Деревня Малюткино [Валентина Шабалина] (fb2) читать онлайн

Валентина Шабалина Деревня Малюткино. Лето 1

Вечером папа пришёл с работы и с порога радостно сообщил, что с завтрашнего дня он в отпуске.

– Вот и хорошо, – обрадовалась мама. – Поезжайте с Машей в деревню, а я приеду через неделю, как раз к Машиному дню рождения.

– Ура! – закричала Маша. – Мы едем в деревню к дедушке и бабушке!

Дедушка Гоша и бабушка Тася жили в деревне Малюткино, и ехать туда надо было два часа на легковой машине. С ними жили кот Маркиз и собака Жулька. Маша любила приезжать к дедушке и бабушке, но её привозили только на день-два, чтобы показать, как она выросла и какая стала умница, потому что папа с мамой много работали, а Маша ходила в детский сад. А нынче родители решили, что отдыхать никуда не поедут, а проведут в деревне целый месяц, то есть весь отпуск.

Синяя легковушка притормозила рядом с палисадником весёлого домика с большой крышей, которая называется мансарда. Весёлым домик был оттого, что его наличники и ставни на окнах были расписаны удивительными цветами и птицами. А рисовала их Машина мама, которую зовут Светлана. Мама – дизайнер, и любит всё украшать и делать что-нибудь необычное и красивое. И Маше это очень нравится. И окна эти нравятся, потому что все, кто смотрит на них, начинают улыбаться.

Папа с Машей вышли из машины. Им навстречу шёл дед Гоша.

– Ну, здравствуйте, – сказал он, – с приездом.

– Дедушка! – закричала Маша и бросилась деду Гоше на шею.

– Здравствуй, внученька, здравствуй! А выросла-то как за год!

– И потяжелела, – сказал, улыбаясь, папа, – лишний раз уже не поносишь на руках.

– Жаль, – улыбнулся дедушка, – но раз носить уже нельзя, будем качать на качелях.

– Ура! – закричала Маша. – Вот здорово! На качелях!

Из дома вышла бабушка в белом переднике.

– Солнышко моё приехало! – засмеялась баба Тася и поцеловала Машу в обе щёки. – И месяц мой ясный – Мишенька, сынок, приехал!

Бабушка и папу поцеловала в обе щёки. Бабушка Маши пела в фольклорном ансамбле и любила говорить образно и красиво. И Маше это тоже нравилось.

– Ну, давайте к столу, – сказала бабушка, – проголодались, небось. Дорога-то дальняя. А у меня уже всё на столе: и картошечка горяченькая, и грибочки солёные, и огурчики-помидорчики маринованные, рыбка солёненькая да копчёненькая…

– Ой, мама, слюнки потекли! – сказал папа. А назвал он бабушку мамой потому, что она действительно была его мамой, а Маше приходилась уже бабушкой. И дед Гоша был для папы самым настоящим папой, а для Маши – дедушкой.

– К столу, к столу, – сказала бабушка и запела:

По ухабам, по пенёчкам,

Ехали по круглым кочкам –

Вот умаялись, так умаялись!

Все блины съедим мы сразу,

Выпьем три ведра мы квасу –

Вот умаялись, опять умаялись!

Маша радостно прыгала вокруг бабушки и пела вместе с ней:

Вот умаялись, опять умаялись!

С бабушкой было весело. Рядом с ней всегда можно было прыгать, бегать, петь и даже кричать. Она никогда ничего не запрещала, а даже наоборот поощряла:

– Кричи, кричи, голос звонче будет!

Когда сели за стол, дед Гоша спросил у папы:

– Надолго?

– На месяц, если не прогоните. Мы решили отпуск у вас провести, – сказал папа, поддевая на вилку прошлогодние маринованные маслята.

– Это хорошо, – одобрительно крякнул дед Гоша.

– Картошечки кладите, картошечки, – суетилась баба Тася. – И правильно! Ребёнка надо натуральными продуктами кормить с грядки, а не городской химией.

– Света через неделю приедет, – продолжал папа. – У неё заказ срочный, надо до конца недели все эскизы сдать. А баня-то будет сегодня? Соскучился я по баньке.

– К вечеру баньку протопим, – пообещал дед Гоша. – Маша-то в нашей бане ещё ни разу не была, – всё на день, да на два приезжали. А тут счастье привалило, – целый месяц париться будем! Да, Машуня?!

– Да! – сказала Маша, прожёвывая картошку с маслом, – только я париться не умею.

– Научим, – пообещал дедушка.

Днём затопили баню. Надо было, чтобы баня прогрелась, и в ней тепло было мыться. Папа таскал из колодца воду в бочки, которые стояли в бане. Дедушка колол дрова.

Маша ещё никогда не была в бане, поэтому ей было любопытно, что же это такое. Она открыла дверь и оказалась в предбаннике. В предбаннике всё было из дерева: и стены, и лавки с двух сторон, и полки, и небольшой столик. Над лавками были прибиты крючки для одежды, а под потолком висели пучки пахучих трав, веники и мочалки. В одно-единственное небольшое оконце билась, жужжа, муха. В предбаннике была ещё одна дверь. Маша открыла её и заглянула внутрь. Это оказалась небольшая комната с печкой, но тоже вся в дереве, там стояли лавки, бочки с водой и пахло прелыми листьями как в лесу. Больше ничего не было.

« А где же ванна? В чём мыться?», – подумала Маша.

Девочка подошла к печке, в которую была вделана большая сковорода, на которой лежали огромные камни.

«Зачем камни жарят? Чудеса какие-то».

Маша вышла из бани и увидела папу.

– Папа! – закричала она. – Зачем в бане камни жарят? Их есть будут?

– Нет, их не едят, – засмеялся папа, – они нагреваются от печки, и если на них плеснуть воду, то она сразу превратится в пар. Пар нужен, чтобы париться веником, от этого тело становится чище.

– Веником? – удивилась Маша. – В этой деревне вениками моются?

– По всей матушке-России так моются, – отозвался дед Гоша.

– А у нас в городе моются мылом, – задумчиво сказала Маша.

Вечером баба Тася позвала внучку:

– Машуня! Бери чистое бельё и пошли в баню.

– Мыться вениками? – спросила Маша.

– Сначала щёлоком-мылом, а потом веником, – засмеялась бабушка.

– Идите быстрее, пока жар не сильный, – посоветовал дедушка, – а после вас мы с Мишей пойдём. Ох, и побьём друг друга веничками! Твой папа весь год будет вспоминать эту баньку!

Баня стояла за огородом на берегу небольшого ручья, из которого брали воду для полива. Маша шла с бабушкой мимо грядок с морковкой, свёклой, клубникой и представляла, как папа и дедушка будут бегать по бане и бить друг друга вениками.

– Бабушка, зачем папа с дедушкой будут драться вениками? – спросила Маша, раздеваясь в предбаннике.

– Не драться, а париться. И мы с тобой попаримся. Вот и посмотришь, как это делается. Сначала тебя помою, а потом уж сама помоюсь и попарюсь, – говорила бабушка, расплетая внучке косы.

Бабушка была в длинной белой рубахе с распущенными длинными волосами.

Они вошли в баню. Баба Тася взяла большой таз, налила в него ковшом холодной и горячей воды, потрогала рукой и добавила из баночки какой-то отвар. В бане сразу запахло полынью, крапивой, липовым цветом, и ещё чем-то очень знакомым.

– Летом запахло, – сказала Маша.

– Точно, летом. Это отвар на травах, чтобы волосы густые росли, чтобы щёчки румяные были, чтобы кожа нежная была как летнее утро. Садись на лавку, я тебя мыть этой водой буду.

Маша села на лавку, а бабушка взяла специальную рукавичку для мытья, окунула её в рядом стоящий маленький тазик, и стала мыть Машу.

– Бабушка, а где же мыло?

– Это и есть подобие мыла, называется щёлок. Мы его делаем сами. Когда дрова прогорают в печке, мы собираем золу и заливаем водой. Вода настаивается и получается щёлок. Им можно мыться, стирать бельё. Он безвреден для нашего тела. А волосы становятся длинными да блестящими.

Бабушка мыла Машу в воде с запахом лета и пела:

Что стоишь, качаясь,

Тонкая рябина,

Головой склоняясь

До самого тына.

Когда она спела всю песню, сказала:

– Теперь, можно и попариться.

