Любовь капитана «Феникса» [Мэрлин Ловлейс] (fb2) читать онлайн

Мэрлин Ловлейс Любовь капитана «Феникса»

Глава первая

Сара Эбернати никогда не бывала в доме терпимости.

Она и сейчас не отважилась бы войти в Обитель Танцующих Цветов, если бы не чрезвычайные обстоятельства. Вот уже три недели, как исчез ее отец, и сообщить что-либо о его местонахождении может только один человек – по слухам, завсегдатай этого злачного места, пользующегося в Макао самой дурной репутацией.

Несмотря на многочисленные письменные обращения Сары, Джеймс Керрик, третий виконт Стрэйт, капитан шхуны «Феникс», так и не появился в пресвитерианской миссии, и Саре не оставалось ничего иного, как попытаться разыскать его в борделе.

– Ты и в самом деле собираешься идти в этой одежде? – раздался рядом с ней встревоженный мягкий голос. – Будь папа здесь, он бы этому воспротивился.

– Будь папа здесь, мне не пришлось бы никуда идти.

– И то правда. – Спорить со своей обожаемой старшей сестрой было не в характере Эбби, но строгое воспитание обязывало девушку сделать хотя бы попытку остановить Сару. – Может, стоит подождать? Пройдет немного времени, и, уверена, мы услышим о папе. Помнишь, как он заблудился в Пенджабе, разыскивая того отшельника?

– Помню, – сухо отозвалась Сара, застегивая туфлю на высокой деревянной подошве. – А также помню, сколько неприятностей тогда возникло.

– Но, Сара, – пропищал малыш, стоявший рядом с Эбби, – разве папа виноват, что, когда они с отшельником спустились в деревню, налетел ураган?

– Ну конечно, нет, Чарли. Как не виноват и в том, что несколько священных коров убило молнией. Однако жители деревни всю вину свалили на него.

– Потому что он уговорил святого покинуть свою пещеру, где он молился об их благополучии.

Чарли очень нравилась эта история. Он в ту пору был совсем несмышленышем, но слышал ее столько раз, что запомнил чуть ли не наизусть. Крестьяне осадили лачугу, где прятался отец. Каким-то чудом он сумел продержаться до прихода личной охраны раджи, которая его и спасла.

– Тогда мы уехали из Индии и перебрались в Китай?

– Да, после этого мы приехали в Макао, – подтвердила Сара, умолчав, что раджа настойчиво рекомендовал миссионеру больше не появляться в Индии. Ни Чарли, ни двое его старших братьев не слышали окончания этой истории, и Сара не собиралась посвящать их в подробности.

Сара тяжело вздохнула. Средств, чтобы послать Чарли в Англию, в Бэрроугейтскую Школу для юных джентльменов, где уже учатся его братья, увы, нет. Ему следовало поступить туда еще в прошлом году, но маминого наследства только-только хватало на обучение старших мальчиков. Денег не было даже на приданое для Эбигейл, славной, прелестной Эбигейл.

Глядя на нее, Сара подумала, что ее красивое личико и добрый нрав вполне заменят приданое. Но в глубине души она сознавала, что деньги всегда липнут к деньгам и что лишенные приданого дочери бедных миссионеров, как правило, выходят замуж за клерков без гроша в кармане.

И все же, все же… Ее не покидала слабая надежда, что сестра сможет найти более достойную пару и ее муж не только окружит роскошью утонченную Эбигейл, но и оплатит образование Чарли.

Сара со вздохом нахлобучила на голову широкую соломенную шляпу конической формы и стала прятать под нее свои густые непокорные волосы.

– Дай я помогу!

Эбби обеими руками подняла тяжелую массу рыжеватых волос и засунула под поля шляпы.

– Ты теперь совсем как китаянка! – весело рассмеялся Чарли.

Сара лишь улыбнулась. Этого она и добивалась. Сейчас ей просто необходимо быть похожей на китаянку, чтобы не слишком выделяться в толпе.

Она взглянула на себя в зеркало и осталась довольна своим видом. С плеч до колен ниспадала свободная рубашка из синей хлопчатобумажной ткани с высоким воротником, из-под которой выглядывали широкие мешковатые штаны до пят, являвшиеся обязательной частью одежды всех китайцев, независимо от пола. Лицо наполовину скрывали поля шляпы – скорее всего, ей удастся проскользнуть по улицам Макао, не привлекая к себе внимания.

– В таком виде меня даже леди Блэр не узнает, – с удовлетворением заметила Сара.

– Леди Блэр! – Эбби в ужасе прижала пальцы к побледневшим щекам. – Неужели ты можешь ее встретить?! Постарайся этого избежать. Если она тебя увидит, а тем более узнает, куда ты направляешься, то непременно отменит свое приглашение на венецианский завтрак и в придачу разнесет по всему городу отвратительные сплетни о тебе.

«Мне не привыкать», – подумала Сара. Леди Блэр – жена главы Ост-Индской компании – недолюбливала Сару. И не раз намекала на то, что мисс Эбернати слишком усердствует, помогая отцу. Сара организовывала продовольственную помощь прокаженным, боролась против варварского обычая бинтовать девочкам ступни. Зато к Эбигейл почтенная матрона относилась с симпатией и приглашала ее на все свои светские мероприятия вместе со старшей сестрой, в качестве сопровождающей.

– Да что ты, Эбби, я просто пошутила. В этой части города, да еще так поздно вечером, леди Блэр не бывает.

– А если тебя увидит кто-нибудь еще? Или узнает, куда ты идешь? Новый клерк, только-только приехавший из Англии, тут же от тебя отвернется.

Почти ежедневно сестры совершали прогулки по центральным бульварам Макао и вот вчера познакомились с приятным молодым человеком. Вспомнив это, Сара улыбнулась:

– Ах ты глупышка! Мистер Сильвертон глаз с тебя не спускал.

– Не говори так! – Голубые глаза Эбби заблестели. – Я и разговаривала с ним лишь потому, что он хотел все узнать о тебе.

Как ни старалась Сара охладить пыл Эбби, та продолжала лелеять мечты о счастливом будущем для любимой сестры, отказываясь признать, что та в свои двадцать четыре года уже считается старой девой.

Сама же Сара давно примирилась с тем фактом, что из-за отсутствия приданого и яркой внешности мужа у нее не будет. И почитала за счастье заботиться о родных – троих весьма шустрых братьях и очаровательной сестренке. И об отце, разумеется! Вот только бы найти его!

При мысли об отце Сара повернулась к Эбби и потрепала ее по плечу.

– Мне пора. Повар сказал, что Пятый Племянник меня проводит.

– Как бы я хотела, чтоб ты не ходила! – глотая слезы, пробормотала Эбигейл.

– Да не волнуйся так! Я только поговорю с лордом Стрэйтом – и тут же назад.

В этот миг в комнату бесшумно проскользнул хрупкий мужчина с косичкой. Согнувшись в низком поклоне, вошедший обратился к Саре по имени, которое он дал ей еще несколько лет назад:

– Ты, Большая Сестра, идти быстро-быстро. Пятый Племянник ждать долго никак.

– Иду, иду! – откликнулась Сара.

– С тобой пойдет самая младшая внучка – Хромая Малютка.

Сара кивнула девочке, почтительно остановившейся на некотором расстоянии от своего дедушки. То ли от смущения, то ли от сознания того, что она находится в обществе чужеземцев, девочка потупилась, не в силах произнести ни слова. Сара, дав последние наставления Эбби и Чарли, спрятала кисти рук в рукава и вслед за тоненькой девочкой вышла из пресвитерианской миссии через черный ход.

Днем с порога миссии, стоявшей на крутом холме, в тени старинной португальской крепости, открывался великолепный вид на оживленный порт Макао. Но и сейчас, когда сумерки прозрачной вуалью накрыли узкий полуостров, у Сары перехватило дыхание от восхитительного зрелища, представшего ее взору.

Как всегда в июле, купцы со всех концов мира, подгоняемые юго-западными муссонами, привели свои суда в обширный залив к востоку от Макао. Сотни кораблей стояли на якоре, ожидая пропуска и китайских лоцманов, которые провели бы их по реке Жемчужной^[1] в главный торговый центр – Кантон.^[2] У самого берега теснились раскачивающиеся на волнах двухмачтовые шхуны. Среди иностранных судов всевозможных размеров сновали джонки и сампаны, которыми управляли «лодочные девочки», сделавшие разнообразное обслуживание моряков своим ремеслом.

В прошлом году, в разгар торгового сезона, его преподобие мистер Эбернати предпринял отчаянные попытки спасти несчастных от необузданных страстей моряков. Его попытки закончились полной неудачей. Против них восстали не только моряки, но и сами лодочные девочки. Лорд Блэр был вынужден вмешаться, чтобы предотвратить серьезные беспорядки. А в доме миссионера повар на протяжении многих недель ставил ему на стол совершенно несъедобные и в высшей степени подозрительные кушанья, выражая таким образом свое недовольство его поведением, ибо среди лодочных девочек были и его родственницы.

Неужели семьи всех священников ведут такую же трудную жизнь, как они? – спрашивала себя Сара, шагая следом за своей юной проводницей. Вряд ли. В ее памяти хранились смутные воспоминания о той далекой поре, когда отец служил викарием в Кенте. Семейство покинуло этот город, когда Сара еще ходила в коротеньких платьицах. С тех пор стремление отца нести людям слово Божье приводило их в самые экзотические места. Поначалу преданный миссионер одержал ряд блестящих побед на своем поприще и мог по праву гордиться тем, что его стараниями не один человек обратился в истинную веру.

Но когда через несколько дней после рождения Чарли умерла их мать, отец принялся за свою деятельность с чрезмерным рвением. Да, да, решила Сара, именно чрезмерным, это самое подходящее слово. Когда речь заходила о долге, преподобный Эбернати начисто забывал о своей семье. Впрочем, как и о здравом смысле.

Совет старейшин пресвитерианской церкви уже дважды обращался к нему с письменной просьбой умерить свой пыл. Просьбу поддержал и лорд Блэр. Еще один инцидент с участием преподобного Эбернати мог закончиться отзывом его из Китая, а следовательно, потерей и того скудного дохода, который имела семья. Тем не менее, прослышав, что мандарин в одной из провинций Китая хочет узнать побольше о Боге варваров, преподобный Эбернати забыл о необходимости соблюдать осторожность. Не думая о своей личной безопасности, о волнении, которое он причиняет своей семье, об императорском указе, запрещающем иностранцам проникать в глубь Китая, преподобный Эбернати отправился в отдаленную провинцию. Теперь Саре необходимо разыскать его и доставить домой, пока лорд Блэр не узнал о недозволенной вылазке. И помочь ей в этом может лишь человек с самой дурной репутацией в акватории Южно-Китайского моря.

Через несколько минут они вышли за ворота Христианского города, как называли место, где обитали европейцы, и вступили в широко раскинувшийся поселок китайцев Монг Ха с его людными улицами, гомоном и зловонием.

Продавцы с корзинами дымящегося риса и овощей наперебой предлагали свои товары. В маленьких закусочных с земляными полами шипели на угольных жаровнях сочные куски свинины и утятины. Менялы во все горло зазывали клиентов; сквозь толпу, расталкивая всех локтями, пробивались взмокшие от тяжести разносчики воды. Плакали дети, лаяли собаки, огромные вонючие свиньи рылись в канавах.

Стараясь не поднимать головы, Сара из-под полей шляпы внимательно оглядывалась вокруг себя. За годы жизни в Макао она лишь дважды осмелилась выйти в город: один раз – чтобы принести продукты семьям, пострадавшим от тайфуна, – второй желая удостовериться, что за больным поваром есть кому ухаживать. И оба раза возмущенный китайский чиновник выдворил ее обратно в Христианский город, проводив до самых ворот.

Его преосвященство мистер Эбернати был уверен, что указ, ограничивающий передвижение европейцев, приняли под влиянием иезуитов, которые в течение столетия, а то и больше пользовались огромным авторитетом при императорском дворе. Сара же не сомневалась в том, что запрет на общение с европейскими женщинами вызвала их манера одеваться: платья без рукавов, с глубоким вырезом, открывали слишком много женских прелестей. Сара, учтя все это, облачилась в китайское платье.

– Вот Обитель Цветов, Большая Сестра, – робко сообщила Саре маленькая проводница, останавливаясь.

Сара с удивлением посмотрела на представшее ее взгляду здание: она никак не ожидала, что это злачное заведение с виду будет напоминать резиденцию богатого мандарина. Ворота красного дерева с искусной резьбой были гостеприимно распахнуты – не иначе как в ожидании ночных гостей, подумала Сара. За ними виднелся пышный сад с аллеями, посыпанными щебнем, и ярко горящими фонарями.

– Ты входить, входить, – девочка потянула ее за рукав, и они зашагали по темной аллее вдоль стены дома. Внезапно из тени деревьев вышла фигура.

– Пятый Племянник?

– Да, Большая Сестра, идти быстро-быстро.

Приказав девочке ждать, Пятый Племянник толкнул ее за куст жасмина и жестом предложил Саре следовать за ним. Опустив голову, засунув руки в рукава, она быстро зашагала по чисто выметенной дорожке.

Но когда они обогнули дом, Сара, не удержавшись, подняла глаза. И охнула от изумления. Открывшееся ее взору зрелище чрезвычайно напоминало прием в саду у леди Блэр, знаменующий начало светского сезона.

Нарядные дамы разгуливали по аллеям под ручку со своими кавалерами. Струнный оркестр наполнял вечерний воздух ласкающими слух звуками. Разбросанные там и сям столы ломились от деликатесов. Единственное отличие от балов у леди Блэр состояло в том, не без удовольствия заметила Сара, что дамы были одеты в вышитые платья, застегнутые на пуговицы до самого подбородка, тогда как у гостей высокородной леди бальные туалеты обнажали акры круглых грудей и рук, усыпанных родинками.

Сара с Пятым Племянником вошли в полутемный коридор, и вот тут-то проявилось истинное назначение Обители Танцующих Цветов. Из-за тонкой бамбуковой стенки донеслось рычание мужчины, затем молящий голос женщины, и Сара уже была готова броситься на помощь несчастной, но в следующее мгновение та сладострастно застонала, и Сара изменила свое намерение. Девушка густо покраснела.

– Идем! – прошептал Пятый Племянник, энергично маня ее рукой.

Сара поспешила за ним, стараясь не обращать внимания на звуки, доносившиеся до нее. Когда мальчик распахнул дверь маленькой, плохо освещенной комнаты, лицо Сары цветом не уступало красному флажку, висевшему у входа. Внутри, к счастью, никого не было.

– Капитан приходить сюда, точно-точно?

Пятый Племянник кивнул головой.

– Да, Большая Сестра. Каждый вечер. Ты ждать, он приходить. Потом мы быстро-быстро идти.

Когда за мальчиком закрылась дверь, Сара с облегчением вздохнула: ей было необходимо успокоиться и собраться с мыслями перед приходом скандально известного лорда Стрэйта.

Злые языки утверждали, что Джеймс Керрик погубил свою карьеру лет восемь назад. Его, лейтенанта Королевского флота, застали в самой компрометирующей ситуации с женой адмирала. Беднягу не спас и проявленный им необычайный героизм в одном из последних морских сражений с наполеоновскими войсками. Его немедленно уволили с флота, общество от него отвернулось, а старший брат пожелал забыть о нем. Керрик, однако, вместо того чтобы впасть в отчаяние, купил корабль и пустился во все тяжкие.

Несколько лет назад старший брат скончался, и разжалованный морской офицер стал третьим виконтом Стрэйтом. Перед смертью, правда, брат успел отомстить «паршивой овце», запятнавшей честь семьи: продал родовое имение какому-то простолюдину, так что титул Керрик получил, а денег – нет.

Сара сдвинула шляпу на затылок и огляделась. Маленькая комнатушка не очень-то подходила для серьезного разговора со Стрэйтом. Почти всю ее занимала огромная кровать под балдахином с такими непристойными рисунками, что Сара почувствовала, как кровь снова приливает к ее лицу. В углу скромно притулился столик с фарфоровым чайником, несколькими пиалами и вазой с фруктами.

Сара поспешила напомнить себе, что она не школьница, краснеющая при виде неприличных изображений. Да и вообще успела изрядно хлебнуть в своей жизни: и мать, умиравшую от послеродовой горячки, выхаживала, и своих братьев и сестру растила, и многим последователям своего отца помогала, то есть повидала на своем веку больше болезней и смертей, чем приходится обычно на долю женщины ее возраста и положения. И тем не менее ей пришлось несколько минут обмахиваться рукавом своего платья, чтобы вернуть самообладание перед появлением столь нужного ей человека.

Прошло несколько минут, показавшихся Саре вечностью, прежде чем на пороге выросла фигура мужчины. Увидев его, девушка поймала себя на мысли, что выражение «черный как смоль» необычайно точно передает цвет его волос. Они в беспорядке падали ему на лоб, и – как странно! – у Сары возникло желание протянуть руку и откинуть их назад, как она делала это Чарли, когда тот, разгоряченный и запыхавшийся, прибегал после игры в крикет.

И как он только помещается в кровати, даже такой большой? – подумалось ей затем. Раз или два она видела его издалека и, разумеется, не могла не заметить, что ростом он выше большинства окружающих. Но только сейчас она поняла, насколько он высок.

Он захлопнул за собой дверь, сделал шаг вперед и нахмурился. Голубые, к удивлению Сары, глаза окинули девушку с ног до головы и остановились на ее груди, которую не могла скрыть даже свободная туника. Руки, спрятанные в широких рукавах, помимо воли Сары сжались в кулаки.

Наконец он перевел взгляд на ее лицо, но с такой угрожающей миной, что у Сары перехватило дыхание. Она молчала, не в состоянии вымолвить ни слова. После нескольких напряженных секунд Стрэйт стащил с себя пиджак и бросил в изножье кровати.

– Мей Лин, видно, нездорова, – прогудел он. – Надеюсь, вы знаете ее танец. «Порхающая Бабочка» в ее исполнении мне всегда нравилась.

Сара облизала губы. Стрэйт явно недоволен тем, что нашел здесь не ту, которую ожидал увидеть. Но прежде чем она собралась ответить, он насмешливо поднял брови.

– Или у вас свой репертуар?

Сара стряхнула с себя несвойственную ей робость. В конце концов, он мужчина, не более того. И нечего вздрагивать от одного звука его голоса. Решив не говорить, а действовать, она выпрямилась во весь свой, правда не очень внушительный, рост и стянула шляпу с головы.

Как она и предполагала, ее грива притянула его взгляд, как магнит железо. Густые волосы бронзово-рыжеватого цвета, которые из-за влажного климата Макао было крайне трудно укладывать, причиняли ей постоянные огорчения. Как и отец. Вспомнив об отце, она подняла подбородок.

– Я пришла поговорить с вами, лорд Стрэйт.

– Поговорить, мисс Эбернати?

Сара на миг лишилась дара речи. Одно дело – она узнает всем известного ветрогона. И совсем другое – если распутный лорд узнает ее.

– Откуда вы меня знаете? – спросила она, преодолевая смущение.

– А почему бы мне вас не знать? Вы же меня знаете.

– Ну, это разные вещи.

– Вы уверены, мисс Эбернати?

Насмешка в его голосе снова повергла Сару в замешательство. Собрав все свое мужество, она смело встретила его иронический взгляд.

– Макао – маленькое поселение. Странно было бы мне не знать мужчину с вашей репутацией.

Черные брови полезли вверх.

– А тем более мужчину вашего… вашего… впечатляющего сложения. Вот почему я узнала вас. Быть может, теперь вы соизволите объяснить, откуда знаете меня?

– Как вы справедливо заметили, Макао – поселение маленькое, – ответил он, ехидно передразнивая ее. – Англичанок в нем раз-два и обчелся. И странно было бы мужчине не заметить женщину с вашей… вашей… впечатляющей фигурой.

И голубые глаза снова скользнули от шеи Сары к груди и прочно приковались к ней. Сара вспыхнула от гнева. Ей захотелось скрестить на груди руки, защитив ее от дерзких взглядов, а еще лучше – наградить наглеца пощечиной.

Но почти тут же оба желания уступили позыву рассмеяться, часто одолевавшему Сару в самый неподходящий момент. Умение увидеть в любой ситуации смешное не подвело ее и на этот раз. Карие глаза скрестились с голубыми, наблюдавшими за ней, с ленивой угрозой, и девушка невольно рассмеялась.

– Туше, лорд Стрэйт! Как говорит мой брат Гарри – счет равный.

Глава вторая

Заслышав ее тихий благозвучный смех, Джейми Керрик нахмурился. Что тут смешного?

– У вас, черт побери, необычное чувство юмора, мисс Эбернати, – пробормотал он.

– Боюсь, вы правы. Мне уже не раз говорили, что это – главный мой недостаток. Или один из главных.

Джейми тупо уставился на нее, удивляясь ее спокойствию. Но по правде говоря, он довольно плохо соображал в этот момент. Бедняге пришлось выпить великое множество бокалов приторно-сладкого сливового вина, которое сейчас ударило ему в голову, а многочасовые переговоры с мандарином, в чьем ведении находился порт, так ничем и не закончились. Джейми был вне себя от раздражения. Но больше всего бесило сознание того, что, едва войдя в эту комнату, он сразу почувствовал, как взбунтовались гормоны.

Он, естественно, узнал ожидавшую его женщину. В Макао было мало молодых англичанок с примечательной внешностью, а еще меньше – таких, которые осмелились бы искать свидания с ним в Обители Танцующих Цветов. Верная дочь своего отца, с досадой отметил Джейми.

Достопочтенного мистера Эбернати он видел мельком, когда последний раз заходил в Макао, застав момент, когда старпом выпроваживал того с палубы «Феникса». Команда судна не пожелала внять призывам миссионера и встать на путь праведный.

После трудного трехмесячного плавания матросов интересовали лодочные девочки, а не спасение души.

Его дочь Джейми заметил впервые несколько дней назад на Центральной площади, где она гуляла с очень подвижным мальчиком, и принял сначала за гувернантку: так просто она была одета. Но даже скромное зеленое платье не скрывало ее женских прелестей. Только слепой или уж совсем бесчувственный мужчина – а Джейми ни тем, ни другим не был – мог не заметить и не оценить по достоинству ее прекрасную грудь. Но, узнав, что она дочь миссионера и к тому же старая дева, он вмиг охладел: Джейми предпочитал иметь дело с опытными женщинами или очаровательными обитательницами заведений, подобных тому, где он пребывал в данный момент.

Но сейчас, разглядев Сару вблизи, он почувствовал, как в нем снова пробуждается интерес к ней. Такой полный чувственный рот – мечта любого мужчины. Нос – лучше не придумаешь, а глаза… глаза, в которых сейчас искрился смех, напоминали коньяк, плещущийся в хрустальном бокале.

– Ну, есть недостатки и посерьезнее, чем чувство юмора, – медленно промолвил он.

– Не для дочери миссионера.

– Значит, вы – необычная дочь миссионера.

– А вы знаете столько дочерей миссионеров, что можете их сравнивать?

– Да уж, дьявольски необычная дочь миссионера.

Резкий тон подействовал на Сару отрезвляюще. Она перестала улыбаться.

– Должно быть. Иначе меня бы здесь не было.

– Это уж точно. Ваше присутствие связано, очевидно, с записками, которые вы мне посылали, а не с желанием познать жизнь Порхающей Бабочки?

– Порхающей Бабочки?

С насмешливой улыбкой он ткнул пальцем в изображение на одной из прикроватных занавесок. Сара зарделась.

– Вдруг вам это понравится?!

Сара вскинула подбородок и снова обрела сходство с гувернанткой.

– Не пытайтесь меня смутить, лорд Стрэйт. Я давно утратила детскую наивность, но была бы признательна, если бы вы воздержались от непристойных намеков.

Джейми испытал некое удовлетворение оттого, что глаза ее больше не излучали смех, который его так раздражал. С другой стороны, ему было жаль, что он его больше не слышит, хотя сам себе в этом не признавался.

– Желаете встречаться с мужчинами в борделе – привыкайте не только к намекам, но и к кое-чему похуже.

И он сделал шаг вперед, желая напугать ее и поставить на место. Протянул руку и небрежно погладил разгоряченную щеку Сары. Нежность ее кожи приятно удивила его.

Сара отскочила назад, но наткнулась на кровать. Во взгляде девушки промелькнула тревога.

– Лорд Стрэйт! Я вынуждена просить вас, чтобы вы… чтобы вы… вели себя не столь…

– Вольно? Интимно? – поспешил он ей на помощь, испытывая удовольствие от этой игры. – И не собираюсь.

Глаза девушки расширились от удивления, она попыталась отойти в сторону. Но не тут-то было. Положив руку на спинку кровати, он преградил ей путь к отступлению. И подошел так близко, что коснулся обольстительных возвышенностей ее грудей. Кровь его, еще не остывшая после выпитого вина, забила горячим ключом. Он поднял голову Сары за подбородок и заставил взглянуть на себя.

– Женщина, ожидающая мужчину в комнате борделя, мисс Эбернати, должна быть готова ко всему.

– Но вы же прекрасно знаете, лорд Стрэйт, зачем я сюда явилась.

– Знаю?! – пробормотал он, наклоняясь, чтобы насладиться непривычным ароматом хорошего мыла, исходившим от ее волос, – обычно в этой комнате стоял тяжелый запах жасмина и мускуса.

– Прошу вас прекратить эти странные намеки. Вам отлично известно, что я пришла лишь потому, что вы не пожелали откликнуться на мои приглашения посетить миссию.

– Меня, мисс Эбернати, не особенно интересует причина вашего появления здесь.

Она попыталась обеими руками оттолкнуть его. Когда-то подобное поведение женщины заставило бы Джейми отступить. Но с тех пор он научился понимать исходящие от женщин тайные сигналы, противоречащие их поведению: трепет ресниц, в то время как нежные губы шепчут «нет»; тяжкий прерывистый вздох и тому подобное. Джейми украдкой улыбнулся. Сомнений не было – дочь миссионера охватила дрожь желания. Он ощущал ее всем своим телом. С легкостью, выработанной многолетней практикой, он нагнулся и поцеловал ее.

Изумившись на мгновение, что губы Сары имеют вкус меда, он обхватил ее рукой и крепко прижал к себе. Пышная грудь Сары прижалась к его груди. Она издала какой-то звук, и Джейми с обычной мужской самоуверенностью решил, что это вздох наслаждения.

В нем пробудилось дикое безудержное желание, которое – в этом он не сомневался – от соприкосновения их тел передалось и ей. И действительно – он заметил, как сквозь синюю ткань платья проступили затвердевшие соски. Джейми страстно захотелось положить Сару на кровать, сдернуть с нее безобразный наряд и, обнажив эти затвердевшие пики, гладить их, облизывать, целовать. Освободив руки, он чуть отступил назад, чтобы стянуть с себя рубашку.

– Если вы уже удовлетворили свое тщеславие, лорд Стрэйт, я бы хотела поговорить о деле, которое привело меня сюда.

Рука его замерла у воротника рубашки. Неужели с этих податливых, мягких губ могли сорваться такие резкие, холодные слова?

– Вы и так потратили слишком много времени на то, чтобы запугать меня своей неразумной выходкой, милорд.

Джейми не сразу вспомнил, что это и в самом деле было его первоначальным намерением. Его рассудок затмило удовольствие, полученное от поцелуя.

– Садитесь!

– Но, мисс Эбер…

– Прошу вас, садитесь!

После многих лет плавания с отпетыми негодяями Джейми привык отдавать приказы, а не повиноваться им. А тут какая-то мисс Недотрога тоном школьной учительницы дерзко раскомандовалась! Не опрокинуть ли упрямую дамочку на спину и не показать ли, как следует вести себя с мужчинами?

Сара меж тем крепко сжала кулаки в широких рукавах платья, моля Бога о том, чтобы возвышавшийся над ней мужчина не заметил, с каким трудом дается ей эта строгость. К ее бесконечной радости – и тайному разочарованию, – Стрэйт медленно опустил свое мощное тело на заскрипевшие под ним пружины матраса.

– Хорошо, мисс Эбернати, сажусь. Но, – на его губах заиграла ехидная улыбка, – секунд через десять я лягу. Если вы не желаете разделить со мной ложе, постарайтесь пересказать свое дело за эти десять секунд.

– Десяти секунд вполне достаточно. Мне стало известно, что вы собираетесь вести свой груз вдоль побережья Китая, хотя это строжайше запрещено Ост-Индской компанией и императором. Я хочу отправиться с вами.

Он уставился на Сару так, словно у нее внезапно вырос рог.

– Мне это крайне необходимо, лорд Стрэйт. Мой отец отправился с тайным визитом к мандарину, который правит Фуцзянем.^[3] Необходимо разыскать его и заставить вернуться домой.

Грубый односложный ответ лорда заставил Сару поморщиться.

– Прошу вас не сквернословить, – потребовала она.

– Я буду не только сквернословить, – он стал медленно подниматься на ноги, – я…

– В благодарность за вашу помощь я найду вам лоцмана, – прервала его Сара.

Лорда словно подменили. Он застыл в нескольких шагах от нее, сощурив глаза. К Саре наконец вернулась уверенность.

– Откуда, черт побери, вы знаете, что мне нужен лоцман?

– Да не рычите на меня так, лорд Стрэйт. Мне бы хотелось обсудить наше дело спокойно и без осложнений.

– Никакого «нашего дела» у нас с вами нет.

– Ошибаетесь. Из верных источников мне стало известно, что вам необходим лоцман, но вы не можете его найти. И не найдете.

– Вы так полагаете?

– Не полагаю, а точно знаю. Да будет вам известно, сэр, что слухи о вашей незаконной деятельности достигли императора, и он издал специальный указ, направленный против всякой нелегальной торговли вообще, и вашей – в частности. Тот, кто осмелится провести «Феникс» в какой бы то ни было порт помимо Кантона, лишится головы.

Так вот почему его уже целых три дня водят за нос, пронеслось в голове у Джейми. Ведающий портом мандарин улыбается, кивает головой, милостиво принимает обычные взятки, обещает, но ничего не дает, а только поит сливовым вином! Старый мошенник!

Все равно он, Джейми, не поплывет в Кантон. Пусть другие капитаны ведут свои корабли в этот порт и разгружаются там под бдительным оком Ост-Индской компании, он не намерен отдавать львиную долю своих доходов ни ей, ни тем более китайским чиновникам в виде взяток. Но и медлить ему нельзя – при такой жаре груз в его трюмах скоро протухнет. Ему срочно нужен лоцман!

– Где вы возьмете лоцмана, который согласится рисковать своей головой?

– Наш повар обещал мне такого – он приходится ему дальней родней. Но при одном условии – если вы поможете мне отыскать отца.

– Могу себе представить, что это за лоцман! Он и сампан-то вокруг Макао не проведет, а уж шхуну за тысячу миль – и думать нечего!

– Ошибаетесь! Он много лет служил во флоте губернатора и знает здешние воды как свои пять пальцев.

– Почему же такой знаток покинул губернаторский флот?

– Точно не скажу. Повар что-то говорил о ссоре, о цыплятах, но в чем там было дело, я так и не поняла.

– Где уж вам понять!

С презрением отвергнув предложение Сары, показавшееся ему смехотворным, Джейми на миг задумался. Теперь, когда он знает об указах императора, ему надо незамедлительно, до завтрашнего вечера, предпринять самые решительные действия. И прежде всего освободиться от этой назойливой дамочки!

– Десять секунд истекли, мисс Эбернати!

С этими словами он приблизился к Саре, поднял ее, бросил на кровать и стал сдергивать с себя рубашку.

– Вы что, с ума сошли? – выдохнула Сара, приподнимаясь на локте.

Он швырнул рубашку на пол и взялся за штаны.

– Да нет, просто хочу использовать эту комнату по назначению.

– Но… но мой отец!..

– Если вы, мисс Эбернати, предполагаете, что я стану рисковать своим судном и грузом ради помешавшегося миссионера, то у вас мозгов не больше, чем у него.

– Но… но лоцман… – еле слышно лепетала Сара.

– Я найду себе лоцмана, за пригодность которого поручится не только повар.

И он продолжал раздеваться. Шумно выдохнув, Сара скатилась к самому краю кровати и спрыгнула с нее.

– Вы еще хуже, чем о вас говорят сплетники.

– Первое ваше разумное замечание.

Сара нахлобучила на голову соломенную шляпу и, выпрямившись и гордо расправив плечи, решительным шагом вышла из комнаты. А Джейми с довольной улыбкой бросился на кровать.

Он не без труда отогнал от себя видение округлых форм Сары и погрузился в раздумье. Завтра, решил он, ему необходимо встретиться с мандарином и купить себе лоцмана. И послать на берег человека – может, тот кого-нибудь найдет. Так или иначе, к полудню лоцман должен быть на палубе.

В коридоре раздались шаги, замершие у его двери. Джейми сел на кровати. Нет, нет, она не посмеет, уверенно сказал он себе.

Бамбуковая дверь начала медленно открываться.

На этот раз он овладеет ею, поклялся себе Джейми. Пусть она старая дева, девственница, не знавшая любви, какое ему до этого дело? Если у нее хватит наглости возвратиться в эту комнату, он будет дураком, если не возьмет то, что само идет в руки. И Джейми уставился на дверь, с удивлением отмечая, что при одной мысли о возможности уложить в постель рядом с собой своенравную мисс Эбернати его обдает жаром.

Но на пороге появилась хрупкая фигурка черноволосой красавицы. При виде его недовольной гримасы глаза ее расширились.

– Капитан не желать Мей Лин? – робко спросила она.

