За ширмой рифм [Иоланта Ариковна Сержантова] (fb2) читать онлайн

Кому-то важно, что думают о тебе.

Иным нужно знать, что думаешь ты.

Скрываясь за ширмой рифм, можно побыть собой. Немного.

Большего не дано. Меньшего не нужно.

За ширмой рифм

За ширмой рифм нам проще? Жизнь пращицей¹

Старается поранить, тщетно тщится

По свету тащится примятый ею след.

В соседа боком упирается сосед

Того ствола, к которому прижался,

Ну, а теперь никак не разбежаться.

И вмятины последствий, словно соты,

Так тесны, как судеб иных пустоты.

А нам ли сетовать?! Опутан сетью мнений,

Наш мир не разделяет тех сомнений,

Но ими всё-таки однажды сотворён,

Как тот творец, что был. И был влюблён.

Подспудно

Травы щетина, снега сединою

Гордится, как горжусь тобою я.

Стремятся в плен объятий только двое,

А больше – чтоб сбежать от горя, для.

Стянуть потуже вакуум потери

И завязать как можно крепче брешь.

И врёшь себе, и заставляешь верить.

Над головой, друзей былых промеж

В присутствие. Не это ли преступно?

Манкировать объятием живым.

И заступа в виду живя, подспудно

Ты злее пепла и черней золы.

Травы щетину, осенью измята,

Весны потоком смоет. Между строк,

Как меж травинок, – просо, клевер, мята,

Припрятан стужей шанс, намёк, росток…

К картине Винсент Ван Гога…

… Ночная терраса кафе, 1888 – 2018

Исследователи творчества Ван Гога считают, что картина пере-

кликается с произведением Леонардо да Винчи "Тайная вечеря"

– число посетителей –12. В середине стоит мужчина в светлых

одеждах, который отождествляется с Иисусом Христом…

Можно согласится с чужим мнением? Можно!

Смалодушничать и не иметь своего…

***

В виду у звёзд, на пенной мостовой,

гуляли двое. К миру безучастны.

Влюблённым можно! Ритм их жизни – свой,

особый и с дыханьем слишком частым.

Но дело в том, они же не одни,

а дела нет, живут под прессом прессы.

Парят по парам, не считая дни

И не давая шанса пошлым, стрессам.

И каждый день, или, скорее, ночь,

Они – сюда, незрячими шагами.

Кафе "Двенадцать". Кофе – око в ночь

Зрачок луны трепещет. "Роза-даме"…

Эпитафия

Майору, земляку, лётчику Роману Филиппову

посвящается…

Так, мухами снующий снегопад

у фонаря банально неприличен.

Ни прочь, не вниз. Не улетит никак.

А белый цвет ужасно непрактичен.

Он марок. Без помарок кто найдётся?

И Белым свет напрасно не зовётся.

Он отзывается на колокольный звон.

Земли родной полночный тихий стон.

И он о тех, чьё имя, полный боли

Лишь звук гуляет вволю, полон волей.

Экспромт к 14 февраля

Наш День влюблённых лишь в июле, не сегодня.

Февраль к заботам о другом располагает:

Блинами с маслом, со сметаной, с чем угодно

Покормим нынче. По-другому не бывает!

Культуре чуждой мы поставим здесь преграду, -

Наш Русский Дух здесь на кону, а сердца сладость

Мы сохраним, здесь, для себя, чужой не надо.

Мы ей не верим, не нужна, не наша радость!

18 февраля 2018

Не видит дятел, что весна ещё нескоро,

И далеко до всходов, луж и разговоров,

О том, что заяц по пеньку стучал напрасно,

И будет всё, во всём у всех. Всегда неясно.

И, огорчённая таким разоблаченьем,

Река со сна стремится плыть в укор теченью,

И лёд размоет, истончит, сомнёт, раздавит,

К весне бежит, чтоб ей скорей себя представить.

Но месяц – зимний, что нимало не тревожит,

Ведь он хотел бы тут остаться, да не может.

Талантлив он и лаконичен, даже краток,

Кому пожертвовал себя и свой остаток?

Ущербный месяц свысока, на глаз, навскидку,

Он острым краем портит шов и треплет нитку.

Как продолжения финал, надменным тоном,

Намёк весны не опоздал. Земля – бутоном

В букете звёзд, миров, огней, комет без счёта,

А мы глядим, мы не причём. Мы без расчёта.

Мы без надежд и без обратного билета.

Стоим и ждём, – любви, удачи и рассвета…

Что остаётся?!

Сосульки с крыш, вилами – в землю.

Я злобы чужой над собой не приемлю.

Солнце спутало стороны света,

Печь до облака тянется дымом, -

Именно там хранятся ответы,

Вздохи сомнений, взглядов наветы…

Сердца биения неповторимы!

Счёт в бесконечность не нами ведётся.

Кто-то считает, а что остаётся?..

Луна смущалась…

Луна смущалась там, за лесом,

В тумане веток, с интересом

За нашей жизнью непростой

Она следила. Пар густой

Сам по себе, влекомый тягой,

К высоким сферам, сизым стягом

От снежной местности исходит.

То – пыл печей, в сердцах, выходит…

22. 02. 2018

Тельняшкой – солнца луч,

Сквозь трафарет преграды,

На кальке утра – ветви винограда.

На обруч радуги, удерживая землю,

Из теста туч я день леплю,

Ладонью ветер треплет…

Безвкусица блестящего сугроба,

Покрытого брильянтовой мукой, -

Пусть худшим будет. В жизни – всё на пробу,

А ветер студит…скинув с плеч покой,

Как плед ненужный, в ту, иную пору,

Где места нет досужим разговорам.

И дела нет до пошлости и лжи…

Да где то время, с кем ты, укажи!

Тебе…

Ночь, поди, а ты ещё не дремлешь.

Всё встаёшь к окошку, спелость утра

Проверяешь ты не понарошку,

И сдуваешь с неба снега пудру.

Утомлённый времени томленьем,

Истощённый множеством печалей

Ты уверен в правоте всех мнений,

Тех, чьё появленье изначально.

И на что, проверьте, жизни тратят,

Чтобы подтвердить такую малость:

Жизнь гипотенузы, мнений катет, -

Парусов на рейде жданных алость.

Ночь, поди, а ты ещё не дремлешь.

Всё встаёшь к окошку, спелость утра

Проверяешь ты не понарошку,

И сдуваешь с неба снега пудру…

О нас…

Взглядом волчьим молча ночью,

Звёздной строчкой ветка вишни.

В чём непрочность так порочна.

Кто тут нужен? Кто тут лишний?

В чьих услугах расставанье -

Главный козырь,

довод чинный.

Без причины расстояний,

Без смущений быть мужчиной.

Без сомнений стать женою,

Без упрёков слыть ребёнком.

Быть всегда самим собою.

Кто ж так крутит!? жизни плёнку…

Моя жизнь

Мираж от топки прошлогодних миражей.

Его не видно. Мимо. Минули уже,

Как дров поленья, для голодной старой печи,

Всю зиму ранит спину, кисти и предплечья,

Того, кто кормит эту печь весь день дровами,

Но вам не в тягость, ибо топится не вами.

Вы в стороне у батареи, с чёрным чаем,

Не чая лжи, но и себе не отвечая,

На те вопросы, что о жизни и о смысле,

А я иду с водой в ведре, на коромысле.

Картёжник– век он, словно хлеб позавчерашний,

А я – пеку, такой же свой, ржаной, домашний.

А вы сидите и дрожит в стакане пиво.

Со стороны оно лишь выглядит красиво.

Намёк один, но вот итог не тот же, ранит.

Моя наивность, будто кровь, сочится. В кране,-

Воды подземной ручеёк пробился. Малость?

И каждый день, и каждый миг – такая радость.

Теченье…

Дежурство ажурных следов на снегу,

Наверно, закончится скоро.

Косули в стогу не заснут, убегут

Заслышав мои разговоры

С совой на рассвете. Спросонья она

Чуть ближе, чем ночью, подпустит.

Расскажет о том, что она влюблена

И это теперь не упустит.

Пропустит бегущую мышку в обед,

Спешащую в тёплую норку.

Но к ночи замёрзнет не сомкнутый след

И хвостик засохшею коркой…

Никто не хотел никого обижать.

То жизни теченье. Любить и дрожать.

Банальность

А с носа капает весна

Деревьев, крыш, крыльца, заборов.

Плаксивый и весёлый норов,

Поскольку девочка она, -

Юна, свежа и влюблена.

Во всех и вся! Не нужен повод

Влюблённым быть тому, кто молод

Не столько телом, как душой.

Глубокой. Страстной. И большой!!!

А недостатки?.. Шустро прячет

Соль жизни – влево, на удачу

Через плечо кидает. Ей

Так лучше, проще, веселей.

Скрывая бреши, недостатки,

И делать вид, что всё в порядке.

А с носа капает… Весна!

Покуда девочка она.

Дневной поезд

Лёг и уснул, и в прошлом то, что очень.

То, без чего. к чему и между прочим

Себя навеки наспех привязал,

А если вдруг, что лишнее сказал,

Оно давно по ветру где-то бродит

И ищет явь. Бывает. что находит.

Бывает нет. Клинок пером отточен,

Отточий многих строчек обесточен

И опорочен поисками зла,

И смысла зла. Да кто б его узнал.

Пустырь

Пустырь. Постой. То Пастырь для раздумий.

Но места нет. Дома плечом к плечу.

Лечу во сне. И сном себя лечу

От многих неоправданных безумий.

Среди которых – оправдания и ложь.

Себя в них гонишь, и уверен, что найдёшь,

Но то опасно. Как напраслина, наветы.

Судеб приветы, все намёки и приметы

Той рифмы. Жизни. Ритма, что едва ли

Расслышишь ты. Пока иные спали,

Ты был спокоен. И никто не мог вмешаться.

Стоять тебе или скорее разбежаться

И прыгнуть. Прочь. В пустыне мало проку,

От той разметки, что сулит дорога.

Метель 8 марта 2018

Метелью занавешена округа.

Вскружив Вселенной голову, блажит.

Слабеет от движения подпруга,

Пурга конём гривастым вдаль бежит,

Но мимо, мимо, мимо… Всё, что мило,

То груз на сердце: давит, как лежит.

С размаху, вскачь, с неимоверной силой.

Земля же, как положено, дрожит,

И вместе с нею – мы. К чему притворство.

Сметя позёмкой крошки жизни в стол,

Нам надо делать то, что должно просто,

Задеть плечом берёзы хрупкий ствол, -

То повод разделить свою усталость:

Поводья – вниз, а взгляд поверх, навек.

Не нам одним такое показалось,

Что долог миг и вечен человек.

Стаккато…

Не всё, что ты видишь, является тем или этим.

Не всё, что бывает, случается. Этим на свете

Мы все задаёмся, вопросом причины явлений,

Как в детстве – почином себя, в этот мир появленья.

Услуга ли то, или в пару греху – наказанье?

Кем был в прошлой жизни? То тяжкое бремя – незнанье.

И был ли?.. Что – небыль?!

Не видеть, но чувствовать, больно.

Невольно обидел, а выглядишь злым, но довольным.

Разбужен рассветом, как в детстве, собой, в одночасье.

Ты помнишь себя, но надолго ли? Это несчастье, -

Услышать стаккато весенней полдневной капели,

Но песню забыть, что писали, а ели напели,

Роняя сугробы, как шапки. День ярче. Тень уже.

Следы исчезают. И это им, видимо, нужно.

Для них это – жизнь: появляться и медленно таять.

Но вряд ли они это помнят, и точно – не знают.

Причины следа. Кто их вынудил таять, как жить.

Конечно, не так. И не каждому. Что ворошить?

Сарочке

Колготки в сеточку– тропинка вдоль забора.

Твои следы засыпал снега сизый ворох,

Как порох, -вспышкой жизнь, всё так, навзрыд, немножко,

И вот уже не видно тени за окошком,

Тех дней, ночей, где ты делилась с нами болью,

Той – вволю воли над тобой, слезами с солью.

А нынче что? Шепчу стихи. Вполоборота

Не смотришь ты в попытке слышать где-то что-то.

А я истерзана. Мой милый друг, вне строчек,

Мне стыдно, страшно, и не только днём, но ночью.

Ищу того, чего, подчас, ко мне бежало,

Того, что злило, или часто раздражало.

Чего же мне теперь алкать ли или плакать?

Куда идти, куда ступить?! Той лапы лапоть

Уж не натопчет, и порог не переступит,

И лучший карай в любом краю тебе уступит…

Нет ничего ценнее жизни. Точно знаю.

Собака – лучший человек. Она такая.

11 апреля 2018

Стою я вне. Стихами.

тепло огня уютного далёко

а солнца глаз, луны слепое око, -

всё мимо и за мною не следят.

мы все вокруг изрядно наследили

в стремлении к порокам, вне идиллий

все не находим смысла мы ни в чём

светило вдруг своим слепым мечом,

срубая головы сугробам зло и метко

находит смысл наброскам и заметкам

в пыли, в прибрежной пене и в снегу

и в том, что я черкаю на. бегу

и вы ищите! мне то удавалось,

но, каюсь, редко

эка, право, жалость

15 марта 2018

На почки вербами смело метель…

Как смело!

Но как она, однако, смела

Остаться здесь. Её постель

была застелена не вами,

Но всё ж струится меж домами.

Тает…

Полог льда смят неряшливо.

Кто то был?! Нет вчерашнего.

Иногда время – спрашивать.

Чаще – нет, чаще страшно мне.

Отчего мы доверчивы?

Где тот путь? Где та дверь? Чего

Нам не так. Не хватает?!

Это жизнь, – тонет, тает…

2 апреля 2018

Снег за окном валяет дурака,

Сплетаясь в жгут с капелями апреля,

В метель играет. Где-то свысока

На то взирает лик луны. Неделю,

Не меньше нам сие дано терпеть.

А жемчуг? Что ж. Сияет безучастно.

Он там – веками. Это ясно ведь,

Но так ли он под этим спудом счастлив…

Там день за днём, иных рождает жизнь.

Успеешь оглянуться… Каплям в кране,

Тем веры больше. Кровь в открытой ране…

Успеешь привязаться, так вяжись!

Но помни, всё, что будет, есть и было,

Весной исчезнет. Водами размыло,

Слезами, льдом… Какая, право, скука, -

Не радость в жизни видеть, но науку.

Повинен?!

Пробило солнечным лучом подушку неба

и не причём, подняв плечо: "Не знаю! Не был!

Я уходило!" – полчаса и жизнь напрасна.

Налёт рассвета на сосне. Смущён? Нет, краска.

Не навсегда, не перманент.

Задышит небо

и я уйду,

в один момент,

Туда, где небыль.

