Нам расстаться суждено [Ольга Михайловна Левонович] (fb2) читать онлайн

Ольга Левонович Нам расстаться суждено

Нам расстаться суждено

Нам расстаться суждено.

Осень где-то далеко,

И ещё бушует лето,

Но по всем, по всем приметам

Нам расстаться суждено.

…Да нет сил сказать об этом.

Тоска

Мне тоска без тебя, тоска.

Мной исписано пол-листка:

«Тоска-а»…

Вместе – горечь, досада, злость.

Только горше, когда – врозь.

Царевна

С другими нищенкой была.

А ты зовёшь «Царевна».

Моя зима белым-бела,

Да чёрен ворон древний.

У роковой стою черты,

Свет дня за ней? Мрак ночи?

Со всех сторон, из пустоты

«Решай сама!» – грохочет.

А я отчаянье твоё

Переступить не в силе.

Я всё уже давным-давно,

Я всё уже решила.

Стоит зима белым-бела,

Шаманит ворон древний…

С другими – нищенкой была.

С тобою я – Царевна.

Мне снился сон

Мне снился сон: чужие руки,

Как будто я с тобою – врозь.

С другою ты… Чернеет лёд…

И сердце враз оборвалось

От безысходности…

Твоя любовь

Я упьюсь отравой этой.

И, пока не надоест,

Пусть она, исчадье света,

Изнутри меня разъест.

Я упьюсь твоей любовью,

Злобно-жгучей, как оса,

Что не радостью, а болью

Застилает мне глаза.

Пусть она меня измучит,

Измордует, изведет,

Пусть от ревности отучит.

И навеки – отойдет.

Буду легкой, буду звонкой,

Что из обжига кувшин.

Постучишь – отвечу тонко.

Нежно-нежно: «динь-динь-динь…»

На небесах вечерних

На небесах вечерних – знак из линий тонких.

Под аркой радуги сосняк в сиянье тонет.

Дождь брызжет стрелами огня. Хвоя в алмазах.

Какое завершенье дня! Дождь, солнце – сразу!

…Заката лезвие слепит над горизонтом.

Там сопка динозавром спит: привычный контур.

Обычный непохожий день. Когда ж научишь

Вот так же: погружаться в темь, и вновь по тучам

Рассветным, радостно взойти – любя! Любимой!

И заново весь путь пройти – неповторимо!

Слёзы

Качнувшись, зеркало приблизит

Лицо в задумчивых слезах,

Гор заооконных выгиб сизый,

Волнистый росчерк в небесах…

По облакам – пожар закатный.

Прочь, зеркала. Гори, окно.

Сменились краски – троекратно!

…А слезы… Высохли давно.

Не хвали

Ты не хвали меня,

Достоинств не воспевай.

На золото и тряпье

Денег не отрывай.

Не обряжай меня

В богоподобную власть,

Чтобы потом, виня,

В отчаяньи не проклясть.

Не возноси, не губи…

Среди безлюдных полей

Одну лишь слезу пролей.

Ты меня не люби!

Ты меня пожалей…

Счастливы – часы

Счастливы – часы. Несчастны – годы.

Как морщины, множатся невзгоды.

Силы и надежды убывают.

Взгляды – не жалеют, убивают.

Выползем, слабея, с поля боя.

Поглядим на небо голубое.

На траве отдышимся зелёной,

Прижимаясь к ней щекой солёной.

Будем порознь жить да поживать,

Горький хлеб, свободные, жевать.

В полусне

Мысли вихрями в полусне.

Останавливать их не хочется.

Затаилось на глубине

Неподъёмное одиночество.

Упаду на речной песок,

А тебя с собой унесёт

Торопливой воды поток,

Словно брошенное лассо.

Мы расстанемся – навсегда!

Из уродливого существа

Образуются – вот это да! –

Очень разных и славных – два.

Будет каждый – сам по себе,

Будет каждому – по судьбе…

… Только как ни бунтуй отчаянно,

Обессилев, признаюсь честно:

Наши души намертво спаяны.

Смысл в том есть или нет?!

