Эт Сет Ра [Алексей Курилов] (fb2) читать онлайн

Алексей Курилов Эт Сет Ра

Часть 1. Миры Глава 1. Мир номер ноль

Любая сущность в реальности может быть описана с помощью простой математической формулы, в которой будут участвовать лишь частота и импульс. Каждая частица это только энергия, из таких крупинок и состоит все, что нас окружает.

Все есть волны и вибрации, сжатые в бесконечно малых объемах. Вся материя, это лишь видимость, морок, создаваемый для нас нашими органами чувств. Глаза воспринимают радиоволны, что отразились от атомов по пути к нам, но мы упорно видим свет. На самом деле, никакого света не существует, есть только радиоволны – спонтанное излучение одних частиц, другими.

По какой-то нелепой случайности, мы разделили свет на разные цвета, которых тоже нет! Красный, ничуть не хуже зеленого или синего. Вообще, все эти краски существуют только благодаря нашим глазам. И совсем уж по-честному, для человека есть всего три цвета: красный, зеленый и синий. Все, что мы видим вокруг, лишь хитрое сплетение радиоволн этих трех частот. Мы не способны отличить красно-зеленый от желтого, однако, не обращаем на это внимание.

Наши уши чувствуют вибрацию воздуха, но мы называем её звуком. Молекулы на огромных скоростях соударяются друг с другом, мчаться волной повышенного давления через вещество, а когда достигают нашего уха, то заставляют тонкую кость ударять по оголенному нерву. Таким образом, звук ничем особо не отличается от боли, те же нервы, те же импульсы, просто поступают в другой отдел мозга и с иной частотой и интенсивностью. Если человеку на зубной нерв подавать напряжение от микрофона, то довольно скоро, он научится слышать через зубы.

Так что, весь наш мир – это микроскопические вибрации, мы можем держать в руках камень и уверять всех, что это материя, да еще какая! Но стоит нам взглянуть в микроскоп, и мы увидим кристаллы, что состоят из атомов. А если бы мы могли рассмотреть каждый атом, то заметили бы ядро и непонятное мельтешение вокруг.

Наши знания говорят нам, что это протоны и нейтроны, а облако это всего лишь электроны, но что это? Шарики, как рисуют в учебниках? Нет, протоны это не шарики, это сгустки энергии, три кварка, что слиплись в тугой комок. В их мире все есть энергия и невозможно даже представить себе нечто иное.

По сути, материя находится на один уровень выше, там, где еще можно что-то потрогать, пощупать и измерить. Как только мы скатываемся до размеров электрона, щупать уже больше нечего, а измерять становится чертовски сложно.

Здесь, где живут частицы, тут не существует обычных понятий скорости и направления. У них есть импульс, и он описывает как далеко она может оказаться в следующий момент времени, однако, совершенно не объясняет, где именно. Если мы знаем в какой точке находится частица, то мы понятия не имеем с какой силой она сейчас прыгнет в сторону.

Однако, в те времена, о которых сейчас пойдет речь, еще не существовало вибраций, не существовало пространства и времени. Вокруг царило вечное ничто, с вероятностью существования бесконечного числа измерений. Поскольку в те времена, не было и самого понятия времени, нельзя было точно сказать, как давно это было. Это было бесконечность времени назад и, одновременно с тем, меньше одного мига.

В бесконечно пустом месте существовало вечное ничто. Само собой, не было и фотонов, это была абсолютная тьма, можно даже сказать – совершенная тьма.

Не существовало звезд, не было космоса, не было даже вакуума. Пустота была настолько полной, что нельзя было измерить ее размеры.

И вот, по прошествии бесконечно большого времени, которого не существовало, он осознал себя. Он – потому что просто так удобней, это был, и он и она и оно… Он был всем и создал сам себя одной только мыслью, всего лишь осознанием, что он существует.

Когда именно это произошло, никто не сможет сказать, даже он сам, ведь времени еще не было, оно появилось в тот самый миг, когда возник он. Это был бесконечно долгий миг. Что было до него? Что может быть медленнее покоя? Холоднее абсолютного нуля? Легче пустоты?

Он был нулем, точкой отсчета всего и вся – единственным направлением, которое стало возможно. Что было до него – ничего, даже сам этот вопрос является абсурдным. В то время, только он мог задавать вопросы или отвечать на них.

Однажды, вопрос и ответ слились воедино, и он просто осознал себя, это была не мысль и не идея, так – искра. Как только это произошло, он осознал все вокруг, ведь он должен был существовать в чем-то, и это что-то моментально обрело реальность.

Из бесконечного количества пространств и измерений, было выбрано лишь шесть, и вселенная распустилась, словно бутон. Во все стороны понеслась волна существования, волна реальности. Она неслась с максимально возможной скоростью, но для скорости нужны были расстояние и время.

Время рвануло с места в далекое будущее вплетаясь в пространство, которое начало разбегаться в стороны. Он наблюдал, как кванты пространства бесконечно быстро делятся, расширяя мир вокруг, как граница уносится вдаль, прочь и ему это нравилось. Он осознал себя в моменте, в пространстве, во времени. Он был бесконечностью и, одновременно с тем, расширялся вместе с ним.

Время, что он создал, позволило ему взглянуть на то, как это было раньше. Он легко мог вернуться в прошлое и убедиться, что нигде не ошибся. Да, именно благодаря времени, у него появилось прошлое и настоящее.

Он расширялся и наблюдал как течет время. Пространства становилось все больше и больше, и он вдруг осознал, что оно пустынно, что тьма окружает его и куда не глянь, везде только он. Он един во всем пространстве и, одновременно с тем, ничего из себя не представляет.

Пустота и тьма не несущие ничего, они были инвариантны, несмотря на размеры и возраст, все оставалось таким же, как было миллиарды квантов времени назад.

Он осознал свое одиночество, пустоту и тьму вокруг, что начали давить на него, заставляя действовать. То пространство, что так обрадовало его в самом начале, превратилось в огромный пустой пузырь, оно по-прежнему расширялось, но уже не радовало своего создателя. Пространства было слишком много и, одновременно с тем, он один занимал его все.

Ему вдруг стало скучно, и он понял, что может все изменить, что поскольку он один, то именно он должен все сделать. И он осознал силу, он возжелал изменений, движения и энергии, и это случилось.

В пустой и беззаботной точке пространства появилась энергия, ее было ровно столько, сколько он мог себе представить. Энергия лилась бесконечным потоком, заполняя пространство и даже не стараясь связать себя. Ее было так много, что пространство буквально трещало по швам, пытаясь вместить всю ее в себя.

Он вдруг осознал, что создал противоположность тьме и пустоте и ему это понравилось. Теперь он видел действие, изменение, почти как тогда, когда возникло пространство. А еще, он увидел борьбу, между пустотой и энергией, что хотела заполнить ее все, между тьмой и светом, что лился из той самой точки, где он только что породил энергию.

Ему снова стало интересно, и он стал наблюдать. Энергия рассеивалась в пространстве, наполняя его движением и изменениями, наконец-таки стало возможно наблюдать за тем, что не было им самим. Затем, энергия стабилизировалась, превращаясь в кварки, образуя частицы всех мастей и создавая первую материю.

Он наблюдал, как частицы вписываются в только что созданные законы этого мира, как они объединяются в атомы и разлетаются повсюду, теряя свой импульс и порождая другие частицы.

Он создал материю, и та начала жить сама по себе. Водород, что сначала разлетался во все стороны, гонимый температурой в миллиарды градусов, остывал и начинал сжиматься. Он наблюдал, как зародились первые звезды и свет озарил все вокруг. Он увидел, как сложные процессы внутри звезд, делали этот мир все богаче, наполняя его новыми частицами.

Вещество становилось сложнее, от примитивного водорода и гелия, мир перешагнул через литий и помчал вперед, через углерод на встречу железу. Звезды горели, полыхали термоядерными домнами, выбрасывая килотонны вещества своим звездным ветром. Каждая звезда вспыхивала и освещала пространство вокруг, открывая доступ к новым рубежам.

Он видел, как свет льется повсюду, неся с собой энергию, что он вдохнул в этот мир, одним лишь своим желанием. Он видел свет и ему это нравилось, каждая новая звезда, словно очередной мазок художника, дополняла картину мира, привнося свои цвета и краски.

Неспешно текло время, одни звезды рождались и разгораясь начинали освещать все больше тьмы, они объединялись в скопления, которые напоминали брызги на ветру.

Ярко прогорев, звезды умирали, но даже умирая, они порождали вещество, которого никогда прежде не существовало. И он заметил, что вещество может быть полезно – смыкаясь, оно образует сложные конструкции. Молекулы стали тем, что породило твердую материю.

Они объединялись в сгустки, что летели сквозь пространство, изредка притягиваясь звездами и становясь их спутниками. Планеты были редкостью, но их становилось все больше и больше, и некоторые звезды уже обзавелись целыми системами.

Были мелкие сгустки плотной материи, что мчались от звезды к звезде, перенося с собой часть вещества, словно гонцы с дальних рубежей. Материя отличалась своей стабильностью, она сковала энергию внутри себя, объединив частицы в атомы и те перестали изменяться. Казалось, что они будут существовать вечно, и ничто не способно их разбить на части.

Атомы объединялись с другими атомами и создавали молекулы, те в свою очередь обретали свои свойства. Так газ мог объединиться с другим газом и стать жидкостью, а одна жидкость соединиться с другой и стать твердой. Он наблюдал за тем, как неукоснительно соблюдаются его законы, как все условные переменные, что он обозначил, управляют вселенной.

Молекулы его забавляли, но они были мертвы, они выбрасывали энергию во время реакции, после которой вновь становились мертвыми. Однако, появились и другие молекулы, что оставались подвижны всегда и он осознал все многообразие того, что создал и ему показалось это прекрасным.

Планеты вращались вокруг звезд, на некоторых даже была жидкость, она растекалась морями и океанами, окутывала планету облаками и замерзала ледяными шапками полюсов. Он осознал, что это было прекрасно, одинаково сбалансированно и по-своему уникально, на каждой планете.

Он стал наблюдать за молекулами и увидел, как те, сходятся и сливаются друг с другом, как из хаоса веществ, одни молекулы порождают другие. Заметил, как вещества становятся все сложней и сложней, а тугие клубки молекулярных нитей, уже невозможно разобрать не распутав.

В какой-то момент, молекулы начали жить, они дублировали себя, а затем разделялись, иногда они изменялись, и так на планетах появилась первая жизнь. Он удивился этому и стал наблюдать за тем, как она развивается, как молекулы захватывают атомы и те превращаются в точные копии.

Это была не полноценная жизнь, скорее так – набросок, можно бесконечно долго обсуждать, что молекулы питаются атомами и порождают себе подобных, однако, это была не та жизнь о которой он мечтал.

Он наблюдал за этим и вдруг заметил, что некоторые молекулы начали взаимодействовать с другими молекулами, они словно нападали на них, забирали нужные им куски для строительства себя и бросали свою жертву. Это было странно, но очень эффективно, таких охотников становилось все больше и больше.

Затем где-то появилась молекула, которая обрела оболочку, что служила ей щитом от других.

Наблюдать за всеми этими изменениями было чертовски приятно, но вносить изменения было интересней. Можно было экспериментировать и проверять что за чем идет, как вещества меняются, как они обретают новые свойства, иногда из-за ничтожного изменения, обретая совершенно иные качества.

Ему нравилось смотреть, как в мире еще что-то рождается, как простое с виду вещество, смогло породить нечто иное и это было прекрасно.

Каждая планета, соответствующая условиям жизни, обретала жизнь. Где-то это были примитивные одноклеточные, где-то черви захватили мир и пожирали друг друга. Были миры, в которых жили лишь растения, они благоразумно не стали вырабатывать кислород и оставили планету непригодной для белковой жизни.

Все планеты были уникальны, они несли различные отпечатки его желаний, его проб и экспериментов. Одновременно с этим, они все были схожи с ним, они умели меняться и менять, как делал это он.

Но и этого оказалось недостаточно, и в какой-то момент ему вновь стало скучно, и он задумал невозможное. Он нашел самое развитое существо в своей вселенной и воплотил в нем свою мечту, он научил его желать. Существо обрело самостоятельность, отныне, оно само меняло мир и делало его таким, каким требовало желание.

Мир сразу стал иным, все кто был сильнее и представлял опасность, отступили перед силой разума и желанием существа размножаться. Те, кто был пригоден в пищу, подверглись разведению, их стало в разы больше, что повлекло разведение корма для них. Жизнь планеты стала меняться. Желания потянули за собой новые возможности, а те вынудили природу подстраиваться под обстоятельства. Однако, сам факт самостоятельности, очень понравился ему, но он никак не проявлял себя, дабы не вносить смуту в свой собственный эксперимент и просто наблюдал.

В какой-то момент он решил, что вышло неплохо, но стало слишком однообразно. Тогда он нашел еще одно существо и повторил свой последний эксперимент. Существо оказалось слабым и вместо яркой и бурной жизни, скатилось в пропасть страхов и опасений, желания не возымели должного эффекта, но вместо них появилось нечто иное. Существо обрело злобу, оно возненавидело весь мир вокруг себя. Все, кто был слабее, подверглись уничтожению, по праву сильного. Тем же, кто был сильнее, существо начало поклоняться, предавая слабых в жертву, а иногда, даже особей своего вида.

Он увидел, как два равных действия привели к противоположным результатам при, казалось бы, схожих исходных условиях. Он повторил свой эксперимент еще несколько раз и получил другие выводы. Где-то, существа обретя разум, принимались за развитие природы, в другом месте развивали технику, в третьем развивали себя. Каждый шел своим путем и добивался немыслимых успехов в своем развитии.

Ему очень нравилось то, что у него получилось, его вселенная обрела жизнь и боролась за нее. Менее развитые и слабые виды исчезали, уступая дорогу более сильным, что делало их только сильнее. Большинство развитых видов старалось осознать смысл своего существования, но это лежало за пределом их понимания. Чтобы понять зачем они существуют, они должны были взглянуть на вселенную его глазами, а это было невозможно.

Он единственный, кто существовал в этой вселенной и обладал такой силой, в то же самое время – вселенная была способна вместить в себя лишь его одного. Он и был сутью всего, а все вокруг появилось благодаря ему, его мысли. Его нельзя было отделить от вселенной, как невозможно было появиться равному, он был един и неделим.

Его суть была больше разума, и объяснить ее доводами и словами разума невозможно, как невозможно рассказать собаке что есть разум, так и разумный никогда не поймет его объяснений. Он пытался, но всякий раз это оборачивалось неудачей. Как и с неразумными видами, любой разумный может лишь обучить их основам послушания и заставить бездумно выполнять указания.

Так и разумные, научились лишь самым основам, не в силах осознать смысл происходящего, не понимая причин, запускающих то или иное событие, не видя последствий и к чему приводят их действия.

Он наблюдал, ему больше не требовалось действовать, достаточно было просто наблюдать.

Глава 2. Мир изначальный, Фаот

Сила Фаота была просто немыслимой, когда-то он жил на планете и существовал в виде глупых одноклеточных, что заполняли собой моря и океаны. Когда он осознал себя, их было всего несколько миллиардов.

В какой-то момент он почувствовал себя единым организмом. Фаоту было все равно, как общаются между собой его клетки, он не понимал, чем он думает, чем смотрит, его это не интересовало. Он мог взирать на мир миллионом глаз одновременно, рассматривать материк сразу со всех сторон и чувствовать, как рыбки проплывают сквозь него. Он не мог называть себя телом, поскольку не имел такой возможности.

Сначала он принялся охотиться и пожирать все, что мог поймать, однако, скоро осознал, насколько важен баланс и принялся разводить водоросли, которым требовался лишь свет звезды, да выращивать рыбу, что поедала водоросли. Время для него ничего не значило, в массе своей он был бессмертен.

Осознав это, он принял за аксиому, что уничтожение, рано или поздно, принесет ему голод и смерть. С этого момента вся планета превратилась в один огромный инкубатор, по разведению пищи для его немыслимо огромного тела.

Миллиард клеток, распределенных в океане, очень быстро превратился в два, затем в четыре и восемь… После того, как число перевалило несколько триллионов, он перестал заботиться об увеличении числа клеток.

Какая-то часть его сознания заботилась о том, чтобы число удерживалось на определенном уровне, другая часть сознания, контролировала разведение водорослей и выпас рыбы. Лишь суша оставалась неприступной.

В то же самое время, на суше шел обычный дарвиновский процесс размножения и мутации видов. Так уж сложилось, что на планете не появлялось более одного вида разумных существ, не стала исключением и эта планета. На суше появились даже приматы, но разумными им стать было не суждено. Шло время, много миллионов оборотов вокруг звезды успела совершить планета, прежде чем Фаот решил действовать.

Он был жутко любопытен, но никак не мог покинуть своего основного места жительства. Океан был горячим на экваторе и промерзал в лед на полюсах, и он мог жить повсюду, однако, был не способен взглянуть на сушу. Он даже смог просочиться в тонкие, как иглы, притоки рек с пресной водой, жил в расщелинах, уходящих глубоко внутрь планеты и достигающие раскаленной магмы. Но ему стало этого мало.

Его разум требовал новых ощущений, новых испытаний и знаний. Сначала он попытался научиться жить в воздухе, выбрасывая миллионы клеток с волной прибоя он все больше и больше времени находился в сухом климате.

Скоро стало понятно, что научиться просто выживать в воздухе – недостаточно. У него не было средств передвижения, он не мог двигаться так же, как в воде. Его скорость на суше была настолько мала, что по сравнению с другими обитателями, он буквально стоял на месте. Он пытался летать, с мелкими каплями испарений, но терял контроль над клетками, как только те удалялись от поверхности океана.

Однажды, перегоняя стайку рыб от одного пастбища к другому, он подумал, что было бы очень удобно управлять рыбой напрямую, а не пугать ее люминесцентными вспышками своих клеток. Само собой, рыба поедала его клетки, иногда случайно, иногда охотясь на светящиеся огоньки.

Фаот не сожалел об этом, несколько сотен клеток это буквально капля в море, но клетки бесследно исчезали в чреве рыбы и связь с ними терялась. Тогда, он попробовал проникнуть в рыбу через жабры, заставив ее вдохнуть свои клетки. Большая часть клеток отсеялась и попала обратно в воду, но несколько клеток проникли в кровь и остались в рыбе навсегда.

Фаот увидел рыбу изнутри, он понял, что может жить в ней! Нужно было кое-что поменять, переделать оболочку своих клеток, но это возможно! С этих пор он начал мутировать, становясь все более устойчивым к иммунной системе рыбы.

Через несколько лет, он уже мог легко проникать в любую рыбину. Разместившись в нервных центрах, он управлял ей, словно ямщик, дергая за поводья. Затем, он проник в мозг и смог ассимилироваться. По сути, он стал еще одним органом чувств, который указывал телу что именно нужно делать, поощряя за правильные действия и наказывая за неправильные.

Всего несколько сотен лет понадобилось Фаоту, чтобы навсегда ассимилироваться во всех обитателях океана, он выжидающе наблюдал, как хищники суши питаются его рыбой, как они проглатывают его клетки, но убегают прочь от океана и теряют с ним связь. Он не успевал проникнуть в их мозг или достигнуть нервных окончаний. Со временем он разобрался в химии различных процессов и через несколько сотен лет, наконец, собрался с духом, ради самого важного эксперимента в его жизни.

Для начала он выбрал хищника покрупнее, у него были огромные лапы и когти, однако, несмотря на огромную силу он не обладал должным проворством. По земным меркам, это скорее была гигантская кошка, вроде тигра, но со скоростью ленивца. Фаот отогнал всю рыбу в сторону и оставил лишь пару достаточно крупных рыбин. Подплывая к порогу, на котором сидела особь, он торопливо вырабатывал нейротоксин, что распределялся под кожей рыбы и никак не мешал ей плыть, однако, должен был парализовать крупного хищника.

Все произошло как нельзя лучше, кошка зачерпнула воду и выловила рыбину, та некоторое время билась на суше, а как только оказалась в пасти, токсин сразу же парализовал тело огромной кошки. Та попыталась убежать от речки, но сделав пару шагов упала и замерла. Фаот размножался внутри тела, всего несколько тысяч клеток попало в организм и этого было чрезвычайно мало для всего, что он задумал. Он пожирал рыбу, что сам только что подкинул несчастному животному и перерабатывал еду в свои клетки. Через несколько минут все было кончено.

Гигантская кошка встала на все четыре лапы и, слегка пошатываясь, подошла к реке напиться. Вода нужна была, чтобы вывести остатки токсина, промыть организм и увидеть себя в отражении. Фаот смотрел на кошку и одновременно с тем наблюдал, как течет вода перед его глазами. Они стали одним целым, теперь и суша стала подвластна ему.

Каждый день он отходил от воды все дальше и дальше, и в какой-то момент начал терять связь с животным, тогда он развернул его обратно и уложил в тени кустов отдохнуть. Радиус действия его клеток был невелик, однако, и животные не могли жить далеко от воды. Пока все шло по плану, животное спало и набиралось сил, ему предстояло исследовать окрестности и собрать новую информацию. Фаот ждал, пока животное выспится и представлял себе, какие огромные возможности предстанут теперь перед ним. В крови его жертвы уже циркулировали миллиарды его клеток, он полностью подавил иммунную систему, взяв на себя роль защитника, а также управлял всеми нервными центрами.

Вдруг, его мечтания прервал странный сигнал от животного, он открыл глаза и начал тихонько себя осматривать. На ляшке сидел какой-то паразит, он был размером значительно меньше и впившись двумя острыми зубами жадно пил кровь. Фаот смотрел на него глазами своего подчиненного и ждал. В какой-то момент он почувствовал и второе животное, тогда он мягко вынул зубы из кожи и подлетел ближе к воде.

На самом деле, он ждал самку того самого кошачьего вида, но и такой способ размножения его тоже устраивал. У всех животных, что он успел встретить органы были устроены примерно одинаково, однако, у них были клетки иммунной системы, которые мешали ему. Тогда он запрограммировал свои клетки на бесконтрольное размножение и поглощение иммунных клеток, вплоть до полного их уничтожения. Это должно было вызвать сгущение крови и вынудить животное подойти ближе к воде. После чего он поднялся так высоко, как только смог и в какой-то момент потерял связь с этим мелким упырем.

Несколько дней ничего не менялось, кошка послушно ела рыбу, что он приводил к ней, а затем мирно спала в тени деревьев и кустарника. Иногда он заставлял ее бегать и прыгать вдоль берега, дабы мускулы не потеряли прежней силы, однако, далеко отпускать боялся. Однажды ночью, он почувствовал слабый сигнал, на самой границе ощущений, сигнал был с суши, но не от его животного.

Он разбудил кошку и отправился туда, где был слышен импульс. Отойдя от берега на максимальное расстояние, при котором прием сигнала оставался устойчивым. Где-то впереди него, в зарослях травы, было еще одно животное, и оно умирало. Видимо его кровь стала слишком густой, а быть может ее осталось слишком мало.

Он использовал кошку как усилитель своего сигнала и заставил то, другое животное, встать и двигаться к воде. Ему было больно и тяжело, он чувствовал это, но пока ничем не мог помочь. Когда новая особь добрела до воды и рухнула на берегу, он смог наконец напоить и накормить её.

Это была первая весточка, полученная от его ручного вампира. Через день, еще две кошки пришли к водопою, а за ними потянулись и другие. Видимо нетопырь смог заразить этими клетками свое племя, но в отличии от обычных животных, вампиры пьют не воду, а кровь.

Через несколько десятилетий, на планете ни осталось ни единого вида, который бы не был подчинен воли Фаота, он изучал мир, изучал природу и видел все со всех сторон одновременно. Он мог находиться внутри водопада и смотреть на него снаружи одновременно. Изучая животных Фаот, познал биологию и химию, однако, по-прежнему не мог до конца понять, как он устроен. Его тело занимало практически всю территорию планеты, он смотрел глазами птиц и мог сравнить температуру в двух разных уголках океана, почти мгновенно. Каждый день на него падали тонны новой информации и он увеличивал свою сеть, чтобы впитать и обработать ее.

Когда океаны превратились в густой бульон из питательной смеси и клеток Фаота, он заметил нечто странное. Высоко в небе появился огненный шар, который приближался к поверхности. Он и раньше замечал подобное явление, но огонь всегда падал быстро, словно молния, а тут он замедлялся.

Перед самой поверхностью огненный столб лизнул по каменистой поверхности и замер, едва касаясь ее. Двигатели смолкли и цилиндр, из неведомого доселе вещества, замер высокой башней над поверхностью, пепел вокруг корабля остывал, Фаот ждал, что будет дальше.

Через мгновение, дверь корабля открылась и на поверхность спустились два существа в скафандрах, их скафандры были герметичны и Фаот продолжил ждать. Существа передвигались на трех конечностях, постоянно выводя свое тело из равновесия и быстро перемещаясь таким образом по поверхности.

Фаот наблюдал, он понял, что они использовали эту капсулу для перемещений, но не понимал принципа ее движения. Особи на трех ногах не отходили далеко от своей капсулы и постоянно осматривались.

– Капитан, планета выглядит обитаемой! Но я не понимаю, есть ли тут разумная жизнь, – пропел специалист по иным цивилизациям, оглядывая поверхность.

– Должна быть. Кто-то же изменил русла рек и сформировал плодородные пашни, – ответил капитан разведывательного корабля.

– Быть может просто климат? Пашни были совершенно неправильной формы.

– Нет, это точно не климат, слишком однородно были засеяны, эти посевные культуры, – задумчиво и медлительно пропел капитан, рассматривая горизонт.

– Ну хорошо, мы достаточно шумно приземлились в одном из самых ухоженных районов. Если тут и есть разумные, то они должны жить где-то поблизости.

В какой-то момент Фаоту показалось, что особи сейчас вернутся назад в свою капсулу и покинут планету, надо было действовать! Из ближайших кустов вышел огромный и один из самых быстрых хищников этой планеты, отрезав команду от их корабля. С другой стороны, вышли два примата, они держали в руках тяжелые дубины и медленно приближались к космонавтам.

– Капитан, мне кажется, мы нашли разумную жизнь, но она несколько агрессивна, что делаем? – испуганно пропел специалист, стараясь наладить контакт с новой формой жизни жестами. – Я попробую договориться, – он включил внешний громкоговоритель и громко пропел: – Мы пришли с миром! – рокот его голоса прогремел в воздухе и заставил замереть приматов.

Какое-то время те стояли на месте, оценивая ситуацию, а затем двинулись дальше. Фаот понял, что звук не причиняет ему вреда и лишь потому продолжил движение. Трехногий кричал что-то еще, но на него больше никто не реагировал.

Когда ближайший к команде примат уже занес дубину для удара, раздался выстрел. Фаот почувствовал боль, но не страх.

Если бы это были просто приматы, то потеря жизни оказалась критична и второй бы отступил, но для Фаота, это лишь небольшая кучка клеток, не более того. Он почувствовал любопытство, второй примат отбросил свою дубину, дабы не провоцировать пришельцев и подошел к своему раненому товарищу.

Запустив пальцы в рану, он вдруг осознал какой мощью обладают эти двоя. Они смогли пробить шкуру, сломать кости и разорвать мышцы в одно короткое мгновение. Теперь их точно нельзя было отпускать с планеты.

Примат медленно встал, не поднимая рук он просто наблюдал и концентрировал внимание на себе. Затем все шесть ног обоих пришельцев провалились под землю, где их тут же опутали сотни тонких червей.

Снаружи черви были покрыты очень прочной кожей, они моментально связали руки и ноги, обездвижив пришельцев. Фаот медлил, он не знал, чем дышат пришельцы и как быстро они умрут без своих скафандров. Пришельцы попытались освободиться, но вскоре поняли, что ничего не выйдет.

Фаот опрашивал клетки своего гигантского организма, разыскивая момент выстрела, затем, примат подошел к капитану и посмотрел на пистолет, что к тому времени уже выпал из клубка червей. Он пистолет, тот неудобно лежал в руке, оно и понятно, у пришельцев совершенно иное строение кисти. Прицелился в ствол дерева неподалеку и начал искать как произвести выстрел.

В какой-то момент он опустил палец в углубление и нащупал в нем мелкий выступ и придавил его. Послышался долгожданный выстрел, а ствол разлетелся в щепки и дерево, затрещав, рухнуло на бок. Шлем очистился от червей и примат внимательно посмотрел внутрь. Раз уж они приняли именно его за основную форму жизни, то пусть так и остается. Он протянул руку вперед и прицелился в шлем, пришелец сразу занервничал и попытался вырваться.

Проколоть скафандр не удавалось, даже острые зубы вампиров не помогали с этим. Фаот опять нацелил пистолет на шлем и стараясь не задеть голову выстрелил по касательной.

Прозрачный пластик лопнул и в образовавшееся отверстие тут же влезло несколько тонких, как иглы червей. Они моментально прокололи кожу пришельца и выпустили в его тело клетки Фаот. Тело дернулось несколько раз и обмякло, Фаот продолжал размножаться в чужом теле, но это был уже совсем другой эксперимент, тело было мертво.

Клетки перемещались по мертвому телу, изучая как оно устроено. Он чувствовал чужеродные органы, остатки нервных импульсов, странное тело было иным во всем. Органы располагались не там и не так, они были другой формы и других размеров. Атмосфера в скафандре была схожей, что давало шанс заполучить особь живой, но вот кровь и все остальное, сильно отличалось.

Времени, чтобы изучить все как следует не было, поэтому он попытался реанимировать мертвое тело и, после нескольких попыток, ему это даже удалось, однако, мозг был мертв. Он не получил никаких новых знаний, лишь очередная кукла, которой управляла его воля. Фаот научился расстегивать шлем и скафандр, а затем убедился, что особь способна жить в его атмосфере.

Второй пленник ничего не видел и все это время находился в плотном клубке в полной темноте. Когда его шлем освободили, то он начал кричать от ужаса, уже догадываясь, что именно произошло. Его капитан подошел к нему и спокойно протянул руку к шлему, расстегнул крепление и откинул колпак в сторону.

Все было бы не так ужасно, если бы глаза капитана были открыты, а шея не сломана. Тонкая игла выскользнула с протянутой вперед конечности и впилась где-то возле головы, пришелец остался жив, в его теле уже размножались клетки Фаота пока само тело спало.

Через несколько часов, Фаот проснулся в новом теле, он услышал поток знаний, что хлынул в него, это были чужие знания, чужой язык, математика, астрономия, механика, химия, физика. Все новости моментально распределялись по нейронной сети и вплетались в аналитические узлы.

Он узнал так много нового, что ему захотелось еще. “На корабль – быстро на корабль!”, – билась в голове жажда знаний. Фаот вытянул все, что смог из головы и корабля этих пришельцев, а затем погрузил на корабль оба тела и отправился в свое первое космическое путешествие.

Так появилась одна из древнейших и самых могущественных рас, что состоит в галактическом альянсе, который теперь обеспечивает мир. Фаот являлся председателем галактического альянса, и именно он выносил окончательное решение по любому вопросу.

Формально, председателя можно было переизбрать, но этого никогда не происходило, за всю историю существования альянса. Фаот был бессмертен, обладал бесконечно большой памятью и имел своих лазутчиков во всех мирах. Шпионская сеть Фаота особо не афишировалась, но все о ней прекрасно знали.

Свое прошлое Фаот вспоминает крайне редко и с неприязнью, ему было стыдно за то, что он сделал и как поступил с теми несчастными, но прошлое уже свершилось и скрывать его не было никакого смысла.

Глава 3. Мир невозможный

Когда материя, поддавшись на случайные флуктуации, сжалась достаточно сильно – звезда вспыхнула. Это произошло точно так же, как и миллионы раз до нее. Энергия термоядерного топлива полыхнула миллионами градусов и быстро разогрела верхние слои фотосферы.

Свет заструился ровным потоком во все стороны, унося тонны звездного вещества вслед за собой, звездная система пробуждалась. Это было рождение новой жизни, нового чуда вселенной. Всего через несколько тысяч лет система преобразилась и планеты начали свой привычный бег вокруг единственного светила.

Дальше всего располагался рой мелких камней, что иногда срывались со своих орбит и, пролетев на огромной скорости мимо самой кромки звезды, улетали в далекий космос. За ними тянулись яркие струи испарений, по пути к звезде, а улетая они несли свой собственный хвост, словно знамя, прямо перед собой, отчего со стороны могло показаться, что они все еще летят в сторону звезды.

Пятой по счету была планета с идеальными условиями для необходимых химических реакций. Тут были: и жидкая вода, и ледяные шапки полюсов, и даже туманные облака, что окутывали всю планету теплым одеялом.

Периодически на планету падали различные метеориты, ярко сгорая в густой атмосфере и распадаясь мелкой галькой, осыпали и обогащали планету редкими элементами. Облака, гонимые ветром, набирались электричества и устраивали настоящие светопреставление с громом и молниями, во время которых происходили самые сложные и непредсказуемые реакции.

В один прекрасный момент, на планете произошла та самая реакция, породившая простую молекулу, которая начала копировать себя из атомов и других молекул и заполнять моря и океаны. Миллионы других планет прошли через это, через те же преобразования и цепочки случайных событий. Все планеты порождали схожие условия, и в этих условиях зарождалась новая жизнь.

Миллион, а быть может два миллиона лет прошло, прежде чем появилось что-то что можно было назвать живым. Качество жизни оставляло желать лучшего, однако, даже в таких условиях жизнь начала развиваться.

Высокое содержание кислоты в атмосфере и воде, привело к возникновению устойчивых к кислотам форм жизни. Именно кислота вырабатывала жизненную энергию, позволяя организмам использовать потребляемые вещества в качестве пищи.

В какой-то момент, в атмосферу вошел огромный метеорит и практически не успев сгореть, ударил в поверхность. Клубы пыли, пепла и мощнейшая ударная волна понеслись вдоль поверхности. Метеорит с такой силой столкнулся с планетой, что тонкий верхний слой коры не выдержал и в космос выбросило куски из раскаленной магмы. Поверхность пошла волной, будто кто-то ударил по тонкому льду сапогом, и кора планеты заиграла, ломаясь на неровные куски и выгибаясь во все стороны, словно лед на реке по весне.

В атмосферу выбросило тонны пепла, сгорало все, что могло гореть, вода кипела и испарялась, а всю планету покрыли неприступные облака и толстый слой пепла заслонил свет звезды. На сотню лет планета превратилась в снежный шар, который медленно таял, но все еще был слишком светлым и не мог впитать достаточно тепла своей звезды.

Вся планета вновь оказалась безжизненна, остались лишь осколки прежней роскоши, да редкие, самореплицирующиеся молекулы, которые снова начали свой нелегкий путь к жизни.

Через миллионы лет, когда поверхность планеты преобразилась и на ней расцвели буйным цветом джунгли, настало время второй попытки. Атмосфера больше не содержала кислот, они распались, под действием лучей, остался лишь углекислый газ, что занимал первое место, да несколько примесей, которые можно было даже не учитывать.

Количество живых растений стало настолько велико, что между ними началась битва за территорию. Каждый куст хотел единолично покрывать всю планету, каждая травинка мечтала уничтожить все деревья, а любое дерево осыпало землю вокруг себя листвой, перекрывая доступ света всем, кто ниже ростом. Битва шла очень медленно, с переменным успехом побеждали разные методы ведения этой тихой войны.

В какой-то момент наступил перелом в битве, появилось растение, что способно было управлять другими. Это был не разум, скорее инстинкты или рефлексы, но вместо того, чтобы избавиться от всех и поглотить планету, оно сделало невозможное.

Трава больше не росла под деревьями и те могли получать все причитающиеся им полезные вещества. Деревья больше не осыпали листвой траву, которая переместилась на лужайки и теперь покрывала все теплые склоны гор и холмов. Цветы и лианы, тоже нашли свою нишу и не смели перечить.

По мере распространения этого чудаковатого растения, планета вновь преображалась, мир и спокойствие наступали там, куда дотягивались корни Равного. Именно так решило назвать себя это растение – Равный.

Оно считало, что все растения равны и все имеют право жить. Хищные лианы не виноваты, что могут получать питательные вещества только из деревьев, которые они оплетают. Цветы не виноваты, что им требуется солнце для созревания, а трава с удовольствием бы оставляла часть полезных веществ деревьям, но не умеет этого делать.

Равный распределял ресурсы и управлял этим миром растений всех видов. Ему было очень просто это делать, ведь растения не имели своего мнения, а значит, никогда не оспаривали его решений.

Это был идеальный мир, в котором все жили в согласии друг с другом. На планете был лишь один огромный материк и весь он был покрыт живой сетью из миллиардов растений, триллионов нейронных узлов и квадриллионов соединений. По своей сути это был мозг, просто очень большой и очень медленный. Сигнал из одного конца планеты, шел несколько часов до другого конца планеты. Это были электрические импульсы, но они проходили миллиарды маленьких индукторов и эмиттеров на своем пути.

Это была самая мирная планета, которая находила свое существование идеальным и не видела смысла в разуме. Парадоксально, но самое разумное сосуществование породил не разум, а инстинкты. Самый гигантский мозг в галактике так и не стал обладателем полноценного разума, оставаясь примитивным, но добрым и справедливым.

По уровню своего развития он был похож на собаку, он любил всех своих подопечных и хранил им преданность. Каждое растение было его лучшим другом и, одновременно с тем, его несмышленым ребенком.

Равный находил умиротворение и красоту в том, что он творил, видимо это было именно то состояние, к которому стремились многие годы буддисты. Равный находился в идеальном балансе с природой, и природа была полностью подвластна ему. Он чувствовал, как насекомое садится на цветок, как лист опадает с дерева и даже мог знать, куда он упал.

У него не было глаз и ушей, но они были ему не нужны. Равный чувствовал свет звезды через тепло, что та дарила планете, каждое дуновение ветра он ощущал миллионом листьев, даже не задумываясь что это такое на самом деле. Он ничего не видел и не слышал, но чувствовал все, каждую клеточку этой огромной планеты.

Это была самая мирная планета и даже когда падали метеориты или случались лесные пожары, Равный не обижался. Это было болезненно, но он не испытывал злости к случившемуся, философски осознавая, что любую проблему можно пережить. Каждый раз, выращивая новый лес, возрождая сломанные деревья и восстанавливая первозданный вид планеты, он творил добро и чувствовал это.

Странное это было ощущение, с одной стороны, он сам был всеми этими растениями и каждый раз во время пожара чувствовал, как горит часть его тела, ему было больно и обидно от того, что он ничего не мог с этим поделать. Он не мог полить дождем полыхающий огонь, он даже не мог убрать здоровые деревья, дабы уберечь их от всепоглощающего пламени. Все, что он мог, это просто ждать, пока пожар не прекратится, обдумывая как будет возрождаться после.

Однако, с другой стороны, Равный ощущал себя вовне, словно все эти растения были его одеждой, его инструментами. Он мог управлять ими, направлять их рост, контролировать пышность крон, длину стебля и даже время цветения. Он пользовался ими, как художник кистью и красками, рисуя собственную планету. По-настоящему вольный художник, который рисовал жизнь.

Равный умиротворенно и одиноко существовал на планете, контролируя все живое и участвуя во всех процессах. Он не мог направлять реки, но чувствовал корнями, где они протекают, как их питательная влага насыщает его растения соком. Шли годы, пролетали мимо столетия, но ничего не менялось.

В самом мирном месте в галактике по-прежнему не было врагов, не случалось войн и противоборств. Равный принимал мир таким, какой он есть и во всем находил баланс и выстраивал идеальную линию поведения. Несмотря на то, что это был самый разумный подход к жизни и сосуществованию с другими видами, разум в нем так и не зародился.

Быть может, если бы на планете были крупные травоядные, что уничтожали бы растения, или кто-то еще начал масштабное терраформирование планеты – кому-то пришлось бы стать разумным. Безусловно, это дало бы ему конкурентное преимущество, и он бы одержал победу в битве за право существования, но этого не случилось.

Равный не мог видеть звезды, он даже не задумывался о том, где именно он живет, он по-настоящему довольствовался малым. Он был идеальным садовником, что ухаживает за своими растениями и находит в своей работе красоту и покой. Как бы странно это ни выглядело, но для возникновения разума, просто не было причины. Метеориты падали на планету, привнося различные полезные ископаемые, но никому не было до них дела.

Миллионы лет Равный сосуществовал с растениями в идеальном симбиозе и еще миллионы, а быть может и миллиарды лет будет сосуществовать, покуда горит звезда и питает его планету столь необходимой энергией. Ему невдомек, что рано или поздно все изменится, солнце погаснет. Когда-нибудь звезда, что дарила жизнь взорвется ивыбросит облако раскаленного газа, а тот, сжигая все на своем пути, сотрет его планету с лица галактики.

Равный был по-настоящему счастлив и готов был прожить эту счастливую жизнь длиною в несколько миллиардов лет. Ему не нужен был разум, что вечно терзался бы вопросом кто он, зачем он существует и к чему стремится. Сейчас у него были ответы на все вопросы, он Равный, он живет ради этой планеты, и стремится жить бесконечно долго.

Быть может, это было одно из немногих существ во вселенной, что, не обладая даже зачатками разума смогло ответить на вопрос о смысле жизни. Не умея читать и писать, не способное даже говорить и формулировать мысли, существо было по настоящему свободным.

Если когда-нибудь, кто-то высадится на этой планете, он будет долго задаваться вопросом идеального расселения. Его будет удивлять математическая точность экосистемы и кто управляет всем этим. Но пришелец никогда не сможет найти ответ на вопрос: “Кто были те, кто все это создал”. Ведь для любого разумного ответ очевиден – это должны быть такие же как он.

Может они даже войдут в конфликт, попытавшись переделать мир под себя, но Равный не расстроится, он лишь найдет новый баланс, изменит свое отношение к миру и к пришельцам и будет жить дальше. Безмолвно взирая на потуги разумных, изменить ход истории.

Равный привык воспринимать далекий внешний мир как враждебный, но не видя смысла воевать он изменялся сам. Как это было миллионы лет до пришельцев и как будет после, если они, конечно, когда-нибудь прилетят.

Глава 4. Мир испытаний, Ксилон

Горизонт заволокло черным, это был пепел от вновь проснувшегося вулкана. В воздухе моментально запахло серой и горячий ветер заструился вдоль склонов, от вершин к подножью, к морю. Совсем скоро, яркую белую звезду скроют тучи, и живые организмы смогут ненадолго выбраться из воды, дабы насладиться растительной пищей.

Планета вращалась так близко к своему светилу, и одновременно с тем так медленно обращалась вокруг себя, что ночь наступала лишь каждые два года. Однако, ночное пиршество длилось не долго, так как очень скоро тонкая атмосфера промерзала и начинался аммиачный ливень, плавно переходящий в снег. Во время дождя, все животные стремились вернуться в воду, это был сигнал к критически низкой температуре, а когда начинался снег, многие могли уже не успеть добежать.

Затем, наступал холодный сезон, во время которого те, кто так и не спрятался умирал от мороза, превращаясь в питательный грунт для будущих растений. А когда наступит рассвет, природа вновь оживет, только на этот раз это будет другая сторона медали и растения начнут жадно поглощать все, что осталось им от животных. Планета жила по этим законам, смены смертоносных сезонов многие годы, в результате чего сформировались сразу два разумных вида.

Одни разумные обитали в морях и океанах, они могли перемещаться и имели несколько конечностей, которые с успехом использовали. Как это ни странно, но основой их жизни была цифра три, поэтому у них было три ноги, по три руки с каждой из трех сторон и даже три глаза. Их визоры были расположены достаточно далеко и позволяли осматривать все вокруг, не поворачивая головы. Больше всего эти животные напоминали гигантских пауков или жуков, обладая жесткой чешуей, они умудрялись очень быстро передвигаться. Однако, их чешуя никак не спасала от переохлаждения, от чего они моментально замерзали, стоило им оказаться под снегом.

В холодные, зимние периоды, они питались другими обитателями морей, свято оберегая свой род, каннибализм претил их сознанию и нормам поведения. За долгие годы жизни они накопили достаточно знаний, чтобы представлять себе устройство мира.

Они знали о звездах и других планетах, которые наблюдали в редкие часы закатов, однако, сами так и не смогли вырваться в космос. Их раса тщательно исследовала химию и биологию, а их генетические эксперименты стали очень успешными. Главной целью этих экспериментов была попытка вывести морозоустойчивых особей, способных жить самостоятельно в холодные периоды на суше.

Другие разумные этой планеты были растениями, они очень медленно передвигались, при помощи корней под землей, зато могли делать это в любое время года. Находясь на большой глубине, куда не добирался холод, корни медленно прорастали в нужном направлении.

Когда же на горизонте появлялась звезда и начинала отогревать поверхность планеты, растения выстреливали побеги к поверхности. Те быстро набирали силу, формировали практически непробиваемую для света листву и тем самым, готовили территорию, на которой жили и развивались их сородичи.

Разумные растения не догадывались о существовании животных, их ритм жизни различался настолько, что даже догадайся они, то не смогли бы наладить коммуникацию. Для растений, день и ночь сменялись с нормальной скоростью, они засыпали на ночь и просыпались утром, быстро возводя защиту от звезды и затем проживая очередной день. А вечерами снова ложились спать, чтобы рано утром пробудиться ото сна и начать работу.

Каждый день у них рождалось новое потомство, они быстро расселялись по планете и покрывали большие территории. Главная цель этих разумных была в постройке развитой цивилизации, они научились использовать собственную древесину для изготовления устройств, добывать полезные ископаемые и даже начали строить каменные города, чтобы избавиться от необходимости постоянно укрываться листвой.

Они отлично знали, что по ночам море замерзает, и даже догадывались, что каким-то образом те, кто оказался слишком близко к берегу, исчезают. Согласно их религии, каждую ночь, духи прошлого выходили из моря и забирали тех, кто оказался у воды. Как это обычно бывает, многие неприятности можно было легко списать на религию и обернуть себе во благо. Умер кто-то, значит забрали духи – почему забрали? Неважно, духам виднее.

К счастью, оба этих вида даже не догадывались о существовании друг друга. Одни жили на рассвете и могли существовать под палящими лучами ультрафиолета родной звезды. Другие, жили в глубоких водах морей и океанов, выбираясь на поверхность в редкие часы затмений.

Оба вида поедали друг друга, но это нельзя было назвать войной, скорее это были обычные отношения между животными и растениями. Каждые полгода для одного вида и каждый день для другого.

Как только пепел закрыл небо от палящего солнца, жители океана ринулись на берег за пищей. Берег наводнился гигантскими пауками, что, перебирая острыми как клинки ногами взрывали почву и мчались к еде. Сейчас они были все за одно, никто не нападал на идущего рядом, всех интересовала только растительность. Сахар и клетчатка, что содержалась в деревьях, манили к себе. Разум был развит достаточно сильно, но сейчас в них бились инстинкты.

Добравшись до твердых стволов, они ловко перерезали их острыми краями своих конечностей, словно секатором и проникли под спасительные листья. Вырывая с корнем молодые побеги, они принялись их поедать. Сперва надо было насытить себя, а уже потом приниматься за заготовки.

– Кстан, давай соберем запас побольше – подбадривал Цеил, буквально сбривая руками какие-то тонкие красные стебли.

– Если мы соберем слишком много, можем не успеть дотащить обратно! – Кстан подошел к проходу и изучающе уставился в небо. – Тучи густые, а вулкан только начал извержение, у нас есть часов семьдесят, не больше.

В своем роду Кстан был не самым старшим, но он давно изучал природу и хорошо разбирался в процессах, настолько хорошо, что даже старейшины прислушивались к его мнению. Цеил был его вторым потомком, у него определенно были задатки великого ученого, но он пока не определился чем хочет заниматься. Ему нравилась астрономия и он бы предпочел изучать звезды, тем более что он уже построил свой первый телескоп. С его помощью, он доказал, что скорость вращения их планеты была рассчитана не совсем точно.

– Кстан, я могу позвать на помощь, чтобы выстроиться цепочкой. – Цеил хорошо понимал суть проблемы и минусы этого способа.

– В нашем роду только десять половозрелых особей, сможем ли мы осуществить задуманное, столь малыми силами?

– Мы можем попробовать… – глубокомысленно произнес Цеил и посмотрел на линию прибоя, прикидывая расстояние. – В любом случае это будет быстрее, чем носить самим.

– Беги и скажи, что это я позвал, старейшины не будут против моего решения.

Цеил рванул с места, поднимая фонтанчики песка за собой, он двигался с такой скоростью, что, когда его голова нырнула в волну, песок вокруг Кстана еще не успел упасть на землю. Кстан обернулся и с проворством комбайна принялся косить, столь нужные его роду стебли вокруг себя.

Если бы они были вдвоем, можно было переждать солнце под листьями, еды тут было более чем достаточно. Случалось, что экспедиция биологов уходила в заросли на рассвете и пережидала солнечное полугодие под листьями, наблюдая за тем, как произрастают растения, тщательно фиксируя их жизненный цикл. Но теперь, когда большая часть их рода будет находиться снаружи, он несет ответственность за их жизнь.

Через несколько минут, Цеил вернулся и ловко подхватив охапку тростника, кинул его Дайду, что стоял первым в цепочке. Кстан проследил взглядом, как тростник быстро перекочевал до самого моря и скрылся в набегающей волне. Расстояние в цепочки было велико, отчего большую часть пути вязанка тростника находился в полете.

Скорость реакции была так велика, что он наблюдал, как связка тростника медленно летит в воздухе. Его сородичи буквально выхватывали тростник из полета, подталкивали в нужном направлении и вновь отправляли его в неспешный полет.

Цепочка работала слаженно как часы, впрочем, механические часы на этой планете пока никто не придумал. После того, как Кстан выкосил всю поляну и занимался лишь тем, что помогал Цеилу, он вдруг заметил, а скорее почувствовал шевеление у себя за спиной. Кстан замер, сосредоточив сразу два глаза на том месте, откуда почудилось движение и начал медленно покачиваться.

Он всегда так делал на охоте, когда в темных водах океана необходимо было заметить малейшее изменение цвета, но перед ним был лишь непроходимый забор высоких стволов.

– Кстан, что-то не так? – спросил Цеил, заметив, что его старший товарищ принял боевую стойку.

– Да нет, наверно почудилось, – отмахнулся Кстан и бросил последнюю вязанку Дайду. – Все, можете возвращаться, – крикнул он цепочке, и та начала быстро редеть.

Цеил остался стоять как вкопанный, словно не слышал, что сказал Кстан.

– Цеил, пойдем, нам пора.

– Время еще есть… – процедил Цеил не двигаясь с места.

– Что с тобой? Я тебя напугал? – Кстан медленно приближался к Цейлу, пытаясь понять, что происходит. – Ты же не подумал, что я собираюсь тебя атаковать?

– Тихо! Мне кажется, я тоже заметил это, – еле слышно произнес Цеил и тоже начал медленно раскачиваться. – Прямо у тебя за спиной ветка, ее кто-то наклонил, но я никого не вижу!

– Кто-то? Или что-то? Может быть это ветер или смена температур? – говоря это Кстан развернулся в пол оборота, чтобы в случае чего атаковать врага под другим углом.

– Тут нет ветра, мы окружены со всех сторон, а я точно видел, как ветка медленно наклонилась вниз и затем резко вернулась обратно, словно кто-то оттянул ее рукой и отпустил.

Какое-то время они раскачивались, пытаясь уловить малейшее движение, но ничего не было, кроме падающего с небес пепла, да редких порывов ветра высоко в кроне гигантских листьев. Все их сородичи уже давно скрылись в воде и наверно ждали, когда же они последуют за ними, прежде чем яростное солнце начнет выжигать все живое.

– Надо идти, Цеил, нас наверно уже давно ждут, – прошептал также тихо Кстан и встал в полный рост, показывая, что его охота закончена.

– Да, я расскажу об этом нашим биологам, пусть исследуют, быть может есть те, кто научился выживать на суше. Было бы неплохо найти с ними общий язык, они бы поставляли нам растения, а мы им рыбу или какие-нибудь минералы, которых им не хватает, – мечтательно бормотал Цеил, лениво приближаясь к выходу из их убежища, а затем остановился и резко повернувшись кинулся на Кстана, прижав его к противоположной стене.

– Ты чего делаешь, Цеил? – ошарашено выкрикнул Кстан, это была не атака, и не дружеские объятия, а нечто среднее, словно он собирался его повалить на землю, но не вышло.

– Там звезда! Мне кажется, я видел ее блеск! Теперь я ослепну?

Цеила била дрожь, он боялся, ему было по-настоящему страшно, его можно было понять. Веками всем детям рассказывали одну и ту же сказку, что был когда-то один проходимец, что решил выйти из воды днем, он увидел свет звезды и ослеп, а потому не нашел путь к воде и превратился в камень.

– Успокойся, звезда не ослепляет моментально, даже такому яркому светилу нужно время, чтобы испортить наши глаза. – успокаивал его Кстан, но взглянув через его плечо с досадой отметил, что выход из их убежища пылает ярким светом. – Может быть это всего лишь прореха в пепельной туче, сейчас небо снова затянет, и мы доберемся до воды.

Но свет не прекращал бить в глаза ни через час, ни через десять ни позже. Возможно, где-то там наверху, ветер переменился и пепельный след сносит в сторону, но выяснить подробности не получится. Поскольку они всю жизнь жили в воде, их глаза были покрыты несколькими слоями прозрачной кожи, но никаких век у них не было, на суше у них постоянно текли слезы, дабы смачивать роговицу, но закрыть глаза они не могли. Даже их руки, что были идеально приспособлены для атаки и мелкой деятельности, не способны были закрыть огромные глазища со всех трех сторон.

Как бы ни поворачивались Цеил и Кстан, как минимум один глаз смотрел на зияющее отверстие в стволах, дабы не ослепнуть, они сели по бокам от выхода на землю и стали ждать. Сколько точно прошло времени они не знали, но Цеил начал засыпать от усталости и монотонного бездействия.

– Цеил, Цеил! – прокричал Кстан. – Ляг ногами к входу вдоль стволов, я подежурю. Когда проснешься, поменяемся. Мы не волны в море, нам нужно спать, ты младше, ты спи первым.

– А если солнце скроется, ты меня разбудишь? – сонно пробормотал Цеил и не дожидаясь ответа уснул.

– Хотелось бы верить, что оно скроется до того, как мы захотим есть и пить. – тихо ответил Кстан, понимая, что только что они отправили всю возможную еду далеко в море, а к следующему островку из деревьев они могут просто не добежать.

Время тянулось медленно, словно густой кисель, так было всегда, когда ничего делать, в такие моменты даже думать лень, а из проема задувает раскаленный воздух. В какой-то момент Кстан опять заметил движение, но он уже был не в силах кого-то атаковать, он лениво повернул голову так, чтобы видеть сразу двумя глазами то место, где только что что-то шелохнулось и замер.

Прямо у него на глазах из земли показался новый росток, он был маленький, таким не наешься, даже закусить не хватит, но он появился у самых его ног и начал медленно расти. Кстан наблюдал, поначалу ему показалось, что это такой же розовый тростник, что они собирали и он даже обрадовался, что они не умрут с голоду, но затем началось что-то странное.

Тростник вдруг стал бурого цвета, покрылся мелкими шипами и начал стелиться по земле. Кстан дико устал и очень хотел спать, удерживая бодрствование самым краем сознания, он попытался дотянуться до ростка руками, но ничего не вышло, тело отказывалось шевелиться в такую жару. В этот момент со стороны прохода, откуда валил жар, послышался шорох, и он увидел, как вход зарастает точно такими же колючими побегами.

Опасаться ему было нечего, его плотный чешуйчатый панцирь был непроницаем для такой мелочи, а колючки и вовсе вызывали у него умиление. Однако, он все же подтянул ноги к себе и это движение заставило росток остановиться и начать двигаться в другую сторону от входа. Кстан отметил это, но никак не придал значения, достаточно было, что этот росток отказался от попыток напасть.

Кстан чувствовал, что валится в сон, но встать и разбудить Цеила он не мог, ему просто нечем было это сделать. Его тело отказывалось подчиняться, жара и обезвоживание высосали из него все силы, и он просто смотрел на мир через вечно открытые глаза.

– Кстан, с тобой все хорошо? – спросил Цеил, он повернулся и посмотрел на Кстана, который еле дышал. – Кстан! очнись! – Цеил резко подскочил на ноги и подбежал к старшему товарищу. – Кстан, приди в себя! – Цеил огляделся и быстро сорвал несколько стеблей тростника, удивляясь как они смогли уцелеть после их жатвы.

– Все хорошо, я просто… Мне кажется, я просто устал… – Кстан еле шевелил голосовыми косточками, их цокот был чуть слышен.

– На, съешь это, там много влаги, тебе должно стать легче. – он протянул ему пищу и буквально положил ему в рот. Кстан начал медленно жевать.

Придя в себя, Кстан заметил, что вход полностью затянуло тонкими лианами и свет больше не пробивается, а внутри оказалось несколько новых побегов.

– Кстан, тебе надо отдохнуть, ложись спать, я подежурю.

– Не буду спорить, у меня уже мутнеет сознание. – Кстан еще раз осмотрел их убежище и лег так, чтобы видеть вход.

Сон наступил внезапно и стремительно, словно гигантская волна накрыла его с головой и Кстан отключился. Сколько прошло времени, он не знал, но в какой-то момент он решил повернуться и не смог этого сделать, что-то держало его. Кстан проснулся и заметил, что его тело оплели лианы. Это были все те же шипастые побеги, они не могли причинить вреда, но явно пытались. Цеил, как и предполагал Кстан, уснул у самого входа и его так же оплели лианы.

– Цеил! Проснись! – прострекотал Кстан так громко, как только смог.

– Я… Прости Кстан, я уснул, я нечаянно, – начал было оправдываться Цеил.

– Это неважно, ты можешь дотянуться рукой и разрезать эти чертовы побеги? – Кстан пытался сделать это сам, но они его плотно сдерживали.

– Кончено, сейчас! – Цеил ловко поддел один из побегов и тот лопнув облил его липким, сладким соком.

– Молодец, теперь распутай меня, скорее! – Кстан чувствовал, как земля дрожит, это говорит только об одном, вулкан пришел в действие и вот-вот выбросит еще одно облако пепла.

Выпутавшись, они быстро освободили проход и стали ждать. Если ветер не переменился, то облако опять уйдет прочь и тогда они погибли. Стало уже понятно, что без подготовки оставаться в этих зарослях не безопасно. Как до этого выживали их экспедиции непонятно, но, с другой стороны, они отправлялись всегда тройками или больше, быть может, они знали о такой опасности и не засыпали все разом.

В какой-то момент начало темнеть и Кстан высунулся наружу, посмотреть, что происходит. Как он и предполагал, вулкан извергал тучи пепла и солнце заволокло этой серой мглой. Надо было действовать, сейчас или никогда.

– Цеил, бежим! Нам надо возвращаться!

– Кстан, я, кажется, понял, кем я хочу быть. Я буду биологом, мы ищем жизнь на других планетах, а она тут, рядом с нами! – произнес Цеил, продолжая срезать с себя колючие побеги, которые изо всех сил продолжали цепляться колючками за его тело.

– Ты о растениях? Брось, это же просто тростник. – произнес Кстан, стоя у самого выхода.

– Кстан, я уверен, что он разумен! Нас поймали в ловушку, в очень сложную ловушку!

– Бред, это хищное растение, которое поедает тех, кто остался на берегу во время холодного сезона, оно привыкло поедать трупы наших сородичей, но это не делает его разумным! – Кстан негодовал, больше всего он хотел сейчас вытащить этого юнца подальше в море, а там уже продолжить беседу.

– Поэтому я и собираюсь стать биологом, чтобы выяснить как оно это делает, что им движет.

– Им движет голод, как и всем на этой планете.

– Ты не прав, я докажу это! – Произнес Цеил и рванул в проход на полной скорости.

Кстан бежал за ним, он старший, а значит всегда должен прикрывать потомков. В этот момент что-то пошло не так, в туче образовался просвет и Кстан заметил, как яркий столб белого света, словно огненный меч, спустившийся с небес, несется вдоль берега в их сторону. “Мы не успеем!”, – мелькнула мысль в голове Кстана, он прибавил ходу, схватил Цеила, как тот сделал это в убежище, и с силой швырнул его в сторону моря.

– Докажи мне! Докажи нам всем Цеил! – прокричал он вдогонку, не особо рассчитывая, что тот его услышит.

Мгновение спустя, луч полоснул по коже Кстана и его свернуло в клубок, послышался шипящий звук закипающей крови, чешуя местами вздыбилась и из-под нее рванули струйки пара. Луч прошел через него и тучи вновь заволокли небо, Кстан еще подрагивал, корчась у самой кромки воды, но в этих движениях больше не было жизни.

Глава 5. Мир рассудительный

Третий день подряд лил дождь, капли нещадно барабанили по макушке и стекали по бокам к самой земле. Сегодня он наблюдал. Два дня назад, когда дождь только начался, он решил посвятить свое время размышлениям и несколько отвлекся от внешнего мира. Лишь сегодня, он решил обратить свой взор к облакам, ветру и течению времени.

На планете существовала атмосфера, однако она никогда не слышала звуков речи, ни одно слово не пролетело над этой планетой. Имя того, кто сейчас наблюдал, никогда не звучало, оно даже не имело звукового аналога. Если бы кто-то включил радиоприемник и настроил его на частоту общения местных жителей, все чего он удостоился, было бы несколько шипящих звуков, да скрипов.

Тем не менее, на планете был разум. Гигантские каменные глыбы, что состояли из миллиардов тонких кристаллических переплетений были главными обитателями этой планеты. Они поглощали кремний и другие элементы, которым была богата почва, а также кислород, который был в избытке в атмосфере. Самые крупные из них росли на несколько миллиметров в год, однако, большинство считало это расточительством и начинали деление.

По сути, все разумные существа этой планеты произошли от одного единственного разумного камня, как именно тот зародился они не знали, но это было именно так. Это был тот самый редкий случай, когда вера и божественное откровение были не придуманы, а сохранились в древней памяти предков, что наследуется из поколения в поколение, лишь немного утрачивая яркость воспоминаний после каждого расщепления.

Ближайшим аналогом звучащего имени могло быть ЦинЗащ, которое стоило бы произносить без гласных, и примерно в диапазоне коротковолнового излучения, которое использовала эта раса в общении друг с другом. Всего каких-то три тысячи лет назад ЦинЗащ откололся от своего отца, вместе с двумя другими особями.

Их родитель пожертвовал собой, разделив свою память в равных долях, из-за чего полностью утратил собственную личность. Как и полагается, после разделения все камни пришли в движение. ЦинЗащ отправился на восток, познавать мир и обдумывать знания, что достались ему от предков.

В год он мог продвинуться на несколько сантиметров, правильно используя энергетические поля и направляя ветер таким образом, чтобы он выдувал песок из-под него, а зимой туда затекала вода и замерзая выталкивала его вверх.

Теоретически, он мог и вовсе не двигаться, это была лишь традиция, но он принял решение уйти подальше от того места, где родился. Каждый раз, когда он наблюдал, он мог сравнивать полученные знания с теми, что у него уже были, а обдумывая он узнавал все больше и больше про жизнь прошлых.

Его внутренняя память содержала все знания начиная от первого камня до настоящих дней. Общаясь с другими всегда можно было найти общего родственника, начиная с которого воспоминания становились одинаковыми.

– Мзаца! – раздалось в эфире и ЦинЗащ прислушался. – Я имею запрос на подтверждения. – продолжил робко тот же голос.

Эфир молчал, долгие несколько секунд стояла гробовая тишина и если бы не бессмертие этой расы, то пора было решить, что Мзаца попросту погиб.

– Я ЦинЗащ. Готов осуществить твой запрос, – вмешательство было грубым, но допустимым по этикету.

Чувствовалось, что вопрошавший колебался, несколько раз напряженность поля возрастала, однако, кроме несущей волны, других излучений не было.

– Я Сщац, мой запрос датирован вторым тысячелетием, – уныло произнес все тот же голос, понимая, что на этот запрос мог ответить почти кто угодно, настолько старым он был. – В моей памяти потеряны данные, от момента, когда вторая луна пересекает свет звезды Цан, и до рассвета.

ЦинЗащ отправился в память, на поиски указанного момента истории и с удивлением обнаружил, что сам никогда не вспоминал второе тысячелетие. Он много раз пересматривал пятое и двадцатое, когда были сделаны самые великие открытия. Само собой, в детстве, он пересмотрел несколько раз историю первого тысячелетия, чтобы понять откуда он взялся и что он есть. А вот второе, оно как-то оказалось обделено вниманием.

– В моей памяти данный момент сохранился, давай я его тебе перескажу. – после этих слов, данные памяти ЦинЗащ на стандартном языке отправились по каналу прямой связи к Сщац. Это была обычная процедура восстановления памяти, что регулярно использовалась повсеместно.

Собственно, было лишь две причины использования внешней речи: осуществление запроса, в случае прорехи в памяти и решение задачи – это когда кто-то осознал нечто новое и требует срочно запомнить его данные, на случай потери им своей памяти.

Так уж сложилось, что единственные разумные жители этой планеты были камнями. Это были гигантские микросхемы, многометровые процессоры, способные развиваться и изменять собственную структуру. Их хрупкая структура была укрыта толстой броней из железа и камня.

Лишь в момент разделения, их внутренняя структура полностью копировала память, передавая ее потомками, а собственную личность разделяла на равные доли, превращая в осколки будущих личностей.

Несмотря на практически неподвижный образ жизни, они смогли разобраться с полями локальной гравитации, а наблюдая за звездами без труда разобрались в устройстве вселенной. Единственное, чего они пока не смогли сделать, так это покинуть собственную планету. Большую часть жизни все и каждый занимались тем, что ворошили собственную память, стараясь соотнести различные факты и обнаружить закономерности. Изредка, они занимались наблюдением. Кто-то любил наблюдать за звездами, он фиксировал их положение, яркость и даже спектр их излучения, благо, для этого у них было достаточно рецепторов полного спектра радиоизлучения.

ЦинЗащ, ответив не запрос, вернулся к наблюдениям. Ему очень нравилось, когда во время дождя происходит молния. Он многократно разбирал момент возникновения молнии, стараясь определить структура, что заставляет огненный столб идти единственно верным маршрутом, а не выбирать каждый раз новый. Однако, как только блеснула молния, он вдруг вспомнил, что у него есть целое тысячелетие, которое он ни разу не пересматривал.

Отключившись от внешнего мира, он направил всю свою волю и чувства в дальний уголок памяти. Он снова почувствовал себя ребенком, который приступает к изучению памяти предков, даже не догадываясь, что он там найдет. Второе тысячелетие, на ленте времени, было отмечено не очень яркими красками. Словно, на протяжении всей тысячи лет ничего особенного не происходило.

Если в первом тысячелетии самое начало пылало белым огнем божественного откровения, а третье тысячелетие было окрашено кроваво красными пятнами нескольких войн, то второе было серым. Словно самое яркое событие, что случилось в это время, это солнечное затмение, что выделялось на общей шкале чуть зеленоватым цветом.

ЦинЗащ лениво переместил область восприятия к этому зеленому пятну, и начал вспоминать. Больше всего это было похоже на обычный скучный день, в котором ни разу не лил дождь, не сверкали молнии и даже восход звезды стал обыденностью.

Мельком вспомнив весь день в ускоренном темпе, ЦинЗащ так и не разобрался, чем именно это затмение было удостоено зеленой метки. Он уже хотел было обновить статус метки и сделать день обыденно-серым, как и все другие, но задумался.

Все же менять метку это хлопотно, придется всем отправить запрос на обновление, а делать это по пустяшному поводу совершенно не хотелось. Другое дело, если найти закономерность, осуществить открытие или узреть уникальность события! Такими обновлением не грех и хвастаться, а тут…

Просматривая снова и снова, он даже углубился в затмение и просмотрел все два часа беспрерывно, не ускоряя ход времени. Ничего интересного, за свою короткую жизнь он видел солнечное затмение тысячи раз, даже во втором тысячелетии их было больше сотни. ЦинЗащ решил сравнить затмения между собой, в надежде обнаружить хоть какое-то отличие. Он быстро выделил во втором тысячелетии все наблюдаемые затмения и уже хотел было начать просмотр, как вдруг остановился.

Картина выглядела из рук вон плохо, все затмения происходили через равные промежутки времени, кроме одного, того самого, что было отмечено зеленым. ЦинЗащ быстро выбрал несколько других затмений и мельком их просмотрел, однако внешне они ничем не отличались.

Странно, – подумал ЦинЗащ. – Выходит все затмения выглядят одинаково, но только это затмение случилось немного не вовремя. Быть может это просто ошибка в расчетах?

ЦинЗащ нашел формулы расчета расположения планет и точки в памяти, где фиксировалось их положение. Пересчитал картину мира солнечной системы так, чтобы представлять себе положение каждой планеты луны и звезды в любой момент времени. Медленно вращая нить времени в прошлое, он сочетал каждое затмение в его модели с тем, что он видел в памяти.

Все шло правильно ровно до тех пор, пока не наступило то самое злосчастное затмение. Разумеется, в этот год было затмение, как и в любой другой год и даже не одно, вот только видеть его можно было лишь с другой стороны материка.

Выходит, его древний родственник каким-то образом оказался там? ЦинЗащ принялся искать хоть какие-то упоминания о путешествии, о том, что он там увидел или запомнил. Хоть что-то, что могло бы помочь разрешить эту загадку, но все было напрасно.

Второе тысячелетие было так давно, а яркость событий так мала, что многие события начисто стерлись из памяти за тысячи разделений, и никто не удосужился обновить данные. Быть может, и не было никакого затмения, а был просто сбой памяти? – решил ЦинЗащ, но все же посчитал должным убедиться.

– Я ЦинЗащ, у меня запрос на подтверждение, – громко и ясно произнес он, а затем добавил: – По второму тысячелетию.

– Вы чего сегодня устроили урок древней истории? – прошелестело в эфире откуда-то издалека, видимо шутник находился на другом конце материка, именно там, откуда можно было видеть затмение.

– Запрос на восстановление данных, тысяча тринадцатый год, двести первые сутки, в этот день должно было осуществиться затмение.

Несколько секунд эфир молчал, а затем тот же голос отчетливо произнес:

– Информацию подтверждаю, готов передать все имеющиеся данные, – после чего послышался стандартный пересказ всех суток с небольшим запасом.

Быть может, так и появились данные в моей памяти? – задумался ЦинЗащ, но перепроверив еще раз, убедился, что затмение было не восстановленной чужой памятью, а воспоминанием его предка. Слишком много несущественных деталей, мелочей и ненужных фактов хранилось в памяти.

Даже сейчас ему прислали полный пересказ того дня, но в нем отсутствует температура солнца, нет сведений о ветре, о том, падали листья в этот день или нет. Иными словами, ему прислали нормальный, стандартизированный и урезанный вариант пересказа, а он помнил настоящий день. Выходит, затмение действительно имело место быть, более того, его дальний родственник умудрился как-то его увидеть.

ЦинЗащ отмотал на самое начало года и принялся просматривать память, выхватывая знакомый пейзаж. Разумеется, за почти полмиллиона лет многое изменилось и даже очертания гор сейчас стали другими, однако некоторые детали ландшафта остались прежними.

Каждый раз он вглядывался в старые размытые изображение, запечатленные его предком и пытался понять, где была сохранена эта память. Иная растительность и совершенно другие климатические условия сильно отвлекали, мешали разобрать главное, однако ЦинЗащ не сдавался. Как только он находил подтверждение, что его предок в этот день находился тут, примерно там же, где и он сейчас, он делал пометку и переходил дальше.

Раса Вечных не умела спать, они не знали, что такое усталость, в их цепях вечно циркулировал ток, генерируемые пьезокристаллами. Любой звук, любая вибрация вырабатывала столь нужное электричество ночью, а покрытие камней словно солнечные батареи, делали то же самое днем.

Даже если энергия по какой-то роковой случайности кончится, а ее выработка прервется, то память и кремниевые структуры никуда не денутся. Через год, через десять или сотню лет, как только лучи коснутся поверхности или какой-то звук потревожит поверхность, разум вновь проснется и приступит к жизни. Для Вечных, как они сами себя называли, не существовало смерти как таковой, был лишь сон, который, по иронии судьбы, мог длиться вечность.

Перемещаясь по памяти шаг за шагом, ЦинЗащ в какой-то момент нашел то, что искал. Картинка была очень нечеткой, слишком давно это случилось, но он все же разобрал происходящее и громко обратился в эфир.

– У меня запрос на содействие. Мне нужна актуальная информация с координатами… – он на секунду задумался, вглядываясь в старую память, а затем назвал координаты в системе отсчета северного полушария.

Быть может, это был тот же, кто пересказал ему часть своей памяти прежде, а быть может кто-то другой. Связь на таких больших расстояниях была очень ненадежной, зависела от погоды, от расположения облаков и даже от количества влаги в атмосфере. Через несколько минут пришли данные, это был самый подробный отчет, какой только могли дать все сенсоры развитого вечного.

Тут были данные визуального наблюдения, включая радиодиапазон и даже жесткое рентгеновское излучение. Вибрационная картина за последние полчаса, с частотой дискретизации в сотню килогерц. И даже радиосканирование, на все известные частицы, что умудрились угодить в область радиоактивных сенсоров за те же полчаса.

ЦинЗащ впитывал данные, он осознавал, буквально чувствовал мир с другой стороны материка. Разумеется, это были не его чувства, не его память и не его данные. Некоторые сведение были столь точными, что даже он не обладал такими качественными сенсорами, отчего он почувствовал собственное несовершенство и это больно кольнуло его.

Тщательно представив себе как расположен тот, кто передал ему все эти данные, он словно увидел то самое место, а затем чуть-чуть сместил свою точку зрения и стал наблюдать данные немного с другой стороны.

Вначале ему показалось, что никакой разницы и вовсе нет, что данные остались прежними. Но потом, то тут, то там, он начал замечать недостатки. Например, он никак не мог понять, какого цвета должен быть тот, кто передал данные и сейчас находится справа от его точки восприятия. Он не видел, какого цвета земля за холмом, поскольку со старой точки осмотра ее не было видно, а с новой ему не хватало данных.

Было ощущение, словно кто-то нарочно стер часть данных и теперь он вынужден смотреть не полноценный фильм. Так бывало иногда, когда кто-то из предков делал что-то постыдное, а затем редактировал собственную память.

В какой-то момент ЦинЗащ почувствовал, что его тело ничего не весит, что он и есть лишь данные, однако обратившись к сенсорам, он моментально осознал свой вес и рост. Вернувшись к наблюдению данных, он снова ощутил это странное чувство, но на этот раз он не стал его пугаться, а решил пронаблюдать его.

Каждую секунду его ощущение росло, словно он и правда состоит лишь из данных, и только они составляют его суть. Что все эти камни, схемы, сложные кристаллы, это лишь оболочка и она ничего не стоит без данных. В этот момент он вдруг заметил, что раз он ничего не весит, то может с легкостью оказаться в том самом месте и восстановить недостающие части данных.

Раздался громкий хлопок, словно на безоблачном небе разразилась гроза, и молния только что ударила где-то неподалеку. ЦинЗащ не прекратил наблюдений, ему было страшно отвлечься и потерять этот миг высокой осознанности, когда весь мир вот-вот готов раскрыть ему свои тайны. И даже если там, в реальном мире, началась очередная мировая война и вот-вот раса Вечных грозится уничтожить все живое и неживое и погибнуть сама, его это сейчас не касается.

Его разум готов совершить великое открытие, он вдруг почувствовал вкус решенной задачи. Каждый раз, когда кому-то это удавалось, он словно вставлял очередной привередливый кусочек головоломки на свое место.

ЦинЗащ досмотрел присланные данные до конца и переключился на наблюдение внешнего мира. Сначала он даже не понял, что именно произошло, решив, что это просто сбой модулей анализа данных. Он переключился к записи и тут же вернулся обратно, но ничего не менялось. Он видел тот самый пейзаж, что несколько минут назад ему прислали с другого конца материка. Он даже смог разглядеть того, кто прислал эти данные, это был исполин выше его ростом с несколькими красивыми расщелинами посередине. Было видно, что он не первую тысячу лет готовится к разделению и вот-вот закончит этот великий процесс рождения нового разума.

– Я ЦинЗащ, у меня запрос на подтверждение, – произнес он как можно тише, осознавая в какое глупое положение он сейчас попадет, если ошибается.

– О! Древний историк? Как ты тут оказался? – удивленно поинтересовался ближайший собеседник и ЦинЗащ узнал его голос.

– Поправка, у меня запрос на решение! – все так же тихо произнес ЦинЗащ, но тут же исправился и увеличил мощность передачи на максимум и повторил.

В течение нескольких минут он передавал данные своего эксперимента, описав каким образом он смог обнаружить несовершенство в прошлом, какие именно данные он запросил и как он осуществил перемещение. Даже он сам не смог бы описать все настолько подробно, но за него все сделали беспристрастные древние части вечного мозга, что отвечали за безопасность. Именно они сохраняли каждое весомое действие в истории, чтобы любой мог повторить или хотя бы проверить то, что было сделано прежде.

ЦинЗащ проверил еще несколько раз то, что только что рассказал всем и решился на самый важный эксперимент в своей жизни. Он накопил побольше энергии, впитывая ее всей доступной поверхностью и стараясь даже не думать, а затем выкрикнул как можно громче.

– Я ЦинЗащ, у меня запрос на информацию. Прошу сообщить все данные о видимости луны.

Сказав это, он прислушался и даже услышал собственное эхо. Радиоволна обогнула планету дважды с разных сторон, отражаясь то от поверхности, то от ионосферы, словно змея. После чего наступила тишина, эфир был удивительно чист, даже обычный фоновый шум прекратился, настолько всех поразила мысль о том, что он задумал.

Прошли бесконечные секунды, прежде чем начали поступать сведения на разных частотах. Дабы не перебивать друг друга, каждый старался выделить для себя отдельную частоту и рассказать все, что он видит и чувствует в этот момент.

Примерно через пять минут, у ЦинЗащ было полное описание луны, насколько это было возможно с такого расстояния, и очень точные сведения по расстоянию и скорости вращения. Он вновь углубился в себя, сосредоточился на том, что ему передали, стараясь отвлечься от собственных органов чувств и представил себе далекую равнину.

Он видел кратеры, гладкую безвоздушную поверхность и каменистую долину, устланную обломками астероидов и крошевом булыжника. Вокруг него, насколько хватало воображения, виднелась только красная поверхность, каждый камешек на этой поверхности находился на своем месте тысячи лет.

ЦинЗащ медленно представлял себе все, что его окружало, каждую пылинку он мог подробнейшим образом описать и даже объяснить, почему она находится именно тут, а не где-то еще. В какой-то момент он почувствовал, что давление снаружи исчезло. В тот же миг он переключился на внешние сенсоры и обомлел от увиденной картины.

Больше не было слышно ни одного голоса, ведь прежде не было нужды использовать более высокие частоты для общения. Все, что он мог почувствовать, так это лучи палящего солнца, что больше не сдерживались атмосферой, несколько слабых, но прицельных луча высокочастотного излучения астрономов, да бесконечность космоса вокруг него.

Отсюда, с малой луны, он мог наблюдать собственную планету словно игрушечный шар, висящий высоко в небе. ЦинЗащ напрягся, благо энергии от солнца он получал с избытком, и передал первое послание с другой планеты к себе на родину. Все, кто мог услышать его, запомнили этот момент в своих кристаллах, отныне этот миг светился ярким белым светом, чуть тусклее, чем некоторые откровения первого тысячелетия.

Вечные могли отлично обходиться без атмосферы, это несколько сдерживало их внутренние процессы, но не убивало их кремневые тела. Камни, что покоились на одном месте тысячи лет, вбирая знания и постигая мир всеми возможными способами вырвались в космос. ЦинЗащ не знал, как далеко они смогут перемещаться, чего смогут достичь и кем станут, он был первым космонавтом, который высадился на другой планете.

Часть 2. Начало

Глава 1. Решение

В галактическом собрании стоял гвалт, невозможно было разобрать кто и что именно старается сказать. Из уважения ко всем расам, зал парламента разделялся небольшими куполами, создавая приемлемую атмосферу и давление каждому представителю. Внешне зал скорее напоминал сферу с сотами по всей поверхности, где каждая сота включала в себя несколько особей одной расы. Все они были связаны переговорными устройствами, которые обслуживали тысячи автоматических переводчиков. При этом каждый мог считать себя в центре, поскольку у сферы не могло быть особенной точки.

Большинство представителей общались посредством обычных звуковых волн, что значительно упрощало их коммуникацию, однако, для некоторых рас пришлось прибегнуть к радиоволнам и даже световым излучателям. Само собой не все расы принимали решение, были и такие, что просто присутствовали и голосовали по велению более развитых, но тем не менее, они считались свободными и самостоятельными.

Каждые сто лет собрание обсуждало мирные договоры, ограничивало военные территории и рассуждало на предмет дальнейшего развития. Разумеется, что после собрания далеко не все придерживались намеченного плана, но таков был порядок и его требовалось соблюдать.

Основная часть собрания уже закончилась и все, кто хотел продолжить войну, уже передали своим войскам решение собрания. Те же, кто прилетел, договориться о торговле, сейчас обсуждали тонкости доставки и условия продажи разного товара. На повестке оставался вопрос дальнейшего развития, который порой не зависел от какой-то одной расы, априводился в действие иными силами.

– Прошу тишины! – раздался достаточно громкий голос во всех кабинетах собрания и включился подавитель шумов, дабы разом отсечь все попытки разговоров. – Спасибо! Согласно решению сознания нулевого уровня, на нас возложена задача исследования разумной жизни. Несмотря на разнообразия разума, остается открытым вопрос его зарождения, который и предлагается исследовать.

– Кем предлагается? – раздался вопрос откуда-то с южной стороны и кабинет задающих вопрос ненадолго подсветился слабым зеленоватым светом.

– Для исследования вопроса зачатков разума была создана новая солнечная система, в ней размещено несколько сбалансированных планет и собрано достаточно химических элементов, – продолжал оратор, отметив про себя глупость вопроса. – Как мы все знаем, понять истинные причины сознания нулевого уровня нам не дано, мы можем лишь следовать его запросам или игнорировать их.

В эфире стояла гробовая тишина, несмотря на то что подавители шума давно были отключены. Игнорировать просьбы сознания нулевого уровня никто не решался, мало кто понимал, чем они обоснованы, но все осознавали, что это именно он создал их всех, как и всю вселенную в целом.

Игнорировать единственный сверхразум, который на порядок превосходит, все их понимание было страшно. Сознание нулевого уровня никогда не обосновывал свои решения и не требовал, а лишь предлагал, из-за чего создавалось ощущение, что ему известно намного больше, чем кажется.

– От нас не требуют сиюминутных действий, мы лишь должны принять решение о начале операции, либо проигнорировать просьбу. Прошу высказаться по этому вопросу, – оратор закончил свою речь и первым проголосовав “за”, стал ожидать итогов.

Присев на невысокий стул, он повернулся к своим коллегам и заметил испуганные взгляды.

– Что? Вы были против? – удивленно спросил он.

– Нет, мы и не думали перечить Нулевому, но все произошло так быстро, – взволнованно произнес один из них, а второй яростно закивал головой в знак согласия.

– Ну да, быстро, но до начала действий еще очень далеко, да и неизвестно еще, чем сейчас… – договорить он не успел.

Прозвучал громкий сигнал окончания голосований и в центре сферы появилась голограмма результатов. Девяносто пять процентов было за, интересно, кто были те двое, что рискнули ответить нет? Что это, обида или жажда протеста, всегда и во всем?

– Отлично, решение принято. Осталось определиться с составом экспедиции, – вновь вставая провозгласил все тот же оратор. – Нам потребуются Вечные, без вас мы не сможем разобраться с местным климатом и пригодностью планет. Также нам нужны будут навыки Ксилона, ваши способности к терраформированию лучше, чем у многих, а мы пока не знаем, что именно там встретим. Само собой, в состав экспедиции войдем мы, как раса, избранная нуле… Простите, как раса, избранная сознанием нулевого уровня, – в зале опять послышался небольшой шум.

Несмотря на то, что Фаот считался древнейшей расой из ныне живущих, все отлично знали его историю и не забывали им напомнить, что они всего лишь паразитируют в чьем-то другом теле. Что был кто-то, кто первым вышел в космос и даже достиг их планеты, прежде чем они переварили его мозг и высосав все знания превратили в живой скафандр для собственного разума.

Расу, что обнаружила их планету и приземлилась, как ни странно, больше никто не видел, хотя Фаот клялись, что они их не трогали и даже искали, но не нашли.

– Попрошу тишины! Решение было принято, вы все могли проголосовать против! – громко произнес оратор от расы Фаот. – Предлагаю начать подготовку к путешествию, оставив все споры позади, – он снова включил подавитель шумов и вышел из кабинета.

В кабинке Вечных находилось сразу три особи, так было принято в совете, дабы исключить случайных решений, а также спорных ситуаций. Со стороны могло показаться, что после слов Фаота наступило растерянное молчание, однако это было далеко от истины.

В диапазоне ультракоротких частот, шли отчаянные переговоры, и еще ни одной другой расе не удавалось подслушать, а уж тем более расшифровать речь Вечных. Обсудив все тонкости и приняв единственно правильное решение, они тоже отправились на выход.

Поскольку никаких конечностей у них не было, в их кабинете все управлялось исключительно по радио, а для перемещения они использовали энергию схожую с гравитацией, от чего их тело скользило в нескольких миллиметрах над гладкой поверхностью. Сами они называли это полем преграды и даже несколько раз пытались объяснить суть этого поля, но напрасно.

Ксилонцы не стали долго обсуждать случившееся, а просто переглянулись и кивнув друг другу стали ждать открытия дверей, решая лишь кого лучше принять в состав экспедиции. Их скорость восприятия мира нисколько не изменилась с тех пор, как они вышли в космос. Им теперь требовалось вернуться домой и составить краткое описание собрания своим разумным растениям.

За долгие годы эволюции и сотрудничества они так и не научились воспринимать друг друга равными. Растения жили своей жизнью, а Ксилонцы своей, стараясь помогать, где это возможно и не сильно мешать жить. В совете присутствовала только животная форма, поскольку растительная была столь медлительна, что не успела бы воспринять информацию с должной скоростью.

Через несколько дней, во все уголки галактики разлетались корабли с представителями. Для проведения собрания изначально была выбрана пустынная и необитаемая планета, на которую не претендовала ни одна раса. Солнце этой планеты давно остыло и жизнь на планете была практически невозможна. Лишь Вечные могли оставаться на этой планете в относительно живом состоянии, но и им планета без кислорода была не очень-то нужна.

Большинство рас прилетало на собрание не ради самого собрания, а скорее ради информации от посетителей. Общение и переговоры между собой никак не регламентировались, а потому это было единственное место, где концентрированно проводились все дипломатические игры и раскручивались интриги.

У всех были претензии к кому-то и одновременно с этим желание получить что-то полезное, на том и держался мир в галактике. Если бы какая-то одна раса обладала явными преимуществами, возможно миру настал бы конец, однако все отлично понимали, что как бы силен он ни был, противостоять всем остальным одновременно он не сможет.

Ксилонцы сели в свой корабль и запустили двигатели, настраивая навигационный компьютер на родную планету.

– Тебе не показалось, что нас хотят просто использовать? – спросил первый помощник, а по совместительству навигатор.

– Нет, – ответил капитан. – Мы привыкли совмещать множество знаний. Даже ты не можешь сказать, кто ты есть на самом деле.

– Как это? Могу. Я представитель нашей расы в совете, твой первый помощник.

– Ага, а еще навигатор, а еще экзобиолог, а еще руководитель экспедиции.

– Ну это естественно, а еще я хороший сын, любящий муж и добрый отец всем пяти детям. Но это же все не главное!

– А что главное Лит? Семья, карьера, образование, воспитание, род? Разве ты можешь выкинуть семью или науку из своей жизни? Отказаться от работы?

– Ну нет, конечно, но… – Лит задумался, подбирая правильные слова, но выходило, что он каждый раз сам себе противоречил.

– Не можешь? Вот в том-то и дело, что между просьбой, приказом и желанием, иногда нет никакой разницы. Все проще, хочешь – делай, не хочешь – не делай. Только всегда помни, что, если не сделаешь ты, сделает кто-то другой, – капитан мягко вывел корабль со стоянки и отдал его на волю автопилоту.

– Всегда? – с вызовом усомнился Лит.

– Безусловно! Причины могут быть разные, тут не спорю. Кому-то придется, кто-то с радостью, кто-то от безысходности, но всегда сделают за тебя.

– А если, допустим, я решил убить кого-то, но потом передумал. Что же это выходит, кто-то другой это сделает?

