Не покидай [Анюта Тимофеева] (fb2) читать онлайн

Не покидай Анюта Тимофеева

Пролог

Растворился твой смех в бокале вина,

Мой единственный грех, испитый до дна.

Как спокойно, легко смотрел ты в глаза,

А в душе глубоко бушевала гроза.

Ты мой единственный,

Хмельной и сладкий грех.

Твой вкус изысканный

Понятен не для всех.

«Сладкий грех» Автор неизвестен, исполняет Т. Повалий

«Мы решили подарить тебе вечер в приятной компании. Элитные эскорт-услуги. Сертификат на столе, он полностью оплачен. Агентство находится…

Снег у коттеджей был весь расцвечен красно-синими огнями. Из ближайшего вынесли тело на носилках…»

— Ну, вот зачем так было делать? Только человек настроился на приятное чтение, элитные услуги тут, понимаете. И тут — здравствуйте — детектив. Нет, сегодня настроение не то.

А неплохой, вообще-то, подарок. Элитные услуги. Мне бы кто подарил подобное. Впрочем, почему бы и нет? Скоро новогодние праздники, а оплатить услугу я и сама в состоянии. Кстати, а это идея! Можно Новый год встретить оригинально. Столик в ресторане заказать и прийти туда с парнем. На нем же не написано, откуда он. Спасибо разочаровавшей меня книге за хорошую идею.

Посмотрим, какую информацию мне готов предоставить инфранет. Надо же, какую интересную часть жизни я пропустила. Каталоги. А ничего, очень даже неплохо. А вот здесь что? Специальные услуги. И тут тоже каталог есть.

В итоге из всей красоты, предлагаемой агентствами, Анита выбрала смуглокожего брюнета из этих самых специальных услуг. Вообще-то получается недешевое удовольствие, но надо доводить все до конца.

Офис у них, кстати, удобно расположен. Ну, а там она узнает, скорее всего, что таких красивых лиц просто не бывает и все это обычный фотомонтаж.

Часть 1. Неожиданные решения

Глава 1. Покупка

Анита

— Тот, кого вы выбрали — раб.

— Как раб? А остальные?

— Все остальные в этом каталоге — тоже. Можете его купить, можете взять в аренду.

Я озадаченно замолчала. Забавный эксперимент с «эскортом» превращался в покупку человека. Или в его аренду.

— А вы не хотели бы выбрать другого? Мы можем предложить вам больший выбор из расширенного каталога.

— Я уже сделала выбор. А с этим что не так?

— Да все нормально, в принципе. Просто нужно больше времени подготовить к продаже.

— Ничего, я подожду.

Нет, я понимаю, что красную икру можно заменить имитацией. Персики — абрикосами. Брюнета — блондином при отсутствии других вариантов. Но свой выбор я менять не собираюсь, поэтому готова подождать и выяснить, что с моей будущей покупкой «не то».

С ним оказалось все в порядке. Ко мне вывели высокого мужчину в чем-то блестяще-облегающем. Он тут же встал на колени, опустив глаза в пол.

— Голову подними! — хотя бы видеть надо, что покупаю. Может, в тех каталогах только иллюстрации и красивые.

Он взглянул на меня. Правда, всё правда! Тот самый парень, чье лицо зацепило меня на картинке. А еще глаза у него не темные, а, кажется, голубые. Даже синие, яркие.

Вот эти глаза только и жили на лице, пока он, получив разрешение подняться, вглядывался в свою будущую хозяйку.

Я ушла, оформив аренду на неделю, а мной следовало мое приобретение.

Подойдя к машине, покупка дисциплинированно остановилась, вопросительно взглянув на хозяйку.

— Садись на переднее сиденье — тут я поняла, что не знаю, как называть мужчину. В документах он шел под номером. — Как тебя зовут?

— Крис, госпожа. Кристиан, если Вам будет угодно.

Я снова взглянула на мужчину. Ответив на вопрос, Крис продолжал разглядывать дорогу. И в профиль он мне нравился. Вообще, он все-таки потрясающе красив, по крайней мере, мое эстетическое чувство просто млело от такого соседства.

Он был смуглым, яркие черты лица, резко очерченные брови, нос с легкой горбинкой. Очень запоминающееся лицо, слишком красивое для мужчины, но ни в коем случае не женственное.

«Нет, надо было брать какого-нибудь молевидного блондинчика или, к примеру, рыжего. Ага, и с бородой, чтобы уж наверняка к нему не тянуло. Интересно, а вот этот хотя бы понимает, как он на меня действует? Очень надеюсь, что нет.»

Одно ясно — я понятия не имею, что тащу к себе домой. При такой внешности парень должен прекрасно понимать, как он действует на женщин, независимо от его социального положения.

Правда, на хитрого манипулятора он сейчас похож не был. Выглядел каким-то усталым, лицо посеревшее, лишенное красок. И взгляд странный, как будто он не здесь находится.

«Предлагали же тебе замену. Может, они знали, о чем говорили. Может, он заболел или сейчас не в форме. Отчего же не согласилась?»

«Нет, этого хочу. Не знаю, что он собой представляет, не знаю ничего, кроме того, что внешне он мне очень нравится. Но вот почему он молчит? Разве он не должен меня развлекать? И взгляд такой… странный какой-то. Я, что ли, должна вести светскую беседу? Да, что-то мне подсказывает, что через неделю, а может, и раньше, я его верну. Ладно, дайте уже в дом войти, может, все и наладится.»

Именно поэтому, когда машина остановилась, я скомандовала гораздо строже, чем собиралась:

— Выходи, мы уже приехали.

Автомобиль остановился перед домом. Мужчина среагировал быстро: успел выйти из машины и открыть дверь хозяйке. Хорошо, одно очко заработал.

Я поднялась на крыльцо, взялась за ручку двери. Кристиан дисциплинированно стоял в двух шагах от нее. Снова окидываю взглядом свою покупку — все-таки он мне очень нравится! Может, и хорошо, что не болтлив — не будет сильно надоедать.

Открыв дверь и впустив Кристиана, прохожу вглубь квартиры. Спохватившись, обернулась — покупка так и стояла у двери.

— Кристиан, иди за мной.

Тот сделал несколько шагов и вдруг замер, странно оглядываясь, будто ища что-то.

— Крис, почему ты застрял? — мне пришлось вернуться в коридор.

Мужчина увидел меня и сделал шаг, глядя почему-то вниз, на пол. Остановился и беспомощно взглянул на меня.

— Госпожа… простите меня… Я все сейчас уберу!

Игрушка стоит, чего-то смущается. Я подхожу поближе и тут замечаю на темном полу ярко-алые пятна. Кровь.

А гость готов или в угол забиться, или схватить какую-нибудь штору и в нее закутаться с головой.

Под изучающим взглядом хозяйки раб съежился еще сильнее, уже забывая дышать. Тут до меня медленно доходит:

— Возьми вот это полотенце. Иди в ванную. Приведешь себя в порядок. Ты не упадешь сейчас в обморок? Врач не нужен? — усилием воли я взяла себя в руки, убеждая, что прямо сейчас раб не умрет.

Вот тебе и бледный, и неразговорчивый. Странно, что вообще своими ногами из машины вышел. Я осторожно дотронулась до руки Кристиана, привлекая его внимание:

— Дойдешь сам? Дверь на задвижку не закрывай, обещаю, никто к тебе не зайдет. А вот сломать дверь, если упадешь, не смогу.

Неуместную жалость я давила. Это же надо — сидел, молчал, явно ведь ему плохо было!

Впрочем, почему неуместную? Кто-то же с ним это сделал, и явно не по его желанию. А он раб, который свою жизнь не выбирал.

Вот почему его не хотели сразу отдавать, пытались отговорить. Не хотели в открытую признавать, что его надо было вначале лечить. Кто же это его так? Действительно, странно, что в дороге светскую беседу не вел. Наверное, все мысли были о том, чтобы не отключиться в машине.

Из ванной Крис вернулся, когда я уже накрутила себя донельзя. Закутанный в большое махровое полотенце — специально дала темное, чтобы не смущался, не знающий, куда деть глаза. Если бы я не знала, куда сегодня ездила, то была бы в полной уверенности, что сейчас ко мне вышел выпускник кадетского корпуса. Причем, воспитанный в самых строгих правилах.

«Да, ты мне точно заскучать не дашь».

— Госпожа, одежду я постирал.

— Ясно, Золушка ты моя. Пойдем, покажу тебе твою комнату.

Ни возвращать обратно, ни воспитывать я его не буду. Хватит, тут уже кто-то навоспитывался. Лечить буду парня, которому в жизни не повезло.

Глава 2. Новый дом

Квартиру свою Анита любила и гордилась ею. Она занимала весь этаж и здесь все было так, как ей нравилось: просторные комнаты, легкая золотисто-бежевая мебель, пушистые ковры и множество цветов, создающих иллюзию то ли зимнего сада, то ли небольших джунглей. А еще ванные в малахитово-зеленых и бирюзовых тонах и бесчисленное множество встроенных шкафов. Устав бороться с горами всяких мелочей и разгребать их по углам комнат, Анита решила проблему кардинально: заказала уйму шкафов и распихала невыбрасываемые мелочи по полкам и ящикам. Сейчас предстояло порыться в них в поисках хоть какой-нибудь одежды, подходящей для ее гостя.

Результатом усиленных поисков по все закромам стал рабочий комбинезон, появление которого она не смогла бы объяснить и под сывороткой правды, ибо попросту этого не знала. Видимо, притащил кто-то под девизом: «может, пригодится».

Кристиану она вначале хотела выделить дальнюю комнату, но потом решила — пусть будет всегда под рукой, и определила его в соседнюю комнату. Там она и вручила ему комбинезон и через несколько минут полюбовалась на результат: сантехник получился… В общем, сантехник получился. Глядя на него, она лучше понимала создателей и потребителей взрослых фильмов о бедной немецкой девушке и бригаде сантехников, пришедших ей на помощь. Определенно, если бы к ней приходили такие, как Крис, у нее бы каждый день что-нибудь ломалось.

Крис в темно-синем комбинезоне, подчеркивающем длинные ноги танцора, широкие плечи и тонкую талию, навевал какие-то такие мысли… Так, отставить, его вообще-то надо накормить и отправить отдыхать и выздоравливать.

***

Кристиан

Новая владелица, наверное, меня спасла. Потому что меня внезапно выдернули из комнаты наказаний, отмыли, переодели в рабочие шмотки и выставили перед ней. А я не надеялся в этот раз так легко отделаться.

Я позволял себе мечтать, что какая-нибудь из женщин возьмет меня к себе. Откуда там возьмется женщина, ведь на «верхний» уровень доступ мне уже был закрыт — об этом я предпочитал не задумываться.

Я прекрасно понимал, что нормальные люди точно не ходят в свободное время по борделям. Иллюзии пропали очень быстро — те, кто сюда приходил, никаким правилам не подчинялись. А мы — вещи — для всего остального мира уже просто не существовали, поэтому с нами можно было делать все, что угодно. Выход для меня был только один — в мешке для трупов. И я сделал в этом направлении все шаги, которые мог. А потом попал к Аните.

И вот теперь…

Вышвырнет. Просто вернет обратно. В первый же день настолько опозориться. И перед кем — перед девушкой! Я думал, что мне уже ни за что стыдно не будет, у меня это чувство просто атрофировалось. Оказывается, еще осталось. Особенно, если новая владелица — красивая молодая женщина. Добрая. Пусть и временная хозяйка.

***

Утром Анита проснулась от запаха кофе, слабого, но очень приятного. К нему примешивалось еще что-то вкусное — то ли тосты, то ли оладьи.

«Добрые гномы? — возник сам собою вопрос, — А, у меня же теперь гость поселился.»

Гость обнаружился на кухне. В своей униформе он дожаривал омлет, рядом стояло и одуряюще пахло что-то жареное.

— Ты решил выманить меня из пещеры на еду? — усмехнулась Анита.

Кристиан тут же перепугался, испытующе уставился на хозяйку:

— Я вас разбудил? Простите, госпожа, я не подумал.

— Ну, будь сейчас семь утра, я бы тебя убила. Но, учитывая, что сейчас уже одиннадцать, ты прощен. Ты сам-то когда встал?

— Недавно, госпожа, — и взгляд очень честный.

— Врешь. И, наверное, не завтракал?

— Нет, госпожа. Я не знал, будет ли мне позволено…

— Все позволено. Садись за стол. Кстати, я ведь готовить тоже не разрешала. Так что ты забавный.

После позднего завтрака Анита задумалась о дальнейших планах. Если она действительно хотела идти вместе с Крисом в ресторан, надо позаботиться о его одежде. Это она и озвучила:

— Пойдем покупать тебе одежду. Я собираюсь взять тебя с собой на праздник, выглядеть надо достойно.

В торговом комплексе она порадовалась, что на улице холодно и они пришли в куртках, потому что из приличной одежды у Криса ничего не было. Не считать же таковой знаменитый комбинезон, хотя он и вызывал очень приятные фантазии. Поэтому вначале она зашла в первый попавшийся магазин мужской одежды и выбрала джинсы и темную рубашку, тут же заставив Криса переодеться в новые вещи.

Теперь в приличном и не оскорбляющем взгляд виде можно было отправляться за вечерней одеждой.

Аните никогда не приходилось покупать мужские вещи, поэтому вначале она была в некоторой растерянности. Однако потом, ориентируясь на названия известных марок, она выбрала магазин и затащила туда Криса. От нее не укрылось, как вспыхнули глаза мужчины, когда он увидел развешенную в зале одежду с ярлычками «очень дорогая вещь». Правда, он тут же снова принял безразличный вид, но хозяйка порадовалась, поняв, что хороший вкус явно присутствует.

Конечно, выбирать и примерять одежду на обладателя идеального тела — это уже само по себе было удовольствием, и Анита не сомневалась, что девушки-консультанты с ней полностью согласны. Крис, казалось, очень смущался от такого обилия женского внимания, периодически краснел, но ему тоже явно нравилось происходящее.

В итоге они выбрали вариант вечернего костюма темно-синего цвета, насчет которого Анита вначале засомневалась — не будет ли это чересчур. Ее спутник и так будет слишком сильно выделяться, стоит ли еще больше подчеркивать его непохожесть на остальных? Но потом, решив: «гулять — так гулять!», озадачила девушек поиском деловых костюмов и комплектом повседневной одежды. Крис с нарастающим ужасом следил за все увеличивающимся числом фирменных пакетов.

В завершение, вспомнив о времени года, Анита потребовала кашемировое пальто, и Кристиан не выдержал:

— Госпожа… Простите меня, но это очень дорого. Я сам столько не стою, — хорошо, что чужих ушей поблизости не было.

— Давай, я сама решу, что мне делать. Хочу — скупаю весь магазин, хочу — наряжаю, ведь праздник-то мой? — о своих словах она потом пожалела, потому что Крис притих и всю обратную дорогу не поднимал на нее глаз.

***

«Нет, таких просто не бывает, — думала Анита, глядя на идущего ей навстречу Кристиана. — Он невозможно, нереально красивый. И он мой весь, целиком и полностью. И я знаю, что сегодня мы придем домой и он приготовит мне ужин и будет так ухаживать и заботиться обо мне, что я почувствую себя вначале хрустальной статуэткой, а потом самой счастливой и желанной женщиной. И мне все равно, даже если он таким образом просто выживает. Мне нравится происходящее, я чувствую себя счастливой. Если можно быть расчетливым и так себя вести… Ну, значит, так оно и должно быть.»

Сегодня сидящий с ней за одним столиком мужчина так бережно и красиво ухаживал, ловил каждый ее взгляд, что она чувствовала себя в сказке. Портить сама себе настроение она не собиралась, а собиралась купаться в заботливо восхищенных взглядах своего спутника и завистливо — недоуменных — остальных посетителей. Эти взгляды придавали кураж и заставляли то и дело приглушать довольную улыбку на губах.

Помня о том, что лучшее украшение девушки — красивый мужчина рядом, Анита сегодня не стала особенно наряжаться. Она никогда не принадлежала к тем, кто встает в 4 утра, чтобы быть готовым к мероприятию в 10 вечера. К тому же перед новогодними праздниками всегда возникала тысяча дел, требовавшая ее непременного участия, поэтому сегодня она собиралась просто отдыхать. Кристиан был в том самом облюбованном Анитой синем костюме, она сама — в простом бирюзовом платье.

Молодая и красивая пара привлекала любопытные взгляды. К их столику несколько раз подходили знакомые поздороваться. Анита с ослепительной улыбкой представляла им Криса: «Мой молодой человек, Кристиан», Кристиан улыбался не менее ослепительно.

Шоу-программа в «Семи футах» всегда была на высоте, обслуживание — тоже, не зря место было «свое». Анита повернулась к своему спутнику, собираясь поинтересоваться его впечатлениями, и замерла. С ним явно происходило что-то не то: на губах застыла вежливая полуулыбка, а глаза метались по залу, словно ища кого-то. Она дотронулась до его руки, и Крис вздрогнул, словно просыпаясь. Подтверждая это, он взглянул на нее, явно не узнавая, пытаясь найти ее образ в памяти. Пришлось взять его руки в свои, надеясь, что для случайных свидетелей это будет выглядеть просто внезапной вспышкой желания. Руки были холодными и казалось, что где-то внутри Кристиана сотрясает дрожь. Анита гладила его пальцы, стараясь одновременно согреть и успокоить, не зная, как она поступит, если Крис так и не посмотрит на нее осмысленно. Почему-то совершенно не было досады: «Ну вот, испортил мне вечер!», просто хотелось привести его в чувство и утащить домой, а уже там реанимировать по-настоящему.

У него явная паника, вот только из-за чего?

— Крис, что случилось? Посмотри на меня. Тебя что-то напугало, кого-то узнал? — его взгляд продолжает блуждать по сторонам, бледность заметна даже на смуглой коже, над верхней губой капельки пота, а дыхание она даже не слышит — чувствует, держа его за руку. Если ему станет хуже, то плевать на окружающих, придется приводить в чувство прямо здесь, как получится!

Но, кажется, приступ проходит, и на Аниту снова смотрит ее смущенный спутник. Он восстанавливает дыхание, пытается что-то сказать и тут его накрывает осознание происходящего — вина, смущение, страх за свое поведение.

— Госпожа, простите… я испортил вам праздник.

— Все нормально. Ты сам-то как? Идти сейчас сможешь? — пока Анита это говорила, она поняла, что уходить сейчас — далеко не лучшая идея, потому что Крис просто не держался на ногах. Нужно, наоборот, какое-то время посидеть и успокоиться.

Как ни странно, в течение следующего часа Кристиан внешне уже полностью пришел в себя и подавал своей хозяйке пальто с прежней грациозной заботой. Вот только обманываться этим его «все уже в порядке, спасибо», наверное, не стоило.

— Все объяснения мы отложим на потом? — посмотрела на него Анита уже на пороге дома. Допрашивать полутруп у нее желания не было.

— Да, госпожа. Если можно, — благодарно выдохнул Крис.

***

Утром завтрак ожидаемо оказался на столе, а вот Кристиан куда-то пропал. Надо же, как она, оказывается, успела привыкнуть к его присутствию! Он умудрялся создавать вокруг себя уют. Анита не знала, как ему это удавалось, но с ним рядом было комфортно. Она прекрасно понимала тех женщин, которые «заказывали» Криса снова, наверное, удивляясь сами себе. Но что же тогда никто не решился забрать его насовсем? Впрочем, ей ведь это на руку — иначе вряд ли она бы его увидела. Просто накрыла какая-то иррациональная обида за молодого парня, почти мальчишку, которого брали «на передержку» в гости, а потом возвращали с формулировкой «не подошел».

Она направилась к комнате Кристиана — надо пригласить его на завтрак, возможно, он снова выдерживает свои собственные правила приличия. И, конечно же, хотелось получить объяснения вчерашнему поведению.

Дверь приоткрыта, а за ней заметно какое-то странное мельтешение. А, это он пресс качает. Красиво как. И почему она раньше спортивные мероприятия не смотрела? Ясно почему — мальчика-то ее там не было! Красивого, полуголого. Штаны же на нем есть? Есть, наверное. Он у нее стеснительный. Но и то, что она видит, очень впечатляет: грудь часто вздымается, волосы чуть влажные, на лице румянец — пожалуй, надо чаще наблюдать за его спортивными упражнениями. Но вслух Анита сказала то, что посчитала правильным:

— Продолжай, продолжай. Извини, что прервала. Мне просто стало любопытно.

— Что вы, госпожа. Это я увлекся, вас не заметил.

— А ты раньше спортом занимался?

— Да. Качался, и танцами немного занимался, до всего этого…

«И зачем я рассказываю? Можно подумать, моей хозяйке есть дело до того, чем я раньше занимался. Хотя, я знаю, почему так разоткровенничался — уже очень давно никто ни о чем меня не спрашивал.»

— Я подумаю, что тут можно сделать, — продолжила Анита. — А ты можешь дверь закрывать, если тебе нужно. Я не буду больше мешать.

— Что вы, госпожа! Вы хозяйка, зачем я буду закрываться от вас? — Крис был искренне удивлен и возмущен.

«Неужели правда так думает или все-таки играет? — мимолетно подумалось Аните. — Да нет, похоже, действительно характер такой.»

— Пойдем завтракать, — позвала она, — я видела, ты уже все приготовил. Заодно и поговорим обо всем.

Крис проводил глазами удаляющуюся хозяйку, тщетно пытаясь избавиться от горьких мыслей:

«Что можно сделать в оставшиеся дни и зачем? Оставьте меня у себя, пожалуйста! Я бы делал все, что захотите. Вы не пожалеете! Впрочем, спасибо вам за то, что дали мне пожить нормальной жизнью, оставили иллюзию, что это можно вернуть. Может быть, когда-нибудь вы снова возьмете меня к себе… хотя нет, не надо. В этот раз моя хозяйка ничего не видела, хотя могла оценить последствия. Неизвестно, что будет в следующий раз. Пусть уж я останусь в памяти своей временной госпожи таким, как сейчас.»

Глава 3. Прошлое

Кристиан

Я быстро оделся и направился в столовую. Не стоит заставлять госпожу ждать. Но, проходя мимо гостиной, я услышал разговор по головизору и меня словно окатило ледяным ужасом: голос второго собеседника я знал. Сейчас никакие правила хорошего тона или боязнь наказания не заставили бы меня пройти мимо, когда я услышал, о чем один из моих владельцев говорил с госпожой:

— Я приношу Вам свои искренние извинения, но произошло небольшое недоразумение. Этого раба вообще не должны были продавать, потому что у нас есть постоянный клиент, у которого договоренность на особое обслуживание и именно на этого раба. К сожалению, администратор работает недавно, и он не отследил этот момент. Конечно, мы компенсируем Вам все неудобства и издержки, а также моральный ущерб. Вам будет предложен любой другой кандидат более высокой стоимости на Ваш выбор либо мы вернем деньги с выплатой компенсации, составляющей 50 % от стоимости покупки.

— Я довольна именно этим рабом и не собираюсь его менять.

— Мы готовы увеличить сумму компенсации для Вас, давайте обсудим этот вопрос…

Дальше я уже не стал слушать. К чему? Мне все равно озвучат, что я возвращаюсь обратно. Впрочем, в ином случае это бы произошло чуть позже — так какая разница? Наверное, я просто сам себе не хотел признаваться, что начал на что-то надеяться. Здесь, в ее доме, шла нормальная жизнь, мне никто не указывал на мое положение… Вот в этом-то и беда, я решил, что все может быть так, как раньше. А так уже никогда не будет.

Анита

Да что за день сегодня такой! Вначале позвонил этот… долбодятел, был очень настойчив, наверное, полчаса, только выключила связь — Крис возник на пороге с таким выражением лица… С таким лицом совершают ритуальное самосожжение, ну, или просто банальное самоубийство.

— Что с тобой?

— Госпожа… когда мне быть готовым?

— К чему?

— Госпожа, я все слышал.

Ясно. Все слышал и сделал собственные выводы. Да еще это наложилось на вчерашнее и я просто не представляю, что сейчас творится в его голове.

— Ты все слышал и решил, что я тебя отдаю?

— А как же иначе, госпожа?

— Пойдем, чудо мое, я тебе расскажу, как я вижу нашу дальнейшую жизнь. Кстати, что у тебя в руке?

Крис, как под гипнозом, раскрыл ладонь. А там лезвие. Лезвие от опасной бритвы — надо же, какой раритет, и где только нашел?

— Я бы никогда… госпожа, я бы никогда не причинил вам вред!

— Ну, это я уже поняла. Ты просто собирался причинить вред себе. Ведь решил, что я тебя продаю обратно?

— На вас бы никто не подумал. Я ничего не сделаю в вашем доме. Я просто спрятал бы его.

Господи, да что же у него в голове. Хорошо, что благородство помешало покончить с собой прямо тогда, когда он услышал разговор.

— Отдай мне эту дрянь и пойдем поговорим. Давай все-таки дойдем до столовой.