Обижен рифмой мысли ствол

на стол украдкой

падут листы с колен, даря

те буквы, с краткой.

Украдкой вытру ту слезу, она растает,

но где – вверху или внизу, никто не знает.

Без продолжения. Финал и пыльной тканью

От нас скрывают свет и зал, но веток сканью

Покрыта облака эмаль, мы знаем это.

И не со слов, а просто так, с того рассвета,

Где вздохам начался учёт, и сердца стукам,

Но не готовы мы ещё, ко всем разлукам.

А кто готов?! Открыть конверт… Глазами смерьте!

Повинен жизни человек, повинен смерти…

Ода на возвращение ужа…

Уж на свободу выпущен уже.

Природе нужен, светом дня разбужен.

а острый край к обеду стает лужей

И ею станет, уже, мельче же

Ожоги сна, примятые подушкой,

Грибы, как ушки, из-под толстых одеял

И сыпь весёлую веснушек,

на юных лицах наваял

Художник-май. Ему не время?

Ещё апрель?! Да кто ж поверит,

коль скоро шмель, поправ приличья

К щекам небритым безразличен.

Прошла уныний череда.

Пора сказать и свету "да".

14 апреля 2018

Лёд сахаром однажды растворился,

лениво тянется холодная вода

За всем, что подле, рядом, недалёко…

То – подоплёка жажды той, что вскоре,

всем овладеет, с зябким ветром споря,

который прячет свой холодный влажный нос

Там, где сумеет. В мох, что в камень врос

печной трубы. Но в то лишь верится. Беспечно -

не беспричинно! Так ли?.. Спор навечно.

Сугробы сгорбились и сделав шаг в сторонку,

Явили солнцу след, ведущий в горку.

Но что осталось? Только плесени фата, -

фатальность временна, как всё на свете. Так?

Закат. Сашке

Закат румянил облако нарочно

И нарочный спешил до темноты,

А тучи – чёрным дымом, серой ночью

Стремились стать, как всё внизу. Кусты

И те старались месивом сказаться.

Себе признаться в том, что жить устал

Простительно. Но только в восемнадцать,

Пока весь мир открыт и жмёт, и мал.

А ты его распробовал досрочно?!

Он красный, как берёзы поздний сок.

За той непрочной строчкой непорочной,

Что сочной точкой бьётся нам в висок.

Мы из СССР

Дождя полусферы в прицел полумеры

Наивны, наверное. Но нам ли решать

Грязь, сляча²,– всё верно. Удача вне веры.

Неверен, не первый других раздражать,

самим ошибаться, Мы будем, покуда,

сторонние меры нам странны и тесны,

коль смелость лежит под подолом подспудно,

Она угорает до скверны, наверно

Мы думаем мало и действуем чаще

Что чище той чащи, где тщатся надежды?

И если позволено чем утешаться

Поступком хорошим и мыслею верной

Мы дети страны. Той – весёлой и странной

Где дарственной даром владевший народ,

Ту манную кашу сменивший на манну

И что?! Не по вкусу, не лезет! И вот.

Со скуки зевая, опять прозеваем,

Не знаем, как лучше? Довольно блажить.

Мы помним, как было. А в реку, бывает,

Вступаем не дважды, мы любим кружить!

Когда поверим в собственную меру,

То будем жить. И точно. Не наверно.

Накануне

Выбран день. Наугад или так – наудачу.

Озадачен вопросом, ответ однозначен

Лишь в расчёте на мудрость и жизни теченье

Погрущу и одна, мир, измаранный мщеньем

Мне неведом и чужд. Нет нужды огорчаться.

И не всем не всегда стоит вместе встречаться…

Пусть, согрета дождём, закипает вода…

Так ли, дело? Всегда. Без большого труда.

День шестой

Шмели на мельнице шеста шестого дня

Так шумно шастают и шепчут. Губы сладки,

Всё в крошках. То пыльца. А для меня -

Печёт печенье солнце. И украдкой,

Как водится, ведомый мы народ,

Всё в строгости. Как грядки, для порядка,

И правды жаждем больше, чем щедрот,

И лжи взыскуем, красочной и краткой,

А сами кротки. Беззащитны мы,

Перед собой, перед другими, споря.

Раздорами – приметами судьбы,

Манкируем, как признаками горя,

Что там и тут. Как будто не с тобой.

Я задержу. А ты беги, не стой.

Есть вкус у жизни. Что казалось пресным

Вернётся в мыслях ярким, интересным

И сказочным. То памяти утехи

Нас утешают, сгорбившись. Доспехи

У времени и латы – бесконечность.

У человека тоже есть. Беспечность.

Апрельский дождь

Резвясь, пускает пузыри,

Легонько капли по макушке,

Рыб по губам, а то – лягушке.

Когда не холоден – игрив!

Его удаче малый срок:

Браслеты, кольца, – образ летний,

Весною – юный, малолетний,

А в осень колкий отрок. Рок!

В порядке сём, иной седьмицей³

К теплу по капле семенит.

Самшит не скроет пыл ланит,

Удвоит разницей! Стремится.

Не каждый взгляд нескромный ранит,

Слеза дождём в стакане канет,

Известной всем простой воды,

Ровняя раны и следы…

Несмелой спелости апрельского дождя,

Заметна всем, а воспеваю я.

Он немного того…

Отчего заунывно читает поэт

Про сердца и смущённый восходом рассвет,

Про солёные лужи и волнениях неба,

И всегда рассуждает о землях, где не был

И ему не бывать. О причинах дознаться

Было б можно, но лучше не станем пытаться.

Я же вам расскажу! В каждой фразе есть слёзы.

Не "пустое", "вода"… Это больно, серьёзно.

И под сенью унылого тона дрожанья,

Всё, о чём ты забыл, всё твоё содержанье.

Что ж поэты молчат, не судачат про это?

А к чему? Это есть. В каждой фразе, дуплетом,

Прямо в сердце, навылет. К небу – пёрышко сойки.

И идёшь, как на казнь. "Почитайте, не стойте!"

И читаешь, скрывая занудством рыданья.

“Он немного того”, – вот и всё оправданье.

Утренний гость

Мой странный гость. С манерами подростка.

И с сердцем льва. Он с горстью пыли, просто

Быть мог извержен. Но ушёл с почётом, -

Споткнувшись, ярость сквозь плечо он

Мне не кидал. А плащ встряхнул легонько

И прошептал: "Спасибо, мне не больно.

Вы вежливы, приятно это видеть.

И ко всему, – намерений обидеть

Вы не имели. Знаю. Убегаю…"

Спасибо, утро! Встреча-то какая!

Памяти Тамары Фёдоровны Переверзевой

Остались – справочник, страница,

Дом, ФИО, город, телефон,

Но нет лица. То птица биться

В стекло устала. Где тот сон,

Что выстилает время. Жизни,

Судьбы теченьем в русле звёзд.

А смех из глаз слезами брызнет,

А плачь, как крик. Курьёзы грёз

В своих бесчинствах совершенны.

Свершённость их лишает сил,

Но только кроткие блаженны…

Тот ветер дул, вопил, сквозил…

Позёмкой ветер пол дороги

Стирал, следы следов колёс.

Уйти хотелось с полдороги.

Рюкзак сугробов он же нёс.

О! Где то право? Жалость жала.

Была и нет. Во сне – сбежала б.

Себя измучивши, усталость

Всплакнула. Эка, право, малость.

5. 05 2018… Тот

Обронила веснушки, от испуга весны фейерверков.

Как по меркам иных – то без повода. Истинность мерки -

То безликий фетиш. На поверку – всё в мире непрочно,

Но пугаться весны – не порок, это верно, а точность

Кабошона росы, вязких к ночи течение соков, -

Лишь намёки, как сны, как предвестники мят(н)ых потоков,

Тех, на выдохе, рек, что сгущаются в сумерках полдня.

Лес вещал, пел ли, рек? Мы поймем не теперь, не сегодня.

А объять тот намёк?.. Он, обмякший, и в пытках стараний,

Как разрушенный мед, тот, что изгнан из сот,

юный, ранний.

И ранимый! Он – тот, кто роняет от страха веснушки.

И от кашля сосны, и от хриплого сглаза лягушки.

Случайная встреча

Всё в тон. Полутона и тон беседы.

Так часто от досады на соседа,

Мы водружаем нимб тех наших бед,

В которых неповинен он, сосед.

Но мы – соседи! Мы виновны! В соли,

Что просыпаем мимо. Впрочем, соль ли

Причина и источник неудачи?

Загадка есть. Ответа нет задачи.

А встреча вдруг… причина дел и строчек.

Украдкой взгляд на к месту, в тон сорочек…

Сущность…

Роса рассветом, пламенем свечи

Мерцает ярко, утро не помеха.

Так некто слышен, если замолчит

Его накажет непременно эхо.

И этот свет, и это волшебство

Столь мимолётно, так же неуместно.

Желаний нет. И это – торжество,

В котором жить, с которым рядом – лестно.

Намёк – подробность, только не о том.

Намок под дробью неба слёз теченья.

Быть невиновным, признаваться в том,

Льдом покрываясь сосредоточенья

Тех радуг полукружий – чтоб забыть,

И в одночасье мимолетность смысла:

Не убеждать, не спорить, не вредить, -

И не считать, что возраст – это числа.

Абстрактна сущность неизменной сферы,

Но где того наглядные примеры?

Солнечный ветер!

Со сна малиновые ветки

Пронзили лёд. Его кристаллы,

Труда не тратили нимало.

Соорудив структуру клетки,

Они пленили, да не птицу,

Но вод порывы и волненья

Вараном, корень на пригорке,

Лежал, вдали песка и мнений

Всё смято. Мятой, как морозом,

Огрызан солнца спелый ветер

С запросом вольностей, угрозой

К ответу всех, кого заметил

Венками, в круг, сквозь половодье

И вязью знаков, сетью пЯток

Природе – каждый миг угоден,

Как кипяток, пятак, задаток!

12 мая 2018

Вода колючая -

То дождь по ней наждачкой.

Бесчинство винограда,

в его стремлении собой

пространство заместить.

Упрямый дождь кутить

Не устаёт. И долго воду мутит.

Его не остудить,

до состояний града,

А ветер вишни ветвь

полощет. И чудачкой

Её считает он…

И он колюч. А я?

А я нежнее вишни.

Но третий неугоден, лишний!..

Всё, как всегда.

Но "да" мы слышим,

всё же… иногда.

Дождь

Два дня стирал. То подготовка к лету.

Со тщанием. Умеет делать это.

Ладони листьев тёр, для душа гель улиток

Заимствовал. И муравьиной кислотой

Всю ржавчину, что прятал снег зимой

Оттёр старательно. А паутину ниток,

Паук развесил сам сушиться.

Пора б уже теплу решиться

Себя явить.

Но где-то нить

Сюда ведома, спутал ветер.

Нарочно, нет ли? Кто ответит…

А мы-то, мы. Стоим и ждём.

Любви, субботы под дождём.

Комары?!

Так трудно быть собой под песню комара.

Уснуть непросто, только спать пора.

Минуту-две и пять тому назад,

А мне б собой сказаться и сказать,

Но промолчу я снова. Вдругорядь.

И станет фраза в тот, невысказанный ряд,

Где жмутся буквы, звуки так друг к дружке,

Как кружки в тосте, близко, как подружки

По тем волнениям, с которыми непросто,

Но вот без оных – ярко, шумно, броско,

Да-к пусто! В обрамлении событий

Себя найти труднее ста открытий

Вокруг и вне. А комары…Хотела б,

Чтоб до меня им не было бы дела.

Оловянное небо

Оловянное небо.

Оно предвещает грозу.

А фонарик рассвета

подсветит дурные задатки.

Рыбы, циркулем всплеска,

окружности чертят

Одну за другой.

И покой им неведом.

Где-то зёрна становятся хлебом,

Кто-то выйти из дома дерзнул,

Некто верит, что выхода нету,

Но надеется – выправит это,

Как прозрачный чертёж,

На границе меж вдохом и негой.

Пара ласточек режет крылом небосвод

И макает кусками, нарушив границы пространства.

кем ты будешь? Кто смотрит на мир из пустот,

Не дерзнув отступить от сего постоянства?

Оловянное небо.

Одуванчики солнца – из почвы, стараясь.

Старый повод для жизни

И будней ритмичного рая.

Прошлое…

В чём истина туда невозвращения?

Там не бывать, как не просить прощения,

Как позабыть свой первый хлебный мякиш…

Боишься, что заплачешь, что обмякнешь!?

Так ты ж кремень! Покинув всё, что мило

Ты с корнем рвёшь остатки. Тянешь с силой

То из себя, что манит, держит, тянет.

Ты обманул, но прошлое обманет

Лишь в той его, но очень скромной части,

Что о тебе заботится. К несчастью,

Его участие не все ценить способны.

Как Ганеман, подобное подобным

Они годами непрестанно лечат.

И избегают с прошлым пошлой встречи…

Не то…

– Я здесь! – он злобно воду тряс,

Вцепившись в водорослей гриву.

Ему мешал земли каркас,

оно понятно. С кровли криво

Со звоном свесился ручей,

Под грохот мебели и пушки.

И, сбившись, сник. Его речей

Не ждали, прятались лягушки.

И он – серьёзный, важный ляг,

Запрыгнул в лягу⁴. Кляксой. Ляп!

А сверху, неба решето

Всё сыплет. Но не то, не то…

18 мая 2018

Горбушка берега черствеет,

Кисель небес округ густеет,

Испарина волненье выдаёт,

Под крышей кто-то воет, как поёт, -

То ветер.

Ломая хворост вековых стволов,

При редком всплеске молний отсыревших,

Ребёнком он осиротевшим,

На взгляд стороннего, глядится.

Ну, как же, право, рассердиться,

Коль скоро дров он наломал,

Лишь от того, что слишком мал.

Истёр о тучу венчик леса

Из интереса он, повеса,

Но нас не тронул…

Тронул этим. Исчез, покинул, не заметил…

С колен…

Улитка снизу вверх танцует твист.

Вистует жаба, пузырит, хохочет.

Мир на пороге лета – чистый лист,

Пророчит жизнь иное, между прочим.

А перед тем – морока⁵ в душный день,

На пятке камня – серебристой вязью.

Два слова – и ушла неспешно в тень

Не винных градин, и оттуда дразнит.

Сны страсти не для них. Они честны.

И обе – в дом. И обе в нём напрасны.

Путь смены этих "нас" на древних "ны"⁶,

Нам неясна, но это случай, частный…

На частокол участия, вверх дном,

Небрежным жестом жертвуем на вечность.

Сосуды мнутся трещинами, льдом,

Беспечность разменяв на бесконечность.

