если нас всё-таки настигнут.

Но это если смотреть на вопрос в разрезе сиюминутной ситуации. Если же более глобально и с прицелом на будущее… Тогда получается, что сбежавшая жёнушка — это проблема. И возможное пятно на моей репутации — ведь кто её знает, что она там будет без присмотра делать. И лишение меня возможности претендовать на наследство Белых.

И это не считая главного. Без моего прикрытия девушка очень легко может попасть в лапы моих врагов, расколоться, и выложить им всё про меня — как планы, так и просто всякое такое, что я бы хотел, чтобы обо мне узнали как можно позже.

Получалось — надо ехать, догонять. Либо пытаться воззвать к голосу разума и переубедить. Либо — убить.

Делать последнее, несмотря на всё, что между нами было, очень не хотелось. Итого — оставался только один приемлемый вариант.

Определившись с этим, я усмехнулся сам себе. «Никуда ты не денешься теперь от меня, глупенькая. И ты ошиблась — всё у нас будет!»

После этого подошёл к старому обшарпанному пикапу и без труда взломал электронный замок, а потом и зажигание. По оставленной в бардачке карточке, с голограммой недовольной физиономии владельца авто, опознал в нём того, который в этот же момент забавлялся в одной из комнат мотеля с дамой — судя по затасканному внешнему виду, снятой где-то прямо на дороге. Вариант не лучший, больше бы подошёл тот мирно храпящий по соседству мужичок, но — что делать, дареному мустангу в энергокристаллы не заглядывают.

Я вернулся в мотель и отпер замок комнаты, внутри которой происходило то, с чем у меня не срослось. Акт любви был в самом разгаре.

Что там увижу, знал ещё заранее — мой клиент лежал на постели, а костлявая дама, на которой из одежды были одни чулки, воодушевлённо скакала на нём в позе наездницы, оглашая всё вокруг громкими стонами.

Звук открываемой двери привлёк внимание лежащего, который посмотрел на меня — но не прыгающей на нём «красотки». Поэтому я успел подойти к их постели, прежде чем мужчина скинул проститутку с себя и попытался, крича что-то неразборчивое, вскочить мне навстречу.

Настало время психологического оружия — я распахнул плащ, на пару секунд заставив этого типа замолкнуть и осечься буквально на полуслове. Мне этого хватило, чтобы сделать оставшиеся до него пару шагов и ткнуть автодоком в голую ногу, отправляя неудачливого любовника в незапланированный сон.

После этого я повернулся к его подружке. Та наконец сообразила, что что-то не то, полуобернулась… И уставилась на мои голые ноги и на то, что выше таким мечтательным голодным взглядом, что я поспешил как можно скорее усыпить и её тоже.

На полу валялись штаны и куртка мирно захрапевшего на своей постели мужчины, и я надел их — лучше так, чем светить голой задницей из-под плаща. Потом, подумав, прошёлся до постели, подкатил бесчувственное тело проститутки прямо в объятия клиенту, и даже накрыл их одеялом. Умилился получившейся картине, после чего засунул свёрнутый плащ подмышку, и покинул мотель.

Завёл пикап и вывел его на дорогу.

Перспективы были не самые плохие. Топлива в украденном нами из салона мотоцикле оставалось не так уж и много, а грабить заправки, как это делал я, Яромира точно не смогла бы. Значит — далеко уйти ей не светило, при всём желании.

Вот только найти беглянку, даже несмотря на это, было проблемой. Фора в шесть часов, конечно, позволила мне хорошенько выспаться и я даже чувствовал себя отдохнувшим и полным сил, но теперь требовалось как-то навёрстывать потерянное время.

Проще всего было отследить путь Яромиры по камерам, но я имел доступ только к тому потоку информации, который они транслировали в режиме реального времени по беспроводным каналам. Я мог её подсматривать, глушить, ненавязчиво заменять, но к старым записям доступа не имел. Они должны были храниться где-то на серверах, наверняка хорошо спрятанных и защищённых от постороннего вмешательства.

Тем не менее, для меня взлом этих серверов был единственным доступным путём, кроме простой езды по дорогам в надежде случайно наткнуться на предмет поисков. И я решил попытать удачу у ближайшего официального пункта дорожной инспекции, который располагался в небольшом городке в паре десятков километров назад по дороге. Информацию об этом, само собой, я получил из планетарной информационной сети, куда заходил со всеми предосторожностями и не через свой коммуникатор.

Что было хорошо — ехать предстояло в ту же сторону, куда укатила моя бежавшая супруга. Что плохо — двигаясь в том направлении, я удалялся от космопорта и возвращался обратно, туда, откуда мы ещё недавно сбежали.

Пока ехал, над головой пару раз пролетели флаеры. Они легко могли быть просто частными машинками, но не исключался и вариант, что это по нашу душу — ищут. Невольно подумал, насколько проще было бы угнать что-нибудь летающее и свалить из города именно на нём, буквално долетев до цели за считанные часы… Но, к сожалению, нас почти наверняка засекли бы и сбили довольно быстро, или, как минимум, заставили бы где-нибудь сесть для досмотра. Поэтому — двигаться по земле выходило пусть и медленно, зато — более надёжно.

Двигатель пикапа был не очень мощным, с трудом разгонялся и едва выдавал жалких сто восемьдесят километров в час на полных оборотах. Поэтому, когда пришла пора, я без всякой жалости оставил это старое ржавое ведро в каком-то неприметном проулке, за мусорными баками, и в пункт дорожной инспекции отправился уже на своих двоих.

Зайдя внутрь, сперва походил туда-сюда, изображая заблудившегося посетителя и не забывая перебивать сигналы со внутренних камер наблюдения.

То, что мне надо, почувствовал скоро. Я почти видел сквозь толстые стены, двери и перекрытия биение цифровых электронных сердец десятков мощнейших вычислительных машин. Дело оставалось за малым — проникнуть внутрь.

С помощью камер я установил самый безопасный маршрут и, дождавшись момента, когда рядом не было лишних свидетелей, нырнул в дверь с надписью «служебный вход» и по длинному коридору подошёл к неприметной двери с электронным кодовым замком — первой своей преграде.

Взломать с ходу не получилось. Секунды мучительно ползли одна за другой, слипаясь в липкие комки невыносимо долгих минут, а код всё не поддавался.

И всё бы хорошо, но… В мою сторону внезапно направился какой-то тип в форме. Поднявшись по лестнице, он начал приближаться по прилегающему коридору. То, что увидев меня этот товарищ тут же задастся абсолютно очевидным вопросом относительно моей персоны и того, имею ли я право находиться в закрытой части здания, было совершенно очевидно.

Самое паршивое — ни спрятаться, ни уйти уже было нельзя. Оставался только вариант с попыткой заговорить зубы и, в крайнем случае — усыпить.

Из-за угла уже слышались тяжёлые шаги и озабоченное бормотание, когда замок наконец поддался. Я тут же шмыгнул за дверь и поспешно прикрыть её за собой, после чего быстро прошёл по ещё одному коридору, спустился по лестнице в подвал, там прошёлся ещё, едва ли не насквозь через всё здание — и, наконец, остановился у заветной цели. Передо мной была массивная металлическая дверь, естественно запертая и заблокированная.

Взлом серверной занял ещё больше времени. К счастью, на этот раз мне уже никто не мешал, и я всё-таки справился с задачей. Отперев замок, осторожно скользнул внутрь.

Было страшно. О том, как дорожная инспекция хранит и оберегает свои секреты, можно было только догадываться. Я вполне мог не заметить какую-нибудь хитрую сигнализацию.

Удивительно — но пронесло. Продолжая контролировать окружающее пространство, в том числе и подъезды к зданию, я поспешно подошёл к терминалу управления и взялся за взлом учётной записи. Угробил кучу времени, администратора получить так и не смог — пришлось залезать под обычным пользователем, без возможности подтереть логи и уничтожить сами голографические ролики, хранящиеся на севрере. К сожалению, выбирать не приходилось.

Дальше наступило время муторных поисков. Примерно зная время, надо было просмотреть на ускоренной перемотке все записи, присланные из той области, где моя бежавшая жёнушка могла оказаться, и найти её.

Повезло на девятой камере. Яромира, отъехав от мотеля, свернула в сторону, на какую-то совсем редко используемую и разбитую дорогу, идущую через глухие леса. Если верить карте, съездов с неё не было, и ещё одна камера располагалась на выезде. Вот только, въехав туда, ни один мотоцикл больше не выехал. Ни через час, ни через два, ни через три…

Зато спустя пять часов — то есть, практически недавно — оттуда вышла, женская фигурка в мотоциклетном шлеме и куртке, и ковыляющая куда-то вдоль обочины. Невольно усмехнулся — Яромира умудрилась пролюбить всю ту немаленькую фору, которую изначально имела. Это значительно упрощало задачу.

Проматывая запись с камеры, я отследил, как возле ставшей уже совсем маленькой фигурки останавливается фура, и, постояв какое-то время, срывается дальше. Фигурка остаётся на обочине. Видимо, с водителем договориться не получилось, а применять последний аргумент — разрядник, Яромира постеснялась.

В следующий раз я видел её уже на следующей камере. Девушка еле плелась, понурившись и с явным трудом переставляя ноги. Когда рядом затормозило авто, раскрашенное в цвета дорожной инспекции, она даже не подняла голову.

Вышедшие наружу двое мужчин в форме долго о чём-то говорили с беглянкой, а потом… Один вдруг резко прянул вперёд и, вывернув девушке руки за спину, защёлкнул на них наручники. Одновременно с этим, второй начал обыскивать мою жёнушку. Запустил руки под куртку, выхватил из кобуры на её боку разрядник, со значительным показал товарищу. После этого Яромиру затолкали на заднее сиденье и тут же сорвались с места.

Тут мне не удалось сдержать ругательство. Если они поняли, кого взяли, и сообщили об этом куда надо — те ребята, которые пытались убрать нас в городе, прибудут сюда очень скоро. Возможно — на одном из тех флаеров, которые я недавно видел, и которые периодически ещё мелькали в небесах.

Сердце бешено заколотилось — теперь важна была каждая минута. Но выскочить и броситься в погоню сразу я не мог. Пусть всё произошло совсем недавно и не так уж далеко — надо было отследить, куда эти двое из дорожной инспекции поедут дальше.

Нужную мне машину я обнаружил довольно быстро, на одной из камер.

Похитители ехали прямо и не прятались, можно было примерно прикинуть дальнейший их маршрут, вернее некоторый ограниченный набор маршрутов, если считать все прилегающие к трассе дороги. И, куда бы они ни собирались в итоге попасть, у меня ещё оставались все шансы взять их прямо в пути.

Глава 12

Как ни хотелось вырваться поскорее из бетонного логова дорожной инспекции — приходилось сдерживаться. Напороться на кого-нибудь, когда дело уже сделано, и испортить всё «шумным» уходом, было бы в высшей степени глупо.

Поэтому, когда покидал серверную, вернул всё «как было», а у наружной двери простоял минут пять, ожидая, когда коридор снаружи гарантированно опустеет.

Зато уже после этого не терял зря ни секунды. Быстро, но не бегом, покинул здание, зашёл за угол — и уже там со всей возможной скоростью припустил к брошеному пикапу.

Запрыгнув в машину, сразу завёлся и газанул с места, стремясь выжать из старой развалюхи всё возможное. Пользуясь тем, что видел через камеры местоположение всех постов и автомобилей дорожной инспекции, выбрал наиболее безопасный маршрут. Втопил педаль в пол ещё находясь в населённом пункте.

Пару раз проскочил прямо на красный, один раз — чуть не вылетел на тротуар при резком повороте, чудом разминулся с парой медленно ползущих по всем правилам автомобилей. Но зато, уже каких-то несколько минут спустя, оказался наконец на трассе и начал ещё больше разгоняться, заставляя движок бешено реветь на предельных оборотах.

Покинув серверную, я лишился прямого доступа ко всем камерам, и двигаться теперь приходилось фактически на ощупь. Это было плохо, но альтернатив никаких не было: ты либо действуешь с завязанными глазами, либо всё видишь, но ничего не можешь сделать. Последнее мне ну совсем не подходило.

Из двух вариантов маршрута — добраться до той точки, где видел похитителей в последний раз, и догонять их, или попытаться зайти в лоб — выбрал второй, более рискованный. Просто в первом случае я гарантированно не успевал, а так оставались хотя бы небольшие шансы.

Правда, при таком раскладе слишком уж многое зависело от удачи. Похитители могли легко оторваться и даже уйти от меня, если вдруг резко свернут. И если это действительно случится, без доступа ко всем камерам найти их становилось проблемой.

Так что ситуация вышла весьма напряжённой, и больше всего раздражало то, что многое зависело только от удачи.

На ту трассу, по которой должен был ехать навстречу автомобилю дорожной инспекции, я вывернул уже очень скоро. Время начало тянуться невыносимо долго. За окнами не менялось ничего — только мелькали совершенно одинаковые столбы, встречные и попутные машины, да менялись камеры, к которым попеременно подключался.

И уже скоро начали посещать мысли, что зря я понадеялся на везение. Я не вылетел навстречу похитителям ни через одну минуту, ни через пять, ни через десять, ни через пятнадцать.

Понимая, что просчитался, я замедлился и начал особенно тщательно следить за всеми доступными камерами по сторонам от дороги. К сожалению, радиус действия моих способностей был не очень велик, от силы километр или полтора.

Проехав половину дороги до той точки, где впервые засёк похитителей, я снова рискнул, развернулся и начал сворачивать поочерёдно на все прилегающие дороги, исследуя их на некоторую глубину, отдельное внимание уделяя следам от шин. И всякий раз, не найдя ничего, возвращался обратно.

Шансов было мало. Тем не менее — я зря катил бочку на своё везение. Машина дорожной инспекции обнаружилась на третьем же таком моём «заходе», даже не очень далеко от основной тарссы.

Искомое транспортное средство стояло на парковке у какого-то небольшого одноэтажного домика, на окраине поселения, которое выглядело заброшенным. Все приусадебные участки в нём были заросшими и неухоженными, стёкла окон зачастую были выбиты, а возвышающийся неподалёку ангар с торчащими вверх трубами, похожий на корпус какого-то завода, вообще был наполовину разрушен.

Резко свернув на разбитую просёлочную дорогу со свежими следами шин я погнал свой пикап вперёд. Но не до конца.

Не доезжая до поворота, после которого меня стало бы видно, свернул с дороги и загнал его в кусты. Если кто поедет по этой дороге, конечно, заметит — но наблюдатели из поселения точно ничего не увидят, да и с воздуха поди разгляди что-то среди густой зелени.

После этого пришлось устроить марш-бросок по лесу и кустам, обегая пустое пространство впереди, видимо, бывшее когда-то полями, и заходя к своей цели под прикрытием полуразрушенного ангара.

Я рисковал не успеть. Вот-вот могли появиться наши главные враги — и тогда хоть прячься, хоть не прячься, а толку не будет. Но уж больно не хотелось нарываться раньше времени, тем более, разрядника у меня теперь не было.

Запоздало подумал, что можно было взломать оружейку дорожной инспекции, там ведь наверняка интересного навалом… Но, с другой стороны — может, оно и к лучшему, что не полез туда. Ведь рано или поздно любое везение могло закончиться, а я — нарваться.

Уже в процессе бега по лесу полностью сконцентрировался на той единственной рабочей камере в округе, которая показывала парковку с той машиной, которую я выслеживал.

Из двери домика вышли два уже знакомых мне дорожных инспектора, прошли к машине, завели её — и объехали свой домик так, что оказались в «слепой зоне». Если бы я не был уже совсем близко, и не смог бы смотреть на всё происходящее своими глазами — так и не увидел бы, как они вытащили с заднего сидения Яромиру.

Судя по тому, как девушка безвольно свесилась, её чем-то накачали. Один из инспекторов взял её подмышки, второй за ноги, и они потащили свою ношу в сторону домика.

Похоже было, что у меня и правда получилось успеть очень вовремя — похитители буквально только-только доехали сами, и ничего страшного произойти не успело.

Оказавшись внутри, они полностью скрылись с моих глаз. Но я дождался, пока в одном из окон не мелькнёт движение, этого заставил камеру повернуться так, чтобы лучше видеть интересующий меня участок, и приблизил изображение. Увеличение было довольно неплохим и я смог различить, как Яромиру укладывают на большую двуспальную кровать и наручниками за запястья и щиколотки приковывают к ножкам, растянув буквой «икс».

У меня возникли серьёзные вопросы к происходящему и к господам дорожным инспекторам. Но чтобы их задать, для начала надо было до них добраться.

Воспользовавшись тем, что в мою сторону точно никто не смотрит — все действующие лица заняты увлекательным занятием под названием «зафиксируй чужую жену» — я выскочил из леса и побежал напрямик, прямо через поля. Это было рискованно, но… В самом худшем случае из возможных энергетический щит и прикрывающая тело кольчуга должны были дать возможность добежать до конца даже под обстрелом. По крайней мере, я на это очень надеялся.

Опять повезло. Никто меня так и не заметил, не понадобилось даже падать на землю. Буквально пролетев последние десятки метров, буквально выжимая из непривычного и чужого организма всё возможное, я привалился к забору соседнего с нужным мне участка. Перед тем, как действовать дальше, требовалось как минимум перевести дыхание.

Тем временем, один из инспекторов вытащил откуда-то сумку с крестом на боку и извлёк оттуда шприц. Я напрягся, готовый совершить последний рывок и разобраться таки с этими наглецами — но доставший шприц вопросительно посмотрел на товарища, и тот буркнул в ответ:

— Можно. Буди!

Из этого я заключил, что пока моей нерадивой жене ничего не угрожает. И постарался подобраться поближе: сначала ползком, потом аккуратно встал и, пригнувшись, прошёл вдоль стены. В конце концов присел прямо у нужного мне окна, смотря за происходящим внутри с помощью камеры, а слушая своими ушами.

Яромира после укола какое-то время лежала неподвижно. Потом застонала. Мотнула головой, и вдруг задрала её, одновременно дёрнувшись всем телом.

— Эй! Где я? Кто вы?!

— Успокойся, детка. Ты в безопасности.

— Почему я в наручниках? Отпустите меня!

— Отсутствие документов, нежелание предоставить коммуникатор, незарегистрированное оружие… Сопротивление представителям власти… Всё это тянет на хорошую статью, даже на несколько. Но мы можем договориться. Ты же не хочешь смотреть на небо в клеточку, так ведь?

— До… Договориться? О чём вы?

— Не делай вид, что не понимаешь! Ты же сообразительная девочка, не так ли? Наверняка сообразительная!

— Что?! Идите вы знаете куда!

— А вот так не надо. Неосмотрительно, говорить такие слова тем, в чьей полной власти находишься. Ты ещё не поняла?

— Всё я поняла. Но вы не знаете, кто мои… Кто мои родители, — если начала фразы Яромира произнесла уверенно, то под конец сбилась и проговорила последние три слова еле слышно.

Один из инспекторов хохотнул, и повернулся к товарищу:

— Слушай. Как часто нам такое говорят?

— Каждый раз. Глупые женщины, да?

— Да. Ты прав. Очень глупые.

— Эй! Вы не можете так поступать… Вас же уволят!

Дружный слитный хохот стал ответом.

— Что? Что смешного я сказала? Я точно знаю, что уставом насилие над честными гражданами не поощряется…

Когда эти двое перестали смеяться, один из инспекторов подошёл к постели.

— Ты видишь здесь кого-то, кто на нас нажалуется? Нет? И мы не видим. И ты не пойдёшь никуда заявлять, хе-хе…

— Почему это?

— Потому что не сможешь! А сейчас, давай поиграем в простую игру. Ты будешь послушно выполнять всё, что мы попросим. Если будешь стараться хорошо… Хе-хе… Будет не так больно, — потянувшись вперёд, дорожный инспектор попытался коснуться Яромиры в очень интересном месте. Попытался — потому что тут же в недоумении отдёрнул руку. Я успел увидеть знакомый голубоватый блеск, как от силового поля, которыми оперировали родичи Яромиры.

— Что за?..

Договорить и додумать ему уже было не суждено. Я буквально влетел внутрь комнаты, в осколках стекла и обломках старой деревянной рамы, тут же оттолкнулся ногами от пола и прямо на лету, в прыжке, воткнул стоящему возле кровати в глаз нож из монокристалла.

Слабенький мерцающий смерч взметнулся вверх — оказалось, убитый был тенью. Влетев прямо в хоровод из разноцветных звёздочек, я втянул чужую силу, почти не заметив этого — погибший был очень слабым одарённым.

Его товарищ воспользовался моим замешательством и дёрнулся, потянув из кобуры разрядник — возможно даже мой, дважды украденный — но я уже, продолжая движение, выставил вперёд левую руку с Когтями Гнева.

Четыре лепестка кинжальных силовых полей метнулись от моих пальцев вперёд, буквально пронзив второго «инспектора» насквозь. В следующее мгновение «когти» исчезли, а из четырёх отверстий в туловище убитого брызнула кровь, окропив меня с ног до головы.

Звёздочки не появились — уже этот, тенью не являлся.

Сделав ещё шаг вперёд, я не дал мертвецу упасть и вырвал из слабеющих пальцев разрядник, нашёл под его одеждой кобуру, снял её и прицепил себе, на привычное место сбоку. Уже не глядя, как тело оседает на пол, повернулся к распятой на кровати Яромире.

Девушка смотрелась жалко. Брызги крови долетели и до неё тоже, заляпав алыми точками всё вокруг — старую, серую, покрытую пятнами простыню, выделяющиеся на ней контрастно яркой и чистой белизной чулки и синий китель. Пара капель попала на лицо.

Но в больших синих глазах Яромиры я увидел столько неподдельной радости, что неожиданно для себя удержался от всех тех резких слов, которые так и просились наружу. Просто молча подошёл и вытер нож о простыню, встав около растянутых в стороны длинных стройных ножек — вернее, ровно между ними.

Глава 13

— Ты… Ты пришёл за мной, Зар?..

Она прошептала еле слышно, кажется, сама ещё не веря в своё избавление. Я ничего не ответил, просто посмотрел на неё тяжёлым взглядом.

Девушка дёрнулась, будто забыв, что скована по рукам и ногам. И выпалила, уже куда увереннее и громче:

— Прости, Зар! Прости, прости, прости меня!

Говорила она, что удивительно, совершенно искренне. По крайней мере — я фальши в её словах распознать не смог.

Но опять ничего не сказал. Спрятал нож, обошёл кровать и встал сбоку, остановившись у изголовья.

Яромира не отрываясь следила за мной. И чем дальше, тем больше непонимания и подозрения было в широко открытых глазах.

Девушка вздрогнула, когда коснулся её тонкого запястья, ниже браслета наручника. В ответ на эту реакцию усмехнувшись, медленно провёл подушечками пальцев по тыльной стороне тонкой изящной ладони, крепко взялся за блеснувший голубым камнем металлический кругляш родового перстня Белых и одним быстрым движением сдёрнул его. Показал девушке, после чего демонстративно медленно и всё так же не говоря ни слова вернул на законное место — туда, откуда она его сняла около восьми часов назад.

К слову, обручальное кольцо с безымянного пальца Яромиры никуда не делось. И уже не денется — после ритуала у алтаря Гименеи, избавиться от этой вещицы без членовредительства практически невозможно. Так что, как бы этой отдыхающей на чужой постели красотке не хотелось забыть меня, как страшный сон, сделать это теперь — проблема.

Я снова обошёл кровать и встал уже с другой стороны, взяв ладонь Яромиры. Внимательно её рассмотрел, но больше ни одного кольца на пальцах девушки не увидел.

— Где?..

— Оно было… Одноразовым.

С сомнением пожал плечами — девушка могла и соврать. Но это было уже не так и важно.

Повернувшись кобездвиженной супруге спиной, я занялся обыском тел дорожных инспекторов.

Первым делом, снял коммуникаторы. Без труда взломал оба, просмотрел логи, и убедился — через эти устройства никто и ни с кем не связывался, никаких запросов не отправлял.

С помощью одного из коммуникаторов подключился к стоящему тут же, неподалёку, служебному автомобилю, быстро просмотрел логи установленной на нём рации — но там тоже всё было девственно чисто.

Конечно, они могли просто всё подчистить. Но подобного рода задача — для профессионала моего уровня, а в том, что у двоих убитых мной имелись соответствующие навыки, я справедливо сомневался.

Ещё был вариант использования одноразового устройства, которое потом выкинули.

Но… Почему-то у меня было всё больше уверенности, что эти двое и правда просто подцепили на дороге девчонку и решили с нею поразвлечься. При этом не особо понимали, кто попал им в руки.

Это было странно. Но — не так уж и невозможно.

И всё равно ничего не меняло. Так или иначе, вероятность, что нас обнаружат, была отнюдь не нулевой — на камерах Яромира таки засветилась, и кто-то вполне мог наткнуться на эти записи, хоть случайно, хоть специально.

Особенно, если система распознавания подаст сигнал. И от последнего нас могло спасти только то, что моя жена вроде как пока считалась погибшей, и никто её в розыск не подавал.

Частично успокоившись, или даже — успокоив себя относительно нашего ближайшего будущего, я принялся уже детально и не спеша изучать остальные трофеи.

У того «инспектора», который был тенью, снял кобуру с крупнокалиберным револьвером и приладил её себе под рукой, с другой стороны от разрядника. Из карманов выгреб какое-то смешное количество кредитов, всякую бесполезную мелочёвку, документы и ключи от наручников.

Затем приступил к осмотру комнаты, в которой мы оказались. Судя по всему, двое убитых мной захаживали в заброшенный дом регулярно, и это было что-то вроде их базы. Домик выглядел более-менее обжитым, по сравнению с остальными, выглядевшими совсем заброшенными.

Кроме большой двуспальной кровати, в комнате из мебели было ещё только два шкафа. Причём, первый оказался доверху забит весьма пикантной продукцией — не иначе, эти двое секс-шоп обнесли.

Увидев всё это богатство, не сдержался, и взяв в одну руку огромный чёрный самотык, а в другую — плётку, повернулся к обеспокоенно затихшей на кровати Яромире и окинул её долгим изучающим взглядом. Девушка сглотнула, и, кажется, даже дышать перестала.

Кинув оба предмета на постель, ей в ноги — пусть понервничает — захлопнул первый шкаф, и подошёл ко второму.

Только открыл дверцу, как мне под ноги вывалилась целая куча женской одежды. Не всегда целой, иногда — в пятнах застарелой крови. Всё игривое настроение тут же как рукой сняло. Повернувшись к телам, сплюнул прямо на пол.

— Что там? Что ты нашёл, Зар?..

Яромира не могла видеть того, что видел я, из-за моей спины и неудобного ракурса — тем же лучше. Запихнув всё найденное обратно, закрыл шкаф и снова посмотрел на девушку.

— Ничего. Хлам всякий. Бесполезный.

Всё-таки сделал пару шагов в сторону и хорошенько пнул ближайший труп.

Яромира же вычленила главное: то, что я всё-таки заговорил. И тут же попыталась развить успех:

— Зар! Зарушка, пожалуйста, прости меня… Я тебе очень благодарна за всё… За то, что спас меня, не бросил… Но я просто должна была это сделать!..

Вернувшись к кровати, присел на самый краешек, у Яромиры в ногах. И внимательно посмотрел в её необыкновенные синие глаза.

— Зар! Ну ты пойми… Это же не просто какой-то перстень, который ты забрал… Это — ключ к Алтарю рода! Тот, кто им владеет — тот и есть род… А ты — просто человек со стороны…

— Твой муж, с некоторых пор.

— Да… Мой муж… — Сказано это было таким обречённым голосом, что я не удержался — ухмыльнулся. Но Яромира, кажется, этого не заметила, и продолжила: — Мой муж — но всё-таки человек со стороны! Да, ты спас меня… Но я ведь тебя совершенно не знаю!

— И что ты планировала сделать? Когда сбежишь?

— Тут недалеко поместье Мироновых. Я бы приехала, попросила позвать Хельгу. Она старшая сестра…

— Яра. С одобрения твоих сестёр… Твой род уничтожили. Ну, может, не с одобрения самих сестёр, но с одобрения тех, за кого они вышли замуж — точно. С одобрения семей, в которых они живут, наконец. Неужели ты думаешь, что из твоей безумной затеи получилось бы что-то хорошее?..

— Но…

Она посмотрела на меня такими несчастными глазами, что невольно захотелось поскорее её освободить и утешить. Еле сдержался. Чтобы окончательно закрыть вопрос и расставить точки над «ё», надо было всё-таки довести воспитательную беседу до логического конца.

— Никаких «но». Твой род списали. Мой род списали. Главное поместье, где находится мой Алтарь, или уже взяли — или до поры выжидают, в надежде, что мы туда сунемся и можно будет прихлопнуть все цели одной ракетой. Пока они не в курсе, что мы уже далеко, они этого делать, скорее всего, не будут… Но это может измениться в любой момент. Что же до имущества и владений твоего рода, о них мы не имеем вообще никакой информации. Там может быть всё, что угодно. Может, уже нет даже и твоего Алтаря. И ничего вообще нет. Ровно так же, как нет твоих родителей и других родичей.

Яромира не удержалась, всхлипнула. Но я продолжил, не обращая внимания на её состояние.

— Пойми. То, что случилось — оно выходит за все рамки. Так не должно быть! Если подобное происходит — все вместе, вся общественность, должны обрушиться на нарушителей и покарать их. Но, судя по словам моего управляющего, главы самых влиятельных семей Ирия решили отмолчаться. Никто не заявил о готовности поддержать нас. Никто не пришёл на помощь. Никто не выразил озабоченность. И ты должна была слышать Вениамина — они уже собираются делить ваше наследство, будто то, что от нас избавились — вопрос решённый. Так что, дорогая, тебя списали. Так же, как и меня. Поэтому, если ты появишься где-то со своим родовым перстнем… Просто очень быстро его потеряешь, и весьма вероятно — вместе со своей жизнью. Подумай уже головой, наконец!

— Я не верю во всё это… В то, что ты говоришь! Это же бред какой-то! Такого просто не может быть!

— Привыкай, Яра. Может быть всё. Скажи, ещё пару дней назад ты могла представить, что будешь лежать распятая на кровати в полной власти двух отморозков, возжелавших с тобой поразвлечься? Или нет? Кстати, у тебя же был разрядник! И твои способности! Почему ты ими не воспользовалась?

— Но… Это же представители власти… Не положено…

— Мы в бегах, Яра. Нас ищут. В том числе и дорожная инспекция. Что тебе дороже — собственная свобода, а может, и жизнь — или их? А ещё, если не заметила, один из убитых мной был тенью. Подумай. Может, дело было в чём-от другом, и он на тебя как-то воздействовал?

Девушка опустила глаза. Задумалась ненадолго… Потом опять подняла.

— Да. Наверное, это был какой-то гипноз.

— Вот. Ты не смогла даже сбежать от меня. Нарвалась практически сразу! И чего ты всем этим добилась? Кроме того, что мы потеряли время и ты чуть было не лишилась кое-чего гораздо большего?

— Ты прав… А я была не права… Признаю…

— Уже лучше. Ты не безнадёжна, Яра!

— Зар! А ты… Не хочешь меня отпустить?

Ничего не ответил. Положил ладонь на ляжку девушке, провёл вверх — почти до того самого места, где чулок кончался, и начинался край юбки сделанного из кителя «платья». После чего встал, и решительно направился к выходу из комнаты.

— Эй! Ты куда! Ты куда пошёл, стой! Стой же!

Остановившись у самой двери, я обернулся и посмотрел на девушку с показным удивлением, будто только что заметил.

— А? Что?

— Куда ты пошёл? Не уходи! Отпусти меня, Зар!

Я усмехнулся.

— Постой, Зарушка! Ты же не хочешь… Ты же не хочешь меня здесь оставить?..

— Отчего не хочу? Именно это я и хочу сделать.

— Но ты не можешь!

— Могу. Именно это я сейчас и делаю.

— Это бесчеловечно! Я умру здесь, от голода или от жажды… Так нельзя! Ты не такой, я знаю! Ты не оставишь меня здесь!

— Не переживай. Тебя найдут, самое долгое, дня через два-три.

— Чего?!

— Ты засветилась сразу на нескольких камерах, когда уезжала из мотеля. И если до наших врагов всё-таки дойдёт, что ты осталась в живых, тебя вычислят и найдут очень быстро.

— Но мы проехали множество камер, когда ехали до того несчастного мотеля!

— Проехали. Но тогда я прикрывал нас.

— Прикрывал? Как?

— Я кибермансер.

— Но… Это же не твои способности! В роду Огневых никогда не было кибермансеров! Твои родичи оперируют плазмой!

На это только пожал плечами.

— Никогда не было, а теперь есть. Но мы отвлеклись от главного… Когда ты уехала одна, без меня — будто прошлась по улицам голая с транспарантом, на котором написано, где тебя искать. Запись ушла на сервер дорожной инспекции. Её рано или поздно найдут. Или, может, опросят свидетелей и сообразят, что искать нужно не только меня одного, а сразу двоих. Или — пробьют мотоцикл. А там уже дело техники…

— Но… Что тогда будет?

— Ничего. Тебя допросят, возможно — под пытками, возможно — под медикаментами, возможно — под гипнозом, возможно — убьют и позовут некроманта, возможно — будет всё это вместе, сразу или поочереди. В любом случае, либо до, либо после, либо в процессе, тебя устранят. Может быть — это будет вечное заточение, может быть — окончательная смерть по договору с Богом Смерти, как произошло с твоими родителями. Ты, скорее всего, выложишь всё до пыток — ведь чего тебе меня покрывать? Но не думай, что тебе поможет рассказать всё, что знаешь, сразу и честно: так и так за тебя возьмутся и будут обрабатывать по полной программе. А то, вдруг ты соврала?.. Но не переживай, можешь выкладывать всё то немногое, что знаешь. Мне будет уже всё равно, ведь я буду далеко…

— Зар! Нет! Не поступай со мной так! Не бросай меня!

— А не ты ли недавно сама меня бросила? И поступила со мной практически в точности так же? А?

— Я… Я тебя боялась!

— Чего?

— Ты… Ты не такой! Ты должен быть другим! Про тебя говорили, что ты носишь трусы со слониками, что ты трус, невежда, размазня и мямля! Что все это чувствуют, и потому тебя не уважают даже собственные родичи! Собственные братья издеваются над тобой, а остальные только посмеиваются! А ты… На самом деле ты убиваешь даже быстрее, чем думаешь… И… И ездишь с закрытыми глазами! Зар, я когда в первый раз такое увидела, думала, сердце остановится! Мы же на огромной скорости неслись!

— Неожиданно. Но… И что? Неужели всё это — достойная причина усыплять меня, обносить, оставлять в беспомощном состоянии — когда в любой момент по мою душу могут явиться безжалостные убийцы?..

— Нет… Не повод…

— Вот и я думаю, не повод. И не понимаю, зачем спасал тебя там, во дворце, а потом тащил за собой — хотя одному гораздо сподручнее… Куда проще было просто бросить тебя, и бежать дальше одному! А? Не находишь? Как я только не додумался до такого! Зачем связывал себя лишней ношей, когда можно было всё сделать гораздо проще?

На самом деле, я лукавил. Это «зачем», помимо всего прочего, имело и вполне циничное наполнение. Один лишь перстень Белых не даёт никаких реальных прав на их земли и имущество, тогда как перстень и одна из прямых наследниц в жёнах — это уже совсем другой разговор. И все те, остальные, если следовать правилам и традициям, должны будут утереться. Даже невзирая на старшинство. Даже эта старшая Хельга.

Правда, у подобных построений имелся один серьёзный изъян. Всё было бы верно, если бы игра велась по правилам, если бы соблюдались традиции. А на них, судя по всему, все в какой-то момент просто массово наплевали… Тем не менее, подстраховаться следовало.

— Так вот, Яра. Можешь мне объяснить, зачем я всё это делал? Столько усилий, и всё впустую. Я понимаю, тебя выдали за меня против твоей воли и ради каких-то неведомых мне интересов твоего рода. Но я-то ведь тоже не горел особым желанием! Меня никто не спрашивал, хочу ли я жениться на этой строптивой девке, любительнице покачать свои права и удрать в самый неподходящий момент, или нет! Я такая же жертва, как и ты. Так может, не стоит воевать друг против друга, а пора принять ситуацию, как она есть? Подумай. Сейчас ты можешь стать у основания нового рода, новой великой семьи. Рода Огневых-Белых. Неужели это хуже, чем перспектива стать в лучшем случае приживалкой при каких-нибудь Мироновых? Неужели последнее тебе больше по душе?.. Неужели не хочется самостоятельности, быть самой по себе, ни от кого не зависеть, делать только то, что посчитаешь нужным?.. Неужели не хочешь подняться над остальными, стать сильной, той, кого будут уважать и кому будут кланяться?..

Глаза Яромиры расширились — кажется, о таком она до сих пор не задумывалась. Услышанное настолько поразило девушку, что, вскинувшись, она даже осмелилась меня перебить:

— Зар! Я не пойму… Ты так говоришь, как будто это возможно…

— Конечно, Кровавые тебя забери, возможно! И даже больше того — я уже делаю всё, чтобы это стало реальностью!

Я был абсолютно искренен и уверен в своих словах. Кажется, Яромира прониклась — по крайней мере, смотрела на меня она теперь совершенно по-новому.

На этом можно было бы и закончить… Но я продолжил:

— Ещё раз, Яра. Прости, если то, что сейчас скажу, прозвучит немного жестоко… Но это правда. Твоего рода больше нет! В том виде, в каком ты привыкла о нём думать. Есть ты, есть перстень, есть твои сёстры — каждая из которых давно уже не сама по себе и принадлежит чужой семье. То есть, вы теперь — каждая сама за себя, за свои интересы. Никто не поступится счастьем и могуществом своих детей ради кого-то, пусть даже когда-то бывшего близким и родным. И, Яра, не забывай главное! Всё, что произошло — возможно, произошло по их молчаливому согласию. А если даже и нет… Значит, они в своих семьях вообще ничего не решают и защитить тебя тоже не смогут. Как и себя. Как и интересы вашего уничтоженного рода. То есть — хочешь, не хочешь, но у тебя больше нет настоящих друзей и родичей. Кроме меня. И у тебя нет другого рода, кроме того, который пока состоит только из двух человек и про который пока никто не знает…

Яромира не выдержала и разрыдалась. Понимая, что перегнул, я достал связку ключей и освободил ей сначала ноги, потом руки. После этого притянул к себе и крепко обнял. Думал — будет вырываться… Но нет. Вцепилась в меня, уткнулась лицом в плечо, и принялась поливать его слезами.

После этого меня накрыло уже самого. Сколько лет назад, когда в последний раз в моей жизни было такое — когда вот он я, а вот рядом женщина? И не какая-нибудь, а своя, пусть даже она сама в это ещё не поверила?

Внутри заворочалась застарелая, уже поблекшая и выцветшая, но всё ещё очень злая ненависть. Жажда крови. Жажда найти и уничтожить всех виноватых.

Вот только сейчас эти чувства, пестуемые так долго, внезапно отступили под воздействием волшебства момента, наверное — впервые за многие и многие годы.

Нет, я ничего не забыл. Все заплатят по своим долгам. Рано или поздно, так или иначе — найду и уничтожу каждого. Но… Сейчас мне просто хорошо и покойно.

Время утекало сквозь пальцы, нас легко могли уже начать искать. Надо было бежать, лететь, действовать скорее… Но мы просто молча сидели, обнявшись, в пустой комнате в заброшенной деревне, рядом с двумя телами, на самом краю медленно растекающейся лужи крови.

И это было важно.

Я понимал, что эта ещё очень молоденькая девушка в моих объятиях сейчас пытается осознать и принять новую картину мира, силится уяснить своё место в ней, решить главный вопрос: со мной она, или нет.

Вообще-то, если быть честным, выбора у неё не было. Но Яромира должна была прийти к этому сама. У неё должна была остаться хотя бы иллюзия свободы. Союз, в основе которого насилие и принуждение, по определению ненадёжен.

Кажется, вечность спустя она подняла заплаканное лицо и твёрдо посмотрела мне в глаза.

— Я решила. Больше не буду от тебя убегать. Забудь о том, что говорила перед свадьбой… Я тебя не знала. Теперь — знаю! Князь Огнев-Белый, глава нового рода, который обязательно станет великим! Можешь во всём и всегда полагаться на меня. Постараюсь слушаться и помогать… По мере сил и возможностей. Теперь ты — мой род, и его интересы — сохранить это!

Она взяла мою ладонь — ту, на которой красовался родовой перстень Белых — и крепко сжала его пальцами.

Глава 14

Яромира вглядывалась в лицо этого человека, который ещё вчера был совершенно чужим, а теперь считался её законным мужем. Ощущала на плечах тяжесть его неожиданно сильной руки. Чувствовала тепло его неприлично близкого тела, от которого ещё и исходило, казалось, что-то наподобие статического электричества. Всеми фибрами души впитывала излучаемую этим человеком непоколебимую уверенность, спокойствие и весёлый боевой задор.

И не могла понять — как произошло то, что случилось.

Нынешняя ситуация показалась бы абсолютно невозможной какие-то месяцы, недели, даже дни назад. Ведь ещё совсем недавно самыми большими неприятностями в жизни казалось то, что строгие родители не дают сделать татуировку, запрещают курить и не отпускают в клуб с подружками, ведь «приличной барышне не пристало».

Теперь, после их гибели — все те проблемы казались далёкими, нереальными, детскими и смешными.

Как же это произошло? Когда её жизнь успела настолько измениться?

Началось всё около двух месяцев назад. Тогда, на большом семейном ужине, родители объявили: младшая дочь уже достаточно взрослая, настолько, что пришла пора выходить замуж.

Яромира испытала тогда смешанные, противоречивые, во многом полярные чувства.

С одной стороны, она страшилась неопределённости будущего и уже заранее — совсем немножко, правда — тосковала по отчему дому. А вот другой… С другой, где-то внутри колыхнулась надежда на изменения к лучшему. На то, что она вырвется наконец из своей шикарной золотой клетки, порвёт путы вечных ограничений и наставлений, сможет почувствовать вожделенный вкус свободы.

Ведь та «настоящая» жизнь, которую вечно опекаемая девочка из хорошей семьи могла наблюдать исключительно в голофильмах и на страницах книг, постоянно и почти нестерпимо будоражила воображение, влекла к себе и манила. Всё просто замирало внутри от мечты, что можно будет делать только то, что хочется, и только так, как хочется. Да хотя бы — одеваться не в официальные пафосные «приличные» костюмы, а во что-нибудь модное и красивое…

Всерьёз пугало, причём пугало на самом деле — до дрожи в коленях, до холодка по спине — только одно. Что тот, кого выберут женихом, может иметь своё, сильно отличное видение их совместного будущего. И окажется тираном не хуже родителей.

Она не могла представить тогда, насколько ошибалась. Причём, после того как поняла, что ошиблась — оказалось, что ошиблась дважды.

Тем не менее, поначалу всё выглядело вполне прилично…

Выходить предстояло за младшего Огнева. Когда Яромира это выяснила, поначалу никакого подвоха не заподозрила. Удивилась, но не более того.

В конце концов, хоть их семьи и враждовали долгое время, но старшим виднее, когда заключить союзы, а когда выкапывать томагавк войны. Раз решили, что пришла пора налаживать отношения — значит, пора, и основания для этого есть. И не ей о том судить, тем более, что в дела семьи девочку никогда особо не посвящали — зачем, если рано или поздно она всё равно упорхнёт из родового гнёздышка? Союзы союзами, но раздавать направо и налево информацию о том, как всё устроено у них внутри, да хотя бы о том, как думают члены семьи и кто за что отвечает, никто из Белых не собирался.

Первые сомнения возникли позже, когда Яра полезла искать информацию о своём женихе.

Сначала она нашла только скудные упоминания — рос в загородном имении, воспитывался отдельно от братьев, фактически вне семьи. Это, конечно, зародило некоторые подозрения, выходить замуж за деревенского увальня и невежду как-то совершенно не хотелось. Но тогда она подумала, что пусть это, видимо, не эталонный сказочный принц, но и ничего особенно страшного во всём этом нет…

Зато потом удалось добыть голоизображения с женихом. И вот тут впервые у Яромиры появилось ощущение того, что её цинично использовали и жестоко обманули.

Нет, этот молоденький мальчик с картинки был в чём-то даже симпатичен. Породистое лицо, ясные глаза, высокий рост, хорошо развитая мускулатура спортивного, подтянутого тела — его явно заставляли поддерживать форму не в меньшей степени, чем и её саму.

Вот только… Всё впечатление напрочь убивало наивно-испуганное выражение лица. И словосочетание «деревенский увалень» для этого трепетного юноши казалось ещё очень мягким и слишком лестным определением.

Опять же, ей могло просто не повезти с единственным неудачным кадром. Это легко могло быть даже происками врагов Огневых. Яромира не стала сразу рубить с плеча. Решила, что надо изучить вопрос более детально.

Возможность добыть какую-то информацию появилась на званом ужине, куда приехали некоторые члены семей будущих «родственничков», что характерно — самого жениха среди них отчего-то не было.

Тогда Яра аккуратно подстерегла его брата, одного из младших Огневых, отвела в укромный уголок, применила всё своё обаяние и попробовала аккуратно расспросить, что за человек такой, этот Темнозар Храбрович.

Тот смех, которым залился братец жениха, до сих пор казался одним из самых неприятных переживаний всей жизни и заставлял вздрагивать от омерзения. Это был звук, с которым рушились последние надежды на нормальное будущее. Уже только этой реакции, без каких-либо комментариев, хватило бы, чтобы однозначно ответить на все вопросы и подтвердить худшие подозрения.

Но брат Темнозара не остановился на этом и начал с нескрываемым удовольствием расписывать во всех подробностях ущербность и убогость своего родственника.

Последнему, оказалось, очень сильно не повезло — он не унаследовал, как должно было по идее произойти, способности отца, а вместе с ними — возможность нормально развиваться, используя знания и возможности рода. Вместо этого, неудачник получил источник от матери, а с ним — совершенно бесполезную и даже опасную для людей их сословия способность. Которая, в сочетании с врождённой нерешительностью и даже трусостью, делала Темнозара вечной мишенью для чужих насмешек.

Его не уважали даже слуги.

А ещё… Ещё он носил трусы со слониками.

Всё сказанное могло быть просто шуткой или розыгрышем. Яромира давно уже привыкла всегда проверять и фильтровать информацию — собственно, как её и учили. Но молодой Огнев продемонстрировал несколько голографических роликов, как они с братьями издеваются над этим убогим, в том числе — стаскивают с него штаны. Записи были крайне неприятными, вызывали сильнейшее отвращение и… Гнев.

Узнав все подробности, Яромира буквально взбеленилась.

И это запуганное и загнанное существо сосватали ей родители?!

Скомканно поблагодарив братца жениха, пропустив мимо ушей все неискренне звучащие слова сочувствия, девушка, наплевав на все приличия, тут же побежала в главный зал и закатила скандал. Ожидаемо — ничего не добилась. Получила выволочку, нравоучительную многочасовую беседу, запрет на любые развлечения — на месяц, и пять недель усиленных тренировок с дополнительными занятиями этикетом впридачу. Мать, воспитывая её, как всегда действовала максимально жёстко, даже жестоко, а отец не вмешивался.

Озлобленная Яромира попробовала устроить голодовку, но быстро поняла, что это — плохая идея. Сбежать перед свадьбой, как в какой-нибудь из прочитанных или увиденных историй, ей бы никто не дал — незримые тени телохранителей не отставали ни на секунду. Возможностей как-то пойти против воли родителей попросту не было.

Откровение снизошло на Яромиру, когда она заливалась потом на одной из очередных тренировок. Решение было простым: надо просто принять ситуацию, как есть. Сделать всё так, как от неё требуют. Смириться даже с женихом, выйти за него, скрепить брак узами… Вот только, учитывая его характер и то, какая он тряпка, надо всего лишь сразу поставить этого Темнозара на место, сделать послушным инструментом.

Это ведь было самым простым путём к получению заветной свободы! А то, что получить её пришлось бы ценой появления кольца на безымянном пальце… Так это не настолько страшная жертва. Рано или поздно, так или иначе, но всё равно это должно было произойти. А раз так — пусть лучше раньше, и пусть процесс будет управляемым.

