А&G [Гульнара Уланова] (fb2) читать онлайн

Гульнара Уланова А&G

«Привяжет она тебя к себе чем-то,

чего не видно, а порвать – нельзя,

и отдашь ты ей всю свою душу.»

Максим Горький.

– Черт, черт, черт! Чооооооорт! Твою мать!!!

Адам услышал тихую брань за соседним столом в пустой кофейне и повернул голову. Девушка уронила лоб в руки, потом она зажала рот, а потом просто укусила свои пальцы. Отчаяние. Она запустила руки в волосы. Красивые длинные волосы, кстати. Цвета эспрессо, который он пил, пытаясь пробудиться этим утром.

– У тебя проблемы?

Она подняла взгляд. Надула губы.

– Проблемы – это когда плохой интернет или села батарейка не вовремя. А это – гребанная катастрофа. – Она сложила ладони на лбу. И выдохнула с шумом.

– Что случилось? – Не то, чтобы ему были интересны чужие проблемы. Но девушка была красива. Очень. Он заметил ее сразу, когда вошел в зал. Она была полностью сосредоточена на своей работе. И не видела никого. Адаму было не до знакомств. Не сейчас.

– Мой ноутбук. Только что работал и вот пожалуйста абсолютно синий экран. Что с ним? Мне срочно нужен мой ноутбук. Я хочу отправить заявку на участие в конкурсе. И там нужно приложить фотографии своих работ. А нужная информация вся в этом гребанном ноутбуке. – Она подняла руки и растопырила пальцы. Девушка явно была на грани.

Звездный час каждого айтишника выглядит именно так: красивой девушке нужна твоя помощь, здесь и сейчас.

– Давай я посмотрю. Я немного разбираюсь в компьютерах.

Девушка сразу подвинула ему ноутбук.

Пока Адам пытался оживить ноутбук, она наконец увидела его самого. Сначала обратила внимание на руки. Они ловко порхали над клавиатурой. Длинные пальцы. Косточки на запястьях. Широких. Таких, как надо. Дорогие часы и кожаный плетеный браслет. А еще отсутствие кольца. Точнее кольца были. Но не на безымянном пальце. Потом она посмотрела на его лицо. Красивый. Не смазливый. А красив именно мужской красотой. Немного грубой и жесткой. Он носил аккуратную бороду и усы. И явно следил на ними. А вот губы были по-детски пухлые. Такие невинные. Это было так странно на его мужественном лице, но почему-то очень притягательно. Ей захотелось провести по ним рукой.

– Ну вот, пожалуйста. Заработал.

Она не веря, заглянула в экран.

– О Боже мой. Ты. Мой. Спаситель!!! – сложила руки перед собой как при молитве, – Спасибо, спасибо, спасибо. Проси все, что хочешь!

– Проси, что хочешь, – тихо повторил он. Она уже не замечала его, снова набирала какую-то форму.

– Извини, – пробормотала она, – время выходит, мне нужно успеть отправить заявку.

Адам просто встал из-за ее столика. Она посмотрела ему в глаза. И вдруг взяла за руку и сжала.

– Правда, спасибо. Ты не представляешь, как выручил меня. – И уже снова погрузилась в экран.

Адам сел за свой столик. Кофе остыл. Он выругался сквозь зубы. Ему было интересно узнать: как ее зовут? Что это был за конкурс? Ему хотелось рассмешить ее и послушать ее смех. Снова увидеть это восхищение и благодарность в глазах. Но девушка исчезла с головой в своем ноутбуке. Адам залпом допил кофе и вышел из кафе.

«Отправить». Элла улыбнулась и потянулась. Она осмотрела зал, хотела поблагодарить парня еще раз. Но в зале его не оказалось. Она улыбнулась. Милый, добрый человек. Спас ее. Тут с ней подошел официант.

– Вам просили передать мороженое, – и поставил поднос на стол. Элла почувствовала тепло в груди. И не спеша, ведь теперь можно было не спешить, начала есть. Облизнула ложку, мороженое было такое как ей нравилось – с клубничным сиропом. И парень тоже был таким как есть нравилось – красивый и добрый. Герой. Хороший парень.

Она посмотрела на время. Пора было идти в студию. Скоро должен был начаться мастер-класс по рисованию. Элла была художницей. Конкурс, на который она отправляла заявку, реально был очень-очень важным. И она чуть не опоздала! Пришлось бы ждать еще год. По итогам «Арт-прорыва» выбирались молодые таланты. Их работы отправлялись на международные выставки. Занять место на таком мероприятие означало получить зеленый свет в мир искусства. Значит быть услышанной. Получить шанс. Он был нужен ей.

***

Адам сидел у репетитора. Он пытался говорить на арабском уже 43 минуты. Он засекал время с точностью, потому что у него кружилась голова от всех этих гласных. Ему нужно было хотя бы дотянуть до разговорного, чтобы не заблудиться в чужой стране. Дело в том, что он уезжал. Ему предложили работу в Марокко. Хорошая работа с хорошей зарплатой. Это был карьерный рост. Здесь его никто и ничто не держало. Он всеми мыслями уже был там. Компания сняла ему квартиру-студию рядом с главным офисом. И он заключил контракт на 3 года. Он начинал новую жизнь. И тут в мысли ворвался образ девушки: волосы цвета кофе и ели уловимый запах шоколада. Девочка-принцесса, которой все можно. Девочка-конфетка, которая привыкла получать все, только надув губки. Почему он не попросил ее номер? Он понимал, что сейчас не время начинать новые отношения. Но девушка была такой яркой. Адам скучал по краскам. Он слишком много работал. У него давно не было отношений. Девушка, поразила его своей живостью, женственностью, эмоциональностью. Она была как музыка, которую включили на полную громкость. Он будто смотрел театр одного актера. Но она не играла. Живая. Настоящая. Они могли бы просто весело провести время. Просто два человека, желающие скрасить свои будни. А потом: «bye».

Выйдя от репетитора, Адам окончательно понял, что с арабским языком все по-прежнему не просто. Нужно было спешить домой, переодеться перед встречей. И какого он вообще согласился встретится с клиентом в клубе?

Квартира встретила привычной тишиной. Адам жил один последние 3-4 года. И, пожалуй, квартира – единственное по чему он будет скучать. Все-таки мой дом – моя крепость. Родной интерьер и обои, которые он клеил сам. Уют. Он видел свою будущую квартиру по фото. В целом неплохо, современный ремонт. Безликий. Он понял, что снова мыслями был в Марокко. «Соберись, сегодня нужно еще сдать работу». Адам поставил чайник и пошел в душ.

***

– Эл, почему ты такая красотка? Я не хочу быть той самой страшной подружкой. Не сегодня. – голос Лилиан набирал громкость.

– О Боже, Лил. Не говори ерунды. Ты видела себя в зеркале? Ты в этот платье просто секси хат. Давай просто повеселимся сегодня.

Они сели в такси. Таксист приветливо улыбнулся. Девушки обе были красотки. Они познакомились сто лет назад на курсах для дизайнеров. Обе рисовали. Только Лил рисовала одежду. Она мечтала стать дизайнером. Элла в те времена искала себя. И пробовала все смежное в рисованием. В конечном итоге, она вернулась туда откуда начинала. Рисование было для нее всем. И наконец, она нашла работу в студии. Смогла сама оплачивать свои счета, без помощи родителей. А еще конкурс. Она возлагала на него практически все свои надежды.

– Лил, мне сегодня помог один парень.

Подруга резко повернулась в ней и сузила глаза.

– О Боже. Что за мечтательный взгляд?

– Представляешь мой ноутбук затупил. Конкретно. Я чуть не пропустила подачу заявления на «Арт-прорыв». Он оказался компьютерным гением на полставки. И подшаманил мне ноутбук. Оставил мне мороженое. Но не оставил телефон.

– Может у него кто-то есть, Элла? – Сказала Лил. Эл поджала губы, она не думала, что он мог быть занять. Подруга уловила ее настроение: – Так сильно понравился?

– А-то. Красавчик. Хороший мальчик. Мой типаж.

Они весело рассмеялись. Лил нравились плохиши. У подруг редко совпадали взгляды на мужчин. Наверно это послужило неплохим основанием для крепкой женской дружбы.

Клуб встретил их привычным шумом. Элла оделась а-ля подружка байкера. Джинсы-бойфренды и белый крот-топ. На плечи она накинула свою неизменную косуху. Образ смягчила туфлями. Туфли были роскошные. Черные лодочки на высоком каблуке с металлическим носом. Плохая девочка однажды, плохая девочка навсегда.

– Сначала выпьем или сначала потанцуем, – спросила Лилиан.

– Ты иди к бару, если хочешь. Я просто хочу сбросить напряжение и потанцевать.

– Алкоголь тоже сбрасывает напряжение, Элла.

– Ага, ага. А еще грейпфрутовый сок.

Они обе прыснули от этой шутки, понятной только им двоим, и пошли в разные стороны. Элла не спеша начала вливаться в музыку. Искать ритм. Она превратилась в волну, позволяла музыке вести ее. Она не спешила. И все ее движения были медленными и чувственными. И музыка сменилась под ее настроение. Стала тягучей. Она склонила голову к одному плечу потом медленно к другому, глаза полузакрыты. Волна. Потом начала водить руками по плечам, вырисовывая при этом круги телом. Запустила руки в волосы, перекинула их на одну стороны. Потом вовсе закрыла глаза. Волна. Здесь и сейчас. Подняла руки над головой. Опустила на шею. Она раскачивалась. Она стала волной.

***

Адам сидел за барной стойкой. Он пил безалкогольное мохито, потому что приехал на мотоцикле. К сожалению, мотоцикл тоже придется оставить. Поэтому он ездил при любой возможности. Какая-то блондинка в коротком платье чуть не пролила на него свой коктейль, проходя мимо. Это заставило его обернуться. А потом обернутся окончательно, уже всем телом. В центре зала совсем недалеко от него танцевала девушка-принцесса. Он облокотился локтями о барную стойку и стал наблюдать. Безумно хороша. Тонкая. Чувственная. Гибкая. Она танцевала с закрытыми глазами и теплой улыбкой на лице. Ему было интересно, о чем она думает. Адам задумался и не сразу понял откуда возле нее нарисовался какой-то парень. Они начали танцевать вместе. Красиво. Эффектно. Страстно. На грани приличий. Как будто делали это всегда. Это ему не понравилось. Не понравилось думать, что она может быть занята. Может быть чьей-то девушкой. Может быть женщиной другого мужчины.

Он залпом допил из своего стакана. Клиент ушел и остался доволен. Работа сделана. Можно валить. Посмотрел на девушку еще раз. Парень что-то шептал ей на ухо. Она кивнула. И плавно начала идти к барной стойке. Прямо на него. Адам сразу передумал уходить. Он попросил бармена повторить свой коктейль. Кто-то толкнул его плечом, проходя мимо. Он резко развернулся и понял, что девушка теряет равновесие. Инстинктивно подхватил ее.