В молитвы прячем страхи тишины.

С колен, молясь, пугаясь даже тени.

Боимся спать и даже видеть сны.

С колен же – пьют, Пятнистые олени…

День рождения

Пожеланий с годами сужается лист.

Всё банальное видится нужным и верным.

Пошлость с прошлым смешалась, хорошее скверным

Не испортить теперь. Всё проходит, ты чист!

Штампов ты избежал. И себе же препятствий наставил.

Жало, чуть поднажал, уж не брызжет.

Знаешь ты о себе, пусть немного, но образ составил

И вчерне. Кто-то набело лучше напишет.

Запятые – от грусти. То подножка себе самому.

Удержаться не можешь? Никто не поможет, я знаю.

Страшный сон промокни. А я простынь рукою сомну.

Я умею молчать. И смеяться умею, я знаю.

Иное

Шмель в окно, снежком мохнатым в лето, -

Это право правды. Пустяки

Нас не занимают, верим слепо.

Нам диктуют или нас стихи.

А побег, порыв листвы, побегов, -

Словно низкий старт, отрыв, разбег.

Изо всех возможных оберегов,

Это самый сильный оберег.

Явный сглаз – из глаз морозом слёзы.

Так ли? Было. Прошлою зимой.

Так же плакал соком лес берёзы,

Филин рядом охал, звал с собой.

Погулять. Луны фонарь дорожку,

Был готов всю ночь для нас светить.

Свято всё, что дорого немножко.

Рвётся прочь и просит отпустить.

Но напрасно. Жизнь играет в прятки.

Скользкой пяткой о шершавый брег.

Или всё идёт в ином порядке?

Мы не знаем. Не узнаем? Нет…

За чертою доброты

Мне по сердцу сердечные улыбки,

Прощение ошибок ненарочных.

Порочные непрочны – зябнут зыбкой⁷,

Бесстрастны, избегают многих. Строчки

Растаяв многоточием, превратно

Толкуются, толкаются плечами.

Взлетая, не воротятся обратно.

Их пестуют бессовестно ночами.

А в песне недописанной, неспелой,

Звезды ближайшей сутолок смущений.

Сведя на нет, раскрасив чёрно-белым.

Отмщён обидой, возмущён смещеньем.

К иным строги, себе простив немало,

С усилием, обратным направленью,

Мы по теченью или с кем попало:

Игрушкой, вещью, чьим-то повеленьем

Себя не мним. И, каюсь, я не лучше.

Крошиться от пощёчин шторма валов,

Волной ли мыть участок некой суши, -

Не исключить крушений мачт и палуб…

Но за чертою доброты,

И я не я, и ты не ты.

Лягушка – альт…

Лягушка – альт. Не тенорА. Банально.

Пора уныла лишь до той поры,

Пока воспринимаем фигурально,

И отстраняем суть от сердца. Да. Увы!

Икра, личинка – капля жизни личной.

А мы – своим манером, свысока,

Не понимая – это не-при-лич-но! -

Считать, что мы иные. Жизнь – бега.

Но не на камни яркие и бусы,

ТрусИм трусливо мимо гор,а там,-

Внезапно понимаем суть тарусы⁸:

Куда не глянь– курганы. Стыд и срам.

И, не желая в том себе признаться,

И, не вписавшись в тот дверной проём,

Всю жизнь жалеем прошлое, и, статься,

Мы канем там. Навеки. В прошлом, в нём.

Рассудок

Стирай кавычки, точки междометий,

Местами, дробно, дробью, цветом меть.

Не тронь руками маковых соцветий,

И не мешай кукушке жить и петь.

Забудь о сопках собственный величий.

Стога иных чернеют у дорог.

Приличий нет, как нет меж тем различий

Во взглядах. И в причинах. Тот урок,

Что у порога скинули, с рожденья,

Котомкой с плеч, ("Минувшее – долой!")

Я жизнью дорожу. До отвращенья.

И в ней – себя,и в ней -рассудок мой.

Черновик / 6 .12. 2008 -

06.06.2018

Так сладко пахнет лес туманом.

В своих отглаженных карманах

И в складках пней, покрытых мхом,

Рождает дум великих ком,

И катит прочь. Каков чудак!

Но я опять пишу не так.

А потому что! Ночь укрыла,

Всё то, что утром было мило.

И вот, – саднит пером бумага.

В биенье ритма смять отвагу,

Как черновик, в ненужный ком.

“Легко живёшь?” “В трудах…” С трудом

Воспринимая стоны эти:

Мы все с трудом на этом свете!

И пустяки умелой рифмы, -

Мгновенья, жизни логарифмы.

К закату Пушкинского дня…

К закату Пушкинского дня.

Стихи ему и от меня!

***

Кричат составы от мороза.

В их слабом голосе угроза,

Поболе той, что в стороне

Сейчас свирепствует. По мне -

Они рыдают. Как во мраке,

Рыдают в голос те собаки,

Которым больно. Верить в то,

Что не для них лежит пальто,

Прижав ленивой пыли комья?

Не им все кости от застолья?!

Не крикнут: "Что?! Сиди-ка тут!”

И одеяло подоткнут…

Белёсы в полночь берега.

И плёсы. Дятел, настрогав

Жильё жуков неосторожных,

Тех, что живут, таясь, подкожно,

Летит в закат, купаться в пруд.

А после – спать скорей, под спуд

Прозрачных снов о летних днях,

Крылом подругу приобняв.

Вымолчка

⁹

Вся жизнь из пауз и раздумий.

О ней и днях, по горсти буден

Мы судим зря, спешить не будем,

Остудим, меж Нептуна зубий

Мы проскользнём. Медузой вольной.

Ну, чем теперь вы недовольны?!

О другом…

Ещё не было лета

А уже во дворе листопад

И как будто бы не жил

Седины замечаешь снежинки

И сместив "на потом"

Всё, чему был несказанно рад,

Тот, кто вовремя внял,

Провидения хитрой ужимке.

Не выигрывал миг

Он лишь правильно временем мерил

И читал между строк

А того, что невольно постиг

В плюс себе не вписал

Он дышал, восхищался и верил

И доверчиво ждал

Свой задумчивый солнечный блик

На морском берегу

И в зелёных, стекольных приливах

Нет, не стоит дерзать

И не стоит быть слишком пугливым.

Упредить? Запретить?

И не тратить секунды на споры.

Никого не судить.

И любить ни о чём разговоры.

И ещё. Ни о чём лучше думают. Строчки, -

те всегда о другом. От начала до точки.

Верю, но не вам…

Привычка мыслить, совершать добро,

Она несовременна, неприлична.

И непривычна. (Будь молчанье серебром,

На нас смотрелось бы оно отлично.)

Менять обычай, право, недосуг,

И результат известен нам примерно,

Но слишком много у народа слуг,

Не слишком верим им. И это, верно, -

Делам в угоду, веры нет словам…

– Прошу прощенья!

– Верю, но не вам.

Памяти…

Заходит прошлое.

Дедовской палкою о коврик, цепляясь.

Стесняясь,

теплея от соседских мнений,

являет юность мягкое лицо.

Себя не ощущая подлецом,

уходит друг.

Но не к другим, из дома.

Он это совершает по-иному.

По глупости, в которой сам признался.

Когда приснился. Лет минувших двадцать

тому назад.

Я в прошлом всех виню.

И так как их, других не полюблю

Уж никогда.

Водой стекает время… Дырявый челн судеб

Уже почти на дне.

Но всё одно – так горько, сухо мне.

Заходит прошлое.

Дедовской палкою цепляясь о порог.

Ты дорожишь, дрожа.

Что уберечь не смог.

Всё вовремя, о чём, стирая слёзы,

теперь бормочешь и ругаешь несерьёзный

Период юности, что видеть дальше носа

Способен? Нет. А, значит, нет вопроса…

Но он же есть!!! И он – всегда не к месту.

А ты живи, чтоб было интересно

Тебе с собой. С другими, – то неважно.

Пусть взгляд навек от слёз о прошлом влажный.

То изменить, поверь мне, невозможно.

Нельзя прожить, ступая осторожно

И не затронуть, походя, собой ничьих сердец,

Ведь всё уйдёт. Старался Уильям Мерц¹⁰

И Мерц Ингольфовна, Наталья¹¹ жить старалась,

Но не сумела. Или не пыталась…

Упорство

Упорство в том, что, упираясь в неба грани,

Ты счастлив был, и никого б при том не ранил:

Чтоб самым главным – интересом был привязан.

Не бился б лбом, как будто проклят иль наказан.

И алый парус – от рассвета, утром ранним,

А не от крови, что ручьём из рваной раны.

Не делай лишнего. Быть правильно ленивым.

Вода уйдёт, а с нею жизнь. На дно, с отливом.

Паутинка

Клочок фаты рассвета – паутинка…

Обычная, банальная картинка

Той жизни, о которой мы не плачем.

Ну, а она от нас тихонько прячет

Свои обиды, беды и слезинки,

Как день и ночь,

На чёрно-белом снимке.

Вне…

Не видно времени, порога.

И влажный занавес разбуженного ливня

Срывает ветер с призрачных петель.

Дорог песчаных застелив постель,

Гроза уходит, оглянувшись строго…

Так ей пора, да дел в грядущем много.

И с дерева, как с вешалки, как с бивня,

Стащив свой чёрный плащ немаркий,

Укрылась в чащу. Чаще жарким

Объятием объят тот лёд,

Внутри который. Не скрываясь, жмёт

Кулак вокруг растерянного сердца.

А как уйти?! Скользнувший мимо терций,

Тот звук… Мечты. Но мачты гнуться.

Плотен

Тот влажный занавес, незримый плен полотен

Из дней, и не сплетённых хладных рук,

Чей круг распался или сгинул вдруг…

Пыль родного края (разговор с трутнем)

Он сыт и весел. Жив!

А это ль не победа?!

Достигнуть полдня и обеда,

Стреножа жизни скакуна,

Не ведать пропасти, как дна,

Но лишь прочувствовать полёт

Без страха, что волненье мнёт.

Он сыт и весел. Жив… Курилка!

Из детства слово! Словно вилкой

Его развилка вдаль сбегая,

Напомнив пыль родного края,

С кустами грусти, вдаль дорога.

Отпустит та? Но так, немного…

Округа

Всё лето тихо удит виноград

И червячком зелёным вкруг себя хлопочет.

Улова без не мнит, и да, он хочет

Крючком, цепляя, что найдёт, по кругу,

Собою всё заполнить. А округа

Охотно дозволение даёт,

Мечтая вскоре осадить тот гнёт

Осенним раем сохнущего сада,

А летом что ж? Скандалов ей не надо.

Стыдясь признать свою вину,

В вине своё смущенье после прячет.

Да, этот мир нимало однозначен,

А мы потворствуем тому.

Что ближе?..

Ручьём о воду песня соловья,

А толща утра призрачна, тягуча,

Как сон, в котором брод к тому, где я

Стихов не жду. Измазав локоть в туче,

Я их ловлю, как бабочек, на стон,

На влагу слёз, ну и на сердца крошки,

А после их безжалостно на стол,

Измучив непременно, но немножко.

Я их держу в ладонях. Отпустить,

То знаю, – надо непременно.

Мотив бескрыл, но если он взлетит,

То зазвучит он, не-о-бык-но-венно!

Его пускаю пёрышком в окно.

Сомнений тени следом. Так бывает.

Но изменить нам в том дано одно.

А что, об этом мы всегда не знаем.

И по всю жизнь, как баржа на мели:

Тут берег, там – волна, шторма и качка.

Что ближе? Как бы нам определить?

Простой ответ для непростой задачки.

То реки акварель…

То реки акварель – утонувшее в омуте небо.

И, любуясь покоем, находишь в себе непокой,

А колосья зари, как лучи из созревшего хлеба.

Ты жалеешь себя, но не тешишь, тушуешь строкой.

Пусть в толпе не один, опалённый огнями с болота.

Где-то там, вдалеке, развевается пепел мечты.

И короткий, как вдох, на плаву у подводного грота,

Ты стремишься избыть нелюбви и в любви пустоты.

То реки акварель. Ветер машет прозрачною кистью

И послушна река, и не слышно того, что унять

Невозможно никак. Как падения осенью листьев.

Как однажды себя невозможно за плечи обнять.

Берег жизни

Мы примеряем на себя чужие беды.

И лавры. И случайные потери.

Стучимся лбом в распахнутые двери.

Не видим – на поверхности ответы.

Рассудка сон, его влияние нежданно

На наши нерешённые задачи.

Фортуна любит брызги, волны, качки.

Не слёзы! Через них вокруг туманны

Не только мир, но жизни берег длинный,

Надуманный. Как рифма рифмы ради

Пустошный¹², свысока, вочью¹³, не глядя.

Надменный, как ломоть весомый глины.

Вишня – песня, разлучная…

Уколола веткой пальчик вишня

Ягодой кровинки проступают

Дерево стряхнуло певчих лишних

Если птицы лишними бывают

Горлицы гордятся, дрозд хлопочет

Свиристели нежили напрасно

Нужным быть всегда и каждый хочет

А наоборот? И так всё ясно.

Запекая в кровь под солнцем мякоть

Заплетая слёзы ветром в косы

Вишня перестала петь и плакать,

Ну и задавать свои вопросы:

Отчего она одна такая,

Почему одна, как перст, не в паре,

В пору ей идти до света края,

Только от земли сегодня парит.

Но пришёл момент, и месяц в щёлку

Присмотрел её сквозь шторку полдня

Соловей устал, он в кроне щёлкал

И проспал рассвет. Вчера, сегодня.

А страдала вишня зря, однако.

И колола пальчики нарочно.

Ветер так просил: "Не надо плакать…"

А она искала месяц ночью.

Сергею Рыбкину

Ты справа, прав. И справишься, я верю.

Не обуздавший свой лиловый нрав,

Не утомлён пороками, взлелеян

И драгоценен. Вне! Иных оправ

И оправданий временных не стоим.

Грубы, ранимы, бережны, пьяны

Поэт всегда – один на поле воин,

И льнём к таким. И с лета ждём весны.

И я – среди. О ком грустим? Седины

Не повод жить, чураясь середины,

Той сути, о которой мы не знали,

Не помним, не молили, не познали

Её собой. Един наедине.

А город спал… – Уверен? – Я?! Вполне…

Закат

Луны поверхность – та у каждого своя.

Поверхностным, случается, но верность

Лишь тщится быть. И сбыть округ ея

Закат старается, замазав дёгтем местность,

Что за себя оставил ясный день,

К утру измок испарины росою.

Под винограда шапкой спрятав тень,

Чтоб развернуть, толкнув ногой босою,

Лишь минет утро. Как придёт пора.

