Не быть волшебницей [Вадим Степанов] (fb2) читать онлайн

Вадим Степанов Не быть волшебницей

Не быть волшебницей Глава 1. Внезапное открытие

В этой жизни ты можешь быть либо создателем, либо потребителем. И кто знает, что принесет больше счастья. Быть может, иметь возможность пользоваться трудом других людей, восхищаясь их фантазией и умением, радует больше. Но те, кто создают, понимают, что рабство от чужих иллюзий не может быть настоящим счастьем.

Так же рассуждала и Лана. И тем труднее ей было существовать в этом мире. В мире, где юной девушке предлагалась только одна роль – хранительница очага. Будучи еще ребенком, Лана усвоила, что от девочек не требуют особых навыков в тяжелых работах или учебе. Главное для девочки – усвоить этикет, хорошо выглядеть и иметь тягу к домашнему хозяйству. Стоит ли говорить, что все эти правила приводили Лану в ужас. С этикетом у нее сразу не задалось. Ей было гораздо интереснее проводить время с местными мальчишками, которые без конца соревновались то в метании камней, то в стрельбе из лука. А больше всего Лане нравилась верховая езда. И естественно, что наряды от такого времяпровождения приходили в абсолютную негодность. Но до поры сестры и мать смотрели на Лану снисходительно, как на ребенка, не особо переживая о ее будущем. Пока ей не исполнилось семнадцать. И началось. Мать Ланы следила за каждым шагом своей младшей дочери. Теперь было важно, чтобы она себя не просто хорошо вела, но и пристойно. Ведь теперь она представляла интересы семьи, у которой на выданье были три взрослые дочери. Но по поводу самого брака Лана не переживала. По правилам, ей можно было выйти замуж в порядке очереди после своих старших сестер. И если старшая – Роза – имела большие шансы скоро связать свою жизнь с достойным кавалером, то средняя – Марта – из-за абсолютного пренебрежения к общественным мероприятиям рисковала остаться старой девой, а заодно и утащить в это болото свою младшую сестру. Впрочем, Лане это казалось даже лучшим исходом. Провести остаток жизни домохозяйкой ее совсем не устраивало. Тем более в жизни Ланы была настоящая страсть, которая с семейной жизнью мало сочеталась.

Ее увлекали науки. Когда мальчишки с ее двора один за другим стали пропадать с улицы, Лана, будучи еще ребенком, не понимающим, отчего происходит такая несправедливость, тоже попросилась в школу. Отец тогда сурово посмотрел на дочь и отправил за разъяснениями к матери. А та, рассмеявшись, объяснила, что для девочек существуют другие науки, которые «глупым мальчишкам» в школах не преподают.

Однако же науки эти оказались на редкость просты и неглубоки. Они больше требовали навыка физического, чем работы ума. На первых порах Лана сопротивлялась всем этим «искусствам вышивания» и «домоводческим мудростям». А потом быстро поняла, что освоить их не составит для нее особого труда, и, как и любой предмет, стала разбирать системно и без эмоций. Мать ругала младшую дочь, что та делает все «без души» и «механически». Но платья получались красивыми, а пироги – вкусными. И Лану на какое-то время оставили в покое. Освоив обязательную программу, которую от нее требовали домашние, она стала любопытствовать о науках, которые преподают мальчишкам. И вдруг обнаружила, что преподают им что-то гораздо более интересное и нужное, нежели «этикет хорошей хозяйки» и «искусство веерного флирта».

Лана стала просить у вчерашних друзей по уличным играм учебники. И те, хоть и не понимали, что может быть интересного «в скучной арифметике» и «окружающей философии», давали ей эти учебники.

Для Ланы открылся новый мир. Она узнала, что живет на большом острове, который находится в огромном океане, и окружен этот остров другими островами поменьше, где тоже живут люди. И что их мир не один. Таких миров великое множество, но попасть в эти миры невозможно. Правда, Лана так и не поняла, почему. Но вот что она усвоила: их мир состоял в союзе еще с пятью другими мирами, которыми управлял великий волшебник Уан. Так косвенно она узнала о существовании магии. В каждом мире был свой наместник, который подчинялся Уану, платил ему налоги и следил за исполнением приказов.

Лану так впечатлило это неожиданное открытие, что она сразу все рассказала сестрам и матери. Но те лишь пожали плечами. А мать еще и отругала, что ее младшая дочь забивает свою голову всякими ненужностями. «Политика для мужчин и бездельников, – сказала она. – Нет ничего скучнее ее».

Лана была с этим в корне не согласна. Как может быть скучной такая информация? Вокруг миры! Магия! А что ей уготовила жизнь? Болото унылых приемов, женские форумы и сочинение кулинарных книг. Нет, Лана была не согласна с такой участью.

И хоть девочек и не брали в школу, но, пользуясь своим обаянием и подросшими друзьями, она смогла достать все книги, которые выдавали ученикам. Она теперь знала все, чему учат в школе. Поняла принцип изучения мира, оценила, как его раскладывают на составляющие, систематизируют данные по процессам и принципам. Но ей хотелось узнать больше. И однажды она решилась вломиться в школьную библиотеку. Конечно, ее сразу поймали. Но попечитель Грюдав, который отвечал за сохранность библиотеки, был старым другом семьи Ланы и не стал поднимать шум. Более того, он не видел ничего страшного в тяге подростка к учебе. Он поговорил с отцом Ланы и предложил контролировать ее нетипичную страсть путем дозированного допуска к информации, которая хранилась в библиотеке школы. Отец согласился, а Лана была на седьмом небе от счастья. Теперь все дни (а иногда и ночи, если удавалось вынести книгу) она проводила за чтением новых книг. Это были самые счастливые годы в ее жизни. В семнадцать лет она уже свободно читала на разных языках, знала строение человека и животных, понимала физику небесных тел. И только магия была все так же не известна. Книг по волшебству не было, а сама тема почему-то считалась неприличной. Но Лана была очень упорной девочкой. Она знала, что если есть явление, то оно обязательно должно где-то проявиться. И однажды совершенно случайно она подслушала разговор двух мужчин в бакалейной лавке. Те восхищались новой работой мастера Кингли – известного в их мире часовщика. Один из говоривших демонстрировал другому новый блестящий хронометр с позолоченной стрелкой и украшенным узорами безелем. В разговоре очень хвалили искусство мастера, и все восхищались его необычными камнями, благодаря которым часы могут работать без завода несколько недель. Один из говоривших настаивал, что это, безусловно, волшебные камни, ведь никак иначе такую особенность не объяснить.

И голодный до слова «волшебный» слух Ланы зацепился за эту ниточку. Теперь она стала одержимой часовым делом. Она нашла все книги, где так или иначе упоминалось о часах, разобрала подаренный ей когда-то будильник, очень дорогую и редкую вещь в их мире. Но ничего волшебного она так и не смогла найти. Но зато теперь она знала точно, что без завода часы могут ходить очень короткое время. А если они ходят долго, значит, здесь действительно может быть замешана магия. И девушка жаждала познать ее во что бы то ни стало.

Она выяснила адрес мастера Кингли и стала уговаривать отца отвезти ее к нему. Отец не был в восторге от нового увлечения дочери. Но, на счастье Ланы, готовилась пышная церемония свадьбы Розы, и наличие странной младшей сестры в доме только мешало. Ведь Лана не горела желанием принимать участие в приготовлениях, она, словно одержимая, ковыряла свой дорогущий будильник и все время что-то записывала в тетрадь. Мать решила, что ничего плохого не случится, если дочь ненадолго покинет дом, и отец, который и сам был рад оказаться подальше от нервных барышень в преддверии свадьбы, повез Лану к часовому мастеру.

Мастер Кингли принял их добродушно. Он был занятой человек, но вежливый. К тому же он получил заказ от отца Ланы починить будильник, который та разломала. Однако когда он понял, что девушку привел в ее дом не праздный интерес, а конкретная цель, то обходительности поубавилось. Лана напрямую спросила мастера про магические камни, которые тот использует в работе, чем не на шутку разозлила часовщика. Ей было невдомек, что секреты такого рода не просто опасны, но еще и являются коммерческой тайной, которую любой делец будет охранять как зеницу ока. Мастер Кингли заявил, что даже своим ученикам он не открывает всех тайн, хоть и позволяет им иногда помогать в обработке магических камней. Лана, не задумываясь, попросилась к мастеру в ученицы. Но часовщик лишь рассмеялся на ее просьбу, ответив, что ученик должен обладать определенной усидчивостью, навыками тонкой и сложной физической работы. И уж, конечно, он не может быть девчонкой, которая способна разве что на работу по дому. Тогда Лана предложила себя в качестве домашней работницы с обязательством по уборке и готовке. Тем более что лучше ее в этом деле никого нет на целом острове. Мастер подумал и согласился дать девочке шанс, пусть и с испытательным сроком. Теперь Лане надо было уговорить отца оставить ее и вернуться домой одному. Она знала, что отец более мягок в решениях, чем мать, и им можно легко манипулировать. И хоть она никогда не пользовалась этим приемом, на этот раз для нее это было действительно важно.

Собираясь домой, отец застал младшую дочь в слезах. Как любой любящий отец, он тут же стал выяснять, в чем причина такого расстройства. И Лана поведала, используя свои самые жалобные выражения лица, как тяжело ей приходится в доме, как непросто ей среди людей, которые ее совсем не понимают. Ей так плохо бывает, что она даже подумывает, что этот свет не для нее. Безусловно, такие слова дочери напугали отца, и он тут же пообещал сделать все, чтобы Лана могла почувствовать себя лучше. А дочь, скромно потупившись, попросила оставить ее возле часовщика, где ее будут окружать близкие вещи. А когда придет ее очередь для замужества, она вернется. Отец долго думал, насупившись, как поступить. Он понимал, какой скандал его ждет со стороны благоверной, когда он вернется один. И все-таки он решился. А Лана, пребывая на седьмом небе от счастья, осталась подле мастера Кингли на первых порах простой домработницей.

В течение нескольких месяцев Лана готовила, убирала и помогала по хозяйству в доме часовщика. В свободные минуты она тайком штудировала позаимствованные из библиотеки мастера Кингли книги и жадно смотрела в сторону мастерской. Со своей работой она справлялась хорошо, и часовщик очень быстро отменил ее испытательный срок, сменив его на обычный с окладом. Однако, когда Лана заикнулась про то, чтобы попробовать себя в учениках, он наотрез отказался, сказав, что у каждого свой талант, а у девушки он определенно в домашнем хозяйстве.

Но Лана не собиралась сдаваться. Прошло почти девять месяцев, и она благодаря прочитанным без спроса книгам освоила почти всю теорию часового дела. И хоть это было не то же самое, что практика, основы она понимала. Единственное, она так и не смогла нигде найти упоминания о волшебных камнях и их свойствах. Видимо, эти знания хранились в каких-то закрытых библиотеках мастера. Но однажды Лане улыбнулась удача. Один из учеников мастера заболел и был выгнан из мастерской до полного выздоровления. Но вверенная ученику работа имела особую важность в процессе производства часов. И передоверить другим ученикам, занятым на других фронтах этого сложного процесса, эту работу мастер Кингли не мог. И тут на сцене показалась Лана с предложением выполнить работу ученика. Само собой, часовщик не поверил, что домработница может выполнять сложную работу обученного подмастерья. Но Лана предложила попробовать, и мастер из любопытства согласился. Работа заключалась в калибровке часового маятника, который должен был своим размеренным ходом точно отсчитывать секунды. Лана очень боялась, что не справится с делом. И даже не сразу сообразила, за что в первую очередь хвататься. Но, собравшись с мыслями, она вспомнила схемы и прочитанные инструкции. Конечно, первая калибровка проходила долго, но в конечном итоге у Ланы все получилось. Мастер придирчиво проверил результат и ахнул. Точность настроенного девушкой маятника была невероятна. Часовщик попросил Лану откалибровать другой механизм, и результат получился такой же. Только теперь процесс пошел быстрее у приловчившейся к мелким деталям Ланы. Мастер Кингли освободил девушку на весь оставшийся день от домашних дел и оставил в мастерской калибровать маятники.

А на следующее утро он пригласил ее в свой кабинет для обстоятельной беседы. Лана не стала врать и отпираться и честно рассказала мастеру, что науку освоила по прочитанным без спросу книгам. Но сделала она это не из корыстных побуждений, а для того лишь, чтобы прикоснуться к прекрасному миру изготовления часов. Про поиск магии и интерес к волшебным камням она решила промолчать. Часовщик долго разглядывал девушку, размышляя, как поступить с ней. Конечно, ему не нравилось, когда кто-то без спросу пользовался его базой знаний. С другой стороны, она никогда не скрывала свой интерес, да и работу свою домработницей выполняла честно и хорошо. Мастер решил не наказывать никак Лану, а даже наоборот, учитывая ее очевидный талант, сделать исключение и попробовать обучить всем тонкостям часового дела. Это был самый счастливый день в жизни девушки.

А дальше началась тяжелая работа. Часовщик испытывал Лану на прочность, давая ей все более сложные задания. Но девушка с радостью бралась за работу и почти никогда не подводила учителя. Только одно у нее получалось плохо – она никак не могла зафиксировать поворотную головку механизма, который крепился хитрой пружинкой и все время норовил выскочить или заклинить. Но в остальном ее успехи не могли не радовать мастера. Всего за пару месяцев она освоила работу опытного помощника и могла практически без подсказок собрать собственный часовой механизм. К слову, сломанный ею же будильник она не просто смогла починить, но и усовершенствовать, установив вместо противного треска, который звучал на пробуждение, прекрасную мелодию.

Мастер Кингли по достоинству оценил успехи своей помощницы и в ночь перед ее днем рождения пригласил в мастерскую, чтобы вручить подарок. С загадочным видом он протянул девушке маленькую деревянную коробочку, в которой лежали три небольших кристалла.

– Это волшебные камни?! – воскликнула Лана, не веря своим глазам.

– Да, – улыбаясь, ответил мастер, – это они. Вот этот розовый называется стеалит, синий дымчатый – оридиан, а этот, – мастер взял в руки крошечный белый камень, – тимерист. Это очень редкий и самый важный в моей работе камень.

– А какие же у них свойства?

– Я расскажу, – возвращая белый хрусталик на место в коробочку, заверил мастер, – но не сегодня. Сегодня это просто красивый подарок на твое совершеннолетие.

Лана совсем забыла, что ей исполнилось уже восемнадцать. Время летело стремительно и быстро. Раньше она мечтала, что станет взрослой и будет делать, что захочет. А сегодня ей хотелось вернуться в то время, когда ей было десять и впереди было еще столько времени на изучение всего и вся. Ей так много еще надо узнать про свой мир. Было немного грустно вспомнить про свой возраст. Но этой ночью Лана ложилась спать счастливой. Впервые за все время она смогла прикоснуться к великому и неизведанному, что так тщательно скрывалось от людей, – к магии. Она долго не могла заснуть, не переставая разглядывать свои сокровища в тусклом свете свечи. Но даже когда непослушные веки начали слипаться, она убрала камни в коробочку и положила их под подушку. Теперь она никогда не расстанется с ними.

А утром она начала постигать непростую науку магии. Это оказалось совсем не так просто, как изучать обычные науки. Мастер настаивал, что для работы с этой сложной субстанцией в первую очередь надо выработать чувствительность к этим предметам. Лана должна была научиться чувствовать энергию камней, уметь различать ее по силе и направлению. И это было очень сложно. Ведь чувства не опишешь формулами и не разберешь на составляющие. Для Ланы это было новое ощущение – понимать, что тебе что-то совсем не дается. Она злилась на себя и нервничала, когда не могла разобраться в своих ощущениях и использовала неправильные камни или делала что-то не так. Первые часы, которые ей наконец поддались, обладали возможностью очень долгого и точного хода, но, к сожалению, шли в обратном направлении.

– Ничего страшного, – успокаивал мастер. – Ты слишком торопишься. Ты и так все быстро усваиваешь. Но это магия, здесь невозможно получить все нахрапом. С опытом у тебя будет получаться все лучше и лучше.

Но Лана не хотела ждать, а снова и снова разбирала свои первые часы, меняя местами камни и перевинчивая шестерни. Ей казалось, что вот-вот – и она поймет, как собрать правильные часы с настоящей магической силой. Она была согласна с мастером, что ей нужен опыт. И она пыталась набраться его в самое короткое время. И вот однажды у нее получилось. Это были даже не часы в обычном понимании. Лишь механизм без корпуса и с одной секундной стрелкой. Но он работал точно и именно так, как задумывалось Ланой.

Мастер Кингли проверил работу помощницы и похвалил ее. Она действительно справилась. Убрав собранный Ланой механизм в нижний ящик стола, он достал из верхнего, запертого на ключ ящика маленькую записную книжицу.

– Здесь, – проговорил он, – гораздо больше, чем просто часовое дело. Здесь собраны и описаны все свойства и возможности нашего магического ремесла. Эта книга – твое посвящение. Мы не используем все возможности камней. Нам запрещено, да и не очень нужно. Но ты должна понимать, что наши возможности могут быть гораздо больше, чем просто собирание работающих без завода часов. Эта книга не инструкция, и вряд ли ее можно использовать как пособие. Наши знания давно утрачены. Но память о том, что могли делать часовщики, зафиксирована в этой книге. И хоть описаны они притчами и сказками, знай, что магия там была настоящая.

Лана взяла книгу у мастера и поблагодарила его.

Теперь ее свободные часы и минуты проходили между строк этой рукописной хрестоматии. Лана перечитала эту книжку много раз и все не могла поверить, что магия может быть способна на такие чудеса. Магия создавала и разрушала планеты, исцеляла и убивала, меняла людей, меняла места. Магия могла сделать все, чего бы ты ни пожелал. И как возможно, что все эти знания утрачены?

Теперь у Ланы появилась новая цель. Она решила восстановить эти знания. Магии не место на пыльных полках и в карманах пиджаков. Магия должна творить и властвовать. Начать девушка решила с самой первой истории, где некий неизвестный волшебник мог управлять течением времени, ускорять его по своему желанию или замедлять. И девушка уже стала подбирать камни для своих экспериментов. Но ее опыты были прерваны неожиданным появлением отца. Отец принес радостную, но только не для Ланы, новость. Ее средняя сестра Марта, на нелюдимость которой Лана возлагала большие надежды, неожиданно объявила о готовящейся свадьбе.

И это был крах. Лана помнила свое обещание отцу, понимала, что не может подвести семью и ей придется возвращаться домой. Ей придется выйти замуж и быть послушной женой и хозяйкой. Но только теперь она понимала, как далеко это было от того, чего она действительно по-настоящему хотела в своей жизни.

Глава 2. Безголовый друг

– А вы точно из коммунальных служб? – недоверчиво переспросил завхоз.

– Точно-точно, – ответил молодой человек. – А что вас смущает?

– Ну… – завхоз замялся, формулируя мысль.

Его смущало многое. Завхоз университета перевидал много разных слесарей, и ни один из них не был похож на пришедшего к ним работника. И дело даже не в опрятности начищенных лакированных ботинок и дорогом клетчатом костюме, который сидел на молодом человеке, словно был пошит на заказ, а, скорее, в его интеллигентной манере разговора и подборе слов.

– А можно еще раз посмотреть ваше удостоверение? – попросил завхоз.

– Извольте, – молодой человек вытащил красную книжечку и сунул в руки завхоза.

Книжечка выглядела настоящей, к тому же аббревиатура организации, которая ее выдала, была той самой, что значилась на самом отопительном приборе. К слову, этот отопительный прибор завхоз очень не любил. Он не понимал, как тот работает без подведенного газа и электричества. Было ощущение, что эти сваренные грубым швов трубки греются сами по себе. Завхоз хоть и не был ученым, но любил понимать основы работы устройств, за которые нес материальную ответственность. Тем более когда эти устройства переставали работать.

– Черт возьми! – воскликнул коммунальщик в дорогом костюме, касаясь одного из патрубков. – Она же ледяная.

– А я о чем, – подтвердил завхоз. – На носу отопительный сезон, а эта штука не работает.

– Да как такое возможно! – недоумевал коммунальщик, ощупывая одну из трубок по всей длине. – Он не может замерзнуть.

– Он? – не понял завхоз, но коммунальщик проигнорировал его реплику.

– Срочно демонтировать. Срочно, – крикнул коммунальщик и стал руками выдергивать трубку.

– Что вы делаете?! – опешил завхоз. – Это же дорогое имущество, зачем вы его дергаете… Ох!

С громким треском и металлическим скрежетом голыми руками молодой человек вырвал приваренную к другим патрубкам металлическую трубу. Из патрубков хлынула во все стороны ржавая вода и стала заливать подвал.

– Да что же вы делаете? – стал причитать завхоз.

– Перекройте вентиль, – скомандовал молодой человек, осматривая внутренности только что оторванной им трубки. – Эту часть я забираю.

– Как это «забираю»? На каком основании?! – стал возмущаться завхоз, пробираясь по лужам на полу до вентиля.

– Мне нужно… – замялся коммунальщик, – починить, – подобрал он слово. – Да, мне нужно срочно забрать его, то есть ее, чтобы починить.

Сказав эти слова, он развернулся и быстрым шагом направился к выходу.

– Постойте, – перепрыгивая водопроводные коммуникации, закричал завхоз. – Нельзя это выносить. Нужно разрешение!

Но странный коммунальщик его уже не слышал, покинув подвал, он широкими шагами преодолевал пространство вестибюля. Пытаясь поспеть за молодым человеком, завхоз рванул к выходу из подвала, но незаметно торчащий краник сделал подлую подножку, и заведующий хозяйством растянулся на грязном полу. Тем временем молодой человек в клетчатом костюме уже покинул стены университета и подходил к землистого цвета уазику.

Но завхоз не сдавался, и когда коммунальщик уже садился на переднее пассажирское сиденье тонированного автомобиля, он подбежал к машине со стороны водителя, чтобы помешать похитителю скрыться.

– Остановитесь, – приказал задыхающийся завхоз, молотя костяшками пальцев по стеклу водительской двери. Он боялся, что уже заведенный автомобиль тронется с места, и дорогая вещь, за которую он несет материальную ответственность, навсегда покинет территорию университета.

Но автомобиль не сорвался с места, выбрасывая щебень из-под задних колес, как ожидал того завхоз. Наоборот, водитель заглушил двигатель и стал опускать тонированное стекло. Завхоз уже набрал воздуха в грудь, чтобы приказать немедленно вернуть дорогостоящее оборудование университета. Но когда стекло опустилось, то он с трудом смог вспомнить, что надо выдыхать. А о том, чтобы еще что-то высказывать, не могло быть и речи.

Сквозь водительское окно автомобиля на завхоза уставились два зеленых кошачьих глаза. Их обладатель – большой серый кот – взирал на завхоза, вальяжно раскинувшись на водительском сиденье, положив правую переднюю лапу на рулевое колесо, а левую лениво свесив над опущенным ранее стеклом. На голове кота, издевательски съехав на одно ухо, была надета кепка типа «аэродром».

– Чего шумишь, папаша? – немного гортанным голосом спросил кот.

– А… ээ… – попытался что-то ответить завхоз.

– Трюфель, прекращай, – одернул пушистого коммунальщик, который сидел рядом. – Уважаемый, – обратился он к завхозу, – вы не волнуйтесь. Мы все вернем. Починим и вернем. А сейчас нам надо ехать. Ладно?

– Э-э… О-у-э… – ответил завхоз.

– Чао какао, – попрощался кот, дотронувшись левой лапой до кепки.

После этого водительское стекло снова поднялось, и машина тронулась с места.

***

– Давай рули к Белому, – скомандовал Микаэль, когда уазик покинул территорию университета.

– Дорогу покажешь? – промурлыкал кот.

– Пошути еще, – ухмыльнулся волшебник. – Кто только котам права выдает? Покупают, наверно.

– Оборжаться, – ответил кот. – Ты зачем Кочегарову трубку стыбзил?

– Прикинь, Трюфель, я не смог туда попасть.

– Как не смог? – удивился кот.

– Да вот так. Не смог и все. И еще она холодная. Представляешь?

– То есть как холодная? – удивился кот, ловко маневрируя в потоке. – Да что такое сегодня со светофорами?!

– Ей, ты аккуратнее веди, а то пересядешь.

– Я хорошо веду, – обиделся Трюфель. – Ты видишь, что на дороге происходит?

– Да, что-то странное, – задумчиво проговорил Микаэль и посмотрел в окно. – Грозы целый день, электричество вырубается, еще и жара эта тридцатиградусная в конце октября. Я думал, что это Кочегар чего-то чудит. Вот и приехал. А тут, видишь ли, даже попасть не смог. И трубка холодная.

– Подожди, – попросил Трюфель и вывернул колеса в сторону бордюра. – Ты хочешь сказать, что трубка, в которую вы поместили ад, стала холодной? Там же ад! Он же все время греет.

– Ну вот, – вцепившись в ручку двери раскачивающегося на тротуаре автомобиля, ответил волшебник. – Это может быть только в одном случае – если ад замерз. Ты чего не по дороге едешь?

– Да ты посмотри, какие пробки собрались из-за этих катаклизмов, – ответил кот, объезжая идущих по тротуару пешеходов. Я не понял, как ад может замерзнуть?

– Я тоже не знаю, – пожал плечами Микаэль.

– Как не знаешь? – удивился Трюфель. – Ты же волшебник, это твой мир. Ты все должен знать про свой мир.

– Ад не мой, – пояснил волшебник, – им управляет Витя Кочегар. Он просто дислоцируется в моем мире. Стой!

С противным металлическим визгом уазик резко затормозил перед группкой молодых ребят.

– Чего это они? – удивился Микаэль.

– Хулиганы, наверно, – ответил кот.

Один из парней отделился от группы стоящих перед капотом и подошел к водительской двери.

– Чего он делает? – спросил кот, следя за парнишкой, который подошел и стал показывать какие-то жесты.

– Просит, чтобы ты опустил стекло, – понял Микаэль. – Не смей! Слышишь?! Ты и так чуть до инфаркта того завхоза не довел.

– И что делать?

– Сейчас я узнаю, чего они хотят, – сказал волшебник и, приоткрыв дверь, высунулся из машины. – Вам чего, ребят?

– Вы заехали на тротуар, – ответил парень, который подошел к автомобилю. – Нехорошо. Здесь люди ходят. Вернитесь, пожалуйста, на дорогу.

– Мы очень торопимся и очень осторожно едем, – привел довод Микаэль.

– Все торопятся, – ответил парень, – а пешеходы из-за вас страдают.

Волшебник вернулся на пассажирское кресло и захлопнул дверь.

– И чего? – спросил кот.

– Страдают они, – вздохнул волшебник. – Не проедем.

– Может, я поговорю? – игриво спросил кот.

– Ага, – хмыкнул волшебник, – и «четыре трупа возле танка дополнят утренний пейзаж». Нет уж. Давай я теперь поработаю. Сдай задом вон в тот дворик, чтоб нас не видно было.

Уазик, к радости парней, на задней скорости уехал во дворы. Машина немного постояла, а потом резко взмыла в небо.

– Е-мое! – воскликнул Трюфель. – Предупреждать же надо. И как этим управлять?

– Не надо управлять, – ответил волшебник. – Заглуши двигатель и наслаждайся полетом. Сейчас за тучки спрячемся и полетим к Белому.

– Круто, – восхитился кот. – Жалко только, на этом рыдване летим. Вечно наши волшебники заставляют всякий чермет летать. Нет бы спортивную тачку запустить или крутой байк на худой конец. Чего мы вообще выбрали этот автомобиль?

– По нескольким причинам, – внимательно разглядывая горизонт, ответил Микаэль. – Во-первых, это проходимая машина. А я еще с утра понял, что передвигаться по городу будет непросто. Во-вторых, это неприметная машина, ну и в-третьих, нужна была такая машина, которую не жалко разбить или бросить. Кажется, прилетели. Держись.

Уазик с неприятным хрустом приземлился во дворе одного из высотных домов.

– Спасибо, что воспользовались услугами нашей авиакомпании, – процитировал кот, вылезая на улицу. – Теперь бы еще вестибулярный аппарат вернуть в нормальное состояние.

– Не ной, Трюфель. Сам просился за руль. Надеюсь, Белый сегодня дома. И это, – волшебник окинул взглядом кота, – шляпу сними.

Дверь открыли даже раньше, чем волшебник успел постучать. На пороге стояло взволнованное существо. Существо само по себе было странное, с приплюснутым носом и рыбьими глазами, но взволнованным оно выглядело еще причудливее.

– Привет, Ихтиандр, – поздоровался Микаэль, – чего у тебя так жабры трясутся?

– И правда, фу, – прокомментировал кот.

– Мика, наконец-то вы пришли, – проигнорировало существо вопрос и насмешку кота. – Тут такое…

Волшебник с котом вошли внутрь квартиры. Ничего не объясняя, Ихтиандр их сразу отвел в кабинет Белого.

– Ух ты, – сказал Микаэль. – Никак не привыкну, что он так умеет.

За большим письменным столом сидело тело профессора Александра Белого без головы.

– Так, и где второй пазл? – спросил Трюфель.

– Его похитили! – истерически заламывая руки, прогундосил Ихтиандр.

– Кто похитил? – удивился Микаэль.

– Какой-то господин с тросточкой. Он пришел пару часов назад и сразу направился в его кабинет. Потом что-то так сверкнуло, бахнуло, и они исчезли. Ну, вернее, этот господин исчез с головой Александра Романовича.

– Что ж это за зверюга такая, что он смог так запросто оторвать голову профессору? – удивился Трюфель.

– Он не отрывал, – презрительно скривился Ихтиандр. Кота он недолюбливал и считал тупым животным. – Александр Романович сам голову снял, когда экспериментировал с новым составом. У него морщинки возле глаз пошли, и он решил добавить косметического эффекта в свою обычную практику.

– Так голова в колбе была? – уточнил Микаэль. – И вместе с колбой пропала?

– Да, – ответил Ихтиандр, – разве это важно?

– Еще как. Значит, не варвар какой-то орудовал, а вполне здравомыслящий подлец. Вспомни, он ничего не говорил? Может, представился как-то?

– Нет, – ответил Ихтиандр. – Ничего такого.

– Может, он здесь что-нибудь оставил? – стал размышлять Микаэль вслух, оглядывая пространство вокруг себя.

– Ой, может, вот это? – Ихтиандр подпрыгнул к столу и взял черный квадратик. – Я такого у Александра Романовича не видел.

– Ну-ка, – волшебник взял из рук помощника профессора черный квадратик. – Похоже на визитку. Но почему нет надписей? Хм. А если так?

Из указательного пальца волшебника вырвался огонек. Микаэль поднес предполагаемую визитку к огню, и на той сразу проступили какие-то символы.

– Что бы это значило? – удивился Микаэль. – Принеси стакан воды, – попросил он у Ихтиандра.

– Что там? – спросил кот, когда помощник профессора вышел. – Имя и адрес?

– Да не похоже, – задумчиво ответил волшебник, – уж больно много всего написано. Сейчас в воду опустим – сможем прочесть.

– А с этим что происходит? – спросил кот, показывая на обезглавленное тело профессора, которое слегка подергивало плечами.

– А что с ним? – пригляделся Микаэль. – А-а, так это он на смартфоне играет. Наверно, стрелялка какая-нибудь, видишь, пальцами лупит?

– А как он без головы играет? – удивился Трюфель.

– Без головы еще удобнее, – отмахнулся Микаэль. – Да где этот земноводный?

– А будете ругаться – я вообще не пойду, – обиделся Ихтиандр. – Я стакан искал.

– Что у вас, стаканов нет?

– У нас есть фужеры, бокалы, чашки, кружки, рюмки и колбы. Стаканов нет.

– Так, задери тебя акула, неси, что есть! Мне нужна емкость с водой.

– Так бы сразу и сказали, – ответил Ихтиандр, возвращаясь с кружкой. – Я думал, что стакан – это принципиально. Александр Романович ругается, когда я своевольничаю.

– Это что же ты своевольничаешь? – удивился кот. – Вместо карандашей ручки затачиваешь?

– Ну, я же не совсем, – снова обиделся помощник профессора. – Было раз, перепутал, в его колбу, где он голову обычно остужает, вместо пресной воды морскую налил. Я искренне считал, что она полезнее. А у Александра Романовича глаза защипало. Ой, он так ругался.

– Все, готово, – оповестил всех Микаэль и достал черный квадратик из воды.

– И что там написано? – спросил кот.

– Это приглашение!

– Опять?

– Да, только странное. Написано, что мы не явились на какое-то жертвоприношение. И что нас вынуждены поторопить. Что-то я не помню, чтобы нас приглашали на подобное сомнительное мероприятие.

– Как же, в парке, – вспомнил Трюфель. – К нам еще такой жутковатый хлыщ подошел. Твоего ученика в клуб зазывал.

– Точно, – хлопнул себя ладонью по лбу Микаэль, – клуб завоевателей. Как я мог забыть?

– А они, похоже, не забыли. Только непонятно, зачем им голова профессора.

– Видимо, чтобы нам проще было согласиться на приглашение. Впрочем, может, и для того самого жертвоприношения.

– Какой ужас! – побледнел Ихтиандр.

– Не дрейфь, рыбина, – успокоил кот, – вряд ли они за час его кокнут. Да и не подходит он для жертвоприношений. Эти волшебники – такие затейники: то кинжал в сердце засунут, то печень вырежут, придушить еще могут. Нет, голова им неинтересна для этого дела. Она их будет только раздражать.

– Не будем надеяться только на это, – сказал Микаэль. – Сейчас же отправляемся по адресу приглашения, благо он указан на обороте.

– А что будем делать с Кочегаром?

– Оставим здесь, – решил волшебник. – Нечего Витю подвергать дополнительной опасности. Мы и так не знаем, что с ним там происходит. Ихтиандр, смотри в оба за этой трубой. Там в замерзшем аду наш друг остался.

– Да, – поддакнул кот, – наш друг – хозяин ада – и все его черти.

– Отличная компания, – вздохнул Ихтиандр, убирая трубу на высокий шкаф. – А что мне делать, если ад отогреется?

– Не греши.

Глава 3. Цена спасения

– Значит, ты уезжаешь?

Лана опустила голову и кивнула. По ее щекам текли слезы. Ей было горько и обидно, что ее мечта узнать волшебство вдруг разлетелась о данное семье обещание. Она так увлеклась своими переживаниями, что совсем не подумала, как ее учитель отреагирует на эту новость. Когда она пришла сообщить ему о своем отъезде и о том, что бросает учебу, он очень расстроился.

