Возвращение клана. Том 2 [Александр Игоревич Шапочкин] (fb2) читать онлайн

- Возвращение клана. Том 2 (а.с. Игнис -7) 977 Кб, 273с. скачать: (fb2) - (исправленную)  читать: (полностью) - (постранично) - Александр Игоревич Шапочкин - Алексей Викторович Широков

 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]
  [Оглавление]

Широков Алексей, Александр Шапочкин Возвращение клана 2

Пролог

Кушкафтар ужасала и заставляла трепетать только от одного своего вида. Однако если с этим можно ещё было справиться, то вот распространяемая ею «Ужасающая аура», буквально выдавливала воздух из лёгких, заставляя сердце болезненно трепетать, а ноги потерять всякую силу.

Именно по этой причине, в сложившейся ситуации, как опытный сахиир, Рамазан совершенно не мог надеяться на помощь своих учеников. Даже наоборот, как бы ни были талантливы его подопечные им следовало немедленно отступить, потому как они были ещё не обучены сражениям против таких чудовищ как кушкафтар.

Более того, если Шахбан и Гаджибуба будучи юношами восемнадцати зим отроду, ещё могли хоть как-то противостоять твари. То их ровесница Айша уже проявляла признаки того, что почти попалась в ментальный захват монстра, а потому в любой момент могла потерять контроль над собой и ударить своих товарищей по команде в спину.

Будь одарённая девушка чуть старше и опытнее, её пол уже не играл бы в бою с кушкафтаром такого решающего значения. Однако сейчас, она одним своим присутствием манила чудовище сильнее нежели пролитая в каспийские воды кровь привлекает и сводит с ума двухлапых гигантских акул.

Ведь если мужчины для кушкафтара были просто-напросто едой, то именно из пойманных под ментальный контроль молодых женщин эти монстры позже, неведомым образом создавали себе подобных тварей. А рисковать жизнью мальчиков и подобной судьбой для своей, что уж там, любимой ученицы, Рамазан себе позволить не мог! Он и так их уже сильно подвёл, не сумев при всём своём опыте, заранее определить что они попали на территорию кушкафтара.

Выглядевшее как жуткая трёх с половиной метровая, горбатая старуха чудовище, до того, просто наблюдавшее за людьми и словно бы принюхивавшееся своим не естественно меленьким, горбатым носом, вдруг распрямилось во весь свой рост. А затем, подняв руки к небу извергло из своей клыкастой пасти жуткий визгливый вопль, который тут же разнёсся по всем окрестным предгорьям.

Что бы не быть сбитым с ног, разошедшейся от вопля ударной волной, почти полностью сорвавшей листву с ближайших деревьев, старший сахиир, быстро приклеил себя живицей прямо к земле, словно бы он собирался пройтись по отвесной скале. Ученики же его оказались не столь проворными и всех троих сбили с ног, протащив по траве и кочкам несколько метров.

— Айша, ты как? — рявкнул Рамазан на мгновение оглядываясь, когда вопль монстра ослаб ровно настолько, чтобы ученики могли его слышать.

— Плохо! — с заминкой отозвалась девушка, первой поднимаясь с земли на свои всё ещё слабые ноги. — Она слишком сильная, я с трудом справляюсь!

Рамазан не ответил только кивнув. Понятное дело, что в любом Тайном ауле, расположенном на восточных склонах Кавказских гор, с самого детства и одарённые и не одарённые матери стращали своих дочерей тем, что если они не будут слушаться, то их заберут кушкафтары. Однако, Рамазан даже почувствовал в своей груди тёплое чувство от того, что лично столкнувшись с подобным монстром, его обычно гордая и не терпящая собственных женских слабостей ученица, ответила честно. А не попыталась как в ранние годы ученичества, показать, что она ничуть не хуже мальчиков.

«С одарёнными девочками всегда столько проблем… — мысленно усмехнулся мужчина, вспомнив как яростно протестовал когда совет старейшин его Тайного аула „Хрюг“, назначил его командиром команды детишек, только что вышедших из медресе для одарённых, среди которых была девочка-сахиир. — Но… Айша, я верю, что именно ты однажды как того желала, повторишь путь Великой Сапият и станешь второй женщиной-правительницей нашего Тайного Аула. Удачи…»

Видя, что кушкафтар приготовился атаковать его, стоящего на пути к столь вожделенной для монстра молодой девушке, Рамазан собрался с мыслями, откинув прочь бесполезные сейчас воспоминания. Быстро помолился Священному Древу Платану, попросив заодно, чтобы обвивающий его и защищающий змей обратил свой взор на его учеников и громко рявкнул.

— Ученики! Слушай мой приказ! — сахирру даже не нужно было смотреть на своих подопечных, чтобы видеть как они напряглись. — Гаджибуба, Шахбан, ваша задача, немедленно увести отсюда Айшу! Направляйтесь прямиком домой и не останавливайтесь! Айша, ты меня слышишь?

— Да учитель… — явно с трудом произнесла девушка, которую вновь под плечи крепко держали товарищи по команде.

— Сообщишь старейшинам обо всём, что произошло, — закончил он и не глядя на стоявших позади него учеников улыбнулся. — И передай моим жёнам, что я их любил…

— Учитель… — это единственное что он услышал прежде чем броситься на монстра, который выбрал именно этот момент чтобы ринуться в атаку.

Стальные лезвия клинков его «эго», материализовались и завертелись вокруг мужчины, идущего на смерть только ради того, чтобы спасти своих учеников. Рамазан конечно знал, что верить в то, что ты не победишь, не правильно для настоящего сахиира… Однако его холодный в этот момент разум, прекрасно понимал, что на его нынешнем уровне, он столь сильному кушкафтару — не противник.

Случись подобное столкновение, когда ему было тридцать зим и всё могло бы обернуться по другому. Но здесь и сейчас, ослабленный после ранений того Ростовского Характерника, да ещё и не на склонах родных гор, а здесь, на поросшем гигантскими деревьями побережье Каспийского моря…

Перепрыгнув резкий взмах четырёхпалой лапы кушкафтара, Рамазан тут же отпустил пару материализованных его «эго» лезвий их псевдостали, и острые, похожие на серпы клинки, бешено вращаясь врезались в плоть монстра, давая ему время, разорвать дистанцию. Жуткая клыкастая старуха, взревела от боли, вот только сахиир прекрасно видел, что своей первой атакой всего лишь слегка рассёк кожу монстра, не причинив ему каких либо серьёзных повреждений.

Приземлившись и метнув для острастки ещё несколько снарядов, только чтобы немного отпугнуть чудовище, Рамазан вновь внимательно осмотрел монстра. Вызывавшие отвращение и тошноту «женские» детали, его ни на мгновение не интересовали. Мотающиеся туда-сюда обвисшие груди, практически волочащиеся по земле, насколько он знал, были просто мешками в которых вырабатывался некий яд, поступающий потом в когти и клыки. Промежность, под округлым, словно бы беременным брюшком, в которой словно бы огромные черви беспрестанно копошились тёмно-красные щупальца, являлась настоящим ртом существа, с парой рядов исключительно острых резцов скрывавшихся под мешаниной из двигающихся отростков. Что если подумать было противно, но не опасно во время боя.

Другое дело руки и ноги с их раздутыми суставами. Пусть они и выглядели болезненно, но то было для человека, а вот для этого монстра обеспечивали высокую подвижность и куда как большие углы изгиба. О чём нужно было всегда помнить в сражении с кушкафтаром.

Монстр на мгновение закрылся, когда вращающиеся серповидные лезвия, выпущенные Рамазаном врезались в него, а затем вновь атаковал звуковой волной. Вот только сахиир этого ждал и мгновенно сложил цепочку печатей, тут же отпрыгнув спиной назад.

Кольцо из стальной проволоки, образовавшееся за ним, мгновенно перенесло его в то, которое он создал над монстром и тут же рассыпалось пылью, а Рамазан уже падал вниз, на лету складывая цепочки ручных печатей. Чтобы хлопнуть засветившимися серебристым сиянием ладонями друг об друга, а затем, будто бы из собственной плоти вытащить два коротких кривых меча.

От обрушившихся на спину чудовища шквала ударов, плоть существа мгновенно взорвалась бесчисленными кровавыми брызгами, но в следующий момент прилетевшая под неестественным углом рука монстра отбросила сахиира в сторону. От чудовищного по своей силе удара, одарённый мужчина со скоростью пули врезался в крупный ствол одного из деревьев, пробив его своим укреплённым живицей телом насквозь. Лесной гигант с натужным скрипом и хрустом начал заваливаться набок, а сахиир, который за свою жизнь встречался и не с такими грозными противниками, потрёпанный, слегка раненный, но всё ещё способный дать бой чудовищу, пару раз ударившись и отпрыгнув от земли, пришёл наконец в себя и извернувшись в воздухе, приземлился прямо на огромный валун.

Он практически тут же отпрыгнул от него, с и приземлившись, рванулся вперёд с максимально возможной для себя скоростью, устремившись прямиком к своему противнику. Ведь, пусть он был уверен, что его ученики, уже успели убежать достаточно далеко, его битва ещё только начиналась.

В других условиях, и с другим монстром, даже куда как более слабым, Рамазан, будучи опытным сахииром, предпочёл бы немедленно отступить, если конечно уничтожение монстра не было бы приоритетной задачей поставленной перед ним миссии. Однако в нынешнем случае, им не посчастливилось нарваться не на кого-нибудь, а на кушкафтара, и более того, эта тварь успела вступить в ментальный контакт с Айшей.

Теперь разум его ученицы словно бы маяк притягивал монстра, который по этой ментальной связи, будет идти за своей добычей, словно голодный лютоволк по кровавому следу подранка. И хуже всего то, что разорвать эту невидимую нить, можно только убив чудовище. Или его ещё не состоявшуюся жертву. Что для Рамазана было неприемлемо.

Но только для Рамазана, а не для Совета Старейшин, которые вполне могут пойти на такой шаг если появится подозрение, что кушкафтар может обнаружить их Тайный Аул. Ведь, пусть эти монстры не особо умны, но доподлинно известно, что то, о чём знает один из них, знают и все остальные. И в прошлом, далеко не одно селение как основанное одарёнными, так и простецами, просто потому, что убив одного кушкафтара были неготовы последующему настоящему нашествию подобных тварей.

Проскользнув по взмахом огромной ручищи чудовища, Рамазан нанёс несколько ударов клинками, а затем резко крутанулся, не только попытавшись подрубить подколенное сухожилие на ноге монстра, но и выпуская сразу целый вихрь острых серповидных лезвий, созданных его «эго». К сожалению псевдо-сталь, хоть и посекла чудовище, но как и обычное оружие, даже накаченное живицей, оказалось не эффективно простив казалось бы дряблой и обвисшей шкуры кушкафтара. А потому увернувшись от ноги, которая словно колонна обрушилась на него сверху, в попытке раздавить сахиира, вызвав настоящую дрожь, прошедшуюся по земле, мужчина, метнул один за другим оба своих клинка в прямиком в морду чудовища.

Бешено вращающиеся мечи, так и не достигли своей цели, потому как гигантская старуха ловко прикрыла своё лицо предплечьем, но Рамазан и не рассчитывал на успех, а сделал это только для того, чтобы отвлечь тварь и быстро разорвать дистанцию. К сожалению, стихия металла в том виде, в каком она образовывалась в «эго» его клана, из-за особенностей их живицы, вообще не очень подходила для сражений с чудовищами. Впрочем, издревле поколения Авшалумовых славились на весь их Тайный Аул в первую очередь как великолепные сахииры снискавшие себе славу в боях против других сахииров, характеринков, казаков, магусов и даже далёких северных чародеев. Как бы эти одарённые люди сами себя не называли Однако, это совсем не значило, что у такого опытного воина как Рамазан Авшалумов, не было в рукаве пару хитростей, способных помочь ему победить кушкафтара.

Ещё не успев приземлиться, сахиир тут же вновь отпрыгнул назад, но на этот раз вложив в ноги как можно больше живицы и взмыв по высокой дуге, совершив обратное сальто, встал ногами на ствол ближайшего дерева, ещё в воздухе складывая руками очередную цепочку. Стихийное преобразование живицы, к сожалению не было особо любимым искусством Рамазана, поэтому он редко его использовал, но сейчас огонь, вода, электричество или даже земля, были куда эффективнее его родного металла.

Выполнив последний знак, мужчина глубоко вздохнул, задержал дыхание и наконец отпустил удерживаемые им чары рявкнув слова активаторы. С удерживаемой «прицельного» символа из соединенных пальцев, на мгновение окутав руки водоворотом голубой прохладной живицы в белёсой вспышке появилась большая ледяная сосулька, которая через мгновение с глухим чавкающим звуком почти до середины вонзилось в всё ещё выставленную в защитном жесте руку чудовища.

Кушкафтар, взревел от неожиданной боли и вырвав из предплечья сосульку, в свою очередь, нанёс ответный удар, как-то вытянувшись и заверещав в сторону стоящего на стволе дерева мужчины. Рамазану даже на мгновение почудилось, будто он видел нечто похожее на полупрозрачные, дрожащие кольца возникшие перед раскрытой пастью монстра. А через мгновение кора на том месте где только что находился сахиир взорвалась изнутри мириадами щепок. И мужчина даже думать не хотел о том, что было бы с ним самим, не перепрыгни он заранее на другое дерево.

Ещё одна наколдованная сосулька с чавканьем вонзилась в тварь, новый взрыв болезненных воплей чудовища и Рамазан было уже подумал, что обнаружил идеальную стратегию уничтожения кушкафтаров, благо что деревьев вокруг была масса. А увернуться от дальнего удара монстра было не так уж и трудно, уж очень очевидно чудовище готовилось к своему крику. Однако в следующее мгновение, вспомнил, по какой причине в его родных горах, с этими тварями было так много проблем. Точнее сам кушкафтар, напомнил ему об этом.

С виду медлительное, огромное чудовище вдруг взмахнуло резко удлинившимися волосами которые словно бы живые, оплели одну из толстых ветвей, а в следующую секунду весь мир для мужчины словно бы застыл, когда огромная туша двигаясь просто с сумасшедшей скоростью отскочив от другого дерева оказалась прямо перед ним сверкая налившимися алым светом глазами. Рамазан едва успел среагировать, чтобы дёрнуться в сторону чтобы не быть расплющенным об ствол на котором стоял, но увернуться от чрезвычайно быстрого удара лапы находясь в воздухе уже не сумел.

Словно камень сброшенный со скалы он с силой врезался в землю подняв своим телом высокий столб грязи пыли и опавшей листвы. И хоть это приземление и не прошло для обладателя металлического «эго» безвредно, но куда как хуже было получить пару рваных ран, оставленных кривыми, когтями чудовища на спине. Впрочем думать об этом сейчас было некогда, а потому Рамазан как мог быстро метнулся прочь от места падения, в то время как в дымное облако сверху рухнула огромная туша кушкафтара. Явно желавшего раздавить в лепёшку наглого человека, мешающего чудовищу добраться до вожделенной добычи и причинившего ему боль.

Откатившись подальше, сахиир, не сводя глаз с так же не торопливо распрямившегося монстра поднялся на ноги, кашлянул и стерев кровь с подбородка, сплюнул красную слюну. Спина ныла и сильно горела, что явно указывало на наличие на когтях монстра какого-то токсина или яда попавшего с когтей через раны в кровь. В то время как повреждения которые Рамазан до этого нанёс Кушкафтару, уже медленно затягивались и исходили на теле чудовища струйками тёмно-сизого дыма.

Оскалившись и скрипнув зубами от гнева, мужчина начал медленно, но всё быстрее и быстрее начал складывать цепочку ручных печатей. За использование клановых чар, которые он сейчас готовил, он должен позже будет заплатить серьёзную цену, но до того момента ещё нужно будет дожить, а ситуация сейчас уже складывалась далеко не в его пользу.

Ещё мальчиком, он часто задавался вопросом, почему большая часть сильнейших умений их родного клана, считается ограниченными к использованию и завязана на частичном саморазрушении собственного тела. Его отец, тогда посмеиваясь объяснял ему, что именно это делает их Авшалумовых, столь великими воинами на поле боя. Ведь когда знаешь, что за «силу» нужно будет чем-то платить, то у тебя никогда не возникнет даже мысли о том, чтобы упустить хоть какие-то основы и только так настоящий Авшалумов из малого становится «Великим».

Ребёнком, он тогда не понимал как мудрости этих слов, так и того, почему вообще его предки, в отличии от многих других кланов, сознательно пошли именно по такому пути как использования кланового «эго», так и накопления доступных только их родственникам знаний. Не понимал, но упорно тренировался чтобы быть лучшим в том, что не требовало от него каких либо жертв, в тайне завидуя другим детям из их Тайного Аула, которые никогда небыли и не будут скованы подобными ограничениями.

Себя в итоге, Рамазан Авшалумов, видя достижения своих сверстников из других кланов, считал крепким середнячком. Не слабаком, но и не лучшим сахииром не только в клане, но и во всём ауле. И вот сейчас, закончив цепочку печатей и рявкнув слова активации древних чар, он резко вонзил покрывшуюся тёмно-синим сиянием руку прямо в землю перед собой.

Всё его тело на мгновение засветилось серебристым сиянием «эго», а затем он почувствовал огромный избыток хлынувшей в него извне живицы, которая тут же вылилась наружу, вспыхнув облаком сизого дыма. Когда он развеялся, Рамазан увидел что его кожа стала синей с разноцветными пятнами переливов. Боль в от многочисленных ударов о землю и ран на спине, мгновенно ушла и на смену ей прошло ощущение разлившейся по телу силы. А в следующее мгновение его ладонь, всё ещё находившаяся под землёй, сомкнулась на чём-то продолговатом и он ухватившись потянул это на себя.

Не обращая внимание на вдруг забеспокоившееся чудовище, мужчина медленно вытаскивал из ставшего похожим на густую грязь грунта созданный его чарами огромный кривой двуручный ятаган с совершенно не реалистично массивным чёрным лезвием, названный его предками «Клыком Кавказких Гор». По клинку, то и дело стрекача перекидываясь на землю и его тело, ползали извилистые багровые молнии и под ними, лезвие оружия прямо на глазах покрывался сетью истекающих раскалённым металлом трещин.

Но страшнее всего, была жутковатая, давящая аура власти, которая мгновенно затопила всё окружающее пространство стоило только стоило только из быстро затвердевающего грунта появиться острому кончику огромного ятагана. Она прижимала траву к начавшей трескаться земле и буквально обдирала кору со стволов деревьев. Именно эта сила, которая позволяла даже такой посредственности как Рамазан стать во мгновение ока одним их сильнейших сахииров и делала клан Авшалумовы, при всех его недостатках одним из сильнейших не только в их Тайном Ауле поселении, но и на всём Кавказе!

Кушкафкар зарычав, сверкая пылающими красным огнём глазами, набросился на человека вновь демонстрируя сумасшедшую скорость, с которой могло двигаться это обычно неторопливое создание. Рамазан, взмахнул своим огромным клинком, чувствуя, что как и писалось в клановых свитках, для него «Клык Гор» был сейчас легче тростинки и могучая огромная волна потревоженного клинком воздуха, отшвырнула монстра прочь, кроша и ломая окружающие деревья.

Однако, времени восхищаться гением его давних предков, у сахиира просто напросто не было. Применённые им чары были столько могущественными, сколько недолговременными. Именно поэтому он со скоростью от которой воздух перед ним взорвался оглушающим хлопком метнулся к телу ещё не упавшего на землю кушкафкара и повернувшись вокруг своей оси изо всех сил нанёс могучий удар клинком огромного ятаганом снизу вверх, от плеча и до паха глубоко рассекая неподатливую плоть чудовища, вновь подбрасывая массивное тело в воздух. Чтобы самому, тут же подпрыгнув, оказался прямо над ним и раскрутившись обрушить своё лезвие прямо на верещащего от страха монстра, словно бы ядро выпущенное из пушек Ростовского Полиса отправить кушкафкара к земле, заодно начисто отсекая ему одну из рук.

Последним штрихом, уже видя как на глазах крошится и распадается быстро развеиваясь туманом его созданное чарами оружие, он выпустил импульс живицы и сам рухнул вниз, глубоко всаживая то, что ещё успело остаться от «Клыка Гор» в тушу поверженного чудовища. А затем отпустил рукоять и чувствуя, как быстро покидают его силы, отпрыгнул в сторону от образованного падением монстра кратера, едва устояв при приземлении на ногах внимательно всматриваясь в тело поверженного противника.

Впрочем, чудовище, из груди которого ещё торчал быстро растворяющийся остов огромного ятагана, не подавало признаков жизни. Да и вообще, выстоять после такого, не смог бы не то что кушкафкар, а сам «Шайтан», а потому, покуда у Рамазана ещё была хоть какая-то возможность двигаться, он медленно развернулся и поплёлся прочь. Ведь перед тем, как он в наказание за использование древних чар, просто рухнет плашмя не в силах несколько дней пошевелить ни рукой ни ногой, ему нужно было найти хоть какое-то убежище.

И именно в этот момент, волосы казалось бы мёртвого чудовища захлестнули его поперёк талии. Мужчина почувствовал рывок, верх и низ быстро поменялись местами, а ещё через секунду вдруг перед глазами появилась быстро приближающаяся земля и боль от удара и хруст ломающихся костей, а затем ещё раз и ещё пока наконец удар головой о какое-то чудом сохранившееся дерево не выбил из всё-таки проигравшего свою битву сахиида остатки сознания.

Очнулся Рамазан от острой боли в ногах. Она была настолько безудержной что он далеко не сразу понял, что происходит и где он находится. А когда его вдруг протянули по земле, а новый взрыв боли где-то в коленях, принёс с собой звуки хруста костей, сознание сахиира вдруг прояснилось и он, оглянувшись ибо лежал он на животе, увидел над собой сидящую на корточках спиной к нему горбатую спину огромной старухи, которая казалось бы дымилась исходя сизым паром.

На то, чтобы в голове прояснилось и осознание того, что его сейчас просто пожирают заживо, да ещё и столь отвратительным и противоестественным способом, которым питались кушкафтары, ушло некоторое время. Помог ещё один рывок, немного протащивший мужчину по земле и безумная боль, когда чудовище впихивало то что осталось от его ног ниже колен поглубже в свою отвратительную пасть и ряды острых зубов глубоко впились в его плоть, разрывая мышцы и круша кости.

Стиснув зубы, Рамазан подавил рвущийся наружу крик, превратив его в тихий стон и попытался пошевелить руками. Получалось с трудом ибо откат, который он получил после использования призыва «Клыка Гор» уже вступил в силу. И тем не менее, кое как, он всё же сложил руки в первую печать из очередной запретной цепочки, мысленно благодаря святое Древо за то, что в наказание за использование предыдущих чар получало именно тело, а не ядро живицы или энергетические каналы.

То, что в результате, в наказание за новые чары он просто умрёт, сахиира уже мало волновало. Авшалумов прекрасно понимал, что он уже фактически покойник ибо каких либо других возможностей сопротивляться пожирающему его кушкафтару у него просто нет и соответственно было только вопросом ближайшего времени когда бездна заберёт наконец его душу себе. Так что вопрос стоял в первую очередь «как именно» он умрёт. Как настоящий воин, одолев наконец своего противника или став кормом для чудовищной твари.

Челюсти вновь сомкнулись на искалеченных ногах, причиняя невероятную боль и именно в этот момент Рамазан смог сложить наконец немеющими руками последнюю печать и активировать самое запретное заклинание своего клана. Мужчина тут же почувствовал сильный укол и пульсацию собственного ядра, могучим потоком живицы пронёсшуюся по всему измученному телу. А в следующее мгновение, ощутил жуткую, нереальную пустоту вдруг образовавшуюся в груди, когда древние чары удалили источник живицы из его тела переместив дестабилизированное ядро выглядевшее сейчас как небольшой кажущийся стальным шар, поближе к спине мерзкого монстра.

Могучий взрыв, последовавший за этим, буквально на мелкие клочки разорвавший ничего не подозревающего кушкафтара и поваливший множество деревьев поблизости, Рамазан уже не застал, вновь провалившись в липкую, тягостную пустоту. Впрочем, коварство древних могучих клановых чар, наказывающих поколения Авшалумовых за их использование заключалось в том, что убивая всё живое вокруг, самому применившему их сахииру «Кара Шипастого Змея» уйти просто так из жизни не давала.

Искалеченное и переломанное почти в эпицентре взрыва тело было отброшено далеко в сторону, но тем не менее ещё было не совсем мертво и более того, через какое-то время человек даже пришёл в себя. Страдая от безумной боли, но не имея возможности обрести покой его душа и сознание всё ещё удерживалась могущественными чарами, в уже мёртвом теле.

Сахиир, быстро потерял счёт времени. Кажется, прошло несколько часов, а может быть и дней. В какой-то момент, его, фырча и повизгивая, начал пожирать какой-то мелкий зверёк, но его спугнули медленно опустившиеся с неба стервятники, так же поспешившие приняться за трапезу. И мёртвый сахиир, всё это чувствовал, мысленно, как в детстве, проклиная своих далёких предков, выбравших для клана Авшаровых такой непростой путь. А может, просто не имевших выбора, в связи с особенностями их живицы.

А затем, мертвец, ощутил как задрожала земля на которой он лежал. Это не вызвало у него особого интереса, потому как в пульсирующем болью разуме просто не оставалось места для таких эмоциональных процессов. Он просто понял, что к нему приближается что-то очень большое, а затем, услышал как хрустят огромные деревья ломаемые гигантской тушей словно бы хрупкий иссушенный тростник.

И когда, задрожав под напором четырёх колоссальных бивней повалились в разные стороны стволы деревьев находившихся прямо перед его единственным глазом, и появилась наконец туша огромного четырёхногого чудовища, с массивной шестиглазой головой лопухами ушей и свисающим словно щупальце-носом, действие чар удерживающих его в мёртвом теле, наконец-то закончилось. Так что, последней мыслью появившейся в разуме уходящего в иной мир сахиира, был вопрос: «Что бездна его раздери делает у нас на Кавказе самый настоящий Елифантерий!»

А через пару минут после того, как его душа была наконец отпущена от тела и даже ещё не знала, куда он попадёт в Джаннат на вершине ветвей Древа Платана или будет выброшена в бездну, за кольцами змея обвивающего его ствол… Огромная, похожая на массивный круглый столб нога чудовища, опустилась прямо на его уже давно бездыханное мёртвое тело, своим весом и монструозной живицей, практически мгновенно стирая с лица земли любые свидетельства о последнем пристанище героического сахиира из клана Авшалумовых.

* * *
Подхватив с столика кубок с гранатовым вином, прежде чем очередной удар бивней елефантерия по чересчур крепким местным деревьям опять через чур расшатает противоподвижную столешницу и напиток прольёться, молодой мужчина, почти юноша, раздражённо поджал губы. Поправил аккуратно завитую накладную бороду которую вынужден был носить из-за очередных ретроспективных веяний при дворе текущего Деспота Тигеранского. И опять вздохнул, нахмурив выразительные брови над глубокими фиолетовыми глазами. После чего наконец опять пригубил пьянящий сладкий напиток и вернув кубок на место, расслабленно отвалился на спинку своего трона.

Торжественный, а заодно и тактический зал малой подвижной крепости клана Сефави медленно, усыпляюще покачивался такт неспешным шагам могучего елифантерия, на спине которого, собственно и покоилось всё это громадное сооружение. Впрочем, здесь, возле Кавказких гор, при открытых сейчас обзорных ставнях, с видом «по курсу» над башенкой погонщиков, расположенной на голове прирученного монстра, было заметно холоднее нежели то было привычно юноше, а потому задремать он не боятся.

Царевич клана Сефави, Исмаил, сын Деспота Алияра, недавно захватившего власть в клане правителей фиолетового огня у своего родного брата Гильгамеша, уже вторую неделю находился в хандре и едва подавлял тихое бешенство, которое нет нет, да и прорывалось наружу. Причиной же его столь мерзостного настроения, были банальные зависть и ревность, а что хуже всего он сам это понимал, а от того впадал в ещё большую ярость. Так что, в последние дни, спасала мужчину от ещё большего позора лишь лишь возможность в любой момент времени посетить и спустить пар, как в большом «Главном» пыточном комплексе ходячего замка, так и в своей «тайной» комнате, что находиться в которой, не знал даже его отец-деспот.

А началось всё в дни «Священного восстания и праведного возвышения!» Как теперь было принято в клане Сефави называть произошедший в начале весны борат-убийственный переворот совершённый его отцом по отношению к дяде. Тогда, второй ребёнок нынешнего Деспота и его единственный сын, что по какой-то космической несправедливости, никогда ничего не значило для клана с фиолетовым пламенем в глазах, наконец-то решил, что он в кой-то веки преуспел! Что он теперь любимчик отца и его наследник. Ведь его сестра, по какой-то причине не поддержала планы их общего родителя и впала в немилость!

Признаваясь себе честно… Исмаил просто не понимал по какой причине, Аъзам столь заступалась за дядьку и его семью, чтобы даже посметь перечить отцу. Он знал её с младенчества, и всегда если не боялся, то опасался больше чем кого бы то ни было. За свои семнадцать вёсен, будучи всего на год старше, она успела извести и уничтожить шестерых более старших и опытных братьев и сестёр бывших ранее назначенными наследниками, а так к же куда как больше младших, подававших хоть какие-то признаки возможных амбиций занять столь желаемое место наследника в младшей ветви клана.

И всё это встречало лишь одобрение их отца, который сам всю жизнь жалел, что у него не получилось провернуть то же самое с его братом Гильгамешем. И вот, час о котором мечтали вместе с правителем все взрослые представителя боковой ветви Сефави настал! Шанс поменяться местами и подмять под себя основную ветвь… Но именно в этот момент, отцовская любимица выступает против идей своего родителя! И это Аъзам, которую он, её младший брат по единой матери, из за её действий, за глаза всегда называл не иначе как «Безжалостной стервой» и «Садисткой Сукой»!

Переворот прошёл успешно однако сбежала младшая дочь свергнутого Гильгамеша Самира. И именно ему Исмаилу, отец назначил поймать и убить беглянку, выживание которой было грязным пятном на белоснежном полотне их безоговорочной победы! Он и его люди, столько месяцев потратили, столько были вынуждены терпеть лишения и отказывать себе во всём, только для того, что бы у несговорчивых Перевозчиков просто выяснить, куда именно она направилась…

А потом на сверкающем дрессированном «Шеду» прилетает она, чтобы сообщить о том, что Исмаил опять всего лишь второй! Правда конечно же, на самом деле, то был не крылатый муже-бык, а соклановец-посланник нашедший их отряд в одном из захолустных селений, где они в этот момент как раз развлекались Перевозчиком и некоторым количеством местных жителей, который были похищены на одном из полустанков северного направления. И они все, почти готов был поделиться всем что знали и не знали… Однако Исмаил предпочитал об этом не вспоминать, потому как к их поискам это уже не относилось. Да и вообще! Разве после столь хорошо проделанной работы, не мог он, Царевич, позволить себе небольшой отдых?

Вот только, покуда он «это себе позволял», как Исмаил был вынужден признать, сестра Аъзам вновь оказалась на сверкающем шеду, будучи не только прощённой отцом, но и назначенной наследницей и посланной в дальние северные страны с некой миссией, касающейся легендарных зелёнооких прародителей. Он же, словно щенок, был взят за шкирку и без объяснений посажен на поводок здесь в шагающей крепости как её управитель. С запретом даже нос из неё показывать и не раздражать сестру обосновавшуюся в главных залах на самой вершине!

От подобной несправедливости, Исмаил не просто заскрипел зубами, а аж задрожал, выпуская своё «эго» и плавя вновь сжатый в руке шипящий кубок, охваченный фиолетовым пламенем. Ведь путь до далёкой Москвы был нелёгким и ему действительно приходилось делать то, к чему Царевич был не привычен — работать! А он, как юноша действительно верил, был рождён — отдавать один единственный приказ, а точнее озвучивать своё желание и получать результат! Одаривая милостью успешных и наказывая неудачников мановением руки!

Потерев свой округлый животик и поёрзав в на неудобном троне на котором еле еле помещался его большой зад, поправив опять съехавшую с как он считал похудевших за время поиска беглой двоюродной сестры щёк съехавшую в бок накладную бороду, Исмаил тяжело вздохнул.

Это он должен был быть там на верху, на лежанках, а не сидеть здесь целыми днями! Это он должен был скомандовать: «Идём на Москву» и дальше ждать, когда на горизонте с панорамных окон главной башни крепостицы, станет видно этот жалкий никому не нужный северный полис!

Но вместо этого, из-за своей сестры он застрял здесь, в Тактическом зале, и вынужден был думать и работать… Ведь, даже рельсами Перевозчиков нельзя было воспользоваться как направлением, ибо они были хаотично проложены. А их Локомотивы, тут же останавливались и начинали обстреливать елефантерия и возведённые на нём постройки из своих убойных баллист, стоило только шагающей крепости оказаться в зоне их досягаемости!

После чего легко удирали, на безопасное расстояние и продолжали огонь, когда разгневанный Исмаил, по первой приказывал их атаковать самим елефантерием. В результате, погибали воины клана и эта стерва наверху, заставляла его самому, подниматься к ней, чтобы в очередной раз унизить, как словами так и оплеухами которые были очень даже болезненными. Заставляя каяться и просить прощения и злиться ещё больше. В первую очередь на себя.

Нет. Не за ошибки или гибель соклановцев. На самом деле, Исмаилу было наплевать на людишек. Их и так было немало, а если надо, то бабы ещё нарожают! Не даром Сефави были великим кланом! Но вот опыт подъёма на верхние этажи шагающей крепости своими ногами, когда всю жизнь его носили в паланкине, заставлял юношу вспомнить о том, что он опять упустил свой шанс и сестра снова каким-то образом заняла положенное ему от рождения место!

Исмаил, не был глуп и прекрасно понимал, что затянул с поисками Самиры, слишком много времени, вырвавшись из Тегерана, уделяя своим «развлечениям», вместо того, чтобы действительно искать информацию. Но да ну и что! Ведь именно он, а не Аъзам родился с бета-стихией их фиолетового огня, за что в клане, даже в бывшей главной ветви его буквально боготворили. И пусть отец до недавнего времени и не замечал его на фоне сестры, но он поддержал переворот и как же так получилось, что он опять проиграл?

Оскалившись, толстяк смял в кулаке окончательно расплавившийся золотой кубок, а затем, выбросил охваченную фиолетовым пламенем бесполезный кусок драгоценного металла прочь. Рявкнув жавшимся к задней стене слугам принести ещё вина, сыра и фруктов, он лизнул липкую руку и поморщившись от вкуса, сплюнул прямо на пол.

Для себя он решил, что в любом случае отомстит! Не важно дома, в Тегеране или в этой дикой Москве, он найдёт управу на сего сестру. И наверное, лучше даже в Москве. В конце концов, там даже не настоящая цивилизация! Варвары должны, просто обязаны выше всего ценить свою личную силу — а у него как-никак бета-стихия. А значит, они быстро поймут кто теперь главный.

Ну а если там действительно легендарные зелёноокие, то и того проще! Древние уж точно должны знать что как ценится и кто чего стоит!

С этой мыслью Исмаил вдруг повеселел и потребовал миску для омовения рук у подошедшей, принёсшей всё, что он требовал раньше. Но затем, заметив что у той миловидное личико, которое он раньше не видел, приказал ей вернуться и вылизать его ладони и пальцы своим языком. После чего он подумает, не одарить ли её ещё как-нибудь…

* * *
Поморщившись, Юрий Васильевич, Князь Московский встал со своего рабочего места, ногой отодвинув назад неприятно скрипнувшее по лакированному полу кресло и быстрым шагом направился к неприметному шкафчику. Отперев с помощью небольшого изящного ключика замок, он распахнул створки и достал один из находившихся внутри неглубоких стаканов. Протянув руку чуть дальше, мужчина пальцем нажал на шляпку неприметного с первого взгляда гвоздика и задняя стенка легко сдвинулась в сторону, открывая скрывавшееся за ней тайное отделение.

Оттуда, Князь Московский, извлёк початую бутылку с инополисной этикеткой и плеснув в стакан тёмно-золотистой жидкости на два пальца, вернул её на законное место, тщательно затворив как потайную дверку, так и створки шкафа. Знать о том, что повелитель Московского Полиса, успокаивает порядком расшатавшиеся в последнее время нервы самогоном из Лондиниума настоянном на источающих живицу корневых узлах растительных монстров обитающих на Альбионе, не следовало даже самым ближайшим сподвижникам.

Меньше знают — крепче спят! Тем более, что в последнее время, Князь начал подозревать, что кто-то в его ближайшем окружении, явно начал свою игру и как мужчина подозревал, нацелена она в первую очередь против него лично!

А может быть, то был и не один человек, а целая группа, засевших прямо у него под носом, в Кремле и теперь активно, из тени, расшатывавшая и так не простую ситуацию в Полисе. Вот только выяснить кто это такой умный и как им удаётся проворачивать целые схемы в тайне аж от двух не зависящих друг от друга тайных служб — выяснить всё никак не удавалось. В то время, как дела в Москве шли всё хуже и хуже.

Подойдя к панорамному окну, заменявшему одну из стен его кабинета, Князь потягивая крепкий алкогольный напиток, грустно усмехнулся, разглядывая раскинувшийся перед ним огромный густонаселённый Полис. Ирония его положения, заключалась в том, что будучи Правителем громадного города созданного чародеями в первую очередь для самих себя, его Княжеский Стол, как главный и по сути единственный управленческий орган исполнительной власти, испытывал самый настоящий кадровый голод когда речь шла об этих самых «одарённых».

Нет, безкланового мусора, готового ради мимолётной милости целовать его сапоги — было полно! И среди них, порой даже встречались самые настоящие самоцветы погребённые в горах грязи и посредственности… Вот только толку от них без соответствующей огранки практически не было, но получить они её могли только у кланов, а значит словно вода ускользали уже из его рук!

Винить можно было много кого. Как кланы, которые на протяжении уже почти тысячи лет, отказывались склонять голову перед единым правителем, собраться в один могучий кулак и тем самым возвысить Москву над соседними полисами. Но… Их тоже можно было понять!

Об этом не принято было говорить и уж тем более писать в учебниках. Однако, стоило какому-нибудь Московскому Правителю затеять реформу ведущую к объединению и по сути приручению кланов… Как в какой-то момент, в чьей-то много-мудрой голове обязательно появлялись мысли о том, что именно их святая обязанность перед Москвой, быть регулятором численного состава кланов, не давать им набирать излишнюю силу и подавлять излишне зарвавшихся, нарушающих сложившийся статус-кво.

Прямой пример, княжеской глупости, в качестве бывшего небоскрёба покорных и безынициативных Шнуровски, нынче вернувшийся во владения Бажовых, уже более месяца в буквальном смысле мозолил глаза Московского Правителя. Только он и ещё несколько человек во всём Полисе нынче знало правду о событиях тридцатилетней давности, когда первое появление «Зеленоглазых Бестий» в Москве, закончилось самой настоящей катастрофой и в первую очередь для планов Княжеской власти.

Ведь на самом деле, архивы старика Ершова, а точнее его организации «Семицветье» частично были спасены, а потому кое-что о тех событиях, их мотивах, а так же планах, Юрий Васильевич знал, можно сказать из первоисточника. А потому, в своё время сделал всё, чтобы его деда, как и отца будущие поколения москвичей запомнили может быть не как самых лучших правителей, но уж точно не как мясников, решивших в очередной раз попытаться подмять под себя клановую вольницу.

Длинноруковы, Тимирязевы… с этими кланами была отдельная история и даже сам Юрий Васильевич признавал, что их полное уничтожение было частично оправданным шагом. А вот с Бажовыми… С Бажовыми оплошали как его отец, так и он сам!

Князь тяжело вздохнул и покачал головой. Права была Ольга, хоть сам он и отрицал, что бросает парня обиженным Морозовым и их приспешникам, по сути как кость голодным собакам. Ведь он прекрасно знал, что удар в спину, который нанесли Морозовы Бажовым, после того как «Семицветье» буквально выкрутило им руки, было предательством как идеалов чародеев со снежинками в глазах, так и позором, который они сами себе так и не простили.

Одно это уже вело к тому, что мальчик был для Морозовых, как бельмо на глазу. Живое напоминание об их предательстве! А в те дни, Антон ещё к тому же был пусть очень косвенно, но причастен к тяжёлому ранению сына самого Алексея Викторовича. Вот Московский Князь, выражаясь аллегориями, и столкнул сироту со связанными за спиной руками в глубокий холодный омут, уверенный в том, что он в любом случае не выплывет!

И что ему стоило тогда, проявить понимание и сочувствие к беловолосому подростку? Не топить его, а поддержать… Но, задним умом все сильны! Тем более по прошествии более года, зная какими бурлящими фекальными массами всплыл из метафорического омута ранее не интересный ему сирота, под рукой которого сейчас собралась значительная сила.

— Я могу оправдать себя как политик, — пробормотал Князь себе под нос вновь приложившись к стакану. — Тем что не знал. Я могу оправдать себя как Правитель Полиса, тем, что нерадивые починенные плохо выполняли свою работу и не смогли за тридцать лет сложить два плюс два, не связав инополисные зеленоглазые кланы с Бажовыми. Но на самом деле…

Мужчина замолчал, вглядываясь в силуэт Бажовского небоскрёба. Он хотел бы сказать, что желал лучшего для своей дочери с сохранением договорённостей о браке… Но не стал себе лгать. О дочери он в тот момент даже не думал. Как и зеленоглазый парень, она должна была стать разменной монетой в политической игре, примирив влиятельных Морозовых с его правлением. И как бы там ни было, по итогам он так и не получив поддержки от явной оппозиционного клана, ранее сам оттолкнул от себя ставшего вдруг сильным перспективного союзника, посчитав его заранее проигрышной картой.

А теперь видел как же он ошибся… И честно говоря, слабо представлял себе, то вообще можно теперь сделать, чтобы вернуть этот быстро разросшийся клан на свою сторону. Вместо просто мальчика и егособственной не такой уж и критичной к Юрию старшей сестры, пока он не делает ничего совсем глупого, нынче от Бажовых выступала троица хитрых стариков. Которые прекрасно видели все его промашки и вовсе не горели всепрощением.

— И что мне теперь делать… — задумчиво произнёс Князь Московский, одним глотком, словно бы это была водка, добивая весь оставшийся стакан.

Проблемы так и валились одна за другой, словно бы ими управлял невидимый дирижёр… Но у него, а значит и у Княжеского Стола не было даже самых простых ответов, на то, как же всё так складывается, что об этом никто не догадывается? Вот например… Как получилось так, что аж два года назад было выдано то или иное разрешение и приказ с разбросом аж в четыре года, которые в единой дате сошлись в случившуюся недавно трагедию при концертном зале «Астралѣ»…

Почему — это то как раз было понятно! Чиновники низшего звена, старательно исполняли свой долг… Но как так всё сложилось и кто за этим стоит… И тем более, как никто не заметил, что столь полезные с одной стороны планы, сходясь в одной точке по времени приведут к явной катастрофе.

— А может быть стоит обвинить и наказать таки Морозовых? — пробормотал себе под нос Юрий Васильевич. — В конце-концов, пусть и выглядит всё как будто из разыграли как удобную карту, в нужное время и в нужном месте. А они упорно твердят, что дополнительный концерт был спонтанной идей… Но… Нет, мне ещё гражданской войны сейчас в Полисе не хватало…

— Надо что-то менять… — вновь вздохнув выдавил из себя, Князь Московский и шаркая ногами, даже не замечая этого, поплёлся обратно к заветному шкафчику.

Глава 1

Протянув руку, я лишь слегка, кончиками пальцев, коснулся памятной таблички в розарии на внутренней стороне храмовой стены Уробороса. Подержал руку несколько секунд и легко провёл по всем десяти сантиметрам стальной пластины, прямо по выгравированному имени «Чародейка Хельга Александровна Громова», а ниже шли даты рождения и смерти, а уж совсем мелким шрифтом, «Последний приказ», отданный ей Князем Московским лично на церемонии прощания.

Маленький квадратик, дециметр на дециметр — вот и всё, что осталось в нашем мире от девушки, которую я действительно любил. Не «влюбился», обведённый вокруг пальца хитрой бестией, которая была старше меня, а именно любил, прошёл с ней путь длиной в два года, от смущающего знакомства до поцелуев в зимнем парке и, наконец, признания своих истинных чувств не как к женщине, с которой был помолвлен, а как к человеку. Которого на тот момент уже не стало.

И вот стальная пластина, десять на десять сантиметров, навсегда вмурованная в Стену Уробороса, это всё, что от неё осталось на бренной земле. В скрывающейся за ней ячейке не было залитого особой смолой ящика с пеплом, а также остатков зубов и костей, которые содержали соседние захоронения. Внутри, и я точно это знал, был навеки застывший в параллелепипеде будущего янтаря самый что ни на есть обычный плюшевый мишка. Игрушка, которую подарил маленькой девочке её отец на второй день рождения, и которая была её самой любимой вплоть до того трагического дня. Потому что она не только умерла из-за меня, но я же приложил руку и свою дурную силу к тому, что больше здесь, на Земле, от неё ничего не осталось.

— Ты опять тут? — произнёс незнакомый голос у меня за спиной, и я медленно обернулся, мгновенно взвинтив себя до предбоевого состояния. — Третью неделю я наблюдаю, как ты раз в два дня непременно появляешься здесь, в пределах храмовой стены и стоишь перед могилой.

Я обернулся, чтобы увидеть довольно высокую фигуру, одетую в повседневную тёмно-зелёную церковную рясу и неброскую чёрную хламиду со скрывающим лицо капюшоном, так что, не зажигая глаз, было трудно рассмотреть черты лица. Хотя даже по голосу, не глядя на небольшую, седую бородку, можно было сказать, что этот человек довольно-таки стар.

— Ваше святейшество, — чуть поклонился я церковнику, — у вас ко мне какое-то дело? Просто, если нет, не сочтите за грубость, но я действительно хотел бы сейчас побыть один.

— Ну, можно сказать, что да. У меня действительно есть к тебе дело… — с этими словами старик откинул с лица капюшон, и я на мгновение замер, пытаясь понять, где же раньше видел этого человека, а затем в шоке уставился на него.

— Верховный жрец… — выдохнул я, вспомнив того, кого видел вместе с Князем Московским на похоронах Хельги. — Но что вы здесь делаете? Я думал, вы почти никогда не покидаете свою резиденцию на подворье Кремлёвского монастыря?

— Что я здесь делаю? — с усмешкой повторил за мной старик, приподняв довольно густую бровь, глядя на меня искрящимися жизнью, но тем не менее какими-то тусклыми глазами. — Я здесь живу уже третью неделю. Для того, кому от жизни и для исполнения своего долга нужна лишь келья, десяток свечей, подходящий под одну-единственную книгу столик и лежанка пожёстче, этот храм ничуть не лучше и не хуже, нежели любой другой, дальняя крепостица или тот же монастырь на вершине Кремля. Но, что здесь делаешь сегодня ты, юный чародей?

— Я… Я, — повернувшись, я посмотрел на ячейку розария, на заглушке которой было написано имя Хельги. — Пришёл к своей подруге…

— А хотела бы этого доблестная чародейка? — более не глядя на меня и словно бы спрашивая находящуюся за стальной пластиной Хельгу, проговорил первожрец, одновременно подходя так, чтобы встать перед стеной рядом со мною. — Хотела бы ты этого, девочка?

Налетевший ветер в который раз за сегодня зашуршал начавшей облетать листвой Витого Ясеня, и я, честно говоря, подумал, что священнослужитель сейчас выдаст что-то нравоучительное про то, что: «Она бы не хотела…» или «Ты должен продолжать жить…» Но старик вдруг покачал головой и сказал совершенно другое:

— Вы оба слишком молоды, чтобы понимать, — он вздохнул и, покачав головой, повернулся ко мне, на мгновение показалось, что в глазах первожреца клубится тьма, за которой нет-нет да и вспыхивает свет, но наваждение прошло, стоило мне только вновь услышать голос стоящего рядом старика. — Девочке нравится твоё присутствие… И она хочет, чтобы ты бывал здесь чаще.

— Тогда я… — начал я с вдруг нахлынувшим на меня энтузиазмом.

— …Но вы оба всё ещё не понимаете, что более не можете быть вместе, — жёстко отрезал церковник. — У неё теперь свои дела заботы и обязанности в воинстве дриады Ефросинии, а у тебя, молодой чародей, свои на службе у клана и Москвы. Продолжая эти постоянные «встречи» и часами простаивая на этом месте, ты отвлекаешь её, а она отвлекает тебя! И никто их вас в итоге не делает друг другу добра, всё больше и больше накапливая внутри боль и одиночество!

Я на мгновение опешил. Признаться, я ждал обычной проповеди о том, что мёртвых нужно отпустить, жить дальше, и вообще, они не хотели бы… А получил самую настоящую отповедь и разнос прямо перед последним пристанищем своей любимой.

Но старик ещё не закончил. Хмуро глядя на памятную табличку, он заговорил ещё более жёстким тоном, взывая к совести Хельги и утверждая, что ей поручена великая миссия, которая, вообще-то, ей ещё не по плечу, но ей пошли на уступки, и она сейчас, поступая так, не оправдывает оказанное доверие!

И я назвал бы происходящее клоунадой, если бы в этот момент на витой ясень вновь не налетел внезапный шквалистый ветер, от которого листва срывалась с ветвей и, казалось, возмущённо шелестела… Но я не чувствовал в этих порывах ни капли живицы! А затем вдруг наступила полная тишина, когда первожрец сказал своё последнее слово. Если, конечно, не считать обычного полисного шума за пределами храмовой территории. А потом старик, всё ещё хмурясь, вновь повернулся ко мне.

— А тебе, я также запрещаю приходить сюда, покуда не образумишься! — почти рыкнул он, глядя мне прямо в глаза. — Скорбь и тоска понятна всем, но мёртвые и живые не должны продолжать связывать друг с другом свою судьбу! Ты теперь московский чародей, князь своего клана и подчинённый Князя Московского! Ты обязан продолжать жить, а не думать каждую свободную секунду о потерянном! Это твой долг перед всеми нами и перед ней! Постоянно приходя сюда и стоя перед этой Стеной, ты не только не выполнишь свою клятву, но сделаешь только хуже и для себя, и для неё! Ты меня понимаешь?

— Д-да… — выдавил я из себя, чувствуя, как целая стая мурашек пробежала по спине, впиваясь ледяными когтями в плоть, а одна из них словно перескочила на грудь и начала точить когти о мой кристаллизованный выход души, словно на нем и не было заглушки.

— Послушай, Антон, — уже куда мягче произнёс московский верховный жрец, будто превращаясь в любящего дедушку. — Никто не преуменьшает боль твоей потери и вряд ли она когда-нибудь полностью исчезнет… но с ней можно и нужно научиться жить дальше, и через какое-то время она станет не такой уж мучительной. Никто и никогда не заметит тебе Хельгу, если ты сам не позволишь кому-нибудь себя обмануть! Но это не значит, что ты никогда не обретёшь счастье с другой женщиной.

Верховный жрец вздохнул и неодобрительно покачал головой, а затем, вновь посмотрев на памятную пластину, продолжил:

— …Как чародей ты должен был понять, что жизнь в нашем мире порой неоправданно коротка и… однажды вы всё равно с нею встретитесь! Если, конечно, тебя не возьмёт к себе Бездна, которая слишком близко подступает к тем одарённым, которые помнят о мёртвых, забывая о живых. И главное, что тогда ты ей скажешь, зная, что посвятил всё отведённое тебе время скорби о своей потере, вместо того чтобы становиться сильнее, лучше и продолжать идти своей земной жизнью? И что ты потом скажешь тем, кого отверг ради мёртвого? А кто из-за этого, возможно, погибнет ради тебя или из-за этого твоего состояния. Вижу, что ты задумался. И вот что, отправляйся-ка сейчас домой!

— Домой? — переспросил я, окончательно выбитый из колеи.

— Да, домой. В свой «новый» небоскрёб, — мягко улыбнувшись, ответил верховный жрец. — И попроси поговорить с собой одну из ваших хранительниц очага, потому как я прекрасно вижу, что ты всё ещё этого не сделал.

— Но… уроки… — замялся я, потому как действительно задумался на над словами верховного жреца.

Если бы старик пытался меня увещевать или говорил шаблонную банальщину о том, что «…жизнь не кончается и нужно двигаться дальше!». Я бы, скорее всего, проигнорировал его. Однако то, что он отругал, да не только меня, а ещё и Хельгу… Честно говоря, меня поразило. И как-то даже немного мотивировало.

И да, он упомянул о хранителях очага, одной из обязанностей которых было заботиться в подобных случаях о своих чародеях, а я о них раньше даже не вспоминал. До похорон я просто не хотел никого видеть, отсиживаясь в своей комнате в академии и даже не разговаривая с соседом. А после с головой окунулся в начавшиеся занятия, на которых шло повторение прошлогоднего материала, в любое свободное время приезжая сюда, в Храм Витого Ясеня.

— Ты же в Тимирязевке учишься? Не волнуйся, я свяжусь с Бояром и скажу, чтобы тебя не ждали в ближайшие несколько дней. И пусть он тот ещё хитрован, причину поймёт, — закончил старик, а потом добавил: — Это приказ, чародей! Выполнять!

— Будет сделано! — на автомате ответил я… а затем, набравшись смелости, спросил: — Это всё было реально? Ну… Шум в Листве Священного Древа и ваш разговор с Хельгой… Она действительно теперь живёт в Ирии?

— Кто знает… — улыбнувшись, мутно ответил мне старший церковник и, развернувшись, не прощаясь зашагал к ближайшей двери в храмовый комплекс, но, уже отойдя, чуть обернувшись, повторил как-то очень грустно: — Кто знает…

* * *
В академию я вернулся ровно через три дня, не скажу, что другим человеком, но с немного прочистившимися мозгами. Как минимум мир вокруг меня больше не казался бесконечно серым, а мысли о Хельге пусть и не исчезли, но перестали быть тем единственным, на чём я зациклился. Всё же хранительницы очага нашего клана не зря ели свой хлеб, а я оказался пациентом далеко не уникальным и с очень даже стандартными для чародейского образа жизни проблемами.

Нет, опять же, никто не умалял случившейся трагедии и тем более не требовал отмахнуться от произошедшего и всё забыть. Но, как рассказала мне Хранительница Екатерина, взявшая меня на эти несколько дней под своё крыло, из десяти чародеев и чародеек моего возраста как минимум трое так или иначе в это время сталкиваются с ранней смертью любимого человека. И в глобальном смысле эти данные по нашему клану очень похожи на те, которые можно получить в московском Княжеском столе по нашему полису или в Секретариате Новгородского Народного Вече.

Что, в общем-то, неудивительно. Семнадцать-восемнадцать лет, или первый-второй курс академии, — это то самое время, когда лишь недавно начавшие обучение чародеи как относящиеся к полису, как я, так и те, кто занят исключительно внутрикланово, начинают выполнять свои первые миссии как в городе, так и за его пределами, всё ещё не имея особых сил и не набравшись в достаточной мере опыта, чтобы гарантировать своё выживание.

Да взять ту же нашу академию и мой прошлый курс. Даже на, казалось бы, пустячных заданиях в течение учебного года погибло восемнадцать человек, ещё почти три десятка по разным причинам были вынуждены бросить обучение и чародейскую карьеру. А если к этим цифрам приплюсовать ещё и потери, которые мы понесли во время инцидента с титаном и последующих беспорядков, картина становится ещё более печальной.

И, естественно, ещё в прошлом году у меня не могло не возникнуть вопроса о том, каким образом при такой смертности в Тимирязевке всё ещё учится на каждом курсе куча народу, а Княжескому Столу академия регулярно предоставляет услуги более трёхсот учебно-боевых рук. Собственно, ответ на этот вопрос я узнал только вчера, и всё оказалось довольно просто, если, конечно, на секундочку задуматься над тем, сколько вообще чародеев в Москве живёт в кланах и сами по себе. А также почему регулярные чародейские силы полиса имеют довольно ограниченный по численности состав, в то время как огромное количество детей просто обучаются внутри кланов?

Оказалось, что всё довольно просто. Каждый клан, помимо наследника, который в обязательном порядке должен пройти обучение в академии, ежегодно получает из Княжеского Стола запрос на определённое количество будущих студентов, которое обязуется отправить на обучение с последующей службой в регулярных силах. Это требование по всем договорам обязательно к исполнению, и квоту при желании можно только превысить, в то время как невыполнение ведёт к неким штрафам, о сути которых мне так и не сказали.

Другое дело, что в глобальном смысле всё упирается в экономику. То бишь в общий бюджет, выделяемый Столом на миссии как для действующих боевых рук, так и для учебных. В то время как сторонние заказы от горожан или пришедшие из посадов являются величиной случайной и неучитываемой, а потому распределяются по факту получения. Ведь далеко не каждый обращается именно в Княжеский Стол, и очень много действительно хорошо оплачиваемых заказов по тем или иным причинам идёт прямиком в кланы и зачастую даже не регистрируется. Как то недавно было у нас с Уткиной.

Другими словами, у полиса просто нет денег на то, чтобы обеспечить постоянной работой всех возможных чародеев, точно так же, как академии и прочие учебные заведения не могут принять на обучение большее количество учеников. Которое для той же далеко не маленькой Тимирязевки исчисляется в количестве полутора тысяч человек. Плюс-минус ещё сотня в зависимости от обстоятельств. И это при учёте, что мы одно из четырёх крупнейших учебных заведений города!

Так что, когда учебные руки, состоящие из студентов, несут потери, после перетасовки учеников в сильно пострадавших командах, которыми затыкают дыры в других группах, Княжеский Стол просто посылает дополнительные запросы в различные кланы полиса. А те, в свою очередь, по возможности предоставляют дополнительных учащихся, до того проходивших домашнее, внутриклановое обучение. Это требуется для того, чтобы восстановить ранее расформированную учебную группу.

В общем, таким образом численность студентов и, соответственно, учебных рук всегда сохранялась на примерно одном и том же уровне. Хотя, честно сказать, ранее я думал, что весь этот процесс был куда более хаотичным и не объединённым в какую-то единую систему. А после финального экзамена в школе с его кровавой развязкой и вовсе какое-то время считал, что Кланы заведомо давят бесклановых чародеев, превентивно устраняя будущих конкурентов и попусту растрачивая будущие бесценные чародейские ресурсы полиса.

Я и сейчас мнения о самой жестокой природе того экзамена в лесу не изменил! Но мне стал понятен сам принцип, из-за которого кланы настаивали на том, чтобы бесклановые выпускники, желающие продолжать учиться в главных чародейских учебных учреждениях полиса, были подвергнуты столь суровому испытанию. И дело было вовсе не в том, что кто-то там ненавидел или презирал этих детей, а в том, что одарённые хотели защитить своих собственных от тех, кто просто изначально не предназначен для чародейской жизни, но и думает только о лучшем для себя статусе. А значит, может предать, продать, ударить в спину или бежать с поля боя, бросив раненых товарищей. Ведь при все угрозе от монстров очень многие экзаменуемые, как в мой день, так и в последующие, вместо того чтобы выполнить поставленную перед ними задачу, узнав, что нет никаких правил, в первую очередь, занялись устранением соперников, а кто-то и вовсе удовлетворением похоти.

Вздохнув, я, не вынимая рук из карманов, перепрыгнул чрез невысокую каменную оградку и, скользнув между деревьями, зашагал к виднеющемуся уже корпусу моего общежития, прямо по газону, ведь, если идти к ним не от главного входа, то разнообразные дорожки и аллейки в кампусе были проложены максимально неудобно. Впрочем, правило «По газонам не ходить!» к территории Тимирязевской Академии никак не относилось.

Даже наоборот, в прошлом году нам настоятельно советовали стараться по возможности больше двигаться по траве и даже грязи, а не по асфальту и брусчатке! А всё потому, что так можно было в пассивном режиме тренироваться не оставлять следов. И если на размокшей земле это было делом не особо хитрым, во всяком случае, когда ты уже умел бегать по стенам, то вот научиться двигаться так, чтобы трава под твоими ногами если и приминалась к земле, то всё равно быстро расправлялась так, чтобы по ней ничего нельзя было прочитать, у меня так и не получалось.

Войдя в холл своего общежития, с ходу махнув рукой паре знакомых студентов, завтракавших с утра пораньше в нашем кафетерии, а также вежливо кивнув рыжеволосому торговцу оружием, амуницией и припасами и направился прямиком на крышу. Точнее, не в саму мансарду, где также располагались так называемые пустующие «тревожные» жилые комнаты на пять спальных мест, предназначенные для учебных и действующих рук, которым по какой-то причине нельзя было разделяться, а в небольшую пристройку-птичник, в которой содержались два «Золотых Голубя», приписанных к общаге.

Подойдя к небольшой конторке, я вытащил из держателя на ней два листочка бумаги и металлическое перо, после чего, макнув его в чернильницу, быстро написал два сообщения с общим смыслом, что я преодолел свои «трудности» и вернулся на территорию кампуса, а также готов к «труду и обороне». Первое предназначалось для ректората, а второе для Марфы Александровны, нашей наставницы и моего непосредственного командира.

Вытащив свёрнутые в трубочку записки в кожаные тубусы, пристёгнутые к лапам жёлтых пернатых хищников, которые по какому-то кармическому недоразумению именовались «Голубями», я внимательно посмотрел прямо в глаза тому, который должен был полететь в ректорат. Мысленно, как учили, представил главное здание кампуса. Умная птица, понимая, что ей нужно попасть не к кому-то, а в их птичник, где неизвестный мне на лицо дежурный заберёт у неё послание, кивнула и тут же, громко хлопая крыльями, спрыгнула с жёрдочки, устремившись в большое не застеклённое окно. Второму, я также мысленно продемонстрировал образ тётки Марфы, точно зная, что та уже заходила в этот птичник, и «Золотой голубь» кивнул, показывая, что узнал человека, которому предназначена доставка, после чего улетел.