Лучи коснутся бисера ковра,

Из зелени, что топчут не жалея.

Елеем свет прольётся вдаль аллеи…

– А он босяк однако! День-то начат!

– Объятьем зорь извергнут, не иначе…

Нелюбовь

Карамель звездопада

и простуженных труб подворотни,

и не скрипнувший кран

невесомого душа.

Всё решилось,

но нам он, наверно, не нужен,

рано бинт мы сорвали

с обветренных ран.

Тот бедлам, бред беды, суета эскапады,

равнодушия подлость, – засада

из всего, в чем признаться бы надо,

но достанет ли праведных сил…

Трудно быть нелюбимым,

не правда ли, милый?

После лет, что любимым ты был.

Гроза… 18-19 июля 2016

Гроза, скучая, свет переключает,

Затем – под душ, и отворив окно

Спешит туда, где все и всех встречают

Где всё бесценно, ценно лишь одно…

Стол отодвинув, скрипнув табуретом,

Огниво по дороге обронив,

Моргнув вдогонку ярко белым светом,

Спалила вечер, ночь оборонив…

Вот, так всегда, не по делам заслуги,

А ветер треплет рыжий чуб свечи…

Круги воды и нежны, и упруги.

Надёжен тот, кто шепотом кричит.

Победы воинов – не латы, не доспехи,

А старость у накрытого стола.

Нас радуют соседские успехи?

Нас радуют хорошие дела…

1 сентября 2016

Зима из-под шубки, кокетливо – кончик ботинка.

Узором дыханий закрыло оконные льдинки.

Так осень – часами, с порога минувшего лета,

Куда ты спешишь, оставляя меня без ответа…

Мы жаждем сказок …14 августа 2016

Пока есть вечера и дети,

Мы жаждем сказок. Все на свете

Желают страстно волшебства…

И мы такие. Дважды два

Для нас давно уже не ново,

Но мы наивны. что ж такого?..

Позвольте… 10 июня 2016

Позвольте другим сохранить безмятежность.

Небрежность рождает обиду, а нежность, -

Она, как удачное прикосновенье,

Она, как небес на цветок дуновенье!

И чёлка листвы, и случайная пчёлка, -

Всё бабьи стихи. Я – шальная девчонка!

Рожденье дня

… 15 апреля 2016

Рожденье дня не спутать с Днём рожденья.

Всё тот же сумрак и тумана пелена.

Сомненья, озарений наважденье,

Нагроможденье света… но одна…

Одна лишь мысль, что всё бывает дважды:

То, что хранил, лелея, на потом,

А растеряешь – в прошлом, -помни, каждый

Рождённый день, впуская утром в дом…

Дорога

¹⁴

… 22 февраля 2016

Броня дороги, панцирь ледяной.

Попробуй быть, уже устав казаться,

Собою любоваться сложно в двадцать

А после – упиваться красотой

Того, что сотворили Бог с Природой.

Вполне познавши тщетность бытия,

Смакуешь каждый миг сего житья

И не считаешь дождь плохой погодой.

Броня дороги, панцирь ледяной,

А сбросишь скорость, скрутит прочь с дороги.

Для тучных сложность – повороты и пороги

Для точных это повод: "Эй, не стой!"

Писано в…

Кто разложил на склоне дня перину облака!?

Она намокла!!!

И вниз стекая плавленым стеклом,

У ног песчаный берег точит,

Хлопочет на виду у ночи,

Ужимками, сжимаясь, корчась, ёжась,

Ежам даря намёк негодовать,

А позже – загоняет всех в кровать.

Кому куда, кому какое ложе.

Удобство – не единый повод, множат

Раздумийполог и веселье хвастовства…

Куда как проще, коли стульев тёплых два,

И всё вокруг всегда в двойном размере…

И есть один, кому безмерно веришь.

Nota Bene…Писано июльским днём, 20 числа 2018 года, в нато-

пленном летним зноем вагоне электрички…

-летнее…

Листочки просохли, протёрлись до строчек,

А дождь понаставил им клякс или точек.

Лизнула улитка. Дрожа, словно зыбка,

И в пригоршне лета так сладко, так сытно.

А слизень конверты ещё не отправил.

Немало внимал он, нимало вне правил

Просиживал до… в тень закатного бра

Конверты попали, намокли. Убрал

Единый листок. На котором два слова:

"У жизни прошу бесконечности." "Снова?!"-

В ответ, с дуновением встречного ветра.

А жизни, всего-то, – два шага, два метра.

Листочки просохли. Шуршат, словно капли.

Дождя или слёз. И хрустят, словно вафли.

Вы пишете стихи?

Стихи нас пишут. Проза поджидает.

И мы страдаем. И они страдают.

Одна на тысячу – возможность нашей встречи.

На миллион – понятны наши речи

Другим окажутся. Но что же нам за дело?!

Поймать намёк, вот, этого хотелось.

Не так легко подол прозрачный рвётся.

И из оков усилий сердце вьётся,

Как смех, наверх. Усилиям помеха,

Ладони тех, кто в горсти гроздья света

Способен взять и, обжигаясь, плакать.

С улыбкой. Дождь вслепую позже акать¹⁵

Опять начнёт. И радугу отпустит.

На радость тем, кто ищет счастье в грусти.

Голубая сосна…

Голубая, в росе, то со сна, -

То – сосна.

И паук на неё соскользнул по привычке.

Но измок. В рюкзаке две промокшие спички.

Да и тех не сыскать.

Может быть, стоит знать

Тех путей, по которым ступаешь,

В их изменчивость жизнью играешь

И до дна.

Там не страшно. Дай водам сомкнуться.

Не спеши. Осмотрись. Оттолкнуться

Ты успеешь. Дыханья, порой,

Не хватает. Так это игрой

Именуют наперсники зла.

Жизнь, скорее, морского узла

Прототип. Первообраз начальный.

Чей-то опыт. И часто печальный.

Терпкое!

¹⁶

(Посвящается Геннадию Шаталову)

Сослов¹⁷ той жизни – праздник, не иначе.

Кому забота, а иному – шаль¹⁸.

Усталости в улыбке с тщаньем прячешь,

А удаль отмеряешь. Эка жаль¹⁹ -

Что больше двух в те руки не берётся,

Что больше дали нам не обозреть.

А сердце стонет, терпит, верит, бъётся:

"Успеть, успеть, успеть, успеть, успеть!"

И спеть про то. И рассказать. Едва ли…

Ямщик не зря ли дремлет, где тот ям²⁰,

Исчез который первым, был ли явью?

От ямы к яме,– пыль, мокредь²¹, бурьян.

Но взором выше, сквозь, окрест, минуя,-

Звезды паденье, радуги мостки.

Любовь добра, призывы терпит всуе,

Находит там, где нам не видеть зги²².

Солнечный ветер (Песня)

Солнечный ветер унёс за собой непогоду.

Буду банальной: Мы все – только части природы.

Станем ли лучшей? От нас не зависит, отчасти.

Это досадно. А где оно прячется, счастье?

С кем хороводы беспечности по полю водит?

Кто-то дорогу туда непременно находит.

После – теряет, круженье и приступы смеха, -

То как во сне. Ты проснулся, а времени нету.

Времени нет, да той жизни. Случайности – слухи

Роем вокруг, как на сладкое осы и мухи.

Часто вдыхая пыльцу от цветка сновиденья,

Нам недосуг отвлекаться на это гуденье.

Ритмы колёс, по дороге, по рельсам, по кочкам.

Мятые волосы трав заверну в узелочки я

И, рассуждая о том, мне не очень-то верится,

В то, что земля под ногами не дремлет, а вертится.

Когда стихи становятся стихами…

Когда стихи становятся стихами,

Читают их, зачем, не знают сами.

Но молча! Так ли дело, господа?

Пусть не услышишь ты на это: "Да…"

Опаслива, берясь за дело, паства,

Стремится знать, что это не опасно.

Дождь– сталактит

Дождь– сталактит, так тихо ткать и тикать тихо.

Грозы канкан, пустой стакан и всплеск шутихой.

Его умение забыть, чаинки чаек

Такое -вне, удел у дел, опять в начале.

Прострелы стрел, травинки стельками. Но – колко.

Пестрея, день на крышу сел, на леса полку.

Да толку в том – на пару всплесков, бликов, чаю, -

Намёков том, уюта дом и можно чалить*.

Дождь сталактит, ему и льстит. Вальяжен влажно.

Ему никто не запретит корабль бумажный

Смутить сомненьем, рассердить, рыдать заставить,

Но он не станет делать так. К чему лукавить.

Дождь-сталактит дождётся повода, как песни.

Ему почёт, ему и тит²³. Что интересней? -

Швыряться о оземь горстью слёз, иль тихо мокнуть.

Но уходить и так, и так. К утру умолкнет.

Июль на исходе…

Июль на исходе, он варит варенье

Да лету ладонью морщинистой машет.

Узлами, с изломом, не пляской, не пеньем,

Паук подле туи старается, вяжет.

Он иглы сосновые, трудится, тупит,

В надежде успеть. паче чаяний прочих

Конец, что казалось ему, не наступит,

Так близок, ведь дни всё скучней и короче.

Мрачнее чело утомлённого неба

Так жарко распахивать нежное сердце

Нам стоит нечасто. Задуматься мне бы

В расчёте найти на кого опереться,

Мы сладкие пенки с варенья снимаем

И их ароматы в холодные зимы

Храним "на потом", достоверно не зная,

Что сами окажемся ветром хранимы.

Мы!

Исход, конечность бытия…

Чего пугаться, знаю я:

Мы время портим. Сами. Тем нытьём,

О том, что всё, бывало, лучше было.

И поросло хорошее быльем,

Покрылось пылью или вдаль уплыло.

Оплыло подле пламени той свЕчи,

Которой освещаем мы беспечно

По жизни тропы. Мы нерасторопны.

И нерасчётливы. Пожалуй, мизантропы

Не рады б оказались нашим меркам.

Мы любим мир! И только это верно.

Всё так…

Всё так. До первых мух.

До первых мук, наверно,

Что ощущаются и выглядят так скверно,

Как скверна нашего к себе пренебреженья.

Дождаться, нет ли нужного решенья,

О том, что наполняет чашу счастья.

Так в чём движенье? Верно лишь отчасти:

То, что даётся – трудно. Коль спонтанно,

Нам странно, колко. Даром только манна…

В тумане мимолётных рассуждений,

Смертей случайных, вдумчивых рождений

Всего и вся. Всё меньше в поле воли.

Да в поле воин, как всегда, один,

Как человек, в виду своих седин.

Вопросы…

Так как же быть? Природа… бытия?!

Я не пророк, и на пороге дня

Пороки сознаю свои отлично,

Быть может, это слишком. Нетипично.

Не миновали пристальных вниманий,

Отличные от тех, что были ране,

Причины снов, как самобичеваний.

Они, хоть странно, первый шаг познаний

Того, что глубже, чем сулит поверхность,

Всего вокруг. Чем дальше, неизвестность

Свои объятия распахивает. Вред

Внимать себе иль осеянну²⁴ миру пред

Небес очам… Ну так, а тем сиять до ночи,

Который создан неспроста и, между прочим,

Для нас одних. Конечность сей затеи -

Единый вред. Вопросы те же: – Кто ты? Где я?..

Не поверяй иным…

Не поверяй иным, те правила,

в которых сам уверен.

Надкушенное яблоко луны,

как назидание,

О том, что вечер брошен

На милость нам.

И нами ж огорошен.

Простив свидание,

Волан седой волны

Сердит, себе неверен.

Не поверяй иным, те правила,

в которых ты уверен.

(Тем обречён, ведь их – наперечёт…)

Памяти Серёги Кройчика

Ушедший друг мне снился накануне.

А утром, вспоминая нечто, всуе,

Его лицо, прозрачной тенью, мимо…

Зачем? К чему? И стало так тоскливо.

Да поздно. Телефон не забормочет,

Ни просто так, с утра, ни поздно ночью.

Улыбка и лукавая гримаса,

Тоска в глазах, слегка… Видал? Ни разу?!

А я – так часто. И знакомые черты

Теперь ты ищешь. Безутешен ты.

В минувшем безвозвратно. Как нарочно,

Нуждаешься. Сейчас же, очень, срочно.

Дорожное

Пирамиды холмов и дорог нескончаемы реки,

реи жёстких дерев,

да загубленный ветром весенним

не приподнятый парус ветвей…

Как не грей,

но собою согреешь немногих.

Влажный берег – от волн,

а солёный от горя, скорей…

Эмигрант

Отчего мне не жаль? Тех сомнений, бессонниц и слёз?

Почему мне милее, оставшихся дома, невзгоды?

Вам ли стоны и скрип тех, навеки, канадских берёз?

Нам ли, – соль на столе и у моря хорошей погоды?

Справедливости кнут подгоняет события. Мнений

Неспокойные ждут. В подтвержденье своей правоты,

Нам в сторонке грустить.

Вам – доказывать правильность рвений.

Рыба в омут ушла, и туда же проследуешь ты.

Море слёз

Плоский круг на оси -

то кручение жизни, как мысли

Нерастраченность сил,

обучение правильным числам.

Всё впустую, прости,

мир намного мудрей многоточий.

Не держи, отпусти,

всё, что держит надеждой не очень.

Впрочем, берег устал.

И волной отогнал, всё, что мимо.

Он тебя не узнал,

ну а лишнее смоет отливом.

И слегка расплескал,

за пределом своих побережий,

Скулы строгие скал

поросли, повзрослели небрежно.

Ты идёшь по песку,

а мечтаешь о гальке. Там колко.

И, лелея тоску,

собираешь себя, как осколки.

Но солёной ладонь,

не покажется. Просто слезами

Обменяемся мы,

ты и море, разлитое нами.

Брюзжание

²⁵

И мир не тот, и мы не те,

Не против, если тет-а-тет,

Чуть ближе, чем расслышим Слово,

Твердим себе его основы

И подле подлостей от тех,

В чьих судьбах качество утех

Мы исполняем ненарочно,

Себя ли губим? Их – то точно.

И мир не тот, и мы не те,

Бредём болотом, в темноте

Своих невежественных истин,

Палитра есть, но нет той кисти,

Которой можно описать

Окружность солнца.

Нам ли знать его привычки и размеры?

И нам ли быть иным примером?!

Кто был, как мы сейчас, до нас,

Не знали этого. Как раз

Мы тем на них вполне похожи.

Но каждый раз сомненье гложет.

Твердим, как те, – тогда и где:

"И мир не тот, и мы не те"…

Постой!

Постой, сей скрип весьма навязчив

Стволов среди полян столов.

Смягчившись, звон теряет мячик.

