Жизнь - штука сложная [Татьяна Волк] (fb2) читать онлайн

Жизнь - штука сложная

Глава 1. Подарок на день рождения.

В сентябре резко похолодало. Ещё вчера мы изнывали от жары, а сегодня я возвращалась после работы в тёплой куртке. В это воскресенье был короткий день, как бывает по выходным. Но от того, что целый день на ногах, таскаешь тяжелые рулоны с тканями и общаешься с покупателями, часто грубыми или слишком любопытными, к вечеру не только отваливаются ноги, но и пухнет голова.

Я, как и многие, живу от выходных до выходных. У меня есть семья. А через несколько дней у меня ещё и должен был быть день рождения.

Страшное число. Мне сейчас тридцать четыре, и я и это-то год назад восприняла с трудом. Ведь только в двадцать кажется, что ещё всё впереди и всё успеется. Мне через несколько дней будет тридцать пять. И я думаю уже о том, какая огромная часть жизни прожита, и как мало я успела. От мыслей о подступающей и безрадостной старости полной сожалений меня спасает разве только то, что я замужем. И что моей дочке уже пятнадцать.

Я очень надеялась, что хотя бы эти три дня, которые я проведу дома с близкими будут отличными.

Ну и конечно я часто думаю, что скоро Леся, моя дочь, упорхнёт из родного гнезда и можно будет наконец пожить для себя. Не брать дополнительные смены.

Съездить в отпуск, как давно хочется. Не к бабке на грядки, а куда-нибудь к морю.

На море я давно не была.

Да и не отдыхала толком.

Тоже давно.

Хотя очень хочется. Не помню сколько лет.

Проходя по двору, я так погрязла в своих фантазиях, что чуть не налетела на незнакомого парня лет двадцати пяти. Он как раз разгружал грузовую машину с парой здоровых мужиков. Все трое крутились возле нашего подъезда. Таскали коробки наверх.

Очевидно, что у нас появился новый сосед. Молодой. И кажется неженатый.

Пока я шла он всё глазел на меня. Потом его окрикнул один из грузчиков.

Он отвернулся, а я успела юркнуть в подъезд до того, как мне перегородили дорогу диваном.

Уже на своём родном, четвёртом этаже, поняла, что заселялись в квартиру напротив. Дверь была открыта настежь. На лестничной клетке ещё оставались какие-то ящики.

Лишь бы часть строительного мусора потом так и не осталась здесь, загораживая проход и захламляя и без того небольшое пространство.

С такими мыслями я и открыла дверь своей квартиры.

Из комнаты сразу послышались чертыхания Виктора.

Муж явно был недоволен тем, что я явилась раньше времени.

Хотя, когда должно было быть это время, он естественно уже благополучно забыл.

Я прошла к нему, чтобы выяснить в чём дело, и увидела, как мой Витя собирает вещи в большую сумку. Которую я же и принесла с работы, купив по скидке для сотрудников.

Думала, пригодится, когда мы с мужем и дочкой соберёмся куда-нибудь.

Витя очевидно нашёл ей лучшее применение.

Только первые несколько секунд я, глядя на эту картину, просто стояла и тупила, как говорит Леська.

Муж наконец бросил своё занятие и поднял на меня глаза.

— Ну раз ты пришла, так даже лучше, — набрался смелости, чтобы высказать мне что-то. Будто первая защита — это нападение. — Я ухожу от тебя, Нин.

Он говорит резко, а выглядит почему-то как ребёнок, который повзрослел и решил съехать от мамы. Бравирует зачем-то.

В то время, как меня словно обухом по голове ударили. Осела на стул, а мой благоверный осыпает причинами.

— Ты обабилась. С тобой совершенно не о чем поговорить. А с Люсей я наконец почувствовал себя человеком.

После тридцати я сильно набрала, и муж не раз упрекал за лишний вес. Ведь он работает в женском коллективе. В цветнике, как он говорит. И ему важен внешний вид.

— Вить, ты учителем в школе работаешь. Что мне с тобой обсуждать, как противогазом пользоваться? Так за столько лет узнала уже. Или рассказывать сколько тканей я сегодня продала…

— Вот видишь! Ты опять о материальном! — взвился мой благоверный. При этом складывает в сумку рубашку, которую я ему купила к новому учебному году.

И не хочется ему говорить, что мне приходится думать об этом земном. Потому что его учительской зарплаты только на еду и хватает. А нам ещё нужно было где-то жить. Во что-то одеваться. Опять же дети сейчас помешаны на всяких гаджетах и компьютерах. Леська грезит компьютерными играми, а одна её видеокарта стоит как крыло от Боинга. Образно конечно. Но точно не на Витину зарплату нам её мечты осуществлять.

Я работаю почти без продыху, чтобы всё это у нас было. Думала, что взамен я получаю хорошую семью. И мне есть для кого так убиваться.

А получается, что муж обделён вниманием и восполняет его на стороне.

— Я из-за тебя ничего не добился! Просто ты не верила в меня! А Людочка она другая. Она сразу увидела какой потенциал я загубил, живя с тобой.

В шоковом состоянии смотрю, как он быстрым движением закрывает молнию на сумке.

Я даже не могу оценить всю степень его предательства, так он меня огорошил.

Вышел в коридор. Хватает куртки. Естественно я не стала бросаться за ним со слезами на глазах и просьбами остаться. Также не стала расспрашивать про его Люсю.

Я ведь тоже работаю среди мужчин, но мне бы и в голову не пришло засматриваться на кого-то из них просто потому что Ваня мне помогает таскать рулоны, а Петя удачно шутит.

Я же замужем!

Как оказалось, была. И была слепа и слишком спокойна, и уверена в своей семейной лодке.

Хотя она уже давно была с пробоинами и давала течь.

Виктор ушёл.

А я ещё полчаса сидела в прострации глядя в одну точку. Потом шок прошёл. Полились слёзы. Началась истерика, которую я решила заглушить припасённой к празднику бутылкой.

От вина быстро захмелела, потому что из-за этой чёртовой диеты, на которую села ради мужа, большую часть времени была голодной.

В пол девятого от подруги вернулась дочь и застала меня всю зарёванную на кухне.

— Мать, что за потоп?

Заглядывает в кастрюли, даже не поворачиваясь ко мне.

— Твой папа от нас ушёл…

Хотела с ней поделиться, но Леська обрывает меня.

— Не от нас, а от тебя. Вообще давно пора. Ты себя в зеркало видела?

Моя дочка из двух родителей всегда выбирала отца. И ещё по той причине, что немного стыдилась моей работы. Это только говорят, что все профессии важны и все профессии нужны. Но только когда у меня можно выклянчить новые джинсы.

А так у нас хороший папа. Ведь он такой потрясающий учитель. Молодиться пытается. Учеников не наказывает. На уроках шутит. И девочкам старается нравиться, опуская нерадивых мальчиков в их глазах.

А я так. Горе-мать, которая даже не смогла освоить приличную профессию.

Ведь, по её мнению, чтобы быть продавцом много ума не надо.

— И что это повод уходить от меня к какой-то Люське? — я подняла на неё глаза и не поняла её реакции.

— Папа к нашей Милочке ушёл? — почему-то обрадовалась дочка. Даже сейчас принимая его сторону.

И до меня наконец дошло, что её горячо любимую классную руководительницу зовут Людмила Кирилловна, а мой муж ушёл к молодой учительнице по литературе моей дочки.

Вот тебе и подарок на день рожденья.

Хорошенький сюрприз в виде двойного предательства мне подготовили самые близкие для меня люди!

Глава 2. Когда дочь становится только моей.

Первые два дня я держалась из последних сил. Считала, что надо взять себя в руки. У меня ведь ребёнок и я не имею права раскисать.

Но Леська запиралась у себя в комнате. Переписывалась с подружками или игралась в очередную стрелялку на компьютере.

Даже сейчас мы с ней совершенно не сблизились.

Я буквально тонула в своём одиночестве и жалости к себе.

А на третий день и вовсе случился новый удар для моей и без того расшатанной психики.

И вновь когда я вернулась раньше с работы.

Просто думала, что моя дочь переживает из-за разрыва с родителями. Хотела как-то компенсировать ей отсутствие любимого ею папочки и побаловать её разными вкусностями.

В её комнате гремела музыка.

Впрочем, так часто бывает. И я, едва разувшись, зашла к ней без стука.

Вот здесь и увидела их.

Леську с каким-то полуголым взъерошенным чудом в её кровати.

— Твою мать! — вырвалось у меня, когда до меня дошло чем они занимаются.

Оба испуганно подскочили.

Начали в панике одеваться.

И Леська начала кричать на меня за то, что я ворвалась без стука.

— Без стука?! — взвизгнула я. — Я по-твоему должна была думать, что моя пятнадцатилетняя дочь…! Леся, тебе пятнадцать!!?!!

В ужасе вспомнила, не понимая куда моя дочка торопится.

— И что?! Я уже взрослая!

Я прикрыла глаза рукой, чтобы не видеть, как эти взрослые натягивают на себя разбросанную по всей комнате одежду.

Эти её вопли о взрослости звучат также, как год назад она, насмотревшись каких-то блогерш, рассказывала всем, что она феминистка.

Я тоже тогда посмотрела. Правда скорее пародии и меня хватило всего на несколько минут.

Посмотрела на девушек, которые отстригают себе волосы, перестают брить подмышки и ведут себя как мужланы в свои двадцать лет. Или вообще советуют ничего не делать, не заниматься спортом, есть что попало, и брать пример с худших представителей мужского пола.

И уже вот на этом моменте перемкнуло меня. Потому что мне всё это показалось дуростью.

Как моя бабка ещё говорила в таких случаях: «Заставь дурака богу молиться, так он и лоб расшибёт».

Я никого не хочу обидеть, просто такой феминизм очевидно не моё. О чём и Леське сказала. Чтобы завязывала ерундой маяться.

И как обычно в таких ситуациях тогда у нас только папочка был хороший. Потому что он поощрял всё это, считая, что дочь так развивается и проявляет себя.

Как по мне так пусть проявляет. Но можно же всё как-то с умом делать? Без перегибов? И чтобы у меня голова от её проявлений раньше времени не седела?

— Чему ты можешь меня научить?! Сама отца не смогла удержать, хочешь, чтобы и я одна осталась?! Мы с Серёжей…! — тем временем кричала на меня дочь.

— Да у тебя этих Серёж ещё будет! — оборвала я её, но мелкая явно решила дать понять, что нападать у неё получается лучше.

— Да ты сама меня в девятнадцать родила! А мы любим друг друга! Мы поженимся! Да, Серёг?!

Я смотрю на её взъерошенного парня. Явно офонаревшего от происходящего.

До смешного похожего на моего пятнистого хомяка в детстве, который лез на стены и не знал куда удрать, когда к его клетке приближался мой отец.

Глаза бегают. Страх на лице отпечатался крупными буквами.

А у меня в голове одни маты.

— В пятнадцать лет не женятся, — осадила я её.

Ситуация из разряда: «Пусть это случится не со мной». Но в моём случае это случилось именно со мной. А я в таком шоке, что даже не знаю, что делать и где я допустила ошибку, из-за которой это произошло.

Ещё этот Серёжа её. «Мужчина». Наконец-то вспомнил, что он мужчина.

Подошёл к моей дочери.

Взял её за руку и так уверенно заявил мне:

— А мы подождём, тёть Нин.

От полученного стресса у меня уже все слова в горле застряли. Я думала лишь о том, как добраться до кухни и валерьянки себе накапать.

Куда она чёрт возьми так спешит жить?!

— Тебе же учиться надо?! — в отчаянии протянула я.

Выдохлась быстро. Да и толку их ругать, если у них всё уже случилось.

Мозги ёлки-палки встанут на место только после того, как угомонятся гормоны. Если вообще встанут.

Если они у них были!

Серёжу я всё-таки выставила. Дочь, обиженная на меня, хлопнула перед моим носом дверью и закрылась у себя. Заявив, что я никогда её не понимала так, как папа.

А я вечером в панике звонила Виктору, потому что мне нужно было хоть с кем-то поделиться произошедшим.

Понять, как там мудрые матери в таких случаях поступают. Хотя я не уверена, что у мудрых в принципе бывают такие случаи.

Помощи от Виктора я конечно не дождалась. Он и выслушал-то меня с трудом и вместо того, чтобы подсказать, что мне делать сейчас и как вести себя, тут же напустился на меня.

— А чего ты хотела? Это твоё воспитание!

И так всегда.

Как только дочерью можно было гордиться и хвастаться, так она была его. А когда она творила невесть что, так сразу виновата была в этом только я. И я должна была разбираться со всем. Из-за чего моя дочь и считала меня мегерой, а его хорошим отцом.

— Твои гены. И вообще, Нин. Решайте там сами свои проблемы. У меня подготовка к занятиям. Ещё Александрович заболела и мне нужно её подменить. А ты ко мне с этими подростковыми любовями. Дети сами сообразят что им делать. Поумнее нас с тобой будут.

Он бросил трубку, а я думаю: «Да куда уж!»

На самотёк что ли всё теперь пускать?

После этого разговора я только опять накапала себе валерьянку в стакан. Села у окна и вспомнила, как сама ругалась с матерью.

Я ведь Лесю рано родила. И мама всё твердила, что я порчу себе жизнь. Что мне надо учиться, а не маяться дурью, встречаясь с безголовым студентом.

Но я совсем её не слушала. Я была влюблена. Я была счастлива. И готова весь мир положить к ногам своего любимого, если ему это будет нужно.

А теперь выходит, что моя бедная несчастная мама была права. И всё получилось, как она и предрекала. Даже то, что я пойму её, когда у меня самой появятся дети.

Конечно жаль, что у нас нет каких-то общих методичек, которые обучали бы быть хорошей матерью. Я бы с удовольствием прочла. И всё для себя выяснила. Но в этом мире могут научить всему, кроме этого. Даже программистом стать проще. С собственными детьми же почему-то приходится всё понимать лишь методом проб и ошибок. А ошибки в случае с детьми как раз самые ужасные и оставляют отпечаток на всей их дальнейшей жизни.

Глава 3. День рожденья — грустный праздник.

Утром Леся ещё дулась на меня, но уже хотя бы пришла завтракать.

Тогда я и решила всё-таки устроить небольшое застолье для нас двоих, чтобы помириться с ней.

Я чувствовала себя виноватой. Мне казалось, что я была недостаточно понимающей. Ведь чуть ремнём её не выдрала. Вместе с этим Серёгой.

А наверняка надо было как-то иначе с ней разговаривать. Проявить больше такта. Терпения.

Они же дети ещё.

Вот и хотела с ней поговорить по душам вечером. Надеялась, что мне хоть как-то удастся наладить с ней контакт.

Леся пришла со школы, пока я суетилась на кухне нарезая её любимые салаты и занималась поджаркой одновременно.

Подошла ко мне и, схватив с доски на столе кусочек огурца, безразлично спросила:

— А что у нас сегодня праздник какой-то?

— Ну да, — со смешком выдала я. — Вообще-то у меня сегодня день рожденья.

Дочка пожимает плечом.

— Поздравляю. А сколько тебе?

— Тридцать пять, — выгнув бровь напомнила ей. Ожидала хоть каких-то пожеланий хорошего, но дочь лишь сморщила курносый нос.

— Совсем старая стала. Ладно. Я к себе. Позовёшь, когда всё будет готово.

Она ушла, а я так и осталась стоять с лопаткой у плиты.

Эмоции, которые несколько дней словно спали во мне, когда меня выдернули из моей зоны комфорта и я очевидно не хотела верить в происходящее, опять накрыли бурным потоком.

Выключила газ, сорвала с себя фартук и рванув к двери кое-как обулась и набросила на себя куртку.

Да гори оно всё огнём!

На первый этаж спустилась на лифте, размазывая сырость по лицу. Надо было прийти в себя. Успокоиться.

В итоге пошла в магазин. И к любимому торту с вишнями и тёртым шоколадом захватила бутылочку полусладкого.

Потом возвращалась домой и как мантру повторяла себе, что всё наладится. Этот момент надо просто пережить. Он переломный.

Он просто один из.

Сама себе не верила, но вдыхала холодный воздух поглубже, чтобы унять накатывающие на меня громкие рыдания.

В подъезде столкнулась с нашим новым соседом. Парень забежал, за несколько секунд до того, как двери закрылись. А потом вдруг выключился свет. И мы оказались в кромешной темноте в кабине неработающего лифта.

И для меня это стало последней каплей.

— Да что ж такое! Когда-нибудь это закончится или нет?! — порывисто всхлипнула я, забыв, что не одна в этом кошмаре.

— Девушка, Вы клаустрофоб что ли? — осторожно выдал парень. Явно не обрадованный перспективой оказаться в запертом пространстве с полоумной истеричкой.

То, что кто-то ещё может увидеть меня в таком состоянии резко привело меня в чувство.

Стёрла со щеки скатившуюся было слезинку и мотнула головой на его предположение.

— Нет. Я… От меня просто муж недавно ушёл. Извините. Накатило.

Делаю судорожный вздох и слышу, как он шуршит одеждой. Потом щёлкает зажигалкой и кабину освещает язычок пламени.

— Телефон разрядился, — виновато произнёс сосед. — Кажется так получше должно быть.

— Ой, а у меня ещё рабочий, — вскинулась я.

Заодно поблагодарив «счастливый» случай, по которому я прихватила его с собой вместе с сумкой.

Наверное, привычка, выработанная годами.

Включила фонарик, и сосед попытался позвонить диспетчеру, чтобы вызвать помощь. Но оказалось, что в скором времени нам её ждать всё равно не придётся. Там произошла какая-то авария, затронувшая сразу несколько объектов.

— И часто такое случается? — интересуется парень спустя несколько минут, когда я уже даже Леське написала, что застряла в лифте. Хотя это без толку. Мелкая сидит в наушниках и её сейчас вряд ли отвлечёшь перепиской с мамой.

— Не знаю, — пожала я плечами, решив всё-таки ответить. — Мне вообще кажется, что меня в последнее время какая-то полоса неудач начала преследовать.

— Так вот оно в чём дело! Тогда постараюсь избегать тебя в ближайшем будущем, — он перешёл на «ты» и улыбнулся.

Я как раз снова включила фонарик и его лицо мне было хорошо видно.

— Грубовато, — поморщилась я.

— Извини. Просто хорошее настроение. Сейчас любые неудачи кажутся мелочью.

Мне вот не кажутся.

Я тяжело вздохнула и прижала к себе сумку.

Из неё показалось горлышко бутылки.

В пакете на полу были фрукты и коробка с тортом.

Что опять же не укрылось от внимания молодого мужчины. Конечно не удержался от комментария.

— Я смотрю уход мужа ты отмечаешь с особым размахом?

Опять улыбается. А я набычилась.

— Вообще-то у меня сегодня день рожденья.

— Грустный праздник, — кивнул головой сосед. — И сколько тебе?

Вместо того, чтобы сказать, что женщинам не принято задавать подобный вопрос, ляпнула ему про свой возраст, чтобы отстал.

— Тридцать пять.

— В самом соку. Я, кстати, Володя. А тебя как?

Поёжилась от его желания тут же познакомиться, но произнесла:

— Нина.

— Нина, ты как ослик Иа. А в этот день радоваться нужно…

— Чему радоваться? — не поняла я. — Муж к учительнице моей дочери ушёл. Сам учитель. И дочка ещё. Говорит, что правильно сделал. Что я старая и некрасивая.

Меня снова накрыла жалость к себе. Будущее представлялось в мрачных красках. В одиночестве или окружении прорвы котов.

— Как же ты допустила это?

— Что? Что он ушёл? Должна была удерживать или что?

— Нет. Что тебя так загнобили дома, — поправляет меня Владимир. — Какая ты старуха? Тебе тридцать пять всего. Да и про некрасивая это спорно.

Опять эта заразительная улыбка с ямочками на щеке.

Я благодаря мужу уже привыкла думать, что я обычная. Невзрачная даже.

А тут симпатичный молодой парень чуть ли не отвешивает комплименты.

— Дочь опять же ни во что не ставит, — попыталась оправдаться я.

Хотя знаю. Глупо выкладывать всё малознакомому человеку. Но я так смирилась со своей незначительностью в этой жизни, что привыкла больше слушать, чем рассказывать.

А тут выдался шанс пожаловаться. Мужчина заперт. Ему деться некуда. Вот Володька и влип в выслушивание моего нытья. Какой-то он располагающий к этому был что ли. Ему хотелось открыться. Или уже просто хоть кому-то хотелось. Накипело у меня.

— Я продавцом-консультантом работаю. Но для них это не то, что заслуживает уважения. Хотя кажется, что такого в том, чтобы ткани продавать? Кому-то же это тоже нужно делать.

Сосед вдруг оживился и упомянул сеть наших магазинов.

— Знаю! — удивил он меня. — Я тоже там какое-то время работал. Правда в другом районе и пока учился на заочном. Надо было платить за обучение. Плюс маме хотел помочь. Она после смерти отца одна нас с сестрёнками тянула. Нас у неё трое. И я старший.

Работа как работа, — улыбается Володя.

Если бы не сломавшийся лифт, то вряд ли бы мы так разговорились.

— А с этим пора завязывать, — кивнул он на горлышко бутылки.

Я неловко спрятала его в сумку с продуктами. Стало жутко неудобно перед этим парнем, потому что он догадался, что я вовсе не из-за праздника решила заглянуть в бутылку.

— Муж ушёл. В жизни и не такое случается. Это не повод спиваться.

— Да у меня на самом деле другой повод был, — я снова начала оправдываться. — Просто вдруг выяснилось, что ничего я в этой жизни не понимаю. Всё куда-то катится. Как сошедший с рельсов поезд. И я не могу это контролировать.

В восемнадцать лет казалось, что я всего в этой жизни добьюсь. Буду жить лучше, чем мои родители. В двадцать думала, что надо немного потерпеть. Вот Витя выучится. Дочку в садик отдам. Тогда начну что-то делать для себя. Потом Витя так и не поступил в аспирантуру. Пошёл работать в школу. Его зарплаты не хватало, и я решила, что семья важнее собственных амбиций и планов.

Сейчас кажется, что я проморгала и семью, и вообще всю жизнь. Свернула однажды не туда на этих жизненных рельсах.

Мне 35. У меня ни мужа. Ни профессии. И даже дочь ни во что не ставит, хотя кажется, я всё для неё старалась делать.

Леська же вместо какой-то хоть малейшей благодарности пытается делать всё наперекор. Не так, как я. А в итоге идёт по моим граблям в ускоренном темпе.

Я тяжело вздохнула и Володя тоже.

— Это кризис у тебя. Тебе надо перестроиться. Понять, что для тебя главное. Чего хочется, — говорит он.

А я пожимаю плечами.

Да чего мне хочется?

Как обычной женщине. Любви. Понимания. Жить спокойно. Без этих эмоциональных качелей и нервотрёпки.

Хотя нет. Вру. Этого хочется мне. А многим как раз не хватает взрыва эмоций и сумасшедших страстей.

И, наверное, только я сейчас чувствую себя полной неудачницей, потому что большинство сталкивается с проблемами подобного осознания в восемнадцать. А у меня такое ощущение, что нужно перечеркнуть всё, что я нажила за эти годы и начать сначала. С того момента, как я стала делать всё неправильно. С исходной точки.

Глава 4. Присмотрись к нему.

В детстве я насмотрелась боевиков, в которых пассажиры или перекачанные мужики двери лифтов руками раздвигали. В итоге кто-то застревал между створок, а лифт начинал резко подниматься или опускаться, и всё заканчивалось смертью. Или пытались выбраться наверх, через люк в потолке. И опять же с плачевным финалом.

Мы с Володей решили не геройствовать. Не бить по кнопкам в хаотичном порядке. Не долбить по стенам и не орать в надежде на появление соседей, которые будут геройствовать за нас. А просто дождаться помощи, которую нам обещали в скором времени.

В итоге так разговорились, что я ему даже про Лесю все свои страхи выложила. Потому что у нашей аварийной службы такое понятие как «скоро» было весьма условным, а сидеть в полумраке в гробовом молчании то ещё удовольствие. Вот и слышу от Володи после двух часов нашего заточения:

— Не надо. Не руби с плеча. Присмотрись к нему.

Я как мать в полном замешательстве. Мне нужно было хоть от кого-то совет получить. Пусть даже не совсем дельный. Просто чтобы посмотреть на это со стороны, чужими глазами, и понять, как для дочки лучше будет.

— Вов, ей пятнадцать всего, — мне даже произносить её возраст страшно в данном случае. Она же маленькая ещё совсем.

Но Володька лишь пожимает плечами.

— Акселерация. Твоя мать наверняка думала точно так же. И про учёбу говорила. И про твою несостоятельность в таком возрасте. Слушала ты её?

Я покачала головой.

В слабом свете телефона увидела усмешку соседа.

— Вот и не дави на неё. Будешь давить — только против себя настроишь. А она всё равно сама ко всему придёт и поймёт. Родители нужны, чтобы поддерживать. А заклевать её, указывая на её ошибки, и без тебя будет кому.

— И как? Просто оставить, как есть?

— Хотя бы не усугублять. Не ори на неё. Не требуй, чтобы поступала по-твоему. Постарайся понять её тоже.

— Да она же просто бунтует! Витя ушёл от нас, и она так на уход отца из семьи реагирует! А я должна молча смотреть, как она портит себе жизнь?

— А что ты можешь сделать? Думаешь она сейчас способна тебя слышать? Всё что ты можешь сделать для неё — это просто быть рядом. И помогать ей в трудные моменты. И ко всему надо проще относиться. Иногда даже с юмором. Потому что без юмора действительность порой принимать очень тяжело, Нин.

— Я попробую, — всё-таки сдалась я. Хотя пока и не понимаю над чем же мне юморить в моей жизни.

Но вновь предаваться унынию мне не дало то, что пришёл какой-то мужик, который пообещал всё починить. Посокрушался над нашей невезучестью. А потом в лифте мигнул свет и нас наконец из него вытащили.

С соседом я рассталась уже у своей двери. На дружеской ноте.

— Ты заходи, если что нужно будет. Даже просто поболтать, — с уже привычной улыбкой предложил Володька.

Я подумала, что просто из вежливости. Больно нужны молодому мужчине мои проблемы. И так нужно сказать спасибо, что столько времени меня слушал и, хотя бы попытался разобраться во всём. Разложить для меня по полочкам и дать совет.

После разговора с ним мне и правда стало немного легче. Ещё и в квартире встретили непривычными хлопотами.

Леська накрывала на стол. Рядом с салфетками возился её паренёк.

— Ма, я позвала Серёгу, — с вызовом бросила мне дочь.

Видимо уже подготовившись к новому скандалу.

А я вспомнила слова Володи. Что пока сама не поскользнётся, не прочувствует на своей шкуре свои ошибки, меня не поймёт, как ни уговаривай. И решила не ругаться.

Иначе она начнёт воспринимать меня, как своего врага. А родители действительно нужны, чтобы быть опорой.

Так что тяжело вздохнула. Разулась и прошла в комнату. Приглядываться к «Серёге».

…

Полчаса спустя я лениво ковыряюсь в салате за одним столом с Лесей и её мальчиком. И тихо наблюдаю за ними.

Я когда-то и сама была подростком. Интересно, когда я встречалась с соседским мальчишкой у нас на даче, маме мы тоже казались смешными детьми, которые играли во взрослых?

Серёжа сидит напротив меня и передаёт салатницу с крабовым салатом моей дочери.

Называет её малышкой. Для меня это действительно так, но он это произносит, как крутой парень.

— Малыш, ещё что-нибудь подать?

Леська смотрит на меня заискивающе. И в тоже время будто говорит: «Смотри! Как он заботится обо мне!»

А для меня это всё ещё такие глупости и вообще уже ни грамма не ухаживания. Даже то что он приволок ей плюшевого медведя, а мне какие-то полевые цветы. То ли в качестве извинения. То ли подарка.

Для меня в моём возрасте мужчину больше определяют поступки.

Витя ведь тоже поначалу таскал медведей. И дешёвые цветы, потому что на другие его мама не давала ему денег. И на ласковые слова он не скупился.

А потом взвалил на меня все материальные проблемы и обвинял в своих неудачах.

Просто ему было так удобно.

Сейчас начинаю трезветь от семейной жизни и понимаю это. Также, что за столько лет быт порядком сожрал мои чувства.

Мы ведь не богато жили. И живём. Но каждый раз, когда возникали трудности, Витя уходил в себя. Ремонт, квартира, чем набить холодильник. На что дочку собрать к школе. Обо всём мне самой нужно было думать. И, наверное, я уже давно тащила это всё на своём горбу скорее по инерции и потому что так надо, чем окрылённая светлыми чувствами.

Я была для него заботливой матерью. Соседом. Сильной женщиной. Бабой, которая и в горящую избу войдёт и коня на скаку. Всё, что угодно сделает. Я была кем угодно, но только не женой. А он так и не стал для меня мужем, за чью спину я могла бы спрятаться и почувствовать себя ЗАмужем.

Конечно после всего этого мне бы хотелось, чтобы Леська не спешила так нырять во взрослую жизнь и хотя бы сама получше пригляделась к этому, герою её романа. Получила образование. Устроилась как-то. И только тогда уже начала задумываться об отношениях.

Но в пятнадцать ведь не до этого. Леся смотрит на своего парня, видит голубые глаза и модную причёску и остальное ей уже безразлично. Она готова возвести его в ранг любимого за любую мелочь.

А я, наверное, надеюсь, что перебесится.

Или нет.

Я же действительно плохо разбираюсь в людях, как говорила мне мама.

Может поэтому и не прониклась их подростковыми чувствами. Скорее накатил какой-то страх за дочь. Примерно такой же как когда она начала делать первые шаги, а я думала: «Вдруг упадёт?» Ударится? Разобьётся и причинит себе боль. А я даже не знаю где подстелить. И в какой момент поддержать её.

Я просто думала, как боюсь за неё.

Ну и ожидаемо закончился этот вечер. Когда после ухода своего парня Леська ходила, задрав нос и, вовсю демонстрировала мне, что она сделала достойный выбор и уверена в этом.

Мне бы ещё эту её уверенность.

Вместо этого опять подступила какая-то паническая атака, или как мне ещё назвать своё состояние, которым мне нужно было хоть с кем-то поделиться.

Глава 5. Дети — что?

После полных волнений выходных я должна была идти на работу.

И опять с утра до вечера на ногах.

Давить улыбки.

Хотя настроения для этого совсем не было.

Единственное, что радовало, так это то, что в этот день из отпуска должна была вернуться моя подруга. Рита Артемьева.

Мы с ней давно вместе работаем и уже почти всё друг про друга знаем.

В магазине привыкли праздники и дни рождения отмечать.

Да и поневоле становишься не таким посторонним человеком по отношению к другому, если вы общаетесь и времени друг с другом проводите больше, чем с родными.

Вот я и поделилась с ней своими бедами.

В последнее время меня будто прорвало. Вместо того, чтобы по ночам тихо выть в подушку. В полном одиночестве. Выплёскиваю на окружающих весь этот накопившийся из-за самых близких людей негатив, словно от этого у меня самой его меньше станет.

Артемьева конечно выслушала все мои стенания и по поводу дочки, и по поводу мужа, а потом авторитетно заявила:

— Ожидаемо. Ты совершенно не умеешь обращаться с мужчинами.

Рита младше меня на пять лет. Замужем ни разу не была, но уверена, что изучила этих мужиков досконально, так как прочитала не одну книгу по психологии.

Я могла бы конечно у неё спросить почему же при её умении она сама до сих пор одна, но не стала. И так уже знаю ответ. Или: «Достойных не осталось». Или: «Все женаты».

И почему-то не на Рите.

Поэтому вместо того, чтобы напомнить о её одиночестве, терпеливо прослушала её лекцию о том, что так, как я это делаю, к себе относиться нельзя. Что я размазня. Что меня совершенно заездили. А под конец ещё и вытерли об меня ноги. И чтобы такого не повторялось мне нужно пересматривать своё отношение. Ко всему. К мужчинам. И в целом к жизни.

Короче любить себя нужно. А не теряться в других совершенно неблагодарных людях, которые этого не ценят.

— Я тебе принесу несколько книг завтра. Чтобы мозги на место встали, и ты поняла, что тебе нормальный мужик нужен. А не с Леськой нянчиться. У меня бы эти двое уже по углам летали. Быстро бы вся дурь из башок выскочила!

Я фыркнула.

Рецепт счастья от Ритки может и интересный, но мне бы для начала от фокусов старого мужа отойти. Я пока из-за этой ситуации с Лесей даже не поняла плохо мне без него или хорошо. Просто все мои переживания по Вите отошли на второй план.

Ну действительно тут уж не до утраченной любви, когда дочь такое вытворяет.

А Рита же прямо сейчас, когда я в полном раздрае, предлагает другого искать.

Артемьеву мои проблемы с ребёнком в принципе мало волнуют. У неё своих детей нет, и к моей всегда было отношение специфическое.

— Дети — что? Дети вырастут и съедут от родителей. А тебе о себе надо подумать. Пока не поздно, — вбивает мне в голову Маргарита, стоит мне отделаться от очередного покупателя.

Как будто у меня орда поклонников под окнами и только и остаётся, что выбирать. Или срочно искать места, где ими можно обзавестись.

На сайтах знакомств что ли теперь регистрироваться?

— Да я за эти годы уже даже как-то отвыкла от всего этого, — слабо отмахнулась я.

Я же действительно столько лет в браке, что Риткино вечное состояние «тигрица на охоте», стало далеко от меня. Я так привыкла думать, что я не одна, что ума не приложу, что теперь делать.

Да и с такой семейкой пока ещё хожу как жизнью пришибленная. Неизвестно с чьей стороны в следующий раз прилетит.

От Витькиного предательства толком не отошла. Уже дочка подкидывает. И даже не знаю чей «снаряд» меня больше ошарашил.

Вот до мужиков мне сейчас, если так подумать?

Но Артемьева прёт, как локомотив, не взирая на мои отговорки.

— Значит нужно снова привыкать! Клин будем вышибать клином. Ну и может другие твои проблемы решит.

Я закатила глаза.

В то, что какой-то посторонний мужичок будет решать проблемы мои и моей Леськи, мне слабо верилось.

Ну давайте будем честными. Кому это надо в наше время?!

Тут бы просто смирился, что бабёнка за тридцать, да ещё и с прицепом. Про то, что мой «прицеп» с тем ещё характером я и вовсе молчу.

Это только Ритка уверенная в своей правоте, оглядев полупустой зал зорким взглядом, может с ходу указать на сорокалетнего мужчину у входа в отдел.

— Смотри какой тип под вывеской стоит. Как раз твой вариант. Иди к нему! Пора навыки восстанавливать.

Я повернула голову. В указанном ею направлении стоял только один человек.

Он был одет в костюм. С чётко выделяющимися стрелками на брюках. На лбу была залысина. Ну и небольшое брюшко, свойственное его возрасту.

Оказавшись в помещении, он растерянно озирался вокруг и явно был из тех, которые хотели чего-то этакого скорее всего даже не для себя, но при этом толком не понимали, чего именно.

Цыкнула языком из-за её придури, когда она меня подтолкнула к нему от нашего стола, на котором я разрезала ножницами ткань.