И тут Джейми понял, что и в самом деле не желает Мей Лин. Его более не привлекала длительная любовная игра, которую с таким искусством вела эта деликатная девушка-цветок.

Слишком часто бился его пульс, а голова гудела от мыслей о прелестях более соблазнительных, чем прелести Порхающей Бабочки.

С сожалением покачав головой, он поднялся. Сейчас ему необходима холодная ванна в одной из бань Монг Ха и лодочная девочка, которая доставит его на судно. Столько надо дел переделать, если он хочет завтра отплыть. А он отплывёт во что бы то ни стало!

Восемнадцать часов спустя Джейми яростно стучал в дверь пресвитерианской миссии.

Глава третья

Джейми поднял кулак, чтобы постучать еще раз, но дверь неожиданно распахнулась, и его встретил любопытный взгляд мальчика с самодельным деревянным мечом за поясом.

– Вам кого, сэр? – Мальчик оглядел посетителя с головы до ног.

– Моя фамилия Керрик, я капитан «Феникса» и хочу поговорить с твоей сестрой.

Мальчик воинственно поднял подбородок вверх.

– Ах, вы тот самый человек, который вчера так грубо с ней обошелся?

– Она тебе, стало быть, все рассказала? – нахмурился Джейми.

– Да, она сказала, что вы не хотите помочь найти папу и были с ней невежливы. – Рука его потянулась к рукоятке «меча». – Я отрублю вам голову, а мозги скормлю рыбам!

Джейми было не до разговоров с малышом. Он так и не нашел себе лоцмана, зато получил от мандарина приказ подняться утром по реке в Кантон и там разгрузиться. И капитан твердо решил сняться с якоря, но пойти не по реке, а вдоль китайского побережья. Однако прежде всего надо обойти кровожадного малыша и поговорить с его сестрой. Состроив серьезную мину, он кивнул.

– Да, я бы тоже скормил рыбам мозги грубияна, обидевшего мою сестру. Но ты уж пощади меня, ведь я пришел извиниться.

– А вы поможете Саре искать папу?

– Конечно, парень.

Воинственный пыл мальчика улетучился, как облачко под порывом сильного ветра. Развернувшись, он кинулся внутрь дома, зовя Сару.

Джейми не спеша последовал за ним. Нельзя сказать, что он солгал мальчику. Да, он поможет мисс Эбернати отыскать отца, но не на тех условиях, что она предлагает, а на своих.

Гостиная, в которую он попал, многим, наверное, показалась бы уютной, но на вкус Джейми, который семнадцать лет из своих двадцати девяти провел на борту корабля, она была слишком загромождена мебелью. Едва он пришел к этому выводу, как послышались поспешные шаги и в комнату влетела запыхавшаяся Сара Эбернати. Пренебрегая светскими условностями, она с места в карьер перешла к делу:

– Чарли сказал, что вы изменили свое решение. Когда мы отплываем?

Джейми не спешил с ответом. Подобно всем мужчинам, он не любил чувствовать себя загнанным в угол и с удовольствием выплеснул бы копившееся в нем целый день раздражение на стоявшую перед ним женщину. Одетая в простое платье из коричневого кашемира, закрытое белым фартуком, она больше напоминала прислугу, чем хозяйку дома. Лицо ее пылало – то ли от жары, то ли от неожиданного визита Керрика. Из прически выбились пряди рыжеватых волос.

– По-моему, у вас в волосах птичьи перья, мисс Эбернати, – поговорил он официальным тоном, каким с ним в течение всего дня беседовали китайские чиновники. И, заметив в ее золотисто-карих глазах нетерпение, испытал некоторое удовлетворение.

– Вполне возможно. – Сара резко тряхнула головой. – Я помогала повару ощипывать кур для обеда. Так когда мы плывем?

– Мы, мисс Эбернати, не плывем.

– Нет? Вы хотите сказать, что подчинитесь приказу и подниметесь по реке в Кантон?

– Откуда, черт возьми, вам известно о приказе? Я и сам узнал о нем всего лишь час назад.

– Родственник нашего повара работает на таможне. Он передал, что вам приказано немедленно отправляться в Кантон. Значит, вы идете туда?

– Нет, мисс Эбернати, я туда не иду.

– Я так и думала. Так когда же вы снимаетесь с якоря?

– Когда начнется вечерний прилив.

– Милостивый Боже! Это же через каких-то три часа. А повар должен еще известить вашего будущего лоцмана! Бегу сообщить ему, да и мне самой надо собраться.

– Не торопитесь. Вы некуда не плывете.

– Но как же… Вы же сказали Чарли… Я думала…

– Да, я сказал вашему брату, что помогу отыскать вашего отца, и намереваюсь это сделать. В благодарность за услуги я буду расспрашивать о мистере Эбернати во всех прибрежных портах Фуцзяня.

– Расспрашивать! – Она подняла подбородок. – Я вас обеспечиваю лоцманом, а вы расспрашиваете! Этого недостаточно. Вы берете меня с собой и даете вооруженную охрану, когда сойду на берег, чтобы я смогла спокойно доставить отца на борт, когда найду его.

– Черта с два! И не подумаю!

– Не выражайтесь при мне, сэр! Я этого не потерплю!

– Если бы я, как последний идиот, взял вас на корабль, вам пришлось бы еще и не то терпеть.

Золотые искорки в карих глазах Сары внезапно напомнили ему об удовольствии, которое он испытал, когда накануне вечером целовал эту девушку. Он и сейчас был бы не прочь целовать ее, и даже более того.

Недаром в его памяти четко отпечатались восхитительные округлости, скрытые сейчас уродливым платьем и фартуком.

– Вы или берете меня с собой, или плывете без лоцмана!

Категорическое заявление Сары вытеснило из головы Джейми все непристойные мысли. Не на того напала! Ему, больше десяти лет сражавшемуся с пиратами на суше и на море, твердости характера не занимать.

– Или вы даете мне так называемого лоцмана, или лорд Блэр узнает об исчезновении вашего отца.

– Вы ничего ему не скажете!

– Еще как скажу! И уж будьте уверены: если станет известно, что его преподобие, нарушив закон, пробрался в глубь Китая, он, мисс Эбернати, в два счета лишится своей миссии, а следовательно, и средств к существованию.

Вид разлившейся по лицу Сары бледности вызвал у него чувство удовлетворения.

– Обычно не советуют прислушиваться к тому, что говорят сплетники. Но на сей раз они правы: вы негодяй, каких мало.

Джейми в ответ лишь пожал плечами. Так ли еще его ругали! И все же презрение в ее глазах кольнуло его в самое сердце.

– Я, мисс Эбернати, буду наводить справки. Если выяснится, что ваш отец находится на расстоянии одного дня пути от побережья, постараюсь взять его на борт «Феникса». Таковы мои условия.

Сара прерывисто дышала, грудь ее вздымалась, девушка уже собралась выложить ему все, что она о нем думает. Но тут хлопнула входная дверь, и из коридора донесся нежный мелодичный голосок:

– Сара? Угадай-ка, кого я встретила?

Джейми в раздражении повернулся к двери с намерением выпроводить посетительницу как можно скорее и закончить разговор с упрямой мисс Эбернати и… остолбенел. Он всегда высоко ценил женскую красоту, но белокурая богиня, впорхнувшая в комнату, не поддавалась описанию.

– О-о! – вырвалось из уст красавицы, смущенно остановившейся на пороге. – Я не знала, что у тебя гости.

– Это не гость, Эбигейл. Познакомься – лорд Стрэйт, капитан «Феникса».

– Лорд Стрэйт! – Девушка в волнении прижала руки к груди. – О сэр! Вы изменили свое решение? И будете искать нашего папу?

Джейми, с трудом оторвавшись от прелестного лица, переложил тяжесть решения на плечи Сары:

– Буду, мисс Эбернати?

Карие глаза с золотыми искорками скрестились с его голубыми и долго не отрывались. Наконец Сара выдавила:

– Будете.

Несколько минут спустя она проводила его до двери. Настроение у нее, против обыкновения, было отвратительное. И вовсе не из-за того, что она не могла не заметить впечатление, которое произвела на Джейми ее сестра. Сара давно привыкла к тому, что любой мужчина в возрасте от восемнадцати до восьмидесяти лет, увидев Эбигейл, уже не мог отвести от нее глаз.

Просто она была огорчена исходом дела. Надо быть последней дурой, чтобы поверить в его добрые намерения. Да и его поведение во время этих двух встреч с ней подтверждает, что порядочности у него – ни капли.

Нахмурившись, она глядела ему вслед. Заходящее солнце освещало широкие плечи и черные волосы. Черные как грех.

Он грешник и есть. Достаточно вспомнить, как он целовал ее, чтобы понять: он отпетый блудник!

Нет, нет, доверять такому никак нельзя. Она не может, не имеет права положиться на этого человека. И поплывет на его шхуне, хочет он того или нет.

Перебирая в уме все, что ему предстоит сделать в ближайшие три часа, Джейми быстро шагал по вымощенной булыжником улице. Лоцман у него есть – во всяком случае, обещан. Если он хорошо знает китайские воды и «Фениксу» удастся проскользнуть мимо стражей, оберегающих берег Макао, а также избежать встречи с пиратами, он сам, да и вся команда хорошо заработают. Почти вся доля капитала уйдет в этот бездонный колодец – замок Керрик.

Если бы он знал, зачем выкупил развалившуюся крепость двенадцатого века у сквайра, которому когда-то продал ее старший брат!.. Никаких приятных воспоминаний с ней не связано. Без всякого сожаления Джейми в двенадцать лет расстался с ее мрачными залами с закопченными деревянными потолками, а заодно и с братом, который считал своим долгом воспитывать Джейми.

Но сейчас замок Керрик принадлежит ему, и, быть может, настанет день, когда он, Джейми, пресытившись чистым морским воздухом и приключениями, захочет поселиться в нем. Но по всей вероятности, это случится не скоро. С этой мыслью он, прыгая через две ступеньки, быстро спустился к причалу.

Если судьба по-прежнему будет к нему милостива, он даже может где-нибудь наткнуться на достопочтенного мистера Эбернати. И Джейми заулыбался, представляя себе, как сдает миссионера с рук на руки его младшей дочке-красавице, которая не знает, как отблагодарить спасителя.

Но странное дело! Пока он усаживался в сампан, который должен был доставить его к трехмачтовой шхуне, стоявшей на якоре, в его воображении стояло не прелестное личико Эбигейл, а недовольное лицо Сары. Хорошо бы привезти миссионера хотя бы для того, чтобы увидеть, как заносчивая старая дева, превозмогая свою гордость, выдавливает из себя, пусть с недовольной гримасой,слова благодарности.

Но мысли о сестрах Эбернати как по мановению руки вылетели из его головы, едва сампан обогнул огромное торговое судно и вдали замаячил рвущийся на якорной цепи стройный силуэт «Феникса». Джейми купил шхуну у разбогатевшего на морском разбое янки, а тот построил ее на балтиморской верфи, славившейся своими быстроходными судами. Водоизмещение она имела больше трехсот двадцати тонн, обслуживалась командой из двадцати девяти человек. Большинство из них, не сомневался Джейми, сейчас придется разыскивать в трактирах и борделях.

Ловко перебравшись из сампана на раскачивающуюся палубу, он громко позвал своего первого помощника.

– Ноги в руки, Бёрк, и быстрее топай сюда!

В ожидании дюжего ирландца Джейми взглянул на солнце. В их распоряжении три часа, пока не начнется прилив. Три часа до того, как они поднимут якорь, потушат все огни и проскочат мимо охраны, направляясь в опасные воды Южно-Китайского моря. Хоть бы этот чертов родственник повара знал свое дело!

Низкорослый коренастый китаец появился на «Фениксе» час спустя. С явным удовольствием щеголяя перед иностранными демонами своей ловкостью, он мигом вскочил из сампана на палубу, привычно прошлепал по ней босыми ногами, направляясь к стоящему поодаль капитану. Тот в данный момент советовал матросу с осовелыми глазами окунуть голову в ведро с холодной водой. Китаец остановился невдалеке, почтительно выжидая окончания разговора.

– А потом пойди поищи Хардести, О'Рурка и Смита, я не хочу отплывать без них, – крикнул Джейми вслед моряку и повернулся к ожидающему его китайцу, который с необычной для его соотечественников прямотой встретил взгляд капитана.

– Ты хотеть лоцман, капитан?

– Да, я хотеть лоцман.

– Я очень хороший лоцман.

– Может, и хороший, но ночью быстро-быстро умеешь?

– Днем, ночью – все без разницы. Умею очинь быстро.

Несмотря на бедный запас китайских слов, Джейми умудрился, не тратя на это много времени, выяснить, что его новый знакомый сведущ в навигации и имеет за спиной большой опыт. Звали его Сын Второго Урожая. Он абсолютно серьезно объяснил происхождение имени: в год его рождения необычайно хорошо уродился рис. Сын Второго Урожая дослужился до главного гребца военной джонки в личном флоте мандарина, но был обвинен в краже яиц из кубрика капитана и приговорен к смерти. Ему удалось бежать. Впоследствии он женился на родственнице повара семейства Эбернати.

За годы, проведенные в море, Джейми привык судить о людях по первому впечатлению. И знал, что к некоторым лучше не поворачиваться спиной в узких проходах, а другим, как вот этому лоцману, вполне можно доверять.

Приняв решение, Джейми тут же сообщил Сыну Второго Урожая, что он принят. И для начала должен навести порядок среди целой флотилии сампанов и джонок, чьи владельцы осаждали шкафут^[4] судна, пытаясь выгрузить доставленные свежие фрукты, овощи и воду.

– Слушаюсь, капитан, сделать легко!

Джейми еще какое-то время наблюдал за тем, как жестами и словами лоцман заставил маленькую флотилию повиноваться его распоряжениям. По его команде китайцы группами поочередно взбирались на палубу и, образовав с матросами «Феникса» цепочку, выгружали привезенные корзины с продовольствием в трюм. Убедившись, что обеспечение провиантом в надежных руках, Джейми занялся другими насущными делами.

Медленно, но неотвратимо приближалась ночь. Начался прилив. Огромные суда, стоявшие в заливе, покачивались на якорных цепях, описывая полукруг. Словно ожив, скрипели гиганты, принадлежавшие Ост-Индской компании, водоизмещением тысяча и больше тонн. Борта в черно-белых полосах то вздымались вверх, то опускались вниз. Вокруг легко порхали сампаны и небольшие джонки.

Джейми, не обращая внимания на знакомые ночные звуки – чей-то смех, пьяный голос, предлагавший лодочной девочке плату за ее услуги, плеск весел, – не отрывал взгляда от огней на английском военном корабле, охранявшем вход в залив. Точно на таком же он начинал свою военную карьеру и хорошо знал все возможности такого судна, что ему очень пригодилось в теперешней жизни.

– Не так-то просто проскочить мимо него в темноте, – раздался рядом ирландский говор старпома Бёрка.

– Ну, нам это уже не раз удавалось, – ответил Джейми, не отводя глаз от английского корабля.

– Это уж точно, – ответил Бёрк. – Но если идти, то мешкать нечего.

– А Хардести и все прочие на борту?

– Точнее, не на борту, а над бортом: повисли над леером. Их выворачивает так, что вот-вот все внутренности выплюнут.

Понимающе улыбнувшись, Джейми велел старпому отогнать липнущие к «Фениксу» сампаны и объявить команде о готовности к отплытию.

Ему не терпелось выйти в открытое море – оно манило его к себе, как нетерпеливая любовница. Он бросил прощальный взгляд на Макао – пройдут недели, а то и месяцы, прежде чем он снова увидит его. Словно притянутые магнитом, глаза его обратились к возвышенной части города. Мерцающие огни высвечивали силуэт старинной португальской крепости на ее вершине. Ниже ее располагается пресвитерианская миссия.

Нежданно-негаданно в его воображении возникло недовольное личико Сары Эбернати. И тут же его сменило другое видение – женщина со смеющимися карими глазами, стоящая против него в Обители Танцующих Цветов. Кто бы мог подумать, что у дочки миссионера хватит мужества явиться в подобное заведение? Нет, нет, это самая необычная миссионерская дочь, снова заключил Джейми.

Но всю необычайность ее натуры он смог оценить лишь на следующее утро, когда задул неизбежный здесь ежедневный муссон и сильный порыв ветра погрузил нос судна глубоко под воду. Мачты затрещали. Паруса надулись – вот-вот разорвутся. Волны покрыли палубу, и из трюма выползла бледная Сара Эбернати.

Глава четвертая

Сара проникла на судно с толпой китайских поставщиков провианта и спряталась в тесном душном трюме. Затаившись, она стала мучительно размышлять о том, когда следует открыть свое присутствие.

Прежде всего, «Феникс» должен выйти в открытое море, тогда капитан не сможет вернуться и высадить ее на сушу или – что более вероятно – выбросить ее за борт, чтобы она добиралась до берега вплавь.

И уж конечно, не следует обнаруживать себя до того, как они минуют английский патруль. Даже сидя скорчившись на твердом, колком канате в своем уединении, она всеми фибрами души ощущала напряженность, воцарившуюся на корабле. Стрэйт приказал погасить бортовые огни и соблюдать на палубе мертвую тишину. Ей было хорошо известно, что вооруженные до зубов фрегаты имеют приказ обстреливать любые суда контрабандистов, пытающиеся прошмыгнуть мимо них вдоль берега.

Но когда наконец «Феникс» вышел в открытое море и капитан приказал повернуть паруса навстречу резкому юго-западному ветру, нервное напряжение Сары сменилось такой расслабленностью, что она, ослабев, не нашла в себе мужества выйти из своего укрытия. Поджав ноги, подложив вместо подушки заплатанный жакет, который она надела поверх синих штанов и блузы, Сара, убаюканная шумом волн и качкой, заснула.

Пробудилась она на заре, от сильного толчка, сбросившего ее с неудобного ложа. Падая, она сильно ударилась головой о стенку, попыталась встать на ноги, но судно сильно накренилось, словно встав на нос.

Сорвавшиеся с крючков канаты хлестали Сару по голове и плечам. Деревянные перегородки угрожающе скрипели. Внезапно дверь распахнулась – не выдержала задвижка, – и Сара вывалилась наружу.

В тот же миг теплый ливень промочил ее до костей. Волны заливали палубу, кренившуюся то в одну, то в другую сторону. Беспомощно размахивая руками, Сара заскользила по мокрым доскам палубы и с размаху ударилась головой о крышку открытого люка. Ухватившись за него, она попыталась подняться, но сумела лишь встать на колени.

Чья-то сильная рука подхватила ее сзади, оторвала от палубы и, как мешок картошки, оттащила подальше от люка. За секунду до того, как новый вал обрушился на «Феникс», спаситель Сары открыл какую-то дверь и толкнул девушку по ступенькам вниз, где она приземлилась на бедро и локоть. Затем он припер дверь своим огромным плечом, преграждая путь воде, а как только волна схлынула, отбросил со лба мокрую прядь темно-рыжих волос и просипел:

– Сидите здесь! Капитан придет, как только ветер стихнет.

Он вышел, заперев за собой дверь, и несколько блаженных секунд «Феникс» шел ровно. Но затем снова рухнул куда-то в бездну, и все началось опять.

Сара знала, что обычные в конце лета муссоны дуют около часа, а то и меньше, но этот – показалось ей – длился целую вечность. Спустя некоторое время она собралась с силами и медленно, осторожно поднялась на ноги.

Упираясь обеими руками в стены узкого коридорчика, она стала продвигаться вдоль него. Миновала сначала две небольшие каюты, принадлежавшие, по всей видимости, помощникам капитана, затем – открытое помещение, скорее всего кают-компанию, где они столовались, и в самом конце увидела дверь, ведущую в каюту капитана.

Возблагодарив Бога, Сара с трудом втащила свое измученное тело внутрь и упала на один из стульев, привинченных к полу, как и круглый стол посередине.

Немного отдышавшись, она огляделась и пришла к выводу, что скудно обставленная каюта – кроме стола со стульями и кровати, там стоял еще огромный сундук и висела полка с книгами и приборами – тем не менее, опрятна и украшена дорогими вещами. Кровать была убрана зеленым шелковым покрывалом с изысканной вышивкой золотой нитью, стены обшиты красным деревом, тускло поблескивавшим в мутном утреннем свете, бронзовые канделябры.

Да, комната дышала теплом и достатком, но не роскошью.

Как странно, подумала Сара. Стрэйт в каждом плавании вдоль берега рискует головой, наживает, если верить сплетникам, бешеные деньги, а, судя по каюте, излишеств не любит. Не иначе как он все свои неправедные доходы пропивает, тратит на азартные игры или спускает в заведениях вроде Обители Танцующих Цветов.

И тут Сара, промокшая насквозь, расчихалась. Переодеться бы во все сухое, да те немногие вещи, что она взяла с собой, остались лежать – так она, во всяком случае, надеялась – в трюме под канатами. Рядом стоит сундук капитана, но тайком пробраться на его судно – это одно, а копаться в его вещах – совсем другое.

«Феникс» опять зарылся носом глубоко в воду, мачты его заскрипели и загудели, как нестройный хор. Сару знобило, глаза ее все чаще обращались помимо ее воли к богато расшитому покрывалу. Не выдержав в какой-то миг, она добралась, борясь с качкой, до кровати, быстро сдернула с себя насквозь промокшие брюки и тунику, поколебавшись, добавила к ним кусок льняной ткани, которой обвязала свою грудь, привлекавшую такое внимание Стрэйта, и, оставшись лишь в нижнем белье, набросила себе на плечи покрывало. Ощутив блаженное тепло, она с облегчением вздохнула, снова уселась на стул и стала ждать капитана.

Через несколько секунд ветер утих так же внезапно, как налетел. «Феникс» больше не бросало из стороны в сторону. Море успокоилось. А Сару, напротив, охватило невероятное волнение. Сердце ее громко билось. Услышав, как стукнула дверь кают-компании и капитан приказал держать шхуну точно по ветру, она затаила дыхание. Стискивая обеими руками вышитый шелк, она ни жива ни мертва ждала наступления бури иного рода.

И действительно, Стрэйт ворвался в каюту со стремительностью тайфуна, так что дверь с грохотом захлопнулась за ним. У порога он замер, глядя на нее с такой яростью, что Сара невольно поднялась на ноги.

Под мокрой льняной рубашкой четко обозначились напрягшиеся мускулы Стрэйта. Вид у него был дикий, как у той неукрощенной стихии, с которой он только что боролся. Вот тут-то Сара наконец поняла, почему китайцы иногда называют особенно сильных мужчин белыми тиграми.

А женщин – напомнила она себе – зелеными драконами.

– Я так и знал, – произнес он низким угрожающим голосом. – Как только Бёрк сообщил мне, что на борт «Феникса» пробралась англичанка, прикинувшаяся китайцем, я сразу понял: это можете быть только вы.

Едкое замечание не было вопросом, и Сара не сочла нужным на него отвечать.

– Вы что – сумасшедшая? – Он медленно стал двигаться в глубь каюты.

Сара, далеко не робкого десятка, тем не менее, сделала шаг назад, затем второй, пока путь к дальнейшему отступлению не преградил стол.

– Нет, я не сумасшедшая, – возразила она менее уверенно, чем ей хотелось бы. – Я просто решительная.

– Решительная? Что же вы решили доказать? Что вы столь же безумны, как ваш отец? Или вы решили опозориться?

Подумать только, лорд Стрэйт заботится о ее репутации! Изумленная до предела, Сара не сразу сообразила, что ей ответить.

А Стрэйт истолковал ее молчание по-своему. Лицо его приняло жесткое выражение, он переводил презрительный взгляд с ее лица на плечи и с плеч на лицо. Только тут Сара заметила, что зеленое покрывало сползло. И мокрый лифчик обрисовывает ее грудь так же четко, как рубашка Стрэйта – его мускулатуру. Залившись краской, она быстро подтянула покрывало до самого подбородка.

Капитан сделал еще один шаг вперед. Губы его сложились в презрительную усмешку.

– Приношу вам свои извинения, мисс Эбернати. Знай я, что вы твердо намерены забраться в мою постель, я бы не дал вам так просто уйти из Обители Танцующих Цветов.

Его присутствие выводило Сару из равновесия. Она забыла, какую мужскую силу источает этот человек. Ей пришлось собрать в кулак все свое самообладание, чтобы заговорить тем тоном, каким она привыкла делать замечания своим братьям.

– Не смешите, лорд Стрэйт. У меня и в мыслях не было забираться в вашу постель. Я хочу одного – найти отца.

– Но я же сказал, что приложу для этого все усилия.

– Я вам не верю, – заявила Сара, поднимая подбородок.

Он взглянул на нее с яростью. Да, его обвиняли во многих прегрешениях, большинство которых он признавал. Но, несмотря на весьма вольное поведение, он тем не менее придерживался нравственного кодекса, который не позволял нарушить данное слово.

Ему случалось убивать, но исключительно во время сражения или на дуэли. Он никогда не принуждал к соитию женщину, которая того не желала. Никогда не торговал опиумом или рабами, чем промышляла Ост-Индская компания. И никогда, никогда ни один мужчина и ни одна женщина не смели обвинить его в том, что он не сдержал обещание!

А тут дочь какого-то жалкого миссионера заявляет, что не верит ему! Удивительно ли, что его беспредельное раздражение переросло в гнев. Заскрипев зубами, он сделал еще один шаг по направлению к ней.

– Как бы вам не пришлось об этом пожалеть, мисс Эбернати! Не доверяя мне, вы предпочли пробраться на корабль, где команда – сплошь отпетые негодяи. Пока я не переправлю вас на судно, идущее в Макао, станете жить в этой каюте. И не вздумайте высунуть нос за дверь, иначе будете наказаны точно так же, как любой из моих подчиненных, осмелившийся ослушаться моего приказания.

– Но…

Он крепко ухватил ее за подбородок и притянул лицо к своему.

– Уж поверьте, это обещание я выполню. Ослушаетесь – велю раздеть вас догола, привязать к лееру и отстегать как следует.

– Вы… вы не посмеете! – Сара побледнела как мел.

– Еще как посмею, мисс Эбернати! И даже с превеликим удовольствием.

Джейми что было силы захлопнул за собой дверь. Будь проклята эта женщина! Совсем ничего не соображает! Хоть бы подумала о том, какой опасности себя подвергает.

Ему она не доверяет, но полностью отдается на его милость. Проучить бы ее как следует, бросить в трюм например. Или изорвать в клочки тонкие тряпки, прикрывающие ее прекрасные округлости, и испробовать вкус не только ее губ. И то, что это желание было настолько сильным, еще больше раздражало Джейми.

Он вышел на палубу, где, как и предполагал, собралась вся команда, жаждавшая узнать, что за женщина пробралась на «Феникс». Джейми осмотрел пестрое сборище. Он лично выбирал себе матросов и каждому из них, не задумываясь, доверил бы свою жизнь. А вот женщину – ни за что! Если Сара Эбернати дорожит своей честью, лучше ей не попадаться им на глаза.

Все как один матросы громко и долго выражали свое разочарование тем, что непрошеная гостья не лодочная девочка, горящая желанием предложить свои профессиональные услуги капитану, да и всей команде.

– Кто же она в таком случае? – поинтересовался худой, кожа да кости, весь в морщинах, одноглазый ветеран морских баталий.

Джейми заколебался. Если Сару не называть и вернуть своевременно в Макао, может, ее идиотская выходка не получит огласки и репутация девушки будет спасена? Недоумевая, с чего это он так печется о добром имени какой-то дочери миссионера, Джейми ответил уклончиво. Но одноглазый ветеран не унимался:

– Не станешь же ты утверждать, что уговорил бежать с тобой желтоволосую сестрицу голландского купца! Ту бесстыжую, что не лучше портовой проститутки липла к тебе, пока ты торговал пушку у ее братца.

– Нет, нет, Хардести, – прогудел Джейми. – Я и не думал ее уговаривать бежать со мной на «Фениксе».

– Как же, как же! – ехидно заулыбался одноглазый. – Ты и жену адмирала не соблазнял.

Команда развеселилась. Матросы гордились закрепившейся за их капитаном репутацией покорителя женских сердец не меньше, чем его познаниями в мореходстве. Джейми также не мог не улыбнуться, хотя прекрасно помнил, что не столько он соблазнял жену адмирала, сколько она его.

Едва он ступил на палубу королевского флагмана «Голубь», как Арабелла Кэтрайт положила на него глаз. Она не делала тайны из того, что укладывает к себе в постель каждого офицера, состоящего под командой мужа. И не успокоилась до тех пор, пока имя вновь прибывшего лейтенанта не пополнило ее победный список. По правде говоря, Джейми не особенно сопротивлялся ее планомерному наступлению. Против черных как смоль волос Арабеллы, белоснежной кожи и обольстительнейшего ротика не могли устоять куда более достойные мужчины, чем лейтенант Джейми Керрик. Но ни одного из них не застали в постели адмиральши. Слишком трусливый, чтобы вызвать любовника жены на дуэль, адмирал просто положил конец его военной карьере.

Краткий злополучный роман с Джейми окончательно погубил репутацию Арабеллы Кэтрайт. И он не допустит, чтобы сейчас то же самое произошло с Сарой Эбернати. Насколько это будет в его силах.

– Я не хочу называть имени леди, – сообщил он хихикающей команде. – На первом встречном корабле отправлю ее обратно в Макао.

– И правильно сделаешь, капитан, – отозвался кто-то из матросов. – Женщина на борту корабля приносит беду.

– Это точно! – отозвался судовой плотник. – Да вот она уже, беда-то! На нас идут пираты! Взгляни-ка, капитан!

Джейми оглянулся. При виде джонки, на всех парусах мчащейся к ним от берега, он нахмурился.

В разгар торгового сезона, когда суда со всех концов мира устремлялись в Кантон, пираты словно акулы набрасывались на купцов. Ежегодно треть европейских судов попадала в руки разбойников, которые сбрасывали команду в море и захватывали груз. Потому-то Джейми и пришлось усилить военное оснащение «Феникса». Быстроходное судно было теперь способно не только обогнать, но и отбиться от любого судна, плавающего в этих водах.

Джейми даже невооруженным глазом заметил, что идущий по направлению к ним огромный корабль значительно превосходит числом пушек обычные суда. Кровь его вскипела в предвкушении предстоящего сражения. Маневренность его шхуны выше всяких похвал, команда – что надо. Он без особого труда обратит хищника в бегство. С каким наслаждением он кинется в погоню, причем…

И тут его мысли приняли совсем иной оборот. Ведь у него на борту пассажир. Гостья, что и говорить, незваная, но вправе ли он подвергать женщину излишнему риску?

Черт бы побрал эту девчонку!

Крепко сжав губы, Джейми повернулся спиной к матросам.

– Поставить все паруса! Покажем рисоедам наши пятки!

На лицах матросов отразилось удивление. «Феникс» никогда не уклонялся от схватки, особенно с мерзавцами, нападающими на другие корабли. Да и любой моряк считает за честь пустить ко дну пиратскую посудину. Но только старпом отважился задать Джейми вопрос:

– Мы не будем с ним драться, капитан?

– Нет, не будем.

Заметив недоуменную гримасу дюжего ирландца, Джейми кивнул в сторону трапа, ведущего к каюте капитана. Мгновенно поняв его, Бёрк гаркнул:

– Слышали капитана? Смит, подбавь пару в котле! А ты, Хардести, гони своих людей ставить паруса!

Испытав на себе крепость кулаков старпома, которыми он подгоняет замешкавшихся, матросы бросились выполнять приказ.

А Джейми, с равным пылом проклиная в душе пропавшего миссионера и его старшую дочь, повернулся к китайскому лоцману. С нескрываемым разочарованием выслушал Сын Второго Урожая приказание лечь на курс, уводящий «Феникс» от преследователя, но безропотно повиновался.

Они бежали с поля боя, но не без потерь.

Капитан пиратской шхуны, устремившийся за врагом, очевидно, знал свое дело, что не без восхищения отметил Джейми. Он приказал так поставить паруса, что судно буквально летело по воде, взрезая носом волны. Пираты очень скоро настигли «Феникс» и дали залп из самого тяжелого орудия.

Снаряд, пробив палубу, взметнул вихрь щепок. Джейми, бросив беглый взгляд на поврежденные паруса, приказал не снижать скорость. Матросы, изрыгавшие проклятия и ругательства в адрес пиратов, бросились выполнять команду.

– Бёрк, ложись! – вскричал капитан, но было поздно: огромная щепа, оторвавшаяся от бушприта,^[5] упала на голову Бёрка, и тот беззвучно свалился на палубу.

– Вниз его! – приказал Джейми.

Были поставлены дополнительные паруса, «Феникс» понесся от противника со скоростью испуганной птицы, а матросы стали очищать палубу от щепок. Чуть погодя Джейми передал командование второму помощнику и спустился вниз.

Его снедала тревога за Бёрка. Тот был не только его старшим помощником, но и единственным другом.

Когда-то Лайам Бёрк был кузнецом, но однажды так напился в трактире, что вербовщикам удалось обманным путем заманить его в Королевский флот. Пять лет он отбывал там службу, а возвратившись домой, узнал, что вся его семья – жена и трое ребятишек – погибла от голода. С горя он запил, и однажды его, дошедшего до скотского состояния, нашел Джейми, к тому времени лишенный звания и изгнанный из флота. Бёрк, которому нечего было терять, присоединился к бывшему лейтенанту, и последующие восемь лет были для них обоих заполнены бесчисленными приключениями. Он больше не пытался топить горе в вине, хотя не переставал горевать по своей семье.

Скользнув вниз, Джейми убедился, что дверь его каюты закрыта. Значит, у этой женщины, будь она проклята, хватило ума оставаться там, где он ей велел! Нетрудно себе представить, сколько страха она натерпелась, не понимая, что происходит над ее головой на палубе. И поделом ей!

