Год собаки [Олег Викторович Астапов] (fb2) читать онлайн

Глава 1

Это был год собаки, в этот год всё и началось… Земля перестала родить, и во всём мире начали портится продукты. В крупах и муке появлялись жучки и черви, а на консервах плесень. Вслед за продуктами стали пропадать лекарства, мутнели ампулы, крошились и рассыпались таблетки. Время словно замерло, зарядили проливные дожди и всё никак не могло наступить лето. Люди стали забывать о том, что такое солнце, а однажды из города исчезли все бродячие коты и собаки. Я сам не видел, но говорили, что они ушли в одну из ночей, сбившись в огромную бесконечную стаю. Кто-то радовался этому, а кто-то видел в этом дурной знак.

Мы тоже решили уходить. Мы, это люди с нашей улицы, их родные и друзья. Мы решили уйти подальше из города по следам животных, построить теплицы и растить хлеб сами. Говорили, что есть места, где дожди не такие сильные, и даже иногда видно солнце. Мы решили отыскать такое место.

Несколько месяцев мы собирали продукты и готовили вещи к походу. Распределяли обязанности и уточняли маршрут. Базой нам служил один из старых складов. Но несмотря на все наши усилия, продукты и лекарства продолжали портиться всё быстрее, вдобавок усилились дожди, и мы решили уходить раньше, не завершив подготовки.

– Вот правы учёные, виной всему невидимые бактерии – спорил Серёжа, по привычке, со своим соседом, – это новая эпидемия.

– Да нет же. Всё подстроено, это борьба за рынки сбыта, – устало отвечал сосед, имя которого я постоянно забывал.

– Причём тут рынки? – не соглашался Серёжа, – это эпидемия, как грипп.

– Как же, эпидемия, – вяло отзывался сосед, – у корпорации же продукты не портятся, покупай у них «чистые» продукты в три раза дороже. Эпидемия жадности.

– А я слышал, что уже и у них продукты портятся. Нет, ну вы посмотрите, и в этом мешке жучки, – и Сергей нарисовал баллончиком с краской, на мешке, жирный красный крест. Мешок был пластиковый, и герметично запаянный, перед запайкой мы дважды просеивали крупу, откуда теперь в ней появились жучки оставалось загадкой.

– В любом случае, во всём виноваты люди, – немного помолчав, ответил Василий Анатольевич, с которым мы перебирали лекарства, – всему виной мы.

– И чем же это мы провинились? – оживился Серёжа.

– Возможно, на это каждый сам себе должен ответить. Каждый должен сам понять в чём ему покаяться.

– А можно поконкретней? – не унимался Серёжа, было очевидно, что ему хотелось с кем-нибудь поспорить, и он искал с чего начать.

– Конкретней? Хорошо. Мы потеряли себя. У нас изменились ценности. Мы стали потреблять больше чем нам нужно, мы стали жить в виртуальных мирах, забыв о единственном общем и реальном мире, мы фактически от него отказались. Мы перестали ценить хлеб, мы выбрасывали его или меняли на какие-то бумажки. И это только с хлебом, а если взять наши души, на что они стали похожи…

– Ну, Василий Анатольевич, не нужно обобщать, – перебил Серёжа, – не бумажки а деньги, хоть и обесцененные, это раз…

– У нас сейчас нет времени на дискуссии, Серёжа, – заметил Василий Анатольевич, – дорога впереди не близкая. Всё, подъём, больше мы здесь ничего не найдём, не будем терять время.

По всему складу зашевелились люди, кто-то вздохнул, и стало очень грустно, ведь то, к чему готовились и то, чего каждый в глубине души не хотел всё-таки произошло – нужно было покидать свой дом. Никто не произнёс никакой речи, молча и стараясь не глядеть друг на друга, люди построились в шеренгу, мужчины и женщины, старики и дети.

Василий Анатольевич достал сигареты, посмотрел на них, затем закурил и произнёс: – А вот сигареты почему-то не портятся…

Глава 2

Первый привал планировался под недостроенным мостом. Этот гигантский мост, должен был соединить все крупные города мира и дать новый толчок экономике. А теперь он служил отправной точкой для всех групп людей, пытавшихся покинуть город. Со стороны он был похож на огромные ворота или портал, портал в другой мир. И действительно, люди проходившие под этим мостом, больше никогда не возвращались в город.