Вообще к нам разные люди заходят. Часто просто поглазеть. Потому что магазин находится рядом с метро. Недалеко есть парк, в котором любят гулять парочки. В плохую погоду они забредают к нам, держась за руки, и воркуют между рядами с тканями. А стоит к ним подойти кому-то из наших продавцов и попытаться завязать диалог, как они дёргаются от них пугливыми ланями.

Но это был не тот случай.

Было ясно видно, что мужчина искал что-то.

Так что пришлось натянуть на свою физиономию дежурную улыбку и подойти к нему.

Спросила нужно ли ему что-то подсказать и рассеянный «покупатель», зацепившись взглядом за мой бейджик с именем зачем-то осмотрел меня уже более тщательно.

— Вам нужны ткани? Может быть швейная фурнитура? У нас вообще большой ассортимент…

Его взор задержался в вырезе моей голубой футболки.

Потом мужчина поднял глаза на моё лицо, словно вспомнил, что явился сюда не для того, чтобы на мою грудь пялиться. Покраснел.

— Нина? А я Геннадий… Фёдорович. Можно Гена, — зачем-то представился он. Выразительно посмотрел на меня, но я лишь изогнула бровь.

— Геннадий, так зачем Вы пришли?

Он опять покраснел и даже вспотел от волнения. Мне он показался таким нелепым в этот момент, что мои глаза сами собой наполнились озорным блеском.

Не мальчик ведь, впервые попавший в секс-шоп, чтобы заикаясь выговаривать, что ему нужно.

Снова уставился на меня.

Открыл было рот, чтобы сказать мне что-то, а потом махнул рукой на первую попавшуюся стойку с батистом.

— Да вот думал подарок матери сделать. Она как раз увлеклась шитьём…

Мы с ним подошли к тканям, которые он начал без разбора щупать своими плотными пальцами. Обручального кольца у него не было, и я на автомате отметила его «трепетное» отношение к маме.

Виктор об увлечениях моей свекрови был не слишком осведомлён. Даже звонил ей крайне редко. Разве что по праздникам, или когда ему было что-то нужно от неё.

Этот же кажется и пытался проявить заботу. Но когда я спросила, что могло бы понравиться женщине, которой он готовил подарок, он ушёл от ответа.

Ну и естественно в тканях Гена не разбирался. Оттого и промучилась я с ним дольше положенного. Наверное, ещё потому что он зачем-то стал расспрашивать о том, что больше касалось меня.

Не к месту.

— А Вы здесь всегда работали? — смотрит вокруг с непонятным выражением лица. Так что я пожимаю плечами. Одно время работала в другом районе, но там было слишком далеко от дома. Далеко ездить. Несколько лет назад перешла сюда, и недавно уже до начальника отдела повысили.

Хотя я даже дома этим особо хвастаться не стала, потому что мои всё равно не поймут. Зато зарплата на две тысячи гривен больше. Плюс премия опять же.

В общем работа, как работа. Как сказал мне мой сосед.

Гена же таращится по сторонам и снова спрашивает:

— А что Вам нравится?

Я нахмурилась.

— Из тканей? Ну смотрите. Если для постельного белья, то у нас ещё сатин есть хороший, лён…

— Да нет. Я имел ввиду, что нравится лично тебе, Нин. Чем после работы занимаешься?

От его резкого перехода на «ты» даже при всей той робости, с которой он это произносил, я напряглась.

Следующие мои слова прозвучали грубее, чем мне хотелось бы.

— Провожу время с семьёй.

— А ты разве замужем? Не вижу обручального кольца.

Какой назойливый!

Поморщилась, ещё и потому что этим вопросом он словно на мой больной мозоль наступил. Я кольцо не ношу, потому что последние несколько месяцев после того как снова поправилась, оно не налезало на пальцы. Всё забывала сдать его в ювелирку, чтобы растянуть. А теперь это было уже и без надобности.

Но не говорить же ему про это!

— Замужем я. И всё у меня с мужем хорошо, — огрызнулась, отмеряя ему приличный кусок.

Думала отвяжется, но тут в разговор вмешалась Ритка, неожиданно появившись рядом со мной и, бесцеремонно положив ладони мне на плечи.

— За кем замужем?! Вы её не слушайте. Этот козёл ушёл от неё, оставив одну с дочкой. Так что Ниночка у нас в активном поиске.

Я поджала губы от досады, потому что не до такой степени мне хотелось быть сейчас активной в этом вопросе. Вообще было как-то не до этого. Да и Гена производил довольно неприятное впечатление.

У него был неразвитый подбородок. Округлое лицо с красными прожилками на щеках. Крупный нос и щель между передними зубами. Но главное, что меня в нём отталкивало, так это то, что он казался жутко слабохарактерным. А мне вот в моих нынешних обстоятельствах не хватает только изнеженного маменькиного сыночка, засидевшегося в холостяках. Или затюканного женой подкаблучника.

В конце концов кто-то же следит так тщательно за его одеждой. Наглаживает стрелки на брюках.

В то, что такой мог выбиться в начальники и нанять домработницу мне верилось с трудом. Но наверняка же он не сам это делает.

Я уже отрезала ему ткань и даже сложила в заготовленный для этого пакет, который и передала Геннадию, чтобы шёл на кассу расплачиваться. А он всё ещё стоит рядом и чего-то мнётся.

Господи! Ну что за странный мужик!

— Вот. Визитку мою возьми, — достаёт из кармана клочок бумаги и протягивает мне. — Может быть как-нибудь встретимся? Выпьем кофе?

Я сверкнула на него недобрым взглядом.

— Как только — так сразу!

Ритка успела перехватить его визитку раньше, чем я бросила её в урну.

— Она обязательно Вам позвонит, — с широкой улыбкой от уха до уха обнадёжила этого субчика.

Я лишь руки на груди скрестила, когда он ушёл, а Артемьева соизволила повернуться ко мне.

— Ну а чего ты? Если твой Витька поступил как скотина, это же не повод на всех мужчинах вокруг тебя отрываться?!

Держи! Позвонишь ему!

Сунула мне в карман джинс эту бумажку, не реагируя на моё возмущение.

Так глупо всё это.

Потом я ещё полдня злилась на Риту за то, что лезет куда не следует со своей помощью. Я не просроченный товар, чтобы меня кому попало стараться с рук спихнуть.

Сама ведь ищет себе достойных. Ну или как минимум неженатых.

Думаю, и я без неё как-нибудь разберусь!

Хотя книги, которые она принесла на следующий день я всё-таки взяла.

Глава 6. Ты свою учи!

В субботу я подняла мелкую с утра пораньше, стащив с неё одеяло.

— Лесь, поднимайся к бабушке поедем.

— Ой, ма!

Дочка обиженно потянула одеяло обратно на себя.

— Тебе надо, ты и едь на свои грядки. А я дома останусь.

Да конечно. Так я и оставила её одну в квартире, чтобы она опять своего Серёженьку приволокла!

— А зимой ты что жрать будешь?! Хорош выделываться! Поднимай свою задницу и поехали!

Нежности с Леськой не срабатывают. Да она уже и привыкла видеть меня «рычащей». Сама в ответ язвит. Но хотя бы сползает с кровати и плетется в ванную.

Потом ещё едем с ней на метро и полтора часа на электричке до нужной станции.

Там уже пешком, потому что у двоюродного брата, Олега, который тоже вызвался помочь матери, сломалась машина, и по этой причине он отказался нас везти.

Леська всю дорогу бухтит, что совсем не так планировала выходные провести. Что лучше бы стримила какую-то игрушку. А теперь сидеть два дня даже без интернета.

Естественно ей радости мало, но я не могу прямо сказать, что сама виновата.

Просто пытаюсь наслаждаться природой под её бубнёж. Да и матери с огородом всё равно помочь надо. Я ей обещала.

Мама нас конечно встретила с привычной радостью.

Несмотря на то, что в последнее время она сильно сдала.

Может из-за её проблем со здоровьем даже не стала жаловаться ей на жизнь и рассказывать, что с Витькой разошлась.

Правда мой муж ей никогда толком не нравился. Но всё равно не хотелось выслушивать привычного: «Я же тебе говорила! А ты никогда меня не слушаешь! Думаешь умнее что ли?»

Мама только даст в полной мере прочувствовать как я ошиблась, когда выбрала Витю, а не жизнь по её указке.

— Что-то ты сегодня тихая. У вас точно всё в порядке с Виктором? — уже в который раз переспросила мать стоило Олегу зайти с сыном в дом. К ней он пришёл с моим двухлетним племянником.

В этот момент как назло в дверях небольшой веранды в которой мы обосновались появилась русая голова Леськи. Моя матрёшка встала возле меня и со смешком чуть не выдала меня:

— Так они же…

Я успела пихнуть её локтем в бок чтоб молчала.

— Всё у нас хорошо, мамуль. Витя просто остался в городе.Одного ученика нужно подтянуть…

Мать хмыкнула. Дескать, на его помощь и так никогда не рассчитывала.

А Леська прошла мимо меня виляя задом. Плюхнулась на старый продавленный диван и опять начала вертеть своим «Самсунгом».

— Ба, когда ты уже интернет себе проведёшь? Живёшь как в каменном веке. Даже «4G» нет…

Мама лишь посмотрела то на неё, то уже на меня насмешливо.

— А зачем он мне, Лесенька?

У матери до сих пор была старая «раскладушка», которую она хоть убей отказывалась поменять на что-либо другое, и телевизор. И то она не понимает зачем нужно большинство кнопок на пульте к нему. Не говоря уже о телефоне.

Это Леся может целые дни проводить, уткнувшись в экран смартфона. А мать всегда находит себе работу в доме. Около него. Ещё и меня с двоюродным братом, который живёт с семьёй здесь неподалёку, частенько припахивает.

Дочка фыркает, когда её бабка говорит, что не до того сейчас. Что нужно на стол что-нибудь подать и заняться готовкой, а нам с Олегом и Лесей заняться картошкой. Естественно моя Лесенька не в восторге от того, что ей в резиновых сапогах придётся дышать пылью, пока мы с Олегом копаем. Но что поделать? Не первый же год такое происходит.

…

На огороде торчим до вечера. У матери несколько соток земли, которые мы каждый год приезжаем помогать обрабатывать. Раньше я часто и одна приезжала, потому что ни Витька, ни моя дочь особенно сюда не рвались. Но сейчас я просто не смогла оставить её дома без присмотра.

Когда наконец закончили и перебрали картошку с мелкой, я смогла отдохнуть.

За эти дни погода опять сменилась и наступило потепление. Казалось, что вернулось лето. Мамин сад ещё утопал в зелени.

И Олег повесил гамак между плодовыми деревьями.

Я вышла на крыльцо, а потом устроилась с книгой в этом гамаке под грушей.

Подруга посоветовала прочитать «Мужчины с Марса, Женщины с Венеры». Чтобы лучше понимать мужчин. Хотя мне кажется больше нужно было что-то чтобы вообще людей понимать. Но я всё же послушала её и прихватила с собой это чтиво.

Успела прочитать разве что введение, когда из дома вышел мой двоюродный брат покурить. За ним увязался мой двухлетний племяшка и мамина длинношерстная кошка, Муся.

Я конечно пытаюсь читать о том, что мы, женщины, с мужчинами будто выходцы с разных планет. Общаемся на разных языках, а потому и разговаривать друг с другом должны соответствующе.

Краем глаза я при этом поглядываю на кошку у веранды, что сидит и вылизывается. На Олега, который докуривает свою сигарету. И мальчишку. Дёргающего его за штанину и требующего внимания.

В конце концов Олежа придумал, как развлечь мальца.

Я даже отвлекаюсь от новой страницы потому что слышу, как учит его.

— Знаешь, как с кошками надо разговаривать?

Малой смотрит на взрослого дядьку разинув рот, а Олег подходит к кошке и замахивается на неё ногой.

— На с*ка!

Кажется, кошке недостаточно прилетело, или не долетело вовсе, и она привыкла уже к такому, потому что она хоть и посмотрела на мужика перед собой как на полного дебила, в своей кошачьей манере, но осталась на месте.

А Олег передаёт эстафету уже моему племяшу.

— Повтори.

Ребёнок подходит. Топает ногой, обдав Муську клубом пыли.

— На сюка!

Заливается хохотом, потому что животное дёргается из-за грязи, полетевшей ей в морду, и опять наступает.

Новое слово очевидно ему понравилось. Но, прежде чем эта процедура повторяется, я забираю у них кошку, попутно обругав Олега за то, что мало того, что сам идиот, так ещё и ребёнка учит всякой дури.

— Ты иди свою вон лучше учи! — огрызается брат. — А то принесёт тебе в подоле в пятнадцать лет. Сейчас девки быстрые на это дело!

Меня бросило в холодный пот от его слов.

Как пришибленная баба наглаживаю взъерошенную кошку на моих руках и говорю ей, чтобы успокоилась:

— Пойдём, Мусь, домой. Толку с этими разговаривать. Не поймут же всё равно. Марсиане, блин.

А сама думаю, что он ведь прав!

Из-за шока я даже как-то стушевалась тогда спрашивать у этих малолеток о предохранении. Мне самой о таком никто не рассказывал. И дети сейчас конечно сообразительные, но…

Вдруг эта их любовь ещё и такие последствия будет иметь? Что мне делать-то тогда?!

Глава 7. Наши дети — продолжение нас.

Конечно в доме матери мне устраивать подобный допрос Леське было неудобно.

Я решила дождаться отъезда. Один или два дня для меня уже не играли роли.

Хотя весь вечер после перепалки с Олегом я не могла прийти в себя.

Когда Леську рожала, думала, что она подрастёт и мы с ней будем подружками. А получается, что чем старше она становится, тем больше мы отдаляемся друг от друга.

Она всё больше что-то утаивает от меня, и я остаюсь где-то на обочине её жизни.

Оглядываясь на свои отношения с матерью, я понимаю, что я такая же. Только мой случай, ещё более запущенный ведь от своей я давно закрылась и также не вижу пути к сближению с ней. Иногда хочется, чтобы она просто приняла меня такой, какая я есть. Но я понимаю, что этого уже не будет. Я для неё непутёвая и глупая. А с Лесей я портачу сейчас. Просто в какой-то момент начала вести себя не так. Не знаю как, но точно не так как надо. И она точно также, как я когда-то от своей мамы, закрылась от меня. И теперь уже я не знаю, как это исправить.

…

В воскресенье мать с утра начала «пилить» Витьку.

— Выбрала же себе мужа. Был бы нормальный — приехал и помог. С огорода бы вам что-нибудь передала. А так вы что увезёте? Не девчонке же сумки тяжёлые тащить.

Косится на Лесю, раскинувшуюся на диване. Та переписывается с кем-то по телефону с кислой мордашкой.

— А вот выбрала бы Славика. Он сейчас в городе каким-то начальником работает. Ездит важный такой. На машине…

Я слабо улыбнулась, потому что когда я с этим Славиком встречалась, матери он тоже не нравился и она его разгильдяем считала.

А теперь пакует в сумку кульки с картошкой и помидорами и никак не может смириться с этой потерей.

— Сейчас-то поздно. Он женился на какой-то девахе с ребёнком. А ты у меня чем хуже? Тоже была бы обеспеченной. А не пахала бы всю жизнь на этого паразита…

Молча вздыхаю и пробую поднять сумку.

Опять вдвоём с Лесей надрываться придётся. А отказаться неудобно. Мать обидится.

Она всё ворчит, пока я не выдерживаю. Чувствую себя последней сволочью. Обнимаю её крепко и говорю:

— Мам, ты во всём права. Я тебя так люблю. И ты прости меня.

Хочется сказать: «Прости за всё, что я вытворяла в своей жизни, заставляя тебя нервничать и переживать за меня». Но она и без того теряется от моего порыва.

— Нин, у тебя точно всё хорошо?

Даже осекается от своих причитаний.

— Может у вас с Витькой какие-то проблемы? У Леси? Или у тебя со здоровьем? Я же чувствую. Ты приехала, на тебе лица не было…

Я отмахиваюсь. К глазам слёзы подступили.

— Нет. Не переживай. Всё хорошо.

Просто что-то. Только с возрастом же понимаешь, как родители важны.

Вот и на меня что-то накатило. Становлюсь сентиментальной.

— Если что, ты только скажи, — с недоверием хмурит брови мать. — Я помогу чем смогу. Родственники опять же. Справимся как-нибудь!

Тяну улыбку, чтобы её успокоить.

— Да не с чем справляться, мам. Всё это так. Пустяки.

По крайней мере я на это надеюсь.

Мама после этого разговора всё-таки проводила нас на станцию. Олег помогал нести сумку и стоял возле нас пока мы ждали пригородную электричку.

Моя «старушка», как она сама себя называет, суетилась возле меня и Леськи и пыталась вручить моей дочке свою кофту. Та естественно отказывалась, и увернувшись последний раз увидела движущиеся огни вдалеке.

— Едет, ба!

После чего мама прижала мою егозу к себе, а потом и меня. Крепче обычного.

Выражать свои чувства к друг другу мы разучились давно. В детстве я, помню, тянулась к ней. А потом подросла и перестала, когда она прекратила мазать мне ушибленные коленки йодом и начала третировать меня, указывая какой я должна быть и что делать. С кем встречаться. С кем дружить. Как учиться. На кого учиться.

Я сейчас понимаю, что она действовала только из лучших побуждений. И хотела для меня самого лучшего. В её понимании лучшего. Просто для меня это выглядело так словно она покушается на мою свободу.

Я загородилась от неё стеной, таким образом защищая свой выбор.

А она, как и я хотела быть причастной. Указать где лучше. Своеобразно пыталась «подстелить соломку» мне под ноги перед моим падением.

Только я не понимала этого. Не хотела понимать.

И делала глупости ей назло.

А сейчас осознаю, как была неправа.

— Позвонишь, когда доберётесь, — просит мама, прежде чем я заскакиваю на подножку электрички.

— Обязательно!

Забираю тяжёлые сумки у Олега, а мать смотрит на меня с тревогой.

Хотя сегодня впервые за много лет между нами наметилось хоть какое-то потепление.

И именно этим я и разволновала её больше, чем того хотела. Заставив её утереть платком скупую слезу на перроне.

Глава 8. «Удачный» момент.

На станции в городе как всегда была толкучка. Мы с мелкой продирались через турникет на перроне.

Потом тащились через весь город с нагруженными Леськиной бабкой баулами.

Она мне бухтела про зря потраченное время, ведь все продукты и на полках магазинов есть. Я ей про то, что надо учиться.

— Лесь, тебе английский надо подтянуть, — в очередной раз напомнила про пробелы в знаниях своего ребёнка, когда мы уже подходим к дому. Дочка куксится из-за того, что я тыкаю носом в то о чём ей думать не нравится. Но я всё ещё размышляю о её образовании. Скоро школу закончит и поступать надо.

Хочу сказать, чтобы не дула губы по этому поводу и чуть не врезаюсь лицом в металлическую дверь нашего подъезда, которую перед нами открывают.

По странному совпадению мне на встречу выходит беременная соседка с мужем. Судя по размеру её живота, она была месяце на шестом.

Её супруг так трогательно держал её за руку, а у меня с лица сошли все краски.

Я вспомнила то, о чём по своей природной рассеянности успела забыть.

И прослушала вопрос дочери, пока их мимо себя пропускала.

— Мам?

Она приподнимает бровки домиком.

— Ко мне Серёжка подъехать обещал. Я выйду во двор на пару часиков?

Ну вот о чём я и говорю. Я ей про учёбу, она мне про мальчишку своего.

— Я подумаю. Дай до квартиры дойти.

В то время, как я раздумываю что двор, наверное, лучше, чем у нас дома. Ведь наверняка запрутся в её комнате, а я буду против. Опять поругаемся.

К нам присоединяется Володька с какой-то девушкой. Ей двадцать три, двадцать пять. Смазливая. Светленькая. Худая. И едва до плеча ему достаёт.

Здороваемся с ним, хотя мне кажется из-за моей излишней откровенности в прошлый раз он должен был бежать от меня сверкая пятками. Но нет.

Стоим вчетвером на первом этаже и ждём пока спустится лифт, который только недавно опять починили.

— Вов, а ты знаешь, что во время войны Ленинград был под блокадой? Я только вчера посмотрела фильм об этом, — будто сделала то ещё открытие говорит нашему соседу его девушка. Даже глаза округлила.

Леся уже жуёт жвачку, заткнув уши наушниками, а я смотрю поверх головы Володькиной девочки на него самого. Парень тоже встречается со мной глазами. В моих полных иронии так и читается вопрос: «Серьёзно?!»

Он пожимает плечом и улыбается.

Лифт наконец доехал, и мы заходим внутрь.

Мой ребёнок стоит отрешённо в углу, кивая головой в такт музыке. Девушка Володи рядом с ней уже достала из прямоугольной сумки на плече свой телефон. Что-то набирает.

А мы вдвоём тянемся к кнопке нужного нам этажа.

Его пальцы случайно задевают мои, и мы снова пересекаемся взглядами.

Я убираю руку. И вновь слышу голос светловолосой девушки:

— А ты знаешь, что Ленинград — это Санкт-Петербург?

Парень опять пожимает плечами.

— Слышал где-то.

На его лице ни тени насмешки или хоть какой-то эмоции.

А я вздыхаю и радуюсь тому, что лифт останавливается на нашем этаже.

Выходим все вместе и, когда я уже подхожу к двери нашей с Леськой квартиры, сосед окликает меня.

— Хорошего вечера, Нин!

Я смотрю на его «девочку», опять уткнувшуюся в телефон. На него самого с его этими белыми зубами и ямочками на щеках.

— Тебе тоже удачного… просвещения, — выпаливаю прежде чем отвернуться и погрузить руку в сумку в поисках связки ключей.

Мужчинам нравятся красивые девушки. И плевать, есть ли что-то у них в голове. Хотя я со своей работой уже мало чему должна удивляться после того как к нам один стажер пришёл.

Дарт Вейдер блин. И это не шутка. Просто имя и фамилия. Парень сам себе в шестнадцать лет поменял.

Казалось бы, на этом всё самое удивительное в моей жизни должно было закончиться. Так нет же.

Теперь дочка упорно подталкивает меня к состоянию «женщина ву стрессе».

Я пока мы поднимались на наш этаж, всё думала, какой момент будет удачным, чтобы наконец волнующий меня вопрос ей задать.

Когда дверь за соседом закрылась, поняла, что в данном случае никакой удачным не будет. Просто надо спрашивать и всё!

Мы едва переступили порог нашей прихожей и мой ребёнок, отвлекшись от своей музыки, куртку с себя стягивать начал, как я протараторила:

— Лесь, а ты со своим мальчиком… Вы предохранялись?

— Да в смысле?! Ма!

Леська тут же взъерепенилась, потому что я лезу куда не следует. Но я для своего спокойствия решила настоять.

— Так всё-таки?

Моя пятнадцатилетняя дочь даже покраснела из-за того насколько этот разговор неудобен ей был. Скинула с себя обувь как попало.

— Серёга сказал, что всё нормально будет!

Ну у Серёги-то наверняка. Только вот этот её ответ меня ни черта не успокоил. Опять к горлу паника подкатила, а Леська, не став меня дальше слушать, буркнула:

— Отстань!

И в комнату свою умотала.

И вот как с ней разговаривать? Такое чувство что к ним в этом возрасте в голову какой-то инопланетянин подселяется и весь мозг высасывает. Совсем чужая стала. От рук отбилась. И я уже не знаю, как к ней подход найти!

Глава 9. Мужик нынче пугливый пошёл.

— Успокойся. Пока же ничего не случилось. Ты точно не знаешь. Значит есть шанс что всё обойдётся, — повторяю в который раз стоя на следующий день под козырьком остановки недалеко от работы.

От метро «разношерстные» прохожие расходятся по своим делам, и только я задержалась, потому что у меня ещё несколько минут в запасе. Можно выпить обжигающий горло кофе, или просто настроиться на рабочий лад.

А я всё ещё не могу в себя прийти.

Вот когда в полной мере чувствуется собственное одиночество. И то, что рядом нет крепкого плеча.

Ладно помощь. Мне бы иногда хоть моральная поддержка пригодилась. Как себя вести с Леськой? Что делать, чтобы она по меньшей мере начала меня слушать? Слышать?

Я не могу сказать, что когда в доме был Витька, у меня была какая-то уверенность в завтрашнем дне. Нет. Скорее было чувство что я не одна. И может поэтому я чувствовала себя спокойнее. Из-за этой иллюзии, что нас двое. А сейчас я как инвалид, у которого пусть плохонький, но костыль отобрали.

Не справляюсь с информацией, которая на меня льётся бурными потоками. А иногда и наши с дочкой недомолвки и недосказанности оказываются хуже этого.

С Серёгой своим Леська вчера всё-таки встретилась. Правда их встреча оказалась короче, чем она мне говорила. Вернулась через полчаса расстроенная. Хлопнула передо мной дверью и заперлась у себя.

Я после этого час пыталась привести нервы в порядок чаем с ромашкой и валерьянкой. А всё без толку. И уснуть потом долго не могла.

Проворочалась до утра. Всё размышляла о нашей дальнейшей жизни.

Какой она будет? Справимся ли? И что делать, чтоб справиться?

И как ни крути, а не получается у меня это «Вот стукнет ей восемнадцать и вперёд во взрослую жизнь». Ребёнок — это навсегда. Как бы он не был неудобен, и не брыкался от заботы. Поняла, что всё равно буду ей помогать к какому бы результату или решению она не пришла. И не важно будет ли мне самой при этом тяжело.

Когда осознала это, стало легче. Выбросила полупустой стаканчик с остатками напитка в рядом стоявшую урну и направилась в наш магазин.

…

Ближе к двум, когда с не самыми весёлыми мыслями о семье немного помог справиться наплыв покупателей, Рита привлекла моё внимание к нашему общему знакомому у входа в отдел.

Гена стоял рядом со стойкой с тканью. И в этом кажется не было ничего необычного — у нас многие заходят просто поглазеть по сторонам. Если бы не одно «но», как заметила Рита.

— По-моему он к тебе пришёл. Просто подойти не решается, — со смешком выдала подруга.

Я свела брови к переносице. Такой он нелепый был в этом костюме. Ещё и столкнувшись со мной взглядом в этот момент, он вновь покраснел и занервничал.

— Рит, отвяжись.

Он правда казался мне слишком несуразным, чтобы замечать в нём мужчину. Стоит полузакрытый пёстрыми тканями, а я морщусь, глядя на то, как он вспотевший лоб вытирает несвежим платком.

Хотела уйти, но скрыться от него в подсобке помешала рука Артемьевой. Она загородила выход и прошипела, так чтобы слышала только я:

— Ну ты ерундой-то не страдай! Нормальный ведь мужик! Не бомж. Лицо не пропитое. Одет прилично. И между прочим психологи говорят, что если мужчина при первой встрече не может связать и двух слов и теряется от волнения, то это ещё вот вообще ничего не значит. Таким надо давать второй шанс!

Может он просто от твоей красоты обомлел?

Я скептически хмыкнула.

Ритка наслушалась очередного коуча, или сопроводителя к счастливой жизни, а я должна следовать наивным советам.

Ну правда. Какой красоты? Выгляжу как пожухлый лютик в последнее время.

Вообще не до мужчин. Тут бы с дочкой проблемы разгрести.

Цыкнула языком из-за навязчивости подруги, и решила отправить к нему стажёрку.

Юлька топталась рядом без дела. «Грела уши». Вот я и махнула ей в сторону потенциального покупателя. Может он на самом деле вообще не ко мне пришёл и просто по жизни такой. Волнительный.

К тому же было интересно, как Геннадий на симпатичную девочку отреагирует.

Если права Рита и он явился не за тканями, то может и переключиться на молоденькую девушку. Юля у нас многим нравится.

Да и почему нет? Красивая. Веселая. Не погрязшая в семейных дрязгах. И умеющая наслаждаться жизнью.

Подошла к нему с улыбкой. Как она умеет. Обычно молодым и холостым нравится. Но в этот раз что-то пошло не так.

Гена взглянул на меня поверх её плеча какими-то круглыми затравленными глазами. Как утопающий с просьбой о спасении в отчаявшемся взоре. Почему-то покрылся красными пятнами и, буркнув что-то нечленораздельное нашей Юлечке, сбежал. Ринувшись в открытую дверь.

Окончание этой сцены я наблюдала с Риткой уже в полном недоумении.

До чего же мужик нынче пугливый пошёл. Ещё и Юля, повернувшись ко мне, взмахнула дрогнувшими от замешательства ресницами и развела руками.

Так и не сообразив, что сделала не так.

— Я же говорила, он к тебе, — делает вид, что убедилась в своём мнении Артемьева. — К тому же постоянен. На юное и свежее тело не реагирует. Явно именно с тобой переговорить хотел.

Я тяжело вздохнула.

Глупо. Но мне ведь пока и одного ребёнка в семье хватает. А с таким свяжись, потом тоже нянчится придётся.

Витьки мне что ли мало было?

Глава 10. Цветочки-ягодки.

Вечером тащилась уставшая с работы. В подъезд зашла гружённая пакетом, из которого теперь торчала бутылка молока и «булка хлеба», — по пути домой забежала в продуктовый. Стоило вызвать лифт, как в небольшое помещение «вплыла» соседка. Нелли была когда-то моей одноклассницей. Может поэтому, изредка встречаясь с ней в парадном, мы перебрасываемся парой слов. У неё сыновья лет на пять младше моей Леськи и она любит смотреть разные ток-шоу. Потом делится со мной впечатлениями. Вот и в этот раз выудила из огромной сумки телефон и начала тыкать в экран.

Двери лифта с шумом раскрылись перед нами, а она удерживает меня за рукав.

— Погоди, показать тебе хотела.

После нехитрых манипуляций тычет мне чуть ли не в лицо свой смартфон, на котором несовершеннолетняя ссыкуха с серьёзным видом оправдывается:

— Да мне четырнадцать, но ребёнка мы с Лёшей давно хотели и планировали…

Нелька бурно реагирует на такое заявление и не сдерживает смешок:

— Нет, ты представляешь? Давно планировали они!

Качаю головой, только мне не хочется давиться смехом, слушая всё это, — дома такая же. А соседка продолжает:

— Своим сказала уже. Вот пусть только попробуют мне что-то такое учудить. Ремнём исполосую так, что на задницу сесть не смогут. И не посмотрю на эти модные веяния. Что детей бить нельзя и всё такое…

— Толку-то. Всё равно ведь тогда поздно будет, — пожала я плечом. Родители о таком узнают постфактум. Часто когда ничего нельзя изменить.

Моя бывшая одноклассница задумалась и хмыкнула.

— Знаешь, я иногда так радуюсь, что у меня сыновья. Это мамашам девок, которые ноги раздвигают надо будет думать. А с моих и взятки гладки.

Вместо ответа я стукнула опять по кнопке вызова лифта. Потому что двери закрылись, и он с шумом покатился куда-то наверх.

Слушать Нелю больше не хотелось. Особенно про её сыновей, которым она уже заранее подготовила пути отступления от ответственности. (Почему потом удивляемся, что мужчины нам такие попадаются? Сами же их растим.)

Со скрипом ещё прослушала, как её младшенький откуда-то припёр несмышлёного полуслепого котёнка, оторвав его от мамки, и Нелька его выкинула на улицу.

— Ну а что мне с ним делать? Сто раз объясняла, чтобы не волок в дом всякую дрянь! Ещё подцепит лишай или заразу какую-то!

Наконец доехала с ней до своего этажа и попрощалась.

Возможно, не закончи мы когда-то одну школу, один класс, я бы даже не общалась с ней сейчас. Слишком часто её слова воспринимаю на свой счёт. Слишком разные у нас точки зрения по поводу всего.

Потом выхожу из лифта и не могу отделаться от чувства гадливости. У двери нашей квартиры мешкаю, потому что оказывается зря рылась в сумке в поиске ключей. Моя раззява дверь так и не закрыла до конца. И так уже не в первый раз. Сколько бы я с ней не ругалась.

Бросила ключи обратно в сумку и внесла шуршащий пакет в прихожую.

Леся похоже трещала по телефону и даже не заметила, что мать домой пришла.

Слышу, как говорит кому-то:

— Пробовала у отца попросить, но он был занят. Готовился к какому-то важному мероприятию… Да и денег так и не дал. У него сейчас нет. Что делать даже не знаю. Матери боюсь сказать. Опять орать начнёт…

Я уже теряюсь в догадках о чём таком моя дочь сообщить мне боится, а она словно бьёт молотом по голове.

— С Милочкой, наверное, поговорю. Она же теперь как-никак моя новая маман. Может посоветует что. Или отца уговорит, чтобы я с ними пожила, пока мы с Серёгой не поженимся…

Оседаю в прихожей на стул и смотрю в одну точку, пока в её комнате из-за сквозняка не стучит распахнутая настежь дверь.

Глава 11. Папа у нас хороший.

Почему моей дочке будет лучше даже с чужими людьми, чем со мной?

Я старалась быть хорошей матерью. Понимающей. И чтоб у неё всё было в рамках моих возможностей. А в итоге взаимопонимания у нас ни на грамм.

Ну чего ей не хватает?!??

Спросить её в лоб так и не решаюсь. Несколько дней после этого жду развития событий. Но Леська вопреки моим опасениям не собирает вещи. Не вламывается ко мне в комнату с новостью, что уходит от меня к отцу.

Вместо этого в конце второй недели моих ожиданий её классная руководительница сухим голосом очень вежливо вызывает меня в школу.

Обращается по имени и отчеству.

Так и хотелось ей в тот момент сказать:

— Да чего уж теперь сохранять такой официоз? Мы же теперь с тобой почти родственницы — ты у меня мужа увела.

Но я такого не сказала. Молча выслушала про директора, перед которым тоже непонятно чем накосячила моя дочь. А мне теперь отдуваться и идти «на ковёр».

…

В положенный день я отпросилась с работы. Пришла с утра в школу.

Видимо урок уже начался потому что в холле меня встречала только старушка в кудрях, которая сидела за столом прямо напротив входа и классная руководительница моей дочки.

Людмила, как и я, чувствовала себя крайне неловко. Хотя, судя по румянцу на её щеках, ей, наверное, было хуже. Обычно она не тихоня — дети тихонь не любят. Но сейчас была сама не своя.

Может она боялась, что я устрою сцену, но я лишь прошла за ней по длинному коридору, в котором стук её каблуков по плитке казалось звучал особенно гулко.

Мы поднялись на второй этаж и «новая жена моего мужа» любезно открыла передо мной дверь какого-то кабинета.

По подоконникам были расставлены вазоны. За горшком, в котором росло алоэ торчала жёлтая ручка лейки.

Ряды местами исцарапанных учениками парт с жвачками под столешницами. Доска с обломками мела и пыльной тряпкой.

Людмила Кирилловна предложила мне присесть за парту рядом с учительским столом и подождать, а сама опять вышла, быстро-быстро цокая каблуками откуда-то уже из коридора.

Стрелка на часах над школьной доской лениво ползла по циферблату в течении пяти минут, а её всё не было.

Наконец я услышала её голос вперемешку с голосом Леськиной директрисы. Пожилой женщины с железным характером.

— А всё эти Ваши методы, Людмила Кирилловна! — отчитывала она классную моей дочери за стеной. — То у Вас «штунды» всякие в карты на уроках играют! То вот это теперь! Ну какими друзьями мы можем быть с детьми! Наша задача вкладывать им в голову материал!

