Навстречу к себе [Вера Мун] (fb2) читать онлайн

Вера Мун Навстречу к себе

1

Я помню день, когда узнала о существовании смерти, мне было четыре. До этого момента я пребывала в блаженном неведении и мир был бесконечно прекрасен. Мне казалось, что все и все, кто приходит в эту жизнь, остаются в ней навсегда. И нам посчастливилось оказаться в числе этих везунчиков. И вот однажды, прыгая по дому, я решила поделиться этой радостью с окружающими. Первым человеком на моем пути оказалась бабушка. Так уж вышло, что из всех моих родственников именно она обладает наименее оптимистичным взглядом на жизнь и дипломатическими навыками общения с близкими. Помню, что на мои соображения относительно нашей вечности, она ответила коротко:

– Конечно, мы не будем жить вечно, мы все когда-нибудь умрем.

Вот так и закончилось мое беззаботное детство. Потом я еще долго лежала в комнате с поднятыми на стенку ногами и смотрела в потолок. Я не до конца поняла смысл ее слов, но что-то во мне подсказывало, что моя жизнь уже никогда не будет прежней. А потом не стало дедушки. Эту новость принес в дом какой-то незнакомый мне человек, и мама начала плакать. Она плакала каждый вечер много дней подряд, и я ничего не могла поделать. На похоронах все целовали дедушку в лоб, а меня просто взяли на руки и поднесли поближе, чтобы я могла попрощаться. Человек, который лежал передо мной, не имел с дедушкой почти ничего общего, и только один вопрос мучал меня: «Почему в середине зимы он лежит тут в костюме? Ему ведь холодно!»

Думала ли я тогда, куда попадает человек после смерти? Наверное, нет. Скорее, мне представлялось это процессом, схожим с выключением телевизора: картинка гаснет, и вот перед нами уже холодный черный ящик.

Может показаться, что я очень подробно помню свое детство, но это не так. Иногда всплывают отдельные фрагменты, неясные картинки, образы, диалоги. Вот мы в магазине, я смотрю на маленького плюшевого ежа на полке, я очень хочу его получить. Он маленький и нескладный, но из всех игрушек именно он привлекает меня больше всего. Мне купят его, и я понесу это сокровище домой. Я самая счастливая на свете, у меня есть плюшевый еж.

Мне четыре, я сижу на кухне и наблюдаю, как готовится суп. Вот на сковородку отправляется нарезанный лук, вот к нему прибавляется морковь. Аромат приятный, мне нравится. Вот содержимое сковородки отправляется в кастрюлю, туда же добавляется картошка и еще что-то, но я не успеваю уследить за всеми движениями. Мне очень хочется тоже что-то приготовить, порезать, пожарить, но мне не разрешают. Остается только смотреть. Я знаю, что, когда будут готовить пироги, меня допустят к столу помять тесто. Но сегодня день супа, и я обреченно вздыхаю.

Вот мне уже шесть, я играю с какими-то ребятишками в школьном дворе, где растет огромный куст сирени. Она источает резкий запах, но, если пробраться сквозь ветки, можно очутиться внутри куста, в укрытии. Мы играем там и представляем, что это наш дом. Готовим суп из одуванчиков и делаем мебель из веток.

Помимо этих историй в голове живут картинки нашего двора, магазина, в который ходили за покупками, ледяной горки, с которой съезжали на картонках из-под телевизора, вкус фруктового мороженого в бумажном стаканчике и запах стога сена на даче.

Потом в голове всплывают более поздние воспоминания: школа, музыкальный класс, отдых с родителями в Испании.

Ничего значительного, выдающегося. Большинство картинок померкли в голове, и я уже с уверенностью не могу сказать, происходило ли это пятнадцать или восемнадцать лет назад.

И вот мне уже двадцать пять. Я блондинка среднего роста, работающая в офисе PR-менеджером. В нашем современном мире это фактически клише. Мне нравятся моя работа, наш светлый офис в центре города и мои коллеги. Конечно, в детстве я мечтала стать кем-то другим. Великим адвокатом или врачом, на худой конец, музыкантом. Но этому не суждено было сбыться. Толковый адвокат с моей рассеянностью из меня вряд ли смог бы получиться, а уж о карьере врача и говорить не стоит. К тому же, меня выворачивает наизнанку при одном виде крови. Что касается музыки, то тут все гораздо проще: мама безуспешно водила меня в музыкальную школу три долгих года, и все это время от меня ждали успехов. Но так и дождались.

Я смогу исполнить на празднике парочку классических композиций или порадовать родственников своей незатейливой игрой на фортепиано, но о чем-то большем говорить не приходится. Детство – это детство, в настоящей взрослой жизни нет места иллюзиям, и потому я вполне довольна тем, что имею. И только одна вещь никак не дает мне покоя. Мне все время кажется, что в жизни любого человека должно произойти какое-то невероятно важное событие. Для кого-то это неожиданно найденный родственник или клад, для другого – спасение жизни случайному прохожему, а для третьего – звездная минута (такая, в которую чувствуешь, что именно ради нее все и было задумано).

И я сейчас не говорю о рождении детей. Безусловно, это важно, но я имею в виду нечто другое. То, что, как ценный подарок, дается в этой жизни только тебе. И иногда мне кажется, что все свои долгие двадцать пять лет я жду именно этой минуты, этого самого важного в мире момента, который никак не хочет наступать.

2

– Давай же, возьми эту чертову трубку! – я гневно нажимаю кнопку отбоя на мобильном и поспешно убираю его в сумку. Вот уже битый час я пытаюсь дозвониться своей коллеге Крис (а по совместительству и моей лучшей подруге), но в ответ слышу одни долгие гудки. Я уже отправила ей больше десяти сообщений, воспользовавшись при этом всеми доступными средствами. Вот он, современный мир: миллион приложений для связи, и все они не могут помочь, когда кто-то срочно тебе нужен.

Водитель такси начинает сигналить, и я нервно вздрагиваю. Впереди авария, пробка растянулась на несколько километров, а до ближайшего метро пешком минут двадцать по проливному дождю. Я в западне!

На сегодняшнее утро назначено важное пресс-мероприятие для одного из наших клиентов, и только один человек мог бы спасти меня – это Крис.

От нечего делать я начинаю смотреть в окно. Картинка однообразная, ведь мы стоим на месте в спальном районе города. Девятиэтажные здания серого цвета выстроились у дороги. Прохожие, укрывшиеся под зонтами, спешат найти хоть какое-то спасение от сегодняшней бури. Но я зонт с собой не взяла. Я, конечно же, видела прогноз погоды, но как истинный оптимист решила верить в лучшее. К тому же, у подъезда меня ожидало комфортное теплое такси. И вот минуты бегут, а пробка становится только хуже. Делать нечего, придется бороться со стихией на десятисантиметровых шпильках.

Я поспешно расплачиваюсь с водителем и, набрав побольше воздуха в легкие, открываю дверь такси. Меня обдает волной сырости и холода, капли летят в лицо. Прощай, макияж и прическа. Я делаю несколько шагов и уже чувствую, как по спине бежит прохладная струйка дождевой воды.

Спустя десять минут я уже не чувствую холода. Одежда насквозь промокла, в туфлях хлюпает вода, сумка безвозвратно испорчена. Я настырно продолжаю идти, когда вдруг раздается звонок. Рингтон безошибочно дает понять: моя пропажа нашлась.

– Софи, прости, я оставила телефон на стойке! Где ты? Что случилось? – кричит мне в трубку Крис.

– Я опаздываю, распечатай дополнительную информацию для пресс-папок. Я переслала ее тебе на почту, – немного помолчав, добавляю, – пожалуйста.

– Да-да, конечно, без проблем. А ты, собственно, где?

– Меня настигла стихия. Попробую добраться через полчаса, но приеду к самому началу.

– Стихия? Твою стихию случайно зовут не Ал…

Я обрываю ее на полуслове и в гневе кричу:

– Нет, мою стихию зовут спальный район и проливной дождь, – нажимаю отбой и прибавляю шаг.

Конечно, Крис ни в чем не виновата, но в данную секунду я злюсь на весь мир. К слову, Ал…, то есть Алекс, – мой бойфренд. Он красивый, умный, с хорошей работой мужчина. Просто идеален и от этого (а может, и от чего-то другого) невероятно скучен. Мы решили съехаться, скорее, из привычки, чем от безумного желания проводить рядом каждый день. Но Крис упорно продолжает думать, что мне стоит огромного труда каждый день покидать квартиру со своим идеальным мужчиной и отправляться на работу. Я уже устала ее переубеждать. У каждого должно быть свое право на иллюзии.

К тому моменту, как я добираюсь в конгресс-центр, на мне нет ни одной сухой нитки. Явиться в таком виде на мероприятие к самому важному клиенту, да еще и с опозданием, я не могу. Звонить Крис не хочу, она сейчас и без того выполняет мои обязанности. Набираю Марго.

Марго – темноволосая фея с жеманными манерами, полуопущенными веками и фигурой топ-модели. Она говорит, сильно растягивая слова, чем сильно меня нервирует. Но она единственный в здании человек, у которого по счастливой случайности оказались мои сухие вещи. Должны оказаться. А именно это мне сейчас и нужно. Марго берет трубку после первого же гудка.

– Алло.

– Марго, выслушай меня и не задавай лишних вопросов.

Я прерываюсь на секунду, в трубке тишина. Она явно ждет продолжения.

– Я попала под ужасный дождь, и мне срочно нужен мой костюм, который ты случайно забрала вчера из офиса. Он ведь у тебя в машине?

– Конечно, только в машину сейчас не пойду, нет зонта. Могу вынести тебе ключи, подойдет? – она вздыхает. Складывается ощущение, что наша короткая беседа уже успела ее утомить.

– Да, разумеется, спасибо!

Несмотря на ее тон, моей благодарности нет предела.

Спустя пятнадцать минут, переодевшись и высушив кое-как волосы в дамской комнате под сушилкой для рук, я пробираюсь в зал.

Наш клиент уже на сцене, рассказывает журналистам о новом продукте, которым он так гордится. О товаре, «который навсегда изменит ваше представление о смартфонах». По крайней мере, именно эту формулировку мне нужно было вставить в текст и вложить в пресс-папки журналистам, которые в данный момент внимательно смотрят на график, загоревшийся на экране.

– Может, ты все-таки объяснишь мне, что происходит? – Крис подкрадывается сзади и шепчет мне на ухо.

Я поворачиваюсь к ней в пол-оборота, и она видит мое умытое дождем лицо.

– Если ты хочешь своим видом вызвать жалость у этого предводителя бытовой техники, то уверяю, он не заметит перемен, даже если ты сменишь пол!

Улыбка расползается по моему лицу, злость на весь мир как рукой сняло. И мы обе смотрим на сцену, с которой продолжает вещать точная копия Наполеона.

– Это правда, он до сих пор не может запомнить мое имя, а ведь мы общаемся уже три месяца каждый день.

– Он и сегодня не заметил подмены! – Крис подмигивает мне и протягивает копию распечатанных документов.

– О, ты моя спасительница, забыла тебя поблагодарить!

– Ничего, купишь мне сегодня карамельный латте в «Старбаксе» в качестве компенсации.

В этот момент кто-то шикает на нас, и я вижу босса, стоящего в двух шагах от меня. Ладно, могло быть и хуже. Начальник у меня не самый строгий, кричать он не умеет, иногда мне кажется, что это просто не заложено у него природой. Но сегодня он весь на взводе, отчего постоянно озирается по сторонам и следит за порядком.

Скорее бы уже все закончилось, костюм я сменила, а вот туфли остались прежние. И сейчас у меня было явное ощущение, что мои ноги замочены в тазике с бельем. Крайне узком и холодном тазике. Я с тоской смотрю на журналиста в джинсах и белых кедах в первом ряду, вот ему-то сейчас хорошо! В эту секунду он поворачивается и ловит мой взгляд. Я заливаюсь краской. Вот черт, теперь будет думать, что я тут встала, чтобы пялиться на хорошеньких журналистов! Он улыбается и отбрасывает светлую челку со лба. Я поспешно отвожу взгляд. Спикер тем временем заканчивает презентацию, наступило время вопросов.

Крис присылает мне смс: «Через час встречаемся у входа».

Переговариваться мы больше не решаемся, зачем зря нервировать босса. Я быстро набираю в ответ: «Ок». Еще раз украдкой смотрю на журналиста, но он занят беседой с соседом в черном костюме. Ладно, пора разобраться тут с делами и скорее идти к Крис. Утро выдалось то еще, мне не хватает хорошего кофе, сухой обуви и болтовни с подругой.

Домой я возвращаюсь в начале девятого, Алекс сидит в кресле с газетой, на носу очки, в руке кружка чая. Эдакий английский пенсионер. Я скидываю туфли и прерываю его чтение.

– Привет.

– Привет, ты сегодня поздно.

Он встает из кресла и идет ко мне через комнату.

– Да, пили кофе с Крис, столько всего нужно было обсудить. Ты уже собрал вещи?

Он хмыкает и берет меня за руку.

– Нет, ждал, пока моя работящая подруга вернется и поможет найти пары всем моим носкам.

В секунду у него становится серьезное лицо, и он смотрит на мою руку, потом прикладывает ладонь мне ко лбу.

– Да у тебя температура! Скорее раздевайся, я принесу градусник.

Он поспешно удаляется на кухню, а я валюсь без сил на диван. Температура? Состояние не самое хорошее, но вряд ли я заболела, скорее всего, Алексу просто показалось.

Спустя час я понимаю, что не показалось. Я выпила жаропонижающие, обмотала горло шарфом, но с каждой минутой мне становится все хуже. Я не болела уже больше трех лет, у меня сильный иммунитет, но сегодняшняя прогулка его все-таки подкосила.

– Хочешь я никуда не полечу и останусь с тобой? – Алекс убирает у меня со лба прядь волос. От его заботливого взгляда у меня теплеет на душе (или это все температура виновата?).

– Нет-нет, езжай, я справлюсь. Тем более, я уверена, что это обычная простуда, пройдет за пару дней. Продуктов у меня хватит на неделю, лекарств на целую больницу, да и Крис завтра вечером заедет ко мне. Так что не переживай, я в полном порядке.

– И все-таки я переживаю. Если вдруг станет хуже, обязательно звони врачу.

– Алекс, серьезно, я большая девочка, а это всего лишь простуда. Хватит уже трогать мой лоб каждые десять минут, и иди собирай вещи. В конце концов, если жаропонижающее не подействует, разрешаю использовать меня в качестве персональной грелки! – я слабо улыбаюсь и сползаю на подушках, веки начинают смыкаться, а как говорит моя мама: сон – лучшее лекарство.

Я бесконечно ворочаюсь в простынях в какой-то странной полудреме. Тело горит огнем, кожа липкая от пота. Перед глазами мелькают отдельные обрывки снов, неясные образы, а потом я проваливаюсь в пустоту. Открываю глаза, когда в окно уже льется солнечный свет, хочу попросить Алекса задернуть занавески, но его уже нет. На кровати рядом со мной лежит записка.

«Софи, я не стал тебя будить, позвони мне, как проснешься. На столе оладьи, если проголодаешься. Целую».

Звонить мне не хочется, оладий тоже. А вот стакан воды мне сейчас жизненно необходим. Встаю ногами на прохладный паркет и ощущаю приятный контраст с моим горячим телом. Несколько секунд смотрю в стену и медленно иду на кухню.

На кухне рядом с тарелкой оладий лежит мой ноутбук, открываю крышку и ввожу пароль. В почте шестнадцать непрочитанных писем, большинство от клиентов и журналистов. Наливаю себе чашку чая и сажусь за ответы. Спустя два часа я все еще на кухне, звонит телефон, это Алекс. Вот черт, я так ему и не перезвонила.

– Алло, – говорю виноватым голосом, – прости, я собиралась перезвонить, но работа навалилась!

– Привет, я так и понял. Как самочувствие?

– Лучше, еще несколько дней дома, и буду в норме. Как ты? Как погода?

– Погода прекрасна, только что ел с французскими коллегами свежайшие устрицы, но я уже хочу домой.

В этом весь Алекс, дай ему волю, он бы круглыми сутками сидел в кресле с книгой и чаем. А еще лучше в загородном доме у камина.

– Да уж, десять дней в пятизвездочном отеле в Париже весной – это сущее наказание!

– Ты же знаешь, нет ничего лучше тишины и домашнего уюта!

Нет, в этом я с ним не могу согласиться.

– Ладно, оставлю тебя и дальше мучаться в окружении парижанок, а сама пойду наслаждаться нашей прекрасной квартирой и чаем. Не завидуй мне.

– Целую, дорогая. Поправляйся скорее.

– Чао!

Он хмыкает в трубку, и я нажимаю отбой.

Еще через три часа ко мне приезжает Крис. Мы заваливаемся на диван с тремя упаковками чипсов, шоколадом и бутербродами. Я быстро поглощаю добычу, поесть за весь день мне так и не удалось.

– Ну, что выбираешь на сегодня: компанию Лео и Кейт, «Дневник памяти», или просто посмотрим, что идет по телеку? – она машет перед моим носом двумя DVD-дисками.

– Выбираю телек, но ради тебя могу посмотреть «Титаник».

– Ой, ну раз ты готова на жертвы ради меня, то пусть это будет «Дневник памяти».

– Класс, но без обид, если я усну на середине!

Обожаю такие посиделки с Крис, еще в школе мы запирались в моей комнате с кучей еды и часами смотрели фильмы. С того момента я уже успела закончить школу, дважды уволиться, сломать ногу, играя в волейбол, и расстаться с добрым десятком парней. Но наши посиделки с Крис остались неизменными.

