Связанные проклятием [Лана Яриволина] (fb2) читать онлайн

Книга 577170 устарела и заменена на исправленную

- Связанные проклятием 2.5 Мб, 204с. скачать: (fb2) - (исправленную)  читать: (полностью) - (постранично) - Лана Яриволина

 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]

Лана Яриволина Связанные проклятием

Вступление

Отхлебнув из чашки остывший кофе, Исидор недовольно скривился от горечи напитка. Расстегнул верхнюю пуговицу чёрного жакета, закатал рукава серой рубашки и тяжело вздохнул. Выспаться сегодня ночью ему не удалось. Вздремнув всего пару часов, он проворочался до самого утра, не в силах избавиться от бешено скачущих в голове мыслей. Взяв с комода баночку с гелем, он пригладил волосы. От геля они потемнели и их рыжий цвет стал почти незаметен.

Теперь похоже, будто тебя корова облизала, донесся до него скучающий голос Сары. Она сидела, облокотившись о стол и покачивая ногой, закинув её на другую. На ней красовался изрядно помявшийся свето-зелёный сарафан, явно надетый без каких-либо раздумий, потому что под руку попался. Волосы девочка просто собрала в хвост на затылке, хотя даже так они доставали ей почти до пояса, что абсолютно не соответствовало нынешней моде на короткие стрижки и аккуратные завитки у девушек.

Не похоже. Любому ясно, что это не так, буркнул в ответ Исидор, но всё-таки взял пару салфеток и принялся протирать волосы.

Ты словно жениться собрался, а не на обычную церемонию. Крутишься здесь уже два часа. Если опоздаем, то никакой причёской тогда не поможешь.

Да знаю я, он швырнул салфетки в мусорку, сел рядом Сарой и тихо добавил, Я просто очень волнуюсь.

Исидор ненавидел признаваться в своих слабостях, но Саре мог доверить всё, что угодно. Он закрыл лицо руками и шумно выдохнул.

А я вот ни капли, в её глазах блистали весёлые искры. Исидор нахмурился: что её так насмешило? Я абсолютно, очень точно уверена, что ты пройдёшь.

Он улыбнулся. Странная уверенная весёлость сестры внезапно зажглась в нём. Да и что ужасного случиться, если он не пройдёт вступительное испытание? Найдёт другую работу, таким как он везде рады. Из горла вырвалось довольное урчание. Исидор вскочил и снова встал у зеркала. Тёмные рыжие волосы, всё ещё влажные от геля, торчали на голове как иголки у ежа, отчего он стал похож на бродяжку, а не на претендента в Жандармерию. Недолго думая, Исидор расстегнул жакет, снял и швырнул в прихожую, к остальной куче одежды.

Про одежду в объявлении ни слова, так что пойду как хочу. Тем более что так удобнее, уверенно и энергично заявил он. Жажда поскорее показать себя бурлила в нём и гнала вперёд. Он театрально раскинул руки, и, повернувшись к сестре, объявил, Дамы и господа, перед вами будущий жандарм!

Сара хохоча каталась по кровати. Не переставая улыбаться собственной бешенной энергии, он спросил:

Неужели я так плох?

Нет, сдавленно хихикая сказала сестра, Просто мне кажется, что для большей уверенности стоило бы сменить домашние шорты на штаны. Хотя конечно, про одежду же ни слова…

Штаны? Так я же… Ой!

Исидор метнулся к куче тряпья и начал откапывать штаны, которые вчера купила ему мать. Тёмная ткань обладала особым свойством не исчезать при обороте и естественно стоила очень дорого, из-за чего Сара была вынуждена носить прошлогоднюю одежду. Но, несмотря на это, она ни разу не пожаловалась. Даже если её сарафан был маловат или рукава кофты коротковаты. Даже если она с трудом натягивала блузу или жилетка протёрлась на локтях. Как же противно было понимать, что Сара просто привыкла к такого рода лишениям.

Ну ничего. Когда ему станут платить жалование, он обязательно купит сестре что-нибудь! В конце концов, именно она всегда его поддерживает и помогает. Она его лучший друг и заслуживает лучшего, чем старый сарафан и полустёртые сандалии. Нужно лишь поступить в Жандармерию.

Он бросил взгляд на сестру. Сара села тактично отвернувшись к окну и оперлась локтем о подоконник. На её лице блуждало задумчиво-печальное выражение, в янтарных глазах отражались медленно плывущие по небу облака. Исидор невольно залюбовался ей. Аккуратные мягкие, чуть островатые черты лица, чёрные волнистые волосы, переливающиеся на свету, заострённые ушки, выдающие её нечистокровность и даже россыпь веснушек, которые она ненавидела. Всё в ней прекрасно гармонировало и создавало какой-то сказочный облик. Недосягаемо далёкий и невероятно одинокий.

Теперь вакансия стажёра моя, Исидор гордо встал посередине комнаты, готовый штурмовать любые преграды.

Отлично. Когда тебе дадут форму ты будешь одеваться меньше двух часов, фыркнула Сара. На её губах вновь играла улыбка, но странная задумчивость так и осталась в глазах.

Послушай, осторожно начал он, взяв свою сумку и складывая туда последние необходимые вещи. Девочка выжидательно посмотрела на него своими яркими глазами, Я тут подумал. В Жандармерии есть ведь отдел и для… Ну, таких как ты.

Имеешь в виду представителей нечеловеческих рас? в голосе Сары мелькнула горькая ирония.

Ну в общем да. Просто может тебе тоже попробовать поступить? У них много привилегий и отношение другое.

Сара нахмурилась и отвернулась. Конечно она поняла, что он имеет в виду под другим отношением. Если оборотни, вроде Исидора, пользовались уважением среди людей, то для таких как она, представителей других рас, общественное мнение было иным. К ним относились едва ли лучше собак. Прав почти не было, зато обязанностей повесили столько, что не про все сразу и вспомнишь. На любых общественных мероприятиях им запрещалось быть близко к сцене, чтобы не смущать выступающих, в выборах главы города они не могли принять участия, им было недоступно высшее образование и какие-либо серьёзные профессии. И это лишь малая часть. Единственное, что в них привлекало Жандармерию, это то, что они могли обладать особыми талантами. Да и в самой Жандармерии служили в основном оборотни, а среди них не было столь предвзятого отношения к иным народам, как у людей. Это было бы отличное место для Сары, но почему-то она упорно не желала и думать об этом.

Если мне не изменяет память, мы об этом уже говорили, холодно ответила Сара. Девочка встала и быстро вышла, Поторопись, если не хочешь опоздать! донеслось откуда-то с лестницы на первый этаж.

Исидор подхватил сумку и бросился следом.

****

Здание Жандармерии было одним из самых больших в Валлионне, а сам главный генерал имел огромное влияние в совете. У переднего фасада красовалась величественная колоннада, в проёмах виднелись витражные окна, а парадная резная дверь размерами была едва ли не с городские ворота. Светло-синяя облицовка сияла в лучах летнего солнца, которое поднялось уже высоко, несмотря на ранний час. Множество служащих сновало перед зданием, многие были одеты в боевое обмундирование. От шума служебных рамбилей звенело в ушах.

Всё это обрушилось на Исидора и Сару едва они вышли из трамвая на площади Чести. Поездка получилась не из приятных. Сначала они едва успели сесть, потому что Исидор забыл документы и им пришлось вернуться домой. Потом толстая женщина решила прогнать Сару с сиденья, и Исидор здорово с ней поругался, ведь в трамвае было много свободного места, и в итоге та отстала, но каждый пассажир считал своим долгом бросить на девочку хотя бы один презрительный взгляд или якобы случайно пнуть её ногой. В довесок ко всему, водитель потребовал с неё двойную оплату, но переменил решение, услышав злое рычание Исидора за спиной.

К тому времени, как они оказались на площади, он кипел от злости. Они редко пользовались общественным транспортом, Сара предпочитала пешие прогулки по вполне объяснимым причинам. Однако, она осталась совершенно спокойна и теперь восторженно смотрела на огромный фонтан в центре площади, от брызг которого образовалась целая сеть радуг.

Как ты можешь так спокойно относится к этому? хмуро спросил Исидор.

К чему? звонко поинтересовалась девочка, рукой перекрывая струю фонтана.

Ко всему! Они же…Они же намеренно это делают. Чем ты хуже ну хотя бы вон их, он указал рукой на стайку девушек у входа в Жандармерию. Они весело хихикали, глядя на юношей в форме жандармов, чем явно раздражали их и отвлекали от какого-то важного дела. Сара равнодушно скользнула по ним взглядом, на миг задержавшимся на группе в форме, и вернулась к своему занятию.

Потому что я нелюдь. И потому что мне всего четырнадцать и мне нечем им ответить.

Не называй себя так, сморщился Исидор. Нелюдями называли всех представителей нечеловеческих рас и это слово считалось оскорблением.

Но это так, пожала плечами Сара, И ты бы поторопился, Церемония вот-вот начнётся.

Она кивнула на часы, украшавшие декоративную башенку в центре фонтана. Стрелки показывали уже десять часов. Начало Церемонии. Выругавшись, Исидор побежал к зданию Жандармерии.

Я тебя здесь подожду, донеслось в след. Он лишь махнул рукой.

Обычно решительный и бесстрашный Исидор невольно остановился перед широкими мраморными ступенями, ведущими прямо к резным парадным дверям. Сейчас они были открыты, словно бы приглашая войти. В проёме виднелся отделанный белым и коричневым камнем коридор. Блики разноцветного от витражей солнечного света играли на стенах и огромной хрустальной люстре под потолком.

Вот она, мечта. Столько раз ему доводилось проходить мимо и теперь он имеет полное право зайти. Столько раз он, будучи совсем мальчишкой, боязливо заглядывал в коридоры и уворачивался от ног снующих туда-сюда агентов и посетителей. С самого детства постоянно приходил и смотрел, воображая, как сам проходит по коридорам в тёмно-синей форме с цветной отделкой. Лучше всего, с красной. Обладатели красной отделки входили в боевые отряды и ими восхищался каждый.

Глубоко вздохнув, Исидор сделал первый шаг на лестницу. А затем ещё. А потом побежал, вспомнив, что опаздывает на Церемонию. Влетев в коридор, он оглянулся, в поисках кого-нибудь, кто мог бы подсказать дорогу. Заметив у правой стены надпись «Справочная» заспешил туда.

Не подскажите, как пройти на Церемонию? спросил он, подойдя к длинной деревянной стойке. Склонившаяся над кипой документов кудрявая пожилая дама хмуро на него посмотрела. Её крашеные седые кудри забавно топорщились во все стороны и колыхались при каждом движении головой.

Она уже началась. Опоздал. недовольно бросила дама и снова уткнулась в свои документы.

Всего пара минут прошла. Скажите куда идти, умоляюще пробормотал Исидор.

Поздно! Убирайся, не мешай работать! рявкнула она не отрываясь от бумаг.

Исидор неуверенно отступил на пару шагов. Что же теперь делать? Примут ли его заявку вторично через полгода? Так глупо упустить шанс. От обиды к горлу подступил комок. Он глубоко вздохнул и выпрямился. Ну нет. Так просто он не уйдёт. Нужно лишь спросить дорогу у кого-то из жандармов, они то не откажут, как вредная тётка из справочной. Поправив сбившуюся белую льняную рубаху, Исидор стал обшаривать глазами коридор, ища служащих в толпе посетителей. Как на зло, сегодня было очень много народа, в основном зеваки и родственники кандидатов.

В отчаянии он заметался по коридору, чувствуя, как уходит драгоценное время. Волна паники накатила внезапно, но Исидор мотнул головой, прогоняя её и продолжил поиски. Он как раз протиснулся между двумя журналистами нервно ждущих результата Церемонии, когда кто-то вдруг схватил его за локоть и потащил сквозь толпу. Неужели та дама из «Справочной» заметила его и велела выкинуть? Нет, он ничего не сделал, не за что выгонять. Да и тащат не в сторону выхода.

Наконец они вышли из шумной толпы в пустой коридор и Исидор посмотрел на того, кто же его схватил. Это был высокий юноша, всего на пару лет старше, около шестнадцати, смугловатый, с чёрными волосами и острым взглядом. На нём красовалась тёмно-синяя форма с чёрной отделкой. Единственная, получить которую было сложнее, чем красную.

Ты прошёл отбор? спросил парень, не оглядываясь на Исидора.

Д-да, с запозданием ответил он, не сразу поняв, что то спрашивает об отборе на Церемонию.

Фамилия?

Ре Фав. Исидор ре Фав.

Сейчас встанешь и будешь делать вид, что услышал всю приветственную речь генерала. Знаешь в чём заключается церемония?

Жандарм спрашивал, не сбавляя шага и всё так же тащил Исидора держа за локоть, крепко, но не больно. Его голос был уверенным, тихим, но строгим, словно созданным для командования. Даже сейчас Исидор был уверен, что выполнит его указания, хотя понятия не имел, кто перед ним.

В общих чертах.

Парень коротко кивнул. Исидор добавил:

Нужно выйти в центр древнего круга, а кристалл определит, насколько ты в ладах со своей звериной сущностью. Если свет будет холодного оттенка, то испытание пройдено. Как-то так.

А знаешь, что означает красный свет? жандарм наконец повернулся к собеседнику. Глаза у него оказались тёмно-зелёными с вертикальными зрачками, как у кота.

Да, кивнул Исидор, это означает, что оборотень бешеный и очень опасен.

Они наконец остановились перед отделанной золотой и красной окантовкой дверью. Жандарм жестом велел Исидору вести себя тихо и осторожно приоткрыл дверь. В образовавшуюся щель был виден громадный зал Церемонии. Бесшумно войдя в зал, они двинулись вдоль стены за рядами кресел, на которых сидели старейшины кланов и капитаны Жандармерии. Стоявший на возвышении генерал заканчивал свою речь пожеланием удачи кандидатам.

Добравшись до кучки нервно переминавшихся с ноги на ногу кандидатов, Исидор аккуратно встал с краю и оглянулся поблагодарить жандарма, но увидел лишь стремительно удаляющуюся спину.

«А ведь даже не узнал, как его зовут» раздосадовано подумал Исидор. Неровный гул аплодисментов заставил его вздрогнуть и перевести всё своё внимание на огромный круг, в центре которого располагался Кристалл Единения Душ. Этот древний артефакт много тысяч лет определял, насколько гармонична душа зверя и Исидор невольно напрягся, ощутив его древнюю силу. Невероятная энергия наполнила всё вокруг, воздух едва не трещал от напряжения. И не только он чувствовал это. Рядом послышалось негромкое поскуливанье, кто-то стал бормотать себе под нос. Церемония началась.


Глава 1

С наступлением осени мир всегда преображается. Буйство красок вторгается в летнюю зелень, знаменуя своим величием скорое уныние зимы. Уже чувствуется холод в по-летнему тёплых днях, солнце заходит всё раньше, ночи становятся длиннее.

Широко раскинувший ветви старый дуб уже приобрёл кое-где золотые и красные краски, но зелень его листвы продолжала дышать летом. Под густой кроной стоял прохладный сумрак, редкий луч солнца мог пробиться сквозь его листву. Среди его огромных корней, утопая по колено в траве, одиноко бродила тонкая девичья фигура. То перешагивая, то перелезая через громадины корней, а иногда и под ними, если те вздымались над землёй, Сара пристально разглядывала землю у своих ног. Она ещё не потеряла надежды найти их. Едва заметив красный проблеск в траве, девочка с замиранием сердца бросалась туда, но каждый раз обнаруживала один из немногих уже опавших листьев. Поначалу она лишь с досадой шла дальше, но, когда пришлось обходить дуб в третий раз, стала собирать их, чтобы не наткнуться вновь.

Однако время шло, а у неё в руках была лишь охапка алых листьев и самое удручённое настроение. Выходило, что в книге написано неверно. Или ещё хуже, они вовсе не растут в этих краях.

Сара подняла голову и попыталась разглядеть солнце между густо заросшими ветвями. Это было не просто, но, когда ей наконец удалось, настроения это не прибавило. Хоть и была ранняя осень, день становился всё короче и солнце уже начало заходить. Сара знала, как быстро темнеет в лесу, а значит лучше побыстрее вернуться.

Положив у своих ног все собранные листья, Сара задрала левый рукав кофты. Большая часть предплечья была скрыта повязкой. Подцепив край пальцами, она размотала её и невольно поморщилась, увидев, что пятно стало больше. Немного кривая чёрная спираль расползлась по запястью, становясь шире с каждым витком. На месте черноты кожа неприятно пульсировала, не давая забыть о нём ни днём ни ночью.

Внезапная острая боль пронзила руку. Тихо охнув, девочка прижала её к груди. Новая волна боли заставила упасть на холодную сырую землю. Одежда мгновенно намокла от росы, скопившейся на листьях травы, но Сара не обратила на это никакого внимания. Боль вновь и вновь пронзала руку, словно тысячи игл. Слёзы застилали глаза, мир вокруг расплылся, то исчезая во тьме, то возвращаясь вместе с болью.

Казалось прошла целая вечность прежде чем что-то холодное и сырое коснулось её щеки. Открыв глаза, она села, всё ещё держа руку у груди. Боль исчезла, но шевелить рукой было сложно. Её охватил ужас. Такого раньше не случалось, Проклятая Метка не просто растёт. Сара почувствовала, как к горлу подступил ком. Старые слухи и сплетни о Метке теперь приобрели невероятную ясность. Она ощутила, как где-то глубоко внутри тёмные шипы впиваются глубже и глубже, отравляя саму её сущность.

Что-то легко коснулось её колена. Сара вздрогнула и медленно, как после сна, повернулась и увидела, что же заставило её проснуться.

Рядом сидел чёрный как смоль лис, только у основания его ушек шерсть была рыжеватой, а из шерсти на лбу торчали два маленьких едва заметных рожка, больше похожих на бугорки. Если бы не склонённая голова, их и вовсе было бы не видно. Он пристально смотрел на девочку, требовательно положив лапу её на ногу. А она в свою очередь не могла оторвать глаз от рожек.

Одного взгляда на них было достаточно, что её сердце забилось быстрее. Перед ней сидел самый настоящий магимал. О магических зверях существовало огромное количество книг, но в здешних лесах не видели никого из них уже много столетий и вот один прямо перед ней. Как ребёнок, увидевший конфетку, Сара потянулась к нему здоровой рукой.

Попрошу без вот этого, недовольно проворчал лис, чуть посторонив морду.

Сара отшатнулась от него, едва не кувыркнувшись назад.

Ты разговариваешь, пробормотала она сиплым голосом и замотала головой. Если это наваждение ото сна, надо просто отогнать.

А ты что думала, только ваша братия способна языками чесать? фыркнул лис. Его голос был низким и чуть хрипловатым, а резкие слова напоминали потявкивание, Я бы не стал тебя будить, уж очень сладко ты дремала, но там шастает кто-то огромный, а мне не охота становиться обедом.

Сара нервно огляделась и по её спине пробежал холодок – вокруг царили поздние сумерки, ночь вот-вот должна была вступить в свои права. Среди ветвей пролегла тьма, трава вокруг казалась колючими тёмными иглами. В листве дуба шумел ветер и шелест листьев, похожий на шипение змеи, расползался по лесу.

И ты думаешь я смогу тебе чем-то помочь? неуверенно спросила она. Предательская дрожь в голосе выдавала страх, но лиса это похоже ничуть не взволновало.

В плане того, что там шастает вряд ли, а вот с капканом вполне бы и да.

Она поразилась невозмутимому тону лиса прежде, чем поняла смысл слов и только теперь заметила, что он сидит в неестественной позе. Задняя лапа застряла в небольшом капкане, явно рассчитанном на зайца. Сара подползла на четвереньках и попыталась разжать стальные челюсти.

И как я тебя раньше не заметила? пропыхтела она. Края зубцов больно впились в пальцы. Сначала стальные челюсти упорно держали лисью лапу мёртвой хваткой, но потом с тихим скрипом стали поддаваться.

А ты и искала явно не меня.

Капкан наконец разжался достаточно, чтобы он вытащил лапу. Едва оказавшись на свободе, лис быстро лизнул рану и огляделся, навострив уши.

Кроме пары ежей никого не слышу.

Так и хорошо, пожала плечами Сара и поднялась на ноги. Она огляделась, но в сгустившейся тьме видела лишь очертания стволов и кустов.

Нет. Слишком тихо. Ночных животных не слышно. Ни птиц, никого, Лис поднял морду к верху и шумно втянул воздух.

Далёкий вой прорезал тишину.

Сара вздрогнула и попятилась. Звук точно шёл из глубин чащи, если поторопиться, может получиться добежать до города.

Что это? Лис хромая подошёл к её ногам. Его шерсть на загривке встала дыбом. Девочка подхватила его на руки и не обратив внимания на недовольное ворчание, побежала в сторону города.

Она бежала так быстро, как могла. Ударяясь ногами о ветки, корни и камни, вся исцарапанная, Сара пыталась выйди на дорогу. Тёмные стволы выныривали из темноты, вырастая на пути и метя острыми сучьями прямо в глаза, а тонкие хлёсткие прутья цеплялись за волосы, больно выдирая целые пряди. Паника волнами накатывала на неё, дыхание сбылось и хрипами вылетало из пересохшего горла. Она заметалась, то и дело натыкаясь на деревья в темноте, всё больше и больше теряя направление. Резкая боль в руке заставила её вскрикнуть.

Ты что творишь?! прошипела она на укусившего её лиса.

Успокойся. Ты ходишь по кругу.

Сара с трудом сдержалась чтобы не бросить его на землю.

Я не хочу стать закуской для тиарци!

Не станешь. Прекрати трястись, за нами никто не гонится, лис понюхал воздух и добавил менее уверенно Вроде бы.

Над лесом вновь пронёсся вой. Сара услышала, как где-то позади неё хрустнула ветка и подскочила. Прислонившись спиной к растущему позади дереву, она посмотрела туда, откуда шёл звук. Ветки низеникого облезлого куста, растущего всего в паре шагов, зашевелились и оттуда выскочил заяц, деловито провёл пару раз по мордочке лапками и уставился на них чёрными глазками бусинками. Она облегченно вздохнула.

Зайка…

Пошёл вон, глупый грызун! рявкнул лис. Заяц подскочил и скрылся в темноте. Сара посмотрела ему вслед и увидела у самой земли клубочки тумана. Они медленно, словно нехотя, перекатывались траве, застревали на ветках и между корней деревьев. Посмотрев на небо, она увидела первые звёзды. Ночь вступила в свои права, Туман проснулся.

Дымом пахнет, сказал лис и его голос вывал её из полных липкого страха мыслей.

Дымом? переспросила девочка.

Ага. Оттуда, он указал взмахом головы куда то Саре за левое плечо.

Дымом… Так город, наверное, в той стороне! Это пахнет дым из труб фабрики.

Она нырнула в гущу деревьев и стала идти в указанном им направлении. Отодвигая свободной рукой ветки, то и дело намеревавшиеся ткнуть в лицо, она пробиралась через гущу деревьев. Иногда лис говорил, что она свернула не туда и показывал верное направление дороги. Казалось, прошла вечность, прежде чем чаща наконец расступилась, и они оказались на широкой дороге. Вдали, в бледном свете двух лун и звёзд, виднелись очертания города. Дорога была устлана туманом, как будто ватой. Он доставал до щиколоток и шевелился, как живое существо.

Где-то в чаще снова раздался вой, теперь уже не такой далёкий. Ему вторил ещё один, более протяжный и низкий, и от него пошёл мороз по коже.

Сара побежала по дороге в город. Ночной холод внезапно пробрал до костей. Она начала дрожать. Хотя от чего больше, холода или страха, не понимала сама. Лес вокруг ожил. Зашевелись ветки, листва зашумела, как при сильном ветре, хотя Сара не ощущала даже его слабого дуновения.

Каждый шаг давался всё с большим трудом. Ноги будто увязали в трясине. Туман цеплялся за щиколотки, опутывал колени белёсыми ватными щупальцами. Тяжело дыша, Сара остановилась. Ей казалось, она пробежала огромное расстояние, но город по-прежнему был далеко.

Деревья вокруг зашевелились. Их стволы вдруг исказились, принимая странные угловатые формы, ветки переплелись меж собой. Повсюду стали мерещится злобные оскаленные лица. Они смотрели с жадностью, презрением и даже некоторой долей любопытства. Отовсюду доносился далёкий, неразборчивый шёпот.

Что происходит? проскулил лис. Забывшая о нём Сара вздрогнула, но не ответила, в ужасе озираясь по сторонам. Дикий страх охватил её. Хотелось бежать, спрятаться, укрыться. Хотелось оказаться где угодно, но не здесь.

Неразборчивый шёпот внезапно сменился бешеным гулом голосов.

Эй! Ты меня слышишь? Что происходит?

Сара закричала и, зажмурившись, зажала уши ладонями, пытаясь закрыться от множества резких голосов. Лис уцепился передними лапами за её одежду, пытаясь залезть к ней на плечи, но соскользнул и коротко взвизгнув, рухнул на землю.

Он недовольно поднялся и укоризненно глянул на девочку, но тут же испуганно замер и припал к земле, почти целиком скрывшись в тумане. Огромное туманное щупальце неспешно поднялось прямо перед Сарой и замерла, мерно покачиваясь у её лица. Лис спешно подполз к её ногам и потянул за штанину, пытаясь привлечь внимание. Но она лишь опустилась на колени, не отрывая рук и не открыв глаза. Ей казалось, что она вот-вот оглохнет.

Щупальце тумана склонилось к ней, едва не касаясь лба. Лис заскулил, но Сара всё не реагировала, слыша только всё нарастающий хор голосов и бешеный гул собственного сердца. Она слышала далёкие крики, плач, мольбы, но хуже всего был шепот. Шепот, громче всех остальных звуков, от него по коже шёл мороз. Он повторял одно единственное слово, но разобрать его никак не получалось.

Что-то с силой дёрнуло её руку, заставив убрать ладонь от уха. Сара распахнула глаза, и увидела лиса, повисшего на её рукаве, а перед самым носом витал размазанный белый силуэт. Она моргнула и поняла, что перед ней просто сгусток тумана. Плотный, похожий на ком сырой ваты. И он медленно приближался.

Сара попыталась отодвинуться, но увязшие в тумане ноги не желали шевелиться, появилось ощущение, что она тонет в киселе. Вскрикнув, она махнула рукой, надеясь разогнать туман, но едва коснувшись его, ощутила невероятный холод. Рука мгновенно почти до локтя покрылась белой ледяной корочкой.

Туман приблизился вплотную, так, что она уже ощутила на своём лице холодное дуновение, но оно не было похоже на обычный зимний мороз, скорее нечто потустороннее. Сильный толчок резко опрокинул её на землю, так, что девочка ударилась щекой. Лис стоял перед ней, оскалившись и злобно рыча. Шерсть его встала дыбом, а маленькие рожки полоса вдоль спины неожиданно засветились слабым зеленовато-синим светом.

На мгновение Сара ощутила в нём невероятную энергию, но почти сразу всё исчезло. Лис тяжело рухнул на землю, свечение медленно погасло. Она поднялась и подошла к нему. Зверь открыл глаза и посмотрел на неё путыми печальными зелёными глазами.

Только теперь Сара заметила, что исчез безумный гул, резко наступила звенящая отсутствием звуков тишина, а вокруг них туман расступился, образовав кольцо. Он продолжал клубиться, но не приближался.

Девочка подняла лиса и бросилась бежать к городу. Когда ей удалось разглядеть ворота городской стены, она ощутила облегчение, но тут прямо за спиной раздался громкий, душераздирающий вой. В нём слышались дикий голод, злоба и леденящая жажды крови.

Она подбежала к закрытым воротам. Сначала она пыталась кричать, в надежде что услышит кто-то из стражи, но очевидно, они все были в сторожках. Пару толчков доказали, что ворота хоть и старые, но запираются надёжно, и бить их ногами не имело смысла, всё равно никто не слышал.

Вой раздался совсем близко. Сара обернулась, и всмотрелась в полосу леса, отделённого от города небольшим полем. Где-то меж тёмных стволов ей почудилось движение. Густой туман продолжал клубиться у самого края леса, не приближаясь к городу. Там его территория, к стенам он никогда не приближался, но легче от этого не становилось.

Лис у неё на руках тихо заскулил и приподнял голову. Двигался он медленно, каждое движение давалось ему с огромным трудом. Сара прижала его к себе на манер плюшевого медведя, глубоко вздохнула и побежала вдоль стены.

Уворачиваясь от колких ветвей кустов, в изобилии растущих у её основания, девочка старательно искала нужный ей орешник. Он уже много лет служил укрытием для её маленькой тайны, и она знала чуть ли не каждый его листик, но в темноте боялась проскочить мимо.

За ближайшими деревьями послышался громкий треск. Сара резко остановилась и всмотрелась в тьму под пологом леса. Сначала она не увидела ничего, кроме сгустка теней и мерно покачивающихся волн Тумана. В неясном свете лун все деревья приобрели голубовато-серебряный оттенок, такой холодный, что начало казаться, будто всё не реально. Всё вокруг так походило на сон, на какой-то дурацкий кошмар. Сейчас нужно только проснуться и он исчезнет. Да, исчезнет. И столь аккуратно посеребрённые листья, и черные стволы, и замысловатые сплетения ветвей, и даже блуждающее море Тумана всё исчезнет.

Прикосновение холодного лисьего носа заставило её вздрогнуть от неожиданности. Сара с ужасом поняла, что начала засыпать и мотнула головой, прогоняя остатки наваждения. Снова посмотрев на лес, она замерла от ужаса.

В глубине тьмы повсюду виднелось множество маленьких мигающих огоньков. Они то исчезали, то снова появлялись, то медленно скользили по ней злобными взглядами. Сара была уверена, что различает даже тяжёлое глубокое дыхание, по мимо отчаянного стука собственных зубов.

Тут от темноты отделилась одна фигура. Размером больше быков, которых Сара видела в загонах на фермовых хозяйствах, она вразвалку сделала несколько шагов на толстых кривых лапах. Огромная голова, почти вплотную прижатая к плечам, покачивалась при каждом шаге, а капли вязкой слюны свисали из полуоткрытой пасти, иногда капая на траву. Длинный толстый хвост волочился сзади, оставляя след-борозду.

Сара сорвалась с места прежде, чем существо подошло ещё ближе. Краем глаза она успела заметить, как взметнулась вверх громадная голова и оглушающий вой полетел ей вдогонку. Девочка бежала так быстро, как могла, но дыхание уже давно сбилось, она устала и лишь шумное сопение за спиной и грозное рычание стороны леса заставляло её не сбавлять шага, а бежать дальше.

Орешник она завидела из далека. Среди всех кустов, росших у основания стены, он был самый высоким, почти деревом. Забежав под его ветки, Сара нащупала одно рукой ствол, прижала лиса другой покрепче к себе, и, подтянувшись, взобралась на нижнюю ветку. Снизу донеслось рычание и несколько шумных вдохов. Тиарци не видел её сквозь листву, но чуял и пытался найти. Ходили слухи, что у них не самое лучшее зрение и слух, но прекрасное обоняние, что почти не оставляло шансов сбежать.

Не дожидаясь, пока преследователь сообразит, куда она делась, Сара протиснулась между двух толстых перекрещивающихся ветвей ближе к стене, оказавшись почти вплотную к её каменной поверхности. Несколько тонких веток больно впились ей в плечо и хрустом обломились. Девочка замерла. На несколько секунд воцарилась тишина, а потом звучно захрустели веточки на земле у корней кустарника. Край огромной морды показался из-под редких листьев уже начавшего облетать орешника и хриплое дыхание зашевелило листву. Казалось, прошла вечность, прежде чем тиарци убрался.

Сара поняла, что всё это время не дышала и сделала глубокий вдох. В тот же миг снаружи на куст с воем навалилась огромная туша. Девочка закричала и одна её нога соскользнула, но её удалось зацепиться за выступавший из стены камень. С трудом удерживаясь на трясущихся под рвущимся сквозь них тиарци ветках, она поднялась ещё почти на метр, прежде чем на щупала рукой край разлома.

Этот разлом проходил насквозь, образуя небольшой проход, надёжно спрятанный с обеих сторон стены густо растущими кустарниками. Ей удалость приподнять лиса и втиснуть его внутрь, где он слабо зашевелился и подвинулся, освобождая место. Сара упёрлась теперь уже двумя руками и, оттолкнувшись ногами, залезла в разлом. Он был узким, так что протискиваться приходилось боком, к тому же шёл под углом и, несмотря на то, что залезла она на приличной высоте, выбиралась уже у самой земли.

Лис брёл перед ней, медленно волоча лапы. Она вылезла из-под куста с какими-то ягодками, раскинувшегося с этой стороны и, раскинув руки, распласталась на земле. Несколько раз Сара глубоко вздохнула, позволяя свежему ночному воздуху охладить разгоряченное тело и вслушалась в завывания раздосадованного тиарци, оставшегося снаружи. Губы сами расплылись в улыбке ему в жизни не пролезть сюда! Не с его огромными боками, даже голову не просунуть в разлом, не то что сам.

Но теперь это всё стало далёким, практически недосягаемым. Сердце продолжало бешено стучать, колени тряслись, но это пустяки. Она взглянула на звёздное небо, и эта далёкая безмятежность поразила её своим холодным равнодушием.


Глава 2

День задался пасмурным. Серые облака ползли по нему не предвещая дождя, но и не суля приятного солнечного тепла. Прохладный ветерок задувал приоткрытую форточку маленькой комнаты, шевеля тонкие занавески. От обычного чердака это помещение отличалось только наличием кровати, небольшого шкафа и стола.

На стоящем у изголовья низком табурете стоял таз, наполненный грязными бинтами. Большинство из них были выпачканы оранжевой мазью, горшочек с которой стоял радом. Свернувшись клубочком, на одеяле дремал лис. На первый взгляд он спал крепко, но при каждом звуке, доносящимся с улицы его уши подрагивали.

Когда открылась дверь комнаты, он поднял голову. Вошла Сара, держа в руках большую деревянную коробку. Её длинные чёрные волосы были распущены и мягкими волнами спадали по плечам.

Вот, нашла, улыбнулась девочка, Думала Исидор уже выбросил, но, видимо как всегда, забыл.

Она поставила коробку в угол за кроватью и подошла к шкафу. Открыв дверцу, выгребла всю одежу и кучей бросила на кровать рядом с лисом. Тот заинтересованно обнюхал её и скептично посмотрел в опустевший шкаф.

Мне всегда казалось, что у барышень большие гардеробы.

Это у богатых барышень. Некоторые вынуждены довольствоваться тем, что есть, ответила Сара, пожав плечами и вытаскивая из общей кучи пару вещей. Сложив их, она застелила дно коробки, Готово. Можешь спать здесь.

Лис спрыгнул с кровати, неловко приземлившись на три здоровые лапы. Одну забинтованную заднюю он поджал и прихрамывая подошёл к коробке. Сара украдкой посмотрела на него. В темноте он показался ей полностью чёрным, но теперь можно было разглядеть рыжеватые подпалины не только около ушей, но и на спине и боках. Правда обладателем известного лисьего белого кончика хвоста он не являлся, да и грязная, свалявшаяся местами шкура тоже не производила положительного впечатления.

Премного благодарен, лис закончил осмотр своей новой лежанки и залез внутрь. Коробка была невысоко, так что он легко перешагнул стенки. Свернувшись клубочком и вытянув больную лапу, посмотрел на Сару, Тебе точно не жаль эту одежду?

Она мне мала, сказала девочка, убирая остальные вещи в шкаф.

Так что ты искала в лесу? поинтересовался лис.

Кровоцветы. Я уже давно их ищу, но всё не удачно.

Сара со вздохом села на кровать.

Тогда зачем ты лазила в корнях дуба?

Говорю же, искала цветы.

Кровоцветы? У дуба? Ничего абсурднее не слышал, хрипло рассмеялся лис.

Девочка недовольно покосилась на него. Собирая непослушные волосы в хвост, она произнесла:

И много ли ты о них слышал?

Да я всё о них знаю, гордо вскинулся он.

Ну и где их искать? подняла бровь Сара.

А тебе зачем?

Значит не знаешь, она откинулась на подушку и осталась лежать, глядя в потолок. Лис так и подскочил на своей лежанке.

Ещё как знаю! Я знаю побольше тебя, ясно?

Я конечно слышала, что магималы очень умные животные, но не настолько же.

Лис возмущённо фыркнул.

Магимал?! Не сравнивай меня с этими зверушками. Я демон! Высшее существо.

Ага, ври больше, Сара сцепила руки на животе, продолжая разглядывать потолок. В углу обнаружилась небольшая паутинка, очень искусно сплетённая. Паучок, создатель маленького шедевра, сидел в центре и пристально наблюдал за происходящим своими восьмью глазками, Всем известно, что демоны это злые ёкаи, занимающие чужие тела. А ты на ёкая не очень похож.

И чем это не похож? насупился лис.

Хотя бы тем, что у ёкаев не физического тела. А ты вполне физически, ещё и кусаешься.

Какие мы нежные. Подумаешь, куснул разок.

Два.

Ну два, согласился он, Между прочим, было надо для дела. И вообще, для дела было надо. А откуда такие глубокие познания о природе ёкаев?

Всем в школе объясняют, что с ними опасно связываться. Особенно с демонами, они несут смерть.

Что ж, ясно. Но может скажешь, зачем тебе кровоцветы? Это ведь редкое и опасное растение.

Вытянув руки перед собой, так что они оказались подняты к потолку, Сара позволила рукавам кофты съехать почти до середины плеча. На запястьях блеснули два тонких металлических обруча, а на левой руке красовалась завитушка Метки. Размером метка чуть меньше Сариного сжатого кулака, но таких размеров она достигла всего за две недели и не переставала расти.

Хочу снять вот это, произнесла она, согнув запястья и демонстрируя тонкие обручи. Когда блик света пробегал по гладкой поверхность, мелькала слабо заметная гравировка, тут же исчезавшая.

А что это? Сара услышала, как лис приподнялся на своей лежанке.

Те, кто их надел, называют это амагикраты. Но обычно все зовут просто наручи, ответила девочка, опуская руки.

А цветы причём?

Понимаешь, сам по себе это просто металл, но выгравированные на нём руны не дают возможности колдовать. И снять тоже не дают. Я попыталась, в результате у меня появилась Метка. Но мне повезло найти рецепт, с помощью которого можно стереть руны. У меня есть все ингредиенты, кроме кровоцвета.

Метка это пятно у тебя на руке?

Оно самое. Раньше не особо беспокоило, но сегодня… она замялась, вспомнив боль, подобную тысячи иглам. На миг почудилось, она вновь ощущает её, пронзающую и разрывающую.

Значит раньше у тебя не было таких припадков?

Чего? не поняла Сара.

В лесу ты упала, схватившись за руку. Припадок.

Называй как хочешь, Сара вздохнула, Так где найти цветы?

Сначала скажи, почему ты их под дубом искала.

Она поднялась и прошла к столу в углу комнаты. Взяв толстую тетрадь, принялась перелистывать страницы, пока не нашла заложенный между ними сложенный лист пергамента. Сев на стул, Сара прочла:

“В исход тепла под сенью дня,

В корнях древнее камня,

На свет пройдёт кровь бытия

Последней каплей чуда,

Осветит смерти тот острог,

Подарит исцеленье в срок

Расцветший кровью там цветок”

Ниже идёт приписка, что это подсказка, где растут кровоцветы, добавила она.

Лис ответил не сразу. Он несколько секунд молчал, а после спросил:

И при чём тут дуб?

Корни древнее камня. Я подумала, что это корни очень древнего дерева, а тот дуб самое старое, которые я видела. А исход тепла осень.

Мало ты видела, усмехнулся лис, Но корни древнее камня это смерть.

Смерть?

Именно. Исход тепла и древние корни. Такие сравнения применялись в эпосе эльфовидцев. А последняя капля чуда это остатки магии, пропитанные смертью. Из них и вырастает цветок.

Подожди, подожди. Тогда получатся он растёт, там, где смерть?

На могилах он растёт.

Это получатся, придётся иди на кладбище, нахмурилась Сара. Мысль о прогулке среди могил не внушила ей оптимизма.

Ну вот это вряд ли, протянул лис, Если я верно понял, это людской город, а цветы растут на могилах Волшебного народа. Или колдуна чародея какого, но такое редко бывает.

А оборотни? В Валлионне их много живёт.

Точно нет. Оборотням чужда магия так же, как огню вода. Только Волшебный народ. И ты ведь знаешь, как их использовать? Цветы то есть.

Здесь написано, раствор стирает руны.

И как его готовить?

Сара просмотрела весь лист пергамента с обеих сторон и нахмурилась. Испещрённый чьи-то округлым подчерком пергамент украшало несколько рисунков, изображавших амагикраты и непонятную схему человеческого тела, с подписями на незнакомом ей языке.

Нет рецепта. Наверное, он на другой странице был…

Так посмотри на другой странице.

У меня её нет, она в книге, буркнула Сара.

А где же тогда сама книга, позволь поинтересоваться? склонил голову лис.

Значит книги портим. Между прочим это не хорошо, даже демоны такого себе не позволяют.

Лис самодовольно хмыкнул. В его движениях ещё была заметна вялость, но от вчерашней слабости мало что осталось. Решив, что с неё хватит его замечаний, Сара спустилась на кухню поискать еды для него и поесть самой. Придя домой, у неё едва хватило сил подняться к себе и лечь спать.

Выйдя из комнаты, она бросила взгляд на дверь брата. Немного помедлив, всё-таки решилась и заглянула внутрь. Кровать была заправлена, на тумбочке у стояла третий день чашка с кофе. Сара тяжело вздохнула и закрыла дверь. Исидор снова не ночевал дома. С тех пор, как началась его стажировка, он как одержимый занимается новой работой. Стал страшно раздражителен, редко появляется дома, бывает за всю неделю не скажет и слова, кроме как разрозненных рассуждений о делах Жандармерии. С каждым днём всё больше напоминает Маделин.

На кухне для лиса нашлась лишь одна котлета и несколько кружков колбасы. Поставив на плиту кастрюлю с водой, она стала ждать, пока та закипит. Потряхивая коробкой с крупой, чтобы хоть как-то разбавить тишину, Сара стала разглядывать опостылевшие стены собственного дома. Хотя конечно домом это можно назвать с трудом, просто одна из множества неприметных построек, весьма жалкого вида. Стены жилища были общими ещё с соседними такими же домишками, вместе они образовывали один общий длинный дом, вход в каждый из которых был отделён маленькими заборчиками. Внутреннее убранство оставляло желать лучшего: на первом этаже ванная, маленькая кухонька, вход в подвал и комната хозяйки дома Маделин, а на втором две комнаты, принадлежащие им с Исидором и захламлённый чердак. Всё это уже не первый год нуждалось в ремонте, хотя деревянные станы и выглядели ещё ничего, но их мрачный вид нагонял тоску даже в солнечные летние дни, что тут говорить про осень. Потрёпанная мебель иногда жалостливо поскрипывала, а с печи, вделанной в стену, давно начала облетать штукатурка. Зябко поёжившись, Сара подумала, что не плохо бы её растопить, вот только дров нет. Уже неделю она просила Исидора принести их, однако брат так плотно застрял в своих мыслях, что не замечал ничего вокруг.

Закончив варить себе завтрак, она положила еду для лиса на блюдо и собралась отнести наверх, как заметила его ковыляющего вниз по лестнице. Поставив его еду на пол, Сара села за стол. Не успела она съесть и пары ложек, как лис вскочил на стул на противоположном конце стола и, усевшись, стал пристально на неё смотреть. Стараясь не обращать внимания на пристальный взгляд невероятно ярко зелёных глаз, девочка продолжила есть.

Ну чего тебе? не выдержала она наконец.

А где книга, которую ты немилосердно испортила?

В библиотеке.

И в чём проблема? Просто сходим и посмотрим рецепт. Делов-то.

Сара вздохнула.

Она в Главной городской библиотеке. В Запретной секции.

Значит ты не только книги портишь, но ещё и по запрещённым местам лазаешь. Всё любопытственнее и любопытственнее. Ну ладно, ладно, сконфузился лис под её хмурым взглядом, Но если ты уже была там, зайдёшь опять, так ведь?

Не думаю. Я ведь, можно сказать, случайно вошла.

Может есть такая книга где в другом месте.

Сара покачала головой.

Сомневаюсь. Я никогда прежде не встречала ничего подобного. Этот чёрный том больше был похож на фолианты некромантов из древних легенд.

А какой он из себя, этот томик, пострадавший от твоей руки?

Обычная толстая книга с пожелтевшими страницами, пожалаона плечами, Отделана чёрной кожей и гравированным рисунком из черепа птицы и пса.

Птицы и пса? Ты точно уверена?

Да. А что такое?

Ничего, мотнул головой лис, У меня есть к тебе предложение. Давай, я помогу с твоими наручами, но в замен могу остаться. Это будет наш с тобой договор. Согласна?

Оставайся, кивнула Сара, Хоть какая-то компания.

В груди словно что-то кольнуло. Девочка испуганно прижала руку, но ощущение тут же исчезло. Несколько мгновений она не шевелилась, ожидая что боль пронзит её тысячей игл, как это было в лесу, но ничего не случилось.

Кстати, а тебя как зовут то? спросил лис.

Сара, ответила она.

Ха. А я думал как-то более витиевато.

С чего бы вдруг? Что не так с моим именем? возмутилась она.

Не знаю. Оно словно бы чужое что ли. Но не важно. Я Коичи, лис гордо вскину голову.

И ещё к моему имени прицепился, вздохнула Сара, убирая со стола посуду.

****

В отделении Жандармерии царил хаос. Небо едва озарилось первыми лучами, а служащие уже были на ногах. А некоторые ещё на ногах. Офицеры с мрачным видом сновали туда-сюда от начальства к своим подчинённым, те в свою очередь ждали их в кабинетах.

Огромное пространство отдела стажёров жужжало как улей. Всю ночь тут велась работа. Сонные подростки заполняли отчёты для своих кураторов, те в свою очередь искали им всё новые задания. Этот отдел представлял из себя некогда громадный зал, похожий на Зал Церемонии, но множеством деревянных перегородок разделён на небольшие кабинеты. За схожесть этих кабинетов с пчелиными ульями и вечный гам юных жандармов, отдел стажёров прозвали Ульем.

Пробираясь по причудливо изогнутым коридорам отдела, молодой черноволосый офицер направлялся к своей команде. Едва завидев его, все шарахались в стороны. В одной руке он сжимал пачку с бумагами, брови гневно сдвинуты к переносице, губы сжаты в тонкую линию, а тёмные зелёные глаза мечут молнии. Марк Левас, юный гений, несмотря на свой возраст уже в чине офицера. Это было его личной заслугой за упорную работу. Он на три года раньше закончил школу с отличием. К тому же, в то время как многие оборотни с трудом когти выпускали, он мог стать настоящим зверем, полностью перевоплотившись. Однако, большинство видели в его заслугах только то, что главный генерал приходится ему родным дедом. Привыкший к косым взглядам и шёпотку за спиной, он широкими шагами шёл к кабинету восемнадцатой команды, шефство над которой ему вручили три месяца назад.

Дважды свернув не туда, он наконец нашёл нужную дверь и вошёл в кабинет. Ему открылась самая настоящая идиллия. Совершенно не обращая внимания на царивший вокруг невероятный шум, его подопечные мирно спали за своими столами. В дальнем углу на противоположных сторонах стола расположились Хару и Мару, близнецы из семьи вожака волчьего клана. На столе ближе ко входу посапывал юнец с всклоченными медно-рыжими волосами. Исидор был на полгода младше близнецов, но в своё отсутствие именно его Марк оставлял за главного, руководствуясь в основном принципом меньшего зла.

С трудом поборов желание опустить папку ему на голову, юноша бухнул её рядом на стол. Исидор вздрогнул и вскочил на ноги, вертя головой спросонья. Хару и Мару лишь лениво приподняли головы, но увидев Марка, улеглись обратно.

Потрудитесь объяснить, что это значит?

Марк открыл папку и оттуда вывалилась кипа фотограмм. Посмотрев на них, Исидор поправил свой форменный тёмно-синий жакет. Отделки, обозначающей принадлежность к какому-либо отделению, на нем ещё не было, зато красовался полу оторванный рукав, грязь и зелёные следы травы. Паренёк шмыгнул носом и потёр рукой щёку. На скуле у него был довольно внушительных объёмов синяк. Марк покосился на близнецов. Те выглядели не лучшим образом.

Мне очень жаль что так вышло, пробормотал Исидор. Хару встал рядом с ним и стал разглядывать фотограммы. Но не мы начали…

Я не желаю слушать никаких детских оправданий «он первый начал»! рявкнул Марк так, что двое проходивших мимо их кабинета мальчишек ошалело припустили подальше отсюда, Вы устроили драку на дежурстве! Вы хоть представляете, сколько мне пришлось выслушать о вас хорошего, как от начальства, так и от этих двоих, которых вы побили?! Мне стоило огромных усилий отговорить их подавать на вас жалобу, болваны. Один из них, между прочим, родственник министра торговли. Вас бы не только со службы попёрли, они бы вам и место в тюрьме нашли. Это то вы можете понять.