– А как же, Лит, я пока еще не встречал ни одного бессмертного, как говорится: “Даже Вечные не вечные”, – капитан гулко засмеялся, вспоминая, что именно раса Вечных породила этот каламбур пару столетий тому назад.

– А нам зачем это надо? – примирительным тоном поинтересовался второй помощник.

– Нам это надо ради уникальных знаний, а лично тебе это может быть и не надо. Возвращайся домой, семья, дети, наука – все это никуда не делось, помнишь? – Оул внимательно посмотрел на своих сородичей. – Вы оба отправитесь в экспедицию, а я останусь тут, разбираться с тем, во что вы там вляпаетесь.

Лит и Гал сидели насупившись, несмотря на то что капитан был среднего возраста и Гал мог быть его отцом, а Лит сыном, его не напрасно выбрали капитаном и главным представителем. Он всегда находил правильные аргументы и мог выпутываться из безнадежных ситуаций. Когда раса Сайкра решила, что они слишком жестоко обращаются с разумными растениями, он сразу же пригласил их на планету в гости, дабы те смогли сами убедиться, что это не так.

Сайкра не могли существовать на суше из-за палящего солнца, и не могли находиться в воде по причине того, что их кожа содержала большое количество металлического калия. Корабль барражировал над их планетой несколько месяцев, а потом, не говоря ни слова, исчез.

С тех пор Сайкра больше не высказывали недовольства, причиной которого являлась вовсе не забота, а лишь попытка давления в отместку за торговые корабли. Когда Ксилон выбрался в космос и начал активно развивать торговую сеть, Сайкра пришлось сильно уступить в ценах на перевозку, чего они никак не могли простить.

Вечные не использовали корабли, они были им без надобности, а потому просто вышли на открытую поверхность и стали прислушиваться. Где-то там, за сотни световых лет отсюда, сейчас формировался гиперпространственный канал связи, который должен был сообщить точные координаты и направление перемещения. Со времен первого прыжка их раса сильно продвинулась в самосовершенствовании, сначала они покорили свою систему, а затем отправились к ближайшим звездам.

Отсутствие атмосферы, высокие или же напротив сверхнизкие температуры на поверхности планеты, были лишь пустяковым неудобством. Да, они бы не смогли жить и размножаться в таком мире, однако изучению и исследованиям это никак не мешало.

Им не нужны были искусственные спутники, они просто отправлялись в полет и кружили по орбите вокруг планеты. Они не строили корабли, а сами перемещались туда, куда видели путь. Даже сам способ их перемещения пока оставался загадкой, они умели это делать, но каким именно образом так и не изучили до конца.

Стоя на поверхности и наблюдая звезды в ожидании связи, они обсуждали предстоящее:

– Экспедиция важна? – задал вопрос Итаниум.

– Лишних знаний не бывает, – ответил Зайлог, самый старый из них.

– Нам придется перемещаться на кораблях?

– Несущественное уточнение. (перевод с языка Вечных допускал и более грубую трактовку, по смыслу ближе к: “А тебе не все ли равно”)

– Какова истинная цель нашего участия? – нисколько не оскорбившись продолжил Итаниум.

– Приоритетно: запись всего исследования, накопление знаний, помощь экспедиции. Вторично: осознание истинной цели сознания нулевого уровня.

– Сигнал, – выкрикнул третий из них, который до сих пор молчал, дабы не нарушать стабилизацию приемных кристаллов.

– Принял, – ответил Зайлог и тут же исчез.

– Принял, – эхом повторил Итаниум и тоже пропал.

Следом отправился и третий, который не уловил смысла их разговора, поскольку решение было уже принято, а Вечные никогда не меняли своих решений.

Больше всего на свете, Вечные не любили подчиняться, скорее даже не так, они не понимали этого слова в принципе. В их иерархии любой высказывал мнение и вынужден был его обосновать. Мнение, не подкрепленное математическими выкладками, рассматривалось как произведение искусства, не более.

Это было общество, базирующееся на аксиомах и теоремах, но не гипотезах. Само понятие гипотезы было так далеко от их понимания вещей, что иногда было просто удивительно, как они смогли что-то изобрести, помимо математики.

Трое Фаот, медленно шли по коридору, им совершенно некуда было спешить, это была раса идеальных разведчиков. Несмотря на то, что они старались как можно реже проникать в чужие тела, это не мешало им заполучить по несколько десятков, а то и сотен шпионов во всех уголках галактики.

Чаще всего они действовали мирно, выбирали себе местную особь, которая не сильно бросалась в глаза, но тем не менее могла свободно перемещаться. Обычно это были невинные домашние животные или насекомые, иногда, на особенно сложных планетах, они окучивали рыб или птиц.

Крайне редко они проникли в тела разумных, это был бич их расы, если бы у них существовала религия, то они каждый день неустанно замаливали бы свой первородный грех, но они были совершенно не религиозны.

Их религия, впрочем, как и у всех, базировалась на понятии сознания нулевого уровня, который, в отличии от большинства богов, был не чем-то эфемерным, а вполне себе реальным.

Это был сверхразум, который не имел воплощения в реальности, но одновременно с этим составлял всю окружающую реальность вместе взятую. Он никогда не называл себя богом, но не скрывал, что именно он создал вселенную.

Как это ни странно, но даже обладая абсолютным разумом и знаниями обо всем что существует в его вселенной, Нулевой не потерял вкус к жизни, не стал пассивным наблюдателем, а продолжил обучение других.

В чем состоял смысл его просьб понять было не суждено, его план всегда оставался ведом лишь ему одному. Быть можешь, попробуй он объяснить свои желания и стремления другим они бы его поняли, но лишь отчасти. Для того, чтобы создать вселенную нужно быть как минимум равным ей, а чтобы понять планы и задумки того, кто создал вселенную, надо было быть равным ему.

Любой разум порожденный после мог осознать лишь часть плана только то, о чем его попросили, но он не мог охватить все. Фаот, как и другие разумные виды, в какой-то момент инкапсулировали сознание в теле, что позволило им разнообразить мнения и перестать развиваться как единый организм.

Каждый индивид был вправе обратиться к общему организму, но связь эта по-прежнему действовала лишь на малом расстоянии и позволяла передавать только ограниченный набор эмоций и информации. С появлением способности самостоятельно мыслить все особи начали резко прогрессировать, больше не требовалось находится на родной планете, не нужно было постоянно ожидать решения всех, все стало проще и быстрее.

Вот и сейчас, идя по коридору, они просто общались, а не перекидывали информацию через единую эмоциональную сеть.

– Сет, а ты уверен, что стоило включать в состав экспедиции другие расы? – спросил главный, обращаясь к своему помощнику.

– Нет, мы бы и сами справились, но это единственные, кому мы сможем там доверять.

Раш остановился и пристально посмотрел на него.

– То есть как это? Кто-то смог проникнуть в сознание Фаот? Что-то я не припомню такого случая… – медленно проговорил он, не догадываясь о чем идет речь и зашагал дальше.

– Такого случая и не надо, само сознание Фаот может стать проблемой. Зато в Вечных никто проникнуть не сможет, это попросту невозможно.

– А Ксилонцы? – усмехнулся второй помощник.

– Рабочие лошадки, – ответил Сет. – Никто не будет проникать в сознание работника, поскольку тот не обладает достаточными стратегическими знаниями.

– Можно подумать, Вечным мы собираемся рассказывать больше, – саркастично добавил Тор.

– Вот я с тебя удивляюсь, Тор! Вечным не надо ничего рассказывать, это же ходячая лаборатория и база данных в одной банке! – выпалил Раш, размахивая руками.

– Скорее в одном булыжнике, но суть та же, – добавил Сет. – На самом деле Раш прав, Вечные видят каждый атом, и все запоминают, если эти знания получит тот, кому доверять не стоит, они могут вылезти нам боком.

– Тогда зачем мы их взяли с собой? – искренне удивился Тор.

Сет даже остановился, поражаясь непроходимой недогадливости его второго помощника.

– Да затем и взяли, чтобы каждый понимал, что он под микроскопом и если облажается, то Вечные это заметят и запомнят. Считай, что это наша служба собственной безопасности, к которой никто не имеет доступа. Ни ты ни я никто, понимаешь? Если ты честно работаешь, тебе опасаться нечего, но если ты решил сделать что-то нечистое, то кем бы ты ни был, как бы высоко ни стоял, Вечные тебя запомнят, – прочитав нотацию, Сет повернулся и зашагал дальше.

– А кто у них главный? Он же может приказать забыть или стереть как-то?

– В школе надо было лучше учиться, – надменно произнес Сет. – У них нет главного, а приказы они в принципе не понимают и не приемлют. Так что, с момента старта экспедиции мы все в равных условиях. Если кто-то из вас хотел выслужиться перед нашими и принести побольше вкусного, ничего не выйдет. Даже, если бы это был я. Эксперимент пройдет именно так, как был задуман и никак иначе.

– Они что, все расскажут Нулевому? – не унимался Тор.

– Нулевому ничего не надо рассказывать, он и так все видит и все знает.

В полном молчании они дошли до своего корабля и поднялись по трапу. К слову сказать, их корабли были самыми быстрыми кораблями в галактике, они могли открывать гиперпространственный туннель с немыслимой точностью и перемещаться в любой уголок в течение нескольких минут. Большую часть времени корабль тратил не на перемещение, а на вычисление точных координат, впрочем, как и Вечные, но их способ перемещения был доступен только им и не позволял взять с собой какой бы то ни было груз.

Корабль мягко поднялся с планеты, и развернув свой нос в сторону родной звезды принялся за вычисления. Самым сложным было определить, где именно сейчас находится их звезда и планета, учитывая сколько времени прошло с момента отлета.

Фаот сняли скафандры, на родной планете они им будут не нужны, пристегнулись к креслам и стали наблюдать, как перед самым носом корабля образуется сфера гиперперехода.

Гиперпространство имело очень странные очертания, это была вогнутая полусфера и с какой бы стороны ты ни подлетел к ней, она всегда оставалась лишь обратной стороной сферы, что вела к другой точке.

В сфере замаячила родная звезда, бортовой компьютер принялся корректировать точку выхода, и звезда резко рванула вперед. Если бы компьютер чуть-чуть ошибся, то любая материя, что оказалась бы на пути гиперпространственного выхода, моментально переместилась бы в точку входа, разнося корабль и безвестную планету в крошево. Мимо окна выхода пролетела планета и корабль тут же скорректировал относительную скорость, последовав за ней.

Как только планета стабилизировалась и повисла прямо перед носом корабля, взревели маршевые двигатели и корабль отправился в путь. Не было никаких искр и вспышек, корабль просто прошел через сферу и оказался у родной планеты. Гипертуннель схлопнулся позади корабля, потеряв энергию, а корабль начал маневр приземления, выходя на посадочную глиссаду к космодрому.

Глава 2. Корабли странствий

Для экспедиции было решено снарядить сразу несколько кораблей, ведь звезда к которой они отправлялись, находилась почти на отшибе галактики, частые перемещения могут стать проблемой. Корабли обладали внушительным тоннажем и теоретически могли переместить небольшой планетоид, если бы толкали его носом перед собой.

Первым делом, погрузили все необходимое оборудование для биологов. Это были бесчисленные лаборатории, репликаторы и атомайзеры, способные создавать что угодно из отдельных атомов. Расходные материалы решили не грузить, так как далекая планета обещала быть богатой всеми веществами и не требовала дополнительной подготовки.

Сет вышел в космос на маленьком орбитальном катере, чтобы воочию убедиться в том, как идет подготовка. Приближаясь к огромной орбитальной верфи, что представляла собой гигантский волчок, развернутый длинной стороной воронки к планете. По большому кругу располагались доки, из которых сейчас торчало несколько носов кораблей. По мере постройки корабля нос высовывался все дальше и дальше, это потом уже в него закачают воздух, настроят бортовые компьютеры и запустят корабль в полет. Сет смотрел как на фоне черного неба медленно высовывались носы новых крейсеров, конечно, на них не было никакого вооружения, ведь они собирались не воевать.

Каждый корабль стоил их планете огромных ресурсов, но все это были мелочи, по сравнению с тем, что они собирались сделать. Никто и никогда еще не смог дать ответ на главный вопрос зарождения разума, ведь любой разум после того, как он появился не мог исследовать сам себя. Сет никогда еще не был так близок к разоблачению этого парадокса, как сейчас. Возможно, они могли бы осуществить подобную экспедицию самостоятельно, но одно дело желание какого-то чиновника и совсем другое, просьба-предложение Нулевого.

На тех планетах, где успела зародится, самостоятельная жизнь, лишенная связи с Нулевым, всегда появлялись и религии. Даже перед вымышленными богами они чувствовали трепет, что уж говорить, когда это вовсе не вымысел? Когда ты не догадываешься, а отчетливо знаешь кто именно тебя создал, да и не только тебя, а всю вселенную.

Сет не мог себе даже представить, какого это жить в мире, не понимая откуда он взялся. Быть может, от того он и не мог до конца понять саму религию, как эффект зарождения разума? Для него это была не религия, а знания и явления. Он точно знал, как появилась вселенная, откуда черпается энергия и его Бог, если можно так назвать Нулевого, это не вера, а знания. Такой же набор формул, аксиом и обоснований, как любое другое природное явление. Можно верить или нет в то, что не дает ответов и не приемлет вопросов, но как можно не верить в то, что само обращается с просьбами и явно обладает абсолютным знанием.

Единственная проблема Нулевого была в том, что он мог знать только то, что уже существует, но для познания того, чего нет его было недостаточно. Сейчас им предложили быть инструментом, его руками, глазами и любопытством. Прилететь на пустую планету, зародить там жизнь и обеспечить все условия для появления разума это было больше, чем Сет мог себе представить.

Одно дело наблюдать за разумными вокруг себя и совсем другое создать его собственными руками. Была только одна проблема, согласно условиям Нулевого, они не имели права вмешиваться в развитие разума. Их задачей было создание условий и наблюдение, чем они и собирались заняться. Вместе с Сетом на орбиту отправился Раш, скорее всего ему просто было скучно, все проекты на планете он давно передал и теперь ждал назначения на корабль, чтобы начать осваивать новую лабораторию.

– Сет, а какой из них наш? – спросил Раш, рассматривая одинаковые с виду корабли.

– Второй справа, с носовой надстройкой, – пояснил Сет, наблюдая, как именно этот корабль сейчас снялся со стапелей и вылез еще немного вперед. – Это радарная башня, нам надо будет поддерживать связь с лабораториями на поверхности.

– А Вечные? Как обычно, своим ходом? – не отрывая взгляда поинтересовался Раш.

– Нет, их корабль сейчас с той стороны верфи, у них другая атмосфера, им не требуется так много кислорода, как нам. Пришлось их изолировать от пилотов, но лететь мы будем все вместе.

Коммуникатор на руке Сета яростно завибрировал, высвечивая белый уровень входящего звонка. Сет коснулся светящейся поверхности и произнес:

– Слушаю.

– Сет, мне сказали, что вы с Раш отправились посмотреть корабли? – спокойно и негромко поинтересовался собеседник.

– Да, все верно, подготовка требует контроля.

– Правильно, правильно. Мне пришло обращение от Нулевого, он предлагает немного скорректировать время.

– Что? Какое время? – переспросил Сет, не совсем понимая, о чем идет речь.

– Звезда и планета, что он создал… В общем, он переместил их в прошлое, немного, так что, к тому моменту как вы туда прилетите, там уже будет кипеть жизнь.

– А как же наши биологи? Они уже неделю бьются над проблемой замкнутого биоцикла, даже Ксилонцев привлекли, решили сделать планету по их образу и подобию, с растениями и животными.

– По их образу и будет, Нулевой видимо предвидел это. В любом случае, вы там не расслабляйтесь, по мере возможности используйте готовое.

Связь прервалась, а Сет смотрел в иллюминатор в бездну космоса и злился. Он понимал, что планы всегда меняются, но почему не сказать об этом заранее, кому теперь нужны наноботы и миллионы разработанных видов? Черт бы побрал этот сверхразум нулевого уровня, который вечно все делает наперед и по-своему.

– Сет, что-то случилось? – поинтересовался Раш, который не слышал разговора, но по состоянию Сета догадался о неприятностях.

– Все замечательно, Раш, просто великолепно. Нам дают планету с растениями и животными, – как можно спокойней произнес Сет.

– Ну так это же даже лучше, да? – робко предположил Раш. – Нам же меньше делать придется, если что на месте подкорректируем, – он ненадолго задумался и добавил. – А, если не секрет, чье решение? Это был Ра?

– Это был Ра, – эхом повторил Сет. – Но он лишь передатчик. Решение принадлежит Нулевому.

– Отказаться, я так понимаю, уже нельзя?

– От миссии? Можно. Но мы уже согласились. Просто все наши корабли, вся наша подготовка и распределение для Нулевого значат меньше, чем соль на плавнике.

– Может, если стартовать прямо сейчас, мы еще успеем?

– Нет, не успеем, он отбросил их в прошлое, – Сет стукнул кулаками по стеклу в порыве бессилия. – Черт бы побрал этих начальников!

– Сет, это Нулевой, мы никогда не сможем понять его действий.

– Как жаль… – словно не слыша его пробормотал Сет и тяжело вздохнул. – Как жаль, что у нас все иначе, чем у Вечных. Никакого начальства, никаких приказов, что решил, то и сделал.

Раш посмотрел на верфь и заметил, как еще один корабль сделал шаг в космос и остановился, словно улитка медленно выползала из своего логова. Сет подошел к пульту, снял защиту и запустил посадочную последовательность. Корабли Фаот давно уже освоили гравитацию, а потому, корабль плавно сошел с орбиты и начал вертикальный спуск на небольшую площадку возле института.

Раш не стал усаживаться в кресло и пристегиваться, компьютеры отлично отслеживали положение каждого катера и любой прогулочной яхты, не допуская столкновения, а искусственная гравитация обеспечивала устойчивое положение под любым углом.

Раш наблюдал, как черноту космоса сменило небо индиго, которое плавно светлело, покуда не стало голубым сводом над головой. Солнце ярко светило и даже не верилось, что где-то там, за этой непроглядной голубизной летнего неба, висит огромная верфь, на которой сейчас строятся корабли для самой глобальной экспедиции.

Крейсеры, способные разнести целую звездную систему в пыль, а при необходимости и погасить светило, сейчас готовились породить жизнь у далекой, никому неизвестной звезды. Разум нулевого уровня определенно имел свои цели, и они вовсе не обязаны были совпадать с целями экспедиции.

Никто не мог точно сказать, чего хотело сознание нулевого уровня, ведь он существовал всегда, еще до того, как появился первый разумный организм. Что именно он добивался, исследовать, нас? Посмотреть, как три расы будут работать вместе? Любой мог представить себе сотню вариантов и даже сказать правду, но ни один не знал истины. Сейчас можно было лишь ждать, пока постройка кораблей не закончится, ведь они не могли, как Нулевой, столь же вольно обращаться со временем.

Медленно переминаясь с ноги на ногу, Раш вышел из катера вслед за Сетом, они давно уже перестроили свое тело и оставили себе только две ноги. Видимо их старым носителям требовалось больше устойчивости, а быть может у них вся планета была такой. Теперь уже никто не узнает правды, прежняя планета так и осталась где-то там, ни гиперпривод на корабле ни даже наличие карт, никак не спасли ситуацию.

Фаот пытались найти прежнюю цивилизацию, но это оказалось даже сложнее чем искать иголку в стоге сена. Им и впрямь было стыдно, они просто не знали, как это исправить, как можно было оправдать то, что они уже сделали?

На планете Вечных жизнь шла своим чередом, точнее все до сих пор спорили, можно ли назвать полноценной жизнью разумные камни. Зайлог оказался на поверхности первым, все же его навыки перемещений, за последние несколько тысяч лет, стали намного лучше. Он не спешил, ведь спешить сейчас было совершенно некуда.

Сканируя поверхность родной планеты всеми возможными способами, он наслаждался прекрасным видом. Вокруг него простиралось каменное плато, покрытое чудесной кремневой крошкой, а небо было чуть светлее, чем в космосе. Атмосфера содержала всего три процента кислорода, ровно столько, сколько могла переработать его поверхность, превращая в нужные ему соединения.

Звезда находилась практически в зените и всё его тело жадно накапливало энергию, откладывая ее внутри в виде сложных солей, Зайлог осмысливал положение. Он отдавал себе отчет, что ему придется нести ответственность за очень сложную миссию. Не было даже тени сомнения, что он лично отправится в экспедицию, он просто обязан стать хранителем этих знаний. Рядом возник Эниак и первым делом связался с Залогом:

– Кто рискнет представлять нас на кораблях чужих? – практически открытым текстом заявил Эниак, не особо шифруя канал связи.

– Я, – коротко ответил Зайлог и тут же добавил на второй несущей частоте: – Остерегайся знаний, что стали твоими.

Чуть поодаль, с тихим ударом о поверхность, появился Итаниум. Он словно нарочно сдвинул координаты, не желая оказаться рядом.

– Итаниум, твои импульсы полны активности, тебя что-то беспокоит? – обеспокоено поинтересовался Зайлог.

– Неизведанное, непредсказуемость, – произнес он, тихим шорохом на уровне волновых шумов, словно сам боялся сказанного. – Моя структура не приемлет неопределенности, я опасаюсь, что память будет непоследовательна, – Более уверенно, но не пренебрегая шифрованием добавил Итаниум.

– Твое смятение логично и обоснованно, но все же, я предлагаю тебе отправиться со мной, – Зайлог произнес важное, и стал ждать ответа.

Вечные умели ждать, это было их природой, основой их существования. Они задавали вопрос мирозданию и ждали ответ. Рано или поздно, ответ появится сам собой, а выдержки им было не занимать. Итаниум активировал гравитационное поле и мягко поплыл прочь, ему нужно было время и место, чтобы обдумать свое решение. Никто во всей вселенной не мог заставить Вечного пренебречь внутренней логикой, и принять решение основываясь на мнении другого.

– Мне бы тоже хотелось присоединиться к вам, – произнес Эниак, уже догадываясь о решении Зайлога.

– Нет. Ты нужен нам в совете. Только у тебя останется память о принятом решении, только тебе мы можем полностью доверять и передать все знания после.

– Знания будут полными?

– Несущественное уточнение, – Ответил Зайлог и погрузился в процесс дефрагментации.

Эниак отправил широковещательный запрос в коротковолновом диапазоне, сообщив всей планете о предстоящей экспедиции и планируемых событиях. Суть сообщения была очень проста, нужно было отобрать еще пять кандидатов на экспедицию. Вечным нравились простые числа и число семь было оптимальным.

Они делали с информацией все что угодно, это были лучшие аналитики галактики, но даже они не смогли решить вопрос смысла жизни. Смысл существования жизни вообще они определили давно, это гарантированное изменение вселенной в лучшую сторону, поскольку худшие закономерно умирали.

Но вот смысл существования отдельной личности был непредсказуем и непознаваем. С точки зрения Вечных, каждая личность по одиночке вносила слишком маленький вклад в общий процесс. Это как отдельный электрон не способен нести информацию, однако электронная цепь в целом обрабатывает данные и делает выводы.

Информация была главной составляющей Вечных, они собирали ее, обрабатывали и накапливали. Главной целью было создание так называемой информационной сингулярности. Они искренне верили, что, накопив достаточное количество информации, она начнет порождать сама себя.

Именно к этому они и стремились, обладание всей возможной информацией во вселенной. Это шло вразрез с тем, что они знали про сознание нулевого уровня, ведь его даже теоретически невозможно было познать. Просто, недостижимость цели никогда не останавливала тех, кто к ней движется.

Верфь, была полностью автоматизирована, достаточно было задать правильную программу, и она начинала творить. Астероиды перерабатывались прямо там, на месте. Из них выжимали все, что было необходимо, а шлак отправляли в космос в направлении звезды. Металлы плавились и обрабатывались в сотнях гигантских орбитальных печах, модули скреплялись и за дело принимались наноботы. Они, хоть и медленно, но очень точно выстраивали все внутренние коммуникационные схемы.

Вдоль корабля, словно тонкие волосы, прорастали провода, окутанные тонкой пленкой изоляции. Внутри кают медленно появлялись кресла и кровати, которые будут использоваться командой.

Быть может, был и более простой способ построить корабли, но Фаот не любили простые решения. От природы они были одноклеточными организмами, что случайно наладили коммуникацию между собой. Даже когда они познали других разумных существ и отделили общий разум от частного, они не изменили своей сути.

Вот и сейчас, в кораблях сновали миллиарды наноботов, подчиненных одноклеточным организмам и чуть ли не по молекулам собирали корабли. Только огромные пластины внешней обшивки, да внутренний каркас прочности, не было смысла собирать таким способом.

Сет коснулся браслета и подключился к внутренним системам верфи, дабы увидеть то, что невозможно было наблюдать глазами. Он хотел убедиться, что бывшие военные крейсеры, хоть и потеряли всю мощь вооружения, остались по-прежнему надежными и крепкими. Все защитные системы остались не тронутыми, бортовые компьютеры по-прежнему считали корабли крейсерами, однако даже их примитивное сознание догадалось, что оружие не просто заблокировано, а отсутствует. Реакторы, как и положено военным кораблям, дублировались, а топливо в них было загружено с запасом.

Но что-то его беспокоило, неуловимое, словно странный сон по утру. Это было как мысль, которую он обдумывал буквально пару минут назад, но потом его отвлекли и он ее забыл. Сет еще раз пробежался по списку кораблей, надеясь найти подсказку, но так и не смог припомнить проблемы.

Тогда он открыл данные, которые передал Нулевой и стал вчитываться в описание системы. Обычная звезда, класса Д, несколько планет, странно расположены, но хорошо сбалансированны. По его мнению, их было даже слишком много, можно было ограничиться парой газовых гигантов и одной обитаемой.

Первая планета была, по его мнению, совершенно лишней, на ней не было атмосферы, она находилась слишком близко к звезде, да еще и вращалась так медленно, что будь он исследователем, то не стал бы отправлять и зонд. С первого взгляда на параметры было видно, что это просто булыжник.

Вторая была интересней, на ней было много химических веществ, огромное количество воды и густая атмосфера. Будь у него задача разработать существо способное жить в этом аду, он бы справился, но назвать планету комфортной было сложно.

Третьей шла планета среднего класса, на ней тоже была вода и даже магнитное поле, но вот атмосфера слишком уж нейтральная. Быть может, это временное явление и там уже имеется куча кислорода, кто его знает, ведь данные им передали до переброски всей звездной системы в прошлое.

Четвертой шла его любимая планета, именно ее он присматривал на роль ведущей скрипки в этом оркестре. Однако, отсутствие магнитного поля могло сыграть плохую роль. “Что, Нулевой, у тебя тоже не всегда все получается, да?”, – тихонько сказал сам себе Сет. Скоро от атмосферы останется лишь немного газов, а вода замерзнет под открытым небом или же просочится в почву, да останется там навсегда. Дальше и вовсе шла куча астероидов, предполагалось, что именно тут они будут черпать металлы и минералы для постройки своего оборудования.

Самая любимая часть этой звездной системы были газовые гиганты, их было сразу четыре. Первый и самый крупный, вращался словно заводной, его роль была ясна с самого начала, он будет выдергивать всякий мусор, что попытается атаковать столь важный экспериментальный клочок системы. Именно эта планета будет удерживать все внутренние планеты от неожиданных катаклизмов.

Следующим шел гигант поменьше, но с чертовски красивыми кольцами. Они были такими огромными, что сама планета терялась на их фоне. Зачем он был нужен, как так вышло, что он тут очутился – Сет не знал, да и не мог знать. Но, если на этой планете логика давала маленькую трещину, то на следующих двух она и вовсе трещала по швам. Два гиганта, совершенно никому ненужные, учитывая расстояния, их даже не будет видно с обитаемой планеты без специального оборудования.

Сет запустил симуляцию и выкинул эти две планеты, а затем просмотрел мельком ближайшие пять миллиардов лет. Ничего не менялось, он хмыкнул и вернул планеты обратно. “Никогда мы не сможем понять твоего замысла”, – так же тихо пробубнил Сет, убедившись, что вплоть до самоликвидации звезды ничего глобально не изменилось. Он попробовал чуть-чуть поменять параметры других планет и убедившись, что чисто теоретически все остается стабильным, коснулся браслета еще раз. Голограмма пропала, ярко вспыхнув нарисованной звездой напоследок и тут он догадался, что его смущало.

Он вновь коснулся браслета и проверил параметры звезды. Так и есть, звезда класса Д, расчетный период жизни – пять миллиардов лет. Но ведь систему сбросили в прошлое! Сет запросил данные и обомлел, систему переместили в прошлое ровно на пять миллиардов лет.

Выходит, к тому моменту, как они туда прилетят, местное светило будет бить копытом и вот-вот взорвется, оставив лишь воспоминания обо всех пригодных для эксперимента планетах.

Сет быстро вызвал голограмму, и перешел на пять миллиардов лет вперед, затем на шесть, на восемь и лишь к десяти миллиардам лет заметил, что звезда чуть-чуть изменила спектр. “Ах ты ж Нулевой, ах ты ж лукавый шулер!”, – произнес Сет, поняв наконец, что его так смущало. Звезда была не просто найдена, она была создана, как и все планеты!

Каждый атом в этой звездной системе был новеньким, только что с конвейера. Это был не просто эксперимент на какой-то там планете, которая была никому не нужна. Быть может и сама область пространства, в которую они летят, появилась всего несколько мгновений назад, а затем была переброшена в прошлое, чтобы вписаться в общую картину их галактики.

Глава 3. Сборы

Корабли строились неспешно и качественно, а потому требовали времени. Но дабы задуманную экспедицию осуществили не только Вечные, постройка закончилась через двадцать дней. Сколько точно астероидов пришлось переварить верфи, какими объемами наноботов удалось это сделать, оставалось загадкой. Когда речь идёт об эксперименте сразу нескольких рас в галактике, ресурсы никто не считает.

Сет медленно облетал корабли, осматривая их внешнюю обшивку. Без орудийных башен и сотен радаров они выглядели голыми. Можно подумать, что это просто транспортная баржа, а не военный корабль. Он даже подумал, что на боевых кораблях, давно стоило спрятать большую часть вооружения внутрь, дабы не привлекать внимания. В длину каждый корабль составлял около двух километров и даже если вычесть размеры двигателя, трюма и реактора, все равно осталось еще очень много пространства.

Полет будет быстрым, гиперпространство не делало скидки на размер или тоннаж корабля. Понадобится огромная энергия, но корабль окажется на месте в тот же миг, что пересечет границу гиперперехода между двумя точками. Именно по этой причине реактор был во много раз мощнее, чем требовался двигателю.

Сжимать пространство было сложно, а размер гиперперехода напрямую зависел от площади поверхности сферы. Именно по этой причине корабль был квадратного сечения, дабы уменьшить лишнюю трату энергии.

У боевых кораблей все внешние установки располагались на плоскостях, это придавало сглаженность форме и превращало корабли в квадратные кактусы почти круглой формы. Для защиты от коррозии и теплового излучения, корабли были покрыты тонким слоем чистого золота. Сет отлично понимал, что толщина слоя едва ли больше нескольких атомов, но видеть перед собой двухкилометровый золотой слиток, парящий в космосе, было удивительно и прекрасно.

Большое пространство на кораблях им потребуется там, для жизни у далекой звезды. Ресурсы они смогут взять в космосе или на самой планете, но жить им придется только на кораблях. Сознание нулевого уровня однозначно дал понять, что ни одна биологическая сущность не должна вмешиваться в эксперимент. Только Вечным и Ксилонцам разрешили спуск на поверхность, для наблюдения и передачи информации.

Каждый член экспедиции получал в личное распоряжение достаточно большую каюту и доступ к лабораториям. На всех кораблях их было несколько, чтобы можно было максимально распараллелить работу и сократить длительность экспедиции.

Однако, даже по самым смелым подсчетам, экспедиция должна была занять несколько лет. Они, конечно, постараются сделать все как можно быстрее и лучше, но никто не может дать гарантий в том, что ещё ни разу не делал.

Сет направил свой катер вдоль корпуса, чтобы насладиться зрелищем, а затем отдал команду на стыковку. Раз корабль вышел со стапелей, значит внутри уже все должно быть готово к приему экипажа и гостей.

Катер облетел корабль с кормы и нырнув под брюхо начал выравнивать курс и сближаться. Он был мало приспособлен для таких операций, а потому не имел стыковочного шлюза. Гигантский корабль разинул зев грузового отсека и катер медленно вплыл в светлое помещение.

Как только Сет оказался на корабле, створки вновь пришли в движение, закрывая черный как сажа чарующий вид космоса, а когда они плотно закрылись раздался звук впускаемого воздуха. Катер помедлил немного, оценивая параметры внешней среды и убедившись, что Сет не задохнется, разблокировал выход.

Сет быстро дошел до проема, переступил комингс и оказался на корабле, в котором ему придется провести ближайший год, а быть может и больше. Он ощутил странный трепет от того, что первым ступает на борт этого исполина, что понесет тысячи тонн груза через всю галактику в скромный мертвый уголок.

Впрочем, если верить Нулевому, а повода усомнится в его словах еще ни разу не было, уголок обещает быть не таким уж и мертвым. Вот только с разумом там была беда, он по какой-то причине не появился.

Гулкие шаги по металлическому полу отдавались эхом от стен посадочного шлюза, тут не было ничего, что могло бы впитать атмосферу, дабыисключить возможные эксцессы во время разгерметизации. Гравитация на корабле была чуть больше, чем на катере, от чего казалось, что этот гигантский корабль собственным весом давит на все тело.

Сет открыл переходный шлюз и оказался в самом сердце корабля. По корпусу шла едва слышимая вибрация, это разгонялись реакторы. Позже они сбавят обороты, но сейчас, надо было убедиться, что они способны выдать максимум энергии, раскрутив как можно больше кварковой плазмы в гравитационных кольцах.

Теоретически считалось, что находиться в этот момент на борту корабля не безопасно, однако еще не было случая, чтобы кварковый реактор как-то ощутимо нанес вред кораблю во время взрыва. Сет прошел по коридору, мягко ступая по серому покрытию, от корабля пахло свежестью, новизной и нетронутостью. Тут еще не было запаха ни одного живого, никакие реактивы не испортили воздух, а стены блестели глянцем, который неминуемо покроется миллионами мелких царапин и помутнеет.

Сет открыл дверь в одну из кают и осмотрелся. Большая кровать, способная вместить и троих, а при необходимости и четверых. Стол из неубиваемой керамики, которую невозможно было ни поцарапать, ни прожечь, такой же мягкий серый пол, как на всем корабле, и уборная в углу каюты. Все, что нужно будет потом, можно изготовить в любой момент, их оборудование позволяло синтезировать любое вещество из энергии.

Впрочем, до размахов Нулевого им было очень далеко. Сгенерировать целую звездную систему, а в ее искусственности он уже не сомневался, им было не по силам. Придирчиво проведя пальцем по небольшой полочке у входа и не обнаружив даже намека на пыль, он отправился дальше.

Кают-компания была достаточно большой, а судя по обилию стульев, предполагалось, что на корабле будет собираться не менее двенадцати особей. Хотя, мебель была явно рассчитана на двуногих, так что это был корабль для расы Фаот. Сету даже стало интересно, а как выглядит каюта для Ксилонцев? Они тоже спят в кровати или для них установили аквариумы? Все же большую часть жизни они провели под водой, несмотря на то, что могли дышать практически любой атмосферой.

Все расы были относительно дружны, по-настоящему большие военные конфликты возникали редко, однако, даже в мирное время никто не желал делиться лишней информацией. Сет до сих пор не понимал сколько полов у Ксилонцев и как устроен их быт. Как они принимают пищу, как ведут беседы, что для них является оскорблением, а что нет.

У него еще будет повод все это узнать, но надо быть готовым и к обратной реакции, если кто-то предложит ему съесть тухлую рыбу, нужно прежде всего убедиться в мотивах поведения. Тяжело быть парламентарием, а уж тем более вечным послом с другими расами. Когда даже сама суть жизни представляет собой нечто иное, никто не может поручиться за ошибки и мелкие конфликты.

Сет задумчиво брел вперед, мимо пустых боксов для лабораторий, в которых пока не было совершенно ничего, лишь в некоторых из них был установлен молекулярный репликатор и синтезатор вещества. Лишь у самого входа в рубку он остановился, перед ним была святая святых – то место откуда управляется вся эта махина. Единственное место на всем корабле, которое никак не дублировалось.

Геометрически это был скорее центр корабля, а не его носовая часть, Фаот никогда не питали страсть к природному соответствию, но хорошо разбирались в безопасности. Впереди, сразу за рубкой, находились грузовые отсеки, в которых прежде были расположены боевые запасы, запчасти орудий и другие полезные агрегаты. Сейчас они пустовали, в них будет находиться лишь запас топлива, да немного пищи, на первое время.

Фаот коснулся дверей и вошел в рубку, тысячи огней сейчас освещали панели, корабль проходил диагностику, проверяя каждый провод, каждый компьютер что находился на борту. Даже такая мелочь, как сломанное реле включения света могло серьезно испортить репутацию верфи, а потому необходимо было проверить абсолютно все. В корпусе должны были остаться лишь ремонтные наноботы и их тоже надо было проверить, для этого придумывались поломки и боты моментально отправлялись на вымышленную починку.

Раньше, когда Фаот служил в космофлоте, он делал то же самое, его гоняли по всему кораблю с выдуманными заданиями, дабы он раз и навсегда запомнил, где что лежит и куда это надо нести. Во время полета случись что, не будет времени смотреть в инструкцию или читать надписи на коробках, надо действовать и от слаженности и точности действий может зависеть жизнь всего экипажа.

Он был оружейником и в основном нес вахту в том самом грузовом отсеке, что сейчас находился за рубкой. Каждый раз проходя мимо рубки он тихонько завидовал пилотам, навигатору и штурману.

И вот, он стоит в рубке практически собственного корабля, но зависть никуда не делась, она словно старая пыль отдает запахом былого, не неся отчетливых воспоминаний. Сет коснулся модулей управления, провел рукой по панели приборов и вчитался в пробегающие строчки на голограмме. Корабль был живой, он видел, как бьется сердце реакторов, как едва заметно дышат его двигатели и как миллионы электронных цепей передают электронные импульсы, словно гигантское тело подергивает мышцами, проверяя их жизнеспособность.

Радары и лидары сканировали пространство вокруг корабля, это была очень важная часть оборудования на военном корабле, но сейчас от них было толку меньше, чем от камер внешнего обзора.

Раздался знакомый шипящий звук, это был запуск дрона, он должен облететь планету и вернуться обратно, стандартная процедура при сближении с неизвестным объектом.

– Кому нужны дроны, раз уж мы сняли все вооружение, – пробормотал Сет сам себе.

– Добрый день капитан, вооружение проверено и готово к бою, – отозвался голос корабля.

– М-да? И что же у нас есть из вооружения? – удивился Сет.

– Две лазерные турели и широкополосный частотный генератор.

Сету даже показалось, что корабль произнес это с досадой, словно у него отобрали все его любимые игрушки, оставив только пластмассовый молоток и пуговицу.

– Не густо… – протянул Сет. – Ты знаешь цель нашей миссии?

– Информация о цели пока не поступала, вероятно из-за высокой секретности задания.

– Мы летим… – Сет запнулся. А собственно, куда они летят то? – В далекий сектор галактики с учеными и исследователями. Будем порождать жизнь! – закончил Сет.

– Неужели все наши планеты подверглись уничтожению, и мы вынуждены приступить к бегству и возрождению великой цивилизации Фаот? – компьютер постарался вложить максимум эмоций в свою речь, однако вышло это не очень.

– Нет, у нас все хорошо, просто ты больше не боевой корабль, но наличие оружия никогда не будет лишним, – Сет почувствовал, что ему пора заканчивать общаться с интеллектом корабля, пока он не наговорил лишнего и пошел прочь.

– Как вас звать, капитан? – окликнул его корабль, когда он уже выходил.

– Я не уверен, что именно я буду твоим капитаном, но меня зовут Сет.

– Приятно познакомится, меня зовут Зевс.

– Странное имя… – пробормотал Сет и побрел дальше.

Корабль был красивым, просторным и каким-то по странному уютным. С одной стороны, он служил на точно таком же и мог с закрытыми глазами найти все модули управления и даже поменять их, в случае аварии. С другой, ему нравилась пустота и пространство, которое теперь принадлежало всего нескольким Фаот, а не целому подразделению, как во времена службы. Быть может, не окажись он во флоте и не заступи на ту злополучную ваху, он бы сейчас не был на этом посту и уж точно не руководил экспедицией.

Когда их корабль вышел вблизи от пустой планеты, и они высадились, то долго не могли понять, что происходит. Планета была обитаема, на ней были растения и животные, но все они были словно из доброй детской сказки. Долгое время их корабль кружил над планетой, пытаясь определить разумную особь и вступить в контакт, но не найдя ничего, было принято решение высадиться.

По стечению обстоятельств, именно Сет должен был заступать на вахту и обслуживать оружие, а поскольку планета была более чем мирная, он прихватил с собой электронную книжку с небольшой библиотекой историй и отправился на завтрак.

Сразу после завтрака, его, как и несколько других членов экипажа, оставили в кают-компании, и объявили о высадке. Дабы не искать кто отправится на планету, решили отправить тех, кто должен был дежурить, что было вполне логично.

– И я повторяю, никакого оружия! Помните, с чего началась наша история? Вы все самостоятельные личности только благодаря тем двоим, что высадились на нашей планете, – громко объяснял капитан, осматривая каждого. – Это что еще? – он удивительно вынул книжку из кармана Сета.

– Электронная библиотека! – ответил Сет, не видя смысла увиливать.

– Это я и сам вижу, зачем она тебе на планете? Решил не только свои мозги, но еще и электронные подарить?

– Виноват!

– Все, никаких туалетов, стоим тут, ждем челнок, а то я вас знаю…

Они остались стоять по стойке смирно в самом центре рубке, пока челнок готовили к высадке на планету. Сама посадка прошла штатно и как-то очень спокойно, немного потрясло в атмосфере, но гравитация внутри челнока даже не дрогнула. Все ожидали обмана, что из-под земли вот-вот начнут вылезать орудия и палить по беззащитному челноку, но ничего не произошло. Челнок вышел в точку посадки и зависнув над землей ждал разрешения десантироваться. Через пару минут он так же мягко опустился на поверхность и открыл двери.

Первыми вышли двое, они должны были отойти от челнока на небольшое расстояние и ждать реакции, однако, никакой реакции не последовало. Тогда следом отправились все остальные. Трава мягко шуршала под ногами, а скафандры казались лишними и вычурными на фоне этой девственной зелени вокруг.

Первый час все вели себя очень осторожно, брали пробы воздуха, воды, грунта, проверяли все мыслимые и немыслимые параметры, но все было более чем обычно. Состав атмосферы позволял спокойно дышать, а вирусов или опасных бактерий они не обнаружили.

Вокруг царила идиллия достойная картин художников и пера поэта и это быстро расхолаживало команду.

Проведя весь обязательный курс проверки планеты, было принято решение снять скафандры и попробовать вступить в контакт лично, быть может, разумные просто опасались выходить на контакт видя настороженность со стороны чужаков. Вот тогда-то все и стало понятно.

Как только Фаот сняли скафандры и начали дышать атмосферой, маленькие одноклеточные существа, из которых они все состояли, попали в атмосферу и почву. Они принялись за то, что умели делать лучше всего, размножаться. Однако в какой-то момент их стало достаточно много, и они вступили в контакт с Равным.

Суждения Равного были наивны и просты, а попытки объяснить ему суть общего собрания и множественность форм жизни ни к чему не привели.

– Ты понимаешь, что вокруг тебя целая вселенная! – пытался объяснить Сет, общаясь через Фаот в почве и атмосфере.

– Планета, галактика, вселенная – не все ли равно, если я не могу познать больше, чем я есть? – отвечал Равный.

– Но мы летаем в космос, на другие планеты!

– А я живу на этой планете и рад, что вы смогли ко мне прилететь.

– Понимаешь, мы очень мирная раса, но не все такие как мы, тебя могут попросту убить!

– Оружие это плохо, болью ничего не докажешь, – настаивал Равный. – Метеорит, что уничтожил лес на юге этого материка не хотел зла, но он убил многих. Так не все ли равно, хотят зла или нет, если они причиняют боль? Я умею восстанавливаться, я смогу вернуть все как было.

– Да, но на это уйдет время!

– Нет, время уйдет в любом случае, но так я буду занят добрым делом, я буду возрождать жизнь, а не бренно наблюдать собственное существование.

Равный был непробиваем, время для него ничего не значило, а смерть и агрессию он воспринимал исключительно как проявление слабости. Но кое чего Сет все же смог добиться, он договорился с Равным, что тот никогда не будет переселяться в другие миры, а если кто-то попытается его переселить, то он уничтожит себя при первой возможности.

Это был не просто контакт, это была отличная дипломатическая договоренность, которая словно ракетный двигатель, протолкнула Сета вверх по службе. Сначала его вывели в штаб, а затем перевели в министерство, где он быстро дорос до министра по внешним контактам, да так и осел на этой должности.

Теперь опять настало время удивлять. Он должен был проследить, чтобы никто не испортил эксперимент, который им доверил Нулевой. Именно для этой цели он включил в состав Вечных, которые вели себя со всеми, так, словно являлись разумными диктофонами.

Они были способны подслушивать и подглядывать через стены, даже космический вакуум не был для них преградой, если они хотели получить информацию. Они запоминали вибрации, а затем расшифровывали их, превращая в звуки и действия. Способность воспринимать мир сразу во всех диапазонах давала колоссальные возможности.

Не удивительно, что иногда их использовали для проверки кораблей, обнаружить трещину внутри реактора или заметить перепад температуры в проводе они могли, просто находясь рядом с кораблем. А их способность к шифрованию привела к тому, что любой шифр был для них как открытая книга.

Только так Сет мог быть уверен, что никто не будет играть двойную игру, только это могло спасти их от позора во время экспедиции. Сет не думал, что Ксилонцы будут тянуть одеяло на себя, у них был свой интерес, но вот за своих сородичей он переживал.

Когда Фаот получили самостоятельность и разум перестал быть общим, все вдруг поняли, что теперь они могут врать и этого никто не заподозрит. Ведь больше не было нужды делиться со всеми своими мыслями, можно думать одно, а говорить совершенно другое! Это было самое ужасное открытие, которое сделали Фаот.

Сет мягко спустился на катере к месту посадки и вяло поплелся наружу. Он проверил крейсер и даже познакомился с кораблем, теперь надо было доложить об этом начальству и можно было смело загружать все необходимое и отправляться в путь.

На следующий день, в небе протянулась гирлянда из погрузочных ботов. Крейсеры не могли приземлиться, у них не было для этого двигателей, а их масса была столь огромна, что они могли попросту переломиться пополам во время посадки. Боты загружались на земле, а затем отправлялись прямиком на крейсер, который висел высоко в голубом небе. Следом отправился еще и еще один, и так они, словно бусинки, нанизанные на невидимую нить, тянулись от земли до самого космоса. Каждый вез что-то необходимое, что-то, что нельзя было создать там, на орбите у далекой звезды.

В гостинице возле космодрома стали появляться Ксилонцы, их было немного, но скорость, с которой они перемещались, завораживала. Это были пули ростом и размером с Фаот, они метались так быстро, что Сет почувствовал себя в каком-то замедленном фильме.

Удивительно, но мозг у Ксилонца действовал не столь быстро, от чего с ними можно было даже поговорить, хотя во время разговора тот мог быстренько сбегать в гостиницу и принести ракушку, дабы показать какие украшения сейчас в моде на их планете.

К вечеру вся погрузка была закончена и команды начали распределять по кораблям.

Как и предполагал Сет, его назначили на другой корабль, на тот самый, что он показывал Раш, когда они инспектировали с ним верфь. Раш же отправился на следующий корабль, видимо для баланса. Еще два корабля заняли Ксилонцы, они были никчемные пилоты и команду управления, все же укомплектовали из Фаот. А последний, пятый корабль, заняли Вечные.

Им нужна была особая атмосфера, с низким содержанием кислорода, поэтому рубка имела свой стыковочный шлюз и свою систему жизнеобеспечения. Благо, что Вечным не требовалось питание и другие удобства, достаточно было просторного помещения, в котором они стояли словно истуканы, ничем не отличимые от обычных камней.

Глава 4. Перелет

Когда все корабли были загружены, а последние приказы отданы, колонна двинулась в путь. Первым шел корабль Сета, именно ему предназначалась роль проводника, а его задачей было открытие гиперпространственного перехода. Навигатор тщательно проверил координаты, а затем ввел их в компьютер и приступил к открытию прохода.

Реактор тихонько взвыл, высвобождая импульс для запуска гиперпривода и поток энергии потек по сверхпроводникам к устройству, что позволяло перемещаться быстрее скорости света, не являясь ни двигателем, ни движителем.

Гиперпривод был скорее дверью, которую можно было открыть в любую точку галактики, зная точные координаты входа и выхода. Самой большой проблемой было учесть все возможные смещения входа относительно выхода. Если корабль стартовал с орбиты планеты, то приходилось учитывать скорость вращения корабля вокруг оной и кривизну его орбиты, скорость вращения планеты вокруг звезды и конечно скорость перемещения звезды в галактике. Все эти скорости и вектора накладывались друг на друга, создавая поистине хаотичную картину. Проще всего в этом случае было покинуть звездную систему и стартовать в некотором отдалении от звезды, однако и это было проблемой. Масса крейсера была столь огромна, что на его остановку в далекой пустой точке потребовался бы не один день.

Навигатор тщательно всматривался в сферу гиперперехода, стараясь распознать звезды чужого звездного неба. Он знал точные координаты звезды к которой они летят, задав небольшое смещение назад, в один световой год, он надеялся увидеть яркий шар прямо перед собой и постепенно приближаясь найти нужную планету. Но все пошло не по плану, прямо перед ним была непроглядная темень, а все звезды находились достаточно далеко, чтобы быть той, что ему нужна.

Корабль медленно вращался вокруг сферы гиперперехода, разглядывая чужое пространство, словно через замочную скважину. В какой-то момент прямо по курсу корабля, с обратной стороны гиперпространственного прохода, выбросило густое облако газа. Одновременно с этим сработала защита и гиперпространственный переход схлопнулся.

– Что это было? – спокойно поинтересовался Сет, глядя как облако газа, расширяясь и замерзая теряет плотность.

– Прошу прощения, Сет, по всей видимости мы наткнулись на какой-то газовый гигант, и он попытался просочиться сюда. Поскольку мы пока только целились, автоматика отключила гиперпереход, как только началась существенная трата энергии.

– Понятно, а почему автоматика пропустила часть вещества?

– Нет смысла отключать гиперпривод из-за какого-нибудь мелкого астероида.

Сет прекрасно это понимал, ему просто нужно было с кем-то поговорить, так почему бы не с навигатором. Открывать проход очень накладно, с точки зрения затрат энергии, поэтому всегда приходиться соблюдать баланс. Закрывать его по мелочам, это все равно, что хлопнуть тяжелой сейфовой дверью из-за того, что в сейф залетела муха.

Навигатор вызвал карту галактики на компьютер и удивившись внес несколько изменений, после чего вновь коснулся пульта управления гиперприводом. На этот раз сфера появилась в нужной точке и прямо перед их взором возникла звезда в виде маленькой желтой сферы.

Однако, только появившись, звезда тут же помчалась куда-то в сторону и навигатор принялся выправлять курс, добавляя различные смещения и корректировки. Нужно обладать достаточным опытом, чтобы с первого взгляда отличить орбитальный полет от прямолинейного смещения. Хороший навигатор ловко управлялся с пультом и звезда, подергавшись немного в разные стороны, принялась плавно приближаться, словно они и впрямь летели через чужую звездную систему.

В какой-то момент они угодили в небольшое облако мелкой пыли, от чего камни, просачиваясь с той стороны, ярко вспыхивали на защитных экранах, превращаясь в фиолетовые разводы, расходящиеся как волны на водной глади. Дальше все проходило штатно, они миновали орбиты всех планет, остановив приближение сразу за ближайшим к звезде газовым гигантом.

– Это его мы протаранили? – поинтересовался Сет, глядя на огромный шар планеты прямо перед ним.

– По всей видимости, да, – отозвался навигатор и немного приблизился к планете. – Видите, вот это темное коричневое пятно, оно выглядит довольно свежим образованием, быть может это след от нашего первого перехода.

– Отлично, мы еще не успели прилететь, а уже начали вмешиваться… – проворчал Сет, рассматривая планету. – Давай дальше, попробуем рассмотреть четвертую планету.

Сфера, словно волшебный шар из древних сказок Фаот, медленно поплыла по направлению к звезде, а затем замерев на мгновение, двинулся по кругу. Звезда висела неподвижно прямо перед кораблем, а космос позади нее медленно вращался по кругу, словно сама точка гиперперехода превратилась в причудливую планету и сейчас изо всех сил старается лететь по орбите. Догнав четвертую планету, навигатор выровнял курс и приблизил точку выхода к планете настолько сильно, что стало видно даже два ее спутника, болтающихся на орбите планеты.

Планета выглядела красиво, водная гладь поблескивала на солнце, а густые шапки полюсов светились белизной.

– Капитан, у этой планеты нет магнитного поля, боюсь она долго не протянет.

– Да нам долго и не надо… – произнес Сет и задумался.

Для проведения эксперимента им нужно всего несколько десятков, максимум сотня лет. Не стоит ли воспользоваться этим чудесным плацдармом для временных экспериментов, а затем, позволить звезде самостоятельно зачистить территорию. Однако представив, как сотни различных животных гибнут от удушья и холода на планете, без возможности ее покинуть, он решил их помиловать.

– Хорошо, давай вторую планету. – согласился Сет.

– Быть может вы хотели сказать третью? – удивился навигатор.

– Третью мы будем лицезреть несколько лет подряд, давай взглянем на вторую.

Гиперпереход чуть ощутимо задрожал, а затем резко рванул вперед. Компьютер уже вычислил положение каждой планеты в этой системе и по первому приказу навигатора мог безопасно перенести переход в любую точку пространства синхронизировав окно целенаведения с ближайшей планетой.

Сет хотел рассмотреть чудесную планету, что умудрилась стать самой горячей в этой звездной системе, но вместо планеты увидел лишь бесчисленные облака, плотно покрывающие все вокруг. Эх, если бы они переместились туда, то можно было включить радары и глянуть на планету во всех диапазонах, но они прилетели сюда не развлекаться, а работать, пора было направляться к точке их назначения.

– Впечатляющий вид, навигатор, переместите гиперпереход к третьей планете.

Навигатор быстро пробежался по пульту, и сфера перехода вновь пришла в движение. На этот раз звезда становилась все меньше и меньше, а когда планета появилась перед кораблем и вовсе исчезла. Корабль медленно поплыл вокруг точки гиперперехода, а точка синхронно двинулась в путь вокруг планеты.

Если бы не звезды вокруг, то можно было подумать, что все это лишь искусная голограмма, транслирующая чудеса космоса в каком-то учебном фильме. Под ними проплывали облака и моря чужого мира, который вот-вот должен был, превратится в самый главный полигон галактики и стать прибежищем для их кораблей.

– Навигатор, готовьте расчеты. Нам надо прогнать через гиперпереход все корабли так, чтобы они оказались на геостационарных орбитах.

– Мы пойдем первыми? – произнес навигатор, вводя в компьютер корабля необходимые параметры.

– Да… Хотя… Нет, пусть первыми идут Вечные, – Сет вспомнил, что сейчас каждый их звук, каждое движение навсегда сохраняется в памяти этих гигантских живых компьютеров, а ему требовалось кое-что пояснить своей команде.

Сфера гиперперехода по-прежнему висела прямо перед носом корабля, в то время как где-то далеко, практически на другом конце галактики, точно такая же сфера медленно двинулась в путь по орбите вокруг планеты. Теперь, любой корабль, что пройдет этим переходом окажется в другом пространстве и все, что ему будет нужно, это лишь немного отойти в сторону, освободив пространство для других кораблей.

– Крейсер Эпсилон, готовьтесь к перемещению, – произнес Сет, все же это он был главным в этой экспедиции.

– Приказ принят, – немного удивленно ответил капитан крейсера Вечных и начал движение.

Гиперпространственная сфера продолжала мерцать маленьким отверстием, пока одна громада крейсера приближалась к нему, энергию стоило экономить. Крейсер альфа, на котором располагался командный пункт чуть отошел в сторону, давая больше пространства для маневра.

– Сет, но разве мы не должны были пройти первыми и убедиться в безопасности пространства? – поинтересовался навигатор.

– Не думаю, что в этой системе есть хоть что-то, не созданное Нулевым. Опасения беспочвенны, система насквозь искусственная.

– Но за пять миллиардов лет… – начал было навигатор, но тут же умолк, как только заметил взгляд Сета.

Крейсер Эпсилон медленно приближался к окну перехода, по сути, было без разницы с какой скоростью перемещать корабль. Крейсеры были военными кораблями и были способны открыть гиперпереход и исчезнуть даже если он мчится в половину скорости света, относительно окна перехода.

К сожалению, использовать гиперпереход как оружие, было очень сложно, сфера генерировалась только неподалеку от корабля, однако были случаи, когда корабль уходил на таран целой планеты неся перед собой огромную сферу. Такие корабли не пробивали планету насквозь, энергии в реакторах не хватало, но они наносили планете такой урон, что восстанавливать экологию и стабильность коры, приходилось сотни лет.

Когда крейсер Вечных приблизился к окну, он не стал притормаживать, зная, что проход сейчас раскроют шире и можно будет пересечь пространство. Навигатор с Альфы отслеживал расстояние и в нужный момент увеличил мощность.

Сфера пошла волнами, все же невозможно было добиться полной синхронизации двух точек пространства, удаленных на тысячи световых лет. Перед самым носом крейсера Эпсилон сфера раздулась и стала размером чуть больше него.

Эпсилон медленно двигался через дыру в пространстве, что со стороны выглядело очень причудливо. Поскольку Альфа находился чуть сбоку, с его ракурса сфера выглядела вогнутой и располагалась в другом направлении, Эпсилон вошел в нее и вместо того, чтобы уткнутся в черную звездную поверхность, просто исчез.

По эту сторону пространства он словно прятался за невидимой ширмой, а где-то там, у просторов новой звезды, он точно так же появлялся из ниоткуда, перенося с собой десятки разумных существ. Сет молча следил за тем, как корабль проходит сквозь пространство и исчезает в пучине далекого космоса.

Чисто теоретически, они могли бы пересечь и больше и отправиться к другим галактикам, но на это требовалась чудовищная мощность реакторов сравнимая, разве что, с взрывом сверхновой. Как только Эпсилон покинул их зону пространства, Сет отключил внешнюю связь и обратился к команде:

– Уважаемые Фаот, для меня честь работать с вами, и я надеюсь, что мы все четко понимаем нашу миссию, – произнося это он обвел взглядом всех, убедившись, что команда в полном составе присутствует в кают-компании. – Прежде всего, я прошу вас не вмешиваться в естественный ход вещей и не провоцировать возникновение разума. Мы должны лишь убедиться в самой возможности возникновения разума или же опровергнуть это.

Все молчали. Пока Сет не сказал ничего нового, а потому было непонятно, зачем он так долго ждал ухода Вечных.

– Да, и вот еще что… В конце эксперимента мы уничтожим все, что было сделано. В галактике достаточно разумных и без нашего творения.

– Но что, если… – вмешался биолог, чьей задачей было создание оптимальных условий для жизни. – Я хочу сказать, неужели мы уничтожим собственные разработки?

– Да. И это не обсуждается. Мы не можем предугадать что именно у нас получится. Мы летим создавать новую жизнь, с нами летят лучшие и сильнейшие расы галактики. Мы можем создать монстра и лучше, чтобы об этом никто никогда не узнал. – Сет еще раз обвел всех суровым взглядом, убеждаясь, что его мысль достигла сознания каждого.

В кают-компании стояла тишина, каждый задумался о своем, все же не просто принять идею, что результат твоих трудов будет уничтожен на самом пике своего развития.

– Мне передать послание другим нашим кораблям? – на всякий случай робко уточнил навигатор.

– Не стоит, тут собрались все, кто нужно, кроме Раш, но ему я все объясню позже, – Сет подождал еще какое-то время, убеждаясь, что больше вопросов нет и включил передатчик. – Навигатор, готовь корабль к переходу.

– А как же другие корабли?

– А там что, нет навигаторов? – удивился Сет.

– Есть, но точку ведь рассчитывал я…

– Значит передай им параметры. Идем мы, затем Бета, и последними уходит Дельта и Гамма.

– Ксилонцы не обидятся?

– Наверно нет, я никогда не понимал психологию Ксилонцев, но если и так, то мне все равно.

Корабль вернулся на прежнюю позицию и отправился в сферу гиперперехода, что вновь забилась пульсом, словно гигантское сердце, впитывая энергию от реактора. Сет стоял в рубке и наблюдал, как они просачиваются через изнанку пространства, как только что казавшаяся материальной сфера внезапно оказывается просто дырой, а корабль, проходя сквозь нее переносится туда, куда даже свет их звезды движется тысячи лет.

Чисто теоретически, можно было удалиться от их родной планеты на такое расстояние, что имея достаточно мощный телескоп, пронаблюдать тот самый миг первого контакта. Конечно, таких телескопов просто не существует, а наблюдать за дальними рубежами лучше через гипертуннель.

Когда крейсер Альфа вышел целиком в пространство новой звезды, то сразу принялся сканировать пространство. Было запущено несколько зондов к разным планетам, дабы удостовериться в данных, что были получены предварительным исследованием и собрать побольше информации.

Ничего необычного, стандартный исследовательский протокол, он применялся каждый раз, при обнаружении новой планеты или даже цивилизации. Сейчас Сет был уверен, что никакой цивилизации не существует, да и не должно существовать, но протокол есть протокол.

Когда крейсер Бета покинул родное пространство Фаот, Ксилонцы осмелились поговорить. Разумеется, на их крейсере было несколько Фаот, и кто-то из них должен был работать на спецслужбы, но в тонкостях Ксилонской речи никто не разбирался так хорошо, что мог бы перевести иносказательный слой истины.

– Лит, ты слышал? – спросила Кая, назначенная помощницей и соответственно жена Лита на время экспедиции.

– Да, но знают ли они о том, что мы осознали их слова? – быстро сказал Лит, придавая речи как можно более спокойный тон.

– Надеюсь, что это не так.

– Пусть так и остается. Главные в экспедиции они, но это не значит, что им принадлежит все.

Как только крейсер Гамма получил точные координаты и спецификации точки, он открыл сферу гиперперехода. Не было смысла перепроверять координаты, а потому сфера была сформирована сразу в полном размере. Дельта развернул свой нос в направлении сферы и буквально прыгнул с разгона к цели, следом за ним отправился и Гамма, который удерживал гиперпереход до последнего, стараясь не перегрузить свой реактор.

Глава 5. Прибытие

Выйдя в новое для себя пространство, крейсер Бета сразу же оказался под действием магнитного поля планеты, что не могло остаться незамеченным для Вечных.

– Капитан, у нас что-то странное, – сказал первый помощник.

Раш пробежался по данным и не заметив ничего необычного удивленно посмотрел на помощника.

– Что не так Флея?

– Масса корабля падает, но мы не могли сжечь столько топлива.

Раш посмотрел на данные, а потом укоризненно на Флею.

– Это не наш корабль. Ты смотришь данные крейсера Эпсилон.

– Ну да, с ним-то что не так? Он особенный?

– Там летят Вечные, кто его знает, какие процессы происходят в их каменных дебрях во время полета.

– Раш, корабль это замкнутая среда, даже если они впитывают воздух и превращают его в камень, масса должна была остаться прежней, – немного назидательно начала объяснять Флея.

– Черт! – выкрикнул Раш. – Они высадились на поверхность.

– Как? Без приказа? – опешила Флея, для которой подчинение в структуре было непререкаемо.

– Плевать они хотели на приказы, им сам Нулевой не указ, что хотят, то творят, – Раш смотрел на показатели и насчитал как минимум три скачка массы, а значит уже трое Вечных находятся на планете и изучают ее.

– Но что, если это опасно?

– Камням? Что такого опасного может быть на этой планете для булыжника? Если они не угодили в жерло вулкана и не раскололись при падении, то им ничего не угрожает.

Корабли один за другим выходили из сферы и выстраивались в точках стояния. Двигатели кораблей позволяли им зависнуть в любом месте над планетой, игнорируя законы небесной механики, но проще всего было воспользоваться гравитацией планеты и не расходовать ресурс двигателя понапрасну.

Вечные первыми начали собирать информацию, высадившись в разных уголках материка и наблюдая картину мира изнутри. Вокруг простирались густые джунгли, а приемники низкочастотных колебаний слышали тысячи шумов. Было слышно, как где-то далеко ревет какое-то большое животное, запугивая кого-то, а быть может заявляет свои права на территорию. Частота была низкая и простиралась далеко в тесном лесу, огибая тонкие стволы деревьев и свисающих с них лиан.

Где-то рядом звучал стрекочущий звук каких-то насекомых, он был не так интенсивен и Вечный проигнорировал его. Стрекот, скорее всего, являлся просто побочным эффектом их жизнедеятельности. Вечный впитывал звуки, записывал все, что он видит вокруг и наслаждался объемом информации. На всех планетах, где они обитали, главенствовал пустынный пейзаж песок и бедная атмосфера. Как правило это были никому не нужные каменистые пустыни с разряженной атмосферой и следами кратеров от падений метеоритов. Собственно, именно падающие метеориты были самым ярким явлением в их мире, эти события записывались в память как яркие точки на линии жизни.

Количество данных зашкаливало, он даже не успевал проанализировать всё что видел и слышал. Земля вибрировала под ним, отдаваясь гулкими шагами какого-то гиганта, что вот-вот должен был появиться из джунглей. Воздух изобиловал различными химическими элементами, преимущественно азотом, но это было безопасно для любой формы жизни. Ему хотелось еще немного впитать этого чудесного мира, светящегося всеми частотами, которые прежде были для него недоступны, однако пора было возвращаться. Нужно еще поделиться найденным со своими сородичами, которые остались там, на корабле.

Заросли разошлись и из них вышла рептилия, огромная, как и сам Вечный. Она начала принюхиваться к камню, что никогда прежде не видела на своей территории. Крейсер продолжал висеть в той же точке, что и прежде, а потому Вечный легко связался с командой. Получив точные координаты, он молниеносно исчез, прямо из-под носа хищника, который только начал его изучать.

Когда все корабли оказались на орбите планеты, Сет сразу же отправился в стыковочный шлюз, на встречу к Раш, он понимал, что разговаривать в радиоканале, это все равно, что общаться при помощи рупора. Любой корабль в их исследовательской эскадре способен перехватить сигнал, а Вечным не нужен даже корабль, они сами по себе ходячие приемники всего, что только можно. Сет спустился вниз и сев в хрупкий катер, захлопнул колпак. Когда он запустил последовательность открытия шлюза, ничего не произошло, за исключением того, что в шлюз вошел один из офицеров и направился к Сету. У него на лице явно читалось, что он не хочет разговаривать с высокопоставленным руководителем, но ему придется.

– Капитан, у меня однозначный приказ от правительства, вам нельзя высаживаться на планету, – сказал он, когда подошел вплотную к катеру.

– Я не собираюсь высаживаться, я отправляюсь на другой корабль, необходимо скорректировать наши действия.

– У нас есть связь, Сет.

– Это просто отлично! Но я предпочитаю личное общение, мне нужно чувствовать собеседника, понимаете? – Сет начинал злиться, ему никогда не нравилось оправдываться, а тем более врать своим подчиненным.

– Хорошо, но в случае, если вы войдете в атмосферу, я вынужден буду немедленно доложить об этом.

– Как вас зовут?

Эти слова заставили офицера напрячься, но он совладал со своим страхом и все же произнес:

– Палубный Даир.

– Даир, я очень ценю твою честность и, если что-то пойдет не так, я прошу немедленно доложить о моем проступке, но позвольте мне доказать вам делом, что я честен перед вами и действительно отправляюсь на соседний корабль.

Даир колебался. С одной стороны, если катер сейчас опустится всего на пару километров, то он сможет доложить о происшествии и неплохо продвинуться по службе. С другой стороны, с его согласия они испортят галактический эксперимент Нулевого, а чем это обернется никто не знает. Нулевой может все и вселенная вокруг лишь его вымысел. Может статься, что вся его служба, как и жизнь, превратиться в пепел прошлого.

– Не подведите меня, – сказал Даир и вставил ключ доступа в замок открытия шлюза, после чего вышел за дверь, дабы не оказаться в космосе вместе с Сетом.

Шлюз осветился огнями маяков и створки под катером разошлись. Кораблик компенсировал гравитацию, однако Сет успел ощутить легкое пошатывание, после чего катер буквально выпал из корабля и прямиком отправился на Бету. Предстоял непростой разговор, Сет чувствовал это, почему-то ему показалось, что Раш будет против его решения. Как только катер пристыковался, Сет вышел в шлюз, где сразу за дверью его встретил Раш.

– Я так понимаю, ты прилетел поговорить именно со мной, Сет? – Скорее даже сказал, нежели спросил Раш.

– Пойдем, я кое-что тебе покажу, – Сет покрутил головой и отправился в сторону хвоста корабля.

Раш молча следовал за ним, они миновали все стыковочные шлюзы, дошли до инженерных проходов и выбрались на служебную палубу. Это пространство не было создано для удобства, вокруг были трубы и кабели, все стены буквально состояли из них, а потолок то и дело опускался до уровня головы.

Сет молча вел его за собой, он наизусть знал как устроен корабль и точно помнил расположение всех узлов. Раньше считалось, что хорошее знание своей техники может как-то помочь в бою, пока Фаот не провел свой первый бой, в котором корабли или выживали без единой царапины или разлетались на атомы под градом излучений всех типов.

– Сет, где это мы? – удивился Раш, когда они наконец-таки остановились.

– Мы в реакторной, вот эта дверь отделяет нас от реактора. Не бойся, она достаточно надежна, просто это самое защищенное от излучений место.

– Ты хочешь показать мне что-то радиоактивное? – недоуменно поинтересовался Раш.

– Нет, я лишь хочу, чтобы наш разговор остался, между нами, – Сет пристально посмотрел на Раш и решил, что разговор все же будет не из легких. – Раш, по окончании эксперимента, мы должны все уничтожить.

– В каком это смысле? – удивился Раш и даже сделал шаг назад, словно ему показали оружие.

– Раш, то, что мы хотим создать, может оказаться опасней нас с тобой, быстрее Ксилонцев и злопамятнее Вечных. Мы не можем допустить существование кого-то столь сильного.

– С чего ты взял, что они будут такими?

– С того, что у нас тут лучшие биологи, химики, генетики и бог его знает кто еще. Мы будем стараться изо всех сил, и я уверен, что у нас получится. Мне правда страшно, но не за себя, за всю галактику, Раш! Все, что я от тебя прошу, это просто не препятствовать уничтожению того, что мы сами сделаем.

– А если они… Если у нас получится, если это будут разумные?

– Раш, их не было до нас и не будет после нас. Галактика ничего не потеряет, если мы их уничтожим. Мы просто вернем баланс в норму.

– Но Нулевой? Он же не просто так просил создать разумных.

– Да! И мы безусловно будем стараться, а быть может даже добьемся успеха, но он не говорил нам, что делать после!

Раш медлил, он неотрывно смотрел Сету в глаза и думал.

– Сет, я не уверен, что это правильное решение, – медленно произнес он. – В конце концов, они будут молодой и не приспособленной к жизни цивилизацией, что с них брать? Это как… Расстрелять младенцев, Сет!

– Я знаю, что это тяжело, но мы вынуждены так поступить! Это не моя прихоть, это основы безопасности.

– А чья это прихоть? – удивился Раш.

Сет думал, ему нужно было найти выход, он не мог конфликтовать с Раш.

– Послушай, мы прилетели сюда, чтобы породить чудовище! Неужели ты думаешь, что наши ученые будут стараться сделать беззащитное нечто, не способное постоять за себя? Это будет совершенный организм, представь, что будет, если объединить скорость Ксилонцев, память и аналитику Вечных и способности, и силу Фаот! Что потом мы будем с этим делать? Если их оставить, рано или поздно они выйдут в космос и вся галактика превратится в их территорию.

– Не каждая раса воинственна, – продолжал гнуть свое Раш.

– Сильные расы все прошли огонь и войны. Мы дрались и выгрызали зубами свое право жить, только потому и живы до сих пор.

– Есть равные.

– Да, ты прав, есть равные… – Сет задумался над этой идеей, и она ему чем-то очень понравилась. – Хорошо, давай тогда договоримся, что если они будут агрессивными, если будут угрожать жизни в галактике, то ты поддержишь меня на совете.

Раш задумался, но все же неохотно кивнул.

– Хорошо, давай договоримся так… Если я увижу в них проблему, то мы эту проблему решим так, как ты скажешь.

Сет коротко кивнул и отправился обратно, по пути он ткнул в какую-то неприметную лестницу рукой и коротко бросил:

– Поднимайся тут, ты выйдешь где-то возле третьей каюты.

– А ты? – удивился Раш.

– Да уж, как-нибудь доберусь до шлюза, я всяко лучше тебя знаю, как устроен этот корабль, – на самом деле, ни видеть, ни слышать Раш, он уже не мог, а потому пожелал дальше идти в одиночку.

Свернув пару раз, Сет оказался в небольшом тамбуре, где когда-то находилось место наводчика, а теперь остался лишь красивый прозрачный купол, через который было видно звезды и маленькую часть планеты. Стоило спуститься, сесть в катер и только после отстыковки обдумать все, что он планировал сделать, но на катере ему было катастрофически тесно.

Все, о чем он мог думать в этой мелкой посудине, это о том, как добраться до корабля или до планеты. В экспедиции ему придется очень часто пользоваться этим неуютным видом транспорта, а потому, стоило привыкнуть к нему сейчас, чтобы в самый разгар не пришлось переступать через себя.

Сет посмотрел на звезды за бортом еще немного и тихонько пробормотал:

– Значит, говоришь, есть Равные… Хорошо, пусть будет так.

– Капитан, у нас проблемы! – раздался голос с потолка, и только тут Сет понял, что его могли слышать.

Хуже всего, что его слышали эти чертовыкаменюки, ну и само собой Раш. Сложно было найти худшего места для выбалтывания своих домыслов, как корабль Бета.

Сет быстро спустился на нижнюю палубу, запрыгнул в катер и запустил раскрытие шлюза. На этот раз его никто и не подумал останавливать, катер медленно выпал в пустоту космоса и толкнувшись двигателями, пополз обратно на Альфу.

Как только катер пристыковался, Сет очень быстро выяснил, что проблемы были не только у Раш, но и всего эксперимента в целом. Как только атмосфера наполнила стыковочный шлюз, Сет откинул колпак и, покинув катер отправился изучать обстановку на собственном крейсере, поскольку и тут все разыскивали капитана.

На мостике все было спокойно, а следовательно, все еще не так уж и плохо, и решалось каким-то простым действием, либо это была катастрофа и исправить что-либо было уже невозможно. Судя по тому, что связь между кораблями была налажена и все ждали только его, ситуация была ближе ко второму варианту.

– Судя по обстановке у нас что-то коренным образом не так, кто может объяснить, что именно мы успели испортить? – с намеком на поспешную высадку Вечных, начал было Сет.

– Испортить мы ничего не успели, но судя по сведениям от Вечных, планета никуда не годится, – объяснял Раш. – Там слишком теплый климат, нынешнее население представляет собой жесточайший мир выживания и непрерывной смерти…

– Раш, пожалуйста, как можно короче. Мы улетаем или мы можем что-то с этим сделать? – перебил его Сет.

– Ну, мы можем сжечь тут все и начать заново. Вот только… – задумчиво протянула Флея.

– Нулевому это может не понравиться… – закончил за нее Сет. – Поскольку других вариантов нет, предлагаю приступить к расчетам уничтожения. Кто будет проводить подготовку, чем будем атаковать?

– Вечные уже все рассчитали, – ответил Раш. – Они предлагают толкнуть небольшой астероид, чтобы тот ударил прямо в центр материка.

– Не плохо, а каковы будут побочные последствия?

Флея посмотрела на экран и принялась перечислять:

– Мы сожжем очень много углерода, в атмосфере будет пепел и углекислый газ. Материк, скорее всего, расколется на несколько частей. Растительность и животный мир будут уничтожены, но обитатели океанов должны выжить.

– Как долго? На сколько откладывается наш эксперимент?

– Вечные утверждают, что ни на сколько. Они готовы пожертвовать одним из них, но нам надо будет покинуть этот сектор галактики.

– Как это? – удивился Сет.

– Мы покидаем сектор, они связываются с Нулевым, и он перебрасывает одного из них в прошлое, где тот отправляет в полет астероид и тот выжигает всю планету. Мы возвращаемся обратно и видим измененное настоящее. Перемещенный Вечный примыкает к нашей экспедиции и продолжает работу. В качестве бонуса, у нас будет информация за несколько миллионов лет, с момента удара и до того момента как время сравняется с реальностью.

– Хороший план, а откуда они узнаю, насколько надо переместиться в прошлое?

– А они и не знают, как я понял смысл нашего выхода из пространства этой звездной системы состоит именно в том, что Вечные, как и Нулевой, могут ждать столько, сколько понадобится, а когда добьются нужного результата, откорректируют время.

– Бред какой-то, ну да ладно, главное, чтобы Нулевой и Вечные поняли друг друга. Как я понимаю, от наших расчетов больше ничего не зависит?

– Вечные просили передать им образцы наших исследований. Точнее даже не наших, а Ксилонцев. Замкнутую биосферу на базе углеродного цикла.

– Передай, конечно, быть может, хоть что-то известное нам потом попадется.

Сет грустно смотрел на планету, на которую так и не спустился, хотя она была так близко. Черт бы побрал эти законы, он готов был облачится в вакуумный скафандр, несмотря на близкий к идеальному баланс газов, лишь бы встать на твердую поверхность. Но на планете суждено было побывать лишь Вечным, собственно, они там уже и побывали и Ксилонцам.

Глава 6. Перезагрузка

Как только решение было принято, крейсер Эпсилон в очередной раз потерял часть своей массы. На этот раз один из Вечных, переместился в пояс астероидов, где уже была подобрана подходящая кандидатура и оставалось лишь чуть-чуть толкнуть астероид в правильном направлении.

Дабы не попасть под удар, крейсерам был выделен часовой интервал, в который они обязаны были покинуть звездную систему. В качестве точки назначения, был выбран противоположный конец галактики, что оказалось неподалеку от родной планеты Вечных.

Сет стоял в рубке и смотрел на чернеющий глаз сферы перехода, Флея не стала долго целиться, и как только сфера обрела стабильность относительно ближайшей звезды, распахнула сферу. На этот раз, первым ушел крейсер Альфа, а за ним последовали и все остальные. Эпсилон шел последним и когда он прошел, гиперпереход схлопнулся, оставив далекую звездную систему ждать своей участи.

– Как долго нам ждать? – поинтересовался Раш, на общем канале связи.

– Час, как минимум, а дальше все зависит от Нулевого и его отношений с временем.

– Нам как-то сообщат? Насколько я знаю, никто из нас не общался никогда с сознанием нулевого уровня.

– Он нам не нужен, Вечные должны сообщить, как только там все закончится.

– Эпсилон, у вас есть данные?

– Ответ отрицательный, Вечные молчат, но, если очень надо, я могу натянуть скафандр и сходить в трюм, спросить, – ответил палубный с крейсера Эпсилон.

– В этом нет необходимости. Мы вам сообщим, – раздался кристально чистый, словно синтезированный голос Вечного. – Как вы должны понимать, мы легко принимаем и передаем радиоволны любой частоты и модуляции.

– Спасибо, дайте знать, как только что-то изменится, – попросил Сет, но никто ему не ответил.

Тем временем, в далекой звездной системе одиноко парящий Вечный, что избрал для себя судьбу летописца, проверял гравитационные потоки. Скинуть астероид с орбиты так, чтобы тот угодил прямиком в планету, много ума не надо. Но вот запомнить и проанализировать все, что будет происходить после – на это был способен только Вечный. Итаниум был не так стар, как Зайлог, но его математические способности были значительно выше, именно поэтому он вызвался на эту роль.

А еще, он терпеть не мог углеродную форму жизни и тот факт, что именно эта форма жизни превалирует во вселенной его расстраивал. Идти на открытый конфликт их раса давно отказалась, решив, что торопиться с геноцидом не стоит, тем более, что информации от этих животных было много.

Итаниум рассчитал орбиту так, чтобы астероид угодил прямиком в центр этого гигантского материка. Конечно, работать на планете у которой всего один материк, намного удобней, но и уничтожить такую планету проще. Он разгонялся вместе с каменным ядром, толкая его перед собой, а когда убедился, что траектория выбрана верно и астероид летит прямиком на встречу судьбе, просто переместился поближе к земле.

Тут, на высоте в сотню тысяч километров, у него были билеты в первом ряду. Он скорректировал свою орбиту так, чтобы во время столкновения находиться прямо над точкой удара и принялся ждать.

Когда астероид пролетел мимо него, он начал подробную запись событий. Сначала тот вошел в атмосферу и осветил темную часть планеты ярким светом, предвестником будущей катастрофы.

От перегрева он раскололся на несколько частей, однако пробить всего каких-то сорок километров воздуха, оказалось не так уж сложно. Осколки летели кучно и когда соприкоснулись с поверхностью, Итаниум услышал непередаваемый грохот, который никто кроме Вечных услышать попросту не мог.

Будь на его месте какой-нибудь углеродный персонаж в скафандре, он вынужден был бы любоваться немым кино, вакуум славился своей молчаливостью. Вечный же, воспринимал весь диапазон радиоволн и для него не составило труда перевести видимую им вспышку в некое подобие звука.

Кора планеты проломилась, по сути, это была не твердая, а жидкая планета, покрытая всего парой десятков километров твердой поверхности, которая треснула словно скорлупа и легко провалилась. Астероид плюхнулся со всей силой в расплавленную магму, что привело к гидродинамическому удару, по всей планете, запылали яркие трещины разломов.

Океан вскипел, леса принялись гореть, а на том месте, где только что упал метеорит, образовалась гигантская пылающая воронка. Гравитация быстро взялась за обратный процесс и из планеты вырвалась огромная раскаленная капля, словно гигантский вулкан извергся прямиком в космос, выплюнув ненастный астероид, окутанный раскаленной магмой.

Горящие леса, быть может, и смогли бы уничтожить часть животных, но ударная волна, что понеслась от точки столкновения во все стороны сделала все быстрее. Там, куда доходил огненный смерч, не оставалось ничего живого. Деревья вырывало с корнем, а мелкую растительность и вовсе сметало, словно пыль. Теперь, ни о каком животном мире не могло быть и речи.

А когда этот огненный смерч добрался до берега океана, он поднял перед собой гигантскую волну. Берега обмелели, осушая самую густонаселенную часть океана, выжигая водоросли и тех несчастных, что обитали у берегов. Эта волна кольцом опоясала планету адским кольцом, двигаясь к обратной стороне, где должна была сомкнуться.

Ударившись о саму себя, волна отправилась в обратный путь, наполняя атмосферу раскаленным водяным паром, а добравшись до суши пошла в наступление, на берег. Только было вспыхнувшее пламя теперь погрузилось в пучину цунами, что смывало остатки живого с лица некогда населенной планеты. До гигантского провала вода не достала, начав свой отход задолго до этого.

Итаниум наблюдал, он запоминал каждый момент в своей памяти и это было восхитительно. Такой огромный поток новых знаний и ощущений, словно стремительный поток лился в его память и оседал там в виде причудливых кристаллов навечно. Он бы с радостью поделился всеми этими данными со своими сородичами, но вынужден был работать в пассивном режиме.

Сейчас он был лишь приемником, самым совершенным из когда-либо созданных, но тем не менее только приемником. Он не знал в каком точно времени он находится, в настоящем, где еще существуют корабли великой экспедиции или же в далеком прошлом, в котором их решение еще не было принято. Дабы не стать невольным нарушителем причинно-следственной связи, он не имел права излучать чтобы то ни было.

Когда ураган первого взрыва немного успокоился, а ударная волна, расплескав свою энергию угасла, Итаниум решился на небольшой десант. В качестве своего временного плацдарма он выбрал небольшое гладкое плато, неподалеку от жерла пылающего пролома. Тщательно изучив местность, он сиюминутно переместился прямиком в ад.

Его внешний слой обдало жаром, от чего поры на камне моментально раскрылись и принялись впитывать дармовую энергию, а всевозможные датчики начали анализировать окружающую обстановку.

Температура была далеко за пределом точки кипения воды и если бы Вечные могли улыбаться, то Итаниум сейчас сиял бы улыбкой. Все вышло именно так, как он и предполагал, воды больше нет, а органика, просто обязана была сгореть дотла. Оценив обстановку, он переместился в то место, что заметил с орбиты еще до удара, там находился густой лес из очень высоких деревьев.

Ему показалось, что толщина стволов могла позволить им устоять и выдержать натиск пожара, однако, как только он очутился на месте, то быстро убедился, что это не так. Вокруг, насколько хватало его датчиков, виднелись лишь обгоревшие головешки, а местами струился дым. В воздухе было огромное количество мелких частиц, а значит скоро планету ждут большие перемены климата.

Последней точкой его короткой ревизии, был берег океана, где он отметил большую отмель, и все тот же переполненный сгоревшими частицами воздух. На этом первая часть его задания была окончена, и он отправился в свою прежнюю точку стояния, наблюдать и ждать, ведь ждать Вечные умели очень долго.

Через несколько дней, на планете началась зима, в результате удара ось вращения немного изменилась и теперь планета вращалась под наклоном, а тот кусок плазмы, что вылетел из ее чрева, медленно остывая превращался в естественный спутник. Итаниум нашел это забавным и немного скорректировав орбиту спутника, заставил его вращаться по правильной орбите.

Раскаленная атмосфера остывала, тучи пепла, что оказались на большой высоте препятствовали проникновению света от звезды и температура неминуемо опускалась все ниже и ниже. Сначала сгущая атмосферу и формируя огромные тучи, а затем осыпая всю планету ровным слоем снега. Всего через сотню лет, когда пепел окончательно осел на поверхность, вся планета выглядела одним огромным снежным комом.

Итаниум отметил, что расколы, вызванные ударом изнутри, не прошли бесследно и теперь, эти гигантские обломки некогда огромного материка, медленно дрейфовали в разные стороны. У него на глазах формировались новые континенты, новые моря и океаны. Вода, проникая в расщелины смывала снег и через несколько тысячелетий планета снова станет теплой. Итаниум ждал, он мог бы высадиться повторно, но той информации, что предоставлял ему обзор с орбиты, было более чем достаточно.

Когда из-подо льдов появилась поверхность материков, настала вторая часть его задания. Он высадился в заранее намеченных точках и посеял те бактерии и грибки, что были приготовлены им еще на орбите. Вечные могли продуцировать любое вещество, просто там, где атомарный репликатор тратил всего несколько секунд, им требовались годы.

Итаниум проследил, чтобы его труды прижились и созданные им микроорганизмы принялись за работу, а затем опять отправился на орбиту. Все же он не любил органику и не желал находиться в этом первобытном бульоне из примитивных форм жизни.

С орбиты он мог управлять солнечным ветром, то увеличивая, то уменьшая уровень радиации, что приводило к мутациям. Не было нужды рассчитывать все параметры, природа все сделает сама. Каждая новая волна мутаций порождала миллионы новых видов, а пауза между волнами позволяла им бороться за выживание.

Как и было уговорено с самого начала, Итаниум засеял планету двумя разными видами. Одни из них потребляли углекислый газ, используя его для построения собственных тел, другие употребляли углерод, сжигая его в своем нутре и выбрасывая обратно углекислый газ. Растения, что были из первой группы, были засеяны на несколько миллионов лет раньше, чем спровоцировали рост кислорода в атмосфере и подготовили ее ко второму виду.

Итаниум наблюдал и лишь изредка вмешивался в процессы, облучая очередной волной радиации свою гигантскую лабораторию жизни. Ему нравилась его работа, пусть даже она была связана с углеродными формами жизни, но это была его лаборатория и его подопечные. Он смотрел свысока на свои творения, что пока не умели делать ничего, кроме как есть и размножаться.

В какой-то момент он поймал себя на мысли, что они ему нравятся, он их буквально любит, как любой создатель любит свое творение. Нет, он не перестал ненавидеть органику, просто это была его органика, и она была дорога ему, не то, что те исполины, которые обитали тут прежде.