***

В столовой Кристиан забился в угол, скорчился, и Анита поразилась произошедшей с ним перемене: исчез красивый и уверенный в себе мужчина, ухаживающий за женщиной по всем правилам этикета, заботливо предлагающий разные блюда и легко подхватывающий тон беседы. Сейчас он выглядел как в тот, самый первый день, когда она привела его домой. Хотя, наверное, еще хуже — тогда он казался просто застывшим, отрешенным, а сейчас безуспешно пытался спрятать под невозмутимой маской дикий страх и отчаяние. Получалось из рук вон плохо.

Вроде бы так недавно Крис появился в ее доме, а его боль уже воспринималась, как своя. Анита села рядом, обняла закаменевшие плечи:

— Больше ничего колюще-режущего у тебя нет? — Крис молча покачал головой, не поворачиваясь.

— Давай, я сразу тебе скажу: я тебя никому не отдам. Ты слышал разговор, слышал, что мне предлагали и деньги, и замену тебе. Я отказалась. И очень удачным было то, что я тебя уже выкупила, а не оставила вашу «аренду». Так что заставить продать тебя меня никто не сможет.

Крис так и не поднимал голову, не отодвинулся, только бешено стучало сердце, отдаваясь во всем теле. Анита провела ладонью по мягкой смоляной волне волос, осторожно погладила по щеке:

— Ну, скажи что-нибудь, а то я решу, что все зря и ты вовсе не рад.

Кристиан чуть отодвинулся и тихо спросил:

— Госпожа, зачем вам шлюха в доме? Вы ведь знаете, кем я был.

— А я за эти дни узнала тебя лучше, чем мне могли бы рассказать о тебе какие-то уроды. Я понимаю, о чем ты хочешь мне сказать, и уверена, что ни капли не пожалею о своем решении. А почему ты не попросил меня о том, чтобы остаться?

— Госпожа, как я мог! Просить вас взять в дом постороннего мужчину, который…

— Ох, мальчик мой, твое благородство тебя погубит, — Анита не удержалась, снова его обняла и стала с силой растирать спину и напряженные плечи, разгоняя кровь и пытаясь оживить. — Ты ведь расскажешь мне, как попал туда? И что с тобой вчера случилось, я так и не успела спросить?

Крис наконец посмотрел на нее. На молодом красивом лице — очень старые, все повидавшие глаза. Словно языческий бог, выглядящий юным, но проживший несколько тысячелетий.

— Госпожа, разрешите рассказать с самого начала? Я фейрианец. То есть, я очень плохо помню свое детство, но лет в восемь — девять я оказался на Земле и меня купили.

— Постой — фейрианец? Это та самая планета?

— Да, госпожа. Если мне говорят, что я ни на что больше не годен, кроме как служить средством для удовлетворения определенных потребностей, то, видимо, так оно и есть. Да, это та самая планета «сексуальных игрушек».

— Вот оно что. Я когда-то читала о Фейриане, не знаю, конечно, сколько там было правды. Да и внешность у тебя примечательная. Я, вообще-то, тебя тогда, в первый раз, из-за внешности выбрала.

— Спасибо. Хотя раз мне есть за что поблагодарить свою смазливую рожу. Простите, госпожа… Я не хотел грубить. И я должен сказать — вы берете в свой дом одну большую проблему. Еще не поздно все вернуть, — на последних словах его голос почти сорвался, и Анита поняла, что никуда его внутреннее напряжение не делось, просто этот человек хорошо умеет контролировать себя, насколько это возможно в данной ситуации. Надо его отвлечь и занять привычным делом.

— Солнышко, сделай кофе. Утренний уже, наверное, льдом покрылся. Себе можешь сделать с коньяком, мне, возможно, тоже не помешает. Да шучу я, шучу! — махнула она рукой на изумленный взгляд Кристиана. — И можешь продолжать рассказывать дальше.

Кажется, отвлекающий маневр подействовал и Крис снова становился похож на себя самого.

— Аукцион я помню очень смутно, это потом кто-то проболтался, когда я уже постарше был и думали, что я не слышу. Меня купил пожилой человек, хотя, может, это он мне, мальчишке, стариком казался. Я уже потом понял, как мне повезло — он воспитывал меня как сына или как внука. Мне даже в голову не приходило, что я какой-то не такой, неправильный, я и слова-то такого — «раб» — не слышал. Все это я уже потом узнал, а он меня дома учил всему, потом оплачивал все мои занятия. Я хотел пойти на работу, но Виктор сказал, что пока есть возможность чему-то научиться и выбрать потом ту профессию, которая понравится — этим надо пользоваться. Я и пользовался. Я сейчас вспоминаю: мне даже в голову не приходило поблагодарить его за все, что он для меня делает. Воспринимал все как должное.

Я говорил, что он был пожилым человеком? Я думаю, что свои болезни он от меня скрывал, не хотел пугать и беспокоить. Но однажды ему стало плохо с сердцем и его забрали в больницу. И оттуда он уже не вернулся. И оказалось, что родственников нет, но есть очень много долгов. Имущество было продано на аукционе, раб тоже имущество. Дороже всего за меня заплатил бордель — фейрианцы пользуются определенной известностью, видимо, они надеялись окупить свои затраты.

А куда еще годен молодой здоровый парень, который ни разу не потрудился поинтересоваться у своего опекуна, откуда берутся деньги, может ли он чем-то помочь? Ведь он на меня тратил очень большие суммы, даже если не вспоминать о покупке — обучение, разные курсы, мне захотелось заняться музыкой — он купил гитару и оплатил уроки! И я все воспринимал, как будто так и надо! А он был болен, может, на лекарствах экономил! — Крис уже давно стоял у окна, отвернувшись, слепо глядя в окно и тяжело дыша.

— Послушай, не вини себя. Наверное, твой опекун считал тебя сыном и не жалел ни о деньгах, ни о времени или силах, потраченных на тебя. Я уверена, что он тобой гордился. А то, что произошло потом… такое никогда нельзя предсказать или предугадать.

Анита подумала и задала неожиданный вопрос:

— А у тебя были друзья?

— Да нет, скорее, приятели. Никто из них точно не стал потом меня искать.

— А девушка?

— Нет, я как-то об этом не задумывался. Не то чтобы Виктор запрещал, просто мне никто не нравился по-настоящему.

Да, вот так повернулась жизнь. Мальчишку, воспитанного в рамках старинных аристократических традиций, который знал, что он нормальный, правильный, обо всяких извращениях даже и не задумывался… Каково это — из балованного любимого ребенка, умного, веселого, талантливого, превратиться в вещь, кусок мяса, которым может распоряжаться любой клиент?

Видимо, Виктор, кем бы он ни был, действительно очень его любил и ограждал от всей жизненной грязи. Почему же тогда не сделал ему документы, не отпустил на свободу, не усыновил? Наверное, все время казалось, что еще есть время, что с ним мальчишка в безопасности, так какая разница, каков его статус.

Глава 4. Новая жизнь

После того, как Кристиан узнал, что остается, его уже было не остановить. Приготовить завтрак, обед и ужин — это само собой, причем у него обнаружился явный талант к приготовлению пищи. Все в доме было убрано, исправлено, улучшено, Анита устала отбиваться от вопросов, какую еще пользу он ей может принести.

Он порывался возместить своей хозяйке все деньги, потраченные на него, старался экономить на себе и, наверное, продал бы почку, если бы нашел такую возможность. Уже не раз Аните хотелось рявкнуть: «Ты принадлежишь мне весь, со всеми своими почками и прочими органами, поэтому даже не пытайся…» Что именно не пытаться, ей каждый раз было трудно сформулировать, поэтому она молчала.

Крис рвался пойти на работу, и его снова приходилось останавливать, потому что, не говоря даже об отсутствии нормальных документов, Аните было банально страшно. Страшно отпускать его куда-то, потому что молодой экзотически красивый парень с непонятным социальным статусом — слишком желанная добыча для многих хищников. А деньги… Те, что она потратила, выкупив Криса, — да, это была достаточно ощутимая сумма, но Анита могла себе позволить столько потратить. Вообще-то, страшно представить себе ситуацию, если бы денег не было — вот тогда ей было бы не совершить подобной покупки. Впрочем, тогда бы ее и не потянуло в такие места и на такие экзотические развлечения.

Спасибо дедушкину наследству за то, что имелась возможность помочь. И Аните почему-то казалось, что дед одобрил бы ее поступок, потому что ханжой он никогда не был и смотрел мимо всех условностей и социальных предрассудков, поверх общественного мнения.

Да, стоило задуматься — люди с безупречной репутацией в обществе могли себе позволить развлекаться в подобных полукриминальных заведениях, выходя из них с улыбкой на устах и снова соответствуя образу уважаемого человека, а искалеченные «игрушки» ничем не могли помешать или рассказать, потому что быстро становилось некому рассказывать.

Крис ничего не рассказывал о своем прошлом, кроме того, что Анита успела увидеть сама и что было невозможно скрыть, но строить предположения ей никто не запрещал. Иногда казалось, что лучше было бы узнать все точно, потому что воображение рисовало слишком живые картинки, особенно когда она замечала, как Крис непроизвольно вздрагивает от резких неожиданных движений или звуков, или иногда под привычной полуулыбкой проскальзывает что-то тоскливое и горькое.

А работа… Наверное, надо что-нибудь придумать, потому что Кристиан со своей гордостью не смирится с тем, что его содержит девушка и он не может ничем отплатить.

Со своим отношением к Крису Анита наконец-то определилась. Когда она увидела его в первый раз, то подозревала, что он использует свою внешность для манипулирования людьми, потом — что для того же самого он использует жалость. При этом второе действовало бы гораздо сильнее первого. Смешно вспоминать, но первой мыслью, пришедшей в голову, когда она впервые увидела темноволосого смазливого красавчика, было: «С таким лицом он либо голубой, либо у него женщин немеряно». Теперь она убедилась в том, что он просто парень, которому очень не повезло в жизни. Первый раз не повезло, когда он родился красивым, а второй — когда он попал в то самое заведение, откуда она его вытащила.

«Глупо, наверное, говорить ему, что я влюбилась. Не знаю, когда, но, видимо, еще тогда, когда увидела его впервые. Просто я так боялась ошибиться, что не признавалась в этом даже себе.

А может, тогда, когда впервые пожалела. И поняла, что он мне ни разу не лгал.»

***

Кристиан ужасно себя чувствовал, не имея никакой возможности возместить своей хозяйке то, что она на него потратила. Кстати, так себя называть она не то, чтобы запретила, просто поинтересовалась, не надоело ли ему через слово вставлять «госпожа»? Крис задумался и понял, что ему это приятно. Приятно чувствовать свою принадлежность кому-то, то, что он кому-то небезразличен.

Забавно: слово «господин» в него вбивали так, что спасала только хваленая фейрианская регенерация, и все равно это «господин» звучало как ругательство, выглядело плевком в лицо очередному клиенту.

Кристиану очень хотелось доказать свою полезность и незаменимость. Очень хотелось сделать хоть что-то, что смоет позор первого впечатления, заставит понять, его самого в первую очередь, что та жизнь была ошибкой и он совсем другой. Причем умом он понимал мальчишество своих мечтаний и то, что отношение Аниты нисколько не зависит от того, где они впервые встретились.

А еще ему было стыдно, что он так и не спросил свою хозяйку, чем она занимается. Почему-то хотелось увидеть ее в повседневной жизни, в общении с коллегами и друзьями.

***

В «Ириду» Аниту привел дед, единственный оставшийся у нее близкий человек. В детстве она виделась с ним редко, потому что мама мало общались со своим отцом, не рассказывая, естественно, ребенку про свои разногласия. А они явно были; возможно, это было противостояние по принципу «мы сами справимся и обойдемся без твоих денег», может, не одобряла его образ жизни и знакомых…

Но к моменту окончания школы общение наладилось и у «старого и малого» появилась масса общих интересов и увлечений, собственные тайны. Девочка обзавелась знакомствами с интересными и нестандартными людьми, не особо обращая внимания на «это неподходящие для ребенка знакомства» и «ты балуешь внучку!» — ведь дед же эти комментарии игнорировал! А ей все было интересно — и новые знания, и новые знакомства, которые она бы уже не променяла на старую привычную жизнь.

И дед был рядом, когда мамы не стало. Иногда казалось, что действительно есть какие-то силы, которые направляют поступки людей — ведь если бы мама не возобновила общение со своим отцом, ее дочь осталась бы совсем одна.

Знакомства у деда действительно были в самых разных сферах, от искусства до бизнеса. К одному из его деловых партнеров Анита пришла попробовать себя в финансовой сфере и неожиданно прижилась. Наверное, немалую роль здесь сыграл владелец Борис Александрович, который по-отечески относился к внучке своего старого друга, решив: «чем бы дитя не тешилось…», а потом неожиданно обнаружил, что может полностью положиться на ее мнение в некоторых вопросах. И уютная атмосфера на работе тоже была заслугой Бориса, который как-то обмолвился, что на работе люди проводят почти половину времени, так почему бы не сделать обстановку максимально комфортной? Часто при приеме на работу предпочтение отдавалось людям, про которых можно было сказать однозначно: «это наш человек», иногда даже в ущерб каким-то профессиональным качествам. Знания можно приобрести, было бы достаточное желание, а вот характер человека уже не переделаешь. И, словно выполнив свою задачу, дед серьезно заболел. Есть вещи, от которых не защитят ни деньги, ни знакомства, ни лучшие врачи…

Сейчас Анита считала, что можно дать возможность Крису поработать с ней вместе — почему бы и нет? Для нее он точно был «своим», остальных предстояло в этом убедить. Даже без специального образования можно было найти такую возможность, тем более что в его старательности Анита была точно уверена. И даже появилась идея, какая работа ему подойдет.

***

— Неизвестно, кто нас завтра кормить будет. Катя уже столько претендентов перепробовала. Странно, что мы еще живы после этих экспериментов, — Борис задумчиво рассматривал салат. — В сегодняшнем кандидате я тоже сомневаюсь.

— Да, что-то отбор затянулся. Не вовремя наша Елена Григорьевна решила уйти. Приучила нас к хорошему, теперь мучаемся, — согласилась Анита. — А знаете… Если это временно, то у меня есть кандидатура. Борис Александрович, если у вас после обеда будет время, я бы хотела предложить одну идею.

— А почему нельзя здесь поговорить? — Борис всегда ценил свое время, попасть к нему на прием не так-то просто.

— Это мой молодой человек. Но есть несколько моментов, которые я хотела бы уточнить. Не здесь.

— Хорошо. После обеда.

Все оставшееся до разговора время Анита попеременно то сомневалась в собственной вменяемости, то убеждала себя же: «А почему бы и нет». Устав от внутреннего диалога, она с облегчением зашла вместе с Борисом в кабинет. Разговор действительно было нелегко начать.

— Я бы могла предложить, чтобы мой молодой человек поработал у нас поваром. Готовит он вкусно, тут я даже и не сомневаюсь. Но … есть одна вещь. У него довольно своеобразное прошлое. Не криминальное, но довольно интересное. Не по его вине. Если это проблема, то считайте, что этого разговора не было.

— Какого рода у него прошлое? — Борис смотрел прямо в глаза, неподготовленным людям под его взглядом часто бывало неуютно. Анита попыталась сформулировать политкорректный, но правдивый ответ, а потом решилась:

— Я надеюсь, что все сказанное не выйдет за пределы этого кабинета. Он был рабом. Красивый парень, который находился у кого-то в собственности, на положении вещи. Все остальное вытекает из этого. Именно поэтому я не позволю каких-либо намеков и оскорблений в его адрес.

Борис помолчал, обдумывая. Анита не выдержала:

— Наверное, я зря это все предложила. Извините, что потратила ваше время. Да и нет никакой необходимости ему сейчас идти на работу.

— Подожди, не суетись. Я доверяю твоему мнению, так что пусть приходит. Под твою ответственность.

— Естественно, я полностью буду отвечать. Тогда нам осталось уточнить с управляющим рабочие моменты.

Всю дорогу домой Анита сомневалась в своем решении, очень хотелось отыграть все назад, но это выглядело бы откровенно глупо. Ну, будь что будет.

Кристиану с загадочной улыбкой было заявлено: «Я нашла тебе работу. Не знаю, поблагодаришь ли ты меня или мы оба об этом пожалеем, но попробовать стоит».

Не подвести свою хозяйку, доказать свою полезность — Крис мог бы не озвучивать свои мысли, они и так были очевидны. Первый рабочий день — неизвестно, кто из них двоих волновался больше. Перенервничали оба; Анита, хотя и посмеивалась над собой, по-другому реагировать не могла.

Свои отношения они решили пока не разглашать, иначе нарушалась «чистота эксперимента»

А сейчас как раз можно посмотреть на реакцию сотрудников.

— А кто у нас сегодня очередная жертва? — это Оля задала уже традиционный вопрос. — Нас даже не спросили, понравился ли вчерашний обед, значит, это кто-то новый?

Анита постаралась подавить улыбку. Сегодняшнего обеда она сама очень ждала.

— Добрый день. Меня зовут Кристиан. Я буду временно заменять у вас повара, — явление молодого парня в белом форменном костюме повергло всех в шок.

Накормить три десятка человек, привыкших к еде ресторанного уровня — не такое уж простое дело. Но тут Анита угадала — если ей, достаточно привередливой в еде, готовка Криса нравилась, то остальным тоже понравится. Самым сложным было рассчитать количество порций, все-таки он не был профессионалом и подобных знаний не имел. Здесь, опираясь на свои наблюдения, хороший совет дала Анита: Борис не жадный, пусть лучше получится больше и что-то останется, потому что если кому-то не хватит — вот это будет позор!

На следующий день Анита смогла по достоинству оценить все преимущества своего служебного положения. Рабочий день часто начинался с чашки кофе в комнате отдыха, носившей второе название «кофейня». Расположившись там с коллегами и смеясь над чьей-то шуткой, она машинально набирала программу на кофемашине, когда дверь медленно приоткрылась и за нею обнаружился Кристиан с подносом разнообразных плюшек.

— Я рад, дамы, что у вас с утра хорошее настроение. Не я ли его причина? Впрочем,меньше знаешь — лучше спишь.

— Нет, солнышко, — за всех ошарашенных коллег ответила, естественно, Анита. — В этот раз не ты. Ты причина моего хорошего настроения каждый день.

— Кому-нибудь что-то сделать? Кофе, чай? Я принес печенье.

— Спасибо, ничего не надо. А вот плюшки свои оставь, спасибо большое! Вот что значит пришел настоящий мужчина — спросил женщин об их желаниях!

— Возможно, однажды мне устроят за это темную, но меняться я не намерен, — улыбнулся Крис.

Потом Анита еще не раз пользовалась служебным положением. Впрочем, Крис очень настаивал, чтобы им пользовались. Женская часть коллектива была в однозначном восторге.

Самому Борису улыбчивый парень понравился, хотя после рассказа и предупреждения Аниты у него появились вполне обоснованные опасения: девчонка молодая, живет одна и достаточно обеспечена — она легко может стать жертвой какого-то проходимца. Включился отцовский инстинкт. Ну, что же, он посмотрит на этого кандидата сам и сделает собственные выводы. Он не без оснований считал, что хорошо разбирается в людях, поэтому, когда при знакомстве не почувствовал ни фальши в поведении «протеже» своей сотрудницы, ни внутреннего беспокойства, то вынужден был признать, что она была права. «Похоже, девчонка такая же авантюристка, как и ее дед.»

Глава 5. Чужие развлечения

Кристиан

Я расслабился. Решил, что самое страшное уже позади. У меня же есть госпожа, значит, все нормально. Спрятался у девочки за спиной. Молодец. Сам собою горжусь.

Я шел из магазина. Просто шел из супермаркета с покупками. Анита уехала на три дня, сейчас как раз был вечер второго. Она еще ехать долго не хотела, думала взять меня с собой. А я очень хотел поехать с ней, но потом стало стыдно. Ясно же, что я буду ей там только мешать, просто она боится оставить меня одного. Как ребенка. Позор какой. В общем, я наступил на горло собственной песне и все-таки убедил ее, что маленький такой младенчик двадцати пяти лет от роду один сможет прожить несколько дней без происшествий. Как раз все правильно получится — я останусь дома, приведу все в порядок, приготовлю обед и встречу свою уставшую с дороги девочку. На завтра у меня уже было продумано меню и, вообще-то, я очень соскучился!

Я очень не люблю вставать рано — да, знаю, я лентяй! — поэтому за продуктами отправился сегодня вечером. Из супермаркета я возвращался своей любимой дорогой, которая позволяла сократить путь. Недалеко от дома дорога захватывала краешек парка, в это время обычно безлюдного. Поэтому шаги за спиной меня насторожили, но человек обогнал меня и целеустремленно направился дальше. Я успокоился и наклонился поправить покупки, удобнее перехватывая ручки пакетов. И в это время получил удар по затылку.

Первый раз я очнулся в машине на заднем сиденье. Почему-то совсем не мог пошевелиться, голова тяжелая, с двух сторон от меня сидели люди. Меня давно не били по голове, я уже и успел подзабыть это мерзкое чувство, когда перед глазами какая-то муть и волнами накатывает тошнота. Со зрением было плохо, все, что я смог разглядеть и понять — это то, что люди со мной в машине — классические телохранители, попутно устраняющие все остальные проблемы. Сказать ничего не получилось, и я снова провалился в темноту.

Пришел в себя от чего-то резкопахнущего. Лежу на диване и вроде бы уже могу двигаться. Рядом присел какой-то лысый мужик и похлопал меня по щеке:

— Я смотрю, ты уже очухался. Объясняю тебе, куколка, коротко и ясно. У моего друга день рождения. Ты подарок. Будешь вести себя хорошо и слушаться — переживешь эту ночь. Тебя отпустят, я даже отвезу, куда тебе будет надо. Слушаться меня не будешь — все усложняется. И за твою жизнь и здоровье я тогда не ручаюсь.

— Можно подумать… — я откашлялся, пытаясь говорить нормально, — можно подумать, что ты сейчас что- то гарантируешь.

Вот так, на «ты» и без всяких вежливых реверансов. Что-то подсказало, что соблюдение этикета с этими людьми бесполезно.

— Что тебе от меня надо? — Да, я этого урода сделаю. Даже с гудящей башкой и будучи совсем не в форме. Только что мне это даст? Далеко отсюда я точно не уйду. А может, я просто трус и мне теперь проще договориться.

— Ты сейчас одеваешь то, что я дам и делаешь, что я скажу. Только попробуй качать права. Если именинник будет недоволен… Моих ребят ты видел.

У меня все чувства будто заморозило, только этим я могу объяснить свое хладнокровие. То, что я еще разговаривать мог и даже понимал, что мне в ответ говорили…

Мне сейчас было, ради кого жить, и я хотел выбраться во что бы то ни стало. Вот только я слишком хорошо представляю, чего ждать от подобных вечеринок. На себе испытывал и видел тех, кого привозили. Если там еще оставалось, что привозить.

***

Вадим

— Дорогому другу — сюрприз! С днем рождения, Вадик!

В дверь втолкнули парня. Очевидно, стриптизера. Красивый, черт! Откуда только взяли — видимо, из элитных. Высокий, гибкий, как танцор, но мускулистый. Смуглый, темноволосый. Одет, правда, в лучших традициях своей профессии: сетчатая облегающая майка, кожаная куртка и кожаные штаны.

Он стоял посреди комнаты, настороженно озираясь.

Где же его нашли? Видимо, новенький, потому что ассортимент подобных заведений Вадим довольно хорошо знал. Значит, этот появился недавно.

Какой интересный типаж, как раз в его вкусе. Конфетных мальчиков Вадим не переносил, брутальные парни больше по женщинам, хотя они сами у него особого интереса не вызывали. Хотя, наверное, ломать таких было бы интересно, но следов слишком много останется. А вот этот — как раз на грани, то, что надо!

Если этот — из новеньких, может быть, есть шанс быть первым клиентом? Да нет, конечно, размечтался. Мальчики, наверное, еще на этапе «собеседования» свое мастерство показывают…

— Ну, начинай давай, не заставляй именинника ждать! — от окрика стриптизер будто проснулся.

Он взялся за лацканы куртки, медленно стянул с плеч, уронил на пол. Потом потянулся к майке, стащил ее и встряхнул волосами. Одежды было удручающе мало, следующие уже штаны.

«Точно, непрофессионал! Тот бы растянул этот процесс на полчаса, не меньше», — Вадим сам не понимал, почему ему захотелось продлить зрелище, хотя еще минуту назад он хотел просто содрать эти бордельные шмотки и разложить парня под собой. Но в гостиной перед толпой народа такое делать совсем не стоило.

— Так, дальше этот подарок я распечатаю без посторонней помощи. Спасибо, Коля, знаешь, чем порадовать!

Кристиана взяли за голое плечо — он усилием воли удержал себя от того, чтобы не вздрогнуть или не сделать попытку освободиться — и вежливо направили к другой двери.

Его ввели в очередную комнату — кажется, это уже спальня. По крайней мере, в комнате была кровать, показавшаяся с перепугу огромной, и окна во всю стену. На улице было солнечно.

Оба охранника остались возле двери, очевидно, ожидая дальнейших указаний.

Кристиан снова стоял посреди комнаты, думая, что ему теперь предстоит сделать. Он уже наполовину раздет, дальше что?