Джейми направился к офицерской каюте.

Запах паленого мяса сообщил ему, что корабельный кок стерилизует рану Лайама. Дай Бог, подумал Джейми, чтобы от такого удара у старпома череп не раскололся: слишком серьезные раны в море лечить некому.

Два больших шага – и Джейми замер на пороге каюты: над распростертым на столе телом склонялась, бесспорно, женщина. В этом он был абсолютно уверен, несмотря на синие ситцевые штаны вместо юбки.

– Что за дьявольщина! – вырвалось у Джейми.

Сара не обратила на него ни малейшего внимания.

– Я же предупреждал, что вас ждет, если вы покинете мою каюту, – начал он, входя в комнату.

Она повернулась, лицо ее выражало нетерпение. И тут он заметил, что ее одежда вся в крови.

– Как же, как же, помню, – пробормотала она. – Вы велите раздеть меня догола, привязать к мачте и выпороть. Но вам, пожалуй, придется подождать, пока я закончу обрабатывать голову вашего помощника.

Глава пятая

Сара повернулась спиной к капитану и продолжила свое дело. Крепко сжав окровавленными пальцами костяную иглу, она стягивала края рваной раны Бёрка. Проталкивая иглу что было силы вперед, девушка старалась не выказывать своего отчаяния, когда толстое ушко иголки упорно не желало проходить в маленькое отверстие. Только скрипела зубами и сильнее тянула иглу.

– Ах, барышня… – стенал лежащий на столе мужчина. – Близко ли конец?

– Близко, близко, мистер Бёрк.

Старпом сделал очередной глоток из коричневой бутылки, зажатой в здоровой руке.

– Еще несколько стежков – и все! – пообещала она.

Стрэйт, стоя у самого ее локтя, следил за каждым ее движением. Сара старалась забыть о его присутствии, но тщетно – он мешал ей сосредоточиться.

Что за отвратительный тип, думала она. Эти его угрозы!.. А сколько страху она натерпелась, не зная, почему началась пальба на палубе! Она забилась в угол каюты и принялась горячо молить Бога о помощи. А что еще ей оставалось делать? И вдруг до ее слуха долетел чей-то стон. Преодолевая страх, она прислушалась. Стон повторился. Сара, конечно, помнила о приказе капитана, но оставаться в каюте было выше ее сил. Она имела некоторые медицинские познания: помогала своей матери при родах, выхаживала всех занедуживших в их семье, не раз приходила на помощь больным из многочисленной паствы своего отца. Как же ей было сейчас остаться глухой к чьим-то страданиям? Поспешно натянув на себя влажную еще одежду, она собрала все свое мужество в кулак и вышла из каюты. При виде ее на черном, как сажа, исполосованном шрамами лице корабельного кока, стоявшего рядом с Бёрком, появилась гримаса отвращения, но Сара, не обращая на нее внимания, занялась своим делом. Ласковый голос девушки и нежные руки сразу подействовали на старпома успокаивающе.

Но и кок оценил Сару по достоинству, когда она помогла ему прижечь рану на плече Бёрка раскаленным докрасна гвоздем, прижав старпома своим телом к столешнице, чтобы не дергался. И не стал возражать, чтобы она вместо него занялась «штопкой» головы Бёрка. Пальцы у Сары намного тоньше и чувствительнее, не мог не признать он.

В его глазах даже мелькнуло нечто похожее на одобрение.

– Правильные стежки, мисс Сара, – сообщил он.

– Спасибо, Окуна, – откликнулась она.

Джейми с возрастающим негодованием прислушивался к этому обмену восклицаниями. Итак, «мисс Сара»?! Это при том, что он решил ни в коем случае не сообщать команде имя незваной пассажирки!

Но как, черт побери, она узнала имя кока? Вот уже целых три года тот плавает на «Фениксе», но редко кто-либо мог услышать от него словечко. Было известно лишь, что он попал на судно Джейми, спасаясь от работорговцев, недалеко от берегов Мадагаскара. Всем было ясно, что обращаться с ружьем ему куда сподручнее, чем с кастрюлями, но никто из команды никогда не посмел бы ему это сказать. И никто, по наблюдениям Джейми, не знал его настоящего имени. Капитан, да и все остальные на «Фениксе» называли его просто Африканцем.

Джейми, мрачный словно туча, наблюдал, как Сара сделала последний стежок и улыбнулась своему пациенту.

– Все в порядке, мистер Бёрк.

С помощью капитана он принял сидячее положение и спустил ноги со стола. Джейми поддерживал его спину, пока Сара накладывала повязку ему на лоб. Когда она закончила, Бёрк осторожно повертел головой из стороны в сторону, потрогал рану на плече, весь покрылся потом от напряжения и боли, но уже в следующую секунду соскользнул со стола и улыбнулся своим целителям.

– Спасибо вам обоим!

– Вам необходим покой, мистер Бёрк, – запротестовала Сара.

– Чтобы уложить меня в постель, барышня, требуется что-нибудь посерьезнее, чем царапина от деревянной щепки и удар по башке, – сообщил Бёрк. – Пойду присмотрю за матросами. А за вами, – он взглянул на Джейми, – присмотрит капитан.

– Да уж, будь покоен, постараюсь.

Он молчал, пока мужчины не вышли из комнаты. Прежде всего, мрачно подумал Джейми, надо все же отдать должное умению Сары.

– Я тоже благодарю вас, мисс Эбернати.

В глазах Сары промелькнуло удивление.

– У меня есть некоторый опыт в обращении с больными, – сообщила она. – Услышав его стоны, я не могла остаться равнодушной.

– Оказанная помощь Бёрку освобождает вас от наказания кнутом.

– Я надеялась на это! – В ее тоне наряду с облегчением послышалась насмешка. – Вам, лорд Стрэйт, следует…

– На борту судна можете называть меня просто капитаном.

– Так вот, капитан, зарубите себе на носу, что я не люблю угроз.

– Я тоже. Это была не угроза, а обещание, и я его выполню, если вы еще раз осмелитесь ослушаться моего приказания.

Резкое заявление Джейми заставило Сару закусить в негодовании нижнюю губу. Но, к его великому удивлению, она вдруг покорно кивнула, как бы выражая свое полное согласие.

– Понимаю. Слово капитана на борту судна – непреложный закон. – Она помолчала, затем выдавила из себя некое подобие улыбки. – Не соблаговолите ли вы прекратить называть меня «мисс Эбернати» и не сообщите ли, как мы будем жить дальше? Вряд ли вы намерены в продолжение всего рейса держать меня взаперти в этой каюте.

– Я намерен пересадить вас на первый встречный корабль, направляющийся в Макао.

– Ну, нет!

– Разве не вы только что утверждали, что мое слово здесь непреложный закон?

Не обращая внимания на его саркастический тон, Сара обошла вокруг стола, так что оказалась рядом с Джейми.

– Прошу вас, лорд… капитан. Разрешите мне сопровождать вас.

– Это слишком опасно, как вы сами могли только что убедиться. А кроме того, я не могу отвечать за действия моих людей, узнавших, что на борту есть женщина.

Ее грудь быстро поднялась от возмущения и опустилась.

– Но…

– Я обещал, что постараюсь найти вашего отца, и буду его разыскивать. Хотите – верьте мне, хотите – нет, но я свое обещание выполню.

– Возможно, я поступила опрометчиво, сказав, что не могу вам верить.

– Возможно. Знайте: честь есть даже у воров.

– Поверю вам на слово. – Сара даже покраснела от смущения.

– Да?

Тут до Сары дошло, пусть с некоторым опоздавшем, что, оскорбляя Джейми, она ничего не достигнет.

– Видите ли, трудность не только в том, чтобы его найти, – произнесла с явной неохотой Сара. – Когда он слышит голос долга, то перестает воспринимать голос разума.

По опыту своих предыдущих встреч с седобородым фанатиком Джейми тут же решил, что она сильно недооценивает отца.

– Поэтому, даже если вы его найдете, он может отказаться следовать за вами. Я же, конечно, сумею уговорить его, чтобы он возвратился домой.

Джейми вовсе не был в этом убежден. До сих пор он испытывал лишь презрение к этому миссионеру, который кидался на корабли и обрушивал на матросов осуждающую проповедь. Сейчас оно сменилось неприязнью к старику. Как бы громок ни был голос долга, он не вправе внезапно исчезать, бросая свою семью на произвол судьбы.

– Прошу вас, пожалуйста, разрешите мне плыть с вами, – молила его Сара, порывисто накрыв ладонью руку Джейми. – Обещаю, не буду показывать носа из каюты, из-за меня у вас никаких неприятностей не возникнет.

Джейми так и подмывало сказать, что неприятности из-за нее уже начались: его команда не скоро забудет, что из-за какой-то девчонки у них из-под носа ушел пиратский корабль, очень даже неплохая добыча. Да и сомнительно, что Сара Эбернати будет покорно сидеть в каюте, не высовывая оттуда носа! Она уже показалась Африканцу.

Но вслух капитан не произнес ни слова. Теплая нежная ладонь, лежащая на его руке, словно лишила его возможности говорить, а карие глаза Сары, казалось, способны заставить передумать даже самого большого упрямца.

О, ему хорошо известен этот проникновенный женский взгляд! Он сводил с ума его, тогда молодого неопытного лейтенанта, связавшегося с адмиральшей. Да и все женщины, которых после нее укладывал в свою постель Джеймс Керрик, были великими искусницами по части таких взглядов.

Джентльмен, каковым он себя когда-то считал, мог пасть жертвой этого искусства. Но мужчине, каким стал теперь Джеймс Керрик, одних взглядов недостаточно.

– Вы уверены, что хорошо представляете себе последствия своей просьбы?

– Что вы имеете в виду?

– Согласившись делить со мной каюту, вам придется делить и постель.

Он хотел поразить ее – и ему это удалось. Рот у Сары раскрылся, она быстро отдернула свою руку и поспешно сделала шаг назад.

– Можете не сомневаться, я, безусловно, не хочу ни того, ни другого, – резко возразила она. – В крайнем случае, буду спать на палубе.

– Ну да, – прогудел Джейми. – На палубе, под звездами, и крысы будут грызть вам ноги, а матросы выстроятся в очередь, чтобы позабавиться с вами.

Она покраснела до ушей.

– Если капитан, насколько я понимаю, отказывается защищать меня, то, быть может, это сделают мистер Бёрк или Окуна.

– Мистер Бёрк и Африканец делают лишь то, что им приказываю я, – отрезал Джейми.

– Ну что ж, на борту все же есть один человек, который послушается моего приказа. Если мне придется покинуть «Феникс», то со мной уйдет и Сын Второго Урожая, а вы, сэр, можете… можете катиться ко всем чертям!

– Ко всем чертям? – Джейми чуть улыбнулся. – Ну что ж, это еще не самое страшное. Полагаю, что, оставшись на борту, вы научитесь куда более цветистым выражениям.

– Это уж несомненно!

Джейми расплылся в улыбке, и слова застряли у Сары в горле.

Боже правый! Даже если, бы она не верила слухам о скандальном прошлом Стрэйта, то эта улыбка убедила бы ее в их справедливости. Только женщина, зрение которой подпортила старость, может остаться равнодушной к этим манящим голубым глазам.

Однако Сара, еще не достигшая сего печального возраста, не могла не ощутить исходящее от Джейми обаяние. Да поможет ей Бог! Всевышний сотворил ее из более прочного материала, чем дам, покоренных когда-то капитаном. Расправив плечи, она вернулась к предмету их спора:

– Так как же, капитан, я плыву с вами или нет?

Он молчал так долго, что Сара уже начала подыскивать иные аргументы, еще более убедительные.

– Плывете, – выдавил он из себя наконец. – Хотя уверен, мне не раз придется горько об этом пожалеть.

– Благодарю вас. Я останусь в этой каюте или прикажете перейти в другую?

С иронической улыбкой, не сходившей с его лица, Джейми предоставил свою каюту в полное ее распоряжение, объяснил назначение различных предметов, предложил порыться в сундуке и отыскать в нем одежду взамен ее залитого кровью костюма. Он же, сообщил Джейми доверительным тоном, расположится в каюте старпома и будет спать в подвесной койке, совсем рядом… на тот случай, если у нее переменится настроение и ей захочется побыть в его обществе.

– Не захочется! – вспыхнула Сара.

– Кто знает! – Он саркастически поднял одну бровь. – Еще и не такое случается.

После бессонной ночи в трюме и проведенной операции Саре хотелось лишь умыться, переодеться во что-нибудь чистое и утолить голод. Вскоре после ухода капитана на пороге его каюты появился одноглазый худой моряк, назвавшийся Джоном Хардести, с ведром морской воды в руке. Смыв с себя следы крови, Сара принялась копаться в капитанском сундуке и извлекла оттуда белую полотняную рубашку, доходившую ей до колен, а к ней – желтовато-коричневые брюки. Жилет с причудливой вышивкой спрятал от любопытных взоров хорошо заметные под тонкой тканью соски ее пышных грудей.

После продолжительного сражения с растрепавшимися волосами Саре удалось с помощью серебряной щетки Джейми привести голову в порядок. Она снова полезла в сундук поискать, чем можно закрепить длинные пряди. Заметив черную бархатную ленту в боковом кармашке сундука, Сара потянула ее к себе и увидела прикрепленную к ней камею с изображением женской головки в ореоле пышных волос. Тонкостью черт эта дама могла бы поспорить с Эбигейл, но кокетливый взор бесспорно свидетельствовал о том, что ей далеко до простодушия сестренки.

Снедаемая любопытством, Сара перевернула камею. Подпись гласила, что Джейми навсегда, навсегда останется в сердце Доркас.

Недовольно хмыкнув, Сара отцепила камею, бросила ее обратно в кармашек и с грохотом опустила крышку сундука.

Чуть спустя раздался стук в дверь – ее приглашали обедать. В кают-компании вместе с ней обедал только Бёрк. С трудом проглотив пару ложек несъедобной мешанины из риса, овощей и курятины (или того, что Сара приняла за курятину), она, извинившись, отправилась в каюту и без сил рухнула на кровать под шелковым покрывалом.

Утром следующего дня она заставила себя выйти на палубу. Прошло несколько секунд, прежде чем поглощенная работой команда заметила Сару, которая любовалась искрящимся под яркими лучами солнца морем. И тут же в ее адрес посыпались ругательства, сопровождаемые враждебными взглядами.

Они донеслись до слуха стоявшего посреди палубы Джейми. Он обернулся, окинул ее взглядом с головы до ног и что-то приказал стоявшему рядом матросу. Тот с недовольной миной снял с головы широкополую шляпу и вручил капитану, который, приблизившись, передал ее Саре.

– Наденьте и не снимайте, а стоять можете на корме, подальше от гиков.

Сара безропотно забилась в угол скамеечки, стоявшей на корме.

– И не вздумайте кокетничать с матросами, не то между ними могут возникнуть ссоры, и тогда я брошу вас за борт.

Ответа он дожидаться не стал, и Сара поняла, что капитан уже сожалеет о принятом накануне решении.

Пусть сожалеет, сколько душе его будет угодно. Она на борту «Феникса» – и дело с концом. Видя из своего убежища всю палубу, она ловила недружелюбные взгляды матросов, снующих мимо нее взад-вперед, слышала их враждебные замечания: женщины на борту, мол, приносят несчастье, даже если умеют штопать мужику башку не хуже, чем парус. Весь этот день и следующий она была вынуждена терпеливо выслушивать их ропот.

Но на третий день, с утра пораньше, девушка увидела направляющегося к ней Окуну, который силком тащил за собой упирающегося парнишку, Генри Фулкса, как она узнала впоследствии. Ему на вид едва минуло одиннадцать лет.

Громкий голос Окуны заглушил протесты мальчика:

– Не поможете ли вскрыть ему нарыв, мисс Сара?

– Не хочу, чтобы вскрывали, – отбивался от него юный бедолага.

Африканец пресек его возражения, ударив пленника что было силы кулаком по голове. Аргумент подействовал, и все трое перешли в импровизированный хирургический кабинет, где Окуна, ловко орудуя огромным ножом, вскрыл у пациента под мышкой нарыв величиной с яйцо черепахи, а Сара, чтобы отвлечь внимание мальчика, рассказывала ему о шалостях своих братьев.

– Ну как, теперь тебе лучше? – поинтересовалась Сара, когда операция была закончена.

– Да, мадам! – И мальчик, спрыгнув со стола, направился было к двери, но Окуна новым ударом могучего кулака напомнил ему о правилах приличия. Юнга приостановился и поблагодарил Сару.

После того как Сара помогла их товарищу избавиться от боли, матросы заметно помягчели. Однако окончательное признание она получила лишь после встречи капитана с мандарином с острова Намоа, что располагался в трехстах милях от Макао.

Едва «Феникс» вошел в порт и спустил паруса, Сара, подчиняясь воле капитана, нахлобучила шляпу на лоб и забилась как можно дальше в свой угол, где никто ее не видел и не слышал. Отсюда она заметила мчащуюся к ним джонку, в которой под огромным шелковым зонтом с причудливой вышивкой восседал, судя по красной пуговице на черной шляпе, мандарин, окруженный чиновниками и слугами.

– Кто это? – спросила она Джона Хардести, которому Джейми поручил Сару на время стоянки.

– Точно не могу сказать, мисс, – он покосился своим единственным глазом на приближающуюся джонку, – но, скорее всего, начальник порта.

– Начальник порта? – перепугалась Сара. – Приплыл, чтобы нас арестовать?

– Приплыл, чтобы положить денежку в карман, – ухмыльнулся Хардести.

Соблюдая ритуал, льстивший честолюбию и поддерживавший репутацию начальника, мандарин в сопровождении всей своей свиты поднялся на борт «Феникса», где его почтительно приветствовали капитан и старпом. Мандарина усадили под навес, специально для этой цели установленный, предложили ему вина и коробку с сигарами. До Сары донеслись запах дорогого табака и голоса беседующих. Мандарин с помощью официального переводчика спросил, почему «Феникс» бросил якорь в порту Намоа, тогда как иностранным судам разрешено останавливаться только в Кантоне.

– Я бы никогда не оказался в Намоа, – с полной серьезностью заявил Стрэйт. – Меня занесло сюда ветром, сбившим шхуну с курса. Прошу ваше превосходительство простить меня и разрешить нам пополнить запасы воды и продовольствия.

Мандарин выпустил из ноздрей струйку сигарного дыма. Жестом руки призвал переводчика к вниманию и подал знак стоящему рядом чиновнику. Тот вытащил из рукава красный свиток, развернул его и зачитал по-английски, смешно растягивая слова:

– «Указ императора, датирован Гуо-Донг, двенадцатый год, второе солнцестояние. Чужеземным варварам разрешено вести торговлю только в порту Кантона. В случае нарушения приказа их ждет немедленная и неминуемая казнь».

– Его Величество, однако, преисполнены искреннего сочувствия даже к иноземным варварам, его недостойным, – продолжал уже переводчик, – и не исключают возможности оказывать помощь кораблям, попавшим в беду. Такое судно, заправившись всем необходимым, обязано при первом же приливе выйти в море и направиться в Кантон. Такова воля императора. И да будет она исполнена!

– Итак, вы знаете, что вам надлежит делать, – заметил мандарин.

– Именно так мы и намерены поступить, – ответил капитан.

Чиновник, зачитавший указ, свернул бумагу, спрятал обратно в рукав и вместе с переводчиком и остальной свитой спустился в джонку. Мандарин и капитан остались одни на палубе.

– Пошлина та же, что и в прошлый раз? – вежливо спросил Стрэйт.

– Та же, – милостиво улыбнулся мандарин.

«Пошлина» была заготовлена заранее. Джейми передал гостю тяжелую сумку. К удивлению Сары, по палубе разнесся звон металлических денег.

– Капитан расплачивается железной мелочью? – удивилась Сара.

– Серебряной мелочью. Мы называем их «испанские слезы». Этим мерзавцам… прошу прощения, мисс… подавай опиум, а капитан не желает с ним связываться.

Сара с уважением взглянула на Стрэйта. Легкий бриз взъерошил его волосы и взметнул вверх концы белоснежного шарфа, небрежно обвивавшего шею. Зеленый фрак безукоризненно облегал широкие плечи. Одним словом, джентльмен, да и только, если закрыть глаза на то, что он распутник и негодяй.

Оказывается, он не окончательно испорчен. Ведь в отличие от многих своих соотечественников не желает торговать опиумом, который является основным товаром, имеющим хождение на рынках Азии и Европы.

Европейским странам больше нечего было предложить Поднебесной в обмен на ее товары. Китайцам не требовались изделия из шерсти или жести, китайские купцыстали продавать специи, чай и свой драгоценный фарфор только за серебро. Со временем английский парламент, обеспокоенный утечкой серебра из страны, порекомендовал Ост-Индской компании расплачиваться за китайские товары опиумом.

Преподобный Эбернати в своих проповедях порицал употребление этого зелья сначала в Индии (там выращивали мак и производили опиум), а затем в Китае, где наркомания стала сродни эпидемии. И все из-за того, что чужеземцы на протяжении десятилетий ввозили туда миллионы тонн этого наркотика. В своей ненависти к опиуму пастор был не одинок. Императорским указом ввоз в Китай опиума грозил иностранцу смертной казнью. К несчастью, сделки с опиумом были настолько выгодны, а таможенные чиновники настолько продажны, что поток поступающего в Китай дурмана не уменьшился.

Так стоит ли удивляться тому, что отказ Стрэйта расплачиваться опиумом чрезвычайно возвысил капитана в глазах Сары? Отогнув поля шляпы, она внимательно наблюдала за тем, как он вежливо прощается с мандарином. Стоило тому поставить ногу на дно джонки, как от берега отделилась и ринулась к «Фениксу» целая флотилия нагруженных сверх всякой меры сампанов.

Матросы «Феникса» в свою очередь принялись выносить из трюма на палубу тюки с товаром. К изумлению Сары, среди них были темные меха, сверкавшие под лучами солнца.

– Везем китайцам шкуры бобра и других животных. Покупаем их в американском Форт-Россе. И за хорошую цену – бобров-то становится все меньше.

– А это что такое? – Сара кивнула в сторону связок каких-то деревяшек.

– Сандаловое дерево, мисс. Взяли на Сандвичевых островах.

Из него, знала Сара, добывают масло, которое идет на изготовление душистого мыла, парфюмерии, лекарств. Да и древесина в чести у китайцев – они делают из нее столь популярные шкатулки и сундуки с замысловатой резьбой.

При виде последнего ящичка, извлеченного из трюма, Хардести засмущался невероятно. На вопрос Сары, что внутри, он покраснел и долго мычал что-то нечленораздельное.

– Ну, там… хозяйство тигра, мисс, – с величайшим трудом выдавил он из себя наконец, видя, что она от него не отстанет. – Вы понимаете, о чем я?

– О Боже! – Лицо ее стало таким же красным, как его.

Какое-то время она молча взирала на ящичек, но в конце концов любопытство взяло верх.

– А кому… кому нужен столь необычный товар?

Лицо Хардести приобрело уже багровый оттенок.

– Видите ли, мисс, однажды нам попалась очень занимательная книга. Перевод с китайского.

– Ну и о чем же она?

– Она… э-э… о постельных играх… не знаю, как и выразиться…

Хардести не сводил с нее своего единственного глаза. Видя, что от шока она не падает в обморок, он осмелел.

– Если верить этой книге, мужчине следует стереть этот… этот… предмет в порошок, а затем подбавлять одну-две щепотки в настойку из слив, собранных в пятый день пятого месяца… И тогда мужчина будет… будет о-го-го! На Западе эта книга никому, кроме нас, не известна. А значит, и товар этот никому не ведом. Наша монополия, так сказать, мисс.

Эти сведения несколько охладили восторг по отношению к Стрэйту, но не уменьшили ее интереса к торговым операциям, происходящим перед ее глазами.

Подобно большинству «варваров», освоить китайский язык Сара не сумела. Оно и понятно – многие односложные слова имели различные значения в зависимости от интонации, с которой они произносились. Даже сами китайцы, жившие в разных городах и провинциях, с трудом понимали друг друга. Но за время пребывания в Макао она все же освоила несколько сот иероглифов – намного меньше, чем знал каждый четырех– или пятилетний ребенок, но все же достаточно, чтобы прочесть имена китайцев, работавших в миссии, и марки чая, который покупал повар, стараясь угодить Саре. Все Эбернати, как истинные англичане, питали пристрастие к чаю. Сара гордилась своими познаниями – она могла прочесть название любого сорта и место его разведения. Поэтому девушка сразу обнаружила, что фирменные марки на предлагаемых капитану ящиках с чаем не соответствуют тому, что плели о них продавцы.

– Мистер Хардести, – прошептала она, – немедленно шепните капитану, чтобы он проверил содержимое ящиков.

Одноглазый бросил на нее недоумевающий взгляд.

– Да, да, я подозреваю, что там вместо черного чая – зеленый, – настаивала она на своем. – Бегите скорей, пока сделка не заключена, не то капитан потерпит большие убытки.

Все еще сомневаясь, Хардести пробрался между коробками и тюками к Джейми, шепотом на ухо передал слова Сары, и спустя несколько секунд она услышала его бас: он требовал вскрыть ящик для осмотра. Продавец решительно запротестовал, его поддержали остальные китайцы, беседа давно перестала быть миролюбивой. Люди кричали друг на друга, но вдруг все стихли, и раздался стук топора.

Сара, осмелев, краешком глаза выглянула из своего укрытия. Стрэйт с топором в руке стоял около разбитого ящика.

В нем, как и ожидала Сара, лежал зеленый чай, спрятанный под тонким слоем листьев черного. Еще миг – и матросы с кулаками кинулись на китайцев, те не остались в долгу, и на палубе воцарился ад. В драку были вовлечены все присутствующие, даже одиннадцатилетний Генри.

Напуганная тем, что она натворила, Сара вспомнила еще одно приказание Стрэйта – при малейших беспорядках немедленно уходить в свою каюту и не высовывать оттуда носа.

Она спустилась вниз, чтобы отсидеться там.

Глава шестая

Постепенно крики и топот ног на палубе стихли. Сара ни жива ни мертва ожидала известия об исходе сражения. Наконец в кают-компании раздались шаги. Она взволнованно вскочила, и секунду спустя в каюту вошел Стрэйт. Кровь от пореза на левой щеке перепачкала его девственно-чистый шарф, зеленый фрак был порван у плеча, черные волосы были взлохмачены.

– Я пришел, чтобы передать вам признательность команды, – возвестил Джейми. – Благодаря вашему острому глазу мы выторговали в два раза больше чая, чем рассчитывали.

– Вы вели торговлю с этими людьми? После того как они пытались обмануть вас самым низким образом?

– Да, вели.

– Ну знаете… Никак не ожидала.

– Они тоже не ожидают, что в тюках под шкурами бобра и рыси обнаружат куницу и белку.

И он расхохотался. А Сара глядела на него, разрываясь между стремлением осудить столь недостойное поведение и желанием рассмеяться вместе с ним. Прежде чем закончилась внутренняя борьба, капитан, приблизившись, обхватил ладонью лицо девушки и притянул ее к себе.

– Как я уже вам говорил, мисс Эбернати, вы самая необыкновенная дочь миссионера.

Сара застыла. Это происходило всегда, когда он прикасался к ней. Она не могла бы вымолвить ни слова, даже ради спасения своей жизни.

– Команда выделила вам часть прибыли.

– Я не могу ее принять, – выдохнула Сара.

– Примете, не примете, это их подарок вам. А это – мой.

И он провел большим пальцем по ее нижней губе. Наклоняясь к ней, он уже сознавал, что совершает ошибку. Но не в его власти было противиться желанию поцеловать эти пухлые алые губки. Ему хотелось лишь испробовать, каковы они на вкус, и он ограничился бы этим, если бы… если бы все последние ночи они не виделись ему во сне, если бы его не мучили воспоминания о том, каким мягким и теплым было девичье тело, когда он обнимал ее в Обители Танцующих Цветов, если бы…

Словом, едва губы Джейми коснулись ее рта, добрых намерений как не бывало. Разгоряченная кровь шумела в его ушах, рука скользнула к соблазнительным выпуклостям ее груди. С непревзойденным искусством он преодолел ее первоначальное сопротивление. Сара вцепилась пальцами в плечи Джейми, пытаясь оттолкнуть его, но вместо этого обхватила за шею, чтобы не потерять равновесие. Губы Сары помимо ее воли раскрылись в ответ на его поцелуй, пусть очень нерешительно, и Джейми ощутил непреодолимое желание утолить свою страсть до конца. Они оба дышали шумно и прерывисто. Щеки девушки раскраснелись, глаза широко распахнулись. Он чувствовал: ему не составит труда овладеть ею. Многолетнее общение с женщинами научило его распознавать растущее возбуждение, как бы они ни старались его скрыть. Сейчас он положит ее на кровать, накроет своим мощным телом, они сольются в любовном порыве, и он возьмет ее. И Джейми поднял Сару на руки.

Но тут ей вспомнились проповеди отца, которым она внимала всю свою жизнь. Если она позволит Джейми еще раз поцеловать ее и коснуться там, где ее еще никто не касался, и где так хотелось бы ощутить его прикосновение, она станет грешницей перед Богом и перед самой собой.

Много лет спустя Сара нередко задавала себе вопрос: как бы сложилась ее жизнь, если бы она в тот день повела себя иначе? Если бы при взгляде на откровенное доказательство намерений Джейми ей не вспомнились тигры и странный товар в маленьком ящичке? Джейми, вдруг подумалось ей, этот товар не нужен. И одни лишь поцелуи и поглаживания ему не нужны. Ему требуется нечто большее.

Как и ей.

Эта мысль поразила ее словно кинжалом. Неужели она так пала, что пойдет навстречу низменным желаниям? У нее вырвался странный звук, отдаленно напоминавший смех.

– Что вас так рассмешило? – поинтересовался Джейми, поднимая бровь.

– Ох, простите… Я и не думала смеяться… Просто мне показалось, что… э-э-э… что «хозяйство» тигра вам ни к чему. – И Сара смешалась настолько, что смущение вытеснило страсть. Она залепетала без остановки, чтобы не было возможности задуматься, что за глупости говорит: – Мне не особенно нравится, что вы… что вы торгуете такими вещами, но я понимаю многим они необходимы. Многим – но не вам. Впрочем, тема эта очень щекотливая, продолжать ее мне не хочется. Да и все остальное – тоже.

– Вам не хочется продолжать? – Он молча смотрел на нее несколько долгих мгновений. – Мне думается, я смогу убедить вас в обратном.

Он сможет. Видит Бог, он в самом деле сможет.

– Лучше не надо. У меня мало надежды на замужество, но если я когда-нибудь все же выйду замуж, то хотела бы подарить мужу свою невинность.

Подавив свое немалое разочарование, Джейми проговорил со слабой, не особенно радостной улыбкой:

– Ну что ж, на сей раз уступаю вам. На сей раз.

Он наклонился, запечатлел на ее губах быстрый крепкий поцелуй – и скрылся за дверью.

В каждом порту, куда заходил «Феникс», Стрэйт наводил справки о миссионере. И, по словам Джона Хардести, раздавал непомерные взятки. Но все безрезультатно.

Еще несколько дней назад Сара была во власти блаженного чувства единения с морем, с небом, со всем, что ее окружало. Теперь это ощущение стало отступать перед прежними волнениями: неужели Китай поглотил преподобного Эбернати, как это случилось со многими его предшественниками? Как в таком случае она сможет содержать своих братьев и сестру? Где они будут жить?

Однажды рано утром «Феникс» повстречался с голландской бригантиной, которая также шла вдоль берега, занимаясь незаконным промыслом. Бросив якоря у подветренного берега острова, оба капитана общались достаточно долго, обмениваясь последними новостями. Возвратившись на борт корабля, Стрэйт сообщил Саре, что голландец слышал о безумном чужеземце, обосновавшемся в селении Донг-Ло. До него полдня пути морем в северном направлении, а затем несколько миль в глубь суши.

Сара всплеснула руками.

– Как вы думаете, может, это и есть мой отец?

– Даже не сомневаюсь, – с сардонической улыбкой ответил Джейми. – Если верить тому, что мне рассказали, – варвар умудрился разозлить целое селение и даже мандарина, пригласившего его в Фуцзянь.

– Осмелюсь спросить, каким образом?

– Если верить голландцу, он оскорбил статую богини, которой поклонялись местные жители. Стал доказывать, что преклонять колени перед языческими идолами грешно, и тем настроил население против себя.

– О Боже, – пробормотала Сара. – Это так похоже на папу. Надеюсь, мы успеем вызволить его из беды.

– Мы заниматься этим не будем.

Она взглянула на Джейми, потрясенная его вероломством. Он ведь дал ей обещание, а теперь решил его нарушить?

– Но вы же обещали! – напомнила она.

– Обещал, и обещание свое сдержу, – возразил он ледяным тоном.

Крайне встревоженная судьбой отца, Сара на минуту забыла, что ставить под сомнение честность Стрэйта очень опасно.

– Но каким образом?

– Сойду с Сыном Второго Урожая и несколькими матросами на берег, чтобы разыскать его. Вы же останетесь на борту «Феникса».

– Но…

– Никаких «но», Сара! Если ваш отец сумел накалить обстановку так, как об этом рассказывают, вряд ли здешние жители встретят иностранных дьяволов с распростертыми объятиями.

– Но мы же с вами говорили об этом! – вне себя от волнения воскликнула Сара. – Когда отец впадает в раж, он ничего не видит и не слышит. Он может не пойти с вами.