– И чем ты будешь там заниматься? – спросил Кингли.

– Домашние дела, – равнодушно пожала плечами Лана. – Выйду замуж, буду заниматься хозяйством.

– И это с твоим-то талантом? – воскликнул Кингли. – Вот так взять все и вычеркнуть? Как же ты сможешь жить, зная, что могла бы стать, быть может, одним из лучших часовых мастеров, а стала рядовой домохозяйкой?

– Я не знаю, – всхлипывая, ответила Лана и уронила лицо в ладони.

– Мда, – видя, что его ученица страдает, смягчился Кингли. – И когда же ты уезжаешь?

– Завтра утром, – не поднимая головы, ответила Лана. – Отец будет ждать меня возле гостиницы, в которой остановился.

– Значит, у нас есть еще ночь, – констатировал Кингли.

– И что?

– Помнишь мой подарок? Один из камней…

– Тимерист? – сразу поняла Лана. Она использовала в своей работе другие камни, но только не этот. И о его свойствах Кингли ей так и не успел рассказать. – Я нигде не нашла даже упоминаний о нем.

– В той книжице, что я тебе дал, они есть, – сказал Кингли. – Этому камню приписывают много чудесных свойств и даже сказочных.

– Не может быть, – удивилась Лана. – Я ее всю прочитала, но это название нигде не встречала.

– У него есть еще одно название, и ты его точно встречала в этих записках. Мне кажется, будет справедливым, если ты будешь знать, что это за камень, и будешь беречь его. Другое название этого камня – орион.

– Орион! Ну, конечно, я встречала его в этих записях. Но я думала, что это выдумка, как, например, бесконечные песочные часы или горизонтальный маятник.

– Нет, орион существует. Это очень редкий камень, и мало кто знает, какими свойствами он обладает. Его добывают глубоко под землей и, как правило, находят случайно. Обычно его путают с не очень качественным алмазом, но он более хрупок.

– И в чем же его сила? Он, как и оридиан, отмеряет импульсы? Или, как стеалит, не дает маятнику остановиться?

– Нет, этот камень ничего такого не умеет. Более того, сам по себе он действительно бесполезен. Но в часовом механизме, собранном определенном образом, он превращается в целебный камень. Человек, который носит такие часы, стареет медленнее. Смотри.

Мастер снял с шеи цепочку, на которой болтался маленький цилиндрик часов.

– А где же здесь стрелки? – удивилась Лана, разглядывая часы.

– В этих часах они не нужны. Смотри, как здесь расположены другие камни и как настроен механизм.

Кингли открутил заднюю крышку часов и показал Лане.

– Очень необычно, – заметила Лана.

– Успеешь за ночь собрать такие же?

– Я думаю, да, – уверенно кивнула Лана, – надо только на чертеж посмотреть.

– А вот чертежей нет. И я тебя прошу: никогда их не делай. Это наш профессиональный секрет, чтобы никто не смог повторить. Тут есть защита в механизме, видишь, где заводная головка упирается в механизм? Если не знать, как снять ее, весь механизм рассыплется, лишь только кто-то попробует его разобрать. Я тебе покажу, как можно ее аккуратно вынуть. А по примеру этого механизма ты сможешь собрать такой же. Это будет мой подарок.

– Вы так добры ко мне, – снова чуть не зарыдала Лана.

– Ну, по̀лно, – отмахнулся Кингли. – У меня тут есть тоже интерес. Ведь если ты переживешь своего мужа, ты сможешь вернуться к этому делу.

Лану несколько смутило такое высказывание. Но она была так благодарна своему учителю, что ничего не сказала.

Впереди у нее была ночь. Как только Лана осталась одна, она сразу занялась часами мастера. Предстояло много всего сделать. Необычная форма и содержание часов предполагали долгую и кропотливую работу, к которой Лана сразу же и приступила. До утра она корпела над сложным и незнакомым механизмом. И с первыми лучами она поняла, что ей осталось только закрыть крышку корпуса, и часы будут готовы. Ей стало так грустно. Лана вдруг поняла, что это ее последняя работа и, возможно, больше она никогда не соберет ни одного механизма и никогда не узнает всех тайн, которые может поведать великая сила магии.

Она с грустью окинула взглядом мастерскую и остановилась на маленькой рукописной книжке с преданиями, которую ей дал учитель. Она вдруг поняла, что так и не заглянула в нее ни разу после разговора с мастером. А ведь у нее на руках был тот самый волшебный камень, который появлялся почти на каждой странице.

Лана открыла книжицу и стала искать места, где упоминался чудесный камень орион. И она снова увлеклась той историей, где некий мастер с помощью того самого камня мог делать удивительное – замедлять и ускорять время. То есть не просто замедлял старение или получал возможность быстрее преодолевать расстояния – он замедлял время вокруг себя. Лана все пыталась уловить суть схемы таких часов и не понимала, как можно их сделать. Возможно, это была просто красивая сказка. Но, с другой стороны, вот же у нее на руках часы, которые действительно немного замедляют время, но только для нее самой.

Лана снова углубилась в чтение книги. И там, в другой уже истории, нашла подсказку. В этой истории говорилось, что камень орион является источником некой магической энергии, которая гуляет по контуру других камней и тем самым влияет на механизм. Лана подумала: а что если контур оставить открытым, может быть, тогда его энергия будет выходить за рамки корпуса часов и тогда действительно часы могут повлиять на течение времени в окружающем мире? Лана решила попробовать сделать такой открытый контур, и она начала разбирать только что собранные часы.

Сперва у нее ничего не получалось, но чем больше она вникала в суть устройства контура, тем больше она понимала, как надо делать. В конечном итоге у нее получилось. Лана решила испытать механизм, пока не закручивая крышку и не устанавливая защиту. Она несколько раз крутанула заводную головку и подбросила в воздух металлическую часовую отвертку. Завод еле слышно зашуршал, а отвертка, вместо того чтобы с грохотом упасть на деревянный стол, словно пушинка стала планировать в воздухе. Лана поняла, что у нее получилось. Она так обрадовалась этому, что сразу же захотела показать часы мастеру Кингли. Перед этим она все-таки решила установить защитный валик и закрутить корпус. Ее учитель часто говорил, что недоделанное дело всегда выглядит, словно сделано наполовину. А ей хотелось не просто продемонстрировать механизм – ей хотелось показать волшебные часы.

Но Лана так торопилась и так была взволнованна, что, устанавливая секретный валик, допустила ошибку и запустила защитный механизм. Что-то хрустнуло под ее пальцами, и вся конструкция часов, которую она так долго собирала, рассыпалась по столу. С криком отчаяния Лана схватила предательскую отвертку, которая соскочила во время установки валика, но не смогла ее поднять. Словно сильный магнит держал маленький инструмент, намертво прижав его к столу. Лана решила отковырять его с помощью ножа, но и тот словно прирос к столешнице. Девушка пробовала по очереди поднимать другие предметы со стола, но они не поддавались. А когда она элементарно не смогла сдвинуть стул, ей стало по-настоящему страшно. Она начала метаться по мастерской, пробуя сдвинуть хоть что-то со своего места. Но все, чего она касалась, становилось неподъемно тяжелым. И тут она увидела за окном замершее дерево, которое обычно колотило в окно непослушными ветвями, а теперь словно замерло. Лана выбежала на улицу и тут же остановилась. Похоже было, что на улице идет дождь, но мелкие капли не падали на землю, а просто висели в воздухе. Лана побежала к домику учителя. Уж если кто и мог понять, что происходит, так только он.

Подбежав к домику, Лана стала молотить в дверь сжатым кулачком. Но к двери никто не подходил. Более того, Лане казалось, что и звука от ударов по деревянной двери никаких не возникает. Она подбежала окну и стала стучать по нему, но и стекло глухо отозвалось тишиной. Лана заглянула внутрь дома через обсыпанное мокрыми шариками окно. Мастер Кингли спал. Вернее, он лежал на кровати, но, к ужасу Ланы, не шевелясь. В отчаянии она решила разбежаться, чтобы всем телом навалиться на оконную раму. Но только она сделала первый шаг в разбеге, как откуда-то из посадки раздался басовитый раскатистый голос:

– Бесполезно.

Лана замерла и попыталась разглядеть говорившего. Вдруг из темноты посадки отделилось небольшое дерево и с хрустом веток стало приближаться к Лане.

Онахотела убежать, но ноги ее не слушались. Прижавшись от страха к двери дома, она отчаянно выкрикнула:

– Кто ты?!

– Я Чур, – басовито ответило дерево и продолжило приближаться.

– Кто? – срывающимся голосом уточнила Лана.

– Чур, – все ближе подходя, ответило дерево.

Наконец, когда напугавшее Лану существо подошло достаточно близко, девушка с изумлением поняла, что напугало ее вовсе не говорящее дерево. Перед ней стоял высокий старик с густой бородой и ветвистым посохом. Вся одежда старика была утыкана какими-то колючками, а в густой шевелюре что-то чуть слышно стрекотало. Это был точный портрет настоящего волшебника, какой себе всегда представляла Лана.

– Вы волшебник? – выдохнула она.

– Я, – улыбнулся старик, – нет. Ну, может, в некотором роде. Я вообще-то пограничник из мироколицы.

– Откуда? – не поняла Лана.

– Эх, – выдохнул Чур, – все забываю, какая молодежь бывает темная. Из мироколицы. Это такое пространство между мирами. Я вот слежу за этой границей, а заодно и за мирами, которые обхожу.

– Вы из другого мира, – ахнула Лана.

– Нет, то есть да, – запутался Чур. – Ты вообще меня слушала? Я из междомирья. И вот зашел узнать, что у вас тут происходит. Думал, старый мастер озорничает. Но, судя по тому, что ты единственная здесь двигаешься, а мастер, замерши, лежит, начудила тут ты.

– Я случайно, – виновато опустила голову Лана. – Я делала часы, чтобы выиграть немного времени для себя, но они сломались, и теперь вот, – она обвела вокруг себя руками.

– Да, – хмыкнул Чур, проводя рукой по застывшим каплям дождя, – занятно получилось. Но теперь часы надо починить. Иначе ты мне всю вселенную разбалансируешь.

– Я не могу, – тихо ответила Лана, готовая вот-вот расплакаться. – Они так сломались, что теперь их не собрать. Я и бежала к мастеру Кингли, чтобы попросить другие детали. Но как теперь он мне их даст?

– Можно попробовать сделать особенную дверочку в дом, – почесал бороду Чур.

– Там не только детали, – замялась Лана, сомневающаяся, можно ли рассказывать постороннему человеку, пусть и волшебнику, секреты ремесла. – Мне еще нужен один особенный предмет, чтобы часы работали.

– Орион, – понимающе кивнул Чур.

– Откуда вы знаете? – удивилась Лана.

– Мне положено, – ответил Чур. – А вот откуда ты знаешь, это вопрос. Такие секреты часовщики абы кому не доверяют.

– Я его ученица.

– Ух ты, – воскликнул Чур, – это с каких пор Кингли учениц вместо учеников набирать стал?

– Я способная, – краснея, возразила Лана.

– Да, я вижу, – усмехнулся Чур. Но потом посерьезнел. – Плохи дела, барышня. Если мы этот мир не запустим в нормальном режиме, вся система миров пострадает.

– Это как?

– Вот так. Миры же, они как шестерни, краями лучиками сообщаются с другими мирами через мироколицу. А что будет, если одна шестерня в часах перестанет крутиться?

– Механизм остановится.

– Вот, – поднял указательный палец Чур. – Надо исправить. Причем лучше в несколько дней уложиться, пока другие миры не стали вырывать своими лучиками часть этого мира.

– Как же я могу это исправить? – спросила Лана. – Орион я сама никогда не найду.

– Вообще-то есть еще вариант, – подумав, сказал Чур. – Ты знаешь, что все миры кому-то принадлежат? Вернее, не принадлежат, а подчиняются какому-нибудь волшебнику или магу. И этот самый маг может управлять миром, как ему заблагорассудится. Захочет – реки остановит, захочет – кафе быстрого питания начнет развивать. А уж основа – время – точно подчиняется ему. Тебе нужно найти волшебника этого мира и попросить запустить время.

– Я слышала, что нашим миром владеет злой чародей Уан, – осторожно заметила Лана. – Захочет ли он помогать мне?

– Да, Уан был редкий гад, – согласился Чур. – Но ты не волнуйся. Теперь вашим миром управляет другой волшебник, который победил Уана в честной схватке. Его имя – Константин.

– Какой, должно быть, свирепый маг, что он одолел самого Уана? – испугалась Лана.

– Ну, свирепым я бы его не назвал, – усмехнулся Чур. – Но он, конечно, сильный волшебник. И тоже, вроде тебя, с фантазией.

– А как же я его найду? – спросила Лана.

– Я тебя отведу, – сказал Чур. – Вернее, проведу в тот мир, где он сейчас находится. Но найти его в этом мире ты должна будешь сама. Я не могу надолго покидать мироколицу. Не успеешь чаю попить, как какая-нибудь поросль начинает миры рушить. За вами только глаз да глаз.

Лане ничего не оставалось, как только согласиться с предложением Чура. Пограничник нарисовал прямо на доме мастера Кингли дверь, которая тут же стала настоящей. Первым в нее вошел сам старик. А Лана на несколько мгновений замешкалась. Ведь сейчас она попадет неизвестно куда, совершенно ничего не зная ни про волшебство, ни про другие миры. Какие опасности ее там ждут? С другой стороны, разве не этого она всегда хотела? Разве не мечтала она о других мирах, волшебстве и новых открытиях? Ну, так судьба – послушная дама, и если она видит, что ты куда-то очень стремишься, то рано или поздно она тебе откроет заветную дверь.

Лана вздохнула, последний раз бросила взгляд на застывшее утро собственного мира и затем решительно шагнула в открытую дверь к мироколице.

Глава 4. Туманный прием

Пугает обычно неизвестность. Особенно она пугает, если ты уже знаешь, чего от нее ожидать. У Микаэля уже был опыт появления в неизвестном мире по приглашению. Тогда он со своим верным котом оказался на обрыве отвесной скалы. И этот опыт надолго отпечатался в сознании волшебника. К сожалению, от приглашения похитителей головы профессора тоже приятного ждать не приходилось. Но переживание за друга было сильнее чувства опасности, и когда Микаэль перенес себя и Трюфеля по адресу приглашения, он уже был готов к тому, что увидит.

А увидели они большое синее око, которое вращалось и освещало все вокруг.

– Красиво, – заметил кот.

– Ничего, – ответил Микаэль. – Интересно, на голове какого циклопа мы оказались?

Он посмотрел под ноги.

– Это похоже на башню, – разглядывая конструкцию, на которой путешественники оказались, предположил волшебник.

– Башня и есть, – обежав все углы, ответил кот. – Причем башня с часами.

– Действительно, – заглядывая за край площадки, ответил Микаэль, – с часами. И что бы это значило?

– Может, временная ловушка?

– Нет, – прислушиваясь к ощущениям, ответил волшебник, – просто башня. А вот и часовщик.

Рядом с башней, словно из ниоткуда, появился суровый муж в диковинном мундире, с бакенбардами и тростью.

– Летит? – удивился кот.

– Не сам, – ответил волшебник, показывая под ноги суровому мужчине.

– Ковер, – удивился кот. – Тот самый?

– Сейчас и спросим, – ответил тихо волшебник, когда мужчина с бакенбардами поравнялся с ними по высоте.

– Ваше приглашение, – вместо приветствия сказал мужчина.

– Прошу, – не стал спорить Микаэль и протянул черный квадратик.

– Приглашение на одного, – строго сказал мужчина и недовольно уставился на кота.

– А это мой фамильяр, считай, часть меня, – соврал Микаэль.

– Хм, – задумался мужчина. – Ну, хорошо, – подумав, согласился он с объяснением. – Проходите, – и он указал на свободное место возле себя.

– А он выдержит? – с сомнением ступая на ковер, спросил Микаэль.

– Надеюсь, сэр, – ответил мужчина.

Когда Микаэль с котом сошли с крыши, ковер стал медленно спускаться.

– А вы, простите, кто? – чтобы унять дрожь в коленях, спросил Микаэль.

– Дворецкий, сэр, – ответил мужчина.

– А, – понял волшебник. – А чей?

– Простите?

– Чей дворецкий?

– Я переходящий, – ответил дворецкий. – Собирательный.

– В каком смысле? – не понял волшебник, но тут ковер начал крениться и дергаться, заставив Микаэля и переходящего дворецкого немного присесть.

– Что происходит?! – в ужасе крикнул Микаэль.

– Ваш кот, сэр, – коротко ответил дворецкий.

– Трюфель! – закричал на кота волшебник. – Хватит мять ковер!

– Фррр, – промурлыкал Трюфель, переминаясь с лапы на лапу, – тут такой приятный ворс, так и хочется запустить в него когти.

– Прекрати немедленно! Мы же разобьемся.

– Все-все, – смирился Трюфель, – больше не буду.

Ковер сразу же перестал дергаться и продолжил медленно снижаться, лишь слегка опасливо выгнув ту часть, где сидел кот.

– Мы до самого низа будем так снижаться? – спросил Микаэль дворецкого.

– Нет, сэр, – спокойно ответил тот. – Если мы не разобьемся и долетим до циферблата, то там наш полет и закончится.

– Могли и пешком спуститься, – заметил Трюфель, но дворецкий проигнорировал это замечание.

Наконец ковер подлетел к самому циферблату. Дворецкий достал большой ключ и отпер незаметную дверку в районе цифры семь.

– Прошу, – пригласил дворецкий жестом.

– Только после вас, – насторожился Микаэль.

– Этот вход только для членов клуба… и, по-видимому, для их фамильяров, – ответил дворецкий. – Я, как и прочая челядь, буду ждать вызова в маленькой затхлой каморке на первом этаже. Заодно почищу и зачиню ковер.

– Не очень-то вы любите свою работу, – заметил кот.

– Однажды… – мечтательно сказал дворецкий, и в глазах его блеснул черный огонек.

– Пошли быстрее, Трюфель, – поторопил волшебник и первый шагнул за дверь в циферблате. Кот последовал за ним.

За дверью их встретило довольно просторное помещение. Деревянный пол блестел лаком, столы и стулья, кои стояли без какой-либо системы по всему залу, были выполнены «под старину». Противоположную от входа стену занимали огромные стеллажи, забитые книгами. Оглянувшись, волшебник заметил, что и другая стена не пустовала – она была полностью усеяна головами убитых животных.

– Кошмар какой-то, – оценил трофеи кот.

– И не говори, – согласился волшебник.

– Добро пожаловать, – поприветствовал путешественников вдруг откуда-то взявшийся тощий лакей. – Могу предположить, что вы впервые в нашем клубе. Должно быть, вы пришли по приглашению. Можно ли мне на него взглянуть?

– Пожалуйста, – Микаэль протянул черный квадратик.

– Великолепно, – обрадовался чему-то лакей. – Прошу следовать за мной.

Лакей повел волшебника и его кота мимо дорогих столов вглубь зала.

То там, то здесь за дорогими столами в основном в одиночестве сидели мужчины в дорогих костюмах. Они совсем не обращали внимания на новичков, увлеченно читая газеты и попивая что-то бордовое из широких стаканов.

– Нам сюда, – оповестил лакей, когда они подошли к одной из дверей в конце зала.

За дверью оказался точно такой же зал, только поменьше, и стол там стоял только один, зато относительно других столов, что они видели, за ним было многолюдно. На довольно большом расстоянии друг от друга за столом сидели трое: темноволосая женщина в красивом зеленом платье, массивный увалень с красной мордой и невысокий блондин худощавого сложения в клетчатой двойке и черной бабочке. Лакей подбежал к блондину и вручил приглашение, которое передал ему Микаэль. Блондин кивнул, забирая себе черный квадратик, и что-то тихо сказал лакею, после чего тот удалился, закрыв за собой дверь.

– Проходите, – вежливо пригласил блондин, вставая из-за стола.

Микаэль вместе с котом подошли к столу.

– Странно, – разглядывая Микаэля, сказал блондин. – Мне казалось, что вы будете моложе. Нет, я хочу сказать, что вы выглядите довольно молодо, но я вижу, что вы гораздо старше того, кого мы ждали. И кот. Кот, конечно, говорящий?

– Ессесно, – возмутился кот, словно других котов и не существует вовсе.

– Что же, – кивнул блондин, – тогда, похоже, вы оба сможете объяснить, зачем явились по чужому приглашению и где, собственно, тот, кого мы звали.

– Константин не смог воспользоваться вашим приглашением, потому что путешествует, и нет никакой возможности с ним связаться, – решил сразу объяснить все Микаэль. – Мы же явились за нашим другом, который был похищен из моего мира тем, кто оставил это приглашение.

– Вашего мира? – удивилась женщина.

– С кем имею честь? – быстро спросил Микаэль, понимая, что пора расставить все по своим местам и начать непременно нужно со знакомства.

– Леди Сапсан, – представил женщину блондин, – рядом с ней наш друг Марти, меня же зовут Утер Пендрагон. А судя по вашему заявлению о том, что мир вы считаете вашим, вы – Микаэль Олай. А это, – он указал на кота, – должно быть, тот самый Трюфель, – кот даже заурчал от такой узнаваемости. Нечасто про себя он слышал «тот самый».

– А теперь, – требовательно продолжил Микаэль, – раз вы знаете, кто я, и понимаете положение о мирах, прошу ответить, по какому праву вы похитили моего друга из моего же мира.

– Ути, – пискнула леди Сапсан, поднимаясь со стула, – он опять про свой мир. Объясни ты ему наконец. Ой, какая киса, – с этими словами леди прижала ладони к щекам Трюфеля и стала их легонько тереть. – Где ты была сегодня, киска? У королевы у английской. Что ты видала при дворе?

– Леди, – балдея от этих почесываний, промяукал кот, – мне, конечно, льстит такое внимание, но, боюсь, в данной ситуации оно всех только обескураживает.

– Какая умная киса, – погладила леди Сапсан еще раз Трюфеля, а затем отпустила и повернулась к Микаэлю. – Вы, милый волшебник, вовсе не являетесь хозяином того мира, из которого, как вы выразились, мы похитили вашего друга.

– Что это значит? – не понял Микаэль.

– А то и значит, – ответил Утер Пендрагон, – что мир-то не ваш. Вы его честно, по всем законам поединка проиграли нашему недавно почившему другу Уану, который тот, в свою очередь, проиграл вместе со всем своим трофейным миром великому волшебнику Константину. Улавливаете? Ваш мир тоже стал частью империи Константина. И, приглашая вашего друга, хм, вернее, часть вашего друга к нам в гости, мы ожидали реакции именно настоящего владельца мира.

Микаэль замер, ошарашенный этим открытием. А ведь верно, мир-то он проиграл. Значит, и распоряжаться им не имеет права. И получается, что только его ученик, а теперь великий волшебник Константин может заявлять свои права по вопросам, касающимся нарушения законов в этом мире. Мило.

– И тем не менее, – твердо сказал Микаэль, – я требую, чтобы вы отпустили нашего друга. Пусть мир, из которого вы его похитили, и не мой больше, своих друзей я никому в обиду не дам.

– Хотите драться? – обрадовалась леди Сапсан.

– Я не хочу, – ответил Микаэль, – но если придется…

– Не надо жертв, – остановил его Утер Пендрагон. – Вернем мы вашего друга, нужен он нам. Но нам тоже надо разобраться с этим делом. Уан был почетным членом нашего клуба, на котором лежали определенные обязательства. И теперь эти обязательства вместе с членством перешли к Константину. Пока он не примет эти обязательства, наше сообщество будет вынуждено применять разные меры воздействия, чтобы привлечь его.

– Хорошенький клуб, – усмехнулся Микаэль. – Вы всех членов затаскиваете силком?

– Всех, – серьезно ответил блондин. – Давайте обсудим это за чашечкой чая, и я вам объясню все обстоятельства обязательного членства клуба. Не отказывайтесь, пока мы будем пить чай, Марти приведет… кхм… принесет вашего друга сюда.

Микаэль переглянулся с котом, пожал плечами и, решив принять приглашение, сел за стол. Трюфель тоже оказался за столом, что ему очень нравилось. Ему редко давали возможность сидеть на стуле рядом с людьми. К тому же он просто таял от внимания леди Сапсан.

– Похоже, Трюфель, – тихо заметил Микаэль, – у тебя появилась новая поклонница.

– Завидуй молча, – ответил кот и заурчал в сторону леди Сапсан.

– Мартин нести голова? – вдруг ожил краснолицый великан.

– Да, Марти, – ответил Утер Пендрагон, – принеси профессора к нам.

Здоровяк поднялся, показав свой огромный рост. Выбираясь из-за стола, он задел стоящий рядом стул, и тот с шумом грохнулся. Марти не обратил на это внимания и пошел дальше.

– Может, мы сами сходим за профессором? – недоверчиво глядя на великана, предложил Микаэль.

– Не волнуйтесь, – ответил Утер Пендрагон. – Марти неуклюж, но очень ответственен, особенно когда дело касается чужих голов.

– Давайте я пока нам чаю налью? – предложила леди Сапсан. – У нас есть совершенно удивительный чай, очень дорогой и вкусный.

Она позвала лакея и приказала принести чайные приборы. Перед гостями появились красивые фарфоровые чашки на блюдцах, заварочный чайник и кувшин с молоком. Лакей налил чай Утеру Пендрагону, как тот и просил, покрепче. Затем он стал суетиться возле леди Сапсан и только потом стал обслуживать гостей.

– Мика, – тихо спросил кот, – а зачем он в мое молоко добавил эту горькую жижу?

– Это чай, Трюфель, – так же тихо ответил Микаэль. – Они так пьют чай с молоком.

– Странно, – неприязненно глядя на свою чашку, сказал Трюфель, – если они пьют чай с молоком, то почему именно в молоко добавляют чай, а не наоборот? Получается, что они пьют молоко с чаем.

– Молоко наливают первым, чтобы сберечь чашки от окраски чаем, – объяснил Микаэль. – Поэтому и наливают сначала молоко.

– Так они чашки берегут? – удивился Трюфель. – Зачем тогда вообще из них пьют чай? Поставили бы на сервант и любовались.

– Иногда они так и делают.

– Мне это не нравится, – заявил кот. – А можно мне чай в стакане? – попросил он. – И без заварки, если можно.

– Вам молоко в стакане? – уточнил лакей.

– Точно, – подтвердил Трюфель, – это мой любимый чай.

В маленьком зале появился большой великан. Марти нес небольшой аквариум, в котором, утыканная трубками, дрейфовала голова Александра Белого.

– Саша, – воскликнул Микаэль, когда перед ним поставили аквариум, – как ты?

– Нормально, – пробулькала голова профессора. – Я в заточении, но со мной хорошо обращаются. Почему вы здесь?

– Мы за тобой пришли.

– Напрасно, – грустно потупив взор, сказал профессор, – они теперь вас не выпустят.

– Это еще почему? – возмутился Трюфель.

– У них приказ заманить Костю, – ответил профессор. – Чем больше его друзей будет в заточении, тем больше шансов, что он за ними придет.

Микаэль посмотрел на Утера Пендрагона, затем перевел взгляд на леди Сапсан и в конце напоролся на бездонную пустоту глаз Мартина.

– Ваш друг прав, – тихо сказал Утер Пендрагон. – Нет никакого смысла вас отпускать. Но позвольте успокоить вас: насилие мы применять не собираемся. Даже наоборот, вы будете обеспечены всем необходимым. У нас есть отдельные комнаты, столовая, даже небольшой театр. А уж какая у нас библиотека, вы, как ценитель, точно будете в восторге.

– Некогда нам читать, – ответил Микаэль, – у меня в мире черт-те что творится. Аварии на каждом шагу, оползни, погода меняется. Даже ад замерз.

– Это все входит в комплект, – грустно пожал плечами Утер Пендрагон. – Мы будем и дальше возмущать спокойствие миров Константина, пока он сам не явится.

– Мика, – зашипел кот, – сделай что-нибудь, ты же волшебник.

– Ты думаешь, я уже не попробовал? – ответил Микаэль. – У них защита сильная стоит, мне не пробиться.

– Не переживайте на этот счет, – подслушал разговор Утер Пендрагон. – Даже если бы вы были самым великим волшебником, вы не смогли бы преодолеть эту защиту. Тут, понимаете ли, многоуровневая концепция. Мы находимся на острове, это отдельный мир, в этом мире создан Лондон, мир более сильный и локальный. Но и в Лондоне есть миры более концентрированные, как эта башня. И даже в башне есть разные уровни и высоты. В конечном итоге даже дверь, через которую вы вошли, лишь одна из двенадцати на циферблате. А уж внутри, – Утер Пендрагон обвел рукой залу, – концентрация нашей силы и силы Главного настолько велика, что вам с ней не справиться.

– Да не переживайте вы так, – ласково проворковала леди Сапсан, – относитесь к этому как к походу в гости. Вы проведете здесь незначительное время в тепле и уюте. А когда появится ваш великий волшебник Константин и примет устав нашего клуба, мы вас с удовольствием отпустим. Вам еще и уходить не захочется.

– Вообще-то, – заметил Микаэль, – гости – это занятие добровольное.

– Зря вы так, – расстроилась леди Сапсан. – Во-первых, бывают такие приглашения в гости, от которых нельзя отказаться. И даже в обычной жизни. А во-вторых, даже если бы мы хотели, мы бы не смогли этого сделать, у нас приказ.

– А кто это – Главный? – спросил Микаэль. – Может быть, я его знаю? Как его зовут?

– Вряд ли вы его знаете, – ответил Утер Пендрагон, – он редко когда выбирается из своей резиденции в Лондоне. А имя… Вы знаете, мы не называем его по имени. Просто Главный, а в глаза – сэр.

– А почему вы не называете его по имени? – удивился Трюфель. – Он что, такой страшный?

– Да нет, – пожал плечами Утер Пендрагон. – Ну, то есть он могущественный чародей, возможно, самый сильный из всех нас. Но не называем мы его по другой причине. Видите ли, он из Скандинавии, а там такие мудреные имена, что не сразу и выговоришь. А ошибаться в имени повелителя непростительно.

– Получается, что мы теперь у вас в заложниках, – констатировал Микаэль.

– Не надо придавать этому такую негативную окраску, – поморщился Утер Пендрагон, – назовем это «гости поневоле». В конце концов, вы сами к нам пришли, никто вас насильно не затягивал. Дождемся Константина и сразу же вас отпустим. Вы, кстати, точно не знаете, где он?

– Где-нибудь в своих мирах, – ответил Трюфель, – развлекается.

– Что же, – спокойно принял ответ Утер Пендрагон, – нормальное поведение для завоевателя после победы. Быть может, нам стоит самим поискать его? – Утер посмотрел на леди Сапсан.

– А что, – обрадовалась она, – мне нравились миры Уана. Там все так скромненько было и по-простому. Отчего бы и не поискать.

– А почему мы не догадались поисками заняться? – спросил кот у Микаэля.

– Такие вот мы смешные чудаки, – тяжело вздохнув, ответил волшебник.

Глава 5. Другой мир

Путешествуя по мирам, никогда не знаешь, в какую погоду попадешь. Брать ли с собой теплую одежду или легкий комбинезон – проблема любого перемещения.

Лане повезло, она оказалась в более теплом климате. Конечно, идеально было бы, если бы ее теплые вещи подходили к текущей погоде. Но ничего идеального в этом мире нет. Впрочем, условия, которые ее настигли, не были уж настолько ужасны. Под ногами грел теплый песок, солнце мягко светило в лицо, а чуть в стороне ровно половину мира занимало прекрасное прозрачно-голубое море. Этот мир был приятен, по крайней мере, эстетически. И как любое приятное место, этот мир был густо населен людьми. Люди были обычные, что даже немного расстроило Лану. Она ожидала увидеть здесь чудеса, о которых читала в книжках, но увидела черных от загара моряков, толстых прачек и чумазых детей, которые тут же окружили ее и стали бросаться песком. Спасаясь бегством от этих гомонящих бесят, Лана оказалась на набережной, где по всей набережной линии была развернута торговля.

– Штиблеты! – кричал молодой зазывала. – Настоящие фирменные штиблеты! Недорого! Качество!

– Твои штиблеты рвутся сразу после покупки, – проворчала проходящая мимо старушка.

– Не может быть! – возмутился зазывала. – Это настоящие фирменные штиблеты. Им сносу не будет. Девушка, – заметил он Лану, – купите штиблеты. Самые лучшие в Либерталии!

– Нет-нет, спасибо, – Лана опустила голову и поспешила уйти от настырного продавца.

– Правильно, – поддержала ее старушка, – откуда взяться фирменным штиблетам в Либерталии? Лучше идите к Косоглазому Джо, он сам шьет обувку. И берет недорого, – старушка окинула Лану критическим взглядом. – Косоглазый Джо и одежду шьет, если что. Жарко, наверно, по такой погоде-то?

– Жарко, – призналась Лана, вытирая пот со лба.

– А ты не местная, – привязалась старушка. – Издалека приехала? Или сбежала? Что-то я тебя в списках не видела.

– Каких списках? – удивилась Лана.

– Ну, точно не местная, – обрадовалась старушка. Схватила Лану за руку и потащила куда-то. – Пойдем, я тебя зарегистрирую. У нас всех приезжих регистрируют. А заодно проверят, вдруг тебя разыскивают. Деньги-то есть у тебя?

– Есть, – ответила Лана, не решаясь вырвать руку из цепкой хватки неожиданно крепкой старушки.

– Золото или серебро?

– Серебро, – ответила Лана и показала на поясную сумку.

– Ты что! – запричитала старушка. – Спрячь! Украдут же. А лучше, знаешь что, дай мне, у меня сохраннее будет, – старушка незаметным ловким движением сняла сумочку с пояса Ланы и спрятала в складках своей длинной юбки.

Девушке оставалось только подчиниться такому напору. Старушка вела ее сквозь яркие торговые ряды, уверенно прокладывая себе дорогу с помощью свободной руки и крепкого слова.

– Пошли прочь, бездельники! Расступись, тунеядцы! Ну-ка, дайте бабушке пройти! – кричала она. По лицам встречающихся людей можно было понять, что они и сами рады убраться с дороги, просто не всегда успевали. А когда не успевали, то получали ощутимые тычки костлявой старческой клешней. Правда, за старушкой толпа обратно смыкалась, словно не замечая пристегнутую к ней девушку.

То там, то здесь Лану хватали за руки зазывалы, пытаясь привлечь внимание своим товаром.