Именинник разглядывал основное угощение сегодняшнего праздника, чувствуя накатывающее возбуждение. Хватило и того, что парень разделся наполовину. Это сочетание смуглой кожи с блестящими темными волосами…

— Снимай остальное, или тебе особое приглашение надо?

— А они… останутся? — Вадим в первый раз услышал голос стриптизера. Хрипловатый, как будто тот или долго молчал, или сильно волнуется. Но красивый, бархатный, как говорят.

«Не знаю, на каких условиях Коля его заказывал, надеюсь, секс туда входит. Впрочем, если и нет, потом просто заплачу больше.»

Кристиан чувствовал, что его начинает потряхивать. Поздновато, если задуматься.

«Я же не думал, что они ограничатся игрой на раздевание? Конечно, все было понятно сразу, просто я предпочел об этом не думать. Сейчас вопрос стоит так, что я должен делать все, что они хотят, и искать момент. Не могут они постоянно быть настороже, случай обязательно представится.»

— Охрана останется? — повторил Крис.

— А они нам не помешают. Считай, что это статуи по углам. Канделябры.

«Со свечками, б-ть.» — Крис сам не знал, почему его так напрягает охрана — потому ли, что выполнять приказания нового хозяина при свидетелях ему было еще хуже или потому, что они могли помешать ему найти какую-нибудь лазейку.

— Снимай все, — догнал его приказ — и становись на колени!

Крис стянул туфли и штаны, уже нисколько не заботясь об эротичности. Швырнул все на пол, сверху блестящей тряпочкой полетели трусы. Урод постарался, выбирая возбуждающее белье.

Голый… в центре комнаты… на коленях. Словно и не было прошедших месяцев, сознание услужливо возвращалось в прошлое. Крис чувствовал, что еще удерживает себя в настоящем, но не знал, в какой момент он провалится в иную реальность. Что он сделает тогда — будет умолять не трогать его и отпустить или просто постарается сдохнуть на манер берсерка, прихватив с собой находящихся в комнате — он не знал.

Между тем Вадим подошел ближе, поднял его за подбородок. Всматривался какое-то время, непонятно, что там ища. Только сейчас Крис рассмотрел его. Довольно высокий, по крайней мере, выше среднего роста, хорошая фигура, волосы темные, глаза вроде карие. Такой среднестатистический бизнесмен. Ухоженный, в темном дорогом костюме, пиджак от которого он уже успел снять.

А сейчас он уже взялся за брюки и расстегивал ширинку:

— Давай, работай!

Крис дернул головой, избавляясь от наваждения. Он ему сейчас что предложил? Все благие намерения не злить похитителей вылетели из головы мгновенно.

— Отвали! Убери… Откушу на …!

Похоже, ему удалось вывести из равновесия этого человека. Хозяин ошалело посмотрел на взбрыкнувшего парня, на всякий случай отойдя подальше.

— Ты что, рехнулся? Тебе мало заплатили? Скажи, сколько надо, я добавлю.

Вот сейчас, наверное, и настал момент рассказать, что Крису никто нисколько не платил и единственное, что он хотел получить — собственную жизнь обратно. Что если его сейчас отпустят, то он вернется домой и постарается никогда больше не вспоминать случившееся. Только все это бесполезно. Этот извращенец уже сделал на него стойку и просто так не отпустит, что ни говори.

— Я этого делать не буду.

На секунду Крису показалось, что Вадима все-таки можно попросить, но тот быстро пришел в себя и настроение у него резко изменилось.

— Значит, так ты не хочешь… Ну, что же, можно еще интереснее. На кровать, лицом вниз, живо!

— К дьяволу! — все благоразумие у Криса закончилось, о безопасности он уже не думал. — Отпусти! Я не собираюсь этого делать!

На лице хозяина вечеринки промелькнуло то ли сожаление, то ли предвкушение. Он молча кивнул охранникам.

Два телохранителя с невозмутимыми лицами надвинулись на Криса с двух сторон. Пока у него в мозгу крутилось: «Ну они же не могут…», охранники, выполняя следующее указание хозяина, профессионально заломили ему руки и подтащили к кровати.

Крис молча дергался, пытаясь освободить руки или хотя бы двинуть кого-нибудь ногой. Но телохранители оправдали звание профессионалов и его с размаха впечатали лицом в покрывало.

— Держите его, чтобы не дергался. Ноги тоже держите.

Он сопротивлялся, отыгрываясь за ту давнюю тупую покорность, сопротивлялся молча, только иногда сквозь зубы прорывалось: «Тварь…»

Ему удалось вырваться, вскинуться над кроватью, но тут же опомнившиеся охранники снова навалились на него. Руки, плечи обожгло ослепительной болью, выбившей весь воздух из легких. Он захлебнулся криком, застрявшим в горле.

Теперь его удерживали настолько грамотно, надавливая на какие-то точки на спине и плечах, что невозможно было двинуть шеей, даже просто вдохнуть было проблемой. Крис почувствовал себя цыпленком тапака, разложенным и придавленным на сковороде.

— Ну, по-хорошему ты не хотел, теперь будет по-плохому, — а этот извращенец ловит особый кайф, даже лицо его сейчас видеть необязательно, — ребята тебя подержат, так даже интереснее.

Ему еще сильнее надавили на плечи, лицо вжималось в покрывало. Зафиксировали нижнюю часть тела, надавив на поясницу и держа за бедра. Между ягодиц налили какой-то смазки — добрый хозяин позаботился о своем удобстве.

Крис дышал в подушку, чувствуя, как начинает гореть в груди. И недостаток кислорода здесь был виноват в последнюю очередь.

Желания сопротивляться не осталось. Ничего не осталось. Боль смешалась. Боль в вывернутых плечах, боль, горящая в груди, боль от чужих рук, мявших и ощупывающих его задницу; раздирающий и проталкивающийся внутрь член.

Время от времени всплывала какая-то странная мысль: «Неужели не противно? Эти бугаи держат меня, а ему неужели не противно так…?»

***

Наверное, психика человека имеет свои границы, после которых происходящее теряет остроту восприятия и сознание милосердно уходит. Прошлое и настоящее слились в одно, образовав какой-то мутный поток, и Крис отключился.

Должно быть, хозяину праздника тоже было мало удовольствия иметь под собой несопротивляющее и не подающее признаков жизни тело, потому что закончил он на удивление быстро.

Те, кто Криса держал, уже давно его отпустили — а он и не заметил! — и теперь он осознал, что лежит на кровати свободный и его никто не держит. Насильник уже отвалился и теперь что-то говорил охране:

— … приведите в порядок и найдите мне Николая…

Свой подарок Вадим выпустил из вида: парень лежал без движения и, кажется, даже отключился. Ему хотелось бы думать, что это от удовольствия, но обманывать себя, пожалуй, не стоило бы…

Крис незаметно огляделся, не поднимая головы: комната просторная, огромные окна, а подоконники низкие, перед ними свободное пространство. Только бы растяжки хватило.

Давай, ты же танцор, ноги сильные, тренированные! Черт, главное, чтобы стекло было простое.

Смазанным резким движением он прямо с кровати метнулся к окну, почувствовав все растянутые мышцы, ушибы и многострадальные суставы, отозвавшиеся резкой болью. Не думать, не чувствовать ничего, главное, чтобы его сейчас собственное тело не подвело, не сорвалась рука или нога…

Как он в этом прыжке ухитрился захватить свои штаны, лежавшие прямо на полу, он даже не понял, но это было предусмотрительно.

«Люди от страха на деревья залезают, а я вот сейчас штаны кожаные попытаюсь натянуть, сейчас, только бы остальное удалось…»

Он вскочил на подоконник и влепил пяткой в стекло. Ступню обожгло резкой болью, а потом она просто онемела. Но уже слышался звон разбитого стекла и само оно неровными осколками осыпалось на пол и подоконник. А еще часть осколков посыпалась вниз, на улицу…

Не давая ни себе, ни хозяину квартиры опомниться, Крис выхвалил большой осколок и поднес его к своему горлу:

— Отойди! Отойди, я сказал! Не подходи! Я знаю, где какие артерии резать, у тебя сейчас будет труп окровавленный!

Вадим переводил ошалевшие от изумления глаза с разбитого окна на сошедшего с ума стриптизера, в окровавленной руке державшего крупный осколок.

— Послушай, отойди от окна… я тебя не трону… давай поговорим, — голос у Вадима был хриплым.

— Нет уж, я тут подожду. А подойдешь ко мне — полиция под окном труп найдет. У тебя ведь окна на проспект выходят. Зря ты такую квартиру выбрал.

Вадим сам не понял, когда его вечеринка начала превращаться в криминальную историю. Сейчас еще и с потенциальным трупом. Он почему-то не сомневался, что сумасшедший парень свою угрозу выполнит. Оставалось только надеяться, что Николай ничего подобного не планировал и не собирался его подставить по-крупному. В любом бизнесе от явного криминала и проблем с полицией лучше держаться подальше, а уж в его случае — тем более.

А парень точно ненормальный. Ну, следы останутся, конечно. Но ему столько денег бы заплатили, он столько за полгода не заработает. И ничего страшного не произошло, повреждений особых нет, чего он взбесился?

Между тем этот ненормальный умудрился натянуть свои штаны, не спускаясь с подоконника, и продолжал диктовать условия:

— Ты мне сейчас отдашь рубашку, и я отсюда уйду. Уйду и забуду все, что здесь было. Иначе… я живым не дамся, даже не мечтай. Если попробуете схватить на лестнице — я зарежусь на лестнице, как вы это соседям объясните? А кровь до конца вообще невозможно смыть, ты же знаешь о химических реагентах, которые обнаружат ее следы? А меня точно будут искать и что-нибудь да найдут, — не давая возможности ответить, он глянул на застывших охранников и продолжил — ты, да, вот ты, у двери, отдай свою рубашку. Давай, снимай, хозяин новую купит. Не бросай, на пол положи и ко мне ногой подвинь.

— Да, когда полиция приедет, сдашь им меня — за хулиганство. Я согласен оплатить штраф и материальный ущерб — но в участке. Вот только, думаю, что ты полицию не ждешь, — Крис не боялся сейчас, кажется, вообще ничего. Липкий ужас, державший его после поимки в парке, отпустил и обернулся бешеным адреналином. Почему-то даже тянуло посочувствовать этому мужику, который явно не ожидал подобного поворота дел — дружок его не предупредил, что подарок с сюрпризом.

И, уже уходя, не удержался, поддел:

— В следующий раз, когда будешь развлекаться, выбирай комнату без окон. Для подобных развлечений только такие и подходят.

Глава 6. Жить дальше

Крис

Я не знаю, на чем я вчера действовал — на сплошном адреналине? Сегодня я не смог даже встать с постели. Я малодушно разрешил себе полежать еще немного, потому что Анита все равно раньше обеда не приедет, уговаривая себя: «Сейчас, еще совсем немного, будет легче — тут же встану».

Вот только у меня не слушались руки, совсем. Казалось, что это какие-то чужеродные предметы, которыми я вообще не могу управлять. Вдобавок ко всему плечи опухли и адски болели, простреливая дикой болью каждый раз, когда я пытался поднять руку или просто ею пошевелить.

Вчера, выскочив из дома, я понял, что иду босиком. Хорошо, хоть рубашку успел натянуть — это когда бугаи остались на лестнице и провожали меня взглядами, чтобы я, наверное, консъержу не начал плакаться… Впрочем, я уверен, что здесь служащие ко всему привычные, хотя изумление и любопытство я на лице успел прочитать — не сомневаюсь, что мой вид этого заслуживал.

Но была и хорошая новость — парадная выходила на тот самый проспект, и по нему двигались машины. Я отчаянно махнул рукой, подзывая такси. Ни телефона, ни кошелька у меня не было. Да, кстати, ключи тоже остались там же…

Что я буду делать, если таксист не согласится везти меня без денег, поверив, что я заплачу, когда приеду — я не знал, потому что даже приблизительно не представлял, в какой стороне мой дом и сколько туда добираться.

Правда, выглядел я не так отчаянно, как можно было ожидать — видимых следов на лице мне не оставляли и одежда не порвана и не в крови. Видимо, поэтому таксист все-таки остановился и согласился меня довезти, хотя всю дорогу недоверчиво косился и явно хотел задать вопрос.

Боже, спасибо тебе, что в нашем доме есть консъерж, и еще раз спасибо, что это не недоверчивый бывший военный или полицейский, а пожилая тетя Нина, у которой есть ключи от нашей квартиры! Она сочувственно выслушала мое скомканное объяснение о том, что меня ограбили и выбросили на пустыре и, конечно же, она дала мне запасной комплект ключей.

Еще раз спасибо, что Анита никогда не прячет деньги и не ограничивала меня в расходах. Впрочем, дополнительные расходы — это сейчас наименьшая из моих проблем… Я заплатил таксисту раза в два больше озвученной им суммы, но это человек сегодня спас меня. К тому же руки ощутимо дрожали и точно отсчитать купюры не представлялось возможным. Кажется, у меня начинался отходняк…

Последней связной мыслью было, что тете Нине я должен большую коробку пирожных и выслушать ее разговор «за жизнь».

На последнем издыхании встал под душ, начал намыливаться, стараясь смыть, стереть, содрать с себя эту грязь, которая покрывала меня с ног до головы, чужие следы, запахи, воспоминания! Поймал себя на том, что уже неизвестно сколько времени стою под горячими струями без мыслей, без чувств, как будто проваливаясь в черную воронку; выбрался из душа, вытерся и упал на кровать, отрубаясь на ходу.

***

Дверь сегодня Аните открывали очень долго. Замок щелкнул, потом какая-то возня, но ручка почему-то не поворачивается. Странно, замок заедает, что ли? Но, зная Криса, он не оставил бы это без внимания — починил бы сам или вызвал мастера.

Наконец Крис сдался, из-за двери послышалось:

— Госпожа, откройте, пожалуйста, сами.

Анита открыла ключом дверь — странно, замок нормально работает — зашла и вручила сумки Крису. Крис подхватил сумки, при этом чуть не уронив одну из них. Анита присмотрелась повнимательнее: какой-то он заторможенный, неловкий, а выражение лица… Такой он был в самый первый раз, когда она только привезла его домой — упрямо сжатые губы, взгляд напуганный, смущенный и независимый одновременно, словно говорящий: «Все хорошо, ничего не случилось!». Вот этим взглядом он себя и выдал:

— Так, рассказывай, что случилось?

— Госпожа… — и Крис замолк, то ли пытаясь рассказать все сразу, то ли, наоборот, не сказать ничего лишнего.

— Начал хорошо! — поддела его Анита и тут же поняла, что этот легкий тон сейчас не проходит. Крис замыкается в себе, и они действительно сейчас вернутся к первым дням своего знакомства.

— Крис… — она попробовала начать по новой — что-то случилось, я же вижу. Расскажи мне, начни, с чего хочешь, но не молчи. И что у тебя с руками?

— Ну, вот с этого, пожалуй, можно и начать. Я вляпался, госпожа. Как последний дурак.

Крис ей точно не все рассказал. Да что там, он явно рассказал только десятую часть произошедшего, то, что никак скрыть не получится. Но и это рассказанное слишком впечатляло.

— Послушай, ты думаешь, они специально тебя ждали?

— Да нет, не думаю, госпожа. На моем месте любой мог оказаться. А может, вообще никого специально не поджидали, просто идея возникла внезапно…

***

Все-таки время многое лечит. По молчаливому уговору про это происшествие было решено не вспоминать; через некоторое время Крис почти прекратил просыпаться от кошмаров. Только жизнь иногда любит подшутить и напомнить о незакрытых счетах.

Сегодня утром, когда Анита проснулась, рядом на подушке лежала записка:

«Спасибо за чудесную ночь. Я очень тебя люблю!

Я ушел в магазин. Если вернусь до того, как ты проснешься, то вторую часть не читать. А первую перечитывать многократно!

Крис»

Она почувствовала, как неудержимая улыбка расплывается на ее лице: «Вот ведь паршивец! Ну как он так умеет, а?»

Она валялась в кровати, ленясь вставать и греясь в лучах солнца, льющихся из окна. Послышался звук открываемой двери и в спальню заглянул Крис с пакетом одуряюще пахнущей сдобы.

— Доброе утро, солнышко! — он наклонился к Аните, легко касаясь ее губ.

— Доброе утро, мой хороший! — она повисла у Криса на шее, опрокидывая вслед за собой на кровать, он только пакет успел забросить на тумбочку.

Сегодня на работе после обеда намечалось совещание с новым юристом. Тот появился даже раньше намеченного срока, поэтому был препровожден в комнату для приема посетителей (ту самую кофейню) и Анита отправилась знакомиться первой из коллег.

При виде нее галантно встал мужчина лет сорока, уже расположившийся за столиком с чашкой кофе:

— Вадим Павлович, генеральный директор фирмы «Артес».

— Анита Сергеевна, финансовый консультант. Можно без отчества.

— Очень рад нашему знакомству. Надеюсь на плодотворное сотрудничество.

Через несколько минут появился Борис, поздоровался с юристом как со старым знакомым.

А еще через пять минут Аните пришло сообщение от Криса: «Это он. Ведь вашего нового юриста зовут Вадим? Я узнал охранника».

Анита смотрела на гостя. Лет 35–40, ухоженный, дорого одетый — лицо фирмы! — симпатичный, нет, даже почти красивый такой уверенной мужской красотой. Женщинам нравится, это точно. Ни рогов, ни копыт, ни хвоста. Обычный человек. Который избил и изнасиловал ее парня.

Крис сегодня привез ее на работу, как обычно. Потом ему надо было куда-то съездить, и он снова вернулся в офис. Видимо, в это время он и столкнулся с Вадимом. То есть не столкнулся, иначе тот бы тоже его узнал, и Крис бы так и написал. Значит, он увидел из машины этого товарища или его охранника, а те его не видели.

Как она продолжала общаться, имея все эти голоса в голове, Анита сама не понимала. Но ничего несуразного она не сказала, значит, заниматься привычными делами можно и на автопилоте.

Дольше необходимого Борис задерживать их не стал, но некоторые текущие вопросы обсудить было нужно. Когда она вышла на стоянку, юрист, естественно, уже уехал.

Насколько может быть тесен мир и как играет случайностями жизнь. Ни в каком сне такого совпадения не увидишь, специально будешь создавать такую ситуацию — и не создашь, а вот оно как получилось. Правда, без этого совпадения они с Крисом прекрасно обходились бы всю оставшуюся жизнь. По крайней мере, на Криса ей сейчас страшно было смотреть — от того солнечного мальчика, разбудившего ее сегодня утром, не осталось и следа.

Он улыбнулся ей, стараясь держать лицо:

— Вы же уже знаете, кого я сегодня встретил? Своего старого знакомого. Из дома на проспекте.

Да, все просто замечательно. Его снова накрывало, как будто и не было двух прошедших месяцев, когда он оживал и постепенно приходил в себя. Впрочем, подобные вещи не имеют срока давности.

Вот только… У Криса сейчас психология жертвы, и это абсолютно понятно. Она сама бы на его месте… ладно, забыли. У нее сейчас есть одно большое преимущество — не перед Крисом, а перед Вадимом, который ни о чем не догадывается и точно не связывает ее с парнем, который был на той «юбилейной» вечеринке. Теперь осталось донести эту мысль до Криса.

— Ты смотрел на это с одной точки зрения. А подумай — это же праздник, день рождения и Новый год в одном флаконе! Он тебя не видел и ничего не знает. Мы сможем сделать все, что угодно! Граф Монте-Кристо отдыхает, — тут она задумалась. — Интересно, а вообще насколько хорошо Борис знает этого товарища? Не может быть, чтобы он знал обо всех этих развлечениях и продолжал общение. Хотя… он может знать или догадываться, но когда подобное знаешь теоретически — это одно, это что-то далекое и жертвой, конечно, не может стать твой друг или знакомый, но когда реальность вдруг выползает из кустов и кусает кого-то близкого… Это совсем другое дело.

Но, предположим, все-таки не знает ни о чем подобном. У него ведь дети, мальчишке лет пятнадцать, девчонка совсем маленькая. Если рассказать… Тогда не то, что никакой совместной работы, Боря сделает так, что у этого Вадима вообще никакой репутации не будет. Ну, или самого Вадима не будет. Но если бы не ты, — она притянула Криса к себе, уткнувшись лицом ему в волосы, — я бы ничего не узнала, и Борис бы ничего не узнал, работали бы спокойно. Такое ведь даже предположить нереально.

Этот монолог в разных вариациях крутился у нее в голове весь день, но сейчас неожиданно пришло совсем другое решение:

— Я ничего не говорю Борису, веду себя, как обычно, но зато наш Вадим Павлович будет обо всем знать. Он нам ничего не сделает, он не идиот. Но постоянно помнить о том, что ходишь по краю, иметь перед глазами живое свидетельство… вот это и будет для него самое худшее!

Крис слушал молча, не вмешиваясь в ход ее мыслей, только под конец горько заметил:

— Я втянул вас в очень нехорошую историю. Если что-то случится…

— Как ты уже имел возможность убедиться, мня невозможно втянуть во что-то против моей воли. Если бы подобная история произошла с любым моим знакомым или даже малознакомым человеком, я бы все равно не прошла мимо.

Кажется, она почти убедила Кристиана, по крайней мере, он почти успокоился, а потом вдруг неожиданно хмыкнул:

— Жаль, что нельзя прожить несколько жизней. Он ведь меня купить хотел, деньги предлагал. Я бы остался, усыпил бдительность, и ударил! Не знаю, как, но я бы отомстил! От того, кого уже считаешь своим, это очень больно.

— Мстительный ты мой! Впрочем, я тебя прекрасно понимаю. Завтра он снова к нам приедет — имеет смысл показаться ему вместе, чтобы задумался. Может быть, на стоянке, когда будет уезжать? Я пришлю тебе сообщение.

***

Вадим

Этот подарок я никак не могу забыть. Глупо, конечно, забывать того, кто способен в перспективе подогнать тебе нехилые неприятности. Да еще это спектакль устроил. Но я бы его простил. Если бы нашел.

Коля держался как партизан и ничего нового мне не сказал. Видимо, все не так просто и персонаж явно не «клубный».

Да и так было понятно, что с мальчишкой что-то не так. Если бы я вовремя об этом подумал… Заплатил бы ему сколько нужно, выкупил бы — если нужно. И просто был бы поаккуратнее. Похоже, что именно «групповой секс» с участием охраны его и сорвал с катушек.

А сегодня встретил свою пропажу здесь. Мало того, еще и с девушкой, причем понятно, что вместе они давно. То есть парень точно не гей. Ну, если мне повезло, то он хотя бы би.

Эта встреча — возможность хоть что-то прояснить, хотя мне она кажется ковырянием в ране. Первый раз у меня появились сомнения в том, что я получу то, что очень захотел.

Анита

Когда Вадим Павлович увидел выходящего из машины Криса, он просто окаменел. И эта его реакция, и изменившееся выражение лица длились всего секунды, но они были. Пока все идет по нашему сценарию.

— Какая потрясающая встреча! Кажется, с Кристианом вы уже однажды встречались?

Все-таки надо отдать его самообладанию должное, потому что ответил он мгновенно:

— Мне кажется, что у нас с вами есть некоторые нерешенные вопросы. Может быть, обсудим их в другом месте?

— Хорошо, я думаю, что какое-нибудь кафе подойдет. Вот, например, «Платан»? Знаете, где это? — наш собеседник подтвердил, что знает, и безропотно согласился поехать туда.

Это кафе находится на открытом воздухе, в людном месте — все-таки я не собираюсь по-глупому подставляться.

— Ну, что же, Вадим Павлович, познакомимся снова? Хотя с моим парнем вы знакомы, правда, эти обстоятельства он бы предпочел забыть.

Видно, что у Вадима было время собраться и все обдумать, но все равно ему неуютно. «Интересно, а его можно было бы шантажировать? Наверное, да, но тогда был бы реальный шанс однажды навсегда исчезнуть.»

— Это недоразумение. Мои… развлечения всегда в рамках закона, но в этот раз я доверился своему другу, сомневаться в котором у меня не было причин. Как я понимаю, молодой человек — Кристиан — оказался на моем празднике не совсем добровольно. Этого я не знал. Приношу свои самые искренние извинения и готов заплатить любую материальную компенсацию, которую вы считаете необходимой, — при этом Вадим обращался скорее не к Кристиану, а ко мне, то ли потому, что смотреть на свою бывшую игрушку ему было стыдно, то ли он понимал, что на данный момент именно я могу стать основным источником его неприятностей.

— Солнце, ты считаешь необходимой материальную компенсацию? — обратилась я к своему парню.

— Нет, — ответил молчавший все это время Крис, — я просто хотел сказать несколько слов. Мне дали по голове и привезли к вам, пообещав, что если буду сопротивляться или скажу хоть слово, то не выживу. Как ни странно, я им поверил — ваши друзья были на редкость убедительны. А к вам у меня претензий нет — потому что я в принципе не жду от подобных людей чего-либо хорошего. Достаточно того, что вам за подобные развлечения приходится платить, потому что никто в здравом уме и по собственному желанию на подобное не согласится. Впрочем, я тоже был шлюхой, меня выкупила моя нынешняя госпожа, и никогда по собственной воле я бы не выбрал подобный заработок. Я сейчас не хочу об этом вспоминать — все уже перегорело и быльем поросло. Но если хоть один волос упадет с головы моей девочки…

— Успокойся, солнышко. Вадим Павлович прекрасно понимает, что забыть обо всем — наилучший выход из положения, прежде всего для него самого.