Я тайком улыбаюсь и смотрю на подругу. Она всецело поглощена моим DVD-плеером. У нее темные кудряшки, голубые глаза и ноги два метра. И эти ноги прибегают мне на помощь вот уже пятнадцать лет. В носу начинает зудеть, и я удаляюсь за салфетками.

– Кстати, для больной ты отлично выглядишь! – она оборачивается ко мне и изображает негодование.

– Теперь мне понятны твои вкусы, – я звучно освобождаю содержание носа, – но не обольщайся, мое сердце занято пончиками в шоколадной глазури.

– Ну, с ними я вряд ли рискнула бы конкурировать!

Мы обе смеемся, и я возвращаюсь на диван.

После просмотра фильма, съеденной на двоих коробки конфет и трех кружек крепкого чая мне хорошо и уютно, но к полуночи температура опять поднимается, Крис приносит мне лекарства, и я отправляюсь в кровать.

– Не волнуйся за работу, отдыхай и поправляйся, я сегодня говорила с нашим чудесным боссом, он не желает видеть тебя в офисе до тех пор, пока ты полностью не придешь в норму!

– Да он у нас и впрямь какой-то уникум, – я тяжело вздыхаю, болеть без дела – совсем не мое.

– Нет, думаю, он просто боится подцепить от тебя грипп!

– Но у меня не грипп…

– Тсс, только ему об этом не говори!

Крис улыбается и идет к выходу.

– Завтра я уеду к дяде на выходные, но если что, то это в полсотни километров от города, могу примчаться в любой момент!

– Ой, я тебя умоляю, только ты не веди себя, как Алекс! И беги скорее, таксист уже заждался.

– Я напишу, как доеду, отдыхай.

– Само собой.

Она захлопывает за собой дверь, и на меня накатывает тоска. В такие минуты я жалею, что не завела себе кошку или собаку, ну или хомяка, на крайний случай. Ладно, отсутствие в доме хомяка еще не повод, чтобы жалеть себя. Я переворачиваюсь на бок и закрываю глаза.

Второй день болезни оказывается еще менее веселым, чем предыдущий. Письма мне не приходят, ведь сегодня суббота. За утро поговорила с мамой, Алексом и поболтала в WhatsApp с Крис. Мне значительно лучше, температура спала, и из носа уже не так льет, но на улицу выходить я не решаюсь. Чем же себя занять? У меня редко выдаются такие вот дни в одиночестве и тишине, а потому они меня немного пугают. Я подхожу к небольшому стеллажу с книгами, все они принадлежат Алексу, и думаю, что почитать было бы неплохой идеей. Взгляд падает на небольшой томик «1000 рецептов идеальной выпечки». А что, звучит заманчиво. Конечно, читать рецепты – это не совсем то же самое, что читать захватывающий роман, но есть вероятность, что из этой книги я извлеку хоть какую-то пользу.

Спустя час я уже на кухне в фартуке, книга открыта передо мной на 28-й странице. Заголовок гласит: «Пирожки с капустой на дрожжевом тесте». Прекрасно, сразу вспоминается детство! Как я могла отказать себе в удовольствии попробовать приготовить это чудесное блюдо, когда от одного чтения уже слюнки текут. Мне понадобится мука, сахар, яйца, дрожжи, масло и соль. У нас дома почти все есть. То есть не хватает только сливочного масла, но без него, судя по рецепту, тесто мне никак не приготовить. Выглядываю в окно и понимаю, что если сейчас покину теплую квартиру и пройдусь под дождем, то болеть мне еще неделю. Может, интернет-доставка? Хотя заказать одно сливочное масло в доставке продуктов было бы абсурдом. Моя мама в такой ситуации обязательно бы сходила к своей соседке, но вот в чем беда – я свою соседку видела всего раз пять, и она не похожа на человека, хранящего залежи жира в холодильнике. Но делать нечего, других вариантов у меня нет. Я надеваю джинсы, кофту и быстро расчесываю волосы. Не могу же я заявиться на пороге чужого человека в ночнушке, да еще и с гнездом на голове и просить у него масло.

Выхожу из квартиры, бодрой походкой пересекаю лестничную площадку и нажимаю звонок.

Соседка открывает почти сразу, передо мной предстает невероятно худая дама в длинной юбке и забранными в хвост волосами. На вид ей лет пятьдесят.

– Добрый день, чем обязана? – она не выказывает своим видом никакого удивления при виде меня.

– Эээ, здравствуйте, – я запинаюсь и неловко продолжаю, – видите ли, у меня сложилась одна затруднительная ситуация, и боюсь, что вы единственный человек, который мне может помочь.

Конечно, это не совсем правда, но других соседей я не знаю совсем и звонить им в двери уж точно не буду.

Она чуть заметно приподнимает брови и медленно выговаривает:

– Я вас слушаю.

– Дело в том, что я сильно простудилась и на улицу выходить не могу, а мне очень нужно сливочное масло для… для лечебных целей. Вот я и подумала, что вы могли бы меня выручить по-соседски! Я все верну, обещаю, как только поправлюсь.

– Выручить по-соседски, – она пробует каждое слово на вкус и продолжает, – моя дорогая, я бы с радостью вам помогла, но сливочного масла у меня нет, к сожалению. Могу предложить растительное.

– Растительное у меня есть, спасибо, – я разочарованно топчусь на месте, мой план провалился.

– А знаете что, ко мне через час должна приехать дочь, я могу попросить ее купить для вас масло.

– Это было бы просто чудесно, большое вам спасибо!

– Пока не за что, я зайду к вам, когда она приедет.

– Хорошо, я буду очень ждать!

Я весело возвращаюсь к себе. Ура, у меня будет масло, мой план сработал! И зачем я только наплела про лечебные цели, надо будет непременно накормить эту чудесную женщину пирогами, если они получатся. Я усаживаюсь на диван и включаю ТВ. Бесцельно переключаю один канал за другим, ожидание я не люблю еще больше безделья! Пятнадцать минут, двадцать три, тридцать одна. В дверь звонят. Ура, даже час не пришлось ждать! Я бегу к двери и в глазок вижу свою соседку, поспешно открываю.

– София, я вспомнила, что у меня есть рецепт чудесного средства от простуды.

– Спасибо, с удовольствием его попробую! – я изображаю воодушевление, хотя народные рецепты я не люблю.

– Пойдемте ко мне, я покажу, как его правильно готовить, – она отворачивается и делает несколько шагов в сторону своей квартиры, – моя дочь обещала быть через пятнадцать минут.

Я поспешно закрываю дверь и иду за ней, мне еще не доводилось бывать в квартире у Лидии. Переступаю порог и оглядываюсь: в коридоре стоит высокий старинный шкаф с резными ручками, пол сильно натерт, в углу расположилась небольшая бархатная банкетка. Лидия скрылась за кухонной дверью, я спешу присоединиться к ней.

– Моя бабушка всегда готовила нам это лекарство, – она открывает кухонные шкафчики один за другим и выставляет на стол множество баночек, – нет ничего лучше натуральных лекарств, это вам не современная химия.

Ставить ее высказывания под вопрос я не решаюсь.

– Присаживайтесь, – она указывает на стул из темного дерева с высокой спинкой.

В этот момент в дверь звонят, и Лидия скрывается за дверью. Я настороженно кошусь на лекарственную смесь на столе. Выпить я это не решусь, конечно, но вежливость обязывает оставаться на месте. В коридоре слышатся голоса, и в комнату входит темноволосая девушка лет двадцати. Она приветливо улыбается и протягивает мне пакет с пачкой масла.

– Вы должно быть Софи? А я Мария, дочь Лидии.

– Спасибо вам огромное, и приятно познакомиться!

– Вижу, что мама решила познакомить вас с ее фирменным средством от простуды. Вы не волнуйтесь, этим лекарством лечилась вся наша семья, так что вреда вам это точно не причинит, – она подмигивает и удаляется в комнату.

Спустя час иду к себе с маслом в одной руке и внушительным пузырьком лекарства в другой. Какие прекрасные люди находятся иногда рядом, а мы совсем их не замечаем! Нужно обязательно отблагодарить Лидию, сейчас этим и займусь, напеку самых вкусных пирогов и накормлю соседку. Хотя нет, лучше сделаю это завтра, чувствую себя лучше, но заметная слабость еще осталась. Решаю рискнуть – выпиваю столовую ложку лекарства, приготовленного специально для меня, и отправляюсь в постель. Остаток дня я провожу в горизонтальном положении, бесцельно переключаю каналы и иногда наведываюсь на кухню. В какой-то момент я просто отключаюсь, забыв выключить телевизор.

Просыпаюсь я рано и сразу понимаю, что иду на поправку: слабости нет, температуры тоже, и настроение просто великолепное. Чудеса какие-то, а не народное средство, а может, просто сработала сила самовнушения. Как бы там ни было, нужно закончить мой вчерашний рецепт!

Я довольно быстро справляюсь с опарой, добавляю все нужные ингредиенты, замешиваю тесто и ставлю его подходить. В это время готовлю начинку из капусты, яйца, перца и лука. За готовкой время летит незаметно, печь мне нравится, особенно раскатывать тесто и укладывать стройные ряды пирожков в духовку. В этот момент телефон подает признаки жизни, на экране смс от мамы: «Дорогая, приеду к тебе сегодня в шесть».

Я быстро вытираю руки полотенцем и пишу ответ: «Мам, я себя уже прекрасно чувствую, встретимся завтра в центре вечером?»

Ответ приходит мгновенно и состоит всего из двух букв: «ОК».

Понятно, обиделась, что не пускаю ее домой, но, зная свою маму, стоит предположить, что она начнет охать и ахать, какой же у меня беспорядок. Встреча на нейтральной территории представляется мне более разумным решением.

Беру готовые пироги и иду к соседке. Сегодня Лидия в длинном бордовом платье, ее узкие губы накрашены помадой в тон.

– Вы вчера так меня выручили, не могла вас не отблагодарить! Это вам, – я протягиваю ей тарелку, полную румяных пирожков.

Секунду мне кажется, что соседка не возьмет тарелку, но она широко открывает дверь и жестом приглашает меня внутрь.

– Заходите, будем пить чай.

Я послушно прохожу внутрь и отношу пирожки на кухню. При дневном освещении помещение выглядит более дружелюбно. Из окна льется солнечный свет, и темная мебель смотрится не так мрачно.

– Софи, включите, пожалуйста, чайник, я сейчас подойду.

Я вижу на столе маленький красный электрический чайник и осматриваюсь по сторонам в поисках розетки. Замечаю ее около окна, странное место и совершенно неудобное. Но делать нечего, пододвигаю один из стульев поближе к окну, ставлю на него чайник, протягиваю шнур к розетке, и в этот момент все мое тело пронизывает боль, я чувствую электрический разряд, проходящий по каждой клеточке моего тела, а потом меня накрывает темнота.

3

Все такое красное кругом, влажное и тут жутко тесно. Шевелю одной рукой, потом другой. Движения получаются неловкие, мышцы меня не слушаются. Где я? Что это за странное место? Пытаюсь вспомнить, что произошло, но мою голову наполняет череда неясных образов, полустертых картинок. Давай же, напрягай голову. Снаружи слышатся голоса, отлично, где-то рядом люди. Пытаюсь позвать, но у меня ничего не получается, я заперт внутри собственного тела, которое не хочет мне подчиняться.

Я вспоминаю пыльную дорогу, я куда-то бегу, мне нужно скрыться, только бы успеть. Меня не покидает ощущение, что они следуют за мной, если они найдут меня, то я пропал. Вокруг множество деревьев, они похожи на пальмы. Джейн дома, главное, добраться до нее, нужно все рассказать, только бы успеть.

Теперь все будет по-другому, мы будем невероятно богаты, я так долго к этому шел, и вот оно! Только бы убежать от них. Внезапно впереди я вижу фигуры, они преграждают мой путь. Проклятье, я оборачиваюсь назад, рядом со мной возникает человек, он замахивается и сильно бьет меня по лицу. Я падаю на колени, из губы идет кровь. Только бы рассказать Джейн, всего несколько слов.

Вот я в окружении троих здоровяков, все пропало, я не успею убежать. Последнее, что я вижу, – пыльная дорога и ладони в крови, а потом наступает темнота.

Меня поражает внезапная мысль – я умер. И в эту секунду я понимаю, что прав. Не знаю как, не понимаю почему, но ясность этой мысли не подвергается сомнениям. Я умер, меня больше нет, те парни убили меня на пыльной дороге поздно вечером, и я уже никогда не увижу Джейн, родителей, своего трехлетнего сына Тома и нашу собаку. Но почему я все еще здесь? Что это, чистилище или ад? На рай это место не сильно похоже, да и я не надеялся в него попасть. Мою голову заполняют мысли (при условии, что в нынешней форме моего существования у меня еще есть голова). Я пребываю в какой-то полудреме, как странно, мне казалось, что после смерти что-то должно происходить, ну или совсем ничего. Но я уж никак не мог предположить, что окажусь в каком-то узком пространстве, фактически в темноте, без возможности нормально шевелиться. Разве дух может быть заперт? А может это реальный ад – быть в собственной голове, осмысливать прожитую жизнь, анализировать свои ошибки и поступки сотни раз, каждый день, вечность. Но, честно говоря, я не могу ничего осмыслить, я ужасно странно себя ощущаю, а все мои воспоминания похожи на кучу отдельных картинок, на кашу из воспоминаний, эмоций, образов и чувств. Не знаю, сколько это продолжается, время потеряло для меня всякий смысл. Мне кажется, что прошли годы с тех пор, как я оказался в этой тюрьме. Я так и не передал Джейн, что нашел ту коробку с монетами в Азии, не рассказал, что мы перепрятали это сокровище вдали от всех и что теперь мы невероятно богаты. Она никогда не узнает, что за тысячи километров от нее мы с Биллом нашли клад, за который ее муж отдал жизнь. Где они теперь? Что с ними? И самый главный вопрос: где, черт возьми, я сам?!

– Еще немного! Вдох-выдох, вдох-выдох!

Голоса где-то рядом, я не понимаю слов, они звучат на незнакомом мне языке, но это голоса! Я не один, о, боже, спасибо, я не один.

Еще через секунду меня ослепляет свет, смотреть невыносимо, режет глаза. Мои легкие, что с ними? Мне больно сдавливает грудную клетку, я кричу и – о, чудо! – из моего рта доносятся звуки.

Но что-то не так, мое тело по-прежнему не до конца мне подчиняется, голова ужасно тяжелая. Я еще раз пытаюсь посмотреть и вижу лицо: большое, бородатое. Этот человек странно мне улыбается. Я лежу на чем-то теплом. Секунда, и все вокруг приходит в движение. Меня несут? Остановитесь, подождите, мне нужно все вам рассказать, знали бы вы, что я пережил. И где я сейчас?

Мне понадобилось еще примерно полминуты, чтобы понять, что меня несут на руках, что я снова могу дышать и что речь у меня не выходит. При попытке что-либо сказать из моего рта вылетают странные звуки. А потом происходит самая невероятная вещь на свете – меня кладут на руки к женщине. Я не вижу ее лица, только свои пальцы и не верю своим глазам. Это просто не может быть правдой! Я – младенец.

4

– Софи, о, боже, Софи! Очнитесь!

Я чувствую слабость и слышу отдаленно чей-то голос.

– Дорогая, сейчас, я уже звоню в скорую! Все будет хорошо!

Я пытаюсь открыть глаза, это дается мне с трудом. Я лежу на чем-то твердом, перед глазами еще мелькают странные видения.

Я пытаюсь приподняться, но чья-то рука подхватывает меня.

– Дорогая, не спешите, вас ударило током, скорая уже едет.

– Со мной все в порядке, – слышу собственный голос издалека, – можно мне встать?

– Ооо, конечно…

Чувствуется, что Лидия не уверена в правильности этого решения, но лежать на полу я больше не могу. Она помогает мне подняться и сесть на стул. Чувствую я себя уже немного лучше.

– Может быть, чаю? – хозяйка осекается и сразу добавляет. – Хотя лучше сок! Он у меня в холодильнике.

Она уверенным шагом направляется к холодильнику, но по ее бледному лицу видно, что она сильно нервничает.

– Простите меня, это моя ошибка, я должна была предупредить, что розетка у той стены сломана… Но я… я просто… не подумала.

– Все хорошо, правда, я уже в норме.

В дверь звонят, и спустя минуту я вижу на пороге кухни врача скорой помощи. Он больше похож на мясника, чем на доктора: лицо угрюмое, руки огромные, широкоплечий, под глазами залегли темные круги. Я пытаюсь убедить его, что все со мной нормально, но он не сильно доверяет моим словам. Проходит двадцать минут, когда он наконец соглашается удалиться. Когда дверь за ним закрывается, Лидия возвращается на кухню, она медленно опускается на стул и внимательно на меня смотрит. Мне мучительно хочется покинуть ее квартиру и остаться наедине со своими мыслями.

Что это было? Видение? Воспоминание? Или от удара током мой мозг просто выдал бредовый сценарий сновидения. Но все было так реально, так ощутимо.

Я остаюсь у Лидии еще на полчаса, мы пьем сок и едим пироги. Она пытается заполнить неловкую паузу комментариями, но разговор не клеится. Она ни в чем не виновата, но у меня просто физически нет сил, чтобы ее ободрить. Мне кажется, что с того момента, как я переступила сегодня порог ее квартиры, прошла целая вечность.

Мы прощаемся, и я неловко благодарю ее за компанию и еще раз повторяю для убедительности, что она ни в чем не виновата и я уже как новенькая. К тому же, известны случаи, когда люди начинают говорить на незнакомых им языках после удара током, так что, кто знает, что принесет мне этот опыт!