– Лучшие платья, самый качественный товар!

– Дешевые цены! Дешевле только даром!

– Две шляпы по цене трех. Девушка, вам нужно!

В эти моменты Лане казалось, что она правильно сделала, что отдала свои деньги старушке, – на набережной ее бы давно уже ограбили.

Наконец бойкая старушка остановилась у какого-то невысокого домика с одним окном и широкой дверью. На этой двери висел лист с каким-то списком.

– Так, – старушка уткнулась в лист, подслеповато щурясь, – как, ты говоришь, тебя зовут?

– Лана, – ответила девушка.

– Лана… Лана. Есть Ламар, Латика, Ландао. Нет, Ланы нет. Повезло тебе, Лана.

Старушка обернулась к девушке, снова окинула ее взглядом и сказала:

– Жди меня здесь. Пойду, договорюсь, чтобы тебя зарегистрировали.

Когда старушка скрылась за дверью, Лане ничего не осталось, как остаться и ждать. Ожидание было неприятным: вокруг собрались хмурые личности и откровенно пялились на нее. От обилия хищных, часто беззубых улыбок в свою сторону Лане стало по-настоящему неуютно. Еще и это палящее солнце.

– Красотка, ты бы разделась, – мерзко хихикая, подсказал ближайший бродяга, заставив девушку запахнуться еще сильнее.

А старушка как сквозь землю провалилась. Наглые лица бродяг уже не просто любопытствовали – они откровенно интересовались. Больше не было гнусных улыбок и смешков, в глазах окружающих просыпался огонек жадности. Лана нерешительно взялась за ручку двери, за которой только что скрылась ее проводница, и потянула ее на себя. Дверь легко отворилась, и Лана ахнула. За дверью ничего не было. Ну, то есть было: улица, другие люди, такие же разбросанные в беспорядке лавочки с разным товаром. Не было только помещения, в котором старушка, прихватившая все деньги Ланы, якобы должна была зарегистрировать девушку.

– А где же?.. – растерянно произнесла неудачливая путешественница.

– Кого-то потеряла? – ехидно спросил бродяга, который предлагал ей только что раздеться. – Или ждешь, что старая сорока с твоими денежками назад прибежит?

– Да как же это? – не обращая внимания на бродягу, Лана прошла в открытую дверь, все еще надеясь, что сможет найти воровку. За спиной раздался оглушительный хохот, переходящий в кашель нескольких глоток.

– Регистрация прошла успешно, – все продолжал балагурить бродяга, вызывая все новые и новые приступы смеха среди своего окружения.

Дом, в который зашла старушка, оказался просто фасадом, за которым ничего было. Просто внешняя стенка, в которой была дверь и занавешенное окно. Лана вспомнила про список, ведь старушка зачем-то в него заглядывала? Но список тоже оказался липой. Это были просто каракули, лишь отдаленно напоминающие перечень имен. Еще не веря в свое поражение, Лана выбрала одну из сторон и пошла искать обманщицу, предполагая, что если не найдет ее, то, может быть, встретит кого-то, кто поможет ей найти Константина, ради которого она и отправилась в этот отвратительный мир.

Бродить по базару и так не просто, все время кто-то дергает тебя своими предложениями, отовсюду раздаются неприятные шумы и ругань, так еще и жара, помноженная не неправильный выбор одежды, просто сводит с ума. Через несколько часов блужданий по мерзко пахнущим, шумным и грязным улицам Лана поняла, что очень устала. Она готова была разреветься от отчаяния и бессилия, так как никакой старушки она не нашла, а про то, где ей можно найти волшебника, никто не знал. Более того, когда она только начинала заговаривать с кем-то о Константине, этот человек тут же прекращал всякое общение и старался как можно быстрее удалиться. Один бойкий продавец карт, на которого Лана очень понадеялась в своем вопросе, вообще наорал на нее, прогоняя подальше от своей лавки. Что-то в этом было неправильное и неприятное. Словно она не про волшебника спрашивала, а про какого-нибудь рецидивиста, упоминание имени которого вызывало у всех агрессию. В конце концов Лана поняла, что узнать, как найти Константина, ей никто не поможет. Надо было что-то придумать, чтобы самой узнать эту информацию. Однако несколько часов на ногах, жара и голод заставили девушку задуматься о других, более важных вещах. Денег теперь у нее совсем не было, а судя по стремительно падающему в горизонт солнцу, ей очень скоро может понадобиться ночлег. Не ночевать же ей на улице. Не то чтобы она боялась заболеть или просто замерзнуть – этот мир оказался довольно теплым местом, где наверняка можно было не бояться холодных ночей. Но оказаться ночью одной на улице среди местной публики ей было откровенно страшно. Как она успела выяснить, местные обитатели отнюдь не мирной породы, легко шли на обман, хитрость и кто знает, на что еще, – спрятанные у каждого второго за голенищем сапога ножи можно было интерпретировать по-разному. Гостиницы здесь были, Лана по крайней мере заходила в две из них. Но там требовали немалую плату за ночлег, а на предложение отработать кухаркой или поломойкой отвечали отказом. Когда же Лана предложила поселить ее в долг, то встретила такой поток неприкрытой злости, что ей пришлось быстро ретироваться, опасаясь за свою жизнь. Вообще агрессия была повсюду. Причем какая-то скрытая агрессия – ленивая. Ее окружали люди, беспечно слоняющиеся вдоль улиц, которые, казалось, только и ждали, что к ним обратятся. Тогда они вдруг обретали какой-то звероподобный облик и начинали выбрасывать из себя столько ненависти, сколько Лана не видела даже у сумасшедших в своем мире.

Итак, стоял вопрос с ночлегом, а потенциально и с едой. После пережитых потрясений Лане очень хотелось есть, а еще больше – пить. А без денег, похоже, ее здесь даже к луже не подпустят. Идея пришла сама собой. Ей нужно было избавиться от вещей, которые ей так мешали, а заодно попробовать решить свои финансовые проблемы. Спрятавшись за одной из лавок, она стянула с себя теплую кофту и осталась в легкой рубашке, которую выпустила поверх юбки.

Кто не продавал, не поймет. Это было жутко неприятно – стоять на улице, держа в руках собственную одежду. Проходившие зеваки больше пялились на миловидную девушку, чем на пусть и хорошую, но весьма поношенную кофточку. Некоторые проходили молча, лишь бросая удивленный или раздраженный взгляд на Лану, другие откровенно пялились. К товару никто интереса не проявлял.

– Сколько же ты хочешь за эту тряпку? – поинтересовался продавец одной из лавок с разной домашней утварью, скорее от скуки, чем из любопытства.

– Пять серебром, – ответила Лана и сама поняла, как неестественно это прозвучало. На самом деле эта кофта стоила дороже в ее мире, но выглядела она в лучшем случае на медяк. Только ценитель и смог бы распознать в этой кофте настоящую качественную вещь.

– Ну-ну, – с сомнением покачал головой продавец. – На той стороне рядом такие по четверть серебра торгуют.

– Там не такие, – ответила Лана, – я их видела, они хуже.

– Само собой, – усмехнулся продавец и подошел к девушке.

Лана смогла разглядеть его – усатый полноватый мужичок с мягкими чертами лица и хитрым взглядом.

– Возьму за серебряный, – предложил он. – Все равно сегодня больше не сторгуешь, вечереет уже.

– Мне нужно три, – тихо сказала Лана.

– Зачем нужно?

– Нужно, – уже попавшись сегодня на излишней откровенности, она не спешила делиться своими планами.

– Ну, нужно так нужно, – ответил мужичок и вернулся к своей лавке.

Вдруг замаячивший шанс пусть даже на невыгодную сделку совсем доконал девушку. Еще сильнее захотелось есть и пить. И уже даже не важно было, где она останется ночевать. Во всяком случае она может и не поспать одну ночку, а вот без пищи, особенно без воды, она вряд ли долго продержится. На один серебряный можно было купить много еды, это она уже поняла, гуляя по базару. С такими мыслями Лана робко приблизилась к усатому мужичку.

– Передумала? – ухмыльнулся тот.

– Передумала, – горько кивнула Лана и протянула свой товар.

– Держи, – мужичок ловко подкинул серебряный, так что монета приземлилась прямо в ладонь девушке. – А все-таки зачем тебе три серебряных нужно было?

– На гостиницу, – зачем-то решила пооткровенничать Лана.

– Да, – кивнул мужичок, аккуратно складывая покупку, – гостиницы нынче недешевы. Продай еще что-нибудь.

– У меня больше ничего нет, – ответил Лана.

– Хм, – задумался мужичок, разглядывая девушку. – Может, ты делать чего умеешь? Готовить там, шить, мастерить?

– Я часы делать умею, – вдруг сказала Лана, давая понять, что она не просто «что-то там мастерить» умеет, а имеет вполне престижный навык.

– Да ладно, – не поверил мужичок. – Девка – часы?

За это сомнение Лана одарила продавца очень тяжелым взглядом.

– Ладно-ладно, – поднял руки мужичок. – Может, и умеешь какие-нибудь несложные.

– Я любые часы могу сделать, – твердо сказала Лана.

– А ну-ка, – продавец полез куда-то под лавку и достал настенные часы с кукушкой. – Брат уронил недавно, и они перестали куковать. А никто не берет часы с кукушкой без кукушки. Починишь – дам тебе еще два серебряных.

Лана взяла часы и посмотрела на них. Часы были в хорошем состоянии, не считая небольшой царапины возле циферблата, видимо, результат прошлого падения.

– У вас инструмент какой-нибудь есть? – спросила она.

– А есть, – усмехнулся мужичок, доставая ящик с инструментом. – Только учти: если сломаешь окончательно, я у тебя последний серебряный заберу.

Лана выбрала нужный инструмент и ловко открутила циферблат у часов. Дальше она стала ковыряться в шестеренках под пристальным взглядом продавца. Не прошло и десяти минут, как она снова собрала часы и, подведя стрелки, показала полностью работающий механизм. Повинуясь выставленному времени, кукушка выскочила из часов ровно двенадцать раз. Тут же к лавке стянулись зеваки.

– Почем часики?

– Пятнадцать серебряных, – тут же ответил продавец.

– Беру.

Продавец довольно пересчитал монеты и отдал покупателю часы. Когда зеваки немного разошлись, он подошел к Лане.

– Меня зовут Морт, – представился мужичок и протянул девушке две серебряных монеты. – А ты молодец, не ожидал. И что, ты так любые часы чинить можешь?

– Лана, – в ответ представилась девушка. – Могу не только чинить. Я сама могу их делать.

– И такие же, как эти, с кукушкой?

– Эти вообще просто. Они большие, легко собираются.

– Вот как, – задумался продавец. – Слушай, а зачем тебе гостиница? Ну, заплатишь ты три монеты, а завтра снова здорово. Давай я тебе домик покажу, где ты можешь жить абсолютно бесплатно. Он давно уже пустует. А ты мне за это поможешь с другими часами. А если еще и делать сама можешь, так мы будем вместе работать. Ты делать, я продавать. Прибыль пополам. Идет?

– Я не планировала задерживаться здесь надолго, – сказала Лана. – Мне нужно найти одного… человека, – она специально не стала говорить «волшебника», уже зная, какая будет реакция.

– Либерталия большая, – заметил Морт, – одного человека можно искать очень долго. Тем более если ничего здесь не знаешь. А жить на что-то надо. Соглашайся. Часы – редкий товар, мы с тобой можем сделать целое состояние.

– Не нужно мне состояние, – выдохнула Лана. – Да и времени у меня мало. Мне нужно срочно найти того человека.

– Срочность – вещь условная, работает только по возможностям. А какие же могут быть возможности, если у тебя совсем нет денег? А с деньгами, я тебя скажу, люди порой сами находятся. Монета – она и путеводитель, и гид, и сыщик. И чем больше монет, тем больше шансов ускорить процесс твоих поисков.

– Хорошо, – сдалась Лана. – Но только на пару дней.

– И то хлеб, – обрадовался Морт. – За пару дней ты много успеешь сделать, судя по тому, что я видел.

– А что это за дом? – спросила Лана. – В котором никто не живет.

– Нормальный дом, – быстро ответил Морт. – Хороший, добротный. Честно говоря, с ним только одна проблема – в нем когда-то жила ведьма.

– Ух ты! – обрадовалась Лана, которая только и мечтала, чтобы прикоснуться к волшебству.

– Мда, – удивился такой реакции Морт. – Я вижу, ты не из пугливых. Что же, так даже лучше. Давай я тогда лавку сегодня пораньше закрою, твоими стараниями я уже план перевыполнил, и отведу тебя к дому. А ты иди пока, поесть себе купи, что ли, там нет ничего, дом давно уже пустует.

Лана, обрадованная небольшой передышкой в своих злоключениях, побежала к продуктовым лавкам. На два серебряных она набрала кучу разных вкусностей, включая дразнящую запахом выпечку. Попить она себе купила какой-то ягодной настойки и целую крынку свежего молока. Немного перекусив прямо тут же у продуктовой лавки, она почувствовала себя намного лучше. Вместе с сумерками на набережную опускалась прохлада. И только теперь Лана смогла оценить то, что с ней происходило, – она, простая девочка из скучного городка, вдруг оказалась в другом мире, где море, бандиты и дома ведьм. И все это путешествие – часть удивительного приключения в поисках настоящего волшебника.

Глава 6. Адский кошмар

Когда говорят «после дождичка в четверг», или «когда рак на горе свистнет», или «когда ад замерзнет», можно восхититься художественностью аллегорий. И если с мокрым четвергом и свистящим раком сознание довольно легко смиряется, то замерзший ад вызывает действительно масштабное представление.

– Это что такое? – требовательно спросил хозяин ада Витя Кочегар у несчастного черта.

– Это ледяная стена, мастер, – ответил черт.

– Я вижу, что это ледяная стена. Какого черта она здесь делает – в аду?!

– Мы не знаем, – на черта было жалко смотреть. Мало того что под воздействием непривычного климата он приобрел нестандартный серый цвет, хвост свернулся в причудливый бублик, а на пяточке носа висела огромная сосулька, так еще и гнев Кочегара сильно пригибал к земле несчастного.

Внезапные изменения стали происходить молниеносно. Сперва температура ада снизилась с комфортных плюс семидесяти до минус десяти, затем призрачный туман, притворяющий вход во врата ада, осыпался белым инеем, и, наконец, появилась стена. Стена выросла из воздуха и охватила по периметру весь ад. Она была настолько высокой и ровной, что перебраться через нее не было никакой возможности. Главная проблема стены была даже не в эстетическом несоответствии атмосфере ада, а в ее ограничивающем эффекте. И если сбежать из ада и так никто не мог, ну, кроме хозяина ада и его друзей, то теперь и попасть в ад стало довольно затруднительно, что создавало давку на входе среди грешников и всячески портило адский сервис.

– И что это за обмороженные дистрофики везде ходят? – допытывался Кочегар у черта. – У нас таких не было.

– Это белые ходоки, – презрительно ответил черт. – Из снега самовоспроизводятся. Но вы не волнуйтесь, они безобидные, только ходят туда-сюда и стонут. Мы, чтобы они просто так наш газон не топтали, придумали их на штольне запрячь. А что, там и воду черпать надо, и грузы возить, да и вентиляция. А эти ходоки – отличная находка. Ни сна им не надо, ни отдыха. И опять же никаких расходов. Экологически чистая энергия, да еще и перпетум мобиль.

– Это вы молодцы, – немного успокоился Кочегар. – Но со стеной тоже что-то надо делать.

– Мы как раз сейчас делаем проходы. Когда докопаемся до замерзшей земли, вызовем лаву, а там она уже сама растопит стены.

– Дельный проект, – похвалил Кочегар. – Даже слишком для черта. Тебя как зовут?

– Брут, мастер, – низко поклонившись, ответил черт.

– Молодец, Брут. И где ты таких знаний набрался?

– Я был личным чертом Атилия и Пизано, мастер. А Вильяму Малхолланду собственноручно подправлял чертежи.

– Да уж, – крякнул Витя Кочегар, – та еще характеристика. Ладно, Брут. Со стеной понятно. А чего у нас вопли такие по всему аду стоят? Грешники паникуют?

– Как же им не паниковать, мастер? Альтернатива вероятностных изменений достигла такого уровня, что в аду стали появляться существа, которых и в природе-то не сыщешь. Что, в свою очередь, привлекает туристов – волшебников, охотников за всякой нечистью.

– Да как они попадают-то сюда?

– Мы не знаем, – ответил Брут, опустив голову. – Всякий раз, когда мы пытаемся их поймать, они тут же исчезают.

– Что же это такое! Всякие туристы и монстры гуляют по аду, как у себя дома. А я – хозяин ада – заперт здесь словно в клетке?

– Наши возможности ограничены, мастер.

– Ну, так я сам начну ловить этих ваших туристов, – Кочегар закатал рукава. – Показывай ближайшего.

Ловить туристов решили «на живца». Для этого необходимо было поймать какого-нибудь монстра. Такой как раз неподалеку наводил ужас на грешников.

– Я не вижу, – пытаясь разглядеть через толпу чертей и грешников монстра, пожаловался Кочегар, – что там вообще происходит?

– Большеногого ловят, – с готовностью ответил Брут. – Он, мохнатый, в панике ищет укрытие, забегая то в один дом, то в другой. Но каждый раз его встречают такие пронзительные испуганные вопли, что он тут же выскакивает и ищет другое укрытие. Вот сейчас его заперли в одном из домов.

– С грешником? – ужаснулся Кочегар. – Он же его сожрет.

– Ну и что, – пожал плечами черт, – грешник же. А потом, там у нас каннибал сидит – бывший марагонский шаман, который, увидев знамение конца света, сожрал все свое племя. Так что еще не известно, кто кого там сожрет. Там вон ребята уже и ставки делают.

– Ставки! – закричал Кочегар. – Я вам сейчас устрою ставки. Живо эвакуировали большеногого оттуда и притащили сюда.

– Как прикажете, мастер, – Брут низко поклонился и поскакал к остальным чертям.

Эвакуация мохнатого монстра производилась следующим образом: черти распахнули двери дома и заколотили окна, затем в дымовую трубу полез Брут, видимо, решивший лично исполнить приказ хозяина. Для пущей эффектности черт нацепил на себя белую бороду, красную шубу (а все знают, что чертям идет красное) и сапоги. Для отлова он взял с собоймешок, который впоследствии ему, правда, не понадобился. Эффект превзошел все ожидания: несчастный большеногий выскочил из дома с диким воем, унося на руках бывшего шамана-людоеда, который, тоже пребывая в смятении, вцепился большеногому руками в шею и совсем не хотел отпускать. Тут их обоих и приняли черти в расставленные заранее сети.

– Ну-ка, посмотрим на ваш улов, – подходя к сетям, сказал Кочегар. – Мда, зверюга, конечно, большая, но на монстра-то не очень и тянет.

Большеногий действительно не выглядел агрессивно. Скорее, даже наоборот. Этот трехметровый обезьяноподобный человек забился в самый угол сети, свернулся калачиком и тихо поскуливал. Похоже, что даже шаману-людоеду стало неловко от такой картины, хоть он разделял заточение с этим существом.

– Так, – скомандовал Кочегар. – Товарища грешника вытащите и верните домой. А этого мохнатого заприте на время в клетке. Пусть там посидит, пока все не кончится. И не обижайте его. У нас хоть и ад, но справедливый, а это недоразумение вряд ли вообще понимает, что такое грех.

– Слушаемся, мастер, – из дома показался Брут все в том же странном одеянии, только теперь перемазанный сажей. – А с остальными монстрами что делать?

– Туда же, в клетку. Но лучше каждого в отдельную. Так мы и туристов изолируем в этом зоопарке, и грешникам дадим спокойно мучаться. А чего ты так вырядился-то?

– Да я, – Брут стыдливо опустил глаза, – видел, как там, на земле, раз в год в каждый дом приходит маньяк в такой одежде. Такого ужаса нагоняет, что детей сразу спать укладывают, чтобы они только его не видели. И мешок у него такой, видимо, чтобы ребятишек похищать.

– Ты уверен, что для этого? – усомнился Кочегар.

– А для чего же еще?

– Ну да. Ладно. Выполняйте мое распоряжение. Надо уже всем туристам объяснить, что ад не место для экскурсий.

– А те туристы, которые не пойдут в зоопарк, что с ними делать? – спросил Брут.

– Почему это они не пойдут? – удивился Кочегар.

– Есть у нас парочка, которая не за монстрами сюда прибыла.

– Да? – удивился хозяин ада. – А зачем тогда?

– Это трудно объяснить, – замялся черт. – Давайте я вам сам покажу. А ребята и без меня зоопарк организуют.

– Ну, давай, – согласился Кочегар. – Веди.

Перемещаться по аду, если ты черт или его хозяин, дело не сложное. Для вышеназванных категорий существуют выделенные полосы, машины со спецсигналами и даже вертолеты. Это если им неохота просто телепортироваться. И хоть, очевидно, телепортация является самым удобным видом транспортировки, врачи не рекомендуют его использовать в течение двух часов после обеда и в плохом настроении. А настроение у всех было неважным, учитывая замерзший ад и прочие неурядицы.

Очень быстро добравшись до одного из домов, где гостил первый нетипичный турист, Брут и Кочегар приникли к окну.

– Что он делает? – спросил Кочегар у черта.

– Пишет, – ответил Брут.

– Почему пишет, рисует же?

– Если красками, то пишет. А карандашом – рисует.

– А какая разница?

– Тут все дело в этимологии слова «пишет». Слово «рисует» вообще не наше.

Кочегар изумленно посмотрел на черта.

– В каком это смысле «наше»? Адское, что ли?

– Чертово, – кивнул Брут. – Раньше всех моих братьев только так и называли – «не-наш». Соответственно, чертовщинка в этом слове присутствует.

– Совсем ты меня заморочил, – тряхнул головой Кочегар. – Давай ближе к нашему, тьфу ты, то есть этому туристу. Тебя ничего в нем не смущает?

– Ничего, – неуверенно ответил Брут.

– А то, что он голый стоит, это, по-твоему, нормально?

Черт пригляделся и пожал плечами.

– Ну, мало ли. Я тоже не в рубашке, что ж теперь удивляться. Может, ему так удобно. Да и мало ли, чем он там рисует. Время сейчас такое.

– Тьфу на тебя. Придумаешь тоже, – передернулся от отвращения Кочегар. – В любом случае не важно, в одежде он или без, рисует он или пишет, надо его поймать и выкинуть отсюда. Пошли.

Хозяин ада вместе со своим подручным решили не церемониться и просто ворвались в дом, с грохотом высадив дверь.

– Попался! – крикнул черт.

Надо сказать, что внезапное появление Кочегара с Брутом не вызвало почти никакого смятения. Пришлый художник лишь раздраженно повернулся в сторону громкого звука. Грешник же, которого в окно и видно-то не было, и вовсе продолжал безмятежно смотреть телевизор, посасывая из жестяной банки пиво.

– А в чем, собственно, дело? – нагло спросил незваный турист.

– Что значит «в чем дело»? – опешил хозяин ада. – Вы кто такой? И что вы делаете? Это ад, если вы не заметили.

– Очень даже заметил, – невозмутимо ответил турист. – Хотя сразу так и не скажешь. Меня зовут Эдвард. И я, как вы, наверно, уже заметили, художник.

– Заметили! – выкрикнул Кочегар. – И что значит «сразу и не скажешь»? Это ад! Это точно он! А я, между прочим, хозяин этого места.

– Ну, странно, – жеманно согнув руку в локте, ответил Эдвард. – Я представлял себе все это как-то иначе: котлы, огненная лава. А у вас здесь холод собачий и даже черти какие-то обычные. Что это за ад такой?

– Такой ад, – обиделся за хозяина черт, – здесь грешники живут, как обычно, даже хорошо, только соседствуют друг с другом. Такое вот наказание, что совсем не расслабишься.

– Не знаю, – пожал плечами художник. – Странные какие-то у вас методы. Вот у Данте, там да, круги, пытки. А тут никакой натуры.

– Понималось бы тебе, какие методы использовать! – не выдержал хозяин ада. – Какого ты тут вообще делаешь? Приперся – не звали, трясешь тут своей кисточкой. Грешников пугаешь.

– Да не, – отозвался вдруг грешник, чуть повернув голову. – Этот чел меня совсем не напрягает. Рисует да рисует. Я вообще сначала думал, что это ваш эксгибиционист. Думал, вы мне так на нервах решили поиграть.

– Ты сиди, – рыкнул на него Брут, – пей молча свое горячее пиво.

– Ничего не горяч… Да ё… Ну и гады же вы, – грешник бросил банку на пол и обиженно вышел из дома.

– Я последний раз спрашиваю, – снова обратился Кочегар к художнику, – что вы здесь делаете?

– Что же здесь непонятного? – удивился Эдвард. – Я пишу картину.

– Я же говорил, – вставил Брут.

– Да тише ты, – одернул помощника Кочегар. – Ну-ну, продолжайте.

– Я пишу картину, свой автопортрет.

– В аду?

– Да, – согласился художник, – в аду. Так и назову потом – «Автопортрет в аду». Есть в этом что-то символическое.

– Почему голым? Хотя, знаете, что, мне все равно. Я, как главный в этом мире, настаиваю, чтобы вы немедленно покинули ад, – потребовал Кочегар.

– А вы знаете, – нашелся Эдвард, – глядя на вас, мне пришла в голову новая идея. Я назову ее «Ужас». Хотя нет, это слишком вычурно. «Крик»! Точно, я назову ее «Крик». Как вам?

– Мне плевать! – рявкнул Кочегар так, что затряслись стены. – Если вы немедленно не покинете ад, я буду вынужден принять меры. И поверьте, вам совсем не хочется узнать, на что способен хозяин ада в гневе.

– Да пожалуйста, – притворно обижаясь, ответил художник. – Не очень-то и хотелось. Тем более что и натуры у вас тут никакой нету. Я думал, что буду рисовать отражение языков пламени на своем теле, что будет страшная гнетущая атмосфера…

– Быстрее! – поторопил Кочегар. – А то я вам устрою атмосферу. Такую устрою, на десять картин хватит.

– Хам, – выкрикнул напоследок Эдвард и с шумным хлопком исчез.

– Ох уж мне эти художники, – проворчал хозяин ада. – Если другой турист такой же надоедливый, я с ним даже разговаривать не буду. Сразу отправлю его в клетку до выяснения. Пусть с другими зверями ютится.

– Боюсь, мастер, – начал черт, – с другим посложнее будет.

– Что, тоже творческий? – нахмурившись, спросил Кочегар.

– Не то слово, – скорчив скорбную мину, ответил Брут. – Еще какой творческий. Страху нагнал на весь поселок, что все грешники разбежались. А черти даже зайти к нему боятся. Но это не самое страшное.

– А что же самое страшное? – насторожился Кочегар.

– Кажется, он проваливается в какие-то более глубокие слои ада. Даже мы не понимаем этого процесса.

– Надо же, – удивился Кочегар. – А у нашего ада есть еще какие-то слои? Что же такого жуткого он совершил?

– Наверняка что-то ужасное, – шепотом ответил Брут. – Воистину страшный человек.

– Такой страшный, что даже тебя напугал? Интересно. Ну, скорее веди меня к нему. Я хочу видеть этого человека.

Глава 7. Новый дом

Человеку свойственно цепляться за быт. Тем более если он оказался далеко от дома. Тапочки, полотенце, любимый шампунь словно дарят уверенность, невидимой нитью соединяя странника с его далеким домом. Что говорить, если этот кусочек быта и есть сам дом.

У Ланы такой дом появился. И хоть Морт называл его «ведьминым», все равно это было лучше, чем ночевать на улице. К тому же Лану так и влекло к разным мистическим местам. И в этом месте она снова ожидала встретиться с чудесами, которых искала. Но дом оказался самым обычным: деревянный сруб с двумя комнатами, крыльцом и покатой крышей. Правда, был еще чердак, но ночью там делать было нечего. В любом случае путешественница решила разобраться во всем утром, когда будет свет и какое-то представление о том, что ей делать дальше. А сейчас она выпила молока и легла на жесткую, без перины, кровать. И хоть доски больно впивались в ребра, уснула Лана почти мгновенно, словно знала, что следующий день ей принесет массу новых открытий и эмоций.

А утро ее встретило ласковым светом, пробивающимся сквозь грязные окна лачуги. Лана встала с кровати и сразу вспомнила, на что потратила свои деньги. Молоко и сдобная булка ждали ее на столе. Не найдя стакана, Лана стала пить молоко прямо из крынки, запивая сдобу. Вдруг она заметила, что под ногами что-то прошелестело.

– Мама! – вскрикнула Лана и уронила крынку, которая, ударившись об пол, разлетелась на маленькие кусочки, окрашивая дощатый пол в белый цвет.

Тут же обнаружился и источник этого шелестящего звука – маленькая серая змейка, которая выползла из-под кровати, а в момент падения крынки быстро отползла к стене. Лана и раньше видела змей и знала, что они бывают ядовитыми. К счастью, в ее мире таковых было мало, и все они отличались яркой окраской, да и водились преимущественно далеко от поселений, предпочитая пустынные районы. Но это в ее мире. А что за змея ей попалась здесь, Лана не знала. С одной стороны, змея была безопасного серого цвета, да и не очень угрожающих размеров. С другой же, кто знает, какие змеи опасны в этом мире, к тому же, присмотревшись, девушка смогла различить на змеиной коже у основания головы два красных пятнышка – явный признак опасности животного.

Змея, казалось, тоже рассматривает Лану, не очень-то торопясь куда-то отползать. Девушка замерла, не зная, что делать, и чуть снова не закричала, когда змея пошевелилась. Опасная тварь медленно подползла к не до конца разбившемуся основанию крынки и почти незаметным движением языка обследовала его содержимое. После секундной задержки змея опустила свою узкую голову на дно разбившейся посудины и стала пить молоко, слегка опуская нижнюю челюсть.

– Так ты есть хочешь, – сказала Лана, немного успокоившись. – Если бы я знала, то не стала бы пугаться и кричать, а сама бы налила тебе молока.

Змея на мгновение подняла голову, словно прислушиваясь к словам девушки, а потом снова продолжила трапезу.

– Только вот мисок я здесь не нашла, – грустно сказала Лана. – И вообще никакой посуды. Видимо, после смерти прошлой хозяйки здесь кто-то хорошо похозяйничал.

Змея перестала пить и легким шелестящим движением метнулась под ноги девушки.

– Ой, – Лана испуганно поджала ноги, вцепившись в край своего спального места. – И как я теперь спать-то здесь буду?

Девушка осторожно заглянула под кровать, не опуская ног. Змеи нигде видно не было. Зато под кроватью обнаружилась миска.

– Вот это фокус, – ухмыльнулась Лана, осторожно протягивая к своей находке руку. Ей было страшно, что змея сейчас выскочит откуда-нибудь из темного угла, но ничего такого не произошло. Миска оказалась у нее в руках.

– Ну, будет куда в следующий раз налить молоко, – усмехнулась Лана и поставила миску на стол. – Если, конечно, – сказала она нарочито громко, – никто за ногу меня не тяпнет.

Ответа на свою эскападу Лана не дождалась и, доверившись судьбе, опустила ноги на пол.

– Хозяйка! – послышался голос с улицы.

Лана поспешила к окну. На улице, щурясь на утреннее солнце, стоял Морт – лавочник, который поселил ее в этом доме. Увидев его, Лана обрадовалась знакомому лицу и сразу выскочила на улицу.

– Доброе утро, – улыбаясь, поприветствовала она лавочника.

– Ух ты, живая, – вместо приветствия сказал Морт, чем немного погасил улыбку Ланы. – Как спалось?

– Прекрасно! – решив не акцентировать внимание на фразе лавочника, ответила Лана. – Только кровать жестковата и утвари никакой нет. А так все замечательно.

– Н-да? – с сомнением отозвался Морт. – Ну что ж. Соломы на кровать я тебе сгружу да пару ложек найду. А вот если тебе что-то посерьезнее надо, котелок там или ухват, то это придется заработать. Я, собственно, за этим и пришел. Ты заработать хочешь?

– Вообще-то, – нахмурилась девушка, – я здесь оказалась по другому поводу.

– Да помню я твое дело, – сморщился лавочник. – Ты ищешь кого-то. Только как ты его будешь искать без денег? Мы же уже обсуждали это. Не валяй дурака. Вот, смотри, что я тебе принес.

И с этими словам Морт потянул к забору увесистый мешок.

– Это все сломанные часы, которые я смог разыскать и выкупить в Либерталии.

– Когда вы успели-то? – удивилась Лана, подходя к лавочнику.

– А работа – она только по утрам и бывает. Остальное время для бездельников и тунеядцев. К тому же товар весь сгружается ночью. Если не успел отхватить себе хороший кусок, считай, будешь голодать.

– Кто отгрузил? – удивилась Лана.

– Ясно, кто, – ответил Морт, – пираты. Ты мне зубы не заговаривай. Берешься за часы? Только учти: мне они нужны уже к вечеру, иначе завтра будет другой привоз, и кто знает, что они еще придумают. Раньше проще было, часы были часами. А теперь им будильники подавай, да чтобы еще каждый шаг цокали. Правда, теперь часы снова в моде, но кто знает, что завтра будет?

– Но я могу не успеть до вечера. У меня инструмента нормального нет.

– Вот это не волнуйся, – Морт полез за пазуху и достал маленькую деревянную коробочку. – Купил в довесок. Только я тебе их не продам, уж больно редкий товар, а у тебя денег таких нет. Но пользоваться ими можешь, пока на меня работаешь.

Лана взяла коробочку из рук лавочника и открыла.

– Как такое возможно? – ахнула она. В коробочке лежали инструменты, точь-в-точь такие же, какими она пользовалась у мастера Кингли. А тот делал инструмент строго под себя, зная, как важна точность при работе с часами.

– Что, не нравится? – спросил Морт.

– Нравится, – ответила Лана, – но как они могли оказаться здесь? Это же почти невозможная редкость.

– Правда? – обрадовался лавочник. – Вот здорово! Это я удачно их сторговал. А как их достал тот, кто мне продал, так известно, как, – на развале у пиратов.

– Что это за развал-то такой? – спросила Лана.

– А вот сделаешь все часы, появится у тебя свободное время, и я тебе покажу. Там много чего интересного бывает, и, главное, все бесплатно.

– Бесплатно?