Вадим

Никогда не думал, что буду переживать о шлюшке. Хотя это не шлюшка, как оказалось. Правда, с прошлым там мутно. Я теперь думаю о Николае — чего он хотел добиться таким подарком? Действительно думал, что или он, или я парня пришью? Ведь только так можно было добиться, чтобы он молчал. Или действительно хотел меня подставить, ведь с такими аргументами сделать это легче легкого? Откуда парень знает, по чьему приказу его похитили? Похищение, изнасилование в извращенной форме — статьи я знаю. И, собственно, какой смысл спасать своими показаниями меня? Мы для него одинаковы — насильники, которых он возненавидел.

Как это я так ошибся — принял за желание заработать денег страх и желание выжить? Не знаю, сколько денег надо дать обычному человеку с улицы, чтобы подобное забыл.

А я не знаю, смог бы я его убить, если бы представил последствия — обвинение, и даже если оправдают, репутация погибла — и если бы мог безнаказанно избавиться? Наверное, смог бы. Но такого выбора у меня уже нет, мальчишка оказался… то ли хитрым, то ли безбашенным настолько, что ему было плевать на последствия. Труп, выпавший в окно — это гораздо хуже обвинения в похищении. Я отпустил.

А теперь увидеть их вдвоем… Не думал, что бомба дважды в одну воронку попадет. Встретить снова у Бориса, понимая, что он может одним словом… Нет, не разрушить мою репутацию, это смешно, но заронить подозрения… А его девушка в этим случае будет бороться до конца. Не знаю, от чего мне хуже.

Глава 7. Приглашение

Головизор почти всегда приносил такие известия, после которых жизнь Кристиана менялась — он уже отметил эту закономерность. В прошлый раз это были хорошие перемены, а что его ждет в этот раз — ему еще только предстояло узнать.

Анита вошла в комнату чем-то озадаченная, не зная, как начать разговор; наконец она решилась:

— Мой дед в молодости был большой оригинал и экстремал, и лучше всего это доказывает то, что моя бабушка — уроженка Венги.

У Криса на лице промелькнуло изумление, доказывающее, что теоретически он знаком с этой планетой матриархата, ожившим кошмаром для любого мужчины Земли, как, впрочем, и мужчины с любой другой планеты.

Анита продолжила:

— Она встретила его в Космопорте Венги и улетела посмотреть Землю, здесь и осталась, родила здесь ребенка — мою маму. Так вот, сейчас мне позвонили оттуда. Моя… даже не знаю кто… какая-то троюродная тетушка сказала, что я наследница Старшей Госпожи их дома и она просит меня прилететь на Венгу, потому что та скончалась.

— И что вы ей ответили? — с некоторым усилием выговорил Крис. — Поедете?

— Честно говоря, понятия не имею — нельзя вываливать подобные новости на неподготовленного человека, то есть на меня. Там я никого не знаю, меня никто не ждет. А здесь у меня есть ты. И я не потащу тебя на неизвестную планету, где с тобой может случиться еще худшее, чем было здесь. А без тебя я не поеду.

— Я поеду.

— Зачем? — более умного вопроса Анита не смогла задать, ошеломленная этим коротким ответом.

— Госпожа, давайте я расскажу вам, кто вы для меня и чем я вам обязан.

Меня продали… ну, сами знаете, куда, и первое время все было не так страшно: меня «сдавали в аренду» женщинам, обычно немолодым, которым нужен был спутник на вечер. Иногда я оставался не только на один день, я им нравился, а мне нравилось радовать этих женщин и доставлять им удовольствие. А потом… Однажды какой-то важный клиент устраивал грандиозную вечеринку и потребовал всех. Мне не повезло — я как раз был свободен и попал на эту вечеринку. Впрочем, остальным тоже не повезло… Это был мой первый раз с мужчиной… с мужчинами. А также второй, третий… я уже не считал. Это продолжалось почти два дня. У меня очень хорошая регенерация — за неделю почти выздоровел. Тогда же я хотел покончить с собой, но не получилось — меня спасли и потом уже не выпускали из вида. Зато теперь я знаю, что вены надо резать вдоль, а не поперек, — Крис сидел на полу у нее в ногах, отвернувшись и не давая возможности увидеть его лицо; говорил ровным голосом, словно подчеркивая — все это уже давно прошло и перегорело.

— Вот так и получилось, что вначале я имел возможность освободиться, сбежать — за мной не особенно серьезно следили. Но тогда мне казалось, что все не так плохо, идти мне некуда, а здесь ничего ужасного не происходит. А потом было уже поздно — из виду меня не выпускали ни на секунду, ни сбежать, ни даже сделать ничего с собой невозможно. И я нравился клиентам: реагировал слишком остро, чем их очень развлекал. Сопротивление заводит, а я никак не хотел смириться. Смешно сказать, но вначале у меня была надежда, что кто-то из этих женщин оставит меня навсегда. А я бы сделал так, чтобы она ни о чем не пожалела, — Аните показалось, что он улыбнулся, но как-то не слишком весело. — Дурак наивный.

— Я ненавидел каждую секунду своей жизни; в тот день, когда вы меня забрали, я бросился на клиента и очень надеялся, что он меня убьет. Мне не повезло — по крайней мере, я так тогда думал — он оказался достаточно сильным и под рукой был шокер. Так что меня выдали вам сразу из комнаты наказаний, и даже не успели особо заняться воспитанием. Если бы только эти мои хозяева знали, какая жизнь ждет меня у вас, я бы никогда к вам не попал. Как они меня ненавидели!

— Я тогда ткнула пальцем в понравившуюся фотографию, и ваш администратор решил удовлетворить желание клиентки и привел тебя, — тихо сказала Анита, чувствуя, что ее саму начинает бить озноб.

— Не надо бы мне это тебе рассказывать, — Крис поднялся и осторожно обнял Аниту за плечи, легко дохнув ей в макушку, — но я хочу рассказать, что обязан тебе больше, чем жизнью. И мне жизни не хватит, чтобы этот долг отдать. Я поеду куда угодно. И не беспокойся за меня, я женщин не боюсь, подумаешь, Венга! Вот на Харшас я бы не полетел. Хотя… если бы вы, моя госпожа, по какой-то причине полетели туда, я бы тоже полетел с вами — одну не отпущу в подобные места! Все, больше не переживайте за меня, решение я уже принял. В вашем доме у меня всегда есть право выбора, и я принял решение, за которое мне потом не будет стыдно. Да и, в конце концов, приключение же!

Анита уже давно заметила чередование в речи Кристиана «ты» и «вы», когда он начинал волноваться. Это нисколько не значило, что он играл уважение, а потом срывался; просто на «вы» называл свою хозяйку тот, кто развлекал опытных женщин и был готов честно выполнять свои обязательства, благодаря за спасение, а на «ты» обращался влюбленный мужчина, готовый заботиться и защищать.

«Что же, я сделаю все, чтобы ты никогда не пожалел о своем порыве.»

***

14 лет назад

Виктор

Я вчера купил человека. Мальчишку, почти ребенка. Не знаю даже, сколько ему лет, никаких документов, естественно, не было, но на вид лет одиннадцать — двенадцать. Луис был мне должен, вот так он половину долга и отдал. У нас не торгуют детьми, естественно, у нас даже не торгуют рабами, только они откуда-то появляются, если ты достаточно заплатил.

И понял ведь, тварь такая, что я торговаться не буду. Мальчишка тощенький какой-то, мелкий, смуглый и черноволосый, с огромными синими глазищами. Фейрианец. Видимо, заказ пришел на партию игрушек, и там очередное поселение разорили. Ну, и мальчишку прихватили, раз жив остался. Я оказался случайно там, где обычно не бываю, и узнал эту историю.

Бесполезно с этой заразой бороться, где-то на самом верху их покрывают заинтересованные люди. Я вытащил сейчас только мальчишку. Как представлю, что бы его ожидало, с этими его доверчивыми глазюками…

— Вик, да ты же у нас не по мальчикам вроде? Или передумал? — я на этого юмориста тогда так посмотрел, молча, что у него, надеюсь, все веселье увяло.

Мальчишка о том, кто он, как зовут и как сюда попал, не помнит, может, это и к лучшему.

Так что эта вертлявая любопытная мелочь живет теперь в моем доме. С документами там сложно, точнее — никак, поэтому его показывать никому нельзя. Потом буду по своим каналам что-то делать, сейчас еще нельзя светить, пусть чуть подрастет.

— Дядя Вик, а что вот здесь? А можно я…

— Сейчас, Крис, подожди, покажи, что ты собираешься делать?

***

На работе все были в некотором шоке, когда узнали о ближайших планах Аниты и Кристиана. Но если в поездке женщины на матриархальную Венгу не видели ничего страшного, то на Кристиана смотрели с плохо скрываемым сочувствием. Сам он причину этого сочувствия понять не мог, хотя, что скрывать, это было приятно — казалось, он теперь никогда не насытится заботой и хорошим к себе отношением. Но все-таки стоило успокоить этих людей, искренне за него переживающих:

— А почему бы и нет? Почему бы мне не поехать вместе со своей девушкой на Венгу? Я столько в жизни видел, что как раз только этого опыта мне и не хватает. К тому же у меня, как у любого гостя, будет месяц, чтобы решить, хочу ли я остаться. Разве что меня кто-то решит похитить в свой гарем, но кому я нужен!

— Я бы на твоем месте не была так уверена, — улыбнулась Анита, — правда, у тебя есть я, которая тебя никому не отдаст!

Часть 2. Венга

Глава 1. Прибытие

Из аэрошки Анита хотела выбраться самостоятельно, но Крис не дал. Он открыл дверь, вышел первым и подал Аните руку, элегантно опустившись на одно колено.

— Надо учиться местным правилам, — лукаво улыбнулся он.

Дом был красивым. Очень красивым. Он был похож на все виденные в кино и в глянцевых журналах средиземноморские виллы сразу. Ажурная кованая ограда, сам дом из белого камня и окна во всю стену — сразу захотелось увидеть его изнутри.

Вообще эта планета Аните очень нравилась. Зеленая, какая-то уютная, а по сравнению с Землей — провинциальная. И это сразу рождало ощущение отдыха, долгожданного отпуска. В общем, никаких ужасов, которые обещала всемирная сеть при описании Венги, не наблюдалось. Конечно, элементарная логика подсказывала, что все сюрпризы еще впереди.

Взять хотя бы то, что в ДИСе молоденькая служащая рассматривала Криса снескрываемым интересом и плохо замаскированным сочувствием. И предупредила напоследок: «У вас есть месяц, чтобы принять решение — останетесь вы или вернетесь обратно». Этим она очень удивила Аниту, которая считала, что с мужчинами здесь не церемонятся.

***

Открылась дверь и оттуда высыпала стайка малышни. Мальчишки, белобрысые, лет десяти-двенадцати. Вышедшая за ними полная уютная блондинка приветливо улыбнулась:

— Добро пожаловать на Венгу, дорогая. Очень рада видеть тебя здесь. Я надеюсь, что теперь это будет твой дом. Я Старшая хозяйка, Таисия.

Анита рассматривала собеседницу. Такая классическая блондинка и, наверное, типичная жительница Венги? Ну, все местные правила она точно знает, и в ее интересах помочь наследнице освоиться в новой роли. Главное, чтобы с исполнением не переусердствовала. Ладно, должны сработаться!

— Здравствуйте, Таисия! Я тоже очень рада Вас видеть. Надеюсь, что смогу здесь освоиться, и Вы мне в этом поможете. Со мною прилетел мой молодой человек. Его зовут Крис.

Таисия бросила быстрый заинтересованный взгляд на сопровождающего будущую Старшую госпожу зверька. Еще общаясь с найденной наследницей по видеофону, она поняла, что простым ничего не будет. Ей ясно дали понять, что предложение интересное, но не более. В деньгах инопланетница не нуждалась, беспрекословно следовать венговским правилам не собиралась. Она согласилась просто «попробовать».

И вот первый звоночек этого самого «попробовать»: притащила с собой своего зверька! На планету, где можно выбрать красивого, послушного, имеющего хорошую родословную, обученного угождать своим госпожам раба, она притащила необученного наглого инопланетника!

То, что инопланетник наглый, априори следовало из его происхождения. Чтобы убедить Старшую хозяйку в обратном, ему придется серьезно постараться.

— Здравствуйте, госпожа Таисия. Меня зовут Крис, — инопланетная экзотика, стоящий, как и положено, на коленях около своей госпожи, поднял взгляд на Таисию.

Нельзя было не признать, что экстерьер этого наложника очень хорош. Наверное, можно понять девчонку, которая везде таскает его с собой. Медово-смуглая кожа, чуть вьющиеся темные волосы, слишком короткие, конечно, для Венги, но значительно длиннее этих отвратительных инопланетных стрижек. Глаза синие, не просто голубые, а ярко-синие, еще и подчеркнутые чернотой длиннющих ресниц. Нет, он наглый не только потому, что инопланетник, а еще и в силу своей внешности.

«Если у нашего Дома будут проблемы с финансами, можно будет продать одного этого зверька и сразу поправить свое положение» — усмехнулась Таисия про себя.

Анита благоразумно переждала все внутренние монологи Хозяйки после осмотра ее Криса и наконец задала вопрос:

— Госпожа Таисия, вы не будете возражать, если Крис поднимется?

Таисия с некоторым усилием вынырнула из своих мыслей и ответила:

— Конечно, дорогая, можешь разрешить зверьку встать. А теперь пойдем в дом, что-то мы задержались в дверях.

— Благодарю, госпожа Таисия.

Инопланетник легким движением поднялся на ноги, пристроился чуть позади своей госпожи. Он был высоким, конечно, на фоне высоченных венговских мужчин все равно будет выглядеть достаточно мелким, но вместе со своей хозяйкой они смотрелись очень гармонично. Тоненькая невысокая девушка, почти девочка, темноволосая, в легком изумрудно-зеленом платье, и высокий мужчина с фигурой и движениями профессионального танцора, ловящий каждый ее взгляд.

Кстати, с одеждой зверька тоже что-то надо делать. Ничего даже отдаленно напоминающего традиционную гаремную одежду. Все с точностью до наоборот: черные штаны из грубой материи с металлическими заклепками, кожаный ремень, белая рубашка на пуговицах (никаких традиционных запахов!) с длинными рукавами и застегнутыми на пуговицы манжетами.

***

Дом впечатлял и изнутри. Просторные коридоры, какие-то комнаты, назначение которых для Аниты осталось загадкой, большие окна. Вкус у прежней хозяйки точно был и будущей хозяйке тоже начинало здесь нравиться.

Старшая Хозяйка показала ее новые покои: спальня и гостиная, само собой, ванная, а дальше виднелась еще какая-то дверь, как оказалось, в следующую комнату. Анита тут же решила, что туда можно будет отправлять ее мальчика, если пожалуют незваные гости.

Спальня была просторная, обставленная легкой светлой мебелью. Королевских размеров кровать, столик с тумбочкой рядом, диван в углу и шкафчики вдоль стены. В гостиной стол побольше, стул(один!), камин в стене, перед ним диван и роскошный пушистый ковер на полу, как, впрочем, и в спальне. Но самое большое впечатление произвел вид из окон обоих комнат: вначале виден сад, причем прямо под окном — розы или что-то подобное из местной растительности, потом цветущие лианы, а за ними — лес и краешек какого-то водоема. Нужно будет потом получше разведать окрестности, найти этот водоем, а рядом с домом она вроде бы видела и бассейн. А сад ухоженный, наверное, его любила Старшая Госпожа, а, может быть, Управительница следит и кто-то из рабов явно неплохой садовник.

Вообще Венга такая зеленая, здесь сразу начинает дышаться легче; кажется кощунственной мысль вырубить часть лесов и заменить заводами, открыть здесь полноценное промышленное производство. Нет, вся прелесть Венги именно в ее уникальности и самобытности, а уж как обеспечить себя всем необходимым — это наверняка продумали до нее…

Видимо, Старшая Хозяйка как раз решила, что у наследницы слишком много впечатлений и пора дать ей время самой разобраться в полученной информации, потому что решила распрощаться на сегодня:

— Я пришлю к тебе Эймийлио, дорогая. Он помогает мне с бумагами, сможешь задать ему вопросы, если они возникнут у тебя. Потом он проводит твоего зверька на мужскую половину. Доброго вечера! — Таисия вышла, кивнув Аните.

Дверь закрылась, Анита устало выдохнула:

— Ох, сколько информации! Крис, отомри. Сядь сюда, пожалуйста.

Крис, последнее время изображавший коленопреклоненную статую в углу, сел на диван рядом с хозяйкой.

— Как ты? Живой?

— Послушай, милая, может, мне начать сразу привыкать?

— А, это ты про «стоять на коленях», сесть рядом нельзя? По-моему, это перебор, будем Таисию постепенно переучивать. Пусть поймет, что мой дом — мои правила. Демонстративно нарываться и нарушать устои на публике я не буду, но созерцать тебя исключительно на коленях выше моих сил.

Крис не успел ответить, потому что вошел, очевидно, тот самый присланный Эймийлио.

Похоже, прежняя Госпожа не была поклонницей экзотики, и парень ожидаемо оказался блондином. Но, как ни странно, Аните он понравился. Среднего «венговского» роста, то есть почти одинакового с Крисом, он был изящным, причем не худым, а именно мускулистым, но изящным и стройным. Платиновый блондин (красится он или на самом деле такой цвет?), волосы чуть ниже плеч. Наслушавшись про тридцатилетний рубеж, Анита готова была увидеть семнадцатилетнего мальчишку, ну или, в крайнем случае, двадцатилетнего. Вошедшему было лет 25–27, то есть взгляд уже полностью осмысленный, что ей всегда нравилось в мужчинах. И лицо у него было такое… интеллигентное, что ли? Тонкие черты, серо-голубые глаза. Красив утонченной, непривычной мужской красотой.

«Надеюсь, это свободный мальчик, иначе в моей жизни здесь появится первое большое разочарование. А я и не знала, что мне нравятся блондины.»

Вошедший привычно встал на колени, опустил взгляд.

— Добрый вечер, госпожа. Я Эймийлио. Меня прислала Хозяйка Таисия узнать, что вам необходимо. Также я готов ответить на ваши вопросы, касающиеся финансов Дома.

— Здравствуй… Эмиль! Скажи мне, кто ты здесь и сколько, кстати, всего мужчин сейчас в гареме?

— Госпожа, я был мужем Старшей госпожи. Сейчас я снова в гареме и мою судьбу решаете вы. Кроме меня, в доме есть еще восемь наложников. Все они ждут ваших указаний. Желаете сейчас пройти или посмотреть что-либо другое в доме? Может быть, подать вам сюда ужин?

— Пожалуй, дом я осмотрю потом. Когда вернешься в гарем, донеси до всех мой приказ: со мной прилетел мой мужчина, Крис, трогать его всем запрещено! А сейчас распорядись принести сюда ужин на двоих.

Эмиль дико взглянул на инопланетника, затем совладал с собой, поднялся, коротко поклонился и вышел.

— Кажется, вы шокируете местное общество, госпожа. — Крис изо всех сил сохранял каменное выражение лица, только губы дернулись от сдерживаемой улыбки. — Может, мне все-таки сползти с дивана?

— Сидеть.

— Как скажете. Кстати, ужин на двоих его добил.

Мальчишки («мальки», по-местному) притащили подносы с тарелками и шустро расставили их на столике.

— Милый, закрой дверь, на сегодня время посещений у меня закончено.

Глава 2. Знакомство

— Госпожа, мне, наверное, стоит познакомиться с местным населением. Мужского пола.

— Гарем, то есть, посетить? Подожди меня немного, познакомимся вместе.

— Госпожа, если вы не против, я бы сходил один.

— Хорошо, иди. Кстати, куда идти, ты знаешь?

— Да, я запомнил.

***

Дверь в гаремный зал открылась. На пороге стояла инопланетная экзотика, про которую сегодня говорил Эймийлио. Приказ новой Старшей госпожи обсуждали до сих пор, а теперь предмет обсуждения заглянул сам. Он с интересом оглядел зал, обвел взглядом присутствующих в нем мужчин. Из противоположного угла к нему быстро направился Эймийлио, объясняя на ходу:

— Это наложник Старшей госпожи, он прилетел с ней. Его зовут Крис.

— А он сам, что, немой? Или с нами разговаривать не хочет?

Крис оглянулся на говорившего. Очередной блондин, здоровый прокачанный трехстворчатый шкаф. Впрочем, на Венге они все такие. Земной мужчина нормального роста и телосложения почувствует себя карликом.

— А ему рот для другого сейчас понадобится.

— Да, смотри, какая куколка инопланетная к нам заглянула. Ну, давай знакомиться!

«Что-то мне подсказывает, что под словом «знакомиться» они подразумевают совсем не то, что я. Кажется, Анита была права. Как и всегда, впрочем. А я сглупил. Идея идти знакомиться самому была изначально провальной.»

Эймийлио с ужасом огляделся:

— Вы с ума сошли! Госпожа запретила трогать своего наложника и приказала ждать ее прихода!

— Послушай, Эйм, мы еще не видели госпожу. Будем считать, что ты замешкался где-то и не успел ничего передать. Кстати, когда мы с ним закончим, можешь тоже попробовать. Надо же соблюдать правила.

— Вы не понимаете, госпожа очень рассердится! — Эмиль не терял на надежды достучаться до старожилов. Ему не верилось, что они решили совершить групповое самоубийство. А судя по развитию событий, все шло именно к этому.

— А он ей ничего не расскажет. Правда же, куколка? Просто дашь каждому по разу, и проблем больше не будет.

— Да обязательно. Всенепременно дам, — Крис огляделся. Четверо против одного. Понятно, что Эмиль не будет помогать своим, он произвел впечатление адекватного человека. Но Крису он помогать тоже не будет. Впрочем, Крис тут же подумал, что тому действительно лучше не лезть в драку. Явственно нарисовавшееся перед глазами зрелище окровавленного избитого парня его не порадовало.

Кто-то подошел сзади:

— Эй, инопланетник, а ты борзый! Ну ничего, мы сейчас… — Крис не стал дослушивать до конца, резко обернувшись и выкручивая руку, опустившуюся на его плечо. На плечи навалились, пытаясь его повалить, потом кто-то ударил в бок. Крис уже не различал нападавших, стараясь удержаться на ногах. Кого-то удалось достать ногой, но все равно этого мало.

«Черт, форма физическая ни к черту… Их слишком много, конечно. Не вырваться, похоже. Пока они больше мешают друг другу, но это только вопрос времени. Черт, лучше бы все закончилось до ее прихода…»

— Что здесь происходит? Всем прекратить, немедленно! — а вот это как раз Анита.

Десятью минутами раньше

Эмиль смотрел на сумасшедшего инопланетника, заявившегося прямиком в гаремный зал. Впрочем, госпожа ведь отдала ясный приказ, проблем возникнуть не должно.

Этот Крис поразил его с самого начала. Во-первых, он был первым встреченным им инопланетником, добровольно прилетевшим на Венгу, а не украденным где-то и доставленным сюда с уже промытыми мозгами.

Во-вторых, его внешность. Тут уже никакое поведение не поможет, такую ярко-инопланетную внешность ничем не замаскируешь. Одежда — отдельный разговор. Он выглядел не как гаремный раб-наложник, а как… равный госпоже? И он, в самом деле, более естественно смотрелся сидящим рядом с госпожой, а не стоящим на коленях около ее ног. Так что, в-третьих, поведение. И взгляд такой, что ни с кем не спутаешь. У Старшей госпожи Вайнгойрт избалованные мужчины, но все равно такой взгляд ни один из них не изобразит.

А сейчас… Кажется, все начало выходить из-под контроля. И сумасшедший вовсе не новенький, а все остальные. Госпожа не могла знать, что у Эймийлио давно не было никакого авторитета в гареме, но он сам понадеялся на здравый смысл остальных. Так вести себя в день приезда новой Старшей госпожи, откровенно проигнорировав ее приказ! Госпожа будет в бешенстве, и все стройными рядами пойдут на рынок… Вернейший путь.

Тут Эмиль взглянул на саму причину раздора и, против воли, восхитился. Экзотически красивый, с надменно вскинутым подбородком. И смотрит так, словно он всех грязью под ногами считает. Явно ведь понял уже, что свалял дурака и попал в сложное положение. Да ладно, сейчас можно забыть все аристократические обороты и сказать просто: в задницу он попал. И Эмиль вместе с ним. Потому что госпожа не станет разбираться, кто прав, а кто виноват, предупреждал он всех или нет.

Не получится по-хорошему, это точно. Парни его не примут. То есть примут, конечно, только он на это не согласен. Есть у этих инопланетников гаремы или нет, но вот конкретно этот ни разу не Нижний. А даже если Эмиль сейчас ему поможет, им не справиться с четырьмя накачанными парнями.