— Это было после уроков. И Наташа не… «штунда». И не сектант, — оправдывается Леськина Милочка. Верёвкина, вспомнила я её фамилию. — У девочки просто очень религиозные родители…

— Родители! — бухтит в ответ директор школы. Таисия Павловна Нестерова. — Обрядили её в юбки в пол, а в том, что над их ребёнком издеваются мы виноваты. И это ещё! Вы понимаете, что это грозит нам ЧП! И всё накануне… — договорить Нестерова не успевает, дверь со старой белой наслоившейся и местами облезлой краской со скрипом открывается. Обе женщины резко замолкают, прекращают разговор о какой-то Наташе и школьных заморочках, и обращают свой взор на меня.

Лицо директрисы, тучной в общем-то женщины, враз посуровело. За те несколько метров, которые она шла к стулу классной моей дочери, я под этим её взглядом сама почувствовала себя нашкодившей ученицей. Хотя понятия не имею о причине её гнева.

Леська вчера спала, когда мне позвонила «новая жена» моего Витьки. Может придуривалась. Или действительно. Но я так и не смогла добудиться её и узнать причину по которой меня вызывают. Вряд ли потому что я в очередной раз забыла сдать на шторы.

И вот теперь директор школы садится прямо напротив меня с мрачным выражением на своей покрытой слишком яркой косметикой физиономии, а рядом со стулом, как верный паж останавливается Лесина Милочка.

Щечки у неё опять розовеют, особенно после того, как Таисия Павловна кивает ей:

— Начинайте, Людмила Кирилловна.

Всё это напоминает мне какой-то цирк с конями. Мало того, что позвонить вчера по поводу дочки мог сам Виктор и хотя бы объяснить толком, что произошло. Чтобы я не сидела сейчас лупая глазами на них обеих, поражённая наглостью Витькиной любовницы. Тем что после всего у этой Лесиной Людмилы Кирилловны хватает совести звонить мне. Так теперь ещё и обвинительную речь в адрес собственной дочери я должна слушать именно от неё!

— И я и директор хотели бы обсудить с вами… кое-что…

Я вообще не поняла о чём она. И зачем она меня лично вызвала. А Виктор, Леськин отец как-никак, будто в стороне. Хотя в этой же школе работает. Ведь всё это наверняка можно было решить и через него по той простой причине, что он ближе. Он чуть ли не каждый день в этом здании! Потом, зная его я уверена, что он сам бы мне позвонил, чтобы я Леську как следует пропесочила. Но вместо этого я сижу здесь одна, словно проблемы его ребёнка касаются лишь меня.

— Мы бы хотели поговорить о положении Леси. О том, что это накладывает пятно на школу…

— О каком ещё положении? Какое пятно?

Я только больше путаюсь. Что ещё моя дочь наворотила? А Витина Людочка заламывает холёные ручки с аккуратным маникюром.

— Мне Леся по секрету сказала про свою беременность…

Её слова производят на меня эффект удара пыльным мешком по спине. Просто потому что мои догадки резко перестали быть догадками.

Да и хорош секрет, если я сижу напротив директора школы! Ладно бы она сказала об этом Витьке. Мне! Но почему мы эти вопросы решаем через директора школы?!

— Я просто не знала, что делать, поэтому обратилась к Таисии Павловне.

Которая конечно не смогла остаться в стороне. И сейчас решила высказать своё мнение.

— Что Вы мямлите, Людмила Кирилловна! Так прямо и скажите! Бесконечные прогулы! Аморальное поведение! Вы понимаете какое пятно это накладывает на школу?!

Всё, что я поняла, так это что моя дочь девятый класс с ребёнком на руках закончит. Если вообще закончит. Какое уж мне было дело до репутации школы? Самой бы оклематься от этой новости. И ведь каждое утро она уходила из дома на занятия, а мне твердят про какие-то бесконечные прогулы!

— Да и я не уверена, что наши учителя захотят заниматься с проблемной ученицей и подтягивать её по предметам, в которых она стала отставать! — продолжает добивать меня директриса прямым текстом намекая на отчисление.

Я чуть не задохнулась воздухом, когда меня снова накрыл приступ паники.

Людмила Кирилловна при виде моего состояния дёрнулась с места и уже через минуту протягивала мне стаканчик с водой, сильно отдающей хлоркой.

— Может давайте Олесю позовём? — предложила директриса. Самой ей уже не сильно хотелось со мной возиться. Да и как будто она нарочно стремилась продемонстрировать моей дочери до чего она меня довела.

Леська появилась в дверях кабинета, когда я уже держала трясущимися руками пластиковый стакан, стоявший на столе, дабы я его не выронила. Пыталась привести себя в норму. Стоило мне её увидеть, как я тут же спросила:

— Это правда? Ты что действительно беременна?!!

Впилась взглядом в её резко потерявшее все краски лицо в надежде на отрицательный ответ.

Но именно её первая реакция дала мне понять, что это не так.

Она испугалась!

Потом криво улыбнулась и с напускной беспечностью затараторила:

— Мам, да конечно нет!

— Олеся, ты должна подумать, как это может отразиться на репутации школы. В конце концов мы всё равно узнаем! — как заевший проигрыватель начала было Нестерова, но моя дочь сверкнула злым взглядом на свою классную руководительницу.

— А то, что ваша учительница увела моего папу из семьи на репутации школы никак не отражается?! А теперь ещё и наговаривает на меня! Пытается его и против меня настроить, а не только против мамы!

Леська та ещё актриса. Она конечно хоть и сместила удар с себя на новую пассию моего мужа, но директриса-то права. Как она живот потом собирается прятать? Ребёнок же явно не то, что получится скрыть.

Верёвкина уже белая, как мел. Стоит передо мной под осуждающим взглядом начальницы.

Хотя по сути женщины в таких ситуациях мало в чём виноваты. Это же мой муж наплевал на свои обязательства передо мной ради неё.

Да и Таисия Павловна переводит свой взор с неё на меня и стучит ногтями по столу:

— Как бы то ни было, но у Олеси слишком много пропусков. Я теперь понимаю возможную причину этого! — опять колючий взгляд в сторону Людмилы и снова на меня. — Но тогда тем более я бы посоветовала Вам подыскать для Леси другую школу.

…

Из этого кабинета я выхожу уже не чувствуя земли под своими ногами. Ни жива, ни мертва. Рядом идёт дочь. Уроки у неё на сегодня закончились. Звенит звонок и в коридор высыпают с криками дети.

Радостные.

Только мы идём словно после экзекуции.

Как назло, у раздевалки, стоило мелкой забрать свою куртку и подойти с ней ко мне, мы столкнулись ещё и с Виктором. Леся даже перестала натягивать спутавшийся рукав на руку.

Мой муж разумеется узнал о том, что с Леськой творится, но вместо того, чтобы подумать о том, как лучше будет нашей дочери в нынешних обстоятельствах, заявил мне прямо при ней.

— Нин, ты понимаешь, как вы меня подставляете? Какой удар это по моей репутации? Какой я учитель если у меня дочка в выпускном классе залетела?!

Он цепляется в мой локоть, в то время как Леська смотрит на него круглыми глазами.

— Ты должна её в другую школу перевести!

Леся явно не ожидала такого. А я выдернула свою руку.

— В какую ещё другую? Ты же сам сказал, что у неё выпускной класс. Кто её возьмёт сейчас?!! Выглядело так будто мы все не справились с моим ребёнком, только они сейчас по-тихому хотят от неё откреститься и спихнуть кому-нибудь другому. Да ещё и вот так. Через третье лицо.

Леська естественно психанула, столкнувшись с таким предательством со стороны обожаемого ею папули. Да ещё и любимой учительницы.

Сбежала от нас.

Хорошо хоть домой, а не сбрасываться с моста или крыши.

От Витьки после этой ситуации меня окончательно отвернуло. Просто поняла, что он полностью отделил себя от нас. Не только от меня, но и от нашей дочери тоже. Дал понять этим поступком, что мы чужие друг другу люди.

И нет. Меня не задело, что свои проблемы с ребёнком я должна решать на общих основаниях. Меня задело, что он это допустил и по сути отказался от неё.

Почувствовала себя тряпкой, потому что, осознав это, лишь покачала головой, глядя ему в лицо. Но ни ударить, ни плюнуть сил уже не было. Даже ругаться с ним после всего не хотелось.

Пошла домой к дочери.

Как-то сама в этот момент не думала о том, что про меня люди скажут. Переживала только, чтобы она с собой ничего не сделала.

Пришла домой, а она заперлась в комнате. Лежит на кровати лицом к стенке и ревёт в подушку.

Я зашла к ней без стука. Села рядом и положила ладонь на плечо.

— Лесь, что делать думаешь?

Вряд ли же она со своим Серёгой ребёнка планировала. Глупо такие планы строить, когда ни у кого даже работы нет. Ну правда какие дети, если сами ещё дети?

Хотя я сейчас, наверное, уже ничему не удивлюсь.

От Леськи только молчание, а я стараюсь быть спокойной. Несмотря на то, что самой хочется «взорваться» и наорать на неё, закидывая вопросами типа: «Чем она думала?» И: «Как нам сейчас быть?!»

— Если срок маленький, — хочу сказать ей про аборт, но она начинает голосить и в итоге я говорю ей другое.

— А может и родишь. Если так решила. Ничего. Нас с тобой как минимум двое. Как-нибудь справимся.

Я пока не знаю готов ли к этому подключиться Серёжа. Но в любом случае понимаю, что я-то точно её не брошу. Что бы она сейчас не надумала.

Леся не ожидала от меня такой покладистости. Думала буду орать на неё, как всегда. Так и сказала мне. Обернувшись.

(Такие они. Взрослые дети. Кричат о своей самостоятельности, а стоит что-то учудить и первая мысль о том, что мама отругает.)

Потом как в детстве положив голову мне на колени, лежала рядом со мной. А я гладила её по волосам, как было ещё когда она была маленькой.

Красная, опухшая от слёз.

Детство кончилось. И папа больше не рядом.

Так просто бывает, что люди, которыми ты восхищаешься, когда появляются трудности от тебя отворачиваются. А рядом почему-то оказываются совсем другие.

— Я приму любой твой выбор, Лесь, — говорю ей напоследок. Хотя кажется она уже всё для себя поняла.

Ей страшно. Не понимает ещё ничего. Но решение в её голове принято.

Глава 12. Первые звоночки.

Для Леськи всё-таки пришлось найти другую школу.

Теперь до неё ей нужно было ехать две остановки, зато нашли почти сразу. Приняли её в класс попроще без детей директоров магазинов или кого-то в этом роде. Мне это в общем-то было уже и неважно. Дотянуть бы как-то этот год с ней.

Свои «хвосты» в учёбе дочка конечно обещала подтянуть. Хотя я прекрасно понимаю, что её сейчас совсем другое волнует.

В последние дни ходит загруженная. Постоянно висит на телефоне. Переписывается, а её Серёжа, который обещал, что всё будет «Оk» почему-то не появляется.

Как-то сидела со мной на кухне, пила чай, потом вышла на несколько минут, оставив свой смартфон экраном вверх. Как раз в этот момент ей пришло сообщение. Выхватила из него:

«Тебе пора взрослеть и думать о последствиях. Может это вообще не мой ребёнок…»

Экран погас, а в коридоре послышались шаги Леси. Вернулась она сама. Подняла со столешницы свой телефон и быстро пробежалась глазами по тексту пришедшего ответа от её парня.

Вижу, как поникла сразу.

— Мам, я к себе, — машет рукой, а я понимаю, что опять сейчас у себя закроется и будет рыдать в подушку. Просто из них двоих похоже повзрослеть решила только моя дочь.

И ведь даже с расспросами к ней лезть сейчас бесполезно. О том, что я рядом она и так прекрасно знает.

Обещать ей, что всё будет хорошо, у меня уже никакого желания нет. Будет как будет.

Мне кажется я уже со всем смирилась.

Эмоционально выгорела за эти недели.

И вместо того, чтобы требовать от неё разговора по душам, чтобы всё выяснить, впервые за последние три года опять курила в форточку. Стряхивала пепел в банку из-под растворимого кофе и вспоминала себя, когда узнала, что жду Леську.

…

Тоже ведь был страх и непонимание, как всё будет. Мы были студентами. Радость от такой новости, когда у тебя нет ни денег, ни своего жилья бывает только у радужных идиотов.

Тем не менее радовались. И строили планы.

Витька конечно обещал виться вьюном, потом очень быстро понял, что это не для него и осел на шее у своей матери, усадив туда ещё и меня с дочкой.

Свекровь не стала это долго терпеть. Просто когда Леське было около года посадила меня перед собой на кухне и завела со мной очень серьёзный разговор.

Вкратце объяснила мне, что её сыну нужно учиться. Он как глава семьи не может оставить университет. Это я пока должна взвалить на себя. Найти работу.

По её словам, все мои жертвы в будущем, когда Витюша станет профессором должны были бы окупиться.

А пока я должна ограждать его от волнений и домашней рутины.

Я и ограждала. И верила. Какое-то время.

Потом мать мужа умерла, а я поняла, что из женщины, возведшей мужа на пьедестал, я превращаюсь в обычную рабочую лошадку. Которой живётся несладко. Что чувства мои к мужу медленно, но верно угасают.

И не надо мне было в тот вечер слушать свекровь. И глупо было хоронить себя. Потому что в итоге мы облажались оба. И я и её сын, который так ничего в этой жизни и не добился из всего, что она запланировала для него.

Я конечно не виню её в том, что мы разошлись. Ведь мы оба — взрослые люди и сами принимали решения.

Но результатом этих решений стало то, что в итоге каждый в глубине души винил другого в своих неудачах. Это какой-то инфантилизм. Надеяться на кого-то другого и ждать, что он осуществит все твои желания.

Наверное, где-то мне и самой пора повзрослеть.

Глава 13. Первые звоночки-2.

Вечером в среду, возвращаясь с работы, я снова наткнулась на приоткрытую входную дверь. Вот Леське бесполезно объяснять, что каждый раз я в страхе думаю, что нас ограбили, или с ней уже что-то сделали.

Где она вообще видела, чтобы в городе так делали?! Мало отморозков что ли кругом?

Внесла в прихожую пакеты из продуктового. От крика остановило разве что-то, что за закрытой дверью кухни услышала голос Сергея.

Честно говоря, после того, как я случайно прочитала то сообщение, адресованное Лесе, я была убеждена, что этот её мальчик исчезнет с нашего горизонта. Просто решит, что ещё слишком молод и не готов к такой ответственности.

Так мне казалось.

Но вместо этого я слышу, как он с недовольством выговаривает ей:

— Не надо на меня орать! Я просто жду, когда у тебя гормоны поутихнут…

— Чтобы что? — перебивает его дочка. — И почему ты мне пишешь, что это не твой ребёнок?! У меня что кто-то кроме тебя был?! Ведёшь себя как мудак!

— Да я просто сказал, что тебе питаться теперь надо правильно. Витамины всякие там есть…

— А ты мне принёс эти витамины?! Рассказать я тоже много чего могу! Просто ты делаешь вид, что ты не при чём. А я не понимаю, почему через это всё я одна должна проходить!

— Да я просто пошутил! Чё ты как дура сразу! Всё! Я трубку вешаю. Разговаривать так с мамой будешь! А на меня не надо вопить!

После этого он действительно замолкает, а Леська напротив матерится.

Смотрю построение молодняка идёт полным ходом. Даже забыла из-за чего сама на неё накричать хотела. Молча дверь закрыла за собой. И села на скамейку разуваться.

Леся через минуту тоже выходит. Распахнув дверь кухни так, что матовое стекло начинает дребезжать.

Натыкается взглядом на меня и её физиономию заливает краска.

Только я делаю вид, что пришла вот только что и вообще ничего не слышала.

— Лесёнок, сумки разбери, — прошу её вытянув ноги. — За день устала, как собака.

Дочь лениво идёт к пакетам. Нахохлилась, как обиженный воробей.

— Серёжа твой когда придёт? — спрашиваю невзначай. Просто чтобы дать понять, что мешать их встречам не буду. Смысл?

— Никогда. Мы поссорились, — бурчит и относит яблоки в холодильник — ей сейчас действительно нужны витамины. А по поводу Серёжи я пожимаю плечами.

Дело молодое. Могут и помириться.

В воскресенье он, как я и думала, приходит с цветами, купленными на деньги, которые его мать дала на кроссовки. И Леська хоть и «держит лицо», но всё равно прощает всё его мудачество.

Одумался ведь! Как мне она потом сказала.

Я решила не вмешиваться. Скоро ей стукнет шестнадцать, и её парень обещал отвести её на смотрины к родителям. Меня приглашал скопом. За компанию.

Судя по тому, что они вечером рассматривали детские коляски их игра во взрослых успешно продолжается.

Игра потому что на ценники никто из них не смотрел. А когда я вскользь поинтересовалась на какие средства они собираются обзаводиться именно модной, а не практичной и недорогой, Леся беспечно ответила:

— Серёжа заработает!

Прислонилась к хлипкому плечу своего парня, будто рядом с ней не мужчина, а каменная стена.

Меня хватило только на одну букву. «М». Протянула её, улыбнулась и пошла думать сколько мне нужно отложить за оставшиеся месяцы. На коляску, кроватку и прочие прелести.

Кажется, отдых мне сейчас будет только сниться, а от Витьки никакой помощи уже не дождёшься.

Глава 14. Итут из-за кустов…

С тех пор так и живём. Дочь ходит в школу. Вместо университета или колледжа в её голове пока институт семьи. Но хотя бы какая-то определённость уже намечается.

Я, как и раньше, хожу на работу.

Всё по-старому и немножко по-новому.

И вот когда в жизни моей дочери, казалось бы, стало всё налаживаться, Ритка опять завела свою песнь о том, что мне надо найти мужика.

— Вот сейчас пойдут все эти пелёнки, распашонки, всё же на твои плечи ляжет! Ты как справляться будешь?! А так будет какое-то подспорье рядом. Мужчина!

Впустую отмахиваюсь, намекая на то, что на мужчину я в своей жизни уже надеялась. Ни к чему хорошему это не привело. Всё равно в итоге думаю самостоятельно как выкручиваться.

— А это вот потому что не на того мужчинку надеялась, — стоит на своём подруга. — Выбирать нужно такого, из которого верёвки можно вить. Вон, смотри! Опять пришёл!

Поворачиваюсь в сторону, в которую она мне указывает и действительно замечаю Геннадия. Он как какой-то любитель выскакивать из-за кустов торчал за стойкой с сатином и зыркал на нас с Риткой.

— Вот такого наверняка можно загнать под ноготь и вертеть им как хочешь. Потом ещё квартиру твоей дочке оставит. Когда они с Митькой переехать от тебя решат.

— С Серёжей, — поправляю я её. Но Артемьева лишь «ытькает».

— К тому времени может и Митька появится. В общем это не важно. А важно то, что тебе личную жизнь надо устраивать! А то что муженёк твой, что дочка. Все уже пристроены. Одна ты осталась. И так и останешься, если и дальше клювом щёлкать будешь!

— Спасибо за «утешительный» прогноз.

Я хмыкаю, потом ещё раз смотрю на непонятного кадра за стойкой.

За эти дни он появлялся в нашем отделе два раза. И оба в обеденное время. Стоял в стороне. Делал вид, что рассматривает ткани. Украдкой бросал беспокойные взгляды на меня. И уходил с пустыми руками. Так ничего и не купив.

Цыкнула языком, но решила, что смысла бегать, наверное, нет. Лучше сразу прямо ему всё скажу. Чтобы Гена наконец таскаться сюда без причины перестал.

Если он вообще из-за меня ходит.

Подошла к нему. И даже не стала изображать приветливость. Если уж обрубать все пути к наступлению, то резко. Чтобы даже мысли не возникало повторить штурм.

— Вам что-то подсказать?! — начала довольно грубо. Лоб Гены снова покрылся испариной, и он потянулся в карман за платком.

— Н-нина, я, наверное,… - блеет что-то себе под нос из-за моего жёсткого тона, а я и так последние недели была во взвинченном состоянии.

— Значит так, Гена! От меня не так давно ушёл муж. И дочь в пятнадцать лет такое выкидывает, что мне вот только заикающегося одержимого мужичка поблизости не хватает! Пожалуйста, скажи, что ты за тканями пришёл!

— Я, — мужчина выдохнул. — Нина, у меня ведь тоже сын подросток. Мы с ма… с мамой уже не знаем, что делать с ним…

Выдал словно только этого и ждал. А я опять опустила глаза на его руки. Хотя мне ли не знать почему люди обручальные кольца могут не носить.

— Я вдовец, — словно понял о чём я подумала, сообщил Геннадий.

Закусила щёку с внутренней стороны и ещё раз на него посмотрела.

Если мы и можем почему-то встретиться, то разве что на почве того, что у нас дети и мы от них в таком шоке, что обоим хочется выговориться.

Не знаю, может поэтому, но выпить с ним кофе я всё-таки согласилась. Правда не после роботы, когда я буду вся в мыле и он сочтёт за подвиг угостить меня обыкновенным мороженным, а в свой выходной.

На том и сошлись.

Глава 15. Застрявшие в лифте. Продолжение.

В субботу днём я наконец привела себя в порядок. Уложила волосы. Принарядилась, памятуя о том, как недовольны раньше моим внешним видом были дочь с мужем.

Сейчас я хотела выглядеть хорошо. И судя по удивлённой физиономии Володьки, которого я встретила на нашем этаже у лифта, я явно в этом преуспела.

Осматривал он меня после короткого приветствия весьма одобрительно. А это в любом возрасте женщине приятно.

Так что в лифт я шагнула довольная собой.

Он шагнул следом. На первый этаж ехала уже любуясь своим отражением в зеркале, катившейся вниз кабинки. За этот месяц я из-за постоянного стресса сильно похудела и стала нравится сама себе.

Да и не только себе.

Поэтому уверенности у меня прибавилось. Казалось, что в этот день должно быть всё хорошо и уже ничего не может его испортить.

Возможно я чересчур была в этом уверена, потому что судьба в очередной раз решила щёлкнуть меня по носу и напомнить о себе.

На первом этаже лифт вместо того чтобы раздвинуть перед нами двери дернулся. Замер. А потом и вовсе в нём погас свет.

— Да ты издеваешься?! Опять сломался?!!

Я не знаю к кому именно обращался мой возмущенный вскрик, но естественно единственным кто на него мог отреагировать был Володька.

— Нин, у тебя что снова приступ клаустрофобии? — с усмешкой выдает парень. Я конечно его не вижу. Но вот на сто процентов уверена, что посмеивается надо мной сейчас.

— Нет, просто, по-моему, когда все за удачей стояли, я в очереди за новыми сапогами оказалась или другой ерундой.

Говорю так потому что какой-то счастливой или по-настоящему красивой я себя тоже не ощущаю.

Ворчу. Роюсь в сумке в поисках телефона, но разумеется Леська своей раззявистостью именно в меня пошла. Потому что я его оставила на тумбочке в коридоре. Так хотела сегодня отлично выглядеть, что даже не обратила внимание, бросила его в среднее отделение или нет.

Хорошо хоть Вовка подстраховался.

— Я после прошлого раза теперь всегда хожу с полностью заряженным, — машет передо мной своим средством связи с включенным фонариком. А на стенах от него только жуткие блики появляются.

Да и вообще удивительно, что после прошлого раза мы с ним исключительно по лестнице ходить не начали.

Ну что делать? Мы бывалые. Володька дозвонился диспетчеру. Потом бросил свой рюкзак на пол, чтобы я сесть могла.

Сам рядом устроился. Сидим ждём помощи. И по старинке я снова причитать при нём начинаю.

— А меня сегодня мужчина в кафе встречать должен был…

Нет мне правда обидно, что впервые за столько времени я собралась куда-то выбраться, а тут такая подстава в лице судьбы.

Вовка хмурится, но выдаёт резонное.

— Так позвони ему. Пусть подождёт. Я бы подождал.

Пропустила мимо ушей последнее замечание и тяжело вздохнула. Часами обычно ждут двадцатилетних. Я уже не в том возрасте. Да и помимо того, что я осталась без телефона, так я ещё и номер Геннадия не запомнила. Что я влюблённая в него юная барышня, чтобы эти циферки бережно в памяти хранить?

— Ещё решит, что специально обманула.

Закусываю уголок нижней губы по привычке, а Володька пожимает плечом.

— Не решит. Ты из тех кому неудобно других подставлять. Сразу на себя перенимаешь, и думаешь, как бы себя на месте другого человека чувствовала.

Приподнимаю бровь. Странно, что он за пару часов нахождения со мной в запертом пространстве мой характер изучил лучше бывшего мужа.

— Не ожидала, что ты так в людях разбираешься.

Я лично в них судя по всему до сих пор разбираться не научилась. Мой сосед в этот момент проводит какие-то манипуляции с телефоном, и чтобы не садить его слишком быстро выключает фонарик. Свет от экрана довольно слабый, и всё равно я вижу его посерьёзневшее лицо.

— В людях нет.

Звучит как-то двусмысленно и не слишком понятно, но я не решаюсь расспрашивать.

Возникает неловкая пауза. Которую он сам же и нарушает, спрашивая про мою дочь. Может из вежливости. Но я человек простой. Тут же начинаю выкладывать все подробности. В надежде, что так время заточения хотя бы пролетит быстрее.

Какое-то словесное недержание, или не знаю, как ещё это назвать. Но с Володькой по-прежнему легко. Он слушает, а я даже дискомфорта никакого не ощущаю.

— Себя вспоминаю в этом возрасте. Так мы лазили по стройкам. Мутили какие-то схемы, как выиграть в коопе. Ставили шалаш с отцом. Когда он меня на рыбалку брал, но детей я тогда точно не планировал, — смеётся Вова, выслушав про все мои треключения. — А муж у тебя. Козёл какой-то попался. Бывает, что люди расходятся. Но дочка-то всё равно дочкой остаётся.

— Так вот я этого тоже не понимаю. Как это у вас мужчин всё легко получается, — вскинулась я. — Как про ребёнка-то можно сразу забыть и вычеркнуть из своей жизни?

— Нин, вот меня к этим не надо приписывать. Я вообще однолюб.

Я с сомнением изогнула бровь. Выглядит скорее, как сказочный… балабол, но Володька лишь усмехается.

— Это у нас семейное. У меня дед всю жизнь с бабкой прожил. Отец также. И я кажется такой же.

Звучит загадочно, так что я ляпаю, чтобы поддержать разговор:

— Нравится кто-то что ли?

Довольно неуклюжая попытка выяснить в кого мой сосед влюблён. Мне эта информация ничего не даёт. Всего лишь банальное женское любопытство.

Опять на его щеках ямочки.

— Да. Понравилась, наверное. Сразу как сюда переехал. Увидел на улице и как… Любовь с первого взгляда что ли. Сложно объяснить.

Я вспомнила ту девочку, с которой он был в прошлый раз, и гаденько подумала, что со второго в такую было бы сложно скорее всего влюбиться мужчине, который хотя бы со школьной программой знаком. Но это его выбор и не мне судить.

Вовка почему-то смотрит на меня сквозь прищур, а я ёжусь. В лифте довольно зябко. Особенно если долго сидеть на одном месте. Скрестила руки на груди. Пальцы уже холодные, как обычно. Я по натуре мерзляк. Витька часто шутил, что для такой нужен горячий мужчина. Но горячего если честно в нём не было.

— Замёрзла? — замечает моё состояние Вова.

Не успеваю ответить, как стаскивает со своих плеч куртку и набрасывает на мои. На меня сразу пахнуло теплом и его запахом.

А я (не знаю с чем это связано), но я немного помешана на запахах. Лично для меня это уже пятьдесят процентов успеха у противоположного пола, если мне нравится, как он пахнет. От Володьки пахло приятно. Чем-то морским.

И тепло сразу стало.

— А у тебя всё серьёзно? — почему-то интересуется парень. Намекая на мою сорвавшуюся встречу. Я пожимаю плечами.

— Гена чудаковатый немного.

И вообще мне пока слабо это представляется. Я с Витькой прожила столько, что с трудом вижу, как могу переключиться с одного мужчины на другого.

Я не могу сказать, что у меня к мужу чувства остались. На самом деле, как оборвало что-то внутри. И это странно, что когда-то этот человек казался самым близким, а сейчас я понимаю, что мы абсолютно чужие друг другу. Словно между нами и не было этих лет.

Не могу ему это объяснить. Поэтому говорю:

— Но знаешь. Я тоже не подарок. Особенно с недавних пор.

Он-то с моими истериками не понаслышке знаком. По крайней мере с одной из них.

В прошлый раз ещё наслушался. Так что даже не жду что будет переубеждать. Да и парень вместо того, чтобы переубеждать меня вдруг заявляет:

— Думаю ты не согрелась ещё.

Не успеваю возразить, как он одной рукой притягивает меня вместе с курткой к себе на грудь.

Немного обалдела от такого. Особенно, когда носом уткнулась в его свитер.

Да уж. Это тебе не Гена, робко выглядывающий из-за ряда тканей. И ведь недавно говорил ещё, что девчонок не меняет в отличие от других.

При этом сжал меня как пичужку своими руками. Крепкий. А я растерялась немного.

То ли давно никого не было. То ли что. Но ненормально я на эту случайную близость отреагировала.

Ему ведь двадцать пять всего. Сама не знаю почему меня, дуру, повело в этот момент.

Подняла голову. И пальцами уперлась в его живот. А под пальцами мышцы. Ещё и Володька. Не маленький. Всё понимает.

Мне так жарко сразу стало. Может от стыда. Но неправильно всё.

В горле пересохло.

В чувство привёл резкий звук и мат за стеной.

— Ну, что вы там, горемыки?

Я резко оттолкнулась от Вовки. Лицо залило краской, а мой сосед кричит мастеру:

— Макарыч, ну ты вовремя, как всегда.

Смеётся как ни в чём не бывало.

Может и действительно не было. И это я себе придумала? У нас ведь в самом деле разница в возрасте для меня просто космическая. Это в обратную сторону, когда мужчина старше женщины подобное нормой считается. А у нас. Зачем молодому парню старая калоша?!

Фыркаю про себя потому что я матрёшка дурная.

Показалось просто!

Вскакиваю. Стою в полном замешательстве, а он с мастером переругивается. Тот в шоке, что в лифте опять именно мы застряли.

— Небось свидание своей бабе устраивал? — двери открыл, и смотрит на нас с подозрением сузив глаза.

Володька улыбается и подмигивает мне.

— Девушке. Где ты бабу-то увидел?

Но вообще я бы что-то получше придумал, чем в зассаный кошками лифт её тащить.

— А вот не надо, — обижается мастер. — Я за своим слежу.

Володька ржёт.

— Оно и видно. Второй раз тестируем.

Я снова краснею. Потому что звучит двусмысленно, и мужик этот о нас черт-те что подумал. Лишь Володьке всё ни по чем.

— Ладно. Мы люди приличные. Просто кое-кто явно везением не отличается.

Он вновь подшучивает надо мной. В прошлый раз я бы и внимания не обратила. А сейчас почему-то задело. Хотя правда же. Никуда от неё не деться. Иначе как бы я так застряла в самый неподходящий момент?

Тем не менее сдёрнула с плеч его куртку. Всунула ему в руки, Вовка еле подхватить успел.

Пошла быстрым шагом на лестницу от этих двоих.

Слышу в спину:

— Нин, ты обиделась что ли?

Теряю равновесие и как назло на третьей же ступеньке подворачиваю ногу на неустойчивом каблуке. Мужик, которого он назвал Макарычем поражается моей неуклюжести. Я и сама не ожидала. Обычно таким не страдаю. А тут ещё и каблук сломался.

Это просто нечто!

Володька конечно спешит ко мне, забрасывает вопросами в порядке ли я.

А я отрываю висевшую на волоске, на сопельке несчастную шпильку, и прихрамывая уверенно ступаю на следующую ступень.

— Отлично, Володь!

Из-за испорченного дня лучше дома пореву.

Может правда сглазил кто и нужно в церковь сходить? Свечку за что-нибудь поставить?

Это ж не бывает просто так ни с того ни с сего такая затянувшаяся чёрная полоса!

Глава 16. Тихушники.

Дохромала до квартиры. Дочка у себя торчит. Готовится к какой-то самостоятельной и пишет реферат. По крайней мере мне так сказала.

А я уже выжата как лимон и думаю только как бы до дивана добраться.

Лодыжка всё ещё побаливает, а завтра на работу. И в свете последних событий мне на больничный уходить теперь никак нельзя.

Почертыхалась про себя ещё немного по поводу своей невезучести и поковыляла в зал, по пути прихватив с собой свой мобильный.

В комнате включила торшер. Телевизор. Нашла какой-то очередной комедийный сериал с горе-отцом, который постоянно так вляпывается в неприятности, что тот факт что он дожил до своих лет вообще кажется чем-то удивительным и непостижимым. Устроилась поудобнее на диване, подложив под спину подушку.

По обыкновению параллельно залезла в телефон. Ничего интересного там конечно не было. Разве что от Гены десять пропущенных.

Идти к нему на встречу с многочасовым опозданием я уже посчитала несусветной глупостью. Но всё равно чувствую себя немного виноватой. Ждал же небось человек.

Надо набрать его и хоть как-то объясниться. Позвонила один раз, он не взял трубку.

Закусила ноготь, но повторила попытку. Вдруг просто не успел ответить?

Несколько секунд слушаю длинные гудки и когда уже начинаю подумывать, что сделала всё для очистки своей совести и значит просто не моё, он наконец произнёс:

— Алло…

Почему-то он говорит полушёпотом, а на фоне журчит вода.

Здороваюсь и путанно объясняю ему почему не пришла сегодня.

— В лифте застряла. И телефон дома забыла…

Хочу добавить, что ещё и ногу, растяпа, подвернула и перевести всё в шутку, но он опять шепчет.

— Да, я понял уже.

У меня создаётся такое впечатление, что он или спешит куда-то, или ему просто неудобно сейчас со мной разговаривать.

— Гена, ты занят? — интересуюсь из вежливости, потому что он замолкает. — Что с голосом?

Кто ж его знает, вдруг простудился из-за меня? Или этот Гена такой тихушник, не хочет, чтобы мать с сыном знали, что у него кто-то появился. Прячется сейчас в ванной. Конечно это громко сказано «появился». У нас ничего с ним ведь нет. И когда вот так всё неопределённо я бы тоже своей матери нового мужчину, думаю, демонстрировать не спешила. Она же и вопросами бы засыпала и волноваться начала. А у неё и без того здоровье слабое. Так что я даже про Витьку и наш развод ей не рассказываю.

Мать о моём изменившемся семейном положении до сих пор в счастливом неведении пребывает.

Про Леську пока тоже. Я попросту не знаю, какие подобрать слова, чтобы её удар не хватил от такой радостной новости, что внучка в пятнадцать лет правнука ждёт.

— Нин, давай я тебе напишу лучше?

Всё-таки спешит от меня отделаться.

Ритка вроде говорила дать ему шанс. Возможность проявить себя. Может она и права? Я в построении крепких и долгосрочных связей с мужчинами, которые не заканчиваются разводом, явно не сильна оказалась, а она какие-то там лекции слушает. Может и мне пора к её психологам прислушаться, или к тому как она их слова понимает, а не ломаться сейчас, как хочется.