Преисполнившись решимости, Яромира начала смотреть в своё воображаемое будущее с куда большим оптимизмом, чем до этого.

И боевой дух её не падал ровно до того момента, когда она впервые увидела своего жениха собственными глазами.

И вот тут снова вся распланированная картина будущего треснула и начала рассыпаться на мелкие кусочки. План дал сбой в самом начале. Жених оказался совершенно не таким, как его расписывал младший Огнев. Совсем не таким, как можно было представить по отрывочным сведениям.

Тот человек, который вошёл к ней в светлицу, был кем угодно, но только не забитым и стеснительным юношей. От него буквально разило уверенностью в себе, злобой и холодной решимостью идти до конца, если надо — по трупам. Он не выглядел тем, кто будет слушаться свою жену и позволит взять себя под каблук.

Тем не менее, поначалу Яромира решила, что это простая ошибка — слишком уж картина не вписывалась в построенную в голове модель. Усилием воли девушка задавила все закравшиеся сомнения и решила для себя, что мальчика просто довели, но она его ещё сломает.

Как же она ошибалась…

Как же ошибались, судя по всему, все его родственники. Молодой Огнев мастерски обвёл вокруг пальца всю свою семью, создав образ рохли и задохлика. И показал своё истинное лицо только тогда, когда делать что-то было уже поздно.

Особенно впечатляло хладнокровие, не покидающее его, казалось, ни на секунду.

Нет, Яромира не верила, что это он сам подстроил нападение, или что кто-то его использовал. В этом почти не было сомнений. Но вот то, как её жених, ставший уже законным мужем, быстро сориентировался в воцарившемся хаосе, как выбрался из этой заварушки сам, вытащил её, и при этом умудрился извлечь из ситуации какую-то выгоду, давало понять: он действительно совершенно не тот, кем его все вокруг считали.

Не этот человек, который водит с закрытыми глазами… Когда Яра впервые увидела это, подумала, что сердце выпрыгнет из груди — ведь они неслись на огромной скорости. Если бы врезались во что-то, это могло бы закончиться плачевно. Девушка всегда опасалась смерти и очень не хотела проверять — каково это, возвращаться с той стороны. А ввиду последних событий у неё внутри поселился ещё и непривычный, леденящий душу страх. Страх истинной, окончательной, бесповоротной смерти…

Но самым шокирующим фактом оказалось то, что её муж не носил трусов со слониками. Он вообще никаких не носил.

Итого — получалось что ничто из той информации, которой она владела о нём раньше, не подтвердилось.

Всё, что касалось его персоны, было очень странным и вызывало серьёзные подозрения. Если бы Яромира не видела своими глазами, как сверкают вспышками перстни, подтверждая его слова, она бы точно решила — кто-то над телом того, безвольного Темнозара перехватил управление.

Но нет. Он не мог соврать.

И тем не менее, ощущение какой-то неправильности не покидало девушку. Те же новости про то, что этот странный человек, оказывается, кибермансер. Как, откуда? Если его источник заточен на совершенно другого типа энергию?.. Или — это тоже ложь?..

Одни вопросы, никаких ответов. Которые, внезапно, стали казаться совершенно неважными.

Потому что все эти мысли и сомнения меркли перед ощущением грандиозности тех перспектив, которые внезапно открылись перед девушкой. Какая, в конце концов, разница — кто он, и благодаря каким прихотям мироздания получился таким, какой есть?

Все это отступало на второй план. Потому что Яромира, всего лишь младшая дочь в семье, никогда не надеялась на достойное положение в обществе. Максимум, на что можно было рассчитывать — заполучить себе достойного мужа, и войти в чужой род на не самых последних ролях.

Мужа Яра получила. Совершенно неожиданно — на самом деле достойного. И по человеческим качествам, и по силе, и по положению — после скоропостижной гибели всех родственников, он имел все шансы стать реальным главой рода.

Да, теперь она поняла, какую совершила глупость, убежав из мотеля. Все сказанные Темнозаром слова были абсолютной правдой. Даже если бы девушка не попалась так глупо каким-то случайно встреченным отморозкам, даже если бы её потом, в гипотетическом будущем, не попытались устранить, как досадную помеху, родственники сестёр — сама по себе она бы никогда уже не смогла рассчитывать на действительно достойное положение и ту вожделенную свободу, о которой всю жизнь мечтала.

Но муж внезапно предложил ей не только свободу, но ещё и то, о чём девушка раньше не смела даже и думать. Встать рядом, во главе нового рода. Вознестись на совершенно невообразимые высоты.

Это казалось какой-то совершенно нереальной фантастикой. В иных обстоятельствах Яромира решила бы, что над нею смеются.

Но Темнозар был совершенно искренен. Он действительно предлагал ей союз, партнёрство. Власть и силу. Не потому, что не справится — нет, в этом сомнений не возникало, этот человек нагнёт весь мир, но сделает так, как ему нужно. От него буквально исходили железная уверенность и холодная решимость, которые с лёгкостью подтверждались практикой — всем тем, что он делал.

Нет, Темнозар протягивал ей руку и звал встать рядом с собой не потому, что ему нужна помощь. А потому что она, Яромира, ему нравится. По-настоящему. Всерьёз.

На фоне этого то, что весь мир сейчас против них двоих, а до получения реальной силы и могущества так же далеко, как до Горнила раком — казалось сущей мелочью.

Глава 15

— Князь.

Её глаза были очень близко. Она сама была очень близко. Как раскалённый электрод, который вот-вот коснётся металла.

Животное во мне бесновалось, готовое наплевать на всё и взять эту девушку прямо здесь и сейчас. Но я моргнул, разрывая зрительный контакт, и слегка отстранился. Не время, не место.

— Княгиня?

— Дорогой муж. Мне бы очень хотелось смыть с себя грязь последних дней и привести в порядок свой туалет, он немного помят и… Испачкан. Не знаешь, как я могу решить эту маленькую проблему?

— Не знаю. Но сейчас узнаю.

Не без некоторого сожаления я наконец встал, и, оставив Яромиру одну, быстренько прошёлся по дому. Попутно провёл беглый обыск, но последним мог себя не утруждать, лишь зря потратил время — ничего интересного так и не нашёл. Даже холодильник оказался пустым, если не считать нескольких бутылок пива и заплесневелого куска сыра.

Зато в подвале обнаружился душ. За несколько минут, по-военному, ополоснулся сам и отстирал с одежды пятна свежей крови, и только после этого крикнул жене, что может спуститься и реализовать свои самые сокровенные мечты. Ответа не разобрал, но она явно направилась в мою сторону, и в голосе мне послышалось одобрение.

Не дожидаясь, когда Яромира спустится, сам вышел из дома и пошёл смотреть машину дорожных инспекторов. В багажнике нашёл набор отвёрток и гаечных ключей, вооружившись которыми взялся за рацию: быстренько её отключил, отвинтил и вытащил.

Потом сбегал за пикапом. Переждал, пока над лесом пролетит очередной флаер, и подогнал автомобиль в сад, под прикрытие кустов и деревьев. Установил украденную рацию на новое место, включил, убедился, что работает. После этого захватил с пассажирского сиденья наш многострадальный плащ, и, зажав подмышкой, вернулся в дом.

Зашёл в душевую. Яромиру внутри уже не нашёл, зато увидел на полу свой китель и рубашку. Рубашку тут же надел, а китель свернул и взял с собой. Заодно прихватил тот самый «боевой» комплект из белоснежных, несмотря на всё ими пережитое, чулков и нижнего белья. Всё это было выстирано и висело на сушке — молодец, сообразила, и даже не побрезговала сделать всё своими руками. Аж гордость за жену почувствовал!

Вот только ждать, пока всё высохнет, мы не могли.

Яру нашёл в «спальне», она сидела на кровати. Распаренная, завёрнутая в простыню, разрумянившаяся после горячего душа, девушка безмятежно расчёсывала свои шикарные голубые волосы с серыми кончиками. И делала это на фоне двух трупов, огромного чёрного фалоимитатора и плётки. Дополняя картинку, по полу к её босой ноге медленно полз кровавый ручеёк…

Даже несмотря на все эти небольшие нюансы, открывшаяся мне картина смотрелась очень по-домашнему. Настолько, что я потерял над собой контроль. Кулаки сжались сами собой, а всё внутри наполнила застарелая ненависть.

Все признаки прошлого, казалось, встали за спиной. Жажда мести давно была уже не такой всеобъемлющей, как раньше… Но никуда не делась.

Только теперь, в дополнение к ней, где-то внутри поднял голову непривычный страх: что могу снова потерять всё. Даже то немногое, что успел за пару дней этой новой странной жизни промаркировать как «моё».

Да, мне, после потери всего, просто нужен был какой-то якорь. Ведь можно существовать ради одной лишь мести, и даже больше того — долгое время мне ничего больше и не было нужно.

Но эта молодая и дерзкая девушка внезапно заняла место того, что я давным-давно потерял. Два раздирающих душу чувства очень органично сплелись в одно. И я молча пообещал себе.

Все чужие, кто встанет на моём пути, исчезнут. Все чужие, посмевшие покуситься на меня и на моих близких — что в прошлой жизни, что в этой — исчезнут тоже.

А свои нет. Пусть многих уже не вернуть, но — свои должны жить.

Дело оставалось за малым.

Яромира испуганно вскинулась. Вероятно, услышала скрип зубов, или краем глаза заметила то, как изменилось выражение моего лица. Пришлось спешно брать себя в руки. Этому невинному существу не надо ничего знать.

Я улыбнулся, кажется, не очень искренне, и чтобы сказать хоть что-то, озвучил сомнение, которое беспокоило меня уже очень и очень давно:

— Тебе бы что с волосами сделать. Слишком заметные.

Яромира опустила расчёску и расхохоталась.

— Как, дорогой муж? Не вижу тут нигде салона красоты. Да и просто краски для волос — тоже не вижу. Если ты не в курсе, это всё не так быстро и просто делается…

Я промолчал о том, что можно просто побриться под ноль — и проблема решится. Это было бы логично, да, но… Избавляться от такой красоты и правда не хотелось. Безволосые девушки — зрелище сильно на любителя, к которым себя никогда не относил. И даже аргумент, что это ради нашей безопасности, перевешивал не сильно.

— Ладно. По идее, тебя пока не ищут… А там что-нибудь придумаем.

Подойдя к постели, кинул Яромире на колени её бельё и плащ.

— Одевайся, и поехали.

— Но… — она беспомощно посмотрела мне подмышку, откуда торчало сделанное из формы таксиста эрзац-платье, а потом перевела взгляд на предложенный наряд типа «мечта эксгибициониста».

— Думала, забуду штаны, брошенные в измельчитель? Не тут-то было. И давай скорее, к нам в любой момент могут заявиться гости.

— Хорошо. Допустим, я плохая девочка и заслужила наказание. Но… Бельё-то мокрое!

— Быстрее высохнет на теле, — я похлопал по своим куртке и штанам, тоже ещё влажным в тех местах, где отстирывал кровь. — Но можешь ехать в одном плаще, а это разложим на торпеде, или на голозеркало повесим. Только одеваться тогда придётся где-нибудь на улице… А может, и не придётся.

Девушка явно хотела сказать мне много всякого. Сверкнула глазами — но сдержалась. И, поколебавшись пару мгновений, даже начала натягивать один из чулков.

Заметив, что стою рядом, подняла взгляд.

— Может, выйдешь?

— Может, — кивнул я. И не вышел.

Яромира снова сверкнула глазами… А потом вдруг откинула простыню и продолжила одеваться, будто рядом никого нет.

У меня аж дыхание перехватило от такого представления. Как-никак, жена мне досталась славная. Такая, что даже если бы выбирал сам, вряд ли нашёл бы партию лучше.

Трогательно беззащитная в своей наготе, хрупкая, но в то же время гибкая и спортивная, она казалась просто идеалом женственности. Аккуратные, идеального размера груди с небольшими задорно торчащими сосками, нереально тонкая талия, красивым изгибом переходящая в широкие бёдра, длинные ноги, аккуратные треугольничек между ними… Дивного цвета волосы, спадающие на плечи и частично скрывающие всё это великолепие, и скромно потупленные сейчас ярко-синие глаза. Гармония и соразмерность были везде, в каждой, даже самой крошечной детали.

Яромира изо всех сил делала вид, что ей всё равно — но предательски покрасневшие щёки выдали смущение. Сознавая это и явно злясь на себя, она двигалась особенно агрессивно, и этим делала только хуже.

Пришлось спешно отворачиваться, чтобы она не увидела мою улыбку и не истолковала её превратно — ведь ничего плохого в ней не было, но поди объясни это девушке, которая, возможно, впервые обнажилась перед мужчиной. Поэтому я сделал над собой некоторое усилие и всё-таки оставил её одну, сам отправившись ждать в машину.

Яромира появилась спустя минуту и, с гордым видом прошествовав вдоль пикапа, молча уселась на пассажирское сиденье. На нём она нашла один из коммуникаторов дорожных полицейских — я его полностью подчистил и сбросил до заводских настроек.

— Что это?

— Тебе. Временно. Не дело оставаться без связи.

— Спасибо.

Когда девушка села, я тут же тронулся с места, а заодно включил вентиляторы на обогрев, чтобы помочь нам скорее просохнуть.

Мы быстро проехали разбитую просёлочную дорогу, после чего я свернул на нормальную трассу и, наконец, нормально разогнался — насколько это «нормально» вообще было применимо к старой развалюхе.

Спустя пару минут, безо всякого удивления, услышал рядом умиротворённое сопение — Яромиру сморило. Немудрено: пока я «отдыхал» в номере, накачанный снотворным, она вовсю бодрствовала, и это не говоря о многочасовой пешей прогулке.

Глаза сами собой опустились вниз, к торчащим из-под плаща коленкам девушки. Так и подмывало положить на них ладонь. Но — сдержался.

Сейчас, когда мы только начали как-то налаживать адекватные отношения, это могло оказаться лишним. Хотя, могло и нет. Но экспериментировать пока я всё равно не собирался, и вновь сосредоточился на дороге.

Гормоны моего нового, совсем молодого тела, бурлили. Но не настолько, чтобы я не мог себя контролировать.

Тем не менее, чтоб не искушать Кровавых, я постарался полностью сосредоточиться на дороге.

Опять за окнами мелькали деревья, столбы, расположенные вдоль трассы деревеньки и небольшие города. В небе иногда проносились флаеры, заставляя всякий раз напрягаться, но худшие ожидания ни разу не оправдались — неприметный старый пикап до поры не интересовал никого.

Радио тихонько бубнило неинтересные новости о каких-то людях и местах, имена и названия которых мне ничего не говорили. Всё это перемежалось незнакомой музыкой и рекламой непонятных товаров. Периодически, мелькали объявлениями о бегстве особо опасного преступника, некоего Темнозара Храбровича, заставляя всякий раз с некоторой гордостью улыбаться.

Тихонько шипела и свинченная с машины дорожных инспекторов рация, щедро делясь со мной всякой бесполезной информацией. В основном пропускал всё это мимо ушей.

Ровно до тех пор, пока сквозь шипение не заговорил приятный женский голос, начав речь с многообещающего: «Внимание всем!», и не дал ориентировку на наш пикап. Я ничуть не удивился — просто доехал до ближайшего съезда в лес, на какую-то просеку, и загнал автомобиль метров на двести вглубь, остановившись лишь в густых зарослях кустарника.

Яромира, свернувшаяся на своём месте клубочком, заворочалась и недовольно застонала — но просыпаться даже и не подумала. Пришлось трясти её за плечо.

— Вставай. Приехали!

Девушка нехотя подняла голову, огляделась заспанными глазами. Увидев везде вокруг лес, уставилась на меня и прищурилась, всем своим видом изображая вопрос и подозрение.

— Вылезай, дальше пешком.

— Дорогой мой муж. Я, конечно, обещала тебя во всём слушаться… Но какого хрена?

— Не шуми зря. Наш автомобиль ищут, я его угнал, как и мотоцикл… Так что, это должно было случиться, рано или поздно. Не переживай, сейчас поймаем попутку. Но сначала бы отойти подальше от места, где стоит засвеченный пикап.

Яра послушно вылезла из ремня, открыла дверь, повернулась на сидении, свесила ноги наружу… И так и осталась там сидеть. Куда-то идти ей совершенно не хотелось. Мне, кстати, тоже. Вокруг чирикали птички, жужжали насекомые, шелестела листва, пахло свежестью и какими-то травами… Казалось бы, к Кровавым все эти клановые разборки. Всё вокруг так и звало устроить пикник с романтическим продолжением где-нибудь в глуши, на берегу какой-нибудь наверняка кристально чистой речушки, и забыть про все заботы и суету…

Но я вылез наружу и нарочито громко хлопнул дверью, заставив девушку горестно вздохнуть и тоже встать на ноги. Пройдя несколько шагов, обернулся, убедился, что она плетётся следом, и направился в сторону трассы.

Когда дошли до широкой асфальтовой полосы, просто повернул в нужную нам сторону и пошёл по обочине. Ближайшие камеры показывали, что попуток нет, а просто сидеть и ждать неподалёку от находящегося в розыске автомобиля было бы по меньшей мере глупо.

Скоро Яромира нагнала меня и пошла рядом с таким видом, будто всегда так и было. Глянув на то, как она гордо вышагивает, только улыбнулся и ничего не сказал. Просто краем глаза любовался на то и дело показывающиеся из-под плаща ножки, да заодно вслушивался в звуки природы. Делал это не просто так — приближающийся флаер иногда можно засечь с довольно приличного расстояния.

Настрой Яромиры, в отличие от моего, не был таким созерцательно-отрешённым. Судя по красноречивому и «громкому» молчанию, она вот-вот собиралась начать говорить, и этого не произошло до сих пор либо потому, что ещё не подобрала слова, либо потому, что ещё не собралась с духом. Чем дольше это продолжалось, тем интереснее было — что же такого она мне собирается сообщить. Но я не торопил события.

Наконец, Яра не выдержала и повернулась ко мне с самым решительным видом.

— Зар!

Правда, сказав это, она замолчала. Я про себе усмехнулся и ответил только выдержав солидную паузу.

— Да?

— Темнозар. Дорогой мой муж. Прости за нескромный вопрос, но… Мне не даёт покоя твой источник. Как так получилось, что он не каку твоего отца, и не как у твоей матери?.. Скажи… А ты точно кибермансер?

Кажется, она хотела спросить что-то совсем другое, но в конце передумала.

Я ухмыльнулся уже в открытую. И тоже взял небольшую паузу, чтобы тщательно подготовить ответ, чтобы не соврать и в то же время не ляпнуть лишнего.

К счастью, тут мне представился прекрасный случай соскочить со скользкой темы. Самая дальняя из доступных для моего контроля камер засекла машину. Нас нагоняла старенькая обшарпанная легковушка, примерная ровесница брошенного в лесу пикапа.

Глава 16

— Сейчас будет попутка. Идём вон к тем кустам… Я спрячусь, а ты — останешься на дороге…

— Не слишком ли хорошо ты устроился? И ответа я не дождусь, да?

— Давай всё это потом, ладно? Твоя задача — сделать так, чтобы водитель согласился тебя подвезти. По-хорошему. Когда он это сделает — выйду уже я, и ты скажешь что-нибудь типа: «ой, а это мой друг, знакомьтесь!».

— А если он скажет, что двоих не повезёт?

— Значит — поедет в багажнике.

— Хорошо. Но всё-таки… Почему это я должна стоять на дороге, как какая-то… Какая-то! Ещё и в таком наряде! А ты в это время — будешь спокойно отсиживаться в кустах. Это нечестно!

— Я в розыске. Забыла? А за рулём мужчина, значит — больше вероятности, что он остановится, если увидит тебя. Всё, я пошёл, время… Не бойся ничего, — уже ныряя в кусты, я похлопал себя по кобурам и подмигнул.

Яромира проводила меня взглядом и что-то тихонько пробормотала — явно ругательное. Потом подошла к отбойнику и облокотилась на него, вытянув свои красивые стройные ножки вперёд, на солнышко — так, что не заметить их теперь мог только слепой.

Вскоре послышался шум несущейся на большой скорости машины. Какие-то секунды — и автомобиль затормозил рядом, остановившись к Яромире почти вплотную.

Стекло пассажирской двери опустилось, и я разглядел через листву молодого чернявого мужичка в тёмных очках, в белой рубашке с коротким рукавом и в чёрном галстуке.

Мужичок, сняв очки, прошёлся наглым изучающим взглядом по стоящей напротив него девушке, снизу вверх. Которая заговорила первой.

— Привет.

Видеть её лица со спины не мог — но судя по голосу показалось, что она улыбнулась.

Водитель снял очки и улыбнулся тоже.

— Привет. Интересный у вас наряд, девушка…

— Да, это плащ покаяния… Я его нашу во искупление грехов.

— Грехов?

— Один старый вредный жрец сказал мне, чтобы я его носила, пока не искуплю все свои проступки. Так что — у меня обет. Пока я в этом плаще — никакого секса!

— Никакого секса?.. — парень удивлённо приподнял бровь.

— Ну да. Никакого секса. Какой может быть секс в плаще. Ведь правда, да? — Яромира так заразительно рассмеялась, что я едва удержался, чтобы не хмыкнуть тоже. Видимо, зараза решила отплатить мне за всё.

— И правда, какой секс в плаще… А чего ты тут стоишь-то вообще? Подкинуть?

— Да, было бы очень неплохо! — кажется, она снова улыбнулась.

— Тебе куда?

— На юг. Хотя бы до ближайшего города. Какой в ту сторону ближайший город?

— Нижний Торчок.

— Вот, можно дотуда.

— Тебе повезло, детка. Я, если что, ещё и дальше могу проехать…

— О, так отлично! — Яра взялась за переднюю дверь, открыла её, почти села — но, будто вспомнив что-то, замерла на полдороги и повернулась к скрывающим меня кустам. — Эй, да вылезай уже наконец, засранец! Сколько можно гадить!

Повернувшись к водителю, она, готов поклясться, снова улыбнулась:

— Мой друг. Прихватило живот в дороге. Вот из-за этого никак и никуда доехать не можем — всё приходится из-за него останавливаться… А кто будет ждать такого попутчика, да? Вы-то нас, надеюсь, не бросите?

Водителя всё это представление, как и моё появление из леса, не порадовало совершенно. Но не дал сразу по газам — уже хлеб. Так что я смог спокойно подойти к машине.

На лицо моё, конечно же, была наложена искажающая черты маска, поэтому узнать меня этот тип не мог.

Яромира, пока не успел её остановить, юркнула на переднее сиденье, поспешно пристегнулась и захлопнула за собой дверь — видимо, решила, что уж если мстить мне — так по-полной. Я опять только усмехнулся и прошёл дальше, расположившись сзади. Счастливый владелец автомобиля марки «хрен знает какая» при этом сопровождал каждое моё движение ревнивым недовольным взглядом.

Когда мы тронулись, я разлёгся поперёк сиденья, рассчитывая с одной стороны использовать передышку по-полной, а с другой — сделать так, чтобы меня не было видно со стороны. А ради подстраховки, очень быстро и легко получил доступ ко всем электронным потрохам легковушки, а заодно и к голозеркалу, через которое мог наблюдать происходящее на передних сидениях.

Жадные пожирающие взгляды, которыми наш водитель то и дело награждал сверкающие коленки моей жёнушки, заметил сразу. И снова про себя хмыкнул. Ведь никто не просил её садиться именно спереди. Сама всё это затеяла — сама пусть теперь и расхлёбывает.

Яромира будто ничего такого не замечала. Беззаботно сидела, отвернувшись к своему окну, и любовалась на проносящиеся мимо пейзажи. Однако, в какой-то момент ей это надоело. Она повернулась к приборной панели и с хозяйским видом ткнула в голоинтерфейс медиасистемы, включив радио. Заговорил что-то диктор, но моя жёнушка не дала ему даже закончить фразу, и начала очень быстро переключать каналы. Остановилась только на какой-то совершенно мерзкой попсе, с тупым текстом и не менее тупой музыкой. После этого растянула губы в довольной улыбке и начала покачивать головой в такт.

Водитель, наблюдавший за всем этим, опять посмотрел на мою благоверную и улыбнулся:

— Хорошая песня!

Тут у меня возник к нему серьёзный вопрос — это он настолько обделён вниманием женского пола, что готов слушать что угодно, лишь бы подмазаться, или действительно настолько неприхотлив в своих музыкальных вкусах. Но задавать его, понятное дело, не стал — а стал с любопытством наблюдать за дальнейшим развитием событий.

Какое-то время ехали молча. Потом водитель достал из-под поднятого козырька сигареты. Взяв себе одну, оставшуюся пачку протянул Яромире.

— Будешь?

Та с готовностью вытащила белый продолговатый цилиндрик, прихватив его прямо губами и чуть не коснувшись ими пальцев мужика. Тот аж закатил глаза, вильнул рулём и, кажется, готов был в тот момент скоропостижно скончаться. Но нашёл в себе силы, чтобы дать девушке прикурить.

Яра опустила своё стекло и начала пускать клубы дыма прямо на улицу, водитель продолжал коситься больше на неё, чем на дорогу. Наконец, в какой-то момент не выдержал, и сделал то, что я в своё время делать поостерёгся.

Положил ладонь девушке на колено.

Моё сердце бешено забилось, а кулаки сжались сами собой. Но я только проверил, что блок управления автомобилем полностью под моим контролем, и случись нашему водителю всё-таки скоропостижно скончаться — мы никуда не врежемся. И продолжил наблюдать.

В конце концов, она хотела проучить меня — типа, проучила. Но в эту игру можно играть и в четыре руки…

Почувствовав чужую ладонь на коленке, Яромира вся подобралась, но никак не среагировала. Мужик же начал медленно вести рукой выше, всё больше отодвигая в сторону полу плаща.

Девушка, наконец, повернулась и прямо посмотрела на наглеца. Тот усмехнулся…

А дальше всё завертелось. Яра резко выкинула в сторону водителя руку с сигаретой, которую прижала тлеющим концом к его щеке. Я ещё и заметил внезапно появившееся в воздухе лёгкое мерцание — это она наложила ещё и силовое поле. Совсем небольшое, но достаточное, чтобы не дать эту сигарету убрать.

Понятное дело, автомобиль тут же начало мотать из стороны в сторону. Я только чуть-чуть подправил траекторию, не давая нам въехать в столб, но в остальном позволил событиям развиваться своим чередом.

Когда, наконец, мы остановились, поле уже растаяло, а сигарета упала куда-то и погасла. Водитель резко выскочил из машины, обежал её, и дёрнул за дверь со стороны Яромиры — видимо, рассчитывая выкинуть дерзкую пассажирку на улицу. Однако, девушка вовремя сообразила, и вдавила кнопку блокировки двери, сама при этом ловко юркнув на водительское сиденье.

Тип в белой рубашке бежал вокруг обратно к своему месту, когда Яра злорадно усмехнулась и надавила на педаль газа. Двигатель взревел и автомобиль прянул вперёд, сбив бедолагу и заставив покатиться по капоту.

Яромира повернулась ко мне и крикнула:

— Зар! Сделай с этим что-нибудь! Он же сейчас слезет…

Я проигнорировал просьбу, только сел поудобнее, подпёр щёку кулаком и продолжил наблюдать за происходящим.

Мужик в рубашке, соскочив на землю, попытался влезть в открытое окно и дотянуться до девушки, но она включила заднюю и, всё больше разгоняясь, поехала от оставшегося без машины водителя прочь. Скоро можно было наблюдать через лобовое его, отчаянно бегущего следом.

Когда мы отъехали достаточно, Яромира остановилась, переключила передачу, вдавила газ — и снова поехала, на этот раз вперёд. Прямо на мужика, который замер как испуганный суслик и теперь смотрел прямо на приближающуюся к себе четырёхколёсную смерть.

Яра в последний момент отвернула в сторону, объезжая его. И вот тут я наконец вмешался: принудительно врубил тормоза и заставил машину резко остановиться. Сам при этом выскочил наружу, в несколько прыжков добежал до всё ещё не поверившего в своё спасение мужика, сунул ему автодоком, и после в последний момент подхватил тело, падающее на землю.

Яромира уже тоже успела выскочить наружу. Теперь она наблюдала за моими действиями, не решаясь вмешаться.

— Багажник открой!

Девушка послушно кивнула и выполнила моё распоряжение. Там внутри, правда, всё оказалось завалено какими-то коробками — пришлось потратить время на то, чтобы выкинуть их наружу, прямо на обочину, и освободить место.

Устроив «пассажира», обшарил его карманы, достал оттуда документы и немного кредитов, заодно снял галстук.

— Снотворное в автодоке закончилось… В следующий раз придётся убивать, — мрачно пошутил я и пошёл садиться за руль.

Яра обошла машину с другой стороны и устроилась рядом, на переднем сидении. Потянулась рукой через меня и пошарила над козырьком, где хранились сигареты. Перехватив её за запястье, я легко отобрал пачку и выкинул в окно. А на две синие молнии возмущённого взгляда невозмутимо ответил:

— Княгине не пристало курить. Тем более, такую дешёвую дрянь.

Девушка насупилась, отвернулась, а я в который уже раз за эти часы усмехнулся про себя. И с пробуксовкой рванул с места.

Дальше ехали без происшествий. Я, буднично и почти не напрягаясь, отслеживал по дорожным камерам всё происходящее вокруг. Изображение больше не «замораживал» — сейчас это было ни к чему, ведь авто обычное, «чистое», не в розыске, а на моём лице — обманка.

Делая новую голографическую проекцию, постарался изобразить что-то похожее на неудачливого донжуана, владельца машины. Для большего сходства даже нацепил его дурацкий галстук и снял куртку, правда, рубашку оставил всё же свою. Так что получалось, что теперь даже при относительно внимательном взгляде, даже если сравнивать записи с разных камер, мы не должны вызывать подозрений. Ну разве что взял водитель попутчицу на глухом и безлюдном участке дороги, где обычно никого не бывает… Так то не преступление, и не повод для повышенного внимания.

Тем более, Яромира сначала сидела рядом, а потом прямо на ходу перелезла назад. Там, как и я незадолго до этого, легла поперёк сиденья, уютно свернулась… И уже скоро отправилась туда же, куда и тип в багажнике, разве что с большим комфортом и по своей воле.

Наблюдая за спящей девушкой через голозеркало заднего вида, почувствовал, как в груди защемило. Я не видел такого давно. Очень давно…

И те картины, которые видел после этого «давно», были совсем другими.

Кажется, я опять потерял контроль, скрипнул зубами или ещё что-то в таком роде. По крайней мере, глаза Яромиры вдруг резко распахнулись. Она какое-то время ехала так, явно ничего не понимая, потом — снова заснула…

Я же постарался больше не погружаться слишком глубоко в воспоминания…

Когда въехали в первый на нашем пути достаточно большой городок, тот самый «Нижний Торчок», я рискнул остановиться у небольшого магазинчика с косметикой и прочей непонятной женской мутью, и с немалым трудом нашёл среди прочих товаров краску для волос. Взяв несколько пачек и расплатившись за них позаимствованными кредитами, проехался до заправки, где совершенно легально заправился. После чего, повинуясь зову желудка, прошествовал в устроенное тут же небольшое кафе.

Яромира словно что-то почувствовала, восстала из спящих и выбралась из машины тоже. Наверняка, есть она хотела не меньше моего — вряд ли с утра успела что-то перехватить, а те сосиски в тесте и бутерброды, которыми мы подкреплялись накануне, были уже слишком давно.

Пришлось брать под контроль камеру и «морозить» картинку — на всякий случай, всё-таки лишний раз светить на серверах дорожной инспекции девушку с приметными серо-голубыми волосами было бы очень опрометчиво.

Когда Яра подошла ко мне и встала рядом, разглядывая витрину, я не удержался:

— Могла бы подождать в машине и не ходить под камерами. Всё равно собирался и на тебя тоже брать.

— Дорогой муж. А ты спросил вообще, чего я хочу? Может, меня уже тошнит от этих ужасных жареных сосисок?

— Ты спала.

Девушка фыркнула, оттеснила меня плечом от кассового автомата и заказала… Несколько сосисок и кофе. На это фыркнул уже я, заказал того же, и отправился прогуляться в комнатку с надписью на двери «Эм» и «Жо». Конечно, при этом ни на секунду не переставал следить за окружающей обстановкой через камеры.

Поэтому, когда к заправке подъехали два кожаных байкера на блестящих начищенным металлом старомодных колёсных чопперах, это не стало для меня сюрпризом. Как и то, что они сразу заметили сидящую у прозрачной стенки одинокую красивую девушку, из-под плаща которой торчали стройные ножки в белых чулках, красиво закинутые одна на другую. С улицы открывалось зрелище приятное глазу, это я мог с помощью внешних камер оценить сполна и сам.

Когда рокот движков замолк, я услышал сквозь тонкие стенки, как один из мотоциклистов говорит другому, зычно и совершенно не скрываясь:

— Гляди, какая цыпа скучает!

Не сговариваясь, эти двое синхронно слезли и направились внутрь, а войдя, сразу и без обиняков прошли к безмятежно покачивающей кончиком туфли Яре.

Глядя на это, я обречённо вздохнул и спустил воду. И подумал, что обязательно надо будет расспросить молодую княгиню про её способности. Не иначе, у неё тоже какой-то подвох с несколькими источниками. И сила как минимум одного заключается в притягивании неприятностей. Самым простым способом — через привлечение внимания всех представителей мужского пола вокруг.

Глава 17

Яромира сидела, беззаботно болтала в воздухе ножкой в белоснежном чулке, потягивала кофе из бумажного стаканчика и демонстративно глядела в окно, не замечая ничего вокруг. В сторону двух байкеров, когда те громко топая своими массивными мотоботами подошли к ней, она даже не повернулась.

А парочка смотрелась крайне колоритно, я аж засмотрелся. Один низенький, толстенький, заросший короткой тёмной щетиной, в бандане и приметных очках с круглыми чёрными стёклами, биологическим возрастом лет под сорок. Второй заметно моложе, высокий худой блондин с породистым лицом, квадратным волевым подбородком и нахальным взглядом.

Блондин взял один из стоящих неподалёку от Яромиры стульев, гремя им по полу подтащил поближе, поставил прямо напротив девушки, и с размаху опустил на него свой тощий зад. Второй остался стоять, но так, что своим толстым пузом едва не упирался в плечо моей жены. Которая, наконец, соизволила «заметить» внимание к себе и с явно наигранным удивлением огляделась, мол — «а кто это здесь?»

— Вы что-то хотели, мальчики?

Блондин наклонился вперёд и мечтательно улыбнулся.

— Ещё как хотели! Пошли, покатаю тебя на своём большом… Мотоцикле? Готов биться об заклад, ты всю жизнь только мечтала об этом!

— Или на моём! — тут же подключился толстый. — Ты не смотри, девушка, что я с виду неказист. Зато очень выносливый! Буду возить тебя на своём мотоцикле туда-сюда, и столько, сколько никто больше не сможет!

— Нет, красавица, не слушай этого толстяка. Он возит медленно. Вот я…

— Да не сильно-то и медленнее тебя, хвастун. Зато долго-долго могу! Так что — поехали лучше со мной, девушка…

— И не думай, красавица! У меня на пятьдесят лошадей больше! Погнали! О плохом не думай, садись на мотоцикл мой…

— Мальчики. А с чего вы решили, что я вообще с вами куда-то поеду?

— Да конечно поедешь, красавица! Куда денешься?

— Не-а. Не поеду. И вообще, мальчики. У меня, между прочим, муж есть… — Яра повернула руку со стаканом так, чтобы было видно кольцо.

Молодой в ответ фыркнул:

— Муж — объелся груш! И, если что, он сам виноват, да? Разве можно такое сокровище без охраны оставлять! Где он, этот твой муж, а?..

Это представление всё равно надо было рано или поздно заканчивать, а лучшего момента, чтобы появиться, нельзя было и представить. Поэтому я наконец вышел из маленькой тесной комнаты для раздумий и громко хлопнул за собой дверью, так, чтобы на меня наверняка уже обратили внимание.

Когда оба байкера повернулись, отвесил шутливый полупоклон и пошёл навстречу, изображая самую добродушную из возможных улыбок.

— А муж — здесь, не переживайте.

Пройдя несколько шагов, остановился, и изобразил на физиономии лёгкое расстройство.

— Только послушайте, господа. Имейте совесть! У нас места в багажнике столько нет, вас всех туда складывать… Там и так уже одно тело лежит! Вы все просто уже не влезете. Ну разве только… По частям.

— Дорогой, ну зачем ты так сразу — тело, по частям…

Яра тут же, с ходу, подключилась к моей игре, всё так же продолжая покачивать ножкой, с искренним любопытством поглядывая на происходящее и широко улыбаясь. Похоже, она совсем-совсем не волновалась.

Первым из кожаной парочки отмер блондин.

— Слушай… Муж. А ты не много на себя берёшь-то? Не боишься, что мы тебе сейчас бока-то помнём, да кости-то переломаем? За такие шутки?

В это время толстенький смотрел на меня не отрываясь — насколько можно было об этом судить, конечно, ведь за тёмными очками я его глаз не видел. Но это продолжалось недолго — внезапно он отмер, и, нарочито медленно подняв руку, дотронулся до товарища. А когда тот с удивлением посмотрел на всё это, поднёс палец к губам и громко цыкнул:

— Т-с-с-с!

— Эй! Ты чего, Мюллер?

Но толстяк его проигнорировал и вопросительно посмотрел на меня, кивнув в сторону холодильника с напитками.

— А можно… Можно я пивка возьму?

— Да бери, конечно.

Опять же нарочито медленно подойдя к холодильнику, Мюллер поднял кулак и обрушил его на прозрачный пластик. Повторив процедуру несколько раз, проделал дыру в материале, который по идее должен был быть вандалостойким, и, запустив руку внутрь, достал запотевшую бутылку. Открыв её об угол холодильника, так что крышка отлетела в сторону и покатилась по полу, отсалютовал в нашу сторону, тут же приложился и высадил едва ли не половину. После этого утёр губы рукавом кожаной куртки, посмотрел долгим пристальным взглядом на Яромиру, потом снова на меня.

— А говорили-то, что вы княжне голову оттяпали…

Сказав это, он сделал ещё один солидный глоток. Зажмурился, потряс головой, и снова уставился на меня.

Признаться, я удивился. Хотя… А чему, собственно? Электронную начинку очков почувствовал почти сразу. Видимо, толстяк как-то догадался активировать нужную функцию и блокировал маскирующую мою реальную внешность голограмму. А после осознания, кто я такой, дойти до остального было уже несложно. Тем более, физиономию моей супруги тоже могли засветить в каких-нибудь новостях…

Этому оставалось только поаплодировать, что я и сделал, несколько раз хлопнув в ладоши. Но всё-таки не удержался, чтобы не поправить толстяка:

— Во-первых — не княжне, а княгине, — на этом месте Яра гордо подбоченилась. — Во-вторых, не оттяпал ей никто голову — вон она сидит, вся и целиком. В-третьих… Больше слушайте, что там говорят! Говорят — что кур доят. А в четвёртых, дайте-ка сюда ваши коммуникаторы.

Очки толстяка я уже взломал, подключившись к ним с помощью своего коммуникатора, и отрубил их от внешнего мира. А вот с браслетами так сделать не получилось.

До блондина, кажется, тоже дошло, и он застыл с поражённым выражением на своей мужественной физиономии и с полуоткрытым ртом. Мюллер уже с собой справился, и пихнул товарища в бок:

— Иди, пивка возьми. Напоследок-то…

Судя по всему, толстяк уже полностью просчитал ситуацию, понял свои перспективы, принял их, и теперь старался лишь с удовольствием провести последние минуты жизни. Или тянул время, на что-нибудь надеясь, чего тоже нельзя было исключать.

Молча сняв браслет с руки, он протянул его мне.

Блондин, посмотрев на это, повторил действия товарища. После чего тоже взял бутылку, сделал хороший глоток, и… Оценивающе посмотрел на меня. Этот точно сдаваться не собирался. Прикидывал, как бы и когда бц лучше напасть.

Внезапно бутылка в его руке разлетелась вдребезги, заставив байкера отшатнуться. Если бы не заметил быстро исчезнувшее свечение небольшого силового поля, тоже бы не понял, что это за сюрприз.

Быстро посмотрел на Яромиру, которая в ответ лукаво подмигнула и довольно улыбнулась. Улыбнулся в ответ и показал большой палец.

Решимость блондина явно поубавилась, хотя и не исчезла полностью.

— Вы нас устраните, да? — посмотрел он на меня с вызовом и тайной надеждой.

Я в ответ только пожал плечами.

— Вы свидетели. Узнали кое-что, чего не следовало. Вы сейчас, конечно, скажете, что эта тайна останется навеки с вами, что вы никогда, никому и ничего не скажете… Но — сами же понимаете!

— Блин. Фигня какая-то получается, — сжал губы так и оставшийся пока для нас безымянным блондин.

— Ага, — грустно вздохнул Мюллер, допил остатки пива и повернул свои чёрные стёкла в мою сторону. — Может, всё-таки не надо, а?

Если честно, он застал меня врасплох. Хотел было ответить ему что-нибудь типа: надо Мюллер, надо… Но тут в голову пришла совершенно безумная идея.

— Может, и не надо. Слушайте… Сколько отсюда до Алого, если на двух колёсах ехать?

Блондин уставился на меня едва не разинув рот, а Мюллер, наоборот, весь подобрался, даже бутылку свою опустил, и поспешно ответил:

— Часа полтора или два, в среднем.

Я приподнял бровь.

— Что-то долго. Я думал, куда быстрее можно долететь на ваших двухколёсных колесницах…

— Так камеры ж везде, мобильные патрули ещё эти… Втопить нормально можно только на трассе, когда по городу едешь, лучше поосторожней. А такой дороги, чтобы через населённые пункты совсем не проходила, в ту сторону нет.

— А если — камеры не проблема?

— О-о-о, вот тогда можно и разогнаться нормально! Но тут другой ещё вопрос, движки на повышенных топлива жрут ого-го…

— Предположим, топливо тоже не проблема.

— Тогда полтора часа — это в самом худшем случае. Но скорее всего, будет быстрее… Только я бы не советовал.

— Да?

Я вновь приподнял бровь, не понимая, к чему толстяк клонит.

— Ну, мы прямо оттуда сейчас. Как раз недавно и приехали. И… Туда кучу полиции нагнали, военных, дорожная инспекция все окрестные дороги прочёсывает, небо — черным-черно от флаеров. Если хотите свалить с нашего благословенного Ирия, то очень не советую делать это через Алый.

— Хм. И что советуешь?

— Что-нибудь подальше попробовать. Тот же Плесецк. Он в двух с половиной тысячах километров, но там вас ждать вряд ли кто-то будет. За пару дней домчим, если камеры и топливо не проблема.

Блондин усиленно закивал, поняв, куда клонит товарищ.

— Да, да, да! В ту сторону есть трассы хорошие! Разогнаться можно — быстрее ветра! Всегда мечтал…

Глаза байкера загорелись фанатичным огнём — кажется, он уже напрочь забыл, что ещё недавно был готов — или не готов — проститься с жизнью.

Поддержав его, Мюллер хлопнул ладонями по коленям.

— Да, Вано прав. Это может получиться действительно славными покатушками! С вашей стороны будет большой ошибкой, если убьёте нас вместо того, чтобы их устроить.

Яромира за их спинами встала и активно закивала головой. Судя по всему, она уже всё для себя решила, и даже простила этих товарищей за то, что они ещё недавно к ней так нагло приставали.

Оставался, конечно, вариант просто нейтрализовать этих двоих, забрать мотоциклы, и устроить «гонку» самим… Но, внезапно, у езды вчетвером был плюс. Если нас будут искать, то, скорее всего, будут искать именно двоих. Вероятность, что кто-то посчитает подозрительной четвёрку байкеров, куда меньше, чем если мы будем передвигаться парой.

Кроме того, я теперь чувствовал себя немного обязанным Мюллеру. Конечно, беды бы не случилось, скорее бы всего. Если бы, как я и планировал, мы бы сунулись в сторону Алого и если бы там всё было и правда так, как описал байкер, то просто развернулись бы не доезжая. Но — это бы стало, как минимум, потерей времени.

— Хорошо. Давайте, так: вы помогаете нам добраться до Плесецка, после этого я вас усыпляю. Это совершенно безопасно, — на выразительно-вопросительный взгляд Яромиры я усмехнулся: — Заедем в аптеку, купим какое-нибудь обычное, человеческое снотворное. В таблетках. Это не проблема. Что же до вас, рыцари дорог… Вы оставляете мне свои контакты. После того, как мы будем в безопасности, постараюсь скинуть вам щедрое денежное вознаграждение. Слово князя!

Подняв руку, я позволил им увидеть, как мигнули огнями оба родовых камня — один красным, другой голубым.

— Сколько там назначили за наши головы?

Блондин заметно стушевался. Мюллер тоже — но всё-таки ответил:

— Не ваши… А вашу. Княгиню не ищут. Сто тысяч кредитов!

Я посмотрел на Яромиру.

— Ты только послушай. Дёшево же они меня ценят!

— И правда, Зар. Награда всего в десять раз больше, чем самая крупная из тех, которые у нас когда-либо назначались… Но они сильно ошибаются, даже это мало.

— Возмутительно.

— Возмутительно. Что, впрочем, неудивительно. Я-то насчёт тебя тоже ошибалась когда-то… Дорогой муж.

Хохотнув над действительно уместной и смешной шуткой Яры, я снова посмотрел на Мюллера, а потом на блондина-Вано.

— Короче — предлагаю по триста. Каждому. Кроме этого — топливо, камеры, это всё на мне. Дело, конечно, рискованное, тут отрицать не буду… Но менее рискованное, если мы просто уберём вас сейчас. Или — когда попытаетесь нас сдать.

Толстяк шутливо задрал руки вверх:

— Какое сдать! Трёхсот мне и на мотик новый хватит, и на то, чтобы с работы уйти! И на крутую праздничную вечеринку, с фаер-шоу и герлами! Мы теперь ваши, с потрохами!

— Надеюсь. Потому что есть ещё один момент. Подумайте вот о чём: когда всё утрясётся… — я сознательно не стал говорить — «если», — Когда всё утрясётся, можете приехать как-нибудь к моему поместью и сказать, что вы ко мне. И тогда, возможно, для вас найдётся ещё какая-нибудь не пыльная работёнка. Проверенные люди всегда нужны.

Байкеры с сомнением переглянулись, пришлось в примиряющем жесте поднять руки.

— Нет-нет, я знаю. Свободные волки, всё такое… Но всегда можно найти что-то, что будет и вам по душе, и мне на пользу пойдёт. Подумайте!

— Хорошо, князь. Вы не подумайте, что мы не ценим такое щедрое предложение. Но это действительно несколько… Неожиданно.

— Ладно, хватит болтать. Думаю, мы договорились?

— Да, князь.

— Вано?

— Я весь ваш.

— Отлично. Где вы живёте? Есть какая-нибудь берлога неподалёку, куда можно заскочить? Нам нужна ванная, ненадолго.

Блондин посмотрел с немым вопросом на Мюллера, закладывая товарища с потрохами, тот поспешно кивнул:

— Да, у меня тут дом недалеко.

— Ну так погнали. Я с Вано, Яра — ты поедешь с Мюллером. Мы замыкающими, чтобы всё видеть.

На этом наша компания покинула придорожное кафе. Но прежде, чем рассесться по мотоциклам, я подозвал этих двоих к экспроприированной на трассе легковушке и открыл багажник.

— Вот. Спит. Можете пульс пощупать.

— Да мы верим!

— Нет — ты пощупай, пощупай.

Вано наклонился, потрогал неудачливого донжуана с дороги за шею, и кивнул.

— Есть.

— Это — чтобы вы не думали, что я соврал, когда говорил, что усыплю вас. У меня, конечно, не осталось доз, надо затариться… Но это не такая и проблема. И этот уже скоро очухается.

— И что с ним будет?

— А ничего. Сейчас отгоню машину в сторонку. Очнётся — начнёт колотить, стучаться… Кто-нибудь, глядишь, заметит и выпустит. Надеюсь, не сразу. Плохой был человек… К жене моей приставал.

Последнее я сказал со значительным видом и посмотрел на обоих.

— Не-не, мы ничего! Мы никогда! — замахал руками Мюллер. Вано только закивал, подтверждая его слова. На что я красноречиво промолчал. Отвернулся и обошёл машину.