Мы разнять их пытались, буркнул Хару.

Мне плевать, что вы там пытались сделать! Марк взял со стола фотограмму и сунул её под нос стоящим перед ним подопечным, Кто из вас сломал ему нос?

У него уже был он сломан. Они уже дрались, когда мы пришли. И побили они себя сами, а нам так, остатки раздали, отозвался со своего места Мару.

Может быть соизволишь подойти, взглянуть хоть?

Он не может, сказал Хару, у него что-то с ногой.

Марк со вздохом отодвинул стул и сел за стол.

В лазарете были?

Хару и Мару отрицательно помотали головами, а Исидор продолжал перебирать фотограммы с скорбным видом.

Ну так вперёд, что стоишь, помоги брату.

Хару помог брату подняться и они ушли, а Марк снял жакет и бросил его на стол к фотограммам, оставшись в одной чёрной льняной рубахе.

Как же вы мне надоели, выдохнул он, запрокинув голову назад и пригладил руками и без того идеально зачёсанные волосы, Садись уже, бросил он Исидору.

Тот послушно сел.

Некоторое время они сидели молча. Марк задумчиво смотрел в далекий потолок, украшенный разной лепниной. Гул голосов нервно обсуждающих свои дела служащих доносился до его острого слуха со всех концов Улья и в такие моменты он даже завидовал людям, с их слабым слухом они могли легко отгородится от всей этой суматохи. Из задумчивости его вывел тихий голос.

Что ты сказал? переспросил он пропущенный вопрос.

Думаешь мы не пройдём Посвящение? грустно спросил Исидор.

С чего ты так решил? опешил Марк.

Многие так говорят, пожал плечами парень, Мы не очень то и хороши на тренировках, нас даже девчонки могут одолеть. С патрулями мы не справляемся. Не можем уладить конфликта, скорее усугубить всё. Мы неудачники. С нами ведь никто не желает работать.

Марк поджал губы и посмотрел на своего подопечного. Сейчас он выглядел как бродяжка с улицы, но вообще то Исидор был довольно привлекательной внешности. Медные волосы и светло-серые глаза, аристократично чистая бледная кожа глядя на него сложно было поверить, что перед тобой безродная сирота. Он был умён, обладал хорошей памятью и воспитанием, но вот его упрямство доставляло не мало хлопот.

Помнишь, тот день, когда ты опоздал на Церемонию?

Да, ты тогда меня провёл, усмехнулся Исидор и помрачнел, Даже в первый день я не сделал всё как надо.

Это не так уж и важно. Ты отлично работаешь в команде с Хару и Мару, вы лучше других во всех поисковых заданиях. Их чутьё и твой невероятный слух делают из вас отличных Сыщиков. Я уверен, на Посвящении и ты, и ребята, вы все получите те же отделки, что и у меня.

Марк взял свой жакет и продемонстрировал черные отделочные полосы.

Ну а если мы всё-таки не пройдём? робко спросил Исидор.

Прошедшие Церемонию не выгоняются из Жандармерии. Кто сказал тебе такую глупость?

Вместо ответа Исидор пожал плечами и снова посмотрел на фотограммы. Аккуратно собрав, он убрал их обратно в папку.

Как насчёт перекусить? Вы ещё не завтракали наверное, решил подбодрить его Марк.

Действительно, мы со вчерашнего обеда ничего и не ели.

Отлично, я тоже собирался позавтракать.

****

Путь до столовой занял всего пару минут. После шума Улья, здесь стояла звенящая тишина, нарушаемая лишь звоном посуды и негромкими голосами. Светлое помещение не было таким помпезным, как большой приёмный зал или зал Церемонии. Низкие потолки, подпираемые скромно раскрашенными колоннами, светлые стены, аккуратно расставленные рядами столики из светлого дерева. Огромные, почти во всю стену окна открывали впечатляющий вид на сад и были, пожалуй, самым ярким элементом декора.

Уже когда они выбирали еду, Исидор спросил.

А с чего вокруг такая суматоха. Не из-за нашей же драки.

Нет конечно, они сели за стол у окна, стоявший чуть в отдалении от остальных, Сегодня утором сообщили о ещё одном пропавшем.

Снова из берендеев?

Марк мрачно кивнул и откусил свой бутерброд с колбасой.

Уже десятый. Не похоже на совпадение, это любой дурак видит, а у нас ни единого следа. Никто даже не в курсе, откуда они все пропадали. Нет ни единого свидетеля. К тому же тиарци сегодня ночью у самой стены шарахались. Один стражник говорит, что видел, как они гнались за кем-то.

И откуда только взялись эти твари…

Кто бы знал. Девять лет от них покоя нет. Скольких загрызли, пока стену то не надстроили. Кстати, а твоя сестра ведь в лес не ходит?

Исидор хмуро глянул на Марка, но тот сидел уткнувшись в свой бутерброд. Его всегда напрягали разговоры о Саре, слишком уж часто он ловил на ней косые взгляды. Слишком уж быстро Сара превращалась из милой девочки в очаровательную девушку, даже несмотря на своё нечеловеческое происхождение, впечатляющую парней и вызывавшую дикую зависть других девушек.

Что ей там делать? чуть грубее, чем хотелось бы, ответил Исидор.

Она же из эльфийцев. Их всегда тянет к лесу, словно не заметив изменений в тоне подопечного, продолжил Марк.

Ну и что? Тоже мне причина.

Может она ягоды собирать любит или ещё чего? Сейчас сезон ведь.

Да нужны ей эти ягоды.

Но она же подрабатывает в аптечной лавке, так? Значит могла пойти собрать ингредиенты. Травки там какие, коренья и цветочки, продолжал Марк.

Чего ты хочешь от меня услышать? Может поедим спокойно?

Марк замолчал и неторопливо доел свой бутерброд.

Вообще то Марк ни разу Сару не видел. Она не бывала в здании Жандармерии, отчего то наотрез отказывалась сюда идти, при одном только упоминании начинала злиться. Исидор не мог понять причину столь резкой неприязни, но не оставлял попыток изменить её мнение. В этом году они оба переходили в старшие классы, и Сара должна была остаться в их прежней общей школе, в то время как он был перенаправлен в специальную гимназию, где учились жандармы и дети высоких чинов. Но Исидор решил, что для сестры будет лучше закончить гимназию, ведь так больше шансов найти хорошую работу, пусть и не в Жандармерии. Он потратил много времени, уговаривая своё начальство, в число которых входил и сидящий с ним за столом Марк, дать ему ещё одно место в гимназии. Правда, при переводе выяснилось кое-что, что навсегда изменило их с Сарой отношения, да и сама она страшно разозлилась на то, что он не спросил её мнения о переводе.

Вот он где, наш ночной рыцарь, раздалось вдруг за спиной. Исидор подавил стон и закатил глаза. Опять они.

Что, восстанавливаешь силы? А где же бравые оруженосцы? Ах да, зализывают раны, на стул рядом со смехом опустился Морси. Здоровый парень, почти на голову выше Исидора, и гораздо шире его в плечах, он широко усмехнулся, обнажив кривые, не в меру большие зубы. Двое его товарищей по команде топтались рядом, подобострастно подхихикивая своему лидеру.

Слышал у вас опять было важное ночное дежурство. За которое вам ещё два назначат, Морси откинулся на стуле и захохотал. Со всех концов обеденного зала в их сторону бросали недовольные взгляды старшие жандармы, но здоровяк не обращал на них внимания. Исидор с трудом сдержал раздражение и уставился в свою полупустую чашку с чаем. Не хватало ему только ещё одной драки.

А вам часом за своё дежурство отчитываться не нужно? Писать рапорт дело сложное, здесь же не сила мышц нужна, а ума, чего в вашем сборище дефицит, глядя в окно поинтересовался Марк. Исидор фыркнул в кружку. Морси злобно сощурился, но молча встал и вышел, двое его подпевал засеменили следом. Спорить со старшим по званию даже этот не решается. Пока.

Он тебе этого не забудет.

Наши семьи и без того не ладят, ссорой больше, ссорой меньше, Марк пожал плечами, Ты закончил? Рапорт не только им нужен, кстати.

Я написал уже.

Марк постучал пальцами по столу.

Ладно. Меня сегодня не будет до обеда, разберите все фотограммы и можете быть свободны. Но утром не опаздывать, завтра будет кое-что интересное.

Исидор кивнул, но сильно засомневался в интересности этого кое-чего, глянув на хмурое лицо своего куратора.


3 глава

Вереница тяжёлых туч неторопливо ползла по небу, подгоняемая прохладным ветром. Его несильные порывы взметали пыль улиц и заставляли плясать в неистовом танце маленьких вихрей, которые тут же плавно опускались на землю, расстилаясь прежним серым ковром. Стремительно пересёк улицу под копытами экипажей одинокий скомканный газетный лист и Сара проводила его печальным взглядом. Она стояла рядом с большими кованными воротами переминаясь с ноги на ногу не решаясь зайти. Два первых урока уже прошли, и идти не хотелось вовсе, но за полный пропущенный день скорее всего дадут отработку, а за пару уроков может просто отчитают. Ещё раз глянув в след уже скрывшейся за углом дома газете, девочка всё-таки вошла в ворота.

В отличии от большинства школ в Валлионне, здание гимназии было не серо-коричневых оттенков, а золотисто-белых. Вход украшала пара толстых белых декоративных колонн, кое-где украшенная разного рода надписями. Кривые строки выдавали в них мальчишеские старания, но были и аккуратные девичьи подписи. Или это каллиграфы постарались. К высоким резным дверям вели три широкие ступени из мрамора. Вдоль территории прилегающего парка шла средней высоты кованная ограда с причудливыми завитками, но перелезть её было почти невозможно, поскольку по верхнему периметру шёл ряд острых стрел, гармонично завершающих композицию завитков.

Пройдя по выложенной каменными плитами дорожке, Сара заглянула в приоткрытую дверь главного входа. Громадный холл был пуст, сейчас была середина урока и все находились в кабинетах, только охранник дремлет в своём кресле справа от входа. Тихо скользнув внутрь, девочка быстро прошла до широкой главной лестнице. Тяжелая сумка, полная учебников негромко гремела при каждом шаге, но охранник никак не отреагировал. Оно и к лучшему, пусть спит, а то решит не впускать её.

Быстро поднявшись по ступеням на второй этаж, девочка очутилась в длинном коридоре. Расположенные вдоль стены окна были прикрыты шторами, создавая полумрак. Сами коридоры учебной части не имели богатого убранства, в отличии от просторного белого холла с красивыми колоннами и фресками на потолке. Обычные школьные коридоры, как и её прошлой школе. Однотонные стены, с одной стороны ряд высоких окон, с другой двери, ведущие в учебные аудитории или кабинеты преподавателей. Правда в гимназии было чисто, и на переменах не было дико кричащей толпы младших школьников. В гимназии вообще не было детей младше четырнадцати лет.

Сара пошла по коридору, ища глазами дверь нужной ей аудитории. Шаги гулко раздавались в пустой тишине. Когда она проходила мимо очередной двери, оттуда доносились приглушенные голоса. Остановившись у нужной двери, девочка осторожно приоткрыла её и приникла к узкой щели.

Мисс Ровисси стояла у доски и рассказывала классу очередную тему по алгебре. Её визгливый голос совсем не вязался с грузным телосложением и жабьем лицом. В добавок ко всему, учительница была ещё и низкого роста, что придавало облику комичности. Но характер у этой женщины был премерзкий. Не любившая математику Сара теперь и вовсе возненавидела этот предмет.

Словно почувствовав, что за ней наблюдают, мисс Ровисси обернулась к двери. Её маленькие, терявшиеся за полукруглыми очками глаза, сощурились. Сара отскочила от двери, надеясь, что её не заметили, но через секунду дверь распахнулась.

Ах, мисс Норсвер решила почтить нас своим присутствием, протянула учительница, Что ж вы в дверях то стоите, мы вас тут ждём.

Сара не успела пикнуть, как оказалась втянута в кабинет.

Быстро на своё место, ещё одно такое опоздание и пеняйте на себя.

Девочка послушно шмыгнула в конец класса. Некоторые одноклассники провожали её взглядами, но грозный оклик заставил всех снова смотреть на доску.

Её место было за последней в ряду у двери партой. В старой школе приходилось делить место с соседом, парты были рассчитаны на двух человек. Здесь же столы были у каждого свои. Конечно, но и были уже, но зато никто не мешал, не приходилось делить пространство.

Сев за стол, Сара повесила сумку сбоку и сунула руку внутрь, ища учебник и тетрадь. Но к её удивлению, рука нащупала что мягкое и тёплое. Она схватила сумку поставив перед собой, распахнула и замерла. Из глубины на неё смотрели два ярко зелёных глаза.

Ты что здесь делаешь? прошипела Сара, И где мои вещи?

Лис не ответил, нырнул мордочкой куда-то вниз, высунулся и протянул зажатую в зубах ручку. Девочка скривившись взяла слюнявый предмет для письма. Следом лис выудил изрядно помятую, но не такую слюнявую тетрадь.

Остальное я вывалил дома, сказал он.

Тихо, тебя же услышат.

Сара прикрыла сумку и посмотрела вокруг, но никто не среагировал на его голос. Коичи тихонько рассмеялся.

Они не слышат меня. Для них я издаю лишь обычные для лисиц звуки.

То есть тебя слышу только я? нахмурилась Сара.

Нет слышать меня могут все, но понимать только ты, поправился Коичи.

Мисс Норсвер! визгливый окрик заставил обоих вздрогнуть, Я надеюсь вы закончите уже беседовать с тетрадью?

По классу прокатился негромкий смех, откуда-то донеслось привычное «остроухая дурочка».

Извините, пробормотала Сара и повесила сумку на место. Та зашевелилась, выдавая устраивающегося поудобнее лиса, но в её сторону никто уже не смотрел, потому это осталось незамеченным.

Мисс Ровисси продолжила противным голосом вещать о методах решения квадратных уравнений, угрожая будущими кубически, вызывая у девочки острое чувство тоски. Едва прозвенел звонок, как она сообщила, что на следующем уроке контрольная. Сара чуть не задохнулась следующий урок будет сейчас! По расписанию шло сразу две алгебры.

Она наклонилась и стала искать в сумке учебник, растолкав сладко спящего Коичи. Тот недовольно забурчал что-то. Но кроме него в сумке был только почти пустой кошелек. Хоть его это лохматое чудище не вынуло.

Ты что, все вещи вынул?!

Лис сонно что-то проворчал, устраиваясь поудобнее.

Остроухое недоразумение. А мы тебя уже не ждали, пропел над ней елейный голос. Девочка подняла голову и чуть не упёрлась носом в Анисью. Рядом стояла с глупой улыбкой Рейна. Или наоборот. Различать их Сара не научилась за эти две с половиной недели своего пребывания в гимназии. Рейна и Анисья не были сёстрами, даже родственницами не были. Но выглядели почти одинаково. Одинаково толстый слой макияжа, споривший с штукатуркой на стенах по плотности нанесения. Ярко подведённые глаза, нарисованные брови, румяна поверх тонального слоя, слепяще красная помада. Даже волосы эти подружки выкрасили в одинаковый тёмно-коричневый цвет, как будто решили, что в единичном экземпляре подобного безобразия будет мало.

Ещё и без учебника, подпела вторая. Наверное всё-таки Рейна. Обычно она только поддакивает и дополняет Анисье. С ними ещё всегда рядом дочь мэра, Шарлотта, но та редко поддерживает подруг.

Мисс Ровисси сегодня добра. Я бы давно тебя вышвырнула из нашей гимназии. Здесь не место такому мусору.

Анисья схватила лежавшую на столе мятую тетрадь и попыталась разорвать её. Видимо она желала сделать красивый жест, но бумага оказалась слишком плотной, и она лишь ещё больше измяла листки.

Не трать время, чья то рука отобрала у неё тетрадь швырнула обратно на стол, Контрольная не только для неё, но и для тебя.

Шарлотта Ровье неслышно подошла к ним и равнодушно оглядела своих подруг и Сару. Взгляд её серых глаз на миг задержался на девочке, но она ничего не сказала. Лишь тряхнула золотыми волосами и пошла к своему месту.

Анисья и Рейна поджав губы, одарили Сару самыми презрительными взглядами и последовали её примеру. Проходивший мимо одноклассник пнул сумку и был оценён весёлым хихиканьем девочек. Сара только вздохнула и взяла сумку на колени.

Тебе не больно? спросила она у Коичи, приоткрыв её.

Нет, тряхнул лис ушами, За что они так? Ты им сделала что-то?

Да. Пришла.

Сара попыталась немого расправить многострадальную тетрадь.

И всё?

Я единственная в этом классе из фэйри. Они часто так развлекаются, я привыкла. Ругать за подобное никто не станет, пожала она плечами, В прошлый раз пытались волосы обрезать.

Накрутив на палец прядь длинных чёрных волос, девочка вспомнила, как чудом отскочила от какого-то мальчишки с ножницами, погнавшегося за ней в коридоре. Она не знала его, он был не из её класса и, если бы не несколько старшеклассников оборотней в красивой форме жандармов, ходит бы ей с каре по последней моде.

Фэйри? Это что такое? насупился Коичи.

Нелюди. Представители нечеловеческих рас, волшебный народ. Все, кто не является человеком.

Нелюди… Звучит как-то оскорбительно.

Сара качнула головой и пожала плечами, мол так оно и есть.

Убрали всё со стола! Начинаем контрольную!

Резкий голос мисс Ровисси утонул в трели звонка, возвещавшего новый урок. Убрав в сумку пустую тетрадь, девочка повесила её сбоку парты и покрутила в руках ручку. К контрольной она была не готова, прошлый урок, на котором проходили нынешнюю тему был проведён во сне, благо на задней парте не видно, чем она занимается. Но что писать сейчас? Сара не видела даже того, что писала учительница на уроке, а листок с заданиями уже перед ней. Хмурый взгляд мисс Ровисси, цоканье её каблуков по кабинету, пока она раздаёт задания и вот слышны лишь поскрипывания перьевых ручек учеников.

Девочка с тоской посмотрела свой листок, подавила горестный вздох и попыталась вспомнить хоть что-нибудь. Но сколько она ни силилась, вспоминались лишь рецепты снадобий от кашля, которые она готовила на подработке в аптечной лавке.

Коичи вдруг коснулся лапой её колена и изловчившись, бесшумно перебрался на колени. Высунув голову, он посмотрел на листок. Сара склонила голову, стараясь закрыть лиса.

Чего ты вылез? Иди спи дальше, как можно тише прошептала она.

Я знаю, как это решить, так же тихо ответил он.

Правда? изумилась Сара.

Лис кивнул и стал диктовать решение. Не прошло и половины отведённого времени, как работа была закончена. Девочка помогла ему забраться назад в сумку, так, чтобы никто не заметил, сдала листок и вышла из класса, провожаемая скептичным взглядом учительницы.

****

Утренняя шумиха вокруг пропавшего берендея не улеглась и к обеду. Десять пропавших, никаких следов, никаких подозрений. Все пропавшие были взрослыми мужчинами, способными постоять за себя. Пусть даже никто из них не был полностью воплощённым оборотнем, но каждый берендей способен похвастаться силой пяти-шести обычных людей.

Но нигде не нашлось даже малейшего следа борьбы, словно они все ушли по доброй воле. Но вот куда? И главное, зачем? У многих из них семьи, дети есть. Вот у пропавшего вчера двое малышей, которые им очень любимы, супруга, хороший дом. Отчего же ему вдруг вздумалось их бросить?

Марк тяжело вздохнул, потёр переносицу и разложил перед собой досье всех пропавших. Прикреплённые фотограммы были в основном из семейных архивов, некоторые изображали сразу всю семью, у кого-то нашлись личные снимки. Разместив все досье в хронологическом порядке, он долго смотрел на них, но не заметив связи, лишь обречённо откинулся на спинку стула.

Что, тяжёлый день?

Климентий Биларич тепло посмотрел на внука и поставил чашку с чаем на маленький пятачок свободного пространства на столе. С краю на блюдечке он размести пару зефирок. Заметив любимое лакомство Марк тут же отправил одну зефирку в рот.

Мои подопечные сущее наказание. Представляешь, ввязались в драку на ночном дежурстве. И это при том, что это дежурство было отработкой за прошлую драку с третьей командой!

Эта тот случай, когда они разбили древнюю вазу в Главном Зале? спросил Климентий, взяв со своего стола вторую чашку и отпив глоток. Приятный ягодный аромат заполнил пространство кабинета.

Нет, это было раньше, да и тогда не было драки, просто Мару как обычно не смотрел куда шёл. Этот вечно летает в облаках. Порой мне кажется что он забывает проснуться утром, усмехнулся Марк.

А второй брат, помнится, наоборот, раздражает тебя своей энергией. Тебе не угодишь.

Рассмеявшись, Климентий едва не разлил чай и негромко проворчал что-то нелестное в адрес чашки. Это был довольно высокий и крепко сложенный мужчина. Его золотистые волосы на висках чуть тронула седина, но это скорее от тяжёлой работы, нежели от возраста. Ему не было и восьмидесяти, средний возраст для оборотня. Будучи альфой, он в перспективе мог прожить ещё долгую жизнь и трое подрастающих внуков никак его не старили.

Между прочим, я ведь предлагал тебе сменить команду. Отказаться от этого совсем не получится, каждый офицер, должен помочь новичкам стажёрам пройти путь от Церемонии до Посвящения, но ты же не захотел взять других.

С этими не скучно, пожал плечами Марк и, съев вторую зефиринку, взял чашку, К тому же, они мне нравятся больше всех этих индюков, ищущих только хорошую должность. Им интересна наша работа, не это ли главное?

Тут ты прав, это важно. Поэтому я и решил, может они займутся дело о пропавших.

Да, и конечно никто из всей Жандармерии не решит, что нам дали это задание потому что ты мой дедушка.

Не стоит так зацикливать на этом внимание, покачал головой Климентий, Подумай сам, у нас работает довольно много семей. Родители и их дети, дяди, тёти и племянники. Многие у нас связаны семейными узами, от этого не уйти. Кстати, ты не нашёл, из какого клана Исидор, тот рыжий паренёк? Он ведь не прошёл отбор, у нас не нашлось сведений о его родне и на Церемонию он ведь попал без разрешения.

Марк виновато опустил голову, услышав нотки упрёка в голосе дедушки.

Он сказал, что прошёл отбор. Возможно, он и сам не знал, что ему отказали, ведь он опоздал.

Как и ты когда то, не так ли? генерал лукаво улыбнулся, посмотрев на понурое лицо юноши. Хоть и вырос, но всё ещё такой ребёнок. Тот махнул рукой и допил чай, Теперь не важно, прошёл или нет, кристалл показал, что он в гармонии со своей звериной сущностью, какой бы она ни была и показывает себя не плохо.

Ты про драки или те отчёты, которые мне пришлось переписывать?

Это дело наживное, придёт с опытом, отмахнулся Климентий, Он соображает, у него великолепный, уникальный слух. Другого такого нет, по крайней мере не в Валлионне, а я не могу вспомнить, что же за звери отличались таким слухом. Это ведь явно признак клана…

Равно как и нюх у волков. Поэтому они с Хару и Мару могут стать отличными Сыщиками.

И поэтому, ну в качестве эксперимента, вы займётесь этим делом, генерал кивнул в сторону разложенных на столе досье пропавших.

Марк недовольно наморщил нос, но всё же собрал всё в папку и сунул в свою сумку.

Лучше бы на крысах эксперименты ставил, буркнул он, выходя из кабинета.

****

Переступив порог лазарета, Исидор едва не столкнулся с спешившей по делам молодой медсестрой. Она улыбнулась, обнажив острые белые клыки и вежливо поинтересовалась, не нужна ли ему какая-либо помощь. Получив отрицательный ответ, медсестра быстро удалилась.

Проходя мимо палат, где располагалось по шесть коек на случай серьёзных травм, он остановился. Сейчас все четыре палаты пустовали, да и раньше ему не доводилось видеть там пациентов. Просторные белые помещения сверкали чистотой, всё в них было наполнено какой-то странной лёгкостью – и белые простыни, и ширмочки, разделяющие кровати, и белые прикроватные тумбочки и даже прозрачная вода в стеклянном графине на подоконнике. Несмотря на то, что в лазарете было тепло, Исидор почувствовал, как по коже пробежал холодок, словно от лёгкого дуновения ветра.

На белых простынях вдруг появились тёмные точки. Мальчик подался вперёд, силясь рассмотреть их. Они стали расти, расползаясь по ткани алыми цветами. В нос ударил резкий железный запах, к горлу подступила тошнота. Будто откуда-то издалека донеслись приглушённые крики и стон, наполненные болью. А алые цветы продолжали расползаться по ткани, наполняясь густыми бордовыми оттенками…

Исидор отшатнулся. Палаты вновь были кристально белыми и чистыми. Мотнув головой, он зашагал в приёмную. Его всегда мутило от запаха крови и он постарался скорее избавиться от мерзкого чувства.

Мягкий свет кристаллов-световиков лениво разгонял полумрак приёмной. Окна были слишком малы, чтобы впустить сюда достаточно света даже в солнечные дни, а в такой пасмурный, как сегодня, тем более. Просторное помещение с стенами, выкрашенными в приятный пастельно-персиковый цвет дарило уютный покой. Исидор знал, что где-то просто стоит склянка с сушёными цветами синего диаранга, запах которых обладает успокаивающими свойствами, но всё же не мог не насладится этим приятным ощущением после того, что ему почудилось у палат.

Он прошёл вдоль ряда шкафчиков с стеклянными дверцами, косясь на множество пузатых скляночек и банок. У дальней стены, рядом с окном, располагалась кушетка, на которой сидел Мару. Его правая нога, обмазанная оранжево-зелёной мазью, покоилась на кушетке, а здоровую левую он спустил на пол. Рядом топтался Хару, скучающим взглядом рассматривая содержимое близлежащих шкафчиков. Заметив Исидора, он улыбнулся хитрой и немного кривой улыбкой.

Марк снова ругался на чём свет стоит?

В этот раз просто сказал, что мы его достали, покачал головой Исидор и посмотрел на Мару, Что с ним?

Да ничего страшного просто растяжение, сказал Хару, Миссис Дивар намазала каким-то бальзамом, сказала снимет боль, а завтра будет как новенький.

И как, снимает боль? поинтересовался Исидор.

Уже почти не болит, тихо сказал Мару, нервно постукивая пальцами по кушетке.

Кстати, Марк сказал мы свободны до завтра, а потом нас ждёт что-то интересное.

Интересное это что-то вроде поисков пропавшего кота той сумасшедшей, жены главы торговой гильдии? Как там её звали? Хару чуть склонил голову, делая вид, что усиленно вспоминает.

Её звали миссис Ровелькьо. И между прочим это был «стоящий неимоверных денег, каких вам не видать в жизни, породистый кот», старательно подражая высокому женскому голосу, прогнусавил Мару.

Их дружный хохот эхом отразился от стен и весело зазвенел вокруг.

Вижу, вам уже лучше.

Все трое обернулись в сторону миссис Дивар. Она тепло улыбнулась и быстрым шагам подошла к столику, стоящему у кушетки. Проходя мимо Мару, женщина осмотрела его ногу, удовлетворённо кивнула и велела обуться. Сама она суетливыми движениями стала что-то искать на столике. Из пучка на её голове выбилась прядь волос, а очки половинки съехали к середине носа. На вид она была чуть старше среднего возраста, около семидесяти, может чуть больше. Когда миссис Дивар улыбалась, то её длинноватые передние зубы чуть выдавались вперёд, как и у многих оборотней грызунов.

Главная знахарка Жандармерии была из беличьей общины. Она прекрасно разбиралась в своём деле, к тому же обладала природным очарованием. Каждая встреча с ней напоминала визит к чересчур заботливой бабушке, ни разу ещё Исидору не доводилось уйти от неё без лакомства. Вот и сейчас она с заговорческим видом сунула мальчикам по печенью. Правда печенья у неё были весьма специфичны, ведь миссис Дивар вегетарианка, как и все из её общины, но довольно вкусные.

Исидор откусил от своего печенья. Морковное, довольно необычно, в простой пекарне такого не найдёшь. Хару уже хрустел своей порцией, запихав всё в рот, а его брат тоскливо посматривал на угощение.

Имиаси! позвала свою помощницу миссис Дивар, Имиаси! Ты не видела мою ручку?

Имиаси тут зашла в приёмную. Её светло-русые волосы были заплетены в косу, а чуть зеленоватая кожа казалась матовой в свете световиков. Она без труда отыскала ручку на одном из шкафчиков, протянула её знахарке и молча удалилась.

Ну вот, довольно сказала миссис Дивар, протягивая Мару бумажку, на которой только что писала, Отдашь это вашему наставнику по обороне. И не ходи в лес! Хотя бы сегодня.

Мару мрачно кивнул и взял бумажку. Исидор недоумённо покосился на Хару. Тот лишь пожал плечами и наморщил нос.

О каком лесе она говорила? Вы что, ходите в лес? Это опасно, спросил Исидор, когда они вышли из лазарета.

Не мы, а только Мару, ответил ему Хару. Другой близнец молча нахмурившись шел впереди, погрузившись в свои мысли.

Зачем?

Он считает, что в лесу больше шансов пробудить древние инстинкты и добиться полного обращения, снова ответил Хару.

Ааа, единение с природой, протянул Исидор, Да, я слышал о таком способе. И как? Помогает?

Хару пожал плечами, а Мару так же молчал, лишь бросил на них хмурый взгляд.

Они пришли в свой кабинет, где всё ещё лежала папка с фотограммами результатов их ночного дежурства. Близнецы собрали какие-то свои вещи в сумки, а Исидор, немного подумав, снял свой жакет, решив нести его в руках. На улице ещё довольно тепло, в одной рубашке он не замёрзнет, а идти домой в рваном виде не хотелось. Штаны конечно тоже грязные, но они хотя бы целы.

А ведь они родственники той любительницы кошек, вдруг сказал Хару, когда они спускались по ступеням главного входа. На площади гуляли горожане, несколько служебных рамбилей недовольно урчали моторами.

Ты о чём? не понял Исидор.

О жене главы торговой гильдии, для которой мы кота по всему городу ловили. Я снова забыл её имя. Марк вроде сказал, что они родственники главы торговой гильдии, а значит и её тоже.

Тогда много встаёт на свои места, невесело усмехнулся Мару, Ты собираешься в гимназию? Ещё нет полудня, наверное, нам нужно явиться.

Хару обречённо вздохнул, вспомнив о гимназии. Идти туда не хотелось, тем более что они почти всю ночь не спали, но Мару видимо вознамерился испортить настроение всем, не всё же одному грустить и настоял на посещении гимназии. Плетясь за близнецами по улице, Исидор вдруг подумал, что ему не так уж и трудно понять Сарину ненависть к этому месту. Действительно, это учебное заведение не внушало никакого оптимизма даже ему, с детства любившему учиться.


4 глава

Из гимназии Сара направилась прямиком в библиотеку. Высидеть последний урок истории оказалось невероятно сложно. Предмет сам по себе навевал тоску, но мистер Ломнос, высокий старый учитель, поглядывающий на учеников взглядом стервятника поверх очков, говорил монотонным ровным голосом, погружающим в какой-то транс. Всего несколько минут его рассказов превращали все мысли в голове в вязкую кашу, а в глаза словно засыпали песка. Тягучая сонливость накрывала мягким одеялом, заглушающим всякий смысл слов, который пытался донести до них мистер Ломнос. Хотя, глядя на учителя, сложно было сказать, имеет ли для него значение, услышали его ученики или нет, на лице старика вообще сложно было разобрать эмоции, помимо раздражения или брезгливости. Мистер Ломнос имел отвратительную привычку поджимать губы, раздувать крылья и без того широкого носа и хмуриться всякий раз, как кто-то из учеников давал неверный ответ на вопрос или путался в именах магов, бросивших вызов некромантам, выражая тем самым своё недовольство. При этом ученик обычно ощущал себя чем-то вроде таракана.

Сегодня Сара удостоилась именно такого взгляда, когда мирно спавший в сумке лис вдруг зевнул. Зевнул он хорошо, так что на весь класс было слышно, а так как она единственная сидела на последней парте, то и с источником звука учитель легко определился.

Шагая по вымощенной дорожке парка при гимназии, девочка удручённо вздохнула. Сдать контрольную у него теперь вряд ли получится. Несмотря на внушительный возраст, превышающий цифру семьдесят, мистер Ломнос отличался цепкой памятью и злопамяливостью. А ведь у неё и без того плохо с оценками. Почти всё время она теперь проводит в библиотеке, надеясь избавиться от Метки. Лишь когда ей удалось проникнуть в запретную секцию, обнаружились книги по магии, но и они не очень-то помогли. Там всё было на древнем языке, которым давным-давно никто не пользуется, и она понадеялась, что чьи-то пометки на полях и есть перевод, но видно это не так. По крайней мере, если лис не соврал насчёт кровоцветов.

Сара вышла на оживлённую улицу и побрела в сторону главной городской библиотеки. По проезжей части сновали туда-сюда кареты, запряжённые лошадьми, между ними изредка лавировали рамбили. Рамбиль весьма дорогой вид транспорта, для его движения используют специальные кристаллы, заряженные энергией, и позволить его себе могут очень и очень немногие.

Добраться до библиотеки можно было и на трамвае, но косых взглядов ей хватило и в гимназии, а торопиться было некуда. Время чуть перевалило за два часа дня, а библиотека работает до семи. Пройти в запретную секцию до закрытия точно невозможно, а значит ждать долго.

Выйдя на проспект Старых и ржавых, девочка пошла вдоль витрин антикварных лавок, которых было больше всего именно в этом районе города, хотя название проспекту дали гораздо раньше, чем открылись многие из них. Рассматривая разные старинные вещи, выставленные на продажу, она задумалась, отчего же проспект носит именно такое название.

Валлионн сам по себе город не очень старый. Первые жители появились тут лет четыреста назад, а то и меньше. Поначалу они с трудом уживались с жившими тут изначально оборотнями. Те были рьяными защитниками природы и сильно воспротивились начавшимся здесь созданием шахт. Но вскоре часть из них захотела жить в городе, устав от полудикой жизни, больше похожей на звериную. Другая часть, не принявшая людей, уже начавших строительство первых фабрик, ушла глубже в леса. Точно неизвестно куда они всё-таки отправились, но иногда по городу гуляют сплетни о том, что в лесу видели Диких, как их стали называть.

Оборотни, обосновавшиеся в городе, вскоре почти перестали отличаться от людей. Если раньше едва ли не каждый ребёнок мог обернуться зверем, то теперь это было подвластно лишь единицам, а большинство и когти кое-как может выпустить. В жандармерии служили именно те, кто ещё имел хоть какую-то связь со своей звериной сущностью, остальные трудились подобно людям. Так же до недавнего времени жили и фэйри, пока девять лет назад не ввели правило, обязывающее их всех носить наручи, для ограничения магии. Почему так вдруг случилось, Сара не знала, ведь раньше люди весьма охотно прибегали к помощи магии фэйри, а теперь смотрели на них, как на облезлых дворняг.

Иногда она вспоминала то приятное чувство, когда магия струится по телу, даруя своё тепло. Сара была маленькой, когда ей надели наручи и не помнила своего детства. Она знала из документов, которые недавно нашёл Исидор, что у неё была семья, что с ними произошёл несчастный случай и она оказалась в приюте, откуда Маделин и забрала их. Правда, как и она Исидор ничего не помнил о приюте и девочку с тех пор не покидала тревога, а теперь ещё эта Метка. Было в этом что-то неправильное, а спросить Маделин она не могла. Во-первых, опекунша приезжает домой раз в пять месяцев, а то и реже, а с тех пор, как они нашли документ женщина не появлялась дома. Во-вторых, она всё равно вряд ли ответит. Сару почему-то Маделин зачастую игнорировала, даже воспитывая их, Исидора она называла сыном, а ей досталась роль племянницы, свалившейся на плечи и принятой исключительно по доброте её душевной.

От мыслей её оторвал Коичи, высунувшийся из сумки.

Как насчёт пообедать? он с наслаждением повёл носом. Сара тоже принюхалась. Из пекарни через дорогу доносились восхитительные ароматы свежей выпечки, с лёгкими нотками корицы, булочки с которой пекарь как раз разложил на прилавке. В животе тут же заурчало.

Не выйдет, придётся ждать ужина дома, тихо сказала она и направилась к небольшой аллее, располагавшейся рядом с библиотекой.

Почему? Ты же тоже есть хочешь, давай, купи что-нибудь, проскулил лис. Проходившая мимо с мамой девочка лет пяти, радостно залепетала что-то родительнице, увидев выглядывающего из сумки зверька. Видимо решила, это декоративная собачка.

У меня денег нет.

Коичи скрылся в сумке на несколько секунд и высунулся, держа в пасти её кошелёк, на дне которого жалобно звякнули монетки. Сара взяла его и открыла. Три медные монетки сиротливо поблёскивали на дне.

Этого ни на что не хватит, покачала она головой и убрала кошелёк обратно в сумку, Тут всего три дилва, это только на один проезд на трамвае.

Лис ничего не ответил, закопавшись обратно в сумку. Вздохнув, девочка поправила лямки на плече и быстро перешла дорогу. Оказавшись на аллее, она немного погуляла среди желтеющих лип. Их запах приятно разгонял обычную пыль города и перебивал аромат выпечки. Найдя свободную лавочку, Сара села и поставила сумку рядом. Некоторое время она просто наблюдала за птицами, с щебетом прыгавших в ветвях. Маленькие и юркие, они словно играли в прятки в листве, стремительно перескакивая с ветки на ветку и исчезая за очередным листком. Глядя на них, девочка невольно улыбнулась. Такие беззаботные и смешные, эти птички не отличались яркой расцветкой, но их звонкие голоса нередко будили её по утрам.

На неё вдруг навалилась дремота. Пытаясь с ней совладать, Сара рядом с лавочкой, собирая уже опавшие листья. Таких нашлось всего три, вернувшись, она хотела положить в тетрадь, чтобы засушить дома между страниц какой-нибудь книги, но тут заметила, что сумка выглядит совсем пустой. Заглянув, она обнаружила, что лис пропал.

Коичи, негромко позвала девочка. В ответ лишь весёлое щебетание птиц, да шелест ветерка в кронах лип. Она позвала громче, Коичи!

Сара стала заглядывать под каждый куст, не переставая звать лиса. Мимо пронеслись двое мальчишек с мячом. Они смеясь скрылись за деревьями, но воображение уже нарисовало, как они вдруг находят Коичи и начинают ловить, а поймав обязательно дёрнут за хвост, ведь лисиц в городе не встретить, а хвосты у них красивые и пушистые. К тому же, дети редко понимают, как обращаться с животными, не причиняя им зла.

Пройдя всю аллею вдоль и поперёк, Сара так и не нашла его. Она опустилась на траву рядом с ближайшей липой и села, обхватив колени. Внутри внезапно образовалась пустота. Почему он убежал? Сам же просился остаться, а теперь сбежал.

Она не знала, сколько времени просидела так на траве, прежде чем в кустах рядом раздалось шуршание. Сара подняла голову. Из-под веток высунулась знакомая лисья морда. Коичи повёл носом и уставился на Сару. Тряхнув ушами, он на мгновение вновь скрылся в кустах, а потом гордо вышел, зажав в зубах большой бумажный пакет. Чтобы тот не волочился по земле, ему пришлось высоко задрать голову. Подойдя к девочке, он поставил пакет рядом и сел.

Смотри, что я принёс! он довольно встряхнулся, скидывая с черной с рыжими подпалинами шерсти приставшие веточки, Еле тебя нашёл, ну и напетляла же ты здесь. Что это такая грустная, случилось чего? Меня ж совсем недолго не было.

Я думала ты убежал, пробормотала она. Сара почувствовала, как предательски дрожит нижняя губа.

Эй, лис боднулся о её плечо, у насже договор, помнишь. Я живу у тебя и помогаю. Лучше взгляни, что я стащил!

Стащил? Сара взяла бумажный пакет и открыла. В нос ударил аромат выпечки. Внутри лежало три румяных булочки с корицей, Тебя же поймать могли.

Да ладно, этот простофиля и не заметил, как пропал один из пакетов, слишком был занят общением с клиенткой, не особо и симпатичной на мой взгляд.

А какие на твой взгляд симпатичные? Ушастые и с пушистым хвостом? невнятно сказала она, уже откусывая большой кусок. Невероятный вкус заставил даже зажмурится от удовольствия. Достав ещё одну булочку, положила её лису.

Ну по крайней мере те, у которых на голове растут свои волосы, а не парик.

Сара едва не подавилась от смеха булочкой.

Как ты узнал, что у неё парик?

Она поправила волосы, надвинув их чуть больше на лоб, когда пекарь отвернулся. То ещё зрелище, надо признать.

Последнюю булочку девочка аккуратно завернула и убрала с собой. Встав с травы, они направились в сторону библиотеки. Не уже начинало темнеть, а значит скоро время закрытия. Лис, чуть припадая на больную лапу, семенил рядом.

Коичи, не воруй так больше. Тебя ведь могут поймать.

Он лишь фыркнул в ответ.

Да ладно, лисы лучшие воры. Лучше расскажи о Запретной секции. Как ты туда хочешь войти? Судя по названию, дни открытых дверей там не проводятся.

Я попала туда случайно, если честно. Раньше и не подозревала о таком месте, но, когда появилась метка я всю библиотеку облазила, искала хоть что-нибудь, что поможет избавиться от неё. Сначала рука просто чесалась, и я не очень-то торопилась с поисками, но потом появились кошмары и боль, тогда начала рыться в библиотеке с утра до вечера. В основном я смотрела всякие легенды, мне не удалось найти ни единой книги, связанной с магией. По правде говоря, я и не думала, что не найду ни одной такой книги, но их все убрали. Магия теперь доступна лишь избранным, Сара хмуро посмотрела на здание библиотеки, к которому они уже приблизились, Я сидела в углу. Там ещё световик плохо светился, его заряд подходил к концу. Так уж вышло, что я заснула, а световик совсем потух, пока я спала. Проснулась, когда привратник захлопнул дверь. Он не заметил меня. Некоторое время я просто сидела, как-то неловко было стучаться и проситься, чтоб выпустили, дверь то он запер. Потом я решила вылезти через окно, этаж благо первый.

Девочка остановилась у конца аллеи. Оставалось лишь перейти дорогу и они попадут внутрь. Наклонившись, она взяла Коичи и запихала в сумку. Он недовольно заворчал.

Туда нельзя с животными. Не высовывайся, ладно?

Хорошо, с недовольным видом кивнул лис, А дальше?

Я не успела открыть окно. Услышала из коридора, ведущего к читательному залу чьи-то голоса. Я спряталась под ближайшим столом. Если честно, я просто напугалась. Голоса были громкими, мужскими и так зло переговаривались. В зал вошли трое черноцветочников. Они начертили что-то на стене, появился дверной проём, и они зашли внутрь. Дверь тут же исчезла, а на её месте светящийся символ остался. Я вырвала из какой-то валявшейся на столе книги страницу и перерисовала его. Эти трое вскоре ушли, а я попробовала начертить символ на стене. Они делали это просто рукой, и я так же. С первого раза у меня, правда не получилось, но потом появилась дверь. Я зашла. Там много всякого странного барахла и пыли. Но некоторые полки чистые. На одной из ни и стояла эта книга, на подставке. Я и взяла полистать, а там про наручи, только на каком-то странном языке, я лишь пометки на полях понимала… Потом нашла несколько страниц на местном языке.

И вырвала ту, где говорилось, как снять твои непростые украшения.

Ммм, да. Знаю, вандализм жуткий, но я боялась, что меня там поймают, вот и решила повнимательней почитать дома, надеялась, разберу что к чему, у нас дома на чердаке есть старая книга, а там много всяких волшебных трав описывается. Такой своеобразный сборник волшебной ботаники.

Знаешь, у некоторых вся жизнь уходит на подобные разборки, усмехнулся лис, Ладно, иди внутрь, может я и пойму, что там написано на других страницах, если не найдём рецепта.

Кстати, а откуда ты вообще читать умеешь?

Научился за тысячи лет. Я же говорил, я демон.

Он исчез в сумке, а Сара лишь со вздохом закатила глаза. Невероятно упёртое создание. Хотя какая-то её часть всё-таки верила в его слова, но разум упорно доказывал, что демоны не имеют физического облика. А он ведь вполне физический. Вон, даже погладить можно, если не укусит конечно.

Зайдя в библиотеку, девочка прошла мимо хмурого привратника и направилась вдоль стеллажей в читальный зал. Строение библиотеки напоминало ей огромное дерево. Главный коридор представлялся как ствол, от которого в разные стороны, словно ветки, шли стеллажи с книгами, а читальный зал, расположенный в самом конце, виделся макушкой. В читальном зале тоже были стеллажи с книгами, но их было всего четыре, да и стояли они там скорее чтобы место заполнить, потому что столы для чтения располагались вдоль стен, а пространство в центре пустовало.

Она заняла место в углу подальше от входа, захватив по пути какую-то книгу. Сев, Сара пристроила сумку с Коичи на соседнем стуле и открыла толстый томик. Это оказался сборник каких-то историй, по большей части любовных. Со вздохом захлопнув книгу, она осмотрела зал. Помимо неё здесь было ещё трое посетителей: две женщины, о чём-то шептавшихся над своей книгой и потрёпанного вида мужчина, больше похожий на бездомного. Девочка перевела взгляд на часы. До закрытия чуть больше часа, надо найти место, где спрятаться. Привратник не очень внимателен, зал никогда не осматривает так что вряд ли заметит её, например, под столом.

За окном совсем стемнело и вместо солнечного света, проникавшего через большие окна вдоль стен, пространство теперь освещали кристаллы-световики. К огромному своему огорчению, Сара отметила, что тусклый световик, благодаря которому она и осталась незамеченной в прошлый раз, был заменён на новый, светивший ярко и тепло. Сам по себе свет от этих кристаллов довольно рассеянный, но читать при них было очень удобно. В отличии от свечей, их свет не дрожал, и они не задувались, а загасить можно лишь проведя пальцами по специальной полоске, приделанной сбоку. В библиотеке посетители не могли включать и выключать световики по своему желанию, единственная позволявшая это полоска находилась у поста привратника. Он и включал, и выключал их.

Сара скучающе листала страницы. Женщины ушли, мужчина продолжал читать потрёпанный томик, что-то непрерывно бормоча. В тишине его бормотание разлеталось по всему читальному залу и отлично слышалось даже в противоположном конце, хоть слова и невозможно было разобрать.

Встав, она решила выбрать другую книгу. Выйдя из зала, девочка пошла вдоль ровных рядов книг. Ведя пальцем по корешкам, она плутала среди полумрака многочисленных стеллажей. Вокруг стояла мёртвая тишина, что слышалось собственное дыхание и стук сердца. Она брела, скользя взглядом по названиям, не зная, что лучше взять, чтобы скоротать час.

Стеллажи были уставлены сотнями книг. На многих из них скопилась пыль, серым слоем покрыв страницы. Девочка дунула и в воздух взметнулось целое пыльное облако. Закашлявшись, она поскорее отошла от этой полки. Полумрак огромного хранилища немного пугал. Здесь казалось, что вся жизнь в мире замирала…

Тишину прервал негромкий стук. Сара остановилась и прислушалась. Нет, не стук, а скорее цокот. Да, цокот маленьких коготков по деревянному полу. Она обернулась на звук. Быстрый цокот приближался откуда сзади. Мелькнула тень. Девочка вздрогнула и нырнула в ближайший просвет между стеллажами. Тень метнулась за ней.

Сара побежала по узким проходам, петляя в лабиринте стеллажей. Тень следовала за ней, мелькая то тут, то там. Нырнув в очередной просвет, она запнулась о оставленную кем-то стопку книг. Не удержавшись на ногах, упала, сильно ударившись коленками и локтем. Тень выскользнула из-за поворота. Девочка перевернулась на спину, пытаясь отыскать глазами преследователя.

Сара! рядом с её плечом появился взъерошенный Коичи.

Это ты, выдохнула она, Как ты меня напугал. Что ты тут делаешь? Если привратник увидит, что я пришла с животным…

Он меня за хвост вытащил! Прямо из сумки. Ещё и пасть раззявил, как будто сожрать решил.

Кто? Привратник? опешила Сара. Привратник, конечно, не самая приятная личность, ворчливый и хмурый, но такого за ним не водилось.