— Ладно. Пиши, — даю добро. Всё равно телевизор скучно смотреть.

Гена набирает сообщения со скоростью улитки. Ещё и постоянно попадает не в те буквы, но для нас и это хоть какое-то общение. Напрягающее немного. Но…

Через час моих мучений, когда из-за Генкиного Т9 я пытаюсь понять смысл написанного им предложения к нам в квартиру звонят. Но я даже с места не двигаюсь. Наверняка к дочке.

Хоть и понимаю, что мужчина на самом деле мне хотел написать, но всё равно, сдерживая смех, залипаю на фразе «Хочу старика поговорить в другой обстановке» и вижу, как Леська вносит в мою комнату букет роз. Я даже бровь изогнула.

— Это чем же твой Серёжа в этот раз накосячил?

Леська кладет цветы передо мной на тёмную поверхность стола, в буклете в котором я её подбирала именуемую «венге», и высказывает:

— Так это не мне. Это тебе. Мужик, дверь напротив, передать просил. Владимир, или как его там? Сказал, что ты поймёшь.

У меня глаза стали круглые от такой неожиданности. Ещё шире они стали от понимания, что это от Володьки. Неслабо он так расщедрился.

Беру в руки букет. Мне сто лет таких никто не дарил. Даже стажеры, когда проставлялась на день рождения в магазине.

Глажу пальцами лепестки маленьких розовых бутончиков в состоянии лёгкого шока. Мог ведь вообще картинку в приложении отправить и этого было бы достаточно. Сейчас все так делают. Тем более для просто соседа, который что-то не то ляпнул, по его мнению, это вообще был бы идеальный вариант.

Пожимаю плечами, но всё же думаю, что не стоит из-за этого слишком заморачиваться. Возможно он просто может себе это позволить. Да и мужчины мне кажется не понимают, что гораздо выгоднее не обижать девушку хамством или грубыми словами. С возрастом они всего лишь перестают дарить цветы, потому что начинают считать такое поведение с этой женщиной нормой.

(Хотя может и сами мы в этом немного виноваты? Достаточно же просто «веника» или банального извини, а иногда и без этого можно обойтись, а прощение уже получено. Особенно изобретательные со временем так прокачивают свой скилл, что могут ещё и фонарь под глаз поставить, а женщина при этом будет думать: «Не, ну в этот раз-то я сама виновата. Ну выпил немного. Разбил там что-то и пришёл перепачканный помадой. Чего я полезла и докопалась до него? Он работает, ему нужно как-то негатив выплёскивать. Нет. Надо пойти и извиниться перед моим Валерочкой.»)

Розы мы с дочкой в вазу всё же поставили. Теперь они стоят передо мной на кофейном столике, и у меня появилось то, что и мне радует глаз.

Цветы же.

Но слишком близко к сердцу я разумеется этот жест принимать не стала.

Правда через несколько минут после своего подношения сосед прислал картинку с пледом. Потом с ароматным чаем с дымком над чашкой. И знак вопроса.

«Прощаешь?»

Вот за последнее я как раз многое, наверное, сейчас могла простить. Но я бы просто офигела, умерла на месте, если бы он мне сейчас это притащил. Что ни говори а не в тех мы с ним отношениях, чтобы адекватно подобную заботу воспринимать.

Не успела подумать об этом, как Володька опять строчит. Номерами телефонов в этот раз мы с ним всё-таки обменялись. Многочасовое совместное времяпрепровождение в лифте оно как-никак пусть и в небольшой степени, но сближает.

«Как нога? Может прийти и поухаживать за тобой?»

Я в этот момент чуть чаем не подавилась, который Леся мне хоть и с бубнежом, а принесла.

«Нет. У меня на этот случай ребёнок есть. Зря я что ли её рожала? Функцию «Подаст воды в старости и для випов накроет пледом» никто не отменял.»

Надеюсь поймёт, что я шучу. Леську я естественно с таким прицелом на будущее не планировала. Она у меня получилась исключительно по причине моей любви и безголовости.

Вовка в ответ шлёт мне кучу смеющихся смайликов, а я сижу и недоумеваю, как он за несколько минут моего скучного общения с Геннадием умудрился целиком и полностью «одеяло» на себя в этом плане перетащить. А мы ведь как раз застряли на хобби.

Глава 17. Проявления внимания.

На следующий день стою у стола в нашем отделе, и не могу сдержать улыбки из-за очередного Вовкиного дурацкого сообщения.

Рита рядом со мной останавливается и заглядывает через плечо.

— Это кто это тебя с зонтиком встретить предлагает? Неужели Геннадий так разошёлся? — имя моего сорокалетнего кавалера она произносит с небольшой паузой и кривя губы в понимающей усмешке.

Я качаю отрицательно головой.

— Да нет. Это… Сосед.

Я ей уже как-то проболталась, что у нас новый жилец появился. И про возраст его тоже. Как ни крути, а аж два раза с ним в чрезвычайную ситуацию попадали.

— А, этот? — разочарованно тянет Артемьева. — Интригует картинками? Всё-таки молодёжь сейчас совсем за девушками ухаживать не умеет.

Хочется у неё спросить откуда ей об этом знать, но лишь отвлекаюсь на покупателя.

Я в принципе и не жду, что Вовка будет за мной «ухаживать». С моей стороны вообще было бы слишком самонадеянно такого ожидать. Я ведь прекрасно помню, что старше него лет на десять. И у него подружка уже есть.

Поэтому мне достаточно, что он настроение мне поднимает. А у меня по понятным причинам с этим беда в последнее время.

Минут через десять уже пишет Гена. И подруга куда больше этим воодушевляется. Только я немного озадачена его:

«Встречу тебя после работы».

Нога до сих пор немного ноет и долгие марафоны, и пешие прогулки я вряд ли выдержу.

Рита, заметив моё замешательство, хмыкает:

— Да вот по поводу этого вообще не переживай. Генка в отличие от твоего «студентика» мужик взрослый и наверняка поведёт тебя в пристойное место.

Не стала её поправлять и говорить, что Володька уже давно не студент. Понимаю, что она меня просто тыкает в его молодость. И он ей не нравится.

…

Предмет её истинного «обожания» или более подходящий, по её представлению, мужчина для меня явился за пять минут до конца смены. В окно я видела, как он стоит у серебристой легковушки и поглядывает на свои наручные часы, нахмурив брови.

Я из-за него даже не стала дожидаться семи и, быстро сбросив рабочую жилетку с кофтой в подсобном помещении, переоделась в своё.

Встретиться с ним вчера конечно же было бы лучше, но уже как получилось.

Попрощалась с Артемьевой и спустилась к Геннадию.

Остановилась возле него и его транспортного средства. Он же как всегда в своём репертуаре.

Вместо того, чтобы открыть мне дверь, быстро направился к водительскому сиденью.

Потом вспомнил обо мне, когда уже щёлкнул замок на двери с его стороны, и поднял на меня глаза.

Покраснел.

— Нин, садись.

Я сморщила лоб гармошкой от его обхождения, но последовала его не то требованию, не то просьбе.

В голове не к месту мелькнула мысль, что от такого даже букеты с розочками не нужны. Генка сам как редкий цветок.

Очень редкий. И для меня пока не в хорошем смысле.

Несмотря на своё недовольство я всё же забралась в салон. Осмотрелась немного.

Никакой дорогой кожи там естественно не было. Ещё и какая-то игрушка болталась на зеркале заднего вида.

Маленькая обезьянка. Ну и Гена, как многие автолюбители в наше время, не пренебрегал миниатюрными иконами.

Куда нам ехать, он не спросил, а значит и домой меня сразу же везти он явно не собирался.

Мы пересекли мост, остановились на красный свет, и я в очередной раз повернулась к водителю. Генка с силой сжимал руль. Было видно, что он волновался.

А я всё ждала, что он отвезёт меня в какую-нибудь кофейню, хотя большинство из них мы уже проехали.

— Так куда мы едем? — на третьем светофоре, пока пешеходы перед нами шли по «зебре», я всё-таки не выдерживаю.

Мужчина отвечает как-то загадочно:

— В тихое место.

Кто его знает? Может у него есть какой-то любимый ресторан? Или кафе? И ему приспичило отвезти меня именно туда?

Дальше мы едем уже в молчании и тишину в салоне нарушает лишь психоделическая музыка без слов, которую играет магнитола.

Наконец он заехал во двор и остановился у одной из многоэтажек. Отстегнул ремень безопасности, и я сделала тоже самое.

— Поднимемся? — с его стороны это в общем-то был даже не вопрос, а я приподняла бровь.

Честно говоря, я не совсем понимала, что происходит. Куда он привёз меня? К себе домой? Знакомить с семьёй? Или ни его матери, ни сына сейчас попросту здесь нет?

Ступила ногой на асфальт, выбираясь из его легковушки и поморщилась от лёгкой боли в лодыжке. Гена уже стоял в метре от меня. Опять же вместо помощи нетерпеливо посмотрел на часы, пока я покидала салон его авто.

Писк сигнализации и вот уже мужчина кладёт ладонь на мою поясницу и ведёт в подъезд.

Дальше мы поднимаемся на лифте на шестой этаж, а я кусаю губы, потому что совсем не готова к такому повороту событий.

— Вообще-то я рассчитывала просто кофе попить, — выдаю с нервным смешком, в то время как Гена уже на лестничной клетке подталкивает меня в нужном направлении.

Гремит замками на металлической двери. А потом, стоит мне ступить в его прихожую, выдаёт щелкая выключателями.

— Я квартиру на сутки снял. Здесь и попьём.

В моей голове звучит смачный мат, а в горле что-то словно заклинило. Вообще, по-моему, наше с Ритой понимание об ухаживаниях, как мне кажется сильно разнится. Мне ведь не пять лет, и я отлично поняла для чего он меня сюда привёл.

Глава 18. Жалость — не моё.

Внутренне зажимаюсь, когда Гена стискивает пальцы моей правой руки и они касаются его потной ладони.

Другую Гена запускает в полы моего распахнутого пальто и кладёт на мой живот. Губами оставляет влажный поцелуй на моей шее.

От всех его стремительных манипуляций мне хочется лишь ругаться. Так что отстраняюсь от него пока он не дошёл до того, чтобы начать расстёгивать пуговицы на моей рубашке. Отталкиваю его руки от себя.

— Извини, но я не могу так в спешке! Давай хоть как-то… Посидим… Поговорим.

Я к тому же с работы. Целый день на ногах. Голодная. Разочарованная. И явно не настроенная на сексуальный марафон с мужиком, которого пару раз видела мельком в нашем магазине. Для меня это настолько за гранью, что я буквально в шаге от того, чтобы сказать ему об этом прямым текстом и послать. Как бы не полоскала мне потом мозги Артемьева, рассказывая, что отношения сейчас строятся быстро и часто именно таким образом.

Мне же как последней дуре хотелось совсем другого.

Оглянулась на дверь за мной, пока Гена снимал с себя верхнюю одежду и вешал её на вешалку.

Представила, как буду убегать отсюда — просто хромающая антилопа, да и Генку же как-то надо отодвинуть от выхода, который он загородил для меня. Тоже та ещё проблема. Это как-то истерично. Он же убрал руки, как только я ему сказала.

Поколебавшись немного, я всё-таки отдала ему пальто, когда он потянулся забрать его у меня.

Гена со странностями немного. Возможно слишком шустрый. Не помню, чтобы я давала повод. Но я и не знаю кто у него был до меня. Может для него это в порядке вещей? Или просто сейчас всё так.

В общем какой-то опасности для себя в том, чтобы просто посидеть с ним и пообщаться я не увидела. Всё равно я уже здесь. А уйти, если снова начнёт наглеть, я всегда успею. Достаточно провернуть механизм замка, чтобы выскочить в подъезд.

…

Разобравшись с верхней одеждой, мы прошли с ним на кухню. Он включил свет. Обстановка в этой квартире была в современном стиле. Без всяких дополнительных деталей и безделушек. Но, учитывая, что она сдавалась посуточно, это, наверное, и неудивительно, что она не выглядела обжитой.

Пока я осматривалась, Геннадий достал из холодильника бутылку вина. Сыр. Нарезки какие-то с виноградом. Пусть не цветы, но похоже он хоть как-то готовился.

Явно не романтик. Практичный. Ничего у него лишнего нет даже в обхождении.

Я подошла к столешнице и стала вынимать продукты из пакетов, которые он мне передавал.

После всех приготовлений я устроилась на барном стуле. С посудой в квартире правда были проблемы так что пришлось перебиваться пластиком. Но когда вино было разлито по стаканчикам, что портило и удешевляло атмосферу, — я больше люблю, когда всё более эстетично. Но несмотря на это я всё же немного расслабилась.

К тому же вспомнила, что утром пила лишь пустой кофе. И сейчас даже на сыр смотрела голодными глазами. Какая уж тут страсть?

Тем более в моих обстоятельствах.

Гена садится рядом. На его лбу блестят бисеринки пота. И сам он немного сбит с толку моим отказом — явно рассчитывал, что будет проще.

— Я иногда вас вообще не понимаю. Всё-таки вы, женщины, странные существа.

Смотрю как он ёрзает на барном стуле и немного морщусь от его тона.

— Что ты имеешь ввиду?

Гена наконец сел и потянулся к бутылке. Откупорил. Разлил вино по стаканам.

— Да что-то мечетесь всё время. Мне вот всю жизнь женщины говорят, что я хороший, но… Всё, что было до «но» — это пустой звук, понимаешь?

Я так думаю, что девушки ему часто отказывали. Не то чтобы меня это волновало, но беру в руки пластиковый стаканчик и говорю, чтобы поддержать разговор.

— И что? Женился ведь как-то? Иногда лучше всё-таки качество, чем количество.

Вспоминаю о его вдовстве и извиняюсь.

Быстро делаю глоток и тут же закусываю сыром. Потом ещё. Честно говоря, сейчас я бы предпочла нормально поужинать, чем изображать из себя птичку, которая только клюёт.

Генка же хмыкает:

— Качество! Да какое там качество? Рогоносцем всю семейную жизнь был! Ты вообще не знаешь, что это за…

Я удивлённо приподнимаю брови, а мужчина крепко выражается и одним глотком опустошает свой стакан. Наполняет его снова. Подливает мне, хотя я сделала предупреждающий жест и накрыла ладонью свою и без того наполовину полную «посудину».

— От меня муж тоже к другой женщине ушёл.

Однако плохо обо всех остальных я думать не стала.

Иначе явно не сидела бы здесь сейчас.

Делаю маленький глоток в то время, как мой «кавалер» осушает уже второй стакан и подливает себе третий.

— Ну это в себе причину искать надо, — заявляет мне Гена на моё откровение. — Я вот долго искал. Знаешь к какому выводу пришёл?

Уже даже боюсь спрашивать.

Лишь вяло изображаю интерес. А мужчина ощеривает свои зубы в кривой ухмылке.

— Что дело в Вас. Бабах. Вы какие-то…

Он вертит рукой возле головы, а потом махнув прикладывается к стакану.

Я же закидываю одну ногу на другую и наблюдаю, как он опять глотает вино, словно это компот.

Лицо его становится красным, и шея немного багровеет. Потом он бросает в рот дольку колбасы и вновь тянется к бутылке.

— Я по молодости ещё пытался за многими ухаживать. Быть ну знаешь. Таким. Который дарит цветочки. Старается как-то угодить. Ещё казалось, что женщины этого достойны. И ничего не получалось. Только и слышал, что ты Гена очень хороший, НО… Ты мне не подходишь.

Вам же нравится, когда вас так, — хлопает кулаком в ладонь хотя мне и без того уже становится жутко от его монолога. А он продолжает. — У меня друг был. Так он жене и наподдавал и баб менял. И что ты думаешь, она ушла от него?

Мой ответ ему даже не требуется. Гена выпивает ещё вина и смеётся.

— Нет. Она старалась быть лучше. Думала, что чем больше она будет ему угождать, тем больше вероятность, что он поймёт какая она хорошая и изменит своё отношение к ней.

Гена снова заходится хохотом.

— А зачем ему было менять то, что и так хорошо работает?!

Это я дурак к своей старался по-другому относиться! И к чему это привело?

Я пожимаю плечами, и мой «собеседник» хмыкает:

— Шашни на стороне завела.

— Ну не все же такие. Даже если тебе не повезло… — пытаюсь вставить хоть слово. Пусть и банальные отговорки. Но Гена делает ещё несколько глотков вина и качает головой. Кажется, даже не слушает меня уже.

— Вы не цените хорошего отношения.

Как я не старался. Она всё равно от меня ушла. Забрала сына, заявив, что меня вообще к детям подпускать нельзя. На самом деле нашла себе кого-то. Уже потом узнал, что изменяла мне с самого начала. Несколько месяцев назад произошла эта авария, в которой её новый разбился.

Сына я естественно забрал, но мы с ним даже общего языка найти не можем.

Всё так сложно…

Он трёт покрасневшее лицо рукой.

— Но после неё же был у тебя кто-то?

Смотрю как после моего вопроса опять в его стакан льётся жидкость бордового цвета.

— Был… С*ки меркантильные. Вот кто был. Вы блин все дохера чего хотите получить, но при этом ничего взамен дать не можете.

Уже думаю, что лучше бы не спрашивала. И так сижу как на иголках так после этого ещё не один час выслушивала про алчность женщин и то, как его обманывали и разводили на деньги.

— Последняя ноги передо мной раздвинула в первый же вечер. И всё потому что я при ней телефон сыну покупал. Всё твердила мне потом, что ей сапоги новые нужны…

Гена снова матерится, а я отодвигаюсь к стене стоило ему потянутся в мою сторону за сыром.

— Друзья часто говорят, что лучше думать о своём удобстве. Не достойны вы, бабы, нормального отношения. Жаль только, что я понял это на сороковом году.

За какие-то час-полтора его совсем развезло. Он вновь наливает себе. Опустошает стакан и сидит на стуле, подперев подбородок ладонью. Глаза его наполняются слезами. Потому что он дошёл до того, чтобы жалеть себя.

И при этом проходит минута-две и второй рукой он будто невзначай проходится по моей спине в районе поясницы. Запутывается пальцами в ткани и начинает тянуть мою рубашку вверх, вытаскивая её из джинс стянутых ремнем.

Поворачивается ко мне с явным намерением поцеловать, но я в этот миг будто окончательно очнулась от дурмана.

Нет. Всё-таки я ещё не довела себя до той стадии эмпатии, чтобы спать с кем-то из жалости или дурости и делать это после всего того, что он мне тут наговорил. Слишком его женщины до меня травмировали и испортили.

Я настолько убеждена, что ни к чему хорошему это не приведёт, что даже отшатнулась кажется.

— Так. Ген, ты извини, но у меня дома дочка беременная. И поздно уже. А мне завтра на работу.

Демонстративно показываю на его часы и соскальзываю с барного стула.

— Пожалуй я вызову такси, а тебе нужно проспаться.

Метро как назло уже закрыли, да и общественный транспорт в это время не ходит.

Гена разочарованно выдаёт, что мог бы меня подвезти, но я отрицательно качаю головой. Только происшествий на дороге мне сейчас не хватает. Геннадий очевидно не в том состоянии чтобы садится за руль.

Склоняет голову к руке и бормочет:

— Нинка, ну что ты за баба? С тобой ни потрахаться ни напиться…

Пропускаю его последние слова мимо ушей. Вообще, наверное, нужно радоваться, что он сам прежде меня нажрался и не продолжил приставать. Всё-таки он мужик и сильнее.

Отхожу на несколько шагов и звоню при нём по телефону, в то время как мужчина смотрит на меня осоловелыми глазами. Не стала дожидаться пока он отключится прямо при мне и вышла ждать машину во двор.

От холодного осеннего воздуха сразу защипало в носу и глаза начали слезиться. А может просто у меня испортилось настроение.

До своего дома уже доезжаю в таком состоянии, что успеваю всплакнуть на заднем сиденье. Слава богу таксист попался молчаливый и больше был сосредоточен на дороге, размытой из-за дождя.

Подруга за последние дни не раз намекала, что Гена чуть ли не единственный и последний мой шанс отхватить кого-то. Но из-за этого дурацкого «свидания» мне кажется я уже приблизилась к такой точке, когда одиночество начинает казаться самым приемлемым вариантом. В то, что мне в моём возрасте попадётся не то что «принц», но хоть мало-мальски приличный мужчина мне действительно верится с трудом. И то ли из-за тоскливой осени, то ли из-за всего что со мной произошло за последнее время, такая хандра накатила. Хотелось уже поскорее оказаться у себя в квартире. Зарыться под одеяло. И к чёрту это всё! В том числе и Ритку с её советами.

Она после того, как я развелась часто говорит, что мне нужно переспать с кем-то хотя бы для здоровья, но о каком здоровье идёт речь, если для моего психологического да и эмоционального состояния это большой удар? Потом вытаскивала бы себя из этого не одну неделю.

Я же об этом Генке абсолютно ничего не знала. Точнее о его недостатках я почти ничего не знала. И не вижу ничего хорошего в том, чтобы узнавать о них после секса. Я бы наверняка стала чувствовать себя в отношениях, я по-другому не смогла бы, и потому в ловушке — расставаться мне было бы уже больно и как по-живому, а мириться со многим невыносимо даже если бы он предложил. В чём я уже сомневаюсь. Гена из своего прошлого тащит такой багаж, что уже явно не готов непредвзято и нормально относиться к представительницам моего пола.

У подъезда расплачиваюсь с водителем. Захожу в дом. Вызываю лифт.

И когда я уже прохожу в кабину в неё же врывается Володька. С пакетом, наполненным продуктами. Волосы в каплях, которые он стряхивает, и улыбается при виде меня.

Глава 19. Ночной гость.

— Нин, поздно ты сегодня, — говорит после короткого приветствия. Так будто замечает, когда я домой возвращаюсь.

Потом я вспоминаю, что он ведь тоже в нашей сети работал и наверняка ещё помнит наши графики и часы работы. Они за столько времени не сказать, чтобы изменились.

И конечно, возвращайся я из магазина, то уже давно была бы дома.

— Меня сегодня Гена с работы забирал, — говорю расстроенно и бью по кнопке нашего этажа.

— Видимо свидание прошло как-то неудачно… — опять показывает мне свои ямочки на щеках Вовка. Чему он радуется мне не понятно.

— Свидание! — фыркаю я. — Он квартиру на сутки снял!

Выражение лица моего соседа резко меняется. Хмурит брови.

Лифт останавливается на нашем этаже, и он шуршит пакетом. Не говорит мне ни слов осуждения, ни одобрения поступка другого мужчины. Даже плоской шутки ни одной не сказал.

— А я вот с очередным переводом наконец закончил. Хотел сварганить что-нибудь на ужин, а в холодильнике мышь повесилась.

Краем глаза замечаю пачку пельменей в его пакете. У меня и самой желудок урчит от голода, потому что всё чем меня кормил Геннадий — это жалобы и разговоры о прошлом.

Сама не знаю почему, но бросаю прежде, чем подумать:

— А я вчера овощное рагу приготовила. Можешь зайти. Поужинаем.

Сказала и сама себе ужаснулась. С какой стати-то? Думала сейчас откажется, потому что ну зачем ему тащиться на ночь глядя к какой-то зрелой соседке есть вчерашние тушеные овощи? Но вместо этого замечаю, как у него глаза наполняются блеском.

— А давай! Честно говоря, от пельменей уже воротит, но самому себе готовить, пока работаю как-то лень. Не хочется отвлекаться, да и забываю, наверное.

В итоге краснею, но веду соседа к нам.

В открытую дверь естественно, потому что Леська моя замками не пользуется принципиально. Хорошо хоть у нас воровать нечего и соседи нормальные.

В прихожей мы разуваемся. Он переобувается в тапки для гостей и передаёт мне пакет с продуктами.

— Брось пельмени в морозилку. Там ещё мороженое. Так что считай я не с пустыми руками, а даже с десертом.

Улыбается открытой улыбкой. И я достаю пачку вишнёвого мороженого. В последнее время мне очень нравится такое.

Ставлю на плиту наш ужин на медленный огонь. Думаю, что надо проверить дочь, но вряд ли она будет есть вместе с нами. Дочка домой пришла гораздо раньше и наверняка успела хотя бы перекусить. Но на всякий случай всё-таки прохожу к ней в комнату.

Обычно она в это время ещё сидит за компьютером. Но сейчас на экране монитора мигает заставка какой-то игры, а Леся спит на кровати, подложив под щёку ладонь.

Не стала её будить и вышла из её комнаты, плотно прикрыв дверь за собой.

На кухне Володька уже помешивает в кастрюльке рагу. И почему-то выглядит при этом слишком естественно у меня дома. Особенно для человека, живущего в соседней квартире.

Прошу его сесть и достаю тарелки. Включаю чайник.

Раскладываю еду. Всё это время Вовка сидит на стуле. Хотя кажется моя кухня такая маленькая, что ему достаточно протянуть руку, чтоб расставить посуду на столе. Разложить вилки. Кружки для нас поставить. Ещё и меня одной рукой перехватить. Что он и делает. Кроме последнего конечно.

Наконец я со всем закончила. И села напротив него.

От запаха домашней еды меня немного ведёт. Даже настроение поднимается. Ещё и Володька звякает вилкой о тарелку, отправляет кусочки картофеля себе в рот и мычит восторженно.

— М, готовишь вкусно!

Я уже и не вспомню, когда мне делали комплименты по этому поводу. Или хотя бы благодарили. Муж с дочерью давно подобное воспринимают как должное.

— Спасибо, — отдаю дань вежливости.

Володя не церемонится. Наворачивает как голодный пацан. Похоже за своими переводами и работой действительно забывает поесть.

— Да это тебе спасибо. И правда вкусно. Я уже забыл, как это. У нас дома обычно мать с сестрёнками кулинарить любили, ну и я в таком женском царстве в этом плане неумехой вырос. Когда в город перебрался туго пришлось. Чему-то научился конечно за это время, пока один живу, но всё равно. У вас, у женщин, это почему-то получается лучше.

Он так говорит об этом, что у меня появляются вопросы по поводу его девушки. Неужели не готовит ему?

Хотя сейчас, многие не хотят этим заниматься. У меня Леську тоже к плите и калачом не заманишь. Её это неинтересует совсем — всё же можно купить в магазине или заказать на дом. Это у меня какие-то пережитки прошлого в голове, от которых я избавиться не могу.

— Тогда могу предложить взаимовыгодный обмен, — говорю в шутку и снова явно прежде, чем успеваю подумать.

Вспоминаю про Лесю, которая если что-то и понимает в английском так это то, что связано с играми. А всякие там «London is the capital…», которыми ещё нас пичкали в школе вплоть до последнего класса от неё далеки. В основном из-за прогулов у неё какие-то пробелы в знаниях образовались.

— Вов, ты говорил, что переводчиком работаешь. Дочке моей с английским поможешь? Взамен буду тебя кормить?

Вовка поднимает брови и откладывает от себя вилку. Тщательно всё пережёвывает. Потом почему-то виновато говорит:

— Да перевод текстов для меня больше халтура.

Мне показалось, что он просто не нашёлся сразу с причиной отказа.

У меня не получилось скрыть разочарование. Хотя его тоже понять можно — какой дурак в наше время согласится за еду работать?

Хотела уже заняться вновь содержимым своей тарелки, буркнув извинения за неуместное предложение, но Володька сообразил быстрее:

— Завтра после семи приду.

Улыбается. Подмигивает мне, а потом как бы невзначай спрашивает, отламывая хлеб.

— Так и что там твоё свидание? Говоришь квартиру на сутки снял. Но ты вернулась домой раньше? Или…?

Смотрит внимательно, а у меня лицо резко краснеет. Из-за того в каком направлении его мысли заработали. Типа уже всё успела.

— Да нет.

Я тяжело выдыхаю и говорю:

— Я даже объяснить это не могу. Может это сейчас норма? И это я осталась какой-то… Мы же с ним буквально на днях познакомились, толком не разговаривали даже. И вот он уже тащит меня на какую-то квартиру узнавать друг друга. Во всех смыслах…

Я даже в словах путаюсь. Мне как какой-то малолетке неловко обсуждать с Володькой эту тему.

— Я не знаю. Правильно это или неправильно. Но я ему отказала. В итоге он напился. Начал говорить мне какие-то сомнительные вещи про женщин. Теперь я думаю, что если бы я ему уступила и всё это вылезло уже потом. После. Мне бы ведь это не понравилось. И я бы вряд ли смогла мириться с таким обращением мужчины ко мне. Будто я какое-то непонятное существо.

Но ведь сейчас все так делают. Сначала узнают друг друга через постель, а потом уже в головах друг друга копаются и разбираются с подобными «сюрпризами» и особенностями характера. Может если бы я согласилась, всё было бы иначе? Я правда сомневаюсь в этом. Очень. Из-за чего бы всё должно было быть по-другому? Но вдруг дело действительно во мне? И это я просто не умею строить отношения?

Мой сосед слушает меня потом интересуется:

— Не умеешь, как кто? Если кому-то повезло таким образом встретить вторую половину, так это ведь не значит, что везти должно всем и надо поступать, как эти счастливчики. Это скорее, как выигрыш в лотерее. Кому-то выпадает счастливый билет, а большинство просто теряет время. Вообще знаешь к какому выводу я пришёл? Что мы часто мало того, что не умеем строить отношения, так ещё и не с теми пытаемся. Возможно просто с этим человеком у тебя в принципе не могло ничего сложиться. Тогда есть ли смысл переживать по этому поводу и тратить на него своё время?

— А как тогда? Правильно? — ковыряюсь вилкой в тарелке, потом откладываю её. — Я в юности даже не задумывалась о таком. Там же сразу любовь в голову шандарахнула и мне вообще многое не важно было. Сейчас понимаю, что знай я, что получится из Виктора и с Виктором в будущем, то даже не уверена, что захотела бы с ним связываться и выходить за него.

Володька пожимает плечами.

— Мне кажется лет в восемнадцать-девятнадцать мы те, кем хотим стать. Ещё и понятия нет никакого, кто мы есть на самом деле. Ты ведь замуж выходила наверняка за будущего профессора. Как минимум. Сама хотела заниматься чем-то иным. А получилось, как получилось. И пришло какое-то разочарование друг в друге. Ожидания не оправдались. Потому что вы оказались совсем не такими людьми. И по поводу твоего нового… знакомого. Я не думаю, что нужно спешить. Для начала нужно трезво и без иллюзий посмотреть на него.

Попробовать осмотреться по сторонам. Может рядом кто-то помимо него есть. Попытаться. Проверить будет ли с кем-то ещё тебе лучше? Можно же просто сначала узнать человека. Посмотреть, как он ведёт себя в разных ситуациях.

Я едва заметно усмехаюсь. Потому что других вариантов кроме Гены я рядом с собой и не наблюдаю. Может пока? И то что больше никого нет тоже ведь не повод стараться найти что-то именно в Гене? Лепить из того, что под руку попалось, идеального спутника жизни явно не моё.

Над Володей же подшучиваю:

— Ты прямо не как мужчина говоришь. Вам же в принципе не ситуации нужны. А… Ну ты и сам понимаешь.

Ясно и без слов. Так что Вова улыбается.

— Это зависит от того, что предлагают. В основном если больше нечего…

Он пожимает плечами, а я поднимаюсь и включаю чайник. Тарелки уже пустые и я ставлю их в раковину.

Пока вода закипает мою посуду. Сосед в это время всё ещё сидит и наблюдает за моими действиями.

Потом я разливаю чай по кружкам.

Передаю одну из них ему, и он случайно задевает мою руку. Какой-то неловкий момент, но я снова сажусь беру свою кружку и делаю глоток фруктового напитка. Как будто ничего не произошло.

Действительно ведь ничего не произошло. Но когда я кладу ладони на стол, Володька вдруг проводит пальцами по моей руке уже намеренно.

— У тебя кожа такая мягкая. Приятно трогать.

Я немного теряюсь.

— Никто не говорил такого?

Опять касание.

— Вов, ты кинестетик что ли? Какого ты меня трогаешь сейчас?

Такая развязность стала не столько раздражать, сколько я поняла насколько по-глупому откликаюсь на эти прикосновения. И это противнее всего. Казалось бы от такой ерунды.

Он водит большим пальцем руки по моим костяшкам. Касается ломанных линий на ладони. А у меня почему-то розовеют щёки и в голове бьётся страшная мысль как мне это нравится. И тело окатывает горячей волной.

— Просто приятно. Сказал же, — пожал плечами парень.

Это действительно глупо.

У нас очень большая разница в возрасте. Ему слишком много лет, чтобы быть моим сыном. И в то же время чересчур мало, чтобы думать о нём как о мужчине. Но какие-то его движения в мою сторону даже типа этого почему-то цепляют во мне нечто женское. И пошлое.

— Вов, по-моему, тебе пора.

Он разочарованно смотрит, но не пытается возразить.

Володька красивый парень, но его образ в моей голове пока не складывается. Он как пазл в который подбросили кусочки от другого. Вот кто та девушка, что была с ним в прошлый раз? Почему он заявляет, что однолюб, но при этом делает непонятные телодвижения в мою сторону?

О сёстрах и матери он говорит с нежностью и кажется, что человек он хороший. Не стал бы к женщинам относиться, как тот же Гена. Может только кажется, но…

Много этих «но».

Есть то, что меня в Вовке смущает. А спрашивать напрямую. Не поднимет ли он меня на смех? Вдруг я просто себе что-то придумала, а он и не думал обо мне в таком ключе?

Всё-таки эта разница в возрасте между нами сильно сбивает меня с толку. Да и не настолько у меня самооценка завышена, чтобы думать будто я могу понравиться двадцатипятилетнему.

Я провожаю его до прихожей. Уже на выходе он останавливается у двери.

Смотрит на меня немного сузив глаза. Хмурится.

— Нин, я, наверное, как-то неправильно повёл себя.

На фоне сегодняшнего вечера это действительно было лишним. Но меня больше смущает, что он опять берёт меня за руку.

Вновь эти поглаживания по костяшкам, И ладонь у него такая горячая. Меня как какую-то девчонку бросает в краску.

Стыдно себе признаваться, но меня действительно влечёт к Володьке.

— Я завтра приду? После семи? — говорит с приподнятыми уголками губ.

Мы ведь договаривались по поводу Леськи. И это он сам меня уговаривает за бесплатно с моей дочкой заниматься?

Я даже не успеваю сказать, что передумала и обрубить мосты, как он открывает замок и выскакивает на лестничную клетку.

— До завтра!

Закрывает сам за собой дверь моей квартиры, пока я стою и перевариваю произошедшее.

Глава 20. Сомнения.

Вот уже неделю после этого Володя ходит к нам заниматься с моей дочерью. Леся как ни странно нормально восприняла новость, что ей придётся брать уроки английского языка у соседа. Даже не стала ерепениться, как она обычно у меня умеет это делать. По крайней мере исчезли эти вечные её отговорки вроде: «Да зачем мне это надо? Вот Серёга начнёт зарабатыать…!» Или: «Да отстань от меня! Серёжа устроится, мы вообще от тебя съедем!»

За всё это время он никуда так и не устроился. Даже листовки раздавать. Не то что что-то другое делать. Её парню «жмёт корона», многие виды деятельности его просто не достойны. Но ему и лет мало и образования нет, чтобы его брали на какую-то другую работу. И моя мелкая насмотревшись на это всё начала немного сдавать позиции.