Сев за руль, сдал в сторону и припарковался на стоянке неподалёку от заправки. После этого вернулся к ожидающим меня байкерам и Яромире.

— Надеюсь, заправились?

— Полные баки.

— Отлично! Яра… Если вдруг будут подозрения, что наши друзья всё-таки хотят нас заложить — создашь силовое поле и перережешь своему горло. Ну, как с бутылкой сделала, — может она так, или нет, я не имел понятия — но сейчас главное было припугнуть этих ребят. Так, на всякий случай.

— Князь, ну что вы…

— И никаких «князь». Теперь я — «братуха», «кореш», «кент»… Как хотите, короче, так и называйте. Но чтобы ни одного князя и княгини мы больше не слышали. Усекли?

— Так точно.

Примостившись за спиной Вано, я облапил его и хохотнул на ухо:

— Мне, если что, никакие силовые поля не нужны, голыми руками прикончу. Это так, на всякий случай… Погнали!

Блондин нервно кивнул, и дал газа своему железному коню. Мы с рёвом рванули вперёд, за уже тронувшимся мотоциклом Мюллера, с сидящей на багажнике Яромирой.

До логова толстяка домчали и правда за несколько минут. В конце пути нас ждал неожиданно опрятный одноэтажный домик, с ухоженным садом вокруг — и, конечно же, гаражом. В него мы и заехали, сразу надёжно отгородившись от посторонних глаз глухими воротами, которые бесшумно закрылись за нашей спиной.

Мюллер уже слез с мотоцикла, Яромира стояла с ним рядом и с любопытством оглядывалась по сторонам. Вокруг была настоящая мастерская и склад запчастей, стояло даже остов наполовину разобранного спортивного байка.

— Добро пожаловать, дорогие гости. Чувствуйте себя как дома… И, думаю, вас порадует, что в дом можно пройти, не выходя на улицу.

В конце гаража была дверь, к которой толстяк и направился. Яромира, хорошая девочка, тут же юркнула следом, не упуская его из вида. За ними, не спеша, последовали и мы с блондином.

За дверью было что-то вроде прихожей. Мюллер скинул с себя куртку, этим немало удивив — мне-то казалось, что он никогда её не снимает — и, взяв в руки вешалку, повернулся к Яре — видимо, имея ввиду её плащ.

— Прошу, раздевайтесь…

Девушка замялась, как-то беспомощно обернулась и нашла меня глазами. Я поспешил на помощь:

— Мюллер, не надо. Она не будет раздеваться.

— Но в доме жарко…

— Она не может.

Сам при этом куртку скинул — прятать разрядник, револьвер и автодок внутри помещения было не от кого, а этим двоим полюбоваться на орудия смертоубийства было только полезно.

Яромира буквально прожгла меня взглядом, после чего гордо прошествовала мимо опешившего Мюллера дальше.

— Где ванная? — спросил я у толстяка.

Мюллер показал. Заглянув туда на всякий случай и убедившись, что всё в порядке, я позвал Яру и выдал ей пачки с краской для волос, купленные ранее.

— Чо-о-орная?.. — взяв их из моих рук, протянула она с явным разочарованием.

— Какие были, да и тебе пойдёт. Давай-давай, время! Тебе надо что-нибудь ещё, для перекраски? Помощь какая, ещё чего?

— Нет. Сама справлюсь.

Сказала это она, правда, без всякой уверенности. Но послушно прошла в ванную и закрыла дверь изнутри.

Я же повернулся к ожидающим в коридоре байкерам.

— Пошли пока, посидим где-нибудь. Вы уж извините… Но оставлять вас без присмотра не могу.

— Да мы что, мы со всем пониманием…

Наша небольшая мужская компания расположилась в гостиной с большим голопроектором, транслирующим изображение на всю стену. Без всякого пульта я пощёлкал каналами и нашёл, где показывали новости.

Послушал немного про свои подвиги, получая от этого истинное наслаждение. Особенно мне понравилось, как я вломился в магазин мотоциклов, изнасиловал и убил продавщицу, а после ещё и уехал с её головой на руле. До такого, сказать по правде, я бы сам ни за что не додумался.

Поймав на себе взгляды байкеров, только улыбнулся, и не стал никак комментировать услышанное.

Вскоре Яромира появилась из ванной и вышла к нам. Увидев, как она преобразилась, просто засмотрелся, не в силах оторвать взгляд — чёрная краска не смогла перебить полностью природный цвет, и волосы у девушки теперь были чёрные, но с лёгким синеватым оттенком, который прекрасно контрастировал с ярко-синими глазами.

Да и вообще, если смотреть в целом, жена мне досталась ничего такая.

— Ну вот, а ты боялась. Такой цвет тебе идёт ничуть не меньше, чем натуральный! Выглядишь отлично.

Девушка попыталась гордо задрать нос и сделать вид, что похвала для неё ничего не значит — но зарделась, и этим себя выдала. И, кажется, от этого ещё больше разозлилась.

— Темнозар. Можно тебя? На пару слов…

Она поманила меня пальчиком, намекая, что хочет сказать что-то так, чтобы это не достигло чужих ушей.

Деваться некуда — встал, подошёл. Яра приблизила лицо к самому моему уху и злобно прошипела:

— Слушай, дорогой. А ты знаешь, каково это — ехать на мотоцикле, когда из одежды на тебе — один лишь плащ, да нижнее бельё с чулками? Причём не просто ехать, а ехать быстро? Мне кажется, за твои штаны в измельчителе я уже настрадалась сполна, а тебе можно бы уже и позаботиться комфорте и здоровье своей законной супруги. К тому же, в таком виде я слишком заметна. Не находишь?

Оставалось только покачать головой — девушка была кругом права. Обернувшись к нашим товарищем, с показным равнодушием смотрящим куда угодно, но только не на нас, я обратился к обоим:

— Мюллер, Вано. А есть где-нибудь поблизости магазин с байкерской одеждой? Нам бы приодеться перед путешествием…

— Есть, отчего же не есть. Вернуться придётся немного, правда, но если надо…

— Надо. К сожалению — ещё как надо. И там же бывает женское?

— А то как же! Ещё как бывает, — Вано мечтательно закатил глаза и сделал руками хватающий жест, который давал понять — то, что нам нужно, там определённо найдётся.

— Ещё вопрос по деньгам. Одолжите нам?

— Без проблем. На шмотьё точно хватит.

— Тогда — погнали!

Пролетев с ветерком до магазина, мы быстро сменили гардероб. Вернее, я — быстро, подобрав себе все предметы по двум простым критериям: «удобно» и «похоже на типичный костюм байкера». Заодно взял перчатки — чтобы скрыть перстни, дорожную сумку — для пожитков, которых у нас пока ещё толком не было, да тканевую маску для лица, с прорезями для глаз — просто так, на всякий случай.

А вот Яра, для которой оказалось откровением, что простые смертные не вызывают к себе портного и вынуждены выбирать одежду из готового, долго крутилась, мерила, выбирала, и конца этому было не видно… Но оно того стоило.

Когда деввушка наконец удовлетворилась своим внешним видом и вышла к нам, я присвистнул. В косухе с металлическими заклёпками, в стильной чёрной майке, обтягивающих чёрных штанах из какой-то блестящей материи, похожей на кожу, но ею не являющейся, и в высоких — почти по колено — шнурованных ботинках, моя жена смотрелась очень непривычно и просто сногсшибательно. Особенно новый костюм гармонировал с новым цветом волос и синими глазами.

— Надеюсь, ваш муж не вызовет меня за эти слова на дуэль, или не убьёт прямо здесь, на месте… Но… Вы выглядите и правда отпадно! — Мюллер не сдержал восхищения в себе, и я даже не стал его одёргивать, как и делать что-то с буквально открывшим рот и пускающим слюну Вано. Просто напомнил этим двоим, что у нас есть дело и время поджимает.

Спустя несколько минут мы уже выехали на трассу. Мюллер с Яромирой в её новом сверх-сексуальном костюмчике гнали впереди, я и Вано — следом. Всё больше ускоряясь, мы летели по отличной многополосной дороге.

Был закат. По небу ползли редкие фиолетовые облачка, подсвеченные снизу розовым. В лицо бил ветер. Мимо с бешеной скоростью и уже привычно проносились дома, деревья и столбы.

А трасса впереди вела, казалось, прямо в Горнило: планета со своими кольцами садилась прямо перед нами. Из-за близкого горизонта была видна ещё треть этого огромного полосатого шара, который, казалось, прилег где-то там, впереди. А ещё казалось — совсем чуть-чуть, и мы до него доедем.

И это было прекрасно.

Глава 18

Постепенно, на Ирии наступила полная ночь: за горизонт село не только Горнило, но и местное солнце. Маленькое и тусклое, оно давало света заметно меньше, чем близкая и явно не только отражающая, но и излучающая сама планета. Тем не менее, даже одного далёкого светила в небе хватало для создания лёгких сумерек. Как только оно скрылось, вокруг резко и окончательно потемнело.

Вдоль трассы зажглись фонари, едва разгоняя мрак вдоль широкой асфальтовой полосы. В непроглядно-чёрном бархате над головой засияли в полную силу, приветливо перемигиваясь, многочисленные яркие звёзды — постепенно проступать они начали ещё тогда, когда Горнило потихоньку закатывалось за далёкие холмы и небо меняло цвет с розового на тёмно-фиолетовый, а после и вообще синий.

Минуты и часы проносились мимо, как километровые столбы, которые один за другим появлялись впереди и тут же исчезали сзади. Встречный поток воздуха бил в лицо. Надрывно ревели двигатели. Ныли затёкшие мышцы и отсиженные задницы.

Мы гнали и гнали вперёд, не сбавляя скорости, легко обгоняя всех, кто попадался по пути.

Но остановки делать иногда всё же приходилось. И когда мы в очередной раз притормозили для заправки, Мюллер подошёл ко мне и сразу же взял быка за рога:

— Вы… И ваша супруга, не устали? Впереди, чуть в стороне от трассы, есть отличное заведение для своих. Можем остановиться переночевать, а с утра пораньше продолжим. В таком месте вас точно искать никто не будет!

Я посмотрел на Яромиру, которая разминалась рядом с мотоциклом, отсутствующим взглядом глядя куда-то в темноту, и кивнул:

— Добро. Покажи только, куда ехать.

Толстяк с помощью своего коммуникатора вывел голопроекцию карты местности, и указал на ней интересующую нас точку. Она оказалась заметно в стороне от трассы, по которой мы ехали, в сельской местности. Дороги там, если верить обозначениям, были либо сплошь грунтовые, либо, если даже и помечались как асфальтовые, то с оценкой состояния покрытия в сорок-шестьдесят процентов, а то и того меньше.

Построив на карте кратчайший маршрут до точки, я несколько раз поправил его. Просто сделал так, чтобы вышло пусть немного в объезд, но чтобы мы по-максимуму обошли стороной все населённые пункты и возможные камеры — на места, где они установлены, у меня уже выработалось что-то вроде «нюха», слишком уж много я их за последнюю пару суток видел, теперь примерно представляя как думали те, кто разворачивал систему наблюдения.

— Поедем вот так, чтобы лишний раз не светиться.

Мюллер одобрительно крякнул и пошёл садиться на своего железного коня. Яромира, глянув на него, тяжело вздохнула — но послушно поплелась следом и уселась сзади.

Через несколько километров мы свернули с освещённой благоустроенной трассы, причём сделали это в месте, где совсем не было никаких камер, у меня и правда получилось угадать оптимальный маршрут. Дальше продолжали путь сначала по разбитой асфальтовой дороге, заметно замедлившись, а потом и вовсе свернули на грунтовку.

После бешеной гонки сквозь ночь казалось, что мы еле ползём, хотя спидометр показывал, вообще-то, девяносто километров в час, и на колдобинах нас потряхивало не слабо.

Вскоре мы приблизились, если судить по карте, к небольшому провинциальному городку. Заезжать в него не стали, конечная точка нашего маршрута располагалась на въезде, это было одинокое двухэтажное здание посреди пустыря.

То, что мы уже почти у цели, я понял издалека — и даже не благодаря камерам, а просто увидел взлетающие к небу столбы огня. Вскоре удалось рассмотреть и висящую высоко в воздухе яркую голографическую вывеску, стилизованную под старинную неоновую, с надписью: «Соски в тиски». Рядом с нею крутилась динамическая голопроекция с объёмным изображением женской груди, один из сосков которой ритмично сжимали два светящихся пальца. И будто этого было мало, вокруг была наляпана куча надписей поменьше. «Девочки», «Танцы», «Открыто от заката до рассвета»… И тому подобное.

Само здание было очень необычным и с виду напоминало скорее какой-то древний храм, с пятиугольником шикарных огромных дверей в центре фасада. Они были ещё и «утоплены» внутрь стены, по контуру подсвечиваясь концентрическими «неоновыми» кругами. Создавалось впечатление, что это вход в какой-то портал.

А перед всем этим было припарковано не менее трёх десятков мотоциклов, не считая другого транспорта, и крутилась целая толпа народа — как байкеров, так и легкомысленно одетых дам. И всё это на фоне двух каменных тумб в виде задранных кверху женских задниц, из которых периодически вырывались языке пламени.

Когда я всё это в деталях рассмотрел, пришлось кричать Мюллеру и командовать остановку. Хотя он и сам уже начал тормозить.

Наши мотоциклы ещё не остановились, когда я подбежал к толстяку и схватил его за грудки.

— Ты чего творишь, альтернативно одарённый?

Толстяк отпустил руль и развёл руки в стороны:

— Эй-эй, постойте, к… Уважаемый! Не стоит так кипятиться!

— Не стоит? Ты совсем берега попутал, очкарик?!

— Не попутал! Да не пугайтесь так, это нормальное место! Понимаю, не столичная Астория и не рестораны ваши великосветские, и приводить сюда приличную даму, такую, как ваша жена, не самая лучшая идея, но…

— Да при чём тут это? Видишь — сколько там народу? А? Предлагаешь лезть в такую толпу, когда мы в бегах? Когда объявления о награде за мою голову крутятся по всем каналам? Решил нас таким экзотическим способом подставить?..

— Так там всесвои же! На вас никто стучать не будет, это не принято…

— Не будет? Ты в этом так уверен?

— Ну… Ну, вам надо просто пройти в гостевые комнаты, переночевать там… И всё! Это не такая уж и большая проблема… К тому же, ну как вы думаете — кто будет искать скрывающихся от преследования беглецов в таком заведении, где всегда битком народа?..

— Нас могут узнать случайно. Кто-то прельстится наградой, и пиши пропало!

— Вот… Наденьте мои очки. Они сами по себе закрывают лицо, но там в дополнение к этому ещё и встроенный генератор голопроекций. Хороший! Так гораздо надёжнее, чем через коммуникатор маскировку наводить. Мощности на порядок отличаются.

Мюллер протянул мне свои очки. Толстяк без этого атрибута стал выглядеть очень непривычно, будто предстал перед нами голым. Кроме того, у него оказались неожиданно добрые, умные, самую малость насмешливые карие глаза, с морщинками по краям. Если бы его ещё побрить, да одеть в цивильное — вообще никогда бы не подумал, что такой человек может быть суровым байкером.

— У меня ещё несколько есть. Обычные! И сам надену, и жене вашей дам… На неё, кстати, никакой наводки так и не было. Ни по одному из каналов. Если ищут — то тайно, и каждый встречный закладывать не будет. Опасность не так уж и велика!

Мюллер полез в сумку на поясе, и достал ещё две штуки тёмных очков. Одни нацепил себе на нос, другие протянул назад, Яромире.

— Так что, не стоит беспокоиться. Сейчас быстренько пройдём в комнаты, а с хозяином я договорюсь сам, проблем не будет…

— Ну… Ладно. Допустим. Хорошо. Не поворачивать же сейчас, когда уже приехали, так?.. Но впредь о таких вещах предупреждайте заранее. Иначе наше взаимовыгодное сотрудничество… Может закончиться.

Мюллер немного сбледнул с лица. Кажется, перестарался со сталью в голосе. Возможно, почувствовал, что я действительно верил в то, что говорю.

— Простите нас… Не повторится…

— На первый раз. И… Делаем всё быстро. Яра! Стараемся не светить лица…

— За-а-ар. А я хочу кушать!.. Очень-очень сильно хочу! — Яромира, до того только внимательно нас слушавшая, внезапно решила вклиниться в диалог.

— Значит, закажем ещё и еду в номер. Слышал, Мюллер?

— За-а-а-ар. А я ни разу даже в баре не была!

— Как так — ни разу в баре не была?

— А вот так! Ни разу, никогда, ни в каком баре не была! Не говоря о таком… Интересном месте.

Я уставился на девушку с совершенно искренним удивлением, не понимая, правду она сейчас говорит, или придуривается. Яра посмотрела в ответ честными-пречестными глазами и даже несколько раз красноречиво взмахнула своими длинными ресницами.

В ответ на это помотал головой.

— Не верю.

— Но всё так. Честно-честно! Меня никогда и никуда не пускали. Только всякие великосветские салоны, балы, и прочая скукота… — Она сморщила носик, показывая своё отношение к такого рода забавам. — И всегда с охраной, и всегда под контролем, и всегда с какой-нибудь скучной и занудной «старшей подругой», чтобы не допустила безобразий. Но ни в клуб, ни в бар — это ни в коем случае! А из алкоголя — только дорогое вино. Всегда разбавленное…

— Да-а-а. Я, конечно, сам давно по таким местам не ходил…

— Давно? А я думала, ты воспитывался вдали от цивилизации, где и сходить-то некуда…

— Но не настолько же, чтобы в кабак ни разу не заглянуть?

Увлёкся — чуть не поломал собственными руками, вернее — устами, свою же легенду. Но, вроде, никто не обратил на оговорку внимания.

Так как лучшая защита — нападение, я тут же продолжил:

— Но. Со мной всё понятно. А вот как ты, живя фактически в столице, в центре жизни, где полным-полно всего, вот как ты так ни разу и не просветилась в некоторых вопросах — вот этого хоть убей не понимаю…

— «Приличной девушке из хорошего рода не пристало…»

Сказав последнее, она явно кого-то процитировала.

После чего шмыгнула носом, отвернулась и начала тереть глаза рукавом. Видимо, вспомнила, что порицать её и наставлять на путь истинный больше попросту некому.

— Кстати говоря… Если мы появимся в «Сосках», и не пропустим хотя бы по стаканчику, это будет очень подозрительно выглядеть, — Мюллер хитро прищурился, уловив то, что я начал колебаться. Пройдоха как-то уж больно быстро оправился от испуга. — Конечно, мы можем посидеть с Вано вдвоём, а вы удалитесь в апартаменты. Это ни у кого вопросов не вызовет… Но, возможно, вызовет некоторые вопросы у вас.

— Пожалуй. Ладно, Мюллер… Ты уже бывал в этом заведении?

— Да, не раз.

— Ко внутренней сети подключался?

— А как же!

— Настройки не удалял?

— Никак нет.

— Так. Пара минут…

Я нацепил на нос очки толстяка и закрыл глаза, чтобы ничто не отвлекало. Тут же получил информацию о состоянии аппаратного и программного обеспечения. Установил через коммуникатор подключение к глобальной сети, обновил прошивку, удалил пару вирусов, почистил и отключил всё лишнее, провёл оптимизацию и перенастройку для более эффективной и быстрой, за счёт увеличения энергозатрат, работы.

После этого занялся драйверами беспроводных приёмопередатчков. Снял программное ограничение на мощность передающей антенны, подкрутил чувствительность приёмников, принудительно выбрал устаревший стандарт беспроводной связи, с невысокой пропускной способностью, но зато — способный работать на значительно больших расстояниях, добавил несколько программных улучшений в прошивку чипа… И без труда вошёл ко внутреннюю сеть «Сосков», хотя мы находились от заведения ещё очень далеко.

Дальше я провёл поиск всех подключённых к этой сети камер наблюдения и всех ретрансляторов сигналов, сделав простой опрос по стандартным портам сначала наиболее вероятных, а потом — просто всех доступных адресов. После этого стал по очереди взламывать всё, что нашёл, пробуя пароли из набора стандартных — сработало в ста процентах случаев. Те, кто настраивал систему безопасности заведения, явно делал это спустя рукава.

Получив доступ ко всем камерам и ретрансляторам, я быстро сверстал несколько скриптов по поиску объектов определённых параметров — меня интересовали устройства, способные распознать мою маскировку. Поиск должен был проходить и по визуальным параметрам, и через опрос устройств в сети.

Параллельно я взломал основной шлюз, ретранслирующий сигналы из внутренней локальной сети заведения в глобальную, и быстро внедрил туда несколько простых вирусов, фильтрующих исходящий трафик. Теперь в случае, если кто-то попытается связаться напрямую с любой из государственных служб или с любым из официальных представительств аристократических родов Ирия, эта попытка потерпит неудачу — а мне тут же придёт сообщение с предупреждением.

Отдельно установил фильтры на своё имя, на имя своей супруги, и на изображения наших лиц с любых ракурсов. Никакие информационные пакеты, содержащие такие данные, теперь просто не могли уйти наружу, а я сразу узнал бы о попытках написать что-то про нас или узнать.

Оставалась проблема зашифрованного трафика и вероятность того, что кто-то будет подключаться к сети не через ретрансляторы заведения, а напрямую. В первом случае — имелась возможность такие пакеты вообще запретить, но это могло вызвать подозрения. Что же до подключения к сети напрямую, в таком случае я без специальной аппаратуры не смог бы отследить уже вообще ничего. Поэтому — оставил простую сигналку на шифрованный трафик внутри сети, и определитель, кто его использует — ведь врага надо знать в лицо.

Конечно, кроме этого я ни на секунду не переставал контролировать лично все доступные камеры в округе напрямую, но эффективность такого мониторинга была ниже, чем при использовании автоматически выполняющихся скриптов, потому что для последних не требовалось моё внимание, и они могли выполняться в параллели.

Когда скрипты отработали и поиск завершился, я получил список устройств, предположительно способных распознать маскирующие голограммы, и внедрил в них вирусы, отключающие данную функцию на уровне системных настроек. Не сработало только на двоих.

Одновременно я получил информацию о тех, кто использует шифрованный трафик. Вышло ещё три цели. Итого — пятеро теоретически опасных для нас субъектов, из которых трое находились в комнатах, и только двое в зале.

Наконец, я отмер, и посмотрел на спутников, которые всё это время следили за мной с лёгким недоумением.

— Мюллер.

— Да?

— Слушай… Мне очень нравятся твои очки.

— Ну, это… Можете, конечно, оставить себе…

— За сколько ты их брал?

— За пятёрку.

— Дам тебе за них двадцать. Само собой — потом, когда остальное вознаграждение пришлю. Договорились?..

— Конечно, договорились. Да я бы и так отдал…

— Ценю, запомню. А сейчас… Яра, да и остальные, слушайте сюда. Я постарался сделать наше пребывание внутри максимально безопасным, но нескольких человек нам двоим желательно избегать. Так что, Миллер, Вано — если увидите, что они идут к нам, попробуйте отвлечь их, или хотя бы закрыть нас своими телами. Яра — ты просто отвернись, если будет возможность — уйди.

Я вывел голопроекцию с лицами тех товарищей, которые теоретически могли доставить нам какие-то проблемы.

— Ой! Это же Танник! — узнал одного Вано. — Я не понял. Он что, крыса?

— Нет. Просто — у него детектор, который может распознать наведённую голограмму. Одно это ничего не значит.

— А вон тот — Флектор, — вставил уже Мюллер. — Конечно, мерзкий тип, никто его не любит. Поговаривают даже, якобы он по мальчикам. Но… Никогда бы не подумал, что он может быть стукачом!

— Коммуникатор Флектора время от времени шлёт зашифрованные пакеты не пойми куда. Принимает тоже, конечно. Само по себе это ничего не значит — может, просто книжки с пиратских сайтов качает, чтобы почитать, или какое-нибудь особо изощрённое запретное порно. С теми же мальчиками, например. Но… Может и нет. Так что, от него тоже держимся подальше. Просто так, на всякий случай.

— Поняли, командир! И может, того… Поедем уже, а? — Вано проводил глазами пронёсшуюся мимо на высокой скорости группу байкеров и принялся нетерпеливо подпрыгивать на месте.

— Может. Поехали.

Глава 19

Рассевшись по мотоциклам, мы резко разогнались, с улюлюканьем в исполнении Вано и Мюллера и с визгом в исполнении Яромиры, и резко затормозили у длинной бутафорской «коновязи». Понятное дело, кони перед ней были исключительно железные и двухколёсные.

Из заведения доносилась громкая музыка, что-то в стиле «хард рок», настолько же древнее, как и само человечество.

У входа стояло, сидело и даже лежало около десятка посетителей. Какой-то бородатый мужик зажимал в углу притворно взвизгивающую девку, рядом ещё один помогал товарищу встать и принять вертикальное положение — и получалось это с трудом, потому что стояли плохо они оба.

Чуть дальше группа людей спокойно разговаривала и курила, пуская по кругу большую толстую сигарету. И, судя по принесённому лёгким ветерком запаху, это был ни разу не табак.

Вано тоже заметил. Повёл носом, принюхиваясь, и резюмировал:

— Хорошая!

— Давай! Вперёд иди, «хорошая»! Мы за вами…

— Что — хорошая? — очень натурально изобразив в голосе непонимание, спросила Яромира.

Я подтолкнул собравшегося было ответить блондина в сторону Мюллера и повернулся к жене:

— Хорошая — это то, что ты курить точно не будешь.

Девушка в ответ только фыркнула, стянула шлем и встряхнула головой, позволяя волосам рассыпаться по спине. Этим эффектным движением и своим костюмом девушка притянула к себе несколько заслуженно восхищённых взглядов. С поистине царской невозмутимостью она сделала вид, что ничего не заметила, и сама принялась с любопытством оглядываться по сторонам.

С особым интересом Яромира уставилась на каменные женские задницы, из которых то и дело выстреливало к небесам пламя.

— Слушай, Зар… Вот понять не могу. Это у них откуда огонь вылетает?

— Отовсюду, дорогая. Отовсюду! Пошли уже внутрь, не смотри на всякие безобразия. И не нюхай.

Пристроившись в кильватере у наших байкеров, мы прошли ко входу, возле которого вовсю распинался чернявый и бородатый зазывала с рупором, которого никто не слушал. Мюллер и Вано с ним поздоровались кивками, но даже не остановились, чтобы пожать руку — и я последовал их примеру.

С некоторым трудом надавив на одну из дверных створок, высоких — в два моих роста — и широких, наш толстяк первым ввалился внутрь. За ним — блондин, следующей я пропустил вперёд Яру, и сам зашёл последним.

В лицо тут же ударил жаркий воздух, мощный запах алкоголя, табака, потных человеческих тел, и многоголосый шум. Всё это почти буквально сбивало с ног.

О том, что увижу внутри, я и так уже знал — подсмотрел через камеры. Огромный зал с очень высоким потолком, похожий больше всего на внутреннее помещение какого-то храма. Особенно это ощущение усиливали глубокие ниши в стенах, расположенные где-то на высоте человеческого роста — в каждой из них извивалось по полуголой танцовщице. Добавляла «перчику» роспись на стенах, похожая на фрески. Которые изображали, конечно же, исключительно обнажённых женщин и только в разных неприличных позах.

Помимо тех дам в нишах, присутствовали и другие в различной степени одетые, или, скорее — раздетые стриптизёрши, которые крутились на сцене, прямо перед играющими музыкантами, а также расхаживали по барной стойке и плясали кое-где прямо на столах посетителей. Встречались они и просто в зале, либо прогуливаясь в поисках добычи, либо уже сидя на коленях у кого-нибудь из настоящей орды брутального вида мужчин в коже.

Людей в принципе было очень много — фактически, не было видно ни одного свободного столика.

— Мюллер! Справа, в конце, стол. Там спит какой-то тип… Но, думаю, это не проблема, — я указал толстяку место, которое приметил заранее.

— Отлично. Топайте туда, а я пойду, с хозяином пока переговорю…

Он посмотрел на меня вопросительно. Конечно, оставлять байкера одного, когда он потенциально может кому-то передать информацию о нас, было рискованно. Но от части возможных угроз я подстраховался, внедрив вирусы в основной шлюз. Что же до остальных… Решил всё-таки рискнуть, и довериться толстяку.

— Хорошо, давай.

Мы втроём с Вано и Яромирой протолкались в нужный нам конец зала, один раз даже обогнув разлёгшегося прямо на полу очень пьяного человека. Девушка взирала на всё происходящее с неослабевающим интересом — похоже, ей и правда подобные заведения были внове. Хотя, сказать по правде, и мне тоже — во всяком случае, я никогда не видел столько зарабатывающих телом полуголых девиц сразу и в одном месте.

На нас внимание почти не обращали, хотя один раз какой-то пьяный попытался схватить Яромиру за руку. Пришлось легонько ткнуть его в шею, вырубая. Девушка сначала с удивлением посмотрела на оседающее тело, которому я помог опуститься на пол максимально медленно и безопасно, а потом — уже с благодарностью и даже чем-то вроде восхищения, на меня.

Наконец, мы дошли до столика с сидящим рядом с ним уронившим голову на грудь и раскатисто храпящим бородатым байкером, от которого разило спиртным на метры вокруг. Особо не мудрствуя, я просто взял его вместе со стулом и оттащил в сторону. Причём, этот спящий красавец даже не проснулся.

С трудом удалось набрать по соседним столам три свободных стула. На Мюллера не нашлось — выходило, что ему, когда придёт, свой придётся добывать в бою.

Яра уселась первой и брезгливо потрогала пальчиком замызганную столешницу. Начала несколько потерянно озираться, а потом спросила:

— А скоро к нам официант подойдёт? А то грязно, протереть бы…

Вано рассмеялся.

— Ты ещё скажи, меню хочешь!

— А что?

— Да тут заведение простое. Без этих… Без изысков. Всё, что надо — берёшь на стойке, сам. Меню — спрашиваешь у бармена или у девочек, чего есть, а чего нету. Да Мюллер, думаю, на всех закажет, он же пошёл… А, вот и он.

— Кому что брать?

— Ты-то что сам собираешься?

— Пюрешку хочу. С котлетой. И пива!

— Вано?

— А я себе виски. И чёрный бургер. Они здесь нажористые! Есть же такие, а, Мюллер?

— Есть конечно!

— Звучит неплохо. Мне тоже самое, в смысле, бургер и виски. Яра?

— Я… Не знаю. А этот ваш… Виски, он как вообще?

— Ясно, значит три бургера, три стакана, и бутылку чего-нибудь поприличнее на всех. Ну, и что сам будешь.

— Да вы соблазнили, я тоже вискаря с вами жахну… Но от пива не откажусь!

Мюллер ушёл и вскоре вернулся, уже в сопровождении девушки одетой чуть больше, чем остальные — на ней был хотя бы светло-коричневый кожаный передник. Байкер принёс запотевшую бутылку, явно только что из холодильника, и стаканы, из которых один был со льдом.

У официантки в руках был поднос с одуряюще пахнущими и пышущими жаром бургерами. Поприветствовав нас почти искренней улыбкой, она по очереди выставила четыре одинаковые тарелки на стол.

— Вот, держите. Если желаете ещё чего-нибудь, — на этих словах девушка очень многозначительно посмотрела на Вано и продолжила с придыханием: — Только маякните!

Байкер, ни секунды не задумываясь, тут же нагнулся вперёд шлёпнул её по заднице.

— Мы обязательно подумаем, Лейла!

На этом девушка повернулась, чтобы уйти, но тут внезапно заговорила Яра, и холодок в её голосе удивил даже меня:

— Стойте, Лейла. Мы желаем. Можете стол протереть? Тут немножко грязно.

Уже успевшая обернуться и сделать полшага прочь официантка резко обернулась и смерила мою дражайшую половину уничтожающим взглядом. Но всё-таки, постояв так несколько секунд, достала из неприметного кармашка в переднике тряпку и быстро поводила ею по столешнице, изображая уборку. Закончив, собралась было развернуться и уйти — но Яромира схватила девушку за руку и притянула обратно.

— Вот тут ещё. И вот здесь. И вон там. Ты слепая совсем, Лейла? Перед своим носом грязь не видишь?..

Экзекуция продолжалась пару минут, только после этого злобно сопящая Яра отпустила наконец свою жертву.

Когда та, рассерженно цокая каблучками и виляя задницей, отошла прочь, буркнула ей вслед:

— У нас бы за такое выпороли и выгнали на улицу…

Поправлять её, что «у нас» больше нет и пора привыкать к новой жизни, не стал.

Мюллер отвинтил пробку у бутылки и разлил виски по стаканам, один придвинув Яромире. При этом не выдержал, и всё-таки высказался:

— Конечно, дело не моё, и не мне лезть с советами… Но, как говорил один мой старый друг — никогда не ругайся с барменами и официантами. Потому что — ты не можешь знать, какой свой орган они будут полоскать в стакане, прежде чем подать его тебе. Прошу простить, если звучит грубо…

— Нормально. Я поняла.

Выражение лица Яромиры приняло такое каменно-сосредоточенное выражение, что было совершенно ясно — ничего не нормально. Пришлось разряжать обстановку.

— Хватит трепаться, давайте пить. Яра — ты говоришь, что ничего, крепче вина, не употребляла?

— Нет.

— Тогда, давай накидаем тебе побольше льда, — с помощью железных щипчиков я забросил ей в стакан столько кубиков, сколько влезло. — Как начнёт таять, будет не так крепко.

— Да не надо мне не крепко! Я же, наоборот, попробовать хочу…

— Так ты и попробуй сначала. Чуть-чуть совсем. На язычок.

Яромира подняла стакан, осторожно наклонила его, глотнула… И, кажется, едва сдержалась, чтобы не выплюнуть всё обратно. На глазах у девушки выступили слёзы.

— Как эту гадость пить можно!

— Медленно, с наслаждением… Но мы обычно пьём залпом, — усмехнулся Вано, и переглянулся с Мюллером. — А ещё, у нас традиция. Выпив — стукнуть пустым стаканом о стол… Давайте, что ли, за встречу?

Мы чокнулись, залпом опрокинули в себя обжигающую глотки жидкость, и со стуком поставили стаканы на стол. Причём, Яра выпила наравне со всеми, хотя при этом аж покраснела.

Потом мы отдали должное бургерам, пока Мюллер разливал по стаканам следующую порцию. Снова чокнулись и стукнули. Потом ещё, и ещё. Потом толстяк побежал за добавкой.

А захмелевшую Яромиру вдруг осенило. Она схватила меня за руку и начала дёргать.

— Да?

— Зар! Зар, слушай… А как же мы завтра поедем-то? После этого всего?

Я ухмыльнулся в ответ.

— Помнишь, что у меня под курткой?

— Разрядник…

— А ещё?

— А-а-а-а…

— Вот то-то же. На четыре дозы нейтрализатора хватит. А нам столько и не нужно — достаточно мотоциклистам вколоть.

Услышав это, Вано скривился, но я поспешил его успокоить:

— Не боись, суровый байкер, который боится уколов. Больно не будет. Меня эта дрянь уже всего иглой истыкала — и ничего, нормально. Живой ещё!

Кажется, я его не очень-то и успокоил. Но мы распили ещё бутыль, а потом ещё. Я даже запретил автодоку насильно вытрезвлять себя — в конце концов, случись что, сделать это — дело недолгое, а расслабляться иногда и правда надо.

Когда мы в очередной раз со стуком поставили стаканы на стол, уже порядком поплывшая Яра наклонилась ко мне и громко-громко прошептала:

— Зар! А где здесь… Туалет?

Стоило посмотреть на Мюллера как он, не дожидаясь моего вопроса, тут же озвучил ответ на него — слова, произнесённые Яромирой, толстяк расслышал прекрасно:

— Вон там. До конца, и направо.

Проследив за направлением, куда байкер махнул рукой, девушка встала, слегка пошатнулась и облокотилась на стол.

— Я быстро…

— Куда собралась? Пошли, провожу.

Отпускать её в таком месте и в таком состоянии одну точно не стоило. Хотя не стоило и оставлять наших «друзей», но тут уж из двух зол я выбрал меньшее.

Быстренько подмахнув ещё один стакан, тоже встал и отправился следом за идущей неверной походкой супругой. Без происшествий доведя её до двери, на которой был изображён схематичный человечек в платье, сам быстренько заглянул в соседнюю, для мальчиков, где избавился от лишней жидкости в организме. Побрызгал на лицо холодной водой из-под крана, в очередной раз подивился своей непривычной физиономии в зеркале, и вышел обратно.

Естественно, Яромира так быстро не управилась, пришлось её ждать. Пока было всё равно нечем заняться проверил камеры, «опасных» посетителей, свои сигналки… Но всё, вроде как, было в порядке.

Шли минута за минутой. Яромира всё не появлялась, а я скучал.

Внезапно, шедшая мимо полуголая дама, на огромных каблуках и пребывающая в отнюдь не лёгкой степени подпития, споткнулась и упала прямо на меня. Явно специально, но я успел развернуться, оценить опасность — её не было — и перехватить красотку ещё на подлёте. Отработал не так чисто, алкоголь в крови всё-таки гулял и заметно вредил управлению телом, но — отработал.

Дама пьяно улыбнулась и прильнула ко мне всем телом, протянув:

— Хоро-о-о-ошенький… Пошли со мной?..

Я бы её быстро спровадил. Но, конечно же, надо было именно в момент наших «объятий» отвориться двери в дамскую комнату, и появиться на её пороге Яромире.

Последняя, увидев висящую на мне какую-то левую полуголую женщину, буквально опешила. Застыла на месте, потеряв дар речи, и уставилась на меня широко раскрытыми глазами.

Судя по всему, бури было не избежать. Но я не стал вестись на явную провокацию. Просто приподнял безымянную красотку, поставил на ноги чуть в стороне от себя, развернул на сто восемьдесят градусов и смачно шлёпнул по заднице, задав вектор движения и проигнорировав возмущённый вскрик. Только после этого невозмутимо посмотрел на Яромиру.

У которой, наконец, прорезался голос.

— Ты! Ты! Да как ты можешь!..

Я пожал плечами.

— Сама говорила — у нас ничего не будет. И поцелуешь меня только один раз, на церемонии. А я ведь, между прочим, живой человек! Тоже любви и ласки иногда хочу… Не шуми, короче. И пойдём уже, а то там без нас всё выпьют…

Приобняв девушку за талию, я попробовал направить её вперёд, в сторону нашего столика, но Яра внезапно выскользнула, извернулась и оказалась прямо напротив меня, смотря прямо в глаза с каким-то отчаянным вызовом.

— А ты… А ты сам-то… Хочешь?..

Глупее вопроса, наверное, в тот момент было не задать. Взволнованная и чуть растрёпанная Яромира была хороша. Очень.

Грудь взволнованно вздымалась. Расстёгнутая куртка была широко распахнута, и прямо на меня, из-под натянувшейся майки, смотрели два идеальных полукружия с отлично различимыми под тонкой материей острыми сосками. Штаны из блестящей ткани, будто вторая кожа, идеально обтягивали стройные длинные ноги, широкие бёдра… И то, что между ними.

А прямо передо мной, буквально в каких-то сантиметрах, застыли чуть дрожащие, приоткрытые, ярко-алые губы. И контрастирующие с ними нереально-синие глаза, в глубине которых читалось нечто, что было совершенно невозможно трактовать двояко.

Яромира смотрела на меня требовательно и недвусмысленно. Я просто не мог это проигнорировать.

И моё новое молодое тело, слишком бурно реагирующее на всё подобное, начало действовать будто само собой. Руки привычно и очень удобно легли на тонкую талию девушки, притянув её ближе, а внутри всё буквально закипело. Казалось, что я — кастрюля, с которой вот-вот сорвёт крышку.

Но, в отличие от тела, разум на какие-то мгновения погрузился в смятение. Мною вновь овладели проклятые призраки прошлого.

Конечно же — там, когда-то давно, на меня уже смотрели так же. Пусть цвет зрачков был другим, и черты лица, и всё остальное… Но это было так давно, что воспоминания постепенно стирались, замыливались, и новые впечатления накладывались на старые, перебивая их и замещая собой.

Я скинул с себя это наваждение почти сразу. И даже заставил себя забыть про то, в какой ситуации видел те глаза, из прошлого, в последний раз.

Мелькнула мысль, что совершаю нечто вроде предательства или измены… Но её я тоже прогнал. Прошлого не вернуть, надо жить дальше.

К счастью, Яромира, кажется, ничего странного в моём поведении не заметила.

Не говоря больше ни слова — этого не требовалось — я аккуратно притянул девушку ещё ближе к себе и поцеловал. Её мягкие губы с готовностью раскрылись навстречу моим, длинные ресницы опустились, а по телу прошла волна дрожи.

Мои руки поползли под курткой девушки по её спине, опустились вниз, сжали ягодицы… Я прижал Яру к себе сильнее, буквально вдавливая её тело в своё. Наклонился, куснул за мочку уха, поцеловал в шею.

Девушка тихонько застонала. Кто-то, проходя мимо, одобрительно присвистнул — но нам было плевать, весь остальной мир прекратил существовать, стал не важным.

Не знаю, сколько времени прошло в этом угаре, прежде чем Яромира легонько отстранилась и, глядя на меня в упор своими дивными глазами, шепнула:

— Зар… Милый… Пошли в нашу комнату! Пошли, Кровавые забери! Я готова на всё…

В ответ я горько усмехнулся, и, развернув девушку на сто восемьдесят градусов, прижал боком к себе.

— Хорошо. Пошли. Только сначала — дойдём до наших…

Яра секунду подумала, потом с сомнением кивнула.

Мы пошли обратно прямо так, в обнимку, уже только у самого столика чуть отстранившись друг от друга — но руку мою девушка уже не отпускала, вцепившись в неё крепко-крепко.

Байкеры, пока нас не было, раздавили ещё бутыль и были уже настолько хороши, что обсуждали своими заплетающимися языками какие-то философские темы. Когда мы встали над ними, Вано поднял голову и пьяно хохотнул:

— О… Года не прошло!

В отличие от него, Мюллер понимающе блеснул стёклами очков.

— Что? Показать вашу комнату?

— Да. Пошли, и бутылку захватите.

— Э-э-э… Я тоже, что ли? — удивился Вано.

— Да. Завтра рано вставать, и ехать ещё чёрт знает сколько. Забыл?..

— Ах. Да-да, точно… — байкер потерянно уронил голову на грудь, но после решительно снова воздел её вверх. — Давайте! Я готов!

Всей честной компанией, лишь чудом не столкнувшись ни с кем по дороге, мы прошествовали через наполненный шумом и посетителями главный зал «Сосков». Веселье вокруг и не думало утихать, только набирая обороты — но только за нами закрылась дверь, ведущая в какой-то из боковых коридоров, как на нас обрушилась оглушающая тишина.

Хотя, она тоже была относительной. Я явственно расслышал ритмичный скрип койки и чьи-то наигранные охи откуда-то спереди. Судя по всему, расслышал не только я — уши Яромиры заметно покраснели.

Мы прошли мимо этого источника шума и оставили его далеко позади.

— Вот. Это один номер… А в этом — ночуем, — наконец, Мюллер, который нас вёл, остановился перед двумя дверями. Они уже были настроены на его коммуникатор — при нашем приближении сами собой открылись.

— В смысле — в этом вы, а в этом — мы?.. — Яра с некоторым удивлением посмотрела на толстяка. Пришлось отвечать за него.

— Нет. Мы спим вместе.

— В смысле?..

— В номерах нет камер, а без них я не смогу полностью контролировать наших друзей. И пусть моё доверие к ним после совместной пьянки и путешествия возросло безмерно, но… На кону слишком многое. К тому же, случись что, быстрее собраться и отреагировать, когда все рядом.

— Но… Но как же…

— Ребята отвернутся и сделают вид, что ничего не слышат.

Как ни печально, но отворачиваться этой ночью никому не пришлось. Спали мы с Яромирой раздельно.

Глава 20

Проснулся задолго до будильника. Сработала сигналка.

Не сразу понял, в чём дело, и лежал какие-то мгновения расслабленный. Потом пришло осознание: это кто-то пытается отправить через внутреннюю сеть «Сосков» сообщение с данными из того перечня, который я посчитал подозрительным. Остатки сонливости тут же как рукой сняло.

Уже без всяких колебаний позволил автодоку вколоть мне всё нужное, включая дозу стимуляторов — в критической ситуации требовались как ясный ум, так и бодрость тела. После этого пошёл внимательно читать логи и одновременно одни глазом посматривал на картинки с камер.

Причину такой внезапной побудки нашёл быстро. Оказалось, это кто-то отправлял поисковые запросы с моим именем.

По неизменной, серийной части сетевого адреса вычислил тип устройства, это был обычный коммуникатор. По мощности сигнала и адресу точки доступа примерно локализовал обалсть, где он мог находиться. Посмотрел туда всевидящими камерами наблюдения — и вуаля.

Почти в центре зала, уже практически пустого, сидели несколько припозднившихся посетителей. Самые стойкие из всех, никого кроме них я больше не заметил, даже за стойкой уже никого не было.

Это была небольшая группа из пяти байкеров, среди них — трое девушек, и одна — та самая официантка, Лейла, которую Яра заставила протирать наш стол.

Выглядели они все слишком расслабленно для людей, пытающихся дать наводку опаснейшего преступника. Поэтому решил не бить зря тревогу и для начала понаблюдать за всем этим, чтобы разобраться, что вообще произошло.

Какое-то время ушло на то, чтобы найти незащищённое устройство с микрофоном рядом с этими ребятами и подключиться к нему. После этого я смог не только смотреть, но ещё и слушать.

Только это ничем не помогло. Заинтересовавшая меня группа лиц как на зло ну вообще не желала разговаривать. Какие-то непонятные и неразборчивые реплики, смачное чавканье пьяных поцелуев от парочки с краю, переходящее в храп мерное сопение в исполнении «павшего бойца» с противоположного конца, шарканье стульев и тому подобное — всё это было совершенно не тем, что я ожидал услышать.

Понимая, что ждать, возможно, придётся долго, быстренько прошёлся сначала к Мюллеру, а потом и к Вано, введя обоим по вытрезвляющей и тонизирующей дозе. Оба байкера от уколов мгновенно проснулись и вскинулись, я приложил палец к губам и прошёлся к Яромире.

Вытрезвляющих уколов решил ей не делать специально — пусть прочувствует на своей шкуре, каково бывает утром после пьянки. Поэтому просто хорошенько потряс девушку за плечо.

Просыпаться она никак не хотела, пришлось прибегнуть к старому проверенному приёму — представил, что передо мной Белоснежка, а я — семь гномов, и хорошенько, за себя и за парней, её поцеловал. Сонная Яромира сначала изображала из себя труп, потом ответила на поцелуй, и только потом наконец поняла, что происходит нечто из ряда вон. Открыла ничего не понимающие глаза, оттолкнула меня, а сама вскочила и начала озираться по сторонам.

— Тихо. Возможно, у нас проблемы… Разбираюсь.

— Что случилось?

— Тихо говорю!

Как раз в этот момент за столиком наконец начали говорить.

— Ну долго ты там ещё, а? — спросил пьяный голос. Посмотрев на изображение с камеры, установил, что это тот байкер, у которого на коленях сидела наша официантка.

— Да не знаю… Не получается… — первому пьяному голосу ответил другой, тоже крайне неразборчивый из-за количества плещущегося внутри организма спиртного.

— Дай я. Ничего не можешь сам сделать!

— Всё я могу! Иди в задницу! Просто запросы не проходят, почему-то…

— Ну так потому что у тебя руки из того места, куда ты меня послал, дятел! Потому и не проходят!

— Умный, да? Сделай сам.

— И сделаю!

На какое-то время снова повисла тишина. Пользуясь перерывом, я повернулся к своим спутникам:

— Короче, не могу понять. То ли нас раскрыли и пытаются настучать, то ли ложная тревога. Но… Раз уж всё равно встали — собирайте вещи, которых у нас почти нет, и погнали. Передохнули, и будет.

Байкеры кивнули с готовностью, а вот Яра — заспанная, слегка опухшая, с покрасневшими глазами — выглядела настолько несчастной, что я её пожалел и всё-таки ткнул автодоком. Но сделал только один укол, тот, который со стимуляторами.

