Почему море синее [Михаил Юрьевич Лохвицкий] (fb2) читать онлайн

Михаил Лохвицкий Почему море синее

Почему море синее

Приходилось ли тебе бывать на море? Не приходилось? Не огорчайся. Когда вырастешь, обязательно поезжай на море. Ты сможешь там купаться, загорать, кататься на лодке. А если море тебе понравится, стань смелым моряком, попутешествуй по свету, и ты узнаешь много интересного.

Когда приедешь на берег моря, обрати внимание на его цвет. Каким бы море ни называлось — Черным, Белым или Красным, — большей частью цвет морской воды синий. Почему? Как раз об этом я тебе и хочу рассказать. Сядь поудобнее и слушай.

В одной далекой стране, у самого берега моря, был поселок. В поселке жили рыбаки. Утром, еще до восхода солнца, они выходили на шаландах в море и целый день ловили рыбу. А вечером возвращались со своим уловом. Солнце целыми днями обжигало лица рыбаков, и они от этого стали загорелыми-загорелыми.

Однажды море прибило к берегу разбитый корабль. Рыбаки и их жены пошли осматривать корабль, но ничего не нашли на нем, кроме двух детей — девочки и мальчика.

Почти все рыбаки жили бедно и не могли сразу взять двоих детей. Поэтому мальчика приняли в одну семью, девочку в другую. Кто они, так никто и не узнал.

Один старый рыбак, который немало поездил по свету, обратил внимание на то, что лица у детей не становятся от солнца загорелыми, и сказал:

— Я знаю, из какой они страны. Она находится на севере, и живут там белые люди, славяне.

Никто не стал спорить со старым рыбаком. Раз он сказал, значит так и есть.

Мальчика за то, что он из страны славян, назвали Славой, а девочку Синь. Ее назвали так по-тому, что она смеялась тоненько, как полевой колокольчик:

— Синь-синь-синь!..

Слава и Синь подросли. Славу научили рыбацкому делу. А Синь варила вкусную уху и вязала красивые и теплые носки из шерсти.

Когда Слава и Синь стали взрослыми, они полюбили друг друга и решили пожениться. Но у них не было своего дома. В те времена никому не давали квартир с газом и отоплением. Дома строили сами, и для постройки дома нужно было много денег.

Думал, думал Слава, как быть, и обратился к самому богатому из рыбаков, старому горбатому Скупу. Скуп сам уже рыбу не ловил, а давал беднякам свои лодки и одалживал деньги. За это они отдавали ему почти весь улов.

Попросил Слава у Скупа денег на постройку хижины. Подумал Скуп и сказал:

— Хорошо. Я дам тебе денег. Но ты будешь каждый день целый год привозить мне рыбу. В любую погоду, пусть море бушует, пусть сердится, все равно.

Слава согласился.

Скуп отсчитал ему деньги и напомнил:

— Смотри же, в любую погоду. Если нарушишь условие, я потребую деньги обратно.

Начали Слава и Синь строить хижину. Но она подрастала медленно. Ведь Слава с утра до вечера находился в море. А что могла сделать своими слабенькими руками одна Синь?

Разбушевались бури. Рыбаки перестали выходить в море. А Слава по-прежнему каждое утро поднимал парус, и маленькая шаланда его скрывалась в волнах. Вечером Синь ожидала Славу на берегу.

На море ревела буря. Волны стали заливать дома рыбаков. Синь сказала:

— Останься, Слава, разве ты не видишь, как грохочут волны.

— Нельзя, — ответил Слава, — дом еще не достроен, нам осталось сделать крышу. Если я нарушу договор, Скуп потребует свои деньги.

Обнял Слава ее, поцеловал и ушел в море. Вечером он не вернулся.

Синь так и просидела всю ночь у моря.

Не вернулся Слава и на другой день.

На третий день море успокоилось. Синь услышала голос Скупа:

— Слава нарушил условие. Ты должна отдать мне деньги.

— Он вернется, — сказала Синь, — привезет много рыбы и расплатится с тобой. Подожди немного.

— Хорошо, я подожду, — сказал Скуп.

Проходил день за днем. Напрасно Синь искала глазами парус Славы. Чтобы не сбиться со счета, она каждый день брала из стены хижины камень и клала возле себя. Горка камней росла, а стены все уменьшались.

— Не вернется Слава, — сердито бормотал за спиной Сини горбатый Скуп. — Ты должна отдать мне долг. Или — знаешь что? — иди ко мне в служанки. Будешь варить мне вкусную уху, вязать теплые носки и чесать мне горб.

— Слава вернется, — упрямо твердила Синь, — Не пойду я к тебе в служанки. Подожди еще.

