Русский Монпарнас. Парижская проза 1920–1930-х годов в контексте транснационального модернизма [Мария О. Рубинс] (fb2) читать постранично, страница - 164

украшения и меха, заводила молодых любовников, вела роскошную жизнь, порхала между Биаррицем, Ниццей и Каннами, а после смерти мужа отобрала у дочери ее наследство. Во время оккупации Анна не оказывала Ирен финансовой помощи, а после войны отказалась принять осиротевших внучек. Во время войны она не пострадала, раздобыв себе фальшивый латвийский паспорт, и благополучно дожила до 1972 года. Тридцатью четырьмя годами ранее Ирен Немировски сделала в дневнике следующую примечательную запись: «Что бы я ощутила, если бы мне довелось присутствовать при кончине моей матери? Вот что: жалость, потрясение и страх перед бесчувственностью своего собственного сердца. И безнадежно сознавая в глубине души, что во мне нет сожаления, что я холодна и равнодушна, что для меня это, увы, не утрата, скорее наоборот…» (цит. по: Рубинс М. Парадоксы литературной судьбы // Немировски И. Бал. Жар крови. С. 34).

(обратно)

787

Wanner A. Out of Russia: Fictions of a New Translingual Diaspora. Evanston, IL: Northwestern University Press, 2011. P. 18, 192.

(обратно)

788

Kaminer W. Feurige Tanzer! // Stern. 17 Oct. 2003.

(обратно)

789

Pour une ‘littérature-monde’ en français // Le Monde littéraire. 16 March 2007.

(обратно)

790

Идеи манифеста получили дальнейшее обоснование в сборнике под тем же названием: Pour une littérature-monde en francais / Ed. by Michel Le Bris and Jean Rouaud. Paris: Gallimard, 2007.

(обратно)

791

Символ «Мы»: Еврейская хрестоматия новой русской литературы. М.: НЛО, 2003. С. 5 – 8.

(обратно)

792

Там же. С. 7.

(обратно)