Неизвестно…

Связь

Боюсь, мы и за гробом будем вместе.

Боюсь, нас даже смерть не разлучит.

За что мне это? Рядом ты, хоть тресни.

Бежать? Судьба запрятала ключи.

Нам тесно в этом городе, квартире.

Ты уезжаешь, но не рвётся нить.

Хоть провались в космические дыры,

А связь меж нами – не разъединить.

Я не клялась быть исступлённо-верной,

Но мимо чьей-то ласки-доброты

Лечу к тебе я в ужасе безмерном,

Вздыхаю облегчённо: вот и ты.

Ты – мое горе, счастье, сожаленье…

Лелею мысль: когда-нибудь сбегу.

С тобою жить – травиться ежедневно.

А без тебя… Представить не могу…

Строчка каждая…

Строчка каждая – о тебе.

Буква каждая – кровью оплачена.

О тебе – читай: о судьбе,

Что прискорбно мне предназначена.

А во мне – гордый, яростный дух.

Он, как в клетке, неистово мечется.

Вроде, дело касается двух,

А в свидетелях – человечество.

Ощущаешь «вселенский размах»?

Здесь совсем не до маний величия,

Только ссора – кромешный крах,

Плюс безмерное безразличие.

Примиренье? Гори костёр,

До небес доставай, обманывай,

Словно боль кто-то напрочь стёр,

И опять – начинай всё заново!

Семья

У вас – душа,

Одна на двоих.

У нас – вражда,

Удары под дых.

У нас – терпенье

На грани взрыва,

Эмоций жженье,

Без перерыва.

Не два сердечка

Что бьются в лад.

Одна уздечка.

И трое ребят.

Мы порознь

Мы порознь. Мы легко молчим,

Иль – о делах простых, ежеминутных…

Надёжные от скуки есть врачи –

Трёп телефонный,

телик и компьютер.

Куда девался он,

восторженный жених?

Куда пропала светлая невеста?

Они сбежали от забот земных,

И где-то ТАМ,

счастливейшие, вместе.

Кто виноват

Влюбился и готов у ног сидеть,

Глядеть в глаза, застыв, как изваянье…

Коль мы невинны – чувствам не стареть,

А коль грешны, – любовь нас только ранит.

Флёр улетучится – и чёрные очки

Наденут вместо розовых неспешно.

Уже азартно сердце не стучит,

И мир порою кажется кромешным.

И оба ищут, кто же виноват.

Исчезла нежность, давит отвращенье.

Жизнь понемногу превратилась в ад,

Где нет ни пониманья, ни прощенья.

И ходит, ходит тихая любовь.

На пепелище ищет хоть росточек,

Былого чувства, чтоб вернуться вновь

И перелиться в сыновей и дочек…

От любви уйти

Непросто – от любви уйти…

Бредёт, потерянная, следом

Бормочет тихое "прости…"

Ей путь иной, безгрешный, ведом…

Её мы топим в нашем зле,

Швыряем камешки обиды.

Она, в дерюге и золе,

Жива, но неказиста видом…

О, просияет как она,

Какой красавицею станет,

Когда проснётся в нас вина,

Когда рассеются обманы!

Когда научимся прощать.

И поглядим, с любовью, в Вечность…

…Горит венчальная свеча.

Фатою обнимает вечер…

Непреодолимость

Какое счастье – завитка волос коснуться,

В колодец глаз прозрачных заглянуть,

Внезапной нежностью блаженно задохнуться…

Но это сон. И сух, и жёсток путь.

Ни дать, ни взять. Все шлюзы перекрыты.

Мои тоска и жалость – не нужны.

Как Бабка у разбитого корыта

Я царствую, когда приходят сны.

Но и во снах, конечно, не свободна,

Мне вечно что-нибудь мешает на пути,

Моей душе, всегда полуголодной,

Не хочется сказать себе: «Лети!».

…Со мною рядом человек страдает,

Но не поднимет скорбной головы.

Казалось бы – рукой подать до рая,

Но непреодолимы наши рвы.