— Я подожду, — сказал Скуп, — пока ты не переложишь последний камень от вашей хижины.

И ушел, хихикая.

Синь все смотрела и смотрела на море.

И рыбаки стали замечать, что цвет моря меняется.

— Отчего бы это? — спрашивали они друг у друга. — Что происходит с морем?

Вышел как-то Скуп из своего огромного черного дома и увидел, что на том месте, где Слава и Синь строили хижину, нет ничего. А на берегу высится гора камней.

— Пришло мое время, — прошамкал Скуп, — сегодня ты станешь моей служанкой, Синь.

И заковылял к берегу.

Заглянул за камни, а там никого нет.

— Куда же она исчезла? — удивился Скуп. И вдруг заметил, что рыбаки собрались в толпу, показывают на море и о чем-то громко говорят.

— Что случилось? — крикнул Скуп.

— Море! Посмотри на море! — ответили ему.

Скуп посмотрел и увидел, что море такого же цвета, какого были глаза Сини. Она так ждала Славу, так долго смотрела на воду, что отдала ему цвет своих глаз.

Скуп закрыл лицо руками и закричал:

— Помогите! Море ослепило меня. Я ничего не вижу.

— Так тебе и надо, — сказали рыбаки… И никто не захотел помочь ему.

Ты спросишь: куда же исчезла Синь? Не знаю.

Я знаю только, что с тех пор море стало такое же, как глаза Сини. И когда кто-нибудь опрашивает у меня, какого цвета море, я всегда отвечаю:

— Синее…

Два друга

Давным-давно, в то время, когда еще не родился твой прапрадедушка, в Болгарию вторглись турки.

Турецкие солдаты были вооружены до зубов. Грудь, плечи и спину их закрывали кольчуги, сделанные из множества стальных колечек; на голове солдаты носили остроконечные шлемы, а в руках у них были кривые сабли — ятаганы, и пики, и луки со стрелами, и даже ружья.

Турецкое войско двигалось по стране. Солдаты сжигали деревни, убивали мужчин, а женщин и детей угоняли в Турцию. Женщин заставляли работать, а детей обучали турецкому языку, чтобы они забыли свою родину, и отдавали их в солдаты.

Но болгары смелые люди, и многие из них уходили в горы, вооружались и нападали на турецкие отряды. Таких смельчаков называли юнаками.

Узнали как-то турки, что в горах скрывается отряд юнаков, собрали большое войско и окружили их со всех сторон. Турки знали, что юнаки отважные бойцы, биться с ними туркам не очень хотелось, поэтому они послали вперед одного человека и наказали ему:

— Скажи, что мы окружили горы. Пусть сдаются.

Но юнаки ответили:

— В плен мы не сдадимся, будем сражаться до последнего.

Человек ушел. А командир юнаков сказал:

— Братья, не будем ожидать, пока турки нападут на нас. Бросимся на них сами. Многие из нас погибнут, но зато кто-нибудь сможет прорваться и уйти. Согласны?

— Согласны! — закричали юнаки. — Позор трусам, слава храбрым!

И юнаки обрушились на турецких солдат. Долго шел бой. Много пало турок, но много полегло и юнаков.

Среди юнаков были два друга — Стратил и Чавдар. Еще до начала боя они дали друг другу слово: если одного ранят, второй не бросит его, поднимет и вынесет из боя.

И вот ранило Стратила. Он схватился рукой за грудь и застонал.

— Я ранен, друг. Стрела попала в меня. Беги, спасайся!

— А наше слово? — спросил Чавдар. Он огляделся, увидел, что все юнаки погибли и в живых остались только они двое.

— Уходи, Чавдар, — просил Стратил. — Я все равно умру, а ты быстро бегаешь, ты сумеешь убежать от турок.

— А наше слово? — опять спросил Чавдар.

У него уже не было стрел, сабля сломалась и отбиваться от турок было нечем. Тогда он подняв Стратила к себе на плечи, побежал.

Чавдар, правда, бегал очень быстро. Так быстро, что мог бы догнать оленя. Но он был ранен в ногу, и на плечах у него сидел Стратил. Поэтому он не мог скрыться от турецких солдат, и они преследовали Чавдара по пятам.

Когда турки уставали, он останавливался и отдыхал. Когда турки бросались в погоню, он бежал дальше.

— Позор нам! — крикнул старый длинноусый Ага. (Так называли турки своего командира.) — Мы не можем догнать раненного в ногу юнака. Тому солдату, который догонит его, я дам много денег и отпущу домой.

Снова побежали они за Чавдаром. Бегут день, бегут второй, устали, а догнать не могут.