– Пойдет! – пообещал Стрэйт с таким выражением, что Сара еще больше встревожилась за отца.

Ближе к вечеру они бросили якорь в маленьком, защищенном со всех сторон от ветра заливе, забитом рыбацкими джонками. На его выгнувшемся дугой берегу теснились жалкие лачуги и пагоды. Старший в селении отказался подойти к «Фениксу», и пришлось Сыну Второго Урожая и капитану самим отправиться в его дом. Возвратились они мрачнее тучи.

– Отец здесь? – вскричала Сара, едва они ступили на палубу.

– Здесь, – мрачно ответил Стрэйт. – Точнее – в двух милях отсюда. – Он взял Сару за руку и подвел к борту. – Донг-Ло расположено вон на том плато. Там находится резиденция мандарина, который правит в этой провинции.

Сара всмотрелась в даль. С трудом различила отдаленную вершину, около нее – стены домов, а над ними – изогнутую крышу резиденции.

– Что вам о нем известно? – с волнением спросила она, пристально наблюдая за выражением лица Джейми. – Он жив?

– Пока да!

– Слава Богу!

Но Джейми был так угрюм и насторожен, что Сара почти сразу почуяла неладное.

– Чем вы так встревожены?

– Ваш отец оказался в довольно опасной ситуации.

– Каким образом?

– По-видимому, разбил статую богини, которой поклонялись жители селения.

– Нет, нет, не может быть!

– Мандарин, который правит в этой части Фуцзяня, стар и плохо соображает. Население настроено против него – ведь это он пригласил иностранца и разрешил ему здесь остаться. По его вине была уничтожена статуя богини. Замышляется переворот, который возглавит второй сын мандарина, требующий головы варвара.

Сара охнула.

– Так надо действовать! Действовать немедленно!

Стрэйт хмуро покосился на нее. На его лице было ясно написано: чтоб ты провалилась вместе со своим папашей.

Но вслух он произнес:

– Иду!

И только.

Сара, обуреваемая тревогой и надеждой, без сил прислонилась к борту.

Капитан переговорил с Лайамом Бёрком, которого оставлял на борту за главного, и приказал второму помощнику подобрать шесть человек для высадки на берег. Вся шестерка была вооружена до зубов пистолетами, мушкетами, острыми клинками. Точь-в-точь пираты, решила Сара, глядя, как они спускаются в сампаны. Вытирая вспотевшие от волнения ладони, она наблюдала за тем, как матросы пробиваются сквозь толпу рыбаков на берегу к узкой извилистой тропинке, ведущей к горному селению.

Боже праведный, и что только натворил ее отец?! Шагая в волнении взад и вперед по палубе, Сара молила Всевышнего, чтобы он вернулся целым и невредимым, равно как и суровый капитан с его живописным отрядом.

Время тянулось мучительно медленно. Солнце в багряной дымке опустилось за горизонт. Небо потемнело, вокруг воцарилась такая тьма, что казалось, будто огоньки в домах на вершине горы висят в воздухе. Спустя некоторое время к ней присоединился Лайам Бёрк.

– Не нравится мне все это, – тихо сказал он скорее себе самому.

– Мне тоже, мистер Бёрк.

Вдруг с его уст сорвалось ругательство, которое в иное время заставило бы Сару покраснеть, но сейчас она пропустила его мимо ушей.

– Что случилось? Что вы… О-о! – Внимательно вглядевшись, она заметила мелькавшие вдали огоньки. – Фейерверк там, что ли?

– Сдается мне, что это перестрелка, – мрачно откликнулся Бёрк.

– Перестрелка?!

Сара впилась ногтями в деревянный поручень. За ее спиной слышалось громкое сопение – оставшиеся на борту матросы выбежали посмотреть, что происходит.

– Льется там, видать, кровушка, – определил Джон Хардести, изо всех сил напрягая свой единственный глаз. – Не иначе как наши ребята столкнулись нос к носу с их погаными солдатами, вы уж извините меня, мисс.

Сара в отчаянии повернулась к старпому:

– Необходимо отправиться им на помощь.

– Нельзя, барышня.

– Почему? Не можете же вы бросить в беде капитана! И моего отца!

– Так приказал капитан, барышня.

– Но мне он ничего не приказывал, и я здесь не останусь! – в отчаянии воскликнула Сара. – Если что – спрыгну за борт и вплавь пущусь к берегу.

Оба знали, что это пустая угроза. Бёрк вполне способен запереть ее в капитанской каюте или привязать к мачте. Но в глазах старпома отразилось ее волнение, и дурные предчувствия Сары породили уверенность: произошло нечто ужасное.

Глава седьмая

Еще только вступая со своим маленьким отрядом в горную деревушку Донг-Ло, Джейми сразу понял, что выбраться отсюда живыми им удастся, только если судьба будет к ним необычайно милостива.

Жители деревни ужинали. В домиках по бокам улицы горели фонари, из дверей доносились запахи риса и жареной козлятины. Настораживала тишина, царившая вокруг. Не слышно было певучего говора общительных китайцев, перебранок женщин, смеха детей. Даже ругательств в адрес незваных чужеземцев.

Китайцы, выходя из своих домов, переговаривались чуть ли не шепотом, глядя вслед сухопутному десанту Стрэйта, решительно направлявшемуся к пагоде. Сквозь двери ее нижнего этажа, распахнутые настежь, между красными столбами виднелись обломки глиняной статуи самой почитаемой в Китае богини и остатки жертвенных приношений.

Дело рук преподобного Эбернати, подумал Джейми и приказал своему отряду не отставать ни на шаг: местные жители, увязавшиеся за «варварами», проходя мимо обломков статуи богини, громко возроптали.

Наконец они оказались около резиденции мандарина, и с помощью Сына Второго Урожая Джейми сообщил стражу, что они имеют вести от родственников иноземца, который гостит у правителя.

После недолгого ожидания они увидели мистера Эбернати. Высокий, сухопарый, заросший щетиной, в черной фрачной паре, он казался зловещим черным вороном рядом с сопровождавшим его мандарином, низкорослым пожилым человеком хрупкого телосложения, одетым в яркие шелка и черную шляпу с красной стеклянной пуговицей, символом его власти. Но пока стороны обменивались приветствиями, внимание Джейми было целиком приковано к сыновьям мандарина. Старший выглядел ненамного моложе отца и был таким же хрупким. Младший же, закованный в видавшие виды военные доспехи, похож был на бывалого воина. Он стоял несколько в стороне, словно желая показать, что не имеет ничего общего с варварами… а также со своим отцом.

– Верно ли страж передал ваши слова, Стрэйт? – с тревогой в голосе спросил Эбернати, едва закончилась церемония приветствий. – Вы привезли весточку от моей дочери Сары?

– Именно так.

– Что случилось? – нахмурился Эбернати. – Все ли хорошо у нее и остальных моих детей?

– Да, если считать в порядке вещей то, что вы бросили их на произвол судьбы, а сами подвергаете свою жизнь опасности.

Дерзкий ответ заставил Эбернати гневно сдвинуть брови. Он, видно, не любил напоминаний о том, что пренебрегает своим родительским долгом.

– Моя дочь – очень смышленая девушка. Я неоднократно оставлял ее одну, когда уходил исполнять свой долг – нести людям Слово Божие, и она прекрасно заботилась о своих братьях и сестре.

– Ваша дочь хочет, чтобы вы вернулись домой, – сообщил Джейми. – Я пришел за вами.

– Как моей дочери удалось послать за мной такого человека, как вы, Стрэйт?

– Не послать, – отрубил Джейми, – ей удалось пробраться на «Феникс» и заставить меня искать вас.

– Значит, Сара здесь, с вами?

– Да, здесь, и каждая минута промедления грозит опасностью не только вашей, но и ее жизни. Оглянитесь. Половина жителей, собравшихся в этом дворе, жаждет нашей крови.

При всех своих недостатках Эбернати не был трусом. Поймав на себе прищуренный взгляд младшего сына мандарина, он расправил плечи и выпрямился во весь свой рост.

– Языческие идолопоклонники мне не страшны. Правитель Хуанши принял Слово Божие и будет настаивать на том, чтобы ему следовали сыновья, жены и наложницы.

Бросив взгляд на хрупкого, едва держащегося на ногах мандарина, Джейми подумал, что у того вряд ли хватит сил настаивать на чем-либо. И вряд ли он имеет влияние на кого-либо, особенно на непримиримого младшего сына.

– Я сделал свое дело, – торжественно возгласил Эбернати. – И возвращаюсь с вами на корабль.

Когда мандарин услышал от переводчика завершающую фразу, лицо его выразило облегчение.

Миссионер отправился собирать свои нехитрые пожитки, толпившиеся во дворе китайцы стали вполголоса переговариваться. Напряжение росло. Иноземцам, возможно, и удалось бы благополучно отбыть, не приди преподобному Эбернати в голову мысль воспользоваться этой последней возможностью для заключительного назидания. На чудовищной смеси английского и китайского он громким голосом, крепнувшим с каждой фразой, напомнил мандарину Хуанши, какое страшное возмездие ожидает всякого, кто посмеет отступиться от своей веры.

Произнося про себя проклятия, Джейми пробрался к преподобному и схватил его за руку, чтобы оттащить в сторону. Но опоздал на полсекунды. Тыча костлявым пальцем в мандарина, преподобный громовым голосом объявил, что тот будет проклят навечно, если допустит, чтобы в деревне снова появились изображения языческих идолов.

Упоминание «пострадавшей» богини явилось последней искрой, от которой вспыхнуло тлеющее пламя ненависти. Напуганный мандарин, пятясь от нависшего над ним миссионера, оступился, упал, и его тонкие ножки взметнулись вверх.

Во дворе, как единый вздох, раздался многоголосый возглас ужаса.

Старший сын бросился на помощь отцу.

А младший решил: вот он – долгожданный момент.

Прошло несколько секунд – и двор превратился в поле сражения. Иноземцы попали в самое пекло. Воспользовавшись воцарившейся суматохой, Джейми схватил миссионера за руку и потащил к боковым воротам, которые заметил раньше. Угрожая мечами и пистолетами собравшимся перед воротами жителям Донг-Ло, десант сумел пробиться наружу.

– Сюда! – крикнул Джейми.

Он повел своих людей по тропинке, огибавшей резиденцию мандарина, к краю плато. Под ними ярус за ярусом расстилались посадки риса. Отсвечивавший в воде месяц освещал крутые ступени, ведущие к долине внизу.

Изрытая проклятия, матросы покатились вниз. То по щиколотку бредя по жидкой грязи, то скатываясь по склону, они уже почти достигли равнины, когда из резиденции выскочили вооруженные люди, одержавшие победу в схватке. Раздались крики и звон стали. Джейми и без переводчика понимал, что китайцы жаждут крови – не только матросов с «Феникса», но и преподобного Эбернати.

Послышались выстрелы. Свистящие вокруг пули поднимали фонтанчики брызг. Десант стал отстреливаться. Ночь озарилась ослепительными вспышками.

Перестрелка продолжалась до тех пор, пока англичане не попали в заросли бамбука. Его высокие стебли заслоняли луну и служили надежным укрытием, но сильно затрудняли продвижение вперед. Джейми саблей прорубал путь себе и пастору, который шел следом за ним.

– До берега не больше полумили, – подбодрил Джейми свою изнемогающую команду. – Держитесь!

Вскоре до них донеслись топот ног и голоса. Преследователи одолели рисовые посевы и уже продирались сквозь заросли бамбука. С каждой минутой они подбирались все ближе и ближе.

– Может… может, мне… пойти… обратно, – выдохнул миссионер. – Это все из-за меня, и совесть не дает мне покоя… Ведь я бросил Хуанши… при таких… при таких обстоятельствах.

– Жалейте лучше не свою совесть, а свою голову, – прорычал Джейми. – Хорошо бы вам донести ее в целости и сохранности до корабля.

– И нам тоже, – вставил один из матросов, добавив язвительное и совершенно нецензурное замечание по поводу сухопутных крыс вообще и ополоумевших миссионеров в частности.

– Но я же, – робко запротестовал Эбернати, – вовсе не просил вас вмешиваться в мои дела.

– Нет, вы не просили, – Джейми воинственно взмахнул мечом, – просила ваша дочь.

– Никак не пойму… Почему Сара… – Громкий звук мушкетного выстрела не дал миссионеру докончить свою мысль. Он со стоном повалился наземь, а так как выстрелы не прекращались, остальные последовали его примеру.

Отстреливаться им было нечем – весь запас пороха они израсходовали при спуске по склону. Обороняться от разъяренной толпы оставалось лишь кинжалами. Тем не менее, как только выстрелы затихли, Джейми произнес с наигранной беззаботностью:

– Пошли, ребята. Не то наши головы будут торчать на кольях у оград в качестве пугал.

Сделав всего лишь несколько шагов, он удивился тому, что не слышит за собой шагов преподобного Эбернати. Проклиная все на свете, Джейми повернул назад. Если этот идиот решил все же идти обратно, то он, Джейми, мешать ему не станет! Своя рубаха ближе к телу, да и ребят жалко.

Тем не менее, капитан возвращался: вдруг Эбернати ранили? И действительно, до его слуха донесся тихий стон. Заметив лежащего миссионера, Джейми опустился на колени и поспешно перекинул его через плечо. Выяснять, насколько серьезно ранение, было некогда.

Сгибаясь под весом преподобного Эбернати, Джейми побежал вдогонку за своими. Вскоре все выбрались из зарослей бамбука и кинулись к берегу.

Там метались китайцы с факелами в руках, вооруженные длинными палками. Услышав перестрелку, они, очевидно, решили помочь извести иноземцев, мрачно подумал Джейми. Дернув плечом, чтобы поднять сползающего Эбернати, капитан вытащил кинжал и стал пробиваться сквозь враждебно настроенную толпу.

При виде грозного отряда китайцы дрогнули и, отступив, дали ему пройти к баркасу, стоявшему на приколе у илистого берега.

– Пришли! Самое время! – с облегчением приветствовали их двое матросов, оставленные у шлюпки. – Здесь становится неуютно!

– Скоро будет и того хуже! – прорычал Джейми. – Живо за весла!

Опустив миссионера на дно лодки, он с кинжалом в руке стоял рядом, пока в нее не прыгнул последний матрос. Затем подтолкнул ее своим могучим плечом и сел сам. Шлюпка вышла из прибрежного ила и помчалась прочь от берега. Матросы гребли как бешеные.

Едва они миновали мелководье, как в рыбацкой деревушке появились первые преследователи из Донг-Ло. Видя, что добыча ускользает, они открыли огонь по шлюпке. Последствия не замедлили сказаться: одна пуля расщепила весло, другая попала в гребца, и тот, вскрикнув, повалился на соседа.

Но вскоре китайцы попрыгали в сампаны и бросились в погоню.

– Эти лодчонки ходят быстрее нашей шлюпки, – мрачно заметил один из гребцов. – Они нас вмиг догонят.

– Возможно, – откликнулся Джейми, – но мы так легко не сдадимся. Надерем им сначала задницы…

Вдруг ночную тишину разорвал оглушительный рокот. На корме «Феникса» матросы заметили яркую вспышку, и над головами засвистели снаряды. Несколько мелких сампанов рассыпалось в щепки.

– Молодчина, Лайам! – с кровожадным удовлетворением прокричал Джейми, приблизившись к кораблю. – Кто-нибудь из наших пострадал?

– Африканец, капитан. Пуля угодила ему прямо в лицо. Он погиб.

Мрачно кивнув, Джейми наклонился к миссионеру. Его одежда пропиталась морской водой и кровью. Джейми посадил его, осторожно прислонив к своему плечу.

– Боюсь, я… – с трудом выговорил преподобный Эбернати, и его лицо исказилось страданием, – тоже… погибаю…

– Ну, до этого еще далеко! Держитесь, дружище! Мы извлечем пулю из вашей спины.

– Вряд ли… Слишком глубоко засела… Стрэйт!

– Не разговаривайте! Берегите силы.

– Мои дети… Им необходимо вернуться в Англию… Домой… Отвезите их туда…

– Возить пассажиров – не мое дело. Поберегите свои силы, чтобы отправить их самому.

– Вы должны…

Грохот бросаемых на дно шлюпки весел не дал миссионеру договорить. Перед ними высился «Феникс». У борта стояла взволнованная Сара, за ней – вся остальная команда. Бёрк приказал поднимать якорь и ставить паруса, а капитан на руках перенес раненого на палубу.

– Папа! – Бледная как смерть Сара упала на колени рядом с отцом. – Куда ты ранен?

– В спину, – ответил вместо миссионера Джейми.

– О Боже! Несите же его немедленно в каюту!

В полном отчаянии Сара схватила руку отца. Преподобный Эбернати издал долгий жалобный стон.

– Он умирает, Сара! – произнес Джейми.

– Нет! Нет! Он не может умереть! Я не допущу! – кричала Сара.

– Полагаю, он и протянул-то так долго лишь потому, что хотел увидеть вас.

– О папа!

Палуба заходила вверх и вниз – «Феникс» снялся с якоря.

– Не отчаивайся, доченька. Я вижу… сияние, исходящее от Господа Бога.

Слезы струились по лицу Сары. Она кивнула головой.

– Он зовет меня, – хрипел умирающий. – Я слышу его. Его и маму.

С каждым мучительным вздохом на губах Эбернати появлялись кровавые пузыри. Сара нежно обтирала их своим рукавом.

– Да храни Господь, дитя мое, тебя, Гарри и Эбби…

– И тебя, папа!

Глаза его закрылись, страшный хрип, вырывавшийся из его груди, затих. Огромным усилием воли Эбернати в последний раз открыл глаза и обратился к Джейми:

– Поручаю… тебе… позаботиться… о моей семье.

– Нет! – вскричала Сара, обеими руками хватая ладонь отца. – Нет, папа! Я присмотрю за мальчиками и за Эбигейл.

– Отвези их домой, – хрипел Эбернати, обращаясь к Джейми. – В Англию. А дочку мою возьми в жены.

Сара от изумления онемела.

– Да в своем ли вы уме? – вскричал Джейми. – Будто вы не знаете, кто я такой.

– Знаю… знаю, кто ты.

– И вы хотите, чтобы ваша дочь вышла за такого человека, как я?

– Да. Она спасет тебя.

– Если вам станет от этого легче, обещаю, что отвезу их домой. Но…

– Ш-ш-ш, – оборвала его Сара. – Папа хочет еще что-то сказать. – Она прижала к своей груди руку отца и наклонилась к нему как можно ниже. Еле слышно он прошептал:

– Благословляю тебя, дитя мое.

Еще один булькающий вздох. Ресницы умирающего в последний раз дрогнули, и душа его отлетела к Господу Богу.

Сара замерла. Долго сидела она без движения, не произнося ни слова. Медленно, невероятно медленно подняла руку отца, поднесла к губам и нежно поцеловала. Глаза ее были закрыты, она раскачивалась из стороны в сторону.

Джейми непроизвольно притянул Сару к себе и обнял. Но девушка ничего не замечала.

Тогда он оставил ее наедине с телом отца.

Как ей теперь прокормить Эбигейл и мальчиков? Где найти себе и им пристанище? Как она одна со всем этим справится? На помощь Стрэйта, разумеется, рассчитывать нечего. Эта ноша – ее, только ее, и ничья больше.

Но она справится, как обычно.

Сара скрестила руки отца на груди и тихо, нежно с ним попрощалась. Затем с помощью Джона Хардести подготовила тело. Дрожащими руками помогала она шить для него саван.

На рассвете тела миссионера и Африканца были опущены в бездну. Простая процедура похорон растрогала Сару до глубины души, особенно молитва, которую капитан произнес по каждому усопшему в отдельности. Затем все присутствующие по очереди подходили к стоявшей у борта Саре и в неловких выражениях высказывали ей свое соболезнование. Стрэйт, подошедший последним, остался стоять поблизости. На какой-то миг ее охватило желание припасть к нему, чтобы ощутить его силу. Почему-то его постоянное присутствие было ей приятно. И пока они стояли рядом, душевная боль Сары чуть утихла. Но это длилось считаные секунды. Она повернулась и со вздохом направилась в свою каюту.

– Поговорим позднее, Сара, – произнес Стрэйт, уступая ей дорогу. – Когда вы будете к этому готовы.

Она кивнула и стала спускаться вниз, благодарная капитану за то, что он так хорошо понимает ее состояние.

Кто бы мог подумать, что уже вечером следующего дня этот человек, заслуживший ее признательность, поведет себя так, что вызовет у нее беспредельное негодование.

Глава восьмая

– Что за чушь вы порете! – Сара выдавила из себя слабую улыбку, чтобы смягчить нечаянно вырвавшееся у нее грубое замечание. – Я и мысли такой не допускала, что вы повезете меня и мое семейство в Англию. Да и вы, уверена, вовсе не жаждете обременять себя пассажирами, от которых одни неприятности.

– Вы совершенно правы. Я не жажду.

Они сидели в кают-компании. Стрэйт обхватил ладонями хрустальный бокал с испанским портвейном и взглянул на Сару. Разделявший их стол красного дерева был уставлен тарелками с нетронутой едой: после гибели Окуны корабельным коком стал Джон Хардести, но даже Сара, у которой тридцать часов не было и крошки во рту, попробовав изготовленной им серой массы, предпочла ей сухари.

Но сейчас она и их решительно отодвинула от себя, услышав заявление Стрэйта о том, что он меняет курс и направляется в Макао за ее братом и сестрой.

Во время пребывания на «Фениксе» Сара стала невольной свидетельницей нападения пиратов, мошеннической торговли с китайцами, бегства от разъяренной толпы, перестрелки. И теперь не хотела, да и не имела права, подвергать брата и сестру подобным испытаниям.

У нее был собственный план действий: по возвращении в Макао она обратится за помощью к главному представителю Ост-Индской компании в Китае. Лорд Блэр высокомерен, но бессердечным его не назовешь. Он не откажет Саре и доставит всех Эбернати в Лондон на судне компании. А уже будучи в Англии, она разыщет родственников по материнской линии. Они, правда, до сих пор так и не простили маму, которая предпочла графу простого священника без гроша в кармане, однако кузен лорд Морвиль, Сара надеялась на это, предоставит ей кров, пока она не устроится.

А сейчас она должна убедить Стрэйта, что он может больше не беспокоиться за нее и за все ее семейство.

– Я благодарна вам за то, что отправились в Донг-Ло на поиски моего отца, – начала она совершенно искренне. – Но поверьте, я вовсе не рассчитывала, что вы и дальше будете нам помогать. Да я и не хочу этого.

– Хотите или не хотите – никакого значения не имеет. Ответственность за вас возложил на меня ваш отец.

– Он вряд ли в тот момент понимал, что говорит.

– Так или иначе, я дал ему слово.

– Мой отец… – Она замолчала, вспомнив о его страданиях, но взяла себя в руки и попыталась снова заговорить: – Мой отец был смертельно ранен и терпел страшные муки. Едва ли он отдавал себе отчет в том, что говорит.

Стрэйт не ответил, но в этом и не было нужды: по его виду было ясно, он считает, что преподобный Эбернати здравомыслием не отличался вовсе.

Сара помрачнела. Она вспоминала, как сильно отец любил свое семейство, но не могла не признать, что в последние годы он стал фанатиком. Тем не менее, девушка не могла допустить, чтобы отца осуждал, даже в мыслях, посторонний человек. Особенно такой, как Джейми Керрик, который никак не может похвастать безукоризненным прошлым.

– Капитан, давайте будем честными друг с другом. И я больше не хочу быть вам в тягость, и вы не желаете далее нести это бремя. Вашего разговора с отцом, кроме меня, не слышал никто. Так забудем же о нем.

Сара тут же поняла, что совершила ошибку. Стрэйт сощурился. Плечи его под белой льняной рубашкой напряглись. Хоть он и продолжал сидеть в прежней небрежной позе, Саре померещилось, что перед ней тигр, изготовившийся к прыжку.

– Вы второй раз намекаете на то, что я могу не сдержать данного мною слова.

– Я никак не хотела вас обидеть.

– Не хотели?

– Нет!

Воцарилась напряженная тишина. Сара ругала себя за допущенный промах: она и забыла, что капитан свято блюдет установленный им самим кодекс чести, который держит в тайне. Он может заниматься контрабандой, вести распутный образ жизни, но если уж он – черт побери – дал обещание, то считает своим долгом его выполнить.

Однако Сара предпочла бы, чтобы именно это обещание он не исполнил. Шансы Эбигейл на удачное замужество и мальчиков на благополучное будущее сильно уменьшатся, если семейство Эбернати прибудет в Англию в сопровождении известного контрабандиста и распутника.

– У нас больше нет необходимости беспокоить вас, – пояснила она. – Я собираюсь попросить лорда Блэра вывезти нас на судне его компании. Он, думаю, не откажет.

– Понимаю. Вы не желаете, чтобы ваши родные плыли на корабле, чья команда во главе с капитаном промышляет контрабандой мехов и сандалового дерева.

– Вы угадали, – только и могла ответить честная Сара, хотя покраснела невероятно.

– Однако вас не смущает возможность возвратиться в Англию на судне, забитом ящиками с чаем, который был куплен в обмен на опиум.

Он попал в самое яблочко. Ответить Саре было нечего.

Джейми отставил в сторону бокал с вином и поднялся. Ему и в самом деле претила перспектива возиться с семейством Эбернати дальше. Но еще более его раздражал отказ Сары от его помощи.

Впрочем, он предвидел, что так оно и будет. Не учел одного – что ему до смерти захочется, чтобы из ее глаз исчезла тоска.

Внезапно Сара поднялась со своего стула с твердым намерением поступить так, как она сочла нужным.

Но и Джейми был преисполнен не меньшей решимостью. Также встав, он заявил:

– Я обещал вашему отцу отвезти вас в Англию – и отвезу.

– Посмотрим, капитан.

– И то верно – посмотрим.

Он чуть приблизился к девушке, глаза ее грозно сверкнули. Джейми испытал удовлетворение: он завел ее, она готова драться и на время забыла о своем горе.

– Сейчас мы на всех парусах идем прямо в Макао, – заявил он. – Как только известие об инциденте в Донг-Ло дойдет до ушей императора, он назначит такую награду за мою голову, что команды всех судов и служащие всех портов только за ней и будут охотиться.

Да и не только китайцы ополчатся сейчас против него, решил Джейми. Разъяренный событиями в Донг-Ло император может пригрозить изгнанием из Поднебесной всех «варваров». И тогда Ост-Индская компания, дабы избежать подобной участи, скорее всего, не остановится ни перед чем, даже – если придется – выдаст китайским властям своего соотечественника.

– Нам остается надеяться лишь на то, что мы сумеем проскользнуть в Макао и выскользнуть оттуда раньше, чем о происшествии в Донг-Ло узнают местные власти.

– Вам совсем не обязательно проскальзывать в Макао, – сказала Сара. – Можете меня вместе с Сыном Второго Урожая высадить в Гонконге. Мы на джонке переправимся в Макао. Вы же отправитесь восвояси, и тогда никто не узнает, что я была с вами и что мой отец возложил на ваши плечи такое бремя.

– Повторяю: достаточно, черт возьми, того, что это знаю я.

– Простите, если мои слова покажутся вам обидными, но я вынуждена сказать правду. Я сомневаюсь, что Эбигейл сможет рассчитывать на респектабельное замужество, если явится в Англию под покровительством такого… э… э… такого…

– Такого блудника, вы хотите сказать? Соблазнителя невинных девушек и чужих жен?

– Раз вы сами это понимаете, то не стану отрицать.

Джейми заложил ладони за пояс. Если мисс Сара начинает стрелять, она не жалеет патронов.

– А если Эбигейл прибудет в Англию со своим мужем?

– Это в корне меняет дело, но у нее – увы! – нет мужа.

– А почему бы ей не выйти замуж за раскаявшегося виконта Стрэйта?

– Что?!

Как она изумилась! Джейми не мог не улыбнуться.

– Вы же наверняка помните, что в благодарность за все мои хлопоты ваш отец предложил жениться на его дочери. Но на какой именно, не сказал.

Кровь отлила от лица Сары, но через мгновение яркий румянец вспыхнул на щеках девушка вновь.

– Не смешите меня! – воскликнула она. – Жениться на Эбигейл или на мне вам хочется не больше, чем нам – выйти за вас замуж.

– Совершенно не хочется. Но ваш отец не дал нам права выбора. Я же не могу выполнить свое обещание и благополучно доставить вас с сестрой на родину, если при этом пострадает ваша репутация. Единственный выход из этого тупика – одна из благочестивых дочек Эбернати соглашается… как это сформулировал добрейший миссионер… соглашается спасти меня. Иными словами, восстановить мое доброе имя, чтобы я смог занять подобающее место в приличном обществе и быть ей надежной защитой.

Джейми ничуть не желал быть спасенным. И ни на секунду не помышлял о том, чтобы запятнать репутацию Сары или ее сестры. Но ему нравилось подтрунивать над девушкой. Пусть поломает голову над его словами. И он продолжил в том же духе:

– Я уже имел случай убедиться, что мои поцелуи вам не противны, Сара. Так дайте мне возможность убедиться в том, что и прочие услады супружеской жизни вам нравятся. – Он оперся рукой о балку в нескольких дюймах от ее головы. – Только для того, чтобы облегчить мне выбор.

Безошибочное чутье, выработавшееся у Джейми в результате многолетнего существования бок о бок с опасностью, на сей раз его подвело: он не успел увернуться от тяжелой пощечины, которую ему влепила Сара.

– Вы подлец!

Джейми отступил, потирая щеку. А у дамочки рука тяжелая! Такой удар запомнится надолго.

– Не стану спорить, дорогая. Но в то же время я тот самый мужчина, которого ваш отец выбрал в мужья своей дочери. Одной из дочерей, точнее. Если хотите, чтобы мой выбор пал на вас, умерьте свою драчливость.

– Если я хочу, чтобы ваш выбор пал на меня?! – Сара была вне себя от ярости. – Ах ты, мошенник… жалкий трус… жулик поганый! Похабник!

По изумленному выражению, ее лица Джейми понял, что она не меньше его поражена каскадом брани, вырвавшейся у нее.

Стрэйт с трудом удерживался от того, чтобы не схватить ее в объятия, не погасить разбушевавшееся в ней пламя возмущения, не зацеловать до бесчувствия. Он, однако, ограничился тем, что строго покачал головой в знак осуждения.

– Вижу, мне придется для начала сделать внушение команде «Феникса», прежде чем брать на борт Эбигейл с братом. Не хочу высаживаться на берег Англии с женой, которая пересыпает свою речь грязными ругательствами.

– Вам не удастся высадиться в Англии с женой, – поклялась Сара. – Я сделаю все, что от меня зависит.

– Все зависит от вас, дорогая Сара. Только скажите «да» – и я выберу вас.

Сара выскочила из кают-компании и с грохотом захлопнула за собой дверь.

Вещи в капитанской каюте плясали перед глазами Сары. Она шумно дышала от волнения. Это она-то, спокойная, рассудительная мисс Эбернати, всегда находящая слова утешения и советы для младших детей! Она не могла припомнить случай, когда приходила в такое негодование, и будь Стрэйт сейчас рядом, она бы с наслаждением снова дала ему оплеуху!

Да как он смеет столь дерзко насмехаться над ней! Как ему пришло в голову, что Эбигейл, милая, умная Эбигейлвыполнит последнюю волю отца и выйдет замуж за распутника Джеймса Керрика?

Ни одна из сестер Эбернати не может быть парой для Стрэйта. Как абсурдно его утверждение, будто он волен выбрать в жены любую из них! Когда папа в забытьи шептал свой наказ, он, конечно, не Эбигейл имел в виду.

Или именно ее?

А вдруг папа думал как раз об Эбигейл? Прелестной красавице Эбигейл? Если кому и под силу поставить такого отпетого негодяя, как Джейми, на путь истинный, это лишь младшей сестрице.

Как ни странно, сердце Сары кольнула острая боль. Будто усмиряя ее, она сжала грудь руками. Да, пожалуй, только Эбби сможет спасти Джейми. Она одна – и никто иной.

Недаром ведь она, с ее беспредельной добротой и чарующей улыбкой, всюду желанный гость. Светские матроны, с трудом выносившие прямоту Сары, при виде Эбби просто млели. Даже леди Блэр, жена всемогущего представителя Ост-Индской компании, считала младшую мисс Эбернати украшением своих раутов. А мужчины самого разного положения в обществе липли к ней как мухи.

Став леди Керрик, виконтессой Стрэйт, Эбигейл тем самым откроет своему мужу доступ в светское общество, куда он иначе никогда не будет вхож из-за своего темного прошлого.

Сара смахнула рукой слезу, застывшую в уголке глаза. Присущая ей честность заставила признать, что, по сути дела, Эбигейл – единственная надежда Джейми Керрика на спасение, и вынудила взглянуть в глаза еще одной истине.

Эбигейл может спасти Джейми, но Сара не хочет его отдавать.

До сих пор она этого не подозревала. Да иначе и быть не могло. Ведь прежде она никогда не испытывала столь щемящей тоски по мужской ласке. Столь неизбывного желания, чтобы мужчина жаждал ее прикосновений с тою же силой, с какой того желает она. Никогда при воспоминании о чьем-то поцелуе ее не охватывал трепет, никогда ей не грезились страстные объятия, когда переплетаются волосы, сливаются уста, тела.

Да, она желает Джейми Керрика со всей пылкостью. Сейчас, сидя в каюте, где никто не видит и не слышит ее, она вправе признаться себе в своих чувствах, как это ни больно. А это больно, ибо она знает, что ни мужем, ни любовником он ей никогда не будет. Ибо она верная дочь своего отца. Всю свою жизнь она привыкла ставить интересы других людей выше своих. И сейчас поступит точно так же.