Бабушка зачерпнула ковшом из кастрюльки воды и плеснула на камни в большой сковородке. Вода обиженно зашипела, запыхтела, превратилась в пар и заполнила собой всю баню. Запахло чабрецом.

– Как вкусно пахнет, – сказала Маша.

– А теперь ложись на другую лавку, я тебя попарю веничком, – сказала бабушка и вытащила из тазика мокрый берёзовый веник с настоящими листочками. Она легонько прошлась вдоль маленького тела девочки, постепенно веник набирал силу и всё быстрее летал над Машей и легонько поколачивал её.

Наконец банное волшебство было окончено, бабушка окатила Машу чистой водой, закрутила чалмой на голове полотенце и сказала:

– Беги в предбанник, там на столе банка с квасом стоит, попей его, оденься и беги в дом. А я попарюсь.

Маша выскочила в предбанник. Здесь было прохладнее и легко дышалось. Она взяла обеими руками банку, что стояла на столе, и стала пить. Она пила и не могла напиться, такой вкусный был квас, и так живительно проникал он в тело, наполняя его силами. Наконец она напилась, села на лавку и стала одеваться. Она уже оделась, как со скамейки упала мочалка, которая лежала рядом с ней. Маша подняла её и положила на место. Но только она положила мочалку, как с другого края лавки упало мыло.

– Что же вы распадались? – удивилась девочка.

И только она это произнесла, как с потолка упал сухой берёзовый веник.

– Бабушка! – закричала Маша. – А здесь всё падает!

– Наверное, домовой балуется. Не бойся, – засмеялась бабушка.

– Домовой? – удивилась Маша. – Разве они бывают всамделишно?

– Бывают, – сказал кто-то. – Только я не домовой, я – банник.

Маша оглянулась, но никого не увидела.

– Вы где?

– На потолке! Глаза-то подними.

Маша посмотрела вверх. Под потолком на полке, где стояли разные баночки с настоями и настойками, сидел маленький человечек с растрёпанными волосами. Он сидел, закинув ногу на ногу, и рассматривал Машу.

– Вы домовой? – спросила Маша.

– Банник я, – поморщился человечек. – Банник, а не домовой! Не надо нас путать. Банник в бане живёт, а домовой в доме.

– А зачем вы в бане живёте?

– Как зачем? – удивился человечек. – Я здесь живу, работаю, за порядком смотрю. Это мои владения. Я здесь хозяин.

– А я думала, что хозяин здесь дедушка Гоша.

– Неправильно думала! Дедушка мне не указ. Дедушка сам по себе, а я сам по себе.

– Значит, вы с дедушкой одинаковые по себе?

– Глупая девочка попалась, – пробурчал банник. – Ты откуда такая глупая приехала?

– Из города, но я не глупая, я уже читать умею.

– Читать умеет! Что-то я тебя никогда в бане не видел. Не моешься что ли? Грязная ходишь?

– Я не грязная. У нас дома ванна есть, и душ тоже.

– А тазы у вас есть?

– Тазов нет.

– А шайки?

– И шаек нет.

– Значит, точно, грязная ходишь!

– А что такое шайка? Шайка разбойников?

– Совсем от грязи поглупела, – вздохнул банник. – Ты в чём стираешь?

– Я не стираю, у нас машина есть.

– Она ещё и в грязной одежде ходит, – пригорюнился человечек. – И про шайку ничего не знает. Ну, хоть банник-то у вас есть? Хотя, о чём я спрашиваю! Был бы банник, – чистая бы ходила! Бедная ты, несчастная! Как тебя зовут, бедняжка?

– Машей. А вас как?

– Меня Мухлей зовут.

– Очень приятно.

– Ты надолго к нам, Маша?

– Мы с папой на месяц приехали в отпуск. Он сейчас мыться придёт.

– Значит, папа тоже грязный! Да-а, работёнки мне сегодня прибавится! Тихо! – банник к чему-то прислушался. – На работу мне пора.

– А как вы работаете? – полюбопытствовала Маша.

– Вот сейчас баба Тася захочет пару поддать, а ей нельзя много пару, потому как у неё сердце больное. А я сейчас камни остужу, парок разгоню по бане, с ней ничего плохого и не случится. Воду с пола, где она пойдёт, сдую, бабушка и не поскользнётся. Вот такая моя работа.

Маша слушала банника, раскрыв рот.

– И с бабушкой ничего не случится? – спросила она.

– Ничего не случится, – заверил Мухля. – Я бабушку люблю – добрая она, а поёт как! – заслушаешься. Век бы её из бани не отпускал, всё мыл бы, да слушал! Прямо банный соловей! Ну, всё, я побежал на работу! Увидимся ещё!

– Ага! – сказала Маша.

– Да иди ты скорее в дом! – вдруг рассердился банник. – Мне работать надо, а она стоит, как вкопанная!

Банник завыл как в печи ветер, и Машу из бани, словно на крыльях вынесло.

В доме Маша сняла с головы мокрое полотенце и стала расчёсывать волосы. Потом она увидела кота Маркиза, который лежал на спинке дивана и спал. Маша бросила расчёску и забралась на диван.

– Маркиз, Маркиз! – сказала она. – Я приехала. Ты помнишь меня?

Но Маркиз даже ухом не повёл.

Маша вспомнила, как в последний свой приезд она играла с котом: папа привязал бумажку к верёвочке, и коту нравилось бегать за Машей и ловить бумажку. Но прошёл целый год, всё изменилось: кот потолстел, перестал бегать и только ел да спал.

– Котик, давай поиграем в догонялки, – попросила Маша и стала стаскивать кота со спинки дивана.

Кот мягко и безвольно съехал вниз головой по дивану, встал на голову, отчего задние ноги и хвост нависли над его мордой, но так и не проснулся.

В дом вошла бабушка тоже с полотенцем на голове:

– Что, Маркиза разбудить не можешь? Совсем обленился кот, даже мышей не ловит. И что с ним делать? Ну, ничего! Нам-то с тобой дел хватит. Мы сейчас пирожки с пончиками будем стряпать. Поможешь мне? – спросила бабушка.

– Конечно! Только я никогда не стряпала пирожки. Мама их не делает.

– Вот как? – удивилась баба Тася. – Это дело поправимое. Только сначала надо себя привести в порядок. Волосы расчесать, косы заплести.

Бабушка стала расчёсывать Маше волосы и петь. И, что удивительно, Маше совсем не было больно, а даже, наоборот, приятно.

– Бабушка, как это ты не больно чешешь волосы? А мама после ванны больно чешет. Она говорит, что пришла пора их обрезать, чтобы не мучиться.

– Это песня помогает. Да и домовой тоже, – лукаво улыбнулась баба Тася.

– У тебя есть домовой? – удивилась Маша.

– Наверное, есть. В каждом доме есть домовой, только я его никогда не видела.

– Жалко, – сказала Маша, – что не видела.

Бабушка заплела внучке две косички, а себе одну косу и уложила её вокруг головы как корону.

– Вот теперь идём на кухню.

На кухне бабушка посыпала стол мукой и вывалила на него из кастрюли тесто. Тесто лежало на столе словно барыня-сударыня на кровати. Маша ткнула его пальчиком: оно было мягким, тёплым и приятным на ощупь.

– Ну, вот, – сказала бабушка, – тесто хорошо выкисло и не липнет к рукам. Сейчас мы его выбьем.

– А зачем его бить? – удивилась Маша.

– Затем, чтобы оно стало пышным. Когда мы добавляем при замешивании дрожжи, они выделяют углекислый газ. Нам надо выбить этот газ. Чем больше мы тесто выбиваем, тем меньше газа остаётся в тесте, а, значит, тесто становиться лёгким и пышным.

Бабушка выбила тесто на столе. Потом нарезала и раскатала несколько небольших колбасок, и эти колбаски нарезала ещё на кусочки одинаковой величины.

– Вот теперь будем из этих кусочков катать колобки. Обмакни руки в муку, возьми один кусочек и положи на левую руку. Молодец! Теперь представь, что это маленькое яблочко. Обхвати его плотно правой рукой и катай по ладошке. Вот так! Нет, не между двумя ладошками катай, а обхвати тесто пальчиками, и катай на одной ладошке!

Из-под бабушкиной руки колобки вылетали похожие друг на друга – круглые да гладкие. А у Маши получался неровный и неправильный колобок. Девочка приуныла.