Давным-давно в разводе наши души,

Давным-давно на разных берегах.

Но как же так – и мне другой не нужен,

Да и тебе со мной расстаться – страх?..

Союз уродливый, измучивший обоих…

Я так мечтаю из него сбежать…

…Какое небо нынче над тобою?

Чем ты жива, унылая душа?

Серый снег

Досадуя, слово ты бросишь.

Как жжет оно грудь, остывая.

Ты многого, милый мой, просишь,

Взамен ничего не давая.

Прах снежный летит полосою.

Снежинка ладони коснётся.

Коснётся, и каплей очнётся.

Холодной прозрачной слезою.

И в землю падёт. Что надежда,

Мечтательность, вечно живая?

Сочувствия ждёшь ты, как прежде,

Ни в чём уступить не желая.

Взамен ничего, кроме веры.

Проиграно мною сраженье.

Окно – беспросветностью серой.

Туда бы, в метель и круженье,

Где волосы ветер бы гладил,

И стало легко… И пустынно…

Но с жалостью тихой не сладить

К тебе, неприступный мужчина.

Глядишь с полудетской тоскою,

И рушатся льдистые стены.

За краткость любви и покоя

Плачу добровольностью плена.

По кругу

Я думала, всё сказано друг другу.

Давно повисла мертвенная тишь.

Но оказалось – я иду по кругу,

А в центре ты, потерянный, стоишь.

Давным-давно перемешались роли:

Жена, сестра, подруга, дочка, мать…

Лети, душа, что выросла в неволе!

Она, притихшая, не хочет улетать…

Молчу… Молчишь…

Зачем мы – друг без друга?

Вне – пустота, безвременье и тлен.

Душа не вырвется из замкнутого круга.

Мне предложить ей

Нечего

Взамен.

Ты и я

Не знаю, где заканчиваешься ты, и начинаюсь я.

Мы – друг в друге, а вне – лишь частности и детали,

Что украшали и дополняли

Странное сооружение под названьем «семья».

Я пробовала найти иной сценарий,

Ты примеривал на себя иную роль…

В итоге оба падали в море под названием «боль»,

И возвращались, и не считали узы цепями.

Не может выгореть стеариновой свечкой

Союз наш, чудовищный и прекрасный.

Попытки нас разделить – напрасны.

Мы – одно целое, и это навечно.

Брак наш честен

Брак наш честен. Ложе непорочно.

А душа замыслила – побег.

Слишком равновесие непрочно,

Но кружится белый-белый снег…

Под его рукой прохладной тают

Перемычки огненных сетей.

Чистые снежинки остужают

Жаркое мечтание страстей.

Снег холодным саваном укроет

Черноту всех помыслов лихих.

И душа наполнится покоем

И уснёт в объятиях моих…

О побеге

Я голодаю, голодаю

По остроглазому теплу.

Пусть звезды тонкие седая

Зима раскинет на полу,

Украсит стены солью снега,

Коснется – побелеет прядь,

Но мысль живую о побеге

Ни заморозить, ни унять.

Живое сердце бьется, бьется,

И погребенное – стучит.

Дай руку – мечется и жжется!

В ладонь вонзаются лучи!

Душа моя

Душа моя дома давно не ночует.

Бродячей собакой шатается там, где ее приласкали.

А то над землею в безмерном пространстве кочует

С такими ж бездомными, что собираются в стаи…

Насквозь

Я и тебя прошла насквозь,

Как многих до и после.

Отпал мучительный вопрос,

Больнейший из вопросов.

Очаг? Покой? Ищи-свищи.

О, как студёна воля!

«Ни в ком опору не ищи!»

…Встаёт заря над полем.

Как величаво-хороша!

Бежит в неё дорога.

Чем успокоится душа?

Всё тщетно, кроме Бога.

Трещина

Тоска мне сердце задавила.

Я вижу – трещина ползёт,

Она разводит белый лёд,

А я о радости забыла.

Растёт, чернея, полынья.

Мне до тебя не докричаться.

Пустой скорлупкой – слово «счастье»,

И ты не узнаёшь меня.

