Мне нужна семья… [Валентина Ми] (fb2) читать онлайн

- Мне нужна семья… 1.92 Мб, 10с. скачать: (fb2)  читать: (полностью) - (постранично) - Валентина Ми

 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]
  [Оглавление]

Валентина Ми Мне нужна семья…

Часть первая

Глава 1

Вне зависимости от того, сколько у вас денег и прочих приобретений, если у вас есть собака – вы богаты. (Луи Собен)

– Странная семья эти Джафаровы. Целый год возятся с собакой, ухаживают за ней, как за родным человеком. Вторую операцию уже сделали.

Две бабульки, сидели на лавочке возле подъезда и сладко судачили о соседях.

– Да и не говори, – согласилась с ней другая. – Собака-то уже старая, усыпили бы лучше. Вон в соседнем подъезде дочь сдала свою мать в дом инвалидов. Рассказывает: вся квартира пропахла лекарствами, дышать нечем. Ребёнок якобы у неё страдает. А тут животное…

Рита слышала весь разговор соседок, но выйдя из подъезда, спокойно поздоровавшись, решила не останавливаться.

– Ой, Риточка, – заулыбалась одна из кумушек. – Куда ты? Как собачка ваша?

– Да вот иду за назначенными лекарствами.

– Ну дай бог, чтобы выздоровела. Бедное существо, уже вторую операцию переносит.

"И кто же из нас странный? – размышляла Рита, направляясь в ветеринарную аптеку… – Значит, Лилька всё-таки избавилась от своей матери. Ну что ж, пройдут десятилетия и её дочь поступит с ней так же. Жизнь ведь бумеранг, только мы понимаем это слишком поздно".

…Двенадцать лет назад, однажды вечером направляясь домой с работы, Рита почувствовала какой-то шорох у ног и, обернувшись, увидела щеночка, который, еле передвигая лапки, плёлся за ней. Остановившись, она столкнулась с щемящими, тоскливыми глазами маленькой бродяжки. Собачка смотрела на неё, не издавая ни звука – только тихая, безнадёжная покорность судьбе плескалась в её глазах.

– Не смотри на меня так. На, покушай свежей колбаски, – щенок жадно набросился на еду. – Вот ещё хлебушек… сыра. Я для тебя ничего не могу сделать. Не смотри на меня так…

И быстрым шагом Рита отошла, стараясь стряхнуть, растворить в памяти этот невозможно печальный взгляд, скинуть с себя болезненное ощущение жалости к живому существу.

На следующее утро, выйдя на балкон, чтобы определить погоду, она вдруг… увидела вчерашнего щенка. Он сидел под деревом и с напряжённым вниманием, не отрывая взгляда, смотрел на двери их подъезда. "Неужели меня дожидается? Я же вчера две остановки прошагала, как такое может быть?"

Когда Рита уже подошла к нему во дворе, он лишь приподнялся и с тревожным, трепетным волнением безмолвно смотрел на неё. В его глазах была всё та же покорность судьбе, смирение перед несправедливостью жизни и пронзительная плачущая мольба: "Я один, я совсем один на этом свете". Но где-то глубоко, на донышке зрачков теплился огонёк робкой, тоскливой надежды.

– Что же мне с тобой делать? – задумалась Рита. – Надо поговорить с мужем. Если в семье согласятся, то будешь у нас жить. Только ты потерпи немного.

Несколько дней, она подкармливала щенка, пока не решилась завести разговор с мужем.

Так уж сложилось, что по телевизору показали жуткий сюжет. В кустах лежала собака, истекая кровью. Некие нелюди отрубили ей четыре лапки и бросили в таком состоянии. Не издавая ни звука, ни на что не надеясь, она клубочком свернулась, прижав изуродованные лапки к животу, пытаясь превозмочь боль. Ей неведомо было чувство обиды, она смиренно и мучительно прощалась с жизнью. Добрый прохожий подобрал её и отвёз к ветеринару.

– Нет, ты посмотри, как она ластится к людям, – обернулась Рита к мужу. – Всё простила, всё забыла: и боль, и мучения, издевательства. Осталась лишь благодарность к тем, кто её спас. Вот бы человеку поучиться у них такому благородству и всепрощению.

– Это психопаты, – возмутился муж, Валера, – будущие маньяки, им доставляет удовольствие издеваться и мучить животных. Начинают с собак и кошек, а потом переходят на людей.

И тогда Рита решилась поговорить с мужем.

– Подойти к окну, – попросила она его. – Видишь, под деревом сидит щенок и смотрит на наш подъезд? Вот так уже четыре дня. За мной шёл километра два. Может, возьмём к себе? Как бы не приключилась с ней такая же беда.