Я же отправился к себе в комнату, чтобы, зайдя, обнаружить своего соседа сидящим посреди комнаты, скрестив ноги, и внимательно рассматривающим меч с относительно короткой ручкой и очень длинным, тонким лезвием под три метра.

— Привет, — поздоровался я, закрывая за собой дверь. — Это что за хрень?

— Привет, — Лазарев поднял на меня взгляд своих красных глаз и усмехнулся. — Смотрю, ты всё же оправился…

— Ну да… — я слегка поморщился, понимая, что последние три недели был не самым дружелюбным соседом, а скорее ещё одним предметом мебели. — Да… Один умный человек отругал меня и буквально пинком оправил из храма, где Хельга похоронена, в объятия наших хранительниц очага. А уж они мне мозг слегка почистили.

— Да? — нахмурился Илья. — Уж извини, не хочу обидеть, но я думал, что у вас клане психологическая помощь получше поставлена… Коли ты только через три недели до хранительниц добрался.

— Ерунда, — отмахнулся я. — Тут я сам виноват. Я же… без клана рос, вот и не получил спинномозговой рефлекс с хранительницами говорить, когда что-то гнетёт. Раньше-то я всё сам переносил… А соклановцы… Видишь ли, какое дело, я вырос на дне…

— Я знаю, — кивнул сосед.

— …А потому привык особо не демонстрировать свои чувства, — продолжил я, не обратив внимания на то, что меня перебили. — Да к тому же за это время из своих только тётку Марфу во время тренировок видел, а она такие нагрузки даёт, что не до эмоций и внутренних переживаний. Ты не поверишь, но меня верховный жрец возле стены Уробороса поймал и там же отругал!

— Ого… — покачал головой сизоволосый. — Однако…

— Так что за хрень-то? — и я кивнул головой, как бы намекая на меч у него в руках. — Клинок, на мой взгляд, совершенно не практичный…

— Это-то? Да, трофей. Не мой, правда, мне его продали… правда, пришлось долго уговаривать, — ответил Лазарев, вновь сосредоточившись на оружии. — Нас поза-позавчера в патруль на двухсуточную вместе с пятёркой действующих чародеев в ближней зелёной зоне отправили. Там, кстати, один из Бажовых ваших был…

«Ну да, — подумал я. — Знаю уже».

Раньше я бы, конечно, удивился, но, узнав про квоты, задал несколько дополнительных вопросов. Так и выяснил, что наш клан ещё до прибытия хёлмгарёрского пополнения, уже предоставлял трёх человек для регулярных сил. До моего отъезда в тайный Посад их количество увеличилось до двадцати, а сейчас в различные боевые руки полиса постоянно входит сто двадцать человек.

Собственно, я был не в курсе, только потому, что в нашем клане подобное распределение людских ресурсов традиционно дело старейшин, а не главы клана, так как это мало чем отличается от получения и выполнения частных миссий. Подумал бы спросить, сразу же рассказали бы, а покуда требования полиса не влияют на общую готовность воинства, которым я якобы заведую, никто и не подумал, что для меня это важно.

И в первую очередь потому, что об этом мне было интересно узнать, но «важным» я это для себя не считал. Клан просто выполнял взятые на себя ещё моим дедом обязательства перед полисом и, даже несмотря на найденное мною богатство, просто зарабатывал дополнительные деньги рутинной чародейской работой. Более того, предоставление собственных членов в Регулярные Чародейские Силы, открывало для клана доступ к аукциону высокооплачиваемых частных миссий от Княжеского Стола, который на регулярной основе проводился в Кремле раз в месяц.

— …А они как раз за день до этого накрыли странную пятёрку из трёх киевлян и двух варшавцев, которые что-то забыли почти у самой нашей Запретной Зоны. Пленных взять не удалось, свататься инополисники не пожелали и дрались до последнего, но среди наших была чародейка из Звёздных… В общем, сам понимаешь, шансов у врагов просто не было.

«Ну да, Звёздные, активно заполняющие поле боя „липкой“ тьмой, внутри которой они могут ещё и телепортироваться в любое место по собственному желанию, в открытом бою, наверное, один из самых опасных кланов Москвы! — мысленно согласился я. — Во всяком случае, если им противостоят люди, а не монстры размером с гору…»

— А меч этот, они с железячного варшавского пана сняли, — добавил, как нечто малозначительное, Илья. — Он у него в руках вроде как длину лезвия прямо во время боя менял, вот я и пытаюсь понять, как он, собственно, работает!

— Может, то было воздействие эго? — предположил я самый очевидный ответ.

— Тогда, Антон, всё было бы куда проще, — с сожалением покачал головой Илья. — Думаю, ты знаешь, что «материальные» стихии, такие, как дерево и металл, сильно отличаются от «энергетических», как огонь и электричество, а земля, вода и воздух считаются гибридными, или переходными, из-за чего они имеют такой высокий функционал и гибкость при применении в чарах.

Я кивнул. Это нам ещё в школе Мистерион рассказывал. Грубо говоря, тот же огонь в любом своём проявлении остаётся именно огнём, что бы ты из него ни лепил, так же, как и электрический разряд. В то время как земля, вода и воздух обладают пластичностью разнообразных агрегатных и видоизменённых физических состояний.

Металл же и дерево в значительной степени куда сложнее в использовании из-за своей метафизической сущности и материалистической природы. Что зачастую требует наличия либо ресурсного компонента для заклинаний и эго, как тот же брусок металла, который таскал на себе во время нашей дуэли Шаров, или споры, семена, пыльцу, а также другие частицы растений, вроде «сока», который использовал для своего парализующего спрея крысёныш Комичев по время нашего выпускного экзамена в школе. В противном же случае живица, связанная материальными стихиями, материализуется в своеобразную эрзац-материю, вроде псевдо-стали которая чрезвычайно недолговечна, но некоторое время обладает всеми особенностями реального металла.

— …Не-е-е, — продолжил тем временем Лазарев, продолжая рассматривать свой несуразно длинный меч. — Это явно кудесничий артефакт, связанный с нами, деревяшечниками… Вот только понять бы, как он работает!

— Знаешь что? — пришла мне через пару минут тишины в голову мысль, в то время как сам я, переодевшись в полевую форму, сверившись с сегодняшним расписанием, собирал свои учебники и тетради.

— М-м? — вновь посмотрел на меня Илья.

— Помнишь рыжего мужика, торгующего снарягой и амуницией в холле нашей общаги?

— Помню… — кивнул сосед.

— Так вот, он вроде как в кудесничьих искусствах шарит. И вообще, мужик умный и с опытом, — продолжил я. — Спустись, попроси глянуть на цацку. Может быть, чего посоветует.

— Хм-м-м… А что? Попытка не пытка! — пожав плечами, ответил Лазарев, легко поднимаясь на ноги. — Спасибо за совет.

Именно в этот момент на подоконник, хлопая крыльями, приземлился «Золотой голубь» и довольно громко постучал клювом в стекло, требуя открыть для него окно. Оказалось, что птица прилетела именно ко мне с запиской от тётки Марфы. В сообщении же говорилось, что на сегодня, так как я вернулся из своего маленького незапланированного отпуска, нашу группу снимают с академических занятий, а потому нам всем следует через два часа явиться к научно-исследовательскому тренировочному комплексу. Тому самому, в котором два года назад Ольга Васильевна более-менее успешно пыталась выяснить влияние сильных эмоций на моё тогда ещё взрывоопасное «эго».

* * *
— Двести семьдесят четвёртая рука, против Марии Сердцезаровой из шестьдесят первой руки. Не командный, последовательный бой один против пяти. Начать! — рявкнул через раструб громкоговорителя распорядитель тренировочной арены, и три парня и две девушки, все с отличительными знаками пятого курса на форме, неспешно вышли на арену, где их уже ждала эффектная молодая блондинка-чаровница в тренировочной форме сеченовки.

— Итак, — медленно произнёс чиновник Княжеского Стола, который, как и остальные наблюдатели, находился в специально созданной галерее, откуда удобно было наблюдать за происходящим на арене. — Я, конечно, человек здесь новый, да и вообще, заменяющий в связи с болезнью коллегу, Юрия Павловича, но даже я не вижу смысла в подобных терновниках! Пятеро практически выпускников против одного второкурсника. В чём смысл?

— Андрей Леонидович, — умиротворённо пробубнил то ли Баяр, то ли Бояр Жумбрулович, директор Тимирязевской Академии, имени которого мужчина так и не выяснил, потому как даже в официальных бумагах царила настоящая путаница. — Юрий Павлович разве не объяснил вам смысл привходящего, прежде чем вас оправили сюда?

— Юрий Павлович, заразился какой-то инополисной заразной инфекцией, после встречи с представителями Рима, — поморщился наблюдающий. — А потому мне отказали в общении с ним. В документах же, которые я получил на руки, было только направление и общая инструкция. В которой даже не пояснялось, что именно я должен оценивать. Поэтому и интересуюсь.

— Что ж, остаётся только пожелать Юрию Павловичу здоровья, — сочувственно покачал головой седобородый директор академии, а затем, вздохнув, продолжил: — Касательно же вашего вопроса, подобная тренировка, вполне обычная, традиционная для штурмовых групп ясеневого факультета учебного заведения. Позволяющая начинающим чародеям проверить себя в прямом столкновении как с численно превосходящим, так и со значительно более опытным противником не прямо на поле боя, а в контролируемых условиях…

Слушая речь директора, чиновник тем временем продолжал внимательно смотреть на арену, на которой в этот момент в схватке уже сошлись две студентки. И пусть Андрей Уников и не был одарённым, свою карьеру он начинал, топча московскую стену кирзовыми армейскими сапогами, дослужился до звания старшего сержанта и был отмечен начальством. Именно тогда ему, как и некоторым другим выделившимся бойцам, предложили выбор: пойти на офицерские курсы или занять низкий чин в профильном отделе Княжеского Стола.

Будучи ещё молодым человеком, однако уже имея виды на одну девушку, которая позже согласилась стать его супругой, солдат Андрей Леонидович Уников сделал свой сознательный выбор и в дальнейшем ни разу не жалел о нём. Работая же в военном ведомстве Княжеского Стола, он много чего узнал как о армейцах, их тактике и вооружении, так и о чародеях, а потому сейчас вполне мог объективно оценить начавшийся перед ним бой.

Увернувшись от первого же резкого и мощного выпада беловолосой старшекурсницы сразу же решившей войти в рукопашный бой каким-то изящным, будто танцевальным кручёным движением чаровница с разворота нанесла довольно-таки сильный удар рукой прямо по спине явно не ожидавшей промаха противнице.

Андрей Леонидович, даже сумел разглядеть, как засветились рыжеватым цветом пальцы чаровницы, которая, как он подозревал, успела в движении активировать какое-то проклятье. Вот только рука просто взяла, да и прошла сквозь тело старшекурсницы, и в тот же момент та обрушилась на младшую студентку с совершенно другой стороны, в то время как оставленный ею мираж медленно рассеивался.

«Ага… Светлова, значит!» — понял наконец чиновник, к какому клану принадлежит старшая девушка.

Новую атаку, к удивлению Уникова, младшая Сердцезарова не пропустила. Мария увернулась от неё, используя всё те же кружащиеся движения, вдобавок ещё и хлестнув противницу по лицу своими длинными волосами, когда со спины её опять же внезапно атаковала ещё одна копия старшекурсницы, пришедшая на замену явной иллюзии.

Рубящий удар ногой, который был нанесён так, что увернуться от него в этой позиции не получилось бы, младшей девушке пришлось принимать на довольно жёсткий блок. Вот только это оказался мираж, который безобидно прошёл сквозь молодую чаровницу, в то время как свою настоящую противницу Сердцезарова заметила только в последний момент.

Мастерства девушки вполне хватило на то, чтобы противостоять яростной серии атак руками и ногами от более сильного противника, даже при том, что первый удар Мария всё же пропустила. Однако, когда в следующее мгновение, старшекурсница примерно на середине очередного удара внезапно просто метнулась в сторону, её фигура смазалась, и она развеялась в воздухе словно дым, юная чаровница на долю секунды растерялась…

Это в итоге её и подвело, Мария почти сразу же то ли поняла, то ли почувствовала, что её противница нападёт со спины, она резко развернулась и отпрыгнула спиной вперёд, разрывая дистанцию, но манипулирующая светом старшая девушка, как оказалось, вовсе не думала нападать на чаровницу физически. В последний момент она появилась их пустоты, а её рука, сложенная так, будто она хотела щёлкнуть пальцами, оказалась прямо перед лицом противницы, а в следующее мгновение всё постоянство арены затопила яркая белая вспышка.

Дальнейшего сопротивления дезориентированная и явно временно ослепшая младшекурсница оказать уже не могла, а потому в два удара была повержена на землю. После чего распорядитель арены остановил поединок, сообщив о смене.

— …Таким образом мы как учим детей выдержке и упорству, так и укрепляем их дух, а также позволяем проверить свои навыки, — продолжил Бояр, прервавшийся ранее лишь для того, чтобы не отвлекать гостя от финальной стадии первого поединка. — Опять же, это полезно и для наших выпускников, ведь у них нет задачи быстро и эффективно победить своего противника, бездумно заливая всё и вся мощнейшими чарами, как любят делать многие новички. Их цель — соизмеряя свои силы, дать младшему ученику тренировочный бой, чтобы помочь раскрыть свой потенциал. Сами же они привыкают на подобных тренировках выкладываться ровно настолько, насколько это необходимо, чтобы в реальных условиях не оказаться вдруг обессиленными перед лицом внезапно подошедшей подмоги противника.

— В ваших словах, конечно, есть определённый смысл, — с сомнением произнёс чиновник с прищуром глядя на арену, где в этот момент тощий и высокий старшекурсник буквально избивал слабо сопротивляющуюся и так и не оправившуюся от вспышки девушку-блондинку. — Но то, что я вижу сейчас, мне трудно назвать тренировкой! Эта Сердцезарова уже практически не может ничего сделать…

— Не судите раньше времени, — задумчиво улыбнулся директор Академии, поглаживая свою длинную белую бороду. — Девочка ещё не сдалась и сопротивляется, а значит, не проиграла, и потому может нас удивить! К тому же знать о том, что на поле боя могут встретиться враги с очень неприятными способностями — хороший урок, который стоит всех полученных ею синяков и ссадин. Потому как, если вы присмотритесь, увидите, что молодой Завидов очень аккуратен и старается не причинить противнице серьёзного… ох! Вот это поворот…

Взгляд Андрея Львовича вновь метнулся к арене, от которой он отвлёкся лишь на какое-то мгновение, только чтобы взглянуть на директора, так что всего произошедшего не видел. Успев заметить только, как светящаяся розовым ладонь чаровницы коснулась груди её соперника, отчего всё его тело на миг застыло, а затем мелко затряслось, повалившись на землю. Парень, конечно, очень быстро пришёл в себя, но к этому моменту Сердцезарова успела приставить нож к его горлу, а потому он был тут же объявлен проигравшим.

— Ещё один урок заключается в усмирении гордыни, — наставительно произнёс Бояр Жумбрулович, прищурив свои и без того узкие и раскосые глаза, и, довольно улыбаясь, посмотрел на младшекурсницу-блондинку, уже схлестнувшуюся с новым противником. — Да, молодой Завидов соизмерял свои силы и старался особо не навредить, но при этом не воспринял свою юную соперницу всерьёз. И это была его первая ошибка, которая в реальных условиях могла бы стоить ему жизни. Вместо того, чтобы победить, покуда она была дезориентирована, он решил поиграть, дав ей таким образом время на то, чтобы прийти в себя и неожиданно контратаковать.

— А-а-а… почему старшекурсники почти не используют чары? — неожиданно спросил чиновник, вновь повернувшись к директору после того, как они в тишине просмотрели оставшиеся три боя, два из которых младшая девушка проиграла, а один, с другой чаровницей, свела к ничьей. — У них было столько возможностей бросить, не знаю, огненный шар или какую-нибудь молнию. Но они в основном сражались в рукопашную. Вы им запретили?

— Нет… — загадочно улыбаясь, ответил директор. — Просто, настолько я вижу, дети уже достаточно сознательные и понимают, что нет смысла в победе, если просто забросать обычного второкурсников мощными заклинаниями…

— Что ж… я понимаю, — уверенно кивнул чиновник.

* * *
— …То есть это что-то вроде местных традиций дедовщины? — нахмурившись, произнёс я, глядя, как госпитальная бригада на носилках выносит с арены потерявшую сознание, избитую и окровавленную Дашку. — Представители последнего курса наглядно демонстрируют нам, кто тут главный?

— Угу, — невесело ответила мне стоявшая рядом Нина Ефимова, в то время как Марфа Александровна, от которой так и исходило волнами раздражение, с опасным прищуром смотрела на расположенную почти под самым потолком арены ложу для наблюдателей и гостей. — Мы вроде как вышли из щенячьего возраста и теперь будем работать на том же поле, что и старшие команды. В любом случае они на втором курсе проходили точно такое же «посвящение».

Если с Машей старшекурсники, можно сказать, «игрались», всё-таки она была из Сеченовки, и разобраться с ней, похоже, предоставили «своей», то вот Борислава довольно-таки жёстко отметелила вначале девушка Светлова, а затем в один удар вырубил парень, явно расстроенный своим проигрышем нашей чаровнице. С Дарьей же её соклановец обращалась ещё более жёстко, и это уже было реальное избиение, потому как, несмотря на всю свою искусность в рукопашной, скорость и миражи, противостоять старшей девушке, обладающей всеми теми же клановыми знаниями, наша Белоснежка просто-напросто не могла.

— Ну что ж… — вновь хмуро посмотрев на арену, тихо и зло произнёс я. — Наверное, глупо с моей стороны было думать, что здешние порядки будут в итоге хоть чем-то отличаться от тех, которые заведены на дне.

— Люди, они везде люди, — довольно философски подметила тётка Марфа, продолжая неотрывно смотреть на застеклённую ложу для наблюдателей. — Или ты думаешь, у нас в клане такого нет?

— Да ничего я не думаю, — отмахнулся я. — Хотя нет! Мне интересно будет посмотреть на смельчаков, которые позволят себе вот так вот лупцевать дочку нашего Князя Московского, когда настанет черёд её команды проходить это посвящение…

— Ха! Это действительно интересно было бы посмотреть! — хмыкнула наша наставница, хотя в голосе одноглазой женщины не было ни капли веселья.

— Я действительно не думаю, что они вообще будут участвовать в подобных боях, — покачала своей красной головой Ефимова.

— В смысле?

— Насколько я знаю, — ответила мне девушка. — Команду княжны уже поместили в «Золотой резерв» учебных рук. Другими словами, у наследницы московского престола вообще не будет практики вне стен полиса. Зато команду будут усиленно тренировать лучшие из доступных специалистов.

— Странно… — хмыкнул я. — Ольга Васильевна рассказывала мне, что она обучалась на общих условиях… А она ведь тоже была в нашем возрасте наследной княжной…

— Не стоит сравнивать нашего князя и его отца, — перебила меня Нина. — Мой девушка говорил, что это совершенно разные люди, как по стилю правления, так и по своему отношению к собственной семье. Старый князь, по его словам, был значительно более жёстким и жестоким человеком, в то время как нынешний со своей дочки разве что пылинки не сдувает.

— Понятно…

— Антон Бажов вызывается на поле, — провозгласил в этот момент распорядитель, и я, кивнув Ефимовой и наставнице, медленно сошёл с трибуны для ожидающих и через высокие двери вышел на арену, сохраняя довольно-таки расслабленный вид. — Двести семьдесят четвёртая рука, против Антона Бажова из шестьдесят первой руки. Не командный, последовательный бой один против пяти. Начать!

Ухмыляющаяся старшая Светлова, ещё не успела сдвинуться со своего места, а я уже метнулся в её сторону, используя «Пушечный выстрел». Время привычно замедлилось, так что я успел разглядеть мерцание накладываемых миражей, в то же самое время окутываясь огненным покровом своего эго, накачивая всё больше и больше зелёного пламени. А затем в момент приземления отпустил собранное эго, заставляя изумрудный огонь мощной круговой волной прокатиться от меня в разные стороны.

Пусть не высокая, но очень быстрая стена зелёного пламени Бажовых, нацеленная в первую очередь на чужую живицу в одно мгновение просто испарила уже выстроенные Светловой многочисленные миражи, не тронув саму девушку, зато эффективно сорвав с неё иллюзию невидимости. А в следующий момент я уже был возле неё и с ходу нанёс слегка растерявшейся противнице сильный удар кулаком в живот.

Впрочем, к этому моменту она уже успела очухаться и укрепить своё тело, но это всё равно было явно болезненно, так что она попыталась отступить, дабы вновь завести свою шарманку с иллюзиями и невидимостью. Однако мощный ревущий протуберанец моего эго выстрелил быстрее, нежели она успела отскочить, отсекая её путь назад и заставляя принять рукопашный бой.

Так-то противницей Светлова, как, собственно, и Дарья, была сильной, однако мой небольшой трюк с выжиганием живицы без реального вреда для здоровья, видимо, заставил её подумать, что моё пламя просто неспособно нанести ей урон. Сказывалось, наверное, и отсутствие опыта в схватках с представителями моего клана, а потому, когда её довольно жестокую связку ударов руками и ногами, я принял на жёсткие блоки, приправленные вспышками изумрудного пламени, моя противница вскрикнула от боли, получив несколько довольно серьёзных ожогов.

Дальше я с ней не миндальничал, и, покуда Светлова, отшатнувшись, потеряла концентрацию, моё колено с силой впечаталось в её солнечное сплетение, заставив старшекурсницу согнуться от боли и закашляться. Ведь, чтобы пробить укрепление тела, я целенаправленно выпустил прямо в неё сгусток огня. Что было результатом моих тренировок с тёткой Марфой и, по сути, первым шагом к освоению того, что я называл «Смазанным пламенем», мощными внутренними атаками эго, которые использовала одноглазая Бажова для быстрого и эффективного уничтожениямонстров.

Против человека и его энергетической системы в доступном мне виде атака была относительно безопасной для здоровья, пусть и неприятной. Но вот поверхностную живицу из тела выжигала на ура. А так как на силу удара я не поскупился, среагировала девушка на него как вполне обычный человек при поражении солнечного сплетения. Согнувшись, не в силах сделать вдох.

— Это тебе за Дашку. Сучка, — тихо сказал я, так чтобы только она меня услышала, а затем просто и без эго ударил ее кулаком в ухо, мгновенно отправляя в полноценный нокаут.

— Светлана Светлова не может продолжать бой! — тут же раздался голос из динамиков голос распорядителя, в то время как бригада госпитальных кудесников уже выбежала с носилками на арену. — Смена противника!

Вперёд от старшекурсников выступил довольно большой и очень хмурый парень. Впрочем, все четверо оставшихся студентов двести семьдесят четвёртой руки, явно сильно разозлились за то, что я «обидел» из товарища. Тогда как, по их мнению, должен был быть избит и поставлен на место в соответствии с традицией посвящения.

Я же улыбнулся максимально неприятно и, активировав свои зелёные глаза, а также заставив пламя эго кружиться по земле вокруг моих ног, издевательски поманил к себе здоровяка.

Глава 2

Я совершенно не ожидал от здоровяка внезапного удара когда он словно разъярённый зверь рванул на меня на скорости сравнимой с моим бажовским «Пушечным выстрелом». А в следующую секунду, я словно мяч аэробола, вращаясь отскакивал от утрамбованного песка арены, совершенно не понимая что произошло, но чувствуя сильную боль в правой стороне лица.

Ещё мгновение, я не успел ни очухаться, ни тем более обрести контроль над своим полётом, а он уже догнал меня и даже оказался впереди, тут же широким ударом ноги, отправив меня вертикально верх в потолку. От боли, чувствуя, как под его голенью мои хрустят рёбра, я только и мог что сдавленно квакнуть, и постараться максимально защитить тело накачав его живицей. Однако сознания не потерял, так что заметил, как верзила чуть присев и буквально взорвав под собой пол арены взмыл высоко в воздух вновь быстро приближаясь, да ещё в последний момент закрутив сальто своим телом.

Уже более менее очухавшись, примерно представляя себе, что именно произойдёт дальше и вовсе не горел желанием дать здоровяку закончить эту его простенькую, но как говорится «призовую» комбинацию. Скрутившись в талии, так, словно бы делал обычную зарядку их школы для простецов, я резко дёрнул в обратную сторону своим плечевым поясом в обратную сторону, тут же эффективно закручивая прямо в воздухе весь свой корпус, раскручивая себя быстрыми выплесками огненной живицы.

Вообще, подобному в клане меня ещё не учили, всё-таки практика ведения рукопашного боя прямо в воздухе, это настолько неестественное для людей действие, что умеющих и склонных к подобной акробатике мастеров — раз, два и обчёлся. Всё же это нестабильная стихия. Однако, я пару раз видел, как Гаврила, наставлял на эту тему старших ребят, в первую очередь показывая им, почему особо много и высоко прыгать размахивая ногами и руками в противостоянии с другим человеком — не особо хорошая идея. Если у тебя нет в кармане особых чар или техник завязанных на «эго», которые позволяя либо избежать оппонента, либо самому нанести ему максимальный урон.

Вот не видя другого выхода, кроме как оказаться в итоге на земле с разбитой головой, я и решился пусть и без практики, скопировать действия нашего рукопашного мастера. Так что, когда на меня, сверху-вниз, со всей дури словно бы топор, обрушилась нога вышедшего из сальто верзилы старшекурсника, я не принял удар на тело или на жёсткий блок, а пользуясь моментом вращения, сумел кое-как ухватиться за его сапог одной рукой, а за штанину другой и потянул за собой.

Благодаря своему вращению и инерции его удара, мы разок так вот сцепившись крутанулись вокруг моей оси, а затем, разжал пальцы и мы фактически разлетелись в разные стороны. Он почти вертикально к земле, а я в свою очередь, так как был банально легче — улетел чуть в верх и в сторону. И тут, когда я глянул вниз, откровенно засосало под ложечкой! Всё-таки я сейчас пусть и контролируемо, но падал с почти полутора десятков метров… что было для меня в новинку.

«Этот гад, либо убить меня хотел, либо сильно изувечить», — мелькнула в голове запоздалая испуганная мысль, когда я максимально напитав ноги, позвоночник и вообще тело живицей, встретился таки с поверхностью и тут же свернувшись, кувырком покатился по песочному покрытию арены, максимально гася как удар так и остаточную инерцию.

Более менее остановившись, тут же вскочил на ноги и вновь принял клановую стойку, быстро найдя взглядом своего противника. Учитывая, что его предыдущая комбинация была явно наработанной, падений с такой вот высоты парень явно не боялся. Однако, одно дело, когда сам высоко прыгаешь и контролируешь весь процесс вплоть до приземления, а другое, когда тебя фактически швыряют вниз головой прямо на пол арены, чего верзила к тому же, от меня явно не ожидал.

Бошку он себе надо сказать рассадил знатно, всё лицо было залито кровью, в то время как сам старшекурсник, всё же кряхтя и покачиваясь медленно вставал сейчас на ноги, помогая себе одной рукой. Другая же, безвольно болталась вдоль тела, то ли сломанная, то ли выбитая из сустава. Что-ж… мне было его не жаль, потому как я, полечись у него всё так как он задумывал, явно был бы в худшем состоянии!

А так как наш бой прекращать не торопились, на весь анализ ситуации, позволил себе потратить всего то какие-то доли секунды, после чего просто метнул себя «Пушечным выстрелом» прямо в противника. Правда не так, как я это раньше делал, а как этот сломанный мной клановый «Рывок» получившийся у меня по незнанию, обычно использовал в бою мастер Гаврила, называя это: «Очень длинный пинок».

В результате, я со всей мощью техники, врезался стопой ударной ноги прямо в грудь старшекурсника, только в её «замедленном времени» наконец-то рассмотрев клановую тамгу своего оппонента. Который оказался из клана Топтыгиных что в общем-то объясняло, как скорость и явную дикость первой атаки, так и ту силу с которой он одним пинком подбросил меня на такую верхотуру.

Топтыгины, вообще-то Московский клан пользователей стихии «Земли», был одним из тех древних и редких образований, которые ещё называли тотемными или анималистическими. В своих способностях и манере ведения боя, они обычно опирались на подражание повадкам какого-либо животного. В данном случае лютого медведя, испокон веков развиваясь в соответствии с этим образом и даже их клановые чары были жёстко специализированными на тотемном образе. Поговаривали ещё, что во времена Святогора Топтыгины приручали этих лесных чудовищ, и даже сражались верхом на них, как простецы на своих лошадях, но я честно говоря в «медвежью кавалерию» как-то не верил. Трудно себе представить, зачем чародеям, даже древним, вообще могла понадобиться такая вещь как скакун…

И ничего удивительного, что с такими завихрениями в мозгах и воспитанием, парень вдруг надумал меня жёстко покалечить, после того как я уработал чародейку из его команды. Или вообще подругу! Вот правда я подобной безжалостностью не страдал, даже если сам хотел наказать этих говнюков со старших курсов, за то, как они измордовали наших! А потому зная силу удара приправленного «Выстрелом», целился всё же ему в грудь, причём на всякий случай подальше от сердца. А не в уже и без того отшибленную голову или тем более шею. Всё же помнил, что это — в первую очередь это просто высокомерные идиоты, а не враги которых нужно уничтожить!

Топтыгин ухнул и отлетев от удара метров на десять уже не поднялся и именно в этот момент распорядитель объявил о смене противника, а от оставшейся у стены тройки, медленно отделился тот самый парень, которого ранее уже сумела победить Машка. Он медленно шёл на меня, осторожным, крадущимся шагом слегка виляющим змейкой, что если я не ошибаюсь было признаком базового рукопашного стиля преподававшегося дополнительным уроком в нашей Академии тем студентам которые не имели семейных или клановых знаний в данной области.

Причём, можно было предположить, что он как и я учился в нашей Тимирязевской Школе, перед тем как стать студентом и был довольно выдающимся учеником раз он добрался до финального курса. К тому же, эти мысли подтверждало то, что с Сердцезаровой он дрался в совершенно другом, более агрессивном стиле, а сейчас, видя меня, перешёл на вроде бы простой и «стандартный», что только заставляло насторожиться. Тем более, что тамги у парня на форме не было, а значило, что он безклановый…

Я пусть и не обучался ни дня по стандартной программе «Ивы», потому как Мак'Прохор, который вроде бы уже должен вернуться из своего отпуска, сразу же выбрал для меня некий таинственный «Шао-ляо», которому и обучал, несмотря на возмущение Ольги Васильевны, был далёк от того, чтобы недооценивать базовый рукопашный стиль нашей Академии. В конце-концов, его на заре становления нашего учебного заведения, придумывали далеко не глупые люди, и скорее всего не для того, чтобы показать через его адептов общую ущербность своей программы обучения. Ведь те же Морозовы, с чьим учебным заведением мы уже которое столетие соревнуемся, не делая особого секрета, учат своих студентов собственной клановой, чуть упрощённой «Льдинке», которой очень гордятся. Даже при учёте что наша «Ива» ей не уступает.

Это был гибкий и хлёсткий стиль позволяющий пользователю в любой момент буквально взорваться сериями комбинаций приёмов или мощных чар, а так же удобный для пользователей почти любого аспектного «эго», который мог стать очень опасным, если недооценивать владеющего им противника. И тем более, мне нужно было быть аккуратнее, потому как в практикуемом мною бажовским «Малахите», я всё ещё был практически новичком и всё ещё не дотягивал до стандартов клана для своего возраста. Всё же, я в своей практике, до посещения Тайного Посада, куда как больше полагался на мощные смертоносные чары, вроде «Мисахики» или бомбардировки противника «Огненными шарами», а по настоящему обучаться клановому бою стал только с Гаврилой.

А учитывая, что нас предупредили, особенно меня, что калечить противников запрещено и если что, будет последствия… У меня вообще сложилось мнение, что «Посвящение», которое по словам Ефимовой, было не более чем студенческой традицией — целенаправленно поддерживается по какой-то причине администрацией Академии.

Встретил своего противника я смещаясь в бок по дуге от его одногруппника, которого споро укладывали на носилки дежурные чаровники. Первая стычка, явно была пробной. Он атаковал меня не вкладываясь в удары, стремясь разбить защиту, связки искусно обходящих защиту ударов следовали одна за другой, меня же от быстрого проигрыша спасало в первую очередь моё «эго», буквально кипящее вокруг протуберанцами обжигающего пламени куда как сильнее мешающее противнику, нежели мои не шибко то эффективные атаки руками и ногами.

«Подтягивать надо рукопашный бой…» — мысленно отметил я сам для себя, выдёргивая «Рывком» своё тело назад из под мощного удара ногой, а потом потянув его в обратную сторону, прямиком на противника.

Это обмануло старшекурсника, парень явно подумал, что сейчас, я атакую его тем же приёмом, которым вырубил его товарища, и постарался увернуться, из-за чего, собственно открылся и я, вновь обретя под ногами твёрдую землю, этим воспользовался. Вообще, обычно «борьба», считается уделом простецов, а не чародейским искусством и очень редко используется на поле боя. Как в следствии как чародейских скоростей, разнообразных чар, а так же в связи с общей крепостью и силой наших напитанных живицей тел.

Какой смысл у удушающем приёме или выходе на травмирующий болевой, если ты не сможешь провести его быстро и эффективно, в то время как у противника будет множество возможностей провести разрушающую атаку, покуда ты борешься в партере. Да и вообще, одно дело уронить простого человека головой на землю, от чего он может и сознание потерять, а совсем другое, проделать то же самое с чародеем который от подобных повреждений и не почешется…

И всё же, тот же Гаврила, считал, что многие элементы из этого этого «вроде бы как не искусства» сильно недооцениваются, а потому, учил меня тому, что в тот момент когда противник не даёт себя ударить, его вполне можно и схватить. Ну а подножки, подсечки и даже некоторые броски, вроде того-же «Через бедро», вообще издревле входили в бажовский рукопашный стиль.

Так что, оказавшись подле неверно отреагировавшего на моё быстрое приближение противника, я одним сильным ударом ноги вышиб из под него нижние конечности, и в то время покуда он был ещё в воздухе и не успел отреагировать, резко крутанулся и сильно «лягнул» его прямо в живот. Не ожидавший подобного парень, от силы этого удара отлетел прочь, но отпускать его просто так я не собирался.

«Пушечный выстрел», метнул меня прямиком в пытающегося выправить своё падение студента и моё кулак, со всей доступной мне силой вновь впился в его живот, примерно в том же самом месте, где я его ударил до этого. После чего я крепко схватил ухнувшего от боли парня и почти полностью «отпустил» своё «Эго», формируя вокруг нас что-то вроде своеобразного пламенного кокона.

Старшекурсник закричал от боли и попытался ударить меня коленом, но это было не так уж и сильно, потому как моё «Эго» в этот момент активно выжигало всю испускаемую им из тела живицу. А затем мы вместе упали на песок арены, но если для него приземление оказалось не очень удачным, то я, отпустив свою горящую жертву, коснулся поверхности руками и сделав сальто через спину, вновь оказался на ногах.

Пылающий словно зелёный факел противник, не смотря на боль, тоже вскочил и сложив руки в печать «концентратор», извергая из себя волну живицы, тут же сбившей мой изумрудный огонь с его тела и одежды. Но больше ничего сделать не успел, потому как я опять был уже рядом, с ходу проведя простенькую серию из кулачных ударов прямо по его челюсти, которая закончилась мощным толчком ладони прямиком в солнечное сплетение.

— Кузьма Харламов не может продолжать бой! — сообщил голос распорядителя из динамиков, когда через пару секунд мой противник, пусть и был ещё в сознании, но не предпринял ещё даже попытки подняться. — Смена противника!

Следующей была ещё одна девушка из Тимирязевки, состоявшая в каком-то неизвестном мне клане, тамга которого изображала то ли стилизованный цветок, то ли взрыв. В любом случае, приветствовать меня по всем правилам или тянуть резину она не стала, с ходу, как только чаровники с раненным покинули арену, запустив в мою сторону несколько метательных ножей. Пару, я отбил своим быстро извлечённым из подсумка, ещё один отбил предплечьем левой руки в сторону, чуть порезав при этом куртку, а от остальных двух, увернулся. После чего сразу же метнул в неё своё лезвие, которое без проблем впилось в грудь не успевшей среагировать противнице. Которая тут же взорвалась безвредным сверкающим облачком остаточной живицы.

«Клон? Вроде того, которыми пользовался Шнуровски-старший? — спросил я сам себя, оглядываясь по сторонам и отмечая, что за исключением чаровницы двести семьдесят четвёртой руки, которая терпеливо дожидалась своей очереди стоя возле стены. — Или „кукла“ как у Борислава?»

Естественно, что мне никто не ответил. Вместо этого, из под пола арены, быстро выпрыгнуло ещё несколько копий старшекурсницы, тут же атаковавшие меня кто в вооружённую ножами рукопашную, а кто продолжив бросаться метательным оружием. Действовали они при этом довольно синхронно, слаженно, но всё же индивидуально. Что отличало их от дымных кукол моего товарища по команде, у которых несмотря на всю свою автономность, не было совершенно никакой индивидуальности. Они непосредственно управлялись разными потоками сознания нашего белградца и всегда умели ровно столько же, сколько он.

Эти же, словно бы принадлежали разным людям. Так одна копия хорошо метала ножи, а другая не очень, зато уворачивалась от ответных бросков куда как лучше, нежели её товарка. Это я выяснил, когда не дожидаясь приближения десятка девиц желающих навязать мне ближний бой, сорвался с места и на высокой скорости побежал вокруг них по кругу, параллельно забрасывая противниц уже своими ножами.

Так что мне оставалось только предположить, что против меня выступают какие-то особо изощрённые клоны, среди которых и прячется оригинал. Другое дело, что носиться туда сюда по арене, было достаточно непродуктивно… ибо количество выпрыгивавших из под песчаного пола противниц только возрастало, в то время как сам я уже довольно таки вымотался за три боя, да к тому же получил несколько серьёзных ударов. Которые не прошли для моего организма бесследно. И пусть накачка живицей не только делала тело крепче, но и глушила боль, но сама по себе она ничего не лечила и повреждённые Топтыгиным рёбра всё ещё ныли при любом неосторожном движении.

«Но если это клоны… То значит, это своеобразные созданные чарами или эго конструкции из живицы, — мелькнула в моей голове мысль. — Пусть и ведущие себя довольно нетипично для подобных структур. А значит…»

Родив наконец хоть какой-то план действий, я вместо того, чтобы продолжить убегать, наоборот, «Выстрелом» метнулся прямиком в в центр арены мимо безуспешно пытавшихся догнать меня противниц, в замедленном времени полёта, складывая давно уже не использовавшуюся мною цепочку ручных печатей.

— Сфера: Активация! — рявкнул я удерживая печать подпитки шита живицей.

Простейший барьер, тот самый который мы изучали ещё в школе и который я из-за проблем с моим ядром в те времена так и не смог выучить правильно, вспыхнул вокруг меня зелёными переливами, отбив несколько прилетевших ножей. А затем, пару раз мигнув, взорвался огненными зелёными брызгами, волной накрывшими успевших подбежать близко клонов. Они оказались настолько нестабильными, что их почти мгновенно снесло и арену тут же заволокло плотными клубами искрящегося пара.

Досталось брызгами и нескольким метательницам, которые по сравнению с бойцами ближнего боя, и получили всего по паре пламенных капель, но этого с лихвой хватило им чтобы быть развеянными. Добить же оставшихся девиц, растратив свои последние ножи, было не так и трудно. Приближаться к ним самому, я не рискнул, честно говоря, опасаясь попасться в какую-нибудь хитрую ловушку. Потому как, лично я бы обладая возможностями многократно клонировать себя, непременно бы предусмотрел нечто подобное, дабы обезопасить свои резервные копии.

Пар наконец-то расселся, открывая пустую арену на которой кроме меня, разве что поблескивали в софитах мои же собственные ножи разбросанные по песку. Я уже начал тревожиться, стараясь не оставаться на одном месте, потому как помнил, с как лихо из под земли выпрыгивали клоны, когда чуть поодаль от меня, вдруг буквально «всплыла» моя противница, с поднятыми над головой руками.

— Господин распорядитель, я проигрываю! — громко сказала она. — Я сделала слишком много клонов и долго пробыла под чарами перемещения под землёй. Так что у меня почти закончилась живица. При обычной тактике нашей команды, я бы просто сбежала или отступила под защиту своих товарищей. Но в данном случае я сдаюсь. В рукопашной я ему не соперник и мне не очень хочется быть избитой! Я разведчик, прикрытие и поддержка, а не штурмовик.

«Должно быть она на Ёлочном факультете, — отметил я мысленно. — Примерно та же роль, что и Борислава в нашей команде… Вот только его куклы куда как крепче и приспособлены в первую очередь для ближнего боя. Их моим „эго“ просто так не развеять…»

— Екатерина Нечаева выбывает через сдачу! — подтвердил незримый судья. — Смена противника!

Девушка быстро ушла сама, хоть к ней тут же и подошли несколько чаровников, потому как истощение живицы не самая приятная вещь в мире, а ко мне уже быстро приближалась чаровница двести семьдесят четвёртой руки. Она на бегу сложила несколько печатей и её ладони, тут же засветились сизо-малиновым, явно подсказывая, что она приготовила для меня какое-то проклятие.

Спаринги с Сердцезаровой, давно уже научили меня тому, что недооценивать чаровников из-за их обычно слабых навыков в рукопашном бое — глупость чреватая поражением. К тому же, ещё Ольга Васильевна в мою бытность задиристым школьником, очень наглядно показала мне, какими опасными могут быть проклятия. Помнится тогда, я будучи ослабленным и сам не зная этого, попал в засаду устроенную на меня одним мстительным ублюдком, приведшим себе в подмогу студентов-первокурсников. Не появись тогда Никита Громов и не протяни мне руку помощи, отметелили бы меня по первое число, в то время как сам я не мог даже сопротивляться.

Ну и конечно достойный пример это выигранный сегодня Машкой поединок. Одно касание и противник уже не мог продолжать сражаться. И тут, надо сказать, что, казалось бы, наше клановое «эго» должно было бы выжигать всю эту пакость, тем более, что это были «тонкие манипуляции» и живицы на них использовался самый мизер… Однако проклятья работали как-то по другому и при наложении пробивали даже через полноценный покров из зелёного пламени.

Так Машка обычно обжигала свою руку, а дальше уже я в свою очередь корчился на полу, страдая от очередной хитровывернутой пакости, которую наложила на меня чаровница. Так что, на самом деле, с студенткой Сеченовки, тем более, старшекурсницей, следовало быть даже более аккуратным, нежели с чародеем-медведем! Потому как не имея возможности просто забросать её издалека «Огненными шарами», сражаться с ней приходилось именно что в рукопашную.

Отпугнув на мгновение девицу протуберанцем пламени, заставляя ей отскочить в сторону, прервав первую атаку, я приготовился. О проклятиях я знал немного, ещё меньше о клане Виталиных, чью тамгу она носила на своей форме. Так что «эго» моей противницы, было для меня неизвестным фактором. И оставалось только надеяться на то, что как и у Сердцезаровых, оно относится к какой-нибудь сенсорике или вообще помогает с исцелением.

Первый обмен ударами, показал что особых хитростей у моей визави вроде бы нет. Дралась она используя довольно жёсткие формы и удары вообще не используя ноги, а стремясь в первую очередь коснуться своими руками противника. При этом движения девушки были довольно предсказуемы и угловаты, что я отметил ещё во время её боя с Машкой, а опасными их можно было считать, разве что в таком вот «дружеском» поединке. Когда калечить или убивать противника строго запрещено, потому как в противном случае, её давно бы отрубили обе упорно тянущиеся к противнику культяпки.

Впрочем, мы были здесь и сейчас, а не на гипотетическом поле боя. И к тому же, меча у меня просто напросто не было, а сломать ей руку, гарантированно так, чтобы она меня ещё и не коснулась, даже при её корявом рукопашном стиле было не так уж и просто. Впрочем, у меня были кое какие идеи…

Со стороны, наверное этот бой выглядел ужасно скучно. Мы скорее танцевали друг вокруг друга нежели дрались. Она пыталась дотянуться до меня, а я, какое-то время вертелся вокруг, стараясь избежать её касания и в меру своих артистических способностей, изображая человека просто не понимающего как сражаться с подобным противником. Периодически для достоверности припугивая её вырывающимися из моего тела потоками зелёного пламени.

Вся моя пантомима в итоге придала девчонке уверенности, а потому и без того жёсткий и формализованный стиль, практически сражение при помощи тренировочных форм и стоек, стал к тому же довольно расхлябанным. Старшекурсница престала следить за своей защитой и начала делать более глубокие и рисковые выпады. И именно этого я собственно ожидал.

Конечно у меня был ещё и запасной план, но если уж сработал основной… дождавшись того момента, когда она опять забылась и потянулась ко мне, я резко ускорился и проскользнув под её рукой, крепко схватив за запястье, резко подбил предплечьем другой руки её локоть. Девчонка болезненно вскрикнула и ещё раз, когда я всё так же контролируя её руку, резко дёрнул её в сторону, нарушая противнице равновесие и быстро отпуская, чтобы не подставляться под проклятие. А затем просто ударил её с размаху ребром ладони под основание черепа.

Глаза у моей противницы тут же закатились, всё ещё шагающие ноги подогнулись и она упала ничком на песок арены. Я как настоящий кавалер, даже поддержал её за талию, чтобы она не приложилась о землю своим лицом. И аккуратно уложил её, заодно, внимательно следя за медленно тускнеющим свечением на её руках.

— Победитель серии поединков Антон Бажов! Шестьдесят первая учебная рука, — провозгласил распорядитель. — Прошу вернуться в помещения для ожидающих. На поле вызывается Нина Ефимова…

Впрочем приглашать красноволосую было излишне. Она огненной кометой вылетела на поле и тут же повисла у меня на шее рассыпавшись поздравлениями. Аккуратно отцепив от себя улыбающуюся девушку, я хлопнул по протянутой мне руке и медленно пошёл к выходу, в то время как Нинка улыбаясь, громко задала вопрос.

— И так? С кем мне сражаться если Антон всем уже навалял?

— Двести двадцать четвёртая рука, против Нины Ефимовой из шестьдесят первой руки. Не командный, последовательный бой один против пяти. Начать! — всё так же безэмоционально сообщил распорядитель и я обернувшись увидел, как из расположенного напротив нашего входа вышли новые студенты пятикурсники.

* * *
Оглянувшись, и не заметив ничего подозрительного, человек отодвинул в сторону прислонённые к стене деревянные панели на которых всё ещё сохранились обрывки наклеенных ранее ярких рекламных плакатов и незаметно скользнул в открывшуюся щель между двумя домами, аккуратно вернув на место сдвинутые ранее щиты. Протиснувшись сквозь узкий проход, он оказался в небольшом, тёмном и захламлённом внутреннем дворике, другой выход из которого вёл в далеко не самый благоприятный для чужаков район второго уровня.

Поправив своё длинное плащ-пальто, он опустился на колено и подцепив пальцами незаметную в этой темноте скобу, потянул её на себя со скрипом растворив створку люка ведущего во внутренние помещения платформы. Туда он собственно и спустился, тщательно закрыв за собой вход.

Через несколько минут виляния по техническом тоннелям, по хлюпающей под ногами воде и среди труб за которыми слышалось копошение крыс и писк лилипов, человек наконец добрался до своей цели. То внешне была большая заглушка вроде бы как наглухо прикрывавшая трубу большого диаметра то ли от паровода котла в местной бройлерной, то ли ещё каких-то неведомых коммунии проложенных внутри платформы.

Именно в неё он и постучал как и было условлено три раза, с длинным перерывом после второго. Скрипнув, тут же открылся небольшая потайная щель, которую в закрытом виде, трудно было даже отличить от остального декоративного узора покрывающего заглушку.

— Пароль? — спросил мужской голос, глаза обладателя которого мог видеть сквозь щель человек.

— Ренессанс, — ответил гость и скрипнув, отворился замок, а затем заглушка, которая на самом деле была дверью приоткрылась, пропуская его внутрь.

Внутреннее помещение меньше всего напоминало то, что можно было ожидать увидеть здесь в межплатформенных ходах. Оно больше напоминало заваленный бумагами офис какого-нибудь средней руки чиновника Княжеского Стола, поставленного управлять каким-нибудь рынком или другим оживлённым торговым объектом. Единственное отличие было разве что в полном отсутствии отделки на стенах, да в установленной в одном из углов довольно большой самодельной буржуйке от которой воротил бы нос любой уважающий себя чинуша.

— Юрий? — остановившись и нахмурившись, спросила гостя проходившая мимо женщина. — Что ты здесь делаешь?

— Авэ Социализмум Примум! — произнёс человек подтянувшись и хлопнув себя по груди правой рукой, а затем вытянув её перед собой параллельно земле.

— Авэ! — ответила женщина и повторила жест. — Так зачем ты пришёл в штаб?

— Мне нужно увидеть лидера, — сообщил он её. — Моя сеть обнаружила важную информацию о деятельности «Пророка».

— Вот как? — кивнула она. — Ладно, подожди. Я его предупрежу…

Юрий не ответил, вместо этого, медленно и незаметно, утерев выступивший на лбу пот. Где-то через пять минут, его наконец позвали и он пройдя несколько кабинетов, в которых во всю трудились члены этой одной из центральных московских ячеек движения Право-Шинельников, оказался наконец в небольшой, но хорошо меблированной каморке, перед столом за которым сидел небольшой лысеющий человечек в круглых очках и с шрамом перечёркивающим ему нос ровно посередине.

Юрий очень не хотел быть здесь. Однако сопротивляться просто не мог. Он чувствовал себя маленьким ребёнком запертым в своём теле словно бы в ящике установленном на телеге на бешенной скорости несущейся с высокой горы прямо к обрыву. Старый подпольщики партийный активист попавший в сети куда как более умелого манипулятора нежели те, которые верой и правдой служили в его организации, пытаясь изменить мир к лучшему и загнать наконец-то чудовищ в человеческом отличие под пяту нормальных, настоящих людей. Сейчас просто не мог сопротивляться воле такого вот монстру с чёрными глазами, который как-то вычислил его и взял под свой контроль.

— Авэ Социализмум Примум Легат! — произнёс он, вновь вновь обозначив приветственный жест.

— Авэ, Юрий, — устало ответил ему Легат, очень формально и небрежно повторив движение. — Настенька сказала, что ты что-то нарыл по этому таинственному «пророку» и его организации? Признаюсь, я был довольно впечатлён тем, что он смог недавно устроить возле гостиницы «Астралѣ». И это при том, что он обладает таким значительным количеством фанатично верных последователей… Так что ты нашёл?

— «Пророк» в ближайшее время планирует серию акций, которые повергнут Полис в хаос и подорвут веру в нынешнего Князя и отвернёт от него народ, — ответил мужчина.

— Это… ценная информация, — задумчиво произнёс Легат потирая свой гладко выбритый подбородок двумя пальцами. — Будучи предупреждёнными, а не действуя постфактум, мы в итоге вполне можем в итоге перехватить инициативу и итоге возглавить восстание, которого так долго ждали все нормальные люди. Конечно будет много крови… Но когда этот факт пугал тех, кто желает изменить человечество к лучшему. Хорошо поработал Юрий, более подробно и детали которые узнал изложишь в своём письменном отчёте.

— Он у меня с собой, — ответил мужчина, извлекая из под пальто безликую зелёную картонную папку и открывая её. — Но есть одно «Но».

— Слушаю? — вздёрнул бровь Легат уже с интересом поглядывая на гостя, хотя сам в это время нащупал в специальном ящичке под столом рукоять ручного пулевика.

— Вы не сможете воспользоваться плодами труда «пророка», потому как вы часть его плана, — совершенно чужим голосом произнёс Юрий, выхватывая из папки чародейский свиток с запечатанным в нём заклинанием и заорал разрывая его. — Слава Князю! Смерть Правошам!

Раздался чуть запоздалый выстрел и уже мёртвый Юрий начал оседать с дырой от пули в голове, когда разорванный свиток наконец детонировал и всё помещение затопил огненный чародейский взрыв.

Глава 3

Стареющий мужчина-чародей, с тамгой Юсуповых на значке прикреплённом к лацкану пиджака, улыбаясь подошёл к остановке городского пассажирского паровика и приподнял шляпу увидев импозантную женщину в возрасте так же дожидавшуюся машины.

— Марина Петровна! Доброго утречка, какая чудесная встреча! — воскликнул он, уважительно приподнимая свою шляпу. — Как дела у ваших воспитанников? Как сами?

— Ах… Всё замечательно Леонид Юрьевич, — ответила дама, поправляя свою официальную накидку-пелерину, которая выдавала в ней школьную учительницу и добро улыбнулась подошедшему чародею в отставке. — И вам доброго утра! Сегодня Митенька наконец-то решил сделать предложение своей Клаве, а мои ученицы, очень стараются! Они и раньше были умничками, но после того, как Ефимовы профинансировали нашу школу они ни на своём ученическом собрании решили, что будут сами подтягивать отстающих, чтобы мы могли соревноваться за вымпел районного муниципалитета нашей второй платформы.

— Отрадно слышать о подобных стремлениях среди подрастающего поколения, — кивнул чародей своей знакомой. — Но как вы сами? Мы же уже не молодые…

— Да потихоньку, Леонид Юрьевич, — мягко ответила женщина. — Спина мучает, да и ноги болят в последнее время. Но я до сих пор хорошо помню, как один красивый молодой мужчина-чародей, спас одну маленькую девочку от похожего на кошку чудовища более сорока лет назад…

— Вы мне льстите, Марина Петровна, — покачал головой собеседник. — Хотя, если так подумать, столько лет прошло.

— Да…

— Доброе утро Марина Петровна! — наперебой поздоровалась стайка девчушек лет одиннадцати-двенадцати в школьной форме и с рюкзачками на плечах, которые быстро заполнили всё пространство остановки укрываясь под навесом от мелкого дождя, проникающего через световые окна в платформах и грязных потоков воды стекающих с верхних уровней полиса.

— И вам доброе утро девочки! — ответила женщина с лаской во взгляде посмотрев на своих учениц.

А вот чародей с тамгой Юсуповых на лацкане пиджака, в это время смотрел не на детей, а на молодую женщину с чёрными как смоль волосами завязанными в тугой высокий хвост, кутающуюся в мужское длинное плащ-пальто которое ей было явно не по размерам. Придерживая как-то не естественно вздутые бока своей верхней одежды, она как и все поспешила укрыться от льющейся на голову воды под навесом остановки, так что находящимся внутри людям пришлось потесниться.

Что-то в этой женщине… Некая нервозность, показалась чародею в отставке очень подозрительной. Конечно, мало ли какие житейские проблемы, могли могли тяготить женщину-простеца, проживающую на втором уровне, но всё же, Леонид Юрьевич хоть уже как десять лет уволился со службы, он всё же оставался обученным клановым чародеем, так что некоторая здоровая паранойя всегда оставалась неотъемлемой частью его натуры.

Так что, он разговаривая со своей старой знакомой, всё равно продолжал следить за подозрительной незнакомкой краем глаза. А когда к остановке подъехал и так забитый людьми паровик и женщина в пальто как-то резко побледнев, деревянной походкой поистратилась в самом начале только формирующейся очереди. Мужчина откровенно напрягся…

В следующий же момент, двери паровика с шипением открылись…

— За мир настоящих людей! — срывающимся голосом закричала незнакомка, одновременно что-то резко выдернув из под полы своего плаща. — Пер Социализму…

И тут же громыхнул страшный взрыв. В последний момент перед этим, Леонид Юрьевич успел сложить печати и активировать простую защитную сферу, прикрывая как себя, так и часть скопившихся на остановке людей. Ибо, ни на что другое у него просто не хватило бы времени…

Однако, купол живицы, поставленный впопыхах, да ещё и пересекавший как конструкции остановки, так и тела впереди стоявших людей, тут же разбился не в силах противостоять как взрывной волне, так и несомой ею волне поражающих элементов в виде мелко нарезанных арматурных прутьев.

* * *
На скамеечке в парке, на четвертной платформе в районе Замоскворечных Воробьёвых Гор, с самого утра под мелким моросящим дождичком сидел неприметный молодой человек одетый в студенческую форму КМПУ. Он действительно раньше учился в Княжеском Московском Полисном Университете на факультете естественных наук и первые два года, даже числился среди отличников и подающих. Однако…

Студенческое братство, это такое сообщество свободных душ, которое на самом деле гнобит тех, кто действительно хочет учиться, но при этом, не пытается влиться в его нестройные ряды. Кто знает, как там на самом деле было у чародеев в их Академиях, но в общеполисных учреждениях правила были просты: «Ты либо „Как все“, ну или хотя бы в „большой группе“, либо ты изгой!»

А учитывая студенческие вольности, дарованные высшим учебным заведениям ещё сто лет назад, статус «Изгоя», означал что ты почти бесправен и как бы ты хорошо не учился, ни один студенческий комитет не заступится за тебя, если вдруг возникнут какие-нибудь проблемы. Ну и конечно же, подобная участь не обошла стороной и Федота сына Григорьева приехавшего в Полис учиться из посада Нижний Подканальский.

Не сразу распробовав на вкус городскую жизнь, но уже осуществив свою мечту и поступив учиться в самый настоящий городской университет, он с головой погрузился в науки. И очнулся, только когда вначале третьего курса, столкнувшись с целым ворохом административных препонов возникших в результате того, что он как вольноучащийся, заранее не позаботился о том, кто теперь будет представлять его интересы перед ректоратом. Тогда же, к нему и подошли ребята из студенческой ячейки Правошинельников давно и успешно шифрующихся под алхимический клуб, доходчиво и просто объяснив, что больше так как живёт сейчас Москва — жить нельзя.

Конечно они были не единственные, подходили к нему и другие представители движений «Социализмус Примум», а так же Владимировцы, пытаясь объяснить свои идеи всеобщего равенства и другие группы противоположенного спектра… Особой тайны из их идеологической направленности практически никто не делал. Но вот как-то для такого простого посадского парня как он, сама только базовая идея Правошей, что он как «настоящий человек» от рождения не наделённый особыми «чародейскими» силами, лучше чем любой из одарённых, глубоко запала в душу. А затем уже когда он думал над этим, одна только мысль о том, что почти монстры, захватив власть над человечеством, пользуются всеми привилегиями жизни в Полисах, в то время как такие как он и его семья, его посад, вынуждены просто прозябать и кормить всех этих бездельников. Одно только упоминание об этой несправедливости нынче приводило парня в неописуемую ярость.

Политика — настоящий бич студенческих сообществ в крупных нечародейских учебных заведений Москвы, где большинство молодых абитуриентов просто не согласно мириться с какой либо «несправедливостью», а неокрепшие умы легко принимают любые новые идеи… И будучи юношами и девушками со взором горящим и пылающим сердцем в груди, а потому вполне естественно, что мысли о возможности вершить будущее уже сегодня, бороться с несправедливостью и быть причастным к чему-то великому, привлекала студентов куда как больше нежели скучные лекции и гранит науки об который вполне можно обломать себе все зубы.

В итоге этот метафизически-социальный монстр, переживал и Федота сына Григорьева, подарив ему новую мечту и смыл жизни. Его более не интересовала учебная программа, оценки скатились до общего удовлетворительного уровня, потому как вместо того, чтобы зубрить сухие учебники и конспекты, парень с основательностью крепкого посадского хозяйственника, посвятил всего себя борьбе, плечом к плечу с его новыми новые друзьями за идеалы чистоты людской расы и мечты Патрициев-основателей движения. Ни на секунду даже не задумавшись о том, что сам он вообще-то даже не является гражданином Москвы.

Стачки, студенческие забастовки и тайные собрания партийных ячеек. Пьянки, гулянки и идейная девочка Люся из Московского Архитектурного Колледжа для благородных девиц которая отныне скрашивала его серые будни и планировала после неприметной Победы, когда Патриции, Консулы и Легаты наградят их всех по заслугам, создать вместе с ним крепкую ячейку «нового общества». Ну и конечно же пьяные разговоры о том, какое оно будет, то самое лучшее будущее… Всё это настолько увлекло посадского парня, что для него стало настоящим шоком когда неделю назад, его вызвали в ректорат и вручили на руки уведомления об отчислении в связи с неуспеваемостью, а так же о выселении из общежития.

Благо, что старшие товарищи из движения, не нарушили своего слова и действительно помогли Федоту в трудную минуту. И пусть, теперь он жил в небольшой однокомнатной квартире на самом дне, где помимо него ютилось ещё девять активистов младшего ранга, то были уже мелочи, потому как он мог продолжать свою борьбу, да и прекрасная Люся всё так же ему благоволила, не смотря на изменившийся статус.

Впрочем, всё это привело в результате сегодня на эту самую скамейку… В груди у него, боязливо трепетало не такое не такое уж и пылкое в этот момент сердце, а сам он в некой прострации смотрел на два перевязанных бечёвкой вощёных бумажных свёртка, лежавших у него на коленях, которые судорожно сжимали его дрожащие вспотевшие руки.

То были две алхимические бомбы с роторно-электрическим запалом, которые сегодня утром вручил ему Центурион их ячейки, со словами, что время для настоящей борьбы наконец-то наступило! И его заданием было подорвать их на одной из прогулочных «Сахарных» улочек четвёртого уровня, неподалёку от Десятого Армейского Кадетского Корпуса. В этом месте, будущие офицеры обычно устраивали свидания с девушками, да и вообще обычно днём и вечером крутилось множество зажиточного народа. Который из-за своего высокого социального статуса, даже будучи простецами, в Полисе обладал множеством «привилегий», а потому рассматривался движением Правошинельников не как возможные союзники, а как потенциальные враги и реакционеры.