В четверг я пришла с работы позже и пока возилась в прихожей с пальто и обувью застала занятную картину.

Леське задали на дом то ли какой-то перевод, то ли сочинение и она как раз сидела над ним рядом с Вовкой за одним столом. Напротив расположился Серёжа, который тоже сегодня пришёл к нам в гости.

И явно был недоволен происходящим.

— А склоняться к ней так обязательно? — ревниво ворчит парень дочки, когда наш сосед чуть подаётся в её сторону и карандашом указывает на ошибки в тексте.

— Серёг, ты идиот что ли? — огрызается Леся. — У меня домашки целая куча. Мать орать будет, если я опять всё завалю!

Её мальчик дует губы. Обижается.

— Да и забила бы вообще на это. Я что часто к тебе приезжаю?! Скоро вообще матерью станешь…!

— И что мне самой даже без среднего образования остаться? Ты что-то не слишком спешишь на работу устраиваться!

— Да блин, я учусь!

Леся разводит руками.

— Я тоже! И мой отец тоже так как ты отмазывался, пока мать работала. Просто надежды на тебя вообще никакой! А сосед и так за спасибо со мной заниматься согласился…!

— А вот это-то как раз вообще не понятно! Может он педофил и к тебе подкатывает?! Может у тебя и мелкий в животе не от меня, а от этого!

Машет рукой в сторону Володьки, но тут уж он сам не выдерживает:

— Так! А ну хорош! Ты сначала голову включай, прежде чем языком молоть! И девчонку свою не доводи! Сейчас допишем, пара предложений всего осталось, и она вся твоя. Хотя я бы на её месте послал такого куда подальше.

— Хорошо, что ты не на её месте! — язвит Сергей. Потом уже весь поток своих претензий вновь на мою дочь направляет. — И вообще какого ты позволяешь какому-то упырю мне рот затыкать?! Строишь из себя! Принцесса тоже мне!

Вижу на лице Вовки усталость от этих «собачьих» перегавкиваний. И тем не менее он осаждает парня Леси.

— Да принцесса! — давит на него морально. — Это же девушка твоя. К тому же беременная. Что ты ей нервы мотаешь? Возьми уже себя в руки и посиди спокойно пять минут.

Леся, поджав губы, что-то строчит в тетради. Даже из коридора вижу, что её мальчишка порядком подпортил ей настроение.

Наконец откладывает от себя ручку. Сосед перечитывает. Поправляет карандашом.

— Это перепиши и хватит на сегодня.

Я решаю не ждать продолжения этой сцены и даю знать о своём приходе. До этого явно никто из них меня не видел.

— Вы закончили уже?

В нашей небольшой кухоньке так много народа, что мне, наверное, даже развернуться негде будет. А ведь ещё всех кормить нужно.

— Лесь, забирай Серёжу и идите в зал. Скоро ужинать будем.

— Отлично!

Леська дописывает последнее предложение на листе. Откладывает ручку и сгребает все свои учебники с тетрадями. Её мальчишка пробует её приобнять, довольный тем, что она наконец в его власти, но дочка дёргает плечом, стоит Серёжкиной ладошке на нём оказаться.

Явно обиделась и ещё отыграется на своём парнишке.

В общем всё не ладно в моём «королевстве».

Сама я достаю разделочную доску, чтобы приготовить салат. К нему хочу запечь курицу и картофель. Не изыски конечно. Но ведь и не магазинные пельмени.

Володька на кухне остался. Смотрит на меня сидя на стуле. Потом поднимается. Становится позади меня.

— Помочь?

Я думаю, чем его нагрузить раз уж подвязался, когда слова застревают в горле, потому что его ладонь вдруг оказывается на моей шее.

— Устала сегодня? — вторая присоединяется к ней и Вовка аккуратно мнёт мои мышцы. Пальцами щупает позвонки.

У меня даже голос стал каким-то булькающим. Это вторая такая выходка от него с прошлого раза. Всю эту неделю он даже не пытался нарушать границы моего личного пространства.

— Ка-картошу почисть…

Я ёжусь, потому что он убирает от меня руки, смещает одну из них на талию и смяв немного блузку отходит.

Достаёт пакет с картошкой из ящика. Садится на стул. За эти несколько дней он явно в моей квартире начал чувствовать себя как у себя дома.

А ещё и рядом со мной слишком свободно.

Не стала молчать об этом и комментирую:

— Так всё-таки ты кинестетик?

— Не смог удержаться. У тебя линия шеи очень… изящная.

Нет. Похоже обычный мужчина. Хотя с каких пор мужчины на женскую шею смотрят?

Поворачиваюсь к нему, а он так сосредоточенно срезает кожуру. Как будто и не учинил ничего такого.

— Не делай так больше.

Говорю, чтобы закрыть эту тему.

Хотя досадно другое. Прошу прекратить не потому что противно. А наоборот.

Володька хмурится, но ничего не говорит по этому поводу. Не даёт обещаний.

Но просьбе внял.

…

(За эти месяцы поняла, что я уже не из тех, кто сначала творит что-то, а потом жалеет. Что моё, моим будет. А мужчина. Он как трамвай. Уйдёт один, появится следующий. А нет? Так чем я собираюсь его удерживать и что ему от меня нужно?

Если только секс, то есть ли вообще смысл с таким связываться? Да и связываясь с кем-то не тем есть большая вероятность упустить что-то более значимое. Важное. Потому что уже тратишь свою жизнь не на того человека.

Может я не права, но не головой я уже думала. Кроме боли и горьких сожалений мне это ничего не дало. Наверное, после этого я пока не хочу рисковать.)

Глава 21. Дашка.

Дня через три я возвращалась значительно позже обычного. Всё потому что у нашего новенького родился сын и он решил проставиться по этому поводу. Я тоже немного выпила. Чёрт меня дёрнул потащиться на лестницу, после того как в лифте передо мной мигнул свет. Ещё на третьем этаже услышала голоса пьяной компании. И никак не ожидала увидеть на нашем этаже Вовку с двумя девицами. Одну из них я уже видела в прошлый раз. Именно она и вела себя развязнее всего. Хотя если бы она так крепко не цеплялась в его плечи, то, наверное, просто упала на пол. Девушка была в ещё худшем состоянии, чем я. Вторая тёмненькая. Настойчиво пыталась оттащить её от моего соседа.

— Дашка! Отстань от моего брата! Не позорься!

Девчонка кажется и не думала следовать её совету. Наоборот обвила его шею ещё крепче. В прошлый раз в кроссовках была. Сейчас на каблуках. Платье какое-то ультракороткое. Тянется к нему на носочках, наклоняет к себе и мажет помадой по щеке. Володька морщится из-за её возни и стирает с себя это сомнительное украшение.

— Поль, я вас двоих больше к себе не пущу. И перед матерью будешь сама оправдываться. Сходили блин в клуб. Красотки…!

Немного отстраняет от себя подружку своей сестры, хотя та всё равно не может угомониться.

— Я тебя так сильно люблю!

Протягивает к нему свои руки, не замечая недовольства на лице объекта своей привязанности. И Полина, если я правильно поняла, возмущается:

— Да я-то почему должна из-за неё страдать?! Я же ничего такого не сделала!

Его сестре девятнадцать. И между девушками и Вовой разница в возрасте в несколько лет.

Я в этот момент преодолеваю последний лестничный пролёт.

Вижу, как смущается Володька при виде меня. Как эта его Даша в очередной раз пытается обнять его, и как он отстраняет её.

Обычно это мужчины распускают руки, когда деваха в таком состоянии, а здесь наоборот.

На ногах она не держится. А от этих манипуляций её ещё и неожиданно сгибает в три погибели.

Выворачивает прямо на тапки и домашние штаны соседа.

Вовка закрывает глаза на секунду и, чувствую, материться про себя.

Я же просто выгребаю ключи из сумки. Не стала привлекать его внимание к своей персоне и даже здороваться. Думаю, сегодня ему и без меня есть чем заняться.

…

Минут через сорок, когда я уже успела ополоснуться и переодеться, сосед написал сообщение:

«Пустишь на огонёк? Нужно поговорить».

Нужно поговорить или нужна помощь в спасении его чести?

Поправила на себе одежду. Волосы, ещё мокрые после душа. Махнула на это всё рукой и написала:

«Ладно. Заходи».

Не проходит и двух минут, как мой сосед стучит в дверь нашей квартиры.

Тоже уже успел переодеться и волосы влажные. Источают запах мужской шампуни.

— У меня тут сестра с подружкой переночевать завалились. Дашка немного не в себе. В комнату ко мне припёрлась. В общем, пустишь переждать у тебя, пока она не успокоится?

— Да она видимо никогда не успокоится. Любит же, — хмыкаю я. Хотя и не понимаю зачем он ко мне в таком случае пришёл. Мог ведь или выставить, или с ней остаться. Странные у них какие-то отношения. Может поссорились?

Сосед закрывает дверь моей квартиры. Проходит со мной в прихожую.

— Выгнать её не могу. Ещё её бабка нашей соседкой была. Неудобно. Сёстры с Дариной давно дружат. Ко мне она тоже обращается с разными просьбами. В прошлый раз операционку на ноут ей устанавливал. Сейчас уже Полина попросила их прикрыть. Мама у Даши строгая. Польке также перепадёт, если в таком виде их увидит. Правда я не думал, чем это мне грозит…

Володька виновато улыбается. Топчется на пороге, а я пожимаю плечами.

Я сама собиралась ложиться уже. Тащить его на кухню пить чай не хочется. Но и не знаю, что делать.

— Может фильм какой-то вместе посмотрим?

На его лице опять появляются ямочки, и я думаю, женщины ему многое за них прощают и на многое соглашаются.

— Ладно. Фильм, так фильм.

Нашли какой-то ужастик на одном из каналов. Я просто понадеялась, что не начну клевать носом под него из-за скримеров.

Устроились на моём диване.

— Если будет очень страшно, можешь прижаться ко мне, — с усмешкой говорит мой сосед. Уже готов подставить своё крепкое плечо, к которому я могу приткнуться.

А сам из собственной квартиры от такого сбежал. От молодой девчонки.

— Я пережила девяностые. Так что, пожалуй, я воздержусь.

Смотрит сузив глаза на меня, вместо того, чтобы сосредоточиться на экране.

— Какая-то ты. Интересная.

— Пьяная, — смеюсь. — Тебе сегодня везёт на пьяных женщин. Но. Не волнуйся. Я приставать не буду.

— Жаль, — его голос смешивается с заставкой фильма.

Не стала делать на этом акцент и постаралась сосредоточиться на сюжете.

Хотя толком не на чем было. Очередная группа подростков, которые по непонятной для меня причине идут туда, где страшнее всего.

Сама не заметила, как в какой-то момент всё-таки начала клевать носом. А потом вдруг появилось ощущение будто я укутана, как в кокон. Сразу стало так тепло и хорошо. И волосы словно кто-то перебирал и гладил, как мама в детстве.

И это ощущение было таким приятным, что даже не хотелось просыпаться и думать, что кроме Володьки ведь это делать и некому было.

Глава 22. Маленькие и большие сдвиги.

— Ма, я у тебя тут оставила…! — дочь без стука влетает в мою комнату с утра пораньше. Осекается на полуслове и застывает в дверном проёме. — Мать, а он не слишком молод для моего отчима?

Спросонья я даже не понимаю о чём она. Голова раскалывается. И учитывая, что у меня в этот день должен был быть выходной, то я вполне могла себе позволить «переболеть» вчерашние празднования.

С трудом разлепляю глаза и понимаю, что лежу на мужской груди. Крепко прижата к чужому телу.

Володька спит так, что пушкой не разбудишь. Даже не шелохнулся.

Это я в ужасе. Хотя мы оба одеты и ничего не было. Зато у Леськи на уме чёрт-те что.

Подхватываюсь с дивана, как неуклюжая черепаха.

— Какой отчим? Что ты несёшь?! Просто кино вчера смотрели и уснули. Оба, — тараторю полушепотом и выталкиваю её в коридор. Вчерашний фильм действительно оказался скучнейшим. Не удивительно, что под него сморило не только меня.

— А это у вас теперь так называется? — с насмешливой улыбкой замечает дочь.

— Леся!

Шиплю на неё, чтобы не молола чушь. Но в глубине души понимаю, что она права. Стала бы я вести в дом мужика, который абсолютно мне безразличен. Смотреть с ним какую-то ерунду по телевизору, да ещё и спать так спокойно в обнимку!

— Ой да признай уже, что он тебе нравится, — фыркает на меня моя мелкая. — Мне тоже. Так что расслабься. И вынеси мне учебник по геометрии. А то мало ли. Не хочу видеть того, чего моя ещё детская и, как ты говоришь, неокрепшая психика может не выдержать.

Я о Володьке в таком ключе ещё и не думала. Вернее, боялась думать. Да и не хочу фантазировать о том, чего нет.

— Не придумывай лишнего! — осаждаю Леську. Иду в комнату за книгой.

Парень даже сейчас никак не реагирует. Разве что на бок перевернулся.

Выношу дочке её учебник, прикрываю за собой дверь.

— Чтоб после школы домой сразу!

Леся изгибает бровь. Перестает обуваться на секунду.

— Мать, тебе не кажется, что ты со своим жёстким контролем припозднилась? — показывает пальцем на свой живот. — Зато дед у моего карапуза красавчиком будет.

— Олеся!

— Чего? Я наоборот твой вкус похвалила.

Что за манера у ребёнка вгонять мать в краску?

Спрашиваю у неё про завтрак, чтобы перевести тему. Но она лишь отделывается от меня.

— Лучше дай денег — по дороге что-нибудь куплю.

Потом смотрит на часы и в спешке хватает куртку с рюкзаком.

— Всё. Пока. Я опаздываю. Главное братика мне в моё отсутствие не заделайте. Хотя если переедете в Вовкину хату, то я не против.

Чуть не рычу её имя, но она перед моим носом захлопывает дверь.

После её ухода иду сначала в ванную. Потом на кухню. В области виска после вчерашнего пульсирующая боль, которую я пытаюсь унять таблеткой. Включаю чайник.

На кухню на запах кофе пусть и растворимого выходит Володька. Ерошит волосы на затылке ладонью.

— Доброе утро.

— Доброе, — я хмыкаю и делаю глоток из своей чашки. — Пока ты спал, нас Леся уже поженила и решила, что не против если мы заделаем ей брата. Почему ты вчера не ушёл?

Я точно помню, что на совместную ночёвку мы не договаривались.

Володька пожимает плечами, и я опять вижу его белые зубы.

— Может потому что я не против. Сделать Леське брата или сестру. И всего остального.

Мои брови ползут вверх, а он забирает чашку из моих рук и делает глоток.

— Мы сейчас обо мне говорим.

И я опять туплю. Потому что поверить в такое сложно.

Сосед закрывает глаза. После садится напротив меня и берёт меня за руку, отставляя чашку.

— Нин, ты намёков не понимаешь. Но может хотя бы шанс мне дашь? Да я моложе. Но я неплохо зарабатываю. У меня в двадцать пять уже своя квартира. Я не какой-то козёл. Я не собираюсь тебе изменять и это не блажь. Ты мне действительно нравишься. Я ещё в лифте тебе об этом говорил. Так ещё ни к кому не относился.

— Я думала ты о Даше…

Он тяжело вздыхает.

— Дашку я с детства знаю. У нас с ней не было ничего. А вот с тобой я действительно хочу быть.

Так что?

Теребит мою ладонь, смыкает наши руки в ожидании ответа.

Я после Виктора и Гены очень боюсь опять ошибиться. И с Володькой я боюсь даже больше, чем с Геной, потому что с ним у меня не только голый расчёт и неопределённые надежды. Но с другой стороны…

Смотрю на наши скрещенные пальцы и думаю, что я теряю? И от чего бегу? Никто ведь не заставляет меня нырять сразу в омут по макушку и совершать необдуманные поступки, забывая о последствиях. Да и неужели лучше пытаться найти что-то хорошее в ком-то подобном Гене, чем быть с тем, к кому у меня зарождаются искренние чувства? И всё из-за чего? Из-за глупых предрассудков или страхов?

Надеюсь, что я не пожалею потом, но сейчас отбрасываю сомнения и говорю:

— Хорошо. Давай попробуем.

Глава 23. Кино.

Наши пробы обернулись тем, что мы с Володькой «встречаемся» уже два дня. В нашем случае немного глупое слово, учитывая, что мы живём дверь в дверь на одной лестничной клетке.

И пока в основном разговариваем. После фокусов с перевоплощением от Генки я не хочу сильно спешить.

Этим вечером оставила Леську корпеть над домашкой.

Привела себя в порядок. Так что даже моя мелкая одобрила мой внешний вид.

Сосед подгадал время так, чтобы нам успеть на вечерний сеанс.

Поэтому у кинотеатра мы были вовремя. Разве что снова я была без цветов. И Володька не стал вести меня на места для поцелуев.

До этого мы время в основном у меня дома проводили — мне после работы от усталости было не до свиданий.

А это решили выбраться куда-то.

Весь день я немного и побаивалась того, как будут реагировать на нас окружающие. Так ли сильно заметна разница в возрасте?

Хотя Володька отрастил щетину и теперь выглядит немного старше своих лет.

Волновалась я об этом первые полчаса. Но пальцем в нас никто не тыкал. С осуждением на меня не смотрел. В больших городах вообще в основном всем наплевать, кто и с кем ходит за руку. Или в какой-то момент мне самой стало это безразлично, потому что я почувствовала себя с Володькой, а не с остальным миром.

— Ужасы тебе заходят так себе, — рассуждает парень рядом со мной, когда мы оказыавемся уже в кинотеатре. Драмы и мультфильмы нам тоже смотреть не хотелось. — Может на фантастику?

Я согласилась, и он купил билеты.

Я не люблю сидеть на первом ряду, и его устроил пятый.

Через минут двадцать я наконец перестала дёргаться и успокоилась. Мне стало безразлично мнение окружающих. Я перестала переживать по поводу того, как буду реагировать, если Вовка вдруг начнёт делать какие-то шаги. Например, поцеловать решит.

А я боюсь, что мне понравится. И все мои новоприобретённые принципы о том, что мужчину нужно как-то выдерживать и испытывать временем и так далее прежде, чем давать ему полный доступ, полетят в тартарары.

Но не целует же? Значит и думать об этом нечего.

Издаю глубокий вздох, на экране как раз герой переживает по поводу утраченной любви, а Володька тянет руку через меня. Склоняется и прежде, чем я успеваю спросить, что ему нужно, его губы касаются моих.

Глава 24. А может всё не так, как кажется?

Какие-то несколько секунд его дыхание опаляет. Потом он начинает словно изучать мои губы своими. Я уже и забыла, что не хотела делать этого вот сейчас.

Целоваться с ним мне нравится.

Настолько, что я забываю, где мы находимся, и что в зале помимо нас сидит ещё несколько человек.

В какой-то момент на нас шикает какой-то мужик, который сидел позади нас.

— Парень, мне конечно интереснее наблюдать за вами, но я как назло с младшим сыном пришёл…

Я обернулась и увидела, как с соседнего кресла на нас лупает глазами шестилетний малыш.

Так стыдно мне, наверное, в последний раз было разве что, когда я только начинала встречаться с Виктором. И то мне кажется, что даже тогда я так не теряла голову.

— Извини. Не подумал, — Володька улыбается и отклоняется на спинку своего кресла. Берёт мою руку в свою и крепко сжимает. Так что следующий час мы сидим как примерные подростки. Хотя дико хочется продолжения.

Потом гуляем с Вовкой за руки по городу и это состояние эйфории не покидает меня даже на следующий день, когда я прихожу на работу.

…

С Ритой до этого дня я не спешила делиться новостями. Знаю, что Вовка у неё не в чести. Да и хотелось самой убедиться, что я не совершаю ошибку встречаясь с ним.

Но, наверное, влюблённость — это не то чувство, которое можно скрыть. Это глупое счастье слишком явно бросается в глаза.

— Нинка, ты прямо расцвела в последнее время. Неужели Гена оказался так хорош? И, кстати, что-то его не видно в последнее время, — замечает Артемьева, стоит ей ко мне подойти.

Было бы странно, если бы он появился. Я после того вечера на квартире перестала с ним пересекаться и контактировать. Было правда два звонка от него, но я не ответила.

— Хорош. Но не Гена.

Я улыбаюсь, а Рита хмурит брови.

Приходится объяснить, что за отношения у меня теперь с соседом, но мой рассказ мою подругу почему-то совсем не радует.

— Нин, ты что дура?! Это же наверняка какой-нибудь альфонс!

Я скептически изогнула бровь.

— Рит, Володька нормальный парень. Не говори ерунды. К тому же даже твои психологи советуют принимать ухаживания разных мужчин…

— Ухаживания! А не влипать в неприятности! — перебивает меня Артемьева. — Вот чем он занимается? Наверняка же за счёт кого-то живёт!

Я закатываю глаза.

— Да за свой он живёт. Занимается переводами. Трейдер…

— Рейдер?!? — в ужасе повторяет за мной подруга. Кудахчет как курица. — Кабздец! Вот откуда у него жильё! Ты сама-то сколько лет в ипотеке? А ему двадцать пять и уже своя трёшка! Не подумала с каких хренов?! Может он ещё и людьми торгует? Нинка, вот во что ты встряла?!

— Да каким людьми? Что ты несёшь? Я ему тогда зачем?

— Зачем, зачем? Нагреет тебя на квартиру попомнишь тогда мои слова, когда со своей Леськой на улице окажешься!

Я Ритке не поверила, но червячок сомнений начал подтачивать. Мне тридцать пять и неадекватно завышенной самооценки у меня нет на самом деле. Может я действительно не так услышала и поняла?

Что-то такое ведь он говорил с упоминанием женского имени. Но я кроме того, что он занимается переводами во второй его вид заработка не слишком вникла. Хотя Вовка говорит, что прибыли он ему больше приносит. А надо ведь, наверное, спросить у соседа про эту его Лизу, которая у него была и денег много ему принесла.

…

Вечером Вовка позвал меня к себе, чтобы у Леськи перед глазами не маячить. Дочка может и без стука в комнату ворваться, а я ещё не дошла до той стадии чтобы спокойно сидеть, приткнувшись к Володьке в её присутствии.

Да и расспросить его хотелось, чтобы не подозревать непонятно в чём.

В его квартире за это время я всего один раз была. Первый раз как-то не обратила внимания. А сейчас начала цепляться взглядом за мелкие детали. За ремонт. За мебель. То, что на столе в одной из комнат у него три монитора — мечта моей Леськи. На экране какие-то графики и скачут числа.

Стала задумываться откуда действительно такое в его возрасте? Переводчики может и хорошо зарабатывают. Но до такой ли степени?

Пока оглядываюсь Володя открывает дверь в гостиную.

— Нин, прости, но из еды сегодня пицца.

Я честно говоря даже рада. Многие недовольны тем, что дома приходится сидеть или что мужчина никуда не водит. А по словам Володьки так он так уставал на работе в одном из наших магазинов, что, приходя домой, ему хотелось только лежать и смотреть в одну точку.

— Хотя если ты хочешь, то можем сходить куда-то, — теряется парень, стоит мне сесть на диван.

Отрицательно качаю головою.

— Нет. Этого я сейчас точно не хочу.

Больше хочется пригреться у него под боком.

Потом вспоминаю про то, что мне наговорила Артемьева, и это снова портит мне настроение.

Похоже, что эти дурацкие сомнения мне нужно просто развеять.

— Вов, а расскажи подробнее, чем ты помимо переводов занимаешься?

Парень поворачивается ко мне. Вставляет флешку в проигрыватель.

Потом садится ко мне.

— Тебе действительно стало интересно?

Я киваю, а он нажимает нужные кнопки на пульте, переключая канал и задумывается.

— Нина, как я говорил уже, я криптой занимаюсь. И это не с религией связано. А то часто мне и такие вопросы задают, — Володька усмехается и приобнимает меня за плечи одной рукой. Комната наполняется голубым светом, и я вижу заставку старой зарубежной комедии. — Даже не знаю, как тебе объяснить. В общем-то — это обычная торговля. Ещё когда учился и подрабатывал друг посоветовал вложиться в криптовалюты. Многие прогорают на этом конечно. Мне, наверное, повезло. Недавно в собак удачно вложился. Взял за копейки. Продал в разы дороже. По сути на самом деле ничего интересного. Не миллиардер. Но на жизнь точно хватает.

Из всего вышесказанного связь между собаками и инвестициями я совсем не уловила. Хотя о том о чём он говорит особенно в последнее время часто слышала. И в новостях, и в разных шоу с сериалами. Но до сих пор не углублялась в эту тему настолько, чтобы действительно понимать о чём он.

— Но эти твои собаки. Они хотя бы достались хорошим хозяевам?

Судя по выражению его лица, вопрос я задала наиглупейший.

Вовка как-то странно смотрит на меня, потом целует в висок.

— Ладно. Не обращай внимания. У меня даже не все друзья понимают, чем я занимаюсь. Называют барыгой. А начинаешь сыпать терминами, чтобы объяснить так там ещё меньше понимания.

Я осознаю, что он предлагает сменить тему, но всё ещё не могу успокоиться.

— А вот ты говорил, что у тебя была Лиза. С ней что?

— Да что с Лизой? Тоже самое же. Купил по дешёвке. Получал проценты. Через несколько месяцев продал и здорово наварился. Оказалась неплохой инвестицией.

— Кому продал?

Володя пожимает плечами.

— Да таким же как я. Правда мог на ней ещё заработать, но уже не стал.

Меня бросило в холодный пот. Неужели Рита была права, и я влипла?! Во что на этот раз? В криминал?!

А вдруг он на Леську мою нацелился? Девочка молоденькая. Или на ребёнка её? А я дура развесила уши и поверила, что это у него симпатия ко мне есть. Пора бы уже начать трезво на себя смотреть!

Такому парню как Вовка от меня разве что наша квартира или моя дочь могут быть нужны.

Да всё что угодно, но точно не я!

Глава 25. Остановите Землю, я сойду.

На экране «День сурка». Пальцы Володьки путаются в волосах у меня на затылке. Губами касается моих. Водит по ним и слегка втягивает нижнюю. Прикусывает.

Если бы не Артемьева, то я уже знаю, чем мог бы закончиться этот вечер, судя по Вовиной ладони, оказавшейся на моём бедре.

Но сейчас я лишь отталкиваю его от себя.

В панике даже не могу придумать нормальной отговорки.

— Я сегодня слишком устала. Пойду домой.

Сосед явно недоумевает из-за произошедшей со мной метаморфозы.

— Я тебя расстроил чем-то?

Меж его бровей пролегает складка, а мне хочется лишь убраться отсюда поскорее. Встаю с его дивана с прытью молодой козы.

— Нет. Просто я вдруг вспомнила, что с Лесей завтра иду знакомиться с родителями Серёжи. Надо подготовиться.

Подол моего платья, путается в его руках. Он совсем не хочет меня отпускать. Удерживает.

Да и в его глазах снова непонимание.

— Я к тому же забыла постирать любимую юбку дочки. Она всё-таки хотела произвести на них впечатление. Хорошее.

Забираю ткань из его рук и пячусь к двери.

Несу какой-то бред. Сама несусь к выходу.

После рассказов моих родителей, успевших пожить в другой стране, в более сознательном возрасте чем я, новостях о бандитах, которых я в детстве наслушалась. И о том, как пятнадцатилетнюю дочку главаря мафии повесили. И о том, что дети и жёны для них обуза, которая делает их уязвимыми. Про похищения с целью выкупа. Рейдерские захваты. Да и вообще обо всём, что они творили в те годы, мне меньше всего хотелось связаться с кем-то подобным вот сейчас. Когда у меня у самой ребёнок.

Я даже не жду, пока он выйдет за мной. Переобуться не успеваю. Выскакиваю чуть ли не босиком.

Только в стенах своей квартиры, когда все двери на замки закрываю, успокаиваюсь.

Я по дурости своей так испугалась, что даже не подумала, что могу заблуждаться по поводу Володьки.

Он ещё прислал несколько сообщений, но я даже читать не стала.

Это в книгах романтика и адреналин от отношений с мужчинами, связанными с криминалом, а в моей голове такой адский кавардак происходил, что я чуть ли не переезд начала планировать.

…

На следующий день Леська мечется как дурная по квартире с самого утра. Я за ней только разбросанные по всему дому тряпки успеваю собирать.

— Да успокойся ты!

Забираю из её рук свою блузку, которую она из шкафа достала. Даю ей яблоко. Чтобы хоть на что-то отвлеклась, пока я вещи гладить буду.

— Да не могу я, — впивается зубами в румяный бок. — Ты сама-то разве не нервничала, когда с моей бабкой знакомилась?

Шамкает последний вопрос, а я свекровь вспоминаю.

Достаю гладильную доску. Юбку Леськину с утюгом.

Мать Виктора на своих двух сыновей много надежд возлагала. Но после того, как её младший их квартиру промотал быстро сгорела. И конечно я волновалась перед встречей с ней. Но больше, наверное, уже после. Когда видела, как она гасла из-за своих сыночков.

— Бабка у тебя хорошая была, — раскладываю ткань и добавляю, чтобы дочь успокоить. — Волноваться нечего было. И тебе не стоит.

— А я помню, что она строгой была, — дочь забирается на диван и голые ноги под себя поджимает. — Серёжа на свою маму тоже часто жалуется.

Ну на родителей-то все горазды жаловаться.

— Лесь, я быстро самостоятельной стала. Пришлось. Так что все поводы для скандалов у нас с ней исчезли сами собой. И потом она просто о сыновьях своих беспокоилась, — вожу утюгом по доске, разглаживая мятые складки. А дочь отвлекается из-за сигнала пришедшего сообщения.

— А Вовчику почему не отвечаешь?

Набирает кому-то текст, и я паникую из-за того, что они номерами телефонов обменялись.

— С соседом мы больше общаться не будем! — категорично заявляю и подойдя к ней раскладываю её одежду на диване. Попутно отбираю у неё телефон.

Заблокировать его номер и удалить из её контактов не успеваю, потому что ей звонит Сергей.

Дочка сразу отвлекается на своего парня, который уже где-то в пути.

Я сама отвлекаюсь. Потому что меня они тоже с собой звали. Чтобы смотрины и знакомство с родителями по несколько раз не устраивать.

…

К ним на квартиру едем в общественном транспорте. Леся всё больше волнуется, но мне кажется, что раз уж его родители нас позвали, то ничего плохого нас ждать не должно.

От трамвайной остановки идём несколько минут. Потом заходим во двор, окружённый многоэтажками. В одной из них и живёт Серёжа.

— Мать с отцом несколько лет назад развелась. Мы с отчимом жили.

Судя по тому, как Сергей об отце рассказывает у того с его мамой отношения натянутые.

— А уже после аварии, после смерти отчима его квартира, вторая машина, всё досталось родным сыновьям. Мы с матерью ни с чем остались. Какое-то время жили на съёмках, с работой у неё всё не получалось. В отеле, в котором она работала начальник всех кинул с зарплатой. Не заплатил за несколько месяцев. Потом папаша нарисовался. Думаю, при других обстоятельствах мать к нему вряд ли бы вернулась. А так…

Мы преодолеваем последний лестничный пролёт, а от Серёжкиных откровений моей Лесе спокойнее не становится.

Дверь он открывает своим ключом. И мы сразу слышим телевизор, работающий в комнате.

Запах какой-то жаренной картошки на кухне.

Безмятежная обстановка, и полумрак в квартире меня немного сбивают с толку. Складывается такое впечатление, что нас здесь и не ждут.

Парень разувается. Мы с Лесей проходим следом и останавливаемся в прихожей. Ждём появления хоть кого-то из его родни.

Как-то всё это странно. Мне уже в голову закрадывается глупая мысль, а предупреждал ли Сергей близких о нашем приходе?

Переглядываюсь с дочерью, и слышу женский крик из кухни.

— Серёньчик, это ты? Пока не переобулся, сходи за хлебом!

Моё плохое предчувствие кажется начинает оправдываться. Бог его знает, что у этих подростков в голове временами.

Разве что Серёга ведёт себя как ни в чём не бывало.

— К нам гости вообще-то!

Они перекрикиваются на расстоянии.

Не проходит и нескольких секунд, как из кухни выходит крашеная блондинка. Снимает с себя фартук на ходу.

— Какие гости? Почему без предупреждения?

Лесин мальчик хмыкает:

— Какие? Какие? Вот Олеся. Моя будущая жена. Вот мама её. Кстати, мать, ты скоро бабкой станешь.

Смотрю на его маманю, побелевшую, как полотно. Которая только открывает и закрывает глаза. И понимаю, что до сегодняшнего дня она ни сном, ни духом была о том, что в жизни её сына происходит.

— В смысле бабкой? — опускает взгляд на пока ещё плоский живот моей дочки. — Вы ж дети ещё…

Поворачивается к дверному проёму, ведущему в зал и гаркает:

— Гена! Ген! Ты знал?

На пороге комнаты на её вопли появляется тот самый Гена, который упорно пытался затащить меня в постель всего несколько дней назад, и я вовсе чуть не выпадаю в осадок.

Ётить! «Остановите Землю, я сойду» просто.

— Марин, чего ты орёшь-то? — выговаривает своей ожившей супруге этот кадр пока идёт к нам. Потом застывает, как соляной столп, при виде меня. Краснеет.

А его жена продолжает надрываться:

— Нет, ты знал? Твой сын шалаву какую-то привёл. Ещё и с мамашей! — поворачивается к своему сынуле и уже более грозно: — Какие тебе дети?! Тебе надо в лицей поступать! Потом в институт!

— Постойте-ка. Давайте разберёмся! — попробовала было я вступиться за дочь.

Но не тут-то было!

— А не в чем тут разбираться! — сразу же обрубила меня Леськина потенциальная свекровь. — Какая мать нормальная своей дочке в шестнадцать лет позволит с пацанами кувыркаться? Да никакая! Шалава твоя мелкая! А то, что какая-то шаболда ноги перед моим сыном раздвинула, так это шиш вам! Я не дам на своего ребёнка чужого ублюдка повесить!

Эта баба скрутила кукиш и чуть ли не перед лицом моим начала им крутить.

Такого стыда я в жизни ещё не испытывала. Ещё и муж её! Как телёнок пучеглазый!

Не знаю на что он рассчитывал, связываясь со мной. Если с его стороны это была месть, то поступок довольно скотский. Сын его что ли про меня и про моё место работы проболтался?

Не имею представления, как так вышло, но сцена вышла отвратительнейшая.

Дочка в ужасе. Я в шоке.

А Серёга её даже слова пикнуть против мамани не пробует!

Посмотрела на это всё, схватила Леську за руку и потянула к выходу.

— Пойдём домой. Нечего ни тебе ни мне в этой семейке делать!

Обернулась на её парнишку с мамашей.

— А вам удачно повзрослеть и за мужем лучше приглядывать. А то он вас уже похоронил.

Баба оборачивается к своему благоверному с естественным вопросом на устах:

— О чём это она?

Слушать оправдания еёсупружника мне уже не интересно. Распахиваю дверь и подталкиваю Леську на лестничную клетку. Нам в этом цирке участвовать больше ни к чему!