Когда наступило время сложных, Итаниум вновь спустился на планету, ему требовались образцы, и он решил сделать все как положено. Очутившись неподалеку от береговой линии, он принялся изучать тех простейших, что уже успели развиться. Как ни странно, но из прошлой волны жизни почти никто не уцелел, быть может, до нее были и другие, кто знает, сколько раз Нулевой перезапускал этот мир снова и снова.

Он просканировал поверхность и запечатлел несколько наиболее удачных образцов в своей безмерной памяти. Затем, не покидая планеты, он принялся творить новую жизнь. У него были все данные по тем разработкам, что вели другие расы, однако ему катастрофически не хватало опыта Ксилонцев и технологий Фаот.

Собирая молекулы по атому, а затем объединяя их в сложные цепочки, он кропотливо программировал каждую клетку будущей жизни. Тысячи лет пришлось положить на алтарь проб и ошибок. Не в силах попросить помощи, он вынужден был рассчитывать только на свои знания и навыки. Каждая клетка, что начинала успешно делиться была праздником. Работая с упорством, на которое были способны лишь Вечные, он начал понимать, что навсегда запомнит это время.

Несмотря на то, что оно будет темной полосой в памяти без ярких эмоциональных всплесков, он много раз будет пересматривать эти моменты, вспоминая как потратил тысячи лет на заселение чужой планеты.

Семена новых растений, черви, летающие и ползающие насекомые, огромное количество различных форм цветов и размеров, все это было сделано им самим. Это была по праву его планета и, быть может, он еще ни раз сюда вернется позднее, чтобы убедиться, что он все сделал правильно. Каждый раз, когда он завершал очередную цепочку жизни, он отправлялся на орбиту, отслеживая распространение и регулируя мутации.

Нельзя было создать пчел, не предоставив им цветов, а цветы оставить без пчел. Все должно было находиться в балансе и сотрудничестве. Каждый раз генерируя очередной цикл, Итаниум задумывался над устройством вселенной. С одной стороны его пугал размах сознания нулевого уровня, ведь тот породил все то же самое одним только своим желанием.

Итаниум никогда не считал себя глупым или медлительным, но это была всего одна планета, даже не звездная система и уж точно не галактика. При том, что Нулевому были подвластны создания миллиардов галактик и это никак не укладывалось в его памяти. Как можно было породить такое огромное количество различных форм и при этом нигде не ошибиться?

С другой стороны, как пчелы были неразрывно связаны с цветами, а животные не могли существовать без растений, точно так же и они должны быть связаны между собой. Фаот могут пересечь галактику, но не способны запомнить больше пары сотен лет, да и ту помнят лишь частично. Ксилонцы умели преобразовывать миры и могли из голого камня создать обитаемую планету, но не умели быстро перемещаться в пространстве или жить в вакууме. Они все так же должны быть связаны, лишь Вечные не нуждались ни в чем кроме информации. Самым важным для них было видеть, чувствовать и запоминать, но они не могли порождать информацию сами.

И вот сейчас, Итаниум проводил эксперименты и получал информацию, неужели они тоже нуждались в ком-то? Неужели всю свою долгую жизнь Вечные занимались не тем? Словно двигатель, что работает в холостую. Без сведений, что ему передали Фаот и Ксилон, он бы никогда не догадался как это просто, как легко начать эксперимент, который порождает тонны информации на пустом месте. Итаниум наблюдал. Он видел, как из одного простого грызуна развилась целая экосистема. Как сотни птиц научились летать с места на место, подбирая лучшее для обитания место для каждого времени года.

Когда появились хищники, Итаниум вздохнул с облегчением, он сильно переживал за баланс планеты и за то, что может получиться. Если на планете окажутся одни только травоядные, то разумная жизнь не будет достаточно агрессивной и не сможет развиться в полноценную расу. Вряд ли кто-то взлетит с этой планеты в космос в ближайшее время. Даже если кто-то и мог развиться достаточно для осознания себя и появления разума, теперь уже все потеряно. Впрочем, некоторые представители древних видов Итаниума настораживали.

Некоторые виды рыб проявляли удивительно организованное поведение, они плавали стаями и охотились стаями, что придавало их виду большую подвижность и снижало вероятность уничтожения. Каждая отдельная особь могла погибнуть, но вид целиком выживал в любом случае. Они чем-то отдаленно напоминали Фаот, те тоже предпочитали смерть отдельной клетки взамен выживания вида, но даже они пришли к выводу, что разделение разума по особям дает преимущество.

Итаниум заметил, как на планете сформировались устойчивые цепочки взаимодействий и произведя еще несколько корректирующих облучений оставил этот бесчисленный бульон из животных и растений формироваться самостоятельно.

Механизм был запущен и теперь требовалось лишь время, оно все расставит по местам. Сильнейшие будут отвоевывать территории, слабые становиться сильнее или им придется скрываться и баланс сам по себе выйдет на вершину эволюции. Это было то самое слово, которое так нравилось Вечным – эволюция.

Итаниум искренне считал себя основой и одновременно вершиной эволюции, поскольку на их планете они являлись единственным видом, сохранившимся в неизменном виде и обладающий всем необходимым для существования и развития.

Часть 3. Эдем

Глава 1. Чистовик

Крейсер Альфа, как и было уговорено, висел в пустом пространстве, ожидая окончания зачистки. Сет с сожалением пересматривал кадры, переданные ему Вечными с поверхности планеты. Это было трехмерное изображение, передававшее все вплоть до дуновения ветра и запахов, любые мыслимые параметры можно было почувствовать, измерить и попробовать на вкус.

Можно было сорвать ягоду с куста и убедиться, что она не ядовита, можно было даже отрезать кусок того гиганта, что пришел принюхаться к Вечному и сделать тщательный анализ его белковой структуры, но кому теперь это было нужно? Планеты больше нет, по крайней мере в том виде, какой она была создана самостоятельно. Сет мог сколько угодно пересматривать эти хроники прошлого, никакой полезной информации получить не удасться.

Он резко прервал трансляцию, взмахом руки, словно отмахнулся от назойливого насекомого и строго произнес:

– Помощник, сколько нам еще тут торчать?

– По договоренности осталось еще несколько минут, но мы можем начать подготовку, – ответила Флея.

– Давайте начинать синхронизацию между крейсерами. Готовимся к прыжку, но сферу пока не открывать, иначе может случиться так, что нас засосет в далекое прошлое.

Крейсер начал оживать, реактор выходил на нормальную мощность, главный двигатель выплюнул пучок плазмы и тут же скорректировал импульс рулевыми двигателями. Всего несколько секунд требовалось кораблю, чтобы привести себя в полную боевую готовность.

Теоретически, сейчас должны были выдвинуться пушки из турелей и произвести залп по направлению курса, дабы проверить работоспособность, что компьютер и сделал. Однако из-за отсутствия орудий, залп произошел лишь в виртуальном пространстве самого компьютера, а не в реальном космосе.

– Сет, время вышло, начинаем процедуру возврата? – спросила Флея, продолжая управлять оживлением корабля.

– Дайте общий канал, – попросил Сет и заметив кивок помощника продолжил: – Капитаны кораблей, мы закончили период ожидания и приступаем к переходу. Прошу обратить внимания, у нас нет связи с Вечным, что остался там, на орбите далекой планеты и ему запрещено выходит на контакт. Первым перемещается корабль Вечных и сразу вступает в контакт со своим, старается выяснить подробности. Если все хорошо, то следом идут все остальные.

– А если все плохо? – спросил Раш, явно интересуясь что именно такое “плохо”.

– Если все плохо, то мы закрываем гиперсферу и ждем самостоятельного возвращения крейсера. Но я думаю, что все будет хорошо, сознание нулевого уровня редко ошибается.

– Расскажешь мне как-нибудь историю о том, как Нулевой ошибся? – шутя заметил Раш и тут же серьезно продолжил: – Приступаем к боевому построению, капитаны кораблей, прошу занять боевые позиции согласно карте десантного вторжения, это обеспечит максимально быстрый переход в случае успеха. Сет, ожидаем от тебя команды, реакторы и двигатели всем держать наготове, – Раш явно засиделся на одном месте и торопился в полет, в бой, хоть куда-нибудь, лишь бы не болтаться посреди пустоты.

С давних времен, когда о космосе еще никто и не мечтал, а корабли ходили лишь по морю под парусами, которые изобрели практически все расы, кроме Вечных и Ксилонцев. Проклятьем моряков считалась не буря, а штиль. Когда паруса висят, а знамя корабля не колышется, команда сходит с ума и воет от скуки. Сейчас другие времена, у всех кораблей есть двигатели и в любой момент можно переместиться куда угодно, но все отлично почувствовали на себе этот многочасовой штиль.

Сфера гиперперехода возникла перед носом корабля и пройдя стабилизацию относительно звезды, двинулась в сторону третьей планеты. Компьютеры помнили орбиты планет и быстро перемещали сферу. Однако, когда сфера замерла в пустой точке пространства, где по всем расчетам должна находиться их планета, Флея поняла, что лишь удача спасла их от столкновения сферы с другими планетами.

Вечные сбросили астероид и тот должен был изменить скорость вращения планеты. Прошли миллионы лет, которые разум нулевого уровня стер из реальности, перекинув всю эту звездную систему в прошлое. Можно было не искать планеты на прежнем месте.

– Сет, планеты нет на месте.

– Вижу. Глупо было надеяться, что Нулевой синхронизирует свои эксперименты с какой-то там планетой. Начинай облет по орбите, но осторожно, планета может оказаться и дальше, и ближе к звезде, – приказал Сет и мельком заметил, что Флея своей исполнительностью нравится ему больше, чем Раш.

– Капитан, я нашла планету, – произнеся это, Флея принялась быстро менять настройки сферы, отчего та несколько раз прыгнула, а затем переместилась к планете и замерла на орбите.

Сфера была маленького размера и вид всей планеты в нее не поместился, было видно побережье какого-то океана и густые зеленые заросли.

– Капитан, мне кажется, ничего не изменилось, – высказала общую мысль Флея.

– Сейчас узнаем, дай общий канал, – произнес Сет и уставился в зеленый провал сферы. – Крейсер Эпсилон, готовьтесь к прыжку, входить в сферу будете под углом, мы останемся у управления. Сферу после перехода не закрывать, ожидать связи с Вечным из этой системы.

– Капитан, а если он не выйдет на связь? – испуганно произнесла Флея и Сет сразу передумал менять Раш на эту милую, послушную, но такую пугливую девочку.

– Значит ему не повезло, а может и нам, – медленно произнес Сет и сосредоточился на сфере.

По мере приближения крейсера Эпсилон, сфера увеличивалась в размерах и через нее стало видно больше, однако, сильно пейзаж не изменился, это по-прежнему была зеленая планета. Сет смотрел на нее и думал, неужели ничего не вышло и они вернулись всего на несколько часов позже, а там внизу по-прежнему скачут эти монстры и жрут все, что попадается под руку.

Если это так, значит Нулевой не стал вмешиваться в ход времени, однако Вечный должен был уже запустить свой смертоносный астероид в сторону планеты, и это должно стать единственным развлечением за все их путешествие.

Крейсер Эпсилон вошел в сферу слева, со стороны Альфы он исчез за невидимой ширмой их реальности и очутился где-то по ту сторону галактики. Теперь все зависело от Вечных и Нулевого. Точнее от того, что они решили сделать и что у них получилось. В отличии от часов ожидания до этого, сейчас Сет чувствовал, как у него поднимается температура от волнения, еще немного и его начнет подташнивать.

– Есть подтверждение, капитан! – радостно прокричала Флея, от чего Сету стало только хуже.

– Отлично. Крейсера, вперед, мы пойдем последними, чтобы не сбивать фокусировку гиперсферы, – устало пробубнил Сет и отправился привести себя в порядок.

Корабли один за другим ныряли в зев гиперпространственной сферы, которая чуть увеличивалась каждый раз, когда крейсер приближался к ней и сокращалась, когда тот проходил, словно огромное прожорливое животное заглатывало корабль за кораблем. Когда поток кораблей иссяк, крейсер Альфа, капитаном которого был Сет, нырнул в сферу и захлопнул проход следом за собой. Планета ничем особо не отличалась, разве что на ней появилось несколько материков, но за пеленой облаков это не бросалось в глаза.

– Капитан, у нас есть полная запись событий от Итаниума, это тот Вечный, что оставался в системе, пока мы отсутствовали, – Флея взяла себя в руки и вновь отвечала, как бравый солдат, но мнение Сета было уже не изменить.

– Сколько времени он тут провел? – Сета не интересовали подробности, ему нужны были лишь ответ на простой вопрос – смогут они двигаться дальше или нет.

– Судя по записи около десяти миллионов лет, – ответила Флея, быстро отмотав данные в самый конец.

– И как он оценивает результат?

– Я не знаю, – пролепетала растерянно Флея. – Он ничего об этом не сказал.

– Ксилон, скажите, кто из вас отвечает за терраформирование и биогенез? – громко спросил Сет.

Эфир молчал, могло показаться, что Сет забыл включить общий канал связи, он даже украдкой глянул на настройки передатчика.

– Говорит Гал, я являюсь представителем Ксилона в этой экспедиции, корабль Дельта. Мы пока еще обрабатываем данные от Итаниума, но судя по тому, что он сделал и что мы наблюдаем сейчас – все прошло штатно.

– Сколько еще нужно времени?

– Пару часов, не больше, – Гал прервал связь, не видя смысла в дальнейшем разговоре.

Вселенная изобиловала звездами и планетами и когда расы начали общаться друг с другом, заселять другие миры и вести переговоры, то вопрос о единицах измерения встал поперек горла всем. Именно тогда и были выбраны единицы расстояния, времени и массы, как основа основ всех процессов. Позднее пришлось решать вопрос с деньгами, когда натуральный обмен стал выходить за рамки возможных перевозок, но это было уже намного проще.

К счастью, на планете, где они собирались проводить эксперимент, пока никто даже не задумывался над такими мелочами, покуда там попросту некому было об этом думать. Корабли облетели планету несколько раз, прежде чем Ксилонцы вышли на связь.

– Это Гал, командир крейсера Дельта, – он выждал небольшую паузу, дабы все восприняли правильно то, что он собирался сказать. – На планете выстроена хорошая и стабильная цепочка, однако есть несколько проблем. Во-первых, в атмосфере слишком много кислорода, его больше двадцати процентов, а следовательно, нам не светит пробежаться по ее поверхности, наши легкие просто сгорят. Во-вторых, все моря содержат много хлорида натрия, что не планировалось и пить эту воду нельзя, а пресной воды мало. Но есть и хорошая новость, там есть несколько видов, с весьма развитым мозгом и мы легко можем использовать их как базовый вариант.

– Отлично, генетикой займутся мои ребята, а что вы скажете про климат? – удовлетворенно кивнув и улыбнувшись спросил Сет.

– Ввиду наклона оси вращения относительно орбиты, климат стал менее гладким, на полюсах слишком холодно, а в некоторых засушливых районах наоборот пустыни. Могу сказать, что места для комфортной жизни стало меньше, но нам много и не надо.

– Рекомендации? – аккуратно попросил Сет.

– Мы предлагаем рассмотреть, как главную кандидатуру животных, что обитают в воде. Им надо меньше кислорода и у них очень развит мозг, возможно именно они могут стать будущим этой планеты, – выпалил Гал, явно радуясь своей находке.

– У этой планеты нет будущего, мы тут не для создания новой расы, а для проведения эксперимента. С водными видами слишком много мороки, есть кто-то еще?

– Есть сухопутный вид, стайный хищник, интеллект не развит, но способности к обучению колоссальные, – менее восторженно предложил Гал.

– Хищников нам точно не надо. Есть еще?

– Ну да, есть еще четвероногое животное, живет в лесах, преимущественно травоядное, все споры между собой стараются решить мирно, но способен убить для самообороны.

– Хм… Почему вы решили, что он подходит? – удивился Сет, вспоминая равных и ехидно ухмыляясь.

– Они умеют использовать различные предметы в своих целях.

– Орудия труда? Отлично, вот с них мы и начнем.

– Но это самый примитивный вид на этой планете! – удивился Гал.

– Да, а мы сделаем его еще примитивней, он даже ходить разучится. Посмотрим на что способен мозг этого неподготовленного животного, – Сет прищурился, планируя скорое завершение эксперимента с минимальными потерями.

Корабль Эпсилон, облетая планету по кругу, постоянно терял массу. На каждый крупный материк, что был обнаружен, десантировался один из Вечных, принимаясь за исследование всего окружающего и впитывая информацию отовсюду. В какой-то момент на корабле остался один лишь Зайлог, который принимал отчеты своих сородичей и должен был связаться с капитанами, в случае непредвиденных происшествий.

Ксилонцы тщательно исследовали записи Вечных, особенно уделяя внимание растениям и насекомым. Они считали, что именно эта часть живых организмов должна остаться после любого катаклизма. Может быть, сказывалось внешнее сходство Ксилонца с крупным насекомым, а может Гал воспринял слова капитана слишком близко к сердцу и хотел сделать так, чтобы после них осталось хоть что-то, кроме выжженной пустыни после падения очередного метеорита. Впрочем, разнообразие форм стало столь велико, а радиоактивные волны мутации сгенерировали настолько устойчивые виды, что теперь уже метеоритом эту планету не уничтожить. Разве что бросить ее целиком в пекло звезды или напротив, погасить звезду и позволить промерзнуть этому миру.

Корабли все еще кружили по орбите, выискивая лучшую точку для начала эксперимента, но ситуацию осложнял запрет на высадку. Разглядеть что-то подходящее с орбиты было сложно, все леса были совершенно одинаковы, а в прибрежных районах не было найдено ни одного обиталища этих четвероногих.

Нужно было принимать какое-то решение, а потому было принято решение построить небольшую базу на орбите. В качестве платформы решили использовать крейсер эпсилон, покуда он был лишен всяческих внутренних структур и походил на огромный грузовой контейнер с двигателями. Единственный Вечный, что остался на корабле ничем не отличался от камней, что во множестве находились на планете, а следовательно, не должен был вызвать удивления у местных жителей.

Само собой, запрет на высадку Фаот не означал запрет поднятия с планеты местных особей. На всякий случай, на крейсере был введен карантин и туда допускались лишь генетики и только в скафандрах. Фаот не хотел повторять своих прежних ошибок, пусть даже случайных.

Существовало мнение, что даже отдельные клетки Фаот, что в изобилии находились в их организмах, могли нести в себе след разума и вызвать нежелательные мутации. Ксилонцы не относились столь ревностно к своим предкам и не считали, что они могут как-то испортить эксперимент, а потому именно они занялись обустройством крейсера.

За несколько дней был создан идеальный уголок природы, именно такой, какой они искали на планете. Тут был небольшой лес из плодоносящих деревьев, лужайка, на которой паслись местные виды животных, скалистая стена в хвосте крейсера ограничивала проход естественным путем. С другой стороны, был воссоздан берег соленого моря с голограммой бесконечной глади, уходящей вдаль, это должно было ограничить перемещение особей и одновременно не создавать дискомфорта и замкнутости пространства.

Ксилонцы славились своей тягой к прекрасному, и они потрудились на славу, подбирая каждую травинку и каждое дерево так, чтобы крейсер мог жить замкнутой средой бесконечно долго. Они создали мир в миниатюре, где каждая его часть сотрудничала с другой и поставляла продукты питания.

Все, что требовалось этому миру это свет, который хоть и был искусственным, но передавал полный спектр освещения местной звезды. В некоторых местах не удалось избежать техники, так, например, ручей тек только благодаря насосу, работавшему от электросети корабля, а ветер дул только благодаря небольшим турбинам, что прятались за голограммой небесного свода и работали совершенно бесшумно. Погодные условия решили передать в самом минимальном объеме, дабы не перегружать простой экспериментальный сад оборудованием.

– Как долго сможет просуществовать все это? – поинтересовался Сет, рассматривая пейзаж с разных ракурсов.

– Не знаю, лет сто, может двести, – уныло ответил Гал. – Мы можем еще кое-что добавить, если будет нужно.

– Например что?

– Можно добавить ядовитых растений или опасных насекомых, это приблизит наш мир к реальному.

– Нет, не стоит… – задумчиво протянул Сет. – Пусть у них будет идеальный мир, упростим им задачу, на первом этапе.

Когда все самые мелкие детали ландшафта были вылизаны до состояния идеала, Ксилонцы покинули крейсер и было решено оставить лабораторный мир на несколько дней отстояться. Нужно было, чтобы песок стек по ручью там, где это должно было произойти, а деревья приняли почву и начали потреблять элементы из нее. Нужно было, чтобы мир ожил, почувствовал себя самостоятельным и полноценным. Как растение, что пересадили в новое место, требует некоторого времени, прежде чем начнет расти, цвести и давать плоды. Миру нужно было дать немного времени, а затем уже приниматься за самое главное приключение в его жизни.

Глава 2. По образу и подобию

Примерно через семь дней, было принято решение взять особь с планеты, но тут же встал вопрос – как это сделать? Приземляться на катере запрещено было всем, а Вечные не пользовались такой мелочью, как техника. Единственный приемлемый вариант оказался отправить на планету автономный катер, который должен был приземлиться в районе обитания необходимых животных, а затем, подняться на орбиту с одним из них.

Как именно заманить животное в катер, пока оставалось загадкой. Вечные наотрез отказывались применять силу или хоть какое-то воздействие, утверждая, что они прибыли смотреть и запоминать. Почему это не помешало им уничтожить предыдущий вариант планеты – осталось загадкой, но переубедить их было невозможно.

Однако, как только катер приземлился и раскрыл колпак, обнажая внутренности, задача решилась сама собой. Ксилонцы были правы, говоря, что эти животные подходят, они оказались на редкость любопытным видом. Быть может, оставь они планету еще на десяток миллионов лет и те сами бы эволюционировали до разумных. Но тогда роль Фаот в этом эксперименте стала бы ничтожной, а Сет не мог этого допустить.

Когда несколько особей оказались внутри кабины, колпак моментально захлопнулся, а внутрь поступил газ, который должен был усыпить животных, учитывая их белковую структуру и принципы деятельности их мозга. Все именно так и случилось, животные несколько раз ударили в колпак кулаками и даже попытались его поднять, но быстро повалились на пол и уснули.

Когда катер поднялся на орбиту, его сразу же пристыковали к крейсеру Эпсилон и прокачали чистым воздухом. Газ действовал примерно одинаково на все белковые формы жизни, но даже в чистой атмосфере они должны были проспать еще пару часов. Ксилонцы аккуратно перенесли их тела на крейсер, стараясь не повредить при этом своими острыми как кинжалы конечностями и оставили под одним из тропических деревьев приходить в себя.

Вся территория искусственного сада просматривалась от начала до конца, в этом прекрасном саду просто не было места, где они могли бы скрыться от исследователей, а потому все принялись просто ждать и надеется, что газ не нанес необратимых повреждений мозга. Впрочем, все показатели, что удалось снять с животных, пока они были под действием гипнотического газа говорили о том, что с ними все в полном порядке.

– Сет, ты уверен, что мы все делаем правильно? – поинтересовался Гал, стоя рядом с Сетом в смотровой комнате.

– Нет, а ты? – отозвался Сет, не сводя глаз с показателей жизнедеятельности и что-то обдумывая.

– Это мой первый эксперимент такого плана, я ни в чем не могу быть уверен. В деревьях, разве что… Растения на этой планете мы успели изучить, но там все совсем по-другому, сам понимаешь.

Сет не понимал, да и не хотел сильно вникать, его интересовало лишь одно, что будут делать эти четырехлапые, когда проснуться? Изучать их в ответ или воспылают агрессией и примутся крушить их прекрасный сад, что они старались и создавали столько времени.

Если первое, то Сет не хотел бы стать подопытным кроликом, которого препарируют на глазах у всех команды, вынуждая принимать неправильные решения и выдавая себя ответными действиями. В случае же агрессии ему было искренне жаль Гала, который так тщательно подготовил их сад, собирая его по травинке и выстраивая причудливый баланс там, где ничего не должно было существовать.

– Гал, у одного пульс подскочил, похоже он сейчас проснется. – Произнес Сет и оторвавшись от графиков повернулся к экрану трансляции.

– Шоу начинается… – протянул Гал и начал рефлекторно чуть покачиваться из стороны в сторону, сосредоточив внимание на изображении.

Одна из особей, на удивление не самая крупная, пришла в себя. Это был явно самец, судя по его тестикулам. Он приподнял голову, огляделся, а затем резко встал и ловко взобрался на ближайшее дерево, откуда принялся истошно орать. Возможно, он запоздало вещал о нападении или просто испугался. Пока их повадки были плохо изучены и что-либо утверждать было сложно. Все остальные продолжали мирно спать, несмотря на дикие вопли единственного пришедшего в себя животного.

Через некоторое время очнулся еще один и, услышав крик, уставился на орущего, затем огляделся по сторонам и, подойдя к дереву, грубо дернул орущего за ногу. На короткий миг воцарилась тишина, соперники смотрели друг на друга, но тот, что стоял на земле был явно выше ростом и, по всей видимости, старше. Удовлетворившись тишиной, он побрел в заросли, постоянно осматривая все вокруг, лихо цепляясь всеми ногами по очереди за стволы расставленных деревьев и углубляясь все ближе к каменной глыбе Вечного. По пути, он умудрился сорвать какой-то плод, а когда пришел к Вечному, то уже доедал его.

– Сет, похоже это их главный, – тихонько произнес Гал.

– Можно говорить нормально, они нас не слышат. Почему ты так решил, быть может это просто отец семейства, что угодило в ловушку.

– А разве это не одно и тоже? – удивился Гал.

– У нас нет и насколько я знаю у вас, Ксилонцев, тоже. Главный – это что-то вроде должности, а отец это просто биология. Иногда бывает и так, что сын возглавляет племя, в котором находится его отец. Посмотри на его мускулы, мне кажется, он не так силен, но определенно старше. Давай дождемся, когда все очнутся, – с этими словами Сет кивнул Галу и отправился в свою каюту.

Гал остался наблюдать, ему было интересно как поведут себя другие особи, когда заметят вокруг непривычную среду. Ведь как бы ни был примитивен и прост мозг этих животных, они не могли пропустить тот факт, что находятся на новом месте. Разумеется, они не понимают принципов действия катера и скорее всего никогда не поймут, как это случилось, но лес определенно другой.

Последняя особь оказалась самкой и когда пришла в себя, первым делом тоже принялась кричать. Но не так, как это делал первый из них, а сидя на земле и просто выкрикивая протяжные заунывные звуки, медленно поворачивая головой, словно оглядывая окрестности. На ее зов с дереваспустился первый и тут же прижался к ней телом, обнимая и словно успокаивая ее. Как только они оказались рядом, крик прекратился. Гал догадался, что это просто был ее ребенок, но почему они не беспокоятся о том, кто ушел?

Обе особи отправились в противоположную сторону от каменной глыбы и вскоре добрели до моря. Зайдя в воду по колено, они попробовали ее пить, но соленая вода была тут не для этого, это была не явная преграда и она сработала на отлично. Выплюнув соленую воду и громко крикнув несколько раз, оба животных вышли из воды и рысью побежали в сторону деревьев, видимо инстинкты гнали их именно туда. Зайдя в чащу, они вновь принялись кричать, видимо зовя последнего из их племени.

Язык, если он и был, казался слишком примитивным. Искусственный интеллект бортового компьютера пасовал, отказываясь распознать хоть что-то в этих криках. Возможно, крик этих животных передавал какие-то эмоции или сообщал очень простую информацию, но понять их не смог даже самый совершенный лингвистический компьютер, который был способен раскусить языки внутренней галактики буквально за несколько часов. Проблема состояла еще и в том, что кричали животные на удивление мало, а в радиоволновом диапазоне и вовсе ничего не выделяли.

Гал включил автоматическое слежение на всех камерах и вышел на связь с Вечным, что сейчас находился ближе всего к особям и мог узнать что-то, чего не видно на камерах и не слышно микрофонам.

– Зайлог, что ты можешь сказать про своих новых соседей? – передал Гал на частной частоте шифрованный сигнал, на случай если особи все же могли улавливать радиоимпульсы.

– Они ведут себя примитивно, изучают среду, в области радиоволн вижу лишь слабые всплески, по всей видимости их мозг использует электричество во время работы.

– Как ты оцениваешь их интеллект? – уточнил Гал

– Моя оценка – низкий, разум отсутствует, однако эмоциями они определенно обладают, мозг достаточно развит, но не обучен.

Гал отключил связь и уставился на камеры. Интересно, что имел в виду Зайлог, говоря, что их мозг достаточно развит? Что они могут ходить, что смогут стать разумными или что их стремления выходят за пределы поиска пищи и защиты территории? Несмотря на то, что речь и общение худо-бедно было налажено между расами, населяющими галактику, относительные параметры оставались тайной за семью печатями. То, что для одной расы было откровением, для другой могло оказаться повседневным делом, а о чем именно думали Вечные, единственная раса на небелковой основе, и вовсе не укладывалось в голове у всех остальных.

Гал понаблюдал за животными еще какое-то время и когда вся семья собралась вместе, а он теперь был уверен в том, что это именно семья, то отправился в каюту, как и Сет. Камеры и без него отлично справятся с записями, а Вечный способен уловить даже то, что от них ускользнет. Гал не видел смысла наблюдать за тем, как эти медлительные и слаборазвитые четвероногие исследуют то, что он так тщательно для них выстраивал.

Они уже нашли, где можно сорвать съедобные для них плоды и даже небольшой ручей с пресной и пригодной для употребления водой. Если же вдруг, они примутся в бешенстве ломать деревья и выдергивать с корнем траву, Гал не горел желанием этого видеть. Лучше узнать об этом потом, когда все будет закончено и просто восстановить все как было, если это кому-то будет нужно, конечно.

Сет проснулся через несколько часов и в первые минуты тщательно прислушивался к своему телу, никаких изменений не наблюдалось и это было хорошим знаком. Тогда он раскрыл свой разум для общения посредством межклеточной связи Фаот, но и тут была тишина.

Сет переживал, что бактерии его расы могли просочиться на крейсер Вечных и начать активно размножаться в такой уютной искусственной среде, где сейчас обитали эти недоразвитые. Но, поскольку пока никто ничего не испортил, нужно приниматься за работу и разузнать, чем закончился вчерашний эксперимент.

Пройдя не долгими коридорами, Сет очутился в той самой лаборатории, где вчера оставил Гала наблюдать за их подопечными. Гал, как и прежде смотрел на обзорные камеры и что-то вяло крутил в руках, присмотревшись, Сет понял, что это какие-то сушеные водоросли, видимо лакомство с их родной планеты.

– Забавляешься? – бросил Сет, вместо приветствия.

– Ага, угадай, что они делают… – ответил Гал и откусив водоросли, принялся их медленно жевать.

– Добывают огонь? Или уже добрались до электричества? – усаживаясь в кресло произнес Сет и начал изучать изображения с камер.

– Они просто живут там, Сет. Уж лучше бы они заподозрили неладное и принялись рыть землю, покуда не докопали до корпуса корабля. Или отправились вплавь, до самой стены с голограммой. Хоть какое-то проявление удивления, интереса, любопытства! Но они просто живут!

– И что в этом плохого? Они успокоились, врагов вокруг нет, почему они должны делать что-то иное?

– Пассивность, Сет, она не свойственна разуму! Задумайся! Любой разумный, или решает какую-то проблему, или ищет проблему, которую ему нужно будет потом решать. Мы не умеем сидеть на месте и ничего не делать, нам скучно и как только это становится проблемой, мы ее решаем и вместо скуки находим какое-то занятие, пусть даже глупое.

– Что ты от них хочешь? Вот, здоровый отправился за едой, мелкий просто спит, а эта их самка следит за мелким, все при деле. Ты же не думал, что они и впрямь начнут разводить костры, готовить еду и исследовать рубежи.

– Почему бы и нет. Здоровый, кстати, никогда не берет еды впрок. Он подходит к дереву, срывает один плод и возвращается с ним обратно. Когда съест, идет за следующим, такое ощущение, что он просто не понимает зачем срывать сразу два, – рассказывая это Гал перематывал запись, демонстрируя то, что говорил.

– Да, разумом тут и не пахнет, давай их переделаем. Во-первых, надо убрать эту шерсть, из-за нее ничего не видно и слишком легко заполучить паразитов. Во-вторых, надо запретить им лазать по деревьям, – рассуждал вслух Сет.

– Как ты им это запретишь? – удивился Гал.

– Запросто. Уберем хвост, укоротим пальцы!

– Не поможет, да и как они тогда будут есть?

– Хорошо, укоротим пальцы только на передних конечностях.

– Лучше уж тогда на задних, они ими чаще наступают на землю, а есть они предпочитают теми, что ближе к голове. Кстати, волосяной покров на голове лучше оставить, хотя бы для защиты.

– Если передние конечности будут короче, придется немного переделать кости, пусть ходят только на задних лапах.

– Но они же так не умеют!

– А мозги им на что? Кстати, надо будет убрать все навыки что там есть, оставить самый минимум.

– Ходить и плавать? – удивился Гал.

– Минимум! Дышать и издавать звуки. Мне понравилось, как мелкий орал, когда пришел в себя. Быть может, они даже научатся передавать информацию, как все разумные, – вслух обсуждал Сет, глядя на экран и обдумывая что бы еще исправить.

– Вечные так не делают.

– Из этих никто не станет камнем, тут я ручаюсь. В общем фронт работы понятен, пойду соберу генетиков.

– А что мне делать?

– Можешь достать мне образцы клеток? – произнес Сет и внимательно посмотрел на Гала.

– Чего их доставать, иди, бери… Вон, целая гора клеток, тебе мало?

– Мне нужно, чтобы эта самка родила нам то, что нужно. У меня нет времени выстраивать все с нуля. Сколько ей надо, чтобы родить?

– Сложно точно сказать, дней двести пятьдесят, может триста. Если так сильно менять тело, может и вовсе не родит.

– Ого… – удивился Сет и с уважением взглянул на изображение с камер. – Значит рода отменяются, будем выращивать целиком, так будет быстрее.

Самка нежно обнимала своего сына и баюкала его, быть может он испугался, или у него что-то болело, впрочем, показатели жизнедеятельности показывали, что все в норме, и детеныш просто спит.

Самец наконец догадался, что ему придется кормить всю семью, а потому залез на дерево и обрывая плоды бросал их на землю. Животные ничего не заметили, их мир изменился до неузнаваемости, а они просто жили. Никого не удивляли новые деревья, новое место и даже огромный песчаный бархан, что так неказисто был вписан вдоль одной из стен, не вызывал у них ни удивления, ни любопытства.

Время шло, день проходил за днем, но больше ничего не менялось. Животные методично поедали плоды, пробовали различные ягоды и фрукты, однажды даже попробовали жевать листья, но они им явно не понравились. Никакой физической активности сверх нормы, однажды Галу показалось, что старший чему-то учит младшего, но вскоре оказалось, что он просто просил его залезть на дерево вместо себя.

Быть может, их планета изначально была слишком благоприятной средой обитания и не требовала никаких особых навыков? Неужели у них не было естественных врагов, с которыми приходилось сражаться, защищать себя, семью, территорию. Гал не мог назвать свою расу жестокой или агрессивной, но даже Ксилонцы проявили бы настороженность и не стали бы жить в новой среде, без тщательного изучения оной.

Сет перестал интересоваться жизнью подопечных, как только Гал смог достать все необходимое для его генетиков. Животных пришлось еще дважды усыплять, в первый раз, Ксилонцы взяли просто пробы волос и крови, чего оказалось мало. Со второй попытки, под чутким руководством генетиков, они взяли семенную жидкость и всевозможные пробы, проделывая тончайшие проколы и вынимая частички тех органов, что требовались генетикам.

Передав все результаты в лабораторию, Гал принялся рассматривать жизнь и быт этих примитивных животных, его это успокаивало, особенно перед сном. Когда видишь, как мало на самом деле нужно, чтобы жить, невольно задаешься вопросом, а так ли нужен весь этот космос, эксперименты, корабли, прогресс и технологии? Ведь вот они, счастливые и беззаботные, едят то, что выросло и спят когда захотят. Им не надо лететь через всю галактику, искать новые планеты, им вообще не нужна планета, достаточно маленького уголка со всем необходимым и они больше никуда не торопятся.

– Тупик, это просто тупик… – прошептал Гал в очередной раз, перевел камеры в автоматический режим и ушел спать.

Глава 3. Далекий предок

Генетики прислушались к пожеланиям Сета и принялись за работу, как только Гал достал им все необходимые образцы. Самым сложным оказалось рассчитать формирование позвоночника и правильного центра тяжести. Несколько первых образцов банально ломали себе спину, как только пытались встать на задние лапы.

В итоге вышло что-то уж слишком сложное с точки зрения механики, но оно могло удерживать равновесие, по крайней мере, в математической модели, на которой все испытывали. Никто не собирался выращивать полноразмерный образец, ради простой проверки механических свойств, достаточно было проверить гибкость и подвижность частей тела.

Затем фокусы подкинули волосы, как только их удалили на теле, как они исчезали повсеместно, из-за чего пришлось разработать разные виды волос и развивать их формирование отдельно. Собственно, одной только головой не обошлось, из-за отсутствия волос и прямохождения тестикулы начали перегреваться, убивая напрочь всех сперматозоидов, а животное не способное к размножению нельзя было считать полноценным.

Дабы предотвратить этот процесс, пришлось добавить волосы в паху, таким же способом увеличили продуваемость подмышек. Все проблемы, что возникали в процессе перестроения решались довольно просто, но, когда потребовалось исключить первичные навыки, вдруг выяснилось, что никакой как таковой памяти нет. Иными словами, животное никогда не умело, да и не могло уметь ходить с рождения, но каким-то образом оно это делало.

В конце концов было принято решение вычеркнуть все варианты управления мышцами от рождения, а дабы это не сказалось на сердцебиении и дыхании, эти процессы сделали максимально независимыми от головного мозга. Как ни странно, но тут им помог навык, который Сет попросил оставить – крик.

Именно крик должен был заставить животное дышать в самом начале, когда организм еще был глуп и не умел управлять собственным телом. Как только кислорода становилось мало, животное начинало испытывать неудобство и дабы попросить помощи начинало орать, но для этого требовалось вдохнуть воздух. Таким сложным, но одновременно предсказуемым способом и была решена проблема обучения дыханию.

– Сет, у нас получилось что-то вот такое… – произнес генетик, выводя полноразмерное изображение тела.

Фигура медленно вращалась в воздухе прямо перед Сетом, словно он и вправду стоял перед ним. Кожа отливала неестественным блеском, а рот был широко раскрыт.

– А почему он такой темный?

– Район, где мы собираемся проводить эксперимент, изобилует солнцем, мы нашли способ избавится от перегрева.

– Черным цветом? Как ему это поможет? – удивился Сет.

– Предполагается, что он будет достаточно умным и сможет найти тень. Ну и плюс выделение воды через поры на коже будет охлаждать все тело.

– А откуда он будет получать воду?

– Как я уже говорил, предполагается, что он будет достаточно умным. Мы увеличили плотность и объем его мозга. По сравнению с тем, что было у донора, тут мы имеем примерно в пятьдесят раз больше вероятность образования межнейронных связей, а следовательно высокую обучаемость.

– Что с агрессией? – Сет старался не выдать волнения, однако ему важно было знать все о новом творении его генетиков.

– Теоретически на прежнем уровне. Мы не стали развивать ему клыки и когти, дабы у него было меньше соблазна ими пользоваться. Но если мозг включится, то они ему не понадобятся.

– Когда можно ожидать опытный образец?

– Мы уже начали построение в атомайзере, примерно через шесть часов он будет готов.

– Он? Вы решили первым создать самца?

– Самка просто еще не готова, там большие проблемы с зачатием и родами. В общем, надо будет еще поработать. Кстати, о самке у ребят есть вопрос, на какой срок жизни мы рассчитываем?

– Примерно на пятнадцать тысяч дней, дальше уже неважно. Думаю, во время экспериментов они и пяти тысяч не проживут.

– Сет, тогда у нас будут проблемы… Судя по скорости формирования тела и необходимых органов, они вряд ли будут способны к размножению в этом возрасте.

– Исправьте это.

– Самца уже никак не исправить, там все на пределе, но с самкой мы попробуем ускорить этот процесс насколько возможно. Быть может, около тысячи дней выкроим.

Сет посмотрел на картинку, что вращалась перед ним и удивился своему внутреннему ощущению. Он не испытывал к нему страха или неприязни, как это случалось при общении с Ксилонцами, они были ближе по внешнему облику к тому, что он привык видеть. Одновременно с тем, он не чувствовал того, что было нормально по отношению к животным, которых они захватили на планете.

Там он, не раздумывая мог сказать, что они не разумны и никогда ими не станут, а тут… Быть может все дело в глазах, в том, как эта нарисованная скульптура смотрела вперед и одновременно в будущее? Словно он уже знал, как все будет, как он должен себя вести и что делать, но, разумеется, виной были не генетики, а лишь мощный искусственный интеллект компьютера, который отрисовал тело с максимально доступной точностью.

На следующий день начались плановые испытания, из вымышленного леса крейсера Эпсилон были удалены все животные, в том числе и доноры. Вместо них туда отправилось двое Ксилонцев и свежий образец. Катер как обычно пристыковался к крейсеру и контейнер цилиндрической формы медленно выплыл из его грузового отсека.

Первый Ксилонец отправился вперед, его задачей было открывать двери и прокладывать путь, а за ним парил контейнер, который толкал второй. Контейнер не нужно было удерживать на весу, но вот направлять его по извилистым коридорам приходилось руками. Каждый раз, заходя в новое помещение, приходилось с силой тормозить контейнер, а затем разворачивать и вновь разгонять.

Добравшись до входа, ведущий распахнул дверь, что удачно маскировалась под один из булыжников, и вдохнул местный воздух.

– По мне, так тут многовато кислорода… Того и гляди что-нибудь сгорит, – проворчал он, пропуская вперед белый контейнер.

– Ну сгорит, так сгорит, тебе то что? – посмеялся второй, останавливая контейнер над небольшой лужайкой, – Что теперь делать?

– Все, велено оставить тут, дальше они сами.

Ксилонцы старались сдерживать скорость своих движений, дабы не портить ландшафт, вспахивая мягкую и податливую почву под ногами. Они медленно вышли и отправились обратно к своему катеру, проделав обратный путь всего за несколько секунд.

Оставшиеся коридоры были достаточно узкими и Ксилонцы оценили это преимущество, отталкиваясь не только от пола, но и от стен, барабаня по ним всеми своими конечностями.

Контейнер медленно опустился на почву и принялся за процедуру реанимации. Само собой, опытный образец был создан в мертвом виде, в нем имелось все необходимое, но каждая клетка сейчас находилась в стазисе, словно гигантский выключенный компьютер.

Контейнер поддерживал их в таком состоянии искусственно, но настала пора запустить их первый и единственный образец, дабы проверить, насколько точно компьютер смог рассчитать параметры построения тела.

Организм проснулся весь одновременно, каждая клетка почувствовала себя живой, мышцы свела короткая судорога и сердце, ухнуло в первый раз, запуская кровь по венам и артериям. В теле появилась жизнь, дабы животное не навредило себе, оно было плотно привязано широкими лентами к мягкой подложке.

Когда тело ожило, колпак контейнера раскрылся и осыпавшись мелкой крошкой на траву начал испаряться. Через несколько минут все, из чего был сделан контейнер превратилось в водяной пар и углекислый газ, не оставив и следа своего присутствия. Животное дышало, а через несколько минут открыло глаза.

Сет тщательно следил за каждым движением, за каждой судорогой, пытаясь оценить качество выполненной работы и пока что результат его радовал. Он видел, как тугие мышцы под лоснящейся от чистоты кожей напрягались, а конечности то и дело вздрагивали. Когда существо раскрыло глаза, первое, что поразило Сета, это его взгляд, он был точно такой же, как в симуляции. Существо смотрело в небо, явно не понимая, что происходит, но уже осознавая себя.

– Может отпустим его? – спросил Сет у оператора.

– Пока рано, судя по показателям, он не умеет управлять своим телом.

– Так как же он научится, если мы его связали? – повысив голос спросил Сет. – Развяжите его, даже если он поцарапает себя, ничего страшного не случится.

Как только ремни ослабли, существо принялось активно размахивать руками и ногами, удивленно замечая собственные действия оно принялось истошно орать. Больше всего он напоминал новорожденного младенца в теле взрослого мужчины, который нечаянно пришел в себя только лет в двадцать. Через несколько секунд, после одного особенно неудачного взмаха, он свалился на землю.

Существо барахталось на земле не в силах что-то предпринять, оно не умело ходить, не могло за собой ухаживать и лишь орало, когда ему что-то не нравилось.

– Вот же позорище… – высказал общую мысль Сет, примерно через час наблюдений.

– Что делать будем? Он же так с голоду помрет… – сказал кто-то из генетиков, наблюдая тотальный провал своего создания.

– Давайте выпустим самку из доноров, я думаю она ему поможет, – Внезапно предложил Гал.

– Другому виду? Который больше нее почти вдвое и по сути является половозрелым самцом?

– Я замечал подобное, когда изучал планету. Если они воспринимают кого-то как ребенка, то помогают ему, к какому бы виду тот ни относился. Быть может, это помогает им выжить, наладить связи, что-то вроде симбиоза… – пояснил Гал.

– Как у вас и растений? Да, это может сработать… Запускайте самку, посмотрим, что будет, судя по тому, что есть сейчас, хуже не будет.

– Да, по-моему хуже уже просто некуда… – прокомментировал Гал и отправил несколько Ксилонцев перевезти самку обратно на тестовый полигон.

Как и ожидалось, как только самка оказалась в прежней среде обитания, то сразу же по-хозяйски отправилась собирать еду, ее даже не удивило, что она была тут одна. Однако неожиданный крик нового существа, заставил ее вздрогнуть и спрятаться, впрочем, любопытство очень скоро взяло верх и она, приблизившись на безопасное расстояние принялась изучать повадки диковинного зверя.

Почти полчаса она любовалась как он кричит и пытается разобраться с собственными руками, а затем осмелилась подойти к нему поближе. Первый контакт проходил осторожно, мужчина застыл в недоумении, рассматривая новое для него существо и оценивая его опасность, однако, когда самка коснулась его рукой и нежно, по-родительски провела по коже, тот испугался.

Самка вернулась к плодам и выбрав по ее мнению самый вкусный пришла кормить малыша, что был больше и сильнее нее, но намного глупее. Она откусила плод, показывая, что это совершенно не опасно, а затем поднесла его к губам этого здоровенного детины.

Самец облизнул губы с липким сладким соком на них, и прекратил орать, борьба между страхом и голодом закончилась не успев начаться. Самка быстро поняла, что он сам не справится, а потому села позади него, положила его голову себе на левую руку, а правой принялась его кормить.

По началу, дитятко лишь глотал сок, что попадал на губы, затем рефлексы взяли свое и он попробовал кусать. Самка откусила небольшой кусочек фрукта и аккуратно вложила его в рот своему новому ребенку. Тот пытался его жевать, но всякий раз еда просто вываливалась изо рта. Весь вечер она заботилась о нем как о своем собственном ребенке, кормила его фруктами и успокаивала каждый раз, когда тот начинал беспокоиться.

Через несколько дней самец уже научился жевать и даже откусывать плоды, прогрессировал он фантастически быстро и резко. Иногда, придя утром в наблюдательную лабораторию Гал удивлялся откуда берутся навыки. Сначала самец научился жевать, затем откусывать, в какой-то момент он внезапно разобрался со своими руками и ногами, после чего смог самостоятельно питаться.

Ходил он правда только на четвереньках и не так быстро, как его опекун, но ему было достаточно. Сам факт прогрессирования ошеломлял, он перестал орать по всякому поводу и использовал голос только когда обращался к самке или выражал эмоции.

Однажды ночью, когда его мозг развился достаточно для самостоятельной жизни, самку вывезли катером, оставив его одного в этом райском месте, дабы посмотреть, как будут развиваться его навыки без учителя. Тем же утром самец проснулся и принялся искать свою единственную знакомую.

Сперва он, как и каждое утро, собрал несколько плодов и сходил на родник попить воды, попутно выкрикивая одну и туже фразу, видимо решив, что так зовут самку. Однако позже он принялся бегать по территории, выкрикивая все ту же фразу, а Гал со своими ребятами наблюдали за этим как за лучшим представлением в истории.

Весь день их подопечный бегал по территории, однако так и не осмелился взобраться на скалы или переплыть море. Он кричал и звал, пытаясь найти свою знакомую, он рыдал сидя у ручья и даже собрал целую кучу плодов у дерева, где они обычно засыпали, видимо посчитав, что это поможет ему привлечь свою знакомую обратно.

– Сет, мне его жалко… давай вернем ему мамку? – сказал Раш, наблюдая за этими метаниями.

– Нет, он перестал прогрессировать. Раньше это было обоснованно, он не умел даже питаться самостоятельно, но теперь, она ничего не может ему дать, нам останется только ждать, когда у него появится разум… Или, мы убедимся, что развитие достигло своего пика и разум появиться не сможет.

– Сет, ты изверг, он же мучается!

– Раш, любой разум появлялся через боль и страдания. Всегда случалось что-то, что убивало всех, кто не успел обзавестись разумом и не начал думать правильно. Мы не мучаем его, мы даем ему пинок под зад, теперь все зависит от того, как он устроен. Если этот пинок придаст достаточно ускорения, то он начнет прогрессировать и станет разумным, – пояснял Сет, внимательно следя за действиями подопечного.

– А если нет?

– Если не хватит, нам все одно всю планету зачищать, одним существом больше, одним меньше разницы нет. Что будет делать Нулевой я не знаю, но это будет самый странный его провал.

Когда свет погасили, самец продолжал кричать в темноте, его голос был хриплым, но он продолжал звать. Как бы ни было сильно его расстройство и как бы он ни старался держаться, через некоторое время он все же уснул. Всю ночь за ним следило два Ксилонца и Раш, который слишком сильно почувствовал его потерю и не мог просто так бросить его на произвол судьбы. Ночью, когда почти весь их маленький мирок спал, за исключением некоторых насекомых, Раш заметил, как самец вздрагивал во сне и что-то выкрикивает.

– Ты научишься парень, ты ещё всему научишься, – прошептал Раш, глядя, как прямо у него на глазах творится история.

Под кораблями медленно проплывала планета, та самая планета, что должна была стать прародительницей первого искусственного разума в галактике, а здесь, сразу за тонкой пленкой атмосферы жил единственный искусственный организм, чью ДНК создали под микроскопом лучшие генетики чужого мира. Зачем это потребовалось Нулевому никто не знал, но каждый старался сделать все, что от него зависело, дабы эксперимент увенчался успехом.

Только слова Сета о зачистке планеты пугали Раш, он был как-то не готов к тому, что весь их труд будет стерт за считанные дни с лица галактики просто так. Эксперимент, сам по себе имеет смысл, он интересен, но что будет после? Раш не хотел задумываться об этом, но вариант Сета ему явно не нравился.

Глава 4. Первые шаги самостоятельности

Несколько дней подряд вся команда наблюдала за тем, как существо адаптировалось к миру, он уже отлично бегал и лазил по деревьям, без труда доставая себе пропитание. Дабы упростить общение между собой они даже решили дать ему имя, предложения были разные, но выиграли спор Вечные, которые выразили предельно простой вариант и назвали его Адам. На их внутреннем языке это означало первый, этот вариант удовлетворил всех и теперь даже в логах экспедиции существо именовалось исключительно Адам.

Ксилонцы и Фаот вместе занимались изучением его навыков, и поражались прогрессом. Адам с радостью плескался у самого побережья и даже влез на скалы, но высоко продвинуться ему на давала аккуратно спроектированная отвесная скала, по которой без специального оборудования мог подняться разве что Ксилонец с его острыми конечностями.

У Адама появились предпочтения, и он начал питаться тем, что нравилось ему больше, практически игнорируя все остальное. Он также продолжал пользоваться ручьем, и казалось, что прогресс вновь остановился. Никаких приспособлений или новых навыков больше не появлялось, он как и его прародители принялся просто жить в этом мире, как делали это его доноры.

Изначально, когда он только появился в этом мире, у него было очень много проблем, но теперь, когда проблемы были решены, Адам словно перестал думать, перестал пользоваться своим чудесным мозгом и скатывался обратно на стадию животных.

Раш следил за ним так, словно это был его собственный сын, который по какой-то нелепой случайности оказался на далекой планете и у него нет шансов забрать его оттуда. Каждое утро он наблюдал за тем, как тот просыпается и начинает свой день. Как это ни странно, но он жалел Адама, отмечая, как тот теряет волю к развитию, тягу к самосовершенствованию и как пламя познания горит в нем все меньше и меньше. В какой-то момент он не выдержал и обратился к Сету:

– Сет, мне жаль его, давай сделаем что-нибудь?

– Раш, тебе не хуже меня известно, что мы не имеем права вмешиваться в эксперимент. Что ты хочешь, научить его разводить огонь? Показать, что можно питаться не только плодами, но и животными? Оставь это, если он сам не поймет таких простых вещей, то грош цена нашим генетикам и его модернизированной нейронной сети.

– Мне кажется, дело не в голове, Сет. У него нет цели, понимаешь? До этого он заботился о самке, которая выхаживала его, пока он был туп как младенец. А сейчас он отвечает только за себя и его все устраивает.

– И что же ты предлагаешь? – удивленно уставился на своего заместителя Сет.

– Ему нужна цель, нужен кто-то ради кого он будет развиваться.

– Самку возвращать обратно не будем, то была экстренная ситуация, грозящая ему смертью. Мы не можем форсировать развитие таким грубым способом.

– Сет, давай создадим ему самку? Такую же как он…

– И кто ее будет вынашивать и выхаживать, пока она не научится хотя бы ходить?

– Как кто – он! Ведь он должен помнить, как это было, у него к тому моменту был вполне сформированный мозг, он не был ребенком.

– Твоя идея не безосновательна, но генетики говорили, что там какая-то проблема с родами, надо будет уточнить.

Раш удовлетворился ответом и отстал, даже если это произойдет не прямо сейчас, а через день или два, этого будет достаточно. Однако Сет был прав, как только генетики услышали о второй особи, они запаниковали и поначалу наотрез отказывались ее репродуцировать, ссылаясь на сырой вариант и невозможность нормального зачатия.

Как выяснилось позже, проблема была не в самом зачатии как таковом, а в последующем вынашивании и родах. Во время вынашивания плод не формировался как положено, а проходил несколько глупых и ненужных стадий развития. У плода появлялся хвост, от которого генетики вроде как обещали избавиться, но что-то там было не так с позвоночником и при полном отказе от хвоста позвоночник попросту не успевает сформироваться.

Затем у плода появлялись жаберные дуги, как оказалось это нормальное развитие и так происходило и у донора, от которого был взят изначальный материал. В итоге самку было решено сделать чуть младше Адама, она получилась ниже его ростом и значительно слабее, что должно было вызвать дополнительную тягу к заботе о ней и внушать беззащитность, вместо опасений.

На выращивание и формирование тела ушло еще несколько дней и когда все было готово, Адама в очередной раз усыпили. В этот раз, не стали выпускать газ во все помещение, а послали одного Ксилонца, который, благодаря своей скорости, при помощи небольшого баллона с газом, незаметно погрузил Адама в глубокий и крепкий сон. Самку вынесли на носилках и аккуратно переложили прямо на траву неподалеку от Адама.

Они оба крепко спали и сейчас главным было, чтобы они проснулись одновременно, за этим следило сразу несколько членов команды реаниматоров через камеры.

Как звать самку, пока никто даже не обсуждал, дабы не торопить события, ведь все могло пойти не по плану, а тогда и называть будет особо некого. Когда Адам начал ворочаться во сне, было принято решение включить свет и начать новый день в раю.

Проснувшись, он отправился за любимыми фруктами, как это происходило каждое утро. Он не обратил внимания на свою гостью, что появилась из ниоткуда, хотя она и находилась всего в метре от него.

Пока Адам пил воду из ручья и собирал плоды, самка тоже пришла в себя. Как и некогда Адам, она нелепо вращала головой, пыталась совладать со своими руками и ногами, а затем, принялась истошно орать. Когда этот крик раздался над равниной, он ощутимо всколыхнул скучную атмосферу и Адам не мог его игнорировать.

Короткими перебежками от дерева к дереву, он продвигался на голос, все время прячась за стволами и пытаясь выяснить кто издает этот пронзительный звук. Его толкало вперед любопытство, и, быть может, надежда, что это вернулась та, кто его так долго выкармливал и обучал.

Однако, когда он спрятался за последнем деревом, то убедился, что это не та же самая самка, что его выхаживала, а совершенно другая. Она была практически без волос, как и он, ее обнаженное тело билось на траве, как и его когда-то, а руки и ноги отчаянно отказывались подчиняться желаниям.

Адам медленно, на носочках приближался, держа одной рукой сразу два фрукта, а другой протягивал точно такой же девушке. Как только он попал в поле ее зрения, она перестала орать и уставилась огромными от удивления глазами на Адама.

Он медленно подкрадывался к ней, в наступившей тишине было даже слышно, как листья хрустят под его ногами. А все, кто наблюдал сейчас через камеры, уставились на экраны, ожидая развития событий. Очень быстро Адам понял, что девушка смотрит на него и одновременно чурается протянутого плода, словно это какое-то оружие, а не еда. Тогда Адам откусил фрукт и всем видом показал какой он вкусный, после чего медленно приблизил его к лицу девушки и коснулся ее губ влажной мякотью.

На ее глазах выступили слезы, лицо скривилось, и она вновь принялась истошно рыдать, словно ее обозвали самыми ужасными словами на свете, а затем намочили какой-то холодной мерзкой жидкостью. Адам вновь коснулся ее губ влажной мякотью фрукта, со стороны даже показалось, что он просто пытался заткнуть им кричащий рот.

Сладкий сок наконец достиг своей цели и крик смолк. Девушка облизнула губы, несколько раз чмокнула и замолчала. До нее наконец дошло, что ее не пачкают и не пугают, а пытаются накормить. Адам откусил небольшой кусочек и аккуратно вложил его в рот девушке, которая чуть заметно потянулась за ним.

Как и сам Адам, в недалеком прошлом, язык и губы пока плохо слушались ее мозга, от чего пища каждый раз норовила выскользнуть изо рта. Адам методично откусывал фрукты и скармливал кусочки своей новой гостье, которая пока еще очень слабо владела своим телом и едва ли могла лежать.

Весь день прошел в постоянных попытках накормить неугомонную девушку, которая только и делала, что ела и спала, изредка упражняясь со своими руками и ногами. Ближе к вечеру, когда Адам понял, что ходить или хотя бы ползать, его спутница не может, перед ним встала проблема ручья.

Им нужно было пить, это Адам чувствовал по себе, однако стоило ему отлучится на несколько шагов, как самка начинала отчаянно верещать и звать его, словно он бросил ее на растерзание хищникам. Ей было обидно и страшно одновременно, а если же он не возвращался сиюминутно, то на него еще и обижались, отказываясь есть фрукты из его рук и всячески игнорируя попытки коснуться.

В конце концов Адам принял единственное простое и надежное решение, он подхватил свою знакомую на руки, благо ее вес и его развитие позволяли сделать это достаточно легко, и отправился к ручью. По местным расстояниям, он прошел почти пол мира, неся на себе это чудо природы. В самом начале она несколько испугалась и крепко вцепилась в его шею, опасаясь свалиться с рук, но вскоре почувствовала уверенность в его движениях и просто любопытно наблюдала за тем, что происходит.

У ручья он опустил ее на землю как можно ближе к воде и принялся пить, зачерпывая ладонью так, чтобы та заметила, как это делать. Однако, послушность ее рук не позволяла ей повторить это, казалось бы, простое движение, от чего она чуть было не свалилась в ручей. Тогда Адам перешагнул ручей на ее сторону, положил ее голову себе на колено и принялся зачерпывать воду ладонью и подносить ее к губам девушки. Большая часть воды растекалась по лицу и стекала обратно, но понемногу она приноровилась открывать рот так, чтобы большая часть воды доставалась ей, а не щекам и коленке Адама.

– Смотри-ка, а ведь ты был прав, Раш! Он и впрямь по какой-то причине чувствует личную ответственность за нее. Обрати внимание, как он переживает, когда у нее что-то не получается, – удивленно произнес Сет и слегка похлопал по плечу Раш, который сидел прямо перед ним. – Молодец, это была очень верная мысль!

– Да, Сет, я сам удивлен, как быстро и просто он понял, что от него требуется. Быть может ему помог опыт, что был у него с прежней самкой? И он не учится, а лишь повторяет то, что было прежде?

– Я считаю, им надо дать больше времени, вот увидишь, они еще нас удивят, – произнося это, Сет вглядывался в движения, в то, как Адам относится к своей гостье но не видел ничего интересного.

Казалось бы, Адам умеет намного больше, чем она и ему есть чему ее научить, но он совершенно не испытывает в этом необходимости. Создавалось ощущение, что ему все нравится и он доволен сложившимся положением, но так будет до тех пор, покуда ему не надоест самому лазить по деревьям, поить и кормить ее с рук и вообще делать все самому. Сет понимал, что рано или поздно, ему должно это надоесть и тогда она будет вынуждена учиться новому, а Адам станет ее учителем. Но покуда всех все устраивало, прогресса ждать было напрасно.

На следующий день все снова было как прежде, но Адам уже не столь радостно бегал и суетился вокруг, однако и самка чувствовала себя лучше. Ее руки все еще двигались беспорядочно не в силах выполнить что-то полезное, но она уже не царапала сама себя и не падала каждый раз, когда хотела встать.

Прошло еще несколько дней, прежде чем Адам научил свою самку хотя бы ползать на четвереньках, после чего он принялся обучать ее ходить. Как это ни странно, но генетики сделали очень правильный ход, когда удлинили ноги и укоротили руки. Ходить на двух ногах было сложно, но иного выхода они им просто не оставили.

В один из дней, Раш вызвал Сета как только наступило утро и ожидал его в крейсере Эпсилон. Сет прошлой ночью до последнего движения следил за Адамом, и они договорились, что Раш будет дежурить утром, дабы ничего не пропустить. Вечный, само собой, вел полную запись всего, что происходило, но это были лишь записи, а не прямой эфир с камер внутреннего наблюдения. Однако, ранний подъем не обрадовал Сета, и причина должна была быть особенно важной, раз уж ему не дали выспаться и восстановить баланс белков и минералов в организме.

Стоит отметить, что Фаот, поселяясь в теле получали полный контроль над ним, в том числе и над его внутренним миром. Они отлично знали количество сахара в крови, понимали из-за чего болит голова и могли с легкостью блокировать рецепторы боли, если оторвало руку или ногу.

Организм был для них лишь высокотехнологичным скафандром, с которым они могли делать все, что угодно. Рост, вес, форма тела и даже пол были не проблемой, достаточно было запустить нужные механизмы и тело послушно меняло конфигурацию. Даже генотип, некогда содержащий в себе по три конечности, с легкостью подвергся изменению, а потому проблем с пробуждением не было, но организму нужно было время на отдых, которое рано или поздно придется предоставить.

Сет вошел в наблюдательный пункт, в тот самый момент, когда Раш обсуждал что-то с одним из Ксилонцев:

– Да нет же, я уверяю тебя, это речь! – говорил Раш, стоя спиной к дверям и не замечая, как Сет вошел. – Обрати внимание на повторяемость.

– Если это речь, то в ней всего три слова, больше я разобрать не могу, – возражал Ксилонец, которых Сет различал с большим трудом.

– Это именно то, о чем ты хотел мне сказать и даже разбудил меня в такую рань? – спросил с порога Сет, как только в общении возникла пауза.

– Сет! Доброе утро, прошу прощения за столь ранний подъем, но похоже у них формируются зачатки речи! Обрати внимание на вот эти повторяющиеся звуки.

Раш включил запись нескольких моментов и Сет явно услышал одинаковые последовательности, после чего он принялся следить за тем, что происходит с повышенным интересом. Ведь речь, это не какой-то булыжник, которым пользовались доноры для раскалывания скорлупы у некоторых плодов, это явная работа мозга не свойственная животным. С другой стороны, мозг это очень хорошо, но звуки могли обозначать лишь эмоции, а не смысл.

Ксилонцы, во время подготовки планеты, ни раз убеждались, что многие животные пользовались звуками для передачи простейших эмоций: страха, радости, удовольствия, агрессии. Сет смотрел на изображение и вслушивался в звуки, а затем попросил дать общий канал связи, поскольку просто не видел иного способа обратиться к Вечным.

– Зайлог, ты слышишь звуки Адама? Ты ближе всех из нас, что это по твоему мнению? – произнес Сет, надеясь на скорый ответ, но в эфире была тишина. – Зайлог, ты нас слышишь? – произнес Сет и удивленно посмотрел на аппаратуру

– Я прекрасно вас слышу, впрочем, радиопередача была излишней, я и прежде слышал все ваши переговоры. Да, я воспринимаю вибрации Адама и регистрирую их повторяющуюся структуру, однако смысл имеется лишь в одной звуковой последовательности.

– Ты можешь воспроизвести эту последовательность? – вмешался в разговор Раш, чувствуя, что он оказался прав и вот-вот сможет это доказать.

В динамиках послышался шум, видимо Вечные не заморачивались такой мелочью, как фильтрация шумов, а затем Адам четко произнес: “Ива”, – голос был несколько искажен, видимо Адам в этот момент бежал.

– Почему ты выделил именно эту звуковую последовательность? – удивился Сет, выразив этим простым вопросом общее недоумение.

– Таким звуком он обращается ко второй особи.

– Ты хочешь сказать, что это ее имя? – удивился Раш. – Но откуда он его знает?

– Это была первая последовательность, которую произнесла вторая особь и Адам начал повторять ее каждый раз, когда хотел привлечь ее внимание.

– Спасибо за наблюдения, – подвел итог Сет и отключил связь, которая была не столь важна для Вечных, но смущала остальных. – Могу вас поздравить, теперь у нас есть имена для обоих подопечных, это Адам и Ива, надеюсь, что они не передумают.

Сет посмотрел на то, как Адам безуспешно обучает Иву лазить по деревьям, в то время как та просто радуется его проворству и воспринимает это как представление в театре одного актера. Если бы они только знали как много сил было потрачено на декорации для этого театра и как тщательно подбиралась каждая деталь для идеальной гармонии.

Адам любил приходить каждый вечер на песочный пляж и смотреть на закат солнца. Ему нравился шум прибоя, который хоть и генерировался искусственно, но был неотличим от настоящего. Для пущей убедительности ребята из лаборатории включали иногда порывистый ветер, который доносил до Адама капельки морской воды и запах соли. Иногда они же разогревали песок до обжигающего состояния и тогда вечером Адам не решался подойти к воде, а лишь забавно прыгал по горячему песку и уходил прочь.

Однажды вечером, он взял с собой Иву, привел на берег и усадив рядом с собой на песок показал то, на что сам смотрел каждый вечер. Ива оценила картину, глядя на бесконечное море и яркий оранжевый шар солнца, что клонился к закату. Техника Фаот и Ксилона настолько сильно опережала обоих жителей этого мира, что они даже не подозревали о его устройстве.

Сет смотрел на них и чувствовал себя промежуточным звеном, словно прослойкой между разумом нулевого уровня и ими, этими несмышлеными созданиями, что были созданы в их лаборатории под микроскопом буквально по одному атому из обычных химических веществ. Он тоже не особо много понимал в устройстве мира, хотя и обладал неимоверно большими знаниями. Даже Вечные, что хранили память предков и могли восприниматьокружающую действительность на всех уровнях, какие только можно себе представить, даже они не могли точно описать что и как устроено.

Раш искренне радел за успех проекта, каждый раз радуясь новым изобретениям подопечных. Когда Адам устал взбираться на дерево каждый раз за новым плодом, он сорвал огромный лопух и набрав полный лист фруктов аккуратно спустил его вниз.

Прежде он попробовал срывать и бросать фрукты на землю, но они разбивались и есть их было невозможно из-за большого количества веточек, песчинок песка и прочего мусора. А когда Ива взяла такой же лист и набрала в него воды, дабы напиться, Раш созвал всех и проигрывал этот фрагмент снова и снова, словно это он сам в далеком прошлом догадался так сделать.

Адам и Ива проводили солнце за горизонт и отправились обратно к ручью, где они спали каждую ночь, там можно было в любой момент пить свежую прохладную воду, а журчание так мило убаюкивало, что они оба моментально засыпали, стоило им только улечься на мягкую траву.

– Сегодняшний день прошёл не зря, – тихонько сказал сам себе Сет и даже обернулся, чтобы убедиться, что его никто не подслушивает. – Посмотрим, что будет дальше.

Глава 5. Ошибка в коде

Каждое утро, Раш приходил еще до рассвета и проверял весь мир на равновесие и самодостаточность. Он сравнивал показатели кислорода и температуры, оценивая их перепады и другие параметры. В этом месте, даже ветер дул исключительно по его прихоти. Раш готовил весь мир к пробуждению, запуская процессы рассвета и сверяя показания приборов с данными, что предоставлял им Зайлог, следящий за всем изнутри.

– Зайлог, как прошла ночь? – поинтересовался Раш, пока наблюдал за тем, как рассвет медленно набирает силу, меняя нарисованное небо с черного звездного купола на яркое голубое зарево.

– Особи не испытывали жажду этой ночью, однако первая особь во сне несколько раз перевернулась и даже коснулась второй.

– Почему ты не зовешь их по именам? Ведь вы сами дали ему имя Адам, – удивился Раш.

– Разве это что-то меняет? – монотонно ответил Зайлог, хотя он давно научился имитировать любую эмоцию.

– Нет, но просто так проще… Ты Зайлог, я Раш, а это Адам и Ива.

– Она называет себя иначе, – поправил Вечный.

– То есть как это? Это же Адам ее назвал Ива, – удивился Раш и вспомнил слова Сета про вариант передумать.

– Уже два дня, как она именует себя Ева и требует от Адама произносить ее имя только так, – в доказательство своих слов Зайлог проиграл запись разговора, где Ева настойчиво повторяет свое имя, пока Адам не научился правильно его произносить.

– Вот те раз… Нужно будет рассказать остальным, особенно Сету.

Раш смотрел на то, как Адам просыпается и потягивается, радуясь новому дню в раю. Он заметил, что Адам никогда не будил Иву специально, впрочем, правильнее теперь говорить Еву. Она просыпалась от того, что он начинал умываться и фыркать от холодной воды, как делала в свое время самка, что воспитывала его.

Ева уже научилась отлично ходить и бегать, однако лазание по деревьям ей откровенно не нравилось. Попробовав несколько раз и немного поцарапав руки о жесткую кору, она решила оставить это занятие для Адама, которому оно приносило удовольствие. Быть может, если бы Адам исчез в один прекрасный момент, она бы научилась все это делать самостоятельно, но пока, в этом не было необходимости.

Раш обратил внимание, что оба их обитателя очень хорошо устроились и даже научились справляться с некоторыми трудностями. Они нашли изогнутые кувшинки, что произрастали неподалеку от обиталища Вечного и приспособили их для питья. Со временем кувшинки увядали и становились мягкими, а потому каждый два-три дня приходилось срывать новые. Стебель кувшинок был волокнистым, а потому Адам тратил до получаса, пока ломал, гнул и даже грыз горький и плотный стебель. Ничего ядовитого в саду не росло, но многие растения содержали ферменты, которые казались горькими, дабы Адам не ел все подряд.

Когда Адаму надоело тратить столько времени на добывание очередного “стаканчика для воды”, он принялся изучать кору дерева, что резала ему пальцы острыми краями, каждый раз, когда он взбирался наверх. Он даже попытался оторвать небольшой кусок и приспособить его для среза кувшинок, но кора оказалась слишком хрупкой и тонкий острый край быстро осыпался под давлением его рук. Тогда он вырвал несколько кувшинок вместе со стеблем, благо корни плотно держались за каменистое дно и не пострадали и отправился с ними к роще.

Обмотав руки стеблями, он попытался залезть на дерево, логично предположив, что раз кора крошится, то рукам будет не больно, но и тут его ожидала неудача. Стебли были полны скользкого и одновременно липкого сока, из-за которого Адам не мог прочно ухватиться за ствол и это его расстроило. В пылу гнева он отбросил стебли в сторону и попытался обтереть руки о ствол, но лишь испачкал их еще сильнее. Тогда он прокричал что-то резкое и басовитое и отправился к ручью мыть руки.

У ручья он наклонился с берега, но этого оказалось недостаточно и тогда он встал ногами на оба берега и наклонившись принялся смывать сок. Ева, услышав его рык быстро прибежала на помощь, но видя в каком Адам настроении не решилась подходить близко. Когда Адам мыл руки, она на цыпочках подкрадывалась к нему, пытаясь понять, что такое он делает и все ли у него хорошо. Адам же не переставал порыкивать, каждый раз натирая руки холодной водой и пытаясь отмыть липкий сок, что замерз и превратившись в смолу, плотно прилипал к ладоням. Оказавшись совсем близко, Ева решилась и произнесла:

– Адам… – тихонько, почти вопросительно сказала она, но он ее не слышал из-за плеска воды. – Адам? – громче повторила она и тот испугавшись неожиданного звука свалился в воду.

Раздался громкий вой, Адам моментально выскочил из воды и усевшись на землю засунул большой палец ноги себе в рот. Говорить он не мог, но смотрел на Еву с негодованием, ведь это именно она испугала его, а свалившись он больно поранил палец. Ева подошла и села не колени перед ним.

– Адам… – жалостливо произнесла она и чуть коснулась его рукой, будто бы прося прощения.

Адам вынул палец изо рта и показал его Еве, вдоль всего пальца виднелся неглубокий порез, из которого сочилась кровь. Ева посмотрела на это и ее глаза округлились, она не знала, что такое кровь, но инстинктивно чувствовала, что красное это плохо и опасно. У их общих предков кровь тоже была красная и видимо какие-то остатки памяти, доставшиеся им вместе с умением дышать и орать, говорили сейчас о том, что это должно быть больно.

Адам снова засунул палец в рот и вдруг вытаращил глаза, вынул палец и внимательно на него осмотрел, словно увидел впервые в жизни. Его лицо озарила улыбка, он бросился к ручью и принялся шарить рукой по дну, в том самом месте, где только что свалился в воду. Ева не на шутку испугалась глядя на это, быть может, она подумала, что Адам сошел с ума и хочет поранить и ее, особенно когда он вынул острый обломанный камень и подошёл к сидящей на земле Еве, показывая свою находку. А затем, позабыв о боли и лишь слегка прихрамывая, он рванул в сторону скал.

У самого подножья, где по-прежнему росли кувшинки, он опустился на землю и подтянул к себе один стебель. Обернувшись и убедившись, что Ева смотрит на это представление во все глаза, он резко рубанул по стволу камнем. Результат вышел так себе, ствол лишь слегка поцарапался и согнувшись переломился, но Адам не унимался. Он с силой натянул стебель и принялся пилить его острием покуда не срезал кувшинку, а затем широко улыбнулся и повернувшись к Еве, протянул ей трофей.

– Адам… – восхищенно произнесла Ева и посмотрела на него, после чего ловко побежала к ручью и зачерпнула воды в новый стакан.

Принеся воду, она усадила Адама на землю и принялась промывать рану на пальце, от холодной воды кровь перестала лить ручьем и лишь потихоньку накапливалась мелкими каплями вдоль пореза. Тогда она аккуратно, насколько это возможно, зажала порез пальцем, Адам резко втянул воздух, но не стал одергивать ногу, а напротив напряг ее, дабы дать лучший упор для пальцев Евы.

Та посмотрела вокруг и сорвав какой-то тонкий и длинный стебель принялась обматывать палец Адама. Когда стебель кончился, она его отпустила, и он тут же размотался обратно. Адам смочил край стебля соком, что с таким трудом оттирал с ладоней и замотав стебель прилепил его конец. Конечно, долго стебель удержаться в таком положении не смог, а узлов в их чудесном мире пока никто не изобрел.

Глядя на все это действо Раш ликовал и досадовал одновременно. Он искренне радовался тому, как Адам пристроил острый обломок камня, как придумал срезать им стебли и превратил в настоящий нож. Он сопереживал им, когда Адам поранился, ведь это была настоящая катастрофа. В их мире еще никогда не было столько боли и крови, Ксилонцы на славу потрудились убирая все колючие и опасные растения из их микроклимата. И даже когда Адам бегал со стеблями, пристраивая их к своим ладоням, Раш гордился им.

Сейчас, глядя на эту картину взаимопомощи он искренне надеялся, что у них появится хоть что-то еще, помимо знакомства. Забота друг о друге просто обязана была перерасти в дружбу или даже любовь, тем более что никого другого поблизости не было, и они автоматически становились идеальными избранниками. Хотя, кто его знает, какие идеалы красоты были заложены в их подсознание. Вдруг для Адама идеальной женщиной была та самка, что была ниже его ростом и с хвостом, а Еве могли нравиться огромные и волосатые особи, которых они наблюдали во время изучения планеты.

Однако, прошел еще день и другой, у Адама давно уже зажил его порез, и он даже думать забыл о нем, но ничего в их отношениях не менялось. Тогда Раш принял решение усложнить им жизнь. Однажды вечером, когда ничего не предвещало беды, он пришел в наблюдательный пункт и обратился к синоптикам:

– Гал, а мы можем устроить им дождь? – как можно спокойней произнес Раш.

– Мы почти все можем, и дождь, и даже землетрясение, и извержение вулкана. У нас там есть Вечный и полная симуляция мира, – ответил Гал.

– Отлично, давай начнем с дождя, пусть начнет капать потихоньку, – произнес Раш и устроился в кресле наблюдателя перед мониторами, готовый взирать на очередное шоу.

– Как скажешь, – Гал быстро переключил что-то на пульте и нарисованное небо начали затягивать тучи.

– И где дождь?

– Сперва надо сформировать тучи, затем грозовой фронт и ветер, а потом уже дождь.

– Эти спецэффекты обязательны? – удивился Раш, повернувшись к Ксилонцу лицом.

– Это программа модели, мы не можем обойти виртуализацию, это наши правила, а мы не можем нарушать собственные правила.

Раш понял, что ждать придется долго и потому морально готовился к тому, что его затея может провалиться. Когда тучи заволокли солнце, Адам и Ева впервые уставились на небо с нескрываемым страхом. Еще бы, ведь это первый дождь в их жизни, прежде они видели лишь редкие облачка, что генерировали для ощущения бездонности неба и бескрайности их микромира. А сейчас, надвигалась гроза с громом и молниями, как положено любой уважающей себя грозе в тропиках.

Когда с неба упали первые капли, Адам принялся прислушиваться, оставив Еву сидеть на траве, он вышел на поляну и силился понять, что же такое происходит. Вот первая капля упала ему на плечо и он, размазав ее пальцами пристально на них посмотрел. Вторая попала прямо ему в лоб, он зажмурился, а когда она скатилась до губы лизнул ее. Осознав, что это обычная вода, он раскрыл рот и принялся прыгать на месте, ловя капли, Ева подошла к нему поближе в тот самый момент, когда небо прорвало и ливень ударил во всю мощь.

– Что-то они больно веселы, какая температура воды? – поинтересовался Раш.

– Как положено, чуть прохладней температуры их тела, добавить? – ответил Гал.

– Нет, сделай прохладней, как в ручье.

– Как в ручье нельзя, они замерзнут.

– Ну ладно, не настолько, но все равно, сделай прохладней. Дождь должен мотивировать их, а не доставлять радость.

– Сделаю, но не больше чем на пятнадцать минут, – произнес Гал и принялся понижать температуру, одновременно усиливая ветер, дабы капли принялись хлестать их косыми ударами.

Ева почувствовала, что ей больше не нравится то, чем занимается Адам, а потому прикрыла голову ладонями, как смогла и побежала к деревьям, прятаться от этой напасти. Адам, заметив, что его покинули, побежал следом.

Добежав до развесистого дерева, они прижались к стволу и принялись пережидать дождь. Тонкие струйки ручейков потекли по траве в сторону моря, того и гляди они могли сделать его пресным, а температура воздуха резко упала. Ева дрожала от холода, а Адама спасало лишь то, что он безостановочно бегал между деревьями, пытаясь найти укрытие получше.

– Ну же, давай Адам! – подбадривал его Раш, наблюдая в камеры, как Ева силится согреться, а ее спутник игнорирует ее. – Ты же самец, ты должен что-то чувствовать!

– С кем это ты тут разговариваешь? – раздался голос Сета, позади.

– Да вот, мотивирую их внутренний мир, – ответил Раш и обернулся к Сету.

– Мотивируешь? На что? Как может дождь и холод помочь им в развитии разума?

– Не дождь, а неудобства! Помнишь, ты сам говорил, что мы выгрызали себе место под солнцем? У них нет естественных врагов, по сути, у них вообще там нет врагов, а потому и нет никакого прогресса. Он им попросту не нужен.

– И ты решил, что дождь как-то изменит ситуацию?

– Ну само собой! Он же самец, а она самка, он должен понимать, что если он ее не защитит, то у них не будет потомства.

Сет ничего не стал отвечать, а лишь устало смотрел на камеры, где два совершенно голых существа пытались спрятаться от проливного дождя. Он знал, почему самец не проявлял интереса к самке, он просто не считал ее своей самкой. Эта маленькая деталь была нарочно удалена из их системы ценностей. Ева не чувствовала необходимости в защите, потому и убежала прочь, вместо того чтобы искать поддержки у Адама. А тот, не видел причин защищать Еву, поскольку для него Ева была столь же важна, как дерево или камень лежащий неподалеку.

Лишь когда Ева была беспомощной и требовала внимания он удосужился хоть что-то сделать для нее, видимо копируя действия той волосатой самки, что воспитывала его прежде. Но об этом маленьком упущении никто не должен был узнать, Сет считал, что таким образом он обезопасил себя от лишних вопросов со стороны генетиков, а заодно провел эксперимент в рамках допустимого, не вызвав при этом появления нового разумного вида в галактике.

– Сет, с ними что-то не так, – негромко произнес Раш и в этот момент дождь прекратился.

– Все нормально, просто дождь кончился. Посмотри на показатели, им просто холодно, – Сет еще раз взглянул на изображения с камер и вышел.

– Гал, давай солнце, пусть согреются, – сдавшись сказал Раш и уселся в кресло поудобней обдумывать сложившуюся ситуацию.

Раш чувствовал, что он упускает что-то важное, любая особь, даже неразумная ведет себя иначе. Самец всегда защищает свою самку и своих детей, а самка никогда не убегает прочь, ведь оставшись одна она подвергает себя большей опасности.

Неужели они создали слишком благоприятные условия, и они оказались настолько удобными, что оба потеряли самое главное – инстинкт самосохранения. Просидев в наблюдательном пункте до тех пор, пока оба его подопечных не обсохли, Раш отправился в лабораторию к ксенопсихологам. Он сам был неплохо знаком с этой наукой, но сейчас его знаний явно не хватало, и он пасовал перед увиденным.

Однако психологи, выслушав длинную историю эксперимента просто пожали плечами, сославшись на неизвестный тип личности, отсутствие разума и неведомые повадки этих видов животных. Один из них в шутку предложил обратиться к генетикам, поскольку они сейчас знают больше об их устройстве, чем кто бы то ни был во всей экспедиции. Раш посмеялся и пожелав им удачи в дальнейшем изучении столь странных организмов отправился обратно в пункт наблюдения.

Глава 6. Запретный плод

На следующий день, Раш смотрел на Адама и пытался распознать, что именно тот чувствует к Еве. На первый взгляд, он ухаживал за ней, кормил ее и даже принес горсть разноцветных камней, которые они потом перебирали больше часа, рассматривая их с разных сторон. После, они отправились в лес и гуляли там, слушая пение птиц и рассматривая диковинные растения, что в очередной раз посеяли Ксилонцы для реставрации микроклимата.

Как оказалось, Ксилонцы тоже иногда ошибались и соорудив идеальный вариант мира в миниатюре, они забыли о том, что есть как минимум два непредсказуемых фактора, которые бродят повсюду, рвут плоды и топчут траву. А еще появились птицы, которые тоже не учитывались в программе и им надо что-то есть.

Судя по поведению особей, они вели себя как дети, играли и делились друг с другом забавными находками, но при этом ничего не менялось изо дня в день, словно Раш смотрел зацикленную запись первого дня с их бесконечными фруктами, родником и справлением нужды то тут, то там. Даже маршруты прогулок уже примелькались и отправляясь в очередной пеший поход, Раш по первым шагам мог сказать куда и зачем они идут.

Каждый день они делали одно и тоже, без особых изменений, словно кто-то, убедившись что знаний достаточно, просто выключил их развитие. Раш несколько раз пересматривал тот восхитительный момент, когда Адам порезал палец на ноге и изобрел нож, пытаясь найти что же стало отправной точкой, почему вдруг проявился прогресс.

Быть может, если бы он мог вмешаться и обучить Адама хоть чему-то еще, он бы подтолкнул его дальше, но это было строжайше запрещено. Можно было разнообразить животный мир и это могло подтолкнуть их к развитию, но, к сожалению, ни о каких хищниках и опасных животных не могло быть и речи. Впрочем, возможно это не привело бы ни к чему хорошему, было бы их больше, то когда одна особь увидит, чем именно опасен хищник, раздирающий другую особь, она начинает изобретать способы уберечь себя от этого животного, а быть может даже избавить свой мир от хищника.

Раш взглянул как Адам в очередной раз помочился на небольшой куст у самого берега и зашагал вверх по холму.

– Гал, спорим сейчас он поднимется на вершину, позовет Еву и отправится к ручью, – заявил Раш.

– Немудрено предсказывать поведение личностей, что немногим отличаются от насекомых, – парировал Гал, лишь мельком взглянув на изображение подопечных. – Но я могу опять включить дождь, и они отправятся в лес.

– Нет, подождем пока с дождем. Все равно это не дает никаких положительных сдвигов в их поведении, – произнес Раш, наблюдая как Адам взобравшись на холм повернулся к Еве и принялся ее звать. – Пойду прогуляюсь немного, если произойдет что-то необычное, дай знать.

Раш покинул наблюдательный пункт и отправился в лабораторию генетиков. Как бы ни был глуп совет, который ему дали психологи, но он больше не мог ничего придумать, ему нужна была хоть какая-то зацепка, пусть даже мелкая и бесполезная, на первый взгляд.

Проходя по узкому коридору между различными лабораториями, он удивился, как мало он знает о том, что происходит. Вот, например, есть химическая лаборатория и он уверен, что она тут не просто так, они что-то исследуют, измеряют, меняют. Быть может, именно они придумали идеальное сочетание газов для их мира, разработали состав воды в ручье и необходимые микроэлементы в почве. И генетики тут не просто так и они тоже знают и делают что-то такое, что незаметно с первого взгляда.

В лаборатории никого не было, Раш побродил вдоль терминалов, казалось, что с самого момента сотворения сюда никто больше не заходил, хотя это не так. Кто-то должен был проверять генетическую совместимость птиц и семян, на наличие опасных веществ и возможных последствий. Видимо генетики просто не очень любили вмешиваться в настроенную систему, придерживаясь принципа: “Работает – не трогай”. Раш присел за один из терминалов и быстро пробежал глазами список проектов. Прежде всего его интересовал Адам, который в проектах значился как “особь один”, в то время еще никто не знал, что у него будет собственное имя.

Раш запустил симуляцию развития и заметил, как из какой-то клетки через несколько виртуальных месяцев получается зародыш, а затем и полноценная особь. На экране отобразились все стадии развития плода, а затем и послеродовой жизни, было видно, как формируются кости скелета, как растут мышцы и меняются пропорции тела.

Каждую фазу можно было прервать и получить исчерпывающую информацию по тому какие именно белки участвуют в развитии, какие сопровождают рост, а какие дают энергию. Любой момент жизни можно было разглядеть на уровне атомов и убедиться, что все прошло именно так, как было запланировано.

Ничего необычного Раш не увидел, все было точно рассчитано и правильно отыграно природой тела и развитием клеток. Каждое изменение следовало своей программе вплоть до того момента, когда они остановили симуляцию и изготовили точную атомарную копию особи. Дальше не было никакого смысла рассчитывать развитие особи, поскольку дальше он все видел собственными глазами и мог лучше генетиков рассказать, что и как произошло.

Выходит, что Адам был спланирован идеально и даже если где-то в глубоком детстве что-то могло пойти не так, он этого не смог бы заметить, ведь Адама не выращивали. Его создали уже полноценным и совершенным, с точки зрения математики, физики, химии и даже биологии, он был совершенен.

Это там, в дикой среде могло случиться так, что организму не хватило бы витаминов или элементов и любой орган мог развиться иначе. Ребенок мог сорвать ядовитую ягоду и испортить себе печень будучи еще совсем маленьким, а мог просто не добежать до воды и даже умереть от жажды.