По пути к нему мы обогнали длинную колонну людей, остановившихся на пустыре просто под проливным дождём, очевидно они шли издалека и уже давно привыкли останавливаться где придётся. Люди из этой колонны безразлично смотрели на нас, словно на миражи. Я запомнил взгляд одного мальчика, лет шести, он смотрел на нас с укоризной, словно спрашивая, – «Вот вы взрослые, умные и сильные, объясните что происходит? Что случилось с нашей планетой? Кто в этом виноват?». Почему-то мне стало стыдно, и я отвёл глаза.

Между тем дождь усилился и превратился в тропический ливень. Завеса из облаков вплотную приблизилась к земле, затем зашевелилась и начала расползаться в разные стороны. По небу пронёсся рокот, оно забурлило и заклубилось. В толще его что-то сверкнуло и тотчас же где-то за спиной гром всколыхнул землю.

– Ого, давненько такого не было, – удивился Серёжа.

Удивительно, но не смотря на гудящие потоки воды, хлещущие по нашим плащам, и вдыхаемую вместо воздуха водяную пыль, хотелось поговорить. Хотелось услышать человеческую речь, словно только этим можно было доказать, что и в этих условиях существует жизнь. До моста, а следовательно и до хоть какой-то крыши над головой было ещё далеко, дождь размывал его, делая призрачным и нереальным.

– Смотрю я на этот мост, Василий Анатольевич, – вздохнул я, – и вижу в нём символ человечества.

Он подождал, пока мы поравняемся, и заговорил.

– Да, что-то в нём есть. Этот мост строила крупнейшая и самая влиятельная в мире корпорация. Строила больше ста лет. Сначала провели опрос во всём мире – на что направить оставшиеся мировые ресурсы, чтобы выйти из кризиса? На борьбу с голодом, либо на ускорение экономики? Лучшие умы заявили, что мы должны улучшить экономику, задействовать все отрасли, дать всем работу, и тогда мы проскочим планетарный кризис. И тогда решили строить этот мост, назвав его «Мостом в будущее».

– Лучшие умы ошиблись, – заключил Серёжа, они с соседом догнали нас и теперь шли рядом.

– Нет, Серёжа, не ошиблись, просто их подкупила корпорация, – ответил Василий Анатольевич, – как оказалось, им было всё равно, что строить и что делать, они просто хотели владеть всеми мировыми ресурсами, чтобы стать ещё богаче, и чтобы всё проходило через них. Это была бесполезная затея, и именно после неё и начался настоящий кризис.

– А я думаю, во всём виновата лень, – зевая, подключился к беседе Серёжин сосед, – обычная человеческая лень. Если бы все люди взялись за этот мост сообща, а не умничали, то его бы уже давно достроили.

– И что дальше? Можно было построить десять таких мостов, если бы все люди были равны, жили общим делом, и одни не стремились властвовать другими, – заметил Василий Анатольевич, – перед человечеством всегда стояли более важные вопросы, чем власть и накопление денег. Например, тот же голод.

– Голод возник из-за перенаселённости планеты, – возразил Серёжин сосед.

– Это заблуждение. Голод искусственное явление, это средство управления человечеством. Отбирая и распределяя продукты можно контролировать рост и развитие народов и континентов.

– Да как прокормить такую прорву? – вдруг взорвался сосед, – люди всегда голодали, всю свою жизнь!

– Я считаю, – медленно и отчётливо проговорил Василий Анатольевич, – что одной из главных задач на пути развития человечества и являлась борьба с голодом. Технологии позволяли сделать еду доступной каждому. Хлеб вообще должен был быть бесплатным. На Земле всё для этого было.

– Что за чушь! Как это может быть? – не унимался сосед, он так замахал руками что чуть было не свалился в грязь, если бы мы с Серёжей его вовремя не подхватили.