– Ничего. Главное постоянно тренироваться. У меня в детстве тоже гладкие колобки не получались, – успокоила её бабушка. – Теперь бери скалку, будем колобки раскатывать.

В две скалки они быстро раскатали колобки в небольшие лепёшки. Бабушка положила на них начинку и защипала края. Пирожки с картошкой и капустой были длинные, а пончики с вареньем – круглые.

– Теперь надо немного подождать, чтобы тесто поднялось. Если тесто не поднимется, пирожки будут твёрдые и невкусные, – сказала баба Тася и прикрыла пирожки полотенцем.

Папа с дедушкой пришли из бани, когда Маша сидела за столом и пила чай с пончиками с вареньем, которые только что напекла бабушка.

– Ох и пар сегодня в бане был! – сказал папа. – Давненько я такого не видывал!

– Это, точно! – подтвердил дед Гоша. – А веники просто сами летали! Напарились от души! Я помолодел лет на десять!

– Это вам банник помогал, – сказала Маша. – Его Мухлей зовут.

– А что? – засмеялся дедушка. – Может и банник.

– Мультиков насмотрелась про домовёнка Кузю? – папа потрепал по голове дочку.

– Нет, папа. Домовые в доме живут, а банники в бане!

– Правильно говоришь, моё золотко! Книги, наверное, ей читаете? – спросила бабушка.

– Конечно, читаем, да она уже и сама по слогам может читать, – похвастался папа.

– Умница моя! А теперь самое время чайку попить, – сказала бабушка, ставя на стол самовар и тарелки с пирожками и пончиками.

– Ах ты моя хозяюшка, всё успеваешь: и спеть и постряпать! – обрадовался дед Гоша.

– Да мне Маша помогла, – улыбнулась бабушка, – без неё я бы не успела.

Самовар на столе пыхтел, чайник посвистывал, за открытым окном в бездонной звёздной черноте стрекотали сверчки. Всё слилось в один убаюкивающий сонный шум, и Маша мгновенно уснула, держа в руке недоеденный пончик.

Утром она проснулась оттого, что солнечный лучик трогал её реснички, пытаясь заглянуть в глаза. Маша соскочила с постели и засмеялась.

– Ты чего так рано проснулась? – удивилась бабушка. – Ещё можно поспать.

– Меня солнышко разбудило.

– Ну, раз само солнышко разбудило, значит, оно что-то тебе показать хочет, – таинственно сказала баба Тася.

– А что? – шёпотом спросила Маша.

– Этого я не знаю, – тоже шёпотом ответила бабушка. – Оно каждому разное показывает. Мне песенную радость в каждом цветке, птичке или облачке…

– А мне?– спросила Маша.

– Тебе что-то другое. Да ты сама это поймёшь, когда петь захочешь или интересно и радостно жить станет.

– Бабушка, можно я тогда пойду к солнышку?

– Можно. У нас в деревне всё можно. Одевайся, выпей молока с хлебом, и беги к солнышку, узнавать его секреты.

Маша выпила молоко, сунула в карман кусок хлеба и выскочила на крыльцо.

Из-под крыльца вылезла собака Жулька и радостно завиляла хвостом.

– Здравствуй, Жулька, – погладила Маша собаку по голове, – тебя тоже солнышко разбудило?

– Гав, – весело гавкнула Жулька.

– Тогда пойдём вместе, узнавать его секреты.

Маша побежала по дорожке через огород, Жулька, весело подпрыгивая, за ней. Они вышли через огородную калитку, и подошли к бане. Жулька сразу нашла чей-то след и, бросив Машу, побежала, уткнув нос в землю, вверх по ручью.

Маша открыла дверь и заглянула в баню.

– Эй! Мухля! Ты здесь? – спросила она.

– Ну, чего кричишь? Баннику спать мешаешь, – проворчал Мухля с верхней полки.

– Так уже солнце взошло, – сказала Маша. – Вставать пора.

– Рабочему баннику спать не мешай! – строго сказал Мухля. – Я, знаешь, как умаялся, пока твоего папу мыл! Заслужил отдых!

– Извини, – сказала Маша. – Я вчера сказала папе, что ты его мыл, но он, по-моему, не поверил.

– Как всегда! Моешь, стараешься, а никто в тебя не верит, – Мухля сел на полке.

– Я верю, – тихо сказала Маша.

– Ну и верь! Сон перебила, – пробурчал человечек. – У тебя поесть, ничего не найдётся?

– Только хлеб.

Маша достала кусок утреннего хлеба, который не съела. Мухля сел на лавку рядом с ней и стал жевать краюху чёрного хлеба.

– Баба Тася пекла, – он понюхал кусок, – на хмелю тесто месила. Вкусно.

– А хмель – это что?

– Растение такое с шишками. На них закваску делают, чтобы тесто поднималось. Я за свои пятьсот лет, что живу в бане, только такой хлеб и люблю. Дрожжи-то недавно придумали, но я их не жалую…

– Так тебе пятьсот лет? – удивилась Маша, она уже умела считать до тысячи.

– А тебе сколько? – спросил Мухля.

– Пять. Но через неделю уже будет шесть!

– Если нас с тобой сравнивать, – почесал затылок Мухля, – то мы с тобой одногодки. Домовые, банники и прочие из нашего рода живут по многу тысяч лет.

– И всё в одной бане?

– Зачем? Все постройки с годами приходят в негодность: стареют, разрушаются, а иногда сгорают. Тогда мы ищем себе новое жильё. Но, чтобы хозяева нравились, чтобы добрые, приветливые были, как твои дедушка с бабушкой, тогда и мы им в хозяйстве помогаем.

– Интересная у тебя жизнь, – вздохнула Маша. – Ты вон сколько живёшь!

– Обыкновенная у меня жизнь, не то, что у тебя, – отозвался Мухля. – ты читать умеешь, а я за пятьсот лет так и не научился. А у нас никто не умеет читать, даже домовой, хоть и живёт в доме.

– А хочешь, я тебя читать научу?

– Учи! – согласился Мухля. – Я буду первый читающий банник в деревне!

Маша побежала в дом, там, в рюкзаке, у неё лежал букварь. Его мама положила, чтобы Маша за лето буквы не забыла.

Маша и Мухля сели на берегу ручья и открыли книгу.

– Это буква А, – сказала Маша, – С неё начинаются слова АИСТ, АРБУЗ. Знаешь, что такое арбуз?

– А то! Деда Гоша в теплице их садит.

– Да ну? – не поверила Маша. – А я думала, их с юга привозят.

– Пойдём, покажу! – соскочил Мухля.

– Нет! Сначала учёба! – решительно сказала маленькая учительница.

Мухля схватывал всё налету: за пятьсот лет и терпение, и работоспособность выработались в достаточной мере. Через три дня он уже читал по слогам:

– Ма-ма мы-ла Ма-шу. Лучше я тебя в следующий раз помою. Я чище мою.

– Скоро мамочка приедет, – вздохнула Маша, – осталось всего два дня подождать.

– Тоже, наверное, грязная приедет, – сказал банник, – но ты не волнуйся, я и её помою. Давай дальше читать! Ма-ма мы-ла ра-му. Ой, чувствую, и раму перемывать придётся!

Пока Маша учила банника, она и сама стала быстро читать, уже не по слогам, а как взрослые читают – быстро, и это её радовало. И радовало, что Мухля научился читать.

«Вот и радость пришла, как бабушка говорила, – подумала Маша, – один секрет солнышка разгадали».

Из зарослей осоки, что росла за баней на берегу ручья, раздались звуки, похожие на свист тоненькой дудочки.

– Ветер в осоке поёт, – сказала Маша. – Мне дедушка рассказывал, когда ветер попадает в сломанный пустой стебель, он вот так петь начинает.

– Не-а. Это Гиря свистит на дудочке, – сказал Мухля.

– Разве гири свистят? – удивилась Маша.

– Если дудочка есть, то свистят! Мы-то дудочки делать не умеем, один Гиря умеет. Он и свистит.

– Одна гиря, – поправила банника Маша. – Надо говорить одна гиря, а не один гиря.

– Как же! Он ведь один Гиря! Он домовой с мельницы, и зовут его Гиря. Мельник он.

– Домовой с мельницы? – удивилась Маша. – А где же мельница?

– Была и сплыла, – печально сказал кто-то рядом с Машей.

Маша повернулась и увидела длинного худого человечка с печальными глазами, он был на голову выше Мухли.

– Вы Гиря? – спросила Маша.

– Гиря, – ответил мельник.