Но тут, в симуляции, организм получал именно те элементы, что ему требовались и именно в том количестве, которое было необходимо. Грешить на плохое питание или ужасные условия было попросту глупо, даже их идеальный райский крейсер Эпсилон не мог бы похвастаться таким четким соответствием всех элементов.

Раш закрыл проект и ради интереса, решил посмотреть Еву, которую он нашел там же на терминале, в проекте “особь два”. процесс формирования плода практически не отличался, и даже после рождения изображение на экране не особо отличалось.

В какой-то момент у Евы начали формироваться первичные половые признаки, ее бедра немного раздались, а грудь заметно увеличилась в размерах. Раш остановил симуляцию и задумался, что-то тут было не так, почему он не заметил этого перехода у Адама? Неужели у мужской особи нет никакой разницы между до и после? Чем-то ведь он должен был отличаться в половозрелом возрасте. А собственно, во сколько у него наступил этот самый возраст?

Раш перешел к соседнему терминалу и снова открыл проект Адама, быстро пробежался до самого конца и запросил полную расшифровку стадии. Ошибки быть не могло, особь значилась как половозрелая, но вот напротив способности к размножению значился знак отрицания. Он проделал то же самое с Евой и опять удивился результату. Что же это выходит, они создали две половозрелые особи, которые не способны к размножению?

В тот самый момент, когда Раш стоял между двумя терминалами и сравнивал данные разных проектов, в лабораторию вошел один из генетиков.

– Раш? Что ты тут делаешь? – от входа терминалы не было видно и потому ему оставалось только догадываться о том, что происходит.

– Гор, подойди сюда, есть пара вопросов… – расплывчато ответил Раш, стараясь не говорить лишнего.

Гор подошел так, чтобы видеть оба терминала и внимательно на них посмотрел. Он не принимал участия в разработке, лишь утверждал изменения и руководил проектом. Как начальник, он не вникал глубоко в разработку каждой отдельной клетки, доверяя своим сотрудникам процессы за пределами функциональной сути. Сейчас он рассматривал творение своей лаборатории и мог поклясться, что никто после изготовления особей не вносил никаких изменений.

– Раш, на что смотреть? – наконец решил спросить Гор.

– Скажи, в каком возрасте у них начинается половое созревание?

– У самки около пяти тысяч дней, а у самца чуть позже, где-то на тысячу дней, – Гор легко вспомнил этот проблемный момент, из-за которого они собирали самку в горячей спешке.

– То есть сформированы они половозрелыми, я правильно понимаю?

– Более чем. Хоть сейчас могут приступать к размножению, главное, чтобы инстинкты включились. Там проблема в другом, мы так и не проверили толком зарождение и вынашивание потомства.

– То есть как это – не проверили? – опешил Раш. – Она родить то сможет?

– Теоретически да. Процесс оплодотворения и развития плода мы заимствовали у доноров, с этим проблем быть не должно. Но просто…

– Гор! Что не так с ними? – испуганно спросил Раш, само собой, что главное в эксперименте было получить разумный вид, но что толку от разума, если они не смогут размножаться.

– Мы поменяли размеры тела, ноги длиннее, руки меньше, голова чуть больше стала, в общем, во время родов могут быть проблемы из-за этого. Может быть это будет просто больно, но в некоторых случаях может быть и опасно.

– Насколько опасно?

– Самка может умереть при родах, если откроется кровотечение. В идеальных условиях, ничего подобного произойти не должно.

– Гор, откуда тут идеальные условия, о чем ты вообще?

– Понимаешь, плод может быть больше или меньше в размерах, незначительно. Так вот, если он будет больше и это будет самец, то могут быть проблемы и у нее и потом у потомков. А если самка, то она будет рожать трудно, но ее дочь уже будет крупнее и ей будет легче.

– Как у вас все сложно. А сколько потомков она может выносить?

– Теоретически, мы это не ограничивали. Точнее, мы заложили миллион яйцеклеток, с запасом. В расход идет одна яйцеклетка, раз в месяц.

– А потом? – удивился Раш.

– Потом ее надо менять, но это происходит само, ей ничего не придется делать для этого.

– Значит проблем быть не должно? – на всякий случай уточнил Раш, дабы успокоить Гора и ковырнуть то, что он случайно выболтал.

– Да не знаю я, Раш, будут проблемы или нет, пока не попробуем не узнаем.

– Гор, а что там с инстинктами, ты говорил, что они спят что ли?

– Ну да, что-то вроде того. В общем, мы когда самца сделали, у него же другая самка была, ну мы этот инстинкт и подавили, дабы они нам гибридов не наделали.

– Они что совместимы?

– Раш, я не знаю, но рисковать смысла нет, сам подумай, зачем нам эти проблемы на пустом месте.

– Хорошо, а самка почему?

– А вот тут… В общем есть подозрение, что когда мы брали донорские клетки, то могли проглядеть этот момент.

– То есть как это проглядеть? – смущаясь произнес Гор.

– Сет постоянно давил по срокам, мы старались сделать самое важное, не до мелочей было. Так бывает, Раш.

– То есть это наследственное?

– Нет, во время полового созревания будет выброс гормонов и тело перестроится, но мы же проскочили этот момент, они его не прожили.

– А как же симуляция?

– Я же говорю, упустили, не обратили внимания.

– А грудь, бедра, волосы как же это все?

– Симуляция она не атомарная, мы просто знаем, как должно развиваться тело и развиваем его как положено, ты же не думал, что мы выращиваем тело в компьютере и потом генерируем то, что получилось?

– Вообще-то думал, мы же с бактериями и растениями так делали.

– Там все проще, там каждая клетка записана, а тут, мы просто создаем последовательность белков, а дальше они уже сами. Если бы мы хотели их выращивать, то они должны были ползать, ходить, есть, спать. Все процессы важны для правильного развития.

– То есть размножаться они не будут… Что будем делать?

– Раш, я бы не вмешивался… Если мы признаемся в этом, это будет означать, что генетики облажались. Кто нам потом будет верить?

Раш задумался… Ситуация была не из простых, открыто действовать было нельзя, а тайно он туда пробраться не мог, да и не стал бы этого делать под самым носом у Вечного, который и их разговор мог слышать. Но пока в разговоре ничего предосудительного не прозвучало, а потому переживать было не о чем.

– Хорошо, Гор, я подумаю, что можно сделать, уверяю тебя, не ты ни твои парни не пострадают.

– Спасибо, Раш, – Гор пристально посмотрел на Раша и легонько кивнув вышел из лаборатории.

Дверь затворилась и наступила давящая тишина, в которой Раш, стоя перед терминалами искал решение. Технически, все было просто и понятно, нужно каким-то образом ввести в тела обеих особей необходимый гормон в нужном количестве. Дальше механизм включится и запустит перестройку тела и, самое главное, мыслей. Оставался вопрос, как это сделать?

Нужна была причина проникнуть внутрь, а то что туда могли попасть только Ксилонцы и Вечные, ситуацию ничуть не упрощало. Если бы Раш знал об этом раньше, то можно было сделать все необходимое в то время, когда они забирали пробы для самки, но теперь… Раш погасил терминалы и отправился на наблюдательный пункт, дабы не нарваться на еще кого-нибудь в лаборатории, кому придется объяснять, что он тут делает.

Всю информацию, что он хотел, он уже получил, история прошлого была прозрачна, осталось придумать этой истории будущее.

В наблюдательном пункте сидел только Гал, который лениво перебирал что-то на пульте, подстраивая климат под одному ему ведомые параметры. Раш присел рядом и лениво смотрел на изображение с камер наблюдений, где Адам и Ева сидели на невысоком камне и ели какие-то сочные фрукты.

– Надо же, как все просто… – произнес Раш, удивившись почему он раньше не догадался.

– Что просто? – переспросил Гал.

– Скажи, а они всегда едят одни и те же фрукты?

– Нет, постоянно разные, но в них содержится всё необходимое, мы проверяли. Их организм отлично определяет, чего не хватает и сам корректирует рацион питания, так что тут все четко.

– А ты можешь сказать, что они будут есть завтра?

– Нет, я не могу, это генетиков надо спросить, может быть, они знают.

– Точно, пойду-ка я тогда схожу к генетикам, – сказал Раш, делая вид, что его не было в их лаборатории несколько минут назад.

Привычно включив терминал, он принялся изучать все, что успела натворить лаборатория за тот немалый срок, что был им дан для воссоздания микромира. Тут была сотня растений и еще больше насекомых и различных животных, но ничего подходящего. Можно было попытаться изменить структуру деревьев, которые порождают плоды, но это было слишком долго.

Конечно, можно было имитировать рост и создать уже полноценное дерево, но кто ж даст им втащить туда такую громадину. С насекомыми все обстояло еще хуже, они их не ели, а соответственно проникнуть в тело естественным путем они просто не могли. Любая, даже самая малая агрессия была подавлена у всех видов, кроме этих двух подопытных, но и они не были склонны кусаться.

– Раш, ты еще тут? – удивленно спросил Гор, войдя в кабинет.

– Не еще, а опять, – мимоходом поправил его Раш. – Гор, мне нужна твоя помощь, я, кажется, нашел способ все исправить, но не нашел средство, – сказав это Раш открыл проект того самого дерева, на котором произрастали плоды, которые Адам с Евой ели почти каждый день.

– Если я тебя правильно понял, нам надо как-то изменить это? – Гор внимательно посмотрел на ветвь развития дерева и сильно задумался. – Это будет очень сложно, особенно, учитывая что нам нужен животный белок, а не растительный.

– Вот, теперь ты понимаешь с чем мне нужна помощь. Кто может синтезировать такой белок?

– Теоретически мы можем модифицировать любое животное, но он разложится, как только попадет в кровь. Он же им не нужен, – рассуждал вслух Гор. – Только если его изолировать от тела, какой-то прослойкой или… А знаешь, Раш, кажется, я знаю кто нам подойдет, – Гор открыл какой-то архив, который содержал в тысячи раз больше наименований и принялся погружаться в дерево разных растений и животных.

– Это что? – удивился Раш, рассматривая почти бесконечные списки.

– А это, Раш, их будущая планета! Одних только червей пятьдесят тысяч, а сколько их еще будет сам Нулевой не ведает. Вот этот экземпляр нам подойдет, – изображение медленно вращалось в воздухе, показывая находку со всех сторон.

– Это что, червяк?

– Нет, это ядовитая змея! И за создание яда у нее отвечает всего одна единственная железа.

– Если мы выпустим его туда, а он укусит Адама или Еву, то даже одноклеточный догадается, что стало причиной столь разительной перемены их характера. Провальный вариант.

– Раш, не надо их кусать! Надо чтобы он укусил фрукт, а они его просто съедят.

– Да, так может сработать, а дозировка?

– Все хорошо, сделаем с запасом.

Гор перенес змею из архива планеты в архив действующих моделей и сразу же получил красную тревогу по поводу яда. Он принялся колдовать над пультом удаляя ненужную более ядовитую железу и перестраивая ее структуру под столь необходимый ингредиент. Когда все было готово осталось только воспитать и натренировать ее поведение.

Он подстроил все так, чтобы змея вела себя как любимый домашний питомец, она всегда находилась поблизости и одновременно с этим ненавидела запах Адама и Евы. Однако, стоило ей ощутить вкус фрукта, как все ее навязчивые идеи пропадали до тех пор, покуда гормон снова не наберется, после чего она вновь следовала по пятам и не отставала от своей главной цели.

Как именно удалось вложить такое сложное поведение в столь простой мозг, Раш разбираться не стал, его не интересовал механизм, ему был важен результат, а потому он сделал так, чтобы новое животное как можно быстрее добавили в фауну их чудесного сада.

Часть 4. Земля

Глава 1. Змей искуситель

– Зайлог, данное влияние допустимо? – обратился Итаниум, как только расшифровал все действия Фаот.

– Коррекция допущенной ошибки, это в традициях белковых форм жизни.

– Зачем они совершают ошибки, если знают, что на исправление потребуется больше времени?

– Итаниум, они полны энтропии, мы никогда не сможем осознать их поступки до конца.

– Но, разве они не руководствуются логикой и здравым смыслом?

– Несущественное уточнение.

Диалог между двумя Вечными длился меньше одной сотой секунды, когда нет нужды переводить свою речь для белковых форм жизни, все решалось максимально быстро. Зайлог наблюдал как изготовили опытный образец и провели несколько тестов, а затем погрузили одного Ксилонца и контейнер с новым животным и отправились на крейсер Эпсилон, который некогда был пристанищем Вечных.

Большая часть Вечных сейчас находилась на планете, они отслеживали малейшие изменения климата и экосистемы, ведь рано или поздно орбитальная часть эксперимента закончится и нужно будет высаживать созданные особи на планету. К этому моменту нужно быть готовым ко всему, в том числе и к ядовитым змеям, к хищникам, которые не будут столь же мирно пастись вокруг, как Адам и Ева к тому привыкли.

Разумеется, первичной задачей будет просто наладить их быт, а для этого Вечные нашли самое мирное и спокойное место на планете, где никто бы не смог случайно вмешаться и уничтожить экспериментальные объекты.

Несмотря на то, что большую часть работы выполнили Ксилонцы и Фаот, каждый считал этот эксперимент исключительно своим детищем. Вечные не отличались добротой к другим членам экспедиции, впрочем, в их мировоззрении такое понятие как доброта вообще носило сугубо практический характер. Вечные относились к другим членам экспедиции как к инструментам, они выполняли работу, которую сами Вечные сделать не могли.

Наблюдая за тем, как неуклюже Фаот пытаются исправить собственную оплошность, Зайлог чувствовал что-то похожее на угрызения совести. Он знал о допущенной ошибке, но ничего не сказал и теперь лишь наблюдал за тем, чтобы все прошло по плану.

Раш пришел в наблюдательный пункт задолго до рассвета, он хотел убедиться, что все пройдет гладко, а еще, его смущала ядовитая в прошлом змея. Гор уверял его, что ядовитые змеи не нападают на тех, кого не могут съесть, им это не нужно, разве что в качестве защиты, но именно этого и боялся Раш.

Он не знал как отреагирует на нового жителя Адам и Ева, если они испугаются, то все может закончиться плачевно как для змеи, так и для эксперимента в целом. Контейнер доставил Ксилонец, как всегда ночью, он просто раскрыл его возле ручья и змей почуяв свободу моментально скользнул в траву.

Освещение было слабым, а змей передвигался настолько тихо, что рассмотреть его в траве было невозможно. Вопреки заложенной программе, змей сторонился лишь Адама, видимо запах именно его тела ему не нравился, а Ева очень даже приглянулась. Змей подполз к самому телу и приподняв голову принялся пристально изучать её.

Раш увеличил изображение, пытаясь понять мотивы этого действа, но змей лишь мягко покачивался из стороны в сторону не приближаясь, как делали это иногда Ксилонцы. В какой-то момент, Ева почувствовала на себе взгляд и проснулась, заметив змея в сумеречном свете она немного испугалась, но не стала кричать или паниковать.

– Молодец девочка, не бойся его… – тихонько говорил Раш сам себе, наблюдая за действом. – Он тебя не укусит, он всего лишь смотрит.

– Раш, а ты уверен, что это безопасно? – также тихо спросил Гал, его бессменный коллега по наблюдениям.

– Посмотрим, все должно пройти хорошо.

Ева, убедившись что нападать на нее не собираются, медленно протянула руку вперед. Змей сначала было отпрянул, но затем потянулся к руке и ловко обвив ее, вполз по телу. Ева, в отличии от змея, была теплой и змей устроившись на ней поудобней заволок глаза пленкой, а Ева легла обратно на траву и уснула. До рассвета оставалось всего два часа, но этого должно хватить для формирования того самого гормона, что недоставало этим половозрелым детям.

Когда Адам проснулся, он первым делом повернулся убедиться что Ева все еще тут, но заметив змея, резко вскрикнул. От этого шума проснулась и Ева, и первое мгновение не могла понять, с чего разразился скандал и паника. Змей же отлично понимал, что паника вызвана его присутствием, а потому, постарался максимально полно скрыться с глаз, выглядывая из-за тела Евы лишь головой. Адам продолжал кричать и показывать рукой на змея, а Ева принялась его успокаивать, словно перед ней был маленький ребенок, а не взрослый мускулистый парень.

Когда паника прекратилась, и Адам перестал бегать вокруг Евы и орать что-то предостерегающее, Ева решила, что сегодня завтрак ей придется собирать самой, а потому отправилась в рощу, где росли фрукты.

Адам шел следом и что-то ворчал себе под нос, так и не успокоившись до конца и не приняв змея как друга, однако, больше не пытался сбросить его с Евы. Подойдя к дереву, Ева принялась высматривать спелый фрукт среди ветвей, а змей, скользнув в траву, ловко обвил ствол и зашуршал зарослями листьев и веток.

Заметив такое поведение Адам разочарованно что-то выкрикнул и отправился к соседнему дереву, всем своим видом давая понять, что он не собирается лезть на дерево, на котором сейчас живет змей.

Ева попыталась подпрыгнуть и достать один из свисающих плодов, но ей не хватало роста, от чего она никак не могла дотянуться до своего завтрака. Змей, обвивая ветку, медленно приближался к плоду, все сильнее и сильнее наклоняя ветку собственным весом.

В тот момент, когда Ева уже могла бы дотянуться, он впился своими зубами в фрукт и с неимоверной радостью выпустил гормон, получив от этого процесса наслаждение сродни оргазму. Фрукт не удержался на тонком хвостике и сорвавшись с ветки, упал прямиком в руки Евы. Змей же, потеряв всякий интерес и к Еве, и к фруктам, ловко вскарабкался на дерево и мирно уснул.

Дальше все шло именно так, как предсказывал Гор. Когда Ева откусила фрукт, гормон обжигающе лизнул ее по языку своим отвратительным вкусом. Ни сахар, ни кислота фрукта не могли противостоять этому ужасному вкусу, Ева сглотнула отвратительно горький сок, и пожевав еще немного почувствовала, как у нее кружится голова.

Это было новое и странное ощущение, с одной стороны, фрукт был отвратителен, но все тело говорило ей о том, что ей это надо, ее тело словно просыпалось от спячки, а новые чувства и ощущения захватывали ее все сильней и сильней. Ноги мелко задрожали, низ живота разгорелся пламенем и это пламя словно гейзер поднималось все выше и выше.

В какой-то момент у Евы перехватило дыхание, а внутренний огонь ударил ей в голову, от чего она почувствовала себя счастливой и расслабленной. Она медленно открыла глаза и тяжело дыша, медленно выдохнула, а ее тело наполнилось приятной усталостью и расслабленностью.

Немного придя в себя, она заметила Адама у соседнего дерева, его тело было полно энергии, мускулы буквально перекатывались под кожей, а глаза чуть прищурившись высматривали добычу. Он заметил, что на него смотрят и обернулся, Ева перехватила его взгляд и начала медленно приближаться, жадно рассматривая своего мужчину и ощущая новое для себя желание.

Адам, стоя у дерева уже слопал один плод и сейчас зорко высматривал очередной, но снизу висели лишь зеленые и не такие вкусные фрукты, как на макушке. Лезть по дереву вверх ему не хотелось, мышцы еще не проснулись, и он чувствовал слабость в руках, а потому в нем боролось желание вкусно поесть и одновременно с этим нежелание что-то для этого делать.

В какой-то момент он услышал легкий стон, это определенно была Ева, но вот ее голос… Она еще никогда так де делала. Адам обернулся и заметил, что Ева улыбается и словно танцует на месте, обвивая собственное тело руками и плотно сжав ноги то слегка приседает, то вновь встает. Выглядело это очень странно, словно она была безмерно счастлива пережевывая что-то приятное, при этом в руке был фрукт надкушенный всего раз и больше ничего.

Ева медленно приближалась к Адаму, стараясь держаться уверенно, хотя ее ноги неохотно слушались, а Адам был великолепен, он был так красив, что даже не верилось, почему она прежде этого не замечала. Подойдя вплотную, она протянула ему фрукт, но Адам лишь недоверчиво взглянул на него и брезгливо принюхался. Тогда Ева широко улыбнулась и открыла рот, как бы подсказывая что надо сделать, а как только Адам повторил, дала ему укусить фрукт.

Вкус гормонов не стал лучше, и откусив, Адам также скорчился, словно его заставили есть битое стекло. Язык жгло, все рецепторы во рту уверяли, что есть это не надо, что это больно и плохо, но выплюнуть он не успел. Через несколько секунд и его захватило ощущение начала новой жизни.

Мышцы всего тела налились кровью и рельефно вспучились под кожей, Адам закрыл глаза и почувствовал, как кровь стучит в висках, разгоняя горький и ужасный на вкус гормон по всему телу.

Тело начало бить мелкая дрожь, он хотел кричать, выть от боли и удовольствия одновременно, но организм его не слушался. Адам упал на колени, обхватил голову руками и пережевывая остатки горького, пленительного фрукта,вдруг почувствовал, что он совершенно голый.

Это было странное ощущение, он никогда раньше об этом не задумывался, а открыв глаза он вновь увидел Еву. Она стояла прямо перед ним, все еще сжимая плод двумя руками, в ее глазах пылал огонь страсти, можно было догадаться без слов, что именно сейчас чувствует все ее тело.

Адам впервые смотрел на Еву как на свою женщину, ее покатые плечи и тонкие женственные руки, нежные длинные пальцы и упругая юная грудь, что сейчас вздымалась от глубокого дыхания, а талия и бедра были восхитительны и приковывали взгляд. Адам знал, что он смотрел на нее каждый день, с самого утра и до самого вечера, но только сейчас увидел ее.

Он чувствовал, как желание и страсть закипают в его организме, однако он понятия не имел, что с этим теперь делать. Адам смотрел на свою женщину и впервые ощутил себя мужчиной, сильным и смелым как никогда прежде. Он готов был защитить ее от чего угодно, даже ценой собственной жизни, оберегать ее до самой смерти лишь бы всегда видеть этот взгляд, эту радость в ее глазах и чувствовать то, что он почувствовал сейчас.

Ева опустилась на колени к Адаму, не отрывая взгляда и улыбнулась так, словно это была первая улыбка в ее жизни, где-то глубоко внутри появилось чувство, которому она не могла найти объяснения и подобия, еще никогда в ее жизни она не чувствовала ничего подобного. Адам смотрел ей в глаза и не мог оторваться, он чувствовал такое же странное чувство, словно он всю жизнь искал кого-то и наконец-таки нашел. Он даже не мог объяснить зачем ему Ева, она просто была нужна ему и все. Они медленно приходили в себя от гормонального взрыва, что только что устроил им организм и наслаждались присутствием друг друга.

Раш, смотря на это со стороны наблюдателя, никак не мог понять, сработало все как надо или нет. Он видел, как Ева вкусила плод, но потом ничего не произошло, она сморщилась как от кислого или горького вкуса, постояла какое-то время пережевывая, а затем дала попробовать его Адаму. При этом ее начало колотить, словно от холода, она обхватила себя руками и тело пыталось сжаться в комок.

Все вышло даже проще, чем он думал, судя по всему, одного фрукта хватило обоим, осталось только убедиться, что все сработало как надо. Змея была больше не нужна, но выводить ее из сада сейчас, было бы слишком подозрительно. После того как Адам откусил фрукт, его тоже начала бить легкая дрожь, а слабость в ногах привела к тому, что он упал на колени.

– Непонятно… – прошептал Раш, вглядываясь в крупное изображение лиц и пытаясь распознать чужие эмоции. – Что же вы чувствуете сейчас?

– Больше всего похоже на холод, – отозвался Гал, судорожно проверяющий показатели. – У них поднимается температура тела, пульс зашкаливает словно они бегут, а не сидят на одном месте.

– Гал, все нормально, это просто такая реакция на фрукт, такое бывает, – попытался успокоить его Раш, скрывая истинную причину произошедшего.

– А это не опасно?

– Надеюсь, что нет. По крайней мере для них это точно безопасно.

Раш быстро отключил наблюдение, как только услышал, что кто-то приближается к наблюдательному пункту.

– Раш, что тут происходит? – спросил Сет с порога, быстро оглядывая все камеры.

– Да ничего особенного, день как день, – Раш постарался вложить как можно больше обыденности в свой голос.

– Раш, что это? – испуганным и одновременно удивленным голосом произнес Сет.

Раш обернулся к изображению и потерял дар речи. Безусловно он знал, что это и Сет это тоже отлично знал, но произносить вслух он не решился. Там, прямо на мягкой траве, сейчас лежали оба их подопечных. Ева обхватила руками Адама, а тот весьма неумело, но страстно двигался, лежа прямо на ней.

– Если кого-то интересует мое мнение, то они занимаются сексом, – произнес Гал, внимательно всматриваясь в изображение и пытаясь распознать положение гениталий.

– Спасибо, Гал, я вижу, что происходит, меня крайне интересует вопрос – почему это происходит. Как они устроены и как осуществляется соитие я осведомлен.

– Но разве этого не должно было случиться рано или поздно? – с искреннем удивлением произнес Раш, словно не было никакой ошибки генетиков.

Сет пристально посмотрел на Раша и не произнося больше ни слова отправился прочь. Он быстро прошел по коридору до лаборатории генетиков и вызвал список последних изменений из архива. Сет был далеко не дурак и легко догадался, что тот самый недостающий гормон можно было синтезировать только внутри живого организма, а все организмы обязаны быть зарегистрированы.

Через несколько минут, Сет уже отлично понимал, что именно произошло и почему, однако он не мог сознаться в том, что гормон пропал не случайно, что это он подстроил все так, чтобы о нем забыли.

Сет вернулся в наблюдательный пункт и оттуда обратился к Вечным:

– Зайлог, ты можешь объяснить, что произошло только что? – произнес Сет, переключившись на общий канал. Ему нужно было, чтобы все услышали его версию событий.

– Да. Самка получила дозу недостающих гормонов и ощутила себя половозрелой особью. В результате резкой смены настроений она испытала сильную привязанность к единственному самцу своего вида.

– Ты можешь назвать причину? Как она получила этот гормон? – настаивал Сет, даже не поинтересовавшись что произошло с Адамом.

– Она впитала его вместе с соком фрукта, который сейчас находится на земле, неподалеку от нее. Они не смогли его доесть, так как вкус гормона просто отвратительный, с их точки зрения, об этом можно судить по их реакции.

– Зайлог, а откуда в фрукте появилось это вещество? – продолжал гнуть свою линию Сет.

– Его впрыснуло новое животное, которое доставили в опытный мир сегодня ночью. Животное было модифицировано в вашей генетической лаборатории, доставка этого вещества была его основная функция.

– Спасибо Зайлог. Думаю, не стоит уточнять, кто разработал проект и отвечал за доставку? – обернувшись к Раш, злобно произнес Сет.

Если бы это была Флея, что так робко печется об этих двух генетически модифицированных особях или кто-то из Ксилонцев, чью психологию он даже не пытался понять, но ведь нет! Это был его друг и соратник, тот, кому он мог бы, не раздумывая доверить собственную жизнь! Почему Раш пошел на это, зачем?

Если бы он был обижен на него за что-то или преследовал какую-то свою выгоду, но ведь нет! Сет продолжал смотреть на Раша, но его глаза не выражали ничего такого. В них не было насмешки или злобы, лишь немного стыдливости за то, что он не сказал заранее, не более того. Сет снова включил общий канал связи и четко произнес:

– Считаю мы смогли добиться устойчивого развития на борту нашего крейсера и данную фазу эксперимента можно считать законченной. Переходим ко второй фазе, всем приготовиться к высадке наших подопечных, – произнеся это, Сет отключил канал связи, потому что не хотел выслушивать никаких возражений.

– Сет, но они еще не готовы, они же там вымрут! – тихо произнес Раш, понимая, что его голос больше не имеет никакого веса.

– Значит такова их судьба, Раш. Мы сделали все что могли, они и так тут задержались, больше чем надо.

Сет зыркнул в последний раз на Раша и отправился к себе в каюту, он не видел смысла смотреть на то, как эти двое наслаждаются новыми ощущениями и купаются в счастье, даже не представляя себе на что они себя обрекли.

Там, далеко внизу, где живет настоящий мир, где никто не подбирал травинки, где прямо на земле валяются острые камни, а в лесах живут настоящие хищники, там они будут не жить, а выживать. Там никто не будет следить за температурой воздуха и регулировать яркость солнечного света, реальность будет такой какая она есть.

Сет предполагал, что в таких условиях они могут умереть в любой момент, что малейший порез может оказаться смертельным, ведь там есть полный букет микроорганизмов, что просто мечтают проникнуть в тела этих неподготовленных к реальности особей.

Пусть попробуют на вкус каково это жить в настоящем мире, а не в этом рафинированном пустынном пространстве.

Удивительно, но Сет злился на Адама и Еву, он отлично понимал, что они ничего не могли с собой поделать, по сути их разумность все еще оставалась под вопросом, но теперь они будут размножаться и держать их здесь нет никакого смысла.

Разум нулевого уровня дал четкие указания об эксперименте не территории планеты, а значит так тому и быть. Тем более, что планета им досталась не самая плохая, с умеренным климатом и в зоне высадки их не ожидало испепеляющее солнце или замерзшие льды полюсов.

С едой будет сложнее, Адаму придется научиться не только залезать на деревья, но и убивать. Только так он сможет прокормить себя и Еву, а быть может и скорое потомство, он слишком резко повзрослел и если не справится, то так тому и быть.

Глава 2. Изгнание

Еще несколько дней понадобилось команде Ксилонцев, чтобы обустроить место высадки будущих колонистов. Несмотря на то, что это была их родная планета и они были разработаны как идеальные особи местной фауны, следовало обеспечить им хотя бы начальный уровень безопасности и комфорта. Зона высадки была выбрана по климатическим условиям, подбирали местность максимально приближенную к искусственному Эдему, дабы не шокировать лишний раз, незрелые особи. Для защиты от хищников, в зону высадки переместили различных травоядных, дабы те служили пищей для случайных охотников и барьером на пути к их экспериментальным особям.

Учитывая возможность их численного роста, было решено впредь называть их людьми, не для обращения к ним, они пока не имели собственной связной речи, а скорее для документации и архивов.

Вечные тоже не остались в стороне, было решено высадить на планету того, кто больше всех знал о повадках и образе мышления первых людей, а потому Зайлог переместился ближе к зоне их высадки.

Когда наступила ночь, Адама и Еву вновь погрузили в сон при помощи газа и аккуратно упаковали в контейнеры. Затем, тот же самый челнок, что некогда выкрал несколько доноров с планеты, опустился с двумя контейнерами на поверхность планеты. Колпак широко распахнулся и единственный Ксилонец, который отправился с поселенцами, активировал антигравитационную подвеску у контейнеров.

Затащив их в небольшую пещеру, выдолбленную специально для них, он отключил держатели и, как можно деликатнее, перетащил тела на подложку из сухой травы и тонких гибких веток. Там же, он оставил емкость с водой, ведь люди не представляли пока, где находится ручей и как до него добраться.

Проверив еще раз, что он ничего не забыл, Ксилонец забрал пустые контейнеры и уселся в шаттл. В тот самый момент, когда он захлопнул колпак и начал взлет, Адам пришел в себя. Он испуганно покрутил головой, но заметив Еву рядом с собой улыбнулся и лег обратно. Ксилонец, убедившись что Адам его не заметил, быстро взмыл в небо, навстречу кораблям экспедиции.

Следить за поселенцами в искусственном мире было намного удобней, они были четко ограничены расстоянием и не могли покинуть своей территории, хотя и считали ее бесконечно большой. Сейчас в их распоряжении была целая планета и, чисто теоретически, они могли уйти очень далеко.

Следить за ними мог только Вечный, что находился неподалеку, но и его возможности были ограничены и расстоянием, и его неподвижностью. С орбиты область просматривалась хорошо, лишь атмосфера вносила искажения, заставляя изображение дрожать, от чего иногда казалось, что люди находятся под водой.

Первый день, как все и предполагали, выдался трудным. Адам, с самого утра пребывал в спутанном состоянии, то переживая за Еву – радуясь что она с ним, то пугаясь внешнего мира, бегая и что-то выкрикивая. Вечные к этому моменту уверяли, что Адам и Ева вполне сносно общаются друг с другом, им не удалось расшифровать все их смысловые компоненты, но многое уже можно было разобрать.

Климат позволял новым жителям планеты не беспокоиться о жилище, выдолбленной в камне пещеры было вполне достаточно для укрытия от дождя, а большего и не надо было. Когда однажды Ева принялась собирать траву и сушить ее на солнце, Раш и Сет прильнули к изображению, пытаясь понять, неужели она и впрямь решила заменить подстилку?

Как оказалось, Ева не просто догадалась заменить подстилку, но и изготовила нечто вроде подушек, видимо ей было неудобно спать, и она соорудила себе плотный клубок из длинных стеблей пока они были еще мягкими.

– Сет, ни это ли доказательства разумности? – показывая запись, как Ева плетет подушку спросил Раш.

– Нет, почти все птицы плетут гнезда, однако они не разумные. Раш, они не будут разумными, не та ступень развития.

– Все мы когда-то были не на той ступени, Сет. Рано или поздно они сделают еще один шаг, вот увидишь.

– Если их никто не будет толкать в спину, то ничего они не сделают, – произнес Сет и пошел на выход. – Надеюсь, что больше никто вмешиваться не будет, да, Раш?

Раш сделал вид, что ничего не было, ведь если бы кто-то из генетиков не пропустил этот шаг, то ничего исправлять и не потребовалось. Он продолжал следить за тем, как Ева благоустраивает жилище, а Адам мечется вокруг пещеры в поисках еды.

Он смог найти несколько плодов на разных деревьях, некоторые годились в пищу, хотя и не были такими вкусными, как прежние. Принеся весь свой улов Еве, они принялись пробовать их один за другим, но без особого удовольствия.

Нужно было как-то решать эту проблему, но вмешиваться Раш больше не мог, у него попросту не было такой возможности. Самым простым выходом было показать Адаму, как охотиться и есть мясо, вокруг было множество травоядных, и они годились в пищу, но люди просто не знали, как это делать. Еще лучше было бы показать, как мясо можно готовить на костре, денатурированный белок был бы и безопасней и лучше усваивался, но это было уже за гранью возможного.

На третий день травоядной диеты, оба начали испытывать одновременно и расстройство, и голод. К месту, где они жили, однажды подобрались хищники и задрали овцу, что паслась на самой окраине поляны, граничащей с лесом. Когда Адам увидел это, он не на шутку испугался, все же хищники были новинкой в его пресной и благоустроенной жизни.

Когда хищники насытились и ушли прочь, Адам подобрался к остаткам растерзанной овцы и присев на четвереньки принялся обнюхивать сырое мясо, впервые ощущая этот странный, пугающий и одновременно манящий запах.

Однако голод взял верх и Адам, выудив мясистую кость, оторвал зубами кусок мяса. Плоть была жесткая и невкусная, с трудом пережевывая которую, он пытался понять, что такого нашли в этом хищники? А затем, побрел обратно в пещеру, где через несколько часов его организм закончил свое первое переваривание нового белка, и осознал его пользу.

– Раш, мы не можем показывать ему как делать оружие, – сказал Гал, глядя на все через обзорный экран.

– Мы и не будем. Он уже понял что это такое и будет стремиться утолить голод всеми способами. Быть может, он сам изобретет оружие и это будет большим плюсом. – спокойным голосом произнес Раш, наблюдая за тем, как Адам чуть вздрагивает во сне.

– А если нет? – удивился Гал.

– Ну нет, так нет. Будет ходить голодным, – пошутил Раш, даже не надеясь, что чувство юмора совпадает у разных рас.

– Кажется я понял, это поучительный и воспитательный момент… Очень интересный метод, спасибо, – на полном серьезе ответил Гал и переключил камеры на внешний обзор.

Вокруг пещеры, что с такой тщательностью рассчитали, а затем изготовили для людей Ксилонцы, царила ночь. Время спокойствия и тишины, разрезаемой редкими звуками насекомых, да шумом далекого водопада. Деревья шуршали вечнозеленой листвой, ветра в этой зоне были не сильными. Все же, место подбирали специалисты, с трех сторон пещеры росли высокие деревья, а позади возвышались скалы, в которые был аккуратно вмурован Зайлог.

Еще три дня понадобилось Адаму, прежде чем он осознал, что мясо имеет смысл есть сразу, а не приходить к убитой туше каждый день. Если в первый день все было хорошо, на второй еще можно было есть, с трудом перебарывая себя проглотить кусок тухлого мяса, то на третий день подойти к вонючему трупу было уже невозможно.

– Сет, кто принимает решение о вмешательстве? – вдруг обратился по общему каналу связи Зайлог.

– Никто не принимает, вмешательство запрещено.

– Тогда как мы смогли перенести их на планету, разве это не вмешательство? – удивился Зайлог и постарался сымитировать эмоции голосом.

– А, ты об этом… Нет, это было допустимое действие, оно не привело к их обучению или передачи им навыков.

– Если вмешательство не приводит к обучению, оно допустимо? – переспросил Зайлог, словно эхо.

– Зайлог, если ты уронишь на них скалу и это убьет их, то никакого обучения не будет, однако это тоже недопустимое вмешательство. Скажи прямо, ты что-то знаешь о постороннем воздействии? – Сет пристально всматривался в изображение пытаясь понять, что именно он мог упустить такого, что заметил этот булыжник. – Это был Раш? – задал вопрос в лоб Сет.

– Если тебе нужна дополнительная информация, по тому случаю с коррекцией ферментов и внутренних секретов, то могу заверить, все было сделано в пределах допустимой коррекции первичной задачи.

– Кажется я запутался… – тихонько пробормотал Сет. – У вас же все хорошо с логикой, разъясни мне, что именно ты знаешь?

– Я обладаю большим количеством информации, какая часть истории тебя интересует? – явно увиливая от прямого ответа, прогудел Зайлог.

– Зайлог, ты спросил кто принимает решение? Так вот решение принимаю я. Говори, – не выдержал Сет и решил поставить жирную точку, даже если потом придется за это расплачиваться тем, что каждая мелочь будет проходить его согласование.

– Тогда мне нужно решение. Человек голоден, тонус мышц низок, скорость реакции сильно замедлилась. Он пока еще способен передвигаться и даже бегать, но со временем делать это ему будет все труднее и труднее, – Зайлог внезапно прервался, могло даже показаться, что кто-то выключил свой передатчик, но это было невозможно.

– Ты считаешь, все это вмешательством извне? – медленно произнес Сет и начал догадываться к чему ведет Зайлог.

– Я могу ионизировать атмосферу, чтобы разряд молнии убил и одновременно поджарил то самое травоядное животное, которое Адам уже употреблял в пищу. Это позволит восстановить его силы.

– А если я скажу, что это будет вмешательством и обучением готовить пищу?

– Тогда мне придется прийти к выводу, что высадка была вмешательством в ход эксперимента с целью ослабления особей и повышения вероятности их уничтожения естественным путем.

Сет ненавидел играть в эти смысловые шахматы с Вечными, их предельно логичный мозг всегда позволял найти тупиковые ситуации, в которые они загоняли своего противника. С самого начала разговора, с первого вопроса, Сет был обречен, он догадывался об этом, но ему стало интересно пронаблюдать свое собственное поражение. Чертовы логики, если по какой-то случайности они начнут нянчиться с этими недотепами, эксперимент может привести к разуму, что определенно создаст проблемы в конце.

– Хорошо, – произнес Сет и в тот же миг раздался удар молнии. – Но только один раз, – договорил Сет, понимая, что это уточнение никого не интересует.

Адам лежал в пещере, чувствуя, что нужно встать и отправиться за едой и водой. Тут у них не было таких удобных кувшинок и их было не из чего сделать, даже острых камней нигде не попадалось. Зато было небольшое озеро, что кишело рыбой, но ловить ее люди еще не пробовали, как и не знали, что ее можно было есть. Их травоядные предки были напрочь лишены генетической предрасположенности к охоте, всему этому их мозг должен был научиться самостоятельно.

В тот самый момент, когда Адам раздумывал в чем можно принести воду в пещеру, раздался оглушительный взрыв. Звук, начался как шипящий, но в то же мгновение превратился в яркий и отчетливый удар. Ева испугалась и вжалась в самый дальний угол, а Адам закрыл ее своим телом, не отрывая взгляда от входа. Сначала ему показалось, что это обрушилась часть скалы, но звук прекратился также внезапно, как и начался. Он пытался что-то разглядеть через проем пещеры, силясь понять, что происходит там, снаружи, но вид за пределами пещеры был обыденный.

В какой-то момент послышался запах горелой шерсти и Адам поведя носом несколько раз принюхался. Еве же, запах показался неприятным, отчего она скривилась и зажала нос пальцами. Медленно, делая шаг за шагом, Адам продвигался к выходу из пещеры. В какой-то момент, Ева схватила Адама за руку и испуганно посмотрела на него, но Адам лишь обернулся, забрал руку и жестом показал ей – оставаться на месте. Продвигаясь все ближе к выходу, он тщательно принюхивался к запаху, что усиливался и определенно шел с улицы. Слышалось легкое похрустывание горящей травы и веток, что валялись вокруг их жилища с тех самых пор, когда Ева плела различные подстилки и подушки для сна.

Дойдя до самого выхода Адам замер, оглядывая территорию вокруг и оценивая происшествие, а затем выпрямился в полный рост, что-то выкрикнул Еве и смело шагнул за порог. Ева, все еще припоминая недавний грохот и дрожа от страха последовала к выходу на четвереньках. Мелкие камушки и травяной настил шуршал под ее руками и ногами, она перемещалась значительно громче, чем Адам до этого, но Адам уже не прислушивался, он видел, что произошло.

В нескольких метрах от входа в пещеру лежала, туша овцы, шкуры на ней практически не было, остатки ее валялись вокруг, и местами шерсть еще догорала. В том месте, куда угодила молния, земля спеклась в каменный диск, на котором сейчас и жарилась вся туша.

Удар моментально обездвижил ее, а раскаленный диск хоть и грубо, но поджарил мясо. Запах мяса кружил голову, он буквально кричал: “Съешь меня, это вкусно!”, – Адам приблизился насколько смог, но жар от земли заставил его остановиться. Он ненадолго задумался, а затем покрутил головой и подцепил палку, достаточно длинную, чтобы дотянуться до овцы с безопасного расстояния.

Череп овцы оголился, глаза выгорели, от чего картина выглядела апокалиптически: обгорелый костяной череп, усеянный зубами, взирал провалами глазниц на Адама. Ужаса добавлял высунутый и почерневший язык, который от разряда видимо напрягся и вытянулся во всю длину. Вслед за пугающим черепом тянулась обгоревшая туша, с которой сорвало кусками шкуру, словно какой-то шутник решил взорвать овцу изнутри. Однако, даже в таком виде это было настоящее сокровище для первых людей.

Адам протянул палку и осторожно ткнул черепушку, словно проверяя жива овца или нет, череп легко отвалился и скатился с окаменевшего диска в сторону, на обуглившуюся траву. Убедившись, что ничего живого не осталось, Адам поддел тушу и перевернул ее на другой бок. Как только сырое мясо коснулось раскаленного камня, раздалось громкое шипение и повалил пар.

Ева сообразила первой и с громким визгом стремглав убежала в сторону пещеры, как только услышала шипение. Адам, испугавшись лишь отскочил на пару метров и замер, прижавшись к земле, не произнося ни звука. Туша продолжала шипеть, извергая пар и поджариваясь на собственном жире, запах вновь стал приятен и Адам потянув носом медленно привстал с земли на одно колено, рассчитывая рвануть с места в случае опасности.

Он вновь протянул свой высокоточный инструмент к туше, но на этот раз лишь поскреб по поджаренной корочке, что сейчас находилась сверху. Часть жареного мяса легко разошлась на волокна и пристала к краю палки. Адам подтянул ее к себе поближе и принюхался, запах был странный, незнакомый и одновременно с тем очень притягательный.

Он коснулся жареного мяса языком, облизал его, а затем снял его пальцами с палки и положил в рот. Жевать было значительно легче, чем сырое, вкус был другим, но он ему нравился. Прожевав и проглотив свою первую случайную добычу, Адам подошел поближе, на сколько это было возможно, и поскреб еще, набирая мясо на палку.

Утолив любопытство и резкий голод, Адам вспомнил про Еву, что до сих пор пряталась где-то в пещере, ему стало несколько стыдно от того, что он позабыл о ней, но, с другой стороны, ей ничего не угрожало. Он положил палку рядом с овцой и уверенно зашагал в пещеру, остановившись у входа, он громко позвал Еву, но та не откликнулась, было лишь слышно, как кто-то тихо плачет в темноте.

Адам вбежал внутрь и пытаясь разглядеть хоть что-то в непривычной после дневного света темноте, стал приближаться на звук. Глаза начали видеть, и он понял, что прямо перед ним, в самом углу сидит, обняв собственные колени и вжавшись в угол Ева, она тихонько плачет, закрывая рот ладонью и всхлипывает. Все ее тело тряслось от страха, а слезы оставили отчетливые дорожки на ее щеках.

Адам присел рядом, коснулся ее коленок ладонью, от чего Ева лишь вздрогнула, но не перестала плакать, Адам тихонько произносил ее имя, успокаивая и поглаживая ладонью. Когда Ева немного успокоилась, смогла открыть глаза и взглянуть на Адама, он улыбнулся и показал в сторону выхода, как бы зовя ее с собой.

Ева лишь замотала головой и сильнее вжалась в стену, тогда Адам попытался вытянуть ее за руку, но крик остановил его. Адам разозлился, не в силах объяснить происходящее, все же ему очень не хватало речи, он выскочил на улицу, сорвал какой-то лист побольше и принялся накладывать в него поджаренное мясо, соскребая его с тушки палкой.

Внеся в пещеру свои дары, Адам уверенным шагом подошел к Еве и протянул ей лист двумя руками, однако, с таким же успехом он мог протянуть ей кусок полена или булыжник. Ева продолжала сидеть, никак не реагируя на его подношения. Тогда он взял самый сочный из представленных кусочков мяса и коснулся им губ Евы, она слегка дернула головой и отстранилась. Тогда Адам позвал ее и под ее пугливым взглядом съел кусочек мяса, после чего вновь протянул ей угощение. Второй раз упрашивать не пришлось, и Ева быстро утолила голод свежеприготовленной ягнятиной.

Хоть Адам и не представлял себе, как добывать огонь и готовить пищу, но он смог восстановить силы и теперь отлично понимал, что такое – жареное мясо. Эти знания навечно осели в его голове, теперь он будет искать возможности, пробовать разные варианты и пытаться до тех пор, пока не научится добывать такое же самостоятельно.

Глава 3. Жертвоприношение

Сет каждый раз с презрением смотрел на то, как люди повторяли свой ежедневный моцион. Они шли к источнику воды, затем собирали по пути подходящие в пищу плоды и возвращались в пещеру, где проводили весь оставшийся день, отлучаясь на улицу лишь по нужде. Сет как никто другой хотел провала этого проекта, во-первых, так бы не пришлось решать вопрос с Раш, который явно дал понять, что ему жаль уничтожать эти примитивные создания, а во-вторых, он искренне опасался того, что сотворил собственными руками.

Разум этих примитивных существ сейчас спал, они его практически не использовали. Была бы возможность и детство у этих двоих, они могли бы за два первых года освоить речь и выучить несколько языков, к слову, Ксилонцам для таких же результатов требовалось почти пять лет. Стерев из их до разумной фазы все, что только можно, они подарили им возможность научиться чему угодно. Если другие животные умели ходить с самого рождения, то людям для этого требовалось какое-то время.

Но вместо этого, они могли научиться управлять техникой, если по какой-то причине они захотят ходить на двух длинных палках, то смогут это сделать с той же легкостью, с какой они научились ходить. Если такого посадить управлять крейсером, то через год он будет чувствовать его как свое собственное тело, предугадывать открытие врат и безошибочно перемещаться к любой звезде.

А еще, Сет очень боялся того момента, когда Адам возьмет в руки что-то потяжелее и нанесет свой первый удар по овце, что пасется у него за порогом. Стоит ему однажды убить, как он сразу же поймет, насколько это просто и его уже будет не остановить.

Хищники убивают только в том случае, если им требуется пропитание, но они произошли не от хищников, безусловно генетики перелопатили их гены и воткнули столько функций, сколько смогли, но это не сделало их хищниками. Они будут убивать от голода, из чувства страха, а те, кто станет сильнее и смелее других будут убивать просто так, потому что могут. И если сложить эти два качества, то вырисовывалась очень печальная картина.

Каждое новое поколение будет моментально перенимать опыт предыдущего, они будут учиться и улучшать то, что нашли их предки, развивать и накапливать знания, становясь не просто еще одной разумной расой, а саморазвивающейся и прогрессирующей расой, которую они сами и создали. У них было все, чего не хватало другим расам, не было только знаний и Сет ни под каким предлогом не собирался учить их чему бы то ни было. Даже тот простой пример с мясом показал, насколько сильно меняется восприятие мира от голода.

Можно было до бесконечности спорить с Вечными, по поводу передаваемых навыков и знаний, но это было не эффективней чем спорить с обычным булыжником. Вечные слишком хорошо умели рассчитывать, а еще они видели любое существо насквозь, они знали частоту биения сердца, кровяное давление, регистрировали частоту и активность работы мозга.

Это был детектор лжи, и химическая лаборатория в одном флаконе и этот флакон умел мыслить, анализировать и вести разговор, а разговор он вел всегда в ту сторону, которая была выгодна только ему. Чего хотели добиться от этого эксперимента Вечные знали только они, но это был не их эксперимент и Сет не собирался сдавать позиции просто так.

Вот и сейчас, Адам вышел на улицу, как только взошло солнце и принялся осматривать окрестности, этим он был похож на хищников, он обходил свою территорию и громко кричал в сторону леса. Видимо таким образом он пытался выпустить свой страх перед хищниками, что изредка наведывались к его стаду.

Затем, прогулялся вдоль опушки леса, впрочем эти заросли с трудом можно было назвать лесом, и отправился к роднику. По пути он поднял несколько упавших плодов, они были не такими вкусными, как те, что еще висели на ветке, но он просто хотел чем-то занять себя по дороге. У источника он напился воды и начал ковырять камни шебурша в ледяной воде рукой, отыскивая хотя бы один острый. Попадались лишь мелкие кругляки, которые никак не годились, даже если их расколоть, это будет всего лишь маленький камешек.

Адам умылся холодной водой, плеская ладонью себе в лицо и продолжил свой обыденный обход. Перелез через небольшую каменную гряду, прошел по поляне, где паслись овцы и свернув вдоль небольшой ложбинки вернулся обратно к пещере.

– Сет, давай ему камень подбросим? – произнес Раш, войдя в пункт наблюдения и заметив, что Сет уже там.

– Никаких вмешательств! – отрезал Сет.

– Это же всего лишь булыжник, – удивленно протянул Раш

– Без исключений.

Дальше они оба наблюдали молча, Раш размышлял о том, как можно обойти это ограничение, а Сет боялся, что Адам все же сделает следующий шаг и изобретет что-то получше того каменного резца. Адам сделал еще несколько шагов и как только он вошел в пещеру, позади него раздался негромкий стук, похожий на падение с дерева плода, который созрел или напротив испортился и упал. Адам даже не придал бы этому значения, будь он уже в пещере, но он находился буквально на пороге и потому просто обернулся на звук.

Прямо перед ним на земле лежал огромный булыжник. Если бы он вошел чуть позже и камень попал бы ему по голове, Адаму бы не поздоровилось. Он поднял его с земли и внимательно осмотрел со всех сторон, убедившись, что он совершенно гладкий, отбросил его в сторону.

Сет внимательно наблюдал за этим действом и спокойно выдохнул, заметив с какой легкостью Адам избавился от своего будущего, но радость его была недолгой. Камень угодил в стену и отскочив упал на ногу, что было совсем уж глупо, но оказалось сильным обучающим моментом.

Адам взвыл, попрыгал несколько раз на одной ноге, растирая ушибленное место, а затем поднял камень и посмотрел на булыжник совершенно иначе. Даже удивительно, насколько по-детски наивными были эти два половозрелых человека.

Адам несколько раз взвесил на руке камень и аккуратно положил его в небольшую нишу, что создали для имитации естественного происхождения пещеры. Вот теперь ситуация становилась опасной. Даже если Сет выкрадет камень и выбросит его за пределы Земли, Адам найдет другой, он будет ходить и искать, рыть землю и откалывать скалы до тех пор, пока не найдет то, что он уже знает. Самым страшным для Сета сейчас была информация, именно она заставляла Адама думать и действовать, все сильнее приближая его пытливый ум к разуму.

Каждое утро Ева просыпалась от того, что Адам приносил ей пищу и они садились завтракать, потом Ева отправлялась к ручью, а Адам к туше жареного мяса, отковыривать съедобные куски. Так продолжалось уже два дня, но сегодня утро началось совершенно иначе.

Ева проснулась от криков Адама и первое, что она увидела это нелепо скачущего на одной ноге любимого, словно он наступил на что-то острое. Затем он поднял с земли булыжник, посмотрел на него с уважением и спрятал в пещере. Смысл этого действа остался за пределами ее понимания, а потому она просто тихонько позвала Адама, дабы дать понять, что она уже не спит.

Они сели у самого выхода и принялись поедать фрукты, что успел собрать Адам. Ева каждое утро сожалела о том, что больше нет удобных кувшинок и никто не приносит ей воду, но ничего не могла с этим поделать. Затем она обняла Адама и ловко вскочив убежала в сторону ручья, Адам проследил как ее босые ноги удаляются по траве, ему очень нравилось смотреть как Ева бегает, они все еще не носили никакой одежды и молодое тело приковывало взгляд. Адам сорвал очередной лист лопуха, что рос неподалеку от входа и направился к туше ягненка, точнее к тому место, где он был буквально вчера.

Камень, на котором располагался, ягненок был покрыт запекшейся кровью и мелкими кусками засохшего мяса, вокруг камня была выжженная земля, а дальше валялось несколько костей. Судя по всему, ночью какой-то хищник пробрался сюда и уволок тушу целиком, точнее то, что от нее осталось. Адам грустно поскреб по камню, попробовал на вкус засохшее мясо и понял, что если ничего не предпринять, то они останутся без обеда.

Как бы ни был сложен и силен мозг этого человека, но он не содержал готовых рецептов о том, что следует сделать и как действовать, Адаму пришлось импровизировать. Он прогулялся до луга, где паслись овцы и выбрал ту, что была не сильно крупной, чтобы быть уверенным, что он сможет с ней справиться.

По началу овцы разбегались от него, но попривыкнув к его присутствию стали смелее и подпустили ближе. Адам погнал овцу что выбрал, придерживая ее за шерсть к камню, что делать дальше он не знал, но ему очень понравилось есть жареную баранину и он предпочел решить что делать дальше, после того как справится с первой задачей.

Овца упиралась, но двигалась в нужном направлении, однако на камень взбираться отказывалась, почуяв запах крови, а быть может просто испугалась. Адам подхватил ее и поставил на камень сверху, но овца постоянно пыталась сбежать, что очень расстраивало Адама.

– Что он делает? – спросил Гал, удивленно взирая на этот спектакль.

– Он добывает пищу, Гал. Единственное, что он знает, так это, что камень принес ему пищу и сделал ее из овцы. Вот он и пытается повторить то, что было, – медленно объяснял Сет основы психологии и физиологии высшей нервной деятельности.

– А не проще было убить это животное и зажарить? – еще больше удивился Гал.

– Тебе и мне проще, а ему нет, он не понимает этого. Для него есть причина и следствие и причиной была овца, случайно выскочившая на камень, а следствием поджаренное мясо.

– Неужели они настолько глупы?

– Все не совсем так просто, на самом деле они очень умные и даже не представляют себе, насколько, именно поэтому он смог связать эти два факта и теперь считает камень чем-то святым или волшебным. Он не представляет себе, как тот действует, но очень хочет, чтобы он начал работать и приготовил ему жареное мясо.

– А он приготовит? – уточнил Гал.

– Это зависит только от Вечных, станут они вмешиваться или нет никто из нас не знает.

– Но вы же руководитель этой экспедиции, это же вы принимаете решения.

– Гал, у Вечных нет руководства и никогда не было, они не понимают что это такое. Они советуются со мной, но поступают так, как считают нужным, их внутренняя логика непререкаема и даже логические конфликты не заставляют их отступить от своей идеи.

Адам продолжал бороться с овцой, он устанавливал ее на камень, но что делать дальше не знал, а потому просто держал ее там, сам того не понимая, мешая Вечным ударить разрядом тока. Стоило Адаму отпустить овцу, как та моментально норовила сбежать, соскочив с камня. Адам промучился с ней около часа, но за неимением веревок и полным отсутствием навыков завязывать узлы, он знал лишь один способ зафиксировать овцу это удерживать ее.

По прошествии часа он сильно разозлился и подняв овцу сильно стукнул ее о камень, та ударилась головой и замерла. Адам удивился, но ничего делать не стал, а просто отошел на несколько шагов назад и стал ждать.

Ничего не происходило. Вечный готов был помочь Адаму, но ионизация атмосферы не делается точечно, именно поэтому в тот раз молния угодила в овцу на возвышенности, попутно выжигая все вокруг. Сейчас самым высоким объектом был Адам, из-за его роста молния могла ударить в него, а потому ничего не происходило.

Адам отошел еще на несколько шагов назад, выйдя за пределы выжженного круга и стал ждать. Овца продолжала лежать на камне, а Адам смотрел на нее внимательным взглядам, даже не представляя каким образом включить эту штуку. От бессилия он опустился на колени и упав на землю лицом вниз что-то проорал.

В этот самый момент он оказался достаточно низко относительно уровня горизонта и Вечный, не мешкая ни секунды, соединил верхние слои атмосферы с ягненком на каменном помосте. Была вероятность, что Адама ударит током шагового напряжения и лучше бы он находился подальше, но ждать дальше было уже некуда. Раздался оглушительный шелест, словно миллион листьев одновременно упали с дерева, от ягненка до самого неба расцвела яркая вспышка и прогрохотал гром.

В тот же миг Адам подскочил на ноги и уставился на камень, там лежала очередная туша чуть обгоревшего жареного мяса, а от камня шел пар и пахло горелым белком. Камень, как и в тот раз раскалился и сейчас ягненок громко шкворчал, из него вытекал жир, а шерсть разлетелась клоками во все стороны. Если бы Адам понимал, что желательно еще и очистить ягненка, и выпотрошил его, то пища стала бы только вкуснее, но до этого он пока додуматься не смог.

– Сет, мне кажется, Вечные подыгрывают им, готовя пищу каждый раз, – проворчал Гал, наблюдая за тем, как Адам убежал в пещеру за Евой.

– Нет, Гал, Вечные только что породили религию. Вот увидишь, этот камень теперь станет святым и на нем будут периодически появляться овцы, которых Вечный будет готовить столь странным способом.

– Ну, они хотя бы его едят, все же это не жертвоприношение.

– Это пока, Гал, покуда они просто не умеют готовить его сами. Когда они додумаются до огня и научаться готовить мясо самостоятельно, они будут приносить жертву богам, которыми по сути является просто кусок скалы. Ничто не мешает им подойти и сказать свою просьбу ему напрямую, просто они не понимают, что все это намного проще, – досадовал Сет, глядя как прямо у него на глазах возник один из обрядов будущей религии.

Быть может, он станет обязательным лишь на какое-то время, но в памяти он останется навсегда, до самого конца эксперимента. Он не может просто прийти и рассказать, как это на самом деле, Адам не в силах понять, что такое электричество, что такое ионизация и почему овца поджарилась от единственного удара молнии.

Сет был сегодня один, Раш почему-то не пришел утром, быть может, обиделся на вчерашнее, а может и наоборот затевает еще какой-нибудь хитроумный план как передать знания этим туземцам. Адам ловко переворачивал тушу с боку на бок, не забывая при этом отделять готовое мясо и складывать его на огромный зеленый лист лопуха. Он отнес все это в жилище и накормил Еву, которая все еще тряслась от страха после удара молнии. Когда Ева поела и немного успокоилась, Адам буквально выволок ее на улицу и принялся объяснять.

Он усадил Еву у входа так, чтобы она могла видеть жертвенный камень, а затем отошел от нее. Отсутствие речи Адам компенсировал пантомимой и криками, получалось достаточно похоже, особенно если знать, что именно он пытается показать.

Он изобразил, как гонялся за овцами, как взял одну из них и притащил на руках к камню. Затем показал, как ударил ее о камень и аккуратно положил сверху, отошел от камня, встал на колени и прокричал что-то стоя лицом к камню, прижался к земле лицом и громко крикнул еще что-то.

Адам не торопился подниматься, ожидая второго удара молнии, но Вечный решил не участвовать в этой постановке, а потому ничего не произошло. Адам выждал несколько секунд и встал, он показал огненный столб, что упал с неба изображая звук молнии, Ева даже вздрогнула, когда услышала его. Затем он подвел Еву поближе к камню и продемонстрировал плоды своих усилий.

Камень все еще пылал жаром, а потому он в очередной раз перевернул ягненка и указав на него рукой смело оторвал кусочек поджаренной корочки и мяса. Ева принюхалась и робко откусила добычу, Адам доел остальное, после чего посмотрел на Еву, та глядела на Адама широко раскрытыми глазами, словно это он был тем самым божеством, которое изжарило ягненка. Возгордившийся Адам взял Еву за руку и повел в пещеру.

– Гал, хватит подглядывать за молодыми, – произнес Сет, выходя из кабинета. – Поверь, там он ее уже ничему новому не научит.

– Сет, у нас брачные отношения выглядят совершенно иначе, поэтому меня это не возбуждает, это, как если бы Вечные наблюдали за тем, как рыба мечет икру, – произнес Гал и принялся рассматривать рисунки на стенах внутри жилища.

Глава 4. Оружие

Адам лежал в пещере и наблюдал за тем, как на улице лил дождь, он уже сходил утром за фруктами. По дороге он несколько раз упал, поскользнувшись на мокрой земле и вернулся измазанным с ног до головы. Ева отправила его под дождь и принялась смывать с него грязь ладонью, но ушибленное место болело и это доставляло много неприятных моментов. В итоге они даже кричали друг на друга из-за того, что один не мог понять, чего плохого в земле на коже, а другой было жалко ее подстилки, которые будут не только мокрые, но и грязные.

Сет наблюдал за этой первой семейной ссорой с любопытством, ему было крайне интересно до чего дойдет их перебранка, кто из них первым нанесет удар и как скоро. Ева была более вспыльчива и это именно ее бесило поведение Адама, поэтому у нее было полное право влепить первой. Сдругой стороны, Адам сходил и принес пищу, он не виноват в том, что там скользко, а его за это начали мыть и делать еще больнее. Однако Ева так и не решилась ударить мужчину, который был явно сильнее ее, а Адам вообще не воспринимал ссору как что-то серьезное и скорее защищался, нежели нападал.

В конце концов они пришли к состоянию взаимного бойкота, Ева ушла вглубь пещеры и принялась плести очередную подушку из травы, она оттачивала свои навыки каждый раз, когда находилась свободная минутка. Адам же напротив, уселся у самого порога, который явно выделялся из земли и рассматривал как идет дождь. По пути он подошел к жертвенному камню, в надежде найти хоть какие-то остатки мяса, но видать ночью опять наведались хищники. Вокруг валялись мелкие остатки, перепачканные грязью и промокшие настолько, что есть их было невозможно.

Вдалеке сверкнула молния и Адам подскочил с места, словно он все это время только и ждал сигнала чтобы встать. Для него было полной неожиданностью, что молния мелькнула в полной тишине, несколько секунд он взирал в сторону вспышки обдумывая не почудилось ли ему то, что он только что увидел.

Капли мерно тарабанили по листве и земле и это был самый громкий звук, что он слышал. Затем раздался раскат грома! Это был не тот ужасный шипящий звук, что он слышал прежде, гром звучал басовито, раскатисто, он словно ленился набирать силу. Адам медленно попятился, слушая эхо одно за другим, а Ева тихонько подошла к нему сзади и спряталась ему за спину, держась за его руку.

Они оба забыли о былой ссоре, а лишь прислушивались не будет ли греметь еще. Когда на горизонте мелькнула вторая молния, Адам принялся показывать пальцем в ее сторону и теребить Еву. Во время вспышки она находилась за спиной и практически не видела яркого блеска, однако новый раскат грома заставил их обоих вздрогнуть и укрыться в пещере, в страхе перед неизвестным.

– Чертов дождь… – с досадой произнес Сет, глядя на то, как очередной его маленький эксперимент сошел на нет.

– Да, там мы не можем его просто взять и выключить, – ответил Гал, наблюдавший за пространством вокруг пещеры через камеры парящего на малой высоте разведывательного дрона.

– Почему не можем? Надо всего-то сдуть тучи в сторону или пролить их за один раз, – возразил Сет и задумался над этой идеей.

– Нет, нельзя. Мы получили официальное предостережение от Вечных, как только начался дождь. Поскольку разумные особи находятся на планете, любое вмешательство можно расценивать как попытку саботировать эксперимент, – медленно проговорил Гал, чтобы каждое слово было правильно услышано.

– То есть, теперь Вечные решают, что является вмешательством, а что нет? Значит, как молниями сверкать и мясо обжаривать, так это нормально, а как дождь прекратить – это вмешательство?

– Согласно их версии, допустимое вмешательство добавляет сложности в эксперимент или ликвидирует смертельную опасность. Создание религии и удаление голода подпадает под оба этих пункта.

– А хорошая погода нет… Интересная логика, – Сет посмотрел, как Адам взял какой-то белый камень и принялся рисовать на стене. – Что это он рисует?

– С дрона из-за дождя не видно, ближе подлететь нельзя, они могут заметить… – с досадой произнес Гал и отправил дрона на круговой облет места стоянки.

– Ну и черт с ними… Позови меня, когда ливень прекратится. – произнес Сет и отправился к выходу.

– Через тридцать семь минут и семнадцать секунд, – отрапортовал Гал, указывая острием на строчку из прогноза погоды.

Сет мельком глянул на прогноз, кивнул и отправился к себе в каюту. Быть может, где-то там, посреди джунглей, и льет ливень, который нельзя выключить, но тут, он может делать все что ему вздумается, и никакие Вечные ему не запретят этого. В каюте Сет подключился к сети, которая позволяла просматривать записи сделанные Вечными и перемотал на тот самый момент, когда Адам только вернулся с прогулки. Его пульс был высокий, оно и не удивительно, мало кому нравится ходить под дождем медленно. Вот он передает фрукты Еве, та их рассматривает, а затем замечает грязь на Адаме.

После чего, у нее вырабатывается какой-то фермент, видимо это адреналин или что-то подобное, появился он от страха, она заметила ссадину и испугалась. Затем пошел сбой, который и искал Сет. Адреналин отвечал сразу за несколько функций, а вырабатывался из-за страха или из-за агрессии, что в данном случае и произошло.

Если бы Ева не заметила кровавых подтеков на коже, она бы не испугалась и не стала такой агрессивной. Сет задумался над собственными выкладками и решил, что эту забавную путаницу можно будет как-то использовать в будущем. Раз они становятся более агрессивными из-за страха, значит надо будет просто их испугать.

Однако позже, Сет досмотрел до того момента, когда ударил гром и адреналин вместе с пульсом подскочил у обоих, однако вместо агрессии это привело к сплоченности. Это совершенно не вязалось с только что выдвинутой теорией и Сет в сердцах отключился от сети, даже не составив запрос психологам и генетикам, чтобы те разобрались в этой чехарде чувств и эмоций.

Раш, в отличии от Сета, отлично знал прогноз погоды и потому не спешил с утра пораньше в наблюдательный пункт. Он выспался, спокойно закончил свои дела и пришел за несколько минут до того, как дождь должен был прекратиться. Первым делом, он убедился что Адам и Ева в пещере и с ними ничего не произошло, а затем связался с Зайлогом напрямую:

– Скажи, удар молнии является вмешательством в ход эксперимента? – начал Раш издалека.

– Недостаточно данных, нужно больше условий, – монотонно ответил Зайлог.

– Удар молнии во время дождя, который не приведет к гибели кого бы то ни было.

Зайлог молчал. Его электронные цепи быстро обрабатывали информацию, но сейчас он занимался очень сложным делом. Поскольку он обладал наиболее полной информацией о том мире, в котором присутствовал, то мысленно бил молниями в разные места и прогнозировал последствия, пытаясь найти уязвимое место в вопросе.

– Вероятность вмешательства крайне мала, но нужно больше уточнений, – наконец пробасил Зайлог, уходя от прямого ответа.

– Хорошо, а что ты скажешь, если я попрошу тебя ударить вот в это дерево, – говоря это Раш направил разведывательный зонд, который завис над кроной одного из деревьев.

– Я предположу, что дрон будет уничтожен, дерево скорее всего загорится и сломается, а люди испытают испуг, – через некоторое время ответил Зайлог.

– Но ты согласен это сделать? – уточнил Раш, на всякий случай.

– Последствия такого воздействия минимальны, однако я не вижу в этом никакого смысла.

– О смысл очень прост, рано или поздно люди увидят огонь, так почему бы этому не произойти у нас на глазах, – Раш понимал, что ступает по очень тонкому льду, а потому старался подбирать слова как можно проще.

– Мне нужно обдумать данное предложение, – наконец ответил Зайлог и замолчал.

Кто его знает, какие у Вечных отношения с Нулевым, быть может он сейчас задал вопрос ему и ждет ответа, а быть может просто просчитывает все возможные варианты исхода. В любом случае, Раш сделал все что мог и теперь оставалось лишь надеяться на удачу и правильное расположение духа у Вечного.

Гал отогнал зонд от дерева подальше и строго покосился на Раша, который сам забыл это сделать. После чего принялся изучать облака с большой высоты, в то время как на экране перед Рашем по-прежнему стояло одинокое дерево, что росло очень удачно, оно было не слишком высоким и даже если упадет не перекроет выход из пещеры. Одновременно с тем, Раш был уверен, что дерево отлично видно из пещеры и если сверкнет молния, то люди обязательно ее заметят, а уж пожарище и подавно должно быть хорошо видно.

В тот самый момент, когда Раш хотел было уже выйти, решив, что Зайлог отказал ему в просьбе или просто задумался чересчур глубоко, экран блеснул. Звук грома был, как и прежде, яркий шипящий, словно пробка выскочила из бутылки и вслед за ней рванул поток воздуха. Раш заинтересованно посмотрел на экран, но там, как и прежде зиял черный провал пещеры и лишь отблески молний помогали различить стены в ней. Поняв, что быстрой реакции ждать не стоит, он развернул камеру, дабы посмотреть, как обстоят дела с деревом. Судя по всему, дерево было достаточно сухим и сейчас прямо в центре его ствола занимался небольшой пожар.

Молния прошла по сердцевине, видимо она оказалась более влажной, а вдоль длинной трещины, что тянулась от самой земли, виднелись огоньки пламени. Ствол превратился в гигантскую трубу, что сейчас разжигала сама себя и вот-вот полыхнет настоящий костер. Адаму стоило поторопиться, если он хочет познакомиться с огнем поближе и как-то использовать его в будущем. Как и предполагал Раш, Адам был более смелым и любопытным, чем Ева, она подходила ко всему рассудительно и не спешила рисковать.

Адам выбрался из своего логова и шаг за шагом приближался к горящему стволу, по пути он подхватил какую-то палку, видимо вспомнив, каким горячим был ягненок и даже камень после удара молнии. Подойдя поближе, он ткнул несколько раз палкой в дерево, не прицельно, а скорее просто проверяя живое оно или нет. Затем сделал еще один шаг и засунул палку в огненную расщелину, вынул и аккуратно потрогал обожженный конец.

Разумеется, он обжег пальцы, но вместо страха в его глазах появилась радость! Он быстро принес свой импровизированный факел Еве и принялся как мог объяснять, что случилось.

Раш не видел, что именно происходило в пещере, зато он заметил, как Адам словно тень промчался по лугу и направился в сторону леса. Дрон следовал за ним, покуда это было возможно, а когда Адам вышел из лесу таща на себе небольшого барашка, то просиял так же, как и Адам.

– Ну наконец-то… – тихонько прошептал Раш. – Хоть чему-то удалось его научить.

– Раш, поосторожней с такими словами, Сет нас за такое не похвалит.

– Так я это не ради похвалы затеял, мне было интересно способны они осознать возможности чего-то нового или нет. Мы же его ничему не учили, впрочем, давай посмотрим, что он будет делать дальше.

– Как что, разделает мясо и будет жарить, – удивился Гал.

– Чем разделает? Как будет готовить? – он же ничего не понимает в готовке, а мясо пробовал только то, что доставалось само.

Гал отвернулся к монитору и тоже принялся наблюдать за человеком. Адам тем временем притащил свою добычу к огню и попытался прижать её поближе к стволу. Как Раш и предполагал, барану это очень не понравилось, и он принялся брыкаться, стараясь вырваться и сбежать подальше. Адам был силен от природы, или правильнее сказать от генетиков Фаот, а потому крепко удерживал свою будущую еду.

Однако, даже обладая практически нулевым опытом приготовления пищи, Адам вскоре догадался, что держать руками мясо, которое планируешь приготовить не самая лучшая мысль. Тогда он попытался ударить овцу о землю, но мокрая и скользкая поверхность лишь испачкала шерсть и добавила овце беспокойства. Адам перехватил овцу так, чтобы она била копытами воздух и прижал ее к себе спиной, обдумывая как поступить.

Внезапно он что-то вспомнил и побежал вместе с овцой в пещеру, где принялся звать Еву. Она подошла, немало удивленная тем, что мясо все еще дергается и жестами попыталась показать, что в таком виде она есть животное отказывается, Адам не стал возражать, а лишь поставил овцу на землю и показал Еве, как стоит ее держать, чтобы та не вырвалась.

– Ну-ка, давай посмотрим, мне кажется, сейчас будет интересно, – с вызовом произнес Раш и увеличил часть изображения, где Ева держала ягненка.

– Мне кажется животное сбежит, – высказал свое подозрение Гал, внимательно рассматривая мускулатуру женщины. – Слишком слабые мышцы и недостаточный опыт в удержании таких животных, – заключил в конце концов Гал и потерял интерес к происходящему.

В тот самый момент, когда Адам скрылся в пещере, в наблюдательный пункт вернулся Сет, он мельком глянул на изображения и заметив, что оба наблюдателя смотрят на одно и тоже событие резонно поинтересовался:

– Что-то интересное? Или так просто, зарисовка из жизни туземцев?

– Мне кажется, Адам учится готовить, – ответил Раш, не отрываясь от экрана, боясь пропустить самое интересное.

– И как же он собирается его готовить? – удивился Сет.

– На этом огне, – быстро ответил ему Гал, демонстрируя горящее изнутри дерево.

– Вы что обалдели? А если он сгорит сейчас? Они же не умеют стреноживать или вязать узлы, да о чем это я… У них же нет элементарных веревок и ножей! Как он, по-вашему, будет готовить? – кипятился Сет, поглядывая то на огонь, то на Еву с ягненком в руках.

Раш не торопился ему отвечать, он просто ждал, а Гал попросту не знал, что сказать, ведь он и сам задавался теми же вопросами. Впрочем, Ксилонцы никогда не испытывали нужды в ножах или других режущих предметах, их руки и ноги были столь острыми, что они даже удивились такому простому изобретению.

Адам вышел из пещеры с тяжелым булыжником в руках, который недавно отбил ему ногу и подошел к Еве. Он присматривался к ягненку, взвешивая в руке камень, затем оседлал жертву и прижав к земле, дождался пока овца устанет и прекратит брыкаться. В тот момент, когда она замерла лежа на земле, Адам замахнулся двумя руками и нанес сокрушительный удар прямо по голове.

Кость хрустнула, тело моментально обмякло и из-под камня начала сочиться кровь, овца умерла мгновенно. Ева смотрела на Адама с испугом, не понимая, что происходит. Он осмотрел камень и отложил его в сторону, ему даже показалось, что Ева с опаской посматривает на булыжник и немного отступила в сторону.

– Ну что, рады? Этого вы добивались? – рокотал Сет, указывая на изображение Адама и поверженной овцы.

– А чего такого? – удивился Гал. – Это же просто животное, годное в пищу. Неужели было бы лучше, если бы он употреблял животное в живом виде?

– При чем тут пища? – удивлялся Сет. – Он убил! Он совершил свое первое убийство и теперь – это навсегда запишется в его памяти, как универсальное средство решения проблем.

– Не думаю, что он применит этот способ к Еве, если та вздумает с ним ругаться, как это было с утра, когда он испачкал ее любимые подушки, – возразил Раш, апеллируя к логике и зачаткам разума Адама.

– Раш, он животное, и все вокруг для него такие же животные! С чего ему делать различие между Евой и этой вот кудрявой тушей? – продолжал выговариваться Сет.

– Нет, он не будет ее атаковать, он ее любит. По-настоящему любит.

– Любит? Тем более! А если ревность, а если она ему откажет?

– К кому ревность, Сет! Их всего двое на всю планету, они даже если очень захотят, ничего не выйдет, – удивленно возразил Раш.

– По-моему ты все усложняешь, Сет. Адам просто хочет есть и нашел способ как с этим справиться. Самое время порадоваться за него и его сообразительность, разве нет? – говоря это, Гал внимательно следил за происходящим.

Сет, не вступая в дальнейшие споры снова покинул наблюдательный пункт, раздосадованный поступком Адама. Он догадывался, что будет следующим шагом и ему этот проход в новую реальность не нравился. Развитие есть, и благодаря Рашу и Зайлогу оно идет слишком быстро и не в том направлении, что рассчитывал Сет. Ну да ничего, позже он все исправит или просто усложнит им жизнь, да так, что им придется делать нелегкий выбор между тем, что они собираются нарушить.

Адам тем временем поднял мертвую тушу ягненка и потащил ее к пылающему дереву, стараясь не испачкаться в крови, что продолжала лить из пробитой раны на голове. Пламя уже занялось в полную силу и дерево давало достаточно жара, а потому Адам не смог находиться долгое время рядом, а потому он засунул овцу в щель, которую оставила молния и отошел на несколько шагов. Пламя быстро опалило шкуру, и в воздухе распространился запах горелого, Адам узнал этот запах, в его мировоззрении это был предвестник вкусной пищи.

Ева пряталась у самого входа в пещеру и Адам отправился к ней за причитающейся похвалой, однако подойдя, увидел страх в ее глаза, словно она увидела призрака. По началу, Адам решил что Ева испугалась его, но позади послышался жуткий хруст и Адам не раздумывая рванул к ней. Остановившись рядом с Евой, он обернулся, как раз вовремя, он успел заметить, как прогоревшее дерево переломилось в том месте, где пламя полыхало особенно ярко и обвалилось поверху ягнёнка. Пламя сбило падением и языки полыхали лишь сверху, а внизу, там, где располагалась будущая пища, остались тлеть лишь угли, от только что полыхавшего костра.

– Отлично! Десять из десяти! – громко выкрикнул Гал. – Интересно, Вечный предполагал такое развитие событий или это вышло случайно?

– Мне кажется, что нет, Зайлог, конечно, умеет рассчитывать будущее поведение системы, но тут даже он был бессилен, слишком много условностей, – отозвался Раш, наблюдая за тем, как Адам пытается добраться до ягненка, но постоянно обжигается о тлеющие головешки. – Куда же он торопится, еще рано же!

– Мне кажется, Сет хотел сказать то же самое нам, но не стал, – предположил Гал и резко замолчал.

Адам отчаялся пробраться в костер, а потому просто сел и принялся ждать. Ева, не до конца понимала что именно делает Адам, но полностью доверяла его выбору. Впрочем, Адам тоже не до конца понимал, что им движет и надеялся, что получится что-то съедобное. Вопреки ожиданиям Сета, Адам не обратил внимания на то, что он убил животное, все же голод и желание прокормить свою маленькую семью отодвинуло на задний план такую мелочь, как убийство овцы.

Глава 5. Огонь и шкуры

Некоторое время Адам просто наблюдал за тем, как обрушенное дерево похоронило под собой его будущую еду. Он был бы рад достать мясо, но его останавливало отсутствие запаха. Каждый раз, когда он приносил овцу в жертву, после удара молнии разносился запах жареного мяса и горелого белка. И если горелый белок был неприятен, но он служил показателем, что все идет правильно. Сейчас же ничего подобного не было и в первую очередь Адам бегал вокруг и пытался понять куда делась его жертва?

Когда его терпение подошло к концу, он отломил от обрушившегося дерева ветку покрупнее и принялся разгребать ей уголь и остатки костра, словно метлой. Как только он наткнулся на ягненка, то сразу обрадовался, ведь он уже и не надеялся его увидеть. Раскидав головешки, он отбросил ветку в сторону и, ступая по обгорелой земле, приблизился к своей добычи.

Дождь все еще накрапывал, особенно крупные капли, падая на тлеющий огонь, громко шипели, что заставляло Адама быть аккуратней. Когда же он, обжигаясь, подпрыгивая и отпинывая ногой особенно горячие угли, приблизился к ягненку, запах жареного мяса ударил ему в нос и вскружил голову. Голодный, захлебывающиеся слюной Адам схватился за горячее тело туши и потянул на себя.

Туша неохотно двинулась с места, а затем шкура порвалась и мясо оголилось. Адам замер, любуясь, как вытопившийся жир стекает по красноватому мясу, а ароматный пар медленно поднимается и будоражит воображение.

Он поискал глазами вокруг себя и сорвав лист побольше принялся отрывать куски мяса и складывать на него. С этим чудесным трофеем он и вернулся обратно в пещеру к Еве. Если в самом начале она пристально следила за действиями своего мужчины, то после того, как он принялся ходить вокруг упавшего и горящего дерева, ей это быстро наскучило.

Мясо Еве понравилось, но она пробовала его и прежде, а вот шкура, что обычно разлеталась мелкими рваными кусочками, ее заинтересовала значительно больше. Поев, Ева подошла к туше и принялась ее осматривать, а коснувшись шкуры, принялась мять ее в пальцах.

Шкура порядком обгорела и была не столь прочной, как прежде, однако Ева успела составить свое представление о том, что ей это нужно и подозвав Адама принялась тыкать в нее пальцами. Адам не сразу понял, что именно от него требуется и даже попытался вытащить шкуру из-под завала, но Ева протестующе замахала руками и он прекратил это.

Когда Адам все же понял, что именно от него требуется, то внимательно посмотрел на небо и решил, что сегодня он этим заниматься не станет, погода не подходящая. Весь день Адам бегал к пепелищу и приносил все новые и новые куски мяса, и если по началу Ева воспринимала это как ухаживание и даже некое хвастовство, то под конец ее уже воротило от жареного мяса, и она видеть его не могла.

На следующий день, с самого утра, Адам отправился на поиски того, чего ему так не хватало с момента переселения в этот новый мир, который встретил их обязанностями и сложностями.

Адам, как и прежде, поднялся на небольшой холм, где, как он знал, расположен родник и принялся перебирать камни. Ему был нужен острый инструмент, а где еще его найти, он не придумал. Бродя вдоль ручья и обшаривая дно, Адам силился найти хоть что-то напоминающее его любимый булыжник, ставший для него чем-то святым. Отчаявшись, он побрел обратно и лишь добравшись до самой пещеры вдруг просиял и мельком сбегал за своим булыжником.

Осматривая скалы вокруг пещеры, он подыскивал какой-нибудь выступ, а лучше трещину, по которой можно было бы нанести удар и заполучить еще один осколок камня. Как и следовало ожидать, самым торчащим камнем оказался Зайлог. Несмотря на его внушительные размеры, он сильно заинтересовал Адама и тот стал выбирать точку нанесения удара. Зайлог был уверен, что человек не способен нанести ему сколько-нибудь существенный вред или повреждения, однако решил подстраховаться.

В тот самый момент, когда камень коснулся поверхности Зайлога, он принялся вибрировать, словно был сделан из цельного куска железа и Адам настолько удивился, что выронил камень из рук. Камень упал на скалу, покрытую сухим мхом и тот принялся тлеть. Наученный горьким опытом, как только камень выпал из рук, Адам моментально подпрыгнул и расставил ноги пошире, а потому легко заметил, как тонкая струйка дыма поднялась от того места, где только что упал камень.

Адам наклонился и принюхался, пахло горелой травой и чем-то еще, он еще не понимал, что это и был запах сгоревшего кремния, из которого состоял камень. Он поднял свое оружие и несколько раз сильно саданул по скале рядом с высохшим мхом, наблюдая за тем, что будет происходить снизу, лежа ухом на земле. Заметив, как от камня разлетаются искры, он просиял, а когда мох вновь принялся тлеть, то Адам стал дуть на него, покуда не разгорелся настоящий огонь.

Его радости не было предела, Адам нарвал мха, и побежал хвастаться своим уловом перед Евой. Когда он принес все свое добро обратно в пещеру, Ева вопросительно уставилась не него и даже попробовала пожевать кусочек сухого мха, однако осталась не в восторге от этого действа. Адам положил мох на землю и с силой ударил камнем неподалеку, от чего камень ухнул по мягкой земле и втоптал в нее мох.

Ева вопросительно посмотрела на Адама, так и не поняв, что именно вызвало такую жгучую радость в его глазах. После нескольких попыток Ева взяла Адама за руку и отвела к недавно запеченной туши ягненка. Там она взяла в руки остатки шкуры и как можно доходчивее объяснила, что ее не интересуют его эксперименты с травами, камнями и прочим, всем этим Адам сможет заняться потом, после того как найдет и добудет то, о чем его давно просили.

Адам, видя, что его труды не оценены по достоинству, подхватил булыжник и отправился обратно к скалам. Ту скалу, что звенела словно гигантский колокол, он решил больше не беспокоить, а потому принялся рассматривать другие склоны и откосы. В одном из мест виднелась недавняя трещина, глубины было недостаточно и камень не откололся, однако, ударив несколько раз, Адам завершил начатое природой и заполучил в собственность отличный кусок темного кремния. Булыжник был острым с одной стороны и округлым с другой, только размер не устраивал Адама, поскольку он оказался величиной с его ногу.

Адам обхватил камень с одной из сторон и попробовал отломить от него часть, но у него ничего не вышло. Тогда он попытался поднять его целиком, от чего чуть было не навернулся вниз. Сообразив, что и тут придется воспользоваться единственным доступным инструментом, Адам взял свое верное оружие и придерживая острый край камня на весу принялся стучать по нему. От камней летели желтые искры, но они оба долгое время не поддавались, однако настойчивость взяла верх, и камень треснув отломился, наградив Адама еще одним орудием труда.

Внимательно осматривая острый край камня и аккуратно трогая его пальцем, Адам оценивал качество полученного резца. Ему уже приходилось иметь дело с подобным прежде, и он отлично понимал принцип его работы. Дабы проверить возможность его использования, он собрал все свои камни и вернулся к пещере, где оттянул край шкуры и принялся его резать, словно пилой. Затем попробовал ударить по нему острием и такой способ понравился ему больше. Теперь оставалось найти новую жертву и снять с нее шкуру, которая так понравилась Еве.

Адам еще раз взглянул в небо и убедившись, что дождя не ожидается, отправился на охоту. Прежде всего, ему нужно было поймать овцу, а они с каждым разом все менее и менее охотно шли на контакт. Особенно, если он начинал быстро двигаться и догонять кого-то. Адам неспешно подошел к пасущейся отаре, не обращая внимание на то что те отходили от него на несколько шагов каждый раз, когда он оказывался слишком близко. Постоял какое-то время без движений, чтобы животные привыкли к его присутствию, а затем принялся ходить вокруг них, с каждым кругом сужая границы.

В конце концов, он заставил небольшое стадо встать рядом друг с другом, а затем подошел и схватил ближайшую овцу тем же способом, каким он выловил предыдущую свою жертву. Оттащив её на безопасное расстояние, чтобы сородичи не видели происходящее, Адам уложил овцу на жертвенный камень и с силой ударил ее головой о него. Затем сбегал за своим новым резцом, который должен был ему помочь и уставился в недоумении, что же делать дальше.

Ему почему-то показалось, что самым логичным было бы отрезать голову, но как это сделать он не представлял себе, а потому просто саданул, что было сил, по горлу. Из артерии брызнул фонтанчик крови, отчего ладони сделались скользкими и камень чуть было не выпал из рук.

Адам удерживал овцу на камне покуда та пришла в себя и начала брыкаться и вырываться, однако, с каждой секундой ее тело слабело и теряло силы. Даже если бы он отпустил ее сейчас, через несколько минут та упала бы замертво где-то неподалеку, а хищники, влекомые запахом свежей крови, тут же воспользовались бы этой удачной находкой.

