Как славный царь Горох рассудок терял [Ольга Шеляховская] (fb2) читать онлайн

Жил да был в незапамятные времена в своём уже тогда древнем Гороховом царстве славный царь Горох. Славным народ назвал его неспроста. Был он справедлив и добр. Дела в государстве вёл твёрдой рукой, подданных не обижал и боярам не велел. Больше всего на свете он любил веселиться. Закатывал пиры, танцы, устраивал разные игры. То у него дружинники силушкой молодецкой меряются, то боярышни деревянные кольца на колышки забрасывают – кто больше нанижет. Музыкантов у него была целая дружина при царских хоромах: гусли, дудки, бубны, певцы. Как грянут всем оркестром – в соседнем царстве слышно и ноги сами в пляс идут. Царю весело – и народу весело, все веселятся и любимого царя Гороха славят.

Казна в Гороховом царстве всегда была полна золотом, серебром и драгоценными каменьями, закрома – зерном, хлева – коровами. Конюшни – конями. А уж войско у славного царя Гороха было молодецкое, все дружинники красавцы удалые как на подбор. Однажды позавидовал богатству славного царя Гороха и его народа один воинственный степной хан, кочевник, атаман кочевников. Городов и сёл у них не было, дома они возили с собой в виде свёрнутых палаток, и скакали они на своих степных лошадках от одного государства к другому. И была их огромная толпа, целая орда. Эта орда никакой работой не затруднялась, кроме разбоя да грабежа честных людей. Много горя причинили кочевники мирным жителям городов и сёл других царств, пока до Горохова дошли. И вот напал этот степной хан с этакой ордой на царство славного царя Гороха, хотел грабить народ и разорять города, как привык, да не тут-то было. Славный царь Горох давно послал разведчиков, чтобы неявно следили за передвижением неприятеля. Как только те на Горохово царство двинулись, кликнул царь Горох на подмогу царя Пантелея, родного брата своей жены Луковны. Тот мигом прискакал со своею дружиною молодцев, ничем не уступающих Гороховым. Встретили объединённые войска двух царей орду кочевников в чистом поле, разбили её вдребезги, отобрали, что смогли унести, да и прогнали их обратно в степь пешком.

Ну и хохотал тогда, ну и веселился славный царь Горох! Пантелей посерьёзнее был, да и тот присоединился, тоже похохотал.

– Славное получилось дело, царь Горох, – отсмеявшись, сказал царь Пантелей, – хорошо, что меня позвал, одному тебе с этакой толпой, небось, не справиться было.

– Да мне не жалко победу делить. Хуже было бы, если бы они нас по одному одолели.

Веселиться-то Горох веселился, да только была у них с царицей Луковной тайна великая. Когда они были молодые и только что поженившиеся, не заводились у них дети. Это и в обычной семье грустная ситуация, а в царской – совсем никуда не годится. Горевали Горох и Луковна: царской семье обязательно полагаются дети, чтобы было кому взойти на трон, когда старому царю придёт время уходить.

И отправилась молодая царица Луковна к одной бабке, о которой люди говорили, что она всякие чудеса творит. Рассказала царица бабке о своей беде, а та дала ей гороховый стручок с пятью горошинками и наказала ей вот что.

– Две горошины съешь сама, две дай съесть мужу, а пятую посади. Да не в грядку в огород, а дома, в горшочек, в тёплое, светлое место.

Царица Луковна всё исполнила в точности. И родились у них с Горохом один за другим – сначала сынок, царевич Орлик, удалой молодец, а следом дочка – прекрасная царевна Кутафья. А пятая горошинка на тёплом подоконнике проклюнулась росточком, который рос, рос, зелёненький да стройный, потом расцвёл чудным цветком, а когда лепестки облетели, на стебельке повис стручок. С каждым днём он подрастал, толстел, а когда стал совсем пузатый – взял и лопнул, а из него выскочила крошечная девочка размером почти что с горошинку.

Так её и прозвали – Горошинка.

Царица Луковна поселила её в своей шкатулке от серёжек, только дырочки провертела для света и воздуха. И ни одна душа не знала о Горошинке, кроме отца с матерью. Даже царевич Орлик и царевна Кутафья – и те не знали.

Зато мама Луковна ох как любила свою малюточку, и всё приходила к ней поиграть. Горошинка была такая же весёлая, как и её отец, славный царь Горох. Царица Луковна запиралась в своей опочивальне, чтобы никто не вошёл, и выпускала Горошинку из шкатулки. Та и давай с хохотом бегать по столу, как по полю. Карабкалась по маминой руке, пряталась в её одежде. Царица тогда и шелохнуться боялась, чтобы не раздавить или не уронить малютку.