– Если заговорите на немецком, сразу дайте мне знать, я изучала его в школе, – губы Лидии чуть трогает улыбка.

– Обещаю, что вы будете первой, кому я об этом сообщу!

Я улыбаюсь на прощанье и иду к себе.

Я закрываю дверь, иду в комнату и сажусь на диван. Что-то не дает мне покоя, ладонью провожу по своей щеке, затем по губам. Мозг человека во сне может создать целую реальность, воспроизвести самые потайные страхи, построить новый мир с участием знакомых персонажей. Вот только этот мир не кажется мне новым, он представляется крайне знакомым. Я закрываю глаза и опускаю голову на спинку дивана, мне нужно просто успокоиться. Наверняка так чувствуют себя все люди после удара током. Вдох через нос, выдох через рот, и так еще десять раз. Тишину разрывает звук мобильного, я вздрагиваю и выпрямляю спину. Звонит мама, я нажимаю «ответить» и подношу телефон к уху.

– Дорогая, я понимаю, что мы договорились на завтра, но я проезжаю мимо твоего дома, и было бы глупо не зайти.

Проезжает, ну конечно, так я ей и поверила. Я улыбаюсь и иду к окну.

– Поднимайся, попьем чай!

Хотя, честно говоря, я подозреваю, что желание пить чай у меня пропало на ближайший год.

Я вижу, как мама уже выбирается из машины с тремя пакетами, на ней желтый пиджак и джинсы, волосы собраны в небольшой хвост. Она семенит к подъезду, и я направляюсь открывать ей дверь.

– Ох, дорогая, я прихватила кое-что покушать. А то у вас, современных девушек, никогда нет дома ничего съестного! – мама торжественно вручает мне пакеты и направляется в ванную.

– Я испекла пироги, если захочешь, они на кухонном столе.

Мама замирает в дверях ванной комнаты, как будто не верит услышанному.

Я ехидно улыбаюсь и начинаю разгружать пакеты.

– Ты умеешь печь?

– Нет, честно говоря, не умею. Но кулинарные книги и подробные рецепты творят чудеса! – я вынимаю из пакета яблоки и усаживаюсь на стул. Мама критическим взглядом окидывает кухню, но ничего не говорит и садится напротив.

– Дорогая, у тебя очень бледное лицо, да и синяки под глазами, а говорила, что почти поправилась!

– Я и поправилась, почти… просто, – я не решаюсь продолжить. Волновать маму рассказами про удары током совсем ни к чему. – Просто я плохо спала, вот и вид такой.

Она смотрит с сомнением, но не спорит.

– Ладно, раз так, то завтра можем вместе отправиться за покупками, а потом навестим твою тетю. А то в отсутствии Алекса ты, наверное, совсем загрустила.

Мама искренне полагает, что мир женщины вертится вокруг мужчины, с которым она живет.

– Конечно, мам, с радостью, – для пущей убедительности я растягиваю улыбку на все лицо, но получается не совсем искренне.

– Кстати, об Алексе, – мама начинает теребить в руках бумажную салфетку и, не глядя на меня, продолжает, – вы еще не думали о более классической форме ваших отношений?

Вот оно, вопрос, который мама не решалась задать мне уже очень давно, а я не хотела его услышать.

– Честно говоря, пока нам совсем не до этого. Но обещаю, когда мы вдруг решим узаконить наши отношения, то ты будешь первой, кто об этом узнает!

Конечно, Алекс уже несколько раз пытался поднять вопрос брака. Он с его любовью к уюту и домашним посиделкам стремится к тому, чтобы все и всегда было по правилам. Наличие жены для него означало бы завершенность определенного этапа, уверенность в том, что на ближайшие годы, а может, и десятилетия ему обеспечен чай, камин и моя компания. Проблема заключалась в том, что я не испытывала никакого морального воодушевления при мыслях о свадьбе. Я тщетно пыталась убедить себя, что это просто страх новизны, а может, и страх перед большей ответственностью, но переступить эту грань я не могла.

Мама пробыла у меня еще несколько часов. Поняв, что тема семьи меня не увлекает, она переключилась на рассказы о новых соседях и их переезде. Я пообещала, что наберу ей утром и мы договоримся, где встретимся. И, поцеловав ее на прощанье, я вернулась в комнату.

Я открыла ноутбук и начала читать. Море информации о последствиях удара током, о видениях и новых способностях. Ближе к вечеру я захлопнула ноутбук, моя голова была переполнена бредовыми фактами, интервью с вернувшимися с того света и статьями о белом коридоре. Ничего, что могло хоть отдаленно прояснить мой сегодняшний сон (а может, и не сон), я не нашла. Я выключаю ноутбук и смотрю в потолок. Ладно, в конце концов, разве это важно? Всем нам иногда снятся странные сны. Через пару дней все это забудется и перестанет иметь значение.

5

Ужасно душно, сегодняшняя жара сводит меня с ума. Я захожу домой и прямиком направляюсь в ванную. Включаю холодную воду и смачиваю полотенце, затем обтираю им руки и лицо. Кидаю полотенце в корзину для грязного белья и иду на кухню. На следующей неделе обещают аномальную температуру воздуха. Ну да, как будто +35 по Цельсию – это еще не аномальная жара.

Я смотрю на часы и понимаю, что Джейн должна была уже вернуться с работы. Наливаю стакан холодной воды и сажусь в кресло перед телевизором. Я думаю о том, что нашу жизнь нельзя назвать легкой, но все-таки она счастливая. В те моменты, когда мне кажется, что все катится к чертям, я вспоминаю, что у меня есть она. Невысокая брюнетка с загорелой кожей и озорным взглядом, которая делает мой мир лучше вот уже три года. Я вспоминаю, как первый раз увидел ее в супермаркете рядом с домом и понял, что хочу узнать эту женщину лучше. Это осознание пришло так внезапно, что я не смог бы ему противиться, даже если бы захотел. А потом, спустя год, я попросил ее руки, находясь в гостях у наших друзей. Это не было обдуманным решением, но с того дня я еще ни разу о нем не пожалел.

Из мыслей меня вырывает звук открывающейся двери. Она бросает ключи на полку, снимает туфли и идет ко мне. Она загадочно улыбается и садится на край дивана.

– У меня есть новости. И я надеюсь, что ты будешь так же рад, как и я! Мы скоро станем родителями.

Ок. Возможно, я схожу с ума. Одно дело увидеть мимолетное видение, а совсем другое – наблюдать его продолжение. Как будто я подсматриваю в окна соседей за их жизнью, с той лишь разницей, что я вселилась в одного из них.

Я лежу не в силах встать с кровати, на часах шесть утра, но спать мне больше не хочется. Перед глазами еще стоит образ той женщины, Джейн, и моя радость от произнесенных ею слов.

Может, стоит записаться к психиатру? Но что я ему скажу? Извините, во сне я уже сутки перевоплощаюсь в неизвестного мне мужика с женой, который живет в другой стране?

Перспектива отправиться в клинику для душевнобольных меня явно не прельщает. Тогда, может быть, успокоительные? Снотворное? Да, именно так я и поступлю, сегодня же зайду в аптеку и куплю и то, и другое. Мне двадцать пять лет, я не могу сойти с ума от удара током. Или могу?

Днем я еду на встречу к маме, я потратила почти двадцать минут, чтобы тщательно замаскировать темные круги под глазами, придала волосам объем и ярко накрасила губы. Погода сегодня солнечная и сухая, и я невольно морщусь, вспоминая свой сон. Нет-нет, я не должна развивать эту тему, чем меньше я об этом думаю, тем меньше расстраиваюсь. Звонит телефон, и я прошу таксиста сделать музыку потише.

– Привет, милая! Как ты? Ты не ответила на мои сообщения вчера.

– Алекс, прости! – мой голос звучит виновато. – Вчера приезжала мама, а потом меня затянули домашние дела…

– Все нормально, – он смягчается, – так как ты?

– Я уже почти здорова, вот еду пройтись по магазинам, а потом навестить тетю. Как ты? Париж все еще не радует?

– Париж прекрасен, но дома все-таки лучше. Что тебе привезти?

– Привези мне французских круассанов, моя стряпня оставляет желать лучшего!

– Могу привезти тебе целого повара, поселим его на нашей кухне! – он смеется в трубку, и я расслабляюсь.

– Ок, повар вполне подойдет, но пусть это будет мужчина.

– Ну уж нет, лучше я буду питаться фаст фудом, но останусь единственным мужчиной в доме! Пиши мне, ладно?

– Хорошо, а ты поменьше работай. Целую!

– Целую, милая.

Я смотрю в окно и на секунду задумываюсь, почему я ничего ему не рассказала? Мы ведь живем вместе, мы должны рассказывать обо всем, что происходит с нами, о наших страхах, сомнениях и странных видениях. Но что-то останавливает меня. Я не могу ни с кем говорить об этом, даже с самой собой.

На маме сегодня бежевое платье с длинным рукавом, балетки и коричневый жакет. Она выглядит немного рассеянной и смотрит на меня очень внимательно.

Я ободряюще машу ей рукой и улыбаюсь.

Мы отправляемся в торговый центр, и я с воодушевлением скупаю все, что попадается мне под руку. Проходя мимо магазина аксессуаров, я замечаю аптеку, она в дальнем углу торгового центра рядом с киоском по продаже открыток.

– Мам, у моей коллеги скоро день рождения, мне нужно забежать ей за открыткой!

– Хорошо, дорогая, сейчас только зайдем за новым тостером и потом…

– Нет, ты иди, выбирай тостер, а я скоро вернусь!

Я быстро разворачиваюсь, не давая маме возможности мне возразить, и устремляюсь в сторону аптеки. По пути я несколько раз оборачиваюсь, чтобы убедиться, что она за мной не следит. В очереди два человека: пожилая дама и мальчик лет двенадцати. Ок, у меня есть минут пять, надеюсь, что они не задержатся тут дольше.

Я ощущаю себя шпионом на секретном задании или подростком, который ворует яблоки в чужом саду. Подходит моя очередь, и я быстро произношу:

– Добрый день, мне нужно успокоительное и что-то для улучшения сна!

Очаровательная дама в белом халатесекунду смотрит на монитор и произносит:

– Могу предложить вам травяную настойку, она успокаивает нервную систему и улучшает сон.

– Ммм, а посильнее настойки есть что-нибудь?

Она дает мне какие-то таблетки, рекламу которых я видела по телевизору, и пилюли для сна, которые отпускаются без рецепта. Я быстро расплачиваюсь и собираюсь уходить, как слышу позади себя незнакомый голос:

– Мучают кошмары?

Я уже готова произнести гневную речь о вмешательстве в частную жизнь, поворачиваюсь и вижу того самого журналиста с длинной челкой, на которого смотрела на нашем мероприятии.

– Простите, это не мое дело, просто увидел знакомое лицо.

У него пронзительный взгляд, чуть насмешливая улыбка, и он явно ждет моего ответа.

– Я… Да, неудачная неделя…

– Меня, кстати, зовут Данил. А вы?..

– Я Софи, – протягиваю ему руку и понимаю, что позади нас собралась небольшая очередь. Я отступаю и улыбаюсь ему на прощанье.

– Приятно было познакомиться, Данил.

Я уже перед самым выходом, когда вновь слышу его голос:

– Хороших вам снов, Софи. У очаровательных девушек должны быть только такие.

Мама даже не заметила моего отсутствия, она с видом эксперта рассматривает чайники, стоящие перед ней.

– Тебе же нужен был тостер?

– Да, дорогая, но хороший чайник никогда не бывает лишним. Как тебе вот этот? – она машет перед моим носом пухлым серебристым нечто с черной матовой ручкой.

– Пойдем лучше выпьем кофе. Отличный кофе иногда помогает прояснить сознание.

К шести часам мы едем к тете. Она живет в небольшом загородном доме, и в детстве я очень любила там бывать. У входа спит большой пес, который лениво поднимает голову при нашем приближении. Он смотрит на нас непонимающим взглядом, но лаять не начинает. Мы поднимаемся по трем ступенькам и открываем дверь. Тетя всегда держит ее открытой, надеясь на своего мохнатого охранника, видимо. В ее доме много света и всегда пахнет домашней пищей. Она выходит к нам, улыбаясь, с тарелкой в одной руке и белым полотенцем в другой.

– А я ждала вас к семи, – она целует поочередно нас с мамой и жестом приглашает пройти в гостиную.

– Да, мы освободились чуть раньше, Софи не была настроена на выбор домашней техники.

Тетя с пониманием смотрит на меня и улыбается.

– Я приготовила мясо в духовке, надеюсь, что вы проголодались!

В этот момент мой желудок издает жалобный звук, и я согласно киваю.

Пока мама и тетя обсуждают сад, я прохожусь по комнате и смотрю на старые фото. Они выставлены на буфете в массивных рамках. Я беру одну, на которой они стоят на морском побережье и держатся за руки. Я бросаю взгляд на мамино лицо: точно такие же волосы, как сейчас, только кожа темнее от загара и морщинок у глаз чуть больше.

Я возвращаю фото на место и присоединяюсь к родственницам за обеденным столом. Мясо невероятно вкусное, или я очень голодная, но тарелка моя пустеет за пару минут. Мы болтаем о всяких мелочах: о переменчивой погоде, о любимых местах, о том, как меняется родной город. Тетя не задает неудобных или слишком личных вопросов, она из тех женщин, кто часто слышал их сам. У нее нет мужа и детей, всю жизнь она посвятила работе и путешествиям по миру, а значит, любой считал вправе расспрашивать ее, когда же она наконец остепенится.

Я смотрю на ее спокойное лицо, испещренное морщинками, на понимающий взгляд и думаю о том, как же родные сестры могут быть непохожи.

Мы решаем остаться тут на ночь, на работу мне ближайшие дни не нужно, сегодня утром по телефону босс дал четко мне понять, что я заслужила больничный. Мама отправляется спать на второй этаж, а мы остаемся пить чай.

– Меня ударило током вчера… – я произношу эти слова быстрее, чем успеваю обдумать.

– О, боже, как это случилось? – у тети озабоченный вид, но никакой паники в ее голосе нет.

– Я зашла к соседке на чай и не поладила с розеткой. Все нормально, просто… Просто я потеряла сознание, и в этот момент произошло нечто странное.

Я рассказываю ей о мужчине из сна, о четких ощущениях и яркости эмоций, рассказываю про то, что на этом видения не закончились, про покупку снотворного и про то, что начинаю беспокоиться о своем душевном состоянии.

– Софи, ты абсолютно нормальная, вряд ли это первая стадия сумасшествия. Но ты не думаешь, что мир что-то хочет тебе рассказать? А если так, то вместо избавления от видений попробуй в них разобраться.

Я на секунду задумываюсь над ее словами и произношу:

– Возможно, ты права, но меня это пугает.

– Новизна всегда нас пугает, но, кто знает, может быть, за ней скрываются самые невероятные открытия!

Она накрывает мою руку своей и ободряюще улыбается.

– Вперед, Софи, только вперед! Иди навстречу открытиям.

6

Все руки в машинном масле, я вытираю их большой серой тряпкой, которая валяется в углу. Сегодня в мастерской мало посетителей, и день тянется особенно долго. Я смотрю по сторонам и думаю о том, что, когда удастся накопить достаточно денег, я открою свою собственную автомастерскую и все в ней сделаю иначе. А потом, когда Том вырастет, я передам ее ему, и это станет нашим семейным бизнесом. Я выберу банальное название, может быть, «У Чарли»… На пол падает большой гаечный ключ, и это вырывает меня из раздумий. В дверях стоит мой сосед, он протягивает мне руку, и я приподнимаюсь со своего стула, чтобы пожать ее.

– Привет, дружище. Мотор у моей колымаги барахлит второй день. Посмотришь?

– Дай мне пару минут, и я ею займусь.

Пока я работаю, он смотрит на меня, периодически закуривая. Он выдыхает густые клубы дыма и расхаживает по мастерской.

– Ты никогда не думал сменить работу?

– Я люблю копаться с машинами, с самого детства, да и ничего другого я не умею.

– Но денег ведь это много не приносит.

– На еду и дом нам хватает, – я поднимаю голову и смотрю на соседа, – да и не только в деньгах счастье, Билл. Но если вдруг у тебя появятся идеи, где мне найти финансы на собственную мастерскую, клянусь, я возьму тебя в долю.

Я хлопаю соседа по плечу.

– Пойдем выпьем пива, я плачу!

С момента моего последнего странного сна прошло уже два дня. В том видении мое Альтер эго – Чарли – качал на руках новорожденного, и они с женой придумывали ему имя. В этом же сне я видела улицы городка, в котором он живет, и поездку в маленький магазин за продуктами. Я точно знаю, что все увиденное мной происходит не в настоящем времени. Наряды, интерьеры, домашняя утварь не были современными. 60-е, возможно, даже 70-е годы, а значит, все, что является мне во снах, – это воспоминания. Воспоминания Чарли, который умер в первом явившемся мне видении.

Я перестала бояться этих четких обрывков чужой жизни, а твердо решила разобраться, почему же я их вижу. По совету тети я купила большой черный блокнот, в который записала все факты и данные, которые мне явились. А еще я решила взять отпуск. На две недели, а может быть, даже на месяц. Я не могу заниматься делами, пока не разберусь с Чарли и его жизнью. Алексу я сообщила об этом сегодня утром, он долго не отвечал мне, и я уже подумала, что связь прервалась, но потом он сказал, что если мне это нужно, то конечно. Так уж вышло, что я не была в отпуске уже три года, и мое неожиданное решение не ходить месяц на работу насторожило всех окружающих.