– Да-да, бесплатно. Это большая удача – жить в Либерталии. Ты еще оценишь все прелести и никуда уезжать не захочешь. Ну, ладно болтать. Тебе еще предстоит работа. Может, еще что-нибудь нужно?

Лана на секунду задумалась. Судя по размеру мешка, работы там было много. С другой стороны, по очертаниям угадывались размеры – это все были большие настенные часы, чинить которые, тем более имея хороший инструмент, будет несложно. И все же это займет какое-то время, а ей еще надо питаться и, возможно, подкармливать неожиданное домашнее животное.

– Мне нужны будут продукты и молоко, – сказала девушка.

– Ну, это не проблема, – отмахнулся лавочник. – Разносолов не обещаю, но сытный обед из трех блюд, который готовит моя супруга, будет. И молоко у меня свое, лучше базарного. Что-то еще?

– Инвентарь для уборки. У меня там разбилось кое-что.

– А-а, – протянул с улыбкой Морт, – я знал, что дом непростой. Небось, Стопан хулиганит.

– Кто хулиганит? – испугалась девушка.

– Стопан – дух этого дома, – объяснил Морт. – Жуткий, конечно, особенно для чужих. Но, может, и не будет тебя сильно донимать. Это ведьма, бывшая владелица дома, всякую нечисть привечала. Потому этот дом и брать никто не хотел. Чуть не сожгли, когда ведьма умерла, но испугались, что огнем всю деревню выжжет. А еще духа этого боялись, что он начнет себе искать другой дом. А там он вроде заперт на месте.

– А как он выглядит, этот дух?

– Да кто ж его знает, – Морт поплевал через левое плечо. – Говорят, что змея. Но, мне кажется, брешут. Никто не видел, а придумывают. Ты все равно будь осторожнее. А ведро с тряпкой и веник я тебе принесу.

Лавочник ушел, оставив Лане целый мешок работы, который девушка еле затащила в дом.

– Стопан, значит, – тихо сказала она, собирая осколки разбитой крынки. – Ну, Стопан, нам надо с тобой подружиться. Потому как деваться мне некуда. Очень мне нужно найти одного волшебника, который может спасти мой мир. А без денег, видимо, найти у меня его не получится. Поэтому придется нам временно потесниться в этом доме. Но ты не переживай, обижать я тебя не буду и даже собираюсь делиться молоком, благо миску я нашла.

Никто не ответил Лане, но ей показалось, что откуда-то из-под кровати на нее блеснули два желтых глаза.

Следующие несколько часов прошли для Ланы в работе. Она сделала небольшую уборку в доме, собрала осколки разбившейся посуды, а затем взялась за часы. Работа была не сложной, за исключением одного механизма, где не хватало детали. Но и тут девушка справилась, изменив сам механизм таким образом, чтобы отсутствующая деталь и вовсе была не нужна. К обеду появилась жена лавочника и, тихо поздоровавшись с Ланой, поставила на столе посуду с волнующей ароматами кашей. После чего так же тихо удалилась. Лане пришлось тогда на время прервать работу, уж больно вкусные запахи стали разноситься по дому. Быстро закончив обед, девушка продолжила ремонтировать часы. Во время работы Лана еще поглядывала с опаской под кровать, но змея больше не показывалась, хотя чувствовалось ее незримое присутствие. Наконец работа была сделана, дом наполнился тиканьем часов и скрипом маятников.

Когда солнце окрасило улицу в красный цвет заката, на пороге дома Ланы появился лавочник.

– Я вижу, большую часть ты уже сделала, – сказала он, заглядывая в дом.

– Я сделала все, – уверенно сказала Лана.

– Все? – удивился Морт. – Хм, ну что же, значит, пришло время расплатиться.

Он достал небольшую сумму и вывалил на стол перед девушкой горку серебряных.

– Все как договаривались.

– Спасибо, – Лана аккуратно собрала монеты со стола и пересчитала.

– Уже знаешь, на что их потратить? – спросил Морт.

– Пока нет, – пожала плечами Лана, – но я думаю, что они пригодятся для поисков.

– Точно, – вспомнил Морт, – ты же ищешь кого-то. Я сегодня буду в пиратской бухте, там почти все собираются.

– Я пойду с вами, – сказала Лана. – Только я хотела бы прежде побывать на базаре. Нужно купить еды и что-нибудь из одежды. Моя за время путешествия совсем пришла в негодность.

– Мы можем пойти прямо сейчас, – сказал Морт. – Лавки еще работают, а у бухты народ начнет собираться только после захода. Ты и отовариться успеешь, и к выгрузке мы доберемся раньше всех.

– Отлично, пойдемте, – сказала Лана. – А часы?

– Завтра заберу, – отмахнулся лавочник, – в этом доме их никто не тронет. Надежнее, чем в сейфе.

– Мне кажется, вы переоцениваете силу этих слухов, – заметила девушка.

– Да неужели? – усмехнулся Морт. – Хочешь, сама проверь. Вон, любого местного пригласи в гости. Увидишь, что будет. В последний раз из этого дома старая знахарка ложку утащила уже после ведьминой смерти. Уж очень ей эта ложка серебряная нравилась. Так за ложкой вся остальная посуда потянулась. И куда бы знахарка потом ни ходила, за ней тянулся хвост из тарелок, кастрюль и половников. Грохот стоял на всю деревню. Так и не смогла от этого избавиться. А когда померла, весь поселок с ужасом наблюдал, как в засыпанную свежую могилу стали вкапываться эти ложки с поварешками. Значит, и после смерти за ней следовать будут. После такого никто не захочет отсюда ничего брать.

– Ужас какой! А как же вы не боитесь теперь брать вещи?

– А это не ведьмины вещи. Я их принес, я же могу и унести. Но только другие этого не знают, поэтому не полезут. А я проверял.

– Наверное, полезно обладать такими знаниями и ни с кем не делиться, – решила поддеть лавочника Лана.

– Конечно, – Морт, однако, принял ее замечание за похвалу. – Только дурак делится своим опытом с другими. Это же главный ресурс – эксклюзивность. Иметь что-то такое, что не имеют другие, и зарабатывать на этом деньги и есть главное достижение Либерталии. Слушай, солнце садится. Может, пойдем уже?

– Да-да, – поторопилась Лана. – Конечно, идем.

На этот раз базар не казался таким уж необычным и загадочным. Лана, уже имеющая опыт общения с местными, не стала брать с собой все деньги, а те, что взяла, надежно спрятала в одежде, так чтобы всегда чувствовать, если к ним кто-то прикоснется. Торговцы не расходились допоздна, хоть особой торговли уже не было. Люди праздно шатались от одной торговой лавки к другой, продавцы лениво переругивались без особой надежды, едва оживая, когда к ним подходил потенциальный покупатель. Было ощущение, что все – и лавочники, и просто прогуливающиеся – чего-то ждут.

– Мало кто торгует, – сказал шедший рядом Морт. – Все ждут выгрузки. Зато в это время можно сторговать себе хороший товар. Многие стараются избавиться от старья в преддверии новой поставки.

– А что это за выгрузка такая? – спросила Лана. – Почему она так всем интересна?

– Ну как же! – удивился Морт. – А, ты ж не местная. Все ждут халявы. Пираты каждый вечер вываливают на пирс краденый товар, и люди его собирают. Что-то эти люди себе берут, но чаще стараются перепродать.

– А зачем же пираты это делают? – не поняла Лана. – Они ведь сами могут продавать товар.

– Да кто ж у них купит? – засмеялся Морт. – Порядочные покупатели в других городах не особо спешат покупать у пиратов ворованное. А в нашей гавани таких денег ни у кого нет, чтобы покупать по реальной цене. Поэтому договорились так: пираты отдают товар, который сами не могут сбыть, а за это вся Либерталия их кормит, дает приют, а иногда и платит аренду, но не слишком часто. Пирату главное что? Место, где удобно спрятаться и где надежные люди, которые их не выдадут. Вот эта вот верность и покупается с помощью не нужного им барахла. И все счастливы, никто в накладе не остается.

– Кроме истинных владельцев ворованных вещей, – тихо заметила Лана.

– Тихо ты! – шикнул на девушку Морт. – Даже не думай такое произносить вслух. В Либерталии за подобную ересь сразу отправляют к акулам. Запомни основную заповедь: нет ничего авторского, если оно стоящее. Настоящие вещи должны принадлежать всем. Мы, жители свободного государства, свято верим в эту истину. Ведь только порочные жадные люди готовы пользоваться доставшимся им талантом ради своей выгоды.

– Но если у них не будет выгоды, то не будет и желания что-то делать, – заметила Лана.

– У одних не будет – у других будет, – отмахнулся Морт. – Талант на великой жеребьевке достается таким людям, которые не умеют его прятать. И это правильно. А то что получается: талант достался бесплатно, а сам он за него деньги просит. Это ли не жадность и коварство?

– Но если талантливый человек с голоду помрет, то его талантом уже точно никто воспользоваться не сможет, – сказала Лана.

– Чего это он помрет? – насупился Морт. – А что, ему кто-то запрещает работать и зарабатывать деньги? Нет. Пусть работает, как все, а в свободное время творит.

– Вам не кажется, что это не очень-то справедливо? По-вашему, талантливый человек должен работать больше, а получать как все?

– А кто сказал, что талант – это счастье? Талант – это в первую очередь ответственность и обязанность, главным образом перед обществом. Ведь если бы не было общества, то кому автор смог бы демонстрировать свое умение? Вот. Отсюда проистекает общественный долг автора, который накладывает определенные обязательства.

– Как это ловко у вас получается, – сказала Лана, чуть сжав кулачки. – Одно только меня смущает. Не вы ли мне сегодня говорили, что эксклюзивность – главный ресурс? И только дурак будет этим ресурсом делиться?

– Много ты понимаешь, – хмыкнул лавочник. – Это совсем разные вещи. Одно дело – эксклюзив, доставшийся в честной борьбе обычных людей, а совсем другое – когда эксклюзив – подарок природы. И вообще, хватит об этом. На нас уже люди оборачиваются. Иди лучше, купи себе каких-нибудь тряпок. Ты ведь за этим сюда собиралась.

Лана не стала больше спорить с лавочником, тем более что ей попался на глаза продавец тканей. Девушка подошла к тому продавцу и стала оценивать товар.

– Вот это да, – восхитилась Лана, – шелк? Какой он мягкий и сколько цветов. Наверно, дорогой? – девушка вопросительно посмотрела на продавца.

– Весь товар по одной цене, – позевывая, ответил продавец. – Четверть серебряного за погонный метр.

– Как по одной цене? – не поняла Лана. – Что, и шелк, и хлопок, и вот эта вот дерюга одинаково стоят?

– Конечно, – почесывая бок, лениво ответил продавец. – Правда, мешковины, которую ты назвала дерюгой, осталось совсем мало. Поэтому ее отдам чуть дороже.

– Как дороже?! – ахнула Лана. – Мешковину дороже шелка?

– А что ты так удивляешься? Очень практичная ткань. Не рвется, не сильно пачкается, легко стирается, не требует какого-то особенного ухода. А с шелком этим сколько возни.

– Но это же шелк!

– Слушай, – разозлился продавец, – если он так тебе нравится, бери. Возьмешь весь – я тебе еще и скидку сделаю. А то он лежит у меня здесь уже который месяц, никто его не берет. Мне другой товар выкладывать некуда. В следующий раз вообще с этим шелком связываться не буду.

Лана не стала больше ничего говорить и отдала все свои деньги за два рулона этой чудесной ткани.

– Зря столько набрала, – проворчал Морт, когда увидел, сколько ткани купила девушка. – Тащить теперь будет неудобно, а уж как тебе неудобно с этим на распределении будет, я и не представляю. Хотя есть один вариант.

– Вернуться домой, чтобы занести вещи? – предположила Лана.

– Нет, это долго. Так мы к выгрузке не успеем. Ты можешь нанять себе раба. Со временем, конечно, тебе придется его купить, раз ты любишь делать покупки такими объемами, но пока у тебя денег нет, только нанять. Это недорого – серебряный в день, зато сколько сил сэкономишь. А тебе силы нужны для работы.

– У вас здесь есть рабы? – опешила Лана.

– Конечно, есть, – кивнул Морт. – Как в любом цивилизованном обществе. Я видел, что ты все деньги отдала за ткань, так что я тебе одолжу монет. Но это в последний раз. А то, знаешь, привычка кредитоваться похуже опиумной. Лучше не втягиваться. Ну, пойдем быстрее. Ты ведь еще не видела выгрузки. Поверь, тебя ждет незабываемое зрелище.

Глава 8. Побег

Даже самое удивительное место со временем начинает раздражать, если ты не можешь его покинуть. То же можно сказать и об удивительно богатой библиотеке, которая стала пусть и довольно комфортной, но все же тюрьмой волшебника и его друзей.

– Нельзя просто так здесь сидеть, – сказал профессор, вернее, его голова, дрейфуя в наполненном водой аквариуме. – Надо же что-то делать. Пока мы здесь сидим, эти чародеи уже ищут Костю. И кто знает, что произойдет, когда они его найдут.

– Ясно, что, – ответил Микаэль, – ничего хорошего. Они заставят его исполнить свой дурацкий ритуал.

– Ты имеешь в виду жертвоприношение? – ужаснулся профессор. – Но это же изменит Костю навсегда. Впрочем, он может еще и не согласиться.

– Скорей всего, не согласится. И тогда мне страшно представить, что будет. А самое противное, что я сделать ничего не могу с этим, пока мы заперты в этой библиотеке. Подумать только, вокруг столько прекрасных книг, столько имен, идей, сюжетов, а мне невыносимо здесь находиться. Эти корешки романов о чести, ответственности и дружбе словно осуждают меня.

– Какие же вы, волшебники, все тонкие, – проворчал кот и опустил морду в аквариум профессора.

– Трюфель, – забулькал профессор, пузырями отгоняя кота, – прекрати немедленно! Мне еще твоих слюней здесь не хватало.

– Ой, все, – Трюфель убрался от емкости с водой. – Буду мучиться жаждой. Нас вообще здесь кормить собираются?

– Ты только о еде и думаешь, – укорил кота Микаэль. – У нас мир рушится, моего ученика чародеи ищут, и как выбраться отсюда, мы даже не представляем, а тебе хоть бы хны.

– Я просто считаю, – резонно заметил Трюфель, – что такой наплыв проблем на пустой желудок точно не решить.

– А он прав, – вдруг встал на сторону кота Белый. – Не то чтобы мне в этом состоянии нужна еда, но от нехватки глюкозы впадать в истерику я точно не хотел бы. Нам же оставили колокольчик. Мика, позвони. Не сказать, чтобы нас здесь сильно в чем-то ограничивали. Так, может, и покормят.

– Как угодно, – ответил Микаэль и позвонил в колокольчик.

Буквально через несколько секунд дверь в библиотеку с грохотом открылась, едва не слетев с петель. В проеме показалась огромная фигура Мартина.

– Вы чего звоните? – грубо спросил верзила.

– Нам бы перекусить, – вежливо ответил профессор.

– Щас вернусь, – несколько секунд подумав, сказал Мартин и ушел, хлопнув дверью.

– Может, можно его уговорить нас отпустить? – сказал Микаэль.

– Такого уговоришь, – ответил Трюфель. – Он сам кого хочешь на что угодно уговорит, хоть и двух слов связать не может.

– Ты недооцениваешь людей, – возразил Мика. – Внешняя грубость часто всего лишь проявление неуверенности. За этой устрашающей внешностью вполне может скрываться добрая и чистая душа.

В этот момент дверь в библиотеку снова грохнула, врезавшись створками в стены.

– Енто я, – возвестил о своем приходе Мартин, неся в руках огромный поднос с едой. – Ну-ка, кыш, – прогнал он Трюфеля со стула, чтобы подойти ближе к столу. – Еда, – констатировал он, бухая поднос на стол.

– Может быть, вы с нами хотите? – учтиво предложил Белый.

– Чё? – не понял Мартин.

– Профессор предлагает присоединиться к нашему столу, – пояснил Микаэль.

– А-а, – понял детина, – не. Я уже жрал.

Пояснив свою позицию, Мартин шумно удалился.

– Да уж, – снова занимая свое место на стуле, проворчал кот, – чистая душа. Стерильная прям. Мика, пододвинь ко мне курочку.

– Сам возьми, – резко ответил волшебник, который о чем-то задумался.

– Ну, хоть не умрем с голоду, – сказал профессор, с жадностью взирая сквозь муть воды аквариума, как кот смачно откусывает кусок жареной птицы. – А можно мне кусочек сахара?

– Что, прям в воду бросить? – смутился Микаэль.

– Да, – энергично закивала голова профессора, – кидай. Рафинад не успеет раствориться, когда я его поймаю.

– Ну, хорошо, – сказал Мика и бросил кубик сахара в аквариум.

– Вот неловкость, – раздосадованно сказал Белый, когда кусок сахара упал на дно. – В этом состоянии у меня совсем отсутствует возможность маневрировать. Впрочем, я никогда не думал, что придется брать подпитку таким образом. Обычно все решалось добавлением в воду питательного раствора.

– Давай я еще кину, – предложил Микаэль и бросил еще один кусок сахара. – Да что такое! – когда и этот кубик рафинада упал на дно. – Саш, ты тоже мог бы помочь. Голову, что ли, задери. Вот так, блин!

– Прикольно вы развлекаетесь, – похрустывая куриной ножкой, сказал Трюфель. – Все равно что рыбку в аквариуме кормить.

– Трюфель! – возмутился Микаэль.

– Мика, – успокоил его профессор, – Трюфель прав. Не надо. Проблему это не решит, лишь отсрочит. А выглядим мы глупо. Лучше давай придумаем, как домой вернуться. Там я и тело обрету, и силы.

– Вообще-то, – сказал Микаэль, – у меня есть один план. Нужно будет небольшое магическое воздействие.

– Но это же не наш мир, – заметил профессор. – Мы не можем ни на что влиять.

– По собственной воле не можем, – согласился волшебник. – А если нас попросит кто-то из хозяев этого мира? Где этот колокольчик?

Микаэль позвонил, и скоро в библиотеке, как обычно шумно, появился Мартин.

– Уже пожрали? – удивился он.

– Нет, – ответил Мика. – Нам нужно еще немного времени.

– А чего звоните? – насупился бугай.

– Видите ли, мы совсем не знаем этого мира. И хотели бы получить недостающую информацию. Может быть, вы знаете, где в вашей чудесной библиотеке мы могли бы найти справочник или энциклопедию какую?

– Циклопедию? – удивился Мартин и почесал своей огромной ручищей голову. – Не знаю такую.

– Ну, может, вы тогда нам посоветуете, что почитать? На ваш выбор.

– Почитать? – еще сильнее удивился Мартин и даже перестал чесать голову.

– Решил запугать его страшными словами, – тихо промурчал кот.

– Помолчи, Трюфель, – огрызнулся Мика и снова обратился к Мартину: – Да, у вас наверняка есть любимая книга?

– Ды, – Мартин замялся и густо покраснел, – енто… я… короче…

– Юноша и так умом не блистал, а теперь окончательно тронется, – снова съязвил кот.

– Может, приключения или фантастика, – перечислял жанры Мика, игнорируя кота. – Детективы, романы, сказки.

– Сказки? – оживился Мартин. – Сказки я люблю. Только енто, читать я не могу. Только по картинкам.

– Вы не умеете читать, – понял профессор.

– И шо?! – вдруг разозлился Мартин. – Я зато компас знаю, и туды-суды узлов вязать могу. Сто штук могу. А ты, башка, и одного не свяжешь.

– Не обижайтесь на моего друга, – примиряюще сказал Микаэль. – Он не хотел вас обидеть. У всех жизнь по-разному складывается: кто-то не умеет читать, кто-то тело свое теряет, а кто-то вообще кот.

– Ну, конечно, – мявкнул Трюфель.

– Главное, что любой навык можно легко освоить. Вот вы бы хотели научиться читать?

– Зачем? – испугался Мартин.

– Тогда бы вы смогли прочесть любую книгу в этой библиотеке, да и в любой другой. Хоть вообще все. И, конечно, ваши любимые сказки.

– Не, – засомневался Мартин, – мне всех книжек здесь нипочем не прочесть. Всей жизни не хватит. Вон леди Сапсан очень любит читать, и то только малую часть освоила. А ведь она очень умная.

– Так она и умная, потому что столько книг прочитала, – снова встрял Трюфель.

– Действительно, – поддержал кота Микаэль. – Каждая книга делает тебя умнее. Знаете, что, я понимаю, как это страшно – представить, что можно прочесть столько книг. Поэтому я могу сделать так, словно вы их уже все прочитали. И уже с этими знаниями и, конечно, навыком чтения вы сможете сами выбирать любимую литературу.

– Магия? – понял Мартин.

– Магия, – согласился Микаэль. – Все используют магию: и леди Сапсан, и Утер Пендрагон. А почему тебе нельзя?

– Я же не чародей!

– А кто тебе мешает им стать? Знаешь, чем отличается волшебник от не-волшебника? Желанием. Хочешь быть чародеем – будь им. Только нужны знания, что и возвращает нас к моему предложению.

– А енто не больно? – спросил Мартин. – Когда Утер в меня шарами кидается, это очень больно.

– Я ничем в тебя кидаться не буду. И, конечно, это не больно. Ты просто станешь гораздо больше знать.

– Уфф, – запыхтел Мартин, обдумывая предложение. – Уфф. А ежели что… то есть… совсем… ну еси… я дурачком стану?

– Куда уж больше, – снова встрял кот.

– Заткнись, Трюфель, – шикнул Микаэль. – Мартин, я даю слово волшебника, что ничего плохого с тобой не случится.

– Эх, тады ладно. Колдуй меня книгочеем, – согласился Мартин и зажмурился.

Он ждал громких звуков, вспышек и прочих ужасов, но ничего подобного не произошло. Выждав около минуты, он испуганно открыл глаза. Перед ним все так же стоял волшебник, за спиной которого виднелся аквариум с головой профессора, а из-за плеча нетерпеливо выглядывал кот.

– Что, все? – испуганно спросил Мартин и открыл второй глаз.

– Все, – утвердительно кивнул волшебник.

– Странно, – сказал Мартин, – я совсем ничего не почувствовал.

– Совсем ничего? – удивился профессор.

– Ничего, – оглядывая себя, подтвердил Мартин. – Удивительно, на меня столько раз воздействовали магией, и только в этот раз у меня не появилось ощущение, что я что-то теряю, наоборот, мне кажется, словно я стал богаче. Непостижимо. Я понимаю, что не приобрел ни денег, ни власти, и тем не менее чувствую себя богаче. Как будто наш старый фрегат наткнулся на необитаемый остров, где спрятаны несметные богатства. Меня словно стало больше. Колоссально, феноменально, поразительно! Какой кошмар! И я все эти годы не чувствовал этого! Не понимал. Как это ужасно – быть запертым в клетке большого злобного мира и не иметь возможности выбраться.

– А нам каково? – сказал Трюфель.

– Да, – Мартин, который, казалось, забыл про волшебников и кота, вдруг посмотрел на Микаэля. – Конечно, вы же тоже заперты здесь не по своей воле. Это чудовищно – держать вас здесь в заложниках. Ах, если бы я смог вас освободить. Но эти злые чародеи никогда не доверяли мне ключей. О, бесполезная я громадина, я не смогу вам помочь.

– Приплыли, – проворчал кот.

– Хотя, – вдруг спохватился Мартин, – есть один выход. Моя любовь к сказкам, моя ущербная тяга хоть к чему-то прекрасному. Но теперь она мне поможет, – Мартин бросился к какому-то шкафу. – Здесь! Здесь вы найдете выход.

– В шкафу? – не понял Микаэль.

– Да-да, именно в шкафу, – Мартин подбежал к волшебнику и схватил его за лацкан пиджака. – Именно в шкафу. Я любил сказки, и леди Сапсан рассказывала мне одну про чудесную выдуманную страну, в которую можно попасть только через шкаф. Однажды я пошел проверить и действительно нашел этот выход. Там был снег, и столб, и бобры. Когда я рассказал об этом чародеям, они только посмеялись надо мной. Ах, глупый-глупый Мартин, я подумал, что это был только сон. Но сейчас мой разум ясен как день, я точно знаю, что там есть проход. В том мире нет затворов, и вы сможете вернуться к себе.

– Никогда не слышал о мире в шкафу, – засомневался профессор.

– А я слышал, – ответил Микаэль, – но мне казалось, что это последняя дверь в жизни каждого волшебника.

– Не бойтесь, – сказал Мартин, – вы живы, и вам не нужно бояться туда идти. Гораздо страшнее для вас остаться здесь. Чародеи никогда надолго не оставляли меня одного, и скоро они могут вернуться.

– По-моему, у нас просто нет другого выхода, – сказал Микаэль, немного подумав. Он взял аквариум с головой профессора и подошел к шкафу.

– Может, я тут вас подожду? – засомневался кот.

– Конечно, подожди, – согласился волшебник, свободной рукой открывая дверцу шкафа. – Помнишь ту стену на входе? Там в коллекции чучел явно не хватает кота.

– Убедил, – мрачно сказал Трюфель и спрыгнул со стула на пол.

– Ты с нами не хочешь? – спросил Микаэль Мартину, прежде чем ступить за порог нового мира.

– Нет, – сказал Мартин. – Мне еще нужно во многом разобраться. К тому же они сразу поймут, куда вы ушли, если меня не обнаружат. А так я смогу их немного отвлечь.

– Спасибо тебе, – сказал профессор.

– Вам спасибо, – ответил Мартин. – Я очень надеюсь, что сумеете найти Константина раньше, чем это сделают чародеи.

– Мы постараемся, – заверил Микаэль.

Через секунду шкаф проглотил невольных путешественников по мирам.

Новый мир оказался не похожим на все обычные миры. Здесь не было домов, деревьев, даже небо казалось каким-то искусственным. Под ногами волшебников оказалась серая земля, а во все стороны, куда хватало зрения, были разбросаны мелкие пруды. А еще там был лев. Лев сидел возле одного из прудов и ловил лапой пескарей. Правда, ловил он их, пока не заметил гостей, а, заметив, немедленно направился к ним.

– Никто с собой ружья не захватил? – занервничал Трюфель.

– Да, как-то неожиданно, – сказал профессор.

– Давайте не будем делать поспешных выводов, – успокоил всех Микаэль, хоть и сам заметно нервничал.

– Приветствую, гости, – вдруг громогласно заявил Лев. – Меня зовут Аслан. Я великий создатель и охранитель. Что привело вас в мой мир?

– Говорящий лев, – констатировал говорящий кот.

– Здравствуй, Аслан, – поприветствовал льва волшебник. – Меня зовут Микаэль, а это мои друзья – Трюфель и Александр. Мы попали в твой мир, спасаясь от чародеев. Мы не потревожим тебя и твой мир и сейчас вернемся к себе домой.

– Хм, – задумался Аслан. – Но без моей помощи вам не обойтись.

– Дело в том, что я волшебник, – решил объяснить Микаэль, – и смогу перенести нас. Я не мог сделать этого из мира чародеев, так как он был закрыт для моих возможностей, но отсюда я наверняка смогу.

– Сомневаюсь, – сказал Аслан. – Видишь ли, Микаэль, это место – не совсем мир. Это что-то вроде вокзала, с которого можно отправиться в другие миры. Но сделать это можно только определенным способом. Боюсь, твои возможности и здесь не помогут.

– Похоже, ты прав, – сказал Мика, сделав пассы руками, – я по-прежнему не чувствую своей силы. Как же нам попасть в свой мир?

– Вам нужно прыгнуть в один из этих прудов, – сказал Аслан.

– Не обязательно, – заметил профессор. – Насколько я понимаю возможности волшебников, мы можем попасть в любой мир, а уже оттуда перенестись домой.

– Теоретически да, – согласился Аслан, – но на деле это довольно проблематично. Во-первых, не все пруды ведут в миры, так что всегда есть риск утонуть, во-вторых, есть финальные миры, из которых вы уж точно никуда не сможете попасть и даже вернуться сюда, и, наконец, кто вам сказал, что я разрешу вам посещать эти миры? Я их очень бережно охраняю и совершенно точно не собираюсь подвергать случайной опасности, пропуская неизвестных волшебников. Тем более беглецов.

– Что же нам делать? – растерялся Микаэль.

– Я сам могу отправить вас домой, – вдруг сказал Аслан. – Но это потребует от меня сил, а я не привык их расходовать попусту. Вот если бы вы мне что-то дали взамен…

– Чего ты хочешь?

– В этом вся и проблема, – ответил Аслан. – Я и сам объяснить не могу. Дело в том, что все, что я хочу, я и так имею. Вот если бы было что-то такое, чего я не знаю, что бы мне было интересно получить, что-то такое, что невозможно было бы в принципе в моем мире, тогда я бы обрадовался. Жизнь любого волшебника строится вокруг возможностей. Но что если ты ограничен своим могуществом? Это даже хуже, чем совсем ничего не иметь. Хотя это то же самое. Ведь больше не остается ничего нового, ничего интересного, ничего такого, что бы захватывало дух.

– И ты хочешь, чтобы мы нашли это что-то? – уточнил Микаэль. – Что-то такое, что ты, создатель миров, знающий все и имеющий возможность все получить, не можешь иметь?

– Точно, – обрадовался лев, – как хорошо, что вы меняпоняли.

– А может, львы и не кошачьи, – заметил тихо Трюфель.

– Я знаю, что тебе нужно, – вдруг пробулькал профессор. – Это именно то, что ты ищешь.

– Правда? – удивился Аслан.

– Правда-правда, – подтвердил профессор. – И это абсолютно уникально, и совершенно точно этого не может быть в твоем мире. Только, чтобы это получить, надо, чтобы Мика мог воспользоваться своими магическими возможностями. Так как я сам временно не имею своего тела, то моими руками будет он. А еще мне будут нужны кое-какие материалы, но с этим, я думаю, у самого могущественного льва не должно возникнуть проблем.

– Какие именно возможности нужны твоему другу, чтобы я мог получить, что хочу? – спросил Аслан профессора.

– Прикладные, – ответил Белый, – собирать, плавить, конструировать. Ну и возможность ментальной связи, чтобы я мог напрямую передавать ему информацию.

– Хорошо, – сказал Аслан. – Только я сомневаюсь, что у вас что-то получится. В моих мирах есть все, что вы можете себе представить.

– Это ты так думаешь, – не согласился профессор, – потому что не встречал других волшебников. Что невозможно в одной голове, запросто может быть возможно в другой.

– Даже если эта голова, – добавил Трюфель, – отделена от тела.

Глава 9. Прорыв в поисках

Незабываемое зрелище – не всегда приятный феномен. Нет, конечно, хочется думать, что незабываемым будет что-то красивое и волнующее. Однако на деле не забывать приходится всякую гадость.

Выгрузка ворованного товара пиратами действительно походила на незабываемое зрелище. Лана уже тогда поняла, что никогда не сможет забыть сваленные в кучу детские игрушки вперемешку с подсвечниками, музыкальными инструментами, тряпьем разного назначения и другим отнятым скарбом. И жадные глаза жителей Либерталии, моментально оценивающие сваленный в кучу хлам. Когда же началась дележка, Лане захотелось куда-нибудь спрятаться. До того мирные люди вдруг превращались в диких зверей, готовых убить друг друга за место в очереди. Пираты выдавали вещи поштучно. Каждый подходящий выбирал себе что-нибудь и отходил, как правило, чтобы снова встать в очередь. Наиболее ушлые притащили на раздачу своих детей, причем не очень переживая за их возраст, который иногда едва достигал и четырех лет. Правда, дети в этой ярмарке халявы отнюдь не были рядовыми участниками: яростно ругаясь и крича, они держали очередь наравне со взрослыми, а в кризисные моменты сбивались в стайки и атаковали самонадеянных нарушителей. От всего этого кошмара Лане стало плохо, и она решила отойти в сторонку.

Найдя наиболее безлюдное место, она прислонилась к дереву и стала издали наблюдать за зверским явлением.

– Мерзость, правда? – услышала Лана девичий голос и обернулась.

Оказывается, уединенное место, которое она выбрала, было ничем иным, как базаром рабов – тоже жуткое явление, с которым Лане недавно пришлось соприкоснуться. Морт все навязывал ей взять раба в качестве носильщика для купленного ею на рынке товара. По наивности Лана не очень понимала, что такое раб, предполагая, что это такой вид наемной силы. Однако рабы были действительно рабами. Когда Лана увидела цепи, прикованные к рукам и ногам несчастных людей, то чуть не рухнула в обморок. К счастью, Морт, видя такой поворот событий, живо оттащил девушку, объяснив, что рынок рабов в Либерталии – это такое же естественное явление, как и обычный рынок, и что совсем не обязательно каждый раз падать без чувств, делая покупку. Потом уже, когда девушка пришла в себя, лавочник объяснил ей, что рабы – это не просто варварская привычка, а цивилизованный подход к системе наказания. Если какой-нибудь человек совершил проступок, то что толку запирать его в застенок, если его придется бесплатно кормить и поить? Пусть уж лучше отрабатывает свое деяние реальной работой, а полученные деньги будут доставаться пострадавшей от преступлений этого раба стороне. И хоть такое рабство выглядело справедливым, Лана понимала, что все равно это рабство. Она наотрез отказалась поощрять такую систему и пообещала себе, что никогда не воспользуется услугами этой силы. Однако зрелище распределения пиратских вещей произвело на нее столь сильное впечатление, что она, ища спокойный угол, случайно вернулась к месту, где рабов содержали.

– Никогда не пойму этой тяги к ненужным вещам, – продолжил девичий голос, и Лане наконец удалось разглядеть его хозяйку. Это была девушка, на вид немного моложе самой Ланы. Девушка была одета в странную одежду: синие плотные штаны и рубашку без пуговиц. Как и у других рабов, руки и ноги девушки были скованы цепью. Она сидела на набитом соломой мешке, привязанная толстой веревкой к стоящему рядом столбу.

– Они, видимо, просто не знают другой жизни, – ответила Лана. – Привыкли так и уже не замечают.

– Все равно это мерзко, – сказала девушка. – Они ведь точно знают, что это ворованные вещи, при этом знают, что воровать плохо. Попробуй у них что-нибудь укради – сразу цепи наденут.

– Нет, ну, с цепями вроде все справедливо, – сказала Лана. – За свои проступки надо отвечать.

– В теории да, – усмехнулась девушка, – только на практике все совсем не так радужно. Они специально загоняют людей в долги, чтобы потом те становились рабами и приносили им прибыль. Тут преступников-то нет, одни должники.