А когда приходил славный царь Горох, то Горошинка пряталась в его бороде и бродила там, как в лесу.

На подоконник Горошинку не пускали, боялись, что сквозняком сдует. Зато она мастерски управлялась с мухами и тараканами: понимала их язык, и они её слушались. Бывало, оседлает большую муху, да и летает на ней по всей комнате и хохочет во всё горло. На тараканах ездила верхом, как на коне.

На улицу летать на мухе Горошинку не пускали – боялись, что птица склюёт.

Однажды Горошинка упросила маму взять её в сад. Так просила, так просила, что царица и согласилась. Царь Горох стоял на страже, чтобы никто не подошёл и не увидел бы крошечной царевны, а царица пустила дочку на дорожку. Горошинка обрадовалась, забегала по песочку и спряталась в колокольчике. Тут её чуть было не слопала лягушка. Хорошо, славный царь Горох вовремя это заметил и отогнал животное.

И вот как-то раз пошёл царь Горох в баню, да, видимо, там перегрелся. Стал с перегреву отпиваться хмельным мёдом, да, видать, ещё и перепился. Веселиться устал и спать пошёл. А как наутро проснулся – будто подменили человека. Осунулся, о веселье и смехе враз думать позабыл. Мрачный по хоромам бродил.

Приуныло Горохово царство, да и было с чего: стал вдруг царь Горох подозрительный, всюду видел измену и никому не верил: ни боярам, ни воеводам – никому. Созвал боярский совет. Обвёл всех тяжёлым взглядом. Выслушал доклады. Помолчал. А потом сказал:

– Никому не верю! Изменщики! За спиной смеётесь надо мною! Всё про вас знаю!

Бояре и воеводы с мест повскакивали.

– Помилуй, царь-государь, зачем напраслину возводишь! – завопили они. Вовсе им было не до смеху. – Да разве ж мы когда! Да мы ж никогда! Мы, как есть, все-все за тебя!

– А, оправдываетесь! Значит, точно виноваты. Тот, кто прав, – не оправдывается!

И стали все бояться славного царя Гороха, которого, впрочем, славным никто уже не называл. Горюют: что за напасть, такой был весёлый и добрый царь, а тут точно с печи упал и узнать нельзя.

Сделался скупой, как Кощей. Высчитывает – кто сколько у него съел. Гости перестали приезжать, потому что неприятно.

Начал царь Горох и домашних притеснять. Дошло до того, что на кухне следил, сколько ему в щи капусты стригут, да не воруют ли повара провиант.

– Воры! – кричит. – Стоит мне отвернуться, вы же всю говядину из горшка повытаскаете, а мне одну жижу оставите!

– Смилуйся, царь-государь! – голосят повара, да бух ему в ноги, – не берём мы говядину из горшка, у нас же всё строго по рецепту варится!

– А, оправдываетесь! Значит, точно виноваты. Да-да! Всё знаю.

Все, кто могли, разбежались от такого обращения из царских хором. Только семье бежать некуда. Царь куски считает, волком смотрит. Царица и та голодная сидела, и Орлик-царевич, и Кутафья-царевна. Только малютка Горошинка не голодала, потому что была сыта крошечками.

Народ шепчется: «Никак испортили нам царя. Наверняка без колдовства не обошлось. Ведь какой у нас царь был славный да весёлый. Точно, заколдовал кто-то».

А царь Горох с каждым днём всё хуже. Кто сбежать не успел или не захотел, тех хвать – и в тюрьму. Пристава в силу вошли, ловят человека ни за что, ни про что – да в тюрьму.

– Сколько же у меня изменщиков развелось, – сокрушается царь Горох.

И вот, в разгар всего этого помутнения рассудка явился к царю Гороху король Косарь – свататься к прекрасной царевне Кутафье. Король Косарь был красавец и богатырь каких поискать, но от царя Гороха получил категорический отказ.

– Королевство у тебя маловато, любезный король Косарь, – заявил ему царь Горох, – сам, небось, еле-еле сыт, а жену чем собираешься кормить?

Обиделся король Косарь и ответил царю Гороху так:

– Из маленького королевства при наличии ума может вырасти большое. А из большого царства при отсутствии оного может ничего не остаться. Догадываешься, о чём загадка?

– Молодой ишшо загадки мне загадывать, – разозлился царь Горох, ногами затопал и бросил посохом в короля Косаря. Но не попал.