– Почему ваша мельница сплыла?

– Сломали за ненадобностью. Муку теперь в магазинах покупают. Когда ломали, не думали, где я жить буду, вот теперь и сижу в осоке уж сорок лет. Сирота я без мельницы.

– Сорок лет? – ужаснулась Маша. – И зимой сидите?

– Зимой я его к себе в баню забираю. Оно и там холодно, когда баню не топят, но хоть ветра нет.

– А что теперь делать? – спросила Маша.

– Мельницу строить, – ответил Гиря. – Да только как строить? Брёвен нет, гвоздей нет, инструмента нет, да и не умею я.

Гиря заплакал.

– Не плач, – сказала Маша, – я у дедушки спрошу, он, наверное, знает, что делать.

– Хочешь, я тебя научу дудочку вырезать? – утерев глаза рукавом линялой залатанной рубашки, сказал Гиря.

– Хочу, – сказала Маша.

– Тогда приходи завтра сюда, только ножичек маленький принеси, – сказал Гиря и исчез.

– Маша! Машуня! – раздался голос бабушки. – Пора обедать! Иди домой!

– Я пошла, – сказала Маша – бабушка обедать зовёт.

– Слышь! – остановил её Мухля. – Три кусочка вкусного хлеба принеси, есть хочется.

– Ладно, – пообещала Маша и убежала.

На кухне у бабушки всё пыхтело и скворчало. На плите стоял, гордясь своим ярким свекольным цветом, борщ. На столе, поджидая его, истомились маленькие пампушечки с чесноком. Мытая редиска хвасталась своей родословной перед помидорчиками и огурчиками. А пока котлетки испускали изумительный запах из-под крышки сковороды, бабушка готовила для них перину в виде картофельного пюре.

Маша, папа и дедушка Гоша зашли на кухню, и все одновременно потянули носом.

– Всем мыть руки! – скомандовала полководец кухни баба Тася.

И её приказ был тотчас же исполнен.

За столом папа сказал:

– Как давно я не ел твоего фирменного борща, мама! Вкуснотища!

– Вот приедет Света, – ответила бабушка, – я обязательно научу её варить такой борщ.

– И печь пирожки с пончиками! – подсказала Маша.

– И пирожки с пончиками, и многое другое, – улыбнулась бабушка, – у нас впереди целый месяц.

После обеда Маша подошла к бабушке и сказала:

– Бабушка, всё было очень вкусно, спасибо. Но у меня к тебе просьба: дай мне, пожалуйста, три кусочка хлеба, который ты стряпаешь на шишках хмеля. Меня попросили принести.

– А кто попросил?

– Друзья.

– Ладно, дам. Ты уже нашла себе новых друзей?

– Нашла.

– Это хорошо. А про шишки хмеля, откуда узнала? Дедушка рассказал?

– Нет, банник.

– Банник рассказал! – засмеялась бабушка.– Фантазёрка моя! Я вам сейчас бутерброды сделаю, редиску, помидорчики положу. Вы где будете кушать?

– У ручья.

– Неси вон ту корзинку, в неё всё сложим, удобнее нести будет.

Маша взяла корзину и побежала в баню:

– Мухля, приходи на берег ручья, я покушать принесла.

– Хлебца принесла? – спрыгнул с потолка банник.

– Принесла.

– Я сейчас Гирю позову и Васяпку.

– А кто такой Васяпка? – поинтересовалась Маша.

– Познакомлю, – сказал Мухля и исчез.

Маша расстелила на берегу ручья салфетку, выложила на неё всё, что дала бабушка: кусочки ржаного хлеба на хмелю, пампушки с чесноком, сыр, редиску, большой помидор с огурцом и котлетки с картофельным пюре. Отдельно в пакетике лежали шоколадные конфеты.

– Ой, – сказал кто-то, – ущипните меня. Сколько еды!

Маша обернулась. Рядом с ней стояли Мухля, Гиря и третий человечек, которого Маша ещё не знала. На нём была старая рубашонка, подпоясанная верёвкой. На плече висела холщовая сумка. Волосы и борода горели на солнце огненно рыжим цветом.

– Маша – это Васяпка, – представил Мухля третьего человечка, – Васяпка – это Маша. Ты её уже знаешь.

– Знаю, – кивнул головой Васяпка.

– Откуда? – удивилась Маша.

– Васяпка – дворовой, – объяснил Мухля, – он тебя во дворе видел.

– Когда есть будем? – сглотнул слюну Гиря.

– Сейчас, – сказала Маша, – садитесь, пожалуйста. Угощайтесь. Это баба Тася дала.

Человечки уплетали еду за обе щёки с таким аппетитом, что на них приятно было смотреть.

– Ой, – сказала Маша, – я забыла компот принести.

– Зачем? – удивился Гиря. – Вода есть, мы к воде привычные.

Он встал на четвереньки и попил из ручья.

– Как я вкусно поел, – поглаживал живот Гиря, – а то каждый день рыба да рыба… Надоела.

– Вы конфеты попробуйте, – предложила Маша.

– Конфеты на вечер, – по-хозяйски сказал Васяпка, пересчитал конфеты и спрятал в свою сумку, – вечером каждому выдам, чай в ручье.

– А вы хозяин двора? – спросила Маша у Васяпки.

– Хозяин, – ответил Васяпка. – у нас всё поделено. Банник за баней смотрит, дворовой за двором, домовой Кукуня за домом…

– Домовой Кукуня? – удивилась Маша. – Я его в доме не видела.

– А где его увидишь? Спит, наверное, рядом с Маркизом. Баба Тася готовит вкусно, вот Кукуня и объедается вместе с котом. Слабый он на еду. Молодой ещё – сто лет всего. А нам работать надо! За хозяйством глаз да глаз нужен! Вот у меня, к примеру, в хозяйстве собака есть, куры есть. За ними смотреть надо. Целый день кручусь. Вот только лошади нет. А лошадь в хозяйстве очень нужна. Без лошади никуда! Ни в соседнюю деревню не съездишь, ни в поле, ни в лес. Лошадь позарез нужна! Сколько я деду Гоше не шепчу на ухо,– он не понимает!

– У нас вместо лошади машина есть, – сказала Маша.

– Покажи, – сказал Васяпка.

– Идёмте, – встала с земли Маша, – но только вас во дворе увидят, там папа лежит в гамаке, и дедушка что-то из дерева вырезает.

Человечки заулыбались.

– Не бойся, – сказал Мухля, – нас, кроме тебя, никто не видит. Мы можем показываться только детям, да и то не всем.

Маша с человечками прошла мимо дома, мимо дедушки и папы, который уже похрапывал в тенёчке в гамаке после сытного обеда, и никто на них не обратил внимания. Они подошли к забору, который выходил на улицу. Маша стала смотреть в щёлку, а человечки залезли на забор.

– Вот она,– сказала Маша, – наша машина.

– Синяя коробочка на колёсиках, – сказал Васяпка.

– А папа говорит, что в ней много лошадей!

– Может и много, да только все маленькие. Настоящая лошадь в эту коробку не влезет, – сказал Васяпка. – С настоящей лошадью поговорить можно, косички в гриве заплести, а с железной коробкой что делать? Всё, я работать пошёл, – надо эту проблему решать, а вы, – он обратился к Мухле и Гире, – идите по общему делу и быстрее.

– А как вы работаете? – поинтересовалась Маша.

– Смотри, коли интересно, – сказал Васяпка, слез с забора и пошёл к гамаку, в котором спал папа.

Дворовой залез в гамак, тихонько прилёг возле папы и стал шептать ему на ухо:

– Лошадь в хозяйстве необходима, Михаил. Сам посуди, как во дворе без лошади? Без лошади нельзя. Надо лошадь покупать.

– Ну, теперь это надолго, – сказал Мухля.

– Вы думаете, Васяпка уговорит папу купить лошадь? – засомневалась Маша.

– Он кого хочешь, уговорит, – сказал Гиря. – А нам надо идти к ручью: корзину-то без присмотра оставили, а у нас ещё дело есть.

Мухля, Маша и Гиря пришли на берег ручья. Человечки быстро помыли в воде вилки и баночки, сложили всё в салфетку, завязали в узелок, и подали его Маше.

– Посуду забери, а корзинку мы принесём: надо бабу Тасю поблагодарить за доброту её. Васяпка просил так сделать. Корзину ты на крыльце найдёшь.