– Чееееерт, – привычно пробормотала она, а потом взглянула на него, – да ладно? У судьбы сегодня игривое настроение и она решила свести нас окончательно. Или это ты вышел на ночную смену?

Адам рассмеялся. Он снова чувствовал запах шоколада. И по-прежнему держал девушку на локти.

– Присядь на мое место, пока не свалилась окончательно.

– Думаешь упаду к твоим ногам?

– Еще посмотрим, – тихо добавил он и улыбнулся.

Она взяла его коктейль и тоже с улыбкой начала молча пить. Потом протянула ему. Он тоже отпил. Положит пустой бокал на стойку. Теперь девушка была в кольце его рук. Она пахла летом. Пляжем, нагретым на солнце. Асфальтом после дождя. Пахла безумием. Ему захотелось попробовать это безумие.

Она не переставала плавно покачиваться в такт музыке даже сидя на барном стуле. Прикрыла глаза. Он взял ее за подбородок, вынуждая приподнять голову и посмотреть на него. Она улыбнулась, теперь уже широко. Он снова взял ее за локти и поцеловал. Девушка замерла. А потом жизнь заискрилась на их губах. Адам понял, что хотел этот поцелуй весь день. Сначала у поцелуя был вкус мохито, который они оба пили. Потом Адам почувствовал вкус шоколада. Откуда он здесь? Он остановился заглянул в ее лицо. Что он хотел там увидеть? Она сама потянулась с нему. Запустила пальцы в его волосы. Поцелуй становился горячее с каждой секундой.

– Эй, голубки! Идите миловаться на диваны, тут сесть негде, а они целуются у бара, – громкий недовольный голос заставил их оторваться друг от друга.

– Потанцуешь со мной? – спросила девушка.

– А что, тот парень, с которым ты танцевала до этого?

– Откуда ты знаешь? Следишь за мной?

– Я заметил тебя чуть раньше, чем ты чуть не свалилась на меня.

– Я не знаю его. Иногда он подходит и мы танцуем вместе. Вот и все. – она передернула плечами. Они медленно продвигались на танцпол во время разговора.

– Как тебя зовут?

– «Что в имени тебе моем?» – начала она цитировать Пушкина. А потом начала танцевать. Крайне соблазнительно. Каждое движение – призыв. И Адаму хотелось пойти на этот призыв. Они танцевали и танцевали. А потом она просто прильнула к нему. Обняла. Ему понравилось. Ему вообще нравилось все, что она делает.

– Хочешь уехать? Хочешь покатаемся по ночному городу? – Спросил он сам не понимая, чтО говорит.

– Хочу, – просто ответила она. – Только попрощаюсь с подругой. Подожди меня, пожалуйста, у гардероба.

***

Элла смотрела на себя в зеркало в туалете и красила губы, помада смазалась после поцелуев.

– Повтори еще раз, – сказала Лилиан, – Ты встретила тут того хорошего парня, который помог тебе утром и уезжаешь сейчас с ним?

– Ага, – пробормотала она, не отрываясь от зеркала.

Лилиан прищурила глаза:

– Ты в конец рехнулась? Может он маньяк. Отвезет тебя сейчас в лесочек и расчленит. Габриэлла, когда ты перестанешь искать приключения на пятую точку?

– Да брось. Какой он маньяк. По нему видно и мухи не обидит.

– Так можно описать каждого второго маньяка. А дома у него кто-то привязан к батарее.

– Лил, я поеду. Я чувствую, между нами что-то происходит. Я хочу, чтобы это случилось. Я скину тебе его номера, ок? И напишу.

Они обнялись и Элла вышла из туалета. Адам стоял у гардероба. Они взяли куртки и вышли на улицу. Был осенний вечер. После клуба ей показалось прохладно на улице, но это было приятно. Она хотела немного остыть. Во всех смыслах. Элла смотрела на Адама и улыбалась. Он казался ей нереальным. Еще вчера его не было. И вот он тут. Помогает ей, целует ее. Сводит ее с ума.

– Пойдем, принцесса. У меня только один шлем, поэтому его наденешь ты.

– О Боже, мы что поедем на мотоцикле?

– Ага. Ездила раньше?

– Не-а. Слушай, а научи меня водить. – Он рассмеялся громко. Но она нет.

– Эй, я серьезно.

– Я подумаю, – он примирительно поднял руки. – Подумаю.

Она достала телефон и сфоткала номера.

– Что ты делаешь? – спросил он все еще смеясь.

– Отправляю номера моей подруге, – пробормотала она, возясь с телефоном.

– Это шутка? Я что, по-твоему, маньяк? – Адам перестал улыбаться.

– Эй, это просто номера, ей так спокойнее. Она сказала, что я уезжаю с парнем, которого не знаю и будет переживать.

– Но ты знаешь меня.

– На самом деле нет. – сказала она выразительно смотря на него, а потом добавила чуть тише, – Но я хочу узнать. Я хочу знать о тебе все.

– Ладно, ладно, если тебе так спокойнее.

Он помог ей надеть шлем. И застегнул его.

– Держись крепко, принцесса, иначе свалишься.

Она обняла его за грудь и прижалась щекой к спине. Парень оказался крепким и горячим. И пах морем. Элла прикрыла глаза. Они поехали.

– Так как тебя зовут.

– Не-а, не скажу.

Он прибавил скорость.

– А теперь?

– ААААААААААААААА, – она вцепилась в него еще сильнее, а потом засмеялась громко.

– Эй полегче, ты задушишь меня, и мы врежемся, – он снова прибавил скорость.

– Пеееееерееееестааааааань!

– Просто скажи мне!

– Эллаааааа. Меня зовут Габриэлла, – она выкрикнула это одновременно испытывая и страх, и восторг. Ей понравилось, как ветер играл с ее волосами. Понравилось обнимать Адама. Она почувствовала себя живой.

Он кивнул, соглашаясь с ответом. и они поехали дальше спокойнее. Улицы были практически пустые. Сначала это были хорошо освещенные дороги и центр. Она видела луну между высотками. Желтая. Большая. Красивая. Ощущалась осень. И взаимным притяжением. Они не могли игнорировать это.

– Куда мы едем, – спросила Элла.

– Увидишь, – он хитро улыбнулся.

– О боже, – она закатила глаза, – и этот человек обижался, что я отправила номера подруге.

Он остановился возле детского парка развлечений.

– Ты это серьезно? – Элла не верила своим глазам.

– Просто пошли со мной. Пожалуйста. Но вообще можешь остаться тут и покараулить мотик.

– Ха.Ха.Ха. Очень смешно. Пошли. Покажешь, что там у тебя.

Ночью в парке было жутковато. Абсолютная тишина вообще не нарушалась ничем. Только были слышен шум машин с дороги.

–Куда ты меня ведешь?

– Подожди, почти пришли.

Впереди открылась небольшая площадка, на которой находился пруд. Там же был домик для лебедей. Они спали. Очень красивые. Один был черный и его почти не было видно. Но другой белый.

– Я слышал, они остались на зимовку тут. Им обустроили небольшой домик. И вот пруд. Красивые птицы.

Они пошли дальше. В центре парка было колесо обозрения.

– Идем, – Адам потащил ее в ту сторону.

Он перелез через невысокую ограду.

– Иди сюда.

– Уф, парень. Я как-то не очень готова к таким путешествиям. Видишь я на каблуках.

– Так сними их.

– Шутишь? Так то не лето. Чеерт, держи их. – она передала ему туфли через ограду и начала подтягиваться. – А теперь держи меня.

Элла буквально спрыгнула на него. Но он удержал. Она оказалась выше его. Они смотрели друг друга в глаза. Она наклонилась, чтобы поцеловать его, но тут они увидели, что в эту сторону идет охранник.

– Пойдем, спрячемся в кабинке.

Они залезли туда и притихли. Охранник посветил в пространство, но не заметил их. Адам постелил свою куртку и они легли на куртку плечом к плечу. Отсюда можно было наблюдать за небом и звездами. Она обожала ночное небо. Абсолютная загадка. Красота. Жизнь. Он переплел их пальцы и поцеловал ее руку. Она легла на бок, чтобы видеть его.

– А как зовут тебя?

– Адам.

– Красивое имя. Что оно означает?

– Буквально «созданный из красной глины». Ну и это очень распространённое имя в целом. Сейчас его используют в зеачении «человек».

– Хороший человек. Тебе подходит.

– А что означает твое?

– Оно переводится, как «Божья твердыня».

– Красиво. И ты тоже красива. Невероятно красива. Я тоже хочу знать о тебе все, – тихо сказал он. А потом поцеловал ее. Это был странный поцелуй. Если в клубе поцелуй был полон страсти, жизни, горел на губах, как огонь. То здесь они просто утонули в нежности. В объятиях. В дыхании. В едва уловимых вздохах.

Потом Элла легла на него, как на подушку и стала смотреть в небо. На луну.

– Такая красивая ночь. О чем ты мечтаешь?

– О многих вещах, – последовал ответ. Он нашел ее руку и поцеловал внутреннюю сторону.

– Да ты замерзла.

– Совсем немного.

– Пойдем, пойдем. Надо согреться.

Они вышли из кабинки. Теперь, когда они не обнимались, Элла почувствовала холод еще больше. Адам перелез через ограду и помог ей тоже. Но тут по периметру снова начал блуждать луч от фонаря. Они замерли. Но сторож их заметил.

– Охренеть, вы что там делали? Пошли вон, я сейчас полицию вывозу, – закричал он.

Адам и Элла тихо рассмеялись и побежали из парка, насколько позволяли ее каблуки.

– С тобой мы не убежим далеко, прыгай мне на спину.

Она долго не думала, забралась на его спину как обезьянка. И снова почувствовала запах моря.

– Вперед, лошадка!

Охранник остался позади, покрывая им матом. Они выбежали к мотоциклу. Адам торопил ее. Она снова обняла его, но уже не чувствовала страха как в первых раз. Элла обхватила его ногами, а руки развела в стороны.

– Твою ж мать, это что за Титаник тут? – рассмеялся Адам. – Ты просто сумасшедшая.

– Абсолютно, – тихо ответила она, обнимая его руками.

***

Такие моменты в фильмах показывают кадрами и под музыку.

Вот утром Адам встречает Эллу возле ее подъезда. Они пьют кофе. Эспрессо, как любит он. И мокко, как любит она. Смеются. Он смотрит на нее как зачарованный. На ямочку на ее щеке. На изгиб шеи. На то как она запускает руку в волосы и перекидывает волосы на одно плечо.