Прекрасной царевне Кутафье, между прочим, очень нравился король Косарь, и она горько заплакала, когда отец так грубо ему отказал. Царица Луковна дочку жалела, мужа безумного боялась и тоже плакала и плакала от всех этих свалившихся на них несчастий.

А король Косарь от царя Гороха прямиком направился к царю Пантелею, родному брату царицы Луковны, и предложил ему создать альянс. Пантелей сложного слова не понял, и король Косарь объяснил, что это договор о дружбе и сотрудничестве на взаимовыгодной основе. Дружить предполагалось против царя Гороха.

Пантелей взял день на раздумья и отправил к родственнику тайного гонца с письмом, мол, глянь, на что подбивают. А царь Горох шлёт такой ответ: «Делай что хочешь, управляйся как знаешь».

Ну, а раз так, то и заключил царь Пантелей альянс с королём Косарём, и пошли у них дружба и сотрудничество на взаимовыгодной основе: один другому корабельный лес да пшеницу продаёт, тот этому заморские ткани да инструмент шлёт. У народа зарплаты растут, все довольны.

Ой, погодите, мы же сейчас не об этом.

Нам сейчас важно понять, что благодаря объединению с царём Пантелеем у короля Косаря увеличились не только доходы, но и войско. А пантелеево войско, как мы прекрасно помним, было ничуть не хуже горохова.

Подошёл король Косарь к границе царства царя Гороха и шлёт ему гонцов с письмом: «Отдай мне замуж дочь свою, прекрасную царевну Кутафью».

А царю Гороху и горя мало, и посылает он в ответ Косарю скорлупу от выеденного яйца, чтобы было обиднее.

Ну, а раз так, то и зашёл король Косарь со всем своим войском в земли Горохова царства и без единого выстрела доехал до столицы.

Народ препятствий вражескому войску не чинил – все попрятались кто куда. Горохово войско тоже бездействовало – верные воеводы по тюрьмам сидят, а рядовые дружинники без приказа не выходят.

Окружили отряды короля Косаря царские хоромы. А там уж никого и не осталось кроме царской семьи – кто сам убежал, кого Горох прогнал. А прекрасную царевну Кутафью отец ещё накануне отволок в самую высокую башню, запер там на замок, а ключ выкинул в царский пруд. Не доставайся, мол, никому.

Старая царица Луковна совсем от горя заболела и все глаза выплакала. Пришла в опочивальню, села и плачет. Горошинка из своей шкатулки и спрашивает:

– Матушка, о чём плачешь? Может, я как-нибудь помогу?

– Да как же ты мне поможешь, Горошинка?

Выпустила она малютку побегать, прилегла на кровать, да так плакала, что незаметно и заснула вся в слезах. А Горошинка подозвала знакомую муху и полетела по царским хоромам на разведку. Залетела в кладовую, увидела там отца, который ходил и открывал-закрывал сундуки и лари. Жуткое зрелище.

В другой горнице увидела брата – царевича Орлика, который метался из угла с угол с самым мрачным видом. Полетела дальше. Пусто в царских хоромах, нехорошо. В одном месте едва в паутину не угодили, насилу увернулись. Паук только вслед им посмотрел.

Добрались до башни, где сидела и горько плакала прекрасная царевна Кутафья. Горошинка спрыгнула с уставшей мухи прямо на подоконник. Попрыгала, руками помахала, пытаясь обратить на себя внимание, но нет, плачет Кутафья, по сторонам не смотрит, Горошинку не видит.

– Не убивайся, не плачь, сестрица! – крикнула малютка изо всех сил.

Кутафья от неожиданности аж подпрыгнула.

– Кто здесь?

– Это я, твоя сестрица Горошинка!

– Какая сестрица? Нет у меня сестёр.

– А я-то кто?

И Горошинка всё ей про себя рассказала. Прекрасная царевна Кутафья снова расплакалась – на этот раз от радости. И рассказала Горошинке про свои злоключения, и про Косаря, и про батюшкин отказ, и про войско, что под воротами столичного града стояло. Вон, с башни его хорошо видать, войско. Короля Косаря войско, вон его флаги развеваются. И про ключ рассказала, который в пруду утонул.

– И как же нам теперь быть? – спросила Кутафья, закончив рассказ.

– А вот как. Я сейчас слетаю на мухе к пруду, договорюсь с карасиком, он поднимет со дна ключ и положит его под листик. Я полечу к матушке и попрошу сходить за ключом и отпереть тебя. Если какие стражники ещё не разбежались, то её остановить не посмеют.

Кутафья вдруг переполошилась:

– А ты, часом, не колдунья? На мухах летаешь, с карасями говоришь.