С этими словами человечки исчезли вместе с корзинкой.

В этот момент из огородной калитки вышла бабушка.

– Ну, как пикник прошёл? Понравилось твоим друзьям угощение?

– Очень понравилось, бабушка!

– А где же корзина? – спросила баба Тася.

– Они её позже принесут. Она им нужна.

– Если нужна, пусть берут, – сказала бабушка.

Во дворе их встретил дед Гоша.

– Девочки, вы, когда успели за ягодой сходить? Целую корзину набрали!

– А мы никуда и не ходили, – удивилась баба Тася.

– Это мои новые друзья принесли, – сказала Маша, – Они хотели как-то отблагодарить бабушку за доброту, вот и набрали для неё ягод.

– Передай им, спасибо, за ягоду, – обрадовалась бабушка, – я завтра на твой день рождения пирог испеку с земляникой, и взбитой сметаной залью, – пальчики оближите! Друзей своих приглашай на свой праздник, – их угостим.

На следующий день к обеду на автобусе приехала мама. Маша обрадовалась её приезду и бросилась на шею:

– Мамуличка, моя золотая! Как хорошо, что ты приехала!

– Доченька, я тоже за неделю по тебе соскучилась, – целовала мама Машу. – Как ты здесь отдыхаешь?

– Очень хорошо!

– У неё уже друзья появились, – сказала бабушка.

– Прекрасно!

– Мама, ты торт привезла? – спросила Маша. – Я хотела друзей угостить.

– А как же! Конечно, привезла.

После обеда папа уехал по делам в райцентр. Мама, бабушка и Маша хозяйничали на кухне, готовясь к празднику. У бабушки в большой кастрюле уже три раза поднялось тесто, которое она замесила утром. И она учила маму выкатывать пирог. Выкатать – это значит раскатать большую лепёшку, смазать маслом противень с высокими краями, и уложить в него тесто. А чтобы тесто удобно было переносить на противень, его накручивают на скалку, а потом аккуратно раскручивают внутри противня. Потом надо насыпать на тесто землянику, присыпать сахаром, а сверху на ягоду положить обрешётку из теста.

– Ну, вот мы и выкатали пирог, – сказала бабушка.

– Теперь будем заливать сметаной? – спросила Маша.

– Нет. Сначала надо, чтобы пирог поднялся. Как пирожки, помнишь? Потом мы его испечём, он остынет, а уж потом зальём сметаной.

– Как долго, – приуныла Маша.

– До вечера время есть, всё успеем.

Маша покрутилась на кухне и хотела пойти погулять, но её позвала мама.

– Машенька, смотри, что я привезла.

– Подарок? – обрадовалась Маша.

– Подарки мы тебе на празднике подарим, а пока возьми вот эту книгу, почитай.

Книга была красивая с картинками. Все слова были разделены на слоги чёрточками, которые называются дефис, чтобы удобнее было читать.

– Мама, а я уже хорошо читаю и без чёрточек, – сказала Маша и быстро прочитала всю книгу.

– Кто же тебя научил так читать за неделю? – удивилась мама.

– Сама, – сказала Маша.

– А я и то, смотрю: возьмёт букварь, сядет на бережок у ручья и целый день его листает, – всплеснула руками бабушка. – Думаю, как же ей там одной не скучно, а она, оказывается, читать училась.

«Значит, бабушка Мухлю не видела, раз говорит, что я одна сидела», – подумала Маша, а вслух сказала:

– Мама, можно я эту книгу своему другу подарю? Он читать учится.

– Ну, конечно, подари, – согласилась мама.

Маша схватила книгу и побежала к бане. Мухля сидел на крыше и играл с бабочкой.

– Мухля, а ко мне мама приехала! – сказала Маша.

– Вот и хорошо, значит, я её сегодня помою.

– Нет, она сегодня мыться не будет, у меня же праздник – день рождения! Мне исполнилось шесть лет, и вечером меня будут поздравлять! Приходите все на праздник.

– А чего ходить-то? Мы завсегда тут. Вкусняшки будут?

– Будут! А ещё мне подарки подарят!

– Вкусняшки принесёшь или пожадничаешь?

– Принесу, ты же теперь мой друг.

– А я?

Маша посмотрела вниз, там, в траве, сидел Гиря и смотрел на неё.

– И ты мой друг и Васяпка. Я вам всем пирога с земляникой принесу. Бабушка сказала, что надо обязательно друзей угостить.

– А что у тебя в руках? – поинтересовался Мухля.

– Я тебе книгу принесла, чтобы читал, – Маша протянула книгу Мухле.

– Он же читать не умеет, – сказал, появившийся ниоткуда, Васяпка.

– Умею, – важно ответил Мухля.

Гиря и Васяпка от смеха стали кататься по траве. Мухля открыл книгу и, не обращая внимания на смеющихся товарищей, начал читать.

– Жи-ли – бы-ли де-душ-ка, да ба-буш-ка, и бы-ла у них ку-роч-ка ря-ба. Васяпка, эта книга по твоей части, про курицу, – сказал Мухля.

Гиря и Васяпка сидели на траве, открыв рты.

Наигравшись на берегу ручья, Маша прибежала к своему дому и не узнала его. Через весь двор в разных направлениях были протянуты верёвки, на которых висели разноцветные воздушные шарики. А между ними, раскачивались на ветру, бумажные голуби. На деревьях горели новогодние гирлянды. В центре стоял стол, покрытый красивой скатертью, уставленный разнообразными блюдами, приготовленными бабушкой и мамой. А в самом центре красовался пирог, политый взбитой сметаной с сахаром.

– Маша, беги в комнату и надень платье, что я тебе привезла. Сейчас папа приедет, и будем праздновать день рождения.

Маша переоделась и вышла на крыльцо в пышном розовом платье и розовых туфельках.

– Ух, ты! – восхитились маленькие человечки, которые сидели на заборе и смотрели на всё происходящее во дворе.

Маша помахала им рукой, но никто кроме Маши их не увидел.

В этот момент к дому подъехала синяя машина, это приехал папа из райцентра. Он вошёл в калитку с большущей коробкой.

– С Днём Рождения, дочка! – крикнул он. – Праздник начинается!

Папа, мама, дедушка и бабушка запели песню:

С Днём Рожденья, милая!

С Днём Рожденья, Маша!

Поздравляем мы тебя

Ты милей и краше

Всех богатств на свете,

Всех красот земли!

Вот какую Машеньку

Мы себе нашли!

Мама принесла торт с шестью зажжёнными свечками.

– Загадывай желание, Маша, – сказала она. – Если задуешь с первого раза все свечки, твоё желание исполнится.

Маша задумалась и дунула, и все свечки погасли с первого раза.

– А теперь подарок! – сказал папа, раскрыл коробку и вытащил оттуда… лошадку-качалку.

Лошадка была необыкновенная: серая в яблоко, с длинной гривой и хвостом из чёрного шёлка. Голова у неё качалась, как будто лошадка со всеми соглашалась. Глаза были из стекла как настоящие. Сиденье искусно сделано из малинового бархата и вышито золотыми нитками.

– Какая красота! – сказала бабушка. – Как настоящая!

– Миша, – шёпотом спросила мама, – зачем ты купил эту лошадь ребёнку? Она уже выросла из таких игрушек!

– Светик, – шёпотом сказал папа, – ну какой двор без лошади? Лошадь обязательно нужна в хозяйстве.

– Папочка! – закричала Маша. – Спасибо тебе за лошадку! Я, когда задувала торт, загадала, чтобы мне подарили лошадь! Моё желание сбылось! Ура!

– А я знаю, о чём моя дочь мечтает! – обрадовался папа, схватил Машу на руки и закружил под музыку по двору.

– Странное желание, – пожала плечами мама.

– Ну, вот и лошадь во дворе появилась, – хихикнул на заборе Мухля.

– Я живую просил, – простонал Васяпка.

– Дарёному коню в зубы не смотрят, – философски рассудил Гиря.

Из-за забора показалась голова соседки тёти Клавы.

– Таисия, что у вас за иллюминация такая и музыка громкая? – спросила она.

– День рождения у внучки моей – Машеньки! Клава заходи с Павлом чаю попить с пирогом!

– Если так дело пойдёт, пирога мы не увидим, – вздохнул Мухля.

Вскоре все сели за стол, пришла соседка баба Клава со своим мужем Павлом Петровичем выпить чаю за здоровье именинницы. Маша дёрнула бабу Тасю за рукав:

– Бабушка, отрежь, пожалуйста, три куска пирога и три куска торта для моих друзей. Я отнесу им.

