Дом на краю леса [Михаил Владимирович Поборуев] (fb2) читать онлайн

Михаил Поборуев Дом на краю леса

Глава 1

Травница

Одинокий дом на краю леса. Обычный дом, каких сотни, а может и тысячи в округе. Три небольших окошка, крепкие, слегка потемневшие от дождя и солнца бревна, крытая серым шифером крыша да кирпичная печная труба. На вид, дом построен совсем недавно. Вокруг ухоженный яблоневый сад и аккуратные кусты смородины. Трава как будто вчера скошена, невысокая и ровная. Вдоль нехитрого забора из штакетника расположились округлые кусты сирени. Проходящему мимо путнику открывается мирная, уютная картина. И только местные знают – дом этот непростой. Никто и никогда не видел хозяев этого дома. Никто и никогда не видел, чтобы вообще кто-то входил или выходил с этого двора. По вечерам никто не видел света из окон. В холода никто не видел дыма из трубы. Уже не один десяток лет. Даже старожилы не могут сказать, когда был построен этот дом. Кажется, он был всегда. Рассказывают, что деревенская девочка Настя во время игры с друзьями в прятки по наивности решила укрыться в саду этого дома. Ее долго искали. Сначала только дети. Потом и все взрослые. К ночи она сама вышла из калитки и села на скамейку у забора. Но она так и не смогла рассказать тайну этого дома. Она вообще больше не могла никому ничего рассказывать. Лишь в глазах девочки читалось некое сокровенное знание…

Девочка вышла за калитку и села на лавочку. Гудевшая как пчелиный улей голова потихоньку успокаивалась, звуки становились яснее, окружающий мир словно выплывал из сумрака. Закатное солнце придало оранжевый оттенок траве и деревьям, красочно оттенило начавший спускаться над рекой туман. Лес манил своей тишиной и покоем. Девочка глубоко вздохнула, задержала воздух на несколько секунд, шумно с усилием выдохнула. Все встало на свои места, мир приобрел привычные очертания. Она решилась. Сняла туфли и спрятала их за столбик лавочки. Грациозно поднялась и медленно, но уверенно вошла в лес. Она не задумываясь, как лесной житель, бесшумно ставила ноги на землю так, чтобы не поскользнуться, не упасть, не хрустнуть веткой. Становилось темнее. Лучи солнца уже не проникали сквозь ветви, тени сгущались, накатывал холодок. Девочка вышла на небольшую полянку и остановилась. Глаза с трудом привыкали к сумеркам, лучше их закрыть. Тишина?… Нет.. Вот в траве шуршит мышь-полевка, зачем-то забравшаяся в лес. Сзади упала капля, разбившись на мелкие брызги. Чуть правее на ветку неслышно села сова. Девочка решила обязательно с ней подружиться при первой возможности. Вдруг ее накрыл резкий, острый, чуть удушливый запах. Кабан. Но он еще спит где-то, не слышно его движений. Ночной ветерок унес облачко этого запаха и девочка ощутила ароматы откуда-то знакомых трав. Зверобой, мята, чертополох, чистотел… Множество других… Почему-то вспомнилась соседская Буренка, уже третий день едва дышавшая на полу во дворе. Девочка открыла глаза. В призрачном свете Луны все казалось волшебным, таинственным, загадочным. Босые ноги омывались росой, впитывали запах мха и дерева. Не оставляя следов, лесная гостья неслышно пошла дальше....

Утром хозяева не нашли свою Буренку во дворе. Растерянные, понурив головы, они вышли на улицу и чуть не столкнулись с девочкой, державшей в руках небольшое ведерко с чем-то ароматным внутри. А рядом мирно жевала травку их кормилица-корова.