Нет, этот храпит как паровоз. Тот тип, что сидел в зале. Он подошёл, как только ты вышла и вытянул меня за хвост. У него клыки торчат, и пол лица шерстью заросло. А глаза… Глаза пустые, словно он мёртвый. И он меня сожрать хотел, аж слюна потекла. Какой-то обезумивший оборотень.

Где-то хлопнула дверь. Коичи подпрыгнул и уткнулся мордой ей в плечо. Сара встала и взяла его на руки. Лиса била крупная дрожь. Она мысленно усмехнулась. Вот так демон бесстрашный.

К залу девочка возвратилась осторожно. Тихо подойдя к двери, она заглянула внутрь. Никого. Книга, которую читал мужчина, так и лежала на столе, там, где он сидел. Коичи у неё на руках вдруг встрепенулся, ловко вывернулся и взобрался ей на плечи. Задрав мордочку, понюхал воздух.

Он ушёл.

Без тебя вижу, девочка подошла к своему столу. Сумка была изодрана в клочья, но все вещи оказались на месте. Выкинув измятую тетрадь, она упихала кошелёк в карман и бросила взгляд на часы. Стрелки показывали без десяти минут семь. Скоро закрытие библиотеки.

В коридоре послышались шаркающие шаги привратника. Схватив со стула изодранную сумку, Сара залезла под стол, стоящий в углу, дальнем от входа. Едва она пододвинула к себе ближайшие стулья, стараясь хоть как-то скрыть своё присутствие, в дверном проёме показалась седеющая голова привратника. Со своего места Сара не видела его лица, но почувствовала, как тот окинул зал взглядом. Увидев оставленные на столах книги, он что-то недовольно проворчал, махнул рукой, буркнул «Завтра» и громко хлопнул дверью. Послышался звук поворачивающегося ключа и удаляющиеся шаги. Девочка облегчённо выдохнула.

Она вылезла из-под стола как раз в тот момент, когда потухли световики. Привратник загасил их за ненадобностью. Лис, всё это время сидевший у неё в ногах бесшумной тенью выскользнул следом, лишь его когти тихонько зацокали по деревянному полу. Сара чуть поморщилась, таким громким казался в царившей здесь тишине этот звук.

Кстати, донёсся до неё шёпот Коичи, Ты говорила о каких-то черноцветочниках, которые и начертили тут этот символ. Кто это?

Члены ордена Чёрной орхидеи. Это что-то вроде негласной власти, как можно тише ответила она, Среди них есть маги из Империи Джиао. Это те немногие в наших местах, кто ещё может колдовать, несмотря на то, что магия покинула эти края.

Покинула? Сара разглядела, как Коичи наклонил в темноте голову и повёл носом.

Да. Девять лет назад, когда объявились тиарци.

Кстати, а кто эти…

Давай потом. Сейчас книга, оборвала она его.

Ладно, протянул лис.

Сара подошла к стене, где несколько дней назад появлялась дверь и начертила пальцем символ на уровне своих глаз. Причудливо переплетённые линии не появились. Она вздохнула. Ничего, в прошлый раз тоже получилось не сразу. Попробовала снова. Линия за линией, она начертила символ и … Снова ничего. Ладони предательски вспотели и стали липкими.

Ты всё не так делаешь.

Коичи, несмотря на больную лапу, легко вскочил на ближайший стол.

Попробуй вложить немного магии.

Я не умею колдовать, Сара метнула на него недовольный взгляд и нервно потёрла запульсировавшую Метку.

Если вошла в прошлый раз, значит можешь. Направь магию на кончики пальцев.

Ты думаешь я знаю, как это сделать? голос эхом отразился от стен, и она испуганно оглянулась на дверь. Тишина.

Это просто, спокойно продолжал лис, Надо просто представить. Захотеть. В магии главное твоя воля и воображение. И тогда руна появится.

Какая руна?

Которую чертишь, балда. Давай уже, сосредоточься.

Глубоко вздохнув, Сара попыталась сделать, как он сказал. Магия на кончиках пальцев. Хорошо. Закрыв глаза, она представила себе, как легко её пальцы касаются шершавой поверхности стены, как появляется вслед её движениям символ, как открывается перед ней дверь.

Молодец, голос лиса прервал мысли. Она открыла глаза и увидела перед собой проём двери.

Получилось, не веря прошептала она, Я колдовала…

Лис фыркнул.

Когда ты вошла сюда в прошлый раз, проделала тоже самое. Повторять сделанное всегда легче.

Значит, я могу колдовать? она взглянула на свои руки и ужаснулась, Что это?

Пальцы светились слабым зеленоватым светом, больше напоминающим дымок. Она потёрла ладони друг о друга. Свечение постепенно стало исчезать.

Всего лишь след магии, скоро исчезнет. Пошли, лис спрыгнул и первым шагнул в проём. Сара пошла за ним следом.

Затхлый воздух ударил в нос, глаза заслезились от витающей вокруг пыли. Мрак запретной секции рассеивался слабым светом уходящего дня через небольшие окошечки под потолком. Помещение не было похоже на другие залы библиотеки. Тут были стеллажи, но стояли на них в основном разные странные вещи и лишь изредка встречались книги. Повсюду стояли коробки, набитые разным пыльным хламом, к которому уже много лет никто не прикасался и слой пыли на нём был таким толстым, что скрывал сами вещи.

Да уж, могли бы и прибраться в подвальчике, чихая, проворчал Коичи.

Мы не в подвале, это просто ещё один зал в библиотеке, только окна сделали повыше, наверное, чтоб никто не мог увидеть.

Раздался странный звук, одновременно похожий на полаивание и покаркивание. С запозданием Сара поняла, что лис смеётся.

Это же пространственная дверь, лисёнок. Не удивлюсь, если мы вообще в другом здании.

Пространственная? То есть мы не в библиотеке, девочка обернулась. Позади была обычная деревянная дверь, если открыть её, можно выйти назад в читальный зал. Именно так она и вернулась в прошлый раз. Внезапно её охватил страх, А вдруг мы вообще не в городе?

Ну это маловероятно. Этот проход отдаёт слабой магической энергией, максимум пара кварталов.

А как ты это определил? нахмурилась Сара. Она вовсе ничего не почувствовала, ни когда проходила через дверь, ни сейчас.

Ну, как бы сказать, лис немного потоптался. На пыльном полу его коготки не цокали и звук шагов был глухим и казался неестественным, Вот ты чувствуешь ветер?

Сара кивнула.

Ощущаешь его дуновения, теплый он или холодный, сильный или слабый, или вовсе его отсутствие.

Она снова кивнула, мысленно представив себе приятные дуновения летнего ветерка, а после пронизывающую зимнюю вьюгу.

Вот я ощущаю магию так же. Чувствую её силу, природу и характер. Для меня это естественно. Понимаешь?

Сара кивнула. Она бросила взгляд в сторону ближайшего окошка, но за мутными стёклами невозможно было разглядеть, действительно ли они недалеко от библиотеки.

Где там твоя книга? Коичи выжидательно смотрел на неё, сидя у ног и обвив лапы хвостом, словно сытый домашний кот.

Найти книгу оказалось не трудно. Она лежала на прежнем месте, на единственном чистом стеллаже. Когда они уже подходили, лис вдруг остановился у одной из коробок. Девочка, не заметив его в темноте едва не упала.

Вон это вещь, ну кто бы мог подумать, восхищенно прошептал он и полез в коробку.

Что ты делаешь? Вылези, оттуда!

Сейчас, сейчас, донеслось из коробки, Почти достал.

Он, пыхтя и отфыркиваясь от пыли самозабвенно копошился в горе хлама, создавая невероятный шум. Сара в ужасе поглядывала то на дверь, почти скрытую пройденными стеллажами, то на него.

Прекрати, ты шумишь. Нас же услышат.

Сейчас, сейчас, снова повторил лис. Он наконец вылез, таща за собой какую-то тряпку. Потянув её на себя, он опрокинул всю коробку и оттуда со звоном покатились разноцветные шарики. Девочка даже зажала рот руками, сдерживая возглас.

Вот оно, лис гордо положил у её ног пыльную чёрную тряпку.

Что это?

Сара взяла тряпку за край и подняла. Это оказался плащ с капюшоном-маской, свёрнутый так, чтобы влез в коробку. Она развернула его и легонько встряхнула. Облако пыли тут же взметнулось вокруг. Коичи несколько раз чихнул и скуля зажал нос лапами.

Простая на первый взгляд вещь была одновременно и невероятна. Плотная ткань словно впитывала падающий на неё свет, хоть его здесь было и немного, а приделанная к капюшону белая маска с простыми красными и чёрными полосами изображала какого-то зверя.

Похоже на маски восточных народов, пробормотала Сара.

Так и есть, кивнул Коичи, Это маска Кицунэ. Ёкая хранителя лесов. Им покланяются нальфы.

Сара восхищенно осмотрела плащ, задержав взгляд на маске. Та словно требовала надеть её.

Это особый плащ сокрытия.

Сокрытия? Это как? Девочка накинула его на плечи и осмотрела себя. Невидимой она не стала.

Он не сделает тебя невидимкой, усмехнулся лис, увидев её действия, Этот плащ скроет твоё присутствие и даже запах. Но только от тех, кто не знает о том, что ты рядом. Но если тебя и увидят, то не узнают, плащ скроет личность, со стороны невозможно даже понять, мужчина или женщина в плаще. Но надо надеть маску, просто так он не сработает.

Она послушно накинула капюшон на голову и надела маску. Ей казалось, что смотреть сквозь довольно узкие прорези будет неудобно, но стоило только поудобнее устроить маску на лице, угол зрения расширился, став таким же, как и был без неё.

Ну как? Удобно? Коичи обошёл её вокруг, разглядывая плащ.

Великолепно. Маска совсем не мешает смотреть, а плащи почти невесомый.

Ну ясное дело, это же волшебная вещь. Между прочим, ей не одна сотня лет.

Сара снова оглядела себя. На вид обычный дорожный плащ, но такой лёгкий. К тому же, в нём было тепло. Сняв капюшон, она хотела было вернуть плащ на место.

Оставь его себе, остановил её лис.

А если его хватятся? За воровство можно получить серьёзное наказание, я же фэйри, девочка нерешительно помяла в руках края плаща. Ей доводилось иногда таскать с прилавков фрукты или какие-то мелочи, но такая вещь…

Да ладно, последние несколько лет он явно был никому не нужен, а тут вдруг хватятся.

Коичи хитро заглянул ей в глаза. Сара не смогла сдержать улыбку и затянула потуже завязки плаща, чтобы не слетел. В дальнейших уговорах не было нужды. Старый и пыльный, он казался сейчас ей самой уютной вещью в мире.

Ну что ж, лис взмахнул хвостом и чёрной тенью скользнул к стеллажу с книгой. Сара осторожно взяла ей с полки. Пальцы коснулись обтянутой кожей обложки, и холодная дрожь прошла где-то в глубине её существа. Эта книга внушала страх, казалась тёмной и неприятной, словно источала мерзкий запах, который чувствуется только кожей. Собачий и птичий черепа, выгравированные на обложке, изображали ужасную сцену, в которой собака ела птицу. Птичий череп был заперт в собачьей пасти как в клетке, так, что бедная птаха смотрела на мир сквозь частокол собачьих клыков.

Коичи ловко вскочил на её плечо, цепляясь за одежду как белка, и, устроившись поудобнее на манер попугая на пиратском плече, вытянул морду и обнюхал томик.

Так я и знал, кивнул он.

Что?

Это не один из древних фолиантов. Хотя должен признать, подделка весьма искусная. И черепа хорошо изобразили, только с собачим чуть закривили, там морда была покороче, этот больше на волчий череп смахивает, он снова принюхался, Ну надо же, а кожу то они правильную взяли, только выделали немного не верно, через пару столетий облезет. Кто бы это не мастерил, он действительно хорош, хотя не чета мастерам древности.

Правильную кожу? Это какую? девочка повертела фолиант. Теперь он не казался таким страшным, всего лишь подделка. От этого стало чуть спокойнее. Но действительно, кожа весьма необычная, такая гладкая и ровная, на телячью не похожа. У Исидора раньше была куртка из такой, но теперь казалась грубой, по сравнению с обложкой фолианта.

Человеческую.

Сара резко разжала пальцы, и книга выпала из рук, гулко бухнувшись на пол. Брезгливо содрогнувшись, она вытерла ладони о штаны.

Гадость какая, пробормотала она отступая на шаг. Лис на плече хмыкнул.

Подумаешь. Тоже мне, белоручка. Не переживай, здесь всё отделано и обеззаражено, да и владелец этой кожи уже очень давно мёртв. Ну или владелица.

Как ты можешь так спокойно это говорить? прошипела девочка, резко повернувшись к нему.

А что такого? удивился Коичи, Выделки из кожи телят и свиней полгорода на себе носят. Да даже твои ботинки, и те на основе кожи. Чем животные хуже людей?

Сара замялась, в его словах был смысл. Собственная обувь вдруг показалась жутко неудобной, захотелось снять и выкинуть в окно. Но ведь и правда, кожу животных используют едва ли не везде и если бы она не знала, чья это кожа, то и не заметила бы. К тому же, брала она уже эту книгу в прошлый раз и ничего страшного не произошло.

Вздохнув поглубже, она медленно подняла фолиант. Человеческая кожа. Гадость какая! Поборов приступ тошноты, девочка положила книгу на полку и принялась быстро перелистывать, ища нужные страницы. Разделы о применение костей усопших, призывах духов и прочих сомнительных вещах занимали большую часть книги, и нужная ей тема нашлась ближе к концу. Основная часть текста была написана непонятными иероглифами, кое-где встречались буквы и пояснительные записки.

Вот они. Странно только, что такую тему расположили ближе к концу.

Ничего странного, сказал Коичи, перелезая на полку к книге и внимательно разглядывая текст, В начале рассказывается о тех, кого можно призвать из Муанто, как их призвать и как использовать. А амагикраты всего лишь один из методов контроля. Кстати для живых их стали использовать далеко не сразу. О, а вот это интересно, он склонился ближе к страницам.

Что такое Муанто? спросила Сара.

Мир мёртвых. Место, где обитают души и прочие бестелесные создания. Вот, смотри, он указал лапой на пометки в углу страницы, те самые, которые недавно читала она сама, здесь список: никель, кровоцветы, стружка гранита, кварцевая пыль, кристалл амброкси. Это новые элементы, написаны рядом с прежними, видимо их заменили, сделав производство дешевле и проще. Но и сила амагикратов явно сократилась, так что ты можешь позволить себе слабую магию без опасности для здоровья. Да и в целом, они не имеют такой сильной реакции, ведь костяная пыль заменена на кварцевую.

Такой сильной реакции? По сравнению с чем? нахмурилась Сара, не понимавшая почти ничего из написанного.

А я не сказал? деланно виновато спросил Коичи, Амагикраты делали и раньше, их использовали в тюрьмах. Если начать колдовать, но такие наручники нагревались. И очень сильно, даже руки, говорят, отжигали. Но новая версия явно не такая сильная. И не такая дорогая. Ага, рецепт есть, для эликсира снятия. Так-с, варить все ингредиенты вместе до получения бурого окраса воды. Как то больно просто. А ну-ка, перелистни.

Она перевернула страницу. Лис пробежал по ней взглядом и вздохнул.

А тут уже другая тема.

Значит руки мне не отожжёт? Сара закатала рукав и взглянула на блеснувший в тусклом свете наруч. Костяная пыль, значит заменена… Интересно, в этой книге всё связано с чем-то кладбищенским? И из чьих костей эта пыль, если одна обложка уже чего стоит?

Теоретически, вряд ли.

Теоретически? девочка перевела взгляд на лиса.

Ну я же не алхимик и не могу точно… он вдруг замер, навострив уши.

Что слу…

Тихо, рыкнул он, продолжая водить ушами. Сделав несколько глубоких вдохов добавил, Мы тут не одни.

Сара замерла и прислушалась. До неё не доносилось ни звука, кроме собственного дыхания. Мрачная тишина запретной секции окружала со всех сторон, лишь сгущавшаяся тьма приближавшейся ночи казалось, стала глубже. Она повернулась в сторону окон. Ведь уже должно быть совсем темно, так почему же с улицы всё ещё льётся тусклый свет. Присмотревшись, она поняла, что свет чуть подрагивает. Газовые фонари зажглись, это точно их свет, а значит они действительно в городе, как и предположил лис. Это догадка немного упокоила её, пока откуда-то из глубины не донёсся тихий шорох шагов.

Кто-то шёл. Очень медленно, похоже на цыпочках. Шаги стихли и послышался шорох. Такой же, как когда Коичи залез к коробку. Кто-то так же как и он, что-то искал в пыльных веща. Громкий звук прорезал тишину, как будто упало что-то очень тяжёлое, невнятное бормотание, а после чих.

Сара чуть не рассмеялась. Такого смешного чиха ей ещё не доводилось слышать. Похоже было, что чихнул котёнок, только в конце добавил весьма смачное ругательство.

Скрипнули коготки и Коичи, оттолкнувшись от деревянной полки перескочил на её плечо. Девочка вздрогнула от неожиданности и ойкнула. Шуршание прекратилось. Она замерла, но вокруг снова установилась тишина.

Пойдём отсюда, тихо, почти неслышно предложил лис ей на ухо, В книге всё равно нет ничего, чтобы их снять.

Девочка молча кивнула и осторожными шагами направилась туда, где осталась дверь. Где-то рядом послышался шорох. Она остановилась, не успев сделать и трёх шагов. Тишина и снова шорох. Кто-то шёл совсем рядом. Коичи напрягся на её плече. Дверь совсем не далеко, пара поворотов. Решившись, она сорвалась с места, побежав к выходу. И на первом же повороте с разбегу врезалась головой во что-то твёрдое. Лис громко тявкнул, лязгнули его зубы в воздухе.

Убери его от меня! взвизгнул стоявший перед ней парень. Одетый в мешковатую коричневую куртку, он зажимал рукой нос. На голове его была натянута чёрная вязаная шапка.

Коичи зарычал и снова тявкнул. Его лисий лай не был таким угрожающим, как у собаки, парню было и этого достаточно, чтобы попятится.

Он не укусит, успокоила его Сара, не сильно уверенная в собственных словах. Вчера то лис кусал её, но то для дела было нужно, хотя как знать, что у него в голове.

Но юноша немного успокоился, убрал от лица руку и хмуро сверкнул в её сторону большими зелёными глазами.

Ты что здесь забыла? голос его прозвучал грозно, но слегка дрожал. Сара напряглась. Видимо, это здешний смотритель, возможно следит за порядком в ночное время. Сердце бешено заколотилось. Если это так, то ничего хорошего ей не светит. Он сдаст её, это точно. Хорошо если просто штраф дадут, но могу и на шахты отправить, для исправительных работ. При мысли о шахтах всё внутри похолодело.

Я случайно тут, принялась спешно оправдываться она, Просто заблудилась среди всех этих … Стеллажей… Библиотека большая такая ведь… И само как то…

Библиотека? нахмурился парень. Тут Сара заметила, что он прижимает к себе туго свёрнутый свиток. Скреплявшая его верёвка была украшена сургучной печатью с полустёртым гербом.

Зачем ты перед ним оправдываешься? прошипел ей на ухо Коичи, тоже глядя на свиток, Он такой же вор, как и ты. Вон, стащил что-то.

Сара нервно переводила взгляд с лица юноши, на свиток в его руках. Он, заметив это, запихнул его за пазуху, побледнев как полотно.

А сам то что здесь забыл? тихо спросила девочка. Парень закусил губу.

У меня к тебе предложение. Давай возьмём, и забудем, что видели друг друга? Я не видел тебя, ты меня.

Предложение неплохое, соглашайся, тут же подсказал Коичи. Парень покосился на лиса, но понять его он мог, лишь заметил странное поведение зверя.

Она кивнула. Секунда, и вор скрылся за ближайшим поворотом, лишь быстро удалявшиеся шаги оставили призрак его присутствия.

С сердца будто камень свалился. Где-то в глубине девочка уже видела, как смыкаются над головой тёмные своды шахт, как исчезает малейшее дуновение ветра и остаётся только глубина бескрайних пещер и кристаллы, которые ей придётся добывать до конца своих дней. Говорят, попавшие в шахты редко доживают до конца назначенного срока наказания.

Она направилась к двери. Попав сюда в прошлый раз, пришлось не мало поплутать, чтобы найти путь назад. Тогда, ей правда казалось, что она всё ещё в здании библиотеки, но значения это не имеет. Выйдя через дверь, вновь окажешься в читальном зале.

Сара всегда считала своё чувство направления очень хорошим и на память никогда не жаловалась, но выйти к двери сразу не удалось. Пройдя, казалось бы, тем же путём, что и пришла, она уткнулась носом в стену.

Может где не туда свернула? предположил Коичи. Он крутил головой, сидя на её плече и напоминая нахохлившуюся птицу больше, чем лиса. Пушистый хвост свисал у неё вдоль спины, кончик его чуть подрагивал, а настороженно поднятые уши улавливали каждый шорох. На мордочке застыло сосредоточенное выражение.

Пришлось вернуться в лабиринт стеллажей и коробок, полных пыльного старья. В этом помещении явно никого не волновала планировка и придвинутые вплотную к стене стеллажи не позволяли просто пройти вдоль стен. Придётся искать дверь так, заглядывая в каждый просвет. Уже скоро она совершенно запуталась. Раз за разом приходилось разворачиваться, натыкаясь на тупик или стену.

Мне кажется, дверь исчезла, пробормотала она.

Лис мотнул головой.

Не могла она исчезнуть. Могла переместиться.

Переместиться? С чего вдруг? Когда я была тут в прошлый раз, дверь оставалась на месте, пока я не вышла, а потом исчезла. Может есть лимит времени на пребывание тут? Тогда придётся лезть через окно… предположила Сара. Одного взгляда на небольшие окошки хватало, чтобы понять, что сделать это будет не легко. Мало того, что они небольшого размера, так ещё и расположены почти под потолком.

Нет. Тут дело в другом.

Что-то в его голосе заставило её напрячься. С момента, как ушёл тот парень со свитком, лис был мрачнее тучи. Он всё время прислушивался.

Кто-то ещё прошёл в след за нами.

Тот парень? Думаешь из-за него дверь могла сменить место положение.

Коичи покачал головой. Взгляд его был направлен в никуда.

Магия, использованная для этой двери пространственная. Ею легко пользоваться, но сложно настроить. Тот, кто создал проход был умелым магом. Но даже у самых лучших заклятий можно вызвать сбой. Сбои могут восстановиться со временем. Но для каждого сбоя должна быть причина.

Говорил он медленно и размеренно, не как обычно. Пропала насмешливость и лёгкость. Сара слушала молча, не перебивая.

Я слышу шум шагов вора. Он всё ещё здесь. Когда он ушёл, то его походка была тверда, он знал дорогу. А сейчас мечется, как зверь, загнанный в ловушку.

Девочка прислушалась, но смогла различить только неясный шум. Её слух не был так хорош, как у лиса, но ей удалось различить шаги. Быстрые и лёгкие, но не только они.

Я тоже его слышу. И ещё что-то, прошептала она.

Это кто-то другой. Шарканье ног и громкое дыхание. Кто бы это ни был, ему очень тяжело дышать. И это он прошёл через дверь. Я уверен, что слышал, как она открылась, пока ты говорила тем пареньком.

Сара посмотрела вокруг. Её окружали старые вещи, амулеты с заржавевшими цепями, чучела животных, склянки с мутной жидкостью и потрёпанные книги. Всё это казалось неясными тенями в полумраке, который стал бы непроглядной тьмой, загаси кто фонари у окон. Хаос этого помещения создал настоящий лабиринт. И идти туда абсолютно не хотелось. Не хотелось столкнуть с тем, кто вошел за ней в след. А потому она направилась в сторону ближайших окон. Если залезть на стеллаж, то возможно удастся вылезти.

Послышался грохот и шорох возни. Девочка замерла, вслушиваясь. Несколько гулких ударов, тихий вскрик, звук рвущейся ткани, ещё один удар на этот раз громче и топот шагов.

Вор выскочил из темноты бледной тенью, над бровью зиял глубокий порез, кровь тонкой струйкой стекала по лицу. Увидев Сару он на мгновение замер, потом резко приблизился и схватив за руку, хрипло выкрикнул:

Ты пришла сюда одна?! Ты одна?!

Она лишь испуганно кивнула. Парень ослабил хватку, позволив ей отдёрнуть руку. Из глубины лабиринта стеллажей донёсся шум. Оба вздрогнули и обернулись по направлению звука.

Кто там был? прошептала Сара.

Не знаю, тихо ответил парень, Я не видел, он напал на меня со спины.

Он поморщился и повёл правым плечом. Рукав был порван и потемнел от крови.

Вдруг Коичи глухо зарычал, обнажив клыки и глядя в темноту прохода. Послышалось шарканье ног и из тени вышла фигура. Космы спутанных волос напоминали гриву, замызганная драная одежда мешком висела на тощем теле, а доносился такой, что чуть не сбивал с ног. Руки с длинными пальцами дрожали, редкая шерсть покрывала ладони, а кривые грязные когти постукивали друг о друга. Послышалось приглушённое бормотание. Лицо незнакомца оставалось в тени, но Сара узнала его. Это был тот мужчина из библиотеки, которого она приняла за бродягу.

Мужчина выглядел таким тощим, что сложно было поверить, что он может стоять на ногах. Тусклый свет уличных фонарей, проникавший в окна, отражался в его глазах, как у зверя.

«Оборотень» догадалась Сара, «Только какой-то очень странный

Она почувствовала, как рука стоявшего рядом парня тихонько отталкивает её назад, а сам он повернулся, встав между ней и незнакомцем. Странный оборотень сделал шаг к ним. Его бормотание стало чуть громче.

Что он там лопочет? нахмурился вор. Он подвигал раненым плечом и снова наморщился.

Он так же бормотал и в библиотеке. Я видела его там, но я думала, это обычный бродяга. шёпотом пояснила девочка на его вопросительный взгляд, Наверное, он за мной и пришёл.

Парень кивнул. Значения этого кивка она не поняла.

Оборотень хрипло закашлялся и забормотал ещё громче.

Да… Мка.. Ед… Храа… Ед…

Коичи снова глухо зарычал и прижался к её шее. Сара почувствовала, как он мелко дрожит.

По-моему, он хочет есть.

Оборотень снова закашлялся и сделал ещё пару шагов, на этот раз сказав почти чётко:

Еда… Есть… Ед…

Его лицо наконец вышло из тени, и Сара едва сдержала крик. Лоб и щёки заросли шерстью, кривой нос пересекало два кривых шрама, нижняя челюсть немного выдавалась вперёд, а изо рта торчали кривые, жёлтые клыки.

Быть не может, это же… ошарашено пробормотал парень. Глаза его удивлённо расширились, но тут оборотень резко дёрнулся вперёд.

Еда!!! закричал он, бросившись, словно змея, долгое время сидевшая в засаде.

Сара рванулась было назад, но вор тут же схватил её за локоть и утянул куда-то вбок. Оборотень пролетел мимо, с грохотом врезавшись в ближайшие полки. Стоящие там склянки со звоном посыпались вниз, усеяв пол миллиардами мелких осколков. Он взревел, дико и отчаянно и от его голоса по спине побежали мурашки. На миг ей почудилось, что она слышит вой тиарци, такой же голодный и холодный.

Парень с невероятной ловкостью лавировал между стеллажей, безошибочно находя повороты и таща за собой Сару. Девочка едва поспевала за ним, то и дело оглядываясь на грохот позади. Оборотень нёсся за ними, не разбирая дороги и снося всё на своём пути. Его голодный рычащий голос громом катился в воздухе.

Они резко остановились. Перед ними высилась стена, а почти у самого потолка виднелось небольшое окошко. Вор подошёл к ближайшему стеллажу, навалился на него плечом и повалил.

Его это надолго не задержит, тяжело выдохнул он. Подойдя ближе к стене, парень задрал голову, глядя на окно. Присев, он подпрыгнул и ухватился руками за край подоконника. Сара изумлённо смотрела за ним. Прыжок был невероятно высок. По крайней мере, для человека точно невозможен.

Вор попытался подтянуться, но тут же со стоном свалился на пол, подняв облачко пыли. Девочка бросилась к нему и опустилась рядом на колени.

Ты цел?

Нормально, пошипел он, держась за раненое плечо. Между пальцами проступили капельки крови. Дикий рёв и грохот раздались совсем рядом, заставив Сару вздрогнуть. Вор лишь нахмурился, Вот что. Залезай на меня и попробуй открыть окно, там простая задвижка.

Но твоё плечо… тихо сказала она.

Ничего страшного. Если не выберемся, этот бешенный нас убьёт. Давай быстрее.

Он встал и опустился на корточки у самой стены под окном. Сара подошла и закинула ногу ему на плечо, как он сказал:

Нет, так не достанешь, вставай ногами.

Кивнув скорее самой себе, ведь вор сидел отвернувшись и не мог её увидеть, она поставила ногу сначала на его здоровое плечо, потом, уперевшись руками в стену, на второе. Почувствовав, как он вздрогнул, она чуть сдвинула ступню.

Парень стал подниматься. Оборотень ревел и кричал где-то совсем рядом, но Сара уже не обращала на это внимания, её взгляд был прикован к приближающемуся окну. Выход. Она чуть вскрикнула, когда качнулся, переставляя ноги. Наконец он выпрямился во весь рост и девочка смогла дотянуться до подоконника. Она попыталась подтянуться, но край был слишком узкий и руки соскальзывали.

Я не достаю! крикнула она вниз и замерла. Оборотень был совсем рядом, всего два стеллажа разделяли их. Его блестящие, налитые кровью глаза были прикованы к ней.

Он медленно склонил голову на бок, обнажая жёлтые клыки в кривой усмешке. Из уголка рта, по заросшей шерстью и щетиной щеке стекла вязкая капля слюны. Сара почувствовала, как в горле застрял крик не то паники, не то отвращения.

Подними меня! вдруг тявкнул Коичи, заставляя оторвать взгляд от оборотня, который тут же исчез в темноте. Девочка помогла ему перебраться на подоконник.

Лис, ловко удерживаясь на узком выступе, нашёл задвижку и откинул носом крючок. Окно с тихим скипом стало открываться. Коичи толкнул створки, и первым выскочил наружу.

Что там? Получилось? донёсся снизу приглушённый голос вора.

Да, ответила Сара, пытаясь дотянуться до выступа рамы, Но я всё равно не могу залезть.

Она почувствовала, как парень ухватился руками за её лодыжки и рывком подкинул вверх, так, что девочка чуть не стукнулась головой о ставни, но всё же успела удержаться и вылезла через окно. Едва она успела убрать ноги, как он подпрыгнул и, подтянувшись, стал пролезать через окно, оказавшееся для него узковатым. С трудом, ему всё-таки удалось протиснуться.

Сара стояла рядом, помогая ему подняться, когда из окна появилась когтистая рука и, схватив её за ногу, потянула обратно. Вскрикнув, она упала и заскользила, утягиваемая тяжестью утробно рычащего оборотня. Вор ухватил девочку за плечи и попытался удержать.

В проёме показалось оскаленное лицо. Рука на ноге сжалась сильнее, выворачивая её. Сара закричала, от боли перед глазами заплясали искры. Она ударила высунувшего голову оборотня свободной ногой, но тот будто не заметил этого. Девочка с ужасом увидела, как он раскрыл пасть и потянулся к её ступне.

С громким рычанием Коичи резко бросился на него. Мелькнули белые острые клыки и лис впился в когтистую руку-лапу. Оборотень взвыл и разжал пальцы. Потеряв опору, он тут же с воем рухнул назад, в сумрачную темноту запрещённой секции.

Парень быстро оттолкнул Сару от окна и захлопнул ставни. Рывком подняв её с земли, он потянул девочку за собой прочь. Обернувшись, она чуть слышно всхлипнула, узнав здание. Это была резиденция ордена Чёрной орхидеи.


5 глава

От яркого блеска рябит в глазах. Вихрь богатых разноцветных нарядов проносится вокруг, кружа голову, а от слащавых высокомерных голосов закладывает уши. Больше всего хочется убежать и спрятаться, сорвать с себя этот дорогой наряд, выкинуть украшения, смыть проклятый макияж, тугой маской сковывающий лицо, зажать руками уши и закрыть глаза. Просто исчезнуть, испариться. Оказаться как можно дальше от этого лживого мира равнодушных глаз и холодных улыбок. Мира, где на тебя все смотрят, но никто не видит. Где все приветственно улыбаются и говорят комплименты, но не для того, чтобы сделать приятно собеседнику, а чтобы угодить и заручиться какими-то призрачными гарантиями. Чем ниже ты по статусу, тем меньше услышишь комплиментов и тем больше скажешь их сам. Таковы негласные правила, известные всем и каждому. Такова реальность богатства и роскоши, где ты сам лишь аксессуар к своим же деньгам.

Больше всего ей хочется сбежать отсюда, но она натягивает свою самую любезную улыбку, поправляет складки воздушного голубого платья и входит в ярко освещённый приёмный зал. Она знает, что выглядит великолепно: локоны золотых кудрей собраны в высокой причёске, изысканный лёгкий макияж подчёркивает красивые черты лица, а нежно-голубое платье струиться по её почти взрослой фигуре, волнами спадая до пола. Стоило ей войти, как множество взглядов устремляется к ней, а голоса наперебой спешат что-то лестное. От лебезящих ноток становится тошно.

Она рассеянно кивает им в ответ, скользя взглядом по толпе и не спуская любезно-вежливой улыбки. В море однотонно бледных напудренных лиц голубая кожа нимфы будто сияет, притягивая внимание, хоть она и стоит у самой стены. Она направляется к ней. Улыбка медленно превращается в настоящую.

Уже в конце зала путь вдруг преградила худая и высокая, обтянутая в аляпистые шелка дама, с чуть тронутыми сединой волосами. Её заострённое лицо выглядело заинтересованно и вежливо.

О, мисс Шарлотта! воскликнула дама, сверкая глазами в её сторону, как будто это перед ней неожиданно возник собеседник, Как я рада встретить вас! Тесен зал, однако. Вы сегодня очень хороши.

Вечер добрый. Благодарю, кивнула она, обходя женщину. Но та вновь выросла пред ней.

Ах, должна заметить, вам отец устроил восхитительный приём. Впрочем, как и всегда.

Дама рассмеялась противным хрюкающе-лающим смехом. Лотти улыбнулась по шире, делая вид, впечатлена её остроумием и усиленно старалась вспомнить, кто перед ней. Такую яркую личность сложно забыть, увидев однажды.

Милочка, закуски невероятны. Виноград, желе… Гранаты! Где вы только смогли отыскать эти чудесные фрукты? Кстати, в моём ломбарде вы также сможете приобрести гранаты. Они не так вкусны, зато отлично смотрятся в серьгах или кулоне.

По-прежнему улыбаясь самой радушной улыбкой, Лотти закивала. Гранаты она не любила, как камни, так и фрукты, по потому данное предложение было ей не интересно, а вот женщину она наконец вспомнила. Это владелица нескольких крупных ломбардов в Новом городе, известная своей манерой одеваться как попугай и хрюкать при смехе. Из-за этого её редко приглашали на приёмы, ну и ещё из-за отвратительной манеры разговаривать без умолку. Мало того, от неё было почти невозможно уйти, ведь она будет следовать по пятам за жертвой весь вечер, не прерывая разговора, даже если никто и не слушает. Ходили слухи, что своё богатство эта дама приобрела путём аферы, выкупив первый ломбард у предыдущего хозяина за гроши, заболтав его и подсунув на подпись документ с неверной ценой. Когда несчастный заметил обман, было поздно и сделать ничего он не мог, даже доказать, что его обманули. Некоторые утверждают, что она ещё и гипнотизирует голосом и может уговорить отдать любой украшение едва ли не за бесценок, и из высших кругов мало кто вхож в её ломбарды, но ей довольно и того, что она сдирает с обычных людей.

Казалось, прошла вечность, прежде чем первые звуки музыки, приглашавшие к танцу, отвлекли даму от рассуждений преимуществ кулонов перед колье и позволили Лотти улизнуть от собеседницы.

Уворачиваясь от локтей первых пар танцующих, девушка прошла к концу зала и облегчённо вздохнула, встав рядом с улыбнувшейся Майами.

Как прошла беседа с владелицей ломбардом? сверкнула ехидным взглядом нимфа.

Беседа была довольно познавательной, но бесполезной.

А так бывает? Кто бы мог подумать, деланно изумиласьМайами.

По всей видимости, да. Я потратила кучу времени на выслушивание того, чего уже не помню. Кстати, а как её имя? Я вспомнила, что уже встречалась с этой женщиной раньше, но не её имя.

Да его мало кто помнит. Обычно зовут мисс Попугай или Помело.

Помело? подняла брови Лотти.

Майами усмехнулась.

Ну ка, юная леди, поднапрягите мозги. Как ваша гувернантка, я весьма разочарована.

Помело, помело… пробормотала девушка, Язык, как помело! воскликнула она, должно быть слишком громко, потому как некоторые гости повернулись к ней. Неловко втянув голову в плечи, Лотти сделала вид, что внимательно смотрит на танцующих. Нимфа прикрыла рот рукой, сдерживая смех.

Поймав на себе осуждающих взглядов, Майами поправила выбившуюся из причёски прядь тёмно-синих волос и также перевела взгляд на танцующие пары, и лица обеих приобрели одинаково скучающе внимательные выражения с тенью вежливой улыбки. Это лицу когда-то Лотти научилась у неё. В общем то, почти всему она научилась у неё, ведь нимфа была куда больше, чем гувернанткой, хотя на этом вечере все видели в ней не более чем украшение дома хозяина.

Когда начался второй танец, Майами склонилась к Лотти прошептала:

Если уйдём пораньше, то, возможно сможем посмотреть на сипух перед охотой, и немного подумав добавила, А может и саму их охоту.

Правда? встрепенулась девушка, Думаешь, те совы не улетели?

Как ни удивительно, но нет, покачала головой нимфа, Они устроили гнездо в амбаре на заднем дворе, я их сегодня видела.

В нашем дворе?! Это же чудесно! Я хоть сейчас готова.

Майами тихонько рассмеялась.

Сейчас рано, они спят. Да и ты дочь хозяина вечера, хватятся, если уйдёшь так внезапно. Но вот ближе к концу мероприятий будет отлично. Думаю, после речи Феликса про нас никто не вспомнит, он то уж точно.

Да он и так не вспомнит, буркнула в ответ Лотти, Единственные, кто мог бы, Анисья и Рейна, но их сегодня нет.

Да? Не похоже, что б тебя так уж расстроило отсутствие подруг, усмехнулась нимфа.

Они мне не подруги, равно как и я им, отрезала Лотти. Одно только упоминание Анисьи и Рейны испортило настроение, хотя оно и без того было не столь уж радужным.

Ну ладно тебе, не злись, тут же заметила перемену Майами, Давай лучше посмотрим, что там прикупил для столов наш Коньё.

Лотти кивнула, но не успели они сделать и шага, как по залу раздались первые звуки вальса. Мужчины принялись приглашать дам и девушку тотчас окружили несколько, но она отказала всем. Желания танцевать не было совершенно.

Когда они разошлись, к ней подошел высокий мужчина во фраке с пышными усами.

Добрый вечер, мисс Ровье, поздоровался он хрипловатым голосом.

Рада вас видеть, мистер Оривус, присела в реверансе Лотти. Он улыбнулся в свои пышные усы, которые были отнюдь не самой выделяющейся частью его лица. Огромный горбатый нос, который он также подарил своей дочери Анисье, перекрывал впечатление даже от усов.

Смею заметить, Шарлотта, вы сегодня ослепительны.

Благодарю, склонила она голову, ослепительно улыбаясь.

Моя дочь так расстроилась, что вы не пошли с ней и вашими друзьями на прогулку. Ей не достаёт вашего общества, заметил мистер Оривус.

Лотти едва сдержала гримасу. Общества не достаёт, как же. Единственное, чего не доставало Анисье, так это возможности быть дочерью мэра, а так как её отец решил довольствоваться званием монополиста тканевой промышленности трёх лесных городов, вместо мэрского кресла, которое, кстати, приносило куда меньший доход, а потому Лотти была чем-то вроде аксессуара. Не сказать, чтобы её саму устраивало данное положение, но отцу для сохранения поста необходимы были голоса таких крупных промышленников, как Оривус, и приходилось общаться с их детьми, некоторые из которых были с ней в одном классе.

Усилием воли отведя взгляд от его огромного носа, она состроила жалостливую гримаску.

Я решила быть поближе к отцу в такой сложный и важный период. Всего два дня осталось до Совета, хочу провести с ним как можно больше времени и оказать посильную поддержку, ведь моральный дух так важен!

Дитя моё, вы просто чудо, восхищенно воскликнул Оривус, Что за счастье нашему дорогому Феликсу иметь такую дочь! Моя вот только и норовит уйти из дома. Но ваш отец, я так полагаю, не сомневается в своей победе?

Ни в чём нельзя быть уверенным до конца, печально произнесла Лотти и добавила, хитро блеснув глазами, Но у него большие шансы, не находите?

Весьма, весьма, кивнул промышленник, отпив из бокала, который предложил официант. Видимо, шампанское не пришлось ему по вкусу, как недовольно он скривился, но разносчик уже удалился к другим гостям и Оривус, заметив стоящую рядом Майами, сунул бокал ей в руки, Убери это.

Нимфа молча взяла бокал и, чуть наклонив голову, смиренно удалилась.

Вот же мерзкое голубокожее создание, процедил он ей в след, потирая руку край пиджака, будто желая избавиться от какой-то невидимой грязи.

Гнев горячей волной нахлынул на Лотти, тугим узлом скручиваясь в животе. Она до боли сжала кулаки, так, что побелели костяшки пальцев. Сделав глубокий вдох, девушка задушила возмущение на корню. Раположение Оривуса крайне важно для отца.

Да. Ужасно, выдавила Лотти, натянуто улыбнувшись. Получилось не очень убедительно и жалко, но мистер Оривус этого не заметил. Его взор обратился к одному из партнёров в сфере ателье и, быстро распрощавшись, он удалился, оставив её кипеть от злости вперив взгляд ему в спину.

Майами она нашла не сразу. Несколько раз с ней заговаривали, даже те люди, которых она не знала. Все желали победы на Совете её отцу и говорили, что у Нортикуса, главного соперника за кресло мэра, не и шанса. Куда ему до влияния Феликса Ровье! Лотти знала, что сам отец был иного мнения, но только вежливо благодарила каждого за поддержку и быстро уходила, пока не придумали что ещё сказать. Нимфа стояла у стола в самом углу зала, рядом с проходом на лестницу. Мимо неё сновали официанты, но она не обращала на них внимания. Лотти нахмурилась, заметив, что руки её чуть дрожат, сжимая край стола и комкая белую скатерть. Серебристые полоски наручей на тонких запястьях зловеще поблёскивали в свете газовых ламп. Лицо её побледнело, а губы шевелились в беззвучном шёпоте.

Лотти бросилась к ней, чуть не сбив с ног официантку с подносом канапе. Та возмущённо воскликнула, но девушка не обратила на это никакого внимания. Она схватила нимфу за локоть и заглянула в лицо.

Майами! Майами! Что с тобой?! Майами!

Ответила она не сразу. Подняв глаз, нимфа казалось не узнала её, а взгляд был пустым, как у куклы. Она удивлённо смотрела на Лотти несколько долгих секунд, потом вдруг вздрогнула, несколько раз быстро моргнула и снова удивлённо уставилась.

Лотти? Ты уже закончила говорить с Оривусом? Он ведь не передумал выступать в поддержку Феликса? По своему поняла испуганное выражение лица Лотти нимфа.

Нет, он не передумал, мотнула головой девушка, Что с тобой? Как ты себя чувствуешь? Ты побледнела.

Я? Нет, я в полном порядке, Майами мягко высвободила руку из крепко сжатых Лоттиных пальцев и сплела пальцы в замок. Ладони её по прежнему дрожали, хоть она и улыбнулась Лотти лучистой улыбкой.

Нет, не в порядке! чуть не выкрикнула девушка, Если тебе плохо, давай уйдём, можно позвать знахаря или…

Всё хорошо, мягко перебила её нимфа и ласково погладила по щеке. Лотти умолкла, опустив голову. «Мама тоже так говорила» пронеслась в голове непрошенная мысль и перед взором всплыло бледное, худое лицо матери и остекленевшие глаза, которым уже никогда не суждено увидеть свет.

Смотри, твой отец собирается произнести речь. Пойдём ка поближе.

Феликс Ровье уже взошёл на специально установленную для сегодняшнего вечера небольшую сцену в центре зала. Через два дня было назначено заседание Совета, где будет решаться вопрос о продлении его полномочий, как мэра Валлионна и на сегодняшнем вечере присутствовали практически все его члены, за исключением слишком уж явных противников. Нортикуса, внезапно изъявившего желание занять этот пост, ясное дело никто не приглашал. В общем то, шансов у него действительно было немного. А может и вовсе не было, ведь подавляющее большинство членов Совета люди, а он оборотень. Среди оборотней почти не было тех, кто интересовался политикой или бизнесом, а потому такое заявление стало неожиданностью.

Лотти посмотрела на отца. Высокий и темноволосый, он выглядел великолепно в дорогом костюме, обтягивающем широкие плечи. Не висках у него пролегло несколько седых прядей, а в уголках глаз лучились морщинки, но в остальном он выглядел довольно молодо и презентабельно. Единственная черта, которую унаследовала от него дочь были серые глаза, цвета грозового неба.

Я рад приветствовать сегодня всех вас! прокатился по залу его низкий голос, заставляя всех умолкнуть и обратить глаза к сцене, Спасибо, что пришли. Для меня очень важна поддержка каждого из вас. Все мы помним прошлый год. Засуха сильно навредила урожаю, лесные пожары долго мучили нас густым смогом. Но все беды преодолимы! Разработанная нашим уважаемым Аркиусом система полива, тут он кивнул в сторону седовласого архитектора, который тут же приосанился, насколько позволяла сутулая спина, помогла спасти часть урожая и существенно улучшить его в нынешнем, в чём вы убедитесь в скором времени на праздновании Дня Падших Листьев и Огней. Так же я хотел бы отметить постройку внешних стен…

Удрученно вздохнув, Лотти украдкой покосилась на Майами. Лицо нимфы приобрело нормальный оттенок, словно с ней действительно всё было в полном порядке. Она завороженно слушала выступление Феликса Ровье, и в глазах её светилась такая нежность, что сердце Лотти невольно сжалось. Речь отца она уже слышала не единожды и знала, что следующие полчаса гости будут слушать красивый доклад о его достижениях на посту мэра вперемежку с похвалами.

Однако на середине речи дверь в зал с грохотом распахнулась и внутрь ввалился один из младших служителей ордена Чёрной орхидеи. Бритый на лысо мужчина в чёрном одеянии с татуировкой орхидеи на затылке спотыкаясь пересёк зал и, подбежав к старшему магистру Марису, одному из сегодняшних гостей, принялся что-то ему говорить тихим срывающимся голосом. Лотти не могла разобрать ни слова, но судя по лицу нимфы, у которой слух был гораздо острее, это было нечто довольно любопытное.

Магистр Марис побледнел, спешно извинившись, покинул за в след за младшим служителем. Они уходили таким спешным шагом, будто готовы в любой момент сорваться на бег, что, судя по шагам в коридоре, и сделали.

Феликс Ровье продолжил свою речь. Лотти попыталась тихо спросить Майами о словах служителя, её разбирало любопытство, но та лишь отмахнулась, сказав, что не расслышала.

Закончив выступление, её отец спустился со сцены и тут же оказался окружен толпой. Девушка же не стала даже пытать подходить к нему. Официальная часть была окончена и, стараясь не попасться никому на глаза, она выскользнула из зала.

****

Марк сидел откинувшись на спинку стула и вытянув ноги. Глядя в потолок, он ждал, когда подействует мазь. Раненая рука безвольно свисала сбоку, и он старался не шевелить ей, полностью расслабив, как и велела девочка. Марк покосился на неё. Она стояла рядом со столом, уставленным разного размера склянками и блюдцами. Перед ней лежали пучки трав, связки кореньев и небольшой котелок, где булькала кипящая вода. Девочка кидала в воду щепотки трав и кусочки кореньев, иногда подходила к полкам немного кособокого шкафа и извлекала оттуда разные порошочки, остро пахнущие пряностями, отчего чесался нос и хотелось чихать.

Парень молча смотрел за её работой. Она привела его сюда, в подсобку аптечной лавки, сказав, что тут работает, обработала рану на руке какой-то жёлтой мазью и взялась мешать лекарственные снадобья для продажи, чтобы скоротать время, пока мазь подействует. Боль действительно стала намного слабее, а кожа вокруг перестала быть такой воспалённой.