– Возьмём, – согласился муж. – Только уж вы приведите её в порядок, а гулять с ней буду я.

И когда они в тот же вечер спустились к ней, то собачка всё поняла, всё. В её повлажневших глазах впервые в жизни вспыхнули, засверкали и навсегда осели искорки счастья и бесконечной благодарности. И эти искорки она пронесла через всю свою жизнь.

Динка, как впоследствии её назвали, принесла в дом счастье. Она стала талисманом семьи, потому что буквально через два месяца, дочь, Офелия, забеременела.

Лет пять врачи не могли понять причину её бесплодия. Но тут, то ли природа взяла своё, то ли некие мистические, таинственные силы заговорили между собой на небесах. Иначе, чем объяснить, что вскоре в квартиру внесли двойняшек – мальчика и девочку.

Баку – город тёплый. Восемь месяцев в году солнце сверкает и улыбается людям. Но иногда наступают лютые холода, когда свирепый ветер сбивает с ног и пробирает до костей и лишний раз не хочется выходить на улицу. Для таких случаев Динке сшили тёплое пальто.

Был у неё в квартире свой маленький закуточек, уголочек, где она, благодарная ко всем, жила.

В семье все её полюбили, а Динка по-особому привязалась к хозяину дома – Валерию Джафарову. В определённые часы, только ей понятные, она выходила из своего уголочка и начинала чихать, подгавкивать, оповещая родных о чем-то важном, а после садилась у порога и со сладостным ожиданием смотрела на входную дверь.

– Всё, скоро Валера придёт,– говорит Рита, накрываем на стол, подогреваем еду.

И через пятнадцать минут слышался скрежет ключей. И тут же у дверей выплёскивалась искренняя радостная пляска встречи – подпрыгивания, повизгивания. Тело Динки колыхалось, дрожало мелкой волнистой рябью от возбуждения, ведь с утра не виделись. А домашние с радостным изумлением наблюдали эту сценку. Если есть кто тебя так встречает, то уже этим счастлив человек.

Жизнь Динки была свободной, беспечной. Её не угнетали, не мучили, не терзали такие человеческие слабости, как гнев, месть, зависть, интриги. Единственным смыслом её жизни было угодить хоть чем-то своим хозяевам.

Самые счастливые дни у неё были, когда вся семья собиралась на даче, когда вокруг всё зеленело и сияло, дышало покоем и умиротворением. Она весело, резво, с волнительным восторгом бегала от одного члена семьи к другому, вдыхала запах каждого, ласково заглядывала в глаза, пытаясь донести нечто важное: "Я вас всех люблю, вы смысл моей жизни, я без вас не проживу. Я умру не от голода, а от тоски…"

А когда видела Риту, сидящую в беседке, подбегала к ней, клала голову на её колени и замирала надолго в блаженном покое.

Если семья отправлялась на речку, Динка увязывалась за всеми, хотя боялась воды почему-то. Она беспокойно бегала по берегу и истошно лаяла: "Будьте осторожны, не заплывайте далеко. Я боюсь за вас".

И лишь когда Валера заходил в речку, то Динка забывала все свои страхи. Она плыла за ним, как бы далеко он ни заплывал, в какую сторону ни сворачивал, будто оберегая его.

Этот вечно радующийся всему ребёнок мог превратиться в храброго, жестокого зверя, готового горло перегрызть любому, кто тронет её семью.

Однажды они с Ритой поздно вечером вышли на прогулку. Динка ушла в кустики по своим делам, и неожиданно кто-то сильно толкнул Риту в спину, сорвал с головы лисью шапку.

Она ещё ничего не успела понять, как из кустов молниеносно выскочила Динка и длинным, летящим прыжком прыгнула на парня, вцепилась в шапку, вырвала её, и положив на землю, с неистовой злобой стала наскакивать на него, пытаясь укусить за руку, за ногу.

– Соб-бака, – хрипло выдохнул мужчина. – Жаль, нет у меня ничего, горло бы тебе перерезал… – и, чертыхаясь, прихрамывая, придерживая пораненную руку, он быстро отошёл…

А Динка, сидя возле хозяйки, возбуждённо трясясь всем телом, нервно и зло покачивала головой.

Глава 2

… Динке уже пошёл тринадцатый год. Много хронических старческих заболеваний вылезло наружу. И уши, и зрение, и зубы уже не те, да и давление подскакивает. Ей подбирали уже другую, диетическую еду и визиты к ветеринару участились.

А весь последний год жизни она безвылазно пролежала в своём уголочке. Сначала прооперировали грыжу, потом удалили опухоль молочной железы. За ней нужен был постоянный уход: обмазывать швы, давать лекарство, следить за её состоянием.