Глава 26. Нина…

На обратном пути Леська никак не может успокоиться. В полупустом вагоне трамвая сидит и жестикулирует:

— Он даже заступиться за меня не попытался! И ничего про меня с мелким своей матери не рассказывал получается! А что ты про его отца говорила?

Пришлось ей объяснить в вкратце, как в нашем магазине появился Гена и к чему это привело. Без подробностей, но всё же.

— Да папаша у него вообще псих неадекватный! — ставит диагноз мой ребёнок. — Серёга говорил, что он постоянно что-то подслушивал. Подсматривал. Читал нотации. Когда Серёжка в комнате закрывался, врывался к нему. Ещё и в телефоне его копался. Он как-то спрашивал в каком магазине ты работаешь. А там не так и трудно тебя найти.

— А зачем?

Леся разводит руками.

— Долбанутый на всю голову. Вот зачем!

Час от часу не легче. Но как бы то ни было правду я всё равно уже не узнаю. Вряд ли Геннадий примчится ко мне в магазин, чтобы объяснить мотивы своего поступка. Да и я не буду обрывать ему телефон, дабы докопаться до истины. Уже как есть, так есть.

…

Доезжаем с дочерью до дома. Заходим в нашу квартиру.

И не успеваю я отойти от одного потрясения, как Олесе вновь сообщение от нашего соседа приходит. И опять же по поводу меня.

— Волнуется парень, — подкалывает меня дочь. — Чего ты с ним общаться-то не хочешь? Чем он тебя оскорбил?

Нет. Дальше это скрывать бессмысленно. Поэтому осторожно сообщаю ей:

— Лесь, он бандит. Рейдер. Или как его там? Хорошо хоть Ритка мне на него глаза открыла…

Говорю про все оправдавшиеся предположения Артемьевой. Дочка смотрит секунду на меня круглыми глазами, потом начинает дико ржать.

— Мам, ты что совсем тёмная? Какой рейдер? Трейдер он! Ритка твоя дура! Сама нормального мужика себе найти не может, так теперь ещё и тебе голову чушью забивает!

Я не ожидала от неё такой реакции. А Олеся тянет меня в свою комнату. К компьютерному столу. Включает монитор.

— Ты хоть бы погуглила, прежде чем своего мч обвинять в таком! Включает мне какой-то график с числами. Похожий я у Вовки видела.

— Смотри, он мне на бирже помог зарегистрироваться. Мой мелкий ещё не родился, а уже ходлер. Это Володька такой подарок решил сделать мне и твоему внуку. Потому что он сразу увидел, что на Серёгу нам надеяться нечего. Ещё мы коляску недавно с ним присматривали, и он денег на неё дал. Заранее же нельзя покупать. И вообще сосед во всём помогать обещал. И всё из-за тебя. Для тебя. Говорил, чтобы я тебе нервы не мотала. Потому что ты за меня очень волнуешься…

Я в замешаттельстве. Мне Володя об этом даже не рассказывал.

— Но он ведь сам говорил мне про Лизу. И собак. Которых продал… — цепляюсь за последнюю нить, которая вызывала сомнения и выговариваю в своё оправдание.

Дочка компьютерной мышкой кликает в список каких-то наименований и объясняет каких собак он имел ввиду. Потом на изображение щенка породы сиба-ину с новостями.

— Это мем. И Лиза твоя. Это просто криптовалюта, а не проданная в рабство девушка. Как вы там с подружайкой своей нафантазировали.

Я закрываю глаза и тру пальцами переносицу. В моём возрасте уже сложно признавать, что в очередной раз поступила, как клиническая идиотка.

Я ошиблась.

Просто сложно было осознать, что мне за какие-то непонятные заслуги попался действительно нормальный мужчина. Подсознательно ждала от этих отношений подвоха.

Ну и, как водится, когда ждёшь дурного, то обязательно его найдёшь. Потому что и на солнце бывают пятна. Или как в моём случае я просто неверно всё истолковала и придумала то, чего не было. Неправильный это подход к жизни и к людям в целом.

Разблокировала Вовкин номер.

Прочитала несколько сообщений с вопросами: «Что я сделал не так?» И: «Чем я тебя обидел?»

Подавила в себе этот чёртов стыд и, убедившись, что с моей Леськой всё в порядке после этих неудавшихся смотрин, (дочка расстроилась конечно, но меня убеждала, что нужно думать о будущем и о младенчике, который у неё в животе живёт. В этом своём Серёже она и без того чем дальше, тем больше стала разочаровываться).

У меня же обратная ситуация. Поэтому и позвонила в дверь соседа.

Володька открыл почти сразу. А ещё, судя по улыбке на его лице, я поняла, что Леся уже сдала меня с потрохами и доложила ему о причине моего игнора. Теперь парень откровенно посмеивался надо мной.

— Значит не любишь плохих парней, да, Нин?

Его глаза прищурены и в них искорки смеха. Не знаю зачем ему такая перезрелая дурында, как я, но затягивает в кольцо своих рук и целует в висок. Смеётся.

— Извини. Наверное, сам виноват. Не так всё объяснил.

Потом провожает в комнату, которую оборудовал под свой кабинет, усаживает к себе на колени возле своего компьютера и весь вечер показывает и подробно рассказывает, чем на самом деле он занимается, чтобы я не строила больше подобных догадок на его счёт.

Глава 27. Думала, будет хуже-1.

Проходит около месяца. Мы стоим на улице. Любуемся огнями города на другом берегу. Полоской дороги, по которой проносятся автомобили. Володька обнимает меня сзади за плечи и как бы между делом спрашивает:

— Нин, у моей мамы через неделю день рождения. Съездим на выходных?

Я ненадолго залипаю на проезжающих по прямой машинах после его слов. Для меня это не то чтобы новость, а целое событие. Значимое. А мы разве уже в тех отношениях, чтобы знакомиться с родителями?

— Не понял? — немного переменился голос моего мужчины. Я даже сама не заметила, что этот вопрос неожиданно меня взволновавший задала вслух. — Я думал, в таких. А для тебя это что? Так? Перебивка, пока лучший вариант не подвернулся?

Честно говоря, я так насмотрелась на этих мужиков, что на Витьку своего бывшего, что на Гену этого, что между нами с Вовой физической близости до сих пор так и не было. Проверяю и изучаю всех Вовкиных «тараканов» чуть ли не под микроскопом. А то я ж себя знаю. У меня даже когда подобного не ждёшь всё равно всё через одно место получается. И у мужчин или дети, или ожившие жёны появляются. Или просто романчик на работе закрутит. Витька кстати часто в последнее время жалуется, что живут они с его новой в одной квартире с её мамой. И он страх, как с этой мамашей Людкиной устал жить. Она ещё хуже моей для него оказалась. Безвылазно с ними в одной двушке торчит (а куда скажите бога ради она должна была бы съехать с собственной жилплощади?) и постоянно капает моему Вите на и без того скудные мозги, словно не женщина, а китайская пытка. Это между прочим его слова. Мой бывший муж всё чаще о себе даёт знать. Поначалу звонил и я по дурости брала трубку, полагая что он хочет поговорить о дочери. Но когда Виктор начал жаловаться и ностальгировать о том, как ему хорошо было жить со мной и с дочкой. Никто не требовал сменить работу. Ежедневно. Не попрекал куском хлеба…

В общем я поняла, что его несёт куда-то не туда, а мне в это его болото больше не хочется. Поначалу просто стала делать вид, что звонков не слышу. Или была занята. Короче придумывать массу отговорок, чтобы не отвечать. Так у Витюши кажется так основательно снесло чердак, что он начал писать стихи.

Как в юности. Строчит мне сообщения со своими стишатами, а я за все годы нашего брака так и не удосужилась сказать ему как ненавижу плохую поэзию. Ну неудобно было. Любимый был всё-таки. Что-то там ночами не спал. Крапал. В творческом порыве. «Ночь. Луна. И ты. Как одинокая звезда на моём сером небосклоне…» Это было ещё самое лучшее. Хотя уже тогда мне стоило задуматься с чего бы этот его небосклон такой серый, если его мать носилась со своими сыночками, как безумная.

Самое плохое, что это ведь часто на глазах у Володьки происходит. (Сообщения он эти периодически тоже видит. И эти причитания моего бывшего по поводу того, что только я его на самом деле понимала.) Может поэтому его временами переклинивает. Считает, что для меня отношения с ним — это несерьёзно. Один раз даже спрашивал, может я хочу своего мужа вернуть?

Это была не очень удачная шутка. Я за это время уже как только не напоминала Витьке про его Люду. Музу, нежданно-негаданно превратившуюся в мозгожора. Отвечала на одно из десяти его смс и то, только чтобы «сказать», что всё у него наладится. С ней! Лишь бы только отвалил. Да и всё равно уже, что бы он там не написал, меня давно ничего не трогает в его сообщениях. Он ведь даже не жену хочет сейчас вернуть. А заботливую маму, которая его так как новая дама сердца не пилила, осознав, что Витюша-то на самом деле ни к чему стремиться и не хочет. Он и в молодости-то был просто обаятельным раздолбаем. А сейчас попытался выехать на жалости, сделав из меня какую-то мегеру, испортившую ему жизнь. Далеко на этом уехать не получилось.

А новая пассия быстро поняла что к чему, и всё больше стала принимать сторону своей мамы. А не его.

Я конечно подумываю о том, чтобы внести его номер в чёрный список, но торможу с этим процессом вовсе не из-за того, чтобы оставить какую-то лазейку или мне приятно такое внимание со стороны, а из-за Леси. Отец всё-таки. Мало ли что?

И на самом деле я больше подобной диверсии со стороны Володи опасаюсь. Он ведь молодой. Всё ещё не гаснет во мне сомнение, что он легко может кем-то помладше заинтересоваться. Потому и всё так. Временно.

И сейчас поворачиваюсь к нему, пока не дошло до ссоры.

— Не говори глупостей. Если хочешь, чтобы я поехала с тобой — давай съездим.

Вижу, как уходит это напряжение между нами.

— Отлично. С сестрёнками тебя и Лесю познакомлю.

Вовка улыбается, а я наоборот нервничать начинаю. Не потому что я Леськи стыжусь. Нет. Просто моей дочке ведь уже шестнадцать. Я даже не знаю, как его мать отнесётся к тому, что у меня такой взрослый ребёнок. Это же как явное напоминание насколько я старая по сравнению с ним. И тут уж никак ни макияжем ничем себе лет не убавишь и не скроешь.

— Они на три дня поедут в пригород. Там такая природа. Воздух. Тебе понравится, — пытается воодушевить меня Володя.

Это слабо работает, но работает. В конце концов мне там продержаться нужно будет всего ничего. Не понравится нам с дочкой — уедем.

Но надо настраивать себя на лучшее. Я ведь решила.

Нужно откопать в себе оптимиста.

Договорились мы на пятницу. Вечером вместе с Лесей поедем на вокзал, а дальше двадцать минут на электричке. И там нас Володькин знакомый на машине встретит.

…

Своей у Володи нет. И вот эта самая машина — это пока самый явный повод для злорадства у Ритки. Вечно меня тюкает в то, что у Гены она хотя бы была. (Гена, кстати, таки появился один раз. Нёс какую-то пургу, что беспокоился о сыне, хотел поговорить о наших детях, а потом увидел меня и его интерес сместился. Я роковой женщиной себя не ощущаю, чтобы от меня с первого взгляда мужики голову теряли, да и у Гены на самом деле никакой маниакальной любви ко мне не обнаружилось. Так. Недоволен был, что я жене его гражданской о его вранье проболталась, а её реакция его не устроила. Ничего хорошего ему это не дало, да и он как-то не рассчитывал, что всё вот так вскроется. А как тогда? Ну странный мужик. Как сразу мне показалось, так и не поменяла я своё мнение о нём в лучшую сторону.)

Да и по поводу иномарки на которую намекает Рита. Я честно говоря, не слишком понимаю зачем она сейчас Вовке. У него работа на дому. Магазины у нас все рядом. Такой необходимости у него в ней нет. Но на следующий день после этого разговора с Володей она как уже повелось за это время в очередной раз пробует мне глаза на него открыть:

— Вот у моей младшей сестры муж ещё тот лодырь. Диванное приложение блин. Только и делает целыми днями, что пиво хлещет и в танки какие-то играет. Твой, наверное, такой же? Они же плюс минус одногодки.

Отчётливо вижу, как хочет подстебнуть меня и указать какая я идиотка. По её мнению, повелась на молодое тело и больше ничего не вижу.

Уже надоело ей что-то доказывать. Говорить, что дело как раз не в теле. А в моём ощущении спокойствия рядом с Вовкой. Мы же даже толком не ссоримся. Потому что начинаем разговаривать. Я стараюсь понять его. Он меня. Кому-то такие отношения скука смертная, а как по мне так лучше так, чем когда женщина приходит к мужчине со своей проблемой, а он ей в ответ:

— Что ты до*балась ко мне с какой-то хе*нёй? Не видишь, что я занят?

Володька напротив всё мне разложит по полкам. Послушаешь его так и нет ничего страшного в этой жизни. Со всем можно разобраться. Вообще со всем. И меня устраивает это. Я знаю, что когда мне плохо, он обязательно поможет. И морально. И если нужно финансово. С Леськой в больницу сходит. Как из её комнаты детскую сделать предложит. Будет сидеть вечерами и выбирать вместе с нами обои. Хотя, казалось бы, ему это нафиг не надо. Баба с ним даже не спит. Он же только меня спрашивает.

— Но это на будущее. Сейчас же всё равно ко мне переедете?

Понятно, что дочку я одну даже в соседней квартире пока не оставлю. И в этом вопросе прямым текстом, что мне самой нужно обустраиваться в его «холостяцкой берлоге».

То есть меня в своей жизни он видит.

Кому как. А мне нравится эта его надёжность. И моя уверенность с ним в завтрашнем дне.

Поэтому пожимаю плечами. Поднимаю с Ритой тяжелый рулон и со смешком выдаю:

— Вова к алкоголю равнодушен. А по поводу игр. Да пусть играет.

Я сама в детстве на приставке в танчики и «Утиные истории» играла. С Чипом по полкам прыгала. Сражалась с Крэнгом и Шреддером. Потом просто времени уже на все эти игры не было. Замуж вышла. Ребёнок родился. Работать нужно было, а дома стирка, готовка. Уборка. Уроки с мелкой и Витька ещё себе внимания требовал. Тогда про многие свои увлечения пришлось позабыть.

У Володи же всё проще. Он вообще может хоть до конца жизни в потолок плевать. Позволить себе наслаждаться жизнью. В разумных пределах, но его финансы пока ему это позволяют. В нашей стране по крайней мере.

Ритке правда не стала об этом говорить. Вову в её глазах почему-то ничего не спасает. Ни молодость. Ни красота. Ни обходительность. И по поводу работы его она сама могла бы хоть где-то узнать или почитать. Но отчего-то злится всё время.

На меня. На него. Я даже причины понять не могу.

Но ей это моё счастье словно глаза мозолит.

Сравнить даже реакцию на наши совместные фотографии с ним из разных мест, в которых мы время за этот месяц проводили. Леся только порадовалась. Заявила мне:

— Тоже себе такого хочу. Вот выучусь. И будет и у меня муж-красавчик. Папка моему Ваньке.

Она уверена, что у неё сын будет. С Серёжей она окончательно рассталась. Точно прояснилось, что он не готов ни к ответственности за своего будущего малыша, ни к тому, что придётся воевать с собственной матерью, дабы взять на себя эту самую ответственность.

Мы опасались с Володькой, что она из-за него опять всё под откос пустит. Но Олеся наоборот взяла себя в руки. Готовится к будущим экзаменам. Английским всерьёз увлеклась.

И вот вспоминая это, сравниваю, как моя подруга отреагировала.

— А вообще видно, что ты старше, — всё, что услышала от неё в ответ на рассказ про город в котором мы побывали.

Стояла рядом со мной. Гаденько ухмылялась. И давала в полной мере прочувствовать себя лишней на этом фотоснимке и вообще в жизни Володи.

После такой чуть ли не ежедневной промывки мозгов от Артемьевой я, наверное, радоваться должна, что он сам так не считает.

…

В такой атмосфере мне конечно и работать не слишком приятно. И это даже обидно. Ведь мы столько лет дружили. Поддерживали друг друга. Переживали из-за неудач. А сейчас.

Всё стало идти по какой-то кривой. Всё больше чувствую этот раскол в нашей дружбе, но моей вины в этом, по-моему, нет. Что мне нужно опять несчастной что ли стать, чтобы Ритка лучше чувствовать себя начала?

Ну бред же!

…

В пятницу я ушла с работы пораньше.

Вещи с Лесей для этой поездки за город мы ещё в четверг собрали.

Вовка забрал наши сумки. До вокзала мы добирались на такси.

Билеты Володя заранее купил для нас всех. Оставалось только пережить дорогу и встретиться с его родственниками.

Опять же за день Артемьева успела меня накрутить. Как этим мамашам не нравятся женщины с чужими детьми. Что не принимают они таких в качестве невесток для своих сыночков. А уж если такая ещё и старше. Да как я…

Приводила какие-то примеры, после которых я стала только более загруженной.

Отстранённой.

В салоне такси сидела, погружённая в свои мысли. Пока Володька за руку не взял.

Сжал её, привлекая к себе внимание.

— Не переживай. Просто когда-то же это должно было случиться.

По его представлениям он просто вводит нас в круг своей семьи. И в этом ничего такого нет.

Только я всегда опасаюсь худшего.

Всё-таки подруга умудрилась здорово меня накрутить по поводу этого знакомства. Наверное, больше всего я боюсь того, что что-то повлияет на наши отношения и это повлечёт за собой расставание.

А я потерять его уже не хочу.

Иду на поводу у своих страхов, пока Вовка не обнимает меня одной рукой.

— Я с тобой.

Хочется ему верить. Как и в то, что у нас всё будет хорошо. Точнее уже хорошо, но хочется, чтобы ничего эту идиллию и не нарушило.

…

На станции нас встречает Вовкин знакомый. Тарас, хотя его все называют Тариком. Он провожает нас к девятке, на которой везёт нас в посёлок к дому Володиных родителей.

— Снежана не раз о тебе спрашивала, — Тарик, вновь упоминает свою жену. — Мы уже второго ждём, а ты у нас так и не был.

Володька пожимает плечами.

— Прости. Немного занят был.

Тарас поглядывает на нас в зеркало заднего вида. Леся рядом с ним на переднем сиденье устроилась. Пока едем рассматривает сосны и песчаную кайму у дороги. А Вова всё меня подбодрить пытается. Чтобы я в мрачных мыслях погрязнуть не успела.

Обнимает меня одной рукой, и кажется ему вообще не важно, что его друг о нас подумает. Добавляет не задумываясь:

— Вот женюсь и всей семьёй к тебе на крестины приедем. Если Нина захочет.

После этих слов любопытство ко мне в глазах Тарика только возросло.

Хотя для меня такое допущение, как и для него оказалось полной неожиданностью. Вообще для меня эта поездка, как лакмусовая бумажка для наших отношений должна была быть. Своеобразный индикатор. Мне ведь и самой было интересно будет ли Вова меня стыдиться в кругу своих друзей и близких. Как будет реагировать, если ему кто-то скажет, что я не подхожу ему. Мужики ведь на самом деле тоже те ещё сплетники временами. И могут указать, что твоя вон толстая, старая или страшная.

За свою жизнь уже насмотрелась на таких и ждала разного.

Но о планах Володьки на меня и наше совместное будущее с регистрацией я даже не в курсе была. Сейчас же все гражданским браком как-то больше любят даже если и начинают жить вместе. Мужики от колец и обязательств бегут как чёрт от ладана. А Вовка оказывается совсем другого хочет.

Наконец мы доезжаем до кирпичного дома. В окне второго этажа горит свет, и я на секунду вижу, как в нём отдёргивается занавеска и суетливо мелькает лицо женщины лет сорока, пока мы выбираемся из машины.

По крайней мере здесь нас кажется точно ждут.

Володька забирает сумки из багажника, а Тарас прежде, чем уехать подходит к нему.

— Вот так и вступают в ряды «каблуков». Не успел жениться, а уже как Нина захочет. Что Нинка скажет.

Подкалывает его по-дружески, и мой мужчина цыкает языком и смеётся.

— Так на тебя насмотрелся. И себе захотелось. Снежане привет передавай. Может зайдём к вам перед отъездом.

— Ну, будем ждать.

Тарас садится в машину и уезжает, а Володя открывает калитку и берёт меня за руку.

На Леську мою оглядывается, чтобы от нас не отставала.

Дочка почему-то тоже волнуется. Вовка ей рассказал уже про своих сестёр. Полину и Алинку. Алька самая младшая у них. И как я поняла сегодня вечером её скорее всего не будет. Мама Володи с сёстрами ещё днём приехали, и младшенькая умотала на какой-то праздник подруги. В городе же одна учёба на уме.

Полина тоже в прошлом году поступила. А моя своей любовью задурила себе голову, и теперь сама понимает, что только усложнила себе жизнь раньше времени. Пока другие будут бегать на пары и по мальчикам, ей придётся возиться с пелёнками и думать, как сына пристроить в детский сад.

Глава 28. Думала, будет хуже-2.

Проходим в небольшой «тамбур» с куртками. Снимаем верхнюю одежду. Я расстёгиваю пуговицы на пальто, Леся уже возится с обувью. И за закрытой дверью, ведущей в дом, раздаются женский и девичий голоса.

— Я наверху постель перестелила. Поль ты убралась в вашей комнате?

— Мам, да успокойся!

Женщина в ответ лишь твердит про ужин, который не успела доготовить. Оправдывается за свои треволнения:

— Вот собрался бы жениться на Дашке, так та сама в рот готова заглядывать лишь бы Володьке нравиться. А это мало ли кого он из города там везёт. Сейчас такие девочки, что им попробуй ещё угоди. А надо же чтобы всё по-человечески было!

Наверное, они даже не подозревают, что мы их слышим. Меня в краску бросает от мысли, что мама Володи ждёт молодую девчонку. А тут такой сюрприз.

Пальцы не слушаются, кажется расстегнуть следующую пуговицу становится непосильной задачей.

Хорошо Володька приходит на помощь.

— Нин, мать просто нормальных отношений с невесткой хочет, — помогает с пальто. Забирает его у меня, как у какой-то куклы и вешает на вешалку.

Разуваюсь уже сама, не маленький же ребёнок.

Вовка дверь открывает. И его мама с сестрой, которые здесь же в гостиной с совмещённой кухней, поправляли какие-то подушки на диване, застыли на мгновение.

— Мамуль, я не понял. А где оркестр? Ковровая дорожка? Хлеб да соль? Что ты прямо как не дорогих гостей встречаешь? Я ж тебе таких красоток привёз.

Володька явно не смог удержаться от шутки из-за чрезмерной заботы его родительницы об уюте и порядке перед нашим приездом.

Его мать растерянно моргает. А он подходит к нам. Леське моей, вышедшей вперед, ладони на плечи кладёт. Так что его мама уже даже не знает на кого ракурс смещать. Кто из нас двоих невеста-то?

И прежде, чем она решит, что моя Олеся, а я просто её мамаша, которая зачем-то с ними затесалась, Вовка её «радует»:

— Ты всё хотела от меня внуков. Наконец я тебе её привёз. Готовую. С правнуком сразу.

Володька демонстрирует матери свои ямочки, а женщина с удивлением приподнимает брови и оглядывает мою матрёшку. Потом меня. Понимает, что к чему потому что Вова меня правой рукой приобнимает.

И вот эта секунда, во время которой она всё это обдумывает кажется мне просто вечностью. Я ведь успела подготовиться к страшному. Решила, что не понравлюсь. Что будет скандал.

Тем более, что мама у Володи оказывается молодая. Сколько ей? Сорок два? Сорок три? Вряд ли больше. И тогда она этого здорового лба, который стоит сейчас рядом со мной и беззаботно улыбается, чтобы разрядить слишком напряжённую обстановку, родила ещё раньше, чем я. И разница в возрасте у нас с ней получается всего ничего. Ещё меньше, чем с её сыном.

Женщина внимательно смотрит на меня с Вовкой.

Потом неожиданно усмехается, являя уже знакомые мне ямочки.

— А что? Хорошо. И взрослая есть. И с пелёнками повозиться смогу. Если дадите.

Володька целует меня в висок и добавляет уже с нежностью.

— Тогда знакомься, мам. Моя Нина.

Мы встречаемся с ней глазами, и я наконец выдыхаю, потому что всего, чем пугала меня ещё на работе Артемьева, здесь не будет.

Мать Володьки, Катерина Ивановна, оказалась совсем другой. Меня она попросила называть её Катей.

— Так ведь нам проще будет?

Без ехидства. Но к чему нам такой официоз? Ну а мамой звать её в нашем случае просто нелепо.

Познакомившись с ней поближе, я боялась, что Катя будет, как многие на малолетство моей дочки указывать. Всё-таки она ребёнок ещё, а уже своего карапуза ждёт. Но потом узнала от Володи, что мать его действительно в семнадцать родила. Сразу после школы. И для неё в этом ничего такого нет.

Вообще она к нам очень лояльно отнеслась. Мы с дочкой от неё только и слышали: «Лесенька». «Ниночка».

И без этого «Терплю тебя сжав зубы», а действительно женщина очень душевная оказалась.

Лесю сразу к Полинке, старшей своей дочери, определила.

— Поль, иди пока развлеки Лесеньку. А нам всё-таки ужин приготовить надо. Все голодные, а на кухне ещё и конь не валялся.

Они сами приехали из города сегодня днём. Всё это время убирались и подготавливали дом к встрече гостей. На приготовление еды просто не хватило времени.

Вовка пошёл на стол накрывать. Потом во двор. Девочки сразу отправились к Поле, засели у неё в комнате и нам даже из кухни было слышно, как они компьютерные игры обсуждают. Потом про вуз, в котором сестра Володи учится, заговорили.

Мне Катя дала задание овощи на салат нарезать. Сама возле плиты делом занята. Вроде бы и готовим совместно, а в то же время знакомимся.

Попутно слышу, как Поля интересуется у моей:

— А как ты ребёнка назвать хочешь?

Леся пока немного зажата.

— Ваней, наверное. Не очень популярное имя сейчас…

Ждёт смеха или осуждения, но Полина оживляется:

— Ой это словно в честь нашего деда. Потом будешь отдавать его Вовке и нашей маме на воспитание. Она давно от Володьки внука или внучку ждёт. А сама к нам поступишь…

Я даже теряюсь от такой перспективы. Поля делится тем, как у них там здорово, а я осторожно на её мать поглядываю. Катерина тоже слышала. Усмехается и говорит:

— А что? План хороший. Думаю, нас много. Поднимем Ваню. И Лесю выучим.

Семья у них действительно хорошая и дружная. Но меня всё ещё удивляет, как легко они и нас с моей дочкой в неё приняли. Пока мы вдвоём, я пользуюсь случаем и всё-таки спрашиваю, чтобы не было этой недосказанности в будущем.

— Кать, а тебя не пугает, что у нас с твоим сыном такая разница в возрасте?

Она даже не задумывается.

— Это же его выбор. Он мужчина. И ему с тобой жить.

Смеётся из-за моего замешательства. В их семье как-то с уважением относятся к этому «Он мужчина». Сразу понимаешь. Что он главный, а ты под… его защитой. Плохо ли это? Не знаю. Я пока в Володьке не обнаружила каких-то существенных недостатков, с которыми бы мириться не смогла. И не вижу причины это оспаривать и устраивать борьбу за лидерство в отношениях.

Ещё и Катя успокаивает.

— Нин, ты потом привыкнешь. У нас в семье так заведено. И мужчины выбирают раз и на всю жизнь. Сама до сих пор удивляюсь, но до развода у нас не доходило. Редкость какая-то.

Со временем поняла, что ничего страшного же в этом и нет. Наоборот большая удача. У меня муж очень надёжный был. Такой не подведёт и не бросит с детьми. Если бы не болезнь…

Она вздыхает, и сама же пытается бодриться.

— Но он всё для семьи и нас старался делать. И Вовку мы таким же воспитывали. И раз уж он полюбил тебя. Значит было за что.

Да судя по словам Володи, то он, когда полюбил, меня даже не знал толком.

Катерина пожимает плечами.

— Но сейчас же с тобой.

Для неё это всё объясняет. Стало быть её сына всё устраивает. Более чем, раз с самыми близкими решил познакомить. На женитьбу намекает, будто для него вопрос решенный.

Я поняла, что она права. И не надо мне в этом копаться. Выискивать какой-то подвох или ещё что. Просто пора смириться с тем, что любима и начать чувствовать себя счастливой.

…

За ужином уже все освоились.

Поля с Володькой перешучивалась. Даже Катя им подыгрывала.

После разговор опять о нас зашёл. Это Вова мне всё что-то подаёт за столом и беспокоится о том, чтобы я с дочкой чувствовали себя комфортно среди его родных.

Мать его поначалу молча наблюдала за нами всеми, потом вздохнула.

Качает головой и говорит сыну:

— А я даже рада, что ты такую нашёл, — поворачивается ко мне и добавляет более доверительно. — У нас Даринка, соседка наша, за ним со школы хвостом бегает. А он ни в какую. Хотя девчушка симпатичная. Может не слишком умная. Иногда как ляпнет что-то или вычудит, но ладная. Мужикам это обычно важнее. А с Володькой ну не получается у неё ничего. Что бы она не делала. Она за ним — он от неё. И даже встречаться с ней не хочет.

Ну не лежит у него душа к ней и всё тут. И я уже так насмотрелась на эти их догонялки, что начала побаиваться, что раз ему простые девушки-то не нравятся, значит мой сын какую-нибудь из города привезёт. Опасалась даже больше не что с губами в пол лица будет. Ресницами нарощенными, как опахала. Сделанную в общем. А скорее страсть какую высокомерную. Которая будет его против его родни настраивать и нос от нас воротить. Как это в других семьях часто бывает. А теперь вижу, что всё совсем не так. И это просто Володя свою половинку искал.

Немного сумбурно, и меня, наверное, колоть должно это упоминание другой девушки в жизни Вовки, но я улыбаюсь, потому что тоже думала, что будет хуже. И теперь, когда мои страхи не оправдались наконец выдохнула и расслабилась. Может рано, потому что следующее что Катя спрашивает:

— Так когда свадьба, сын?

Володька отвлекается от содержимого своей тарелки. Пожимает плечами.

— Вернёмся в город, заявление подадим. Когда Нина решит.

Когда Нина решит. Когда Нина будет готова. А когда меня вообще кто-то замуж звать будет?

Глава 29. Ночь.

Это не единственное, что меня смутило в этот вечер. В довершение всего выяснилось, что мать Вовки явно поняла наши отношения по-своему, потому что поселила нас в одной комнате.

Целых два дня нам придётся ложиться в одну кровать и просыпаться вместе.

Я не стала говорить, что это в корне неправильно. У них не гостиница и свободного места в доме не так много, чтобы перебирать. Можно было конечно поменяться местами ему с моей Лесей, но у нас всё равно с Вовой и раньше такое было, что засыпали вместе. Правда спали в одежде и как какие-то подростки. Я лично помимо всего прочего ещё боялась, что у меня Леська с утра в комнату влетит, как она умеет, и увидит или услышит, что-нибудь не то. Володька же просто пока не настаивал и не давил на меня. Хотя организм у него молодой и своё требует. Сдерживаться ему в последнее время всё сложнее. И мне всё чаще кажется, что эту грань нам пора наконец перейти. Чем меньше сомнений в нём остаётся, тем больше кажется.

…

Позднее остались одни на втором этаже. Катя ушла к соседке за Алинкой. Поля с Лесей закрылись у себя.

У Володиных родителей в доме можно было душ принять. Чем я и воспользовалась с дороги. Володя только скользнул по мне, завёрнутой в новый махровый халат, взглядом, и сам ушёл в том же направлении.

Дал мне возможность спокойно переодеться, пока его нет.

Хотя я и не была готова к такому. Думала, в крайнем случае с дочкой спать придётся. Теперь с сомнением разглядывала слишком легкое ночное бельё перед собой, которое подготовила для этой поездки.

Хотя какая разница? Веду себя действительно как соседка!

А пора же, наверное, перестать стесняться. Не девочка же уже.

Пока не передумала, сбросила с себя халат и протянула руку. Шёлковая ткань невесомо скользнула по телу. Разглаживаю её. Заправляю прядь волос за ухо, прежде чем лечь под одеяло.

За моей спиной в этот момент открывается дверь, и я чувствую на себе чужой взор.

Обернувшись вижу Володьку в дверях комнаты. Он тоже уже переоделся в футболку и пижамные штаны и подготовился ко сну.

Смотрит на меня потемневшими глазами. Охватывая всё тело.

Я не тинэйджер, но всё равно бросило в краску от этого взгляда. Какая-то неловкость непонятная.

— Ты с какой стороны спишь? — у меня голос осип и откашливаюсь.

— Да мне всё равно, — Вова пожимает плечами и кивает на кровать. — Ложись первой. Я потом. Определюсь.

Поворачиваюсь снова к нему спиной. Сама не могу выбрать. Мысли путаются и вообще несутся куда-то не в том направлении. Приходится напоминать себе, что мне уже тридцать пять и в таком возрасте не пристало вести себя, как идиотка.

Подхожу к левой стороне, которая дальше от стены.

Залезаю под одеяло. Володька прежде чем пойти за мной следом выключает свет, погружая комнату в полумрак. На улице горит фонарь, и его слабый свет попадает в окно, освещая кровать и часть пола.

…

Проходит, наверное, минута, а мы лежим на одной «койке» как два солдата — руки по швам и напряжение какое-то. А ещё дико хочется хотя бы дотронуться до него. Что-то горячее и тягучее разливается по телу.

Просто возбуждение от того, что он рядом.

Лежим так где-то ещё с минуту, потом Володька чертыхается.

— Да что мы как дети!

Прижимает меня к себе. Слышу, как скрипит матрас под ним.

И опять мы просто лежим. Хотя это чёртово желание не останавливаться лишь на том, чтобы прислониться теснее к нему, оно же никуда не девается. И от того, что он не стал держать дистанцию, а притянул меня к себе, меньше не стало. Наоборот. И Вовка тоже это понимает прекрасно. Только боится, что опять обрублю на корню все его порывы. Но от попыток удержаться не может. Переворачивается немного.

Поначалу просто его рука проделывает осторожное движение по моей. От сгиба локтя до предплечья. Касается лямки ночной рубашки. Его дыхание щекочет мне ухо. Лёгким поцелуем касается скулы. Пока это всё не зашло дальше полушёпотом ненадолго перевожу его мысли в другое русло (а другого момента не нашла! И это действительно меня волнует!):

— Вов, ты вот сегодня всем говорил, что жениться на мне собрался, а самое главное, по-моему, забыл.

Он немного отстраняется, взирает на моё насмешливое лицо уже мутным взглядом и приподнимает бровь в вопросе.

— Что?

Вот балда!

— Предложение мне сделать!

Это он так уверился, что я не откажу? Закрывает на секунду глаза. Вижу смущен. И решил, что в моих глазах был слишком самонадеян?

— При всех не хотел. Так неудобно отказывать, если вдруг решишь, что не хочешь. Но О СВОИХ намерениях я, по-моему, ясно дал понять?

Он виновато ухмыляется на все тридцать два. Так комично и трогательно.