Мысленно Марк вновь вернулся к тому мигу, когда едва не столкнулся с ней хранилище ордена, как увидев её огромные желтые глаза потерял дар речи. Таких глаз ему никогда не доводилось видеть. Широко распахнутые, в обрамлении мягких чёрных ресниц, они казались бездонными на испуганном бледном лице. В тот момент он и сам здорово испугался, особенно когда с её плеча клацнул зубами лис. Со стыдом вспомнив как чуть не закричал при виде зверя, Марк поискал его глазами. Ну конечно, он сидел рядом с хозяйкой на столе, пододвигая к ней носом то одну, то другую склянку.

Странный зверь. Слишком умный. В хранилище Марк наблюдал за ним и его поведение было совсем неестественным. Взять хотя бы то, что он сидел у девочки на плече. Ни один нормальный лис даже удержаться не сможет, а этот явно чувствовал себя комфортно. Да и сам он слишком мелкий, и ноги у него не пропорционально длинные…

Будто почувствовав, что он думает о нём, лис повернулся и вперился в парня своими ярко-зелёными глазами. Марк уставился в ответ. Когда-то его учили, что оборотень может сломить волю зверя взглядом и до сих пор это действительно срабатывало. Собаки, кошки и прочая городская фауна всегда покорно склоняла голову или убегала. Но не в этот раз. Лис в ответ наклонил голову, чуть приподняв верхнюю губу в угрожающем оскале. Несмотря на свой нелепый окрас, зверь выглядел злобным. Несколько рыжих подпалин на боках не сильно разбавляли черноту его шерсти, только два рыжих пятна у основания ушей выглядели яркими. Тут Марк заметил что-то странное, что смутило его во внешнем виде лиса. Он присмотрелся. Действительно, под мехом на лбу скрывалась пара маленьких рожек. Парень ухмыльнулся и отвернулся.

Девочка неловко обронила склянку, заставив их вздрогнуть, и лис тут же подскочил к катящемуся к краю стола предмету и подтолкнул его назад, не давая упасть.

Марк чуть шевельнул пальцами на правой руке. Плечо отозвалось ноющей болью, но гораздо более слабой, чем была до этого. Неловко повернувшись, он вынул из внутреннего кармана висевшей на спинке стула куртки свиток. Эту старую куртку он откопал на чердаке, среди хлама, который забыли выкинуть. Что ж, видимо теперь её точно придётся отправить на помойку, потому как это уже с трудом можно надеть. Когти странного бешеного оборотня разодрали её в клочья.

Положив свиток себе на колени, парень попытался снять старую сургучную печать, но одной рукой сделать оказалось невозможно. Печать служила чем-то вроде крепления для бечевки, связывающей сам свиток по середине. Что бы размотать бечевку, печать необходимо разломить, вот только ломаться она не захотела.

Рука уже не болит?

Марк чуть не подпрыгнул от неожиданности, даже не услышал, как девчонка подошла к нему и встала рядом с баночкой, полной серебристого порошка в руках.

Нет, почти не болит, твоя мазь отлично действует, смутившись под её взглядом, улыбнулся он и убрал свиток обратно в карман. Она посмотрела на свиток, и Марк ожидал, что она спросит о нём, но девочка лишь сказала:

Это просто обезболивающая смесь. Неплохо помает и от кровотечения.

Она подошла к его раненому плечу и опустилась на колени. В комнате был лишь один стул. Осторожно приподняв ткань, которой укрыла намазанную рану, она осмотрела руку. Её тонкие брови недовольно сдвинулись к переносице.

Эти раны глубокие, их необходимо зашить, недовольно пробормотала девочка, убирая ткань.

Да ладно, кровь же больше не идёт, так заживёт, сказал Марк. Однажды, в детстве, он упал с лестницы и пришлось зашивать глубокий и длинный порез на ноге. Повторять это не очень хотелось.

Кровь не идёт из-за мази, когда пройдёт действие, откроется и рана. Надо зашивать, но здесь нет медицинских инструментов. Может все-таки пойдём в Здравницу?

Марк отрицательно покачал головой. Климентий точно узнает, если он покажется в Здравнице, а это не сулит ничего хорошего.

Но рана серьёзная, продолжала настаивать девочка, Я могу её обработать, сделать перевязку. Но швы необходимы! Иначе будет очень долго заживать, и шрам жуткий останется. Это серьёзно, даже для оборотня.

Почему ты решила, что я оборотень? тихо спросил он, чувствуя, как потеют ладони.

Ты запрыгнул на подоконник на высоту почти четыре метра на полом, изогнула она одну бровь, заставив его почувствовать себя идиотом. Только дурак бы не догадался. Тихо выругавшись, он отвернулся.

Лис что-то тявкнул со своего места на столе. Девочка повернулась к нему и тогда Марк заметил.

Кстати, у тебя довольно необычный магимал. Его трудно отличить от обычной лисицы.

Он не был уверен в своей догадке, но увидев, как побледнело её лицо, престал сомневаться. Зверь на столе самое настоящее магическое животное.

Это просто лис, ровным тоном сказала она, но её пальцы крепче сжали баночку с порошком.

Очень хорошо дрессированный.

Она кивнула.

И с рогами.

Девочка замерла. Лис глухо заворчал, спрыгнул со стола и тенью скользнул ей на колени.

Это не магимал, тихо произнесла она, Ты ошибаешься.

Нет, не ошибаюсь. А ещё я знаю, что содержание подобных животных строго запрещено, особенно фейри. Что за подобное отправляют в ссылку на шахты, равно как и за магию. Знаю, что подобного зверя просто так не купишь, его шкура стоит дороже головы мэра. Знаю, что ты можешь его слышать и понимать. Я очень много знаю об этих животных. Но знаешь, что?

Он наклонился ближе к ней, так что его ноздрей коснулся её запах. Свежий, как молодая хвоя с тонкими нотками цветка лотоса, и даже витающий в помещении аромат пряностей не мог перебить его. Она сидела бледная, как полотно, пальцы вцепились в шерсть лиса, злобно сощурившегося и сверкавшего ярко-зелёными глазами. Стоило ей чуть повернуть голову, как стала заметна россыпь маленьких веснушек на носу и щеках. В груди разлилось странное тёплое чувство.

Я знаю много чего, это да, голос Марка становился всё тише и уже переходил в шепот, Но я хочу, чтоб ты знала. У меня тоже есть такой зверёк.

Девочка подняла на него удивлённый взгляд. На щеках её снова появился лёгкий румянец, скрывший маленькие бледные веснушки. Марк улыбнулся ей, чувствуя, как краснеют уши.

Такой же? изумлённо спросила она, У тебя есть магимал?

Он кивнул.

Правда не лис, а ящерица. Если б не кошачьи ушки, был бы обычной ящерицей. Толку от него, в общем то, никакого. Спит целыми дням, да ест, иногда бурчит что-то. Но в целом, это магическая ящерица. Бывает искрится.

Она рассмеялась. Марк откинулся назад, с улыбкой глядя, как она заправляет за острое ушко прядь иссиня-чёрных волос, выбившуюся из тугого пучка. Прядка опускалась на её тонкую шейку аккуратной волной, и он вдруг подумал, такие же ли волнистые у неё волосы.

Девочка между тем потрясла баночку, осмотрела содержимое и задумчиво перевела взгляд на его рану, смешно наморщив при этом нос. По-прежнему сидевший у неё на коленях лис недовольно пыхтел и сверкал глазами. Взяв пальцами небольшую щепотку серебристого порошка, она наклонилась.

Будет немного щипать, предупредила она и посыпала порошок в рану.

Сначала Марк не ощутил ровным счётом ничего. Потом руку словно молния прострелила, а место, где приходилась рана, казалось охвачено пламенем. На глазах выступили слёзы, и лишь неимоверным усилием воли ему удалось сдержать непрошенный стон.

Да, самую малость, хрипло произнёс он.

Девочка взяла заранее приготовленную чистую повязку и начала перевязывать руку. Лис соскочил на пол и исчез где-то в тени шкафа. Даже не со своей чудной окраской, он поразительно хорошо сливался с пространством.

Марк смотрел, как она сосредоточенно заматывает его руку с лёгкой улыбкой, игнорируя тугую, тянущую боль в ране. Девушки окружали его постоянно. Если парни и мужчины чаще всего смотрели с осуждением или завистью, то прекрасная половина куда чаще искала его внимания. В Жандармерию могли поступать представители обоих полов, но почему-то мужчины более часто выбирали такую профессию и, как следствие, девушек среди жандармов было меньше. Намного меньше. И конечно, будучи объектом их внимания, Марк не пользовался любовью большей части своих коллег.

Но ни одна из них не шла в сравнение с ней. Один её взгляд заставлял цепенеть. Такая маленькая и хрупкая, она была очаровательна в своём средоточении на деле, которым занимается.

Как твоё имя? спросил он, осознав, что не знает, как её назвать.

Она посмотрела на него, немного удивлённо, как будто только что проснулась.

Сара, ответила девочка после небольшого колебания.

Сара, эхом повторил он. Как то знакомо звучит, наверное в управлении есть девушка с таким же именем, А я Марк.

Улыбнувшись, она кивнула и поднялась на ноги. Подойдя к шкафу, убрала порошок и проверила булькающее содержимое котелка на столе. Взяв деревянную ложку, стала помешивать содержимое.

А что ты взял за свиток? спросила Сара не оборачиваясь деланно равнодушным тоном. Марк ухмыльнулся, поймав мысль, что её съедает любопытство.

Да в общем то ничего особенного. Старая карта местных лесов.

Из угла донеслось лисье фырканье и ворчание.

Неужели она стоила того, чтобы лезть в хранилище ордена? Купил бы в магазине. Ну, или ограбил бы его, всяко белее безопасно.

Таких карт нет в магазинах. Она сделана ещё до того, как появились города, он снова достал свиток и приподнял повыше к свету, разглядывая печать, которая, похоже, окаменела от времени. Сломать будет не просто.

Сара прекратила мешать содержимое котелка и погасила горелку.

Ты имеешь в виду, что это карта леса до прихода людей?

Именно так, кивнул Марк, А что ты искала в хранилище?

Да в общем то ничего особенного. Всё равно не нашла.

А плащ?

Сара посмотрела на серый тряпочный комок, лежащий на полу. Удручённо вздохнув, она подошла и повесила упавший далеко не в первый раз за вечер плащ обратно на вешалку. Причудливая белая маска, прикреплённая к капюшону, глухо ударилась о стену.

Его я брать не собиралась. Так вышло.

Ну так что же ты искала? Или решила совершить вечерний выгул домашнего питомца по одному из самых охраняемых мест города?

Услышав, что его назвали домашним питомцем, лис зарычал. Марк вздрогнул и наконец увидел, что зверь притаился под столом у ног Сары.

Я не знала, что это хранилище, буркнула она.

Кстати, об этом. Ты что-то говорила про библиотеку. У тебя получилось найти вход?

Сара ответила не сразу.

Так вышло, что я видела, как несколько черноцветочников пользовались дверью. Повторить руну было не трудно. А как вошёл ты, если не знаешь где вход?

Через окно, пожал плечами Марк.

Весьма оригинально, пробормотала она, Как рука?

Он пошевелил плечом. Оно отдало тянущей болью.

Гораздо лучше, кивнул он, И не надо никаких швов.

Не радуйся раньше времени. Действие мази около пяти-шести часов, потом опять будет болеть, а может и кровь пойти. Лучше всё-таки сходить в Здравницу.

Сара демонстративно накинула на плечи плащ. Поняв, что пора уходить, Марк спешно натянул свою изодранную куртку и вышел. Найдя на стене выключатель, она нажала на кнопку и кристаллы-световики потухли, погрузив маленькую комнату во мрак.


6 глава

Густыми тягучими струями осенняя ночная мгла заполнила улицы Валлионна. Она растекалась медленно, точно вязкий кисель, принося с собой зябкий холод. Несмотря на то, что ещё только самое начало осени, ночи уже были холодными, а уличным фонарям всё труднее было разгонять темноту, особенно в Старом городе. Здесь фонарей было куда меньше, чем в Новом городе, где в большинстве своём жили богатые и влиятельные горожане. Жителям бедных районов, часть домов которых уже была необитаема и покинута прежними жильцами, достались тёмные, освещаемые скорее светом лун и звёзд переулки. Не наткнуться в потёмках на бродячую собаку, ищущую ночлег или заблудшего пьянчужку было сложной задачей. Патрули сюда отправлялись значительно реже, а потому многие местные безукоризненно соблюдали комендантский час.

Исидор нервно мерил шагами маленькую кухню их дома, бросая взгляды то на часы, то в окно, где изредка мелькали силуэты случайных поздних прохожих, больше похожих на призраки в тусклом свете окон. Далёкий собачий лай то и дело разрывал тишину. Город никогда не спал, но ночью его жизнь текла иначе.

Уже почти полночь, где она может быть в такое время? пробормотал он себе под нос.

Может сядешь наконец? От твоего мельтешения голова кружится, проворчал Хару, поудобнее устраиваясь на жёстком стуле. Протянув руку к большой тарелке, полной ещё парящего тушёного с овощами мяса он выудил ломтик картофеля, быстро отправил его в рот и ойкнул, когда горячий кусок обжёг язык.

Оставь наш ужин в покое! рявкнул через плечо Исидор. Хару лишь усмехнулся, выискивая глазами ещё картошку.

Я, между прочим, помогал готовить, имею право оценить результат.

Ты съел почти всю морковь и превратил половину мяса в уголь.

Ну другая половина же отлично получилась!

Та, к которой я тебя не пустил. Может пойти поискать её, как думаешь? Исидор повернулся к другу и проводил взглядом ещё один исчезающий ломтик картофеля.

Да ладно тебе. Ну может она гуляет с кем то.

С кем это она может гулять в такое время? прорычал Исидор.

Хару испуганно втянул голову в плечи.

Эээ… С подругой. Между прочим, многие девчонки из гимназии гуляют в барах допоздна.

Удручённо вздохнув, Исидор сел на стул рядом с ним, подперев голову руками. Полное аппетитно пахнущего мяса блюдо теперь возвышалось у него прямо перед носом, но есть он не хотел совершенно.

Дурацкая была идея с этой гимназией, произнёс он, Сара с самого начала не хотела туда идти, а я и спрашивать не стал, решил, что так лучше будет. Теперь она на меня злится, особенно после этих документов, уже больше месяца мы почти не общаемся. Чувствую себя паршиво, как никогда.

Ну откуда тебе было знать, что вы оба приёмные? пожал плечами Хару, по-своему поняв причину обиды Сары.

Да при чём тут это, отмахнулся Исидор, Об этом мы уже давно догадывались. Наверное, нам просто хотелось верить, что мы семья. В конце концов, мама, будь она нам родная, вряд ли оставляла бы нас на два-три месяца одних, да ещё и с таким скудным запасом денег. Нет, она не из-за этого злится. Я сам виноват, не принял во внимание её мнение, а теперь и сам бы рад уйти подальше от этой гимназии.

Ты всё ещё зовёшь её мамой?

Что? А, ты про Маделен. Да, привычка, вздохнув, парень опустил голову на стол, стукнувшись лбом о дерево с глухим «бум», Знаешь, а я ведь обещал ей купить что-нибудь на своё жалованье. Платье там какое, или куртку новую. У неё ведь только старая, короткая на зиму… Точно! Исидор резко поднялся, заставив Хару подпрыгнуть на стуле от неожиданности. Кружочек тушёного перца, который он только что вытащил из блюда выпал из его рук и плюхнулся на пол, Я куплю ей куртку в качестве извинений. И она простит мне всё, что я ей наговорил тогда.

Смотря что наговорил, Хару грустно посмотрел на ставший непригодным в пищу перчик, Бывает и так, что одной курткой не отделаться. У меня один раз родители так разругались, что отец всю неделю маме то серьги, то платья таскал. Да и не раскатывал бы ты губу. На наше жалование ничего хорошего не купишь.

Некоторые всю жизнь живут без брильянтовых колье и серёжек с аметистами, к твоему сведенью. Не всем везёт родится в семье вожака и им приходится покупать одежду не в специальных ателье, а в простых магазинах, да будет тебе известно. Есть и такие, да, да.

Всё сдаюсь, поднял руки Хару, Победил, нет аргументов. Согласен, моя семья не умеет жить на ограниченные средства.

Кстати, о семье. Тебя дома не ждут?

Понимаешь, ждут не совсем меня.

Это как? не понял Исидор.

Ну. Дома ждут нас. Меня и Мару. Если я приду опять один, начнут выспрашивать, где он и почему я не с ним. А он просил не говорить, что ходит в лес. Мать удар хватит. Вот я и подумал… Хару немного замялся, Я подумал, может мне можно переночевать у тебя?

У меня? У нас тут и спать особо негде. Только моя и Сары комнаты, спальня Маделен заперта. Разве что, на полу. А зачем Мару ходит в лес? Или мне тоже нельзя знать?

Честно говоря, я и сам толком не знаю, ответил Хару и на его лице появилось немного обиженное выражение, Он где-то услышал, что оборотни разучились превращаться в зверей полностью, потому что живут постоянно в городе, особенно с тех пор, как появился этот Туман. Теперь ходит каждую ночь в лес, когда нет Тумана. Наверное, ему хочется стать волком. Целиком, понимаешь? Он хочет стать зверем.

А ты? Разве тебе не хочется? изогнул бровь Исидор.

Подняв ладони на уровень глаз, Хару напряг руки. Пальцы его чуть удлинились, ногти заострились и потемнели, а тёмно-серая короткая шерсть покрыла запястья.

Когда мы проходили Посвящение, сказал он немного понизившимся голосом, потому как лицо его тоже претерпело небольшую трансформацию. Скулы стали чуть шире, нижняя челюсть под выдалась вперёд, а белые кончики клыков выглядывали из-под верхней губы, И у него, и у меня Кристалл стал почти белым. Конечно, не идеально белым, был голубоватый оттенок, но всё-таки. Наши звериные сущности в полной гармонии с душами, и, если верить тому, что говорил генерал Биларич, проблем для обращения нет. Нужно лишь найти зверя внутри. Но я не хочу, а Мару хочет, понимаешь? Хару посмотрел Исидору прямо в глаза и взгляд его был невероятно печальным, Понимаешь меня? Он захотел стать волком, а мне хватает и этого, протянул к нему свои покрытые шерстью руки и добавил почти шёпотом, Я не знаю, что он делает в лесу, как он хочет найти в себе зверя. Он ничего не говорит. Можно мне остаться?

Его лицо и руки приняли нормальный вид и теперь он сидел на стуле ссутулившись. Исидор молчал. Хару с самого первого дня был таким жизнерадостным и шутливым, что видеть его вот таким, убитым и отчаявшимся оказалось пугающе и странно. Его вид даже заставил Исидора забыть о Саре, но прежде, чем он успел ответить, дверь открылась, и вошла сестра.

Сначала он её не узнал. На ней был надет старый потрёпанный плащ, слишком длинный для небольшого роста девочки и края его почти волочились по земле. Свои длинные чёрные волосы она собрала в пучок на затылке, хотя обычно ограничивалась заколкой сбоку, позволяя им лежать па плечах, отчего её лицо казалось невероятно худым. Она посмотрела на Исидора, а потом перевела удивлённый взгляд на Хару, который тут же подобрался и улыбнулся своей обычной широкой улыбкой.

Привет! Я Хару, работаю с твоим братом. Но ты наверно обо мне слышала.

Нет, не доводилось как то, она неловко переступила с ноги на ногу и перевела взгляд на Исидора, Не ожидала увидеть тебя дома. Ты надолго?

Где ты была? напустился он, Уже за полночь!

Во-первых, только чуть за одиннадцать. Тебе бы стоило снова поучится определять время по стрелкам. А во-вторых, я была на работе.

На работе? В такое время?

Тебе то ничего не мешает быть на работе сутками.

Моя работа другая. У меня были ночные дежурства по городу.

О, ну если так, то ты напрасно волновался. С такими дежурными, как вы, в городе безопасно. Можно хоть сейчас идти гулять.

Да что тебе так не нравится в моей работе? крикнул Исидор, То что я перевёл тебя в гимназию? Прости, да, это было глупое решение. Мне и самому там не нравится.

Сара в одно мгновение пересекла прихожую и встала лицом к лицу с братом. Щёки её раскраснелись, а янтарные глаза грозно потемнели.

Что мне не нравится? Мне не нравится, что ты живёшь своей работой! Тебя нет дома! Никогда! Ты стал как Маделен. Исчез и нету. Словно испарился! Появишься раз в несколько дней, и то ходишь по дому и бурчишь что-то про свои патрули или проверки, или пишешь полусонный отчёт, который не успел дописать, а до меня нет дела. Я много раз тебя просила купить хотя бы еды! Думаешь весело по три дня есть одну овсянку?

Ты же её любишь… пробормотал Исидор, отводя глаза. Ему нечего было возразить ей. Придя сегодня домой он и вправду не нашёл ничего, кроме полупустой коробки с крупой и затвердевшего края буханки. К тому же память услужливо напоминала, как Сара говорила о том, что продукты кончились.

Но не по три дня ей питаться на завтрак, обед и ужин!

Слушай, извини меня. Пожалуйста. Я буду меньше времени уделять работе, хорошо? Я возьму выходной, и мы сходим куда-нибудь. Вместе, как раньше.

Не ответив, Сара отвернулась. Он заметил, что в её застыли злые слёзы, но она не заплакала. Она всегда умела сдерживать слёзы, с самого детства. И раньше это всегда вызывало у него некоторую гордость, когда несмотря на все обиды сверстников, она не плакала. Но теперь эти слёзы появились из-за него и никакой гордости они не вызвали, только горечь и стыд.

Прости меня, повторил он.

Ладно, вздохнула Сара и Исидор, притянув её к себе, обнял за плечи.

Раз всё благополучно разрешилось, предлагаю поесть, сказал неловко наблюдающий за ними со своего места Хару.

А ты уже съел свою часть, проворчал Исидор.

Два кусочка картошки по-твоему порция для моего растущего организма? изумлённо воскликнул волк, прижимая ладони к груди.

Сара рассмеялась и тут вдруг Хару чихнул. Стул по ним покачнулся и он рухнул на пол. Сдавленно охнув, он встал и снова чихнул.

Ты не говорил, что у вас есть домашнее животное, посмотрел он на Исидора и ещё раз чихнул.

Да нет у нас животных, пожал тот плечами.

Есть. Я же чую!

Нету.

Исидор, позвала его Сара, Вообще то есть.

Только тут он заметил, что с момента, как она вошла, одна её рука оставалась скрыта под плащом. Девочка откинула края одежды и оказалось, что на левой руке у неё пристроился чёрно-рыжий зверь. Сначала Исидору показалось, что это щенок, но тут зверь задрал заострённую морду, посмотрев ему прямо в глаза и стало ясно, что это лис. Чёрный лис, с рыжими подпалинами на боках и более ярки пятнами у основания ушек.

Где ты его взяла? И не говори, что в зоомагазине, я знаю, что лисиц там не продают.

Сара насупилась. Повисло молчание. Наконец она проговорила:

В лесу.

В лесу?! Ты ходила в лес? Одна?!

Ну и что? Днём там не опасно.

Исидор закатил глаза. От него не укрылось, что Сара чуть склонила голову на бок, как делала всегда, когда врала.

Вчера вечером стража видела тиарци у самых ворот. Говорят, кого-то поймали. Ты ведь понимаешь, если не успеть вернуться в город до темноты, то верная смерть?

Сара побледнела.

Не совсем так, усмехнулся Хару, Верная смерть при условии, что появится Туман, иначе Мару не таскался бы туда ночами. А Туман, если ты не забыл, приходит не каждую ночь. Вспомни, ведь как то он не появлялся почти месяц. Месяц! Хару демонстративно поднял палец, Абсолютно нормальной жизни.

Это не значит, что в лес нужно ходить одной, Исидор недовольно покосился в сторону Хару, И подбирать всякую живность тоже. Мало ли, чем он может болеть.

Он попался в капкан! По-твоему надо было оставить его умирать? воскликнула Сара. Лис у неё на руках жалостливо заскулил.

Исидор, ты бессердечен! Хару взял небольшую миску и вытащил из блюда небольшой кусочек мяса с костью, Вот, в счёт моей порции, так уж и быть.

Он поставил миску на пол. Лис радостно тявкнул, соскочил на пол и метнулся к мясу. Исидор заметил повязку на его задней лапе и ему стало жаль зверя. Он вдруг подумал о тех животных, что вот так же попадаются в ловушки и в отчаянии пытаются вырваться, пока смерть не придёт за ними. Сколько же из них могут надеяться на спасение?

****

Ранней осенью дни ещё сохраняют остатки летнего тепла, но с закатом в свои законные права вступает прохлада. Её не совсем холод, но уже кусает и без кофты или лёгкой курточки на улицу так просто не выйдешь.

Гости покидали особняк Ровье неспешным шумным потоком. Хмельные от вина, они не сразу замечали прохладу вечера. Женский смех перекрывался мужскими голосами и ржанием лошадей, запряжённых в экипажи, которых напугал звук подъезжающих рамбилей. Многие из сегодняшних визитёров могли себе позволить такое средство передвижение, но мало кто действительно им пользовался.

Рамбили очень дороги в обслуживании, ведь для их передвижения используется кристалл, на подобии световика, напитанный магической энергией, которую надо регулярно восполнять, как и любое топливо. Но с тех пор, как магия покинула лесной край, такая процедура стала затратнее самого рамбиля. Несколько таких машин состояли на службе у Жандармерии, но напиткой их кристаллов занимались фейри, служащие там. Те немногие из волшебных народов, кому сняли наручи.

Затягивая волосы в хвост, Лотти смотрела на этот помпезный уход. Светлые брови её чуть сдвинулись к переносице, мерцание садовых фонариков, освещающих подъездную дорожку, отражалось бликами в серых глазах.

Она успела сменить торжественный наряд на простые серые штаны, плотно обтягивающие ноги, но не стесняющие движение, высокие мягкие сапожки на молнии и тёплый свитер.

Дверь комнаты тихо приотворилась и заглянула Майами.

Ты готова?

Лотти кивнула и вышла в пустой коридор в след за нимфой. Ворс ковра, устилавшего коридор, поглощал звуки их шагов, и они скользили бесшумно, словно две тени. Все световики в доме были притушены, только в зале, где вёлся приём ярко сияли газовые лампы.

По боковой лестнице, которой чаще пользовались слуги они спустились на первый этаж и направились к садовой двери. Из расположенной в подвальных комнатах кухни доносились голоса поваров и звон посуды. Когда они закончат убирать после вечера, начнутся приготовления к завтраку. Кухня никогда не спит, ведь там готовят не только на хозяев, но и для слуг, а это без малого около полусотни человек.

Вдохнув поглубже, Лотти почувствовала аромат корицы и теста. Видимо, повар задумал испечь к завтраку улитки с корицей. Вот бы и изюм добавил. Она мечтательно прикрыла глаза, уже ощущая вкус лакомства на языке, представляя как откусывает тёплые, только из печи слоёные завитки, нежно пахнущие корицей.

Шарлотта! позвала Майами, стоящая уже у двери в сад, Чего ты там замерла, идём.

Лотти бегом пересекла последний отрезок коридора и вышла в след за ней в сад.

Извини, мне показалось, на кухне собираются печь коричных улиток, задумалась.

Нимфа улыбнулась.

Да, твои любимые, я знаю. У тебя есть на завтра планы?

Лотти пожала плечами.

У меня нет, но Анисья и Рейна могут потащить куда-нибудь. Им ведь нужны декорации, ты же знаешь.

Да, знаю, вздохнула Майами и пробормотала, Всё-таки это неправильно.

Они пресекли цветущий сад. Вокруг простиралось море всевозможных цветов. Яркие астры, нежные лилия, от запаха которых чуть кружилась голова, цветастые ирисы, причудливые лианы вигны с полураспустившимися цветами, мутовчатые соцветия котовника из небольших цветков белого и синего оттенка тихо шелестели в свете садовых гирлянд. Лотти широко улыбнулась, вспомнив, как Триша каталась на спине, опьянённая запахом котовника. Кошка вилась вокруг грядки, словно змея и мурлыкала не переставая, а на все попытки увести её от растения реагировала диким шипением. На локте у Лотти даже шрам остался, так яростно сопротивлялась Триша.

Перейдя по маленькому деревянному мосточку с резными перилами, они вышли в дальнюю часть сада, где кроме садовников редко кто бывал. Обычно гостей сюда не приглашали, и не просто так. В этой части сада располагались оранжереи, где круглый год цвели редки виды цветов-лиан, которые так любила мама Лотти. Девушка окинула печальным взглядом сияющие изнутри ровным светом стеклянные крыши, вспомнив, как бегала сюда совсем маленькой и хвостом ходила за мамой, а та в свою очередь неустанно возилась с цветами. Она создала этот великолепный уголок сада. Цветущие лианы напоминали ей о доме, далёкой стране Аумари, где она родилась и провела большую часть детства.

Эвелин Ровье отличалась от большинства женщин города не только своей внешность, но и безразличием ко множеству правил этикета высшего общества. Она и не собиралась становится часть этого общества, оно было ей чуждо от рождения, так же, как и она ему. Смуглокожая, с раскосыми зелёными глазами и кудрявыми тёмно-русыми волосами Эвелин не вписывалась в принятые рамки. Она была как дикий зверь на фоне бледных, утянутых в корсеты дам с высокими аккуратными причёсками. И этот зверь украл сердце Феликса Ровье.

Говорили, что их роман был большим скандалом для известной в городе семьи Ровье и никто тогда не относился к этому серьёзно. Все были убеждены, что это лишь интрижка, ведь Феликсу уже подобрали невесту и даже договорились о свадьбе. До сих пор ходят слухи, что Ровье-старший умер столь скоропостижно после женитьбы сына на этой дикарке из-за хватившего его удара. Некоторые считают, что смерть старика и вовсе не случайное стечение обстоятельств, а весьма точно спланированное убийство.

Как бы там ни было, а кончина отца принесла Феликсу Ровье с супругой не только печаль, но и разорение. Старик успел переделать завещание так, чтобы непокорному сыну почти ничего не досталось. Но к тому времени он уже спел обзавестись достаточным влиянием в обществе и к моменту рождения сына был обладателем солидного состояния, заработанного на адвокатских делах. А к рождению дочери Феликс Ровье стал мэром.

Сложно сказать в какой момент его сердце стало принадлежать не женщине, на которой он женился и ради которой был готов отдать всё, а карьера. Для Лотти отец и мать были разными мирами. Он жил ради власти, а она заперлась в мире цветов, не в силах дотянуться до любимого мужа. Но даже проводя с матерью почти всё время, девушка и сейчас не могла сказать, в какой момент она начала угасать.

Знахари так и не смогли сказать, что за болезнь унесла жизнь Эвелин Ровье. Женщина умирала медленно, с каждым днём становясь всё слабее. Именно тогда Феликс и вспомнил о ней. Он находил для неё врачей даже из других городов, лежащих за пределами диких лесов. Он платил им огромные деньги, такие, что они соглашались проделать огромный, хоть тогда и не такой опасный путь сквозь леса. Но все разводили руками, так и не поняв природу болезни. В конце концов, было решено, что хворь имеет магическую природу.

Сейчас Лотти могла бы точно сказать, что это решение стало одной из первых капель, положивших начало тому угнетению фэйри, которое теперь стало обыденностью. В последние дни, когда мать была совсем слаба, пригласили целителя из Волшебного народа. Так Майами и появилась в их доме. Нимфа не могла излечить Эвелин, но помогла ей легче перенести последние дни. А последующие она оставалась в доме Ровье, ухаживая за детьми. Как остаётся и до сих пор. Утешение в ней нашёл и сам Феликс Ровье.

Майами стала частью их семьи, заменив Лотти мать. Она любила её не меньше, чем своего родного сына Оукена. Нимфа была добра и к Казимиру, старшему брату Лотти. Но после смерти матери он озлобился, стал жесток и нелюдим, замкнулся в себе, не признавая ни Майами, ни своего младшего сводного брата.

Оукен любил эти оранжереи. Его часто можно было заметить копошащимся в земле, высаживающим маленькие ростки будущих цветов. Садовницы, присматривающие за оранжереями очень его любили и не обращали внимания на то, что мальчик не унаследовал от отца почти никаких человеческих черт, кроме разве что больших серых глаз.

«Оно и к лучшему» подумалаЛотти, когда оранжереи скрылись высокими кустами сирени. В след за Майами она пересекла оставшуюся часть сада и они оказались рядом с сараем. Конечно, сарай в доме мэра был лучше доброй половины домов в Валлионне, но всё-таки это был сарай, которым к тому же довольно редко пользовались. Неудивительно, что совы его облюбовали, ведь в нём будет довольно тепло даже в зимние холода.

Как думаешь, они сегодня будут охотится? тихо спросила Лотти, когда они остановились в тени раскидистой яблони, росшей у самого амбара.

Конечно, кивнула Майами, Другой вопрос, увидим ли мы их. Совы летают очень тихо. Особенно сипухи.

А вдруг они уже улетели? Стемнело больше часа назад.

Возможно, пожала плечами нимфа, вглядываясь в темноту. Сюда почти не доходил свет фонарей и основными источниками света были луны. Сейчас на небе как раз висела одна, почти целая и маленький, больше похожий на огрызок, кусочек второй, Но сегодня было довольно шумно, а при охоте сипухи полагаются на слух куда больше, чем на зрение. Так что, думаю они будут ждать тишины.

Но тут тихо, пробормотала девушка, прислушиваясь. Со стороны особняка едва ли долетали звуки.

Это тебе тихо, глупышка, рассмеялась Майами. Лотти обиженно надула губы, Их слух намного острее. Ну всё, тихо, иначе они точно не вылезут из гнезда.

К счастью, долго ждать не пришлось. Видимо, птицы были очень голодны и голоса говорящих их почти не смутили. Сначала послышалась возня под самой крышей, а потом оттуда почти бесшумно выпорхнула тень. Вывалившись камнем, она стремительно нырнула вниз, резко распахнула крылья и взмыла ввысь. Следом за первой, появилась и вторая. Эта птица шумно выпорхнула из щели, которая располагалась у самого основания крыши и являлась входом в гнездо. Гулко махая крыльями, она взлетела повыше и опустилась на ветке растущего неподалёку дерева, где уже устроилась другая птица.

Лотти подалась вперёд, выглянув из-под яблони и силясь разглядеть сов. Удалось ей это не сразу. Они сидели к не      й спиной и единственное, что было видно, это тёмные крылья. Наконец одна из птиц повернула голову и девушке удалось разглядеть округлый лицевой диск сипухи, напоминающий сердечко. Светло-серые перья были обведены чёрной каймой, переходящей в темное оперение тела, становившееся на животе немного светлее.

Заметив, что за ней наблюдают, сипуха наклонилась и приоткрыла крылья, отведя их в стороны. Лотти замерла, надеясь не спугнуть птиц. Но тут сова совалась вниз и стелой полетела к земле. Девушка вскрикнула от неожиданности, когда сипуха приземлилась совсем рядом с ней. Через секунду она подняла голову, с зажатой в клюве мышью и, оглядев своими чёрными глазами стоящих под яблоней зрителей, гордо вернулась на дерево.

Поразительно, проводила её Лотти восхищённым взглядом, Подумать только, около нас была мышь. Я бы никогда не увидела её в такой темноте.

Он скорее всего не увидел, а услышал. У сипух хорошее зрение, но, как я уже говорила, на слух они полагаются чаще.

Он? девушка удивлённо подняла брови, Ты думаешь это был самец?

Уверена. Он мельче самки, у их вида это часто встречается. Самец и самка могут быть одного размера, но самец крупнее никогда.

Кстати, о видах. Разве сипухи не светлее? И диск у них должен быть белым.

Майами кивнула. Взгляд её тёмно-синих глаз был по прежнему прикован к паре сов, сидящих на ветке.

Это пепельные сипухи. Довольно редкий подвид. Признаться честно, в живую я их раньше не встречала, они предпочитают более тёплый климат.

Сипухи поймали ещё пару мышей и вернулись в амбар. Лотти безумно хотелось забраться внутрь и взглянуть на их гнездо, но Майами строго запретила.

Они здесь всего несколько дней. Спугнёшь они улетят и не вернуться. Дай им время пообжиться и тогда они не бросят свой дом так просто.

Лотти кивнула, прикидывая, сколько нужно времени птицам для обживания. Нимфа повела её назад в дом, но теперь они шли длинной дорогой, проходящей через лужайку с беседкой.

Ты повторяла заклинание, о котором я рассказала тебе на прошлой неделе? неожиданно спросила Майами, когда они проходили мимо беседки. Лотти закусила губу.

Конечно. Много раз, соврала она, делая вид, что заметила на лужайке что-то очень интересное.

Отлично. Покажи мне, что стало получаться.

Но тут ведь нет воды, пожала плечами Лотти, Может завтра?

Нет, сегодня. В беседке есть прекрасный фонтан, неужто забыла? хитро улыбнулась нимфа и зашла в беседку. Девушка уныло вошла за ней.

В середине деревянного пола действительно был небольшой фонтанчик-ручеёк, весело журчавший в осенней прохладе. Нимфа села на одну из скамеек, вделанных по всему периметру беседки и жестом показала подопечной начинать. Вздохнув поглубже, Лотти села на колени перед фонтаном и посмотрела на воду.

На покачивающейся поверхности отразилось её лицо. Искажённое волнами, оно не имело чётких очертаний, теряло форму, а глаза и нос не находили себе конкретного места. Напрягая память, Лотти изо всех сил пыталась вспомнить заклинание. Когда же это было? На прошлой неделе. Но в какой день? Да, точно. Они гуляли по саду и Майами рассказывала о пользе медитаций и правилах направления магои. Магия колдовства и чар была ей чужда, ведь фэйри не нуждаются в заклинаниях и творят магию по-другому, а потому объяснения были весьма сбивчивы. Она не совсем понимала, как можно контролировать поток магои, читая заклинания и просто раз за разом повторяла текст, прочитанный в книге, обучающей заклинаниям.

Необходимо полное спокойствие и концентрация. Чёткое произношение слов, выражение и ударения. Важно всё! Не отвлекайся, когда читаешь заклинание и не вкладывай в него слишком много сил. Всегда помни о мере! И не забывай о медитациях, они очень помогают с концентрацией. Ты всё понимаешь, Лотти? Ну и отлично. Тогда давай попробуем такое простенькое заклинание…

Они зашли в эту же беседку и Майами сказала заклинание, а Лотти повторила. А потом ещё раз. И ещё. Как же оно звучало? Ну конечно!

Таймуке авейнитто! чётко нараспев произнесла девушка, вытянув над водой руки и вкладывая в слова всё своё желание, чтобы получилось.

Вода шевельнулась. Лотти наклонилась к чаше фонтана. Должен был получиться лёд! Волна в фонтане продолжала лениво перетекать от края к краю под её разочарованным взглядом. Потом вдруг вода взбурлила, и белая холодная масса хлынула ей в лицо. Лотти повалилась спиной на пол, вся заваленная снегом. Майами рассмеялась, глядя на её ошарашенное лицо.

Ладно, не совсем то, что было нужно, но не так уж и плохо. Пойдём спать, но с следующий раз, будь добра, не забывай повторять. Ты сделала две ошибки.

Она встала и вышла на лужайку. Лотти продолжала лежать на полу, заваленная кучей снега.

Ты идёшь или решила тут переночевать?

Не могу, проскрипела Лотти. На неё внезапно накатила невероятная усталость. Руки и ноги отказывались двигаться, ощущение было похоже, что кровь разом отхлынула из них. Но больше всего хотелось спать. Веки буквально закрывались. Последнее, что увидела Лотти, прежде, чем уснуть, склонившееся над ней лицо нимфы.


7 глава

Мы договаривались! Я везде с тобой, забыла?

Лис недовольно рычал, сверкая глазами со своего места. Сидя на подоконнике, он равнодушно смотрел, как Сара ищет жакет от гимназисткой формы. Положенная в тёплое время года тёмно-синяя юбка была с одной стороны снята и постоянно задиралась, из-за чего девочке приходилось постоянно её одёргивать, а сверкающе белая блузка была великовата, и она закатала рукава. Конечно, по правилам гимназии так делать не положено, но Сару не очень беспокоили правила. После обычной школы, где она училась прежде, строгие рамки оказались слишком не привычны и за две с небольшим недели от начала учебного года ей удалось получить огромное количество выговоров, большинство из которых были по сущим мелочам.

В первый же день оказалось, что при ходьбе по лестнице нельзя перешагивать через ступеньку. Поначалу Саре это показалось абсурдным правилом. Однако позже выяснилось, что касалось оно лишь девушек и было необходимо для соблюдения хорошего тона. Девушки в высшем обществе, которое обучалось в этом заведении, должны быть элегантны, уметь красиво ходить, даже если опаздывают. А опаздывала Сара постоянно, что было ещё одной причиной выговоров. Засиживаясь до поздна в библиотеке, она почти постоянно просыпала первый или даже два урока. И к домашней работе тут относились невероятно серьёзно, в то время как в старой школе учителя о ней и сами забывали. В результате, за первую же неделю она собрала больше десятка выговоров. Её саму это не сильно беспокоило, образцовой ученицей Сара никогда не была, хотя естественные науки ей и давались хорошо.

Сегодня она проснулась неожиданно рано, несмотря на невероятную усталость вчерашнего вечера. Вчерашний день вообще казался каким-то очень странным сном, далёким и нереальным. Если бы не ворчащий с рассвета лис, и вправду решила бы, что это сон.

Коичи напоминал пушистый шар. Его шерсть встала дыбом от негодования, а ярко бившее в окно солнце создало эффект, будто он светится. Ореол сияющего меха делал всю лисью фигуру несколько вырезанной из пространства, только ярко-зелёные глаза сверкали из-под нахмуренных бровей. В который раз подивившись его мимике, Сара сказала:

Какая тебе разница, где спать? Тем более, что сумки у меня больше нет и нести тебя не в чем.

Я и пешком могу.

В гимназию животным нельзя. У меня и так куча проблем, а ты выспишься, никто тебе мешать не будет, Сара нашла наконец жакет и, натянув его, стала застёгивать маленькие пуговицы, которых оказалось чрезмерно огромное количество.

Ага, как же. Скажи это храпунам из соседней комнаты, буркнул Коичи, ссутулившись.

Ну ладно тебе, они не вечно будут спать, ободряюще улыбнулась она, придавая голосу бодрости, Да и не так уж и громко храпят.

Кому как, обречённо вздохнул лис, спрыгивая на пол.

Дай ка посмотрю лапу, поманила его к себе Сара.

Он подошёл и сел рядом, вытянув замотанную лапу немного в бок. Девочка села на пол и размотала повязку. На мгновение перед глазами возник рассечённая когтями рука Марка. Рукав его куртки насквозь был пропитан кровью, а плечо покрылось красной коркой до самого локтя. В первый момент ей подумалось, что её стошнит, но неожиданно для себя, она спокойно перенесла вид раны и даже смогла обработать её. Сара вздохнула поглубже, отгоняя воспоминание и осматривая лапу Коичи.

Странно, пробормотала она, удивлённо нахмурившись. Лапа лиса была совершенно здорова. Глубокие ранки от зубцов капкана исчезли, будто их и не было.

У меня хорошая регенерация, с нотками гордости сказал Коичи.

Даже слишком, ответила Сара, всё ещё рассматривая его лапу.

Коичи фыркнул и направился к своей лежанке.

Я не какая-то рядовая собачка. Я демон!

Да, да, закатила глаза девочка. После того, как Марк признал в лисе магимала, его самоуверенные утверждения о своей демонической природе начинали раздражать. Но с другой стороны, у всех свои причуды.

Сара взяла со стола пару тетрадей и карандаш, и пошла в кухню, намереваясь позавтракать перед занятиями. Сегодня она точно не опоздает! Полная решимости, девочка спустилась на первый этаж и несколько удивилась, обнаружив, что не первая собралась перекусить.

Рядом с раковиной стоял лохматый со сна Хару. Весь в мятой одежде, которую он видимо не стал снимать на ночь, парень задумчиво смотрел на кастрюлю в руках и стоящую рядом упаковку с овсянкой.

Подойдя, Сара заглянула ему через плечо.

Либо ты собрался кормить целую роту, либо будешь варить несчастную кашу до вечера.

Хару медленно повернул голову и посмотрел на неё заспанным взглядом.

Почему? после недолгой паузы спросил он. Говорил он медленно, отделяя каждый слог.

У тебя полная кастрюля воды! Ты хоть представляешь, сколько придётся ждать, пока она выкипит?

Хару задумчиво почесал затылок, нахмурился и отрицательно покачал головой. Вид у него при этом был такой, будто Сара заставила его решать задачу по геометрии. При чём очень сложную задачу.

Ты хоть раз в жизни готовил? спросила она.

Помогал маме лепить пряники, немного подумав, ответил он, Это считается?

Тебе правда всю жизнь готовят? изумилась Сара.

Хару пожал плечами.

Да. А теперь я даже не знаю, как сварить дурацкую кашу.

Сара рассмеялась. Парень смущённо покосился, и она отметила, что у него зрачки немного вытянутой по вертикали формы, как и у Исидора. Он снова почесал затылок и отлил немного воды из кастрюли.

Так нормально?

Девочка тяжело вздохнула.

Что ж, теперь ты простоишь у плиты не до вечера, а только до обеда. Давай я лучше просто покажу, она забрала у него кастрюлю и стала показывать, как готовить. Он наблюдал полным сосредоточенности взглядом, наклонив голову. Сара была чуть выше его плеча, так что он постоянно немного наклонялся, наблюдая за её действиями и не проронил ни слова, пока она не закончила. Не сказать, чтобы она была столь уж великим поваром. Приготовить какое-либо сложное блюдо ей вряд ли бы удалось, но простые и быстрые делать девочка наловчилась. В основном потому, что для них продукты были дешевле, ведь училась она методом проб и ошибок.

Видишь, всё просто, улыбнулась она ему. Хару задумчиво кивнул.

Как ты определяла, сколько чего положить?

Я знаю сколько мне нужно примерно на порцию, отмеряю на глаз. Ты будешь завтракать или приготовишь себе сам?

Хару кивнул и поставил тарелки. Они ели молча, не зная о чём можно поговорить. Саре казалось, что он просто всё ещё думает на тем, как варится каша. Да и до конца проснувшимся его сложно было назвать.

Тихое топанье на лестнице известило о приходе Коичи. Лис был всё так же недоволен тем, что Сара оставляет его дома.

Я голоден, сообщил он.

Хару, который не мог понять, что говорит лис, услышал лишь тявканье, но прекрасно уловил смысл. Парень встал и достал из хладовки оставленную вчера специально небольшую порцию мяса и положил немного в миску.

Какой умный, несмотря на то, что мёртвый, довольно прошествовал к миске Коичи.

Сара закашлялась, подавившись.

Принести воды? спохватился парень.

Нет, всё в порядке, покачала головой девочка, откашлявшись. Она посмотрела на Хару, темноволосого, с немного смугловатой кожей и ямочками на щеках, появляющимися, когда улыбался. На мёртвого он похож не был, Мне уже пора идти, встала она.

Куда? Ещё же так рано?

В гимназию, не все же учатся после работы.

А, ну да, точно, кивнул он.

Сара взяла тетради и направилась к двери.

Разве не удобнее будет с сумкой? поинтересовался Хару.

Моя разорвалась. Похожу пока так.

Она обулась и открыла дверь. Та обо что-то глухо ударилась снаружи. Выглянув, девочка обнаружила, что на пороге стоит… Хару. Она так и замерла, приоткрыв рот.

Извините, а Хару здесь? спросил гость. На правой половине лица у него красовалась полоса от удара дверью.

Мару? А ты чего тут делаешь? вышел в коридор Хару. Сара недоумённо переводила взгляд. Заметив её замешательство, он представил, Это Мару. Мой брат близнец.

Очень приятно, пробормотала она, закусив губу и виновато глядя на него.

Мне тоже, кивнул он, Не хотел напугать.

Ты чего тут делаешь? перебил его брат, И рано ты как-то. Случилось чего?

Можно и так сказать, кивнул Мару. Он был немного бледен, а в волосах девочка заметила у него несколько маленьких веточек и листок, которые выпали, когда он провёл рукой по голове.

Сара, ты ведь не будешь против ещё одно гостя? посмотрел на неё виноватым взглядом Хару, слабо улыбнувшись.

Располагайтесь. Заодно и накормишь его.

Он усмехнулся.

Нет, на брате эксперименты я ставить не буду. Подожду, пока Исидор проснётся.

Какие эксперименты? не понял Мару.

Хару лишь махнул рукой.

Только не отрави его, улыбнулась Сара, выходя на улицу.