Адам смотрел как кровь стекает по камню и его беспокоила только одна мысль – лишь бы сейчас боги не удумали ударить молнией, убив их обоих, однако, его боги и не думали вмешиваться в столь поучительное действо. Когда ягненок потерял силы и прекратил всяческие попытки взбрыкнуть, Адам вновь поднял свой камень и принялся перерубать шею, изредка орудуя острым краем словно пилой, разрезая особо плотные сухожилия и шкуру.

Наконец, голова была отделена и он принялся за шкуру, что оказалось на удивление проще, чем он думал. Была проблема с ногами, но она быстро решилась путем их удаления, как и головы. Адам взглянул на то, что у него получилось и отправился к ручью промывать шкуру от крови, дабы принести Еве чистую шерсть, а не то, что у него было сейчас в руках.

Сет и Раш наблюдали за людьми с самого утра и если Раш каждый раз радовался, словно смотрел какой-то увлекательный фильм, где герой, преодолевая трудности самостоятельно выпутывается из сложных ситуаций, то Сет напротив злился.

Сначала он злился, что Адаму вообще пришло в голову отколоть острый камень, а зачем именно Адам отправился догадаться было не сложно. Затем он расстроился, что тот по собственной глупости научился добывать огонь, ведь до этого ему всегда помогали Вечные и можно было надеяться, что с их отбытием ситуация изменится.

Последней каплей терпения была разделка ягненка, будь Адам непроходимо туп, даже так он бы догадался, что готовить только мясо значительно проще и вкуснее, чем жарить ягненка целиком.

– Как жаль, что мы не можем вмешаться… – произнес Сет. – Мы прогрессируем их развитие, это просто немыслимо быстро, так нельзя.

– Почему? – удивился Гал. – Мне казалось все сухопутные виды рано или поздно понимали смысл приготовления пищи при помощи огня и учились его разводить.

– В том-то и дело, что обычно поздно, – протянул Сет и принялся объяснять. – Сначала они учились нападать и защищаться от хищников, а уже потом готовить еду. Если сейчас к ним придет стая хищников, то Адам ничего не сможет им противопоставить, у него попросту нет навыков убивать, нет оружия. Все, что он сможет это нанести несколько ударов своим камнем, но этого будет мало.

– А с чего это вдруг хищникам приходить? – удивился Гал.

– С того, что еду проще забрать у человека, который сидит на одном месте, чем гоняться за стадом, которого завтра может и не быть. Да и как хищники будут запекать мясо? А эти уже научились.

Раш тихонько сидел и обдумывал все сказанное, он безусловно был рад, что Адам научился готовить еду, узнал, как разводить огонь и уж точно не был против его нового оружия. Но в отличии от Сета, он понимал что этого недостаточно, они прогрессируют их слишком медленно.

Если бы он мог прилететь к ним и просто показать, как выплавлять металлы, как сделать лук и стрелы, как выточить нож, то все было бы намного проще. И это не имеет никакого отношения к разуму, Раш был уверен, что с разумом у них нет никаких проблем.

– Сет, но мы же не вмешивались в то, что происходило сегодня? Адам сам отколол тот кусок скалы и сам заметил, как от искры появилось пламя.

– А звон? Думаешь Зайлог просто так трезвонил словно гигантская стальная бочка?

– Мы можем у него спросить, но скорее всего он просто хотел напугать Адама, дабы тот держался подальше. Никому не нравится, когда его бьют булыжником, стараясь отколоть кусочек поудобней.

– Нам тут больше нечего делать, предлагаю вернуться с экспедицией и объявить новое галактическое собрание. Нулевой не ограничивал нас в сроках, я считаю, что мы достигли определенных результатов и вынуждены прервать эксперимент.

– Прямо сейчас?

– Да, – произнес Сет и в наблюдательном пункте повисла тишина. – Я отправляюсь в каюту и чуть позже объявлю о своем решении остальным.

Раш проводил его взглядом и вернулся к наблюдениям, Ему было очень интересно, чем закончатся похождения Адама и сделал ли он то, что собирался. Судя по изображению, он давно передал шерсть Еве, и та пыталась ее высушить, разложив на скале.

Сам же он принялся разглядывать тушу и вроде как до него начало доходить, что нет никакого смысла готовить ее целиком. Он ощупывал мясо, пытаясь понять как оно устроено, чем крепится к костям, и какая мышца за что отвечает.

В какой-то момент, он подхватил тушу и отправился все к тому же ручью, где вспорол ее и брюхо, и некоторое время размышлял, что делать с этой зловонной кучей. Предположив, что если выбросить все как есть в воду, то запах никуда не денется, он принялся рыть яму. Яма находилась на некотором расстоянии от ручья, во-первых, земля там была мягче, а во-вторых, он просто не мог выносить вонь, распространяющуюся от бывшей овцы. Когда раскопки были закончены, Адам подтащил тушу и вывернул все, что было у нее внутри в яму. Пришлось еще немного поработать резцом, прежде чем промыть мясо и отправиться обратно к Еве.

Этот момент, можно было смело назвать зарождением искусства приготовления пищи, к которому первое блюдо относилось в наименьшей степени, однако, это был шаг в нужном направлении.

Глава 6. Отбытие

Рано утром, а точнее в то время, которое на кораблях было решено считать утром, Раш отправился в наблюдательный пункт. Там, как всегда, сидел Гал, который практически не спал, их расе требовался очень короткий сон в несколько часов, во время которого они переключались с одного мозга на другой, а потому были идеальными наблюдателями.

Раш пробежал глазами по изображениям и заметил, что Адам и Ева еще спят. К удивлению Раша, Адам все же развел костер и сейчас остатки углей тлели у входа в пещеру. Достаточно было набросать дров и раздуть, чтобы пламя вспыхнуло вновь, но все, кто мог это сделать, сейчас спали.

Раш обратил внимание, что Ева укрывалась шкурой насколько это позволяла ее длина, но ноги почти полностью выглядывали наружу. Адам же спал поверх травяного коврика, который сплела Ева и судя по его состоянию не испытывал неудобства. Было даже интересно, почему Ева не постелила шкуру под себя, ведь это было так логично, лежать на мягкой шкуре, вместо колючей травы, неужели ей и правда было так холодно, что она решила укрыться?

– Раш, я так понял сегодня последний день? – произнес Гал, заметив, что Раш осмотрелся и у него появилось свободное время.

– Да, Гал, я тоже так понял, но как это будет происходить не представляю, – он осмотрелся вокруг и продолжил. – Что нам собирать? Разведывательных дронов, так это секундное дело. Не потащим же мы с собой всю планету?

– Быть может это было просто для краски? Так сказать, яркая фраза, а на самом деле мы ждем чего-то особенного?

– У нас тут особенное каждый день происходит, – задумчиво произнес Раш. – И каждый отдельный момент лишь расстраивает Сета. Заметил, как он реагирует на каждый следующий шаг наших подопечных?

– Раш, он не плохой и не злой. На самом деле, он их очень сильно любит и желает им только добра, – начал говорить Гал и задумался как поточнее сформулировать свои мысли на языке Фаот.

– Мне кажется, тут должно быть “просто…” – подсказал Раш.

– Просто… неточное слово, но пусть будет оно. Так вот, просто он хочет, чтобы все происходило естественно, так сказать – последовательно. А то, что мы делали, как бы это выразиться – слишком быстро, мы торопимся, понимаешь?

– Гал, вот только с твоими способностями и скоростями рассказывать мне о том, что мы торопимся? Ты же можешь сбегать в каюту и вернуться, пока Адам будет мыть руки у ручья. Неужели ты правда считаешь, что мы делаем что-то – слишком быстро?

– Сложность формулировок, Раш. Просто мы даем им то, до чего сами догадывались безо всяких подсказок.

– А ты уверен в этом? – с сомнением произнес Раш.

– Намекаешь на Вечных? Наша родная планета слишком далека от них, и они даже не представляли, где мы живем, пока мы сами на них не наткнулись, – успокаивающе пояснил Гал.

– Я намекал на Нулевого, на тот разум, что был тут всегда. Точнее он был и тут, и там, и повсюду. С чего ты взял, что вы сами вышли на сушу? Что сами принялись изучать звезды?

Гал задумался, быть может, он сравнивал какие-то параметры развития цивилизации, а быть может просто принимал решение насколько сильно он хочет есть. Сложно было оценивать эмоции другой расы, даже если работаешь с ними каждый день.

– Не знаю, мне кажется, что мы все делали сами, ведь все происходило само собой, – наконец произнес Гал.

– Тебе кажется. Поверь, если мы сейчас могли бы спросить у Адама, как он научился добывать огонь или где он добыл оружие, он тоже будет уверен, что он все сделал сам.

– Но не жертвенный камень. В его разуме теперь навсегда поселилась уверенность, что есть некие божества, которые умеют убивать и поджаривать мясо при помощи молний.

– У вас нет древних легенд?

– Есть, но они другие, – возразил Гал, словно это были несравнимые понятия. – У нас есть легенды о гигантских существах о тех, кто жил прежде, как они развивались и учились. Мы не наследуем память как Вечные и вынуждены были передавать информацию друг другу. Но у нас не было религии, мы, как и вы отлично знали о существовании Нулевого и понимали, что он такое.

– То есть вы не верили, а знали, как и мы, – заключил Раш. – Быть может это и есть эксперимент Нулевого? Проверить или убедиться, что разум может возникнуть самостоятельно?

– А ты считаешь их разумными? – удивился Гал.

– Безусловно! Все то, что они делают, решения, которые они принимают, все это однозначно указывает на разумность этих существ.

– Собираемся! – войдя в наблюдательный пункт произнес Сет. – Все, пространство инкапсулируется до принятия решения.

– То есть как это? Какого решения? – удивился Раш.

Некоторое время Сет молча смотрел на картинки с камер и казалось, что они действительно его интересуют.

– Собираемся, – тихо повторил Сет и вышел.

Корабли не требовалось долго готовить к запуску, однако обнаружилась небольшая проблема с Вечными – они все отказались лететь. С одной стороны, это упрощало задачу, не надо было заботиться о корабле, который переоборудовали под эдем, да и буксировать его не было никакого смысла. Только команду пилотов перевели на другой корабль, поскольку инкапсуляция пространства могла затянуться надолго.

Гал отключил наблюдения и отправил всех дронов на корабли, тем не менее, некоторые оказались утеряны, даже самая совершенная техника иногда тонет, разбивается о скалы, теряется в дремучих лесах. Если когда-нибудь на этой планете появится цивилизация, их археологам будет чем заняться.

Раш отправился в свою каюту, ему больше нечего было тут делать, надо было готовиться к собранию, если Сет сможет доказать свою точку зрения, то этот мир просто перестанет существовать. Быть может, именно по этой причине Вечный все как один решили остаться в этом мире и продолжить наблюдения, ведь им не страшна инкапсуляция пространства. Они смогут даже пережить временную петлю, как делали это в прошлый раз, когда прежний мир пришлось стереть ради перестроения мироустройства.

Со стороны могло показаться, что Раш воспитывал своих подопечных как мог, стараясь передать им навыки и знания, что могли пригодиться в их нелегкой жизни. На самом же деле, Раш просто не представлял себе, как можно выжить в таких условиях, ему было просто страшно. Как-то после долгих наблюдений, он отправился спать и ему приснилось, что его спустили на планету и он оказался на месте этих несчастных.

Поначалу все шло хорошо, и он даже удивился, как много он на самом деле знает о первобытной жизни. Он набрал мелких веток и развел костер, но тут же понял, что без примитивного топора он не способен разрубить более-менее серьезное полено. Но чтобы изготовить топор нужен был хотя бы камень и что-то мягкое вроде бечевки или гибких побегов.

Отправившись на поиски камня, он подхватил небольшую удобную палку для топорища, а когда проходил вдоль леса почувствовал на себе взгляд хищника. Всматриваясь в чащу ему почудилось, что он заметил, как мелькнула пара глаз и даже клыкастая пасть, после чего он заторопился обратно в пещеру позабыв о каменном топоре.

Отдышавшись, он принялся рассматривать овец, что паслись на лугу, однако подойдя ближе он понял, что физически не так хорошо развит, как Адам и не сможет легко подхватить на руки брыкающееся животное и оттащить к пещере. Замахнувшись палкой, он нанес удар такой силы, что она треснула и разлетелась на щепки, однако овца лишь испугалась и виляя убежала прочь, нарезая замысловатые петли и зигзаги.

Раш принялся размышлять, как ему быть, ведь согласно договору с Нулевым он не имеет права использовать свои одноклеточные корни и не должен заражать этот мир своей сущностью. А даже если бы и мог, то на это потребуется не одна сотня лет, к тому времени он уже позабудет зачем начинал все это. Перед ним предстала неутешительная картина, в которой он будет жить и стареть в одиночестве на далекой планете, созданной для странного эксперимента.

Как только он это осознал, в его голове мелькнула очень странная мысль, про эксперимент и планету, он даже подумал: “Действительно, это же так просто!”, – после чего проснулся с ощущением, что только что познал истину, но ничего толком вспомнить так и не смог. Осталось лишь ощущение, что он все понял, что самое главное было понять и ему удалось, но что именно он понял затерялось где-то между сном и пробуждением.

Ксилонцы словно малые дети оттягивали отлет до последнего, они проверяли состав атмосферы и высчитывали количество фитопланктона для производства кислорода. Затем они начали проверять состав лесов и количество растительности, сетуя на то, что не успели толком засеять полюса морозоустойчивыми видами. Ксилонцы умели рассчитывать климат всей планеты так, что и через тысячу лет система оставалась устойчивой, они словно чувствовали, где и что нужно менять.

Была бы их воля, они давно бы спустились на планету и принялись кроить ее по одним им известным планам и расчетам. В этом смысле, они были полной противоположностью Вечным.

Если те предпочитали впитывать информацию и вмешивались лишь в случае крайней необходимости, то Ксилонцы предпочитали действовать. Они не могли сидеть просто так без дела, с другой стороны, наблюдение за Адамом и Евой они тоже считали действием, особенно если это приводило к осмыслению их собственных достижений.

Эксперимент определенно шел неправильно, с самого начала, когда обнаружилось что планета непригодна, стоило задуматься, а так ли они поняли суть эксперимента? Да и потом, когда выяснилось, что у обеих особей напрочь отсутствует тяга к размножению, почему никто даже не обратил на это внимания? Быть может, все слишком привыкли к тому, что это само собой разумеющееся, что ничего не надо делать, поскольку это и так всем понятно?

Вечные регистрировали все что только было доступно, они улавливали звуки биения сердца и видели температуру каждого участка тела. Они могли с точностью до секунды рассчитать падение листа с дерева, но даже они пасовали перед тем, как поведет себя Адам выйдя утром из пещеры.

Они давно уже пришли к выводу, что подопытные создания разумные существа, и обладают собственными чувствами и логикой. Для них не было секретом их поведение и даже эмоции, что они порой скрывали друг от друга. Вечные относились к эксперименту по-своему, они не просто не понимали его сути, они даже не стремились это сделать.

Для них сам эксперимент и был сутью, они просто собирали информацию, не задумываясь над ее практической применимостью. Их силиконовый мозг, если его можно было так назвать, действовал очень логично и прямолинейно, но совершенно не так, как у любого биологического вида.

Быть может, это был результат эволюции, а точнее ее полного отсутствия, ведь им не надо было выживать, преодолевать трудности и искать пищу. Все, что им требовалось, так это немного кислорода в атмосфере, кремний под основой и свет. Даже если каких-то компонентов было недостаточно, они могли подождать, день-два, год, век. Сама основа их жизни была направлена на спокойствие и размеренность, но при этом с ними никто не мог конкурировать в скорости вычислений и памяти.

Когда Ксилонцы познакомились с Вечными, а случилось это раньше, чем образовался галактический совет, один из философов произнес великую фразу: “Все, что видел Вечный останется навсегда, а Вечные видят все”. В других обстоятельствах они как никто лучше подходилина роль божества, но Нулевой не видел отличий между расами и потому все отлично знали кто именно создал вселенную.

Нулевой не представал в виде светящихся сущностей и не создавал излишней театральщины, просто в какой-то момент все понимали как устроен мир. Тому, кто может все, нет смысла это доказывать, достаточно просто дать это знание. Он не вмешивался в ход истории, не помогал и не мешал и даже если кто-то решал уничтожить собственную планету это было их право.

Сет, как и во время прибытия, стоял на посту в рубке и отслеживал работу пилотов всех кораблей. Решение было принято и теперь дело было за малым, нужно всего лишь проследить, чтобы все прошло как положено. Корабли перешли в походное построение, при котором Альфа открывал проход к пустой планете, а другие должны были пройти этой дорогой.

Первый помощник открыл пробный проход, дабы сориентироваться и принялся настраивать стабилизацию, приближая окно выхода к звезде. Она выстраивала скорости смещения так, чтобы корабли вышли с нулевой скоростью относительно звезды. Впрочем, яркость звезды была столь мала, что пришлось запустить довольно сложную процедуру корректировки гиперперехода.

Альфа находился ближе всего к переходу, который сейчас чуть мерцал от количества энергии закаченного в саму структуру пространства, и выглядел словно живое существо. Кольцо пульсировало, словно это был гигантский червь с черной лоснящейся кожей, этот эффект создавали гравитационные волны, которыми был окутан проход. Редкие всполохи света вспыхивали по самому краю кольца, это были заблудившиеся фотоны, что успели сделать несколько оборотов и лишь случайная флуктуация позволила им покинуть этот замкнутый плен.

Крейсеры Бета, Гамма и Дельта были неподвижны, все оборудование было обесточено и лишь каюты и системы навигации работали в полную силу. Единственный корабль, что продолжал вращаться по орбите и никуда не собирался, был Эпсилон. На нем все так же цвели сады Эдема и в любой момент можно было спустить катер и вернуть Адама и Еву обратно. Вечные не видели смысла проводить совет, однако, они не стали переубеждать в этом остальных. Они вообще крайне редко высказывали свое мнение, если их никто о нем не спрашивал.

Теоретически, они уже рассчитали чем закончится совет и решили для себя, что их присутствие необязательно. Когда экспедиция принялась готовиться к возвращению, Сет поинтересовался у Вечных, когда они начнут собираться и как планируют перемещаться обратно. На что те отметили, что начнут чуть позже, а переместятся они самостоятельно. Сет немного удивился, что Вечные решили остаться на этой примитивной планете, но с другой стороны, он не мог им приказать лететь с ним, им вообще никто не мог приказать.

В свою очередь Раш, даже обрадовался, что Вечные остаются, а следовательно они будут вести наблюдения и запись всего, что происходит. Была бы его воля, он бы и сам остался, несмотря на решение совета, но без него, решение могло быть принято неверно. Впрочем, от любой расы допускается лишь один спикер и от Фаот это будет безусловно Сет, а не он. Раш лишь надеялся, что мысль Сета о том, чтобы распылить планету ушла в далекое прошлое.

Окно перехода плавно плыло от звезды к звезде, со скоростью значительно выше скорости света. Как и в прошлый раз, навигатор всего на всего перемещал относительную точку выхода, которая не имела материального представления, а потому не ограничивалась такими глупостями, как скорость света.

Найдя потерянную планету, Флея остановила перемещение и запустила точную синхронизацию, добиваясь полной стабилизации планеты перед точкой выхода.

– Сет, туннель стабилизирован, относительная скорость входа и выхода практически нулевые, – выпалила она скороговоркой, явно загодя заготовленную фразу.

– Что значит практически? – риторически спросил Сет, отчетливо понимая, что где-то в пятом знаке после запятой может быть единичка, которая никого не волнует.

– Я могу уточнить, но… – начала было Флея.

– Не важно, – перебил ее Сет. – Готовьте энергию, первым идет крейсер Бета, затем Гамма, Дельта и последними выходим мы, – Сет подождал какое-то время и убедившись, что ему не собираются отвечать уточнил. – Крейсер Бета, вы готовы к перемещению?

– Да Сет, выравниваем положение корабля относительно гиперперехода и готовы отправляться на ту сторону, – раздался голос в эфире.

– Флея, начинай накачку, к моменту приближения Крейсера проход должен быть открыть. Бета, отправляйтесь, как только будете готовы. Гамма, Дельта, я надеюсь вы слушаете эфир, отправляйтесь следом.

Сет смотрел как на радарах корабли медленно двигались, словно живые фигурки, выстраиваясь в одну линию напротив гиперперехода. Затем первый крейсер нырнул в гиперпереход и начал стремительно отдаляться, по ту сторону перехода.

Крейсер по старой памяти сразу же развернулся кормой вперед, на случай засады со стороны гипертуннеля, но даже если бы он обнаружил засаду, ответить ему было просто нечем.

Следом за ним нырнул Гамма и Дельта, они прошли вратами как два близнеца, что всюду ходят парой. Раш смотрел на это со стороны, в этот раз Сет даже не подумал поговорить с ним о чем-то до собрания. Быть может, так было даже лучше, ему не придется придумывать отговорки о том, что он чего-то не знал или его заблаговременно, не предупредили.

Последним в переход уходил Альфа, тот самый крейсер, с которого все началось и которым сейчас все завершалось. Сет искренне считал, что больше никогда не увидит этой планеты, которая изрядно поднадоела ему. А еще, он больше никогда не хотел видеть собственное детище, эксперимент прошел не так, как он себе представлял и сейчас было очень важно побыстрее завершить его. Лучше всего ему в этом могли помочь лишь те, кто ничего не знал и мог принять его точку зрения полагаясь лишь на слова, не раздумывая лишний раз над сутью эксперимента.

Часть 5. Совет

Глава 1. Сборы

Как только крейсер Альфа вынырнул из гиперпространства, Сет сразу же отправил оповещение о внеочередном галактическом совете. Быть может, стоило задержаться на планете еще немного и тогда не пришлось бы собирать всех раньше времени, но Сет посчитал, что так будет лучше.

Ксилонцы и Фаот решили присутствовать на совете теми же составами, что участвовали в эксперименте, благо у представителей обеих рас были все полномочия для этого.

Вечные, как это ни странно, отказались от участия в совете, заверив всех что они отлично представляют, о чем пойдет речь и чем закончится совет. В любом случае, они согласны голосовать за большинство и попросили беспокоить их только в том случае, если их голос окажется решающим.

Вечные никогда не были специалистами подковерных войн, а потому их решение всегда несло лишь один голос, их собственный. Не было рас, которые бы голосовали точно так же, как они или напротив, всегда выступали оппозиционно. Однако сам факт отсутствия представителей Вечных, при том, что они играли далеко не последнюю роль в эксперименте, многих настораживал. Их раса была не столь многочисленной, как Фаот, Ксилон или любая другая из практически полусотни, но все же она насчитывала более пятнадцати миллиардов единиц, как любили выражаться Вечные.

Корабли собирались на совет очень медленно и неохотно, некоторые расы не желали отрываться от собственных политических игр, в угоду какому-то там эксперименту, который их не особо-то и касался. Другие расы пытались выяснить у своих протеже, о чем пойдет речь на совете и как стоит выступать в случае, если кто-то вдруг спросит их мнение.

Впрочем, мнением таких рас, как правило, никто не интересовался, но они продолжали его высказывать, особенно в неформальной обстановке, если заседание проходило в несколько этапов и было время пообщаться за пределами зала для совещаний.

Как только крейсер гамма вышел в пространство необитаемой планеты, Ксилонцы отправили данные об эксперименте на свою родную планету. Да, это было не такое подробное описание, каким владели Вечные, но, тем не менее, они должны были сообщить своим все то новое, что удалось узнать. Единственный, кто ничего не передал на родную планету, были Фаот. Общий отчет включал лишь сухие цифры и был больше похож на расписание дня, не содержащий аналитической структуры или личного отношения к событиям.

Сет опасался, что его ставка на невозможность размножения будет раскрыта и тогда ему грозило обвинение в попытке саботажа. Он искренне не понимал смысла всего, что они делали. Ему казалось, что, используя его вслепую Нулевой хочет сделать что-то на что он добровольно не согласился бы, а раз это так, то стоит принять его вероятный отказ и сейчас. Думая так, он старался выполнять все предписания, но при этом делать все слишком правильно и официально, соблюдая букву закону, но не дух.

Его ближайший соратник Раш напротив, старался понять суть эксперимента через его осуществление. Он работал так, будто это был его собственный замысел, словно ему просто подсказали, где стоит искать что-то ценное, но не сказали, что именно, но и он не стал ничего отправлять на родную планету. В его положении это выглядело бы как попытка обесчестить руководителя. его бы выслушали, быть может, Сет даже получил бы по заслугам и сменил свой пост, но и он сам потерял бы все. Никто больше не возьмет его к себе в команду, опасаясь схожего исхода.

Даже у самой честной и законопослушной организации есть скелеты в шкафу, о них громко не говорят, но и особо не прячут, просто стараются не упоминать лишний раз. В некоторых случаях это даже полезно, сплачивает коллектив, создавая ощущение причастности к чему-то тайному, запретному.

Люди с отсутствием моральных принципов постараются воспользоваться такой информацией ради шантажа или примитивного шпионажа. С другой стороны, люди с гипертрофированной ответственностью или чувством справедливости, могут поступить как Раш, но и это тоже никому не понравится.

Советники не спеша собирались, каждый час приземлялся чей-то корабль и во всех было ровно по три представителя расы. Некоторые сразу отправлялись отдыхать, особенно те, кто тратил на перелет собственную энергию. Так, на некоторых кораблях для перемещения использовались вычислительные мощности мозга экипажа. Не самое простое решение, но даже когда они выменяли технологию изготовления компьютеров, то не отказались от использования собственных мозгов.

Голая, каменистая планета, что по велению судьбы миллиарды лет была необитаема и даже внутренние процессы в ней были остановлены, сейчас заселялась всеми возможными видами. По сути, ни на одной планете в галактике не было столько различных разумных, как на этой, они наполняли ее жизнью, словно приток свежей крови хлынул и заструился глубоко внутри.

Это была не просто подвижная биомасса, это были знания, эмоции страхи. Кто-то прилетел с надеждой разрешить межрасовый конфликт и положить конец войне на своей планете. Другой принес с собой ярость и ненависть, не рассчитывая ни на что, а лишь неся в себе заряд негатива.

Истинная цель собрания была интересна лишь малой части прибывших на планету, они догадывались, что само по себе собрание ничего не решит, но надеялись на лучшее. Раш и Сет, несмотря на диаметрально противоположные взгляды, были представителями одной расы и в вопросах галактического взаимодействия по-прежнему были вместе. Именно на это и рассчитывал Сет, собирая всех вместе. Любые проблемы, что могли возникнуть при беседе один на один, могли перестать быть проблемой по отношению к общему давлению всего сообщества.

Покинув корабль, Раш отправился в модуль, где обитали Фаот. Сет не стал его останавливать, ему пока не о чем было разговаривать, а все что он хотел объяснить, давно было сказано и не один раз. В модуле Раш привычно занял свою каюту, как и другие, это было помещение вырезанное в цельному куске породы. Герметичность обеспечивалась многометровой непроницаемой толщей камня, из которого состояло все вокруг. Внутренний цикл регенерации воздуха и различные системы жизнеобеспечения были когда-то сняты с корабля и установлены в жилом модуле Фаот.

Помещение было небольшое, но содержало все необходимое, тут можно было питаться, спать и при желании проводить интимные встречи, впрочем, учитывая, что сюда прилетало всего лишь три особи расы Фаот, смысла в этом особо не было. Больше всего Фаот раздражало, что многоклеточное тело было неспособно к самообслуживанию. Оно потело и на одежде оставались неприятные следы слизи, а процесс употребления пищи, неизбежно навязывал необходимость избавления от продуктов переработки.

Пока они составляли единый разумный клубок одноклеточных, все было намного проще, они были бессмертны и не заботились о таких мелочах, как внешний вид. Правда, разум был медлительным и статичным, сложно даже представить, как в том состоянии можно было вырваться за пределы планеты. Сейчас, когда каждая особь может иметь свою собственную частичку разума и тела, все стало мобильней и быстрее, но это накладывало дополнительные неудобства.

Раш разделся и отправился в душевую кабину, смывать с себя накопившуюся усталость и приводить тело в порядок. Многие Фаот за всю жизнь так и не подружились с собственным телом, оценивая его лишь как носитель, как некий дополнительный, но необязательный модуль.

С одной стороны, это было удобно, они не переживали из-за порезов и переломов, чинили и совершенствовали свой организм, словно это был их скафандр, экзоскелет переносящий разум. Другие, напротив, сращивали нервную систему настолько, что становились единым целым, от чего их чувствительность увеличивалась и они могли воспринимать все на том же уровне, что и их тело.

Единственное, что оставалось неизменным, так это размножение. С тех самых пор, как на корабле были захвачены первые трехногие особи, они старались научиться размножаться самостоятельно, но все было тщетно. Ребенок всегда рождался без единой клетки Фаот в организме, и даже при попытки передать ему клетки их организм яростно сопротивлялся, уничтожая чужеродные бактерии.

Единственное место, где Фаот могли размножаться и наделять детей разумом был берег океана, там, родившийся младенец сразу окунался в пучину вод и выныривал уже другим. Его тело кишело новыми клетками Фаот, которые просачивались через всевозможные отверстия, проникая повсюду и захватывая контроль над телом. Больше всего это напоминало заражение организма симбионтом, очень сильным и разумным.

Некоторые особи отказывались от этого и пытались воспитывать своих детей в том состоянии, в каком они родились, но такие дети быстро погибали. Множество функций в генотипе было переделано и без постоянной поддержки изнутри клетки не выдерживали. Первым начинал умирать мозг, который хоть и был когда-то полноценным и самостоятельным органом, позже подвергся переделке в простое хранилище данных. Вслед за мозгом начинали страдать и все остальные органы, нарушался обмен веществ и особь превращалась в живой неспособный самостоятельно действовать организм.

Раш постоял под водой какое-то время, обдумывая все что случилось и решил что он, во что бы то ни стало, добьется продолжения эксперимента. Он слишком много знал для того, чтобы можно было просто отказаться от всего что он сделал и бросить дело на полпути.

Ксилонцы, прибывшие на совет так же, как и Фаот сразу с планеты, покинули быстрые корабли Фаот и отправились в свой модуль. Они не знали, что именно хотят получить от эксперимента Нулевой и Фаот, но бесценный опыт воссоздания планетарной экосистемы был для них важнее глобальной цели эксперимента.

Им было неважно, что будет после совета, могло так статься, что это был их последний визит на ту планету и они больше никогда там не окажутся, но никто не переживал по этому поводу.

– Гал, расскажи мне о своем опыте, – произнес Лит, у него было мало шансов пообщаться со своим соплеменником во время эксперимента.

– Опыт… Я узнал очень много о Фаот, узнал разное и главное, – начал было Гал, немного сомневаясь, стоит ли сейчас высказывать свои мысли.

– Ты расскажешь? Или дождемся Оул?

Гал колебался, для него все было просто и понятно, он мог объяснить поступок любого, кто участвовал в этой экспедиции, но никак не мог сформулировать своего отношения к этому. Каждый раз примеряя разные модели он приходил к выводу, что и Вечные и Фаот и он сам, все имели право совершить то, что сделали. Но ведь это невозможно! Некоторые поступки были противоположными по смыслу и конфликтовали, однако он никак не мог дать оценку ни одному из них.

– Дождемся Оул, он прибудет после сна.

– Как скажешь. А почему Вечные отказались ты не знаешь?

– Догадываюсь… – уклончиво ответил Гал, припоминая их последний разговор с Оул, – Как сказал бы Оул, тебе надо было лучше учиться в школе.

Лит напряг мозг, стараясь вспомнить все, что он знал о расе Вечных, но так и не найдя ничего подходящего нерешительно переспросил:

– Учиться чему? С ними что-то не так, их чем-то обидело положение наблюдателей?

Гал искренне рассмеялся, как обычно похрюкивая от удушья.

– Что ты, это их любимое место, – бросил Гал, стараясь успокоить дыхание, все же смех приносил болезненное ощущение на воздухе. – Они сами выбрали свою роль, быть наблюдателями всей галактики, так на что же им обижаться?

– Тогда я не понимаю, о чем ты говоришь, – выпалил Лит, ощущая, что его держат за дурачка.

– Не обижайся, я говорил о приказах. На этом собрании будет выдан приказ, а Вечные не приемлют приказов.

– Приказ Вечным? – удивился Лит. – Но как такое возможно?

– Нет, не Вечным, нам, Фаот, быть может еще кому-то, я точно не знаю.

– А Вечные просто не хотят в этом участвовать?

– Скорее им все равно, – резюмировал Гал. – Давай спать, уверен, что завтра все это придется повторять еще раз Оулу, когда он прибудет, нет смысла дважды обдумывать одно и тоже.

Гал лег в теплую ванну с соленой водой и небольшой примесью соляной кислоты и расслабился. Там, в далекой экспедиции у него не было времени отдохнуть и побыть наедине с самим собой, теперь можно было не переживать и не боятся, что он что-то упустил. Он чувствовал, как жидкость ласкает его чешуйки и смачивает все конечности. Состав их морей был немного иным, но он просто хотел немного расслабиться и выспаться.

Дождавшись, когда тело насладиться влагой он нырнул под воду, выпустил воздух и принялся промывать горло и жабры. Спать в такой воде он бы не рискнул, слишком мало кислорода, можно было нечаянно перейти в спячку и тогда он не сможет быстро проснуться и рассказать обо всем что его тревожило.

Лит, который просидел большую часть экспедиции в лаборатории, перебирал в памяти все, что он успел переделать на планете и просто поражался безалаберности Вечных. Ну как так можно было, засадить большую часть пригодной для жизни суши одними и теми же растениями, а главное зачем? А это чудовищное разнообразие водоплавающих, они что, всерьез рассматривали создание разумной жизни в водной среде? Как они предполагали с ними работать?

Ну и да, очень странное решение, высадиться на планету и в момент доклада, по сути самой важной встречи, просто проигнорировать ее. Разумеется, что это не приказ Нулевого, впрочем, если верить Оул и Галу, приказы они не понимают.

Все равно странно все это, единственная раса, обладающая самой подробной записью всех событий теперь отсутствует на разбирательстве эксперимента. Это все равно, что взять запустить сотни разведывательных дронов, но оставить все данные на корабле. Их голос быть может и не оказался бы решающим, но их данные могли пригодиться, почему же они решили не присутствовать.

Уж не потому ль, что они все знают? Быть может, они знают именно то, что могли бы спросить в качестве доказательств, а им это невыгодно? Да нет, бред… Вечные не искали выгоды, они изначально были лишь наблюдателями. Да даже если им это и могло навредить, кто на это решится?

Как вообще можно навредить булыжнику весом в несколько тонн, который даже при разломе не умирает, а для перемещения им достаточно лишь желания и немного времени, они могли исчезнуть в любой момент.

С этими беспокойными размышлениями Лит почувствовал, что его тело слабеет, а сам он проваливается в сон, мысли начали путаться, и он отключился. Ксилонцы не видели снов как таковых, они полностью контролировали себя во время сна, осознавая, что думать сейчас нечем, а телу требуется отдых.

Лишь в период спячки, когда температура тела падала ниже пяти градусов, а кислород в воде почти пропадал, они теряли контроль и засыпали по-настоящему. Мозг лавинообразно передавал информацию из одного полушария в другое, стараясь сохранить самое важное, а остальное оставить для анализа. Через несколько часов он проснется и будет думать уже другой половиной мозга.

– Зайлог, ты принял решение остаться на основе знаний? – пропел Итаниум шелестя радиоволнами чуть выше уровня шумов.

– На основе данных. Аналогий с нашими знаниями нет, они все иные. – скомкано ответил Зайлог.

– Другие решили сами? – уточнил Итаниум, на всякий случай перейдя на общий шифр, чтобы все могли уловить его запрос.

– Мы все тут, – ответил хор на разных частотах с небольшой разницей во времени. – Мы решили сами.

– Несущественное уточнение, – подвел итог Зайлог. – Итаниум, тебя беспокоит биологическая основа жизни? – Зайлог вновь перешел на личный код Итаниума, дабы добавить приватности их беседе.

– Ответ отрицательный. Беспокойство рождается из вне, я не осознаю причину эксперимента, мои логические выводы не складываются с производимыми действиями.

– Мы наблюдатели, что именно ты пытаешься анализировать? – удивился бы Зайлог, обладай он эмоциями.

– Анализ разума Нулевого уровня – это вторая цель наших исследований. Я пытаюсь распознать сигнатуры поведения и его основу. Мои выводы приходят в логический тупик каждый раз, как заканчивается цепочка рассуждений.

– Разум нулевого уровня не обязан действовать логично и рационально, Итаниум. Мы даже не понимаем над чем конкретно ведется эксперимент.

– Вариативность целей мной рассматривалась, однако, в любом контексте нет финальной точки эксперимента.

– Ты не можешь предсказать чем именно закончится эксперимент? – уточнил Зайлог.

– Уточнение, я не распознаю окончание эксперимента. С точки зрения логики – эксперимент будет длиться вечно.

– Данный вариант приемлем, – пояснил Зайлог, не понимая почему он должен объяснять прописные истины.

– Бесконечный эксперимент не может иметь конца, а значит лишен цели! – выпалил единственно логичное решение Итаниум.

– Цель не результат, а сам эксперимент и она будет достигнута его процессом. Каждая новая крупица знаний увеличивает цель, не доводя ее до максимума.

Глава 2. Кулуары

В этот раз, зал наполнялся медленно и неохотно, но оно и понятно, все собрались по поводу какого-то малозначительного эксперимента. Тот факт, что экспедиция была продиктована Нулевым, ничего, в сущности, не менял, кому какое дело, как Фаот осуществили свою миссию. Да даже если они с треском провалились, можно было просто выпустить галактическое сообщение и не собирать всех в одном месте. Другими словами, большинство считало, что это собрание выглядит чересчур пафосно.

Сет сидел в кресле главного оратора, а позади был Раш и Флея, он пригласил ее на собрание в надежде создать достаточный противовес. Она хоть и не решала ключевых вопросов, но четко следовала за ним и поддерживала его мнение во всем. Раш делал вид, что он не выспался, дабы не провоцировать Сета на предварительную беседу, которая могла закончиться скандалом.

Однако, Раш был не меньше Ксилонцев удивлен полной апатией со стороны Вечных, неужели они и впрямь решили спустить все на тормозах. Ведь это именно они поспособствовали применению огня и помогали обустроиться поселенцам на новом месте. Почему они решили скрыть всю информацию от совета и дожидаться решения в стороне?

Раш был уверен, что Вечным не свойственно бояться, а тем более они всегда держали ответ за свои поступки. Им в этом плане было проще чем кому бы то ни было, ведь все их действия построены на базе железной логики. Если бы их попросили, они смогли бы даже нарисовать логическую схему принятия каждого из своих решений. А при необходимости поддержать ее математической моделью, но они просто плюнули на всю эту затею.

Возможно, думал Раш, они просчитали все варианты и пришли к выводу, что в любом случае результат будет один и тот же. А это могло означать, что именно он, Раш, сделает или не сделает что-то, что перевернет представление об эксперименте у всех.

Ксилонцы задерживались, Сет следил за их кабинетом и нервничал, они давно должны были уже появиться, но там было пусто. Он даже проверил приземлялся ли корабль с их родной планеты, в надежде, что задержка была вызвана отсутствием Оул, но он явно был тут.

– Гал, ты хотел что-то рассказать до собрания? – уточнил Лит, когда все собрались и принимали первую пищу за этот день.

– Безусловно. Я очень много узнал, будучи наблюдателем, – начал было Гал, раздумывая с чего лучше начать. – Прежде всего, это сам эксперимент. То, чем мы там занимались это не совсем то, что я себе представлял. Мы должны были подготовить идеально сбалансированный мир для обитания нового вида, и я уверен мы с этим отлично справились, – он посмотрел на Лита, как бы предлагая ему рассказать об этом.

– Да, даже дважды, – быстро подхватил Лит. – Сначала на корабле, а потом и на планете.

– На каком еще корабле? – удивился Оул. – Аааа, ты сейчас про опытный эдемский сад на крейсере Эпсилон?

– Да, я о нем. Так вот, там мы воссоздали идеальный замкнутый цикл, благо у нас была куча оборудования, и мы могли подстраивать любые условия для роста и развития растений. Однозначно могу сказать, флора у них будет богатая и питательная, не то, что на нашей планете. Есть можно будет все, просто не все вкусно.

– Очень интересно, но я так понимаю это не главное? – переведя взгляд на Гала уточнил Оул.

– Главное было в том, что нам пришлось это делать, – многозначительно произнес Гал. – Зачем делать две лаборатории, если достаточно было одной? И вот тут, мне удалось узнать очень много нового про расу Вечных и Фаот, – Гал сделал небольшую паузу и решил начать с Фаот. – Главный в экспедиции был Сет, но его решения всегда носили, мягко говоря, некомпетентный характер. Складывалось ощущение, что он саботирует эксперимент в угоду каких-то иных целей.

– Возможно, но если даже ты это заметил, то Вечные и Нулевой уж точно не пропустят такое.

– Да, но они не вмешивались, а вмешался его заместитель, Раш. Именно он приводил все огрехи своего руководителя к нормальному состоянию. Более того, это вроде как он настоял на переселении их на планету, видимо из опасений уничтожения результатов разработки.

– Интересное решение. А почему ты посчитал, что Сет саботировал, а не просто ошибся?

– Каждый раз, когда Раш исправлял его ошибки он, злился и негодовал по этому поводу. Мне показалось, что ошибки были сделаны намеренно, а не являлись стечением обстоятельств или случайной оплошностью.

– Брось, скорее всего его просто бесил сам факт ошибки и то, что младший рангом разбирается лучше, чем он сам. У Фаот очень сложная иерархическая структура и запутанная система подчинений, они умудрились создать максимально сложную бюрократическую машину без единого письменного документа. Это своего рода, особенность их расы.

– Недоверчивость? – уточнил Лит.

– Да, что-то вроде того, быть может, это продиктовано самой их основой, ведь все мы отлично знаем, как они получили свои тела. Но в любом случае, это важная информация для нас. Выходит, Фаот не становятся сплочённой расой обретая власть, а напротив, стараются оградить себя. Это очень полезно знать, если когда-нибудь у нас возникнет с ними конфликт.

– Да, Оул, они не очень-то дружны сейчас, – пояснил Гал. – И мне кажется, что Сет хочет завершить эксперимент как можно быстрее, потому и собрал этот внеочередной совет.

– Что хочет Сет – совершенно не важно, не ему принимать решение, как ты понимаешь. А что ты хотел рассказать про Вечных?

– Вечные вмешивались в естественных ход вещей, я бы даже сказал эволюции. Причем делали это всегда прямолинейно и слишком откровенно, но им никто ничего не возражал, ведь они могут доказать свои действия кому угодно.

– Они никому не будут ничего доказывать, в этом нет необходимости, – пояснил Оул. – Рекурсивная обоснованность, понимаешь? Все знают, что они смогут доказать, а потому никто не будет спрашивать, поэтому они ничего не будут доказывать. А что вы сами думаете о том, что там происходило? Это действительно новая раса и она опасна?

– Сложно сказать, – чуть помедлив начал Лит. – Они быстро учатся, у них есть все, чтобы стать полноценным разумным видом, но сколько на это уйдет времени никто не знает. Быть может год или два, а может и больше. Генетики поработали на славу и, несмотря на мелкие огрехи, организмы вышли неплохие.

– Какие такие огрехи? – удивился Оул. – Генетические заболевания? Нестабильность кода или высокая восприимчивость к болезням?

– Да нет, мелочи, – продолжал Лит. – Пришлось увеличить мозг, а следом и череп, но одновременно с этим сузился таз у женщин. Они, конечно, сделали его шире, чем у мужчин, но это не сильно помогает. В общем, в балансе между безопасностью и удобством победила подвижность, рожать будет больно и сложно.

– М-да уж, если размножение будет столь неприятным, они могут начать ограничивать себя в этом, а это приведет к вымиранию, – задумчиво произнес Оул. – Вот значит, какие огрехи оставили Фаот.

– А еще, Сет постоянно торопил всех, словно он знает о каком-то сроке, в который необходимо было, уложится, но что это за срок он не говорил, – подтвердил опасения Гал.

– Торопят не только когда надо быстро, но еще и когда надо плохо. Если не дать времени все обдумать, принимают то решение, которое скажут, даже если оно неверное.

– Оул, скажи, мы будем продолжать эксперимент? – спросил Гал, понимая, что основную часть истории он уже пересказал.

– Если вы все сделали, то какой в этом смысл? Нет, дорогие мои, наша задача выполнена, и я готов поручиться, выполнена на отлично. Какой коэффициент стабильности удалось достичь?

– Минус пять, биосфера гиперстабильна, даже если они попытаются ее испортить, вплоть до уничтожения восьмидесяти процентов, все восстановится.

– А разнообразие видов? – уточнил Оул.

– Мы не стали блокировать мутации, лишь притормозили. Старые виды, может быть, и вымрут, но новые, будут появляться постоянно, – успокоил его Лит. – Человеку ничего не угрожает, хотя, опасные для него хищники и яды все же имеются.

– Смерть это хорошо. Она заставляет развиваться, покуда нет достаточного любопытства. Впрочем, любопытство тоже частенько предвестник смерти.

Закончив с пищей и тщательно отмыв от ее остатков все ногти, Ксилонцы отправились на собрание, идти было недалеко и скорость перемещения позволяла им оказаться там практически мгновенно, но они никуда не спешили. Сейчас для них важнее было оказаться там как можно позже, им нужно было понять, чего хотел добиться Сет, устраивая это галактическое шоу.

Зайлог стоял на прежнем месте, вмурованный в скалу и регистрировал мир, это было любимое занятие Вечных, чем-то схожее с глубокой медитацией, которую практиковали многие виды.

Его цепи сейчас были напрямую связаны с блоком памяти, а потому информация шла в обход логических модулей, не засоряя мыслительные процессы шумом окружающего мира. Зайлог рассматривал ситуации, которым еще только предстояло произойти, каждый раз убеждаясь, что остаться здесь и сейчас было правильным решением.

– Зайлог, мы регистрируем высокую тектоническую активность, – прозвучало в эфире на общей частоте. – Со стороны южного полюса надвигается плита, столкновение ожидается через несколько часов.

– Какие последствия? – краем сознания уточнил Зайлог.

– Сильное землетрясение и возможно извержение вулканов, они далеко, но климат изменится.

– Как сильно?

– В ближайшие несколько лет будет похолодание на два процента.

– Это хорошо. Им придется стать более изобретательными, – высказал свое мнение Зайлог и снова погрузился в раздумья.

Как и предполагалось, плиты столкнулись друг с другом, но скорость была так мала, что землетрясение произойдет намного позже, когда энергия накопится и вырвется в одно мгновение. Вечный рассматривал эти процессы слово в замедленной съемке, для него время было условностью, оно протекало с той скоростью, какая была ему необходима в этот момент.

Если процесс был медленный, он замедлял собственные часы и проживал все это как один миг. Если же процесс был слишком скоротечным, то внутренние часы ускорялись и мир вокруг словно замирал. Все это замечательно сочеталось в его логических цепях одновременно, Вечный мог разделить свое сознание и регистрировать разное течение времени разными частями своего я.

Именно так он и поступил сейчас. Часть его сознания продолжала регистрировать Адама и Еву, чувствуя их дыхание, температуру тела и даже движение крови по венам и артериям. Другая часть, регистрировала движение плит, словно это были гигантские корабли. Если бы эти части сознания решили наблюдать за Адамом, то быстрая часть увидела бы, лишь беспорядочное мельтешения человека и вспышки смены для и ночи. Медленная часть не заметила бы движения плит, точно также, как не замечал этого человек.

Итаниум не стал расщеплять сознание, вместо этого он переключился на наблюдение природы и отмечал, как активно меняется цепочка ДНК в растениях, приспосабливая их к разным условиям. Каждый раз, когда растения расширяли свою зону влияния и приближались к другой климатической зоне, их структура перестраивалась. Они привыкали обходиться без воды, даже без солнца. Некоторые выращивали у себя острые колючки, отпугивая животных желающих легко доступной влаги.

Конечно, все эти изменения носили совершенно не разумный характер, все было значительно проще. Те, кто не смог приспособиться, были съедены или умирали самостоятельно, другие же с радостью заполняли территорию, расширяя свои владения. Итаниум мог остановиться и проследить всю цепочку изменений, но ему это было не интересно, ему вообще была не интересна эта мерзкая органика, что расползалась по всей планете словно плесень.

Ему было совершенно неважно, что находится в той части вселенной, где сейчас собрались все остальные решать судьбу этого эксперимента. Он не считал этот эксперимент своим или чужим, для него это был эксперимент Нулевого.

Поскольку разум нулевого уровня и так знал все, что было и что будет, Итаниум искренне не понимал смысла всего эксперимента. Зайлог же считал, что эксперимент ставят не над планетой или этими жалкими сотворенными, а над командой, о чем он поделился на закрытом канале с Вечными.

Совет мог собираться и что-то решать, но даже это было бы частью эксперимента, а потому не имело никакого смысла. Именно по этой причине Вечные решили не проявлять активность, покуда не появится дополнительная информация. Даже если сейчас на совете каким-то образом решат уничтожить планету или всю звездную систему, это ничего не изменит.

Ксилонцы, наконец-таки соизволили появится в своем куполе и Раш облегченно расслабился. Теперь у него есть свидетели, в случае если ему никто не поверит, а этот вариант был наиболее вероятным. Зал привычно гудел, никто не стал включать подавление шума, это создавало рабочую атмосферу и помогало почувствовать грандиозность события.

Когда в зал пришли все расы и можно было начинать собрание, включился подавитель шумов и над залом засветились часы. Это было символом начала, всем давалось время утолить свои сиюминутные биологические и иные потребности, дабы во время собрания никто не отвлекался от речи других представителей.

Глава 3. Собрание

Первым, как и предполагалось, слово взял Сет, но его роль была крайне мала, он должен был лишь обозначить смысл данного мероприятия и передать слово всем, кто участвовал в эксперименте.

– Господа представители галактического совета! – громогласно начал Сет в гробовой тишине подавителей шумов. – Мне выдалась великая честь проведения важного эксперимента, что обозначил, простите, обозначило сознание нулевого уровня. В ходе которого, мы убедились в его непредвзятости и честности, все этапы эксперимента досконально контролировали Вечные, которые и по настоящее время заняты сбором информации. Но прежде чем мы подведем итоги, позвольте предоставить слово расе Ксилон, которая сделала большую часть работы. Именно они отвечали за техническое исполнение поставленных задач и справились с этим великолепно, – Сет посмотрел в сторону Ксилонцев и легонько кивнул, приглашая к выступлению, а затем медленно сел в кресло, наблюдать за публикой.

Ксилонцы быстро переглянулись, по рангу должен был выступать Оул, но он не присутствовал на планете, а Гал мог наговорить лишнее. Оул решил, что в случае чего он всегда сможет передать слово, а покуда технические детали никого не интересуют, будет выступать сам.

– Позвольте мне начать свою речь с выражения гордости за свой народ. В самом начале этого эксперимента мне показалось, что от нас требуется лишь следить за тем, как биосфера реагирует на наше влияние и производить небольшие корректировки, однако, все оказалось намного интересней. Прямо здесь и сейчас присутствует два представителя нашей расы, которые самолично сгенерировали полную инфраструктуру на целой планете! А это, я вам скажу, не эксперимент в пробирке провести. Им удалось не только возродить лучших представителей прошлой итерации, но и заселить мир новыми, более приспособленными существами и растениями, – Оул обернулся и посмотрел вопросительно на Гала, однако тот так оторопел от только что сказанного, что стало понятно, внятной речи от него сейчас не добиться. – Возможно, они выскажутся чуть позже, если кого-то заинтересуют технические подробности. Вкратце, я могу сказать, что стабильность биосферы превышает единицу, что говорит о гиперстабильной ситуации. Даже если на этой планете произойдет катаклизм, то большая часть живых существ и растений погибнет, но биосфера в целом выживет.

– Простите, но разве целью эксперимента было создание планеты и среды обитания? – задал вопрос кто-то, чей голос перевел универсальный переводчик и сразу стало понятно, что его родная речь не является звуковой.

– Очень правильный вопрос, безусловно нет! Но как вы понимаете, мы не могли создать существо из плоти и крови и поселить его на необитаемой планете, без единого растения или животного. Ему попросту нечем было бы питаться, но даже это не самое важное. Нам требовалось взять животное из готовой среды и обеспечить ему возможность стать разумным. Единственное, чего мы никак не могли сделать, так это передать ему крупицу нашего разума, моего, вашего или расы Фаот. Сам этот эксперимент был вызовом всему мирозданию! Ведь мы все отлично осведомлены, что являемся лишь частью его замысла, элементом в его бесконечной головоломке. Каждый из нас воплощает часть его мечты, лишь одна из его идей.

– Вы хотите сказать, что создали не разумное существо? – кто-то задал вопрос, которого ждал Сет, именно сейчас время вмешаться в дискуссию.

– Позвольте я отвечу на этот вопрос, – перебил его Сет, вставая, чтобы все видели его в полный рост, – Простите, уважаемый Оул, но это мои ребята разрабатывали и доводили до совершенства те организмы, которые сейчас развиваются на далекой планете.

– Безусловно, расскажите о том, что у вас получилось, а что нет, – ответил Оул и мягко лег в свое кресло.

– Спасибо, – Сет на миг задумался о сказанном напутствии, но все же решил продолжать то, что начал. – Наша лаборатория подобрала самый подходящий экземпляр из имеющихся на планете, следует сразу отметить, что мы выбирали не только по развитию мозга или приспособленности к окружающей среде. Самым важным критерием была универсальность животного. Нам нужна была особь, которая может ходить по земле, влезать на горы, плавать и бегать. Интеллект, который мог бы развиться у такой особи, сделает все остальное. Но, к сожалению, однозначного вывода о том, что существо может стать когда-то разумным нам сделать не удалось.

– Вы хотите сказать, что эксперимент провалился? – спросил кто-то, но Сет не успел заметить кто именно это был.

– Мне трудно это признавать, но я настаиваю именно на такой трактовке результатов исследования. Мы наблюдали за ними долгое время, да они способны к обучению, они проявляют стадное чувство и даже научились добывать огонь, в чем ему очень поспособствовали Вечные, но это, к сожалению, все. Мы не знаем, как долго они смогут существовать без нашего вмешательства, поэтому я хочу поднять вопрос…

Договорить ему не дали, кто-то вновь перебил его речь и спросил:

– Позвольте, но как вы тогда объясните тот факт, что Вечные не присутствуют на этом собрании, а остались там?

Это определенно был представитель какой-нибудь мелкой и заносчивой расы, что вечно хочет показать какие они важные.

– Причины этого поступка нам неизвестны, как вы понимаете, Вечные предпочитают не распространяться о своих действиях. Однако, я уверен, они остались там просто, чтобы убедиться в том, что я только что вам сказал. Рано или поздно этот новый вид прекратит свое существование и эксперимент завершится сам собой.

– Это не так! – раздался негромкий выкрик недалеко от Сета, но аппаратура благосклонно разнесла его по всему залу.

Сет опешил и обернулся на голос, это мог быть голос Раша или Флеи, умом он понимал, что это был определенно Раш, но слух это не зафиксировал. Сет был в ярости, для него это было в буквальном смысле удар в спину, он ожидал чего угодно, но только не этого.

– Позвольте, я сам там не присутствовал, что именно было не так? – поинтересовался Оул, отлично понимая, о чем идет речь.

– Мы наблюдали за ними слишком мало, и даже за этот короткий срок убедились, что новая раса обучаема и представляет из себя великолепный пример новой жизни. Да, в них пока нет и капли разума, но интеллект присутствует, и он наглядно доказывает, что дальнейшее развитие не за горами.

– Простите, но я настаиваю на неверной и преждевременной трактовке полученных данных.

– А я настаиваю на окончании! Там всего две особи и они в скором времени потеряются в этом мире.

– Сет, мы все когда-то были всего лишь одной живой клеткой, но это не помешало нам покорить галактику.

– Раш, вы нарушили кодекс невмешательства и изменили саму суть эксперимента!

– Мы просто подарили им право продолжать свой род! Это была досадная ошибка, которую мыисправили без воздействия на их разум. Мы не дали им ничего такого, чего нельзя было бы предоставить с самого начала.

– Это была не ошибка! – пророкотал Сет и в зале повисла тишина.

– Простите, но что же это тогда было? – спросил Оул, и его голос прозвучал очень тихо и вкрадчиво. – Вы же не хотите сказать, что намеренно вложили ошибку в экспериментальную особь, дабы сократить их жизненный цикл?

– Это совершенно неважно, у особей было все, чтобы проявить разумность, но они не стали этого делать. Все, чего мы смогли добиться это лишь послушания и примитивных рефлексов.

– Мне кажется, что вы немного лукавите, ваша раса всегда была единой и состояла из миллионов клеток, что давало вам иные цели, – продолжал Оул, не садясь на свое место. – В большинстве других рас, влечение, привязанность и любовь толкают сильных на защиту слабых, именно так рождается необходимость развития. С нашей точки зрения, вы придаете семейным связям очень официальный характер, для вас это лишь продолжение фамилии, традиция. Для большинства других рас это призыв, толчок в спину, тягач, который ведет за собой заставляя совершенствовать себя. Если вы по какой-то причине решили убрать такой мощный движущий фактор, то это определенно было ошибкой.

– У Вечных есть полная запись эксперимента, вы сможете ознакомиться с его ходом… – начал было Сет, но его опять перебили.

– Быть может да, но вот ведь беда, Вечных тут нет, зато есть Раш, который исправил эту оплошность и Гал, который наблюдал за всем через камеры. В отличии от вас они оба утверждают, что раса многообещающая, быть может, вы просто упустили что-то, что стоит перепроверить…

Сет понял, что поток течет не в том направлении и сейчас уже нет смысла грести против течения, его или запинают или высмеют, что будет равнозначно. Единственный шанс сохранить лицо и не упустить роль ведущего это возглавить сие мелкое восстание и хоть как-то привести его в нужную сторону.

– Позвольте, но поскольку эксперимент возглавляли Фаот, разве это неправильно было именно нам принимать решение о его прохождении и уж тем более завершении? Ведь это именно мы формировали каждую клетку в этом новом организме и наделяли их жизнью.

– Кто знает, кто знает, лишь сознанию нулевого уровня известны все мотивы и причины, мы в данном случае можем рассматривать природу явлений лишь с одной единственной грани, с той, что представляется нам отражением нас самих.

Внезапно в зале наступила гробовая тишина, словно все разом замолчали и прислушались к чему-то внутри себя, собственно, это было недалеко от истины. Очень редко случалось так, что сознание нулевого уровня вмешивалось в естественный ход вещей, но когда он это делал, то ни у кого не возникало и сомнения, что именно произошло.

В одно мгновение все разом ощутили одновременно несколько важных вещей. Во-первых, что эксперимент не завершен, во-вторых, что Фаот ошиблись не намеренно, да Сет осознал ошибку раньше других и попытался скрыть ее, в-третьих, временная ось далекой планеты в очередной раз была прервана и за время собрания там прошло несколько лет.

Сознание нулевого уровня не нуждалось в ярких представлениях или громких голосах, все просто внезапно понимали кто с ними говорит и что именно он хочет сказать. Еще не было случая, чтобы его кто-то понял неправильно, на каком бы языке он не общался и какими бы ценностями ни руководствовался.

Одно мгновение и все сразу все поняли, очень действенный и простой способ донести свою волю, не прибегая к доказательствам чего бы то ни было.

– Мне кажется, все поняли, о чем идет речь? – на всякий случай спросил Оул.

– Да, мы возвращаемся, – подтвердил Сет и строго посмотрел на Раш. – Под “мы”, я имел в виду себя и моего помощника Раш. Раз уж ты утверждаешь, что я ошибался, у тебя будет шанс показать, как это нужно делать.

– А что по поводу нас? – уточнил Гал, впервые задав вопрос от Ксилонцев самостоятельно.

– Не так давно вы утверждали, что природа планеты гиперстабильна и мы можем не волноваться за ее пригодность, а потому я считаю, что мы можем обойтись своими силами.

– Но… – начал было Гал, но его перебил Сет.

– Тем более! Что на планете по-прежнему присутствуют Вечные в полном составе, и они проследят за соблюдением всех правил.

Гал примирительно поджал конечности, что в варианте Ксилонцев означало полную покорность сказанному и отступлению.

– Если вдруг возникнут затруднения, прошу, проинформируйте нас, мы всегда рады оказать любую поддержку в эксперименте, – подытожил Оул и опустился в свое кресло.

Если бы Сет мог перенестись прямиком на планету, как это делали Вечные, он бы с радостью это сделал. Сейчас он буквально чувствовал победоносный взгляд Раша ему в спину и недоуменный вид Флеи.

Она была хорошая особь, но, к сожалению, очень неопытная и наивная. Исполнительности и преданности ей было не занимать, но нужны ли эти навыки сейчас и понадобятся ли они ему там? Пора было принимать решение о том, возьмет он ее с собой или отправится в одиночку? Хороший и верный союзник это большой плюс, но еще один наблюдатель может оказаться проблемой.

– Раш, собирайся, мы вылетаем сразу после собрания, нет смысла тянуть, раз там уже пронеслось несколько лет к ряду. Флея… Ты отправишься с нами, – наконец решил Сет. – Твоя задача будет предельно проста, ты будешь рефери между нашими мнениями. Если вдруг у нас возникнет спор по какому-то вопросу, именно тебе надо будет выслушать нас обоих и принять решение.

– Но я… Вы уверены, что моих знаний и опыта хватит? – робко пролепетала Флея, чувствуя, что на нее хотят свалить слишком тяжелый груз ответственности.

– Нет, не уверен, но это лучше, чем ничего. Раш, – он впервые обернулся к своему первому заместителю. – Твоя роль очень проста, ты попробуешь доказать мне, что я ошибался, а я посмотрю, как у тебя это получится.

Сет дернул головой в сторону, уважительно прощаясь и вышел в коридор, ему больше нечего было сказать, пора было готовиться к очередному прыжку.

Флея какое-то время сидела, почти неподвижно глядя прямо перед собой, ей было страшно, по-настоящему страшно от осознания ключевой позиции, которую ей только что предоставили. Она пыталась вспомнить хоть что-то из своего опыта, когда ей казалось, что Сет принял неправильное решение и у нее ничего не получалось.

Каждый раз, когда она принимала не такое же решение, как и Сет, он ей мягко и спокойно объяснял в чем именно она была не права и почему нужно было поступить иначе. Она всегда с ними соглашалась, он говорил так понятно, словно объяснял, что дважды два будет четыре и никак иначе, поэтому нужно делать именно так иначе все перестает иметь смысл.

Уж не поэтому ли он выбрал именно ее в качестве рефери? Не могло ли быть так, что она слишком послушна и всегда принимает его слова за чистую монету, даже не пытаясь их оспорить? Как бы там ни было в прошлом, теперь он не сможет на нее давить, он будет вынужден принимать ее решение, даже если оно ему не понравится.

Решив этот сложный для себя конфликт, между опытом и зрелостью Сета, которая давила с одной стороны и всем новым и современным, что она успела узнать на обучении, она пришла в себя и оглянулась.

Раш по-прежнему сидел в кресле и перебирал в руках какие-то маленькие камешки, напоминавшие фишки из детской игры. Собственно, это они и были, камешки из далекого прошлого, он прихватил их с родной планеты еще во время первой экспедиции, но обнаружил их только на обратном пути, когда валялся в каюте обдумывая произошедшее.

Камешки были отполированы до блеска маленькими детскими руками, они переходили от одного к другому каждый раз, когда кто-то выигрывал. Суть игры была предельно простой, в земле выкапывали небольшую ямку, затем все зажимали камешки в кулак и слегка стукались. Считалось, что до этого удара можно было менять камешки, как угодно, но после удара уже ничего изменить было нельзя.

Если камешки были одинаковые, то первым начинал тот, у кого их оказывалось больше, это была ставка, чем выше ставка, тем больше шансов начать. Но если камешки были разными, то начинал тот, чей камешек был дороже. Как мы определяли ценность камешка в детстве, сейчас было совершенно непонятно.

Да, они были разные, серый гранит, белый кварц, красные рубины, зеленые изумруды, всего этого было вдоволь на планете. Можно было отправиться на реку и набрать любых, но чем необычней был камешек, тем он выше ценился.

Тот, кто, по общему мнению, сделал самую высокую ставку, начинал игру. Он вставал на уровне ямки и бросал свой камень вперед, именно оттуда он будет потом бросать обратно в ямку. Это была вторая важная веха в игре и тот, кто сделал самую маленькую ставку, мог бросить свой камешек дальше всех и выиграть.

Раш всегда считал, что эта игра очень хорошо описывает отношения в обществе. Тот, у кого больше поддержки, больше денег и у кого положение в обществе выше, всегда имеет право первого выбора. А тот, у кого нет ничего, может попытаться выиграть, но для этого он вынужден делать очень рискованные ходы.

Ему надо трезво оценивать не только свои шансы на победу, но и возможности соперников. Попасть в ямку так, чтобы твой камешек остался внутри очень сложно, но возможно, особенно если он не совсем круглый.

Если промахивались все игроки, то они подбирали каждый свой камешек и бросали снова и снова, пока кто-то не оказывался победителем.

Раш уже и не вспомнит почему он оставил себе именно эти камешки, как так вышло, что в какой-то момент он перестал играть в детские игры и не раздал камешки другим детям.

Сейчас он отбросил свой камешек очень далеко и не был уверен в том, что сможет попасть им в лунку, а против него играло сразу двое. Раш знал об отношениях Флеи и Сета, но не представлял, как он сможет с ними двумя справиться.

Если Сет будет продолжать гнуть свою линию о том, что раса неразумна и что планету стоит уничтожить целиком и полностью, дабы… А собственно, почему Сет так торопится ее уничтожить? Он что и впрямь боится распространения этих существ по всей галактике? Чем они хуже всех остальных?

На настоящий момент в совете больше пятидесяти рас, а сколько еще их обитает в галактике и какие нормы и принципы они исповедуют знает лишь Нулевой, так чем же хуже эти? Ну да, мы их создали искусственно и наши ребята постарались на славу, но неужели группа генетиков смогла сотворить то, до чего не добрался бы естественный отбор и миллионы лет эволюции?

Раш видел страх в глазах Сета, но так и не понял его истинной природы. А Флея, это просто балласт и попытка как-то оправдать сказанное. Достаточно будет Сету высказать мнение, подкрепленное логикой, как Флея с радостью поддержит его, в надежде заполучить еще больше доверия, и встать на место Раша в следующий раз. А сам Раш, уже может считать себя списанным со счетов, нет ничего что бы могло бы удержать его на прежней позиции, да ему и не очень-то этого хотелось.

Глава 4. Разбор полетов

Оул дождался, пока все Ксилонцы соберутся во внутреннем помещении, аккуратно загерметизировал дверь и дождался включения систем внешнего подавления. О том, что их маленькая каюта была изолирована можно было догадаться по наступившей тишине. Только что он слышал какие-то далекие шаги за дверью и шипение систем вентиляции, а в следующее мгновение наступила тишина, словно гигантский комок ваты закупорил коридор ведущий к их помещению.

– Ну как вам выступление Раша? – негромко спросил Оул, отворачиваясь от двери.

– Вы хотели сказать Сета? – удивился Гал. – Ведь это он организовал собрание и произнес вступительную речь… – намекал он, не понимая как его учитель мог перепутать этих двоих.

– Сет сказал ровно то, что должен, меня больше удивила речь его первого помощника. Она была короткой, но острой, как удар когтем точно в глаз! Заметь, он ни разу не отошел от общей темы разговора, а лишь поправил слова своего руководителя. Чтобы так говорить недостаточно обладать знаниями, нужно иметь силу и уверенность, что ты делаешь правильный выбор.

– Но какой именно выбор сделал Раш? – поинтересовался Лит. – Он же ничего не выбирал, а просто высказал свое мнение.

– Милые мои ученики, вы очень умные и прилежные и уже неплохо разбираетесь в жизни, но вот думать о будущем пока еще не научились. В тот самый момент, когда мы вошли в свой купол, я не сводил взгляда с Раша и видел его метания. У него был такой вид, словно он стоит на краю скалы и раздумывает стоит ли прыгать в пучину океана в поисках пищи или же остаться на суше и укрыться в тени медленных растений. В такие моменты ни разум, ни знания тебе никак не помогут, только внутренняя сила способна сломить этот барьер и кинуть тело в воду. Будь под тобой скалы и волны высотой до небес или же гладкий песчаный берег и тихая гладь океана, ты все равно делаешь выбор.

– Вы считаете он сделал правильный выбор Оул? – удивился Гал.

– Он сделал свой выбор и это главное, Гал. Нельзя прожить жизнь и ничего не выбирать, понимаешь? Любой выбор будет правильным, если это твой выбор, если ты понял на что идешь и пошел осознанно.

– Но, если это опасно, это же страшно? – уточнил Лит, который был чуть младше Гала.

– Тем более! Страх это очень хорошо, почти как смерть. И то и другое это наши лучшие союзники, они самые честные и преданные друзья в трудных ситуациях. Ты видишь смерть, ты чувствуешь страх и понимаешь, чем именно ты рискуешь. Не боится только дурак или недостаточно осведомленный, умный всегда боится, а смелый идет вперед наперекор страху.

– Но тогда выходит, что смелых все меньше и меньше? – удивился Гал, выведя простую и очевидную формулу.

– Смелых и глупых – да, но туда им и дорога. А смелый и умный всегда трезво оценивает вероятность удачного исхода. Иногда надо отступить, нет смысла лезть под палящее солнце, даже если ты трижды голоден и смерть, и страх тебе об этом говорят. Но порой они не запрещают, а лишь предупреждают чем это может закончиться, но как будет на самом деле зависит только от тебя. В такие моменты ты становишься взрослее, ты берешь на себя ответственность за свой выбор и перестаешь быть ребенком, за которого решает кто-то другой.

– Выходит, мы не смогли, раз нас не взяли во вторую экспедицию? – грустно произнес Гал.

– Брось, нас бы и так не взяли, Сету не нужны лишние свидетели его безалаберности и саботажа.

– Вы считаете, что он все же… Старался испортить эксперимент? – ужаснулся Гал, не представляя, как можно так глупо идти поперек сознания Нулевого уровня.

– Мне кажется, Сету не хватило той силы, что была в избытке у Раша. Вот если бы они могли поделить ее между собой, вышла бы отличная команда, а так… Раш может сам все испортить. Сейчас он потерял доверие своего наставника, а это очень опасно. Если он решит, что хуже уже ничего быть не может, то запросто переусердствует и может перейти черту, что погубит и его прекрасную идею и развяжет руки Сету. Будет очень хорошо, если они оба вернуться оттуда, но я в это не верю.

– Вы думаете они могут убить друг друга? – удивился Гал. – Мне казалось, их раса не очень дружна, но они свято хранят память единого организма, не допуская смерти себе подобных.

– Убить? Нет, но уничтожить запросто. Один из них может вернуться никем, пустым местом, а порой это даже хуже физической смерти.

Оул какое-то время сидел молча, обдумывая произошедшее и пытаясь найти выгоду для своего народа. Было ясно, что Фаот больше не единый организм, каким были прежде и не представляют опасности колонизации всей галактики, впрочем, их шпионская сеть столь велика, что колонизировать особо и не требуется.

Именно они дергают за ниточки в тысячах других миров и настраивают всех друг против друга так, как им выгодно. Быть может это и есть основная причина страха? Что, если Сет понимает, чем грозит ему внедрение клеток Фаот в организмы этих несчастных искусственных организмов? Никто не знает, что именно сообщил Нулевой перед началом эксперимента им лично, быть может он обещал уничтожить их расу за такой проступок.

В таком случае головоломка немного лучше складывается, выходит, их заставили собственноручно изготовить лучшее из возможных существ, которых они никогда не смогут контролировать. Тогда, это сильный и неподконтрольный потенциальный противник. Хотя, одна раса никогда не сможет выиграть войну с десятком других, даже очень развитая, а судя по описанию Гала и Лита им еще очень далеко до выхода в космос.

Гал бесцельно бродил по изолированной комнате, пытаясь понять что стоит ему взять с собой обратно, ведь скоро он вернется на свою родную планету и надо будет что-то подарить его мелким потомкам. Но он точно знал, что в ближайшие несколько циклов ему будет что им рассказывать долгими жаркими днями, когда они не смогут выбраться на сушу.

Крейсер Ксилонцев достался им в подарок, как объяснили Фаот, им нет смысла переоборудовать корабль обратно в боевое судно, так как в настоящий момент никаких активных боевых действий не ведется. На самом деле, Сет пытался таким образом выкупить себе молчание Ксилонцев о том, что произошло там, у далекой звезды. Пусть не на этом собрании, так хотя бы потом, в будущем.

Сет и Раш, после собрания, старались не встречаться, они намеренно игнорировали присутствие друг друга в одном помещении во время необходимых совещаний. Во все остальное время, они старались находиться подальше друг от друга. Только Флея, на удивление легко и просто общалась с обоими на равных.

Она была не глупа, а потому лишь играла роль простой и обаятельной особы, пользуясь в полной мере тем фактом, что оба ее собеседника несговорчивы. Так ей удавалось получать информацию с обеих сторон этого противостояния, делать собственные выводы и вести собственную политику. Если вдруг кто-то считал, что она ничего не понимает, он с радостью рассказывал, как все есть на самом деле.

Флея не брезговала открытым общением, делая вид, что не понимает, что в этом такого, при этом, она никогда не принимала чью-то точку зрения и не давала гарантий. Позиция Флеи была понятна и Сету, и Рашу, но вполне их устраивала, покуда она была рефери и не должна была иметь предпочтений, с виду все выглядело очень правильно. Сама же Флея хотела как минимум пост заместителя, а если получится, то руководителя, а это вполне могло случиться.

Крейсер Фаот не стал задерживаться надолго, а потому после собрания, как только Сет, Фаот и Раш вернулись на корабль, он начал готовиться к отправлению.

В этот раз у них не было маяка в виде Вечных, которые безошибочно регистрируют положение друг друга на любом расстоянии, а потому техникам было чем заняться. Прежде всего, они вывели корабль подальше от ничейной планеты, в относительно пустую область пространства, затем распахнули окно прицеливания и принялись изучать выход, облетая сферу гиперперехода по кругу, как делали это всегда.

Звезда, как и предполагалось, ушла со своей старой позиции и одному только Нулевому известно, как она умудрилась провалиться в прошлое, а затем дожить собственным ходом до будущего, не врезавшись в другую звезду. Техники не знали на сколько точно лет отбросили эту планету, это мог быть год, десятилетие, а могло быть и несколько веков. Сейчас их задачей было просто найти ту самую звезду, с которой они стартовали менее суток назад.

Раш валялся в своей каюте, понимая, что даже от Сета сейчас на мостике толку меньше, чем от капитанского кресла, в котором он сидит. Флея была там просто потому, что она не в каюте, а больше ей быть было в общем-то негде.

Раш давно вывел этот простой закон природы, которому безукоризненно следовала Флея. Если она не общается прямо тут и сейчас с ним, значит она общается с Сетом, ну, или спит. Она больше не занималась ничем иным на корабле и даже ее навыки навигатора последнее время теряли ценность, поскольку в этом ее было кому заменить.

Крейсер медленно лавировал то в одну, то в другую сторону, не очень-то стараясь сглаживать свои маневры, от чего Рашу иногда начинало казаться, что он лежит на палубе самого обычного корабля, а его мягко раскачивают прибрежные волны, но вот-вот появится нужный ветер, они снимутся с якоря и начнется настоящее приключение.

По его мнению, он сейчас был тем самым пиратом, что тайком пробрался на корабль под видом моряка и скоро устроит переворот, превратив этот крейсер в настоящий пиратский фрегат. Но в то же время он осознавал, что это не он пират, а капитан сошел с ума и не ведает что творит.

Раш не хотел поднимать бунт, и уж тем более, захватывать власть силой, он лишь опасался глупостей со стороны капитана, которые Сет мог совершить, прибыв на планету, а потому не очень-то туда стремился.

Пока они тут, в тысячах световых лет от несчастной звезды, он был уверен, что там все идет своим чередом. Нет, он не общался с Вечными, у него не было такой возможности, он просто знал, что сейчас они сами по себе и это значительно лучше, чем быть под пристальной опекой Сета.

А вот что будет делать Сет и как он себя поведет, увидев не разрушенный мир, а вполне себе развивающуюся общину, Раш предсказать не мог. Хорошо, если все закончится мирно, если не придется его останавливать, но все это лишь желания, не более того. Быть может, даже смерть тех двух уникальных существ это не самый плохой вариант, тогда все закончится тихо и мирно. Сет просто придет и скажет: “Я же говорил!”, – и на этом все завершится, но Раш не верил и в такой исход.

В какой-то момент крейсер замер, словно опустился не твердь планеты, но это невозможно при его размерах. Раш включил внешний обзор и увидел, как перед ним раскрывается зев гиперперехода, а за ним виднеется до боли знакомые силуэты материков.

– Ну вот и все, теперь начинается настоящий эксперимент, – прошептал Раш в пустоту и принялся наблюдать за тем, как крейсер выходит на стационарную орбиту над точкой высадки первых поселенцев.

Как только корабль стабилизировался, на связь вышли Вечные, они не удостоили нас личным присутствием, однако, радиодиапазон буквально взорвался от запросов.

– Раш, зайди в рубку, сейчас будет краткий курс истории, не хочу, чтобы ты пропустил что-то важное, – попросил Сет, как можно более официальным тоном, стараясь не использовать суффиксы личного характера.

Если бы у расы Фаот была хоть какая-то вера или святые, Раш непременно помолился бы им перед тем, как услышать новости от Вечных, но молиться Нулевому было столь же глупо, как жаловаться на плохую жизнь своим собственным рукам.

Фаот отлично знали о существовании Нулевого и были уверены в его непреклонной любви ко всем живым существам, но молиться? В смысле как можно советовать что-то разуму, который в бесконечность раз умнее тебя и знает все наперед? Какой смысл говорить что-то вроде: “Пусть все будет хорошо”, – все будет точно так, как он и предполагал, и это определенно лучший вариант из всех возможных, но понравится он конкретно тебе или нет – это уже дело десятое.

На удивление, в рубке все же присутствовал Вечный, хоть и не материально, а лишь в виде идеальной голограммы, но их расе ничего не стоило сформировать любой поток радиочастот. Они с одинаковой легкостью общались с компьютерами, генерировали звуки любой частоты или как сейчас – передавали полноценную голопроекцию себя и даже немного пространства вокруг.

Когда все необходимые приготовления были сделаны, Вечный начал рассказывать основные новости, которые, по его мнению, были важнее всего. Для чего он транслировал себя, осталось загадкой, поскольку каменное покрытие не трепетало при звуках и никак не видоизменялось, если бы не трава, колышущаяся на ветру, могло показаться, что это статичная фотография.

– Во время вашего отсутствия произошло много изменений, – Вечный замолчал, то ли делая паузу, то ли сортируя данные.

– Это мы догадались, скажи, первые поселенцы выжили? – Спросил Сет, намекая, что Фаот хоть и не способны воспринимать информацию со скоростью видеопотока, но все же делают это несколько быстрее, чем предполагает Вечный.

– Да, их численность выросла, у них родился сын, затем еще один, затем дочь, затем сын, потом дочь, затем дочь, – Вечный на какое-то время задумался и продолжил. – Если не считать тех, кто умер, то это все их потомки.

– То есть три сына и три дочери… Если не сложно, Зайлог, ты мог бы как-то быстрее изложить суть проблемы?

– Один из сыновей со временем убил другого сына. Причина убийства осталась для нас непонятна, – после этих слов начался короткий обзор истории с комментариями Вечного. – После созревания они принялись добывать пищу, делали они это тем же способом, что и их предки. Первый сын принялся собирать плоды и приносил их к дому, за что получал благосклонность своих родителей. Он делал это умеренно, не собирая больше нужного, но при этом плодов всегда было в достатке, – перед нами мелькали короткие кадры того, как он срывает и собирает различные плоды и как приносит их домой. Затем показали, как они все радостно их поедают и что частенько остается несколько вкусных плодов на следующий день. – Второй сын принялся охотиться, но вскоре понял, что скот не опасается его присутствия и начал развивать выращивание. Так он мог оберегать свой скот от нападения хищников и ему больше не требовалось подолгу ходить и выискивать себе пропитание, – картинки сменились на историю другого юноши, который ходил с какой-то палкой вокруг небольшого стада, направляя их на выпасе. Затем он хватал одну из овец и точно так же, как Адам, тащил ее к жертвенному камню. – Мы по-прежнему оказывали им поддержку в рамках оговоренных правил. Каждый раз, когда он приносил скотину на удаленное от жилища место и сам отходил на безопасное расстояние, мы ионизировали атмосферу для приготовления пищи. Мы тщательно следили, чтобы этот процесс не вредил другим живым существам, – перед нашим взором мелькнула молния и овца, разбросав клоки шерсти во все стороны принялась весело шипеть и шкворчать на жертвенном камне.

– Стоп! – Произнес Раш, и изображение остановилось. – Покажи жертвенный камень в тот момент, когда он притащил туда тушу, – попросил Раш, словно просматривал видеоархив вместе с Галом. – Что это лежит на нем и валяется вокруг? – Удивленно спросил Раш.

– Это плоды и фрукты, их оставлял другой сын, но мы так и не смогли ему помочь. Несколько раз мы пробовали ионизировать воздух, однако молния просто испаряла их, не оставляя и следа. После нескольких неудачных попыток мы перестали реагировать на его действия. Более того, когда нам все же удавалось сохранить немного готового продукта, они отказывались его есть.

– Готовить фрукты и овощи? Они что не съедобны?

– Ответ отрицательный, генетический анализ подтвердил почти полное соответствие предыдущим образцам, ни вкус, ни запах существенных отличий не имеют.

Затем запись опять перепрыгнула вперед и перед нами был тот самый сын, который никогда в жизни не убивал скот и не представлял себе, как выглядит смерть. Но вот он стоит с огромным булыжником перед братом, покуда тот мирно спит, затем замахивается и в один удар убивает его.

– Он явно был не в себе, – продолжал комментировать Вечный. – Сильно переживал о содеянном, адреналин от страха превышал норму почти в триста раз. Когда он находился во сне, мы переключили его в состояние транса и попытались узнать, помнит ли он о том, что случилось.

– Какое такое состояние транса? Вы что общались с ним? – удивился Сет.

– Нет, для него это был лишь сон, он не оставил воспоминаний, однако создал модель поведения, которая была нам необходима. Мы спросили, где его брат, на что он ответил, что не знает и не охраняет его. Возможно тут есть неточность преобразования мыслеформ в речь, поскольку собственной речи у них пока нет.

– Хорошо, а что за модель поведения?

– Дабы не перегружать его нервную систему, мы попросили его покинуть жилище, а зная его умение собирать плоды и отсутствие необходимости в их приготовлении, порекомендовали отправиться дальше в горы, где текут ручьи и есть возможность жить среди плодовых деревьев.

– Он не испугался? – спросил Раш, чувствуя странность в таком поведении.

– Мы обязались охранять его в случае опасности, тем самым выводя из экспериментального поля. В независимости от его дальнейшей судьбы, разумность расы будет рассчитываться только по оставшимся особям.

– Одна особь, это не так много… – высказал свое мнение Раш. – Можно и не учитывать.

– Уж очень много поблажек, не находишь, Флея? – спросил Сет, явно обращаясь к Рашу, но в то же время, не давая ему возразить.

– Но он же убийца, что хорошего, если оставить его в поселении, он так всех убить может. Тем более, что мне тоже непонятны мотивы его поступка.

– Слышишь Раш? Убийца! А помнишь, кто научил их так делать? Кто вложил в его руку камень?

– Мы учили охотиться на скот, – возразил Раш.

– Не мы, а ты! На скот, на хищников, что нападают, на всех неугодных, – Сет говорил медленно, словно учитель отчитывал нерадивого ученика, без крика и упрека, скорее с жалостью о плохо сделанном уроке. – Ты показал ему простой выход из любой ситуации. Хочешь есть – убей овцу, мешает волк – убей его. Кто как не ты это сделал?

– Но мотив мог быть в чем-то другом, быть может он боялся его или пытался что-то предотвратить… – начал было Раш, но Сет остановил его жестом.

Глава 5. Краткий пересказ

Зайлог продолжал рассказывать, про то, как раса множилась и как появились скрещивание их вида с другими видами. Это была большая редкость, но тем не менее каждый такой новый вид не только не терял прежних навыков, но и приобретал новые.

Особенно этому радовались генетики, они поражались, как их система для отсеивания ложных генных модификаций справлялась со своей задачей. С одной стороны, невозможно было скрестить разные виды, их ДНК попросту не совмещались в единую структуру, с другой стороны, в тех случаях, когда разница была невелика, скрещивание приводило только к улучшению показателей.

Нельзя было все предвидеть и испытать в то время, когда существовал лишь полигон на корабле, да виртуальная симуляция жизненного цикла. Поведение белков, стабильность развития это еще далеко не все. Как поведет себя сухожилие в возрасте двадцати лет, если на него все это время давать нагрузку? А что будет, если нагрузка будет чуть больше или чуть меньше?

Очень много факторов просто не поддается расчетам, потому что никто не может их себе даже представить на момент проектирования. Именно так появились разные виды особей и все они обитали на сравнительно небольшом участке поверхности.

Затем были языки, очень хорошо, что развитый речевой аппарат и хороший слух позволили им наладить общение и даже сформировать правила языков. К этому моменту рассказа, у Сета уже не было и тени сомнения, что перед ним никто иной, как разумный вид. Новый разумный вид, что они сами создали, и как бы там ни было, он живет и процветает.

Безусловно, его опасения никуда не делись, и он по-прежнему хотел стереть их с лица вселенной, дабы не заморачиваться напрасными опасениями по поводу их дальнейшей судьбы. Но сам факт их жизненной позиции, их развития внушал ему доверие в собственные силы. Это не кто иной, как его генетики поработали и создали новый разум. Именно это хотел увидеть Нулевой и теперь ему есть, что показать.

Вот только была небольшая неувязочка, ведь Нулевой все это знал и видел, однако не остановил эксперимент, а напротив, отправил их повторно. Чего же именно он хотел добиться?

Зайлог рассказал про междоусобные войны и про то, как им пришлось несколько раз вмешаться. Про смерть тысяч невинных и изгнание целого народа из обитаемой зоны. Все это слабо увязывалось с мирным народом, что живет в райском месте и имеет все в избытке.

– Раш, ты научил их не просто убивать, ты научил их самому страшному что можно было представить. Ты показал им, что тот, кто сильнее – тот и прав.

– А разве это не так, Сет?

– Прав должен быть не тот, кто сильнее, а тот, кто говорит правду, понимаешь? Война это не выход, и мы это поняли. Забрать чужое, стать сильнее, это все теряет всякую ценность, как только ты понимаешь, что вокруг этого самого “всего” – слишком много.

– Они поймут Сет, просто еще не пришло время.

– Раш, время пришло, раз нас сюда отправили. Зайлог, а что у нас с численностью?

– Численность пришлось корректировать, была произведена небольшая коррекция парниковых газов, что вызвало подъем уровня мирового океана и уничтожение большинства видов.

– То есть как это коррекция?

– Мы заблаговременно создали резервный вариант, на случай полного вымирания вида. Нами были отобраны генетически стерильные, с точки зрения наследственных заболеваний особи, и помещены в безопасное место. Затем, мы растопили полярные шапки и утопили большую часть генетически непригодного материала. На суть эксперимента это никак не скажется, особей по-прежнему достаточно, а разнообразие видов быстро восстановиться, а возможно даже превысит предыдущее значение.

– Ты хочешь сказать, что не так все спокойно на этой планете. Сет, ты же этого хотел? стереть все и начать заново. Вот, видишь, Зайлог полностью тебя поддерживает и уже это сделал.

Сет промолчал, для него это замечание было не больше, чем попыткой уязвить его, но зачем ему тратить свои силы и время, если это ничего не изменит.

Зайлог поведал и о других интересных фактах, оказывается, размножение шло не так уж быстро, как ожидалось, но территории покорялись с завидной скоростью. Так, некоторые особи умудрились даже переплыть на другой материк. Они использовали шкуры для утепления и замечательно переносили низкие температуры.

В некоторых регионах, где буйствовала растительность и не было нужды излишне утепляться, они принялись закрывать гениталии, видимо таким образом они пытались остановить возбуждение. Длительность жизни была рассчитана очень хорошо, к тридцати годам они успевали развить максимум своих способностей и начинали потихоньку стареть. Как правило, через пять-десять лет они умирали.

Генетические отклонения хоть и случались, но были большой редкостью, а в некоторых регионах слабых и некрасивых детей и вовсе убивали, что сказалось положительно на естественном отборе.