– Да как же это? Не может быть! Настена, как тебе это удалось? – А девочка и рада бы сказать, да словно ком в горле застрял, и только слезы счастья и горечи одновременно катятся по щекам…

Хозяева Буренки были безмерно рады, что их кормилица снова с ними. В благодарность они приносили Настене каждое утро крынку парного молока. Девочку переполняло счастье от того, что она теперь могла помогать. Она чувствовала, что ее помощь нужна и людям, но как сказать им об этом? Счастье дара исцелять омрачалось горечью потери. Юная травница была обречена, как Русалочка, на вечное молчание. Она не помнила как и почему все произошло. Игра в прятки, Настена хочет укрыться во дворе странного дома… и все… потом она сидит на лавочке с гудящей головой и непреодолимым желанием пойти в лес. Теперь лес – любимое место. Девочка уходила туда перед закатом, когда солнце окрашивало мир в теплые желто-оранжевые тона. Когда все затихало. Летние ночи теплые и короткие. Настена неслышно пробиралась сквозь чащу, дышала ароматами ночи, слушала ночную жизнь. Иногда ей попадались звери – зайцы, лисы, кабаны, лоси. Они принимали девочку за такого же обитателя леса, как и они, только более сильного и доброго. О разном думала травница по ночам. О людях. Об их нуждах. О травах. О себе. Никак не удавалось заполнить эту пустоту в воспоминаниях. Только расплывчатый образ кого-то доброго, родного, бесконечно любящего, как мама.. Может, это она и была? Маму Настя не помнила, та рано ушла из жизни. Даже лица не вспомнить. Наверно, оттого и образ этот расплывчатый, как облако. И свет. Мягкий, нежный, согревающий, цвета заката. И тишина такая, что чудится какой-то мелодичный перезвон…

Летние ночи коротки. Не успеют звезды высыпать на небосклон, как уже светает. С первыми лучами солнца девочка вышла на опушку. Начинало пригревать, роса потихоньку таяла на листьях, ароматы полевых трав становились ярче. Впервые в жизни Настена собирала не миленькие букетики полевых цветов, а травы. Новое знание придавало ей уверенность в выборе, юная травница безошибочно выбирала то, что нужно именно сейчас. Это было восхитительно! Понимать, чувствовать силу и способность помогать окрыляла, хотелось кричать об этом на весь мир, рассказать людям об этом чуде, похвастаться перед подружками. Счастье переполняло ее. Но через миг накрывала горечь и боль – словно невидимая печать закрывала уста, не позволяя произнести ни звука… Девочка училась смирению. Терпению. Училась делать то, что должна и так хотела делать, ни на что не отвлекаясь, отдавая всю себя занятию всей жизни.... Травы собраны, пора возвращаться. На повороте Настена остановилась. Снова этот дом… Он словно ждал, обещая что-то неведомое, значимое, важное. Манил, но не затягивал. Приглашал. Можно было вежливо отклонить приглашение и беспрепятственно пойти дальше, в обычную прошлую жизнь. Девочка приняла приглашение. Втайне надеясь, что внутри хоть что-то вспомнит.... В избе было сумрачно, тихо. И как-то необычно, едва заметно тепло, словно дом не пустовал столько лет. Стол, сколоченный из грубых досок. На столе перевернутая вверх дном тарелка, будто кто-то что-то накрыл. Травница подняла тарелку, перевернула. Обычная пустая тарелка из толстой, немного шершавой глины. На комоде высохшая гроздь пижмы. Здесь когда-то жила травница? Кто знает… В печке несколько горшков разных размеров и форм, рядом ухват и несколько поленьев. Нет, ничего не вспоминается… Девочка положила собранные травы на стол, растопила печь, пошла на колодец за водой. Пока вода закипала, Настена перебирала травы, гладила лепестки, подносила цветки к лицу, вдыхала ароматы. В горшке забулькало, пора варить… зелье?… «Это называется зельем? Я что – ведьма??? Нет, это травяной отвар, лекарство. В нем нет никаких жабьих лапок, хвостов крыс, заговоров и прочей гадости. В нем нет ничего от зелья. И я – травница!»