Тем временем, байкер с Лейлой на коленях с удивлением возвестил:

— И правда, не работает!

Конечно, он не работает — фильтр-то я так и не отключал, и даже больше того — в реальном времени следил за прохождением пытающегося пробиться наружу пакета, дамп которого успел сохранить в память и теперь пытался проанализировать. Сделать это вышло довольно легко, никакого шифрования у запроса не было.

Получалось — это опять поисковой запрос, направленный в глобальную сеть. Полное его содержание звучало как «Темнозар Огнев отрубил голову жене на свадьбе смотреть бесплатно и без регистрации».

Сказать по правде, от такого запроса я слегка опешил. А эти, поздние пташки, принялись опять оживлённо обсуждать.

— Слушай, у вас тут в «Сосках» какая-то сеть кривая, — байкер пихнул в бок сидящую у него на коленях официантку.

— Сам ты кривой, дурак. Всё у нас тут нормальное и прямое. Кроме рук у некоторых шибко хитро сделанных!

— Так вы попробуйте напрямую запрос послать, мальчики, — внезапно подала голос ещё одна из девушек, показавшаяся мне самой трезвой из всей компании. — И проверите, кривая сеть или руки у кого-то…

— А ведь и правда! Сейчас!..

Спустя какое-то время они уже оживлённо обсуждали, правда ли, что про меня говорят — что, мол, перебил собственноручно две семьи и расчленил собственную невесту, а потом скрылся с места преступления. Мнения разделились — часть отстаивала точку зрения, что я и правда настолько отчаянный и отмороженный, другая утверждала, что журналистам верить нельзя и они опять всё врут.

Спор этот не представлял никакого интереса, и я перестал вслушиваться — по всему выходило, что тревога и правда вышла ложная. Вернулся в реальный мир и обратился к своим товарищам.

— Слушай, Мюллер. Если мы уйдём и оставим комнаты закрытыми — как скоро сюда кто-нибудь зайдёт?

— Ну, я снимал на ночь. Это предполагает, что ночь — пока не проспимся… Если не будет никакой нужды, никто и не должен заходить до самого вечера.

— Отлично.

Потратив пару минут на взлом находящейся в номере простенькой аудиосистемы, я скачал из сети запись с чьим-то храпом, и при помощи простенькой нейронной сети склепал генератор шума. Одновременно, проделал нечто похожее и с другой аудиосистемой, в соседней комнате — нашей, только немного изменил там тембр «голоса» и добавил «женское» причмокивание. Конечно же, добавил и скрипт, выключающий всё это великолепие по таймеру.

— Сейчас тихо выходим, все! Мюллер запирает. Идём в сторону противоположную той, откуда вчера пришли. Там чёрный ход, через него и выберемся. Мотоциклы не заводим, сначала откатим вручную подальше. Погнали!

Когда уже пробирались по коридору, меня насторожило что-то в болтовне за столиком. Я снова прислушался.

— А ну-ка, покажи мне её, — это был голос нашей официантки.

— Кого? Белую-то?

— Ну да.

— Вот. Держи!

— Обалдеть, как похожа!

При этих словах я тут же напрягся. На кого может быть похожа Яромира, было совершенно очевидно.

Правда, это было очевидно для меня, а не для пьяного байкера, который недоумённо спросил.

— Чего? На кого ещё похожа она?

— Да на ту пафосную самку собаки! Которая сегодня меня учила, как столы правильно протирать… Тьфу! До сих пор трясёт всю! Так бы и вцепилась, так бы и оттаскала её за волосы… Фифа такая!..

— Интересно, интересно… Может, дочь внебрачная? Сестрица этой, которую муженёк в расход пустил, хе-хе…

— Может. Тогда понятно, чего она дерзкая такая. Привыкла, видать, что вокруг неё весь мир вертится! Слушай… А может, настучать на неё куда-нибудь? Она же явно инкогнито передвигается?

— Лейла, ты дура. Не лезь в дела знатных, если хочешь жизнь сохранить, — снова подала голос самая трезвая девушка.

— Думаешь?

— Знаю. Так что забудь. Какая тебе разница, кто она? И с чего ты думаешь, что твоя информация кому-то нужна? Может, девочка просто развлекается…

На этом разговор затих, и можно было выдохнуть — пусть мы и были очень близки к раскрытию, но, вроде, пронесло. Хотя с обиженной официантки станется настучать про нас куда — нибудь. Это сейчас её убедили, но она легко может поменять своё мнение уже через несколько минут.

Выбравшись наружу и обойдя здание «Сосков» по периметру, мы подошли к мотоциклам и покатили их прочь. Пока шли, я постарался подчистить следы — удалил свои скрипты из шлюза и вернул настройки тех устройств, в которые залезал и до которых мог сейчас дотянуться, в норму. Заодно постарался подчистить логи. Возможно, это была перестраховка, и никто никогда не узнает, что мы были в этом заведении, но мне так было спокойнее.

Только удалившись сотни на две метров мы наконец уселись на мотоциклы, завелись и поехали дальше уже нормально. Утренний прохладный воздух ударил в лицо, превратившись в пронизывающий ветер. Глухие и разбитые сельские дороги не дали расслабиться ни на секунду, заставляя с тоской вспоминать тёплые мягкие постели, оставшиеся позади, в номерах.

К счастью, тряска по колдобинам продолжалась недолго. Вскоре мы окольными путями выехали на трассу, на нормальную ровную поверхность.

И опять километры и часы дороги стали сливаться в одну сплошную размытую пелену из мелькающих с бешеной скоростью фонарных столбов, деревьев и придорожных домов.

Постепенно становилось всё светлее и светлее — из-за горизонта поднималось Горнило, а следом за ним в небе появилось и маленькое тусклое солнце. Воздух нагревался тоже.

Количество встречных и попутных машин увеличивалось, иногда даже приходилось замедляться перед образовавшимися по той или иной причине пробками — но их мы, как правило, довольно легко проскакивали насквозь: когда дерзко протискивались между автомобилями, а когда и вовсе объезжая всё это по обочинам или по встречке, под недовольное бибиканье и маты других водителей.

Незаметно миновало время обеда, но мы так ни разу нигде надолго и не остановились — традиционно уже брали на заправках что-нибудь перекусить по мелочи, и заглатывали всё это буквально на ходу.

Часы дороги пролетели не сказать чтобы незаметно, но всё-таки пролетали. И в конце концов наступил таки тот прекрасный момент, когда стало ясно — мы почти у цели. Поток машин становился всё более плотным, и было очевидно, что мы начали подъезжать к какому-то населённому пункту. Так же очевидно было и то, что это не какой-то очередной провинциальный городок, а один из немногих на Ирии функционирующих космопортов.

Нам даже повезло увидеть как далеко впереди над землёй поднимается и устремляется ввысь, пылая дюзами, уродливая металлическая громадина — какой-то допотопный транспорт. Издалека он казался не таким уж и большим, будто игрушечным, хотя на самом деле в длину в нём по моим примерным прикидкам была как минимум сотня метров.

Въезжать в город сразу, с наскоку, я запретил: вместо этого мы проехались по объездной, оказавшись практически с противоположной стороны Плесецка, и там свернули на какую-то идущую прямо через поля грунтовку. Чтобы попасть на неё, пришлось перетаскивать тяжеленные мотоциклы через высокие отбойники по краям трассы, а потом спускать их с высокой насыпи, что оказалось не самой простой задачей. Ещё и желательно было успеть за короткую передышку, пока вокруг не было машин, а в небе — флаеров.

Общими усилиями, в шесть рук, мы справились довольно быстро. Яромира нам в этом напрямую не помогала — стояла на стрёме, вглядываясь в небеса, за которыми мне было сложно следить при помощи камер, настроенных для наблюдения в основном за поверхностью.

Дальше мы еле-еле продрались по разбитой и местами заболоченной колее, все покрывшись грязью едва ли не с ног до головы. Обычно по ней, видимо, ездили только тракторы.

Зато вскоре наши мотоциклы достигли окраин Плесецка и мы оказались, наконец, на его улицах, аккуратно обойдя все камеры. Дальше наш путь лежал к дешёвой гостинице на окраине, главным достоинством которой была подземная парковка. Там на деньги Мюллера сняли комнату, предварительно заскочив в аптеку за снотворным, и завалились в неё все вчетвером.

Какое-то время заняло приведение себя в порядок после дороги. Потом заметно нервничающие байкеры уселись на кровать, мы — на стул и табурет, которые поставили напротив.

— Ну что, ребята. На этом наш совместный путь подошёл к концу. Сейчас вы ляжете спать, а мы уйдём. Как говорил — бояться вам нечего, убивать вас я не собираюсь, — я поднял руку с перстнями, и две вспышки — красная и голубая — подтвердили мои слова.

— Это была честь для нас! — сверкнул очками Мюллер, а Вано только взволнованно сглотнул и активно закивал головой, соглашаясь с товарищем. Было видно, что он заметно волнуется и не сказать, чтобы очень верит в наши добрые намерения, но пытается сам себя успокоить.

— Надеюсь. Когда проснётесь — отправляйтесь куда-нибудь покататься, лучше подальше и от дома, и от Плесецка. Вряд ли на вас выйдут и будут искать, но… Всегда лучше перестраховаться. И в случае чего — валите всё на то, что мы вам угрожали.

Обменявшись с байкерами рукопожатиями, я выдал каждому пилюли и предложил выпить самостоятельно. Спустя считанные секунды они уже мирно сопели.Выложив на тумбочку возле кровати их коммуникаторы, я посмотрел на Яромиру.

— Всё, дорогая. Мы снова одни. Пошли!

— Пошли…

Кивнула она. И встав, направилась не к двери, а к спящей на кровати парочке.

— Ты чего?

— Да так… — взяв руку Мюллера, она откинула её в сторону, а потом подпихнула более лёгкого Вано и подкатила того прямо в объятия толстяку, после чего достала из кармана помаду. — Ты же помнишь, как мы с этими двоими познакомились? Я вот — ничего не забыла!

С помощью помады Яра накрасила байкерам губы, нарисовала им на щеках сердечки, а на лбу вывела каждому по жирной букве «Я». Отойдя на шаг назад, упёрла руки в бока, любуясь на своё художество, после чего удовлетворённо кивнула.

— Вот теперь — пошли.

— Детский сад!

— А кто сказал, что я взрослая? Это я ещё штаны с них не стащила и зубную пасту из душевой не применила по назначению… Пожалела!

Мы заблокировали за собой дверь в номер и покинули гостиницу, после чего я не пользуясь сетью, простым поднятием руки, поймали роботакси и мы покатились в центр, к космопорту.

Предстояло решить весьма непростую задачу — как незаметно выскользнуть с Ирия, а в идеале, снять на некоторый срок приличное судно.

Глава 21

Совсем немногое отделяло нас от возможности вырваться на оперативный простор и начать, наконец, не только убегать, но и наносить врагам ответные удары. Я уже давно и с нетерпением ждал этого момента.

Но чёткого плана, как проникнуть в космос, у меня не было. Скорее, не было даже вообще никакого. Заняться этой проблемой планировал уже на месте, заранее погружаться смысла не видел. Слишком мало информации, слишком много неопределённости.

Для начала следовало хотя бы просто осмотреться на месте, освоиться. С этой целью я задал автопилоту такси «обзорный» маршрут по городу — покрутиться вокруг центра Плесецка на небольшой скорости, нигде надолго не останавливаясь. Яромиру попросил изображать из себя любопытную туристку, а своё сидение откинул назад и сам практически лёг — ведь даже затемнённые окна не помеха при наличии определённой аппаратуры.

«Оглядеться» для меня, понятное дело, означало не смотреть достопримечательности города своими собственными глазами. Для этого были другие инструменты.

Машина ещё не успела тронуться с места, а я уже занимался взломом её электронных «мозгов». Просто подключиться, как к обычным моделям для гражданского пользования, не получилось — всё-таки, некоторая защита от взлома внутри была предусмотрена. Но лазейка нашлась.

Гостевой шлюз для создания локальной беспроводной сети, позволяющий пассажирам подключаться к сети глобальной, открывал доступ и в защищённую, приватную общегородскую сеть городского таксопарка. В неё, после определённых манипуляций, я и проник.

Благодаря этому вскоре у нас был не только полный доступ к управлению нашим новым личным транспортом, но и возможность залезать на сервера городского такси. С какого-то простенького гостевого аккаунта, который позволял исключительно собирать статистику, но даже и это уже было немало.

Присутствовал и ещё один, не очевидный, плюс от проделанной мною операции. У нас теперь появился полностью анонимный выход в глобальную сеть!

Уже заполучив его, я сообразил, что мог сделать это гораздо раньше. Следовало всего лишь использовать временно экспроприированные коммуникаторы наших байкеров. Почему-то эта простая мысль не пришла в голову вовремя, и от собственной недогадливости теперь стало очень досадно. С другой стороны — нет худа без добра, ведь мои манипуляции могли привлечь лишнее внимание к этим двоим.

Не откладывая, я тут же залез на портал космопорта, на котором отображалась вся информация о находящихся на поверхности судах. По идее, тут же можно было зафрахтовать грузовой корабль или яхту, или купить билеты на пассажирский рейс — но для всех этих действий требовались регистрация и прямой перевод кредитов, которые не сделать без подтверждения личности. Нам это, увы, не подходило.

Кроме того, на портале меня ждал жесточайший облом. Выяснилось, что в порту находится не более десятка кораблей, и ни один из них не соответствует нашим запросам. Совершенно не соответствует! Это были либо старые, медлительные, неуклюжие грузовики, либо находящиеся на ремонте, либо стоящие едва ли не на вечном приколе, либо — яхты, принадлежащие кому-то из списка потенциально враждебных родов.

Похоже, Мюллер оказал нам медвежью услугу, привезя к этому космодрому, с которого всё равно улететь ни на чем не выйдет.

Тем не менее, оставалось всего две возможности попасть в космос: или захватить какую-то из «вражеских» яхт силой, или проникнуть на пассажирский лайнер, с необычным названием «Королева солнца», который как раз отбывал в тур по спутникам Горнила.

Последний вариант был не таким уж и плохим — если добраться до Небесной Гавани, уже там можно было заняться поисками чего-то более подходящего нашим потребностям. Специально проверил — свободных кораблей, более-менее подходящих нам по формальным параметрам, на искусственном спутнике числилось не меньше десятка. Я даже предварительно подобрал несколько кандидатов, которые показались поприличнее прочих.

Тем не менее, отбрасывать вариант с угоном какой-нибудь из яхт тоже не стоило.

— Яра? — спросил я девушку, со скучающим видом смотревшую в окно.

Та с готовностью обернулась, и посмотрела на меня:

— Да?

— Во-первых, не вертись. Ты в машине одна, не забывай. А во-вторых… Ты умеешь управлять яхтой?

— Нет, а что?

— Да так, ничего… А не знаешь ещё, что у нас с противокосмической обороной?

— Конечно, знаю! Несколько ракетных платформ на орбите, и зонтики ПКО у всех важных объектов.

— Плесецк, конечно, в их числе.

— Ну разумеется!

Итого, оставался только лайнер. Взлетать с риском, что нас раскроют и собьют, было слишком рискованно. И уж тем более глупостью казалось брать в заложники пилотов. Кто знает, когда им придёт в голову героически погибнуть, выполняя свой долг, вместо того, чтобы попытаться сохранить жизни…

На самом деле, оставался ещё третий путь: мы могли просто залечь на дно, снять номер в какой-нибудь гостинице, и просто ждать, пока в эту богами забытую дыру залетит что-нибудь подходящее. Вот только такой вариант мне категорически не нравился. Хотелось как можно скорее заполучить инициативу, доступ ко всей возможной информации, и начать огрызаться. Ситуация, когда выступаю мальчиком для битья, мне категорически не нравилась.

Определившись со способом достижения цели, я приступил к подготовке операции. Не переставая подключаться попеременно к разным камерам, которыми в портовом городе всё было буквально утыкано, начал внимательно наблюдать за входом в космопорт, за его внутренними помещениями, доступными для просмотра извне, и за ближайшими окрестностями. Следовало разобраться — ждёт ли нас кто-то внутри, и как вообще попасть на нужный нам корабль незаметно.

В том, что космопорт усиленно охраняется, убедился очень быстро. Об этом кричало просто всё. И количество смешанных патрулей из полицейских и военных, и пара припаркованных в глухом проулке броневиков, со скучающими неподалёку бойцами в полной экипировке, и, наконец, люди в штатском, раскиданные тут и там в зоне отбытия. Последние всё никак не хотели улетать и слишком уж много любопытства проявляли в отношении всех проходящих мимо пассажиров, хотя и не отнять — делали это настолько профессионально, что, не следи я за ними при помощи камер, мог бы и не заметить.

У всех у них наверняка имелись устройства позволяющие как смотреть сквозь голографические проекции, так и выявлять на расстоянии спрятанное под одеждой оружие, что серьёзно осложняло дело. Тем более, на входе в здание космопорта были установлены массивные стационарные сканеры, а это значило — если идти внутрь, то и разрядник, и револьвер, и автодок, и, возможно — Когти Гнева придётся оставить. Делать это совершенно не хотелось.

Перемахнуть где-нибудь через высокий забор незаметно было практически невозможно — весь периметр просматривался и охранялся с особой тщательностью. Какие-то автоматические охранные системы я ещё мог бы попытаться взломать, но они все дублировались живыми наблюдателями, которыми всё буквально кишело.

Устроить ложную пожарную тревогу, заставить свой коммуникатор выйти в сеть где-нибудь на приличном расстоянии от космопорта, и другие варианты тоже не подходили — уйти надо было максимально «чисто» и не нашумев, ведь перехватить нас могут и в пути, и на самой Небесной Гавани.

В какой-то момент, наблюдая всё это, я почувствовал — руки просто опускаются. Рабочего варианта, как попасть внутрь, в голову не приходило. Слишком уж надёжно были перекрыты все возможные дыры.

Люди, которые готовили охрану космопорта, определённо знали, что делают. И это я мог ещё что-то не заметить — с них станется организовать, например, второе кольцо камер, и не беспроводных, которые взломать на раз-два, а каких-нибудь допотопных, подключаемых с помощью «невидимых» для меня экранированных кабелей… Да и наблюдателей я мог обнаружить далеко не всех.

Плана всё не было, а время утекало сквозь пальцы. Я даже решил не биться лбом о стену, а временно отвлёкся и занялся решением хотя бы тех проблем, которые решению поддавались. Нашёл место, где билеты на лайнер продавались за наличные, а идентификационные данные можно было просто надиктовать вслух. Конечно, при проверке на посадке всё это сразу бы вскрылось… Но так был хотя бы теоретический шанс попасть на лайнер, пусть даже средств у нас и хватало только на самые дешёвые билеты, третьего класса.

Покупать билеты отправил Яромиру, найдя в сети данные каких-то случайных людей и попросив назвать их. Сам страховал, ожидая в такси и наблюдая за всем с многочисленных камер — но никто на девушку внимания не обращал, и она вскоре вернулась, довольная, что удалось немного развеяться.

— Яра! Хочешь, отвезу пока в гостиницу, к нашим друзьям? А то, вижу, тебя эта бесконечная езда утомила…

— Нет. Меня не езда утомила, а безделье! Хочу, чтоб ты сказал уже наконец — когда мы займёмся чем-нибудь полезным? То несёмся как угорелые, будто земля позади горит, а то — сидим и ничего не делаем…

— Ну, это ты бездельничаешь и ничего не делаешь. Я-то время зря не теряю.

— Да? А по-моему, ты просто валяешься на заднем сидении и смотришь в потолок!

— И это тоже. Но кроме этого я взломал сеть городского такси и добыл кучу важной информации. А сейчас занят простой вещью. Пытаюсь придумать, как проникнуть на лайнер.

— Пытаешься… Но не получается, да? Так может… И ну его?

В глазах у Яромиры зажёгся огонёк надежды. Видно было, что вся эта затея с побегом в космос ей нравится не сказать, чтобы очень. Даже, скорее, совершенно не нравится.

— Яра. Ты понимаешь, что за нами охотятся? И пока мы находимся на Ирии — нас в любой момент могут довольно элементарно вычислить, обложить и устранить?

— Да, но… Так позорно бежать! И что нас хорошего ждёт там, в космосе?..

— Когда мы там окажемся, это полностью развяжет мне руки. Я смогу наконец связаться с управляющим — если, конечно, поместье ещё не сравняли с землёй. Но даже если сравняли, основные активы и моего, и твоего рода, они не на Ирии. Наше основное богатство, если забыть про недоступные пока родовые алтари — это лапуты, шахты и фабрики. И если получится взять их под контроль, остальное уже дело техники. Поэтому, только космос, только возможность манёвра, когда противники не смогут прихлопнуть нас одним ударом. И это никакое не бегство. Это отступление, после которого мы вернёмся. И наши враги заплачут кровавыми слезами.

— Но всё равно…

— Дорогая, время. У нас его очень мало!

Яра недовольно насупилась, совершенно не удовлетворённая результатами нашего небольшого спора, но всё-таки перестала доставать меня вопросами. Я же снова направил наше такси к главному зданию космопорта.

И пусть в общем и целом с тем, как покинуть Ирий, я уже определился, но полностью план в голове складываться никак не хотел. Недоставало крохотной такой детали: как, собственно, проникнуть на лайнер? Ведь без этого всё остальное теряло смысл.

Идея, как решить проблему хотя бы частично, пришла в голову совершенно случайно.

Глава 22

Недостающая часть плана вышла из двери с надписью «Только для служащих», уткнувшись в свой коммуникатор и, кажется, вообще ничего вокруг не замечая.

И дело было не в строгой форме не то какого-то администратора, не то стюардессы, состоявшей из узкой синей юбки чуть выше колен и такого же цвета кителя. Просто девушка в этой форме и телосложением, и даже чуть-чуть внешне была похожа на другую девушку, сидящую тут же, передо мной.

— Яра, выйди и пересядь назад. Быстро!

Она было встрепенулась, чтобы начать качать права — но посмотрела на мой сосредоточенный вид и тут же передумала. Послушно и, главное, молча выскочив из машины, пересела назад и этим заработала от меня ещё один жирный мысленный «плюсик».

— Пригнись и спрячься.

Сам я в этот момент разбирался в системе регистрации заказов для роботакси. Удача улыбнулась сразу — оказалось, если выставить нашему транспортному средству статус «свободен», даже уже принятый кем-то заказ автоматически переадресуется на нас, потому что мы ближе всего к клиенту. Главное, чтобы девушка ехала именно на такси, а не вздумала добираться домой пешком, на своей машине, или ещё каким-либо образом, например — на машине молодого человека.

Конечно, это не сделало бы задачу невозможной, а просто усложнило бы её, потребовав дополнительных действий. Но — повезло. В системе появился новый запрос и его даже тут же поехало выполнять какое-то другое такси. Мы быстро подменили его собой, и вскоре подъехали к ожидающей машину девушке.

Та, полностью отрешившись от внешнего мира, сосредоточенно листала какие-то яркие голографические картинки и ролики. Села спереди, в услужливо открывшуюся дверь, и назад не кинула даже беглого взгляда. Если бы мы не пригнулись, наверное, она бы нас даже и не заметила.

Когда мы отъехали и стёкла начали темнеть — это тоже не вызвало у нашей жертвы никаких подозрений. Кажется, она не заметила даже быстрый укол в плечо, просто сразу заснула — и всё.

Колол я, понятное дело, не автодоком — когда покупал в аптеке снотворное для байкеров, пару доз развёл в физрастворе и закачал в шприцы. На всякий случай.

Отъехав к какому-то заросшему кустами пустырю, где было поменьше любопытных глаз, я быстро выскочил наружу и перетащил девушку на заднее сиденье, втиснув её между собой и Ярой, после чего начал поспешно раздевать.

Мою супругу такое фамильярное отношение к семейным ценностям и вопросу супружеской верности явно выбило из колеи.

— Зар! Ты… Чего творишь?!

— Нет времени объяснять. Помогай!

— И не подумаю! Что ты собрался делать с этой несчастной девушкой?

— С ней — ничего. А вот ты сейчас переоденешься в её форму и пойдёшь внутрь здания порта.

— Я?!

— Ты.

— Одна?..

Последнее прозвучало настолько жалобно, что я чуть не дрогнул. Но — справился с собой и утвердительно кивнул. Других вариантов просто не было, хотя если Яромиру каким-либо образом раскроют, выручить её могло и не получиться.

— Риск есть. Но куда больше риск — если останемся тут. Не бойся! Представь себе, что ты секретный агент из какого-нибудь голофильма…

Девушка наградила меня крайне красноречивым взглядом, наверняка мысленно проговорив, где и на каком органе видела эти голофильмы и агентов. Но — опять справилась с собой и начала раздеваться. Вернее, скинула куртку и разулась, а после этого остановилась и посмотрела на меня:

— Так и будешь пялиться на меня опять, да?

— Ты с некоторых пор моя жена. Имею право! К тому же, я и так уже видел тебя без одежды…

Яра фыркнула в ответ.

— Тогда я одевалась. А сейчас — раздеваться буду. Это же стриптиз какой-то!

— Ага, — только и ответил на это я, даже и не подумав спорить.

Яра пристально посмотрела на меня — после чего, привстав, всё-таки спустила штаны, оставшись в одних трусиках и майке. И снова посмотрела с немым вопросом.

— Да, правильно поняла. Майку тоже снимай… Заметно будет.

— А ты всё-таки отвернись!

Пришлось демонстративно отсесть подальше и уставиться в окно — но, спасибо внутренним камерам такси, мне это ничуть не помешало насладиться быстрым и спонтанным стриптизом. Причём у меня создалось впечатление, что Яра в курсе, что я всё вижу — иначе зачем бы ей делать такую простую операцию так наигранно артистично, с кучей красивых, но лишних движений?

Когда она, наконец, закончила с верхней одеждой и начала натягивать на себя «трофейные» туфли с небольшим каблучком, пришлось вмешаться — я повернулся-таки обратно и показал на колготки спящей девушки.

— Это тоже надо.

Яра будто не услышала меня. Закончив с туфлёй, скривилась.

— Жмёт!

— Что делать. Бывает. Колготки, говорю, не забудь надеть!

— Не буду я после этой никаких колготок надевать! Скажи ещё — бельё с неё снять! А вдруг она заразная?

Я вздохнул, готовясь к долгим и непростым уговорам, но Яра опередила меня:

— Да я чулки свои надену.

— Чего? Чулки?! Ты в себе, женщина? Как ты объяснишь, откуда у этой красотки, — я кивнул на спящую, — могут оказаться вещи такого качества? К тому же — у неё колготки были чёрные, а твои чулки — белые!

Яра опять насупилась, признавая мою правоту.

— Ладно, погнали, у нас ещё немного кредитов осталось. Должно хватить тебе на новые колготы.

Девушка кивнула. Но с таким видом, будто собирается что-то сказать. Не сказала…

Сразу не сказала. Хватило её буквально на пару секунд молчания, после чего Яра буквально взорвалась:

— Бесит! Бесит! Бесит! Я, пусть и младшая в роде, но всё-таки не девка с улицы! И теперь мне не в чем ходить! Один костюм, один комплект нижнего белья! Подумать только… Раньше, только пожелай — сотни таких могла получить…

— Бывает, Яра. Жизнь она такая. Вот у тебя всё есть — а вот ничего, — я грустно усмехнулся, имея ввиду, конечно же, не отсутствие сотен костюмов и комплектов нижнего белья. — И… Знаешь, не в шмотках счастье. Зато у тебя раньше не было такого замечательного и лучшего на свете мужа! А всё остальное — приложится.

Девушка посмотрела на меня, как на дурака — но не удержалась, и прыснула.

— Ну даешь…

— Если всё так и есть?

— Да-да, ну-ну… А что с этой бедняжкой-то будем делать? Так и оставим её, почти голую?

— Если честно, даже не думал. Боюсь, придётся пожертвовать ей… Наш плащ.

— Плащ?

— Ну да. Ты же в нём сколько отходила, и ничего. Значит, и эта сможет. Отличный предмет одежды!

Вытащив из багажника сумку с нашими скромными пожитками, я выудил оттуда многострадальный плащ, и общими усилиями мы завернули спящую в него. Как раз закончили, когда наше такси доехало до магазина.

В котором Яромира пропала едва ли не на полчаса, и вернулась с небольшим пакетом. Если бы не камеры и моя уверенность, что всё в порядке, наверное — я бы извёлся.

— За-а-ар. Я тут ещё кое-что взяла, на будущее…

— Яра! Ты должна была купить одни только колготки!

— Ну, За-а-а-ар…

Теперь пришла уже моя очередь прыснуть. Возмущаться и серьёзно отчитывать за такую задержку не стал. Потому что за показной беспечностью девушки почудилось немалое напряжение. Она просто боялась и тянула время.

— Ладно, поехали. Нам надо сделать так, чтобы ты успела там всё внутри разведать, времени остаётся всё меньше. На, держи, — я протянул Яромире очки. — Будешь в них всё время. Я туда загрузил карту, обозначил места, куда не стоит заходить, а куда — наоборот обязательно надо заглянуть. Буду следить за тобой в режиме реального времени. И ещё, дай свой коммуникатор, а сама этот возьми…

Я снял браслет с усыплённой нами девушки.

— Твой слишком приметный. А так — теперь ты у нас Арина Серебряк, младшая служащая администрации космического порта Плесецк. Приятно познакомиться…

Яра взяла коммуникатор и защёлкнула на запястье. Но очки не стала сразу надевать, а отложила их в сторону, после чего полезла в пакет и достала оттуда какие-то свёртки. С любопытством посмотрел, чего она там набрала — оказалось, небольшой арсенал всяких женских «штучек».

Сев перед голозеркалом, Яромира начала шаманить над своим лицом, то и дело шипя и бурча что-то про низкое качество и мол «как люди вообще таким пользуются». Время от времени она поворачивалась к безмятежно спящей девушке и, ничуть не церемонясь, поворачивала её голову к себе, внимательно рассматривая.

Результаты всего этого вышли настолько впечатляющими, что я несколько раз хлопнул в ладоши.

— Браво! Ты волшебница.

Конечно, если присмотреться, отличия заметны всё же были — но даже и так у Яры получилось практически невозможное, она стала практически сестрой-близняшкой лежащей рядом в бессознательном состоянии девушки. Если ко всему этому добавить очки, отличить одну от другой становилось просто невозможно.

Яромира зарделась — похвала её порадовала.

— А ты ругался: только колготки, только колготки…

— Беру слова обратно.

— То-то же!

Показав мне язычок, девушка выскользнула из машины и уверенной, но немного стеснённой походкой — видимо, туфли всё-таки серьёзно жали — направилась к той заветной двери, которая «Только для служащих».

Я полностью переключился на вид с очков, одновременно отогнав такси подальше, чтобы не мозолило глаза патрулям. Теперь от меня зависело мало что.

За дверью, ожидаемо, оказались стационарный сканер и транспортёр, перед проходом первого пришлось снять очки и браслет, а на второй отправилась трофейная сумочка. И это всё под надзором суровых служащих космопорта и нескольких скучающих полицейских. Но ни один из них не заподозрил неладное, у меня даже создалось впечатление, что свои обязанности они отбывают чисто формально — в отличие от тех ребят, которые следили за потоком пассажиров. Это было отличной новостью.

Снова взяв сумочку, нацепив коммуникатор и очки, Яромира пошла было вперёд — но один из служащих окликнул её.

— Стойте, девушка! А документы?

И взмахнул рукой с зажатым в ней портативным считывателем.

— И правда, что же это я!

Яра хлопнула себя по лбу — ну точно, театральный плачет, и шагнула навстречу служащему, протягивая руку с коммуникатором для проверки.

— Арина Серебряк… Вы же, вроде, своё отработали?

— Да я, это… Кое-что забыла. Вернулась.

Яра, молодец, не растерялась — вернее, растерялась совсем немного, но быстро сориентировалась. Служащий же рассеянно кивнул и отвернулся в сторону истошно верещащей рамки стационарного сканера, сквозь которую проходил какой-то дородный мужик.

Сканер этот, само собой, зашёлся не просто так. Пусть полноценно взломать и отключить эту сложную штуковину не получилось, но я смог залезть в один из установленных в рамке датчиков и сбил у него калибровку — спасибо за эту возможность тем добрым людям, которые используют в своих изделиях беспроводные интерфейсы с удалённой авторизацией.

Про Яру тут же все забыли, бросившись досматривать толстяка — чем моя благоверная и воспользовалась, внешне невозмутимо начав удаляться от входа. Я же напрягся, пытаясь нащупать ещё и какие-нибудь торчащие наружу концы у ручных сканеров. Но эти, увы, были слишком простыми и деревянными, за счёт чего — надёжными.

Толстяка быстро пропустили, не найдя ничего зазорного, и я поспешил вернуть настройки датчика назад. Не хотелось, чтобы поломку рамки можно было связать с появлением в здании космопорта младшей служащей администрации Арины Серебряк.

Которой, вернее — скрывающейся под её личиной Яромире, опять не повезло. К ней наперерез с целеустремлённым видом направилась какая-то дама, в такой же синей форме и с бейджиком на груди, вероятно — коллега. И в том, куда она направляется, не было никаких сомнений, ей просто некуда больше было идти.

«Яра! Иди, не оборачивайся. Сейчас тебя попробует окликнуть дама, либо коллега Арины, либо начальница. Делай вид, что не слышишь. Постарайся ускориться, но так, чтобы это не было заметно со стороны», — отбил я сообщение, которое должно было проявиться на внутренней стороне очков Яромиры, а сам принялся лихорадочно искать способ задержать эту неудобную дамочку.

Способ нашёлся — выяснив айди дамы, я тут же принялся названивать на её коммуникатор с анонимного номера, а когда она ответила, активировал полноценный головызов и запустил ролик пикантного содержания. Не ожидавшая такого служащая администрации чуть не споткнулась на ходу и тут же забыла обо всём на свете. Особую изюминку добавило то, что прервать вызов я ей просто так не давал. Не говоря о том, что все находящиеся поблизости могли видеть ролик и слышать его звуковое сопровождение.

Яромира едва заметно ускорила шаг и юркнула в лифт, тут же нажав на кнопку закрытия дверей. И её давным-давно уже не было рядом, когда ставшая жертвой моей атаки дама наконец справилась со своей проблемой и смогла поднять голову от коммуникатора. Главным для нас было, чтобы она не связала два эти события и не настучала кому не надо. Но, вроде, пронесло — я следил за перемещениями женщины через камеры, и не заметил, чтобы она кому-то пыталась что-то рассказать.

Следующие минут пятнадцать напоминали хождение по канату, натянутому через пропасть. Яромира под моим чутким руководством исследовала все те закоулки, которые я не мог видеть с помощью камер. Я, используя очки как ретранслятор, прощупывал все устройства поблизости, запоминал их уязвимости, частоты и адреса. Но самое главное — направлял девушку так, чтобы она по возможности не пересекалась ни с агентами в штатском, ни со своими возможными коллегами. И сделать это было чертовски сложно.

Одновременно, позволив сканеру на входе какое-то время поработать нормально, я вновь на короткое время всё сломал. Потом починил, а потом сломал окончательно, так что теперь он верещал просто всегда. Я очень рассчитывал на то, что стоящим на досмотре рано или поздно надоест просвечивать всех, или по крайней мере на то, что они устанут.

А когда мы зашли в женский туалет, план по проникновению на лайнер сложился в моей голове окончательно.

Глава 23

«Запрись в кабинке и жди сигнала», — определившись с дальнейшими действиями, послал ещё одно сообщение Яромире.

А сам занялся взломом, на сей раз — городской аварийной сантехнической службы. Справился с этой задачей неожиданно легко. Оказалось, в этой конторе на безопасности экономят даже ещё больше, чем в роботакси.

Скоро у меня уже был полный список активных вызовов, а также я имел примерное представление о том, где находятся разъезжающие по городу сантехники.

Оставил на время космопорт в покое и погнал роботакси к ближайшему из них, который как раз освободился и шёл с объекта.

Буквально выследив его на улице, бредущего нога за ногу с увесистой сумкой через плечо, я остановил такси в нескольких метрах перед ним и, выбравшись, помахал рукой.

— Эй, мужик! Помоги! Мне жену одному не вытащить. Напилась, окаянная…

Сантехник, мрачный тип в замызганном синем комбинезоне и жёлтой каске, недовольно на меня покосился и попытался обойти стороной, но я не отставал.

— Да помоги же, будь другом! Кредит дам. Всего-то за пару минут работы. А?

Кажется, решающим аргументом стал даже не этот предложенный кредит, а взгляд, случайно брошенный сантехником на заднее сиденье такси. Я специально распахнул плащ на лежащей там девушке пошире, чтобы было видно, что она под ним в одном белье.

Мысль, что можно совершенно безнаказанно помацать чужую полуголую жену, да ещё и за деньги, сантехнику однозначно понравилась. Уже не так угрюмо кивнув мне, можно сказать — почти развеселившись, он подошёл ближе.

— Давай, залезай туда! Попробуй её на руки взять. А я с другой стороны обойду…

Конечно, ничего обходить я на самом деле не собирался. Просто ткнул нагнувшегося мужика последним шприцем и пропихнул уже отрубающееся тело внутрь.

Потом было переодевание, нанесение на физиономию «боевой раскраски» из грязи и долгая возня с головоломкой «спрячь оружие, кольчугу, генератор щита, автодок, перстни и прочее в сантехнических инструментах». С грехом пополам всё, вроде, получилось — хотя пытливый ум и внимательный глаз мог бы задаться вопросом, мол, а чего это у вас из разводного ключа ствол торчит.

Дальше дело оставалось за малым. Убедившись, что рядом с туалетом, где скучала Яромира, никого нет, я отбил ей сообщение:

«Пока рядом никого нет — открой кабинку, сними пояс, подсунь под трубу вот в этом месте, подсвечиваю зелёным — и хорошенько дёрни. Постарайся сделать так, чтобы тебя саму не облило водой. После этого не спеша выйди, переместись в туалет этажом выше, запрись в кабинке, и жди дальнейших распоряжений».

Выломать трубу получилось раза с третьего, получившийся водопад вышел на загляденье. Яру всё-таки забрызгало, но, к счастью, получилось увести её с места преступления, миновав всех свидетелей и вовремя «подмораживая» камеры.

После этого пришлось ждать, пока аварию заметят, пока сформируют запрос, пока направят его в сантехническую службу — а там уже было дело техники. Некоторого труда стоило не сорваться сразу. Я выждал солидную паузу и подъехал, как всякий уважающий себя сантехник, только некоторое время спустя.

Время ожидания потратил с пользой. Вспомнив прощальный подарочек от Яромиры нашим байкерам, поудобнее устроил двух полуголых спящих людей на заднем сидении такси, заставив их обняться друг с другом и прикрыв одним плащом на двоих. На получившуюся в итоге картинку невозможно было смотреть без умиления: сантехник и стюардесса. Как в лучших голофильмах обитаемого мира!

Когда посчитал, что пауза выдержана достаточная, в последний раз погнал такси к космопорту. Выбравшись из него, задал автопилоту маршрут, с получасовой отсрочкой старта — ехать в столицу. И чтобы голубки на заднем сидении покатались, мир посмотрели, и чтобы получше запутать следы, если кому-то вдруг придёт в голову связать усыпление этих двух людей и наши личности.

Выйдя из машины и вытащив всё наше добро, я направился к заветной двери «Только для служащих». Сердце бешено колотилось: наступил момент истины.

Поставив сумки на транспортёр — одну, которую экспроприировал у сантехника, а вторую — купленную в байкерском магазине, я прошёл через рамку, которая ожидаемо запищала. Уставший мужчина с ручным сканером начал водить вдоль моих рук-ног и убедился, что спятившая электроника опять подняла ложную тревогу.

В это время ещё двое служащих космопорта без всякого интереса рассматривали объёмную голопроекцию содержимого сумок, выводимую с другой стороны транспортёра. С их стороны всё выглядело прилично. А тот человек, который мог посмотреть на картинку с опасного ракурса, занимался поиском несуществующих запрещённых предметов на моём теле.

Но вот сумки проехали транспортёр, и меня отпустили. Даже сам не заметил, что всё это время стоял, задержав дыхание. Постарался как можно незаметнее выдохнуть и вдохнуть, чтобы не обращать на себя лишнего внимания.

Дальше подошёл к тому мужчине с портативным считывателем и протянул свой коммуникатор.

— Аварийная служба. Сантехник. Прибыл по вызову!

— Да, Порфирий Матвеевич. Сейчас вызову ответственного сотрудника, ждите.

Вскоре к нам, цокая каблучками, пришла та самая дама, с которой нам уже сегодня пришлось познакомиться — правда, сама она про это не знала.

— Вы сантехник?

— Да.

— Пройдёмте! И что у вас с лицом?

— Работа.

— Могли бы и умыться. Я нажалуюсь вашему начальству. У нас здесь приличное место!

Угрызения совести, которые я испытывал в отношении этой особы — что, мол, зря заставил страдать невинного человека — мигом улетучились. Поделом, значит — и ничего, что заранее.

Дама повела меня к знакомому уже женскому туалету, причём попёрла напрямик, мимо всех тех людей в штатском и камер. Деваться было некуда — пришлось плестись следом, по возможности стараясь делать это так, чтобы между чужими любопытными глазами и мной всегда кто-то был.

— Вот. Работайте. Когда закончите, зайдёте в сто вторую комнату, отчитаетесь.

Сто вторая располагалась очень неудобно — пройти туда, оставшись незамеченным минимум тремя агентами в штатском, было просто невозможно. Поэтому я упёрся рогами:

— Никуда я не пойду отчитываться. Устраню протечку — и уйду. Вызовов много!

В ответ на это дама разразилась длинной матерной тирадой, которой позавидовал бы пьяный патологоанатом. Но я невозмутимо выслушал всё, и напомнил:

— У вас единственный женский туалет на этаже закрыт, а мы стоим ругаемся. Я пойду, может, поработаю?

Дама снова извергла из себя поток нецензурных слов, но я просто спокойно прошёл мимо неё, порылся в одной из сумок, достал нужные инструменты — их специально положил сверху, чтобы случайно не засветить что-нибудь из запрещённого перечня — и пошёл чинить текущую трубу, под звуки непрекращающейся брани.

В конце концов, даме надоело, и она ушла, всё-таки крикнув напоследок, что если я не зайду в её кабинет, она не закроет вызов. Только она скрылась с глаз, как я тут же, быстро закончив простой в общем-то ремонт, подхватил сумки и поспешил наверх — туда, где меня ждала Яромира.

Перед женским туалетом была очередь, но я без всякого стеснения ввалился туда и, поставив сумку, начал с деловым видом прохаживаться туда-сюда и рассматривать трубы. Дамочки от такого нахальства поначалу опешили, но быстро опомнились и начали возмущённо галдеть на разные голоса. Но мне было плевать.

Так и действовал им на нервы, пока очередь, наконец, не рассосалась. После этого постучался в кабинку к Яромире — в сторону которой, кстати, тоже несколько раз высказались, мол — ну сколько можно место занимать, люди же ждут.

Заперевшись внутри вдвоём, мы поспешно переоделись в «цивильное». Яра снова облачилась в байкерский костюм, правда, не полностью — куртку доставать не стала, оставшись в одной майке и обтягивающих штанишках. Я нацепил рубашку и накинул «цивильную» куртку. Очень хотел надеть ещё кольчугу и генератор щита, без которых уже чувствовал себя почти голым, но побоялся — риск был слишком велик. Зато не забыл вернуть на место все перстни, поверх которых нацепил перчатки. Всё ненужное и инструменты отправились в сумку сантехника, в другой остались только наши вещи.

Дальше мы, затаившись, пережидали очередной наплыв посетителей. Попутно Яромира пыталась, как могла, оттереть моё лицо от грязи. И, видимо, мы производили какой-то не совсем естественный шум, или кто-то излишне любопытный наклонился и увидел под перегородкой, которая заканчивалась чуть выше пола, четыре ноги вместо двух.

— Эй! Вторая кабинка! Вас там что, двое? А что это вы там делаете? Ну-ка срочно выходите! — Совсем рядом раздался очень мерзкий голос.

— Тебе какое дело? Катись отсюда, и не лезь к чужим людям в кабинку! — Яра тоже не осталась в долгу. А я, помня, что снотворного больше нет, приготовился к самым решительным мерам.

Однако мерзкий голос стал удаляться.

— Я позову охрану!

Входная дверь хлопнула, а я понял — деваться некуда. Вариант отсидеться до самого отбытия лайнера в относительной безопасности внезапно стал для не очень безопасным.

Конечно, я сомневался, что застукавшая нас «с поличным» истеричка действительно приведёт охрану, но вот шум от всего этого мог подняться будь здоров. А уже на шум могли заглянуть те, с кем нам встречаться нежелательно.

Жестами показав Яре следовать за собой, я выскочил из кабинки и выбежал в коридор. Там мы буквально пролетели безлюдный коридор и перед поворотом резко затормозили, уже спокойно выйдя за угол. Все камеры, само собой, мною были на время «подморожены».

Выйдя из просматриваемой зоны, по лестнице мы спустились на первый этаж, где я быстро взломал замок на отсеке для хранения бытовых отходов и закинул сумку сантехника в один из контейнеров. Вторая, с вещами, осталась при нас.

После этого мы вернулись наверх. Старательно обходя все опасные места, или стараясь пересекать их под прикрытием других людей и прикрываясь ими, прошли к той части зала ожидания, где пассажиры ожидали посадки.

Там уже хватало людей — времени до взлёта оставалось не так и много.

Публика собралась самая разная. Сильнее всех выделялись мужчины в рабочих комбинезонах разного покроя и цвета, наверняка — вахтовики. Они и по комплекции выглядели солиднее, и держались вместе, выделяясь среди остального людского многообразия организованностью и похожестью.

Чувствуя за собой силу, они этим без всяких зазрений пользовались. И занимали лучшие места, зачастую прямо в проходе, и говорили чуть громче, чем следовало бы, и не стеснялись вплетать в свою речь к месту и не к месту брань, и, конечно же, провожали откровенно раздевающими взглядами наиболее симпатичных представительниц женского пола. А иногда — не только взглядами.

Яромира тоже удостоилась «чести» привлечь внимание этих альфа-самцов, но гордо сделала вид, что ничего не замечает.

Мои глаза всё это время были скрыты за отобранными у Яромиры обратно очками — иначе, боюсь, притворяться «серой мышкой» у меня бы не получилось точно. Потому что мой взгляд, наверное, мог убивать на месте.

Что до остальных, прочая публика выглядела не так колоритно. Кроме «вахтовиков» на глаза попалось несколько худосочных товарищей в костюмах или рубашках, похожих на мелких чиновников или распорядителей, пара торговцев с хитрыми лицами и бегающими глазками, которых сопровождали дроиды-носильщики, несколько семей с детьми, да ещё несколько древних бабулек, которые непонятно что в космосе забыли.

Пробравшись на последний ряд стоящих друг за другом неудобных жёстких сидений — как-никак, третий класс — я уронил голову на руки.

Чем меньше людей увидят меня сейчас — тем лучше.

— Давай поспим, дорогая! — предложил Яре сделать то же самое.

Потянулись долгие минуты ожидания. Теперь от нас больше ничего не зависело. Только время могло показать — план выгорел, или мы загнали себя в ловушку.

Глава 24

— Старший следователь Порфирий Тихонов прибыл!

— Вольно, Тихонов. Рассказывай, что удалось узнать.

Старший следователь Порфирий Тихонов был долговязым, рыжеволосым, конопатым, и имел очень характерную внешность. Она почему-то навевала мысли о древних людях ещё докосмической эпохи, с какого-нибудь небольшого свбодолюбивого островка, жителей которого, любителей выпить и потанцевать под зажигательные народные песни, вечно угнетали могущественные и жестокие соседи.

Старший следователь смотрел ясными голубыми глазами прямо перед собой, так, будто в помещении не было больше никого. Лицо его выглядело абсолютно бесстрастным. Всё изборождённое мелкими и едва заметными морщинками, особенно — вокруг глаз и около уголков губ, оно казалось привычным к веселью и смеху… Но сейчас больше походило на застывшую каменную маску.

Такой же застывшей была и поза старшего следователя. Несмотря на команду «вольно», несмотря на то, что был в гражданском, Порфирий Тихонов остался стоять навытяжку, как на смотре перед начальством. Что, собственно, и было абсолютной правдой. Перед ним, на сиденьях большого полукруглого амфитеатра, в расслабленных позах расположились самые могущественные люди Ирия. Сенат.