– И ты? – Лана внимательно посмотрела на девушку.

– Я – нет, – резко ответила та. – Слушай, а ты не местная, верно? Я смотрю, для тебя вроде все непривычно.

– Верно, – напряглась Лана.

– Слушай, выручи. Я здесь застряла не за какие-то грехи – меня пираты в рабство продали. А мне очень нужно освободиться.

– Ага, – Лана уже успела обжечься на местном мошенничестве и не собиралась подставляться вновь. – Я тебя освобожу, а меня на твое место посадят. Прям вот взяла и перерезала веревку.

– Нет, – стала объяснять девушка, – веревку перерезать мало. Нужно эти цепи снять. Там такой хитрый замочек – ни в жизнь не откроешь. Вот если бы ты меня в качестве работника наняла, а потом дома какую-нибудь проволочку дала, вот тогда бы у меня был реальный шанс.

– С чего ты взяла, что я все это стану делать? – удивилась Лана.

– Я же вижу, что ты нормальный человек, не то что эти отупевшие халявщики. Ты пойми, я здесь случайно. Если хочешь знать, то я вообще из другого мира.

– Не может быть, – ахнула Лана.

– Может-может, – подтвердила девушка. – Да ты и сама не отсюда. Понимаешь, в каком ужасе я оказалась? Здесь мошенники – это нормальные люди, а нормальных сажают на цепь. Если бы я знала, что это за мир, ни за что бы не попросила Костю сюда заглянуть.

– Какого Костю? – замерла Лана. – Великого волшебника Константина?

– О, – смутилась девушка. – Да, наверно, мы про одного человека говорим. Только я его знала, еще когда он не был великим волшебником.

– А где он сейчас?! Мне срочно нужно его видеть!

– Тише, подруга, – девушка попыталась успокоить Лану. – Если так будешь вопить, запросто рядом со мной окажешься. Костю пираты схватили. Они нас обоих сцапали, как только мы на пристани оказались.

– Как же они могли его схватить, он же великий волшебник, хозяин этого мира?

– Да вот, загадка, – пожала плечами девушка. – Сеть на нас накинули и утащили на корабль. Его оставили в трюме, а меня вот сюда. Тут еще такое дело, Костя хоть и великий, но еще совсем недавно «великий», к тому же довольно молодой, может, поэтому и не смог сразу сориентироваться в ситуации.

– Это плохо, – погрустнела Лана. – Мне он очень нужен. Там из-за меня целый мир погибнет. И только Константин мог бы помочь.

– Не дрейфь, подруга, – усмехнулась девушка. – Костя хоть и молод, но не так прост, как кажется. К тому же у меня есть план, как его спасти.

– Какой? – Лана с надеждой посмотрела на девушку.

– Я тоже не совсем простая, – начала та, – тоже кое-что умею. Но другие об этом не знают, а в этих кандалах мне своих сил не продемонстрировать. Сперва мне нужно избавиться от цепей. Если хочешь мне помочь и спасти от пиратов Костю, то найми меня. Рабов обычно оставляют на ночь, если они наняты вечером. За это время кандалы мы расковыряем и сразу займемся спасением Константина.

– Хорошо, – согласилась Лана. – А сколько же для этого нужно денег?

– Десять серебряных, – сказал девушка.

– Ой, у меня с собой нет, – испугалась Лана. – Но у меня дома еще остались монеты. Я сейчас быстренько сбегаю и принесу.

– Поторопись, – сказала девушка, – а то эти халявщики сейчас наберут разного, и им понадобятся рабы, чтобы все это тащить. Не успеешь ты – наймет кто-нибудь другой.

– Я успею, – крикнула Лана уже на бегу, но потом вдруг остановилась. – А как тебя зовут? – спросила она. – Если я не успею, мне надо будет тебя найти.

– Ариэль, – ответила девушка. – Меня зовут Ариэль.

Лана никогда в своей жизни так быстро не бегала. Она ворвалась в дом и сразу бросилась к тайнику, где были спрятаны монеты. Ее первая работа принесла ей почти сотню монет, половину которой она уже успела потратить. Но, к счастью, пятьдесят серебряных у нее еще было. Лана схватила деньги и выбежала из дома. Она очень боялась не успеть и корила себя за излишнюю осторожность: если бы она взяла все деньги, то смогла бы сразу нанять Ариэль, чтобы потом освободить. С другой стороны, соблазны дешевых товаров легко могли выманить у нее все деньги, и тогда у Ланы просто не было бы средств, чтобы осуществить задуманное. Дорога от порта до дома и обратно заняла не больше получаса. Но и за это время на рынке рабов успели произойти изменения. Набравшие дармового товара жители выстроились в очередь, чтобы нанять рабов для перетаскивания их нелегкой поклажи. К своему ужасу, Лана заметила, что и у столбика, где была привязана Ариэль, уже тоже велась торговля. Какой-то рыжий господин торговался с арендодателем девушки, нервно потирая платочком лоб.

– Я говорю, девять – красная цена за эту дохлячку, – сбивал цену рыжий.

– Не хотите – не берите, – возмущался арендодатель, не уступая. – Возьмите лучше мужчину, он крепче и надежнее. К тому же более проверенный товар. Эта-то еще даже не была в эксплуатации.

– Новенькая? – удивился рыжий и облизнул губы. – Это интересно. В том смысле, что у нее свежие силы.

– Я понимаю, – ехидно улыбаясь, ответил арендодатель. – Но вероятен риск повреждений и потери, поэтому и прошу двенадцать серебряных.

– Как двенадцать? – возмутился рыжий. – Только что же было десять.

– А страховые взносы?

– Какие еще взносы?

– Обязательные. Это я еще и комиссионный сбор не просил. Кстати, забыл. Да, итоговая цена – четырнадцать.

– Это грабеж! – возмутился рыжий, но побоялся дальше спорить и полез в суму за деньгами.

– Подождите-подождите, – наконец вмешалась Лана. – Я раньше договорилась с Ариэль. Вы должны мне первой ее уступить.

– Ариэль? – удивился арендодатель. – Не знал, что ее так зовут. Впрочем, это не важно. Рабы не могут сами решать, с кем им работать. Это решаю я, а со мной у вас никакой договоренности не было.

– Да! – поддакнул рыжий и стал быстрее отсчитывать деньги.

– Я заплачу больше, – вдруг сообразила Лана. – У меня есть деньги, видите? – она показала на свою суму.

– Это интересно, – задумался арендодатель. – Но вы понимаете, что, меняя контракт, я несу репутационные убытки. Двадцать.

– Эй, – возмутился рыжий.

– Я согласна, – ответила Лана.

– Мы так не договаривались, – начал скандалить рыжий, уже почти завладевший молодой рабыней. – Даю двадцать пять и не монетой больше.

– Аукцион! – обрадовался арендодатель. – Двадцать пять – хорошая цена.

– Даю тридцать, – подняла ставку Лана.

Ариэль все это время молча следила за происходящим. Конечно, она болела за Лану, и не только потому, что та обещала ей свободу.

– С ума сошла! – возмутился рыжий. – Тридцать за эту девку. Да зачем она тебе вообще нужна?

– Мне нужна помощь с тканью, – соврала Лана, показывая на забытый и оставленный ею возле Ариэль моток шелка.

– Бабские причуды, – заворчал рыжий. – Хорошо, тридцать три. И только посмей…

– Пятьдесят, – пошла ва-банк Лана, понимая, что другую ставку у нее сделать уже не получится.

– Пятьдесят! – закричал рыжий.

– Пятьдесят! – обрадовался арендодатель.

– Немыслимо, – рыжий был вне себя. – Да за такие деньги можно нанять пять крепких рабов. Это расточительство, сумасбродство.

– Будете повышать? – учтиво спросил арендодатель рыжего.

– Да что я, осьминогов объелся, что ли, такую сумму платить. Ничего, перебьюсь как-нибудь. Завтра этот товар будет в пять раз дешевле.

С этими словами рыжий удалился, оставив счастливого арендодателя и разорившуюся в одночасье Лану.

– И кто тебя учил так торговаться? – спросила Ариэль, когда девушки уже покинули ярмарку рабов.

– Это я в первый раз, – ответила Лана. – Поняла, что он очень беспокоится о своих деньгах, когда подслушала, как он торговался. Сразу было ясно, что он готов лопнуть от жадности и от двух серебряных сверху, а уж от семнадцати его должно было разорвать на кусочки.

– Верно, – засмеялась Ариэль. – Но что бы ты делала, если бы он не сдался?

– Прибила бы нафиг, – уверенно ответила Лана.

– Наш человек.

Добравшись до дома, девушки попробовали снять цепи.

– А если рубануть топором? – предложила Лана.

– По руке? – испугалась Ариэль.

– Нет, зачем, по цепи.

– Бесполезно. Тут такой металл, проще уж руки себе отпилить.

– Я надеюсь, до этого не дойдет. А ну-ка, покажи мне замочек.

Ариэль подняла цепи, чтобы Лане было легче разглядеть замок.

– Вроде не очень сложный, – задумалась та. – Я сейчас.

Лана достала свои часовые инструменты и с их помощью стала ковырять замок. Не прошло и минуты, как что-то щелкнуло под инструментом, и замочек оказался открыт.

– Ух ты! – обрадовалась Ариэль. – Да ты, подруга, волшебница.

– Если бы, – ответил Лана. – Я бы тогда не стала искать помощи, а сама справилась с проблемами.

– Ничего подобного, – не согласилась Ариэль. – Вон Костя – волшебник, а тоже нуждается в помощи. Да и вообще, не обязательно быть волшебницей, чтобы делать удивительные вещи, для этого достаточно иметь смелость и настойчивость. Ладно. Теперь давай ногами займемся. Надеюсь, на этот замок твоя магия тоже подействует.

Очень скоро Лана справилась и со вторым замком.

– И что дальше? – спросила она.

– Я думаю, что надо решить, как нам спасать волшебника. Теперь у меня есть помощник, и, кажется, наша миссия становится более реальной. Еще бы перекусить, а то эти варвары совсем меня голодом заморили.

– Конечно, – Лана подскочила. – У меня осталась еда после обеда, и сама успела прикупить немного продуктов. Должна была догадаться, что ты голодная. Иди за стол, сейчас я все принесу.

– Стой, – крикнула Ариэль и замерла.

– Что такое?

– Там. Змея.

– А-а, – улыбнулась Лана. – Это местный домовой – Стопан. Не бойся его, он, наверно, тоже кушать хочет. Сейчас я налью ему молока.

– Ты подкармливаешь домового? – удивилась Ариэль.

– А что такого? – пожала плечами Лана. – Кушать все хотят.

– Ну-ну, – сказала Ариэль, осторожно поднимаясь с пола. – Не волшебница, говоришь.

Лана взяла миску, которую удивительным образом нашла под кроватью, и налила в нее молока. Затем она поставила миску возле кровати, из-под которой уже торчала чешуйчатая голова змеи, и отошла. Стопан проигнорировал миску, он выполз на свет и стал разглядывать гостью.

– А он не укусит? – нервно спросила Ариэль.

– Не должен, – пожала плечами Лана.

– Хотелось бы получить более конкретный ответ.

Стопан тем временем стал медленно подползать к девушкам.

– Что-то мне это совсем не нравится, – сказала Ариэль, белея от страха, когда змея оказалась в нескольких сантиметрах от ее ноги.

– Ты, главное, не делай резких движений, – попросила Лана.

– Я постараюсь, – пообещала Ариэль.

Но, конечно, нарушила свое обещание. Справедливости ради надо заметить, что мало кто бы не нарушил. Стопан, до того двигавшийся исключительно медленно, вдруг резко выпрямил тело и стрелой бросился к ногам Ариэль. И тут произошли два удивительных события одновременно. Змея, оказывается, и не собиралась кусать девушку, но зачем-то быстрым движением обвила ее ногу. Ариэль же тоже преподнесла сюрприз, взлетев под самый потолок и зависнув в воздухе.

– Вот тебе и не бывает волшебства, – ахнула Лана, глядя на болтающую в воздухе ногами Ариэль.

– Чего ты стоишь? – закричала летунья. – Сними его с меня.

– Сейчас, – Лана подбежала к гостье. – Ты не могла бы немного спуститься?

Ариэль выполнила просьбу, так чтобы ее ноги были на уровне плеч Ланы.

– Постарайся, пожалуйста, не болтать ногами.

– Хватит советы давать, – закричала Ариэль, – снимай уже.

– Подожди, – успокоила Лана, разглядывая змею, – я ведь тоже никогда этого не делала.

– Но это же твоя змея.

– Это вопрос спорный, чья она.

– Хватит умничать.

– Хватит болтать, дай мне сосредоточиться.

Когда Ариэль перестала болтать ногами, Лана потянулась к Стопану и аккуратно дотронулась до его хвоста. Змея сразу отреагировала. Она легко соскользнула с ноги Ариэль и переползла на руку Ланы.

– Наконец-то, – нервно произнесла Ариэль и приземлилась. – Тебе надо лучше дрессировать эту животину. Будь у меня сердце послабее – валялась бы здесь с инфарктом.

– Я уже говорила, что это не моя змея, – ответила Лана и бережно опустила Стопана на пол. – Это домовой, он сам решает, что делать. И кстати, он ведь совсем не причинил тебе вреда. А мне кое-что интересное показал. Ничего не хочешь рассказать?

– Ну да, я умею летать, – пожала плечами Ариэль. – Я бы и сама сказала, просто случая не было. И совсем не обязательно было меня змеями пугать.

– Я думаю, он больше не будет, – сказала Лана, посмотрев на Стопана, который, казалось, забыв о девушках, самозабвенно пил молоко из миски.

– Надеюсь, что так, – успокаиваясь, сказала летунья. – Может, и мы перекусим? А то от этих нервных потрясений мне совсем плохо.

– Да-да, конечно, – спохватилась Лана. – Иди к столу, я сейчас все принесу. Поедим, и ты расскажешь свой план по спасению Константина. Ты сказала, что со мной его спасти будет проще?

– Как бы да, – замялась летунья, – правда, боюсь, тебе этот план не понравится. Хотя, видя, как ты обращаешься со змеями, думаю, что справишься.

– Справлюсь, – уверенно кивнула Лана, – у меня просто нет другого выбора.

– Тогда слушай…

Глава 10

Страх – ощущение коллективное. Если кто-то один начинает бояться, то и находящийся рядом будет дрожать. Это явление в полной мере проявилось благодаря одному из случайно попавших в ад туристов.

Еще на подходе к дому Кочегар увидел много странного.

– Брут, – спросил он, – это что, наши черти прячутся за кустами?

– Да, мастер, – ответил Брут. – Я же говорил, там очень страшный турист. Даже наши старожилы боятся к нему подойти.

– Да кто же там такой страшный?

Кочегар с осторожностью стал пробираться к дому, где обосновался «страшный турист».

– Шеф, – испуганно завизжали черти, которые прятались в кустах, – не надо туда ходить. Там реально псих сидит.

– Блин, – не выдержал Кочегар, – вы же черти. Вам-то что? Психи – это же ваш профиль.

– Таких мы еще не видели, – трясясь от страха, произнес один из чертей.

– Да ну вас, – отмахнулся Кочегар и смело зашагал к дому. – Нагнали жути.

Хозяин ада медленно приблизился к дому и заглянул в окно. Открывшаяся его взору картина была удручающей.

В доме словно дым клубился страх. Грешник, которого Кочегар узнал по неизменной печати на лице, прятался в шкафу и испуганно выглядывал сквозь щелочку двери. Тут же на полу прямо у входа валялись два огромных черта.

– Это что, Марк и Цезарь? – тихо спросил Кочегар своего помощника.

– Это они, мастер, – дрожащим голосом ответил Брут. – Мы отправили сюда самых свирепых работников ада, чтобы утихомирить туриста.

– И что случилось?

– Он запустил в них пепельницей, мастер.

– Сразу в обоих? – удивился Кочегар.

– Сперва в Цезаря, – пояснил Брут, – а когда тот упал, подобрал пепельницу и швырнул в Марка.

– А почему они не сопротивлялись?

– Они хотели, мастер. Но он так страшно кричал, что они растерялись.

– Что же он кричал?

– Он кричал, чтобы ему не мешали, мастер.

– Не мешали? А чем же он таким занимается? – удивился Кочегар.

– Я точно не знаю, – смутился Брут, – но, если позволите, предположу, что он пишет книгу. Да и сами посмотрите – вот он, у дальней стенки с ноутбуком.

И действительно, посмотрев, куда указывал помощник, Кочегар увидел среднего телосложения мужчину, который склонился над компьютером.

– По-моему, он ничего не пишет, – заметил Кочегар. – Он просто пялится в экран и курит.

– Да, – согласился Брут. – Он все время курит и требует кофе. Очень страшный человек. Вы посмотрите на его ноги.

– А что с ними?

– Они же горят! Он явно проваливается в другой слой ада.

– Да, ты говорил, – вспомнил Кочегар. – Ну и черт с ним, пусть проваливается. Нам же будет проще.

– Так в том-то и дело, мастер, что и наши копыта начинают гореть.

– Что ты хочешь сказать, что вместе с ним вы тоже проваливаетесь?

– Совершенно верно, мастер, – ответил Брут. – И нас это очень пугает. На другом слое ада мы низведены до рабов и палачей и сами страдаем от жара и смога.

– А здесь у вас курорт?

– Не обижайтесь, мастер. Но, по сравнению с другим слоем ада, здесь просто рай.

– Прелесть, – хмыкнул Кочегар. – Ладно, потом с этим разберемся. Давай эту проблему решать. Если вы все провалитесь в другой слой, кто работать останется?

– Вы сами собираетесь к нему идти, мастер? – ужаснулся Брут.

– А какие варианты? В конце концов, я здесь хозяин.

И все же заходить было страшно. И хоть раньше хозяин ада не отличался вежливым обращением с грешниками, прежде чем войти, он решил постучать.

– Какого черта вам надо?! – услышал Кочегар из-за двери. – Убирайтесь! Клянусь небом, я разорву любого, кто сюда войдет!

– Боюсь, я вынужден рискнуть, – громко сказал Кочегар и резко отворил дверь.

– Кто вы и что вам нужно? – потребовал объяснений писатель.

– Меня зовут Виктор Кочегар. Я хозяин всего это ада. Ада, в котором существуют определенные порядки и правила, которые вы, уважаемый, нарушаете.

– Мне это снится, – писатель закрыл глаза. – Я слишком много выпил кофе, и вот теперь у меня едет крыша. Сперва черти, теперь хозяин ада. Я дома, дома, за своим письменным столом, с ноутбуком. Мне просто нужно поспать.

– Я бы хотел, чтобы вы были дома, – видя состояние туриста, мягко сказал Кочегар. – Поверьте, так бы всем было легче. Но так уж случилось, что вы провалились в ад. Уж не знаю, по собственному желанию или по воле злого рока, который в настоящее время преследует это место. К сожалению, я не могу вас вернуть обратно прямо сейчас, но запросто сделаю это, когда мы разберемся с проблемами, обрушившимися на это место. Единственное, что меня смущает, так это ваше дальнейшее погружение. Уверяю вас, если вы не прекратите и провалитесь на более глубокие слои ада, я не смогу вам помочь.

– Ничего не понял, – тряхнул головой писатель. – Так я на самом деле в аду?

– Абсолютно точно.

– А как я сюда попал? Я что, умер?

– Нет, – ответил Кочегар, – насколько я могу судить, вы живы и здоровы, впрочем, не вполне. Ваше душевное состояние все же вызывает вопросы. Я думаю, что вы сюда попали, как и большинство путешественников, обладающих неким даром, позволяющим открывать в себе скрытые возможности.

– Во, блин, – удивился писатель. – Ну, допустим. Вы говорите, что я еще сильнее проваливаюсь?

– Посмотрите на свои ноги – они дымятся.

– Черт, точно! – писатель вскочил с места и начал похлопывать себя по лодыжкам, пытаясь затушить невидимый огонь. – Я думал, что это сигаретный дым.

– Успокойтесь, так вы огонь не потушите. Вам просто надо перестать проваливаться.

– А как это сделать?

– Хм, – задумался Кочегар. – Давайте попробуем найти закономерность. Когда вы оказались в аду?

– Где-то месяц назад, – твердо ответил писатель.

– Он врет, мастер, – подсказал вдруг возникший рядом с Кочегаром помощник. – В нашем аду он не более суток.

– Может быть, – тряхнул головой писатель. – Может быть, в этом аду я и недавно, но мой личный ад начался точно месяц назад, когда я сел писать эту книгу.

– Что же это за книга такая? – удивился Кочегар.

– Это я, – ответил писатель. – Я пишу про себя, здесь мои мысли, чувства, моя душа. Я думал, что это должно быть прекрасно – изучить себя, понять. Но чем больше я пишу, тем хуже мне становится. Такое чувство, что книга высасывает меня, словно я становлюсь ее частью.

– Так перестаньте! – вскрикнул Брут.

– Я не могу, – писатель опустил голову. – Я будто оказался в тюрьме этой рукописи. Если я остановлюсь, то так и останусь наполовину там, наполовину здесь. Я чувствую, что должен закончить эту книгу и только тогда смогу освободиться.

– А вы не боитесь, что книга заберет вас полностью? – спросил Кочегар.

– Так и будет, – согласился писатель. – Но когда я отдам ей все, я начну с чистого листа. А эта книга заберет меня теперешнего, подарив жизнь мне новому.

– Мудрено, – сказал Кочегар.

– Смотрите, мастер, – зашептал черт, – он весь горит.

И точно, дым уже поднимался от всего тела писателя.

– Послушайте, – сказал хозяин ада, – если вы не остановитесь, вы провалитесь в другой слой, а там я вам ничем не смогу помочь. И уж точно вы не закончите свою книгу, учитывая те условия.

– Я ничего не могу сделать, – растворяясь в воздухе, ответил писатель.

– Он исчезает, мастер.

– Перестаньте думать о книге! – закричал Кочегар.

– Как можно перестать думать о самом важном? – слабым голосом ответил писатель и исчез.

– Ой, – пискнул Брут и посмотрел на свои ноги.

– Начинаешь гореть? – спросил Кочегар, глядя на дымящиеся копыта.

– Угу, – плаксиво ответил черт.

– И у этих то же самое, – показал Кочегар на валяющихся без чувств чертей.

– Оно началось, – зарыдал Брут. – Я не хочу. Я так молод. Там котлы, жара и нет канала HBO.

– Так, – задумался Кочегар, – что мы можем сделать? Мы можем попробовать вернуть этого бедолагу обратно.

– Но как? – хныкал черт. – Дорога туда только в одну сторону. Нельзя вернуться обратно, можно только пройти ее до конца, а это занимает целую вечность.

– Значит, нам нужен проводник, который знает короткий путь. Есть такой?

– Есть! – воспрял духом черт. – Вергилий! Он уже проделывал подобную штуку, знает, как там и что.

– Зови, – потребовал Кочегар.

– Одно мгновение, мастер, я обернусь со скоростью мысли.

И действительно, черт исчез всего на пару секунд и тут же появился очень расстроенным.

– Облом, – понурив свою рогатую голову, сказал черт. – Вергилий рванул в экспедицию на Алтай. И его уже который месяц никто не видел.

– Что он забыл на Алтае?

– Говорят, что после ада ему было сложно найти достойный маршрут и кто-то подсказал ему этот.

– И что?

– И все, пропал он. Связи нет, новостей нет. Последнее, что о нем слышали, так это то, что он поспорил с одним местным шаманом пройти туманный лабиринт. С тех пор его никто не видел.

– Весело, – понурился Кочегар. – А что, других нет?

– Это был единственный изве…

– Послушай, – цыкнул на своего помощника Кочегар, – что это за звук? Рев какой-то.

– Это «Харли-Дэвидсон», – ответил Брут, навострив уши. – Сильная машина. Сюда едет.

– Это еще что за новость? Туристы совсем охренели, они уже не просто по аду ходят, они здесь на мотоциклах разъезжают.

– «Харли» не мотоцикл, – мечтательно сказал черт, – «Харли» – мечта.

– Ты рехнулся, Брут, – Кочегар привел в чувство помощника подзатыльником. – Сюда его живо! Мы со старыми проблемами не знаем, как разобраться, а тут новые.

Черт снова исчез и почти тут же появился, держа за отвороты куртки сухого мужичка. Одновременно с этим звук мотоцикла стих, сменившись звуком рухнувшего дома.

– А я говорил, что мотоцикл надо заглушить, – хрипло сказал мужичок.

– Ты кто такой? – рассвирепел Кочегар.

– Я Линн, – ответил мужичок. – Слышал, вы ищете проводника через ад.

– О как? Быстро слухи расходятся, – удивился Кочегар. – Отпусти его, Брут. Так и?

– Я могу провести вас. Я уже проходил похожими маршрутами. Я пробирался сквозь адские пески под палящим солнцем, выбирался из самых страшных адских тюрем, пробирался через стаи бешеных собак и полчища адских крыс. По сути, сам ад меня вряд ли чем-то сможет удивить.

– И ты поможешь нам пройти сквозь ад и выбраться наружу?

– Конечно.

– А как мы войдем туда?

– Очень просто, – Линн свернул себе сигаретку и закурил. – У доброго человека везде есть друзья, даже в аду.

Глава 11. Великий волшебник Константин

Быть повелителем миров очень непросто. Надо назначать наместников, следить, чтобы те не слишком-то пользовались своей властью. И вдвойне это сложнее, если тебе шестнадцать лет.

Костя понимал, что на него смотрят как на выскочку, к тому же неопытного. Наместники отчаянно пытались ему пудрить мозги рассказами о том, какие они свободные в решениях и полноправные владельцы. Но Константин знал, что воля наместников сильно ограничена. Это знание к нему пришло вместе с властью над мирами. Он просто чувствовал, что Уан, у которого он забрал в схватке эти миры, держал наместников в ежовых рукавицах и никакую свободу давать не собирался. Костя не хотел во всем походить на своего предшественника в вопросах управления мирами, однако же он и не спешил показывать свою добросердечность. Пока он не посоветуется со своими старшими товарищами и друзьями, вряд ли станет принимать какие-нибудь важные решения. А пока он просто делал серьёзный вид и, сопровождаемый своей подругой, в которую был по-юношески влюблен, осматривал свои владения.

– Этот мир мне кажется самым романтичным, – сказала Ариэль, выходя из воды.

– Потому что здесь есть море? – спросил счастливо улыбающийся Костя.

– Потому что здесь нет никаких электронных штуковин. Никаких телефонов, компьютеров, телевизоров, – пояснила летунья, укладываясь на теплый песок, – только солнце, книги, свечи. Разве это все не романтично?

– Очень романтично, – согласился молодой волшебник, разглядывая капельки морской воды на гладкой коже Ариэль.

– А почему ты не идешь купаться?

– Вода очень холодная, – поежился Костя. – Да и на берегу мне сейчас очень хорошо.

– Хорошо, говоришь, – рассмеялась летунья. – Может, ты тогда сводишь девушку на какой-нибудь местный прием? Страсть как хочется посмотреть на все эти аристократические роскошества. Может, даже нарвемся на какой-нибудь бал.

– Бал? – в голосе Константина появилось сомнение. – Знаешь, я как-то совсем не танцор. Но если ты хочешь… То есть, я хочу сказать, если тебе надо танцевать, я, конечно, с тобой пойду. Только танцевать не буду.

– И бросишь меня на съедение местным кавалерам? – усмехнулась Ариэль.

– Ну, во-первых, я все же буду рядом, – стал перечислять молодой волшебник, – а во-вторых, я что-то слабо могу себе представить кавалера, который сможет с тобой справиться. И это большой вопрос, кто кого съест.

– Эй, ты не очень-то галантен со своей верной подругой, – шутливо бросила летунья. – Я, может, и не робкого десятка, но все равно приятно чувствовать рядом сильное плечо.

– На мое плечо можешь всегда рассчитывать, – вдруг посерьёзнев, ответил Костя. Он давно уже собирался объясниться с Ариэль, хоть и чувствовал, что это лишнее, ведь она наверняка догадывалась о его чувствах. Но в этой попытке раскрыться перед ней он хотел главным образом выявить ее чувства по отношению к нему. Летунья чувствовала эту решимость в Косте и всячески избегала подробного разговора, всегда уводя его в шутку. Ей не хотелось рушить ту связь, которая установилась между ними. И пусть она не рассматривала его всерьез как ухажёра, все же оказываемые молодым волшебником знаки внимания ей были приятны. К тому же после пережитых совместных приключений она уже и сама не была уверена, что Костя для нее просто друг. И хоть в ее душе никто не мог заменить ее безответную любовь – Микаэля, молодой волшебник восхищал своей самоотверженностью, когда дело касалось защиты близких ему людей. А теперь же, когда он стал обладателем семи миров, спас Микаэля и обзавёлся целой армией, в том числе и армией друзей, он приобрел некий притягательной ореол победителя, который сам при этом совсем не замечал.

На балу у наместника было полно народу. Здесь обитала элита, которую в обычное время в морском городе и не увидишь. В дневное время вокруг шастали рыбаки да торговцы. А ночью в различных точках города, который даже не являлся столицей этого мира, то там, то здесь загорались прожекторы – очень редкое для этого места явление. Прожекторы зазывали в богатые дома своих знатных соседей. Сегодня же небо было освещено только в одном месте – над замком наместника мира – губернатора Лукьяна. Сам губернатор был довольно приятный в общении, сразу же распознал волшебника и представил элите. Ариэль он проигнорировал, видимо, посчитав ее кем-то вроде прислуги волшебника или компаньонки для увеселительных мероприятий. Впрочем, летунье это было только на руку, так она могла спокойно оглядеться и составить свое мнение о приглашенных на бал и о самом наместнике, который уже закружил Константина в условном танце подчиненного перед начальством.

– А вот наши главные достопримечательности, – расхваливал наместник приглашённых, – пираты.

В этот момент Костя увидел тучную фигуру флибустьера, который был богато одет и держал в руках цепь, на которой сидел худощавый пленник.

– А что это? – спросил Константин, показывая на цепь. – Это какая-то игра?

– Это отработка, – усмехнулся пират. – Кто не имеет денег, тот становится рабом.

– Временно, конечно, – спохватился Лукьян, видя, как вытянулось лицо волшебника. – Это просто вынужденная мера. А то эти должники совсем страх потеряли. Мы уж что только не придумывали, чтобы такого было меньше: и специальные тюрьмы для задолжавших открывали, и на каторге их заставляли работать, избивали плетьми и их, и даже их близких, но тем все нипочём. Если уж человек влез в долги, никакие средства не заставят его добровольно отдать деньги. А тюрьмы надо содержать, а на каторге и от побоев они мрут. Что остаётся? Только рабство.

– Вы тут совсем… – начал было Константин, но был остановлен Ариэль, которая вовремя подошла и предупреждающе взяла волшебника за руку. – Я хотел сказать, – более спокойным тоном продолжил он, – что ваши порядки, очевидно, установленные прежним волшебником, не годятся. И мы их будем менять. Я не потерплю в своих владениях никакого рабства.

– Но как же? – возмутился губернатор. – У нас же вся экономика строится на пиратах и рабстве.

– Больше нет, – твердо сказал Константин и, взяв летунью под руку, более ничего не говоря, направился к выходу.

– Как мне все это не нравится, – тихо сказала Ариэль, заметив, что пираты, стоявшие поодаль от своего капитана, по лёгкому кивку губернатора двинулись вслед за ними.

– Ничего они нам не сделают, – убеждённо сказал Костя, – это мой мир, и я могу его разрушить одним словом. Но я этого не хочу. Однако же кое-что исправить всё-таки придется. Главное – правильно слова подобрать.

В этот момент волшебник с летуньей покинули замок.

– Похоже, дальше они за нами не пошли, – сказала Ариэль, оглядываясь. – Но все равно я бы лучше не рисковала. Они запросто могут приготовить нам какую-нибудь гадость. Давай прыгнем в предыдущий мир и там придумаем, как действовать дальше.

– Сам это хотел предложить, – ответил волшебник, глядя на небо. – Смотри, – указал он рукой, – что это за птица такая странная?

– Темно уже, – стала вглядываться Ариэль. – Как ты там вообще что-то видишь? Бежим! – вдруг вскрикнула она. – Это не птица, это сеть.

Но убежать они уже не успевали. Огромная черная сеть накрыла их и спеленала в два больших кокона.

– Попались! – радостно крикнул Лукьян, выходя на крыльцо вместе с пиратским капитаном. – Менять он тут все решил. Меняльщик. Ничего, отдам тебя чародеям – пусть думают, что с тобой делать. Может, и мир наш кому-нибудь более адекватному достанется.

– А он точно не сбежит? – усомнился в надёжности сети пират.

– Не сбежит, – ответил Лукьян. – Это сеть забвения, пока она на нем, волшебник будет спать. Подержи его у себя на корабле пару дней, чтобы не сбежал. А я попробую связаться с чародеями.

– А с девкой что?

– Все равно, – отмахнулся губернатор. – Она вроде обычная. Хочешь, себе забери.

– Лучше в рабство продам, – решил капитан.

– Ну и жаден же ты, – усмехнулся Лукьян. – Даже для пирата.

***

Вся команда пиратов, кроме двух счастливчиков, отдыхала на берегу. Гундявому и Спице досталось сторожить опасного пленника. И хоть тот не особенно сопротивлялся, оставаясь в бессознательном состоянии под сеткой забвения, все равно было неприятно-тревожно, ведь сторожить приходилось самого повелителя мира.

– Слышь, Гундявый, – обратился пират к своему товарищу по несчастью, – а может, бросить его в воду? Скажем, что акула утащила.

– Ага, главный нас потом самих к акулам бросит. Чего ты дергаешься, валяется себе в трюме – и пусть валяется.

– Торчать тут из-за него ещё, – проворчал Гундявый. – Сейчас гудели бы вместе со всеми.

– Ты прекращай бухтеть, – рыкнул Спица. – Погуляем ещё. Ты иди лучше на палубу, глянь, что-то там по воде цокает, не плывет ли часом кто сюда?

Гундявый прислушался и быстро побежал на палубу.

– Девка какая-то, – крикнул он, – с мешком. Сюда плывет.

– Какая ещё девка?

Спица достал из кобуры пистолет и вышел на палубу.

К пиратской шхуне подплывала небольшая лодка. На веслах сидела совсем молодая девушка в странном черном наряде. Пираты молча следили, как она приближается. И только когда борта соприкоснулись, Спица поинтересовался:

– Чего надо?

– Инспекция! – грозно крикнула девушка.