Вот они заходят в пиццерию, держась за руки. Оба довольные. В глазах бесконечное тепло. Быстро перекусывают, пока у нее обед. Она не спрашивает почему он не работе. Элла вообще не задает вопросов, она чувствует, что ответы ей не понравятся. Они просто живут сегодняшним днем. Здесь и сейчас.

Вот они идут в кино. На последний сеанс. На последний ряд. И целуются весь фильм. Горячо. На грани. У Адама просто крыша едет от этих поцелуев. Он хочет ее всю. Такой, какая она есть. Шумной. Смешливой. Задорной. Сумасшедшей.

Вот ночной город. Они катаются на мотоцикле. Она прижимается к его спине щекой. Так уютно. Так тепло. Так надежно. Они гуляют держась за руки и целуются, как безумные.

Вот они гуляют в парке. Под ногами желтая листва. Удивительная осень. Теплая. Сухая. Осень, похожая на сказку, стала отличным фоном для зарождающейся любви. Они просят сфотографировать их случайного прохожего. А потом пьют горячий шоколад в ближайшей кофейне.

Они оба чувствуют это. Чувствуют, что между ними происходит волшебство. Оно прямо искрится на кончиках пальцев. В прикосновениях. И они оба бояться спугнуть его.

А по вечерам в своей квартире Адам не знает, что ему делать дальше. Потому что первичный план «просто весело провести время» несколько вышел из-под контроля. И теперь он не знает, как сказать ей, что скоро уезжает.

***

Элла готовит лазанью и приглашает Адама к себе на ужин. Он окунается в ее мир. Мир красок. Здесь и самому легко раствориться. Столько картин. Интересные работы. Он видит, как она талантлива. Элла показывает ему работы, которые будет выставлять на «Арт-прорыв». Это две картины. На первой изображена темноволосая прозрачная девушка, которая стоит спиной к художнику, она повернула голову к плечу так, как будто она не определилась, что хочет больше: смотреть на море или на художника. На второй – ночное звездное небо и палатка возле догорающего костра.

На кухне Элла хозяйничает и раскладывает ужин по тарелкам. И Адам с тоской понимает, что сто лет не ел домашней еды. И именно здесь и сейчас ему так уютно. Дом. Он понял, что она может стать его домом. Он живо представил, какого это возвращаться домой не в пустую квартиру. А в дом. Где пахнет вкусным ужином и немного красками. Где Элла будет ходить в его футболке и с кисточкой в руках. Он понимал, что это звучало как безумие и как мечта. Одновременно.

– Эй, где ты летаешь?

– Прости, что?

– Я спросила нужна ли тебе добавка. Два раза.

– Ох, да. Конечно. Когда голодный мужчина отказывался от добавки?

Она поднялась со стола, чтобы добавить ему лазанью.

– Адааам?

– Мммм?

– Скажи мне: да.

– О Боже. Почему мне кажется, что я пожалею об этом?

Она звонко рассмеялась.

– Скажешь?

– Конечно, скажу, – и добавил соблазнительным голосом, – дааа.

– Я хочу нарисовать тебя. Сегодня. Сейчас. Когда ты доешь.

– Серьезно?

– Угу.

– Мне нужно будет раздеться?

– Хочешь раздеться?

– Почему ты всегда отвечает вопросом?

– Почему бы и нет?

– Перестань.

– Что перестать?

– Иди сюда.

Он посадил ее на колени.

– Ты знаешь, что сводишь меня с ума?

– Ты выглядишь вполне нормальным.

– Ты знаешь, что нет. Целуй меня. Сейчас.

– А если нет?

– Ты тоже скажешь мне да. Целуй.

Она поцеловала его. Он ответил. Мир вокруг перестал существовать. Только двое на кухне. Тепло. Нежно. Ярко.

– Пойдем?

– Ммм куда?, – его взгляд сделался мечтательным.

– О Боже, о чем ты думаешь? – Элла слегла ударила его по плечу, – Рисуноок. Я хочу рисовать тебя, парень.

– Хорошо, хорошо – поднял руки. – Идем. Мне нужно будет лечь на диван, как в Титанике?

– О боже. Перестань. Пожалуйста. Просто сядь, как тебе удобно. Я хочу нарисовать твое лицо.

Они переместились в ее комнату. Адам сел на кровать, а Элла начала раскладывать принадлежности. Она достала бумагу и палитру, кисточки и акварель. Принесла воду. Она раскладывала рисовальные принадлежности с особенным трепетом.

– Я сначала сделаю небольшой набросок карандашом, а потом перейду к краскам. Расслабься. Я включу музыку?

– Хорошо.

– Сэм Смит, ладно?

Тишину нарушил приятный голос певца. Элла начала пританцовывать, как тогда в клубе. Потом она села за стол и начала рисовать карандашом. Она слушала музыку и полностью растворилась в рисунке. Выводила линии. Изучала его лицо. Она ели заметно улыбнулась, когда начала рисовать его губы.

– Почему ты улыбаешься?

– Боже, Адам, ты такой удивительный. Мне нравятся твои губы. Очень красивые. И глаза. Такие живые. Глубокие.

– Только не говори, что в них можно утонуть.

Они рассмеялись.

– Шшшшш. Перестань разговаривать. Я хочу нарисовать тебя акварелью. Прозрачно. Иногда мне кажется, что ты можешь исчезнуть.

– Эй. Не говори так, – он поднялся, чтобы подойти к ней.

– Нет, нет. Сиди. Продолжим. – она снова улыбнулась. Но это была грустная улыбка.

Элла мешала краски на палитре. Потом водила кисточкой на бумаге. Она смотрела на Адама. И рисовала. В это время он тоже смотрел на нее. Она была такая сосредоточенная. Иногда она хмурила брови. Иногда немного улыбалась. И время от времени она убирала кисть от бумаги и любовалась рисунком. А он любовался ей. Волосы собраны в пучок на затылке, но несколько прядей выбились. Они слегка завились. Адаму захотелось намотать их на палец, а еще ему хотелось целовать ее, а не сидеть и смотреть. Но он продолжал сидеть. Три недели. Он сглотнул. Как начать разговор? Что сказать? Он просто молчал и продолжал изучать ее. Она была в рубашке с закатанными рукавами. Верхние пуговицы были расстегнуты. Больше приличного. Одно плечо было слегка оголено. Он видел под рубашкой топ на тонких бретельках. Воображение у Адама тоже начало рисовать картину. Картину, где он расстегивает пуговицы и опускает бретельку, а потом целует шею и плечо. Адам прикрыл глаза. Слишком яркий образ. Слишком желанный. Он хотел ее безумно. Три недели.

Они вздрогнули одновременно, когда услышали, как хлопнула входная дверь.

– Это Лил. Я пойду встречу ее.

– Я взгляну на рисунок?

– Лучше пока не надо.

Элла вернулась в комнату буквально через 5 минут. Она улыбнулась. Адам лежал поперек кровати и спал. Во сне он выглядел еще моложе. Абсолютно расслабленное лицо. Элла села поближе и продолжила рисунок. Это был абстрактный портрет. Она использовала серо-голубой цвет для фона. Но лицо она разбавила зеленой, розовой и оранжевой краской. Добавила ярко-голубые акценты. Время пролетело незаметно, но Адам продолжал спать. Она тихонько вышла из комнаты.

Лил была на кухне. Пила чай и параллельно серфила новостную ленту на телефоне.

– Как дела? – спросила Элла. Она достала кружку и налила себе кипяток.

– Где Адам? – вместо ответа спросила Лилиан.

– Лил, он уснул. Наверно он останется. Он выглядел измотанным. Пусть поспит. Ладно?

– А ты? Ляжешь в зале?

– Я могу спать где угодно. Это не проблема.

– Эй-эй. Полегче. Мы так не договаривались, – девушки рассмеялись.

– Лил, мне кажется я влюбилась, – ели слышно произнесла Элла, водя пальцем по ободку кружки.

– Я вижу, дорогая. Я вижу. Ты вся светишься. Просто будь счастлива. – она сжала ее руку.

Элла поцеловала подругу и вышла из кухни. Она сходила в душ. А потом вернулась в комнату. Адам перевернулся на живот и спал, обняв подушку. Она стояла и думала куда лечь. Потом достала пижаму из шкафа. Тихонько переоделась. Взяла запасное одеяло с полки. Легла рядом обняв его со спины, положив голову на его лопатки. Адам заворотился:

– Элла?… Что?....Я что уснул? О боже, который час?

– Спи, Адам. Просто спи.

– Подожди. Позволь мне снять джинсы.

Он разделся и лег, теперь он обнял ее со спины и поцеловал в макушку. А потом тихо сказал:

– Я… – вздох, – я тебя полюбил.

Ответом было тихое сопение.

***

Утром в постели можно было увидеть парня и девушку, спящих в объятиях друг друга. Он обнимал ее со спины, а она обнимала его руку, которая была перекинула через нее. Адам проснулся первым. Если честно, он не верил до конца, что они спали вместе. В этом было что-то сближающее, теплое, живое. Он легким движением пальцем убрал волосы с ее лица. Красивая. Нежная. Она абсолютно подходила ему. Он уловил запах шоколада на ее волосах. Его любимый запах. Хотелось лежать так рядом и целовать ее. Но тут опять вспомнился отъезд. У него напряглась челюсть. Тик-так. Его часики шагали независимо от того, что чувствовало его сердце. Тут ему вспомнился вчерашний портрет. Тихо, стараясь не разбудить девушку, он поднялся. С бумаги на него смотрел он сам. Сходство было просто удивительным. Абсолютно абстрактная картина, полная ярких красок и он. Адам понял, что она ворвалась в его жизнь и разукрасила ее, как раскраску. Она внесла краски в каждый его день точно так же, как она сделала обычный портрет ярким, добавив цвета и абстракции. Его маленькая художница.

– Адам? Вернись ко мне. – Ее голос был хриплый со сна. Соблазнительный. Адам сглотнул. Да они спали вместе. Но как объяснить телу, что это был просто сон? Особенно, когда Элла звала его так. Она лежала так же спиной к нему и просто ждала, когда он вернется. Он сглотнул еще раз и пошел обратно в постель.

Она почувствовала, как он сначала поднял ее волосы, а потом теплое дыхание на затылке. Адам начал водить носом по ее лопаткам и плечу. Потом начал нежно целовать кожу.

– Мне кажется, я схожу с ума – шепотом.

Она развернулась, посмотрела с вызовом. Толкнула его на спину и села сверху. Безумно сексуальная. Даже с абсолютно спутанными волосами. Она запустила руку в волосы привычным жестом, а потом перекинула их на одну сторону. Он следил на каждым ее движением не отрываясь ни на секунду. Очертания ее тела были слишком хорощо видны даже под свободной футболкой. Он положил одну руку на талию девушки и погладил кожу большим пальцем. Теплая. Нежная. Желанная. Дыхание у Адама стало тяжелым. Он привстал с кровати и поцеловал ее. Страстно и немного грубо. Он хотел ее слишком сильно. Опрокинул на кровать. Придавил своим телом. Она сжала его плечи. Еще поцелуй. Глубже. Элла застонала ему в рот. И тут пространство пронзил свист кипящего чайника.