Город уже проснулся. Несколько карет спешно катили по дороге, а прохожие отскакивали от нервно мотающих головами лошадей, подгоняемых кучерами. Солнце слепяще било в глаза, даруя тепло и отгоняя осенние заморозки ночи. На голубом небе не было видно ни облачка, только чистая гладь, пересекаемая далёким клином птиц. Их звонкие голоса были слышны даже здесь, в шумном городе.

Пока! услышала вдогонку девочка голос Хару. Она махнула ему рукой, ныряя в облако пыли, витающее над дорогой.

Бегом она пересекла улицу, чудом увернувшись от несущих на бешеной скорости повозку лошадей. Куда бы возница так ни спешил, ему явно следовало быть осторожнее. Двигаясь по самому краю мощёной кривой брусчаткой дорожной полосы, Сара направилась в сторону трамвайных путей. Ехать на трамвае она не собиралась, хотя до гимназии идти и далековато. Нет лучшего способа испортить себе день, чем прокатится разок в общественном транспорте. Если бы Исидор был с ней, она может и согласилась бы, но брат сейчас видел десятый сон дома.

Двигаясь вдоль трамвайных путей, девочка скоро дошла до Нового города. Старый и Новый город были разделены невысокой белой стеной. Аккуратные маленькие кирпичики ровным узором тянулись от земли до самого верха, украшенного сияющими в солнечных лучах железными стилизованными стрелами.

Проходя под белой каменной аркой, Сара задрала голову вверх и посмотрела на толстые прутья железной решётки. Отчего то они всегда привлекали её взгляд. Острые концы, которые должны впиваться в землю точно клыки, грозно взирали на проходящих через арку людей и проезжающие кареты. Решётку никогда не закрывали. Днём и ночью проход сквозь толстую белую стену был свободен для всех.

«Но ведь зачем-то она нужна?» неожиданно возникла мысль. Сара остановилась в прохладной тени арки, неотрывно глядя на острия прутьев решётки. Девственно чистые, они не были замараны землёй. Их ни разу не опускали, с тех самых пор, как пять лет назад построили стену. Сама по себе она была не более чем номинальным разделением, невысокая, в два раза ниже стены, окружающей город, её строили как украшение, нежели препятствие. Вся испещрённая множеством арок, подобной той, под которой стояла девочка, стена не создавала помех в передвижении по городу. Она была достаточно широкой, чтобы можно было ходить по ней, как по мосту, только вместо рек внизу оказывались дороги.

И всё-таки, каждую арку украшала такая решётка. Обычно Сара не обращала на них особого внимания, просто смотрела блеск света в девственно чистых железных прутьях или залегающие меж ними мрачные тени, но иногда её посещал этот простой вопрос. Зачем? Зачем они здесь, если стена, не более чем украшение?

Идущий позади мужчина врезался в неё, замершую посередине дороги, прервав мысль и, недовольно выругавшись, поспешил по своим делам. Сара растерянно взглянула ему в след и тоже решила поторопиться.

Высокие белые колонны главного входа гимназии мрачно взирали на неё, когда она поднималась по широким мраморным ступеням. Зайдя в холл, девочка окунулась в гвалт множества ребячьих голосов. Все одетые в выглаженную форму, они ходили по коридору, болтая о своём. Девочки стайками толпились в углах, оживлённо обсуждая что-то.

Дикая трель звонка пронеслась по коридору. На мгновение возникла тишина, а потом все разом поспешили по кабинетам. Сара тоже пошла в кабинет природоведения, но с порога была остановлена мадам Жомро. Она оглядела поверх очков её местами мятый жакет и светлые от дорожной пыли края юбки, и высоким голосом сообщила, что её ждёт директор.

Наконец тебя отчислят, убогое недоразумение, ехидно прошипел вслед Горгокен, высокий прыщавый мальчишка, один из немногих одноклассников, кого Сара запомнила. На прошлой неделе он вылил ведро грязной половой воды ей прямо на голову посреди перемены. Протиравшая рядом полы уборщица недовольно заворчала и заставила его принести новое полное ведро, но всё же бросила на мокрую девочку-фэйри сочувственный взгляд, а когда остальные ученики разошлись на урок, принесла чистое полотенце. Люди более низких сословий чаще оказывались более добрыми.

Скользнув по Горгокену как можно более злым взглядом, Сара пошла на верхний этаж. Скользя ладонью по мраморным перилам, она мрачно подумала, что если и правда будут отчислять, то Исидору немало достанется, ведь это он устроил её сюда на обучение. Но с другой стороны, может оно и к лучшему, не придётся каждый день смотреть на эти гадкие лица избалованных богатеев, уверенных, что весь мир живёт так, как им угодно. И ходить до самого Нового города довольно далеко, а в районе Старого найдётся что-нибудь неплохое.

Донёсшиеся из коридора знакомые голоса заставили замереть на середине последнего пролёта. Она узнала их сразу, самые противные из одноклассниц. Анисья что-то визгливо крикнула, но Сара не разобрала слов, и тут же послышалось неизменной поддакивание её верной подруги Рейны:

Вот именно! Не годится.

А если этот кошмар кто увидит! снова взвизгнула Анисья. Ответом ей послышалось тихое девичье лепетание.

«Интересно, на кого они так кричат?» подумала Сара, поднимаясь повыше и останавливаясь у самого угла. Ещё шаг и можно выглянуть в коридор, но она не двигалась, лишь чуть наклонилась, снедаемая любопытством. Говорят, что любопытство не порок, но также некоторые утверждают, что оно же сгубило кошку. Обстоятельства гибели животного в поговорке не оговариваются, но в том, что разборки Анисьи с кем-либо её не касаются, Сара не сомневалась, отчего становилось лишь любопытнее. К тому же, путь до директорского кабинета всё равно пролегает мимо кричащих девчонок.

Это ужас! Какая грязь! в голосе Анисьи послышались брезгливые нотки, Папа говорит, подобным занимаются лишь плебеи.

Вот именно, услужливо добавила Рейна, Лишь плебеи.

А это что за ворона?

Послышался шорох бумаги.

Не ворона это, а скворец, негромко ответил ей тонкий девичий голос в котором безошибочно слышались слёзы, Они иногда прилетают в парк… Нет! Не надо!

Это убого, отрезала Анисья. Снова шорох и хруст бумаги и на пол прямо перед Сарой выкатился скомканный лист. Поколебавшись мгновение, девочки наклонилась и быстро подняла его.

Из коридора послышалось тихое всхлипыванье.

Я потратила на него больше недели. Каждый день искала этих птиц в парке, а ты… А ты…

С удивлением, Сара вдруг узнала в дрожащем заплаканном голосе Шарлотту Ровье, дочь мэра. Всегда собранная и уверенная, на её лице никогда не дрогнет лишний мускул. Большие серые глаза смотрят словно насквозь, холодно и равнодушно. Такая она, Шарлотта Ровье. Такой её видят все. Не может это быть она.

Всего лишь выкинула мусор, ехидно отрезала Анисья, И выкину весь.

Нет, не надо! Это мамино! выкрикнула Шарлотта.

Анисья и Рейна рассмеялись. Их смех был похож на лай двух гиен, терзающих добычу. Сара крепко сжала кулаки от подступившей внезапно волны гнева, смятая бумажка в руке жалостливо хрустнула и девочка аккуратно развернула её. Это был рисунок птицы. Темное оперение, светлый длинный клювик и живые, смотрящие с поверхности бумаги глаза. Она восхищённо вздохнула. На рисунке без труда можно было разглядеть каждое пёрышко, от украшенных мелким крапчатым узором маховых, до маленьких чёрных на голове.

Это лишь старый хлам, который давно пора выкинуть! тут с шуршанием по всему коридору разлетелись листы бумаги с разными рисунками. Одни падали картинкой вниз, а другие вверх, позволяя увидеть изображённых на них удивительных животных.

Не притаскивай больше этот мусор.

Именно. Мусор! поддакнула Анисье Рейна, и они вышли из коридора. Сара вжалась в стену, но подруги быстро скрылись в проходе, не обратив на неё внимания. Девочка осторожно сложила мятый рисунок скворца, убрала его в карман жакета и, наклонившись, подняла с пола несколько рисунков.

В коридоре действительно оказалась Шарлотта. Она сидела на полу, притягивая к себе руками разбросанные листы и тихо всхлипывая. Девушка плакала практически беззвучно, на её лице блестели дорожки от слёз, а вокруг век размазалась тёмными пятнами тушь. Она поднимала рисунки, мягкими движениями разглаживая смятые углы и складывала их в папку. Услышав шаги, она испуганно подняла голову, и увидев Сару, вжала голову в плечи. Казалось, дочка мэра хочет спрятаться, исчезнуть. Саре было знакомо это чувство. Очень хорошо знакомо.

Красиво, она протянула ей рисунки и улыбнулась. Поколебавшись, Шарлотта взяла их и опустив голову, тихо произнесла:

Спасибо.

Сара молча помогла собрать с пола все раскиданные листы.

Это что, журавль из зоопарка? А что за птица рядом?

Это его подружка, ответила Шарлотта, взяв рисунок с двумя стоящими рядом птицами. Одна была светло-серой с чёрными крыльями, а другая тёмная и невзрачная, У журавлей яркое оперение только у самцов. Да и у многих других птиц тоже есть такое разделение. Яркость нужна им для привлечения внимания самок. Журавли, например, танцуют.

Правда? Они танцуют? удивилась Сара. Конечно, ей доводилось слышать трели весной, от которых порой казалось, сам воздух в лесу дрожит, но танцующих птиц она не встречала.

Да. Некоторые поют, некоторые дерутся, а некоторые дерутся, в глазах Шарлотты вдруг зажегся огонёк, а заплаканное лицо осветилось мягкой улыбкой, Есть даже птицы, которые обмазываются грязью с листьями и ходят красуются такими украшениями или пытаются найти что-то вонючее, для пущего эффекта. А есть птицы-строители, они сооружают просто невероятные гнёзда, даже подвешивают их между деревьями, чтобы уберечь от хищников и.... Ой, извини, я немного увлеклась.

Ты много о них знаешь, отметила Сара.

Я увлекаюсь орнитологией, смущённо пожала плечами Шарлотта.

Поэтому ты их рисуешь?

Вообще то я рисую не только птиц, просто они выходят лучше и нравятся мне больше всего. Моя мама любила рисовать лошадей. Вот, смотри, она достала из папки желтоватый лист бумаги, на котором был изображен гнедой крылатый конь.

Это же пегас, восхитилась Сара. Рисунок был великолепен, проработан до мелочей. Если приглядеться, то в гриве можно было рассмотреть пару листиков. Конь на картине встал на дыбы, раскинув за спиной широкие крылья.

Мама говорила, что видела их в живую, кивнула Шарлотта.

Хотела бы и я увидеть одного хоть на миг, вздохнула Сара.

Я тоже, девушка нежно посмотрела на рисунок и убрала его обратно. По её щеке скатилась слеза, оставив за собой тёмную дорожку.

У тебя тушь по щекам размазалась, сказала ей девочка.

Шарлотта тут принялась судорожно искать что-то в сумке. Достав салфетку, она стала тереть щёки.

Стой, стой, ты же всё размазала ещё больше, остановила её Сара.

Ужасно выглядит, да? сконфуженно спросила Шарлотта.

Оглядев её, Сара неловко наклонила голову.

В общем, не так уж и плохо, соврала она, Такой готический макияж.

Дочь мэра удручённо вздохнула и снова стала тереть лицо. Громко распахнувшаяся дверь директорского кабинета заставила обеих вздрогнуть. Из кабинета вышла толстая дама секретарь.

Мисс Норсвер? громогласно спросила она, посмотрев на Сару. Девочка сразу встала.

Да, это я.

Секретарь перевела взгляд на заплаканную Шарлотту и снова на неё.

Что это здесь происходит? надвинулась она на Сару. Девочка испуганно отступила на шаг.

Всё в порядке. Я просто упала, а Сара помогла мне с вещами, быстро ответила Шарлотта.

Дама несколько секунд молчала, а потом кивнула.

Мадам директор ждёт, и пошла в кабинет.

Мадам? пробормотала себе под нос Сара, входя следом за ней.

****

Аромат горячего кофе витал в воздухе, заполняя собой утреннюю пустоту. Лучи утреннего солнца весело били в окно, прорываясь сквозь листву растущего под окнами клёна. Запах его листвы смешивался с кофейным и мягкими волнами плыл по кабинету, обставленному мебелью из красного дерева. Приятная сладость навевала сон, а тишина, царившая вокруг, убаюкивала. Тёплый солнечный свет согревал спину, расслабляя тело и разум.

Но спать Марк не мог. Левое плечо разрывало от боли. Пульсирующими волнами она разливалась по всей руке, отдавая в спину при каждом неверном движении. Просидев всю ночь в кабинете своего дедушки, Главного Генерала Жандармерии, он раз за разом пытался придумать отмазку, где получил такую рану. Варианты отбрасывались один за другим. Упал с лестницы? Если только на заранее подготовленные ножи, иначе таких ровных полос не получить. Подрался? Отлично, но Климентий вряд ли оставит факт ножевого ранения собственного внука безнаказанным, а значит нужно придумать где, с кем и когда. Слишком сложно и, скорее всего безнадёжно. Тренировался? Хороший вариант, но опять же, с кем. Кто согласится подтвердить этот факт без лишних вопросов? Никто. За два года службы обзавестись друзьями в управлении не удалось. Какие ещё могут быть варианты для получения подобной травмы?

Застонав от боли в плече и ноющей от бессонницы головы, Марк отхлебнул кофе и оглядел разложенные на столе досье. Ровно десять. Девять лежат чуть подальше, одно прямо перед ним. С прикреплённой фотограммы на него смотрит мужчина средних лет, с широким носом и большими глазами. У него доброе открытое лицо и он неловко улыбается в камеру. Сложно поверить, что этот же мужчина ночью хотел сожрать его.

В том, что в хранилище ордена был именно он, Марк не сомневался. Мужчина исхудал и оброс, но всё же это был он. Дикий, озлобленный, голодный. И сумасшедший. Его можно было бы назвать безумным, но обезумевший оборотень источает особый запах этой болезни, а от нападавшего не пахло ничем подобным. Нет, запахов от него исходило много и не самых приятных, но не безумия.

Марк нахмурился, снова посмотрев на дату его пропажи. Больше двух месяцев назад. Как так вышло, что всё это время его никто не видел? Несколько поисковых отрядов облазили все возможные места, в том числе и канавы города. Среди живущих под мостами нищих его не было. Не было никого из тех, на чьи лица он сейчас смотрел.

И всё-таки, были места, куда жандармы не могли сунуться. Ни в одно здание, принадлежащее Ордену Чёрной орхидеи их не допускали. Если один из пропавших оказался в хранилище ордена, не могут ли и остальные быть где-то рядом?

Тогда получается, орден и ворует оборотней. Почему они не крадут людей? И почему именно берендеи? Все пропавшие принадлежат к их общине, ни одна другая каста пока не заявляла о пропажах. Слишком странно.

Посмотрев на досье ещё немного, Марк тяжело вздохнул, отодвинул их и достал два других. К делу о пропавших эти досье не имели никакого отношения, до сегодняшнего дня.

Первое принадлежит его подчинённому, Исидору Ре Фаву. Пятнадцать лет, рост сто шестьдесят, среднего телосложения, из особых данных невероятно острый слух. Тёмно-рыжие волосы при полном отсутствии веснушек, свойственных всем рыжеволосым, делали его внешность немного необычной, а большие светло-серые глаза в обрамлении чёрных ресниц придавали некоторого шарма, отчего паренёк был весьма симпатичен. Он был довольно сообразителен, хотя отменными физическими данными не выделялся, что не позволяло ему в будущем поступить в красный отдел. Отдел Захвата, они часто сталкиваются с преступниками, преследуют их и проводят задержания. Там работают самые сильные, но не самые умные ребята. А потому Марк решил направить его и близнецов в чёрный отдел. Отдел Сыска, ищущие улики, зацепки и разбирающие любое преступление до малейших деталей. Детективы, редко сталкивающиеся с преступником, но знающие о них всё. Марк и сам служит в этом отделе.

Марк перевёл взгляд на второе досье. Сара Норсвер, четырнадцать лет, рост сто сорок семь. Её досье появилось в Жандармерии, когда Исидор решил перевести её в гимназию. Обычно обучаться в гимназии позволено лишь фейри, работающим в управлении. Но он как-то смог уговорить начальство.

Подцепив пальцем скрепку, Марк вынул маленькую фотограмму, прикреплённую к углу документа. Девочка-фейри смотрела в камеру чуть улыбнувшись. Улыбка вышла смущённая и немного кривая, но от этого её лицо стало лишь по детски наивным. Янтарные раскосые глаза смотрят прямо и кажется, что она видит его прямо с этой маленькой карточки. На фотограмме с трудом можно разглядеть россыпь маленьких веснушек на её щеках, но Марк помнил, как они скрываются под румянцем, стоит девочке смутится.

От воспоминания о ней приятно защекотало в груди. На миг он вновь ощутил её запах, мягкий и сладковатый, напоминающий запах кедровой смолы и лаванды. И немного медовый. Конечно, Исидор не мог замечать других девушек, ведь в его мире есть она. Маленькая лесная фея.

Интересно, а почему у них фамилии разные, раз они брат и сестра? Исидор как-то упоминал, что они не родные, но в них вообще нет ничего похожего. Быстро пробежав глазами по строчкам их досье, Марк непонимающе нахмурился. Это гораздо любопытнее, чем кажется. Обоих взяли из приюта «Святого Нернона», оба под опекунством женщины по имени Маделен Ре Фав, но ни у Сары, ни у Исидора нет даты, когда конкретно их забрали. С какой-то стороны, это не так уж и важно, но дата должна стоять по нормам заполнения, а её нет у обоих. Можно ошибиться единожды, но не дважды.

Дверь кабинета отворилась. Быстрым движением, Марк сгрёб со стола досье Исидора и его сестры, а фотограмму Сары сунул в карман.

– Что это ты тут делаешь? – Климентий удивлённо остановился на пороге.

– Доброе утро, дедушка! – поздоровался Марк, вставая, – Не спалось, я пришёл пораньше. Я уже ухожу, скоро мои ребята придут.

– Оставайся сколько нужно, – весело махнул рукой Главный Генерал, бросая на спинку стула свой украшенный разными нашивками жакет. Увидев разложенные на столе досье, он воскликнул, – Уже занимаешься делом! Какое рвение. Молодец! А чем это… Чем это пахнет?

Климентий несколько раз шумно вдохнул, принюхиваясь, а Марк судорожно собрал со стола досье и попятился к выходу. Нехорошо будет, если он учует кровь. А ведь он может, никой кофе не обдурит его нос.

– Я побегу дед, мои ребята вот-вот придут, покажу им досье, объясню суть.

Марк стрелой выскочил из кабинета под удивлённый взгляд дедушки. Едва шаги затихли в коридоре, он склонился к стулу, где сидел Марк и отставил подальше чашку с парящим кофе. Чтобы узнать запах, ему потребовался лишь один вдох.


8 глава

Проезжающая мимо телега с грохотом влетела в яму на мостовой. Колесо подскочило на брусчатке, и телега покатила дальше, расплескав скопившуюся в яме воду во все стороны. Исидор подскочил, пытаясь увернуться от взметнувшихся во все стороны капель грязной мутной воды. Брызги упали мимо, но налетев на Мару со всего маха, он упал вместе с ним на землю.

А вы неплохо смотритесь, рассмеялся шедший чуть впереди Хару. Спутанными вихрами торчали во все стороны, придавая волку сходство с какой-то невероятной безумной птицей. Хитрая кривая улыбка, постоянно блуждающая на его лице, ещё больше усиливала это сходство.

Как смешно, закатил глаза Исидор, поднимаясь на ноги и стряхивая с одежды дорожную пыль.

Лучше не стало, скептично заметил Хару.

Исидор бросил на него гневный взгляд, но ничего не ответил. Действительно, лучше не стало. У всех троих форма была в пятнах травы ещё со вчерашней драки, а у него самого был отодран ещё и край рукава жакета, потому пришлось нести его в руках.

Будет ещё хуже, когда кто-то из старших заметит нас в таком виде, вздохнул рядом Мару.

Может миссис Дивар согласится зашить? Хару задумчиво покосился свой полу оторванный карман. Его жакет был в лучшем состоянии, чем у Исидора, но утром он умудрился опрокинуть на себя варенье, так что тёмно-синий цвет формы спереди стал неопределённого пурпурного оттенка.

Не думаю, она вообще то знахарка, а не швея, покачал головой его брат.

Да брось, наверняка она умеет шить. Нам же не узоры вышить надо, а просто пару дыр заделать. Или в крайнем случае, хоть нитки одолжим у кого-нибудь.

Да твою форму сначала отмыть надо, хмыкнул Исидор.

Ну это можно и потом. А пока сделаю вид, что это следы от крови. Вот например, мне в драке нос разбили и жакет испачкался, не сдавался Хару.

Ха. Да у тебя по венам вишня течёт, рассмеялся Исидор.

Прям пирожок с джемом, покосился на брата Мару, слегка улыбнувшись.

Щёки Хару пошли красными пятнами, он буркнул им что-то нелесное и ускорил шаг. Площадь Чести встретила их гулом голосов и журчанием воды в фонтане. Солнечные лучи играли в весёлых струях. Над хрустальной поверхностью маленькими мостиками перекинулось несколько пёстрых радуг. Пара ребятишек с игривым смехом бегали по бортику фонтана и кидали камушки в воду. Камешки с бульканьем уходили на дно к сотням другим. Множество бликов металось на их серых боках и сверкающе отскакивало от монеток, затерявшихся среди них. Монетки бросали на удачу. Чаще всего это делали девушки, надеющиеся встретить счастье, и дети, ради игры.

Однажды монетки бросал и Исидор. Пять лет назад, в свой день рождения, когда Маделен уже стала оставлять их с Сарой одних дома почти на неделю. В тот день они встали рано. Это было прекрасное летнее утро, всё ещё дышащее ночной прохладой. Сара подарила ему браслетик, который сплела сама. Чёрный узор на красном фоне должен был изображать силуэт дракона, но получился немного криво и напоминал просто кляксу. Сестра была расстроена, что испортила подарок, но Исидору браслет очень понравился, ведь только он знал, что здесь изображено и некоторое ощущение тайны приятно грело душу. Они пришли на площадь без какой-либо цели. Просто гуляли и ели мороженое. Тогда Исидор достал две монетки, одну себе, а другую ей. Кинув свою в воду, он загадал поступить в Жандармерию. Что загадала Сара, он так и узнал. «Нельзя говорить, а то не сбудется» весело прыгая по бортику, сказала она.

Ему было десять, ей девять. Он знал, что она догадалась о его желании, ведь бросая монетку, Исидор смотрел на возвышавшееся впереди здание Жандармерии. Его желание сбылось.

«Интересно, что же она тогда загадала?» подумал Исидор. Ему подумалось, что-то желание могло быть очень важным, если она так и не сказала. Тогда у них не было секретов друг от друга, они верили, являются одной семьёй и что другой родни у них нет. Но Сара ни словом, ни намёком не обмолвилась о своём желании, а понять что-либо по её лицу порой было непосильной задачей.

Тут один из мальчишек вскрикнул, поскользнувшись на бортике фонтана и рухнул в воду. Хару, шедший совсем рядом сразу метнулся к нему и, перегнувшись через борт, попытался поймать ребёнка. Глубина бассейна была небольшой, взрослому доставала до середины груди, но мальчишка был маленький и мог утонуть, если не умеет плавать. Исидор и Мару бросились к нему, но тут Хару с кряхтением подался чуть вперёд, его ноги взметнулись вверх, и он головой вперёд нырнул в фонтан.

Несколько человек, подбежавших к фонтану, закричали. Вода вокруг Хару окрасилась в бордовый цвет, а сам он, отплёвываясь, вынырнул на поверхность, вытаскивая мальчишку. Какая-то женщина протиснулась через толпу, выхватила у него ребёнка и, прижав его к себе, поспешила прочь.

Хоть бы спасибо сказала, буркнул ей в след Мару.

Я решил проблему стирки, широко улыбнулся Хару, усаживаясь на бортик. Вода ручьями стекала с его одежды в фонтан, откуда потянулся слабый вишнёвый аромат. Пятно у него на жакете действительно стало немного бледнее.

Вылезай и пошли отсюда, пока нас фонтан чистить не припахали, зашипел на него брат.

Ладно, ладно, поднял руки Хару, перекинув ноги и спрыгнув на землю.

Из толпы зевак донеслись невнятные возгласы, кто-то звал врача. Дама, решив, что нырнувший в фонтан за ребёнком жандарм разбил голову, упала в обморок, и теперь люди толпились вокруг неё, а маленькая хрупкая девушка в сером платьице суетливо обмахивала вокруг платочком и дрожащим голоском просила отойти подальше. Её, конечно, никто не слушал, каждый норовил увидеть хоть что-то через плечо впереди стоящего.

Мне кажется, мы уже опаздываем, подтолкнул близнецов в спины Исидор. Они согласно кивнули быстро направились к управлению.

Лишь когда за ними закрылись двери, друзья вздохнули с облегчением. Проходя через парадный главный зал, Исидор покосился в сторону Справочной. Кудрявая седая дама, которая прогнала его в день Церемонии, сидела над своей кипой бумаг, которая никогда не становилась меньше, и раздражённо отвечала посетителю, который нервно топтался у её стола. Теперь Исидор знал, что она всегда ведёт себя подобным образом, только перед начальством её характер неожиданно меняется на благодушный и отзывчивый.

Они свернули в боковой коридор, ведущий к Улью. Здесь исчезала дорогая отделка стен и красивые вензеля барельефов. Большие подвесные лампы сменялись обычными светильниками-световиками, а массивные дубовые двери обычными деревянными. Только некоторые помещения, где хранились документы или важные вещи были оборудованы железными дверьми. Чаще всего, в коридорах царил полумрак. Небольшие световики не справлялись с сумраком коридоров, куда не выходили окна и проходя по ним, создавалось ощущение, что находишься в туннеле глубоко под землёй. Но оборотням такое освещение не доставляло проблем, они видели в темноте намного лучше людей. Наоборот, в этих коридорах глаза отдыхали от яркого солнечного света, что было даже полезно.

В Улье как обычно царил гам. Множество стажёров и прошедших Посвящение год или два назад и не получивших каких-либо званий сидели по своим кабинетам и их голоса отражались от стен огромного зала. Зал Улья и вправду был огромен настолько, что от входа не сразу была видна противоположная стена, а множество перегородок-стен искажали звуки и создавали эффект пещерного эхо, отчего он и вовсе казался бесконечным. Исидор любил эти звуки. Искажённые, они переставали быть резкими и не резали его чрезмерно острый слух, как часто случалось на улицах, особенно в предвечерние часы, когда город начинает жить праздной весёлой и очень громкой жизнью.

Две девичьи фигуры внезапно перегородили им путь в узком проходе. Приталенная синяя форма изящно облегала их фигуры, подведённые глаза весело сверкали, а обстриженные по последней моде волосы немного не доставали до плеч.

Привет, Исидор, игриво сверкнув глазами, протянула Ванесса, более высокая из девушек. Её острое личико озарила улыбка, сверкнувшая парой острых клычков. Как и все их клана хорьков, девушка отличалась худощавой фигурой и высоким ростом.

Привет, поздоровался Исидор. Близнецы молча кивнули, не слишком обрадованные встречей.

Сегодня ты поздно, Марк уже давно вас ждёт. Опять ворчать будет, отчитает, рассмеялась её подруга, миниатюрная крольчиха Белли.

Не такой уж он и строгий. Просто несколько принципиальный, сморщился Хару. Парфюм девушек обладал довольно резким запахом, от которого даже у Исидора заслезились глаза, что уж говорить о бедных Хару и Мару.

Оттого то и всегда один, закатила глаза Ванесса.

То, что он не хихикает с подружками около зеркала, не значит, что он всегда один, парировал Хару. Девушки обожгли его гневным взглядом, но тут же снова улыбнулись Исидору.

Ты занят на выходных? У нас есть лишний билет на концерт Ибрауса.

Я не люблю концерты, благодарю за приглашение. Сестра ребят любит, дайте им билет.

Белли наморщила носик-пуговку.

Раз так, мы лучше когознакомых позовём.

Дело ваше, пожал плечами Исидор, и уже собрался обойти подруг, как вдруг резко остановился и повернулся к ним, Хотя, возможно, я и приду. Нужно ведь пробовать что-то новое в жизни.

Правда? Вот здорово! захлопала в ладоши Ванесса, а Белли быстро сунула ему билет, Будем тебя ждать. До встречи.

Ага, До свиданья, проворчал Хару. Девушки раздражённо покосились на него и ушли, перешёптываясь о чём-то своём.

Ты правда пойдёшь на концерт? тихо спросил Мару.

Нет, подарю билет Саре, вдруг ей понравится, покачал головой Исидор, убирая билет.

Твоя сестра не похожа на любителя баллад о любви, вроде песен этого Ибрауса. Лучше б сумку ей купил, сказал Хару и звонко чихнул, И зачем лить на себя столько духов? Сами то хоть чувствуют что-нибудь… пробурчал он вслед девушкам.

Зачем Саре сумка? удивился Исидор.

Утром она уходила с тетрадью в руках, а когда я сказал, что с сумкой поудобнее, ответила, что та разорвалась. Вот тебе идея полезного и практичного подарка. Может точно злится перестанет.

Кстати, сумки у неё утром и правда не было, кивнул Мару.

И лису купи что-нибудь. Игрушку например.

Хару недовольно провёл рукой по мокрым волосам и махнул руками, стряхнув с сырых рукавов жакета множество капель. Проходивший мимо паренёк со стопкой бумаги в руках удивлённо мотнул головой, не поняв, откуда капает вода.

После того, как он спёр у меня из комнаты целую банку чернил?! Да не в жизнь! Зачем она вообще притащила эту зверюгу в дом? Он мне такой бардак в комнате устроил, я сам бы лучше не справился, и всего за десять минут!

Ну вот, лишний повод купить ему какую-нибудь игрушку, чтоб не трогал твои вещи, снова махнул руками Хару, останавливаясь у двери их кабинета, Что-то мне подсказывает, что воде из фонтана он рад не будет.

Открыв дверь, они сразу наткнулись на колючий взгляд Марка. Он сидел за дальним столом, повернувшись в сторону входа. Можно было не сомневаться, что молодой офицер слышал их приближение, но увидев его Хару замер на пороге. По лицу Марка расползлась синюшная бледность, под глазами залегли глубокие тени, а на переносице виднелась небольшая ссадина.

Чего вы там встали? Заходите уже, проворчал он.

Поспешно войдя в кабинет, ребята закрыли за собой дверь и расположились на стульях напротив него. Повисло молчание. Марк, казалось, уснул, подперев одной рукой голову. Другая плетью висела вдоль тела.

Всё в порядке? прервал тишину Хару.

Марк медленно повернул голову в его сторону и посмотрел мутным взглядом.

А с чего бы нет? наконец спросил он.

Выглядишь… Как бы это сказать… не очень, неловко повел плечом Хару, чуть склонив голову набок.

Не очень? Брови Марка медленно поползли вверх, Это как?

Хару закусил губу и покосился на Исидора, ища поддержки. Тот пожал плечами, и отвернулся.

Ты только не пойми превратно, но выглядишь как труп, которому наскучило лежать в гробу, и он решил немного погулять. Нет, вообще видок довольно свежий, но не то чтобы здоровый. Тебя ведь не доконало то интересное нечто, которое ты обещал сегодня нам показать?

Настолько плохо выгляжу? сконфузился Марк.

Вообще нет, развёл руками Исидор, Хару, как всегда преувеличил. До трупа ты недотягиваешь.

Марк возмущённо вздохнул.

У всех стажёры как стажёры, а у меня цирк какой-то. А чем это, тут он принюхался и брезгливо сморщился, Чем это так воняет? И что с вашей одеждой? Вы по пути в болоте купались и лазили в норе скунса?

Да ладно тебе. Всего то запах вишнёвого варенья и воды из фонтана.

Из фонтана? У вас дома воды нет, чтоб мыться?

Там ребёнок в фонтан упал, а Хару его вытащил, пояснил Мару.

Кто вытащил то я вижу, Марк многозначительно покосился на Хару и перевёл взгляд на лужу у его ног, Меня интересует почему к вишнёвому букету с фонтанной водой примешивается ещё и аромат перца, корицы, он вдохнул, Лаврового листа, снова вдохнул, Гвоздики и… базилика?

Не выдержав, Исидор рассмеялся, запрокинув назад, Мару фыркнул, прикрыв рот рукой, а Хару, одарив из обиженным взглядом, отвернулся и уставился в стол.

Это Хару готовил завтрак, выдавил наконец Исидор.

Весьма специфический, надо заметить, добавил Мару.

И что же за блюдо, с таким набором приправ?

Овсянка.

Овсянка? изумился Марк, С перцем?

Даааа, насмешливо протянул Исидор, Не забываемый запах. Особенно свежесваренная.

Какой ужас, страшно представить. С чего это ты вдруг решил стать поваром?

Хару неопределённо пожал плечами, продолжая сверлить стол взглядом.

Ему Сара объяснила, как варить кашу. Но шеф-повар решил добавить вкуса, усмехнулся Исидор.

Значит вчера он учился готовить? поинтересовался Марк. Исидору показалось, что тон его голоса стал несколько ниже.

Не вчера, сегодня утром. Вечером Сара пришла поздно с работы.

Так уж поздно возвращается? И что, каждый день работает? придвигаясь ближе к столу, заинтересованно спросил Марк.

Нет, не каждый. Как хозяйка скажет, отмахнулся Исидор, Какое это имеет значение?

Никакого, забудь, быстро ответил молодой офицер.

А почему тогда тут их досье? вдруг спросил Хару, исподлобья посмотрев на Марка.

Наши досье? Исидор посмотрел на бумаги, разложенные в две стопки, лежащие на столе. В стопке побольше лежали досье с незнакомыми именами, а в другой, совсем маленькой действительно оказались документы на Сару и него. Он взял бумаги в руки и хмуро спросил.

Зачем они здесь?

Ничего особенного, я проверял данные и заметил некоторые не состыковки, Марк нервно зачесал рукой волосы назад, Ты помнишь, я ведь провёл тебя на Церемонию, когда ты опоздал?

Исидор кивнул. Этот день он помнил прекрасно. Шум толпы старших офицеров, пришедших посмотреть на новеньких, нервные перешёптывания стоявших рядом ребят. Он помнил встревоженные глаза младших офицеров, смотрящие на них с противоположного конца Церемониального зала и ожидающих тех, кого они будут обучать ближайшие полгода. Там, среди них и появился Марк, минутой ранее притащивший его в зал. Один за другим кандидаты в жандармы стали выходить в центр круга, очерченного вокруг кристалла.

Исидор же стоял, как заворожённый глядя на кристалл. Никто уже не помнил его истинного названия, но он был невероятно древним. Заключённая в камне магия резонировала с звериными сущностями, живущими в душах оборотней. По древним легендам, эта магия подобна той силе, что помогает оборотням стать зверьми, хотя никто уже и не помнит, какая это сила. Стоя в зале, Исидор в какой-то миг перестал замечать происходящее вокруг, в голове воцарилась тишина. Остался только кристалл. Древний и могучий. Его сила плетьми опутывала всё пространство в зале, пронизывая тонкими иглами притягательной силы. Он завораживал. Он звал.

Услышав этот зов хоть раз, забыть его невозможно. Это не был голос, не было слов или каких-то звуков. Нет, была тишина. Но Исидор точно знал, кристалл зовёт.

Яркий белый свет на миг ослепил его, в ушах бился бешеный гул биения сердца. Словно очнувшись, Исидор вдруг понял, стоит в центре круга, прижав ладони к древнему кристаллу. Шероховатая поверхность камня приятно холодила кожу рук, а в голове воцарилась полная пустота. Не было никого и ничего. Только гулкое биение сердца и свет, больно бьющий в глаза.

Чья-то сильная рука резко оттащила его, ухватив за плечо. Едва его руки перестали касаться поверхности камня, как мир вокруг ожил. Разговоры, шум, множество взглядов. Огромный зал, полный жандармов вновь окружал его. И все они смотрели на него.

Ты кто ещё такой?! рявкнул на него грубоватого вида жандарм, железной хваткой вцепившись в плечо. Исидор открыл было рот, но слова застряли в горле и он выдавил только пару невнятных звуков. Жандарма это только разозлило.

Ты что здесь делаешь, я тебя спрашиваю?! взревел он. Его пальцы сильнее сжались на плече Исидора и он вскрикнул от боли, Кто ты такой?

Довольно, Ферус, прервал его ровный мягкий голос. Со стоявшей ближе всех к кругу трибуны спустилась фигура. Мужчина двигался плавными, размеренными движениями, его шаги были легкими и мягкими. Он был грациозен, но при этом во всем его существе ощущалась невероятная сила. Сила властвовать над другими.

«Альфа» мгновенно понял Исидор. Его сердце бешено заколотилось. И хоть приближающийся мужчина и смотрел на жандарма с улыбкой, лицо его не выражало ни капли доброжелательности.

Прекрати издеваться над мальчиком, ты делаешь ему больно.

Крепко державший Исидора за плечо Ферус глухо зарычал и отшвырнул его от себя. Не удержавшись на ногах, парень рухнул на пол. Звук падения эхом прокатился по залу, где воцарилась мёртвая тишина. Никто из присутствующих не проронил не звука.

Когда отмечали прошедших отбор, этого крысёныша не было! Его здесь быть не должно!

Это не значит, что нужно на него набрасываться, прежним ровным тоном отрезал подошедший в плотную к ним альфа и перевёл взгляд на Исидора, Как твоё имя?

Исидор Ре Фав, дрожащим голосом ответил он и почувствовал, как краснеют уши.

Ре Фав. Да, такое имя было…

Он безклановый! вновь заорал Ферус, Климентий, мы не можем брать всякий сброд.

Климентий раздражённо на него покосился и снова посмотрел на Исидора, мягко улыбнувшись.

Не слушай его, он у нас очень громкий. Так кто тебя впустил?

Никто, я сам вошёл. Опоздал и тихо пробрался в зал.

А через какую дверь?

Исидор быстро обвёл глазами зал. Он знал, что здесь было три входа, один большой парадный, со стрельчатыми дверями, и два обычных. Но он знал где находится только один. На миг его глаза задержались на побледневшем лице впустившего его юноши, который тут же мотнул головой куда-то себе за левое плечо.

Через ту, Исидор поднял руку в указанном направлении. Мужчина чуть повернул голову в ту же сторону и кивнул.

Хорошо. Я так полагаю, ты не знал, что не прошёл отбор, верно?

Нет, сэр. Мне никто не сказал об этом.

Сложив на груди руки, Климентий задумался. В уголках его глаз пролегла сеточка морщинок, которые выдавали, что он не столь молод, как кажется. Тишина вокруг давила, лишь тихий шепоток в далёком углу да шумное пыхтение сверлившего взглядом Феруса нарушало её. Исидор почувствовал, как по спине стекла холодная струйка пота. Он по-прежнему сидел на полу, и два стоявших рядом жандарма грозно возвышались над ним.

Ну что ж, наконец сказал Климентий, хлопнув в ладоши. От резкого звука хлопка парень вздрогнул, Саму Церемонию ты прошёл. Белый свет это прекрасный результат. Просто чудесный, я бы сказал. Думаю, мы возьмём тебя, в качестве исключения.

Климентий, взревел Ферус, нависая над ним, как огромная грозовая туча, Мы не можем брать, кого не попадя! О его происхождении нет ни гроша данных.

Это не значит, что он хуже остальных. Мало ли, что могло случится в прошлом. К тому же, это не тебе решать, ничуть не смутившись, Климентий вскинул голову и посмотрел собеседнику глаза, который был на целую голову выше его и намного шире в плечах.

Значит этого крысёныша с улицы ты возьмёшь, а моего племянника нет!? зарычал Ферус.

Именно, кивнул Климентий. На его лице не дрогнул ни один мускул, Твой племянник, показал ужасный результат. Бледно-оранжевый. Потенциально опасный для общества.

Он тоже может быть потенциально опасен!

Ферус резко топнул рядом с ногой и Исидора. Он поспешно отодвинулся и встал на ноги. Утробно зарычав, Ферус двинулся на него, но на его пути появился Климентий.

Довольно! Убирайся вон.

Исидор почувствовал, как кто-то тянет его за рукав и, обернувшись, увидел уже знакомого впустившего его юношу.

Пойдём, тихо позвал он и утянул в сторону уже прошедших Церемонию кандидатов.

Как только за Ферусом захлопнулась дверь, Церемонию продолжили. Всё шло так же, как и с самого начала, только теперь Исидор постоянно ощущал на себе взгляды. Казалось, всё продолжалось целую вечность. Каждый из оставшейся кучки не успевших пройти кристалл словно специально шёл медленными шагами, медленно клал ладонь на холодную поверхность. Каждый раз, когда кристалл вспыхивал изнутри светом, Исидор тёр ладони. Ему казалось, что вместе со светом, кожу начинает колоть, но это ощущение быстро проходило и он перестал обращать внимания. Просто перенервничал, говорил он себе. И всё же, к кристаллу неумолимо тянуло. Хотелось прикоснуться снова.

Когда Церемония окончилась, к нему подошёл Климентий. Следом за ним понуро плёлся черноволосый юноша.

Ты его притащил, ты с ним и возись, сказал ему Климентий и повернулся к Исидору, Это Марк. Будешь стажироваться под его началом.

Между прочим, посади ты на входе проверяющего, этого скандала не было бы, проворчал Марк, Он сказал, что прошёл, откуда мне было знать, что он сам не знает!

Оттуда, что самому не надо было опаздывать.

Мы вообще то вместе опоздали.

Начальство не опаздывает, оно задерживается, Климентий насмешливо посмотрел на Марка и добавил более серьёзно, Там ещё близнецы Кардорас, тоже возьмёшь их. И без возражений. Из-за того, что Ферус видел, как ты протащил мальчишку, мне пришлось взять его племянника. Ну ладно, знакомьтесь, а я пошёл, и без вас дел много.

Исидор усмехнулся. На тот момент он и не смел думать, что перед ним сам Главный генерал Жандармерии. Теперь ему это было прекрасно известно, особенно после того, как они с близнецами разбили древнюю фарфоровую вазу. Климентий почти час отчитывал их, хотя и делал скорее для порядка.

Воспоминания о Церемонии заставили улыбнуться.

Да, Марк, конечно я помню тот день.

Так вот, как ты и сам понимаешь, отбор твоя личность не прошла именно из-за данных об усыновлении. Я проверял эти данные и обнаружил, что в твоём досье нет по сути никаких данных о том, что было до того, как Маделен Ре Фав взяла тебя под опеку. Только название приюта. Даже даты нет, когда тебя забрали. Тоже самое и у Сары. Вас забирали вместе?

Нет, Исидор отрицательно покачал головой, Сару Маделен привела девять лет назад. Она представила её как племянницу, сказала, что с семьёй случилась трагедия и теперь она будет жить с нами. Я и вовсе не помню, чтобы жил где-либо в другом месте.

А Сара? Разве она не помнит? нахмурился Хару, Неужели за все эти годы ты не спрашивал её о семье и том что случилось?

Сначала мне было интересно. Я спрашивал, и много раз. Но Сара говорила, что не помнит, а когда я спросил у Маделен, она сказала, что после ужасной трагедии у неё амнезия. С тех пор я не спрашивал. Не помнит и не помнит.

Вообще то амнезия может и пройти, заметил Мару.

Да, я в курсе. Но мне не хотелось заставлять её вспоминать. Если трагедия и правда была жуткой, то забыть будет лучше. А если она вспомнит и захочет поговорить, то сама скажет.

Но ведь когда ты стал оформлять перевод в гимназию, то в документах было написано о вашем статусе подопечных. Неужели вы ни разу так и не обсуждали это?

Исидор недовольно нахмурился. Эта тема для него не была приятна. Немного помедлив, он всё же ответил.

Мы с ней жутко разругались в тот день. Я ведь перевёл её, не спрашивая, а она не хотела ходить в гимназию. Мои доводы, что хорошее образование даст ей дорогу в будущее её не убедили. Мы никогда раньше так не ругались. А Сара и без того злилась, что я постоянно в Жандармерии. Она ведь оставалась совсем одна целыми днями, а тут ещё и это. Если честно, я ни разу так и обсуждал с ней тему нашего усыновления. Мы ведь почти не разговаривали.

Но вы же помирились, улыбнулся Хару, Теперь можно и спросить.

Во-первых, я не уверен, что она меня до конца простила. Во-вторых, не хочу снова ссорится, а эта темя явно заставит её вспомнить о гимназии. Нет, я не буду у неё спрашивать.

А нельзя уточнить информацию в приюте? спросил Мару.

Точно, кивнул Хару, У них то должны были остаться записи.

Вот это вряд ли, с сомнением ответил Марк, Приют закрыли.

Закрыли? Почему?

Из-за вспышки неизвестной болезни. Это было как раз тогда, когда орден Чёрной орхидеи был принят в Городской Совет. Тогда было много перестроек в управлении города и до детей из приюта никому не было дела. Тем более, что приют находился на самой окраине. Сейчас то и вовсе за чертой города.

Хочешь сказать, что детей просто бросили? негромко произнёс Исидор.

Не совсем. Тут довольно любопытная история. Про них вспомнили, когда поползли слухи, что это хворь магического происхождения. Стоит отметить, это было почти сразу, после введения ношения амагикратов для фейри. А в том приюте было много детей именно смешанного происхождения, в жилах которых текла кровь фейри. Естественно, на них так же были надеты наручи. Когда эта вспышка болезни всё-таки привлекла внимание и, поскольку её посчитали магической хворью, было отправлено несколько магов ордена и лекарь. Вот только помогать в том приюте уже было некому.

Все дети… Они что, умерли? севшим голосом спросил Хару.

Марк кивнул.

Да. Они все погибли, не дождавшись помощи. Когда говоришь, Маделен привела Сару? он посмотрел на Исидора.

Девять лет назад. Это случилось вскоре, после появления Тумана.

Марк снова кивнул.

Вот и ещё один большой вопрос. Не могла она, получается, взять твою сестру из того приюта.

Почему?

Вспышка болезни произошла одиннадцать лет назад, Марк пристально посмотрел ему в глаза, Одиннадцать. Понимаешь?

Значит к тому времени приют два года как не существовал, пробормотал Хару, И документы подделка.

Возможно, что и ты был взят вовсе не из этого приюта.

Подожди, Марк, перебил Хару, вскакивая на ноги, Но тогда откуда она могла их взять? Она же могла украсть их из настоящих семей! Нужно проверить сводки о пропавших детях, среди нераскрытых дел! Вдруг там есть описания похожие на них?

Вообще то я думал, что просто дату не поставили, уточнить хотел. То, что сказал Исидор в корне меняет дело, надо будет поискать сведения о вашей опекунше, странно всё это. И не кричи так, у меня голова болит, поморщился Марк, прижимая ладонь к виску.

Да, нужно проверить все сведения о самой Маделен! закивал Хару, Исидор, где она работает? Вы всё время живёте в Валлионне или приехали из других мест?

Исидор сидел, опустив голову и невидяще глядя перед собой. Это казалось ужасной шуткой. Такого просто не может быть! Да, Маделен никогда не была образцовой матерью, она оставляла их с Сарой одних на долгое время, порой на несколько месяцев, но всё же в такое не верилось. Но с другой стороны, она же скрывала правду их происхождения? Значит ей так было нужно. Но зачем?

Вздохнув, он сжал руками голову, будто надеясь отогнать сотни всплывающих в голове домыслов, но они не исчезали.

Откуда же тогда она могла взять Сару? пробормотал он, Получается ведь, что мои документы могут быть настоящими, так?

Вполне, согласился Марк, А может и нет. Проверить сейчас это не удастся, такие документы хранятся в самом приюте.

Но ведь после закрытия их должны были передать в Управление, нахмурился Мару.

Обычно, да. Я хотел проверить в архиве, но мне сказали, что в данном случае этого сделано не было из предосторожности.

Предосторожности? Из-за болезни? сел обратно на стул Хару.

Никто так и не выяснил, что это была за хворь. Не уверен, что и пытались, но в итоге решили не рисковать и оставить заброшенное задание. Тогда как раз перенесли черту города и стали строить стену, так что приют остался в лесу. Сейчас он, наверное, в руины превратился.

Марк со вздохом откинулся на спинку стула и прикрыл рукой глаза. Исидор посмотрел на него и положил досье своё и Сары на стол.

Как бы там ни было, сказал не отрывая руки от глаз Марк, Это не то, что я собирался вам показать. Хару, будь добр, возьми вон ту папку, а досье отнеси туда.