– Молодой человек, не тратьте свои силы на эмоции, а лучше немного подумайте, – улыбнулся, Василий Анатольевич, – тем более, что ещё делать в пути, да ещё и под дождём?

Он приостановился и попытался закурить отсыревшую сигарету, – Континенты и народы на нашей планете всегда развивались неравномерно, этому есть множество объяснений, и сейчас они не так важны. Но те континенты, которые развились раньше, получили преимущества перед остальными. И в определённый момент, вместо того, чтобы им помочь, они их поработили. Они не захотели делиться, они решили подчинить себе таких же людей как они сами, своих же братьев, и нещадно их ограбили.

– Ну и кто же в этом виноват, по вашему? – усмехнулся сосед.

– Жадность и глупость, – Василий Анатольевич наконец-то закурил и жадно затянулся.

– Чьи?

– Тех людей от которых это зависело. Повторяю, вместо помощи другим людям, они стали их эксплуатировать. Возник глобальный перекос, скажем так, неравномерное распределение ресурсов. Вот этот мост людям никогда был не нужен. Он был нужен корпорации, то есть горстке богачей. Он сделал их ещё богаче, а бедных нищими. Богачи ничего не замечают, кроме золота.

– Красиво излагаете, – кивнул сосед, – но только всё это философия. Жадность, глупость… Как можно вести себя иначе с дикарями? Я не имею ввиду – грабить, я имею ввиду, что их ничему не научишь. Они дикие.

– Знания и опыт – это общечеловеческое достояние, и ими нужно делиться со всем человечеством, помогать во всём друг-другу, а не отбирать последнее.

– Всё равно это философия, – усмехнулся сосед, – меньше думать нужно, и больше делать.

– По-своему ты прав. Но перед тем, как что-то сделать, обязательно нужно подумать. И когда ты крадёшь у человечества, в первую очередь ты крадёшь у себя.

–Эх сколько у вас ещё разочарований впереди, пойдём, Серёжа – вздохнул сосед и зашагал быстрее.

Облака словно закипели – это новые и новые толщи воды с шумом понеслись к земле. На небе происходила настоящая катастрофа, рождались смерчи, и сталкиваясь с другими исчезали. Облака вытягивались в громадные воронки, между ними пробегали электрические разряды, гром не затихал и временами рождался какой-то новый, очень неприятный звук. Я вспомнил, что дождь в дорогу раньше считался, хорошей приметой, и улыбнулся. Мы почти пришли к мосту.

Глава 3

Под мостом мы оказались не одни, здесь уже было несколько групп людей. Кто-то грелся у огня, кто-то спал, а кто-то бродил, молча рассматривая исполинские арки моста. Дождь всё прибавлял, и невольный озноб пробегал по телу от мысли, что через час придётся тронуться в путь и остаться с этим дождём один на один.

Это был не просто ливень. С небес лило так, словно это был последний ливень на Земле. Казалось ещё немного, и на землю выльется вся вода, и на небе не останется ни капли. Но ливень всё прибавлял и прибавлял. Он усиливался тогда, когда казалось, что усилятся просто некуда.

В добавок ко всему, началась странная гроза. Странная потому, что молнии не били в землю, а взрывались где-то высоко в толще облаков и охватывали небо ослепительной паутиной. Разряды шли настолько часто, что скоро слились в какой-то гул. «Господи, да ведь это же библейский потоп! – подумал я, – только так можно назвать происходящее».

– Нужно вскипятить воды для термосов, займись, пожалуйста, этим, – вывел меня из оцепенения Василий Анатольевич.

И вдруг, из неоткуда, возник звук. Этот звук услышали все. Те, кто спал – проснулись, а те, кто задумчиво бродил под мостом – остановились и прислушались. Старики, дети, взрослые все растерянно переглянулись ища ответа – что это такое?

Началось всё с раската грома, более сильного, чем обычно, затем звук опустился вниз, вытянулся и превратился в какой-то рёв и вой. Он проник внутрь каждого человека и всем стало страшно. Страшно так, как может быть только раз. Это был вселенский страх, страх высшего порядка. Он парализовал людей, и никто не мог двинуться. Затем звук эхом отозвался со всех сторон и всем стало понятно, что произошло что-то такое, чего ещё никогда не было, и перед этим абсолютно всё теряет свой смысл.