— Докладываю. Разборы завалов главного поместья Белых завершены полностью, техника и люди работали без перерывов сутки напролёт. Извлечено большое количество человеческих останков, которые мы в основном идентифицировали как слуг рода. Среди них найдены останки всех присутствовавших на церемонии членов семей Огневых и Белых, кроме, собственно, жениха и невесты…

— Постойте, Тихонов. Как так? Было же найдено обезглавленное тело Яромиры Белой!

— Было найдено обезглавленное и обугленное тело, в платье Яромиры Белой, с её коммуникатором и украшениями. Провести полную экспертизу и идентифицировать останки у нас возможности не было, поскольку род Белых не предоставлял никаких антропометрических данных, включая отпечатки, ДНК и слепок ауры. Однако, в кустах неподалёку от поместья была обнаружена голова, которая совершенно точно принадлежала тому найденному телу. И эта голова — не голова Яромиры Белой.

— И вы молчали?!

— Эта информация раскрылась совсем недавно — буквально перед тем, как я прибыл к вам. На голову наткнулись случайно, когда собирали тела тварей на прилегающих территориях, и сразу сообщили об этом мне.

— Хорошо. Продолжайте!

— Из представителей семей Огневых и Белых, почти все погибли от огня нападавших. Пули, разряды гипербластеров, ракеты. Найдены остатки корпуса плазменной гранаты.

— Почти все?

— Глава семьи Огневых погиб от удара стилетом в спину. Судя по отпечаткам на оружии и тому углу, с которого наносился удар, с большой степенью вероятности удар был нанесён Аидой Казимировной, третьей и единственной на данный момент женой пострадавшего.

— Бред… — донеслось откуда-то с задних рядов амфитеатра. По залу пронеслись шепотки.

Порфирий сделал вид, что не услышал замечания, и продолжил.

— Сама Аида Казимировна убита четырьмя одновременными ударами неустановленным холодным оружием в область грудины. Возможно, это было оружие на основе силовых полей. Далее… Помимо служащих рода Белых и членов семей Белых и Огневых, было найдено несколько тел неизвестных в экипировке для активной маскировки. В основном — убиты родовыми Дарами Белых или Огневых. Двое, предположительно, убиты из портативного разрядника. Тела забрали прибывшие на место происшествия представители рода Мироновых, комментарии давать отказались, и больше никакой информации о погибших я вам сообщить не могу…

— Это внутреннее дело рода, — раздалось откуда-то с середины амфитеатра. Старший следователь опять никак не отреагировал, и продолжил говорить абсолютно спокойным и безэмоциональным голосом.

— Кроме человеческих останков, обнаружено большое количество останков порождений хаоса. Многие твари, вырвавшись с территории поместья Белых, разбрелись по городу и их до сих пор отлавливают соответствующие службы. Судя по тому, что мне удалось узнать — твари не дикие, а призванные, или специально выращенные. Предположительно, на всём протяжении описываемых событий, до гибели поводыря, они централизованно управлялись. Почти наверняка это был сильныйнеопознанный некромант, тело которого нашли на дороге неподалёку от поместья, рядом с останками костяного дракона. Тело опознать не удалось. Его забрали представители рода Кощеевых.

Никто про «внутреннее дело рода» на этот раз говорить не стал. Да и вообще не стал, хотя самые несдержанные и хуже всего владеющие собой и кинули один-два взгляда на представителей упомянутой семьи.

Сделав небольшую паузу и не дождавшись комментариев, хотя, видимо, чего-то подобного и ждал, Порфирий продолжил.

— Итак, подытожу. Что удалось узнать: после свадьбы младших Огнева и Белой в поместье Белых произошла бойня, причины которой, виновники и даже основные участники неизвестны. Все подробности установить невозможно. Боюсь, их можно будет узнать только по возвращении участников событий из посмертия и после их подробного опроса…

Кто-то многозначительно хмыкнул.

— Жених с невестой смогли убежать. Рядом с поместьем дежурило специализированное транспортное средство, замаскированное под фургон для вывоза мусора, с несколькими боевыми роботами и роем дронов на борту. Их обломки мы находили по всей территории поместья и даже за его пределами, вперемешку с останками порождений хаоса. Фургон найден на другом конце города, взорванный. Человеческих останков внутри не обнаружено.

Порфирий внезапно замолк. В наступившей тишине стало слышно шуршание одежды, скрип обуви и даже чьё-то кряхтение.

Продолжил старший следователь только несколько секунд спустя:

— Судя по собранной нами информации, жених с невестой либо не были участниками заговора, либо повздорили с остальными заговорщиками. Останки многих порождений хаоса, а так же носивших активную маскировку неизвестных, носят следы работы неустановленного разрядника, который найти на месте происшествия не удалось. Предположительно, им мог владеть младший Огнев, хотя считалось, что все гости и участники церемонии прибыли на территорию поместья без оружия. Далее, возле останков дракона и тела некроманта обнаружены следы покрышек того самого специализированного средства, замаскированного под фургон. Сам некромант расстрелян из гипербластера марки К-195, который, насколько известно, стоит на вооружении у охраны Огневых, тогда как все найденные в руинах гипербластеры — марки ABR, и, следовательно, не могли быть использованы для убийства некроманта. Опять же, всё указывает на ожесточённый бой порождений хаоса и охраны Огневых, использовавших те средства, которые находились на борту фургона. Как я уже говорил, их обломки валяются всюду вперемешку с трупами тварей, и…

— Старший следователь Тихонов.

— Я!

— Голубчик. Нам кажется, ты немножко ошибся. На самом деле, судя по собранной вами информации, жених с невестой были единственными организаторами и участниками заговора. Перебив своих родичей и вызвав на территории поместья прорыв хаоса, они бежали, попутно натравив тварей на город и мирных жителей. Никаких других тел, кроме членов семей и слуг семьи Белых, на территории поместья и возле него обнаружено не было. Представители Мироновых и Кощеевых на месте бойни не появлялись.

— И правда. Как же это я ошибся… Только, простите, ваша светлость, но… Судя по известной мне информации, ни среди Огневых, ни среди Белых некромантов нет. Некромантией на Ирии занимается исключительно род Кощеевых…

— Вероятно, они подкупили кого-то из посторонних, и наняли себе на службу.

— Так точно, ваша светлость. Итак, по собранной нами информации, этот негодяй Темнозар Огнев устроил прорыв хаоса на территории поместья и подстроил убийство членов своей и родственной семей, в сговоре со своей невестой, Яромирой Белой. После чего они скрылись с места преступления, предварительно натравив тварей на город.

— Вот так-то лучше, старший следователь Тихонов. Ладно. И куда же он потом делся, а? Этот негодяй Огнев?

— Вот этого уже нам установить не удалось. Однако, по переданной нам… Некими доброжелателями информации, беглецов видели и попытались задержать на некотором, должен заметить — весьма изрядном удалении и от поместья Белых, и от места уничтожения специализированного фургона Огневых. Это произошло на парковке торгового центра «Конус». Беглецы сумели угнать такси, предварительно усыпив при помощи спецпрепарата водителя, вступили в огневой контакт с пытавшимися их задержать доброхотами, после чего скрылись в неизвестном направлении.

— Но ведь машину нашли?

— Так точно, ваша светлость. Нашли и машину, и тело водителя. Но не нашли самих беглецов.

— И-и-и, старший следователь Тихонов? Неужели вы сейчас разочаруете нас?..

— Мы допросили всех случайных свидетелей той безумной гонки, проверили записи с камер. И в такси, когда оно выехало с парковки, беглецов уже не было.

— Так и что дальше?.. Ну не томите же нас, Тихонов.

— Судя по всему, беглецам помогали люди со специальной подготовкой и серьёзным оборудованием. Такси управлялось дистанционно. Кроме того, при детальном изучении записей с камер торгового центра была совершенно случайно обнаружена одна странная аномалия. Изображение с некоторых камер ненадолго «замораживалось». Поэтому, ни на одной из камер не удалось обнаружить присутствия беглецов, однако, по косвенным признакам, они незаметно переместились с подземной парковки в мотосалон, где угнали один из мотоциклов и усыпили тем же препаратом, что и водителя такси, продавщицу. У последней кроме того стёрли память.

— Даже несмотря на эту информацию, их так и не нашли?

— Мотоцикл обнаружен брошенным в лесу недалеко от Нижнего Торчка, это на полпути к космодрому Алый. Также, удалось найти несколько записей, на которых Яромира Белая едет на этом мотоцикле… Одна.

— То есть, получается, они разделились? Или… Эта Яромира прикончила своих сообщников?

— Этого мы достоверно не знаем. Возможны оба варианта. По записям мы установили, что она прикинулась автостопщицей и обманом завлекла двоих представителей дорожной инспекции в заброшенную деревню, где прикончила. Также удалось выяснить, что дорожные инспекторы были представителями организованной преступной группировки, которая долгие годы бесчинствовала в тех краях. В неё входил ряд высших чинов из различных служб, включая областную администрацию, и тени-нелегалы, поэтому до сегодняшнего дня о сложившейся ситуации в районе ничего известно не было. Мы уже начали разматывать клубок. Похищения, вымогательство, торговля наркотиками и людьми… Но пока нет никакой информации, что эти люди действовали заодно с беглецами.

— И это всё, что вы можете нам сказать? Где их — или её — искать-то, Кровавые забери? В Алом, как и на всех ближайших к столице космодромах, и так усилена охрана и постоянно дежурят наши люди! Как и возле всех объектов, принадлежащих Огневым или принадлежавших Белым. Но ни на один из этих объектов так никто и не попробовал проникнуть! Они будто знают о том, что их везде ждут засады, и затаились. Где, вот где их искать?!

— Мы задействовали все наши возможности и даже пригласили соответствующих консультантов. С помощью программ, написанных буквально за несколько часов, запустили проверку всех записей с камер дорожной инспекции на предмет возможных аномалий, когда изображение «замораживается» по непонятной причине. К сожалению, процесс не быстрый, на обработку всего массива информации уйдёт не один день. Тем не менее, некоторые предварительные данные получить удалось…

— Ну же, ну же! Давай, говори, Тихонов! Не тяни мирийского тигра за хвост, голубчик…

— Удалось найти трассу, на которой зафиксировано уже несколько случаев «замораживания» камер. Полной картины пока нет… Однако, мы провели экстраполяцию данных о последовательности, в которой отключались изображения с камер. И по этим данным можно предположить, что беглецы… Или беглянка, или беглец, следуют в сторону Плесецка. И, опять же — по очень грубым прикидкам, они могут уже некоторое время находиться там.

— Плесецк?

— Это всего лишь предположение. Однако, это единственный из значимых объектов в той стороне. Недвижимости, принадлежащей как Огневым, так и Белым, в том направлении нет, как и других объектов, потенциально способных заинтересовать… Этих злостных заговорщиков.

— Ясно, старший следователь. Это всё, что нам нужно знать?

— Всё, что сам смог выяснить, я уже изложил. Прошу только особенно обратить внимание на то, что заговорщикам явно помогают профессионалы. Выслеживать и брать их следует очень осторожно. И не надеяться на технические средства.

— Мы тебя поняли, Тихонов. Спасибо. Можете идти.

Чеканя шаг, с высоко задранной головой и прямой спиной старший следователь вышел прочь. И только оказавшись за дверью, позволил себе чуть расслабиться и выдохнуть, переводя дух. Как человек, который слишком много знает, Порфирий Тихонов очень опасался за свою жизнь, будущее и здоровье.

Некоторое время спустя, помещение для заседаний покинули почти все сенаторы. Осталось не более дюжины человек, один из которых, убедившись, что лишних ушей нет, достал небольшую коробочку, вдавил большую красную кнопку и заговорил:

— Вот, кто бы мог подумать. Мы ждали подвоха со стороны глав семей, успокаивали и задабривали их, плели интриги… А оказалось — единственными, кто смог нам противостоять, стали те, кого изначально никто даже в расчёт не брал. Самые бесполезные и молодые.

— За ними кто-то стоит. И все проблемы из-за того, что пришлось действовать без подготовки, срочно перекраивать планы.

— Однозначно, по обоим пунктам — да. Обязательно надо выяснить, кто нам гадит. Дом? Или ещё кто-то? Но с этим разберёмся… Рано или поздно. Пока есть вещи поважнее.

— Перстни так и не нашли, да?

— Да. Как и Алтарь Белых.

— Первые, возможно, у беглецов — или уже у тех, кто им помогает. Это плохо, но… Как-нибудь решим. А Алтарь… Алтарь надо искать. И разрушить, пока до него не добрались наши враги.

— Поместье Огневых?

— Пока блокировано. Никуда они не денутся. Пусть пока так и будет… Есть же некоторая вероятность, что наш следователь ошибается. Или что нас специально водят за нос. Так что… Лучше ловушки не придумаешь. А придёт время, возьмём их быстро и без проблем.

— Что с Плесецком?

— Я уже направил туда младшего Парашаева. Кто лучше оборотня сможет найти тех, кто способен спрятаться от камер? Нюх перевёртыша не обманешь.

Ещё некоторое время спустя, со временного одноразового айдишника, в сеть ушло зашифрованное сообщение:

«Младшие Белая и Огнев живы. Либо оба, либо только девушка. Родовые перстни у них (у неё). Направляются (направляется) в Плесецк, возможно, разделились и в ссоре.

Постарайтесь найти и перехватить их до того, как это сделают посланные Сенатом люди. Будьте осторожны. Им (или ей, или ему) помогают, используют высокотехнологичные средства для взлома камер и, возможно, других устройств».

Глава 25

Незадолго до того, как объявили посадку, шепнул Яромире:

— Не дёргайся. Ждём до последнего!

Это была не пустая прихоть, а сознательное стремление уменьшить риск. Когда основная масса пассажиров пройдёт билетный контроль, вокруг уменьшится количество способных распознать наши лица людей и устройств.

Так что мы, в отличие от основной массы народа, остались сидеть. Я наблюдал с помощью камер и остальных устройств за девушками, которые проверяли билеты. Документы, к счастью, уже не требовались — пассажиры предъявляли их вместе с билетами на более раннем этапе, который нам удалось обойти. Но даже и так, могли возникнуть накладки.

— Молодые люди! Посадку уже объявили. Молодые люди! Не проспите! — какая-то сердобольная бабушка, вставая со своего места неподалёку от нашего, решила спасти нас от пропущенного рейса.

Пришлось делать вид, что просыпаюсь, театрально махать рукой и бурчать что-то сонно-неразборчивое, мол, сейчас пойдём.

— Эх, молодёжь! Всю ночь небось куролесили да не пойми чего творили! А теперь, вона, спят на ходу…

Бабушка ушла, а остальным на нас было плевать. Пассажиры толпились у стойки, ругались, кто в очереди первый, дети ревели, мужики матерились… Короче, всем было не до нас.

Я, конечно, был всё время настороже. Следил не только за проверкой документов, но и за обстановкой в космпорту в целом. И поэтому сразу заметил, когда в нашу сторону вдруг направился приличный отряд полиции и пара человек из тех товарищей в штатском, в сопровождении пятёрки дроидов.

— Сейчас медленно встаём и через вон ту боковую дверь выбираемся в коридор… А там — налево, бегом!

— Что случилось?

— Не знаю. Сюда идёт полиция.

Не спеша поднявшись и прогулочным шагом пройдясь до одного из выходов, мы, только скрылись с глаз остальных пассажиров и девушек-контролёров, со всех ног понеслись прочь. Забежали на какую-то второстепенную служебную лестницу, прикрыли за собой дверь и только после этого остановились.

Через камеры я не отрываясь следил за тем, как напугавший меня отряд заходит в оставленное нами помещение и разбивается на пары. Которые, под присмотром тех непонятных товарищей в штатском, начинают проверять у всех документы, внимательно всматриваясь в лица.

Мы сбежали очень вовремя. Вот только возник резонный вопрос — и что же теперь делать со всем этим? Прорваться сквозь такой кордон вариантов не было никаких.

— Ну что там, а? Зар, не томи…

Забыл, что Яромира не может видеть того же, что я сам. Пришлось кратко описать ситуацию.

Услышанный ответ меня удивил — думал, приличные девушки так не изъясняются. Но, в общем, с оценкой ситуации был полностью согласен.

— И что делать, Зар?

— Ничего. Пока — ждём. Может, что-нибудь изменится, и нам удастся проскочить…

Проверив документы у всех пассажиров, полицейские не стали задерживаться и отправились дальше, как раз к нашей засаде.

Мы с Яромирй спустились на один пролёт, чтобы, если они пойдут по лестнице, успеть выскользнуть. Но — пронесло, отряд деловито прогрохотал тяжёлыми ботинками мимо. Судя по направлению, можно было предположить, что дальше они пошли в зону для пассажиров второго класса.

Выходило, что к нашим поискам решили отнестись серьёзно. Если проверяющие ещё и до первого класса доберутся — тогда, точно, впору возгордиться…

Сейчас бы выскользнуть в коридор и вернуться к остальным пассажирам, в расчёте на то, что повторных проверок уже не будет — но был один неприятный нюанс. Двое в штатском не стали никуда уходить, так и остались следить за посадкой.

— Ну что? Мы можем вернуться?

— Нет. Там ищейки. В очках… Наверняка с полным фаршем, я их даже прощупать не могу.

— За-а-ар. Ну как так-то! Мы же почти у цели!..

— Не переживай. Не улетим сегодня — улетим в следующий раз… На одном этом лайнере свет клином не сошёлся.

Правда, внутри у меня не было такой уверенности. Слишком велик риск, слишком многое может пойти не так. А время играло против нас — рано или поздно раскроется похищение девушки Алины и незадачливого сантехника, а там, если у кого-то мозги есть, сложить два и два будет проще простого. Могло, конечно, и пронести — но последнее дело, считать врагов дураками.

Но деваться нам всё равно было некуда. Стояли и ждали, надеясь непонятно на что. А пассажиры один за другим проходили контроль и садились в специальный автобус, который должен был их отвезти до лайнера. Очередь всё уменьшалась и уменьшалась… Пока, наконец, вниз не ушёл последний человек.

Девушки за стойкой пару минут ещё постояли, убедились, что все прошли, посмотрели на время — и начали собираться. И вот именно в этот момент двое в штатском решили, что их миссия выполнена, обменявшись парой реплик развернулись и зашагали прочь.

— Яра! Скорее!

Мы пробкой выскочили с несчастной лестницы и на всей скорости пролетели коридор, буквально вылетев к уже уходящим следом за соглядатаями девушкам.

— Стойте! Стойте!

На нас посмотрели две пары круглых удивлённых глаз, но, надо отдать должное — девушки сориентировались быстро.

— Посадка окончилась. Лайнер скоро взлетает!

— Пожалуйста! Нам очень-очень-очень надо туда попасть!

Одна из девушек, с виду постарше, нахмурилась.

— Раз так надо — чего опаздываете?

— Нас полицейские задержали… Документы проверяли. Долго!

Выражение лица старшей девушки немного смягчилось.

— Хорошо. Маша, проверь билеты… А я, так и быть, узнаю. Может, получится решить.

Отвернувшись от нас, она начала быстро что-то говорить в коммуникатор. А Маша достала считыватель. Мы протянули ей для проверки тонкие пластины билетов, и девушка провела над ними своим устройством, после чего нахмурилась.

— Пишет, билеты не зарегистрированы…

— Как не зарегистрированы! Вот же они!

— Но в системе их нет!

— Не может быть. Мы регистрировались! Только там девушка сказала, мол, что-то глючит у неё… Может, из-за этого и не зарегистрированы?..

Я врал вдохновенно и старался изображать полную уверенность в своей правоте. И наивная Маша мне, судя по всему, верила. Она раз за разом сосредоточенно тыкала пальцем в голоинтерфейс, в надежде найти где-то нашу регистрацию… Но, понятное дело, преуспеть в этом не смогла — ведь её и в помине не было.

Тем временем, старшая девушка закончила говорить, и повернулась к нам:

— Поедете со вторым классом. Просьба, ведите себя хорошо! Мы ради того, чтобы посадить вас на лайнер, рискуем!

Яра, кажется, хотела возмутиться в ответ на такое предостережение — но я незаметно дёрнул её за руку, и ответил сам:

— Спасибо! Мы этого не забудем!

Девушка махнула рукой, мол — не стоит, и поторопила коллегу:

— Ну, Маш! Чего ты там копаешься? Давай скорее!

— Они в системе не зарегистрированы! Говорят, какой-то глюк…

— Это плохо. Тогда мы не можем вас никуда отправить…

— Но мы же проходили регистрацию!

— Ой, а сейчас всё вообще сломалось! Ничего-ничего загрузить не могу! Что делать?..

Произошло это, конечно, благодаря моим усилиям. Старшая девушка тоже попробовала пробить нас по базе, но тоже, ожидаемо, ничего не смогла — и махнула рукой.

— Ладно. В конце концов, не могли же вы сюда без регистрации проникнуть, так? Давайте в зону посадки второго класса, вон по тому коридору до конца, и скорее! Время…

Мы бегом сорвались в указанном направлении — как раз туда, куда раньше ушёл отряд полицейских. К счастью, их там уже не было, как и людей в штатском. Отправились дальше — туда, где обслуживались пассажиры первого класса. Что характерно, ни одной камеры в той части здания я не чувствовал, из-за чего дальше отслеживать перемещения полицейских возможности не было.

Когда мы добежали до нужного выхода, стоящий у стойки служащий нетерпеливо замахал рукой с криками «Туда, скорее, скорее!», указывая на стоящий снаружи автобус. Мы не стали просить себя дважды. На подножку поджидающего нас транспорта я буквально влетел, вперёд себя закинув сумку, а следом затащив Яромиру. Сразу после этого двери за нашей спиной закрылись, и мы поехали.

Яра начала было вертеть головой, но я притянул её за талию к себе, протащил за собой в конец автобуса, там задвинул в угол и закрыл телом, сам повернувшись к салону спиной. Девушка попробовала было возмутиться такой фамильярностью, но хватило одного красноречивого взгляда. Даже не понадобилось объяснять, что пассажиры второго класса не обделены любопытством и могут иметь при себе дорогие устройства, в том числе, способные распознавать голографические личины. А наше эффектное появление немного выбивалось из привычной картины течения жизни космопорта, и теперь почти все с любопытством смотрели на нас. Было бы глупо завалиться в двух шагах от финиша.

— Возмутительно. Из-за каких-то нищенок нас задержали на пять минут! А они тут ещё и не пойми чего устраивают! Я буду жаловаться.

Почувствовал, как Яромира в моих объятиях напряглась, но успел её одёрнуть. Не время и не место. Но сам недовольную нашим появлением женщину в дурацкой шляпке на всякий случай запомнил.

По полю взлётно-посадочной полосы нас повезли к лежащей на боку «Королеве солнца». Пока ехали, старался контролировать с помощью камер всё как вокруг нас, так и в оставшемся позади здании космопорта. Если раскроют — очень желательно узнать об этом заранее, чтобы оставался хотя бы призрачный шанс унести ноги.

К счастью, никаких аномалий в поведении работников космопорта и охраны заметно не было, хотя это могло значить в том числе и то, что нас боятся спугнуть.

Вот только, мне очень не нравился пристальный взгляд, которым нас всю дорогу сверлил какой-то седеющий прилизанный тип в дорогом костюме. Он даже пересел так, чтобы нас лучше видеть.

Когда автобус наконец остановился и пассажиры стали поспешно выходить, мы так и остались стоять, дождавшись, пока все не выйдут из салона. Причём, «прилизанный» тоже не спешил, но всё-таки не выдержал раньше — встал и тоже направился к двери. Мы простояли ещё с десяток секунд. Потом я поймал в голозеркале заднего вида недоумённый взгляд водителя, и, взяв Яромиру за руку, всё-таки поспешил выйти.

У трапа уже тихонько гомонила множеством голосов очередь из дам и господ разной степени представительности. Женщины в основном были жеманные, ухоженные, накрашенные, в строгих, но дорогих платьях, мужчины — почти все в костюмах, и щеголяли друг перед другом разными дорогими гаджетами.

Конечно, кроме приличной и одинаковой на вид публики были и кое-какие исключения. Например, один толстяк шёл в обнимку с двумя красивыми девушками-близняшками. Обе были в слишком откровенных и вульгарных, по сравнению с остальной публикой, нарядах. Сомнений, что именно связывает эту троицу, у меня лично не возникло.

Мы, как и эти две красотки, на общем фоне заметно выделялись, и сделать с этим ничего было нельзя. И это начиная с одежды и заканчивая тем, что поклажу из этой публики сам не нёс никто — всех сопровождали личные роботы-носильщики. Раствориться в толпе не получилось бы при всём желании…

Я видел в отдалении другой трап, через который сажали пассажиров третьего класса — но чтобы туда добраться, пришлось бы идти напрямик через взлётно-посадочную, а это было строго-настрого запрещено. Пришлось встать в хвост очереди, за всей этой почтенной публикой. Как на зло — совсем близко от «прилизанного», который стоял прямо перед нами.

И когда мы подошли, он внезапно повернулся.

Глава 26

— Здравствуйте, молодые люди, — обратился к нам «прилизанный».

— Здравствуйте, — я сжал ладошку Яромиры и аккуратно её отпустил, чтобы на всякий случай освободить руку. Во второй была сумка, но кидать её до поры показалось неправильным.

Готовый в любой момент начать бить или стрелять, я уже лихорадочно проглядывал изображения со всех доступных камер и прощупывал эфир на предмет доступных для использования устройств.

— В первый раз летите? — тем временем, улыбнулся этот неприятный тип. И, снова лишь бегло посмотрев на меня, буквально впился взглядом в Яромиру. Последняя побледнела и стояла буквально ни жива, ни мертва.

— В первый, да, — опять соврал я, рассчитывая потянуть время. Группы захвата нигде не было видно, и это с одной стороны обнадёживало, но с другой — если они на самом деле есть, и просто смогли скрыться с моих «глаз», то как с такими вообще можно бороться?..

— Не волнуйтесь. Всё будет хорошо, «Королева солнца» — надёжный лайнер! Уж сколько раз летал на нём, и всегда всё проходило как по маслу…

— Мы и не волнуемся… — ответил я совсем невпопад.

Чего хочет этот тип, в упор не понимал, но изо всех сил пытался взломать его коммуникатор. Мы продвинулись немного вперёд, и «прилизанный» снова повернулся.

— Да я вашей спутнице, молодой человек. Она, кажется, очень даже переживает… Стесняться нечего, это нормально.

— Возможно.

— Кстати, позвольте выразить восхищение! Девушка, вы — просто чудо. Давно не встречал такой самобытной красоты. Вам надо было родиться в семье каких-нибудь аристократов!

— Спасибо, — буркнула Яра. А до меня, наконец, дошло. Возможно, никто нас пока и не вычислил. Просто, гипотетическая сверхспособность моей благоверной обращать на себя внимание разных фриков притянула к ней очередного обделённого женской лаской несчастного.

Очередь опять двинулась, внутрь запустили новую партию пассажиров — а мы почти подошли к трапу.

— Как вас зовут, девушка?

Яра посмотрела на меня с немым вопросом, но я моргнул ей глазами — мол, всё в порядке.

— Меня зовут Мария.

— Маша. Замечательно… А меня Викентий Федотович. Вы третьим классом ведь летите, так?

— Да.

— Ужасно. Никому не советую! Теснота, орущие дети… Грубые, неотёсанные шахтёры с Шикши и со Старухи… Вахтовики с лапут…

— Мы переживём, — я решил напомнить «прилизанному» о своём существовании, но он на меня даже не посмотрел.

Снова началось движение. Находящиеся перед нами пассажиры, в сопровождении роботов-носильщиков, начали взбираться по трапу, и мы за ними. Были все шансы проскочить внутрь с этой партией… Но нет. Мы снова остановились на самом верху, прямо перед преградившими путь улыбающимися стюардессами с тёмно-синих юбках и белоснежных блузках. Наш надоедливый собеседник, как назло, тоже пройти никуда не успел.

— Так вот, что я говорил. Заходите ко мне! Сразу увидите разницу между третьим классом и вторым, — обращался он вроде к нам обоим, но смотрел исключительно на Яромиру. И от моего желания прибить его тут же, на месте, «прилизанного» спасали только многочисленные свидетели.

Постаравшись побороть глухое раздражение, я выдавил из себя почти дружелюбное:

— Федот Викентьевич…

— Викентий Федотович!

— …вы сейчас говорите с моей женой. Неужели вы думаете, что я её куда-нибудь отпущу?

Тип смерил меня недовольным взглядом и дёрнул щекой.

— Так заходите вдвоём! Я разве что-то другое говорил? И, молодой человек, послушайте… — он подался вперёд, наклонился ко мне и демонстративно-громко прошептал. — Пятьдесят кредитов.

— Чего?

— Пятьдесят пять! — снова прошептал он, и добавил уже более громким голосом. — В семейном бюджете не помешают, так ведь? Сможете потом сами летать вторым классом, ещё и чего-нибудь прикупите себе… А мне много-то и не надо. Можем договориться, что ваша жена просто отсосёт мне, и всё. Подумайте, молодой человек!

На этот раз я сдержался с ещё большим трудом. Яра же поманила нашего «доброжелателя» пальчиком, и когда тот наклонился к ней, зарядила ему со всей дури пощёчину.

— Засунь себе эти кредиты знаешь куда, ублюдок?! И сам себе за них отсоси! Ур-род…

Тут начался переполох. Стюардессы заголосили и стали призывать всех успокоиться, «прилизанный» заревел раненым поросёнком и полез к Яромире, я ему хорошенько сунул под рёбра, заставив скрючиться и чуть не улететь вниз. Задача «не привлекать внимания» на этом оказалась благополучно провалена.

К нам выскочил мужик в белой рубашке и синих брюках, видимо — тоже служащий лайнера. Вклинившись между мной и скорчившимся на ступеньках «прилизанным», он тут же повернулся к стюардессам:

— Что здесь, Кровавые вас задери, происходит?

Но вместо девушек подал голос оскорблённый в лучших чувствах Федот:

— Вон те двое! Вон те! Они с третьего класса вообще, их тут быть не должно! Совершенно дикие! Варвары! Напали на меня…

— Напали?! Да этот наглый тип сделал мне непристойное предложение! Мне!..

— Это кто такие вообще? — с трудом перекричав поднявшийся гомон, служащий снова обратился к стюардессам.

— Мы пассажиры третьего класса! Мы просто опоздали, и нас направили вместе со вторым…

— Так какого они тут делают? Почему сразу к тому трапу не подвезли?

— Да кто их знает. Не было распоряжения, наверное…

— Ясно! Помогите пострадавшему господину, и отведите его в медпункт. А я проведу… Этих.

— Я требую их наказать по всей строгости! — вновь взвился Федот.

— Спокойнее, спокойнее, пассажир, — служащий поднял руки в успокаивающем жесте. — Мы разберёмся. А сейчас, прошу пройти в медпункт. А потом в каюту. Скоро взлетаем, сейчас некогда заниматься разборками! А вы, двое… За мной!

Наконец, у нас получилось попасть внутрь. «Прилизанного» одна из стюардесс повела куда-то прочь, наш же проводник свернул в противоположную сторону и энергично зашагал куда-то.

— Мы и правда не виноваты! — пискнула Яромира прежде, чем я успел её одернуть. Но мужчина ничего не ответил, лишь повёл плечом. И так же молча шагал дальше, проводя нас через многочисленные переходы, трапы и шлюзовые камеры.

Впервые он сказал что-то только после того как мы, казалось, уже прошли весь лайнер насквозь.

— Какие места?

— Пятьсот третье и пятьсот четвёртое.

Проведя нас по длинному коридору с дверями по обе стороны, служащий указал на одну из них:

— Вот. Ваша каюта. Займите места, следуйте указаниям, которые будут передавать через системы оповещения… И ведите себя, пожалуйста, прилично!

Потеряв к нам всякий интерес, мужчина развернулся и быстро пошёл обратно. Я не стал задавать ему никаких вопросов и взглядом остановил Яру, у которой, видимо, вертелось на языке множество вопросов.

Достав наши билеты, поднёс их к кругу считывателя на стене, и створки дверей с плавным шипением разошлись в стороны. С другой стороны оказалась тесная каморка, внутри которой с трудом могли бы разминуться двое человек, с четырьмя узкими полками по обе стороны, в два яруса — у пола и у потолка.

Всю стену, противоположную двери, занимал древний плоский монитор. Сейчас он транслировал вид снаружи лайнера, и можно было разглядеть находящееся вдалеке здание космопорта и другие корабли, попавшие в кадр.

На одной из нижних полок сидела благообразная старушка, кажется, даже та самая, которая переживала за наше возможное опоздание. На другой, растянувшись, лежала девушка-подросток, которая при нашем появлении лениво подняла голову и посмотрела в нашу сторону несколько удивлённо.

— Эй! Вы кто такие?

— Мы летим с вами.

— Нам сказали, все места в нашей каюте свободные!

— Вам соврали. Вот билеты. И… — я сверил цифры. — Это наша полка. Освободите пожалуйста.

— Вот ещё! Я первая её заняла!

— Олечка, ты чего? — укоризненно покачала головой бабулька.

— А я чего! А я ничего…

Тем не менее, девчонка под нашими взглядами нехотя поднялась и всё-таки отсела, и мы с Ярой смогли, наконец, пройти внутрь и заняли нижнюю полку с нашей стороны.

После этого я прикрыл глаза и полностью сосредоточился на своих способностях. «Королева Солнца» внутри была буквально напичкана всевозможной электроникой, не говоря уже о том, что внутри собралась куча народу, и почти у каждого был как минимум коммуникатор. Я просто терялся в информационном шуме и обилии возможностей.

Помощник капитана что-то бурчал через систему громкой связи, на мониторе начали показывать, вместо космопорта, планы эвакуации, места хранения аварийных скафандров, правила поведения при отключении системы искусственной гравитации и прочие инструкции, способные сохранить наши жизни в чрезвычайной ситуации. Всё это пролетало мимо моего внимания. Моей задачей было успеть среагировать вовремя, если нас придут брать.

Однако, время шло, а ничего не случалось. Монитор снова переключился на демонстрацию происходящего вокруг лайнера. И в какой-то момент космопорт снаружи вдруг резко скакнул вниз, а линия горизонта начала заваливаться на бок…

Боясь поверить «своим» глазам, вернее — картинкам с множества камер, я крепко сжал ладонь Яромиры. Мы всё-таки взлетели!

Система искусственной гравитации работала отлично. Лёгкие вибрации передавались через пол и стены, но то, что лайнер куда-то летит, не ощущалось совершенно. И если бы не экран на стене, можно было бы даже не заметить, что мы оторвались от земли.

Всё изменилось, стоило только закрыть глаза и сосредоточиться на внешних корабельных камерах. Ощущение полёта сразу же стало настолько реальным, что я с трудом поборол желание вцепиться во что-нибудь покрепче — разум сразу отказался верить вестибулярному аппарату, не понимая, почему мы всё ещё не полетели вверх тормашками.

Борясь с накатившим, я ещё крепче сжал ладошку удивлённой таким внезапным проявлением чувств Яромиры. Девушка даже слегка ойкнула от неожиданности, так что пришлось повернуться к ней и успокаивающе улыбнуться — мол, ничего страшного. После чего позволил себе маленькую слабость и снова закрыл глаза. Уж больно захватывающие были ощущения.

Космопорт и город остались позади, «Королева солнца» всё больше задирала нос вверх, стремительно набирая высоту и разгоняясь. Внизу проносились стремительно уменьшающиеся леса, поля, дороги, города и деревни. Потом мы врезались в тонкую пелену облаков, прошили её насквозь, и за какие-то считанные секунды вышли за пределы атмосферы. Прекратились даже те лёгкие вибрации, которые не гасила система искусственной гравитации, и хотя мы всё продолжали и продолжали ускоряться, ощущение стремительного движения полностью пропало. Теперь вокруг была только пустота, холодные звёзды, да сбоку нависала полосатая громада Горнила, опоясанная юбкой колец, а позади медленно уменьшался диск Ирия.

После этого я всё-таки совершил над собой усилие и отключился от внешних камер, вернувшись к реальности. Следить надо было за ближайшим окружением, то, что за бортом — красиво, но на нашем выживании никак не скажется.

Сидящая напротив бабушка отвернулась от экрана, залезла в свои котомки и начала выкладывать на выехавший из стены столик многочисленные кульки. По каюте пронеслись запахи съестного.

— Не стесняйтесь, молодые люди. Угощайтесь! — Бабушка развернула фольгу, в которой оказалась варёная курочка, рядом раскрыла пластиковый контейнер с яйцами, свёрток с бутербродами, свежие огурцы и помидоры…

Девочка Оля, только услышав, что можно, тут же метнулась вперёд, оторвала себе куриную ногу, схватила пару яиц, бутерброд, и сунула в рот огурец. Отскочив обратно в свой дальний угол, она тут же принялась поглощать всё это с видом волчицы, которая пожирает законную добычу. Ела девочка жадно и быстро — будто опасалась, что вот-вот явится другой волк, больше и сильнее, который всё отберёт.

Бабушка по-доброму улыбнулась, посмотрев на всё это, и обратилась к нам:

— Меня, кстати, Зоя Игоревна зовут.

— Федя и Маша, — пришлось тоже представиться, нашими подставными именами. — Спасибо за угощение, но у нас ничего с собой нет…

— Ничего-ничего. Кушайте!

— Спасибо.

Долго упрашивать нас не пришлось. Правда, Яромира немного растерялась ввиду отсутствия приборов, сервировки и прочих привычных ей атрибутов. Но посмотрела на нас и тоже аккуратно отщипнула себе крылышко, начав его аккуратно обгладывать.

— Докуда летите, молодые?

— Да у нас обширные планы… Всего и не описать.

Пришлось ответить уклончиво. Билеты у нас были до Шикши, но сойти мы собирались куда раньше — первой же остановкой лайнера была Небесная Гавань, и маршрут был наверняка так проложен специально для тех, кто собирается улететь с Ирия. Так же и на обратном пути, пройдясь по всем остальным спутникам и спустившись к Горнилу, «Королева солнца» должна была ещё раз сюда заглянуть перед возвращением на космодром. Искусственный планетоид был единственным местом с двойной остановкой.

— Ясно. А я вот на Старуху лечу! Старуха на Старуху, хе-хе… Там внук мой работает. Навестить хочу, гостинцы отвезти…

— Понятно. На шахтах работает, небось?

— Нет, — бабушка гордо приосанилась. — Он у меня инженер! На заводе! Какие-то штуки сложные делает…

— Здорово. А завод-то чей?

— Так вот, знаете ли… Не пойми чей теперь. Он Белым раньше принадлежал, да Белые-то вдруг все и вышли. Окончательно, кто бы мог такое подумать!.. А я-то думала, глупая, что они вечные все, аристократы эти. А оно — вон как… И непонятно теперь, что будет дальше.

— Всё нормально будет, не переживайте, — внезапно включилась в разговор Яромира, которая до того молчала и только жадно вслушивалась в каждое слово.

— Дай то Боги…

— Да точно будет, говорю вам. Тот завод на Старухе, насколько знаю, автоматические горнодобывающие и перерабатывающие комплексы делает. А они всегда нужны будут. И всем.

— Это какие такие комплексы? И что делают? — я не смог удержаться — любопытство было очень велико.

Яра, поняв мой интерес, усмехнулась. Но послушно начала объяснять:

— Полный цикл. Выборка породы и экстракция заданных элементов, до пяти разных. Всё происходит полностью автоматически — нужно только периодическое обслуживание, ремонт, и ещё чтобы заборники вычищали, когда там скопится. Ну и шлак вывозить.

— Здорово. И какая эффективность у таких штук?

— Зависит от качества породы. Если посадить на жилу — разница по сравнению с обычными комплексами, которые управляются вручную, не столь уж и велика, единственное — появляется экономия их-за отсутствия оператора. Серьёзные отличия проявляются, когда в породе процент содержания полезных элементов низкий, как на наших спутниках. Тогда эти штуки позволяют выжать всё, что можно.

— Как интересно, Мария! А откуда вы всё это знаете? — В наш с Ярой диалог включилась Зоя Игоревна, напомнив, что при посторонних надо быть поосторожнее.

Но моя жена очень ловко вывернулась — не пришлось даже её выручать:

— Да я репортёром работала… Вот, приходилось узнавать всякое-разное.

Мне эта легенда так понравилась, что я не удержался, и рискнул спросить ещё:

— А ещё что-нибудь про Белых узнавала, по долгу работы? Что у них вообще в активе имеется?

— Да не так уж и много. Несколько лапут в атмосфере Горнила. На Ирии плантации, поля и несколько заводов по производству продуктов длительного хранения — там консервы, сухофрукты, галеты, тому подобное. Есть ряд небольших производств, где делают различные бытовые мелочи. Да ещё целый комплекс предприятий, который занимается производством одежды и обуви, несколько дизайнерских агенств, школа моделей. Ма… Жена главы увлекалась модой и сама всем этим занималась. Ну и шахты разные — на Шикше, на Старухе, но они в основном убыточные. Было больше, и заводы всякие серьёзные — но это, насколько знаю, всё распродали. Вообще — Белые очень много всего продали за последнее время. Непонятно только, для чего, — девушка пожала плечами и посмотрела мне в глаза. Судя по всему — действительно не знала.

— Так что, говорите, завод моего внука действительно полезные штуки делает? И его точно не забросят?

— А то как же! Наоборот, с руками оторвут!

— Как думаете, к кому он теперь отойдёт?

Тут уже пришлось включиться мне. На всякий случай.

— Говорят, вроде бы, пять родов права на наследство заявили, если не больше. Поглядим, посмотрим…

Зоя Игоревна задумчиво покачала головой.

— О, смотрите, этого показывают! Убийцу! — Внезапно подала голос Оля, которая нас не слушала и щёлкала каналы на стенном мониторе — смотреть на звёздное небо и Горнило ей было неинтересно. В новостях, ожидаемо, показывали меня, причём запись была со свадьбы. Я усмехнулся, оценив, насколько постное выражение лица имел в процессе мероприятия. А заодно восхитился тому, какая шикарная девушка находилась рядом. Жаль, конечно, платье пришлось испортить…

— Ах, какая же невеста красавица! И какая нарядная! — Вздохнула девчонка, всплеснув руками. — Вот как можно было у такой голову отрывать! Негодяй этот Огнев… Хоть бы уже нашли его поскорее, да наказали!

Я промолчал — ничего говорить на эту тему не хотелось. А неугомонная Оля, переведя взгляд на нас, внезапно заявила:

— Мария, а ты так на эту Яромиру похожа! Прямо — одно лицо!

Яра криво усмехнулась.

— Я знаю. Мне говорили, и не раз. Достали уже напоминать…

Оля снова впилась глазами в экран — где перестали транслировать объявление с розыском и переключились на рекламу чего-то бесполезного. Зоя Игоревна, оглядев нас, задумчиво пожевала губами и кивнула каким-то своим мыслям.

Сейчас бы продолжить разговор, перевести тему на что-нибудь другое, отвлечь наших соседок от опасной, чтобы они забыли этот дурацкий эпизод. Я так и собирался сделать… Но вдруг напрягся.

К нашей каюте приближался высокий подтянутый мужчина в форме. Синий китель, на плечах которого красовались какие-то золотистые погоны, белоснежные галифе, начищенные высокие сапоги, кобура на поясе — всё это выглядело очень солидно.

Конечно, этот тип мог идти куда угодно. Но почему-то завернул именно в наш коридор. Вероятность, что это всего лишь случайность, почему-то показалась мне исчезающе малой величиной.

Глава 27

Разрядник, револьвер, «кольчуга» и щит были спрятаны в наших вещах. Сумка с ими лежала на нижней полке, задвинутая в угол. Достать это всё я бы, конечно, успел — но только если действовать очень быстро и на глазах у наших попутчиков.

Долю мгновения поколебавшись, решил раньше времени не дёргаться. По крайней мере — до тех пор, пока есть вероятность выкрутиться и решить всё «по-хорошему». Да и совсем безоружным я всё же не был — Когти Гнева на пальцах левой руки придавали некоторую уверенность.

— Пойду-ка прогуляюсь, — проинформировал удивлённо посмотревшую на меня Яромиру, встал и начал пробираться к двери — так, чтобы подойти к ней чуть-чуть позже этого непонятного типа. С тем, чтобы, если он пройдёт мимо, выйти в коридор сразу после него. А если нет — иметь преимущество первого удара.

Человек в форме мимо не прошёл.

Створки дверей с шипящим звуком разошлись прямо передо мной, и мы едва не столкнулись в проходе.

На моей стороне был эффект неожиданности. Сейчас даже без Когтей, одним только ножом, можно было элементарно положить этого «офицера», и он бы не успел даже пикнуть. Но ничего такого делать я не стал, только посмотрел на него с немым вопросом. Который за тёмными стёклами очков, правда, разглядеть было сложновато.

Мы так и стояли несколько долгих секунд друг напротив друга. Наконец, человек в дверях отмер и спросил:

— Фёдор Сатанаев?

— Да.

— Пройдёмте со мной.

— А, собственно, в чём дело?

— Ни в чём. Просто вы должны дать показания относительно инцидента, который произошёл при посадке между вами и пассажиром второго класса, Викентием Федотовичем Бобриковым.

Повернувшись, я посмотрел на Яромиру и пожал плечами.

— Дорогая, я схожу… Расскажу, как этот гад попытался ущипнуть тебя за жопу, и получил за это, — я подмигнул девушке. Та немного покраснела, но послушно кивнула, очень хотелось верить — поняла намёк. Легенду мы обсудить не успели, хотя следовало — иначеполучалось не очень красиво, будто мы начали первыми, ведь слова Бобрикова к делу не пришьёшь.

Само собой, записи с камер не могли ни подтвердить наши слова, ни опровергнуть. Это я знал наверняка, потому что хоть не замораживал картинку, по понятным причинам, но за обстановкой следил внимательно. И когда произошёл этот дурацкий конфликт, его жаждущая любовных приключений первопричина очень удачно заслоняла своей спиной Яромиру.

По коридорам лайнера мы прошил с «офицером» до каюты почти в самом носу, довольно близко от рубки и прочих узлов управления, где поднялись на верхнюю палубу. Мой провожатый остановился у дверей, створки которых с лёгким шипением разъехались, и изобразил приглашающий жест, приглашая зайти.

Колыхнулось крайне неприятное предчувствие. Внутри я мог видеть только стоящий прямо напротив входа стол, остальная часть помещения была недоступна для просмотра — камеры там отсутствовали, или были специально отключены.

Это был риск.

Если нас раскрыли, то если шагну внутрь — меня тотчас нейтрализуют, или сразу уничтожат. Способы сделать это есть всегда.

С трудом подавил желание активировать Когти Гнева и на всякий случай прикончить «офицера», а потом ворваться внутрь и добить остальных.

Это всё ещё могло быть тем, что и декларировалось — обычным расспросом, или допросом, смотря кем нас видят. А спрятаться на лайнере, или уйти с него, всё же не так просто.

Уповая на свою реакцию, я шагнул внутрь, незаметно огляделся и незаметно же выдохнул. Пронесло — в «мёртвой зоне» внутри никого не оказалось.

«Офицер», будто бы не заметив моих колебаний, зашёл следом. Пройдя к столу, обошёл его кругом и устроился в кресле с другой стороны. Мне сесть не предложил. Судя по звуку, створки за спиной снова сошлись, и мы остались вдвоём.

Впору испугаться, но я был уверен, что с замком, случись что, справлюсь. Как и с этим человеком напротив.

— Ну-с, что… Фёдор Сатанаев. Жду ваших показаний относительно инцидента. И будьте добры, снимите очки. Вы будете говорить под запись, и надо, чтобы камера вас видела.

Он многозначительно кивнул себе за спину. Необходимого для снятия голографических, да и обычных изображений оборудования я не видел и не «чувствовал». И это могло значить либо то, что «офицер» блефует, либо то, что степень защиты у аппаратуры достаточно высока.

Идея снять очки мне очень, просто категорически не нравилась. В них ещё была крошечная вероятность, что меня не узнают, без них же даже и её не было. О чём я тут же и сообщил:

— Прошу извинить, но без очков я чувствую себя физически не комфортно. Давно уже только в них везде, только перед сном снимаю. Так что, простите, но можно я не буду их сейчас снимать?