Горькие дни

Листаю пропахшие горечью дни…

Неужто остались руины одни?

А редкие блёстки хороших страниц

Рассыпались стаей испуганных птиц?

Пытаюсь поймать хоть одну, рассмотреть,

Но слово «люблю» заменилось на «смерть».

Но слово «тепло» – словно пар изо рта,

И – холод, и райские глухи врата.

И мне не найти ни себя, ни тебя

Во взглядах, что мимо скользят, не любя…

Отпусти

Отпусти ты меня по-хорошему!

Я же вяну в твоих руках.

Наше целое стало крошевом,

Что рассыпалось на глазах.

Я же тень твоя, непонятная,

Что готовит тебе поесть.

На минуты порой занятная,

Если жгучая новость есть.

Только фон, только статус женатого.

Чтоб гордиться, что есть жена.

Но пожизненно виноватая,

Хоть неведомо в чём вина.

Между нами стена кирпичная.

Как построена – не понять.

Глубоко тебе безразличная,

До души давно не достать.

Дела нет, где витает, странница.

Можно мимо пройти – легко.

Что там пишет – какая разница!

Лишь была бы – недалеко.

Отпусти ты меня – по-тихому,

Умоляю – открой окно…

… Но пока это молвить – лихо мне,

И от страха в глазах темно.

Так мечтаю хлебнуть я воздуха,

Хоть немного набраться сил…

Об одном я молюсь без роздыха:

Чтобы ты меня – отпустил…

Птица

Где-то птица надрывно кричала.

А потом вдруг снялась, улетела.

Унесла она к новой печали

Своё лёгкое, в пёрышках, тело?

Унеслась в непонятные дали

К ликованию, светлой надежде?

Место новое домом ей стало,

Место старое – памятью свежей.

Загрустит она? Будет довольна

Среди новых полей-перелесков?..

Роща вспомнит, вздыхая невольно…

Речка тихо откликнется плеском…

Утренний перрон

Два чемодана, утренний перрон.

Жду поезда, а рельсы в дымке тают.

Я слышу щебет птиц и шепот крон.

Гляжу, как в небе кружит птичья стая.

Шагает с полной сумкой почтальон.

Кудрявятся букеты на витрине…

Была здесь жизнь – неторопливый сон.

Но позже, позже набегут картины.

Ах, как душа умеет прикипать

К местам, предметам, виду из окошка…

Увидит кресло старое, кровать…

Проверит кухню до последней ложки…

В прихожей шкаф откроет не спеша:

В нём рухлядь, хлам и стопочка квитанций…

Всё будет позже, а пока душа,

Как зритель, рада смене декораций.

До боли будущей пока ей дела нет.

Оставленного ей не жаль нисколько.

…Но вспомнит каждый прожитый сюжет.

И будут ранить прошлого осколки.

Ускользаю

Имя навеки в сердце впечатано…

Бог одарит нас, надеюсь, внучатами…

Но ускользаю из рук я твоих…

Старость не будет одна на двоих…

Ты одиночество вкусишь сполна.

Дом опустевший… Людская молва…

Я не хочу ни судить, ни просить

Молча на волю меня отпустить.

Хочешь – кричи, и ругайся, и бей,

Но с этих пор я не буду твоей.

Жалость сильнее любви, и теперь

Буду входить я в закрытую дверь…

Можешь меня не любить, не прощать,

Стану незримо тебя навещать…

И, разлетевшись на сотни частиц,

Буду я стаей взлетающих птиц.

Не удержать, не поймать, не вернуть…

Вспомнишь добром ты меня как-нибудь?

С разбитым сердцем

С разбитым сердцем ухожу я от тебя.

Излечит ли другой его – не знаю.

Заштопает ли скорбное, любя?

Уж больно рана рваная, сквозная.

Казалось – ты бы мог меня вернуть,

Чуть взгляд смягчив, чуть приласкав небрежно…

Но отпустил в безвременье и жуть,

И снег замёл тропинку к жизни прежней…

Мне страшно, как ребёнку в темноте.