– Смотрите! Что это? – раздался чей-то удивлённый возглас, и все повернулись на восток, туда откуда раньше всходило солнце.

Там, по всему горизонту начало светлеть, часть облаков спустилась туманом вниз, а часть поднялась в небо. Ливень стал стихать, словно уже было не важно сколько ещё воды выльется на эту землю. А небо, небо начало менять цвет на какой-то оранжевый, затем фиолетовый, облака приняли зловещий вид, словно решили подкрасться к нам, подкараулить и напасть сверху.

И тут, в этой самой белой полосе, далеко-далеко, на самом горизонте, возникло видение. Что-то огромное, исполинское. Нечто. Часть чего-то гигантского, не-то голова, не-то часть спины какого-то механизма, робота, чего-то такого, что и представить себе было нельзя. По рядам людей прошёл шорох, все подались назад. Это исполинское нечто выглянуло из тумана и скрылось в нём. Может быть это сон, или просто показалось? Но нет. Исполин выглянул снова, вместе с ним вернулся тот самый парализующий звук, и поселился в каждом человеке.

Нужно было бежать. Но все, словно завороженные, стояли и смотрели на исполина. Тяжело, очень тяжело, словно не свою а чужую, повернул я голову влево и увидел тоже самое. Светлеющий горизонт и не один, а сразу несколько исполинов, роботов, я не понимал, как это назвать.

– Бежать!– прошептал я, – бежим! И как в страшном сне, с трудом себя заставляя, повернулся и сделал несколько шагов. Но горизонт светлел повсюду, со всех сторон. Спасения не было.

Они уничтожали абсолютно всё. Безразлично и монотонно. Словно ластик с бумаги стирали все следы нашей цивилизации. После них оставалась пустыня. Был виден сжигающий всё вокруг огонь. Настолько сильный, что не оставалось даже дыма. И этот звук. Казалось, из него состоит воздух, небо, земля под ногами. Он стирал память, заменял все мысли, всё исчезало вокруг, оставался только этот звук.

Началась паника, люди сходили с ума, часть не могла сдвинуться с места, кто-то лежал в забытьи, кто-то на четвереньках или ползком пытался куда-то ползти. Я понял, что так долго не смогу, что ещё немного, и я не выдержу, сойду с ума, или рухну рядом с Серёжиным соседом. На какое-то мгновение ужас придал мне сил, и я побежал обратно в город.

Глава 4

Но куда бежать, если со всех сторон гибель и ужас? Хотелось зарыться в землю, исчезнуть из виду. Не помню, сколько прошло времени, пока я не заметил канализационный люк, не раздумывая я поднял его, и закричал: – «Сюда!» Потом мы спускали в коллектор, под землю, детей, женщин и стариков, иногда кто-то прыгал в открытый люк без очереди, разбивался, или что-то себе ломал. Многие пробегали мимо нас, люди пытались зажать уши, но звук проникал внутрь сквозь поры, с каждым вдохом, с каждым взглядом. Земля начала дрожать, подул горячий ветер, и с каждым ударом сердца чувствовалось, что к нам приближалось то, что мы видели на горизонте. Страшно было поднять голову и просто оглядеться. Мы замечали, как белело вокруг, и понимали, что это значит.

В коллекторе, людской поток понёс меня вместе с собой. Стоять было невозможно, все куда-то двигались, у кого-то нашлись фонари, кто-то смог что-то зажечь. Было ощущение, что мы на пути в ад. Местами по пояс в воде, местами проваливаясь в неё с головой, люди брели в неизвестных направлениях, теряли друг-друга, наступали на кого-то. Это был ужас. Кто-то пытался организовать людей и что-то кричал, иногда собирались группы людей, и пытались регулировать поток. Помню, мы столкнулись с Василием Анатольевичем, что-то кричали друг-другу, пытались кому-то помочь, затем снова потеряли друг-друга.

Иногда сверху, сквозь открытые люки проникал свет, доносились крики, падал какой-то мусор и обломки. Становилось жарко, но меня колотил озноб, иногда возникали обрывки мыслей: – «Спастись! Что делать? Где все?».

