Честер Грэй
А что дальше?
– А что дальше? Ну, после того, как ты уедешь?..
– А дальше… видно будет…
Потерявшие счет во времени, эти двое стояли на так безобразно уложенной, обшарпанной и выцветшей на солнце черепице.
У него –
облака изо рта. У неё –
реки из глаз. Он оперся локтями о ветхое ограждение на краю. Она сидела возле вышедшего из строя дымохода, поджав к груди алые колени. Он смотрел вдаль, туда, куда ему предстоит отправиться.
Она же… не поднимала глаз выше ползающей у ее пальцев
букашки.
– А писать мне будешь? – она продолжала расспрашивать его своим заплаканным голосом, –
а звонить?
– Буду… – он ответил с нежностью легкой улыбки. Его глубокий голос как всегда заставлял ее чувствовать
мурашки. Конечно, он знал, что видит и слышит ее в последний раз. Но что поделать? Ведь жизнь такая штука. Не хотелось расстраивать ее, да и обманывать тоже.
Хотя, обманывать пришлось. Но лишь… в
последний раз.
– А куда ты едешь? – этот вопрос поставил его в ступор.
Он был военным. Она – официанткой в его любимом баре. Он ненавидел поездки.
Она же… мечтала отправиться в путешествие по всей Европе. Он слушал металл. Она обожала инди.
Вы подумали, он уехал на фронт?
Поверьте, лучше бы туда. Недавно у него диагностировали
рак.
Третьей стадии.
Конечно, он не стал говорить ей сразу. Но рано или поздно она узнает.
Узнает… и будет винить себя в том, что не заметила перемен в его поведении. Но какой тогда смысл в любви,
а это была любовь, если приходится обманывать друг друга и говорить, что все хорошо?
– Это уже не так важно, – сухо бросил он в ответ, – черт..
Луна, как назло, еще не вышла из-за соседнего дома. Вместе с сигаретным окурком на мокрый асфальт, с высоты десяти этажей, улетела его
последняя надежда.
– П-пора?.. – дрожащим голосом сквозь зубы процедила девушка.
– Да, – он выпрямился, убрав руки с ограждения, – скоро поезд. Мне нужно идти.
Каждый раз при прощаниях они обнимались и целовали друг друга так горячо, будто в
последний раз. Но,
увы, не сегодня. Ведь каждый раз они знали, что еще обязательно встретятся. А что сейчас?.. Оба понимали, что в
последний раз стоят рядом. В
последний раз дышат друг другом.
Он молча взял свою сумку и, закинув ее на крепкое плечо, быстро зашагал в сторону чердака.
Каждый его шаг,
каждый шорох его легкой куртки,
каждый вдох, покашливание – все это
режущим эхо отражалось у девушки в голове. Она не могла больше смотреть на то место, где, как ей казалось, только что ползала её божья коровка, отдающая ей всю себя. Но
насекомое улетело. И
парень уехал.
Она осталась
одна.
Одна против жестокого мира, который окружает
каждого из нас.
…Его крепкие объятия, дарящие небывалое спокойствие, и широкая грудь, в которую она постоянно утыкалась своим аккуратным носиком. Его руки, казавшиеся в два раза больше ее собственных. Его глубокий голос, постоянно заставляющий ее чувствовать
мурашки по всему телу…
Она поняла, что должна была ценить
каждую секунду рядом с ним. Но только что, минуту назад, от нее
улетела ее
божья коровка. И вместе с насекомым
улетели все ее надежды на счастливую жизнь.
Больше не было сил. Все, что копилось в ней так долго, тут же, с
воплем, похожим на
вопль загнанного в угол
зверя, вырвалось наружу. В глубине души она
хотела, чтобы он услышал ее страдания, чтобы он забыл про то, что ему необходимо уехать. Чтобы он пришел к ней. Чтобы он успокоил ее
детскую душу.
Но, как этого не произошло спустя час, так и спустя дни, недели, месяцы. Она надеялась. До последнего надеялась. Писала ему
тонны писем, слала
тысячи сообщений и звонила не
одну сотню раз.
Ответа не было. Казалось, он и
не помнит о ее существовании.
Прошло 4 месяца
Она начала терять
память. До сих пор от парня, имя которого она забыла в первую очередь, не было ни одного ответа. Спустя время она осознала, что если утратит память
полностью, то ей нечего будет делать в этом жестоком мире, окружающем
каждого из нас.
Тогда она решила, что будет записывать свои мысли и воспоминания на бумагу.
"
Дорогой.." – пытаясь вспомнить имя того парня, она, трясущимися руками обломила кончик карандаша. Образы уплывали из ее головы с каждой секундой. Хоть она и пыталась их поймать, зацепиться за последнюю их тень, но,
увы, безуспешно.
Девушка решила, что будет записывать те дни вместе с парнем. Она хотела
отдать последнюю свою
возможность что-либо записать
воспоминаниям о нем. Писала о таких мелочах, как собачка от замка его пуховика, прыгающая в разные стороны, когда он куда-то шёл. О его крепких объятиях, дарящих
небывалое спокойствие, и широкой груди, в которую она каждый раз утыкалась своим аккуратным носиком.
…Его
руки, казавшиеся в два раза больше ее собственных. Его глубокий
голос, постоянно заставляющий ее чувствовать
мурашки по всему телу…
Она писала о том, что в последние месяцы, когда он был рядом, в их общении как будто угасла та
искра, которая разожгла
пламя любви. То пламя, которое
растопило лед, много лет
сковывающий ее
хрупкое сердце. То пламя, которое
согрело её душу. И это пламя,
святое для неё,
медленно угасало…
Но, как это часто бывает в минуты прощания, оно вспыхнуло в
последний раз. Но вспыхнуло уже не тем согревающим огнем, а
обжигающим, не дающим приблизиться к своему человеку. Перекрывающим доступ к своему
кислороду.
Тогда она прекрасно понимала, чем это
закончится. Потерявшие счет во времени, они оба будут стоять на так безобразно уложенной, обшарпанной и выцветшей на солнце черепице.
У него –
облака изо рта. У неё –
реки из глаз. Он обопрется локтями о ветхое ограждение на краю. Она сядет возле вышедшего из строя дымохода, поджав к груди алые колени. Он будет смотреть вдаль, туда, куда ему предстоит отправиться. Она же, не поднимет глаза выше ползающей у ее пальцев букашки.
В последний раз она задаст себе вопрос:
“А что дальше?”
Оглавление
Прошло 4 месяца
Последние комментарии
29 минут 11 секунд назад
46 минут 15 секунд назад
1 час 7 минут назад
3 часов 48 минут назад
11 часов 11 минут назад
16 часов 56 минут назад