Но каждый раз, когда кто-то подходил к ней, на несколько секунд в её глазах по-прежнему вспыхивали, зажигались искорки радости и безмерной благодарности. Она даже по привычке пыталась дёрнуться, приласкаться. Но через мгновение с тоскливым, болезненным мучительным вздохом, тяжело опускала веки. На большее у неё уже не было сил.

Эти операции, уход за ней подарили Динке ещё восемь месяцев жизни. Сдала она сильно, но по вечерам, в определённый час, ведомый только ей одной, упорно шла к двери и, сев у порога, ждала Валеру. А когда он появлялся в дверях, то уже просто лапками обнимала его ногу и замирала на секунды."Я стара, я больна, но всё ещё… люблю".

А умерла Динка уже от другой напасти. В тот вечер, в последний день её жизни тяжёлой замедленной поступью направилась к вожделенной двери. Она хрипела, еле дышала, но шла встречать хозяйку дома.

– Что с тобой, Диночка, почему ты хрипишь? – спросила Рита, войдя в квартиру.

Но Динка молча смотрела на неё, пытаясь вобрать в себя воздух. Что она могла сказать? Лишь тоскливый взгляд будто сообщал и прощался: "Я в последний раз выхожу встречать тебя. Много лет назад ты подобрала меня и вот сейчас наступают мои последние минуты…"

Когда её привезли к ветеринару, выяснилось, что произошёл разрыв аорты и через час её уже не стало.

У Риты по щекам катились слёзы. И, нагнувшись, она поцеловала её. "Всё, больше я ничего не могу для тебя сделать".

… В последний путь Динку провожали всей семьёй. Её похоронили под одним раскидистым деревом. Уместили её в большую коробку, рядом положили ошейник, зимнюю одежду и некоторые вещи, лично ей принадлежащие.

– Бабушка, давай оставим поводок.

– Нет, кладём всё, у нас есть фотографии. Мы будем хранить в памяти её верность и преданность нам.

Семья из шести человек несколько минут постояла под деревом… и молча повернула домой. Сзади шли дети и о чём-то загадочно перешёптывались.

Постепенно все смирились с этой утратой. Но внутри тихо колыхались расплывчатые, ускользающие воспоминания о милом и преданном друге. Ещё месяц, Рита по привычке просыпалась ночью от беспокойства: "Надо посмотреть, как она там: обмазать швы… напоить… накормить…"

А ещё через десять дней Валера пришёл домой и с порога спросил: "Вы что, забыли, у Динки сегодня сорок дней…".

– Да, дедушка, – тут же выбежали внуки, – давайте навестим её. Мы приготовили для вас сюрприз.

… Над могилкой Динки дети заложили необычный куст. Мирно покачивались красные, малиновые соцветия, убаюкивая, оберегая, защищая покой того, кто лежал под ним.

– Это гвоздика-травянка. Мы узнавали, она очень выносливая и не требует поливов. Скоро здесь всё будет цвести, – радостно объясняли внуки.

Часть вторая

Страна другая, люди те же

Через три года огромная многонациональная страна стала "сходить с ума". Будто вирус ненависти, бешенства вселился в людей и прежние добродушные улыбки сменились на угрюмость, злобу.

Семья Джафаровых решила покинуть город, где прошли лучшие годы их жизни. Уехали в Харьков, к родственникам.

Те трудности, которые они пережили в те годы, наверное, испытали многие. Эти бесконечные, съёмные квартиры, когда упаковываешь и распаковываешь вещи. Ночью было трудно уснуть. Вертелись и крутились мысли: "Что делать? Как выжить? Где найти работу? Как достать деньги на самое необходимое? Как? Где? Откуда? А утром просыпаешься с тяжёлой головой и ответа на тоскливые вопросы – так и не находишь.

Семья поначалу расселилась в однокомнатной квартире. Расстелили матрасы на полу, так и спали. За кухонным столом все не умещались и ели по очереди. Внуки, никому ничего не говоря, нашли себе подработку, после школы продавали газеты, распространяли рекламные листки.

Приближалась зима, Рита, распаковывая очередную коробку, зацепилась взглядом за лисью шапку и такой же воротник. "Может, продать? Скоро хозяева придут за оплатой квартиры…"

Она отгоняла нахлынувшие, тревожные мысли, но они вновь возвращались к ней: "А как же я?… Обойдусь… Свяжу себе что-нибудь".

И на следующий день Рита стояла на рынке с шапкой и воротником в руках. Ей казалось, что все смотрят на неё, жалея, и чтобы как-то рассеять свою мнительность, вспомнила Динку, которая когда-то яростно отбила это у вора.