Впрочем не кровь и жертвы не пугали молодого человека. Во всяком случае, он хотел бы так думать… Федот не был дураком и понимал, что не запачкав руки — революцию не совершить. Однако, пусть он даже, как и все, бил себя кулаком в грудь на собрании четыре дня назад, вызываясь добровольцем мстить за погибшего от рук «Кремлёвских собак» Московского Легата движения… Он всё же в тайне надеялся на то, что исполнителем в итоге станет кто-нибудь другой. И был шокирован, когда центурион выбрал именно его, да ещё и так скоро!

Вновь тяжело вздохнув, Федот, посмотрел на небо через световое окно пятого уровня, примерно прикинул сколько сейчас времени и собравшись с мужеством, твёрдо кивнул сам себе, мысленно сказав: «Пора!» После чего встал, чуть не упав на вдруг ставших ватными ногах, но всё-же выправился и медленно зашагал в сторону улицы Академика Зойге. Именно на ней располагалась «Сахарная» улочка, полная кафешек и магазинчиков со всякими сладостями, где он и должен был начать свою борьбу.

Даже несмотря на непогоду, народу здесьбыло очень много. Те же кадеты и молоденькие барышни с лёгкими зонтиками, мамаши с детишками в непромокаемых плащах, но бомбист старался не воспринимать окружающих как «людей». В в Полисе Варшава, где так же существовало и было очень сильно движение, Правошинельников, существовало такое слово «Бидло» обозначавшее как крупный рогатый скот разводимый в окрестных хуторах, так и двуногий… Ведь пусть рабства у варшавцев официально не существовало, но по закону касалось это только разумных людей. А за таковых в том Полисе считали только тех, за кого могли поручиться другие свободные люди. Во всех остальных случаях, невольников записывали как «лысых бибизян „такой-то“ масти». И каждый уважающий себя пан как одарённый так и нет, в обязательном порядке содержал от двух до трёх таких вот «питомцев»!

Именно это самое «бидло», серую неразумную массу, удовлетворяющую свои низменные потребности и не понимающую, что он и его товарищи борются за их счастье, Федот и видел сейчас перед собой. А потому, более не рефлексируя, парень дёрнул одно за другим кольца, вырывая из под обёрточной бумаги недлинные металлические тросики и заорав что было мочи: «Вива Социалисмум Примум!» Быстро швырнул оба сверстка.

Один упал точно на летнюю веранду какого-то кафе, где за столиками под широкими зонтами сидело довольно много курсантов с девицами, суда судя по форме на некоторых, они были из того же самого института, что и его благословенная, прекрасная Люся. А другой, разбив большую витрину, влетел в магазинчик парижских сладостей, где так же было довольно много посетителей. Раздались испуганные крики…

Не обращая более ни на что внимания и мысленно молясь о том, чтобы поблизости не было поганых чародеев, бомбист развернулся на каблуках и что было мочи побежал прочь на бульвар, где отдыхал до того как совершить свое чёрное дело. За ним располагался небольшой городской платформенный парк. В и в нём как рассказал ему Центурион, имелся тайный лаз ведущий под платформу. Ну а о том, как укрыться от преследователей в межплатформенных коммуникациях, так, чтобы нормальные люди его не нашли Федот знал и без подсказок сверху.

И именно в этот момент, парень вдруг понял, что мандражируя перед делом, он совершенно забыл проверить свой путь отступления. Так что, куда бежать и где найти спасительный лаз, знал только со слов своего начальника и сейчас, понятия не имел, сумеет ли он быстро его обнаружить! И именно в этот момент, сзади, громыхнули два мощных взрыва, породив новую волну криков, смешанных с воплями раненных и стонами умирающих.

Однако бомбиста это уже не волновало. Не имея практически никакой физической подготовки, он бежал сейчас так быстро как мог, спасая свою шкуру и очень надеялся, что встречные, примут его просто за ещё одну жертву теракта, сейчас спасающуюся от взрыва. Хлопнуло два раздельных выстрела из пулевика и за спиной, едва не задев, резко свернувшего за угол Федота, просвистели пули.

— Врёшь! Сука! Не уйдёшь, — услышал он сбоку от себя яростный вопль, и оглянувшись, увидел быстро нагоняющего его довольно здорового парня в кадетской форме.

А в следующий момент тот вдруг ускорился и как показалось Фёдору, прыгнул, что бы схватить его. Взвизгнув, не задумываясь над тем что делает, Федот как мог резво отпрыгнул в сторону и побежал ещё быстрее, только чтобы повернув голову, понять, что он выскочил на проезжую полосу и увидеть перед собой высокий бампер бешено мчавшегося прямо на него дорогого паровика. Фары и решётка воздухозаборника которого, показались в этот момент посадскому парню жуткой улыбкой неведомого, но очень страшного монстра.

— Твою мать! — в ярости прорычал кадет шестикурсник, поднимаясь из лужи, на которой так неудачно поскользнулся и отряхиваясь, одновременно и не обращая внимание на с визгом затормозивший паровик сбивший бомбиста, прищурившись следил за тем, как тело массового убийцы по невысокой пологой дуге отбросило прямиком в ближайшее световое окно платформы. — Что бы под тобой Калинов мост проломился… Ублюдок!

* * *
— Закладывайте давайте! Быстрее, — громким шёпотом прорычал высокий мужчина в чёрном длинном пальто и котелке с довольно широкими полями, поторапливая от чего-то слишком долго возящихся со взрывчаткой подчинённых.

К его большому сожалению, на то, чтобы обрушить один из чародейских небоскрёбов, у них не было ни средств, ни возможностей. Другое дело — одна из высотных хлопчато-бумажных вертикальных мануфактур, расположенных при этом довольно близко к самому центру Полиса. Хозяева у неё были теми ещё богатеями, а пролетариат под ними жил ну очень бедно, хоть и зарабатывал довольно стабильный доход. Поэтому, считалось что для движения, здесь работало некоторое количество так называемых «союзников», людей, которые присоединяться к борьбе не спешили, но саму идею общества настоящих людей — поддерживали.

Они-то собственно и пустили Правошинельников минуя охранные посты и тайком провели на склад сырья, туда, где начавшийся после взрывов пожар, в итоге причинит максимальный ущерб. А так как неподалёку, заодно хранились и горючие алхимические реагенты и стабилизаторы для чародейской псевдо-древесины, применяемые в производстве, вполне можно было надеяться на то, что конструкциям высотного здания будет причинён максимальный ущерб и оно в результате рухнет. Желательно ещё и обвалив часть платформ Полиса которые опирались на него как на своеобразную колонну.

Причём, ни бомбистов, ни их союзников, совершенно не волновало то, что в результате их действий, погибнут те самые работники мануфактуры, о благе которых они собственно и пеклись. А ещё больше людей, после пожара, потеряют работу и средства к существованию. Ведь ещё покойный ныне Московский Легат, не раз говорил простые и понятные мудрости: «Чем хуже — тем лучше! Так победим!» и «Меньше рефлексируйте над тем, что подумают о вас люди — больше делайте для борьбы с системой! Чем хуже станет общая обстановка в Полисе, тем скорее закачается трон под Князем! И тем быстрее свершится наша неизбежная победа!» Вот в соответствие с этими заветами, сейчас и действовала вся Московская ячейка движения Правошинельников.

— Всё! Готово! — прошипел наконец один из подчинённых. — Рванёт через пятнадцать минут!

— Уходим! — махнул рукой человек в котелке и первым устремился к запасному выходу со склада, где сейчас на шухере стоял один из «союзников» проведших их в здание.

* * *
Людочка «Монетка» Николаева, когда-то приехала в Полис из своего посада в поисках новой, лучшей жизни, сбежав от сурового отца и вечно всё запрещающей мамаши, работы в поле а так же быстрой старости из-за тяжёлого ручного труда и бесконечных родов, ну или ранней смерти от когтей и клыков вездесущих монстров.

Последнее впрочем, было делом привычным и даже в какой-то степени обычным… В её родном посаде «Дублянки», специализирующемся в первую очередь на выращивании в местных полях различных агрокультур, порой недели не проходило, чтобы кого-нибудь не задрали прямо на целине или не утащили в лес. Вот почему, женщины там рожали так часто, как только могли, а дети, особенно девочки стоило им только немного подрасти, быстро приучивались работать в начале по хозяйству, а затем и вовсе в поле, наравне с мужчинами и мальчиками.

Не минула сия доля в детстве и саму Люду. В четыре она уже убиралась в доме и даже стряпала простенькую еду, а с пяти лет, наравне со старшими сёстрами, начала заниматься дворовыми делами и небольшим огородом, неизменно поставлявшим по осени к столу свежие овощи и разнообразные травы. Когда ей исполнилось одиннадцать лет, отец в первый раз взял её с собой на посевные работы. И пусть их охраняли как посадские конные разъездные отряды, так и приехавшие из Москвы наёмники… Но их были не очень-то и много, а поля, тогда показались маленькой Людочке воистину бесконечными.

В любом случае, она всё это вытерпела, а в четырнадцать лет, когда отец, сообщил ей, что через месяц она выйдет замуж за вдовца Ивана сына Прокопия, чью жену в начале осени задрали лютоволки. И вот тогда молодая девушка наконец-то сломалась.

Иван Прокопиевич был не самой плохой партией… точнее одной из лучших, которую её отец мог сыскать для своей шестой дочки в «Дублянках»… с точки зрения родителей разумеется. Зажиточный посадчанин, общественный торговец зерном, регулярно бывавший в Москве и сбывавший там местные товары, а так же родитель семерых детей старшие из которых быстро вырвались в одних из самых уважаемых людей в посаде. Но вот только сама Люба видела совсем другую картину…

Иван сын Прокомия, был жестоким пятидесяти трёх летним грузным мужчиной с объёмистым пузом который как поговаривали, забил свою первую жену коромыслом прямо на родильном ложе, когда третий ребёнок, которого она ему принесла, показался ему нагулянным от соседа кузнеца. И это при том, что вполне обычной практикой в поселении было подкладывать своих подросших дочек и даже жён в постель к заезжим гостям из Полиса, если конечно те не казались хозяину нищими оборванцами.

В любом случае, девушка сбежала в Москву. И «новая жизнь», сразу же больно ударила её в лице «подборщиков» ближайшего криминальной группировки, которым она по какой-то причине взяла, да и поверила, хоть и считала себя умной, но всё же отдала в их руки своё будущее! Прямо на том самом вокзале, Хёдьмгарёрком вокзале, к которому она сейчас неспешно подходила.

Уже давно женщина, даже не биологически, ибо в тринадцать отец подложил её под ночующего в его доме наёмника, а по возрасту… Благо за пятнадцать лет проведённых в Москве когда-то посадская девушка не просто выросла познав множество мужчин, но и возненавидела этот город… Жизнь проститутки, была совсем не тем о чём она мечтала сбежав из родного посада. И уж совсем плохо было в первый год когда её только ломали беспрестанно насилуя и пичкая наркотиками.

У Людочки в результате, было множество намеренно спровоцированных простыми врачами, работающими на банду, выкидышей, даже на ранней стадии беременности, так и не сделавших её бесплодной. Силы же ей придавал сын, пяти лет, которого ей позволили родить уже тогда, когда бывшая шлюха, стала наконец «мамочкой». И его надо было кормить. Потому-то из-за предложенных больших денег, довольно известная на втором уровне Полиса бывшая проститутка «Монетка» и решилась выполнить просьбу одного из своих постоянных и самых уважаемых в борделе клиентов.

Отнести довольно тяжёлую сумку, которую ей оставили, прямиком к Новгородскому Вокзалу, находящемуся рядом с Казанским и Сыктывкарским. Как и просили, женщина положила её перед кассами, где толпилось множество народа, веря словам своего клиента, что её не украдут и что получатель заберёт её. После чего дёрнула за специальное кольцо, что обязательно требовалось сделать…

Обманутая женщина даже не поняла как, что умерла. Мгновенно произошедший взрыв мощной алхимической бомбы, не оставил ей и шанса. Так что, она так никогда и не узнала, в отличие от множества других исполнителей, что будучи невольной пособницей бомбистов, устроила самый страшный теракт в Московском Полисе, из тех, которые произошли в тот солнечный сентябрьский день…

* * *
— Марфа Александровна, над Полисом столбы чёрного дыма… — сказала вдруг Машка Сердцезарова, когда мы всей группой стояли в небольшой очереди перед главными северными воротами.

— Действительно… — нахмурилась Даша обернувшись. — Горит что-то… и не в одном месте.

— И армейцы вон как всполошились, — Борислав, закинув руки за голову, как раз смотрел в этот момент наверх, на самую вершину стены. — Вон как забегали.

Подняв голову, я тоже увидел какое-то оживление среди военных, и хоть ракурс был ну очень неудобный, я прекрасно видел как люди в армейской форме нависали над перилами и указывали пальцем в сторону центра Москвы. А затем, сверху донёсся протяжный паровой гудок и послышалось клацанье металлических колёс по стыкам рельс. Это судя по потянувшемуся по воздуху быстро удаляющемуся шлейфу пара, армейцы раскочегарили и отправили куда-то свой мобильный тягач для орудийных платформ.

— Ребята и девчата, сосредоточьтесь! — пожурила нас тётка Марфа. — Сосредоточьтесь на предстоящем задании! В Полисе разберутся без нас, а вам предстоит первый реальный выход на боевое патрулирование.

— Но вдруг это нападение? — воскликнула Нина, резко повернувшись к наставнице, от чего её длинные алые волосы чуть было не стегнули меня по лицу. Вражеские чародеи и всё такое… Или началась межклановая война…

— Если бы на Москву действительно кто-то напал, или на улицах шли бы боевые действия, — покачала головой одноглазая Бажова, — то сейчас во всю орали бы тревожные ревуны, ворота бы уже заблокировали, а нас бы давно предупредили. Скорее всего, это обычные пожары…

Судя по тону голоса тётки, она сама в это не очень верила. Тем более, что утром прошёл сильный дождь. Однако в одном она была права, это был наш первый выход за стены полиса в качестве патрульной команды, так что, вместо того, чтобы размышлять о посторонних вещах, стоило сосредоточиться на своём деле. Но это было чертовски скучно стоять, меся сапогами грязь в общей очереди с торговыми обозами, дожидаясь когда неторопливые армейские клерки на пропускном пункте ворот, дадут отмашку на выход из города.

— Я понимаю, что ждать — это скучно, — словно бы читая мои мысли со вздохом произнесла тётка Марфа. — Но чародеям следует быть терпеливыми…

— Почему мы вообще стоим в общей очереди? — возмущённо спросил Борислав, которому видимо надело наблюдать за тянущимися по небу бесконечными серыми и низкими облаками. — Мы патрульная группа, а не гражданские путешественники!

— А тебе так-то не всё-равно где собственно стоять? — фыркнула Дарья. — Всё равно покуда в Полис не войдёт этот проклятый Мурманский караван, армейцы никого из него не выпустят. Так что можешь взять и отойти метров на десять и стоять под дождём там — ничего не изменится. А мне как-то и здесь, рядом с навесом хорошо!

— Я имею в виду! Нет, действительно, ребят! Мы же чародеи! — воскликнул Борислав чуть нахмурившись. — Мы могли бы просто взять и перебежать прямо через стену!

— Не могли бы, — ответил уже я покосившись на приятеля. — Ты чем в прошлом году лекции по «Праву» слушал? Приближаться к стене более чем на пятьдесят метров разрешено только у официальных проходных пунктов, а уж бегать по ней — так и вовсе табу! Армейцы в таких умников стреляют без предупреждения, будь это хоть сам Князь Московский…

— Кстати, похоже в Полисе включили сирены, — задумчиво наклонив голову набок вдруг перебила меня Ефимова.

Действительно, если внимательно вслушаться, издалека даже не смотря на общий человеческий шум очереди, ржание лошадей и скрип подвод и шум падающих сверху капель, до нас теперь доносилось едва слышимое мерзкое завывание ревунов общей гражданской тревоги.

— Так, мальчики и девочки, — твёрдо произнесла тётка Марфа, своим единственным прищуренным глазом цепко сверля далёкий, слегка блеклый из-за мелкого дождя, силуэт Полиса, над которым появлялись всё новые и новые столбы дыма. — Стойте здесь и никуда не уходите, а я пойду, попробую узнать у дежурного офицера, что собственно происходит. А заодно, поругаюсь немножко…

Тётке тоже явно надоело торчать здесь под изредка накрапывающим прямо на голову дождём, который был неприятен даже при наличии у всех нас плащей-дождевиков с капюшонами. И это не смотря на все её правильные слова о том, что чародеям нужно учиться терпению. Впрочем, точно можно было сказать, что мы Бажовы, были как клан, генетически от рождения были обделены большими объёмами подобной добродетели.

— Вот тебе и «пожары», — буркнул Борислав и сладко зевнув, привалился спиной к борту чьей-то телеги доверху заполненной ящиками, чем вызвал на себя недовольный взгляд одного из вооружённых самострелом наёмников, которые так же толпились неподалёку.

В этот момент, из чрева ворот, наконец-то появились первые подводы Мурманского каравана, каждую из которых которые неспешно тянули крупные шерстистые быки. Повинуясь взмахам ярко-оранжевых флажков снующих туда-сюда таможенников возницы споро правили своих медлительных животных прямо вдоль нашей очереди, а затем круто сворачивали вправо на специально огороженную «карантинную стоянку».

Процесс этот был медленный и я бы даже сказал медитативный, потому как подъёмная платформа ворот, за раз могла обработать не более двух довольно крупных мурманских телег с их животными. При этом, можно было с уверенностью сказать, что сам по себе караван был не маленький. Не смотря на то, что Мурманск — маленький Полис, Перевозчики всё-равно не обделили его собственным вокзалом. Так что, для перевозки товаров в малых объёмах, обычно пользовались именно их услугами. Пусть даже из-за нерегулярности локомотивного сообщения и хаотичности маршрутов выбираемых Адмиралами, заказчик мог ждать доставку месяцами.

А вот именно что к особо уязвимой караванной торговле, прибегали только в том случае когда везли особо большие объёмы груза и пользоваться услугами Перевозчиков становилось максимально невыгодно. Но это так же означало, что что с торговым обозом к стенам Москвы прибыло так же немалое количество инополисных чародеев, что добавляло как армейцам, так и дежурным отрядам Княжеской Гвардии лишнюю головную боль.

Прошёл примерно час, а тётка Марфа так и не вернулась. Подводы запряжённые быками, или то были туры… Но скорее всего точно не бизоны, всё тянулись и тянулись, медленно заполняя собой площадь карантинной стоянки. Так что когда из огромной арки ворот, медленно выехало два вездеезда незнакомой конструкции, но явно среднего класса, мы от безделья готовы были уже лезть на стену. Каким бы каламбуром-то ни было.

Первые появившиеся машины, как вели так и сопровождали в пешем порядке чародеи незнакомого мне клана. Внешними отличительными признаками которых можно было сразу назвать тёмно-синие, почти фиолетовые волосы и как мне показалось, когти на пальцах рук вместо нормальных человеческих ногтей.

Они о чём-то тихо разговаривали друг с другом и с интересом оглядывались по сторонам. А когда проходили мимо, даже помахали нам в знак приветствия руками. Их паровики, таможня направила не на общую стоянку каравана, а в небольшой закуток неподалёку, между какими-то административно-армейскими зданиями, где большие машины в результате заняли всё свободное пространство.

А дальше, стало всё куда как интереснее, потому как группы инополисных чародеев охранявшие караван начали прибывать одна за другой. Мы же, уже изнывшиеся со скуки, нашли в этом себе особое развлечение, стараясь по внешнему виду представителей инополисных кланов, определить их стихийную принадлежность, а так же какое у них клановое «эго».

Наконец, из ворот выехал огромный тяжёлый вездеезд с очень даже знакомой мне тамгой нарисованной прямо на массивном лобовом отвале машины. По обе его стороны, чеканя шаг в ногу, шли, похожие друг на друга словно клоны, беловолосые чародеи с надменными лицами. А на верхней палубе паровика, прямо на вынесенном вперёд носу, стояла группа таких же людей, возглавляемая могучим даже на вид стариком.

Когда же машина проходила мимо нас, он вдруг вздрогнул и повернув голову с прищуром посмотрел прямо на меня, на секунду встретившись глазами, а затем, неторопливо отвернулся. Последнее не осталось незамеченным для моих товарищей по группе, которые как и я были пусть и не полностью обученными чародеями но умели подмечать мелочи и более-менее читать язык человеческого тела.

— Кто это? — поинтересовалась Нина, повернувшись ко мне. — Мне показалось, что он тебя узнал…

— Карбасовы, — коротко ответил я, провожая взглядом удаляющуюся процессию окружавшую тяжёлый паровик. — И если я не ошибаюсь имея только устное описание, то это был мой родной дед…

Глава 4

Разговор на тему Карбасовых как-то увял сам собой и ещё двадцать минут, прошедшие до возвращения тётки Марфы, прошла в задумчивом молчании. Я особо делиться личной информацией не стремился, а явно понявшие, что в данном случае разговор идёт о каких-то явно не простых взаимоотношениях между двумя довольно сильными кланами, проявили деликатность и не задавали вопросов. В мире чародеев, вообще не принято прямо любопытствовать по поводу личной жизни представителей других кланов до тех пор, покуда она не касается тебя лично. А потому, если кому-то действительно интересны или важны какие-нибудь подробности, он будет искать из самостоятельно в любых доступных источниках. Как легальных, так и не очень.

— Простите мальчики и девочки. Пришлось немного подождать, — сообщила наставница подойдя к нам. — В двух словах, на прошлой неделе, кто-то убил московского Легата Право-Шинельников. Этим титулом они, если кто-то не знает, называют высшего руководителя всего движения, базирующегося в любом Полисе. В отместку, Праваши решили развязать в Москве массовый террор и выпустили на улицы бомбистов.

— Это всё вам дежурный офицер рассказал? — слегка удивлённо спросила Нина. — Странною отец мне всегда говорил что от армейцев, никогда никакой информации толком не добьёшься, покуда им сверху прямой приказ не дадут…

— Это так, — согласно кивнула головой Марфа Александровна. — Я подобного тоже в Московских правилах не понимаю, но даже не смотря на то, что как действующие, так и клановые чародеи считаются основными войсковыми силами, а армия второстепенными, армейцы считают всех нас как одарённых так и нет — гражданскими. И очень неохотно делятся любой информацией. Мол они — официальная военизированная московская организация, а мы чародеи даже на службе у Княжеского Стола — всего лишь частные подрядчики. Так что, нет. Это был не офицер. Он отделался от меня как и от остальных стандартными заверениями о том, что не о чем волноваться и всё под контролем. Я намного больше времени потратила в очереди у телефонного пункта, чтобы позвонить на информационный пост нашего клана. Туда ещё до моего прихода понабилась куча народу, только прослышавших о том, что в Москве взрываются бомбы.

— У нас есть информационный пункт, а не только линия с оператором? — слегка удивлённо переспросил я.

— Ага… Идея одного из бывших Шнуровски, который решил поглубже вникнуть в нашу специфику «настоящего чародейского клана» и чуть разобравшись, предложил привнести в нашу работу «новые технологии», — ответила одноглазая Бажова. — Старейшины согласились. Набрали несколько беременных девочек из состава, тех что поумнее и посадили в отдельную комнату с выделенной телефонной линией завязанной на оператора под пароль. Туда стекаются все не засекреченные данные собранные кланом. Как проверенные данные, а так же выкладки аналитического отдела, так и любая московская пресса, а так же откровенные слухи. Они их быстро обрабатывают, каталогизируют и могут почти мгновенно предоставить краткую выжимку актуальных новостей, а так же сжато другую доступную информацию. Правда если нужно что-то из копий архива привезённого из тайного посада, то придётся подождать на линии.

— Антон, — произнесла явно шокированная Ефимова, посмотрев на меня круглыми глазами. — Это Гениально! Слушай, если ты не против, то я как отца увижу, предложу ему и у нас нечто подобное сделать?!

— Я не против, — пожал я плечами, ведь в любом случае, глупо было в чём-то подобном отказывать кланам с которыми у нас были хорошие отношения. — Признаться, я даже не задумывался о том, что можно использовать телефонную связь подобным образом.

— Я тоже, — кивнула головой внимательно слушавшая наш разговор Дарья. — Тем более, что я слышала, что в ближайшее время в Полисе будет увеличено количество телефонных узлов. А так же мать рассказывала, что в Княжеском Столе ходят упорные слухи об заказе на разработку специальных, платных, противовандальных аппаратов, которые будут устанавливаться на улицах по крайней мере верхних платформ.

— Хорошее дело, — пробормотал Борислав, а Марья только согласно кивнула.

— Так, молодые люди и барышни, — хлопнула в ладоши наставница. — Я понимаю, новости не из приятных. А если говорить прямо, то тревожные… Но у нас есть задание. Так что резко прочищаем головы пот посторонних мыслей и следуем за мной! Дежурный офицер, после нашего небольшого разговора, согласиться пропустить нас до открытия движения на выезд из города. Пошли…

Сказав это, она повернулась и не дожидаясь ответа зашагала вдоль скопившихся у ворот разнообразных гружёных телег и лёгких паровиков некоторые из которых были соединены цепями с укреплёнными контейнерами на колёсах, как я знал именуемыми «прицепами». Пройдя за дожидавшимся нас армейцем сквозь строй вооружённого оцепления, блокировавшего доступ к основному подъёмному механизму шлюза, нас провели через небольшую дверку в технические помещения, где мы и спустились по узкой лестнице прямо к ведущему на выход из города тоннелю.

Там, под большим, но тусклым светляком женщина в форме проверила документы подтверждающие нашу миссию. Поставила нужные штампы, после чего нас наконец отпустили и мы двигаясь на средней для чародейской группы скорости, быстро выбежали на свежий воздух. Лес… Запретная Зона за пределами Москвы, мало изменился с середины лета, осень ещё не окончательно вошла в свои права и листья не окрасились в жёлтые, оранжевые и красные цвета, и все так же, обычным зрением казалось, что уже за первыми рядами деревьев царила непроглядная тьма.

— Значит так, дети, сейчас слушаем меня внимательно, — остановившись почти сразу же у въезда в подземный тоннель, ещё даже не доходя до внешних опорных укреплений укреплений, где дежурили армейцы, следя, чтобы в шлюз не забиралась всякая как монструозная так и человеческая пакость, серьезно произнесла тётка Марфа. — Для начала, проверим как вы собраны для трёхдневного патрулирования. Снять вещмешки!!

Круглые, чуть вытянутые малые ученические рюкзаки, сделанные из непромокаемого брезента, которые одним широким ремнём удерживались через одно плечо, дружно попадали на землю, потому как их пряжка была сконструирована так, что все вещмешок можно было сбросить одним движением пальца. Мгновенно освободившись от него и вступив в бой.

В общем-то, собраны мы были однотипно. Провиант, вода, дополнительная личная аптечка, запасные метательные ножи, маленькие походные топорики с широким лезвием и небольшой швейный набор необходимый чтобы подлатать порванную одежду. Ну и плюс запасные комплекты нижнего белья, от одного вида как наших так и собственных герметичных пакетов с которым девушки дружно и очень мило покраснели.

В остальном же, большую часть внутреннего пространства сумок, занимали скатки с спальными мешками, которые в подобных типах чародейских рюкзаков вкладывались в самое большое внутреннее отделение как в своеобразный чехол. Так, чтобы не мешать доставать и убирать остальную мелочовку.

— Хорошо, — довольно кивнула наставница. — Процедура патрулирования на самом деле мало чем отличается от группового передвижения по дикой местности с опасностью категории «А». То есть, по той же Запретной Зоне. Разве что под ногами у вас не переплетение из корней деревьев, кочки да прочие овраги, а более менее ровная дорога. Поэтому, двигаемся в клиновидно-треугольной формации, постоянно следим за окружением и друг-другом. Однако, основная задача у нас не просто пробежаться по маршруту избегая опасностей, а наоборот, постараться выявить их и по возможности устранить. Так же следует обращать внимание на разнообразные детали. Поваленные или ободранные когтями деревья, трупы людей, животных и монстров, брошенные или сломанные технические объекты, а так же непонятные предметы, которые могут быть найдены на дороге или возле неё. Их нам нужно будет максимально аккуратно исследовать, после чего нанести на розданные вам схематичные карты в виде кроков с минимальным описанием. Так как это первый ваш официальный выход, я как ваш наставник, займу самую опасную позицию замыкающего «древка», чтобы наблюдать и обезопасить если что последних угловых. Борислав!

— Я! — тут же отозвался парень.

— Сколько кукол ты сейчас можешь поддерживать?

— Две, если с полными чародейскими способностями и восемь, если просто ударно-боевых, не способных бегать по вертикали или использовать чары. Первые к тому же намного плотнее нежели вторые.

— Хорошо… — кивнула Марфа Александровна. — Сделай двух полноценных. Пустишь их Авангардом за сто метров от основной группы.

— Сделаю!

— Антон, активируешь глаза и занимаешь вершину клина, — приказала мне одноглазая Бажова, добавив. — Глаза никогда не выключать. Твоя задача в первую очередь следить за тем, что происходит в темноте между деревьев. Сегодня я буду тебя страховать, но сразу приучайся к тому, что следить за темнотой — это твоя основная обязанность при патрулировании.

— Понял.

— Маша, помнишь мы с тобой говорили в прошлом году о твоём сенсорном «эго»?

— Да, Марфа Александровна, — кивнула блондинка. — Я на каникулах много тренировалась, так что теперь могу применять сканирование в том числе и набегу. При движении по стенам получается намного хуже, не хватает концентрации. А на потолке и в бою я вообще не могу сосредоточиться на своём «эго».

— И тем не менее это уже большой прогреет! Молодец! — похвалила чаровницу одноглазая Бажова, а затем посмотрела на Ефимову. — Нина, как поживают твои портальные чары?

— Так себе, — немного помявшись призналась красноволосая. — С позиционированием и пробоем, всё получилось. Однако размеры окна, дальность и стабильность оставляют желать лучшего. Отец говорит, что на большее мне выходной мощности ядра не хватает как и его объёма, так как поддерживающая печать удерживается одной рукой. Он, вчера в разговоре, сказал, что они со старейшинами поговорил с нашим методистами и они сказали, что это ожидаемо, но не критично. У нас как у клана, сама по себе живица не очень сильная по сравнению с другими огненными кланами, но это обычно компенсируется высокой «текучестью». Так что, они обещали разработать для меня программу тренировок, нацеленную на увеличение скорости прохождения живицы по каналам. Это должно решить проблему насыщения финальной конструкции, а с практикой вырастет и общий резерв.

— Всё равно ты тоже большой молодец девочка! — улыбнулась наставница, ласково похлопав Нинку по плечу. — Такой прогресс и всего за полторы недели!

— Портальные чары? — с интересом переспросила Даша.

— Ага… Ну помнишь мы с вами девочками, обсуждали, что у меня нет средств никаких особых для побега, из ближнего боя? Всё же я не чистый «эгоист», а скорее ближе к «печатнику» и напираю в основном на средний и дальний бой, — ответила ей Ефимова. — Я о своей проблеме с Антоном поговорила, а он оправил меня к Марфе Александровне, а заодно разрешил наставнице, если что, обучить меня каким-нибудь чарам своего клана.

— И правильно сделал, — кивнула одноглазая Бажова. — Мы с Ниной обсудили её проблему, и пришли к выводу, что чары «Прожжённого пространства», которые Ольга в своё время приобрела для Антона, ей в отличии от неё идеально подойдут. Это общая, но немного специфичная техника огненной пространственной манипуляции, которая нам Бажовым давно известна и подходит не очень хорошо. Как из-за тактики ведения боя, так и из-за наличия лучших аналогов, завязанных напрямую на «эго».

— Так что она делает? — немного нетерпеливо поинтересовался Борислав.

— Я как раз к этому перехожу, — ещё раз улыбнулась наставница. — Чары «Прожжённого пространства» не являются сами по себе боевыми. Это транспортная техника, позволяющая создать в определённом радиусе, точку мгновенного перехода с вариативными плоскостями расположения.

— То есть, — подхватила Нина. — Я смогу как сама убежать, так и поставить дыру на пути противника, отправив его куда-то ещё. А ещё, Марфа Александровна предположила, что потренировавшись, я смогу создавать пред собой небольшое приёмное окно и метать в него ножи, а выходное перемещать под самым неожиданным для противника углом!

— Я не предполагала, — фыркнула тётка Марфа. — Я сама видела, как один из Утовых проворачивал этот трюк с «Прожжённым пространством»!

— Утовы? А кто это? — спросил уже я, потому как никак не мог вспомнить такого огненного клана в Москве.

— Утовы — тут же пояснила мне Нина, поддерживая своё реноме энциклопедии на ножках. — Это Казаняне. Средних размеров казанский клан стихии «Света», с «эго» основанном на мерцании глаз, вводящем человека в мощные галлюцинации.

— Ух ты! — тут же воскликнула Дашка. — Так значит я тоже смогу выучить эти чары?

— Как только научишься стихийной трансформации своего «сета» в «огонь»! — тут же обломала её наставница. — В любом случае, Дарья, ты попрактиковалась тому, о чём я тебя просила.

— Конечно, — с гордой улыбкой ответила ей девушка и тут же чуть в стороне от нас появились шесть человек, точных копий группы, заставив нас с Бориславом и девочками вытаращиться на них. — Не всё конечно пока идеально…

Для примера мой двойник отошёл на обочину дороги и чикнул мыском сапога влажную землю, разбросав комья и оставив явный след. А затем, прыгнул прямо в ближайшую в лужу, где приземлившись и поскользнулся и упал на задницу, подняв кучу брызг.

— Ты научилась делать клонов людей, — с восхищением прошептала Нина. — Потрясающе…

— Это всего лишь миражи, основанные на моём «эго», — поморщившись ответила Светлова, заставив мой образ встать и отойти чуть в сторону.

След от сапога, тут же исчез, как и волны поднятые на поверхности лужи, а заодно, я заметил, что опять заморосивший дождик, лишь изредка вроде как разбивается каплями по телу миража, а на самом деле проходить сквозь него и падает на землю, да и мокрых, как и грязных следов на седалище у иллюзии не наблюдалось.

— Я могу сколько угодно поддерживать общую иллюзию руки, но если сильно не концентрироваться, страдают ситуационные детали отсутствовавшие при создании. Намного легче, когда не приходится ими управлять, выдумывая, как они двигаются, а можно просто копировать иллюзии людей, просто двигающиеся в другом месте, как я большую часть времени делаю во время боя. Но там образы регулярно развеиваются. А в остальном, мираж не может отходить дальше моей зоны видимости, теряется видимая плотность. И да, я в любом случае не могу долго поддерживать остаточные элементы, вроде следов, капель крови или чего-то, что  осталось за ними на местности. И да их, раскусит любой нюхач, потому как они естественно не имеют запаха.

— Последнее не имеет значения, — отмахнулась Марфа Александровна. — Я в любом случае позже научу вас чарам, которые скрывают естественные запахи тела. Тут скорее проблема, в том, что, они выглядят как люди, но не ощущаются таковыми из-за отсутствия в них какой-либо энергетической системы. Но в любом случае, Дашенька, ты очень хорошо поработала!

— Спасибо… — вдруг как-то очень смутившись и чуть зардевшись ответила ей Светлова, внезапно для меня показывая неизвестную ранее часть своей личности, а затем, думая что я не вижу, стрельнув в меня глазами.

«Играет? — мысленно спросил я у самого себя, а затем предположил. — Или девушку действительно так мало хвалят за её успехи?»

Последнее, вполне можно было предположить, видя с какой безжалостностью расправилась с наследницей своего собственного клана старшекурсница Светлова участвовавшая в недавнем поединочном марафоне. В конце-концов, о том, что у Дашки какие-то проблемы с кланом, я знал уже как минимум два года. Ведь не зря Ольга Васильевна, ещё до моего поступления в местную Школу, взяла над Белоснежкой шефство.

— Хорошо, мальчики и девочки. Дальше действуем так, — хлопнула в ладоши тётка Марфа. — Даша, запускаешь свои миражи, на максимальной доступной дистанции от группы. Используй тот свой лёгкий метод. Наша же группа будет двигаться за ними в том порядке, в котором я вам сказала ранее. И да, помните, если посреди дороги встречается препятствие, например брошенная телега или встречный обоз… Вся группа, вся без исключения обходит её со стороны заданной ведущим. То-есть в данном случае Антоном. Никто не должен теряться из постоянного поля зрения сотоварищей!

— Но… миражи не повторят этот трюк, — нахмурилась Даша. — А чтобы перехватить прямой контроль над ними мне нужно их удалить и создать заново.

— То есть, простой «вариант» на повороте дороги, если не заменить его, радостно вбежит в лес и там уже повернёт? — сделал я выводы.

— Ага…

— Тогда Дарья, нам придётся воспользоваться сложным вариантом… — кивнула на проблему наставница. — Выдержишь?

— Выдержу, — состроив решительную моську ответила Белоснежка, а затем призналась. — Но помимо этого, следить смогу разве что за тем как и куда бегу…

— Ничего страшного, — улыбнулась ей одноглазая Бажова. — Остальные тебя подстрахуют.

Получив последние инструкции, а так же беззвучную отмашку, мы всей группой сорвались с места и быстро покинув расположение внешнего блокпоста ворот, быстро переходя на низкую чародейскую скорость, устремились по дороге на север. Под ногами хлюпала вода в лужах, и чем дальше мы отходили от Полиса, тем отчётливее хрустели под подошвами мелкие осколки костей как людей так и животных.

Первая остановка, случилась примерно через четыре километра, то есть через примерно две дюжины минут непрерывного бега, когда авангард из дымных кукол Борислава, обнаружил впереди сломанную брошенную пустую телегу, сброшенную в придорожную канаву явно при помощи вездеезда. И раздавленную, а поле того растерзанную тушу мурманского шерстистого быка.

Даже гадать было не нужно о том, что здесь что-то произошло именно у недавно въехавшего в Полис обоза. Однако по словам тётки Марфы, можно будет выяснить у мурманчан и постфактум. Обычное дело. Разве что, наставница сложила какую-то длинную и незнакомую мне цепочку печатей и активировав чары под названием «Эхо Земли», стукнула ногой по дороге на мгновение к чему-то прислушавшись.

— Здесь недавно с помощью земных чар закопали три человеческих тела, — сказала она наконец. — Могу предположить что погибших простецов-обозников, потому как избавляться от чародеев подобным способом — чревато. Даже не в таких опасных местах Запретная Зона. Но в любом случае в это место должна быть послана группа группа для проверки…

— Думаете могли со злым умыслом… — выдала Сердцезарова, и волосы её вновь накрыло засветились розовое сияние, причём как мне показалось, проникнуть под землю своим «эго» ей было трудновато. — Я не чувствую сильного присутствия остаточной живицы, от мертвецов, чтобы их можно было назвать чародеями… Но двое из них и не обычные простецы. Скорее всего, очень слабые одарённые. Скорее всего, како-то не развитый третичный аспект.

— Ясно, — кивнула тётка Марфа, в то время как Нина прикрывая бумагу от мелкого дождика откидной стороной планшетки, заносила место находки на карту. — Ну, тут тогда два варианта: либо мурманчане не обратили внимания на особенности погибших, либо решили немного «дружески подгадить». Но думаю — первое. В такие дальние походы, нанимают обычно самых сильных и выносливых обозников, а это зачастую такие вот неразвитые одарённые, которые могут и сами не знать, что они обладают нестандартными силами.

— Это как одарённый парень с аспектом «Томат»? — пробормотал я вспомнив клановую байку, раскатанную мне как-то летом учителями, когда речь зашла об одарённых третичного аспекта и чем они могут быть опасны.

Я признаться тогда даже не поверил, что такие люди, которые мало чем отличаются от простеца, могут как-то сильно навредить Тайному селению чародеев или Полису. Оказалось, что могут — и ещё как! Родился как-то в Сыктывкаре, в самой что ни на есть обычной семье, паренёк. Мало чем отличающийся от соседских детишек. Любир с рассадой разной возиться, вот и пошёл в местный сельскохозяйственный, а затем, как-то в теплице, выращивавшей помидоры, его кто-то чем-то серьёзно обидел. Продукты же из неё шли на институтскую кухню, а когда уже и обида забылась и время прошло, а проды на овощах созрели, куча народу, включая и недочародея, слегло с тяжёлым отравлением веществом «солонином». И только потом, после тщательного расследования, выяснилось, что именно так растения отреагировали растения на мысли третичного аспектника, пожелавшего смерти обидчику.

— Аспект «Томат»? — скептически переспросила Дарья.

— Да хоть какой, — ответила вместо меня тётка Марфа. — Третичные аспекты, опасны хотя бы своей распространённостью, о чём зачастую не знают даже сами владельцы, причисляя себя к простецам. Ведь «аспектность» это случайная мутация ядра энергетической системы и вырабатываемой им живицы. И она бывает как регрессирующая в поколениях теряющих силу стихий из-за неудачных смешении одарённых не наблюдаемых евгениками. Так и прогрессивной, когда младенцу родившемуся от двух простецов повезло лишь частично и вместо явной стихии или сильного аспекта позволяющего тем не менее стать чародеем, он не может пользоваться живицей, но растёт чуть более сильным, чуть более умным или выносливым, чем остальные дети его возраста. А всех обычных людей — не протестируешь на суперсовременном дорогом оборудовании что бы узнать о том, что в их присутствии какие-нибудь кристаллы кварца становятся чуть более твёрдыми и их легче добыть! Вон, даже Антона раньше «не одарённым» считали…

— Как и с Антоном здесь должно быть какие-то «но»… — заявила Нина, захлопнув и убрав планшет. — Я закончила, можем двигаться дальше.

— «Но», заключается в том, что из-за эмоционального влияния такого аспектника, — ответила наставница, — те же кристаллы кварца вполне могут стать опасными, например заставляя людей и даже чародеев, быстро уставать физически. И это только потому, что аспектник, в запале пожелал кому-нибудь рядом с ними, чтобы тот сдох! Причём доказано, что происходит подобное только в случае действительно сильного эмоционального взрыва, а вовсе не по желанию человека.

— Получается, нечто вроде слабого чаровничьего проклятья? — подытожила Машка, которая больше всех нас разбиралась в своём искусстве.

— Да. Беря в пример тот же аспект «Томат», правильный человек с таким третичным даром, работающий в теплице, может как положительными мыслями и эмоциями заставить растения расти быстрее, а так же даватьочень вкусными, так совершенно случайно сделать их как просто несъедобными, так и ядовитыми… — тётка Марфа быстро сложив печати «Огненного шара», активировала чары и сожгла остатки раздавленного шерстистого быка. — Но он так же может всю свою жизнь проработать кузнецом и даже не догадываться, что у него вообще есть какая-то связь с данным конкретным растением. Но это не значит, что мы как защитники Полиса или селения, можем рисковать тем, что столь слабые одарённые восстанут как-нибудь даже самая безобидная нежить или из них что-нибудь вылупится.

Ну да, мы уже знали, что ни то, ни то, не происходит с мёртвыми телами мгновенно. Пройдёт неделя, а то и больше прежде чем там произойдут какие-то изменения. Даже быстро развивающимся личинкам «Кровяных мух» требуется от шести до десяти дней, чтобы только вылупиться из мертвеца. А для этого их мамашке, которая вообще-то размером аж с детскую ладонь, нужно ещё суметь докопаться до тел погружённых под влажную землю, чтобы отложить в них свои яйца.

Следующая остановка, случившаяся через десяток километров была связана с обнаружением частично сожжённой туши неизвестного монстра. Здесь тоже судя по всему постарались муромские обозники, а точнее их охрана. Выглядел монстр как огромный кабан с человеческими руками и ногами, расположенными так же как у обычной ящерицы, а так же обладал густыми пучками относительно длинных щупалец, растущих у него как с подбородка, так и прямо от пяточка. Причём, пусть монстр и точно был мёртв, причём навскидку, более полусуток и им даже успели пообедать лесные падальщики, однако странные отростки на морде до сих пор шевелились и словно бы жили своей собственной жизнью.

Причём, они были очень сильными. Что доказал Борислав, по предложению общественности потыкав с помощью дымной куклы эти щупальца какой-то веткой. Деревяшку отростки оплели практически мгновенно тут же вырвав её из рук марионетки и тут же принялись запихивать в рот дохлому чудовищу.

Ну а дальше, в дело вступила тётка Марфа, работая можно сказать по своему основному профилю. Довольно споро и профессионально, женщина карандашом на бумаге зарисовала остатки монстра, написав к скетчу пару сопроводительных заметок, а затем недолго думая, сожгла опасную мертвечину.

До самого привала, мы то и дело натыкались на разнообразные свидетельства того, что Запретная Зона пусть и запретная, но дорогой в Полис всё-равно активно пользуются люди, что в совою очередь привлекает множество монстров. Впрочем, то было и не удивительно, ведь это был период урожая, а значит посадчане спешили расторговать излишки.

Тогда же собственно с удивлением узнал, что нет в посадах таких идиотов, чтобы везти на хранение в Полис все свои продукты, оставляя дома самый минимум, устраивая самим себе полу-голодную зиму. В которую они ещё вынуждены регулярно мотаться в Москву за собственным провиантом. А я ведь именно так раньше считал… А точнее сказать поверил ещё только попав в приют, россказням одного из старшаков, которого у нас на Таганке очень уважали мои сверстники как вполне серьёзного бандита уже опробовавшего криминальную кухню.

Очень уж он тогда красиво заливал про клановые и княжеские склады буквально забитые разнообразными продуктами и деликатесами, которые его банда регулярно обносила. Вот я уши и развесил на его сказки, всё же на голодный уже который день желудок, да ещё и в холодрыгу, даже в подобную чушь верится на удивление легко. Хотя… на самом деле, я, считая себя умным, прагматичным и с критичным взглядом человеком, должен был тогда знать лучше, что там, где упоминаются чародейские кланы, никакая банда недорослей-крысёнышей с нашего Дна просто не может котироваться как нечто серьёзное.

Вот собственно я и почувствовал сегодня себя глупо, когда мне популярно объяснили, что так никто не делает. То что попадает в клановые и княжеские хранилища, банально покупается у посадчан, чем в эту пору активно занимается в том числе и наш клан. Свои же запасы, в поселениях сберегают либо в глубоких «холодных подвалах» защищённых глифами которые умеют ставить жрецы Древа. Либо в расположенном зачастую в самом центре посада общинном хранилище под Храмом, который зимой становится чуть ли не самым оберегаемым объектом в посаде.

Лагерь для привала, плавно переходящего в ночёвку, потому как на лес уже опускались сумерки, тётка Марфа приказала нам разбивать по Бажовским стандартам. То есть не на земле, а на ближайшем удобном дереве, благо о специализированных спальных мешках-гамаках с твёрдой планчатой вставкой для всей нашей группы, мой клан позаботился ещё в первых числах сентября, когда я, честно говоря будучи выбитым из колеи смертью Хельги, очень неадекватно воспринимал подобные мелочи.

Найти в Запретной Зоне удобное лиственное дерево, было делом не хитрым, благо что чуть ли не каждое второе разрасталось до немалых размеров, зачастую с толстыми, кривыми, идущими почти параллельно земле ветвями. Надо было только потратить пять минут, чтобы убедиться, что оно самое обыкновенное, а не такое, которое может слопать нас прямо во сне. Правильно развесить и закрепить спальники-гамаки, было уже труднее, но под чутким руководством тётки Марфы, мы и с этим справились. Дальше же, оставалась в основном рутина, связанная с невозможностью развести огонь за неимением у нас специального поддона крепящегося прямо к стволу, на котором собственно и разжигался обычно костерок.

Справились при помощи хитрости, показанной мне нашей клановой чаровницей во время миссии по спасению Уткиной-старшей и который я присоветовал повторить Машке, благо проклятье вскипающей крови было вполне стандартным и Сердцезарова его знала. В остальном же, так как долгого хранения припасов не планировалось, в хозяйственной части в качестве рационов нам выдали не сублимированные сух-пайки, а один из «Настенных» армейских рационов, которые чтобы совсем уж не плеваться, требовалось разве что немного подогреть, с чем вполне справился и горячий бок походного котелка.

А дальше, распределив дежурство так, чтобы, с каждым из нас Бажовых, способных видеть в темноте, а так же с Машкой имеющей сенсорное «эго» дежурил кто-нибудь ещё, остальные улеглись спать. Мне выдалась вторая смена на пару с Ниной. В общем-то ничего особенного от дежурных не требовалось, просто было довольно скучно. Знай сиди себе на ветке, поглядывай по сторонам, да прогоняй живицу в минимальных объёмах по каналам, чтобы не заснуть. Даже разговаривать нам тётка Марфа крайне не советовала. Разве что если это было действительно необходимо.

За свою смену, мы три раза поднимали группу по тревоге. Хотя могли бы этого и не делать. В лесу, возле нашего дерева, то и дело шастала стая люто-волков, голов этак в десять. Они нас явно чуяли… да вот только достать не могли. А матёрых тварей способных забраться по стволу или вообще запрыгнуть почти на восьмиметровую высоту, среди них не было.

Утром же, когда мы с напарницей доспали положенный нам срок, ещё до завтрака, тётка Марфа приказала нашей руке, атаковать и уничтожить стаю. Ночью хищные монстры видимо так и не нашли себе более удобной добычи, а потому в наглую сидели прямо под стволом, похоже посчитав, что никуда-то мы от них не денемся.

Града острых железяк и нескольких огненных шаров прилетевших прямо с веток, не шибко-то умные создания явно не ожидали. Ну а с двумя быстро улепётывающими подранками легко справилась наша наставница, которая перенеслась прямо перед ними во вспышке зелёного пламени. Ну а дальше… Дальше был урок по извлечению полезных алхимических ингредиентов из лет монстров, проведённый прямо натощак.

Завтракали мы чуть позже, свернув лагерь и перебравшись поближе к дороге, зато по человечески, на земле, разведя в небольшой ямке костерок. Для чего перед этим, быстро разведали и обезопасили территорию, установив несколько простеньких ловушек-сигналок.

Дальнейший путь, вплоть до самого выхода из Запретной Зоны, запомнился разве что несколькими остановками, в основном связанными с обнаруженными трупами слабых, но многочисленных монстров, а так же несколькими не захороненными людьми. По словам тётки Марфы ещё перед завтраком «прочитавшей» дорожное полотно, ночью, покуда мы спали, к Полису прошёл небольшой обоз, судя по всему из какого-то посада. Всё же, у охраны из наёмников и извозчиков в Запретной Зоне не бывает такой роскоши как привалы вплоть до самого Полиса. Терпи, но иди! Так что, скорее всего это были их люди.

После чего, покуда мы работали челюстями, последовала довольно содержательная лекция, на тему: «Почему умные чародеи даже возле Полисов никогда не встают на ночёвку прямо рядом с дорогой». Это где-нибудь в полях, торговый караван может позволить себе разбить лагерь просто съехав на обочину. Там много людей, много глаз, да и скорость движения у них невысокая и уставшие за дежурство, всегда могут выспаться прямо в одной из повозок на товарах.

Другое дело мы, чародейские руки, особенно когда работаем одной группой. В Зелёной, как и Запретной Зонах, закона как такового нет, так что любые взаимоотношения с незнакомцами строятся на их вопросах морали и общей порядочности. Так что сопровождающие вот такого вот обоза, который прошёл мимо нас ночью, вполне могут и напасть на беззащитную спящую группу даже если она не забыла распределить дежурство. Потому как худшее, что может сделать чародей — это недооценивать наёмников или охотников, которые могут быть в караване. И даже видящие в темноте Бажовы в данном случае не панацея, ибо на затылке глаз нет, хороший самострел штука мощная и почти беззвучная.

Позже, ближе к полудню, мы встретили ещё одну группу подвод двигающуюся в сторону Полиса. Погода сегодня была солнечная и дорога подсохла, да и видимая дальность была не в пример вчерашней. Так что, Дашка расстаралась на всю катушку, и когда в начале миражи, а затем и мы сами, не останавливаясь пролетели мимо телег, лица как охранников так и обозников были настолько удивлёнными, что хотелось сделать фото на память. Кто-то даже стал накладывать на себя священные знаки, судя по донёсшимся до нас словам, явно зарекаясь в будущем пить столько бражки.

В общем из запретной зоны мы выбежали посмеиваясь, а дальне наш путь лежал по восточной объездной дороге к ведущей к Переславле-Залесской каторге. По общему плану, добраться туда мы должны были бы к сегодняшнему вечеру или даже ночи, всё же здесь на опушке, не так опасно двигаться в сумерках как в самом лесу. Должны были бы если бы не застряли с обозом из Муромска и армейцы, вместо того, чтобы заставлять нас ждать проявили бы инициативу и сразу же провели бы нас через технические помещения. Впрочем, скорее всего у них имелось какое-то предписание не допускающее встречного движения в продранном тоннеле во избежания любых недоразумений.

Так что сроки патрулирования затягивались, и пусть оно было ожидаемо — рациона нам выдали не на три, а на четыре дня, но я, как комиссар нашей группы, уже пятой точкой чуял, что по прибытии в академию, меня заставят заполнять помимо отчёта, кучу дополнительных формуляров «разъяснительных» и «объяснительных» для чинуш Княжеского Стола.

А затем, когда после небольшого отдыха мы наконец-то двинулись дальше, по объездной дороге, спустя пол часа и одну стаю уничтоженных нами кровососущих кроликов, Борислав вдруг встрепенулся и крикнул:

— Засада! — и почти мгновенно после его слов, к нам только что и успевшим выхватить ножи, да сбросить рюкзаки, спрыгнув с деревьев, на высокой чародейской скорости метнулись четыре чёрные, но явно человеческие фигуры.

Глава 5

Силуэты приближались к нам на огромной скорости и я даже не мог нормально следить за их движениями, когда тётка Марфа рявкнув: «Отступайте!», вдруг резко выстрелила собой в крайнюю из быстро приближающихся фигур. И единственная мысль, которая в тот момент меня поразила, что одноглазая чародейка, возможно и справится со своим противником, но вот, что нам пятерым делать с остальными?! Отступай, не отступай, а эти люди всё равно нас скоро догонят, а дальше… Судя по их скорости, мы даже приблизительно не находились в одной с ними лиге и если могли казать какое-то сопротивление, то разве что случайно!

А затем… мы дружно облегчённо выдохнули! В оставшихся пятерых нападающих метров за десять до нас, буквально врезались новые действующие лица на совершенно безумной скорости пронёсшиеся за мгновение до этого мимо нашей казалось бы уже обречённой группы. Время на какие-то секунды, словно бы замедлилось и всё вокруг замерло…

Первое же что я увидел, сипну мужчины в уже привычной бажовской гвардейской полевой форме. И только потом понял, что это Андрей Емельянович, который одной рукой, сжимающей наш клановый меч, медленно, но верно продавливает им заблокированное изогнутое лезвие мужчины в капюшоне и маске, одетого во всё чёрное.

Чуть в стороне, скрестив нож со странным довольно короткой ромбовидной формы аналогом, который удерживала женщина, застыла чародейка с длинными красными волосами. Беловолосая, явно одна из Светловых, уже во всю обменивалась ударами в рукопашной схватке с довольно массивным мужиком в чёрных одеждах, который возвышался над ней на полторы головы.

Пролегающая мимо нас полоса непроглядной тьмы, на конце которой во вспышках звенела сталь, говорила что в группе «наших», был кто-то из звёздных, который сейчас уже отчаянно сражался с неизвестным. Однако больше всего, меня удивил опасно выглядевший блондин с длинным конским хвостом, яростно атаковавший при помощи тактической булавы ещё одну женщину в чёрном, которая вооружённая какими-то трёхзубыми вилами с короткой ручкой вынуждена была показывать высший класс акробатики, что бы избежать его быстрых и мощных ударов. И всё это как мне показалось происходило очень медленно, словно бы я находился в своём замедленном времени «Пушечного выстрела».

Потом, что-то как будто щёлкнуло и внезапно всё взорвалось движением и действием! Фигуры старших чародеев вновь смазались став трудно-читаемыми, когда они вновь переплелись в смертельном танце. Парным выдохом полыхнуло и яростно заревело изумрудное пламя, сталкиваясь то с облаками белёсого тумана с одной стороны, то с выбросами песка там, где уже во всю воевала со своим противником тётка Марфа. Неровными кусками по полю начала расползаться тьма, так и стремящаяся поглотить и уничтожить каскады фиолетовых молний. Резкими быстрыми вспышками замерцал красный огонь Ефимовых, разбиваясь о всполохи белого света. От массового применения миражей Светловыми начала казалось искажаться сама реальность когда они накладывались на вырывающиеся из-под земли водные гейзеры, а розовое сканирующее сияние «эго» Сердцезаровых яркой звёздочкой так и носилось между остальными бойцами преследуя то, что я бы назвал кружащимися на ветру листьями.

— Отходим! Отходим! — закричал я, быстро как мог, расталкивая своих товарищей…

В сражениях целых групп настоящих чародеев, таким как мы пока что просто не было места! На таких скоростях кто-то вроде нас, чародеев деревянного ранга, скорее сам подставит под удар свою голову просто пытаясь уклониться даже не видя от чего, нежели действительно избежит попадания. Да и как от поддержки, толку от нас немного! Эти люди в чёрном, судя по тому, что я видел, могут буквально вальсировать вокруг выпущенного мною огненного шара, а затем порубить меня на мелкие кусочки ещё до того, как он взорвётся об землю.

Как-то за всеми случившимися в последнее время событиями, я даже начал забывать, что помимо «Мисахики», все остальные известные мне атакующие чары по сути — заклинания школьного уровня! Тот же «Огненный шар», прекрасно зарекомендовавший себя в моих сражениях, по сути, просто игрушка в глазах настоящих воинов. И пусть используя свои знания и умения я и одолел в прошлом парочку взрослых чародеев, они были либо очень низкого ранга, либо как тот же Шнуровски-старший просто не относились к боевому типу!

— К лесу, за деревья! — быстро сориентировалась Дашка и мы всей группой рванули в сторону Запретной Зоны, потому как выбора у нас особо-то и не было.

Конечно, сражение вполне может привлечь к себе опасных чудовищ из местных трущоб, но с другой стороны дороги располагалось самое что ни на есть обычно поле на котором росли редкие тщедушные деревца, да кустарник, который ну ни как не мог послужить нам укрытием. Тем более, что противники начали применять друг против друга мощные чары и если толстые стволы, ещё могли послужить хоть каким-то укрытием, то в противном случае оставалось только надеяться на чистую слепую удачу.

— Денки но дзюцу: Сурудори имазума! — донёсся до нас рычащий голос говорящий на незнакомым инополисном языке и едва ли в паре метрах от бегущего чуть сбоку на максимальной для него чародейской супер-скорости Борислава, по земле, с шипением прочертив оплавленную линию, пробежал луч словно бы состоящий из молний.

— Дыхание жар-птицы: Активация! — рявкнул в ответ Андрей Емельянович и рёв вырывающегося из его рта пламени на мгновение заглушил все остальные звуки набирающей обороты битвы.

— Быстрее!! — крикнул я, в последний момент схватив за рукав и затянув в укрытие не самую атлетичную среди нас Машку, прежде чем в ствол дерева, там где она только что находилась, ровной линией, глубоко впились несколько не длинных стержней квадратного профиля, явно выкованных из довольно дрянного железа.

— Что будем делать? — тяжело дыша спросил Борислав, как и все остальные внимательно наблюдая за битвой.

— Наблюдать, — ответил я с прищуром вглядываясь во всё набирающее обороты сражение. — А если всё станет плохо, то попробуем как и приказано, отступить к Полису. Возможно, прямо через Запретную Зону!

— Мы… Мы им не поможем? — чуть запинаясь спросила раскрасневшаяся Нинка.

— Чем? — довольно грубо ответила ей Дашка.

— Не знаю! — признала Ефимова.

— Вот и я не знаю! — чуть спокойнее согласилась с ней Светлова. — Уверена только в том, что меня выпотрошат быстрее, нежели я смогу об этом подумать.

— Антон — прав, — вставил свои пять копеек Борислав. — Максимум, что кто-то вроде нас, может сделать в подобной ситуации это постараться увидеть, что происходит, а затем, если противник будет побеждать, выполнить приказ и отступить к своим. Предупредить Полис и кланы, о том что в этом районе действует очень опасная группа вражеских чародеев.

— Ну… В конце-концов, именно это и входит в наши задачи при патрулировании, — поддержала его Сердцезарова.

— Мне только интересно, откуда здесь взялась московская боевая группа, да ещё с таким составом… — пробормотал Борислав, потирая подбородок.

— Глава клана, пару недель назад чуть не погибший во время массовых беспорядков, три наследницы и парень по которому сохнет одна высокопоставленная в своём клане кудрявая брюнетка, в наше беспокойное время выходят на своё первое одиночное патрулирование за стены Полиса… — довольно язвительно ответил ему я. — Тебя действительно удивляет, что наши старейшины связались друг с другом и выслали по пятам манёвренно-охранную группу? Нужно ли объяснять, почему нас об этом не предупредили? Да к тому же, Манька, вон пару раз предупреждала, что ощущает кого-то следующего за нами на самом пределе своего восприятия.

— Не стоит… — покачал головой Борислав. — Действительно глупость спросил…

— Ты лучше выставь побольше своих дымных кукол в охранение, — предложил я. — Что бы покуда мы тут на врага пялимся, к нами кто-нибудь из леса закусить не явился.

— Сделаю… — кивнул белградец.