Сара хочет Джейми, но только Эбигейл может его спасти.

Глава девятая

Джейми поднес подзорную трубу к глазам и увидел на горизонте вершину горы. Это был Гонконг. Значит, в Макао они прибудут, как он и ожидал, раньше, чем туда долетят вести о событиях в Донг-Ло. Если им и дальше будет везти, они успеют пополнить запасы воды и продовольствия, взять на борт остальных Эбернати и поднять якорь прежде, чем спохватятся китайские чиновники и служащие Ост-Индской компании.

Но прежде, подумал Джейми, улыбаясь, ему необходимо выведать, что еще придумала затаившаяся внизу женщина, жаждущая сорвать его планы. Предстояла новая словесная перепалка, и в предвкушении кровь его вскипела.

Джейми не видел Сару с того злополучного вечера, когда она, в воинственном настроении, грохнула дверью и ушла в свою, точнее, в его каюту. С тех пор она из нее не выходила, даже для участия в общих трапезах. Джон Хардести, этот испытанный морской волк, потакая прихотям Сары, носил ей в каюту все, что она ни пожелает: воду для мытья, завтрак, а всего лишь час тому назад – жареную рыбу, выловленную из моря, на обед.

Продолжая размышлять о том, в чем секрет воздействия Сары на этого грубияна, Джейми постучал в дверь капитанской каюты.

– Войдите.

Джейми едва расслышал приглашение – так тихо оно было произнесено.

При виде Сары Джейми поразился еще больше – на бледном лице ее отражались смирение и абсолютная покорность судьбе. Свои роскошные волосы она заплела в аккуратную косу; рубашку сменила, но вышитый жилет по-прежнему скромно прикрывал ее пышные формы.

– Мы только что миновали Гонконг, – сообщил он. – Значит, часа через два-три прибудем в Макао.

– Да?

Что за дьявольщина такая? Неужели она надеется обвести его вокруг пальца, изображая полное равнодушие? С ним этот номер не пройдет. Слишком хорошо он ее изучил.

– Мне нужна другая одежда, – произнесла она ровным, спокойным тоном. – Если вы хотите, чтобы мы… чтобы мы, как вы изволили выразиться, незамеченными проскользнули в Макао и выскользнули из него, я должна переодеться.

– Мне показалось при последней нашей беседе, что проскальзывать и выскальзывать вам хочется не больше, чем возвращаться в моем сопровождении домой.

Сара сложила руки перед собой. В свете луча, проникшего сквозь иллюминатор, Джейми заметил, что она необычайно бледна. Значит, не так она спокойна, как хочет показать.

– Да, вы правы, но у меня было время подумать над этой проблемой. Если вы настаиваете на том, что обязаны выполнить обещание, которое дали моему отцу…

– Несмотря на мою репутацию, я всегда держу слово.

– …то я сойду с вами на берег и помогу своей семье собраться. Вы же, сэр, сможете взять в жены любую из сестер Эбернати, какую вам удастся уговорить выйти за вас замуж.

– Что вы, черт побери, несете! – вскричал Джейми.

– Прошу вас не употреблять столь вульгарных выражений при мне или моих родных, когда они окажутся на борту.

Джейми потерял дар речи. Он не знал, что возмутило его больше. То ли внезапная покладистость Сары, которая наконец приняла его план действий (и предложенный-то лишь для того, чтобы поддразнить ее). То ли тот факт, что он стоит пень-пнем, а она отчитывает его как мальчишку за неосторожное словцо, сорвавшееся у него с языка, хотя два дня назад сама употребляла куда более цветистые выражения.

– Вернемся к одежде. Лучше всего мне появиться на берегу в китайском костюме наподобие того, в каком я пришла на борт «Феникса». Если вы сумеете купить похожий у какой-нибудь лодочной девочки, я быстро переоденусь и провожу вас в миссию.

– К дьяволу одежду! Что вы задумали, Сара?

– Да ничего. Просто, поразмыслив, решила следовать вашему совету.

– Слишком хорошо я вас знаю, чтобы поверить! Два дня назад вы мой план и на дух не принимали! Что же заставило вас изменить свое мнение?

– Я пришла к выводу, что мой папа был прав. Вас, Джейми Керрик, еще можно спасти.

– Я, черт возьми, не желаю быть спасенным!

– Чего же вы в таком случае желаете?

Да, в самом деле, чего он желает? Несколько недель тому назад он бы сказал, что желает только попутного ветра на море и податливую женщину, когда сойдет на берег. Несколько дней тому назад он бы ответил, что единственное его желание – найти отца Сары и избавиться от назойливой пассажирки.

А сейчас… сейчас он до боли в сердце, до судорог в тянущихся к ней руках хочет обнять ее, испробовать вкус ее полных губ, повалить на кровать и насладиться прочими прелестями ее соблазнительного тела.

А чего он не желает – так это связывать Сару узами брака с мужчиной, пользующимся дурной славой, не имеющим дома, да и вообще ничего, кроме открытого всем ветрам трактира на морском побережье и тощего кошелька в кармане.

Она заслуживает лучшей участи.

– Я желаю лишь выполнить обещание, которое дал вашему отцу.

– Именно это и произойдет.

Боль, промелькнувшая в глазах Сары, кольнула Джейми. Неожиданно в его голосе появились просительные интонации.

– Выслушайте меня, Сара. Я ведь предложил выполнить последнее желание вашего отца только для того, чтобы поддразнить вас.

– Вы в этом преуспели, – довольно едко заметила девушка.

– Да, вижу. Однако я вовсе не обязываю вас… или вашу сестру… выходить за меня.

– Не обязываете?

– Нет.

– В таком случае, – Сара гордо вздернула подбородок, – вам следует прояснить свои намерения, иначе я не поплыву с вами. И Эбигейл с Чарли тоже.

Вот тебе и раз! Он снова по ее милости зашел в тупик.

Пару дней назад она отвесила ему звонкую пощечину и заявила, что ни одна из сестер Эбернати не пойдет замуж за такого проходимца, как он. А сегодня со стоическим спокойствием заявляет, что он должен выполнить данное ее отцу обещание.

– Я сказал, что отвезу вас в Англию, – и отвезу. Но не требую, чтобы вы вышли за меня замуж. «Феникс» даже не станет заходить в Портсмут, чтобы ваша репутация не пострадала.

– А как же вы намерены поступить? Сбросить нас за борт, чтобы мы добирались до берега вплавь?

– Очень заманчиво, но я предпочитаю менее кровожадный вариант – завезу вас в Кале. Там живет моя приятельница, которая вышла замуж за французского эмигранта. Недавно он получил наследство и вернулся на родину. Вы вместе с семьей поживете там неделю-другую, а затем они переправят вас через канал. Где бы вы ни захотели найти себе приют, имя графини де Шарбоннэ, с которой вы приедете в Англию, откроет вам все двери.

Теперь настал черед Сары прийти в замешательство. В результате мучительных дум она примирилась с мыслью о том, что Стрэйт должен жениться на Эбигейл, если та захочет.

А она захочет, в этом Сара не сомневалась. Ни одна женщина не способна устоять перед Джейми Керриком! Стоит ему улыбнуться или поцеловать ее – и она уже его! Эбби станет женой Джейми, и Джейми будет спасен!

И после того как она все так хорошо распределила, этот человек поставил все с ног на голову!

– А с чего это вдруг графиня станет возиться с дочерью миссионера, которого она и в глаза не видела?

– С того, что мы с ней друзья.

– Друзья? В каком смысле?

– В самом высоком, – отрезал он. – Доркас и Этьен из тех друзей, что не бросают в беде.

Доркас? Имя показалось Саре знакомым, но она не могла вспомнить откуда.

Силясь всколыхнуть свою память, Сара нахмурилась. Джейми понял это по-своему.

– Вы все еще не научились доверять мне?

– Нет. То есть да, но…

Он развеял ее сомнения простейшим способом: обхватил ладонями ее лицо и притянул к себе.

– Ничего, научитесь. В один прекрасный день поймете, что мне нужно верить. Надеюсь, этот день настанет не слишком поздно.

– Слишком поздно? Для чего – слишком поздно?

– Если б я знал, черт побери.

Капитан купил у лодочной девочки одежду и принес Саре. Он приказал Бёрку проследить за пополнением припасов, а сам отправился с Сарой на берег. Сидя рядом с ним на корме сампана, она вглядывалась в открывавшуюся перед ней панораму города, и сердце ее разрывалось от тоски: скорее всего, она видит его в последний раз, а ведь здесь Сара прожила целых пять лет и, несмотря на безденежье и папины эксцентричные выходки, была по-своему счастлива. Впереди ее ждет холодная туманная страна, которую она почти не помнит.

С бьющимся сердцем девушка подошла к воротам своего дома, снова и снова повторяя заготовленные слова, чтобы сообщить Эбигейл и Чарли о гибели отца. К ее великому огорчению, они вылетели из головы, едва она вступила в довольно бедный, но веселый дом. Посреди гостиной красовалась крикетная бита Чарли, по углам валялись его школьные учебники, на стенах висели прелестные акварели, нарисованные Эбигейл. Они закрывали дыры на обоях.

Ее вывел из задумчивости возглас Джейми: «Вы плохо себя чувствуете?» Сара смахнула с глаз предательские слезы, попыталась ответить, но мешал комок в горле.

– Знаю, знаю, где клюшка. Я оставил ее в стойке для зонтов, – внезапно раздался рядом детский голос.

Выбежавший из-за угла Чарли налетел на Стрэйта, но тот, с трудом удержавшись на ногах, поймал мальчика, который с изумлением уставился на незнакомца.

– Прошу прощения, сэр… – начал было он, но тут увидел позади капитана сестру. – Сара!

С радостным воплем Чарли кинулся к ней. Она опустилась на колени и заключила его в свои объятия. Чарли огляделся.

– Папа? Где папа? Вы же нашли его, правда?

– Мы… мы… Да, мы нашли его.

– Так где же он? Неужели снова забаррикадировался в свинарнике, как в прошлый раз?

– Нет, нет, Чарли…

– Так где же он, Сара? Сара, ты плачешь? Почему? Ты же ведь никогда не плакала.

– Я… я не плачу… Я…

– Нет, плачешь! Что-нибудь случилось с папой?

К стыду своему, Сара была не в силах ответить.

Эту тяжкую задачу взял на себя Стрэйт.

– Твой папа погиб, мальчик, – произнес он, наклоняясь к Чарли.

– Погиб? – Чарли побелел.

– Да, погиб. Геройской смертью. Получил пулю в спину, когда мы спасались от…

– Нет!

Этот возглас отчаяния выдал присутствие Эбигейл. Она стояла на пороге гостиной без кровинки в лице, глаза ее закатились. Эбби покачнулась и рухнула бы на пол, если бы Стрэйт не успел ее подхватить. Держа Эбигейл на руках, он посмотрел ей в лицо.

Сара полагала, что испила свою горькую чашу до дна. Но, заметив, как Джейми Керрик пожирает глазами Эбигейл, почувствовала, что сердце ее разрывается на части.

Вид у Джейми был такой, словно молния пробила крышу и попала прямо в него.

Глава десятая

– Ангел, да и только.

Приглушенное замечание Бёрка отвлекло Джейми от изучения маршрута. Его не удивило, что Лайам вместо карты смотрит на залитую солнцем палубу… и на двух женщин, сидящих в тени паруса. Особенно внимательно он вглядывается в одну из них.

– Ангел, сошедший на землю, – продолжал вслух размышлять Лайам. – Для того чтобы явить нам красоту и доброту в одном лице и доказать, что они существуют.

– Да, – сухо согласился Джейми, – она близка к совершенству, как любая женщина, с которой мне доводилось встречаться.

Поглощенный созерцанием прекрасной Эбигейл, загоревший дочерна ирландец не заметил нотки иронии в ответе капитана.

– Напоминает мне Кэйт.

Капитан удивленно взглянул на Лайама: впервые за время их знакомства помощник вслух упомянул имя покойной жены.

– Такая составит счастье любого мужчины, – не унимался ирландец.

– Да, если он ищет счастья в семейной жизни. – И Джейми, расправив лежащую перед ним карту, привлек к ней внимание старпома. – Что до меня, то в данный момент я хочу одного – благополучно миновать Зондский пролив.

При упоминании пролива, проходящего через Малайский архипелаг с его многочисленными островками, омываемыми волнами мелководного моря, где пиратов что блох на собаке, Бёрк обратился к карте.

– Значит, мы приближаемся к Зондскому проливу?

– По моим расчетам, остров Нантуа покажется еще до заката.

Остров Нантуа! При упоминании о нем вздрагивали даже бывалые мореходы. Он представлял собой длинную полосу белого песчаного пляжа с темными хижинами из бамбука или мангрового дерева на высоких столбах, за которым высились горы, упиравшиеся вершинами в небо. Но в этом тропическом раю правил злодей, посылавший свои пиратские корабли грабить суда под любыми флагами.

А как пираты обращались со своими пленниками, было хорошо известно: мужчинам перерезали горло и сбрасывали трупы в море либо их приковывали к галерным скамьям, где они в конце концов погибали от голода и жажды. Лучшая судьба, уготовленная женщинам, – невольничий рынок.

– Главное сейчас – пройти пролив, – сказал капитан, обращаясь к Бёрку. – Пушки держи наготове, а людям вели выдать половинную порцию рома.

Сара ввела на судне самый английский изо всех обычаев – послеполуденное чаепитие, чтобы Чарли и Эбби хоть немного чувствовали себя как дома. На чаепитии обычно присутствовали капитан, мистер Бёрк, Хардести, приносивший чай, в великом множестве и разнообразии хранившийся в трюме. Приглашенные гости угощались печеньем и сладостями. И все было как нельзя более благопристойно.

Но в этот день за столом красного дерева в кают-компании сидели только Сара и Эбигейл. Всем прочим было не до чая. Чуть погодя прибежал Чарли, но Сара велела ему прежде всего вымыть руки.

Уже повернувшись, чтобы пойти к умывальнику, мальчик вытащил из кармана и бросил на стол растрепанную книжку, которую нашел, по его словам, среди канатов. Эбигейл от нечего делать раскрыла ее, но, прочтя несколько написанных от руки строк, изменилась в лице и в ужасе вскричала:

– Сара!

– Что, дорогая? – отозвалась та.

– Посмотри… Нет, ты только почитай… Какой кошмар!

– «Услада Дикой Лошади», – прочла заголовок пораженная Сара. – «Мужчина становится позади женщины, а она, готовясь получить от него божественный дар жизненной силы, становится на колени и кладет обе руки…» О Боже мой!

Она перевернула страницу.

– «Обезьяна, Отдыхающая в Тени Дерева»… «Два Осла в Третий Месяц Весны»…

Сара испуганно взирала на книжку в своих руках. Сомнений не было, Чарли раскопал среди канатов рукописную копию интимного пособия, о котором ей когда-то говорил Джон Хардести.

– «Полет Уток Задом Наперед», – продолжала вслух читать Сара, заливаясь краской смущения.

– Хватит! – вскрикнула Эбби, белая как полотно. – Какая гадость! Какая грязь! – И она залилась слезами.

– Ну что ты, Эбби, дорогая, не плачь! Ведь это всего-навсего книга. Перевод с китайского.

– Книга! Не книга, а воплощение зла! Ни один мужчина… Ни один мужчина не станет… А женщина не позволит…

Отвращение, написанное на лице Эбби, привело Сару в замешательство. Она даже усомнилась – не оказала ли своей обожаемой сестричке медвежью услугу, всячески оберегая ее от всего на свете.

А ведь Эбби скоро выйдет замуж, подумала Сара с горечью. Нормально ли идти под венец, не имея ни малейшего представления об отношениях между мужчиной и женщиной? Даже если этот мужчина искушен в любви, как… как Стрэйт. Стараясь заглушить боль, которую ей причиняла эта мысль, Сара решила, что ей следует заняться воспитанием сестры.

– Эбигейл, – неуверенно начала она, – быть может, в этой книге все несколько… ну как бы это сказать… несколько откровенно, но нет ничего зазорного и постыдного в том, что муж и жена предаются любви… ну… различными способами.

– Что за гадости ты говоришь? Не думаешь же ты, что я могла бы!.. Что вообще порядочная женщина могла бы?..

– Еще как могла бы! Женщина, которая любит мужа, с радостью доставляет ему наслаждение! И получает удовольствие сама.

– Получает удовольствие от такой мерзости?

Ну как Сара, общепризнанная старая дева, может объяснить, что мужчина одним прикосновением способен вызвать всепоглощающую страсть?

Ну, не каждый мужчина, конечно. Один, определенный. Тот самый, который с каждым днем все ближе подбирается к ее сестре. Сердце Сары мучительно сжалось, но она заставила себя продолжать:

– Подумай сама, Эбби. Человек, который тебе нравится, обнимает тебя и целует…

Внезапно Эбби, только что бледная как мел, покраснела. Сара в изумлении смотрела на нее.

– Тебя кто-нибудь целовал, Эбби?

– Да… Но всего один раз, и притом в щеку. Когда я споткнулась на палубе и упала на него.

– Понимаю. – Безмерная тяжесть легла на сердце Сары. Ведь это так похоже на Стрэйта – не упустить случая поцеловать женщину.

– Ну тогда, – произнесла она с деланным спокойствием, – ты понимаешь, как это все происходит. С таким мужчиной, как Стрэйт, который умеет доставить наслаждение женщине, ты вскоре забудешь о своих страхах перед супружеским ложем и станешь ощущать радость, о которой мы с тобой толкуем.

– Сара! – вскричала Эбби, вскакивая с места. – Как тебе может прийти в голову, будто я хочу, чтобы лорд Стрэйт доставил мне наслаждение?! Стрэйт! О Боже!

– Но я думала… Ты сказала… Ты сказала, что капитан тебя поцеловал.

– Капитан? Ничего подобного! И вообще я ни одному мужчине не позволю себя целовать. Это… это произошло случайно.

– Но кто…

– Ах, Сара, не будем об этом говорить. Извини, пожалуйста, мне необходимо подышать свежим воздухом.

Сара медленно протянула руку и налила себе чашку уже остывшего чая. Растерянная, недоумевающая, она не знала, что и думать.

Целую неделю она страдала, видя, что отношения между капитаном и ее сестрой становятся все более доверительными. С какой мукой выслушивала она шуточки Джейми, старавшегося вызвать улыбку Эбигейл. А чего ей стоило наблюдать, как он смотрит вслед Эбби! Сколько раз она уходила с палубы, чтобы оставить их наедине! Целую неделю! Так неужели это были напрасные жертвы?

Как может Эбби не испытывать нежных чувств к Джейми? Не ощущать трепета, когда он берет ее за руку? И не желать при этом, чтобы он вел себя посмелее? И не вынашивать тайной мысли, чтобы он испробовал с ней один из приемов, описанных в книжонке, которую экипаж судна бережет как величайшую драгоценность.

А Сара, да поможет ей Бог, только мечтает об этом.

Сара придвинула к себе заветную книгу, раскрытую на странице, озаглавленной «Прыжок Белого Тигра». Но дальше заглавия она читать не стала, а закрыв глаза, попыталась вообразить себе картину. Белый тигр. Зеленый дракон. Земля и небо. Свет и тьма. Темная голова Джейми, склонившаяся к ее белой груди.

– Ну, мисс Эбернати, вы меня ошеломили! Вот уж не ожидал!

Глава одиннадцатая

Сара мгновенно раскрыла глаза. На пороге кают-компании стоял предмет ее мечтаний. С нескрываемым удовольствием в голубых глазах он переводил взгляд с Сары на раскрытую перед ней книгу и обратно.

– Я пришел предупредить – на нас надвигается шторм, но, вижу, вам не до того. Мысли ваши заняты более важными материями, чем ветер и дождь.

– Эта книжка, по всей видимости, принадлежит кому-то из команды. Ее совершенно случайно обнаружил среди канатов мой брат.

– Надеюсь, он ее не прочел?

– Не успел, но я вынуждена просить вас позаботиться о том, чтобы впредь ее прятали в более укромном месте.

– А вы, мисс Сара, вы ее прочитали?

– Вы сошли с ума!

– Это не ответ на вопрос.

– Я полистала ее, хотела понять, что она из себя представляет.

– И вы поняли, что прочли? Я могу объяснить вам наиболее сложные места, – предложил он, сверкая глазами. – Все, кроме «Полета Уток Задом Наперед». Это объяснению не поддается.

– Какая жалость, – откликнулась Сара, в которой после непродолжительной борьбы чувство юмора взяло верх над стеснительностью. – Ведь именно этот трюк вызвал у меня наибольшее удивление. Значит, мне остается лишь теряться в догадках.

– Что вы, что вы, Сара, – произнес он тоном, от которого у нее по спине пробежали мурашки. – Теряться в догадках вам не придется. Я буду счастлив продемонстрировать его наглядно.

Сара и слова не успела вымолвить, как его руки охватили ее грудь. Она удивилась, обрадовалась, огорчилась – все одновременно, а он, подняв ее как перышко, резко посадил на стол. Юбки ее взвились вверх, и Джейми втиснулся между ее колен.

– Всю неделю я только об этом и мечтал, – сообщил он с удовлетворением.

В голове Сары роились тысячи возражений. Она должна его спасти. Его… спасти… спасти… себя. Но она способна лишь смотреть на него голодными глазами и ощущать, как его руки пробираются сквозь чащу рыжеватых волос к ее шее.

– Даже дольше чем одну неделю, – прошептал он.

И, обхватив голову ладонями, начал ее целовать. Сара при всем желании не могла бы пошевелиться, но и желания у нее не было ни малейшего.

Вот что полагалось бы ощущать Эбигейл – смешение всех чувств, помрачение рассудка, попрание всех моральных устоев, подумала Сара, которой хотелось одного – поднять руки, обвить ими его шею и прижаться к нему каждым дюймом своего тела.

Словно прочитав ее мысли, Джейми провел руками по ее спине до самых бедер и прижался к ней разгоряченный плотью. Сару обдало жаром. Задыхаясь от затопившего ее потока желания, она с трудом пролепетала:

– Вы не можете… Мы не можем… Мы не должны…

Он взглянул на нее так, что ей захотелось кричать.

– Возможно, и не должны. Но можем, это точно.

– Эбигейл, став вашей женой, поможет проявиться всему лучшему, что есть в вас. И восстановить ваше положение в обществе. Она сумеет… спасти вас.

Джейми поднял голову, на лице его было написано отчаяние.

– Последний раз заявляю – я не хочу быть спасенным.

– Но не вечно же вам плавать по морям, – с огорчением в голосе заявила Сара. – Настанет день, когда вас потянет к дому, и вот тогда…

В этот миг на палубе раздался отчаянный вопль.

– Что за дьявольщина там происходит! – крикнул Джейми и, отпустив ее так внезапно, что она качнулась назад, бросился наверх. Сара последовала за ним. Едва она высунулась на палубу, как ветер взметнул ее юбки – шторм, о котором говорил Джейми, уже достиг «Феникса».

– Держись, Чарли! Ради Бога, держись! – кричала Эбби.

Глазам Сары предстало ужасающее зрелище, которое всю последующую жизнь преследовало ее в ночных кошмарах.

Над водой барахталась маленькая фигурка: Чарли, запутавшийся одной ногой в канате, висел вниз головой и отчаянно размахивал второй ногой. Когда нос «Феникса» опускался, его голова почти касалась воды, а когда поднимался, он раскачивался из стороны в сторону.

Джейми одним прыжком вскочил на бушприт, толщиной не уступавший могучему дереву.

– Держись по ветру! – закричал он рулевому. – Не давай парусу отклоняться назад, иначе мальчик разобьется о корпус корабля.

Сару как громом поразило. Горячо, как никогда в жизни, моля Бога о помощи, она бросилась к борту.

Набежавшей волной корабль подняло. Чарли извивался ужом, стараясь уцепиться за обвивший его ногу канат.

– Чарли! Не делай резких движений!

При звуке Сариного голоса мальчик затрепетал, как пойманная рыба на конце удилища.

– Сара! Помоги мне!

Прежде чем она успела ответить, раздался низкий уверенный голос:

– Держись, парень! Иду тебе на помощь!

Сара оторвала глаза от брата. Вцепившись руками в поручни борта, она следила за Джейми, который быстро двигался по гладкой скользкой поверхности бушприта.

Саре на миг показалось, что судьба будет к ним милостива. Вот Стрэйт уже всего лишь в нескольких футах от каната, сдерживающего Чарли. Еще минута, ну две – и он вытащит мальчика!

Но резкий капризный ветер вдруг изменил свое направление. Паруса поникли, «Феникс» понесся по воле волн. Бушприт начал двигаться в противоположную сторону.

– Нет! – закричала Сара. – Нет!

Выругавшись последними словами, Стрэйт бросился вперед, одной рукой и ногой зацепился за мачту, а другой рукой схватился за канат, на котором повис Чарли.

Но канат, набирая скорость, уже приближался к борту. Несмотря на отчаянные попытки Джейми подтянуть канат вверх, мальчик продолжал висеть слишком низко. Всем собравшимся на палубе было ясно, что при отсутствии преграды между ним и корпусом корабля Чарли врежется в борт и разобьется в лепешку.

Не тратя драгоценные секунды на раздумья, Сара вскочила на поручни и поймала канат ярдах в двух от запутавшейся ноги Чарли. Сдирая кожу с ладоней, она соскользнула вниз по канату и защитила брата своим телом.

За секунду до соприкосновения с бортом она отчаянно изогнулась, подставив под удар бедро и плечо. И все же удар был настолько силен, что отбросил их обоих от корпуса. Оглушенная, Сара разжала ободранные, окровавленные ладони и с беспомощным криком рухнула в море.

Джейми хорошо знал, что такое страх. Каждому моряку, участвовавшему в морских сражениях, приходилось подавлять в себе это чувство. Но ужаса, подобного тому, что охватил его при виде исчезающей в морской пучине головы Сары, он не испытывал никогда.

Удвоив в отчаянии свои усилия, он сумел вздернуть канат немного выше, а Лайам Бёрк исхитрился так далеко перегнуться через борт, что поймал ногу мальчика.

– Есть!

Стрэйт не стал дожидаться, пока Чарли втащат на палубу, а, оторвавшись от бушприта, прыгнул в море.

Вынырнув на поверхность, он расслышал позади себя крики на палубе пока еще близкого корабля, а затем всплеск от спущенной на воду шлюпки. Слава Богу, Лайам не стал терять времени даром. При усиливающемся ветре «Феникс» может пройти несколько миль, прежде чем ему удастся повернуть обратно. Если вообще удастся – ведь в районе Малайского архипелага множество быстрых встречных течений.

Но сейчас все мысли Джейми были о Саре. Быстрыми сильными взмахами рук он рассекал накатывающиеся волны. Соль ела глаза, ботинки наполнились водой. Но вот он различил невдалеке лицо девушки и, хотя давным-давно не молился, вознес горячую благодарность Господу Богу.

– Сара!

Но тут набежала высокая волна и, опадая, оттащила Сару в сторону. Ругаясь на чем свет стоит, Джейми прибавил скорость. Несколько мощных взмахов – и он возле нее. Схватив Сару за волосы, он поднял ее голову над поверхностью воды.

Какое-то время ему пришлось бороться с волнами и коварным течением лишь для того, чтобы не пойти ко дну. Тем не менее, в конце концов они оказались вблизи шлюпки. Джейми налег всей тяжестью на ее борт и исхитрился забросить Сару внутрь, а затем, тяжело дыша, и сам влез туда.

Шлюпка раскачивалась, грозя опрокинуться, но Джейми все же опустился на колени и перевернул Сару на спину. К его великому облегчению, она кашлянула, застонала, кашлянула снова. Ресницы ее затрепетали. Она обратила на него невидящий взор, но внезапно вся напряглась:

– Чарли!

– Он жив. Лайам снял его с каната.

Сара, всхлипнув, откинулась назад, но издала жалобный стон, лицо ее исказилось от боли. Проверить ее травмы Джейми не успел – она повернулась на бок и извергла морскую воду.

– Переломы есть?

– Думаю, что нет, – огрубевшим от морской воды голосом ответила Сара.

– А где болит?

Сара подняла свои содранные до мяса, окровавленные ладони. Снова чертыхнувшись, Джейми оторвал две полоски от нижней юбки Сары, благо мокрая ткань легко поддавалась, и успел перебинтовать ей руки к тому моменту, как из грозовой тучи пролились первые капли дождя. Не теряя времени даром, он выдвинул из-под сиденья аварийный ящик.

Став капитаном, Джейми неизменно требовал, чтобы шлюпки на его судне всегда были оборудованы всем необходимым для попавших в беду моряков: сложенным парусом, мачтой, лежащей на дне, канатами, компасом, веслами, а также запасом пресной воды и сухарей. Не такой он, конечно, дурак, чтобы ставить сейчас парус, но канат может спасти Саре жизнь.

– Послушайте, Сара, – произнес он как можно громче, чтобы перекричать грохот волн, – сейчас нас понесет со страшной скоростью. Лодка может опрокинуться, но вы не пугайтесь, она не пойдет ко дну. Мисс Эбернати, вы готовы к новым приключениям?

Сара попыталась выдавить улыбку.

– Не могу сказать, что я готова, но выхода, по-моему, нет.

Нет, никогда, никогда Джейми не встречал подобной женщины!

– Выхода нет! – весело подтвердил он, берясь за весла. – Так держитесь, дорогая.

Глава двенадцатая

Ослепленная ярким светом, Сара зажмурилась.

Голова ее кружилась. В ушах стоял какой-то грохот. Прошло немало времени, прежде чем она осмелилась снова открыть глаза. Постепенно за ярким светом она стала различать безоблачное синее небо. Чаек над головой. Что-то зеленое сбоку от себя. Оттуда доносилось шуршание. Сара повернула голову в ту сторону.

Она, оказывается, лежит неподвижно на спине в каком-то мягком, пружинящем под ней гнезде, издающем неприятный запах. Зеленое сбоку – пальмы, таких высоких она еще не видела. А грохот – от волн, бьющихся о берег.

Постепенно возникли разрозненные воспоминания. Шлюпка. Шторм. Веревка, врезающаяся в ее грудь. Джейми, борющийся с ветром, дождем, огромными волнами…

– Джейми!

Где же Джейми? О Боже, где же он?

– Пришли в себя, дорогая?

Сара оглянулась. Джейми, босой, без рубашки, в одних изодранных брюках, направлялся к ней. Черные волосы его взлохматились, на голых плечах лежал белый налет соли, но ей капитан показался воплощением силы и самой жизни. Испытав великое облегчение, она откинулась на свое ложе, чувствуя, что в горле у нее стоит ком.

Джейми свалил свой груз с плеч на землю.

– Вот, выпейте. Вымоет соль из вашего желудка.

Сара поднесла к губам скорлупу. Молочная жидкость приятно смягчала горло, и Сара почувствовала, что не может остановиться.

– Спокойно, Сара, спокойно! Кокосов здесь – навалом.

– Здесь? Где это – здесь?

– Насколько я могу судить, на коралловом атолле где-то к северу от Батавии^[6] и к востоку от Суматры.

Насколько он может судить? Ничего хорошего такая фраза не предвещает. Сара облизала мокрые от кокосового молока губы.

– А шлюпка?

– Разбилась вдребезги.

– Понимаю, – еле слышно произнесла Сара.

На самом деле она не понимала ничего. Смутно припомнила шторм, проливной дождь, гребущего изо всех сил Джейми и его предупреждающий крик перед столбом белой пены над темной водой. Однако ничего из того, что происходило на палубе «Феникса», вспомнить не могла. Не помнила, как попала на берег, а главное – какую роль играл «Феникс» во всех этих злоключениях.

– А где же «Феникс»?

– Где-то к северу от Батавии и к востоку от Суматры, надеюсь.

– П-понимаю.

Новая волна паники захлестнула Сару. Ее сестра и брат остались одни на борту корабля и терзаются страхами из-за ее исчезновения. Они наверняка сочли ее погибшей. И это после того, как они потеряли папу. Кто сможет утешить их? Разве сумеют они перенести такое горе?

– А когда он сможет нас отыскать?

– Через несколько дней. Или несколько недель. Или никогда. Малайский архипелаг простирается на тысячи миль, и столько же в нем островов и атоллов. Некоторые, подобно этому, так малы, что на картах не обозначены.

– Милостивый Боже!

– Долго искать нас Лайам не сможет. Более крупные острова с большим населением являются пристанищем кровожадных пиратов. Он не будет приставать к ним, чтобы не подвергать опасности корабль, пассажиров и команду.

– Но ведь мимо нас наверняка проплывет какое-нибудь судно?

– Мы слишком рано вышли из Кантона, – покачал головой Джейми. – Большинство купцов стоят там на якоре до конца сезона муссонов. Раньше вряд ли в этих водах может оказаться дружеский корабль.

– Так что же?.. – Сара старалась дышать спокойно и ничем не выдавать охватившего ее ужаса. – Что же мы станем делать?

– Устроимся поудобнее, – пожал он плечами.

– Здесь? – прошептала она, словно он мог иметь в виду иное место.

– А что? – пожал плечами Джейми. – Здесь не так уж и плохо. Манго и кокосовых орехов сколько угодно, можно попытаться ловить рыбу и птиц. Муссонные дожди льют не переставая – значит, у нас всегда будет пресная вода. Для питья и даже для мытья. Мы здесь продержимся сколько угодно.

Сколько угодно! Подавленная Сара готова была разрыдаться. Но Джейми вскочил на ноги и протянул ей свою руку – сильную, мозолистую, со шрамом у основания ладони. Медленно, очень медленно, Сара в ответ протянула свою, он обхватил ее кисть над повязкой и помог подняться.