Но я, по-взрослому, тебя не окликаю.

Сама ушла. Блуждаю в пустоте.

Не плачу – это снег слезой стекает.

Я знаю, что разрыв – не пережить.

По сути, разделенье невозможно.

Я ухожу, но будет путь кружить.

Однажды я вернусь, в пыли дорожной…

Вернусь, чтоб только глянуть: как ты – врозь?

И мыслям пожелтевшим удивиться…

И удивлюсь – что я прошла насквозь.

Что живы мы… И прошлое – не снится…

Перемены

Я не ждала от жизни перемен.

Но, против воли, сердце захотело

Тепла… И увлекло с собою тело,

Произошёл немыслимый обмен…

Один позвал, другой не стал держать.

Цеплялась я за прежний мир, привычный,

Душа летала беспокойной птичкой,

И – сорвалась… А память всё свежа…

Я до сих пор мечусь – туда, сюда…

Не верю, что кончина состоялась.

Что для меня и крошки не осталось,

И всё закрыла чёрная вода…

О, Господи, как трудно умирать!

От прежней жизни с кровью отлепляться,

Мечтать хоть на минуту оказаться

В обличье прежнем, и вздохнуть: «пора…».

Хотя ушла решительно сама,

Тоскую, словно выгнали из дома,

И мир вокруг – знакомо-незнакомый,

И света нет, и вроде бы не тьма…

Потерянная… Слезы потекут,

А по чему – не выразить, пожалуй.

Вдруг вспомнится картинка – и ужалит,

Из сердца вырвет огненный лоскут…

Но я молюсь – и тихий-тихий свет

Измученную душу освещает,

Душа смиряется, и любит, и прощает…

Боль спит, и улыбается во сне…

Прошлое

Моя душа располовинена.

Уходят корни в пережитое.

Из памяти его не выну я.

Хотя окно давно закрытое.

А там страна, что часто снится мне.

И дети, что давно уж взрослые.

Былое, с голосами, лицами,

Ловлю воспоминаний блёснами…

Тот мир исчез. Осталась выдумка.

Но сердце рвут картинки прошлого.

Душа живёт в покое видимом,

Но не хватает ей хорошего.

Сбежав от остроклювой ярости,

Попала в сонный мир окружности.

Душа желает яркой радости,

И ощущенья острой нужности.

Сама себя прошу – не маяться.

Жизнь принимать с её банальностью…

В раскаянном – сто раз не каяться…

И душу примирить – с реальностью.

Тоскую

Тоскую по жёсткой траве.

Забору из сетки-рабицы.

По окнам – не будут новей,

Но мне и такие нравятся.

По старой веранде пустой…

По той, что порою снится мне,

Обвитой густою лозой,

С проваленными половицами…

По длинной ограде, крыльцу.

Оно, говорят, перестроено.

Черёмуха сыплет пыльцу…

Жужжит пчелиными роями…

А в дом я боюсь заходить.

Ремонт там, обои, линолеум…

Мой дом… Он не может забыть,

Живёт он, неуспокоенный.

Он станет показывать мне

Приметы, нам только известные:

Керамику на стене,

Ту полку, что я повесила.

Обидой дыша в лицо,

Он скажет: пришла, пропавшая?

И бросит в глаза пальтецо

Чужими духами пропахшее.

Здесь память сожгли дотла,

На тряпки пустили платьица.

Дом скажет мне: предала!

Но подоконник – поластится…

На рану мне соль не сыпь.

Уйду, и не надо мучиться.

И скрип половиц, что всхлип:

Живи теперь, как получится.

Пусть

Пусть глядит с тоскою, уходя…

Ожидает – позовёшь: «Останься!»,

Промолчи! И пусть она, скорбя,

Душу провезёт сквозь сотню станций.

Пусть поплачет, и письмо пришлёт,

Пусть обмолвится, что помнит и скучает…

Промолчи. Пусть нарастает лёд,

Пусть душа другую повстречает.

Ваши дни отпели, отцвели,

Зонтиками белыми взлетели.