– Дорогая, скажи мне, это связано с твоей болезнью? – мама уже десять минут пытала меня порцией вопросов.

– Мам, мне просто нужен перерыв, я устала, да и дел много накопилось. С моей болезнью это никак не связано, я прекрасно себя чувствую! – и это была чистая правда.

Я не собиралась пока рассказывать им о своих планах, которые включали в себя поездку в родной город Чарли и его семьи. Мне казалось, что такой шаг будет вполне логичным и поможет мне быстрее разобраться во всем этом. Но проблема заключалась в том, что пока мне не удалось понять, куда именно ехать. В моих снах не появлялось названий или адресов. Да и видения не приходили уже два дня, а значит, оставалось ждать.

– Мам, я подъехала к офису, перезвоню чуть позже! – я не дала маме возможности что-то ответить, нажав кнопку «отбой».

В офисном коридоре ко мне бежала улыбающаяся Крис:

– Как же я рада тебя видеть! Пойдем скорее пить кофе, а то от вида кислой физиономии Марго у меня начинается несварение желудка!

– Я бы с радостью, родная, но надо зайти к боссу, написать заявление на отпуск… Не уверена, что он обрадуется.

– Тебе повезло, сегодня он заключил договор с одним крупным клиентом и пребывает в чудесном настроении вот уже четыре часа!

– Тогда, пожелай мне удачи, – я поцеловала подругу в щеку и направилась к кабинету директора.

Я уже подняла руку, чтобы постучать в дверь, как внезапно картинка перед моими глазами изменилась. Я стояла в коридоре больницы, мимо проходили медсестры. В помещении было душно и стоял неприятный запах лекарств. Кто-то дотронулся до моего плеча, и я вздрогнула, обернувшись, я увидела женщину небольшого роста в бежевом платье и с залитым слезами лицом.

– Чарли, дорогой, он в коме, врачи не знают, когда он придет в себя. Как хорошо, что ты приехал.

Она взяла меня за руку и подвела к палате. Там среди трубок и медицинских аппаратов лежал бледный мужчина – мой отец, отец Чарли.

Картинка исчезла так же внезапно, как и появилась. Я вновь стояла у двери босса с поднятой рукой. Внезапно дверь открылась, и появился директор в синем костюме.

– Софи! Уже поправились, я смотрю?

– Добрый день, – я не могла подобрать слов и собраться с мыслями, – да… То есть, не совсем. Честно говоря, я пришла попросить вас об отпуске.

Видимо, мой голос, а может, выражение моего лица говорили о том, что отпуск мне необходим.

– У вас все хорошо?

– Да, все нормально, но мне нужно уехать по семейным делам.

– Ну что ж, сейчас не самое подходящее время, но когда оно было удачным для отпусков, – он натянул на лицо самую доброжелательную из своих улыбок, – полагаю, вы заслужили небольшой отдых. Напишите заявление, я подпишу чуть позже.

– Мне нужен месяц.

– Что?

– Мне необходим отпуск на один месяц, начиная с сегодняшнего дня.

Он замер в дверях, затем кивнул.

– Оставьте заявление у Марго, и хорошего отдыха! Прошу меня извинить, убегаю на встречу.

– Конечно, спасибо, – я выдавила слабую улыбку на прощанье, – а вам продуктивной работы. Я буду на связи.

– Разумеется. До встречи! – и он поспешно пошел по коридору.

Я облокотилась на стену и на секунду закрыла глаза. Я уже привыкла к ночным видениям, но чтобы вот так, посредине дня, неожиданно – это было для меня слишком. Я не только видела происходящее, мне передались все эмоции, запахи, ощущения. Я точно знала, кто все эти люди. Во сне реальность, даже самая четкая, воспринималась иначе. Наяву я просто прокатилась на машине времени в чью-то жизнь. И более того, я вспомнила. Я вспомнила того мужчину в больничной палате. Его строгий голос, его неспешную походку. То, как он учил меня водить машину и как на мое двенадцатилетние он подарил мне набор инструментов. И ту маленькую кроткую женщину. Ее домашнюю стряпню, которая часто не удавалась, и ее песни по вечерам за вязанием. Это было лишено всякой логики, но это было реально. Я помнила жизнь Чарли так, как будто проживала ее сама.

Я постояла еще пару минут, затем пошла в переговорку, написала заявление и отправила смску Крис: «Жду тебя у выхода».

Крис спустилась через минуты три.

– Эй, подруга, у тебя все нормально? Ты побледнела на три тона после того, как я видела тебя двадцать минут назад.

Есть вещи, которые страшно доверить даже лучшей подруге. И видения из чужой жизни явно входили в их число.

– Да, все нормально, просто душно, голова закружилась. Передашь заявление Марго? – я протянула ей листок с моим корявым почерком.

– А ты решила не мелочиться! Месяц! И он это подпишет?

– Обещал.

– Вот бы и мне написать заявление, махнули бы с тобой на Гавайи! Ну, или куда-то поближе.

– Я бы с радостью!

– Да, мечты, нас двоих он никогда не отпустит. Пойдем пить кофе, расскажу тебе о последних сплетнях.

По пути домой я решаю зайти в магазин. Я не ела ничего с самого утра, и голод превращался в тошноту. Обычно я заказываю готовую еду на дом, но сегодня меня тянет приготовить что-то самой. Я бросаю в корзину томаты, чеснок, базилик, спагетти твердых сортов, куриную грудку и банку оливкового масла. Затем захожу за бутылкой вина и отправляюсь на кассу.

Дома я ставлю на плиту воду, нарезаю томаты и бросаю их в блендер, добавляю к ним чеснок, соль и базилик. Измельчаю все до однородной массы, бросаю спагетти в кипяток, мелко нарезаю и обжариваю куриную грудку. Я делаю все на автомате. И только когда смешиваю в сковороде все продукты и блюдо наполняет вкусным ароматом кухню, я понимаю, что никогда не готовила этого раньше. Я открываю вино и залпом выпиваю бокал. Отлично, помимо видений ко мне еще пришел навык кулинара. Неужели этот Чарли умел готовить и передал мне свои способности через сны? Но это, по крайней мере, полезно. Я накладываю целую пиалу спагетти и с удовольствием обнаруживаю, что на вкус блюдо еще лучше, чем на вид.

7

«Чарли живет в маленьком городе, название которого я пока не знаю, но почти уверена, что этот город находится в США.

Отец Чарли лежит в коме.

Он любит животных, смеется раскатистым смехом, когда треплет пса за ухо.

Он любит готовить для семьи, особенно завтраки в выходные».

Я продолжаю выписывать факты из видений в свой черный блокнот. Я начинаю испытывать странные чувства к этому чужому человеку из другого времени, с которым я делю воспоминания. Я пропускаю через себя его радость, грусть, сочувствие, надежду. Его трепет, когда он берет на руки сына, его страх перед болезнью отца.

Сегодня мне снилось, как Чарли варит на кухне кофе Джейн. Я проснулась и сразу поплелась за таким же, но у меня оказалась лишь банка растворимого, давно хотела купить кофеварку, но зачем, когда рядом есть приличная кофейня. И вот я уже потягиваю свой капучино и записываю все мельчайшие детали сна, чтобы ничего не упустить. Внезапно за мой стол кто-то садится, и я подпрыгиваю от неожиданности.

– Какого хр… – я не успеваю договорить, меня прерывает приятный голос нахала, нарушившего мое уединение, нахала, которого я вижу уже не первый раз.

– Привет, Софи, не хотел тебя пугать. Я ведь могу обращаться на ты, верно?

– Да, пожалуй. И не мешало бы спрашивать разрешения садиться за чужой столик, Данил.

– Не злись, я обычно так не делаю, но так уж вышло, что ты сидишь за моим столиком.

– А я и не знала, что у столиков в этом кафе есть законные владельцы, помимо тех, что указаны на вывеске.

– Ну, мы еще не узаконили наши отношения, но уверяю тебя, я сижу за ним каждое утро вот уже два года, и мы практически породнились. Кстати, как твои сны? Помогли волшебные пилюли?

– Скажем так, мы практически породнились с моими снами, и жить стало проще.

Мне, на удивление, приятна моя утренняя компания. Хоть этот парень и застает меня врасплох уже третий раз.

– Будешь кофе?

– Конечно, как можно начинать день без этого крепкого и ароматного напитка. Никогда не понимал любителей чая, у него совершенно нет характера.

Я хмыкаю, вспоминая Алекса с его бесконечными чаепитиями.

– Тогда стоит позвать официантку.

Мы пьем кофе и рассказываем друг другу истории из жизни. Говорить с ним оказывается легко. Есть люди, с которыми не думаешь, не подбираешь фразы, не шлифуешь свои манеры, боясь сделать или сказать что-то не то, Данил был определенно из их числа. Спустя час, мне уже казалось, что я знаю его очень давно. Внезапно у него звонит телефон, после короткой беседы он смотрит на часы и произносит:

– Это было отличное утро, но пора приступать к работе.

– Только не мне, ближайший месяц я в отпуске, а тебе отличного дня!

– Отпуск – это здорово. Если заскучаешь, приходи сюда утром, с тобой приятно пить кофе!

Он подмигивает и, расплатившись с официанткой, уходит. А я остаюсь еще на несколько минут, чтобы закрыть глаза и полной грудью вдохнуть аромат кофейных зерен. И как раньше я не замечала, насколько он прекрасен!

И в следующую секунду я открываю глаза и вижу ее лицо. Она очень красивая, она улыбается и тянет ко мне руки. От нее пахнет молоком и ванильным шампунем. Но я не могу ей об этом сказать, я вообще не могу говорить. Меня огорчает отсутствие возможности общаться с миром, я не могу даже жестом показать что-либо. Это самая настоящая телесная тюрьма! И я задумываюсь: а вдруг младенцы рождаются все такими беспомощными от того, что знают больше всех остальных? Но в чем тогда смысл этих знаний? Ведь если мои догадки верны, то наступит момент и все сотрется.

Я изо всех сил пытаюсь удержать свои прежние воспоминания, пытаюсь не забыть, кто я. Но каждый час забирает у меня частичку меня самого. Мне страшно, что наступит момент и я утрачу все. Но я не сдаюсь, не могу сдаться ради Джейн, Тома, ради родителей. Я должен терпеть и ждать, когда смогу наконец быть полноценным человеком, пусть на это уйдут годы.

Пустая кофейная чашка летит на пол и разбивается на множество осколков. Я вновь в кафе, но кажется, что утратила способность дышать. Нет, этого не может быть, это нереально. На этот раз я узнаю лицо из видения Чарли, это лицо изменилось, стало старше, волосы чуть короче. Но я абсолютно точно знаю, что эта женщина никто иной, как моя мама.

Ко мне подходит официантка, чтобы собрать осколки, но в ушах стоит шум, и я не могу разобрать, что она говорит. Я встаю и иду к выходу, грудь сдавливает панический страх. Я не просто вижу события из жизни Чарли, я и есть Чарли. А точнее, была им когда-то давно.

На свете есть люди, которые верят в переселение душ, в мистику, в таинственные знаки. Есть те, кто верит в рай и ад, те, кто верит в судьбу. Я же верила только в силу человеческого разума, торжество доброты и силу воли. Мне было чуждо все, что нельзя объяснить с точки зрения науки или логики. Конечно, я признавала существование положительной и отрицательной энергии, но и это было объяснимо современной наукой. Но то, что я видела теперь, я не могла объяснить. Я готова была смириться с видениями постороннего человека, которые приходят ко мне, чтобы привести к разгадке и, возможно, помочь. Но принять факт, что этим человеком когда-то была я… Это слишком. Я вернулась домой и допила бутылку вина, но сейчас бы не отказалась от чего-то покрепче. А может, все это чушь? Может, у меня просто раздвоение личности? А может, и еще какое-то психическое заболевание почище. Выяснить это я могла только одним способом – мне нужно было оказаться в местах, где бывал Чарли, и понять, жил ли такой человек когда-то на самом деле.

В три дня я уже пьяна в стельку, сегодня я ничего не ела, и бутылка вина подействовала на меня убийственно. Супер, я алкоголичка с психическими расстройствами.

Звонит телефон, я поднимаю трубку:

– Алло.

– Привет, подруга, как насчет приехать ко мне в субботу? Будет куча народу, намечается отличная вечеринка.

– Ммм, класс…

– Ты что пьяна?

– Как ты поняла?

– Ну, ты заикаешься и плохо выговариваешь слова. Молодец, наслаждаешься отпуском по полной!

– У меня комната плывет, Крис.

– Надеюсь, что твоя, по крайней мере?

Я начинаю хихикать против своей воли.

– И я надеюсь…

– Ладно, пойду работать, а ты упивайся жизнью дальше! Только про субботу не забудь.

– Буду, – я снова икаю в трубку, – целую.

– Целую, пьяница!

Я пытаюсь положить телефон на тумбочку рядом с кроватью, но он падает на пол. Сил поднимать его у меня нет, я отключаюсь. Открываю глаза в семь вечера, голова пульсирует, и меня подташнивает, зато снов мне не снилось. Вот он, рецепт от чужих жизней – упивайся в стельку и засыпай на ходу. Я с трудом отрываю голову от подушки и вижу сообщение от школьной подруги: «Как ты? Может встретимся, выпьем кофе?»

Да, кофе мне сейчас не помешает. А еще куриный суп и гренки. Трясущейся рукой набираю ответ: «Привет, давай через час в «Остерии».

В этом итальянском ресторанчике мы когда-то проводили по три вечера в неделю, наслаждаясь отличной едой и атмосферой. С тех пор утекло много воды, но мысли об уюте данного заведения и шедеврах от шеф-повара воодушевляли меня даже в таком состоянии. Я заставила себя подняться, добрести до кухни и выпить залпом стакан воды. Мне стало чуть легче. Сил полноценно приводить себя в порядок у меня не было, поэтому я быстро нанесла на лицо тон и заколола волосы.

Я захожу в кафе за десять минут до назначенного времени, хостес любезно провожает меня к столику. Я листаю меню, но понимаю, что не могу толком сосредоточиться, и перечитываю одну строчку по несколько раз. Решаю выбрать привычные блюда:

– Мне пожалуйста гаспачо, равиоли с грибами и айс-латте.

– Кофе принести сразу?

– Да, спасибо.

Я делаю глоток латте и смотрю в окно, моя подруга опаздывает, что дает мне время подумать. Если я и правда была когда-то Чарли, то смогу вызвать воспоминания сама, нужно только сосредоточиться как следует. Я закрываю глаза и делаю глубокий вдох. Так, попробую воспроизвести в голове интерьер дома Чарли, представить все в деталях…

– Софи, ты так долго меня ждала, что уснула?

Я подпрыгиваю на месте от неожиданности.

– Прости, задумалась! И привет.

Я встаю, чтобы поцеловать подругу в щеку. Она фактически не изменилась с тех пор, как я видела ее последний раз. Длинные русые волосы, бледная кожа, яркая помада.

– Я так голодна, что готова проглотить слона целиком!

– Ни в чем себе не отказывай. Как ты?

Она рассказывает о своей работе в ветеринарной клинике, о своих четвероногих пациентах. О толстом коте По со сломанной лапой, о хомяке Бриджит и большом бульдоге Тае. У Наташи всегда кто-то жил дома: попугаи, коты, собака, черепаха, морская свинка. У меня же никогда не было кого-то, кроме рыбок.

– Представляешь, он такой холеный добрый пес, а его оставили. Принесли нам на день и не забирают уже неделю. Видимо, придется отдать бедолагу в приют для животных.

– Отдай его мне! – эти слова вырвались у меня против воли.

– Ты хочешь завести собаку? Софи, это не рыбка, с ним нужно гулять несколько раз в день…

И в этот момент картинки начинают нестись у меня перед глазами: вот у меня на руках маленький щенок, я несу его домой, он пытается вырваться и тихонечко скулит; он не спит всю ночь, прячется под кровать и жутко боится грозы; вот он уже подрос, мы оставили его одного, и он слопал туфли Джейн, проглотил почти целиком; вот он зовет меня гулять, нетерпеливо перебирает лапами, то прижимается к полу, то встает, подпрыгивая на месте. Я обожаю его, он член нашей семьи, он друг, самый преданный и любимый.

На этот раз видение не перебросило меня в иную реальность, но мне передались все образы, эмоции, и у меня просто не остается выбора.

– Я справлюсь, серьезно, я всегда мечтала о собаке, так почему бы не завести ее наконец.

После встречи я мчусь домой, чтобы скорее записать все увиденное мной в свой черный блокнот, но его нигде нет. Я перевернула весь дом, посмотрела во всех сумках, шкафах, даже в холодильнике. Его нет, он пропал. Я жутко разочарована, неужели все придется начать заново? Я перебираю в голове места, где могла бы его оставить, и понимаю, что последний раз писала в нем утром в кафе. Конечно же, я была в таком шоке и ужасе, что пулей выбежала на улицу, забыв на столе блокнот. Смотрю на часы, но уже одиннадцать вечера, кофейня давно закрыта. Ничего не остается, как пойду туда утром, надеюсь, что официанты нашли его и положили к другим забытым вещам.

Перед сном я отправляю смску Алексу и, довольная собой, закрываю глаза. У меня будет собака! Бульдог по имени Тай. И от этой мысли меня наполняет неожиданное чувство счастья. А может, появление в моей жизни Чарли не так уж и плохо на мне сказывается?

8

Утром я первым делом мчусь в кафе. Я замечаю его, как только вхожу, Данил сидит за тем же столиком, что и вчера. Уже приближаясь, я понимаю, что у него в руках мой блокнот, который он с упоением читает.