– Черт, Лил дома.

Адам опустил голову на ее плечо, пытаясь успокоится. Он понял, что момент упущен. Пора было вставать и идти завтракать.

Элла вскочила и бросила в него подушку с пола:

– Кто последний, тот моет посуду, – хохоча она выбежала из комнаты. Адам остался лежать на кровати. Ему нужно было хотя бы пару минут, чтобы успокоится. Он услышал, как на кухне зазвучала жизнь: звон чашек, шум воды, хлопанье дверью холодильника. Это было так не похоже на мертвую тишину его дома. Он подумал, что мог бы сделать эту девушку счастливой, а она его? Она уже сделала его счастливым. Именно здесь, лежа на кровати в обнимку с подушкой, которая пахла шоколадом, Адам подумал, что они могут уехать вместе. Ему обязательно надо рассказать ей. Он улыбнулся, потому картина любви, понимания, умиротворения, уютных вечеров, безумных ночей, была слишком желанной для него. И все это было с ней. Адам не думал, что все еще способен влюбится вот так: наивно и искренне. Громкий, звонкий смех вывел его из размышлений. И он пошел на этот смех, улыбаясь и сам как безумный.

Девушки были на кухне. На столе уже стояли бутерброды и кофе.

– Адам, будешь кофе?

– Ага, черный, как моя душа.

Лил засмеялась, пряча улыбку за кружкой.

– Ребятки, что-то у вас утром было как –то шумно. Вы что устроили бои без правил.

Элла отвернулась и начала варить кофе, Адам понял, что отвечать нужно ему.

– Я думаю, это была самая короткая битва на подушках за всю историю.

****

– Можно мне греческий салат и пасту с морепродуктами? И обязательно этот лимонад с цитрусами. И торт с клубничным кремом, пожалуйста.

Адам закатил глаза, шутя. Всем своим видом показывая, что он думает о таком количестве еды для такой хрупкой девушки.

– Да ладно, перестань. Или я закажу добавку, – она улыбалась.

Они оба улыбались. Между ними искрилось то ли электричество, то ли волшебство. Им принесли еду. И Элла начала есть и облизывать свои пальцы.

– Может поешь и с моих рук, – тихо спросил он.

Ответить она не успела. Мимо их столика проходила женщина. Она сначала прошла мимо, но потом сделала два шага назад. И остановилась возле них.

– Адам? – сказала она.

– Вив!

Он встал из-за стола и они обнялись. Тепло. Как старые друзья. Или старые любовники? Элла смотрела на женщину оценивающе. Эффектная. Красивая. Ухоженная. И она смотрела на Адама с такой теплотой. Элла показалось, что ее сейчас затошнит. Кто она такая, чтобы так смотреть на ее Адама? Она сжала челюсть. И как оказалось вилку тоже.

Она вернулась в реальность. Услышала продолжение уже начатого разговора.

– Ты надолго в городе?

– Нет, я приехала завершить свои дела. И мне нужно уехать как можно скорее. Дети остались с моей мамой. Я хочу быстрее вернутся к ним.

– Ох да. Я понимаю.

– Мы могли бы поужинать, в том ресторане. Как обычно. – еще одна теплая улыбка.

– Я позвоню тебе, как смогу, – ответил он.

– Если что, можешь звонить, когда угодно. Ты же знаешь, что я ложусь поздно, – она сжала его плечо.

Элла поняла, что окаменела. Она не ожидала никаких женщин. Кто это? Подруга? Бывшая? Она чувствовала, как глухая ярость кипит в ней. Это ее Адам. Только ее. Она не хотела делить его ни с кем. Она думала, он только ее. И чем больше она думала так, тем яснее понимала, что они не говорили о статусе их отношений. Они просто были вместе. Проводили вместе время.

– Ну ладно, я пойду, – услышала она снова голос женщины, и она поняла, что их даже не представили. И Вив (как он ее назвал) даже не посмотрела на нее.

– Позвоню.

Женщина пошла в сторону выхода.

Адам словно очнулся. Он сел.

– Офигеть, – тихо пробормотал он.

– Я тоже прифигела, Адам. Что это за фигня? Пойдешь ужинать с ней? Кто она вообще такая?

Он хотел взять ее за руку, но она одернула ее.

– Она – друг.

Элла скептически подняла брови. Адам рассмеялся. Но Элла нет.

– Хорошо, хорошо, – он поднял руки, – мы встречались. Это давняя история, теперь она просто друг.

– То есть ты, сидя со мной, назначил свидание своей бывшей?

Адам рассмеялся снова. Элла почувствовала глухую ярость. Разве она смеется? Разве это смешно в конце концов?

– Какого черта ты все время смеешься?

– Потому что ты такая очаровательная, когда ревнуешь. Я не собираюсь никуда с ней идти. Я просто хотел посмотреть на твою реакцию. Я не буду ей звонить. Ну или может позвоню, чтобы сказать, что встретится не полу…

Он не договорил. Потому что она взяла графин с лимонадом и вылила ему на голову.

– Остынь немного, – сказала она тихо, и добавила, – какой же ты идиот! – Потом с шумом отодвинула стул, взяла сумочку и пошла к выходу.

– Какого хрена? – Адам еще не понял, что произошло. Липкая жидкость стекала за его воротник. Но он быстро очнулся, когда увидел, как Элла выходит из зала. То, что должно было стать шуткой, переросло в катастрофу.

Он подсушил салфеткой лимонад с шеи и вышел вслед за ней.

Элла была у гардероба, ждала куртку.

– Ты что творишь?!! Совсем охренела!!! Я же пошутил.

– Иди к черту, – был ее ответ.

Она отвернулась от него, чтобы взять куртку. Он просто поднял ее сзади и потащил в сторону туалета. Мужчина, выходящий оттуда придержал для него дверь с улыбкой на лице. Элла кричала, чтобы он отпустил ее, по ходу называя его не самыми приятными словами.

– Ты совсем с ума сошла? Я же шутил.

– Шутил? Я тебе уже слюнявчик хотела подать, чтобы рот подтер.

Адам закрыл лицо ладонями и рассмеялся. Потом провел ими по лицу. И сказал:

– Сумасшедшая. Ревнивая. И сумасшедшая. Давай помоги мне почистить пиджак.

– Оборзел? Сам себе чисти. Или я тебе сейчас еще лицо почищу.

– Глупышка. Я же пошутил. Она ничего для меня не значит. Ты так смотрела на нее, я думал вцепишься там же и поэтому решил пошутить. Немного. Извини, я не знал, что ты примешь это всерьез.

– Не приму всерьез? По-твоему, у меня не может быть чувств. Думаешь у меня нет сердца, и я не могу чувствовать. За кого ты меня принимаешь? Мне было больно. Я хочу, чтобы ты был только мой. Но ты не мой. Нет, – она показала головой. – Чей ты? Что с тобой происходит? Иногда ты как будто со мной, но тебя нет рядом. О чем ты думаешь?

Он снова потер лицо ладонями, веселье ушло.

– Просто помоги мне, пожалуйста, почистить пиджак.

– Просто почисти его сам, – сказала она и направилась с выходу.

Он положил руку на дверь и прижал ее к себе.

– Отпусти!

– Боже, маленькая ревнивая девочка.

– Адам, отпусти. Я хочу уйти.

– Да, конечно. Мы уйдем. Вместе. Я только расплачусь за ужин. Спасибо, я успел оценить только лимонад.

Она прыснула, и они засмеялись. Адам выдохнул. Ему казалось, что ситуация полностью вышла из-под контроля. Но теперь, когда Элла улыбалась, он понял, что она выслушает его. Да это была дурацкая шутка. Но он не мог сдержатся. Ему так хотелось понять, что она чувствует к нему. Понять насколько его чувства взаимны. Но они не говорили о чувствах. Теперь же он понял, что возможно что-то значит для нее.

Они вышли из ресторана и поехали к нему. Продолжать вечер было невозможно. Адам весь промок и хотел в душ. Квартира встретила привычной тишиной. И Элла была в ней как яркое пятно. Как красная краска на белом холсте. Она все еще вела себя отстраненно. И дула губы. Красивые губы. Адам их хотел целовать. Он не хотел говорить о прошлом. Только целовать эти надутые губы.

– Я быстренько в душ. Осмотрись пока тут. Можешь выбрать нам кино или сериал. Как хочешь. Кухня налево. Мы так и не поели. Может в холодильнике найдется что-то перекусить.

– Иди, Адам. Я разберусь.

Она прошла на кухню. Включила свет. Увидела чистую и уютную кухню. Белую. Стол под дерево. В раковине стояла чашка с недопитым кофе. Спешил. Открыла холодильник, чтобы посмотреть, что там есть. Нашла грибы и сыр. Поставила воду для макарон. Начала жарить лук и нарезать грибы. Когда Адам вышел из ванной, паста с грибами была уже почти готова.

– Садись, я накормлю тебя, – сказала она ему, – можешь начинать свой рассказ.

– Можно мы сначала покушаем? Я не хочу идти в душ еще раз. Какого черта ты вообще вылила на меня лимонад.

– Парень, не беси меня. Просто сядь и поешь, если хочешь кушать. Если нет, то начни говорить.

– Хорошо, хорошо. Я хочу кушать.

Снова надутые губы. Она положила еды им обоим.

– Вау, ты приготовила это из того, что было в холодильнике?

– Ага.

– Мммм, очень вкусно. Правда.

Элла молча продолжала кушать.

– Да ладно? Ну малыш, перестань дуться.

Она нацелила на него вилку.

– Хахахахахаа. Все-все, я понял. Просто кушаю.

– Адам, кто это был?

Он сжал переносицу. Прошлое есть прошлое. Ему не хотелось говорить. Но Элла ждала.

– Это Вивьен. Мы встречались.

– Ты любил ее.

– Да.

Надула губы. И начала с шумом нанизывать макароны на вилку. Он сжал ее руку:

– Эй.

– Просто продолжай. Я жду.

– Хорошо. Мы познакомились, когда я был на последнем курсе. Начали встречаться. Я любил ее. Но она была старше, хотела семью и хотела детей. Но, Элла, она не могла забеременеть. Поэтому хотела усыновить. Я был слишком молод, чтобы принять это. Я отпустил ее.

– Отпустил? Но она отпустила тебя?

– Конечно. Она усыновила двоих. И насколько я знаю, у нее новый муж. Это было давно, детка. Прошло 5, может даже 6 лет.