– Какая ещё инспекция? – насторожился Гундявый.

– Рыбнадзор, – что-то непонятное произнесла девушка. – Проверяем, есть ли у вас лицензия на ловлю рыбы.

– Какая ещё лицензия? Ты совсем тронулась? Не видишь, кто мы?

– Мы что, на рыбаков похожи? – недобро оскалился Спица.

– Не знаю, на кого вы похожи, – решительно заявила девушка, – но новый хозяин мира приказал проверять все суда.

– Как он мог приказать? – удивился Гундявый. – Он же…

– Тихо ты, – не дал ему договорить Спица. – А вы поднимайтесь на борт, девушка. Сейчас мы вам все покажем.

Пираты сбросили веревочную лестницу и помогли девушке подняться.

– И не страшно тебе было одной к пиратам соваться? – разглядывая проверяющую, спросил Гундявый.

– Не страшно, – ответила та, – я же на волшебника работаю. Если вы мне что-нибудь сделаете, он вас покарает.

– Ой, боимся, – усмехнулся Гундявый.

– Не боитесь волшебника? – удивилась девушка.

– Мой коллега хотел сказать, – вступил в разговор Спица, – что нам не надо бояться волшебника, потому что он наш друг и в данный момент гостит на нашем скромном судне.

– Не может быть!

– Ещё как может, – сдерживая улыбку, подтвердил Гундявый. – А вас хоть как зовут-то, милая?

– Лана, – ответила девушка.

– Очень хорошо, Лана, – сказал Спица, взяв девушку за руку, – давайте я вас провожу к вашему начальнику, и он сам вам все объяснит.

С этими словами Спица повел Лану в трюм, где на самом деле находился волшебник, только, конечно, не совсем добровольно.

– Останься на палубе, – бросил Гундявому Спица, уводя Лану, – мало ли кто ещё захочет нас навестить.

– Ладно, – ответил Гундявый и посмотрел на лодку, в которой приплыла Лана. – Интересно, – задумчиво проговорил пират, – а в мешке у нее что?

Гундявый быстро оглянулся, дабы убедиться, что остался один, после чего стал медленно спускаться к лодке.

Мешок казался вместительным и тяжёлым. Гундявый осторожно ступил на покачивающуюся лодку и потянул ткань на себя.

– Что за…

– Сюрприз! – выкрикнула показавшаяся из-под мешковины Ариэль.

Летунья схватила пирата за грудки и молниеносно взлетела.

– Что ты делаешь?! – заверещал Гундявый. – Отпусти!

– Отпускаю, – ответила Ариэль, мило улыбнувшись, и разжала пальцы.

Так как высота была уже большая, просьба пирата оказалась самоубийственной. С диким воплем он полетел вниз, болтая от страха руками и ногами, после чего с громким звуком ударился о водную гладь.

На крики Гундявого на палубу выбежал Спица. Он увидел парящую в воздухе девушку и, чертыхнувшись, начал в нее целиться из пистолета. Его палец уже начал сдавливать спусковой крючок, как вдруг на голову пирата с мерзким звуком опустилось металлическое пушечное ядро. Спица выронил пистолет, схватился за голову, сделал несколько неверных шагов по палубе, уперся в борт корабля и свалился в воду. Ариэль грациозно спикировала на палубу прямо возле замершей с ядром в руках Ланы.

– Хорошо смотришься, – ухмыльнулась летунья, – тебе бы в боулинг играть.

– Во что? – не поняла Лана.

– Да не важно, – отмахнулась Ариэль, – потом как-нибудь расскажу. Ты шарик-то отпусти, тяжёлый, наверное.

Лана разжала пальцы, и ядро рухнуло на палубу.

– Ты бы поаккуратнее с такими штуками, – прищурившись по время падения ядра, сказала летунья.

– Я что, его убила? – придя в себя от шока, спросила Лана.

– Вряд ли, – пожала плечами Ариэль. – Если бы с пиратами так просто было справиться, ядра бы летали как птицы. Но они неистребимы, поэтому давай не будем задерживаться, а быстренько освободим нашего волшебника.

– Да, – согласилась Лана, – давай, – она готова была согласиться на что угодно, лишь бы не думать о своем поступке.

Девушки спустились в трюм и обнаружили плотную сетку, свёрнутую в кокон. Ариэль достала маленький ножик и быстрым движением распорола нити.

– Ну вот, – сказала летунья, закончив дело, – знакомься, подруга, это и есть хозяин семи миров, великий волшебник Константин.

Освобожденный от пут сети забвения, ещё не проснувшимися глазами на девушек смотрел совсем молодой волшебник.

– Правда, хорошенький? – спросила с улыбкой Ариэль.

– Я как-то иначе себе его представляла, – с сомнением разглядывая Костю, ответила Лана.

– Это ничего, откормим. А теперь нам пора выбираться отсюда. Ты как, высоты не боишься?

– Не знаю. А надо?

Глава 12. Встреча старых друзей

Аслан смотрел на другого льва, который был похож на Аслана как брат-близнец.

– Честно говоря, – наконец молвил великий лев, – не думал, что меня ещё можно чем-то удивить.

– Мы старались, – разминая затекшие от работы пальцы, ответил Микаэль.

– Он ведь должен быть железный, – все ещё удивляясь творению, произнес Аслан, – я же видел железо. Почему он выглядит в точности как я? Шерсть вон даже на холке вздыблена, как у меня.

– Ну, мыже не просто так волшебники, – скромно пробулькал Белый из аквариума. – Кое-что могем.

– Н-да, – удивлённо произнес лев и ещё раз обошёл свое подобие. – И что, это вроде статуи, будет теперь так стоять?

– Ой, зря спросил, – обречённо проговорил кот.

– На самом деле, – стал объяснять Микаэль, – все немного сложнее. Мы же хотели сделать что-то такое, что может тебя удивить. Вряд ли ты бы удивился, увидев простое чучело.

– На самом деле, – ответил Аслан, – довольно впечатляющая работа.

– Это ещё не всё, – пробулькал профессор из аквариума, – он полностью тебя копирует. И может то же, что и ты.

– Начинается, – совсем упавшим голосом прокомментировал Трюфель и спрятался за аквариумом.

– То есть, – не понял Аслан, – оно ещё и двигается?

– Он сам не поймет, – сказал тихо Мика профессору, – надо включить.

– Что вы там бормочете? – рассердился лев.

– Я говорю, – пояснил Микаэль, – что его надо включить.

– Ой, не надо, – жалобно пискнул кот.

– Конечно, включайте, – скомандовал Аслан. – Какой прок от этой статуи?

– И нам нужно твое разрешение, – пробулькал профессор. – Это же твой мир, твои установки.

– И что я должен разрешить? – спросил Аслан.

– Чтобы мы могли наделить твоего двойника такими же, как у тебя, возможностями.

– Хм, – задумался лев, – это что же, оно сможет вместо меня работать?

– Конечно, – ответил профессор.

– А я смогу в это время спать, ну, или, там, в отпуск съездить?

– Да, в этом и смысл.

– Что ж, – лев махнул лапой, – разрешаю.

Микаэль тут же подошёл к механическому двойнику Аслана и проделал необходимые манипуляции. Двойник тут же ожил.

– Ух ты, – сказал Аслан.

– Ух ты, – сказал двойник голосом Аслана.

– Не передразнивай, – сказал Аслан.

– Сам не передразнивай, – ответил двойник.

– Вы что наделали? – разозлился Аслан на волшебников. – Почему он мне дерзит?

– Мы его сделали по твоему подобию, – заметил профессор, – боюсь, что и характер тоже передался.

– А я не понимаю, в чём вообще проблема, – оглядывая себя со всех сторон, сказал двойник, – ребята так здорово меня сделали. Такая мощь. Ты же хотел отдохнуть, вот и отдыхай, – с этими словами двойник ударил лапой Аслана, после чего тот свалился как подкошенный.

– Вот те на, – булькнул Белый, – похоже, Мика, мы с тобой не все продумали.

– Да, как-то неудобно получилось, – согласился волшебник.

– А я сразу говорил, – пропищал кот, – что затея плохая. Надо валить, пока эта зверюга про нас забыла.

– Кстати, – двойник вдруг резко повернулся к волшебникам.

– Поздно, – пискнул кот и, прижав уши, лег на землю.

– Вы, ребята, конечно, молодцы, – двойник стал медленно приближаться к волшебникам, – только вот что я подумал. Вы же можете ещё такого, как я, создать. А мне конкуренция не нужна.

– Да не собирались мы, – схватив аквариум с профессором, ответил Микаэль. – Мы и тебя-то сделали случайно.

– И всё-таки, – не останавливаясь и угрожающе опустив голову, прорычал двойник, – рисковать не стоит. Разумнее мне от вас избавиться.

– Но мы же договаривались, – возмущённо пробулькал профессор.

– Не со мной, – хищно оскалился двойник.

– Правильно, – вдруг послышался голос Аслана, – не с тобой. Они со мной договаривались, – заявил вдруг оживший лев. – Потому что это мой мир, и договариваться здесь могу только я.

– Надо же, очапался, – обрадовался Трюфель.

– Ненадолго, – разворачиваясь к Аслану, прорычал двойник.

– Чучело ты медное, – готовясь к прыжку, сказал лев, – я тебя породил, я тебя и убью.

– Вообще-то, – заметил Микаэль, – справедливости ради надо сказать, что это мы его породили.

– С ума сошел?! – взвизгнул кот. – Тут вообще нечем хвалиться.

– Ничего, – сказал Аслан, – сперва эту говорящую пародию уничтожу, а потом вами займусь.

– Договорился, – проворчал Трюфель, глядя на волшебника.

И тут лев прыгнул на своего двойника. Две огромные кошки покатились по земле, разрывая друг друга когтями.

– Как думаешь, – спросил профессор Микаэля, – кто победит?

– Я думаю, – сказал волшебник, – нам не стоит дожидаться финала.

– Наконец-то здравая мысль, – сказал кот. – Только куда мы денемся? Это же его мир.

– Ничего. Лев нам делегировал часть своих полномочий для создания его подобия. Я думаю, на один проход нас хватит.

– Прыгнем в один из прудов? – спросил профессор.

– Да. Побежали.

С аквариумом на руках и котом под ногами волшебник бросился бежать в сторону, где сразу несколько прудов омывали один берег.

– Фух, прибежали, – сказал кот, запыхавшись. – В какой будем прыгать?

– Ты решай, – сказал Микаэль.

– Я? – удивился Трюфель.

– Ну, ты же кот. У тебя должна быть интуиция.

– Так, – занервничал Трюфель, – во-первых, это кошачий шовинизм, а во-вторых, это нелогично. Коты вообще не очень любят воду.

– Действительно, Мика, – пробулькал профессор, – это не очень научный подход.

– Ну-ка, цыц! Разговорились, – разозлился волшебник. – Другие предложения есть? Нет. Вот и нечего рассусоливать. Трюфель, выбирай скорее, а то вон, я уже вижу, к нам бежит победитель.

И действительно, в сторону волшебников бежал подранный лев.

– Интересно, – сказал Белый, – это который?

– А не все равно, кто нас прибьет? Трюфель, быстрее.

Кот нерешительно подбежал к одному из прудов, опустил туда лапу, а затем резко развернулся и прыгнул в соседний водоём.

– Выбор сделан, – сказал Микаэль, – задержи дыхание, друг мой.

– Очень смешно, – пробулькал профессор и опустился на дно аквариума.

Микаэль разбежался и, прижимая к себе ёмкость с головой Белого, прыгнул вслед за котом.

– Вот дураки, – сказал лев, увидев издалека этот прыжок, – там же ад.

***

И это действительно был ад. Страшное такое место со всеми признаками преисподней: котлы, черти, забегаловки «Пивасик».

– Да уж, Трюфель, – разглядывая местность, проговорил Микаэль, – причудливая у тебя интуиция.

– Сами верите в бабушкины сказки, а я виноват, – огрызнулся кот.

– Хотелось бы всё-таки понять, – сказал профессор, выныривая из аквариума, – куда мы попали.

– По-моему, – ответил Микаэль, – все очевидно: котлы, черти, каменная земля под ногами, неба нет. Это же ад.

– На ад совсем не похоже, – заявил Трюфель, – Кочегар бы так не запустил место.

– А кто тебе сказал, что это Витина вотчина?

– Потому что вот он, – сказал кот и показал лапой в сторону, где столпилось большое количество чертей.

– Хм, – многозначительно заявил волшебник. – Ну, пойдем, посмотрим.

– А можно я тут посижу? – жалобно спросил кот.

– Посиди, – беря аквариум с профессором в руки, ответил Микаэль, – а вон те клыкастые ребята, похоже, тебе компанию составят. Не зря же они на нас пялятся с момента прибытия.

– А как черти к котам относятся?

– Понятия не имею, – ответил волшебник, уже собираясь уходить. – Скоро можешь на собственной шкуре узнать. Но лучше бы тебе пойти с нами.

– Ты и мёртвого уговоришь, – пробурчал Трюфель и пошел вслед за Микаэлем.

В этом аду действительно было неспокойно: на небольшом пятачке меж котлов собрались грешники всех мастей, черти разного калибра и хозяин другого ада – Витя Кочегар, который стоял над каким-то парнем с ноутбуком и что-то объяснял. В тот момент, когда волшебники подошли, они заметили и другую знаковую фигуру – огромного демона с большими рогами и хвостом. Тот стоял чуть в стороне и наблюдал за создавшимся безобразием. Так как к Вите из-за столпотворения пробиться было сложно, Микаэль со своей маленькой компанией подошёл для разъяснения ситуации к этому самому демону.

– Доброго времени суток, – вежливо поздоровался волшебник, – не подскажете, что здесь происходит?

– Я и сам хотел бы знать, – раздражённо ответил демон и повернулся. – Ек-макарек! А вы ещё кто такие?

– Меня зовут Микаэль Олай, а это мои спутники – Александр Белый и Трюфель.

– Ещё и кот, – задумчиво проговорил демон, – совсем безобразие. А может, вы и этих знаете? – показал демон за спину на Кочегара.

– Этих? – не понял Мика. – Вон того господина я хорошо знаю, он хозяин ада, а про кого вы ещё говорите, я не понимаю.

– Рядом с ним черт и какой-то писака.

– Ох, простите, – стал вглядываться в толпу волшебник, – я думал, черт ваш, а никого больше я не вижу.

– Ну, пойдем, покажу, – сказал демон и, взяв Микаэля под руку, повел к толпе. – Банку и животное можешь оставить здесь, их пока никто не тронет.

Микаэль с сомнением посмотрел на демона, но потом подумал, что ничего плохого не должно случиться рядом с его другом – хозяином ада, и поставил аквариум на землю.

– Саша, я скоро, – сказал он профессору. – Присмотри за ним, – сказал он коту.

– Что-то не нравится мне это место, – пробулькал Белый, когда Микаэль отошел.

– Мне тоже, – согласился Трюфель. – И что это вообще значит: «Ещё и кот, совсем безобразие»? Это же ад! Безобразие тут везде. Чем его кот-то не устроил?

Тем временем демон подвёл волшебника к толпе чертей.

– Разошлись, – приказал демон, не повышая голоса.

Черти тут же отступили, открывая взору демона и волшебника следующую картину: Кочегар стоял над сидящим в позе лотоса молодым человеком и о чем-то просил, рядом молча стоял черт, чем-то неуловимо отличающийся от местных, и испуганно переводил взгляд с Вити на писателя и обратно.

– Друг мой, – поприветствовал Кочегара Микаэль, – какими судьбами?

– Мика, – удивился Витя, – как ты здесь?

– Мы с Сашей и Трюфелем сбежали от одного очень злого льва, прыгнув в этот мир.

– Это не мир, Мика, – нервничая, сказал Кочегар, – это ад.

– Ну, понятно, ад, ты же здесь.

– Это не мой ад, друг.

– Как не твой? – удивился волшебник. – А чей?

– Вот мы и подошли к тому моменту, когда стоит познакомиться, – сказал демон и клыкасто улыбнулся. – Аид, хозяин этого места.

– Очень прият… – автоматически стал отвечать Микаэль, но демон его перебил:

– А мне совсем не приятно, что по моему аду шляются люди, которых я не звал. Но с тобой стало понятно – прыгнули от Аслана, бывает, теперь хотелось бы выяснить про тебя, – указал он когтистым пальцем на Кочегара, – и про этого, – перевел он палец на писателя. Почему мои черти не могут к нему даже подойти? Мне не нравится, когда я в своём доме не могу что-то сделать с человеком.

– Честно говоря, – ответил Кочегар, – мы и сами не до конца разобрались, но есть предположение.

– Слушаю, – поторопил Аид.

– Видите ли, я тоже хозяин ада, другого, своего. И ко мне, видимо, в результате какой-то диверсии стали попадать разные волшебники, иногда просто люди и даже существа… В общем, этот, – Кочегар показал на писателя, – похоже, тоже волшебник, но особого толка. Он живёт в мире, который описывает. Вероятно, поэтому к нему и нельзя подойти, ведь он фактически сейчас у себя.

– Потрясающе, – проворчал демон. – И что мне теперь с ним делать?

– Если бы мы знали, – пожал плечами Кочегар.

– Может, Белый поможет? – предположил Микаэль, которому не нравилось, что он оставил товарищей одних. – Он всё-таки профессор.

– Что делать, – пожал плечами Аид, – тащи своего профессора.

Микаэль вернулся к тому месту, где оставил кота и аквариум с головой Белого, однако никого из друзей там не обнаружил.

– Аид! – закричал Микаэль. – Где они?

– Вот черти, – чертыхнулся демон и громко свистнул.

Тут же на свист явились два толстых чертенка.

– Где новенькие? – грозно спросил Аид.

– Как всегда, – синхронно дрожа коленями, хором ответили чертята, – на подготовке.

– Поторопились, – с сожалением сказал Аид. – Верните их.

– Слушаемся, хозяин.

– Надо мне вас так же выдрессировать, – восхищённо сказал Кочегар своему подручному черту – Бруту.

Через мгновение после приказа демона на прежнем месте появились кот и профессор.

– Почему они в таком виде? – ахнул Микаэль.

А вид был действительно удручающий: кот был до головы брит, а на его ушах и хвосте болтались какие-то пиявки, голова Белого и вовсе была за волосы подвешена к какому-то шесту.

– Подготовка, – смущённо сказал Аид.

– Ты же обещал, что они не пострадают, – подбегая к друзьям, возмутился волшебник.

– Так они целы, – попытался оправдаться демон, – голова уже была отдельной, а кота для профилактики паразитов подстригли чуток.

– Мика, – жалобно пропищал Трюфель, – эти садисты пытали меня огурцами и липкой лентой.

– Ой, ладно, – отмахнулся Аид, – прям пытали. Детишки просто резвились. И вообще, скажи спасибо, что не сварили ещё. Пока у меня здесь беспорядок, все что угодно произойти может.

– Это тебе с рук не сойдёт, – прорычал Микаэль. – Саша, – обратился он к Белому, – ты как?

– Ты знаешь, – наблюдая за тем, как волшебник его отвязывает, сказал профессор, – неплохо. Даже интересно было. Оказывается, я вполне могу обходиться без воды. Конечно, я бы предпочел это открытие сделать в более спокойных условиях, но сам факт открытой возможности поражает воображение.

– Ты неисправим, – улыбнулся Мика. – Может, применишь свою учёную магию в мирных целях? Там писатель сам себя в мир вписывает и не может выбраться.

– Ему надо сказать, чтобы он перестал, – уверенно ответил Белый.

– Может, сам и скажешь? – предложил Микаэль.

– Я постараюсь.

– Он постарается, – сказал волшебник, поднося голову профессора к писателю.

– Витя, – поприветствовал Белый хозяина другого ада.

– Привет, Саш, – ответил на приветствие Кочегар, – ты, как всегда, частями.

– Так энергоэффективнее. Ты хоть знаешь, как его зовут?

– Да как-то не успели познакомиться.

– Понятно, – Белый нахмурился и внимательно посмотрел на писателя. – Мика, опусти меня пониже, – попросил он волшебника. – Так, понятненько. Надо его заставить услышать и увидеть нас, иначе все бессмысленно.

– И как это сделать? – спросил Кочегар.

– Товарищ, – обратился профессор к демону, – а нет ли у вас в штате Вия?

– Как же, есть, – отозвался Аид. – На полставки уже вечность прозябает. Грешники его не очень боятся, а пугать он может только внешностью. При этом ест как слон и передвигается поэтому медленно.

– А вы не могли бы его позвать?

– Вия?

– Вия.

– Позовите мне Вия! – закричал Аид.

И почти тут же на его зов послышались громоподобные удары.

– Идёт, – прокомментировал демон, – слышите, как топочет? Раскормил на свою голову, того и гляди обвал вызовет.

– Кто звал меня?! – разнесся по аду голос, который принадлежал подошедшему существу довольно упитанной комплекции.

– Тьфу, черт, – вздрогнул демон, – напугал. Нельзя же так подкрадываться. Мы тебя звали. Профессор?

– Нам надо, чтобы ты нашел писателя, – поставил задачу Белый.

– Поднимите мне веки, – пророкотал Вий.

– Совсем обленился, – возмутился демон, – уже даже глаза разуть не можешь самостоятельно.

– Ну чего вы? – обиделся вдруг Вий. – У меня руки просто не достают.

– Ой, ладно, только не ной, – раздражённо сказал Аид. – Ну, что вы стоите? Поднимайте, – скомандовал он чертям.

– Вижу! – заявил Вий. – Вот он.

– О-о, уже глюки начались, – заявил вдруг встрепенувшийся писатель, – черти, демоны… штуки с глазами.

– Это никакие не глюки, – уверенно заявил профессор, – мы все настоящие, а вы замуровываете себя в придуманный мир. Вам надо срочно перестать.

– Послушай, голова, – начал писатель.

– Я Белый, – поправил профессор.

– Да хоть серо-буро-малиновый, – отмахнулся писатель. – Как же я могу перестать писать? Я же не живу иначе.

– Ага, – понял профессор, – вы живёте, пока пишите. Ясно. А вы пробовали редактировать?

– Это как? – не понял писатель.

– Это как писать, только заново, вдумчиво и без эмоций.

– Хм, – задумался писатель, – а это мысль. Не будь я Фома, если эта штука меня не спасёт.

– Пробуйте, – попросил профессор.

– Сейчас, – ответил писатель и сел за ноутбук. – Где я тут начал? А, вот.

– Главное, чтобы хуже не было, – тихо заметил кот, тоскливо обмахивая хвостом свое лысое тельце.

– Ты пессимист, Трюфель, – сказал Микаэль.

– Я реалист. Каждое наше новое движение делает только хуже.

– Разве? Мы вот от чародеев сбежали и от льва, а теперь, надеюсь, и от Аида получится.

– Прям сказка про колобка, – ехидно заметил кот.

– Я бы на твоём месте помалкивал о Колобке, – ухмыльнулся Мика, – гладенький ты наш.

– Я настолько возмущён, – начал Трюфель, – что даже…

– Получилось! – радостно воскликнул писатель Фома. – Я могу теперь выбраться.

И он действительно встал и стал расхаживать среди чертей. Когда Фома проходил мимо Аида, демон дотронулся до него и радостно произнес:

– Вот и ладушки.

А потом отошёл и громко крикнул:

– В клетку их!

И тут же на волшебников и кота опустилась огромная металлическая конструкция с толстенными прутьями. Писатель же, увидев все это, растворился в воздухе.

– Ох, чуяло мое сердце, – простонал Трюфель.

– Ты что творишь?! – выкрикнул Кочегар Аиду через решетку. – Отпусти нас немедленно!

– Ага, – ехидно улыбаясь, ответил демон, – спешу и падаю. Посидите пока, а мои черти для вас котлы разогреют. Это ад, ребята. Шутки кончились.

Глава 13. Волк, змея, вселенная и самая большая армия в мире

Летать – надо привыкнуть. Никто ведь не рассказывает про заложенные уши при наборе высоты, про панику от взгляда вниз, от тошноты из-за болтанки. К счастью, первый полет Ланы продолжался недолго. Ариэль подняла ее и Костю в воздух, чуть пронесла по небосводу, а потом почти сразу же опустила, правда, уже не на воду, а на зелёную лужайку.

– Какое странное место, – сказала Лана, оглядываясь. – Я не видела ещё такой природы.

– Это другой мир, – пояснила летунья.

– Ещё один? – удивилась Лана.

– Да, ещё один. Только он ненастоящий.

– Как так – ненастоящий?

– Он его придумал, – Ариэль показала на Константина.

– Придумал?

– Ну, придумал, – замялся Костя, – большое дело. Он ещё не очень-то получился. Трава вон не растет совсем.

– А по-моему, чудесный мир, – искренне сказала Лана, – солнце яркое, трава, деревья, прудик. Какое здесь все радостное, светлое.

– О, друг, – тихо сказала летунья Косте, – похоже, у тебя появилась поклонница.

– Я просто говорю, – смутилась Лана, – что никогда не видела таких ярких цветов. В моем мире все скучное и серое.

– Так, хватит любоваться природой, надо подкрепиться, – сказала Ариэль. – Пойдёмте в дом, я там в холодильнике пиццу оставила замороженную.

– А можно я ещё немножко здесь погуляю? – попросила Лана.

– Конечно, – ответил Константин. – Будь как дома.

Волшебник и летунья отправились в хижину, которая стояла неподалеку, а Лана решила прогуляться к озеру. Не сказать, что здесь было много чего посмотреть, но девушку увлекало само определение места – другой мир. Это был уже второй на ее счету, и ей было с чем сравнить. По сравнению с ее родным миром, цвета здесь были насыщеннее и ярче, хотя предыдущее место казалось все же более цельным. Здесь не хватало построек, людей, да и растений было не густо.

Вдруг, подойдя к озеру, Лана увидела, что на другом берегу раскинулся огромный лагерь. Среди больших и малых палаток бродили солдаты, переругиваясь и грякая доспехами.

– Рыцари! – восхищённо воскликнула Лана и помахала рукой противоположному берегу.

– Это вы зря, девушка, – вдруг услышала она за спиной.

Лана обернулась и увидела невысокого фермера с интересными чертами лица, которые раньше не встречала.

– Здравствуйте, – вежливо поприветствовала она.

– Спасибо, – сказал фермер, – и вам долгих лет. А вот внимание солдат лучше не привлекать, они без войны злые ходят, только и ищут, с кем бы подраться.

– Вы думаете, – удивилась Лана, – они захотят со мной драться?

– Кхм, – замялся фермер, – ну, может, и не драться, но обидеть могут. Они такие агрессивные, просто ужас. Весь рис мне вытоптали, играя со своими железками. Давайте, пока они нас не заметили, я отведу вас к волшебнику. Видел, как он прилетел со своей летучей подружкой.

– Хорошо, – покорно согласилась Лана. – Я так мало знаю о мирах, что все время попадаю в разные неприятности.

Фермер довел девушку до хижины волшебника и постучался в дверь.

– Чжан, – обрадованно поприветствовал Костя фермера, – как здорово, что ты зашел.

– Не надо оставлять девушку одну, когда в мире столько солдат, – проходя в дом, укоризненно заметил фермер.

– Все время забываю про свою армию, – жалобно извинился волшебник. – Они тебя не обидели? – спросил он Лану, пропуская в дом.

– Ничуть, – ответила она, – я думаю, что они меня и не заметили, хоть я им и помахала рукой.

– Лучше с ними не встречаться. Они все время просят у меня войны с кем-нибудь, а я совершенно не хочу воевать.

– Так отпусти их домой, – сказала Лана.

– Отпускал уже, – расстроенно заметил Костя. – Не идут. Они были созданы, чтобы воевать, и ничего другого не умеют.

– А зачем же ты их создал?

– Так, – напомнила о себе Ариэль. – Живо за стол. Я для кого тут еды наготовила?

– Ты всего лишь пиццу разогрела, – улыбнулся Костя, усаживаясь за стол.

– Хочешь разносолов – заведи кухарку. А вы чего стоите? – обратилась она к Лане и Чжану.

– Мне еще рано обедать, – уклонился от приглашения Чжан. – Пойду, пожалуй. Не буду мешать.

– А я очень проголодалась, – сказала Лана, садясь на свободное место.

– Наш человек, – похвалила Ариэль. – У нас два вида: с ананасом и курицей, с грибами и анчоусами.

– Я не знаю этих продуктов, – пожала плечами Лана.

– Тогда бери два разных куска, – уверенно сказал Константин, уплетая первый вариант.

– А так можно? – удивилась Лана.

– Нужно, – уверенно ответила Ариэль.

– Просто в нашем мире никто не смешивает еду.

– Я чуть не поперхнулся, – закашлялся Константин, прикрывая рот. – Это же самое вкусное в еде – смешивать. Пробуй обязательно. А по поводу армии. Так не я ее придумал. Она мне досталась в наследство от Уана. Теперь вот здесь обитает – сторожит вселенную.

– Что сторожит? – не поняла Лана, осторожно откусывая кусок пиццы с грибами.

– Ничего она не сторожит, – прозвучал новый голос, – только зря ресурсы тратит.

Лана повернулась, но никого не увидела. Она еще не поняла, что говоривший находится ниже уровня ее глаз. Собственно, это был волк. Но не девушка увидела его первой, а тот, кого она случайно протащила с собой в новый мир. Этот кто-то выполз из ее рукава, почувствовав опасность, и, увидев волка, яростно зашипел.

– Змея! – вскрикнул волк.

– Говорящий волк! – вскрикнула Лана и от неожиданности упала со стула.

– Успокоились все! – рявкнула Ариэль и стала помогать девушке подняться. – Ну, волк, ну, змея. Подумаешь. Хорошо, что в наш зоопарк слона не завезли – совсем не протолкнуться было бы.

– Лана, – засуетился Костя, – не бойся. Это Черныш, он мой волчонок.

– Ничего себе волчонок, – немного заикаясь, ответила девушка. – Он же огромный.

– Потому что на самом деле это не волк, – сказала летунья, – это Аука – лесной дух.

– Ничего не понимаю, – растерялась Лана.

– Послушайте, девушка, – в свою очередь заметил Черныш/Аука, обнажив в улыбке свои клыки, – к чему эти условности? Я разумное и доброе существо, с которым всегда приятно пообщаться. Хотелось бы узнать про вашего спутника, который все еще довольно агрессивно на меня таращится. Не то чтобы я боялся змей, но эта уж больно воинственно настроена.

Только тут Лана вспомнила про змееныша, которого взяла с собой из прошлого мира. В момент падения Ланы тот остался на полу и занял оборонительную позицию между девушкой и волком, при этом выглядел довольно агрессивно: его тело скрутилось кольцами, которые ритмично сжимались, а из приоткрытой пасти выглядывали два острых клыка, не предвещавших ничего хорошего.

– Стопан, – позвала девушка змею, – это друг.

Змея едва заметно качнулась, словно прислушалась к голосу, потом спрятала клыки и довольно быстро оползла волка, вызывая у того нервные подергивания, после чего вернулась к Лане и спряталась в сумочку.

– Да уж, – выдохнул Константин, – змей у нас еще не было. Она ручная?

– Я бы сказала, – задумалась Лана, – что она домашняя. Может, она здесь захочет поселиться?

– Д-да, – нарочито бодро отозвался волшебник, – милости просим. Пусть живет.

– А она ведь тебя разыскивала, – вспомнила Ариэль, имея в виду Лану.

– Правда? – обрадовался Костя. – Зачем?

– Мне очень нужна твоя помощь, – сказала Лана. – Дело в том, что в одном из твоих миров произошло несчастье. И без тебя его не исправить.

– Короче, – взяла на себя смелость Ариэль, которой Лана уже успела обрисовать ситуацию. – Эта подруга сделала какие-то часы, которые могут останавливать время, и разбила их. Мир, в котором она игралась, завис, в смысле замер, и чтобы его запустить, надо собрать часы. Но собрать их нельзя, потому что предметы тоже подчиняются условиям мира, и пока время стоит, они останутся недвижимы. Так как мир, доставшийся от Уана, теперь твой, то, значит, ты и можешь менять там условия. Тебе надо просто пойти с ней и запустить время. Лана соберет часы, и все вернется на круги своя.

– Умеешь ты объяснять, – восхитился Черныш, – оракул.

– Завались, ушастый, – парировала летунья. – У нас черт-те что творится, некогда слова выбирать.

– Я была бы очень признательна, – сказала Лана Косте, – если бы ты мне помог.

– Да, конечно, – ответил Константин. – Только я еще никогда ничего такого не делал.

– Как? – удивилась девушка.

– Наш великий и ужасный, – рассмеялась Лана, – пока еще учится. И пока его учитель шастает неизвестно где, боюсь, он и правда мало чем сможет помочь.

– Откуда ты знаешь? – обиделся Костя. – Может, смогу.

– Подождите-подождите, – остановила перебранку Лана, – но ты же уничтожил самого опасного чародея – завоевателя Уана. Ты отобрал его армию, миры, статусы.

– Да я случайно, – пожал плечами Константин. – Так-то мне даром все это не нужно было. Я ведь действительно еще учусь. Но, знаешь, тебе я, наверное, смогу помочь.

– Откуда ты знаешь? – засомневалась Ариэль.

– Ну, во-первых, – начал перечислять волшебник, – я волшебник. И, чего греха таить, действительно способный.

– От скромности не умрешь, – рассмеялась она.

– Во-вторых, – не обращая внимания на летунью, продолжил Костя, – я возьму с собой Черныша – он, как мы недавно выяснили, много всего знает. А в-третьих, ты меня подстрахуешь. Мне все равно надо как-то разбираться с этими мирами и их своенравными наместниками. И я вряд ли смогу это сделать без Микаэля. Поэтому я очень прошу тебя найти его.

– Найти Мику? – задумалась Ариэль, и щеки ее чуть покраснели. – Хорошо. Но ты мне пообещай, что будешь осторожен. И без нужды не полезешь в неприятности.

– Обещаю.

– Я дико извиняюсь, – напомнил о себе Черныш, – но я никуда отправиться с тобой не могу.

– Это еще почему? – удивился молодой волшебник.

– Ты, наверное, забыл, – сказал волк, поглядывая на Лану. – Но я кое-что охраняю здесь.

– Я думаю, – сказал волшебник, – Лана – друг и при ней можно говорить прямо.

– Вот так, – усмехнулась Ариэль, – познакомился с симпатичной девчонкой – и она уже друг.

– Это несправедливо, – покраснел Костя. – Она, между прочим, меня спасла от пиратов.