Через десять минут шапка и воротник были проданы. Мужчина, даже не торгуясь, сразу выложил необходимую ей сумму. "Спасибо, Динка", – шептала Рита, сжимая в руках деньги…

Беды и лишения не могут длиться долго, если делается всё возможное, чтобы отряхнуться, избавиться от тягот жизни.

Постепенно всё налаживалось. Дочка с зятем нашли хорошую работу, обустроились. Они с мужем, наконец, стали получать пенсию, подрабатывать.

…Однажды пришли в гости к детям. Внуки выбежали им навстречу, повели в комнату и показали коробочку, в которой лежал щеночек с перебинтованными ножками.

– Это Бонни, мы его так назвали. Её мама под павильоном детского сада, родила троих щенков. Одного сгрызли крысы. Другого крепенького подобрала наша соседка, а мы решили взять слабого. У него задние лапки отказали, теперь вот лечим.

Рита с мужем нагнулись и мягко погладили щенка. Он тут же трепетно, ласково прикоснулся языком к их рукам.

"Вырастет Бонни и до глубокой старости останется вечным трёхлетним малышом, – думала Рита. – Он будет предан тому, чей запах доброты учует. Много ли им надо для счастья? Вы только приласкайте, вы только погладьте и навсегда войдёте в их сердца. Им нужна семья".

После долго сидели за столом, вспоминали забавные, трогательные эпизоды из жизни Динки и различные истории про домашних питомцев.

– Бабушка, почему собаки такие преданные?

– У них в генах это заложено, – засмеялась Рита. – А вообще, я вам советую, почаще смотреть в глаза Бонни.

– Почему?

– Учёные это выяснили. Всем же интересно узнать почему у домашних питомцев такая безусловная любовь к своим хозяевам. Ласковый взгляд активизирует в мозгу "гормон любви". И это навечно привязывает их к хозяину. И обращайтесь с ними как с младенцами. Они боятся криков, скандалов.

Рита замолчала, задумалась, и вздохнув, продолжила.

– Вспомнила сейчас Динку. Не могу себе простить. Как-то она бегала по квартире, дурачилась, веселилась, дёрнула занавеску и всё слетело вниз – шторы, карнизы. Я в сердцах, что она проблем навалила, стала кричать, затопала ногами, погрозила кулаком. И она…– как вспомню, так плакать хочется. Она… просто описалась, несколько секунд сидела как парализованная, потом быстро юркнула под кровать. И долго боялась оттуда высунуться. Выглянет осторожно, покрутит головой, увидит меня и вновь спрячется. У меня было такое чувство, что я своим криком безжалостно ударила Динку. Ей больно, страшно. А потом, когда мы наконец вытащили её из-под кровати, она увидев, что я улыбаюсь, радостно вскинулась и стала облизывать мои руки. Ну как это забыть?

– Да ладно, мама, – утешила её Офеля, – ты знаешь, как она нервничала, когда ты запаздывала с работы, просто места себе не находила. То к двери подбежит, то ко мне кинется и будто спрашивает: "Где она, когда придёт? Что случилось"? Говорят собаки не плачут, а у неё слёзы стояли в глазах.

– А помните, – вступил в разговор Валера, – однажды мы вышли на лестничную площадку, проводить гостей. Динка за нами, ну как же без неё. И тут же там наложила "кучу". Ей было уже двенадцать лет, она не могла вовремя справиться.... Рита встала так, чтобы никто не заметил это "безобразие". А Пашина мама, так спокойно говорит: "Рита, осторожно, не наступи, – и так печально продолжает: – не ругайте её, это старость, с нашей собакой тоже так".

– А я помню, как мы с ней в прятки игрались, – подключился внук. – Я спрячусь, а она меня ищет. И под кровать заглядывает, и за мусорным бачком, и к занавеске подбегает. А когда она два раза в унитаз заглянула, то тут я не выдержал, расхохотался и вышел. Она как кинется мне на шею, начинает меня облизывать, будто год не виделись.

…Так уж получилось, что этот вечер был посвящён Динке. И семья жалела о том, что в суматохе и тревоге тех мрачных дней они не успели сходить на могилу своего питомца и сфотографировать тот куст: гвоздики-троянки, листья которого, возможно, до сих поют колыбельную Динке.


…Услышь нашу смиренную молитву, Господи!

Мы молим за всех наших друзей-зверей,

Особенно за тех, кто страдает,

За всех, на кого охотятся, кто потерялся, кого бросили,

Кто напуган или голоден, за всех, кто должен быть усыплен. Аминь.

Альберт Швейцер


Оглавление

  • Часть первая
  •   Глава 1
  •   Глава 2
  • Часть вторая
  •   Страна другая, люди те же