В то же самое время, бой из одиночных сражений, вдруг окончательно перешёл фазу противостояния двух групп. И пусть мы успели отбежать на довольно приличное расстояние, обзор у нас с этого места был довольно хорошим. Пусть и хотелось бы иметь в своём распоряжении бинокль или что-то типа того.

За то и дело грохочущими взрывами и яркими вспышками чар, трудно было сосредоточиться на самом сражении, а из-за скорости противостоящих друг-другу чародеев, не получалось полностью охватить картину не сосредотачиваясь на ком-то конкретном. Можно было только с уверенностью сказать, что бой затягивался и силы противников казались примерно равными.

Нет, не было ничего удивительного в том, что чародеи могли сражаться друг с другом часами, однако так обстояли дела в основном при не летальных поединках, когда противники просто не ставили перед собой задачу как можно быстрее прикончить соперника. Либо при боях между опытными и сильными одарёнными «один на один».

С увеличением же количества вовлечённых в битву чародеев, соответственно увеличивался и риск совершить хоть кукую-нибудь оплошность, которой немедленно воспользуется враг. Так собственно и получилось… я наблюдавший всё это время то за Андреем Емельяновичем и тёткой Марфой, даже не заметил этого момента, в отличии от радостно вскрикнувшей Машки.

Как оказалось, ей соклановец, в какой-то момент оказавшись на удобной позиции, смог наложить сковывающее проклятье на массивного, а потому не очень поворотливого противника чародейки Светловой. Которая тут же этим воспользовалась и ударом ноги проломила ему грудину.

Примерно в то же самое время, наша одноглазая наставница вдруг бросив своего соперника, во вспышке зелёного пламени появилась за спиной у мечника сражавшегося с капитаном бажовской Гвардии и вогнала ему в затылок «Мисахику», начисто снеся мужику голову. Андрей Емельянович, же в свою очередь, в «Пушечном выстреле», на лету рассёк мечом ещё одного человека в чёрном, незащищённый торс собравшемуся сотворить какие-то чары в незащищённую спину Марфы Александровны.

В это время, чародей из Ефимовых прорвал наконец оборону своего противника и эффектно спалил его в чарах показавшихся издалека похожими на водоворот алого пламени. Последние же двое, явно мужчина и женщина, резко разорвав дистанцию быстро переглянулись, а затем, молниеносным движением выхватив из-за спины что-то вроде коротких кривых кинжалов, резко воткнули их в себе в живот.

— Они… убили себя? — пробормотала нахмурившись Нина, глядя как эти двое, вспоров себе брюшину, дружно завалились набок, при этом, чародей из Сердцезаровых двинулся было к ним, но затем резко отскочил спиной назад.

И вовремя. На том месте, где лежали два тела самоубийц, совершенно внезапно прогрохотал мощный взрыв. И когда дым и пыль рассеялись, мы увидели как коротко переговорив друг с другом Андрей Емельянович и чародейка из Сердцезаровых, вдруг резко сорвались со своего места и ринулись куда-то в чащу Запретной Зоны.

— Пойдём что ль к ним? — как-то не уверенно спросил Борислав, оглядываясь в сторону леса. — А то там живность шнырять начала…

— Нет подожди… — остановил его я. — Даша, ты можешь создать перед ними мираж и на языке жестов запросить новый приказ?

— Ага, — кивнула девушка и сосредоточилась.

* * *
Тёмная фигура с накинутом на голову капюшоном медленно вышла из небольшого, лишённого окон садового домика, быстро вытирая руки о ветошь, а затем в раздражении откинула окровавленную тряпку в массивную каменную урну для мусора, установленную неподалёку. После чего, запахнувшись в своё плащ, прячась от сильного на такой высоте, пробирающего до костей ветра, быстро зашагала по дорожке, ведущей прямиком к главному зданию усадьбы.

Впрочем, пройдя ещё несколько метров, человек в нерешительности остановился прямо на развилке, а затем повернув, зашагал прямо через парковые насаждения, прямиком к внешнему ограждению. От которого открывался прекрасный вид как на панораму Москвы, так и на громаду Кремля, высившуюся прямиком в центре города. После чего, откинул капюшон, под которым скрывалась искусно сделанная и гравированная золотом костяная маска работы мастеров Венецианского Полиса. Отороченная пушистым рыжим мехом, покрывающим голову и уходящим на плечи под плащ, она выглядела как искажённое, но всё-равно милое кукольное личико, которому создатель наряду с торчащими сверху острыми ушками, постарался придать схожесть с хитро улыбающейся мордочкой какого-то животного из семейства псовых.

Здесь, в усадьбе, расположенной на вершине княжеского Лубянского небоскрёба, наверное самого таинственного и жутковатого здания во всей Москве, мало кого мог удивить столь эксцентричный внешний вид этого, скрывающего своё лицо человека. Когда-то именно здесь базировалось легендарное «Семицветье», которого до дрожи в коленях боялись во всём Полисе, а после жуткого пожара, якобы уничтожившего всё, что хранилось во внутренних помещениях, по повелению молодого тогда ещё Князя, в небоскрёбе была организована крупнейшая в городе психиатрическая лечебница.

И пусть всё здание, от самого цоколя и до верхних этажей было буквально забито самыми настоящими психами, его главный и самый именитый и тайный обитатель, жил именно здесь. В собственном громадном особняке, тонущем в безвкусной роскоши в самом центре разбитого на крыше небоскрёба элегантного парка. Человек же в маске, ныне был не только его временным гостем, потому как о том, что «он», а точнее она, ибо это была женщина, со своими спутниками вообще сейчас находилась в Москве знать не следовало никому постороннему.

Ещё некоторое время посмотрев на высокие тёмные стены Кремля и подумав о том, как легко обмануть «Шипы», «Листву», кланы и прочих верных псов Московского Князя, спрятавшись фактически на самом виду. Она болезненно улыбнулась под своей маской и развернувшись и быстрым шагом направилась прямиком к главному зданию усадьбы.

Первым делом, войдя внутрь, она направилась в северное крыло, где были расквартированы как она сама, так и её сопровождающие. «Инари-сама», «Инари-сама», зазвучало со всех сторон покуда женщина гордо шла мимо кланяющихся одарённые синоби с нихонских островов, которые нынче составляли большую часть её свиты. Конечно, ей было лестно, что завидев её эти одарённые буквально бросали всё и вскакивали, тут же отвешивая глубокий поклон, но она не обманывалась на счёт их демонстрируемой верности. Потому как никакой её собственной заслуги в том не было, такова была их культура… В то время как настоящее уважение к ней, а так же желание угодить, зиждилось в первую очередь на том, что главы их кланов в какой-то момент времени принесли вассальную клятву предыдущим лидерам организации Садовников. Когда они много сотен лет назад, с мечом и чарами пришли на их изолированные острова, в то время как вся Европа и остальная Азия быстро трансформировались отринув ортодоксальные догматы веры в Древо, близкие к изначальному шаманизму.

— Госпожа Инари, уделите мне немного времени, ага? — фраза сказанная не на языке полисов островов Нихон, а на московском, вырвала женщину из накатившей задумчивости, заставив обратить внимание на подошедшего к ней человека. — Мне нужно, ваше одобрение по бумагам на выделение средств для реализации наших программ в Варшаве, Берлине, Риме и Вашингтоне. Ага?

— Что за программы? — нахмурилась она, пристально глядя из-под глазных вырезов маски на человека, которого можно было бы считать её адъютантом или секретарём.

— Пересмотренные по вашему приказу новым советом Архонтов, планы предыдущего командования по продвижению наших целей в данных Полисах, ага! — улыбаясь кивнул чернявый юноша, который хоть и был шевалье родом из Парижа, но став её правой рукой, на удивление быстро выучил московский язык и если бы не слова-паразиты, говорил на нём достаточно чисто. — Все необходимые материалы переданные через вашу зверушку, собраны в этой папке, ага!

— Ты понимаешь, что своим этим «ага», меня дико бесишь? — тяжело выдохнув, спросила женщина, забирая у парня папку и открывая её. — Если бы не тот факт, что одними своими чарами клана стихии пустоты, ты вполне можешь сравнять с землёй целый район Полиса одним ударом… я бы за твоё «ага», тебя давно бы уже содрала с тебя шкуру!

— Я прекрасно знаю, что вы любите меня госпожа Иннари, ага! — мило улыбнулся адъютант, прежде чем коротко поклонившись, развернуться чтобы уйти.

— Карл, — окликнула она его. — Позови мне нашего «Пророка», если он конечно ещё в особняке.

— «Пророк» изволил вновь переодеться в нищего бродяжку и спешно уйти, покуда вы отдыхали в садовом домике, ага, — тут же ответил парень. — Он просил передать, что в Полис приехала делегация Карбазовых, а потому, их нужно кое о чём скрытно проинформировать, потому что как вам он уже говорил, он предвидит, что наши уважаемые синоби справятся с паршивцем. Ага…

— Уроборос и черви из бездны! — зло выругалась женщина. — Этот сумасшедший старик, похоже окончательно выжил из ума и потерял связь с реальностью! Он так вжился в эту роль и и даже мною пытается манипулировать с помощью этих своих фальшивых предсказаний! Впрочем, покуда для наших планов от него пользы от него больше чем вреда. К тому же он действительно показал и доказал, что умеет заводить и мотивировать толпу… Ладно, свободен. А, и да, позови мне Ксюю Янжина.

— Слушаюсь, ага! — вновь поклонился мужчина и без шумно исчез.

«Безумной силы человек… — уже в который раз подумала о своём верном прислужнике женщина в маске, провожая своего помощника взглядом. — Жаль, что сама я не могу даже приблизиться к его уровню… Впрочем, какая разница, насколько я сильна, пока такие вот монстры находятся на моей стороне!»

Зайдя наконец в перламутровую гостиную, она присела на один из диванчиков целиком погрузившись в переданные ей бумаги. С одной стороны, она по началу, заняв нынешнее месте, просто не понимала сумасбродства Архонтов, как младших лидеров тайной и повсеместно опальной организации Садовников, которые вполне могли послать ей какие-нибудь сверх-важные, компрометирующие документы практически на другой конец мира… Но за прошедший год, привыкла и сочла это даже удобным. Вполне себе стоящим огромных затрат за почти шестьсот лет покровительства и защиты, а так же целенаправленной селекции одного маленького клана нихонских синоби, чьё «эго» завязанное на землю, делало их с родни муравейнику или пчелиному улью. Только завязанному не на феромоны, а на связь разумов, формирующих этакую общую «сеть», для которой расстояния между людьми, практически не играли никакой роли.

Получившиеся в итоге своеобразные «печатные машинки» уже два века играли важную роль в глобальной организации и информационных коммуникациях организации Садовников. Помогало и то, что её предшественники не были доверчивыми идиотами, а потому малый клан Чинозука, чьё «эго» было столь полезно, в результате шести столетий целенаправленных усилий евгеников, специалистов по манипуляции разумом и чаровников организации, те только выжил в кровавой мясорубке нихонских островов… Но нынче был довольно многочисленным, а так же оказался незаметно для них самих, низведён до состояния очень полезных домашних животных.

Так её личный питомец, девочка Чучико, подаренная ей прямо из питомника, с самого рождения считала себя кем-то вроде котёнком. Пусть она и бегала, как человек на двух ногах, но передвигаться как животное. Разговаривать к своим десяти годам, Чучико так и не научилась, зато прекрасно знала, кто её нынешняя хозяйка, откликалась на своё имя и даже понимала и выполняла некоторые простенькие команды. Однако, самым ценным в ней была конечно же, неведомым образом созданная учёными Садовников способность кланового «эго», на чисто инстинктивном уровне позволяющая принимать и передавать большие объёмы текстовой информации. Даже если сама «девочка» не понимала в них ни слова и уж тем более не могла никому ничего рассказать.

Инари, не раз и не два видела как Чучико, только что игравшая со своими мячиками, вдруг на мгновение застывала, уставившись невидящим взглядом в пустоту, а затем, начинала метаться по всей комнате в поисках особой бумаги, сделанной из очень чувствительной к живице древесины, произрастающей исключительно в юго-восточной Азии. Получив же требуемое, она клала на лист свою маленькую ладошку и выплёскивала из неё живицу, покуда на бумаге не проступал оттиск текстового документа или рисунок. Закончив же «передачу», Чучико почти сразу же забывала о том, что только что делала.

В общем, это было удобно, особенно учитывая краткий срок существования таких «копий». Которые если и попадут в чужие руки, то всё-равно ровно через сутки бумага насыщенная живицей представителей клана Чинозука, становится совершенно чёрной, полностью уничтожая ранее сдержавшуюся на ней информацию.

В дверь вежливо постучались и когда женщина в маске не отрываясь от чтения разрешила войти, в перламутровую гостиную мягко ступил не высокий слегка сутулый мужчина с азиатскими чертами лица и желтоватым цветом кожи, которого ещё два года назад Инари непременно приняла бы за одного из жителей Полиса Казань. Хотя на самом деле, Ксюю Янжин, если конечно это было его настоящее имя, был уроженцем и ренегатом Полиса Шанхай и стал в своё время очень ценным приобретением для всей организации Садовников.

Так, благодаря именно ему, женщина в лисьей маске практически не напрягаясь и не тратя времени даром, выучила как несколько диалектов Нихонских островов, так и родной для Ксюю Янжина шанхайский, а так же некоторые языки Европейских Полисов, которые были особо распространены среди Садовником. Обычно, на это ушла бы прорва времени, ведь полиглотом Инари никогда не была, а что бы управляться со столь разношёрстным коллективом как Садовники, знания одного лишь московского было совершенно недостаточно! Да те же документы которые она сейчас держала в руках, были составлены и написаны в нихонских иероглифах, что вроде бы как сокращало общие объёмы текста и облегчало его «передачу» крупных массивов через Чинозук, которым было куда как проще транслировать эти азиатские «значки», чем европейские слова и предложения состоящие из букв и знаков препинания.

Вздохнув, она оторвалась наконец от бумаг и с прищуром за глазными прорезями маски посмотрела на мужчину. Ксюю Янжин внешне был стар и казалось бы не опасен, одетый в гражданский костюм, мало того, что по лет сто назад устаревшей моде, он даже в помещении носил забавную шляпу «котелок», к тому же, вся его одежда, как всегда была какой-то невзрачной. Выцветшей и застиранной и много ношенной и казалось даже пахнущей нафталином, так что о её носителе, в в результате складывалось ложное впечатление как об этаком безобидном дедушке, который едва-едва сводит концы с концами. А что бы пойти на встречу с важной персоной, распотрошившем старый бабкин шкаф, который не открывался десятилетиями со дня её смерти.

Впрочем, стоило ему из вежливости к Инари снять с себя неизменные затемнённые очёчки, которые он носил даже ночью, как весь безобидный образ рушился из за взгляда его абсолютно чёрных глаз, не имевших ни склеры ни радужки. И только тогда вспоминалось, что Кюю Янжин, это ещё один могучий монстр на службе Садовников. Человек с казалось бы безобидным вторичным аспектом, развивший его до невообразимых высот и единственный ответственный за так называемое «Резню чёрных глаз» в Шанхае. Массового помешательства случившегося пятьдесят три года назад и продлившейся три дня непрерывной бойни «все, против всех», стоивших этому полису почти трети населения или двух миллионов человек.

— Госпожа Инари, — первым обратился он к ней на чистом московском языке, хоть нынешняя поездка и была его первым посещением данного Полиса. — Вы хотели меня видеть?

— Да мастер Кюю Янджин, — кивнула женщина откладывая в сторону недочитанную папку с документами. — Мне хотелось бы прояснить два вопроса.

— С удовольствием отвечу, — слегка фальшиво улыбнулся старик.

— Первое: вы можете объяснить, по какой причине вы отказались реализовать мой первоначальный план и предложили свой? — всё так же с прищуром, как будто это помогло бы прочитать хоть что-нибудь на полностью лишённом настоящих эмоций лице шанхайца спросила она. — В представленном мне в начале лета отчёте, говорится, что повторение «Резни чёрных глаз» в Москве невозможно, из-за вашего почтенного возраста и накопившейся за это время избыточной силы. Не желаете ли пояснить, как это?

— Всё просто госпожа Инари. Я боюсь Бояра! — кисло улыбнулся Кюю Янжин.

— Бояра? — глаза женщины под маской широко раскрылись от этого признания. — Ректора Тимирязевской Академии?

— Да, — кивнул шанхаец. — Его самого. Я в курсе, что вы с ним «знакомы» и считаете его безобидным чудаком, но поверьте мне госпожа Инари, вы знаете тот образ который он хочет, но совсем не знаемы с этим человеком.

— Поясните…

— Бояр, как здесь в Москве бы сказали: «Настоящий чародей». Человек с множеством лиц и образов. Вы знаете его как ректора, а я как безжалостного бойца победить которого в прямом противостоянии, я не мог даже в лучшие свои годы, — ответил старик с безмолвного разрешения женщины усаживаясь в ближайшее к нему кресло. — За сорок лет с нашей последней встречи, мы оба в значительной степени постарели. Мне почти сто двадцать лет, он на полтора десятилетия младше, физические силы у нас уже не те, но ядро живицы, все эти годы неизменно росло. Так что сейчас, повтори я то, что совершил в Шанхае, уже с первых минут я где бы не прятался, стал бы одиноким маяком в безбрежной ночной тьме. Тем более, что мою живицу он сто процентов узнает и… С моей смертью, распространение чар прервётся, как и исполнение вашего плана, да и умирать я пока ещё не готов.

— Признаться, я всегда считала, что он — просто вздорный старик, которого уважают за его возраст и долго занимаемую должность, — пробормотала женщина глубоко задумавшись. — Но… Если вы знали Бояра, то почему вы раньше мне ничего не сказали. Почему согласились приехать в Москву и…

— А вы бы в то время меня послушали? — задал очень каверзный вопрос Кюю Янджин, посмотрев на Инари чуть склонив голову.

— Нет, — признала она, слегка прикусив под маской губу, после нескольких секунд молчания. — Я была слишком наивна и упёрта. Так, что по началу, сделала много глупостей… Почти фатальных.

— И именно по этому я как и многие другие, последовал за вами, — довольно хлопнул себя по колену азиат. — Вы действительно хотели что-то делать для реализации идей нас, Садовников, в отличие от вашего предшественника. Да, у вас тогда было мало опыта, но вы показали себя готовой учиться у лучших. И я это видел!

— Сейчас я понимаю… — кинула она. — Но тогда, мне казалось, что за всем стоит мой интеллект и харизма. Хорошо… Матер Кюю Янжинг, вы сможете позже представить мне все ваши мысли по Бояру на бумаге… Потому что, как мне сейчас кажется, только вы видели реальную угрозу за образом чудаковатого старика в белом ватном халате…

— Как скажете… — кивнул азиат.

— И я так понимаю, что в других намеченных Полисах, так же есть свои Бояры?

— Вполне возможно, — кивнул мужчина. — Город в нашем мире, всегда стоит за кем-то огромной силы. Иначе его раздерут внешние враги и внутренние противоречия. Но… По той же Москве, я лично знаю только Бояра и не могу дать гарантий, что тот же Верховный Жреу, не будет посильнее его.

— Уроборос! — почти прорычала женщина. — Как же я была глупа! Так именно по этой причине вы в результате и предложили текущий план действий?

— Основное правило одарённых во всём мире: «Всегда смотри на то, что скрывается под тем что видят остальные»… — с лёгкой улыбкой произнёс Кюю Янжин. — Так что, прибыв в Москву, я в первую очередь поднял все контакты организации в поисках надёжных союзников. Ведь если я сам, не могу провернуть свой старый трюк, то кто-то может помочь заиграть ему новыми красками!

— И ты сделал это в конце августа, — кивнула Инари, непроизвольно приложив руку к низу живота. — Ваш план был хоть и сложнее, требовал дополнительных ресурсов, но оказался куда как лучше гениальных идей тогда ещё глупой девочки. Но у меня есть вопрос? Как вы избежали внимания Бояра, всё-равно используя свои чары?

— Довольно просто, — пожал плечами старик. — Это было ограниченное воздействие на простецов, без необходимости постоянно удерживать контроль над одарёнными. Плюс, была проведена предварительная подготовка, людей распалились и превратились в толпу, которая и по сути, сама хотела крови и насилия… Другими словами есть разница в том, что бы выйти на улицу и начать спонтанный массовый хаос изливая массу собственной живицы и тем, чтобы слегка помочь сойти с ума и без того готовой к крови массе народа, которая вообще не может тебе сопротивляться.

— Понятно. Что ж, жду ваших выкладок по Бояру, — кивнула женщина, — а заодно прикажу прочесать все остальные Полисы на предмет помех нашим планам… подобных ректору. Однако мой второй вопрос, который я хотела бы задать был связан с нашим «Пророком». Как вы его оцениваете…

— Себе на уме, — пожал плечами старик. — Как собственно всё зеленоглазое племя.

— Он — угроза? — нахмурившись под маской спросила Инари.

— Я считаю, — очень осторожно и дипломатично начал Кюю Янжин, — что он больной человек, давно потерявший свою собственную личность за надеваемыми им масками. Настолько, что вполне способен убить собственного ребёнка, если его текущая личина требует подобного.

— Насколько я знаю, у него нет детей…

— Госпожа Инари, это всего лишь аллегория! — покачал головой старик. — В отличие от меня, в переломной точке его судьбы у него был клан и как я понял из наших бесед, у него не было никаких причин участвовать в его уничтожении. Кроме, разве что той маски которую он носил и в которую искренне поверил. И все его дальнейшие действия, имеют под собой ту же мотивацию… Да даже сейчас, он став нашим «Пророком» искренне желает уничтожить своего родича только по той причине, что вы его ненавидите.

— Я давно его не ненавижу, — поджав губы буркнула женщина. — Я это пережила в себе… Я думаю.

— Не стоит обманывать ни себя ни меня, — мягко укорил её Кюю Янжин. — За личную месть, никто вас не осудит, тем более что изумрудный клан мешает всем нам самим своим существованием…

— Уроборос… Вы как всегда правы, — скрипнула она зубами. — Я действительно его ненавижу, за то, что он со мной сделал! Но ладно, не важно. Так что по «Пророку»?

— Однажды, он станет угрозой… — шанхаец замолчал и посмотрев в потолок своими чёрными глазами, добавил. — Но сейчас, этого ренегата из изумрудного клана можно и нужно использовать… И я буду внимательно следить за ним, а потом — убью, когда маска «Пророка» ему наконец наскучит и он попытается принять новую…

— Сделай это! —жёстко произнесла Инари.

— Есть что-нибудь ещё?

— Нет, можешь идти…

Поднявшись и легко поклонившись старый азиат одел свои очки и быстро покинул гостиную, оставляя женщину одну. И именно в этот момент с верхних этажей особняка разнёсся звонкий, визгливый вопль полный гнева и ярости. Инари же услышав его только тяжело вздохнула и покачала головой, после чего вновь прикоснулась к низу своего живота, прежде чем опять взяться за документы. Как бы ни был полезен для Садовников приютивший их хозяин, всё же следовало признать, что как говорят лондонцы, он «Безумнее чем кекс!»

Прошло минут пятнадцать и Инари практически закончила с бумагами, когда в перламутровую гостиную, утирая пот со лба почти вбежал обычно респектабельный Половский. Новопреставленный чиновник утирая платочком пот со лба и на ходу поправляя пиджак, направился прямо к сидевшей на диванчиках женщине. Поправив сползшие на кончик длинного носа очки, он кивнул и тут же выпалил.

— Госпожа Инари, он опять вышел из себя прямо посреди моего доклада и срочно требует вас!

— Я… — женщина на мгновение запнулась, внутренне поморщившись, а потом продолжила. — Понимаю. Сейчас закончу с бумагами и поднимусь.

— Поторопитесь пожалуйста…

Спокойно дочитав послание из штаба организации, не обращая на всё усиливающиеся вопли доносящиеся сверху, Инари отдала папку своему адъютанту, высказав свой общий вердикт, который был положительным, после чего всё так же не торопясь направилась к витой лестнице ведущей на второй этаж особняка. Поднявшись по ней, женщина ещё разок глубоко вздохнула и повернув массивную ручку, открыла толстую металлическую дверь плотно обитую изнутри мягкой ватой покрытой дорогой замшей.

— И-и-и-и-и-у-а-а-а-а… — тут же буквально ударил её в лицо полный бешенства визг владельца особняка почти безвылазно живущего в этих комнатах второго этажа которые гордо именовались «Художественной галереей». — Всё не так! Не так! Не та-а-а-ак!

Собственно это были всё те же некогда роскошные помещения что и внизу, разве что нёсшие на себе глубокий отпечаток увлечения их хозяина. И так грязный здесь дорогой паркет, был заляпан пятнами масляных красок и покрыт странными подпалинами, забрызганные стены некогда обитые дорогой тканью и увешанные картинами, на которых в основном красно-чёрными тонами было изображено не пойми что, так же были местами повреждены и кое-где сохранили на себе следы едва не начавшегося пожара.

Однако хуже всего конечно, были новые живые «скульптурные» украшения, которые автор посчитал нужным выставить на всеобщее обозрение на этой своеобразной выставке в собственной прихожей. И Инари вовсе не имела в виду двух практически неподвижных боевых чародеев, с каменными лицами и пустыми взглядами по стойке смирно застывших у входа.

Нет, «предметы» творчества хозяина особняка были более менее аккуратно расставлены вдоль стен, являли собой искусство «особого рода». Простушки, обнажённые девочки, девушки и женщины, зачастую явно беременные, в зафиксированные в неудобных, порой болезненных позах при помощи кованных металлических каркасов, являли собой по мнению «творца» произведения на тему «быстро увядающей и саморазвивающейся мимолётной красоты».

Поморщившись от стойкого, казалось въевшегося в само помещение запаха мочи и человеческих фекалий, ведь медленно умирающие, способные только плакать и тихо мычать в кляпы «экспонаты», всё это время ходили исключительно под себя, прямо на пол, Инари направилась прямиком к дверям в «мастерскую». Всё так же медленно и неторопливо, прошла мимо трёх хмурых мужиков в простой заляпанной в сём-то одежде и жёстких кожаных кузнечных фартуках, которые в этот момент быстрыми, уверенными ударами молотков по зубилам расклёпывали кандалы и ободы, одного из «произведений», всё ещё удерживающие в себе, какое-то время уже мёртвое тело.

— Ик-ца-ца! Ну где же она? Гдее-е-е! — вновь раздался безумный вопль перемежающийся со смехом из «мастерской» вместе с каким-то невнятным бульканьем и женщина, поморщившись вошла внутрь. — Я не могу больше жда-а-а-ать! Всё не так! Всё не то-о-о-о!!

Мастерская хозяина особняка, совершенно не изменилась. Это была всё так же просторная комната, буквально заваленная разнообразными холстами с мазнёй владельца особняка. Дальняя часть была отгорожена, так как там располагалась небольшая кузня, которая как Инари знала, в обычное время, когда его помощники не творят очередной «шедевр», раздражала хозяина своим утилитарным плебейским видом.

В центре же, располагался большой мольберт с явно не законченной картиной, установленный перед грубо сколоченным деревянным стендом на котором висела в странной поломанной позе, жестоко исполосованное ножом с практически срезанным лицом, тело совсем молодой девушки, даже скорее всего девочки.

— Ваше Высочество Князь Московский, — вежливо но не кланяясь произнесла Инари аккуратно стирая со своей одежды долетевшие до неё капли крови и привлекая внимание хозяина особняка, который резко развернулся к ней, продолжая сжимать в руке довольно массивный тесак. — Вы хотели меня видеть?

Среднего роста, щуплый мужчина с болезненно худым лицом, седыми волосами до плеч и горящими безумием глазами, тяжело дыша и явно не узнавая, несколько долгих минут просто смотрел на неё. Выглядел он на удивление молодо и женщина сказала бы, что он лишь чуть-чуть старше её, если бы не знала что этому человеку на самом деле, за сорок. Как и его старший брат, настоящий Правитель Московского Полиса, а так же сестра, Княжина Ольга, он давно уже разменял пятый десяток лет, проведя более половины своей жизни в принудительной изоляции Лубянской Психиатрической Лечебницы.

Настоящее бельмо на глазу нынешний правящей семьи, почти с самого рождения, Дмитрий Васильевич, как его звали унаследовал тщательно скрываемый психический недуг, редко, но пробуждающийся в прямой линии наследников Святогора Тимирязева. Злые языки, поговаривал, что то, было родовое проклятье насланное на основателя Москвы его бывшим побратимом, Еремеем Пожарским, когда после создания Полиса тот чем-то его сильно обидел.

Однако, в любом случае, как бы то «семья» не пыталась скрыть выбросить и забыть о существовании Дмитрия, именно он в детстве был любимчиком у предыдущего Князя и ходили даже слухи, что тот собирался именно своего сумасшедшего, но любимого младшего сына назначить официальным преемником. Когда же после Кремлёвского переворота устроенного старшими детьми и отречения их отца, тогда ещё юная Княжна Ольга Васильевна которая по старшинству должна была наследовать трон, отказалась от него в пользу старшего из двух братьев, это вызвало недовольство как у некоторых влиятельных чиновников, так и некоторых кланов.

Старший, Юрий, почти сразу же оправдал эти опасения, для начала избавившись от обоих обоих родственников-конкурентов, одну выдав замуж за своего друга Ланского, а младшего брата заточив в Лубянскую лечебницу, после чего, взялся полностью перетряхивать доставшийся ему от отца чиновничий аппарат. Быстро и безжалостно расправившись со многими влиятельными и уважаемыми представителями Княжеского Стола.

Так что в глазах многих, совершенно безумный, но легко контролируемый Дмитрий, стал для многих намного более привлекательной фигурой, о забывать о которой на самом деле не спешили. А затем, вокруг него, как некого символа, негласно сплотилась сплотилась настоящая оппозиция, как в Кремле так и среди чародейских кланов из людей, которые в отличии от фракции в Совете возглавляемой Морозовыми, готовы были на решительные действия. Именно они, в итоге и способствовали тому, чтобы в начале, функции наблюдения за опальным Дмитрием, перешли полностью под их контроль. А затем особняк на вершине Лубянского небоскрёба и вовсе превратился в «несуществующую» для Полиса зону, невидимую для официальных властей и кланов, в которой желания его хозяина выполнялись практически мгновенно, какими бы странными и изуверскими они ни были, главное, чтобы их подопечный оставался доволен. Помогло в этом, конечно и то, что как брат, так и сестра кажется действительно пожелали забыть о существовании ещё одного своего родственника.

Так что, для вновь вернувшихся в Москву Садовников, эти люди оказались просто идеальными временными союзниками, которых потом можно было уничтожить или просто подмять под себя. Особенно учитывая, что сейчас в этой скрытой от остального Полиса силе, пусть с ней и следовало считаться, остались в основном змеи и крысы, которые обладая хитростью, всё равно не видели дальше своего носа. Однако были прекрасными исполнителями. Настоящие же политические зубры, которые собственно стояли у истоков всей этой аферы с безумным Дмитрием, способные разглядеть реальные интересы организации и воспрепятствовать союзу, либо сами вымерли, либо были отправлены на тот свет в ходе других неудачных политических интриг.

Сейчас же, пусть месть, которая должна была уже случиться за пределами Полиса и была приятным дополнением, а так же отличным предлогом, Инари рискнула приехать в Москву, в первую очередь из-за Дмитрия Васильевича. А точнее, из-за того, что возглавляемый Кюю Янжином отряд, получил доступ к его «телу».

После небольшой обработки от старого шанхайца, претендент на Московский трон, не только подписал кое-какие важные официальные бумаги, но и смог не впадая в кровавое безумие, после приёма хитрой алхимии провести с Инари ночь, успешно оплодотворив женщину, которая теперь по всем московским законам была его единственной официальной супругой пред лицом ортодоксального культа Древа. Последнее, в плане перехвата власти в Полисе официально исповедовавшем еретическую религию Древа и Уробороса, не волновало ни Инари ни совет Архонтов. Как собственно и возможная в перспективе конфронтация с кланами и Верховным Жрецом.

Когда Дмитрия, его сторонники при поддержке Садовников посадят на трон, конфессия в которой был заключён брак, не будет играть ровным счётом никакой роли, потому как сама Москва появилась и долгое время развивалась ещё до прихода еретических течений. И за это время, никто не позаботился о том, чтобы официально осудить и отречься от старой веры.

Точно так же и с сумасшествием Дмитрия. Новая власть, мало того, что будет повязана с организацией, так если и найдутся смельчаки которые заявят, что новый Князь не дееспособен, а потому его подпись под брачным договором недействительна… То его немедленно заткнут свои же понедельники!

— Лисичка? — вдруг широко то ли улыбнулся, то ли оскалился Дмитрий Васильевич, прервав наконец своё молчание. — Ты то мне была и нужна! Ты представляешь, я хотел нарисовать сегодня свою музу… Но эта тварь…

Мужчина с рёвом еще раз с разворота рубанул тесаком по и так мёртвому телу девочки… В результате чего нож воткнувшись застрял и после нескольких неудачных попыток вытащить его, Инари пришлось вновь окликнуть будущего Князя Московского, а затем ещё и напомнить ему о чём он говорил.

— …Она никак не хотела правильно мне позировать! — скуля пожаловался ей хозяин особняка. — И у меня никах не получалось придать ей уродливой морде правильные черты… А потом я вспомнил твой прекрасный образ и решил, что хочу видеть именно его!! Лисичка, ты можешь мне попозировать пока я завершаю свой новый шедевр?

Вздохнув, женщина не стала спорить, зная что это бесполезно. К тому же, она совершенно не боялась того, что может с ней сделать сумасшедший «художник», прекрасно зная, что легко может справиться со своим новым мужем, если того в процессе вдруг понесёт. А потому, она просто от щёлкнув запор своей маски, стянула её с головы, обнажая жутко изуродованное ожогами, словно бы оплавившуюся голову на почти лысом черепе которой редкими пусками торчали её некогда прекрасные зелёные волосы.

Глава 6

Поступивший в ответ на запрос приказ, Даша, как самая зоркая из нас интерпретировала как требование присоединиться к общей группе, как только старшие чародеи проверят мёртвые тела и дадут нам отмашку. В общем, то это было логично, потому как в институте на лекциях по тактике, не раз и не два упомнили о том, что враги нередко после своей смерти опасны чуть ли не больше чем при жизни.

Так, в той же Варшаве, ещё недавно существовал ныне к счастью вымерший клан, бойцы которого будучи убитыми, могли выпуска из себя некий чрезвычайно ядовитый газ, который в огромных количествах начинал генерироваться в их пищеварительном тракте. Последствия подобного «смертоносного пердежа» для вдохнувшего его человека, зачастую оказывались самыми что ни на есть фатальными, варьирующимися от поражения всей двигательной системы и полного паралича, до мгновенной смерти из-за отказа всех внутренних органов.

Стоит так же упомянуть и об одном очень влиятельном клане родом из далёкой Венеции связанному со стихией смерти, в котором одарённые умерев, на некоторое время в виде своеобразных анимированных трупов, подчинённых своему ближайшему кровному родственнику. Звали их то ли Порция, то ли Борция, я точно не запомнил, но факт в том, что эти ожившие мертвецы, не только могли существовать не поддаваясь разложению долгие годы и даже десятилетия, а их мужчины, если были чистокровными, даже оставались способными клепать в этом состоянии новых детей.

И надо ли говорить, что при таких условиях этот клан не только тщательно хранил этот свой секрет, но ещё очень пристально следил за статусом крови своей «Старшей ветви». В чём мог бы посрамить тех же Карбазовых. Но ещё и существуя не в наш просвещённый век, свято верил в разнообразные правила и табу доставшиеся им от предков. Другими словами, эти зажравшиеся Порции, даже других одарённых не считали равными себе, початая их не за людей, а за неких разумных животных заниматься любовью с которыми при жизни — позорно для настоящего мужа. Зато после смерти, при от многочисленных рабынь и наложниц, собираемых со всех кланов Венеции, ими формировались бесчисленные «Младшие ветви» становившиеся верными слугами и основной ударной силой позволявшей держать под контролем весь Полис.

Запомнил же я историю об этих канувших в лету венецианцах, в первую очередь из-за их быстрой и бесславной кончины. Набравшие огромную силу и численность, эти Порция, фактически захватили свой родной Полис и безраздельно правили в нём около пятисот лет. Так бы всё и продолжалось, если бы однажды в семье Главы Клана не родился бы самый настоящий вундеркинд по части чародейства, которому все пророчили великое будущее.

Согласно официальной версии дошедшей до Москвы и попавшей в учебники Мировой Истории, где-то в возрасте двадцати одного года, Ромеро, как звали этого парня, вдруг ни с того ни с сего влюбился в некую тринадцатилетнюю Джулию. Которую по взаимному согласию взял да и обрюхатил, что было судя по всему в порядке вещей для Венеции того времени.

Вот только… девочка была самой что ни на есть обычной простушкой, и для его клана считалась чем-то вроде непонятно как разговаривающей куче грязи, правда с очень богатыми родителями. Слухи о подобном непотребстве Ромеро, даже будучи гением каким-то образом не смог удержать в тайне. То ли малолетняя дурёха проболталась кому-то из подружек, то ли её родители не смогли удержать язык за зубами перед своими торговыми партнёрами… Как это произошло история умалчивает, но в результате Порции обо всём узнали.

Молодых схватили и притащили на совет клана, где старейшины особо не задумываясь приговорили их к долгой и мучительной смертной казни. Причём Джулию, убивали заставляя опозоренного Ромеро смотреть на это. Сам же незадачливый папаша, был умерщвлён каким-то особым способом, ведь по решению Совета Старейшин, его тело должно было ещё долго служить Старшей Ветви, принеся ей целое поколение потенциальных гениев.

Вот только он восстав из мёртвых, немедленно впал в бешенство и принялся планомерно уничтожать свой собственный клан. Убить заново его уже не получилось бы, а даже будучи полностью уничтоженным его тело якобы мгновенно восстанавливалось, что собственно и гарантировало Порциям такой беспрецедентный захват власти в далеко не меленьком Полисе. Найти же того, кто им управлял и покончить уже с ним, что было единственным гарантированным способом уничтожить анимированный труп, венецианские чародеи тоже не могли… ведь он якобы попал под контроль своего ещё не рождённого ребёнка, хотя к этой части истории автор учебника явно относился очень скептически. Да и для меня нечто подобное казалось ну очень нереалистичным.

Суть же в том, что восставший труп в итоге за какую-то ночь, вырезал весь свой немаленький клан. Наш лектор, подобно разбиравший её на посвящённой этой теме паре, предлагал нам в качестве домашнего задания, «заглядывать вглубь» не отрицая и не полностью доверяя источнику, пытаться отделить правду от лжи и сделать свои выводы, которые и озвучить на следующем занятии. Покопавшись в Библиотеке, мы с Нинкой тогда действительно нашли упоминания о могущественных мертвяках с помощью которых правили Венецией лет триста назад в записках оставленных московским чародеем Иваном Бубенчиковым, который вместе с Княжеским Посольством побывал в этом далёком Полисе… Но вот вся остальная информация связанная с этим кланом и теми событиями, неизменно ссылалось на историю Ромеро и Джулии.

В общем, мы с Ефимовой немного покумекали в чём помог и опыт первого прихода Бажовых в Москву и пришли к выводу, что это красивая и кровавая как принято в Европе сказка, с помощью которой словно фиговым листом была прикрыта реальность уничтожения клана Порциа. Скорее всего — предательство некоторых «младших ветвей» своего собственного клана под влиянием и с поддержкой остальных загнанных практически в рабство чародеев Венеции Этакая революция, после которой и самих предателей тихо вырезали не оставив в Полисе никого кто обладал бы такими опасными силами.

Ошиблись мы как сказал Лектор, только в последнем утверждении. Наоборот, поднятие тел павших родичей, в Венеции сейчас практикуют аж сразу несколько кланов. Вот только эта нежить существует всего ничего и не обладает способностью к бешеной регенерации. Но в любом случае, трупы чародеев зачастую опасны и без врождённых клановых особенностей. Существуют как например посмертные чары, буквально детонирующие тело, стоит его только коснуться или выпускающие мощный электрический разряд при приближении, так и разнообразные сюрпризы вроде пузырьков с летучим ядом или другими опасными алхимическими смесями которые проигравшие могут оставить в качестве последнего сюрприза своим убийцам.

Наконец получив условный сигнал от старших, мы дружно устремились к ним. И очень вовремя! По словам Борислава, вдоль охранного периметрит из дымных кукол уже начали сновать какие-то монстры, а на одну из них даже попытались напасть какие-то мелкие, но очень агрессивные хищники, похожие на трёхглазых, рогатых, саблезубых хорьков. Впрочем, раскидать их получилось даже с недоступной для этой версии теневой куклы живицу.

— С вами всё в порядке? — было первым, о чём спросила нас нахмурившаяся тётка Марфа, стоило нам только остановиться после недолгой пробежки, однако её тут же перебил старший Сердцезаров, который в этот момент возился с чародейкой Ефимовой, которой во время боя явно повезло меньше чем остальным.

— Маша, иди сюда… — крикнул он, аккуратно помогая женщине лечь на небрежно расстеленное походное одеяло. — Мне нужна твоя помощь!

— Что там, — тут же бросилась к соклановцу Сердцезарова.

Нина тоже хотела было подойти, но Марфа Александровна остановила её положив руку на плечо.

— Не мешай им… — произнесла одноглазая женщина и девушка, нехотя кивнула.

— Яд. Сильный, — услышал я тихий разговор двух чаровников прислушавшись. — Был на оружии. Она получила совсем незначительную царапину, поэтому он не подействовал сразу…

— Сможешь справиться? — тут же задала новый вопрос Машка, в то время как волосы обоих Сердцезаровых вновь начали мерцать как во время сканирования местности. — Что-то необычное! Я не могу определить ничего, кроме как то, что он растительного происхождения.

— Необычное но не нечто принципиально новое, — пробормотал в ответ мужчина. — Я могу его удалить, но мне нужно, чтобы ты сдерживала его распространение. Лена, как вернёмся, лучше что бы ты какое-то время провела в нашем клановом госпитале.

— А дома нельзя? — морщась от боли прошипела красноволосая женщина.

— Можно и дома, — поморщился Сердцезаров. — Но тогда я не могу гарантировать результат. Не подумай, что я принижаю способности ваших чаровников и мы конечно же передадим им образцы яда…

— Да поняла я уже, что лучше у вас… — фыркнула раненая. — Просто сказал бы: «Нельзя!» А так, все белые потолки одинаковые. Плевать куда сутками пялиться.

В этот момент, Нина, которая как и все остальные внимательно прислушивалась к их разговору, облегчённо выдохнула. Девушка явно сильно переживала за своего соклановца, хотя я и не знал кем эта Лена ей приходится, да и мы все не могли оставаться безучастными, ведь ранение Ефимова-старшая получила именно что защищая нас.

— Ненавижу яды!!! — состроив забавную моську, с искренним чувством пробормотала Дашка, чем вызвала невольные смешки у всех остальных и даже лёгкую улыбку Нины.

Все знали, что наша Белоснежка, даже не ноль, а отрицательное значение в любой алхимии. А именно на практикумах по «Ведению в Алхимию» нас в институте и начали знакомить с со способами приготовления, использования и выявления различных отрав. У этой же девушки… Хоть Дарья и была очень умной, отличницей и помогала раньше Ольге Васильевне в её лаборатории при Академии, да к тому же прекрасно готовила, но вот почему-то в практической ветви алхимии у неё всегда всё шло наперекосяк.

Даже если Светловой поручали просто слить друг с другом два уже готовых реагента, всегда можно было ожидать какой угодно реакции но только не той, которая требовалась! И при этом, она всё делала правильно и точно по инструкции! Этим феноменом беловолосой девушки заинтересовалась в своё время ещё наша Кня'жина, но секрет так и не раскрыла. Хотя подозревала в первую очередь довольно сильную и агрессивную «Световую» живицу Даши.

В любом случае, с ядами, а в особенности жидкими у Светловой был особый разговор. На алхимической практике, она обычно шла прицепом ко мне, Нине или кому ещё из знакомых, в те недели, когда наши уроки не совпадали и не подходила к лабораторному столу ближе чем на метр. Благо предупреждённые Ольгой Васильевной педагоги не требовали от неё личного участия, ограничившись только теоретическими знаниями.

Случилось же это когда мы были с ней в паре, где-то в мае прошлого года, как раз когда нас активно только начали по слабым парализующим растительно-животным ядам быстрого приготовления. Что по сути, было не особо хитрым кулинарным процессом, а вся таинственная «Алхимия» сводилась к насыщению готового продукта собственной живицей и добавлению выжимки из тела так называемого «Пьяного лилипа» или «Алконафта» как его называли студенты.

Собственно это и был самый что ни на есть обычный лилип, отловленный возможно в ближайшем подвале. Особенность же заключалась в том, что его ещё живым, топили в банке с шестидесяти процентным спиртом. Ну или если быть точным, бросали внутрь и ждали покуда он нахлебается, опьянеет и в итоге утонет самостоятельно, а затем как следует проспиртуется. Ну а так как существо это было пусть и просто вредителем, но не обычным животным как крыса, а именно что монстром, в нём под воздействием спирта происходили какие-то изменения, от чего его раздувало, похлеще чем реального утопленника.

Полученное же из него в итоге живицесодержащее вещество или «Выжимка» обладало очень интересным и полезным свойством, нейтрализующим обычные яды, для человека накачавшего в них свою живицу прежде чем был добавлен данный реагент. То есть другими словами, тому, кто активно пользовался ядами в своей чародейской деятельности, не было насущной необходимости вырабатывать иммунитет с собственноручно созданным образцам в том случае если они попадут в его организм. Что конечно же не спасало от чужих ядов того же типа.

Так вот, Дарья, как обычно взяла наш общий результат, чтобы отнести её к держателям на учительском столе для оценки, сделала несколько шагов и тут внутри ёмкости начала происходить какая-то непонятная реакция чего ранее с готовой алхимией не случалось. Пробка вылетев от внутреннего давления ударила ей в лоб и рикошетом ушла прямо в люстру, а на саму несчастную девушку обрушился целый гейзер лимонного цвета пены, из-за которого она вся окрасилась в сизо-лиловый цвет. Что почти все непосвящённые в её проблему с алхимией, сочли за какую-то шутку. В то время как единственными кто реально испугался были мы с Нинкой, да наш учитель.

В общем, это был первый раз, когда я видел как Дашка реально расплакалась, а затем просто исчезла. Ведь пусть яд и слабый, но даже от него она реально могла пострадать, а с непредвиденными эффектами из-за её способностей, ей прямо в лицо вообще мог прилететь целый поток какой-нибудь очень сильной кислоты, а слышать при этом смех как парней так и девчонок… Да и кому из последних, чародеек или нет, понравилось бы оказаться в столь глупой ситуации, да ещё и выглядеть на публике при этом как самое натуральное пугало.

Тем более, что мне даже пришлось рявкнуть на некоторых субъектов, чтобы они заткнулись. А в то время как на начавшейся перемене Ефимова увела найденную таки Дарью в госпиталь, заодно пытаясь успокоить. Мне выпала честь от души набить на ближайшей тренировочной площадке пару особо наглых рож. В том числе и со своего факультета, которые не только не осознали, что это не какая-то дебильная шутка, но и оскорбились тем, что им не дали вдоволь поиздеваться над обычно такой гордой девушкой.

Чуть позже, когда всё улеглось. Мы обратились к Ольге Васильевне и выяснили, что так как в ядах под воздействием выжимки «Пьяного лилипа» и некоторых ей подобных о которых мы не знали, реакция как-бы «спит», но в отличие от обычной алхимии на самом деле идёт постоянно, они чувствительны к Дашке. Так что реши она заняться довольно благородным среди чародеев путём «Отравителя», то простые способы защиты от собственного оружия для неё закрыты.

— Так вы все в порядке? — переспросила тётка Марфа вновь обведя нас взглядом.

— Да-а-а… — протянул Борислав, добавив. — Если не считать разнообразную монстрячью мелочь, которая начала подтягиваться под конец сражения, и полное непонимание как выжить в его начале. А ещё меня чуть не обжог тот луч…

— Хватит жаловаться! — рыкнула Дашка, ударив парня кулаком в плечо. — Всё с нами в порядке. Марфа Александровна, вы знали о команде поддержки?

— Необходимость подобной меры обсуждалась на одном из собраний кланового совета ещё в середине августа… — пожала плечами одноглазая женщина и заметив что все покосились на меня, поспешила добавить. — Антон в них пока не участвует. Сейчас его, как и ваша задача, учиться, развиваться и расти в навыках, а не просиживать штаны на довольно скучных заседаниях со Старейшинами. Ему сейчас, даже как Главе нашего клана сейчас делать просто нечего.

— Не знаю, как у вас в кланах, а у нас, это просто скучная говорильня, — пожала плечами Дарья, а затем, когда внимание всех присутствующих переключилось на неё, нахмурилась. — Что? Отец таскает меня на некоторые собрания, чтобы я вроде бы как набиралась опыта. На тех на которых я присутствовала, данный вопрос не обсуждался! А так, я конечно понимаю, что экономика и всё прочее это важно, но многочасовые часовые обсуждения того, стоит ли в следующем году опять заказывать пшеницу в Авдеевском посаде по двести пятьдесят рублей за центнер или часть зерна приобрести за меньшую цену у непроверенных купцов из посадов с которыми мы ранее не работали… для меня это откровенно скучно. Тем более, что для того чтобы участвовать в обсуждении или вообще понимать о чём говорят, нежно заранее перелопатить кучу бумаг.

На несколько минут воцарилось неловкое молчание. Марфа Александровна о чём-то задумалась, Нина то и дело нервно посматривала на чаровников Сердцезаровых, склонившихся над её родственницей, а все остальные, кажется просто не знали о чём говорить и что дальше делать. Вроде бы как с одной стороны, следовало бы продолжить наше патрулирование, а с другой, следовало бы поскорее доставить тела неизвестных чародеев в Полис для изучения. Однако, никаких конкретных приказов нашей наставница ещё не отдавала… Наверное по той причине, что в данный момент двое из «наших» всё ещё заняты преследованием сумевшей сбежать чародейки…

— Может быть сейчас не время для подобных вопросов, но всё же, — спросил я, только лишь для того, чтобы немного отвлечься и разбить уже начавшую напрягать тишину. — Разве подобные закупки для кланов, действительно настолько сложное дело? Я понимаю, что товары покупаются не просто на обычном рынке, но насколько я знаю, по всей Москве разбросаны большие княжеские зернохранилища…

— Тебя вообще не учили даже не клановой, а полисной экономике? — нахмурившись спросила Нина.

— Нет… — пожал я плечами. — Говорю же, я до не давнего времени думал, что посадчане везут на зиму в Полис всё что у них есть, оставляя минимальные запасы. Где бы мне это узнать… В клане меня всё больше по пропущенным основам этим летом подтягивали…

— Вообще-то это обычная школьная программа за девятый, десятый класс… — перебил меня Борислав. — Жёстко связанная с тем, как Полис взаимодействуют с посадами, как те себя защищают от монстров и почему мы вообще все ещё не сдохли от голода, а посадчане способны приобретать себе не только самое необходимое, но и кое-какие излишества.

— Так! Народ, хватит давить на Антона! — совершенно внезапно вступилась за меня Даша. — Или вы все забыли, откуда его «перевели» к нам в одиннадцать классе?!

— В приюте, нам разве что как писать, считать и читать не давали забыть, — благодарно кивнул я бросившей на меня быстрый взгляд беловолосой девушке. — Да и то думаю не по собственной воле…

— В двух словах Бажов, — тут же слегка покраснев, тоном суровой учительницы обратилась уже ко мне Белоснежка, — всё у нас более менее работает так как работает, потому что посадчане в начале получают оплату от кланов, а затем только совершают поставки!

— В начале каждой осени когда в Москву из посадов съезжаются посадские купцы, происходят так называемые «Договорные торги» на которых в аукционном режиме посады предлагают свои услуги, а кланы, выбирают то, что им нужно, — продолжила за её Нина когда Дарья сделала небольшую паузу чтобы вдохнуть ещё немного воздуха, после чего они со Светловой обменялись быстрыми и от чего-то сердитыми взглядами. — Рож, овёс, пшеница и другие сельхозкульты, овощи, фрукты, мясо животных и птицы, а так же многое другое, в том числе и такие материалы как песок, глина, гравий, даже камень, дерево и уголь! Да много чего ещё, что они обязуются поздней весной, летом или в начале осени поставить заказчику в Полис…

— Делается это так потому, — на этот раз уже Даша откровенно перебила Ефимову, — что посадчане, куда как лучше жителей Полиса знают свои производственные возможности и насколько их можно расширить. Но при подписании договора, они берут с кланов полную предоплату, а потому имеют возможность не только покупки услуг наёмников на следующий год, но и необходимых товаров для своих поселений прямо сейчас, покуда все не контрактные излишки продаются как в розницу, так и оптом в княжеские хранилища.

— Этим, они убивают сразу несколько зайцев, как обеспечивая полисными товарами и базовой защитой жителей своего посада, так и буквально заставляя кланы желающие «защитить» свои вложения, отправлять в их родные поселения одну а то и несколько рук наблюдателей, которые сами по себе им ничего не стоят, а наоборот платят за всё из своего кармана, но очень мотивированны сражаться за это поселение в случае какого-либо форс мажора! Ведь посады у которых имеется протекторат какого либо клана, работают исключительно с ним, но далеко не каждое поселение готово добровольно передать себя и своё имущество по сути в собственность полисным чародеям…

— Что не мешает этим «наблюдателям» нажираться бражкой да водкой и тискать девок на сеновалах, с колокольни поплёвывая на любые проблемы своих подопечных, словно бы они их не касаются, — с усмешкой закончила за моих подруг тётка Марфа. — И не надо на меня сверкать так глазёнками! Я в ваших «соревнованиях» не участвую, но почти пять лет зарабатывала себе на хлеб тем, что уничтожала монстров, с которыми не хотели иметь дело такие вот «отпускники». Посадчане, а в частности же старосты ведь тоже не дураки. Они прекрасно знают, что чародеи обязаны будут вписаться за них, когда что-то случится и вовсе не хотят платить в втридорога за какого-нибудь «Велиоку» который поселился неподалёку и пусть охоч до женского полу, но основным контрактам не мешает. Что естественно очень не нравилось таким вот «наблюдателям», которым не раз и не два приходилось бить в кровь лицо из-за повышенной клановой наглости. Особенно на территориях Московской Зелёной Зоны.

Не знаю, не уверен, в какую сторону дальше свернул бы наш разговор, но в этот момент, с деревьев Запретной Зоны к нашей группе спрыгнули ушедшие ранее Андрей Емельянович и его спутница Светлова. При этом первый, нёс на плече женщину в чёрном, которую небрежно, словно мешок с навозом сбросил при приземлении на себе под ноги.

— Эта засранка, когда поняла, что ей не уйти, откусила себе язык и намеренно захлебнулась собственной кровью, — совершенно без эмоций сообщил нам капитан бажовской гвардии. — Жаль… Хотелось бы взять живьём хотя бы одного…

— Зачем тебе эти казаняне? — чуть вздёрнув бровь поинтересовалась у него Светлова-старшая.

— Да, хотя бы чтобы для того, чтобы узнать, целенаправленная это была атака на наших ребят или они спугнули засаду готовившуюся для кого-то ещё! — ответил Андрей Емельянович и перевернув ногой мёртвую чародейку на спину, присев на корточки, принялся аккуратно снимать с неё одежду…

— Эм-м-м… Господин Бажов, — неуверенно произнесла Нина, когда мужчина сняв с трупа плотную верхнюю то ли рубаху, то ли куртку, державшуюся в основном из-за плотно завязанного широкого пояса, тихо матернувшись, аккуратно но с явным усилием ножом разрезал оказавшуюся под ней майку из какого-то сетчатого материала, обнажив груди, туго перемотанные белыми бинтами. — А что вы делаете?

— Именно то, что ты видишь, Нина, — ответила тётка Марфа, вместо капитана нашей клановой гвардии, — он осматривает тело. Обычно, в таких случаях, по протоколу, как минимум у нас в клане, необходимо понять, представляет ли сам мертвец какой-либо интерес для исследователей или имеет смысл, забрав с собой его вещи и например голову, избавиться от остального тела на месте.

— В Полисе точно такие же предписания… — вставила свои пять копеек Светлова старшая, не отрывая пристального взгляда от манипуляций Андрея Емельяновича.

— Но… но он же её совсем раздел! — пробормотала чуть покрасневшая девушка. — Тем более, что она… ну это…

— «Это», происходит с большинством людей после смерти, — ответил ей всё ещё накладывавший какие-то чары, на уже спокойно сидящую рядом с ним на подстилке Ефимову-старшую чаровник из клана Светловых. — Зачастую обученные одарённые, в особенности из Полисов восточнее Москвы и в особенности тамошние чародейки, прячут рядом с интимными местами или в своём нижнем белье порой очень неприятные сюрпризы от которых следует избавиться, прежде чем что либо делать с телом.

— Но… неприлично же… — ещё тише пробормотала совсем сравнявшись цветом лица со своими волосами Нина, а слегка покрасневшая и сурово нахмурившая бровки Дашка согласно кивнула. — И мальчики смотрят…

— Мальчикам, в любом случае следует привыкать к подобным вещам, — слегка усмехнувшись ответила наставница. — А «неприличного» в этом ничего нет…

— Кто-нибудь знает, что это за символ? — перебил тётка Марфу Андрей Емельянович, как раз в этот момент, перевернув мёртвую чародейку на бок, от чего стала видна набитая на её крестце татуировка.

— Может быть просто украшение? — предположил я, внимательно рассмотрев довольно изящный древесно лиственный орнамент. — Я знаю, что нечто похожее, но конечно грубее, в том же самом месте, у нас на дне авторитетные бандиты заказывают у сутенёров накалывать своим «любимым» шлюхам. Как бы помечая их, что бы другие клиенты знали кто им покровительствует и не обижали девочек.

— Я согласен, — подтвердил мои слова молчаливый чародей из клана Звёздных, до этого момента не проронивший ни слова и даже поздоровавшийся с нами простым кивком. — Действительно очень похоже на «Окаянную плечевную» наколку. Но…

— «Плечевную»? — похлопав глазами переспросила Машка, которая уже закончила помогать родственнику с лечением и подошла к нам.

— Так Машенька, в посадах Московской Зоны, «плечевными» называют женщин, которые идут в составе продовольственных обозов из посадов к каторгам, где помимо купеческих дел, ещё и продают свою любовь тем заключённым, кто заплатит большую цену, — ответил ей родственник, одновременно помогая Ефимовой-старшей подняться на ноги. — Лена, постарайся до того, как мы прибудем в госпиталь, не пользоваться живицей ни для чего кроме бега.

— Хорошо, — ответила взрослая красноволосая, покорно кивнув.

— А… Почему «окаянная»? — Борислав посмотрел почему-то на меня, на что я просто пожал плечами, не желая объяснением обижать наших девочек.

— Я всегда думала, что каторга — это можно сказать конец… — пробормотала Дарья. — А там оказывается у заключённых есть деньги.

— У меня, перед поступлением в Тимирязевку, был вполне весомый шанс оправиться туда ближайшим этапом с клеймом массового убийцы… — ответил я. — Потому, как для жандармерии, я был «ничем» и звали меня «никак», зато чудом выжил на месте массовой бойни и попался к ним в руки. Я там точно долго не продержался бы, если бы вообще до самой каторги дошёл бы… Но, но криминал у нас на дне, потому неистребим, что в то время, как одни каторжане работают там, гробя своё здоровье в течении года, другие… Те у кого есть имя и связи, делают по десятку ходок за свою жизнь, неизменно возвращаясь в Москву и…

— Антон, — перебил меня Андрей Емельянович, — давай, вы потом всё это обсудите… Так вы думаете, это…

— Зачем гадать! — фыркнула Светлова-старшая. — Просто проверим!

С этими словами, она подошла к телу другой мёртвой чародейки и перевернув её на живот, ловко прокрутив в руке вытащенный из подсумка нож, одним быстрым движением взрезала её одежду.

— Тоже самое, — прокомментировала она. — Почти. Внешний орнамент другой, но кружок в центре, похожий на тамгу «Садовников», точно такой же…

— Если так подумать, — медленно произнесла Ефимова-старшая внимательно всматриваясь в татуировку, — то центральная часть очень похожа на символ, используемый так называемыми «Садовниками». Но всё же этот немного отличается.

— В частности птичкой сидящей на ветке, прямо над яблоком… Думаю, что это соловей или какая-то аналогичная мелкая певчая птица! — пробормотал себе под нос Андрей Емельянович, а затем поймав мой взгляд и прочитав невысказанный вопрос, пояснил. — Древним, и традиционным символом «Садовников» считается условная ветка яблони с плодом размещённая в круге. И честно говоря, то, что эта ультра-ортодоксальная организация протошаманистов позволила кому-то взять да и изменить его… У меня лично в голове просто не укладывается.

— Как по мне — обычный воробей! Или трясогузка какая… А вообще, этот символ, вполне может быть просто клановой тамгой… да и посмотрите на них! Все в чётном, так что глаза только открытыми остаются. Типичные казанские ликвидаторы из какого-то клана. Так что думаю, наши ребята, просто оказались не в том месте не в то время! — фыркнула Светлова старшая, подходя к мужскому трупу и мощным пинком перевернув его на грудь, лихо вспорола ножом штаны мертвеца, заодно перерезав мешающий её ремень поясного подсумка, который женщина отпихнула в сторону, рассыпав его содержимое. — Или действительно эти казаняне, тоже шлюх своих так метят. Вон, у этого нет ничего!