А потом я увидел девушку. Самую красивую, которую когда-либо видел. Она стояла напротив меня, у другой стены коллектора, и смотрела мне в глаза. Между нами было всего несколько метров. Тонкая и стройная, с длинными вьющимися волосами, она смотрела на меня так словно узнала одного из тысячи. Я узнал в ней мать своих детей, и полюбил её. В её больших глазах был ужас и боль, надежда и мольба о помощи. Между нами бурлил поток людей, кто-то хватал нас, кто-то толкал, чтобы мы не задерживали других, но мы смотрели друг другу в глаза и этот взгляд был единственной правдой и константой, надеждой на жизнь, истинным смыслом и оправданием нашего существования. От неё шёл свет, она была словно сон, словно мечта. И я пошёл к ней навстречу, сквозь толпу. Кто-то грубо толкнул меня, ударил, схватил за горло. Толпа подхватила девушку и стала теснить в глубь коллектора, чья-то ладонь скользнула по моему лицу, и на мгновение закрыла мне глаза. Я подпрыгнул, опёрся на кого-то, но девушки уже не было, лишь чьи-то тени и силуэты барахтались в темноте.

Вскоре я увидел свет, коллектор заканчивался и люди в недоумении остановились. Я протиснулся вперёд, и увидел, что коллектор действительно закончился, и вывел нас в широкий овраг. На его противоположном берегу, стояли целые дома, и не было видно никаких следов разрушений. Я узнал этот район, это была окраина города. По дороге текла река людей, островками в ней маячили машины, вся эта масса спасалась из города.

– Безумцы, – подумал я, – вниз, вниз, спасайтесь пока не поздно!

Сзади начали напирать, и я очутился на размытом глиняном склоне. Я понял, что единственным спасением будет перебежать через овраг и скрыться в новом коллекторе, который и выведет нас за город.

Вокруг стало подозрительно тихо и светло, парализующий звук куда-то исчез, и время словно остановилось. Стали слышны моросящий дождь, журчание воды, вытекающей из коллектора в овраг и даже какие-то звуки со стороны дороги с людьми. И я вспомнил, что в центре бури, обычно, тоже штиль и тишина. Сердце моё сжалось и меня потянуло обратно в коллектор. Я понял, что возможно это последние минуты моей жизни.

И тогда я побежал. Кто-то, очевидно тоже не решавшийся, побежал вслед за мной. Затем люди хлынули из коллектора в овраг. Позади тотчас же всё заполнилось сбившемся дыханием и страхом. Стая людей спасалась от гибели. В груди бешено стучало сердце, перед глазами расплывались жёлтые круги, но я уже карабкался по склону вверх.

Глава 5

Но там, наверху что-то произошло. Там почему-то остановилось всё движение, и на краю оврага показались люди. Они молча смотрели на нас. – Но почему? Почему? – стучало в моей голове. Оказалось, они смотрели не на нас. Они смотрели поверх нас. И тогда я понял, что дальше бежать бессмысленно. Что именно в такую тишину всё и происходит. Что именно сейчас появится то, от чего мы убегали и оно примется крушить и убивать всё вокруг. Прямо сейчас, в данную секунду, и времени больше не осталось.

Я ещё успел обернуться. На гребне оврага стоял высокий и длинный дом, как стена. Прямо над ним висели низкие и клубящиеся облака.

И словно по команде, из-за облаков, совсем близко к нам, почти в упор, с нарастающим жутким рёвом, показалось оно. Точнее его часть, возможно голова или что-то подобное, огромных размеров, просто не умещающихся в воображении. Она вынырнула из-за облаков и тот час же дом на гребне разлетелся в пыль. Всё вокруг окрасилось в алый цвет, поднялся жуткий ветер и жар. Затрещали волосы, задымилась одежда, кто-то вспыхнул как свечка, часть людей рванулась обратно в коллектор.