– Пусть приходят за стол.

– Они стесняются.

Бабушка положила всё на большое блюдо, и Маша, махнув рукой кому-то в пространство, схватила блюдо и побежала к ручью.

За столом пошёл неспешный разговор о деревне, которая умирает, о молодых, которые уезжают в город и не возвращаются, о том, как поднять деревню, привлечь людей.

– Слава Богу, хоть внуков стали привозить на лето, – сказала баба Тася. – С детьми и деревня ожила.

– А у кого ещё привезли внуков? – удивилась баба Клава. – Я про всех в деревне знаю, кроме твоей Машеньки никого и нет.

– Да, как же, – удивилась баба Тася, – трое ещё приехало, ну, может, двое. Это точно!

– Завтра сбегаю, разведаю, чьи они! – пообещала баба Клава.

– Я вот всё думаю, голову ломаю, – заговорил деда Гоша, – что бы такое придумать, чтобы деревню возродить?

– Промысел надо какой-то придумать, – сказала мама Света.

– Ну, какой промысел, Светик? – сказал папа. – Здесь же одни старики.

– Ну и что? Они-то, как раз всё и помнят. Раньше в Малюткино чем по вечерам занимались? – допытывалась мама.

– Да не Малюткино оно вовсе было, а Поспелово, – сказал Павел Петрович. – Малюткино – деревня после первой мировой войны называться стала.

– Это как? – удивился папа Миша. – Я про такое не слышал.

– Пришел с фронта деревенский наш солдатик Сашка Малюткин без обеих ног. Его мой отец ещё знавал. Гулял, куролесил по деревне целый год, всё не знал, куда себя безногого пристроить. Потом одумался – жить-то надо! – не всё же соседям кормить его. И стал он ложки вырезать, да игрушки деревянные. Сначала детям дарил, потом торговать начал. Да так хорошо всё делал, что люди за ложками, чашками, да за игрушками отовсюду приезжали. Кого не спросишь, к Малюткину, говорят, едем за товаром. Потом и другие жители стали вырезать. В сороковом году, перед войной, деревня сгорела, но постепенно отстроилась, а название Малюткино так и приклеилось.

– Так, может, ложки вырезать или фигурки из дерева? – спросила мама.

– Да кто их покупать будет? – ответил папа. – От них в городе все магазины ломятся! Надо другое придумать.

А в это время Маша с блюдом пришла на берег ручья. Там на травке уже сидели Мухля, Гиря и Васяпка.

– С днём рождения, Маша, – дружно сказали они, не спуская глаз с пирога.

– Спасибо. Это вам.

Маша поставила блюдо на траву и села рядом. Мухля схватил кусок и впился в него зубами. Гиря нюхал пирог как цветок.

– Мукой пахнет, – тихо сказал он, – а мука-то хорошая клейкая, высшего сорта. Хорошая мука.

Он откусил кусочек и с наслаждением стал жевать, причмокивая.

Васяпка сначала слизал сметану.

– Сметана от соседской коровки Бурёнки. Её сметану ни с чьей не спутаешь. Она клевер ела. Хорошая сметана!

– А наша земляника тоже ничего, – вставил Мухля.

– Она не твоя, а Лешего, – поправил Васяпка.

– Ещё и Леший есть? – спросила Маша.

– А как же, – ответил Васяпка, – кто же за лесом смотреть будет? У нас всё поделено по интересам.

Мухля вымазался пирогом и тортом и, раскинув руки, лежал на траве.

– Эх, хорошо Кукуне, он до отвала пирога наестся, – сказал он.

– Не наестся, – ответил Васяпка, – ему не достанется, такую вкуснятину всю съедят сразу.

– Жалко Кукуню, – пригорюнился Гиря, – маленький ещё, глупый, как работать не знает. Эх, мне бы мельницу, хоть маленькую, я бы показал ему, как работать надо. Я бы из него хорошего домового сделал.

– Расплакался, – проворчал Васяпка, – ну, нет мельницы и нет. Чего плакать? Лучше умоемся и Маше подарок подарим.

Васяпка с Гирей подошли к ручью и умылись.

– Мухля, иди, мойся! – строго сказал Васяпка. – Весь в сметане и землянике!

– Не буду, – заупрямился банник, – я это на вечер оставил, потом слижу и весь пирог вспомню.

Васяпка вытащил из кустов баночку, перевязанную белой тряпочкой.

– Это тебе подарок от нас, – сказал дворовой и протянул Маше банку.

– Что это? – спросила она.

– Светлячки, – сказал Мухля, – сами собирали, но я больше всех собрал.

– На стол поставишь, они ночью вместо фонарика светить будут, – сказал Гиря. – Эх, была бы у меня мельница, у меня там светлячки тоже бы стояли.

Маша пришла домой, когда все ещё сидели за столом, только баба Клава с мужем ушли.

– Понравился друзьям пирог? – спросила бабушка.

– Очень! Мне мои друзья светлячков подарили, – Маша показала баночку.

– Светлячков я видел только в соседнем районе, далеко от нас, – сказал дед Гоша, – и то редко попадаются. Где же они их нашли?

– Им Леший помог, – таинственно сказала Маша.

Все засмеялись.

– Дедушка, а у вас раньше в деревне мельница была? – спросила Маша.

– Была, внученька. Её за ненадобностью разобрали, плотину сломали. А раньше-то у нас ещё и запруда была, карасей в ней было, хоть лопатой греби!

– А можно сейчас построить мельницу, как раньше была? Ну, хотя бы маленькую игрушечную на нашем ручье?

– А это интересно, – сказала мама. – Ведь можно маленькую деревню построить! Мельницу, избы, амбары, коров деревянных вырезать, лошадей. Такой макет старой деревни, только в уменьшенном виде. Она оправдает название деревни – Малюткино! Дать рекламу в интернете – люди заинтересуются, приедут посмотреть.

– Некоторые мастера, которые раньше резали игрушки, ещё живы, – сказал дед Гоша, – да и я кое-что могу: меня отец учил.

– Попробовать можно, – согласился папа.

Маша лежала в постели и смотрела на баночку, которая стояла рядом на стуле. В темноте в ней горели голубоватым светом маленькие светлячки, напоминая звездное небо. В доме уже все спали. Вдруг Маша соскочила с кровати и подбежала к окну. Она увидела, что посреди двора на лошадке-качалке сидел Васяпка. Он гладил маленькой ручкой ей гриву и что-то шептал на ухо. Лошадка качала головой,соглашаясь с ним. Рядом с лошадкой лежала Жулька и мирно спала. У Маши стало радостно внутри, она легла и тут же крепко уснула.

После завтрака папа сказал:

– Утром я нашёл прекрасное место для нашей деревни. Приглашаю всем прогуляться и посмотреть.

Место всем понравилось: и бабушке, и дедушке, и даже маме.

Позвали на помощь Павла Петровича, он был столяр, и ему понравилась идея с маленькой деревней. Во дворе нашлись доски, лежавшие под навесом без дела, и, через два дня рядом с ручьём на пригорке красовалась небольшая мельница. Решили не делать её водяной, так как для этого надо было перекрывать плотиной ручей, а сделали ветряной, прикрепив ей четыре лопасти, которые крутились даже от небольших порывов ветра.

Маша побежала на берег ручья к осоке, где жил Гиря.

– Гиря! – крикнула она. – Ты где?

– Ну чего кричишь? – отозвался Гиря. – Стираю я. Рубаху вот постирал, а она лопнула. Материал старый стал, под руками расползается. У тебя иголки нет? Заплатку бы пришить.

– У бабы Таси есть иголка, я попрошу, чтобы она заплату поставила.

– А сама-то не умеешь, что ли?

– Не умею, – призналась Маша, – мне ещё иголку брать не разрешают.

– Тогда не дам, – сказал Гиря, – баба Тася не должна обо мне знать.

– Я скажу, что это для куклы, – предложила Маша.

– Ладно, – согласился Гиря. – А чего искала меня?

– Деда Гоша и Павел Петрович мельницу построили.

– Мельницу! – засуетился в осоке Гиря. – Радость-то какая, а я голый. Куда в таком виде идти?

Договорились, что Маша отнесёт бабушке зашить рубашку, а потом вместе побегут смотреть мельницу.