– У тебя остались чувства? – Элла почувствовала, как ком в горле рос с каждой секундой.

– Нет. Конечно же нет. Это была прекрасная история. Но она закончилась. Иногда мы поддерживаем связь, – она нахмурилась при этих словах, он поднял руки, – очень редко. Очень.

– Адам, я сожгу ее дом и буду смотреть, как он горит, если она еще раз приблизиться к тебе.

– Ахаххаахахахаха.

– Я не шучу.

– Я знаю. Ты меня пугаешь. Почему ты говоришь это.

– Разве это не очевидно? Я хочу, чтобы ты был только мой.

– Я твой. Клянусь.

Он взял ее за подбородок и слегла приподнял голову.

– А ты моя.

– Договорились.

– Она красивая. – снова надула губы.

– Ты тоже. Никто не может отрицать твою красоту. И уж точно никто не может вызывать те же эмоции, что ты. С тобой я чувствую себя живым.

– А с ней? Ты тоже был живым?

– О Боже, зачем ты мучаешь меня? Я. НЕ. ЛЮБЛЮ. ЕЕ. БОЛЬШЕ, – он начал злиться. Ему хотелось сказать, что он полюбил ее. Что СЕЙЧАС только она имела значение. Но страх был отвергнутым, страх, что для нее это мимолетно, сжал его горло, – Пожалуйста, перестань.

– Хорошо, хорошо. Как скажешь, – она подняла руки в примирительном жесте.

– Посмотрим что-нибудь?

– Я ничего не выбрала.

– Я скачал «Довод».

– Хорошо.

Она села на диван. Адам включил фильм и лег. Она положил голову на ее колени. Она играла с его волосами. Пропускала их между пальцами. Взъерошивала и снова приглаживала. И так по кругу. Он посмотрел на нее.

– Где ты была все это время? Почему мы не встретились раньше? – тихо спросил Адам.

– Потому, что все встречи происходят в свое время, – она мягко улыбается. – Мы с тобой два сумасшедших. Хочешь, будем Бонни и Клайд?

– Кто это такие?

– Серьезно не знаешь?

– Не-а, – он покачал головой. – Расскажи мне.

– Ну это американские грабители. Их имена стали нарицательными. Они символ крепкого союза, в котором двое противостоят всему миру.

– И, конечно же, они были влюблены в друг друга?

– Безусловно. Будешь моим Клайдом? – она больше не улыбалась, смотрела на него серьезно. Она ждала ответ.

– Конечно. Навсегда. Но мне не нравятся чужие имена. Мы можем быть просто Адам и Габриэлла.

– По рукам. А&G. Будем произносить клятву на крови?

Он рассмеялся и сел.

– Ты сумасшедшая. И ты сводишь с ума меня, – его голос стал хриплым.

Он приподнял ее и посадил на себя так, что ее колени оказались по его бокам.

– Ты же знаешь, что сводишь меня с ума. Почему ты это делаешь? – тихо сказал он. Кровь шумела в его ушах.

– Потому что могу.

Элла начала дразнить его. Она приближалась с его губам и не целовала. Снова и снова. А потом поцеловала нежно, чувственно. Запустила руки в его волосы, пробежалась пальцами по вороту футболки. Он переместил свои руки с ее бедер на спину, под кофту. Она выгнулась и поцеловала его еще глубже. Еще нежнее. Он водил руками по обнаженным участкам ее тела. Провел большими пальцами чуть ниже чашечки лифа. Элла тихо выдохнула. Адам снял с нее кофту и увидел абсолютно простой хлопковый бюстгальтер. Черный в бежевый горошек. Кровь шумела у него в голове. Он уложил ее на диван, навис сверху. Опустил одну бретельку. Начал водить полураскрытыми губами по плечу. Слегка захватывая кожу губами. Не отрываясь губами от ее тела, он прошептал:

– Если нужно остановится, то скажи это, пожалуйста, сейчас.

– Я хочу тебя, Адам. Хочу всего. А&G навсегда.

Он поднялся и помог встать ей. Они пошли в спальню. За ними закрылась дверь. За дверью началось волшебство. Порочное и чувственное, нежное и страстное. За дверью была любовь.

Адам опустил ее на кровать. И начал медленно стягивать ее джинсы. Его руки дрожали. Адам не узнавал сам себя. Его горло пересохло от возбуждения. Он горел. Они встретились взглядами. Он понял, что она тоже горит. Джинсы оказались на полу. Его футболка тоже. Элла приподнялась на локтях и смотрела на него с восхищением.

– Красивый. Добрый. Мой. Сегодня ты мой.

– Не только сегодня, малышка. Всегда. Я хочу тебя всю. Здесь и сейчас. И когда хорошо, и когда плохо. В любые моменты. Ты моя, а ятвой. Я люблю тебя. А&G навсегда.

Поцелуи были безумными, а стоны – тихие. Языком выводили узоры на теле, а зубами прикусывали кожу. Дышали и все равно задыхались. Переплетали пальцы, а сплетались душами. Качались на волнах. Видели звезды. Вместе. Навсегда.

Когда все закончилось они просто лежали в объятиях друг друга. Элла водила пальцем по его груди.

– Адам?

– Ммм? – он поднял ее за подбородок, чтобы она наконец посмотрела на него. Ее лицо было таким нежным, беззащитным, что у него защемило сердце. Она слегка надула губы, как будто была обижена.

– Адам, я тоже люблю тебя. Ты дал мне ощущение, что я не одна такая сумасшедшая в этом мире. Нас двое.

– Ох, детка. Иди ко мне.

Он начал целовать ее надутые губы. И все началось заново. Только теперь все было нежнее. Ярче. Чувственней. Ближе.

***

Утро началось с будильника. Элла не сразу поняла, где она вообще. В глаза светило солнце. Адам обнимал ее со спины. Его объятия – единственное место, где ей хотелось быть. Казалось, она обрела свою тихую гавань. Ведь у моря же бывают тихие гавани. Ей хотелось, чтобы это случилось и с ней. Это было как вернутся домой. Попыталась встать, но он обнимал ее крепко. Будто боялся, что она может исчезнуть.

– Эй, – тихо сказала она. – Мне нужно в душ. Отпусти, пожалуйста.

– Можно вдвоем?

– Можно я быстренько одна?

– Иди. Дай мне полежать еще немного, – он неохотно выпустил ее из объятий. Она подобрала его футболку и надела на ходу.

– Почему такая красивая? – тихо пробормотал он. Но она уже не слышала. Вскоре стало слышно, как в душе потекла вода.

Адам глубоко вдохнул, подушка едва уловимо пахла шоколадом. Абсолютно прекрасное утро. Полное нежности и тепла. Адаму казалось, что у него выросли крылья. Он встал и пошел на кухню, варить кофе. Хотел тоже сделать что-то приятное для нее. На самом деле, у него был для нее сюрприз – тур выходного дня на море. Все должно было решиться сегодня. Но ему нужно было спросить сможет ли она уехать на выходные.

Весь в своих мыслях он даже не заметил, что девушка стояла прислонившись к косяку двери и наблюдала за ним. Случайно обернувших он заметил ее. Красивая. Абсолютно естественная. Нежная. Вкусная. Мягкая. Притягательная. «Как карамелька» подумал Адам. И заулыбался.

– Почему мы смеешься? О Боже, ты что испортил завтрак?

– Я подумал, что ты вкусная и тягучая, как карамелька.

– Тягучая?

– Ага, а еще мягкая, нежная, сладкая. Не важно. Иди сюда.

Посадил ее на столешницу. Поцелуи.

– Аааадам?

– Ммммм?

– А что с завтраком?

– Может ну его в черту? Я хочу тебя, – пробормотал он уже плохо соображая и целуя ее шею.

– Любовь приходит и уходит, а кушать хочется всегда.

Кухню разразил мужской хохот.

– Ты за еду готова отдать душу?

Элла закатила глаза.

– Парень, я нормальная, здоровая женщина. И ты тратил мои калории пол ночи. Мне нужно поесть. Прямо сейчас.

– Ок ок, дорогуша. Садись за стол.

Адам начал разливать кофе по чашкам. Элла смотрела на его спину. Красивая спина, штаны были посажены низко. Очень низко. Были видны ямочки на пояснице. Она отвернулась к окну, чтобы не отвлекаться. И улыбнулась. Тепло. Дом. Адам. Почему-то эти слова имели одинаковый окрас.

– Скажи мне, какие у меня планы на эти выходные? Есть что-то важное?

– Ммм. В субботу у меня будет мастер класс по рисованию акварелью. Ты можешь прийти, порисовать со мной. Тебе понравится, – многообещающая улыбка.

– Знаю, что понравится, но нет. Я хочу, чтобы ты освободила выходные.

– В смысле?

– Без смысла. Это сюрприз. Просто освободи и будь со мной. Я удивлю тебя.

– Что это, Адам? Что ты задумал?

Он положил указательный палец ей на губы.

– Не спрашивай.

– Не скажу, что мне это нравится. Но ок, я попробую.

Они продолжили свой завтрак. Чередуя еду и поцелуи. Потом Элла убежала в студию. А Адам начал обзванивать туроператоров. Его план был прост. Взять путевку выходного дня, на море. Ему хотелось подарить ей лето и больше впечатлений и получить ее эмоции в свою копилку. Справедливый обмен. Спустя час у него была бронь в небольшом отеле. Он тщательно выбирал номер. Это должно было быть что-то крайне уютное. Номер в светлых тонах. Отель с большим количеством положительных отзывов и обязательно хорошей кухней.

Адам решил сказать ей наконец, что уезжает. Не во время поездки, конечно же. После. Когда они вернутся. Он не хотел, чтобы тень разлуки легла на этот отпуск. Не хотел омрачать поездку такими новостями. К тому же угадать реакции Эллы было абсолютно невозможно. Она смеялась, когда вроде должна была обидеться. И надувала губы, когда он просто шутил.

Она сводила его с ума. Каждый день. Адам старался не думать, что будет потом. Здесь и сейчас. Он был счастлив. Он жил одним днем. Хотя привык контролировать все и смотреть в будущее, планировать все. Но будущее больше не было идеальным, а девушка была. Была идеальна для него.

Адам улыбался разглядывая фотографии номера в телефоне. Он был доволен. Три дня вдвоем. Сказка.

***

– Как думаешь брать это белое платье? – Элла разложила на кровати одежду и выбирала, что взять с собой.

– Возьми лучше то красное. – кивнула Лил в сторону шкафа, где висело платье.

Да, собрать небольшую капсулу на три дня – это серьезная задача для девушки, которой нужны практичные и в то же время женственные вещи. Вчера она бегала по магазинам. Решила обновить все белье. Заодно купила сексуальную сорочку и новый купальник. Кстати, купальник был просто огонь: черные завышенные трусики и верх короткий топ с леопардовым принтом.