Вы – иные – бродите вдали,

За кромешной сеткою метели…

Истончились ваши голоса,

Что там говорится – не услышать.

Оживают вешние леса….

Боль с годами – тише, тише, тише…

Неотвратимость

Стараюсь я не жечь мостов…

Но в жизни есть неотвратимость,

Суровая необратимость,

Хотя вернуться уж готов…

Есть, есть черта – шагнул, и всё…

И прошлое – как сны и снимки,

Полуреальные картинки,

Обрывки слабых голосов…

Есть мир иной, где нет часов,

Минут и лет, и нет пространства!

Там торжествует постоянство.

И можно там исправить ВСЁ.

Там встретишь тех, кто рядом был…

И разведённого супруга…

Есть шанс, любя, простить друг друга.

Обняться с тем, кого убил…

Другой сад

Меня ты вычеркнул из жизни, говорят.

Забиты окна и закрыты двери.

Зарос чертополохом дивный сад.

И нет меня нигде. А я не верю.

Верх глупости – надеяться вернуть.

Но параллельно стелются дороги.

Сквозь ветки видим мы соседний путь,

И друг о друге знаем мы немного.

Есть сад иной, на донышке души.

Там радость, солнце – прежними остались.

Туда душа в глубоком сне спешит.

И там мы никогда не расставались.

До сих пор…

А ведь я прилепилась к тебе.

Кровь души я лила, отдираясь.

До сих пор в неутешной мольбе

За уход мой пред Господом каюсь.

До сих пор льдинки в душах детей

Растопить до конца не сумела.

Страшный холод идёт из дверей,

Что, уйдя, я прикрыла несмело.

До сих пор подгрызает вина.

Остаётся – молиться, смиряться.

Пусть лукавы сейчас времена,

Нужно крепко за веру держаться.

Я тебе ничего не скажу.

Знать не хочешь, а неутомимо

На тебя издалёка гляжу,

И в записках пишу твоё имя.

Прости и отпусти

Мне хочется, чтоб ты меня простил.

И отпустил. И деток обнял крепко.

Мне не хватило, чтобы выжить, сил.

Взлететь успела – обломилась ветка.

Могла бы целый список предъявить

Обид, претензий, недовольств и жалоб.

Но он сгорел. Мне некого винить.

Себя? Но я бы снова убежала…

Сто раз прощенья у тебя прошу.

Мы оба знаем – было наше время.

Но, хоть умри, его не воскрешу.

Дан крест разлуки, и болезни бремя.

Не захотела первый крест нести.

Неси второй. Несу. Терплю, смиряясь.

Полезно быть, тщеславной, не в чести.

А жизни рада. Сколько б ни осталось.

Если хочешь

Если хочешь, то начнём сначала

Жизнь просеивать сквозь сито доброты.

Чтобы сердце просто различало

В повседневном вечные черты.

Всё возможно, если есть прощенье,

Что изгладит ненависти след.

Мук разлуки нашей – освященье,

Покаянья несказанный свет.

Если хочешь, в храм пойдём с тобою.

Души свои вычистим до дна.

Подойдём тихонько к аналою.

И поймём: у нас судьба – одна.

…Понимаю, это невозможно.

Наши дни отпели, отцвели.

Над тобой шумит шатёр таёжный.

Душу твою ветки оплели.

У тебя теперь другие думки.

А меня ты молча схоронил.

Потому что я, собрав две сумки,

Убежала, из последних сил.

Замуж вышла, потеряла мужа…

У тебя – удобная жена.

…Ты душе, как оказалось, нужен…

Потому я и живу одна.

О клетке

Ты не исчез, а поодаль стоишь.

Позвать – не мыслю, а верней – не смею.

Когда-нибудь, быть может, и простишь.

Ты стал другим, мне говорили, с нею…

Наш сладко-горький яростный союз

Однажды треснул. Истекая кровью,

Мы унесли с собой остатки уз…

…И вроде стало лучше со здоровьем,

Быт обустроился, душа нашла уют,

Без потрясений, горечи и боли.

…Что ж голоса мне о былом поют?

О клетке что же думаю, на воле?