Сова неслышно села не плечо Настене. Девочка даже не сразу поняла, что произошло. Сильные цепкие когти мягко и легко охватывали плечо, даже через тоненькое платьице совершенно не царапая кожу. И, хотя птица была совсем не маленькая, девочке казалось, что на ней лишь комочек пуха. Травница очнулась от своих мыслей, протянула руку. Сова перескочила с плеча и посмотрела прямо в глаза ночной гостье. С минуту человек и птица смотрели, не отрываясь, внутрь друг друга. Знакомились. Девочка с самой первой ночи в лесу хотела подружиться с совой, но все как-то не выходило. А тут вдруг хозяйка ночи сама выбрала ее. Теперь уже две неслышные тени скользили по лесу, не расставаясь до самого утра. Иногда сова слетала с плеча, углублялась в чащу по своим совиным делам, и скоро возвращалась. Настя очень любила смотреть в глаза своей новой подруге. Там были бесконечность, космос, нескончаемое кружение чего-то грандиозного, сильного, всеобъемлющего. Это завораживало, заставляло забыть обо всем на свете, и, несмотря на ощущение собственной ничтожности в этом мироздании, накрывало безграничным счастьем. Утром, когда первые лучи солнца только начинали подсушивать росу на листьях и раскрашивать верхушки деревьев в столь любимый травницей желто-оранжевый цвет, сова улетала в глубь леса, сделав прощальный круг над головой девочки. А Настена собирала травы, складывая их небольшими снопиками по видам и свойствам. Собрав необходимое, развешивала сушиться длинными, ароматными гирляндами под потолком того самого дома, в который не так уж и давно вошла девочкой, а вышла травницей…

Дни складывались в недели, недели в месяцы, время неумолимо двигалось вперед. Настасья научилась жить тихо, молчаливо, спокойно. Девушка уже знала множество трав и их сочетаний, но лес и поле постоянно открывали свои новые тайны. Кажется, этому не будет конца. Травница взрослела. Уже не было той безумной радости, не было страшной горечи. Остались спокойная уверенность и тихое счастье от самого бытия, от любимого и столь полезного многим дела… В это утро подруга-сова не спешила прощаться. Уже взошло солнце, высушило росу на траве, ласковое тепло проникало в самую чащу леса. Собирать травы было поздно, они уже теряли некоторые свойства, особенно сильные только на рассвете. Человек и птица просто бродили по лесу, наслаждаясь тишиной, утренней свежестью, постепенно разливавшимся теплом. Где-то вдали раздался тихий перезвон. Через несколько минут подруги вышли на опушку, чуть дальше начиналось незнакомое село. Они никогда еще тут не бывали. На окраине села стоял храм. Это оттуда слышался мелодичный звон. Сова слетела с плеча, сделала круг над головой травницы и неожиданно, но мягко и настойчиво толкнула в спину. Улетела. Настя подошла к дверям церкви. Оттуда вышла средних лет женщина, одетая в длинное, до пят, платье, и с платком на голове. "Ну ты чего застыла? Заходи, служба начинается!" – сказала она. Настя взглянула на свое простенькое короткое платьице, босые ноги… "Подожди, я сейчас" – произнесла прихожанка и скрылась в дверях. Через минуту вышла, неся в руках какие-то старые туфли и огромный цветастый платок. Протянула девушке – "Не стесняйся, потом в притворе оставишь"....