Дряхлея, ночь лишает снов

И расторопности. Жизнь – случай.

Бывает, там куда как лучше,

Где нас с тобою нет. В ответ

На эха зов – молчаний свет,

На пол вопроса – часть ответа,

Но поздно замечаешь это.

Ты недослушал, недопонял,

А вот уже куда-то гонят

Отсюда вон. Знакомо?! Тесно

Жить подле волн горы отвесной

И страшно на краю горы.

Всё мало нам до той поры,

Пока поймём – спешить не стоит.

Конечность вряд ли успокоит,

А бесконечность – дивный труд.

Сейчас ли, после, – нас поймут

Отчасти лишь. Слегка, едва ли.

С восторгом в том, что не сломали

Упорства нашего. И розовых очков

Сорвать не смели. Растоптать сверчков

Пытались, на свету не распознали.

Величий ждут в каком-то звёздном зале,

А не среди тропинок и полян,

Среди которых бродишь, жизнью пьян.

Лимонная гроза

Гроза и вкус лимонный, внятный.

Сей сферы. Взялся непонятно

Откуда он. Тут край невлажный,

С коротким летом. Эпатажный

Разбужен явный аромат.

Кто в этом нынче виноват

Увы, неясно. День-то ясный

Нам обещает, всё же, быть,

Но где же цитрус день ненастный

Сумел для чая раздобыть…

Под точкой…

Со смальцем придорожного тумана,

В тени луны не закрывались незабудки

И шоры штор, как из старинного романа,

Свисали тяжко. Сокровенного минутки

Они хранили, пылью покрываясь.

Взрывались сладко вакуоли сока,

что жизнь копила, от себя сберечь стараясь,

Не замечая истеченья сроков

На всё про всё. Не наглядевшись, вянут вежды,

И штаммы штампов перейдут по той цепочке,

Где все приходят и уходят без одежды,

И без надежды отыскать в раю цветочки.

А гроши горькие грехов куда как точно,

Оплатят всё. И, паче чаяний, от края

Нас уведут, дадут поставить "и" под точкой

И не разбудят, от себя оберегая.

Утром

Сквозь крону, светлячком, звезда

И утро, оттирая небо,

Оставит в прошлом нежность "мне бы"

И даст кивнуть: "Возможно, да"!

Грядущее стихом запорошит

И станет вдруг так бесконечно тихо.

Гроза моргнет, но молнии шутиха

Себя не помня, от себя бежит…

Но стихнет. От чего-то, напугавшись,

А я сужу. В ладонях утро, сжавшись,

И оба мы-как скомканный платок.

Луны не тает скромный завиток,

Но делается тоньше, безымянней

Как уходящий утром призрак ранний

Несбывшегося! От того очрованье

Как от любви случившейся признанье …

Крымский мост

Мост – инженерное решенье,

Дороги прежней продолженье

Над толщей жидкости, воды.

И в этом – все его труды.

Он неживой, не человек,

Не белка, не паук, не рыба!

Он просто – мост, дорога вверх.

А не эмоций звонких глыба.

Придорожное

Жемчужиной из мантии дебелого моллюска,

ввиду у бархата полей,

зевает солнце.

Столь знакомый почерк

начала дня,

как тот короткий прочерк,

что жизнью видится,

он ею чаще мнится.

И чище чащи спелого огня,

что пожирает слепо, ярко, смело…

Смело-то нас метлой метели белой,

та упорхнула, скоро приобняв.

Неужели всерьёз

Камыши кукурузы, угрозы грозы или грёз

Неужели всерьёз,

всё что здесь, что с тобой происходит?!

Если кто-то иное находит,

ностальгическим ветром берёз,

чьи серёжки так яростно липки…

Все ранимы, задумчивы, хлипки.

Все в кого-то, в себя!, влюблены

И одним неприятьем больны, -

Недостатком ответной улыбки…

Не забывай…

Не забывай о том, что в лете уходящем

намёк на то, – всё в жизни преходяще,

К сему возврата не имеет смысла.

Дорога вянет, стынет, вязнет, киснет

По-большей части жизни или года.

То так во всём. И это часть природы

Всего вокруг. Но лето… Будто Лета!

Мы канем там. С надеждою на это,

На чистый пляж и вход прозрачный в воду

В любой момент. А годы непогоды

Мы обменяем на неделю моря.

О сём мечтаем, грезим или спорим

Всего-то год! Но целую неделю

В ладонях волн мы нежимся. В постели

Прозрачный шёлк воды солоноватой,

В виду ковра камней у дна мохнатых,

В кругу друзей – рыбёшек мелких стаи.

И взглядом вдаль. Куда? Того не знаем…

Сентябрь…

Ну – вот. Ступени сентября.

Любого века или года, -

И быть ему дано природой

Слегка, но ветреным. Заря

Сдувает чуб сухой листвы,

И студит пыл ленивый, летний.

То судит, словно дед столетний,

Скрутив привычно пук травы,

Вдыхает запах: " Терпко. Сушит."

И слышит стон земли глубинный.

Родной, как рокот голубиный,

В пыли чердачной много глуше.

Земли столь чуток летний сон.

И, в кисее короткой ночи,

Луны коленку сбив, хлопочет

О том, что так заметен он…

На природе та жизнь…

На природе та жизнь…

И о ней в суете забываем.

Второпях. Не в себе пребывая,

Словно кто убеждает: "Скажись!-

Невесомым, небрежно гуманным.

Странным, трепетным, непостоянным

Быть не можешь? -Притворствуй! Кажись!

Только помни, – себя не обманешь.

Не раскаявшись, капельно канешь

Тем дождём, той природы, где жизнь…"

По грусти следу…

По грусти следу. Шаг за шагом.

Мы все идём под белым флагом.

И как-то горько от того

Что древко греем мы его,

Пока хватает сил и мочи.

А получается? Не очень…

И это всё?!

И это всё?! Вам мало дней ненастных?!

И солнечных?! И чувств, как солнце, ясных!?

Морщины жизни… Что же, ясень строен,

Покуда стоек, весел и спокоен.

А нам как быть?! Ведь гоним зиму в лето,

И, огорчившись, сетуем на это.

Но сами, мы, сминаем время. Кромка

Всегда остра, да льдинка тает ломко.

Как наш намёк, на всё, что так, казалось.

А отвернёшься – сбудется, сказалось.

У мачт мечты – один навеки парус.

Попутный ветер, ванты, стеньги, старость…

Мимолётное

О. С.:"Ни дня без фото."

С. Б.:"Особенно, когда что-то другое недоступно."

И.С.: Иным и это не дано.

Но лишь глядеть весь день в окно.

Иль в потолок, где рано ночью

Луну им видно, но не очень…

Стук дождя…

Стук дождя по крыше среди ночи.

Если все под нею, где тепло

Струи строк, горошины отточий

И в слезах оконное стекло.

Как не выть? То ветер вдоль дороги

Чаю я, калитки жалок срип

То не кряж, не горные отроги

Круча туч, закат за ней горит

И чуть дальше, дольше, не играя

Словно тот вопрос, что ждёт ответ

И плывёт, как плавится, у края

Страстный, сочный, трепетный рассвет

Свет его прозрачен и приятен

Пятна леса, блики плёсов, но

Как бы ни был вечер аккуратен

Утро будет влажным, сосны ног

В бархате мехов почти не чуют

Тянут выше тонкий пояс мха

Там растут, живут, грустят, ночуют

Листья рвут и рифмы для стиха

От себя, с души. Бери, не жалко!

Раздобуду где-нибудь ещё!

Шершень дуба просит: "Милый, жаль-ка!"

А сосна по дубу веткой – щёлк…

Связки игл развесила на ветках

Сушит их бельём, смущаясь, ель.

Лес вокруг в своих, моих заметках.

Дождь всё ставит точки, как апрель,

Подводя итог метелям зимним.

Раздвигает шторы свету дня.

Огранив поутру росы в иней,

Пламя свечи горстью приобняв,

Ты идёшь по дому. И неважно

Так ли карты лягут на сукно.

Жмёт сосна в носочке пальчик влажный

Ты стоишь и смотришь вдаль, в окно…

Неслучайное

Не догоняй. Оно к тебе вернётся.

Лизнёт волной прибоя, а пока

Гляди, как манит, дразнит. Сердце бьётся

Воды как неба. Гонит облака

Отсюда прочь. Ветра к тому привычны.

Пустынный брег – раздумий оберег

И горсть семян, как водится, горчичных,

Покроет скоро прошлогодний снег…

Nota bene Доброму Другу. Художнику Ольге Кузьминой,

как отклик на картину "Догнать солнце".

Подзимнее…

Умыто дождями осеннее небо.

Спеша, забираясь в ладошки корзинок,

Грибы замирают: "Успели…успели!"

А сосны и ели ещё не болели,

Ещё не пугались, чтоб их не спилили.

Без хлеба оставив под зиму оленей.

А было бы важно, а было б не лень им,

Чубы ворошить тонко струганных листьев.

И там находить, средь расслабленных кистей

И связок небрежных дубовых листов

Залоги уюта и сна под кустом.

В глубоком сугробе, обитого мехом,

Слетевшим со спин. Так, взлетевшего смеха

От жизни мы ждём. Но смеяться достоин

Лишь тот, кто всегда о других неспокоен.

18 сентября 2018

Иголки кактуса, шипы грибов. На полках.

По веткам катятся шарами листья. Колко.

Они, привыкшие к иному обращению,

Утомлены, устремлены до отвращения.

Они познали тела суть, но тень раздора

Осенней тучей тучной лень и разговором.

О том, чего не пережить. Зимою, статься,

Под коркой снега отлежишь бока, пытаться

Собою быть, то значит лишь – тянуть с кончиной.

А так – лежишь, лежишь, лежишь, ища причину

Сей незавидности судьбы в полётах ране.

В том, что оторван от ствола. И в ранней ране,

Что причинил тому стволу, того не чая.

Тот чинно смотрит, мнёт полу, и не скучает…

Кто тесной жизнью утомлён,

Срывал с ветров аплодисменты,

Софитом солнца опалён,

Опалом марева и лентой

Овит рассвета был однажды…

Засох и пал?! Уже неважны

Ему превратности судьбы.

О них не сетуйте и вы.

Осень

Партии тенниса – мухи по окнам.

Солнце стекает, веснушками стёкла

Хвастают точками точными тучными,

Копят веселье осеннее, скучное.

То ли унылое, то ли печальное,

То ли покорное, то ли прощальное.

Осень прибита гвоздями грибными

К доскам, просохшим за лето. Отмыли

Грозы беспечные грузные прочно

Веники леса воткнули нарочно…

Неблагодарной

Вы недостойны этой розы.

И шелестеть страницей книг.

Вы недостойны даже прозы,

Не то поэзии. Настиг

Недуг ненужный – меркантильность.

Любви продажная обильность

Сквозит в желаниях, а их

Всё больше. Даже ветер стих

Осенний, под таким напором.

Вот так, уходит жизнь со вздором.

Иглопад

Тот иглопад,– щемящий и небрежный,

Он невпопад случился, надо мной

Пролился, как просыпался, рассержен

Тем солнцем, что куражилось. Тот зной,

Он чересчур! Довлел он, через силу.

И лес, как рыжий пёс, восстав из вод.

Встряхнулся, выбравшись, так бережно и мило,

Как это сделать только он и мог.

Тот иглопад. Не небылица, право.

Он сбылся, как нежданный шторм и вот.

Я мну иголки цвета краски ржавой,

И жду что это вновь произойдёт.

Небо облаком запятнано…

Небо облаком запятнано.

Тропка – яблоком, заляпано

Наше мухами окно.

Тут же осени давно

Тайны, чья сохранность призрачна

И прозрачна. Я-то, выскочка,

И усталость плёса пестую.

Со своими интересами,

Со своими в даль ли взорами

И пустыми разговорами.

Только осень расторопная.

Пауки, опутав стропами

Струи троп, просветы вечера,

Как нам быть, коль делать нечего?

Небо облако отчистило

И гляди – какое чистое

А надолго? То узнаете.

Как прольются мимо стаи те.

Это – осень…

Снегом – мошки, ветер сиплый,

Но осенний. Зимний – хриплый.

Тот простужен и отважен,

Из щелей, обескуражен,

Их размером, стонет он.

Только что ж? Зима – лишь сон!

Мы живём, но только летом.

Помним это и об этом

Часто грустно говорим,

В большей части жизни спим

И мечтаем мы о лете…

Летом жарко на планете!

Но о том не помним.Странно,

Что мы так непостоянны.

Нерасчётливы безмерно.

Люди – необыкновенны!

Жизнь на блюдечке даётся,

Только каждым ли берётся

Нужный, правильный кусок?

Смолкнет птичий голосок

Он не гуще ветра воя.

Мысли, листья верным строем

Вдоль дорог расположив,

Жизнь ли, ветер, – прочь сбежит.

Что оставит? Ёршик сосен.

Это время. Это осень.

Мелочи жизни

Вся жизнь из них, из мелочей.

Они – чаинки в нашем чае

Глотаем их, не замечая,

Бредём мы мимо тех свечей,

Что освещают, греют, плача,

Не нами созданы, для нас.

И топят слёзы, что из глаз

Мы ж понимаем всё иначе…

Покровы луж застрочены порывом,

Надрывом ветреным, которому причины

Искать в себе напрасно, но личина

Непрочно держится. Мы падаем с обрыва

Своих намерений. И сожалений праздных.

А понимаем ли, что это всё напрасно?..

Декаданс

Декаданс.

То метелью с деревьев листва.

Не про нас.

Усложняя порыв естества

Неуверенны,в зоне прилива,

Щурим взгляд. Мы невольно брезгливы

Ко всему, что без нас не бывает.

Но гарцует луна в окнах полдня

Не бывает без нас ни сегодня,

Ни вчера, что отливом смывает.

Декаданс?

То – метелью с деревьев листва.

Кто-то держится слабо. Едва.

Не про нас.

Грущу…

Ошибки небес подчеркнув, но не шибко,

Развесив сушиться на облако тучки

Ломая дверные запоры и ручки,

К утру вся округа становится липкой…

Ночные рыданья, скрипящие двери,

И страхи, что в это никто не поверит.

Заборы деревьев. Отглажен морозом

И бурый бурьян, а расчёсы покосов

Косятся на всех. На намеренно сжатых,

Ежат, утерявших в пути провожатых.

Отбитые пятки… Да кто ж их обидел?!

Им в пору бы к маме и нежность обитель.

Ночные рыданья. Кто люди? Кто звери?

Но это никак невозможно проверить.

Поверить, – недаром седа мариотта,

Весна далеко. И грущу отчего-то…

Нам не наскучит этот плен…

Плюёт на осень рыба. Бродит полдень.