– Есть, знаете ли, известные преимущества в том, что мы оказались на необитаемом коралловом рифе, который вряд ли обозначен на карте, – прошептал он.

Сара с сомнением обвела глазами крошечный атолл.

– Какие же?

– Подумайте сами. В этих условиях никто не помешает нам овладеть трюком под названием «Полет Уток Задом Наперед». Подайте знак – и я продолжу демонстрацию, начатую на «Фениксе».

Остаток дня Сара провела в волнениях – как-то там ее родные? Время от времени она в отчаянии оглядывала горизонт – не покажется ли какой-нибудь парус. Однако более всего она была занята тем, что старалась не думать о шутливом предложении Джейми Керрика продолжить на атолле практические занятия по овладению навыками искусства любви, приведенными в китайской книге.

А Джейми тем временем трудился. Набрав достаточно фруктов и пресной воды, чтобы утолить на сегодня голод и жажду, он сплел из пальмовых листьев сандалии и широкополые шляпы. Саре шляпа показалась смешной, но она не могла не признать, что это прекрасная защита от тропического солнца.

Затем, уперев руки в бедра, он присмотрелся к пальмам, чьи кроны образовывали естественный навес.

– На сегодня сойдет. Завтра сооружу что-нибудь попрочнее, – сообщил он.

Ужинали они в сумерках, вскоре перешедших в ночь. На темном небе, словно светильники на балу, сияли звезды. Но Сара никак не могла решиться лечь на ложе из листьев. Она с опаской поглядывала в сторону Джейми, чем немало развлекала его. Не сомневаясь, что он повторит свое недавнее предложение, она без конца твердила про себя речь, способную поставить его на место.

Но глаза ее начали слипаться, голова клонилась набок, и Саре пришлось сдаться. Улегшись под лиственным навесом, она вдруг подумала, что одними словами тут, пожалуй, не обойдешься. Этот мужчина не делал тайны из того, что любит женщин. А что, если ей придется в целях самообороны прибегнуть к кулакам?

Впрочем, Сара быстро отогнала от себя эту нелепую мысль: она достаточно знала Джейми Керрика, чтобы усвоить непреложную истину – он никогда не заставляет женщин делить с ним постель помимо их воли.

Тем не менее она лежала напряженная, готовая дать ему отпор хотя бы словами, когда шорох листьев рядом указал на то, что Джейми тоже улегся.

– Спокойной ночи, Сара.

Вот сейчас, думала девушка, он повторит свое предложение, а она с негодованием его отвергнет. Или же он снова заговорит об искусстве любви, коснется ее рукой… или ногой.

Спустя некоторое время раздались какие-то звуки, к удивлению Сары заглушавшие прибой. Она не сразу поняла, что это храп. Подумать только – этот мужчина храпел!

Не иначе как очередная хитроумная уловка, решила Сара. Значит, расслабляться нельзя. Но минуты шли, звезды сверкали все так же ярко, рядом хлопала крыльями чайка, обосновавшаяся на самой высокой точке атолла, а Джейми продолжал храпеть. Спит сном праведника, подумала Сара. Вернее, сном человека, не имеющего семьи, за которую приходится волноваться. В конце концов громкий храп подействовал на Сару усыпляюще, и она забылась в беспокойном сне.

Пробудившись утром, она обнаружила, что Джейми рядом нет. Но, оглянувшись, немедленно успокоилась. И восхитилась.

Джейми сбросил свои порванные брюки и теперь щеголял в льняных кальсонах, плотно облегавших его мускулистые ноги. Его широкие плечи, могучая грудь, стройные бедра напомнили ей изображения греческих богов в книге из папиной библиотеки.

Он сооружал для них постоянное жилье. Используя заостренный коралл в качестве топора, он расчистил проход к манговому дереву, стоящему на самой высокой точке крошечного островка. Густые, низко свисающие ветки образовали некое подобие крыши. Боковые ветки он соединил в решетку, вплел пальмовые листья, так что получились стены. А в целом – симпатичная маленькая хижина.

– Неплохо, – заявил он, осматривая творение своих рук. – Очень даже неплохо.

Сара в свою очередь выразила одобрение, недоумевая, однако, где он собирается спать. Но это стало ясно, когда Джейми принялся носить ветки для двух постелей, расположенных очень близко друг от друга.

Значит, эту ночь она проведет так же беспокойно, как и предыдущую.

Она действительно много часов лежала без сна, снедаемая тревогой за Эбигейл, Чарли, старших мальчиков, прислушиваясь к громкому дыханию Джейми и боясь повернуться на бок, чтобы ненароком его не коснуться.

Проснулась она раздраженная, одолеваемая сильным зудом из-за морской соли, въевшейся в ее кожу и одежду. Джейми же, наоборот, был в прекрасном настроении, приспособившись, очевидно, к окружающей обстановке.

– Я расчистил тропинку к прудику на горе, – сообщил он. – Можете пользоваться им как ванной. Я через минуту приду и помогу вам помыться.

– Ни в коем случае!

– Но вы не сумеете сделать это сами! Раны на ваших руках еще не зажили, – напомнил он. – Я всего-навсего желаю вам помочь.

– Не трудитесь, как-нибудь справлюсь сама.

Прудик оказался расселиной в затвердевшем коралле, наполнившейся водой. Сара обтерла тело с помощью листьев, веточкой почистила зубы, лозой подвязала спутавшиеся волосы, мечтая о расческе и стараясь не думать о том, как ужасно она выглядит с этой растрепанной гривой волос, в самодельной шляпе и сандалиях, в порванном платье.

Оглядев ее с ног до головы, Джейми хладнокровно, даже деловито, предложил ей снять платье.

– Буду вам весьма благодарна, милорд, если вы воздержитесь от подобных безумных неприличных предложений! Они меня ничуть не забавляют, – отрезала она.

– Да я и не собираюсь вас забавлять. Хочу всего-навсего спасти от ужасной участи – сжариться живьем в этом одеянии.

– Ценю вашу заботу, – съязвила она. – Но мне и в нем хорошо.

– Будьте разумны. Никто не увидит вас в нижнем белье, кроме меня.

– Вот этого-то, сэр, я и не хочу.

– Ах, вот в чем дело! Но я же сказал вам, моя строптивая мисс Эбернати, что продолжу демонстрацию «Полета Уток» только по вашему знаку. Клянусь!

– Рада это слышать. А сейчас, с вашего позволения…

– Снимите платье, Сара!

– Мы только что обсудили этот вопрос.

– Мы обсудили лишь вопрос о том, когда именно я снова обниму вас, поцелую и прижму к себе, как сделал уже однажды на борту «Феникса». А сейчас надо обсудить вопрос о платье. Снимите его!

– Не сниму!

– Вы хотите, чтобы его снял я? – Он поднял брови.

– Вы не посмеете!

– Вы же знаете, что посмею.

Да, будь он проклят, это она знала хорошо.

– Послушайте, Сара, я не хочу стать свидетелем того, как вы из-за дурацкой скромности будете изнывать от жары в этом платье. Снимите его!

– Вы, сэр, можете распоряжаться на борту вашего судна, но здесь мы…

– Сара! – мягко, но решительно предупредил он.

– Хорошо, хорошо, иду!

В хижине она, с трудом расстегивая израненными руками пуговицы, сбросила с себя платье, ставшее жестким от соли, а вслед за ним и нижнюю юбку. Оставшись в одном нижнем белье, она вмиг ощутила, с какой жадностью ее кожа впитывает воздух. И будучи по натуре человеком честным, не могла не признать правоту Джейми. Набрав в грудь побольше воздуха, сосчитав для храбрости до десяти, она вышла наружу.

Джейми сохранил безразличное выражение лица и расслабленную позу, но вид ее женских прелестей, прикрытых лишь тонким слоем материи, сразил его. При взгляде на маленькие темные соски, венчавшие полную грудь, у него на лбу выступил пот. Обе ночи, проведенные рядом с Сарой, он чувствовал себя как жеребец на племенной ферме, но сумел превозмочь желание прижаться к девушке. Надо, считал он, дать ей время прийти в себя после всего, что произошло. Он только изо всех сил улыбался. До боли в челюстях.

Но сейчас Стрэйт заскрипел зубами! Не знай он, что это убьет Сару, немедленно велел бы этой женщине снова надеть проклятое платье.

Напрягшись всем телом, он смотрел, как она приближалась. Лицо ее залилось румянцем, грудь поднималась и опускалась с лихорадочной быстротой, но она улыбалась, ничем не выдавая своего смущения.

– Вы, мошенник, были правы. Сейчас я снова могу дышать.

Она-то дышать может, застонал про себя Джейми, а вот он с трудом проталкивает в себя воздух!

– Мне, наверное, следует вас поблагодарить за совет, но миссионерской дочери не пристало выражать благодарность плуту, который уговорил ее раздеться, – с лукавой улыбкой произнесла Сара.

Превозмогая боль в нижней части живота, Джейми улыбнулся.

– Я ведь уже не раз говорил, мисс Эбернати, что вы самая необычная дочь миссионера.

class='book'> Глава тринадцатая Шли дни. Шли ночи. Миновала неделя. Затем вторая. Ладони у Сары зажили, подошвы загрубели. Обожженная солнцем кожа лица и рук сначала облезла, затем покрылась загаром. Панталоны ее, обтрепываясь, становились все короче.

Сара стала постепенно преодолевать свое смущение, что ей приходилось прогуливаться перед мужчиной в таком виде, делить с ним стол и, что самое ужасное, спать с ним рядом. Джейми держал свое слово и не пытался взять ее силой, но его пылкие взгляды, случайные прикосновения, шутливые намеки мучили девушку еще больше. Когда бы она ни взглянула на него – глаза его полыхали огнем. Кровь стыла в ее жилах, стоило ей попытаться проникнуть в его мысли.

И если с мыслями и намерениями Джейми все было понятно (он не собирался жениться на ней, а только хотел склонить к греху), то в своих мыслях и желаниях Сара не могла разобраться.

Прелюбодеяние – грех, это истина, давно известная и бесспорная. Так почему же ей, дочери человека, который положил жизнь на то, чтобы наставить заблудших на путь истинный, так хотелось с этого пути свернуть? Почему она не только со страхом, но и с тайным восторгом чувствует, как в ней пробуждается женское естество? Почему его намеки вызывают в ней не ярость, а желание и перед глазами встают эротические картинки слияния двух разгоряченных, блестящих от пота тел, виденные в книжке?

Джейми между тем продолжал свой натиск и уговаривал Сару сдаться. Его поддразнивания становились раздражающе настойчивыми. Он убеждал ее, что неразумно отказываться он взаимного удовольствия.

Девушка в свою очередь, то смеясь, то, когда он заходил слишком далеко, негодуя, отвергала его предложения лишить ее невинности. Но каждая его шутка, каждое случайное прикосновение, каждый час, проведенный рядом с ним, заставляли ее сомневаться в том, разумно ли ее решение. Почему бы ей не уступить? Почему не принять от него то, что он предлагает, не претендуя на большее? И чего еще она желает?

Ответ на этот вопрос она нашла в то утро, когда на Джейми напала тигровая акула.

Сара сидела на берегу, обхватив руками колени, и наблюдала за тем, как Джейми ловит рыбу в маленьком заливе, прокалывая ее острогой, которую смастерил из ветки дерева и остроконечного коралла. Она не вдруг заметила возникшую позади него тень. Только прикрыв глаза ладошкой, Сара разглядела характерный треугольный плавник.

– Джейми, – завопила она пронзительно, – сзади акула!

Быстро повернувшись и застыв на месте, Джейми медленно, очень медленно поднял острогу. А Сара бросилась собирать раковины и крупную гальку, чтобы в случае необходимости атаковать акулу с берега. Или хотя бы отвлечь ее внимание.

Заметив краем глаза ее усилия, Джейми крикнул:

– В воду не входи! – поднял острогу еще выше и метнул ее в тот самый миг, когда Сара бросила все, что собрала, в едва различимую тень.

Из моря показался огромный серый хвост. Обеими руками сжимая острогу, попавшую в цель, Джейми отступил на шаг назад и вдруг скрылся под водой, которая моментально окрасилась в красный цвет.

Плача, крича, умоляя Бога о милости, Сара попыталась отковырять кусок известняка, чтобы использовать его как метательный снаряд. Но тут на поверхности воды показалась голова Джейми.

Он уверенно встал на ноги и, держа раненую, бьющуюся акулу на расстоянии вытянутой руки, направился к берегу. Только когда он достиг мелководья, Сара смогла увидеть, каких размеров чудовище он пронзил. И поняла, к своему ужасу, что Джейми не пытается уйти от акулы, а напротив – хочет вытащить ее на берег.

– Отпусти ее! – крикнула она во всю силу своих легких.

– Ни за что! – кряхтя от напряжения, он подтаскивал акулу все ближе к берегу. – Она… почти… в моих… руках!

– Ты сошел с ума! Отпусти ее сию же минуту! А сам выходи!

– Нет!

Зарычав от нечеловеческого усилия, Джейми подтянул свою жертву к самому берегу. Сара, вне себя от страха и ярости, с наслаждением бросилась бы на глупца и измолотила кулаками, но ей мешали щелкающие совсем близко челюсти чудовища.

Тут Джейми сделал еще один рывок, чтобы подтянуть акулу к берегу, но острога в его руках согнулась, а затем с треском сломалась. Потеряв равновесие, он чуть было не упал на свою пленницу, но подскочившая Сара схватила его за руку и оттащила в сторону.

– Идиот! Безмозглый идиот! Как ты мог так меня напугать? – кричала она.

– Напугать? – И не знающий поражений воин снисходительно улыбнулся Саре. – Да в чем дело, дорогая? Не станете же вы утверждать, что расстроились бы, попади я акуле на обед.

– Да, черт бы тебя побрал! Да!

– Да, Сара? Ты сказала «да»? – С сияющими глазами он прижал ее к себе. – Я не ослышался? Ты сказала «да»?

С ее губ едва не слетело едкое замечание, но Сара вовремя остановилась. Тяжелая глыба сомнений и примешавшихся к ним страха и гнева вдруг словно рассыпалась на тысячи мелких льдинок, которые быстро начали таять.

Что, если битву со следующей акулой Джейми проиграет? Если наступит на морского ежа? Или погибнет от укуса мурены? Или они останутся здесь навсегда? А если не останутся, то разъедутся в разные стороны?

Потеряв его, Сара умрет. Нет, не физически, но душа ее засохнет и страсть так и не сможет расцвести. Страсть, ростки которой только-только начали пробиваться.

– Да, – прошептала она. – Я сказала «да».

Он изумленно воззрился на нее. Саре даже пришла в голову дикая мысль – сейчас он станет ее убеждать сохранить свою девственность.

На самом деле Джейми пришел в неописуемое волнение. Его опалило горячее желание, необузданное, нетерпеливое. Он хотел ее, как никогда ни одну женщину в мире. Подхватив Сару на руки, он понес ее к хижине.

И вдруг Джейми остановился. Ведь это Сара. Дочь миссионера. Может ли она обрести с ним счастье?

«Может!» – торжественно поклялся себе Джейми. Он подарит ей счастье, которого она заслуживает. Что бы ни ждало их в будущем, радость плотской любви она вкусит.

С громко бьющимся сердцем Джейми нагнул голову и вошел в их дом. Она прижималась к нему, пряча лицо у его плеча, пока он не положил ее на постель и не осыпал поцелуями. Сара отвечала сначала робко, но, осмелев, сама подставляла губы, прерывисто дыша.

Джейми расстегнул ее сорочку, удивляясь тому, что руки его дрожат. Грудь Сары заполнила его ладонь.

Чуть ли не задыхаясь от желания, Джейми призвал все свое терпение. Последние сомнения покинули Сару, когда Джейми захватил губами ее сосок и стал нежно посасывать. Жар разлился по ее телу. Перед затуманенным взором возникла знакомая картина: черная голова Джейми на ее белой груди.

Свет и тьма.

Земля и небо.

Мужчина и женщина.

Его рука скользнула между ног Сары – и она инстинктивно сжала их. Но волшебное искусство опытного любовника побороло застенчивость, скромность, и страхи девственницы отступили перед страстью, затопившей ее.

Так длилось минуту, а быть может, и час, пока рука Джейми не закончила эротические путешествия. Он оторвал губы от ее груди и накрыл Сару своим телом.

Сара не раз слышала от престарелых матрон, что потеря девственности сопряжена с сильной болью. Невольно закрыв глаза, она напряглась в ожидании роковой минуты.

– Сара, дорогая, – прошептал он. – Доверься мне. Иначе невозможно. Расслабься и откройся мне.

Медленно, преодолевая колебания, Сара впустила его.

Предпочитая умелые ласки многоопытных дам, Джейми редко ложился в постель с девственницами. Но те немногие, кто разделял с ним ложе, внушили ему мысль: то, что необходимо сделать, надо делать как можно быстрее.

Обхватив подбородок Сары ладонью, он поцелуем приковал ее к постели и, недолго раздумывая, вошел в нее.

Глаза Сары широко раскрылись, бедра дрогнули, ее линия обороны была прорвана. Если она и испытала боль, то никак этого не выказала.

– Все кончено? – спросила она.

– Не совсем, – прохрипел он.

Медленно, невероятно медленно начал он первобытный извечный танец любви. Как он и предполагал, она очень быстро уловила его темп и подстроилась к его движениям. Руки Сары обхватили его шею, бедра сначала робко, а затем с готовностью поднимались ему навстречу. Она была именно такой, какой ее представлял себе Джейми, и даже чуть лучше. Тело ее с такой радостью открывалось перед ним! А рот так пылко отвечал на его поцелуи!

Но вот бедра Джейми напряглись, тело его пронзило предвкушение приближающегося оргазма, но он сдержался, хотя это стоило ему большого труда. Не приведи Господь испытать наслаждение первым, прежде чем Сара достигнет вершины блаженства любви! Применив все свое искусство, он старался подвести ее к завершающей точке соития. Тяжело дыша, извиваясь в любовном экстазе, Сара едва не свела его с ума неожиданным вопросом:

– Как… как называется эта позиция?

Джейми расслышал ее слова сквозь шум в ушах, но ответить сумел не сразу.

– Как… это… называется… в книжке… ну, той, китайской?

Наконец вопрос достиг его помутненного страстью рассудка, и он с трудом удержался от улыбки. Сказать ей? Его так и подмывало. Но даже она, с ее обостренным чувством юмора, может обидеться, узнав, что эту самую элементарную позицию моряки всего мира называют «позой миссионера». И тут в его памяти всплыла акула.

– Это, моя любознательная девочка, называется «Четырехглазая Рыба».

– Четырехглазая…

Он сделал рывок вперед, и она задохнулась.

Глава четырнадцатая

Дочь миссионера стала любовницей аристократа с испорченной репутацией.

Днем их ослепляло солнце, гонимое ливнями, ночью – любовные утехи. Стыдливость и скромность слетели с Сары, как лепестки с давно увядшего цветка. Их окончательно вытеснила женская страсть.

Она доверяла свое прекрасное гибкое тело умелым рукам Джейми, который доказал, что владеет искусством любви, как никто другой, ибо свой и без того богатый жизненный опыт пополнил сведениями из заветной книжечки, переведенной с китайского.

Вот и на этот раз он, как обычно, зацеловал Сару до умопомрачения. А затем встал на колени в изножье их постели.

– Что ты делаешь? – поинтересовалась Сара.

– Если мне не изменяет память, необходимо испробовать тридцать два приема, чтобы считаться профессионалом в эротических играх.

– Тридцать два? Да не может быть.

– Да, тридцать два, а это, по-моему, шестой.

И он положил ее ноги себе на плечи.

– Джейми! Да как ты смеешь? Так нельзя!

– Смею. И так можно, – пробормотал он, жадно припадая губами к ее горячему пульсирующему лону.

– О! О какое блаженство!

Когда Сара, влажная, переполненная и морально, и физически, вытянулась на пальмовых листьях, на небо выкатилась луна. Сара была не в силах пошевелиться. После испытанного наслаждения ей даже дышалось с трудом, тем более что, несмотря на ночное время, жара стояла невыносимая.

Джейми повернулся на бок, оперся на локоть и погладил ее живот.

– Что-то я сбился со счета, – произнес он. – Какой у нас был номер – двенадцатый или тринадцатый?

– Не знаю, – рассмеялась она, – и в данный момент даже не желаю знать.

– Вижу, пройдет немало времени, прежде чем ты усвоишь весь курс. Если мы не перейдем сразу к номеру двадцать второму. Он не потребует с твоей стороны ни малейших усилий. Повернись-ка ко мне, дорогая.

– Да что ты, Джейми! – вскричала она. – Я не могу. Устала, да и жара ужасающая!

Несколько секунд он молча смотрел на нее, затем подхватил, обнаженную, и вынес из хижины.

– Что ты делаешь?

– Несу тебя охладить.

Не слушая ее протестов, он направился в маленькую бухточку, но, когда вступил в воду, голос ее возвысился настолько, что делать вид, будто он его не слышит, было уже невозможно.

– Джейми! Мы не можем купаться ночью! А вдруг снова подплывет акула? В темноте мы ее и не заметим.

– Акулы ночью не промышляют, но твоего спокойствия ради мы останемся близ берега. Надо же тебе научиться плавать.

– А не можем ли мы начать учиться при дневном свете?

– Ах, Сара, тот, кто не плавал при свете луны, можно сказать, и не жил на свете. Ложись на спину и попытайся грести. А я тебя поддержу.

Ему не сразу удалось уговорить Сару последовать его совету, но, барахтаясь в воде на его руке, она поняла, что он был прав: удовольствие от ощущения прохладной воды на разгоряченной коже нельзя было сравнить ни с чем.

– Как странно, – промолвила она, двигая руками и ногами.

– Что именно – странно?

– Всю жизнь я была уверена, что могу быть счастлива только с моими родными и только в том случае, если счастливы они. А сейчас, вдали от них и даже не зная, что с ними происходит, я счастлива, как никогда. А у тебя есть родные?

– Нет.

– Как, никого? Ни дяди, ни тети, ни двоюродных сестер и братьев – никого?

– Как сообщила мне маленькая самодовольная жаба, которая унаследует мой титул, если я умру бездетным, остальные Керрики мечтают лишь о том, чтобы до конца жизни не слышать моего имени и не видеть меня на пороге своего дома – словом, забыть родственника со скандальной репутацией.

Черт бы побрал проклятых Керриков! – возмутилась Сара.

– А чего хотел бы ты сам, Джейми?

– Было время, когда я хотел одного – носить форму Королевского флота.

– А потом?

– Потом? – Он пожал плечами. – Потом хотел попутного ветра, быстрого корабля и удачных торговых сделок, чтобы хватило денег на содержание «Феникса» и на ром для команды.

Сара понимала, что задавать вопрос, который вертелся у нее на языке, не следует – она легко может нарваться на неприятный ей ответ. Но она слишком любила Джейми, чтобы оставаться безразличной к тому, какими стали теперь его желания и какими будут потом, когда… если… если они покинут атолл и вернутся к цивилизации.

– А сейчас? Чего ты хочешь сейчас?

Джейми поднял голову, посмотрел вдаль, в открытое море, и промолчал. Прошло несколько секунд – и она почувствовала, как он весь напрягся. Ленивой расслабленности как не бывало. Медленно, незаметно он удалялся от нее. Не физически, нет, он по-прежнему поддерживал ее рукою, но мыслями был не с ней. Что он видел перед собой, чего желал себе в будущем – неизвестно, но там явно не было ее.

Сара почувствовала боль в сердце, однако твердо решила не обращать на нее внимания. Он ведь не давал ей никаких обещаний. За все недели их близости он ни разу не заговаривал с ней о любви, только смеялся, ласкал ее и ублажал. Да и Сара не обременяла его изъявлениями своих чувств, которые с каждым днем становились все сильнее. Инстинкт подсказывал, что лучше скрывать любовь к Джейми глубоко-глубоко в своем сердце. Ибо Джейми любовь ее не нужна.

– Сара, иди домой. Немедленно.

– Домой? Немедленно? Почему? Что ты там разглядел? О Боже! Снова акула!

– Это…

– Нет! – Она схватила его за руку и потащила к берегу. – На этот раз я не допущу, чтобы ты с ней сражался. У тебя даже остроги нет.

– Сара…

– Нет, нет и нет! Даже если мне придется тащить тебя из воды за волосы…

– Сара, это не акула.

– А что же? Угорь? Или кит-убийца, о котором ты мне рассказывал?

– Да Бог с тобой, Сара, они в этих водах не водятся.

– Так что же там?

– Мне кажется, что это корабль.

Сара окаменела. Сердце ее покатилось куда-то вниз. «Нет! Не может того быть!» – безмолвно вопила она в отчаянии.

Джейми прислонил Сару к себе спиной и через ее плечо указал пальцем на светлое пятнышко в залитой лунным светом темноте.

– Вон там! Видишь того светлячка?

Сара, однако, не видела ничего, кроме серебряных отблесков луны на колышущейся поверхности моря. Она не хотела ничего видеть! Только не сейчас. Пусть счастье продлится еще один день. Или одну неделю. Неделю – больше она не просит.

– Сначала я решил, что это отражение месяца в воде. Но уж очень странно оно движется. Скорее всего, это корабельный фонарь.

Сара постепенно оправилась от первоначального шока. Ей даже стало стыдно за себя. Это пятнышко света может означать их спасение. Они возвратятся в Англию. Она – к своим родным. А Джейми – к своему кораблю и команде.

Да, но ведь неизвестное судно может нести им гибель. Эти места пользуются печальной славой прибежища самых гнусных пиратов.

– Как ты думаешь, – обратилась она к Джейми, – это может быть «Феникс»?

– Лишь в том случае, если Лайам рехнулся. Ни один моряк, находясь в здравом уме, не станет задерживаться так долго в этом пиратском аду.

Хотя он всего лишь озвучил ее мысли, Сара содрогнулась от ужаса. Заметив это, Джейми развернул ее к себе лицом.

– Слушай меня, Сара. Корабль, если это действительно корабль, пока разглядеть невозможно, слишком далеко от нас он находится. Кто знает, быть может, он и вообще не подойдет к атоллу. А если возьмет курс сюда, у нас будет достаточно времени, чтобы определить, дружественное ли это судно, и решить, как вести себя.

– А если судно не дружественное?

– Ну что ж, тогда мы с тобой решим, хотим ли продать свою душу дьяволу.

Джейми высчитал, что на рассвете корабль приблизится к атоллу, если не пройдет мимо. Значит, в их распоряжении только немногие оставшиеся часы темноты. Действуя точно по его указаниям, Сара помогала ему разобрать хижину и уничтожить все следы их пребывания на атолле. Ей, сказал он, необходимо скрыться в землянке, которую он выроет.

– Но я не хочу прятаться, словно какое-нибудь животное.

– Ты сделаешь так, как я велю.

– Тогда я не смогу тебе помогать.

– А как ты полагаешь, черт побери, много ли будет от тебя помощи, когда тебя разложат на берегу, связав руки и ноги, и команда выстроится в очередь, чтобы насладиться тобой.

– Хорошо, я спрячусь. Но лишь потому, что ты этого требуешь, и до тех пор, пока мы не узнаем, с кем имеем дело.

– Не беспокойся, – мрачно ответил он. – Я тоже спрячусь. У меня нет ни малейшего желания кончить свои дни прикованным к скамье на пиратской лодке. Возьми с собой, пригодится. – И он сунул ей в руки сверток, в котором она нащупала остатки своего платья. Оно за это время покрылось плесенью и слизью. Содрогнувшись от отвращения, Сара вернулась к своей работе: она разрушала жилище, в котором стала женщиной и познала радости любви.

Сровняв его с землей, они направились обратно на мыс. Шли молча, хотя Саре страшно хотелось говорить. О том, что, как бы ни сложилась их дальнейшая судьба, она благодарит Бога за дни, проведенные с Джейми. И за ночи.

Но Джейми уже покинул ее. Напряженный, как натянутая струна, он пристально вглядывался в приближающееся судно. И с каждой минутой его тревога возрастала. Они присели на землю. Она прижалась спиной к его груди, и он сжимал ее руками так, что она с трудом дышала.

Судно приблизилось настолько, что даже Сара поняла – оно целеустремленно направляется к атоллу. А Джейми тихо присвистнул. Сара вздрогнула.

– Что ты там разглядел?

– Квадратные паруса.

После многих лет жизни в Китае Сара знала, что крупные военные суда, бороздящие эти воды, ходят под треугольными парусами, а европейские – под квадратными. Она вздохнула с облегчением.

– Значит, это не пираты?

– Не знаю.

– Ах, вот сейчас я тоже вижу паруса. И даже корпус корабля. Он огромный. Не иначе как бригантина или барк.

– Это фрегат. И идет прямо на нас. Очевидно, впередсмотрящий заметил линию прибоя у переднего рифа.

Джейми рывком поднялся на ноги и поднял сверток с ее платьем.

– Тебе пора прятаться. – Он схватил ее за руку и потащил за собой, не обращая внимания на ее протесты.

– Давай подождем, пока будет виден флаг, – предложила Сара.

– Флаг мне ни к чему. Я вижу мачты, вернее, то, что от них осталось. Корабль подвергся обстрелу.

– Обстрелу? Но ведь он идет под парусами?

– Но кто на нем – неизвестно. Пока не выяснится, ты должна затаиться.

Стараясь не думать о малоприятной перспективе, Сара поспешила за Джейми. Обойдя стороной их привычную тропку, сейчас забросанную камнями, пальмовыми листьями, гниющими растениями, они сразу ступили в непроходимые заросли и вскоре оказались в самом глухом месте самой глухой части леса.

– Здесь, пожалуй, – сказал Джейми, опускаясь на колени и принимаясь с ходу рыть куском острого коралла нечто вроде небольшого тоннеля. Сара помогала ему как только могла. Едва забрезжила заря, как убежище было готово.

– Там тебе будет удобно, – сказал Джейми. – Только надень платье.

Недовольный медлительностью ее движений, он сам натянул на Сару ее траурное одеяние, пропитавшееся сыростью и запахом плесени.

– Я приду за тобой или кликну, как только станет ясно, кто наши гости – друзья или враги. А до этого – сиди и не высовывайся. Пусть вокруг кричат или стонут – ты не выйдешь, пока не услышишь своего имени.

Объятая страхом за Джейми, Сара не переставала молиться, прислушиваясь, однако, к доносившимся до нее звукам, в надежде услышать долгожданный сигнал. С восходом солнца снова наступила удушающая жара. Черное платье прилипло к коже, Сара обливалась потом. Вокруг ее головы, рук и шеи жужжали мелкие насекомые. Сквозь листья, прикрывающие ее убежище, просочилась какая-то жидкость, запах который вызвал у Сары тошноту.

Но все это было бы ничего, если бы она хоть что-нибудь услышала!

Хоть что-нибудь!

Оставаться здесь дольше она не может. Не может – и все тут. Ее место рядом с Джейми. Она поклялась ему не выходить раньше времени, но в отличие от него не считает свое слово законом. Сара начала было уже разгребать слой листьев над своей головой, чтобы идти ему на помощь, но в этот миг…

– Сара! – услышала она. – Все в порядке. Опасности нет. Выходи!

Она вылезла из своей норы в тот самый миг, когда Джейми прорвался к ней сквозь манговые дебри. Она успела сделать шаг ему навстречу, но замерла на месте: рядом с ним был мужчина в изорванном голубом мундире с золотыми погонами Королевского флота.

Офицер также остановился. При виде Сары у него глаза на лоб полезли: она восстала из земли, словно привидение из могилы, растрепанная, с лицом, покрытым потом и грязью, в черном платье с пятнами плесени.

А Сара в свою очередь глядела на офицера, лишившись дара речи. Он был оттуда – из цивилизации. Его появление означало возврат к прошлой жизни. Чувство сожаления и в то же время облегчения, моментально нахлынувшая тревога за родных приковали ее к месту.

Джейми сделал шаг вперед.

– Сара, разреши представить тебе лейтенанта сэра Джорджа Фортенгея, третьего лейтенанта судна его величества «Констант», а в прошлом доставлявшего мне наибольшие хлопоты мичмана, которого я, к несчастью, имел в своем подчинении.

Затем он обнял Сару и поднес ее грязную руку к губам.

– А вам, Джордж, представляю мою жену Сару, виконтессу Стрэйт.

Глава пятнадцатая

– Ты сошел с ума? – поинтересовалась Сара еле слышным шепотом.

– Вполне возможно, – согласился Джейми.

– Ушам своим не верю. Как ты мог сказать Фортенгею, что я твоя жена.

– По-твоему, было бы лучше, если бы я отрекомендовал тебя как мисс Эбернати, незамужнюю даму с весьма сомнительной репутацией? Ибо другой она не заслуживает после того, как несколько недель прожила на необитаемом острове с известным распутником.

– Но это была бы правда.

– Я предпочитаю иную правду.

– На борту этого судна мы еще сможем выдавать себя за супругов, – продолжала шептать Сара, не желая, чтобы идущий впереди Фортенгей ее услышал. – Но когда вернемся в Англию – ни за что! Многие знают нас! И знают, что мы не были повенчаны.

– Наше возвращение в Англию не так уж бесспорно, – с кислой улыбкой заметил Джейми. – Ты поймешь это, как только увидишь судно. Идем, Сара, сейчас не время это обсуждать, необходимо как можно скорее попасть на корабль.

Потянув Сару за руку, он заставил ее ускорить шаг. Несколько минут спустя они вышли из манговой рощи.