Внутри было немного душно, желто-оранжевый свет свечей наполнял храм покоем. Чтец бубнил молитвы. Густо пахло ладаном. Настасья с интересом и благоговением оглядывалась вокруг. Рядом с ней на стене висела икона с изображением какого-то святого. Вдруг словно кто-то открыл дверь в память, стало очень светло и понятно. Травница вспомнила все. Вот дети играют в прятки и Настена, думая скрыться понадежнее, входит в калитку "странного" дома. Мелодичный едва уловимый перезвон доносится изнутри. Девочка открывает дверь в сени. Темно и тепло, из-за двери в светелку струится ласковый свет. Она проходит дальше и видит старика, того самого, который изображен на иконе в храме. Серо-голубые глаза излучают силу и бесконечную любовь. Так вот что это за туманный образ из памяти! Святой ласково берет девочку за руку, сажает себе на колени. "Господь посылает тебе дар исцелять, дар знания лечебных трав. Он знает твое сокровенное желание. Это великая милость. У тебя чистая душа и доброе сердце. Хотя ты довольно хвастлива" – в глазах старика бегают озорные искорки. Девочка смущается, начинает болтать ногой от растерянности. "Это довольно серьезный грех" – взгляд святого становится серьезным, но все таким же любящим и добрым – "И чтобы он не испортил все, тебе придется молчать всю жизнь. Ты справишься?" Настена затихла. Даже нога остановилась и не качалась туда-сюда. Маму она не помнила, но очень хотела помогать людям, чтобы дети не теряли так рано своих родителей. Девочка уверенно кивнула. Только спросила – "Вы мне поможете?"– "Господь поможет. Он даст силы, поддержит и научит. Отныне ты нарекаешься Таисией. А теперь иди. Ты забудешь нашу встречу, наш разговор. Но дар останется с тобой, как и данный тобой обет. Придет время, ты все вспомнишь. Но пока рано. Прими дар, изучай его, используй во благо. И держи обет".... Служба давно закончилась, батюшка закрыл Царские Врата, задернул завесу. Храм опустел, догорали свечи. Служка нетерпеливо топтался рядом, ожидая, когда же наконец незнакомка уйдет, и он сможет задуть оставшиеся свечи и закрыть храм. Настасья очнулась, медленно отошла от иконы. Выйдя наружу, сняла туфли и платок, положила их на ступеньки. Правая рука словно сама по себе поднялась ко лбу, опустилась на живот, прикоснулась к плечам. Долгий, глубокий земной поклон. Слезы благодарности катились по щекам… Дома, на комоде, уже ждала небольшая дощечка с изображением Святого…

Бабу Таю хоронили всем селом. Погода была хмурая, накрапывал мелкий дождик. Казалось, само небо изо всех сил старается, но не может сдержать слез. Среди пришедших проводить в последний земной путь не было, наверно, ни одного человека, которому так или иначе не помогла бы эта молчаливая кроткая старушка. Она обладала удивительным даром из, казалось бы, обыкновенных трав, попадавшихся едва ли не на каждом шагу, делать по истине волшебные отвары, буквально возвращавшие людей к жизни. Когда-то давно кто-то назвал бабу Таю ведьмой. Но слово не прижилось. Оно к ней никак не подходило. Ведунья – да. А скорее – травница… Много красивых слов произнесено. Положены цветы. Прочитаны молитвы. Но расходиться не торопятся. Кто-то делится историями чудесного исцеления. Кто-то горюет, что не к кому теперь бежать за помощью. Кто-то жалеет целительницу, что ушла туда, откуда не возвращаются. Кто-то говорит, что наконец она отдохнет от трудов праведных. Кто-то пересказывает старый слух о том, что когда-то в детстве баба Тая пережила сильное потрясение, после которого и обрела этот удивительный дар ведения трав, променяв на него дар речи. Кто-то пытается найти связь между именем бабы Таи и тем, которое написано на надгробье. Тая – Тася – Настасья – Анастасия.... Настя…