«Офицер» уставился на меня с таким видом, будто увидел перед собой явление чёрной дыры. Видимо, не привык, что ему перечат.

Наконец, он всё-таки справился с собой, и злобно выдавил:

— Нет. Нельзя.

— А я всё же не буду…

Взглядом «офицера», наверное, можно было прожечь наружную обшивку межзвёздного челнока. Но он внезапно успокоился — зато напрячься пришлось мне.

Всё это время я не переставал контролировать камеры, следящие за нашей каютой. И они внезапно высветили, что к нашей каюте опять кто-то подходит. Человек в совершенно такой же форме, как и сидящий передо мной. Он заглянул внутрь, судя по всему, о чём-то переговорил с Яромирой — слышать этого я без доступа к микрофонам не мог, только видел жестикуляцию и читал язык тела.

Наконец, второй «офицер» вышел в коридор, а девушка понуро поплелась следом. Они направились в нашу сторону, и я чуть-чуть успокоился — судя по всему, Яру решили тоже допросить, и сделать это отдельно, чтобы потом сравнить наши показания. Совершенно адекватная стратегия, сам бы так и делал. Главное, чтобы подо всем этим не скрывалась попытка разделить нас и аккуратно скрутить или ликвидировать поодиночке.

Внезапно я понял, что в очередной раз не ответил ничего «офицеру», который уже несколько раз подряд что-то переспрашивает и, кажется, совсем начал терять терпение.

— А? Простите, задумался.

— Сатанаев… Фёдор! Вы специально пытаетесь вывести меня из себя?!

— Отнюдь нет. Говорю же — задумался…

Дальнейший разговор происходил очень тяжко и на повышенных тонах. Своё право не снимать очки я отстаивал несмотря ни на что, тем самым окончательно выведя «офицера» из себя. Полномочия оказывать какое-то реальное давление на меня у него, судя по всему, отсутствовали, и силу он применять не мог. Это было хорошо. Плохо было то, что моё лицо система могла распознать даже под очками, а установить контроль над камерой, если она была на самом деле, никак не получалось. Я её даже не чувствовал.

Допрос, как на зло, длился мучительно долго. Я отвечал всё больше невпопад, думая скорее, что делать дальше. Ведь у безопасника наверняка было оборудование, способное распознать мою голограмму. Вопрос был только в том, задействовал он его, или нет.

Когда «офицер» меня наконец отпустил и проводил до выхода из служебной зоны, я прошёлся чуть в сторону. Якобы просто прогуливался, а на самом деле — хотел дождаться, когда отпустят Яромиру, которую допрашивали в соседней каюте.

Второй «офицер» вывел раскрасневшуюся и перевозбуждённую девушку вскоре после меня. Увидев меня, она тут же взорвалась:

— Представляешь, да? Этот тип сказал, что мы сами виноваты! Мол, без разницы, как там было всё на самом деле! В конфликте между пассажирами второго класса и пассажирами третьего, решение выносится в пользу первых! Всегда! Ты представляешь, да?..

Я кивнул вперёд, предлагая уйти подальше от того места, где нас допрашивали. Яра кивнула, и, пристроившись сбоку от меня, сказала уже гораздо тише:

— За-а-ар… Если бы раньше такой вот Бобриков хотя бы глянул на меня косо, у него были бы проблемы. Он просто пыль под ногами. Ничто! А сейчас… У меня в голове не укладывается.

— Яра.

— Да?..

— Там могли быть камеры. И оборудование, способное распознать наложенные голограммы. Нас либо уже раскрыли, либо это случится в ближайшее время.

— Кровавые!..

— Это проблема, ты права. Не думаю, что нас будут брать прямо сейчас, скорее — когда пришвартуемся… Но надо быть готовыми, на всякий случай, ко всему.

— Зар! Что же делать?..

— Не переживай. Кажется, один вариант у меня есть… Пошли, тут направо.

Мы свернули под надпись «Только для персонала», где я взломал простенький замок на одной из дверей, после чего мы проникли на аварийную лестницу и по ней спустились на палубу ниже. Я дождался, пока снаружи никого не будет, после чего выскользнул сам и вытащил за собой свою спутницу и, стараясь двигаться как можно быстрее, отвёл её к нужному нам помещению — к счастью, не запертому.

— Что это? — с удивлением спросила Яромира, когда мы оказались внутри.

— Прачечная. Одежда сложена вон там. Быстро выбирай себе что-нибудь по размеру, и валим.

— Оно хоть после стирки?

— Да, да! Давай скорее…

Вскоре мы вновь вышли в коридор, держа в руках по туго скрученному валику, у меня — с белой рубахой, синим кителем и брюками, у Яромиры — с блузкой, кофточкой и юбкой таких же цветов. Возвращались не тем же путём — я рискнул проложить маршрут до служебного лифта, находящегося ближе к нашей каюте. Правда, по дороге пришлось пару раз прятаться или обходить встреченных по пути служащих, чтобы избежать ненужных вопросов.

Когда мы наконец выбрались на палубу для пассажиров третьего класса, у меня вся спина была мокрая — и не от того, что мы шли быстро. Яромира тоже была всё это время напряжена, но как только мы оказались в относительно безопасности, «выдохнула» — расправила плечи, а из её походка стала заметно более лёгкой.

До нашей каюты оставалось пройти совсем немного… Но я, вместо того, чтобы направиться прямиком туда, свернул в сторону. Яра места узнала и посмотрела на меня с некоторым удивлением.

Объяснять ничего не понадобилось — через пару поворотов мы наткнулись на уже знакомого нам господина Бобрикова, который мило ворковал с нашей соседкой по каюте Олей.

С ходу «случайно» врезавшись в него со спины плечом, я заставил гада растянуться на полу.

— Ой, простите-извините, я случайно… А, постой-ка! Это не ты ли тот мерзкий слизняк, который лез к моей жене?

— Что? Кто? Я позову охрану!

— Зови, слизняк. А пока объясни-ка нам, что ты тут делаешь? Моей жены тебе мало? Решил одинокую девочку к себе в постель затащить?

— Что вы говорите! Я не…

— А может, мне надо ещё разок тебя случайно толкнуть? И пару раз споткнуться об тебя, а? Скажу потом, что случайно ударился ногой об твою тупую башку! Несколько раз!

Бобриков что-то захныкал в ответ, но внезапно в наш конфликт вмешалась третья сила. Причём та, от которой я совершенно не ждал.

— А ну-ка отвалите от него!

— Чего?

Я с удивлением прошёлся взглядом вверх-вниз по девочке Оле, которая с самым решительным видом встала прямо передо мной, оттеснив от стоящего на четвереньках Федота Викентьевича.

— Говорю, оставьте его в покое! Не смейте его тргать!

— Правда?

— Да! Вы не смеете обижать этого господина! Если продолжите, я буду кричать и звать на помощь! И вообще — вы пожалеете! Я… Я…

— Пойдём, дорогой, — Яромира аккуратно тронула меня за локоть. — Видишь, Оле наша помощь не нужна. Большая девочка, справится сама.

Оставалось только пожать плечами на это, молча развернуться и уйти. Хотя ситуация мне ой как не нравилась, и я решительно не понимал, что за чушь происходит. Знал наверняка только, что хочу разукрасить физиономию Бобрикова. Очень сильно хочу…

Не самое плавное течение моих мыслей прервало мягкое шипение пневматических приводов дверей, ведущих в одну из кают. Я напрягся, тотчас переключаясь на позволяющие заглянуть внутрь камеры, но тут же расслабился. Внутри всего лишь была сильно подвыпившая компания вахтовиков, один из которых, высокий, мускулистый и чернявый мужчина с огромным носом, вывалился в коридор прямо перед нами.

— О! Девушка!

Лицо здоровяка расплылось в пьяной улыбке. Потом, правда, он увидел меня и нахмурился. Но тут же снова вернул себе хорошее расположение духа.

— А меня Тиграном зовут! Мы тут празднуем, вот… Не желаете составить компанию?

Я смерил этого товарища выразительным взглядом.

— К сожалению, у меня и моей жены уже планы на вечер, уважаемый Тигран. У нас не так много свободного времени.

— Времени? Нам ещё лететь и лететь! Пьяные телепорты — самые быстрые телепорты в мире!

— Уважаемый Тигран. Спасибо, конечно, за приглашение…

— Пять минут! Не пренебрегайте гостеприимством, не обижайте старика и ветерана труда, который всю жизнь горбатился на род Огневых, которого больше нет! Выпьете стаканчик в честь моего второго дня рождения!

На старика говоривший был совершенно не похож, но говорил искренне. И принадлежность к моему — теперь уже моему — роду, оказалась именно той гирей на чашу весов, которая заставила меня согласиться.

— Ладно. Но — ровно пять минут! И моя жена не пьёт.

Тигран явно расстроился — и первому, и второму фактам. Но сдавать назад не стал, видимо, решив для себя, что главное затащить нас к себе, а дальше мы уже не соскочим.

Широким жестом Тигран предложил нам пройти в каюту, и мы протиснулись внутрь. Там было битком народу — дюжина человек, не меньше. И все мужчины.

Сидящие с двух сторон от столика двое вахтовиков занимались армрестлингом. Как раз в момент нашего появления один поборол другого, под одобрительные возгласы и рукоплескания.

— Вот, я нам компанию привёл, мужики! Встречайте! Это… Как вас, стало быть-то, а?

— Фёдор и Мария. И мы только на пять минут!

— Фёдор и его красавица жена — Мария! Кстати, Мария, вам не говорили, что вы очень похожи на погибшую Яромиру Белую? Вот прямо очень похожи…

— Говорили, и не раз… Вы не представляете, как нас с этой похожестью уже достали!

Я обменялся рукопожатиями со всеми по очереди, предварительно стянув перчатку а с нею, незаметно, и перстни. Яра стояла рядом и скромно улыбалась, поглядывая на всё происходящее с затаённой опаской. Подумалось, что над самоконтролем ей работать и работать…

— Прибывшим — по штрафному!

— Моя жена не пьёт.

Тигран опять скривился, но кивнул:

— Хорошо. Один штрафной. Девушке — сок!

Мне протянули до краёв наполненный резко пахнущей прозрачной жидкостью гранёный стакан. Оставалось надеяться, что спирта в этом растворе всё-таки меньше ста процентов.

— Ну, ребята… Давайте!

Чокнувшись, выпили. Я отметил изучающие взгляды, которыми следили за мной, и влил жидкость в себя залпом, даже не изменившись в лице. Потом потянулся к столику, поставил на него опустевшую посудину и выудил солёный огурчик из банки.

Во взглядах, которые до того были слегка насмешливыми, появилось даже какое-то уважение. Тигран хлопнул меня по спине, довольно рассмеявшись — при этом даже не представляя, насколько близок был в этот момент к гибели.

— Федя! А ты хорош, мужик! Не ждал… Думал, вы мажоры какие, манерные… Но нет! Вижу, свои люди! Нормальные!

Вместо ответа на это я засучил рукав и кивнул на стол:

— Вы тут вроде выясняли, кто кого сильнее? Можно, я тоже?

— Как же! Можно! Конечно же — можно! Ваня, Дрон — двигайтесь! Я с дорогим гостем сам потягаться хочу.

Названные Ваней и Дроном с ехидными усмешками по очереди встали и вылезли нам навстречу, и мы с трудом разминулись в тесном помещении каюты. Когда Тигран сел напротив, выставил руку на столик и дал команду автодоку вколоть стимулятор, повышающий физические характеристики.

С таким допингом одолеть вахтовика и кондициями доставшегося мне тела оказалось проще простого. Специально следил через камеру — на лице у меня не дрогнул ни один мускул. И так победа получилоась ещё красивее.

Мы повторили два раза. Одного моему сопернику не хватило для того, чтобы убедиться в моём безоговорочном превосходстве, и он потребовал реванша.

После моей второй победы повисла тишина. Я оглядел остальных взглядом наивного юноши и спросил:

— Ну что, кто следующий?

Конечно же, никто не отказался.

Передо мной по очереди садились, один за другим, все присутствовавшие в каюте. И руку каждого я в конце концов прижимал к столешнице, даже внешне не показывая какого-то напряжения.

— Да, Фёдор. Удивил, так удивил! Кто бы мог подумать! А с виду — обычный заморыш, ещё и на этих, на благородных похожий! Ну что, давайте, ещё по одной?

— Тигран, а не расскажешь, что за второе рождение-то? Поведай историю, интересно…

— О, там такая история!.. Я вылез починить пробоину во внешней обшивке лапуты, и сорвался вниз. В последний момент за висящий канат схватился — еле удержался. Уже по нему вскарабкался наверх… Совсем чуть-чуть в стороне бы пролетел, и всё! В Горнило ухнул бы, и поминай, как звали…

— Повезло! А чего же без страховки?

— Да кому она нужна, страховка-то эта. Дешевле нового человека нанять…

— А как у них, у Огневых, вообще работать было?

— Да как-как… Как везде. Ни хуже, ни лучше. Понятно же, что этим благородным — лишь бы мы для них кредиты добывали, а остальное побоку. Сдох кто, не беда. Условия труда адские… Кого это волнует! Главное, план выполняй.

— А вы тоже на Огневых работаете? — спросил остальных.

— Не-ет, мы с разных лапут, — ответил один из вахтовиков. — Я вот на Мироновых, а так у нас даже пара человек есть, кто с лапут Белых. Непонятно теперь, что с ними будут. Огневы-то вон хоть приказ дали, держаться до последнего. И хоть, говорят, посекли их сильно — но своё пока не отдают. А с Белыми швах, эти вообще пропали. Ни кредитов ребятам за работу не видать, ничего… Ну да их скоро к рукам приберут. Никуда не денутся.

— Ясненько… Ладно, ребята, по последней — и пойдём. Не обижайтесь, но дела есть.

Отпустили нас не без труда, но отпустили. Я попрощался со всеми по очереди, помахал рукой, и мы, наконец, вышли. Отойдя несколько шагов от «шумной» каюты, вновь нацепил на пальцы родовые перстни, после чего натянул перчатку.

— Ну и зачем всё это было нужно?

— Не скандалить же с ними? А так, кто бы мог подумать — у нас теперь есть свои люди, на своих же лапутах. Потом это может только на пользу сыграть…

Остальной путь до нашей каюты прошёл без приключений. Зоя Игоревна уже спала, раскатисто храпя. Яра несколько растерянно посмотрела на меня, мол, и что дальше со всем этим делать. Жизнь к такому её явно не готовила.

Я подтолкнул девушку внутрь и кивнул, чтобы садилась на полку, а сам прошёл следом и устроился рядом. Дождался, когда створки за спиной закроются, после чего подтянул к себе через колени Яромиры нашу сумку и начал расстёгивать рубашку.

— Ты когда уходила, не догадалась её убрать? — стараясь говорить как можно тише, шепнул девушке.

— Нет, — та удивлённо хлопнула глазами, и шепнула в ответ: — А надо было? И куда?

— В каждой каюте шкафчики с кодовыми замками, по числу мест. Для личных вещей.

— Прости. Не знала.

— Ну, тебе это вряд ли пригодится в жизни… Но если ты не в своём имении, вещи лучше не оставлять без присмотра. Ладно, это на будущее. Не стянули же у нас ничего, в самом деле?..

Раскрыв сумку, я запустил руки внутрь. Достал и надел кольчугу, поверх приспособил генератор щита, снова надел рубашку. Потом полез достать разрядник, револьвер и всё прочее.

Вот только, если щит и кольчугу я нашёл почти сразу, то разрядника и револьвера нашарить так и не смог.

Глава 28

Яромира сразу поняла по моего виду, что случилось что-то плохое.

— Зар! — встревоженно прошептала она, наклонившись совсем близко. Зоя Игоревна особо мощно всхрапнула, заставив девушку вздрогнуть.

— Разрядник пропал, — шепнул я в ответ, пристраивая автодок на привычное место. — И револьвер.

— Как… Пропал?..

— Так. Говорю же — за вещами смотреть надо!

Яра изменилась в лице и, отстранившись от меня, уставилась на спящую напротив старушку.

Я в ответ только помотал головой.

— Нет. Почти уверен — это та девка.

Запихнув в сумку украденные из прачечной комплекты одежды, передал её Яромире. Сам встал и крадучись подошёл к шкафчикам для хранения вещей. Легко взломав замки, заглянул во все по очереди. Ни разрядника, ни револьвера нигде не нашёл.

Жестом показал Яре следовать за собой, и под приглушённое шипение открывающихся створок вышел из каюты. Отойдя подальше, остановился — хотелось убедиться, что Зоя Игоревна не притворялась и действительно спала, да и куда идти дальше было не совсем понятно.

Камера, расположенная внутри, сразу над дверью, не показала каких-то изменений в поведении старушки. Это успокоило.

— Ну что, Зар? Куда теперь? — Яромира встревоженно заглянула мне в глаза. Девушка была заметно напряжена.

— Надо найти эту Олю. Надеюсь, они всё ещё вместе с нашим другом Бобриковым.

— А если нет?

— Если нет, где-нибудь спрячемся. Не такая это и большая проблема, потеря оружия. Его нам всё равно не хватит, чтобы отстреляться от всех, кто придёт по нашу душу.

Закрыв глаза, я сосредоточился на камерах. Их было так много, что голова скоро заболела от обилия информации. Следить за всем сразу было просто физически нереально, поэтому приходилось просматривать все источники по очереди, вернее — по несколько штук за раз.

Ни Бобрикова, ни Олю я ни на одной из камер не нашёл, и даже начал просматривать всё по второму разу. Но уже в процессе понял, что так ничего не добьюсь.

Судя по всему — в каютах второго и первого класса камер либо не было, либо они отключались, по крайней мере — видеть на соответствующих палубах я мог только общественные помещения. А это значило, что если Оля ушла к Бобрикову «домой», найти этих двоих привычными мне средствами попросту невозможно. Требовался другой подход.

— Яра.

— Да?

— Дай сюда сумку. Сейчас ты пойдёшь на палубу второго класса. Одна.

— Что?!

— Слушай дальше. Там стоит дежурный, который тебя не пустит. Но ты должна его убедить, что тебе очень надо к Федоту Бобровичу…

— Викентию Федотовичу.

— Да не суть. Скажешь, что тебе к нему очень надо. А ему скажешь, если тебе дадут видеосвязь, что хочешь извиниться и принимаешь предложение. И просто не могла сделать это при мне, потому что я очень ревнивый. Поняла?

— Но…

— Не переживай, я постараюсь быть рядом. Нам надо выяснить, в какой из кают сидит этот Бобёр Викентиевич. Пойдёшь в очках, чтобы я мог видеть всё происходящее. Я постараюсь сильно не отставать. Замок взломаю без труда, и там уже чисто дело техники. Главное — выяснить, где эти двое… Хорошо? Давай, вся надежда на тебя!

Девушка посмотрела на меня с явным сомнением.

— Если не сделаешь это, мы можем очень долго искать их.

Яромира, немного подумав, всё же кивнула.

— Хорошо. Я сделаю это. Но если со мной что-нибудь случиться…

— Ничего не случиться, не переживай. Говорю же — постараюсь быть рядом!

— Ладно. Куда идти?

— Сейчас. Подведу тебя поближе, и там уже покажу…

Нам навстречу из-за поворота вывалилась шумная и знакомая компания, под предводительством Тиграна. До последнего надеялся, что мы разминёмся… Но нет.

— О! Федя, Маша! Освободились? Пошли с нами, мы тут ещё алкоголя организовали…

— Нет, Тигран. Говорили же — планы у нас.

— А что за планы-то?

— Да так. Одного пассажира второго класса проучить. К жене моей полез, когда мы вместе в очереди на посадку стояли.

— Да ты что? Возмутительно. Фёдор! Я, конечно, не могу говорить за всех, здесь собравшихся… Но лично сам готов вам помочь! Тем более, проучить кого-то из богатеньких, это мы все завсегда рады!

Со всех сторон донеслись одобрительные возгласы — судя по всему, Тигран выразил общее мнение. Для вахтовиков мы уже были «своими», а классовая ненависть к пассажирам второго класса наверняка имела довольно глубокие корни.

— Спасибо за поддержку, но мы справимся сами. Тем более, не хочется вас от праздника отвлекать. А какой праздник в корабельном карцере?..

— Помощь…

— Говорю же, не требуется. Сами справимся. Или сомневаетесь?

— Если бы не знали тебя, точно бы засомневались! А так да, если уж ты сказал, так тому и быть.

Когда вахтовики, шумно гомоня, скрылись с наших глаз, я улыбнулся Яромире.

— Видишь? А ты спрашивала. Теперь у нас, если что, свои люди есть… Готовые вписаться, случись что. Ладно, пойдём, покажу уже тебе наконец — как на палубу второго класса попасть.

Мы подошли к нужному повороту, за который я заходить не стал.

— Держи очки, буду через них всё время следить за тобой. Сейчас прямо по этому коридору до конца, там увидишь, где стоит тип в форме — это лифт наверх. Скажешь ему, что тебе надо к Бобровскому…

— Бобрикову.

— Да не суть! Взрослая девочка, разберёшься. Главное — чтобы этот гад, который Бобревич, тебя не заподозрил. Постарайся сыграть роль хорошо. Представь себя актрисой голотеатра. А лучше — красивой и знающей себе цену девушкой, которую угораздило выйти за бесперспективного бедняка. Обязательно узнай, какая каюта, даже если тебя предложат проводить, или ещё чего. И не волнуйся. Я буду рядом и надолго тебя не оставлю.

Яромира посмотрела на меня тоскливым взглядом — идти к счастливому обладателю животной фамилии и каюты второго класса, да ещё и в одиночку, ей не хотелось совершенно. Она даже предприняла последнюю попытку отмазаться от такой сомнительной чести:

— Зар. Может, ну его? Ну, стащила эта девка разрядник с револьвером… Да и Кровавые с ней?

— Нет. Плохой вариант. Девка — человек, который теперь обладает ненужной информацией о нас. И было бы лучше, если бы эта информация как можно дольше не попадала к нашим врагам. Это вопрос безопасности.

— Ты её убьёшь?

— Посмотрим.

Яра медленно кивнула, и, посмотрев мне прямо в глаза, решительно тряхнула чёлкой.

— Хорошо. Поняла. Сделаю это. Только… Если будет возможность — пожалуйста, не убивай её.

— Договорились.

— Дай сумку.

Девушка зарылась в наши вещи и достала откуда-то из недр небольшую косметичку, ту, купленную ещё в Плесецке. Быстро достав всё, что нужно, намазала губы помадой, причём в её настройках выставила самый яркий и вульгарный цвет, затем несколькими движениями сделала что-то с глазами. В результате этих простых действий моя супруга буквально преобразилась. Придирчиво поглядев на себя в крошечное голозеркальце, спрятала свой арсенал обратно, надела очки на нос, резко развернулась на месте и решительно зашагала в сторону лифта.

Я проводил её взглядом, но сам остался стоять, ограничившись только созданием прикрывающей лицо голограммы. В отличие от Яры, мне предстояло проникнуть на палубу для пассажиров второго класса окольными путями, взломав замок на каком-нибудь из служебных лифтов или аварийных трапов. Вот только перед тем, как это делать, было крайне желательно узнать, где же искать каюту нашего знакомца с животной фамилией, и просчитать оптимальный маршрут до неё.

За тем, как Яромира подходит к скучающему молодому мужчине в форме служащего лайнера, я следил одновременно из «её» глаз, с помощью очков, и через установленные в коридоре камеры. Это позволило отметить и то, как изменилась походка моей супруги, и выражение её лица. Было совершенно очевидно, что с нею занимались, или что она, как минимум, изучила соответствующие гипнозаписи.

Служащий, понятное дело, не пропустил появления в пустом коридоре одинокой пассажирки и весьма ею заинтересовался. Я внимательно следил за тем, как равнодушное выражение на простоватой физиономии постепенно сменяется выражением очень заинтересованным, а глаза начинают бегать вниз-вверх. Собственно, было с чего — сам засмотрелся.

— Здравствуйте, Василий, — проворковала моя жена, очаровательно улыбнувшись своими ярко-алыми губами. Имя она, понятное дело, прочитала на виртуальном бейджике, который вывела с помощью очков.

— Здравствуйте, — ответил, захлопав ресницами, служащий.

— Скажите, а я могу связаться с Бобревским… Тьфу, то есть — с Бобриковым, Викентием Федотовичем? Это пассажир второго класса.

На лице Василия сразу же отобразилось всё то разочарование, которое он испытал, поняв, что эта шальная красавица пришла вовсе не к нему, а просто хочет прыгнуть в постель к какому-то счастливчику из богатеньких. Разочарование сменилось отчётливой неприязнью.

— Не положено. Если кому надо из второго класса, сам свяжется. А так нельзя, а то мало ли какая голытьба вздумает беспокоить покой достойных пассажиров…

Яра осталась внешне совершенно невозмутима, хотя это наверняка стоило ей некоторых усилий.

— Всё верно. Но… Бобриков сам просил меня выйти на него.

— Ничего не знаю. Протокол есть протокол.

— И что я ему скажу тогда? Что не смогла связаться с ним из-за упрямства одного осла в форме? Думаете, он это так оставит, и не пожалуется вашему начальству? — в голосе Яромиры появился металл, которого до этого не было и в помине, и это заставило служащего буквально вздрогнуть и посмотреть на девушку широко раскрытыми глазами. — Я найду, как связаться с Бобриковым. Не переживайте. Но и про вас не забуду точно. Обязательно всем, кому надо, сообщу. Я злопамятная, и очень вредная!..

Мужчина насупился, и Яра решила добить его:

— Тем более, ну что вы теряете? Что самое плохое может случиться? А если вы окажете Бобрикову услугу, он может захочет отблагодарить вас… Ну пожалуйста, Вася. Будь человеком.

Последние слова были произнесены таким голосом, что на месте служащего я бы тут же капитулировал. Что, собственно, и произошло.

— Ладно. Как вас представить?

— Маша.

— Хорошо, Маша… Сейчас.

Подняв свой коммуникатор и набрав на голографическом интерфейсе что-то, Василий посмотрел на появившегося прямо перед собой взлохмаченного и явно возбуждённого Бобрикова.

— Бобориков? Викентий Федотович?

— Да. Кто вы? Что вам от меня надо?

— Тут одна… Девушка желает пообщаться с вами.

— Девушка?

— Да. Маша. Сказала, вы сами просили её сделать это…

— Я? Сам? Но я не…

— То есть — вы утверждаете, что не просили эту девушку ни о чём, и она сама всё выдумала?.. — Василий явно приободрился — то, что появилась возможность утереть нос этой наглой самозванке, его заметно воодушевило. — Простите за беспокойство тогда. Я с этим сам разберусь…

— Нет, постойте. Дайте мне её.

— А… Хорошо, — разочарование в голосе служащего было очень явным, но на него внимания никто больше не обращал. Бобориков уставился на Яромиру, а та на него.

— Ты?!

— Я.

— И как это понимать?

— Ну… Викентий Федотович, я хотела перед вами извиниться. За себя, и за мужа. Он у меня очень ревнивый, ну, вы должны были понять… Если бы я при нём согласилась на ваше предложение, он бы меня там же на месте и прикончил. И вас тоже, заодно. Поэтому, мне пришлось сделать оскорблённый вид…

— Но?

— Но сейчас мой муж крепко-крепко спит. Переел снотворного, бедолага… И никто не помешает мне заглянуть к вам в гости. Если, конечно, ваше предложение ещё в силе.

— Даже и не знаю, Маша, у меня уже другие планы, — животное с животной фамилией изобразило неискреннее сомнение. Не искреннее, потому что глаза его загорелись и начали бегать, явно в воображении он уже вовсю раздевал, щупал и не только мою жену.

— Ну вы подумайте, Викентий Федотович, — разочарованно надула губки Яромира. — Хорошенько подумайте. Этой ночью я могу быть вся ваша! А если у вас уже есть компания… Так то не проблема, будет только веселее!

Чертовка провела рукой по своему телу, сверху вниз, и легонько крутанулась из стороны в сторону, изобразив какое-то танцевальное па. После такого даже камень бы возбудился. Тип, несправедливо присвоивший себе в качестве фамилии имя благородного и трудолюбивого животного — хотя, с его-то анамнезом, ему бы лучше подошло погонялово «Кроликов» — аж рот раскрыл. Он уставился на всё это таким жадным взором, что сомнений не осталось — клюнул. Василий, кстати, тоже уронил челюсть и смотрел на представление взглядом влюблённого щенка. Я даже хохотнул, представив себе, что бы с этими двумя стало, узнай они, что перед ними — настоящая княгиня.

— Ну так что? Викентий Федотович?

— Да. Да, Кровавые тебя задери, да! Вы, как вас… Василий. Срочно пропустите эту девушку на палубу!

— Не положено…

— Не ной, я заплачу. Кредита хватит?

Василий насупился.

— Ладно, хорошо. Два кредита. Но не больше! И пропусти эту девушку поскорей!

— Викентий Федотович… Вы только скажите, в какую каюту мне подойти-то?

— В восемьдесят пятую! В восемьдесят пятую иди!

— Хорошо. Скоро буду, — Яра послала в сторону голограммы воздушный поцелуй, и зашагала в направлении лифта. — Вася, разблокируй, пожалуйста…

Служащий послушно набрал код, и позволил девушке пройти внутрь. Ни он, ни Бобревич не могли видеть, как изменилось лицо моей жены, когда она повернулась к ним спиной.

Сам я уже поспешно шагал по палубе для пассажиров третьего класса в нужную мне сторону. Почти дойдя до нужного мне места, завернул в боковой коридор, подошёл к запертой двери, ведущей в аварийную шахту для перемещения между палубами… Но пришлось резко замедляться и разворачиваться, делая вид, что заблудился — следом за мной свернули двое пассажиров, а лишние свидетели мне были не нужны.

Тем временем Яра, нарочито медленно идущая по коридору у меня над головой, приближалась к двери с Бобриковым внутри всё ближе и ближе. Внезапно я перестал успевать и растерял всю набранную фору. Поэтому, наплевав на конспирацию и оставив свидетелей позади, припустил бегом и постарался добраться до другой аварийной шахты, располагающейся чуть дальше и не такой удобной.

И там мне снова не повезло — навстречу вышли двое служащих.

— Вы куда?

— Да вот, заблудился…

Пришлось разыгрывать дурацкий спектакль. И всё это в тот момент, когда Яра дошла до двери с цифровой меткой «восемьдесят пять» и встала перед нею, не решаясь постучаться. Отбил ей сообщение, чтобы прогулялась куда-нибудь в сторону, мол, заблудилась…

Вот только девушку уже ждали. Не дожидаясь, когда она проявит инициативу, створки с шипением разъехались в стороны, открывая вид на крайне довольного Бобрикова. Который ещё раз прошёлся по моей жене раздевающим взглядом вверх-вниз, и жестом пригласил входить.

Яра, немного поколебавшись, всё-таки шагнула внутрь. Хозяин каюты чуть-чуть посторонился, так, что ей пришлось буквально протискиваться мимо него. Двери в каюту закрылись… А дальше произошло что-то непонятное — картинка в очках начала смещаться и заваливаться, а после сигнал исчез совсем. Продублировать его было нечем — в каютах второго и первого класса камеры отсутствовали как класс.

Глава 29

Все мысли вытеснила одна-единственная: лишь бы этот урод не убил её.

Внезапно понял, что за эти несколько дней успел не слабо так привязаться к этой вздорной и своевольной девчонке. И будто все призраки прошлого встали у меня за плечом, безмолвно вопрошая: «что, и её тоже не сможешь уберечь?..»

Огромных усилий стоило двигаться пусть и быстрым, но всё-таки шагом, а не бежать сломя голову — как назло, на пути то и дело попадались то пассажиры, то служащие лайнера. Я не потерял самообладания и был собран, но при этом внутри кипела просто лютая злоба. Ещё чуть-чуть, и просто начал бы убивать каждого встречного — только из-за того, что мешает.

Но я сдержался.

И с третьей попытки попал наконец на нужную мне палубу. Там, к счастью, никого не было, и уже по ней я пробежался до нужной двери, «замораживая» все камеры слежения по пути. С ходу без труда взломал несложный кодовый замок и ворвался внутрь.

Бобриков стоял ко мне спиной в дальнем конце каюты, склонившись над лежащей на большой двуспальной кровати Яромирой. Гад успел её туда оттащить и теперь колдовал над телом девушки, как хотелось верить — просто бесчувственным, а не безжизненным.

Взгляд успел отметить неподвижно лежащую рядом, на той же кровати Олю, глядевшую на всё выпученными глазами, и разложенные на столике разного рода ящички с ампулами и приспособления, вид которых мне не понравился очень сильно.

Створки ещё только закрывались за спиной, а я уже буквально летел в сторону Бобрикова. Который неожиданно резво развернулся и ушёл от удара.

Нет, если бы я атаковал его Когтями Гнева, уже точно убил бы. Но я хотел взять гада живьём.

Сам Бобриков такими глупостями себя не ограничивал и сдерживаться даже не думал. Выхватив знакомый мне и ставший уже почти родным разрядник, он почти направил его на меня и почти выстрелил.

Почти — потому что я успел перехватить руку Бобрикова. После пары экономных и выверенных движений она жалобно хрустнула и некрасиво вывернулась под неправильным углом. После этого, продолжая движение, я взял противника в захват и повалил на пол. Уже когда мы лежали, нажал точку на шее и окончательно его вырубил. А убедившись, что он опасности не представляет, тут же вскочил на ноги и бросился к Яромире.

Та, к счастью, была цела и невредима, если не считать безобразного синяка под глазом. Автодок сообщил о наличии в её крови парализующего, но не летального яда. Это не было проблемой — уже через пару секунд после введения антидота девушка зашевелилась и слабо застонала.

Повернув голову ко мне, оно тихонько, почти шёпотом, проговорила:

— Спасибо… Надолго не оставил и был всё время рядом… Как обещал. Знала, что тебе можно верить!

Сказано это было с таким сарказмом, что наверняка должно было заставить меня смутиться.

— Ты в норме? Двигаться можешь?

— Вроде да… Только… — девушка подняла руки, и я обратил внимание, что они скованы наручниками. Причём, какими-то не обычными: их поверхность испещряли руны, и ничего похожего на замок, тем более цифровой, я не увидел.

Отвернувшись от Яры, быстро оглядел каюту в поисках хоть чего-нибудь, подходящего на роль ключа. Не увидел.

— Зар… Они зачарованные. Может, на хозяина?

Подойдя к валяющемуся на полу телу, я грубо схватил его за руку и протащил за собой, приложив ладонь к наручникам. Ничего не случилось. Тогда пошевелил Бобрикова за сломанную руку, заставив прийти в себя, ткнул ещё раз. Браслеты раскрылись и упали вниз, а я тут же снова вырубил владельца «животной» фамилии, во избежание проблем.

— Ну вот и всё. Дело сделали? Сделали. Закончилось хорошо? Ты вроде жива и здорова…

— Он меня лапал!

— Я ему уже сломал одну руку. Сейчас, подожди… Вот, теперь и вторую. Больше не сможет!

— Зар…

— Ни слова больше, дорогая. Да, мы прошли по краю, но прошли же! Приводи себя в порядок, а я пока попытаюсь понять, что за птица этот Бобовский.

Сказав это, я прошёлся по каюте, уже спокойно и внимательно изучая обстановку. И чем дальше, тем больше мне не нравилось увиденное. Начиная от двух комплектов таких же, как защёлкнутые на запястьях Яры, наручников, продолжая рунными ошейниками, и заканчивая верёвками и раскрытой аптечкой, пара инструментов из которой вполне могли сойти как за оружие, так и за пыточные инструменты.

— Яра.

— Да?

— Слушай… А у тебя нет какой-то сверхспособности, на притягивание неприятностей? Что-то слишком часто за последнее время тебя пытались.

— Мой источник позволяет управлять только силовыми полями!

— У тебя он один?

— А что… Бывает несколько?..

— Да. Ладно, с этим понятно… Какие-нибудь семейные проклятия?

— Ничего не слышала.

— Ясно…

Про то, что у самого меня источников три, и цвет энергии одного — подозрительно чёрный, я, конечно, говорить не стал. Не время, не место.

Вернувшись к Бобрикову, я надёжно связал ему руки и ноги его же верёвками, после чего кивнул на нашего друга Яромире:

— Дорогая. Посматривай на нашего друга одним глазком, хорошо? Вдруг он внезапно захочет в себя прийти.

— С огромным удовольствием, — моя жена встала, подошла к лежащему на полу телу и со всей силы пнула его под рёбра. Потом ещё раз, и ещё. Что характерно — в себя Бобриков так и не пришёл.

Я хмыкнул, посмотрев на это, но тут же отвернулся — Яра неплохо справлялась и без меня. Сам же подошёл к парализованной девочке и склонился над нею.

— Ну что, воровка? Доигралась?

Оля смотрела на меня с испугом, но двинуться не могла — наверняка, у неё в крови был уже знакомый мне яд. Надёжно зафиксировав девочке конечности, не делая никаких скидок на биологический возраст и пол, я ткнул ей в плечо автодоком и вколол антидот.

Глядя, как подвижность постепенно возвращается в затёкшие члены нашей соседки, и как она начинает что-то бессвязно лепетать, причём чаще всего повторяя слова «не виновата» и «отпустите», я заговорил, медленно и стараясь быть убедительным:

— Молчать! Сейчас ты, максимально честно, рассказываешь всё как есть. И прошу обратит внимание на один момент. Сама ты нас не интересуешь совершенно, нам нужен только этот тип. Он вколол тебе парализующую дрянь, и неизвестно что с тобой собирался сделать. Если осмотришься по сторонам, обратишь внимание на ошейники и наручники, а также на те инструменты на столе — думаю, догадаешься, что ничего хорошего тебя от твоего дружка не ждало. Так что, его нет никакого резона выгораживать. А вот себя спасти можешь. Так что… Не молчи. Это твоё единственное спасение сейчас. Если мне понравится, что расскажешь — останешься жить, и не будет больно. Нет… Пеняй на себя.

Я старался выглядеть убедительно. Особых усилий для этого не требовалось, учитывая клокочущую внутри лютую злость.

И Оля, кажется, прониклась. Она быстро закивала и начала сбивчиво выкладывать историю своих недолгих и очень простых взаимоотношений с Бобриковым. Оказалось, тот её перехватил во время прогулки до туалета. Предложил сто кредитов за помощь в присмотре за соседями по каюте. Девочка, конечно же, согласилась — такие деньги на дороге не валяются. Но всё, что успела — это залезть в наши вещи, когда Яромиру следом за мной вызвали на допрос и она оставила сумку на койке.

Оля нашла там разрядник и револьвер. С ними сразу и побежала доложиться заказчику, который всё это время находился поблизости и ждал вестей. Правда, при виде оружия он почему-то разозлился и потребовал вернуть всё на место. Они это как раз и обсуждали, когда вдруг появились мы и нарушили их уединение. После этого Бобриков позвал Олю к себе в каюту, вколол какую-то дрянь, а уже потом появилась Яромира.

Я был склонен поверить тому, что перепуганная девчонка не врёт, и оставил её в покое. Вот только ясности в том, кто этот тип, один ли он, и насколько стоит его опасаться, не прибавилось ни на грош.

Взяв какую-то плотную тряпку, плотно завязал молча лежащей и смотрящей на меня с испугом Оле глаза. Девчонка перепугалась и начала кричать, подозревая неладное, пришлось ещё и кляп в рот втыкать. После этого, прямо вместе с матрасом, оттащил её в душевую кабинку, включил там погромче музыку и запер дверь снаружи.

Яромира следила за моими действиями с величайшей степенью осуждения, особенно когда я проверял узлы на путах и стягивал потуже руки и ноги, чтобы незадачливая воровка наверняка не смогла освободиться сама. Но, несмотря на недовольные взгляды, моя супруга так ничего и не сказала. Понимала, что только так можно сохранить нашей незадачливой соседке жизнь.

Я же, вернувшись в каюту, нагнулся над валяющимся на полу посреди каюты телом, вколол ему развязывающее язык лекарство и привёл гада в чувство.

Бобриков посмотрел на меня с неприкрытой ненавистью. Пришлось его несколько раз хорошенько пнуть, чтобы немного сбить спесь.

— Кто ты? У тебя есть сообщники? На кого работаешь? Говори!

Наш пленник просто обязан был начать говорить. Но вместо этого вдруг начал биться в судорогах и сипеть, выпучил глаза, изо рта повалила пена… Я ткнул автодоком Бобрикову в руку, но поздно. Безжизненное тело будто бы растеклось по полу, а стеклянные глаза уставились в потолок каюты. Всё закончилось за считанные доли секунды… А сверху закружился крошечный вихрь из светящихся точек.

— Хаос его забери! — не выдержал я, и пнул тело в бок.

— Это… Это то, о чём я думаю, да? — осторожно спросила Яромира.

— Не знаю, о чём ты думаешь, но это очень похоже либо на блок от допросов, либо на способность к суициду. И он был не простым человеком. Подойди, возьми его силу.

Яромира посмотрела на меня с некоторым удивлением и вопросом, но я кивнул, поощряя её на дальнейшие действия. После чего девушка нерешительно сделала несколько шагов по направлению к водовороту из мерцающих звёздочек. Которые, только она приблизилась, метнулись навстречу и мгновенно исчезли, касаясь её кожи.

Яра пошатнулась и чуть не упала, так, что пришлось её подхватывать. При этом она издала такойстон, что мне стало внезапно очень сложно сосредоточиться на деле. Но я стряхнул наваждение, устроил девушку поудобней на койке, а сам взялся за обыск мёртвого Боборикова. В карманах ничего интересного не нашёл, зато снял коммуникатор. И вот это устройство уже меня удивило, причём сильно.

С виду это была самая обычная гражданская модель, не очень дорогая, но и не из самых дешёвых. Вот только — взломать я его не смог, ни с первого раза, ни со второго, ни даже потратив на попытки проникнуть в цифровые потроха минут десять времени. Это только подтверждало, что владелец животной фамилии оказался далеко не таким простым, каким казался на первый взгляд.

Уже более внимательно я стал осматривать его одежду и даже ощупывать тело, даже раздел его, в надежде найти какие-нибудь тайники, татуировки, ещё какие-нибудь зацепки — но ничего не нашёл. После этого, выдвинув один из встроенных в стены ящиков для крупногабаритных вещей, свалил туда тело вместе с оставшимися от его одежды изрезанными лохмотьями и принялся за осмотр каюты.

Первым же, на что наткнулся взгляд, были очки Миллера — они валялись на полу, превращённые в бесформенную груду обломков. Судя по всему, Бобриков избавился от них в самую первую очередь. Аккуратно собрав все обломки и завернув в пакет, закинул их в нашу сумку — не дело, чтобы после нас оставалась такая жирная улика. К тому же, передатчик не испортился, и при желании я его мог использовать чисто как ретранслятор.

Кроме этого обнаружился развешанный на стене костюм и пара чемоданов с чистым бельём и прочей дорожной мелочью. Я постарался просветить это всё на предмет жучков и прочих устройств, ничего не обнаружил — но при этом совершенно не был уверен в своих способностях, отрицательный результат мог быть следствием как того, что ничего нет, так и того, что просто не смог ничего увидеть. Зато в одном из чемоданов обнаружилось крошечное потайное отделение, в котором лежал серый балахон из тонкой ткани, со светящимся рунным знаком. Когда коснулся его — балахон вдруг исчез.

— Что это?

— Накидка-невидимка. Крутая вещь. Похоже, я теперь знаю, как буду выбираться с лайнера…

— А я?..

— А твоё лицо пока ещё не крутят по всем каналам. Вернее — крутят, но без приписки «разыскивается» и «награда за живого или мёртвого».

Ткнув туда, где должен был находиться рунный знак на балахоне, я заставил его вновь проявиться, после чего закинул в сумку, к нашим вещам. Туда же отправились наручники, ошейники, кляпы и верёвки — всё это могло нам пригодиться в будущем. Затем прошёл к столику, на котором были разложены ящички с ампулами и прочее непонятное.

Достал автодок. Тонкий щуп, высунувшийся из устройства, принялся анализировать находящиеся в ампулах вещества. Что характерно, не определилось ни одного в прямом смысле лекарства, кроме стимуляторов — в основном это были различные яды, вещества, подавляющие волю, «сыворотки правды» и прочее. Ими я пополнил запасы автодока — умная машинка жадно всосала в себя жидкости, рассортировала внутри себя по ёмкостям, а завершив процесс отрапортовала о пополнении ряда израсходованных веществ, в том числе снотворного, и о появлении некоторых новых, таких как яды. Последние мне, возможно, были не очень то и нужны, тем более в личной автоматической аптечке, но я решил — пусть уж будут, запас карман не тянет.

— Ну что. Тут закончили, надо валить.

Яромира сидела на койке и выглядела определённо не очень воодушевленной. Сев рядом, положил руку ей а плечо и притянул к себе, преодолев лёгкое, скорее символическое сопротивление.

— Яра. Осталось совсем чуть-чуть, потерпи… Считанные часы, и мы — на Небесной Гавани. А там, если сможем тихонько покинуть лайнер, ищи ветра в поле. Эта дурацкая беготня, наконец, закончится!

Девушка повернулась ко мне и заговорила, с трудом сдерживая внезапно нахлынувшую злость.

— Он вколол мне какую-то гадость! Я вообще не могла пошевелиться! А он гнусно лапал меня, и мог делать всё, что захочет!

— Но не сделал?

— Не сделал, ты прав. Но легко мог сделать!

— Всё же закончилось хорошо? Так и чего теперь от этого страдать? Хотел бы сказать, что такого никогда не повторится… Но не буду, жизнь слишком непредсказуема. А сейчас этот Бобрович лежит в ящике, дохлый, а ты сидишь тут, и в порядке…

— В порядке?!

— Да, в порядке, — я прислонил автодок к руке девушки и дал команду вколоть ей успокаивающее. Только выяснения отношения сейчас и не хватало. — Пойдём, тебе надо отдохнуть. Осталось совсем немного времени. Можно было бы и здесь прикорнуть, но не уверен, что тебе такая идея понравится. И если у Бобрикова есть сообщники, нас может ждать неприятный сюрприз…

Мы вышли из каюты, которую я заблокировал якобы изнутри, ещё и всунул между створками невысоко над полом клочок упаковочного материала — так, чтобы, если кто-то зайдёт внутрь или выйдет, точно узнать об этом. После этого просто пошёл по коридору и принялся стучать по очереди в каждую из дверей, и если нам не отвечали — взламывал замок и аккуратно заглядывал внутрь. В первой же каюте оказались люди и я извинился, сказав, что ошибся дверью. Во второй никого не было, но, судя по раскиданным вещам, все просто ненадолго куда-то ушли. Зато в третьей повезло — она была девственно пустая. Ни вещей, ни постельного белья — вообще ничего. И это значило, что как минимум до Небесной Гавани никого там так и не появится. Большего нам и не требовалось.

Выставив на коммуникаторе будильник, я довёл Яромиру до койки, вытащил прихваченный из каюты Бобревича пакет с бельём, распечатал его, быстро застелил постель, после чего помог девушке раздеться и усадил её.

— Подожди ложиться. Дай, попробую твою боевую отметину обработать.

Приложив автодок к синяку под глазом, поводил им туда-сюда, нанося какую-то целебную мазь. Яра в первое мгновение ойкнула, но стоически выдержала всю процедуру до конца.

— Всё. Можешь спать, — когда автодок тихонько пискнул, сообщая о завершении процедуры, я наконец разрешил девушке ложиться.

Она заторможенно кивнула, затем сначала медленно, а потом всё быстрее начала склоняться на бок, так будто подушка и голова — разные полюса магнита. Приняв горизонтальное положение, отвернулась к стене и засопела практически мгновенно.

Я вытащил из-под так и не проснувшейся девушки кончик одеяла, накрыл её, и сам лёг рядом. И, в отличие от сладко сопящей Яромиры, уснуть не мог долго. Думал, что так и пролежу все эти часы, не сомкнув глаз, но под конец меня всё же сморило.