– Нет, что ты, сестрица, вовсе я не колдунья. Я сама заколдованная. А что надо сделать, чтобы превратиться в человека – не знаю.

– Ладно, – сказала прекрасная царевна Кутафья, – мне бы только отсюда выбраться, а там что-нибудь придумаем.

Горошинка села на отдохнувшую муху и полетела к пруду. Там она договорилась с карасиком, он поплыл, достал ключ и положил его под листик. Горошинка полетела в матушкину опочивальню, чтобы та шла за ключом, а матушка-то совсем ослабла, лежит, бедная, на кровати и явно до пруда, а там и на верх самой высокой башни не дойдёт. Тогда Горошинка быстро всё ей рассказала и полетела к Орлику-царевичу. Нашла и кричит ему издалека. Издалека – чтобы не испугался, да с перепугу не прибил бы их вместе с мухой:

– Иди к матушке! Иди к матушке!

Орлик раздумывать, в чём тут дело, не стал и кинулся к матушке, а та ему, Горошинкой наученная, и говорит:

– Пойди к пруду, возьми ключ из-под листика, освободи Кутафью, да отпирайте Косарю ворота. Но вперёд поклянись, что отцу вреда никто не причинит!

Орлик от души поклялся, побежал и всё исполнил, как матушка царица Луковна сказала.

А Горошинка с мухи кричит им вслед:

– Сами выходите, а ворота закрывайте! В дом до вечера никого не пускайте!

Орлик удивляется, а Кутафья говорит:

– Делай как велено.

И ушли царевич и царевна договариваться с королём Косарём о дальнейшей судьбе Горохова царства и о её, прекрасной царевны Кутафьи и короля Косаря, дальнейшей судьбе.

А Горошинка заторопилась, чтобы матушку царицу Луковну утешить, а после батюшку царя Гороха повидать, авось получится вразумить несчастного, да вдруг на резком повороте с мухи и навернулась, сердешная, полетела вниз кувырком через голову и об каменный пол довольно чувствительно приложилась. Не убилась и даже не сильно ушиблась – лёгонькая была, но белый свет в её глазах всё-таки на минуту померк. А когда очнулась Горошинка, то странно себя ощутила – тяжеловато было тело, без привычной лёгкости.

Села на полу и испугалась: горница вдруг стала маленькой, тесной, от стены до стены рукой подать, не повернёшься. Почти как в Горошинкиной шкатулке. Да ещё и мебели какие-то везде понаставлены.

Одним словом, падение Горошинки с мухи привело к тому, что она превратилась в девушку небольшого, но вполне человеческого роста.

Первым делом кинулась Горошинка к матушке. С непривычки на стены налетала, об углы стукалась. Набила себе изрядно синяков о кованые сундуки и лавки, пока до материной спальни добралась.

– Матушка!

А у Луковны глаза от постоянных слёз распухли и плохо видели, и поначалу не признала царица дочку.

– Кто ты, детонька?

– Матушка, да это же я, Горошинка. Просто я с мухи упала и вдруг выросла.

Тут Луковна и обмякла.

Горошинка побежала, над матушкой захлопотала, водички принесла. И тут на шум явился в опочивальню безумный царь Горох. Страшный, седой, весь всклокоченный, глаза мутные.

– Батюшка! – воскликнула Горошинка.

Царь замер, как от удара. Медленно поднял глаза на дочь. Постоял так, глядя на неё, да вдруг как ахнет. И упала пелена с разума его, и в мыслях прояснилось. Схватился он за голову, да как крикнет:

– Что это? Что это со мной было? – да и тоже обмяк. Привалился к стене и сполз на пол.

Горошинка над батюшкой захлопотала, побежала за водичкой, а тут и Луковна очнулась и не знает, что начать: плакать или смеяться. И то правда, радость-то какая: не малютка с ноготок, а нормальная дочка, не жалкий безумец, а нормальный муж. Хотя это ещё проверить надо было, но надежда, определённо, была.

И, знаете, давайте в эту добрую минуту оставим царя Гороха самого разбираться с королём Косарём и его новоявленным союзником царём Пантелеем, со всем своим разваленным гороховым хозяйством, с перепуганным и разбежавшимся народом, с безвинно сидящими по темницам верными боярами и воеводами.

Надо думать, излечившийся от безумия царь Горох с этими задачами справился, недаром же его издавна называли славным.

Никто так и не понял, какая такая муха его тогда укусила, но баню с хмельным мёдом царь Горох больше никогда не совмещал, да и другим не велел.

Для подготовки обложки издания использована художественная работа автора