Глава2

Приезжие

Это утро в тихой деревушке началось не так, как всегда. Лишь только солнце высушило росу на траве, как на дороге появились две машины. Первым ехал небольшой джип, стараясь объезжать ухабы и лужи. За ним натужно гудел потрепаный грузовичок, даже и не пытавшийся выбирать дорогу. Сзади понималось облако то ли пыли, то ли выхлопных газов. Не успели машины остановиться у одинокого домика на самом краю, как из джипа буквально выкатились пятеро детей – два близнеца лет шести и трое старших погодков. Они с радостными криками – "теперь у нас есть свой домик!!!" – вломились через калитку во двор и начали возбужденно все осматривать и общупывать, шумно делясь впечатлениями об увиденном друг с другом. Лишь через несколько секунд открылись передние двери джипа и на деревенскую улицу ступили их родители – высокий спортивный мужчина с интеллигентным лицом и миловидная, начинающая приобретать приятную полноту, невысокая женщина с огненными волосами. Местная детвора моментально обступила новых соседей и начала засыпать их вопросами – а вы откуда приехали? – а это все ваши дети? – а вы грибы собирать любите? Мужчина добродушно улыбнулся и сказал, что на все вопросы ответит завтра, а пока им нужно разгрузить вещи, обустроиться хоть как-то, прийти в себя. Так что знакомство отложили. Детвора разочарованно пошмыгала носами, потопталась еще немного и пошла играть в свои игры, не забыв, однако, прозвать новую хозяйку "рыжей", а нового хозяина "мужем рыжей".

Почти целый день новоселы таскали коробки из грузовичка, наводили порядок в доме, осматривали сад, рассуждая что и где лучше посадить или построить. Грузовичок уехал, немного пробуксовав при развороте и оставив глубокие следы на траве около дома. Незаметно село солнце, становилось прохладно. В доме зажгли свет и местные мальчишки могли увидеть через окно, что все сели ужинать. Из трубы тихо поднимался сизый дымок, печка потихоньку отогревала и сушила дом, давно не видевший хозяев. Мальчишки, надеясь, что новые соседи выйдут после ужина подышать свежим воздухом, перешептывались неподалеку. Но "городские", видно, так намаялись за день, что почти сразу погасили свет и пошли спать. Мальчишки тоже разбрелись по домам, с нетерпением ожидая утра и обещанного знакомства....

"Мама, мама, там какой-то дедушка!" – близнецы растолкали мать. "Рыжая" спросонок отмахнулась было, но дети заставили ее открыть глаза. Сон как рукой сняло. Перед ними стоял благообразного вида старик, окруженный едва заметным желто-оранжевым сиянием, и смотрел на них внимательными, серьезными серо-голубыми глазами. В его взгляде читалась сила и власть. "Я приношу свои глубочайшие извинения, что вынужден потревожить вас в столь поздний час." – негромко и учтиво произнес он. Рыжая не отрываясь смотрела на старика, левой рукой толкая мужа в бок. Но тот уже надел очки и изучал незваного гостя. – "А вы, собственно, кто? И что вам надо?" – спокойно и уверенно спросил он. "Еще раз извините" – сказал старик – "Я хозяин этого дома. Вернее, я жил в нем очень давно. И теперь я храню его для избранных, для тех, кто способен исполнить высшее предназначение. Далеко не всякий может это. Я бы мог просто попросить вас уйти, но долг обязывает меня дать вам выбор. Итак, у вас два пути. Первый – вы остаетесь здесь навсегда, все свои силы и мысли направляя на то, что вам будет ниспослано. И вы никогда и никого не должны будете в это посвящать. Второй – вы возвращаетесь домой и забываете навсегда об этом месте, о нашем разговоре, обо мне и вообще обо всем, что здесь видели и слышали." Рыжая и близнецы молчали в оцепенении, другие дети спали. Муж Рыжей лихорадочно соображал. Ему очень не хотелось терять этот дом, они с таким трудом его отыскали и так долго сюда добирались. Но нести какую-то неведомую высшую миссию ему хотелось еще меньше. "Хорошо. Мы утром уедем" – наконец объявил он. "В этом нет необходимости" – отвечал старик – "утром вы уже проснетесь дома и ничего не вспомните". …И исчез…

Не успело утреннее солнышко позолотить верхушки сосен, как вся деревенская детвора собралась под окнами новых соседей. Но ни джипа, ни соседей, ни даже следов от буксовавшего грузовика не было. Притихшая детвора растерянно озиралась. " – уехали чтоль?" – спросил кто-то – "а где следы?".... Будто и не приезжал вчера никто… Лишь пастух, гнавший деревенских коров на луг, горестно вздохнул и покачал головой…