Глава 30

Неудивительно, что последовавшее уже очень скоро пробуждение было не самым лёгким. С трудом продрав глаза, я сел на койке и какое-то время тупо смотрел перед собой, даже не замечая непривычной казённой обстановки каюты. В конце концов, поняв, что так дело не пойдёт, скинул с себя кольчугу, генератор щита с кобурами, а также одежду, и направился в душ. Там врубил холодную воду, потом — почти кипяток, потом — снова холодную. Это позволило ожить, а небольшая и чисто символичная зарядка разогнала кровь и вернула способность соображать.

Наконец, я, изрядно посвежевший, снова облачился в своё снаряжение, оделся и подошёл к Яромире. Очертания её фигуры прекрасно проглядывали сквозь сбившееся и сползшее вниз одеяло, которое ещё совсем чуть-чуть, и открыло бы моему взору грудь.

Положил руку девушке на бедро, медленно провёл ладонью вверх-вниз. Она никак не среагировала. Тогда наклонился к самому её уху и громко сказал:

— Пора, вставай!

Яромира, так и не открыв глаза, натянула простыню на лицо, недовольно заворчала и отвернулась лицом к стене.

— Давай-давай. Время!

Сдёрнутая простыня отлетела в сторону, а девушка наконец открыла глаза. Более того, она взвизгнула и резко села в постели, прикрываясь руками — одежды-то на ней никакой не было.

— Проснись, женщина! Ты уже несколько дней как моя жена, я уже видел тебя без всего! А только что ты несколько часов спала рядом со мной голая, что-то всё это время факт отсутствия одежды тебя не беспокоил. Даже мою ладонь на заднице ты воспринимала как должное. А теперь решила вдруг в целомудренность поиграть… Тебе не кажется, что это несколько непоследовательно?

Глядя на меня своими заспанными глазами, в которых постепенно появлялось осмысленное выражение, девушка, наконец, опустила руки.

Я невольно засмотрелся. И на грудь, небольшую, но крепкую и практически идеальной формы, с небольшими и укоризненно смотрящими в моём направлении сосками. И всё остальное было ничуть не хуже, будто скульптор с мировым именем тщательно вытёсывал тело моей жены из розоватого живого и немного мягкого камня. Хотя, в каком-то смысле это и было правдой — в семье с такими ресурсами, как у Белых, наверняка большое внимание уделяли внешнему виду дочерей.

Стряхнуть наваждение помогло то, что Яромира, перехватив мой взгляд, снова прикрылась. И я с трудом заставил себя посмотреть ей прямо в глаза.

— Рекомендую принять душ. Взбодрись. И не забудь, тебе надо переодеться в форму служащей лайнера. Всё-всё, занимайся собой, а я на тебя больше не смотрю… Даже оставлю тебя одну, чтобы не мешать.

Я и правда вышел из каюты. Прогулялся туда-сюда по коридору, убедился, что «сигналка», зажатая между створками дверей Бобрикова, на месте, и пробил в стоящем на углу автомате два стаканчика кофе, к ним дюжину невкусных, но калорийных батончиков на завтрак, и несколько бутылок воды. Последнее — скорее, про запас.

Когда вернулся, Яра была уже в полной боевой готовности. Синяя форменная юбка и белая блузка очень ей шли — как, впрочем, и всё, что она надевала. Впечатление портили только угрюмое выражение лица и пожелтевший синяк под глазом. Было видно, что девушка пыталась его замазать, но вышло не очень. Процедуры в исполнении автодока тоже помогли лишь частично, заставив отметину пожелтеть, но не убрав её полностью.

— Да уж, с таким фингалом ты у нас — сама незаметность.

Яромира вскинулась, явно собираясь сказать мне много всякого хорошего в ответ, но я приложил палец к её губам.

— Не переживай. Сейчас всё сделаю.

Взяв коммуникатор Яры, я быстро настроил его на создание локальной голографической иллюзии, прикрывающей синяк.

— Вот так-то лучше. Всё, пошли… Время!

Я достал из сумки балахон-невидимку, накинул на себя и активировал его.

— Как? Видно меня?

— Нет!

— А так?

Сделал несколько шагов туда-сюда, попрыгал, даже пробежался.

— Если не присматриваться, почти нет… Но когда двигаешься, искажения всё-таки заметны. И если внимательно следить. Ну, знаешь, как над костром воздух…

— Понятно. Ладно, пошли… Постараюсь сделать так, чтобы меня и без этой штуки было видно не очень хорошо. Бери нашу сумку.

— Сумку?

— Да. Под мой балахон не влезет, а если накину сверху — летящий по воздуху багаж, боюсь, будет самой лучшей в мире маскировкой, и я войду в легенды. Как самый бестолковый лазутчик. Так что, прости уж, но придётся тебе… Ничего, она не тяжёлая!

Яромира смерила меня долгим взглядом, но в конце концов вздохнула послушно подняла с пола сумку и закинула себе на плечо, после чего мы покинули каюту и направились к ближайшему лифту. Учитывая мою «невидимость» и официальный наряд девушки, никаких проблем с проникновением на служебную палубу и даже в трюм не должно было возникнуть. Тем более, о стыковке оповещать должны заранее, а мы вышли за несколько часов, когда вероятность случайно встретить кого-то в коридорах лайнера была заметно ниже.

Взломав программную блокировку лифта, я направил нас на служебный этаж. Старательно обойдя все опасные места и прячась от немногих встречных, мы прошли в сторону одного из грузовых шлюзов. Открыв неприметную служебную кладовку, я завёл Яромиру внутрь. Стащил с её плеча сумку, поставил на пол, уселся сверху сам и за руку притянул девушку к себе, устраивая рядом. Там, в темноте и относительной безопасности, нам предстояло ждать удобного момента, чтобы выскользнуть наружу.

— Яра, можешь пока ещё вздремнуть, а я пока буду следить за обстановкой.

— Да я не хочу спать!

— Ну смотри. Только сидеть нам тут ещё прилично.

Потянулись долгие и совершенно однообразные минуты ожидания. Девушка сначала бодрилась, но вскоре устроила голову на моём невидимом плече и через какое-то время действительно начала дышать всё ровнее и ровнее, иногда конвульсивно вздрагивая.

Сам я полностью сосредоточился на внутренних камерах лайнера, следя за течением его жизни. Особое внимание уделял, конечно, окрестностям нашего временного убежища, но также следил и за нашей официальной каютой, и за каютой Бобрикова, и за той частью лайнера, где нас допрашивали.

Ничего особенного вокруг не происходило, и мои действия выглядели больше паранойей и перестраховкой. Королева Солнца медленно наполнялась жизнью.

Пассажиры третьего класса выползали из своих кают, спешили в туалеты, буфеты и столовые, а кое-кто собирался в залах с панорамными мониторами. На палубе второго класса шевеления было меньше, там в каждой каюте имелся свой санузел, и по коридорам сновали туда-сюда почти исключительно деловитые стюардессы, с казёнными улыбками развозящие завтраки в тележках на антигравитационной подушке. Палуба первого класса, как и отсеки корабля, связанные с его управлением, камер были лишены вовсе, и потому я не мог видеть, что там происходит.

В какой-то момент начал ловить себя на том, что сам засыпаю. Невольно даже задумался, не поставить ли будильник и не присоединиться ли действительно к Яромире в царстве снов, но решил не рисковать.

Весь сон как рукой сняло, когда увидел бойцов в бронескафандрах, которые внезапно появились из «слепой зоны». Числом около двух десятков, в сопровождении уже знакомых нам «офицеров», они компактной колонной направились по палубе третьего класса прямо в направлении нашей каюты.

Вернее, идти-то они могли куда угодно — палуба большая. Но у меня появилось нехорошее предчувствие. И оно оправдалось сполна.

Когда вся эта честная компания, наверняка громыхающая металлом и пищащая сервоприводами, остановилась возле знакомой нам двери, бойцы в бронескафандрах выстроились по бокам от входа, так, чтобы их не было видно, а внутрь зашёл один из «офицеров».

Зоя Игоревна уже не спала, собиралась. Появление незваных гостей заставило её всплеснуть руками и уронить на контейнер из-под еды.

Они с «офицером» о чём-то долго беседовали. Как назло, никаких микрофонов рядом, чтобы взломать и подслушать, не нашлось. Но то, о чём беседа, я примерно представлял и так. «Кто такие, откуда знакомы, куда делись».

Наконец, «офицер» закончил допрос, махнул рукой напарнику, и вдвоём они провели довольно бесцеремонный обыск каюты, не обойдя вниманием и вещи несчастной старушки. Вскоре они вышли наружу, посовещались, и зарылись в свои коммуникаторы.

— Яра. Просыпайся.

— М-м-м? Что, опять?..

— У нас проблемы.

— Что-о-о?

— Да. Кажется, нас раскрыли и уже ищут. Приходили в каюту, опрашивали Зою Игоревну. Те двое, которые водили нас на допрос, но… Кроме них, откуда-то взялись ещё и бойцы в бронескафандрах. Которых на пассажирском лайнере быть не должно. И они прятались где-то в «слепых зонах», будто знали, что я могу подсматривать. А это плохо.

— Ой…

— Не бойся. Если будем осторожными… У нас ещё остаётся шанс.

Последнее я постарался сказать максимально уверенно. Но, боюсь, у самого уверенности в успехе затеи значительно поубавилось.

Во время разговора, само собой, я продолжал следить за происходящим. И поднявшая суета мне очень сильно не нравилась.

Кроме бойцов и «офицеров», на палубе третьего класса постепенно собиралось всё больше служащих в форме. Когда их стало просто неприлично много, они принялись досматривать одну за другой все каюты, бесцеремонно выталкивая пассажиров в коридор и просвечивая портативными сканерами.

Никто не возникал, не пытался спорить и качать права. Неподвижные фигуры бронескафандров возвышались над обычными людьми как минимум на голову и выглядели достаточно убедительным аргументом в пользу того, чтобы не делать резких движений.

— Ну, что там? — Яромира, которая не могла следить за обстановкой, естественно, волновалась.

— Досматривают палубу третьего класса. Вопрос — что они будут делать, если нас на ней не найдут…

— Пойдут по другим палубам?

— Почти наверняка.

— И что делать, Зар?

Внимательно следя за происходящим, я вдруг заметил, что наш старый знакомец Василий подошёл к одному из «офицеров» и что-то ему докладывает. Судя по всему — вот-вот должна была раскрыться история с убийством Бобрикова. Что-то подсказывало, что наши поиски после этого будут вестись ещё интенсивнее, а выглядящие довольно-таки беспечными служащие лайнера соберутся и начнут проявлять осторожность.

То, что они рано или поздно доберутся и до служебных палуб, и до трюма, было только вопросом времени. Наше убежище становилось всё менее надёжным, а весь придуманный мной план уже давно перестал казаться хорошим.

Приходилось перекраивать его «по живому» и менять стратегию на ходу.

— Что делать, что делать… Пойдём-ка на палубу первого класса. Конечно, плохо, что на ней нет камер и я не могу узнать, что там происходит… Но это единственный шанс. Там каюты не будут досматривать… Скорее всего. Не должны. Так что, хватай тележку на антиграве, вон ту… Будешь делать вид, что доставляешь заказ. А я в эту тележку заберусь, вместе с сумкой — так будет не настолько заметно. Главное, чтобы она мой вес выдержала…

Тележка выдержала. Мы быстро прошли к ближайшему грузовому лифту, забрались в просторную кабину и поехали наверх…

А когда створки дверей лифта разъехались в стороны, нам предстала весьма неожиданная картина. Не представляю, каких усилий Яромире стоило сохранить бесстрастное выражение лица и, оставаясь внешне вроде бы почти спокойной, выкатить тележку наружу.

И дело было не в богатом оформлении палубы для самых богатых и знатных пассажиров, которая как небо и земля отличалась от палуб как третьего, так и второго классов. Хотя посмотреть было на что, ведь даже при самом беглом взгляде сразу становилось понятно, что все эти отсеки перед нами — они только и исключительно для самых знатных, для которых даже пассажиры второго класса, как пыль под ногами. Всё вокруг напоминало музей — лепнина на стенах и потолке, шикарные огромные люстры, картины, портики и колонны, экзотические растения в кадках, большие панорамные «окна», которые легко могли быть не экранами, а реальными иллюминаторами… И много чего ещё.

Но наше внимание привлекло не это, а стоящие через равные промежутки бойцы в бронескафандрах. И это были отнюдь не статуи или пустые доспехи, установленные вдоль стен исключительно для красоты. Нет, это были соратники тех ребят, которые сейчас прочёсывали палубу третьего класса…

Глава 31

Несмотря на сложную оперативную обстановку, Яромира невозмутимо выкатила тележку из лифта и направилась с нею вперёд, прямо мимо двух фигур в доспехах.

Девушка шла, низко наклонив голову. Еле сдержался, чтобы не шепнуть, напомнив про синяк — но она сама догадалась открыть прикрывающую его голограмму, которая могла нас скомпрометировать.

Когда мы приблизились к бойцам в бронескафандрах, я напрягся, в любое мгновение ожидая, что нас раскроют.

Пронесло. Лица за поднятыми забралами шлемов смотрели на мою жену с лёгким интересом, с таким, который испытывает любая здоровая особь мужского пола к любой красивой особи женского, но — не более того.

Вероятно, именно эти поднятые забрала нас и спасли. Если не используются дорогие импланты, вся информация с датчиков, детекторов и систем распознавания передаётся на стекло шлема.

То, что все возможные средства не используются, было удивительно. Судя по всему, нас спасала только запредельная наглость поступка, и что никто даже подумать не мог, что осмелимся сунуться на палубу первого класса.

Сопровождаемая чужими взглядами, Яромира, не останавливаясь, толкала тележку всё дальше и дальше вперёд. Наверняка, надеялась найти какой-нибудь неприметный уголок без посторонних, где можно заниматься всякими подозрительными делами не на виду у всех. Но — увы, молчаливые фигуры виднелись буквально на каждом углу.

Самое паршивое, на палубе для пассажиров первого класса совершенно не было камер. Без них я себя чувствовал слепым и очень уязвимым. Единственным преимуществом оставалось то, что я неплохо изучил расположение основных переборок и отсеков корабля, ведь они на всех палубах примерно одинаковы.

План, ещё недавно казавшийся не самым плохим, внезапно превратился в безумие. Вероятность, что кто-нибудь опознает в дерзко шагающей по коридору служащей активно разыскиваемую всеми «преступницу», была слишком велика. Я только не понимал, выяснили уже наши враги, что это за дерзкая девушка рядом с беглым Огневым, то есть рядом со мной, или ещё не догадались.

— Второй поворот направо. Третья дверь за ним — лифт. Надо валить… — только мы оказались на равном удалении между двумя постами, еле слышно шепнул я. Девушка никак не отреагировала на мои слова и не дала понять, что услышала, но когда дошли до нужного нам коридора, свернула.

Внезапно одна из дверей сбоку от нас открылась, и оттуда вышли двое — один высокий, худощавый, с тонкими полосками усиков над верхней губой, в пафосном камзоле и с тростью, а второй — низкий, коренастый, и в классическом костюме. Первый скользнул по нам презрительным взглядом и буркнул:

— Совсем мышей не ловят. Девка! Тебя не учили, что пассажирам первого класса надо кланяться?

Яра послушно отпустила тележку и поклонилась.

— Я распоряжусь, чтобы тебя выпороли и выгнали с этой работы. Она слишком хороша для тебя, — тип ткнул девушку пальцем в грудь, заставив отшатнуться. — И что за безобразный синяк на лице? Кто тебя пустил на палубу? Я определённо поговорю с капитаном… Это просто невозможно.

— Ну, на лицо-то она ничего. А что синяк, так видимо не первый косяк… Пойдём уже, Эд. Всю охоту пропустим.

— Да не переживай! Никуда щенок с корабля не денется. Мы обложили его со всех сторон, осталось выкурить из логова, где бы поганец не затаился. А потом хорошенько расспросим, кто ему помог так долго от нас скрываться…

Быстрым шагом они зашли за поворот коридора, и дальнейшие слова разобрать было уже нельзя.

Сердце радостно билось оттого, что мы буквально прошли по лезвию — и не сорвались. И ещё, внезапно я понял, что в голове родился новый план.

— Яра. Отставить лифт. Сейчас прямо… В конце люк, туда.

Люк должен был вести к служебным помещениям, и я хотел попробовать взломать его.

Девушка, никак не отреагировав на мои слова, проследовала в нужном направлении. При этом пришлось идти мимо очередного бойца в бронескафандре, который, ожидаемо, проводил мою жену заинтересованным и даже немного сочувствующим взглядом, но ничего не сказал. Напряжённую спину и деревянную походку Яромиры он, вероятно, объяснил для себя только что произошедшим неприятным инцидентом, свидетелем которого невольно стал.

У нужного нам большого массивного люка, который своим абсолютно утилитарным видом сильно контрастировал с окружающей роскошью, никого не было. И Яра догадалась встать так, чтобы прикрыть электронный замок и меня своей спиной.

Стараясь не делать резких движений, я протянул руку и коснулся панели. О том, что будет, если не получится взломать электронный блок управления, старался не думать. Ни мой разрядник, ни револьвер — не аргумент против полноценных боевых доспехов.

И пусть оружия ни у кого из стоящих в коридоре бойцов видно не было, нам могло хватить одних только массивных, окованных металлом кулаков. Судя по всему, в случае встречи с нами они ими действовать и собирались. Брать живьём.

Замок оказался сложным, с дополнительным контуром защиты. Взломать его с ходу не получалось, и был вариант, что не получится вообще.

Я почувствовал, что мгновенно взмок. Яра, кажется, задержала дыхание.

Видеть это было нельзя, но почему-то казалось, что стоящий позади боец буквально сверлит нас взглядом. И, наверняка, с каждым мгновением его недоумение всё больше и больше росло. Я даже уловил какой-то лёгкий звук с той стороны, будто казавшаяся неподвижной фигура пошевелилась.

Хотелось верить, что это не опустилось забрало. Если кто-то додумается нас просветить, это конец.

— Всхлипни… Сделай вид, что плачешь…

Яра послушалась. Да так хорошо… Я подумал, в ней умерла великая актриса — так естественно и жалобно изобразить крайнюю степени расстройства и отчаяния, такое не каждый сможет.

Хотя, возможно, просто девушка ничего и не изображала, а позволила вырваться наружу своим реальным чувствам.

Хотелось верить, что возможных наблюдателей это тоже убедит. Мол, девушка настолько не в себе, что не может пройти через дверь, а может — и вовсе заблудилась. Главное, чтобы никто слишком сердобольный не решился подойти и помочь.

Секунды тащились друг за другом мучительно долго, напряжение нарастало… Но, наконец, система защиты поддалась, и я разблокировал люк.

Массивная створка медленно отъехала в сторону, открывая нам проход в служебный отсек. Даже не представляю, каких усилий Ярмоире стоило зайти туда медленно, внешне неспешно, а не побежать вперёд со всех ног.

Девушка протянула дрожащую руку к панели, задраивая люк с нашей стороны. И только он вернулся на место, закрывая нас от посторонних взглядов, просто прислонилась к стене и сползла по ней.

Пришлось садиться рядом, обнимать. Если честно, у самого было ощущение, что прошёл через пропасть по натянутому канату. Но рассиживаться так долго было нельзя.

— Яра. Ты молодец. Но мы не закончили… Тут тоже могут быть люди. Пошли, надо найти какой-нибудь служебный терминал.

Чтобы влезть во внутренние системы лайнера, мне требовалась какая-то точка входа. На пассажирских и даже служебной палубах ничего такого не было, а вот в находящемся в носу отсеке, где располагалась капитанская рубка и многие другие важные узлы, что-то просто обязано было находиться.

Девушка кивнула в ответ на мои слова, нехотя встала и снова взялась за тележку. Я, понятное дело, взгромоздился на эту штуковину сверху, и пусть никого кроме нас в коридоре не было, но многочисленные двери и люки заставляли опасаться того, что в любой момент это может измениться.

— Иди вперёд. Не очень быстро. Если кто-то встретится по пути, не обращай внимания.

И мы продолжили движение. Яра толкала тележку перед собой, я внимательно смотрел по сторонам.

Когда из-за поворота прямо на нас выскочил тип в кителе, это стало для всех нас полной неожиданностью. Мужчина едва не врезался в тележку и резко остановился, вперившись взглядом в мою жену. Та тоже замерла, не понимая, чего дальше от него ждать.

— Эй! Что ты здесь делаешь?

— Вот… Попросили, — голос Яромиры очень натурально дрогнул.

— Кто попросил?

— Ну… В кают-компанию…

— Кают-компания в другой стороне. И там никого сейчас нет. Кто конкретно просил тебя сюда это тащить? Имя, фамилия?

— Этот… Э-э-э…

— Ну что ты мямлишь? И откуда синяк? Мне тут пассажиры первого класса жаловались. Это не на тебя ли, случаем?..

— Нет…

— А я думаю, что да. И, постой. Ты чья вообще? Из новеньких? Что-то я тебя не припомню…

Сомнение на лице типа было настолько явным, что медлить дальше было уже просто нельзя. Я вскочил с тележки, бросился на так и не понявшего ничего человека и взял его в захват, одновременно тыкая в руку автодоком. Первой мыслью было традиционно уже вколоть снотворное, запас которого удалось так удачно пополнить, но уже в процессе движения пришла идея гораздо лучше.

Среди препаратов, которые достались мне из очень странной аптечки Бобрикова, был один, подавляющий волю — серьёзно прокачанная версия «сыворотки правды», способная сделать из человека безвольную куклу.

— Не дёргайся, стой спокойно! Стой спокойно, я сказал! — дождавшись, когда моя жертва перестанет сопротивляться, я, наконец, отпустил его и отступил назад, взглянув во внезапно ставшие пустыми глаза. — Стой так, будто разговариваешь с девушкой. Веди себя естественно.

Он исполнил распоряжения в меру своего понимания. Получилось не очень, на мой взгляд, но придираться не стал.

— Кто ты? Должность, имя?

— Первый помощник по пассажирской части Филипп Никитич Арестантов.

— Ты сказал, что тебе жаловались пассажиры первого класса. Кто жаловался?

— Савелий Каевич Романцев.

— Кто он, куда летит и зачем?

— Он представитель рода Романцевых и командир сводного отряда космической пехоты, летит на Небесную Гавань. Зачем не знаю.

— Может, какие-нибудь слухи?

— Говорят, его послали с нами на тот случай, если беглый Огнев каким-то образом сможет прорваться в космос, обойдя проверки на Ирии.

— С Романцевым был какой-то коренастый тип, в костюме. Кто это?

— Лазарь Львович Парашаев. Представитель рода Парашаевых. Помощник Романцева.

— Какие у этих двоих способности?

— Савелий Каевич является вервольфом. Лазарь Львович — гравимант.

— Кто-нибудь ещё из владеющих есть на борту?

— Не имею такой информации.

— Что Савелий Каевич передавал насчёт инцидента с бортпроводницей?

— Просил её хорошенько выпороть и выгнать из команды.

— Вы собирались выполнить это распоряжение?

— Собирался.

— Вы часто так наказываете своих людей?

— Да. Желающих попасть в команду всегда больше, чем мест. Уровень сервиса, особенно для пассажиров первого класса, должен быть соответствующим.

— Понятно. Где на корабле можно спрятаться так, чтобы Романцев и его люди не смогли найти нас?

— Нигде. Будут досмотрены, одно за другим, все помещения.

— А каюты первого класса?

— Будут досмотрены.

— Но… Как же недовольство пассажиров?

— Из пассажиров первого класса на борту только Савелий Каевич и Лазарь Львович. Остальных настоятельно просили на время отложить поездки.

— Хм-м-м-м… Хорошо. Как можно получить доступ к системе управления спасательными средствами лайнера?

— Терминалы доступа располагаются рядом с местами посадки в спасательные капсулы.

— Вы имеете доступ к этим терминалам? Сможете активировать капсулу и управлять ею?

— Каждый член команды имеет доступ и может управлять капсулами.

— На лайнере есть какие-нибудь орудия?

— Нет, это гражданское судно.

— Капсулы можно запрограммировать на полёт по определённой траектории?

— Только ручное управление.

— Капсула, отделившись от лайнера, может подлететь к его дюзам так, что будет уничтожена?

— Капсулы специально отстреливаются в таком направлении, чтобы избежать этой возможности.

— Но после отстрела возможно изменить траекторию полёта так, чтобы направить капсулу именно на дюзы?

— Да, такое возможно.

— Отлично. Дай сюда коммуникатор… И веди нас к ближайшим спасательным капсулам. Но так, чтобы встретить как можно меньше людей по пути. Если кто-то встретится по дороге, веди себя, как обычно. Пошли!

Господин Арестантов молча развернулся и направился в сторону противоположную той, куда мы шли до этого. Яромира молча направилась следом, толкая за ним тележку. Я же, краем глаза посматривая по сторонам, полностью погрузился во взлом коммуникатора.

Когда получилось — скопировал на него образ со своего. Проблема возникла в перенастройке аппаратного блока, отвечающего за связь, но я поборол её, войдя в «режим разработчика» и полностью перепрошив начинку. После этого появилось два коммуникатора с абсолютно идентичными адресами, но пока мой оригинальный был отключён от сети, это не должно было вызвать негативных последствий. Кроме того, я очень долго колебался, копировать или нет настоящие коды доступа Огневых, а также уникальный идентификатор для входа в информационную систему поместья. Но решил всё же рискнуть.

От увлекательного процесса копания в электронных потрохах маленького, но такого сложного устройства пришлось отвлечься: навстречу вышли несколько членов экипажа. К счастью, они не обратили на нашу процессию внимания и даже ничего не сказали Арестантову, даже наоборот — замолкли, как только сблизившись с ним, и продолжили разговор только уже за нашими спинами.

Брошенные на Яру мимолётные взгляды мне показались сочувствующими. Видимо, репутация у первого помощника по пассажирской части была не самой приятной, а синяк под глазом поддельной «стюардессы» только добавлял картине правдоподобности.

Наконец, мы подошли к люку внешнего шлюза, возле которого располагалась выключенная панель управления.

— Что требуется для доступа в терминал?

— Ничего. Система распознаёт лица членов экипажа и автоматически даёт им доступ.

— Сделай это.

Арестантов подошёл к терминалу, который при его приближении тут же активировался, после чего я оттеснил первого помощника в сторону и зарылся в управляющие интерфейсы. Как и ожидалось, подсистема управления спасательными средствами хоть и являлась самостоятельной, но была интегрирована в общую корабельную информационную систему. После некоторых усилий, я слил себе на «настоящий» коммуникатор все коды аварийного доступа лайнера и полную карту его внутренних помещений.

После этого повернулся к Арестантову, вернул ему коммуникатор и сделал ещё один укол — для верности. Хотелось убедиться, что он не выйдет из подчинения в самый ответственный момент.

— Активируй ближайшую спасательную капсулу, — отдал я распоряжение первому помощнику по пассажирской части. Тот молча подошёл к терминалу, вбил нужную команду, и один из длинной вереницы небольших лючков с лёгким шипением раздраился.

— Подойди к активированной капсуле. Яра, давай с нами, — я взял тележку и пошёл следом за Арестантовым.

— Сколько времени надо на то, чтобы отстыковать капсулу и начать самостоятельный полёт?

— Немного. Не больше десятка секунд.

— Хорошо.

Я коснулся коммуникатора Арестантова и включил его, одновременно активируя специально написанный скрипт, периодически запрашивающий подключение к информационной системе поместья, но тут же обрывающий соединение.

Если меня продолжали выслеживать — а в этом я почти не сомневался — кто надо уже бежал с докладами или обрывал линии связи, докладывая начальству. Время пошло на секунды.

— Раздевайся. Потом пройди в капсулу. Отключи все внешние каналы связи. Отстыкуйся. Измени траекторию полёта так, чтобы гарантированно уничтожить капсулу в дюзах лайнера…

Последние распоряжения я говорил уже в спину Арестантова, который протиснулся в люк и задраил его за собой. Спустя секунд десять лёгкий звук возвестил о том, что капсула успешно отстыковалась. Дальше всё зависело только от силы действия препарата и от того, насколько он способен на самом деле подавить волю и инстинкт самосохранения.

Выйдя назад к Яромире, я взял вздрогнувшую девушку за руку — она хоть и заметила моё приближение, но моё прикосновение стало неожиданностью.

— Пошли. Скорее! Надо уйти до того, как сюда набегут любопытные.

Мы вернулись назад точно по тому же пути, по которому пришли к шлюзам, но по пути нырнули в одну из аварийных шахт. По ней спустились аж до трюма, прошли по нему почти в самый нос лайнера, и вновь вернулись на тот же уровень, с которого ушли — но сильно в стороне, у серверной. С помощью полученных кодов взломать ведущую туда дверь не составило труда, и мы проникли в мигающую лампочками и гудящую темноту.

Одновременно я следил через камеры наружного наблюдения лайнера за тем, как блестящая сигарета спасательной капсулы удаляется от него. Беспокойство крепло всё больше — была не исключена вероятность, что Арестантов выйдет из-под контроля, или даже просто внезапно скончается, хоть от той же передозировки — я ему для подстраховки всадил весь запас подавляющего волю препарата.

Я подстраховался от возможных последствий, в коммуникаторе был зашит стирающий всё и вся скрипт, запускаемый по таймеру. Вот только, наш план спасения от такого исхода накрывался железным астероидом.

Опасался я зря. Капсула вдруг начала менять траекторию, огибать лайнер… И, подлетев к нему сзади, прямо к дюзам, после яркой вспышки превратилась в рой разлетающихся во все стороны обломков.

Первый этап плана прошёл успешно. Второй зависел от того, поверят ли наши враги в мистификацию, и продолжат ли искать нас после такой демонстрации.

Глава 32

— Зар, что случилось? Всё в порядке?

Завершив небольшой «победный танец», я присел рядом с Яромирой, которая устроилась в уголке и смотрела на происходящее круглыми глазами.

— Всё в порядке, дорогая. Всё в полном порядке. Да ещё как!

Получив прямой доступ к информационным системам, буквально почувствовал себя слабовидящим, который надел очки и внезапно прозрел, или инвалидом, впервые вставшим на протезы. Мне открылись поистине огромные возможности, несравнимо большие по сравнению с теми, что были до этого.

Главным открытием, пусть и не очень неожиданным — нечто подобное я предполагал — стало то, что на «Королеве солнца» имелась сеть проводных камер наблюдения, заведённых прямо на главный сервер и запитанных от автономных генераторов. Их было очень сложно вывести из строя и практическии невозможно взломать извне.

Эти проводные камеры следили за ключевыми узлами корабельных систем, а не за пассажирами, поэтому мы с Яромирой на них почти не засветились. Тем не менее, я подправил все те несколько записей, на которых мы появлялись хотя бы мельком.

Доступа к камерам в помещениях службы безопасности, где нас допрашивали, получить не удалось. Получалось, что либо они полностью автономны даже от системы управления лайнером, либо никаких камер в принципе нет. Последнее вряд ли — иначе с чего бы после нашего общения с офицерами безопасности поднялся переполох? В простое совпадение как-то не верилось.

Продолжая заметать следы, я залез в логи системы управления спасательными средствами. Вручную редактируя файлы с помощью встроенного текстового редактора, в журнале обращений заменил покойного Арестантова на одного из тех самых «офицеров», который и правда оказался настоящим офицером — лейтенантом службы безопасности. Это должно было запутать тех, кто будет расследовать происшествие, и дать нам время.

Кроме того я подготовил для себя голографическую проекцию лица покойного первого помощника, у меня была его одежда и дамп памяти его коммуникатора, который сохранил на свой и мог при необходимости использовать. Пусть маскарад с переодеванием был скорее запасным планом, но хотелось оставить себе возможно большую свободу манёвра.

При этом я постоянно держал в уме, что против нас действует оборотень. Поэтому последним штрихом стала команда всем роботам-чистильщикам лайнера активироваться и начать внеплановую уборку. Даже более того: войдя в режим ручного управления, я вычистил всё и забрызгал освежителем воздуха как возле спасательных капсул, так и по пути нашего отхода оттуда, причём постарался не мелочиться и работать по площадям, чтобы нас было не вычислить в том числе и по косвенным признакам — по местам, где особо чисто и набрызгано освежителем. Хотя, возможно, это всё была паранойя и перестраховка.

Пока занимался заметанием следов, контролировал все камеры — и обычные, и проводные — исключительно в фоновом режиме, и в основном только ближние подступы. Когда же, наконец, освободился, смог полностью сосредоточиться на входящих потоках визуальной информации. Надо было как-то выяснить, что происходит на «Королеве солнца» и выгорел ли наш план.

И в первую очередь хотелось узнать, где наши главные и самые опасные враги — одарённые, Романцев и Парашаев.

Эти двое оказались в зоне, которая контролировалась с помощью камер, и я нашёл их почти сразу. Вот только это была не палуба для пассажиров третьего класса, а… Палуба служебная. И они стояли недалеко от той кладовки, где ещё недавно прятались мы с Яромирой!

По спине пробежал холодок. Вервольф очень быстро сумел разнюхать, куда мы ушли из каюты. Они наверняка уже нашли тело Бобрикова в его каюте, так же, как и связанную девку. И последнюю совершенно точно допросили.

Всё то, что ещё недавно казалось перестраховкой, резко перестало ею казаться. Даже больше — выходило, что все принятые меры могут оказаться недостаточными. Границы способностей перевёртышей я представлял слабо.

Утешало только то, что если эти двое решат отправиться по нашим следам дальше, я узнаю об этом заранее. И пока можно было не беспокоиться. Романцев и Парашаев просто стояли возле закрытой двери в кладовку, то ли не догадавшись заглянуть в неё, то ли уже это сделав.

Не сразу понял, что эти двое общаются с кем-то по голосвязи. Изображение этого «кого-то» на всех камерах замыливалось, и снять блок у меня не вышло — то есть, получалось, это кто-то из далеко не последних в иерархии местного сообщества людей. Все микрофоны тоже оказались аппаратно заблокированы.

Разговор закончился быстро — хотя, возможно, на самом деле он длился долго, просто я застал самый конец. «Замыленный» исчез, а гравимансер с вервольфом перекинулись парой реплик и направились к лифту. Я наконец смог подключиться к одному из микрофонов внутренних систем корабля, но оказалось поздно — всё, что услышал, это звуки удаляющихся шагов.

Внутри лифта камеры не было и следить дальше за Романцевым и его спутником я не мог. Всё, что оставалось — считывать данные с блока управления лифтом через корабельную информационную систему. Судя по этим данным получалось, что парочка одарённых поднялась на палубу для пассажиров первого класса, что могло значить как то, что они успокоились и вернулись в свои каюты, так и то, что идут по нашему следу.

Надолго всё зависло в напряжении. Я ждал, сосредоточив всё внимание на камерах, расположенных в смежных с «закрытой» для меня областью проходах и помещениях. Минута тянулась за минутой, но ничего не происходило.

Мы уже совсем извелись — Яромира тоже время от времени спрашивала, как дела и что происходит — когда, наконец, я увидел Романцева и Парашаева, в сопровождении нескольких бойцов в бронескафандрах. Они шли в сторону взлётной площадки для спасательных шлюпок, той самой, с которой мы отправили запустили в космос незадачливого первого помощника по пассажирской части.

Я заранее подключился ко всем микрофонам, находящимся поблизости. Жалея свою спутницу, вывел аудиосигналы на расположенные в серверной динамики, правда, на всякийслучай приглушив звук. Пусть поблизости, судя по камерам, никого и не было, очень не хотелось искушать судьбу. Та лёгкость, с которой вервольф отследил наши перемещения, заставляла вернуться с небес на землю и вспомнить, что я отнюдь не всесилен.

Не всесилен — но могу всё-таки очень и очень многое. В динамиках послышались приближающиеся шаги тяжёлых ботинок бронированных скафандров и почти неразличимые за ними голоса. Подкрутив настройки и отфильтровав нужные частоты, я прислушался.

— …зачем? Что мы ожидаем там увидеть?

— Хочу убедиться, что они действительно улетели.

— Как?

— Как минимум, след должен вести до самого люка. А ещё, я узнал у капитана, там есть камера. И можно прочитать журнал доступа к шлюпкам. Капитан уже послал человека, чтобы разобрался…

На этом месте я переглянулся с Яромирой.

— Нам придётся искать новое убежище?

— Необязательно.

Решение пришло почти сразу. Серверная была довольно просторной, и в ней хватало укромных уголков. Выбрав один из них — куда посланному для определённых целей человеку точно лезть не понадобится — я поставил туда сумку, усадил на неё Яромиру, устроился рядом сам, и накрыл нас балахоном.

— Переждём здесь.

Яра доверчиво прижалась ко мне. Успокаивающе сжал её ладонь, чтобы не беспокоилась.

Всё это время Романцев и Парашаев не прекращали свою беседу, и я внимательно слушал их, стараясь не пропустить ни одного слова.

— …и я распорядился, чтобы этот человек доложился сразу мне, напрямую.

— Хорошо. Но смысл в таком? Нам же сказали, что сигнал был точно с коммуникатора щенка. И что он точно был на этой шлюпке!

— Лазарь.

— Да?

— Ты меня разочаровываешь.

— Чем?

— Тем, что не видишь очевидных вещей!

— Я боец. Меня попросили тебе помочь на случай, если придётся сражаться. Но я никогда не был силён в этом всём, чем ты занимаешься. Поэтому тебя и назначили главным.

— Да. Именно поэтому.

— Но всё же! Поясни мне, недалёкому.

— Хорошо. Всё просто. Им помогали. Им очень хорошо помогали, иначе они не смогли бы пробраться на лайнер и не смогли так долго уходить от нас. И сейчас мы можем выйти на тех, кто это делал.

— А. Понял. Значит, драться всё же придётся?

— Не исключено. Поэтому я и взял с собой несколько бойцов, для поддержки. Поэтому и попросил техника доложиться мне напрямую. Где-то крысы, и их надо найти.

Романцев увидел ползущего по коридору робота-чистильщика, и с остервенением пнул его.

— Опять они! И так почти все запахи стёрли, я еле чувствую их! Как назло повылезали сейчас, когда мне так нужен мой нюх!

— Как назло? Может, действительно… Назло?

Романцев аж сбился с шага.

— А ведь верно, Лазарь. Ты, кажется, только прикидываешься дураком…

Активировав коммуникатор, вервольф прямо на ходу быстро заговорил в него. Сначала вызвал капитана, затребовал у него списки всех техников и ответственных за уборку отсеков корабля, срочное выключение всех роботов-чистильщиков, а также журналы их включения. Потом связался с командиром находящихся на лайнере бойцов, запросив группу поддержки для ареста всех подозрительных.

У самих спасательных шлюпок Романцев пробыл недолго. Поводил носом, походил туда сюда, наконец — остановился.

— Ну, что? — нетерпеливо спросил вервольфа Парашаев.

— Не знаю. Они здесь точно были. Оба. Сели, или нет — не понять. Но раз дошли сюда, а потом подавали сигнал со спасательной шлюпки, видимо, запрашивая помощь… Логично предположить, что на этой шлюпке они и оказались. Как думаешь, Лазарь?

— Истинно так. Других вариантов не вижу.

— Вот и мне кажется, не стоит усложнять излишне проблему. Хоть нас и просили перепроверить версию на всякий случай, но — почти уверен, что это простая перестраховка.

— Да наверняка! Пучеглазый был сам явно не уверен в том, что говорит.

— Во-первых, не Пучеглазый, а князь Всеволод Арьевич. Ты когда-нибудь доиграешься с этой своей привычкой давать всем клички, как рабам.

— Да ладно тебе, Савелий. Ты же не заложишь меня никому, ведь так? И что во-вторых то, а?

— Во-вторых — да.

— Вот. Я же говорил… Так и что? Идём брать и допрашивать всех причастных и непричастных?

— Пошли к безопасникам. Там всё удобно устроено, как раз для допросов. А брать и допрашивать будут наши люди. Привыкай, Лазарь. Это тебе не врагов рода втихую устранять…

— Что есть, то есть. Непривычная работа.

— Вот и привыкай…

Эти двое вышли из зоны действия микрофонов. А у нас появилась новая тревога — к серверной подошёл техник. Я предусмотрительно отключил динамики и дал знак Яромире. Мы замерли, стараясь слиться с окружающей средой.

Внутрь вошёл молодой человек в старомодных очках с массивной оправой. Скользнув безразличным взглядом по внутреннему пространству помещения, в том числе и по нам, он прошёл к главному пульту и зарылся в интерфейсы управления, полностью погрузившись в свою работу и не замечая ничего вокруг. Один раз, правда, поднял свой взгляд, уставившись куда-то в пустоту, и зябко передёрнул плечами, будто что-то почувствовал.

Минут через десять закончив все операции, техник откинулся на кресле и активировал свой коммуникатор.

— Разрешите доложить, я получил нужные сведения…

— Ваше превосходительство, — голограмма Романцева, казалось, была соткана вся из высокомерия.

— Что?

— Ко мне надо обращаться — «ваше превосходительство».

— Да, конечно, ваше п…

— Не «конечно», а «ваше превосходительство».

— Ваше превосходительство…

На этом, кажется, техника пробрало. И дальше он докладывал уже по всей форме, со всеми титулами и расшаркиваниями. Но — докладывал всё то, что и должен был докладывать. Что шлюпку активировал наш знакомый лейтенант безопасности, и что данные с камер, судя по всему, затёрты. И затёрты человеком с допуском… Коим может быть, например, лейтенант безопасности. Следов моего взлома и исправления логов вручную техник не нашёл.

— Немедленно пройдите в каюту номер двадцать шесть, — напоследок сказал Романцев — и исчез. А техник буквально побледнел. Кажется, прекрасно знал, что это за каюта.

Вскоре мы опять остались в серверной одни. Я деактивировал плащ-невидимку и откинулся на стену, вытянув ноги. Яромира тоже расслабилась и облегчённо вздохнула. Скосил на девушку взгляд и подумал, что ей очень идёт форма бортпроводницы. Как раз под цвет глаз. Чертовски красивых, надо сказать.

На какие-то мгновения заотелось послать весь этот мир к чертям. Ведь мы здесь совсем одни, и вряд ли нас кто-то потревожит в ближайшее время… Отличный повод осуществить, наконец, нашу первую брачную ночь.

Но нет. Не время, не место. Сначала — выбраться с лайнера…

Заметив, что смотрю на неё, Яра повернулась и заглянула мне в глаза.

— Зар. Ну когда это наконец уже закончится-то, а? Сил никаких нет! Всё бежим, да бежим, и бежим…

— Не переживай. Осталось совсем немного. Пока — ждём…

Устроившись поудобнее, я продолжил следить за происходящим на борту лайнера. Пронаблюдал, как Романцев и Парашаев прошли в одну из тех кают, где допрашивали нас с Яромирой. После этого бойцы в бронескафандрах начали поодиночке водить туда различных служащих лайнера, свидетелей или подозреваемых.

Среди прочих без удивления увидел и девочку Олю. Пусть, по моим прикидкам, её уже должны были допросить — но, возможно, решили сделать это более углублённо.

Всё то, что она знала про нас, либо уже было известно Романцеву и Порошаеву, либо вот-вот станет известно. Это, конечно, совсем крупинки информации, но… Если догадаться задать правильные, это могло дать врагам достаточно опасной для нас информации.

Если они захотят посмотреть записи с камер, чтобы оценить всё со стороны — а они захотят наверняка — их ждёт сюрприз. И если они ещё не додумались до того, что технические средства слежения против нас не очень эффективны, то это должно было вот-вот произойти. И у нас оставалось совсем немного форы до того момента, как нас обложат. Если, конечно, они всё-таки захотят перестраховаться.

«Королева солнца», тем временем, начала замедляться. Небесную Гавань — исполинских размеров плоскую металлическую блямбу посреди космоса — уже было видно в передние камеры. Наш полёт подходил к концу. Вопрос был только — каким этот конец будет.

По мере того, как мы приближались, искусственный спутник становился всё больше. Он представлял собой хаотичное нагромождение из плоских посадочных площадок, стыковочных модулей, металлических ферм и сложных ажурных конструкций непонятного предназначения, а также прозрачных обзорных куполов жилых отсеков. И вокруг всего этого медленно и величественно двигались, мигая огнями, массивные каботажные баржи и полноценные звездолёты, между которыми сновали юркие шаттлы, яхты и катера. Корабли были всех возможных видов и портов приписки, в том числе и с планет, населённых не человеческими расами — топливо требовалось всем одинаково.

Глядя на всё это, я просто не мог оторваться от внешних обзорных камер. Это было красиво. Чернота и холодные звёзды вокруг, тусклое местное солнце где-то вдалеке и сбоку, нависающее с другой стороны полосатое, увитое кольцами Горнило, часть которого была скрыта тенью — лучи света не попадали туда, и казалось, что это тоже кусок непроглядного космоса. И совсем вблизи — Небесная Гавань. Сейчас, вблизи от неё, ощущение полёта и грандиозности происходящего были настолько всеобъемлющими, что я на время позабыл о насущных проблемах и о том, сколько всего ещё предстоит сделать.

Тем не менее, наша скорость всё уменьшалась и уменьшалась. Скоро стало казаться, что мы почти зависли в пустоте. Почти, но всё же не совсем: после сложных манёвров, «Королева солнца» аккуратно насадилась на выдвинувшиеся из тела космической станции телескопические упоры. После этого её буквально со всех сторон оплели метнувшиеся навстречу щупальца герметичных переходов и трубопроводов. По внутренним системам сначала предупредили об отключении корабельной системы искусственной гравитации и переключении на станционную, а потом объявили о завершении полёта. Судя по камерам, пассажиры третьего и второго классов уже толпились у шлюзов, готовые покинуть лайнер.

Очень хотелось как можно скорее последовать их примеру. Но я понимал, что спешка может выйти нам боком, и специально выжидал, рассчитывая получить как можно больше информации. Для того, чтобы беспрепятственно покинуть «Королеву солнца», желательно было избежать встреч с вервольфом и его бойцами, а по возможности также с членами команды и со всеми теми, кто мог бы распознать голографическую иллюзию.

К счастью, со стороны Небесной Гавани камер тоже хватало, и я очень скоро получил полную картину того, что происходит во всех шлюзах и переходах.

Картина не обнадёживала. По ту сторону поток спешащих покинуть лайнер пассажиров внимательно досматривали люди, явно снабжённые сканерами для распознавания голографических иллюзий. Бойцы в бронескафандрах не добавляли оптимизма, и в отличие от тех, кого мы видели на палубе первого класса, были явно в полной боевой готовности — при оружии, и с опущенными забралами.

Проскочить сквозь такие кордоны варианта не было. И самое неприятное — все члены экипажа проходили проверки в общем порядке. Выделенного коридора, на который возлагал большие надежды, никто им не предоставил.

Закончив, наконец, изучать обстановку, я начал переодеваться в форму первого помощника.

— Пора, да? Как пойдём?

Яромира заметно оживилась — ожидание и неизвестность измотают кого угодно.

— В трюм. Выходить с пассажирами вариантов нет, засекут. Попробуем спрятаться среди багажа.

— Уверен, что получится?

— Должно. Устроимся на какой-нибудь тележке, накроемся накидкой-невидимкой… И поди, найди нас.

— Ну-ну…

— Если будет совсем плохо — наденем скафандры и десантируемся на спутник напрямую. Правда, боюсь, полностью скрыть это от внешних наблюдателей не получится. Самый худший вариант — просто слетаем с лайнером туда-сюда, и высадимся на обратном пути. Долго, но страсти к тому моменту скорее всего поулягутся.

Закончив переодеваться, я наложил на себя иллюзию лица покойного Арестантова. Яромира передёрнула плечами.

— Что, похож?

— Не то слово. Знаешь, Зар… Я сейчас боюсь тебя. Ты будто похитил его душу.

Вместо ответа, окинул девушку внимательным взглядом. Она не выдержала, и спросила:

— Что?

— Нет, ничего, — выдавил из себя усмешку. — Пошли. Я впереди, ты следом. Сделай виноватый и расстроенный вид, как будто веду тебя на казнь. Тебя же порка ждёт, неужто забыла?

— Зар! Не шути так!

— А я не шучу. Роль надо отыгрывать до конца…

— Зар!

— Не переживай, сначала нам надо убраться с «Королевы солнца». Ещё может получиться, что пороть будет некому. Или некого.

— Зар…

— Да не будь ты такой серьёзной, Яра. Выше нос! Пошли, нас ещё столько всего ждёт…

Выйдя из серверной, мы быстрым шагом направились в сторону ближайшего лифта. К счастью, по пути никого не встретили. Даже с парой бойцов в бронескафандрах, которые шагали куда-то по своим делам, очень удачно и вовремя разминулись.