Эмиль испытал что-то вроде удара током, поняв, о чем только что подумал. Собрался пойти против своих, чтобы защитить этого! Наглого, невоспитанного инопланетника, явного любимчика госпожи! Его надо сейчас ткнуть мордой в грязь и повозить, чтобы знал и подольше помнил свое место. Подождать, пока все закончится. А потом он вряд ли будет жаловаться своей госпоже.

Почему-то вспомнились давние события, как его самого принимали в гарем в новом доме. Тоже никого не интересовало, о чем он думал и чего хотел.

«Проклятье, если я сейчас пойду к госпоже, то потом парни меня закопают. Впрочем, в ином случае госпожа убьет всех. Результат один. Пусть, что ли, этому новенькому повезет.»

Эмиль вылетел за дверь, молясь, чтобы госпожу не пришлось долго искать по всему дому.

Глава 3. Правила новой госпожи

Анита заметила то, на что не обратила внимание в прошлый раз: усталые тени под глазами, легкие, еле заметные морщинки в уголках. Вообще Эмиль выглядел уставшим и постаревшим, что было странно для 27-летнего парня. Он стоял пред ней на коленях, опустив глаза и безуспешно стараясь справиться с внутренней дрожью.

— Ну, давай, рассказывай. У вас тут так принято — не выполнять прямые указания Госпожи?

— Госпожа… — Эмиль понимал, что сказать тут нечего. Оправдываться, что он всех предупредил и передал распоряжения Госпожи, но его просто не послушали? Смешно. Госпожа в бешенстве, ее не волнуют их внутренние разборки. Они и так ей были не особенно нужны, а уж сейчас… Новая госпожа — новый гарем. Может, у тех, кто помоложе, и есть какой-то шанс. Но у него его точно нет. 27 лет. Он и своей госпоже был не очень-то нужен.

Просто по политическим соображениям она взяла его мужем, а потом у нее появилось развлечение — выдрессируй новую обнаглевшую игрушку. Тогда он был намного моложе, реагировал на все острее. Он очень хотел понравиться своей жене и занять подобающее место в гареме.

***

Парню было очень-очень страшно. Анита не сомневалась, что он-то как раз выполнил все ее распоряжения, даже сделал больше. То, что он побежал ее искать и спасать Криса… Перед другими он себя подставил по полной программе. Такого точно не простят. Его даже отпускать в гарем нельзя одного. А вот он себя, похоже, уже похоронил. Понимает, что новой госпоже не нужны «обноски» старой и себя, видно, причисляет к их числу. Ну, насчет остальных он точно не ошибся. И как такой чувствительный аристократический мальчик умудрился выжить в этом террариуме? Дожить до такого преклонного гаремного возраста? Надо будет потом выяснить, сколько он здесь прожил и откуда вообще взялся.

— Тех, кто не выполняет приказы своей Госпожи, ждет одна дорога — в Комнату Прощания. Я не вижу смысла даже их воспитывать, тратить время и силы. Впрочем, есть и второй вариант — продать. В бордель. И Дому польза от вырученных денег, и они смогут делать то, что у них лучше всего получается — штаны снимать на скорость.

Анита взглянула на Эмиля. Кажется, она сейчас со своей речью перестаралась. Наверное, стоило его все-таки раньше предупредить, что он к числу этих наложников не относится. Потому что сейчас мужчина пытался избавить Дом и ее саму даже от расходов на напиток Прощания — у него в глазах уже не паника, они просто мертвые. Блин, откуда же ты такой чувствительный взялся! Хотя… представь себя на его месте.

— Эмиль, ты остаешься со мной! Эль, быстро ко мне подойди, успокойся! Я говорила обо всех, кроме тебя, — Анита не дождалась, пока ее побелевшее недоразумение придет в норму и сама прижала его к себе. Тот уткнулся лицом ей в живот и просто дышал. Молча. Ну, уже хорошо.

Госпожа медленно гладила мягкие светлые волосы, понимая, что даже говорить с ним сейчас бессмысленно. Потом осторожно взяла его безвольно висевшие руки в свои. Руки холодные, точно прощаться собрался.

— Все, все, все, успокойся. Я не знала, что ты так отреагируешь, иначе сразу бы тебе сказала. Ты ничем меня не огорчил, ни в чем не провинился. Ты остаешься. И ты смелый. Мне понравился твой поступок.

— Я смелый? — видимо, слова госпожи его так поразили, что он осмелился заговорить без разрешения.

— Ты смелый. Ты понял, о чем я. Ты понял, что драка будет, и пришел меня предупредить. Хотя знал, что я буду очень зла. И даже не рассчитывал, что именно тебя я прощу.

Эмиль наконец поднял голову, посмотрел на госпожу снизу вверх. Весь аристократический контроль с него слетел, он даже не замечал, что все лицо мокрое от слез. В серых глазах начинает появляться безумная надежда.

Анита осторожно взяла его лицо в свои руки:

— Ну все, мальчик мой! Все закончилось. Отпусти теперь меня. Дай мне сесть.

Эмиль оглянулся, постепенно приходя в себя. Видимо, представил, в каком виде он стоит перед госпожой. Вместо бледности начал приобретать малиновый цвет.

Анита отошла, присела в кресло, поманила мужчину к себе. Осторожно коснулась его мокрой щеки.

— Иди, приведи себя в порядок. Закрой дверь в свою комнату. Я не хочу, чтобы ты сегодня выходил в гарем. Если будешь нужен, я сама тебя позову.

***

Анита сообщила Таисии о своем решении: всех наложников, что были тогда в гаремном зале, кроме Эмиля, она продает. Продает просто на рынке, от борделя ее отговорил Крис, с таким ужасом воспринявший ее слова, что она почувствовала себя чудовищем.

Впрочем, когда она снова посмотрела на жалко выглядевших парней, то чуть не передумала их вообще продавать. Остановило только то, что если она сейчас себя не поставит как Старшая госпожа, то потом будет поздно. И даже обломав об их спины все имеющиеся девайсы, она подобное не простит. Значит, надо решать сразу. А в новых домах у них будет шанс. К тому же представлять, что Крис каждый день в своем доме будет сталкиваться с теми, кто чуть не вернул его кошмар обратно…

«Всю жизнь ты не сможешь его защищать и ограждать.»

«Всю жизнь, может, и не смогу, но сейчас я сделаю все, что в моих силах.»

***

Госпожа вызвала Эмиля к себе. Он готовился, позволив себе робко надеяться, что она хочет с ним поиграть и он будет интересен ей сам по себе.

Слишком долго он был боксерской грушей для всего гарема и Нижним Нижнего, чтобы не захотеть вспомнить — каково это — снова быть с Госпожой.

В назначенное время Эмиль осторожно поскребся в дверь ее комнаты, а в душе боролись между собой страх перед ожиданием неизвестно чего от инопланетной госпожи, и безумная надежда снова стать любимой и востребованной игрушкой.

Эймийлио

Мама обещала мне, что я сам выберу себе жену. По крайней мере, она узнает мое мнение.

Но… у нашего Дома были финансовые проблемы. Мама была расстроена. Она больше не спрашивала, нравится ли мне какая-нибудь госпожа, а сам я не осмелился бы заговорить на эту тему.

И вот я, ничего не понимающий и испуганный, направляюсь в новый дом, чтобы стать мужем тамошней Госпожи. Спасибо тебе, Матерь Всего Сущего, что мужем, а не простым наложником. Впрочем, потом я изменил свое мнение. Я не нравился своей Госпоже. Что бы я ни делал, я ей не нравился. За что меня возненавидела моя Госпожа — я так и не понял. Я старался быть идеальным, как меня учили в моем Доме. Зачем было покупать обученного выпускника Джордана, чтобы использовать его… Впрочем, у меня нет права осуждать поступки моей Госпожи. Наверное, за это я и был наказан Матерью Всего Сущего.

«Аристократ», «Он считает, что лучше нас всех» — так меня приняли в гареме. Драться я не умел, по крайней мере, этого умения в моей прежнем Доме не поощряли. А после развлечений Госпожи я бы и не смог отстаивать положенное мне место.

Стоит ли удивляться, что я стал нелюбимой игрушкой Госпожи, на которой хорошо сорвать злость, и мальчиком для битья в гареме? Впрочем, это называется «гаремная подстилка», и да простят в моем бывшем Доме этот язык. Смерть моей жены мало что изменила в этой ситуации, разве что я лишился даже своего формального положения мужа.

Когда сюда прилетела инопланетница, мне уже было все равно.

***

Видеть перед собой на коленях сказочного принца было… странно, что ли. Приказать ему раздеться — еще более странно и непривычно. Но в его глазах при этом вспыхнула такая откровенная радость, что Анита поняла — она все делает правильно. У принца было очень красивое тело — в меру мускулистое, но не перекачанное, изящное и гибкое, ни грамма лишнего жира. Мускулы играют под гладкой загорелой кожей медового цвета, широкие плечи, красивые подтянутые ягодицы.

«Конечно, это же главный, можно сказать, эротический инструмент гаремных обитателей на Венге, его надо содержать в порядке!» — девушка чуть не хихикнула, вот это точно был бы нервный смех.

Своего Криса ей и в голову не пришло так рассматривать после покупки, хотя вряд ли он бы что-нибудь возразил. Но ее тогда сдерживали все писаные и неписаные правила, а здесь уже начинала действовать атмосфера Венги. И, кажется, парень получает большое удовольствие от того, что госпожа им откровенно любуется. Пожалуй, стоит перейти к делу и начать пробовать на нем разные инструменты.

Первым делом Анита провела по его плечам, проверяя, так ли приятна на ощупь его кожа, как ей показалось. Пожалуй, гладить упругие мускулы под теплой атласной кожей — это еще приятнее, чем видеть. Потом она обрисовала выпуклые грудные мышцы, трогательные бледно розовые соски — наложник держался уже на одном честном слове и на своем Джордановском воспитании. Полуприкрытые глаза, грудь вздымается, дыхание он явно специально контролирует, впрочем, как и другие части своего тела. В качестве эксперимента Анита погладила ладонями его спину, прошлась вдоль позвоночника и остановилась на ягодицах. Погладила упругие половинки, обрисовала расщелину между ними. Кажется, у парня уже начинается гипервентиляция легких. Ах, да, у них же вроде тут правила есть какие-то насчет голых рук госпожи и перчаток? Ну, они сейчас развлекаются не на публике, поэтому все правила побоку! А жертве эксперимента все очень нравится! Кстати, хватит уже парня мучить.

— Эмиль, возбудись для меня! — Эмиль с неизмеримой радостью выполнил приказ.

А теперь можно потрогать очень обрадованного наложника спереди. Какие там дополнительные девайсы, он сейчас взорвется просто от прикосновения! Нет, Анита все-таки себя садисткой не считала:

— Можешь кончить для меня!

В глазах парня столько счастья, благодарного изумления — и он изливается на ковер.

— Это было красивое зрелище, Эмиль. Мне понравилось. Возьми салфетки вон там, приведи себя в порядок, — и Анита не удержалась, взлохматила легкие светлые волосы.

Кажется, Эмиль на нее смотрел как на новое пришествие Богини и казался слегка оглушенным. По крайней мере, кроме: «Спасибо, Госпожа!» он не смог ничего сказать, пока стирал следы недавнего развлечения.

Видимо, он все-таки не до конца пришел в себя, потому что Анитой была пресечена попытка выбраться за дверь как есть, без одежды, и Эмилю было выдано приказание одеться и одеваться после подобных развлечений всегда, если иного не пожелает госпожа.

Глава 4. Инопланетник

Эймийлио, постепенно приходя в себя, направлялся к своей комнате. Возможно ли это — снова вернуть благосклонность Госпожи? Наверняка Матерь Всего Сущего просто шутит над ним, забавляясь нелепыми надеждами. Его обожгло понимание — бессмысленно конкурировать за внимание Госпожи с инопланетником. Хорошо, если сейчас он не поставит Эймийлио на место общепринятым в гареме способом.

Словно в подтверждение тщетности всех мечтаний он увидел направляющегося ему навстречу Кристиана.

Что-то такое Эймийлио заметил в его взгляде, потому что резко свернул в сторону и дернул дверь в свою комнату. Не проверяя, идет ли за ним Крис, он на ходу сбросил рубашку и лицом вниз упал на кровать, стаскивая штаны.

***

Его страх можно было есть ложками. Загорелая атласная спина выражала безмолвную покорность. Его хотелось и успокоить, и … Крис с ужасом почувствовал совсем другое желание.

«Блин, натурал гребаный! Это что, вообще, было? Он мальчик, если ты сам не заметил!»

«Мальчик» продолжал лежать лицом в подушку. Пальцы чуть дрогнули, вцепляясь в покрывало. Он излучал покорность и страх.

Крис сел на край кровати. Осторожно, словно не доверяя себе, погладил спину. Прихватил какое-то покрывало с тумбы и укрыл ниже пояса.

— Тихо, Эмиль. Успокойся, — он погладил льняные кудри, — все хорошо. Все хорошо, я не злюсь. Я, конечно, ревнивая сволочь, но на тебе не собираюсь отыгрываться.

Что-то он не очень успокаивал Эмиля. Тот даже голову не попытался поднять и лучше ему явно не становилось. Зато Крису самому от поглаживаний красивой шелковой кожи становилось все хуже.

— Ну, я понял, ты решил прикинуться мертвым. Давай-ка пойдем к госпоже. Она тебе все объяснит.

— Крис… — Эмиль смотрел на него со смесью надежды и ужаса, — пожалуйста… Я все сделаю сам! Или ты сделай, что должен… Не надо к госпоже!

— Ты ее боишься? — Крис с досадой понял, что на местного парня слово «госпожа» точно успокаивающе не подействует. Это он сам привык делиться с ней любыми эмоциями, кроме совсем уж личных, а новенький… Вот ведь черт!

Он укутал Эмиля в покрывало, потом передумал, натянул на него штаны, затем снова покрывало, обнял за плечи. Заглянул во встревоженные серые глаза, коснулся волос.

— Послушай, Эмиль… Мы пойдем к госпоже, не бойся, ты ей нравишься. Ты ничем ее не огорчил со времени ее приезда, спас мою задницу, ты очень хорошо справляешься с работой. Еще ей нравится твой характер и нравишься ты внешне. К сожалению, мне ты тоже нравишься. Во вполне определенном смысле. Вот этого я от себя не ожидал. Поэтому поосторожнее со своими «позами покорности». Госпожа мне не простит… да и я себе не прощу насилия!

Эмиль начал успокаиваться, но поднял на него по-прежнему недоумевающие глаза:

— Ты Верхний. Ты можешь так поступать. Я не буду сопротивляться. Если разрешишь, я сделаю все сам. Только не бей.

— Черт тебя побери! — Крис сграбастал его в объятия, чуть не задушив несчастным покрывалом. — Госпожа нам точно нужна!

***

Анита уже собиралась ложиться спать, решив, что на сегодня впечатлений ей хватит. Но, видимо, она ошибалась и запас еще остался, потому что в дверь вежливо постучали и на пороге у нее возникло видение: Крис, держащий Эймийлио почти подмышкой. Причем последний, хотя и выглядел испуганным, попыток вырваться не делал и, кажется, никаких повреждений не имел. Больше всего это напоминало кошку, притащившую в зубах котенка. Причем кошка какая-нибудь большая — леопард или хотя бы рысь.

На волне этих мыслей Анита весело поинтересовалась:

— И что у вас случилось, мальчики?

Ей ответил Крис:

— Госпожа, у нас небольшое недопонимание. Я понимаю, что уже поздно, но если вы уделите нам немного времени… Кажется, Эмиль боится вас больше, чем меня. Но меня он тоже боится. А еще он считает меня Верхним и, кажется, хочет, чтобы я это подтвердил. Самое странное, что я вроде и не против…

***

Эмиль смотрел на мужчину их новой Госпожи. Высокий, что удивительно для инопланетника, немного выше его самого. Гораздо массивнее его и, без сомнения, опаснее. Достаточно вспомнить, что он даже не подумал прогнуться перед прежним гаремом, а сразу полез в драку. А еще очень красивый. Причем именно той экзотической красотой, которую так ценили на Венге. Будь он просто инопланетником, прилетевшим самостоятельно, то не мог бы считать себя в безопасности ни на минуту даже в Космопорте. Смуглая кожа, пронзительно-синие глаза, черные вьющиеся волосы… У Эмиля было представление об инопланетных мужчинах, подчерпнутое из контрабандных фильмов, что они носят короткие стрижки. Этот был почему-то с волосами до плеч, и это ему безумно шло.

А еще у него был такой надменный взгляд, который Эмиль никогда не видел у мужчин, только у Старших госпожей.

Эмиль сейчас даже не мог представить, что этого надменного инопланетника могли разложить в гаремном зале, как и любого новичка. Это было просто невозможно!

— Что, Эль, жалеешь, что спас тогда мою задницу? — инопланетник смотрел на него странно — ласково-насмешливо. И, в то же время, он спрашивал как будто всерьез.

Эмиль попытался найти достойный ответ, но Кристиан продолжил сам:

— Я тебе благодарен. Правда.

***

— Ну, и что теперь мне с вами обоими делать?

— Честно? Не знаю, — ответил Крис. Эль меня боится. Да, я знаю, что я ревнивый, но не думал, что это так заметно со стороны. Когда я сюда приехал, то принял все правила Венги. Ну, по крайней мере, вменяемые правила. А то, что у моей госпожи будет другой мужчина или мужчины — я к этому был готов еще на Земле. То, что это Эмиль, меня даже радует в какой-то мере.

Анита посмотрела на Кристиана, озвучивающего нереальные для континентального мужчины вещи. И он действительно так думал и ни в чем ее не обвинял.

— Скажи, тебе Эмиль нравится?

— Да. И я что-то не знаю, что мне с этим делать.

— А он тебя боится, потому что не знает, чего ждать. Ты его Верхний, и он делит с тобой госпожу. Для венговского парня это веский повод для опасений. Для тебя совсем неприемлимо быть ему на самом деле Верхним?

Крис точно такого не ожидал. Он просто уставился на свою хозяйку, пытаясь понять, где именно он ослышался. Анита улыбнулась:

— Да, ты слышал именно то, что я сказала. И я знаю, что ты будешь бережен и осторожен, а для Эмиля такие отношения в порядке вещей.

Так и не ответивший ничего Кристиан взглянул на Эмиля. Тот смотрел на него как-то странно. В его взгляде было и опасение, и любопытство, и предвкушение, и, кажется, даже обида от того, что Крис все еще сомневается.

Кажется, все его толкают на что-то совершенно невозможное…

— Госпожа, а вы будете смотреть?

— Я могу уйти, точнее, вы можете уйти сейчас из этой комнаты, но тогда ничего не решится. Подойди-ка ко мне, — Крис приблизился, и она продолжила вполголоса — ты его хочешь?

— Думаю, вы уже сами догадались, госпожа. Я, вообще-то, сам в шоке, до сих пор выдохнуть не могу.

— А он?

— Я надеюсь. Хотя его так запугали… Честно говоря, я сам больше всего бы хотел это знать. Насильником я никогда не был и становиться не собираюсь.

— Ну, значит, соблазняй! Сама не могу поверить, что руковожу процессом соблазнения одного своего мужчины другим, — Анита прыснула, уже не сдерживаясь, — извиняет меня только то, что здесь подобное в порядке вещей.

Крис посмотрел на Эймийлио:

— Эль, ты согласен? Ты вообще хочешь этого?

Чего он не ожидал, так это светлой улыбки на губах Эймийлио:

— Да, Верхний. Я этого хочу. А если госпожа будет смотреть, это большая честь для меня.

— Все-таки вы все здесь странные… и я, кажется, тоже уже надышался местным воздухом, — пробормотал Крис, уже смиряясь с тем, что сейчас он совершит самый странный и дикий для себя поступок.

И он старался! Столько нежных слов Анита от него в жизни не слышала, а учитывая, что адресовались они парню… Ей в какой-то момент даже стало завидно.

— А мне ты таких красивых слов не говорил! — нарочито обиженно обратилась она к Крису.

— Да я боялся, что соблазню вас ненароком, — лукаво улыбнулся тот.

— Ух ты ж, заботливый какой! А теперь, значит, не боишься?

Слегка пришедший в себя Эмиль постарался отползти в уголок, внимательно всматриваясь в лица своей госпожи и Верхнего.

— Ладно, шучу я. Ты мне ребенка пугаешь

Глава 5. Традиционные и нетрадиционные развлечения на совете

На заседание Совета Аните не хотелось ехать от слова «совсем», но она прекрасно понимала, что это абсолютно неправильная позиция: здесь либо ты присутствуешь на Совете, либо отказываешься от этого вообще. Учитывая, что это место же будет не вернуть и желающих на него найдется уйма — в общем, Старшая Хозяйка ее придушит или отравит и будет абсолютно права. Что же, вполне логично, что ее «наследство» предполагает не только приятные приобретения, но и обязанности, некоторые из которых достаточно неприятны. Она не особенно обольщалась насчет того, что своим голосом сможет повлиять на принятие решений Совета, но хотя бы быть в курсе всех решений и ближайших планов — это тоже полезно.

Пожалуй, на предстоящем мероприятии ее больше всего беспокоила собственная реакция на традиционные развлечения на Совете. Хотя…а почему бы не предложить собственный вариант? И она сама будет беспокоиться о своих наложниках, а не переживать за чужих, и местных дам отвлечет, предложив им «бескровный» вариант развлечения.

На самом деле эту идею подал Кристиан, нахально заявивший недавно:

— Только смотреть, руками не трогать! — он был так серьезен, когда ставил условия, но весь эффект испортило веселье в глазах.

— Ах ты ж, самоуверенный нахал! Ты действительно считаешь, что я не смогу удержать руки от тебя? Поспорим? На что тогда?

— Ну, что вы, разве я смогу что-то требовать от госпожи? Вы просто признаете, что я был прав.

Так что Анита пообщалась с другими госпожами — и программа вечера была полностью продумана. Айрин Вайнгойрт будет счастлива — в этот раз она избавлена от своей «обязательной развлекательной программы» на Совете.

Впрочем, Кристиана на самом деле никто не собирался заставлять «отрабатывать», он сам посмеялся и сказал, что за свои слова он отвечать полностью готов.

— Предлагается соревнование — кто из наложников быстрее возбудит госпожей, сняв при этом с себя как можно меньше одежды. И, конечно, правило: на них можно только смотреть, руками не трогать! — Анита усмехнулась, поймав взгляд Криса. «Подожди у меня, самоуверенный нахаленок! Руками не трогать! Смотри, вообще трогать не буду — еще попросишь!» — впрочем, она прекрасно сама понимала, что шутит, и на самом деле нисколько не злится.

***

Госпожа 37 Дома обещала стриптиз в исполнении своего красавчика-инопланетника! Такое приглашение моментально собрало зрительниц.

В центр зала вышел гибкий темноволосый мужчина, явно осознающий свою красоту и необычность. Темно-бордовая рубашка и узкие черные брюки только подчеркивали его экзотическую внешность. Он оглядел зал и хмыкнул:

— А где шест? Не подготовились, — потом посмотрел в конец зала, — хотя этот вполне подойдет.

Он медленно, словно приглядываясь, направился к шесту, взялся за него рукой и обернулся к залу, улыбаясь лукаво и предвкушающе. Незаметно началась музыка, обволакивая зрительниц и постепенно настраивая их. Брюнет подошел к шесту вплотную, прижался, потом отступил, обнимая себя руками, встряхнул волосами, вызвав непроизвольный вздох у присутствующих, и начал неторопливо расстегивать рубашку.

Пуговицы расстегивались, открывая рельефные плечи, смуглую гладкую кожу груди с торчащими темно-розовыми сосками и скульптурные мышцы пресса. Мужчина обманчиво-расслабленным движением вытащил полы рубашки из-под ремня брюк, расстегнул манжеты рукавов и, еле заметно улыбаясь, стянул рубашку, роняя ее на пол. Внезапно от его медлительной расслабленности не осталось и следа, он акробатическим прыжком взлетел на шест и съехал вниз, оказавшись в стойке на руках. Музыка уже давно заставляла зрительниц отбивать ритм, не отрывая глаз от сцены.

Госпожа 19 Дома выставила рыжеволосого парня, наверное, не старше двадцати лет. Вначале, вредничая, Анита то и дело посматривала на рыжеволосого с преувеличенным вниманием. Рыжий парень был красив. Он красиво двигался, умело преподносил прокачанное скульптурно вылепленное тело, медно-рыжие длинные волосы, волной взметнувшиеся вокруг головы и заструившиеся по спине. Темно-зеленая рубашка красиво оттеняла цвет волос. Но ему не хватало энергии, мужской харизмы. А ее парень был зажигалочкой и соблазнял он в первую очередь ее саму. Поэтому Анита бросила игру и откровенно залюбовалась своим. Он моментально поймал ее интерес, расцвел, словно засветился изнутри.

Крис не боялся этих женщин, хотя любой нормальный мужчина должен был бы опасаться толпы возбужденных венговских женщин под вейдже. А он словил кураж и искренне наслаждался своим выступлением. Взгляд смущенно опущен вниз, потом он поднимает голову и на лице постепенно расцветает такая яркая, мужская, предвкушающая улыбка, что у его хозяйки возникает только одна мысль: надо хватать и уводить отсюда, потому что потом будет не вырвать

— Еще? — он подошел к женщинам, сидящим ближе всего к краю сцены.