Веселый гомон детей и запах крепкого ароматного кофе разбудил отца семейства. Воскресенье, никуда не надо спешить. За окном шумел город, освещаемый лучами ласкового весеннего солнышка. "Как же все-таки нелегко подыскать подходящий домик в деревне, около леса" – Рыжая была с ним согласна – "Ничего даже похожего до сих пор…" Только смутное ощущение чего-то утраченного затаилось где-то в глубине его сознания

После исчезновения "рыжей" с семьей селян охватила легкая паника. Этот дом на окраине они всегда недолюбливали, а тут такое… Все сходились во мнении, что делать что-то надо, но никто не знал, что именно. После долгих споров, вечерних посиделок за бутылкой самогона решили направить в "странный" дом делегацию посмотреть что там и как. Выбрали трех мужиков покрепче, пригласили участкового милиционера, православного батюшку, солдата с миноискателем да экстрасенса с уфологом – мало ли, что или кто там внутри окажется… В назначенный срок собрались. Батюшка немного опоздал, сославшись на "требы". Окинул взглядом делегацию, задержался на уфологе и экстрасенсе… Немного подумал, и, сказав – "я с этими шарлатанами не пойду" – сам вошел в дверь. Все замерли в ожидании непонятно чего. Через минуту батюшка появился сильно озабоченный, объявил – "нечего вам там делать, не про вас это!". И уехал. Народ помялся, потоптался, поворчал… Но, – зря что ль собрались? – решили пойти.... Внутри было тихо и сумрачно. Слабо пахло сушеными травами и грибами. Настороженно озираясь, аккуратно ступая, облазили все – сени, светелку, чердак, подпол… даже в печку заглянули. Ничего необычного не было. Ну, разве что пыль практически отсутствовала, но решили, что это семья "рыжей" все отмыла. Солдат поводил миноискателем туда-сюда, да выключил его – чисто. Экстрасенс помахал руками, помычал что-то, позакатывал глаза… Уфолог тоже потыкал своими странными приборами во все щели, пожал плечами и затих. Ничего. Вообще. Ни следов, ни каких-то странных предметов, ни тайных ходов и комнат… Только на комоде чучело совы да какая-то небольшая потемневшая от времени дощечка. Походили, похмыкали, да и вышли вон, чего там делать-то, ведь нет ничего… И никто не заметил, что "чучело" внимательно следило за всеми, а дощечка излучала слабый желто-оранжевый свет…

Хоть ничего и не обнаружили, но оставлять как есть не захотели – страх неизведанного очень силен. С молчаливого согласия участкового решили дом уничтожить. Но поджигать побоялись – лес рядом, большая беда может быть. Хотели пригнать бульдозер, да сломан он давно уже, из района запчастей не допросишься. Сделали запрос в центр на спецтехнику, да ответа по сей день ждут....

Глава3

Андреич

Семен Андреич спустился по лестнице и сел на лавочку у подъезда. Вчера ему стукнуло 75. Юбилей. Приезжали дети с внуками, поздравляли, было шумно, весело, радостно. Нехватало только Антонины – любящей и любимой жены и верной подруги. Она скоропостижно ушла почти четыре года назад… Семен Андреич не чувствовал себя одиноким. Дети звонили по несколько раз в день, регулярно приезжали, вывозили его к себе на дачи. Соседи-пенсионеры тоже постоянно звали его то в шахматы, то в домино. Но червячок чего-то упущенного все явственней шевелился где-то внутри, особенно после ухода Антонины.

– "Ты куда, Андреич?" – голос соседа заставил обернуться.

