Клуб любителей чтения «В дороге» [Мэри Ло] (fb2) читать онлайн

Мэри Ло Клуб любителей чтения «В дороге»

«Осторожно, двери закрываются, следующая стация «Сокольники». Уважаемые пассажиры, при выходе из поезда не забывайте свои вещи».

Надюша оторвала взгляд от страницы книги, открытой у неё на коленях, и, скорчив кислую ухмылку подумала: «Какое хорошее объявление. Жаль, что его не делают на станции Черкизовская».

Пять раз в неделю она возвращалась домой с занятий. Почти всегда в одно время и почти всегда в одном и том же вагоне метро. Она даже знала в лицо «завсегдатаев» своего вагона, большинство их них либо студенты, как она, либо пенсионеры; рабочие и служащие будут возвращаться домой немного позже.

На её станции обычно не напоминают спящим и рассеянным пассажирам о том, чтобы следили за своими вещами и не забывали их в вагоне, а то бы она точно не забыла бы новую книгу Дарьи Донцовой. Книгу она тогда дочитала, закрыла и, даже, повернула лицевой стороной наружу, но в сумку, почему-то не спрятала, а оставила лежать на коленях. Затем задремала, а когда поднялась на выход, книга, должно быть, соскочила с её колен, а она, растяпа, даже не заметила. Жалко, конечно, она любит Донцову, у неё дома целое собрание – не все 250 книг, конечно, но штук 70 точно.

Надюша перевела взгляд на скамью напротив и увидела точно такую же обложку, как и у её потерянной три дня назад книги, которую кто-то держал в руках, подняв высоко, почти на уровень глаз. Теперь она смотрела уже поверх той книги в лицо молодого человека в очках с толстыми стёклами. «Чего я на него уставилась, – подумала Надюша, – обидится ещё». Молодой человек, словно услышав её мысли, оторвался от чтения, посмотрел ей в лицо, а затем с улыбкой протянул книгу.

– Возьмите. Это ваша, вы её в понедельник забыли, – сказал он.

Надюше вдруг стало неловко и она разозлилась сама на себя: «Вот дура. Что за комплексы. Ведь это моя книга». Но вместо того, чтобы забрать неожиданно обнаруженную потерю, она сказала:

– Вы не беспокойтесь, читайте. Мне приятно, что вы читаете моего любимого автора. И знаете что, когда дочитаете, передайте эту книгу кому-нибудь из пассажиров вагона… с условием, что тот также передаст её кому-нибудь из пассажиров.

– Замечательная мысль, – сказал молодой человек.

– Я первая в очереди, – включилась в разговор пожилая женщина, сидящая рядом с Надюшей. – Обожаю Донцову.

– Нам дадите почитать? – захихикали две молоденьких подружки-студентки.

На следующий день на станции Охотный ряд Надюша зашла в вагон поезда. Это был тот же поезд, тот же вагон, то же время, что и вчера. Вместе с ней в вагон зашла та же пожилая женщина и приветливо кивнула в знак приветствия. Молодой человек уже находился в вагоне и сидел на своём вчерашнем месте. Улыбаясь, он протянул женщине детектив Донцовой, затем достал из внутреннего кармана куртки ещё одну книгу в мягкой обложке и вручил её Надюше.

– Условие то же. Прочитать и передать другому в этом вагоне.

Мужчина средних лет, стоявший прислонившись к стенке вагона, расстегнул молнию спортивной сумки, висящей у него на плече, порылся внутри, достал книжку в потрёпанной мягкой обложке с надписью крупными буквами «Джон Гришем» и предложил её молодому человеку со словами:

– Бери студент. Условие то же – прочитать и передать другому в этом вагоне.

Через две недели в вагоне метро бумажные книги читали человек десять. Почти каждый день кто-то присоединялся к любителям чтения в дороге.