— Для клановой тамги, узор слишком конкретизирован и сложен, — покачав головой произнёс Звёздный, а затем, массируя переносицу, добавил. — И вообще для казанских кланов, подобные символы просто не характерны. У них, чем проще тамга, тем она древнее и тем более почитаемая. А потому они лучшим клановым символом у них считается тот, который может нарисовать даже ребёнок, ни разу не отрывая уголька от стены.

— К тому же, они не казаняне… — произнёс я, присаживаясь на корточки перед тем, что высыпалось из открывшегося подсумка мертвеца, а затем, как и учили в случаях если мне потребуется прикоснуться к вражескому оружию, я натянул на руки перчатки и аккуратно подняв один из предметов, продемонстрировал его окружающим. — Вот… У меня в прошлом году, был доступ к одной из наших клановых книг, которая оказалась как-то в руках Громовы и была подарена мне ими во время посещения их небоскрёба. Так вот, в ней при помощи оптической криптографии, было сохранено несколько специфических воспоминаний наших Бажовских предков. В одном из них, повествующим о Нихонских островах, я собственно и видел такое… ну или почти похожее метательное оружие.

— Так это же обычная звёздочка! — удивилась Нинка. — У меня тоже такие имеются… Хотя надо сказать, что звёзды действительно довольно специфичная штука…

— Сюрикены. Они действительно родом с Нихонских островов… Или Японских, как у нас в Москве принято из называть, — пробормотала задумавшись Ефимова-старшая, но используют их не так, как например метательные треугольники. У подобного оружие, высокая парусность и низкая пробивная способность, так что обычно они либо заранее глифированы и по сути, являются аналогом свитка с чарами, либо используются чтобы отвлечь или попытаться отравить противника… Кстати возможно, что именно таким меня и зацепило, так что я на адреналине не заметила. В любом случае, казанянам они не нужны. В Казани, точно для тех же самых целей, издревле пользуются «Кояшами». Бритвенно заточенными дисками, которые намного проще сюрикена в изготовлении и в разы легче…

— Если так подумать, нахмурился я, — то из воспоминанийпринца «Как-его там», не помню имя. То он и его товарищи, были одеты в одежду примерно такого же фасона как и эти… Только… Более древнюю что ль. Если я правильно помню, они надев её вроде бы как маскировались и были уверены, что в подобной форме, враг никогда не узнает из какого они были клана.

— Хочешь сказать, что это нечто вроде нашей стандартной полисной формы, предлагаемой к ношению Княжеским столом?! — задумчиво кивнула Даша. — Впрочем, да… она пусть и тёмно-зелёная, а не чёрная, но одень Веру и господина Бажова в неё, за пристегни стандартный капюшон и маску — получатся просто чародей и чародейка из Москвы, но кто там с ходу разберёт из какого кто клана.

— Собственно по этой причине Княжеский стол и рекомендует её к ношению действующими чародеями на службе, — усмехнулся мужчина Сердцезаров. — И не требует этого, только из уважения к клановым вольностям.

— Мне конечно лестно, Дарья, что ты меня тут передо всеми уже «переодеть» успела, — хихикнула Светлова-старшая, до этого со знанием дела потрошившая мужика с ранее разрезанными на заду штанами, — но здесь кое-что нашла.

С этими словами она аккуратно, ножом за цепочку, подняла и продемонстрировала всем маленький блестящий медальон очень простого дизайна, в виде стального колечка в котором располагалась веточка со свисающим с неё яблоком.

— А на плече у него точно такая же татуировка с воробьём…

— Соловьём, — поправил её Андрей Емельянович.

— Да хоть с вороной!

— Значит всё-же «Садовники», — подытожил за всех мрачный чародей из клана Звёздных, после чего все посмотрели на меня.

— Если эти, — я кивнул в сторону трупов, — явились вдруг по мою голову, то это странно! Мне на адрес Ольги Васильевны ещё после инцидента от главных, «Архонтов», кажется, приходило письмо с извинениями и уверениями что ко мне у них нет ровным счётом никаких претензий…

Вновь как какое-то время, воцарилась тишина, а затем, капитан бажовской гвардии, поморщившись, произнёс.

— Теория о том, что засада была устроена «Садовниками», на Антона, конечно выглядит весьма реалистично… Хоть повод для мести с их стороны, очень мелочен для такой организации. — Андрей Емельянович поморщился. — Но если письмо о котором он говорит было настоящим, то она не выдерживает никакой критики. Пусть я и считаю этих отбитых фундаменталистов-шаманистов просто одной большой бандой отморозков, но нельзя не признать, что слову однажды данному своими Архонтами они всегда следуют неукоснительно.

— А… Может быть всё дело в птичке? — раздался вдруг неуверенный голос Машки, а когда мы все посмотрели на неё, она поспешила объяснить. — В смысле, что эта птичка на татуировках может быть означает что-то важное. Вроде как символ отряда или принадлежность к внутренней фракции, которая как-то связана с тем инцидентом на экзаменах.

— Может быть, — медленно произнесла тётка Марфа, а затем всё же покачала головой, — но вряд ли. Не будут такие люди как «Садовники» рисковать своими не самыми последними чародеями, только для того, чтобы отомстить за слегка обуглившуюся соплюшку.

Глава 7

Как бы мы не спешили, но закончить свою задачу и в вернуться наконец обратно в Полис, у нас получилось только через день, почти одновременно с ещё одной, более опытной студенческой группой из Сахаровки, которую отправили по тому же маршруту через два дня после нашего выхода. Собственно подобная частота выдачи одних и тех же потоковых заданий на патрулирование учебным пятёркам, позволяло не только сохранять общую осведомлённость властей Москвы о ситуации как в Запретной Зоне, так и по её периметру, а так же поддерживать хоть какую-то безопасность на дорогах. Но ещё и пассивно, хоть и не гарантированно, страховать другие ранее вышедшие в патруль руки, случись им попасть в какие-нибудь неприятности.

В любом случае, в этот раз двигаясь увеличившимся отрядом, наша скорость значительно снизилась, потому как именно нам, студентам, старшие поручили транспортировку трупов неизвестных чародеев. В то время как сами взяли на себя роль постоянного охранения, вполне разумно опасаясь повторения недавней засады.

Ну а так как собственно, никаких хитрых приспособлений для переноски мёртвых тел у нас с собой не было, трупы пришлось просто замотать брезентовое полотно от наборов быстро возводимых навесов, которые нашлись в походных рюкзаках приставленных к нам охранников после чего, получившийся свёрток привязывать к себе верёвками. Так мы хотя бы могли продолжать двигаться с более-менее приличной скоростью, потому как альтернативой было разве что сооружение из подручных вариантов носилок или волокуш, передвигаться с которыми можно было разве что со скоростью обычных людей.

Впрочем, подобный метод переноски трупов удобным назвать мог разве что откровенный мазохист. Под начавшим припекать солнышком, уже к вечеру того же дня мертвецы начали заметно благоухать, так что ночевать, все девочки кроме стойкой к подобным вещам Машки Сердцезаровой, ушли бледными и голодными не в силах запихнуть в себя ни единого кусочка. Ну а дальше, естественно было только хуже, но к вечеру следующего дня, мы уже как-то пообвыклись.

Да и голод поборол в наших барышнях брезгливость. К тому же, пусть их силы и поддерживались живицей, но без обычного пополнения энергии, с закручивающимся в узел желудком, привыкшим к обычно довольно обильному и регулярному питанию практикующих одарённых, не останавливаясь на отдых, поддерживать постоянный темп бега, да ещё и с дополнительным грузом на плечах было довольно трудно.

На утро же третьего дня после засады, проснувшись и позавтракав, благо на ночные дежурства нас более не ставили, я вдруг обнаружил, что вверенный мне свёрток пытается двигаться. Для простейшего заражения теми же кровавыми мухами прошло слишком мало времени, да и другие изученные и известные мне из книг способы поднятия нежити в нашем регионе, под данный случай как-то не подходили. Во всяком случае, я никогда деже не слышал, чтобы какие-нибудь мертвецы пытались ожить уже на третий день после своей смерти.

Ведь существуй подобное, Москва, давно бы кишела нежитью, при учёте, что в тех же храмах покойников провожают в Ирий и возжигают костерище только на пятый день, а уж сколько человеческих тел, в особенности на нижних ярусах, находят только спустя месяц, а то и два, одним лишь Уроборосу, да может быть Княжескому Столу известно!

Старшие чародеи, посовещавшись и припомнив, что в некоторых областях западной Европы мертвяки, если верить слухам поднимаются куда как раньше нежели у нас. А так же не став сбрасывать со счетов разнообразные посмертные фокусы разнообразных кланов, пришли к выводу что это какой-то не местный рецидив который чужак притащил к нам со своей родины. Что в перспективе может быть крайне опасно, ведь нет никакой уверенности в том, что подобная зараза с ранним поднятием не сможет каким-то образом закрепиться на нашей земле.

За одно, парочка Сердцезатовых, тут же на месте наложили на нас целую серию каких-то чар, после чего долго и внимательно вглядываясь в разошедшееся от наших тел розовое свечение с довольно красивыми на мой взгляд жёлтыми, зелёными и голубыми переливами. Но судя по всему, ничего подозрительного не нашли.

Только после этого, отогнав нас молодежь подальше, перетащили свёрток на середину поляны и развязав его, ловко, словно бы лилипа забравшегося в корзину с бельём, вытряхнули из него мертвеца. Ещё недавно светлая кожа трупа, разве что на несколько оттенков отличавшаяся от моей, теперь стала светло-голубой. И то небыли трупные пятна или первые признаки разложения, цвет был абсолютно ровный по всему телу, так, словно бы кто-то незаметно от нас, взял да и окунул его в чан со слегка разбавленными чернилами.

Прокатившись немного по земле труп чуть дёрнулся, ещё пару раз шевельнулся и вдруг вытянулся словно бы по стойке смирно, а затем его словно бы кто-то невидимый взял и перевернул на спину. Так он полежал с минуту под нашими заинтересованными взглядами, он медленно поднял руки перед собой, после чего так же неспешно оказался на ногах. Но не встал, как то бы сделал обычный человек, а именно что «поднялся», словно бы бревно поставленное невидимкой на попа.

Огляделся по сторонам, демонстрируя деформировавшийся рот от уха до уха с вытянувшимися, заострившимися зубами и выпученные, почти лишившиеся век, абсолютно белые, явно всё ещё закатившиеся глаза и облизнулся длинным, похожим на червяка языком, который заканчивался ещё одним, похожим на пиявку ртом. После чего, так же практически не шевелясь развернулся на месте и вдруг, словно бы у него были связаны ноги, довольно бойко попрыгал в сторону стоявшей ближе всего к нему старшей Светловой. За раз продлевая где-то с метр.

— М-да-а-а… — протянула в этот момент Машка, отвлекая меня от этого довольно потешного зрелища. — Мертвец-Мертвец-мертвецома кровеносное давление у него работает получше чем у некоторых живых!

— В смысле? — не понял я, переключив своё внимание на девушку.

— Возбуждён, говорю, он сверх всякой меры! — нервно огрызнулась она, вдобавок ещё и покраснев словно бы маков цвет.

— Фи на тебя Машка! Не подобает порядочной барышне о таком говорить! — буркнула ей в ответ также запунцовевшая Дарья, после чего едва слышно пробормотала себе под нос. — По крайней мере перед мальчиками…

Впрочем в отличии от своей младшей родственницы, старшая Светлова не краснела и не смущалась от вида голого ожившего мертвеца. Стоило ему только приблизиться, протягивая к ней всё так же протягивая перед собой руки с безвольно свисающими кистями, как женщина резко крутанувшись на каблуке, прописала нежити такой сильный удар другой ногой в голову что того буквально смело в обратную сторону, начисто свернув шею. Впрочем, беловолосой видимо показалось этого мало, так что покуда он был ещё в воздухе, прямо в лоб ему пробив кость и глубоко засев в мозгах прилетел ещё и метательный нож.

На этом всё и закончилось нежить послушно упокоилась и больше не двигалась. Мертвяк, по словам тётки Марфы, повидавшей за свою карьеру далеко много как одержимых так и восставших по другим причинам трупов, оказался намного более хлипким, нежели даже слабейшие из наших аналогов, вроде тел поднятых и анимированных личинками кровавой мухи.

Правда, его всё-равно на этот раз предварительно скрутили по рукам и ногам, связав как по настоящему живого и опасного противника, которому нельзя позволить передвигаться самостоятельно. После чего ещё, как обычному упырю из наших мест, на всякий случай запихнули в клыкастый рот осиновую спешно найденную и обструганную чурку на манер кляпа, тщательно подвязав её верёвкой перекинутой через голову. После чего замотали опять в брезент и вновь повесили мне на спину, приказав тут же сообщать, если он опять вдруг вздумает взять да и ожить.

Не ожил! Уже ближе к вечеру, на внешнем блокпосту московских армейцев, мы с радостью и облегчением передавали наши вонючие трофеи специально вызванной санитарной бригаде из ближайшего прозектория. Впрочем, это не значило, что мы уже были свободны. Следовало ещё составить детальный отчёт, касаемо всего того, что случилось с нашей рукой во время патрулирования.

Причём не «общий», который вполне может написать кто-то один и сдать от лица всей команды, а так как во время миссии произошёл серьёзный инцидент, то доложиться в письменном виде следовало каждому лично. Кто что видел, кто что слышал или чувствовал! И так далее…

К счастью, как объяснили нам старшие студенты из Сахаровки, подобная протокольная нудятина была присуща в первую очередь таким вот рутинным заданиям вроде маршрутного патрулирования или сопровождения обозов в посады и крепостицы Зелёной Зоны. В то же время, во время большинства других, даже куда как более сложных и опасных миссий, по возвращению группа обычно делает краткий устный доклад чиновнику из отделения Княжеского Стола, после чего студентов сразу же отправляют в ближайшую кассу казначейства за надлежащей оплатой. В то время как наставнику дают пару дней на то, чтобы составить полный письменный рапорт и подать его в Стол.

В любом случае, из внутренних помещений Стены нас выпустили уже поздно ночью, так что в Тимирязевскую Академию мы все впятером возвращались уже под крупными осенними звёздами. С присаленными нам кланами охраной, мы разделились сразу же после того, как сдали трофейные трупы. Да и тётка Марфу вызвали на какое-то срочное совещание покуда вся рука в специальном помещении дружно строчила свои рапорты.

— Маш, — я повернул голову к неспешно идущей рядом со мною блондинке, — ты сейчас куда.

— К себе, — пожала плечами девушка, — в Сеченовку естественно… А что?

— Да так, поздно уже… — я почесал пятернёй в затылке. — Может у меня в особняке переночуешь? Ну или давай я тебя на пароцикле отвезу?

— Ой, да ладно тебе, Кузь! Время ещё детское! — звонко засмеявшись отмахнулась Сердцезарова. — В конце концов, я уже не маленькая девочка, сама прекрасно доберусь! Что со мной может случиться! Но за предложение всё-равно — спасибо!

— Ну, как знаешь… — только и оставалось что ответить мне.

— Знаешь, Машенька, я не один и не два романа-ужастика за прошлый год прочитала, — ехидно подколола её Нина. — В которых самая бездна обычно начиналась ночной порой со слов хорошенькой блондинки: «Да что со мною может случиться?»

— Фи! — гордо вздёрнула носик наша чаровница. — Барышня Ефимова, вы читаете слишком много низкопробной бульварной беллетристики!

— А я вот предлагаю завалиться всем вместе в нашу общагу и взять на ночь одну из общих групповых комнат в мансарде! — выдала молчавшая до этого момента Дашка. — Заодно сейчас куда-нибудь по пути зарулим и возьмём чем отметить свою первую официальную миссию за Стеной!

— Дашка — ты Гений! — всплеснула руками наша красноволосая. — Мы же ни в прошлом году, ни летом так ни разу вместе и не собирались, кроме как на задания да на тренировки! Я как раз знаю тут по дороге одну элитную конгломерацию в которой богатенькие простецы обычно живут летом «На природе». Там точно помню был дорогой кабак работающий круглосуточно…

— Хм… — широко зевнув и с хрустом потянувшись подал голос Борислав идущий как обычно на пару шагов отставая от остальной группы. — Идея устроить небольшой междусобойчик мне тоже нравится…

— Как будто кто-то о вас двоих мужланах говорил, — покосившись на меня, как мне показалось слегка покраснев и тут же отвернувшись выдала Дашка своим запатентованным ещё в школе тоном холодной стервы. — Больно-то вы двое нам нужны, и так почти неделю только и делаете что глаза мозолите! Я говорила о девишнике! Де-виш-ни-ке! На котором вы совершенно не к месту!

— Оу!!! Кто-то у нас активно скрывает свои истинные чувства к Князю Бажову… — аккуратно прикрыв ротик ладошкой картинно посмеялась Машка, после чего ловко обвила моё правое плечо своими руками, заодно вдавив мой локоть себе между грудями. — Ай-яй-яй. Агрессия вместо принятия и признания… Ха-м-м. Да это же почти диагноз! Как не дипломированный чаровник, очень советую тебе немедленно обратиться за профессиональной помощью к Хранительницам очага, покуда «Болезнь» не вошла в терминальную стадию!

— Се… Серд… Сердцезарова! Да что ты такое несёшь! — чуть было не взорвалась от возмущения Белоснежка яростно впившись взглядом в повисшую на мне чаровницу, разве что не испуская потоки пара из ушей. — Да… Да кому он нужен этот бандит! Как ты вообще могла обо мне так подумать?

— Маша, ну-ка быстро отпустила Антона! — очень опасным мягким голосом потребовала Нина, в свою очередь вцепившись в мой правый рукав. — Я его давно уже для себя присмотрела! А ты — вообще женихатая! Смотри как бы твой суженый о твоём поведении случайно не узнал кое от кого!

— Для современной женщины, наличие жениха подобранного старыми пердунами из кланового совета — не приговор, а мотивация! — гордо ответила блондинка, а затем демонстративно закатив глаза, добавила трагическим громким шёпотом. — Вы бы его девочки видели! Мало того, что на три года младше меня, сам поперек себя шире с огромной пряшавой ряхой, так ещё и при каждой нашей встрече смотрит на меня как на кусок мяса, который можно вот прямо при всех взять да и разложить на ближайшем столе. Разве что слюна изо рта не капает!

— Даже если я тебя прекрасно в этом моменте понимаю, — злобно пробормотала Дарья, яростно сверля уже обоих подружек не предвещающим ничего хорошего взглядом. — То это не повод обвинять меня во всяких глупостях!

— Девочки, я конечно рад за всех вас… — вновь зевнув вмешался в спор Борослав. — Но знаете, это всё же не повод столь демонстративно указывать мне на то, что я в нашей руке пятое, никому не нужное колеса.

— А ты ленивец вообще молчи! — хором заткнул белградца женский коллектив.

— Или Алина вдруг случайно узнает о том, что ты вдруг возжаждал быть нужным на стороне… — обернувшись с многообещающей улыбкой добила приятеля Нина, а Дашка прошипело что-то вроде: «Ходячая бесполезность!»

— А вы знаете… Звёзды за центром Полиса такие красивые, а там их почти не видно… — вдруг резко сменил тему Борислав. — Да и если так подумать, пятым колесом быть не так уж и плохо! Никакой тебе лишней нагрузки!

Я же только тихо вздохнул. По идее, подобная сценка должна была бы меня раздражать… Всё-таки я как-никак только-только потерял свою Хельгу… Но совсем-то уж деревянным я не был, так что прекрасно понимал, что друзья хотят для меня только хорошего и скорее всего, просто боятся что я вернувшись в Полис, вновь окунусь в печальные воспоминания и опять впаду в свою хандру. Вот и дурачатся!

— Я же говорю — бесполезность! — фыркнула Дарья, на ходу, сложив руки под грудью, а затем вдруг поморщилась от налетевшего со спины ветерка и подхватив пальчиками локон своих длинных, белых волос понюхала его. — В любом случае, вы можете идти куда хотите и делать что хотите! А я сейчас прямиком в баню!

— В баню? — повернувшись к подруге похлопала глазами Ефимова, так и не отпустившая моей руки.

— Именно! — гордо вздёрнув подбородок подтвердила Светлова. — Я пока эту девку на себе тащила, мертвечиной вся провоняла! А ждать пол ночи очереди в ванную, никакого желания у меня нет!

— Твоя правда… — с тяжёлым вздохом согласилась с ней Нина, быстро отпустив меня и так же принюхиваясь. — Я помнится на третий день после заселения, только под самое утро в неё прорвалась! Весь день сонной ходила!

— Что-то как-то жёстко у вас там… — покачал я головой. — У нас очередь разве что ранним утром бывает. А так душевая у нас всё-время свободна!

— Просто вы мужики, вполне можете позволить себе вонять старым козлом! — припечатала Дашка и добавила зашагав побыстрее и вырываясь вперёд. — А мы барышни — нет!

— Дело в том, что у нас в общежитии не общая душевая комната, а по три совмещённых санузла с ванными на каждом этаже, — уныло объяснила Нина. — Уж не знаю, кому такая блажь в голову пришла, но говорят лет пять назад так сделали. Там даже душевых леек нету, так что приходится именно что купаться. В то время как тем, кому срочно приспичило, бегают по этажам, а то и вовсе в женский корпус для первогодок.

— Говорят с этим как-то связана старшая дочь Алтыновых, — буркнула Дашка не оборачиваясь. — Та ещё зазнавшаяся стерва.

— Я тоже слышала про это, — кивнула Нинка.

— Ну давайте тогда уж все в баню сходим, — вновь подал голос Борислав. — Я тоже не розами благоухаю…

— Не вижу причин отказываться… — помолчав секунд с тридцать, с с глубоким выдохом согласилась Сердцезарова, отпустив наконец мою руку.

— Тем более, что там и сразу постираться и комнаты на ночь снять можно, — задумчиво добавила Ефимова.

— У нас на территории Академии есть баня? — поинтересовался я. — Честно говоря не слышал…

— Нет, — помотала головой красноволосая. — В Тимирязевке естественно нет. Баня в ближайшей жилой конгломерации от подземных животноводческих хозяйств. Туда большинство студенты начиная с первого курса чуть ли не каждый день ходят отдыхать и развлекаться, так что там много чего интересного есть. Неужели не был ни разу?

— Не-а! — подтвердил я. — Куда мне, в начале под бдительным присмотром Ольги Васильевны, а как в клан переехал, так и вовсе другие интересы появились. К тому же тогда чуть ли не на вводном занятии нас всех предупреждали…

— Нас не предупреждали, нас банально запугивали, — лениво промямлил Борислав. — Академии просто удобно, когда все учащиеся находятся под постоянным присмотром на территории кампуса, мало того, что в постоянной доступности, но ещё и не создают лишних проблем. А в остальном мы уже не школьники, так что запереть нас в Тимирязевке они просто не имеют права. Да и в уставе учебного заведения нет ни каких упоминаний о том, где мы обязаны находиться во вне-учебное время. Разве что в этом году добавили обязательное требование постоянного проживания в общагах.

— Ага… Ты например, часто Её Высочество Княжну Катерину у нас в кампусе видел? — ехидно поинтересовалась Ефимова.

— Нет, — честно ответил я красноволосой. — Раза четыре или пять за весь прошлый год. Слышал только что заселили её в какие-то отдельные шикарные хоромы… Впрочем мне ли жаловаться, я до середины сезона Уробороса сам жил в доме Кня'жины.

— А я тебе скажу, что она на самом деле примерно столько раз собственно нашу академию вообще посещала, — ухмыльнулась Нина. — Она почти сразу же переехала в самую престижную гостиницу конгломерации, сняв там вместе со своими прихлебателями целый этаж и почти весь год не вылезала из местного казино, развлекательных клубов и синематиков.

— «Quod licet per Megalos, sed non licet per Avinamos!» — дернув плечиком процитировала Машка древнюю римско-греческую поговорку в переводе на московский язык означавшую: «Что позволено Аватаре, не дозволено лилипу!» — Ты вон, сам когда хотел приходил, когда хотел уходил. И что были у тебя с ректоратом проблемы?

— Ну… нет вроде, — вынужденно согласился я, задавленный непрошибаемыми аргументами.

— К тому же, экзамены, даже с её посещаемостью и практику она как я знаю сдавала честно и заняла пятое место в рейтинге первого курса академии, после ну совсем уж непрошибаемых гениев, — добила меня Нина. — Впрочем, думаю что обойти Бирюкова и Деточкину, вообще по моему — невозможно! Я даже сомневаюсь в том что они люди. Вон, твой приятель Громов, как бы силён он ни был, на спаррингах с Бирюковым вылетал чуть ли не в первые же секунды!

— Хм… Не думаю, что мы с Никитой до сих пор приятели, — вяло промычал я.

— Ой! Антоша, извини меня глупую… — тут же спохватилась Нинка, уставившись на меня жалостливой мордашкой.

— Да ладно, — отмахнулся я. — Забыли. Пойдёмте уже в эту вашу баню. Хоть раз посмотрю, что это за зверь такой!

— Ты… Москвич по рождению и никогда не был в бане? — удивлённо переспросил за моей спиной Борислав.

— В детстве с родителями, ходил конечно в муниципальную, — пожал я плечами. — Дома-то не всегда вода была. Но это скорее общественные купальни были нежели именно баня. А так, ты не поверишь, но почти три года при банях отработал, но никогда не был во внутренних помещениях.

— И что ты там делал? — поинтересовалась Машка.

— Охранял малолетних шалав, от разнообразных отморозков, когда они ночью в наш приют возвращались, — честно ответил я. — Меня на Таганке за такого же не адеквата считали и если не боялись, то как минимум старались не лезть лишний раз. За работу, старшаки платили рафинированным сахаром, который у нас на Дне, был большой редкостью и фактически заменял деньги для пацанов с Нахаловки. В общем, было в итоге довольно-таки выгодно. А бани… ими безраздельно вдовствовала местная настоящая местная братва и шпану вроде меня туда просто напросто не пускали.

Впереди вновь звонко фыркнула Дашка.

* * *
Конгломерация, оказалась этаким небольшим своеобразным посадом, или точнее даже «городком», разросшимся возле родовой башни клана Свиридовых, если я конечно не ошибся в довольно сложной тамге, периодически демонстрируемой с огромной высоты на закрепленных прямо на стенах небоскрёба широких экранах. Подобные явно не дешёвые украшения для родовых гнёзд, в центре Полиса встречались ну очень редко, однако вне его окраин, на территориях расположенных между основным массивом и стеной, были очень популярны. Что кстати, я подметил ещё когда мы в школе ездили на праздничный концерт посвященный сезону Уробороса.

У нас, на новом Бажовском небоскрёбе, так же имелась одна такая штуковина, правда насколько я знал, у нас её никогда не включали. На самом деле, я даже из интереса поинтересовался однажды у Зиновия, как вообще эта огромная штука работает. Да ещё и показывает красивое цветное изображение, при том, что право-слово, самым шиком в богатых домах при этом считаются новейшие телевизоры с маленьким чёрно-белым кинескопом который увеличивают при помощи заполненной водой стеклянной линзы!

Так вот, оказалось, что это совсем никакие не экраны, как я думал раньше, а огромные стенды, заполненные довольно маленькими по размеру камушками-световиками, которые бывший Шнуровски назвал «светодиодами». На каждый из них из главного контрольного помещения, попеременно подают восемь из двенадцати стихийных типов живицы, которая при попадании в кристалл, заставляет его светиться каким-то одним цветом. И если в жилых домах камни световики подпитываются стихией «электричества», давая ровный белый свет, то стихия «пустоты», как бы гасит кристалл делая его абсолютно чёрным. Огонь — красным, дерево — зелёным, вода — синим, а воздух — голубыми. И так далее.

Так из этих точек камушков, которых просто не видно с такой высоты, попеременно меняющих цвет, специалистами, задается сложная последовательность цветных картинок. Которая бучи пущенная в определенной последовательности и создает чарующе красивые цветные движущиеся картинки.

Стоит это удовольствие — очень дорого, однако так как обычно кланам, чьи небоскрёбы вынесены за основной массив Полиса и так особо нечем похвастаться, подобная нарочитая демонстрация собственного богатства в их среде очень популярна. В самой же Москве, подобные украшательства не используются в первую очередь из-за разбития города на уровни, что убивает весь величественный эффект, ведь большинству с нижних этажей даже не видно эти самые стенды. Ну а ещё из-за того, что небоскрёбы там выстроены довольно близко друг к другу, так что подобные штуковины будут только раздражать и без того далеко не всегда мирных соседей.

— А богатенько у них тут всё, — пробормотал я, когда мы остановились после небольшого забега, свернув с основной трассы по которой я всегда раньше ездил на боковую дорогу ведущую к Свиридовскому небоскрёбу и как оказалось к конгломерации. — Я бы сказал что под районы четвёртого уровня закос. Да и на улицах чисто…

Действительно, маленький городок, даже при учёте времени суток, был буквально заполнен народом и пестрел яркими вывесками и хорошо освещёнными фасадами двух-трёхэтажных домов. В основном же, на улицах можно было увидеть молодых людей и девушек большей частью в нашей чёрной академической форме, однако не меньше было и молодежи в незнакомых мне одеждах с довольно строгими пиджаками малинового цвета, зачастую украшенными золотым шитьём и эполетами.

— На самом деле, животноводы в Полисе у нас никогда не бедствовали, — пожала плечиками Нина, и подхватив меня под руку потащила за выдвинувшимися вперёд Дашкой и Бориславом, которые не стали дожидаться покуда я насмотрюсь по сторонам. — Мясо один из самых ходовых продуктов на внутреннем рынке. А учитывая, что конгломерация обслуживает ещё и бесконечный поток уставших от учебных будней студентов, у большинства из которых всегда водятся деньги…

— А вот малиновые пиджаки, это вообще кто? — поинтересовался я, когда мы проходили мимо громко смеющейся над чем-то группы парней, одетых в незнакомую форму, возле которых крутилось несколько девиц в одинаковых лазурных костюмчиках и забавных широкополых шляпках.

— Малиновые, это студенты «Германовки», частной и как они считают «элитной» Академии, — Ефимова махнула рукой примерно в сторону центра Москвы. — Она там расположена. Примерно на таком же расстоянии как отсюда до Тимирязевки. Те ещё кадры…

— Хм… Я честно говоря, всегда считал, что это мы вроде бы как «элитные», — пробормотал я. — Всё-таки мы из « Большой Четвёрки» учебных учреждений. Да и разнообразные наследники кланов у нас учатся…

— У них тоже есть наследники, — покачала головой Нина. — Просто у нас в Тимирязевка считается Княжеским учреждением и большей частью финансируется из Княжеского Стола, а потому далеко не всегда может позволить себе всё самое лучшее. Германовка же… Ну… Она вроде бы как спонсируется богатыми промышленниками и банкирами из простецов и даёт смешенное, как гражданское, так и чародейское образование. Так что там очень много учится протецов. Так что если старые кланы, предпочитают традиционно отдавать детей на обучение в «Большую Четвёрку», как в старые учреждения с длинной историей, то многие из тех кто не владеет небоскрёбами и даже не входит в совет Кланов, но довольно сильно поднялся за последние два века, предпочитают выбирать Германовку.

— И в чём тогда выражается их элитность? — не понял я.

— А там сплошные мажоры! — буквально сплюнула красноволосая красавица. — Денег куры не клюют… Так что в отличии от нашей Академии, туда не беру бесклановых, а так же естественно обычных простецов. Даже гильдийских ребят там раз, два и обчёлся. Спонсорская помощь на такого студента там чуть ли не в четыре раза больше чем у нас.

— А девчата в лазурном это кто? — задал я ещё один вопрос, когда мы уже вошли в шикарный вход «Свиридовских Бань».

— Ученицы Женского Кудеснечьего Колледжа имени Елены Расмутовой, — ответила Ефимова поморщившись. — Тоже тут недалеко расположен. Те ещё… В общем сам скорее всего скоро увидишь.

— Да, здесь прямо рассадник… — ухмыльнулся я, не став интересоваться причиной нелюбви Нинки к данным барышням-артефакторам.

— А что ты хочешь? — удивилась девушка. — Север Москвы! Чуть ли не заповедная зона Полиса, куда все богатые люди стремятся вырваться из толчеи и смога нашего города-этажерки! Если бы не железная поддержка со стороны кланов и Князя, то нашу Академию давно бы наверное бы уже сравняли с землёй не смотря на всю её историю и ценность, лишь бы только построить на её месте что-нибудь исключительно для новой московской элиты, разбрасывающейся туда-сюда деньгами на право и на лево!

— То то я смотрю, что наш особняк здесь чуть ли не единственный принадлежащий именно что чародеям, — медленно кивнул я, в то время как нам, с явным сомнением во взгляде с постным лицом, едва сдерживающим явную брезгливость подошёл чуть семеня, с фальшивой улыбкой в угодливом полупоклоне мужичёк с зализанными волосами и тонкими усиками над нижней губой.

— Чего изволят-с господа-с студиозусы? — выдал он бегая по нашей перепачканной форме своими маленькими глазёнками, а затем зацепившись взглядом за клановые тамги, заметно поменялся в лице, став сразу таким сахарным и угодливым, что стало аж противно.

— Мы с миссии, — жёстко и холодно припечатала его явно бывавшая здесь Дарья надменно окатив служку, или кем он там был оценивающе-презрительным взглядом. — Желаем помыться, постираться и полный стол. И поторопитесь, любезный, я ждать не привыкла.

— Ам… Позвольте поинтересоваться типом миссии… — довольно глубоко поклонился мужичок.

Я покосился на Нинку и она заметив это, кивнула. Как бы говоря что всё в порядке.

— Регулярное патрулирование Зелёной Зоны, — лениво, словно бы говоря с предметом мебели ответил ему Борислав, тоже поглядывающий на этого человека, как на пустое место.

— Очень хорошо-с господа и дамы! — вновь поклонился всё же наверное распорядитель, потому как по одному его театрально поставленному щелчку пальце, возле нас появились парень и девушка в чистых белых одеждах с передниками. — Как всегда, в вашем случае-с скидка в пятнадцать процентов-с на все наши услуги! Желаете-с сразу оплатить или нам выставить счёт-с на ваши кланы?

— Счёт, — тут же ответила Дарья.

— Очень хорошо-с! — расплылся в улыбке управляющий. — Тогда следуйте пожалуйста за нашими банщиками, они вас проводят!

— Сразу говорю, — прошипела сквозь зубы Дашка, когда мы отошли подальше от противного мужичка, следуя за молчаливой улыбающейся обслугой. — Будете пялиться куда не надо, приставать или тем более распускать руки… Лично оторву всё что болтается!

— И что это было? — спросил я когда мы с Бориславом зайдя в раздевалку сняли с себя всю грязную одежду в выданные нам корзины и сапоги, которые тут же унёс банщик, после чего мы оба не обращая внимания на прибежавшего со шваброй мальчишку-служку, отправились в душевую.

— Ты о чём? — явно не понял мой приятель.

— Я о Дашкином предупреждении, — ответил я.

— А… Да нормально всё, — отмахнулся он и заржал. — Традиции Московской бани. Сам увидишь…

И я увидел… После душа, нас провели в саму баню, где долго парили, то и дело нахлёстывая берёзовыми вениками и подливая на раскаленные камни парилки, судя по запаху хлеба, самый настоящий квас от поднимающегося пара которого в помещении становилось невыносимо жарко. Затем, мы прыгали в специальный чан с почти ледяной водой, впрочем в ней, как выходцу из клана с «Огненной» стихией мне было вполне себе комфортно из за согревающей моё тело живицы. После чего подобная процедура повторялась ещё пару раз, прежде чем наконец всё закончилось и нам с Бориславом предложили посетить мужское массажное отделение, сославшись на то, что пусть наш стол и готов, но наших дам придётся ещё немного подождать, потому как они отправились на эти полезные и расслабляющие тело процедуры процедуры.

Подумав, мы с Бориславом дружно отказались от подобного удовольствия, благо здесь вряд ли работали мастера, способные сравниться со специалистами из моего клана, да и у Звёздных, с которыми проживал мой приятель, подобные мастера точно имелись. Поэтому нас, к моему удивлению, выдав по паре белоснежных простыней, в одну из которых белградовец тут же замотался на манер греко-римской тоги, провели сразу в огромный великолепный отделанный кафелем зал с колонными и мраморными статуями, посреди которого располагался довольно большой бассейн, а по его краям были установлены многочисленные столики, за которыми уже сидели по большей части молодые люди.

Но немного диким мне показалось не то, что тут буквально пировала куча народу в простынях. А то, что подавляющее большинство присутствовавших в купальне девушек, предпочитали вообще ничего на себя не надевать и дефилировали перед своими спутниками буквально в чём мать родила!

— Честно говоря — не понял! — оглядевшись и усевшись за стол напротив буквально рухнувшего на стул Борислава. — Это что за разврат…

— Какой это тебе разврат?! — возмутился приятель, который сам в это время оперившись щекой на положенную руку которой упирался в стол, практически пожирал глазами это… довольно привлекательное зрелище. — Это можно сказать — Священные Московские Банные традиции! Ля-я-я-я… Смотри какая!

Проследив за взглядом Борислава, я обнаружил действительно красивую девушку с бледно-розовыми волосами, которая в этот момент уже восседала на коленях у довольно толстого, по хозяйски приобнявшего её парня примерно моего возраста. А через какое-то время я поморщившись отвернулся, потому как парочка начала целоваться из-за стало казаться, что её кавалер, просто хочет съесть ей лицо.

— Ты пиво или водку пока девчонок ждём будешь? — тоже заинтересовавшись наконец содержимым нашего стола, поинтересовался у меня Борислав, не притрагиваясь в прочем к очень аппетитно выглядевшим блюдам, от одного вида, а тем более запаха которого давно уже голодный желудок начал яростно протестовать.

— Водку я не пью, — ответил я. — Только качественную лёгкую бражку или медовуху. А что такое «пиво» — даже не знаю.

— Ты не знаешь что такое «пиво»? — удивился парень, уставившись на меня круглыми глазами.

— Скажу так. Я знаю, что есть нечто называемое «пивом». Дорогое слишком. Но никогда его не пробовал, — честно ответил я. — Раньше у меня на него просто денег никогда не было… А в клане у меня его не употребляют, предпочитая более традиционные напитки.

— Пять копеек — дорогое? — недоверчиво переспросил Борислав.

— За пять копеек в Таганской Нахаловке их обладателя вполне могли и убить, — усмехнулся я воспоминаниям. — А дать кому-нибудь узнать, что у тебя есть аж целый рубль — точно смертельный приговор, если ты сам не согласишься с ним немедленно расстаться в пользу голодающей братвы. В любом случае кого-то вроде нас, приютских, даже искать никто не будет. Поэтому мы там с рафинадом и носились.

— Хм… Пачка рафинада же в магазине стоит около двадцати пяти копеек? — нахмурился Борислав, после чего кликнул проходящего мимо служащего и приказал принести нам две кружки со светлым пивом.

— Это если их покупать и то на третьем-четвёртом этаже, — отмахнулся я. — А на дне и втором, вы его за такие деньги не найдешь. А «валютой», он становится только тогда, когда ты его можешь где-то продать или обменять на еду! И в лучшем месте которое я только знаю, одном из трактиров, его у меня брали всего за восемь грошей не повреждённую упаковку. Чего впрочем хватало на то, чтобы набить там же живот, пусть не объедками, но тем, что хозяева уже не могли подавать своим посетителям, и даже иногда скопить чего удавалось. Например на ношенную одёжку. Вот такая вот экономика московского Дна глазами подростка!

— Жесть…

— И не говори…

— Ну, за первый выход за стену? — произнёс Борислав не хитренький тост, когда перед нами поставили две запотевшие пузатые стеклянные кружки с янтарного цвета напитком и пышной пенной шапкой.

— Поехали, — согласился я и мы звонко цокнули друг о дружку стеклянные бока, немного расплескав пену. — Хм… на вкус ничего так… слегка горьковато, но можно привыкнуть…

— Пиво здесь качественное, они его сами варят, — кивнул мне белградец. — Но и стоит оно, не так, как та бурда за пять копеек.

Мы завершали уже по второй, когда к нашему столику сопровождаемые улыбающейся банщицей подошли наши подруги. Не знаю какие там священные традиции проповедовал Борислав, но наши девушки к некоторому моему сожалению голышом бегать не собирались, а были аккуратно замотаны в простыни как в своеобразные платья с открытыми плечами, в то время как длинные волосы всей троицы покоились в настоящих тюрбанах из намотанных на головы полотенец.

— Вот же бесстыжие! — буркнула Нинка, говоря то ли про нас, с интересом поглядывавших на их стройные фигурки, то ли о голых девушках в остальной части зала.

— А что ты хочешь от «Распутниц-Расмутовой», — уже привычно фыркнула почему-то красная Дашка юркнув на диванчик рядом со мной.

— Эй! — возмутилась было Ника, а когда с другой стороны от меня уселась Машка, то надула щёчки и пробурчав что-то вроде: «Ну и ладно, считайте что я обиделась!» заняла стул возле моего приятеля.

— А это вообще нормально? — прошептал я на ухо Машке, которая в этот момент взглядом профессионального вивисектора зрительно препарировала одну обнажённую девицу за другой.

— Ты про девок что ль? — так же тихо ответила мне чаровница. — Вообще-то нет. Но если хочется и вообще смелая, то в купальне как-бы допустимо.

— Они не смелые, — зло усмехнулась Дашка с другой стороны от меня и процедила. — Они бесстыдные… В Расмутовке учатся пусть талантливые, но довольно бедные девчонки, каждая из которых мечтает таким образом найти своего богатенького витязя. Они в конгломерации во многих заведениях на грани допустимого подрабатывают. А сюда в баню, попадают как спутницы того или иного Германовца, надеясь, что продемонстрировав товар «лицом», он выберет её если не как будущую супругу, то хотя бы как содержанку.

— Да шлюхи они, — перебила её Нина. — Всё у них в итоге заканчивается на одну ночь в гостиничном крыле…

— А вы я смотрю их очень не любите… — усмехнулся Борислав. — Неужели завидуе… Уй больно!

— Дурак ты Николич и не лечишься! — рыкнула на него Дарья, которая судя по всему и лягнула парня под столом. — Сколько тебя знаю, всё дурнее и дурнее с каждым годом!

— Тут другая причина, — тяжело вздохнув, пояснила Нинка. — Хотят голыми бегать, пусть бегают — плевать! Их дело! Но из за этих девок, парни из Германовки, да и многие наши, реально борзеют до такой степени, что в любой незнакомой девушке видят такую же как они, готовую раздвинуть ноги по первому свисту. И порой встречаются такие непонятливые и наглые сволочи попадаются, что никак не хотят отлипать пока по морде не дашь! А в результате всё настроение насмарку.

— Ага… — кивнула на слова подруги Дарья. — Я сюда вообще в последнее время хожу только в баню и на процедуры. И пусть кухня здесь на мой вкус отменная, в купальню даже заходить нет никакого желания.

— Согласна, процедуры здесь очень недурственны, — кивнула Машка наматывая на пальчик золотой локон выбившийся из под полотенца. — Я даже не прочь иногда сюда просто так захаживать!

— Да ладно вам, девчонки, — посмеявшись оптимистично заявил Борислав, — мы же сегодня с вами! Так что если кто будет приставать, Антоха ему быстро всё объяснит!

— Это ты так меня крайним сделал?

— Ну… я уже у нас в руке пятое колесо! — помахал перед собой кистью белградец, как будто разгоняя какой-то дым. — И вообще, из нас двоих — это ты чистый штурмовик, а я — оперативная поддержка. Кстати, я тут хотел вот что с вами обсудить. Мы пока шли сегодня, Марфа Александровна вдруг предложила мне подумать о своём пути развития не как чистого «эгоиста», а с большим уклоном в сторону «печатника». Потому как пусть я и умею не плохо драться, у Антона из-за его кланового эго это всё-равно получается куда как лучше, в то время если я сосредоточусь в первую очередь на чарах, то с моими куклами смогу обеспечить руке подавляющую дистанционную мощь!

— Хм, если так подумать, — начала Нина, беря в руки нож с вилкой, в то время как сам Борислав, тут же подорвался со стула и как помог ей с блюдом на которое она указала, в то время, как мне пришлось обслужить как Машу, так и Дашу и только потом заняться собой. — Тут главное чего ты собственно хочешь…

— Не знаю, чего я собственнохочу, если честно, — вздохнув ответил ей синеволосый парень. — Сильным хочу быть… Это да! Но за недолгую историю моего клана, печатников среди нас вообще не было… Впрочем может быть и зря. Вон как у нас всё сложилось… Антон, а ты что скажешь…

— Я скажу, что рыба здесь вкусная… — ответил я, а затем отложив приборы, продолжил. — А по твоему вопросу… У меня в клане, не смотря на его общую направленность, самым могущественным чародеем сейчас является по сути печатник. Новгородец Хердвиг…

— Следи за языком! — Дашка возмущённо ткнула меня локоточком под рёбра.

— Я не ругаюсь, его действительно так зовут…

— Не повезло парню… — усмехнулся Борислав.

— Так вот, я про то говорю, — продолжил я. — Что сильным можно стать разными путями. Другой вопрос, в ёмкости твоего ядра и его возможности к расширению, потому как у печатника, лишней живицы не бывает.

— Это да, — тяжело вздохнула Машка, у которой, как и у любого чаровника сильной стороной был контроль и подвижность живицы, а вот большими резервами многие в её клане похвастаться не могли.

— Марфа Александровна, обещала сводить меня к твоей Ольге Васильевне, Антон, — ответил Борислав. — Что бы она провела мне перспективную оценку.

— О… Это очень полезно в твоём случае, — согласно кивнула Дашка. — Я ей часто эти процедуры делать помогала…

Где-то с пол часа, всё было просто прекрасно. Еда была шикарной, да и поговорить вот так открыто о нас самих да делах группы нашей руке в полном составе редко когда получалось. Однако не зря Нина с Дашей видимо рычали на голых девиц и их тлетворном влиянии на неокрепшие умы посетителей бани мужского пола. Потому как увлечённые разговором, мы как-то даже не заметили новую и уже не очень трезвую компанию, которая зайдя в купальни, и посидев немного за своим, соседним столом плотной кучкой направилась прямо к нам.

Глава 8

— А кого это я вижу, — протянул неподалёку молодой, надменный мужской голос с явно наигранной ленивой гнусавостью, да к тому же тянущий гласные. — А кто это тут у нас? А неужто это моя невестушка без меня да с какими-то мужиками по баням шастает?

— «Ржено», думаю она с подружками своими хотела нас познакомить. Как раз по счёту получается! — так же внос проговорил кто-то ещё и я, отвернувшись от резко замолчавшей Маши, увидел трёх подошедших к нашему столику, уже явно подвыпивших уже парней.

Выглядели не званные гости довольно странно, во всяком случае, явно не так, как можно представить себе людей, имеющих привычку нарываться на драки или тем более задирать незнакомых людей. Довольно среднего роста, хилые… Не дохляки конечно, но и без явно выраженной мускулатуры, впрочем все имевшие довольно-таки атлетичное сложение, а так же в глаза бросились довольно маленькие кисти рук. Ухоженные и практически лишённые как профессиональных для чародеев мозолей.

А ещё, вся троица была натуральными писанными красавцами, с длинными до середины спины волосами. Вот только лица их отличались вовсе не мужской, «суровой» красотой, а очень даже наоборот, к тому же были холёными словно попка младенца. Большие глаза с длинными ресницами, прямой, некрупный нос, словно бы недодавший ни разу прилетевшего в него кулака, маленький, изящно очерченный рот, высокие скулы и едва-едва выдающийся вперёд острый подбородок. Нарядить всех троих в платья, чуть подкрасить и в толпе этих гавриков будет трудновато отличить от обычных девушек, которым разве что с грудью от природы как-то не повезло.

— Ржевский, ты вообще в конец оборзел или мне только показалось? — прорычала до едва сдерживающая ярость Дарья, оторвавшись от трапезы и зло покосившись на троицу. — Я тебе тысячу раз говорила, чтобы на людях, я даже тени своей возле себя не видела!

— Ха-а-а-а… — задумчиво тихим шёпотом протянула Маша чуть наклонившись ко мне. — Кто-кто, а андрогины ко мне ещё никогда не подкатывали…

— Это кто такие? — тут же, так же тихо переспросил у неё Николич.

— Ну… — замялась слегка Сердцезарова, — есть харизматичные парни, вроде Антона, есть красавчики, вроде тебя Борислав, а есть вот такие вот муже-бабы, которые либо через чаровника сами себя так уродуют, либо от рождения такие, но там вопрос в генетике.

— А ты такая милая когда злишься, — проворковал в ответ нашей белоснежке парень выступавший заводилой в компании. — А неужели ты не рада видеть своего будущего мужа?

— Для того, чтобы мужем называться, нужно чтобы ты для начала мужиком был, а я в тебе Ржевский я существа противоположенного пола, давно уже не вижу! — тут же резко отбрила его Дарья.

— Ничё у тебя такая краля, Ржено! С остреньким язычком, — гоготнул его приятель и подтянув стул с соседнего столика прямо к нининому, плюхнулся на него тут же по хозяйски обхватив пытавшуюся сохранять спокойствие Ефимову за плечи рукой. — А скажи ка мне рыженькая, твоей маме богатый зять не нужен?

— Руки убрал! — подал я наконец-таки голос.

— Чё?? — на меня посмотрели как на пустое место. — Блондиночка, ты что-то там тявкнул?

— Руки от девушки убрал, мразь! — повторил я, зажигая глаза и приподнимаясь, но к моему удивлению, Дарья крепко ухватив меня ладошкой за локоть, с силой потянула обратно, заставляя сесть.

— Воу-воу-воу! Горячий бажовский парень, ты чего такой отмороженный? — включился третий, который как раз успел обойти наш столик и усевшись на диван возле Маши, попытался как и его друг приобнять её, но получил шлепок на мгновение засветлевшейся грязно-розовым цветом ладонью девушки по кисти, с болезненным вскриком отдёрнул конечность. — Сука, ты что тво…

Так и не договорив, он вдруг застыл с открытым ртом охваченный быстрым параличом. Честно сказать, я даже и не заметил, когда Машка успела подготовить это Парализующее проклятье, но учитывая, что оно действовало всего пару секунд, девушка медлить не стала и тут же столкнул замершую фигуру парня с диванчика прямо на пол.

В следующее же мгновенье, за спиной у парня всё ещё не отпускавшего Нину, пар, которого в купальне и так было прилично, вдруг сгустился в её же собственную, только серую фигуру. В руке которой мгновение спустя блеснул один из столовых ножей, который серебряно блеснул будучи приставленным под кадык парня.

— А… А вы совсем в своей Тимирязевке границ не знаете, — лениво прогнусавил с лёгкой полуулыбкой тот, кого Дарья назвала «Ржевский», который даже и бровью не пошевелил на произошедшее, а просто стоял, картинно стоял сложив руки и потирая двумя пальцами свой острый подбородок. — А мы, как нормальные, цивилизованные люди, подошли познакомиться. А вы же в драку полезли… А-а-а, я же прав, господин управляющий?

Громко добавил он и тут же, словно лилип из корзины с грязным бельём, к нашему столику подскочил мужчина, очень сильно похожий на того, который встретил нас в холе бань. Такие же жидкие закрученные усики, выщипанные брови, длинный нос и зализанные волосы, а так же явно форменная фиолетовая жилетка поверх белоснежной рубашки, чёрные костюмные брюки в мелкую продольную полоску и лакированные туфли блестящие от сконденсировавшихся на жирной ваксе капелек воды.

— Так точно, господин Ржевский. Я сам всё видел! — про чирикал высоким голосом этот человек, отвесив глубокий поклон противно ухмыляющемуся парню, который всё это время мерился взглядами с Дарьей. — Эти люди злостно нарушили правила нашего заведения устроив здесь драку, а потому будут немедленно выдворены отсюда!

— Что за ерунда! — нахмурила бровки Ефимова. — Когда это у вас подобные правила появились?

— Сучка, ты будешь со мною спорить? — мгновенно взъярившись буквально завизжал служащий на быстро покрасневшем лице которого отчётливо вздулись вены. — Я сказал выметайтесь отсюда или я немедленно вызову охрану! Нет, гвардию Свиридовых?

— Ты, смерд, как с благородной барышней разговариваешь? — поднялся со своего места Борислав. — Да ты хоть знаешь…

— Ты… Ты! Ты смел мне угрожать! — как-то уж больно наигранно взвизгнул мужи аж подпрыгнув, подпрыгнув, а затем круто развернувшись бросился прочь от нашего столика, истошно вереща. — Охрана! Охрана!!! Убивают! Эти ублюдки хотят меня убить!

— Что за ерунда… — пробормотал я, глядя на то, как из двери для рабочего персонала к которой метнулся этот ненормальный, выбежало несколько мужчин в богато отделанной золотой вышивкой и шнурами, но явно боевой форме.

Мужичок, тут же спрятавшись за их спинами и отчаянно тыкая в нашу сторону пальцем, принялся им что-то вещать, после чего, быстро юркнул в открытую дверь, в то время как охранники, а это явно были они, медленно направились в нашу сторону. При этом, приятели Ржевского, уже оказались возле него и стояли как ни в чём ни бывало. Даже внешние признаки изрядного подпития, мигом слетели со всей троицы. Ушёл даже обильный пьяный румянец и лёгкое пошатывание, так что сейчас парни с лёгкими улыбками полными собственного превосходства словно бы сторонние зрители с безразличием во взглядах приготовились наблюдать за дальнейшим развитием событий.

Переглянувшись взглядом с толкнувшей меня под рёбра Машей, я с прищуром посмотрел на подошедших к нам… судя по всему вышибал. Слабые одарённые, они были на уровне даже не чародеев, а скорее тех же «крысоловов» однако, гордо носили на форме тамгу Свиридовых. Что как и явная схожесть в чертах лица, а так же коричневые с зеленоватым отливом волосы и клановые татуировки под левым глазом, явно указывало на их принадлежность.

— Господа, — с ходу произнёс явно главный. — Поступила жалоба, на то, что вы создаёте проблемы в нашем заведении…

— Да неужто? — фыркнула Дарья, продолжая сверлить взглядом улыбающегося Ржевского. — Это с каких это пор, посетителям нельзя дать отпор трём пьяным…

В этот момент уже я толкнул под столом Дарью коленом, прервав её речь и заставив её зло зыркнуть на меня. Просто вся эта ситуация, явно попахивала фарсом, да и напирать на то, длинноволосые «красавчики» были пьяны, ну или притворялись такими, сейчас было бессмысленно, потому как вся троица выглядела трезвыми как огурчики. В то время как все мы кроме Маши, в напитках за столом себя особо не ограничивали.

— Барышня, — всё так же спокойно обратился охранник к беловолосой. — Разбираться что здесь произошло, не в нашей компетенции. Григорий Васильевич, сказал, что вы сами напали на других посетителей, оскорбляли его, да к тому же угрожали убить. Так что, будьте добры, не устраивая скандалов и неприятностей, покиньте пожалуйста наше заведение.

— Григорий Васильевич, этот тот неадекватный хам, который только что убежал отсюда? — поинтересовался я.

— Если вас что-то не устраивает в действиях наших сотрудников, — с лёгким прищуром посмотрел на меня вышибала, — то извольте обратиться с претензией в администрацию бань. А сейчас, пожалуйте без сопротивления на выход…

Мы молча поднялись из-за стола и более не споря, направились вслед за главным охранником, вот только проходя мимо двух других вышибал, которые после пристроились замыкающими, я услышал как один, тихо шепнул другому.

— А что Васильевич вообще делал в купальне? Он же уже четверть часа как домой ушёл?

— Не наше дело… — бесстрастно ответил ему напарник. — Хотя да… Помнится я сам закрывал за ним дверь.

— Ржевский… Убью гада… — тихо прошипела себе под нос Дарья шедшая рядом со мною, разве что разъярённо не топая босыми ножками по кафельному полу. А уж негативная аура от неё расходилась такая, что ещё немного и её можно было бы сравнивать с знаменитой «Ужасающей», которой так славится правящая в Москве Княжеская династия, и которую несколько раз при мне демонстрировала Ольга Васильевна.

— А что это за хрен вообще такой? — поинтересовался я у девушки, но она предпочла проигнорировать этот вопрос.

Впрочем, я и настаивать не стал. Не хочет — пусть не говорит. Когда чародеям нужна информация, а её напрямую не дают, то он собирает её другими путями. Так что слегка замедлившись и выровнявшись с Ниной Ефимовой, которая шла последней, я задал нашей энциклопедии на ножках тот же самый вопрос.

— Ну… — слегка замялась девушка, явно не желая лезть в секреты подруги, однако затем, тяжело вздохнув, ответила. — Он действительно её жених. Наследник малого клана Ржевских и тот ещё придурок из за которого у Даши постоянно куча проблем и испорченные отношения с собственным кланом.

— А что так? Ну, я знаю, что у неё там какие-то проблемы, — пробормотал я почесав затылок. — Да такие, что Ольга Васильевна даже взяла её в школе под собственное крыло… но…

— Тош, Даша захочет, сама расскажет… — прошептала Нина слегка нахмурившись. — А нам в их разборки лучше не лезть.

— Да я и не настаиваю, — пожал я плечами. — Просто у меня уже кулаки чешутся, слегка набить ему чванливую морду.

— Слушай, забудь об этом! — немного нервно ответила красноволосая. — Он же из Германовки, так что лучше с ними не связывайся…

— Это почему ещё? — я удивлённо посмотрел на Ефимову.

— Чисто эмпирический опыт, — отмахнулась девушка. — Помнишь, я тебе говорила, что они элитой себя считают?

— Ну да, мажоры вроде как — кивнул я. — У отцов много денег, а так же влияния в полисе и так далее…

— Не только, — вновь вздохнула девушка. — Они хоть и вроде бы как смешанная школа, но чародеев поговаривают там тренируют по каким-то особым очень суровым, суперсовременным тайным программам. Так что в драке с ними, даже выпускники из нашей Академии очень редко когда выходят победителями.

— Что-то я в этих парнях, особой суровости и тренированности как-бы не заметил… — пробормотал я, потирая подбородок. — Ещё что-нибудь можешь рассказать?

— Больше ничего, — отрицательно помотала головой красноволосая. — Хоть о Германовке вообще-то много слухов ходит, но достоверной информации об этом учебном заведении практически нет. Их студенты, конечно, как нажрутся, рассказывают всякие небылицы, но это больше похоже на пьяное хвастовство. Да и вообще, они всё больше о себе, своих богатстве, силе и статусе трещат. Нежели о своей альма матер. Я у отца спрашивала, так он думает что это в том числе последствие проводимых ими тренировок.

— Интересно…

На этом собственно этот разговор и закончился. Мы с Бориславом отправились в мужскую раздевалку, девочки в женскую, где и просидели на своих рюкзаках, примерно с полчаса, дожидаясь покуда нам вернут одежду радение сданную нами в стирку. Всё-таки запасная форма, как минимум моя, сейчас лежала в рюкзаке уложенная в специальный вощёный бумажный пакет, мокрая и грязная ещё с первого дождливого дня нашей затянувшейся миссии.

Когда же наконец нам вернули наши вещи и мы под конвоем всё тех же вышибал были выморожены с территории, встал вопрос о том, что нам собственно делать дальше. Всё-таки на подворье при банях, нас сегодня явно не пустят, так что посовещавшись, мы решили пройтись по другим гостиницам. Впрочем, как и предупреждала нас Нина, если не считать «Заезжий дом», по сути ночлежку для посажчан и небогатых простецов, которая так же имелась в конгломерации Свиридовых, все остальные заведения были буквально забиты. Удалось разве что найти комнату для Маши, которая сказав что устала, не пожелала топать в Бажовский особняк или в нашу Академию, а решила заночевать в конгламерации. Сами же мы, не найдя других альтернатив, решили вернуться в Тимирязевку.

Пошли естественно не главной, проезжей дорогой, которая закладывала немалый крюк, проходя как-раз мимо нашего особняка, а напрямую, через разбитый здесь дикий парк и лесополосу, по протоптанной поколениями студентов дороге ведущей прямиком к западным воротам. Впрочем, как подсказала Нина, дабы срезать изрядный кусок пути, вместо того чтобы обходить ещё по периметру забор Академии до официального входа, студенты обычно просто перебирались через него, благо для чародея это было чисто символическое препятствие.

Признаться, осенней ночью «дикий парк» освещённый серебристым сиянием полной луны, впечатлял. Разбитый ещё при «Князе Горохе» живым тогда кланом Тимирязевых для отдыха и увеселительных прогулок благородных господ, он поражал воображение. Как мерцающими в ночи мраморными беседками, выглядящими в ночи таинственными призраками бесчисленными статуями и искрящимися фонтанами установленными на маленьких площадях, периодически словно бы случайно появляющимися в окружении пусть дикого, но явно ухоженного леса.

Впрочем, некоторое ощущение природной романтики и очарования этого места, всё же портило понимание того, что это всего лишь искусно созданная обманка. Этакая ширма для глаз, желающих насладиться природой и свежим воздухом богатеньких москвичей. Ведь уже на глубине метров десяти под нашими ногами на этой территории, вплоть до нашей Академии, начинались уходящие вглубь земли многочисленные ярусы подземных гидропоник, птицеводческих и животноводческих ферм. Благодаря которым Полис далеко не так сильно зависел от регулярных поставок продуктов питания из посадов, как то было в старину. Пусть даже по вкусовым качествам, местная продукция в значительной степени и уступала той, что везли в Москву посадчане.

Но это, я понял сейчас, будучи членом далеко не самого бедного клана. Для меня же трёх-четырёх летней давности, даже просто хорошо прожаренный кусок настоящего мяса, не важно где оно было произведено, был настоящим чудом по сравнению с той кашей и баландой, сравнимой с откровенными помоями, которыми приходилось питаться проживая в приюте Таганской Нахаловки.