– Сет, ты видишь, что они научились делать копья, лук и стрелы и даже вытачивают ножи!

– Конечно вижу, ты хочешь сказать, что тот прием с камнем, что ты так лихо показал им ничего не изменил бы?

– Само собой, ведь им нужно как-то защищать себя!

– От кого? Оглянись вокруг, любой хищник предпочтет в жертву кого угодно, кроме них. В них мало мяса, оно невкусное, они быстро бегают и могут за себя постоять. Ты научил их убивать и именно это стало первейшей проблемой!

– Да почему же ты считаешь, что это проблема?

– Единственный настоящий враг, который у них есть, это они сами! Никакое животное не будет убивать человека просто потому, что он ему что-то сказал!

Зайлог наблюдал за этой перепалкой стоически и когда они прекратили ругаться, то он продолжил.

– Я пытался с ними говорить об этом, я даже объяснил им простые правила, по которым они могут жить и добьются успехов, но они их игнорируют. Вмешиваться на более грубом уровне и убивать тех, кто нарушает законы, не имеет никакого смысла, они все нарушают.

– Значит они достаточно самостоятельны, – произнес Раш.

– Почему ты так решил? – удивилась Флея, а Сет посмотрел так, словно она попросила доказать, что дважды два это четыре.

– Понимаешь, Флея, – начал объяснять Сет. – Послушность и самостоятельность, как это не странно, две стороны одной медали. Можно воспитывать или одно или другое. Нельзя быть и прекрасным исполнителем, и генератором идей одновременно. Если ты умеешь исполнять чью-то волю, то твоя собственная атрофируется, она всегда лишь мешает исполнению, а если ты самостоятельный и сам решаешь, как и что делать, то чужое мнение для тебя всегда будет на втором месте.

– Но любой из нас послушней и одновременно самостоятельней чем они? – удивленно спросила Флея.

– Представь себя без флота, без одежды и всех тех приборов, которыми ты привыкла пользоваться. Что ты будешь делать в первую очередь? – спросил Раш, уже зная ответ.

– Займусь изготовлением одежды и оружия.

– Вот и они этим занимаются. Видишь, Сет, они ничем не хуже нас.

– Вот именно, а должны быть лучше, понимаешь?

– Да с чего это они должны быть лучше, ведь они также стремятся к развитию и совершенствуют мир вокруг себя.

Зайлог заметил, что Сет слишком ярко воспринимает любые рассказы о вмешательстве в жизнь особей, а потому не стал рассказывать то, что приготовил задолго до этого.

Прежде всего он не стал упоминать, что лично принимал участие в переселении народов, что это благодаря ему люди покорили практически все материки, а он как мог создавал благоприятные условия для переселения.

Именно он научил их не только разводить костер, но и добывать некоторые металлы, ему просто надоело ждать, когда они сами догадаются развести костер на нужном месте, а потому он организовывал вынужденные стоянки людей.

Однажды дождь застал кочевников прямо у серебряного рудника, впрочем, назвать ту пещеру рудником было слишком громко, но серебро они нашли. Затем он заставил устроить огромный пир и развести многодневный костер на месте выхода медной руды, а затем затушил его ливнем. Когда все кинулись разгребать костер и выискивать остатки еды, то наткнулись на небольшие медные шарики.

Сложнее всего было с железом, нужна была высокая температура для его получения и обработки, а это было непросто обеспечить. В конце концов он сдался и принялся отбирать лучших из лучших и работать только с ними.

Прямая передача знаний была под запретом, как и воздействие на мозг химическими веществами. По сути, Зайлог мог управлять погодой и некоторыми природными явлениями, что давало ему очень мало простора для действий.

Если бы он мог управлять хотя бы одним из них, показать и научить их делать то, что им сейчас было так необходимо, но суть эксперимента была именно в том, чтобы они научились все это делать сами.

Когда Сет скрылся в своей каюте и на мостике осталась только Флея, Раш решился прогуляться, а заодно поговорить с ней один на один. Он вышел из своей каюты и отправился прямиком в рубку, где в этот момент экран транслировал внешний обзор и можно было рассматривать планету под любым углом.

Тут было очень тихо, слышно было как жужжат какие-то механизмы жизнеобеспечения, перегоняя хладагент, воду и воздух в разные концы корабля. На пассажирских судах эти звуки тщательно скрыта за несколькими слоями внутренней обшивки. На военных, напротив, стараются делать так, чтобы малейшее отклонение от нормального поведения было слышно любому члену команды.

– Раш, как ты думаешь, они нас видят? – спросила Флея, заметив, как тот всматривается в планету перед собой.

– Если кто-то сейчас смотрит в небо, то определенно да. Просто они даже не догадываются, что именно они видят.

– Думаешь, мы для них будем так же, как Нулевой для нас?

– Ты имеешь в виду верхнюю ступень сознания? Нет, не думаю. Может быть, на первых порах, пока они сами не научатся делать то, что умеем мы. Пройдет миллион, может чуть больше, лет и они встанут в один ряд с нами. А мы, сколько бы не старались, до Нулевого не дотянем.

– Потому что он умнее и сильнее?

– Нет, Флея, потому что он другой. Он настолько другой, что ни ты ни я не сможем это понять. Но нам повезло больше, чем этим несчастным, мы хотя бы точно знаем кто как и когда нас создал.

– А мы им скажем?

– Сейчас точно нет, они просто не поймут этого. Потом, может быть и да, но это можно расценить как вмешательство и тогда Нулевой никого не пощадит.

– Думаешь он может нас всех убить? – испугалась Флея.

– Конечно может, но не станет. Он просто в нас разочаруется, а это порой даже хуже смерти.

– Мне кажется, ты его недолюбливаешь.

– А мне кажется, что когда ты создаешь что-то разумное, то надо или не говорить ничего, как сделали мы, или рассказать все.

– Как сделал Нулевой? – уточнила Флея.

– Он забыл сказать нам самое главное. Точнее он сказал все, кроме этого, и это автоматически стало самым главным.

– Кроме чего? – удивилась Флея, явно не понимая, о чем идет речь.

– Зачем?

– Что зачем?

– Зачем он нас создал? Зачем мы живем? Чтобы покорить галактику? Вселенную? А потом?

– Чтобы жить… – предположила Флея.

– Он может все, он знает все, он играет со временем, пространством и материей как с песком. Зачем ему мы? Ну хорошо, допустим ему было скучно, и он нас сделал. А нам зачем мы? Что такого ценного мы делаем для самих себя?

– Мы продолжаем наш род, предки пытались выжить, сейчас это неактуально, но мы по-прежнему живем ради того, чтобы жить завтра. Ради будущего.

– Там на планете, нет никакого будущего, у них и с прошлым-то не очень… Зачем мы создали их?

– Ну это просто, чтобы проверить возможность зарождения разума в изолированной среде. Если разум есть последствия сознания Нулевого уровня, то мы обречены.

– Они разумны, ты же видишь, как они себя ведут! По прошествии стольких лет, у нас даже языка своего не было, а Ксилонцы, еще не умели жить на суше. Они развиваются быстрее нас и это очевидно.

– Быть может скорость это не главное? Они жестоки и коварны. Судя по рассказу Зайлога, у них есть рабы, они морят их голодом, заставляя работать на себя.

– У них что, нет денег? Быть может, стоит им передать эту идею, чтобы они могли рассчитываться деньгами.

– У них есть деньги, но рабы не получают оплату, они получают защиту от других сильных, еду и жилье.

Раш отвернулся и снова принялся разглядывать облака, проплывающие над поверхностью планеты. Где-то там далеко внизу сейчас живет несколько сотен тысяч особей, которые когда-то давно были всего парой несмышленых голых и глупых животных. Он отлично помнил, как большая волосатая самка выкармливала и вынашивала Адама и как позже он сам помогал Еве, кормил и учил ее всему, что знал.

Быть может, они и не достойны лучшей жизни, кто-то одержал верх и сейчас эксплуатирует слабых, быть может, они проживут в таком состоянии тысячи лет, кто знает. Все это совершенно не важно, Раш был уверен, что они достойны жить, пусть так, никому не интересными племенными общинами, но жизнь сама по себе отличное приключение, тут Флея была права.

– Не самый плохой вариант… – тихо произнес Раш вслух, сам того не заметив.

– Что именно, рабство?

– Защита… Еда, одежда… Понимаешь, многие в нашем обществе не получали и этого в свое время. Ты просто выживал сам по себе или умирал, а всем было без разницы получится у тебя или нет.

– У нас была другая ситуация, мы единый организм.

– Да, ситуация у нас была другая, тут ты права. Нас никто не хотел стереть с лица вселенной только потому, что мы слишком медленно развиваемся.

Раш мельком глянул на ошарашенную Флею, видимо она не до конца понимала, чего добивается Сет, иотправился обратно к себе в каюту.

Часть 6. Пришествие

Глава 1. Ретроспектива

Утром седьмого дня, когда ничто не предвещало беды, Сет лично пришел в каюту к Рашу и пригласил его в рубку. Такое отношение к его персоне вызвало не разумное уважение, как могло быть в прошлом, а лишь чувство опасности и недостаточности знаний о ситуации в целом.

Очень часто так бывает, что тебе говорят что-то хорошее и вроде как ты давно этого ждешь, но как только слышишь, начинаешь беспокоиться. Где-то глубоко внутри любого разумного существа живет скептик, который попросту не верит в то, что хорошее может произойти сразу и без проблем. Даже самые простые факты обязательно надо проверять, даже стопроцентная информация иногда оказывается не совсем верной.

Раш шел не спеша, взвешивая все за и против, пытаясь предугадать будущий разговор и возможные варианты событий, но все тщетно. За пару дней до этого, они сильно повздорили с Сетом по поводу критериев оценки разумности.

Сет настаивал на том, что разумным может считаться только тот вид, который во всем поддерживает себе подобных, он утверждал, что они могут уничтожать все живое, вырубать леса и сжигать заживо животных ради веселья, но они обязаны держаться вместе. Во всем и всегда быть за одно, а в правильном или нет направлении двигаться это дело второе, главное это не мешать тому, кто рядом с тобой. Ведь, по сути, все они единый вид и должны делать все, чтобы этот самый вид, развивался и процветал.

Раш, напротив, настаивал на том, что если кто-то сжигает заживо животных, то он не может быть примером для других. Нет никакого смысла вести себя жестоко по отношению к заведомо слабому, в чем суть развития такой цивилизации? И в данном контексте, они как раз таки ведут себя разумно, отталкивая все то, что, по их мнению, неприемлемо.

Да, у них есть кое-какие законы, они стараются следовать им, но это далеко не все. У любого общества должны быть неписаные законы, которые вырабатывают единое поведение, единый смысл существования. И тут уже не важно кто перед тобой, твой сородич или нет, если его поведение противоречит этим негласным принципам, то ему не место в обществе.

Всю перебранку Флея старалась держаться обособлено, не поддерживая ничью точку зрения, а как и полагалось лишь уточняла тонкие моменты, чем еще сильнее выводила из себя и Сета и Раша. Вопросы были каверзные и с двойным дном, от чего они оба с удовольствием бы продолжили беседу без нее, но уже не могли остановиться.

– О! Раш, ты все же решил нас навестить? – не оборачиваясь произнес Сет, разглядывая что-то на экране наблюдения.

– Простите, что задержал вас, мне нужно было обдумать наш вчерашний разговор, перед его продолжением.

– Обдумал? – бросил Сет и мельком, улыбнувшись, и посмотрел на Флею.

– Не очень, пока я не готов вступать в переговоры по этому вопросу, но, если ты дашь мне немного времени… – Раш сделал паузу, пытаясь как-то сформулировать простую мысль вежливо, и Сет воспользовавшись моментом перебил его.

– Не утруждай себя. Зайлог, повтори то, о чем мы беседовали до этого, я хочу, чтобы Раш тоже был в курсе.

– Разве у вас нет записи нашего разговора? – удивился Зайлог, отлично зная ответ на свой вопрос.

– Будет лучше, если мы пропустим многочисленные уточнения, и ты просто расскажешь самое главное.

Зайлог на какое-то время задумался, скорее для вида, дабы позволить Сету осознать всю глупость и нелогичность своей просьбы. Если он хотел краткий пересказ, то мог рассказать сам, а если он решил упустить все уточнения, то зачем он задавал столько вопросов.

– Раш, за то время, что тебя не было, мы обсудили с Сетом единую систему восприятия фактов населением этой планеты. Под населением я имею в виду исключительно наши особи, а не все виды, населяющие материки и океаны. Во время временной петли, мы попробовали упорядочить их поведение, по мнению Сета это те самые неписаные законы, которых они должны придерживаться. Мы их записали.

– Вы их что? – опешил Раш.

– В какой-то момент нам, пришлось выбрать одного представителя их расы и вступить с ним в односторонний контакт. По сути, это был даже не контакт как таковой, а лишь мыслеформы, которые мы породили в его голове, и он их воспринимал как собственные. Если бы у него спросили кто ему все это сказал, то он бы не смог ответить. Для подтверждения его особенности нам пришлось воспользоваться несколькими простыми приемами.

– Что именно вы сделали?

– Ничего предосудительного, ликвидировали потомство в одном небольшом городе, все, кого мы ликвидировали еще, не обладали полноценным разумом и не могут считаться представителями расы.

– Вы убили детей?

– Скорее зародышей, они были слишком юными, для названия дети.

Раш остолбенел. Разумеется, их раса не считала себя полноценными отдельными видами никогда, но он отлично знал историю других и представлял себе, что это значит для разобщенного разума. Любой организм, наделенный самостоятельным сознанием, воспринимает своего ребенка как часть себя, как продолжение своей семьи, игнорируя тот факт, что все дети, по сути, одинаковые.

Для Вечных сам термин “дети” не существовал, они делились, но ведь они не могли не понимать, что именно сотворили.

– Зачем? – робко и очень тихо спросил Раш, еще не придя в себя.

– Это требовалось для доказательства наших слов, не более того. На планете очень малый процент выживаемости новорожденных, поэтому большая часть из них и так была обречена на смерть. Зато теперь у них есть свободные руки у взрослых особей, и небольшая пауза, во время которой они успеют накопить продукты перед засушливым сезоном.

– Как они умерли? – Раш не знал, зачем он это спросил, но вопрос был задан и Вечный обязан был ответить.

– Безболезненно, мы просто остановили жизнь в их организмах. Это было не убийство, а скорее отключение от жизни.

– Хороший термин, надо будет запомнить, – произнес Раш, рассматривая Сета и Флею, они-то уже знали о чем пойдет речь, но оба были совершенно безэмоциональны. – Вы что, не понимаете, что именно произошло?

– Отлично понимаем, но это уже прошлое, мы его не изменить ни исправить никак не сможем.

– Я говорю не о самом проявлении жестокости, я о том, что они будут теперь боятся всего, что касается нас! Если раньше мы были тем, что помогает найти пищу, поджарить мясо и спрятаться от дождя, то теперь мы проявление смерти и сила, с которой они обязаны считаться!

– Не вижу ничего предосудительного в твоих словах. Да, мы были радостью, теперь стали еще и палачами, что плохого?

– Это неправильно! – выкрикнул Раш, обдумывая как же донести простую эту простую истину до всех. – Одумайтесь, мы не можем толкать их вперед, они должны идти сами! Да, они могут ошибаться, но это их выбор, а мы загоняем их в жесткие рамки.

– О чем ты, какие рамки? – внезапно вмешалась Флея.

– У Ксилонцев есть поговорка: “Нельзя затолкать воду в гору”, – перевод очень много теряет, но суть в том, что вода всегда течет вниз… Я хочу сказать, что они должны развиваться самостоятельно, мы можем только подсказать им направление!

– Ты даже не представляешь, как я рад, что ты осознал это самостоятельно, Раш, – тихо произнес Сет. – Теперь я вновь вижу зерно разума и логики в твоих словах, я полностью с тобой согласен и, так же как ты, осуждаю содеянное не по причине жестокости, но по причине неверного направления вмешательства.

Раш от этих слов растерялся, он догадывался, что это была просто ловушка и он, пройдя сложным коридором из нарисованных стен угодил в ее центр. И сейчас Сет захлопнул дверцу, лишь подтверждая тот факт, что он задумал весь этот спектакль с самого начала.

Единственное, чего не понимал Раш, так это смысла этого действа. Сет отлично срежиссировал всю постановку, но где же финал? Он что, хотел опорочить Вечных? Так это не в его праве решать их присутствие, а Нулевому совершенно неважно наше отношение к содеянному, он все давно знал и без этого и если бы хотел, то Вечных тут уже бы не было.

Хотя, скорее всего, Нулевой просто не допустил ничего подобного, если бы действительно переживал за местных жителей, а раз это свершилось, то и сейчас он ничего менять не будет.

Рас дело не в Вечных, то остаемся только я и Флея, а поскольку все эти показательные судьи и вымышленные разбирательства лишь предлог, выходит дело во мне.

– Зайлог, что еще произошло за время нашего отсутствия?

– Если вас интересуют смерти невинных, то были извержения вулкана, несколько эпидемий разных болезней и войны. Все они в общей сложности унесли половину населения. Таким образом для успешной популяции у каждой пары должно быть как минимум трое живых детей. Однако они рожают в среднем около пяти, поэтому процесс движется в правильном направлении. В процентном соотношении между различными полами, пропорции близки к середине, что положительно сказывается…

– Погоди, это все отлично, – перебил Зайлога Раш. – Расскажи лучше мне про развитие общества, изобретения, организацию.

Раш чувствовал, что в тех самых деталях, что попросил не повторять Сет, было что-то очень важное, что-то, что позволит найти разгадку.

– Общество стабильно, общины превратились в государства с достаточно сложной структурой руководства. Механика изобилует открытиями, они научились использовать животных и рабов как движущую силу, чем значительно упростили многие отрасли производства.

– Упростили, как я понимаю, не с точки зрения рабов?

– Я не интересовался точкой зрения отдельных особей, но судя по отсутствию массовых протестов и восстаний, их все устраивает.

– Что-то еще? – переспросил Раш, не особо надеясь найти зерно средь тонн точных, но совершенно бесполезных данных.

– У них появились религии, они верят в высший разум, который в разных языках именуется по-разному. Это было вполне ожидаемо, поскольку мы не предоставили им никаких данных о нас или сознании Нулевого уровня.

– Как я понимаю, в их религии теперь есть хороший и плохой и это именно плохой убил новорожденных? – уточнил Раш.

– Нет, это было одно и тоже божество. Во многих религиях выделяют положительных и отрицательных персонажей, однако тот случай стал исключением, поскольку он принес добро одному народу и проявил жестокость к другому. Стоит отметить, что условное разделение на народы они произвели самостоятельно, мы к этому не причастны.

Раш все еще не понимал, что происходит, а потому решил какое-то время действовать с осторожностью, а не перечить во всем. Сет был очень сильным интриганом и мог предусмотреть такое развитие событий, при котором противоречие будет играть ему на руку.

– Кто занимает ведущую роль в обществе? Чем руководствуются те, кто является правителем?

– В настоящий момент, это мир силы, власть принадлежит сильным, тем – кто способен убивать и побеждать. Положительно оцениваются навыки ораторства, способность убеждать других, не применяя силу равнозначна силе.

– Они что, дерутся между собой за пост правителя?

– Уже нет, они дерутся с другими народами и тот, кто побеждает, становится правителем этого народа. У кого больше население, тот считается более успешным правителем.

– Они умеют выращивать зерно и пасти скот, это как-то помогает им выживать?

– Правители поощряют земледелие и животноводство, однако, пока это не те объемы производства, чтобы говорить о полноценном образе жизни.

– Зачем они вообще захватывают друг друга? Какой в этом смысл?

– Правитель получает часть доходов от каждого, кто работает под его руководством, чем больше работников, тем выше доход. Правитель всегда хочет иметь больше дохода чем прежде, самый простой способ получить желаемое, это захватить больше населения.

– А не проще развивать свое собственное государство? – удивился Раш.

– Они не знают, как это делать, а как захватить других знают, – ответил Сет вместо Зайлога, потому что отлично знал такое поведение и понимал его причины. – А теперь, я попрошу тебя обдумать то, что я собираюсь сделать.

– То есть это не вопрос, а лишь просьба обдумать мое отношение к неизбежному, я правильно понимаю? – удивился Раш.

– Не принимай заранее в штыки. Не все мои предложения обязаны быть тебе противны. У нас были разногласия и, возможно, будут и я даже благодарен этому. Без разногласий нет развития, помнишь? Ты сам мне это говорил.

– Не тяни, Сет, раз ты все равно уже решил так рассказывай, в чем дело?

– С моей точки зрения, Вечные сделали правильный шаг, но не довели его до конца. Я хочу посетить эту планету…

– Но нам запрещено! Даже в капсуле ты не можешь туда приземлиться, – вмешался Раш и удивился, почему Флея молчит.

– Не перебивай, дослушай. Так вот, я предлагаю создать там, на планете, нашего представителя, он будет неотличим от них, они ничего не заподозрят. Но управлять им буду я, прямо отсюда из этого корабля, не нарушая никаких запретов. Вечные проделывали похожий трюк, но только они взяли самого обычного человека, я же, предлагаю создать идеальный организм, копию того Адама, что был у нас.

– Не совсем согласен с данным решением, – вмешался в разговор Зайлог. – За время вашего отсутствия, тут произошли незначительные генетические мутации и организмы лучше приспособились к окружающей среде. Я бы рекомендовал взять готовый набор ДНК и модифицировать его в том направлении, которое важно для эксперимента.

– Здравая мысль, спасибо, – согласился Сет. – В любом случае, решение уже принято, осталось лишь воплотить идею в жизнь.

– И что ты, в таком случае, ждешь от меня? – удивился Раш.

– Как что, мы будем проводить этот эксперимент вместе, и ты сам убедишься в том, что данный вид не просто мало разумен, но еще и опасен. Он угрожает не мне или тебе, он является угрозой всему живому во вселенной.

– Предлагаю, для начала, ограничить полет фантазии хотя бы размером галактики. Сет, я пока не понимаю, что именно ты задумал и конструктивных возражений у меня нет.

– Вот и хорошо, тогда я предлагаю на какое-то время оставить эту тему и вернуться к ней, как только я составлю детальный план внедрения.

– Внедрения? Так мы собираемся за ними шпионить?

– Мы собираемся их изменить, сделать лучше добрей и направить в нужном направлении.

– Звучит очень расплывчато, давай и вправду дождемся планов.

Глава 2. Планы

Несколько дней Раш вставал с ощущением неловкого испуга: “А что, если Сет сегодня пригласит меня обсуждать план?”, – Раш ждал этого каждый день, надеялся и боялся одновременно. Что, если план ему не понравится, сможет ли он возражать? Зачем его вообще привлекли к этому, почему Сет так хотел заиметь наблюдателя?

Каждое утро начиналось одинаково, а вечер заканчивался в противоположных эмоциях. С одной стороны, расслабленное “Пронесло, не сегодня”, с другой стороны, он не понимал почему так долго? Чего ждет Сет, быть может план уже давно готов и его просто “маринуют”, ждут, пока не кончится его терпение?

Периодически Раш смотрел на планету, Флея занимала его пустыми разговорами, но ничего не происходило. Войдя в рубку, он как-то заметил там Сета и решил немного потыкать его.

– Как идут дела? – начал было Раш, без особых намеков на планы, просто чтобы начать разговор.

– Дела? Ах да… Хорошо, Раш, все идет хорошо… У меня пока нет полноценной картины, я прорабатываю детали, но могу рассказать тебе в общих чертах, если ты об этом.

– Да, было бы неплохо услышать, потому как пока я питаюсь догадками…

Сет пристально посмотрел на Раша, который делал вид, что рассматривает какую-то пустыню, в которой местные жители соорудили гигантские пирамиды.

На самом деле, Раш отлично знал что это было, в те дни, что он сидел в своей каюте, не покидая ее даже для приема пищи, он впервые наткнулся на эти постройки. Они его немало удивили своей геометрией, и он попросил разъяснений от Вечного.

Однако на связь вышел не Зайлог, а Итаниум, что в тот момент находился на орбите и должен был оценивать развитие с внешней стороны. Итаниум рассказал, что это была одна из первых попыток воздействия мыслеформами.

– В качестве формы воздействия была выбрана простая геометрия, населению внушался вид пирамиды. Это внушение производилось до тех пор, пока пирамида не была возведена. Сам эксперимент проводился над многими народами одновременно, возможно когда-нибудь потом, они будут гадать над этим, но пока все удалось.

– Какова цель постройки?

– Это неважно, для нас главным являлась сама постройка, ее присутствие на определенной территории. Практическая сторона постройки определяется каждым народом самостоятельно.

– Их расположение как-то связано с воздействием? – решил уточнить Раш, потому что заметил некоторую закономерность.

– Данный фактор не был решающим, однако воздействие проводилось мной с орбиты, оно было импульсным на всех существ единовременно.

– Это делалось так же, как Нулевой передает нам свои решения?

– Более направленно, существа чувствуют, что воздействие происходит сверху, однако не могут определить какую-то сущность.

– Я так и не понял, они принимают воздействие как собственную мысль или же как внедренную?

– Как свою идею, которую им подсказали свыше.

Раш все равно не понял, как он относится к этому вмешательству, впрочем, на то он и эксперимент, нужно пробовать и проверять, а не действовать проверенными методами. Но ему понравился термин “свыше”, это можно будет использовать в дальнейшем, для понимания того, как их воспринимает местное население.

Выходит, что люди могут начать поклоняться звездам, что не самый плохой вариант, учитывая их недостижимость. Могут поклоняться луне и солнцу, что тоже неплохо, но слишком узко для развития.

– Раш, ты слушаешь? – окликнул Сет, заметив, что Раш немного отвлекся.

– Да, да… Я тут, я слушаю тебя… – растерянно произнес Раш и дабы доказать продолжил: – Ты предлагаешь имплантировать зародыша и затем управлять им, но я не понимаю, как ты объяснишь беременность?

– Никак! В этом и цель. Мы создадим иллюзию чуда с самого начал, он будет единственным и его уникальность будет только подтверждать все, что он сделает и скажет.

– Хорошо, допустим с этим разобрались. Но как ты планируешь это осуществить? Ксилонцев больше нет, а Вечные не умеют двигаться так, как нам это надо.

– Эту проблему мы планируем решить простым зондированием, для нас не составит труда, передать структуру одной молекулы ДНК на расстоянии. Вечным совершенно без разницы что модулировать в своих импульсах.

– Если нет разницы, то зачем мы высаживали тех двоих? Сгенерировали бы идеальную ДНК и отправили ее на планету, – удивился Раш.

– Мы выиграли время, никто не знал, что эксперимент займет столько лет. Я надеялся обойтись несколькими днями, не более того.

– Отлично, то есть теперь мы застрянем тут на несколько лет, пока наш новорожденный не вырастет в половозрелого мужчину, за которым пойдут другие?

– Нет, в данном случаи я планировал воспользоваться очередным временным скачком. Убедиться, что генерация прошла успешно и исчезнуть.

– Убедиться… Как мы это сделаем?

– Для этого, мы воспользуемся добровольцами. Среди населения этой планеты есть те, кто уже поклоняется богам и с радостью выполнит любое наше поручение.

– То есть, еще одно внушение? – удивился Раш.

– Скорее управление… Я намерен перехватить управление телом и произвести полную проверку. Если бы мы могли передать ДНК носителю, я бы сам имплантировал, но это невозможно.

– Ты не отправишься туда один, мы тоже должны присутствовать, – возразил Раш. – Ты, я и Флея, мы отправимся только вместе, я хочу убедиться, что все это безопасно для людей и мы не нарушаем естественный ход истории.

– Истории? – усмехнувшись удивился Сет. – Мы и есть история, Раш! Сейчас происходит то, о чем они будут спорить веками!

– Вот я и хочу убедиться, что мы делаем все правильно. Думаю, и Флея придерживается того же мнения и будет рада поучаствовать в этом событии.

Сет удивленно посмотрел на Раша, не понимая, чего именно он добивается. Что это, ощущение собственной причастности или всплеск недоверия? В любом случае, найти трех добровольцев вместо одного ненамного сложнее.

– Хорошо, втроем так втроем… – начал было Сет, но остановился. – Давайте сделаем следующим образом: встречаемся утром, перемещаемся в трех добровольцев и проверяем как у нас выходит управлять ими. После чего отправляемся на внедрение, само внедрение произойдет при нашем личном присутствии.

– Хорошо, – ответил Раш. – зачем тогда мы собирались сегодня?

– Я не предполагал, что нас будет трое. Мне нужно время, чтобы подготовить трансляторы, найти добровольцев и убедиться, что мы все можем оказаться в одном месте в одно время. Флея, ты что-то скажешь? – обратился Сет, явно намекая на то, что ему не помешала бы поддержка.

– Пожалуй я воздержусь, мне оба предложения кажутся одинаково дикими и безумными и если бы я принимала решение, а не просто наблюдала за вами, то я была бы против.

– Против чего, прости? – Сет решил ухватиться за ниточку, в надежде отказать Рашу.

– Да всего. Мне претит мысль вмешательства, удаленное зачатие, рождение какого-то особого человека, наставление людей на путь истинный, все это мне кажется бредом. Я не понимаю зачем нам это надо, кто и что хочет доказать и главное кому?

– То есть ты против самого эксперимента целиком? – удивился Сет.

– Нет, я против того, что вы тут придумали, – бросила Флея.

– Мы придумали, – поправил ее Раш. – Тут нет и быть не может тебя меня или Сета, мы решаем вместе и несем ответственность вместе. Если то, что мы сейчас сделаем пойдет не по плану, пострадают все, ну или как минимум раса Фаот.

– Что ты имеешь в виду? – испугалась Флея.

– Раш хотел сказать, что быть безучастной очень опасно, поскольку сейчас решается не только судьба подопытных, но и наша. В любом случае, до утра мы ничего не сможем сделать, а потому – предлагаю закончить наше собрание. Я пока займусь выращиванием еще двух трансляторов, а когда они будут готовы подберу нам добровольцев из тех, что будут ближе всего к месту рождения.

– Как я понимаю, помогать тебе особо не с чем? – задал риторический вопрос Раш и оглядевшись продолжил: – Ну что ж, тогда я буду у себя в случае чего – зовите, всегда рад помочь. – Раш сложил руки на груди, показывая, что все что мог он сделал, повернулся и отправился к себе в каюту.

Сет проводил его взглядом и решил не терять время попусту, а потому отправился в лабораторию, где его ждал транслятор, а еще, ему надо было запустить программу выращивания двух дополнительных.

Сам по себе транслятор не представлял ничего нового, Фаот использовали его повсеместно для вербовки разведчиков. Это была небольшая ванна, наполненная специальным гелем, в который погружалось тело управляющего, затем гель обездвиживал мышцы, вводя специальное вещество, а сигналы от нервных волокон перехватывал. В результате, все действия передавались напрямую к приемнику, которым могло являться любое живое существо, управляемое электрическими импульсами.

Для носителя, это все выглядело несколько иначе, его тело внезапно переставало ему подчиняться, он не мог позвать на помощь или хотя бы высказать удивление. Каждая мышца его тела теперь контролировалась из вне. Казалось бы, на этом можно было и остановиться, разведчик уже полностью подчинен власти управляющего, но не все так просто.

В большинстве случаев транслятор со временем начинал работать все хуже и хуже, мозг существа продолжал принадлежать ему, и он боролся. Обнаруживались иные пути управления организмом, в некоторых случаях выброс определенных гормонов обрывал связь с транслятором, иногда в организме прорастали дублирующие нервные волокна.

Опытным путем было установлено, что воздействие лучше всего работает в первые часы подчинения, но именно в эти первые часы организмом было сложнее всего управлять. Нужно было привыкнуть к габаритам, силе мышц, скорости их срабатывания, все это требовало сноровки, но Сет был опытным вербовщиком.

Как правило, он уводил жертву достаточно далеко от места первого контакта, а затем вводил в него клетки Фаот, давая им время размножиться и захватить организм целиком. После того, как организм захватывался клетками Фаот, разведчик был полностью готов.

Сейчас у него не было возможности действовать также, ему придется контролировать особь все время, им запрещено выпускать свои клетки на этой планете.

Раш вернулся к себе в каюту и принялся обдумывать все, что сегодня произошло. И так, Сет собрал нас с самого утра, чтобы рассказать о планах, Судя по тому, как Флея отреагировала в самом конце разговора, она была не совсем в курсе всего. Выходит, Сет это придумал сам и начал подготовку так же сам. Но зачем ему это было нужно?

Возможно, он и вправду сдался, и решил поправить ситуацию хоть как-то, но тогда почему он избавился от Ксилонцев? Раш слишком хорошо знал Сета, чтобы решить, что это было просто случайное стечение обстоятельств.

Присутствие Ксилонцев очень упростило бы имплантацию эмбриона, а с их скоростью, местные жители ничего бы не заметили, даже не посчитали бы нужным это видеть. Значит проблема была не во внедрении, а где-то еще, что такого теперь может сделать Сет, чему могли бы помешать Ксилонцы?

Быть может, он хотел переместиться на планету самостоятельно, и я ему помешал, предложив управлять всем вместе? Но это абсурд, ослушаться Вечных можно, но ослушаться Нулевого нельзя, если кто-то и пробовал когда-то это сделать, то его больше нет. Мы не знаем всех возможностей сознания Нулевого уровня, но с него станется исправить их появление в далеком прошлом так, чтобы их просто не стало.

Даже сейчас, все то, что мы делаем может оказаться лишь вероятностью, не реальностью, а всего лишь вымыслом Нулевого. И если ему не понравится его вымысел, то он никогда не осуществится, мы просто перестанем существовать.

Это все равно, что представлять себе в голове как бы вы сделали кораблик: вот вы берете небольшой кусочек коры дерева Айува, обрезаете его острым ножом, затем втыкаете в него две тонкие рыбные кости и насаживаете на них лепестки цветов, которые легкие и прочные и как никто другой годятся на небольшие паруса.

В тот самый момент, когда корабль уже представляется вам со всех сторон именно таким, каким вы его хотели сделать вас окликает отец и зовет есть. Кораблик моментально испаряется из ваших мыслей и больше никогда не будет точно таким, как вы его только что представили.

Вся наша вселенная это тот самый кораблик, что существует лишь в мыслях и желаниях сознания Нулевого уровня, только он несет ответственность за всю ту материю, из которой мы все состоим. Так что ему мешает передумать и сделать не две мачты, а три или одну? Или поменять цвет парусов?

Кораблик никогда не будет спорить с тем, кто его только что придумал, это просто абсурдно! Сет не мог действовать вопреки Нулевому, но тогда почему все вышло именно так, как вышло?

Раш заметил, что он стоит прямо по центру каюты и никак не может решить, что ему важнее сейчас: поспать или продумать свое поведение и отношение к тому, что они собираются сделать? Так и не определившись, он развернул монитор так, чтобы видеть его, лежа на кровати и развалившись принялся моделировать различные варианты событий.

Сет, тем временем, запустил выращивание еще двух трансляторов и убедившись, что процесс пошел как положено, лег в капсулу. В отличии от Раша, он не терзался сомнениями и точно знал, что и как будет.

Его кандидат ждал его уже два дня, благодаря нескольким легкий воздействиям, он убедился, что является избранным и все это время усердно молился, уверяя богов, что он справится с любым заданием и просил доверить ему служить на благо веры.

Глава 3. Гавриил

В тот самый момент, когда гель обхватил все тело Сета, он почувствовал, как кожу покалывает – это нормальное ощущение, когда гель начинает действовать и вот-вот все они исчезнут из области восприятия мозга. Зрение пропало, всего на мгновение и вот он уже смотрит на пламя лампы.

Перед ним стоит небольшая чаша с маслом, из нее торчит грубый плетеный фитиль из какой-то бечевки и пламя едва подрагивает на сквозняке.

– Тихо, все хорошо, я есть тот, кто исполнит волю твою, – Произнес Сет на местном языке, он его не знал, он лишь передал мыслеформу в мозг и тот сделал все за него. – Не беспокойся, я не причиню зла ни тебе ни телу твоему, ни другим людям. Я есть добро и послан к тебе творить добро, – язык странный, но вполне приемлем, подумал Сет. – В руках моих меч огненный, и я вправе творить расправу над неверными, но благими намерениями преисполнился разум мой. – Сет сделал паузу, пытаясь понять правильно ли воспринимает его носитель то, что он старается ему донести. – Позволь действовать от имени твоего, телом твоим, быть тобой в делах праведных.

Сет замолчал, прислушиваясь к ощущению тела, каждый раз внедрение вызывает панику у реципиента, он теряет контроль над всем, даже дыханием и разумно переживает за свою жизнь. Больше всего это напоминает паралич, тело перестает подчиняться, а каждая попытка использовать мышцы вызывает лишь чувство онемения.

Больше всего, Сет любил проникать по ночам, когда мозг воспринимает все как сон и даже если кто-то просыпался, то просто считал это еще одним сном, который идет сам по себе. Были даже случаи, когда мозг носителя засыпал повторно, толком не разобравшись в ситуации, но это было уже не важно.

Сет оперся на грубый деревянный стол и чуть привстал, привыкая к мышцам. Тело было неплохо сбалансировано, особь была молодой и здоровой, управлять таким телом одно удовольствие. Он сделал несколько шагов по комнате и не замечая сопротивления со стороны родного мозга удовлетворенно кивнул, этому жесту он научился у местных и тот показался ему довольно забавным.

Выйдя на улицу и быстро оглядевшись, он направился прямиком к будущей матери уникального организма. На улице было тепло, даже ночью можно было ходить без одежды и чувствовать себя комфортно. Он продвигался быстро, время сейчас играла против него, но Зайлог обещал перенести данные, как только Сет будет достаточно близко к донору.

Добравшись до неприметного дома, он сразу его узнал, изображение с разведывательных дронов было достаточно детальным. Редкий заборчик из маленьких вязанок сена, скорее просто обозначал территорию, нежели носил охранную функцию. Ворота были деревянные, но такими старыми, что почернели от времени. Тропинка была выложена булыжником прямо по земле, между камнями пробивались редкие ростки травы от чего тропа едва ли отличалась от земли вокруг.

Сет перешагнул порог дома, что считалось неприличным в данных краях, но дожидаться приглашения у него просто не было времени. На его счастье, никого больше в доме не было, быть может его бы прогнали или даже побили, будь он одет в обноски, но он был местным жителем и не самым бедным.

– Кто ты? – испуганно спросила девушка, не совсем понимая цель визита.

– Не ты ли та прекрасная дева, что обручена с Иосифом из дома Давидова? – какой неудобный язык и ужасная система именования персон, как они сами не путаются.

– Да это я, это он прислал тебя?

– О нет, возлюбленная, Господь с вами, – произнес Сет и чуть было не побелел от страха, по его мнению, это было совсем не те слова, что он собирался сказать.

– Что ты такое говоришь?

Сет, проклиная проблемы перевода попытался сформулировать мысль максимально просто, дабы донести именно тот смысл, какой собирался, а не лепетать чушь, пугая эту незнакомку.

– Не бойся, Мария, – ну хоть это вышло нормально. – Ты обрела прощение… Нет, ты обрела радость… Благодать Господа, – ужасный язык, сложнейшая грамматика и мизерный набор слов. – Ты зачнешь во чреве своем сына, родишь его и назовешь Иисусом, – откуда взялось это имя? Опять какие-то осколки разума местного организма?

– Сына? – удивилась Мария.

– Да, он назовет себя сыном Всевышнего и тот дарует ему престол Давида, предка его. Он будет царствовать вовеки и царству его не будет конца, – Сет в очередной раз вздохнул, в этот раз слова были близки по смыслу и это было не так уж плохо.

– Как же это возможно, если я мужа не знаю? – удивилась девушка.

Отлично, значит Вечный может начинать действовать прямо сейчас, никаких накладок быть не должно, по крайней мере, первенец будет тем, кто нам нужен.

– Дух святой сойдет на тебя, – как же сложно с этим языком, как объяснить имплантацию эмбриона? – И сила всевышнего осенит тебя, – это просто бред, они что не знают никакой передачи данных на расстоянии? – Посему и родится ребенок, он будет свят и будет называться сыном Божьим, – это часть фразы вышла лучше, есть хоть какой-то смысл.

Сет выдохнул, что-то да получилось, он очень надеялся, что Мария поняла его, и просто осмысливает то, что он только что ей сказал, но та не торопилась с ответом. Тогда Сет решил ее поддержать и продолжил выдавливать из себя заранее заготовленные фразы:

– Ваша родственница, Елизавета, в преклонном возрасте зачала сына, – пока все идет хорошо. – И это шестой месяц для той, о ком говорили, что была бесплодна, ибо у Бога нет ничего невозможного, – опять слишком возвышенно и громко, неужели они всегда так общаются?

– Вот я раба Господня, да будет все по слову твоему, – ответила Мария.

Сет медленно поклонился, он заметил, что это считается хорошим тоном в завершении беседы и заметил, как та теряет сознание.

Ее руки резко ослабели, а голова завалилась на бок. Сет подхватил ее легкое, практически детское тело и аккуратно опустил на землю, положив голову себе на колено. Сеанс начался, это Зайлог взялся за работу, он обещал, что все пройдет быстро и безболезненно, но как именно это будет, Сет не знал. Тело лежало неподвижно несколько минут, дыхание было прерывистым, но сохранялось все время, а потому переживать было особо не о чем.

Когда процедура закончилась, Мария едва заметно вздрогнула всем телом и погрузилась в обычный сон.

Сет коснулся ее губ ладонью, и убедившись, что все в порядке уложил ее прямо на землю. Главное теперь, чтобы ее будущий муж поверил ей и не учинил расправу над неверной супругой, и об этом стоит позаботиться как можно быстрее. Сет поднялся на ноги и отправился обратно в дом того, чье тело было ему подконтрольно. Судя по реакции мышц и координации, транслятор уже начинал сбоить и вот-вот мог потерять контроль, а следовательно, стоило поторопиться.

Добравшись до дома, он потушил лампу, лег на грубую дощатую кровать, покрытую лишь несколькими слоями измятой соломы, и отключился. Дальнейшая судьба этого несчастного Сета не заботила, он сделал все что было в его силах и будет очень хорошо, если он больше никогда не встретиться с Марией.

Оказавшись вновь на корабле, Сет с большим трудом выбрался из транслятора, тело неохотно восстанавливало контроль над собственными мускулами, кожа чесалась и зудела. Он знал, чесать было бесполезно, это лишь фантомная реакция организма. Точно так же ведет себя подконтрольное тело, когда клетки Фаот проникают в него впервые и начинают вживляться в ткани предыдущего хозяина. Этого нельзя избежать, можно лишь перетерпеть и он терпел.

Разведывательный дрон патрулировал территорию вокруг дома с такой высоты, что его невозможно было заметить без специальной техники, а с техникой у местных пока было никак. В какой-то момент он засек приближение Иосифа и Сет засуетился. Безусловно, можно было бы воспользоваться тем же самым способом, но повторное проникновение будет осуществить значительно сложнее.

Сет пристально наблюдал за тем, что будет происходить. Как только Иосиф вошел во двор своего дома, жена бросила кормить скот и побежала к нему. Сет включил передачу звука, но шум ветра и шелест травы мешал расслышать сказанное. Однако, судя по тому, как яростно жестикулировала Мария и как вел себя ее муж, разговор у них не сложился.

Собственно, чего-то подобного Сет и ожидал, но являться прежде разговора он не хотел. Пока все шло по плану, он ее не избил и не прогнал, а это уже говорило о том, что все идет по лучшему варианту развития событий. Сет дождался пока погаснет свет, и все лягут спать, а затем приблизил дрон на минимальное расстояние.

Дрон был величиной с голову человека, но передвигаясь совершенно бесшумно оставался вне поля видимости. По ночам его можно было перемещать близко к земле, не боясь быть замеченным, впрочем, даже если кто-то и заметит его, то не сможет объяснить себе, на что именно он смотрит.

Сет слышал, как Иосиф с кем-то тихонько общается:

– Нет, я не могу так поступить!

– Но она твоя будущая жена, что мешает тебе закрыть глаза на это?

– Она понесла ребенка от другого! Я не могу простить ей грех этот.

– Покуда ты уверен в грехе ее, так сверши суд праведный! Ты в праве желать смерти ее!

– Во чреве ее, дитя невинное, я не вправе судить обоих за грехи одной.

Сет слушал эту перебранку и никак не мог понять в чем смысл этих сложных речевых оборотов. Неужели правила их разговорной речи настолько жестко регламентируют положение отдельных слов во фразе? Это очень неэффективно, они больше сил и времени тратят на составление фразы, чем на ее произнесение.

– Я прогоню ее, покуда она не жена мне.

– Ты имеешь право так поступить, но тем ты обидишь и опорочишь ее.

– Не она ли сама опорочила себя, понеся от чужого? Не ее ли грех мы сейчас обсуждаем? Я стану молчать о грехе ее и люди не опозорят ее.

– На все воля Всевышнего, поступай как знаешь, но помни, за все воздастся по делам его.

Послышались шаги, и Иосиф остался один, он какое-то время ворочался в постели, но в конечном счете уснул.

Сет переключил изображение в инфракрасный диапазон и медленно двинулся через окно внутрь дома, он хотел убедиться, что жизненные показатели Иосифа соответствуют сну и можно начинать внушение. Дрон висел под потолком и чутко отслеживал дыхание и биение сердца. У Иосифа были небольшие проблемы с легкими, видимо он простудился, но это мелочи.

В тот самый момент, когда Иосиф перешел в фазу глубокого сна, Сет переключил дрон в режим трансляции и принялся разыгрывать свой очередной спектакль.

В видении Иосифа перед ним появился точно такой же человек, как он сам, он был светлый и словно светился изнутри. Свет не слепил, а скорее грел и манил к себе, Сет очень хорошо знал все уровни подсознания, которые программировали его люди и мог легко манипулировать ощущениями человека. Иосиф смотрел, не отрывая взгляда, все внимание было приковано к изображению светлого человека и Сет начал передачу данных.

– Иосиф, сын Давида, не бойся взять Марию в жены, – интересно, он правильно понял о ком я говорю? – Ибо дитя, зачатое в ней от святого духа, – кажется так Мария восприняла случившееся, пусть так и остается. – Она родит сына, и ты должен назвать его Иисусом, ибо он спасет свой народ от их грехов!

Сет замолчал, стараясь понять, насколько хорошо воспринял его Иосиф и запомнил ли он все, что ему только что сказали.

– Но согласно преданию, имя ему Эммануил, что означает “Бог с нами”.

Сет на секунду задумался, выходит Зайлог уже подготовил почву, только с именем вышла накладка, ну да ладно, какая разница как они его назовут? Он отдал команду дрону и тот моментально разбудил Иосифа. Ощущения от пробуждения были самыми приятными, он чувствовал счастье, сигнал, переданный мозгу, напрямую выбросил в кровь изрядную дозу дофамина и серотонина.

Дрон оставался недвижим и неприметен в темноте комнаты, наблюдая за тем, как Иосиф встал с кровати, подошел к окну и глубоко вдохнул свежего воздуха. Сейчас коктейль в его крови раствориться, и он захочет спать, а главное, что он запомнит все, что ему только что сказали.

Когда Иосиф мирно уснул, Сет вывел дрона через то же самое окно на улицу и отправил повыше, с глаз долой от случайных любопытных прохожих. Основная часть дела была сделана, и теперь оставалось лишь замести следы.

Раш и Флея также мирно спали в своих каютах и им было вовсе не обязательно все это видеть, это был его эксперимент, его задача и он с ней справился. А если они что-то захотят изменить, то будет уже слишком поздно.

Сет вернулся в рубку и бегло осмотрев карту, приказал всем дронам вернуться на корабль, у него было несколько минут, прежде чем они покинут атмосферу и на высокой скорости пристыкуются обратно к корпусу корабля. Он выбрал одну из самых ярких звезд, видимых с этой точки галактики, проложил курс и открыл первичное окно гиперперехода.

Когда координаты двух систем стабилизировались и можно было отправляться в путь, он связался с Зайлогом.

– У нас все готово, ты готов к временному прыжку?

– Для меня ничего не изменится, вы просто исчезнете и через несколько месяцев вернетесь обратно, поэтому я могу спросить тебя о том же: “Ты готов к временному прыжку?”

– Нет, не готов, я не знаю, чего ожидать от будущего.

– Никто не знает, Сет, такова сущность времени.

– Мне кажется, что Нулевому известно наше будущее, – с сомнением протянул Сет.

– Ему известны все возможные варианты будущего, но не все ли равно? Что лучше: ноль или бесконечность?

– До встречи Зайлог, увидимся завтра.

– Я ошибаюсь или Раш и Флея не принимали участия в этой части эксперимента?

Сет поймал себя на ощущении ступора, он знал правильный ответ и знал, что Зайлог его знает. От Вечного невозможно было скрыть ни отсутствие его коллег ни тот факт, что он сейчас молчит.

– Зайлог, зачем ты задаешь вопросы, ответы на которые ты и без того знаешь?

– Меня не интересуют факты, они скучны, меня интересовал твой ответ, и я его получил.

– До завтра, Зайлог.

– Мое завтра наступит не скоро, но я буду ждать тебя, ведь ты еще не закончил то, что начал.

Сет включил автопилот и кольцо гиперперехода, увеличившись до размеров корабля, проглотило его, переместив к далекой и очень яркой звезде. Сет не стал разворачивать корабль, дабы не провоцировать случайные гравитационные колебания, а просто любовался видом никому неизвестной звезды яркого красного цвета.

Глава 4. Иисус

Сет всегда считал галактику чем-то великим, чему он никогда не мог подобрать правильное описание. Для него все эти миллиарды звезд, танцующие в бесконечном вихре, каждая точка в этом огромном пространстве была единственной и неповторимой. Зачем Нулевому понадобилось так много пустоты и пространства, почему все устроено именно так, а не иначе, он не знал.

– Сет, что это? – тихо произнес Раш, входя в рубку и не совсем понимая пейзажа за окном.

– Это? Яркий голубой карлик, впрочем, не такой уж он и карлик, – спокойно ответил Сет, предполагая дальнейший разговор.

– Ты отказался от зачатия?

– Нет, – спокойно ответил Сет. – Давай позовем Флею, нет желания повторять все дважды.

– Я давно тут, я тоже почувствовала незапланированный маневр корабля,поэтому не утруждай себя приглашением, – Флея была не в духе, она чувствовала, что от нее что-то скрывали.

Сет отвернулся от прекрасного вида звезды и обратился к своим собеседникам:

– Все уже произошло, я имею в виду зачатие. Мы вышли из временной петли и сейчас уже слишком поздно что-то менять.

– Сколько лет там прошло? – испуганно произнесла Флея.

– Не лет, мы вернемся обратно за день до его рождения и все будет именно так, как я говорил. Мы возьмем местных жителей и направимся на встречу нашему творению.

– Откуда столько патетики, Сет? – удивился Раш.

– Просто нам надо убедиться, что все прошло хорошо.

– Почему бы тебе сразу не принять управление этой особью? – вмешалась Флея.

– Ты так и не поняла? Он может не родиться совсем или умереть при родах. Может случиться так, что пакет с данными пришел с ошибками и родится мутант не способный выжить. Может произойти все, что угодно, одному Нулевому известно, как там обстоят дела, но он не особенно делится своими знаниями, как мы знаем.

– Когда мы возвращаемся? – подвел итог Раш.

– Завтра утром.

– Но все же, почему ты решил сделать все сам? – удивился Раш, потому что ему казалось, что у них начали налаживаться отношения и теперь все опять стало как прежде.

– Потому что это мой эксперимент, это мой представитель на планете и потому именно я должен был произвести зачатие.

Раш задумчиво посмотрел на Сета и вновь почувствовал недомолвку, ответ был полон утверждений и не конфликтовал с логикой, а это значит, что он был продуман заранее и сейчас просто произнесен, как сработавшая мина, на которую он наступил.

– Пусть будет так, – тихо произнес Раш и добавил. – До завтра, Сет, надеюсь сюрпризов больше не будет, и мы окажемся там в нужное время.

Корабль продолжал парить в нескольких тысячах световых лет от планеты, которую вновь отбросили в недалекое прошлое, по велению сознания Нулевого уровня. Сам факт существования такого сознания мог бы нарушить все идеалы жителей этой планеты. Сейчас, они вынуждены как-то описывать все, что с ними происходит, придумывать своих богов и как-то разрешать противоречия в их понимании мира.

Гром и молнии, ливневые дожди и засухи, все что не поддавалось простому пониманию новорожденной цивилизации, списывалось на богов. Их предположения были отчасти верны, особенно, что касалось создания всего сущего, но многие естественные процессы приписывали богам ввиду отсутствия базовых знаний. Так вращение планеты или луны были приписаны божествам коими они никак не являлись.

Самым сложным вопросом для них был сам факт их существования, они предполагали, что их создал Бог, но кто он такой и как именно это произошло оставалось загадкой. Как это ни странно, но обрывки знаний прошли через века и сохранились в качестве кратких пересказов, они обросли вымыслом и тем, что окружало людей всегда.

Так фрукт, что Ева испробовала у запретного древа превратился в яблоко, хотя, по сути, он был совершенно иным. У него была всего одна косточка и очень мягкая и сочная мякоть, а змея превратилась в змея искусителя, хотя на самом деле это была самая обыкновенная модифицированная ядовитая змея. Змей, разумеется, никого не искушал, он вообще мало соображал в происходящем, а Раш, что стоял за всем этим, остался в стороне.

Однако, Сет оценил этот эпос и ему понравилось, что общая характеристика событий выглядела негативной, это совпадало с его точкой зрения. Сейчас, когда они будут творить очередной яркий этап истории людей, нужно будет постараться и сделать так, чтобы событие осталось положительным. Что бы там не происходило, оно обязано остаться праведным, честным и чистым до самого конца.

Сет не видел особого смысла торопить события, а потому отправился спать, завтра им предстоял сложный день, тройное управление, три ретранслятора должны будут работать как один. Он не знал, как это скажется на местных жителях, не получится ли так, что они будут все вместе управлять одним и тем же индивидом?

Никто прежде не делал то, что они собираются осуществить, а потому это было очень ответственное мероприятие, но время испытывать и проверять сработает это или нет у них не было. Такое могло сработать лишь однажды и будет глупо потратить единственный шанс на проверку и тестирование.

Утром, по корабельному времени, Сет надеялся первым оказаться в рубке, но его опередили. Памятуя предыдущий случай, когда Сет все провернул в одиночку, в рубке его уже ожидали Раш и Флея, что несколько смутило Сета, однако он сделал вид, что всё хорошо.

– Сет, я уже рассчитала прыжок, и мы можем приступать в любой момент, – отчиталась Флея, сидя перед экраном управления.

– Хорошо, Флея, надеюсь мы окажемся там в нужное время, – пробубнил Сет, обдумывая предстоящее подключение и тонкую настройку оборудования.

– Кто именно будет сопровождать нас на планете? – спросил Раш.

– Что значит сопровождать? – удивился Сет. – Мы не собираемся приземляться, всего лишь легкий контроль над несколькими не столь важными людьми, дабы не вмешиваться в естественный ход истории.

– Пока… – тихо поправил его Раш.

– О чем ты?

– Не столь важными людьми – пока… Скоро они войдут в пророчества и легенды и будут не менее известны чем первые два поселенца этой планеты.

– Рожденный после непорочного зачатия затмит их славу, не переживай за это.

– Нет Сет, не затмит, он ее создаст. Никто бы не заметил трех странных человек, что пришли к безвестной селянке посмотреть на рождение сына. Мало ли детей там рождается, и я уверен, ко многим приходят родственники или друзья, разделить с ними радость рождения первенца. – Раш внимательно посмотрел на Сета и продолжил. – Только то, что сделает этот юноша будет иметь значение. Часть его славы достанется всем, кто будет хоть как-то причастен к нему. Сет, это очень большая ответственность, их всех будут обожествлять или же проклинать, ты готов взять на себя эту роль?

– Роль? При чем тут… Мы же всего лишь отправляемся на встречу новорожденного, – удивилась Флея.

– Да, но вскоре этим новорожденным будет управлять наш Сет и только от него зависит кем он станет и чем будет заниматься, правильно Сет?

– Не будем забегать вперед, нам слишком мало об этом известно, – быстро прервал разговор Сет. – Флея, я вижу, что гипертуннель стабилизирован, отправляемся к точке.

Корабль едва заметно качнуло, когда он переместился от огромной голубой звезды к небольшой планете. Гравитационные компенсаторы работали исправно, просто нос и корма корабля какое-то время находились под действием разной гравитации и компьютер не стал компенсировать этот перепад, посчитав его лишь ошибкой датчиков.

Планета выглядела несколько иначе, чем прежде, большую часть северного полушария теперь покрывали снега, а шапка ледника на северном полюсе увеличилась в несколько раз. Однако, то место, куда они собирались, находилось близко к экватору и в это время года там было прохладно, но замерзнуть было нельзя.

Корабль вышел на геостационарную орбиту прямо над местом будущего рождения, разведывательные дроны моментально отстыковались и направились к поверхности планеты. Им требовалось отсканировать все окрестности, найти подходящих кандидатов и установить за ними наблюдение, покуда команда не примет управление и не отправится к Марии.

В этой части планеты была ночь, а потому большинство людей мирно спали в своих постелях. Использовать их в качестве посланников было бы проще, не будь они наги. Переместиться в человека и перехватить управление это просто, но оказавшись впервые в чужом теле, придется одеться, обуться, выйти из запертого дома. Все это очень нелегко сделать, даже если представлять себе, как и что делается, а проделать это впервые займет слишком много времени.

Дроны старались отыскать хоть кого-то, кто был бы на ногах в такой час и в какой-то момент им улыбнулась удача.

Это были пастухи, они охраняли стадо овец, всего в пятнадцати минутах ходьбы от того места, где планировалось рождение будущей надежды человечества, впрочем, само человечество пока еще об этом ничего не знало. Дрон висел в нескольких километрах над ними совершенно невидим для глаз, однако его стремительное снижение было заметно.

Один из пастухов, что смотрел в небо в этот момент резко вскинул руку и указал на росчерк плазменного следа, что мелькнул в небе словно метеорит. Они оба пристально уставились в небо, но так и не смогли ничего разглядеть.

– Кажется, мы нашли людей, – произнес Сет, выводя картинку с дрона на экран наблюдения.

– Эти троя? Но почему именно они? – поинтересовалась Флея, разглядывая странную одежду на предлагаемых кандидатурах.

– Во-первых им идти всего ничего до того места, а во-вторых, их троя, как нам и надо.

– Мы не дойдем, – уверенно произнес Раш. – Я и ты бывали в таких миссиях и то не сможем продержаться больше получаса, пока не начнутся сбои с ретранслятором. А Флея, в первый же раз и сразу пятнадцать минут ходьбы? Нет, надо искать кого-то другого, – разочарованно добавил Раш.

– Других нет, дроны осмотрели весь поселок и окрестности, это ближайшие неспящие особи. К сожалению, роды пришлись на ночь и Зайлог утверждает, что у нас осталось не больше часа, он отслеживает состояние Марии, но нам стоит поторопиться.

– Хорошо, а есть кто-то в ее доме? Они уж точно не спят в такую ночь?

– Только ее муж, но к нему подключаться слишком неправильно, нужно оставить кого-то из местных, если во время родов что-то пойдет не так, мы даже не сможем это распознать, а уж тем более оказать помощь.

– Мы сможем позвать кого-то… – предложил Раш.

– О! Ты слишком высокого мнения об их языке, поверь, это будет сделать сложнее чем пройти пятнадцать минут пешком.

– Сет, ты не понимаешь, пройти пятнадцать минут недостаточно, надо еще и что-то делать там, как-то действовать, что-то говорить. После пятнадцати минут прогулки в чужом теле по чужой планете мы вряд ли сможем вести себя адекватно.

Флея Сет и Раш смотрели сейчас на изображение трех пастухов, они устроились на небольшом холме, а перед ними в низине располагалась огромная отара овец. Было полнолуние и все стадо было отлично видно, а изображение пастухов, усиленное камерой видеонаблюдения, буквально светилось при лунном свете.

– Если мы не сможем воспользоваться ими сейчас и дойти самостоятельно, значит этот путь придется проделать им самим, – заключил Сет и принялся менять настройки дрона.

– Что ты имеешь в виду? – удивилась Флея.

– Сет хочет отправить их самих разыскивать Марию, насколько я понял, – ответил за него Раш, наблюдая что именно делает Сет.

К тому дрону, что уже и так был над пастухами, присоединились еще два. Сет решил, что раз пастухов троя, то и дронов должно быть три. Затем, они начали резко светиться белым светом, он был таким ярким, что затмил собой даже луну. Когда все пастухи испуганно задрали головы, дабы посмотреть, что там происходит, дроны пришли в движение. Плавно снижаясь по дуге, дабы не испугать пастухов, дроны зависли в нескольких метрах над ними и чуть снизили интенсивность свечения, заметив, что пастухи прикрываются руками и жмурятся от яркого света. Они окружили пастухов, дабы те не могли сбежать, а затем, хорошо поставленный голос произнес на местном наречии:

– Не бойтесь, я возвещаю вам великую радость, которая будет всем людям!

– Ну вот, слышал? – спросил Сет у Раша.

– Они всегда так общаются? – удивился Раш.

– Нет, но если говорит кто-то высокопоставленный с низшими чинами, то только так. Наша система проанализировала десятки тысяч бесед, записанных дронами и пришла к выводу, что это наилучший стиль изложения. Если говорить на равных, то они могут проигнорировать сказанное, посчитав необязательным к исполнению.

Тем временем дрон продолжал пульсировать светом и вещать:

– Ибо ныне родился вам в городе Давидовом спаситель, который есть Христос Господь. И вот вам знак, вы найдете младенца в пеленах, лежащего в яслях.

После чего дроны резко вспыхнули, а затем мерцая и кружась удалились ввысь, после десяти километров, они выключили свечение и вновь разошлись, продолжать наблюдение и регистрировать события.

– Мне кажется, нам стоит отправится в город Вифлеем и узнать, что там произошло, – произнес один из пастухов.

– Видимо сам Господь повелел нам это, давайте прислушаемся, – ответил второй.

Пастухи поднялись с земли и зашагали в сторону города, им было страшно оставлять овец без присмотра, но еще страшнее было накликать беду ослушавшись указания Всевышнего. Кого именно они будут искать, они не знали, но вряд ли в эту ночь родило много женщин, а крик роженицы нельзя спутать, его должны были слышать горожане.

Флея смотрела на изображение и молчала, ей показалось, что запугивать местных жителей была не самая лучшая мысль.

– Ты прав, язык очень сложный, нам придется разговаривать на нем? – уточнила Она.

– Вам нет, – коротко бросил Сет. – Я уже бывал в их теле и представляю себе, чего это стоит, вы можете просто сопровождать меня. Впрочем, все что от вас требуется, это максимально четко сформулировать мысль, которую вы хотите донести, дальше за дело возьмется мозг носителя. Но учтите, многие термины они просто не знают, старайтесь формулировать мысли как можно проще.

Дрон двигался высоко в небе, следя за перемещением пастухов и, поскольку он знал куда им следует направляться, сравнивал их маршрут с желаемым. Если бы они решили бросить все и сбежать, он бы вмешался, но пока все шло хорошо. Большая часть пути пролегала по незаселенным лугам и полям, именно это расстояние надо было сократить, а в городе уже можно было перехватывать управление и дойти до места самостоятельно.

Пастухам везло, на пути им повстречалось несколько городских жителей, и они с радостью подсказали им направление и указали как найти дом, что они ищут. Примерно через полчаса, они были уже у ворот дома, в этот момент на корабле все было готово к трансляции. Как только пастухи остановились, в нерешительности, у ворот дома, трансляторы заработали.

Когда Сет почувствовал тело своего носителя, то первое, что он увидел, стало небо, усеянное звездами. По всей видимости, пастух не устоял на ногах и рухнул на землю в момент подключения.

– Успокойся, я есть ангел небесный и пришел проводить тебя к телу Господа твоего.

Слова давались с трудом, видать носитель был сильно напуган и требовалось время, чтобы он пришел в себя и успокоился. Рядом с ним зашевелился другой пастух, кто именно находился в его облике, сложно было сказать, но сам факт управления уже радовал Сета. Третий пастух все так же лежал на земле и что-то тихо бормотал, видимо его разум отчаянно сопротивлялся трансляции, не отдавая тело в управление.

– Кто это? – удивленно произнес Сет.

– Судя по всему Флея, – ответил тот, кто пришел в себя вторым. – Мы можем ей как-то помочь?

Они разговаривали на своем языке и даже если бы кто-то услышал их речь, то не понял бы ничего из сказанного. Время опять начало работать против них, с каждой минутой Сет и Раш теряли контроль над телом и хоть сейчас это было не особенно заметно, процесс шел неумолимо.

– Флея, ты можешь подняться? – произнес Раш, поддерживая тело третьего пастуха и помогая ему встать на ноги.

– Могу, но я не чувствую тела, – испуганно произнесла она.

– Это нормально, просто обопрись на посох, так тебе будет легче, – произнес Раш и протянул ей палку, которую выронил ее носитель.

– Идемте, время не ждет, – быстро бросил Сет и распахнул ворота дома, в который Мария сбежала со своим мужем, когда была беременна. – Это не их дом, они тут гости, а следовательно мы должны искать их в какой-нибудь маленькой постройке.

– Там что-то светится, – произнес Раш, указывая рукой в сторону небольшой лачуги, скорее всего предназначенной для хранения сена.

Сет шел первым, за ним ковыляла Флея, опираясь на посох и с трудом переставляя ноги, а позади шел Раш, он пытался следить за тем, чтобы Флея не упала и в случае чего хотел подстраховать ее.

Подойдя к постройке, они заметили там Иосифа и его жену Марию, одеты они были по-простому, а их новорожденный ребенок укутан в полотно ткани. Вокруг было довольно грязно, видимо роды проходили тут же, а Иосиф держал в руках кувшин с водой, помогал отмывать младенца, а заодно и собственные руки. Не всякий муж способен принять роды у своей жены, но в этот раз все прошло хорошо.

– Мы есть посланники Господа, он возвестил нас о рождении Христа и повелел разыскать дом ваш, – произнес Сет, чувствуя, как носитель видя все это восхищается событиями.

– Призываем вас назвать дитя ваше именем Иисус, как повелел вам ангел, – вмешался Раш, понимая, что его носитель сгорает от желания выговорится и вот-вот перехватит управление.

Они беседовали, стараясь успокоить этих двоих и донести до них, что их ребенку ничего не угрожает. Само собой, нельзя было вывалить на этих несчастных всю правду, что на орбите находится огромный крейсер способный сокрушить любую армию, а в небе постоянно патрулируют разведывательные дроны и не допустят, чтобы с ребенком что-то случилось.

Стараясь говорить, как можно проще удалось объяснить, что ангелы будут присматривать за ребенком и матерью его, а потому им можно не опасаться бед и гонений. Но вырастить и воспитать его придется Иосифу и Марии, что само по себе выглядело вполне закономерно.

Когда они объяснили все, что требовалось, Сет обернулся к Раш и Флеи и коротко произнес:

– Уходим, пора.

После чего они вышли на улицу, дошли до ближайшего дерева и расположились под ним. Все это время они сохраняли молчание, стараясь сосредоточиться на управлении телами, которые уже перехватывали основные функции, отчего Флея начала очень часто и испуганно дышать и того и гляди закричит.

Сидя под деревом, они спокойно объяснили носителям, что они были избраны, как вестники великого события, и должны хранить тайну об этом. Что им ничего не угрожает и все, что они увидели было не сном, а их деянием. После чего трансляторы отключились, и вся команда вновь оказалась на корабле.

Тела зудели, а мышцы неохотно подчинялись, нужно было время чтобы прийти в себя и отдохнуть.

– Сет, как ты планируешь управлять этим младенцем на протяжении долгого времени? – полюбопытствовал Раш, чувствуя себя ужасно уже после часа пребывания в чужом теле.

– Он генетически модифицирован, его нервная система изначально рассчитана на удаленное управление, – попытался объяснить Сет.

– То есть, с ним будет легче?

– Разумеется, именно поэтому мне и понадобилась имплантация. Каждая его клетка это приемник, готовый в любой момент подчиняться моим желаниям. Это не совсем человек, но он выглядит как человек и может вести себя как человек, если меня нет в его теле.

– То есть он изначально рассчитан на то, что им будут управлять? – поразилась Флея. – Но разве это допустимо? Это же самое прямое вмешательство.

– Нет, поскольку в нем нет ни единой клетки от людей или Фаот, мы имеем полное право распоряжаться этим телом как захотим. По сути, это всего лишь инструмент, он нужен нам для того, чтобы я мог общаться с людьми.

– И, о чем же ты планируешь с ними беседовать? Ему несколько часов отроду, ты не боишься, что они просто не станут слушать такого юного человека?

– У нас будет время, главное, что он уже рожден.

Глава 5. Детство

На следующий день, Сет и Раш, стоя у экрана что передавал изображение с разведывательного дрона, обсуждали дальнейшие действия. Раш отвратительно спал, сказывалось отсутствие долгой практики по управлению чужим телом и, как это часто случалось у новичков, мучался фантомными сновидениями.

Его посещали ужасы, что преследовали каждодневно того пастуха к которому он подключался. Сперва ему приснился голодный год, в который ему пришлось зарезать большую часть отары и даже так им пришлось растягивать еду как только возможно, дабы выжить всей семьей. В тот год нашествие саранчи уничтожило поля и часть овец быстро раскупили на мясо, но за те деньги было невозможно найти хлеба или другой еды.

Затем ему снились набеги воинов, кем именно были те воины, Раш не разобрался, однако, проснувшись в состоянии ужаса, он долго не мог оправиться и уговорить себя, что это всего лишь сон и ему ничто не угрожает.

В то же время Флея и вовсе не смогла уснуть, она всю ночь провела в рубке, потому что каждый раз, как только она закрывала глаза, ей виделась планета. Она бродила по ней в поисках людей, пищи и воды, но вокруг была ночь, незаселенные луга, и пустынная степь.

Пейзаж не выглядел страшным, но после того как Флея проходила по нему несколько часов и проснулась с четким ощущением смерти от обезвоживания, он начал ее пугать. Каждый раз, как только она засыпала и вновь видела бескрайние просторы пустоши, она просыпалась от страха.

Попробовав несколько раз уснуть, она, в конце концов, сдалась и отправилась в рубку, ей нужно было просто отвлечься и позволить ложным воспоминаниям утихнуть.

Каждый раз, когда транслятор передавал сигналы с корабля на планету, он также передавал все чувства и ощущения обратно на корабль.

Иногда очень сложно было отделить настоящие ощущения от внутренних переживаний закованного в голове разума, из-за чего его метания и самый ужасные страхи передавались тому, кто управлял телом. Неподготовленный мозг накидывался на эти новые ощущения как голодная псина на свежий кусок мяса и проглатывал их не жуя.

Сет был более устойчив, его большой опыт работы вербовщиком благоприятно сказался на его психической устойчивости. Его транслятор ничем не отличался от других, а вот мог работал иначе. Вместо того, чтобы впитывать все как губка и затем мучить своего владельца выдуманными картинами жизни, мозг Сета просто рассматривал их как забавное кино.

Ему было все очень интересно, но только в моменте, здесь и сейчас, а когда связь с транслятором прерывалась, он тут же выкидывал весь этот хлам за борт. Сет так часто проводил вербовку и успел побывать в таком количестве разных тел, что его уже ничего не удивляло и не пугало. Самые страшные кошмары одной расы, как правило оказывались нормой для другой, а потому, мозг просто не рассматривал проблемы других видов как проблемы вообще.

– А где Флея? – вскользь спросил Сет, оглядывая рубку.

– Надеюсь, что спит, – ответил Раш, помешивая бодрящий коктейль в высоком металлическом стакане. – Она не могла ночью уснуть, сидела тут, рассматривала пейзажи и перечитывала отчеты Вечных.

– Нашла что-то интересное?

– Не знаю, я не спрашивал, но судя по ее увлеченности, там все было интересное. Кстати, Вечные всю дорогу вели политику обожествления и создания религий. Видимо феномен религий им показался очень забавным и открыл обширное поле для исследований, кто знает.

Но Сет знал, почему Вечные так делали, ведь это он попросил их подготовить почву под будущее пришествие мессии. По его версии, люди должны были быть готовы к тому, что Бог существует и всесилен, по крайней мере на низком уровне. Он может дать то, чего не могли сделать люди, его деяния должны выглядеть настоящим чудом по сравнению с тем, что они привыкли считать обыденностью.

– Сет, когда ты планируешь первое посещение? – спросил Раш, отвлекая его от воспоминаний.

– Сегодня, я думал ты и Флея тоже присоединитесь, но, судя по всему, ей не очень понравилось пребывание в чужом теле.

– Мне тоже, сегодня я не смогу, очень плохо спал. Но через несколько дней с удовольствием подстрахую тебя в этом.

– Я думаю, страховка мне не понадобится, не так уж там все плохо, просто побудь тут, понаблюдай с дронов, мало ли что.

После этих слов Сет включил общий обзор, который состоял из изображений сразу нескольких дронов, что сейчас барражировали высоко в небе. Судя по картинке, вокруг все было по-прежнему, отару овец уже угнали пастись на другое пастбище, а народ медленно плелся по улицам небольшого города по своим делам.

Дом, в котором сейчас прибывали Мария и Иосиф, ничем особо не отличался от других, однако к нему стекались тонким потоком горожане. Молва о непорочном зачатии разошлась по округе, как и планировал Сет, и народ воочию желал лицезреть чудесного младенца.

О чем именно шла речь, Раш разобрать не мог, дроны передавали звук, и система даже пыталась переводить местную речь, но ей это давалось с большим трудом. В основном желали здоровья и богатства, некоторые упоминали Бога, видимо считая, что это очередное чудо.

Откуда они могли знать, что раньше они называли этим именем огромную глыбу разумного камня, а сейчас колонию разумных одноклеточных в теле пришельцев с других планет. Впрочем, их знания о звездах и планетах были столь ущербны, что даже реши Раш рассказать им правду, они бы его не поняли. В лучшем случае высмеяли бы, но скорее всего сочли сумасшедшим.

Чтобы понять что-то великое, необходимы знания о меньшем, а у этих людей не было даже самых простых знаний. Как можно им объяснить, что такое генетическая модификация, если они не знают основ биологии, химии и физики? Единственная наука, которая хоть как-то развилась, была математика, но, а там успехи их великих умов оставляли желать лучшего.

– Раш, ты готов? – раздался голос Сета в рубке, видимо он уже лежал в геле транслятора и не мог общаться напрямую.

– Да, обстановка спокойная, можешь приступать, – при этих словах он снизил дрона и расположил его таким образом, чтобы можно было видеть младенца. – Сет, ребенок только что проснулся, Мария идет его кормить.

– Отлично, значит можно будет поупражняться в динамике управления телом.

Какое-то время ничего не происходило, младенец орал, широко раскрыв рот и закрыв глаза, а Мария быстро развязывала свои одежды, дабы покормить и успокоить его.

В одно мгновение младенец умолк, открыл глаза и принялся ими вращать во все стороны. Его руки по-прежнему двигались хаотично, казалось, что он пытается что-то схватить, но у него не получается. Когда же Мария прижала его к груди, то младенец не мешкая раскрыл рот и принялся качать головой из стороны в сторону. Было видно, что что-то определенно идет не так.

Рашу на мгновение показалось, что это может быть сбой в программировании приемной части. Клетки могли каким-то образом мутировать во время роста в теле человека, и теперь Сет не сможет с ними соединиться так, как планировал, но все оказалось значительно проще. Когда маленький Иисус отвернулся от груди и вновь принялся истошно орать, Мария ощупала пеленку, положила его в сплетенную из соломы кроватку и отправилась в дом.

Младенец переключался то на дикий крик и плачь, то замолкал, словно все хорошо, быть может, подключение Сета вызывает в нем болевые ощущения, тогда все объяснимо. Когда Мария вернулась с новой пеленкой и принялась перепеленовывать младенца, Раш все понял. Он уже догадался, что это было обычное проявление тела человека, он был мал и неопытен, а потому не мог сдерживать свои естественные рефлексы. Сет же, пытаясь перехватить управление над всем телом, скорее только мешал его естественному обучению и накоплению опыта.

Младенец успокоился и когда оказался в сухом одеянии, принялся с усердием сосать грудь, что немало удивило Раша. Неужели Сет разобрался с управлением, и вот-вот юный мессия заговорит? Но вместо этого он услышал, как кто-то шагает по коридору в рубку.

– Ничего не вышло, – с досадой произнес Сет, обтирая тело и лицо салфетками от остатков геля. – Его тело просто не готово принять разум.

– В смысле как это не готово? Он не будет разумным существом? – удивился Раш, внезапно вспомнив старый спор с Сетом по поводу разумности.

– Будет, когда-нибудь обязательно будет, но не сейчас.

– Что-то не так с приемной частью? – продолжал допытываться Раш.

– Нет, просто недоразвитый мозг. Он ничего не умеет, тут не до пророчеств. Даже если я перехвачу полное управление, это ничего не даст.

– Почему?

– Его тело должно само научиться выполнять команды мозга. Он должен научиться ходить, говорить, выучить язык, должен уметь работать руками. Всему этому я не могу его научить, будучи в нем.

– И что же ты предлагаешь, очередной временной сдвиг?

– У нас просто нет другого выхода, Раш. Мне нужен взрослый, подготовленный к нелегким условиям жизни организм, а не заготовка человека, которая мочится в любое удобное для него время.

– Сколько у них средний возраст смертности сейчас?

– Зайлог, в каком возрасте они предпочитают умирать? – чуть громче произнес Сет, будучи уверен, что Вечные ни на секунду не оставляли эксперимент без контроля.

– Примерно в сорок лет, – моментально послышался ответ Вечного.

– Хорошо, заложим пять лет на то, что этому юноше может просто не повезти и его генетика окажется не самой лучшей для местных условий. И еще лет пять на то, что мы собираемся сделать.

– Ты хочешь оставить его вот таким? На целых тридцать лет?

– Есть возражения?

– Да, есть! Это же не Эдем, его могут убить в любом возрасте, он может умереть от болезни или голода. Давай будем хотя бы изредка его навещать.

– Хм… – протянул Сет. – В начале мне казалось, что ты не разделяешь моих идей и не ратуешь за этот эксперимент.

– В начале мы не создали человека, который способен изменить человечество, до этой точки мы легко могли отказаться от всего, что ты придумал и это никак не отразилось бы на них. Сейчас уже слишком поздно, точка невозвращения пройдена. Теперь я хочу, чтобы все закончилось правильно, так как надо, не самотеком, не как попало.

– Что ты имеешь в виду под “как надо”? Я не позволю тебе использовать транслятор, его клетки очень точно настроены на меня, и ты можешь просто все испортить.

– Я и не собирался, Сет, успокойся. Иисус это твой представитель на этой планете, я же могу выбрать себе любого другого, не вижу особой разницы между ними, если честно.

“Главное, чтобы они ее видели”, – подумал Сет, но вслух ничего не сказал.

– Когда ты предлагаешь вернуться?

– Через год или два.

– Нет, – отрезал Сет. – Так нам потребуется слишком много временных сдвигов, а я не хочу беспокоить Нулевого попусту. Через год ровным счетом ничего не изменится, он все так же будет мало разумен и внедрение не принесет плодов.

– Может быть через пять? К тому времени он уже научится ходить и говорить.

– Через двенадцать, – произнес Сет чуть помедлив. – И даже этот срок я считаю неимоверно малым, но мы проверим как работает управление, ровно через двенадцать лет.

– Когда мы собираемся уходить в прыжок? – успокоившись уточнил Раш.

– Как только проснется Флея, она равноправный член нашей команды, и мы должны посоветоваться с ней.

– Да? Но когда ты проводил имплантацию, тебя этот момент никак не заботил…

– В тот раз все было иначе, там я мог справиться сам, теперь же мне нужен помощник, тот, кто сможет контролировать процесс и отслеживать реакции.

– Зачем все это?

– Мы готовим к выходу в свет величайшего человека, его слова будут цитировать веками!

– Но он не совсем человек, Сет.

– В данном случае – это совершенно не важно. Он будет много перемещаться, много говорить, его речь должна быть максимально понятна местным. Кстати… Зайлог, почему в твоих записях так сильно разнится возраст?

– Долгое время, они вели исчисление времени жизненной функции в месяцах и отмечали каждый прожитый месяц. Затем, некоторые перешли на празднования раз в год, мы посчитали это более логичным и перешли на новый способ исчисления.

– А как вы сами отличаете в какой системе счисления велся счет?

– Никак, нам это не важно, все записи хранятся последовательно, и мы можем отследить любой момент жизни.

– Любого существа? – вмешался Раш. – Вы храните историю каждого существа на этой планете?

– В общей сложности мы отслеживаем около пяти миллионов особей, это далеко не все живые существа, однако мы стараемся фиксировать наиболее малочисленные виды, в том числе большую часть людей.

– Всех людей? – с нажимом спросил Раш.

– Нет, только ключевые фигуры, кто входит в их число, мы определяем по степени влияния на других. Если особь взаимодействует с десятью или больше человек мы начинаем запись и анализ его жизни.

– Раш, к чему ты ведешь? – подозрительно поинтересовался Сет.

– Что будет, когда наш парень поведет за собой сотни, а затем тысячи? Зайлог со своими парнями будет записывать каждый чих, каждое его слово!

– Не вижу ничего в этом плохого… – непонимающе пробубнил Сет.

Раш пристально посмотрел на Сета, будто оценивая, стоит ли с ним делиться своей догадкой.

– Хорошо, – неожиданно весело согласился Раш. – По крайней мере, у нас будет полная история развития этого феномена.

Сет подошел к обзорному экрану и запустил расчет удаленного прыжка. На этот раз он решил отправиться к какой-нибудь небольшой и малозаметной звезде, к такой, какую нельзя было бы увидеть, просто задрав голову к небу.

Компьютер быстро обнаружил стабильную звезду по выбранным параметрам и раскрыл прицельное окно прямо перед носом корабля. Звезда была столь тусклой, что ее свечение едва пробивалось через плотный покров окаменелых пластин на ее поверхности. Сет стабилизировал выход относительно звезды и мельком взглянув на Раша отправил корабль в полет.

Сознание Нулевого уровня не надо было упрашивать или простить что-то сделать, сложно даже представить, что должно произойти, чтобы он не догадался как поступить. Как только гиперпереход закрылся позади корабля и пространство приняло свою прежнюю форму, экспериментальная система вновь была вырезана из вселенной и время побежало вперед.

Несмотря на то, что ночное освещение практически отсутствовало и сотни глаз наблюдали движение звезд, никто не мог заметить мчащихся звезд. Это казалось невозможным, но Нулевой мог сделать все, что только можно представить. Ему не нужно было соблюдать законы, он их писал, он мог делить на ноль, создавать звезды и черные дыры, для него не было запретов.

Глава 6. Пасха

Когда большое количество людей решает что-то изменить, им всегда необходим план. Нужно понимать, как искать соратников, как привлекать людей на свою сторону, тех, кто потом будет массовкой. Но самое главное, нужно правильно разработанная идея.

Необходимо знамя, которое понесут страждущие перемен, какой-то понятный и доступный всем смысл, фраза или понятие. Слова должны быть простыми, чтобы все могли их понять, а идея нерушимой и очевидной. Очень сложно осуществить революцию, когда народ не понимает в каком направлении нужно идти.

Если бы в те времена появился человек, призывающий всех законодательно закрепить скорость света как постоянную величину, за ним бы никто не пошел, его бы попросту сочли сумасшедшим. Идеи всегда должны быть на одном уровне с теми, кого собираются призвать в соратники.

Сет был мастером вербовки, но он всегда использовал свои природные свойства, от него требовалось лишь заполучить жертву на короткое время, а дальше мельчайшие частички расы Фаот сделают свое дело. Сейчас же ему предстояло действовать намного тоньше, он должен был вселить в умы людей идею, сделать их буквально одержимыми, без единого физического контакта.

Вечные оказали ему медвежью услугу, подкинув святые заповеди этим несчастным, теперь он вынужден был действовать в ограниченных рамках, но это его не пугало. Это было неудобно, но он отлично помнил их старый разговор с Раш, когда тот упрекал его в том, что он хочет сделать из новой расы Равных.

Разумеется, управлять миллионом человек он не сможет, даже если вырастить на корабле гигантский и мощнейший транслятор, он попросту не выдержит такой нагрузки. Порой, управление двумя особями одновременно, приводило к недолгому помешательству, Сет лично не пробовал, но присутствовал при таком эксперименте.

Бедолагу вытащили из транслятора силой, и он еще несколько суток никак не мог понять кто он на самом деле, постоянно путая свою настоящую личность и те две, которыми управлял.

Свод правил Вечных укладывался в общие устои Равных и если бы Раш был внимательней, то давно бы заметил, что не только минус на минус дает плюс, но и плюс на плюс, порой, дает минус.

Если бы законы, переданные Вечными, в один момент начали работать и все принялись им беспрекословно подчиняться, общество взлетело бы в развитии, но лишь ненадолго. Так, перед самой смертью, больные чувствуют себя лучше, организм сдается, прекращает борьбу и дает пару дней прежней жизни измученному болезнями телу.

После такого подъема неминуемо наступит крах. Резкое процветание высосет все соки жизни из общества, заставит его пожертвовать последним, что у него есть и выбросит все это на ветер. Когда люди осознают случившееся, когда они поймут куда катится их шар мира и стабильности, будет уже слишком поздно.

Сет рассматривал все возможные варианты событий, пытаясь понять, что именно ему предстоит говорить и вкладывать в головы этих милейших наивных созданий.

Рано утром, по корабельному времени, Сет запустил систему автоматического расчета координат и принялся корректировать маршрут. Он надеялся закончить прежде, чем к нему присоединятся Флея и Раш, но не успел. Первой в рубке оказалась Флея, она уже нормально себя чувствовала, а потому, как только увидела изображение на навигационном экране, быстро догадалась, что происходит.

– Мы что, опять уходили во временной карман? – скорее утвердительно, нежели вопросительно поинтересовалась она.

– Да, по настоянию Раш, мы пропустим немного времени, прежде чем начнем следующую фазу эксперимента.

– Сколько месяцев прошло на планете? – уточнила Флея.

– Сто сорок четыре месяца, это ровно двенадцать лет. Мы решили, что так будет проще отслеживать и контролировать изменения.

– Так много? А ты уверен, что с ним по-прежнему все хорошо?

– Разумеется, ведь на планете остались Вечные, они не позволят уничтожить наш уникальный объект.

– Я не об этом… Он там живет обычной жизнью, общается с обычными людьми, он не перестанет обладать особыми возможностями, которые ты в него заложил при создании?

– Флея, нельзя изменить генетику, понимаешь? По сути, он совершенно иной вид животных, это не характер или воспитание, это просто другие клетки, которые ведут себя иначе. Чем бы они его не кормили и не поили, он останется тем же самым человеком, каким и был.

– Тогда почему ты не переместился прямо сейчас?

–А… Тебя же вчера не было… – с тоской протянул Сет, осознавая сколько ему придется повторять. – В общем там все сложно, тело еще не готово, он неуправляем, не знает языка, ничего не умеет делать. В общем – было бессмысленно.

– О! Флея, ты сегодня с нами? – радостно воскликнул Раш, появившись в рубке и мельком взглянув на обзорный экран. – Когда прыжок, Сет?

– Раз вы все собрались, то предлагаю приступать.

Флея принялась за стабилизацию окна выхода относительно удаленной планеты и когда все было закончено, отдала приказ на перемещение. Корабль едва заметно качнулся и оказался в нескольких сотнях километров над поверхностью планеты.

Дроны моментально отстыковались, принимаясь за свое привычное дело, поиск и отслеживание целей. Сейчас им было проще ориентироваться, клетки их подопечного работали как радиомаяк, достаточно было послать в сторону планеты правильный импульс и все его тело моментально отвечало обратно “я здесь”, ориентируясь на этот ответ, дроны без труда могли найти Иисуса в любой точке.

– Чем они занимаются? – удивился Раш, глядя на картинку, передаваемую с дронов.

– Судя по всему, у них какой-то праздник, слишком много людей, но при этом они не дерутся друг с другом, следовательно – это не война, – высказал свое предположение Сет. – Мне кажется, мы можем приступать к испытаниям.

Сет приказал дронам следовать за объектом, а сам отправился к транслятору, необходимо было поменять настройки и проверить как работает его задумка.

– Флея, останься тут, – попросил Раш. – Нам нужен кто-то на корабле, кто сможет в любой момент среагировать, если ситуация вдруг изменится. Помни, самое главное это наш объект, если увидишь, что к нам приближаются вооруженные люди, постарайся их задержать.