Перед ними открылось зрелище, от которого у Сары захватило дух. На островке кипела жизнь. Около него взад и вперед сновали лодки, с одних сгружали какие-то бочки и корзины, на другие их грузили. У многих матросов Сара заметила окровавленные повязки. Боцман, руководивший работами, передвигался по мелководью на костылях.

Но больше всего она поразилась видом фрегата, стоявшего на якоре за рифом. Как и на «Фениксе», на «Константе» было три мачты, но на этом сходство кончалось: вместо того чтобы тянуться в небо, они лежали плашмя на палубе. Во многих местах поручни были сломаны, но больше всего Сару потрясла зияющая пробоина в корпусе судна чуть выше уровня воды.

– Но не на этом же судне мы поплывем, – промолвила Сара. – На нем прорех больше, чем на моем платье.

– Заделаем, – уверенно пообещал Джейми. – Судно-то само по себе надежное.

– Откуда ты знаешь?

– «Констант» был придан нашей эскадре как раз накануне битвы при Трафальгаре и очень хорошо проявил себя в бою. Давай взойдем на борт.

При их приближении к берегу матросы, оторвавшись от дела, беззастенчиво уставились на Сару. Еще бы, женщина в такой обстановке! Сара хорошо представляла себе, какой у нее вид: волосы торчат во все стороны, ноги босые, по щекам текут пот и грязь, один рукав разорван.

Лейтенант Фортенгей, подозвав к берегу лодку, сообщил своему бывшему капитану, что сам остается на берегу.

– Я велел передать капитану, что вы здесь. Он сказал, что примет вас. Если успеет, конечно, – добавил он, покачав головой.

Джейми подсадил Сару в подошедшую лодку и сам вскочил в нее, чрезвычайно удивив сидящего на веслах матроса.

– Чтоб мне провалиться сквозь землю, да это лейтенант Керрик! А я-то думал, что вас нет в живых.

– Почти угадал, Хиггинс, – улыбнулся Джейми. – Вместо лейтенанта Керрика есть капитан Керрик. Уйдя с «Голубя», я обзавелся собственным кораблем.

– Слышал я, слышал об этом деле. Лишиться такого офицера, как вы, сэр, из-за адмиральши Кэтрайт, которая кидалась на шею каждому офицеру, поднявшемуся на палубу, да это…

– Прекратите, Хиггинс, – не повышая голоса, приказал Джейми. – Не хочу продолжать подобные разговоры при моей жене.

– Жене? – Глаза матроса, казалось, вот-вот выскочат из орбит. Он пристально оглядел Сару, с растрепанной головы до грязных пяток, так что она зарделась.

– Не удивляйся, дружище, – усмехнулся Джейми, поймав недоверчивый взгляд матроса. – А что, капитан в плохой форме?

– Хуже не бывает, сэр. Заряд картечи угодил ему в живот и разворотил, как свинья кучу корма. Думаю, он продержится недолго.

– Заряд картечи? – вздрогнула Сара. – Каким образом?

– По словам Фортенгея, – вмешался Джейми, – «Констант» в составе конвоя сопровождал купеческие суда, возвращавшиеся из Бомбея в Кантон. На них со стороны Зондского пролива налетел тайфун, «Констант» сел на подводный риф и, пока находился в этом положении, подвергся нападению пиратов. Те обстреляли корабль из пушек и смогли даже подняться на палубу, но их прогнали, правда не без потерь со стороны команды. «Константу» была необходима тихая гавань – залечить свои раны, – и тут-то на их пути попался наш остров.

– И здесь они нашли нас, – промолвила Сара.

– И здесь они нашли нас, – подтвердил Джейми.

– И очень хорошо сделали, – одобрил Хиггинс. – С лейтенантом Керриком на борту мы, глядишь, и домой попадем.

– С капитаном Керриком, – поправил Джейми.

– Да, да, с капитаном. Слава Богу, что мы нашли этот остров. Если бы командовал Денхэм, нам бы вовек и этой тихой гавани не видать.

– Денхэм?! Сэр Перси Денхэм – капитан этого судна?

– Да, сэр, – с гримасой подтвердил Хиггинс и сплюнул за борт.

Враждебные нотки в голосе Дежйми заставили Сару насторожиться. Лицо его застыло, как фигура на носу корабля.

– Кто этот человек? – спросила она.

– Бывший сослуживец, – ответил он, словно очнувшись ото сна.

Почтительно приветствовавший их на борту молодой офицер сообщил, что Керрика велено немедленно провести к капитану.

– Но он в плохой форме, – сообщил офицер, постучав в дверь капитанской каюты. Чей-то голос произнес «Войдите», офицер распахнул дверь как можно шире и поспешно отступил назад.

Столь странное поведение стало понятно Саре, как только она сделала первый вдох: из каюты несло невыносимой вонью. Задыхаясь, она зажала рот рукой и сделала шаг назад. Но Джейми поймал ее за локоть.

– Дыши не глубоко и не часто.

– Но я… я вообще… не могу дышать.

Невзирая на ее протестующие возгласы, Джейми втолкнул ее в обставленную не без роскоши каюту, с подвесной койкой, которая в случае надобности могла служить и гробом. Судя по отвратительному запаху, исходившему от лежавшего на ней человека, часы его жизни были сочтены.

Несмотря на подступающую к горлу тошноту, Сару охватила глубокая жалость к этому человеку, задыхающемуся от запаха собственного гниющего мяса. Она должна хоть как-то облегчить его страдания! Подойдя к умывальнику, она отжала лежавшую на его краю тряпку и приблизилась к капитану, чтобы положить ему на голову.

Веки его с трудом приоткрылись. Всмотревшись в нее тусклыми, бесцветными глазами, он язвительно промолвил:

– Думал… Керрик один на острове… А он… он, оказывается… там… с потаскухой.

Сара быстро отдернула руку.

– Вы, Денхэм, вижу, не изменились, – произнес Джейми. – Язык ваш гнилой не меньше, чем тело.

– А ты… ты… Керрик… тоже… не меняешься. Все… такой же… блудник.

Капитан снова взглянул на Сару. Бесцветное его лицо выразило сожаление.

– Она… твоя… девка… Керрик… как… была… Доркас?

Доркас! Та самая красавица с пышной копной светло-каштановых волос и лукавой улыбкой, что изображена на миниатюре, которую Сара нашла в сундуке Джейми! Доркас, которая всегда, всегда будет хранить Джейми в своем сердце. Как, наверное, и он ее!

– Ваша сестра, Денхэм, не была девкой, и эта женщина тоже не девка.

– У меня… нет… сестры.

– Но была, и вы пытались ее изнасиловать.

Сара в ужасе выдохнула, однако ни один из мужчин не обратил на это внимания.

– Мне следовало тогда вас прикончить, – рявкнул Джейми, в упор глядя Денхэму в глаза.

– Да… следовало… избавил бы нас… обоих… от многих неприятностей. – Губы умирающего сложились в отвратительную усмешку. – А ты никогда… не удивлялся… как это Кэтрайт… пьянчужка… который думал только о вине… узнал… где… ты… где ты… встречаешься с его женой?

– Ах вот как, – тихо произнес Джейми. – А я-то гадал.

– С этой… шлюхой… Она мечтала переспать с тобой… Я знал… все знали… – Лицо Денхэма исказилось. – О-о-о!

Сара невольно сделала шаг назад – ей показалось, что несчастный вот-вот испустит дух. Глаза его закатились, лицо стало пепельно-серым, руки и ноги дергались от конвульсий.

Но он пришел в себя, обливаясь потом. Бесцветные глаза, обшарив комнату, остановились на Джейми.

– Ты сказал… что тебе следовало тогда меня убить… что ты жалел… все годы… что не убил меня… Так убей сейчас… Слышишь, Керрик? Сейчас.

– Слышу!

Сара стояла, боясь пошевелиться. Она должна была бы воспротивиться просьбе капитана, противной всем законам людским и Божеским. Но никогда ей не случалось быть свидетелем такой страшной агонии.

– Прежде чем вы попадете в ад, Денхэм, – прервал ее размышления суровый голос Джейми, – вы исполните, как капитан судна, свою последнюю обязанность.

– Какую, разбойник? Отслужить заупокойную… по себе самому?

– Совершить обряд венчания.

Сара в величайшем изумлении воззрилась на Джейми. Венчальный обряд?! Здесь?! Сейчас?!

– Чтобы я… потратил… последние минуты… на венчание своего врага… с девкой?

Сара не выдержала:

– Вам, несчастный, следует провести эти минуты в молитвах. Ибо, полагаю, для спасения вашей души потребуется не одна.

Она хотела выскочить из комнаты, но Джейми преградил ей путь.

– Поверь, Сара, это наилучший способ решить наши проблемы.

– Не наши, а твои. Это ты представил меня как свою жену.

– Но ты и есть моя жена. Не на словах, а на деле.

Сердце Сары дрогнуло. Нестерпимая боль сжала ее грудь. Неужели он в конце концов все же проникся любовью к ней? И, как она, мечтает до конца жизни быть с нею рядом? Но последующие слова Джейми развеяли ее заблуждения.

– Конечно, брак со мной ничуть не поднимет тебя в глазах общества, – сказал он. – Но хотя бы заткнет рот тем, кому вздумается назвать тебя девкой.

И все надежды Сары разбились на мелкие кусочки, как стакан, упавший на пол.

– Заткнет ли?

– Это самый верный путь, Сара. Едва разглядев, что корабль – английский, я решил попросить капитана обвенчать нас.

– Ты решил?

– Вот именно.

– Мог бы сказать о своем решении и мне.

– Не успел. Фортенгей сообщил мне, что его капитан смертельно ранен, и я понял, что надо спешить на борт.

– И сейчас, уже зная, в каком состоянии и кто этот капитан, ты продолжаешь желать, чтобы он нас обвенчал?

Джейми помрачнел.

– Да, воспоминания об этом дне он унесет с собой в могилу. Никому, кроме нас, не обязательно знать, что мы с тобой сначала согрешили и только потом обвенчались.

– Понимаю.

– Понимаешь? Я обещал доставить тебя в Англию и слово свое держу.

– Ах вот как! И как это я забыла? Ты ведь всегда держишь свое слово!

– Но ты же, черт побери, знаешь, что дело не только в этом. Мы наслаждались друг другом, Сара, так же, а то и больше, чем любые муж и жена. С бременем, которое несет с собой брак, уж как-нибудь справимся.

– Ах вот как ты смотришь на наш брак? Как на бремя?

– Я неудачно выразился, но, пойми, сейчас не время для сладких слов и обещаний райской жизни на земле. Денхэм протянет недолго. Если мы хотим, чтобы он нас обвенчал, надо торопиться.

Сара колебалась, сердце ее ныло. Джейми обхватил ладонью подбородок Сары и приподнял ее голову. Глаза его выражали серьезность намерений. Но любви Сара в них не различила. Только решимость добиться того, чего он хочет.

– По пути в Макао я сказал, что могу жениться на любой из сестер Эбернати, которую выберу и уговорю выйти за меня замуж. Я выбрал тебя, моя упрямица. Тебя.

– Ты-то, быть может, и выбрал меня, Стрэйт, но я…

– Я обвенчаюсь с тобой, Сара, даже если мне придется заставить тебя силой.

Сара знала, что он ни перед чем не остановится. У нее больше не было ни сил, ни желания спорить. Раньше она не раз говорила себе, что на все воля Божья. Значит, Господь желает, чтобы у нее появился муж, женившийся на ней лишь ради спасения ее имени. Ну и для того, чтобы выполнить обещание, данное умирающему миссионеру.

– Хорошо, – покорно кивнула Сара. – Я выйду за тебя.

– Прекрасно.

Капитан был слишком слаб, чтобы держать в руках тяжелую Библию в позолоченном переплете. Держал ее перед ним Джейми, он же подсказывал некоторые слова, когда голос капитана сбивался на неразборчивый шепот. В завершение непродолжительной церемонии Стрэйт всунул в руки капитана официальный бланк и перо и заставил Сару рядом с его подписью поставить свою. Как только она расписалась, он вынул бумагу из слабеющих пальцев капитана.

– Подожди меня снаружи, Сара, – попросил Джейми.

И она быстро вышла, радуясь, что может глотнуть чистого воздуха.

Глава шестнадцатая

Выйдя из каюты лишь час спустя, Джейми сообщил, что Денхэм скончался. Присутствовавший при этом помощник судового лекаря вздохнул с облегчением, но Сара никак не могла прийти в себя после всего, что произошло в каюте. Избегая взгляда мужа, она сказала, что мечтает о ведре воды, чтобы помыться, и укромном уголке, где могла бы отдохнуть.

Седовласый помощник лекаря предложил проводить Сару в каюту Фортенгея, благо последний должен занять теперь каюту капитана, после того как ее проветрят и уберут. И обещал прислать Саре еду и какую-нибудь одежду из числа вещей, которые моряки приобрели в подарок своим родственницам.

Как только Сара спустилась вниз, Джейми вышел на ют^[7] и, облокотившись на поручни, погрузился в раздумья. Сначала он вернулся мыслями к далекому прошлому, в Портсмут, забитый многочисленными судами, к началу светского сезона, когда он, совсем еще юный, гордящийся своим мундиром, что ни день посещал балы. Вспомнилась ему и красивая девушка со светло-каштановыми волосами и обаятельной улыбкой, которая в конце концов похитила его сердце.

Но что вспоминать прошлое, решил Джейми, когда надо подумать о будущем. На протяжении многих лет он нес ответственность только за себя, ну и, пожалуй, за свою команду. Сейчас ему придется заботиться не только о себе и Саре, но и об Эбигейл и еще о троих отпрысках Эбернати.

Он дал Саре свое имя – честь весьма сомнительная, – а что еще сможет он ей дать? На родине ей придется обустраивать полуразвалившийся замок, который теперь станет ей домом. И что хуже всего – делать это предстоит под презрительными взглядами соседей. Конечно, имея деньги, он мог бы вернуть родовому замку если не прежний блеск, то по крайней мере его подобие, и даже выкупить хотя бы часть принадлежавших ему ранее земель. Кроме того, он мог бы занять подобающее ему место в палате лордов, одним словом – стать респектабельным вельможей Английского королевства.

При мысли о последней возможности у Джейми защемило сердце. Меньше всего ему хотелось расстаться с морем, которое на протяжении почти всей жизни было его домом.

Да и где взять эти деньги? Если «Феникс» благополучно прибыл в Англию, то доли Джейми за продажу грузов едва хватит на покрытие дорожных расходов и огромных затрат на ремонт дома.

Если…

Если только он не выставит «Феникс» на продажу. Сердце у Джейми заныло сильнее. Продать «Феникс» все равно что отрубить себе руку. Джейми чувствует его состояние значительно лучше, чем свое. Знает, как он может себя повести в хорошую погоду и в плохую. Подобно состарившимся вместе любовникам, он понимает каждый его скрип и стон.

Но ведь «Феникс» – всего-навсего корабль, состоящий из досок и мачт. А Сара – его жена. И она отныне – его главная забота. И впредь она будет делить с ним дни. И ночи. В хорошую погоду и в ненастную.

И этого достаточно. Ему, да и любому мужчине.

Сейчас прежде всего необходимо увезти ее с этого проклятого атолла. Джейми оглядел палубу: Так он и думал – команда у Денхэма ленивая, неумелая. С точки зрения Джейми, еле двигается, ремонтируя корабль. Джейми с трудом удержался от того, чтобы гаркнуть на них, отдавая приказания. Но нет, права такого он не имеет, капитан «Константа» не он, а Фортенгей. Джейми может только подставить свое крепкое плечо в помощь мичману, когда-то служившему под его началом. А что он в его помощи ох как нуждается, Джордж дал понять, едва поднявшись на борт.

– Простите меня, сэр, за откровенность, – сказал он, обращаясь к Джейми. – Вы, думается мне, относитесь к Королевскому флоту без чрезмерной симпатии. Я бы чувствовал то же, если бы со мной обошлись так, как с вами. Тем не менее, я прошу вас о помощи.

– Считайте, что вы ее получили. Скажите только, что мне делать.

– Я служил под вашим командованием меньше года, но очень высоко оцениваю ваши профессиональные знания. Я не прошу вас, сэр, делиться ими со мной на виду у всех – я теперь на «Константе» старший офицер и не могу подрывать свой авторитет. Но любой ваш совет или предложение выслушаю с большим вниманием.

– Вот и прекрасно. – Джейми протянул Фортенгею руку. – Мы благополучно доведем корабль до родного порта.

– Да, сэр, теперь я в этом не сомневаюсь.

Остаток дня и значительную часть вечера Джейми провел на палубе, присматриваясь к работам. Матросы устали, но мудрый Фортенгей приказал выдать им для бодрости дополнительную порцию рома из корабельных запасов. А Стрэйта пригласил на поздний ужин с обязательным мясным блюдом.

У Джейми, долго сидевшего на фруктах и рыбе, потекли слюнки. И уж очень заманчивой представлялась перспектива провести час-другой в кают-компании, беседуя с Фортенгеем и другими офицерами об особенностях «Константа», известных только тем, кто плавал на этом судне, и о нападении пиратов.

Но верх взяло желание узнать, как дела у Сары.

– Пришлите нам ужин вниз, – попросил Джейми. – Мы поедим с женой, а попозже вместе придем к вам выпить рюмку бренди.

А может, и не придем, подумал он. Ведь это их первая брачная ночь.

Стоило Джейми войти в каюту лейтенанта и увидеть Сару, спящую на подвесной койке, как он моментально забыл о мясе, о бренди и обо всем другом. Замерев, он смотрел на женщину, ставшую сегодня его женой.

Она спала, раскинувшись во всю ширину койки. На ней была ночная рубашка из тончайшего шелка, при одном взгляде на которую у Джейми участился пульс. Ряды белых кружев вокруг низкого выреза составляли резкий контраст с загорелой кожей. Спереди рубашка завязывалась многочисленными тесемочками, под которыми медленно вздымалась и опадала прелестная грудь.

Джейми, естественно, не мог знать, кто принес Саре эту дивную дамскую штучку, но поклялся по-королевски отблагодарить этого человека.

Не отрывая глаз от прекрасного зрелища, которое она собой являла, он было потянулся к жене, но вдруг почуял запах своего тела, целый день изнемогавшего от жары. Обведя глазами комнату, он заметил в углу чан, а рядом – ведро с водой, быстро бесшумно разделся и с наслаждением помылся. Стараясь ступать как можно тише, он возвратился к постели жены.

Она сладко спала, закинув руки за голову, а ее волосы, ее божественные волосы, свисали с края кровати наподобие занавеса. Взяв одну прядку, Джейми зажал ее между пальцами, и еще влажные после мытья шелковые волосы послушно обвились вокруг них.

Джейми, встав на колени, поднес прядь к губам. Она пахла розами. Не иначе как кто-то из команды преподнес его жене розовое мыло. Как трогательно, усмехнулся Джейми, что экипаж «Константа» изо всех сил старается одарить его жену свадебным приданым, действующим определенным образом на его гормоны.

Улыбаясь, он потянул тесемочки рубашки на груди жены. Прикосновения его рук разбудили Сару, она от неожиданности дернулась.

– Ой! – вскрикнула Сара.

– Извини, дорогая! Лежи спокойно.

– Отпусти меня!

– Отпущу. Сию секунду.

Изогнутая линия шеи так и манила к себе. Джейми наклонился и прикоснулся губами к теплой мягкой коже.

– Джейми, ради Бога. Отпусти меня!

– Сию минуту.

Но тут истинная дочка миссионера взяла верх над ненасытной любовницей, в которую Сара, превратилась.

– Такое бесцеремонное поведение – следствие нашего бракосочетания? – сухо поинтересовалась она, неодобрительно поджимая губы. – Если так, то очень оно мне нужно!

– Нужно, дорогая! Уж поверь мне. – И Джейми притянул Сару к себе.

– Теперь у меня, по-видимому, нет выбора, – сердито прошептала Сара.

Гневное замечание охладило пыл Джейми.

– Понимаю, дорогая, все произошло по воле случая, но поверь – иного пути у нас не было. Ты, уверен, и сама вскоре в этом убедишься.

Она молчала так долго, что Джейми уже перестал ждать ответа.

– Да, – вздохнула она. – Ты прав.

– Я сделаю все, что смогу, лишь бы тебе не пришлось сожалеть об этом насильственном соединении, – торжественно произнес он, имея в виду утреннее событие.

Лицо Сары смягчилось. На губах появилась нежная улыбка.

– Вы,сэр, пожалеете о вашем опрометчивом поступке раньше, чем я. Мне, дочери миссионера, сам Бог велел наставить мужа сойти с греховного пути распутства.

– Знаю. – Рука Джейми потянулась к следующей тесемке. – И я в свою очередь вынужден вас предупредить, что задумал несколько воистину героических деяний.

Тесемка поддалась – и рука Джейми обхватила грудь Сары. Она вздрогнула.

– Это… это что же такое будет? – шепотом спросила она.

– Хочешь знать, как это называется? Боюсь, жена, ты будешь шокирована.

– Говори!

Джейми, склонившись к Саре, нашептал ей на ухо. Смеясь и негодуя, она недоверчиво покачала головой.

– Придумаешь тоже! Да тут и нельзя… Нам не следует… Право же, Джейми, не стоит…

– Тут можно. Следует. И стоит.

Улыбаясь, он потянул третью тесемочку, легкий шелк соскользнул с плеч Сары, услаждая голодный взор Джейми. Ни слова не говоря, он завел ей наверх сначала одну руку, затем другую.

– А сейчас, моя очаровательная женушка, я прошествую по знакомому греховному пути распутства. Ты же постарайся увести меня с него.

Сара почти сразу поняла, что этого ей как раз и не хочется. Даже в самых безумных сновидениях она не представляла столь прекрасной первой брачной ночи.

Новоиспеченный муж отбросил все правила приличного поведения. Прижав ее весом своего тела к койке, он руками, коленом, языком гладил ее, лизал, трогал наиболее чувствительные места. Сара, извиваясь под ним, объятая желанием, забыла все и вся. В полном беспамятстве она бездумно реагировала на прикосновения его сильных, уверенных пальцев, изнемогая от страсти.

Снова и снова подводил он ее к краю пропасти, но не делал последнего решающего шага сам и ей не давал. Напрасно Сара просила его высвободить ее руки, чтобы и она могла доставить ему такое же наслаждение, какое он доставлял ей. Вдруг она вскрикнула.

– Сара, дорогая, прости. Я не хотел сделать тебе больно.

– Ты и не сделал. Но сделаешь, если не придешь ко мне. Вот сию же секунду.

Джейми пришел. И словно у неопытного мальчишки, его семя изверглось чуть ли не в тот же миг, когда он вошел в нее.

Ругая себя последними словами, он все-таки сумел и Сару привести в то же состояние и без сил рухнул на койку рядом с ней.

Прежде чем уснуть мертвым сном, он успел подумать, что «Феникс» – не столь уж высшая цена за такую жену, как Сара.

* * *

– Расскажи мне о Денхэме и его сестре, – попросила Сара. – Я хочу знать все.

– К тебе это не имеет никакого отношения. Спи.

– Имеет самое прямое ко мне и к нам обоим. Что произошло между вами? Почему он согласился сочетать нас браком в награду за то, что ты избавишь его от мучительной смерти?

Джейми не хотелось говорить о прошлом. Особенно после такого наслаждения! Но Сара – его жена. Он не может просто выкатиться из ее постели, заплатить за полученное удовольствие и спокойно пойти своей дорогой.

Уступая неизбежности, Джейми начал свой рассказ о веселых днях его молодости в Портсмуте. О той ночи, когда в его дверь постучалась Доркас в изорванном бальном платье, с кровоподтеками на руках. О том, как она, рыдая, бросилась ему в объятия и рассказала о безграничной ревности своего брата.

– А почему она пришла именно к тебе?

– Я ее любил тогда или думал, что любил.

– Понимаю.

– Несколько минут спустя в дом вломился Денхэм. Увидев сестру в моих объятиях, он вытащил саблю из ножен.

Даже сейчас Джейми слышал звон стали и испытывал удовлетворение оттого, что его клинок пронзил плечо Денхэма.

– Мне бы тут же на месте прикончить негодяя. Я бы и прикончил, но Доркас бросилась между нами и отвела мой удар. Всхлипывая, она заявила, что, хоть ее брат – дьявол во плоти, она не желает, чтобы его смерть была на ее совести, и еще менее – чтобы я был наказан за убийство. На следующий день Доркас покинула Портсмут. Денхэм вскоре последовал ее примеру. Я не видел его до тех пор, пока не встретил много лет спустя на борту «Голубя».

– Того самого «Голубя», которым командовал адмирал Кэтрайт?

– Точно. Но хватит о прошлом! – Притянув Сару поближе к себе, Джейми принялся рассказывать ей, что намерен предпринять после возвращения в Англию.

– Нет, Джейми, нет! Ты не можешь продать «Феникс».

– Придется, Сара. «Феникс» пользуется среди моряков славой быстроходного судна. А что еще важнее – судна удачливого. На вырученные от его продажи деньги можно будет, восстановить замок Керрик и поселиться в нем вместе с Эбигейл и мальчиками.

– Ты пойдешь на это? Продашь корабль, чтобы у Эбигейл и мальчиков был свой дом?

– Да, ради тебя, дорогая.

– Ради меня? – задохнулась Сара.

– Да. – Улыбнувшись, он снова заключил ее в свои объятия. – Ради тебя. Только ради тебя.

Это нельзя назвать страстным объяснением в любви. Или клятвой верности до гроба. Но и этого достаточно, думала Сара. Более чем достаточно.

При мысли о том, что Джейми отказывается от моря и любимого корабля ради нее и ее родных, у Сары защемило сердце. Ему никогда не придется об этом жалеть, торжественно обещала она себе. Она создаст замечательный дом для него, а также для Эбби и мальчиков, такой, какого у них еще не было. Наполнит замок Керрик любовью, смехом, сиянием солнца и, если Бог даст, детьми. Мальчиками с темной шевелюрой их отца, девочками с его сногсшибательной улыбкой.

Проникшись этим решением, Сара прижалась к Джейми. Она заставит его забыть, что он когда-то ходил по палубе и смеялся при приближении шторма!

Глава семнадцатая

Стоял апрель. Холодным дождливым утром леди Сара, виконтесса Стрэйт, сошла с трапа торгового судна и ступила на мостовую Портсмута.

Она снова в Англии! За спиной остались три года жизни в Индии, пять – в Китае, несколько недель пребывания на крошечном атолле, затем восемь месяцев изнурительного плавания на различных судах.

Она ожидала, что возвращение на родину вызовет у нее ликование. Но пока что ощущала лишь озноб от сырого холодного воздуха и сильное волнение.

– Как ты думаешь, твой поверенный знает уже что-нибудь о судьбе «Феникса»?

Этот вопрос она в последние дни задавала Джейми все чаще, хотя получала неизменно один и тот же ответ.

– Если кому-то и известно что-либо о «Фениксе», то, уж конечно, Бикерсфорду, – сказал он и сейчас.

– Надо немедленно сообщить о нашем приезде Гарри и Гилу.

– Сообщим, Сара.

– От Лондона до их Бэрроугейта всего один день езды.

– Отправимся туда, как только разыщем Эбигейл и Чарли. А сейчас первым делом необходимо купить тебе что-нибудь из теплых вещей.

Ей и в самом деле не обойтись без нескольких шерстяных платьев, более теплой накидки и обуви взамен легких босоножек, приобретенных по настоянию Джейми в Бомбее. Покупка дорогих вещей вызывала у Сары протест, но Джейми всякий раз брал верх – ведь местная судостроительная фирма предоставила ему, владельцу «Феникса», заем, которого должно с лихвой хватить на то, чтобы одеть новобрачную с ног до головы и оплатить проезд до Англии.

Но в Бомбее претерпел изменения не только их гардероб. Там чествовали как героя лейтенанта Фортенгея, сумевшего довести разбитый корабль до порта. Тот же во всех своих отчетах, и письменных, и устных, не уставал подчеркивать огромное значение советов и помощи лорда Керрика. В результате адмирал лорд Бентуотер устроил в честь Джейми обед на флагманском корабле. Весь офицерский состав пил за здоровье бывшего лейтенанта Королевского флота, много лет считавшегося парией.

Неделю спустя они отплыли на торговом судне, шедшем через Сидней в Англию. После «Феникса» Саре казалось, что корабль идет возмутительно медленно, но вот они наконец и дома.

Дома!

Ее снова охватил мерзкий озноб.

Джейми втолкнул ее в один из многочисленных кебов, ждущих у пристани, и Сара уселась, крепко сжав руки в перчатках.

В иное время поездка доставила бы ей удовольствие. Ей было бы интересно разглядывать пестрые вывески магазинов, выставленные в витринах товары, дома, верхние этажи которых едва не смыкались друг с другом, слышать английскую речь, говор, присущий только этим местам. Но сейчас ей было не до того. Сару, в предвкушении встречи с поверенным, охватывало страшное волнение: что-то он сообщит о ее родных?

Но ее ожидало разочарование: по словам адвоката Томаса Хаддингтона, занявшего контору поверенного, Бикерсфорд умер еще пять месяцев назад.

– Не было ли у него партнера или клерков, которые могут быть в курсе его дел? – спросила Сара у Джейми.

– Партнер скончался несколько лет назад, а клерков я не знаю. Обращусь в банк, с которым он был связан, узнаю, кто занимается моими счетами.

Хаддингтон прокашлялся.

– Возможно, я смогу быть вам полезным, сэр?

Сара сгорала от нетерпения, пока Джейми колебался, внимательно вглядываясь в лицо Хаддингтона. Худой, кожа да кости, на вид энергичный, но какой-то нервный, он показался ей совсем юным – не старше Эбигейл. И когда только он успел выучиться на стряпчего?! Работает совсем недавно, скорее всего. Это подтверждало поношенное платье, парик не по размеру, все время съезжавший набок, убогость всей обстановки. Но Джейми, очевидно, усмотрел что-то в его лице.

– Хорошо, – решительно сказал он. – Подписываем бумагу, дающую вам право добывать интересующие меня сведения.

– Хорошо, сэр!

Чуть ли не спотыкаясь в своем рвении о край слишком длинной мантии, Хаддингтон кинулся к письменному столу, заваленному книгами и остатками завтрака, и под диктовку Джейми записал все, что требуется для составления доверенности. Сара между тем в волнении мерила шагами маленькую комнату.

– Немедленно приступаю к расследованию, – сообщил Хаддингтон, как только Джейми подписал документ.

– Надо же, какое невезение! – воскликнула Сара, когда они, выйдя на улицу, садились в кеб. – Неужели мы будем сложа руки ждать результатов поисков?

– Нет, дорогая. Но прежде всего нам нужно снять номер в гостинице и купить тебе теплые вещи.

– А денег у нас достаточно?

– Более чем.

– Когда же мы поедем в Бэрроугейт?

– Это следующий пункт нашего плана.

Прикусив нижнюю губу, Сара смотрела в окно кеба, но явно ничего не видела. Все ее мысли, подметил Джейми, были только об Эбигейл и мальчиках. Будь на то ее воля, она бы приказала кучеру ехать прямиком в Бэрроугейт.

За восемь месяцев их совместной жизни Джейми понял, какой тяжелый крест несла его жена в юности. В том возрасте, когда ее сверстницы были поглощены лишь весельем, флиртом с молодыми людьми, балами и пикниками, она растила сестру и троих братьев и вела домашнее хозяйство в отцовском доме.

Во время плавания на тихоходном торговом судне Джейми изучил женщину, ставшую его женой. Он привык к тому, что может услышать ее смех в любое время дня и ночи. А ее восторг и удивление, когда он учил ее любовным премудростям, доставляли ему необычайное удовольствие. И при этом она обладала редким качеством – чувством ответственности, которого ему самому порой недоставало.

Когда-то ему казалось, что он любит девушку с лукавой улыбкой и светлыми каштановыми волосами. Теперь он понимает, что то было юношеское увлечение. Доркас пробудила в нем страсть. Женщины, с которыми он встречался впоследствии, будоражили его чувственность.

А Сара излечила его израненную душу. Джейми распирало от восторга. Его так и подмывало взять ее руку, обнять, поцеловать ее. Но Саре сейчас ласки мужа были не нужны. Ей нужна была весточка о родных.

Школа для юных джентльменов в Бэрроугейте поразила их на следующий день безлюдьем и тишиной. Вышедший им навстречу заместитель директора сообщил, что все разъехались на пасхальные каникулы.

– А мои братья? – с надеждой и страхом в душе спросила Сара. – Они здесь? Или уехали в Сассекс к своим кузинам?

– Они уехали, но вот куда… – Старик постучал пальцем по сморщенным губам. – Нет, нет, по-моему, не в Сассекс. Точно может сказать, конечно, только их классный наставник, но мне кажется… да, да, мне кажется, что они поехали в Райд.

– В Райд?

Сара смотрела на него в полном недоумении. Эбернати не имели родственников в Райде, и зачем было мальчикам туда ехать, оставалось загадкой.

– А с кем же они поехали в Райд?

– Не могу сказать с полной уверенностью, но, если мне не изменяет память, приехавшая за ними женщина отрекомендовалась их родственницей.

– Родственницей? Кто же это?

– Не стану ничего утверждать, пока не спрошу класс…

– Кто это был? – вскричала Сара. – Что это была за женщина?

– Помнится мне… что это была… да, да… она представилась как миссис Бёрк.

– Бёрк?!

Сара своим натиском совершенно сбила с толку старика, но тут вмешался Джейми:

– Эта миссис Бёрк была красивой блондинкой с глазами цвета морской волны?

Седовласый учитель вздохнул, его морщинистое лицо выразило глубочайшую печаль.