Девятый вал

Когда с головой накрывал нас бушующий вал,

Я видела, знала всей сутью, что счастья – не будет.

Когда обнимал, и впивался, а не целовал,

Сухими губами в мои помертвевшие губы.

Да, не было церкви, молитв, золочёных венцов.

Но в ЗАГСе со свадебным маршем включили пластинку…

Год прожили – дал нам Господь сорванцов-близнецов.

Три прожили – девочку, солнце, блондинку-картинку.

Ах, счастье какое, два сына чудесных, и дочь!

Шептали вдогонку, о том, что прекрасная пара.

Но время струилось, на сердце – и ночь, и невмочь,

И жизнь без любви, и без ласки… Тоскливая кара.

Страсть быстро ушла, и осталась, что саван, зола.

Не стала я угли искать, и зола остывала.

Ни яростной боли, ни грусти, ни искры тепла…

Душа, словно птица, в лесах незнакомых летала.

…Нас сводит порою магический жизненный круг.

Мы знаем и видим, что общей дороги – не будет.

Что умерло, умерло всё. Только вспомнятся вдруг

Шальные твои, сумасшедшие, жесткие губы.

Наш брак развалился, и кто виноват

Наш брак развалился, и кто виноват?

Остаться? Пыталась – страшнее стократ.

Душа без печали – ни ночи, ни дня…

Как вспомню, так вздрогну. Живи без меня.

Но что-то же было, как вешний цветок.

Какой-то лиловый горел лепесток.

Была молодая, веселая страсть.

Болезнь потихонечку подобралась,

Свалила меня. Сколько слезы не лей,

Ответ одинаков: «Болеешь? Болей».

Ни крошки, ни капли, ни искры тепла.

Устала терпеть, поднялась и ушла.

На выжженном поле – ни горсти земли.

И всё-таки снова цветы проросли.

Точки-тире

Точки-тире, сердца стук с перебоями.

Тихо в квартире с глухими обоями.

Где-то машины грохочут и птички чирикают.

Здесь тишина, даже ходики встали, не тикают.

Кран заржавел, и привычные капли не капают.

Пыль обняла всё пушистыми лапами.

Как бы хотелось всё вымести, вымыть и вычистить.

Жить в этом доме с красивыми чистыми мыслями.

Деток растить, после – внуков и правнуков.

Были мы оба суровыми, гордыми, правыми.

Нас унесло, дом тепла и любви – в запустении.

Мы навещаем, приходят бесплотные тени.

Мы разговоры ведём, даже спорим привычно.

А за окном о любви заливается птичка.

Почему разводятся люди

Почему разводятся люди?

А друг друга терпеть не хотят…

Новых ищут. Другие – судят.

Опускаются души в ад…

И пройдя через сто страданий,

Через слёзы, сомнений рой,

Ищут старое основанье,

Ищут способ вернуть покой.

А святые над нами плачут.

Видят страшное зло обид.

Умоляют нас жить – иначе,

Обрести благодатный вид.

Кто-то слышит. Живёт, прощая.

Чинит платье души человек.

С крыльев тщательно грязь счищая,

Видит – въелась она навек.

…И – живи, не казнись заранее.

Не стыдись покаянных слёз.

Души выбелить до блистания

Может только один Христос.

Оглавление

Нам расстаться суждено

Тоска

Царевна

Мне снился сон

Твоя любовь

На небесах вечерних

Слёзы

Не хвали

Счастливы – часы

В полусне

Связь

Строчка каждая…

Семья

Мы порознь

Кто виноват

От любви уйти

Непреодолимость

Серый снег

По кругу

Ты и я

Брак наш честен

О побеге

Душа моя

Насквозь

Трещина

Горькие дни

Отпусти

Птица

Утренний перрон

Ускользаю

С разбитым сердцем

Перемены

Прошлое

Тоскую

Пусть

Неотвратимость

Другой сад

До сих пор…

Прости и отпусти

Если хочешь

О клетке

Девятый вал

Наш брак развалился, и кто виноват

Точки-тире

Почему разводятся люди