Пинь и мокрая шкура [Ольга Шеляховская] (fb2) читать онлайн

Ольга Шеляховская Пинь и мокрая шкура

Эта история случилась давным-давно, в те доисторические времена, когда динозавров на Земле уже не было, а мамонты ещё были. Рядом с дремучим лесом и быстрой речкой жило-было первобытное племя древних людей. Разговаривать они уже умели, а строить дома ещё нет. Охотиться умели, а сажать семена и выращивать урожай – нет. Одежду они себе ещё не придумали, а для тепла заворачивались в шкуры разных зверей, добытых на охоте. Инструменты у них были каменные. Первобытные мастера изготавливали их тоже при помощи камня, только потвёрже. Да и все их инструменты – каменные топоры и каменные наконечники для стрел и копий.

Жило племя в пещере с узким входом, прикрытым шкурой какого-то зверя. В пещере всегда горел огонь. Люди ещё не умели его разводить, поэтому им приходилось очень его беречь. Раздобыли они огонь во время давнего лесного пожара, когда в сухое дерево ударила молния. Оно загорелось, и люди взяли себе в пещеру горящие ветки, и с тех пор поддерживали огонь в очаге днём и ночью.

Каждый человек в племени имел свои обязанности. Самый главный у них был вождь. Его слово было последним. Он всем распоряжался. Нельзя было его не послушаться.

Ещё в племени был совет старейшин. В него входили самые старые и мудрые люди племени, которые очень много прожили, много видели и много помнили. Они обсуждали самые важные вопросы и помогали вождю принимать нужные решения.

Охотники были самые сильные, ловкие и быстрые мужчины племени. Они добывали мамонтов и других зверей, чтобы накормить всё племя.

Женщины поддерживали огонь, держали пещеру в чистоте, присматривали за маленькими детьми, готовили для всех еду.

Мастера целыми днями вырезали из специальных камней наконечники для стрел и копий, с которыми охотники охотились на мамонтов и других зверей.

Был ещё один человек, очень важный и нужный для племени: шаман. Он разговаривал с духами ветра, дождя, леса, реки. Он узнавал у них, когда можно выходить на охоту или рыбалку. Духи говорили ему, хорошая ли будет охота. Никто, кроме шамана, не слышал голосов духов. У шамана были бубны разных размеров и с разными голосами. Он умел плясать колдовские танцы, бил в бубны и разговаривал с духами.

Так племя узнавало, что их ждёт. Иногда шаман ошибался. Тогда он говорил, что это потому что духи гневаются. Надо их задобрить: дать ему, шаману, лучший кусок мамонтятины, он отнесёт её духам и тогда они подобреют.

Так и делали. Иногда помогало.

Зимой было холодно и голодно. Племя подъедало осенние запасы и ждало весны. Весной в реку придёт рыба, а в лес – олени. Мамонты попадались редко, да и трудно его поймать, мамонта. Он такой огромный, а люди такие маленькие. Но если охотникам удавалось добыть мамонта, то племя долго не знало голода.

Наконец, пришла весна, а там и долгожданное лето. Люди обрадовались, но не тут-то было. Зарядили дожди и шли каждый день не прекращаясь. Промокло всё: земля, дрова, спальные шкуры. В пещере пахло кислой сыростью. Мокрые дрова в очаге чадили и дымили, горели неохотно. Их приходилось заносить в пещеру, чтобы хоть как-то просушить. Жить стало трудно. Охотники бегали за зверями по мокрой траве, возвращались замёрзшие и промокшие.

Шаман целыми днями бил в свои бубны, танцевал колдовские танцы – просил облака разойтись, чтобы хоть ненадолго вышло солнышко. Всё было бесполезно, дождь лил и лил.

И вот наконец то ли дождю надоело поливать, то ли солнышко само захотело посмотреть, как на земле обстоят дела, то ли шаман достучался до духов дождя, но тучи вдруг рассеялись и всю землю осветило яркое солнце. Дождевые капельки на зелёных листьях засверкали и стали высыхать.

Вождь вышел на порог пещеры, огляделся и стукнул копьём по гулкому камню.

– Ставим палки и выносим шкуры на просушку! – распорядился он громовым голосом.

Свободные от охоты охотники побежали ставить палки, а свободные от поддержания огня женщины потащили шкуры наружу. Дети постарше побежали им помогать.

Шаман вовсю бил в свои бубны и отплясывал колдовской танец, прося духов дождя подольше не выпускать облака на небо.