– Такое неземное создание еще не ступало на землю Школы для юных джентльменов в Бэрроугейте.

Морской поселок Райд находится напротив Портсмута, то есть теперь Саре с Джейми пришлось снова потратить целый день, двигаясь обратно на юг.

– Миссис Бёрк?! – бормотала Сара, сидя в экипаже. – Бедная Эбигейл. Как она, наверное, испугалась, в каком отчаянии она была, если вышла замуж за Бёрка.

– Могло быть куда хуже, – успокаивал ее Джейми. – Бёрк – хороший человек.

– Знаю! На борту «Феникса» мы с ним были друзьями.

– Тогда в чем дело?

– Он моряк, – со вздохом ответила Сара. – Его и дома-то не бывает. Как он сможет заботиться об Эбби, находясь постоянно в море?

В своем волнении Сара не заметила, как у Джейми дрогнуло лицо.

– Прежняя жена Лайама умерла, – спокойно ответил Джейми. – Он сделает все, что в его силах, лишь бы эта жена была жива и здорова.

– Он потерял жену? Я и не знала. Когда это случилось?

– Я и так сказал больше, чем следует. Пусть тебе все расскажет сам Лайам, если сочтет нужным.

– Джейми, Эбигейл моя сестра, а значит, теперь и твоя. Так разве ее счастье и благополучие ты не ставишь выше благополучия матроса?

– Лайам – ее муж, – спокойно ответил Джейми. – А значит, он позаботится о том, чтобы ей было хорошо.

Так-то оно так, но Сара, долго несшая бремя ответственности за сестру, теперь не могла переложить заботу о ней на плечи другого человека и забыть о девочке.

На протяжении всего долгого пути домой ее денно и нощно грызла тревога за родных. Прекрасно зная, как Джейми любит море, она согласилась с его планом продажи «Феникса» – лишь бы в замке Керрик смогли поселиться вместе с ней все Эбернати. А сейчас выходит, Эбигейл свила гнездышко не только для себя, но и для мальчиков.

Впервые в жизни Саре не надо думать о других. Только о себе и своем муже. Будущее вдруг как-то померкло, стало неопределенным. Вправе ли она соглашаться с планом мужа в корне изменить свою жизнь всего лишь ради нее одной?

Но сейчас Сара не в состоянии об этом думать. Ей хочется одного – вознести Господу Богу горячую благодарность за то, что ее брат и сестра благополучно вернулись, что Лайам взял обоих под свою защиту, что у Эбигейл есть прочная опора в жизни.

Внезапно Саре вспомнился ее разговор с Эбигейл на палубе «Феникса». Эбигейл с отвращением отозвалась об интимной стороне супружеской жизни. Но вскользь упомянула, что кто-то ее поцеловал. «Кто-то», чье объятие не вызвало у нее негодования.

И все же Сару преследовала мысль, что сестра могла выйти замуж за Лайама не только по любви, но в силу необходимости. Она не оставляла ее и ночью, в гостиничном номере, и сейчас, когда они с Джейми плыли по Ла-Маншу на маленьком суденышке, направляясь в Райд. И даже когда они остановились перед калиткой старенького коттеджа и увидели Эбигейл, которая, сидя в саду, обнесенном каменным забором, рисовала с натуры трех надувшихся мальчишек.

– Эбби! Чарли! – Смахивая слезы с глаз, Сара распахнула калитку. – Гарри! Неужели это ты, Гил? Ну и вымахал же ты!

Джейми остался стоять у входа, наблюдая, как родные его жены сначала с удивлением уставились на бегущую к ним женщину, а затем с воплями радости бросились ей навстречу. Эбигейл, естественно, от радости расплакалась.

Сара старалась высвободиться из объятий взбудораженных, что-то быстро говоривших братьев, но тут из-за угла дома вышел Лайам Бёрк.

– Мисс Сара! – Он сразу понял, что к чему. – Значит, море ты победил? – обратился он к стоявшему у калитки Джейми.

– Да, Лайам, мы победили, – отозвался тот.

Бёрк направился к Джейми, но, услышав всхлипывания жены, взял ее под руку.

– Эбигейл, дорогая, пойдем поздороваемся с твоей сестрой!

Сара распахнула ей свои объятия, и Эбби со слезами радости на глазах бросилась к ней. Легкий морской ветерок шевелил в саду ветки с набухшими бутонами. Над водами залива носились чайки. Солнце позолотило локоны Эбигейл и загорелые щеки Сары.

Наконец старшая сестра повернула младшую лицом к мужчинам.

– Теперь у тебя, Эбби, новый брат, так же как и у меня.

– Ваша сестра, – поторопился сообщить Джейми, пока Эбигейл вновь не расплакались, – оказала мне великую честь, согласившись стать моей женой.

К его удивлению и величайшему облегчению, Эбби не стала лить слезы, а, напротив, расплывшись в лукавой улыбке, высвободилась из сестриных объятий и приблизилась к нему.

– Я так рада, – произнесла она, глядя на него сияющими глазами. – Когда мы плыли из Макао, я – тогда еще совсем юная дурочка – и то поняла, что моя сестра любит вас до безумия. Надеюсь, вы сделаете ее счастливой, как Лайам – меня.

– Буду стараться, – улыбнулся Джейми. И вся компания направилась к дому.

Глава восемнадцатая

Утомленные шумной встречей, женщины и мальчики давно разошлись по своим комнатам, а Джейми и Лайам продолжали сидеть за дубовым столом, занимавшим почти всю маленькую гостиную в доме Бёрка. В камине тлели угли, и слабый дым смешивался с запахом моря.

Посередине стола стояла бутылка бренди в кожаном футляре, содержимое которой значительно уменьшилось за те часы, что друзья провели за столом.

– Таможня наложила арест на «Феникс» в день нашего прибытия в порт, – рассказывал Лайам. – Парусник и сейчас на таможенном причале. Его задержали до выяснения, жив ты или нет, и если нет, то кто является твоим наследником.

– А груз?

– Груз продан с аукциона, полученная прибыль ушла на уплату налогов казне, ну и, разумеется, на жалованье экипажу. Никто не остался в обиде.

Все так, как и ожидал Джейми. Его корабль арестован. Груз продан с аукциона по наивысшей цене. Люди его разбрелись кто куда. Опустив голову, он сделал два глотка. Бренди приятно обожгло горло.

С минуту они помолчали, каждый предался воспоминаниям о плавании, в результате которого они оказались здесь.

– Я на свою долю купил этот коттедж и небольшую кузницу в селении, – нарушил тишину Лайам.

– Кузницу?

После многих лет совместных плаваний Джейми начисто забыл, что его друг был когда-то кузнецом. Он с трудом представлял себе Бёрка сельским жителем, пока не вспомнил, что и сам собирается прочно осесть на суше.

– Да, кузницу, – улыбнулся Лайам. – Имею скромный доход, на который мы можем прожить.

– А почему ты решил остаться здесь? Почему не отвез жену к себе на родину, в Ирландию?

– В Дублине у меня родных не осталось. Эбби хотела быть поближе к мальчикам, а я понимал, что буду скучать по морю. Да и чем это место хуже многих других?

– Оно на море, но все же это не море.

– Да, не море. Мои плавания закончились. Наученный горьким опытом, я не желаю оставлять свою жену одну даже для того, чтобы плавать с тобой.

– Да я тебя и не зову.

– Это почему же? Разве не собираешься снова в море?

– Нет. У меня тоже есть жена. Она заслуживает того, чтобы иметь домашний очаг и мужа около себя. – Джейми криво улыбнулся. – При всех его недостатках.

– Хотел бы я знать, как отнесется к этому команда «Феникса», – пробасил Лайам. – Еще можно поверить, что я привязался к женской юбке, но ты… Про тебя, дружище, никто никогда этого не сказал бы. – Лайам покачал головой. – Есть в сестрах Эбернати что-то завораживающее, правда ведь?

– Правда, – согласился Джейми.

Улыбка медленно сползла с лица ирландца.

– И что же ты собираешься делать?

– Продам «Феникс», а на вырученные деньги восстановлю замок Керрик. Труднее будет восстановить мою репутацию, но ради Сары я готов публично покаяться в своих прегрешениях и стать образцом добропорядочности.

– Ты ради нее продашь «Феникс»?

– Да я ради нее душу готов продать.

– Вот, значит, оно как.

– Да, именно так.

– Ты уверен? – медленно спросил Бёрк. – Ведь если бывают люди, рожденные для моря, то ты из их числа.

– Это точно, – подтвердил Джейми. – Спасибо тебе за то, что благополучно довел наш корабль до места.

И он крепко пожал мозолистую руку Лайама.

– Ты у нас всегда желанный гость, – сказал тот.

– Пошли, дружище, к нашим женам. День был длинный и насыщенный, пора на отдых.

На следующий день Сара и Эбби ушли из дому вдвоем. Джейми тем временем знакомился со старшими мальчиками, а Лайам повел любопытного Чарли посмотреть на гигантского угря, попавшегося рыбакам в сети.

Рука об руку шагали сестры вдоль скал, окаймлявших живописную гавань Райда. На волнах раскачивались многочисленные рыбацкие лодки, вдали шло судно из Портсмута. Домики под тростниковыми крышами наподобие того, в котором жили Лайам с Эбби, стояли кругом на некотором расстоянии от моря, и в окнах каждого яркими пятнами выделялись цветы. Здесь сельская пастораль сочеталась с морским пейзажем, и Саре стало понятно, почему ее сестра так полюбила Райд, а заодно и мужчину, который ее сюда привез.

– Он – сама доброта и мягкость, – доверительно сообщила Эбби. – На протяжении всего ужасного пути домой он не уставал хвалить капитана и снова и снова рассказывал нам с Чарли, как тот однажды в непогоду проплыл много миль в поисках матроса, унесенного течением. И все успокаивал нас, что капитан тебя спасет. – Эбби с облегчением вздохнула. – И действительно – спас.

– Но как случилось, что вы поженились?

– Сначала, как ты сама понимаешь, меня подтолкнули к Лайаму страх перед будущим и неопределенность положения, но очень скоро, когда точно – не скажу, мне стало с ним более чем приятно. – Личико Эбби под широкими полями соломенной шляпы с развевающимися по ветру лентами цвета абрикоса зарделось. – И до меня дошло то, о чем ты мне толковала на «Фениксе». Женщина, любящая своего мужа и разделяющая его взгляды, может получить удовольствие от… ну, как бы это сказать… ну, в общем, от всего.

Но мудрая Сара, за нескольких месяцев замужества существенно пополнившая свои познания об особенностях супружеской жизни, сухо заметила:

– Я, быть может, перегнула тогда палку. Вовсе не обязательно, чтобы жена во всем, решительно во всем, потакала мужу. Иногда бывает не вредно отчитать его как следует, а то и дать ему хорошего тумака.

– Да ты смеешься надо мной! – воскликнула Эбби. – Неужели ты или я способны на подобные скандальные выходки? Ох, как мне тебя недоставало!

Сара, чтобы не разочаровывать Эбби, не стала посвящать ее в то, на какие скандальные выходки она оказалась способна в последние месяцы. Она лишь крепче прижала к себе сестренку.

– Мне тебя тоже, родная.

– Тебе обязательно надо ехать на север? – грустно спросила Эбби. – Опять разлука.

– Замок Керрик не так уж далеко от вас. По словам Джейми, всего-то шесть дней пути. – Сара подняла голову навстречу ветру. – Или три дня плавания при таком ветре, как сегодня.

– Так вы с капитаном поедете на север или поплывете?

– Он теперь приходится тебе братом, дорогая, – улыбнулась Сара. – Так неужели ты так и не научишься называть его по имени?

– Ни за что, никогда! Для меня, да и для Лайама он навсегда останется капитаном. Представляю себе, как он ждет не дождется, чтобы выручить «Феникс» и поплыть к своему замку.

– Да это скорее не замок, а каменная крепость, построенная несколько веков назад предводителем разбойников. По словам Джейми, она в плачевном состоянии. Он собирается продать «Феникс» и на вырученные деньги отремонтировать ее.

– Звучит грустновато. А ты уверена, что хочешь там жить?

Сара помрачнела, замедлили шаг, а затем и вовсе остановилась. Взглянув на ее лицо, Эбби расстроилась.

– Прости, пожалуйста, я не хотела говорить дурно о замке капитана. Естественно, что его туда тянет.

– Да, ему хочется там жить, – ответила Сара скрепя сердце. – Так ему кажется. И так он говорит.

– А ты что думаешь на сей счет?

– Я думаю, – медленно произнесла Сара, – что на самом деле он этого не хочет. Но он решил бросить море и осесть на суше, чтобы у меня… чтобы у нас всех… был свой дом.

– Но у меня дом уже есть, – мягко возразила Эбби. – И двери его всегда будут широко открыты для мальчиков. Тебе больше незачем беспокоиться о нас. Думай теперь в первую очередь о своем муже. Дом твой должен быть прежде всего теплым и уютным для него.

Сара долго, пристально смотрела на Эбби, затем кивнула:

– Да, ты права.

Подхватив Эбби под руку, она пошла с ней дальше. Разговор перешел с семейных тем на розы, которые Эбби хочет высадить у ограды дома, и котят, появившихся на свет у соседей.

– Лайам там уже выбрал для меня одного. Белый с золотом, а носик – малюсенький такой и совершенно розовый. Лайам утверждает, что он ему напоминает меня, хотя я надеюсь, что нос у меня не такой.

Мелодичный голосок Эбби почти не достигал слуха Сары. Так она была поглощена своими мыслями о том, какой домашний очаг лучше всего подходит Джейми Керрику.

И взор ее то и дело возвращался к белым барашкам волн, набегавших на берег канала.

Остаток утра Сара провела в обществе своей шумной семьи. Старшие мальчики наперебой потчевали ее рассказами о своих школьных подвигах, и у Сары сложилось впечатление, что драки отнимают у них значительно больше времени, чем учеба. Не без тревоги выслушала она и подробный отчет Чарли а его дальнейших приключениях на борту «Феникса», после того как она упала в море.

После завтрака, поданного в саду, огражденном каменной стеной от посторонних взоров, мальчики уговорили Сару съездить с ними в замок, где когда-то был заточен Карл I, а Лайам пригласил Джейми осмотреть его кузницу.

Лишь поздно вечером, когда солнце стояло совсем низко над горизонтом, Джейми и Сара сели на последнее идущее в Портсмут судно, чтобы утром забрать свои вещи из гостиницы и возвратиться к Бёркам. Когда они доехали до Броуд-стрит, Джейми велел кучеру остановиться ненадолго у дома номер 27.

– Я на миг, Сара, – сказал он. – Только зайду к Хаддингтону сообщить, что мы будем у твоей сестры, и узнать, не выяснил ли он чего-нибудь.

Саре, привыкшей вести все счета своей семьи, даже не пришло в голову, что мужья далеко не всегда посвящают жен в свои дела.

– Я с тобой, – заявила она. – Интересно послушать, что он скажет.

Дверь им открыл сам молодой адвокат. На нем были все та же поношенная мантия и старый парик не по размеру, едва прикрывавший его золотистые кудри, но выражение лица резко изменилось – оно было полно энергии и волнения.

– Милорд! Леди Сара! Куда же это вы запропастились?

Джейми поднял одну бровь:

– Простите?

– Прошу прощения, – поправился адвокат, вводя их в пыльную комнату. – Чашечку чаю, леди Сара? В соседнем трактире вполне приличный чай.

– Нет, благодарю вас.

Сара уселась на расшатанный стул перед письменным столом, а Джейми встал за нею, положив руку ей на плечо. Чтобы сесть, ему пришлось бы выдернуть стул из-под адвоката или взгромоздиться на одну из пыльных стопок книг, расставленных в комнате.

– Еще раз извините за невежливость, – адвокат бросил на Джейми нервный возбужденный взгляд. – Я послал к вам в Бэр-роугейт курьера, но он вас там не застал.

– Курьера? Что же произошло?

– Поразительные новости, милорд.

Забывшись, Хаддингтон было запустил всю пятерню в свою шевелюру, но парик предательски сполз набок. Адвокат поспешно водворил его на место.

– Все эти три дня дел, скажу вам, было по горло. Дверной молоток то и дело стучал. И то подумать – запросы в банке, визит мистера Далтона, письмо из адмиралтейства…

– Спокойно, парень, – коротко приказал Джейми. – Давайте по порядку. Прежде всего, кто распоряжается моими счетами?

– По решению суда они переданы банкирскому дому Хиерфорда. Я беседовал с ним лично и получил отчет о ваших доходах и расходах на сегодняшний день.

Быстро перерыв бумаги у себя на столе, юрист нашел нужную и вручил ее Джейми. Пробежав ее глазами, тот улыбнулся.

– Ну что ж, очень хорошо.

– Что именно хорошо? – поинтересовалась Сара.

– Партия чая, доставленная из Китая Лайамом, оказалась в Лондоне первой из нового урожая. Ее продали в три раза дороже, чем последующие, привезенные Ост-Индской компанией.

– Значит, мы не совсем на мели?

– Не совсем. На одно-два бальных платья для тебя хватит.

Сара не успела отреагировать на эту неудачную, по ее мнению, остроту. Вмешался Хаддингтон:

– Да, да, леди Сара, бальные платья вам потребуются, и в самое ближайшее время.

– Это для чего же?

Адвокат снова нырнул в кипы бумаг на столе.

– Вот! Доставлено курьером всего лишь час назад: приглашение виконту и виконтессе Стрэйт посетить на следующей неделе майский бал, устраиваемый леди Сверфмор.

– Кто, черт возьми, эта леди Сверфмор?

– Супруга лорда, ведающего канцлерским судом в том районе, где находится ваше имение. Лорд, по всей видимости, узнал о вашем приезде со слов Хиерфорда и сообщил жене.

– И она приглашает нас на бал? – изумилась Сара.

– Да, мадам. Кроме того, вы получили еще одно приглашение – на музыкальный вечер миссис Сафби. Прожив столько лет в Китае, вы могли о ней и не слышать, но она…

– Я знаю, кто она, – тихо промолвила Сара.

Да и кто не знал эту женщину? Одно время она была оперной певицей с мировой известностью и фавориткой покойного короля, а также вдовой золотых дел мастера. В преклонном возрасте неустанно боролась за право женщин на образование. Даже такой строгий моралист, как преподобный Эбернати, призывая Эбигейл и Сару учиться, цитировал миссис Сафби.

– Из-за чего загорелся весь этот сыр-бор? – нетерпеливо спросил Джейми.

Адвокат схватился за отвороты мантии и постарался придать себе торжественный вид, но вместо этого стал выглядеть еще моложе и комичнее.

– Вы, сэр, герой.

– Вы не в себе, Хаддингтон? Или пьяны?

– Что вы, сэр, – поник адвокат, – да у меня за весь день капли во рту не было. Уж поверьте, вы действительно герой. Через пару часов после вашего визита ко мне три дня назад в порту бросила якорь «Звезда Бомбея». Она доставила несколько сообщений, одно из которых касалось непосредственно вас. Адмиралтейство переслало его Хиерфорду, а он в свою очередь передал мне. Оно здесь, среди бумаг. Вот, извольте! От адмирала лорда Дэвида Бентуотера, капитана судна Его Величества «Верный друг» и командира…

– Я знаю, кто этот человек. Дайте мне это!

Вырвав документ из рук адвоката, Джейми стал его читать. В конце концов, Сара не выдержала.

– Джейми! – воскликнула она. – Что там такое?

– В своих отчетах начальству этот молокосос Фортенгей сильно преувеличил мои заслуги при оказании ему помощи. Бентуотер повторил эту галиматью в своем донесении адмиралтейству.

– Сильно преувеличил?! – Хаддингтон даже чуть раздулся от гордости, словно отраженные лучи славы Джейми падали и на него. – Смею утверждать, сэр, что, если «Констант» потерпел хотя бы половину описываемого в донесении ущерба, а оказанная вами помощь была в десять раз меньше, чем в нем говорится, вы и тогда явились бы спасителем корабля, как недвусмысленно сказано в бумаге.

Сара в уме немедленно оценила последствия услышанного. Репутация лейтенанта Керрика полностью восстановлена. Виконта Стрэйта всюду примут с распростертыми объятиями. Значит, нет никакой необходимости продавать «Феникс» и вкладывать деньги в реставрацию разрушенной крепости, чтобы завоевать расположение местной знати. Да и обосновываться на суше, чтобы приютить у себя весь клан Эбернати, тоже ни к чему.

Вскочив со стула, она схватила мужа за рукав.

– Нам надо поговорить. Наедине.

Джейми провел пальцем по ее щеке.

– Безотлагательно, – настаивала она.

В спешке Сара еле кивнула головой адвокату. Джейми, также попрощавшись наспех, взял ее под руку и повел к двери.

– О сэр! – услышал он позади себя. – Чуть было не позабыл сообщить вам о визите мистера Далтона.

– Кто такой этот Далтон?

– Хозяин судостроительной компании «Далтон и сыновья».

– Ну и что?

– Он слышал, что вы собираетесь продать «Феникс». И спросил меня, так ли это.

– Можете подтвердить – это так.

– Нет! – Сара потащила мужа к двери. – Нет! Пока молчите! Нам надо посоветоваться.

Глава девятнадцатая

Горя от нетерпения, Сара ерзала на сиденье экипажа. Почти у самой гостиницы она внезапно обернулась к мужу:

– А где стоит «Феникс»?

– На причале таможни.

– Можно нам подняться на его палубу?

– Сейчас?

– Да, сейчас. Мне бы хотелось посмотреть, как он перенес плавание.

Джейми после минутного молчания признался:

– Мне тоже.

Спустя несколько минут экипаж свернул с Броуд-стрит и начал медленно спускаться к побережью. Постепенно до них стали доноситься запахи моря и шум пристани.

Экипаж остановился у здания таможни. Они дошли до конца пристани, где Джейми всмотрелся в стоящие на причале корабли, разыскивая «Феникс».

– Вон он! – дрогнувшим голосом сообщил капитан.

Растроганная волнением мужа, Сара встала на цыпочки и проследила за его рукой. При виде трех знакомых мачт и у нее защемило сердце.

– Постой здесь, – сказал Джейми. – Пойду представлюсь таможеннику и сообщу, что хочу проведать свой корабль.

Вскоре он вернулся, и они сели в шлюпку, которую таможенники использовали как паром. Веселый перевозчик показывал им различные суда, ожидающие таможенного досмотра и разрешения на разгрузку.

– Это вот ваш корабль, капитан?

– Да, да, он самый. Пока, во всяком случае, мой.

– Ничего не скажешь, сэр, красавец, да и только.

– Да уж, – с нежностью промолвил Джейми, – хорош.

Сара, удерживая рукой шляпу, чтоб ее не сорвало ветром, оглядела «Феникс» пристальным взглядом женщины, ревнующей соперницу к своему мужу.

«Феникс» и в самом деле выгодно отличался от своих громоздких, неуклюжих соседей и формой корпуса, и наклоном мачт с приспущенными парусами. Подъехав ближе, Джейми издал возглас одобрения.

– Судно в полном порядке. Заслуга, конечно, Лайама, а никак не таможенников.

Джейми с помощью подъемного каната взобрался на палубу и помог подняться Саре. С минуту они стояли молча, погруженные каждый в свои мысли.

Сара снова ощутила легкое покачивание палубы под ногами. Для полноты картины не хватало громких голосов команды. И шума ветра, натягивающего паруса. А без этого корабль казался мертвым. Сара вздрогнула, и Джейми взглянул на нее.

– Тебе холодно? Давай вернемся на берег, я уже достаточно посмотрел.

– Нет, мне не холодно, но я бы с удовольствием укрылась от ветра. Давай спустимся вниз, если можно.

– Пока что хозяин этого судна я, а значит, мы можем ходить, куда только душе твоей угодно.

После свежего океанского ветра воздух в кают-компании показался Саре сырым. Она снова вздрогнула.

– Перед отходом в Китай мы взяли на борт партию портвейна в Португалии. Если мне не изменяет память, Лайам припрятал одну бутылку где-то здесь, в кают-компании. – Джейми приблизился к шкафу и начал в нем копаться. – Правда, ее могла конфисковать таможня… Ах, вот она! Сейчас тебя согреем.

Откупорив бутылку, он наполнил темно-красной жидкостью два бокала.

– За тебя, Сара! – улыбнулся он, поднимая бокал.

– За нас! – поправила она и отпила вина. По ее телу разлилось приятное тепло.

Сара сделала еще один глоток и оглядела хорошо знакомую каюту.

– Как странно стоять здесь после стольких месяцев отсутствия, – пробормотала она. – Столько всего произошло!

– Да, – согласился Джейми, – колесо фортуны повернулось в другую сторону.

– Лейтенант в один миг снова стал героем!

– Эти домыслы я в самое ближайшее время опровергну. Заслуга в том, что «Констант» пришел невредимым, принадлежит не мне, а Фортенгею.

– Никакие это не домыслы. Я ведь была рядом. Словно сейчас вижу, как ты спокойным, уверенным тоном даешь Джорджу советы. Или незаметно сигналишь ему. Без тебя ему бы никогда не пройти Зондский пролив.

В глазах Джейми появилось циничное выражение, которого она прежде не замечала.

– Итак, паршивая овца благополучно вернулась в стадо, и на нас посыпались благодеяния. Так устроен этот мир.

– Если этот мир отчаянно желает признать твои заслуги, не следует ему в этом мешать, – уверенно заявила Сара.

– Ты права, разумеется, – согласился он с ленивой многозначительной улыбкой, обнимая ее талию. – Если Джордж и адмирал, невзирая на мои возражения, скажут то, что сочтут нужным они, мы от этого можем только выиграть.

– Не мы, Джейми. А ты.

– Мы, Сара. Это, милая женушка, облегчит нам возвращение в родные пенаты. Как только станет известно, что ты и твой муж-проходимец получили приглашения от леди Сверфмор на майский бал и от леди Сафби на музыкальный вечер, хозяйки всех гостиных в радиусе сто миль от замка Керрик из кожи вон станут лезть, чтобы заполучить нас в гости.

– Джейми…

– Мистеру Далтону придется раскошелиться, чтобы купить «Феникс». И мы получим не только новую крышу над головой, но и массу счетов за новые туалеты и бриллианты.

– Мне совсем ни к чему новые туалеты.

– Это точно. Ты можешь безо всякого туалета, совершенно нагая, войти в бальный зал и будешь все равно самой обольстительной женщиной, моя миссионерская дочь, сама строгость и скромность.

– Скромность? – Сара фыркнула. – Это после всего, чему ты меня научил? Чем-чем, а уж этой добродетелью я не обладаю, сэр.

Сара сразу поняла, что допустила ошибку. На лице Джейми появилась хорошо знакомая ей саркастическая усмешка.

– Зато ты, дорогая, воплощаешь всю женскую пылкость. У меня даже есть доказательство, что это так, – следы твоих зубов на плече.

Сильно смутившись и покраснев при воспоминании об одной из их самых бурных ночей, Сара не сразу уловила смысл его дальнейших слов:

– Я полагаю, даже уверен, что мне следует, прощаясь с «Фениксом», оставить о нем какую-нибудь память.

– Память? – повторила она, ложно истолковав появившийся в его глазах блеск.

– Едва твоя ножка коснулась палубы корабля, как мне сразу захотелось отнести тебя в свою каюту, запереть дверь и любить тебя до потери ощущения пространства и времени.

Хотя Сара желала того же, она бурно запротестовала.

– Постой! – воскликнула она, когда он уже взялся за ленты ее шляпки. – Нам надо поговорить.

– Говори! А я пока расстегну пуговицы твоей пелерины.

– Джейми! – Сара схватила его за руку. – Да послушай же!

– Я весь внимание, – сообщил он, стягивая с нее пелерину. – Надо будет, черт возьми, впредь покупать платья другого фасона. У этого слишком много застежек.

– Да не хочу я новых платьев!

– Но они тебе необходимы! Вспомни, пожалуйста, нам придется отправиться на бал у леди Сверфмор.

– Мне этот бал, видит Бог, ни к чему. И приглашения от хозяек всех гостиных в радиусе ста миль от замка Керрик – тоже. Я не хочу… О Джейми! Прекрати! – И Сара сложила руки на груди таким образом, чтобы не позволить Джейми раздевать ее дальше. – Послушай, что я тебе скажу… Я не хочу, чтобы ты продавал «Феникс».

На сей раз слова Сары заставили Джейми отвлечься от тесемок на ее рубашке.

– Мы уже говорили на эту тему, Сара. Деньги от продажи «Феникса» позволят нам восстановить замок Керрик и выкупить земли, принадлежавшие нам.

– Но ты же не хочешь жить в том доме! – лихорадочно зашептала Сара. – Тебе надо чувствовать под ногами палубу корабля и слышать свист ветра в его парусах. Ты и сам не раз говорил об этом.

– Спьяну, должно быть.

– Ни разу не видела тебя пьяным.

– Тогда я, как все моряки, врал напропалую. Пойдем, жена, пусть последний час на «Фениксе» запомнится нам на всю жизнь.

Подхватив Сару на руки, он в два счета преодолел небольшое расстояние до своей каюты.

– Это же очень важно, Джейми! Нечего отмахиваться, надо серьезно, разумно все обсудить.

– Уймись, Сара! Разве книга «Искусство любви» не убедила тебя в том, что мужу и жене следует обсуждать все вопросы в постели?

– Джейми, отпусти меня!

Делая вид, что повинуется жене, Джейми опустил ее на знакомую ей постель, покрытую по-прежнему зеленым шелковым покрывалом, в которое Сара завернулась в тот день, когда появилась на «Фениксе».

– Послушай меня! – взмолилась она, в то время как Джейми стал стягивать с себя сапоги. – Знаю, ты хотел превратить замок Керрик в дом для меня, Эбби и мальчиков. Я всегда буду любить тебя за это и за… за радость, которую ты мне даришь.

– Да? Ты любишь меня? – Он замер с одним сапогом в руке.

– Люблю и буду любить, – прошептала она. – Тебя одного. Всегда.

Джейми аккуратно поставил сапог на пол. Повернулся к Саре с таким выражением, что она от счастья чуть не вознеслась на небеса.

– И я, родная, всегда буду любить тебя. Тебя одну, только тебя.

Как нужны были эти слова несколько месяцев назад, подумал Джейми. На необитаемом атолле. А тем более – при их бракосочетании. Но объяснения в горячей любви и нежные слова как-то не сочетались с хрипом умирающего и были неуместны в пропахшей гноем комнате. А сейчас они не только уместны, но и совершенно необходимы. Взяв обе ее руки, Джейми поднес их к губам.

– Буду тебя любить и лелеять до конца моих дней!

Сары слезы навернулись на глаза.

– В этом я не сомневаюсь, Джейми. Как именно ты осуществишь заботу – вот что гложет мое сердце. Не продавай «Феникс», Джейми. Средневековая крепость мне ни к чему. Я могу жить с Эбби и Лайамом или поблизости, в Портсмуте. И у нас с тобой будет дом, куда ты всегда будешь стремиться, находясь в плавании. Об одном прошу тебя – не занимайся контрабандой. Не уверена, выдержу ли я еще один поворот колеса фортуны, оказавшись женой человека, снова ставшего на путь мошенничества.

– Это тебе не грозит, Сара, – нежно сказал Джейми. – Ты, умница, этого мошенника приручила.

– Скажете тоже, сэр! Мне, умнице, полагаю, еще учиться и учиться по этой непристойной книжке, которую вы, по-моему, выучили наизусть, и беспокоиться всю жизнь, где и в какую драку вы изволили снова ввязаться!

Эта женщина последовала за своим отцом из Индии в Китай. Упрямейшего из капитанов заставила отправиться на поиски ее отца. Пробралась на борт корабля, занимающегося контрабандой, и после нескольких недель, проведенных на необитаемом атолле, вернулась на родину лишь с одним ущербом – обгоревшим носом.

Ее бесстрашная душа склонна к приключениям больше, чем у любогоморяка. В глубине души Джейми был уверен, что никуда не поплывет на «Фениксе» без нее.

Но сможет ли она плавать вместе с ним? Ведь многие жены капитанов плавают с мужьями. А он сумеет плавать поближе, на суше жить подольше, чтобы она не скучала по Эбби и мальчикам! И постепенно накопит достаточно денег, чтобы восстановить замок Керрик.

Захочет ли Сара расстаться с родными, которых только что обрела?

Осмелится ли он просить ее об этом?

Но сейчас он ни о чем не станет спрашивать. Сейчас ему необходимо одно – целовать ее, целовать, целовать.

Улыбнувшись, он ее обнял.

– Ты права, дорогая! Тебе еще предстоит много учиться по этой непристойной книжке. Так, может, не теряя времени, возобновим наши уроки?

– О да, – выдохнула Сара. – Я готова.

Примечания

1

Чжуцзян. – Здесь и далее прим. ред.

(обратно)

2

Гуанчжоу.

(обратно)

3

Фуцзянь – провинция в Китае.

(обратно)

4

Часть верхней палубы корабля от фок-мачты до грот-мачты.

(обратно)

5

Горизонтальный или наклонный брус, выступающий с носа парусного судна.

(обратно)

6

Батавия – старое голландское название Джакарты.

(обратно)

7

Ют – кормовая надстройка судна.

(обратно)

Оглавление

Глава первая

Глава вторая

Глава третья

Глава четвертая

Глава пятая

Глава шестая

Глава седьмая

Глава восьмая

Глава девятая

Глава десятая

Глава одиннадцатая

Глава двенадцатая

Глава тринадцатая

Глава четырнадцатая

Глава пятнадцатая

Глава шестнадцатая

Глава семнадцатая

Глава восемнадцатая

Глава девятнадцатая

*** Примечания ***