– Какого черта?! – моему возмущению нет предела.

– И тебе доброе утро. А кто такой Чарли? Твой женатый бойфренд? – он нахально смотрит на меня и улыбается.

– Не твое дело, верни немедленно. Это личное! – я протягиваю руку, чтобы вырвать у него блокнот, но он уворачивается.

– Кроме шуток, ты ведь не планируешь разбивать счастливую семью?

– Это тебя не касается, но нет. Этого человека уже нет в живых. А теперь отдавай.

Он закрывает блокнот и протягивает мне.

– Прости, официантка отдала мне его, я не сразу понял, что он твой… Вот и прочел.

– Отлично, – я поворачиваюсь и собираюсь уходить, но он берет меня за руку.

– Эй, ну прости, правда, я не хотел тебя обижать. Давай я угощу тебя кофе?

– Я спешу.

– Ты же в отпуске, а значит, нет дел, которые не могут подождать. Скажи, что мне сделать, чтобы загладить свою вину!

Одна идея у меня и правда есть.

– Помоги мне забрать собаку, тогда я, может, и прощу тебя.

Мы едем в клинику к Нате, и по дороге он безостановочно рассказывает мне истории из своей жизни.

– Ты всегда так много болтаешь?

– Нет, честно говоря, только когда нервничаю, – он виновато улыбается и показывает на парк через дорогу, – обожаю здесь гулять, самое уютное место в этом городе, кроме Белой площади, пожалуй.

– Никогда здесь не была, проезжала много раз, но гулять как-то не было времени.

– Тогда запиши в планы на этот отпуск, ты не пожалеешь.

Мы останавливаемся недалеко от клиники, где работает Ната. Он выходит из машины и бежит открывать мне дверь.

– А такой вежливый ты всегда или только когда нервничаешь?

– Всегда, пойдем знакомиться с твоим новым питомцем, – он берет меня за руку, и мы идем к стеклянным дверям.

Ната выходит к нам почти сразу, она ведет на поводке большого пса, который издает странные звуки, похожие на ворчание. Он бело-коричневый, с черной окантовкой вокруг глаз и смешной мордой.

– Привет! Знакомьтесь, это Тай! Он готов к переезду в новую семью.

– Привет, Тай, – я приседаю и аккуратно протягиваю руку к большой голове моего питомца, – надеюсь, что ты будешь хорошим мальчиком!

– Не бойся, он очень дружелюбный, – Ната смотрит на меня с умилением.

– Привет, я Данил, друг Софи, – Данил делает несколько шагов вперед и протягивает руку Нате.

Я виновато поднимаю на них глаза:

– Простите, я совсем забыла вас познакомить! Это Ната – моя школьная подруга и прекрасный ветеринар.

Ната протягивает Данилу руку:

– Приятно познакомиться! Так, мне нужно рассказать тебе об уходе за собакой и что нужно купить в зоомагазине. Ты ведь не знаешь?

Я – нет, но совершенно уверена, что Чарли точно знает, а раз уж у нас одна голова на двоих, то проблем возникнуть не должно. Тем не менее, я внимательно выслушиваю все наставления Наты и киваю с важным видом.

Через полчаса мы покидаем клинику вместе с моим ворчливым новым другом. Он семенит рядом и иногда посматривает на меня снизу. Моему детскому восторгу нет предела, я безостановочно улыбаюсь, и моя утренняя обида на Данила проходит окончательно.

– Куда дальше? В зоомагазин? – Данил идет по левую руку от меня и, кажется, искренне наслаждается происходящим.

– На самом деле я и сама дальше справлюсь, большое тебе спасибо за помощь!

– Ну уж нет, теперь я от тебя так просто не отстану. Тем более, я уже предупредил на работе, что занят сегодня неотложными делами.

Мы решаем пройтись до зоомагазина пешком, погода сегодня великолепная, да и идти меньше пятнадцати минут.

– Почему ты решила взять взрослую собаку? Обычно все предпочитают щенков.

– Я не планировала заводить питомца, но этого парня бросили хозяева.

– Ты напоминаешь мне мою маму.

– Она тоже собирает бездомных бульдогов?

– Собирала. Она умерла, когда мне было десять. Погибла в автокатастрофе.

– Мне жаль…

– Мне тоже, но она научила меня любить этот мир и следовать за мечтой. Благодаря ей я и стал журналистом.

– А мне раньше казалось, что так не бывает, что мечты для детства, а во взрослой жизни нет места волшебству.

– Раньше? Значит, теперь ты веришь в волшебство?

– Я начинаю верить.

В зоомагазине я немного разочарована: от количества вещей у меня разбегаются глаза, а подсказки от Чарли не приходит. Видимо, в его городе, а может, и в его времени не было такого изобилия предметов для домашних питомцев.

– Могу поспорить, что ты прослушала все, что говорила тебе Ната. Но, на твое счастье, у меня фантастическая память, – Данил с самодовольным видом бросает в корзину миски и ошейник от блох.

– И фантастическая скромность.

– Чего не отнять, того не отнять! Иди сюда, мы еще даже половину не купили, – он жестом зовет меня к полке с собачьим кормом.

Честно признаться, если бы не он, покупка всего необходимого для Тая оказалось бы для меня непосильной задачей.

После магазина мы покупаем на улице кофе и садимся на лавочку в сквере. Я пока боюсь отпускать Тая с поводка, поэтому он устроился на травке в метре от меня, привязанный к лавке. Я жутко устала от собачьего шопинга, да и Данил тоже, хоть и не подает вида.

– Может, расскажешь, кто такой этот Чарли? Ты пишешь статью про него?

Я задумываюсь на секунду, стоит ли вообще обсуждать с ним записи из моего блокнота, но потом решаю, что в них нет ничего секретного, если не знать, откуда я беру эту информацию.

– Что-то вроде того, можно сказать, я веду расследование. И пока это все, что мне удалось о нем выяснить.

– А фото этого парня у тебя есть?

– Нет, я даже не знаю, в каком городе он жил. Только отдельные фрагменты, которые я пытаюсь сложить в целую картину.

– Я мог бы тебе помочь, если хочешь. В конце концов, это ведь моя профессия. Но неплохо было бы узнать его фамилию или годы жизни. Тогда я, возможно, смог бы что-то найти.

– Я примерно знаю годы его жизни, а вот фамилию пока нет. Но если появятся новые данные, то обязательно дам знать. Спасибо.

– Это важно для тебя?

– Да, сама не знаю почему, но очень важно.

Он внимательно посмотрел на меня, и на секунду я перестала дышать. Опомнись, Софи, что еще за фокусы. Да, он, безусловно, привлекателен, но у тебя есть Алекс.

– Мне пора, – я поспешно встала со скамейки, – нужно обустроить все для Тая, спасибо, что составил компанию нам сегодня!

– Мне было приятно, дашь мне свой номер? На тот случай, если понадобится помощь в расследовании.

– А, да, конечно…

Я быстро продиктовала номер и, отвязав Тая, помахала ему рукой на прощание.

– До скорых встреч, Софи, – он улыбнулся и привычно откинул челку со лба.

9

– Это реальная возможность, Чарли. Если нам повезет, мы будем несметно богаты. Представляешь?! Больше никакой возни в мастерской, никаких долгов. Ты не будешь больше считать каждый цент. Сможешь построить новый дом для семьи, открыть мастерскую!

– Билл, звучит отлично, но ты сам-то веришь во все это?! Клад! Ты серьезно?

Они сидели в гостиной у Билла и потягивали холодное пиво.

– Нет, дружище, ты не понимаешь, это не клад, это то, что спрятал твой отец много лет назад, убегая из страны. Чертовы монеты, которые сейчас стоят целое состояние, нам нужно только найти это место. Он рассказал все свои секреты моей бабке, которая помогала ему в молодости. И вот она записала все в своем дневнике, в этом самом, в моих руках, сам почитай, если не веришь!

Он кинул в меня потрепанной книжечкой с желтыми страницами, сплошь исписанными мелким почерком.

– Допустим, что все это правда, но что ты предлагаешь? Бросить все и отправиться на поиски сокровища в чужую страну? Мы не знаем их языка, законов, да и на все это нужны деньги.

– Чарли, да очнись, – Билл бьет кулаком по столу, – это изменит всю нашу жизнь. Это стоит того, чтобы рискнуть!

Мысли мечутся в моей голове, как пули. Что если он прав? И одна эта поездка принесет нам безбедное существование до конца жизни. А если нет? Чем они рискуют?

– Дай мне время все обдумать, прочитать дневник, обсудить все с Джейн…

– Не вздумай, Чарли, ничего обсуждать с Джейн. Это наш секрет! И чем меньше людей об этом знает, тем лучше! Бабы, они такие, скажет где-нибудь лишнее слово, и не видать нам клада.

– Я доверяю ей.

– Я тоже доверяю Мэри, но для ее же блага не говорю ей о многом.

– Ладно, я не скажу, но время подумать мне все равно нужно.

– Как скажешь, брат. Я жду твоего ответа, но не затягивай с ним, часики тикают.

Конечно, я не сдержу обещания, я расскажу все Джейн, ведь сомневаться в ней означает сомневаться в единственном, во что я верю. Я подхожу к окну и смотрю на вывеску бара. Совсем выцвела, пора бы им привести ее в божеский вид.

Я открываю глаза и мчусь к столу, по дороге спотыкаюсь о новую игрушку Тая, но удерживаю равновесие. Я хватаю блокнот и пишу в нем название: «Бофорт-бар». И я точно знаю, что это не имя его владельца, это название города. Вот оно, есть! Тай приоткрывает глаза и смотрит на меня несколько секунд, затем кладет голову на лапу и погружается в сон. Я смотрю на часы: ничего удивительного, только четыре утра. Нет, вставать в такую рань я точно не готова. Потерев ушибленный палец и выпив стакан воды, я плетусь обратно в постель. Остаток ночи мне снится всякий бред: я на выпускном в наряде тыквы танцую с бородатым мальчиком. Картинка сменяется, и вот я уже плыву на стуле над зелеными дачными полями. Новый эпизод: Крис протирает мне лицо мокрой тряпкой. Я отмахиваюсь от нее руками, пытаясь отодвинуть.

– Перестань, пожалуйста, хватит!

Перед моим лицом огромная морда, Тай сидит у меня на животе и лижет лицо.

– Фу, перестать немедленно! – я приподнимаюсь на локтях. – Тай, хватит, фу!

Пес расположился у меня на животе и довольно прихрюкивает. Девять утра, видимо, пора вставать.

Я сажусь на кровати и смотрю по сторонам: вещи разбросаны по комнате, пульт от телевизора весь в слюнях, миска перевернута и каким-то магическим образом переместилась из кухни в спальню. Вот они, плюсы совместной жизни с бульдогом. Я представляю себе лицо Алекса, увидь он это, и мне становится смешно.

– Да, дружок, если так пойдет и дальше, нам с тобой в скором времени придется вместе искать новый дом!

Я плетусь в ванную, чищу зубы, причесываю волосы и надеваю спортивный костюм, который покупала для занятий в фитнес-клубе, но так до него и не дошла.

Беру ошейник и надеваю на Тая.

– Ну что, вперед на нашу первую прогулку!

Оказавшись на улице, пес заметно взбодрился и ускорил шаг, я с трудом поспеваю за ним, он периодически останавливается, чтобы обнюхать куст или дерево, но ничего подходящего для себя не находит. Спустя двадцать минут беготни по району он все-таки останавливает свой выбор на небольшой березе. Закончив с собачьими делами, он семенит ко мне на своих коротких лапах, и мы идем обратно к дому.

По крайней мере, ежедневная утренняя зарядка мне теперь обеспечена!

Дома я засыпаю растворимый кофе в кружку и добавляю молока, с ним вкус становится немного лучше. Ходить по кофейням мне сегодня некогда, я хочу выяснить как можно больше о родном городе Чарли.

Я забиваю в поисковую строку «Бофорт» и начинаю читать.

Бофорт:

Бофорт – деревня в Ирландии, находится в графстве Керри (провинция Манстер);

округ Бофорт – штат Южная Каролина;

округ Бофорт – штат Северная Каролина;

Бофорт-Уэст – город в ЮАР, в Западной Капской провинции.

А вот это уже сложнее. Выходит, что у меня четыре варианта, три разных страны с городами Бофорт.

Было бы забавно отправиться в ЮАР, но чутье мне подсказывает, что из всех вариантов – этот самый маловероятный. У Чарли и его семьи была абсолютно европейская внешность, да и имена у них были не африканские и, пожалуй, не ирландские.

Я никогда не была в США, но всегда мечтала там оказаться, особенно в Нью-Йорке с его невероятными многоэтажками, Таймс-сквер, статуей свободы и шикарным центральным парком.

В детстве я много путешествовала с родителями, но наши маршруты чаще всего пролегали по европейским странам. Я любила Барселону с ее невероятной архитектурой Гауди, Ниццу с прекрасными побережьями и маленькими уютными кафе под открытым небом, узенькие улочки и старинные башни Праги.

Но Нью-Йорк… Мне казалось, что в нем есть особая магия.

Ладно, я понимаю, что Чарли жил не в мегаполисе, а маленьком городке, но все-таки это США. Правда, в своей голове я обычно представляла подобную поездку в компании веселого спутника, а никак не в гордом одиночестве. К тому же, настало время признаться: я никогда не путешествовала одна. Я принадлежала к той категории людей, которым в подобных делах нужна компания. Но этот секрет был только моим, я сама должна была пройти этот путь и выяснить все, что хотел рассказать мне Чарли о жизни, которую он прожил.

Открыв ноутбук, я первым делом зашла на сайт по продаже авиабилетов, прямого рейса до нужного мне города не было, хотя попытаться стоило. Но это была меньшая из проблем. Я закрыла глаза и мысленно попыталась представить разговор с Алексом, в котором я честно признаюсь ему, что со мной случилось, но картинка не шла, я даже в собственном сознании не могла представить себе подобный сценарий. Тай издал жалобный звук.

– Да, дружище, ну и влипли же мы в историю…

В выходные у Крис намечается вечеринка, а значит за бокалом вина мне будет проще сказать ей о своих планах. Я задумываюсь на секунду, что бы я делала без Крис, без ее шуток, дружеской поддержки и шумных вечеринок. И в этот момент чувствую укол совести от того, что ничего ей не рассказала. В пятом классе я была жутко влюблена в учителя истории, но даже об этом она знала. Хранить от нее тайну было жутко непривычно.

Из размышлений меня вырвал звук смс от неизвестного номера: «Привет! Если вдруг захочешь обсудить поиски Чарли, я в кафе. Д.». Ну, конечно, Д. Я улыбнулась экрану. Предложение очень заманчивое, да и от растворимого кофе, который был у меня дома, во рту оставалось неприятное послевкусие. Но эмоции, который вызывал этот человек, меня не радовали. У меня есть Алекс, и он совсем скоро вернется из командировки, а чем в это время занимаюсь я? Обдумываю утренний кофе с симпатичным парнем, с которым и так провожу вместе время не первый раз.

Я быстро набираю ответ: «Прости, не сегодня».

Вот так-то, меня и без того скоро разорвет от волнения от раздвоения личности. Не к чему прибавлять к этому нарастающую симпатию к Данилу. Я решаю отправиться по магазинам и подобрать какой-нибудь наряд для предстоящей вечеринки. Конечно, я могу выбрать что-то из своего гардероба, но в данном случае шопинг носит терапевтический характер. Я быстро одеваюсь, даю напутствие Таю вести себя хорошо и отправляюсь в торговый центр.

Спустя два часа я обладательница сногсшибательного зеленого платья и пары шпилек. Еще я купила пару комплектов белья, новую пудру и новую косметичку.

Я решила пройтись пешком несколько остановок, погода была отличная, да и энергии у меня было хоть отбавляй. Конечно, скоро это волшебство исчезнет, после беспокойной ночи да и всех последних событий я существовала исключительно на кофеине и адреналине. Я шла и думала о том, что этот человек из моих снов, а может, и из моего собственного прошлого совсем не похож на меня. Он семьянин, обожающий свою жену, собаку, мастерскую и кофе. А я… я мало что умела делать руками, кофе любила, но никогда не проникалась его ароматом, не заводила животных и не была фанатом домашнего очага. И если, правда, мысль о том, что Чарли – это я в прошлой жизни, то как тогда один человек может перевоплотиться в совершенно другого? Ведь меняется тело, но душа, душа по всем законам Вселенной должна оставаться неизменной. Или это другая сторона меня? Часть меня, с которой я никогда раньше не была знакома, но с которой мне теперь предстояло столкнуться лицом к лицу.

Из размышлений меня вырвал гул сирены скорой помощи, я обернулась на дорогу и немного замедлила шаг. Тяжесть сумок наконец-то дала о себе знать. Я быстро вызвала такси и написала смску Крис: «Обещаю быть самой неотразимой гостьей вечеринки. После тебя, конечно». Жутко хотелось написать Данилу, но я сделала глубокий вдох и убрала телефон в сумочку. В моей жизни уже поселился Чарли и Тай, присутствие еще одного нового мужчины было уже явно лишним.

10

В субботу я обычно сплю до двенадцати, но с появлением в доме Тая мои привычки резко изменились. Я так и не смогла набраться смелости и признаться Алексу, что завела собаку. Потому что взрослые люди такие решения обычно обсуждают вместе, по крайней мере, так считал мой идеальный мужчина. Признаться ему в том, что я вспомнила свою прошлую жизнь, взяла отпуск на месяц и завела бульдога, было равноценно тому, что спалить наш дом дотла. А значит, по приезде его ждал сюрприз и пара съеденных ботинок. По правде говоря, он никогда их не любил, поэтому данный вопрос занимал меня меньше всего.