— Здесь кто-то есть… — прошептала вдруг насторожившаяся Нина. — Кто-то прячется…

И именно в этот момент, на дорогу прямо перед нами, откуда-то сверху упало человеческое тело и едва ли мгновением позже, отреагировали уже мы тут приняв построение «защитный круг». Встав спина к спине, готовые к неожиданной атаке с любого направление. Впрочем ничего подобного не последовало.

Быстро взглянув на куполом смыкающиеся над нашими головами ветви деревьев, благо будь моё на то желание и очарование тёмной пусть и лунной ночи рассеивалось перед бажовскими глазами. Но увидел разве что шелохнувшуюся листву. Чему, причиной мог быть, как скрывшийся и затаившийся враг, так и простой порыв ветра… Ведь только Маша, которой сейчас с нами не было, будучи единственным настоящим сенсором нашей команды, благодаря своему «эго» могла выявить даже хорошо замаскированного человека.

— Ребята… — тихо произнёс Борислав, тут же призванные куклы которого уже успели подойти к распростёртому на гравии парковой дорожки телу и сейчас аккуратно осматривал его. — По ходу, это тот же самый мужик, из-за которого нас выгнали из бань…

— Ржевский? — удивлённо переспросила Даша.

— Нет… — произнёс явно напряжённый Николич. — Тот истерик из обслуги, который кричал, что я собрался его убить. — Но хуже всего не это…

— А что? — спросил я, с прищуром всматриваясь своими горящими глазами в рассеявшуюся темноту меж древесных стволов и в кроны над нашими головами.

— То, что он весь буквально утыкан нашими же метательными ножами… — буквально прошипел Борислав.

Я тут же даже не глядя открыл клапан и сунул руку в подсумок, где в специальной «гармошке» из довольно тонкой мягкой кожи, хранились мои острые железяки. После чего сообщил.

— У меня некомплект. Хоть точно помню, что утром проверял и днём не использовал…

— Так же… — подала голос Ефимова, а за ней то же самое подтвердила Дарья.

— Скажу больше… В трупе и Машкины ножи торчат, — добавил Николич. — Однозначно кто-то порылся в наших вещах, когда мы парились…

— Подстава?! — пробормотал я. — Вот только какая-то бессмысленная…

Действительно… Пусть мы сейчас и не на первом уровне, где в смерти местного простеца, да даже десятка от рук оказавшегося там чародея, скорее обвинят убитых, нежели почешутся чтобы разобраться и понять что случилось. Да что уж там говорить, когда вполне официально нанятые наёмники патрулирующие вторую платформу, поймав на улице пробравшегося туда со дна бедолагу без разрешительного документа от контрольного поста на подъёмных башнях, зачастую, чтобы не возиться просто скидывают его в ближайшее световое окно. На что если и возмущаются, то только впечатлительные и жалостливые мамаши, а вот жандармерия и чиновники, просто закрывают глаза позволяя сборщикам трупов с их тележками отрабатывать свои пять копеек.

Однако, мы в северном пригороде, который по статусу территории можно сравнить если не с пятым, то точно с четвёртым уровнем самого Полиса, где любое убийство вне особых обстоятельств, заслуживает пристального внимания властей… И всё же «жертва», как бы не правильно было это говорить… может быть сколько угодно важной шишкой в своих банях, но за их пределами это всё же обычный человек, неоперённый и даже судя по внешности, не относящийся к влиятельным богатеям или чародейским родам. В то время, как мы, далеко не последние люди в своих кланах и подобная подстава, вряд ли обеспечит нам хоть какие-нибудь проблемы.

Да даже если средства массовой информации столь внимательные к моей фигуре, вдруг опять подхватят связанную со мною историю и начнут её раскручивать, то мне будет ни тепло ни холодно. Потому как после «Августовской резни», меня как только не величали… И «Маньяком из Астраля» и «Выставочным палачом», но это одинокого студента из почти мёртвого клана журналистам можно поносить как угодно. А когда после очередной публикации в издательство на чаёк заглядывает с десяток другой очень злых гвардейцев во главе с изучившей законы Полиса Хранительницей Очага… У главного редактора сразу же случается рецидив пробуждения совести и он покладисто соглашается на выплату отступных без обращения в Совет Кланов. А так же публикует на первой странице своего издания полное опровержение и извинения.

— Ржевский сволочь! — змеёй прошипела сбоку от меня Дарья. — На сто процентов уверена — это его рук дело!

— И зачем ему это? — поинтересовался я.

— А я знаю? — рыкнула на меня девушка, с явным намёком в голосе на то, что знать-то она — знает, но ничего рассказывать не будет, а затем чуть пожевав нижнюю губу неохотно добавила. — Он… с тех пор как я ещё в средних классах школы, разорвала с ним помолвку, постоянно мне при любой возможности какие-то пакости устраивает, постоянно осложняя жизнь. Да так, что я всегда крайняя и виноватая, а он ну совсем ни при чём! Но самое поганое, так это то, что мои мама с папой да и весь клан, считают что этот подонок, чуть ли не посланник самого Древа, сошедший к ним из Ирия. А их дочь хулиганка, позор клана, идиотка, бесполезная оторва и ш… В общем они считают, что только он может сделать из меня человека, а то, что я ему отказала — никого не волнует.

Она что-то ещё пробормотала себе под нос, покосившись на меня, но я этого уже не расслышал.

— Ну… для пакости своей невесте, убийство человека, это как-то перебор! — покачал я головой.

— В тринадцать, будучи у нас в гостях, он зачем-то убил кролика моей младшей сестры и обставил всё так, словно бы это сделала я, — опять прошипела Даша. — С тех пор Юля меня до сих пор ненавидит и не простила…

— Слухайте… А не то, чтобы нам лучше отсюда свалить, — предложил Борислав. — А поговорит и позже успеете…

— А смысл? — покачала головой Нина. — Мы и так уже здесь потоптались… Да даже если заберём свои ножи, раны от моих, да и от той вилки которой пользуются Сердцезаровы, всё-равно очень характерные. К тому же в купальне уверена найдётся куча свидетелей, которые подтвердят, что покойник убитый о том, что мы угрожаем ему смертью.

— Согласен… Убегать смысла особого нет. Так мы только продемонстрируем то, что виноваты, напортачили, испугались и попытались скрыться, — кивнул я. — Проще сгонять кому-нибудь одному, в академию, до неё ближе. И сообщить о случившемся на пост охраны. Пусть вызывают жандармерию, наши кланы и разбираются.

Мы в общем-то так и решили поступить но не успели. С веток деревьев с криком: «Гвардия Свиридовых! Бросить оружие!» прямо на нас спрыгнули четверо чародеев. Борислав тут же был с силой вбит лицом в гравий дорожки, как впрочем и также не успевшая среагировать болезненно вскрикнувшая Нина. А вот Дарья сумела увернуться и тут же сделалась невидимой, растворившись в темноте ночи.

Я тоже смог увернуться, вот только вместо того, чтобы выполнить «Рывок» или «Выстрел», я не ожидая внезапной атаки, задействовал домашнюю заготовку, которую без устали тайно отрабатывал в перерывах межу посещением Стены Уробороса и хандрой, с того самого дня, как на моих глазах из-за моей же нерасторопности погибла Хельга. В общем-то, я покуда хотел попридержать эти чары и использовать их когда-нибудь как собственный козырь. Тем более что само заклинание я фактически взял самовольно, в то время как все старшие на все мольбы только и твердили, что мне ещё рано изучать нечто подобное. Но получилось, что получилось…

Мгновенно покрывшее меня зелёное пламя «эго» рванулось завертевшись поглотившим меня изумрудным водоворотом, сквозь который через долю секунды пронеслась выбравшая меня своей целью чародейка. И в то же самое время, точно такой же вихрь выплюнул меня за спиной его товарища только что благополучно упустившего Дарью. Столь желанная мною ранее «телепортация», в лице клановых, завязанных на «эго» чар «Вспышка изумрудной жар-птицы», которой так часто дразнила меня тётка Марфа, чуть ли не первый раз сработала фактически идеально. Не только не поджарив меня самого, но и видимо всё же с испуга от неожиданного нападение а не из-за отработанного навыка, не потреблявшая хоть сколько-нибудь времени на подготовку.

Соответственно, уже этот мужик громко ухнув, зарылся носом в покрытие дорожки придавленный моей рукой, схватившей его за голову. А расцветшая на другой ладони «Мисахика», опасно вращающимся огненный цветком заколыхала, чуть обжигая ткань на спине куртки моего пленника, готовая в любой момент вонзиться ему в позвоночник.

Одновременно с этим за слегка дезориентированной и явно обжёгшимся о след моих чар из-за чего и потерявшей пару мгновений женщиной, из пустоты вынырнула Солнцева, тут же приложив лезвие ножа к горлу мгновенно застывшей чародейки. Явно опытная судя по внешнему виду одарённая, которая в любой другой ситуации скорее всего играючи справилась бы с юной студенткой, в данном случае проявила завидную мудрость. Явно понимая, что даже если она сможет мгновенно убить девчонку, то не факт, что та её всё равно не прорежет, а потому решила не рисковать лишний раз, позволив заодно к тому же Дарье обезопасить себя, заломив ей одну из рук за спину.

Сложившаяся патовая ситуация, сопровождалось недолгим молчанием, когда и мы с Солнцевой и наши противники удерживающие товарищей, приглядывались друг к другу. После чего, я вспомнив пацанскую мудрость Нахаловки, гласившие, что для младших наглость в критической ситуации — второе счастье, а будешь молчать, подумают что испугался… Решил конкретно так наехать на этих деятельных одарённых.

— Я так понимаю, что клан Свиридовых этой внезапной атакой на меня и моих друзей, решил объявить войну клану Бажовых? — холодно произнёс я, неторопливо переводя взгляд горящих зелёным огнём глаз, то на чародея удерживающего Бореслава, похоже потерявшего сознание от удара, то на того который держал тихо постанывающую Нину. — Что ж если ваш клан так хочет войны, что было продемонстрировано сегодня уже не единожды… Значит будет война. Азьм есть Князь и я так…

Угрожать же заложником, да к тому же пусть гвардейцем, но рядовым чародеем обученным убивать и умирать? При том, что у них так же есть кем шантажировать? Это было бы верх глупости! Вот я и повысил ставки тем более, что вполне в этой ситуации имел на это полное право.

К тому же, демарш Бажовых против Шнуровски хоть и прошёл уже месяц назад, но всё ещё не забыт, так что нас пока что в Полисная шушера ещё боялась. А ритуальная фраза… Ну, по моим наблюдениям сделанным за прожитые годы, ни чародей ни простец так с ходу не поверят, что на тёмной дорожке в лесу можно так вот в лёгкую взять да и столкнуться с главой далеко не маленького нынче клана.

Но если вести и действовать так, как по мнению людей поступают те, кем ты являешься… то есть стереотипно. То к тебе как минимум прислушаются. От греха, так сказать, подальше… И гвардейцы тут ничем не лучше обычных клановых чародеев или простецов, потому как они на самом деле в большинстве своём так же особо со своим Главой Клана не часто пересекаются вне формальных ситуаций. А мне в первую очередь нужно было сбить этих молодчиков с совсем уж боевого настроя. А то видя что мы ещё и сопротивляемся, нас бы на адреналине и боевом духе, так здесь сразу же бы и положили.

— Мы не хотим никакой войны! — тут же быстро перебил меня самый умный или тот в чьи мозги через чур крепко вбили в детстве традиции и всяческих древних ритуальных фраз чародеев, которые принято произносить в определённых случаях и после которых уже мало чего можно изменить. — Эм…

— Ты ещё и перебивать меня смеешь? — прорычал я, а затем резко, как и учили сбавил обороты и заговорил едва громче нежели шёпотом, заставляя остальных прислушиваться к себе. — Да вы Свиридовы совсем страх потеряли! Вы словно бы бессмертные, нападаете на меня, Главу Клана Бажовых на общественной территории прямо в двух шагах от моего особняка и говорите, что не хотите войны? А чего вы хотели? Убить меня по тихому и притвориться ветошью? Что? Мозгов не хватило придумать что-нибудь получше? Ты червь из Бездны, хоть понимаешь, как вляпался ваш ничтожный клан, спланировав эту атаку?

— Спланировав? — возмутился второй чародей ещё сильнее надавив на моего приятеля, от чего он не приходя в сознание застонал. — Мы ничего не планировали! У нас есть приказ…

— Ах у вас приказ есть?! — усмехнулся я. — Ну вот и всё. Хотите вы воевать, не хотите… Никто вас и не будет спрашивать.

— Подождите, Князь… Не горячитесь! — подала голос удерживаемая Дашей женщина, не обратив даже внимания на то, что лезвие ножа взрезало кожу на её горле и по белой в лунном свете шее полились тёмные, почти чёрные струйки крови. — Мы не знали что это вы! Мы были на патрулировании к нам подбежала молодая парочка и сообщила, что они видели как вы похитили одного из наших людей, с которым у вас ранее случился конфликт и потом слышали как с этой стороны раздавались страшные крики! Вот капитан и приказал… И тут труп и вы…

— Хорошая, красивая сказка, — презрительно фыркнул я. — Я примерно и ожидал нечто похожего! А я вижу эту ситуацию так! Ваш клан, имеет какие-то виды… скорее всего на территорию Бажовского Поместья, либо, вы решили выслужиться перед кем-то, но это в общем-то не важно! Поэтому, вы организовали скандал на территории собственных Бань, опозорив не только меня, но и двух наследников и будущего Консорта Звёздных…

Не знаю ничего о текущем статусе Алины Звёздной, парнем которой уже много лет считался Борислав, а так же основная она наследница или где-то стоит в очереди, а Николичу звания консорта никто и не предлагал… Но наряду с Главой целого клана и двумя наследницами, звание обычного беженца из Белграда, пусть даже и последнего из своего клана, как-то не шибко котировалось. А вот Консорт — это совсем другое дело! Кто ночью в парке проверять мои слова будет?

— …После чего сами убили его, истыкав метательными ножами, ранее собранными на территории Тимирязевской Академии, после чего подбросили его прямо перед нами. Дождались покуда мы найдём найдём тело, подождали покуда непривычные к подобным ситуациям студенты расслабятся после чего внезапно атаковали! В другом случае не вижу у вас причин нападать на студентов Тимирязевки, вместо того, чтобы выйти и поговорить.

— Нет это не… — гвардеец удерживавший Нину дёрнулся то ли ко мне, то ли от избытка чувств в столь непростой для его уровня ситуации, красноволосая девушка болезненно вскрикнула, он отвлёкся и я тут же вогнал «Мисахику» в спину моего заложника.

Дальнейшее происходило практически одновременно, так, словно бы мы с моей рукой заранее договаривались и долго практиковали свои действия. Чародей спровоцировавший произошедшее, как бы ни был натренирован, всё же гвардейцами просто так не становятся, но видимо дал слабину слегка отпустив зафиксированную им Нину. И тут же в освободившейся руке девушки, появился их клановый длинный метательный нож, которым она со всей силы, не глядя несколько раз ударила мужчину заставив освободить её полностью и отскочить.

В то же самое время, Даша без церемоний и стеснений перерезала горло своей заложнице и покуда та харкаясь кровью пыталась одновременно и пережать себе шею и вырваться, ловко метнула тот же самый нож прямо в глаз ефимовскому подранку. Ну а «Мисахике» много времени для того чтобы убить незащищённого человека — не нужно. Так что я метнулся «Рывком» в сторону последнего из гвардейцев ещё до того как мой пленник на самом деле умер, в полёте едва разминувшись в Дашиным оружием, после чего уже опробованным ударом протаранил ногой спину бросившего бессознательного Борислава и постаравшегося удрать человека. Да ещё и дал импульс живицы в ногу при попадании, так что отчётливо услышал и даже почувствовал как не выдержал столкновения его позвоночник.

— Ублюдки! Подонки… — ярилась поднявшаяся наконец Нинка, сверкая безумным взглядом, одновременно пиная мёртвое тело Свиридова с ножом торчащим из глаза и пытаясь вытереть платочком своё обильно залитое кровью лицо когда я вернулся, притащив за шкирку тело улетевшего от моего пинка в лес чародея.

— Ты же понимаешь, что их как и нас подставил Ржевский с компанией? — тихо, не глядя спросила меня Даша, пытаясь растормошить Николича.

— А меня это должно волновать? — холодно спросил я её от чего она ощутимо вздрогнула. — Дашенька, здесь четверо, в то время как московские чародеи, даже клановые, обычно работают группами по пять человек. Так что скоро, здесь будет целая толпа Свиридовых, которые… ты действительно веришь, что нас просто так отпустят, поняв в какой клоаке они оказались? И тут не важно, подставили их или эти бойцы сами проявили инициативу или вообще действительно у их начальства были некие планы. Нас с Бориславом, возможно даже живыми скормят свиньям на подземной ферме. А вы девочки в лучшем случае проведёте остаток жизни наложницами в их небоскрёбе. Теперь, понимаешь, почему с ними мы вряд ли бы договорились полюбовно?

— Нет… — качнула белокурой головой девушка. — И что теперь делать?

— Рвать когти отсюда на полной скорости и связываться с нашими! — ответил я и тут же спросил Ефимову. — Нина, ты на чародейский бег сейчас способна?

— Думаю да… — не очень уверенно ответила красноволосая.

— Тогда, вперёд, в Академию! Она ближе чем особняк. Даша, ты понесёшь Борислава. Я возьму этих двоих, — взвалив на плечо тело Свиридова с переломанной спиной, а на другое мёртвого банщика.

— Зачем тебе они? — только и спросила у меня Белоснежка, послушно поднимая Николича.

— Как немые свидетели… — усмехнулся я. — Или ты думала, что я шучу, когда угрожал Свиридовым войной кланов? Идиотов нужно учить и вразумлять. И лучше всего до них доходит через кровь. И да, я понимаю… Ржевский твой… Ну мы его тоже не забудем.

Глава 9

— Хм… Ну наглец! Каков наглец!! — рассмеялся наконец Старейшина Демьян Бажов, откладывая в сторону очередной опросный листок, после чего пробормотал, покачивая головой и одновременно поглаживая бороду. — Молодость… И как смелости-то хватило?

— Что шумишь старый пень? — суховатая и вечно серьёзная Старейшина Астрид Бажова, с неодобрением посмотрела на развеселившегося коллегу, так же отодвигая от себя пачку с только что просмотренными формами опроса, проводимого в последнюю пару недель кланом на тему нового имени недавно приобретённого небоскрёба. — Не уж то что-то дельное попалось?

— Я честно говоря уже не уверена, что клановые традиции так уж хороши в подобных случаях… — устало пробормотала Старейшина Хильда, навалившись на стол и опусти в лицо в свои ладони. — У наших людей, похоже совсем всё плохо с фантазией… Сплошные «Вершины», «Пики» и прочие «Монолиты подпирающие небо». И это при учёте что в Москве и так чуть ли не каждый второй небоскрёб имеет в названии подобную тематику.

— Я вам уже говорила, — сурово посмотрела на сестру Астрид. — Все в клане прекрасно понимают, что этот опрос, носит чисто совещательный характер, а решение всё равно будем принимать мы… Ну и Антон. Если он конечно уже отошёл от случившегося и сподобится поучаствовать. Но людям, нравится, что они и в том числе даже дети, могут предложить свой вариант названия. Что они могут почувствовать себя причастными к процессу и может быть даже таким образом оставить свой след в истории! Нам это стоит всего-то три рубля, истраченных на типографские бланки, а на выходе даёт как общий подъём морального духа так и укрепление сплочённости клана…

— Да, да… Мы все с тобой уже согласились Астрид, — отмахнулась от въедливой родственницы старушка, после чего похлопала пальцами по стопке бумаг перед собой. — Это всё очень важно, но не отменяет того, что такие названия или уже есть в Полисе, либо повторяют географические и образные наименования Уральских гор!

— А что ты хотела от людей большинство из которых рядом с этими горами прожили всю свою сознательную жизнь? — фыркнула её сестра, покосившись на всё посмеивающегося себе в бороду Демьяна. — И всё же, есть интересные предложения… Ну, бывших Шнуровски опустим, они уж слишком разошлись. Например вот название «Фрактал». Нет, красиво и образно: «Множество обладающее свойствами самоподобия», но всё же на мой взгляд немного не в тему. Но вот например: Машенька, пять лет, запись делала её мать Надежда Никифоровна с кухни. Малышка предлагает назвать небоскрёб… «Небоскрёбом». Что бы никто не догадался о каком небоскрёбе идёт речь. Уже видно, что талантливая чародейка вырастет.

— Талантливая-то талантливая, — покачала головой Старейшина Хильда, так же неодобрительно посмотрев на продолжавшего хихикать старика. — Такие же талантливые, называли в своё время наш уральский Тайный Посад… Вот только подобная скромность для Москвы ну никак не подходит. Потому как все про нас и так знают. Здесь, название родового гнезда, сразу же должно доносить до услышавших его силу и мощь клана, так, чтобы даже мысли не появлялось перейти дорогу живущим в нём чародеям. Да что ты мать его ржёшь, старый пень!

— Да вот, думаю, насколько же гениален наш молодой Глава Клана, — всё ещё посмеиваясь, толкнул по столу в сторону женщин один из опросников Демьян. — Вот… почитайте его предложение.

— Хм… — пробормотала поймавшая лист Астрид. — «Игдрасиль»? Смело конечно, но я не вижу ничего гениального… Тем более, что церковь запрещает кланы именовать свои башни в честь Великого Древа! Московская церковь ещё до начала строительства небоскрёбов запретила любое именование родовых гнёзд в честь канонов Древа и Змея. Иначе бы каждый первый клан жил бы если не в стволе или ветви Древа, то точно в зубе или шипе Уробороса.

— Ты старая кашёлка, поменьше умничай, — вновь рассмеялся старик. — Ты его пояснительную почитай…

— Что… — произнесла через мгновение Старейшина. — Понятия «Игрдрасиль» нет в москвоских «Ясеневых Канонах»? Как такое вообще может быть? Ведь храмы здесь окружены не просто стеной колумбарием, а именно что «Стенами Уробороса»?

— Антон точно не ошибается? — скептически спросила Старейшина Хильда, слегка нависнув над заваленной бумагами столешницей и прищурившись глядя на Демьяна.

— А я почём знаю, — пожал тот плечами с невозмутимым видом. — Я в Полисе живу, едва ли дольше вашего, а Глава — всю свою жизнь. Да и чего гадать, давайте просто спросим…

Протянув руку, старик пару раз нажал на вмонтированную прямо в стол возле его кресла костяную панельку, и из-за закрытых дверей малого совещательного зала, донёсся довольно мелодичный перезвон колокольчиков. А уже через мгновение, в помещение, вежливо поклонившись, вошла женщина Бажова, лет сорока в форменном платье небоскрёбной обслуги, доставшейся клану в наследство от бывших Шнуровски.

Выслушав поручение, она ещё раз коротко поклонилась и выскользнула прочь, с тихим щелчком закрыв за собой дверь. Демьян же лишь усмехнувшись, довольно погладил бороду. Идея рыжего паршивца Зиновия, предложившего организовать в клане «Информационный центр», которую он сам поначалу воспринял со здоровой долей скепсиса, как не нужное и громоздкое нововведение, с каждым днём нравилась ему всё больше и больше.

Новоявленный молодой глава ветви бывших Шнуровски, которому собственно и было в назидание за излишнюю инициативу поручена вся организация, оказался очень даже шустрым парнем и не только наладил саму работу, взяв в Академии несколько дней отгула, но ещё и приставил к «Центру» несколько полезных людей из своего бывшего клана. Их подноготную, естественно проверили и не один раз, а также самих бывших Шнуровски поставили на контроль, ведь всё, что в чародейском клане относилось к понятию «Информация», никогда не оставалось без повышенного внимания. А учитывая определённые перспективы, которые всё же разглядел в подобной структуре Совет Старейшин, контроль за всеми рыжеволосыми сотрудниками нового центра был установлен довольно плотный.

Однако, всё это не помешало рыжим уже показать себя. Вроде бы бесполезные на первый взгляд недочародеи, на удивление быстро организовали по всему Полису что-то вроде ячеек обычной сети информаторов, завязанных однако не на конкретного человека, а на Информационный Центр. Куда дистанционно, с помощью общественных телефонов и почты выглядевшей как обычная частная переписка уже начали стекаться самые разные слухи, сплетни и вполне себе достоверные сведения о различных событиях происходящих в Москве.

Ну а благодаря некоторым связям бывшего клана Шнуровски, получилось к тому же установить некие вполне официальные «Особые линии» как с несколькими министерствами Княжеского Стола, так и с Церковным Советом. И те и другие, были только рады в обмен на небольшие пожертвования и помощь в установке телефонных аппаратов в их учреждениях предоставлять по запросу от клана Бажовых любую открытую для общественности информацию.

— Кстати, о бывших Шнуровски, — задумчиво проговорил Демьян. — Я думаю, что никто не будет спорить, что уже сейчас мы ощущаем некоторое неудобство, в связи с тем, что целая группа новых Бажовых, не имеет своегопредставителя в Совете Старейшин.

— Трудно не согласиться, — кивнула Хильда, — но они сами были не против предложенного Антоном пункта о том, что собственного Старейшину ветвь получит не ранее чем через десять лет ассимиляции в клане. После «Испытательного срока», как он это назвал.

— И тем не менее, Демьян прав, — покачав головой произнесла Астрид. — Я так понимаю, у тебя, старый пень, есть какие-то мысли на эту тему?

— Да. Пусть полноценного старейшину они и не получат, но я хочу предложить им выбрать… скажем так «Консультанта», который будет присутствовать на наших встречах, информировать о потребностях и возможностях рыжих, но не иметь права голоса во время финального принятия решений.

— По моему, вполне достойный выход, — согласилась Хильда, переглянувшись со своей сестрой. — И даже одобрения от Антона не нужно, потому как вопрос лежит исключительно в нашей сфере управления кланом.

— Согласна, — подтвердила Астрид. — Выдвинут скорее всего Марью Петровну? Мать нынешнего главы ветви?

— Уверен на девяносто девять процентов, — ответил Демьян, когда в дверь совещательного зала постучали. — Входите.

В помещение проскользнула всё так же служанка и быстро подойдя к Старейшине, передала ему в руки небольшой листок, после чего поклонившись так же спешно покинула зал.

— Ага… — чуть прищурившись, старик прочитал содержимое записки и кивнул. — Как и думал, они просто позвонили в один из старших храмов Полиса. В «Ясеневых Канонах» Москвы упоминание слова «Игдрасиль» отсоветует. Храмовые книги говорят: «…В Бездны море-акияне да на острове Буяне, Алатырь-камень высится, а на нём Мировое или Великое Древо произрастает, Ирий своими ветвями поддерживая. А под ним Птица-защитница живёт и свои гнёзда вьёт, да всё со змием Ур-бором у корней обвившимся переругивается, что хвост свой кусая шипами древо царапает и трясёт. И имени у того Древа нету, потому как оно есть начало и оно же конец всего сущего что есть на Земле»… Ну и да, пишут что название «Игдрасиль» не табуировано но и не считается церковным, в то время как после основания Москвы, под влиянием пришлых кланов с севера, змей Ур-бор, был переименован Московским Синодом в Уробороса, потому как изначальное название было созвучно с Ура-Бореем. Великим Северным Червём, одним из четырёх червей-властителей Бездны из ультраортодоксального шаманизма.

— Понапридумывали всякой ереси… Мракобесы! — буркнула себе под нос Хильда.

— Меня больше интересует, почему никто так и не использовал «Игдрасиль»… Ведь небоскрёбы начали строить не так уж давно… Может из-за нежелания ассоциироваться с Хёльмгарёром и более северными полисами? — задумчиво произнесла Астрид, когда в дверь малого совещательного зала снова громко и на этот раз настойчиво постучали.

— Войдите! — разрешил Демьян.

— Старейшины! — вошедший в чародей быстро поклонился старикам. — Группа полисного скрытого сопровождения первого лица вернулась со срочным докладом. Глава Клана и трое студентов из его учебной руки, были спровоцированы студентами Германовской чародейской Академии, после чего жёстко атакованы группой чародеев клана Свиридовых…

— Что с Антоном? — Демьян взволнованно вскочил со своего места, лишь не на много опередив в этом Астрид и Хильду.

— С главой всё в порядке, он даже не ранен в отличие от двух его спутников. Вмешательство оперативной группы не понадобилось. Глава Клана с товарищами уничтожил нападавших после чего вернулся в кампус Тимирязевской Академии. После этого группа сопровождения подчистила следы боя и вместе с пленными вернулась на территорию клана, — отчеканил мужчина.

— Молодец парень… — пробормотал старик, вновь опускаясь в своё кресло. — Ты сказал о пленных. Что за пленные?

— Опер-группой были задержаны двое юнцов устроивших провокацию, чрезвычайно топорную надо сказать, когда они пытались незаметно скрыться в кронах парковых деревьев. А так же не участвовавший в нападении гвардеец Свиридорвых, решивший выступить наблюдателем. Он был нейтрализован сразу же после неудачной атаки его подчинённых. Со всеми троими сейчас работают в допросном комплексе.

— Почему вообще допустили само нападение? — грозно насупив брови потребовал ответа Демьян, но тут ему ответила уже Хильда.

— Не рычи, старый пень, — старушка, хмуро посмотрела на своего коллегу. — Это я приказала группе сопровождения, вмешиваться только в самых крайних случаях!

— Но…

— Не «нокай» мне! Не запряг! — перебила его женщина. — Вы мужики на старости лет, все как с цепи срываетесь детишек защищая. Себя в его возрасте вспомни! Хотел бы, чтобы тебя так же в золотую клетку посадили? Ни перед барышнями не покрасоваться ни азарт боя не ощутить? А ты подумал, каким чародеем он вырастет под этим твоим защитным куполом? Как парню своего опыта набираться?

— Ну… Ладно. Может быть ты и права, просто после…

— Демьян, мы тебя прекрасно понимаем, — мягко произнесла Хильда. — Ты так привык. Как в своей ипокатастиме о людях заколотился, так и продолжаешь… Видишь теперь в парне суррогатного внука… Но всё же он Глава Клана, а не обычный начинающий чародей.

— Я… просто… — старик чуть опустил голову, а затем зло посмотрел на новгородских сестёр. — Да. Я вижу в нём своего погибшего внука. Он был таким же! Я сразу же увидел это в его глазах, когда я приносил клятву! Он… Он так же бездумно рисковал и я тогда ничего не мог сделать! А благодаря Антону — могу!

— Демьян, мы не осуждаем тебя. Мы тоже об Антошке заботимся, так что ты не справедлив к нам… — укорила старика Астрид, поддерживая сестру. — Я тоже приносила клятву, как и сестра. Думаешь мы пришли в Москву только из-за безысходности? Но он не наследник маленькой ипокатастимы, он сейчас Глава всего клана и как клинок, он должен быть закалён в пламени, масле и воде! Пойми. То что произошло, уже прошло. И мы учли то что произошло. Однако палку перегибать тоже не следует. Да и Антон подобной опеки не оценит. Вспомни его прошлое. Наоборот может решить, что мы его ограничиваем и вмешиваемся в его личную жизнь и пытаемся контролировать. В конце концов, Демьян, не забывай, что именно ему подчиняются бойцы клана, а наша власть над ними сохраняется ровно до тех пор, покуда он то позволяет. Психанёт по молодости и кого ты за ним посылать присматривать будешь? Кухарок и дворников?

— У нас они тоже чародеи… — недовольно надувшись буркнул старик. — Надо будет — пошлю!

— Вот же упёртый хрыч…

— Ладно, — громко хлопнула в ладоши Хильда. — Поругались и будет! Пойдём-те ка лучше посмотрим сами на этих смертничков, что ребята с собой притащили… И да, Юрий, если не ошибаюсь.

— Так точно! — подтвердил чародей. — Юрий Эдуардович.

— Так вот, Юра, передай ка нашему гвардейскому капитану, чтобы выслал в Тимирязевку под руку Марфы Александровны четыре, нет, лучше пять групп бойцов. В Академии конечно своя защита есть… Но покуда мы тут не разберёмся, что там эти Свиридовы учудили и как они будут за это перед нами извиняться — так всем будет спокойнее.

* * *
До Академии мы добрались в рекордные пять минут, почти с ходу развив такую скорость, на которой даже после всех тренировок у меня как наверное и у девочек вновь проявилось туннельное зрение. Когда же мы с хорду перемахнули через стену окружавшую кампус, пусть опасность немедленной мести со стороны Свиридовых вроде и исчезла, но вот десяток очень неприятных минут когда мутило весь организм нас настигло. Нине же, которую до этого довольно сильно помяли, оно стоило всего что было съедено и выпито в банях, выплеснутого из желудка под ближайшим деревом.

Личико нашей красноволосой красавицы было разбито в кровь, носик свёрнут и расплющен, да и передних зубов после удара о гравий дорожки не хватало. Говорить же о повреждении кожи вообще не стоило, потому что Свиридовы нападая сил особо не рассчитывали.

Дела же с Бориславом были ещё хуже, потому как пусть атака гвардейцев его и не убила, но та бесформенная отбивная в которую превратилось его довольно смазливая ранее физиономия, вообще мало что имело общего с человеческим обликом. Более того я хоть и не был специалистом, но был почти уверен, что только сломанными лицевыми костями и раздробленной нижней челюстью, после пришедшегося по нему совершенно безжалостного удара, по сравнению с тем как обошлись с красноволосой Ефимовой, парень не отделается.

— За мною, — коротко приказал я девочкам, когда Нину перестало выворачивать и мы с Дашей помогли ей разогнуться. — Двигаемся к учительским коттеджам. Здесь не далеко.

«Во всяком случае ближе чем к школьному или тем более к студенческому госпиталю к которому бежать вообще через весь кампус! — подумал я. — Ольга Васильевна! Древом, заклинаю тебя! Окажись сегодня вечером дома…»

Впрочем, резон для начала встретиться с опекуншей, а не чесать напрямую в госпиталь, был не только в расстоянии. Всё-таки пусть я не рядовой житель Москвы, да и товарищи мои тоже не бездомные, но дело со Свиридовыми всё же было достаточно щекотливым. И в первую очередь, потому как нападения и последующие убийства произошли на «Территории с высоким уровнем безопасности». А потому, дабы не заиметь проблем, с ходу переполошив сотрудников госпиталя и чиновников, приперевшись с двумя раненными и впридачу притащив парочку трупов, следовало немного перестраховаться. Ведь в Академии всё же работают разные люди, в том числе и те, которые связаны со Свиридовыми. А лишние проблемы, которые они могут нам устроить — никому не нужны.

Собственно до домика Кня'жины мы добрались действительно быстро и без каких либо приключений, благополучно обойдя в глубине парка основные пешеходные дорожки на которой в такую хорошую погоду вполне можно было в это время встретить ценителей особой ночной романтики. Ольга Васильевна, если сама и засиживалась иногда допоздна никогда не требовала от обслуги или гостей придерживаться своего графика. Так что в это время в особняке уже было темно и только в окнах её рабочего кабинета, если хозяйка ночевала на территории Академии, горел свет.

К счастью, сегодня выдался именно такой день, и благо подходили мы к территории учительского посёлка с северной стороны, я уже заранее знал, что моя опекунша не спит, а вновь зарылась с головой в бумаги, уйдя от реальности в какой-то свой очередной, очень важный эксперимент. На крыльце домика как обычно, мерно покачиваясь, тускло светил приглушённый на ночь светляк, отбрасывая на землю причудливые теневые узоры от балясин перил и ограждения. Да и вообще, с того момента, как я переехал от Ольги Васильевны к клану, казалось бы совсем ничего не изменилось.

Глянув на меня, Нина первая взбежала по ступенька и с силой несколько раз нажала на пластинку входного звонка. Изнутри дома донёсся звон колокола, а спустя несколько минут, щёлкнул замок и в двери появилась сама хозяйка. Чуть хмурая, усталая и как всегда в это время немного растрепанная. Всего мгновение ей понадобилось чтобы понять, кто же пришёл к ней в гости в такое время, после чего её взгляд вдруг стал острым, а усталость буквально смыло лица.

— Антон? Что случилось? — встревоженно спросила Ольга Васильевна, даже не дожидаясь ответа уже аккуратно, но крепко подхватившая прямо под подбородок стоявшую прямо рядом с дверью Нину и принявшуюся внимательно осматривать повреждения на её лице.

— Из конгломерации парком возвращались в кампус после первой застенной миссии, — ответил я, сгружая на землю трупы. — Попались на провокацию, после чего были жёстко атакованы рукой гвардейцев Свиридовых. Или во всяком случае одетых как гвардейцы Свиридовых. Мы их там же и положили, но они ранили Борислава и Нину. Последнего судя по всему серьёзно.

— Понятно… А где ваша пятая? Светленькая такая? — задала следующий вопрос женщина уже споро и профессионально осматривая бессознательного Николича, которого Дарья несла со всей осторожностью на спине, а не как я своих подопечных, на плече, словно мешки с известной органической субстанцией коричневого цвета.

— С ней всё в порядке, — поспешил я сообщить опекунше. — Она даже не в кусе произошедшего, осталась на ночь в конгломерации.

— Ясно. Так… Этих где лежат оставьте, а сами проходите в дом. Даша, неси парня на кухню, положишь прямо на обеденный стол, только не на спину, а на бок. В общем ты сама знаешь как правильно при таких травмах головы, — властно приказала Ольга Васильевна, после чего подхватила Нину под руку. — Ты проходи в прихожую и включи свет. Я тебе прямо сейчас нос вправлю и личико подлечу. Антон, беги сейчас в школьный госпиталь, найди Ларису Вениаминовну, она сегодня на дежурстве, расскажи что случилось, скажи что я попросила её всё организовать.

— В школьный? — удивилась Нина. — Но мы же студенты…

— В школьный, — подтвердила моя Кня'жина. — На самом деле, между школьным и студенческим нет никакой разницы, они оба обслуживают любых учащихся. Просто «школьный» обычно, в разы менее загружен в то время как в другом постоянная текучка пациентов с серьёзными травмами и забитый стационар.

— Понял, — кивнул я и уже развернувшись, услышал.

— Игнат!

— Да госпожа, — тут же ответил Кня'жине едва знакомый мне мужской голос её помощника их клана бывшего мужа.

— Найди Марфу, передай ей чтобы срочно пришла…

Дальше я уже не слушал. Понятно в общем-то почему меня за тёткой Марфой не отправили. Наставница сейчас могла быть где угодно, от своего домика, в этом же посёлке, до нашего Небоскрёба или какого-нибудь кабака. Так что такому человеку как отец Клары, найти её в это время было куда как проще. Причём, скорее всего, не будь её в кампусе он просто направит к ней Золотого Голубя с письмом. Возможно повесив на него чары слежения, ведь если одноглазая Бажова сейчас спит, где-нибудь и скорее всего с кем-нибудь, то письмо птичьей почтой дойдёт до неё разве что только утром.

Сам же я со всех ног припустил к школьному госпиталю. Найти Ларису Вениаминовну, особых проблем не составило, она как всегда на дежурстве читала что-то в ординаторской, потому как услуги её требовались только в особых случаях. В общем-то, я даже не стал заморачиваться и входить по человечески, а просто взбежал по стене к нужному окну и постучал в него, после чего, взглянув в комнату и чуть не свалился с подоконника.

Чаровница, протащившая меня через весь ад ускоренной программы развития ядра и энергоканалов, в этот момент переодевалась. И дело было не в том, что я настолько соскучился по женскому телу, что так отреагировал и возбудился, а в том, что Лариса Вениаминовна была действительно о-о-очень красивой женщиной. Нет, что Алёна, что Лена так же могли похвастаться своей внешностью, да и вообще после того как я вошёл в мир чародеев, меня в основном окружали красавицы… Вот только все они в большинстве своём, были молодыми девушками, а здесь мне демонстрировалась взрослая, зрелая красота, не уделить внимания которой не мог ни один уважающий себя настоящий мужчина.

Впрочем, отбросив в сторону мысли за которые можно было получить по лицу от вздрогнувшей на стук и прикрывшей рукой полную грудь женщины, с суровым лицом направившейся к окну, я состроил совершенно не заинтересованную морду кирпичом. Ведь бьют, в первую очередь тех, кто в подобной ситуации пускает слюни и пялится, а вот если показать даже не безразличие, а спокойствие и то, что подобный инцидент был случаен, потому как тебя в первую очередь дама важна как незаменимый специалист… То в этом случае могут не только за всё простить, но в некоторых случаях даже наградить.

Однако, на последнее я не рассчитывал, в первую очередь, потому как сейчас это было неуместно, как в данной ситуации, так и в связи с моей недавней потерей. Всё же мне казалось, что слишком маленький срок прошёл после того, как я собственными руками запалил прощальный костёр своей невесты, для того чтобы с чистой совестью прыгать на других женщин. Вот только хитрость в не получении по морде была ещё в том, чтобы не дать обиженной красавице заговорить первой. А главное — загрузить и не оправдываться.

И… В общем-то я справился! Раскрасневшаяся от ярости Лариса Вениаминовна уже только отворив окно, и раскрыла было рот чтобы отчитать меня по полной программе, как я чётко и спокойно выложил ей своё дело. В том числе и то, что на стену госпиталя я полез в первую очередь чтобы не тратить время в бесполезной болтовне с местной обслугой в приёмной. Которая вряд ли бы просто так впустила бы меня в лекарские помещения.

Школьная чаровница, выслушав, пару секунд сверлила меня взглядом из которого быстро уходил гнев, после чего устало выдохнула. А дальше произошло то, чего я не ожидал, рука прикрывающая пышную грудь опустилась, уперевшись кулачком в покатое бедро, на котором из одежды были не панталоны которые носили с длинными юбками, а вызывающе узкие трусики, не оставляющие особого простора для воображения. Ведь сколько себя помню в школе, Лариса Вениаминовна всегда носила исключительно новомодные короткие юбки с открытыми коленями…

После чего, видимо не увидев особой, во всякой случае чрезмерной реакции на столь соблазнительное зрелище, прямо перед моим носом, мне было указано на дверь из ординаторской с чётким приказом взять одну из лежачих каталок, стоящих в коридоре и ждать её у выхода на пандус. Что я собственно сразу же и исполнил. Я ведь всегда говорил, что эта женщина — святая! Вот только тихо брошенный мне в спину вопрос: «Понравилось?» было немного не тем, чего я ожидал, а потому я сходу ляпнул: «Да».

То, что я побегав по грязи испачкаю пол или занесу какую-нибудь заразу, здесь никто не боялся. Это в обычных лечебницах от посетителей требовали надевать на обувь особые тапочки, а поверх одежды белый халат. В учреждениях же, в которых работали чаровники на стенах, потолке и полу наносились особые очищающие печати, которые сами уничтожали любую попавшую на их поверхность грязь. Тем более, что в палаты к больным, если таковые здесь и находились, я заходить вовсе и не собирался!

А дальше, была самая настоящая гонка по ночным аллеям и дорожкам кампуса. В общем-то с Ольгой Васильевной в комплекте, никто особо не переживал, что с Бориславом случится что-то непоправимое, но коль уж Лариса Вениаминовна согласилась играть в срочнейший вызов, то и мне нужно было соответствовать. Так что к особняку Кня'жины мы прибыли в рекордно короткие сроки.

После чего две женщины заперлись с бессознательным Бориславом на кухне а меня и остальных выгнали в общую комнату где мы и провели с полтора часа тревожного ожидания, покуда во входную дверь даже не стуча вломилась Марфа Александровна со следующим за ней по пятам Игнатом. И вот тут, покуда всё ещё поправляли здоровье Николича, нас троих нагнал самый настоящий допрос о случившимся.

И слава Древу, что не в письменном виде. И пусть почти по всем нашим действиям нас ожидал если не разнос то критика… в первую очередь за то, что не сразу приступили к смертоубийству, а начали точить лясы. То вот на мои слова о том, что я объявил от лица клана войну Свиридовым за это нападение, я не услышал ни единого нарекания. Мне даже наоборот показалось что во взгляде тётки Марфы промелькнула некая гордость. Всё же, как выросший в отрыве от остальных зеленоглазых человек, я регулярно забывал, что Бажовы — древний ортодоксальный клан милостивый к друзьям и безжалостный к любому кто даже по ошибке показал в себе врага.

К моему удивлению, не успел ещё закончиться наш допрос, как к домику Ольги Васильевны прибыл отряд из двадцати пяти бажовских клановых гвардейцев. Поговорив о чём-то с Игнатом на крыльце, не известный мне по имени Бажов… Совру, если скажу что не видел его ранее, потому как многие из нас очень похожи друг на друга. Да даже мне волосы покрась под русого и подстриги покороче, я тут же вольюсь в эту дружную, родственную среду, став практически не отличим от того же Егора Бажова, моего одногодки и сына гвардейского капитана.

Так вот, командир соединения из пяти групп, быстро прошёл к нам в общую комнату и спросив у меня разрешения говорить, сообщил о том, что был послан кланом привести в связи со сложившимися обстоятельствами, привести его бойцов под руку Марфы Александровны, если конечно же Глава не выскажется против. Я же… так как дураком любящим покрасоваться не был, не желая себе лишнего геморроя, естественно подтвердил, что тётка Марфа лучшая карикатура чтобы командовать нашими людьми. За что заработал немного обиженный взгляд наставницы.

— Марфа, можешь разместить их не только у себя но и у меня, — устало произнесла Ольга Васильевна входя вместе с Ларисой Вениаминовной в комнату. — Ваши по словам Игната, в любом случае получше его Ланских будут, мой нынешний клан всё же заточен под городской шпионаж и охрану. Этим они и помогут, но как бойцы Бажовы превосходят их в любом случае. И если Свиридовы реально что-то задумали…

— Как там Борислав? — тут же подскочили со своего места красноволосая и белоснежка.

— Было плохо, но он выкарабкается, — поджав губы сообщила Лариса Вениаминовна. — Обширные повреждения лицевых костей, многочисленные трещины в затылочной лобовой и височных областях черепа, но хуже всего — громадная гематома в мозгу. Мы всё поправили… но нужна реабилитация. Его явно били с намерением если не убить на месте, это можно было бы сделать проще и легче, но серьёзно покалечить. Чего почти достигли…

— Я уже объявил Свиридовым войну от имени своего клана, — стиснув зубы, сообщил я Кня'жине, с глядя, как и школьная чаровница и она вытирают руки и так сильно окровавленным полотенцем.

— А так даже лучше, — кинув, довольно заявила сестра Московского Князя и когда мы все озадаченно посмотрели на неё и промолчавшую, выглядевшую в этот момент бесстрастной Ларису Вениаминовну, учёная пояснила. — Клан Свиридовых сейчас создаёт проблемы Полису и всем пяти учебным учреждениям расположенным здесь рядом с ним на севере Москвы. То, что они разнообразят академический быт студентов… Это неплохо. Я лично даже считаю хорошо! Однако в погоне за лёгкими деньгами, они перешли черту, потворствуя не только проституции среди несовершеннолетних, но и распространению наркотиков, а так же вполне открыто проводят смертельные гладиаторские бои с простецами-рабами, хищными животными и отловленными монстрами. В которых может принять участие любой желающий, в том числе и студенты. И всё это давно бы прикрыли силами Княжеской Гвардии, однако всё это происходит в их конгломерации, которая расположена на клановой территории, а значит является внутренним делом их клана, в котором гости участвуют исключительно по своей инициативе.

Ну да, по древней хартии, они у себя сами могут хоть резать младенцев и жрать друг-друга живьём, для всего остального Полиса это их личное дело. А если кто со стороны в том участвует, то опять же что бы там ни было, отмазка проста: «Это были гости клана и решение об участие в любых действиях принимали добровольно. Мы их не удерживали и эти люди свободно пришли на территорию и свободно ушли. А почему теперь недовольны — мы без понятия!».

— А ещё у них в казино выиграть невозможно, — буркнула Нина, обратив тем самым внимание на себя школьной чаровницы, которая тут же сложив цепочку ручных печатей, явно исцеляющего типа, занялась её лицом, которое Ольга Васильевна подлатала ранее на скорую руку. — И они предоставляют огромные кредиты под дикие проценты проигравшимся, но желающим продолжить… От чего многие студенты попадают в долговую ж-ж-жависимость…

Промычала под конец Ефимова, говорить которой сейчас было очень неудобно, потому как исцеляемая кожа и мышцы под подобными чарами всегда слегка немели.

— Значит вы Ланские вписываетесь? — тут же поинтересовалась тётка Марфа хитро прищурившись.

— Конечно, — улыбнулась Кня'жина. — Я что дура упускать такую возможность? К тому же… Свиридовы скорее всего порыпавшись, решат сдаться и заплатят откупные, а их грязный бизнес можно будет задавить «навязанными табу». И тут для всех чем больше кланов они обидели — тем лучше. У меня даже вполне обоснованная претензия от моего клана для них имеется.

— Это какая же? — вздёрнув бровь над здоровым глазом спросила Бажова.

— Они на моего подопечного напали, — хищно улыбнулась учёная. — Даже на двух. Вы хоть Антона у меня и забрали, но для Москвы, де-юре, я всё равно ещё его опекун до совершеннолетия, просто не имею права влиять на дела вашего клана и его решения как человека и Главы. И то же самое с Дашенькой но там посложнее. Пусть детки выросли и очень редко теперь обо мне вспоминают…

Ольга Васильевна сделала вид что утирает слезу, а мне, хоть я и видел, что она играет, стало почему-то стыдно. Как впрочем и Дарье, которая резко покраснела и опустила голову, так что лицо скрылось за волосами…

— В любом случае, я объявлю это завтра на приёме в Кремле, — заявила моя опекунша.

— Кстати! — тётка Марфа полезла в внутренний карман своей формы и вытащив оттуда чуть помятое письмо в красивом конверте, бросила его мне. — Это твоё приглашение на данное мероприятие.

— А… Можно на него не ходить? — тут же спросил я, ловко его поймав.

— Нет! — дружно рявкнули на меня как Ольга Васильевна так и тётка Марфа, после чего Кня'жина уже спокойно пояснила. — Сам приём — не важен, но тебе как Главе Клана поприсутствовать на нём обязательно. Однако, сам банкет организуется в честь аукциона, который последует за ним…

— И участвовать от нашего клана можешь только ты, — продолжила одноглазая Бажова. — Помнишь мы все перед миссией, видели делегацию из Мурманска, прибывшую в Полис? Это — большая торговая миссия. Мурманск же в отличии от Архангельска, один из немногих ближних к Москве городов в которые регулярно заходят «Морские Перевозчики», везущие товары по Большому Летнему Северному Пути из азиатских Полисов, не считая то, что прибывает из Европы. Так что это караван был так важен, и именно потому, самые ценные предметы выставляются на аукцион, а клану, жизненно необходимо приобрести некоторые из выставляемых лотов.

— Что такое «лот»? — тупо спросил я посмотрев естественно на Нину.

— Объект торга на аукционе, в клановой оптовой торговле, единица сделок на Московской Полисной Зерновой Бирже, партия товара засекреченной номенклатуры, определённое количество товара одного сорта. Либо фиксированная сумма золотомонетной или бумажной рублёвой валюты, которую московский банк может выставить на валютном торге в Казани, Ростове или Новгороде, для обмена выезжающими по собственной инициативе в Москву горожанами, — тут же, мгновенно опередив всех, процитировала мне наша красноволосая энциклопедия на ножках, немного задрав при этом свой излеченный и опять очаровательный носик.

Глава 10

— Ставка говорите! Хорошо всё будет говорите, — почти рычал я потирая на следующее утро накрахмаленные манжеты и воротничок.

На улице, когда я вышел из общаги и выдвинулся в сторону главных ворот, девочки от одного моего вида — что называется пищали… Но я не обращал на то внимания, ведь то были восторженные ученицы младших классов школы, которые так реагировали на всё подряд, ведь их в первый раз вывели с родной учебной территории в кампус, на обще подготовительные практики физической культуры. В общем-то для них, одиннадцати-двенадцатилетних, всё окружающее было новым и интересным и вообще они являлись скорее раздражающими, хоть и были милыми как куколки.

Люди же моего возраста, реагировали иначе. Что думали обо мне встречные студентки, сказать было сложно, потому как подрастая женщины превращаются в таких загадочных существ, которые могут одновременно внешне восхищаться твоим внешним видом, думать при этом о том, что ей хочется съесть сегодня на ужин, причём в исключительно в компании подружек, точно не желая, чтобы ты в этом участвовал. А вот парни в первую очередь явно сочувствовали мне из-за необходимости носить этот жуткий костюм с удавкой, потому как за прошедшие два года, я так и не встречал ещё извращенца, который действительно предпочитал его обычной школьной и полевой форме…

Будучи действительно дорогим и хорошо скроенным он был в первую очередь современной статусной одеждой в обществе как чародеев так и богатых простецов. На ряду с тем, как в древности не ради удобства а из-за красоты и радо демонстрации семейного «богатства» носили тяжёлые расшитые кафтаны из очень прочного и плотного материала, а зимой ещё и массивные меховые плащи с шапками. Прошли века, но в этом плане мало что изменилось и официальный костюм в первую очередь требует привычки, с которой собственно и приходит естественность в ношении, а покуда она не выработается, вечно кажется что здесь жмёт, а там тянет и вообще одежда сковывает движения.

В любом случае, я был не единственным из студентов, кто в это время принарядившись, начал пробираться в сторону главной стоянки. Всё то был приём в Кремле, на котором должны были участвовать как главы Кланових семьями, так их наследники, которых в нашей Академии было порядочно, так что, вежливо кивая и с некоторым затаённым удовольствием подмечая, что не я один мучаюсь втиснувшись в пыточное устройство по недоразумению считающееся нынче модным и стильным, я наконец добрался до главных ворот кампуса.

— Ух ты! — глядя на дожидающееся меня металлическое паровое чудовище с нашей тамгой на боку, возле которого курили двое Бажовых. — Парни… Где вы такого красавца нашли?

— Добрый день Княже, — пусть не синхронно, но всё же хором поздоровались бойцы клана. — Эту малышку мы ещё у Шнуровски реквизировали вместе с другой техникой из гаража. А потом с ней наши умельцы жившие ранее в Новгороде поработали… Довели её можно сказать от Московских до Новгородских стандартов.

Ну да… Озёрный город или Новгородский Полис всегда традиционно превосходил Москву как в гражданской, так и в военной машинерии. И пусть в других изделиях мы не отставали, а то и превосходили северных партнёров, да и в этой индустрии первыми построили летуны… Но тех летунов на Полис было штук двадцать у частников, не считая партии которые были отправлены спецслужбам… А в остальном дай Древо за год одна-две машины над головой пролетят, да и тем вылистать за пределы Москвы, было бы форменным самоубийством.

Так что красавица, она же чудище ожидавшая меня на площадке стоянки была выше всяческих похвал. Длинная, с массивным элегантным корпусом передним расположением котла и многочисленными и красиво изогнутыми медными проложенными по бокам, чьи выхлопы задорно торчали вверх блестя на солнце и пуская жёлтые зайчики.

Дверь у неё, имевшаяся в единственном числе, так же была крутая и новомодная. Не то, что на «плебейских» дымовиках имевших часто четырёхдверную боковую конструкцию. Здесь, она располагалась сзади кузова и пафосно открывалась вверх, образуя этакий козырёк, и одновременно выбрасывая удобную для спуска лесенку. Так чтобы барышня в в бальном платье, могла и легко спуститься на землю, не рискуя показаться окружающим не элегантной. А случись дождю, то над ней располагался навес двери, под которым она всегда могла не торопясь раскрыть зонт, если с ней не было кавалера, потому как паромобиль она использовала для личных нужд.

В общем, для простого гражданина Москвы, «Сокол 4А», производимый мануфактурой братьев Сапожниковых и так был недостижимой мечтой. А после обработки нашими бывшими Новгородцами, которые исправили его некоторую тяжеловесность и общую схожесть кирпичом на колёсах, уменьшив сам корпус и выпустив наружу трубы парового котла, заодно избавившись от толстого изолирующего слоя, ведь там, где зимой пар от движителя греет, летом салон напоминает самую настоящую печь. Короче она вообще стала самой настоящей конфеткой.

Это не я был таким умным и понимающим в машинерии, о том, мне быстро рассказали прибывшие за мною ребята Бажовы, которые явно разбирались в паровой технике. Да и за примером далеко ходить было не нужно. На стоянке сейчас, неподалёку от нас, так и так находились ещё три кирпичика «Сокола 4А» с командами дожидавшимися наследников их кланов. Так что можно было просто сравнить. И судя по сосредоточенным лицам и прищуренным глазам шофёров и сопровождающих с какими они смотрели на нашу красавицу, скоро в Полисе или появятся аналогичные самоделки. Либо браться Сапожниковы подсуетятся и выпустят «Сокол 4Б» или вообще «5А».

— Поехали, — махнул я рукой, первым залезая в салон и усаживаясь на одно из боковых пассажирских кресел, а заодно с улыбкой махнул рукой моей тени, которую довольно давно не видел и которая уже сидела в салоне. — Привет Лен. Прекрасно выглядишь.

— Антон, — мило улыбнулась мне девушка, тут же пересев так, чтобы оказаться рядом со мною.

— А Марфа Александровна? — спросил у меня наш шофёр, не оспаривая впрочем мой приказ, а пропустив охранника, ловко пробираясь по центральной дорожке на своё законное место.

— У неё дела. Так что она сказала не ждать, — ответил я, ради интереса раскрывая вмонтированную рядом дверку охлаждающего шкафчика, от которой так и фонило живицой стихии «Воды». — Ну нифига себе здесь запасы…

— Машина оборудована и оснащена по высшему классу, — с гордостью за порученный ему паромобиль ответил мне водитель.

— Ты что-нибудь хотел? — тут же спросила меня Бажова, одетая надо сказать в такое обалденное платье, что от неё трудно было оторвать взгляд. — Я тебя обслужу как из Академии выедем.

Ещё рас посмотрев на два ряда бутылок хранящихся в баре, я покачал головой. После чего ответил:

— Если есть лимонад, то налей мне пожалуйста. А так я вчера выпивал, так что сегодня от спиртного буду максимально воздерживаться.

Не то, чтобы я боялся захмелеть или страдал, после вчерашних посиделок, просто у нас нынче были дела на этом приёме и после него, а потому даже накатить на грудь для храбрости как мне казалось было невместно. Впрочем, я и не зарекался, так как всегда стоило помнить о лихих богатырских традициях Кремлёвских приёмов, когда молодёжь если коня в ванне с водкой не утопит, то кота брагой точно обольют. А не смотря на статус, общаться из-за возраста мне придётся именно с ними. Ведь так, как я ещё не полноценный чародей, для более серьёзных личностей с нами будет ещё и кто-то из старейшин.

— Нашего возраста мы будем вдвоём? — на всякий случай тут же поинтересовался я, принимая стакан с лимонадом, потому как наш паромобиль уже на удивление плавно выехал из кампуса и набирая скорость мчался по трассе ведущей к центру города.

— Нет, что ты! — усмехнулась вновь умостившаяся возле меня Лена. — Будь мы вдвоём при нашей численности, непременно пострадала бы честь Клана! — Конечно же у тебя будет свита из младшего поколения, а так же прибудет группа старших! Я в общем-то как раз к свите отношусь, но воспользовалась правами «Тени», чтобы вместе ехать… А вообще, я выступаю твоим сопровождением, на случай если ни одна из барышень не захочет стать твоей спутницей. Алёна тоже бы поехала, но она скромная девушка и считает что ей почему-то в Кремле не место.

— Понятно, — кивнул я.

В общем-то, меня обо всём уже предупредили, а так же что и как будет происходить — рассказали. Просто я немного удивился тому, что Лена в машине была одна, вот и подумал, что мы будем вдвоём, а иначе, прислали бы пассажирский паровик с кучей народа. Но если «свита» прибудет отдельно, то и хрен с ней, покуда мы в дороге. После чего разговор пошёл в общем-то ни о чём!

Промелькнули предместья, а с ними и Свердловский, а так же другие клановые небоскрёбы расположенные вне основной черты города. Наконец, потянулись «Алмазные дороги» и мы ускорились. Вскоре после мелькавших мимо высоток, появились всё такие же грозные как ранее врата и мы без каких либо задержек въехали прямо на прикремлёвские земли, а громада монолита Кремля, практически тут же закрыла собою небо.

В этот раз, мы на другой площадке, нежели та, что была перед концертным залом Кремля, но в общем-то похожей. Такое же огромное пространство очереди и вертикальные подъёмники увозящие паромобили в дожидающиеся их гаражи. Выбравшись из машины, я ведомый под ручку Алёной, хотя выглядело это наверное так, как будто это я шёл, а она просто висела на моём локте, быстро добрались до того места, где нас дожидалась моя «свита», а так же остальные представители клана.

То, естественно было молодое поколение Бажовых, примерно моего возраста, плюс-минус пару лет. Пускать пыль в глаза было принято на подобных приёмах, а мне как одновременно и «Главе» по статусу, и «Наследнику» по возрасту, следовало демонстрировать не только мощь клана, но и его сплочённость. Первое, могущество — как бы следовало покалывать уровнем наших элитных бойцов следующих за мной на этот вечер. Но в моём непростом случае, рядом имелись старейшины, которые пришли сегодня втроём, а вокруг них сплотилась элита Бажовых возглавляемая Марфой Александровной.

Мне же вменялось в первую очередь возглавить наш юношеский отряд, «свиту» из избранных двадцати человек, потому как мощь, я пока продемонстрировать не мог, но вот сплочённость следующего поколения — вполне.

Ну и одновременно, покуда мы шли я кое-что заметил среди некоторых кланов, особенно там где как и у нас, «свита» приехала не вместе с «Господином», а вынуждена была встречать его в гараже. А потому, решил немного сыграть на этом, добавив несколько очков нашему Клану в глазах посторонних.