Он качнул головой на лежащую на соседнем столе пухлую папку, перетянутую тугой верёвкой. Хару положил её на середину стола и развязал верёвку. Внутри оказалось множество досье, которые ребята принялись раскладывать. С каждым новым вынутым из папки досье, Исидор всё больше и больше хмурился. Постепенно, он начал догадываться, что за дело принёс Марк.

Это же пропавшие берендеи? спросил он у него, Те, про которых говорят последнее время. Самое тупиковое дело из всех. Зачем ты принёс их досье?

Это тупиковое дело теперь наше, безразличным тоном ответил Марк и наконец убрал руку от лица. Белки его глаз покрылись тонкой сеточкой сосудов и потемнели. Нездоровая бледность всё больше разливалась по лицу.

Может тебе в лазарет сходить? предложил Хару. Но Марк лишь отмахнулся.

Просто бессонная ночь, не страшно. Ну значит, я объясню вам, что знаю. Это, он положил ладонь на один из документов, Марсун Гирби. Пропал полгода назад на пути с работы домой. Женат, двое детей. В семье не было разладов, по словам соседей и родственников. Живет на пересечении улиц Соснового бора и Медовой опушки, совсем рядом с беличьей общиной, но с ними у него так же хорошие отношения, ссор не наблюдалось. Марсун Гирби образцовый семьянин, работал на ткацкой фабрике. Полгода назад не вернулся домой. Коллеги видели, как он уходил с работы в обычное время, в хорошем расположении духа, на вид ничто его не тревожило, так что самостоятельно уйти он мог маловероятно. Точно неизвестно, где конкретно он исчез, внешность достаточно неприметная, опросы людей, живущих по пути к его дому ничего не дали. Он был первым пропавшим.

В итоге, по пропаже на него ничего и нет, мрачно хмыкнул Хару.

Молодец, отлично соображаешь. Но, боюсь на него есть даже довольно много, хотя бы время ухода с работы. Вот на кого нет ничего, так это на Ворбона Пракси. Он жил отдельно от общины, почти у края Болотника. Пропал через пару недель после Гирби, но в его случае точного дня неизвестно. Ворбона был холост, близких друзей не имел, пропажу заметили соседи, когда услышали лай его оголодавших собак. Единственное, есть предположение, что он мог пропасть по пути из паба, где его точно видели тридцать пятого дня Весмогана. Но возможно он исчез позже.

Марк придвинул к ним досье Ворбона Пракси. Склонившись, Исидор и близнецы посмотрели на его фотограмму. Широкий лоб, плоский нос и пухлые губы не делали этого мужчину красивым, скорее наоборот, но пересекающий правую сторону лица толстый шрам вызывал некоторый страх и отвращение. Он смотрел в камеру хмуро, даже с озлоблением, во взгляде его плескалась навсегда запечатлённая на фотограмме грубость.

Какой-то он не дружелюбный на вид, заметил Хару, перелистывая страницы досье Ворбона. Он сосредоточено просмотрел первые пару листов и воскликнул, Ого, он бывший жандарм. Отстранён от службы за нанесение тяжких увечий коллеге.

Да, в результате драки он лишился глаза, получил множество серьёзных переломов, которые до конца так и не прошли. Пострадавший стал инвалидом, а сам Ворбон отделался шрамом на щеке. Берендеи известны своим бурным нравом, медведи всё-таки, но такое вопиющее нарушение выходит за все границы. Его выгнали и, насколько я знаю, нормальной работы он так у не нашёл. Дедушка говорил, тогда был жуткий скандал, весь город знал, даже в общине Ворбону Пракси были не рады, вот он и перебрался к самой окраине. Болотные фейри его не тревожили, к собакам относились спокойно. Кто-то из его соседей говорил, что у берендея и подруга-болотница была, якобы их видели вместе. Но подтверждений никаких, её не нашли.

А ты говоришь, на него ничего нет. Вон сколько, развёл руками Хару, жестом показывая, насколько много информации. Исидор согласно кивнул.

Точно, на него больше, чем на первого.

Больше, фыркнул Марк, Включите голову, это же личная информация, к похищению не имеющая ровно никакого отношения. Что даёт тот факт, что Ворбон лет сорок назад служил в Жандармерии? Ничего! С другими пропавшими он не имеет ничего общего, кроме того, что все принадлежат к общине берендеев. У остальных хоть родственники есть, друзья, те у кого можно узнать поподробнее. А у Ворбона? Вот, читайте. Родители умерли семнадцать лет назад, братьев-сестёр нет. Друзей, как я уже говорил, тоже нет. Что из этого следует?

Домыслы и слухи от посторонних, скривился Исидор.

Молодец, браво, язвительно сказал Марк, Ладно, оставили его. Дальше Винтаро Моркини. Этот неженат, но имелась невеста. Работал в театре.

Актёр что ли? А что, внешность приятная.

Хару одобрительно кивнул на юношу, белозубо улыбавшегося с фотограммы.

Хуже. Танцор. Но не в этом суть, жестом Марк велел ему закрыть рот, оборвав уже готовое сорваться с губ ехидное замечание, Он пропал третьим, так же никто не знает точно откуда. Именно после его исчезновения дела пропавших объединили. На следующий же день, после пропажи Винтаро Мортини несколько ищеек пошли по его следу. Один из них Дерек, ваш троюродный брат, кивнул он близнецам.

Нет, он брат жены троюродного брата.

Не важно, главное вы знакомы, можете спросить у него что-нибудь. Так вот, ищейки потеряли след. Все до единого утверждают, что след буквально оборвался, как будто пропавший исчез на месте. Дерек, правда заявил, что учуял кровь, но запах был слабым и не факт, что это кровь Мортини, поскольку всё случилось на улице. К полудню, ясное дело, след скрылся за запахом прохожих и перепроверить ничего не удалось.

Забрав досье танцора, Марк вернул его на стол. Только сейчас Исидо вдруг заметил, что он использует лишь одну руку, позволяя другой болтаться вдоль тела. Подавив возрастающее любопытство, он перевёл взгляд на дела оставшихся семи пропавших. Со всех прикреплённых фотограмм смотрели суровые лица берендеев, у кого-то из них взгляд был более добродушным, у кого-то скорее серьёзным и грустным, но все они не были похожи на тех, кто вот так запросто расстанется ср своей жизнью, сбежит и изменит всё. Только Ворбон Пракси выделялся среди них одиноким образом жизни.

Если я правильно понимаю, ни у кого из них не было причин, уходить от семей? негромко спросил он.

Марк почесал затылок, и прикусив одну губу, задумчиво посмотрел на разложенные на столе досье.

Я сначала тоже так решил, но потом подумал, что Ворбон Пракси и Лиспен Ровгир, вот этот, предпоследний, пропавший три недели назад, вполне подходят под категорию сомнительных. Они могли уйти и сами. Конечно, тогда непонятно, зачем Ворбону бросать собак, но подобное надо разбирать в ключе его самостоятельного ухода. А вот Лиспен Ровгир действительно мог совершить побег. У него большая семья, девять братьев и сестёр, он старший ребёнок. Отец много пьёт, бьёт мать и иногда детей. Насколько известно со слов младших братьев, Лиспен последнее время стал вступаться за них перед отцом, трижды между ними завязывалась драка. С деньгами у них так же очень туго, младшая девочка оказалась очень худой, её в ходе расследования решили извлечь из семьи и передать в приют. Мать винит себя в пропаже сына и сейчас находится в больнице с сердечным приступом. Муж её возможно и не понял, что детей стало меньше. В общем, семья неблагополучная. Единственное, что относит Лиспена Ровгира в число именно этих пропавших, его след обрывается так же внезапно. Раз и нет.

А при каких обстоятельствах он исчез? спросил Мару.

После работы в магазине он гулял по парку, там и исчез. Он не любил возвращаться домой рано, тут его можно понять, поэтому часто бродил по парку. Без какой-либо цели, просто ходил. Некоторые из тех, кто часто там гуляет, хорошо его знают. Одна старушка даже сказала, что знает мальчика с первого класса школы, он всё время там бродил, а она всё время сидела на лавочке. Иногда Лиспен читал ей стихи собственного сочинения. Любил поэзию, но денег на такое увлечение. Если я верно понял, основной доход семьи был именно от него и матери и получается, что на данный момент дети предоставлены сами себе, отец не бывает трезвым. В общем, только эти двое подходят под категорию тех, кто мог уйти сам. У остальных в семьях всё было благополучно.

А почему мы должны заниматься этим делом? Ведь мы даже по факту ещё не являемся жандармами, не прошли же Посвящения и не прикреплены ни к одному отделу, Хару непонимающе посмотрел на Марка. Его волосы уже почти высохли и топорщились во все стороны, а на жакете темнели сырые пятна. Только вишнёвое пятно спереди по-прежнему оставалось цветной лужей на синем фоне ткани форменного жакета.

Эксперимент, зевая, ответил Марк, Главный генерал решил дать возможность молодым показать себя. Хотя я подозреваю, на стажёров просто проще свалить факт нераскрытости. Мол, нет опыта. Ладно, изучите все досье по подробнее, что будет надо, спросите в архивах, я предупредил смотрителей, а мне пора.

Куда? покосился на него Исидор, Рабочий день только начался.

У меня дела, отрезал Марк, выходя из их кабинета.

Ну что ж, проводив его взглядом, хлопнул в ладоши Хару и широко улыбнулся, С чего начнём?


9 глава

Он ждал её у аптечной лавки. Едва завидев синюю форму жандарма, Сара остановилась и вцепилась руками в ремешок перекинутой через плечо сумки так, что побелели костяшки пальцев. Жандарм стоял чуть поодаль от входа спиной в аллее, по которой и шла девочка. Спрявшись за стволом ближайшего дерева, она осторожно выглянула.

Жандарм не уходил. Весь его вид показывал нервное ожидание. Он переминался с ноги на ногу, поворачивая голову то в одну, то в другую сторону, иногда переводя взгляд себе под ноги, будто там вдруг появилось что-то интересное и иногда вздрагивал, когда мимо проезжала запряжённая лошадьми карета. Он явно ждал кого-то, напряжённо вглядываясь вдаль улицы.

Вот из лавки выглянула хозяйки и что-то у него спросила. Жандарм покачал головой, отвечая. Между ними завязался разговор, мисс Моринги в своей обычной манере постоянно кивала и размахивала руками, а он сдержанно, едва шевелясь отвечал ей, иногда переводя взгляд на улицу. По дороге шумно ползли кареты, а по тротуару прогуливались возвращавшиеся с работы горожане, но ни на одном из них его взгляд не задерживался дольше, чем на мгновение. Сара прищурилась, силясь разглядеть жандарма получше, но с её места виднелась только его широкая спина и уныло опущенные плечи.

Чего ты встала? высунулся из сумки Коичи. Ему очень понравилась эта сумка. Как только Исидор принёс её, он залез внутрь, заявив, что обожает запах свежевыделанной кожи и вот уже три часа не вылезал наружу.

Там жандарм, ответила ему Сара, продолжая приглядываться.

Ты бы не прижималась так к стволу. Липу, знаешь ли, не просто так липой назвали, заметил лис, вытягивая шею и тоже пытаясь силясь взглянуть на жандарма.

Сара отняла от ствола прижатые ладони и расстроено поморщилась. Пальцы были покрыты пахучим и липким древесным соком. Та же участь постигла и кожаную курточку.

Ну вот, кисло воскликнула она, Опять всё стирать придётся.

Да ладно, не так уж то и плохо. Кстати, мне кажется можно идти.

С ума сошел? Я не хочу в тюрьму или того хуже, на шахту.

Вообще то, это наш вчерашний знакомец. Одет поприличнее конечно, но это он. Как там его? Малик? Морк? попытался вспомнить Коичи.

Марк. Ты думаешь это он? Сара вновь выглянула из-за дерева, стараясь не касаться покрытого липким соком ствола и пригляделась. Правая рука жандарма безвольно висела вдоль тела и он не шевелил ею, а у Марка была ранена именно эта рука.

Ничего не ответив, Коичи выпрыгнул из сумки и засеменил к лавке, быстро перебирая лапами. Помедлив, Сара пошла за ним. Лис приблизился к жандарму и, приподнявшись на задних лапах, тронул его за ногу. Жандарм резко обернулся и посмотрел вниз. Увидев лиса, он улыбнулся, присел на корточки рядом и протянул к нему руку, намереваясь погладить, но Коичи извернулся, куснул его за ладонь и, гордо растопырив уши, пошёл к Саре. Жандарм повернулся к ней и слабо улыбнулся. Девочка не сразу узнала в нём Марка.

Привет, тихо поздоровался он. Под тёмно-зелёными глазами у него пролегли тени, щёки покрывала нездоровая, немного синюшная бледность. Он стоял покачиваясь, его била слабая дрожь.

Марк, прошептала она, подходя совсем близко к нему. Заглянув в лицо юноши она в ужасе прикрыла рот ладошкой, Что с тобой? Неужели в рану попала инфекция?! Я же всё прочистила…

Просто не смог заснуть сегодня, рука разболелась, как ты и говорила. Действие обезболивающего быстро прошло как ты и говорила.

Он переминался с ноги на ногу, старательно отводя взгляд. Его форменный жакет отличался от жакета Исидора. У брата не было чёрных нашивок, Сара это точно помнила, но совершенно забыла, что значит их цвет. Исидор много раз рассказывал об этом и часто говорил, что хочет красные, но она никогда не вслушивалась, ведь он говорил скорее для себя, не ожидая ответа. Теперь, тщетно пытаясь воскресить его рассказы в памяти, девочка поглядывала на нашивки Марка. Заметив, её взгляд, он явно смутился.

Я хотел попросить тебя сменить повязку. Сейчас уже болит не так сильно, но последние пару часов я почти не чувствую руку. Я бы переоделся, но не смог снять жакет, пробормотал Марк. Взгляд его был полон отчаяния. Оно плескалось в глубине его покрасневших от бессонницы глаз, слегка поблёскивавших, будто он вот-вот заплачет.

Сара без слов повлекла его за собой в лавку. Приоткрыв дверь, она заглянула внутрь. Мисс Моринги стояла за прилавком, облокотившись на стойку и наблюдая скучающим взглядом за пожилой посетительницей, сквозь толстые стёкла очков рассматривающую выставленные на полчках склянки со снадобьями от давления и головных болей. Старушка перебирала их одну за другой, поднося ближе к лицу и щурясь читала надписи на наклеенных с боку бумажках.

Сара! встрепенулась хозяйка, заметив девочку в дверях, Наконец то ты пришла. Тебя тут один клиент дожидается, говорит ему нужна именно ты.

Широкая улыбка на её лице сверкнула радушием. Женщина поправила съехавшие на нос очки и обратилась к старушке.

Может вам подсказать что? Вот, моя помощница, она сама готовила всё, что выставлено в моей лавке, ответит на любой вопрос.

Нет, не стоит, я уже выбрала, ответила посетительница, протягивая склянку. Мисс Моринги взяла её и, прочитав название, кивнула.

Три пенкара. Если хотите, можете взять в добавок настойку календулы, продам не за восемь ингар, а за пять.

Старушка на секунду задумалась и согласно кивнула. Хозяйка выставила на прилавке склянки, а посетительница достала из кошелька монеты и отдала ей в руки. Сара посторонилась, выпуская её и зашла сама в лавку.

Ну вот, и ей выгода, и я продала эту несчастную настойку, довольно персчитав монетки, мисс Моринги убрала их в ящичек за стойкой.

Но ведь она же скоро испортится, укорила её Сара, А старушка вряд ли разглядит дату окончания годности, вы же её такой елкой пишите.

А ну и ладно, плохое зрение клиентов не входит в сферу моих проблем, отмахнулась хозяйка, Я веду бизнес, феечка, тут не без жертв. Тем более, что настойку календулы не пьют, а мажут, ничего с ней не станется. Тут кстати у тебя собственный клиент завёлся. Уж несколько часов ждёт у двери, топчется, да тебя спрашивает. Говорю, мол может я помогу. А он мне, нет, только Сара и всё тут. Жандарм, высокий такой, симпатичный. Бледный правда, ну да не беда. С твоим то талантом быстро вылечим. Ой! воскликнула она, Да вы ж чай разминулись! Он ведь только-только тут стоял, у входа. Неужели уже ушёл, не дождался? Я же говорила ему, что сейчас придёшь! сокрушённо всплеснула она руками.

Нет, нет, поспешно перебила её Сара, зная, как долго может говорить мисс Моринги, Мы встретились, вот же он. Заходи же, кивнула она Марку, всё ещё стоявшему в дверях.

Чудесно, всплеснула руками хозяйка и воодушевлённо выпорхнув из-за прилавка, Добро пожаловать! Лавка Моринги всегда рада сотрудничать с Жандармерией. Признаться честно, давно мечтала. Я знала, что таланты Сары не останутся не замеченными. Ой, поверьте, моя маленькая фея лучшая в создании целебных снадобий! И не важно, что говорят злые языки завистников, лучше лесной фейри никто не может заниматься подобной работой, я всегда была убеждена в этом и не зря. Что ж, я ознакомлю вас с её работами. Что конкретно интересует?

Меня интересует? Конкретно? растерянно переспросил Марк, ещё больше бледнея, Наверное, обезболивающее…

Чудесно, мисс Моринги потянула его в сторону полок со снадобьями от всевозможных болей, Вот взгляните ка сюда.

Сара почувствовала, как Коичи коснулся её колена.

На редкость разговорчивый человеческий экземпляр, заметил лис, Сколько она может так разглагольствовать?

Долго, буркнула Сара, поспешно вклиниваясь между очередной репликой мисс Моринги, начавшей описывать Марку средство от похмельной головной боли, Марк скорее как частное лицо, а не представитель Жандармерии. Он мой… знакомый. Приятель.

Приятель? Ну что ж, это тоже чудесно, а то ты всё одна, да одна. Даже брат твой, совсем пропал. Ой, а это что за ужас?! вскрикнула хозяйка, заметив лиса.

Это мой питомец, Сара взяла его на руки, Можно, он побудет со мной? Он очень послушный и ничего не станет трогать, ломать, грызть. Честно-честно.

Разве что послушный, кивнула мисс Моринги, Хорошо. Так что же вас интересует? она вновь обратилась к Марку.

Парень ответил не сразу. Он медленно поднял на неё мутный взгляд и несколько раз неторопливо кивнул. Подёрнутые белёсой пеленой глаза блуждали по стенам лавки, пока не остановились на лице девочки. Ещё раз зачем то кивнув, Марк повернулся в хозяйке. Сара с нарастающим страхом наблюдала за его странными, вымученными движениями. Казалось, он то выпадал из действительности, то возвращался в неё, но плавно, как пробуждаясь от глубокого сна.

Мне нужна перевязка, севшим голосом сказал Марк.

Но у нас не лазарет, мы лишь изготавливаем лекарства, а лечение не практикуем.

Пожалуйста, Сара уже помогала мне с раной, и я бы очень хотел, чтобы она вылечила её до конца. Лечение вашей помощницы даёт прекрасные результаты. А я бы мог поговорить с начальством о рассмотрении сотрудничества с вашей лавкой.

Мисс Моринги сделала вид, что раздумывает. Хотя Саре и было известно о её давнем желании поставлять снадобья для лазарета Жандармерии, как это делала её бабушка, она на секунду всё-таки испугалась, а вдруг не разрешит. Но хозяйка кивнула.

Ладно. Но сдаётся мне, в подсобке маловато места. Вот что, идите-ка в заднюю комнату, там есть кушетка и удобный столик, к тому же света много.

Сара благодарно кивнула и, взяв Марка за здоровую руку, повела в заднюю комнату, пытаясь одновременно ощупать его запястье. Как она и опасалась, кожа было огненно-горячей. Она ощутила пальцами дрожь его руки и нахмурилась. Усадив парня на кушетку, девочка тут же бросилась в подсобку. Собрав склянки с нужными снадобьями, она бережно прижала их к себе и вернулась в комнату.

Хозяйка уже была здесь, расставляя на прикроватном столике пиалу с водой и чистые бинты. Она помогла Саре расставить склянки и уже выходя из комнаты обернулась.

Как закончишь, приходите пить чай. Я купила эклеров и печенье. Там правда на двоих, но мы немного поделимся с гостем.

Сара улыбнулась и кивнула. Мисс Моринги всегда относилась к ней с добротой и покупала разные сладости, будто знала, что дома у девочки их нет.

Заставив Марка проглотить несколько ложек жаропонижающего, Сара откупорила склянки с содержимым необходимым для обработки ран. От горького вкуса лекарства парень скривился как маленький ребёнок, но синюшная бледность почти сразу стала спадать.

Она осторожно попыталась стянуть с него жакет, но при первой попытке Марк отчаянно взвыл, едва не опрокинувшись назад, а вторая, более мягкая, заставила выкатится из его глаз несколько крупных слёз. Решительно взяв приготовленные для бинтов ножницы со столика, Сара разрезала рукав жакета. Она помогла ему снять его с правого плеча и посмотрела на повязку. Увиденное не внушало оптимизма.

Повязки приобрели желтоватый цвет с проступающими повсюду тёмными пятнами крови. Тошнотворный запах ударил в нос, заставив на глазах выступить слёзы. Подавив нарастающее отвращение, Сара медленно и аккуратно развязывать повязку. С каждым мотком она всё больше хмурилась. С раной явно было что-то не в порядке, но это не было инфекцией.

Ткань повязки приобрела серый оттенок, даже пятна крови казались не бордово-красными, а черноватыми, больше напоминающими чернильные пятна. Наконец она сняла повязку, полностью открыв рану. Воздух в комнате наполнился кисло-сладким запахом, от которого свело живот. Это был противный, но совершенно неестественный запах. Хуже всего выглядела рана.

Сара ожидала увидеть воспалённую кожу и запёкшуюся кровь, но не было ни того, ни другого. Кожа плеча оказалась серовато белой, как газетная бумага, а из раны сочилась вязкая чёрная жидкость, ничем не похожая на кровь или какую-либо другую нормальную для организма субстанцию. Увидев собственную руку, Марк в ужасе скривился и срывающимся голосом прошептал:

Что это? Разве так должно быть? Что с моей рукой?!

В его голосе читалась нарастающая паника. Шумно и часто задышав, он отшатнулся и повалился спиной на кушетку. Старые пружины жалобно скрипнули под его весом. Его била крупная дрожь. Схватив бледную, отчаянно сжимающую простыню руку, Сара быстро произнесла:

Всё будет в порядке! Всё хорошо, слышишь меня. Хорошо. Я промою рану.

Марк поднял на неё испуганный взгляд. Наполнившиеся слезами глаза, казались огромными тёмными озёрами на бледном лице парня.

Всё хорошо, повторила она.

Он продолжал смотреть так же испуганно, но дыхание стало более ровным и он с трудом снова сел.

Всё будет в порядке. Вот, видишь, нет заражения. Рана не воспалена…

«Только я понятия не имею, что с ней!» добавила она про себя, беря со стола чистую тряпицу и опуская её в воду с пиалой. Под ножками её стула беспокойно крутился Коичи, со свистом втягивая воздух носом и что-то бормоча.

Отжав лишнюю воду, Сара придвинулась ближе к Марку и склонилась к его плечу. В наступившей тишине было отчётливо слышно его сиплое беспокойное дыхание. Напуганный взгляд остановился на её лице лишь на миг, и он отвернулся, но ей почудилось, как что-то будто сверкнуло в его глазах. Что-то тёплое и приятное.

Вздохнув поглубже и успокаивая внезапно заколотившееся сердце, она приложила тряпицу к ране. Стоило ей коснуться его кожи, как в левое предплечье словно вонзилось множество игл. Сара с шипением отдёрнула руку и задрала рукав, обнажив Метку. Чёрная спираль, будто ожив, шевелилась под кожей. Но боль медленно отступала, а вместе с ней замерала и Метка.

Что с твоей рукой? прошептал изумлённо смотрящий на её руку Марк, Откуда у тебя это… это… пятно?

Вместо ответа, Сара лишь резким движением опустила рукав и, взяв тряпицу правой рукой, вновь прикоснулась к ране. Едва ткани стоило коснуться кожи, как Марк запрокинул голову, крепко сжав челюсти. Её левая рука тоже отозвалась на прикосновение, но на этот раз только слабым покалыванием. Облегченно вздохнув, девочка продолжила вымывать из раны чёрную жидкость. При каждом её прикосновении Марк вздрагивал от боли, но сносил всё молча.

Она старалась как можно чётче сосредоточится на его ране, и всё же постоянно ощущала пристальный взгляд Коичи. Лис взобрался на столик рядом с кроватью и, сев чуть поодаль от чистых бинтов и сложив свой пушистый хвост вокруг лап, пристальным взглядом наблюдал за каждым её действием. Как ни странно, его пристальное внимание её ничуть не раздражало. Скорее наоборот, несколько успокаивало. Вдруг подумалось, что еговзгляд действительно какой-то неживой, а блеск в глазах холодный и безразличный.

Её усилия не были напрасны. Вскоре чёрная жидкость в ране сменилась нормальной алой кровью, кожа на плече порозовела, а на лице парня проступил легкий румянец. Он задышал более спокойно и размеренно.

Быстро намазав обезболивающую и заживляющую мазь, Сара наложила на плечо чистые бинты. Закрепив края, она облегчённо выдохнула и откинулась на спинку стула.

Спасибо, взглянув на неё из-под полуопущенных век, улыбнулся Марк, Так намного лучше.

Он слабо пошевелил пальцами правой руки и попытался согнуть её в локте, но Сара остановила его.

Не стоит, не напрягай мышцы, дай ране зажить.

Ладно, кивнул он и помедлив, спросил, Так всё таки, что с твоей рукой?

Моя собственная глупость, она сжала запястье правой ладонью.

И какая же?

Я попыталась снять наручи, неохотно призналась девочка, невольно бросив взгляд на брошенный рядом с кушеткой жакет, Эта Метка появилась почти сразу, и с тех пор становится всё больше. В том старом Хранилище я нашла книгу, где было написано про наручи, думала найду способ избавится от этого, но нет. Я не знаю, что мне с этим делать, если честно. Метка растёт и болит.

Впервые такое слышу. От наручей не бывает подобного эффекта. Ну, по крайней мере, не было и вроде как не должно быть.

Ты настолько давно работаешь жандармом, что всё прям таки и знаешь? изогнув бровь, поинтересовалась Сара. Слова попали в цель, заставив Марка отвести взгляд.

Не то чтобы. Понимаешь, вообще то, так уж вышло, но мой дедушка Главный генерал Жандармерии.

Что? опешила Сара, Зачем же ты тогда воровал в Хранилище ордена? Твой дедушка же мог просто попросить нужную вещь.

Не мог. У него кроме титула уже давно нет никакой власти, можешь мне поверить.

Ага, без тени сомнения, скептично ответила она.

Марк вжал голову в плечи. Со стола послышалось насмешливое фырканье и в следующую секунду лис был одарен испепеляющим взглядом.

Прости, но я правда не мог иначе. Я и в здравницу потому не могу пойти, ведь дедушка сразу узнает. Только представь, внук Главного генерала вор! Даже если и не родной, добавил он чуть тише.

Боишься дедушкиного гнева значит, протянула Сара.

Нет, мотнул головой парень, покачнувшись, Его я не боюсь. Я не хочу его подставлять. Он не должен платить за мои ошибки. Подобное будет стоить ему должности, и то в лучшем случае, Марк поднёс ладонь к виску, Можно я немного вздремну? Голова сейчас треснет.

Конечно, я разбужу тебя позже. Лекарству от боли нужно время, чтобы подействовать.

Он лёг, совсем по-детски положив руку под щёку. Сара встала и задёрнула штору. В комнате тут же воцарился полумрак, а тихое посапывание известило, что Марк уже уснул. Она тихо вышла из комнаты, прикрыв дверь за собой.

Мисс Моринги чем-то шумела на кухне. Её негромкое пение доносилось из-за двери, ведущей в дом, где она и жила. Лавка была часть её дома и чтобы прийти на работу, женщине достаточно лишь спуститься по лестнице. Сара находила подобное чрезвычайно удобным, за исключением того, что в доме всегда пахнет лекарствами, которые она продаёт. Но хозяйка видимо давно привыкла.

Лис легонько боднул её о ногу направился в сторону каморки, где она обычно работала. Уже у двери он обернулся и выжидательно уставился на неё. Девочка последовала за ним.

Что ты почувствовала, когда коснулась его раны? спросил он, едва только за ней закрылась дверь, Я видел, ты ощущала что-то в руке всё время, что промывала скверну.

Скверну? Это та чёрная жидкость, сочившаяся из раны? Это скверна?

Да, лисёнок, это скверна. Её запах мне знаком очень и очень хорошо. С древних времён, когда сама жизнь только зарождалась, зародилась и болезнь. Есть болезни естественного хода времени, а есть уничтожающие саму суть души. Эта болезнь не принадлежит миру смертных, однако просочилась сюда и плотно пустила корни. И есть те, кто научился использовать её в своих интересах. Многие века скверну неразрывно связывают с демонами, но мы и сами страдаем от её проявлений, как и иные ёкаи, его голос сделался низким и гортанным, казалось, что говорит здесь и сейчас не маленькая тонконогая лисичка, а огромное, древнее существо. Сара вдруг поняла, что слушает его затаив дыхание. Нечто невероятное плескалось в глубине его звериных глаз и словно бы смотрело в самую её душу.

На краткое мгновение перед взором возникла картина древнего необъятного леса. Леса, по сравнению с которым любая самая густая тайга покажется рощицей. Верхушки вековых деревьев тянулись ввысь, стремясь поймать каждый лучик солнца, ветер шумел в листве, маленькими вихрями играя между ветвей и гоняя листочки, толстые корни взрывали почву, а меж необъятными стволами сновали животные, да такие, каких ей никогда не доводилось встречать. Вот огромный лось с толстыми львиными лапами хищно пробирается по подлеску, а лани с длинным, покрытым золотистыми, как у тропических птиц перьями хвостами щиплют травку на лужайке. Рогатые зайчики снуют под кустами, а небольшие, похожие на собак существа с ежиными колючками на спинах гоняют уток с черепашьими панцирями. И это была лишь мельчайшая доля того многообразия, что населяло этот древний лес. Но что-то здесь было не так. Не было тихого умиротворения и спокойствия, не было радостного биения жизни. Вместо этого была тревога и страх. Нет, животные жили, казалось бы, обычной жизнью. Они сами не осознавали, что же их беспокоит. Вот чудная птица с тонкими прозрачными крылышками нервно перепархивает с ветки на ветку или пасущийся на лугу красный бизон встревоженно поднял голову и оглянулся.

И тут она поняла. Лес умирал. Трава, дышавшая зеленью, вмиг увяла, деревья почернели, в воздух наполнился запахом гнили. Знакомым кисло-сладким запахом. Исчезли трели птиц, пропали лучи солнца. Всё покрылось чернотой. Животные падали на землю и больше не вставали, многовековые стволы рассыпались тучами пыли. И всё исчезало.

Сара с шумом втянула воздух. Открыв глаза, она обнаружила, что сидит на полу. С трудом дыша, будто пробежала несколько километров, девочка подняла глаза и посмотрела на сидящего прямо перед ней лиса. Он смотрел ей в глаза, сосредоточенно и отстранённо.

Ты видишь, сколько страха несёт скверна? Сколько душ она может погубить, стереть, уничтожить? Смерть от скверны в многократ хуже обычной. Эта смерть страшна тем, что является вечным кошмаром, что длится лишь миг.

Что это было? тяжело произнесла она. Слова силой пришлось выталкивать из горла, они будто застревали где-то в груди.

Всего лишь воспоминание. А теперь ответь, что ты чувствовала, когда очищала скверну в его ране?

Как ты это сделал? Почему я это видела!? хрипло выкрикнула она.

Ответь на мой вопрос и я отвечу на твой, его глаза блеснули холодным огнём, заставив Сару отшатнутся. Дикий страх сковал руки и ноги, в каморке казалось стало холоднее. Её пробила дрожь, безотчётная паника разрывала сердце.

Что ты делаешь? Перестань! срывающимся голосом произнесла она. По щекам потекли слёзы.

Извини, извини, встрепенулся Коичи. Блеск в его глаза потух, уступив место привычной зелени. Он сделал робкий шаг ей на встречу, но Сара отпрянула. Опрокинувшись на пол, она неожиданно для себя зарыдала. Закрыв лицо руками, она поджала ноги, свернувшись калачиком на холодном полу.

Прости, прости меня, тихим шёпотом повторил Коичи. Его холодный нос легонько коснулся её шеи, девочка вздрогнула, замерла на секунду недвижимо, и вновь сдавленно зарыдала.

Страх отступил. Ушёл вместе со слезами. Она плакала и ей становилось всё легче и легче. Коичи осторожно лёг рядом, прижавшись к её спине тёплым боком. Он что-то говорил, но она не слушала. Это снова был обычный ворчливый зверёк. Его голос стал прежним, исчезла древняя глубина и басовитость.

Холод медленно пробирал всё тело, но Сара по-прежнему лежала на полу не шевелясь. Слёзы помогли снять тяжёлый камень с души. Тысячи верёвок, что каждый день связывали по рукам и ногам вдруг ослабли. Стало легко и свободно, даже дышать теперь было проще. Выдохнув, она всё-таки убрала от лица руки.

Боль, тихо произнесла она, переворачиваясь на спину и устремляя взгляд к потолку. Большая узорчатая паутина медленно покачивалась от гуляющего в каморке слабого сквозняка, Я почувствовала боль. Всю руку пронзили иглы, как в тот день в лесу. Но не так сильно. А когда я стала вымывать черноту правой рукой, то осталось лишь лёгкое покалывание. Ты это хотел услышать?

Коичи чуть заметно кивнул, осторожно прижимаясь к её боку. Он просунул мордочку под Сарину руку и положил голову ей на плечо. Стало тепло. Его пушистый хвост ласково грел живот и казалось невероятным, что он может внушать столь сильный страх.

Тебе меня не нужно боятся. Пойми это и не будет страшно, прошептал он, Страх это лишь реакция твоего тела на мою природу. Я позволил себе слишком много, но лишь потому, что испугался сам. Я уже очень давно не видел скверны, а ужасы её влияния слишком хорошо мне знакомы. Обещаю, я больше не сделаю ничего подобного.

Сара осторожно, немного боязливо провела рукой по его шёрстке. Мягкая и шелковистая, она словно наэлектризованная била по пальцам слабым током.

Что ты сделал? Ты обещал ответить на мой вопрос, если я отвечу на твой, она наконец посмотрела на него, заглянув прямо в глаза, Разве демоны не должны держать слово?

Он насмешливо фыркнул.

Ты же не веришь, что я демон.

Кажется, всё же верю, прошептала она. И как ни странно, это была чистая правда. Она не сомневалась, сама душа чувствовала это.

Если веришь, то сможешь мне довериться?

Сара ответила не сразу. Она вновь подняла глаза на раскачивающуюся под потолком паутину. Раньше девочка не замечала её. Насколько же давно паук, сплетший её, живёт здесь? А вот и он, толстый и упитанный, сидит у самого края и ждёт добычу.

Я часто слышала легенды и рассказы о демонах. Говорят, они великое зло, несущее смерть и хаос. Лжецы и совратители, похищающие души. Бестелесные ёкаи, вселяющиеся в тела и развращающие разум.

Звучит не очень то… эм… приятно. Не спорю, у меня были периоды, когда я сеял хаос, но ведь у всех бывает плохое настроение, да? заметил с недовольным ехидством Коичи.

Нам рассказывали, что они воплощения тьмы и погибели, продолжала она, не обратив внимания на его реплику, Их призывают некроманты для того, чтобы убивать врагов. Человек, в которого вселится демон, обречен, но с демонами можно заключать сделки. Они исполняют желания. Ты ведь заключил со мной сделку, да? Так ты сказал. Оказываешь мне помощь в том, чтобы снять мои оковы, а взамен живёшь со мной. Но ведь ты не просто конуру искал. Зачем тебе это? Зачем тебе жить со мной?

Ты обещаешь, что не будешь злиться? опустив уши, спросил он.

Зачем? твёрже повторила она, Ты не врал мне раньше, это я не верила. Ты не лжец, вопреки всему, что нам всегда говорили. Ты говорил мне только правду, так скажи и сейчас.

Он обречённо вздохнул.

Что ж, для того, чтобы ты поняла, зачем, мне придётся рассказать почему, а это весьма длинная история.

Мы куда-то торопимся? изогнула она бровь.

Мы может и нет, а вот твой друг вполне нуждается в спешке.

Марк! вскрикнула Сара, подскочив на полу. Она совсем забыла о нём!

Тихо, тихо! Успокойся, остановил её неуклюжую попытку встать Коичи, Он пока что спит. Но чем скорее мы извлечём скверну, тем лучше.

И ты поможешь? нахмурилась девочка, Вот так просто? Что же тебе нужно за помощь?

Наш договор. Забыла? Помогаю тебе. Если считать, что этот тип помощи входит, как один из подпунктов, то ты всё оплатила за своего дружка.

Он мне не дружок! огрызнулась Сара. Лис лишь усмехнулся, Ты так и не сказал, зачем тебе столь необходимо быть со мной.

Тебе так прям хочется это узнать? спросил без энтузиазма он.

Сара кивнула, сложив на груди руки и выжидательно на него посмотрела.

Ну ладно, наконец сдался он, Я у тебя пью магию.

Что!? Пьешь мою магию? Ах ты, вампир недоделанный! она попыталась его схватить, но Коичи извернулся и сиганул под стол.

Вообще то, вампиров не существует! Это выдумки, бред. Есть только упыри, но какому-то гению просто пришла в голову идея романтизировать образ мертвеца! И ты обещала не злится! затявкал он оттуда.

Ничего я тебе не обещала! рявкнула Сара, пытаясь достать его из-под стола, Так это из-за тебя последние дни я так быстро уставала! И голова по вечам у меня из-за тебя тоже болит!

Неправда! Таскал то крохи, ты и не замечала, тем более что это были излишки, которые всё равно не нужны организму. А уставала ты из-за нервов и недосыпа! Я тут не причём!

А чьей было идеей пойти посмотреть эту дурацкую книгу?! Это ты захотел войти в ту дурацкую Запретную секцию, которая оказалась Хранилищем. Ты хоть представляешь, что со мной будет, если поймают?!

Ну и откуда мне было об этом знать! высунулся он и тут же снова спрятался, увернувшись от её руки, И вообще, я же помочь хотел!

Ага. Себе , упавшим голосом сказала она, опускаясь на стул.

Голова лиса снова показалась из-под стола. Он посмотрел на ней и неторопливо выбрался целиком, сел на пол рядом с её ногой, и тихо произнёс.

Между прочим, не только. Не спорю, если снять эти штуки, то твой организм станет вырабатывать больше магои, что лучше и для меня, и для тебя. Так что, я добрый демон, улыбнулся Коичи, сверкнув острыми клыками.

Вампир, буркнула Сара и отвернулась.

Да не существует их! тут же взвился лис.

Как же нет? с легкой иронией в голосе спросила девочка, Вот один сидит.

Хватит обзываться! распушился как шар Коичи.

Сара невольно улыбнулась, глядя на его забавный недовольный вид. Она вдруг поняла, что и вправду не злится на него.

Скажи, о великий демон, почему ты вселился в такую маленькую лисичку?

Я не вселялся, данный ритуал я нахожу мерзким и низким. Занимать чужое тело недостойно. К тому же не практично. Обычные тела быстро теряют жизнедеятельность, если вместо души в них находится ёкай. К слову, некоторые шиарси тоже занимаются подобным. Но это тело когда-то создал я себе сам. А теперь застрял в нём! досадливо нахохлился лис.

Ошибся и застрял? Или застрял по иной причине? по тому, как сверкнули его глаза, Сара сразу поняла, что попала в точку.

А ты догадлива, лисёнок. Да, меня заперли. Более того, меня пытались скормить какой-то дряни из иного мира! Но я сбежал. И вынужден был питаться полёвками! Один из величайших демонов, гроза полёвок! Ха! горько сказал он, и добавил чуть мечтательно, Если б я мог сам разбить оковы, то вернулся бы в Тайное место…

А почему же не можешь? спросила она.

Меня поймали некроманты и наложили много пут. Прежде всего они сковали мою истинную форму, заставив спрятаться в маленьком теле лисолани. А потом наложили путы и на это тело. Я не могу ни вырасти, ни сменить себе расцветку, ничего. Никаких манипуляций. Со временем я мог бы скопить достаточно магои, чтобы выбраться, но они сделали так, что это тело не может самостоятельно воспроизводить магию. У меня остался один выход таскать чужую. Поэтому я и прицепился к тебе. У тебя сильный магический фон, твое тело сильно и молодо. Оно растёт, а вместе с ним растёт и сила.

Но я не могу колдовать! Наручи полностью блокируют магию, развела руками Сара.

А вот и нет. Амагикраты могут блокировать только внешние проявления магии, а эти, более дешёвые безделушки наверняка могут и не почувствовать слабых и размеренных плетений мага.

Хочешь сказать, я смогу использовать магию даже в них?

Именно. К тому же, похоже, что у тебя и сладко спящего жандарма в соседней комнате схожие проклятия скверны. Раз твоё проклятие среагировало на его, значит они имеют как минимум аналогичную природу, что позволит нам очистить его.

А я? Можно убрать Метку у меня?

Боюсь, что в твоём случае будет не так просто, немного подумав, ответил лис, Но убрав скверну у него, мы сможем избавить тебя от наручей, а там я научу тебя колдовать как следует, лисёнок. Твой потенциал огромен, а со мной, он вспрыгнул ей на колени, Он раскроется полностью.

И как исцеление Марка позволит мне снять наручи? нахмурилась она.

А ты подумай. Дам подсказку, хищно улыбнулся демон, Долг.

Сара постучала пальцами по боковике стула, раздумывая над его словами. Марк, исцеление, долг. Это явно что-то простое…

Ну конечно, воскликнула она, Марк сказал, что он внук Главного генерала, а значит наверняка имеет доступ печатям для снятия наручей. Уж в Жандармерии то должны быть они, это же важный орган власти. Если я его вылечу, то в уплату за это могу попросить освободить меня.

Можешь, когда захочешь, довольно кивнул Коичи, Ладно, сосредоточься. Будешь делать всё в точности, как я скажу. Иначе можешь убить не только его, но и себя.


10 глава

Небо безжизненным куполом нависло над городом, лишь кое-где редкие жухлые облачка искажали его ровную поверхность. Недвижимый осенний воздух пах сырость, несмотря на то, что дождя не было уже несколько дней. Это запах осени, стремительно и неумолимо вступавшей в свои права.

Валлионн стремительно преображался. Листва постепенно окрашивалась в яркие цвета, наполняя облик города пёстрым золотом и глубоким багрянцем. Редкие падающие листья весело кружили в вихрях ещё тёплого ветерка, преодолевая свой последний путь до земли. Скоро улицы будут устланы пёстрый ковром, сияющим красочным разнообразием в лучах раннего осеннего солнца. Однако всё это быстро сменится холодными пронзительными ветрами, постоянной моросью долгих дождей, а весёлый хоровод красок сменится неизменной серостью лысых веток. Но перед этим Валлионн ждёт большой праздник.

Через пару недель Праздник Летящих Листьев. Из всех других праздников, этот Лотти любила больше всего. Больше красок, больше веселья, больше музыки. На несколько дней в город прибудет ярмарка. Путешествия через леса, окружающие города оборотней очень опасны и прибытие ярмарки огромное событие, которое все ждут с нетерпением целый год. Но самая её любимая часть праздника запуск фонариков.

Едва начинают спускаться сумерки, множество жителей запускают в небо зажжённые бумажные фонарики. По традиции, их цвет должен быть красным, жёлтым или оранжевым, в тон листьям на деревьях, но некоторые всё-таки запускают фонарики других цветов. И когда они все взлетают ввысь, небо расцвечивается множеством их мерцающих огней, словно тысячи звёзд взмывают на небо.

Лотти сидела поджав ноги в своём любимом кресле и рисовала. Развернув кресло к окну, она посматривала на прыгающего по веткам рябины свиристеля и наносила на лист блокнота штрихи пастелью. Свиристель, не подозревая ни о чём, клевал алые спелые ягоды и иногда взмахивал крыльями, потревоженный какими-то звуками улицы.

Отчего-то, лучше всего у неё получались именно птицы. Конечно, иногда она рисовала и других животных, даже людей пробовала, но они чаще всего выходили не лучшим образом. Особенно плохо получались портреты, но Лотти это не сильно расстраивало. В конце концов, рисует она для себя, и раз что-то не выходит, то лучше это не рисовать. А лучше всего выходили именно птицы. Из-за этого девушка когда-то и начала интересоваться их жизнью и повадками, нередко удивляясь слепоте других людей. Вокруг такой интересный, красочный мир, полный поразительных созданий, а они только и думают, что о себе да свей карьере.

Ей вдруг вспомнилось, как Сара слушала её рассказ о необычных повадках птиц, как она восхищалась рисунками. И в её взгляде не было такого привычного осуждения. Саре вправду понравилось. Может стоит показать ей рисунок ниамарийскаго плетуна? Она наверняка не слышала об этой цветастой птице из восточной страны.

Свиристель на ветке вдруг встрепенулся, отвлекая Лотти от мыслей, что-то звонко чирикнул и вспорхнул в небо, громко хлопнув крыльями. Девушка досадливо посмотрела ему в след. Дорисовать оставалось совсем немного! Вздохнув, она захлопнула блокнот. Теперь придётся искать орнитологический справочник и заканчивать по картинкам из него, но зато они точно не улетят.

Встав с кресла, Лотти с наслаждение потянулась, разминая затёкшую спину. Собрав с тумбочки раскатившиеся мелки пастели, она стала убирать их в коробочку. Большая часть мелков уже была изрисована, а некоторые поломались и были совершенно непригодны. Немного подумав, она решила пойти прогуляться до художественного магазина. Небо понемногу начинало окрашиваться в розовые тона заката, но до темноты ещё далеко, а погода стоит прекрасная. Тем более, что у неё закончились помимо пастели акварель, сепия, уголь и тушь. Можно и графитных карандашей прикупить, и несколько больших листов бумаги, Майами как раз предлагала попрактиковаться в пейзажной живописи.

Собрав в высокий хвост пшенично-золотистые кудри, она стала поскорее собираться. Темнеет ещё поздно, но магазины закрываются не по солнцу, по часам. А они показывали немало.

Когда Лотти уже натягивала свитер, дверь комнаты тихонько приотворилась и в образовавшемся проёме показалась лохматая голова Оука. Братец скромно выглядывал из-за угла, хлопая большими синими глазами.

Оук! Привет, малыш. Заходи, улыбнулась ему Лотти.

Злюк сегодня нет? тихо спросил он.

Нет, рассмеялась она, Сегодня наши злюки заняты.

Её очень забавляло прозвище, которым Оук наградил Анисью и Рейну, хотя самым забавным она находила, как точно одно единственное слово описывало их обеих. К тому же, мальчик полностью разделял точку зрения Шарлотты относительно скверного характера девочек и старался избегать встреч с ними.

Здорово! воскликнул Оук, запрыгивая в её комнату через порожек. Он с криком раскинул руки в стороны и бросился к ней. Лотти охнула, когда мальчик с разбегу врезался ей в живот и обхватил руками, боднув рожками по рёбрам. Она взъерошила его серебристо-голубые волосы и мягко высвободилась из цепких объятий, облегчённо вздыхая.

Давно ты ко мне не заходил, больше недели.

У папы всё время гости, ответил он надувшись, А мне сходить на праздник они с мамой не разрешают. Вечно то я маленький, то слишком поздно, то гости важные. Почему я не могу веселиться с другими? Они вечно меня запирают.

Ну, ну, ласково погладила его по голове Лотти, Ты же знаешь, тебя никто не должен видеть, ведь ты… Ну… Ты и сам ведь знаешь.

Знаю, удручённо кивнул Оук, Но если никто не узнает, что мой папа, это мой папа, то у него же не будет проблем и всё будет хорошо, да?

Понимаешь, тебе ведь скоро восемь, а все фейри в таком возрасте уже носят наручи. Теперь тебя не выдашь за мальчика с кухни, и за совсем маленького тоже, так что, папа заботится о твоей безопасности. Выше нос, подбодрила она его, Зато смотри, какие у тебя уже рожки большие стали.

Оук тут же зарделся.

Правда? Такие большие стали?

Конечно. Ты с ними совсем взрослый.

Он довольно улыбнулся, покраснев ещё сильнее и потёр ладошкой лобик там, где росли рожки. Сейчас это были только два небольших, покрытых чуть заметным пушком, бугорка, как у оленят, но Майами говорила, что со временим они превратятся в красивые рога. Все сильфы гордятся своими рогами и Оук не стал исключением. Несколько раз Лотти украдкой видела, как младший братец пристально разглядывает свой лоб в зеркале, то недовольно морща нос, то улыбаясь сам себе.