Листом кленовым – бабочка. "Не годен!"-

то лист, другой, в комок сминает время, -

"Опять не так!" И вновь просело стремя.

Наперечёт тех ярких дней. Что там осталось.

Наобещал, но не теперь? Скопил усталость.

Распутать шёлковый моток – То бабье дело.

Один момент, один глоток. А так хотелось…

Свой лепесток и он бескрыл, Отбросив тени,

Набравши сколько можно сил, переплетенье

Ветвей, как вен, ручьёв простывших хладной крови.

Нам не наскучит этот плен, того не вволю.

Свет в окошке

В окошке свет.

То видно утром ранним,

как до тебя иным и дела нет.

Гранишь, как ранишь

И не ждёшь в ответ.

О чём-то неизменном вопрошая.

Сердит, но быть собою разрешаешь.

Ты – свет в окошке.

Мой единый случай.

Любовью можно ранить,

можно мучить.

Превознося в закон любой каприз.

Но каждый миг ты чувствуешь, карниз

Столь близок, что неважно всё, что всуе.

В себе мы тешим, пестуем, рисуем,

Как нечто.Но единая возможность

Тебя любить, минуя осторожность

И все её уловки и приметы.

Ты сам – вопрос. А я – твои ответы.

Я и море…(авторская песня)

Пирог листвы пропёкся. Пёкся ночью.

Увлёкся этим вечер. Вышел сочным

И с корочкой румяной. Съесть бы за день.

Поможет ветер. Рядом тихо сядет

Бок о бок. Так же скоро грянут вьюги.

Рисуют полный круг. Согнётся в дуги,

И в арки, – тот обычный лес, из сказки

Оставит бледный белый для покраски

Всего вокруг. Излишки дождь не смоет.

Он слишком стар, оставит мир в покое.

И до весны будить его не стоит

Он так хорош, но в полдень, летним зноем.

Вода рукой холодной тянет, манит,

Она меня простит и не обманет.

Она дождётся, подо льдом, в покое,

И мы споём с ней вместе: я и море.

Оно в любом глотке и капле каждой!

Томленье жаждой важно лишь однажды,

Но волю ветра волны успокоят,

Когда нас летом снова будет двое.

Пирог листвы пропёкся. Пёкся ночью.

Увлёкся этим вечер. Вышел сочным

И с корочкой румяной. Съесть бы за день.

Поможет ветер. Рядом тихо сядет…

Обидно…

Обидно небу. Такт румян заката

И выдох облака – столь малая утрата

За весь прошедший невесомый день.

Его причуды затмевает тень

И звук ночей, царапины касаний

Комет нежданных, жизни угасаний…

Так сложно всё и, так по сути, просто.

Скрипит во сне хрустальная короста

Осенней ледяной слюды,

А в ней – вчерашние следы

Пушистой лапы пуансон.

Столь нежной, как рассвета сон.

И ветра взмах очей любимых.

И прочих чувств, необъяснимых.

Но ими жизнь полна, довольна.

Пока ей быть собой не больно.

Ты любишь всё, что в прошлом затерялось.

Но раньше интересным не казалось.

А было! И обитель знаний этих

Открыта всем и всякому, заметьте.

Растление

Я гроши пестую. Нет – лишний в рот кусок.

Слова к словам ращу на правды поле.

Всего не вволю, кроме, впрочем, воли

Впечатать след на тот златой песок,

Который вы так вычернить²⁶ успели.

Беспутный слой "платоновской" недели

Не вычернит²⁷ способность к отреченью

От пустоты в глазах, от мысли – чернью

Тебя считает данный тунный²⁸ люд,

Взимающий. И это, право, труд.

Растление рядится в образ тати.

Нам не с руки, оно и вам некстати.

Чин самобытности само собой нарушен.

Чем хорошо, что ложь наполнит души

И перелившись через чёрные края,

Её покинет, в это свято верю я,

Да только разница, – что пустошь до и после,

Когда ты в центре, на коне иль где-то возле.

Ты – заблудившийся в себе, в попытках счастья

Иль твёрдо знаешь – рвёт тебя на те же части

Желание всем миром обладать.

Ты вправе. Но себя ему отдать

Ты не забудь. А нет, так кто ты, гений?!

На это мнений больше, чем сомнений.

Помеха…

Прозрачный свет заката, дней стаккато

Чего нам всем от этой жизни надо?

Любви? Наверно. Редко – правды. Или…

Чтобы тебя потом…не позабыли?!

Пусть с первым словом ежедневной мессы

Твои не совпадают интересы,

Но ты готов прослушать всё, до точки.

И неба плат, побитый молью в строчку

Где пробивается чудесное свеченье

И льётся звёзд рассерженных верченье…

Тому назад случившийся побег,

От берегов напрасный оберег

Не уберёг от глупостей и боли.

Бывает так, вне и под властью воли, -

Пределов нет. И нет условий верных.

Ни точных, или кое-как, примерных.

Бредём по следу. Медленно, вслепую.

И о своей судьбе всерьёз толкуем.

Но интересно, так ли всё серьёзно,

Как это небо, брови тучи грозно

Сдвигает нервно, ветрено в мою

Сторонку. Я же просто так, стою.

И плачь небес, и сердца дождь солёный…

Помеха– быть собой. Определённо…

Заблуждения

Саднит закат. Из-под подола неба

Движений ссадины, но их остудит ночь.

Рубцы белеют, любопытным на потребу,

И простынь утра сушится. Точь в точь

Суждений об ушедшем не меняя,

Повторы не берясь предвосхищать,

Несу в ладонях, будто горсть огня я

Охапку листьев, с осени начать

Желаем мы пределы жизни, года,

Но нам в ответ – мороз, сугроб, зима.

Иной порядок, так велит природа.

Она за всех решает всё сама.

И плотные полотна междометий,

И завеси шуршащие дождей.

Зерно комет, соцветия созвездий,

Луны смущение, парение идей, -

Всё так. Пусть представляется иначе.

Вращением по сути или вне

Любая правда так неоднозначна,

Как та же ложь, что искренна вполне.

Подлесок

В тон увяданью, с праздным интересом

Души абрис, лучом луны обрезан…

Столь наг подлесок.

Он омыт и важен влажно.

Под сенью ночи спящей поэтажно,

Но подле напомаженного клёна,

что потрясает рыжим париком,

Глядится милым, беззащитным и зелёным

У бархатом, обитым мхом пеньком.

Мальчишка он.

И станет интересным,

Но позже.

А пока к нему тайком,

Стекается всё то, что нам неважно,

Но мы его так пестуем отважно.

И без чего не происходит время, впрочем,

В теченьи хладном той воды, что камни точит

Всего и вся: гранита и сердечных.

Столь суетных, обыкновенных, вечных

Препятствий на пути, где створка двери,

Скрипит на петлях наших недоверий.

Когда не рядом ты…

Когда не рядом ты, я словно на вокзале.

Но налегке, одна. И в безразмерном зале,

Где больше расставаний, чем объятий

Приезда в честь. Однажды мой приятель

Сказал, что не сторонник провожатых,

И взглядов в сторону, объятий, крепко сжатых

Тех, напоследок, тёплых крепких рук,

Что разжимает жизнь. Порочен круг

У времени. Сказавшись очень прочным,

Оно невольно и как будто не нарочно

Нам указует – совершенно не оно,

А то, что сделано. Не нами. И давно.

Всё вернётся назад

Красно-жёлтым измазался к вечеру день.

Тени спят, но они всё своё наверстают.

Тают сумерки, филин убытки считает,

А сосна упрекает берёзу:" Одень!

Не снимай своей шали, ужели тепло?!

Очи ночи черны, но горЯчи лишь с виду.

Ты озябнешь и так, да ещё от обиды,

Видишь, белка давно утеплила дупло."

Говорить или нет?.. Увлекаясь напрасно,

Мы не слышим иных. Шевеление уст

В такт биению сердца, а совести хруст,

Нас не сделает лучше. Казаться несчастным

Или быть, пережив? Догадайся, что лучше.

Обескровлен. И пыл, превращаемый в пыль,

В ноль ушедшие футы, проржавленный киль…

Всё вернётся назад, пожелай только, ну же!..

Ты сам не свой…

Ты сам не свой. Банальности прелестны

В их горсти так уютно. Даже лестно.

Несёт тебя, как перед тем, по волнам

Баюкали, под звуки той валторны

Иных, сполна познавших негу лени,

И патоку. Сиропы поколений

Прозрачны, льются из небесной ложки.

Мы недовольны этим? Так, немножко.

Себя занять стараемся. А нас – взаймы. Тем днём,

Когда мы это, вдруг, осознаём,

Пожалуй, ты пожертвуешь, но вскоре

Возьмёшь назад. Тихонько. Так же море

Берёт с отливом, как всегда, украдкой.

И всё, что было. Чтобы жизнь казалась краткой.

Огорченья

Неизбежны они, как мельканье столбов придорожных. -

Ими вспаханы дни, безалаберных и осторожных.

Огорченья горчат, как печенье на полке буфета.

С них и стоит начать, как с песочных куличиков летом.

Кроны гордо стоят, но срывает им ветер короны.

День-другой и подряд, и обидчик отыщется оный²⁹.

Мы его – пеленать, вырывается он, непоседа.

Нам его не догнать, и его в лунь седого соседа.

Линий матовых синь, и кудрявый навязчивый иней.

Огорчение, сгинь! Мир вокруг несравненно красивей

Сквозь прищур доброты, и улыбку с перчинкой лукавства.

Я с природой "на ты", пусть простится моё постоянство.

Мельтешений огней, как мельканью столбов придорожных.

Мы завидуем ей, на иное рассчитывать сложно.

У природы той – брод, посредине морей и потоков:

Если будешь жесток, и она поступает жестоко.

Оранжевое

Оранжевый вечер, под сенью осенней

И ярость заката, и яркость веселий

Осядут, и горы сугробов присели

Когда заявили, что пик новоселий.

Пора им по парам. И парило позже.

У каждой поры есть прозрачные вожжи,

Незримый же кнут, только скрипы нам слышно.

Хотели, как проще, имеем, что вышло.

И взорами мы провожаем летящих.

Жалеем порой, восхищаемся чаще.

И верим, что клин ими вбит не напрасно.

И солнце из жёлтого делалось красным

В надежде, что утра обветренных щёк

Ты сможешь рукою потрогать ещё.

Всё случайно

Воздух смят предрассветным туманом.

Внятный выдох, – олень у реки

Летний сон рассовал по карманам,

Мягких, в складку пеньков. Мотыльки

Обживают последнее утро

Всё красиво и вкусен покрой

Той парчи, а паркет перламутром

Влажной пеной росы. Равных строй

Той, протяжной и стонущей стаи,

Строен ряд улетающих птиц.

Кто вернётся? Об этом не знаем.

Всё случайно. И скрип половиц

Из простора пустых помещений

Нас пугают, хотя не должны.

Жизни скалы, секреты ущелий.

Кто нам важен? Кому мы нужны?

Осеннее…

Спущены, брошены лета поводья

Винный кружит мотыльком аромат.

Гроздья грузнеют. Угодно угодьям

Нежится томно до снега стократ.

Это недолго. Увы или кстати.

Просим всего, что хотим от земли.

Ей же не жаль, если с сердцем, не татью,

Сами даём, каждый раз, что смогли.

Юные годы, с землёй разлучение,

Праздность, науки, семья, а потом

Мы возвращаемся, с тенью смущения

В сень у дороги. Неблизок тот дом.

Кто недалёким обидеть отважится

Всё, что вокруг, или подле него?

Глупым сказаться труднее, чем кажется.

Умным – страшнее и горше. Кого

Это коснётся. Иные не маются.

Мнётся ли полог пологой тропы?

Кто же отважится и расквитается?

Если и я не шагну из толпы…

Москва

Иная точка зрения, отсчёта, -

Москва с реки, с Москва-реки. Покой…

Он часто манит, реже – сводит счёты,

И этот город был всегда такой.

Как пряничные, статны, звёзды мокнут.

Бетон, как сталь и тот слегка устал.

Причал умыт, не бит, небрит, спокоен.

Когда б и что прибой не прокричал.

"Там – суета, базарный город,"– кто-то

Толкует так, меня ж толкает такт

Твоих людей. И каждый – Минин, сотый,

И первый, и десятый, это факт.

Степенный лоск чуть сплющенных ступеней

И плюшевым объятием объят,

Твой берег, что дороже сотен мнений,

Тех, что коробит отсвет ноября.

Московское…

У нас дожди, опять. Не жди пощады.

Срываясь в мат, на уровень площадный,

Что никого, бывает, не щадит.

Им через зубы цедит, как чадит,

Тот, кто "на уровне". Достойно ль человека?

Сия мелодия из рваных грязных слов.

Им говорить и думать смысла нету.

Суровой ниткой бесконечных снов,

Что никогда не станут явно явью,

Я вью из рифмы свой цветной венок,

Не упрекнёт никто и не предъявит

Претензий к сотворённому. Кто мог

Уже давно бы сделал, делал это

Не ото всех подобное стерплю

И не для всех тот лучик лунный света

Толкает парус, алый. Я скорблю

Утерянным с наивностью восторгам

И грусти, обретённой на торгах

У жизни. Близ подола³⁰, в землях морга³¹

Цветочек алый. На семи холмах.

Просто так…

Съедает время вздохи, жизни, лица.

Во все века стройна и хороша.

Моя Москва, любимая столица…

А я иду, ступая неспеша,

В траве по грудь. То дрозд, меня смущая,

Не предвещая, в общем, ничего

И так по-птичьи, что-то обещает,

Да я опять не слушаю его.

Не слушаю. Не слушаюсь. Не слышу.

Но обживая то, что, может, снится, – нишу,

Я над собой, как водится, шучу.

Вот – человек… Лишь это по плечу.

У нас одна разумная возможность.

Жить просто так, минуя осторожность.

Бреду я утром…

Бреду я утром, тихо… По Арбату?

Да нет, по тем, по улочкам горбатым,

Которых время бОльше не щадит.

Проходит мимо, катится, чадит.

И в тот момент, в котором, как в бреду,

Я никуда, казалось, не иду,

Они несут пространство мимо. Тихо.

И в тот же час, когда пора бы стихнуть

Сему вокруг меня всего круженью,

Я начинаю медленно движенье

Ко всем и вся. Сердечно и напрасно.

Всё от того, что жизнь – она прекрасна,

Но то постичь способен не всегда.

Найдётся повод не ответить "да"?..

Идёт зима…

Идёт зима. На мягких лапах осени ступая.

Так нежно, невесомо, чуть играя

Седыми струями волос льняного ветра

Гриб у дороги перерос. Всё незаметно.