Анита молча давила смех, понимая, что теперь неизвестно, кого и от кого надо спасать. Определенно, жительницам Венги еще не попадались такие наглые мужские экземпляры, откровенно наслаждающиеся своей привлекательностью.

Рыжий парень был явно расстроен, что идея с шестом не пришла ему в голову первому. Чувствуя, что соперник перехватывает инициативу, он повел плечами, одновременно демонстрируя эффектные мускулы и стряхивая рубашку. Контраст белой-белой кожи, как у большинства рыжих, и неожиданно яркой медной гривы, струящейся до пояса, завораживал.

«Ну, старайся, старайся, дорогой, сам вызвался! — ехидно подумала Анита. — Победа не будет легкой. Впрочем, зрительницы от этого только выиграют. Мы тоже хотим наслаждаться зрелищем достойных соперников, а не избиением младенцев.»

Крис тоже уже избавился от рубашки и сейчас картинно замер, раздумывая, что снимать дальше. Выбор был невелик.

Он скромно отвернулся от зрительниц, взялся за пояс брюк, потом повернулся. Вообще-то у инопланетных брюк еще и ремень есть, который он сейчас вытянул из шлевок и бросил на пол, довольно улыбнувшись.

Соперник снова встряхнул волосами, потом перекинул рыжую волну на одно плечо, замер фарфоровой статуэткой. «Красивый, красивый!» — Анита послала ему ободряющий взгляд, любуясь молочно-белой кожей, обливающей рельефные мышцы, и розовыми горошинками сосков.

Тот просиял, ловя заинтересованные и поощряющие женские взгляды, искоса взглянул на свою госпожу, чтобы убедиться, что она тоже довольна. Видимо, все это его воодушевило, потому что черные шелковые штаны стали осторожно спускаться вниз, кажется, даже без помощи рук, просто волнообразными движениями бедер. Это было похоже на танец живота танцовщиц земного Востока; его мужской вариант тоже впечатлил зрительниц.

Кристиан постоял несколько секунд, словно в задумчивости, потом спокойно расстегнул брюки и быстрым движением сбросил их. Анита не ожидала от него такой прыти и завороженно уставилась на своего мужчину.

Ничего себе, выдумщик! Под брюками обнаружилось очень интересное сооружение из металлических цепочек… ну, в принципе, больше всего это напоминало мужские стринги, прикрывающие стратегически важные места. «Это ты на досуге трусы себе из скрепок плел, можно сказать, последний оплот честного мужчины?» — Анита не могла решить, то ли ей сейчас умереть от смеха при виде такого чуда креативной мысли, то ли здесь же и выпороть соблазнительно выставленную задницу. Судя по реакции окружающих, вначале тоже замерших, а потом грохнувших смехом и возбужденными возгласами, их посетили похожие мысли.

— Ну что, сойдемся на ничьей? Я думаю, это справедливо, учитывая, что вот это хитрец свою последнюю одежду снимать не будет. Впрочем, я ему и не позволю, потому что он весь принадлежит мне. Твой парнишка мне очень понравился, и если бы кое-кто не сжульничал… Впрочем, наказывать я его буду сегодня сама.

Кристиан оглядел зал, прикусывая губу, чтобы не смеяться, легким движением упал на колени и так проскользил к ногам хозяйки, обхватил их и довольно пристроил голову у нее на коленях.

Уходили они, провожаемые восхищенными взглядами и завистливыми шепотками.

Как и задумывалось, на Совете сегодня насытились зрелищем без крови. Конечно, традиционные развлечения никто не отменял, но запал уже почти кончился. Сегодня многие мужчины получат свою долю внимания от госпожей, уж этому-то можно поверить.

— Да ты у меня сейчас звезда местного масштаба! — обернулась Анита к Кристиану. — Смотри только, чтобы тебя, звезду такую, никто выкрасть не решил!

— Не беспокойтесь, моя госпожа, вернут, да еще приплатят, чтобы вы назад взяли.

— Ну-ну. Да ты, оказывается, оптимист. Ну, пошли, наконец, домой, наказывать тебя буду. Пока не знаю, за что, но по дороге придумаю.

— Да, и ведь это я еще почти выиграл… страшно представить, что было бы, если бы я проиграл, — в скорбь на лице Кристиана можно было почти поверить.

— Да, абсолютно бесправен, несчастный, сама тебе сочувствую. А откуда это чудо дизайнерской мысли, сам сплел, что ли? Кстати, умальчишки не было никаких шансов, хорошо, что он этого не знал с самого начала. А тебе же понравилось. Вот по глазам вижу, что понравилось!

— Госпожа, вы же сами поняли, что соблазнял я вас, а другие госпожи… просто попали в поле зрения, побочный результат! А мой предмет туалета — уж извините, но это мой секрет.

Когда они вернулись, первым был встревоженный взгляд Эмиля, казалось, ощупывающий Криса на предмет возможных повреждений и, в то же время, ловящий на лице госпожи малейшие признаки раздражения и недовольства.

— Выдохни, Эмиль. Мы вернулись, живые и здоровые. Вот эта вот язва ходячая и дизайнер нестандартных частей туалета все сделал замечательно! Думаю, что в следующий раз мы и тебя с собой возьмем. Подозреваю, что на следующем Совете с нас попросят тоже какое-нибудь развлечение.

Глава 6. Наказание

Новой Старшей Госпоже начинало нравиться на Венге. Конечно, освоиться очень помогла Таисия, напрямую в этом заинтересованная; Эймийлио был просто ходячей энциклопедией местных правил и с готовностью отвечал на вопросы своей госпожи, в то же время стараясь незаметно подсказать Кристиану правильное поведение.

Ее дом не входил в первую десятку ни по знатности, ни по политическому влиянию, ни по богатству, но, возможно, это и к лучшему. Аристократическая бедность им, к счастью, не грозила, в последнем политическом скандале дом замешан не был; он находился где-то посередине, то есть место в Совете у Старшей Госпожи было, но получать высочайшее разрешение на какие-то перемены в личной жизни или быть эталоном поведения от госпожи не требовалось.

Опасения, что она здесь не приживется или с Крисом произойдет что-то плохое, постепенно сходили на нет, тем более, что и самому объекту ее беспокойства здесь нравилось.

Но, видимо, все не может быть слишком хорошо, а Матерь Всего Сущего любит жертвы.

Эймийлио

Я был в своей комнате и услышал крик. Кто здесь у нас мог кричать? Причем это не малек, а взрослый мужчина. Мне показалось, что голос похож на Криса. Но я раньше никогда не слышал, чтобы он повышал голос, а тут дикий крик, полный боли и ужаса!

Все это я додумывал уже по пути, выскочив за дверь и соображая, откуда доносятся звуки. Сейчас уже все стихло. Может, из комнаты наказания? За что госпожа Анита могла наказать своего наложника, да еще и так жестоко?

В комнату я почти влетел и сразу увидел скорчившегося в углу голого мужчину. Темные волосы — это Кристиан! Он молчал, сжавшись, подтянув колени к животу, только хрипло и тяжело дышал. Я бросился к нему, попробовал обнять за плечи:

— Крис, что случилось? Тебя наказали? Как? — он повернул ко мне мокрое лицо, губы закушены до крови, в глазах такой ужас! И еле выдавил:

— Больно… Эль, что это?

Судя по тому, что он руками пах прикрывает и корчится от боли, вот и сейчас его буквально выгнуло… Змеиный яд! Кто-то из госпожей его так наказал — намазал змеиным ядом и, похоже, воды плеснул. Это же адская боль, я-то знаю! Что же я жду-то, надо иши нести, мог бы сразу догадаться.

Поднимаюсь — и вижу госпожу Таисию, которая, оказывается, так тихо у стены стояла… А я даже по сторонам не смотрел, сразу Криса спасать кинулся. Перед госпожой даже на колени не встал, а сейчас… да поздно уже сейчас! Да, ждет меня сегодня то же самое — со змеиным ядом — за неуважение к госпоже.

Ладно, это все — потом! Сейчас Крису надо помочь, пока он с ума от боли не сошел.

Я снова вылетел за дверь, вспоминая, где у меня лежит заначка иши, и чуть не налетел на нашу госпожу! Матерь Всего Сущего, спасибо, что я вовремя заметил и остановился, страшно подумать, что было бы, если бы я ее толкнул!

Видимо, госпожа Анита тоже слышала крик и спешила. А увидев меня, первым делом спросила:

— Эмиль, что случилось, кто кричал?

— Госпожа, Криса наказали, это змеиный яд, я пошел за иши. Пожалуйста, разрешите мне, я сейчас… — с этими довольно бессвязными словами я унесся в сторону своей комнаты, по дороге подумав, что наша госпожа может сейчас убить госпожу Таисию…

Крис

Что-то я расслабился и перестал вести себя в этом новом доме как в тылу врага, за что и поплатился. Шел по коридору, погруженный в свои мысли, и чуть не столкнулся со Старшей Хозяйкой — Таисией. Я, видимо, в этот момент вообще соображал плохо, потому что, вместо того, чтобы сразу на колени падать, некоторое время тупил, глядя на нее и соображая, как я должен поступить. И дождался — мне сказали: «Иди за мной!» и, естественно, пришлось последовать приказу. Когда мы подошли к комнате наказания, я понял, что происходящее мне очень не нравится. Я догадывался, что нарушил, наверное, не одно местное правило, и мне стало очень неуютно. Вроде бы до этого я как-то женщин и не боялся, а тут посетили очень нехорошие предчувствия. Но не буду же я хвататься за дверь, молить: «Тетенька, только не бейте меня!» или, того хуже, требовать позвать мою хозяйку. Я же, вроде, взрослый мужчина, вытерплю наказание, которое заслужил.

Таисия приказала:

— Раздевайся и на колени!

Проклятье, может, идея позвать госпожу была не так и плоха? Ну да, опозорился бы, как трусливый малек, но хоть при Аните та бы не зверствовала. Но все, опоздал уже. Сейчас Хозяйке противоречить — это уже настолько откровенное неуважение… и госпожа не спасет.

Раздеваюсь, встал на колени. Таисия достала какой-то пузырек и мазнула мне по члену. Вроде бы вначале я ничего не почувствовал. А потом она плеснула мне туда воды…

Как я тогда орал! Такой боли я никогда не испытывал — как будто все огнем загорелось, я в первый момент даже дыханием подавился от боли, а потом что-то кричал. Не помню — что, вообще ничего не помню, кроме дикой боли, от которой не знаешь, куда деться. Я будто ослеп, никого не видел, ничего не соображал, только боль везде.

Что-то я кричал, недолго, но, видимо, громко, потому что вбежал перепуганный Эмиль.

Анита

Крис был в невменяемом состоянии, он меня, кажется, и не узнал. Абсолютно голый, пытается как-то свернуться, закрыться, потом его от боли выгибает… Похоже было на какой-то страшный припадок и, главное, все — молча! Только хрипло дышит и губы кусает, уже кровь из уголков рта течет. Я даже не знаю, что делать, как подойти, сама чуть с ума не сошла от страха. Хорошо, что забежал Эмиль, буквально влетел в дверь и проскользил, по-моему, от самой двери на коленях к нам. Сует мне баночку иши и говорит, что надо смазать. Как смазать, если Крис в комок буквально свернулся? Вы пробовали развернуть сильного мужчину, когда он этого не хочет и, по-моему, просто меня не узнает и не понимает, что я говорю?

— Крис, Крис, успокойся! Сейчас Эмиль поможет, будет не больно! Только ты развернись, руки убери. Послушай меня, чем ты дольше ждешь, тем больнее будет! Ну, дай тебе помочь! — я уже не знаю, что говорить, силой, что ли, его держать? Только у меня не так много сил, даже вдвоем с Эмилем не справимся.

Тут, к счастью, Крис всхлипнул, задрожал и как будто обмяк. Я даже не знаю, может, и сознание потерял, но хотя бы Эмиль со своими баночками смог до него добраться.

Иши помогло. Не зря это средство бешено дорогое даже здесь и почти не известно за пределами Венги. Эмиль очень вежливо выпроводил меня из комнаты, когда стало понятно, что Крис приходит в себя и боль, вроде бы, прошла: «Госпожа, госпожа, ему уже лучше, давайте я приведу его в порядок, не надо вам на это смотреть».

Крис в тот день еще даже успел поприветствовать Старшую Хозяйку по всем правилам идеального раба: на коленях, опустив глаза, с лицом, абсолютно не выражающим никаких эмоций.

А наутро он не смог встать с кровати. Опухли руки, ноги, выкручивало суставы и даже дышать было больно.

— Лимфоузлы, — сказал срочно вызванный лекарь, — возможно, так организм реагирует на стресс. А возможно, это аллергия. Он не ел никакой непривычной пищи? На всякий случай я дал ему антигистаминное.

Не слишком-то он успокоил Аниту.

«Это я бы и сама могла — дать антигистамин. А что же делать, если не поможет? Похоже, первая догадка как раз верная — стресс.»

***

Таисия чувствовала себя не очень хорошо — в этот раз она ошиблась. Невзирая на свой возраст — ведь уже не глупая девчонка только после лагеря госпожей, на свой немалый опыт… Зачем она решила переделать этого инопланетника, перевоспитать его? И ведь он вел себя на удивление адекватно; по рассказам подруг, у которых недолгое время (главное слово здесь — недолгое!) были в гаремах инопланетники, те совсем безнадежны и необучаемы. А этот старался, и госпожу свою он ни за что бы не подставил, все бы ради нее сделал.

Действительно, на нее какое-то затмение тогда нашло, еще и яд испробовала — даже для привычных зверьков жесткое наказание. Что она будет делать, если зверек умрет? Мало того, что он еще даже месяца на Венге не пробыл и от ДИСа проблемы будут, так ведь с таким трудом найденная наследница тогда точно с ума сойдет.

С Таисией давно не случалось такого, чтобы здравый смысл ей изменил. Самой, что ли, захотелось этого зверька повоспитывать и сломать? Может, зря она давно не притрагивалась к наложникам, надо выбрать какого-нибудь зверька себе по вкусу и поиграть.

А этот… Он вызвал у нее невольное уважение тем, как вел себя после наказания: глаза в пол, голос идеально ровный, без эмоций, положенное обращение от зубов отскакивает, на колени мгновенно опускается — и при этом она не так глупа, чтобы не догадаться, что это игра на публику. И так играть он будет столько, сколько нужно. Хитрый зверек, опасный. Но в ее положении — нужный.

Анита

Я сидела у постели своего парня, напряженно прислушиваясь к его дыханию и снова боялась до него дотронуться, чтобы не причинить боль. Как кошмар, вспоминаю тот момент, когда я посмотрела на него — а его лицо на глазах опухает, раздувается, глаза становятся как щелки… Но таблетки помогли, вроде бы отек спадает, хорошо, что он в сознании, не надо думать, очнется или нет. Хотя, может, и плохо, что в сознании — уже который раз меня саму отдохнуть отправляет:

— Госпожа, идите отдохните, и Эмиля прихватите, вы уже оба так выглядите — краше в гроб кладут. А со мною все нормально, уже лучше намного, полежу, может, засну. Идите, идите!

А Эмиль, правда, уже испереживался весь, вначале он просто около меня сидел, потом тоже стал осторожно выпроваживать. Я на него посмотрела — ох уж эти блондины, кожа тонкая, сразу по его лицу с черными кругам под глазами заметно, что он не спал уже давно. Надеюсь, я хотя бы выгляжу получше.

Вроде бы Крису все-таки лучше стало, пойду, и правда, отдохну. Последний день выдался — ни одному врагу не пожелаешь!

Когда я зашла в свою комнату, в дверь осторожно поскреблись, а потом просочился Эмиль и выдал мне такое…

— Госпожа… — Эмиль уткнулся лицом мне в колени, словно боялся посмотреть в лицо — Я прошу вас… когда вы будете уезжать, усыпите меня.

— Эль? Ты что? Что ты такое говоришь? Я не уеду теперь просто из принципа. И Крис… Я надеюсь, он тоже не захочет уехать.

— Все же, госпожа, пообещайте мне — теперь он смотрел мне прямо в глаза, видимо, уже перейдя эту грань между страхом. И если кого-то из рабов и правда можно было называть «звериками» и постельными игрушками — они сами с радостью выбирали эту роль — то Эмиль понимал слишком многое. Он все понимал и заранее все прощал.

— Хорошо, — решилась наконец я. — Я обещаю тебе, что если ничего не получится и я уеду, то я не брошу тебя. Я сама тебя усыплю. Уж это-то я могу тебе пообещать.

— Спасибо вам, госпожа… — он действительно выглядел успокоившимся.

Анита и Крис

— Госпожа, я для себя все давно решил и поэтому поехал сюда с вами. Я не собираюсь истерично проситься назад, как только что-то случится. К тому же я сам виноват, ступил. А вы всегда меня защищаете. Я даже по меркам нашего мира себя слишком вольно веду.

— И с кем ты сравниваешь?

— С рабами. Вы купили меня тогда, не продали, когда вам предлагали вдвое или втрое больше, — Крис усмехнулся, вспоминая тот давний услышанный разговор и «постоянного клиента», — пережили все мои истерики и никогда ни в чем не упрекнули. Я никогда не услышал от вас слова «шлюха», хотя таковым являлся, да и являюсь по сей день. Не бывает бывших шлюх… Вы подарили мне свободу и дали документы, с которыми можно начать жизнь заново.

— И ты решил начать ее на Венге. Мальчик мой, у тебя очень специфическое чувство юмора. И то, что ты считаешь себя обязанным…

— Не считаю, госпожа. Просто люблю. Хочу быть с вами, пока не выгоните, — такой вот у них разговор получился, когда один другого перебивал и заканчивал начатую фразу, — А приключения на свою… хм, голову я везде находил, независимо от планеты, вам ли не знать!

— Я тоже тебя очень люблю. Просто знай, что безвыходных положений не бывает и твое согласие поехать сюда вовсе не означает, что назад хода нет. Меня здесь тоже ничего не держит. Вот только, — Анита горько вздохнула, вспомнив недавний разговор, — Эмиль просил усыпить его, только не бросать, если мы уедем…

— Ну вот, уже есть один повод остаться. Я не прощу себе, если из-за меня его не станет. И вы тоже себе не простите.

— Значит, справимся. Значит, все будет хорошо. Кстати, я с Таисией поговорила.

— Ох, блин… Она хоть жива? Не стоило бы, наверное. Я знаю, что сам виноват, безобразно распустился. Она в своем праве была, когда наказывала.

— Я тебя сюда привезла не для того, чтобы всякие на тебе свои методы пробовали и перевоспитывали под себя. Я сказала, что мы идем в комплекте — или вместе, или никак.

Кристиан

Я смогу быть идеальным. Я делаю это ради моей девочки. Я даже не ей обещал — себе. А если Таисия не будет специально придираться — то я просто образцовый раб: «Подчиненный должен иметь вид лихой и слегка придурковатый…». А эмоции я ей вообще никакие не обязан демонстрировать. Я тоже умею быть… сукой.

Глава 7. Кристиан и Эмиль

После всех своих приключений логично было бы предположить, что Кристиан забьется в угол и будет переживать произошедшее; но нет — он напомнил своей госпоже про обещанное развлечение на следующем Совете и пообещал, что никто не соскучится.

— Не передумал, мой хороший? — Анита выдохнула в волосы Криса.

— Нет, госпожа, — тот улыбнулся почти самодовольно.

— Чего же ты там надумал, похоже, будет интересно?

— Даже не сомневайтесь, — мурлыкнул Крис, — наслаждайтесь зрелищем! — и быстро вышел из комнаты.

***

В зал Совета зашел темноволосый мужчина, буквально толкая перед собой испуганного блондина, так что показалось, что тот сейчас вылетит на середину зала.

Блондин дернулся и попытался вырваться, но брюнет одной рукой заломил ему руку за спину, а другой жестко вздернул за волосы, одновременно ставя на колени. Затем надавил светловолосому парню на плечи, пригибая его к полу и заставляя почти принять упор лежа. Парень вскинулся, приподнимаясь на руках, но брюнет снова уложил его на пол и придавил спину коленом.

Взгляду предстала классическая картина, наполняющая сердца зрительниц предвкушением: агрессивный мускулистый брюнет и изящный блондин, испуганно — настороженно смотрящий на него.

— Поднимись и раздевайся!

За день до этого

— Эль, подыграешь мне? — Кристиан осторожно дотронулся до плеча своего собеседника. Сейчас он и сам сомневался в успехе своей авантюры. Идея, такая яркая еще недавно, почему-то перестала казаться таковой, когда он представил ее исполнение в деталях. — Я хочу устроить госпожам представление и начать хотел жестко. Но если ты не захочешь участвовать, госпожа на тебя не рассердится.

— Госпожа захотела поиграть? — у Эмиля почему-то охрип голос.

— Да, она хочет без крови, но чтобы было захватывающе, — лучше пусть это будет наше представление, чем кого-нибудь из парней на самом деле заиграют. Но если ты откажешься, она просто не будет об этом упоминать. Черт, я, кажется, уже сам ищу повод отказаться…

— Я согласен, — твердо ответил Эмиль, — доставлять удовольствие госпоже — ради этого я живу. А тебе я доверяю. А вообще-то ты первый, кто спрашивает моего согласия.

Крис обнял его, шепча в ухо:

— В любой момент, если ты захочешь, все можно будет прекратить, я устрою. Не пугайся только.

***

Эмиль приспустил рубаху, отработанным движением снимая ее. Выпутаться из штанов ему помог Крис, зайдя сзади и оглаживая спину и ягодицы, сам оставаясь при этом полностью одетым. Он замер на мгновение, давая возможность насладиться зрелищем: обнаженный светловолосый мужчина со словно светящейся медовой кожей в руках полностью одетого брюнета.

— Теперь помоги мне раздеться.

Эмиль осторожно взялся за рубашку Криса, расстегивая пуговицы, но не снимая ее полностью. От зрительниц уже пошла волна желания, многие потянулись к своим рабам.

Похоже, наличие свидетелей этих двоих уже нисколько не смущало, поэтому Анита перестала беспокоиться за хрупкую психику своих мужчин и решила наслаждаться зрелищем. Сейчас, даже зная, что они оба принадлежат ей, очень хотелось выставить всех посторонних и тоже включиться в игру, настолько «вкусно» и возбуждающе было подано это развлечение.

Незаметно градус агрессии снижался и инопланетник уже обвивался вокруг своего партнера в самых неожиданных позах, то оглаживая плечи и спину, то нежно проводя ладонью по скуле, коротко целуя в шею и неожиданно спускаясь губами ниже, выцеловывая дорожку позвоночника; обнял сзади за талию и развернул лицом к себе, задержавшись руками на груди Эмиля, накрыв ладонями его соски и перекатывая их между пальцами. Плавные, хищные движения верхнего мужчины — и осторожно — боязливые нижнего, словно пробующего границы дозволенного и постепенно смелеющего. Эмиль сдерживался изо всех сил, кусая губы и стараясь делать это незаметно, пытаясь контролировать дыхание.

Ошибиться было невозможно: двое любят друг друга. То, что они делают — по взаимному согласию и желанию и доставляет им обоим удовольствие. И, наверное, нижний даже получает этого удовольствия больше — судя по его расфокусированному взгляду, пылающему на щеках румянцу, так заметному на нежной коже блондина, попыткам сдержать стоны.

Эмиля уже потряхивало от возбуждения и от всей ситуации. Он до ужаса боялся этих развлечений на вечеринках, а уж быть «главным блюдом» на Совете — вообще его самый страшный кошмар. А сейчас… Здесь его госпожа, он нравится ей, на него смотрят другие госпожи и откровенно любуются их представлением. И его партнер — не выбранный специально мужчина, который будет издеваться над ним на виду у всех, а его Верхний. Кажется, Матерь Всего Сущего собрала все счастье, которое причиталось Эмилю, да еще и добавила авансом.

Внезапно Кристиан сделал страшное: он опустился на колени пред Эмилем и осторожно дотронулся до его уже давно каменно стоящего члена. Пока дотронулся руками. Он понимал — его поведение сейчас — это самый страшный кошмар любого Верхнего, после этого он вроде бы уже и не Верхний… Нет, по приказу своей госпожи любой раб сделал бы все, что угодно, в том числе Старший по гарему лег бы под малька — если бы среди госпожей нашлась бы подобная извращенка, не понимающая последствий своих развлечений. Но это по приказу госпожи, а сейчас-то его никто не заставлял! «А мне можно, я же сумасшедший инопланетник! — Кристиана посетило веселое безумие. Ох, Эмиля, наверное, стоило бы предупредить, а то я однажды доведу его до инфаркта. Но тогда не было бы сюрприза. Причем для всех…»

Да уж, лицо Эмиля стоило бы видеть. Если до этого он держался исключительно на самоконтроле, то уж сейчас… А Крис был безжалостен и уже лизнул член своего парня, наслаждаясь тем, как дернулось при этом его тело — вроде бы не видно со стороны, но сравнимо с реакцией на удар током.

«Я же вроде такого по собственному желанию никогда не делал. Оригинальный способ начать. Тут явно что-то в воздухе носится, видимо, вейдже», — веселился между тем Крис.