Лотти, а ты не могла бы со мной погулять? выпалил он, Я так устал сидеть в своей комнате, а мама сегодня плохо себя чувствует и не может сходить со мной. Или тебе очень нужно куда-то уйти? он покосился на сумку, которую девушка приготовила для похода в художественный магазин.

Я просто хотела сходить в магазин, это вовсе не срочно. Я с радостью погуляю с тобой.

Сходим в оранжереи? просиял Оук, Мне так нравится там гулять.

Это прекрасная идея, улыбнулась Лотти и легонько подтолкнула его к двери, Иди, одень что-нибудь тёплое, на улице уже не лето.

Хорошо! он помчался к двери, но, остановившись на полпути, обернулся, А ты расскажешь мне истории твоей мамы о цветах, которые там растут?

Ты же уже все их слышал много раз.

Но они мне так нравятся, надув губы, склонил голову на бок Оук, и принялся упрашивать, Ты так хорошо рассказываешь. Мне нравится слушать твои истории.

Ладно, расскажу. А ну ка, марш одеваться!

Весело подскочив, Оук скрылся в коридоре. Покачав головой, Лотти убрала в шкаф сумку и только успела сесть на край кровати, как вернулся брат, пыхтящий от бега и тёмно-серой курточке.

Я готов! объявил он.

Они спустились в сад по лестнице для прислуги и направились к оранжереям. Оук подпрыгивал при каждом шаге, крепко вцепившись ладошкой в руку Лотти. Сегодня в доме было тихо, никаких званых вечеров, и в тишине слышалось журчание ручейка, пересекающего сад, и стрекотание кузнечиков, иногда выпрыгивающих у них из-под ног. Уже опускались сумерки и над показавшимися стеклянными крышами оранжерей витал ореол рассеянного света.

Заглянув в приоткрытую дверь одной из оранжерей, они не обнаружили там никого из садовниц, и зашли внутрь. Приятный аромат экзотичных цветов закружил голову. Лотти вдохнула поглубже, вспоминая, как играла тут малышкой рядом с матерью. Многое изменилось, но нежные цветочные запахи остались прежними.

Оук весело засмеялся и подбежал к большому, с него ростом, горшку. Из него вверх тянулось множество лиан, оплетавших выстроенный специально для них каркас из деревянных балок. Они цепко обвивались вокруг каждой балки, свешиваясь нежными побегами вниз. На некоторых лианах бархатистыми платочками распустились светло-розовые цветочки, на других были ещё только бутоны, только приобретавшие розоватый оттенок. Мальчик подпрыгивал и вытягивал руку, стараясь дотронуться до нижних бутонов. Когда ему это удавалось, по оранжереи разносился звук, напоминающий приглушенный звон колокола.

Лотти, повернулся к ней Оук, Расскажи про цветок! Откуда он? Из джунглей, да?

Из далёких джунглей Лаирдии, кивнула она, подойдя так близко, что один из бархатных цветов оказался прямо у неё перед лицом. Яркий, и в тоже время мягкий аромат защекотал ноздри, Эти лианы очень любимы маленькими птичками, колибри. Эти птички пьют сладкий нектар цветов, взамен опыляя их, перенося пыльцу на крылышках. Торговец, привёзший саженец этой лианы, рассказывал, как на группу рейнджеров, собиравших редкие цветы, напал огромный саблезубый тигр.

Огромный? Как бык? восхищённо спросил мальчик, сжимая ладошки в кулачки от любопытства, А у него были длинные белые клыки? Они правда похожи на сабли?

Гигантский, Лотти раскинула руки в стороны, демонстрируя размеры тигра. Оук восторженно запищал, А клыки сверкали в свете солнца. Его рык сотрясал землю, от каждого шага деревья дрожали, а вся живность пряталась в норки. И вот, он вышел прямо на группу рейнджеров. Бежать некуда, кругом непролазные джунгли, а уйти с тропы для человека значит погибнуть. Никто и никогда не сможет найти самостоятельно дорогу через заросли, где цепкие лианы хватают за руки и ноги, а цветы-хищники кусают острыми зубами.

Цветы-хищники это как вон тот? Оук показал на росшую на столике чуть поодаль мухоловку, раскинувшую свой цветок-капкан в ожидании глупого насекомого.

Нет, это просто цветок мухоловка. Хищные цветы намного больше, у них большие челюсти, мгновенно намертво захлопывающиеся на жертве. К тому же, они ядовиты, а этот так, одних мух ест и только.

И что же сделали рейнджеры, если не могли уйти?

Дали бой зверю конечно, рассмеялась Лотти, Ты же знаешь эту историю.

А я не помню, мальчик хитро поднял на неё глаза. Она улыбнулась и взъерошила его волосы.

После долгого, изнуряющего сражения, продолжила рассказ Лотти, рейнджеры отогнали тигра, но он шёл за ними по пятам. Надеясь оторваться от него, рейнджеры спрятались в пещере, вход в которую закрывал полог множества таких лиан. Их запах сбил зверя со следа и рейнджеры спаслись. Уходя, они забрали с собой на удачу несколько саженцев, один из которых цветёт у нас в оранжереях.

Здорово, выдохнул Оук, Значит выходит, этот цветочек видел страшного саблезубого тигра?

Не думаю, что видел, наморщила лоб Лотти, У него и глаз то нет. Но, если верить торговцу, он приносит удачу.

А можно сорвать один цветочек на удачу?

Цветочек не стоит, они немного ядовитые.

Оук тут же испуганно посмотрел на свою руку, которой только что трогал лепесток и принялся усердно треть её о куртку.

Ядовитый? Ты не говорила раньше! Я теперь умру? Я чувствую, как яд струится по моим венам. Ой, Лотти мне плохо, голова кружится… он обхватил голову руками.

Не сдержавшись, она рассмеялась. Держась руками за живот от смеха, девушка с трудом произнесла.

От него просто руки чешутся, дурачок.

А, протянул он, Ну тогда ладно. Хватит смеяться! У тебя уже слёзы потекли. Лучше расскажи мне вот про этот, оранжевый.

Мальчик подошёл к небольшому пёстрому цветку на подставке. У него было настолько много тоненьких оранжевых лепестков, что он казался пушистым, а алая серединка бусиной крови лежала в середине. Оук протянул руку, чтобы потрогать её пальцем.

Стой, не трогай! бросилась к нему Лотти, едва успев схватить за руку.

Почему? удивлённо посмотрел на неё Оук.

Потому что этот по настоящему ядовитый.

Она отвела мальчика в сторону, сняла висевшие на крючочке специальные перчатки и натянула их на руки. Осторожно обхватив по бокам горшок и держа его как можно дальше от себя, Лотти переставила растение на полку повыше. Когда она проносила его мимо лица, послышался кислый запах, похожий на запах гниющих яблок.

И кто догадался поставить его сюда, проворчала она себе под нос, снимая перчатки и вешая их на место, Все знают, что ты тут часто ходишь. А если бы что случилось?!

Ты мне раньше про него не рассказывала. Что это за цветок? спросил Оук.

Оранжевый роскури. Крайне гадкая вещь. Его подарили папе лет пять назад, кто-то из ордена Чёрной орхидеи кажется. Все роскури ядовитые, хотя оранжевый и не самый опасный вид.

Какой самый опасный?

Лотти задумалась. Она читала про этот цветок, когда его только привезли, чтобы помочь садовницам за ним ухаживать, но это было так давно.

Не помню точно. Какой-то вид с тёмными лепестками. Бордовый, кажется. А может пурпурный. Нужно посмотреть в справочнике, если тебе интересно.

Тогда спрошу у мамы. А что, совсем нет про него интересной истории?

Боюсь что про эту ядовитую гадость, истории бывают только с печальным концом, развела руками Лотти, проводя взглядом по разноцветному растительному разнообразию, А помнишь, что это за цветок? она показала на тёмно-синие витые стебли, спиралями растущие вверх. С каждым витком они становились всё тоньше, а закручивающаяся спираль всё шире, отчего цветок напоминал застывший вихрь. Стебли покрывали маленькие голубые соцветия, почти не заметные издали.

Спилусы! выкрикнул Оук, подпрыгивая на месте и побежал к цветку. Лотти закатила глаза, глядя на его полные детской энергии движения. Как же тяжело ему, наверное сидеть в комнате целыми днями.

Молодец, запомнил. А где они растут?

Эээ… В тайге? предположил он.

Не угадал. Ещё попытка?

В горах?

Снова мимо.

Тогда не знаю. Где?

В пустыне, улыбнулась Лотти, А сможешь вспомнить, в чём его редкость?

Они растут на дюнах?

Нет. Они растут в оазисах.

А что такое оазис? спросил Оук.

Оазис это такое место в пустыне, где много растительности. Обычно рядом с каким-нибудь водоёмом. Там нередко можно встретить удивительные, совершенно уникальные виды растений. Но найти их очень и очень не просто. Продавшая нам этот спилус цыганка утверждала, что он из оазиса в Красной пустыне. Та ещё выдумщица, усмехнулась Лотти.

Почему? не понял Оук.

Потому что найти оазис в Красной пустыне невозможно. Это место одно из самых опасных в мире. Ходят легенды, что Красная пустыня не имеет края, а потому пройти её не удалось никому.

Тогда я стану первым! подскочил братец, Я найду оазис Красной пустыни и привезу тебе оттуда такой редкий цветок, какого ни у кого больше в целом мире не будет! А ещё найду сокровища! Там наверняка есть много сокровищ, да? Это таинственное место, наверное, есть. Найду рубины, алмазы, изумруды. Меня будут знать все! Я стану великим искателем приключений!

А ты слышал историю о мальчике-разбойнике?

Нет, покачал он головой.

Жил когда то давно мальчик. Мечтал он о несметном богатстве, потому как сам был беден. А жил мальчик в городе, что на краю пустыни, известной как Песчаное море. В его город редко приходили караваны и оттого все жители были бедны. Но однажды к ним всё же заехал заплутавший в песках караван. И пока погонщики отдыхали, они рассказывали истории. В одной из них говорилось о неизмеримых сокровищах Красной пустыни. Глаза мальчика загорелись и он убежал к друзьям, не дослушав до конца историю. И вот, друзья собрались в путь, а главным у них был мальчик. Долго плутали они по пустыням в поисках дороги к Красной пустыне, а чтобы выжить, грабили караваны, встречавшиеся на пути. Так и стал мальчик мальчиком-разбойником. К тому времени, как они добрались до цели, награбленного у них было настолько много, что все могли жить богато всю свою жизнь. Но им было мало. Они жаждали не только богатства, но и славы. И вот, вошли мальчик-разбойник с друзьями в Красную пустыню и узнал он тогда, что же за сокровища там хранятся.

Что там? прошептал Оук.

Там конец истории, которую недослушал мальчик. А конец той истории таков. Несметность сокровищ таится в смерти, ибо до края пропитан там кровью песок. И конец свой отыщет в песках тех, любой, кто в Красную пустыню войдёт.

А мальчик? Что стало с ним?

Его никто больше не видел.

Значит нельзя выйти из той пустыни? немного разочарованно спросил Оук. Его грандиозные кладоискательные планы рушились, словно карточный дом.

Та пустыня потому и красна, что по легендам, все пески в ней окрашены кровью, зловещим голосом ответила Лотти.

Неожиданно глиняная мисочка, в которую капал сок стоявшего другом конце оранжереи кипкаруса, упала со звоном на пол. Оук заверещал и вцепился в Лотти.

Она рассмеялась.

Это всего лишь миска, глупый. Неужели история такая страшная вышла?

Вот ещё, покраснел Оук, Просто я не ожидал.

Лотти пошла к кипкарусу, чтобы вернуть упавшую мисочку на место, иначе его липкий сок разольётся по полу, а когда он высохнет, его практически не ототрёшь. Она шла по длинному узкому проходу, отстраняя руками длинные надоедливые ветки. Длинные усики лиан обвивали стены, толстые стебли удерживали большие бутоны причудливых цветов, готовые вот-вот распустится. Каждый цветочек здесь был неповторим.

Розовые с большими лепестками и жёлтые с множеством мельчайших соцветий, покрытые бархатцам листья и длинные острые колючки, некоторые даже ядовитые. Здесь были растения с синими и красными стеблями и листьями, цветы, пахнущие столь отвратно, что мало кто мог подойти к ним без маски, и небольшие деревца с экзотическими плодами.

Кипкарус был одним из таких деревьев, хотя сейчас на нём не было плодов, только сиреневые соцветия, которые в скором времени превратятся в гроздья мелких ягод. Когда-то Лотти рискнула их попробовать, но на её взгляд они были слишком горькими, а вот мама любила эти ягоды.

Подняв мисочку с пола, она критично осмотрела растёкшуюся лужу сока. Её придётся вытереть как можно скорее или это липкое пятно останется здесь надолго. Под столом нашлось ведро с тряпкой и когда Лотти наклонилась, чтобы достать их, Оук вдруг заскулил и вцепился ей в руку.

Оук, пусти! Я не могу достать ведро, попыталась она забрать у него руку, но мальчик вцепился в её ладонь неожиданно сильно.

Лотти, они шевельнулись, указал он куда-то в сторону входа в оранжерею, Я видел, правда. Как змеи, зашевелились на полу!

Кто зашевелился? переспросила она, глядя в указанную им сторону. Все растения были на своих местах.

Лианы, сжался Оук, Вон те, похожие на высохшие палки.

Это же растения, они не могут шевелиться по своему желанию, Оук.

Но я видел, клянусь! Вот, опять, он ещё крепче сжал её пальцы. Лотти вздохнула и снова взглянула на лианы, но на этот раз её глаза уловили какое-то движение.

Может какая-нибудь зверушка забежала? вполголоса предположила она и решила пойти посмотреть, но Оук вцепился в неё и потянул к себе.

Не ходи! заныл он, хватаясь за её свитер, Давай просто уйдём! Я боюсь.

Прекрати, это просто лианы. Они не могут шевелится сами.

Лотти подошла вьющимся на полу у своего горшка лианам. Светло-коричневого цвета, они походили на усохшие палки с белыми цветочками. Кое-где росли некрупные зелёные листья вытянутой формы.

Присев рядом, девушка приподняла рукой пару лиан, пытаясь разглядеть, есть ли кто там. Кроме теней, отбрасываемых самим растением от света газовых фонариков, висевших по всей оранжереи, она не увидела ничего. И тут лианы дёрнулись в её руке. Вскрикнув, Лотти отбросила их от себя и отскочила назад.

Оук подбежал к ней, хныкая и хватая за руку. Лианы же как будто ожили. Они ползали по земле, извивались и роняли стоящие рядом предметы. Одна из них резко взметнулась вверх, ударилась о фонарь, и он со звоном разбился. Воздух наполнился специфическим запахом болотного газа. Другие следом за ней тоже стали отрываться от земли, хотя не так резко. Они шуршали друг о друга, заполняя царившую тишину в оранжереях.

Лотти! закричал Оук, указывая пальцем на колючие крокуломи, тонкие веточки-паутинки которых завозились, с похрустыванием разделяясь. Рядом стал раскачиваться в горшочке большелистый дуорингий, синия листья которого хлопали, как крылья.

Вся оранжерея ожила. Отовсюду слышался треск и шуршание множества ветвей. Лотти почувствовала слабое прикосновение к своей лодыжке и опустив голову, увидела, как тонкая голубая лиана пытается оплести её ногу. Заметив её, Оук с силой топнул по неё ногой, как если бы увидел таракана, и лиана резко отпрянула. Но тут Лотти увидела, как целый клубок таких голубых лиан поднимается от пола, явно разозлённые тем, что одной из них причинили вред. Подхватив Оука на руки, побежала к выходу, перепрыгивая через змеящиеся на полу корни, лианы и веточки. Какое-то колючее растение задело её по голове, но девушка только дёрнулась, оставляя в колючках клок волос и побежала дальше.

Лианы с розовыми цветочками, которые Оук разглядывал первыми, перекрыли собой выход и Лотти пришлось остановится. Он не могла пролезть через толстые лозы. Оглянувшись, она увидела, что позади оранжерея превращается в настоящий ад. Все растения словно взбесились, хаотично двигались, роняя и разбивая всё, что было возможно.

Оук крепко обхватил ручонками её шею, но он был не маленьким ребёнком и руки неё начали уставать держать его. Она заметила в углу прохода небольшую дыру между лозами и велела брату лезть туда.

Нет! замотал он головой, ещё крепче вцепившись в её шею, Не пойду!

Лезь, Оук! прикрикнула она, Быстрее.

А ты? поднял он на неё заплаканные глаза. Щеки его блестели от слёз, а светлые волосы перепачкались в земле и пыльце.

Она на мгновение прижала его к себе и резко толкнула к просвету.

А я не пролезу. Давай скорее!

Нет! Оук извернулся и снова вцепился в неё.

Лотти попыталась снова оттолкнуть его, но лианы зашевелились и просвет исчез. Они были в ловушке.

Толстые лозы поползли к ним. Неторопливо и размеренно, они тянулись в их сторону, огибая разбросанные инструменты. Одна из лиан оплела балку. Дерево натужно заскрипело, по поверхности пошли трещины, и балка переломилась. Щепки упали им на головы и Оук захныкав, прижался к Лотти. Она широко раскрытыми глазами смотрела, ка лианы приподнимаются над ними стаей хищных змей. Казалось, время стало тянуться бесконечно, движения лоз были всё медленнее. Она смотрела на них, и её казалось, что они оплетают её руки и ноги, стягиваясь всё сильнее. Пока она переломится, как деревянная балка.

Они остановились, прошептал Оук.

Лотти оглянулась. И правда, все растения замерли, а вовсе не время стало идти бесконечно. Лианы так и застыли у них перед лицами

Что это было? хрипловатым голосом произнесла она.

Оранжерея была в ужасном беспорядке. Все растения расползлись из своих горшков, всё было разбросано, что могло разбиться, разбилось. Но все цветы снова стали обычными цветами, ни листочка не шевелилось. Всё прекратилось так же внезапно, как и началось.

****

Может стоит разбудить его? прошептала она, склоняясь над спящим Марком. Парень спал на боку, в той же позе, что больше часа назад, когда девочка только вышла из комнаты, слегка похрапывая. Плечо, перемотанное бинтом, мягко двигалось в такт ровному, мерному дыханию спящего. Сара осторожно коснулась кожи его шеи. Жар полностью спал, лицо приобрело здоровый оттенок.

В комнате всё ещё стоял кисло-сладкий запах скверны. Она немного поморщилась, вдохнув его и приоткрыла форточку окна. Небо уже начинало темнеть, розовые и фиолетовые оттенки окрасили томно плывущие в небесной глади редкие маленькие облачка. Длинные закатные тени понемногу стали бледнеть, медленно умирая в наступающих сумерках. Слышался пока ещё тихий стрёкот сверчков, но к темноте они будут петь так громко, что их станет слышно через закрытое окно. С наступлением зимы ночи всегда становятся тихими, будто природа вокруг заснула крепким сном и приходится терпеливо ждать весеннего тепла, чтобы снова услышать их прекрасные песни.

Нет, не стоит, покачал головой Коичи, запрыгивая в изголовье кровати, Пока он спит, нам будет только легче очистить скверну, он обнюхал его лицо, отчего Марк шевельнулся и вздохнул во сне, Спит крепко, снимай бинты. Сейчас рана не должна болеть, но постарайся быть как можно более аккуратной.

Сара открепила зажимы, держащие края бинта и стала разматывать его руку. Сначала она попробовала приподнять его локоть, но Марк стал просыпаться. Тогда ей пришлось вытягивать из-под его руки каждый оборот бинта. Это оказалось не так просто сделать, чтобы не разбудить парня, но в конце концов, бинт удалось снять.

Она ожидала увидеть чистую рану, какой та была после промывания, но алые полосы уже приобрели неестественно тёмный оттенок, а кожа вокруг побледнела. На прилегающем к открытому участку кожи бинте осталось несколько чернильно-чёрных пятен.

Я думала, что хорошо всё прочистила, хмуро пробормотала Сара.

Как не промывай такие раны, никогда физически их не очистишь. Это болезнь поражающая магию. Значит и очищать надо её.

Коичи сел рядом с его плечом и склонил голову, пристально разглядывая рану. Его чёрные зрачки увеличились, почти полностью скрыв зелёную радужку. Сара нервно потёрла руки, с опаской глядя, как чернота заливает собой всё пространство лисьих глаз. Он всё-таки немного пугал, особенно когда резко поднял голову, вперившись бездонной чернотой прямо ей в лицо.

Я понял, скверна попала с частичками крови того оборотня. Видимо, этот вид скверны запускает какие-то изменения в организме, но не убивает, раз напавший на нас был жив. А он был жив, это я как потребитель смерти говорю.

Иногда я совсем не понимаю, что ты говоришь, тихо пробормотала Сара, собирая выбившиеся волосы в пучок, Как скверна могла поразить его магию, если у оборотней нет магии? Наоборот, у них есть иммунитет к ней.

Марк завозился, и она замолкла.

Глупая ты, фыркнул лис,дождавшись, когда парень успокоится, У них есть магия, тем более у этого, он наполовину фейри. Просто природа оборотней… Скажем так, уникальна. И вообще, неужели ты думала, что когда они превращаются в зверя вместе с одеждой и обратно в человеческий облик одетыми, как и были, это совершенно физический процесс? Их магия другая.

И как тогда его лечить, раз она другая?

Лечить буду я, а ты дашь магию, которую мне надо будет направить.

Но наручи… хотела возразить Сара, но Коичи решительно перебил.

Они настроены на живую магои. Я скрою твою под своей демонической сущностью, и они не отреагируют.

Точно? с сомнением посмотрела на свои запястья девочка. Наручи блеснули металлическими полосками.

Откровенно говоря, нет, наклонил голову лис и поспешно добавил, Но учитывая, что это удешевлённая модель, проблем не возникнет.

Конечно, не тебе же ходить с ожогами, нахмурилась Сара.

Да не переживай, всё будет отлично, легко перескочил через Марка Коичи и оттолкнувшись от края кровати, вспрыгнул ей на плечо, Ну что, готова?

Думаю, да, неуверенно кивнула она.

Он прижался к её шее своим пушистым боком и недовольно проворчал.

Думаешь ты не верно. Пойми, тебе не надо будет колдовать, я сам всё сделаю. Единственное, что требуется от тебя пустить меня в себя. Если продолжишь боятся, ничего не выйдет.

Пустить в себя? Ты ничего про это не говорил! повернула она к нему голову. Он вцепился в её плечо когтями, чтобы удержаться и она зашипела от боли, Поаккуратнее!

Извини, я не специально, устроился поудобнее лис и они оба замерли, услышав как Марк что-то невнятно сонно пробормотал, Говорил вообще то, прошептал он, Слияние магии. Это одно и то же. Я на короткий отрезок времени стану частью тебя и буду направлять твои силы. Потом мы станем сами собой. Это как вселение демона в человеческое тело, только безвредное и быстротечное.

Вселение? испугалась Сара. Ей мгновенно вспомнились кошмары из детства, которые снились после того, как в школе они читали легенды о демонах. Вспомнились нарисованные её воображением пентаграммы, в центре которых лежали люди. Вспомнились дикие крики несчастных, остатками несъеденных душ, надеющихся избежать своей участи.

Не совсем, снова прижался к её шее Коичи и она почувствовала тихое урчание. Забившееся было в страхе сердце замедлилось, Это я для сравнения, хотя не очень удачно. По факту, я в тебя не вселюсь, не забывай, я прикован к этой лисьей тушке множеством заклятий, да и не сторонник подобного в целом. Твоя душа и цепи жизни останутся нетронутыми, я только направлю действия тела и магии. Обещаю, он прижался мордочкой к её щеке, Я не наврежу.

Она закрыла глаза и глубоко вздохнула, выравнивая сердцебиение.

Хорошо, решительно и быстро произнесла Сара, Что мне делать?

Поднеси ладони к его ране и положи их одну на одну, но не касаясь кожи. Так, верно. Чуть-чуть пониже. Всё, молодец. А теперь замри.

В тот же миг мир исчез.


Темнота. Вокруг простиралась бесконечная темнота. Но эта темнота была не пустой. Тут были звёзды, многие сотни звёзд. Они рассыпались повсюду, словно песчинки. Бескрайнее звёздное небо. Есть только оно. И сверху, и снизу.

Здесь не было земли, но она твёрдо стояла, а под ногами простиралось небо, сияющее тысячей звёзд. Здесь не было ни тепло, ни холодно, не было ветра, но она ощущала его дуновения. Здесь была темнота, но не было темно. Здесь было всё, но не было ничего.

«Что это за место?» произнесла она. Губы её не двигались, но голос эхом раздался в бескрайнем необъятно малом пространстве.

«Это я» ответил низкий голос совсем рядом.

Она оглянулась, но не увидела никого. Здесь по прежнему было пусто.

«Где ты?»

«Везде»

И тут появилось солнце. Оно вышло из-за горизонта. Вернее, из-за двух горизонтов. Оно вставало снизу и падало сверху. Два солнца торопливо выплыли и поспешили навстречу друг к другу. Их свет озарил всю пустоту вокруг и она наконец увидела его. Силуэт, сотканный из тьмы. Он стоял рядом, постоянно меняя очертания, будто не имел правильной формы. То он походил на человека, то на птицу, а в следующий миг на зверя.

Солнца светили всё ярче, подходя к зениту.

«Это мой мир» произнёс тот же голос, но теперь он исходил от силуэта. Два маленьких зелёных огонька мерцали у него на месте глаз, и смотрели они прямо на неё. Тёмный силуэт смотрел пристально, но при этом его взгляд словно бы был устремлён мимо.

«Твой мир? Разве так бывает?» удивилась она.

Он рассмеялся, гулко и низко.

«Бывает. Это мой внутренний мир. Такой есть у каждого, только не каждый может его отыскать. У ёкаев он несколько иной, чем у живых, суть одинакова. Это вместилища нашей магии, всей нашей сути. Отражение души у живых»

«А у меня он тоже есть? Свой собственный мир?»

«Конечно. Надо только найти к нему дорогу и тогда ты всегда сможешь найти себя» чуть заметно кивнул тёмный силуэт.

«Я себя и не теряла»

«Ошибаешься. Ты потеряла себя в моей тьме. Кто ты? Ответь сама себе»

Она не знала ответ. Кто она? И почему тут?

Солнца соединились. Яркой вспышкой коснулись лучами друг друга и стали единым огромным светилом. Белый свет заструился повсюду, россыпь звёзд стала угасать.

«Знать кто ты, самое важное. Пока у тебя есть ты, то ты всегда есть. Потеряй себя и ты исчезнешь»

«Так кто я»

«Вспомни, кто я»

Вспышка угасла. Темнота вновь овладела этой бескрайней ночью. Звёзды заискрились с новой силой. Такая тёплая, ласковая темнота. Она успокаивала, дарила покой и уют. Она оберегала и хранила. Хранила многие тысячи лет памяти.

«Коичи?»

«Да» кивнул тёмный силуэт, «Так кто же ты?»

«Я..» она изо всех сил попыталась вспомнить. Достать из памяти хоть что-то, «Я..»

… Лица. Они улыбались. Они звали. Такие тёплые и родные. Их глаза лучились любовью.

Они кричали. Они боялись. Их исказила боль. Страх затмил всю глубину глаз, убивая яркие блёстки. Они искали. Они исчезали…

«Я Сара» произнесла она тяжело. Её в миг охватила усталость.

«Что ж. Я закончил, пора просыпаться, лисёнок»


11 глава

Свет, мягкий и тёплый, окутывал дымной пеленой всё вокруг. Марк недовольно прикрыл глаза рукой. Просыпаться не хотелось. Усталость последних дней тяжёлым свинцом разлилась по телу и била ноющей болью в голову. Но долгожданный, принёсший облегчение сон так грубо прерывался.

Нежные лучи стали приятно согревать, проникая сквозь кожу. Они струились тёплыми потоками, медленно разгоняя тяжесть. Мышцы вновь обретали силу. Свет проник прямо в сон, разгоняя проклятую усталость. Странные, серые видения осветились нежным зеленовато-голубым оттенком, расцвели множеством цветов. Исчез холод, терзавший его последнее время и непонятный, необоснованный страх пропал. Появился новый, но этот страх не был сводящий с ума паникой, как раньше. Новый страх появился где-то в глубине его существа, заложенный самой природой. Это была боязнь конца, то, что преследует любое живое существо с момента его рождения. Но сейчас этот страх вдруг стал необычайно отчётлив. Смерть была рядом. Она касалась его.

Марк резко открыл глаза. Он не сразу вспомнил, где находится. Маленькая комнатушка, старая кушетка и витающий в воздухе кислый, немного сладковатый запах. Деревянные стены освещало слабое нежное сине-зелёное мерцание, а старая простыня под щекой пахла травами.

Аптечная лавка. После работы он пришёл сюда. Да, точно. Марк вспомнил, как дожидался Сару на улице, а больная рука всё больше немела, собственное тело казалось тяжёлым, голова кружилась. Как становилось всё холоднее и страшнее. Весь мир казалось, отходил на второй план, оставалась только немая тяжесть, смешанная с болью и отчаянным, тупым страхом. Он вспомнил, как полегчало, когда девочка дала ему какое-то горькое лекарство и вымыла из раны ту странную черноту. Надо бы узнать у неё, что это было.

Решив, что нужно встать, Марк приподнял голову и тут же замер, поражённый увиденным. Сара стояла рядом, держа руки над его больным плечом. Ладони её слегка светились зеленоватым светом, который тоненькими жгутиками струился к ране и обволакивал её. Она стояла выпрямившись, на плечах её сидел лис, чёрным хвостом обвивая тонкую девичью шею. Глаза обоих светились тем же светом. Волосы Сары распустились и волнистым плащом рассыпались по спине и плечам. Они слегка шевелились, будто от дуновений ветра. У лиса же на голове выросли рога. Не те едва заметные рожки, а настоящие, длинные, загнутые чуть назад рога. С каждой стороны их было по три. Один длинный, загнутый почти до затылка, другой по тоньше и короче почти вдвое, и третий, совсем маленький. Вдоль хребта у него протянулась полоса такого же мягкого света, который и заполнял комнату.

Они были неподвижны, невидящим взором глядя прямо перед собой. Кожа Сары стала почти кристально белой, Марку даже показалось, что он видит, как она блестит. Он не шевелился. Свет её ладоней становился всё ярче. Лис склонил голову чуть набок, прижимая уши к голове.

Марк ощутил резь в плече и, переведя взгляд, едва сдержал крик. Из раны тонкой струйкой вытягивалась чёрная жидкость. Парень дёрнулся и вдруг Сара пошевелилась, одной рукой взяв струйку, как будто это была просто нитка и стала тянуть, другую положила на его плечо, не давая шевелиться. Её хватка оказалась неожиданно сильной.

Раненую руку слово охватило огнём, и чем сильнее она тянула чёрную нить, тем больнее становилось. Не выдержав, он закричал, силясь высвободится. Но Сара крепко держала его. Все попытки оказались напрасны, железная хватка девушки ни на секунду не ослабевала.

Все кончилось в тот момент, когда нить закончилась. Исчезла боль, и Марк понял, что чувствует себя прекрасно. Он был полон сил и энергии, как после долгого отдыха. Сара же подняла нить над головой, отпустила плечо Марка и освободившейся рукой провела вдоль неё. На её по-прежнему светящихся пальцах заиграли язычки фиолетового пламени. Они сразу же охватили нить и та, вспыхнув, исчезла без следа.

Сара покачнулась и, схватившись руками за голову, стала оседать на пол. Лис свалился с её плеча, неловко упав на бок. Марк подорвался было подхватить её, но собственное тело оказалось неожиданно непослушно и он сам едва не рухнул на пол с кушетки.

Опустившись на колени, девочка сжала руками голову и заплакала. Лис подскочил к ней и, скуля, стал лизать щёки и нос.

Сара, позвал Марк. Голос его был тихим, как после долгой простуды, Сара!

Она подняла на него удивлённые заплаканные глаза.

Извини, пробормотала она, отирая рукам щёки, Я не знаю, чего вдруг…

Ты колдовала! воскликнул он, По настоящему! С ума сойти, не могу поверить. А рука, Марк посмотрел с восхищением на своё плечо. От ран осталось только три полоски светлой кожи, Рука как новая! он согнул и разогнул локоть, помахал вверх, вниз и из стороны в сторону. Мышцы всё ещё повиновались не охотно, но он чувствовал, как всё проходит и собственное тело возвращается в обычное состояние, Превосходно. Где ты этому научилась?

Вообще то это не… пробормотала девочка, покосившись на лиса. Тот что-то прорычал, сверкнув глазами в сторону Марка, Ну, понимаешь…

Кажется я понял. Это магия фамильяра. Я читал, что некоторые магималы могу колдовать вместе с хозяином, но не думал, что это так.. Так… Необыкновенно. Видела бы ты себя! Свет таким призрачным ореолом окружил фигуру. А волосы шевелились, будто жили собственной жизнью. Я даже не думал, что когда-нибудь мне доведётся увидеть настоящую магию, а тут ты… Стой, секундочку. А как ты колдовала с наручами? Твои руки…

Немного покрасневшая Сара приподняла край рукава, обнажив белую кожу запястья. Блеснул холодным металлом наруч, обхватывающий тонкую руку. Она немного отодвинула его и показалась красная полоса ожога. Лис ткнулся носом о её кожу и девочка, зашипев отдернула руку, зло посмотрев на него.

Сильно болит? спросил Марк.

Ерунда, скоро пройдёт, качнула головой Сара, Как ты себя чувствуешь? Плечо прошло?

Просто чудесно, улыбнулся он, Может помазать чем? Есть мазь от ожогов?

Да, у меня в каморке есть, потом намажу.

Давай я принесу!

Он встал с кушетки, намереваясь пойти в её каморку, но комната поплыла перед глазами. Всё закружилось и парень неловко плюхнулся обратно.

Я лучше сама схожу, уголком рта улыбнулась Сара. Белёсость её кожи почти исчезла, но теперь под глазами пролегли тени, а полу опустившиеся веки выдавали усталость.

Ты хорошо себя чувствуешь? спросил Марк, наклоняясь к ней. Девочка слабо кивнула.

Всё нормально. Это из-за колдовства. Мне просто нужно выспаться.

Он предпринял ещё одну попытку встать. Голова вновь закружилась, но на этот раз не так сильно. Устояв на ногах, он сделал несколько глубоких вдохов и головокружение потихоньку унялось. Сделав пару нетвёрдых шагов, Марк опустился на пол рядом с Сарой. Она не шевелилась, отрешённо глядя на свою левую руку. Над наручем, ближе к локтю, расположилась маленькая чёрная спиралька. Парень смутно припомнил, что уже видел её, когда девочка обрабатывала его рану, но она показалась тогда больше. Сара ведь что-то про неё сказала…

Что это за спираль? Марк поднёс ладонь к её запястью и почти коснулся кожи, как лис с рычанием подскочил и клацнул зубами в том месте, где мгновением ранее была его кисть.

Это Метка. Вернее, скверна. Та же, что была и у тебя, только мою не вычистить так просто, она накрыла правой ладонью спираль.

Чернота в моей ране… Это была скверна? Но откуда ей тут взяться… пробормотал Марк.

Ты раньше слышал о скверне? повернулась к нему Сара.

Так, кое-что. Представляю что это в общих чертах. В архивах ордена можно много что найти, подмигнул он. Девочки усмехнулась.

И часто ты там лазишь?

Достаточно, чтоб лишится всех пальцев, мрачно ответил Марк. Законы в Валлионне довольно мягкие, но за кражу очень ценных вещей, к которым несомненно относились артефакты ордена, вполне могли отрубить палец. А украл он их не мало.

Ты и раньше крал у них? удивилась Сара. Парень пожал плечами и кивнул.

Слушай, Марк, а ты не мог помочь мне… неуверенно начала девочка и замолкла.

Что? Я сделаю всё, что смогу.

Снять наручи.

Снять их? Марк с сомнением посмотрел на сковывающие её запястья полосы металла и задумался. Некоторое время они сидели в тишине, только лис недовольно урчал, сидя у колена хозяйки.

Вообще то есть один вариант, наконец сказал парень. Тебе надо устроиться в Жандармерию.

И как собака выполнять приказы других? Нет уж!

А если ты будешь делать тоже самое, что и в лавке?

Сара задумчиво наморщила лобик. Закусив, губу, она постучала пальцами по полу.

Я могу устроить на подработку в лазарет, продолжал он, Там не так уж и много делать надо, а главная знахарка у нас добрейшего сердца. Уверен, тебе там понравится, к тому же она сможет научить тебя чему-то новому, а ты поможешь со снадобьями. В последнее время в лазарете туго с квалифицированным персоналом и кто-то, обладающий твоими умениями будет там очень кстати.

Исидор не говорил, что можно работать в лазарете, с сомнением сказала Сара.

Напрямую новичкам нет, но если поручится кто-то со званием, например офицер с хорошей родословной, склонил голову и игриво улыбнулся Марк, То устроится более чем можно.

Значит ты поможешь устроится и мне снимут наручи, констатировала Сара, изогнув бровь, совсем как это делал Исидор.

Ну, протянул Марк, Не всё сразу. Наручи ранее, чем через полгода работы никому не снимают.

Полгода? мрачно переспросила Сара.

Примерно. Может чуть дольше.

Она отвернулась. Ей пальцы продолжали выбивать дробь по полу. Из-за двери слышался звон посуды. Марк вспомнил, что хозяйка лавки что-то упоминала про перекус.

Знаешь, мне кажется, необходимо немного времени, чтобы точно всё решить. Давай, ты придёшь завтра в Жандармерию и скажешь решение. Завтра ведь выходной и в гимназии нет занятий, приходи с утра, я буду ждать тебя до полудня в кабине Главного генерала. Попроси кого-нибудь проводить, если будут спрашивать, ответь, что по делу. И, наверное, твоему брату лучше не говорить. Он ведь не в курсе твоих похождений в библиотеки, не так ли?

Щёки Сары мгновенно вспыхнули.

Да, ему я не говорила.

Вот и договорились. Ты часом не знаешь, предложение твоей хозяйки ещё в силе? поинтересовался Марк, поднимаясь на ноги.

Какое? непонимающе посмотрела девочка, подняв голову вверх.

Ну как же. Чай с эклерами. Я зверски голоден, с утра не ел ничего. А ты не голодна?

Ой, мисс Моринги наверно ждёт уже не первый час!

Сара вскочила с пола и быстро вышла из комнаты. Марк пошёл за ней, но в дверях ему в ноги врезался лис, сильно боднув рогами и скрылся в каморке. Рассержено посмотрев ему в след, парень проследовал за Сарой через лавку. Она открыла скрытую за высоким стеллажом дверь, и они оказались в маленькой уютной кухоньке. Хозяйка лавки стояла у плиты и, напевая себе под нос, что-то деловито помешивала в кастрюльке. Заслышав шаги, она обернулась и радушно улыбнулась.

Вижу, тебе гораздо лучше. Очень рада, мисс Моринги повернулась к Саре, Долго же ты. А я вот начала делать мясные ёжики. Не поверишь, что только что было, она схватила девочку за руку и потянула за собой к окну, бросив деревянную ложечку в кастрюлю. На подоконнике стояли комнатные растения, но одно из них чудными длинными усиками вылезало далеко за пределы горшка, почти до самого пола, Я сидела, читала газету, как вдруг вот этот цветок, который я всё забываю обрезать, зашевелился! Представляешь, своими зелёными отростками он шевелил, как живой. Нет, конечно он и так живой, но он словно ожил! Ты понимаешь?

Кажется, да, неуверенно кивнула Сара. Она наклонилась к цветку пристально посмотрела на него, Но сейчас он не шевелится?

Нет, двигался он недолго, как зарядку делал, развела руками хозяйка, Ты мне веришь? Я бы не поверила, ведь магия так давно ушла из наших мест, а что может заставить растение ожить, как не магия…

Сара коснулась кончиком пальца одного из тонких усиков, и он слабо дёрнулся. Мисс Моринги подалась вперёд и Марку пришлось подойти ближе, чтобы увидеть из-за её плеча хоть что-то. Девочка же отдернула руку, неуверенно потерла пальцы и вновь прикоснулась к усику, проведя вдоль его длины рукой. Он послушно зашевелился, повинуясь её движениям. Сара стала медленно поднимать руку вверх и усик потянулся следом, потом вправо и влево. Она описала кистью круг, и он повторил его.

Услышав шумный вдох, Марк покосился на хозяйку. Женщина стояла, прижав руки к груди, её глаза сияли детским восторгом, а рот раскрылся в немом изумлении. Он и сам следил за Сариными действиями не дыша. Казалось, малейший звук и волшебство исчезнет. Оно заполнило собой кухоньку, его привкус чувствовался в воздухе, но было невероятно хрупко.

Девочка поднесла к усику вторую ладонь и закрыла глаза, наклонив голову немного вперёд. Наручи на её запястьях слабо замерцали накаляясь, реагируя на колдовство и Марк мог лишь представить, как она терпит боль. Глубоко вдохнув, Сара стала очень медленно разводить руки в стороны. Усик изогнулся и замер. На нём набухли сочные зелёные почки, стремительно растущие и набиравшие цвет. Они потихоньку, не торопясь раскрылись и тёмно-красные цветы раскинули бархатные лепестки, наполняя кухню сладостным, головокружительным ароматом.

Тяжело дыша, Сара опустила руки, на лбу у неё осталась испарина, но на лице осталась счастливая улыбка.

Получилось, тихо произнесла она.

Расцвёл, прошептала мисс Моринги, протягивая к цветам дрожащие руки, Расцвёл. Я… Я думала, он никогда больше не зацветёт.

Прозвучит странно, но он грустил, обернулась к ней, Сара.

Он не цвёл с того дня, как умерла моя бабушка. В день похорон все цветы облетели и не распускались вновь, как бы я за ним не ухаживала. Мне всегда казалось, я просто что-то делаю не так, а он просто… Грустил?

Да. Этот цветок не такой, как другие. Он привязался к хозяйке и скорбел о ней, девочка ласково погладила красные лепестки и они тихонько зашелестели.

Разве растения умеют скорбеть? удивился Марк.

Это не обычное растение, жандарм. Моя бабушка говорила, что его ей подарил один фейри и оно относится к редким волшебным травам. Название я правда запамятовала, мисс Моринги, склонилась к цветку и вдохнула его аромат, Совсем как в детстве. Только запаха пирожков вокруг не хватает. Когда ты успела научится колдовать?

Цветы давно меня слушают, пожала плечами Сара, Иногда получалось помогать пожухшим цветам, но заставить их расцвести, это получилось впервые.

Это чудесно, милая, хозяйка лавки погладила девочку по голове и спохватилась, А наручи? Ку ка покажи руки!

Всё нормально. Чуть обожглась, Сара хотела отшагнуть, но мисс Моринги бесцеремонно схватила её за локоть подняла рукав. Сдавленно охнув, она бросилась из кухни в лавку.

Кожа запястья у неё приобрела багрово-красный цвет, жуткие волдыри ожога опоясывали руку, как вторые браслеты. Тонкая струйка крови стекла по пальцам и несколько капель упало на пол, алыми пятнами раскрасив деревянный пол. Дверь скрипнула и Марк обернулся, думая увидеть хозяйку с каким-нибудь лекарством, но в проём просунулась рогатая голова лиса.

Он шустро засеменил к Саре и завертелся у её ног, тихонько потявкивая. Девочка присела рядом, опираясь на одно колено. Лис обнюхал, протяжно заскулил и принялся зализывать больное место.

Сара, шагнул к ней Марк, Мне кажется, это не очень хорошая идея давать ему… Лизать…

Полоса шерсти на спине зверя засветилась зеленовато-голубым светом, а кожа на руке Сары зашипела там, где он касался её языком, и ожог стал бледнеть и уменьшатся. Облизав всю руку, лис оглядел результат работы. Теперь обожжённая кожа выглядела так, словно заживает уже несколько дней, но, по-видимому, лис посчитал, что это не лучший результат и, негромко рыкнув, снова стал лизать ей запястье.

Из лавки послышались приближающиеся шаги. Лис замер, навострив уши и в тот момент, когда дверь открылась, юркнул за плиту. Вошла хозяйка с баночкой белого крема. Она осторожно отодвинула наручи Сары и стала смазывать ожоги. Девочка поморщилась, но не произнесла ни звука.

Вот так, сказала мисс Моринги, закончив, Намажешь снова часа через три. Да, ты и сама знаешь, ты же их готовишь, и она протянула баночку Саре. Та замотала головой.

Я не могу это взять. Крем дорогой, половина мой зарплаты.

Не переживай. Я его тебе дарю, в благодарность за то, что оживила любимый цветок моей бабушки. А теперь, давайте наконец выпьем по чашечке чая.

У вас что-то горит, принюхался Марк.

Горит? Что у меня может гореть? Ой-ой-ой, мои ёжики!

Она бросилась к плите, чуть не сбив с ног Марка. Погасив огонь, женщина облегчённо улыбнулась и стала разливать чай. Пока грелся чайник, она решила угостить ребят ёжиками, благо те не успели подгореть. Лишь когда кастрюля опустела, Марк со стыдом осознал, что лишил женщину ужина. Сара, съевшая всего пару ёжиков со смехом поглядывала, как он икал. Поданные к чаю эклеры парень не тронул, слишком поздно осознав, что объелся.

За окном воцарилась ночь. Решив завтра не открывать лавку, мисс Моринги дала Саре выходной. Они брели вдоль улицы в полной тишине. В Старом городе улицы были темны, здесь почти не было фонарей, но неожиданно для себя, Марк обнаружил, что это и не плохо.

А в Новом городе звёзд почти не видно, сказал он, не отрывая взгляда от ночного неба, усыпанного звёздами. Две половинки лун немного разного размера дарили миру свой холодный белый свет. Тёмные очертания третьей, спящей в эту фазу луны вырисовывались округлым пятном.

Правда?

Сара тоже посмотрела на небо, но лицо её как-то странно исказилось. Взгляд её потемнел, и она угрюмо уставилась себе под ноги. Сумка у неё на плече зашевелилась и оттуда высунулась заспанная лисья морда.

Вот он где. А я уже подумал, остался в лавке, усмехнулся Марк, И часто он у тебя в сумке катается?

Всё время, ответила она. Лис тявкнул и она кивнула.

Он много разговаривает?

Порядочно. А твоя ящерица. Ты ведь говорил, что твой магимал ящерица? спросила в свою очередь Сара.

Редко. Если и соизволяет со мной пообщаться, то только ворчит, что не нравится ему корм или в террариуме не удобно. Иногда даже забываю, что он не какая то обычная ящерица, немного помолчав, он спросил, Я понимаю, наверное ты не очень захочешь говорить на данную тему, тем более малознакомому человеку, вроде меня. Но скажи, ты помнишь, что с тобой было до того, как ты оказалась под опекой Маделен?

С чего вдруг ты решил спросить такое? нахмурилась Сара, Исидор сказал, что у меня нет воспоминаний. Верно?

Понимаешь, тут всплыла одна серьёзная ошибка в документах и я подумал, может ты помнишь что-нибудь о своём удочерении, потому что Исидор был видимо усыновлён в очень раннем возрасте и не помнит.

Видимо в раннем? Ошибка не только в моих документах?

Нет, но вас забирали из одного приюта, по документам по крайней мере.

Прозвучит довольно странно, но я не помню, чтобы меня удочеряли. Мои первые воспоминания начинаются ровно с того дня, как я вошла в наш дом. Никакого приюта, ничего до этого. Маделен всегда говорила, что у меня амнезия.

Да, Исидор говорил об этом. И ты ничего так и не вспомнила?

Сара отрицательно покачала головой. Лис пристально взглянул на неё зелёными глазами и заурчал. Девочка немного удивлённо на него посмотрела и остановилась. Издали донёсся голодный протяжный вой. Далеко в лесу вышли на охоту тиарци. Сегодня снова ночь Тумана.

Что такое?

Да так, ничего. Мне направо. Отсюда недалеко до ворот в Новый город, ты ведь знаешь дорогу?

Знаю. Давай, я тебя провожу, уже поздно, предложил Марк. Улыбнувшись, Сара покачала головой.

Нет нужды, мой дом через улицу, я почти пришла.

Хорошо, тогда встретимся завтра? немного расстроившись, с надеждой спросил он.

Да. До встречи, она повернулась и пошла через пустую улицу.

До встречи, тихо сказал ей вслед Марк. Он стоял на месте до тех пор, пока её маленькая фигурка не скрылась за дверью одного из смежных домов.

****

Она лежала на полу. Темноту вокруг рассеивал лишь слабый свет огня в небольших керамических чашах, заполненных маслом. Чаши стояли вдоль начерченного на полу мелового круга, очерченного вокруг неё.

Онемевшие руки и ноги не слушались. Как она ни старалась, не могла пошевелить и пальцем. Собственное тело будто стало чужим, маленьким и беспомощным. Сердце бешено колотилось в груди, пронзённое неистовым отчаянным страхом неизвестности.

