Чёрт Куляш и вьюжкина музыка [Алиса Соколова] (fb2) читать постранично

Алиса Соколова Чёрт Куляш и вьюжкина музыка

Никогда в Лягушкино не было столько снега! Дома застыли как на картинке, укрылись в белоснежные сугробы. Деревья-самшиты с трудом стряхивали серебро на махровые ветки. Те гнулись под тяжестью и скрипели морозным эхом. Ещё вчера по роще весело швыркали кабанчики, а сегодня они медленно бороздят сугробы, что-то побрякивая себе под нос. Скоро и бирюзовая река схватится морозом, засеребрит льдом, спрятав в своей глубине огромный мир.

Всего один день – и придёт новый год. Будет подрастать с Лягушкинскими мальчишками и дёргать бабулей за чудные причёски.

Но пока по роще носилась мокроносая вьюга. Солнце светилось на её холодной шали, и она сверкала в морозном воздухе, поглаживая бирюзовые волны на причудливых поворотах реки. Играла свою дивную музыку. А когда солнце повалилось к закату, вьюга решила: «Пора!», и полетела на деревню.

Дым над соломенными крышами волновался, косил вверх и хмарился, раскрашивая снежные тучи. Бабули скрипели свежевыпавшим снегом, бегая по тропинкам. Торопились. Вот, надо спрятать подарки, вот, надо засунуть пряники под пуховые подушки. И надо ещё пригладить взъерошенные чёлки на мальчишеских головах, не забыть. Только после всех этих важных дел бабули спешно закрывали дома на засовы, и окна в ожидании морозных узоров погружались в темноту.

Там и тут звенели глухие голоса щеколд, тут и там трещали стёкла – выдержат ли лягушкинские дома-крепости последнюю в этом году ночь? Не сдадутся ли бойкой вьюге? И только-только прощальный морозный луч скрылся за горизонтом, облизав узорчатые окна, только-только деревня погрузилась в ночную тишину, как вьюга заиграла музыку, прыгая по тропинкам меж Лягушкинских домов.

Только раз, под самый Новый год, деревенские бабули позволяют вьюге злыдничать: кидать в окна снежки, хлопать калитками и сдувать с крыш сухое сено. Потому-то и торопились бабули запереть дома на все засовы, потому-то и прятались в темноту.

Но сегодня злыдничать решила не только вьюга. За тяжёлыми ветками самшитов, прямо в реке, проклюнулись сквозь бирюзовую волну красные рога. А затем вылезла и вся голова – косматая, коричневая – повертела по сторонам, хитро прищуриваясь, и прыгнула на мягкий снег своими копытами.

Много лет вьюга играла над замёрзшей рекой дивную музыку перед тем, как пойти на свои маленькие злыдни. Много лет речной чёрт Куляш дивился этой музыке и хотел выманить у вьюги её секретик, забрать себе музыку прямо на илистое дно. Сегодня Куляш не стерпел. Не принято у речных чертей по снегам бегать, да и бабули Лягушкинские, если чёрта заметят, сразу его будут журить. Но музыка была так хороша, так манила его, что он нарушил собственное правило, выпрыгнул на берег и побежал, сбивая рогами сугробы с самшитовых веток.

Осмотрев деревню издалека, чёрт сразу заприметил вьюгу: вон она, притаилась у дома на окраине. Ударил Куляш по нему кулачищем, пырнул крышу. Затряслись стены, а сама крыша и вовсе поехала вбок, во все стороны сбрасывая сено. А вьюге стало интересно, кто тут ещё решил злыдни вершить. Подхватила она сено, завертела в копёночку и кинула в соседний дом:

– Вот как я умею!

– А я вот как я умею! Смотри! – Куляш дёрнул полено из дровенницы и швырнул его через всю деревню, – Ты, наверное, вьюжка?

Бревно просвистело над деревней, разрывая морозный воздух, и разбило трубу на высоком, похожем на башню, доме. Дым тут же взмыл в небо, разбрасывая клубья, а вьюга, хихикнув, подхватила бревно и метнула его дальше:

– Это я, вьюга. А ты кто?

– А я Куляш! Ха-ха-ха! – Заскрипели стены деревенских домов от чёртового смеха, загорелся внутри свет, забегали по дощатому полу бабули в чудных причёсках.

Даже вьюга испугалась Куляшиной силы и поползла к тропинке, кидая осторожные узоры в Лягушкинские окна. Но любопытство взяло верх, и вьюга всё же решила подружиться с речным чёртом. Кинула она в ноги Куляшу круглый ровный снежный комок и тихонько прозвенела музыкой. Зазывала чёрта поиграть.

– Что это? Что это? А, вьюжка? Что это?

– Наперегонки! Кто быстрее все дома закидает! – вьюга весело подхватила из сугроба мягкий снег и на лету состряпала из него десяток комков.

Куляш летел за ней след в след, хватал снег на щёки, лепил крепкие снежки огромными лапами. Копыта топтали завалинки и сносили заборы в такт дивной вьюжьей музыке.

Окна по всей деревне трещали до самого утра. На тех, в которые попала вьюга, появлялись красивые резные узоры. А те, в которые метил Куляш, трескались и бились. Только оббежав деревню на дважды три раза, закидав снегом всё до последнего окна, Куляш и вьюга присели под пушистым самшитом, который рос тут отшельником почти пятьсот лет.

– Жалко, жалко, вьюжка, что в деревне всего двадцать домов, – Куляшовые щёки покрылись ледышками, словно снег, растаявший на пушистых варежках.

Вьюга резвилась в ветвях дерева и играла ему в ответ дивную музыку.

– Красиво. Вот если бы русалка моя слышала, как ты поёшь!

– А я русалок