В итоге, рюкзак ели-ели закрылся. Элла ни за что бы не рискнула открыть его снова. Потому что иначе он был не закрылся совсем. Ей пришлось хорошенько присесть на него, и молния только тогда поддалась.

Они перебрались на кухню, Лил разлила чай по кружкам. Очень скоро приедет Адам, и они поедут в аэропорт.

– Почему я вижу тень в твоих глазах, Эл? Твои вещи стоят в прихожей. Ты купила секси купальник и положила красное платье. Ты едешь на море на выходные. Что, черт побери, не так?

– Я знаю, не спрашивай ни о чем – тяжелый вздох.

– Я стукну тебя, если ты и дальше будешь сидеть с таким лицом.

– Лил, он хороший. Добрый. Милый. И он мне правда нравится. И у меня такое чувство, будто я знала его всегда. Он такой родной. Но иногда он смотрит в окно и его взгляд становится стеклянный. Я не понимаю, что это значит, но я чувствую, что ничего хорошо.

– Чееееерт. А если он реально маньяк? – прыснула Лил.

– Не говори ерунды, я прошу тебя. Я абсолютно серьезно. Я хочу знать о нем все, но мне кажется я каждый раз натыкаюсь на стену. На бронь. Я не могу пройти сквозь нее. Когда он улыбается и смеется, и позволяет мне быть рядом. Я счастлива. Но иногда он уходит в себя и не впускает меня за дверь. Стучаться бесполезно. Что там, Лил? Мне страшно.

– Ох дорогая, – девушка сжала руку у подруги, – иногда любовь приносит счастье, но иногда только боль. Я понимаю, что ты хочешь понять, разгадать его и так далее. Но не сегодня. Хорошо? Поезжай и отдохни. И насладись каждой минутой. Будь счастлива. Перестань думать, живи.

Элла хотела что-то сказать, то раздался звонок в домофон.

– Пора, – девушки обнялись на прощание.

Адам поднялся, чтобы помочь с вещами.

– Береги ее, – сказала Лил. Он кивнул – и хорошего вам отдыха.

Элла и Адам широко улыбнулись.

В машине играла тихая музыка. Элла прислонилась к Адаму.

– Спасибо, что так много делаешь для меня – тихо сказала она. Ответом был нежный поцелуй.

***

– О боже, Адам, смотри какой вид из окна, – Элла бросила свои вещи посередине номера и смотрела в окно. Точнее в окна. Стена напротив кровати была полностью стеклянная.

Вид действительно был прекрасным. Из окна было видно море. И береговую линию, которая сейчас была практически пустая. День подходил к концу и солнце практически садилось. Закат был ярким и переливался разными цветами: желтый, розовый, местами голубой и сиреневый. Буйство красок. Элла почувствовала резкое желание нарисовать его. Адам подошел практически не слышно и обнял ее со спины.

– Тебе нравится? – спросил он.

– Шутишь?

– Да или нет?

– Безумно.

Они молча стояли обнявших и смотрели на море.

Номер был классным. Кровать стояла напротив стеклянной стены. Здесь же был выход на балкон. Белое покрыло на кровати и белый ковер отлично сочетались с белыми дверями. Сам номер был в бежевых тонах. Спокойная и приятная обстановка. За дверью они обнаружили ванную комнату с огромной джакузи. Адам понимающе хмыкнул. Он успел представить, как они будут купаться там. Вдвоем. На балконе было два шезлонга и небольшой столик.

Они вышли на балкон. Воздух был еще теплый после дня. И даже шезлонги хранили тепло солнца. Снизу послышалась музыка. Элла села на перила.

– Пожалуйста, осторожно, – испугался Адам.

– Тогда держи меня.

– Если ты свалишься, я достану тебя из-под земли, чтобы наказать.

– Строгий Адам вошел в чат, – она звонко рассмеялась. Но Адам словно окаменел. Ему казалось, что если он будет шевелится, она может упасть.

– Пожалуйста, иди ко мне, – его взгляд был серьезный.

Элла спрыгнула с перил.

– Кто первый до ванны? – крикнула она разгоняясь и пробегая мимо него.

Парень поймал ее на середине комнаты. Элла завизжала.

– Тихо-тихо, – об положил ее на кровать, и придавил своим телом, – красивая. Безумно красивая. Ведьма. Околдовала меня.

Адам взял ее за запястья и завел руки за голову. Нежные поцелуи сменились более горячими. Про ванну больше не вспоминали.

***

Адам спал. Элла смотрела в окна. Было видно море, такое спокойное. Темное и полная луна. На поверхности моря отражалась лунная дорожка. Элле захотелось нарисовать это. Она взяла с собой карандаши и небольшой альбом. Закутавших в простынь она вышла на балкон. Начала рисовать. Плавные линии. Много темного цвета. Яркая луна. Элла так увлеклась, что не заметила, как замерзла. Она поджала ноги под себя. И резко обернулась. Адам стоял облокотившись на окна.

– Почему ты не спишь?

– А ты? – он подошел к ней, присел на корточки возле ее кресла.

– Адам, мне холодно.

– Что?

Она обняла его.

–Боже, да ты совсем замерзла. – он поднял ее и понес в номер. Потом подумал и пошел в ванную. Включил воду. И изучив содержимое тюбиков пустил соль. Она оказалась с запахом лаванды.

– Прыгай в ванну.

– Хорошо, спасибо.

Она ждала, что он выйдет, но он не выходил.

– Адам?

– Полезай в ванну, Элла, – он снял штаны и залез в воду, – иди сюда.

Она послушалась его. После холодной улицы вода казалась обжигающей, но это ощущение быстро прошло. Они лежали какое-то время

– Тебе нравится тут?

– Волшебно. Спасибо за эту поездку, Адам.

– Тогда почему ты грустная?

– Пустяки.

– Скажи мне.

Она обернулась к нему через плечо, чтобы видеть его лицо.

– Я рисовала море и подумала, что ты, как море. Такое же красивое и волнующее. Бескрайнее. Глубокое. В тебя так легко поверит и так легко влюбится. И потеряться тоже легко. В тебе хочется купаться, но можно и утонуть. А можно обрести покой. О море можно думать, что угодно. Но чего нельзя, так это быть равнодушной к нему. Ты. Мое. Море.

Адам отвел прядь волос с ее щеки и нежно поцеловал.

– Раз ты сравниваешь меня с морем, то я скажу, что ты – это солнце. Теплые утренние лучи, жаркий полдень, мягкий закат. Ты сияешь и освещаешь все возле себя. Согреваешь. И твоя скорость – это скорость света. Живая. Теплая. Безумная. Безумно трогательная. Безумно нежная. Безумно разная. Безумно притягательная. Безумно сексуальная. Я. Люблю. Тебя.

***

Это была самая прекрасная поездка. Они гуляли по улице, наслаждались теплой погодой, которой не было в их родном городе. Ели вкусную еду. Держались за руки. Целовались у моря. Дышали. А вечером в их номере царила такая страсть, что будь соседи на этаже, они бы закурили. Но это был не сезон. И ближайшие соседи были практически в конце коридора. В этом крыле они были совершенно одни. И балкон был пуст. Поэтому на балконе тоже творилась любовь. Адам не мог сказать ей нет.

Во время прогулок Элла сделала еще несколько зарисовок в своем альбоме. Карандашами. Она так же нарисовала Адама, как тот портрет на выставку. Только его взгляд не был загадочным. Зато полный любви и нежности. Тепла. Но чего в нем не было так это спокойствия. И не было уверенности в завтрашнем дне.

Их обратный билет был на воскресенье. Поэтому с утра они пошли на море, чтобы насладиться им. По пути зашли в небольшую кофейню. Здесь были самые вкусные булочки с пеканом, которые Элла когда-либо ела.

На море было спокойно. Теплая погода и море. Адам лег на плед, который они захватили из номер. А точнее вынесли тайно. Элла ела булочку, отщипывая пальцами по немного.

– Эл?

– Ммм?

– Ты когда-нибудь думала почему люди встречаются? Влюбляются? Почему кто-то задевает нас, попадает в нашу душу? Почему с кем-то нам так легко и просто, а с другим нет? Почему о любви слагают легенды? Почему люди верят в половинок? Почему кто-то может причинить нам боль, а слова иди действия другого человека проходят сквозь нас, не задевая? Почему любовь – это одновременно и сила, и слабость? Почему любовь – иногда счастье, а иногда боль? Почему их всех людей на свете, я полюбил тебя? Почему наши пазлы сошлись? Почему рядом с тобой я так счастлив?

– И кто теперь сумасшедший? А?

Они рассмеялись. Элла сжала его руку и сказала одними губами «спасибо».

– Я поняла, что счастье – это не то, что можно найти или потерять. Это путь. Идти своей дорогой. Жить своей жизнью. Делать все с радостью и любовью. Это и есть счастливый путь. Когда я сама и начало, и конец. Потому что сначала есть я, а уже потом все остальное. Ты знал, что перед большими переменами люди испытают стресс, депрессию? Потому что нужно выйти из зоны комфорта. Нужно сделать что-то другое. Но. Где страх, там и развитие. Иногда, мне кажется ты в депрессии. И я вижу страх в твоих глазах.

Адам с шумом выдохнул. Пора.

– Элла, Эл. G, – он ласкал ее имя своим голосом, – я должен сказать.

Он устало потер лицо ладонями.

– Я уезжаю, – он снова выдохнул. На лице у Эллы ничего нельзя было прочитать. Он понял, что она еще не поняла до конца.

– Что? О чем ты?

– Я уезжаю в Марокко. У меня контракт на три года. И билет. Через неделю.

– Я…я не понимаю, – она покачала головой, – Ты знал это? Все это время?

– Да. Прости меня, Не думал, что все случится так быстро. Я вообще не думал что, что-то случится. Я не думал, что полюблю тебя. Я просто хотел побыть рядом с тобой. Увидеть мир твоими глазами.

– Ты не думал обо мне, – она усмехнулась, – не думал, что со мной получится что-то серьезное. Так?

– Ох, нет, нет. Не так. Что ты такое говоришь? Мне кажется я влюбился в тебя в ту самую минуту, когда увидел в кафе. Тогда, когда ты еще даже не видела меня. Что теперь будет? Ты меня ненавидишь?

Элла закрыла лицо руками, ее плечи начали дрожать. Адам не выдержал этого вида, он обнял ее, прижал к себе так сильно как мог, он шептал, что любит ее, что хочет быть с ней, что они найдут способ быть вместе, что все будет хорошо. Оба понимали, что ничего хорошего не будет больше. Не в ближайшее время.