— Да, конечно.

Но всё равно же было бы приятнее если бы спросил.

Думаю, про себя, но вслух подобное произносить не хочу. Выглядит, как ворчания старой карги. Перед остальными же не говорил, что просто какая-то баба с ребёнком к нему прибилася, а наоборот представлял, как будущую жену. Так чего мне ещё надо?

— Нин, у тебя все эмоции на лице отражаются.

Трётся своим носом о мой. Разглаживает пальцами морщинку между бровей, появившуюся после его ответа.

— Просто хотел сделать всё немного иначе. Завтра. Не думал, что задавать этот вопрос тебе придётся вот так. В кровати. Без подготовки. Но…

Ну какая ерунда его беспокоит! Наблюдаю, как он откатывается от меня, открывает верхний ящик прикроватной тумбочки. Копошится там, постукивая чем-то. Потом возвращается ко мне. В его руке, которую он приподнял рядом с моим лицом я замечаю блеск метала, и только потом до меня доходит, что это кольцо.

Оу! Так парень всё-таки готовился!

Вовка старается придать своему лицу торжественное выражение, но заметно нервничает.

— Нин…

Я гляжу на кольцо, потом опять на него.

— Выйдешь за меня?

Взгляд застыл. Напряжённо ждёт ответа, а я не могу удержаться от шутки.

— Ой, ну я даже не знаю. Если сейчас по-твоему неподходящая обстановка, то я, пожалуй, подожду до завтра. Интересно же, что там должно измениться.

Говорю с самым невинным видом, но Вовку чуть не перекосило:

— Нина!!!

Почему-то хочется смеяться. Забираю у него это кольцо и натягиваю на палец. Пока его удар не хватил. Володька нависает после этого сверху, как рассерженный дикобраз. Ржать расхотелось, зато начали целоваться.

И опять понимаю, что всё начинает выходить из-под контроля. Его горячие руки, то и дело прохаживаются по моему телу. И чем дольше, тем мне самой хочется зайти дальше.

Отстраняюсь ненадолго, чтобы задать вопрос:

— Вов. А здесь хорошая звукоизоляция? — шепчу ему.

Я ведь тоже не деревянная. И у меня также рядом с ним появляются свои желания и потребности. А его мама раз положила нас вместе, то должно быть делала предположения, что мы не будем лежать рядышком, как пионеры.

Володька замирает на секунду. До него доходит что я имею ввиду.

— А ты точно хочешь проверить?

Обламываться он уже устал.

Я если честно тоже больше не вижу смысла. Поэтому снова произношу едва слышно:

— По крайней мере теперь не против.

Только надеюсь, что нас никто не услышит и завтра стыдиться перед его роднёй мне не придётся.

— Думаю, хорошая, — чувствую дрожь в его голосе, но он вряд ли стал бы мне врать. (Да и на втором этаже это единственная комната.)

Вовка с улыбкой перемещается ближе и нависает надо мной, опираясь на локти.

До этого он очевидно готовил себя к тому, чтобы вовремя остановиться. Сейчас же наконец понял, что никакого «нет» с моей стороны сегодня не будет. Правда и спешить не хочет, чтобы не напортачить в первый же раз.

Сминает губы раз за разом, так что от поцелуев уже в глазах мутнеет, а он переходит ниже. Прикусывает кожу на моей шее. Подол ночнушки сбивается до талии, и Вовка задевает ладонью линию моих кружевных трусов.

Хочет снять всё это. Потому что одежда явно кажется лишней. И мне и ему.

Он тянет вверх, подцепляя ткань, и моя ночная рубашка соскальзывает на пол…

И вот можно представить наше с ним состояние, когда именно в этот момент неожиданно дверь распахивается. Ударяется ручкой в стену с громким стуком. Отскакивает. Снова ударяется. Так же резко включается свет, который бьёт по глазам, как дурацкий прожектор, а в комнату без предупреждения врывается вихрь, а точнее Вовкина младшая сестра.

— Володька наконец-то ты приехал!

Боже! Просто молниеносно закрываю грудь рукой, тянусь за ночной рубашкой под восторженный детский крик. Словно ушатом ледяной воды обоих окатили.

Даже сердце в груди с перепугу застучало отбойным молотком, а до девчушки мне кажется не доходит, что она застала что-то не то. Благо мы оба были под одеялом и ничего такого увидеть она и не могла. В том числе и выражение лица обожаемого ею брата, когда ему пришлось скатиться с меня и дать мне самой чуть ли не по нос укрыться.

— Алька!

Не стал орать на неё за то, что дверь чуть ли не с ноги открыла и примчалась вот так. Без предупреждения. Отмечает лишь как она выросла за время его отсутствия. И как он счастлив её видеть.

Несмотря на то, что это тот самый случай, когда в голове нецензурная брань, но стиснув зубы изображаешь радость потому что ребенок неожиданно среди ночи увидел плохой сон, испугался грома, или просто ему не спится и он решил почтить своим визитом твою спальню, не заботясь о том чем там родители занимаются.

Вовка прикрывается пуховым одеялом, пока это веснушчатое чудо несётся к нему.

Я немного отхожу, когда она виснет на его шее, обвив своими худенькими ручками. Хотя мне также, как и ему, хотелось бы, чтобы нас не прерывали.

Ужас!

И он. Володька оглядывается на меня во время этих объятий с таким выражением лица, что и грешно, а мне хочется истерично ржать. Даже не смеяться.

Ребёнок садится рядом с ним. Начинает щебетать про свою приставучую подругу, которая не дала Алинке уйти раньше. Про школу. Про уроки. Про то, как она скучала по нему.

И я конечно рада, что Вовка такой, что его все любят. Но как же это всё неуместно!

— А мама сказала, ты невесту привёз. И я с мамой сплю на одной кровати. Потому что у неё дочка есть. Чуть младше Польки.

Так и жду, что сейчас произведёт нехитрый подсчёт, и я услышу фразу типа «А король-то голый». Точнее, что она прямо заявит: «Ну она же старая для тебя, Володь. Куда ты смотришь?»

Вовка, подтверждает слова Кати, и я выглядываю из-за его плеча.

Алина смотрит на меня сосредоточено, потом хмыкает:

— Вот Дашка-то злиться будет. Она же всем уже растрепала, что за тебя замуж выйдет. И в городе, и в посёлке.

— Её дело. Я не давал повода думать, что такое возможно.

Ответ скорее для меня, чем для девочки. Ему вообще неприятна эта тема, которую его мать с сестрами весь вечер поднимают.

С другой стороны, я его тоже понимаю прекрасно. Он от девчонки уже даже на свою квартиру перебрался. Лишь бы подальше быть. А ему все говорят, что он должен с её чувствами считаться. И что ему? Надо теперь жениться на какой-то девице только потому что она что-то в голову себе вбила и выдает желаемое за реальное? Так это же безумие какое-то.

Наконец ребёнок наговорился. Обнимает Володьку и добивает в завершение:

— Мама, просила вас уже не беспокоить. Но я отпросилась за водой и сбежала к тебе.

Побегу обратно, пока она меня не хватилась.

Дети такие милые в своей непосредственности. Теперь я точно уверена, что Катя от нас примерного поведения не ждала. Это Алька ещё достаточно маленькая, чтобы не задумываться о подобных нюансах жизни взрослых.

Ребёнок уходит, я надеваю на себя свою ночнушку, а Володька ко мне под одеяло возвращается.

Только весь настрой уже сбит напрочь таким внезапным появлением девчушки.

Вова кажется тоже это понимает. Зарывается носом в мои всклокоченные ним самим волосы. Обнимает. Прижимая к себе. И я кладу голову ему на руку.

— Давай, когда домой приедем, в гости меня пригласишь?

Говорю с намёком.

Лучше так, чем втихаря в доме его родителей и дёргаясь из-за того, что кто-то ворваться может в самый неподходящий момент.

Володька смеётся.

— Сразу на всю жизнь… Уже позвал, по-моему. Но приходи на любых условиях и когда хочешь.

Он понял о чём я. Но предлагает большее.

Необычно немного для парня. Но вот такой он.

Или на всё есть свои причины.

Глава 30. Твой поезд ушёл в… Катманду.

На следующий день сидим с Вовкой на берегу. Пока Лесю Полина развлекает, Володя вытащил меня на прогулку. А у них здесь водоёмы и красота кругом. Складывается такое впечатление, что мы потерянные для всего мира.

Но так только кажется, потому что проходит не так много времени и умиротворенные звуки природы прерывает сигнал пришедшего на мой телефон сообщения.

Мне часто пишут с работы. Поэтому и сейчас того же ждала.

Оказалось, от Витьки.

«Я верой в нас такой стал окрылённый. Стою под дверью чуть дыша. Всё жду я твоего решенья…» Пролистываю вниз без задней мысли. От его поэм у меня и без того уже глаз дёргается. Так и представляю, как он сидит где-то с надутыми губами и набирает мне это, старательно переписывая с листочка. Тогда как я по наивности своей до сих пор верю, что хотя бы вспомнит о дочери.

Но всё заканчивается очередной порцией романтической чуши и фразой «И понял я,что быть с тобой хочу!»

Ух ты!

Он понял!

Хлопушку с шампанским по этому поводу достану.

Блин! Я что, по его мнению, только и делаю, что сижу у окошка и жду, когда до него дойдёт что-то такое, и мой Витюша прискачет ко мне аки рыцарь? Ну ёпт! Что это за самонадеянность такая?!

Залипаю опустив взгляд на последние строчки. Психую внутри себя. И только через секунду вспоминаю, что за моей спиной Вовка сидит. Просто невообразимая идиотка!

Оборачиваюсь к нему, а у него выражение лица, как у каменного истукана. Прочитал. Но даже не поймёшь, что у него на уме в эту секунду.

— Нин, — начинает осторожно. В глубине зрачков заплясали смешинки. — Я может как-то невнятно дал это понять. Но я вообще-то приверженец традиционных браков. Про всякие там счастливые шведские семьи и занятные групповички если хочешь в книжках читай, но в жизни мне такое не нужно. Уж прости меня за мою отсталость в этом плане, но моя женщина — это только моя женщина. И ты либо со мной. Либо вот с этим, — он стучит пальцем по экрану моего смартфона, который я всё ещё держу в руках. И добавляет уже более серьёзно: — Можешь вообще объяснить, что происходит? Ты никак выбор сделать не можешь? Или думаешь, что если я молчу, то меня всё устраивает?

Тушуюсь под его взглядом, но потом выставляю перед ним руку с его кольцом.

— Вов, но я же уже выбрала. Или по-твоему я должна отвечать за то, что мне пишут другие люди?

Изгибаю бровь.

Знаю, что будь на его месте кто-то другой, то уже мог даже не слушать. Или разораться. Обозвать последними словами. Психануть. И уйти, оставив меня в этом пролеске или на берегу, размышлять о том, что я неправильно делаю в своей жизни.

Володька же сужает глаза. Терпение у него не безграничное. Поэтому забирает у меня телефон и удерживая кисть за запястье, фотографирует мои растопыренные пальцы. И это самое кольцо.

Потом под снимком набирает «Я выхожу замуж» и отправляет моему бывшему мужу.

— Проблема решена?

Мне на самом деле безразлично, что получит Витька и как отреагирует. За эти дни просто достал меня. Шлёт какую-то белиберду, не жалея времени на её сочинительство. И хоть бы раз спросил может Леське что-то нужно? Может чем-то помочь?

Ей шестнадцать! И она ещё школьница. И от того, что у неё самой скоро ребёнок появится мало что меняется. Лишь больше трат. Но просто хоть моральная поддержка от него была бы! Он же ей отец, а не чужой дядя! А у него в голове лишь, как себя выгоднее пристроить.

Снова негодую в глубине души, пока от этого не отвлекает Володя.

— Нин, давай договоримся так. Вот эту страницу с твоим бывшим мужем мы переворачиваем. Возможно тебе кажется иначе, и что это неправильно, но я в дружбу между мужчиной и женщиной не верю. И нечего там у вас склеивать или сохранять. Пусть прошлое станет прошлым.

Хочу ответить, что это уже так, но до меня наконец доходит, что это неправда. Я же сама перетаскиваю это все в настоящее и не могу отпустить обиду за своего ребёнка. И себя чувствую жертвой.

— Вов, да мне просто за дочку обидно. Он же о ней не вспоминает даже…

Оправдываюсь, но Володя качает головой.

— Так он так и не будет о ней упоминать. Разве что спекулировать и взывать к твоим материнским чувствам. Но Олесе не пять лет, и он всегда может позвонить или написать ей, а не тебе. Если захочет. Но зачем ТЫ ему вообще отвечаешь на жалобы и претензии к его сожительнице? Успокаиваешь его. Сопереживаешь, или говоришь, что у него всё будет хорошо и так далее. Ты же сама понимаешь, что выглядит это не как «Витя, отвали. Твой поезд уже ушёл в… Катманду. И мне глубоко не интересно, как ты сосуществуешь в одном пространстве с той, к которой ушёл от меня!» А так будто там рядом с ним живёт некая стерва, которая начинает что-то требовать, а здесь всё понимающая и всепрощающая Нина. К кому начнёт тянуть по-твоему? И не появляется ли ощущения, что к Нинке-то можно вернуться? Даже если не насовсем, то периодически. К такой-то душе! Примет же даже после другой бабы. Так чего теряться? Можно и воспользоваться. Пару раз.

Или всю жизнь.

— Нееет! — я не согласна категорически с тем, как он понимает всё это. — С моей стороны это просто вежливость. Если я не крою его матом, то это ведь ещё не значит, что у меня к нему чувства какие-то остались! Или я согласна на всё, что ты описал так красочно. Наоборот же…

Володька усмехается и повторяет вопрос:

— Нин, так зачем ты тогда ему отвечаешь? Действительно хочешь вникнуть в его проблемы с… С кем он там живёт? Ну? Ответь себе честно? Хочешь? — сам подначивает, а потом за меня же резко выдаёт ответ. — Да пусть хоть горит в аду, он сам это выбрал!

Я так об этом не думала. И действительно, что я там надеюсь совесть обнаружить? Или что?

Вовка объясняет, как маленькой девочке и удивительно, что я сама не понимаю элементарных вещей. Он прав. Я не жертва, к которой какой-то невменяемый навязчивый мужик по непонятной причине прилепился. Плачется в жилетку и уже наводит мосты, подготавливая к мысли о своем возвращении. Нет. Всё вполне объяснимо. Просто я глупость совершаю.

Вечером только ещё раз в этом убеждаюсь. Когда читаю ответ от Виктора, пока Вова в душевой.

«Нин, ну ты и фантазёрка. Колечко у Ритки одолжила?»

И куча смайликов.

Закрываю глаза на секунду. Да даже если я ему свою фотографию с Володькой вышлю, он и тогда решит, что это фотошоп, потому что такая «корова» всё равно нафиг кроме него никому не нужна.

Это его убеждение, в котором он и меня не один год уверял. Я же для него как брошенный чемодан, который он ждёт обнаружить в том же месте и состоянии, что и оставил.

Первую минуту во мне ещё бушуют эмоции, когда понимаю это. А потом, когда они утихают я думаю, а почему собственно я должна ему что-то доказывать?! Оправдываться?! И зачем мне в принципе этот негатив в жизни?

Он ведь действительно может позвонить или написать дочке при желании — она у меня до такой степени взрослая. Договориться о чём угодно они тоже могут между собой, и потом уже мне сообщить, если что-то важное. С чего я вдруг решила выступать посредником и пытаться сохранять пусть не дружеские отношения, но хотя бы не враждовать?

Перебираю в памяти знакомых, которые с улыбкой мне рассказывали, что после развода с бывшими мужьями друзьями остались. Проецирую на нас с Витькой и думаю, да пусть дружит с Лесей. Кто ему запрещает? А мне на хрен, простите, на самом деле такой друг? А уж принимать всерьёз его стишата мне и подавно ни к чему!

Так и что тогда получается?

Что в итоге он предал меня. Сейчас думает, как предать Люду.

И нет у меня при этом никакого чувства, что я победила соперницу. Всего этого бреда будто он понял, что я лучше. Всё же делается для того, чтобы ему самому удачнее устроиться!

Ни о какой любви здесь и речи быть не может. К кому? Витька любит лишь себя и свой комфорт!

А мне самой это всё зачем? Должно же какое-то уважение к себе быть. Изменил, разошлись. Ну и пусть катится. В Катманду или к своей Людмиле.

Отвечаю себе на все эти вопросы и удаляю его сообщения. Заношу его номер в чёрный список. Блокирую в приложениях. Опять удаляю.

И наконец становится легче, потому что я отпускаю эту ситуацию.

Глава 31. Девочки, папка вернулся.

У Володьки настрой сменился ещё когда мы ехали в лифте. Поднимались на наш этаж после поездки к его семье.

Так что даже Леська не выдержала этих перешёптываний и воркования.

Крикнула:

— Родители, фу! Не травмируйте мою психику.

Её психику на самом деле травмировать, по-моему, уже нечем. Но всё равно с Вовкой договорились, что я позже к нему приду.

У дверей квартиры забрала у него сумки, он ушёл к себе. А вот для нас с моей Олесей начался какой-то театр абсурда.

Начну с того, что первое, что я увидела после того, как мы зашли с ней в нашу двушку — это включенный свет на кухне. А ведь я выключала перед отъездом. Хотела уже Леську отругать за безалаберность, но она сама тянет меня за рукав пальто и указывает пальцем на чемодан, оставленный кем-то на полу в комнате. Не нами.

— Маам? — в панике пищит дочь. У меня тоже что-то оборвалось внутри.

Но, наверное, глупо же думать, что к нам забрался вор, потом устал искать, что здесь можно украсть, и пошёл на кухню хотя бы чаю перед уходом попить?

Делаю шаг к двери, а Олеся полушёпотом:

— Может лучше Вовчика позовём? Так же все хорроры обычно и начинаются.

Не знаю, что там у кого начинается, но у меня всегда только сюр. (Автор моей жизни тупо стебётся.) Беру швабру, чтобы если что неудачливого воришку хоть чем-то огреть можно было. Открываю дверь нашей кухоньки с этим оружием наперевес. Дочка чуть позади стоит.

И обомлевает вместе со мной, потому что видит на табуретке расслабленного Виктора.

Он что ключи себе оставил?

Моргаем с Леськой в недоумении, а он довольный такой.

Раскидывает руки в ожидании жарких объятий.

— Девочки, папка вернулся!

…

Пауза затягивается, но ни я ни дочь, что-то не спешим к нему. Несколько секунд Витька так и сидит с растопыренными словно крылья руками. Как дурак. А мы отходим от шока.

— Вить, а что ты вообще здесь делаешь?

Спрашиваю первое, что приходит на ум, как только язык отлипает от нёба. Я уж молчу о том, как он в квартиру попал. Ногами блин! Да и что он делает тоже дурость спрашивать — чаёк попивает в наше отсутствие.

Как ни в чём не бывало.

Это только у меня от созерцания этой картины в голове приличных слов не осталось, чтобы своё состояние описать.

Витька пожимает плечом.

— К дочери пришёл. К тебе.

Олеся здраво оценивает ситуацию. Опускает глаза в пол и, пока всё не дошло до скандала, тихо так:

— Ясно. Я к себе.

Ну уж нет! Хватаю её за руку, пока сбежать не успела и подвожу к табуретке. Вынуждаю сесть напротив любимого папаши.

— К дочке? Так это чудесно. Это ты молодец, что о ней вспомнил. Даже года не прошло, — выхожу из кухни в коридор, выговаривая на ходу. — Я как раз ухожу. А вы общайтесь.

Давно же не виделись. Соскучиться наверняка успели.

— Если что, позвонишь, — это я Лесе. — А тебя, Витюш, чтобы к моему возвращению уже не было. Свой тревожный чемоданчик выгулял и можешь обратно уходить. К своей новой любви. Потому, что прости, дорогой, но я тебя не ждала. У меня и без тебя всё прекрасно!

Прежде, чем мне кто-то успевает возразить захлопываю дверь квартиры, оставляя их вдвоём.

Папка же у нас всегда был лучше меня. А я была безголовой. Ну и пусть разбираются сами.

И очень надеюсь, что к моему приходу этого подарка судьбы действительно уже не будет.

…

Стою возле металлической двери чужой квартиры. Помимо того, что деваться некуда, так ведь и договаривались.

Звоню в дверь к соседу.

Володька открывает взъерошенный. Комкает в руках свитер, который только что снял. Кажется, удивлён, что я так быстро. Хотя не сказать, что не рад.

Пропускает внутрь. Бросает свитер на комод, дверь за мной закрывает, пока я стою в его коридоре.

Наверное, нужно ему сказать про Витьку, но не хочу ему говорить, что тот припёрся ко мне с чемоданом. Всё равно же уйдёт? Если не к Людмиле, так найдёт где пристроиться. Я по крайней мере надеюсь на это. А то это уже будет похоже на какую-то сказку про зайчика, в дом к которому злой лис пришёл. Сначала просто переночевать, а потом и избушку отнял. Но не хочу об этом думать. Не сегодня. Может удастся избежать самого плохого.

— Там Витька к Лесе пришёл, — всё-таки открываю часть правды, чтобы потом было меньше вопросов. — Я с ними не стала оставаться.

Он хмурится, но я же здесь. А Виктор отец моей дочки и от этого уже никуда не денешься. Должен же он это понять?

Вовка смотрит на меня сквозь прищур. Потом улыбается.

— Да и хрен с ним. Чай будешь?

У него всё просто. И мне тоже легко быть собой рядом с ним.

— Да не хочу я чаёвничать.

Сразу перед глазами, как бывший муж на моей кухне сидит.

— А чего хочешь?

Он дразнит, зараза. Хотя ещё в лифте нашёптывал, как хочет чтобы я к нему этой ночью пришла.

Мой ответ и в глазах читается, но ему очевидно хочется услышать. Только я молчу.

— Смешная ты, Нинка. Вроде бы взрослая…

В моём случае это мало что меняет.

Да и понятно чего. Хочу быть счастливой. Не хочу обратно в это болото, в котором перестаю чувствовать себя женщиной. Человеком.

Вовка подходит ко мне и кладёт ладони на стену по обе стороны от меня…

…

Больше к мыслям о бывшем муже я этой ночью не возвращалась.

А зря.

Глава 32. Сохраняют же семьи ради детей.

Утром вернулась к себе, чтобы переодеться перед работой. С Лесей поговорить. Выяснить, как у них там всё прошло с Витькой.

Ещё пребываю в приподнятом настроении. Всего несколько минут назад пила кофе с Володькой на его кухне. Выбирали день, в который удобнее заявление подать. И кажется всё хорошо.

Но ровно до тех пор, как я захожу в свою комнату, чтобы собраться на работу. Достаю с полки в шкафу одежду и в зеркальном отражении вижу, что на моем диване спит Виктор. Разнежился. Посапывает, раскинув руки.

Как будто и не уходил от меня к другой бабе.

Это мне хочется сейчас дать себе пинка за то, что почему-то уступила его просьбе пока не выписывать.

— Вить, ты почему остался?

Расталкиваю его, хотя уже и так знаю ответ.

— А куда я должен идти? Я здесь прописан. Вот в семью вернулся, — улыбается счастливый. Потягивается как тюлень на моих простынях, пока я сижу рядом и внутри себя закипаю. — Как же хорошо дома спится. Никто не жужжит над ухом. Как эта мамаша Людкина. Вот мать всегда говорила: «Держись, Витька, Нинки. С ней не пропадёшь». Я дурак не послушал…

Без остановки бормочет, опуская ноги на пол.

Но мне не нужно, чтобы он за меня цеплялся сейчас. У меня жизнь только налаживаться начала. Прерываю его речь, вставляя свои «пять копеек»:

— Вить, тебе лучше уйти.

Поворачивается ко мне с выражением напускной печали на своей физиономии.

— Ну что ты заладила? Обидел тебя? — берёт меня за руку, не замечая, как мне неприятны его прикосновения. — Нин, ну прости. Сейчас время такое. Надо думать не о себе. О дочери. Сохраняют же люди брак ради детей? А у нас Леська совсем с катушек слетела. Тут уж не до семейных разборок.

Что с этой беременностью ещё её делать. Аборт уже поздно, да? Или всё равно как-то можно договориться? Ты же договоришься? Ты кстати, сама где была? У Ритки?

Выдернула руку из его захвата.

— У соседа я была! Витька, мы в разводе! С дочкой сами как-то разберёмся, что нам делать! Аборта никакого уже не будет! А ты иди откуда пришёл!

Забрала свои тряпки, которые положила тут же рядом, прежде чем разбудить его, и ушла в ванную.

До этого ещё думала, что подло выгонять мужчину в никуда. Что всё рано ведь Володька сегодня предложил переехать к нему. Могу же забрать дочь и уйти. И Виктор со своими жилищными проблемами разберётся. И нам было бы замечательно. К чему собачиться?

Но так я размышляла ровно до тех пор, как вышла в коридор после того, как переоделась.

Муж с дочерью уже были на кухне, и я слышала их голоса, но остановилась у зеркала, чтобы хотя бы накрасить ресницы перед выходом на улицу.

— И давно мать твоя с соседом?

Я почти докрасила левый глаз. Слышу Леську. Дочка подавлена немного.

— Они после того, как вы разошлись встречаться начали. Вовка ей предложение сделал.

Она будто оправдывается, а бывший муж клокочет.

— Позорит меня!

— Чем? Вова нормальный парень. Ты же всё равно с учительницей жил. Что она одна должна была оставаться?..

Кажется, резонно, но бывшего мужа как перемкнуло.

— Какой нормальный?! Мать твоя дура! Кого она могла найти себе! Кому она вообще нужна?! Так и знал, что вас оставлять нельзя! Две идиотки! Сразу же какого-то мошенника нашли! Одна забрюхатела. Вторая просто шлюха! И дочь тому же учит!

Как отрезвило.

Вся жалость к нему на этих словах просто испарилась.

Отложила тушь и прошла в комнату за его чемоданом. Потом несу его на кухню.

Оба смотрят на меня в недоумении, а я открываю окно.

— Вить, забыл добавить, что я ещё и неадекватная истеричка.

Поднимаю чемодан и выбрасываю его в открытую створку. Упал он в цветник, может и треснул при падении, но ничего из него не разлетелось веером.

Бывший муж даже привстал с табуретки от неожиданности. А я обращаюсь к Лесе:

— Дверь закроешь, когда пойдёт своё барахло собирать.

Ухожу в коридор под громкую ругань. Успеваю схватить пальто с сумкой и выскочить в подъезд до того, как Виктор побежит за мной следом.

Концерт окончен, но похоже только на это утро.

Глава 33. «Вот лиса и попросилась у него переночевать…»

Конечно бывший муж никуда не ушёл.

Этот злосчастный чемодан я увидела сразу же, как зашла в нашу двушку. Он стоял как подбитый лётчик. Не в лучшем виде.

Ещё и обмотанный скотчем.

Леси в квартире не было, зато Витька колотил ложкой по моей кружке, размешивая сахар, и опять торчал на кухне. С воинственным видом показывал мне, что имеет полное право здесь находиться.

Я подавила тяжёлый вздох и прошла к нему.

— Вить, чего ты хочешь? Семьи у нас не получится. Я уже с другим мужчиной. Не знаю, может кто-то и пытается сохранить брак ради детей, но давай будем честными. Ты же не вспоминал о Лесе, когда тебе было хорошо или ты думал, что у вас ещё всё как-то поправится с твоей Людой.

И по крайней мере я бы не оценила такие жертвы со стороны своей матери, окажись она в похожей ситуации. Зачем делать несчастной себя и своего ребёнка, который видит, как мать терпит отца стиснув зубы? Тем более, что наши отношения закончил именно Виктор, когда нашёл себе другую.

Пока его не было, я поняла, что разлюбила. Давно. Нашла из этого выход и больше не хочу возвращаться к той точке, в которой мне было плохо.

Витька садится на табуретку. Ставит перед собой кружку.

— Ладно. Если ты не хочешь по-хорошему. Давай разменяем квартиру. На однушку с доплатой. Вы с Леськой переедете в однокомнатную, а мне доплату отдашь.

Потрясающе!

— Вить, фантазёр из нас двоих видимо ты. Как я разменять её могу?! Она мне самой ещё не принадлежит. Какая-то неправильная математика получается. И тем более сейчас. Когда дочка беременная. И мне просто физически некогда этой ерундой заниматься.

— Выплачивай мне половину! — хлопает он ладонью по столу. — Я узнавал. Квартира куплена в браке, а значит имущество совместно-нажитое и делиться поровну!

— Только ипотечные взносы почему-то я одна выплачивала. И моя мать нам помогала.

Бывший муж багровеет из-за моей несговорчивости.

— Это не имеет значения! Я не собираюсь жить на улице! Я семнадцать лет горбатился!

Орёт на меня.

— Не преувеличивай, а? Я не зверь. Если у тебя финансовые проблемы, можешь остаться на какое-то время, пока их не решишь. Ради Леси. Но ни я, ни наша дочь тебе не нужны на самом деле. Так что не нужно устраивать цирк.

Ритка всё меня пугала тем, что это Володька может меня без жилища оставить, а оказалось, что беда подкралась совсем с другой стороны. И ведь по закону он кажется действительно имеет право на половину.

…

Ругаться мы перестали. Видимо бывший муж дал мне время переосмыслить его требования.

Я же ждала дочь. Разогревала ужин. Витька всё также сидел у окна и капал мне на мозги, что будет честнее разменять нашу двушку. И отдать ему половину стоимости. Про выплаты банку он умалчивал. Только твердил, как заведённая пластинка, что мы не останемся на улице в отличие от него.

В конце концов мне так надоело выслушивать его лекцию о честности, что как только дочка вернулась от подруги, я сняла фартук и стала собираться к Володьке.

Виктор конечно зацепился за это. Поинтересовался у Леси:

— Куда это она?

— А к соседу. На свидание, — язвительно выдала меня мелкая.

Папка уже успел её обрадовать своими планами по обмену нашего с ней жилища. Ещё и попросил меня уговорить согласиться на это. Только вот идея жить со мной в однокомнатной или коммуналке лишь потому что её папе неудобно жить с другой женщиной и её мамашей ей также не понравилась, как и мне.

Поэтому и в едкости она сейчас не скупилась.

— Какое ещё свидание? Это с тем молодым содержанцем что ли?

— Почему это он содержанец? Он переводчик! — заступилась за моего ухажёра дочь.

— Не смеши меня! Какой переводчик?! В таком возрасте и уже своя квартира!

Заел его этот вопрос. Впрочем, Витю всегда удивляло, если кто-то мог заработать больше, чем он. Особенно если честно.

Да и времени он даром не терял. Уже и про Вовку разузнал.

Правда не до конца потому что ляпает:

— Наверняка содержанец! Или на шее у родителей сидит или у какой-нибудь бабы. И мать твоя уши развесила. Кому она нужна в её возрасте и комплекции?

Лучше бы покумекала что о нас люди подумают? Что она при живом-то муже к соседу шастает, как последняя б…!

Я не выдержала. Достала папку с документами и хлопнула перед ним на стол свидетельство о разводе.

— Ты, Витя, бывший муж! Ключевое здесь «бывший»! И выбирай выражения, когда обо мне при дочери говоришь! С кем я живу и встречаюсь уже давно не твоё дело! Я в твою жизнь не лезу, и тебе в моей делать тоже нечего!

Убираю бумаги со стола. Прячу обратно в шкаф. Дочка заходит ко мне, пока я ещё не ушла. Виктор курит на кухне в форточку. А Леська тихонько интересуется:

— Он что действительно имеет право? Вот так выкинуть нас отсюда?

Имеет. Просто раньше ему это не нужно было.

— Но мы же переедем к Вовке? Мам?

Переезжать в какую-то непонятную однокомнатную квартиру или вообще комнату она не хочет. Да и как? Половину выплачивать Витьке нам тоже нечем. Но и к Вовке перебраться. Я в своей жизни не слишком привыкла целиком и полностью на мужчину полагаться. Ну не могу доверять на сто процентов. Тем более после Виктора. Боюсь потом без своего угла оставить Лесю с внуком.

Ведь Володька молодой. Все эти рассказы про любовь к одной женщине. Звучат красиво, но кто его знает, как там дальше получится. А мне нужно думать о детях.

— Переедем, переедем, — успокаиваю дочь. — Ты сейчас не нервничай. Мы что-нибудь придумаем и со всем разберёмся. А ты иди поешь и спать ложись.

Уроки она ещё с подругой сделала. Это я и по телефону узнала. Добавила только:

— Позже приду. Ночевать вместе будем.

На её кровати, но не с Витькой же. Оставлять её одну с ним я уже не хочу. Ни к чему чтобы она и дальше от него выслушивала всю эту грязь, которую он несёт.

Глава 34. Пропавшее кольцо.

Володьке даже не знаю, как сказать о том, что у меня дома происходит. Но мужика в своём жилище ведь и не скроешь.

— Витька у нас какое-то время поживёт, — выкладываю часть правды, пока Вова заваривает нам чай.

Ставит передо мной кружку и садится напротив.

Он хоть и слушает меня, как Большой Ух. (По идее я давно должна была ему надоесть своими бесконечными стенаниями, а он наоборот проникается.) Но всё равно не хочется перегружать его лишний раз.

— Я так понимаю, причина есть?

Он берёт меня за руку, а я давлю тяжёлый вздох.

— Я тебе надоела, наверное, уже, — своими жалобами бесконечными.

— Ага. Надоела. Потому и замуж зову, — усмехается Вова. Потом добавляет. — Нин, ну жизнь же не из одних праздничных фейерверков состоит. Кем бы я был, если у тебя были проблемы, а я бы отмахивался от тебя? Зачем бы нормальной женщине с таким дебилом вообще встречаться?

Изгибает бровь, а я думаю, что обычным мужчиной он тогда был. Многие ведь ищут лёгкости в отношениях. И остаются со своей пассией пока с ней просто и весело. Володька напротив ищет пути создать эту лёгкость для женщины.

— Я же тебя люблю. Значит должен всё понять и принять. Ну или давай так. Почти всё, — усмехается парень. — Я по-прежнему против свободных отношений.

Гладит меня по костяшкам большим пальцем руки. Успокаивающими движениями. И сам начинает строить версии.

— Если я правильно понимаю, то от своей учительницы он по какой-то причине ушёл. А у тебя остаётся потому что других вариантов у него нет?

Я эту ситуацию примерно так же понимаю. Друзей у Виктора не сказать, чтобы много. Вот и напирает на более вероятный вариант.

— Так и какие проблемы? Переезжайте ко мне.

Он улыбается, а я опять поджимаю губы, не зная, как сказать.

— Володь, я тебе доверяю конечно, но мне нужно думать не только о себе. Я хочу, чтобы у моей дочки с внуком крыша над головой была.

Выкладываю ему на чём настаивает мой бывший муж. И я ведь не знаю, как у нас сложатся дальше отношения с Вовкой. Я уже слишком взрослая, чтобы верить в сказки и единорогов. В моей реальности куда вероятнее что бывший муж после развода припрётся в мою квартиру и будет требовать от неё половину стоимости, чем то, что я счастливую семью с молодым парнем построю.

Сосед слушает меня нахмурив брови.

Я даже боюсь, что обидится на меня за мои слова.