«Снова лизнуть, облизать, как леденец на палочке… большой леденец… взять в рот… руки тоже не бездействуют… Да, техника у меня ни к черту, сам знаю, и я очень этим гордился, что меня никто не мог заставить действительно сделать минет клиенту, хотя это обычно заканчивалось для меня гораздо хуже. Сейчас я даже жалею, что был плохим учеником, впрочем, тут дело в учителях. Но, насколько я знаю, все дело не в том, как, а в том, кто сейчас с тобой. Иначе не было бы такого количества похищений и изнасилований, все, имеющие мало-мальские деньги, ходили бы к профессионалам и получали технически идеальные оргазмы… А вот мне и, похоже, Эмилю, все-таки важнее, кто тебя касается и старается доставить удовольствие.»

— Э, нет, не смей кончать, продержись еще немного. Привязать бы тебя… да нечем, и так сойдет. Руки за голову, не смей опускать! — Крис поднялся с колен и продолжал издеваться над находящимся уже в полубессознательном состоянии Эймийлио.

У Аниты, залюбовавшейся зрелищем, затаив дыхание, потому что уж она-то понимала эксклюзивность происходящего, снова появилось ощущение, что Крис играет со своим парнем, как кошка с мышью. А мышка уже скоро сойдет с ума от нереальных ощущений и невозможности получить разрядку. В этот момент Крис решил, что всем участникам и зрителям уже, наверное, достаточно, потому что наконец осторожно вошел в Эмиля, хотя мог бы так и не церемониться — в своем нынешнем состоянии тот все равно бы ни почувствовал никакой грубости, и обхватил пальцами его член.

— Все, солнышко, уже можно, — прошептал он ему в ухо. Эмиль благодарно выдохнул-всхлипнул и содрогнулся в оргазме. Кристиану самому потребовалось совсем немного времени, чтобы его догнать.

— Скоро буду вас ревновать друг к другу, — заметила Анита, все еще находящаяся под впечатлением от увиденного.

— А для вас, госпожа, мы приготовили сюрприз. Вы ведь позволите? — улыбнулся ей Крис.

— Ты еще и на сюрпризы способен? — искренне изумилась Анита.

— А я вообще способный! — гордо заявил ей Крис.

***

— Эль, ты готов к подвигам? — в ответ Кристиан получил такой блаженно-расфокусированный взгляд, что ответил сам — Понятно, с тобой сейчас надо попроще, более понятными фразами… Я считаю, что госпожа заслужила большее, чем смотреть вместе со всеми из зала. Я тоже хочу подарить ей удовольствие. Очень невинное — всего-то массаж, думаю, ни на что другое она сейчас не согласится. Так ты со мной? — снова обратился он к Эмилю.

— Да, — тот очнулся.

— Вот и хорошо. Пойдем, подскажешь мне, а то я так лихо придумал, а теперь не уверен, что ей понравится.

Уж венговскому наложнику, а тем более выпускнику Джордана, не было равных в умении доставлять удовольствие госпоже. Но Крис почему-то не ревновал, не сравнивал и не боялся выглядеть бледно на его фоне. Сейчас у него было только одно желание — порадовать свою хозяйку, и любая помощь принималась.

— Вначале ванна, госпожа. И, если вы разрешите, мы будем там вместе с вами.

Оба ее парня целомудренно надели какие-то набедренные повязки. Анита решила, что хорошенького понемножку, и тоже надела купальный костюм — потом снимать будет интереснее!

В джакузи, вообще-то, могли бы поместиться еще с полдюжины наложников, но зачем ей такая толпа в ванной? А Старшая Госпожа этого дома, по заказу которой построили эту красоту, понимала толк в удовольствиях! Явно она была не из тех, кто сказал бы: «Есть озеро и бассейн на открытом воздухе — чего вы еще хотите?»

Огромная роскошная ванна с бьющими тут и там гейзерами, нежно гладящими и массирующими кожу, парная с теплым влажным паром и гладкими каменными плитами, тоже подогреваемыми изнутри — такой роскошью даже жаль пользоваться в одиночку, поэтому компания ее мальчиков — самое то, что надо!

Кристиан вынырнул рядом большим дельфином, слегка коснувшись ее кожи гладким боком, взялся руками за бортики ванны, заключая Аниту в кольцо своих рук. Спросил, лукаво блеснув глазами:

— Можно? — Анита кивнула ему — даже говорить не хотелось от этого расслабленного состояния.

Крис тут же воспользовался разрешением и начал осторожно целовать ей шею, переходя к плечам, осторожно спускаясь к груди. Мокрый купальник ничего не скрывает и заставляет ощущать все гораздо сильнее, чем просто голая кожа. Когда губы и язык прошлись по облегающей ткани, то согревая дыханием через купальник, то дразня обнаженную кожу, а потом Крис втянул в рот ее сосок, Анита чуть не утопила его в ванне, вцепившись в его плечи и задохнувшись от неожиданно острого возбуждения.

К чести Кристиана надо сказать, что он не дал утопить себя и не выпустил из рук госпожу, продолжая удерживать ее своим телом. Он взглядом показал на Эмиля, который, считая, что на него не обращают внимания, с тоской наблюдал за своей госпожой. Впрочем, даже подобное невинное развлечение вряд ли перепадало ему при прежней хозяйке.

Так же молча, взглядом, Анита разрешила.

— Эль, иди сюда! — позвал Крис. — Положи руку вот сюда, поддерживай нашу госпожу, чтобы она могла расслабиться, — ему пришлось буквально взять руки Эмиля в свои и положить их на талию хозяйки.

Анита почувствовала, как мужские руки настолько осторожно коснулись ее кожи, словно Эмиль в любой момент ожидал окрика или удара. Она улыбнулась, слегка поерзав в его объятиях и наслаждаясь этими несмелыми прикосновениями, и сказала вполголоса:

— Держи меня крепче. Я разрешаю.

Вручив свою госпожу самому доверенному человеку, Крис ушел под воду и прошелся горячим языком по гладкой коже ее живота, подразнил пупок и спустился поцелуями по внутренней стороне бедер. Воздух закончился, как он ни старался продлить свое пребывание под водой, поэтому пришлось вынырнуть и сделать вдох. При этом он успел спросить: «Вам, наверное, купальник мешает, госпожа?» и, не дожидаясь ответа, снова погрузился под воду. Нижнюю часть купальника Аниты осторожно потянули вниз зубами и Крис стал экспериментировать, узнавая, что больше всего понравится его госпоже. Анита уже полностью доверилась рукам Эмиля, не боясь, что он выпустит ее из объятий, и пребывала где-то в пограничной реальности. В какой-то момент она переместила поддерживающие ее руки на свои ягодицы, шепнув: «Наслаждайся! Знай, континентального мужчину убила бы за такое!».

Когда Крис вынырнул из воды окончательно, он бережно принял из рук Эмиля полубессознательное тело и осторожно выбрался со своей ношей из ванны.

— Массаж? — он осторожно опустил девушку на теплые плиты парной. Поняв молчание как согласие, потому что даже кивать Аните было откровенно лень, он начал осторожно гладить и разминать ее плечи, спину, снова стянул трусики, не услышав никаких протестов, поцеловал изгиб спины, переходящий в ягодицы, руками и губами проследил стройные гладкие ноги до самых ступней. Влажный пар обволакивал, облегчал скольжение рук по коже, дарил самую комфортную температуру. Крис тихо спросил: «Госпожа, хотите сока или охлажденного белого вина?» — и понял, что Анита уже спит. Он закутал ее в огромное пушистое полотенце и отнес свою ношу на кровать.

Только сейчас он понял, что тоже засыпает на ходу. Вгляделся в клубящийся пар и определил местонахождение Эмиля, тоже, кажется, уже сонного. А может, тому весь сегодняшний день казался нереальным сном?

— Ты как? Спишь? Я в душ, если дойду, а потом спать. Пойдем со мной.

Глава 8. Концерт

У Аниты сегодня была программа-минимум — подружиться с соседями, и программа-максимум — завести подруг и представить свой вариант развлечения на вечеринках. А еще — и эту цель она озвучила Крису и особо подчеркнула: «Я хочу, чтобы ты везде примелькался именно как актер, как кто-то, кто не просто бессловесная кукла и игрушка для битья, а тот, к кому другая госпожа даже подойти побоится из-за его репутации».

Кристиан обещал незабываемое зрелище, не зря же она постоянно заставала его то в спортзале, то за планшетом с минусовками.

Правда, Крис просто обещал хорошее выступление, но, поскольку он всегда преуменьшал свои таланты, Анита предвкушала что-то грандиозное.

***

Пропустить визит этой гостьи было очень сложно. Мало того, что сама Старшая госпожа 37 Дома была не похожа на уроженку Венгу, так и ее раб одним своим видом бросал вызов всем присутствующим!

Ну, во-первых, он был инопланетником. Не клоном и даже не рожденным на Венге ребенком от какого-то инопланетного зверька, а именно настоящим инопланетником. Весь его вид говорил: «Я не отсюда, я не подчиняюсь вашим правилам, у меня есть свои». И взгляд: госпожи назвали бы его наглым, таким, который хотелось стереть пощечиной, плеткой, всем, что попадалось под руку. И ведь вроде глаза опустил, а все равно заметили!

На этом фоне даже его одежда особых эмоций не вызывала, хотя… Видимо, его госпожа была принципиальной противницей традиционных гаремных одежек, потому что одела своего раба в то, что не носили мужчины Венги. Одеть наложника в черные брюки — и никаких гаремных штанов — и черную же шелковую рубашку — только подчеркнуть его инопланетность. И туфли — на мужчине — не сандалии и не босиком!

Вездесущие мальки, первыми увидевшие подобное явление, захлебываясь эмоциями, уже посвящали всех обитателей гарема в последние новости.

Когда пришелец появился в гаремном зале, там уже все бурлило.

— Старший, ну ты же разрешишь нам поиметь эту инопланетную куколку? Судя по всему, его надо обучить правилам поведения.

— Госпожа сказала мне, что любой, затеявший драку в гареме, будет отправлен на продажу. На инопланетнике не должно быть ни одной царапины.

— А мы не будем его царапать, Рийчард, мы ласково! Ему даже понравится!

— Кажется, это вы меня обсуждаете. Зря надеетесь, на «ласково» я тоже не согласен, — инопланетник подошел к Старшему. — Вы не представляете, как я не хочу быть причиной ваших неприятностей!

Гарем как гарем. Большой зал, высокие потолки, кажется, витражи наверху. Привычная картина — старшие мужчины за кальянами; правда, расслабленными они не выглядели, наоборот, все были какими-то взбудораженными.

Кристиана ощутимо потряхивало. Вот сколько бы их ни было, этих новых гаремов, а все рано пробирает! Все равно себя добычей чувствуешь!

***

Посреди ночи в дверь кто-то поскребся, а потом осторожно зашел. Зайти к ней мог только Крис, удивительно только, что он разбудил ее среди ночи. Выныривая из сна, Анита некоторое время всматривалась в темноту, потом все-таки включила свет.

— Госпожа, простите, что я вас разбудил… Пожалуйста, не поднимайте шума, — Крис был бледно-зеленый, даже говорил с трудом.

— Кто это тебя?

— Я думал, что днем договорился. Ошибся. Пожалуйста, не зовите никого.

— Ты … ты живой вообще?

— В порядке. Я после выступления буду об этом думать.

— Ты в своем уме? В таком состоянии ты собрался выступать?

— А вот это я сделаю в любом случае. Иначе будут считать, что я сдался. А я вас не подведу. Я так готовился!

Крис

Договорился. Да, видно, не совсем.

Я начал просыпаться от каких-то шорохов. Еще не успел прийти в себя, как мне вывернули руки, заткнули рот и вытащили в коридор. Реакции у меня со сна какие-то замедленные, я даже толком среагировать не успел — ни вырваться, ни рассмотреть тех, кто меня тащил. В комнате темно было, а в коридоре мне на голову сразу что-то накинули.

По ощущениям — их было человека три или четыре. Молчали, твари, хотя вряд ли я бы их по голосам распознал. Кто же эти мстители ночные, кому не спится? Старший, что ли, с которым я так невежливо поговорил? Или там еще нашлись обиженные? Дергаться я по дороге все-таки дергался, ногами несколько раз кому-то прилетело. Потом буду по синякам опознавать.

Меня где-то сгрузили. В гаремном зале, что ли? Да нет, вряд ли, не такие они идиоты. Наверное, кладовка или еще что.

На самом деле мне было очень страшно. Все, что я себе представлял, когда со Старшим разговаривал, сбывалось. Провидец, б-ть. Вот тварей я этих только не предвидел. И дверь ведь я все-таки на ключ закрывал. И, главное, я не ниндзя ни разу, у меня с заломленными руками и слепым драться не получается.

Драться и не потребовалось. Я просто получил то, от чего так старательно уклонялся. В процессе, конечно, не обошлось без пинков по ребрам, почкам — там, где не видно; по лицу они старались не попадать. А потом все-таки по голове стукнули профессионально.

Пришел в себя действительно в какой-то кладовке, большой, правда; дверь была незаперта. Мешок, кляп и прочее эти унесли с собой — следов и доказательств никаких. Впрочем, для меня лучше сдохнуть, чем про это все рассказать.

Выбрался из кладовки я без проблем, оказалось, что все еще ночь, времени немного прошло. Пошел в свою комнату, впрочем, если быть честным, пополз… И вообще, наверное, в коридоре по дороге следы остались. Но для меня сейчас было главное самому там не завалиться и не обеспечить всем остальным утреннее развлечение.

Анита все равно узнает. Утром полутруп в моей комнате найдет…

Да что я вру сам себе, просто не смогу сейчас один оставаться.

Анита и Кристиан

— Ты уверен, что до завтра доживешь? А то вид у тебя такой, что даже чтобы в гроб положить, надо немного подгримировать.

— Все хорошо, госпожа. Я за ночь и полдня отлежусь. Помните, я хвастался вам, что живучий? А если лекаря сейчас позовете — все узнают. Если завтра не выступлю — все тем более узнают и позлорадствуют. А я им такого удовольствия не доставлю.

— Ладно, что же с тобой делать. Я почему-то и не сомневалась, что ты так ответишь. Только на ночь останешься в моей комнате.

— Спасибо, госпожа. На это у меня точно возражений нет.

***

— У меня что, задница медом намазана? Может, надо сразу себя предлагать, и понастойчивее, тогда желающих поменьше будет?

Анита вгляделась в угол: Крис свернулся в комок, насколько это может сделать взрослый мужчина. Возможно, невпопад, но она ответила то, что уже давно хотелось сказать:

— Знаешь, иногда шлюхой и шалавой женщину или мужчину называют именно потому, что они ими не являются… Иди-ка ты ко мне поближе!

— Не надо, правда, мне кажется, что вы об меня запачкаетесь.

— Глупый мальчишка. Надо было тебя сразу в мою комнату взять.

— А это мне урок, госпожа, что не надо оставлять за спиной нерешенные проблемы.

***

Анита была уверена, что Крис уже все предусмотрел, но все равно волновалась так, как будто это ее выступление. Причем она вовсе не боялась, что Кристиан не справится и опозорит ее перед местными госпожами, просто понимала, что для него это очень важно и неудачу он будет переживать гораздо сильнее, чем она.

В назначенное время ее мужчина, проглотивший для верности пригоршню таблеток, напоминал ожившую эротическую мечту. Причем континентальных или венговских женщин — без разницы.

Они вместе решили особо не мудрствовать с костюмом: темные брюки, белая рубашка с высоким воротом и черный бархатный пиджак, слегка поблескивающий отделкой на лацканах. Вид стал… какой-то аристократический и, в то же время, у Аниты руки непроизвольно потянулись — забрать себе и не отпускать! И плевать на концерт, плевать на этих женщин, жадно ждущих его выступления! Ага, как раз на них-то и не плевать — стоит только представить себе их взгляды!

А Кристиану его госпожа сейчас напоминала язычок пламени — такая же яркая в своем платье из алых кружев с обнаженными плечами. «Будь мы сейчас на Земле, мне пришлось бы мужчин палкой от нее отгонять.»

Волосы Крис уложил волнами, а потом Анита со зловещей улыбкой достала косметичку. В ответ на удивленный взгляд пояснила:

— А это чтобы тебя никто долго забыть не мог. Сейчас буду проводить эксперименты на людях.

Всего-то тени, синяя подводка, тушь — оказывается, это очень увлекательно! А тот, кто глянул на нее после всего…

— Ну вот, смотри теперь!

Некоторое время Крис всматривался в зеркало:

— Госпожа, а я ведь и до зала не дойду. Меня кто-нибудь раньше к себе утащит.

— Не бойся, милый, я с тобой! — прыснула Анита, обнимая его. Неожиданно она стала серьезной. — Послушай, если тебе станет хуже…

— Все хорошо, моя госпожа. Все будет хорошо.

***

Госпожи в зале были заинтригованы. Старшая госпожа Джойлина и гостившая у нее Старшая госпожа 37 Дома обещали им оригинальное развлечение.

Колонки уже были расставлены по углам; сейчас к ним прошмыгнул малек. По залу поплыла незнакомая мелодия. Глаза всех присутствующих обратились к сцене. Темноволосый мужчина в непривычной одежде вышел на середину зала, словно вливаясь в музыку. Он оглядел присутствующих, не опуская глаза, а, наоборот, будто захватывая их взглядом.

Женщины переглядывались. Старая земная песня была такой же экзотикой, как и ее исполнитель, но она затягивала, словно погружая в транс.

Анита смотрела на исполнителя, как будто видела его в первый раз, машинально отмечая тонкое породистое лицо, огромные глаза, шелковые темные волосы. Не помогало даже то, что этот человек был с ней рядом каждый день — он снова безумно ей нравился и вызывал все возможные желания. А уж у тех, кто видел его в первый раз… Она осторожно огляделась: да, если бы у Криса не было хозяйки и защиты в ее лице, из этого зала он бы точно не вышел.

Песня закончилась и на секунду воцарилась тишина, зрительницы, похоже, не знали, как надо реагировать. Анита, уже не стараясь скрыть счастливую улыбку, первой хлопнула в ладоши: «Браво! Браво! Молодец!».

Ее пример подхватили, и скоро уже весь зал аплодировал артисту. Не дав присутствующим опомниться, Крис взял гитару, услужливо поднесенную кем-то из мальков:

Откуда ни возьмись, на импровизированную сцену ворвался вихрь ярких юбок и летящих платков. Этот вихрь окружил исполнителя, прокрутился вокруг него пару раз, а затем рассыпался яркими райскими птичками на заднем плане. Зрительницы стали вглядываться, пытаясь понять: «Это девочки? А кто? Да это же переодетые мальки!»

Анита старалась не смеяться совсем уж откровенно. Не зря Крис о чем-то с мальчишками договаривался.

***

Сейчас Крис пел только для нее одной и, казалось, жил тоже только для нее.

«Ох, как я понимаю восточных мужчин и венговских женщин! Потому что стоящий на сцене мужчина вызывал только одно желание: мешок на голову и тащить в свою пещеру. И не выпускать

его оттуда ближайшие … сколько-нибудь дней. Какой же ты у меня все-таки талантливый, — думала Анита, неотрывно глядя на сцену, — а ведь если бы не эта затея с концертом, я бы этого и не узнала».

Крис нашел эти старые песни о любви, и исполнял он их так, что никто из жительниц Венги не посчитал себя оскорбленной. Все-таки мечты о любви вечны и космополитичны! Конечно, ему сделали скидку «на экзотику», вряд ли любому другому рабу разрешили бы подобное. А Кристиан полностью растворялся в мелодии, кажется, он вообще никогда бы со сцены не уходил.

Красивый бархатный голос, проникновенное исполнение и игра с залом! Анита глазам своим не поверила, когда увидела, как профессионально Крис соблазняет чопорных пожилых госпожей и молодых женщин, с горящими глазами рассматривающих его.

И госпожи в зале поддавались его обаянию, во всяком случае, на него они смотрели как завороженные. Наверное, для многих из них вообще подобное отношение к мужчине было внове. У Аниты было ощущение, что они вообще не выпустят его из зала, пока он будет в состоянии двигаться. Кажется, Крис сейчас получил то, что называется дипломатической неприкосновенностью…

Сидящая рядом с Анитой блондинка с хищными чертами лица просто впилась взглядом в Криса. «Э, мой милый, после концерта мне придется поклонниц от тебя палкой отгонять, причем большой палкой». А мальчишка у ног этой госпожи смотрел на происходящее на сцене с такой завистью и тоской, что Аните хотелось утешить его, сказав, что он тоже сможет научиться так развлекать свою госпожу. Только было понятно: так — не сможет!

Пойти в выделенные им покои сразу после такого всплеска адреналина было совершенно невозможно. Анита подхватила Кристиана и направилась в сад — темнота, ночная прохлада, нежный аромат каких-то незнакомых цветов — все это как нельзя лучше подходило к ее настроению. Она только надеялась, что Крис и так почувствует ее восторг от его выступления, потому что от избытка чувств слов у нее просто не было.

Сейчас она хотела сказать Крису то, что давно уже собиралась ему сообщить, еще на Земле. Вот только один вопрос мучил и не давал покоя; возможно, это жестоко, но тогда она точно не будет сомневаться в своем выборе.

— Крис, я хочу взять Эмиля своим мужем.

— Да, госпожа, он этого достоин, — секундная пауза перед ответом и что-то неуловимое в глазах Кристиана.

— Вторым мужем, — продолжила Анита.

Крис действительно растерялся, этого он уже не мог предвидеть:

— А кто же первый? Под кого ложиться? — ему самому было противно от вопроса, словно он ставит условие своей госпоже и напоминает о последствиях необдуманных решений, но после такогоизвестия даже секунда неизвестности страшна.

— А ты еще не догадался? Это ты. Первым мужем будешь ты, Эмиль — вторым. И я хочу сказать ему об этом чуть позже, хочу, чтобы сейчас все знали только о тебе!

Тут она спохватилась:

— А как ты себя вообще чувствуешь? После вчерашнего-то и после такого выступления?

— Вот сейчас — точно замечательно! Я даже представить себе не мог, что для меня подобное возможно. Можно, я поблагодарю вас позже, когда способность мыслить вернется? И… видимо, этой ночью я точно не засну.

— Пойдем гулять дальше, — Анита обняла его за талию. Я тоже вряд ли усну в ближайшее время.

Использованы песни и романсы:

* «Эти глаза напротив»

** «Дорогой длинною»

*** «Санта-Мария Маджори»

**** «Королева, чародейка»

Часть 3. Жить, как все

Глава 1. Заслуженная месть

Было понятно, что ее Крису сейчас не нужно никакого секса, никакого оргазма просто потому, что он смертельно устал и, похоже, через несколько минут заснет прямо на дорожке.

— Так, мой дорогой, а сейчас мы разворачиваемся в сторону дома.

Крис виновато посмотрел на свою хозяйку:

— Можно мне остаться с вами на ночь?

— Конечно, любовь моя. Я тебя сама нет отпущу. Жаль, что ничего больше нам не светит, потому что ты сейчас выжат. Ты столько энергии отдал, светил, как солнышко!

Сил действительно хватило только на то, чтобы принять душ и упасть в постель. Но заснуть сразу не удалось. Волнение и напряжение выступления уже отпустили Кристиана, и он снова вернулся к не дававшей ему покоя теме:

— Может, стоило дать им то, что они хотели?

— А ты думаешь, что выяснение иерархии ограничится одним разом?

— Нет, конечно. Учитывая, что я инопланетник, да еще веду себя периодически… Ну, обычно это называется «вызывающе».

— И ты готов каждый раз подтверждать свой статус?

— Нет. Второго раза не будет.

— Ну и все. Закончили все твои метания по этому вопросу. А вообще… Ты серьезно рассматривал этот вариант?

— Ну, чисто теоретически…

***

Утром начало казаться, что теперь можно было бы и забыть то ночное нападение. Крис вряд ли напомнил бы ей о том, что «ночные мстители» остались безнаказанными, он был прав в том, что адреналин после выступления затмил все предыдущие впечатления, а то известие, которое она ему сообщила после концерта… После этого все остальное вообще просто стиралось. Но не стоит оставлять за спиной нерешенные проблемы.

Воспитывать чужой гарем — занятие глупое и неблагодарное. Вот пусть их собственная хозяйка и воспитывает.

Сегодня она как раз поблагодарит госпожу Джойлину за гостеприимство, попрощается, ну и, что же делать, немного испортит ей настроение.

Но на самом деле оказалось не так легко уйти от других женщин, которые видели выступление Кристиана и выражали свое восхищение. Анита даже не сомневалась, что оно было искренним, потому что вряд ли они часто видели подобные зрелища. К тому же Крис искренне хотел понравиться, подарить всем присутствующим радость и, чего скрывать, сам получал не меньшее удовольствие, а это всегда чувствуется.

От предложений продать своего «талантливого зверика» Анита вежливо отказывалась, потом ей стало все тяжелее сохранять эту вежливость, особенно когда подобное предложение исходило от ухоженной и ослепительно красивой госпожи, позади которой стоял не менее красивый блондин, ловящий каждое слово и движение своей госпожи и вздрагивающий от малейшего повышения ее голоса.