***

В номере была тишина. Абсолютно противоположная смеху и радости с каким они въезжали сюда. Элла собирала вещи молча. Потом она вдруг остановилась и вышла на балкон. Она стояла и смотрела на море. Адам подошел, обнял ее со спины.

– Скажи, пожалуйста, о чем ты думаешь? – тихо спросил он.

– О тебе. Я благодарна судьбе за все, что произошло. С тобой я почувствовала себя живой. Любимой. Настоящей. Я отпущу тебя со светом и теплом. И буду вспоминать с нежностью. Я желаю тебе счастье всего мира.

Он развернул ее:

– Ты что прощаешься со мной? Мы можем быть вместе. Поехали со мной?

Она искренне рассмеялась.

– Куда? В Марокко? О Боже, Адам, что я там буду делать? Я не могу, мой конкурс через месяц.

– Тогда приезжай через месяц.

Она покачала головой. Он хотел сказать что-то еще, но она прижала пальцы к его губам. И мягко улыбнулась. Они обнялись, ловя последние минуты отпуска, единения и тепла.

Полет домой прошел быстро. Элла спала всю дорогу. Адам не говорил ничего. Он просто читал какую-то книгу, название которой даже не запомнил. Всю дорогу он пытался запомнить лицо Эллы. Когда она спала, он любовался ей. Впервые ему пришла мысль, что если бы он мог рисовать, то нарисовал бы девушку спящей. Она была такой расслабленной. Нежной. Без косметики. Мягкая. Он знал, что когда она проснется то нацепит безразлично-вежливую маску. Он хотел стереть это выражение с ее лица. Но она уже закрылась от него. Адам достал телефон и сделал пару снимков спящей девушки. Пока мог.

Элла молча вышла из самолета. Она молчала все время. Молчала и в такси.

– Ты позволишь мне подняться с тобой?

– Пожалуйста, давай не сегодня. Я хочу побыть одна.

Адам молча кивнул. Он прямо чувствовал, как девушка ускользает от него, и ничего не мог сделать.

Когда такси остановилось возле ее подъезда. Адам взял Эллу за руку и спросил:

– Ты напишешь мне?

Теперь была ее очередь кивать. Он мягко поцеловал ее около губ. Потом в лоб.

– Я люблю тебя, – шепотом.

Таксист недовольно заерзал впереди, давая понять, что прощание затянулось.

– Пока.

Адаму показалось, что дверь машины хлопнула сильно. И что-то щелкнуло в нем самом. Ощущение того, что девушка исчезает стало таким ощутимым, что он мог потрогать его руками. Он сунул деньги таксисту и выбежал из машины. Входная дверь не успела захлопнуться, и он успел проскользнуть в подъезд. Но не успел в лифт. Рюкзал был тяжелый. Быстро прикинув, он оставил его там внизу, а сам побежал по лестнице. Успел. Элла вышла из лифта. Адам отметил, что девушка не была зареванной. А потом просто обнял ее. Она хотела что-то возразить. Но он прервал ее.

– Солнечный свет. Может согреть, а может обжечь. Мне кажется я сгораю. Без тебя.

Он хотел сказать что-то еще, но не мог. Элла опустила голову. Сложно было встретится взглядами. Комок в горле стал размером с Гренландию.

– Адам, я хочу зайти домой.

Он отошел в сторону. Элла открыла дверь.

– Я позвоню, – пробормотала она со слабой улыбкой, а после зашла домой.

Лил не было дома. «Слава Богу» подумала девушка. Ей нужно было время побыть одной. Она ощутила такую усталость. Поставила чайник и включила наполняться ванну. Горячая вода напомнила ей море. Здесь в ванной можно было поплакать. Здесь вода и слезы смешались. И было не понятно от чего лицо девушки стало мокрым. Она услышала, как свистит чайник. Мысленно выругалась и вышла из ванны, чтобы выключить. Возвращаться в ванну не стала. Села на кухне как была в полотенце, с волос капала вода. Безразличный взгляд. Апатия. Налила чай. Обожглась. А потом опять заплакала. Она не слышала, как Лил вернулась. Девушка просто подошла и обняла подругу, ничего не спрашивая.

Вечером на телефон Адама пришло сообщение: «Когда я усну, моя душа придет и сядет на твои колени. Я положу голову на твою грудь и буду лежать в твои объятиях до самого утра. А утром я проснусь и ничего не вспомню. Но на душе останется твой запах. Запах моря и соли. Он будет со мной. Даже если я не буду помнить, я буду чувствовать его рядом с собой.»

Он ответит: «Помнишь, ты спросила, о чем я мечтаю? Так вот, я мечтаю о тебе. Ты – моя мечта».

*****

Элла лежала в кровати. И смотрела в потолок. Ей нужно было заняться чем-нибудь. Отвлечься. Но она не могла делать ничего. Сегодня Адам уедет. Его билет на вечер. Она не пойдет провожать его. Нет. Это слишком. Пустота. Она лежала на кровати и смотрела в одну точку. Она не плакала. Нет. Она кусала руку. Ее чувства словно заморозились. Отвлечься. Подошла к краскам. Взяла бумагу. Начала рисовать. Дорога. Взлетная полоса. Серый. Белые полосы. Небо. Ярко-голубое. Белые облака. И потом самолет. Взлетающий самолет. Это выглядело так, как будто художник сидит на взлетной полосе и самолет пролетает над ним. Она добавила света в небо. И получилось так, как будто позади самолета солнце светит из облаков. Картина выходила яркой. Кричащей.

Она очнулась, когда услышала звонок в дверь. Потерла лицо ладонями и пошла открывать. За дверью был Адам. Она не открыла дверь полностью. Не впустила его. Адам увидел ее потухшей. Словно выцветший рисунок. Губы были надуты. На лбу голубая краска. Значит рисовала.

– Впусти меня, пожалуйста. Я пришел попрощаться.

Пустота. Открыла дверь шире. Адам прошел и присел на стул.

– Поехали со мной.

Элла надула губы еще больше и отвернулась. Надавила пальцами на глаза.

– Мой конкурс. Я не уеду.

– Хорошо, не сейчас. Приезжай позже, после конкурса. Ты приедешь? Пожалуйста. Я буду ждать тебя.

– Я не знаю. – ели слышно.

– Не знаешь? Я люблю тебя бесконечно. – он схватил ее на предплечья и легонько встряхнул. – Чего ты не знаешь? Я хочу тебя. Хочу, чтобы мы были вместе. Каждый день. Всю жизнь. Навсегда. Чего хочешь ты?

Она была как тряпичная кукла в его руках. Пустота. Адам обнял ее. Прижал к себе крепко. Начал качать тихонько, как ребенка. Она обняла его в ответ. Больше не безвольная кукла. Его девочка. Он поднял ее за подбородок и нежно поцеловал.

– Будь моей. – шепот. – Пожалуйста.

Адам достал небольшую коробочку из кармана. И вложил в ее ладонь. Элла хотела открыть, но он сжал ее кулак.

– Посмотри это позже, когда я уйду.

Эл кивнула. А потом сама обняла его. Прижалась щекой к груди. Было слышно, как часто стучит его сердце. Еще один поцелуй.

– Я люблю тебя и буду ждать. И буду писать. Я буду все время с тобой. Ты мне веришь?

– Береги себя. – она положила руку на его щеку и провела большим пальцем по его губам. – Береги себя. А и G навсегда.

– Такси. Оно ждет меня

Элла кивнула. Еще одни объятия. Тяжелый вздох. Он протер лицо ладонями.

– Пока малышка.

– Пока, парень.

Элла закрыла дверь. Прислонилась с ней. А потом сползла на пол. Вспомнила про коробку. Это была небольшая черная коробка. Девушка открыла крышку и увидела там серебряную цепочку с медальоном. Она аккуратно достала изделие. Красивое. Как она любит. Тут она поняла, что на медальоне есть гравировка. Знак бесконечности. Элла провела по нему пальцем и перевернула. На обороте было «А&G». Она закрыла рот ладонью и заплакала. Побежала к окну, но во дворе никого не было. Смахнула цветы с подоконника и заплакать в голос.

***

Настал день конкурса. Элла стояла перед зеркалом. Она выбрала белую юбку А-образного силуэта, черную блузку и черные туфли. Собрала волосы в мягкий пучок. В комнату зашла Лил:

– Выглядишь волшебно.

– Спасибо, – ответила девушка. И по привычке поправила медальон на шее.

– Эл, может снимешь его уже?

– Лил, я принимаю мое прошлое и не отрицаю его. И я рада, что встретила его. И благодарна за все. Снять означает отрицать. А я не делаю этого.

Лил просто покачала головой. Почти месяц она наблюдала за подругой как в кино. Вот грустная музыка на репите. Вот чай с чабрецом и зависание у окна. Вот нотбук с открытой почтой. И краски. Каждый день. С утра до ночи. Рисунки. Море. Скалы. Небо. Одна картина нравилась и пугала ее больше всего. Точнее это была серия картин. На первой было нарисовано море, точнее шторм. Черное небо, волны. И утес. А на нем девушка. В белом шифоновом платье. И шлейф он платья развевается от сильного ветра. А девушка стоит на самом краю и обнимает себя. На следующей картине пейзаж похож. Но в небе уже гроза и вдали дождь. А девушка расправила руки как крылья и прыгнула в воду, она в полете. Или точнее в падении. Ее платье и волосы так же развевались от сильного ветра. Это красиво и страшно одновременно. Потому что море практически черное. А на третьей картине девушка под водой. Вода прозрачная и кругом пузырьки, и ее лицо абсолютно спокойное. Будто она обрела покой, вернулась домой. Глаза распахнуты, и она похоже на русалку. Вода поражала своими оттенками.

– Эл.

– М?

– Дорисуй.

– Что?

– Эти картины. Ты рисовала их все это время. Дорисуй. Пусть она выплывет. – и потом добавила шепотом, – прошу тебя.

Элла укусила руку. К слову все ее пальцы были искусаны. Аадам писал ей. Сначала это были письма о том, как он устроился. И рассказы о Марокко. О том, как его впечатлила эта страна. Ее колорит. Атмосфера. Дружелюбие жителей. Но Элла не отвечала. Она читала и молчала. Потом градус эмоциональности в его письмах повысился. Адам злился. Он спрашивал, как она, хотел узнать, просил ответить и тут же говорил «хорошо, можешь не отвечать мне совсем». Он словно качался на качелях, которые раскачивал сам. Очередное письмо пришло вчера, накануне конкурса.