— Княже! — явно заученно воскликнул Егор Бажов, бывший на самом деле лидаром нашего мужского поколения моего возраста и хотел было опуститься на колено, как то, судя по увиденному мною, было принято в Москве при встрече с «Наследником».

Однако я не дал ему этого сделать. Быстро шагнув вперёд, я поймал его ладонь и заодно немного подвернув так, чтобы не причинить боль, но дискомфорт и только потом неприятные ощущения, когда он попробует опуститься ещё ниже.

— Егор, так приятно тебя видеть! Жаль что мы так мало пересекаемся в Академии! — довольно громко произнёс я, сразу же прошипев. — Не раболепствуй! Не знаю почему другие здесь так делают, но к этикету это не относится. Как и к традициям нашего клана. Покуда я не выпущусь, согласно нашим, Бажовским традициям я равен вам. Демонстрируй это с гордостью!

Ну… я немного врал. Я знал почему преклоняют колено. Сейчас в кланах было модно прилюдно выказывать покорность наследнику или наследнице. Связано это было как с западными, так и с восточными тенденциями, которые благодаря Перевозчикам, регулярно проникали в наш Полис, что итоге укоренилось и стало чем-то сродни нормальному. Мол покорность и всё такое. И судя по всему, кто-то этому Егора научил. Однако в наших, Московских традициях на самом деле, ничего подобного не имелось. Егор не бил мне челобитную, прося о чём-то и не приносил присягу, за него это сделал отец, он просто встретил меня, а потому не смотря на статус, не обязан был унижаться.

— Понял, — тут же среагировал парень и вместо того, что хотел сделать, поклонился.

Поклон… Для нас Бажовых это было нормально. Это в данном случае, просто демонстрация признания, а не жест прямого подчинения. А видя что сделал их лидер и остальные Бажовы, повторили за Егором. И вроде неглубоко и вроде не просто кивок.

— Так, ребят. Не знаю о чём вам говорили в клане, — продолжил я так же тихо, так чтобы слышали только они. — Но слушай мою установку. Ведём себя как элита среди элит. Ко всем мы при первой встрече холодны, но дружелюбны. Если проявляют уважение, платим тем же. Если агрессию, сами не лезем, но смотрим на таких как на мух или тараканов — с презрением. Мол: «Ты нам даже не ровня!» И древом заклинаю, не бросайтесь грудью на мою защиту, если кто словесно меня оскорбит. Если в драку полезут — другое дело, а так я сам справлюсь!

— Антон, ты уверен? — нахмурившись спросил Егор. — Это немного отличается от того, как нас проинструктировали…

— Ребят, — я медленно обвёл взглядом всю группу. — Это приказ Главы вашего Клана. Уверен я или нет — это моё решение. Действуйте соответственно. Егор.

— Да?

— Почему с тобою нет Маши? — спросил я. — Мне казалось у вас с ней роман летом намечался?

— Ну… Э… — замялся парень. — Маша беременна и мы собираемся… В общем мы женимся.

— Хорошо, я благословляю, — улыбнулся я парню и тут же добавил, от чего Егор тут же побледнел. — Обидишь девочку, отомщу лично.

Не то, чтобы он меня прямо боялся, но всё же кому будет приятно, если кто-то с властью скажет, что следит за ним. А обидеть её он состоя в клане мог разве что заинтересовавшись кем-то на стороне. И нет, разговор с клановым пусть не совсем ещё чародеем, был не о других женщинах, а о том, он будет плохо к ней относиться. С первым, они сами разберутся, ведь в любом случае большее количество детей, лишь благо для клана. Однако с тем, что мужчина чародей будучи сильнее жены, может решать семейные вопросы рукоприкладством — совсем другое дело. И он меня судя по взгляду понял.

— Лена, — произнёс я обращаясь не к трём Ленам, которые имелись в свите, а глядя на свою «Тень». — Сегодня ты станешь спутницей Егора.

— Как прикажет мой Князь, — тут же ответила девушка, улыбнувшись и отойдя от меня, обняв руку парня, потому как и я уже видела гордо вышагивающую группу красноволосых людей.

— Нашла таки! — с ходу заявила Нина, тут же повесившись на мой локоть. — Вы не могли чуть поближе припарковаться?

— И ты тоже выглядишь обворожительно, — улыбнувшись ответил я раздражённой Нине, которая фыркнув, тут же сдула непослушный локон с лица.

Клан может её любить или не любить из-за её прошлых решений и поступков, но статуса «Наследницы» её пока что никто не лишал. Соответственно она была здесь, а её группа поддержки… ну она была меньше чем у нас зеленоглазых, но всё же имелась.

— Спасибо, ты тоже ничего, — тут же выдала Ефимова, слегка покраснев.

— Я этот костюм ненавижу… — тихо шепнул ей я.

— Это ты как парень, ещё никогда не носил платья, — так же тихо ответила мне она. — Я себя чувствую в нём голой и все как будто на меня смотрят!!

— Это потому что ты действительно прекрасна… — усмехнулся я, за что получил тычок локтём по рёбрам.

Нина действительно выглядела великолепно. Вчерашняя травма лица, умелыми действиями Ольги Васильевны и Ларисы Вениаминовны, когда её миленький носик, был почти сплющен, совершенно исчезла. В алом вьющемся платье да ещё и с прекрасной драгоценной на голове диадемой, Ефимова просто не могла не привлекать к себе мужское внимание. В том числе и моё…

А уж сколько обиженных взглядов разнообразных важных личностей яполучил покуда мы шли к главному входу… Всё же меня действительно сопровождала красавица, до которой многим было далеко! Покуда толпа людей с золотисто жёлтыми-волосами вдруг не присоединилась к нашей процессии.

Мою другую руку, тут же обвили ладошки в длинных, почти до середины плеча, сиреневых перчатках. Маша Сердцезарова — при этом молчала и даже не поздоровалась, но как мне показалось, была чем-то глубоко внутри сильно смущена, хоть и не демонстрировала того на людях.

А вот Дарьи я так и не увидел. Да, я знал, что у неё были какие-то проблемы с кланом, но всё же знал, что она до сих про наследница. Однако, Светловы, приехали пусть довольно большой делегацией, но без неё. Роль лидера молодого поколения вместо моей подруги занимал какой-то моднявый хлыщ примерно нашего возраста с наполовину выбритым черепом, в то время как белые волосы с правой стороны его головы, свободно доходили до середины бедра.

— Какая безвкусная западная причёска, — пробормотала Машка, когда мы проходили мимо.

Впрочем, этот член клана Светловых, разве что мазнул по нашей увеличившейся почти в трое группе презрительным взглядом, тут же продолжив флиртовать с девицей непонятного клана, которая усиленно вжимала его руку себе меж грудей. С другой стороны, старшие Светловы, не замедлили увидев нас подойти к группе возглавляемой старейшинами клана и тут же завести о чём-то разговор.

Среди них, конечно же выделялся глава клана с супругой, а так же маленькая копия Дашки, лет шести, которая как раз с интересом проводила взглядом нашу компанию. В общем, что у них там в Клане творится, понять было трудно, особенно касаемо Дарьи, но в общем, судя по всему, к нам лично, Сердцезаровы относились если не хорошо, то с явным уважением.

Что и было продемонстрировано спустя где-то пол часа, когда мы уже поднялись на лифте в общественный банкетный зал Кремля, и ко мне, сопровождаемый Старейшиной Демьяном, подвели верхушку Светловых.

— Князь, позвольте представить вам Князя клана Светловых, — важно произнес старик, тут же отступая назад.

— Это честь для меня, быть теперь знакомым с вами, — как младший по возрасту первый подал я руку беловолосому чародею, как то полагал этикет при первом знакомстве.

Москва, не тот Полис в котором вежливость считается слабостью. Преклонение, или раболепие — да, но вот то, что я как младший, первым протянул руку человеку, который похоже раза в два, два с половиной старше меня… Это не унижение, а вполне себе достойное действо. Даже не смотря на мой статус клана и его нынешнее численное преимущество. Впрочем, соблюдая этикет, я вовсе не должен был быть приятным во всём.

Надо сказать, что Маша и Нина, до этого буквально висевшие на мне и чуть ли не аурой разгонявшие любых представительниц женского пола не из наших кланов, которые находились поблизости и желали бы плотно со мною приобщаться, а таких даже в большом лифте было не мало, тут же отпустили мои рукава и синхронно сделали шаг назад и слегка спрятались за мою спину. С одной стороны, как бы признавая моё главенство в группе как мужчины, а с другой просто высвобождая мне руки. Другими словами: «Понимай как хочешь!!»

— Для меня так же большая честь быть представленным вам Князь Бажов, — беловолосый мужчина пожал мне протянутую руку, после чего тут же без промедления обратился к моим спутницам. — Госпожа Сердцезарова, Госпожа Ефимова, огромное удовольствие вновь встретиться с вами.

Судя по всему, девушки за моей спиной сделали книксен, и хоть я его и не видел, но кивок собеседника не заметить было невозможно. После чего Светлов по очереди представил как взрослую женщину, так и малышку, которую крепко держал за руку.

Супруга его оказалось дамой хоть внешне чопорной, но учтивой и приятной в общении, а младшая сестра Дарьи, а так же аж четвёртая дочь, вообще очаровательной куколкой по имени Юля. Впрочем, даже после соль приятного разговора, я не забыл о привезённым ими на приём «бритом патлатике», а потому прямо высказал то что думал.

— Впрочем, Князь, — я приложился к бокалу с сливовым соком, который выбрал из набора вин и прочих напитков, несомых мимо нас мило улыбающейся служанкой. — Пусть я и рад нашему знакомству, я откровенно разочарован в вашем младшем поколении…

— Не объяснит ли Князь Бажов, что не устроило его в моём втором сыне, — тут же словно туча набежала на лицо довольного до этого момента Светлова.

— Знаете, Князь Светлов, я вполне могу отличить просто не заинтересованный взгляд, от наполненного презрением, — спокойно ответил я. — Не думал, что вы можете меня так недооценивать! Так какие у вашего клана, есть претензии к нам, Бажовым?

Сохраняя спокойствие и демонстрируя незаинтересованность я вновь посмотрел на Главу Светловых и вновь отпил от своего бокала. Взгляд… Взгляды некоторых кланов могут проклинать, а могут и убивать, и это истина в нашем мире. А потому, физиономика, была чуть ли не первым предметом, который мне преподали на занятиях в клане.

Ведь тут всё просто… Если кто-то явно тебя ненавидит, а ты не обращаешь внимания — ты долго не живёшь. Даже в Москве. Так что я не сомневался в своих словах. А как Глава Клана Бажовых. Нынешнего клана… Вообще не боялся говорить их, даже такому могущественному человеку, как Князь Светлов. Ведь от таких мелочей как раз и зависела честь клана.

— Так что вы скажете по этому поводу? — просто спросил я, после того как неудобное молчание моего собеседника слишком на мой взгляд затянулось, в то время как его супруга, смотрела на меня явно с страхом, а вот а вот у маленькой Юленьки глядя на меня разве что не блёсточки в глазах плясали.

— Я… — мужчина поиграв немного желваками на побелевшем лице, наконец ответил. — Мне не очень удобно говорить с вами на эту тему на людях…

— Если вы не против, — тут же ответил я. — Мы можем отойти в одну из приёмных комнат…

— Был бы рад, — кивнул мне Князь Светлов.

— Пётр! — громко произнёс я не поворачиваясь, так что чуть ли не весь зал обратил на меня своё внимание.

— Да мой Князь! — парень откликнулся сразу же.

— Остаёшься за главного, — произнёс я и даже не поворачиваясь, почувствовал удивление, захлестнувшее моего «якобы» противника в делах молодого поколения клана, после чего, продолжил. — Так как я не вижу здесь свиты Светловых, развлеки и позаботься о Княжне Светловой, а так же о юной Юлии, покуда мы заняты. Я полагаюсь на тебя.

— Будет сделано мой Князь! — тут же бодро отозвался парень. — Госпожа, юная барышня, прошу…

Мы же в это время, вместе со Светловым старшим проследовали в одну из переговорных кабинок главного зала. Этаких каморок, расположенных по всему его периметриту. Ну а после того, как подскочивший кремлёвский слуга закрыл за нами дверь, я обернулся к князю Светлову.

— Я считаю вашу дочь, пусть и слишком агрессивным ко мне, но всё же хорошим другом, — произнёс я, когда почувствовал, что сработали глифы обеспечивающие в помещении приватность от любой прослушки. — Почему Даши сегодня здесь нет и по какой причине её место занимает кто-то другой?

— Князь Бажов… — устало произнёс мой собеседник, усаживаясь на первый попавшийся стул, которых в комнате, вокруг стола было немало.

— Я ровесник вашей дочери и младше вас. Меня зовут Антон, а потому наедине, вам не стоит придерживаться общего этикета, — ответил я, отмахнувшись от вежливости беловолосого мужчины. — Так что случилось, Даша вчера, как я заметил, точно знала о нынешнем приёме и не похоже, что собиралась пропустить его.

— Князь… — мужчина посмотрел на меня, а потом вздохнул, после чего продолжил. — Антон, это касается дел клана, а потому…

— Да мне плевать! — фыркнул я за одно хлопнув ладонью по столу. — Даша, важный для меня человек и член моей руки, а потому я хочу знать!

Со стороны, это наверное была глупая картина, когда парень моего возраста давит на кого-то больше чем в два раза старше, но сейчас наедине, мы были если не равны, то в мою пользу. Возраст, обычно играл значение на людях… А вот статус именно в таких ситуациях.

К тому же, мой нынешний клан был довольно страшным для окружающих, всё же мы чуть ли не с ходу устроили первую как минимум за двадцать лет «войну» за передел собственности, а так же обладали большими зарегистрированными силами… В общем конкурировать с нами Светловы не могли и их Князь это естественно знал.

Плюс, пользуясь этой слабостью, я хотел узнать подноготную Даши и то, почему к ней так плохо относятся, тем более, что у меня сложилось впечатление, что она скорее спасается от своего клана в Академии, а не просто учится. Особенно учитывая то, что ранее её довольно плотно опекала Ольга Васильевна.

— Ты сильный мальчик, — наконец, после нескольких минут раздумий с усмешкой сказал Князь Светлов. — Зови меня Еремеем. Да, Даша моя дочь, и она можно сказать наследница, но наш клан отличается от Бажовых.

— Вы знаете структуру моего клана? — тут же спросил я.

— Да… В детстве я был знаком с твоей матерью, — тяжело вздохнув ответил мне этот человек. — Мы были маленькими… Очень маленькими, но она была моей первой любовью. А потом через какое-то время, она исчезла и я узнал, что Бажовы были уничтожены внезапной атакой других кланов. Сказать по правде, я… покуда сам не увидел, не верил что ты её сын! У тебя её лицо… только волосы видимо от отца.

— Тогда, дядя Еремей… — произнёс я. — Расскажите, всё же что творится у вас в клане?

— У нас, как бы глупо на твой взгляд это не звучало, наследственно-республикански-демократический клан.

— И что это значит? — я с удивлением посмотрел на него.

— Что я в шестнадцать лет, был выбран следующим главой клана, в то время как мой отец был простым исполнителем гвардии, — ответил мне собеседник. — Так что, пусть Даша и является моей наследницей, Но после смерти моего старшего сына она с самого рождения не устраивала старейшин и они всячески усложняли ей жизнь…

— То есть все те проблемы с кланом о которых я слышал вызваны…

— …Старейшинами, — вновь тяжело вздохнув признал мужчина, а затем, сказал глядя мне прямо в глаза. — Я не верою Антон, что ты действительно думаешь, что я, буду принижать свою дочь! Но я ничего не могу сделать со старейшинами… Я — лицо клана, но настоящая власть среди нас, находится не в моих руках.

— И Даша не самая сильная из вашего молодого поколения, — понимающе кивнул я, а затем ответил на на взгляд своего собеседника. — Недавно у нас были тактические соревнования, один против пяти и на них Дашку легко отметила одна из Светловых учащаяся в нашей Академии. Я ей потом отомстил.

— Честно говоря не знал! — мужчина посмурнел. — Это плохо для репутации моей семьи внутри клана, что мне не только об этом не сообщили, но что и Даша, не посчитала нужным поставить меня в известность.

— Не вините девушку, — отмахнулся я. — Ни ту ни другую. Противницу Дарьи я очень неплохо приложил, так что тут скорее всего мотивом был стыд, а наша Белоснежка…

— Белоснежка? — Еремей посмотрел на меня, а потом вдруг рассмеялся приятным грудным тоном. — Да ты сам белый как снег! Не удивлюсь если у тебя в предках есть кто-то из наших родственников.

— Не, — усмехнувшись ответил я, взлохматив свою шевелюру. — Это наследие отца, который как я недавно узнал, был Карбазовым.

— А вот это серьёзно, парень… — тут же нахмурился Еремей. — Не знаю, в курсе ли ты, но Карбазовы ненавидят своих полукровок.

— Спасибо за предупреждение, но я в курсе, — покачал я головой. — И это меня мало волнует. Но говоря о Дарье, вы я думаю, не просто так хотели поговорить со мною, а у вас есть какое-то решений её проблем. И оно связано со мню?!

— Ты ещё и проницателен, — тяжело вздохнул беловолосый мужчина.

— Поговорив с вами, я более менее понял, что проблемы Дарьи — это проблемы её семьи, то есть вашей, — ответил я. — Если я могу, я не прочь их решить, потому как Дарья… Пусть и едкая, кусачая и вообще, та ещё стерва… Но всё равно моя подруга. Более того, член моей руки.

— И только? — усмехнулся мой собеседник.

— А ещё она красивая девушка, — расплылся в улыбке я. — Но не думаю, что мне нужна такая супруга. Так что вы от меня хотите? Не томите!

— Я считаю необходимым ввести свой клан в подчинённый альянс с Бажовыми, — после некоторого молчания произнёс Князь. — К счастью, я имею право это сделать…

— Вы хотите встать под нами? — я удивлённо посмотрел на собеседника. — С чего бы такая щедрость?

— Это не щедрость, — поморщился мужчина. — Это голый расчёт… Всё дело в выборности, которой так гордятся члены моего клана. Покуда я его Глава, я имею право единолично принять подобное решение, но через два года планируются новые выборы… И скорее всего без поддержки сильного клана со стороны, у меня просто не будет возможностей победить.

— Вы так цепляетесь за власть? — спросил я, демонстративно рассматривая свои ногти.

— Нет, я просто делаю всё возможное, чтобы мой клан выжил, — покачал головой беловолосый мужчина. — Всё дело в том, кто именно скорее всего будет единственной и безальтернативной фигурой.

— И кто это?

— Это будет Иешуа…

— Я как бы должен его знать? — я скептически глянул на своего собеседника.

— Это… Мой второй сын, который успел вызвать ваше недовольство, — с улыбкой сказал мне Еремей. — Но на самом деле, он всего лишь мой клановый родственник и почти не связан с моей семьёю кровью. Я был вынужден обозначить его как моего сына, после того как Совет Старейшин клана, решили, что он будет заменой Дарьи на полосе наследования Главенства.

— И как они могли это сделать? — поинтересовался я.

— Очень просто, — пожал плечами мой собеседник. — У нас распространено пусть и наследование, на основе преемственности поколений проведённое через голосование в Совете Старейшин. И этот — тот момент когда слово Главы практически ничего не значит. Иешуа…

— Он вообще с таким именем — Москвич?

— Да… но его прадед, один из сильнейших чародеев «Света», который вошёл к нам в клан полтора века назад, прибыв откуда-то с востока. Он тогда даже не говорил по московски, а у нас в те времена была очень сложная ситуация в клане. Вот мои предшественники и постаралась приманить его на нашу сторону. Глупо было отказываться от человека с таким могуществом. Когда он состарился, Совет Старейшин выбрал его своим новым членом. А дальше, его дед стал Старейшиной потом, его отец… И никто не заметил, как пользуясь нашей клановой системой, эта пришлая семейка, набрала всеобщее влияние и по сути стала управляющей среди всех Светловых.

— То есть они тихой сапой захватили власть?

— Да… — я поймал глазами хмурый взгляд Еремея. — А теперь похоже с помощью довольно одарённого Иешуа, они хотят окончательно прибрать клан к своим рукам. Мои люди даже уже приносили мне копию подготовленной ими хартии которая будет обнародована после избрания Иешуа на моё место. Грубо говоря, согласно ей мы, Светловы, станем собственностью главной семьи. Его семьи.

— И вы думаете, если я его убью в дуэли, — медленно произнёс я, обдумывая ситуацию. — Что-то изменится.

— Да, — кратко и уверенно кивнул головой мужчина. — Дело в том, что мой клан по наследию предков страдает от выборности. Но я не могу убить выбранных Старейшин, если они не сделают ничего что может повредить нашему клану.

— Вы очень откровенны…

— Ситуация обязывает.

— Ну тогда я спрошу прямо, — ответил я ему. — В чём будет наша Выгода? Как я понял, пусть вы и можете поставить свой клан в подчинённое нам положение, но через два года вас всё-равно сместят, лидером опять же станет этот Иешуа и скорее всего он будет иметь полномочия вывести свой клан из-под нас. Так зачем мне этот геморрой? Зачем мне связываться с теми, кто гарантированно будет устраивать бунт на моём заднем дворе?

— Согласен. Нет никакой причины, очень серьёзно кивнул беловолосый. — Но если вы мне поможете, то я уже завтра исключу любую возможность подобного мятежа.

— Так что вы хотите чтобы я сделал? — вздохнув, я откинулся на спинку своего стула.

— Убейте для меня Иешуа! — жёстко сказал мужчина сверкнув глазами.

— Вы уверенны, что я смогу его одолеть? — я с прищуром смотрел на Светлова, а он смотрел на меня.

В общем-то его просьбой я удивлён не был. Ни что не даётся просто так и практически всегда усиление собственного клана зиждется на чьей-то пролитой крови. И точно так же я не рефлексировал на тему того, что от меня просят убить совершенно не знакомого мне человека. Даже одной мимолётной встречи хватило лично мне, чтобы составить глубоко негативное представление об этом Иешуа. Так что, не было никаких причин размышлять над тем, что моими руками хотят избавиться от хорошего человека. Как минимум потому, что этот парень таковым просто не выглядел. Наоборот, он производил впечатление глубоко порочного юноши, привыкшего, что ему всё достаётся легко, благодаря его статусу и силе.

Но в любом случае, сражаться с чародеем было не просто. Обычно, почти всё что он знал и умел приходилось постигать на собственной практике в борьбе с ним… И естественно это было опасно!

— Ты сильный парень, — произнёс Еремей, даже не изменившись в лице. — С тех пор, как вы учились в школе, и когда моя девочка начала жаловаться на «бандисткого придурка», который разве что не дёргает её за косички… я начал за тобой следить.

— Другими словами, вы в любом случае хорошо подготовились и спланировали этот разговор…

— Чародей я или нет?! — усмехнулся мужчина.

— Тогда спрошу что-то что вы можете не ожидать, — отмахнулся я. — Сватовство Дарьи с Ржевскими — ваших рук дело?

— Князь… Неужели у вас уже есть планы на мою дочурку?

— Мои планы, вас не касаются, — холодно ответил я. — Вчера, некий Ржевский, спровоцировал конфликт между моей рукой и бойцами клана Свиридовых. В результате которого погибло четверо Свиридовых, Ефимова и будущий консорт клана Звёздных были ранены, а я объявил войну этому малому клану от Княжеского имени…

— Я понимаю… — потеряв всю весёлость ответил мой собеседник. — Да, это я обручил Дарью с наследником Ржевских. Но я надеялся что это пойдёт на пользу клану, всё же Ржевские были на тот одними из самых быстро развивающихся малых кланов. Но потом вмешались Старейшины, когда дочь отстранили от наследования.

— У вас что? Старейшины с шилом в заднице, которые используют себя как затычку в любой дырке? — даже удивился я. — Или вы используете их как отмазку?

— Если бы в вашем клане была бы выборность, вы бы меня поняли, — покачал головой Еремей. — Я хоть и глава, но в обычное время не могу идти против них, потому как меня не поймёт мой собственный клан клана.

— Хорошо… Я понял вашу позицию. Но всё равно, убив наследника, и возможного будущего главу, разве не обрету я врага в лице вашего же клана? — тут же зацепился я за его слова. — Как его смерь в глобальном ключе изменит эту ситуацию…

— Я же говорил, что не могу убить Старейшину, покуда он не сделает ничего что идёт в противовес с благом клана? — усмехнулся мужнина. — Попытка подорвать альянс с таким кланом как Бажовы, которую они непременно предпримут, после смерти Иешуа, как раз подходит подходит под это определение.

— Вы хотите их спровоцировать на неразумные действия?

— Именно! — уверенно кивнул мой собеседник. — А после этого, выполните свою часть своих обязательств, я планирую одновременно завершить формирование альянса с вашими старейшинами. Сейчас, идеальное время, потому как во власти у нас остался только дед Иешуа, который собственно и продвигает своего внука. И пусть наши старшины и танцуют вокруг его пальца, силой своего отца он не обладает, а держит их за бороду с помощью их тёмных грешков и тех денег которыми обладает его семья. Он души не чает в своём внука, а потому никогда не потерпит нашего союза после его смерти. Фактически это его единственное больное место в которое я могу его ударить. Он непременно взбрыкнёт и тогда, я смогу убить его согласно всем правилам клана. Потому как союз с Бажовыми, пусть и подчинённый, явно является благом для сегодняшних Светловых.

— А для завтрашних? — прищурившись поинтересовался я, потому как подчинённый клан в любом Полисе, был очень и очень соблазнительной вещью от которой глупо просто так отказываться. — И сработает ли вообще?

— Про завтрашних, я даже загадывать не буду, — не стал врать и заверять меня ни в чём Еремей. — По поводу же того, сработает или нет — могу сказать только то, что я подготовился и уверен в том что делаю.

— Хорошо… Давайте тогда позовём сюда Демьяна и остальных моих старейшин, а так же мою наставницу. Узнаем их мнение, а заодно обсудим всё более детально, — улыбнулся я, наклонившись к собеседнику и на полную мощь врубив пламя в своих глазах. — А пока мы их ждём, расскажите мне об этом Иешуа. Что он собственно может и умеет??

Глава 11

Иешуа, почувствовав как его спутница, ещё сильнее вжала его локоть между своих пышных грудей, словно бы демонстрируя всему банкетному залу кому он на самом деле принадлежит, покосился на неё и заставил свои губы в очередной раз растянуться в улыбке полной собственного превосходства. Хотя на самом деле парень искренне ненавидел эту гримасу, которую был вынужден ранее оттачивать перед зеркалом в течении долгих часов.

Впрочем, нравилось ему это или нет… мало кого волновало. И если он действительно хотел добиться в этой жизни чего-то большего нежели бытие рядовым членом клана, пусть и связанным с одним из старейшин, то необходимо было смириться и продолжать носить на себе этот образ «Молодого и продвинутого господина» который навязали ему советники в дедовской фракции.

И пусть саму парню было противно, но он просто вынужден был вести себя как «Харизматичный ублюдок», годами строго следуя гениальному плану семьи, разработанному ещё в те времена, когда был жив его отец. А самым мерзким для Иешуа как человека, было то, что, что все идеи его родственников почему-то работали! Реализуя их, с тех пор как он был отнят от матери, парень действительно быстро обрёл популярность среди своих соклановцев.

Старшее поколение видело в его презрении к окружающим вне общины, символ гордости за их общую кровь, причём вполне заслуженную, ведь ведь он считался гением своего поколения. Что было довольно нетрудно при том, что благодаря деду, на его личное развитие выделялась значительное количество ресурсов, благодаря которым его сила и личностный рост значительно опережали сверстников. Лучшие клановые наставники, полный доступ к изучению любых чар и совершенно безумная, практически на грани фола для человека, накачка продуктами алхимии творила буквально чудеса!

Оставалось только приложить щепотку природной харизмы и несколько грамм уважения к старшим, а так же разыграть прилюдно пару заранее отрепетированных сценок и вуаля… Массовая поддержка большинства соклановцев была ему обеспечена. А это стоило очень много в клане где большинство вопросов решалось путём прямого голосования.

Молодое же поколение… сделать так, чтобы разнообразная пузатая мелочь жужжала в уши родителям о том, какой братик Иешуа хороший и как они его любят, было намного проще чем: «отобрать конфету у ребёнка!» Только на самом деле эти самые конфеты приходилось регулярно раздавать. Ну а те кто постарше, конечно и завидовали успехам Иешуа и боялись его, и что уж там говорить, не любили, хоть и активно подлизывались, а так же набивались в друзья. Так вот, это напряжение между ними, следуя плану отца и деда, так же оказалось довольно легко преодолеть… Просто перекинув его на другого человека их возраста в клане.

И именно по этой причине, парню приходилось практически унижать ту, в которую он на самом деле был тайно влюблён. Дарью, дочь нынешнего лидера клана. Это было с одной стороны больно, а с другой, чрезвычайно просто, потому как над созданием образа изгоя активно работали многие из тех кто принадлежал к дедовской фракции. Девушку постоянно подставляли, как по мелочам, так и крупно, так что в какой-то момент у неё в клане сложилась репутация этакого ходячего бедствия в противовес блестящему образу Иешуа. И подобная ситуация била как по ней самой, так и по её отцу и вообще главной семье, в значительной мере снижая высокую ранее популярность Еремея Петровича в остальном клане.

Не помогало девушке и то, что с самого детства она была этакой маленькой принцессой, которая на всё имела своё собственное мнение и очень остро реагировала на любые конфликтные ситуации. С возрастом же Дарья пусть и стала умнее, но так и не избавилась от своих привычек в начале буквальный взрываться и не следить за языком и только потом думать над тем что произошло. Что очень способствовало нынешнему результату, когда вокруг её фигуры была развёрнута целенаправленная травля.

Впрочем всё это была лирика и то, что Иешуа был влюблён, меньше всего беспокоило его семью. Более того, парень прекрасно знал о том, что сам он был для деда и отца всего лишь этакой фигурой в настольной политической игре клана. Которую они оба, а потом только дед упорно двигали от нижнего поля к верхнему, реализуя свои собственные желания и амбиции.

Да что уж там говорить, он даже рождён был в строгом соответствии с планом и носил такое имя данное дедом, чтобы точно выделяться из остальной толпы. И если бы не небольшая вынужденная промашка на ранней стадии, он давно бы действительно превратился из себя самого, в тот образ который он теперь носил. Вот только ни его дед, ни отец ни кто либо другой, по правилам клана не мог отобрать ребёнка у женщины которая его родила до исполнения ему шести лет. А за это время, мать, которая ничего не знала обо всё этом плане, успела привить ему хоть какие-то крупицы правильного воспитания и здравого смысла, которые позже и помогли Иешуа разобраться в себе и отличать хорошее от плохого.

Объявили «Молодёжный вальс» и Иешуа, галантно протянул руку, приглашая свою спутницу на танец. Кружась с ней в центре банкетного зала под волнующую душу музыку, он на мгновение позволил себе расслабиться. Ведь он был великолепным танцором и был вполне способен вести свою спутницу среди других пар хоть с закрытыми глазами… И стоило ему об этом подумать, как в следующий момент они с кем-то столкнулись, да ещё с такой силой, что все в месте полетели на пол.

Он не мог не услышать смех окружающих, который раздался спустя несколько мгновение и почти полностью заглушил собой нежно струящуюся музыку. Это было настолько позорно, быть сбитым кем-то с ног, на глазах у стольких высокопоставленных персон, да ещё и быть осмеянным, что обычно контролирующий себя Иешуа, почувствовал как вскипает его гнев, а краска приливает к лицу.

Вскочив на ноги, он хотел уже разразиться яростной тирадой прямо в лицо обидчика, когда перед ним просто вежливо извинились не дав ему даже рта открыть. Столкнувшейся с ними парой были двое каких-то незнакомых ему людей из клана Сердцезаровых. У очень расстроенной блондинистой девушки, которая перед ним извинялась, оказывается сломался каблук, что и привело в итоге к случившемуся казусу.

Объяснение слегка утихомирило гнев Иешуа, и пусть его гордость была задета, но инцидент всё же не стоил того, чтобы из-за сломанного каблука устраивать сцены и тем более ссориться с молодой чаровницей. Ведь этикет оставался этикетом и пусть одарённые женщины ничем не уступали мужчинам, но на балах и подобных мероприятиях они могли позволить себе расслабиться и считаться «слабым» полом, наравне с девушками-простецами. Так что, как либо нападать на эту Сердцезарову означало разве что ещё больше опозориться. В то время как её спутник не вмешивался, позволив своей партнёрше самой разобраться с проблемой, но выглядел довольно опасно для обычного «слабого» чаровника.

В общем, Иешуа решил не продолжать конфликт, а приняв извинения, вместе с спутницей покинуть зону отведённую для вальса. Желание продолжить танцевать, было испорчено и следовало немного успокоиться. И уже практически возле группы Светловых, решивших не участвовать в этом раунде танцев, случилось невероятное! Гений клана взял, да и споткнулся на ровном месте, чувствительно приложившись при этом лбом об сервированный стол с закусками.

* * *
Вальсируя Машу Светлову, которая надо сказать танцевала значительно лучше меня, в то время как мои успехи заключались в основном в том, что я благодаря знанию чародейских искусств просто не наступал ей на ноги, позволив вести в нашей паре, я аккуратно проложил наблюдение за злоключениями нашей цели. Сказать по правде, если столкновение во время танца, было организовано по моей просьбе, то вот как и кто сделал так, чтобы этот Иешуа, запнулся на ровном месте, я не знал. Но очень сомневался в том, что тот сам по себе проявил неуклюжесть.

Мир чародеев — жесток. И его трудно рассматривать с позиции чёрного и белого. К несчастью для неравномерно бритого Светлова, он стал целью для моего клана, а потому, хоть убить его и должен я лично, подготовкой к этому событию занялись люди находящиеся вне нашей «Детской» лиги. И да, это нечестно и всё такое… Но, кому какая разница?! И например то, что красный от стыда словно рак парень, поднявшись, только что принял от своих друзей свой же бокал, в который скорее всего уже добавили незаметно ото всех «Слезу гарпии», могло вызвать у меня разве что сочувствие… Но ни как не раскаяние.

В другой ситуации, такой гордый и самовлюблённый человек, просто покинул бы приём сославшись на какую-нибудь незначительную причину. Но этот Иешуа, не может просто так убежать, во-первых потому что это мероприятие организовано Князем Московским, а во вторых потому как здесь находится Князь Светлов а он точно не будет спасать своего родственника обеспечивая ему долгую и приятную жизнь.

В этот момент мои размышления были прерваны потому как музыка сменилась, что означало переход партнёров и выпорхнув из моих рук Мария попала в лапы какого-то парня из Алтыновых, а я более менее ловко перехватил подлетевшую ко мне девушку со снежинками в бесконечно голубых глазах…

— Моё удовольствие Князь Бажов! — улыбнулась она мне и кажется с ходу поняв, что моё умение вальсировать сводится к тому, что я не наступаю партнёрше на пальцы ног, перехватила инициативу, позволив мне следовать за собой.

Всё же это мероприятие было высокого класса, а потому каждая из присутствующих нынче красавиц, желала блистать в вальсе, а не уныло топтаться на месте из-за отсутствия навыков у своего партнёра. Тем более, что почти всех их учили подобным премудростям с самого детства и только я вместо этого бегал по задворкам второго уровня с друзьями, а затем оттачивал навыки выживания и хаотичной уличной драки на самом Дне.

— Что вы, госпожа Морозова! Это моё удовольствие! — улыбнулся я девушке.

Пусть у меня и были проблемы с её кланом, но это не повод хамить конкретно ей или выказывать отсутствие манер.

— Анастасия, — всё с той же задорной улыбкой представилась «Снежинка». — Должна сказать… У вас поразительный талант к танцам!

— Барышня, не стоит смеяться надо мною, — натянуто ухмыльнулся я, честно говоря не зная, воспринимать это как оскорбление или как что-то ещё. — Я прекрасно понимаю, что мой «талант», ограничивается только в отсутствии полнейшей косолапости и то в этом заслуга чародейских искусств.

— Нет, я серьёзно, — тут же слегка нахмурилась моя нынешняя партнёрша. — В данный момент я точно знаю что веду наш танец, но у меня складывается впечатление, что именно вы ведёте при этом меня. Да и со стороны, когда вы вальсировали Сердцезарову, я и подумать не могла, что это она ведущая… Быть ведомым и всегда опережать партнёршу на пол шага — что это как не талант.

— Боевое чутьё? — слегка пожал я плечами и объяснил. — Наш клановый стиль во многом завязан на прямом противодействии противнику, в то время как ваш, насколько я знаю, строится на мощных контратаках. Так что я в какой-то мере могу предсказывать ваши дальнейшие движения. Грубо говоря, я следую за вами на полшага вперёд. Я на самом деле не умею танцевать.

— Как интересно, — задумчиво пробормотала Морозова. — Не подумайте обо мне ничего такого. Мне действительно интересно. Моя семья в клане считается специалистами рукопашного боя и отец часто говорил мне, что хороший практик, просто не может плохо танцевать. Но вот такое, явное подтверждение его слов я вижу впервые. Это очень поучительно…

— Не поймите меня не правильно, но скажите, как там Александр? — помолчав спросил я. — Просто редко когда удаётся пересечься с кем-то из вашего клана кто не настроен ко мне враждебно.

— Саша то? — Настя вздёрнула бровки. — Оправился уже. Пробил в новых руках каналы и теперь навёрстывает упущенное. В отличии от его отца, он кстати не винит вас в случившимся. В первую очередь потому, что на вашей стороне сама Княгиня Морозо…

Раздался грохот и музыка оборвалось, а мы остановившись повернулись на звук. Один из столов на котором горкой стояли бокалы с игристым вином оказался опрокинут, а вокруг него собралась небольшая зашумевшая толпа. А затем люди наблюдали за какой-то вознёй, вдруг резко замолчав, расступились в стороны, пропуская мокрого с ног до головы Иешуа, чьё почти бордовое лицо со вздувшимися венами было перекошено от ярости.

Парень забулькал, зарычал, а затем и вовсе заревел заревел он раскинув руки со скрученными пальцами в стороны, чуть присев и вскинув лицо к потолку.

— Что за… — нахмурился я.

Моё удивление понять было нетрудно, травить ничем этаким Светлова никто не собирался. По договорённости, дуэль которая у нас должна была состояться, планировалась провести абсолютно честно. Да и нереально при таком количестве свидетелей провернуть какое-либо откровенное жульничество. Не говоря уж о том, чтобы пронести внутрь Кремля наркотик, который может ввести человека в такое странное состояние.

Нам всего то и нужно было всего лишь немного притупить у парня критическое восприятие и инстинкт самосохранения, а для этого было достаточно всего одной капли «Слёз гарпии» на бокал, небольшая ампула с которыми была вшита в платье одной из Бажовых. Они, мало того, что безвредны, так ещё и распадаются в организме за пол часа, сразу после пика своего действия. Всё для того чтобы разозлив Иешуа он немного потерял самоконтроль, оставаясь вменяемым, чтобы потом, когда я его спровоцировал, он не задумываясь бросил бы мне вызов.

Словно бы потеряв все силы, парень уронил руки и сгорбившись и повесив голову, так что его шевелюра начала мести пол оставляя на нем влажный след, зашатался медленно двинувшись вперёд. Словно бы какая низкоуровневая нежить тело которой было одержимо слабеньким духом.

— Молодой господин, — уверенно произнёс один из подошедших к Иешуа Княжеских гвардейцев, дежуривших на банкете, в то время как гости, в первую очередь те, кто был из простецов, окружавших ранее, довольно жутко сейчас выглядящего парня, попятились. — Вы беспокоите других приглашённых, вам лучше…

Договорить он не успел. Почти мгновенно развернувшись, Иешуа влепил ему изогнутой под странным углом ладонью по грудине, с такой чудовищной силой, что мужчина тут же улетел по высокой дуге прямо в дальнюю стену. В то время как сам странный парень вдруг с огромной скоростью сорвался с места, метнувшись, с занесённой рукой прямиком к ближайшему человеку в толпе, который оказался худым и довольно высоким магнатом-протецом.

Тут же оказавшийся у него на пути чародей в возрасте, проворно оттолкнул мужчину в сторону, и сам принял на блок удар обезумевшего юноши. Причём со стороны, это больше напоминало атаку дикого животного, нежели какой-то приём рукопашного боя. Да и оставшиеся от пальцев Иешуа, четыре рваные полосы, пропоровшие рукав белого мундира и до крови рассадившие предплечье.

— Не использовать атакующие чары и оружие! Повторяю не использовать! Разойтись! — заорал кто-то из гвардейцев. — Очистите зал!

Ну в общем-то и понятно… Этот увернётся, а какая-нибудь важная барышня, прямо под огненный шар как назло попадёт. Да и с метательными ножами, случись кто смог пронести, та же история. Другое дело, что как бы гвардеец не надрывался, публика здесь не та, чтобы слушаться какого-то там безымянного командира пусть и с мозгами. Так что пусть кто-то и запаниковал, бросившись на выход, но большинство гостей, кто просто замер на месте от страха и неожиданности, кто с интересом наблюдал, а кто и вовсе воспринимал происходящее как развлечение.

Я-же в свою очередь на выход не пошёл, потому как был во-первых, довольно далеко от разбушевавшегося Иешуа. И во-вторых находился неподалёку от панорамных окон, почти у противоположенной стены к той где располагались двери ведущие к лестнице.

А в следующий момент всё завертелось с бешеной скоростью, потому как видимо оцени. Увернувшись от какой-то светящейся верёвки, пущенной в него кем-то из толпы, Светлов, пнув мужчину, отбросил её в стороны и оскалившись с рычанием метнулся к другому человеку, словно бы какой-то лютоволк, напавший на беззащитное стадо травоядных, которому было в общем-то всё-равно кто станет его жертвой. Пытающиеся заблокировать его гвардейцы, разлетались в сторону словно тряпичные куклы, в то время как большинство жертв его нападений, в основном из обычных людей лишь чудом удавалось спасти благодаря вмешательству немногочисленных взрослых чародеев из числа гостей.

В любом другом случае, скорее всего, парня быстро бы скрутили, не смотря на всю его огромную силу и скорость, но мы в данном случае, находились в так называемом «Розовом зале», одном из двух, которые были отведены организаторами в первую очередь для общения и танцев среди молодёжи. Так что если и был здесь кто старшего возраста, то только случайно, по какому-то личному делу заглянувший к своим юным родственникам или подопечным.

Ситуацию не улучшало и то, что мы находились на сорок первом этаже, в то время как основная часть мероприятия, как собственно и сам Князь, собрались на тридцать девятом, где находились основные бальные залы. Так что пока что, на случившееся здесь происшествие, никто и ни как не отреагировал.

Довольно быстро, несколько человек были всё-таки ранены, а сам виновник, словно бы не чувствуя ни боли от ударов, ни усталости, всё так же метался по залу, словно бы дикое животное, нападая на любого, кто окажется у него на пути. В какой-то момент, он каким-то звериным чутьём вдруг что-то понял и очень ловко избежал как-то неуверенно брошенных в него чар напоминающих быстро разворачивающуюся ловчую сеть. И оказался практически нос к носу со мною и молодой Морозовой, которая ещё не успела уйти, до того заворожённо наблюдая за Светловым.

В самый последний момент, видя что девушка не реагирует, я подхватив её за талию, выдернул её из под удара, просто подальше отпрыгнув вместе с ней. Могу поклясться самим Древом, что в этот момент, глаза Светлова, реально полыхали каким-то «пузырящимся» бардовым огнём! После чего, видя, что парень нашёл свою новую цель, но вынужден был вновь отбиваться от насевших на него гвардейцев, а потому, оказался повёрнут ко мне спиной, я отпустил приятную на ощупь девичью талию и тут же погрузился в завихрившееся водоворотом пламя.

Выскочив из вспышки зелёного огня прямо за Иешуа, я что было сил ударил его по затылку. К сожалению, он опять каким-то образом почувствовал направленную на него атаку и попытался увернуться, так что мой кулак, просто «чиркнул» по его виску. Но видимо он не прошёл полностью даром, потому как на мгновение ошеломил парня, потому как он как-то неуклюже сделал шаг назад по собачьи мотнув головой…

И этого хватило для того, чтобы гвардейцы навалились на него всей кучей, повалили на пол жёстко зафиксировали. А затем и вовсе оглушили, тюкнув резиновой дубинкой по голове. И почти тут же, когда Иешуа расслабленно растянулся на паркете, зал буквально взорвался облегчёнными возгласами и бурным обсуждением пережитого. И в то же время, из боковых дверей вбежало несколько человек к большими медицинскими аптечками, тут же взявшись за помощь пострадавшим. Главные двери с шумом распахнулись настежь и в разгромленную «Розовую залу», в окружении свиты включавшей в себя и Ольгу Васильевну, медленно вошёл сам Князь.

Не обращая ни на кого внимания, мужчина направился прямо к группе гвардейцев, но увидев меня, стоящего рядом с ними, чуть нахмурился, а потом, видимо вспомнив, кивнул, получив в ответ моё намного более формальное пришествие. После чего, прошептал что-то невысокому мужичку возле себя, в очках и с лысиной обрамлённой пучками седых волос и тот быстро, на ходу, сложив цепочку ручных печатей, склонился над распростёртым на полу Иешуа, водя над его телом ладонями светящимся розовым.

— Нет, ваше величество, это не одержимость как вы предполагали, — серьёзно произнёс он минуты через три, повернувшись наконец к Властителю Московского Полиса. — Всё куда хуже. От отравлен!

— Что? — тихо произнёс Князь и тут же жуткая давящая аура буквально разлилась по всему помещению, заставив почти всех присутствующих, в том числе и меня мгновенно побледнеть. — Кто-то посмел совершить покушение на «Моём» мероприятии?

Честно сказать от слов брата Ольги Васильевны, а особенно от его спокойного, буквально смертоносного тона, у меня на лбу выступил холодный пот, а по спине побежали мурашки. Ведь я, в отличии от всех остальных точно знал, что должно было произойти. А учитывая, что взгляд этого человека блуждал по залу и казалось всё-время останавливался на мне…

— Тут другое, Княже, — раздался спасительный голос мужичка в очках, когда ещё немного и у меня, от давления оказываемого Князем, предательски задрожали бы колени. — Тут случай, когда в «алхимии» пациента, крови не обнаружено. Судя по состоянию тела, парень похоже годами жил на глобальной алхим-терапии. Так что его естественное сопротивление тканей и живицы воздействию монструозных влияний от ингредиентов, постоянно снижалось. Это указывает на то, что алхим-терапию для него составлял какой-то дилетант, который выверил баланс зелий и эликсиров для его организма, но не учел периодичность применения. Что странно…

— Или скорее всего, кто-то получил нужный рецепт и ради «силы», травил ребёнка игнорируя другие предписания, — вставила Ольга Васильевна. — Подобные случаи к сожалению слишком часто происходят, что бы их не рассматривать. Родители видят, что под терапией развитие их чада едет башенными темпами, а потому просто не считают необходимым прислушиваться к специалистам. И там где терапия прописывается на несколько недель в год, если образуетсябутылочное горлышко в развитии, начитают пичкать ребёнка гадостью хорошо если не каждый день.

— Совершенно согласен с вами Кня'жина, — важно кивнул мужичок легко разгибаясь. — В любом случае, как бы хорошо не была сбалансирована алхим-терапия, малейший толчок в сторону в ослабленном состоянии способен полностью обрушить всю систему. Что в данном случае и произошло. Он что-нибудь ел? Пил? Перед тем как «это» случилось.

— Эм… Кажется немного игристого вина… — неуверенно произнёс кто-то из группы Светловых.

— Ну вот и ответ! — как-то даже радостно всплеснул руками лысый чаровник. — В этом напитке ради улучшения его свойств, в обязательном порядке используются некоторые алхимические катализаторы на растительной основе. Они скорее всего и сколапсировали организм.

— Вы уверены? — внимательно посмотрел на него Князь.

— А точнее вам увы уже никто не скажет, — грустно усмехнулся мужичок. — Сейчас его ткани, кости и кровь бешеными темпами мутируют, поглощая не выведенные ранее алхимические соединения отложившиеся в теле…

— То есть, не полный коллапс с проявлением Алхимического берсерка, а именно… — Ольга Васильевна не закончила говорить, нахмурившись, но как-то с жалостью, посмотрела на распростёртое на полу тело.

— Увы, но да. Он превращается в монстра, — кивнул лысый, так же глядя на едва дышащего и чуть подрагивающего Светлова. — И мы уже ничего не можем сделать.

— И не должны, — холодно произнёс Князь, прервав наконец-то своё молчание. — Это клановое дело, и оно нас не касается. Если это не попытка покушения в моём доме, а несчастный случай, то пусть выплатят компенсацию и сами разбираются, кого из своих травить, кого лечить. А «Это» утилизируйте, покуда оно не очнулось и действительно кого-нибудь не сожрало.

— Будет сделано! — тут же хором ответили гвардейцы, сразу же принявшись нацеплять на Иешуа некую сбрую с ошейником и кандалами для рук и ног, после чего особо не церемонясь, подхватили за ноги и утащили прочь.

Собственно после слов о «монстре», с пленником больше не церемонились и обращались довольно жёстко, свидетельством чему была барабанная дробь от его головы, пересчитывающей ступеньки донёсшаяся в окутавшей зал тишине. И я почему-то только сейчас подумал, что покуда парня считали «человеком», с ним обходились ну очень мягко. Отсюда и большинство травм полученных Княжескими гвардейцами пытавшимися одновременно и не ранить Светлова и задержать его, а заодно ещё и не подпускать к большинству гостей.

Покрутив головой я не смог обнаружить ни Маши Сердцезаровой, ни Нины, с которыми я мог бы поделиться подобными наблюдениями, а заодно спросить откуда такое человеколюбие к возмутителям спокойствия. А потом плюнул и задал вопрос вновь подошедшей ко мне Насте Морозовой, покуда Князь Московский с сопровождавшими его персонами что-то тихо обсуждали прямо посреди зала.

— Да тут нет никакого секрета, — пожала плечами девушка со снежинками в глазах. — Молодые господа на подобных мероприятиях ссорятся регулярно. Можно даже сказать, что если кто-то морду кому-то не набил, то банкет в Кремле не удался. Порой бывает кто-то вот так же приняв какие-нибудь вещества начинает куролесить как сегодня. А так… Кто-то кому-то просто не нравится, кто-то сказал что-то или кто-то перебрал свою норму и начал буянить… Порой даже девушки друг с другом сцепятся так, что не растащишь…

— Ну да, наша жизнь любого нормального мужика учит в первую очередь опасаться именно чародеек, — усмехнулся я.

— Хм… А вы умны Князь! — хихикнула в ладошку Морозова. — Это хоть и не комплимент, но знаете, правильные вещи приятно слышать… В любом случае, действуя жёстко, гвардия давно бы перебила и перекалечила половину наследников и наследниц, а виноват во всём для кланов всегда будет Князь, как принимающая сторона.

— Проблем было бы меньше, если бы молодёжь не удаляли в отдельную резервацию подальше от глаз строгих родителей… — покачал головой я. — Если некому за буйным чадом следить, то она в любом случае начнёт буянить. С нашим-то клановым гонором…

— О-хо… Князь… А вот здесь вы как раз не правы!

— В смысле? — я с удивлением посмотрел на девушку.

— В прямом. Такое разделение как раз и сделали потому, что когда два молодых петушка пытаются друг-друга распушив хвост заклевать — это не так проблематично как когда из-за них начинают цапаться их отцы, а то и вообще всей клановой делегацией друг на друга кидаются, — протяжно вздохнула Анастасия. — Ещё при батюшке нашего нынешнего Князя, когда балы и приёмы были общими, ситуация при которой прямо посреди банкетного зала начинался бой стенка на стенку прямо посреди зала, была если не нормой, то как минимум случалась раз в год.

— Но… как же этикет, важность держать лицо и не порочить клановую честь? — нахмурился я. — В конце концов, чародей должен уметь держать свои эмоции при себе.

— А в этикете на само деле ничего не говорится о том, что неприлично дать в морду лица своему обидчику, — пожала плечиками моя собеседница. — Хотя, честно говоря не знаю какие формулировки правил у вас в клане. Тут у всех по разному и все по разному в итоге себя ведут, но есть общие уложения. А в них говорится только об запрете на убийства вне объявленной дуэли и о том, что нельзя первым применять атакующие чары и проклятья, а так же кусать противника. В остальном же… ещё сто лет назад вполне нормальным считалось плюнуть в лицо оппонента.

— Да, после этого, точно странно было бы запрещать рукоприкладство… — пробормотал я, а в следующую секунду откашлявшись, заговорил Князь.

— И так, дамы и господа, барышни и юноши, — мужчина вновь обвёл весь зал своим пронзительным взглядом. — Этот инцидент, на проверку оказавшийся трагической случайностью, я лично считаю исчерпанным. С Князем Светловым, я лично поговорю чуть позже и мы определим размер компенсаций, а пока, так как «Розовый зал» пришёл в негодность, я предлагаю всем собравшимся спуститься на основной этаж. Тем более, что скоро откроются двери в помещения, где наши инополисные гости приготовили для вас различные увеселительные мероприятия привезённые ими из своих родных городов, которые будут проводиться вплоть до начала Большого Аукциона. Развлекайтесь!!!

Вниз, а потом и глянуть на те самые увеселения, я отправился всё с той же Морозовой. В-первую очередь потому как Нина с Машей действительно куда-то умотали и я не смог их найти, а во-вторую, потому как бросать барышню, которая вовсе не выказывает желания покинуть мою компанию, было не очень-то прилично. Тем более что Анастасия, ничего такого себе не позволяла, особо не навязывалась да и вообще была приятной собеседницей. Хоть у меня иногда и складывалось при общении с ней некое тревожное ощущение того, что она была слишком приятной собеседницей для той, чей клан меня не очень-то любит.

Увеселительные же мероприятия из разных Полисов, в основном азиатских, показались мне как минимум странными. Большей частью я бы даже сказал похожими на обыкновенный развод чересчур доверчивой публики. Впрочем, особенно меня поразил способ, которым полновесные московские рубли выманивали из гостей Кремля ушлые дельцы из Полиса Шанхай. Которые к тому же ещё пользовались огромной популярностью… в первую очередь у богатого простецкого населения, в то время как клановые представители предпочитали терять деньги менее экзотическим способом.

— Аукцион Камней? — пробормотал я прочитав название одной из комнат в которой стояли лотки с кучей булыжников какой-то невнятной серо-коричневой породы. — Правда что ль? Может быть мне тоже стоило установить здесь столик и поразить это стадо непуганых идиотов классической московской игрой в напёрстки?

— А что это? — тут же с интересом спросила меня девушка.

— Относительно честный способ объёма денег у населения, — со вздохом ответил я, а затем пояснил. — На «почти» ровной поверхности ставится три непрозрачных колпачка в один из которых кладётся шарик. Колпачки перемешиваются и клиенту за ставку предлагается угадать где собственно он теперь находится. Мастера протеца знающего кучу уловок, обычный горожанин никогда не обыграет а азартный, так и вовсе уйдёт без штанов. Но чародею поймать обычного человека особого труда не составит. А вот если за дело тоже возьмётся чародей…

— И ты умеешь?

— Плохо, — честно признался я, — так на любительском уровне, приходилось пару раз крутить, что бы хоть немного в тот день поесть… Но в остальном это не моё.

— Приятно слышать, что шулерством мой внук всё же не промышляет, — раздался за моей спиной сильный старческий голос и я резко обернулся, тут же встретившись с острым взором чуть бледных но всё ещё голубых глаз. — Вот мы и встретились Антон…

Глава 12

— Не самая умная идея, подкрадываться ко мне со спины, — медленно произнёс я, с прищуром глядя в глаза старика, в то время как обернувшаяся вместе со мною Морозова только и могла что кивнуть. — Особенно вам, Князь Карбасов.

— Я уже не Князь, — отмахнулся от моих слов дед, после чего посоветовал. — Ты лучше скажи своему ликвидатору отступить, а то глядишь мои мальчики могут не понять, зачем он мне нож к затылку приставил.

— Ваши мальчики сейчас отдыхают. Им не до ваших проблем, — совершенно безэмоциональным голосом, в котором наверное и пола говорившего было бы не разобрать, произнесла Инга Бажова, которая стояла прямо за моим дедом, явно готовая убить беловолосого, стоит ему только сделать неосторожное движение в мою сторону.

Инга Кургузова Бажова, мало того, что была гвардейцем, она так же одним из лучших ликвидаторов среди Бажовых, пришедших к нам с последней волной. Этот факт признавал даже наш белобрысый дядя резидент, который на самом деле жутко боялся её после первого же их спарринга, и похоже теперь был тайно влюблён в эту женщину.

— Ты действительно готов убить меня в Кремле? Нарушив все ваши Московские традиции? — как-то чересчур весело усмехнулся Карбазов. — Готов развязать войну между Москвой и Мурманском, после того, как мы прибыли сюда по приглашению вашего Князя?

— Ты со своим кланом, пришёл на «мою» территорию старик, — холодно ответил я, потому как довольно просто было избавиться от нервов, когда тебя действительно защищает Клан. — Так почему ты думаешь, что если тебя пригласил кто-то третий, я должен вежливо относиться к тому, кто желает моей смерти из-за дебильных клановых предрассудков против полукровок?

— Внук, ты был сейчас не очень вежлив, — зло произнёс старик, глядя мне прямо в глаза. — Это освящённые Древом временем традиции нашего клана.

— А меня это должно волновать, — фыркнул я и на полную врубил свечение в своих глазах. — Я Бажов, а не Карбазов, и у нас свои традиции…

Перебивая меня старик просто гулко рассмеялся и его фигура мгновенно превратилась в массив воды, который с шумом рухнул на пол, привлекая внимание окружающих и освобождая Карбазова от угрозы Инги. Вот только я тоже не ждал… Уже пометив старика как цель я, легко отпихнув стоявшую рядом Морозову, тут же был поглощён водоворотом огня и появился прямо за Карбазовым, когда его фигура быстро сформировалась чуть в стороне от нашего ликвидатора. После чего, сразу же положил руку на его спину. Но даже похвастаться не мог тем, что увидел как переместилась Инга, так что её нож вдруг оказался приставлен к горлу старика.

— Ещё раз и я…

— И ты ничего… — тут же без улыбки ответил мне Карбазов, повернув голову к группе практически бесшумно возникших возле нас княжеских гвардейцев. — У вас к нам какое-то дело господа?

— Князь Бажов, Князь Карбазов, — жёстко произнёс кремлёвский чародей, просмотрев в начале на слегка испуганную Морозову, затем на меня, после чего на деда, а затем уже на Ингу, в руках у которой уже не было никакого ножа, а сама женщина, аккуратно и с изяществом поправляла галстук и лацканы на груди старика. — Что бы у вас здесь не произошло, немедленно прекратите! Драки особенно с использованием чар во время приёма строжайше запрещены! Если у вас есть на желание немедленно выяснить отношения, вы можете посетить пятую кремлёвскую Арену, подготовленную для сегодняшнего мероприятия.

— Что вы, господа?! — очень даже не наигранно, усмехнувшись ответило бойцам Карбазов. — Какие ещё драки с молодёжью в моём-то возрасте!

Дело в общем-то происходило в уже опустевшем коридоре, ведущим на «Аукцион камней», до которого мы вместе с Морозовой, так и не дошли, а потому если и были какие лишние свидетели начала наших разборок, то они видимо поспешили отвернутся и прикинуться ветошью, а то и вовсе свалить либо в шанхайский зал, либо в тот из которого мы собственно пришли. Так что идиотов готовых рискнуть попасть на нехорошую сторону двух Князей, пусть даже один из них инополисный поблизости не наблюдалось.

Мне же, помощь кремлёвских служивых, пусть компания деда мне и не нравилась, в данном случае была всё-равно что телеге пятое колесо. При том — треугольное! Деликатностью в межклановых разборках Кремль как бы никогда не славился, а учитывая мои взаимоотношения с Карбазовыми, привлекая к к делу людей Князя Московского, я буквально расписывался в том что боюсь клан беловолосых.

И пофиг что перед дедом и Ингой, но здесь присутствовала Морозова, а так же куча совсем уж левого народа, которая хоть и изображала из себя сейчас предметы мебели, но язык за зубами чуть позже, точно держать не будет. Если не из-за собственной болтливости, так ради мелочной мести вроде бы мощному ныне клану «Зеленоглазых Бестий», за собственную слабость и трусость, которую они ни прямо сейчас проявляли.

А потому гвардеец, не найдя взглядом откровенных дураков и смельчаков, как одарённых так и нет, готовых влезть в спор между Князьями и подставить шею клану Бажовых… ибо Карбазовы далеко и вообще чужаки. Тут же с прищуром уставился на большую лужу оставленную чарами перемещения инополисного водника.

— У меня с «Моим» дедом, вышел спор на тему удобства клановых телепортаций, — не дал я сказать ни слова ни беловолосому родичу, хотя скорее всего он был просто уже седой, ни открывшему рот главному гвардейцу лишённым эмоций голосом выделяя некоторые слова. — Как видите, огненная техника моего, «Московского» клана имеет неоспоримое преимущество перед тем что есть у «Мурманцев».

— Вы родственники? — выдавил наконец их себя мужчина, явно прекрасно понимая, что из него делаю дурака, а мы чуть не подрались, но как и остальные не готовый взять да и бросить вызов не только инополисному Князю, но и такому молодому как я.