Но он лишь сужает глаза. Думает о чём-то своём словно прикидывает. Потом выдает:

— Я тебя понял.

Секунда и он опять пытается разрядить напряжённую обстановку улыбкой. Перетаскивает к себе на колени. Зарывается носом куда-то в волосы.

— Конечно, надеюсь, со временем ты научишься мне доверять, но и понимаю почему сейчас этого нет. Меня ты знаешь недостаточно, но и постарайся свой предыдущий опыт на меня не натягивать, ладно?

Целует меня в щёку.

Говорит, что всё в скором времени решится. И не стоит мне переживать по этому поводу.

Хотелось бы конечно узнать как. И может это просто слова утешения с его стороны. Но Володька тянет мою рубашку вверх, вытаскивая её из-под ремня и расстегивает пуговицы. Его мысли уже явно работают не в том направлении, чтобы и дальше вести разговоры.

…

Домой я возвращаюсь только через несколько часов, потому что обещала дочери.

Хотя она конечно не рада будет делить со мной кровать.

В квартире к тому времени тишина, прерываемая лишь звуками с улицы. В основном сигналами машин или урчанием моторов дорожных лихачей, почувствовавших свободу ночью. На освободившейся проезжей части.

Все уже спят, и я в потёмках стараюсь не шуметь. Прохожу сначала в душ, потом к дочери. Ложусь к ней на кровать и Леська поворачивается ко мне.

— Мам? — шепчет, не включая прикроватную лампу. В комнате полумрак. И дочка жмётся ко мне.

Часто мужчины думают, что это матери настраивают своих детей против них. Но у нас Леся всегда любила отца больше. Меня даже слушать не хотела. И всего за несколько месяцев Витька умудрился испортить её хорошее отношение к нему. Такое чувство, что она даже стала бояться того, что он может сделать дальше.

— Всё хорошо, Лесь.

— Да где хорошо-то? — пищит она полушёпотом. — Так же несправедливо! Он всегда говорил, что это в тебе проблема. Что это ты какая-то не такая. Чего-то не додала ему. Что ты испортила ему жизнь. Что он мог добиться большего, если бы не ты. А оказывается. Ну он же мудак, мам!

После этого Серёги Леська чуть ли не ко всем мужчинам стала относиться с агрессией. Иногда делает вид, что она в порядке, но я замечаю эти перемены и вижу, что это не так.

— Лесёнок, тише, — обнимаю её со спины. — У папы просто финансовые проблемы. Но мы со всем справимся с тобой. Не переживай.

Мы выкрутимся.

Я глажу её по спутавшимся со сна волосам. Шепчу ей слова, которые могут её успокоить. Хотя у самой скатывается слеза по переносице. Жизнь это не «Шоу Трумана». В ней к сожалению, невозможно создать идеальные условия, безупречный мир для своего ребёнка.

Прости меня, моя девочка, за то, что я не смогла тебя уберечь от всего плохого, что существует в нашей с тобой действительности.

И я не могу её сейчас убеждать ещё и в том, что её отец поступает как-то не так как надо. Говорить ей в порыве злости на него, что он сволочь. Ей с этим жить. И она его себе в отцы не выбирала.

— И папа со всем справится. Ты же взрослая у меня. Должна понимать, что это он на эмоциях.

— Да он всегда на эмоциях! И никогда он не изменится!

Дочка плачет. Я тоже. Но просто не могу сказать ей иначе. Пусть сама делает о нём выводы. Я не хочу навязывать ей свои обиды на мужа.

Просто обнимаю её крепче.

— Всё пройдёт, Лесён. Всё пройдёт.

От жизни нет страховки. Со временем всего лишь учишься принимать боль. Потом в ней появляется что-то хорошее и это начинаешь ценить больше, потому что уже знаешь, как это. Когда бывает плохо.

…

Мы проплакали с ней остаток ночи. Она высказала мне свои обиды на своего мальчишку. Сергея, который уже забыл о ней. Недавно она видела его на улице с другой девчонкой.

На отца. Который так поступает с нами.

Я так поняла, что и спать с этим Серёжей она начала, только потому что отец из семьи ушёл. Побоялась потерять ещё одного близкого для неё человека. А оказалось. Что ничем его было не удержать. Да и не такой он и близкий.

— Я думала, ты наоборот захочешь, чтобы мы помирились, — выказываю дочке свои опасения про себя и Виктора. После того, как бывший муж в нашем доме снова появился, я и в самом деле боялась, что у неё такое желание появится. Чтобы наша семья воссоединилась.

Но она отрицательно качает головой.

— Ну уж нет! Лучше с Володькой оставайся. Как вообще можно простить измену?!

Сложно. Но. Витька правду говорит. Ради детей. Чтобы не ворошить этот ворох, не заниматься делёжкой имущества, не думать о том какие проблемы ждут. Скорее «ради детей» — благовидный предлог. Ещё из-за страха остаться в одиночестве. Лишиться чего-то привычного. Уже устоявшегося за эти годы порядка во всём. Или если чувства ещё остались.

Но я сама перебираю все эти варианты и понимаю, что и без Вовки в моей жизни, я бы не смогла так. Это просто не мой вариант.

— Никак, Лесь. Я не смогу через неё перешагнуть. Даже если бы ты хотела, чтобы мы с твоим папой вместе остались. Но у нас бы не получилось.

Я бы вряд ли это когда-нибудь приняла.

Прости.

Она обнимает мои руки.

— Мам, и не надо. Пусть съезжает куда хочет и к кому хочет. У нас с тобой и так всё хорошо будет.

Мы ещё какое-то время лежим с ней рядом, пока дочь не засыпает.

— Мам, я тебя люблю, — говорит мне перед тем, как закрыть глаза.

Повторяю ей те же три слова о своём отношении к ней. Сама закрываю глаза. Осталось не так много до звонка будильника.

Разве что подремать хотя бы пару часов перед работой.

Может даже меньше, потому что в коридоре слышу, как шаркает тапками по линолеуму Виктор. Как шумит вода в туалете, потом в ванной.

Просыпаюсь сама, понимая, что нужно собираться.

Витька встречает меня на кухне, опять заводит разговор про раздел имущества, но я не хочу с ним скандалить.

— Нинка, давай начинай думать об этом. Я ведь в суд пойду! — пугает он меня пока я заливаю кипятком ложку растворимого кофе.

Отставляю чашку и иду в комнату.

Похоже у нас действительно нет выбора и придётся съезжать.

…

Весь день на работе в перерывах я шерстила интернет, продумывая все варианты, пока перед самым уходом ко мне не подходит Ритка.

Кивает на мою руку и тянет уголки губ в едва заметной усмешке.

— Со своим-то поссорилась уже что ли? Недолго у вас музыка играла. Хотя, наверное, я чего-то такого и ждала.

Делает глоток кофе из пластикового стаканчика. Кофе она купила здесь же в ларьке.

Я не совсем понимаю о чём она. Хмурю брови и Артемьева поясняет:

— Колечко. Вернуть попросил?

Я морщусь в недоумении и только тут понимаю, что кольцо, подаренное Володькой, куда-то делось с моего пальца.

Чёрт!

А когда я его видела-то в последний раз? Перед тем как душ принять оставляла на раковине в ванной? Или уже на работе оно соскользнуло с пальца? Из-за холода оно казалось свободнее прилегало к коже, да и я так замоталась, что совсем забыла о нём.

Мой телефон уже в который раз мигнул, оповещая о новом пришедшем сообщении от Вовки. Но как я могу сегодня к нему прийти? Что я ему скажу? Что я раззява, которая потеряла дорогой подарок от него буквально через несколько дней?!

Глава 35. Счастливый Виктор.

Опять ругаюсь про себя, но шлю ему в ответ:

«Прости, но сегодня я останусь дома».

На работе мы с Артемьевой и Юлькой уже проверили наш отдел. Но если оно действительно там потерялось, и кто-то из покупателей его нашёл, то вряд ли вернул бы нам.

Одна надежда на то, что я оставила его где-то у себя в квартире. Или пусть даже у Вовки.

Но ведь он сказал бы мне уже, что я колечко у него оставила!

Да и не хочется выглядеть в его глазах до такой степени забывчивой клушей.

…

Дома я в ванную сразу пройти не смогла. Дочка в комнате у себя как обычно закрылась, зато Витька встретил. Непонятно чем довольный.

Ещё и шкаф наш зачем-то перерыл. Вещи мои, его, лежали горками едва ли не по всем поверхностям в зале.

Как после бомбёжки.

Я больше не выдерживаю.

— Вить, ты уже даже наше с дочкой шмотьё куда-то пакуешь? Что ты творишь вообще?

Одного чемодана ему теперь было недостаточно. На полу вижу расстёгнутые сумки.

— Вопрос решил. Завтра-послезавтра съезжаю от вас. Ну может немного задержусь.

Ой да скорее бы! Хотя и удивляет, что он так быстро нашёл выход.

Смотрю как он вошкается со своим барахлом. Но даже не пытаюсь о чём-то расспрашивать. Может с Людкой своей помирился. Или они мамашу её решили в дом престарелых сдать?

Я, наверное, уже ничему не удивлюсь. Виктор и от своей-то матери таким же образом избавиться хотел. Я не дала.

Сейчас достаёт с полки чемоданчик с дрелью.

— Инструменты я заберу.

Предупреждает с воинственным видом, но я вместо того, чтобы скандалить молча снимаю обувь.

Да пусть хоть все стены им обсверлит! Лишь бы от нас подальше оказался. Вешаю пальто на вешалку и иду в комнату к Лесе.

Потом мы с ней застреваем в ванной, обыскивая все углы в поисках кольца.

— Может оно в слив улетело? — с сомнением смотрит на раковину дочка.

— А если нет? Получится, что только зря раковину ломать будем. Я больше боюсь, что на работе его оставила.

Олеся тяжко вздыхает. Садится на край ванны.

— Тогда дохлый номер. Но ты же не выбросила его. Потеряла. Должен же Володька понять?

Понять, что женщина потеряла дорогое кольцо буквально через несколько дней после того, как он его подарил? Что я, идиотка какая-то?

Хотя по логике именно так и получается.

— Растяпа, блин.

Ругаюсь на себя, перешагиваю через пластиковое ведро, которое мы тоже переставляли и осматривали.

Ещё и Виктор лазит где-то в коридоре. Открывает дверь комнатушки, в которой мы с дочкой засели. Счастливый такой.

— Что вы тут всё шаромыжитесь, бездельницы? Лучше пойдёмте на кухню. Я тортик купил. Вино твоё любимое, — это он мне. Правда мне этим вином сейчас разве что потерю понравившегося украшения заливать.

И почему у меня в жизни всё через одно место? У нормальных людей же как-то по-человечески получается, только у меня как…

Выдыхаю и отставляю ведро обратно под раковину. Швабру туда же.

К дочке обращаюсь.

— Ладно, пойдём, Лесь. Хоть торт поедим.

Глава 36. «Тому, кто помнит прошлое — тому всего хорошего».

Витька садится во главе стола. Потирает руки, в то время, как мы с Лесей таращимся в удивлении на фрукты, торт. Нарезки всякие.

С какой это радости Витюша так расщедрился? Ещё поразительнее откуда у него деньги на это?

— Вить. Тебе премию что ли на работе выдали? Или ты ставки начал делать?

Шучу, но в то же время меня действительно удивляет этот факт. Виктор же жмот по натуре. Просто ему приходится обычно экономить. А тут.

Переглядываемся с дочерью, а её папаша усмехается.

— Почти. Рожу одну бандитскую провёл. Не только же им нас, да?

Подмигивает Олесе, а меня это его высказывание только ещё больше пугает.

Какую рожу?

— Ты нас хоть ни во что не втянул там?

Интересуюсь. Ну мало ли. Он съедет, а к нам потом коллекторы начнут ходить и из банков телефоны обрывать, требуя вернуть кредиты за «мужа» и отца.

— Нинка, выдумщица ты конечно, — со смешком выдаёт он. — Мне вас даже втягивать никуда не нужно, вы и сами с этим справляетесь. Но давайте не будем об этом. Последний вечер тихо-спокойно посидим. Без скандалов.

В принципе я не против. Но его вот это настроение, человека, по-крупному выигравшего в лотерею, меня как минимум настораживает.

Неспроста же это?

Только расспрашивать его смысла нет. Всё равно всё сведёт к тому, что я слишком подозрительная и опять же у меня с головой проблемы. А он всего лишь решил нас побаловать напоследок.

Завтра его здесь уже не будет, если я правильно понимаю, и надеюсь никаких неприятных последствий от этого его пребывания в нашей двушке у нас с мелкой не предвидится. Так что когда Виктор разливает вино по бокалам, а Лесе сок, я решаю даже пригубить. И от сладкого не отказываюсь.

Ещё какое-то время сидим с дочерью, слушаем его рассказы про школу и проблемную Александрович, которую ему приходится заменять. Потом идём спать. Вчерашняя ночь была для нас тяжёлой и хотелось выспаться хотя бы сегодня, завтра.

Завтра у меня, кстати, должен был быть выходной, но, видимо придётся провести его дома и разгребать завалы одежды, оставленные бывшим мужем в моей комнате.

…

На следующий день эта Витькина мышиная возня снова продолжилась. Судя по тому, как тщательно он перебирал все мелочи в нашей квартире, съехать он на этот раз решил окончательно. И не могу сказать, что меня это огорчало.

Пока Леська была в школе он всё сновал туда-сюда.

Потом ненадолго вышел.

Отсутствовал где-то полчаса. Я в это время готовила обед для нас с мелкой. И обратила на него внимание лишь когда он заявился опять как ни в чём не бывало.

С каким-то чересчур самодовольным выражением на своем лице.

Если бы он пил, то я бы решила, что у него белая горячка или он употреблять что-то начал. В общем не могу объяснить, но его поведение мне совсем оптимизма не внушало.

Зашёл ко мне на кухню, когда я морковь тёрла. Встал в дверном проёме, и загадочно выдаёт:

— Это был последний раз, когда я о тебе забочусь.

Говорит с таким видом, словно я должна быть ему крайне благодарна за что-то. А мне ну совсем не до его шарад и ребусов.

Терпение уже лопается.

— Господи, да о чём ты?! — бросаю морковь в сковородку, помешиваю лопаткой.

В то время как Витька подбородок гордо вздымает.

— Потом поймёшь о чём я. Сама ещё позовёшь!

Хорошо хоть дверной проём нашей кухни он покидает раньше, чем я успеваю сказать ему куда он может катиться вместе со своими головоломками и надеждами.

Какой-то невыносимый стал за эти месяцы!

И просто не могу передать своё чувство облегчения, когда он к вечеру наконец убрался из нашей с Лесей квартиры вместе со своими баулами.

Лучше мне было бы, наверное, лишь в том случае, если б я всё-таки нашла кольцо. А так придётся идти к Володьке с повинной и признавать какую растяпу он полюбил.

Глава 37. Подруги видят лучше.

Странно, но уже который раз звоню в Вовкину дверь, а в ответ тишина. Даже никаких признаков жизни не слышно. Хотя вечерами он обычно дома. Или хотя бы предупреждает о том где он.

В контактах нахожу его номер телефона, но неожиданно выясняется, что он отключен.

На моего Володьку это непохоже.

Вот так пропадать ни с того ни с сего.

Возвращаюсь в нашу двушку в непонятках. Дочка встречает на пороге, но ей он похоже тоже ничего не говорил.

— Может с сёстрами что-то случилось? Или с мамой? И ему сейчас просто не до нас? — строит предположения Леся.

Мы с ней идём в мою комнату. Я только полчаса назад в ней убралась после Виктора. И теперь мы вдвоём с дочерью садимся на диван. Она включает телевизор.

— Ну правда. Завтра напишет. Не в горы же он сорвался.

Хотя если бы действительно что-то случилось с его матерью или Полькой с Алиной, он же хотя бы написал мне, чтобы я не волновалась и не искала его. А так…

До часу ночи я не спала и всё проверяла телефон в надежде, что просто не услышала или пропустила сигнал сообщения. Но от Вовки по-прежнему ничего не приходило.

Не больницы же с моргами мне обзванивать? Куда может пропасть человек, который большую часть времени находится дома?

Да практически всегда, когда меня нет поблизости он возле компьютера!

За эти недели я уже даже привыкла, что он вот так рядом. Всегда с ним можно посоветоваться, и он поможет, чем сможет. Единственная его дурная привычка заключается в том, что он не втягивает меня в СВОИ проблемы. Вечно с этим своим «Я — мужчина. Значит сам всё должен решить!»

Баран упёртый!

Вроде волновать не хочет, а сейчас я не волнуюсь разве?!

Я что спокойна за него, по его мнению?!

Утром и на работе, я тоже буквально не могла выпустить телефон из рук. Потом Леське звонила и интересовалась не объявлялся ли он.

Я совершенно не понимала, что произошло.

Зато Артемьева, заметив мои метания, разумеется истолковала всё по-своему.

— Да что там гадать? Получил своё и был таков. Кобелина! Я вот знаешь недавно лекцию прослушала о том, что мужики они не сильно спешат жениться на тех с кем уже… — делает такие глаза с намёком и продолжает: — А твой наверняка уехал, потому что вы соседи. Думает дам бабе время привыкнуть к мысли. Баба взрослая должна понять. А сам с девочками где-то. Новой дуре мозги запудривает. Иначе с чего бы он вообще так легко о загсе заговаривал. Мужички же, Нин, сейчас в принципе жениться не слишком спешат. А этот увидел, что к тебе так просто не подкатить, вот и придумал замануху для доверчивой тётки.

Как будто я сама в этот загс спешила.

Для меня это больше было показателем готов он к ответственности или нет. Володька на неё не то что намекал. Открытым текстом говорил. И не хочется верить, что всё оказалось ложью.

Сколько подруг знаю, которых за нос водят обещаниями, что женятся через год. Через два. Что штамп в паспорте он же ничего не значит. Это тьфу! Однако же и не спешат его поставить. Дорожат своей свободой.

А Вовка он сам так рвался погрязнуть в моих проблемах, что я не заметила, как что-то случилось у него.

Тру переносицу пальцами. Глаза наполняются влагой.

Я ведь действительно полюбила. Только понимание этого пришло лишь сейчас.

Застряло где-то осколком, даже не вздохнуть, а рядом ещё и Ритка зудит:

— Ну не женятся они так просто, — с видом знатока толкует мне в третий или в четвёртый раз. Торжествует, что я лишь подтверждение её теории, а не наоборот.

Это в конце концов так раздражает, что я срываюсь на неё:

— Рит, да займись наконец своей жизнью! Хватит меня учить!

Перехожу на крик. Но на самом деле мне обидно. Обидно, что она может оказаться права.

Итеперь упивается этим. Хотя мне и так плохо.

Иногда действительно легче одной переживать свою боль.

Из-за этой короткой вспышки беру перерыв и выхожу на улицу. Привести нервы в порядок.

На соседнем от нашего магазина дереве с ветки на ветку перескакивают пичужки. То слетаются в кучу, то снова вспархивают. И я залипаю взглядом на них на какое-то время. Грею руки в карманах пальто. И чувствую себя какой-то потерянной.

Без Вовки у меня словно сердце не на месте.

Не думала, что такое может случиться со мной в моём возрасте. Ведь чем женщина старше, тем сложнее ей на самом деле влюбиться. А меня вот накрыло лавиной. Стоило Володьке куда-то пропасть, как я осознала до какой степени уже нуждаюсь в нём. В его тепле. В наших разговорах. Даже в его почти Карлсоновской уверенности, что всё в этой жизни дела-то житейские и по сути такие мелочи. Всё. Кроме нас самих.

Проходит несколько минут, и Рита прерывает моё одиночество.

Выходит под козырёк, туда же где и я стою, и кладёт руку мне на плечо. Ожидала от неё хотя бы слов утешения. Наверное, именно они мне сейчас больше всего нужны, но вместо них она заговаривает о другом.

— Нин, а я ведь раньше тебе даже завидовала, — признаётся не к месту. — Думала, вот как так-то? Ты же и старше меня. И я и стройнее. Красивее. Почему тебе, а не мне? Как так вышло, что нормальный мужик вот такой достался? А я одна, как неприкаянная. Или мудаки или дураки какие-то вечно встречаются.

Стою и молча слушаю её откровения. Сжимаю руки в кулаки, чтобы опять не накричать на неё.

— А сейчас вот вижу. И ты видишь. Что такой же как все этот твой Вовчик. Что так просто не бывает.

У неё картина мира обратно в привычную схему сложилась, а мне хоть волком вой. И без того больно, так она ещё рядом стоит и рану ковыряет.

Ну не такой же!

Не такой же он для меня!

Глава 38. Застрявшие в лифте-3.

Проходит несколько дней.

Целых шесть с половиной дней в абсолютном неведении.

Почти неделя, за которую я успела передумать всё, что только можно, ведь Вовка словно сквозь землю провалился.

И чем дольше его не было, тем больше из-за своего неверия в себя я приходила к выводу, что Ритка должно быть права.

Ну что ещё могло приключиться с молодым и здоровым парнем?

Разве что взрослая тётка, живущая по соседству, могла слишком быстро надоесть.

Об этом думать было не так страшно, как если бы у него действительно появились какие-то серьёзные проблемы, со мной не связанные, и ему в спешке пришлось всё бросить и уехать.

Но Вовке ведь не грозило такое?

В эти выходные я уже думала к матери его съездить. Даже если её с Вовкиными сёстрами нет в посёлке, то там ведь живёт Тарас со своей женой Снежаной. А они друзья Володьки. Если бы он сам не делал мне предложения, то с моей стороны это должно было бы выглядеть слишком навязчиво. Но я просто хотела убедиться, что с ним всё в порядке.

Даже если со мной он решил поступить вот таким образом. И именно так трусливо расстаться. Мне ведь надо было в этом убедиться?

В пятницу я возвращалась с работы пораньше. Спешила забежать в подъезд, спасаясь от холода улицы. Думала, что говорить буду его знакомым, и неожиданно как на стену налетела.

Даже дыхание перехватило, потому что у лифта стоял ОН.

Мой Володька.

Живой и невредимый.

Только почему-то абсолютно чужой.

Повернув голову в мою сторону его пустой взгляд вдруг стал колючим. Он отвернулся от меня, словно ему даже эта случайная встреча оказалась неприятна.

Нажимает кнопку вызова лифта. И просто молча стоит, как будто мы всего лишь соседи и между нами ничего не было.

Но я-то не слишком умею вот так быстро переключаться и забывать обо всём!

Это его отношение сейчас колет меня где-то под сердцем, но подойдя к нему ближе я с нервной улыбкой выдаю:

— Привет.

Хочется расспросить его. Просто понять, что происходит.

Хотя что тут расспрашивать? Вроде бы всё понятно же?

Но он бросает лишь короткое:

— Привет.

И снова отворачивается. Нажимает на кнопу с цифрой четыре, когда лифт наконец спускается и мы заходим внутрь кабины.

Ответно вежлив. А взгляд странный. Словно он обижен на меня за что-то.

Меня задевает то, что я вижу его таким. Я ведь кажется ничего плохого ему не сделала. Но не хочу устраивать разборки в лифте.

Взыграла гордость. Да и в голову пришла мысль, что мной банально воспользовались.

Что нужно остановиться и перестать за него цепляться, раз он так ведёт себя.

Делаю вид, что меня это совсем не волнует, пока он не достаёт из кармана колечко. То самое, которое я до сих пор так и не смогла найти.

— Возьми. Я тебе его дарил.

Смотрю на него в недоумении, а он говорит такое от чего я совсем теряюсь.

— Хочешь носи. Хочешь выброси. Возвращать было необязательно. Тем более таким образом. Хотя и понимаю почему сама не захотела это делать. Но можешь не переживать. Долг я вам прощаю.

Не скрывая потрясения поворачиваюсь к нему.

— Ты о чём? Какой долг? И кольцо это что всё это время у тебя было?

Я уже начала грешным делом думать на Витьку. Что это он его куда-то уволок, когда по квартире нашей шарахался. А теперь что получается?

— Нин, дурочку не валяй. Ты же сама попросила мужа его вернуть мне. Сошлась с ним. А мне лично сказать об этом смелости не хватило? Решила, что буду деньги требовать вернуть, которые вы уже потратили?

У меня просто голова кругом.

— Володь, какого мужа?! Какие деньги?! Что ты несёшь?! Я от Витьки еле избавилась. И ты, если понял, что тебе надоели эти отношения со мной и решил бросить меня, то имей совесть признать это! А кольцо можешь забрать себе! Мне от бывших побрякушек не надо!

Лифт останавливается на нашем этаже. Хочу выйти, но Вовка преграждает мне дорогу и нажимает на девятку на панели.

Не скрывая злости наблюдаю как двери кабинки передо мной закрываются, а парень переспрашивает словно в первый раз не расслышал или недопонял чего-то.

— Избавилась? Мне твой муж прямо противоположное сказал. Просил не мешать вам восстанавливать семью.

Я фыркаю.

— Какую на фиг семью?! Если он что-то восстанавливает, то явно не со мной!

Девятый этаж. Двери вновь с шумом открываются. Хочу выйти хотя бы здесь, потому что обидно, что наслушался бредней постороннего для него человека, а мне даже права голоса не дал.

Но Володька клацает по кнопке первого этажа и опять не пускает.

В конечном итоге от таких манипуляций с нашим стареньким многострадальным лифтом случилось вполне ожидаемое. На первом он затормозил. Двери так и не открылись, зато свет выключился.

Приехали блин!

Я психанула.

— Ну и чего ты добился?!

Кажется, ещё немного и я всё-таки начну долбить по стенам просто чтобы снять накопившийся стресс.

Вместо этого чувствую его руки на своём теле. Обнимает меня со спины.

— Вов, ну чего ты теперь хочешь? Едь себе туда, откуда вернулся…

Пытаюсь вывернуться, но в темноте это не так уж и просто.

— Нин, да я уехал, чтоб не видеть, как ты с ним пытаешься восстановить то, чего давно нет. Я-то понимаю, ну какая семья? С ним же всё равно ничего уже у тебя не получилось! Дал тебе неделю, чтобы самой понять это и приехал обратно. Злился на вас правда. И всё равно хотел вернуть тебя.

— Неделя понадобилась, чтобы к такому выводу прийти?!

Опять у меня эмоции зашкаливают. Здраво рассуждать не могу. А ещё он скрутил, пока я возмущаюсь.

— Почему не год? Я уже думала, что ты в горы ушёл. Инопланетяне похитили. А если серьёзно то, что с тобой что-то серьёзное случилось! Даже телефон свой выключил!

А я вообще ведь всё что угодно передумала. Аж Ритку вон порадовать успела своей несчастливой судьбой.

— Знаешь, где пропадал всё это время, вот туда обратно можешь возвращаться!

Дёргаюсь как полудурочная, но вместо долгожданной свободы оказываюсь ещё крепче скрученной двадцатипятилетним лбом.

— Да я же люблю тебя. Ты мне, кстати, такого не говорила. Я мужу твоему доплату за вас отдал. Друзей напряг лишь бы он от вас отстал. А он приходит на следующий день, отдаёт мне твоё кольцо и говорит, что решает эту проблему за тебя. Что вы помирились, и ты не знаешь, как мне об этом сказать. И делай со мной, говорит, что хочешь, потому что деньги твои мы уже потратили. Что я думать должен был?

Я даже замерла в его руках. Нет правда. Витька на этот раз сам себя превзошёл. А он вообще подумал, как мы с Володькой потом на одном этаже сосуществовать будем? Предполагалось же что можем и встретиться хотя бы случайно. И что тогда? Потом бы выяснилось, что я должна немалый долг своему соседу?! Или поэтому и заявил мне, что ещё сама его вернуться попрошу?

Словно хоть когда-то было такое, чтобы мой бывший супруг примчался ко мне и выручал из затруднительного положения. Л — Витюшина логика, мать его!

— Муж у тебя козёл. Я тебе давно говорил, — подтверждает мои мысли Вова.

— А сам-то лучше что ли? Пропал в неизвестном направлении, — разворачиваюсь к нему.

Явно перенервничала за это время. Или сентиментальной какой-то становлюсь. Слёзы к глазам подступают. А он шепчет:

— Нин, я соскучился. Пока у друзей был только о тебе и думал. У них оказывается трое скоро будет. Снежана близнецов ждёт. Может и мы о своём подумаем?

Вот парень такой парень. Кому-то лишь бы Снегурочек стругать или о процессе думать.

А я взрываюсь вместо того, чтобы согласиться:

— О своём?!

Ну накипело у меня за эти дни. Бью его ладонью по плечу.

— Ещё раз так пропадёшь, я с тобой вообще не знаю, что сделаю!

Грозная как боевой тушкан, а этот придурок только ухмыляется, судя по голосу. Непонятно чем довольный.

— Скучала? Переживала за меня?

Сейчас точно ругаться буду. Конечно скучала и переживала! Да чуть не поседела из-за идиота!

— И любишь.

Конечно люблю, но вместо горячих признаний, опять ему двинуть хочется. Истеричка я оголтелая. И совсем таких шуток не понимаю!

— Да я из-за тебя чуть с ума не сошла! Мог ведь просто позвонить! Поговорить со мной! Всё выяснить. Так нет же. Включил мужика и подумал, что сам всё «порешаешь»! А посоветоваться? А меня в известность хотя бы поставить?!

Мою проблему с Витькой он в итоге конечно решил. Но если бы мне сразу рассказал, как именно он собирается это делать, то не появилось бы новой. Хотя я и не уверена, что если бы всё-таки была в курсе, то разрешила бы ему такое провернуть. Деньги всё же немалые. Скорее всего так бы и маялась с Витькой в одной квартире, пока мы не поубивали бы друг друга. Или в коммуналку какую-то с дочкой пришлось бы перебраться. Но от Володьки таких подарков в любом случае я требовать бы не стала.

— Ну вот потому и не сказал, — чувствую даже в темноте, что улыбается. — Так ведь лучше будет? Леся через года два-три если захочет отдельно от тебя жить, то всё равно вы на одном этаже будете с ней и внуком. Тебе так спокойнее.

Прижимает к себе.

— Прости, что напугал. Я телефон разбил. Сначала хотел тебе позвонить, но подумал, что вряд ли бы ты ему своё кольцо отдала, если бы то, что твой бывший муж наговорил неправдой было.

— Да спёр он это кольцо! — вся злость на него у меня уже на самом деле проходит. Сдулась как обычно быстро. Но напоследок всё равно воинственно предупреждаю:

— Вовка, вот ещё хоть раз что-то такое выкинешь и я…!

Что там я с ним сделать собиралась он договорить мне не дал. Рот заткнул приемлемым способом, а у меня из-за этих поцелуев с ним у самой все угрозы из головы разлетелись, как птички.

Может конечно и зря я смилостивилась над ним. Ещё и так быстро. Но я на его месте просто сама не знаю, как поступила бы. Тоже, наверное, поверила бы такому вот Витьке. Иногда ведь и не за один десяток лет человека не узнаешь. А Володя меня знает куда меньше. Люди в жизни разные встречаются. И потом, на эмоциях, особенно по молодости, сдуру чего только не сделаешь.

Это Вовка в посёлок к друзьям укатил. С чужим ребёнком нянчился и о своих мечтал. А другой бы после такого…

Глава 39. Очень короткая.

Ну и как предполагалось. Вытащил нас уже известный нам Макарыч. Хотя мы мастера не вызывали.

Ну не до того нам было.

А он ещё и кулаком нам грозил. Дескать, что если четвёртый раз нас в лифте застанет, то пожалуется куда-нибудь. А куда жаловаться? В двух случаях из трёх мы точно виноватыми не были.

…

Расписали нас с Вовкой через месяц. А через семь я ушла в декрет. Так у нас получилось, что мой внук Ванька оказался старше нашего с Володькой сына. Но несмотря на этот забавный факт мы стали вполне обычной благополучной и жизнерадостной семьей.

Витька в нашей жизни больше не появлялся. Может боялся из-за своего выкрутаса с кольцом, может просто получил своё и мы ему больше не нужны были. Выяснять я не стала.

Так что правды уже не узнаю. Да она мне и не интересна.

Хватает других забот. С детьми, с мужем. Всё ведь только начинается после свадьбы, а не заканчивается ней.

Из плюсов ещё могу добавить то, что мы с Лесей наконец обрели взаимопонимание. А через два года она привела к нам в дом жениха. Обычного студента. Такого же, как и она. И хоть он оказался другом Серёжки, и познакомились они совершенно случайно, когда дочка столкнулась с Сергеем на улице, но к моей дочке с внуком Кирилл прикипел по-настоящему.

Когда она с ним я спокойна. Почти также, как за себя.

Потому что ради них, ради моей дочери с Ванюшей, этот парень хочет меняться. И меняться в лучшую сторону.

А я вижу его отношение к ним и верю, что у них всё будет хорошо.

…

Что ещё сказать? Бывает я слышу вот это выражение, что жизнь прожить — это не поле перейти. Или попросту жизнь-штука сложная. В ней чуть не туда завернёшь, не того выберешь и в какой-то момент начинает казаться, что всё летит куда-то не туда.

Наверное, правы те, кто так говорит. Но в то же время я точно знаю, что не стоит отчаиваться. В жизни далеко не один единственный поворот. И иногда бывает так, что может быть вот именно этот выбор или вот этот поворот, после которого ты разбиваешься. Когда поначалу кажется, что всё что было нажито рухнуло, на самом деле оказывается именно тем, что тебе было нужно, чтобы построить, себя, свои отношения и свою жизнь заново. И обрести то самое настоящее и долгожданное счастье.

Оглавление

Жизнь - штука сложная

  Глава 1. Подарок на день рождения.

  Глава 2. Когда дочь становится только моей.

  Глава 3. День рожденья — грустный праздник.

  Глава 4. Присмотрись к нему.

  Глава 5. Дети — что?

  Глава 6. Ты свою учи!

  Глава 7. Наши дети — продолжение нас.

  Глава 8. «Удачный» момент.

  Глава 9. Мужик нынче пугливый пошёл.

  Глава 10. Цветочки-ягодки.

  Глава 11. Папа у нас хороший.

  Глава 12. Первые звоночки.

  Глава 13. Первые звоночки-2.

  Глава 14. И тут из-за кустов…

  Глава 15. Застрявшие в лифте. Продолжение.

  Глава 16. Тихушники.

  Глава 17. Проявления внимания.

  Глава 18. Жалость — не моё.

  Глава 19. Ночной гость.

  Глава 20. Сомнения.

  Глава 21. Дашка.

  Глава 22. Маленькие и большие сдвиги.

  Глава 23. Кино.

  Глава 24. А может всё не так, как кажется?

  Глава 25. Остановите Землю, я сойду.

  Глава 26. Нина…

  Глава 27. Думала, будет хуже-1.

  Глава 28. Думала, будет хуже-2.

  Глава 29. Ночь.

  Глава 30. Твой поезд ушёл в… Катманду.

  Глава 31. Девочки, папка вернулся.

  Глава 32. Сохраняют же семьи ради детей.

  Глава 33. «Вот лиса и попросилась у него переночевать…»

  Глава 34. Пропавшее кольцо.

  Глава 35. Счастливый Виктор.

  Глава 36. «Тому, кто помнит прошлое — тому всего хорошего».

  Глава 37. Подруги видят лучше.

  Глава 38. Застрявшие в лифте-3.

  Глава 39. Очень короткая.