Но мы не могли бежать, дело было в том, что нам мешали наши грехи. Это стало понятно всем, и человечество перестало существовать, теперь каждый был сам по себе. Я никогда не мог себе этого представить, но грехи сковывали людей, они не давали нам пошевелиться. Люди боролись, медленно, преодолевая жуткую тяжесть, они боролись со своими грехами и пытались двигаться. Я тоже сделал шаг вперёд, жар проникал внутрь, нестерпимо пекло изнутри, закипали слёзы, и этот звук… Звук усиливался от грехов и просто разрывал нас изнутри.

Как спасение, я снова увидел под ногами канализационный люк. Но открыть его не удавалось. Он был заблокирован. Кто-то учёл и это. Какая-то сила не давала сдвинуть его с места. Это был конец. Я упал, и встать больше не было сил. Вокруг бушевала огненная буря, и люди сполна получали за свои прегрешения, и похоже не только за свои, но и за весь свой род, за всех своих предков. И я понял, что зло и злодеяния не остаются безнаказанными.

Я лежал, и смотрел как земля покрывалась пеплом, это был страшный суд, апокалипсис. Один из люков впереди задрожал, и начал подпрыгивать, какой-то парень, он находился ближе всего к нему, подполз и провалился в него. Мне уже ничего не хотелось, я уже ни о чём не думал. И я никогда не пойму, почему я пополз к этому люку и как вообще дополз. Это был не инстинкт, возможно это была судьба, а скорее всего просто везение, потому, что к этому люку ползли многие и по многим. Но я дополз и нырнул в него.

Глава 6

На удивление я очнулся на чистейшем и гладком полу. Первая мысль была, что я по-прежнему жив. Вторая, что это не коллектор. Вокруг меня лежали люди, кто-то забытьи, кто-то подавал признаки жизни. Ощущения словно притупились, или ещё не вернулись. Душу по-прежнему переполнял страх, сковывающий ужас, но вокруг было так тихо, и никаких следов происходящего на поверхности ужаса. Мягкий свет освещал нас, за ним простиралась тьма, не видно было ни стен, ни каких-либо границ, казалось, что ничего больше не существует во всём свете.

Боли я не чувствовал, точнее физической, а вот душа, болела так, что я понял, что она у меня действительно есть. Она ныла, саднила, дрожала, она страдала. Я вспомнил, что произошло и слёзы схватили за горло. Мне было жаль нас, людей, о чём мы думали раньше? Так вот он какой, этот последний день на Земле… Утром ещё шёл дождь, мы ушли со склада, затем привал под мостом и апокалипсис… Один за другим возникали вопросы, что это за существа уничтожавшие всё вокруг? И существа ли это? Машины, боги? Кто из родных и близких жив? И вдруг…

Казалось, что меня уже ничем нельзя было удивить, но тьма распалась на силуэты, и нас окружили. Нас окружили похожие на людей, но гораздо большие машины. Машинами я их посчитал потому, что ничем живым от них не веяло. Бесшумные, и всем своим видом внушающие силу и страх, они возвышались над кучкой беспомощных людей. Вместо голов у них был пар или дым. И я понял, что перед нами виновники происходящего, нам повезло их увидеть. В голове мелькнула смешная мысль, воспитанная фильмами, что это «просто инопланетяне», и можно перебить их и захватить их корабль, но тут в дыму, вместо их голов возникли очертания черепа и двух перекрещивающихся костей, почти как у пиратского Роджера. Это был сигнал нам, чтобы мы не двигались. И сразу стало понятно, что против них мы беспомощны, и с нами могут сделать всё, что захотят. Страх и ужас с новой силой овладели нами, и мы осознали всю свою жалкость и беспомощность. Покорно ждали мы своей участи и не сомневались, что она будет ужасна, она будет такой, какую мы заслужили.

Но свет стал сгущаться, ускоряться, материализоваться, с ним начались какие-то метаморфозы, и вокруг нас, один за другим возникли какие-то существа.

Они были великолепны. Ослепительные, сияющие, переливающиеся радугами, источающие любовь, свет и спокойствие. Это были существа высшего порядка. Это была не просто жизнь, а невероятная красота, откровение… Нечто такое, что одним своим существованием оправдывало всё на свете. Это был другой уровень, выше жизни, то что нам, людям невозможно понять, за гранью реальности, это можно только почувствовать, и то лишь малую частицу. И я почувствовал любовь. Это было совершенно новое чувство, словно я научился дышать, или среди моих основных чувств родилось самое главное, выше всех моих мечтаний и ожиданий.