Он был так мал и тем велик,

обычай старый.

Слетел с гнезда давно кулик,

во льду те тары³².

Но он осенний, тонкий лёд

Растает скоро.

И, кто успеет, тот уйдёт

Без разговоров.

С дороги

Утёрлась тучей, клочьями Луна

И кубок вечера испит вполне до дна

И утра донышко уже вдали искрит

Колёса вертятся, и ось от них скрипит

Ко лесу, верится, обратный путь открыт

Шагами мерится, стоит пустой, обрит

Обретший истинность, с руками к небу он

И стон во сне, и злость, луны седой бутон

Утёрлась тучей, клочьями она,

Но что с того?! Одна она, одна…

Оправдания

Рассвета тонким слоем горизонт

Намазан. Гуще, гуще, гуще, гуще! -

И вот уж утро на плечах несёт,

Да пуща дня всё зримей, шире, пуще.

В просвет ветвей – далёкая звезда

Глядится новогоднею игрушкой

И падает. Как было иногда,

Всё мимо дня, и не задев макушки

Сосны на краю леса. Та соснуть

Пыталась, но коленкой ветер ночью

Ударил, в кровь. А кровь не сполоснуть,

Смолой застыла. "Он же не нарочно!"…

Любимым оправдания находим.

Никак иначе. В жизни, как в природе.

Природа такова простых явлений:

Вне посторонних чаяний и мнений.

Нева

Янтарные воды Невы, не вы

Омывая ступени приливом,

Вы, как водится, -мило пугливы

И болтливы, наверно, не вы

Где нахмурены волны морщИт,

То безумием созданный щит

И отмщением. Верно!? За что?

Без Невы вы не вы. Я?– ничто

Летний сад

Прогулки в Летний сад забава не для многих

Ты отвлечен от жизни, слишком. Те пороги

И скрытая под зиму нагота…

…весною скажется, но будет всё не так,

Как ожидалось, в оловянную погоду.

Любого века и любого года

К чайке

Очерченные чайкой полукружья,

То часть того, что отмечать не нужно,

Порог Невы так скользок, как пороки,

Но мы ступаем, падаем с дороги.

Гранита плат, поверх – листок, под ним же

Подвоха пыль и подлость вязкой жижей

И, покоряясь первому движенью,

Мы от отвергаем напрочь выраженье

Себя в миру, и в мире. С миррой сладко?

Тщеславны мы! Подумаешь, загадка…

И это – жизнь…

Акцент на цент? За каламбур нелестный

Прошу простить. Он грубый, неуместный,

Но отыскал-таки своё местечко…

Мы все танцуем правильно, от печки

И к выходу. А он всегда един:

Быть мудрым без морщи и без седин.

Восторгам молча часто мы внимаем.

Своим грубим, а иностранцу потакаем.

Не разбирая – стоит он того,

А чаще ж – нет. Да нам-то что с него?!

Сердясь, глядим в стекло на отраженье

И ловим мир зеркальный выраженья

Через себя, всего, что есть вокруг.

И это – жизнь. Так просто, милый друг.

Неразбериха

Калина. Клин, нарезав небо до и после,

Роняет клён последний лист, так близко, возле

Моих следов на той тропе, что скоро тает,

И та дорога, что мгновенья наверстает.

Свернёт соломинкой, сверчком и песней тихой.

Так просто жить, так сложно быть. Неразбериха.

Прощание с…

Адмиралтейство. Шпиль пронзает небосвод

Его молчанию и грустным видом вод

Уныло вторит эхо неба, эка небыль:

"Собой ты был?!" "О, небо! Не был, не был!"

Затёртый облаком, попавший в редкий штиль,

Плечом ли, волоком, корабль уйдёт, а шпиль

Растает медленно, слезой, свечой, как врос

Вопросов множество, но лишь един, как трос

Нас держит. Крепко ли? Салют грядой, три в ряд.

И вздрогнет дерево, и сбросит свой наряд.

Ель

Пушистый снег, иголки колки

У новогодней стройной ёлки!

Она не в доме, во дворе,

Сияет ночью в серебре.

Зимой – особо. Серпантином

Паук вплетает паутину

В зелёный мех. И живо счастье!

Мы виноваты в том отчасти.

Мы ж отказались ель рубить!

Решили – лучше посадить

У дома деревце. Напрасно

Губить живое. Это ль праздник?!

Пушистый снег, иголки колки

У новогодней стройной ёлки!

И ровно в полночь, тихий смех, -

То ель растёт. Улиткой, вверх

Ползёт по лунному лучу.

И я расту и хохочу.

Наставление

Мы все по лезью³³ жизни. Нам полезно

Тревожится, когда иному лестно

К тебе в друзья и ластиться, и лезть.

Хвала с корыстью, вот, что значит лесть.

Бывает, нечто славное исходит,

От человека. Ничего не происходит,

А ты его присутствием пленён.

Бывает так. Но есть иной приём:

Иным сказаться. Подманить поближе

И оглушить, как рыбу. Глубже, ниже, -

У всех на всё предел определён.

Да не узнать, которым наделён,

Покуда ждёшь. Не траться на уступки.

И разберёшь – поступки иль проступки

Ведут кого-то нового тебе.

И, может быть, он – лучшее в судьбе

Окажется. Тому потребно время.

Оно способно многое проверить.

Корабли не ржавеют!

Корабли не ржавеют! Ржавеют лишь взгляды и души.

Мачты сосен и реи обвисших ветвей.

Ветру парус бывает послушен,

Даже если приспущен, как чуб до бровей.

Не ржавеют они! Пусть простится моё постоянство.

Рыжей пеной укрыт, как молочною пеной волны

Был недавно омыт. Маскируя отчаянье чванством,

Нет нигде корабля, что окажется всеми забыт.

Так и всё…

Костенеющей кистью царапает небо берёза.

Это осень, а вскоре подставит ладони зима.

Не позволит стекаться слезам, ибо там, на морозе

Всё иное: и свет, и закат, и белесая тьма.

Там она не темна, – ювелирна, игрива, лукава.

Там со скрипом шаги, в голенища тугие снегов.

Там иные поляны, в овчинных тулупах дубрава,

И ковры, и коврами дороги с отстрочкой шагов,

Что банальны и спорить о том ни за что не берётся,

Тот олень, что сумел пересечь невысокий порог

Между ним и охотой. Навылет и сердце не бьётся.

Так-то лучше мороки осенних тоскливых морок³⁴.

Холод суше и сушит, и сущее ближе и ясно,

Всё всерьёз. Что родней и приятней родного тепла?

Не напрасно бежал и на выстрел пошёл не напрасно,

Ради тёплого бока, обитого мехом угла,

Где глаза с поволокой и жизнь, что не начата, скачет.

Он увидит её, разорвав пеленуоблаков.

С высока? С высоты. Только так и никак не иначе.

Жизнь жестока. А мы? Беспорядок порядка таков.

Костенеющей кистью царапает небо берёза.

Это осень, а вскоре подставит ладони зима.

Не позволит стекаться слезам, ибо там, на морозе

Всё иное: и свет, и закат, и белесая тьма.

Уже иль Уже?!

ужЕ?! И Уже, мельче лужи.

Глазурь измокшей пыли, морщась,

Лишь в предвкушеньи первой стужи

Волной за ветром, чуть топорщась

Спешит, стремится, блекнет, вянет

В пол следа, шагу на бегу,

А утвердясь – надёжей станет

Тому же, вскоре, на снегу

Ершисту, влажному движенью,

Что терпит наши возраженья

Укоры в сырости, прохладе…

Да то же нашей пользы ради!

Или – или…

Навеяно осенним ветром

Холодным? Нет. Пока не слишком.

И угол дома – локтем, в метре

Толкает, гонит: "Ты здесь лишний!"

Спешат слова, отчасти правы, -

Бесправие без сил оставит.

Устои жизни, как уставы³⁵,

С нажимом ровным. Тени ставят

Свои расплывчатые кляксы

На всё, что днём казалось ярким.

Ненастный день сменив на ясный,

Цветной, цветастый, свежий, маркий.

Едва в закат макнёт полою,

Накинет серый плат на плечи,

Заплачет ветер, волком взвоет,

Проворно ночь поглОтит вечер…

От штукатурки неба синей,

Задев крылом случайно, филин…

И звёзд неблизких бледный иней, -

Блеснёт? Поблекнет? Или – или…

Убегаю…

Осенний ветер обжигает кожу,

Зима стреножит белого коня,

Но он стоять не хочет, ждать не может,

Как время, что неволит. Треск огня

И всплеск того, что распыляют свечи,

Чихая дымом, не сочтя слова

Достойными внимания, на плечи

Так давит эхо. Издали сова

Зовёт к себе из тени гущи леса,

И я иду-бреду навстречу, к ней,

Смотрю вокруг. С привычным интересом.

Да ночью видно плохо. Несть огней.

Они в душе. Искрят. И я, отчаясь,

Вслепую, нараспашку, на беду?

Подобное с похожим раз, встречаясь,

Сбегает прочь. Так я себя веду.

Веду себя. Но вот куда? Не знаю.

Я от себя, похоже, убегаю…

Её…

Семь фонарей, то взвесь из света этой ночью.

Он – весь в себе и тает тихо, но воочию.

И утром света круг неплотен, тьма полотна

Катает в жгут, к рассвету, пыль и воздух потный.

Вздох прилегает и дрожит, к воронке света,

И он уходит, словно жизнь, в которой нету, -

Ни сладких слёз, не расставаний горьких, гордых.

Ей, как и всем, так нужен сон, так нужен отдых.

Извивной³⁶ нАрочной³⁷, чуть мрачной, ненарОчной

Морочит голову судьба собой, непрочной.

Дорога смотрится, глядит, а путь недальний.

И звездопад, как моросит. Рассвет скандальный,

Он алых щёк от возмущения не спрячет,

Но нам желает, что ж ещё?! Её, удачи…

Иней…

Месяц блекнет на подоле утра.

Исцарапан ночью, вечер плачет:

"Да за что мне это?" – иней пудрой

Очертил, наметил, обозначил,

Подчеркнул, не тратясь на движенья.

Он умел и кто ещё так сможет, -

Графикой холодной выраженье.

От тепла оттает, занеможит,

И дождётся маленькая птица

Горсть воды, напиться и умыться.

Сочных листьев разрисованные лица,

Бледных линий утончённость и белица³⁸…

Всё растает. Никого не потревожит.

Ты сумел. И каждый это может.

Мы сами…

Слыть или быть – задача не для многих

Путей мы ищем ровных и пологих,

Нетрудных. Нудными себя не признавая,

Иных во всём нелестном порицаем

И, утомлённые хвалой себе самим,

Мы с чистой совестью себя прощаем. К ним,

Другим, чужим, немилым – равнодушны.

Самодовольны, смирны и послушны

Лишь только тем, кто помыкает нами.

Да кто ж они?! Мы сами. Сами? Сами! -

Ступаем, суетимся, – всё безвольно,

И постоянно этим недовольны.

А виноваты? Да, конечно, безусловно.

А счастливы? Примерно. И условно.

В такой манере неизбывной, окаянство?

Не лучшей меры проявлений постоянства…

Следы в лесу

Записки лета в клочья рано ночью.

И поздно днём, а пень слегка обточен

Неровно, сбоку. Дух лесного вепря,

Он у тропинки, рядом, в паре метров,

И он хорош! Козы лесной горошек

Неудержим! Чуть меньше ровных крошек,

Что отделил олень, в пылу побега,

Слегка вздремнув, насытившись обедом

Из трав измятых, лёгкий привкус мяты

Ему знаком, и только непонятно,

Зачем во след ему кивает ветер,

Сухим стволом скрипя, как дверью с петель

Срывая ночь с гнезда, швыряя в омут.

Озябши, в проруб встал, то тоже опыт.

Напился он воды, до ледостава.

Всего-то: шаг в кусты. Его не стало.

Но будет ночь в снегу неаккуратна.

Перемещений лёгких, многократных

Отметит внятный почерк. Лес в перчатках

Подробно впишет строки-отпечатки…

А опечатки?.. Кажется, бывают.

Да только дождь их топит, размывает.

И знает лес, своим секретом можно

Делиться с нами. Только осторожно.

Глупость…

Нагрелось рассветом, простужено утро,

Себя без себя жизни не представляя

И тающий иней, не сахарной пудрой

Темнеет, но мир от того не меняет

Свой облик прелестный, он тесен, наверно,

Циклоны циклопами цедят, сквозь зубы:

"Не тот упадёт, кто шатается, первым,

И рядом не тот, кто впивается в губы…"

Губительны грубости, глупость – несчастье

Для тех, кто лишь подле, а главный участник

Источник безумия – пошлость, зараза…

Как жаль, что понятно не всем и не сразу.

И часто, что поздно. А подлость смеётся,

Ей всё – всё равно. Иногда удаётся

Её отстранить, упразднить, но разрушить

Непросто весомую глыбу, часть суши,

Что нас иссушает. В попытках напрасных

Мы время теряем. И капельки красной

Сердечной и солнечной нежности моря…

Себя мы теряем. Так глупо, лишь в споре…

Но печи растоплены. Утро довольно.

Осенние дни низкорослы. До стрижки,

Стрижи не кричат листопаду: "Довольно!"

А ветер творил, что творят все мальчишки…

С трудом!

Бабочка осени – лист не пристроен

Цепок и лёгок, в дорогу настроен

Вдаль. Только лета мелькнувшего тени,

Тянут к земле. В лень минувшего, ери³⁹

Явно влияние. Окна пруда

скоро ль оттают? Прозрачна вода.

И на её небольшой глубине

Рыбы красивые дремлют на дне.

Им-то в диковинку. В поисках смысла,

Коконом вмёрзнут. Нимфея нависла,

Словно объятием. Рыбам – приятно,

Листья, однако, слегка неопрятны.

Впрочем – заботливы. Это и видно.

Снобу всегда за сомнения стыдно:

Так ли хорош его вид и покрой…

Нам? Всё едино! Ты Трос⁴⁰ или Трой.

Был бы лишь добр! Лист вспорхнул и – в дупло.

Будет кому-то, как летом, тепло…

Ну…не совсем! Так и мы не о том!

Так объясняют простое. С трудом!

Скука

Побелил заборы иней.

Сколько ровных чётких линий!

Грифель чуть шероховатый

Накрошил сугроб лохматый

Тут же, подле. Блеск изящный

Как алмаз ненастоящий,

Но дороже во сто крат,

Чем прозрачный, на карат,

Ибо он неуловим!

Ты беги, прощайся с ним.

Как с мгновеньем жизни каждым.