Сильная боль пронзила всё тело. Она выгнулась и закричала.

Голос гулким эхом отразился от невидимых стен. Чья-то тёплая рука погладила её по голове и нежный ласковый голос произнёс что-то успокаивающее. Такой знакомый и родной голос. Страх немного отступил и она повернула голову.

За пределами мелового круга, затмеваемые пламенем в чашах, шевелились фигуры в плащах. Лица скрывались за глубоко натянутыми капюшонами, а тихий шёпот голов шелестел в воздухе.

Внезапно тьма ожила, перестала быть просто отсутствие света. Наполнилась собственными сознанием и волей. Между деревянными досками пола появились тонкие струйки плотного чёрного дыма. Их становилось всё больше, они росли, делались толще, и вот уже одно за другим плотные густые чёрные щупальца начали обвивать её ноги.

Она попыталась вырваться. Онемевшие ноги не слушались, но ступня всё же выскользнула из объятий чёрного дыма. Но другое щупальце тут же обхватило руку. Откуда из-за границы света донеслись крики, послышался полный ужаса и мольбы женский голос.

Тьма шевелилась повсюду. Свет огня медленно затухал в густых клубах живого дыма холодной тьмы, пробирающей до самых костей и покрывающей кожу инеем. Тьма разливалась, заполняя собой всё пространство, пока не исчез последний лучик света…


Сара!

Она открыла глаза. Потолочные доски равнодушно взирали на неё сверх вниз, мятые шторы полу закрывали окно, из которого лился серый дневной свет, освещающий унылую обстановку её комнаты. Не было никакой живой тьмы, только Коичи, сидевший рядом с её головой и заглядывающей прямо в лицо.

Ты кричала, сообщил он.

Дурацкий кошмар, пробормотала Сара, закрывая лицо руками. Потянувшись, она села на кровати, Сколько уже времени?

Недавно был полдень, ты спала больше двенадцати часов. Как самочувствие?

Как будто и не спала вовсе, буркнула Сара. Всё тело ныло, словно она всю ночь таскала мешки, голова гудела, мысли путались и невероятная усталость требовала лечь обратно.

Ничего, скоро пройдёт. Твоё тело не привыкло к колдовству, но с опытом придёт и выносливость, успокоил Коичи, Что тебе снилось?

Странный кошмар. Как будто я лежу на холодном деревянном полу, вокруг меня начерчен круг, по которому расставлены чащи с пламенем. Я не могу пошевелиться. Где-то за кругом ходят бормочут странные фигуры в плащах, потом вдруг оживает тьма и хватает меня. Потом всё исчезло.

Похоже на некий обряд.

Я не знаю никаких обрядов. И ещё я слышала голос. Он мне знаком. Кажется, женский голос. И я чувствовала себя такой…

Маленькой? склонил голову на бок Коичи, Будто ты ребёнок. И ты чувствовала боль.

Да… Откуда ты знаешь?

Я смотрел этот сон вместе с тобой. Строго говоря, это был и не сон вовсе.

Ты залез ко мне в голову?!

Пфф, ещё чего, фыркнул лис, Это из-за того, что некоторое время мы были единым целым, когда я строил твою магию. Ты помнишь, я заставил тебя вспомнить, кто ты?

Помню. Мне показалось у меня голова расколется. Почему я вдруг забыла саму себя?

Это просто природа моей магии, она поглощала твою сущность, когда ты находилась в моём Источнике. Там хранится вся моя магия, хотя сейчас там и довольно пусто. Но проблема была не во мне, а в тебе.

И что со мной не так? спросила Сара, потирая виски.

Твоя память кем-то закрыта.

Что? удивилась она, Как это, закрыта.

Сначала я решил, может это из-за скверны в твоём теле, которая и образовала Метку у тебя на руке, но потом ты рассказала Марку про амнезию, и я кое-что сообразил. Понимаешь, даже если было трагическое событие, а проскользнувшее к тебе в сон воспоминание явно об этом свидетельствует, твоя память бы стёрла именно это событие, но не всю жизнь до и, тем более, не после. Ты должна была помнить хотя бы намёки о приюте, если была там. Но твоя память чистый лист! Её закрыли намеренно.

Но, кто мог это сделать? Сара по привычке потёрла запястья с наручами, но тут же сжалась от боли. Тёмные полосы ожогов отдали сильной ноющей болью. Один из волдырей лопнул и на кровать упало несколько капель крови, Вот засада, ругнулась девочка, глядя на пятно, Совсем забыла о них.

В сумке есть мазь. Принести?

Она кивнула и Коичи спрыгнул с кровати. Он залез головой в сумку и вытащил баночку с мазью. Зажав её в зубах, лис возвратился к ней. Сара стала смазывать ожоги, морщась от щиплющей боли, которая сменялась приятным холодком на коже.

Коичи, позвала она, не отрываясь от промазывания больной кожи, А как ты брал мою магию, что я ничего не ощущала? Ведь вчера я колдовала и ужасно устала, но до этого не было подобного.

Я несколько обобщил, что беру магию у тебя. Вернее будет сказать, что я собирал твою магию.

Как это «собирал»? Есть разница между брать и собирать?

Огромная, кивнул лис, Скажи, что ты вообще знаешь о магии?

Она источник жизненных сил, подумав, ответила Сара и снова обмакнула пальцы в мази, В фейри её много, а у людей нет.

Как же тогда они живут, если у них не жизненных сил? ироничноно поинтересовался Коичи.

Не знаю. За счёт чего-нибудь другого.

Магия есть в каждом живом существе. В людях, фейри, животных и растениях. Она витает в воздухе, пронизывает весь мир насквозь, при чём не только привычный тебе мир живых, но и Тайное место, мир ёкаев, и мир смерти, Муанто. Магия образует в теле круговорот, пронизывает каждую клеточку, каждый мельчайший уголок. Но у разных существ разная степень связи своей внутренней магией и довольно большая часть из них не могут использовать её. У тебя же я брал не столько саму магию, сколько её излишки. Организм постоянно обновляет внутреннюю магои, выбрасывать наружу лишнее. Это лишнее я и подбирал. То есть тебе моё присутствие никак не вредит, я просто собираю за тобой мусор.

Но из наших мест ушла магия, напомнила Сара.

Чушь собачья! Тогда бы здесь ничего и не было. Почему ты вообще решила, что она ушла?

Так сказали маги ордена, ответила она.

Во-первых, не маги, а чародеи. Люди используют заклинания, им не подвластна чистая магия, только чародейство путём произнесения заклинания. Во-вторых, почему они так сказали?

Не знаю. Просто объявили девять лет назад. Сказали, что Туман пришёл вместо магии.

Это Белое бедствие тут уже девять лет? округлил глаза Коичи. Его шерсть приподнялась, будто он чего- то испугался.

Ты чего?

Сара, ты хоть представляешь, ЧТО окружает ваш город?

Не только наш. Этот Туман стелется вокруг всех трех лесных городов.

В этом лесу целых три таких смешанных города, где люди и оборотни живут рядом?

Да, кивнула Сара. Она наконец закончила смазывать ожоги и закрутила крышку баночки, Валлионн самый северный, дальше только горы. А ты знаешь, что это за Туман?

Если честно, то я не сразу вспомнил, опустил уши Коичи, Этот Туман, как и населяющие его миоргоны, которых вы называете тиарци, не из нашего мира. Они пришли с Кунгиарги, около двух тысяч лет назад. Тогда и появились первые некроманты из числа людей. Именно Кунгиарги научило их этому и оно же направило их уничтожать другие народы, вселив в их души веру, что человек высшее существо, а все Волшебные народы, фейри, как ты говоришь, низшие и не имею права существовать. Полторы тысячи лет шла война. Раньше все континенты были близки друг к другу, но, когда из них был полностью захвачен людьми, мы были вынуждены оттолкнуть его так далеко, насколько возможно. Мы заселили океан монстрами, что бы те топили корабли людей, не давая им попасть к другим народам. Слишком много сил было вложено в создание мира, чтобы дать его вот так просто уничтожить. Нам удалось запереть Кунгиарги, но теперь тут этот Туман, его верный спутник. Если он здесь, то оно может тоже скоро вырваться.

Ты видел создание мира? изумилась Сара, Видел великих небожителей, которые создавали всё живое?

Я один из них, лисёнок, и как видишь, не так уж велик. Когда то был, но не теперь. Я был пойман жалкими людишками-некромантами и заперт вместе с Кунгиарги. Оно пять сотен лет пило мою магию, оставив такие жалкие крохи, что мне едва хватило сил поддерживать жизнь в этой жалкой тушке!

Сколько же тебе лет? спросила девочка.

По измерению моего родного мира приблизительно десять тысяч лет.

Твоего родного мира? Ты из другого мира? А по-нашему сколько тебе?

Коичи хмуро наклонил голову и задумался, некоторое время он сидел молча, помахивая хвостом. Потом неуверенно сказал:

Сколько по-здешнему время измерению не знаю точно, это долго считать, но приблизительно двести-двести пятьдесят тысяч. Чуть больше, чем самому миру. А все небожители родом из разных миров. Их существует великое множество, одни появляются, другие исчезают. Некоторые исчезают по вине такого как Кунгиарги. Не могу сказать точно, что оно такое, но подобное не несёт ничего хорошего.

Правда? Здорово… восхищённо протянула Сара. Подобное казалось просто невероятным, Но почему тогда ты считаешься ёкаем-демоном, если ты из другого мира?

Потому что использую подобный им метод питаться. Я поглащаю энергию распада цепей-жизни. Кстати, именно поэтому считается, что демоны несут смерть, потому что они всегда оказываются, там, где кто-то умирает, равно как и шиарси там, где кто-то рождается. Они питаются энергией формирования цепей.

Я слышала легенды, что они даруют жизнь…Получается, по сути вы очень похожи, констатировала Сара. Лис согласно кивнул, довольно ухмыльнувшись.

В общем то, мы одинаковы. Вот, например, нальфы поклоняются мне, потому что я принимал участие в создании их народа, гордо вскинул нос лис.

Нальфы? А что это за народ? поинтересовалась Сара, усаживаясь поудобнее.

Это одни из эльфийцев. Ты ведь знаешь кто они то такие?

Девочка утвердительно кивнула.

Это родственные народы лесных фейри. Они похожи друг на друга, но имеют некоторые определённые различия, проявляющиеся только у конкретного народа. Я знаю только об эльфах. Они не употребляют в пищу мяса и у них волосы имеют светлый оттенок. Самое тёмное русый. И ещё говорят, что у них глаза имеют только карие цвета, но не знаю, насколько это правда.

Да нет, всё верно. Нальфы очень похожи на эльфов, но ведут преимущественно ночной образ жизни, поэтому я и создал для них целый континент, где солнечные дни можно подсчитать по пальцам. День там сумерки, а ночь, как ночь. Конечно, они не единственный народ, который там живёт, есть и другие сумеречные Волшебные народы. У нальфов тёмные, чаще всего чёрные волосы. И волнистые. Они едят мясо, потому что в основу природы легли представители кошачьих видов, а у эльфов использовали таких как олени, косули и подобные зверушки.

Как это, за основу? Они совсем непохожи на животных.

В основу, а не за основу. За основу бралась антропоморфная форма людей, их мы стащили из какого-то захудалого умирающего мирка. Ты ведь заметила, что у всех фейри имеются человеческие признаки. Причём в приоритете именно они, остальное мы доработали, убирая чрезмерную алчность, агрессивность, завистливость, властолюбие и прочие подобные вещи. Нет, конечно полностью убрать их не удалось, да и получились бы тогда неправильные существа без амбиций, но мы уменьшили эти пороки. Правда при этом, совершили ужасную ошибку.

Взгляд Коичи потемнел. Сара ощутила волну страха, поднимающуюся внутри и захватывающую её сознание. Сердце забилось быстрее, но тут лис встряхнулся, его глаза приобрели нормальный зелёный цвет и всё отступило.

Извини, я забылся, виновато поднял глаза он.

Ничего, улыбнулась она, стараясь унять предательскую дрожь в коленях, Так что за ошибка?

Мы людей забыли.

Как забыли? Люди же есть, и их очень много.

Мы забыли, что притащили их в наш мир, горько вздохнул Коичи, Увлеклись созданием собственных народов, антуража мира и всякими мелочами, а они прижились на одном далёком каменистом острове. И всё было бы ничего, если б однажды туда не заплыл корабль вурков. Именно они пожалели людей, перевезли их на большую землю через море. Знаешь народ вурков?

Нет, никогда о таких не слышала, покачала головой Сара.

И не услышишь. История этого народа самое яркое доказательство того, что люди самая опасная напасть нашего мира. Когда людей стало много, а они хоть и живут меньше, чем волшебные народы, рожают они гораздо больше детей и быстрее растут. В итоге, спасители пали от рук спасённых. Убивали всех, не щадя ни слабых и старых, ни маленьких, только увидевших свет новорождённых. Целый народ пал жертвой их злобы. Вот, какова цена ошибки.

Но с оборотнями люди живут мирно, заметила она.

Это потому, что здешние леса просто непригодны для людей и они нуждаются в оборотнях. Ну, или до тех пор, пока зверушки будут подчиняться.

В лесу живёт много Диких, сказала Сара и пояснила на вопросительный взгляд лиса, Это племена, своры, стаи и так далее тех, кто не захотел жить в городах. Места, где они живут, зовут Глушь и это вся западная часть леса. Строго говоря, это почти весь лес.

Что ж, понятно. Этот город довольно необычный. Знаешь, мне кажется стоит согласится на предложение Марка и пойти в Жандармерию. Пусть и через полгода, но ты сможешь создавать сильное колдовство. А до тех пор, я научу тебя как увеличить свою силу и выносливость, он поднялся на ноги и, спрыгнув с кровати, обернулся, Давай вставай, пора завтракать и набираться сил, чтобы я мог набраться их у тебя. Твой брат должно быть что-то оставил.

Оставил? Он разве не дома?

Забыл сказать, он приходил тебя будить, но ты лишь отмахнулась от него. Заходили клоны и все трое куда-то ушли.

Какие ещё клоны? непонимающе спросила Сара.

Волки-близнецы. Имена я забыл.

Коичи с наслаждением почесал лапой за ухом и встряхнулся. Девочка озадаченно нахмурилась, крутя в руках баночку с мазью.

Не понимаю, у него же должен быть выходной.

Они были не в форме. И с какой-то потрёпанной картой. Сдаётся мне, пошли искать приключений на ту часть тела, которую обычно используют для сидения на поверхности стула. Ладно, идём уже на кухню, нетерпеливо замахал хвостом лис, Я голодный, а ты итак спишь полдня. Вставай живее!

Иду я.

Удручённо вздохнув, Сара всё-таки встала с кровати и поплелась вниз, подгоняемая боданием рожек Коичи и его едкими замечаниями.


12 глава

С трудом пробивающиеся сквозь пожелтевшую листву солнечные лучи почти не давали тепла и прохлада подлеска пробиралась под одежду, заставляя зябко ёжиться. Дождь, прошедший ночью, размочил почву и вязкая грязь приставала к ботинкам. Исидор то и дело останавливался и отрывал прилипающие к подошве листочки, а Хару постоянно что-то бурчал себе под нос, очищая налипшую грязь о выступающие из земли корни деревьев. Только Мару невозмутимо шёл вперёд, сверяясь со старой картой, которую они отыскали в архиве Управления.

– Далеко ещё? – измученным тоном спросил Хару.

– Нет, почти пришли, – бросил через спину Мару, пристально разглядывая карту.

– Ты говорил это уже пять раз, – Хару со злостью пнул попавшуюся ему на глаза шишку. Она с хрустом влетела в ближайший ствол и разлетелась на щепки, – Мы уже полдня тут плутаем. Дался тебе этот приют! Единственный выходной, и тот угробили впустую.

– Не полдня, всего пару часов. И мы не плутаем. Туда, – Мару махнул рукой куда-то вправо и стал пробираться через ветки кустарника.

Исидор устало облокотился о ствол дерева. Они и правда идут по лесу не больше пары часов, но ноги у него уже начали болеть так, словно они прошли не меньше сотни километров. Он перепачкался в грязи почти до колен, а рукава куртки ободрались о бесконечно цепляющиеся ветки. Резкими движениями отрывая от одежды приставший репейник, к нему подошёл Хару.

– Ты уверен, что так необходимо попасть в приют? Может, этих бумаг и нет там давно, а нам ещё и из леса выход искать. Вдруг заблудимся и придёт Туман… Я не хочу окончить свои дни в глотке прожорливого монстра, – невесело сказал он.

– Мару же сказал, мы не заблудились, – оглядывая себя, ответил Исидор, – И я уверен, что обязательно найду что-нибудь в приюте. В архиве же точно сказали, что документы никто и не пытался забрать, а значит они на месте, в кабинете заведующего. Или кто там главный.

Обнаружив приставший репейник, он отодрал его и кинул в кусты.

– Мне не кажется, что за одиннадцать лет все документы сохранились в идеальном состоянии, – заметил Хару, – Чернила, например, имеют свойства выцветать. Или там могли рыться бродяги и животные.

– Может быть, – пожал плечами Исидор и двинулся за Мару, голос которого уже звал их из-за деревьев.

Некоторое время они шли в тишине, только хруст веток и шуршание листьев сопровождали каждый их шаг. Скоро высокие раскидистые деревья сменилисьзарослями орешника. Продираясь через них, Исидор исцарапал ветками всё лицо. И вот наконец они вышли на залитый полуденным солнцем огромный луг. Рядом с журчанием тёк ручеёк, голубой ленточкой ведя к видневшемуся невдалеке старому зданию.

– Ну наконец то, – выдохнул Исидор, – Честно говоря, мне казалось, что он должен быть рядом с границей города.

– Наверное, раньше город был больше, – предположил Мару и оглянулся, – А где Хару? – нахмурился он

– Шёл за мной, – Исидор обернулся, ища друга, но позади были только кусты. Прислушавшись, он уловил негромкое шуршание совсем рядом.

– Хару! – позвал он. Шуршание стихло, – Хару!

Несколько секунд стояла мёртвая тишина, а потом из орешника с воем выскочил Хару. Он налетел на Исидора и потянул прочь.

– Ты чего?! – попытался высвободится он.

– Там что-то было, – залепетал Хару, – Что-то холодное. Оно меня коснулось. Оно плакало! Я думал это ребёнок, подошёл, а там.. Там…

– Я не слышу никакого плача, – нахмурился Мару, – Ты всё выдумываешь. Скажи ещё, что приведение увидел.

Хару резко повернулся к брату, глаза его зло расширились, и он двинулся на него.

– Может и видел! Если ты вечно шатаешься по лесу, может тогда и скажешь, есть они тут или нет?

– Ты просто трус! – рявкнул Мару, – Побоялся идти в лес ночью. Да ты даже днём боишься здесь ходить, какой же ты оборотень? Собака дворовая, вот ты кто!

– Я то собака дворовая?! А ты чего своими прогулками под луной добился, а? Ни разу не видел, чтобы у нас по дому бегал волк. Может ты просто так и не смог обернуться и ходишь сюда вовсе не для того? – Хару подошёл к брату вплотную, – Я знаю, тебе просто надоело ругаться с отцом и ты решил уйти. А я должен отдуваться за двоих! Если кто и трус, то только ты!

– Ну всё, хватит вам, – Исидор встал между ними, – Продолжите потом. Выяснение отношений, это важно, но мне кажется, что сейчас немного не то время.

Мару молча развернулся и пошёл в сторону приюта, прожигаемый злым взглядом брата.

– У вас какие-то проблемы в семье? – шепотом спросил у Хару Исидор.

– Да так, мелочи, – отвернулся он, быстро проведя по глазам рукой.

У входа Мару уже дожидался их. Старое, обветшалое здание приюта словно бы стало частью леса. Сквозь дыру в обвалившейся крыше проросло дерево, широким капюшоном раскинувшее ветви над потрескавшейся черепицей. Когда-то цвет стен постройки был белым, но сейчас об этом говорили только куски краски, свисающие кое-где через усики плюща, цепко оплетавшие всё, до чего могли дотянуться. Окна без стёкол мрачными провалами смотрели на залитый солнечным светом луг. Висевшая на одной петле дверь открывала обзор на небольшую прихожую, откуда тянуло запахом плесени и сырости.

– Ну и вонь, – повёл носом Хару. Он намеренно встал подальше от Мару, оказавшись дальше всех от входа, – Может всё же не стоит туда идти. Ведь неизвестно, что за болезнь там была. Вдруг она до сих пор заразна?

– Если боишься привидений, можешь постоять тут, посторожишь, а то кролик какой нападёт, – бросил Мару и первым решительно зашёл внутрь. Исидор вздохнул и тоже перешагнул через порог.

Прихожая была довольно небольшой, особенно для целого приюта. Пара поломанных стульев валялось в углу, цветастое кресло с ободранной обивкой, как будто об него точил когти медведь, свисающие ленты обоев повсюду, расцветшие пятнами плесени стены. Самой заметной деталью был громадный, в половину прихожей платяной шкаф. Он покосился на одну сторону, полки и вешалки из него выпали и куча тряпья, некогда бывшая детской одеждой, раскидалась по полу. Одежда лежала везде и создавалось впечатление, что кто-то уже попытался её растащить. Здесь было девчачье платьице в горошек, курточка с коротенькими рукавами и двумя широкими дырами на спине. Испачканный в грязи малиновый беретик сиротливо приютился в углу.

Подойдя поближе, Исидор наклонился к одежде и осторожно, двумя пальцами приподнял лежащую на вершине тряпичной пирамиды сандалию. Это была совсем крошечная детская сандалика, приятного розового цвета с помятым ленточным цветочком на боку. Когда-то маленькая девочка, возможно фейри, как Сара, бегала по лугу в ней, играла с другими детьми, велело смеялась и каталась в траве или прыгала в них через ручей. Исидор вдруг вспомнил, как Сара смотрела на похожие сандалии, когда они были совсем маленькими. Она тогда только приехал к ним и у неё почти не было своих вещей. Пара красивых и новых сандалий в магазине неподалёку от их дома всегда стояла на витрине, словно нарочно привлекая её внимание всякий раз, как они шли мимо, но Маделен не покупала ей их. Она говорила, что хватит и той обуви, что есть сейчас, а у Сары были только изношенные тапочки, почти на два размера меньше нужного. Как бы сестра обрадовалась тогда вот таким сандаликам!

– Скоро дождь будет, – сказал Мару, выглядывая через выбитое окно. На горизонте светлого неба над покачивающимися от поднимающегося ветра кронами деревьев собирались тёмные тучи. Они грозно нависали, суля самый настоящий ливень.

– Вот зараза. Надо быстро всё осмотреть и вернуться. Хару, ты идёшь?

– Нет, подожду здесь. Вдруг напугаюсь чего, – донёсся из-за двери недовольный голос.

– Как знаешь.

Аккуратно, почти ласково, вернув обувку на место, Исидор толкнул дверь, ведущую дальше в комнаты приюта. Заржавевшие петли протяжно заскрипели, открывая вход длинную спальную комнату. Здесь царил полный хаос.

Множество коек валялось перевёрнутыми, их ржавые пружины обнажёнными клыками торчали во все стороны. Разодранные занавески колыхались над зёвами оконных проёмов, в углу были свалены в кучу подушки, а по всему полу валялся всякий мусор. Перешагнув через перегораживающую проход кровать, Исидор неуверенно сделал пару шагов. В спальне витал странный гнилостный запах, от которого тут же подступила тошнота.

– Жутковато тут, – тихо пробормотал Мару, тоже перелезая через койку. Его штанина зацепилась за торчащую пружину и он, не удержавшись на ногах, упал вперёд на стоящую перед ним другую койку. Старый метал протяжно заскрипел, и этот звук отразился от голых стен.

Вдруг Мару вскрикнул и отскочил от кровати. Кусок штанины с треском оторвался и остался висеть на пружине, но парень не обратил на это внимание, на четвереньках отползая подальше.

– Ты чего? – спросил Исидор, помогая ему подняться.

– Там череп, – непривычно высоким голосом ответил Мару.

Исидор подошел к койке, на которую упал друг, но ничего сначала не увидел. Лишь наклонившись, он разглядел на полу, скрытый пружинами маленький череп. Безгубый рот застыл в немом крике, жидкие остатки волос разметались вокруг. Рядом валялись остатки костей ноги, по размеру тоже детских, как и череп. Обнаружились и рёбра, обтянутые остатками неопределённого цвета платьишка. Руки погибшей девочки были раскинуты в стороны, а слишком длинные фаланги пальцев выдавали её нечеловеческое происхождение.

С трудом сдержав рвотный позыв, он отошёл подальше. Послышался негромкий перестук. Исидор не сразу понял, что это перестук зубок Мару, диким взглядом продолжавшего смотреть на останки.

– Мы могли догадаться, что отсюда не только бумаги не забирали, но и вообще ничего, – старательно делая тон голоса более ровным, сказал ему Исидор. Получилось не очень успешно.

– Может Хару не пошутил про привидение маленькой девочки? – сквозь дробь зубов сказал Мару, переводя на него перепуганный взгляд.

– Надеюсь, он пошутил. По крайней мере, девочку мы нашли, – мрачно заметил Исидор.

– Было бы не плохо уточнить, какую из всех, – друг поёжился, переводя глаза на комнату.

Всё то, что сначала показалось мусором, было в действительности покрытыми толстым слоем пыли останками. Некоторые застряли между поваленными койками, другие лежали, раскинув в стороны конечности, если они были рядом. Тазобедренная кость лежала на подоконнике, пара черепов расположилось у ножки маленькой прикроватной тумбочки. Один из них был пробит, и чёрная дыра зияла третьей глазницей.

– Это не приют, это склеп. Исидор, смотри, – Мару указал на одну из трёх дверей в противоположной стороне спальни. Две из них были открыты настежь. Первая вела в заполненную игрушками комнату. Можно было разглядеть деревянных лошадок, плюшевых медвежат, у которых не хватало некоторых частей тела, тележки с отломанными колёсиками, куклы в проеденных мышами платьях. Игрушек было очень много и все были свалены в кучу, из-под которой даже пол в комнате практически не виднелся.

Другая вела в освещённую серым светом комнату. Был виден стол, на котором лежало несколько толстых папок с бумагами. Они пожелтели от времени, но на вид казались целыми. За столом виделся угол шкафа, так же уставленный корешками разных папок.

– Может там есть то, что нужно? – предположил Мару.

– Возможно, – кивнул Исидор, – Ладно, давай посмотрим, если не найдём, то уйдём отсюда. Не хочу оставаться здесь ни одной лишней секунды.

Он стал пробираться между кушетками, перелезая через кривые ножки и старательно избегая приближения к останкам. Лица у всех них были искажены, словно они умирали от сильной боли. Вдруг подумалось, что Хару мог быть не так уж и не прав, говоря, что болезнь ещё может быть где-то здесь. Исидор ощутил на ладонях холодный липкий пот и поспешно вытер их о штаны.

Две койки, поставленные на бок, перегородили проход. Опираясь руками о боковину, Исидор стал перелезать через них. Громкий протяжный скрип резанул по его чуткому слуху, но замереть в отвращении заставил тихий хруст, когда с другой стороны нога опустилась на оставшиеся без остального тела фаланги пальцев. Содрогнувшись, он переставил ногу и перебрался до конца. Мару шёл следом, но перелезая тоже наступил на чью-то кость, но это оказалась толстая и длинная бедренная кость и он упал, поскользнувшись на ней.

– Проклятье! Как мне надоело падать в этом гадком месте… – простонал Мару, закатив глаза и тут же замер.

– Хватит лежать, вставай давай! – прикрикнул на него Исидор, – Быстрее закончим, быстрее уйдём.

Вместо ответа, он показал рукой на потолок. Две глубокие борозды рассекали старое дерево. Они шли кривыми зигзагами, причудливо изгибаясь. Несколько бесформенных тёмных пятен растеклись по потолку рядом с бороздами.

– Ты знаешь, мне начинает казаться, что здесь бушевала вовсе не болезнь, – мрачно сказал Мару. Он стал подниматься на ноги, как вдруг старые доски пола протяжно заскрипели. На мгновение оглушительный треск оглушил обоих, и они полетели вниз.

От удара у Исидора потемнело в глазах. Некоторое время он лежал оглушённый, не в силах пошевелиться. Рядом слышалось сопение Мару. Наконец он с трудом разлепил глаза и осмотрелся.

Они провалились в какое-то тёмное помещение, расположенное прямо под спальней. Потолок теперь виделся много дальше, чем прежде, глубокие борозды казались просто царапинами.

Раздался громкий стук капель по черепичной крыше. Он становился всё более и более частым, пока не перерос в постоянный шум. Начался ливень. Далёкий гром гулом прокатился по земле. Рядом завозился Мару.

– Исидор? – чуть слышно позвал он.

– Похоже, тут есть подвал, – отозвался парень, с усилием приподнимаясь.

– Молодец, не зря пошёл в жандармы, – проворчал Мару, поднимаясь на ноги и оглядываясь, – И как теперь вылезать… Ого!

– Что там? – поднявшись, Исидор стряхнул с себя приставшие щепки и, проследив за взглядом друга, невольно выдохнул.

Перед ними возвышалась огромная металлическая клетка с толстыми прутьями, высотой почти до самого потомка подвала. Но поразила их не сама клетка, вывернутые боковые прутья, каждый из которых был толщиной почти с два пальца. Кто-то или что-то вывернуло их изнутри и теперь они частоколом игл смотрели наружу.

Весь пол клетки был завален поеденными тушками мелких лесных зверьков и рваными тряпками. Вонь от всего этого поднималась удушающая, но ребята, скривившись, всё же подошли ближе.

– Что за тварь здесь могли держать? – заглянул внутрь Мару. Согнувшись, волк влез в клетку и стан ногами, расправлять валяющееся на полу тряпьё.

– Не знаю и знать не хочу! – прорычал Исидор, ощущая предательскую дрожь в коленях. Ему не очень хотелось узнавать, какое существо могло выворотить эти прутья, – Пошли отсюда лучше, плевать на бумаги.

– Напомни, как звали того танцора, пропавшего третьим? – пропустив мимо ушей его слова спросил Мару, сосредоточенно всматриваясь во что-то на полу.

– Да какая сейчас то разница?! – не выдержал Исидор. Он едва не подскакивал на месте, – Посмотри, эти тушки совсем свежие! Пошли отсюда, пока то, что это ело не вернулось.

– Как его звали? – снова спросил Мару.

– Не помню! Винтаро кажется.

– Моркини?

– Да, вроде так.

– В таком случае, танцор больше не потанцует, – Мару наклонился и поднял обрывок цветастой рубашки с прикреплённым на ней именным бейджем: «Моркини В.»

– Возьми это и валим, – срывающимся голосом сказал Исидор, – Скажем Марку, пусть старшие будут тут лазить. Меня сейчас вырвет, убери это от моего лица! – завопил он, когда Мару подошёл ближе.

– Чего ты кричишь, это всего лишь тряпка, – удивился друг, складывая её в карман, – Между прочим, даже почти чистая.

– Извини, не знаю…Пойдём уже, мне тут очень не по себе, – он оглянулся вокруг и заметил несколько накрытых тканью огромных предметов, похожих на эту клетку.

– Посмотрим, что там? – не дожидаясь ответа, Мару подошёл к ближайшему и дёрнул ткань. Она с шелестом упала, и он отпрянул, едва не сбив с ног Исидора.

Это была такая же огромная клетка. Все прутья у неё были целы, а на полу лежало нечто. Тварь с покрытым серой кожей человеческим телом шумно вдыхала и выдыхала затхлый подвальный воздух огромным, от уха до уха ртом с кривыми острыми зубами. Спит она или нет, было непонятно, потому что на лице кроме рта и пары щёлочек на месте носа ничего не было. Тонкие костлявые ноги она пожала под себя, а подобие рук раскидала в стороны. Это были не совсем руки. От плеча до локтя всё оставалось точь-в-точь, как у человека, но дальше шло некое подобие ходули. Кистей у существа не было, как и пальцев. Когда на морду твари попало немного света, она шевельнулась. Исидор и Мару замерли, не смея пошевелиться.

Сквозь шум донёсся далёкий крик. Мару вскинулся, с лица его отхлынули все краски.

– Хару, – прошептал он и сорвался с места, ища, как подняться наверх.

Тварь в клетке поднялась. Исидор с ужасом смотрел, как она поднимается на свои конечности-ходули, становясь выше и выше. Выпрямившись, существо оказалось под три метра ростом. Опустив голову вниз, оно посмотрело на него в упор тёмными выемками на месте несуществующих глаз и рот твари растянула улыбка тысячи кривых острых зубов.

– Исидор! – толкнул его в плечо Мару, – Нужно выбираться скорее. Там Хару!

– Но э..это…

– Это в клетке, – махнул на стоявшую покачиваясь в клетке тварь, сверлящую их взглядом, – А там где-то нет! И там Хару! Ну! Придумай что-нибудь, – в голосе Мару зазвучала мольба и Исидор заставил себя отвернуться от твари в клетке и начать искать выход.

Взгляд его тут же наткнулся на маленькую девчачью фигурку, замершую у стены. Маленькая девочка, словно сотканная из холодного света печальными глазами наблюдала за ними. Не замечающий её Мару продолжал судорожно искать что-то, что помогло бы им подняться, бормоча себе под нос. Перебиваемый шумом дождя до них донёсся ещё один крик Хару, на этот раз в нём слышался не столько страх, сколько боль.

– Он его съест. Он голоден, – прошелестел тихий детский голосок. Тварь в клетке протяжно зарычала, повернувшись к ней и отходя в дальний угол.

Мару тоже повернулся в её сторону и сдавленно проскулил.

– Привидение.

– Он голоден, – повторила девочка, выжидательно склоняя курчавую головку.

– Кто голоден? – сипло спросил Исидор. Мару продолжал по-щенячьи скулить, глядя на неё круглыми глазами.

Девочка подняла руку и указала на изломанные прутья клетки.

– Та тварь, что была там? – снова спросил у неё Исидор. Она кивнула.

– Его зовут Винтаро. И он голоден, – она поднесла руку к вделанному в стену подсвечнику у себя над головой, – Потяните, и появится лестница. Винтаро голоден, а волк добрый. Он его съест, жалко, он мне конфеты предложил… – её голос исчез вместе с фигурой, растаявшей в воздухе.

Мару подскочил к подсвечнику и потянул, как сказала девочка-приведение. Из стены со скрежетом выступили ступени, ведущие к потолку. Они поднялись по ним и обнаружили горизонтальную квадратную дверь, приподняв которую, оказались в спальне. Но теперь они тут были не одни.

По комнате отчаянно метался Хару, перепрыгивающий через койки и разбрасывая кости во все стороны. За ним попятам гналась тварь, такая же как та, что осталась внизу в клетке. Она взмахнула рукой-ходулей как кинжалом, промахнувшись по голове парня на пару сантиметров и злобно щёлкнула зубами, а Хару уже сиганул под ближайшую койку. Лицо его было всё исцарапано, на правой щеке алой полосой темнел глубокий порез.

Тварь снова взмахнула рукой, на этот раз попав ему по ногам. Хару вскрикнул и рухнул на пол. Пасть полная зубов склонилась над ним. Мару зарычал, пытаясь быстрее вылезти через узкую дверь, а изо рта существа показался длинный серый язык. Тёмная слюна капнула на лицо прижатого к полу Хару. Он дёрнулся, пытаясь вырвать, но тварь сильно вдавила ему в спину остриём руки-ходули, пригвоздив к полу. Извернувшись, он схватил лежавший рядом череп и со всей силы втолкнул его в раскрытую зубастую пасть.

Существо взревело, поднявшись только на ноги и забило руками в воздухе. Мару наконец удалось подняться, и он скачками понёсся к брату. Его фигура менялась на бегу. Ноги и руки вытянулись, покрывшись серой короткой шерстью, челюсти выдались вперёд. Лицо изменилось, превращаясь в оскаленную волчью пасть и вот уже огромный серый волк прыгнул на спину твари, вонзив клыки ей в горло.

Они оба повалились на пол, но Мару не удержал хватку и тварь вывернулась. Раскрыв пасть, она злобно зашипела, кинувшись на него. Не успевший встать на лапы волк оказался прижат к полу. Он громко заскулил от боли, когда одна их острых рук вонзилась в его бок.

Зубастая пасть раскрыла свои смертельные объятия прямо у его горла. В эту секунду вскочил Хару. Подхватив с пола ребро, он подпрыгнул и с размаху всадил его в спину твари. Взревев, она забилась в агонии, поднявшись на ноги и размахивая руками. Оступившись о койку, существо повалилось на бок и соскользнуло через дыру в полу, куда провалились они с Мару.

Тяжело выдохнув, Хару осел на пол. Его хриплое дыханию громко раздавалось в наступившей тишине, смешиваясь с шумом дождя. Он согнулся, обхватив себя руками и застонал. На спине сквозь одежду стали проступать темные пятна крови, стремительно увеличивающиеся в размерах.

Мару подскочил к нему. Обнюхал его спину и ткнулся мордой в плечо. Хару завалился на бок и замер. Волк громко заскулил, прыгая вокруг него и тыкаясь мордой в лицо, но парень не реагировал. Исидор пробрался к ним через койки. Теперь хрустящие под ногами кости его не волновали. Опустившись рядом с Хару на колено, он приложил пальцы к его шее.

– Он жив, – нащупав пульс, улыбнулся он Мару. В ответ тот что-то зарычал, размахивая головой и стуча передними лапами по полу, – Извини, не понял. Кстати, мог бы и сказать, что у тебя получилось обернуться.

Мару закатил глаза, мотнув огромной головой и ткнул носом брата в плечо, снова что-то зарычав.

– Понятней не стало, – развёл руками Исидор, виновато взглянув на него, – Ладно, надо как-то унести его отсюда и побыстрее.

Волк активно закивал голов, лег на пол и повернул голову, уткнувшись в собственное плечо.

– Ты хочешь, чтобы я положил его к тебе на спину? – догадался Исидор. Мару согласно тявкнул, – Отлично, так будет удобнее и ему и нам.

Осторожно приподняв Хару за плечи, он подтянул его к волку. Разместить на волчьей спине его так, чтобы он не падал, оказалось гораздо сложнее. Но всё равно, когда Мару встал, он стал соскальзывать и Исидору пришлось идти рядом, чтобы придерживать его.

Они вышли из приюта и скорым шагом направились в сторону города. Струи холодного ливня мгновенно вымочили их до нитки. Когда они пересекли луг и оказались у зарослей орешника, позади раздался гулкий рёв. Обернувшись, Исидор увидел, как из приюта выбралось три фигуры на длинных конечностях-ходулях. Стоявший рядом Мару зло зарычал в их сторону и тут же получил толчок от Исидора.

– Замолкни и не шевелись, – процедил он и волк припал к земле так, что свисающая рука лежавшего на нем Хару коснулась травы. Фигуры покачиваясь бродили вокруг приюта, иногда склоняя вниз свои безглазые головы. Одна из них побрела в сторону чащи и остальные неторопливо двинулись следом, удаляясь в противоположную от ребят сторону. Лишь когда спина последней твари Мару поднялся с земли, и они поспешили убраться подальше, сопровождаемые беспощадно лупящими каплями дождя.


13 глава

Коридоры Жандармерии оказались настоящим лабиринтом. Прежде, чем Саре удалось найти лазарет, она трижды заблудилась и приходилось останавливаться и спрашивать дорогу. Склянки негромко позвякивали при каждом шаге. Их звонкое дзинь-дзинь сопровождало её на протяжении всего пути от лавки, где Марк велел ей взять образцы снадобий. Придерживая рукой сумку, Сара заглядывала в каждую дверь, но никак не могла найти лазарет. Неужели снова свернула не там? Как они здесь ориентируются? Одинаково серые стены, похожие деревянные двери и везде тусклое освещение.

Стоило ей уйти из Главного зала, как оказалось, что Жандармерия совсем не вся столь помпезна. Откровенно говоря, начинало казаться, что она заблудилась в старом заброшенном здании где-то в районе Болот, а не самом центре города.

Придя утром, она сообщила Марку, что решила попробовать поработать, но он сказал, что устроиться в лазарет не так просто. Несмотря на то, что пришла она далеко за полдень, он ещё ждал её. Оказалось, что туда берут лишь прошедших специальное обучение, но в конечном итоге решение принимает главная знахарка, а потому он велел принести ей образцы и ждать его в лазарете. Но уже почти час девочка плутала среди сумрачных и неожиданно пустынных коридоров, а лазарета так и не нашла.

Коичи семенил рядом с ней, в сумку он не влез и теперь постоянно ныл, что у него устали лапы. Свои необычные рожки, отросшие во время колдовства он обломал дома и подточил концы так, что их было почти не видно под шерстью, просто два небольших бугорка. Для этого он использовал ножки Сариной кровати и стачивая рожки, ободрал всё, что только было возможно.

Устало вздохнув, девочка заметила приоткрытую дверь и осторожно заглянула. Это помещение отличалось от остальных. Тут было светло и просторно, множество шкафчиков с стеклянными дверцами были заполнены разными баночками и склянками, похожими на те, что продаются в лавке. Сара толкнула дверь заходя внутрь.

Извините, есть тут кто? позвала она. По обеим сторонам от входа оказалось по две двери, ведущие в светлые помещения, где были видны кровати.

Похоже, это и есть лазарет, сказал Коичи, заглядывая в одну из комнат, Смотри, там кто-то есть. Может у него спросим?

В комнате на одной из кроватей сидел мужчина в форме жандарма. Он расположился около большого окна, привалившись к стене и держал у головы свёрнутое в тугой куль полотенце. Глаза его были полуприкрыты, но на девочку внимания никакого он не обратил.

Думаю не стоит, по моему он спит. Пойдём поищем кого-нибудь там.

Они прошли мимо дверей глубже по проходу. Вдоль стен стояли шкафы с банками, полки были завалены папками с бумагами, а на столе у окна рядом с кушеткой кучей лежали какие-то тряпки. Сара поправила ремешок от сумки на плече и проверила, не съехала ли повязка на запястье. Вчера Метка уменьшилась, став маленькой спиралькой размером с монетку и почти не беспокоила, лишь иногда зудела рука, но на всякий случай девочка решила её спрятать под бинтом, помня, что Марк сразу обратил внимание на неё и не хотелось, чтобы подобное повторилось.

Из-за маленькой двери в углу, которую девочка сначала даже не заметила раздалось раздосадованное восклицание. В помещение вышла немного полноватая женщина невысокого роста с растрёпанным пучком рыжеватых волос, в которых уже проскальзывала седина. Сама женщина старой отнюдь не казалась, но выглядела уставшей. Она подошла к столу и суетливо стала что-то искать, не переставая бормотать себе под нос.

Ну где же, где же они… причитала она, Какая растяпа! Куда же я их положила.

Простите, может вам помочь? окликнула её Сара, подходя ближе.

Женщина так подскочила на месте, задев стоящую на столе маленькую бутылку. Та покатилась к краю и упала, но у самого пола её поймал Коичи, зажав зубами как палку.

Вы напугали меня, юная леди, выдохнула она и, перегнувшись через стол и увидев, что бутылка цела, облегчённо улыбнулась, Какое облегчение, твой милый зверь спас настойку мацирила.

Да, порой он бывает неподражаем, рассмеялась Сара, забирая у лиса бутылку и передавая её женщине. Поверхность стекла оказалась неожиданно тёплой и приятно согревала пальцы.

Даже не думай, что я не уловил ноток иронии в твоём тоне, лисёнок, наигранно обиделся Коичи, гордо подняв уши.

Как можно, о великий демон, шепотом ответила ему девочка, чтобы не услышала дама.

Он закатил глаза и грозной мордой воззрился на неё с пола, но во взгляде плескались весёлые искорки. Женщина тем временем перевернула всё, что было на столе и устало вздохнув, села на краешек кушетки.

Как же тяжело снова без помощницы.

Так может мне помочь? предложила вновь Сара. Женщина подняла на неё большие тёмные и уставшие глаза.

Если тебя не затруднит, помоги мне найти очки. Полчаса ищу, а меня пациент ждёт, но без очков мне сложно. Моя помощница вчера уволилась, ей карьерного роста хочется, видишь ли.

Вы потеряли свои очки? с сомнением спросила девочка, переведя взгляд на её голову, где поверх волос поблёскивали стёклами очки-полумесяцы.

Я всё время их теряю, горько всплеснула руками дама.

Но они у вас на голове.

У меня ужасная память, особенно в последнее время, запричитала женщина, Ничего в голове не держится… Подожди, что ты сказала?

Они у вас на голове, просто вы их подняли наверх, Сара жестом показала себе на макушку. Женщина с удивлением подняла руку и сняла с волос потерянные очки.

Вот так растяпа, рассмеялась она, Столько времени их по всему лазарету ищу!

Так лазарет здесь? обрадовалась девочка.

Ну конечно. А ты что-то хотела? Ты из новеньких наверное, не видела тебя раньше. Болит чего? Не переживай, тётушка Жамиль всё вылечит!

Нет, нет, со мной всё в порядке, улыбнулась Сара, Мне нужно дождаться миссис Дивар.

Так это я, кивнула дама, А ты значится?

Я Сара Норсвер, представилась девочка и указала на лиса, А это Коичи, мой…питомец. Пёсик редкой породы, похож на лисицу.

Ага, гав, недовольно буркнул он.

Очень приятно, миссис Дивар наддала очки на нос и быстрым жестом подправила волосы, И зачем же тебе нужно было меня дожидаться.

Не совсем вас. Мне велел дождаться его и вас Марк.

Так это о тебе он говорил? Моя новая помощница, женщина достала из шкафчика пару банок и передала ей, Поставь на стол, пожалуйста. Подвинь бинты, их всё равно надо выкинуть.

Да, я хотела устроиться к вам помогать, Сара расставила на столе баночки и тут же получила ещё две, Но у меня нет специального образования. Марк говорил, это важно. Я работаю в лавке у мисс Моринги, делаю снадобья для продажи и принесла некоторые чтобы… Ну чтобы вы взглянули.

Образование, милая моя, всего лишь бумажка. Кто хочет, тот изучит сам и без всяких там дипломов и удостоверений. У меня столько этих образованных сменилось, и никто из них не хотел лечить или помогать. Всем карьеру, службы подавай. Вот и вчера ушла помощница, а у меня тут травма головы. Надо сделать повязку, прочистить ссадину, а я очки найти не могу, покачала головой миссис Дивар, Так говоришь, у Моринги? Как там старушка? С тех пор как заболела, от неё не было новостей.

Вы имеете в виду Лолиту Моринги? Вы были с ней знакомы? удивилась Сара.

Да, она меня всему и учила. Добрая женщина, воспитывала одна внучку, когда у той убили родителей. Взрослая стала уже, наверное. Так как она там?

Девочка опустила голову, молча переставляя баночки. Она уже догадалась, что хочет сделать миссис Дивар. Бальзам для уменьшения воспаления и охлаждающую мазь от боли.

Я работаю у Ванессы Моринги, после некоторого молчания, наконец нашлась с ответом Сара, Её бабушка Лолита умерла несколько лет назад, с ней мы знакомы не были, но я готовлю всё по её книге. У меня есть как раз то, что вы хотите сделать.

Умерла? Что ж, я догадывалась об этом. Очень жаль, опечалилась знахарка, Так у тебя, говоришь, есть то, что я хочу сделать. Давай посмотрим, что же я хочу сделать.

Открыв сумку, девочка подала ей нужные баночки. Охлаждающую мазь она взяла в последний момент, просто на всякий случай, потому что рецепт показался необычным и редким. Миссис Дивар открыла их, понюхала, пальцем взяла немного и размазала на запястье, как следует рассмотрела. Наконец она посмотрела на неё с широкой улыбкой.

Превосходно! Именно то, что и нужно! Идеальная консистенция, точь-в-точь, как была у Лолиты. Это просто замечательно!

Она на баночку сквозь свет окна, немного прищурившись и приподняв стёкла очков.

Превосходно, повторила она и перевела довольный взгляд на девочку, А что ещё ты умеешь делать?

Все рецепты, на которое у мисс Моринги хватало ингредиентов. У лавки плохой доход, большинство снадобий получаются слишком дорогими для Старого города, там почти нет достаточно обеспеченных, хотя мы и так ставим минимально возможную цену.

Не порядок, надо будет навестить девочку. Я ведь её помню, ностальгически произнесла миссис Дивар, Ну что ж. Поможешь мне с бедолагой, которому попало по голове бутылкой и займёмся твоим оформлением на новое рабочее место. Я тебя всему научу, вижу, мы сработаемся. А пока, она достала из стола коробочку и вручила девочке в руки, Перекуси, а я приготовлю всё остальное.

Весь остаток дня Сара провела, помогая миссис Дивар в лазарете.