Ещё через две недели диктор сменил привычное объявление на следующее: «Осторожно, двери закрываются. Следующая станция Сокольники. На станции Сокольники в эту субботу в 14:00 состоится первое собрание Клуба любителей чтения «В дороге».

– Пап, – одеяло поползло вниз, открывая круглые голубые глаза и маленький курносый нос в рыжих веснушках, – пап, сказку.

– Спи, Настюша. Большая ты уже для сказок, – молодой мужчина в очках поднялся с кресла, подошёл к детской кроватке, наклонился и поцеловал рыжую макушку.

– Ничего не большая, рассказывай. Всё равно мама ещё не пришла, – не сдавалась рыжая Настя.

– И не прийдет. Мама на дежурстве.

– Ты обещал рассказать, как вы с мамой познакомились и поженились.

– Мы в метро познакомились. В субботу на станции Сокольники собралось человек пятнадцать с книжками в руках. Книжка в руках – это было у нас что-то вроде опознавательного знака. Знаешь, как у разведчиков, чтобы своих узнавать. Я даже не ожидал, что кто-нибудь прийдёт. А они пришли. Книжками машут, смеются, улыбаются.

– Мама тоже пришла?

– Конечно, пришла. Как же без мамы. Вышли мы из метро, отправились в кафе, посидели, поговорили. В кафе нас Марья Ивановна привела, к своей приятельнице. С Марьей Ивановной мы тоже в метро познакомились, мы часто в одном вагоне ездили.

– Пап, да знаю я Марьиванну. Про маму давай.

– После кафе пошли мы в парк, я и две девушки…

– Ага, беленькая и чёрненькая. И тебе понравилась…

– Рыженькая мне понравилась. Ты, Настя, просишь рассказать, а сама перебиваешь всё время, с мысли сбиваешь. Так вот, договорились мы с этими девушками в следующую субботу снова в парк пойти. Девушек две, поэтому я своего друга Мишу из института пригласил. Предупредил его, чтобы сказал мне, какая из девушек ему понравится. Ему беленькая понравилась. Они через год поженились и меня на свадьбу свидетелем пригласили. Догадываешься, кто это были.

– Конечно, пап – дядя Миша и тётя Наташа. А мама что тогда крашеная была?

– Почему крашеная?

– Раз дядя Миша беленькую выбрал, значит тебе чёрненькая досталась. Вот я и спрашиваю, мама что тогда волосы в чёрный цвет покрасила?

– Да, Настюша, не выйдет из тебя детектива. Мамы тогда, вообще, с нами не было.

Настя широко открыла глаза и уставилась на папу:

– Раз мамы не было, зачем ты мне всё это рассказываешь?

– Все истории надо рассказывать по порядку, а то ничего не поймёшь, – ответил папа.

У Насти на этот счёт было другое мнение, но она промолчала.

– Через две недели Миша и Наташа пригласили меня в театр. Театр был экспериментальный. Он просуществовал года два, а потом тихо закрылся. Зря, пьесы у них были интересные. Да, они пригласили меня и подружку Наташи. Хотели отблагодарить за то, что я их познакомил, и у них всё так удачно сложилось. Что была за пьеса, я уже не помню. Но актёры молча слонялись по сцене или с криками бегали по залу. Мы развлекались тем, что пытались угадать кто из них из какого угла сейчас выскочит и дойдёт ли до того, что они начнут усаживаться на колени к зрителям. Наши девушки смеялись и говорили, что мы перепутали и на колени садятся совсем в другом заведении, мы не соглашались, говоря, что раз уж они всё равно полуголые, то почему бы не довести эксперимент до логического конца. Девушки обозвали нас отсталыми консерваторами и посоветовали оформить пенсию. Против пенсии мы не возражали и принялись мечтать, как бы это было здорово, пойти на пенсию сейчас, можно даже поработать потом, лет так, скажем, после семидесяти. В общем, веселились мы от души и были очень довольны собой и компанией.

