Дурилка. Записки зятя главраввина [Алексей Александрович Меняйлов] (fb2) читать постранично

Алексей Меняйлов Дурилка. Записки зятя главраввина

Встреча с хорошей книгой всегда праздник. Только очень уж редко случаются такие праздники.

Жорес Алферов

Лауреат Нобелевской премии

Я счастлив, что мне выпало жить в Гилее-России и, соответственно, выучить русский — счастлив ещё и потому, что нет-нет да и попадаются такие раскрывающие глаза книги как «Записки зятя главраввина». Да и все книги Меняйлова таковы.

Юст Ругел, гражданин Словении

Президент общества «Д-р Ф. Прешерн»

Можно только удивляться, что автора «Катарсиса» ещё не грохнули. Видимо, его защищало — до сих пор — разве только то, что все его предыдущие книги были сделаны так, что оказались не по уму никому их наших СМИсителей — и несмотря на значительность тиражей и даже переиздания знание о теме его изысканий не вышло за пределы узкого круга умеющих молчать. Но «Записки…» Меняйлов сделал такими, что через некоторое время не познакомится с ними разве что уж совсем животное. И ведь никакие запреты не остановят — будут размножать на принтерах и ризографах. К тому же начались переводы на другие языки…

А ведь такую книгу не то что написать, но и порекомендовать-то с упоминанием своих координат страшно.

Аноним

В случае моей смерти, насильственной ли, или очень похожей на естественную, исчезновения, в случае моего нежелания и даже отказа переиздавать «Записки…» или любой из трёх томов «Катарсиса» (а такое возможно разве что при фармакологическом одурманивании или состоянии запуганности от угроз расправиться с моими родными или друзьями), в случае моей недееспособности, действительной или мнимой, и т. п.

РАЗРЕШАЮ

всем желающим без предварительного оформления договоров тиражировать эту и все прежде изданные мои книги, на любых видах носителей.

В случае, если я после выхода и этой книги буду жив,но не буду переиздавать свои книги сам или через уполномоченное мною издательство, то поскольку мне надо есть-пить (а «перекрывание кислород» мне уж точно доведут до конца), с моей стороны справедливо требовать, чтобы издатель передал или переслал мне гонорар в размере 10% мелкооптовой цены издания — не позднее, чем через три месяца после выхода первого экземпляра очередного тиража.

В случае же моей смерти любого рода или исчезновения и непричастности к тому моей последней жены, завещаю перечислять указанный гонорар ей — post factum, то есть без получения какого-либо предварительного разрешения на тиражирование и на условии перечисления гонорара не позднее чем через три месяца после выхода первого экземпляра очередного тиража.

В случае же и её смерти нравственная обязанность издателей не менее 4% от тиража передать в библиотеки, как общественные, так и в местах заключения.

Поскольку смысл данного распоряжения в удалении всевозможных искусственных юридических препонов в распространении теории стаи в первоисточнике или искажения её вынужденными пересказчиками, то это распоряжение в будущем может быть изменено только в части наследников авторских прав — но не свободы публикации.

Алексей Меняйлов

Мои первый тесть поражал меня тем, что из обстоятельств, подразумевавших выводы, казалось бы, однозначные, он делал умозаключения для широких масс явно непривычные.

Поначалу мне даже казалось — противоестественные.

Но тесть, опираясь на этот «противоестественный» способ мышления, действовал всегда успешно — в отличие от нижестоящих, которые, следуя «естественному», чешут потом «репу» со вздохом: дескать, «хотел как лучше, а получилось как всегда»…

Более того, теперь понимаю, что любой человек, даже с незначительными способностями к лидерству, освоив то тайное, но вполне познаваемое знание, которое мой тесть, будучи отпрыском главраввинского рода, получил даром, по наследству, тоже получает преимущество — сравнимое разве что с преимуществом гитлеровского танка, из засады ворвавшегося в пешую колонну солдат, ни у кого из которых нет не то что противотанковой гранаты, но даже бутылки с зажигательной смесью. У владеющего этим знанием преимущество примерно такое.

Я вполне осознаю, что уже первые нижеследующие строки у относящихся к природным рабам могут вызвать неописуемый гнев — дескать, как это можно полагать, что существует иное описание мира, чем то, к которому они, вечно одураченные, так привыкли! Ну так и не читайте этой книги. Идите, чешите «репу» до конца жизни. Да поусердней. Может, поможет.

Впрочем, книгу можно было бы начать и по-другому.

Скажем, так:

Сограждане! Нам (вам) врут постоянно, везде и всегда, врут даже те, от кого мы (вы) менее всего этого ожидаем.

Но добывать достоверную информацию можно научиться. Добывать даже там, где её тщательно скрывают.

К примеру, при Сталине повсеместно говорилось,