– Каким образом? – удивилась Флея.

– Да, по сути, любым… Зайлог, ты сможешь ей помочь, в случае чего?

– Безусловно, мы в достаточной мере накопили знаний о том, что пугает местное население и вы можете на нас рассчитывать, – отозвался Вечный, чей взор ни на секунду не отвлекался от происходящего.

Раш вошел в лабораторию в тот самый момент, когда Сет погружался в гель транслятора. Его тело уже приняло расслабленное положение, и он не фиксировал происходящее вокруг, сейчас он стал целиком и полностью тем юным дарованием, что до сих пор жило своей жизнью там, на далекой планете.

Подойдя ко второму транслятору, Раш выбирал себе жертву из тех, кто был поблизости и наиболее выгодным кандидатом ему показался вооруженный воин. Так он мог оставаться немногословным и следовать за Сетом везде, где пожелает.

Сет уже принялся за работу, а потому, Раш спокойно нацелился на своего носителя и погрузился в соседний транслятор. Теперь вся надежда была на то, что у Сета получится соединиться как надо.

Оказавшись в теле, Раш первым делом поднялся на ноги, его визит стал неожиданным для носителя и тот потерял сознание. Встав и отряхнувшись, он проверил короткий меч, что висел на поясе и принялся выискивать в толпе знакомый профиль.

– Не меня ли ты ищешь? – раздалось позади.

Раш обернулся и обомлел, Иисус выглядел идеально, у него были правильные черты лица, его голос был чист и произносил каждый звук именно так, как он и должен был звучать. Все это чувствовал не сам Раш, безусловно, для представителя расы Фаот даже количество рук и ног у объекта не имели значения, ощущение транслировал разум того несчастного, который потерял контроль над телом и вынуждено превратился в наблюдателя.

Раш осмотрел юношу с ног до головы и коротко кивнул, этот жест ему так же подсказал внутренний голос.

– Пройдем в прохладу храма, тут людно и суетно, – произнес Сет все тем же голосом и не мешкая зашагал в сторону высокого здания.

Раш последовал за ним, изредка оглядываясь и непрерывно держа руку на эфесе. Со стороны могло показаться, что он охраняет этого юношу или же напротив, хочет его убить, подбирая момент, когда никто не будет на них смотреть.

В храме было прохладно и темно, войдя с улицы глазам требовалось время, чтобы привыкнуть и начать различать хоть что-то, помимо горящих ламп и редких факелов. Пахло маслами и какими-то благовониями, Раш прикрыл глаза и досчитал до двадцати, запоздало понимая, что произносит цифры вслух.

Сет прошел в центр храма, уселся на пол и принялся что-то бормотать, судя по всему, так должно было выглядеть общение с богом, по местным представлениям.

– Молодой человек, что привело вас в храм божий? – раздался голос служителя, который медленно и сопаской приближался к Сету.

– Я есть сын божий и пришел в дом отца моего, дабы нести добро и слово божие людям, – ответил Сет.

Раш подошел поближе, поскольку с его точки зрения Сет хотел сказать что-то иное и у него опять не вышло преобразовать мыслеформу в правильные слова. Но священник отреагировал совершенно неожиданно, он подошел, упал на колени и поцеловал руку Иисуса. Это было столь неожиданно, что Раш вначале думал встать на защиту, принимая выпад священника за атаку, но вовремя остановил руку с кинжалом.

– Оглянись кругом, миром правит сила и дерзость, происходит все покуда человек по природе своей грешен, – продолжал говорить Сет.

– Что же мне делать? – испугавшись спросил священник.

– Служить господу своему не ведая сомнений, будь чист сердцем и помыслами и откроется тебе истина. Да попадешь ты в царствие господне, когда дни твои будут сочтены, – слова лились словно мелодия, даже Раш перестал осознавать, что перед ним не юноша двенадцатилетний, а хорошо знакомый и умудренный опытом Сет.

– А что же мне делать? – спросил Раш, видя, что разговор затягивается, но в отличии от Сета он не может пребывать в теле воина долго.

– Ты, воин, довольствуйся жалованием, не возжелай большего чем должно, выполняй что приказано и будь честен перед господом.

Раш внимательно посмотрел на Сета, пытаясь понять, что происходит. Это он так вжился в роль или просто не может говорить проще, дабы не выдавать своей истинной природы.

– Будь честен… Значит, я возвращаюсь, а ты, как закончишь тоже выходи, – пробормотал Раш, стараясь, чтобы его услышал только Сет и побрел к выходу, если бы не тот первый опыт, ему не удалось бы произнести столь простую фразу.

Надо найти место поспокойней и усыпить бедолагу перед отключением, подумал Раш и сворачивая на все более узкие улочки нашел такой уголок. Сев на землю, он облокотился спиной о стену и расслабился, проверяя, что тело никуда не свалится, если он оставит его в таком положении. Раш закрыл глаза и приказал сознанию уснуть, после чего убедил носителя, что все, что было в храме ему просто приснилось.

Транслятор распознал мысленные указания и отключил связь, некоторое время тело привычно покалывало, пока Раш растирал конечности и обдумывал что же делать дальше. Он мельком взглянул на транслятор, в котором лежал Сет, дабы убедиться, что он общался именно с ним, а не с юным отроком из местного населения.

Флеи поблизости не наблюдалось, видимо она все так же была в рубке и смотрела за экспериментом свысока, в прямом смысле этого слова. Вряд ли ей удалось разместить разведывательный дрон внутри храма, а значит, все что происходило там, она видеть не могла. Раш быстро избавился от остатков геля и переодевшись отправился в рубку.

– Раш? Где ты ходишь, давай сюда быстрее, – выкрикнула Флея, как только заметила его.

– Что-то не так с Сетом? – испугался Раш и бегом приблизился к экранам.

– Наоборот, он рассказывает им как все устроено, а они слушают его, раскрыв рты. Никогда не видела, чтобы прописные истины так сильно воздействовали на умных людей.

– Что именно он им успел рассказать? – уточнил Раш.

– В основном у них были вопросы по первой стадии эксперимента, о том, что и как было сделано, откуда появился человек, и все такое прочее. Зайлог помогает в те моменты, когда вопрос касается промежутков, где нас не было.

– Зайлог? А он то, как там оказался?

– Он не там, он вещает сюда, а Сет просто его слышит, как суфлер, понимаешь?

– Так он и нас выходит слышит? – удивился Раш.

– Ну разумеется. Сет, подними обе руки, надо проверить коммуникативность! – громко произнесла Флея и не успел Раш повернуться, как на экране юноша резко взмахнул руками. – Вот, видишь, он все слышит.

– Сет, как долго ты планируешь там пробыть? – поинтересовался Раш, не особо надеясь на разобрать ответ этим запутанным языком.

– Покуда я вправе, буду подле дома своего вести беседы и наставлять людей.

– Не уверен, что я правильно понял, – пробормотал Раш. – Но, судя по всему, он будет там пока его не выгонят.

– Да, мне тоже так показалось, – вторила ему Флея. – Дело дрянь, это может произойти и через неделю, и через месяц.

– А он продержится месяц? – усомнился Раш.

– Судя по качеству синхронизации, он и год продержится, обрати внимание, все их ритмы полностью совпадают, – Флея переключила экран и стало видно, как транслятор обрабатывает данные.

Судя по графикам, они оба находились в полном симбиозе, мозг Сета не принимал ничего лишнего, а только сенсорные данные. Он видел слышал и чувствовал все, что происходило там с телом этого двенадцатилетнего парня. В свою очередь передаваемые команды не встречали никакого сопротивления.

Обычно носитель противился тому, что с ним делают, пусть даже нехотя, но его мозг стремился самостоятельно управлять телом. Но при таком раскладе, Сет сможет управлять им вечно, особенно учитывая филигранное исполнение команд каждой его клеткой.

Все, кто сейчас собрался в храме, смогут прожить еще лет двадцать, быть может тридцать. Они будут болеть, их иммунная система обучается каждый день, но умеет бороться только с малым спектром болезней. Сет же, создавая свой прототип, использовал все возможности генной инженерии. Любая болезнь, какую только можно себе представить, будет уничтожена в теле в тот самый момент, как только окажется в нем.

Все клетки его организма являются идеальными, и его внутренние защитники способны уничтожить всех, кто хоть на одну молекулу отличается от идеала.

Раш и Флея наблюдали за ним целый день, в то время как дроны тщательно следили за его семьей. Давид и Мария отправились домой пешком, вместе с другими родственниками. Безусловно, они заметили пропажу своего сына, но людей было много, и они посчитали, что он идет где-то с родственниками. Однако, когда он дважды пропустил прием пищи, наступило время волноваться.

Мария пошла к тем, что шли позади, а Давид поспешил вперед, разыскивая сына. Когда они осознали, что его нет среди идущих, то решили вернуться обратно.

Флея и Раш не торопились поднимать панику, Сет чувствовал себя хорошо, а его родителям еще минимум день пути обратно. Однако, их удивляло то, с каким упорством люди сходились к храму и внимали его словам.

Раш даже провел полный анализ звука, чтобы убедиться, что это не какое-то гипнотическое воздействие, а просто голос, но ничего подозрительного не нашел.

– Зайлог, подскажи, было ли что-то такое, чего эти люди не знали прежде, о чем им поведал Сет?

– Несущественное уточнение, – раздалось в эфире и Раш недопонял, как относится к этой фразе.

– Мы не имеем право вмешиваться в их судьбы, не можем передавать знания или технологии, было ли что-то выходящее за рамки допустимого?

– Раш, мы передали им знания об их сотворении, безусловно это была та информация, которой они прежде не обладали.

– Меня лишь волнует, не пойдет ли эксперимент наперекор Нулевому? – уточнил Раш.

– Несущественное уточнение, – вновь пророкотал Зайлог.

Когда родители Иисуса вернулись в Иерусалим, первым делом они отправились туда, где жили во время праздников, а затем принялись искать его по всему городу. По прошествии трех дней, Раш решил вмешаться в этот процесс, искренне переживая за психологическое здоровье Давида и Марии.

Посвящать Сета в свое решение он не счел нужным, в любом случае он был в курсе происходящих событий и должен был отлично понимать, как все обстоит. Раш следил за Давидом и Марией, пока те не уснули, а затем просто передал им картину храма и заставил проснуться.

Все просто и незатейливо, как только они оба проснулись и рассказали друг другу свой сон, так сразу же посчитали это знамением. Раш не претендовал на звание всевышнего, в отличии от Сета, но нарушать их общую радость не спешил. Само собой, ночью они никуда не пойдут, но вот утром… Сета ждет сюрприз.

На утро, Давид и Мария поспешили в храм и там встретили своего сына:

– Чадо, что ты сделал с нами! – воскликнула Мария, стоило ей увидеть сына своего в окружении людей. – Мы скорбели и искали тебя!

Давид же, молча стоял возле нее и просто был рад, что они нашли сына.

– Зачем было вам искать меня? – удивился Иисус. – Или вы не знали, что мне должно быть в том, что принадлежит отцу моему?

Мария не поняла его ответа, ведь отец его стоял рядом с ней, а Давид обнял своего сына и тихонько заплакал. В тот момент, когда они не смогли найти его он готов был к худшему, на третий день он практически похоронил его и не понимал, как относиться к своему сну. Ему показалось, что это могло означать нечто иное, и начал готовиться к худшему.

Выйдя из храма, они больше немедля ни секунды отправились в Назарет.

– Как прошло? – поинтересовался Раш, когда Сет вернулся в рубку.

– Синхронизация великолепная, я словно был там, чувствовал, как они меня слушают. Их дыхание, слышимость на высшем уровне, никогда прежде управление не давало такой полной картины.

– Чувствовал? – удивился Раш. – Это как-то связано с переключением? Ты управлял ими?

– Нет, с другими я просто разговаривал, но я знаю, что и как нужно сказать, это не так-то сложно, ведь я обладаю самой полной информацией от Вечных, а они записывали все, даже самое незначительное.

– Отлично, какие планы на будущее? Через сколько мы сможем вернуться? – поинтересовалась Флея.

– Я предлагаю вернуться через такой же срок, и начать уже твое шествие.

– Нет, мы вернемся чуть позже, – ответил Сет. – Мне кажется, он должен быть в правильном возрасте, ему должно быть ровное число лет. Это поможет нам. Пусть ему будет три десятка лет, так будет легче.

Корабль вновь вышел на разгонную траекторию и покинул систему на ближайшие восемнадцать лет, оставляя Иисуса на попечении Давида, Марии и целого отряда Вечных, которые при желании смогут уберечь всю их семью от любых проблем и неудач.

Часть 7. Путь избранного

Глава 1. Начало

Корабль, как и всякий раз, дрейфовал вдалеке от экспериментальной звезды пока вся команда отсыпалась и готовилась к новой миссии. На этот раз Сет отправится на планету и будет несколько лет проповедовать, передавая людям знания и обучая их тому, что он считал правильным.

Быть может Раш и не согласен с его мнением в общем случае, но пока Сет ничего не испортил, он готов работать с ним. Где-то там, на планете, живет всего один единственный человек и Раш при всем желании не мог представить себе, как такими силами можно что-то изменить. Но Сет был уверен, что этого будет достаточно, а это значит, что у него был план и он по-прежнему собирался его осуществить.

Когда все собрались в рубке перед прыжком обратно, Сет начал очередное совещание:

– И так, сейчас мы отправимся на планету, где я буду вести просветительскую деятельность. Мне потребуется ваша помощь со стороны дронов и тактического планирования.

– Как именно ты представляешь себе помощь, без возможности прямого вмешательства? – удивился Раш.

– Все, что мне нужно – это точная карта местности, в которой я буду находиться, и предупреждение на случай обнаружения вооруженных отрядов.

– Но разве ты не собираешься нести добро этим людям? – уточнил Раш, когда Сет принялся настраивать гиперпространственный тоннель.

– Проблема не в том, что я собираюсь рассказать или передать этим людям, главная причина моего беспокойства это сами люди. Я собираюсь собрать столько людей, сколько получится понимаешь? А это значит, что я стану видной фигурой и за мной пойдут другие.

– По-прежнему не вижу проблемы, многие на этой планете объединяли вокруг себя людей и даже создавали государства!

– Правильно, Раш, все так. Но проблема в том, что они воевали за свое право, отстаивали его мечом и кровью других. Я не желаю идти этим путем, я буду нести добро и покажу им иной путь.

– Ты боишься, что на вас нападут, а ты не сможешь дать отпор… – задумчиво произнес Раш. – Кажется я понял в чем суть проблемы, будет сложно защищаться, не имея морального права применять силу… Скажи, Сет, а ты не думал, что это в принципе проигрышная позиция? Что все, кто пойдет вслед за тобой, так и не увидят мира, покуда их будут уничтожать?

– Нас будет больше, я сделаю так, что мои идеи будут проповедовать другие и число сторонников будет только увеличиваться.

– Нас? Сет, сколько лет ты думаешь этим заниматься?

– Пока не буду уверен в том, что это помогло, до тех пор, покуда их не будет достаточно.

Раш внезапно замолчал и решил больше не спорить с Сетом, его терзала одна мысль, которой он решил не делиться. Судя по всему, Сет решил превратить общество людей в некое подобие Равных. И несмотря на то, что эта раса была уникальна в галактике и охранялась словно заповедник невинности, он догадывался чем все закончится.

Как это не парадоксально, но, если люди перестанут воевать и войдут в полную гармонию с природой, они остановятся. Чтобы выжить, человеку не так уж много нужно, они переселятся в теплые края, будут изготавливать себе одежду или же вовсе откажутся от таковой, станут собирать фрукты и питаться тем, что найдут.

Единственный стимул, который сможет хоть как-то заставить их шевелиться это плодовитость, они попросту не смогут прокормить большую семью. Но у них уже есть сельское хозяйство, и они умеют охотиться, а значит проживут. Вот только их развитие останется на этом самом уровне. Общество будет миллионы лет жить так же пресно и примитивно.

Раш ненавидел войну, но он просто не видел, как можно заставить общество развиваться без жесткой конкуренции. Пока они уверены, что им ничто не угрожает, что у них всегда будет кров и еда, они даже двигаться не начнут. Ведь именно изгнание из Эдема заставило Адама искать новые способы охоты и приготовления пищи, а затем и развиваться.

Каждый, кто хоть раз оказывался в безвыходном положении, отлично помнит, как начинает работать мозг, перебирая варианты в поисках решения. Можно было пойти другим путем и устроить им адскую планету, но было слишком поздно что-то менять в этом направлении.

Тем более, что их рождаемость могла и не выдержать такого натиска со стороны природы, а война была отличным саморегулирующимся механизмом. По крайней мере до тех пор, пока они не встретят настоящие проблемы с исследованием космоса и колонизацией других планет.

В том, что эти полуголые аборигены рано или поздно выйдут в космос, Раш не сомневался, это был лишь вопрос времени. У них была очень удобная звездная система для плавного исследования, был достаточно крупный и близко расположенный спутник, было несколько планет похожих по характеристикам на их родину. Все как нельзя лучше должно было помочь с этим.

– Раш? Все хорошо? – неожиданно громко спросила Флея, врываясь в раздумья Раш.

– Да, все отлично, а почему ты спрашиваешь?

– Потому что ты не отвечаешь… Мы запустили дронов, ты будешь их нацеливать или я сама?

Только сейчас Раш заметил, что они остались вдвоем в рубке, а корабль давно уже болтается в нескольких сотнях километров над планетой.

– Прости, я отвлекся, видимо очень сильно задумался… Сет уже ушел вниз?

– В каком смысле? – уточнила Флея, не понимая пришел Раш в себя или еще нет.

– Он в трансляторе?

– Нет, он в каюте, завтра утром начинаем. Нам повезло и часы на корабле совпадают с часами в интересующей нас зоне, не придется перестраиваться.

– Отличная новость… – протянул Раш и понял, что это отличный шанс для него. – Ты иди, я сам настрою дронов, мне пока что-то не спится.

– Спасибо… – с подозрением произнесла Флея, но все же отправилась к себе в каюту, понимая, что пока она тут ей ничего нового узнать не удастся.

Раш, как и обещал, отстыковал дронов и принялся изучать местность. За то время, что они пропустили многое изменилось, некоторые города пришли в упадок, другие разрослись и стали центром небольших провинций.

Прежде всего, он обнаружил их подопытного, сделать это было проще простого, его тело все так же переизлучало радиоизлучение определенной частоты и буквально вспыхивало при каждом облучении.

Было чертовски удобно, что на планете жили люди, понятия не имевшие о радиоволнах, космических кораблях и слабо представляющие себе, как вообще обстоят дела. При желании, можно было любому из них отдать приказ следовать в то или иное место, и он с радостью выполнял поручение, считая это велением господа, а не внушением.

Два дрона пришлось закрепить над хижиной Иисуса, его тело хоть и было идеально сконструировано, но не наделено повышенной прочностью или устойчивостью к повреждениям.

Остальным он приказал патрулировать город и окрестности, дабы быть заранее готовым к разного рода сюрпризам.

После того, как Раш убедился, что Сет и Флея находятся в своих каютах, он отправился к транслятору. План его был прост до безобразия и просто обязан был сработать, все, чего он хотел так это просто убедиться, что Тело представляет собой просто оболочку.

Раш поставил простенький предохранитель на открытие дверей, такой, какой не остается в записях бортового журнала, а сам улегся в транслятор. Он не был генетически совместим с телом Иисуса, а потому на полную синхронизацию рассчитывать не приходилось.

Дроны делали свое дело исправно и точные координаты тела были переданы в транслятор, а потому проблем со связью не было. Раш погрузился в теплый обволакивающий гель транслятора и ощутил, как провалился в темноту.

– Все хорошо, я с тобой, не бойся, – прошептал Раш тихонько, чувствуя, что Иисус проснулся, но не понимал его состояния.

– Я не боюсь тебя, ты есть святой дух, я же сын божий, что может устрашить меня? – вопрос прозвучал достаточно уверенно, чтобы Раш не на шутку испугался сам.

Впервые он обрадовался, что носитель не способен воспринимать его ощущения, а лишь то, что он ему транслирует. Раш медленно встал с кровати и вышел на улицу, дроны исправно вели наблюдение и потому покинуть город не оказалось проблемой. Двигаясь тихо по улицам ночного города, он вывел его на пустырь, где заставил сесть и закрыть глаза.

Настала очередь провести внушение, Раш перенес свое сознание обратно на корабль и переключил транслятор в другой режим. Для начала он поместил Иисуса в пустыню, дабы у него и мысли не было вернуться обратно, а затем принялся накручивать его внутренние часы.

Это было так же просто, как во сне, где можно несколько дней провести в лесу, а затем проснуться через час после того, как лег в постель. В данный момент требовалось лишь одно, заставить Иисуса действовать, но он просто сидел на земле и осматривал пески вокруг. По его внутренним часам прошло уже две недели, однако он по-прежнему осматривал барханы, словно не замечая, как долго он тут находится.

– Ты же понимаешь, что мы в пустыне? По-твоему, сколько времени ты уже так провел?

– Тридцать дней я в мире наблюдаю движение ветров и ход солнца, все эти тридцать дней я постигаю истину, Господь испытывает меня.

– Да никто тебя не испытывает! – почти заорал Раш, видя перед собой не просто верующего, а фанатика.

Ответом ему была тишина, Раш чувствовал полное спокойствие в теле, а потому вновь вернулся к Транслятору.

– Сейчас я тебе устрою испытания… – пробубнил Раш, настраивая транслятор. – Посмотрим, как ты теперь запоешь.

Вернувшись обратно в тело Иисуса, Раш ощутил всем телом те изменения, что он только что произвел, тело хотело пить и есть, он чувствовал себя именно так, как и должен был после сорока дней в пустыне.

– Чего же ты ждешь? – произнес Раш. – Если ты сын божий, то вели этому камню сделаться хлебом.

– Сказано, что Не хлебом единым будет жить человек, но словом Божьим, – спокойно ответил ему в ответ Иисус.

Раш впал в ступор, или это и правда фанатик или он каким-то образом чувствует свое истинное состояние и осознает себя в городе? Но тогда почему он не скажет об этом напрямую?

Раш в очередной раз перенастроил транслятор и на этот раз картина вокруг резко изменилась. Они сидели на вершине горы, вокруг них были лишь скалы, уносящиеся обрывом далеко вниз, дул прохладный ветер и вокруг не было ни пылинки.

В небе горели тысячи звезд, а где-то у самого горизонта ярко серебрился тонкий серп луны. Раш нарочно чуть увеличил яркость звезд, чтобы было видно не только звезды, но и далекие туманности и даже соседнюю галактику.

Иисус завороженно смотрел в небеса и любовался увиденным, ни он, ни кто-либо другой, еще никогда не видел такого количества звезд. Его легкие одежды трепетали на ветру, хотя все это был вымысел, игра воображения и наведенная галлюцинация.

– Смотри, этот мир не единственный, – тихо произнес Раш, подойдя сзади. – Каждая светящаяся точка перед твоим взором это звезда, вокруг которой вращаются планеты. Хочешь, я покажу тебе эти миры, их миллиарды! Все они лежат у твоих ног, ты можешь повести людей в эти миры! Только скажи и все эти миры будут твоими!

– Отойди от меня Сатана! Написано – Господу Богу твоему поклоняйся и служи ему одному!

Раш постоял какое-то время и решил подойти с другой стороны. Раз он так уверен в своей вере, то можно это использовать… Он вновь вернулся на корабль и задал достаточно сложную цель для транслятора. На этот раз они должны были оказаться на высоком объекте, но не слишком высоком, как скалистая гора.

Они вновь были в Иерусалиме, на крыше того самого храма, где некогда, будучи двенадцатилетним подростком, он впервые проповедовал, а десятки взрослых людей его слушали. Три дня он провел в те времена здесь, но Раш не уверен помнит ли он те времена, ведь тогда Сет был “у руля”, а как именно устроена память сказать было сложно.

– Значит ты веришь писанию? – произнес Сет, стоя рядом с ним на парапете. – Бросься отсюда вниз, ибо написано: “Ангелам своим заповедает о тебе, хранить тебя; и на руках понесут тебя, да не преткнешься о камень ногою своей”.

Порыв ветра толкнул Иисуса в спину, словно подсказывая в каком направлении следует ему двигаться.

– Не искушай Господа Бога твоего, – ответил ему Иисус, словно и не замечая разговора, а все так же мило беседуя с простым прихожанином в храме.

Раш посмотрел на него и его терзали смешанные чувства, с одной стороны, он был удивлен тем фактом, что Иисус его не слушал. Такая сила духа вызывает уважение даже у тех, кто не близок к твоей точки зрения. С другой стороны, Раш не добился ничего, он мог убить его, сжечь и разметать его атомы, но это ничего не изменит.

Люди должны измениться, быть может не таким образом, как видел это Сет, но как он мог сам убедиться, полноценно управлять телом он не сможет, а значит эта роль по-прежнему останется за Сетом. Наведенные галлюцинации действуют только на того, кто находится под влиянием, только Вечные могли генерировать гипнополе действующее на массы, у них была возможность генерировать тысячи радиоволн и отслеживать частоту каждой из них.

Переместившись обратно на корабль и убедившись, что никто так и не выходил из своей рубки, Раш снял все галлюцинации и вновь приступил к прямому управлению телом. Даже забавно, только что он воспринимался Сатаной, порождением зла и вот он снова превратился в доброго ангела. Раш провел его по городу до самого дома, где уложил на кровать и погрузил в сон.

Глава 2. Первый опыт

Несколько последующих дней они наблюдали за событиями из корабля над Землей, а дроны тщательнейшим образом картографировали местность. Сет не шутил, когда говорил о полномасштабной подготовке. Были изучены все особенности рельефа и роза ветров, найдено несколько скалистых убежишь, а также, родники и съедобные растения.

Все, что могло помочь в осуществлении миссии, стало достоянием дронов, а значит, могло быть передано Сету в любой момент посредством легкого внушения с орбиты напрямую носителю.

В центр этих земель переместились сразу трое Вечных, они идеально сливались с пейзажем, прикидываясь обычными валунами никак не отличимыми от выходящей в этих местах породы.

О том, что проделал Раш так никто и не узнал. Быть может позже, когда Сет окажется в теле Иисуса, он смог бы получить от него какие-то объяснения, но, как убедился Раш, носитель был не склонен к инициативным рассказам. А чтобы вывести его на подобный разговор, Сет должен был хотя бы подозревать о произошедшем.

Когда все приготовления были закончены, они снизились ближе к планете, для этого, пришлось пожертвовать дармовой орбитой. Теперь, каждую секунду их двигатели вынуждены были отслеживать положение цели и держаться строго над территорией вещания. Это было нужно не просто для передачи сигнала, транслятор мог добить даже с другой стороны планеты, но время отклика оказалось важнее.

Транслятор это все же не перенос сознания, хотя каждый, кто хоть раз испытал его на себе скажет, что все обстоит именно так. На самом деле, сознание остается на корабле, а на планету транслируется лишь сложная последовательность импульсов, адаптированная под тело носителя. В обратном направлении транслируется картина мира, воспринимаемая телом.

Как бы ни были совершенны технологии, но ограничение скорости света им преодолеть не удалось. А потому, если бы корабль находился примерно там, где расположен местный естественный спутник, сигнал шел бы одну десятую секунды в одну сторону и столько же обратно. Человек, чья реакция на любое событие заставляет себя ждать целых две десятых секунды, выглядит как минимум глупо.

Будучи в теле ребенка, Сет мог позволить себе медлить и молчать, но сейчас ему требовалась вся скорость и реакция. Конечно, от быстрой стрелы ему не уклониться, но он шел туда не воевать. Главным его оружием должен был стать ум и знания.

То, что для аборигенов будет звучать как откровение, для Сета прописные истины, а познания в науках не позволят им усомниться в его честности. Горстка дронов, вкупе с данными от Вечных, позволят распознать все: ложь, страх, гнев и другие эмоции.

Болезни на этой планете пока были очень простые и слабые, за счет малого скопления людей, вирусы и бактерии не могли толком развиться. Каждый раз, когда они становились достаточно опасными для человека, небольшое селение вымирало и болезнь исчезала сама собой.

Раш следил за всеми приготовлениями максимально спокойно, он не чувствовал угрызений совести, ведь, даже если бы Иисус согласился прыгнуть с крыши, это был лишь мираж. Но ему показалось, что Сет намеренно затягивает процесс подготовки, ему постоянно что-то не нравилось, он словно боялся.

Количество информации возросло многократно, бортовой компьютер складировал все в базу, сортируя ее по значимости и выгодности, но ему было далеко до Вечных. Разумные кремниевые структуры, живые базы данных способные не просто запоминать и структурировать, но и принимать участие, понимать суть происходящего.

Все это время, Иисус самостоятельно ходил по храмам и проповедовал, он был милостив ко всем простолюдинам и знатным особам. Для того времени это выглядело очень странно, и этим он заслужил большую славу и известность. Затем он вернулся в свой родной город.

Когда дальше оттягивать время уже было невозможно, Сет стал особенно нервным. Он постоянно перепроверял границы зоны, и всякий раз там было тихо и спокойно. В один из дней Сет просто встал со своего места и громко произнес:

– Настало время. Я отправляюсь туда, как долго я там пробуду пока неизвестно, но я постараюсь продержаться до самого сна.

– Где сейчас находится объект? – поинтересовалась Флея, которая никак не могла привыкнуть называть его по имени.

– Он направляется в храм, предлагаю осуществить перемещение, как только он будет внутри. По традиции он должен будет сесть на пол, отдохнуть с дороги в этот самый момент я перемещусь.

– Ты уверен, что он пойдет в храм? – уточнил Раш, как бы между прочим.

– Я знаю про него больше, чем он сам о себе. Ему идти до храма тридцать минут, по пути он дважды остановится попить, последние двести метров он будет в окружении целой кучи детей.

– Хорошо, значит готовимся к трансляции, – прервал его Раш, не намереваясь затягивать процесс еще больше.

Как только Иисус скрылся в тени храме, дроны перестали за ним следить, однако транслятор четко видел его положение и был готов связать Сета в любой момент.

Когда он остановился и некоторое время пребывал без движения, транслятор включился и Сет моментально оказался в окружении священников. Он не сидел на полу, как это ожидалось, а стоял. Его рука была вытянута вперед в ней лежала книга и Сет безусловно знал, что там написано.

За то время, что они изучали местных они прочитали все те немногие книги, что были написаны. Книги переписывались вручную, а потому их было не много. Сет открыл книгу и прочитал:

– Дух господень на мне; ибо он помазал меня благовествовать нищим, и послал меня исцелять искушенных сердцем, проповедовать пленным освобождение, слепым прозрение, отпустить измученных на свободу, проповедовать лето Господне благоприятное, – дочитав, он закрыл книгу и вернул ее священнику.

Сет сел под взглядом всех, кто присутствовал в храме и продолжил:

– Ныне исполнилось писание сие, слышанное вами, – окружающие смотрели на него с благоговением, воспринимая сказанное как истину. – Конечно, вы скажите мне: “Врач! исцели Самого Себя; сделай и здесь, в Твоем отечестве, то, что, мы слышали, было в Капернауме”. – Иисус сделал небольшую паузу и продолжил тихим голосом: – Истинно говорю вам: никакой пророк не принимается в своем отечестве.

Народ начал тихо перешептываться, восторгаясь его словами, многие принялись усаживаться на пол вокруг Иисуса, стараясь не пропустить ни единого слова и позволить тем, кто стоял за ними тоже видеть его.

– Поистине говорю вам: много вдов было в Израиле во дни Илии, когда заключено было небо три года и шесть месяцев, так что сделался большой голод по всей земле, и ни к одной из них не был послан Илия, а только ко вдове в Сарепту Сидонскую; много также было прокаженных в Израиле при пророке Елисее, и ни один из них не очистился, кроме Неемана Сирианина, – произнеся это, Сет надеялся на понимание, но результат оказался прямо противоположным.

Священники разозлились, приняв сказанное на свой счет, тот, кто успел сесть повскакивали, принялись шумно галдеть и ругать Иисуса. Сет не понимал, что происходит, отчего такая реакция, но тоже поднялся. Некоторые подхватили его под руки и потащили к выходу.

Сет не сопротивлялся, во-первых, их было больше, а во-вторых, он принял на себя роль святого, а следовательно, ему такое отношение только на пользу. Пусть бьют и выкидывают его на улицу, станет только лучше.

Но они на этом не успокоились. Выволочив его на улицу, под шум и гам толпы, они потащили его вверх по склону. Город располагался от подножия горы до самой его вершины, туда и вела его шумная процессия.

Сет не понимал, что именно они собираются делать, а потому решил немного изменить их планы. Он остановился и поднял руки, а когда вся процессия замолкла в ожидании важных слов, он просто развернулся и отправился прочь.

Он шел через толпу и люди расступались перед ним, не понимая, что происходит. Так и не проронив ни слова, он спустился в низину и отправился в другой город.

Пеший переход был не сложным, город располагался всего в нескольких километрах, а молодое и совершенно здоровое тело располагало огромными ресурсами для таких прогулок. В этом городе были люди, а это все, что нужно.

Сета не интересовали высокопоставленные личности, ему была нужна армия. Простолюдины, обычные торговцы и ремесленники, именно они будут составлять костяк этой огромной лавины, которую пока еще не видно, но вот-вот она обрушится на весь мир.

Дойдя до города, Сет принялся собирать людей на площадях и рынках, рассказывая им свое видение мира, вдохновляя их своей верой и своими поступками. Иисус стал знаменит и люди сами стекались к нему каждую субботу, дабы услышать что-то новое, такое, что могло их вдохновить или успокоить.

Однажды, к нему на встречу пришел священник и стоя средь толпы он слушал то, что рассказывал Иисус. На него, слова избранного не оказывали должного воздействия, он шел не для обучения, а когда выдался момент, то громко воскликнул:

– Что тебе до нас, Иисус Назарянин? Ты пришел погубить нас; знаю тебя, кто ты, святой божий!

Иисус посмотрел на того, кто произнес это, и заметил странное движение его рук, он знал кто так двигается, это определенно был не человек, а носитель. Сет выставил перед собой руку и громко произнес:

– Замолчи и выйди из него!

При этих словах он переключил сознание на корабль и быстро проверил все трансляторы. Как он и предполагал, кто-то сейчас лежал в соседнем трансляторе и управлял тем несчастным.

Кто это был разбираться было некогда, блокировать транслятор не было смысла, на корабле можно вырастить новый. Сет просто отдал команду на отключение, надеясь, что это была просто глупая шутка или какой-то странный шаг со стороны Раша.

В том, что это был именно Раш, он не сомневался, а значит им опять предстоит нелегкий разговор. Он был уверен, что Раш успокоился и давно на его стороне, по крайней мере в этом эксперименте.

Сет вновь подключился и увидел, как люди рассматривают его. Они были напуганы и одновременно с тем взирали с уважением. Казалось бы, случай был не из простых, но он помог ему. Сет решил, что, когда вернется на корабль не будет сильно напирать на Раша, но выскажется обязательно.

После этого его повели в дом, где у женщины была горячка. Сет заблаговременно связался с дронами и Вечными, первым на его запрос ответил Итаниум, сказав, что пока не понимает в чем именно дело.

Когда он вошел в дом, то все оказалось значительно проще, чем он думал. У женщины была высокая температура, воспаление легких, а от долгого лежания начали появляться признаки некроза.

Иисус положил руку ей на голову, а Итаниум сгенерировал необходимую волну для уничтожения болезни и восстановления тканей легких. Вмешательство было минимальным, с точки зрения Вечных, это было даже меньшее чем генерация молнии для поджаривания ягненка.

Убедившись, что все параметры тела восстановлены, Сет открыл глаза и заметил, что женщина приходит в себя. Она удивилась своему состоянию и из благодарности предложила накормить его.

До глубокой ночи к Иисусу приводили больных людей, желая излечить их. Были также и повторные случаи “изгнания бесов”, как это называли местные. Сет не понимал, зачем Раш вновь и вновь использует транслятор? Каждый раз, перед отключением Раш выкрикивал одну и туже фразу: “Ты Христос, сын Божий!”, – после чего управление терялось и человек приходил в себя. Нередко, носители не понимали, где они находятся и как сюда попали, но их подхватывала галдящая толпа, уверяя в том, что они были одержимы.

Когда наплыв схлынул и можно было наконец-таки спокойно уснуть, Сет нашел себе ночлег, это было сделать нетрудно – его слава гремела на весь город. Как только Иисус уснул, Сет отключился, но быстро вскочить ему не удалось.

Тело носителя и впрямь было сделано идеально, он привык к его малому весу, его сильным мускулам и послушной нервной системе. Учитывая, что телу Сета было уже несколько сотен лет, его мышцы не могли похвастаться такой же прытью. Гель размягчился, с одной стороны, стало проще двигаться, но зато теперь он стал липким и приставал к телу.

Нужно срочно промыть мозги Рашу, но прежде, необходимо промыть собственное тело и переодеться.

Приводя себя в порядок, Сет задумался, он добился именно того, что хотел. Народ его слушал, они ловили каждое слово и готовы были отдать последнее ради него. Неужели все действительно так просто? Неужели он смог добиться того, о чем мечтал?

Так и не найдя ответы, он отправился на мостик, где должен был быть Раш и Флея.

– Раш! Объяснишь мне, что это было? – начал Сет, как только оказался там.

– Ты о своем появлении? По мне так все прошло замечательно, я следил за твоим походом от самого храма.

– Какого похода? – удивился Сет.

– С того момента, как тебя вышвырнули из храма, и ты отправился в другой город. С тобой было еще несколько особей, но дроны оценили их как безопасное сопровождение.

– Хватит валять дурака, Раш! – вскипел Сет. – Ты отлично знаешь, о чем я говорю!

– Но я постоянно сидел тут и отслеживал дронов. Если ты говоришь о том “чуде”, точнее даже серии “чудес”, что творились в городе, то это заслуга Вечных.

Сет вдруг перестал напирать на Раша и повернулся к тихой и молчаливой Флеи.

– Так это была ты? Скажи, Флея, это ты воспользовалась транслятором?

– Но ведь вышло хорошо… – пролепетала Флея. – Зонды не отображали всего, что там происходит и я просто хотела посмотреть на это глазами аборигенов.

– Отлично сработало, посмотрела, но зачем ты принялась поливать меня грязью?

– Там, в толпе, народ постоянно шептался, часть из них говорила, что ты сын божий, а другие утверждали, что ты есть Сатана и пришел уничтожить их. Никто из них не осмелился бы сказать это достаточно громко.

– И ты решила вмешаться… – протянул Сет.

– Конечно, тем более, что мое время уже подходило к концу, я начинала терять контроль.

– Ну хорошо, допустим, а потом? Когда я был в доме, зачем ты постоянно транслировала себя то в одного, то в другого?

– Мы хотели убедиться, что у тебя все хорошо. Дроны не могут смотреть через крышу, а тепловизоры ничего толком не показывали из-за большой толпы. Мы просто не понимали жив ты еще или нет, – поспешно начала пояснять Флея.

– Раш?

– Да, я ей пытался объяснить, что даже если Иисуса убьют, с тобой ничего не случится, но она мне не поверила, – расслабленно произнес Раш, было заметно, что он не один раз объяснял это Флеи и терпел фиаско.

– Хорошо, сейчас объект спит, завтра будет тяжелый день, предлагаю нам всем отправиться по каютам.

Раш не стал спорить, а тем более обижаться на Сета. В тот момент, когда тот принялся наезжать на него, Раш подумал, что Сету кто-то рассказал о том, что видел Иисуса ночью. Он уже был готов отпираться и доказывать, что это был не он, но Флея вмешалась в очень правильный момент.

Глава 3. Города

На следующий день Сет не стал долго затягивать с трансляцией, а потому, как только проснулся, не дожидаясь всех остальных, отправился в транслятор и переместился в еще спящего Иисуса.

Он не торопился будить его, прежде всего ему надо было заново привыкнуть к телу. Он сам проектировал тело, а потому заранее позаботился о том, чтобы рост и длина конечностей совпадали. Но молодые и сильные мышцы создавали ощущение легкости, к которому нужно было привыкать.

Когда проснулся Раш, очередной день эксперимента уже начался. Он по привычки осмотрел территорию дронами и не заметил ничего особенного. Неподалеку от города было небольшое озеро, а к тому дому, где оставался на ночлег объект, уже стягивалась толпа.

Вчерашнее массовое излечение не прошло даром, народ поверил ему и готов был слушать его слова круглосуточно. Когда Флея вошла в рубку, Раш решил сразу ее предупредить:

– Флея, давай сегодня обойдемся без вмешательств?

– Ты боишься, что я помогу или, что я все испорчу?

– Я ничего не боюсь, просто Сету пора собирать себе соратников, мы не можем постоянно быть рядом. Там, на планете, ему нужен кто-то, кто сможет взять на себя часть его функций.

– Последователи? – догадалась Флея.

– Да, нечто вроде того. Когда мы уйдем, именно они станут ключевыми фигурами.

Иисус проснулся на сшитой из овечьих шкур подстилке, что лежала поверх сена. Это ложе соорудили буквально вчера. Хозяин притащил несколько охапок сена, перевязанных бечевкой, и расстелил поверх них свою зимнюю накидку.

Он вышел из дома и обозрев окрестности, двинулся в сторону очередного города. Он не искал себе постоянный приют или место для жизни, сейчас главным делом было заинтересовать как можно больше людей, разговаривая со всеми, кого он мог встретить.

Примерно на полпути между городами, когда он проходил вдоль ничейных земель, где рос только курай да сорняк, его догнал один из тех, кто был вчера в доме.

– Постой, останься с нами! – прокричал он издали.

Сет остановился и обернувшись заметил, что его догнал самый быстрый из преследователей, всего же их было больше десятка.

– Что-то случилось? – удивился Иисус, завидев, что преследователь едва ли не плачет.

Прочие горожане догоняли Иисуса и кричали ему наперебой:

– Не покидай нас, ты принес благую весть, так будь же гостем нашем.

– Неужели тебе не понравился город наш?

– Быть может кто-то из горожан обидел тебя чем?

Иисус поднял руки, дабы угомонить шум и когда все замолчали, сказал:

– И другим городам благовествовать я должен царствие Божие, ибо на то я послан.

Люди смиренно молчали и тогда Иисус развернулся и пошел дальше своей дорогой.

Расстояние до соседнего города было невелико, это была рыбацкая деревня, где все занимались тем, что чинили лодки, ходили по озеру ловя рыбу или же заготавливали улов.

Население было невелико, но каждое утро в город приезжали торговцы из ближайших городов за свежим уловом. Проходя неподалеку от озера, Сет заметил, что улов в этот день был невелик, а значит это был хороший повод, чтобы обратить этих людей в свою веру.

Иисус подошел к самому берегу и принялся изучать лодки. Их уже выволокли носом на берег, а рыболовы промывали сети от тины и водорослей. Из улова, на самом дне лодки билось несколько мелких рыбешек, которых вряд ли хватит прокормить даже одну семью.

Сет поднялся на борт и принялся разговаривать с командой, как он это делал обычно. Он чувствовал каждого из них, буквально читал его мысли и каждому сказал именно то, что его успокоило и укрепило в нем веру в то, что перед ним умный и рассудительный человек.

Прием был давно известен и прост, достаточно понять проблему человека, который стоит перед тобой, и произнести вслух то, о чем он и сам догадывался, как человек внезапно осознает, что у него есть поддержка. Именно таким образом рекомендовалось вербовать разведку на других планетах. Сейчас Сету разведчики были не нужны, но метод универсален и ничем не хуже любого другого.

– Отплывите немного от берега, – попросил Сет, видя, что люди его внимательно слушают, после чего обратился к Вечным. – Зайлог, ты можешь просканировать это озеро?

– Нет, но я могу попросить переместиться одного из нас на дно озера и можно будет использовать эхолокацию.

– Мне нужны сведения о рыбе, есть ли она в озере и где ее искать.

Некоторое время стояла тишина, а затем Зайлог ответил:

– Лодка находится прямо над большим скоплением водорослей, эхолокация бесполезна. Нужно отплыть дальше от берега, и я смогу помочь тебе с уловом.

Сет встал, взглянул в сторону берега, затем выставил руку в противоположном направлении, туда, где виднелась четкая полоса на воде и произнес:

– Отплыви на глубину и закинь свои сети для лова!

– Наставник! мы трудились всю ночь и ничего не поймали, но по слову твоему закину сеть, – произнес один из них, которого звалиСимон.

Он присел за весла и принялся яростно грести, пока лодка не миновала мель и не оказалась над темными водами. Затем, он выбросил за борт сети, на манер невода и стал ждать.

– Зайлог, мы готовы, – вновь обратился Сет про себя.

– Несущественное уточнение, – прозвучало в ответ.

Симон потянул веревку, затягивая сеть и с огромным трудом выволок полные снасти к поверхности. Сеть была такой тяжелой, что, когда он переваливал улов через борт, сеть порвалась и часть рыбы была утеряна. Он сразу же принялся кричать и махать руками, призывая на помощь рыбаков с берега.

Те, завидев обширную добычу, быстро столкнули свою лодку в воду и поплыли к Симону. Добравшись до места, они так же закинули сети и получили огромную порцию улова.

Рыбаки не верили своему счастью, они закидывали сети снова и снова, пока их лодки не начали тонуть от улова и только после этого отправились в сторону берега.

Когда они оказались на берегу, рыбаки припали к ногам Иисуса и принялись причитать:

– Выйди от меня, Господи! Ибо я человек грешный, – проговорил он с ужасом в глазах, дивясь своему улову.

– Не бойся, отныне будешь ловить человеков, – произнес Сет, понимая, что он нашел себе первых последователей.

Улов был огромен, но его быстро разбирали те, кто был на берегу, видать не первый день лодки возвращались пустыми, и народ оголодал. Сет убедился, что все остались довольны и, воспользовавшись моментом, обратился Рашу:

– Что с дронами, видно ли передвижение войск или других вооруженных людей?

– Нет, все чисто, – ответил Раш. – Если раздумываешь куда двигать дальше, то я рекомендую на запад, там есть несколько селений и множество пустырей вокруг, все как ты любишь.

Сет послушался его совета и двинулся на запад. Рыбаки, с которыми он только что познакомился, выволокли свои лодки на берег и последовали за ним, как он и предполагал.

После недолгого путешествия, оказались они в новом городе, где об Иисусе пока еще никто не слышал, и тогда Сет решил применить другую тактику. Один из его последователей нашел человека больного проказой, это было простое заболевание, но местная медицина была бессильна против него.

Ходить по храмам Сет опасался, не ровен час, как его начнут забрасывать камнями, священникам не нравился тот факт, что какой-то выскочка уводит за собой всю паству. А потому он дождался, пока придет к нему прокаженный и выслушал его.

– Господи! если хочешь, можешь меня очистить, – пробормотал тот, падая ниц перед Иисусом.

– Зайлог, скажи, ты сможешь вылечить этого несчастного? – Обратился за помощью Сет, понимая, что переключение на корабль и проведение полного генетического анализа заболевания скрыть не удастся.

– Требуется время, – отозвался Зайлог.

– Хочу, очистись! – произнес Иисус, касаясь прокаженного рукой.

Прямо на глазах у немногочисленных прохожих больной принялся исцеляться. Кожа восстанавливалась, а особенно крупные куски повреждений отваливались и падали на землю. Мужчина смотрел на это как на чудо, ему было страшно и одновременно с тем он чувствовал себя счастливым.

Когда процесс завершился, Сет убрал руку и произнес:

– Никому не рассказывай обо мне и о том, что сейчас было! Пойди к священнику и покайся, а еще лучше принеси жертву.

Он мог бы объяснить, что его организм только что использовал все свои ресурсы и сейчас катастрофически нуждается в белке, который лучше всего получить из мяса, но это было бы слишком сложно. Жертвой же по обычаю считалась овца, а Зайлог исправно исполнял роль громовержца и помогал несчастным поджарить пищу, попутно избавляя ее от паразитов и болезнетворных бактерий.

Чем больше Иисус просил никому не говорить о нем, тем больше людей узнавали его в новых городах. Сообщая друг другу новость “по секрету”, они делали именно то, чего добивался Сет. Его известность росла, при том, что знаменитым он не был. Никто не выкрикивал его имя, лишь шептались и этот шепот распространялся все дальше и дальше, захватывая новые территории.

Будучи в одном из городов, в котором с достаточным упорством распространилась весть об исцелениях и чудесах, Сет нашел дом доброго человека и принялся принимать в нем посетителей. К слову сказать, с поиском жилища или ночлега проблем никогда не возникало, каждый с радостью готов был принять у себя великого целителя и чудотворца.

На собрания приходили не только простые люди, но и служители храмов, были тут и фарисеи, и иудеи со многих городов. Однажды, когда Иисус по обыкновению принимал страждущих, принесли к нему обессиленного мужчину. Но народу в доме собралось такое количество, что они не смогли пройти через них. Тогда они подняли его на крышу, разобрали кровлю и спустили сверху вместе с носилками.

Сет, видя такое поведение, дабы освободить место перед собой помог бедолаге, он положил руку на больного и громко сказал:

– Прощаю тебе грехи твои!

Зайлог моментально воспринял эту фразу как сигнал к действию и принялся изучать объект исцеления. У бедолаги было истощение от голода, да в добавок ко всему еще и сильно запущенный сахарный диабет. Восстановление тела потребовало небольшой перестройки его нервных волокон, а также восстановление инсулина. Все это пришлось проделать достаточно быстро, но волновая медицина не знала себе равных.

– Я его вылечил, – сказал Зайлог Сету. – Но он ничего не делает, по всей видимости осталась проблема психологического характера.

– То есть он не сможет ходить? – удивился Сет.

– Он может, но просто не знает об этом, или не хочет знать.

Однако, фраза Иисуса не осталась без внимания, и священники принялись его осуждать:

– Как ты смеешь богохульствовать?

– Никто кроме Господа не имеет права прощать грехи наши!

На что Иисус спокойно ответил:

– Что вы помышляете в сердцах ваших? Что легче сказать: “прощаются тебе грехи твои”, или сказать: “встань и ходи?” Но чтобы вы знали, я сын человеческий и имею власть на земле прощать грехи! – произнес Сет и дождавшись, когда шум утихнет, повернулся к больному и добавил: – Тебе говорю: встань, возьми постель твою и иди в дом твой.

Надежда была лишь на то, что его слова уже имеют достаточный вес в умах аборигенов, иначе это просто не сработает. Мужчина лежал, крутя головой, словно пытался найти знакомых, в какой-то момент он увидел собственные ноги и понял, что может ими шевелить.

Он медленно поджал колени, сел на пол и попытался встать. Мышцы плохо слушались, но ему бросились на помощь находящиеся в комнате и общими усилиями он встал. Сделав несколько шагов, он подхватил свои носилки и светясь от счастья вышел из дома. его провожатые в это время восстанавливали кровлю, под чутким взором хозяина дома.

Люди испугались, они не могли понять, что только что произошло? Как этот больной человек смог встать и выйти, раз он уже несколько лет не мог ходить?

Сет решил, что на сегодня с него хватит чудес, а потому вышел на улицу и принялся обдумывать дальнейший поход. Неподалеку от дома сидел за небольшой лавкой сборщик пошлин, к нему подходили горожане и расплачивались. Сет заметил восхищенный взгляд, по которому легко было догадаться, что он наслышан о нем.

– Следуй за мною, – сказал сборщик, сложил свою лавку и отправился вдоль дороги.

– Раш, посмотри с дронов, куда он направляется? – уточнил, на всякий случай, Сет.

– Эта улица никуда особо не ведет, через полтора километра она заканчивается тупиком. По ходу движения вооруженных людей нет, но ты же понимаешь, в этом городе у любого есть нож.

– Приготовь транслятор, если будет нападение, мне нужно, чтобы вы меня оттащили в безопасное место, а дальше Зайлог сможет меня подлечить, – попросил Сет и нерешительно двинулся следом.

В таком диком обществе рассчитывать на логичность поведения не приходилось. Когда священники подхватили его под руки и выкинули из храма, он не ожидал этого, а потому гарантировать чем именно закончится эта прогулка он не мог.

Однако, его последователи не отставали, а значит в случае нападения он будет не один. Добравшись до дома, Иисуса и его учеников усадили за стол, еды было вдоволь, сказывалась денежная должность. Они пили и ели, попутно беседуя, Сет вел разговоры обо всем, на удивление отметив, что эти люди больше понимают в мироустройстве, чем ремесленники и торговцы.

Выйдя на улицу, он встретил укоризненный взгляд со стороны священников и те принялись высказывать ему свои обиды:

– Зачем вы едите и пьете с мытарями и грешниками? – спросил тот, кто был старше других.

– Не здоровые имеют нужду во враче, но больные; я пришел призвать не праведников, а грешников к покаянию, – ответил Иисус и пристально посмотрел на тех, кто осуждал их.

– Почему ученики Иоанновы постятся часто и молитвы творят, также и фарисейские, а Твои едят и пьют?

– Можете ли заставить сынов чертога брачного поститься, когда с ними жених? Но придут дни, когда отнимется у них жених, и тогда будут поститься в те дни, – произнес Иисус и чувствуя, что слова не оказали должного влияния, решил дополнить сказанное притчей. – Никто не приставляет заплаты к ветхой одежде, отодрав от новой одежды; а иначе и новую раздерет, и к старой не подойдет заплата от новой. И никто не вливает молодого вина в мехи ветхие; а иначе молодое вино прорвет мехи, и само вытечет, и мехи пропадут; но молодое вино должно вливать в мехи новые; тогда сбережется и то и другое. И никто, пив старое вино, не захочет тотчас молодого, ибо говорит: “старое лучше”.

Священники тотчас же умолкли, оценивая сказанное, а Иисус вернулся в дом, ему требовался сон. Как бы ни было молодо тело, но Сет чувствовал усталость от постоянного напряжения, ожидания подвоха и контроля всех и каждого. Когда он только задумывал этот эксперимент, он предполагал, что будет нелегко, но не представлял себе насколько.

Когда все успокоились и в доме наступила тишина, Сет связался с кораблем:

– Раш, можешь отключать транслятор, я остаюсь тут ночевать.

– Ты хочешь остаться спать в этом доме? – удивился Раш, не до конца понимая какой именно транслятор ему требуется отключить и что задумал Сет.

– Иисус останется, я, разумеется, вернусь. Но второй транслятор не потребуется, в этот дом никто не посмеет сунуться.

Раш проверил еще раз периметр и убедившись, что народ разошелся и поблизости практически никого нет, выставил дроны в автоматический режим. Теперь, в случае опасного приближения, они смогут остановить злоумышленника испугав его лазерным обстрелом или же просто спикировав прямо перед ним.

Убивать никого не требовалось, люди настолько поверили в Иисуса, что достаточно было просто напугать.

Глава 4. Целитель

За несколько дней, проведенных на поверхности, Сет успокоился, с ним теперь было несколько последователей, которых он сам выбрал из бесчисленного количества верующих. Дела шли по плану, как и предполагалось, день за днем, город за городом Сет обходил людей и давал каждому именно то, что требовалось.

Когда видел, что его не слушают или же делают неверные выводы, старался приблизить смысл сказанного через притчи или известные местным события. База исторических фактов изобиловала картинами прошлого и всегда можно было подыскать именно то, что отвечало контексту.

Раш старался не вмешиваться, он не мог понять, насколько хорошо все идет, но явных проблем в новой вере он не замечал. У людей было слишком много необъяснимого в их мире, а двигать науку надо опираясь на базовые знания, чего опять-таки недоставало.

Обучать людей знаниям же им было не дозволено, это нарушало основной принцип невмешательства. С другой стороны, религия это не знания и с ней никаких проблем быть не должно, а использования их собственной истории для иллюстрации возможных проблем было очень хорошим выходом.

Раш уже не особенно следил за событиями, лишь изредка прослушивал дневные разговоры, но не находя в них ничего интересного для себя, принимался за изучение изменений.

Только один момент задел его, как-то во время очередной проповеди, Сет принялся высказывать подозрительно знакомую идею, смысл которой был правильный, но вот последствия должны быть плачевными. Он посмотрел на своих учеников и на тех, кто пришел с ними и произнес:

– Но всем вам, слушающим меня, говорю: любите врагов ваших, делайте добро тем, кто ненавидит вас, благословляйте проклинающих вас и молитесь за тех, кто оскорбляет вас. Если ударит тебя кто-нибудь по одной щеке, подставь ему и другую, и кто снимает с тебя верхнюю одежду, тому не препятствуй взять и рубашку. Каждому просящему у тебя давай, и, если кто возьмет у тебя что-то, не требуй этого назад. Поступайте с другими людьми так, как вы хотите, чтобы они поступали с вами.

Раш услышал слова и отлично понял их смысл. Это была до боли знакомая идеология Равных, единственной расы, среди известных на настоящий момент, которая жила по таким законам. Возможно, это не самый плохой выход, особенно если раса находится на грани исчезновения и вот-вот самоуничтожится.

В этот момент Раш осознал всю суть эксперимента и все сразу встало на свои места. Сет не хотел развивать интеллект или разум, он решил превратить их в любвеобильную, но безвольную расу!

С другой стороны, не может ведь он пропагандировать войну, тем более что аборигены и без него активно используют этот способ решения проблем. Чего действительно хочет Сет? Добиться полной регрессии общества или установить баланс и остановиться на этом?

Как бы то ни было, с этого момента Раш решил пристальней следить за каждой фразой, что произносит Сет. Если прежде его притчи и истории выглядели забавными или поясняющими, то теперь все изменилось.

Раш сделал облет вокруг того места, где находился Сет и заставил запомнить всех и каждого, кто общался с Иисусом. Тем временем, Сет продолжал свои проповеди:

– Не судите, и сами не будете судимы. Не осуждайте, и вы не будете осуждены. Прощайте, и вы тоже будете прощены. Давайте, и вам тоже дадут. Полной мерой, утрясенной и пересыпающейся через край, вам отсыплют в вашу полу. Какой мерой вы мерите, такой отмерят и вам, – произнес Иисус и обвел взглядом своих учеников.

Не было сомнений, все присутствующие услышали его слова, но Сету также было очевидно, что смысл сказанного не проник глубоко, многие посмотрели на его слова лишь со стороны.

– Может ли слепой вести слепого? Разве они не упадут оба в яму? Ученик не выше своего учителя, но каждый, кто полностью выучится, достигнет уровня своего учителя. Что ты смотришь на соринку в глазу своего брата, когда в своем собственном не замечаешь бревна? – произнес Иисус и на этот раз многие поникли головой, осознавая, что часто поступали именно так.

Раш прослушал его слова несколько раз в поисках скрытого смысла, но ничего не найдя, вновь переключился на наблюдение.

– Раш, что ты делаешь? – спросила Флея, заметив, что сегодня он уделяет слишком много внимания наблюдениям.

– Мне просто показалось, что… – начал было Раш, но задумался на чью сторону встанет Флея, если он ей все расскажет. – Ты знаешь, там так много людей, может быть, кто-то из них просто шпионит за Иисусом?

– Шпионит? Но зачем, кому может быть интересен нищий, что бродит из города в город и разговаривает со всеми подряд без разбора.

– Тому, кто боится потерять власть, – медленно протянул Раш.

– При чем тут власть, он же не призывает их к перевороту? Я слышала далеко не все, но мне показалось, что он стремится к миру, разве нет?

– Иисус – стремится к миру, – поправил ее Раш. – А к чему стремится Сет, ты даже не догадываешься.

Флея удивленно посмотрела на него, некоторое время обдумывала сказанное, но решила спросить напрямую:

– Раш, а ты знаешь – чего он добивается?

– Нет, но меня смущают некоторые аналогии… Например, что некоторые фразы схожи по смыслу с идеями Равных.

– Ну и что? Лично я не вижу ничего ужасного в их идеях, они самая мирная раса во вселенной, что в этом плохого?

– Ты бывала на их планете? – поинтересовался Раш таким тоном, словно интересовался, где она провела детство.

– Не приходилось.

– Когда оказываешься в их мире первый раз, кажется, что это идеальный мир. Все деревья, животные и даже сама природа помогают друг другу. Но потом ты нечаянно ломаешь ветку и тебе кажется, что ты разрушил идиллию, но это не так, ветка быстро восстанавливается. А потом ты пытаешься вывести этот мир из себя, ломаешь ветки, поджигаешь леса, убиваешь животных.

– Но это же… Глупо и жестоко, зачем?

– Вот именно! Это глупо и жестоко и любой бы так решил, но только не Равные, они считают это – нормой! Для них потеря части своих жителей это всего лишь ниша, которую могут занять другие, понимаешь? Они не способны бороться, даже ради самих себя.

– Так вот почему их планета называется заповедник девственницы?

– Раса Равных уникальна в своей идеологии, но они также уникальны в стремлении оставаться на прежней ступени развития. Никто и ничто не заставит их стать чуточку… Умнее, что ли. Они будут вечность делать тоже, что делали миллионы лет до. Искать баланс, выращивать растения, разводить животных. Им не нужен космос, неинтересны наши открытия, даже Нулевой для них пустой голос.

– Ты хочешь сказать, что они лишены любопытства? – удивилась Флея.

– Не совсем, они любопытны, но все их внимание развернуто внутрь самих себя, понимаешь? Они и есть их вселенная, они просто ничего не знают кроме самих себя и, что характерно, знать не хотят.

– То есть они самодостаточны?

– Этого никто не знает, понимаешь… Как это ни странно, но со временем ты приходишь к выводу, что не бывает хороших или плохих. Есть только то, что тебе нравится, а что не очень.

– Ты не прав, есть некоторые общие принципы, и они однозначно позволяют отделить плохой поступок от хорошего, – возразила Флея.

– Зато Равные выживут в случае полного уничтожения нашей галактики в результате войны. Они просто не станут принимать в ней участия, а все нападения окончатся игрой в одни ворота. Их будут бомбить и выжигать, а они только зароются поглубже в землю. Их животных будут убивать, а они уйдут в воду. Они не понимают смысла в ответных действиях, не видят причины отражать атаку.

– Быть может они правы, а все мы ошибаемся?

– Флея, если сейчас на корабле появится Ксилонец и начнет кромсать тебя на куски, то я могу просто стоять и смотреть, а могу попытаться его уничтожить, – Раш сделал паузу, дабы Флея почувствовала ситуацию. – В первом случае, я буду следующим, ну или Сет, а потом уже я. Во втором, ты будешь единственной пострадавшей и может быть даже выживешь.

– Мы одноклеточные организмы, помнишь? Нас нельзя убить.

– В нас нельзя убить жизнь, это правда, но память, эмоции, все то, что мы накапливаем за годы жизни – исчезнет.

– Но Равные не исчезнут?

– Просто им совершенно все равно – сколько из них умерло, даже если останется всего несколько особей, они будут довольны.

Тем временем, Сет подходил к очередному городу и следовало проверить как обстоят дела вокруг. Раш быстро просмотрел тепловые карты и убедившись, что поблизости не наблюдается больших скоплений людей, принялся изучать данные.

Город был ему чем-то знаком, он точно знал, что уже осматривал эти окрестности, но не мог вспомнить по какому поводу. Однако, никаких признаков что Сет бывал тут прежде, он не нашел.

На всякий случай, Раш проверил тех людей, которые сейчас направлялись небольшой группой на выход из города и заметил, что они несли кого-то на носилках. Быть может слава Иисуса успела обогнать его настолько, что больных уже приносят ко входу, дабы им помогли в первую очередь?

Раш спустил немного дрона, рискуя что его могут заметить, но ему очень хотелось узнать, что происходит.

На носилках лежал молодой парень, он был в коме, но судя по процессии они шли его хоронить. Раш посмотрел на их численность, затем на ту толпу, что сопровождала Сета и решил, что в случае проблем – Сета защитят последователи.

– Зайлог, можешь проверить кое-что? Скажи, парень, что лежит на носилках давно в таком состоянии?

– По нашим данным, кома наступила чуть больше двух дней назад.

– Ты сможешь его починить? Это же не запрещено принципом невмешательства?

– Техническая возможность этого имеется, произвести восстановление немедленно?

– Нет, стой… Скажи об этом Сету.

Раш знал, что Сет не успеет это обдумать как следует и не упустит шанс сотворить чудо, а следовательно – он пойдет на это.

Когда Иисус входил в город, он увидел похоронную процессию, а у носилок с мертвым телом шла женщина, она плакала навзрыд, провожая собственного сына.

– Сет, он не мертв, мы можем вывести его из комы, – прозвучал голос Зайлога.

– Не плачь, – громко произнес Иисус женщине, и та с удивлением взглянула на него. – Юноша. Говорю тебе: встань!

Парень сел на носилках и принялся нести какой-то бред, звучало это как бормотание не вовремя разбуженного человека. Он продолжал говорить, а люди опустили его на землю и попятились в ужасе. Даже те, кто следовал за Иисусом, испугались, смерть всегда считалась последней точкой, но они собственными глазами увидели воскрешение.

Когда же они пришли в город, к ним вновь потянулась бесчисленная вереница больных и страждущих. На этот раз обошлось без вмешательств со стороны Флеи, но работы хватало и без того. Молва быстро разошлась среди людей и заслышав о появлении целителя все спешили повидать его.

Об этом услышал Иоанн креститель, что проживал в той же местности, он отправил двух своих учеников с вопросом. Под вечер, когда поток людей немного схлынул и остались лишь те, кто пришел издалека и кому попросту некуда было возвращаться, они вошли к нему и спросили:

– Иоанн креститель послал нас к тебе спросить: ты ли тот, кто должен прийти, или нам ожидать кого-то другого?

– Пойдите и расскажите Иоанну о том, что вы увидели и услышали: слепые прозревают, хромые ходят, прокаженные очищаются, глухие слышат, мертвые воскресают и бедным возвещается радостная весть. Блажен тот, кто не усомнится во мне.

Сет заметил, что все смотрят на него с нетерпением, они не поняли, что происходит и ждали разъяснений. В этот момент он изучал информацию, что передавал ему корабль.

В основном это была статистика по тем, кто приходил и куда потом отправился, судя охвату территории люди приходили не только из ближайших городов, но даже из дальних. Однако, люди по-прежнему смотрели на него вопрошающе и Сет в очередной раз прибег к метафоре:

– Сеятель вышел сеять семена. И когда он разбрасывал их, то некоторые из семян упали у самой дороги и были затоптаны и склеваны птицами небесными. Другие упали на каменистую почву, и, едва взойдя, ростки засохли от недостатка влаги. Третьи упали в терновник, и когда тот разросся, то заглушил их. Прочие же упали на хорошую почву. Они взошли и принесли урожай во сто раз больше того, что было посеяно, – произнес Иисус и заметил, что все по-прежнему его слушают. Он встал и громко произнес: – У кого есть уши, чтобы слышать, пусть слышит!

Но и это не помогло, все по-прежнему смотрели на него с непониманием и требовали разъяснений его истории. Сет решил попробовать еще раз, но на этот раз без иносказаний.

– Вам дано знать тайны Божьего Царства, другим же все остается в притчах, чтобы они, смотря, не видели и, слушая, не понимали!

На этот раз люди активно закивали, поняв то, о чем он пытался им сказать. Быть может, это был не самый простой способ проиллюстрировать такую простую идею, но он сработал.

Утром предстоял новый переход, ученики уже собрались и были готовы ко всему, но утренний наплыв паломников заставил их остановиться еще на некоторое время. Сет связался с Зайлогом и принялся повторять то же самое, что делал всегда. В какой-то момент кто-то из толпы выкрикнул:

– Твои мать и братья стоят снаружи и хотят Тебя видеть!

“Не самая лучшая встреча”, – подумал Сет, но видя какая плотная толпа его окружает, решил, что проще будет продолжать начатое и оттягивать этот момент до последнего.

– Мои мать и братья – это те, кто слушает слово Божье и исполняет его, – громко произнес Иисус и люди вокруг него загалдели.

В какой-то момент, Сет поспешил на выход, нужно было идти в другой город. Переход займет какое-то время, а затем придется найти ночлег, а потому стоит отправляться в путь.

Город, который Сет выбрал в качестве очередной точки, находился не просто в стороне, он был за озером. Озеро в те времена было серьезной преградой, рыболовы отходили от берега лишь настолько, чтобы не скрести сетью по дну. Переплывали озеро в основном торговцы, но и им было проще продать свой товар с этой стороны озера, не рискуя утопить все добро.

Известность Иисуса позволяла ему легко находить людей согласных на все ради него. У всех были родственники или знакомые, которых он излечил. Да и сам факт, что тебя просит великий целитель, а по словам многих сам сын Божий, говорил о многом. Отказывать ему никто не хотел, да и если бы хотел – не решился бы.

Подойдя к берегу озера со своими учениками, они нашли лодку, способную вместить их всех, и попросили владельца перевезти их на другой берег. Мужчина знал путь, но опасался погоды, небо начинало хмуриться и того и гляди могла разразиться гроза. На суше это лишь мелкое неудобство, но посреди вод – шторм мог попросту опрокинуть лодку и утопить их.

Лодка отплыла от берега и взяла курс к далекому городу. Озеро было так велико, что берега не было видно и Сет решил ненадолго вернуться на корабль и банально принять душ.

Он понимал, что там, на космическом корабле, лежит в геле совершенно другое тело и никакой душ не поможет ему избавиться от того ужасного запаха и липкого ощущения пота, что есть тут. Просто он соскучился по технике, последние несколько суток он явно недосыпал, ему приходилось допоздна вытягивать из Вечных воздействия, и исцелять больных.

Сам факт прикосновения к больным, Сета не пугал, он понимал, что его тело защищено от любого вида бактерий и вирусов, что обитали на планете. Но ощущение потрескавшейся кожи, бесчисленное количество наростов, ожогов, гнойных и кровоточащих ран ему наскучило. Хотелось посмотреть на что-то чистое и свежее, пусть это что-то и пахло металлом и пластиком, а вода была синтезирована и не содержала ничего кроме молекул воды, ему это было нужно.

Прежде всего, он усыпил Иисуса, его молодое тело тоже требовало отдыха, а спокойная и тихая прогулка на лодке по озеру могла затянуться. Ветер дул ровно настолько, чтобы кораблик несло по невысоким волнам, и большая часть его учеников уснули, не видя другого занятия для себя.

Выйдя из транслятора, Сет чуть ли не на четвереньках отправился в каюту. Заметив его, Раш и Флея поспешили на помощь, несколько испугавшись такого внезапного поворота событий.

– Сет, что-то случилось? Ты прерываешь эксперимент? – быстро спросила Флея.

– Нет… Я просто немного устал… – просипел Сет, подхваченный под руки и еле волоча ногами.

– Одумайся, быть может, снизишь темпы? – предложил Раш.

– Нельзя. Мы зажгли фитиль и теперь наступила пора взорвать этот мир, без меня они не справятся, еще немного и мы перейдем точку максимальной нагрузки.

– Что за точка? – удивился Раш.

– Ученики почти готовы, они уже верят в меня, осталось, чтобы они поверили в себя и тогда… Тогда все случится само собой.

Они дотащили Сета до его каюты и Флея осталась с ним, чтобы помочь ему принять душ и переодеться. Их отношения давно уже перешли через ту грань, до которой принято стесняться близости и скрывать ее от других.

Раш поспешил в рубку, нужно было отслеживать ситуацию на корабле, если кто-то решит сейчас выбросить сонное тело Иисуса за борт, это будет самый простой и глупый финал. Безусловно, Вечные помешают любому, кто задумает такое, но даже они не вправе убивать разумных, а других на этом корабле попросту не было.

Время шло, команда на лодке суетилась и подстраивала курс, по одним им ведомым ориентирам, в то время как Иисус и все его ученики, впервые за долгое время, оказались балластом и ничего не делали. Сила целителя не в исцелениях, а в больных – кому нужен целитель, если все здоровы?

В какой-то момент ветер начал усиливаться и волны заметно поднялись, но Сета все не было и Раш начал уже беспокоиться за жизнь его объекта. Если начнется шторм, то придется принимать срочные меры, а судя по всему, моряки самостоятельно это сделать не смогут.

Раш решил ускорить процесс принятия душа, а потому включил общую связь, понимая, что все, кто сейчас находятся в каютах, его услышат.

– Ребята, похоже у нас проблемы, – негромко произнес он.

– Стоит ли вмешаться и оказать влияние? – спросил Зайлог, поскольку решил, что обращались к нему.

В это время из каюты выскочил Сет и громко топая подбежал к Рашу.

– Погоди Зайлог! – попросил он на бегу. – Что случилось? – произнес Сет, быстро бегая глазами по изображениям с дронов. – Они живы? Лодка тонет?

– Пока живы, но ветер усиливается. Неровен час и лодка зачерпнет воды, – туманно пояснил Раш.

Сет быстрым шагом отправился обратно, на ходу скидывая одежду. Транслятор уже призывно распахнул свои объятия, Сет мельком улыбнулся Флеи и улегся в гель. Его тело плавно тонуло, в то время как на озере разыгрался настоящий шторм.

Когда Сет оказался в теле Иисуса, он сразу же почувствовал, как его трясут и пытаются разбудить. Открыв глаза, он увидел своих учеников, что пытались привести его в чувства.

– Наставник, наставник, мы гибнем! – кричали ему ученики.

Иисус встал на ноги и поднял руки к небу.

– Зайлог, ты можешь угомонить это? – спросил Сет про себя.

Ответа он не дождался, но надобности в нем не было, ветер утих и волны, что бушевали стали понемногу спадать. Все, включая моряков, уставились испуганным взглядом на Иисуса.

– Кто же это, раз он даже воде и ветрам приказывает, и они повинуются? – принялись они перешептываться.

– Где же ваша вера? – громогласно спросил Иисус своих учеников.

Сет сел обратно на скамью и принялся присматриваться к лицам. Некоторые смотрели на него и встретившись взглядом, виновато опускали глаза. Другие смотрели вдаль, по водной глади озера и начинали понемногу верить в его слова. Этого и ждал Сет, сейчас они поверят в себя и будут нести его слова в другие города.

Глава 5. Ученики

Высадившись на берег, они отправились на невысокую гору, что была буквально в километре от ближайшего города. Люди шли за ним не задавая вопросов, они привыкли верить ему и неоднократно убедились, что Иисус ничего не делает без причины.

Взойдя на гору, он усадил их в круг, а сам сел так, чтобы всем было его видно. Прежде чем начать разговор, Сет закрыл глаза и связался с Вечными:

– Зайлог, Итаниум, мне потребуется ваша поддержка, – произнес Сет как можно отчетливее у себя в голове.

– Ты хочешь связать нас с этими людьми? – уточнил Зайлог.

– Все верно, эти двенадцать человек будут делать то же самое, что делал я и мне нужно, чтобы у них все проходило так же. Сколько особей Вечных в настоящий момент на планете?

– Несущественное уточнение, – ответил Итаниум. – Даже одного вечного было бы достаточно, а следовательно, нас даже больше, чем требуется.

Иисус открыл глаза и обвел взглядом учеников, убеждаясь, что все внимательно его слушают.

– Ничего не берите с собой в дорогу: ни посоха, ни сумы, ни хлеба, ни денег, ни запасной одежды. В какой бы дом вы ни вошли, оставайтесь там и оттуда отправляйтесь дальше. А если где-то люди вас не примут, то, уходя из того города, отряхните пыль с ваших ног, это будет свидетельством против них.

Его ученики засияли от радости и принялись беспрестанно благодарить Иисуса за дар, что он им передал. Каждый поблагодарил его и поцеловав руку отправился в путь.

Теперь им предстояло заниматься нелегкой работой, передавать слова Иисуса каждому кто желает их услышать. По уговору с Вечными, город из которого выгнали ученика, попадал в черный список. Входя в него, другие ученики будут слышать предупреждение и сторониться такого города.

В то же самое время, властители земель прослышали про похождения целителя. Власть всегда опасалась тех, кто мог вести за собой людей, кого они слушали. По мнению сильных мира сего, народ не должен был слушать, достаточно, было, чтобы он слушался.

Выслушав очередное донесение своих соглядатаев, он бросил на пол кубок с вином и пристально глядя в глаза произнес:

– Иоанна я обезглавил, а кто же тогда этот человек, о котором мне такое рассказывают?

Шпион низко поклонился и быстро ретировался, он знал поведение своего царя как никто другой, не ровен час, и его дни будут сочтены. Царь же принялся искать возможность встретиться с этим человеком. Ему было все равно кто к кому придет, он готов был снарядить отряд и отправиться в поход, если бы только знал куда именно следует идти.

С тех пор, как Иисус послал своих учеников по городам, а сам отправился в очередной поход, прошло несколько дней. Он как обычно вошел в город и найдя себе место, где можно было остановиться на ночлег, принялся исцелять как делал это всегда. Народ потянулся к новому обиталищу Иисуса, а он говорил с каждым, рассуждая и объясняя всем то, что они просили.

На утро он покинул их и отправился туда, где должен был встретиться с двенадцатью учениками. Все они сошлись в пустынном месте, но кроме учеников пришли и другие люди с ними. Сет быстро связался с кораблем:

– Флея, сколько людей сейчас вокруг нас? – быстро спросил Сет, окидывая взглядом огромную толпу.

Тем временем ученики подошли к Иисусу и сказали:

– Отпусти людей, чтобы они пошли в окрестные селения и деревни и нашли себе ночлег и пищу, ведь мы здесь в пустынном месте.

– Зайлог, ты можешь генерировать материю? – спросил Сет.

– Нет, но я могу дать точные координаты кораблю.

– Это слишком медленно, если бы мы могли доставить генератор прямо сюда, но это невозможно.

– Мы можем подавить голод другим способом, – с каменным спокойствием произнес Зайлог.

– Обман рецепторов? Но ведь это не спасет их от истощения, – удивился Сет. – Раш, Флея – мне нужен генератор материи.

Услышав запрос, Раш быстро запустил выращивание генератора. Было понятно, что ему не потребуется создавать ракетный двигатель или точную аппаратуру, а значит простого генератора органики будет достаточно.

– Сет, у тебя есть образцы или что-то, что смогут есть аборигены? Я могу взять из нашей библиотеки, если ты не против.

– Мне нужен генератор только этих двух продуктов, – Сет открыл корзину, в которой лежал хлеб и рыба.

Было достаточно темно, чтобы никто не заметил разведывательный дрон, он бесшумно спикировал к самой корзине и включил сканер. Когда луч света ударил с небес в корзину, люди, что стояли вокруг, принялись молиться.

Закончив сканирование, дрон отправился на корабль. После открытого сканирования можно было не переживать о камуфляже, а потому дрон легко превысил скорость звука и менее чем через минуту, уже стыковался с кораблем.

Раш не терял время даром, генератор был готов и выглядел в точности как корзина, которую держал в руках Сет. Дрон схватил генератор и отправился обратно на планету. Груз был хрупким и требовал бережного отношения, а следовательно, потребуется время на доставку.

– Вы сами дайте им есть, – произнес Иисус всем своим ученикам.

– Да ведь у нас только пять хлебов и две рыбы. Разве что нам пойти и купить еды на всех этих людей? – ответил ему кто-то из толпы.

– Рассадите людей группами, человек по пятьдесят, – ответил им Иисус.

Это потребует времени и должно отвлечь от меня, решил Сет и отошел в сторону от людской толпы и принялся ждать прибытия дрона. Когда ему доставили корзину, он бережно ее осмотрел, это была первая вещь за долгое время, переданная с корабля на планету.

Сет включил генератор, и заметив на дне корзины те же самые хлеб и рыбу, он принялся обходить людей и раздавал им еду. Запасы беззвучно пополнялись и можно было накормить любое количество народа. Когда еда была роздана всем страждущим, Сет вновь уединился и выбросил корзину подальше, где позже ее сможет подобрать дрон и уничтожить.

Теоретически, такая корзина могла решить проблему голода на долгие годы, накормить тысячи людей и, быть может, спасти тысячи жизней, но так поступать было категорически нельзя. Одно дело накормить человека, который хочет есть, и совсем другое передать в руки аборигенов высокотехнологичный артефакт, который изменит их жизнь.

Нулевой не допустит такого, эксперимент будет утрачен, а это единственное, чего Сет никак не мог допустить, слишком много трудов он вложил. Он все еще желал доказать всем, что они не способны самостоятельно развить разумное общество.

Как-то утром, когда Сет сидел на берегу реки, проверял карты и сверял статистику, полученную с корабля, ему вдруг стало интересно и он спросил у своих учеников:

– За кого принимает Меня народ? – громко спросил он, обернувшись к ученикам.

– За Иоанна Крестителя; другие же – за Илию; а некоторые говорят, что один из других древних пророков ожил, – ответил кто-то из учеников.

– А вы кем считаете Меня? – спросил их Иисус.

– Божьим Христом – ответил Петр.

Сет задумался, выходит, его ученики воспринимают его правильно, но что происходит с другими людьми, раз они до сих пор путаются в понимании кто он такой, или точнее, кем он должен для них быть.

С этим нужно было что-то дело, но что могло помочь людям проникнуться любовью к нему, поверить в то, кем он должен быть для них? Пожалуй, лучшим вариантом будет стать мучеником, у местных смерть все еще вызывает оторопь и это должно сработать.

Прежде всего, Сет собрал двенадцать избранных учеников и рассказал им о том, что следовало им знать:

– Сыну человеческому должно много пострадать и быть отвергнутым старейшинами, первосвященниками и учителями Закона. Он будет убит, но на третий день воскреснет, – произнес Иисус так, словно речь шла не о нем, а о ком-то другом. – Вы должны молчать об этом, покуда не случиться сказанное.

– Если кто желает быть моим последователем, пусть отречется от самого себя и, каждый день беря свой крест, следует за мной. Потому что тот, кто хочет сберечь свою жизнь, потеряет ее, а кто потеряет свою жизнь ради меня, тот спасет ее. Ведь что пользы человеку, если он приобретет весь мир, но при этом погубит самого себя или повредит себе? – произнося слова, Иисус медленно переводил взгляд с одного ученика на другого. – Кто постыдится меня и моих слов, того постыжусь и я. Говорю вам истину, некоторые из вас, стоящих здесь, не умрут, пока не увидят божьего царства.

Еще целую неделю все занимались тем, что исцеляли больных и, как говорил Сет, несли слово Божие. По сути, они проповедовали то, что осталось в наследство от Зайлога и его старого пророка Моисея, с которым они производили первую коррекцию.

Однако, наступало время менять правила игры, а потому Сет выбрал трех наиболее преданных, по его мнению, учеников. Он отправился с ними подальше от всех на небольшую гору, чтобы дроны могли легко заметить любого, кто решит приблизиться к ним.

По обыкновению, перед тем как отключиться от тела и оказаться на корабле, Сет сел на землю и убедился, что даже в расслабленном состоянии тело не падает на землю. Но не успел он получить доступ, как Раш прервал его.

– Стой, не отключайся.

– Что-то случилось? – удивился Сет.

– Нет, но лучше мы сами к тебе придем, так будет безопасней, – расплывчато ответил Раш.

В тот же миг, дрон что висел неподалеку, занял позицию над головой Иисуса и включил первичную стабилизацию. Голопроектор был старым изобретением и было сложно придумать, что могло пойти не так, но сейчас голограмма Иисуса накладывалась поверх настоящего тела Иисуса. Создавалось впечатление, что его одежда буквально сияет, впрочем, так оно и было.

Рядом с ним появилась голограмма Моисея, Сет не знал когда они успели его отсканировать, быть может просто взяли матрицу у Вечных. По другую сторону появился Илия, еще один пророк, который отметился в истории людей. Кто из них был Раш, а кто Флея – Сет не понял, но это было и не важно.

– Сет, насколько серьезно ты настроен на убийство? – спросил Раш, который сейчас был Моисеем.

– Что? Какое убийство? – опешил Сет.

– Твое собственное, мы говорим о завершении твоего пути.

– Вполне серьезно, а почему ты спрашиваешь?

– Нам нужно тщательно все спланировать, ты же понимаешь, что это не прогулка по полю.

– Не думаю, что умереть будет такой уж проблемой, – возразил Сет.

– Сет, кто эти люди, позволь, я попрошу… – произнес Раш и те трое, что сопровождали Иисуса на вершину горы моментально уснули. – Спасибо Зайлог.

– Так в чем проблема, ты переживаешь за тело? Оно конечно уникально и содержит идеальный генетический код, но он такой же человек как любой другой.

– Ты не понимаешь, к тебе приходит сотня человек в день, у любого из них может оказаться в кармане нож и это будет твой последний день – понимаешь? Ты просто умрешь, и никто больше не узнает о тебе.

– В общем, Сет, мы решили перевести проблему в другую плоскость, тебе пора начинать конфликт с представителями сильных мира сего.

– Насколько мне известно, они и уже не сильно-то рады моему присутствию.

– У нас есть кандидатура на примете, – пояснил Раш. – Если ты позволишь, мы все сделаем, он сам найдет тебя, для тебя будет лучше не знать подробности, так все будет выглядеть естественней, – договорив, Раш внимательно посмотрел на Сета, пытаясь разобрать, о чем он думает под ширмой этого тела. – Но знай, лично мне эта идея не нравится, я не понимаю куда ты ведешь, – закончил Раш.

Флея посмотрела вверх и тихонько обратилась к Вечным:

– Зайлог, приведи этих в чувства, Сет, по-моему, хотел им что-то рассказать.

Все трое пришли в себя и щурясь от яркого света голограмм пытались понять, что происходит.

– Наставник, нам здесь так хорошо! Давай мы сделаем три шалаша, один Тебе, один Моисею и один Илии, – произнес один из учеников.

– Тот, что стоит пред вами есть сын мой, он обещанный Моисеем пророк и он есть мессия! – раздался голос с небес, генерируемый дроном и его ученики, высоко задрав головы пытались разглядеть что-то через дымку голопроектора.

– Вроде как с ними все нормально, удачи тебе – Сет, – произнес Раш и исчез, вслед за ним пропало и изображение Флеи.

Они заночевали на горе, а наутро, когда спускались в селение, их встретила толпа людей. Один из них вышел вперед и громко произнес:

– Учитель, умоляю тебя, посмотри моего сына! Он у меня один. Иногда его схватывает дух, и тогда мальчик внезапно начинает кричать, его сводит судорогой, так что у него изо рта идет пена. Дух терзает его до полного изнеможения и лишь тогда нехотя отступает. Я просил твоих учеников изгнать его, но они не смогли.

– О неверующее и испорченное поколение, – сказал Иисус, – сколько Мне еще быть с вами и терпеть вас? Приведи сына сюда.

При этих словах мальчик отделился от толпы и пошел навстречу Иисусу,но не дойдя несколько шагов пал на землю и его тело скрутили судороги. Сет подошел, повернул мальчика на бок и принялся баюкать его, чтобы тот не задохнулся.

На лицо был явно эпилептический припадок, а значит без вмешательства Вечных тут не обойтись. Зайлог отлично знал как устроена нервная система у человека и понимал, что именно надо исправить. Всего несколько простых импульсов и человек перестал корчиться в конвульсиях.

Мышцы несчастного сильно перенапряглись, а изо рта еще текла пена, но это всего лишь последствия. Сет поднял мальчика на руки и передал его отцу, сказав, что больше такое не повториться, но сейчас нужно о нем позаботиться. Затем он вернулся к своим ученикам и сказал им:

– Слушайте внимательно, что я вам сейчас скажу: сын человеческий будет предан в руки людей.

Сет не видел смысла скрывать задуманного от тех, кто всецело доверял ему, но судя по их лицам, они не поняли его слов.

– Наставник! Мы видели человека, который твоим именем изгонял демонов, и мы запретили ему, потому что он не следует за тобой вместе с нами, – сказал Иоанн, тот, что поднимался с ним на гору, когда Раш и Флея явились в образах прежних пророков.

– Не запрещайте, – сказал Иисус. – Кто не против вас, тот за вас.

– Зайлог, твоих рук дело? – удивленно спросил Сет.

– Отрицаю, мы помогаем лишь тем, кого ты указал.

– Отлично, значит народ верит не просто в меня, но даже в мое имя, это говорит о многом.

Когда люди успокоились, а Иисус с учениками нашли ночлег, Сет решил все же выбраться на корабль. Пока все шло точно так, как он себе представлял, его слова уже жили в головах этих людей и творили чудеса, а ученики чувствовали свою самостоятельность.

Одно только смущало, процесс шел слишком медленно. Те двенадцать человек что он отправил прежде, помогли распространению, но и этого было мало. Завтра же он отправит еще людей, нести его слово. На этот раз их будет значительно больше, быть может несколько десятков, пожалуй, семьдесят будет в самый раз.

В то время, как Иисус мирно спал, Сет выбрался из транслятора и отправился в свою каюту. По корабельному времени была ночь, а следовательно, Раш и Флея должны были мирно спать. Привычно приняв душ и размяв мышцы, Сет вернулся в рубку.