Баба Тася как раз сидела за швейной машинкой и подшивала шторы.

– Бабушка, – прижалась к ней Маша, – ты можешь зашить дырочку на рубашке?

– Могу. Показывай, где у тебя дырочка.

Маша подала мокрую рубашку Гири.

– А чего же она такая мокрая и старая?

– Мокрая, потому что стирали, а старая, потому что древняя, и от стирки расползлась.

– Может, сошьём новую рубашку?

– Бабушка, я тебя люблю!

Баба Тася достала из шкафа большую коробку, в которой лежали лоскутки. Выбрала ярко-красный кусок в белый горошек. Через час на столе лежала рубашка с застёжкой на плече. К рубашке бабушка положила красный шёлковый шнурок от шторы, завязав на концах узелочки, чтобы не распустился.

– Ну, а теперь расскажи, для кого эта рубашка?

– Это для друзей…у них кукла. Спасибо, бабуличка!

Маша поцеловала бабушку и выбежала во двор.

Гиря сидел в осоке. Рядом на берегу сидели Васяпка и Мухля.

– Это тебе, Гиря, баба Тася сшила, – Маша протянула мельнику красную рубаху.

– Мочалки-тазики! – сказал Мухля. – Вот это подарок! И мельница, и рубаха, – и всё одному!

Гиря надел рубаху, она была ему чуть велика, он стоял и гладил её руками, не веря своему счастью.

– На вырост, – сказал Васяпка, – это хорошо.

Гиря подвязался шёлковым шнурком и пригладил волосы.

– Эх, – сказал Мухля, – мне бы такую рубаху, я бы тоже стал красавцем как Гиря!

– Спасибо, Маша, – сказал Гиря.

– Это не мне, это бабушке. А сейчас побежали смотреть мельницу!

Мельница стояла на пригорке и светилась под солнцем уже выкрашенными краской боками. Она была жёлтая, с настоящими маленькими окнами и дверью, которая открывалась. А мама Света на траве красила лопасти специальным лаком, чтобы не повредились от воды и снега. Павел Петрович поднял ещё не совсем высохшие лопасти и прикрутил их гайкой к штырю, который торчал в центре мельницы. Ветер подхватил крылья и закрутил их.

Гиря сидел на травке, смотрел на свой новый дом и улыбался.

Поздно вечером, когда все ушли со стройки, Гиря натаскал в домик травы, обложил его внутри мхом, на пол поставил маленькую баночку со светлячками. Потом завернулся в лоскутное одеяльце и уснул счастливым крепким сном впервые за сорок лет.

Утром баба Тася пошла к соседке, она хотела купить парного молока и творога для завтрака.

– Тася, – сказала баба Клава, наливая молоко в банку, – а ведь детей, кроме твоей Маши, в деревне нет. Я всех обежала, всех расспросила, ни к кому внуки не приезжали.

– Может, из соседней деревни прибегают ребятишки?

– Это за двадцать-то километров? Кто будет бегать каждый день туда-обратно? Да и детей такого возраста у них тоже нет.

– Да, ты права. Выдумала себе друзей моя Машенька! – засмеялась баба Тася. – Вот выдумщица!

После завтрака баба Тася спросила Машу:

– Машенька, может, твоим друзьям положить что-нибудь вкусное на завтрак?

– Конечно! – обрадовалась Маша. – Они будут очень рады!

Баба Тася положила в корзинку баночку молока, оладьи с вареньем и кусок чёрного хлеба на хмелю. Бабушка смотрела из окна, как Маша пробежала через огород к ручью, поставила корзинку, и села на траву. Но никто к ней не подошёл, она так и сидела одна, потом соскочила и куда-то убежала.

– Выдумщица, – сказала про себя бабушка, – но хоть аппетит появился, и то хорошо.

Вечером Маша прибежала домой с полной корзиной маслят.

– Бабушка, – сказала с порога Маша, – тебе мои друзья собрали маслят. Сказали – за твою доброту.

– Где это они набрали столько грибов? Да все один к одному! – удивился дед Гоша.

– В лесу, – сказала Маша.

– Так ещё рано, – удивилась баба Тася, – наши женщины ходили в лес, говорят, первый слой грибов ещё не пошёл.

– Твоим тётенькам Леший не помогает, а моим друзьям помогает! – засмеялась Маша.

Вечером, когда Машу укладывали спать, бабушка пришла к ней, присела на кровать и спросила:

– Машуня, а как зовут твоих друзей?

– Мухля, Гиря и Васяпка, – сонно сказала внучка.

– Странные имена. А кто они?

– Один дворовой, другой банник, а третий – мельник.

– А домовой есть?

– Есть. Домового зовут Кукуня, но он всегда спит вместе с Маркизом, поэтому я его никогда не видела.

– Интересно, – задумчиво сказала бабушка, – а кому мы рубашку шили?

– Гире, – засыпая, сказала Маша, – у него теперь… мельница есть… хоть и игрушечная…

Вскоре на полянке рядом с ручьём выросла маленькая деревенька. В её строительстве принимали участие почти все жители деревни Малюткино: кто-то строил, кто-то вырезал из дерева фигурки, кто-то их раскрашивал. Маша тоже приняла участие, она раскрашивала фигурки детей, собак, кур, которых вырезал дед Гоша. И это ей очень нравилось. Мама дала масляные краски и показала, как надо растворять их льняным маслом, и как раскрашивать фигурки. Масляные краски нужны, чтобы ни дождь, ни снег не растворил краски и не испортил работу мастеров.

Собрали на совет всех жителей деревни и решили, что те, кто не умеет работать с деревом, будут готовить поделки для ярмарки: вязаные игрушки, сумки и даже валенки. Умельцев нашли и в соседних деревнях. Фольклорный ансамбль готовил русские народные песни. А баба Клава, как бывший работник дома культуры, готовила праздничную программу для гостей. Папа с мамой разместили в интернете фотографии деревни, бабушкиного ансамбля, товаров для ярмарки и пригласили всех желающих в ближайшую субботу приехать в деревню Малюткино в двенадцать часов на открытие игрушечной деревни. Ещё папа дописал, что здесь прекрасный воздух, свежее молоко, каша, сваренная в русской печи по старинным рецептам, а игры и развлечения обязательно понравятся и детям и взрослым.

Наконец наступила ярморочная суббота.

Утром бабушка разбудила Машу:

– Вставай, моя хорошая! Папа с мамой уже ушли. И мне пора на репетицию.

– Как ушли? А я?

– А ты позавтракай и приходи к нам. Да, чуть не забыла! – бабушка достала со шкафа коробку, – всю неделю шила для твоих друзей. Всё, Машуня, я ушла на репетицию!

Маша открыла коробку. Там лежали маленькие вещи для маленьких человечков: брючки, рубашки, вязаные кофточки и шапочки.

Наскоро позавтракав, Маша выскочила на крыльцо дома.

– Васяпка! Мухля! Гиря! – крикнула она.

– Чего раскричалась? – буркнул рядом Васяпка. – Кур напугала. Теперь их от стресса лечить надо.

– Поспать не дала, – сказал, вдруг появившийся на крыльце сонный Мухля, рядом с ним сидел Гиря.

– Вам бабушка просила передать вот это, – Маша открыла коробку и поставила её перед человечками.

Мухля, Васяпка и Гиря не верили своим глазам. Они вытаскивали вещи из коробки, рассматривали и радовались.

– Вот эта рубашечка для меня – голубая, как вода, да ещё с цветочками! – радовался Мухля.

– А это для меня – зелёная с белыми ромашками! – хвастался Васяпка.

– Брюки мои!

– Кофточка моя!

– А кому жёлтая рубашка с маками? – спросил Мухля.

– Наверное, Гире, – сказала Маша.

– Так у него уже есть красная рубаха! – сказал Мухля.

– Если рубашки четыре, а вас трое, может, бабушка домовому Кукуне сшила? – предположила Маша.

– Не заслужил! – строго сказал Васяпка.

– Надо с ним поговорить, – вздохнул Гиря, – ведь всю свою жизнь может проспать!

– Хорошо, – сказал Васяпка, – поговорим! И с лодырем Маркизом тоже поговорим!

– Правильно! – согласился Мухля.

Васяпка что-то прошептал в ладошки, и перед ними на траве появились спящие кот и домовой. Они мирно спали, прижавшись спинами. Маша с интересом рассматривала Кукуню. Он был меньше, чем дворовой и банник, но такой толстый, что даже штанишки и рубашка на нём треснули.