Лифт быстро опустил нас в наполненный суетой трюм — вокруг сновали туда-сюда роботы погрузчики, благодаря камерам и прочим датчикам которых я очень хорошо дополнил своё восприятие окружающей действительности. Вот только, внезапно выскочивший прямо на нас из слепой зоны какой-то служащий испортил всё настроение.

— Филипп Никитич! Вас все обыскались! Там, наверху, вас ищут безопасники…

Я кивнул, давая понять, что услышал, и с деловым видом направился дальше по коридору. Служащий какое-то время смотрел нам вслед, явно удивлённый таким ответом и моим равнодушием. Ситуация была сложная, сейчас бы поговорить, объясниться, наплести с три короба всякого… Но голос бы меня выдал. Хотя, возможно, уже выдало одно только нежелание говорить.

Как бы там ни было, только мы скрылись с глаз служащего, я тотчас подскочил к одному из роботов-погрузчиков, который вёз на своей грузовой платформе куда-то пару чемоданов, и, коснувшись панели управления, через какое-то время его взломал. Дальнейшее было делом нескольких секунд — дать роботу команду ненадолго остановиться, вместе с Яромирой забраться на него, устроиться рядом с чемоданами, прижавшись к горизонтальной стенке-упору и постаравшись занимать как можно меньше места, накрыть себя накидкой-невидимкой и активировать её.

После этого я вернул управление автопилоту, позволив ему вести багаж туда, куда требовалось. Считанный из памяти маршрут показал, что багаж на тележке предназначался как раз для отправки через грузовой тоннель — как раз то, что нам и было нужно.

Впереди всё было просто утыкано камерами, кроме буквально пары «слепых пятен», и я внимательно следил за дорогой.

Лёгкой прогулки никто не обещал — впереди стояло несколько бойцов в бронескафандрах, не говоря о снующих туда-сюда служащих с «Королевы», но — главное, хотя бы Романцев, который был для нас самой главной опасностью, нигде не маячил.

Я даже специально отвлёкся на дальние камеры, следящие за помещениями для допросов, но там всё было по-старому — внутрь заводили техников, одного за другим, а наружу кроме них никто не выходил. Выходило, что вервольф ещё там, ловит не существующих «крыс». А значит — мы в безопасности.

Робот будто нарочно не спеша, метр за метром тащился дальше по маршруту. Миновал бойцов в скафандрах, подъехал к полностью открытому шлюзу, за которым виднелась длинная овальная «кишка» соединительного тоннеля, въехал в него и потащился прочь от лайнера. От космоса нас теперь отделял только толстый полупрозрачный материал.

Несколько минут — и наш путь к космической станции закончился. Мы вновь въехали на плоскую поверхность станционного шлюза и в числе тянущихся нескончаемой вереницей роботов-погрузчиков направились к помещению для выдачи багажа, миновав несколько залов и коридоров.

На какие-то секунды «заморозив» все смотрящие на нас камеры, я схватил нашу сумку и бросил Яромире:

— Пошли! Туда!

Мы спрыгнули и, отбежав в сторону, уселись в неприметном углу.

— Прячемся. Ждём.

Я снова накинул на нас накидку, и мы затаились. В следующем помещении было неприемлемо людно — слишком многие хотели получить свой багаж, и соваться туда сейчас было попросту опасно. Конечно, речь шла о пассажирах третьего класса, всех относящихся к первому и второму обслуживали личные погрузчики, которые следовали за своими хозяевами вплоть до самой конечной точки маршрута.

Надо было переждать совсем немного, хотя бы до тех пор, когда из помещения выйдут наблюдающие за процессом служащие. Тогда на нашу форму никто не обратит внимания и не станет задавать ненужных вопросов. После этого, проскочить к выходу из посадочной зоны и затеряться на территории базы не должно было составить труда. Во всяком случае, хотелось в это верить.

Также хотелось верить, что ждать нам оставалось уже совсем недолго. Поэтому мы терпеливо сидели. Время тянулось монотонно, как роботы-погрузчики, выезжающие друг за дружкой нам навстречу.

И всё было хорошо, но вдруг на одной из камер в трюме «Королевы солнца» — а я, конечно же, продолжал следить и за лайнером и за станцией — появилось кое-что, что мне крайне не понравилось.

Прямо к шлюзу и к соединительному тоннелю, полностью повторяя наш путь, направлялись те, кого я опасался больше всего. Романцев и Парашаев.

Глава 33

Напряжённое ожидание закончилось — пришла пора действовать.

Вервольф и гравимансер почти догнали нас, и остались незамеченными… А ведь я следил за каютой, в которой они находились! Всё время следил, самым внимательным образом! И никто, если верить камерам, оттуда не выходил.

Сам по себе этот факт был не то чтобы удивительным. Способов незаметно покинуть помещение придумать не сложно, начиная с того, которым я сам пользовался, и заканчивая банальными потайными дверями.

Проблемой было другое. Если Романцев и Парашаев действуют так, чтобы скрывать свои перемещения от чужих глаз — значит, они всё-таки выяснили кое-что про меня.

Если так — карты в моих руках очень быстро превращались из козырных в краплёные. Найти противодействие кибермансеру не так сложно. Мои способности, даже если их хорошо развить, далеко не самые сильные в бою и ни разу не универсальные. А до «хорошо развить» мне было очень далеко, как минимум — требовалось разобраться, что творятся с моими источниками, и починить их.

До сих пор все наши победы были больше за счёт эффекта неожиданности, моего опыта и наглости, а также того, что никто не знал, от чего конкретно защищаться.

Теперь же всё менялось. Если к каждой камере приставят «живого» наблюдателя, если в зоне доступа уберут все незащищённые устройства, тогда я попросту «ослепну» и вообще останусь без инструментов воздействия на внешний мир.

И это лишь половина беды. Вторая половина — вервольф. Если уж он встал на след, если почти дошёл до нас — то уже не отступит. А значит, с этой проблемой надо что-то делать.

План пришёл в голову почти сразу. Не самый лучший, но в наших условиях было не до поисков идеала. «Заморозив» все камеры, я скинул накидку и вскочил на ноги.

— Что случилось?..

Яромира ещё не закончила свой вопрос, а я уже скинул китель, рубаху, отстегнул крепления своего щита и начал прилаживать его на грудь девушке, а в руку ей сунул револьвер.

— За нами идут. Вервольф и гравимансер. Быстро, иди туда, подальше к стенке… Когда они зайдут, громко вскрикнешь и привлечёшь их внимание. Стреляй только в крайнем случае.

— А… Ты?

— А я буду их убивать.

Накинув на себя маскировочный балахон, я послюнявил палец, проверяя направление ветра — к счастью, дуло в нашу сторону, со стороны перехода на лайнер, и это сильно облегчало задачу. После этого встал у стены, так, чтобы как можно дольше оставаться вне зоны видимости врагов, и достал разрядник. Посмотрел на индикатор — оставалось где-то пятнадцать процентов боезапаса, как раз на скоротечную стычку.

Уже совсем скоро я увидел идущих по следу своими глазами, а не камерами. Они деловито и сосредоточенно шагали в нашу сторону, обходя медленно ползущих роботов-погрузчиков. Причём, холёное лицо вервольфа, не говоря об усиках, больше не было лицом — это была настоящая звериная морда, да и ладони его покрывала густая шерсть, а пальцы оканчивались длинными кривыми когтями. Очевидно: для того, чтобы обострить нюх, Романцев запустил частичную трансформацию, что делало его вдвойне опасным противником.

Частично утешало лишь то, что они были вдвоём, ни одного бойца в бонескафандре с собой не взяли. И непонятно, то ли это — следствие излишней самонадеянности, то ли — какой-то хитрый план.

С каждым шагом Романцев и Парашаев были всё ближе. Я поднял разрядник и наблюдал за ними, моля Кровавых Богов, чтобы они не заметили ничего раньше времени. Требовалось совсем немногое — чтобы перевёртыш и гравимансер подошли на расстояние прямого удара. Конечно, никто не помешал бы расстрелять их издалека, но… Я больше доверял рукопашной и Когтям Гнева, разрядник — не самое мощное оружие.

Будто подслушав мои мысли, Вервольф вдруг взрыкнул и остановился. Парашаев сделал по инерции ещё полшага, кинул быстрый взгляд на напарника, и тут же весь собрался, явно восприняв предупреждение всерьёз.

Расчёт на то, что эти двое успеют выйти и Яромира отвлечёт их на так нужную мне пару-другую мгновений, не оправдался. Дальше тянуть было нельзя.

Я кинулся навстречу сладкой парочке, одновременно открыв огонь. Всё тут же наполнилось треском, яркими отсветами молний. Запахло озоном. Разряды, один за другим, понеслись вперёд.

Первой целью выбрал гравимансера, как более опасного противника — в отличие от вервольфа, его способности были дистанционными.

Не повезло. Этот низкорослый крепыш явно серьёзно относился к своей безопасности. Разрядник оказался бесполезен — все выстрелы скомпенсировала полупрозрачная сфера силового щита, слабо блеснувшая растекающимися от мест попаданий голубоватыми прожилками.

Гравимансер сориентировался мгновенно, начав поворачиваться в мою сторону. Одновременно, оскалился и рванул вперёд вервольф.

Слишком быстро. Стало понятно, что ещё чуть-чуть, и это лохматое, клыкастое и очень злое чудище доберётся до меня. Пришлось перенести огонь на него. Бесполезно — Романцев тоже оказался защищён индивидуальным щитом.

Пришлось прекратить стрельбу. Сейчас разрядник был для меня бесполезен, и только демаскировал, выдавая противникам моё местоположение.

Когда между мной и вервольфом оставалась какая-то жалкая пара метров, он прыгнул навстречу, вытянув в моём направлении когтистые лапы. Пользуясь тем, что меня не видно, я в последний момент скользнул в сторону и выставил навстречу летящему руку с Когтями Гнева.

Силовые клинки без труда пробили и щит, и плоть противника. В следующее мгновение всё было кончено, о чём возвестил крошечный смерч из кружащихся звёздочек.

Но не успело тело вервольфа опасть, как меня придавило к полу, буквально распластав по нему. Парашаев ударил по площади — рядом из трупа его соратника, который тоже со смачным шлепком обрушился вниз, брызнули настоящие фонтаны крови, которые повышенная гравитация выдавила из безжизненного тела.

У меня открытых ран не было, но это было слабым утешением — сила, давящая на меня сверху, становилась всё сильнее и сильнее.

Тем не менее, я еле-еле повернул руку с разрядником и начал стрелять куда-то в стоорну врага, одновременно пытаясь дотянуться до смерча с остатками силы вервольфа.

Первое не принесло никаких плодов, зато второе получилось. Я почувствовал прилив сил и энергии. Вот только, это мало чем могло помочь, когда меня всё сильнее вдавливало в жёсткую металлическую поверхность, грозя расплющить в плоский блин.

— Эй, ты! Я здесь! — до меня донёсся знакомый голос — судя по всему, Яромира устала стоять в стороне и решила вмешаться. — Парашаев, ты сла…

Гравимансер, даже не отвлекаясь от процесса превращения меня в лепёшку, быстро кинул взгляд в сторону девушки и, судя по звуку падения и резко оборвавшемуся вскрику, приложил её тоже.

Понимая, что вот-вот отрублюсь и действуя на грани возможностей, я наложил на свой основной источник, который чуть-чуть вырос в размере после поглощения силы Романцева, новую печать — дистанционный взлом роботов.

В ином случае я ничего такого не стал бы брать, ведь взлом и возможность дистанционного взлома и так уже давали все нужные инструменты для контроля, и лучше было развивать эти две более универсальные способности. Но… Сейчас было просто не до изысков. Мне требовалось как можно скорее и как можно проще получить доступ хоть к чему-то, с помощью чего можно воздействовать на гравимансера.

Только наложенная печать приветливо мигнула голубым ореолом вокруг чернильно-чёрных линий, как я тут же взломал одного из невозмутимо ползущих в сторону Парашаева погрузчиков.

В считанные мгновения получив доступ к органам управления немудрёным агрегатом и разобравшись с ними, я заставил робота резко ускориться. И если появление Яромиры не смогло отвлечь Парашаева и сбить концентрацию, то сильный удар сзади, под ноги, который не компенсировал щит — не смог распознать угрозу — внезапно принёс облегчение.

Пока гравимансер с трудом пытался удержать равновесие и понять, что происходит, давящая тяжесть исчезла. Я понял, что снова контролирую тело! Тут же, не медля ни секунды, с некоторым трудом поднялся на четвереньки, а потом и вовсе попытался встать и добраться до противника.

Вот только, Парашаев оправился слишком быстро. Пинком отправив робота в стену тоннеля, он вновь повернулся в нашу сторону.

Я совершенно отчётливо понял: не успеваю. Мне до него оставалось несколько шагов. И он не даст мне их сделать.

Мелькнула мысль — как же всё глупо получилось. Мы уже практически добрались до цели. Не хватило совсем чуть-чуть, самую малость!

Будущее выглядело паршиво. Дит спросит по-полной, когда снова к нему попаду. Моя месть так и останется не завершённой — что гораздо хуже. А кроме того, я внезапно понял, что мне очень стыдно перед девчонкой. Она доверилась мне — а я её подвёл. Если бы не мешал сбежать к сёстрам, глядишь, всё бы обошлось…

Тем не менее, я поднял разрядник, одновременно беря под контроль ещё одного робота. Даже понимая, насколько смешны шансы. Плевать. Сражаться буду до последнего вздоха своей новой жизни.

Выстрелить не успел. На шее гравимансера появилась ровна красная полоска. Пара мгновений — и голова отделилась от туловища, наклонилась вбок и полетела на пол. Тело, постояв немного, рухнуло тоже.

Что это было, гадать не пришлось. Я видел слабое мелькание силового щита. Создать его мог только один человек.

Повернувшись, я посмотрел на Яромиру. Девушка выглядела растрёпанной, осунувшейся и стояла на четвереньках. Блузка отвисла вниз под воздействием искусственной гравитации станции и открывала прекрасный вид, оголяя неприлично много плоти.

В другой ситуации такое зрелище меня бы наверняка взволновало. Вот только у нас было чертовски мало времени.

— Яра, сюда!

Махнул девушке рукой, забыв при этом, что она меня не видит, а сам перекатился к телу Романцева и начал быстрый обыск. Стянул с запястья перевёртыша дорогой коммуникатор и, на всякий случай выключив устройство, нацепил на свою руку, затем примерил трофейный индивидуальный щит — не хуже, чем тот, что был у меня. К сожалению, кроме этого у вервольфа ничего интересного не обнаружилось, карманы были пустыми.

Посмотрел на труп Парашаева и крутящийся над ним хоровод звёздочек и кивнул в его сторону Яромире, снова запамятовав, что она не видит.

— Иди, возьми силу. Заслужила.

Деактивировал невидимость и ободряюще улыбнуться. Девушка кивнула и быстро сделала несколько шагов в направлении мёртвого гравимансера.

Когда Сила впиталась сквозь её кожу, тихонько охнула и вздрогнула. И, в отличие от прошлого раза, сумела справиться с собой. Даже сама повернулась ко мне и посмотрела слегка затуманенными глазами.

— Спасибо, Зар.

— Спасибо тебе. Ты молодец, — кивнул девушке в ответ, сам не в силах прогнать полностью непрошеные и ненужные сейчас мысли.

Подойдя к телу Парашаева, я провёл такой же быстрый обыск, сняв коммуникатор и вытащив из индивидуального щита батарею питания. Оружия, к сожалению, ни у одного из одарённых не было — оба, видимо, слишком полагались на свои способности. За что и поплатились.

Наконец, закончив с мародёркой, я взял Яромиру за руку и потащил за собой.

— Всё. Здесь мы закончили.

— А тела?

— Нас всё равно уже практически обнаружили. Их так и так скоро найдут.

— Что же делать?..

— Прорываться. Надеюсь, тревогу ещё не подняли!

Перед выходом в помещение для выдачи багажа, где всё ещё толпилось много пассажиров, я снова включил невидимость и подтолкнул Яромиру вперёд.

— Давай, иди так, как будто имеешь полное право тут ходить. Лицо я тебе подправил.

С помощью простой голограммы я сделал Яру похожей на одну из мельком виденных стюардесс, поэтому её внешность теперь не должна была вызывать вопросов. Конечно, при отсутствии способных распознать иллюзию сканеров. И при условии, если мы обойдём всех тех ребят в бронескафандрах.

Каким-то чудом наше появление — вернее, появление Яромиры — прошло незамеченным. Никто не бросился на перехват или поднимать тревогу, следящие за выдачей багажа служащие скользнули по девушке довольно равнодушными взглядами и ничего спрашивать не стали. Не заметили и едва заметных колебаний воздуха от моей маскировки — а, возможно, заметили, но не придали этому значения.

Невольно закралось подозрение, что изначально и не стоило так осторожничать. Мы бы без проблем проскочили сразу, без долгого ожидания, и легко оторвались бы от погони.

С другой стороны — теперь погони за нами точно нет. А ушли бы мы от вервольфа, или нет, ещё вопрос.

Пройдя помещение для выдачи багажа насквозь, мы прошли в следующий, просторный зал. Там я почти сразу взял девушку за руку и затащил в один из неприметных боковых коридоров.

Пробираясь по нему, мы ловко обошли все кордоны с молчаливыми фигурами закованных в бронескафандры бойцов. Пришлось взломать пару замков, чтобы пройти запертые двери и проникнуть в помещения, не предназначенные для посторонних. В конце концов, мы остановились у глухой стены… В которой, активировав Когти Гнева, я просто-напросто проделал большую безобразную дыру.

Всё это время я не переставал следить за окружающим пространством с помощью всех доступных камер. И, конечно, не пропустил момент, когда в зоне прибытия начался переполох и молчаливые статуи бойцов пришил в движение, сорвавшись со своих мест.

Вот только мы уже покинули область, в которой нас должны были искать. Сначала скоростной лифт увёз нас на другой уровень, а затем несколько последовательно пойманных роботакси, которые мы меняли, пересаживаясь из одного в другое, отвезли нас на километры в сторону — Небесная Гавань была очень большой космической станцией.

По пути мы успели переодеться и избавиться от формы бортпроводницы и первого помощника. Я теперь снова был одет, как простой человек, а Яромира щеголяла в своих шикарных облегающих «байкерских» штанишках.

Когда мы в очередной раз вылезли из роботакси — небольшой ажурной конструкции, сваренной из труб и напрочь лишённой таких ненужных здесь вещей, как наружная обшивка и крыша, Яра внезапно прижалась ко мне сбоку и заставила меня остановиться буквально на полушаге.

— Зар…

— Да?

— Неужели у нас получилось? Неужели мы сделали это?

Я усмехнулся и приобнял девушку.

— Подожди. Надо найти корабль… Вот тогда можно будет сказать, что сделали.

— Так пошли же искать! Скорее! Я так устала бежать от всего этого… Как хочется снова почувствовать себя в безопасности…

— Так пошли искать. Только ты знаешь — где?

— В смысле — где?..

— Ну, в информационную систему станции нам лезть нельзя. Застукают. Значит — надо выходить на капитанов напрямую… Не знаешь, как и где это делают?

— Не знаю…

— Вот и я тоже. Но предлагаю узнать. И если будешь спрашивать ты, тебе скорее ответят…

— Ну-у-у, За-а-а-ар…

— Давай-давай! Действительно, это почти последнее, что надо сделать.

— Ну ла-а-адно. А что спрашивать-то? Не подскажете, куда здесь пройти, чтобы нанять контрабандистов?

— Нет. Проще. Ты — сбежала от родителей с женихом, которого не одобряют. Хочешь нанять корабль… Но боишься, что тебя спалят, если залезешь в систему. Предложи кредиты за информацию — у нас их чуть-чуть осталось.

Яромира смерила меня странным взглядом, после чего решительно тряхнула чёлкой и отправилась добывать сведения. Я дождался, когда никого не будет рядом, накинул балахон-невидимку и пошёл следом, стараясь быть рядом.

Выяснить нужную нам информацию получилось довольно быстро. Опросив достаточное количество людей, мы её даже перепроверили. Сразу несколько человек сказало: то, что нам нужно, ждёт нас в одном широко известном в узких кругах заведении, в таверне «Подзорная труба». Собственно, она даже была такая одна на всю станцию, и если в других заведениях вероятность встретить кого-то нужного была пятьдесят на пятьдесят — встретишь или нет — то здесь были все двести процентов.

Конечно же, мы не откладывая поймали очередное такси. Теперь от настоящей свободы и возможности почувствовать себя в безопасности нас отделял всего один шаг.

Глава 34

Чтобы попасть в «Подзорную трубу», нам пришлось заехать в центр самых настоящих трущоб — хаотичного нагромождения хлипких даже на вид одноэтажных лачуг, склёпанных из разнокалиберных листов фанеры и жести.

Тесные узкие улицы были пустыми, если не считать кучки небольших несуразных роботов, высотой не больше метра каждый. Они дралась из-за какой-то запчасти, пытаясь перетянуть её друг у друга, и возбуждённо пищали.

Тут и там валялся мусор, слабым станционным сквознячком катало по грязной металлической поверхности какие-то бумаги.

И всё это находилось под крышей одного из больших прозрачных куполов, пусть даже и ближе к краю. Что было странно. Место, где над собой вместо переборок станции можно видеть настоящее звёздное небо и пролетающие на его фоне многочисленные корабли, подразумевает высокую арендную плату, а следовательно — исключает возможность поселения в таком месте бедняков.

Выходило, что всё это сделали специально. Либо ради антуража, либо — чтобы поменьше лишних глаз провожало тех, кто решил нанять судно старым добрым способом, минуя возможности всесильной информационной системы.

Само заведение при взгляде снаружи тоже выглядело не так чтобы презентабельно, но… Чертовски стильно. Это было приземистое бревенчатое одноэтажное здание без окон и с двумя дверями. Можно было бы подумать, что попал куда-то на отсталую планету, где не слышали про высокие технологии… Но в воздухе перед фасадом крутилось голографическое изображение большой подзорной трубы.

Что примечательно — ни внутри, ни снаружи я не чувствовал ни одной камеры, изображение с которой можно бы было перехватить. Очень неприятно чувствовать себя почти полностью слепым, картинки из одних только собственных глаз мне катастрофически не хватало. Успокаивало только, что точно так же, как мы не видим никого, никто не видит нас.

Перед тем, как войти внутрь, я пропустил Яромиру вперёд. Эффектная внешность девушки, хоть и подправленная немного с помощью голографических изменений, привлекла к себе все взгляды. Это дало мне несколько секунд, чтобы оглядеться.

Обстановка внутри была явно «под старину». Посыпанный настоящим песком пол, массивные деревянные столы и скамьи, освещение с помощью свечей, и ловко ковыляющий между всем этим одноногий тип с костылём — высокий, мощный, с плоским и умным лицом.

С некоторой архаичностью обстановки заметно контрастировало происходящее на небольшой сцене в дальнем тёмном углу. Оттуда доносились звуки громкой весёлой музыки — играл духовой оркестр, состоявший из большеглазых и безносых инопланетников, судя по всему, представителей одной из периферийных рас. Они синхронно раскачивались вправо-влево в такт задорной мелодии, и, казалось, были полностью поглощены процессом.

Я приметил свободный столик в тени, подальше от входа, и подтолкнул Яромиру в его направлении. Сам направился прямиком к одноногому.

Последний, приметив нас, бодро проковылял к стойке. Судя по всему, он был тут за главного.

Встав напротив замершего в ожидании официанта, бармена, а может быть — и владельца заведения, уж больно пронзительным взглядом он посмотрел на меня, я выложил перед собой карточки с последними «трофейными» кредитами.

— Нам бы перекусить чего. Не знаю ассортимента, меню не вижу…

— Я Окорок. Есть еда, эль, грог.

— А… Хорошо. Тут хватит на две «еды» и два эля?

Одноногий ловко сгрёб к себе деньги. Блеснул красным встроенный в глаз сканер.

— Хватит.

Оставив себе две карточки, остальные Окорок вернул мне.

— Отлично. У вас тут как положено? Нам принесут — или надо будет подойти?

— Эль налью сейчас. Остальное принесут.

Сказав это, он уставился на меня в явном ожидании, будто ждал чего-то ещё.

Я наклонился вперёд и сказал чуть тише, чем говорил до этого:

— Нам бы зафрахтовать корабль.

Окорок усмехнулся.

— Срок, груз, оплата? Особые условия?

— Срок — надолго. Сколько не скажу, но оплачу стандартный месяц точно, а возможно — и больше. Груза нет, только пассажиры. Оплата — к сожалению, задаток дать не смогу. Только после того, как покинем станцию. И самое главное — мне нужен действительно очень быстрый корабль. Желательно — самый быстрый из всех, какие есть.

— У нас цены выше, чем при найме через систему. Минимум вдвое.

— Цену готов дать впятеро от стандартной суммы контракта. Но — повторюсь — не задатком. Только после того, как покинем станцию.

— Хорошо. Садитесь. Ждите…

Я кивнул, и собирался было составить компанию Яромире, присев к ней за столик — но внезапно меня толкнул в бок подошедший сзади-сбоку безобразный гхул.

Когда повернулся к нему, гхул выпучил свои налитые кровью глаза и оскалился, обнажая полную острых треугольных зубов пасть.

— Ты мне не нравишься!

— Ты мне тоже.

Не дав ему сказать больше ничего, серией из нескольких ударов по основным болевым точкам заставил уродца скорчиться на полу. После чего спокойно отвернулся, взял поставленные перед собой одноногим кружки, и всё-таки прошёл к нашему столику.

— Что там за проблемы? — Яра кивнула в сторону привалившегося к стойке инопланетника, который безуспешно пытался встать.

— Нет, ты чего. Никаких проблем.

Про то, что нас очевидно пытаются прощупать, говорить не стал. Если сообразительная — догадается.

Скоро к нам подъехали роботы-подавальщики и быстро накрыли на стол, поставив пару массивных глиняных мисок с какой-то похлёбкой, корзину с хлебом, и выложив столовые приборы, состоявшие из одних только ложек.

К слову, еда оказалась выше всяких похвал — вкусная и сытная. Мы и не заметили, как умяли её всю. И после того, как роботы-подавальщики появились вновь и собрали пустые миски, я даже хотел попросить у одноногого ещё по порции, но заметил, что к нашему столику идёт мужчина с глазами немного навыкате, одетый в спецовку, в сопровождении негритянки.

— Простите, что потревожил… Но мне тут шепнули на ушко, что вы ищете корабль?

— Да, всё верно.

— Можно, присядем? Мне кажется, нам есть, о чём поговорить!

— Разумеется! Присаживайтесь, рассказывайте.

— Меня зовут Лев Асёр. Я первый помощник корабля «Сверчок». А это Таня, она у нас в экипаже… Отвечает за всякое. Собственно, мы сейчас свободны, и можем предложить свои услуги.

Одноногий незаметно появился рядом с нашим столиком, поставил перед этими двумя по полной кружке, после чего шустро уковылял куда-то дальше. Причём, это было воспринято как должное. Негритянка придвинула к себе кружку, пригубила чуть-чуть, и с любопытством уставилась на нас. Лев Асёр же, с наслаждением зажмурившись, сделал большой и очень долгий глоток.

Над столиком сгустилась тишина. Видимо, нам намекали, что первый шаг должны сделать именно мы.

Я не стал тянуть. Тоже пригубил из своей кружки, и озвучил требования:

— Нам нужен быстрый корабль, желательно — самый быстрый в этой системе. Или, как минимум, один из. Это основное требование. Вы готовы поручиться за то, что ваш «Сверчок» сможет уйти от любой погони?

Лев на мгновение отвёл глаза, после чего вроде бы уверенно кивнул — мол, да, сможет… Но мне этого хватило, чтобы понять — вариант не лучший. Тем не менее, не стал «отшивать» этого человека сразу, постарался соблюсти внешние приличия.

— Дайте взглянуть на параметры вашего «Сверчка».

— Да, конечно…

Лев положил руку с коммуникатором на стол и активировал голопроекцию со статистикой по кораблю. Это был старый, ещё имперской постройки клипер. В принципе, действительно неплохое и быстроходное судно. Возможно, не самое, но одно из — точно, и если бы у нас был с собой какой-то реальный груз, то этот «Сверчок» вполне мог стать наилучшим вариантом из возможных. Вот только, всего груза у нас были только я, Яромира, да одна сумка не самых ценных вещей. Под такие требования можно было найти корабль поменьше, и превосходящий «Сверчка» в маневренности. Ведь клипер, безусловно, способен развивать рекордные скорости — но для этого должен двигаться, разгоняясь, некоторое время по прямой.

Поблагодарив Льва, я сказал что мы подумаем над его предложением и многозначительно посмотрел на этих двоих. Те всё истолковали правильно, поднялись из-за стола и отошли к барной стойке, с целью снова наполнить опустевшие кружку. А я махнул ковыляющему мимо одноногому и всё-таки заказал нам ещё по миске похлёбки.

Потом к нам подошёл лохматый рослый инопланетник с корабля «Ястреб», причём, он был даже не просто лохматым, а густая шерсть буквально покрывала его с головы до ног. Судно, которое он представлял, было ещё более древним и выглядело старой развалиной. Но, если судить объективно по техническим параметрам, оно было не таким уж и плохим вариантом, в чём-то уступая «Сверчку», а в чём-то — например, в маневренности — заметно его превосходя.

Когда инопланетник с «Ястреба» отсел, ненадолго нас оставили в покое… А после — будто прорвало. К нам начали подходить нон-стопом. Чаще это были члены команды,иногда даже капитаны, но встречались и просто представители, подбирающие контракты.

В принципе, мы могли бы сесть на любой из предложенных кораблей, тем более, что время поджимало. Но мне всякий раз что-то не нравились. Я сохранял параметры кораблей к себе на коммуникатор, говорил, что подумаю… И осматривал зал в поисках того, кто сядет за наш столик следующим.

А новые посетители всё заходили и заходили, зачастую сразу направляясь к нашему столику, иногда — предварительно перекинувшись парой-другой слов с Окороком и взяв на стойке кружку пенного напитка.

Яромира смотрела на меня с непониманием и плохо скрываемым нетерпением, но ничего не говорила. Понимала, что от выбора, который мы сделаем сейчас, будет зависеть многое. Скафандры в шлюзе не меняют. После того, как выберем корабль, отыграть назад может быть непросто — Небесную Гавань нам придётся покинуть, и после этого, возможно, за нами начнут охоту все флоты Ирия.

В конце концов, у меня на коммуникаторе скопилась подборка из описаний почти трёх десятков кораблей. Никогда бы не подумал, что предложение в этой сфере настолько превышает спрос. Возможно, всех привлекла моя готовность платить выше нормы.

Казалось, это никогда не закончится — но, в конце концов, поток предложений иссяк. Мы поговорили со всеми, кто сейчас был доступен для найма — а значит, пришла пора определяться. И я с головой погрузился в составление сравнительных таблиц, которые облегчили бы выбор корабля по нужным параметрам.

Когда к нашему столику внезапно снова подошли, хотел сначала просто отмахнуться — мол, всё, лавочка закрыта. Тем более, когда этот чернявый и очень молодой живчкик зашёл, даже почти забежал в «Подзорную трубу», я не обратил на него внимания — уж больно непредставительным он показался, по сравнению со всеми теми товарищами, с кем мы общались до этого. До последнего момента в голову не могло прийти, что этот товарищ — тоже к нам.

— Сеньор, сеньора! Говорят — вы ищете очень-очень быстрый корабль, да? — не спрашивая разрешения, чернявый плюхнулся перед нами на стул.

— Да, — нехотя ответил я, с трудом сдерживаясь, чтобы сразу не прогнать этого наглеца. Из всех тех, кто подходил к нам ранее, никто не позволял себе такой фамильярности.

— Вы ищете не просто быстрый корабль. Вы ищете самый-самый быстрый корабль! Так?

— Верно.

— Перфекто, сеньор! Меня зовут Хосе. Я — юнга с яхты «Косатка». И «Косатка» — самый быстрый корабль во всей этой системе… А может, и за её пределами.

— Правда? — я впервые действительно заинтересовался, но всё же не удержался и недоверчиво хмыкнул — заявление было слишком уж громким и категоричным, совершенно не соответствуя виду заявителя.

— Си! То есть, да! Абсолютная правда! «Косатка» создана по уникальному проекту, ещё имперскому! По которому строились специальные дипломатические яхты. Но — с нашими улучшениями и доработками! Размеры нашего корабля, конечно, не очень велики, он меньше и клипера, и крейсера, имеет не самый вместительный трюм, несёт далеко не самое мощное вооружение… Зато — у нас двигатели в полтора раза мощнее, чем принято ставить на судах подобного класса! По скорости мы можем уделать даже те самые легендарные имперские клиперы, а по маневренности так и вообще не знаю, с чем сравнивать — остановка с максимальной скорости, разворот на месте и смена курса на сто восемьдесят градусов производятся за считанные секунды. И это не всё. У нас установлены уникальные системы сканирования ближнего и дальнего космоса. Мы способны засечь и идентифицировать другие корабли задолго до того, как они вообще поймут, что рядом кто-то есть! А имперский модуль активной маскировки, как на кораблях-призраках, на некоторое время делает яхту абсолютно невидимой для любых средств наблюдения. Вот так-то, сеньор! Ну и ещё, по мелочи там, всякое… Например, жилой отсек с повышенным уровнем комфорта, уж не знаю, насколько вам это актуально. Вы же вроде говорили, что у вас груза никакого, только пассажиры? А вообще, вот, можете убедиться сами, — Хосе вывел проекцию корабля с основными характеристиками. Я бегло просмотрел всё то, что он показывал — и присвистнул. Действительно, эта «Косатка» делала все остальные корабли, которые нам до этого предлагали нанять, как чёрная дыра голубого гиганта.

— Выглядит неплохо. Но… Как-то подозрительно. Слишком уж всё это хорошо, чтобы быть правдой.

— Это абсолютная правда. Только… Извините, сеньор, но есть пара нюансов.

— Нюансов?

— Си, то есть да. Нюансов.

— Звучит не очень.

— Нет, ничего страшного. Просто… Ну, как бы это сказать… Мы не нанимаемся.

— Не нанимаетесь?

— В привычном смысле — нет. Всё, что мы готовы, это оказать услугу за услугу. Мы вам — месячный контракт, а вы за это нам кое в чём поможете. И никак иначе!

— Услугу? Какую ещё услугу?..

— Этого, к сожалению, я вам не могу сказать заранее… Только после того, как заключим контракт, и вы будете на борту…

— Если честно, я совершенно не горю желанием вешать на себя какие-то долги и брать товар в задраенном трюме. У меня к этим делам… С некоторых пор серьёзное неприятие.

— Си, знаю. Если вы тот, о ком я думаю — у вас долг перед Богом Смерти…

— Чего?!

— Ну, это второй нюанс… Наш капитан сказал, что нам подходит только «тот, у кого есть два перстня и долг перед Богом Смерти», а рядом с ним должна быть «девочка-ключ»…

После всего сказанного я подобрался, готовый ко всему. Яромира, увидев моё состояние, тоже отодвинулась от стола.

Хосе поднял руки в успокаивающем жесте и зачастил, заметно взволновавшись.

— Нет-нет-нет! Постойте! Эль сеньор, да успокойтесь же! Вам совершенно нечего бояться! Никто вас не заложит. Вы нам нужны так же, как мы вам. А все эти вещи, которые я сказал… Просто наш капитан… Он, как бы это сказать… Ну, многое знает. Слишком многое. Просто, сам по себе. Не только про вас, а вообще про весь мир вокруг. Никто за вами специально не следил, ничего такого не было, не подумайте! Он точно так же может кучу интересного едва ли не про каждого встречного рассказать! И он сказал, что вы подходите нам лучше всего. Так что, если это вы… Добро пожаловать на «Косатку». Если же нет — не обессудьте, но можете предлагать любые деньги, но мы откажемся. Однако если вы всё-таки тот, про кого говорил наш капитан… Не забывайте, наш корабль уникален в своём роде! Другого такого не найти, тем более, в этой звёздной системе и на этой станции!

Я не сказать чтобы успокоился, происходящее было странным и чувство опасности буквально вопило, но… На миг попытался представить, что этот парень не врёт. И спросил:

— Ты говоришь, ваш капитан многое знает?

— Си, сеньор. Он, как бы это сказать… Попросил у своего божественного покровителя в дар… Короче, он хотел всё знать. И теперь реально знает если не всё, то многое. И если это вы, про кого он сказал — то вам совершенно нечего бояться. Мы поможем вам — а вы нам. И все будут только в выигрыше.

— Кто покровитель вашего капитана?..

Надо было додавить парнишку, выжать из него всю доступную информацию, брать кота в мешке не хотелось совершенно… Но нас прервали.

Красноречивые взгляды Яромиры и Хосе, которые они подняли в сторону одного из входов в заведение, дали понять: происходит что-то из ряда вон.

Я осторожно повернулся… И понял: дело плохо. В «Подзорную трубу» заходили бойцы в бронескафандрах, один за другим. В отличие от тех, кого мы видели на лайнере — вооружённые. А вперёд вышли трое без брони и оружия, но с надменными лицами аристократов, наверняка — одарённые.

— Кажется, это за вами. Но если вы действительно те, о ком говорил капитан — не бойтесь. Мы вам поможем… Только покажите перстни. Я должен убедиться, что вы те, кто нам нужен.

— Как я вообще могу доверять тебе… Хосе? Всё это слишком похоже на подставу.

— Я тоже не доверяю вам. Но у вас нет выбора. Покажите перстни!

Нас определённо увидели и сразу же выделили среди остальных посетителей «Подзорной трубы», которые притихли в ожидании развязки. Даже духовой оркестр инопланетников перестал играть, а одноногий напряжённо замер за своей стойкой. Судя по виду, он не собирался лезть в чужие разборки. Это показалось странным — если Окорок не может обеспечить безопасность договаривающимся в «Подзорной трубе», грош цена такому заведению.

Подумав, что терять всё равно нечего, я стянул перчатки. И показал перстни — родовые, Белых и Огневых, и, заодно, освободил Когти Гнева. Прятать всё это больше не имело смысла. После этого медленно потянулся за разрядником…

— Руки на стол! Вы на прицеле! Любое движение — и по вам откроют огонь!

Конечно же, я наплевал на это предупреждение. Прыжком вскочил на ноги и одновременно пинком отправил Яромиру на пол, вместе со стулом. Не от большой любви, а чтобы хоть как-то её уберечь, когда начнётся перетсрелка.

В два прыжка подлетев к ближайшему бойцу, одновременно паля по нему из разрядника. Ожидаемо, ни одна из молний не смогла пробить броню.

Заряд моего индивидуального щита мгновенно просел на половину и продолжил падать — в меня стреляли, и попадали. Но я успел добежать, прикрылся телом бойца от остальных, увернулся от его удара и, выкинув вперёд руку с Когтями Гнева, легко прошил броню силовыми клинками.

Вырвав из рук уже мёртвого воина тяжёлую импульсную винтовку, резко повернулся, выискивая следующую цель — но ноги что-то стянуло, и я покатился по полу. Кинув взгляд вниз, увидел пульсирующие чёрные жгуты, обвившие щиколотки. Проследив за тем, откуда они протянулись, понял, что это дело рук одного из трёх одарённых. Поднял винтовку… Но пристрелить его не успел. Голова моего противника сама собой отделилась от тела и покатилась вниз. Знакомый почерк…

Почувствовав, что подвижность вновь вернулась ко мне, быстро выбрал следующую цель — одного из двух оставшихся в живых одарённого — и открыл по нему огонь.

Индивидуальный щит врага пошёл голубоватыми прожилками, но внезапно лопнул и тело врага разлетелось кровавыми брызгами. Подобного эффекта я, если честно, не ждал — но думать об этом было некогда. Просто навёл оружие на третьего одарённого, одновременно отметив, что мой собственный щит почти снесло — остались какие-то жалкие десять процентов…

Нажимать на спусковой крючок не понадобилось. Врага, в которого я целился, буквально разорвало напополам. Зыбкое марево, которое я успел разглядеть за падающим телом, дало понять — это сделал кто-то под активной маскировкой.

Как-то неожиданно и внезапно по мне перестали стрелять. Все бойцы сосредоточили огонь на неведомом мне противнике, который тут же начал огрызаться — прямо в воздухе засверкали вспышки выстрелов, в разные стороны полетели появляющиеся будто прямо из воздуха сгустки плазмы и ракеты. Всё наполнилось грохотом, свистом пуль и грохотом разрывов.

Не вставая, я ужом юркнул в сторону Яромиры и, не дав ей подняться, придавил девушку к полу. Не хватало ещё, чтобы её случайно задело. Оттуда же, из положения лёжа, огляделся, выискивая новую цель — но всё уже, судя по всему, закончилось.

Рядом встал Хосе. Он пытался казаться спокойным, но было видно, как дрожат его губы.

— В-всё в порядке. Это н-наш, — казалось, он уговаривал сам себя. Однако, с каждым словом говорил всё увереннее. — Вы теперь п-под защитой, можете н-ничего не опасаться… Ц-центурион, покажись нашим новым друзьям!

Прямо перед нами на месте марева материализовался массивный человекоподобный робот. Массивная угловатая конструкция всем своим видом буквально вопила о том, что это существо — очень опасно. Взгляд приковало к себе «лицо» с горящими красным маленькими злыми «глазами».

Я не нашёл ничего лучшего, как спросить:

— Позвольте. А разве… Огни на месте глаз не демаскируют?

Оба «глаза» тут же потухли, а металлический бесстрастный голос отчеканил:

— Облик роботов класса «Центурион» проектировался в том числе и для того, чтобы оказывать максимально возможное психологическое воздействие. Красные огни на том месте, где у разумных гуманоидов располагаются глаза, вызывают у них подсознательный страх. При возникновении необходимости, внешний вид всегда приносится в жертву функциональности. И это не то, что сейчас стоит обсуждать. Сейчас стоит как можно скорее покинуть место огневого контакта с противником, пока не прибыли подкрепления и сектор не заблокировали. Настоятельно рекомендую поторопиться.

Робот снова исчез, прикрывшись активной маскировкой, а я огляделся. Посетители заведения потихоньку поднимались с пола, среди разбросанных стульев, столов, и тел в бронескафандрах.

Удивил Окорок — он стоял за стойкой, держа наперевес какую-то здоровенную и угрожающего вида пушку, от ствола которой поднимался дымок. Перехватив мой взгляд, хозяин «Подзорной трубы» крикнул:

— Прошу простить, это стало полной неожиданностью для меня! Такого больше не повторится! С меня — вечное бесплатное обслуживание для всех, кто сегодня был в таверне! И не бойтесь, мои ребята уже подтягиваются сюда. Прикроют! А те, кто отвечает за сегодняшнее безобразие… Поплатятся.

Я кивнул, принимая извинения — в то, что одноногий замешан в происходящем, и правда не верилось. Не настолько же он не ценит свою репутацию?

— Пойдём, пожалуйста. Нам надо спешить! — поторопил нас Хосе. Я кивнул и ему тоже, подхватил нашу многострадальную сумку, трофейную винтовку, и послушно направился следом.

Выйдя наружу, мы обнаружили, что «Подзорная труба» оцеплена кольцом из разношёрстных, но выглядящих весьма серьёзно бойцов. Наш провожатый воспринял это как должное и, проигнорировав их всех, прошёл прямо к припаркованному неподалёку транспортному средству типа «тележка с колёсами и каким-то двигателем», типичному представителю тех, которые так распространены на станции.

Устроившись в тесной «кабине», отделённой от окружающего пространства лишь поручнями и трубами каркаса, мы с пробуксовкой стартовали и понеслись куда-то вперёд.

— А Центурион? — спросил я у Хосе. Тот в ответ мотнул головой и кинул, не оборачиваясь:

— Он уже впереди. Расчищает дорогу.

Уж не знаю, действительно ли этот пугающий робот что-то там «расчищал», но до места назначения — дока номер «весемьдесят три» — мы доехали без проблем.

«Косатка» стояла на металлической поверхности, и была ещё лучше, чем на голографических снимках. Продолговатый чёрно-белый корпус со стремительными обводами, который венчала острая вытянутая антенна, широко расходящиеся крылья для планирования в атмосфере с маневренными двигателями на самых концах для увеличения момента и повышения скорости разворота, массивное жерло пушки главного калибра… Всё это выглядело одновременно очень просто — ни одной лишней детали, ни одного элемента декора — и, в то же время, очень соразмерно и стильно.

Корабль мне понравился весь и сразу.

У опущенного пандуса, ведущего в заставленный какими-то ящиками трюм, нас встречал улыбающийся мужчина с располагающим лицом. Прямо на ходу спрыгнув на металлическую поверхность дока, я сразу направился к нему.

— Здравствуйте. Вы капитан?

— Нет, — по лицу мужчины пробежала мимолётная тень, такая мимолётная, что я едва успел её заметить. — Я первый пилот, Александер. Добро пожаловать на «Косатку»! Вы же знаете условия? Мы помогаем вам, стандартный месячный контракт… Потом вы поможете нам.

— Мне не очень нравятся эти условия… Но, боюсь, мне придётся их принять.

— Не переживайте, вы не пожалеете! «Косатка» — уникальный корабль, вы другого такого не найдёте… Но давайте поспешим! Прошу в рубку! Счастливые потом всегда рыдают, что вовремя часов не наблюдают… — последнее было продекларировано торжественно и с выражением. Я посмотрел в спину Александеру с немым вопросом, но тот уже быстро шагал прочь от нас.

Следом за первым пилотом мы поднялись на борт и прошли через весь корабль по уютным и красиво оформленным коридорам. Когда Хосе расписывал, что жилой отсек с повышенным уровнем комфорта, я ему не очень-то поверил… Но это оказалось абсолютной правдой. Я буквально чувствовал весь этот комфорт, с каждой секундой находиться на борту «Косатки» было всё более приятно.

Капитанская рубка не разочаровала тоже. Просторная и функциональная — полусфера панорамных экранов сверху, экраны на полу, светящиеся голографические интерфейсы пультов членов команды… К слову, капитана я там снова не увидел.

— Располагайтесь, чувствуйте себя как дома. Вот бумаги, проглядите пока и подпишите. А мы взлетаем!

Александер устроился за одним из пультов, к другому подошёл Хосе.

На нижних экранах я увидел, как где-то внизу в док вбегают кажущиеся отсюда крошечными фигурки в бронескафандров.

— Каррамба! Там эти…

— Вижу, Хосе. Разберись!

— Слушаюсь!

В следующее мгновение на наших преследователей обрушился целый поток огня — не иначе, работали скорострельные плазменные пушки малого калибра, для вражеской пехоты — за глаза.

Одновременно, картинка внизу качнулась и поверхность дока начала стремительно удаляться. Мы взлетели.

— Нас пытаются не выпустить… Наивные! — рассмеялся Александер. Я не понял, к нам это он обращается, или нет, но первый пилот повернулся к Хосе: — А долбани-ка вперёд главным калибром!

— Слушаюсь!

Палуба под ногами вздрогнула, и на передних экранах появился луч, устремившийся вперёд, в закрывающиеся перед нами створки шлюза — которые спустя несколько мгновений просто разметало, а частью — полностью растворило.

— Ну вот и всё… Даю полный вперёд!

Хоть система искусственной гравитации справлялась идеально, но я поймал себя на том, что пошатнулся — так стремительно картинка на экранах метнулась назад. Какие-то секунды, и мы выскользнули прочь из тесного переплетения металлических конструкций, оставив плоский блин Небесной Гавани позади.

Яромира прижалась ко мне и доверчиво заглянула в глаза.

— Зар… Зара! Неужели — всё? Неужели — мы это сделали?

Я взял девушку за руку и ободряюще улыбнулся:

— Да, Яра. Наше бегство закончилось. Настал черёд остановиться, повернуться к этим горе-охотникам лицом… И начать бить в ответ!

КОНЕЦ ПЕРВОГО ТОМА

Оглавление

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Глава 18

Глава 19

Глава 20

Глава 21

Глава 22

Глава 23

Глава 24

Глава 25

Глава 26

Глава 27

Глава 28

Глава 29

Глава 30

Глава 31

Глава 32

Глава 33

Глава 34