Всё, что видится неважным -

Важно, верь мне. Дуновенье

Ветра, взгляда и волненья, -

Нужно всё! Лишь сор раздоров

И ненужных разговоров

Не внимай ему, а лучше,

Нанизав на солнца лучик

Тучу, что впитала осень

Да луны колечко луком…

Мы всего от жизни просим.

Угождать нам – это скука…

То…

В проборе полу-дня пшеничных прядь волос:

То – солнце. На округу не взирая,

Манкируя, как ритмом, дали краем

И днём, что так, катится под откос,

А ночь потратит, медленно взбираясь,

Пригорку утра на солёный нос.

То – изморозь. Припорошила землю

И осень, чьё участие приемлю

В своей, без планов, ветреной судьбе.

И долу взгляд при медленной ходьбе,

Нелюбопытен. И стороннего участье,

Несчастий запланированной частью

Меня касается… Всего не понимая,

Мы ускользаем вслед того же края,

К которому стремится каждый вечер,

Когда свой шлейф кладёт ему на плечи…

Басни

Карась XXI века

Листом нимфеи, словно одеялом,

Накрылась жаба. Так, тихонько оперлась

На тот, что снизу. Ей завидовал карась.

В большом – поболе, а поменьше – в малом.

Он был, по сути, не противным малым,

Но так велик и также празден был досуг,

Что чем-то дельным заниматься недосуг

Ему бывало. Чтобы жизнь не пустовала,

Он замечать старался всё, что лишь вокруг.

Чтоб от него зависеть не пытались.

Он делал вид, что занят. И старались

Мешать ему поменьше. Дело, труд

У прочих лиц всегда у нас в почёте.

Карась то ведал. Не теряя время, уж

Прознал ленивца. Посетив немало луж

И наловив тех, вялых, он вне счёта,

Такого ушлого наш ужик не видал.

Столь вялой рыбы жизнь подобна сну.

Карась сказал:" Пойду-ка я засну…"

И, право дело, тут случился бы скандал.

Да жаба пресекла его истоки.

"Эй, рыба! Улови событий нить!

Продолжишь киснуть или станешь жить!?

Я мою руки." Так неспешны эти строки,

Но скоры: ложь, укоры и намёки.

Набрав зевоты в рот округлый, рыба,

Слегка кивнув в ответ: "А… вы могли бы

Сместить ужа, как я сношу упрёки?!"

"Вот это да…"– сказала жаба. – "Ну же,

Казалось мне, иль вам достался ужин?!"

Но уж, чудак:"Не ем! Такую…гадость!"

Подкравшись медленно, испытывая жалость,

Он поглядел внимательно на рыбу…

И ускользнул. А вы бы как, смогли бы?!

Дрозд и Человек

Дрозд прилетел. Встряхнул сюртук

Ажур манишки хорош и так

Крылом – упруг, ногами слаб.

Воды в пруду он не касался,

Простуды горла опасался

Причине по студёной льда воды.

На той же – снизу вверх следы

Вчера зевнувшей после спячки рыбы.

Могли бы

Мы сами, элегантны быть,

Да после сна, в теченьи многих суток?!

А дрозд – тот смог!

Иль рыба…

Легко взлетел на ближний сук

Ещё сухой местами вишни…

И в удивленьи смотрит: "С рук

Тебе всё сходит?! Ты тут лишний!"

Лягушка и Небо

Разводы мраморны… Куда девалось небо?

Со сна лягушка в зеркало глядела

С небес растресканной воды:

"О, где мой облик? Где же ты,

Прекрасной сказанной царевны…

Берилл сквозистый соком плевы

Был создан, явлен, увлечён,

И, вот, туда же, – не причём.

Разводы. Мрамор. В даль глядело Небо?!

Ну, как же так. И с кем тягаться? Мне бы

Слегка глотнуть – живой воды, простой,

Но где тот след и где тот лес густой…"

В плену волхвов волшебные олени…

И мы в плену, но у себя и лени.

Лягушка и оса

Прильнув к распятию поверхности воды,

и пузырями щёк вздымаясь,

Лягушка голосит.

Печеньем, в лужу озера мокаясь

Оса едва ли по колено,

твердит, что все её труды

напрасны, временны и тленны

И больше вряд ли ей сносить,

Но надо! Лето слишком мало

Даёт возможностей. "Устала?!

Устала…ты!? Как совести не тесно

В пределах столь изящных форм?

Усердие для вида, для проформы

Ты ж не пчела, что мёда больше нормы

С утра до сумерек в полёте, выдаёт.

Чей дом гудит, под гнётом множества забот.

Она мила, заботлива, смела.

Она мала, участлива, спала б

Куда как больше, коль не воровство,

но сохранить с таким соседом статус-кво

не так-то просто. "Кто ж у барышни сосед?"

"Глядись-ка в воду, там отыщется ответ!"

Вот так летает над водою целый день

Ей интересно, кто ж там тать и ей не лень!

И, утираясь со щеки в меду – плечом,

Оса считает, что она-то не причём.

А кто виновен?! Тот неведомый и злой

И он исчезнет, как растает летний зной.

В ладони влажной полудённых миражей.

Суфле заката, где дрожит луны драже…

Совесть

Среди сосновых игл, Паук хранит припасы.

У каждого – свои буйрепы и байпасы.

Пруд, взглядом пары жаб, взирает на пространство.

Окутан мутной кисеёй воды,

Он сетует: "Небес непостоянство

Влияет на состав среды,

В которой жизнь, бурля, проходит.

В ней каждый лишь своё находит.

А до чужого дела нету…"

А прав ли, нет?.. "Не дело это!"-

И, окружённый кружевом круженья,

Дуэт затих, за ним притихли с выраженьем

Нимфеи, рыбы… "Мир не это красит!"-

Сказал, как мог и пал на дно карасик.

А нам ли ждать, движений вкруг… Намёки?

Но подоплёка бесконечности проста:

До той поры, пока ты вызываешь лишь упрёки

Ты будешь знать, что совесть зримо нечиста.

Бабочка?!

Бабочка мерилась крыльями с листьями:

Кто здесь важнее, а кто же здесь истинней?

Искренней кто? Тот, кто может взлететь?!

Тот, кто пытается? Только суметь

И полететь он не сможет до осени.

Ценность поступков, свершённых у проседи,

И у прореженных жизнью зубов,

Больше ли тех, что лишь вьются у слов

В юности жаркой. Иссушит их солнце.

Все ли надежды, ссутулясь в оконце,

Скрюченным пальчиком стукнуть посмеют.

Нет, не всегда, и не всем. Не сумеют.

Ценны: уверенность, страсть и желание.

Так ли на деле? Ветров полосканием,

Листья до снега вольны заниматься.

Только летать можно им не пытаться.

Бабочка с листьями мерилась крыльями.

Раз и взлетела, те делались пыльными.

Каждому тело по силе даётся.

Только стараться никто не берётся.

"Мне не к чему, я умнее. Так проще."-

Думаешь ты иногда. Между прочим,

Это и есть нашей жизни мгновенья,

Что исчезают с крылом дуновенья.

Осенняя басня

Довольствуясь кивком фата-морганы,

Прихлёбывая осени коктейль,

Вода в пруду густа, как крепкий эль.

Таков эффект, приятный или странный,

Не нам рядить. Но рыбы так старались!

Набравши яств поболе на поднос,

Усердно чавкали, а вымазав свой нос,

Махровым полотенцем утирались.

То берег осмотрительно оброс

Со дна до верха нежностью зелёной.

Вполне питательной. О том определённо

Давали знать клубы у дна отбросов.

Их поглощали также без вопросов

Улитки, нарастившие ракушки.

Вне пиршества остались лишь лягушки.

Их изощрённый жизнью аппетит

Склонял к тому же, что аперитив:

Хорошей дичь недвижной быть не может.

И продолжали ждать её до дрожи.

Но вот, случилось мимо человеку

Идти по берегу приятного пруда.

Он не бывал так близко никогда.

И удивлялся, словно в мае снегу,

Его осенней красоте и лени.

И, отыскав участок рыхлой тени,

Присел на пень, что с краю был положен.

Иного мы представить тут не можем,

Но для приличья всё ж оговорим:

Мы незнакомы с эти типом. Даже с ним

Лесные духи тоже б разминулись,

Когда б могли. Но, к сожалению, столкнулись

С его бесчинствами. Он бросил в воду грязь

Да вряд ли ту, в которой сам погряз…

И не сочтя за общество лягух,

Ругался гадко. Громко. Смачно. Вслух.

Пруд опустел. Рассвет напрасно трогал

Перстом своим воды больной живот.

Болото слизи вряд ли оживёт.

Об этом филин плакал, ахал, охал…

Перед другим стыдясь разоблачиться⁴¹,

Кого сочтёшь ты ровней, человек?

И есть ли чем в себе тебе кичиться?

Ты вял и слаб, как первый мокрый снег.

Тебе под стать неловко становиться.

Кому прилично олухом рядиться,

Что разрушает всё, к чему коснётся.

Сравнений польза всеми признаётся.

Но выводы важней тех грузов в чаше,

Что на душе у совестливых чаще.

Но превращать в ничтожество, где встанешь,

то подло, и теперь ты это знаешь.

Примечания

1

сложенный петлёю ремень, куда кладут камень; кистень на ремне

(обратно) (обратно)

2

грязь

(обратно)

3

неделя

(обратно)

4

непросышная (непросохшая) лужа

(обратно)

5

мираж

(обратно)

6

нас – древне-русское

(обратно)

7

люлька, колыбель

(обратно)

8

вздор, бессмыслица, чушь

(обратно)

9

пауза

(обратно)

10

Уильям Г. Мерц – американский гимнаст и легкоатлет, пяти-

кратный призёр летних Олимпийских игр 1904.

На Играх 1904 в Сент-Луисе в гимнастике Мерц соревновался

сразу в девяти дисциплинах.

(обратно)

11

Наталья Мерц родилась 7 июня 1962 года в городе Горький.

советская и российская актриса театра и кино, заслуженная ар-

тистка России (1998)

(обратно)

12

не заслуживающий внимания

(обратно)

13

видимо

(обратно)

14

Дорога – жен. ездовая полоса; путь, стезя;

перен. средство, способ для достиженья чего

(обратно)

15

акать, аськать,– спрашивать часть:”А?Ась?!”

(обратно)

16

сырой и суровый

(обратно)

17

синоним

(обратно)

18

дурь, взбалмочность или блажь

(обратно)

19

досада

(обратно)

20

селение

(обратно)

21

грязь, слякоть, размокшая почва

(обратно)

22

темь

(обратно)

23

наставлять, навязывать

(обратно)

24

освещённый, озарённый

(обратно)

25

Брюзжать. Колокольчик брюзжит. Муха брюзжит.

(обратно)

26

выпачкать

(обратно)

27

вычеркнуть

(обратно)

28

суетный

(обратно)

29

тот самый

(обратно)

30

часть древнерусского города, расположенная у

подножия горы на низменном месте, обычно около реки

(обратно)

31

мера земли на Подоле, 1300 квадр. саж.

(обратно)

32

водоходная посудина

(обратно)

33

лезвие

(обратно)

34

мрак

(обратно)

35

один из типов письма славяно-русских рукописей

(обратно)

36

извилистый

(обратно)

37

посланец

(обратно)

38

удалившиеся от мирской суеты

(обратно)

39

название мягкого знака

(обратно)

40

Трос (или Трой) – персонаж древнегреческой мифологии

(обратно)

41

обнаруживать свою истинную сущность;

рядиться – маскировать свою подлинную сущность;

олух – вялый, глуповатый грубый неуч.

(обратно)

Оглавление

За ширмой рифм

Подспудно

К картине Винсент Ван Гога…

Эпитафия

Экспромт к 14 февраля

18 февраля 2018

Что остаётся?!

22. 02. 2018

Тебе…

О нас…

Моя жизнь

Теченье…

Банальность

Дневной поезд

Пустырь

Метель 8 марта 2018

Стаккато…

Сарочке

11 апреля 2018

15 марта 2018

2 апреля 2018

Повинен?!

Ода на возвращение ужа…

14 апреля 2018

Закат. Сашке

Мы из СССР

Накануне

День шестой

Он немного того…

Утренний гость

Памяти Тамары Фёдоровны Переверзевой

5. 05 2018… Тот

Случайная встреча

Сущность…

Солнечный ветер!

12 мая 2018

Дождь

Комары?!

Оловянное небо

Прошлое…

18 мая 2018

С колен…

День рождения

Иное

За чертою доброты

Лягушка – альт…

Рассудок

К закату Пушкинского дня…

Вымолчка

О другом…

Верю, но не вам…

Памяти…

Упорство

Паутинка

Вне…

Пыль родного края (разговор с трутнем)

Округа

Что ближе?..

То реки акварель…

Берег жизни

Вишня – песня, разлучная…

Сергею Рыбкину

Закат

Нелюбовь

Гроза… 18-19 июля 2016

1 сентября 2016

Мы жаждем сказок …14 августа 2016

Позвольте… 10 июня 2016

Писано в…

-летнее…

Вы пишете стихи?

Голубая сосна…

Солнечный ветер (Песня)

Когда стихи становятся стихами…

Дождь– сталактит

Июль на исходе…

Мы!

Всё так…

Вопросы…

Не поверяй иным…

Памяти Серёги Кройчика

Дорожное

Эмигрант

Море слёз

Постой!

Лимонная гроза

Под точкой…

Утром

Крымский мост

Придорожное

Неужели всерьёз

Не забывай…

Сентябрь…

На природе та жизнь…

По грусти следу…

И это всё?!

Мимолётное

Стук дождя…

Неслучайное

Подзимнее…

18 сентября 2018

Осень

Неблагодарной

Иглопад

Небо облаком запятнано…

Это – осень…

Мелочи жизни

Декаданс

Грущу…

Нам не наскучит этот плен…

Свет в окошке

Я и море…(авторская песня)

Обидно…

Растление

Помеха…

Заблуждения

Подлесок

Когда не рядом ты…

Всё вернётся назад

Ты сам не свой…

Огорченья

Оранжевое

Всё случайно

Осеннее…

Москва

Московское…

Просто так…

Бреду я утром…

Идёт зима…

С дороги

Оправдания

Нева

Летний сад

К чайке

И это – жизнь…

Неразбериха

Прощание с…

Ель

Наставление

Корабли не ржавеют!

Так и всё…

Уже иль Уже?!

Или – или…

Убегаю…

Её…

Иней…

Мы сами…

Следы в лесу

Глупость…

С трудом!

Скука

То…

Басни

  Карась XXI века

  Дрозд и Человек

  Лягушка и Небо

  Лягушка и оса

  Совесть

  Бабочка?!

  Осенняя басня

*** Примечания ***