— Слушайте, солдаты, — сказал, запыхавшись, один из турок. — Вернитесь кто-нибудь к Аге и скажите, что мы больше не можем бежать. Пусть пришлет подмогу.

Прибежал один солдат к Аге. Дышит тяжело, слова сказать не может.

— Поймали? — грозно спросил Ага.

— Нет, — ответил солдат, — не можем, устали. Замени нас.

Рассердился Ага, вытащил ятаган, отрубил солдату голову. Потом вызвал самых быстрых бегунов в турецкой армии и приказал:

— Повелеваю догнать раненого юнака, который уносит товарища на плечах. Не поймаете, не возвращайтесь — голову сниму.

Испугались бегуны, побежали за Чавдаром. По пути переговариваются:

— Юнаку ни на минуту нельзя разрешать останавливаться. Тогда он не выдержит без еды и воды, упадет, и мы схватим обоих.

— Правильно.

Сменили бегуны уставших солдат и припустили во всю прыть. Совсем близко уже от Чавдара, а догнать не могут. Слышат, как Стратил уговаривает друга:

— Оставь меня, спаси свою жизнь. Ведь ты не выдержишь!

— А слово? — громко крикнул Чавдар. И эхо подхватило его голос. — Друга в беде не оставлю!

Бегут турецкие бегуны месяц, бегут другой, уже и лето прошло, осень наступила, дожди начались, а турки все не могут догнать Чавдара. Он оглянется, увидит, как турецкие солдаты задыхаются от усталости, засмеётся и бежит себе дальше. У Стратила спрашивает:

— Удобно ли тебе, друг?

— Удобно, — отвечает Стратил.

— А как твоя рана?

— Почти не болит.

— И у меня нога зажила.

— Тебе не холодно, Чавдар?

— Нет, я от бега согреваюсь. А тебе?

— И мне не холодно: ты меня согреваешь, — говорит Стратил. — Проголодался, небось?

— Да, есть хочется.

— Держи.

И Стратил срывает с деревьев и протягивает Чавдару яблоко или грушу, орех или сливу. Когда обоим пить захочется, он стряхивает с листьев росу. А турки все ломают себе голову, никак не догадаются, почему юнак не падает от голода и изнеможения. Вернуться к Аге турки боятся — помнят про его кривой ятаган, а юнаков догнать не могут. Но Ага сам про них вспомнил, спросил у своего помощника:

— Догнали?

— Нет, — ответил помощник, — уже сто двадцать три бегуна умерли от разрыва сердца, сорок один в пропасть упал, триста двадцать два стерли ноги до колен. Большие потери в нашем войске, Ага.

Призадумался Ага, как бы ему самому турецкий царь Султан голову не отрубил. Поехал к Султану, упал на колени, рассказал все.

— Как?! — рассвирепел Султан. — Чтобы все моё войско не могло догнать одного болгарского юнака?! Поймать! Сам беги, но поймай! Хоть сто лет бегайте, но схватите и ко мне доставьте.

Вернулся Ага в Болгарию, стал во главе бегунов и побежал. Ага был толстый, как бочка, и сердце у него ожирело. Не пробежал он и ста метров, как повалился и умер. Остальные бегуны и не посмотрели на него. Один даже плюнул: так, мол, тебе и надо.

А Чавдар со Стратилом на плечах бежит себе и бежит по горам и долинам, по лугам и полям.

— Послушай, — сказал однажды Стратил, — что-то я не слышу за нами топота. По-моему, турок уже не видно.

Остановился Чавдар, прислушался. В самом деле, никто их не преследует.

Поднялся Чавдар на высокую гору и сказал Стратилу:

— Посмотри во все стороны. Что тебе видно?

Посмотрел Стратил на север и сказал:

— Турок не видно.

Посмотрел на запад, сказал:

— И там турок не видно.

Посмотрел на восток:

— И в этой стороне турок нет.

Посмотрел на юг и воскликнул:

— Там, далеко, за нашей границей, на турецкой земле, болгарское войско и русское войско теснят турок. Уже к самой столице их, Константинополю, подходят, и сам турецкий Султан стоит на коленях и пощады просит.

Не сдержался Стратил, заплакал от радости.

— Спасибо тебе, друг Чавдар, — сказал он. — Сдержал ты свое слово, спас меня, и мы с тобой дождались победы.

С тех пор они и живут вместе. Не всем показываются Чавдар со Стратилом. Их может увидеть только тот, кто умеет дружить по-настоящему. Мне посчастливилось — я их видел. Постарайся и ты быть хорошим другом. Тогда обязательно когда-нибудь встретишься с Чавдаром и Стратилом.

Оглавление

Почему море синее

Два друга