– "Да так, пойду пройдусь…"

До вокзала 15 минут неспешной старческой ходьбы. Ближайшая электричка до какой-то неизвестной станции. "Мне до конечной" – протянул он в кассу свое пенсионное. Через три часа умиротворяющего перестука колес Семен Андреич вышел на незнакомой остановке. С любопытством осматриваясь, он сошел с платформы, пересек улицу. В нерешительности остановился. Нет, тут он никогда не был. "Отец, вам куда?" – зычный, поставленный голос молодого батюшки вывел путешественника из задумчивости. "Да пока не решил… может, посоветуете?" – неожиданная мысль пришла в голову. Батюшка пригласил к себе в село, – "заодно и в храме побываете"....

После небогатой, но душевной трапезы и осмотра храма Семен Андреич решил пройтись по лесу. Заблудиться он не боялся, всегда хорошо ориентировался даже в незнакомом лесу. Вышел на опушку. Вдруг сердце как-то нехорошо, часто застучало. "Как бы не давление" – подумалось. Но нет, не то. Да был он здесь! Был! Давно, молодым, с красавицей женой, освещавшей все вокруг своей огненной шевелюрой. Вот этот дом, добровольно оставленный и забытый ими, все такой же ухоженный, желанный и… бесхозный… "Ну что ж, свою земную миссию я выполнил, теперь можно и о высшем предназначении узнать…"

Дальняя дорога, уютное тепло странного дома и возраст сделали свое дело – Семен Андреич сам не заметил, как заснул на скамье у печки. Впервые за долгое время ему снился сон. Железная дорога, какая-то девочка с охапками полевых цветов, батюшка с кадилом что-то зычно вещал, высокий старик с посохом, похожий на Деда Мороза, круглые совиные глаза. Все это кружилось в странном танце, переливалось желто-оранжевыми красками под тихий перезвон, завораживало. Семен Андреич пытался понять смысл этих видений, найти связь между ними и собой, казалось, вот-вот, еще чуть-чуть, еще пару секунд, и ускользающая нить логики будет поймана за хвост, но разве ж во сне это так просто? Видения все кружились, заманивая в дальние уголки сознания, давая надежду на что-то бесконечно хорошее, счастливое, даря тепло, внушая покой и ощущение причастности к чему-то великому. Солнце тихо село за горизонт, ласково скользнув прощальным лучом по щеке усталого путника. Семен Андреич улыбнулся, переложил начинавшие затекать руки, глубоко, словно вдыхая сладостный аромат, вздохнул. Видения по-немногу тускнели, перезвон утих, сознание погрузилось в благодатный сумрак и тишину. На поля неслышно опускался туман, где-то в лесу негромко ухнула сова, весенний ветерок колыхнул молодую листву и затих. Ночь....

Батюшка осторожно постучал в окно, заглянул в полумрак комнаты. Обеспокоенный тем, что его вчерашний новый знакомый не вернулся после прогулки по лесу, батюшка двинулся на поиски, благо был понедельник, служба не предусматривалась, неотложных дел вроде бы тоже не намечалось. До ближайшей деревни было недалеко, утренняя свежесть бодрила, молитва и вера, что Господь все устроит, придавали сил. Деревенские рассказали, что вчера какой-то незнакомый дедок вошел в этот дом, и больше его не видели. Постучал снова. Тишина. И в окно ничего не видно. Батюшка считал как минимум неприличным заходить на чужой двор без приглашения, но проверить было необходимо. Разные жутковатые слухи ходили вокруг этого дома. Батюшка не доверял этим россказням, но и вмешательство бесов тоже не исключал. За свою не слишком долгую, но насыщенную верой жизнь он сталкивался с самыми разными ситуациями. Опыт и чутье подсказывали, что здесь все не так просто. Да и слишком хорошее состояние столь древнего и бесхозного дома вызывало вопросы. Вспомнилась многолетней давности история, когда местные хотели уничтожить этот дом. Рассказы прихожан донесли и слова тогдашнего батюшки, что "не про вас это, нечего вам тут делать". В другое время он бы даже не подумал входить, тем более без приглашения. Но тут пропал человек. Вздохнув, решился. Крест всегда с собой, молитвы вообще никогда никому не стереть из памяти. Преклонив колени, перекрестившись и поцеловав Распятие, батюшка открыл калитку…