Они так сияли, что кроме их силуэтов ничего нельзя было различить. Этому свету подчинялись машины, подчинялись мы, ему подчинялось всё вокруг. И я подумал: «Наверное, зерно упавшее в землю, прорастает в кромешной тьме, чтобы потом увидеть свет. Оно чувствует его, оно стремится к нему. Так и мы должны расти, терпеть, но самое главное прорасти чтобы потом увидеть этот свет. Этот свет и есть самое главное. То, к чему мы все должны стремиться.»

Но долго размышлять мне не пришлось. Существа расступились, образовывая коридор, и все мы пошли по нему. Среди людей я заметил и Василия Анатольевича, и вспомнил, как однажды мы спасли щенка, которого кто-то хотел задушить. Для щенка мы были высшими существами, он был напуган, и не сразу успокоился и начал нам доверять. И вот сейчас я почувствовал себя таким же щенком.

Где мы и куда попали? Что это, какой-то инопланетный корабль, либо ковчег? Находился ли он под городом, и нас словно зайцев загнали в него, либо мы случайно попали сюда? Я пытался найти объяснения, но всё это становилось не важным. Мы находились словно под гипнозом, возможно именно поэтому мы не сошли с ума и могли хоть как-то воспринимать происходящее. Будущее уже не волновало нас, мы просто следовали за светом, бесконечным чистейшим светом. Я понял, что мы в космосе или ещё дальше. Мы попали туда, куда даже не могли и предположить. Словно поднялся какой-то занавес, и мы оказались за горизонтом. Всё вокруг состояло из величия, красоты и тишины. В этой тишине были ответы на все вопросы. Как же мы забыли, что мы часть, что мы дети Вселенной? На что мы потратили нашу попытку, это единственное чудо, называемое жизнью?

Глава 7

Мы пришли в огромный, безразмерный и при этом ещё увеличивающийся и расширяющийся зал, колоссальную сферу из звёзд и огоньков, светящуюся, словно одна гирлянда. Кое-где можно было заметить безголовых, они скользили вдоль сферы, иногда что-то поправляя среди звёзд и огоньков.

Нас, людей, разделили. Мы все остались по одному и к каждому из нас подошло по двое существ. Мужчина и девушка. Девушка держала в руках небольшую сферу, покрытую какими-то символами и узорами. Возможна эта сфера сканировала мою душу, или помогала нам общаться, но вдруг мужчина заговорил моим голосом, и его слова проникали сразу внутрь меня.

– Что вы сделали с планетой? Что вы сделали со своими душами? Куда катится ваш мир? На кого вы похожи? Как вы относитесь к животным и растениям? Как вы относитесь друг к другу? Что вами движет? Ради чего вы живёте? Нам пришлось вмешаться. Мы не могли всё это так оставить.

Он не ругал и не кричал. Но всё равно мне стало жутко и очень стыдно за нас, и безумно больно за нашу планету. Слёзы не прекращаясь лились из глаз, иногда я даже почти ничего не видел.

Затем заговорила девушка.

– Мы всё знаем и мы всё получаем от вас и вашей планеты. Вы думаете, что ваши мысли и эмоции теряются в космосе? Это не так, ваша планета передаёт всё нам. Все эмоции, всю информацию, мы знаем всё. Мы следим за всем.

Я смотрел на эту девушку и не мог оторвать от неё глаз, настолько она была прекрасна. Её свет проникал внутрь меня, и казалось просвечивал насквозь изгоняя всё ненужное. Она вся переливалась, на ней вспыхивали узоры, радуги, разводы, восходы и закаты. В моей душе родилось новое чувство от общения с высшим существом. Я понимал, что даже если я больше никогда её не увижу, у меня всё равно навсегда останется это чувство. И я спросил у неё – «Можно до тебя дотронуться?». Она засмеялась, осветив всё вокруг, от чего стало совсем хорошо и сказала: – «Дотронься».