Суббота пришла незаметно, а с ней и вечеринка у Крис. Зеленое платье, купленное накануне, мне надевать не хочется, я достаю из шкафа черные джинсы, короткий алый топ и лодочки из замши. Впереди у меня еще целый день, я решаю, что сначала отправлюсь на пробежку, потом приготовлю что-нибудь из книги рецептов, а ближе к 16:00 займусь сборами. Крис звонит уже в одиннадцать утра:

– Ты не забыла, что сегодня приезжаешь ко мне?!

– Ты напомнила мне дважды вчера, написала смс ночью и звонишь теперь. Даже если бы я хотела забыть, то вряд ли у меня бы получилось!

– Ладно-ладно, не злись! Жду тебя к 19:00, поможешь мне приготовить закуски.

Мысленно перебираю в голове причины, чтобы отказаться готовить, но моя новая версия явно рада такому предложению.

– Договорились, буду ровно в семь.

Я заканчиваю разговор и надеваю кроссовки. Бегать я раньше тоже не любила, но кто знает, если Чарли любит тяжелую работу и больших собак, бег, возможно, тоже будет в списке его любимых занятий. Сегодня ночью я не видела странных снов, и это даже начало меня беспокоить. Сериал из моей прошлой жизни с трагической концовкой не давал мне покоя. Вполне возможно, что вся эта история дана мне не просто так, и я просто обязана понять для чего, но и вероятность, что я сошла с ума после удара током, тоже никто не отменял.

Примерно через двадцать минут пробежки я понимаю, что любовь к этому виду спорта так и не появилась. У меня появилась одышка, икры гудели, а по спине предательски скатилась струйка пота. Ок, бег мы отметаем. В конце концов, я попыталась.

В квартире меня ждет Тай, мирно жующий резиновую курицу на своем коврике, вот это я называю идиллией. На телефон приходит смс от Алекса: «Моя принцесса уже проснулась?»

Знал бы он только, что устроила его принцесса, перестал бы меня так называть.

«Твоя принцесса только что вернулась с пробежки и готовит обед».

«Вот это перемены. Чего еще мне ждать?»

Бульдога, раздвоения личности и разнесенную в хлам квартиру.

Я набираю номер Алекса и болтаю с ним минут десять, он рассказывает, как скучает по дому, и описывает подробно все встречи, которые успел провести. Увлекательно, но меня ждет готовка и сборы.

– Я позвоню тебе после вечеринки

– Только не пей много!

– Договорились, босс, – я на секунду замолкаю, а потом добавляю тихим голосом, – я соскучилась.

Я не былауверена, что это правда. На самом деле за все эти дни я мало думала об Алексе, но знала, что ему важно это услышать.

– Я тоже, Софи, совсем скоро увидимся.

Я поставила на плиту воду и включила музыку, по радио играла песня 80-х годов. Я медленно пританцовываю у плиты и напеваю знакомые мотивы. Внезапно комната начала плыть перед глазами, и вот я уже танцую с Джейн, ее волосы приятно пахнут шампунем, я мягко обнимаю ее за талию и носом дотрагиваюсь до ее макушки. Это странное чувство пронизывает грудную клетку. Чувство родного человека рядом, она предугадывает каждое мое движение, она такая близкая, как продолжение моего собственного тела. Я чуть отстраняюсь и смотрю в ее глаза. Она улыбается, и мне становится так спокойно на душе. Вот то, ради чего я готов рискнуть, я целую ее и прижимаю сильнее, завтра мне нужно увидеть Билла, завтра я скажу ему, что согласен поехать с ним.

11

Крис расхаживает по дому в коротком серебряном топе, обнажая свой идеальный живот, она быстро целует меня в щеку и жестом зовет с собой на кухню.

– Так, сейчас быстро нарежем сыр, сделаем канапе и красиво разложим фрукты! – она воодушевленно перемещается по кухне, напевая что-то под нос.

– И ради этого ты звала меня за полтора часа? – я улыбаюсь и тянусь за упаковкой бри.

– Нет, я звала тебя, чтобы выпить бутылку идеального игристого, а вот и она.

Крис наливает нам по бокалу и включает музыку. Я делаю глоток и набираюсь храбрости, чтобы начать.

– Слушай, у меня есть для тебя кое-какие новости…

– Господи, ты что, беременна?

Она округляет глаза и ставит бокал на стол.

– Нет, не такие новости!

Я набираю в грудь побольше воздуха:

– Я еду в США послезавтра… И я завела собаку.

На кухне воцаряется тишина. Крис прищуривает глаза и явно ждет продолжения.

– Слушай, я знаю, это звучит странно, но последнее время мне снятся странные сны. А если быть точнее, то это даже и не сны…

Я сажусь на стул и рассказываю ей обо всем: про удар током, про Чарли и его семью, про мои появившиеся кулинарные способности и любовь к собакам.

– Понимаешь, мне кажется, что часть меня проснулась, и я ничего не могу с ней теперь поделать. Я знаю, это звучит безумно, но мне нужно выяснить, был ли этот человек на самом деле и что с ним случилось.

Крис долго молчит, но потом улыбается.

– Знаешь, это все звучит очень безумно, но, будь я на твоем месте, я бы тоже поехала! А Алекс знает?

– Нет. Он возвращается завтра, и я пока не решила, как ему сказать. Понимаешь, это что-то такое личное, что я не могу так просто говорить об этом.

– Но мне сказала!

Она довольно улыбается и подливает мне вино в бокал. Мне становится легче на душе.

Через полчаса квартиру заполняет смех и звон бокалов, я набираюсь храбрости и прошу Крис посмотреть за Таем, но та наотрез отказывается, а значит, Алекс встретится с новым другом быстрее, чем я планировала.

Дома я оказываюсь около двух ночи, скидываю туфли и иду в ванную. Тай лежит на полу и смотрит на меня укоризненно.

– Ну, прости дружок, обещаю стараться меньше оставлять тебя в одиночестве.

Я долго лежу в теплой воде и думаю обо всем, что случилось со мной за последнее время, а затем прокручиваю в голове предполагаемый разговор с Алексом. Мне не страшно, но рассказывать ему всю правду я не готова, а вранья мне хотелось бы избежать. К тому же, придется оставить его одного с Таем, надеюсь, они примут друг друга, в противном случае придется срочно искать моему другу гостиницу для питомцев.

Визу в США я получила год назад, когда Алекс рассказал мне, как ездил с родителями в Лос-Анджелес, мы тогда долго планировали, как вместе поедем колесить на машине по стране, обедать в маленьких закусочных и спать в мотелях. Но из-за загруженности на работе никто из нас так и не решился приступить к реализации этого плана. И вот у меня на столе уже лежат билеты, и я одна планирую направиться в город, местоположение которого нашла в Google. Где-то внутри себя я знала, что это будет одно из самых важных путешествий в моей жизни, дорогой к себе.

12

Мы едем уже несколько часов, Билл молча ведет машину, а я вглядываюсь в темноту, я никогда нигде не бывал и чувствую себя потерянным в этой новой стране. Воздух липкий и влажный, я провожу по своим волосам и чувствую оставшуюся на них воду. Я закрываю глаза и вспоминаю Джейн, уснувшую у меня на руках вчера ночью, она долго говорила со мной, пока ее глаза смыкались. Я убрал прядь волос с ее щеки и долго вглядывался в ее лицо. Какая же она красивая. Я знаю, что пройдут годы, но я буду любить ее все так же, ее красота навсегда будет с ней, даже если в прекрасных волосах появится седина. Она часто улыбается во сне, а я всегда радуюсь, когда, проснувшись раньше, могу увидеть ее улыбку. Но сегодня все ее существо хранит тревогу, она передается мне сквозь кожу, я знаю, что если бы она могла, то никуда и никогда бы меня не отпустила. Я хочу запомнить этот момент, запомнить каждую черточку ее лица, я боюсь пошевелиться и разбудить ее, поэтому стараюсь не двигаться. Сладких снов, мой цветок, я обещаю, что сделаю твой мир лучше.

Звук тормозов вырывает меня из воспоминаний.

– Ну вот мы и приехали, Чарли, момент истины.

13

Я стою в очереди в супермаркете, кондиционер не работает, а передо мной еще четыре человека. Но я твердо решила приготовить сегодня оладьи, и ничто не может мне помешать.

В моей корзинке мука, молоко, яйца, ванильный сахар и шоколадный сироп.

Минуты растягиваются в вечность. На днях мне приснилось, как Джейн печет такие оладьи для своей семьи, а потом рисует смешные рожицы на порции Тома. Он слизывает весь шоколадный сироп, а потом принимается за сами оладьи.

Слюна наполняет мой рот при одном воспоминании. В этот момент наконец подошла моя очередь. Я смотрю на часы. Невероятно! Девять утра, а всем внезапно понадобились продукты, ладно, пока я все успеваю.

Алекс приезжает ровно в десять, я сижу на кухне и нервно постукиваю пальцами по столу. Кухню наполняет аппетитный запах.

– Милая, я дома! Как же я скучал!

Он бросает сумки в коридоре и направляется ко мне, даже не сняв ботинки.

– Я тоже! Надеюсь, поездка прошла отлично.

Я встаю и быстро целую его в щеку.

– Да, все было идеально, но как же здорово оказаться дома. Оцениваешь его вдвойне, когда уезжаешь. Чем так потрясающе пахнет?

Я указываю на тарелку на столе.

– Оладьи с шоколадным сиропом. Надеюсь, тебе понравятся.

Он собирается что-то сказать, но внезапно переводит взгляд назад, в сторону спальни, откуда слышны странные звуки. Резко берет меня за руку и произносит почти шепотом:

– Софи, там кто-то есть. Это твоя мама? Или мне стоит вызвать полицию.

Мне смешно и жутко неудобно, я поднимаю на него виноватый взгляд.

– Нет, это не моя мама, но полиция нам не нужна, я должна тебя кое с кем познакомить!

Алекс выжидающе смотрит на меня и делает небольшой шаг назад. На его лице застыла тревога, смешанная с недоумением. Я проскальзываю мимо него в спальню и веду за собой упирающегося Тая, который уже успел схватить мой носок с пола.

– Да, со мной случился он. Знакомься, это Тай, и ему был нужен дом.

Алекс открывает и закрывает рот, а потом произносит только одно слово:

– Собака.

Он не стремится познакомиться с Таем поближе, и тот прижимается к моей ноге, чувствуя опасность.

– Софи, у нас в доме огромный бульдог.

– Ну, не такой уж он и огромный, он почти что щенок и очень милый.

Алекс переводит взгляд с меня на нового жителя квартиры, который уже выплюнул носок и принялся обнюхивать пол.

– Очень.

– Послушай, я знаю, такие вещи обычно решаются вместе, но я решила не беспокоить тебя в поездке. Обещаю, я буду гулять с ним сама.

Все, мои аргументы кончились, мне остается просто стоять и смотреть на Алекса и Тая, выжидая дальнейшей реакции.

– Хм, ладно, пусть пока поживет с нами. Но где ты его взяла, черт возьми?

– Это долгая история.

Он садится на стул и отпивает из моей кружки, а потом морщится и ставит ее обратно на стол.

– Какой крепкий кофе, налью себе воды, пожалуй.

Я сажусь на стул рядом, Тай забирается под стол. Алекс встает у раковины и засовывает один оладушек себе в рот.

– Это вкусно, очень вкусно. Ты же не умела готовить, – он пытается выговорить все слова с набитым ртом, но выходит не очень.

– Да вот нашла пару книг на полке в твое отсутствие и решила попробовать несколько рецептов. Вроде как получилось…

– Даже очень! Но не думай, что оладьи сгладят присутствие в доме пса.

Тай жалобно посмотрел на него из-под стола.

– Но он вроде как дружелюбный парень…

– Ты даже не представляешь насколько.

Алекс заканчивает с оладьями и отправляется в комнату, чтобы отдохнуть после перелета. Тай плетется за ним. Что же, не самая плохая тактика. Как сообщить теперь главную новость дня? «Кстати, завтра я улетаю в США»… «Представляешь, а мне нужно срочно улететь». Все воображаемые сценарии кажутся глупыми. Но в конечном счете придется сформулировать свои слова во внятные доводы, а пока стоит дать Алексу отдохнуть. Я беру швабру и начинаю заниматься уборкой. Носки, игрушки и шерсть нашего нового жильца повсюду.

Я тянусь за моющим средством и внезапно выпадаю из реальности.

Мы сидим на зеленой лужайке. На Джейн голубое платье и лента в волосах, она болтает с Мэри и раскладывает сэндвичи на плед. Сегодня прекрасная погода, дует прохладный ветерок, мы собрались на пикник тремя семьями. Я тянусь за бутылкой пива и откидываюсь на спину. На живот мне плюхается Том.

– Эй, привет, приятель!

Я беру его двумя руками и подбрасываю в воздух. Он смеется и обнажает свой беззубый рот.

– Пуштиииии, пуштиии меня!

Я нежно ставлю его обратно, и он бежит к маме. Как быстро растут дети, совсем немного и пойдет в школу, лучше бы он подольше оставался таким вот малышом в смешных красных шортах на подтяжках.

Комната возвращается на место, и я смотрю на пластмассовую бутылку у себя в руке. Пора бы к этому привыкнуть, но пока никак не выходит.

Я принимаюсь за уборку, а на лице еще чувствую ощущение легкого прохладного ветра.

Примерно через три часа Алекс просыпается и предлагает съездить куда-нибудь прогуляться. Что ж, идея не лишена смысла, в непринужденной обстановке будет проще сказать ему про поездку. Я быстро натягиваю короткое платье, кеды и собираю волосы в высокий хвост. Алекс не любит быструю езду, а потому мы неспешно двигаемся в сторону парка, и дорога занимает сорок минут вместо двадцати. Но сегодня я не настроена делать замечания, никаких негативных высказываний, которые могут сбить у моего попутчика позитивный настрой.

Мы покупаем сладкую вату, и я с удовольствием отрываю кусок от сахарного розового облака.

– Знаешь, в детстве я обожала есть ее, ждала выходных ради таких вот прогулок с родителями.

Алекс зажмуривается на солнце и убирает выбившуюся прядь из моего хвоста за ухо.

– А мне редко давали есть в детстве сладкое, боялись за мои зубы, так что я наверстываю упущенное!

Мы садимся на лавочку прямо напротив реки, я смотрю на мерцающую воду и решаюсь начать разговор.

– Алекс, мне еще кое-что нужно тебе рассказать!

– Ты что, крокодила держишь в ванной? И познакомишь меня с ним дома?

– Нет…

– Лев на балконе?

– Я уезжаю завтра в Нью-Йорк. Это очень важно для меня, но пока я не могу сказать тебе больше. Пожалуйста, поверь мне и не задавай лишних вопросов, – я задерживаю дыхание и перевожу взгляд на свои руки.

Он молчит несколько секунд, а потом спрашивает с надеждой:

– Ты ведь шутишь, да?

– Нет, не шучу.

– Это хотя бы по работе?

Я решаю, что аккуратная формулировка никому не навредит.

– Частично, я расследую историю жизни одного человека.

Он задумывается, а потом встает с лавочки и начинает прогуливаться взад и вперед. Я сохраняю спокойствие и стараюсь ничего не говорить, дам ему время переварить информацию.

– Ладно, хорошо, если тебе это нужно, то лети. Это надолго?

– Пока не знаю.

Вид у него хмурый, но больше вопросов он не задает. Весь оставшийся день Алекс со мной вообще мало разговаривает, дома периодически бросая свой взгляд на нашего бульдога. В семь вечера я собираю Тая на прогулку и наконец выдыхаю, оказавшись на свежем воздухе. День прошел совсем не так, как я планировала, но отступать было некуда. Мне предстояло еще собрать небольшой чемодан и договориться с Натой, чтобы Тай побыл у нее пару дней. Сегодняшний день дал мне понять, что Алекс пока не готов к тому, чтобы остаться с собакой один на один. Я хотела составить подробный план своей поездки, но где-то внутри себя я точно осознавала, что никакие факты из Интернета не подготовят меня к реальности.

На телефоне высветилось сообщение от Д.: «Как проходит твое расследование?»

«Отлично, завтра лечу в Нью-Йорк».

«Невероятно! Загляни в Barney Greengrass и попробуй самые вкусные бублики на земле!»

Я лечу на другой конец земли в поисках ответов, а этот парень советует мне выпечку. Я хмыкаю и быстро набираю ответ: «Постараюсь посвятить этому отдельный день».

«Вот и умница. И береги себя, пусть все получится».

По телу разливается тепло, такие слова я хотела бы услышать от самых близких, но поддержка красивого парня тоже сгодится.

«Спасибо тебе, еще увидимся!»

«Очень на это надеюсь».

В десять вечера я сижу на чемодане, Ната только что заехала за Таем, Алекс куда-то ушел. Через восемь часов мне предстояло самое удивительное путешествие в моей жизни. В поисках правильного настроя я залезла в apple music и вскоре уже подпевала слова песни The story of my life Marty Robbins. Я дважды пыталась дозвониться Алексу, но он не брал трубку, мне было стыдно за то, что я подорвала доверие моего идеального парня, поэтому решила приготовить ему лазанью. Где-то в глубине души, я надеялась, что раз оладьи помогли мне с новостью про Тая, то вкусный ужин может компенсировать мой отъезд. Примерно через час кухню наполнял фантастический запах, я окинула свое творение довольным взглядом и отправилась в спальню. Так и не дождавшись Алекса, написала ему смс: «Я приготовила тебе ужин, не злись», – и благополучно заснула.