— Неужели это не заметно по клановым признакам? Посмотрите на их волосы. Это же очевидно! — в этот раз своё слово вставила пришедшая в себя Морозова, после чего с щелчком раскрыв извлечённый из чехла на пояске веер, прикрыла им своё лицо прямо до выразительных глазищ с поблёскивающими в них снежинками. — Ах… Кого только нынешние власти не набирают в гвардию?! То откровенную бойню не могут остановить, то на людей просто так бросаются… А теперь оказывается, что и в клановых признаках не разбираются… Думаю, что я сегодня же попрошу своего дядю, поднять вопрос о тотальной некомпетентности очередной княжеской службы…

— Госпожа Анастасия… — мягко произнёс я играя улыбкой посмотрев в сторону девушки. — Не стоит из-за подобного недопонимания беспокоить Князя Морозова. Господа Гвардейцы совсем не хотели нас обидеть…

— Да-да!! — тут же поспешил подтвердить мои слова боец, успевший за несколько секунд сменить цвет лица с нормального на ярко пунцовый, а после моих слов ещё и побелеть. — Мы совсем не имели никакого неуважения к Их Высочествам! Так что если у вас всё хорошо, то позвольте откланяться. Служба-с…

— Вы там пришлите кого-нибудь с тряпкой, лужу вытереть… — лениво приказал в след поспешившим прочь гвардейцам старый Карбазов и проворчал глядя на разлитую на полу воду. — А то наши клановые чары действительно имеют некоторые минусы при применении их в помещениях…

После чего, когда князевы люди отошли достаточно далеко, повернулся ко мне.

— И всё же, внук, я настаиваю на том, что нам с тобой следует поговорить… — после чего взглянул на Морозову, полностью игнорируя стоявшую рядом Бажова-ликвидатора. — Наедине.

— Анастасия, — произнёс я, так же бросив взгляд на мою спутницу. — Вы меня извините?..

— Конечно, конечно, Князь Бажов, — девушка быстренько исполнила лёгкий книксен. — Я пожалуй… пойду полюбопытствую, что там за камни такие, коль столько народу ими интересуются…

Ещё раз дежурно улыбнувшись деду, Морозова быстро вышла из коридора в залу, где проводился Аукцион камней, в то время как я вместе с Карбазовым направился к входу в ближайшую зимнюю оранжерею, коих в Кремле имелось в избытке. Инга же, в свою очередь пристроилась прямо за нами на расстоянии чуть больше метра, но старика данный факт совершенно не беспокоил. Так словно бы зеленоглазая женщина была какой-нибудь тумбочкой на колёсиках, а за нами двигалась лишь потому, что я привязал к ней верёвочку.

Хотя на самом деле, всё и так было понятно. Я по клановым меркам ещё не взрослый человек, а потому никто не позволит мне общаться с потенциально опасным для меня же лицом без взрослого пригляду. А Карбазов — был без сомнения чрезвычайно опасен, хотя бы потому, что в одиночку я противником ему не был.

— Для начала, не прикажешь ли своим людям отпустить моих ребят? — ещё когда мы только подходили к красивым кованным воротам ведущим в оранжерею, попросил меня мужчина. — И тогда я, так уж и быть, проигнорирую факт нападения, совершённый вопреки гарантиям безопасности данным Московским Князем.

— Данные гарантии распространяются на кремлёвскую гвардию, а так же защищают ваших соклановцев от любой не спровоцированной агрессии, — холодно, ничего не выражающим голосом ответила за меня Инга. — Однако, они в начале следили, а затем пытались устроить какой-то неприятный сюрприз для Главы нашего клана. А потому были обезврежены.

— Все? — с удивлением переспросил старик, даже повернув голову к женщине, которую раньше казалось не замечал.

— Нет, — ответила она. — Только особо инициативная группа из приближенных к вашей персоне. Акция готовилась к тому моменту когда вы с ними расстались.

— Идиоты… — тихо простонал Карбазов, зажмурившись и потерев двумя пальцами переносицу. — И всё же я вынужден просить тебя, внук, приказать отпустить их…

— Только при условии, что впредь ты будешь лучше контролировать своих выкормышей, — ответил я хмуро посмотрев на старика. — Тогда я войду в твоё положение. Особенно учитывая с возрастом, тебе становится трудно следить даже за собственной свитой.

— Знаешь, Антон… Ты мне та-а-ак не нравишься… — тяжело выдохнул дед, первым входя в помещение оранжереи.

— Это чувство глубоко взаимно, — согласно покивал я, после чего взглядом приказал Инге выполнить просьбу старика.

Меня она естественно покидать даже не думала. Просто используя компактную ушную «колотушку», передала кодовым шифром приказ остальной группе отпустить пленников. Кремль, может и был тем местом, где как и во многих важных зданиях, включая наш небоскрёб, скорее всего стояла общая глушилка… Ведь немного терпения и навыков и с помощью этой деревянной затычки можно было мгновенно «вынести» из кремля любую срочную новость или секретный документ…

Однако наши средства связи здесь работали. В чём собственно виноват такой же гений-недоучка по слому того, что и так работает. Как и я с боевыми чарами… Только кудесник и живший к тому же лет пятьсот назад. Всё дело в том, что импульсная глифика создаваемая для того, чтобы поддерживать связь между «колотушками», относится к высшей глифике, но вместе с тем на первый взгляд последовательность символов выглядит довольно простой. Вот только если не знать тонкостей построения и настройки, то в итоге артефакт выйдет обычной не работающей деревянной пробкой которую можно вставить в ухо.

Так вот, подмастерье живший в моём клане лет пятьсот назад, ничего об этом не зная как раз и решил поэкспериментировать со средством связи. А в итоге — просто сломал его глифику и так как ничего у него так и не получалось, сделал всё по своему. На основе символов относящихся не к воздуху и дереву, а к пустоте. Как итог, артефакт — заработал. Он был хуже оригинала, не тянул на дальние дистанции и вообще показался изобретателю полным провалом. И только значительно позже и совершенно случайно, кто-то обнаружил что неудачная поделка прекрасно работает под глушилкой.

Впрочем, хоть подобным достижением и можно было гордиться, клану в первую очередь это принесло лишнюю головную боль. Ведь таких «ломастеров» в мире огромное количество. И далеко не факт, что обойти защиту таким или другим способом получилось только у нашего «гения». А позже, как я знал из истории клана, эта паранойя ещё и оправдала себя, когда какое-то очередное голозадое шаманско-чародейское племя жившее в приуральских лесах и считавшее все горы своей собственностью, оказалось способно использовать нечто под названием «Шёпот цветов», чтобы почти обойти защиту Тайного Посада.

— Всё в порядке, — сообщила мне Инга и я кивнув, зашёл следом за дедом в оранжерею.

В общем-то это был просто застеклённый балкон, в котором был разбит небольшой зимний сад. А так как весь этот этаж считался общественным местом, здесь к тому же были установлены удобные столики, а в глубине, за деревьями даже названия которых я не знал, располагался небольшой бар, в котором подавали всё, начиная с какавы, чая, отвара и кофи, до крепких напитков. Ну а чтобы не мешать лишний раз отдыхающим бегающими туда-сюда половыми или прислугой, в центре каждого столика был установлен нажимной колокольчик, явно связанный со стойкой.

— Так вот, внук, — медленно произнёс дед усевшись за стол, когда я умостил свой зад напротив него. — Чтобы между нами не было недопонимания. Ты, мне не нравишься. И я совсем не счастлив из-за самого факта твоего существования.

— Как я уже сказал — это взаимно, — кивнул я откинувшись на спинку стула, отметив что Инга, отбросив роль одной из гостей приёма, встала за моей спиной словно бы какая-то горничная.

— Но я тебя не ненавижу, — продолжил старик, просто кивнув на мои слова. — А потому и решил с тобой поговорить.

— Ненависть… слишком сильное слово для того, что бы описать отношение к человеку, на которого мне в общем-то наплевать, покуда он сидит в своём Мурманске и не лезет к Москве, — произнёс я, после нескольких секунд молчания. — Скажем так, старик. Когда ты и твои люди находятся где-то поблизости — я тебя опасаюсь. Потому как я знаю, что от вас ожидать. Но покуда вы ничего не сделали мне и клану — мне на вас наплевать.

— Это хорошо, — опять кивнул Карбазов. — Значит «Предатель» справился со своей задачей.

— Предатель? — я нахмурился. — Ты имеешь в виду…

— У него нет больше имени, — остановил меня старик. — Для клана — он предатель. И точка. Пусть даже его желание присоединиться к вам, было поддержано моим решением. Так что пусть придумает себе новое имя. Или сам назови его как-нибудь…

— Пусть пока наш небритый и лохматый будет Васей.

— В любом случае, Василий, думаю уже успел рассказать тебе всё, что тебе нужно было знать…

— Кое что, я узнал ещё до его появления.

— Хорошо, — ответил Карбазов. — Теперь я сообщу тебе следующее: После нашего приезда в Москву, пусть те кому нужно и так знали о твоём существовании, кто-то распространил среди представителей моего клана информацию о тебе, как о нашем смеске. Именно по этой причине я и захотел с тобой поговорить.

— Очень интересно… — пробормотал я, гадая, кто бы это мог быть.

Пусть Ольгу Васильевну и её приближённых из Ланских я и не брал в расчёт но и не исключал как и людей из своего клана… потому как тут мог быть не целенаправленный слив информации, а роковая оплошность которой кто-то успешно воспользовался. Точные данные обо мне ещё до нашего близкого знакомства были переданы Ольгой Васильевной «Шипам». А то, что знает спецслужба, скорее всего знают чинуши в Кремле, если их «пиджакам» это выгодно.

Имелся ещё и предатель Бажовых «Скоморошка», который так и не вылез окончательно на свет. Нельзя сбрасывать со счетов, ранее явно связанного с нашими московскими ренегатами чиновника, который вроде как сбежал в Киев. Ну и наконец таинственный Пророк, из-за которого я лишился Хельги. Я прекрасно помнил, как он с ненавистью сверкал на меня типичным для нас Бажовых горящим взглядом. Так что мало того, что он мог действительно напророчить, так вполне возможно сам как и я был полукровкой, ведь среди ренегатов из прошлой главной ветви, никакой пророк не значился. А он, явно ненавидел мою персону! Может быть за то, что я смог, а он был вынужден всю жизнь влачить жалкое существование покуда сам не поднялся над толпой. И не важно из-за своего дара или если тот не существовал, то путём обмана.

— Буду иметь в виду… — опять кивнул я. — Это всё?

— Нет, — крякнул мне в ответ старик. — «Василий» много рассказывал тебе о моём клане?

— Меня это особо не интересовало, — пожал я плечами. — Да и он особо не распространялся.

— Молодой дурак! — выругался Карбазов, хлопнув рукой по столу.

— Ты что-то вякнул, старый пень? — прищурился я. — Ты давай, не стесняйся, повтори! А то твой клан и так уже всего за полшага от полноценной войны с нами, Бажовыми. Так что давай. Продолжай…

— Не ты… Он дурак благородный… Так! Скажешь ему, что он теперь официально для нас предатель, а потому тайны более может не хранить, — отмахнулся от меня беловолосый старик. — Ты внук, должен узнать всё о моём клане и быть осторожен, потому что войны, не хочу ни я, ни старейшины!

Он посмотрел прямо мне в глаза пронзительным взглядом и продолжил.

— Даже некоторые из тех идиотов, которые попались сегодня твоим людям, на самом деле знали о тебе и им было наплевать, — дед тяжело вздохнул. — До тех пор покуда о твоём существовании не стало известно их подчинённым. А их мнение и пожелание мало кто из нас будет игнорировать. Особенно в этом вопросе.

— Ты прямо таки напрашиваешься на то, чтобы я задал тебе вопрос «Почему?» — усмехнулся я. — Нет, для моего клана тоже важно мнение его младших членов. Но если вопрос стоит о войне, которую не хочу я и Совет Старейшин… То совсем не мнение рядовых членов будет решающим!

— Это наши клановые традиции. К тому же… — Карбазов покачал головой. — Думаешь, мой сын единственный влюбился в девушку со стороны? Нет внучёк, ты не уникальный. Кто-то не успел вынуть из девки в случайно посаде. Другой соблазнился пленённой чародейкой, да и по любви дело случалось. Но в итоге конец для смесок всегда был один, не зависимо от того по какой причине ребёнок родился на этот свет. Во многих семьях моего клана остались шрамы, нанесённые традицией которую много сотен лет назад установили для нас предки, так неужели ты думаешь, что для меня кто-то сделает исключение.

— Старик, ты реально думаешь, что меня хоть на грамм тронет эта твоя речь о вашем клановом идиотизме? — я в удивлении приподнял одну бровь, глядя на собеседника. — А потом, попросишь открыть окно и самому выпрыгнуть из этой оранжереи, дабы не нарушать чувство прекрасного среди твоих соклановцев?

— А ты это сделаешь? — ехидно усмехнулся дед.

— А не пойти ли тебе по известному адресу? — вполне на мой взгляд разумно предложил я.

— Ну… Хоть я на это и не рассчитывал, — ответил Карбазов. — Но это был бы лучший выход из сложившейся ситуации… Скажу честно. Обнаружь мы тебя год-два назад, я бы собственноручно и быстро отправил бы тебя в Ирий. Даже этого разговора не было бы.

— Дай мне перо и бумагу и я подробно запишу тебе адрес, который только что рекомендовал посетить, — фыркнул я. — В любо случае, кроме того, чтобы я взял да и сдох прямо на этом месте, что ты от меня ещё хочешь?

— Я хочу, чтобы ты не объявлял моему клану Войну, — наконец окончательно посерьёзнев заявил Карбазов.

— Дед, ты тухлого китового жира пережрал в своём Мурманске или выкурил чего перед нашей встречей? — откровенно удивился я, уставившись на своего родственника как на идиота. — Ты прямо заявляешь, что из-за ваших идиотских традиций, за мною теперь будет охотиться вся ваша непримиримая свора с которой ты ничего не можешь сделать. После чего просишь меня сложить лапки и потерпеть?

— Следи за языком, щенок! — резко насупившись рявкнул дед.

— А не то — что? — так же повысил я голос. — Что твой жалкий клан вообще может мне предложить, чтобы я не только смирился с тем, что на меня самого из-за каждого угла может выскочить озверевший белобрысый фанатик крови с ножом наперевес… Так ещё чтобы я согласился подвергнуть неминуемой опасности своих детей и внуков? Потому как знаю, что вы не успокоитесь пока хоть капля вашей поганой крови остаётся вне стен Мурманска? Твоих между прочим правнуков и праправнуков?

— Видимо разумного разговора с тобой не получится, — холодно произнёс старик вставая. — Хотя чего ещё я ожидал от полукровки с самых низов?!

— Ты одержимый безумием своего клана, ожидал что одинокий Московский мальчик бросится на шею родного дедушки и согласится на все его условия, — фыркнул я чуть отвернувшись. — Но к твоему сожалению, мой отец был драгоценным камнем закопанным среди мусора который ты именуешь кланом и нашёл себе такую женщину, на сына которой ты просто не сможешь надавить своим авторитетом.

— За сим наши переговоры закончены, — сообщил мне Карбазов, даже не глядя в мою сторону. — Нет смысла разговаривать с дикарём который не прислушивается к голосу разума! Больше мы не увидимся.

— Очень на это надеюсь. Но вынужден сообщить, что при любых агрессивных действиях в сторону меня или клана Бажовых, я вас всех уничтожу.

Не прощаясь старик быстро зашагал к выходу из оранжереи, а я уперев переплетённые кисти в лоб, ещё какое-то время сидел на своём месте, облокотившись на столик. После чего со вздохом откинувшись назад, спросил у застывшей за моей спиной Инги.

— В конце разговора, когда всё пошло наперекосяк… за нами же следили?

— Да, — коротко сообщила женщина. — Должна сказать, что ваш дед сыграл мастерски.

— А я не сразу понял, — со вздохом признался я. — Я действительно разозлился. Вот, скажи мне честно Инга… Я Подонок? Я готов рисковать всеми вами из-за своих собственных проблем я…

— Вы молоды Княже, и всё ещё к сожалению, иногда думаете не совсем как мы, — перебила меня Бажова-ликвидатор, а затем помолчав, добавила. — Но чисто инстинктивно, вы действуете именно так, как должен поступать настоящий Князь клана Бажовых. На угрозу, вы отвечаете угрозой и хоть потом начинаете рефлексировать из-за недостатков кланового образования, но я уверена это пройдёт со временем. Вы наверное можете этого не замечать и не понимать, но лично я была счастлива, когда ваш дед вздрогнул, после того как вы пообещали уничтожить его клан!

«У кого я вообще спрашиваю… — задал я сам себе в этот момент вопрос. — Одни фанатики чистой крови, готовые уничтожать своих родичей, только потому что так велят традиции. Другие Боевые маньяки и авантюристы, которые засиделись в изоляции и просто рады с кем-то повоевать, даже не понимая, что лично я, кому-то угрожаю исключительно из эгоистических целей…»

— Пойдём ка уже в зал Аукциона, — со вздохом предложил я. — Скоро уже должен начаться.

* * *
— Юрий Васильевич, всё готово, сейчас мы начнём, — угодливо, впрочем как обычно произнёс высокий и довольно мощный мужчина, ожидать от которого такого лебезящего отношения даже к Князю было трудно.

Впрочем, людей для знающих, подобное было не удивительным. Илья Меньшиков был сейчас наверное самым преданным сторонником Московского Правителя, ставшим после смерти его друга Ленского и правой и левой рукой правителя Полиса. Впрочем, за глаза сподвижника называли никак иначе, как Двадцать первым пальцем Князя, а кто погрубее — так и вовсе именовали не иначе как «Членом».

Подобное обычно представляли как данность глубоких связей и личной привязанности старшего наследника клана Меньшиковых, чей родитель уже перевалил за сотню лет и всё никак не отдавал сыну бразды правления, а так же главной Московской семьи. Впрочем, пусть наружу, за пределы Кремлёвского Монолита это и не выносилось, но всяк приобщённый к тайнам Глубинного Кремля знали о том, что этот человек уже более десяти лет регулярно и исправно сношал Княгиню Московскую, супругу Юрия, отношения с которой с мужем, после рождения дочери стали просто невозможными.

В общем-то ничего нормального в этом не было, когда лучший друг и первый помощник по повелению самого мужа обслуживал потребности супруги, но в данном случае, то было не тайной связью, а вполне оправданным решением со стороны самого правителя. Чего было вполне достаточно для тех, кто знал этот секрет на что им было в общем-то плевать потому как то были люди не публичные, чьи имена ничего не значили но именно они на самом деле управляли всем Полисом из тени. Так что если бы они открыли рот и начали бы рассказывать что либо непричастным, то им скорее всего не поверили, но с другой стороны тайные секреты Глубинного Кремля, вполне могли быть раскрыты уже как Меньшиковым, так и самой Княжеской Семьёй. Что было бы ещё более разрушительно для репутации Московской Верхушки.

Впрочем, единственной «чистой» от всей этой грязи персоной, находившейся сейчас в главной ложе Большого Кремлёвского Зала где и должен был состояться Аукцион, была Катенька Юрьевна, молодая Княжна Московская, а так же первая и единственная дочь Московского Князя. По вполне естественным причинам… В виде подсыпанного сразу после рождения дочери в кубок тогда ещё довольно Молодого Правителя смеси из алхимической порошков пера «Громовой птицы» и селезёнки «Потопца», гарантированно обеспечивающей полную мужскую импотенцию принявшему без возможностей лечения.

Впрочем, ничего публичного тогда так и не случилось. Слишком далеко были Полисы друг от друга, а посланные чародеи вернулись ни с чем. Так что сейчас никто кроме Глубинного Кремля, о даже не догадывался о том, что-то произошло с Правителем Москвы, во время его почти годового визита в Лондиниум.

Старшая сестра, Ольга, бывшая видной Московской Учёной, всё это время старалась найти контр средство… но такового видимо не имелось, да к тому же за это время, её успел возненавидеть сам Меньшиков, вполне резонно опасаясь, что с её успехом пропадёт и его влияние на Княжескую семью, а ведь он нынче делал всё возможное, чтобы свести молодую Катерину со своим официальным наследником на год старше её. Благо после расторжения её помолвки с Александром Морозовым, при его влиянии на семью это не казалось чем-то сложным.

— Илья, так ты говоришь, что сегодня от пекинцев будет представлен меч, который может мне помочь? — поинтересовался Князь Московский, любовно поглаживая кисть своей жены, восседавшей на кресле слева от него.

— А чем тебе поможет какой-то меч? — тут же поинтересовалась Катерина, посмотрев на отца.

— Вот выйдешь замуж Виктора — узнаешь, — усмехнулся отец, погладив дочь по голове.

— Да нафиг мне этот Меньшиков сдался! — наигранно фыркнула девушка чуть покраснев. — Даже Морозов лучше был!

— Ой ли, — захохотал Князь.

Уж он то верил что знал интересы своей собственной дочи. Тем более, что по сути собственноручно формировал её нынешнюю свиту. И уж красавец и молодец Дмитрий Меньшиков с которой ей приходилось часто общаться во время учёбы, точно выделялся на фоне девочек и нескольких щуплых умников которых поместили среди приближённых Княжны.

— А то! — вздёрнула носик девушка. — Вон, молодой Бажов!

— А что Бажов, — чуть прищурившись спросил Князь Московский. — Обычный парень…

— Папа, вот только не нужно мне этого твоего… мужского! Да на него с начала года куча девчонок в Академии засматривается! Ой, да не делай такую рожу! Не нравится он мне! Не нравится. Мы и общались-то на пару слов несколько раз. Я просто сказать тебе хочу, что в у нас в Тимирязевке — мальчиков много и все они лучше чем этот твой Меньшиков. Так что отстань!

Меньшиков старший внимательно в этот момент вслушивавшийся в разговор, тихо выдохнул, поняв, что в Бажове, которого он побаивался из-за связи с Ольгой и его быстро обретённого мощного клана, Катерина не заинтересована. Но ранее за проблему своим планам не считал. Пороки же своего сына — он прекрасно осознавал. Парень был гордым и самонадеянным, считал грязью всех кто не находится на его месте и в последний год заранее записал Катерину в свою собственность. Наверное этим и отпугнул.

— Илья Генадьевич… — тихо окликнул его гвардеец, подойдя со спины.

— Да… — нахмурившись, повернулся к нему мужчина. — Что такое?

— Там вас какой-то шанхаец… вроде из делегации просит, — сообщил боец. — Невысокий такой с полностью чёрными глазами. Говорит вы уже встречались… он просил передать: «Yú cóngtóu shàng fǔlàn!»

Меньшиков хотел было отказаться… но вдруг почувствовал что-то внутри себя. Фраза: «Рыба гниёт с головы» сказанная на незнакомом языке, вдруг стала предельно понятна, а увидеть этого шанхайца очень важно. Так что мужчина быстрым шагом направился прямиком у балконным дверям соединявшим главную галерею и ложу Князя. В то время как гвардеец, вдруг в недоумении помотал головой и сам себя спросил.

— Как я здесь оказался… — встревожился было, но тут же почувствовав, что это было неважно, направился к боковому выходу с балкона.

Глава 13

Аукцион производил странное впечатление. Во-первых само мероприятие было для меня безумно скучным… И изменить этот факт не могли ни довольно интересные предметы, выставляемые на продажу, ни сам процесс, который был на мой взгляд просто тратой денег.

— Тысяча пятьсот рублей раз! Тысяча пятьсот рублей два… — громко произносил мужчина с жабьим лицом, который на торгах выступал чем-то вроде конферансье. — Тысяча… Тысяча шестьсот от княгини Анисьевой за номером двести сорок три! И так! Тысяча шестьсот рублей раз! Тысяча…

Зачем кому-то за данную сумму вдруг могла понадобиться засушенное сердце, влагалище и матка с яичниками вырезанные из тысячелетней «Юки-онны» я не понимал, но тоже какое-то время активно торговался следуя указаниям приставленного ко мне Афанасия Васильевича. Бывшего новгородца, считавшегося у нас ведущим алхимиком моей ипокатастимы Бажовых.

Но правда? Женские органы и другие потроха «Юки-онны»… которая по сути, азиатский вариант «Снегурочки»? Девочки захваченной зимними духами, под влиянием которой она взяла да ушла в горы. На Урале, где жил мой клан, таких девчушек даже среди наших, клановых простецов случалось по двое-трое в десять лет.

То была беда и горе для родителей, но никак не источник алхимии. Как минимум той, что развивали в моём клане. Но на данном лоте, вдруг, среди желающих вырос самый настоящий ажиотаж из-за неких особенностей именно азиатской версии данной одержимой. Даже наш клановый специалист по алхимии был весь на нервах когда ведущий объявил о том что на торги выставлен этот лот!

Впрочем, Афанасий Васильевич быстро подрастерял весь свой интерес, и сказал мне больше не участвовать, когда ставки превзошли все разумные пределы и по его словам, то, что можно было сотворить из данных ингредиентов, само по себе таких трат не стоило. После чего, ещё какое-то время бурчал себе под нос, хмуро поглядывая на выставленные на сцене куски слегка искрящейся под светом софитов монструозной плоти. Плававшие в небольшом довольно плоском аквариуме заполненном специальным консервирующим раствором который был установлен на витрине.

— Ну если эта гадость так тебе нужна, так может лучше купили бы! — чуть наклонившись обратился я к алхимику, видя что мужчина явно расстроен. — Сам думаю знаешь, что проблем с деньгами у нас сейчас нет.

— Знаю, — прошептал мне в ответ мужчина со вздохом. — Просто… Ну, оно действительно того не стоит. Выварка измельчённого набора этих органов данного монстра, как точно было объявлено, позволяет получить ледянисто-сгущающий концентрат. Что бы понятно было, выглядит это как обычный холодец. И готовится этот студень точно так же. Без особых чудес алхимии, можно сказать на обычной кухне.

— Фу… Это какая-то отвратительная кулинария уже, а не возвышенная алхимия! — скривила мордочку сидевшая рядом с алхимиком по другую сторону молодая чародейка из моего клана. — После ваших слов, Афанасий Васильевич… я теперь точно не смогу нормально на это блюдо смотреть.

Я тоже поморщился, потому как студень любил, но а сейчас непроизвольно представил себе это блюдо, сделанное из органов монстра бывшего когда-то человеком, как-то резко потерял к нему интерес.

— А ты что думала Машенька? — ответил своей соседке алхимик. — В сказку попала? Процесс усиленной термической обработки, или выварка — применяется в алхимии куда как чаще нежели разнообразные выжимки или вытяжки и прочие способы извлечения насыщенных монструозной живицей жидкостей из телесных ингредиентов. Я даже больше тебе скажу, зачастую мы, алхимики, зачастую более компетентны в обычной кулинарии нежели некоторые люди гордо зовущие себя поварами, потому как прежде чем мастер пустит ученика в лабораторию, многие не год и не два проводят работая и обучаться на обычной кухне. Касаемо же вашего вопроса Княже, к сожалению ледянисто-сгущающий концентрат очень ситуативный реагент и нужен в основном для процедуры взрывного охлаждения высокотемпературных смесей, большая часть работы с которыми ведётся в парообразном агрегатном состоянии, для мгновенного скачка в из состояния газа в твёрдое вещество минуя жидкость. Но сам он особо долго не хранится, потому как мало чем отличается от своего кулинарного-съедобного родственника.

— Другими словами — нам оно нафиг не нужно? — расшифровал я то, что мастер хотел мне сказать.

— Ну… Хотелось бы конечно, что бы в банке ингредиентов имелась подобная редкость. Но… — опять вздохнув, кивнул мужчина. — К сожалению обрабатывать следует весь набор иначе можно просто загубить ингредиент… А вообще применяется этот реагент в первую очередь для создания которых он применяется этот концентрат, ничего не скажут обычному чародею, потому как нужны в первую очередь для последующего применения в кудесничестве и анжинерном деле.

— Понятно, — кивнул я.

— …Кинжал Банкогской династии Апаюй четырёхсотлетней давности, — заголосил распорядитель, когда похожую на чемодан коробку спотрохами убиенной где-то на востоке Юки-онны торжественно забрал со сцены кто-то из не знакомого мне рода Анисьевых. — По легенде одним бликом отражённого света с лезвия этого ножа можно нанести сильнейшие порезы игнорирующие даже защитные техники…

— У этого клана насколько я знаю есть своя кудесничья мануфактура, — подсказал мне алхимик, заметив видимо как я взглядом проводил явно довольного своим приобретением человека, быстрым шагом направившегося прямо со сцены к выходу из зала.

— …И так, стартовая цена пять тысяч московских рублей, — продолжал разоряться конферансье, в то время как две чародейки одетые в вечерние платья, устанавливали перед витриной большую заполненную водой линзу, так, чтобы даже простецы могли видеть увеличенное изображение довольно небольшого слегка искривлённого клинка, чья рукоять была украшена разноцветными камнями. — Шаг двести пятьдесят рублей…

— Ритуальн-церемониальная ерунда! — тут же откомментировал новый лот глава наших оружейников, приставленный ко мне как специалист по артефактному оружию и сидевший на следующем ряду за моим креслом. — Княже, видишь вон там, поверху лезвия, прямо под ручку идёт тонкая глифическая гравировка.

— Больше похоже на какое-то украшение, — прокомментировал я довольно красивый узор покрывающий тупую сторону кинжала.

— На самом деле, это так называемая Инзанскаянская «тайная» глифика, — поведал мне оружейник. — Довольно древний вид данного искусства широко распространённый ранее в азиатских Полисах. При помощи специальных чар, мастера кудесники древности «опускали» ранее вырезанные или выгравированные глифы под поверхность металла, маскируя получившиеся дефекты такими вот пленениями, дабы никто не мог сходу понять, что делает данное оружие и как ему противостоять.

— То есть это всё же артефакт? — переспросил я.

— Да, артефакт, — подтвердил оружейник. — Опасный, если он до сих пор способен при правильной активации резать что либо отражёнными лучами, но не боевой.

— Почему не боевой?

— Потому что клинок скорее всего сломается после даже самого лёгкого удара, — пояснил мне мужчина. — Инзанская глифика, штука конечно интересная, но имеет определённые известные минусы. Так если толщина клинка небольшая, то из-за погружённых внутрь глифов, металл становится похож на дырявый сыр. Ножичек же этот, сам по себе не шибко большой и скорее всего, принадлежал какому-нибудь совсем молодому мальчишке или девчонке с высоким статусом в клане. У них в Бангкоке, вообще очень важным считается «Сакана Антарай», что по-московски значит «Статус опасности» человека. И чем он с детства «опаснее» в среде сверстников, тем больше уважения к нему приходит с возрастом.

— А карапуз обученный в самом нежном возрасте рассекать всё подряд лучами света, будет куда как опаснее такого же, но с обычным ножом, — кивнул я, примерно поняв концепцию. — Но ка же живица? Дети же не могут ею сознательно пользоваться?

— Скорее всего под рукоять расположена энергохранилище, — ответил мне её один Бажов. — От ребёнка же скорее всего требовалось просто уметь правильно артефакт активировать. Хотя я сомневаюсь что он нынче в рабочем состоянии, коль уж со сцены заговорили о «легенде», а не провели демонстрацию как с той алебардой из Эдинбурга.

— …Пятнадцать тысяч рублей от Князя Алтынова, за номером двадцать семь раз, пятнадцать… Пятнадцать тысяч двести пятьдесят рублей… Пятнадцать тысяч пятьсот рублей от Князя Морозова за номером… Пятнадцать тысяч семьсот пятьдесят… Шестнадцать тысяч от Княгини Романцевой за номером сто два. Шестнадцать… — продолжал выкрикивать ведущий со цены, явно специально оглашая не только сумму лота, но и титул предложившего ставку, как впрочем и его номер.

Последнее в общем-то было не лишним, потому особенно среди мелких кланов, после дробления зачастую получалось так, что в зале, могло присутствовать два, а то и три каких-нибудь Князя Воробушкина. Искренние гордящегося тем что каждый из них является единственным настоящим наследником конечно же некогда Великого, но успешно развалившегося на части клана, а в виду общего паритета сил между осколками, так и не продавившего своих оппонентов на позорную смену родовой фамилии.

— Геннадий Борисович, — обратился я шёпотом уже к оружейнику. — Если это по сути просто инополисный антиквариат, который скорее всего ещё и не работает. Так что же за него так активно торгуются то?

— Ну… во-первых коллекционная ценность, — задумчиво ответил мне оружейник. — Всё же предмет сам по себе старинный и не простой. А во-вторых, всегда имеется некоторая призрачная возможность того, что получится дешифровать древнюю глифику с такого вот образца и перекодировав её под наши системы, зачаровать новые предметы.

— Мы это в общем-то тоже могли бы сделать?

— В общем-то да… — кивнул мужчина к которому я обернулся. — Но эффект больно уж не практичный. С одной стороны у нас другие погодные условия, и большую часть года даже днём далеко не всегда солнечно как в Бангкоке. А с другой стороны, не очень понятен сам механизм работы артефакта. Работает ли только естественный свет лили светляк так же будет эффективен. Наносит ли сам отражённый свет порез или на метку светового зайчика проецируется физическое повреждение которое могло бы нанести лезвие. Ну и ещё кое что по мелочи…

В общем, для себя я в итоге решил, что аукционы это что-то такое реально скучное. Лоты шли один за другим, я скучал иногда торговался, но большую часть времени просто слушал старших соклановцев пояснявших мне особенности того или иного предмета выставленного в данный момент на торги. В основном конечно то были либо ценные вещи и куски монстров привезённые из Азии, либо некоторые странные предметы, которые прибыли из холодных Мурманских земель.

Таковым например было нечто под названием «Ледяное Пламя», который тётка Марфа буквально потребовала что бы я приобрёл. Был он привезён как я понял из неких дальних земель называемых «Манжурией», а сам по себе являлся замёрзшим и кристаллизовавшимся огнём выпущенным неким драконоподобным монстром, которого местные почитали как живое воплощение Уробороса. Во всяком случае именно так высказывалось в сопроводительном буклете, который выдавали перед началом торгов.

На самом же деле, выглядела эта штуковина как кристалл который кто-то грубо обработал в форме яйца, под прозрачной поверхностью которого плясало голубоватое пламя. При доказывая, что вещица действительно полезная, «яйцо» жёстко фонило на весь зал природной, не монструозной огненной живицей, которую в другой время можно почувствовать разве что столкнувшись с довольно сильным элементалем данной стихии.

Правда, зачем она понадобилась клану я решил выяснить позже, а пока, развеяв скуку, радостно зарубился с несколькими другими Князьями за обладание данным предметом. Что ж, если просто наблюдать за тем, как другие что-либо приобретают на аукционе, было реально скучно, то вот торговаться самому, оказалось довольно-таки весело. Тем более, что это был первый раз в моей жизни, когда я приобретал что либо за безумную сумму аж в сто пятьдесят семь тысяч рублей. Хотя… было у меня такое ощущение, что кое кто из других Князей, просто намеренно повышал ставку, целенаправленно для того, что бы наш клан в итоге потратил как можно больше.

Впрочем, как мне объяснили мои соклановцы, это явление было вполне нормальным, тем более что именно за этим и проводились подобные мероприятия. Тем более, что не имея интереса в приобретении того или иного лота, всегда можно было соскочить, серьёзно подставив того или иного хитреца до этого активно игравшего на повышение. Ну или как например отец Нины Ефимовой, который так же бодался какое-то время со мною за это яйцо, будучи явно ограниченным в финансах, просто не рисковать, уступив тому, кто считает что ему вещь важнее.

В общем-то за исключением некоторых явно редких ингредиентов, на которые так же было потрачено не мало денег из клановой казны, это «Ледяное Пламя» было пожалуй единственным более-менее значимым нашим приобретением в этот день. Ценное оружие, броня, какие-то зачарованные драгоценности… Всё это прошло мимо нас, по той простой причине, что было либо просто не нужно… Либо приобреталось непосредственно «Главным балконом», на котором собственно располагалась ложа Московского Князя.

С ним, как я заметил, вообще особо старались не торговаться. То есть если какая-то вещь была действительно нужна какому-то крупному клану, то в неё они вгрызались зубами накрепко не заботясь ни о цене, ни об каких либо авторитетах… можно сказать так же, как за то хрустальное яйцо, которое тётка Марфа вместе с ещё несколькими чародеями из клана, забрав со сцены, сразу же увезла в наш небоскрёб. Но в остальном, если ставка делалась прямиком с «Главного балкона», то лот практически сразу уходил туда по минимальной цене, практически убивая весь смысл такой затеи как «Аукцион». Который и так по сути, не будучи анонимным, почти сразу же превратился в состязание между несколькими крупными игроками, в то время как вся остальная масса гостей из простецов, гильдий, средних или мелких кланов, на всём его протяжении оставалась пассивными наблюдателями.

В любом случае, в какое-то момент, вся эта тягомотина наконец закончилась, потому как со сцены, наконец-то объявили от том, что сейчас будет выставлен последний предмет, оказавшийся каким-то особо ценным шанхайским мечом. Который якобы был выкован в какой-то секте расположенной в опасных закрытых горах, чьи одарённые редко с кем контактируют и являются людьми крайне таинственными и необычайно опасными. Нахваливали клинок аж целых десять минут, договорившись до того, что владелец может чуть ли не летать на нём и вообще не понятно как мы дикие москвичи до этого вообще жили без этого чудесного творения узкоглазых оружейников и кудесников.

После чего на сцену выкатили тележки с установленными на ней крупными камнями и металлическими плитами, а так же вывели очень испуганную вниманием толпы узкоглазую девчонку-простеца, лет десяти-двенадцати. Которой собственно меч в руки и дали. После чего, она собравшись, какое-то время протыкала расставленные вокруг гранитные глыбы и единым взмахом начисто разрубала толстые стальные бруски. Вызывая честно говоря лёгкое недоверие у наших оружейников, да и не только наших, а так же явно набивая цену для ничего не понимающих в оружии профанов, которые явно заинтересовались «чудесным» оружием.

А затем к разочарованию многих, после объявления довольно высокой цены, предмет просто взял и «ушёл» на «Главный балкон», после того как Князь Московский, взял да и выказал своё желание приобрести его сразу же после начала торгов. Перечить этому его порыву естественно никто не стал. Но если основная масса просто побоялась высказать неуважение правителю Москвы, то до меня, как наверное и до остальных действительно участвовавших в аукционе лиц, личную просьбу Князя не мешать ему с этой покупкой, заранее донёс тихо подошедший гвардеец. Причём, судя по всему стартовая цена была заранее обговорена, потому как в итоге даже без каких бы то ни было ставок, клинок и так оказался самой дорогой покупкой сегодняшнего дня.

Получать же столь странное приобретение, на сцену с «Главного Балкона» спустился лично наследник Меньшиков. Статный, могучий, но редко появляющийся на людях сподвижник Московского Князя, в огромных лапищах которого довольно тонкий даже будучи убранным в ножны меч смотрелся совершенно несерьёзной игрушкой, был явно чем-то очень доволен и широко улыбался весь путь как к ведущему и его помощницам, так и возвращаясь на «Главный балкон».

— Господа, — внушительно и с весом произнёс конферансье, дождавшись когда огромная фигура наследника Меньшикова скроется за портьерами прикрывающими подъем в Княжескую ложу. — За сим, я вынужден объявить о том, что Аукцион подошёл к своему неизбежному завершению! Хочу от имени всех организаторов поблагодарить вас за то…

За что он там хотел нас поблагодарить, мы так и не узнали. Потому как именно в этот момент, в Кремлёвском концертном зале прозвучал дикий девичий визг, за которым мгновенно наступила звенящая тишина…

* * *
— Ты действительно уверен, что этот шанхайский меч привезённый пекинцами тебе как-то поможет? — с сомнением спросила у мужа Княгиня, глядя на сцену где в Меньшиков лично забирал недавнее приобретение из рук ведущего.

— Не уверен, но верю в своих информаторов, — тяжело вздохнув признался Правитель Москвы. — А они, гарантировали, что лекарственное средство мастера Ву Лога, способно исцелить мой организм от последствий того яда.

— Какого ещё яда? Папа что… — медленно побледнев начала была Катерина, но мать резко заставила её замолчать.

— Помолчи Катя, — сурово приказала женщина и снова посмотрела на мужа. — Ты точно уверен? Как эта шанхайская железяка, за которую тебе придётся отвалить кучу денег, вообще связана с каким бы то ни было лекарством? Этот меч, действительно такой чудесный как то расписывал конферансье?

— Ушаньский, — поправил её супруг, откинувшись в своём кресле и расслабленно глядя на сцену. — Его именно там сделали, и мастер Ву Лонг там же живёт. А шанхайским он называется из-за формы лезвия и гарды. А вообще, на сам клинок не смотри, это просто бутофория. Тщательно поставленный спектакль необходимый только для того, чтобы оправдать перед городом огромную цену которую запросили эти косоглазые за своё средство. Приобретая же сегодня «чудесный» клинок, который потом осядет навсегда в Кремлёвской сокровищнице, где и будет забыт, я получаю полную индульгенцию от общественности и в частности от головной боли из-за Совета Кланов. Ведь такая замечательная вещь да ещё «так дёшево» князем для самой Москвы куплена!

— Папа, мама, о чём вы говорите? — вновь попыталась задать вопрос молодая Княжна, но никто не обратил на неё никакого внимания.

— Но… зачем? Я не понимаю! — нахмурилась женщина всё же зыркнув на свою дочь. — Не лучше ли было бы доставить это лекарство тебе тайно, а не устраивать тогда весь этот балаган?

— Во-первых, это была идеи Ильи, — немного нервно ответил Княгине муж. — И он прав, полисная казна знаешь ли не резиновая, а я не её полноправный и единственный хозяин. Совет Кланов жёстко мониторит все наши траты и если я организую в бюджете Полиса огромную дыру, то у меня обязательно за неё спросят Так же, только за эти три часа мы на не только покрыли стоимость лечения приобретения лотов в Азии и их транспортировки. Но ещё и очень неплохо заработали. А во-вторых, аукцион послужил прекрасной ширмой, потому как в противном случае, трудно было бы тайно организовать не только гарантированную доставку лекарства из Пекина через Северный Летний Путь, но и свободный приход через Мурманские территории прямиком в Москву.

— Ты хочешь сказать… — удивлённо произнесла женщина, вновь посмотрев на сцену.

— Да-а-а, — кивнул мужчина. — Всё что было сегодня продано, на самом деле уже принадлежало Москве и было заранее выкуплено моими эмиссарами в Азии ради организации полноценного каравана. Ты не смотри на меня так, вещи эти настоящие и даже «Ледяное Пламя» выкупленное мальчишкой Бажовым, пусть и обошлось ему дороговато, но для наших мест цена вполне приемлемая. В то время как в Полисах на дальнем востоке нам всё это обошлось… ну пусть не в копейки, но намного дешевле.

— И всё же…

— Три! Было три пиратских нападения на наши корабли, только на морском участке пути! И только потому, что нами был организован достойный конвой, им удалось отбиться! — усмехнулся Князь Московский. — В противном же случае, тем кто доставлял нужный нам лекарственный груз, пришлось бы плыть на таких же чужих кораблях, идущих например в Лондинум. И то если бы сумели договориться! Других же, нормальных путей из восточных Полисов за приемлемое время для того чтобы попасть в Москву — просто нет. Сама впрочем знаешь! Плюс ещё по сообщениям всё того же Бажова, что было подтверждено мурманчанами, на северном направлении у нас завелась немаленькая шайка из Ренегатов, которые вполне способны пускать под откос и грабить локомотивы. А вот на большой торговый конвой из Мурманска в Москву, да ещё и с приличной чародейской охраной, они нападать побоялись. И при этом, мы, Москва, как бы и не при чём.

— То есть от всей этой идеи — одни плюсы? — вздёрнув бровь задала риторический вопрос Княгиня.

— Да. Осталось только получить наконец само лекарство… Оно в гарде меча должно быть спрятано. И конечно же чтобы оно действительно мне помогло! — рассмеялся её муж и повернувшись на звук открываемой двери, увидев широко улыбающегося Меньшикова протянул к нему руку. — О, а вот и оно! А ну ка Илюша, давай ка мне его сюда…

— Ага, сейчас, — радостно подтвердил мужчина, а в следующую секунду в воздухе свистнул клинок, начисто отсекая Правителю Москвы правую кисть.

Всё произошло так быстро, что Князь если и понял чего, то явно ещё не почувствовал боли, а уж стоящие у стен и изображавшие мебель гвардейцы так и вовсе не успели ничего сделать, когда Меньшиков, какими-то скользящими движениями, совершенно не свойственными его массивному телу и тем более клановому чародейскому стилю, вдруг оказался перед креслом своего начальника и его супруги. В то время как четверо чародеев кремлёвской гвардии из шести, находившихся сегодня на охране первого лица, булькая, были молниеносно атакованы своими товарищами и начали заваливаться на покрытый ковром паркет, заливая его кровью хлеставшей из продырявленных ножами глоток.

И в тот же момент, Меньшиков сделал мечом два быстрых взмаха, из-за чего прямо на глазах у так и не понявшей что происходит Катерины, головы её отца и матери, просто свалились свалились с окровавленных пеньков в которые превратились шеи её родителей. Бурно вздохнув, девушка, которая даже не почувствовала как её схватили две пары крепких рук, безумно завизжала, но в следующий момент её ударили чем-тол по голове и мир потемнел.

Продолжая глупо и широко улыбаться Илья Меньшиков, привлечённый видимо визгом, несколько секунд смотрел на Княжну тупым, явно ничего не понимающим взглядом, в то время как потерявшую сознание Катерину, два гвардейца с точно такими же стеклянными лазами, шустро заматывали в сорванную со стены тёмно-синюю портьеру, ранее прикрывавшую боковую дверь для прислуги. Затем он дождался, покуда чародеи взвалив безвольное тело на плечо, вынесут его из комнаты, после чего, ловко крутанув меч, вонзил его себе в грудь, после чего громко произнёс: «Цонши!»

Видимо от испытываемой боли, в самое последнее мгновение взгляд мужчины прояснился, он пробормотал что-то вроде: «Как-так то?» После чего театральную ложу Московского Князя вдруг сотряс довольно таким сильный взрыв.

Тем временем, не так уж и далеко в закрытом для обычных зрителей людей коридоре, через который особые гости концертного зала получали обычно доступ к элитным местам расположенным на балконах, двое гвардейцев, быстро уводили прочь небольшую группу людей в одежде явно выдающей в них жителей одного из азиатских полисов. Причём, на плече одного из них был довольно неаккуратно перекинут свёрток из синей портретной ткани.

Когда прогремел взрыв и прошёл первый шок, испуганные люди, зачастую не понимая, что собственно происходит, и желающие оказаться подальше от ставшего опасным места, большей частью бросились к ближайшему выходу. Гвардия же, из тех групп, что не успели смениться во время проведения Аукциона, большей частью будто бы взбесившись, начала самую настоящую бойню, атакуя любого замеченного ими человека.

И пусть первый удар чарами массового поражения обрушившийся на помещение концертного зала был страшен, но уже в следующее мгновение московские чародеи пришли в себя…

Эпилог

Когда прогремел взрыв, наша группа из тех Бажовых которые присоветовали в аукционном поднявшейся среди простецов панике не поддалась и когда кремлёвская гвардия вдруг ни с того ни с сего атаковала кричащую и плачущую толпу, в основном скопившуюся у выходных дверей, мы практически не пострадали. А после, благодаря преодолевающим глушилки «колотушкам» уже началась нормальная координация с представителями наших боевых групп, которые ранее оставались в банкетных помещениях, а ныне уже вступили в бой с теми их княжеских гвардейцев, которые внезапно взяли и сошли с ума.

— Они говорят, что в основном всё происходит в пределах концертных залов, — быстро доложила мне хмурая Инга, вслушиваясь в рассылаемую по «колотушкам» шифровку. — Но в основном в кремле гвардия деморализована и не понимает что происходит, а командиры отдают странные распоряжения… В любом случае, нам приказано выводить вас Князь!

— Замечательно… — рыкнул я, — мне по моему судьбой заказано ходить на подобные мероприятия!

Отбив предплечьем прилетевший откуда-то нож, причём, я был совсем не уверен, что его кинул кто-то из сумасшедших гвардейцев, я повернулся к сопровождавшему меня оружейнику. — Геннадий Борисович, принимайте командирование! Насколько я понимаю, из нас всех у вас намного больше практического опыта чем у кого бы то ни было.

Мужчина только кивнул на мгновение задумавшись, в то время как я месте с ещё несколькими бажовыми, дружно жахнули огненными шарами в группу гвардейцев, только что появившихся со стороны сцены. Разбираться, кто там нормальный а кто нет, времени не было, тем более, что на лбу у них написано этого не было. Да и не одни мы уже наносили превентивные удары, едва только видели кого либо в форме кремлёвских бойцов. Так Морозовы, которым в отличии от нас уже успело достаться от кого-то так же довольно бойко метали так называемые «Спирали холода», чары отдалённо похожие на наши огненные шары и наносящие не сконцентрированный физический урон как например ледяные шипы или ядра, а подмораживающие область в которую попадали.

— За мной, — коротко приказал оружейник и напружинившись, рванул вперёд, а затем высоким прыжком закинул себя прямиком на один из балконов, вроде того, на котором располагалась ранее Княжеская ложа ныне разнесённая вдребезги взрывом.

Мы в свою очередь последовали за ним, вот только мне, как и ещё одной молодой чародейке, кажется чей-то внучке и подмастерью, пришлось не просто прыгать, но и ещё протягивать руки, чтобы нас банально поймали и подтянули вверх, потому как мы просто не тянули пока подобную высоту. Кстати краем глаза заметил, что подобный маневр был замечен и положительно оценён представителями других кланов, которые так же поспешили подобным образом вырваться из ловушки концертного зала.

Вот только дальше, в отличии от меня в первую очередь подумавшем как и все, шаблонно, Геннадий Борисович показал всей понабившейся в коридоре для элитных персон ведущем к особым ложам, мастер класс того, что значит быть опытным чародеем. А потому вместо того, чтобы поступать как простецы и бежать к лифтам и лестницам, накачал живицы в кулак и с хожу пробил ближайшую стену образовав дыру ведущую в соседнее помещение.

Там уж, добраться через технические комнаты и чьи-то явно частные апартаменты до внешней стены и найти ближайшее окно — было куда как проще. Главное было всего одному человеку, напомнить толпе чародеев о том, что ходить они как бы могут не только по горизонтальным поверхностям. Ну а уже оказавшись на свободе и не стеснённые ограниченными коридорами и лабиринтами из комнат Кремля, каждый клан из тех кто последовал за нами, начал действовать по собственному усмотрению.

Мы например спустившись вниз, сразу же загрузились в угнанный нашими ребятами у клана с незнакомой мне тамгой пассажирский паровик. Что вполне логично, потому как наши машины скорее всего были загружены на вертикальные парковки и добраться до них было не просто. А тут вот паровичок стоит неупакованный и практически безхозный.

Он пусть и не мог принять всех нас, явившихся сегодня в Кремль, но лично меня, не обращая внимания ни на какие возражения, в него затолкала Инга после чего ещё недвусмысленно заблокировала собой дверь, в то время как машина, в которой я обнаружил не только своих молодых зеленоглазых родственников игравших сегодня мою свиту, резко рванула вперёд. Что собой оказывается мы ещё захватили Машу Сердцезарову с парой девочек из её клана, а так же к моему удивлению Настю Морозову с раненным в плечо пареньком который был на неё очень похож, да к тому же прижимавшую к себе словно куклу зарёванную мелкую Светлову.

— Вы как здесь? — поинтересовался я у девушек посмотрев в начале на одну, а затем на другую.

— Меня мама с вами отправила, — пожала плечами наша чаровница. — Мы с ней в зале были где много ваших находилось и когда всё началось искать своих было просто глупо. Сама она с вашей основной группой осталась, а мне приказала слушаться Бажовых и затаиться в вашем небоскрёбе.

— А я с Антоном… — Морозова кивнула на своего спутника.

— Тёски, — кивнул я пожав протянутую мне юношей руку. — И вот этим вот чудом в коридоре одном была, когда все вдруг взяли да и сошли с ума. Женщину, которая с ней была, почти сразу же молнией пополам разодрало. Антона вот тоже ранили, а потом нас ваши Бадовы отбили и с собой взяли…

— Уроборос… — выругался я и наклонившись погладил всхлипывающую малышку по её белокурой головке.

Сказать здесь что либо было трудно. Девчонка была вроде с мамой и папой… но в клане вполне могла быть женщина, которой поручили о ней позаботиться, в то время как родители были заняты в концертном зале. Но в любом случае теребить её и спрашивать о чём либо было бы верхом глупости.

— Княже! — окликнула меня Нига, дёрнув за рукав, после чего я обернувшись, увидел нахмуренное лицо нашей ликвидаторши, которая кинула куда-то за меня.

— Что?

— Наши бойцы Ольгу Васильевну вытащили, с остатками Ланских…

— Что с ней…

— Ранена, но не сильно, — ответила женщина. — Проблема в другом.

— В чём?

— Князь Московский с супругой судя по всему мертвы, — сообщила она мне уже достаточно очевидный факт, — но неизвестные, «возможно» устроившие это покушение, похитили княжну Катерину. Что там произошло понять трудно, мы уже довольно далеко от Кремля, но у них был бой на спецпарковке, однако кому-то удалось уйти с княжной.

— Понятно, — кивнул я. — Прискорбно. Но мы то чем можем помочь?

— Ну… — замялась Инга, а потом ткнула пальцем в сторону лобового стекла. — Вон…

— Что?

— Паромобиль похитителей… — пожав плечами сообщила ликвидатор. — Описание полностью совпадает…

Такие вот совпадения конечно кажутся нереалистичными… если конечно не смотреть на схему сети алмазных дорог пятого уровня. Где от кремля, с банкетного и концертного этажа, вплоть до кольцевой, ведёт всего одна единственная жила и если кто-то уезжает из Монолита на паровике, а не уходит пешком, то куда как больше шансов взять да и столкнуться, чем банально с этим человеком разминуться. А учитывая, что мы покинули Кремль чуть ли не одними из первых, благо другие Бажовы подготовили для нас транспорт.

— Двухъярусный дымовик с тамгой Трухиных? — спросил я, разглядывая ехавшую перед нами колымагу одного из маленьких кланов. — Продуманная у парней маскировка. Не за что бы не подумал, что кто-то на такой развалюхе будет похищать аж целую княжну.

— Нет, перед ней. Чёрная шестиместная бакумовская «Ольха» с красно-белой полосой на боку, — поправила меня Инга.

— Мы… Мы должны её спасти! — взволнованно воскликнула Настя Морозова, жалостливо посмотрев на меня, однако я не спешил отвечать, задумавшись, и потому она поспешила добавить. — Катерина она хорошая девушка… Чтобы там не говорили!

— Знаю… — отмахнулся я, а потом, громко спросил. — Кто у нас там за рулём?

— Эм… Я?! — ответил мне довольно знакомый голос.

— Егор, я что-то не понял? Ты не уверен за рулём ты или нет? — переспросил я глядя на приятеля-соклановца.

— Я не уверен, насколько ты будешь рад тому факту, что я ваш шоферу…

— Если водить умеешь…

— Учился у наших…

— Тогда всё хорошо, но скажи мне, наша колымага может выжать ещё немного, чтобы хоть немного догнать «Ольху»?

— Если только немного… — с сомнением ответил мне парень, покосившись на панель с приборными датчиками.

— А мне много и не нужно… — фыркнул я, пробираясь к ближайшему окну.

— Ты куда? — ахнула Инга схватив меня за локоть.

— Туда. На крышу, — пожал я плечами и резким ударом высадил оконное стекло.

— Скажи мне что ты хочешь сделать и я сама это сделаю! — безапелляционно заявила женщина оттягивая меня назад.

— В вечернем платье? — с сомнением спросил я, а затем обвёл взглядом салон. — Или может быть кто-то ещё может сделать «Иллюзорный надрез»?

— Чего? — чуть ли не хором спросили меня мои соклановцы.

— Того, — ухмыльнувшись ответил я. — Это созданные мною чары, которым я ещё вообще никого не учил. И даже никому не показывал кроме Демьяна. А, да, название я только что придумал… Ты Инга, на самом деле меня лучше подстрахуй. А то мало ли что. Егор, попробуй подобраться к Ольхе метров на тридцать. Но лучше — ближе.

После чего вытащив из её хватки локоть, я просто полез в разбитое окно, а из него прямиком на крышу пассажирского паровика, подавая в ступни живицу, как если бы шёл по скользкому льду. Вообще, конечно всё это была импровизация и я был не особо уверен, как оно в итоге сработает, и при этом как всегда имелся очень даже не плохой шанс сломать себе шею… Но как говорится, кто не рискует — тот не пьёт в ресторанах игристое вино!

Наш паровик, ощутимо затрясся, выплюнув из задних труб плотное, но быстро оставшееся позади облако пара и набирая скорость пошёл на обгон истошно чадящего дымовика Трухиных. Что естественно не осталось незамеченным шофёром «Ольхи». Потому как… ладно какая-то машина начинает тебя догонять, что видно в зеркальце заднего вида. Но когда ещё на её крышу кто-то залез, а ты в это время везёшь куда-то похищенную девушку… То скорее всего подобные совпадения нервируют. Тем более что слово «подстраховать» Инга поняла как-то по своему и тоже в итоге вылезла на оперативный простор, присев у меня за спиной на одно колено.

В общем-то план у меня сложился довольно простой… вот только для его успешной реализации мне нужно было видеть хотя бы одного человека в преследуемой «Ольхе». А она была нормальной длинной машиной, а не каким-то там кабриолетом. Как минимум в данный момент…

Так что дождавшись, когда Егор сможет хоть немного догнать удирающую легковушку, я глубоко вздохнул, слегка успокоившись и быстро сложив последовательность ручных печатей, резко в взмахнул рукой, с которой тут же сорвался протуберанец, быстро образовавший кольцо и полетев по спирали прошёл мимо цели, после чего взорвался тонкой плоскостью диска. К счастью не задев чужой паровик, а то на этом какое либо спасение молодой Княжны могло быстро закончиться в связи со скоропостижной смертью последней.

Впрочем, свои же собственные чары я знал довольно не плохо и даже тайно тестировал… Как можно тщательнее скрывая этот факт от наоравшего на меня ранее Демьяна.

Второй диск взорвался чуть точнее, но всё же не попал в цель, зато начисто срезал собой «алмазную» тумбу общественного светоприёмника, накапливающего солнечные лучи и проводящего их к светлякам расположенным на нижних уровнях.

Третий же попал точно в цель. В первую очередь потому, что шофёр «Ольхи» прибавил давления довольно резко ускорившись и к тому же вильнул в сторону. Так что взорвавшееся плоскостным диском кольцо, пусть и чуть криво, но начисто срезала крышу автомобиля которая тут же скользнула в сторону и загрохотала по дороге.

К сожалению, человеческое тело эти чары повредить не могли, будучи полностью подавляемы активным током живицы исходящей из нашего ядра. А вот что-нибудь просто насыщенное или вообще лишённое оной — резали на ура. Так что я по большей части боялся криво зацепить паромобиль, нежели навредить пассажирам. Зато теперь, я вполне отчётливо видел как удирающего прочь шофёра, так и лежащее на втором ряду кресел тело, замотанное в какую-то синюю тряпку. Однако действовать следовало быстро, потому как приближался поворот на кольцевую, а там всё становилось намного сложнее…

— Догнать бегом «Ольху» сможешь? — поинтересовался я у находящейся за моей спиной Инги.

— Да… Но только в рывке и…

— Неважно, — перебил её я. — Беги!

И она побежала, легко, даже не задумываясь спрыгнув с крыши пассажирского паровика мчащегося на полной скорости. Хотя я на её месте скорее всего навернулся бы… Ещё раз вздохнув, я закрыл на мгновение глаза, а затем толкнув живицу из своего ядра, тут же погрузился в огненный водоворот телепортационных чар.

Мгновение и я вынырнул из пустоты прямо над головой у слегка пригнувшегося шофёра преследуемой машины и тут же нанёс удар закрутившейся в моей ладони «Мисахикой», прямо по беззащитному черепу человека. Даже не глядя на то, что там с ним произошло, довольно неловко приземлился в брызгах крови на спинку кресел уже потерявшего управление паровика и тут же схватил руками свёрток с явно женским телом, после чего с криком: «Лови», метнул его прямиком в только нагнавшую машину Ингу.

Чародейка, в свою очередь не растерялась и довольно высоко подпрыгнув, потому как меня с паровиком в момент броска знатно тряхнуло, схватила мой снаряд, в добавок ко всему кувырнувшись, гася при этом встречную инерцию, после чего вновь приземлилась и начала потихоньку замедляться. Мне же в свою очередь расслабляться было противопоказано. Машина на полной скорости неслась прямиком в бортик Алмазной Дороги, так что я в свою очередь просто спрыгнул с неё.

С грохотом проломив ограду, «Ольха» ухнула куда-то вниз, в то время как я так и не смог компенсировать скорость после падения бегом, споткнулся и спешно сгруппировавшись, кубарем покатился прямо по мостовой, плевав на всё и пытаясь как можно лучше защитить свою голову. Когда же мир вокруг меня закончил вращаться, я, чувствуя что каждый сантиметр моего тела был жестоко избит и оцарапан, просто лежал на спине, прямиком на асфальте, глядя на тёмное практически лишённое звёзд из-за свечения полиса небо. И именно в этот момент откуда-то снизу донёсся слитый гул падения корпуса паромобиля и грохота взорвавшегося парового котла.


Оглавление

  • Пролог
  • Глава 1
  • Глава 2
  • Глава 3
  • Глава 4
  • Глава 5
  • Глава 6
  • Глава 7
  • Глава 8
  • Глава 9
  • Глава 10
  • Глава 11
  • Глава 12
  • Глава 13
  • Эпилог