– Будите! – приказал Васяпка.

Мухля и Гиря бросились будить, и вскоре на траве уже сидели Кукуня и Маркиз. Они смотрели сонными глазками и не могли сообразить, где они находятся.

– Воды! – сказал Васяпка.

Мухля схватил ведро воды и вылил на головы лентяям. Кот и домовёнок сидели на траве мокрые, с округлившимися от ужаса глазами.

– Маркиз, – сказал Васяпка, – ты лодырь и обжора! За то, что ты не ловишь мышей, а только спишь да ешь, мы решили забросить тебя на Северный полюс к белым медведям! Будешь жить в снежной норке, и добывать себе пропитание сам!

Маркиз затрясся всеми своими жирами и жалобно замяукал.

– А он понимает, о чём ты говоришь? – спросила Маша. – Про Северный полюс и снежную норку?

– Конечно, понимает, он умный кот. Я же ему картинку показал, – сказал Васяпка.

– Какую картинку? – удивилась Маша. – Я ничего не видела.

– Мысленную, – начал объяснять Мухля. – Разве ты не знала, что с котами и собаками надо разговаривать мысленно. Смотришь на Жульку и представляешь, как она тебе тапочки несёт. Жулька считывает образы твоих мыслей, понимает, и несёт тебе тапочки. Только тебе потренироваться надо, потому что Жулька умеет считывать мысли, а ты, передавать их, пока нет. Они про свои беды и радости тоже картинками рассказывают людям, только вы разучились их понимать.

– А Васяпка показал Маркизу, – продолжил Гиря, – как тот сидит в снежной норке, трясётся от голода и холода. А вокруг ветер завывает, и белые медведи сверху норку раскапывают. Он всё это увидел и понял, что лучше дома остаться и работать.

– А как бы вы Маркиза на полюс отправили? Вас бы на самолёт без билета не пустили. Мы с папой и мамой летали на море по билетам, – сказала Маша.

– Зачем нам какой-то самолёт с билетами? – удивился Гиря. – У нас телепортация есть.

– А что такое телепортация? – ещё больше удивилась Маша.

– Это, когда ты быстро перемещаешься из одной точки в другую. И не важно, где эта точка находится, хоть в Африке, – сказал Васяпка. – Вот ты, когда нас зовёшь, мы сразу оказываемся рядом с тобой, хотя занимались своими делами в разных местах и очень-очень далеко от тебя.

– А как же вы услышите меня в Африке?

– Так это простая телепатия, – засмеялся Гиря.

– Ну-ка, тихо! – сказал Васяпка. – Рано ей про это знать, пусть подрастёт! А нам надо делом заниматься!

Все повернулись к трясущемуся Маркизу.

– Работать будешь? – строго спросил Васяпка кота, тот согласно замяукал. – Только теперь ты будешь называться Мурзиком, потому как Маркиз имя не рабочее. А теперь иди, Мурзик, и займись делами! И помни про полюс!

Мурзика словно ветром сдуло с травы, на которой остался сидеть один маленький домовёнок.

– Ну, Кукуня, – строго сказал Васяпка, – тебя мы отправим в другое измерение к старейшинам нашего рода. Они придумают, как тебя наказать, а на твоё место пришлют работящего домового.

– Не надо, братцы! Не отправляйте меня! – взмолился Кукуня. – Позор на весь наш род! Это всё кот виноват! Он лежит, спит, и мне рядом с ним тепло.

– За свои поступки надо отвечать самому, – сказал Гиря, – а не сваливать на кота.

– Виноват! Исправлюсь! – захныкал Кукуня. – Дайте мне шанс!

Человечки подумали и решили дать домовому шанс исправиться.

– Надевай новую одежду, – сказал Васяпка, подавая Кукуне брюки и рубашку, – тебе баба Тася их сшила. Новая жизнь у тебя начинается! И запомни: чтобы в доме всегда было чисто да уютно, сытно да весело, чтобы желанные гости в дом, а не из дома!

– Ой! – вспомнила Маша. – Скоро же праздник начнётся! Мне идти надо. Там бабушка с мамой волнуются, хорошо ли ярмарка пройдёт.

– Хорошо пройдёт! – заверил Васяпка. – Мы поможем!

Когда Маша прибежала на площадку, где разместились торговые ярморочные ряды, там было уже много приезжих. Люди приезжали на автомобилях, на рейсовых автобусах. Все с интересом разглядывали маленькую деревеньку. Для взрослых людей дома были по пояс, а дети восхищённо бегали по дорожке от домика к домику, заглядывали в окна, через которые можно было увидеть, столы, лавки, печку и рассматривали хозяйство во дворе: кур, овец, коз; деревянных раскрашенных детей, играющих в лапту возле домов; огороды с раскрашенной деревянной капустой. Рядом распахивали небольшой поле крестьяне на деревянных лошадях. К маленькой деревне подходило стадо коров. На каждой коровке был надет маленький бубенчик. При порыве ветра бубенчики нежно звенели. Но особенно всем нравилась ветряная мельница, которая неутомимо крутила свои лопасти вместе с ветром.

Маша бегала по рядам, рассматривая игрушки, которые навязали местные мастерицы. Она увидела мужчину, который стоял возле стола, на котором продавали молоко и только что испечённые пряники с булками. На плече мужчины сидел Васяпка и тихонько шептал ему в ухо.

– Молочко парное настоящее вкусное-превкусное! А какие булочки!

– А ну-ка налейте мне вашего парного молока! И булочку дайте попробовать! – вдруг сказал мужчина.

Он пил молоко, ел булку и причмокивал от удовольствия. Васяпка помахал Маше ручкой, спрыгнул на землю и побежал в самую гущу людей.

– Куплю я у вас трёхлитровую банку молока. И булочек мне заверните, – сказал мужчина.

Маша заметила, что рядом с покупателями вертелись Мухля, Гиря и даже Кукуня. Они тихонько на ушко расхваливали всем товар, и люди с удовольствием покупали его. Но никто этих человечков, кроме Маши, конечно, не видел.

Потом Маша услышала, как где-то запела бабушка. Голос её был чистый и звонкий. Её поддержали другие голоса, и на поляну, держась за руки, вышел бабушкин фольклорный ансамбль. Все были одеты в национальные русские костюмы. Песня лилась над деревней, над полем, над рекой, артистки брали гостей за руки, и вот уже по поляне закрутилось несколько хороводов.

Во поле берёза стояла,

Во поле кудрявая стояла.

Люли, люли стояла.

Люли, люли стояла.

Ярмарка удалась на славу!

Вечером довольные гости разъезжались, благодарили деревенских за гостеприимство, и обещали в следующий раз приехать и привести с собой друзей.

Когда все пришли домой, домовые собрались между кустами малины и крыжовника и стали ждать Машу. Она прибежала в огород и сказала грустно:

– Я завтра уезжаю.

– Знаем, – сказал Кукуня, – слышали, поэтому все и пришли.

– Мы с тобой сейчас попрощаемся, – сказал Мухля.

– Потому что утром подойти к тебе не сможем, – добавил Васяпка.

– Утром только издали тебе помашем, – сказал Гиря. – Приезжай к нам на следующий год.

– Приеду, – пообещала Маша.

Утром бабушка и дедушка забили багажник папиной машины вареньями и соленьями.

– Когда приедете? Через год? – спросила баба Тася.

– Думаю, намного быстрее, вы даже соскучиться не успеете, – засмеялась мама, – привезём знакомых журналистов, пусть напишут о вас в газетах. Да и рецепт пирога я не успела записать!

Папа завёл машину, все сели и поехали. Маша смотрела в заднее стекло и махала рукой бабушке и дедушке. Ей было грустно, домовые так и не пришли проститься, даже издали.

Деревня скрылась за поворотом. Вдруг на капот машины упала ромашка, потом ещё одна и ещё.

– Что это? Ромашковый дождь? – удивилась мама. – Откуда?

И только Маша радостно махала в окно рукой. Она видела, как на ветках берёз сидели и бросали на машину цветы Мухля, Кукуня, Васяпка и Гиря.

– До свидания! – крикнула она. – Я обязательно приеду!

– Мы все обязательно приедем, – сказал папа, а мама улыбнулась и согласно кивнула головой.

КОНЕЦ ЭТОЙ УДИВИТЕЛЬНОЙ, НО ПРАВДИВОЙ ИСТОРИИ.