Наташина подружка мне понравилась – симпатичная весёлая. Немного полновата, если судить по меркам того времени, но это даже шло ей на пользу, выделяя среди других девушек. Я так разошёлся, что в антракте даже пригласил её на свидание. « У меня есть парень», – ответила она. Я в недоумении посмотрел на Мишу, Миша посмотрел на Наташу, Наташа посмотрела на меня, хлопнула подругу по плечу, засмеялась и сказала:

– Да брось ты. Какой парень? Нет у неё никого. Никого нормального. Если бы был кто, я бы знала. Так что не дрейфь, Алик. А хочешь, мы с ней вместе на свидание прийдём? Чтобы наверняка?

Мы принялись обсуждать планы на следующие выходные. Чем больше я смотрел на Наташину подружку, тем больше она мне нравилась. К концу пьесы я решил, что с ней не стыдно показаться на людях и размышлял, что бы им предложить поинтересней и пооригинальней на следующие выходные – аквариум или планетарий.

– Пап, а мама в молодости толстая была? – открыв один глаз спросила Настя.

– Нет, с чего ты взяла?

– Сам только что сказал, что она была полная. А это всё равно, что толстая.

– Я вовсе не про маму говорил.

– А про кого? Я ведь просила про маму.

– Я говорил про подружку тёти Наташи. Она вскоре замуж вышла. Два раза. Занялась Гербалайфом, похудела на пятнадцать килограмм и сейчас всём его предлагает от всех болезней. Миша повелся, купил что-то, чтобы бросить курить, пожевал и отравился. Три дня на пищу смотреть не мог, а когда начал есть, то выяснилось, что он пить не может, в смысле, спиртное, в том числе и пиво. Так что Гербалайф, действительно, оказался волшебной вещью – излечивает радикально. Правда, не от того от чего хотелось. Но ему, Гербалайфу, наверное, лучше знать. Волшебство – оно непредсказуемое.

– Так вы куда пошли? В аквариум или…? Планетарий – это что такое.

– Место, где на потолке звёзды. Ненастоящие, конечно, но крутятся, как живые. Что? Не понятно? Сходим в воскресенье, сама увидишь.

– Понятно. Так куда вы тогда все-таки пошли?

– А никуда?

– ?

– Пьеса закончилась. Мы собрались уходить. Поднялись со своих мест. Я обернулся… И тут я увидел твою маму. Она сидела через два ряда сзади. Представляешь, она всё это время сидела на два ряда сзади от меня и продолжала сидеть, хотя все зрители уже поднялись и столпились в узком проходе между рядами кресел, направляясь к выходу. Я увидел её и закричал, как ненормальный:

– Продолжайте сидеть. Я иду. Сейчас. Только не вставайте с места, а то я вас потеряю.

Наташа обернулась и посмотрела на меня, как на идиота. Надюша тоже посмотрела на меня и улыбнулась.

Я проталкивался вслед за своими друзьями между кресел постоянно оглядываясь – боялся, что как только я отведу от неё взгляд, она исчезнет. Затем я остановился и просто перешагнул через ряд кресел, раз, затем другой. Люди в проходе посторонились, пропуская меня. Никто ничего не говорил. Я опустился в пустое кресло рядом с твоей мамой и сказал:

– Спасибо, что не ушли и дождались меня. Давайте знакомиться.

Надюша рассмеялась:

– По-моему, мы давно уже знакомы и даже состоим в одном клубе любителей чтения «В дороге».

– Какой же я балбес. Конечно, мы давно знакомы. Я просто хотел спросить, можно я проведу вас домой?

– Можно. Нам всё равно ехать в одну сторону. Хотите обсудить пьесу по дороге?

– Хочу обсудить нашу дальнейшую совместную жизнь.

Через сорок минут мы сидели в вагоне метро, и на станции Сокольники я сделал Надюше предложение. Она согласилась… через два года.

КОНЕЦ