Я осторожно дотронулся до её щеки, и от моего прикосновения родился новый свет, словно зажглась звезда, по ней разлились волны сияния, она переливалась всеми цветами радуги, это была музыка света, радости и любви. Я закрыл глаза и всё равно видел её.

– Давай посмотрим кино – вдруг предложила она, – ты любишь ваши фильмы?

Я удивился и ответил: – Люблю.

– Я очень люблю ваши фильмы о животных, о лесах и океанах, – улыбнулась она.

Мы отошли в сторону и вдруг я словно увидел документальный фильм одного из наших земных телеканалов о природе. Началось всё с музыки, удивительной, волшебной музыки, наверное, так звучит гармония, так звучит свет, ничего прекрасней я не слышал… Музыка звучала всё сильнее и сильнее, я увидел какие-то волны, они словно что-то создавали, они рисовали наш мир. И вдруг, совсем рядом, я увидел скользящих в океане китов и косяки рыб, а выше, над ними, парили птицы, дальше были видны цветуще луга и горные вершины. Я понял, что ничего этого уже нет и разрыдался. Я понял, что мы потеряли. Девушка посмотрела на меня, и сказала: – «А теперь мы словно посмотрим фильм из будущего». Я снова удивился, но никакого фильма не увидел.

– В будущем, – продолжала она, – ты должен рассказать всё это людям. Ты должен их предупредить. Они должны понять. И ещё, передай им – на слове «им» она сделала ударение, и мне стало понятно, что она имела в виду не обычных, простых людей, – что не они главные на этой планете, и что им ничего не принадлежит.

Я ничего не мог с собой поделать, слёзы снова полились из моих глаз так, что я перестал видеть и слышать. Я вспомнил своих родных, мне стало горько от того, что я больше никогда их не увижу. Я рыдал не останавливаясь, и рыдая всё равно чувствовал этот свет. Я пытался прийти в себя, взять себя в руки, но это не получалось. Наконец я поднял голову и открыл глаза.

Глава 8

Надо мною плыли оранжевые, фиолетовые, разноцветные облака, кое-где стали видны звёзды. Я стоял на земле, вокруг ещё что-то дымилось. Но было тихо и спокойно. Исчезла сфера, исчез космос, исчезли существа. Я испугался, что это было? Мираж? Сон? Где я? Наша ли это планета? Но свет, свет остался со мной, я чувствовал его и я успокоился. Я был наполнен светом, и свет направлял меня, я чувствовал, что впереди много дел.

Вокруг стали появляться люди, кто-то обнимался, кто-то плакал, кто-то молча смотрел в одну точку и раскачивался. Одним из таких раскачивающихся оказался мой двоюродный брат Андрей. Я очень обрадовался ему, но он совершенно на меня не реагировал.

– Оставь его не надолго в покое. У него идёт переоценка ценностей.

Я обернулся на эти слова и увидел Василия Анатольевича. По его глазам я всё понял. Исчезли деньги, исчезли корпорации, исчезли лженауки, лжепрофессии и старый мир. Наступила новая эра. А мы её первые люди. И мы едины. Всё заново. Всё сначала.

Затем я увидел родных, это была такая радость, словно я увидел их в первый раз, и я понял, что я счастлив.

Вокруг нас росли какие-то новые растения, кто-то из людей попробовал их плоды и сказал: «С голоду мы не умрём». Стало понятно, что нельзя терять ни секунды, нужно строить новую цивилизацию, и мы стали вспоминать кто что умеет. Кто умеет шить, кто умеет готовить еду, кто умеет строить, кто умеет учить, кто умеет лечить.

Небо над нами стало другим, земля снова начала родить, откуда-то появились птицы, животные. Но на долго ли этого хватит? Сможем ли мы всё построить, сможем ли реализовать то, что в нас заложено и не повторится ли всё заново? Я чувствовал, что мы всё сможем, если только не растратим тот свет, что был внутри нас. Если мы его не растеряем…

И не говорите теперь, что я вас не предупредил.

Для подготовки обложки издания использована художественная работа автора