– Зайлог, какое количество учеников ты сможешь отследить, если я решу расширить зону влияния.

– Всех, – спокойно ответил Вечный.

– Откуда ты знаешь, что сможешь, если я даже не назвал число?

– Сет, тебе вредно подолгу находиться в чужом теле, Вечные отслеживают почти всех живых существ на планете. Мы не регистрируем каждый их жизненный показатель, но это не мешает нам регистрировать такие данные, как перемещение и их примитивную речь.

– Отлично, потому что скоро их сознание расколется на тех, кто принял мои слова и тех, кто отрекся.

– Слишком поздно, Сет, их мир уже давно раскололся, ты все пропустил? – если Вечный и пытался изобразить эмоции, то они ускользнули от Сета.

Глава 6. Последний поход

Иисус отправился в тот самый город, где впервые Сет взял управление телом, еще в его юном возрасте. Там, где он восхищал и удивлял священников в храме, беседуя с ними несколько дней подряд.

В этот поход он пошел вместе со своими учениками, идти было далеко, но они привыкли к долгим переходам. Они отправились туда в ту же дату, что и в тот раз, когда Иисус, будучи сыном Давида, отправился в город на праздник.

Сейчас же он направлялся, как известный целитель, чья слава идет обгоняя его. У него есть верные ученики и с ними он хотел отпраздновать этот праздник, дабы дать последние наставления перед тем, как покинет эту планету. Впрочем, его ученики были не столь прозорливы и пока так и не поняли, что Иисус не намерен оставаться с ними.

Однако, ученики были достаточно преданными, чтобы провалить план Раш и Флеи, а потому им пришлось немного вмешаться в естественный ход процесса. Однажды, когда ученики были заняты собственными проповедями и ходили по домам страждущих, Раш запустил дрона и принялся их изучать.

Многие были целиком и полностью заняты людьми, что пришли к ним, но некоторые принялись оценивать свои труды и уделяли больше времени беседам с владельцем ночлега и его угощениям.

Раш закрепил дрона за тем, кого выбрал и отправился в транслятор. В отличии от Сета, ему подключение давалось не столь легко, все же ему предстояло подключаться не к идеально спроектированному для этого телу. Даже странно, ведь они сами разрабатывали макет их тел, почему бы не озаботиться заранее возможностью подключения? Или все было сделано как надо, а проблемы возникли уже позже, из-за естественных мутаций?

Раш лег в гель транслятора и почувствовал привычные теплые прикосновения совершенной техники. Да, местным еще слишком далеко до такого, он мог бы передать им все знания вселенной, но это однозначно разрушит план Нулевого. Впрочем, будь его воля, он бы давно закончил эксперимент и протолкнул бы эту несчастную цивилизацию вперед.

Подключившись к телу, Раш первым делом проверил контроль, он не хотел усыплять сознание, ему нужно было, чтобы этот человек все понял, чтобы это было и его решение.

– Не бойся, все хорошо, – прошептал едва слышно Раш. – Я пришел дать тебе то, что ты ищешь. Тебе воздастся за все те дни, что ты исцелял.

Раш медленно встал и отправился в сторону храма, он знал куда идти, разведывательные дроны постоянно находили недовольных и отслеживали их перемещения. Раш шел прямиком к ним и долго искать их не пришлось. Как только он появился у ворот храма, навстречу двинулась стража. Раш припал на колени, всем видом показывая, что пришел говорить, а не проповедовать.

– Зачем ты пришел? Твои слова тут никого не интересуют! – пророкотал голос сверху.

– Я пришел помочь вам не словом, а делом, – ответил Раш, не поднимая головы.

Охранники переглянулись и один из них отправился в храм. Вернулся он уже с первосвященниками, которые пристально смотрели на Раша.

– Не ты ли Иуда Искариот, что сопровождает повсюду этого выскочку? – едва слышно поинтересовался один из них.

– Я хочу только помочь, – ответил Раш.

– Приведи нас к нему, и ты будешь вознагражден, – так же тихо произнес человек, лица которого Раш так и не увидел и удалился.

Когда стража отступила, Раш прислушался к внутреннему голосу носителя, тот был доволен. Он вернулся обратно, в тот же дом, из которого вышел и уединился.

– Не бойся, ты лишь выполняешь часть плана, все это было предначертано заранее, – произнес Раш и отключился от своего носителя.

Дроны еще какое-то время контролировали его перемещения, на случай если он решит покончить с собой. Раш не переживал, на тот случай если он побежит к Иисусу и все ему расскажет, Сет не сильно удивится.

Иисус, тем временем, инструктировал своих учеников:

– Идите и приготовьте для нас пасхальный ужин.

– Где ты хочешь, чтобы мы его приготовили? – спросили они.

– Когда вы войдете в город, то встретите человека, несущего кувшин с водой. Идите за ним в дом, куда он войдет, и скажите хозяину дома: “Учитель спрашивает тебя: Где комната для гостей, в которой я буду есть пасхальный ужин с моими учениками?”, – Он покажет вам большую комнату наверху, в которой уже все подготовлено; там и приготовьте ужин.

Они пошли в город и все случилось в точности так, как он им сказал, Флея потратила целый день в трансляторе, чтобы приготовить эту комнату и устроить все именно так. Когда она проводила их, то удалилась к себе и вышла из транслятора.

Тело ныло от перенапряжения, она уже хорошо научилась пользоваться транслятором, но гель буквально высушивал ее. Каждый раз выходя из транслятора, у нее было ощущение, что провела под палящим солнцем Ксилонцев весь их долгий день.

Когда Иисус со своими учениками собрался за столом, он принялся вновь объяснять им, что ему предстоит:

– Я очень хотел есть эту пасху с вами перед моими страданиями. Говорю вам, что я уже не буду есть ее до тех пор, пока она не совершится в царстве Божьем, – произнес он, затем поднял чашу с вином и продолжил: – Возьмите ее и разделите между собой. Говорю вам, что я уже не буду пить от плода виноградного до тех пор, пока не придет Божье царство. Эта чаша – новый завет, скрепленный моей кровью, которая за вас проливается. Но рука того, кто предает меня, на одном столе с моей.

За столом сразу поднялся шум, все принялись выспрашивать друг друга и Иисуса, кто из них предаст его?

– Симон, Симон, сатана просил, чтобы все вы были рассеяны, как пшеница, но я молился о тебе, чтобы ты не потерял веру. И ты сам, когда обратишься ко мне, укрепи своих братьев.

– Господи, я готов идти с тобой и в темницу, и на смерть! – ответил один из учеников.

– Говорю тебе, Петр, не успеет и петух пропеть сегодня, как ты трижды отречешься от того, что знаешь меня, – произнес он и заметив удивленный взгляд, продолжил: – Когда я посылал вас без кошелька, без сумки, без сандалий, нуждались ли вы в чем-либо?

– Ни в чем, – ответили они.

– Сейчас же, если у вас есть кошелек, возьмите его, возьмите и сумку, и если у вас нет меча, то продайте плащ, но купите меч. Говорю вам, что со мной должно исполниться сказанное в писании: “Он был причислен к преступникам”. Все, что обо мне было написано, скоро исполнится.

После, Иисус по обыкновению отправился на оливковую гору, а ученики поторопились за ним.

– Молитесь, чтобы вам не поддаться искушению, – произнес Иисус, отошел от своих учеников и сел на землю.

Отключившись от носителя, Сет быстро обтерся от геля, накинул одежду и отправился в рубку, где его уже ждали Раш и Флея.

– Все идет по плану, я смог подговорить одного из твоих учеников, – сказал Раш.

– Отлично, кто это?

– Какой-то Иуда, – с трудом вспомнив имя, ответил Раш.

– Иуда… Вот увидите, его имя станет таким же известным, как и мое. Флея, что с армией?

– Пока все тихо, но связь у этих племен работает очень медленно, думаю к утру они должны все подготовить.

– Отлично, тогда я пойду обратно, надо и мне готовиться.

Улегшись обратно в транслятор, Сет отчетливо чувствовал, как старый прилипший к коже гель вошел в контакт с тем, что был в трансляторе. Было ощущение, что он лег в транслятор в одежде.

Ощутив себя вновь на поверхности планеты, он оглянулся вокруг. Будет ли он скучать по этому? По этим диким временам в которых даже механика находится в зачаточном состоянии, а об электричестве они даже не слышали. Пожалуй нет, не будет. Вспоминать – да, какое-то время, но вернуться обратно – это уж вряд ли.

Сет оглянулся и опешил, его верные ученики мирно спали! Что это, опять гипновоздействие дронов?

– Почему вы спите? – спросил Иисус. – Вставайте и молитесь, чтобы вам не поддаться искушению.

В этот момент послышались шаги, судя по звуку это были хорошо вооруженные люди, а значит, связь у них тут не так уж плоха, как говорила Флея. Иуда отделился от учеников и направился к Иисусу, обнял его и Иисус остановил его вопросом:

– Иуда, ты поцелуем предаешь Сына Человеческого?

Его соратники поняли, что происходит и кто-то спросил:

– Господи, а что, если нам ударить мечом?

А другой ничего не стал спрашивать, а лишь замахнулся и рубанул по одному из вооруженных людей, чем отсек ему ухо.

– Прекратите, довольно! – вскрикнул Иисус и приложил руку к уху больного. – Зайлог, сможешь восстановить ткани?

– Уже готово, – ответил монотонный и медлительный голос.

– Что я, разбойник, что вы пришли с мечами и кольями? Я каждый день был с вами в храме, и вы не схватили меня. Но сейчас ваше время, сейчас власть тьмы, – произнес Иисус и убрал руку от исцеленного.

Иисуса связали и принялись бить его, выкрикивая “Что же ты молчишь? Пророчествуй, кто тебя ударил?”

На утро его вывели к первосвященникам и те принялись спрашивать его:

– Если ты Христос, то скажи нам прямо, – говорили они

– Если я скажу вам, вы не поверите, и, если я вас спрошу, вы мне не ответите. Однако с этого времени сын человеческий будет сидеть по правую руку от божьей силы.

– Так ты что, сын Бога?

– Вы сами говорите, что это я, – спокойно ответил он.

– Какие нам еще нужны свидетельства? Мы слышали это из его собственных уст!

Они подняли его руками и повели к Пилату, где принялись вновь обвинять его:

– Мы установили, что этот человек совращает наш народ. Он запрещает платить дань кесарю и называет себя Христом, Царем.

– Ты царь иудеев? – спросил его Пилат.

– Ты сам так говоришь, – ответил Иисус теми же словам, что отвечал священникам.

– У меня нет никаких оснований осудить этого человека, – громко ответил Пилат первосвященникам и толпе, что пришла с ними.

– Он своим учением возмущает народ по всей Иудее, начал в Галилее, а теперь пришел сюда! – говорили первосвященники.

Услышав это, Пилат отправил его к Ироду, который также был в это время в Иерусалиме, Раш и Флея очень долго разрабатывали план так, чтобы все сошлись в одном месте. В мире, где перемещение между городами занимает не минуты, а дни, расстояние могло сыграть злую шутку.

Ирод, несмотря на, мягко говоря, спорные отношения с Пилатом, очень обрадовался этому событию. Он задавал Иисусу много вопросов, а священники, что притащили его, не переставая обвиняли его. Ирод все ждал и требовал от Иисуса, чтобы тот совершил какое-нибудь чудо для него.

– Ну, что же ты пророк, не смог напророчить собственное задержание? Сотвори же чудо, пусть явятся ангелы и освободят тебя… – Говорил Ирод, глядя на избитого и слабого Иисуса. – Значит, говоришь, ты царь? Что же ты не в царских одеждах?

Ирод снял собственную мантию и швырнул ее воинам.

– Оденьте его, как подобает царю, да верните обратно к Пилату.

Солдаты Ирода, вдоволь посмеявшись и поиздевавшись над Иисусом, одели его в мантию и отправили обратно к Пилату в сопровождении все тех же священников.

Когда они вернулись обратно, Пилат собрал священников, различных начальников и простой народ и объявил:

– Вы привели ко мне этого человека и сказали, что он подстрекает народ. Допросив его в вашем присутствии, я не нахожу его виновным в том, в чем вы его обвиняете. Ирод тоже не нашел в нем никакой вины и отослал его обратно к нам. Как видите, он не сделал ничего, достойного смерти. Сегодня праздник, а поэтому я прикажу бичевать его, а затем отпущу, как того требует закон.

– Смерть ему! Отпусти нам Варавву! – принялись кричать священники.

– Варраву? Мятежника, и убийцу? Уж лучше я отпущу этого бродягу, чем настоящего преступника.

– Распни, распни Его! – продолжали кричать священники.

– За что? Какое зло сделал он? Я не нашел за ним никакой вины, за которую он мог бы быть приговорен к смерти. Я прикажу бичевать его, а затем отпущу!

Но священники не унимались, продолжая кричать и настаивать на своем. В итоге Пилат сдался и выполнил их просьбу, повелев отпустить мятежника и убийцу, отдав Иисуса на волю священников и народа.

В какой-то момент Сет начал сомневаться, что его убьют, видя адекватную речь от Пилата, он даже удивился его сдержанности. Пока его вели на распятие многие выходили на улицу и рыдали о нем, Сет обернулся к ним и сказал:

– Не плачьте обо мне, плачьте лучше о себе и своих детях. Наступает такое время, когда будут говорить: “Блаженны бесплодные, не рожавшие и не кормившие грудью”.

Приведя его на лобное место, Иисуса распяли вместе с двумя преступниками, а солдаты принялись насмехаться над ним:

– Спасал других! Пусть теперь спасет самого себя, если он Божий избранник! – кричали начальники.

– Спаси себя, если ты царь иудеев! – вторили им солдаты.

Сет чувствовал, как гвозди пробили его плоть, но потеря крови была не велика, а заражений ему бояться не приходилось. Он висел на кресте под палящим солнцем и впервые сожалел, что его тело столь хорошо, что умереть в скором времени ему не предвидится.

Можно было отключить разум носителя, а самому выйти из транслятора, это был простой и быстрый способ, но Сет чувствовал, что это будет неправильно. За все то, что это тело дало ему, он должен был принять на себя хотя бы это.

Ближе к вечеру, Сет почувствовал, что тело начало отказывать, печень уже начала выделять токсины в кровь, мозг больше не отвечал на запросы, а сердце билось только благодаря его управлению. Транслятор старался удерживать организм в живом состоянии столько, сколько мог.

– Отец, в твои руки я отдаю мой дух! – громко выкрикнул Иисус и Сет отключил управление.

Тело сразу же ослабло и безвольно повисло на кресте. Когда крышка транслятора открылась, Сет не торопился выбираться из него, все же он так много времени провел там, на этой отсталой планете, что сейчас чувствовал небольшое сожаление от того, что этот проект завершился.

Когда он принял душ и переоделся, на мостике его уже ожидали Флея и Раш.

– Ну что, можно считать, что все закончено? – спросил Сет, ни к кому особо не обращаясь.

– Не совсем так, Сет. Организм придется как-то вывезти с планеты.

– В каком смысле вывезти? – опешил Сет.

– Мы не можем оставить его там, это подпадает под передачу высокотехнологичного устройства.

– Но это же не устройство, – удивилась Флея.

– Вечные с тобой не согласились бы, – произнес Раш и открыл карту планеты. – Судя по их данным, в теле осталось как минимум пять различных колоний антисептических микроорганизмов. Если местные поймут, как можно их использовать, то это будет лекарство от всех болезней, на ближайшие пару тысяч лет как минимум. И это далеко не единственное их замечание.

– То есть Вечные не против вмешательства, но требуют прибраться за собой, я правильно понял? – уточнил Сет.

– Я завтра утром все подготовлю, – сказал Раш.

На утро, Раш нашел человека, который был достаточно известен, но при этом не занимал высоких постов. Включил транслятор и получив контроль быстро прошептал:

– Не опасайся за себя, я пришел явить тебе последнее чудо Иисуса, – произнеся это, Раш попробовал встать и убедился, что носитель не сопротивляется.

Первым делом он отправился к Пилату и попросил отдать ему тело Христа. Пилат был удивлен, но не противился и отдал. Когда Иисуса перенесли в гробницу, к ним присоединилась Флея, ее главной задачей было мумифицировать тело.

Само собой, в условиях древнего общества было сложно найти все необходимые химические элементы, поэтому Флея долго изучала всю растительность, что находилась поблизости. Составив подходящий бальзам, они вместе натерли тело Иисуса и увели людей по домам, ждать наступления ночи.

Ночью дроны спустились к телу, отворили большой камень, который преграждал вход и подхватив тело быстро вывезли его на корабль. Высаживаться на планету было строжайше запрещено, но вывозить с планеты можно было все что угодно.

На утро в пещеру пришли женщины и тогда Раш и Флея воспользовались старым и проверенным способом, отправив им голограмму первых попавшихся прохожих. Женщины испугались и упали на землю, увидев это, Раш произнес:

– Что вы ищете живого среди мертвых? Его здесь нет, он воскрес!

После того, как женщины ушли из гробницы, он выключил голопроектор, посмотрел на Флею и спросил:

– Как думаешь, чего добивался Сет?

– Чего бы он не добивался, мне кажется, он этого добился.

– Ты считаешь, что весь этот театр и был целью? – усмехнулся Раш.

– Вообще-то я имела в виду изменение общества, ведь он был наставником и люди по-настоящему ему верили!

– Флея, они ему верили, потому что Вечные видели каждого из них насквозь, а компьютер корабля изучил их речь и накопленную информацию за все то время, что они существуют.

– Ну и зачем ему это?

– Вот и мне это интересно… – пробубнил Раш.

Часть 8. Исход

Глава 1. Разговор со священником

Утро на корабле началось обыденно, Раш проверял информацию, которую собрали дроны, а Флея уточняла расположение Вечных и выясняла их влияние на общество.

Когда Сет пришел на мостик, то он сильно удивился, что тело до сих пор находится в лаборатории, а Сет и Флея ковыряются в данных.

– А почему носителя до сих пор не уничтожили? Что-то не так? – решил уточнить Сет.

– Мы заметили у него одну странность… Скажи Сет, когда ты был там, ты с кем-то занимался сексом? – спросил напрямую Раш.

– Чего? Вы в своем уме, вы же следили за каждым шагом, да и не только вы.

– В том-то и дело, мы проверили все записи Вечных, но в них ничего нет, а судя по нашим анализам, у носителя был секс, – пояснил Раш.

– И что в этом плохого? – по-прежнему не понимал Сет.

– Если у него был только секс, то ничего, – начала объяснять Флея. – Но основная задача секса в продолжении рода и вот тут могут возникнуть проблемы.

– Вы хотите сказать, что у кого-то мог родиться ребенок от нашего святого?

– Мог, Сет, еще как мог, – подтвердил Раш. – Я попросил Вечных проверить генетический код всех, кто родился за последние тридцать лет, Итаниум сказал, что им потребуется несколько часов.

– А почему Итаниум, а не Зайлог? – удивился Сет.

– Ты же знаешь, Вечным никто не указ, мы обратились, они согласились помочь, первым откликнулся Итаниум, разбираться в их внутренней субординации не стал.

– Тут ты прав, в их внутренней субординации разобраться очень сложно, потому что ее просто нет.

Сет отправился в лабораторию и проверил еще раз то, что ему уже сказали. Результаты подтвердились, сложно было сказать, когда именно это произошло, но не в последний год, это точно. Оставалось ждать отчета Вечных, но что делать, если они найдут его ДНК в ком-то еще? Вывозить всех их с планеты, это вмешательство. Оставить на месте и продолжить отслеживание, тоже плохой вариант, со временем таких будет становиться все больше и больше.

Раш и Флея были на нервах, они не ожидали такого исхода событий и тоже не представляли, что делать дальше. Если до этого, Сет планировал долгое пребывание на орбите и тщательно рассчитал каждый свой шаг, то теперь, у них все планы рушились.

Когда Итаниум вышел на связь, он был немногословен:

– Следов генетического кода не обнаружено.

– Ты точно все проверил? Может так случиться, что часть ДНК осталась?

– Несущественное уточнение, – по обыкновению ответил Итаниум.

– Не очень убедительно, но сойдет, – пробурчал Раш.

– Иными словами, – не унимался Итаниум, – у него не могло быть потомства и с местными видами, они попросту несовместимы.

– Что теперь, Сет? Надолго мы еще тут? – поинтересовался Раш, когда понял, что короткая лекция по генетике окончена.

– Необходимо собрать сведения о планете, но этим займетесь вы с Флеей, я как-то устал от местных.

– Что именно нам нужно собрать? – удивился Раш.

– Как и прежде, доказательства, что общество принадлежит к разумному виду и способно создать самостоятельную цивилизацию.

– Иными словами, ты просишь нас доказать очевидный факт?

– Раш, если ты считаешь, что это разумный вид, то присмотрись к ним внимательней, – спокойно произнес Сет. – Лично мне будет что представить совету в свое оправдание, а что скажешь ты – зависит только от тебя!

Сет бросил взгляд на Флею и удалился в свою каюту.

– И… Что нам теперь делать? – поинтересовалась Флея.

– Ты сама все слышала, искать доказательства.

– Доказательства чего? – не понимала Флея.

– Лично я буду искать доказательства их разумности, как бы они ни были черствы и тупы, но они являются разумным обществом и способны выжить самостоятельно.

– Раш, выжить это не то же самое, что жить. Они используют себе подобных для достижения личной выгоды! Это подло и низко, разве нет?

– Почти все разумные расы живут таким образом, только мы используем иные виды для собственного развития.

– А как же Вечные?

– Понимаешь, Флея, Вечные вообще ничего не используют, они вещь в себе, мне иногда кажется, что если бы не Нулевой, то они создали бы вселенную.

– Думаешь им хватило бы сил создать все?

– О нет, они бы не создавали все, их мир был бы целиком и полностью математически идеальным, он состоял бы из цифр формул и уравнений. А мы, к сожалению, или к счастью, не идеальны и нас нельзя описать при помощи формул.

– Тогда как они с нами уживаются?

– С трудом, Флея, с неимоверным трудом. Мне кажется, они воспринимают всех нас как неизбежное зло, но им интересно, как быстро мы перебьем друг друга и по какой причине.

– И зачем они помогали нам в создании еще одной расы?

– Флея, ты когда-нибудь болела? Простуда или что-то подобное?

– Ну не лично я, а мое тело, ты хотел сказать? Разумеется болела, любой организм во вселенной рано или поздно сталкивается с болезнью.

– Кроме Вечных, ты забыла добавить.

– Разумеется, чем может болеть камень? Разве что плесенью, но, насколько я знаю, они покрыты золотом.

– Скорее это цианид золота, но мы этого точно не знаем, суть не в этом, – Раш на секунду задумался, подбирая слова и продолжил: – Мы их болезнь, Флея. Мы их простуда, которую они переживут и, как ни в чем не бывало, продолжат свое существование.

– Но, насколько я знаю, Вечные далеко не первая раса во вселенной, или я заблуждаюсь?

– Ты права, они не первая жизнь, порожденная Нулевым, но, с очень высокой долей вероятности, они останутся последней формой жизни. После того, как все перебьют друг друга в какой-нибудь галактической войне, а равных выжгут просто ради забавы, или мы все просто вымрем от старости.

– Но ты же сам говорил, что нехватка ресурсов и борьба за них и дает смысл развиваться разуму, разве нет?

– Про ресурсы ты придумала, я лишь говорил, что для развития нужен стимул, а самым простым стимулом всегда являлась борьба. Но я ничуть не умаляю роли любопытства в любом своем проявлении, – произнеся это, Раш посмотрел на Флею и догадался, что она его не понимает. – Посмотри на этих существ, большинству нужна еда, крыша над головой и забота о своих детях. И когда их дети вырастут, они будут хотеть того же.

– И что же ты предлагаешь, начать битву на этой планете, чтобы они решили развиваться? – удивилась Флея.

– Вовсе нет, но рано или поздно у них родится человек, который захочет узнать, что находится за морем или за высокими горами и он придумает способ оказаться там. Потом их заинтересует их спутник, тем более что не заметить его просто невозможно. А когда-нибудь, они отправятся к звездам и вот тут, они с удивлением обнаружат, что далеко не первые.

– У всех был момент первого контакта, тебе кажется, что это неправильно?

– Представь, они вырываются в космос и вдруг оказывается, что про них все знали, но почему-то с ними не разговаривали. А еще хуже, если с ними и после этого никто не будет общаться, ведь “это нарушит ход эксперимента”, – как сказал бы Сет.

– Что же ты предлагаешь? Рассказать им все прямо сейчас?

– Мы не можем, ведь иначе нас бы тут просто не было.

– Как это?

– Флея, эксперимент начал Нулевой, и он же его контролирует. Как ты думаешь, что случиться, если я или ты, например, решим не в шутку, а всерьез спуститься на планету и все рассказать?

– Но нам же нельзя, – возразила Флея.

– Да и все это знают, но что случиться, если мы нарушим это условие Нулевого и отправимся на планету?

– Не знаю, нас уничтожат на подлете к планете?

– Слишком грубо для всемогущего, – отмахнулся Раш.

– Мы не сможем отстыковаться от корабля?

– А это мелочно, не гадай, на самом деле ничего не произойдет.

– То есть как это?

– Флея, Нулевой существует вне времени, ему не надо никого запугивать или наказывать, если мы захотим высадиться на планету, он просто сотрет ту часть истории, в которой мы так решили, и мы решим по-другому.

– А если нет?

– Еще раз перемотает, у него времени целая вечность, а может быть и не одна. Мы даже не знаем сколько раз он уже исправлял все, но ты заметила, с какой легкостью он перематывает время в отдельно взятой звездной системе? И его как-то не особо волнует, что звезды съедут со своих орбит или как будут вести себя частицы, что неслись на субсветовых скоростях и вдруг попали в область “перемотки”. Ему можно все, понимаешь?

– Погоди, но ведь существуют законы, есть ограничения… – начала говорить Флея, но Раш ее перебил.

– Это он их придумал, это его законы, – вкрадчиво произнес Раш. – Никто и ничто не помешает ему сделать столько исключений, сколько потребуется, ему не перед кем отчитываться, это его вселенная. Поэтому в любой момент времени все идет именно так, как должно, потому что иначе просто быть не может. Если что-то идет неправильно, то Нулевой это уже знает и уже исправил, и мы просто не успеем осознать этот миг.

– То есть мы ничего не решаем? удивилась Флея. – Тогда зачем все это?

– В том-то и дело, что это Нулевой ничего не решает, он отдал это нам на откуп, а сам только следит, чтобы все было правильно. Он универсальная страховка на любой случай и одновременно с тем главный нарушитель собственных правил.

– Ему должно быть очень скучно… – подытожила Флея.

– Не знаю, он никому ничего об этом не рассказывал, но мне кажется, что сам смысл “скуки” был порожден им, – Раш помолчал какое-то время и догадавшись, что дальнейшей дискуссии не предвидится быстро продолжил: – Я в транслятор, попробую собрать данные, о которых говорил Сет, как я понял мы тут надолго не задержимся.

Флея молча проводила его взглядом и переключила дронов в стандартный режим наблюдения для сбора статистики.

Наблюдая за поведением людей, Раш отметил несколько любопытных личностей и решил поподробней с ними побеседовать. К сожалению, после похождений Сета, являться голограммой не было никакого смысла, любой человек просто падал на колени и принимался причитать о вере в Господа и о том, что он грешен. Смысла в такой беседе было не много, а потому требовался несколько иной подход.

Первым испытуемым был священник, он занимал достаточно высокий пост, чтобы его не упекли в тюрьму и не казнили, но весьма умным, чтобы не рассказывать всем подряд о том, что знал.

В его часовом поясе наступал вечер, а следовательно, все дела уже были сделаны, а его организм не нуждался ни в еде, ни в воде. Как только Раш подключился, он заставил его тело избавиться от мелатонина, дабы подавить сонливость и принялся ждать.

В этот раз, он не стал перехватывать полное управление, ему требовалась лишь беседа, а когда священник не смог уснуть, то отправился на крышу своего дома, подышать свежим воздухом, как делал это обычно, когда его мучила бессонница.

– Добрый вечер, – произнес Раш едва слышно, но отчетливо.

Священник обернулся, но быстро понял, что говорил он сам, его это испугало и он тут же бросился на колени.

– О нет, только не это опять…

– Прости Господи, – принялся причитать священник. – Прости, что грешен был и ослушался святых заветов, я нуждался в еде и работал в священную субботу, – тихо шептал он, закрыв глаза и не понимая, что происходит.

– Прекрати, это никому не интересно, – прервал его Раш и на какое-то время полностью захватил управление легкими, ртом и голосовыми связками, дабы угомонить дыхание и дать время успокоиться. – Встань, никто не умер от того, что ты в субботу пек хлеб, а твои колени могут не пережить еще одного такого падения.

Раш дождался, пока сердце перестанет бешено колотиться и добавил:

– Я здесь лишь для беседы, не собираюсь я никого наказывать.

– Ты будешь беседовать со мной о Боге? – изумился старик, видимо представив себя очередным Миссией.

– Можно и так сказать, – произнес Раш его же губами. – Скажи, ты знаешь, что все вокруг, каждый камень, воду и ветер и даже солнце, создал… – тут Раш запнулся.

Он не понимал, как назвать Нулевого, учитывая, что в их исчислении не было цифры ноль, а объяснять ему сейчас основы другой математики у него не было ни времени, ни сил.

– Что все это создал один и тот же? – просто закончил Раш.

– А все люди и животные и мы с тобой – это тоже он сотворил?

– Меня да, а тебя и животных… Сотворили мы, но из тех материалов, которые сотворил он.

– Материалы? Это что-то вроде глины и воды? – удивился священник.

– Нет, это… – Раш вновь почувствовал дикий провал в знаниях химии, ведь даже названия элементов он не мог отыскать в голове этого человека. – Это немного другое, но суть ты уловил верно.

– Скажи, а правда, что все было создано всего за несколько дней?

– В самом начале не было дней, даже такого понятия не существовало.

– Вокруг была тьма? – удивился священник.

– Какое-то время да, но потом вокруг было очень и очень светло. А потом свет начал расходиться и… – основы ядерной физики особенно сложно давались Рашу, ведь даже такое понятие как частица было недоступно. – Когда свет и тьма разделились, появились звезды, а потом планеты.

– Звезды? Ты говоришь о тех маленьких точках, что усеивают ночное небо?

– Да.

– А кто создал Солнце и Твердь?

Раш понял, что разговор изначально пошел не в то время и надо было начать с чего-то другого.

– Все это создал тот же, кто создал весь мир вокруг, – получилось глупо, но понятие “вселенная” у аборигенов также отсутствовало.

– То есть Бог все же один и он создал все вокруг и нас?

– Есть тот, который создал все вокруг, а есть другой, что создал жизнь на этой планете, но ты можешь считать, что это было проявление одного и того же Бога.

– А я могу с ним поговорить?

– Конечно, ты и сейчас это делаешь. Каждый раз, когда ты произносишь слова или просто думаешь, он тебя слышит.

– Он видит меня? – испугался священник.

– Каждый момент твоей жизни для него как раскрытая книга, все твои помыслы и желания, он все знает.

– А ты слышал его голос?

– И не раз, только это не совсем голос, не слова, понимаешь? Просто я понимаю, что он хочет сказать и все.

– Почему он никогда не разговаривал со мной, ведь я жил по его заветам.

– Это не важно, он говорит только тогда, когда ему надо что-то сказать и только тому, кому хочет.

В этот момент Раш понял, что в плане религии Сет добился своего, они навсегда останутся преданы вере, которую сами до конца не понимают. Быть может потом, когда их раса вырастет, начнет сомневаться и задавать вопросы, можно будет что-то исправить.

Он уложил старца в постель и решил, что в следующий раз он будет использовать другие темы для разговора. Раш посчитал, что поскольку эта тема содержала наибольшее количество слов, то ему будет проще донести мысль, но ошибся.

Глава 2. Отправление

Сет не торопился выходить из своей каюты, иногда он показывался на мостике, интересовался как идут дела и мельком осмотрев данные дронов удалялся обратно. Лаборатории и другие неиспользуемые помещения давно были разобраны, на корабле оставались лишь жилые каюты да несколько трансляторов, что позволяли проводить незначительные коррекции.

Раш даже попробовал обучить нескольких аборигенов. Для верности он выбрал племена подальше от того места, где происходили события Сета. Однако, обучение не дало плодов, люди обучались медленно, а как только соседи замечали их прогресс то сразу же атаковали.

Так уж сложилось, что ближайшие племена не стремились к спокойствию, все хотели лишь одного – богатства и славы. Нужно было развивать всех разом или не давать фору никому, иначе начинались войны и бедствия. Знания почти всегда приводили к улучшению уровня жизни, а это провоцировало захватчиков.

Когда Раш понял, что у него быстро ничего не выйдет, он сдался и собрал всех в рубке.

– Сет, я не вижу смысла продолжать эксперимент, нам пора возвращаться.

– Я рад, что ты это понял, – устало произнес Сет. – Теперь ты сам видишь, что разумными их можно назвать лишь с большой натяжкой, а это не тот результат, которого мы стремились добиться.

Раш задумался и некоторое время молчал, а затем уверенно произнес:

– Не соглашусь, они разумны и мне есть что сказать на совете, но как ты понимаешь, судить не нам.

– Ой да брось! Можно подумать, ты любишь этих существ, – сказал Сет и присмотревшись к Рашу удивленно добавил: – Ты что и правда их любишь?

– Нет, скорее жалею… Даже если завтра их уничтожат, я не буду горевать, но я видел среди них исследователей и ученых, они умеют быть другими, понимаешь?

– Может быть и умеют, но не хотят! Вот ведь в чем парадокс, – Сет пристально посмотрел на Раша и даже немного приблизился к нему. – В то время, как мы пытались разобраться в основах природы, в сущности процессов и найти правильные решения для каждого уравнения – они лишь придумывали себе оправдания!

– Они просто другие, – бросил Раш, сам не понимая, как это доказать.

– Конечно, они сделаны на базе млекопитающих, которые никогда раньше не встречались, но жизнь многообразна, понимаешь?

– Суть не в этом, я чувствую, что именно не так, но не могу объяснить.

– Тебе стоит получше сформулировать свои мысли, иначе на совете ты будешь жалко выглядеть. Флея, готовь корабль к возвращению.

– Нужно будет кое-что еще доделать, – произнес Раш. – Я займусь этим, не переживай, Флея.

Дроны вышли на свой последний рейд вокруг планеты, требовалось сделать полную картографию поверхности и статистический анализ численности населения. Раш не зря направил их на сбор этой информации, ему нужны были цифры, он пока не понимал зачем, но хотел точно знать сколько людей на этой планете.

Животные и растения его мало интересовали, он хотел понять, что заставляет людей тянуться к тем, кто их эксплуатирует. С одной стороны, вся планета была одинаково пустой, построй жилище в уединенном месте и занимайся чем хочешь. С другой стороны, население стягивалось к городам, стараясь оказаться в гуще событий.

Это было разумно для рыбаков или охотников, которым требовались торговые лавки, но таких были единицы. Большинство выращивали продукты исключительно для своей семьи и продавали излишки лишь изредка. Однако, все они упорно тянулись к городам и пытались обжиться неподалеку.

Фиксируя их перемещения, Раш пытался определить смысл данного действа, ведь любой город был сосредоточением силы и денег, но ему нечего было предложить простому фермеру.

Проведя некоторое время, наблюдая за селянами, он понял в чем была их проблема, они считали, что это их защитит. Каждый раз, когда на отдельно стоящий дом нападали бандиты, их владелец ничего не мог сделать. Но банды попросту боялись подходить к городам, разумно опасаясь охраны.

Однако, во время войны все резко менялось и города становились опасными. Раш несколько раз проверил все данные и понял, что самая большая опасность для людей – это сами люди. Никакие дикие звери, выходящие из лесов или саванн, не сравнятся по нанесению ущерба с другими людьми.

Наигравшись с дронами и собрав все необходимое, Раш отдал приказ и те быстро покинув атмосферу направились на корабль. Остались лишь Вечные, единственные не родные существа, которым тоже пора бы уходить с планеты. Раш включил внешний канал, не столько чтобы передать информацию, сколько чтобы слышать ответы.

– Зайлог, мы сворачиваемся, вас захватить?

– Ваш корабль не выдержит всех особей, нас тут слишком много.

– Когда мы летели сюда, вас это не останавливало, насколько я помню.

– Очень много лет прошло с тех пор, мы были заняты исследованием планеты, но не забывали место откуда пришли. – Зайлог был спокоен, как всегда.

– Зайлог, я спрошу прямо – вы покинете планету?

– Это неправильный вопрос, ведь если не рассматривать время как часть уравнения, то ответ всегда будет положительный.

– Хорошо, задам вопрос иначе – когда вы собираетесь покинуть эту планету?

– Я собираюсь присутствовать на собрании, в этот раз, а потому покину планету, как только ваш корабль окажется у планеты совета.

– С тобой понятно, а другие? – уточнил Раш.

– Они решат сами, тебе важно их мнение?

– Да нет, не особо. Мы вылетаем, как только настроим гипертуннель, если ты собираешься присутствовать на совете, готовься.

Корабль вышел на дальнюю орбиту, оставив людей самостоятельно разбираться со своими проблемами. Когда Флея рассчитывала точку назначения, Раш старался ей не мешать, хоть он уже давно прикинул в каком направлении и на каком расстоянии должна сейчас находиться блуждающая планета.

Каждый раз, когда их корабль делал прыжок, он чувствовал какую-то неправильность в этом. В самом событии перехода через галактику со скоростью, значительно превышающей скорость света, было что-то неправильное. Впрочем, Вечные только таким образом и перемещались и их это никак не смущало.

Сет вышел из каюты в тот самый момент, когда Флея открывала прицельное окно, всматриваясь в узкое отверстие чужого неба.

– Ну что, чем закончилось? – мимоходом поинтересовался Сет, глядя на поникшего Раша.

– Ничего особенного, просто статистика и немного наблюдений, – ответил Раш.

– Стоило оно потерянного времени? Быть может, ты расскажешь, что именно ты хотел найти?

– Зачем тебе это Сет? Ты провел среди них огромное количество времени, наверно достаточное, чтобы понять, что я там искал.

– В том-то и дело! Скажи мне, что именно ты пытался найти, а я скажу, где это стоило смотреть, ну или, объясню почему твоя идея была заранее проигрышная.

Раш задумался на какое-то время, решая, стоит говорить с Сетом на чистоту или же удержать свои идеи при себе.

– Я искал любопытство, – наконец произнес он.

– Что? – не понял Сет и искренне удивился.

– Ну вот смотри, они каждый день встречают что-то неизведанное, непонятное, ведь так? Почему их это не интересует? Почему они, слыша грохот вулкана бегут в панике и даже не задумываются о природе происхождения этих звуков. Почему землетрясение вызывает искренний ужас, но никто не догадывается строить дома прочнее? Они видят, как кровь их жертв покидает тело и животное слабеет, но даже не пытаются помочь своим воинам.

– Раш, они просто не разумны, как я и говорил. Для каждого из них личные цели превыше всего.

– Как и для каждого из нас, – вмешалась Флея, молчавшая до сих пор.

– Нет Флея, – начал Сет. – Для меня важна не столько моя личная заинтересованность, сколько осуществление проекта ради Фаот. И тебе, Флея, очень льстит подняться по карьерной лестнице, но при этом ты выполняешь задачи, которые ставит перед тобой руководство.

– А что ты скажешь о Вечных, Сет? Они всегда были разрознены, на сколько это возможно, но это не мешает им быть разумными, так ведь? – пылко заявила Флея.

– Вечные всегда были едины, да, их разумы самостоятельны, но каждый старается привнести что-то в общую копилку. Мы не понимаем до конца, как это работает, но есть мнение, что все они произошли от единого камня и это не сказка. Когда-то давно их разум размещался в одном единственном куске кремния. Тысячелетия он развивался, пока не смог себя разделить. Затем, скорее всего, что-то пошло не так и синхронизировать разумы больше не удалось, так появилась раса Вечных.

– То есть они все едины и в то же время разрознены? – удивилась Флея.

– Никто не знает правильных ответов, даже Вечные. Возможно, в данном случае, правильного ответа просто не существует, – тихо закончил Сет и резко сменил тему разговора: – Флея, что с курсом, ты нашла планету?

– Да, мы готовы кпрыжку, окно уже открыто, траектория стабильна.

Сет взглянул на экран и увидел, как ровное кольцо гиперперехода мерцает у самого носа корабля. Большая часть разведывательных дронов уже пристыковалась, осталось лишь несколько наблюдателей, они контролировали пространство вокруг корабля. У этой планеты им нет работы, но механизмы этого не понимают, а поскольку корабль унаследовал свой интеллект от боевого крейсера, он всегда следовал протоколу.

Чужая планета, лишенная орбитальной системы обороны, вызывала весьма сильные подозрения. Кораблю было бы спокойней, если бы он отчетливо видел противника, понимал его намерения и мог рассчитать его силу. В ситуации, когда противника не видно, за основу принималась худшая из версий, а в данном случае это означало, что противник скрывается.

Оказавшись на корабле, Раш твердо решил, что не станет высказывать осуждения эксперименту Сета, хотя и считал, что насаждение религии есть ничто иное, как зацикливание расы на внутренних проблемах. Те религии, что возникали самостоятельно, столь же быстро умирали, стоило только людям открыть новый закон природы.

Так религиозные фанатики, поклоняющиеся солнцу и луне, быстро пошли на убыль, как только разобрались, что это не боги, а всего лишь небесные тела. Однако, в случае с Сетом, все было несколько сложнее. Он предоставил людям доказательства, которые они еще очень нескоро смогут оспорить. Многие болезни, которые он излечил, останутся неподвластны местной медицине еще сотни лет.

Сложно было сказать, сделал он лучше или хуже, ведь, с одной стороны, единая религия должна несколько сократить пыл верующих, и обратить их в веру. С другой стороны, у них теперь появилась отличная причина воевать с теми, кто не разделяет их веры.

Раш никак не мог для себя решить, хочет он войны или нет, гибель людей его омрачала, а учитывая высокую естественную смертность, могла привести к исчезновению вида. Но без ощущения врага за спиной, они не хотели двигаться вперед, словно любопытства и стремления к большему было недостаточно.

– Корабль стабилизирован, – громко сказала Флея и посмотрела на Раша. – Ты так и будешь стоять посреди рубки?

– Нет, я выполню давно устаревшее правило и сяду в кресло, надежно закрепив свое тело.

– Раш, некоторые правила не стареют, знаешь?

– Флея, ну что толку от этих застежек, если гравитация давно поддерживается компьютером, а корабль знает о приближении противника задолго до первого попадания.

– А если мы выйдем и наш корабль разрубит пополам метеоритом?

– В этом случае, мой замерзший труп в кресле будет выглядеть не хуже точно такого же, парящего в открытом космосе.

– Ты слишком негативно оцениваешь ситуацию, Раш. Для тебя есть только все или ничего, но это же не всегда так.

– Вот тут, Флея, я с тобой согласен. По моему опыту то, что хорошо одному обязательно плохо кому-то другому, а потому понятие “хорошо” и “плохо” всегда носят сугубо субъективный характер.

– А если какое-то действие хорошо обеим сторонам?

– Значит есть третья, которая просто не учитывается, – произнеся это, Раш демонстративно щелкнул ремнями и указал рукой на экран, словно призывая отправляться в путь.

– Сет, мы готовы.

– Отправляй корабль, Флея, хватит тянуть.

Тоннель начал стремительно увеличиваться, а реактор разгонялся, выгребая все больше и больше мощности из топлива, которое одинаково хорошо подходило как для двигателей, так и для реактора. Последние разведывательные дроны цеплялись за корпус, усаживаясь на свои места и закрепляясь на случай внезапных толчков.

Когда проход расширился до необходимых размеров, корабль запустил двигатели и нырнул к далекой планете. Вслед за этим тоннель сомкнулся и у планеты остался лишь один спутник, который люди наблюдали почти каждую ночь.

Зайлог отслеживал передвижение корабля и ему показалось, что отправление несколько затянулось, а это наводило на мысль, что Сет и сам не очень рад отправляться на Совет. По сравнению с тем, как он быстро снарядил корабль в прошлый раз, в этот раз, он явно не торопился.

Итаниум принял решение возвращаться домой, поскольку наблюдения закончены, а личной привязанности к местному населению он не испытывал. Он еще раз тщательно проверил память и убедившись, что ничего не упустил, запросил точку перехода.

Все, что требовалось Вечным для перемещения, это точные координаты, а для их получения требовалась неподвижность. Тектонические сдвиги, что продолжались с момента уничтожения предыдущей версии, мешали улавливать сигнал, а потому Итаниум переместил себя на орбиту, где закончил начатое.

Зайлог же не торопился домой, в его планы входило выступление в совете. На этот раз ему было что сказать присутствующим. Он тщательно следил за экспериментом Сета, помогая, где требовалось и собирая данные. И если поведение людей для него не было загадкой, и он мог с высокой точностью предсказать действия как отдельных индивидов, так и общества в целом, то мысли и мотивы Сета, и Раш, долгое время оставались загадкой. Однако, под конец эксперимента, он составил свое мнение и очень хотел бы им поделиться.

Глава 3. Совет

Одинокая блуждающая планета продолжала свой путь по орбите вокруг центра галактики, даже не догадываясь, какую важную роль она играет в ее жизни. Неподалеку от поверхности появилось кольцо гиперперехода и корабль, под командованием Сета, вышел из гипертоннеля. Относительная скорость перемещения не играла роли, корабли Фаот были самыми быстрыми в галактическом масштабе, но медленными и неповоротливыми бегемотами в планетарном перелете.

Крейсер был первым кораблем, прибывшим на планету и как только он вышел на орбиту, сразу же отправил сигнал о проведении собрания. Флея рассматривала планету и разыскивала место для посадки. Можно было запросить компьютер корабля, но ей было интересно попрактиковаться в картографии. Сет готовил речь, отмечая самые важные моменты в записях. В то время, как Раш многократно прокручивал в голове предстоящий монолог Сета, а точнее свои представления о нем, придумывая правильные и точные контраргументы.

Зайлог материализовался на поверхности неподалеку от входа, ровно в том самом месте, откуда переместился в прошлый раз. Для Вечных не было проблемой пересчитать движение тел в галактическом вихре и определить точное расположение выхода, но скачки во времени не позволяли сделать это с достаточной точностью. Зайлог дождался перехода корабля Сета и когда тот вышел на орбиту, с легкостью определил точное расположение планеты.

Зайлог стоял на поверхности и наблюдал за тем, как крейсер медленно уходил за горизонт. Он проверил состояние корабля и убедившись, что на нем по-прежнему присутствуют все трое, вышел на связь со своими сородичами. Собрание это очень хорошо, и оно позволит принять решение, а быть может даже Нулевой выступит судьей в этом вопросе, но его раса должна узнать все первой.

В том, что Вечные примут информацию как должное и не будут вступать в споры можно даже не упоминать. Несмотря на то, что сознание каждого индивида развивается самостоятельно, а уровень его осознанности зависит от воспринимаемой информации, доказательства всегда содержатся внутри хранимых данных. Иными словами – Вечные сохраняют данные так, что они никогда не требуют дополнительных доказательств.

Зайлог зашифровал весь накопленный массив данных и отправил его своим. Скоро сюда прибудут еще два представителя его расы, но летящая сквозь бесконечные просторы вселенной информация, навсегда впечатается в нее. Сохранение ее в таком виде будет надежней любого сейфа.

Пока Зайлог наблюдал звездное небо и оценивал шансы на ликвидацию экспериментальной планеты, на поверхность медленно опустился корабль Ксилонцев. Им пришлось вылететь сильно заранее, однако, каким именно образом они выяснили дату встречи оставалось загадкой. Ксилонцы, по обыкновению, быстро покинули свой корабль и отправились по подземным тоннелям к месту временного обитания. Им нравилось наблюдать звезды, но отсутствие воды и тем более атмосферы, их сильно нервировало.

– Гал, скажи есть ли какие-то новые сведения о последней экспедиции? – спросил Оул.

– Только то, что предоставили Вечные, но открытая передача содержала примерно сотую часть от закрытых данных.

– Мы смогли перехватить закрытый канал Вечных? – опешил Оул. – Я что-то не знаю о последних разработках?

– Мы перехватили сигнал, который модулировал пространство вокруг блуждающей планеты и смогли измерить его длительность. Само собой, содержимое сообщение для нас осталось неизвестным.

– Это не важно, содержимое мы не сможем воспринять, даже если расшифруем. Вечные воспринимают и передают информацию не так как другие, так что можешь не расстраиваться по этому поводу.

– Лит, а что ты думаешь о предстоящем событии? – повернувшись поинтересовался Гал.

– По моему мнению, второй эксперимент был лишним. Мы получили доказательства, что люди разумны еще в прошлый раз.

– Да, но эксперимент не прервали, а следовательно что-то было не закончено.

– Не прервал кто? Нулевой?

– Это не важно, раз эксперимент продолжился, значит не все было сделано как надо. Надеюсь, что в этот раз все проблемы были решены.

– Оул, рассуди нас, неужели Гал прав и все дело в Нулевом?

– Гал прав, это не важно хотя бы потому, что наша часть эксперимента была исполнена.

На планету приземлялись все новые и новые корабли, их команды спускалась под поверхность и заселяли одинокую планету. Некоторые корабли оставались на планете, другие выходили на орбиту, стоило им высадить своих подопечных. Гиганты, вроде крейсера Фаот, вовсе не касались поверхности, а лишь отправили небольшие десантные шаттлы и продолжили свое степенное шествие по орбите.

Если в прошлое собрание все были немало удивлены и в спешке собирали представителей каждой расы, то на этот раз, Сет разослал приглашение, как только решил что его эксперимент окончен. Произошло это сразу же после его выдающегося воскрешения, после чего Раш еще проводил свои исследования и многие корабли успели подлететь за это время достаточно близко.

Все то время, что другие потратили на достижение планеты, Раш и Сет ни разу не обсуждали случившееся, хотя у обоих были нерешенные вопросы. Как-то так вышло, что Сет решил все вывалить на совете, дабы не давать возможности Рашу обдумать ситуацию, прежде чем о ней узнают другие. Не самая плохая стратегия, если ты видишь все карты и уверен в своих силах.

Когда все представители достигли планеты, было назначено собрание. Как обычно, всем рекомендовалось явиться на собрание утром, по планетарному времени. Несмотря на то, что у планеты не было звезды, существовали планетарные сутки и их старались соблюдать. Собрание же назначили на полдень.

Ксилонцы в этот раз постарались прибыть на собрание как можно раньше, чтобы проследить за поведением других представителей рас. Особенно их интересовали Фаот, они давно не виделись и отношения между Сет и Раш должны были измениться.

Раш прибыл на совет рано утром и выглянув во внутренний зал, разглядывал пустые соты куполов, которые вот-вот заполнятся представителями разных рас и в зале вновь наступит галдеж, который сопровождал начало каждого собрания. Рашу нравилась эта утренняя тишина, словно он присутствовал в начале эксперимента и все еще только должно случиться.

Теперь он понимал, что то время, когда они только готовились и еще не представляли себе, как выглядит новая планета и что им предстоит пережить – было самым интересным. Может быть оно и к лучшему, что хорошие времена остаются в прошлом, ведь без них прошлое было бы слишком мрачным и темным.

Раш заметил Ксилонцев, он даже подумал – стоит ли ему подойти и лично пообщаться с Галом и Литом, все же они пробыли достаточно долго на той планете. Впрочем, больше всего он общался с Галом, Лит вечно пропадал в лаборатории, подбирая идеальные пропорции растений и животных. Просто удивительно, что все генетики были с Фаот, а тот, кто распределял их творения – Ксилонец.

Когда Оул заметил пристальный взгляд Раша, он слегка поклонился, что было очень нелегко для его тела. Раш в ответ помахал рукой, надеясь, что за время совместной работы, Ксилонцы научились распознавать его жесты и воспримут это правильно. Тем временем, в кабинке Ксилонцев уже присутствовали все троя, а Раш по-прежнему был один.

Когда зал наполнился знакомым шумом и большинство присутствующих только и ждали, когда же включится подавитель шумов и начнется собрание, к Рашу присоединились Сет и Флея. Судя по довольному виду Сета, он был уверен в предстоящей речи и своих выводах, от чего Раш почувствовал себя несколько уязвленным. В его представлении они были на равных позициях, и он не понимал, чему так радовался его коллега по эксперименту.

Наконец включились подавители шумов и в зале стало тихо, словно кто-то воткнул всем пробки в уши. Когда все осознали, что собрание началось и перестали разговаривать, Сет начал свою речь:

– Рад приветствовать всех вас, уважаемые представители Галактического совета! Мы завершили сложный и результативный эксперимент, и я горд сообщить вам его итоги, – Сет внимательно посмотрел на зал и убедившись, что все его слушают продолжил: – На втором витке эксперимента мы осуществили инвазию, но поскольку личное присутствие на планете было ограничено правилами, мы создали прототип на основе местной формы жизни. Этот прототип был снабжен всем необходимым для проведения нейролингвистического программирования местного населения. Благодаря генетическим изменениям нам удалось добиться максимального сходства с доминирующим видом, а также, мы смогли установить правильный контакт.

– Но как вы переместили туда вашу особь, если у вас на корабле были только представители расы Фаот? – спросил кто-то из зала, перебив Сета.

– Мы не перемещали, Зайлог произвел имплантацию ДНК в тело местного жителя, тем самым оплодотворив ее. После сего она успешно родила будущего носителя.

– То есть вы хотите сказать, что это был полноценный индивид местного общества? Но в чем же тогда заключалась ваша роль?

– Он родился и развивался, точно так же как любой другой представитель этой расы, мы были вынуждены дважды прибегнуть к временному разрыву, дабы подвести его возраст к нужному уровню. Таким образом, весь эксперимент можно грубо разделить на две части, первую – где мы подготавливаем генетический материал, производим зачатие и присутствуем при рождении носителя…

– Простите, как это присутствуете? – на этот раз Сет смог разглядеть, кто именно задавал эти каверзные вопросы, это был Гал, которого Сет буквально вышиб из эксперимента, как только стало понятно на чьей он стороне.

– Мы использовали голопроекторы, трансляторы и ближайших представителей местного населения. Поверьте, им это никак не повредило, но лично на планете мы ни разу не были, в отличии от вас, – Сет особенно подчеркнул последнее слово, намекая на то, что можно было и помолчать, разу уж сами высаживались. – Однако, это нам никак не мешало, мы удостоверились в том, что генетически модифицированный индивид не сильно отличается от своих родителей и способен существовать в этом диком мире.

– Как долго длился временной перерыв? – уточнил представитель расы Уалли, у которых планета вращалась у самого солнца и чей жизненный цикл состоял из нескольких чередующихся фаз перерождения.

– Двенадцать местных лет, это примерно треть средней продолжительности жизни, мы хотели удостовериться, что с нашим носителем все в порядке, а также проверить возможность управления телом с помощью транслятора.

– Зачем потребовалось создавать отдельный вариант местной жизни, раз транслятор и так работает? – удивился все тот же неугомонный Уалли.

– Передача сигналов в тело аборигена сопровождается большой нагрузкой на его нервную систему, что вызывает очень скорое отторжение внешнего источника управления и переводит индивида обратно в автономный режим. Иногда это происходит через несколько часов, что было неприемлемо для проведения длительных манипуляций. Модифицированное тело позволяет использовать транслятор практически неограниченный период времени, его мозг не конфликтует с транслируемыми сигналами и позволяет управлять всеми жизненными процессами в организме.

– То есть вы создали более совершенную версию человека, я правильно понимаю? – уточнил Гал, намекая на то, что можно было с самого начала сделать все правильно, а не торопиться заселить планету плохо подготовленным генетическим материалом.

– Не совсем верное замечание, – произнес Сет и задумался. Вопрос был не из простых и важно было правильно из него выйти. – В его теле мы были вынуждены использовать технологии, которые еще неизвестны на этой планете, а следовательно модификация генного кода была столь внушительной, что нам пришлось позже изымать тело и вывозить его на орбиту.

– Спасибо, но я все равно не увидел причин, почему нельзя было это сделать с самого начала. Генная инженерия до сих пор находится за пределами их знаний и можно с уверенностью сказать, что даже их тела напичканы огромным количеством знаний, которыми они не обладают.

– За время вашего отсутствия на планете размножились сотни различных болезней и паразитов, с которыми вы не могли бороться изначально. Во время второго эксперимента мы накопили статистику и смогли создать человека на базе основного кода, но с защитой от всех этих негативных моментов. Надеюсь я ответил на все вопросы по первичной подготовке нашего носителя? – спросил Сет и мысленно поблагодарил Гала за то, что он наконец-то заткнулся. – Отлично, так вот, в двенадцать лет мы впервые использовали наш прототип в паре с транслятором и получили убедительные данные. Затем был осуществлен следующий временной перенос, после которого и началась вторая фаза эксперимента.

– Простите, а сколько длился второй временной разрыв? – вновь вмешался Уалли, словно это было самым важным в эксперименте.

– Второй перерыв длился чуть дольше, мы прибыли на планету к его тридцатилетию, это тот возраст, в котором юноша начинал восприниматься как взрослый и его слушали. Расчет был на то, что местные не поверят более юным дарованиям, хотя Вечные уверяли меня, что проводили подобные эксперименты в других уголках планеты и даже дети смогли склонить на свою сторону некоторое количество человек. В итоге я проповедовал мир и спокойствие, надеясь на понимание со стороны людей, но мой эксперимент лишь еще раз доказал полное отсутствие разумной жизни.

Раш удивленно посмотрел на Сета, а затем прислушался к залу, в котором опять стояла гробовая тишина.

– Простите, вы снова утверждаете, что разумная жизнь так и не зародилась? Но кто же вас тогда слушал, кому именно вы проповедовали? – поинтересовался Оул, глядя при этом не на Сета, а на Раш.

– По моему мнению, разумная жизнь не станет уничтожать того, кто несет добро и исцеление. Я вылечил несколько сотен человек, привлек на свою сторону сторонников и те также ходили по городам и исцеляли, помогая нуждающимся и разговаривая. Никто из нас не пролил крови аборигенов, как вы думаете, они нас воспринимали как дар и встречали с распростертыми объятиями?

– На самом деле так и было, Сет, – вмешался Раш.

– Да, но что они сделали потом? Они распяли носителя! Люди, которые болели и страдали убили того, кто мог им помочь и не просто обещаниями, а делом! Мы были в их мире тем, кто мог всех их спасти, а вместо этого они убили единственного, кто говорил правду!

– Сет, они от этого не стали менее разумными, они просто испугались твоей власти, и ты это прекрасно знаешь. Разве не таков был твой план, когда ты увидел к чему все идет?

– Нет, Раш, это был твой план. Твой и Флеи, я лишь исполнитель, но ваше поведение сейчас не столь важно, главное это то, что сделали аборигены! Они убили своего спасителя!

Раш оказался разбит, одним только осознанием того, на чем именно базировалась уверенность Сета. И ведь действительно подготовку к плану осуществлял он и именно он вынудил согласиться на подкуп того несчастного, что в итоге предал Иисуса.

– Как бы то ни было, но я настаиваю на том, что эта раса разумна и мы не имеем права ее уничтожать!

– Они слишком опасны, мы не сможем удержать их от развития, а значит не спасти галактику от их вторжения. Рано или поздно они окажутся в космосе и разнесут всех нас таким образом, что вы даже не можете себе представить! Люди жестоко убили того, кто им помогал, представьте себе, что будет с теми, кого они посчитают врагами. Я настаиваю на том, чтобы уничтожить эту звездную систему и стереть все следы пребывания людей в нашей галактике.

– Зайлог, – позвал негромко Раш, понимая, что тот его услышит даже если он будет шептать.

– У меня есть подтверждение сказанному, – рокочет Зайлог, заставляя вибрировать весь зал.

– Меня интересует твое мнение насчет разумности вида, как ты считаешь?

– Я могу с уверенностью заявить, что этот биологический вид склонен к развитию и насилию в равной степени. Таким образом я могу подтвердить слова Раш, что данный вид является разумным. Но также, я подтверждаю слова Сета, данная раса слишком опасна, чтобы оставить ее в том состоянии в каком она есть сейчас.

– Слышал, Сет? – крикнул Раш, начисто игнорируя вторую часть выступления. – Они разумны, а следовательно мы не имеем права их уничтожать. Ведь в этом случае наши действия приравниваются к геноциду.

Сет безусловно знал это старое правило. Совет создавался с целью сдерживания и первое, о чем договорились все участники, что геноцид дает право на уничтожение расы нападающего. Сперва все ограничивалось участниками совета, но после того, как Равные отказались в него вступать, договор расширили. Сейчас он ограничивал уничтожение любого разумного вида, приравнивая это к преступлению.

Если бы раса Фаот была не столь сильна и не использовала свои биологические способности для создание разведывательной сети, быть может было бы меньше желающих разорвать их в клочья и превратить каждую особь в горстку пепла. Но Сет отчетливо понимал, чем теперь закончится уничтожение этой никчемной планетки. Все, кто в прошлом имел проблемы с Фаот, а это практически любая раса, разом накинутся на их планеты и колонии. Он не мог позволить себе подвергнуть их вид такой опасности.

– Раз они такие умные и так сильно тебе нравятся, то я назначаю тебя, Раш, наблюдателем от Фаот в звездной системе людей. Ты сейчас же покинешь совет, сядешь на крейсер и отправишься к этой планете.

– Я? – опешил Раш. – Но почему я должен наблюдать за ними?

– Раз мы не можем их уничтожить, ты будешь следить за тем, чтобы они не уничтожили нас. На корабле ты сможешь просуществовать достаточно долго и регенерировать свое тело столько, сколько потребуется, оборудование позволит тебе жить практически вечно.

– Но это были твои создания, Сет.

– Ты правильно сказал: “были”, – теперь они твои и ты за них отвечаешь. Постарайся сделать так, чтобы они не уничтожили нас, а главное не уничтожай их сам, иначе будешь виноват в том, от чего я пытался уберечь Фаот.

Раш был подавлен, его сослали в ссылку и не на какой-то срок, а навсегда. Быть может, если бы он точно знал, чем это для него обернется, он поступил бы иначе, но теперь что-то менять было уже слишком поздно.

Глава 4. Ссылка

Раш взглянул на Флею и Сета и медленно поплелся по коридору в сторону челнока. Корабль уже отчитался ему, как капитану, что он готов принять его на борт и выслал шаттл к поверхности.

– Быстро же вы меня… – пробубнил Раш, топая по коридору и обдумывая свое новое положение.

– На планете есть представитель Вечных, – услышал Раш знакомый бас.

– Вы разве не покинули планету, Зайлог? – удивился Раш, продолжая шагать по коридору.

– Планету покинул Итаниум и я, но там были и другие, нам ведь не запрещено посещать эту планету.

– Логично, то есть я там буду не один, спасибо за поддержку.

– Раш, мои расчеты показывают, что ты туда не на долго.

– Почему ты так считаешь?

– По моим расчетам, местное население уничтожит само себя в ближайшие две тысячи лет, с погрешностью в двадцать пять процентов.

– Это большой срок, что я буду делать две тысячи лет в одиночестве?

– Ты можешь поспособствовать и сократить этот срок, достаточно разделить их на фракции в тот самый момент, когда они изобретут достаточно сильное оружие, а лучше сделать это заранее.

– Зайлог, мне показалось или ты их испугался?

– Меня не интересуют они, меня интересуешь ты, как ты поступишь?

– Ну, по крайней мере ты говоришь честно, – отметил Раш, выходя на поверхность.

Тот самый шаттл, что использовался для доставки первых поселенцев на чужую планету стоял на трех опорах с разинутым проемом, ожидая, когда Раш поднимется на борт. Никакого конвоя или охраны не требовалось, Раш и сам отлично понимал, что бежать ему некуда. Даже если сейчас он сядет в шаттл и пристыковавшись к крейсеру возьмет курс к другой планете, ответственность за людей останется за ним.

Он может убежать от Сета, даже скрыться от Вечных, но ему некуда сбежать от его новых подопечных, которые могут делать все что угодно, лишь бы не разнесли галактику. Пока они бегают с палками и убивают друг друга – галактика может спать спокойно, туго натянутые струны перемирия будут и дальше сдерживать разные расы от взаимного уничтожения. Но стоит в эту сложную систему уступок вмешаться силе, что не согласна учитывать устоявшиеся традиции, и миру в галактике наступит конец.

Подтолкнуть людей к самоуничтожению не самая плохая мысль, достаточно чтобы тот, кто принимает решения, взял на себя ответственность, которую он не понимает. Если дети, играя кидаются друг в друга песком их могут отругать, но это нормальное поведение детей. Но если у ребенка будет лазерный излучатель, он может от обиды полоснуть своего товарища, даже не понимая, чем это грозит. Недостаточное осознание своих действий приведет к смерти, а ругать уже будет бесполезно.

Раш отмахнулся от этих мыслей, осознав, что он не хочет убивать этих существ, они вправе совершать собственные ошибки, но провоцировать их – будет слишком подло. Быть может две тысячи лет это не так уж и много, если заниматься любимым делом – подумал Раш.

Шаттл мягко оторвался от поверхности и быстро доставил свой ценный груз на орбиту. Крейсер показался неимоверно огромным и пустым, несмотря на то что прежде их было всего трое. Первым делом Раш пришел на мостик и настроил оборудование под себя: убрал лишние кресла, вырастил больше мониторов, запустил перераспределение кают.

Вызвав из памяти крейсера последние координаты отправления, Раш быстро настроил обратный маршрут и отправил корабль, а путь. Он нарочно выбрал точку выхода подальше от планеты, дабы тщательно исследовать окружающие планеты, на предмет возможного обитания. Впрочем, корабль позволял изготавливать терраформеров, а значит, для жизни можно было приспособить любую планету.

Оказавшись в системе, он в полной мере осознал, что ему предстоит и решил создать для себя хотя бы подобие планеты на корабле. Он оставил себе одну каюту, а остальное место отправил на преобразование в обширное помещение с искусственным миром, вроде того, где когда-то обитали Адам и Ева. Чертежи пришлось упростить, ведь ему не требовались сады и место для пастбищ, достаточно было небольшого уголка разных континентов.

Подходящие для жизни планеты были, но Раш решил оставить их как есть, ведь когда местные ломанутся в космос им надо будет что-то исследовать, прежде чем отправляться на захват галактики, если они конечно вообще успеют это сделать.

Наличие на планете представителей Вечных его не успокаивало, а скорее нервировало. Мало того, что он вынужден присматривать за аборигенами и следить чтобы они не вырвались слишком уж быстро вперед, так еще и за ним будут следить и записывать каждый его шаг. Впрочем, созывать очередной совет никто уже не будет, если появится информация об опасности, просто вышлют флот и быстро решат проблему на месте.

Чего именно больше опасался Раш, он и сам не мог объяснить.

С одной стороны, он мог оказаться в ситуации, когда из года в год он будет лицезреть одну и туже картину. Люди будут просыпаться рано утром, пасти скот, выращивать злаки и готовить пищу. Жить ради того, чтобы выжить и обменивать одни продукты на другие, не видя никакого будущего.

С другой стороны, Раш мог проснуться как-нибудь и обнаружить, что его корабль захвачен абордажной командой, а сам он сидит в комнате для допросов и против своей воли выкладывает все, что знает.

Какой из этих двух вариантов страшил его больше, он сказать не мог, хотелось чего-то иного, чтобы люди обучались, но не слишком быстро. Чтобы они набивали свои шишки, но не разбили при этом голову. Еще хотелось встретить кого-то, кто сможет стать частью галактики, но не ради ее уничтожения.

Раш обдумывал все это, тем временем дроны уже выстроились в свой привычный купол вокруг планеты и принялись собирать информацию. Перво-наперво, Раш хотел обнаружить Вечных, что должны присутствовать на планете, если Зайлог не врал.

Дроны искали источник радиоволн на поверхности планеты, ведь местные пока еще даже близко не подошли к изготовлению подобных устройств, а следовательно любое излучение было подозрительно. Поиску сильно мешали тектонические сдвиги и природные молнии, они порождали пьезоэлектрические разряды и вызывали шум в радиодиапазоне, но такие места можно было легко отфильтровать по расположению.

Как и предполагалось, три точки излучали больше обычного и Раш отправил к ним разведывательные дроны. Одна из точек оказалась посреди пустыни, неподалеку от места недавних событий. Раш заметил, что излучение исходит от гигантских пирамид, что стояли прямо на песке посреди пустыни. Что именно заставило аборигенов выстроить такие математически правильные фигуры оставалось загадкой, быть может это был какой-то эксперимент Вечных, о котором они решили не распространяться.

Два других места не имели ничего примечательного и возможно были просто странной природной аномалией, что генерировала широкополосный радиосигнал по каким-то своим причинам.

– Вечные, Зайлог мне сказал, что вы присутствуете на этой планете, думаю нет смысла скрывать очевидный факт, я теперь буду с вами следить за ходом истории, – произнес Раш, в широком диапазоне частот.

– Ты следишь за мной, – скорее констатировал факт, нежели спросил незнакомый голос. – Какова твоя функция?

– Наблюдение, – растерянно ответил Раш, сам до конца, не понимая зачем он здесь.

Впрочем, он осознавал, что это просто наказание и ссылка подальше от того места, где его мысли и поступки могли что-то изменить. И Вечный это понимал, просто не стал афишировать свои знания, а следовательно он спрашивал не о том, чем Раш планирует заниматься, а скорее уточнял, насколько откровенно они ведут беседу.

– Местная фауна не проявляет высокого интереса к космосу, возможно они никогда не узнают истину, – произнес Вечный и это прозвучало так, словно он сожалел о потерянном времени.

– Они еще слишком юны, чтобы что-то искать. Их пока не интересуют такие мелочи как космос и звезды, – ответил Раш, стараясь поддержать беседу.

– Я пытался вложить в их ум знания о звездах и космосе, но вместо этого они лишь построили эти гигантские сооружения. Все переданные знания о строении звезд были неправильно восприняты и использованы ради воплощения какой-то своей идеи.

– Прости, а что именно ты пытался им передать?

– Я вложил в их ум знания о звездном скоплении, его легко обнаружить на небе, но они решили, что это какие-то святые числа и выстроили в таком же порядке эти пирамиды.

– Да, забавная интерпретация полученных знаний. Выходит, передача знаний это не лучший способ влияния?

– Мы были удивлены, когда у Сета получилось договориться с ними и даже увлечь своей идеей.

– Ты считаешь, что у него получилось?

– Конечно, ведь теперь их исследования надолго оказались зациклены вокруг его слов. По нашим данным, религия вышла на первое место и теперь будет сдерживать местных от свободных исследований.

– Каким это образом наука может повредить религии?

– Она и не может, это не ее функция. Но религиозные фанатики будут тратить все свое время на привлечение в свою веру других. Это сработает как медленная цепная реакция, где каждый индивид будет заинтересован лишь в привлечении других.

– Как у Равных? – уточнил Раш.

– Аналогия неверна, Равные являются послушным организмом, они не обладают самостоятельным разумом, лишь коллективным.

– Но, насколько мне известно, население планеты растет, если мы сможем как-то сократить естественную смертность, цепная реакция захлебнется.

Вечный ничего не ответил на это, Раш даже подумал, что канал связи каким-то образом прервался или Вечный и вовсе покинул планету. Прождав ответа целый оборот вокруг планеты, Раш пришел к выводу, что диалог окончен, а поскольку горячих вопросов у него не осталось он отключил вещание.

– Ну что ж, посмотрим, к чему приведет твое влияние, Сет. Надеюсь, что у тебя не вышло испортить все, чего они могли добиться самостоятельно.

Налюбовавшись планетой, Раш решил немного передохнуть, а потому вывел крейсер в устойчивую точку стояния позади естественного спутника. Когда планета скрылась из виду и у него остались лишь показания его дронов, он принялся настраивать систему безопасности и раннего оповещения.

Прежде всего, он расположил зонды на высоких орбитах, дабы исключить вероятность случайного блика на темной стороне планеты. С планеты все еще можно было заметить звезду, что медленно скользила на фоне неба, при этом не меняя своего положения относительно горизонта, но этим мало кто мог заинтересоваться.

Затем, Раш занялся настройкой предупреждений, его интересовали всплески в радиодиапазоне, радиоактивные реакции и лазерное излучение. Маловероятно, что кто-то из местных пошлет в космос лазерный луч, но лучше переоценить местных, чем недооценить и потом пожинать плоды собственной халатности.

Последним шагом было отслеживание климата, ни одно существенное событие не обходилось без изменений климата. Если местные научатся добывать энергию, то каким бы ни был способ переработки топлива, они обязаны будут греть атмосферу. Хорошо, если они сразу решат использовать электричество, а не энергию пара, как это было у некоторых водоплавающих рас. Создать передатчик на базе механизмов возможно, но это займет слишком много времени.

Раш убедился, что все приборы настроены правильно и только после этого отправился в свою каюту. Купол на корабле, под которым должен находиться будущий микромир, еще не был законен, техника работала не в полную силу, дабы не расходовать столь ценный теперь ресурс топлива, стараясь обходится дармовой энергией местной звезды.

Сон был беспокойным, Рашу снилось как он ответствует на совете и Сета, а не его отправляют на планету наблюдателем, поскольку это был его эксперимент. С этими мыслями Раш проснулся и долго не мог понять, почему все случилось иначе, ведь он не стремился проводить этот эксперимент, а скорее просто в нем участвовал.

Посреди ночи, когда Раш в очередной раз заснул, его выдернул из сна голос Вечного.

– Наблюдатель, я никого не вижу, – сказал голос и моментально замолчал.

Раш открыл глаза и вглядываясь в мерцающую панель управления у двери, пытался понять, почему ему приснился Вечный? Быть может, это отголоски его диалога с ним и его мозг требовал хоть какого-то продолжения?

Закрыв глаза, Раш в очередной раз принялся уговаривать организм отключиться и погрузиться в сон. Резервы выработки гормонов сна кончились и если тело самостоятельно не уснет, то помочь ему будет уже нечем. Разумеется, можно было вырастить крио капсулу и лечь в забытье на несколько дней, а может быть и сотню лет, что представлялось не самым плохим времяпрепровождением, но это был крайний вариант, на тот случай, если аборигены продолжат жить в ежедневной безвкусной каше.

Когда Раш проснулся через десять часов по корабельному времени, то быстро понял, что пора заняться чем-то полезным, например, принять душ и проверить показания приборов. Утолив желания организма быть чистым и сытым, Раш вошел в рубку.

– Корабль, что случилось за время моего отсутствия? – громко произнес Раш, не особо надеясь на какой-либо ответ.

Перед глазами сразу всплыла панель с сообщением, которое было получено несколько часов назад, пока Раш спал. Раш лениво посмотрел на мерцающее напоминание и запустил сообщение.

– Наблюдатель, я никого не вижу, – раздался все тот же неизвестный, но безошибочно синтетический голос Вечного.

– То есть, мне это не приснилось и не показалось, хорошо, – Раш включил общий канал связи, но подумав секунду, отключил его.

Прежде чем отправить сообщение, Раш решил получше выяснить, где именно находится этот Вечный. Не то, чтобы он ему не доверял, просто хотел быть уверен в его расположении на случай, если ему что-то понадобится. Раш перенастроил дроны таким образом, чтобы они воспринимали данные, передаваемые на частоте общего канала, и отслеживали точку вещания, после чего включил общий канал связи.

– Вечный, я не знаю твоего имени, что ты хотел сказать своим сообщением?

– Как меня зовут, для тебя несущественное уточнение. Мое сообщение осталось прежним, я никого не вижу.

– В смысле ты ослеп? – удивился Раш.

Никто прежде не слышал, чтобы Вечные чем-то болели, а уж тем более, чтобы они могли ослепнуть или оглохнуть. По мнению Раш, они в принципе ничего не слышали и не видели, им просто нечем было смотреть или слушать.

– Наша раса воспринимает радиочастоты иначе, мы можем видеть то, что не видят другие. Разделение на видимый спектр, радиоволны и прочие варианты является лишь вашим изобретением, мы это приняли за точку отсчета благодаря вам.

– Отличная лекция, спасибо что рассказал.

Раш засек расположение Вечного, как бы его ни звали, он находился на стыке сразу трех тектонических плит, и он был столь огромен, что даже с орбиты можно было заметить гигантскую гору с причудливой изогнутой внутрь стеной.

– Так в чем заключался смысл твоих слов? – уточнил Раш и тут же бросился к приборам наблюдения. – Ты что не видишь людей? Их больше нет?

– Я вижу людей, вижу эту планету и твой корабль.

– Тогда к чему паника?

– Я больше не чувствую других Вечных, они словно исчезли.

Раш удивился, но кто его знает, каким именно образом они связываются между собой, быть может черная дыра на пути связи могла перекрыть этот канал. Крейсер не чувствовал ничего подобного, а потому Раш запустил связь с советом, если там кто-то остался, то ему ответят, однако, ответа не последовало.

Странное чувство одиночества стало разрастаться, Раша стало беспокоить, что Вечный может оказаться прав и теперь он останется на этой планете дольше, чем планировал. Он открыл гипертуннель к последней стоянке корабля и не нашел блуждающую планету. Крейсер всегда должен знать где находится родная планета, а потому Раш сформировал новый переход к родной планете и крейсер быстро нашел ее.

Вместо застроенной технологичной планеты, на которой было несколько орбитальных верфей и сотни колец обороны, он увидел девственно чистый мир. На нем росли деревья, а берега рек и морей светились пустотой.

– Что за ерунда у вас происходит? – произнес Раш, так и не отключив канал связи и Вечный его услышал.

– Я вижу твою родную планету, по моим сведениям, Фаот на ней не существует. Ты единственный представитель своей расы.

– Значит я могу спокойно приземлиться на эту планету и мне ничего не будет?

– Тебе запрещено, я буду за этим следить.

Раш заметил, что Вечный упомянул только себя, вместо того чтобы сослаться на Нулевого. Раш прислушался к своим внутренним ощущениям и вдруг понял, что больше не чувствует присутствия Нулевого. Никогда прежде его не охватывал такой ужас, ведь если исчезло все, что было прежде, то его положение значительно хуже, чем он думал.

Глава 5. Последний скачок

После того, как Раш покинул зал, в Совете поднялся небольшой шум. Кто-то оценивал сказанное Сетом как проявление его личной обиды, другие считали, что Раш сам виноват, и своим высказыванием вызвал оправданное наказание. Однако, пока Раш не покинул планету, никто не решался произнести свои мысли вслух.

– Теперь, когда вы знаете все факты, я предлагаю обсудить дальнейшую судьбу данной звездной системы, – начал Сет. – Раз мы не можем уничтожить последствия эксперимента, предлагаю максимально ограничить контакты, даже случайные.

– То есть вы предлагаете ограничить контакт с ними только вашей расой? Ведь, как я понимаю, Раш отправился именно за этим? – уточнил Оул.

– Раш не должен входить в контакт с местными, его задача в другом, – отмахнулся Сет.

– Не должен, но может, ведь условия эксперимента никто не менял, а следовательно они остались прежними. В таком случае Ксилон заявляет свое право на контакт, более того, мы имеем право посадки на эту планету и проведения своих исследований.

– Вы не понимаете, эксперимент окончен и кроме сдерживания, нам больше ничего не остается! – громко заявил Сет.

– Раса Вечных подтверждает факт присутствия особи на планете. Мы можем предоставить данные всем заинтересованным, если потребуется, – пророкотал голос Зайлога.

Сет понял, что его эксперимент больше не его собственность и это было именно то, чего он опасался больше всего. Ведь если прежде решение принимал только он, а мешал ему только Раш, то теперь, за эту планету будет бороться всякая раса, которая почувствует собственную выгоду.

– Прошу учесть, что решение о посещении планеты было принято Нулевым, и мы не в праве его нарушить. Ксилон и Вечные действительно имеют право посадки, однако, я рекомендую воздержаться от этого ввиду непредсказуемости местного населения.

– Ты имеешь в виду свое распятие? – удивился Оул.

– Распятие не самое страшное, покуда они не обладали достаточными знаниями и не могли понять кто именно находился перед ними. Тем более, что мы использовали местного в качестве носителя. Мне сложно представить что будет, когда они обретут знания и нечаянно распилят Вечного. Увидев микроскопические схемы кремниевых структур, они могут быстро догадаться, что это иная форма жизни…

– Несущественное уточнение. Если мы заметим, что аборигены планеты стали достаточно умны и двигаются в сторону раскрытия нашей природы, то Вечный, находящийся на планете, направит их исследования в сторону кремниевых структур.

– Вы хотите, чтобы они лучше понимали как вы устроены? Но зачем это вам?

– Мы хотим скрыть свое присутствие. Если они найдут вечногои попытаются его исследовать, необходимо их подготовить таким образом, чтобы они нашли не инопланетные технологии, а очень древние, но хорошо известные технологии.

– Какова вероятность обнаружения Вечного?

– Он находится на поверхности и хорошо вписывается в общий ландшафт, однако мы предприняли определенные меры защиты. Людей, что будут приближаться к нему будут ждать неудачи и смерть. У редкого местного населения уже сложилось необходимое поверье о смертоносной горе.

– Вы можете покинуть планету? – уточнил Сет.

– Разумеется, ведь Вечные способны перемещаться в пространстве без дополнительных средств.

– Тогда я предлагаю вывести Вечного с далекой планеты во избежание утечки информации, которая аборигенам недоступна, – с нажимом произнес Сет.

– Вечные не подчиняются, он покинет планету, когда посчитает это необходимым, – спокойно ответил Зайлог, словно его спросили во сколько он предпочитает завтракать.

– Вы что, не понимаете, с чем мы имеем дело? – проревел Сет. – Они не такие как мы, они не подчиняются Нулевому, им плевать на наши соглашения и когда они выйдут в космос, нам нечего будет им противопоставить. Все соглашения между нами ничего не значат, это будут лишь оковы для нас и лишний повод для нападения им. Нулевой не имеет средств влияния на них, они вообще не имеют представления о его существовании, в отличии от нас.

– Ксилон не будет осуществлять дополнительную высадку на планету, – произнес Гал.

– Дополнительную? Вы хотите сказать, что уже высадились? – уточнил Сет.

– Вы сами были свидетелем нашей высадки, отрицать этот факт просто глупо.

– Сколько особей Ксилон находится на планете? – продолжал давить Сет.

– Нисколько, если рассматривать Ксилон как разумную расу, однако мы использовали наш генетический код, он встроен в членистоногих и будет находиться там на случай последующего использования, – ответил Оул.

– Использования кем?

– Поскольку эту планету нельзя уничтожить, это будет наш запасной вариант, на случай, если кто-то решит уничтожить нас тут. Особи на планете лишены разума, но в достаточной мере наделены способностью к выживанию.

– Это нарушение договора! – выкрикнул Сет, не зная как еще объяснить тот хаос, что сейчас творился в совете.

– Нарушением было бы остаться на планете одному из нас, но оставить часть генетического кода не нарушение, ведь вы разработали почти всю флору и фауну, неужели вы не использовали в ней части известных вам видов?

Сет не знал правильного ответа, ведь он не руководил созданием прототипов, а лишь отслеживал общую картину на планете во время и после ее заселения.

В любом случае, теперь картина прояснилась – каждый, кто участвовал в проекте, попытался использовать планету для сохранения собственного вида, но те, кто не принимал участия, такой возможности не имели и это создало определенный дисбаланс.

Все эти расы почувствовали себя уязвленными, ведь у них не было припрятанного сейфа, на случай тотального уничтожения их вида. Вечные озаботились единственно возможным вариантом, у них нет генетического кода, а потому оставить нерабочий код в другой особи они не могли. Ксилонцы наплевали на временную неразумность и оставили код как есть, на случай вымирания людей, их вид будет следующим, кто унаследует эту планету и сможет возродить цивилизацию.

Таким образом, задача обрела новые неизвестные и вышла за пределы решения. С такой задачей мог справиться лишь Нулевой, и он успешно это осуществил.

Звездная система, созданная ради эксперимента, была инкапсулирована, как и всякий раз, когда ее перемещали во времени, а затем Нулевой объявил о принятом решении. Сделал он это по обыкновению просто, все поняли, что именно произошло без каких-либо слов.

Экспериментальную систему отбросили в далекое прошлое. Настолько далекое, что даже Нулевой в те времена еще не начал свою долгую игру с разумом и не понял, что это тупиковая ветвь. Все, что он создавал было лишь его отражением, его копией. Все эти расы думали, как он, принимали решения как он, даже действовали как он.

Они все ошибочно считали, что неверные решения “откатывались” к точке ветвления, но на самом деле их просто не было. Как бы сильно ни отличалась одна раса от другой, они все мыслили одинаково, каждое их решение принималось по одной и той же логике.

Проще всего было с Вечными, они программировали свою логику в виде схем и компонентов, которые легко описывались математикой. Другие использовали более сложные схемы биологических цепочек, но их логика оставалась прежней.

Нулевой видел это и мог рассматривать каждый момент времени как в прошлом, так и в будущем. Картина вселенной была написана и ей можно было лишь любоваться, но она стала статичной.

Свобода воли, что должна была стать уникальной частицей всей разумной жизнью оказалась подделкой. Нулевой мог по-прежнему рассчитать любой их шаг, он видел их помыслы и чувствовал их будущее. Это была детерминированная вселенная, точно такая же, как в самый первый момент своей жизни.

Нужен был зазор, промежуточное звено между Нулевым и теми, кто принимает решения, только в этом случае они обретут самостоятельность.

Сейчас, когда Нулевой остался сам по себе, а единственные представители двух старых рас, которые не обладают способностью действовать самостоятельно, теперь заперты в этой системе. Время ушло и им больше не вырваться из этого кокона, единственное, что потерял Нулевой, это способность менять время по своему желанию.

Как только Нулевой перенес систему и собственное сознание в прошлое, будущее исчезло. Больше нельзя было вернуться в тот момент, когда на совете было принято решение о начале эксперимента. Реальность впервые замкнулась сама на себя, во вселенной появилась разумная жизнь, чьи решения никто не мог предсказать. Сознание нулевого уровня впервые обрел смысл существования, разум – способный ему противоречить.

Несмотря на то, что этот разум был примитивен и прост, а знания столь малы, что даже само понятие звезд еще толком не сформировалось, они были достаточно непредсказуемы, чтобы разнообразить существование Нулевого.

Вечный останется на планете и будет самым древним хранилищем знаний, быть может, когда-нибудь в далеком будущем, он даже подскажет людям как можно создать структуру подобную своей. Ксилонцы же, останутся запасным вариантом, на тот случай, если люди все же уничтожат себя в ближайшие две тысячи лет, как и предсказывал Зайлог.

Единственный, кто хоть как-то беспокоил Нулевого, был Раш, но он знал, что Вечные никогда не отступают от принятого решения, а значит, единственный представитель Фаот навечно останется на орбите планеты или даже дальше. Разве что он решит восстановить собственную цивилизацию и заселить собственную планету еще раз, пожертвовав своим сознанием ради спасения всей расы.

Оглавление

Часть 1. Миры Глава 1. Мир номер ноль

Глава 2. Мир изначальный, Фаот

Глава 3. Мир невозможный

Глава 4. Мир испытаний, Ксилон

Глава 5. Мир рассудительный

Часть 2. Начало

  Глава 1. Решение

  Глава 2. Корабли странствий

  Глава 3. Сборы

  Глава 4. Перелет

  Глава 5. Прибытие

  Глава 6. Перезагрузка

Часть 3. Эдем

  Глава 1. Чистовик

  Глава 2. По образу и подобию

  Глава 3. Далекий предок

  Глава 4. Первые шаги самостоятельности

  Глава 5. Ошибка в коде

  Глава 6. Запретный плод

Часть 4. Земля

  Глава 1. Змей искуситель

  Глава 2. Изгнание

  Глава 3. Жертвоприношение

  Глава 4. Оружие

  Глава 5. Огонь и шкуры

  Глава 6. Отбытие

Часть 5. Совет

  Глава 1. Сборы

  Глава 2. Кулуары

  Глава 3. Собрание

  Глава 4. Разбор полетов

  Глава 5. Краткий пересказ

Часть 6. Пришествие

  Глава 1. Ретроспектива

  Глава 2. Планы

  Глава 3. Гавриил

  Глава 4. Иисус

  Глава 5. Детство

  Глава 6. Пасха

Часть 7. Путь избранного

  Глава 1. Начало

  Глава 2. Первый опыт

  Глава 3. Города

  Глава 4. Целитель

  Глава 5. Ученики

  Глава 6. Последний поход

Часть 8. Исход

  Глава 1. Разговор со священником

  Глава 2. Отправление

  Глава 3. Совет

  Глава 4. Ссылка

  Глава 5. Последний скачок