«Привет, девочка. Как ты? Ты не отвечаешь. Я думаю, мне пора перестать тебе писать. Отпустить. Если бы ты знала, как я по тебе скучаю. Если бы я мог приехать. Но мне дадут отпуск не раньше 6 месяцев. Мне кажется, это слишком долго. Мне кажется, ты меня забыла. И тебе все равно. Я пишу мое последнее письмо тебе. Больше не вижу смысла беспокоить тебя. Хотел только сказать спасибо. Твои поцелуи вернули меня к жизни. Я отпускаю тебя со светом и миром. Будь счастлива. И прости меня, пожалуйста. Я желаю тебе всего самого наилучшего. И победы на завтрашнем конкурсе. Я верю в тебя. Ты безумно талантливая. Я никогда не забуду время, которое мы провели вместе. И обещаю, никто и никогда не займет твое место в моем сердце.»

Элла закрыла ноутбук и потом взяла две картины и завернула их.

– Но так же нельзя? Нельзя поменять.

– Можно. Я позвонила Ричарду из организаторов. Он сказал, что если я приеду раньше и успею поменять картины до открытия, то он пропустит их.

– Вау. Ты что околдовала его?

– На самом деле он сказал, что мне придется объяснить свое решение за ужином. – Элла закатила глаза.

Лил подняла брови.

– Но он же старше? Лет на 10, больше? Да, он выглядит привлекательно. Но идти на ужин с ним, чтобы поменять картины. Рискованно, детка.

– Я чувствую, что хочу представить эти картины. Пожалуйста, идем. Или мы не успеем.

До галереи они доехали быстро. Элла написала смску и их встретил администратор. Пропустил через охрану. Они поменяли картины. И Элла завернула в бумагу предыдущие работы. Она попросила администратора, чтобы картины поставили в служебное помещение до окончания выставки. Парень смотрел на нее с явным интересом. Потому что, когда Ричард позвонил и предупредил его, что одна участница поменяет свои работы, это было мягко говоря не предусмотрено условиями конкурса.

– Спасибо, Пабло. – поблагодарила Элла парня.

– Да не за что.

– И давно ты тут работаешь? – спросила она, чтобы сгладить неловкую паузу.

– Полгода. Я устроился летом на практику. И мне безумно это понравилось. Организовывать выставки. Работа с известными художниками. Я увидел здесь столько невероятных работ.

– Звучит здорово. – снова пауза. – Спасибо еще раз, я пойду.

Пабло улыбнулся.

– Удачи на конкурсе.

Элла сложила руки как в молитве в знак благодарности. И пошла в основной зал, где были представлены все работы и куда уже начали собираться участники.

А после конкурса она практически побежала домой. Скинула туфли. И не переодеваясь села за ноутбук. Перечитала последнее письмо Адама. На этот раз без слез. Наконец она нажала на «ответить»:

«Привет, парень. Прости, что не отвечала тебе. Пока я молчала точка между нами не была поставлена. Что ж. Видимо пришло время и мне отпустить тебя с миром, светом и любовью. Ты слишком много значишь для меня. И мое сердце было в твоих руках. Но ты не относился к нему бережно. Я так больше не могу. Не могу склеивать мое сердце каждый раз, когда получаю письма от тебя. Прости. Я люблю тебя. Ты невероятный. Я всегда буду помнить тебя, твой смех, твое тепло. И то, что ты был моим морем. Твой запах остался на моей душе. Запах моря, соли и солнца. Я больше не тону. Будь счастлив. И помни, когда я засыпаю, моя душа идет сидеть на твои коленях».

Элла закрыла ноубук после отправки. Она не ждала ответа. Пошла в душ. А потом села за мольберт. Стала рисовать. Все то же темное море. Шторм. Небо было по прежнему темным. Но среди облаков были видны лучи солнца. Выглядело очень эпично. На берегу сидела девушка, та, что тонула. Пришло уведомление на почту. Она взглянула, это был ответ от Адама: «Когда я засыпаю, любовь моя приходит ко мне и спит в моих объятиях до утра. Моя душа навеки принадлежит тебе».

Вместо эпилога (15 лет спустя).

– Мама, помнишь, я рассказывала тебе о мальчике, который переехал в Россию?

– Ох, Анна, как я могу его забыть? Артур пошел туда, Артур сделал то Артур сказал так, Артур знает это.

Элла намазала хлеб маслом и передала бутерброд дочери. Они завтракали вместе. Анна слегка покраснела от ее слов. Ей было 13, и не сложно было догадаться, что Артур в центре ее вселенной.

– Хорошо хорошо, я поняла, что ты его помнишь. В эти выходные мы пойдем в кино.

Элла улыбнулась.

– Ох мам, перестань. Нееееет. Это не свидание. Там будут еще друзья. Компания. А что ты будешь делать в субботу?

– У меня назначена встреча по поводу выставки. Скучать не буду, – она показала дочери язык.

– Но воскресенье проведем вместе, как и планировали, – Анна наставила на мать вилку. – Сходим по магазинам, – тут она сделала паузу, но не долгую, – Мам, скажи ты точно в порядке? Справишься?

Элла рассмеялась.

– Моя тринадцатилетняя дочь интересуется проживу ли я без нее 4 недели одна, пока она будет отдыхать со своим отцом в Испании, – Элла закатила глаза. – Дочь, ты вообще нормальная? Отдохни. Это Испания.

– Но я хотела бы поехать с тобой.

– Ну я не очень хочу проводить время с третьей женой твоего отца. С предыдущей у нас было хоть какое-то взаимопонимание. Но Елена слишком молодая, мне кажется, я даже не знаю о чем с ней говорить. Пусть Ричард развлекается, раз уж ему по душе такие игры,– Элла пожала плечами.

– Мам, если честно, мне кажется я буду им там мешать.

– Хах, главное, чтобы они тебе не мешали. К тому же ты не единственный ребенок, который там будет. Твой брат тоже поедет.

– Если что скажи папе, что я не собираюсь нянчится с Марком.

– Да ладно. Он уже большой. И вполне самостоятельный. Елена присмотрим за ним.

Они обе рассмеялись в голос. Элла встала и подошла к кофемашине, чтобы сварить кофе. Остановилась у окна. Посмотрела во двор. Этот дом был ее мечтой. Небольшой, но уютный. Окна на кухне выходили на задний двор и террасу. Место ее силы.

– Слушай, дочь.

– Ммм.

– Откуда говоришь приехал тот мальчик?

– Из Марокко мам. Они переехали в Россию примерно полгода назад.

– Почему? – плечи у Эллы слегка напряглись.

– Ну, его папа отсюда. Там такая грустная история. Мама у Артура умерла, после того как родила второго ребенка.

– Что?

– Да. – лица у обоих стали грустные – Я не знаю всех подробностей. Только, что она болела и умерла через месяц после того, как родила. Они пару лет еще жили там, но его папа отсюда. Решили вернутся. Видимо невыносимо стало там. Ох мам, у меня прямо мурашки по коже. Тоска.

Элла положила кофе на столешницу и обняла себя руками. История была действительно грустной.

– И как давно? Кто родился?

– Это девочка. 3 года вроде или около того. София. Она классная. Улыбчивая и смышлёная. И такая кудрявая.

– Откуда ты знаешь?

Анна откашлялась.

– Ну Арт приглашал меня к ним, посмотреть кино. – видя строгое лицо матери, она подняла руки и поспешно добавила, – Его папа тоже был дома. Крутой чувак. Он там какой-то крутой хакер.

– Как ты говорила зовут его отца?

– Адам.

Кофе пролилось прямо на пол и обожгло ноги Эллы. Она чертыхнулась и отмахнулась от полотенца, которое протянула ей дочь.

– Ты как?

– Где там мазь от ожогов? Лучше смазать.

Элла намазывала ступни, пока дочь вытирала пролившееся кофе.

– Мам, ты в порядке? Ты как-то странно побледнела. Так сильно болит? Мам? Мааааам.

Элла наконец взглянула на дочь.

– Что?

– Я говорю, ты стала бледная. Мам, ты меня пугаешь.

– Ох прости, пожалуйста, – Элла провела руками по лицу, – Я задумалась. Я уберу со стола, а ты иди. Не опаздывай.

Позже, когда дочь ушла. Элла поднялась в свою комнату. Она достала серую коробку, которую не открывала уже много лет. В коробке была папка и небольшая бархатная коробочка. Элла отрыла коробку и провела пальцем по надписи на медальоне «А&G». Потом привычным жестом перекинула волосы на плечо и открыла папку. Там были рисунки. Акварельный портрет Адама, и серия «шмормовых» картин. Не хватало только одной, той где девушка тонет. Тогда много лет назад, когда она поменяла картины на конкурсе, она выставила именно эту картинку. И победила. Картина висела месяц в галереи. А потом ее купил какой-то филантроп из Европы. Деньги были большие и Элле продала свою работу. Но на эти деньги она смогла открыть свое дело. Художественную школу. Учила детей. Потом у нее случился роман с Ричардом и когда она случайно забеременела, они поженились. Но спустя 5 лет их брак распался. Как ни странно, это был максимально безболезненный развод. Ричард и Элла остались друзьями и воспитывали дочь в мире. Элла больше не выходила замуж. И об Адаме она больше не слышала.

Элла закрыла коробку и убрала ее на привычное место.

****

Адам сидел в кофейне и пил кофе. Наконец-то им дали садик. Теперь он мог спокойно работать дома. А не бегать все время за дочерью. Эва была чрезмерно активным ребенком. И сводила его с ума. И если учитывать, что у Арта начался подростковый период. Переезд. И вообще последние три года. Он и не помнил, когда вот так мог сидеть и спокойно пить кофе.

– Чееееерт.

Прозвучало с соседнего столика. Сказано было довольно тихо, но он услышал. Развернулся всем корпусом и увидел ее. Сначала он весь замер и просто не мог поверить своим глазам. Потом его сердце пустилось галопом. Пришли чувства. Безумие. Счастье. Любовь. А потом тоска. Боль. Одиночество. Элла не видела его. Она воевала со своим ноутбуком. Укусила руку. И этот такой привычный жест вызвал у Адама столько нежности.

У него в горле встал ком. Размером с Гренландию. Он смотрел на нее и не мог поверить. Отвернулся, чтобы не пялится так открыто. Потом поспешно повернулся обратно, потому что испугался, что она исчезнет. Наконец Адам подошел в ней.

– Каждую ночь моя любовь приходит ко мне и спит в моих объятиях до утра, а потом исчезает. Но больше я ее никуда не отпущу.

Элла подняла глаза и увидела Адама.

– Мой ноутбук перестал работать. Поможешь? – она улыбнулась, а потом расплакалась. Он обнял ее и сказал:

– Всегда.

Прейлист:

«Arcade» Duncan Laurence

«I Miss You» Adele

«Bruises» Lewis Capaldi

«Money On My Mind» Sam Smith

«Diamonds» Sam Smith

«Promises» Calvin Harris, Sam Smith

«Dancing With A Stranger» (Acoustic) Sam Smith, Normani

«La La La» Naughty Boy feat. Sam Smith

«Mercy» (Acoustic) Shawn Mendes