Взгляд. Внимательный, испытующий, изучающий, проникающий в самую душу. Но доброжелательный и участливый. Взгляд разбудил Семена Андреича. Путешественник не спешил открывать глаза. Вспомнил вчерашний день, где он и как тут оказался. Утреннее солнышко скользнуло по щеке. Тишина. И взгляд. Кто мог его здесь найти? И зачем? Надежда снова встретиться со Старцем из прошлого разгорелась с новой силой. Ну, хватит притворяться, смотрящий уже наверняка понял, что Семен Андреич не спит. Взгляды встретились. По лицу путника пробежала тень разочарования, но тут же исчезла – ночь прошла, наступило утро, он в том самом доме, а значит надежда никуда не пропала.

– Ну и напугали вы нас, Семен Андреич! – улыбка облегчения светилась на лице батюшки. – Ушли на прогулку и пропали..

– Вы уж простите старика, сам не заметил, как заснул…

– Ничего, ничего, вы живы-здоровы, и слава Богу! Чем думаете заняться?

– Да вот, хотел тут остаться. Давно мечтал, да все как-то не получалось. Только вот, боюсь, огород уже не потяну… Может у вас в храме на что сгожусь? – неожиданная мысль пришла в голову. Семен Андреич никогда верующим не был, только в далеком детстве бабка с дедом крестили его, и все. Но сейчас с удивлением обнаружил в себе желание приблизиться хоть немного к чему-то Божественному. На том и порешили.

Листья на деревьях росли и зеленели, раскрывались цветы, все жарче пригревало солнышко. Приезжавшие частенько дети замечали, что Семен Андреич не то, чтобы помолодел, но заметно посвежел, стал увереннее, исчезла едва уловимая тоска в глазах. Заботы в храме занимали почти все мысли новоявленного прихожанина, думы о Старце и "высшем предназначении" посещали все реже…

Случилось однажды Семену Андреичу сопровождать батюшку после требы обратно в село. Путь пролегал мимо погоста. Узкая тропинка, березки да елки по сторонам, ничего особенного. Одна деталь привлекла внимание Семена Андреича. Он остановился, приблизился к ограде, пригляделся. На одном из надгробий сидела сова.

– Занятная история – батюшка заметил интерес своего спутника – Я не знаю, сколько живут совы, но такое ощущение, что эта хорошо знала усопшую. Частенько вижу ее здесь.

– А кто тут погребен?

– Таисия, в миру Настасья. Рассказывают, однажды пришла она к нам в храм совсем юной девушкой, почти девочкой, да так и стала приходить каждое воскресенье и по праздникам. Сельчан травами лечила, многих на ноги поставила, некоторых почти из могилы вытащила. Много добра сделала. Но ни слова за всю жизнь не сказала. В храме всегда рядом с одной иконой стояла, вы ее знаете, на стене у входа висит. С этой иконой тоже все непросто. Никто не знает имени изображенного Святого. Очень давно появилась она сама собой, из ниоткуда. Все попытки провести экспертизу окончились провалом – икона непостижимым образом исчезала из лабораторий и возвращалась на место. Словно не хочет раскрываться. Поговаривают, что на ней тоже лекарь изображен, много добра принесший, многих спасший…

Семену Андреичу снова вспомнился Старец, его слова о высшем предназначении, то, как выгнал их Старец из того дома. Но почему-то сейчас позволил жить в нем, хоть и не появлялся больше. Высшее предназначение… Помогать людям, спасать… Может, и он, Семен Андреич, исполняет сейчас это самое предназначение, спасает себя и близких своими молитвами, верой? Потому и позволили остаться…

В оформлении обложки использованы фотографии из личного архива автора.

Оглавление

Глава 1

  Травница

Глава2

  Приезжие

Глава3

  Андреич