Меня разбудил отвратительный звук будильника, надо его уже поменять, я резко вскочила в кровати, Алекс мирно спал рядом. Даже не заметила, как он вернулся. Сегодня мне не снились Чарли, Джейн, Билл и моя тайная жизнь. Все мои сновидения собрались в один путаный комок, и я не могла вспомнить ни одной сюжетной линии.

Я убрала волосы со лба и медленно пошла в ванную. На кухонном столе лежала записка: «Спасибо за лазанью, и удачного путешествия».

Ок, хотя бы так.

Я быстро приняла душ, надела джинсы, толстовку и, взяв свой чемодан, вышла из квартиры, ощущая предвкушение и ужас одновременно.

14

Пыльная дорога и звук моих шагов, мне необходимо убежать, мне нужно добраться к Джейн, она ждет меня, я смогу, но где же Билл? Он не мог бросить меня, не мог оставить. Эта мысль пульсом стучит у меня в голове. Неужели ради денег он бросит меня здесь одного? Все шло, как нужно, но потом появились эти парни, они следили за нами и решили забрать свое, они не знают, что мы перепрятали сундук еще вчера. Передо мной появляются три здоровяка, лицо одного искажает гримаса, что в его руках? Меч?

Я снова вижу пыльную дорогу и собственные руки в крови. Я чувствую, что силы оставляют меня, я уже не смогу сбежать. Джейн, как же моя Джейн, как же Том…

Я открываю глаза и смотрю по сторонам, стюардессы разносят напитки, рядом спит тучный мужчина лет сорока. На часах десять утра, а значит, мы пролетели уже почти полпути. Я беру у стюардессы воду и прокручиваю картинки из сна в своей голове.

Билл уговорил Чарли отправиться в путешествие, чтобы откопать какой-то сундук, а потом Чарли остался один умирать на пыльной дороге. Кто бы ни были эти люди, они хотели забрать найденные Чарли сокровища. Почему отец Билла спрятал их там? Что это за страна с влажным и жарким климатом. Узнала ли Джейн, что стало с ее мужем? Одно было ясно – Чарли отдал свою жизнь, пытаясь разбогатеть, оставшись навсегда на той дороге.

Мне предстояло пробыть в Нью-Йорке всего пять часов, а потом отправиться в Чарльстон и оттуда уже в Бофорт. Дорога предстояла трудная, а потому самый длинный перелет я благоразумно предпочла провести во сне. Тучный мужчина рядом явно был со мной солидарен. Я закрыла глаза и представила себе Чарли, доброго, любящего, такого человечного. Могла ли я по-настоящему быть им? Быть тем, кто жил с открытым сердцем, обожал свою Джейн, мечтал о простых вещах и провел свой короткий век в маленьком городе. Его появление в моем сознании как будто открыло дверь какой-то закрытой комнаты внутри меня. Я начала больше слышать, полюбила собак, аромат крепкого кофе. Его мир существовал на кончиках пальцев, в ощущении теплоты, весеннего воздуха, и мой, казалось, теперь тоже. Мне было больше недостаточно просто хорошего парня рядом, просторной квартиры и стабильной работы, я так сильно ощутила чувство бесконечной любви, в которой он жил, укутавшись в нее, как в теплое одеяло, что теперь мне хотелось ощущать все это наяву, а не в моих коротких снах.

На табло загорелся сигнал «пристегнуть ремни», самолет вошел в зону турбулентности. В зону турбулентности вошло и мое сознание, и никто не знал, когда же в нем воцарится покой.

Перелет в Чарльстон был коротким, в аэропорту меня уже ждал арендованный автомобиль, но я решила заглянуть в небольшую кофейню в аэропорту, чтобы взять себе сэндвич и кофе. Погода была отличная, и спустя десять минут я уже стояла на улице, подставляя щеки солнцу, мне было некуда спешить, и от этого все вокруг казалось особенно прекрасным.

В детстве я часто замирала так на улице, закрывая глаза и наслаждаясь теплом, но с возрастом привычка постоянно спешить куда-то забрала у меня возможность вот так останавливаться на мгновение. Что ж, самое время ее вернуть.

Звук сообщения выдернул меня в реальность. Мама. Я так ей ничего и не рассказала, но по смс сообщать такие новости не спешила.

«Дорогая, как дела? Поедешь со мной завтра за покупками?»

«Нет, мам, давай на следующей неделе, много дел навалилось».

«Ладно. Хорошо. Целую».

Ладно и хорошо с точками от мамы было плохим знаком. Но я заглажу свою вину, когда окажусь дома, а сейчас лучше поищу мой Fiat.

«Не обижайся, ладно? Увидимся на следующей неделе! Целую».

Я отправила сообщение и направилась в сторону сервиса проката, настал момент встретиться с моей машиной.

Маленькая, неприглядная, странного зеленого цвета, она ожидала меня у края стоянки. Услужливый менеджер Джордж постоянно улыбался, очевидно, боясь, что я в любой момент могу отказаться брать ее. Но желания искать что-то поприличнее у меня отсутствовало, так что я улыбнулась в ответ и взяла ключи.

Дорога из Чарльстона в Бофорт была довольно живописной, я ехала медленно и несколько раз останавливалась, чтобы полюбоваться маленькими домиками и церквушками, возвышающимися у дороги. Не будь у меня конкретной цели, я бы колесила так еще сутки, просто рассматривая кусочки новой для меня страны.

Примерно в четыре часа навигатор показал, что до цели оставалось меньше километра. Вот он, момент истины, я окажусь в Бофорте, родном городе Чарли. На секунду меня одолели сомнения: а вдруг это все-таки не тот Бофорт, вдруг я ошиблась со страной и проделала весь этот путь впустую? Или же я просто схожу с ума и никакого Чарли никогда не существовало в реальности? От этих мыслей мне стало не по себе, но отступать было уже поздно. В конце концов, пока не побываю там, ничего не узнаю. Я сделала глубокий вдох, включила альбом Beatles и под песню Yesterday пересекла границу городу из моего сознания.

Не знаю, чего я ожидала, возможно, внезапного салюта или толпы людей, размахивающих белыми платками с криками: «Софи, ты победила», но ничего не произошло. Машина продолжила катиться по дороге, пешеходы куда-то брели по своим делам, и никакого внутреннего голоса или образа от Чарли я тоже не получила. Я осматривала невысокие здания в надежде хоть на какой-то знак. Спустя минут десять я поняла, что знаки придется призывать самой. Припарковала машину и зажмурила глаза: «Давай же, Чарли, мы дома! Где-то тут Джейн, Том, твои друзья, собака. Помоги мне! Подскажи, что мне делать дальше». Но ответа не последовало. Спать я не хотела, а потому надежда увидеть образ из подсознания таяла на глазах. Может быть, медитация? Но успокоить свое сознание после трех чашек кофе и дороги длиною в сутки было задачей невыполнимой. Я ударила по рулю руками и выехала обратно на дорогу. Ладно, если уж не увижу ничего от Чарли, то хотя бы поем и отдохну. Город был невероятно уютный, такие обычно показывают в американских фильмах. Небольшие домики приглушенных тонов с зелеными лужайками, двухэтажные магазинчики и, о чудо, ресторан. Точнее, это, скорее, была закусочная, но мне было абсолютно все равно. Желудок издавал жалобные стоны, а я почувствовала навалившуюся усталость всем телом. Как только я достигла цели, мой ресурс иссяк. Вывеска гласила, что передо мной пиццерия. Оставалось надеяться, что в пиццериях США можно найти суп.

Внутри стояли красные диванчики, круглые столы, а у стойки молодая блондинка болтала с официанткой. Двое мужчин у входа обернулись, когда я толкнула дверь. Я быстро прошла в зал и заняла дальний столик. Официантка улыбнулась и направилась ко мне с меню. Внезапно мне пришла в голову мысль: это ведь маленький город, а в маленьком городе все друг друга знают. Возможно, она подскажет мне, где искать семью Чарли.

Я быстро сделала заказ и обратилась к девушке на английском:

– Простите, я ищу семью одного человека, его звали Чарли, он жил в этом городе около тридцати лет назад. У него была жена Джейн.

Официантка на секунду задумалась и потом растерянно улыбнулась:

– Мне очень жаль, но я не знаю этих людей. Вам известна фамилия?

– Нет, к сожалению, нет.

Одна маленькая деталь, фамилия могла бы помочь мне. Но больше у меня ничего не было. Я поблагодарила официантку и стала пить свой очередной кофе. У меня не было плана, и я не знала, что делать дальше. Я пролетела полмира, чтобы выпить кофе и уехать ни с чем. По крайней мере, сегодня. Я забронировала номер в небольшой гостинице, настало самое время принять душ и немного отдохнуть. Я могу находиться в Бофорте сколько угодно, а значит, я пройду его весь, если нужно, чтобы найти ответы на мои вопросы.

15

Я проснулась около шести утра, мой организм пока плохо ориентировался в новых часовых поясах. К моему разочарованию, снов о Чарли и его семье не было. Мне казалось, что пребывание в его родном городе должно вызвать волну воспоминаний, но ничего не выходило. Моей единственной ниточкой был «Бофорт-бар», вывеску которого я видела в своих видениях. Если он сохранился, то я без проблем найду дом Чарли, а возможно, и встречу Джейн.

Я несколько раз вбивала в строчке поисковика название с вывески, но результатов не было. Никаких упоминаний, форумов, ничего. Даже геолокация с таким названием отбрасывала меня куда-то в Бельгию.

Я быстро приняла душ, отправила сообщения Крис и Алексу и вышла из отеля. Я хотела объехать максимальное количество мест в городе в надежде наткнуться на узнаваемые здания и поговорить с местными жителями.

Первым делом я направилась на набережную, вымощенную бежевым кирпичом, вдоль нее росли невысокие пальмы, вдалеке виднелись моторные лодки и белоснежные яхты. Людей было довольно много: мамочки прогуливались с детьми, девочки-школьницы что-то активно обсуждали на ближайшей лавочке, пожилая пара неспешно шла мне навстречу. В своем воображении я опрашивала местных жителей, задавая им вопросы о Чарли, в реальности подойти к совершенно незнакомым людям в общественном месте оказалось довольно сложной задачей. Я купила лимонад в маленькой палатке и села на лужайку. Давно у меня не было отпуска, нужно почаще вот так выбираться куда-то, желательно не из-за внезапно появившихся галлюцинаций. Я сделала глоток сладковато-кислой жидкости и хотела поставить стакан на траву, но внезапно под моей рукой оказался пушистый теплый комок.

– Эй, а ты кто такой, дружок?

На меня смотрели две черные бусины с высунутым языком. Я не удержалась и погладила нового знакомого.

– И где же твоя хозяйка?

Я осмотрелась по сторонам и увидела блондинку лет двадцати, бегущую к нам с поводком в руках.

– Простите, он все время убегает, совсем еще щенок. Его зовут Бо, а меня Сэнди.

Она улыбнулась и протянула мне руку.

– А я Софи, приятно с вами познакомиться!

Я попросила Сэнди немного рассказать мне о городе и кратко посвятила ее в историю своих поисков, опустив детали об ударе током и видениях.

– Я бы с радостью вам помогла, Софи, но я сама совсем недавно в этом городе. Попробуйте съездить в исторический музей, там работает миссис Майер, ей почти восемьдесят, и я уверена, что она точно сможет вам рассказать что-то о Бофорте 60-х годов.

Мы распрощались с Сэнди и Бо около одиннадцати, я с тоской подумала о Тае и отправилась в сторону машины.

Внезапно мир вокруг меня поплыл, вид улицы изменился, и я увидела очаровательную женщину лет сорока, она улыбалась и что-то помешивала в кастрюле. Она подошла ко мне с ложкой и предложила попробовать. Рот наполнился сладким горячим варевом с ягодным вкусом. Невероятно! Детский голос попросил добавки, мой собственный голос. Но женщина рассмеялась и продолжила мешать лакомство. Ок, придется немного подождать. Вчера в школе мы подрались с соседскими мальчишками, но она совсем не ругалась, только оставила меня дома сегодня. Я был этому даже рад, можно играть во дворе, сколько я захочу, вот бы еще Билл был здесь.

Мир вернулся обратно так же внезапно, как и исчез. Это была мама Чарли, я поняла сразу. Я дотронулась до губ, все еще ощущая приятный вкус из короткого видения. Как странно было смотреть на эту чужую для меня женщину и чувствовать родство с ней. И если все происходящее со мной правда, то был ли Чарли единственным моим воплощением? Сколько матерей было у меня в этом мире? Кем еще я была и какое количество раз? От этих вопросов голова пошла кругом. Я подумаю об этом позже, сейчас самое время отправиться в исторический музей.

Около двух часов дня я сидела на обочине и смотрела на пустырь справа и слева от меня. По заверениям очаровательной старушки миссис Майер, «Бофорт-бар» располагался именно тут, но было это довольно давно. Что ж, по крайней мере, это дает мне надежду, что я не спятила. Жилых домов рядом с этим местом никогда не было, а это значит, что Чарли смотрел на бар не из окна собственной квартиры.

Вечером я включила на ноутбуке «Титаник» и открыла банку мороженого. Это была бы подходящая картина для какого-нибудь американского сериала про неудачницу средних лет в поисках своей любви, только я не искала любовь, а неудачницей почувствовала себя исключительно сегодня. Что ж, по крайней мере, у меня есть полкило отборного пломбира. Где-то на середине фильма мои глаза начали смыкаться, и я оказалась на велосипеде. Вокруг было много зелени, в метрах трех от меня ехал Билл.

– Догоняй, дружище, нам нужно добраться до дома за десять минут, а то не видать нам жареной курицы и печеных яблок.

Я улыбнулся, бабушка Билла всегда готовила для нас жареную курицу и печеные яблоки по пятницам, когда мы приезжали к ней после футбола, а еще она ненавидела опоздания. Дорога свернула направо, вдалеке стали видны крыши небольших домов. Мы подъехали к светло-зеленому дому с белой террасой и, бросив велосипеды во дворе, помчались вверх по ступеням.

Амалия, так звали бабушку Билла, открыла нам дверь и слегка прищурилась, изображая недовольство нашим небольшим опозданием, но потом ее морщинистое лицо озарила улыбка, и она позвала нас в дом:

– Мойте руки и живо садитесь за стол, еда остынет.

Мы побежали в ванную наперегонки, в шутку пытаясь остановить и перегородить дорогу друг другу. Мы так смеялись, что мышцы живота заболели. Надеюсь, мы будем с Биллом дружить всегда, обожаю этого парня.

Я открыла глаза и села в кровати. Первые секунды после моих видений я не до конца понимала, кто я: все еще Чарли или уже Софи. Не запутаться бы в этих жизнях окончательно. На сегодня у меня был намечен план посещений знаковых мест города. Я сбросила одеяло и медленно поплелась в ванную комнату.

Так прошли еще три дня. Я объехала весь Бофорт, иногда заглядывая в кафе или на почту, расспрашивала местных жителей, часами гуляла у маяка, обошла галерею искусств, но так ничего и не узнала. Мне нравилось в городе, его неспешный ритм жизни, доброжелательные местные, но подсказки закончились, а я так и оставалась в отправной точке. Алекс общался со мной довольно холодно, но исправно интересовался моими делами каждый день. Крис же присылала миллион вопросов, ответа на которые у меня до сих пор не было.

Я открыла телефон и пролистала фотки Тая, вот чья компания мне совсем бы не помешала сейчас. На следующее утро я завтракала в уже привычной для меня закусочной и хотела попросить принести мне еще один кофе, но официантки нигде не было видно. Я направилась к барной стойке, и тут нога поскользнулась на какой-то липкой жидкости, пытаясь сохранить равновесие, я хваталась за воздух, но безуспешно. Исполнив несколько па в воздухе, я растянулась на полу, сильно ударившись головой. Боль разливалась по телу, и я не спешила вставать. Две женщины, завтракающие за соседним столиком, подбежали ко мне.

– Бедняжка, вы в порядке? Вы сильно ушиблись?

– Я… да.

Я попыталась сесть, но голова сильно закружилась, и я обняла ее ладонями.

– Вам срочно нужно в больницу! Вы меня понимаете?

– Да-да, со мной все в порядке.

Честно говоря, я сама не до конца верила в правдивость своих слов.

– Мы вас отвезем!

Она быстро что-то сказала подруге, и вдвоем они подхватили меня под руки. В этот момент из-за угла появилась официантка с тряпкой в руках.

– О, боже, дорогая! Вы сильно ушиблись? Я отлучилась на минуту, чтобы вытереть разлитый сироп.

Она виновато смотрела на меня, переминаясь с ноги на ногу.

– Мэри, мы сейчас отвезем нашу гостью в больницу. У нее может быть сотрясение.

Женщина общалась с официанткой довольно строго, и та залилась краской.

– Простите меня, это моя вина!

– Нет-нет, все в порядке, это мне нужно чаще смотреть под ноги.

Чистая правда, этот навык мне совсем бы не помешал.

Женщины усадили меня в машину, на затылке я держала пакет со льдом. Мэри настояла, чтобы я взяла его в качестве компенсации, и обещала кормить меня завтраками бесплатно до конца недели. До больницы мы доехали буквально за десять минут. Я проезжала ее несколько раз за последние дни. Белоснежное четырехэтажное здание с вывеской «Келог хоспитал».

В приемном покое меня довольно быстро оформили и отвели на рентген и осмотр врача. Увидев его, я даже пожалела, что не надела что-нибудь поприличнее. Красивый доктор лет сорока посветил мне фонариком в глаза, осмотрел мою голову и вынес вердикт – ушиб.