– Между прочим, – вспыхнула летунья, – это я тебя спасла. А она помогала.

– И ты тоже мне друг.

– Тоже? – возмутилась Ариэль. – Вот как ты заговорил.

– Хорошо-хорошо, – растерялся Костя, – ты не просто друг, ты…

– А я всегда говорил, что дружбы между мужчиной и женщиной не бывает, – встрял в разговор волк.

– Черныш! – хором крикнули на него летунья и волшебник.

– А что, я просто мудрый волк, я знаю, что говорю. Ты, Костя, хотел поделиться какой-то информацией с Ланой.

– Да, – вспомнил волшебник и обратился в девушке: – Извини. Дружба – такая вещь, иногда прибить хочется.

– Я с радостью стану твоим другом, – улыбнулась Лана.

– Спасибо, – улыбнулся в ответ Константин. – И, как другу, – он выразительно посмотрел на Ариэль, – я могу рассказать тебе про вселенную. Видишь ли, в схватке с Уаном я случайно расширил границы своего мира так сильно, что они вышли за пределы планеты. Ты же знаешь, что такое космос, звезды и все такое?

– Конечно, – кивнула Лана, – я изучала астрономию.

– Вот, – продолжил свою мысль Костя, – это все теперь у меня есть.

– То есть ты хочешь сказать, что твой мир – это не просто озеро, лесок и лужайка, это еще и весь космос со звездами, черными дырами и кометами?

– Насчет комет не уверен, – ответил волшебник, – но в целом да.

– Ты действительно великий, – ахнула Лана.

– Спасибо, – покраснел от удовольствия Константин.

– Поплыл наш мальчик, – тихо заметила летунья в сторону Черныша.

– Я так горд за него, – всхлипнул волк. – Первая поклонница.

– Ну-ка цыц, – шикнул на друзей волшебник. – Не сбивайте.

– Молчим-молчим, – ехидно улыбаясь, ответила летунья.

– Ну, в общем, – собрался с мыслями Константин, – Чуру все это не понравилось. Чур – это…

– Волшебник из мироколицы, – сказала Лана. – Я его знаю.

– Вот как?

– Да, это он мне сказал, что тебя надо найти, и помог попасть в другой мир.

– Старик Чур, – ностальгически заметил Черныш, – пограничный манипулятор. Вечно воду мутит.

– Да ладно, – не согласилась летунья, – хороший же дядька. Строгий, конечно, но на то он и пограничник.

– В общем, этот пограничник, – продолжил Костя свой рассказ, – очень был недоволен, что границы моего мира сильно выросли. Он же главный по границам. И мне пришлось уменьшить вселенную до размеров яблока.

– Как это? – не поняла Лана.

– Ну, это сложно. Знаешь, все в мире относительно. Вот дерево – оно большое вблизи, а издалека кажется малым. Так и вселенная. Я просто изменил способ ее восприятия, и она стала размером с фрукт.

– Обалдеть, – восхитилась Лана.

– Да, – обрадовался такой реакции Константин. – И чтобы его сохранить, я вверил свою вселенную самой большой и сильной армии, которая все равно здесь обитает.

– Такое дело, – замялся Черныш, – нет у них больше вселенной.

– Как нет?!

– Ну, – скромно опустив морду, продолжил волк, – я подумал, что они ненадежные какие-то. В общем, решил перепрятать. Но ты не переживай, она здесь, в этом мире, просто надежно укрыта.

– То есть, – понял волшебник, – ты, даже не имея лап, смог стащить скользкий шарик под носом у целой армии? А они хоть в курсе?

– Зачем? Пусть думают, что все еще ее охраняют. Я им взамен шар с предсказаниями подсунул, вряд ли они заметят разницу.

– То есть ты думаешь, что они не отличат вселенную от детской игрушки?

– Ну, они же солдаты – узкоспециализированные ребята. Вот разницу между шашкой и саблей они знают, а другое им зачем?

– Да уж, – покачал головой волшебник, – оставляй вас одних. Но что делать? Давайте доедим эту чудесную вкусную пиццу, которую приготовила нам наша замечательная подруга Ариэль, и отправимся в путь.

– И вот как на тебя сердиться? – улыбнулась летунья. – Вы, волшебники, всегда умеете подобрать правильные слова.

Глава 14. Побег из ада в ад

Выбираться из ада всегда непросто, особенно если это ад коллективный.

– В клетке заперли, – сокрушался кот, – ощипали как курицу. Изверги!

– Не ной, Трюфель, – сказал Мика, – и так тошно. Витя, – обратился он к Кочегару, – что твой подручный у решетки делает?

– Пытается клетку перегрызть, – равнодушно ответил хозяин другого ада. – Ему в этом аду совсем жизни не будет. Видел бесят, что к нему подходили?

– Такие, с алчными мордами?

– Вот-вот, это хедхантеры, на работу его зовут. Брут, – позвал он своего помощника, – что за работа?

– Оффифная, – продолжая грызть прутья, ответил черт.

– Офисная, – перевел Кочегар.

– Офисная же – неплохо, – удивился Белый.

– Это для кого как, – не согласился Кочегар. – Черти – вольный народ, творческий. А тут же целая вечность в душном кабинете, бумажки перебирать, архивы каталогизировать.

Услышав про архивы, Брут стал быстрее двигать челюстями.

– А он себе ничего не повредит? – испугался за черта Мика.

– Не волнуйся, они у него постоянно сменяются, потому как черт – существо статичное, рога, хвост и клыки всегда должны быть на месте.

– Удобно, – заметил профессор.

– Мика, сколько можно пустой болтовни? – заверещал Трюфель. – Когда вы уже придумаете, как отсюда выбраться?

– Мы думаем, думаем, – ответил волшебник.

– Быстрее думайте, а то вон земля уже трясется.

Земля под ногами пленников действительно стала сотрясаться.

– В аду бывают землетрясения? – удивился Белый.

– Не бывает, – авторитетно ответил Кочегар. – Это как шторм под водой. Когда на поверхности буря, внизу тишь да гладь. Осторожнее!

Земля под пленниками вдруг вздыбилась и стала проваливаться, образуя дыру.

– Что это, очередной слой ада? – испуганно закричал Брут.

– Какие у тебя, однако, нервные работники, – заметил Мика, обращаясь к Кочегару.

– Стрессы, – пожал плечами тот. – Смотри, лезет кто-то.

И действительно, из образовавшегося провала показалась косматая голова.

– Линн! – обрадованно вскрикнул Витя. – Я уж думал, ты сбежал.

– Я не мог вас бросить, – не вылезая полностью на поверхность, ответил проводник, – пока работа не выполнена. Вы, я так понял, с Аидом повздорили. Зря, хороший и полезный дядька.

– Этот болезный дядька нас пытками замучил! – закричал Трюфель.

– Говорящий кот, – констатировал Линн. – Бывает. Ладно, граждане, я думаю, поместимся. Прыгайте вниз, там мой байк дожидается.

И, больше ничего не говоря, проводник скрылся опять в проеме.

– Байк? – удивился Микаэль.

– Да, мы сюда на мотоцикле приехали, – объяснил Кочегар.

– А как же мы все там разместимся?

– Это хороший мотоцикл, просторный. А потом кота ты можешь на руки взять, я голову Белого подержу.

– А Брут?

– Хе, – усмехнулся Кочегар, – это наш любимый фокус.

Витя хлопнул себя по карману, и черт вдруг исчез.

– Куда он делся? – испугался кот.

– Здесь я, – писклявым голосом отозвался Брут, выглядывая из кармана Кочегара.

– Так что ж ты сразу не уменьшился? – удивился Микаэль. – Зачем было решетки грызть?

– Я так могу делать, только чтобы в карман хозяина залезть, – ответил Брут.

– Такая опция, – хмыкнул Кочегар. – Ну что, прыгаем?

– Давай.

Пленники по очереди спустились в провал и оказались в пещере, где их ждал Линн на своем большом мотоцикле.

– Как я рад, что ты нас взялся доставить, – признался Кочегар, залезая на мотоцикл. – Другой бы уже бросил давно.

– Конкуренция, – спокойно ответил Линн. – Сейчас много проводников, кто может лучше оказать услугу, тот и зарабатывает. В следующий раз вы именно ко мне обратитесь.

– Несомненно, – подтвердил Витя.

Когда все разместились, мотоцикл рванул с места. Туннель, которым воспользовался проводник, не был уж очень узким, но все равно путешественники чувствовали себя неуютно. Своды изобиловали выступами и торчащими костями, а путь не уставал поворотами. Скоро впереди замаячил тусклый свет врат.

– Почти приехали, – сквозь рев мотоцикла крикнул Линн.

– А на воротах кто? – так же перекрикивая мотор, спросил Кочегар.

– Не знаю, – Лини стал приглядываться, – не было никого. Вот черт!

Мотоцикл резко остановился.

– Что случилось? – испуганно спросил Микаэль.

– Нам не дадут проехать, – сказал Линн. – Аид заметил, что вы сбежали, и поставил собаку на вход.

– Собаку? – не понял Трюфель.

– Цербер, – догадался Кочегар. – Хороший охранник. Мне тоже щенков предлагали, но я решил, что не прокормлю такую скотину.

– Видимо, у Аида с этим проблем не возникло, – мрачно сказал Мика. – Что делать будем?

– Тут есть несколько вариантов, – стал перечислять Кочегар, – его можно усыпить музыкой, опоить зельем, обмануть, просто дать по башкам.

– Башкам?

– У него их три.

– Вот что вы за люди такие, – возмутился кот, спрыгивая с рук Микаэля, – хоть и волшебники. Вам бы только издеваться над животными.

– А что ты предлагаешь, Трюфель? – спросил Микаэль. – Он же здесь не просто так стоит.

– А поговорить с ним кто-нибудь пробовал? Просто по-человечески все объяснить.

– Это ведь он сейчас про Цербера? – тихо уточнил Линн у Кочегара. Витя утвердительно кивнул.

– Так, все, – сказал Трюфель, – стойте здесь, я сам попробую с ним поговорить.

– Может, не стоит? – засомневался Микаэль. – Он тебя сожрет и не заметит. Мало тебе здесь досталось?

– Вот именно, что много, – ответил кот. – И ему, наверное, много. У нас много общего.

Сказав это, Трюфель решительно направился к трехглавой собаке.

– Гуманист, – уважительно ему вслед сказал Линн.

– Ощипанный, – добавил Мика.

Трюфель неспешно приблизился к огромному псу, который сидел на пороге врат, одной головой догрызал чью-то черепушку, другой спал, а третьей внимательно следил за приближающимся котом.

– Добрый день, – поприветствовал Трюфель собаку.

– Чего тебе? – вместо приветствия ответила бдящая голова.

– Да вот, – сказал кот, – послали меня разобраться с тобой.

– Чего? – удивилась бдящая голова, да так, что голова «жующая» перестала жевать, а голова «спящая» проснулась. – Тебя, мелкого, облысевшего кошака, послали разобраться с самым страшным псом ада?

– Да, – тяжело вздохнул Трюфель. – И я, кстати, не облысевший. Это меня черти обрили, потому что мой хозяин не смог меня защитить.

– Должно быть, плохой у тебя хозяин, – сказал пес.

– Ужасный, – сказал Трюфель. – Но, по сравнению с прошлым, он еще ничего, хотя бы кормит иногда.

– Да, – задумался пес, – жизнь домашних животных несладка.

– Еще как несладка, – поддакнул Трюфель. – Я с ним во все авантюры, по всем мирам скитаюсь. Думаешь, я услышал хоть одну благодарность? Нет.

– И не говори, – согласился Цербер. – Сидишь тут целую вечность, и никто косточки просто так не бросит. Только и делают, что ругают и обзываются.

– А я про что, – продолжил кот. – Мой хозяин в прошлый раз чуть не погиб, если бы я его своим телом не защитил, и что ты думаешь?

– Наверняка даже не заметил.

– Если бы, – разошелся кот, – запер меня у своей сумасшедшей подруги, которая то в гнома меня превратит, то в лягушку. Издевалась, в общем.

– А мой, – тоже завелся Цербер, – отдал меня какому-то идиоту. Я думал, что тот меня выгуляет просто, а он слюни мои стал собирать.

– Придурок какой-то!

– Да, – согласился пес всеми головами, – то на наркотики меня подсадят, то усыпляют чем-нибудь.

– А Аид что?

– Он со мной вообще не считается!

– Но это же неправильно! – возмутился кот. – Что бы он делал без тебя? Ведь если все грешники разбегутся, то его царство тут же кончится.

– Вот-вот, – поддакнул пес, – я тут единственный стражник, ни отпуска, ни выходных, ни премиальных.

– Это безобразие!

– Еще какое! А вот еще…

Волшебники стояли поодаль и только удивлялись, что Трюфель до сих пор жив.

– Как думаешь, – спросил Кочегар Мику, – о чем они говорят?

– Наверное, Трюфель упрашивает его нас пропустить. Говорит, что мы здесь незаконно и вообще хорошие ребята, которым в аду делать нечего.

– Думаешь, так и говорит? Вряд ли я хороший.

– Не наговаривай на себя, Витя. Ты нормальный, и Трюфель это знает. Сколько ты нам помогал, спасал буквально? А Саша, он же самый добрый человек на планете. Вот это все, наверное, мой кот и объясняет. О, смотри, возвращается.

Трюфель подошел к волшебникам немного угрюмый, но довольный.

– Чего вы стоите? – спросил он. – Пойдемте быстрее, пока Цербер не вернулся.

– А куда он ушел? – спросил Белый.

– Сказал, что собирается вломить Аиду, – сказал кот, забираясь на руки Микаэля.

– За что? – удивился профессор. – Аид же его хозяин.

– Знаешь, Белый, – сказал Трюфель и проникновенно посмотрел в глаза Микаэля, – бывают моменты в жизни каждого питомца, когда очень хочется вломить хозяину.

– А что ты на меня смотришь? – испугался Микаэль.

– Поехали уже, – скомандовал кот. – Цербер – импульсивный песик, но явно не глупый.

– Держитесь, – крикнул Линн и завел мотор.

Мотоцикл пронесся сквозь ворота нижнего ада и оказался в аду верхнем.

– Адское путешествие, – резюмировал Белый, когда они прощались с Линном.

– Будете в следующий раз в аду, – на прощанье сказал он, – обращайтесь.

– Уж лучше вы к нам, – закашлялся профессор.

Далее волшебникам пришлось спешиться и подумать над дальнейшими действиями. Кочегар разместил друзей в удобном доме и послал Брута распорядиться насчет ужина, а заодно узнать обстановку.

– У меня, друзья, – начал он, – тоже все сложно. Когда я отсюда уходил, ад был заморожен, а с неба сыпались неадекватные туристы, в числе которых тот самый писатель, из-за которого мы оказались в нижнем аду. Знать бы, кто это все сделал, уж я бы в долгу не остался.

– Мы знаем, кто это сделал, – заявил Микаэль.

– Даже так? – удивился Кочегар. – И кто же?

– Уан был чародеем, который завоевал миры. А чародеи, как ты знаешь, по одному не ходят.

– Темная лига, – понял Витя. – И чего они хотят, мести?

– Если бы, – воскликнул Микаэль. – Так бы было понятно, что можно сделать. А они, видишь ли, наоборот, хотят принять моего ученика в свои ряды.

– Неприятно, конечно, – задумался Кочегар, – но не смертельно. Зачем надо было им такие ужасы на нас наводить?

– Так чародеи же. Хотели продемонстрировать всю серьезность своих намерений. Ну и потом, кто сказал, что Костя захочет к ним примкнуть?

– Ну, не знаю, – засомневался хозяин ада. – Темная лига – серьезная организация. Положение, статус, престиж.

– Жертвоприношения, – закончил за друга Микаэль.

– Тогда ясно, – понял Кочегар. – Костя, конечно, будет против. Да и ты, наверное.

– Ещё бы!

– И что ты собираешься делать?

– Для начала найду своего ученика, который, похоже, и не подозревает об опасности. А затем постараюсь его защитить. Все как обычно. Надо только из твоего ада выбраться.

– Мастер! – вдруг из воздуха материализовался Брут.

– Тьфу, черт, – выругался Кочегар. – Кто тебе разрешал так появляться без предупреждения?

– Вы, мастер, – ответил Брут. – Вы сказали, что я должен сразу же сообщить, как только рабочим удастся разморозить ад.

– И что, – спросил Кочегар, – удалось?

– Так точно. Более того, как только ад отмерз, все туристы и прочие странные посетители дематериализовались обратно по своим мирам.

– Прекрасно! – обрадовался Кочегар. – Видимо, наконец-то заработала защита.

– Ты понимаешь, что это значит, Мика? – тихо спросил профессор у волшебника.

– Конечно, – ответил тот, яростно сжимая кулаки. – Чародеи прекратили атаку, потому что добились цели.

– И что теперь делать?

– Что делать, что делать, – проворчал кот, до этого мирно сопевший на диване, – возвращаться в башню к этим снобам и навешать им люлей.

– Трюфель, – укоризненно произнес профессор.

– А что я не так сказал?

class='book'>Глава 15. Спаситель, гость, жених, пленник Очень сложно ориентироваться в чужом мире, тем более если там что-то сломано. А в мире Ланы все было явно не в порядке. В первые минуты казалось, что путешественники оказались в стоп-кадре какого-то фильма, где сама природа замерла в ожидании чуда.

– И вот так у нас уже неделю, – прокомментировала Лана.

– Жутковато, – согласился Костя. – Так, и что я могу сделать? Надо как-то запустить время?

– Пожалуй, – согласилась Лана.

– А ты не знаешь, как?

– Вообще-то я очень мало знаю про волшебство. Единственный мой волшебный дар – это управление часами, да и то ты видишь, к чему приводят мои способности.

– Это только вопрос навыка, – сказал Константин. – Чем больше будешь тренироваться, тем лучше будет получаться.

– Я боюсь, что после такого я вряд ли снова возьмусь за волшебство.

– Да брось, – отмахнулся молодой волшебник, – здесь явно все исправимо. А как показывает опыт, ты можешь не быть волшебницей, но при этом все равно окажешься в водовороте магических проблем. Лучше уж держать все под контролем.

– Верные слова, молодой человек, – прохрипел знакомый голос.

– Чур! – радостно воскликнул волшебник, увидев магического пограничника.

– Богатым не буду, – проворчал тот. – Все время узнают.

– А вы хотите быть богатым? – удивилась Лана. – Вы же и так самый главный.

– Я всего лишь сторож, – не согласился Чур. – А конкретно в этом мире главный вот он.

– Это бы имело смысл, – заметил Костя, – если бы я мог исправить сложившуюся ситуацию. А я совсем не представляю, что делать.

– Все очень просто, – сказал Чур. – Девушка остановила время, девушка может и запустить его снова.

– Но как же я это сделаю? – удивилась Лана. – Предметы словно приклеены намертво. Они вообще не двигаются.

– А вот в этом тебе поможет властелин мира, который способен воздействовать на предметы в своем мире, даже если на них оказано влияние другого волшебника.

– Это он на меня намекает, – пояснил Костя Лане.

– Я поняла.

– Так что, – уточнил молодой волшебник, – я могу тут все двигать?

– Ты хотя бы попробуй, – сказал Чур и растворился в воздухе.

– Вот всегда он так, – проворчал Константин и пнул близлежащий камень.

Камень послушно отфутболился от ноги волшебника.

– Работает! – воскликнула Лана. – Значит, ты можешь здесь все двигать.

– Ты поняла, что надо делать?

– Кажется да, – произнесла Лана и посмотрела в сторону мастерской. – Пошли, – скомандовала она, – будем пробовать.

В старой мастерской, где работала девушка и где она разбила злосчастные часы, все осталось на своих местах: инструменты, разбросанные детали, даже пыль.

– Мне кажется, – прокомментировал Костя, – что на пыль никакое волшебство повлиять не может.

– Очень жаль, – ответила Лана. – Так от волшебства была бы хоть какая-то польза.

– А ты считаешь, пользы нет?

– Пока что, – ответила Лана, устраиваясь за рабочим столом, – я вижу один вред. Можешь поднять эти детали?

– Попробую.

Костя нагнулся и стал собирать разбросанные шестерни и винтики с пола.

– Клади их на стол, – скомандовала Лана, – и подай инструмент.

Волшебник безропотно выполнил распоряжение.

– Черт, – выругалась Лана. – Я не могу ничего сделать. Кажется, эти детальки движутся только в твоих руках. О! А давай попробуем так: ты их возьмешь в руки, а я буду работать в твоих ладонях.

– Хорошо, – согласился Костя и сгреб все детальки со стола.

– Аккуратнее, – попросила Лана, – они очень хрупкие.

– Прости, – извинился волшебник и, не спеша, собрал оставшиеся винтики.

Лана склонилась над Костиными ладонями, оказавшись очень близко к лицу волшебника, отчего тот, почувствовав, что краснеет, решил чуть отодвинуться.

– Так, замри, – попросила Лана, не замечая смущения молодого волшебника. – Мне нужно разглядеть все детали, чтобы сориентироваться. И я не смогу этого сделать, если ты будешь трясти руками.

– Я постараюсь не двигаться, – чувствуя, как краснеет даже ушами, заверил Костя.

Почему-то вдруг он начал чувствовать робость перед этой девушкой. Нет, она, конечно, была симпатичная и все такое. Но рядом с Ариэль он ее даже не замечал. А теперь, оказавшись с ней на таком близком расстоянии, ему вдруг стало неловко даже смотреть на нее, хотя вблизи она была еще интереснее. А еще от нее пахло сладкими аронтами – редкими и очень красивыми цветами из мира пиратов, и глаза у нее оказались зелеными с еле заметными карими крапинками, а волосы так и манили прикоснуться к ним и вдыхать аромат.

– Костя? – вдруг вернул в реальность голос Ланы.

– А? Чего?

– Я говорю, ладони разверни вот так, чтобы свет на них падал.

Девушка взяла руки волшебника в свои и чуть притянула к себе, чтобы на его ладони попало больше света. От ее прикосновений и от того, что могла заметить, как волшебник ее разглядывал, Костя смутился еще больше.

– С тобой все в порядке? – посмотрев внимательно на своего помощника, спросила Лана. – Красный какой, прям пунцовый.

– Душно, – чуть севшим голосом ответил Костя и, казалось, покраснел еще сильнее.

– Душно? А я замерзла совсем. Да и ладони у тебя холодные, мои и то теплее. Вот, попробуй, – она прижала свои ладони к его.

– Д-да, – начиная заикаться, ответил Костя, – твои теп-плей.

– Вот видишь, – не замечая реакции юноши, ответила Лана, – а лицо у тебя прям горит.

Подкрепляя свои слова, девушка обхватила своими ладонями уже бордовые щеки волшебника.

– Кошмар, – млея от прикосновений, согласился Костя.

Лана отняла руки от лица и странно посмотрела на волшебника.

– Ну, ладно, – сказала она. – У нас появилась еще одна проблема.

– Какая? – испуганно спросил Константин, думая, что девушка все же заметила его смущение и именно это имеет в виду.

– Инструментом я все равно пользоваться не могу. Надо, чтобы ты его касался, иначе он даже не двигается. О, придумала. Давай переложим все детали на одну твою ладонь, а другой рукой ты возьмешь инструмент. Я возьму твою руку в свою и буду ей управлять. Здорово я придумала?

– Потрясающе, – согласился Костя и, чтобы скрыть свой ужас, улыбнулся.

– Но если ты возражаешь, – заметила Лана, увидев этот кривой оскал волшебника, – мы можем еще подумать. Хотя, честно говоря, я других вариантов не вижу.

– Ну, раз других вариантов нет… – согласился Костя.

– Отлично, – обрадовалась Лана, – тогда давай, сядь ко мне ближе, как бы обними, чтобы я оказалась между твоих рук, и начнем работу. Правда быстро все не получится. Часы и так сложные, а в такой конфигурации я буду возиться еще дольше. Сможешь просидеть так пару часиков?

– Я постараюсь, – заверил молодой волшебник, чувствуя, как от таких перспектив у него уже даже немного начинает кружиться голова.

Лана проворно нырнула под его руки и прильнула спиной.

– Здорово! – сказала она. – У тебя тут тепло. Заодно и погреюсь. Мои волосы тебе не мешают?

– Вовсе нет, – ответил Костя, носом практически уткнувшись в ее затылок. – Мне хорошо.

Так они просидели почти три часа.

– Ну, все, – сказала Лана и повернулась к молодому волшебнику. – Не устал?

– Нет, – ответил он. – Я бы мог так просидеть вечность.

– О, – Лана вдруг что-то поняла для себя и смутилась. – В моем мире все довольно сложно с отношениями, – чуть погодя сказала она. – Здесь все решается договоренностями. Я, наверное, сделала что-то такое провокационное, но я не специально.

– Да все в порядке, – заплетающимся языком ответил Костя, немного пятясь. – Я понимаю. Ты такая… А я… такой…

Увидев смущение волшебника, Лана рассмеялась.

– Ты замечательный. Просто у меня совсем нет опыта в сердечных делах, да и не может быть, пока я не выйду замуж. Такой у нас мир.

– Ясно, понятно, – стараясь говорить как можно безразличнее, ответил Костя. – Ты часы-то пробовать будешь? – спросил он, чтобы сменить тему.

– Конечно, – вдруг спохватилась Лана.

Она взяла в руки золотистый корпус и на мгновение замерла.

– Знаешь, – сказала вдруг она, – я сейчас снова запущу время, и все будет по-старому. Меня заберут домой, где нет больше приключений, волшебства, миров. Я буду жить с мужем, готовить, шить, совершать вежливые визиты. И буду знать, что где-то совсем рядом течет другая жизнь, наполненная совсем другими смыслами.

– Так не заводи часы.

– Не могу. Это нечестно. Это эгоизм. Ведь те, другие люди, мои близкие, мои друзья, они ведь ни в чем не виноваты. Да и не смогла бы я нормально жить, зная, что здесь все так.

– Похоже, – сказал молодой волшебник, – у тебя и выбора-то нет.

– Похоже на то. Поможешь мне?

– Как?

– Давай вместе заведем эти часы. Получится очень красиво и символично.

– Давай, – согласился волшебник.

– Вот, – Лана подошла к Константину, – возьмись за корпус, а я поверну завод.

Волшебник послушно взял часы из рук Ланы, которая опять оказалась совсем близко.

Как только время было запущено, все вокруг преобразилось: зашумели деревья за окном, птицы стали петь, в доме заиграли лучи света. Все стало так живо и красочно, что Константину вдруг показалось – он может все. Вдруг осмелев, он потянулся к Лане и робко поцеловал ее.

– Это ещё что за новость? – раздался грозный мужской голос. – Так вот какие занятия у вас здесь проходят!

Лицо Ланы вдруг резко побелело и тут же стало пунцовым.

– Отец, – испуганно произнесла она.

– Отец? – удивился волшебник, стоящий к источнику голоса спиной.

– Отец-отец, – произнес мужчина, внезапно появившийся в доме. – Потрудитесь объяснить, молодые люди, что здесь происходит.

– Похоже, я немного перекрутила, – тихо сказала Лана Косте. – Папа! – радостно вскинув руки, вскрикнула она и кинулась отцу на шею. – Как же я рада тебя видеть. Познакомься, это мой жених – Константин. Он очень уважаемый человек.

– Что? – удивился Костя.

– Потом, – произнесла она, быстро повернувшись к волшебнику.

– Вот как, – отец принял объятья, продолжая недоверчиво разглядывать незнакомца.

– Да, – неуверенно поддержал Лану волшебник, протягивая мужчине руку для рукопожатия, – я жених.

– Очень приятно, – недоверчиво пожимая протянутую руку, проговорил отец. – Но как вы познакомились? И кто вы? Лана ничего про вас не рассказывала.

– Мы недавно познакомились, – начал выдумывать на ходу Костя, – случайно. Я прибыл сюда, чтобы познакомиться со своими новыми владениями.

– Так вы граф? – удивился отец. – Вы так молоды.

– Папа, – вступила девушка, – ну что ты смущаешь молодого графа? Он недавно осиротел и получил титул по наследству.

– О, мне очень жаль, – стушевался мужчина. – Мог я знать ваших родителей?

– Я думаю, – ответил Костя, – что я и сам их не очень-то знал.

– Понимаю, – тактично произнес отец Ланы. – Что же, может быть, тогда не откажетесь погостить у нас какое-то время? Я думаю, всем будет интересно узнать о вас и вашей истории.

– Конечно, папа! Костя очень хочет к нам поехать. Правда ведь?

– Еще бы, – криво улыбнулся волшебник, – очень хочу.

– Но сперва мне надо попрощаться с моим учителем, – сказала Лана. – Я оставлю вас ненадолго. Пап, расскажи Косте про наш чудесный сад, он никогда не видел такой красоты.

– Ну, что же, – начал отец, – сад у нас действительно…

Лана знала, что есть вещи, о которых ее отец мог говорить часами. И ей как раз нужно было время, чтобы прийти в себя и разобраться в сложившейся ситуации. К тому же ей действительно надо было увидеть мастера Кингли, который из-за нее провел несколько дней в безвременьи. Она ободряюще подмигнула Косте, на которого было жалко смотреть, и быстро покинула мастерскую.

Мастер Кингли сидел за своим рабочим столом, как и всегда. Лана словно и не покидала этот мир, так все было обычно для нее.

– Мастер, – поприветствовала она, вбежав к учителю.

– Лана? Собралась уже?

Мастер подошел к девушке и внимательно на нее посмотрел.

– Ты как будто изменилась в чем-то.

– Вы даже не представляете, мастер.

И Лана рассказала своему учителю все, что с ней произошло за последние несколько дней.

– Да уж, – хмыкнул Кингли, когда девушка закончила рассказ. – Знал я, что ты способная девушка, но такое развитие событий даже не предвидел. Но хорошо, что все завершилось. Теперь ты можешь спокойно вернуться в свой дом, таких приключений тебе хватит до конца жизни.

– Я совсем не хочу возвращаться, – сказала Лана, – и никогда не хотела.

– Что же ты будешь делать?

– Есть у меня один план, который неожиданно появился.

– Надеюсь, ты не затеваешь ничего опасного?

– Разве только чуть-чуть.

***

Отец Ланы не доверял новым паровым машинам, предпочитая старый добрый гужевой транспорт. Тем более что лошадки были резвыми, а карета – удобной. Лана скромно сидела возле отца, как и полагалось невесте. Напротив нее и ее родителя сидел смущенный Костя и внутренне недоумевал, как он так запросто смог снова влипнуть в историю. А произошло вот что: вернувшись от учителя, Лана выдала свой план молодому волшебнику, который позволит ей и дальше изучать магию, при этом не порвав отношений с семьей. А всего-то и надо было объявить названного графа своим женихом, который, конечно же, заберет ее жить к себе после свадьбы. Костя не был готов к таким серьезным отношениям, да и вообще – чего вдруг! Один раз поцеловались – и сразу свадьба. Но оказалось, что девушка совсем не рассматривает Костю как спутника жизни, а их союз видит исключительно формальным, да к тому же легко устранимым, даром, что ли, жених – волшебник?

Как настоящий мужчина, а Константин в свои шестнадцать вполне себя считал таковым, избавленный от ответственности дальнейшей семейной жизни и, кроме того, имеющий действительный интерес к симпатичной девушке, он согласился. Теперь вот счастливое семейство и волшебник направлялись в семейное гнездо, дабы сочетать законным союзом всю это самоуверенную мелочь.

Внезапно лошади повели себя странно: они начали сбавлять ход, нервно мотать своими большими головами и семенить невпопад копытами.

– Что такое? – сказал отец Ланы, когда карета остановилась. – Наверное, волки.

Вдруг двери кареты распахнулись с двух сторон, и на путешественников уставились две пары глаз. С одной стороны взирали смешливые глазки леди Сапсан, с другой буравил взгляд Утера Пендрагона.

– Станция Березайка, – сказал Утер, схватив за рукав Константина, – а ну-ка вылезай-ка.

– Вы, девушка, – мягко сказала леди Сапсан, видя, как Лана вцепилась в свободную руку волшебника, – можете продолжить путешествие со своим благословенным батюшкой.

– Мы вместе, – нервно сказала Лана.

– Можно и так, – пожал плечами Утер Пендрагон и вдруг стал растворяться в воздухе вместе с Константином и Ланой.

– Э, куда?! – испуганно крикнул отец Ланы.

– Не волнуйтесь, милый друг, – улыбнулась ему леди Сапсан своей хищной улыбкой, – скорей всего, они скоро вернутся в целости и сохранности. Или нет, – произнеся последнее, она тоже исчезла.

– Ешкин кот, – выругался отец Ланы, – а что я дома-то скажу?

Но ответом ему была тревожная тишина.

Ну, или не тревожная.

Глава 16. Жертвоприношение

Каждое мистическое место по-своему вульгарно. Что может быть пошлее непонятных надписей на каменюках в сакральном месте, увитом тропками придурковатых туристов? Примерно в такое место попали Лана и Константин, оказавшись в руках чародеев.

Мизансцена была такова: у огромных прямоугольных валунов, расположенных кругом, в центре опоясанной ими небольшой площадки к одинокому столбику был привязан очень нервный человек. Рядом с ним стояли несостоявшиеся и ныне похищенные молодые, за которыми неустанно следил огромный детина. Невдалеке за кругом о чем-то тихо беседовали похитители. Обстановка накалялась ожиданием.

– Они хотят, чтобы ты его убил? – испуганно спросила Лана молодого волшебника, показывая на привязанного к столбу человека.

– Похоже на то, – так же испуганно ответил Костя.

– Молодой человек, – позвал сиплым голосом пленник, – правильно ли я понимаю, что подобного опыта у вас нет?

– В смысле что я никого еще не убивал? – уточнил волшебник.

– Именно, – подтвердил пленник.

– Не доводилось.

– Этого я и боялся, – расстроенно опустив голову, сказал пленник.

– Да вы не волнуйтесь, – поспешил заверить Костя, – я вовсе и не собираюсь вас убивать. Это вообще все какое-то недоразумение.

– Сомневаюсь, – не глядя на волшебника, ответил пленник, а потом вдруг обратился к детине-надзирателю: – А можно лучше вы меня убьете? Вы, я уверен, опыта имеете больше.

– Не могу, – ответил детина, – с недавних пор сама мысль – причинить кому-то боль – мне кажется невыносимой.

– Марти, кончай трепаться с ними, – прервал детину Утер Пендрагон.