Все были заняты делом, и только один непослушный мальчик по имени Пинь решил, что успеется, и сейчас самый подходящий момент сбегать на реку искупаться. Он незаметно ускользнул от всех и побежал к речке. Там сбросил с себя набедренную шкуру и прыгнул в воду. Уж он и нырял, и кувыркался, и лежал на спине, и переплывал реку на другой берег и обратно. Пинь так долго плавал, что даже устал и вылез из воды погреться на солнышке. Только вдруг на солнышко стали набегать облачка – то одно, то другое, и наконец солнце совсем пропало в серых тучах, как шаман ни бил в свой бубен. Он сдерживал дождь сколько мог. Он так старательно танцевал колдовской танец, что у него на следующий день болели ноги и руки.

Но всё же шаман был не всемогущ и духи дождя победили. Закапал дождик. Поначалу он был мелкий, но вскоре стал усиливаться и превратился во вполне сильный ливень.

– Уносим шкуры и убираем палки! – громовым голосом распорядился вождь и стукнул копьём по гулкому камню.

К счастью, спальные шкуры как раз успели высохнуть. Женщины успели проветрить пещеру и помыть в ней полы. Ещё они успели вместе с остальными принести из леса много хвороста и даже немного его подсушить. В очаге весело горел огонь, и усталое племя рассаживалось вокруг него на тёплые сухие шкуры, ожидая, когда зажарится нога мамонта им на ужин.

А что же непослушный мальчик Пинь? Когда в воздухе запахло новым дождём, он решил, что успеется, и снова сбегал окунуться. Нырнув поглубже, он ловко, прямо голыми руками сцапал на дне две большие рыбины. Он вернётся к племени как настоящий охотник, с добычей!

Когда Пинь вылез из реки, дождик уже закапал. Вскоре он превратился во вполне сильный ливень. Пинь бросился к своей набедренной шкуре. Она лежала в самой луже и промокла до последней шерстинки. Кое-как замотавшись в неё, Пинь побежал к пещере. А вход в неё был уже плотно занавешен входной шкурой. Всё племя уже сидело внутри. Пинь почувствовал себя одиноко и странно, как будто он кого-то обманул. Или как будто обманули его.

Он робко отогнул край входной шкуры и пролез внутрь.

И тут же остановился, потому что встретил грозный взгляд вождя.

– Где ты был, когда другие работали? – очень строго спросил вождь.

– Я… это… там был, – и Пинь махнул рукой.

– Туда и уходи, – очень строго велел вождь.

Тут с места вскочила мама Пиня.

– Уважаемый вождь! – жалобно воскликнула она. – Пожалуйста, не выгоняй его! Он исправится!

– Я не верю. Сколько раз уже обещал. Пусть уходит.

– Я исправлюсь! – прошептал Пинь в полной тишине. – Я рыбу принёс!

– А тебя просили её ловить? И почему твоя набедренная шкура насквозь мокрая? – строго спросил вождь.

– Я попал под дождь.

– Где твоя спальная шкура?

– Не знаю.

Племя зашевелилось, и кто-то передал к свету огня мокрую, грязную, скомканную шкурку.

– Твоя? – строго спросил вождь.

– Моя.

– Вот и спи на ней. В дальнем углу пещеры. Без ужина. Но вначале выйди из пещеры, почисти рыбу, намажь её глиной и положи в угли. А завтра с утра пойдёшь с шаманом на реку просить прощения у её духов за то, что влез в неё без разрешения, да ещё и рыбу поймал. Не выгоняю тебя только потому что ты сегодня показал себя хорошим охотником, – строго распорядился вождь, – но впредь берегись ослушаться меня.

Мама Пиня вздохнула. Она и рада была, что вождь не выгнал Пиня, и беспокоилась, как же бедный ребёнок будет спать голодный и на мокром. Свою шкуру она отдать ему не могла, ей надо было укрывать ею двоих малышей, младших сестёр Пиня. Да и вождь не позволил бы.

Ослушаться вождя в первобытном племени было немыслимо. Пинь почистил и намазал рыбу глиной, отчего промок и замёрз ещё больше. Потом взял свою мокрую шкуру и ушёл в дальний угол пещеры, куда не доставал горячий жар огня. Ему некого было винить, кроме себя. А тут ещё и ребята добавили.

– Бездельник! – крикнул ему Тынь.

– Охотился без спросу, пока мы шкуры таскали и хворост собирали! – вторил ему Гынь.

– Довольно, – строго оборвал их вождь.

Крики мигом стихли. Вождя все слушались с первого раза.

В дальнем углу пещеры Пинь нашёл какую-то старую, пыльную шкурку, с трудом завернулся в неё, кое-как согрелся. Засыпая, он подумал, что зря всё-таки он не послушался вождя и не высушил свою спальную шкуру вместе со всеми. Всё же на тёплом и сухом спать куда приятнее, чем на мокром и холодном. Да и непослушание в суровых первобытных условиях может закончиться для ребёнка плохо.

С этими мыслями Пинь заснул.