– Посоветую вам ближайшие дни не заниматься спортом и стараться сохранять равновесие, конечно!

Он улыбнулся и сел за свой письменный стол.

– Откуда вы приехали? И что делаете в наших краях?

Он смотрел на меня с интересом, как на диковинную зверюшку.

– Я отправилась на поиски неизведанного на другой конец света. Это долгая история.

Доктор был очень мил, но голова гудела, и рассказывать ему свою историю я не торопилась. Я посмотрела на табличку на его груди, и мои брови на автомате поползли вверх.

– Ваша фамилия Келог?

– Да, я не стал бы воровать таблички других докторов.

Он улыбнулся, явно не понимая, куда я клоню.

– Меня зовут Софи.

– Да, я понял это из вашей истории болезни. Красивое имя…

Я не могла удержаться от расспросов и не дала ему договорить.

– Это ваш госпиталь?

Он понимающе улыбнулся.

– Можно и так сказать. Он назван в честь моего деда и был построен на деньги моего отца.

– Здорово!

Я смотрела на доктора с удивлением и восхищением. Парень владеет целым госпиталем, а сам продолжает принимать ненормальных туристок, растянувшихся на сиропе.

– Да, понимать, что помогаешь городу, и правда здорово. Я могу вам еще чем-то помочь, Софи?

– Нет, спасибо! Простите, я и так отняла у вас много времени. Рада была познакомиться, доктор Келог.

Он проводил меня до двери, и, уже уходя, я решилась спросить наудачу:

– Простите, а вы не знаете никого по имени Джейн? Она жила в этом городе много лет назад и, возможно, живет до сих пор. У нее был муж Чарли и сын Том.

На секунду на лице доктора отразилось изумление. А потом он просто ответил:

– Это мои родители, так зовут моих родителей. А я – Том Келог.

16

Я решила сказать Тому, что работаю журналисткой и пишу историю города. При изучении материалов мне якобы попалась информация об одной семье, и ее герои меня заинтересовали. Том сказал, что занят пациентами до восьми вечера, но после расскажет мне все, что знает сам, а пока посоветовал взглянуть на старинную католическую церковь, располагающуюся в двух минутах от госпиталя. В этой церкви венчались когда-то его родители: Джейн и Чарли Келоги.

– Только постарайтесь больше не падать, Софи, – сказал он голосом, не терпящим возражений.

Я шла медленным шагом, не веря во все происходящее, до этой минуты у меня не было твердой уверенности, что все это мне не привиделось, какая-то часть моего сознания была твердо уверена, что я сама придумала всю эту сказку, насмотревшись фильмов и сериалов. Только существование Тома убедило меня в обратном. Чарли и правда был, ходил по этим улицам, работал в мастерской, растил сына и умер при странных обстоятельствах. А это означало, что душа человека и правда бессмертна. Я пыталась ощутить другую я внутри себя, но безуспешно, я все еще не чувствовала себя мужчиной, а уж тем более американцем.

Церковь была совсем небольшой, меня встретил белоснежный фасад двухэтажного здания с вытянутыми окошками, на самом верху возвышалась башня. Я поднялась по ступеням и толкнула дверь, внутри была одна женщина, сидящая на скамейке. Я аккуратно присела в нескольких метрах от нее. Я редко посещала храмы родного города, но всегда с интересом посещала церкви в других странах. Мне казалось, что в них по-настоящему обитает дух города. На стене передо мной висело распятие, я с интересом начала осматривать скромное внутренне убранство и не заметила, как ко мне подошел священник.

– Добро пожаловать в наш храм, моя дорогая, – священник улыбнулся мне и слегка склонил голову в знак приветствия.

– Спасибо, у вас очень уютно, – честно говоря, я не знала, что стоит говорить в подобном случае.

– Благодарю, в храме недавно закончилась реконструкция. Если захотите побеседовать, я буду неподалеку.

– Хм, спасибо! – я растянула рот в самой милой из моих улыбок, надеюсь, это не было похоже на оскал. Сегодня я не была настроена на исповедь.

Священник удалился, а я пыталась представить себе, как когда-то в другой жизни стояла здесь, в этом самом храме и давала клятву любить кого-то и заботиться, пока смерть не разлучит нас. Неужели я правда на это способна? И как же тогда быть с раем и адом, в которые мы все должны попасть после отмеренного срока. Я всерьез задумалась спросить об этом священника, но вряд ли он оценит мою историю о воспоминаниях из прошлой жизни. Как бы там ни было, сейчас я предпочитала чувствовать свое внутреннее чутье, а не окружающих. Посидев еще немного, я аккуратно выскользнула из храма и пошла гулять по городу, до восьми вечера было еще довольно долго.

Том дожидался меня внизу и предложил пройтись, он явно изучил несколько статей из Википедии и блистал фактами и датами о Бофорте, я же делала вид, что все тщательно записываю в свой блокнот, купленный в местном супермаркете.

– Вам обязательно нужно посетить наш исторический музей, это даст вам больше представлений обо всех важнейших событиях! – он был явно горд собой и тем, что имел непосредственное отношение к очерку иностранной туристки.

– Том, мне бы хотелось чуть больше узнать о вашей семье, добавить повествованию личный оттенок, – я откашлялась и внимательно посмотрела на него, но Том, кажется, не совсем был убежден в том, что стоит давать мне много подобной информации.

– Откуда вы знаете про мою семью, Софи? Вы ведь, кажется, удивились тому факту, что мы владеем госпиталем.

Да уж, надо было врать лучше, но с этим у меня были небольшие проблемы.

– Том, на самом деле я не журналистка, только не убегайте, пожалуйста, выслушайте меня, как бы странно это ни прозвучало…

17

Джордж Келог, которого на самом деле звали Джозеф Вишневский, появился на свет в 1923 году в Польше. Во время Второй мировой войны он помогал немцам, на чем заработал немалое состояние. В 1945 году в возрасте двадцати двух лет он бежал из страны во Францию, два года скрывался, а в 1947 отправился с моряками в странствие по миру. В 1950 дороги привели его в Азию. К тому времени юношеский запал совсем пропал, а совесть начинала мучить его все больше. Джозеф познакомился с американским торговцем, и тот предложил ему отправиться с ним в США. Взять с собой целый сундук денег Джозеф не решился и зарыл свой клад в Тайской провинции, чтобы однажды вернуться за ним. Он поменял имя и фамилию и обосновался в небольшом городке Бофорт в штате Южная Каролина, где и познакомился со своей будущей женой. Его соседка Амалия, милая женщина шестидесяти лет всегда была добра к нему, приносила ему обед в мастерскую и запеченные яблоки. Они часто болтали вечерами, и однажды Джордж поведал ей историю собственной жизни. Историю, которую его семье было суждено узнать из дневника Амалии уже после его смерти. У Джорджа был единственный сын Чарли, который по стечению обстоятельств умер раньше него на четыре дня в поисках того самого сундука в Тайской провинции. Билл так и не рассказал, что за мужчины выслеживали их, скорее всего, это были обычные бандиты. Он вернулся на родину, чудом провезя с собой клад Джорджа, но вместе с ним он привез и страшные новости семье Чарли.

На деньги, за которые его друг отдал жизнь, Билл принял решение открыть госпиталь. В память о Джордже, Чарли и в компенсацию за все не самые лучшие дела, на которых были заработаны эти сокровища. Оставшуюся часть денег он отдал Джейн и Тому, лишившимся единственного в семье кормильца.

Том рассказывал мне эту историю, сидя в небольшой кофейне госпиталя, спустя два дня после моего удара головой. Мне пришлось приложить немало усилий, чтобы убедить его, что я не сумасшедшая, и кажется, у меня получилось.

– Я плохо помню отца, только запах машинного масла, исходящий от него, и как он сажал меня на коленки, когда возвращался домой. Мама ужасно скучала по нему, помню, как она плакала всеми ночами, думая, что я не слышу.

Том рассказал мне все, что знал, и я испытывала странное чувство, слушая его слова. Это был чужой мне человек, живущий в другой стране, и все же выходит, что я когда-то знала его и любила больше всего на свете.

– А ваша мама, Том… Могу я увидеть ее?

– Полагаю, что да. Только если обещаете не рассказывать ей истории о переселении душ и ваши видения.

– Разумеется.

Я потратила около сорока минут, выбирая наряд для встречи: джинсы я отмела сразу, как и короткую замшевую юбку, в них я чувствовала бы себя неуютно в обществе незнакомой пожилой женщины. Мой выбор был между белой блузкой в комплекте с голубыми брюками и легким платьем розоватого оттенка длиною ниже колена. В конце концов я выбрала платье. Надев под него бежевые туфли-лодочки на каблуках, я отправилась к Тому в госпиталь. Там я оставила свою машину, и мы сели в джип доктора.

Джейн жила в том же доме, в котором когда-то они вместе с Чарли создали семью и были так счастливы. Я почувствовала это, как только переступила порог. Обстановка была мне смутно знакома и очень знакома одновременно. У входа стоял массивный шкаф из темного дерева, чуть дальше стояла небольшая банкетка с бордовой обивкой, а на полу размещался коврик ручной работы в сине-розовых тонах.

А потом я увидела ее. Седовласую, в скромном платье и с добродушной улыбкой. Чарли был прав, даже в этом возрасте она осталась невероятно красивой.

– Добрый день, вы, вероятно, София? Том рассказывал мне про вас. Вы пишете статью для какого-то журнала о нашем городе.

Она жестом пригласила меня пройти в дом.

– Да, это я! Приятно познакомиться, Джейн.

Я протянула ей руку в знак приветствия, и она дотронулась до нее своей ладонью. Хватило одного касания, и все воспоминания накрыли меня волной. Они проходили сквозь меня, как солнечные лучи, и открывали все скрытые моменты жизни, которая у меня когда-то была, жизни, которая вернула меня сюда. Жизнь Чарли была простой и светлой, как улыбка ребенка, в ней было место для близких людей и чашки крепкого кофе ранним утром. Он любил гулять на рассвете по еще спящему городу и наслаждаться его тишиной. Он не гнался за чем-то неосязаемым и по-настоящему любил свою жизнь и свой маленький мир.

По моей щеке скатилась слеза, и Джейн, замявшись на секунду, спросила:

– Вы в порядке? Может быть, воды?

Я с благодарностью кивнула, не в силах ничего сказать. Мы прошли в уютную гостиную в бежевых тонах. На столике стоял чайник и три чашки, рядом располагалась тарелка с печеньем и банка клубничного джема.

– Том, дорогой, покажешь нашей гостье дом?

Том, который все это время молча следовал за мной, кивнул.

– Здесь у нас гостиная, чуть дальше по коридору ванная комната, а на втором этаже спальни и моя бывшая. Мама предпочла не переделывать ее в гостевую спальню.

Я следовала за ним по пятам и с интересом рассматривала интерьер дома. На полке я заметила ряд старых фотографий. Я протянула руку и, слегка растерявшись, спросила:

– Можно?

– Чувствуйте себя, как дома.

Том лукаво улыбнулся.

Я взяла фото в золотистой рамке, на котором молодая Джейн держала младенца в свертке, а рядом стоял Чарли. Невероятно, просто невероятно, я вглядывалась в его лицо с щетиной, улыбку, рассматривала его рубашку с закатанными рукавами. Том встал рядом:

– Вы правда верите, что когда-то были им?

– Не знаю, думаю, что да, иначе откуда тогда все эти сны и видения.

Снизу раздался голос Джейн:

– Софи, Том, идите скорее пить чай.

Потом мы долго сидели в гостиной и болтали обо всем, она рассказывала про маленького Тома, как гордится им теперь, я – про жизнь в мегаполисе. Я расспрашивала ее про Бофорт и аккуратно касалась тем о ее прошлом.

– Я рано потеряла мужа, он был удивительным человеком, но очень уж доверчивым. Хотя именно благодаря ему в городе появился госпиталь, а Том стал врачом. Жаль, что он так об этом и не узнал.

– Думаю, что он знает.

Мой голос немного дрогнул, и я поставила на стол пустую чашку.

– Спасибо вам, Джейн, я очень много всего узнала о Бофорте.

На прощание она дала мне банку домашнего джема и пригласила к ним в гости, если я еще когда-нибудь окажусь в их краях. А потом, поддавшись мимолетному порыву, я подошла и обняла ее на прощание, обняла в последний раз. Это для тебя, Чарли, ты бы точно хотел,чтобы я это сделала.

– Ну что ж, я надеюсь, что вы нашли то, что искали, Софи?

Том стоял со мной напротив своего госпиталя, в десяти минутах ходьбы от дома его матери.

– Да, нашла, и даже больше. Спасибо вам!

– Это все ужасно странно, но… но если вы и правда когда-то были моим отцом, то должен сказать, что вы прожили достойную жизнь, но очень короткую.

Я знала, что он скажет в следующую секунду и совсем не удивилась вопросу.

– Вы хотите сходить на его могилу? Это близко.

– Нет, Том, нет. Думаю, что ничего для меня в этом месте точно нет. Но спасибо за предложение, и рада была с вами познакомиться. Да и вообще за все. Это путешествие многое изменило во мне.

– Что ж, я так понимаю, пришло время прощаться?

– Да, к сожалению, пора. Мой самолет утром, а я еще не собрала вещи, – шепчу я.

Он подошел и неловко обнял меня на прощанье.

– Знаете, вы пахнете совсем не как мой отец, но это, скорее, плюс.

Я рассмеялась и, развернувшись на каблуках, пошла в сторону своего отеля. Меня слепило солнце, но я наслаждалась каждым своим шагом, ощущая себя живой, как никогда прежде.

Спустя почти двадцать часов и два перелета я наконец-то оказалась дома. Я открыла дверь ключом и вошла в квартиру. Алекс сидел на кухне и обернулся ко мне:

– Привет, с возвращением.

– Привет.

Я сбросила кеды и подошла к нему.

– Все еще злишься на меня?

– Нет, не злюсь, просто много думал обо всем эти дни.

Признаться, я тоже. Находясь в Бофорте, я все время думала о том, что последние годы редко задавала себе вопрос: счастлива ли я? Там ли я и с теми, с кем по-настоящему хочу быть? Занимаюсь ли я тем, что приносит мне радость?

До удара током я жила на автомате, стремилась к успеху на работе и созданию крепкой пары с Алексом, потому что так и должно быть в современном мире. Но что-то неведомое выдернуло меня в иную реальность, и теперь мне уже было не страшно что-то менять и было мало этой реальности.

– Давай я сделаю тебе чай, а потом мы поговорим.

Я села на стул и утвердительно кивнула.

– Давай.

18

Зима выдалась снежная и холодная, я закуталась в плед и налила еще чаю. Пожалуй, сегодня не пошла бы на улицу, но организм Тая работает как часы.

– Дай мне еще десять минут, дружок!

Он жалобно посмотрел на меня и уложил голову обратно на лапы. И как я раньше жила без этого парня?

После моего возвращения из Бофорта многое изменилось. Я уволилась с работы и пошла на кулинарные курсы, совсем скоро меня ожидают выпускные экзамены, но я уже прохожу стажировку в ресторане итальянской кухни и показываю отличные результаты. С Алексом мы разъехались почти сразу, мой идеальный парень улыбнулся идеальной улыбкой и сделал мне чай на прощание. Что ж, другого я и не ожидала. Я стала больше гулять пешком, читать интересные книги и никуда не спешить. Жизнь наполнилась для меня каким-то совсем новым смыслом, и от этого я сама стала гораздо спокойнее. Единственный, кому не по душе были все эти перемены, была моя мама, но в конце концов и она смирилась. Крис же каждый день говорила мне, что лучшее, что я могла сделать для нее, – стать поваром. Ведь готовить на все вечеринки ей больше никогда не придется.

Я натянула свитер, куртку и, надев поводок на Тая, вышла в промерзший город. Мы долго брели по центру и вскоре оказались в районе, где я еще совсем недавно жила. Окна моей любимой кофейни горели теплым светом и были украшены новогодними гирляндами, будем надеяться, что персонал окажется благосклонным к очарованию бульдогов.

Я толкнула дверь, и помещение наполнилось звоном колокольчиков. Кофейня была почти пустой, официантка улыбнулась мне и Таю, а значит, мы могли занять наш любимый столик. Я заказала латте и посмотрела на снежный город в окно. Никто не знает, сколько дорог мы проходим и как связаны все наши судьбы, но если одна душа путешествует по миру из жизни в жизнь, то, возможно, это значит, что все мы связаны. Нет своих и чужих, родных и прохожих, есть миллионы душ, которым суждено соприкоснуться всего на один человеческий век, чтобы отправиться потом в свое новое путешествие. И если жизнь продолжается снова и снова, то нет смысла спешить, ведь ничего нельзя удержать навсегда, кроме тепла внутри собственной души. Мы бесконечно движемся, как эти снежинки в воздухе, чтобы навсегда исчезнуть и появиться снова.

Колокольчики у двери зазвенели, и я без удивления увидела знакомого мне парня со светлой челкой, я отправила ему первое сообщение за последние несколько месяцев и в глубине души надеялась, что он заглянет ко мне на кофе. Он обошел стол, снял пальто и неспешно сел на стул напротив меня.

– Ну здравствуй, Софи. Вот так сюрприз, снова заняла мой столик!

Он улыбнулся:

– Рад тебя видеть. Рассказывай скорее, как тебе понравились бублики в Нью-Йорке?

– Они были потрясающие. Но лучше я расскажу тебе одну удивительную историю, которая со мной приключилась.

– Длиною в осень?

– Длиною в целую жизнь.

Конец.