– Уважаемый, – привязанный пленник обратился уже к Утеру, – а почему так долго? Я, конечно, в жертвоприношениях еще не участвовал, но мне казалось, что все должно происходить динамичнее. Право слово, затекли все суставы так стоять.

– Потерпите, – ответил Утер, – наш темный хозяин скоро уже должен прибыть. Без него мы не можем начать.

– Да в конце-то концов, – психанул Константин, – кто-нибудь мне объяснит, что здесь происходит? Почему я должен убить этого несчастного? Кто вы такие?

– Милый мальчик, – ласково ответила леди Сапсан, – совсем незачем так нервничать. Все очень просто. Ты победил чародея и забрал его миры, теперь ты должен вступить в клуб завоевателей, членами которого являются все чародеи. Но чтобы это сделать, тебе необходимо принести жертву в честь нашего темного господина, имя которого мы не произносим. Мы долго ждали, но ты так и не сделал необходимого, и нам, как старейшим членам клуба, выпала честь понудить тебя к этому.

– Понудить?

– Заставить.

– А что будет, если я откажусь?

– Тогда ты потеряешь право обладать завоеванными мирами, – ответил Утер Пендрагон.

– Прекрасно! – воскликнул волшебник. – Не очень-то и хотелось.

– Костя! – ахнула Лана. – А мы?

– Не подумал. Но что я могу сделать? Я совсем не хочу никого убивать.

– Извечный выбор, – проворковала леди Сапсан, – слеза младенца или целый мир.

– Мальчик. Эй, мальчик, – позвал привязанный к столбу мужчина.

– Вам-то что надо? – зло спросил Костя.

– Ты это… Ну, не боись. Я ведь не против совсем. Я, если ты хочешь знать, сам вызвался.

– Сами вызвались?

– А ты думаешь, человек не может сам вызваться на смерть? Я такого насмотрелся. Я видел ад и даже два ада. И вот что я тебе скажу, мальчик: мне подходят они оба.

– Вы хотите снова попасть в ад? – не понял волшебник.

– Точно. Какой ты все-таки смышленый.

– Тихо! – вдруг крикнул Утер Пендрагон. – Поклонитесь, наш хозяин прибыл.

В и без того пасмурном небе вспыхнула молния. На поляне в черном плаще, с лицом, лишенным всех человеческих черт, стоял тот, кого нельзя называть.

– О повелитель, – хором произнесли леди Сапсан и Утер Пендрагон, склонив головы.

– Так, – сказал повелитель, – у меня пять минут на эту вашу возню. Давайте быстрей закончим, и я вернусь к друзьям, которые придумали занятную штуку.

– Расскажи нам, хозяин, – льстиво попросила леди Сапсан.

– Да ничего, в общем, необычного. Ставки на спорт. Люди думают, что вступают в элитный клуб, а попадают ко мне в руки. Стоит только раз сыграть – и пропал человек. Здорово?

– Гениально, хозяин, – подобострастно ответил Утер Пендрагон.

– Так, хватит болтать, давайте уже делать. Ты, – обратился он к Косте, – значит, новый чародей, который завалил Уана. Ловко. Уан был силен. Ну, давай, целуй мне длань и грохни уже этого на веревочках.

– Я не собираюсь никого убивать, – твердо ответил Константин. – И миры я вам тоже не отдам.

– Как это? – не понял ужасный и удивленно посмотрел на своих лизоблюдов. – Он что, с ума сошел?

– Он волшебник, – ответила леди Сапсан, – они все немного с приветом.

– А, – понял тот, кого нельзя называть, – тогда ясно. Ну, значит, каюк тебе, мальчик. Готов к смерти лютой?

– Я бы на вашем месте не торопился, – вдруг прозвучал голос.

– Кто это?

– Я, – ответил Трюфель, появившийся вдруг у ног волшебника, – кот.

– В сапогах? – уточнил ужасный.

– Почему «в сапогах»? – не понял Трюфель. – Просто кот.

– Не просто же, – не сдавался ужасный, – говорящий.

– Ок, – согласился Трюфель, – говорящий, но без сапог.

– И что ты один можешь сделать, кот? – с ухмылкой спросил тот, кого нельзя называть.

– А кто сказал, что он один?

Вдруг рядом с котом появились еще четыре тени. То были Микаэль, Белый (полная сборка) и Кочегар с чертом.

– Брут, – обрадовался ужасный, узнав черта. – А ты как здесь? Мы же тебя уже неделю ждем, приложение не запускаем.

– Кхм, – замялся черт, – я вроде как сегодня за другую команду.

– О, – понял ужасный. – Тогда ладно. Но если выживешь, с тебя пиво – мой любимый адский напиток. Людей так забавно разносит с него.

– Может быть, вы оставите в покое моего ученика? – сказал Микаэль. – И мы спокойно разойдемся.

– Вот вы и расходитесь, – ответил ужасный. – А нам с мальчиком надо решить одну дилемму.

– Знаю я, что вам надо решить, – сказал Микаэль. – Никого он убивать не будет. Он волшебник, а не чародей.

– Конечно-конечно, – согласился ужасный, – я понимаю. Но закон есть закон, мальчик выиграл сражение, он должен принять миры. А чтобы их принять, он должен совершить жертвоприношение. И если вы думаете, что сможете силой мне помешать, то напомню, что вы находитесь в моем мире и шансов у вас нет от слова «совсем».

– Весело, – произнес кот. – Хоть бы раз все прошло легко и просто.

– А можно нам почитать этот закон? – вдруг спросил Кочегар. – Мы же можем ознакомиться с правилами.

– Конечно, – улыбаясь, ответил ужасный. – Лови.

Возле хозяина ада приземлился увесистый томик.

– Только устанавливать время на изучение материалов я могу самостоятельно. У вас десять секунд.

Что-то громко стукнулось и разбилось.

Лана вспомнила, что является обладательницей чудесного артефакта, который однажды уже сыграл роль в ее судьбе. Услышав про условия, девушка решила разбить часы, чтобы остановить время. Время остановилось. Как и в прошлый раз, замерли все, кроме Ланы… и почему-то темного повелителя.

– М-да, – сказал ужасный, разглядывая Лану. – А ты, похоже, не шаришь.

– Что, простите? – испуганно спросила девушка.

– Говорю, не шаришь. Ну, че делаешь-то? Зачем часики грохнула, всех застопорила? Думала, время выиграешь? Но я-то здесь единственный хозяин.

– Вот я…

– И не говори, – ухмыльнулся ужасный. – Но это мило. Хотела всех спасти. Такая смелая. Ладно, держи свои часы.

Темный щелкнул пальцами, и хронограф оказался у девушки в руках, целый и невредимый.

– Что произошло? – воскликнул Костя, когда время снова продолжило свой ход.

– Подружка твоя, – усмехнулся ужасный, – часики уронила.

– Лана, зачем? Он же хозяин здесь.

– Да поняла уже, – смущенно ответила девушка.

– И что, – помрачнев, спросил Константин, – он так же, как я, их чинил?

– Чинил? – рассмеялся ужасный. – Делать мне больше нечего. Я просто отмотал время на полминуты назад.

– А что, так можно было? – хором отреагировали Лана и Костя.

– Эх, молодежь. Учиться вам еще и учиться. Ладно, толпа волшебников, читайте уже закон, а я запущу ваши честные десять секунд.

– Не будем, – вдруг сказал Белый.

– То есть как это вы не будете? – возмутился ужасный. – Сами же просили. Вы имеете право ознакомиться, вот и знакомьтесь.

– При таких условиях не будем.

– Да что ж такое.

– Может, драка? – неуверенно предложил Утер Пендрагон.

– Да подожди ты, – ответил темный. – Закон есть закон, они должны ознакомиться, раз попросили.

– Патовая ситуация, – проговорила леди Сапсан.

– Да читайте уже, – возмутился пленник.

– О, так это же наш писатель, – наконец обратил внимание на пленника Брут. – Ты как здесь, доходяга?

– Я сам пришел. Мне нужен ад, там пишется лучше.

– Какой ты неугомонный, однако.

– Есть идея, – сказал Белый. – Мы согласны ознакомиться с законом, но с привлечением специалиста.

– Какого еще специалиста? – насторожился темный.

– По законам специалиста. Положенный нам адвокат.

– Адвокат – это хорошо, – заулыбался ужасный, – адвокаты – это наши ребята. Ну что же. Валяйте. Только быстро.

– У меня как раз сидит один, – сказал Кочегар и вдруг исчез.

– Хорошая была идея, Саш, – похвалил Белого Микаэль.

– Спасибо, – ответил тот. – Я, когда с головой, лучше соображаю.

Наконец хозяин ада появился вновь с симпатичным худощавым мужчиной в костюме.

– Адвокат? – спросил ужасный.

– Адвокат, – подтвердил Кочегар.

– Ну, адвокат, у тебя есть десять секунд, чтобы ознакомиться с нашим законом. Ты хоть очки сними, что ты как дурак, тут даже солнца нет.

– Очки я не сниму, – ответил адвокат, – я в них лучше вижу, после того как съел красную таблетку. Все вокруг – иллюзия, а ваш закон я уже читал.

– Витя, – возмутился Трюфель, – ты кого привел? Его же рубит жестко.

– Все в порядке, – ответил Кочегар, – это у него образ такой.

– Так ты уже читал наш закон? – снова обратился тот, кого нельзя называть, к адвокату.

– Конечно, – ответил адвокат. – Примитивная книжица. Явно дилетант составлял.

– Вообще-то, – обиделся ужасный, – это я ее написал.

– Я и говорю. Короче, никого убивать не надо. Согласно вашему закону юноша должен был лишить жизни одно существо, после того как выиграл схватку с противником.

– И?

– И он выиграл схватку с Уаном, а потом его же и убил.

– Не-не-не, – не согласился темный, – это шулерство, следите за руками. Он должен принести жертву мне, там так написано.

– Хорошо, – согласился адвокат. – Константин, – обратился он к молодому волшебнику, – вы не могли бы повторить за мной? «Я, волшебник Константин, убив чародея Уана, принес жертву Рогвальду».

– Я, волшебник Константин, убив чародея Уана, принес жертву Рогвальду, – повторил юноша. – А кто это – Рогвальд?

– Это я, – скривился ужасный. – Ненавижу адвокатов.

– Ну, все, – резюмировал Микаэль, – вопрос решен. Мы забираем мальчика.

– Конечно, – кивнул Рогвальд, – а я тогда грохну этого на веревочках сам.

– Позвольте, – не согласился Белый, – но зачем кого-то убивать, если жертва больше не нужна?

– А хочется мне, – усмехнулся Рогвальд, – вот такой я смешной чудак.

– Лана, Костя, – тихо скомандовал Микаэль, – быстро отвязывайте этого ненормального. А я задержу Рогвальда.

Молодые послушно бросились к пленнику.

– Ты что задумал? – разозлился Рогвальд и метнул в сторону пленника молнию.

Молния ударилась о невидимый щит, пролетая над волшебниками.

– Взять их! – закричал разъяренный Рогвальд.

– Я не могу пошевелиться, – пожаловалась леди Сапсан.

– Я тоже, – подтвердил Утер Пендрагон.

– А… и я, – сказал Марти.

– Вообще-то я его не держу, – тихо проговорил Микаэль Белому, имея в виду Марти.

– Видимо, сила образования держит его крепче, – ответил профессор.

– В моем мире! – завыл Рогвальд. – Совсем страх потеряли. Тогда я сам вас всех уничтожу.

– Костя? – крикнул Микаэль.

– Отвязали уже, – ответил тот.

– Тогда пора.

В одно мгновение все волшебники исчезли.

– Нет! – закричал Рогвальд. – Ну, я вам еще покажу! Я не забуду тебе этого, Микаэль Олай, никогда не забуду.

***

В тихом и уютном мире, который Костя когда-то создал под чутким руководством Микаэля, вся компания смогла перевести дух.

– Эх, здорово, – сказал Белый, – почаще бы такие приключения.

– Ну уж нет, – не согласился Трюфель. – Моя шерсть теперь вечно будет отрастать.

– Ариэль, наверное, уже заждалась нас, – сказал Костя. – Интересно, где она? А вон Черныш, сейчас у него спросим.

По полянке, немного виляя хвостом, к толпе путешественников приблизился волк.

– Черныш!

– Потом будем обниматься, – сказал серьезно волк. – Похоже, нашу Ариэль похитили ваши чародеи.

– Они не могли, – растерянно ответил Костя, – мы только от них.

– Может, вы еще с кем-то успели поругаться?

– Да с кем мы только не поругались. О, вон Чур идет, сейчас у него спросим.

И действительно, тут же появился косматый пограничник.

– Друзья, – сказал он в своей манере, – мне кажется, нас слишком много.

– Действительно, – согласился Микаэль. – Так, Витя, берите этого полоумного писателя и вместе с Брутом устройте ему адскую жизнь у себя. Пусть пишет в свое удовольствие.

– А вы справитесь без нас? – спросил Кочегар.

– Справимся, – ответил волшебник, – ты только адвоката далеко не прячь, полезный товарищ.

Кочегар, Брут, писатель и адвокат исчезли.

– Так, Белый, – начал Микаэль.

– Я никуда не пойду. Ариэль – когда-то моя воспитанница, я за нее тоже переживаю.

– Ну, ладно, оставайся. Лана, – обратился Мика к девушке. – Я так понимаю, что твои проблемы мы уже решили. Ты вполне можешь вернуться.

– И змеюку пусть заберет, – напомнил Черныш, – а то ползает тут везде, мышей пугает.

– Так это же хорошо, – возразила Лана.

– У нас есть мыши? – испугался Костя.

– Это плохо, – ответил Черныш Лане, – потому что я на них охочусь. И да, они у нас есть, потому что я сам их и развел.

– Прелесть, – произнес Константин. – Только мышей в моем мире и не хватало.

– Честно говоря, – сказала Лана Микаэлю, – у меня есть еще одна проблема.

– Какая? – напрягся волшебник.

– А, точно, – вспомнил Костя. – Мы же должны пожениться.

– Вы что?

– А мальчик времени зря не терял в командировках, – усмехнулся Трюфель.

– Я обещал помочь, – смутился Костя. – Ничего такого. Просто Лана хочет свободы от родительской опеки, а свадьба – это лучший вариант.

– Конечно, – деланно восхитился Микаэль, – просто ответ на все вопросы. Так, давай не будем пороть горячку. Я так понимаю, что это теперь твой мир, и ты там можешь делать все, что угодно. Можешь закон внедрить, что девочки Ланы сами выбирают себе судьбу. Ну, или что-то еще, не важно. Об этом мы можем вместе подумать после. Сейчас надо спасти Ариэль, пока, правда, непонятно, от кого.

– А если я сам хочу? – не согласился Костя.

– Тогда тебе еще надо сдать экзамен на волшебника. Получить аттестат и все такое. А потом делай, что хочешь. В общем, так, Лана, ты отправляешься домой и ждешь своего ненаглядного с каким-то решением там. Скажи родителям, что его забрали в армию, в некоторых мирах это практикуется. Мы в любом случае еще встретимся. Ты волшебница, и уже не быть ею не сможешь. Тебе нужен будет учитель. Но это позже придумаем.

– Хорошо, – Лана покорно опустила голову, бросила последний взгляд на Костю и растворилась.

– Э, а змеюку? – возмутился Черныш.

– Потом, – отмахнулся волшебник.

– Теперь, Чур, мы тебя слушаем.

– Все очень плохо, – сказал пограничник. – Все просто ужасно.

– Словно бывает по-другому. Так кто ее похитил?

– Белые маги.

Глава 17. Заключительная

Все волшебники одинаково прекрасны, и каждый ужасен по-своему. Кочегар не был уж сильно ужасным, хоть и был хозяином ада. Он принял у себя в аду писателя, устроив того в самом атмосферном доме с видом на атомную станцию. Также включил ему грозу для вдохновения и музыку Макса Рихтера.

Писатель устроился на твердом диване, открыл ноутбук и начал писать. Первые его слова были о волшебнике, его язвительном коте и их друзьях:

«Белые маги были элитой волшебства. Они создавали объемные миры, в которых жили миллионы людей. Миры были вечны. И от вечности этих миров проистекали правила: нельзя брать чужое, нельзя уничтожать души, нельзя уйти от наказания. На мелкие мирки рядовых волшебников маги смотрели свысока, улыбаясь и радуясь. Так взрослые смотрят на детей, так боги радуются попыткам философов.

Что вытворяли Микаэль с друзьями, не одобрялось. Уж слишком они были своевольны и непослушны. Однако же большой беды в том, что они делали, белые маги не видели. Ну, подумаешь, создают свои маленькие мирки – большое дело. У каждого сколь-нибудь мечтательного индивида такие мирки появляются спонтанно, словно слезы от текстов Ибрагимбекова или смех от причуд Асприна. Главное же – соблюдают правила. Сохраняют равновесие.

А равновесие было, конечно. Как водится, между злом и добром, чародеями и магами. Чародеи не подчинялись правилам, и, в общем, это было главное, что их отличало от магов. С чародеями нельзя было ничего сделать, так как они появились не по воле магов, а вот с волшебниками вроде Микаэля – легко.

Когда Константин, по всем условиям добрый волшебник, вдруг оказался чародеем по воле технической особенности договора чародеев, он тут же заинтересовал магов. Они давно мечтали прижучить эту злую братию, но, как сказано выше, просто физически не могли. До этих пор. Но мальчик был волшебником, хоть и оказался де-юре чародеем, а значит, с ним можно было сделать что угодно, так сказать, в показательных целях.

Чтобы не потерять солидности, ну и вообще статуса, они решили разыграть простую схему. Пригласив (убедительно) к себе Ариэль, они ожидали, что молодой волшебник со своим наставником и его друзьями сам примчится к белым магам, где они его величественно встретят, осудят и накажут. Можно было, конечно, самим примчаться, устроить бойню, схватить Константина и молниеносно наказать, но они все-таки положительные персонажи, а не какая-нибудь шантрапа.

План сработал. Пока они поили летунью чаем с мелиссой, рассказывая сказки, в их поместье, окруженное дубами, примчались волшебники, кот и один серый волк, который еще по своей зелени был черным.

– Ненавижу это место, – сказал Трюфель, оглядываясь.

– А мне здесь нравится, – сказал Белый. – Природа красивая, мостики, флигели. А какой чудный яблоневый сад.

– Вот-вот, – мрачно ответил кот, – комары и пастила. Еле сбежал отсюда.

– Так ты отсюда сбежал? – удивился Мика.

– Видишь вон тот дуб с цепями? – показал Трюфель волшебнику на дерево. – Это вот и была моя пыточная. Они меня вместо патефона здесь использовали. Гоняли справа налево и темы подбрасывали.

– Жуть, – констатировал Белый.

– Нас, – тихо проговорил Трюфель, – на том дереве много было. Не все выдержали.

– Не волнуйся, – успокоил кота волшебник, – больше мы тебя никому в обиду не дадим. Но раз ты знаешь здесь все, проведешь к главному дому?

– А я пока местность разнюхаю, – сказал Черныш и убежал в кусты.

– А говорят, собаки – верные животные, – прокомментировал Трюфель.

– Он волк, – заступился Костя.

– Так-то он лесной дух, – заметил Мика. – Пусть порыщет, иногда волк в кустах – лучше любого рояля.

Компания прошла к поместью. Здесь были два двухэтажных флигеля, стоявших в трехстах шагах друг от друга, и пустырь между ними. Именно к пустырю волшебников и повел кот.

– Трюфель, – обратился к коту Микаэль, – тут же нет ничего.

– Здесь их дом, – ответил кот, остановившись у жухлой полянки пустыря. – Они его продали, чтобы купить себе еще один мир, но душа дома осталась. И они в ней живут.

– Ого, – восхитился Белый, – замысловато.

– А они вообще ребята непростые.

И тут из воздуха действительно стал появляться дом. Он был чем-то неуловимо похож на флигели, стоящие рядом. Только, конечно, дом был больше и, очевидно, просторнее.

– Добро пожаловать, – поприветствовал молодой кудрявый мальчишка, появившийся на пороге дома-призрака. – Мы давно вас ждем.

– Именно нас? – уточнил Белый.

– Конечно, – подтвердил кудрявый, – и вас, и господина Олая, и темного чародея Константина, и, конечно, нашего заблудшего котика. Как тебя теперь зовут, мой дорой друг?

– Трюфель, – заступился Костя за кота, – его зовут Трюфель. И он свободный член нашей компании, который может в любое время покинуть этот мир.

– Конечно, – скривился кудрявый. – Трюфель – достойное имя для кисы. Раньше-то он был всего лишь кот ученый.

– Может, вы тоже представитесь? – на правах старшего спросил Микаэль.

– А, – отмахнулся кудрявый, – зовите меня просто Женей. Чего церемонии наводить. Прошу за мной, нас уже давно ждут.

– Мерзкий мальчишка, – тихо проворчал Трюфель, когда Женя скрылся в недрах дома. – Это он меня на дуб посадил.

– Ничего, – заверил его Микаэль, – мы тебя в обиду не дадим. Да и идти тебе туда, я думаю, не обязательно. Постоишь здесь с Костей, пока мы разберемся, что к чему.

– Я не пойду? – удивился молодой волшебник.

– Ты наш козырь. И ты им нужен. Не будем слепо идти на поводу у похитителей.

Микаэль и Белый прошли в дом. На лестнице, ведущей на второй этаж, их ждал Женя, который царапал что-то на перилах.

– Ну, – пресек варварство Мика.

– Не запряг, – обиделся кудрявый и поскакал наверх.

Волшебники двинулись за ним.

Лестница вывела их в огромную залу, по краям которой стояли мягкие диваны. На одном из таких с книжицей Гессе дремала летунья.

– Ариэль, – воскликнул Белый и подбежал к девушке.

– Александр Романович, – ответила девушка, вяло улыбнувшись. – А меня в гости позвали.

– Это никакие не гости, – строго сказал Белый. – Это похищение.

– Вот как? – летунья медленно приходила в себя.

– Мика? – отчаянно крикнул профессор. – Она все еще в дурмане.

– Сейчас, – ответил волшебник и, подойдя к летунье, совершил какие-то пассы руками.

– Как похитили?! – встрепенулась девушка.

– Наконец-то, – обрадовался Белый. – Вот так и похитили. Обманом.

– Но они же белые…

– Маги, – закончил мысль Ариэль густой бас.

Волшебники резко обернулись и увидели рядом с собой седобородого старика.

– Левин, – узнал Микаэль.

– Левин, Левин, – согласился старик. – Вы думаете, очень умные, что мальчишку бросили на пороге? Но все не так просто.

Микаэль быстро посмотрел в окно и увидел, как к его ученику и коту подошел сухенький мужичок.

– Это Родион, – пояснил Левин. – Будто совесть в человеческом теле. Он проследит за вашими друзьями.

– Но Ариэль уже может идти? Она ведь больше не нужна?

– А ее никто и не держит.

– Ну, тогда я пошла, – сказала девушка и резко встала. – Встретимся, где и расстались, – сказала она волшебникам и выбежала на улицу.

– Глупая девчонка, – усмехнулся старик. – Думает, что это что-то исправит.

Микаэль и Белый тем временем, не отрываясь, смотрели в окно, где на улицу выбежала Ариэль, схватила Костю и Трюфеля и довольно резко взлетела.

Тем временем сухенький мужичок медленно поплелся прочь от дома.

– Я же говорю, – пробасил Левин, – Родион – совесть. А от совести, если она тебя настигла, не сбежишь. Куда бы ни отправился обвиняемый, совесть последует за ним. И вернет его в зал суда к назначенному времени.

– Опять суд? – разозлился волшебник.

– Опять? – усмехнулся Левин. – О нет. У чародеев это был не суд, а ток-шоу для скучных домоседов. А у нас будет настоящий, с присяжными, подсудимым, обвинителем и адвокатом.

– Адвокатом? – с надеждой спросил Белый.

– Да, – ответил Левин, – у вас, кажется, уже есть свой.

***

Заседание суда было обставлено красиво. Было два стола, стоящих друг против друга, лавка для присяжных, кафедра для выступающего, направленная на судей, и, собственно, само судейское место – на возвышении, как и положено. Помещение было белым, без стен, окон и дверей. Так было задумано, чтобы не отвлекаться на постоянно заглядывающих граждан. А вот состав был неожиданным. За столом подсудимого сидели: сам Костя, его наставник Микаэль, его друг профессор и давешний адвокат из прошлой главы. За столом обвинителя чинно восседала тройка: Левин, Родион и Женя, который опять что-то карябал уже на столе. А вот место судьи занял Рогвальд, которого нельзя называть и который главный среди чародеев. Лавку присяжных заняли двенадцать тромбонистов с инструментами.

– А почему присяжные – тромбонисты? – тихо спросил Белый у Микаэля.

– Ну, обычная практика, – ответил волшебник, – кто громче дунет, то есть сыграет, мнение того и будет главным.

– Это я понимаю. Почему именно тромбон? Почему не флейта или барабан?

– Для наглядности. Тромбон – очень указующий инструмент.

– А почему меня судит чародей? – спросил в свою очередь Костя.

– Белые маги очень суеверны. Считают, что если они сами кого-нибудь осудят, то потом за это осудят их.

– Бред какой-то. Но ведь именно они и судят?

– Да, – рассеянно ответил Мика, – сплошной формализм.

– Мы начинаем наше заседание, – возвестил Рогвальд и стукнул молоточком по подставке. – Хоть я и не вижу в этом смысла, ведь подсудимый очевидно виновен.

– Протестую, – закричал адвокат.

– А смысл? – удивился Рогвальд. – Итак, даю слово обвинителю.

К кафедре подошел Родион и начал что-то тихо бормотать.

– Погромче, пожалуйста, – попросил Микаэль.

– Погромче так погромче, – пробормотал Родион. – Мальчик виновен в силу того, что нарушил главный запрет о лишении души лица, до того эту самую душу носящего. А ведь очевидно, что смерть любого влечет несомненный вред всей вселенной, которая более не сможет существовать, как была, потому как…

– Достаточно! – прервал Рогвальд. – Какой ты все-таки нудный. Правильно я понимаю, что вы обвиняете этого мелкого в убийстве Уана?

– Да.

– Отлично. Адвокат, вам слово.

Адвокат занял кафедру, которую до этого занимал Родион.

– Давно-давно, – начал адвокат, – в семье богачей родился мальчик. Он должен был расти в роскоши и достатке, иметь слуг и никогда и ни в чем не нуждаться. На первый день рождения ему подарили много подарков, а бедная тетка, нелюбимая всеми, преподнесла в дар простой детский фартук. Ее высмеяли, но отнеслись спокойно к подарку, который забросили в дальний угол и забыли. Однако отец мальчика, кроме своего богатства, имел и один недостаток. Он очень любил играть в карты. И вот однажды, когда мальчику было всего два года, он проиграл все состояние и поместье. Его супруга, узнав об этом, поняла, что не сможет жить в нищете, и отравилась. Сам богач сильно запил и в одну из ночей уснул на морозе. Мальчик остался бедным сиротой. Все имение было распродано, включая даже детскую одежду и игрушки. Не тронули только фартук, который сшила тетка. Вот вместе с этим фартуком ребенка и вернули нелюбимой родственнице. Тетка приняла малютку, но понимала, что не сможет его прокормить. Она и одна-то не очень справлялась, а тут еще и ребенок. Чтобы выручить хоть сколько-нибудь денег, она пошла к соседям и продала единственную вещь, которую могла, – тот самый детский фартук. У соседей была дочь, и фартук им очень понравился. Другие соседи, увидев, как на девочке смотрится он, тоже захотели своим детям этот милый атрибут. Тетка сшила еще один и выручила за него больше денег, чем за первый. Теперь она могла купить еды и одежды для племянника. Поняв, что есть спрос, тетка, которая никогда до этого торговлей не занималась, стала шить и продавать детские фартуки, и очень успешно. Скоро она открыла свой первый магазин, а затем второй и третий. Она наняла швей, чтобы те шили и другую одежду, не только фартуки. Скоро тетка разбогатела, а мальчикподрос и стал ей помогать. И получается, что если бы не трагедия в семье ее сестры, тетка бы так и оставалась бедной, а мальчик – избалованным мажором. Но если посмотреть в суть причинно-следственной связи, то найдется главный артефакт этой истории – фартук, который тетка, несмотря на свою бедность, сшила для ребенка более богатой семьи, просто потому что хотела подарить хоть что-то своему любимому племяннику.

– Это ты к чему? – не понял Рогвальд.

– Ни к чему, – пожал плечами адвокат, – просто красивая история, давно хотел кому-нибудь рассказать. А Константин не виновен, просто потому что не делал того, что могло бы привести к смерти Уана. Это был спарринг, в котором более опытный чародей просто не рассчитал силы.

– Понятненько, – проговорил Рогвальд. – Ладно, все стороны выслушаны. Тромбонисты могут идти совещаться.

– Как, уже? – удивился адвокат. – А свидетели?

– Да ну, – отмахнулся Рогвальд. – Слушать эту тягомотину. И так все понятно.

Тромбонисты удалились и долго совещались. Минут семь. Потом вернулись и объявили вердикт – виновен.

– Молодцы! – похвалил Рогвальд тромбонистов. – Наказание, значит, как и положено, – заточение.

– Секундочку, – вмешался Микаэль. – Я, конечно, рад стремительности, с которой прошел суд. И все же правила есть правила. Нам нужно заключительное слово.

– Ты все пропустил, волшебник, – усмехнулся Рогвальд. – Слово надо было брать до вынесения вердикта.

– Ничего не поздно, – не согласился Мика, – слово можно брать когда угодно, если оно интересно.

– А мне не интересно, – ответил Рогвальд.

– А ты не один.

– Да. Ну, ладно. Обвинителям интересно? – обратился он к обвинителям.

– Интересно, – ответил за всех Левин.

– Да? А тромбонистам? – обратился он к тромбонистам.

– Интересно, – ответили те.

– Вот те на. Ну, хорошо. Бери свое слово, волшебник, только поскорее.

– Прежде чем начать, – начал Микаэль, подойдя к кафедре, – мне для наглядности нужны кусты.

– Кусты? – удивился Рогвальд.

– Да, кусты. Я не рассчитывал, что все действие пройдет в помещении, поэтому мне надо создать кусты.

– Ну, хорошо, – пожал плечами Рогвальд.

Микаэль щелкнул пальцами, и за его спиной появился можжевеловый куст. Куст тут же зашевелился, и сквозь его ветки показалась волчья морда.

– Черныш! – обрадовался Костя.

– А что это у вашего волка в зубах? – напрягся Рогвальд.

– Сейчас все расскажу, – ответил волшебник. – Ты подержи ее пока в зубах, – попросил он волчонка.

– Видите ли, – продолжил Микаэль, когда все увидели волка и шарик, который тот держал в зубах, – это не просто волк, это волк моего ученика. А значит, Костя может приказать ему что-то сделать, и тот сделает.

– Ты нам угрожаешь, волшебник? – нахмурился Левин.

– Пока нет, – ответил Мика. – Дослушайте. Когда мой ученик вынужден был сразиться с Уаном, то главным оружием было пространство. Иными словами, у кого придуманных миров было больше, тот и должен быть победить. Костя не мог выиграть у опытного чародея, потому что у того уже было шесть миров, а у моего ученика – только один, да и тот довольно маленький. Костя был вынужден додумывать мир “на ходу”, буквально в пылу боя. Понятно, что ни о какой тонкости в таких обстоятельствах речь идти не могла. Он сделал, что и должен был, – стал просто расширять уже известное пространство. Иными словами, его мир захватил весь космос, а заодно и все миры.

– Вот те на, – ахнул Левин. – Получается, что и наши миры он захватил.

– Именно, – подтвердил Микаэль. – Но это еще не все. Чур, ну, вы знаете нашего пограничника, попросил его уменьшить эти миры, чтобы с ними было проще справляться. И Костя уменьшил всю вселенную до маленького шарика, который вы и можете наблюдать в пасти серого волка.

– Вот это поворот, – восхитился Рогвальд.

– Отсюда следует три вывода, – продолжил волшебник. – Первый – мой ученик никому не подчиняется, потому что мы все живем в его мире, а не наоборот. Второй – он может одним словом прекратить существование этих миров, просто приказав волку сомкнуть пасть. И третье – Константин не подлежит какому-либо осуждению, ввиду того что находится над всеми правилами и законами. И теперь мы уйдем. А если кто-нибудь когда-нибудь захочет нас преследовать, помните, что где-то в кустах сидит волк, в пасте которого находится вся наша вселенная.

Волшебники спокойно покинули суд и вернулись в мир, созданный Константином. Их больше никто и никогда не преследовал. А там, где нет опасностей, нет и приключений, но начинается нормальная, хорошая жизнь.

Кочегар подружился с Аидом и с помощью Линна – проводника – они наладили товарооборот и туризм. Белый продолжил свою экспериментальную деятельность и чуть не изобрел машину времени. К счастью, в последний момент он сам прилетел из антиутопичного будущего на созданной машине времени и надавал себе тумаков, чтоб не изобретал что попало. Ариэль встретила свою любовь – плечистого брюнета-летуна, с которым она была всегда счастлива. Костя разобрался с мирами, которые ему достались, избавился от пиратов и рабовладельцев, объявил свободные выборы везде, а потом долго с ними мучился. Правда, он все же женился на Лане, но не потому, что так надо было, а по любви. У них появились дети, а у тех детей – еще. И все они в свое время успели потаскать за уши Трюфеля и покататься на Черныше, который так и не стал серым.

Это был последний из рассказов про волшебника, его кота и их друзей.

Конец».

Писатель поставил последнюю точку, закрыл ноутбук и откинулся на спинку кресла. Наконец-то он мог отдохнуть и расслабиться.

Конец.

– Эй, я уже написал «Конец», – возмутился писатель.

– Все-все, больше не буду, – ответил я.

В оформлении обложки использована фотография с https://pixabay.com/ по лицензии CC0.

Оглавление

Не быть волшебницей Глава 1. Внезапное открытие

Глава 2. Безголовый друг

Глава 3. Цена спасения

Глава 4. Туманный прием

Глава 5. Другой мир

Глава 6. Адский кошмар

Глава 7. Новый дом

Глава 8. Побег

Глава 9. Прорыв в поисках

Глава 11. Великий волшебник Константин

Глава 12. Встреча старых друзей

Глава 13. Волк, змея, вселенная и самая большая армия в мире

Глава 14. Побег из ада в ад

Глава 15. Спаситель, гость, жених, пленник

Глава 16. Жертвоприношение

Глава 17. Заключительная