«Интересно, сколько денег нужно, чтобы успокоить свою совесть и продать любимого человека вот этой? Да хотя бы и любой другой!»

Наконец к ней подошла хозяйка дома:

— Айнита, дорогая, твое развлечение всем очень понравилось. Твой раб восхитительно выступил. Обязательно приезжай к нам еще!

Ну, вот и повод сказать:

— Джойлина, дорогая, я не хотела портить праздник и отменять запланированное выступление, но это просто чудо, что Крис смог спеть. Крис, солнышко, сними рубашку.

Кристиан, замешкавшись на секунду, расстегнул рубашку и осторожно снял. Сегодня следы ночных развлечений выглядели особенно живописно: багровые отпечатки на руках, плечах, спине; черные, кое-где начавшие переходить в желтизну синяки на ребрах.

— Что это? — с неподдельным ужасом спросила Джойлина.

— Не все мужчины в твоем гареме подчиняются приказам Старшего.

— Кто это был? — требовательно спросила Джойлина у Кристиана.

— Не знаю, госпожа. Кто-то открыл дверь в комнату, где я спал, меня оглушили, а потом надели что-то на голову. Лиц я не видел.

— Я не стала ночью будить лекаря, — вступила в разговор Анита, — потому что он точно кому-нибудь бы проболтался, и вместо праздника мы бы получили сплетни о том, что мужчины в гареме совсем распустились. А мой мальчик так готовился, и я очень хотела видеть его выступление. Поэтому я накормила его таблетками и, честно говоря, сама не знаю, в каком он будет состоянии, когда они перестанут действовать.

Она сама не хотела бы оказаться на месте Джойлины, которая сейчас искала выход из положения — гостья оказала ей услугу, не опозорив перед всеми, но что теперь она захочет за молчание? И, главное, кто был виноват? В гареме есть те мужчины, от которых можно было бы безболезненно избавиться, тем более подвернулся такой повод, но если это кто-то из любимцев… Порки, причем жестокой, заслуживали все виновные, но если она потребует более жестокого наказания? А если это кто-то из новеньких игрушек, которыми она еще не наигралась? Тогда они надолго выйдут из строя. И как отказать: вот этого парня сейчас за любые деньги купила бы половина из присутствующих женщин, а что будет, если они узнают, что Старшая Госпожа Джойлина не может уследить за своим гаремом… Сплетен не оберешься и от позора не отмоешься.

— Что ты хочешь в качестве извинения? Конечно, все участники этого прискорбного инцидента будут примерно наказаны.

Анита бросила быстрый взгляд на Кристиана. Выражение лица у того было абсолютно нечитаемое, безэмоциональное лицо идеального венговского наложника. «Идиоты» — мысленно обругала она этих будущих жертв, — «и ведь промолчать нельзя было, потому что, если мы снова сюда приедем, мне тогда Криса придется в своих покоях запирать? А эти наверняка похвастались, как они чужака «на место поставили». Но, кажется, им сейчас прилетит такое наказание, что смотреть будет страшно. А придется, ведь это меня они оскорбили. И, кстати, лучше бы они уже успели похвастаться перед своими, потому что тогда будут наказаны только виновные, а не все подряд.»

Вслух она сказала:

— Джойлина, дорогая, послушай, я попрошу тебя не наказывать провинившихся очень сильно. Просто пусть все будут уверены, что Старшая Госпожа все видит и знает. Я сейчас устала после концерта, все-таки я волновалась за своего наложника. Кстати, я беру его своим мужем. И у меня сейчас хорошее настроение, уверена, у тебя оно тоже таким было, пока я не рассказала об этом происшествии. Поэтому я попрошу тебя не портить настроение ни мне, ни себе и наказать виновных ровно настолько, чтобы они поняли, что никакие проступки не сходят им с рук.

Анита очень надеялась, что она сейчас предложила хорошее решение проблем и Джойлина это поймет.

Вызванный Старший по гарему, Рийчард, только увидел гостью своей госпожи и ее мужчину рядом, и сразу все понял. По его лицу, конечно, ничего нельзя было прочесть, кроме готовности выполнить любое желание Старшей Госпожи, но мгновенно метнувшийся в сторону Кристиана взгляд доказывал — знает. Сам не участвовал, конечно, не идиот, и разрешения своим подопечным точно не давал, но каким-то образом обо всем узнал. Ну, тем легче.

— Рийчард, прошлой ночью наложника моей гостьи, Старшей Госпожи Эйлейгард, избили. Скажи мне, как получилось, что рабы, сопровождающие гостящих у меня госпожей, подвергаются нападениям? — обманчиво-ласково начала Джойлина. Старший сжался и как будто стал меньше ростом.

— Госпожа, я обязательно найду виновных…

— Да я даже не сомневаюсь, что ты их найдешь, иначе после хорошей порки я бы просто продала тебя, потому что ты не справляешься со своими обязанностями. Через час я жду тебя с именами.

Анита

Я изобразила восторженную дурочку, которую пустили в магазин сладостей (читай — в чужой гарем) и дали там оторваться; пожалуй, я даже почти не притворялась:

— Знаешь, дорогая, я с удовольствием поучаствую в наказании. Как-то у меня мало практики в этом деле. На Земле, естественно, подобное не принято, здесь, на Венге, своих мне наказывать не хочется, потому что они меня еще ничем не рассердили. Половину своего гарема я распродала именно за то, что они не выполнили мой приказ. В тот момент пороть их или как-то по-иному наказывать мне показалось бессмысленным.

А вот сегодня наблюдать и даже участвовать в порке мне понравилось. Я как вспомню синяки Криса тогда и его лицо… Мне очень понравилось наказывать. Еще втянусь в это дело ненароком.

И, действительно, этих было не жалко. Плеть, стек, замах резче, потом наоборт, полегче, чтобы рука не уставала. Удары равномерно, чтобы не порвать кожу, елочкой, лесенкой… Вряд ли получалось у меня правильно, так что парням тем я не завидую, но мне неожиданно понравилось. Хорошо, что Крис этого не видел, он бы действительно испугался. Меня бы испугался.

Рийчард

Этот пришелец наглый заявился прямиком в гаремный зал. После того, как парни за него получили, после того, что Старший (я, то есть) сесть нормально не может, предпочитает постоять… Хотя, конечно, могло бы быть хуже. За такое госпожа могла бы и продать, или на площадь отправить на перевоспитание. Я не понял, как, но эта госпожа Айнита и наказание парням обеспечила, и как-то так сделала, что совсем их не убили…

А ведь заслужили. И я заслужил, по большому счету — у себя под носом такое проморгал! Идиоты… ничего, спины с задницами чуть-чуть подживут — сам еще выпишу, для закрепления эффекта. Как только у самого спина пройдет.

И ведь этот Кристиан не дурак совсем: дождался, когда любая госпожа из присутствующих ему все могла бы простить, и рассказал… А, может, это госпожа его такая предусмотрительная.

А этот гость зашел, как ни в чем не бывало, пристроил гитару и спел что-то инопланетное. Не допел перед гостями, видимо. Ребята против воли прислушались:

***

Встал, обвел взглядом притихших парней и так же молча вышел. Вот ведь непробиваемая скотина! Матерь Сущего, спасибо, что эта хитрая зверюга не в нашем гареме остается, а то мне бы часто приходилось … садиться осторожно. А спел хорошо. За душу так взяло.

Глава 2. Космопорт

Кристиан

После услышанного… Я хочу стать мужем, безумно хочу! Получить статус, стать кем-то. Именно для нее! Но надо реально смотреть на вещи — испортить репутацию госпоже можно быстро, как раз такой, как я, для этого отлично подходит. Не зря ведь важно, из какого дома мужчина, что закончил или чем занимался. Чем я занимался, я и сам знаю. А вот кто и откуда — этого я о себе не знаю. И нигде себя полностью своим не чувствую, болтаюсь где-то между мирами. Как полукровка, которого не принимает ни родня матери, ни родня отца. Господи Боже… А ведь она не знает. Конечно, не знает. А мне надо сказать, пока она не сделала официальной глупости. Эмиль все-таки был бы лучшим мужем. Я понимаю, что не могу указывать и диктовать госпоже, но, может, она передумает? Потому что в ином случае я очень подведу того же Эмиля, когда ей все-таки придется взять другого мужа. Какой соблазн промолчать…

Анита

Ну, что же, я наконец озвучила Крису, кто он для меня. После этого известия он до сих пор как пыльным мешком ударенный. Теперь, чтобы соблюсти местные традиции, надо надеть мужу браслет. Браслета у меня, естественно, нет. Пожалуй, есть смысл совместить приятное с полезным и наведаться в Венгсити. В первый раз мы там были проездом и ничего толком не увидели.

Раз предстояла поездка «в люди», стоило порыться в гардеробе. Я достала темно-синее платье, почти строгое, если не видеть сзади — спина у платья была открытой и украшена только перекрещивающимися серебристыми цепочками. Крис смотрел на меня несколько мгновений молча, потом выдавил:

— Вы ведь это специально, госпожа?

— Ну, что тебе сказать? Привыкай, муженек.

Сам Кристиан с радостью надел черные джинсы и рубашку. Для Эмиля нашелся среди недавно заказанных вещей белый костюм, напоминающий земную одежду. Все-таки к гаремной моде я так и не привыкла и предпочитаю ее в гареме и оставлять. Потом я посмотрела на результат наших совместных усилий и чуть не покатилась со смеху:

— Ну, блин, черно-белая вечеринка! Только я немного выбиваюсь из общей гаммы.

Крис тоже оглядел всех присутствующих, поинтересовался:

— Вам не понравилось? Переодеться?

— Да нет, конечно, оставайтесь как есть. Определенно, мы не останемся незамеченными.

Так увлекательно выбирать этот церемониальный браслет для своего парня! Тонкой работы, легкие изящные вещицы, тяжелые обручи, богато украшенные камнями, чтобы продемонстрировать статус Дома — все они потрясающе смотрелись на мускулистом загорелом предплечье. Мы обошли несколько магазинов, когда в одном из них я наконец присмотрела тяжелый серебряный браслет «под старину», который не стыдно будет надеть и показать на любой планете. Молоденькая девушка-продавец с таким энтузиазмом помогала нам выбирать и мерить эти статусные украшения, предлагала другие вещи, которые тоже можно примерить, что я безмерным усилием воли сохраняла строго-спокойное лицо, а Крис уже держался из последних сил. Только суровый взгляд жены и госпожи этого мужчины заставлял девушку отдергивать руки и держать себя в рамках приличия…

Наконец мы расплатились и вышли на улицу. Крис уже беззвучно ржал, сползая спиной по стене:

— Ну не могу я серьезно относиться и, тем более, пугаться, когда женщина руку мне в штаны засовывает! Госпожа, — вежливо добавил он.

— Вот что ты сделал с молодой неокрепшей психикой — представляешь, какие у девочки теперь эротические мечты появятся?

— А можно мне их не представлять? Пожалуйста…

Выполнив обязательную программу и «обраслетив» мужа, можно было заняться произвольной. Правда, мысль найти какое-нибудь развлечение «для туристов» или заскучавших инопланетников перечеркнула увиденная в витрине завлекательная вещица. «Женщина я или кто? Мужу — браслет, мне — красивые тряпочки. О, а это белье, оказывается.» Правда, цена невесомой шелковой сорочки заставила меня пошире открыть глаза и издать полузадушенный звук. У меня, конечно, достаточно денег, но я знаю им цену.

Крис видел всю эту пантомиму и посмотрел на меня так виновато, что было понятно — сейчас его снова посещают какие-то самоуничижительные мысли. Гнать их, не дав родиться!

— Если ты сейчас скажешь мне, что ты очень сожалеешь, что не можешь купить и подарить, я куплю плетку покрепче и выпорю тебя прямо здесь. А хочешь, можем разложить тебя тоже здесь…

— Госпожа, я внимательно рассмотрел оба ваших предложения, и, по зрелом размышлении, второе нравится мне значительно больше. А вот если второе предложение исполнить не посреди Венгсити, а в другом месте…

— Клоун, — рассмеялась я, по-хозяйски положив руки ему на талию и потом спускаясь ниже, на ягодицы, обтянутые облегающими брюками, — А может, у тебя есть и третье предложение?

И тут я краем глаза поймала взгляд Эмиля, все это время незаметной тенью следовавшего за нами. Думая, что его никто не видит, он с такой тоской смотрел на браслет и его веселого обладателя… Даже не с ревностью или завистью, а с тоскливой убежденностью, что ему о таком даже мечтать не стоит. «Вот что же ты себя так рано со всех счетов списываешь и так рано хоронишь?»

***

Компанию скучающих инопланетников (надо же, как быстро я перенимаю местный жаргон) было видно и слышно издалека. Человек пять, среди них даже один бородатый — давненько не видела!

— Эй, детка не хочешь познакомиться? — боже, да я просто вернулась домой, в какой-нибудь портовый город. Правда, в таких городах я не бывала, но представляю, что мужчины там должны себя вести именно так. Платье оценили, наверное.

— А зачем мне знакомиться с наглым континентальным мужчиной, который считает себя неотразимым? Вот по морде с удовольствием могу дать.

Что-то я забыла, что рядом со мной сейчас двое мужчин, отреагировала первой. И не очень любезно — ну, просто действительно домой вернулась! Вот не люблю я на улицах знакомиться, а уж когда так предлагают…

Кстати, а как мои сопровождающие реагируют? Крис оценивающе смотрит на соотечественников… хотя какие они ему соотечественники, они могут быть с любой планеты… потом взглянул на меня. Неужели думает, что я и правда заинтересуюсь этим предложением? Но мне, пожалуй, нравится пауза, потому что заявлением вроде «Даже и не думай!» он бы меня здорово разочаровал.

А Эмиль в шоке от поведения мужчин, пытается понять, как вообще это возможно. Рано я его в «большой мир» вытащила, надо было осторожно подготовить.

А новые знакомые не унимались:

— Такая красивая девушка, и такая грубая! Зачем тебе эти гаремные куклы, забыла, наверное, какими настоящие мужчины бывают! — видимо, сегодня только прилетели, заскучали, а все время полета провели в криокамере, мозги до сих пор не разморозились… Девушек себе снять или не успели, или считают ниже своего достоинства платить, ведь таким красавчикам же любая встречная с радостью даст!

Скажите мне, пожалуйста, ну почему люди такие идиоты? Я похожа на любительницу приключений, обделенную мужским вниманием? Если сравнить их с моими спутниками, мне просто интересно, что дает им повод считать себя лучше? Или они отрываются на этом маленьком кусочке планеты, где не действуют законы Венги? О, я наконец-то хочу увидеть зрелище под названием «ломка инопланетника», и у меня не меньше пяти кандидатур на главную роль!

Крис сделал последнюю попытку решить дело миром. Правда, неискреннюю — видно, что подраться хочется! И я с ним согласна, хотя у них и численное преимущество.

— Проходите своею дорогой. Сегодня не ваш день. Пойдемте, госпожа, у вас ведь были дела?

— Э, нет, стой, парень! Что-то ты невежливый. Девушку ревнуешь?

— Я свою госпожу не ревную. Я за окружающих боюсь.

Ошеломление на их лицах просто примерзло. А меня начинает потряхивать от злости: «Мать твою, подарки какие! Отвыкла я уже от такой наглости. Начинаю понимать венговских женщин.»

***

Один из парней попытался оттеснить Криса от его хозяйки, задев ее рукой. Крис оттолкнул его плечом, и от неожиданности тот отлетел. Правда, быстро пришел в себя и снова придвинулся к ним, на этот раз сопровождаемый своими товарищами.

— Отвали! Госпожа сказала, что не хочет знакомиться! — Крис задвинул хозяйку за спину.

— Отвали! — а это уже встал рядом Эмиль. Опомнился, исправился, — Отойди от моей госпожи!

— А ты, подстилка гаремная, куда лезешь?

Крис даже говорить ничего не стал, сразу ударил. Эмиль шагнул к нему. Дальше Аните было сложно разобраться в происходящем. Вроде как фильм с восточными единоборствами, но не в кино, а наяву. Причем двое из инопланетной компании в драку не лезли, просто держались поблизости: самый младший и мужчина с усами и бородкой. Трое против двоих — не так страшно, она особенно не пугалась. А Эмиль драться все-таки умеет, не сказать, что такая уж рафинированная принцесса… принц. Или это Крис его научил?

Тут Эмиль почти упал, вываливаясь из этой кучи-малы, и не успел уклониться от удара. Теперь он упал уже по-настоящему, закрывая лицо руками. Между пальцами стала проступать кровь, пугающе быстро окрашивая алым ладони и падая тяжелыми каплями на тротуар. Кажется, такого поворота нападающие не ожидали, калечить местного парня и попадать в тюрьму они не собирались. Старший, державшийся до этого в стороне, схватил за руку ближайшего из своих товарищей. Остальные тоже начали приходить в себя. Новый взгляд на окровавленного Эмиля все решил — они молча отходили, постепенно ускоряя шаг, пока почти бегом не направились к терминалам.

Крис даже и не пытался кого-то остановить, сразу бросившись к товарищу. Тот растерянно озирался, держа у лица уже полностью окровавленные ладони и явно не зная, что ему делать. Анита отмерла и тоже бросилась к нему.

Женщины-полицейские (все-таки очень непривычно видеть полицейскую форму исключительно на женщинах) появились внезапно. Анита подняла голову — и наткнулась на сурово-обеспокоенный взгляд спортивной блондинки.

— Госпожа, вы не пострадали?

— Нет, со мною все в порядке, но моему мужчине нужна помощь. Где здесь ближайшая больница?

— Мы сейчас пришлем вам аэрошку. Вы будете заявлять на нападавших? Сможете их описать?

«Н-да, полицейские, как всегда, вовремя. Причем на любой планете. Хотя за аэрошку спасибо.»

Раненого усадили в аэрошку, полицейские задали координаты больницы и еще раз поинтересовались, не будет ли госпожа заявлять на инопланетников. Анита отказалась. Бессмысленная затея. Ничего страшного ей и ее спутникам эта компания не сделала, хотя она прекрасно отдавала себе отчет, что повстречайся эта развеселая компания одинокой девушке и не на Венге, все могло бы закончиться печальнее. Ладно, не стоит об этом думать. У нее на руках раненый, им надо заняться.

Крис уже «занимался» Эмилем, ощупывая его лицо, тот морщился, но героически терпел. Он действительно был больше напуган самой ситуацией, чем своей травмой. Кажется, нос не сломан, просто от удара кровь пошла.

Эймийлио

Я не знаю, как я должен был сегодня поступить. Ни в одной книге или Кодексе не говорилось, как поступать, когда к твоей госпоже неуважительно обращается мужчина. Такого просто не может быть.

Поэтому я действовал так, как действовал. Не знаю, буду ли я нужен своей хозяйке с разбитым лицом и будет ли она меня лечить, тратить деньги…

Влюбиться в свою госпожу и, кажется, в своего Верхнего — большей глупости не может совершить наложник, причем понимая, что рассчитывать ему не на что — Возраст прощания почти рядом, кто таких выбирает… Я не настолько наивен, чтобы думать, что надолго удержу интерес красивого инопланетника, а госпожа… Ее желания вообще как бабочки, такие же мимолетные и быстрокрылые.

Когда госпожа сказала, что берет Кристиана своим мужем, я обрадовался. И долго старался себя убедить, что радуюсь просто потому, что не придется ложиться неизвестно под кого. Хотя я, наверное, теперь не стал бы безропотно прогибаться под любого, кто выше меня по статусу или сильнее. Отвык уже; к тому же я смотрю на Криса и завидую его характеру.

Анита

Эмиль меня все-таки удивил. В драку полез, а мне казалось, что идеально воспитанные наложники такого не делают. Явно Крис плохо влияет. Да шучу я, шучу, я только рада — оживает наконец мальчик, еще осталось убедить, что я не спишу его со счетов даже с синяками, делающими его здорово похожими на енота. Он бы меня гораздо больше разочаровал, если бы в сторонке стоял, боясь вот так по лицу получить.

Я зашла к нему в комнату узнать, как дела. Видимо, ему уже разрешили вставать, потому что он стоял перед зеркалом и сосредоточенно рассматривал почему-то свой живот, явно видя там что-то недоступное мне. При этом так увлекся, что не услышал моих шагов.

— Солнышко, ты увидел у себя лишнюю складку или сто граммов лишнего веса? Ух ты, а сколько косметики здесь стоит! — я не смогла удержать свой ехидный язык.

Наверное, надо было осторожнее оповестить о своем приходе, потому что от неожиданности он чуть не подпрыгнул, напомнив застигнутого на месте преступления кота, а потом тем же кошачьим прыжком попытался принять упор лежа.

— Так, отставить, отставить. А то ты сейчас сам себе нос себе разобьешь или на сторону свернешь. Успокойся.

Тут до Эмиля дошел смысл произнесенных ранее слов, и он расстроенно произнес:

— Простите, госпожа, я не слышал, как вы вошли. Я уберу здесь все, если вам не нравится… — его голос погас, он не очень понимал, чем расстроил хозяйку, но готов был все исправить.

— Не расстраивайся, солнышко. Я просто пошутила. На континенте у мужчин не принято так ухаживать за собой, но отношение венговских мужчин к своей внешности мне нравится больше. Мне нравится, что ты ухаживаешь за собой и хочешь быть красивым и желанным для меня. Не надо ничего убирать, оставь все свои баночки на месте. И — я разрешаю тебе набрать целых три килограмма, и все равно буду тебя очень любить. Даже целых четыре, — я обняла Эмиля сзади за талию, не забыв погладить несуществующий живот и залезая под резинку штанов. Пожалуй, надо заняться моральной реабилитацией своего наложника, а заодно и физической. И госпоже от этого будет хорошо…

— Я ведь вовсе не планировала, что у меня будет какой-то второй мужчина, и Крис даже не представлял себе подобных отношений. Так что посмотри на себя в зеркало, мальчик — ты особенный!

Эмиль был уже малинового цвета.

— Какие же вы прикольные — блондины, которые так легко краснеют! — снова не удержалась от подколки. — Я никуда тебя не дену и в тридцать лет, и в сорок.

Эмиль смотрел и явно не верил.

— Дурачок ты. У мужчины самый эротичный орган — это мозг, если он изначально есть, конечно. Смазливая мордашка и красивое тело к нему прилагаются. А если мужчина умный, он найдет способ и останется для своей госпожи желанным и привлекательным в любом возрасте. Ты снова мне не веришь?

Эль дернулся уверять: «Что вы, госпожа…»

— Ладно, доживешь — увидишь.

Глава 3. Гости и оригинальная мебель

Кристиан

Обидно было! Так невероятно обидно!

Вот почему ты решил, что она тебя наказать не сможет? Сам с собой поговорил, и решил. Дурак был.

Анита

Крис сам вызвался. Сам! Я могла бы предвидеть, что он переоценил свои силы. Я вспомнила увиденную когда-то сцену из фильма: красивый полуобнаженный парень изображает столик, держа на своей спине стеклянную столешницу. Могла бы догадаться, что для Криса это будет чересчур. Хотя… почему чересчур? Что тут такого, я не понимаю?

С госпожой Нэйтилайной, или просто Нэйти, мне понравилось общаться еще в гостях у Джойлины, поэтому я с удовольствием пригласила ее к себе. Она с удовольствием приняла мою идею насчет оригинальной мебели, чем заставила прямо-таки загордиться — и я могу удивить венговскую госпожу!

Мальки принесли вино, закуски и тайшу с пирожными, сгрузили на обычный столик.

Крис красиво избавился от рубашки, вызвав, кажется, повышенное слюноотделение у моей гостьи, и тут что-то случилось. «Я этого делать не буду!» — причем так категорично, что я почувствовала себя клиенткой — любительницей извращений. Можно это было сделать менее драматично? Я бы поняла, не каждому нравится чувствовать себя игрушкой, мне бы и в голову не пришло его заставлять. Надо было сразу позвать Эмиля, он от подобных вещей действительно удовольствие получает.

В общем, Криса я отправила в его комнату, вызвала Эмиля по браслету, постаралась мило извиниться перед гостьей… Мне наплевать, что обо мне думают и кем считают окружающие — стервой или мягкосердечной недалекой инопланетницей, но нельзя забывать, что за моим поведением Старшей Госпожи следят и оценивают его. Не то, чтобы я жить не могла без этого места, но от меня уже зависят люди, надо соблюдать местные правила. Спасибо, Нэйти не стала раздувать это происшествие и спокойно согласилась на замену состава. И в самом деле, Эмиль выглядел реально красиво и так эротично! Никогда не думала, что мужчина в подобном положении может выглядеть возбуждающе, а вот ведь! Сильные руки, мускулистые плечи, напряженная спина, поддерживающая прозрачную стеклянную крышку, на которую я ставлю бокал … Вот сразу так и надо было сделать. Я отследила момент, когда у Эмиля стали подрагивать руки от усталости и напряжения, и попросила гостью переместиться за обычный столик, сказав, что мальчик будет тренироваться, чтобы в следующий раз выдержать подольше.

Не то, чтобы этот визит прошел комом, я надеюсь, что Нэйтилайна действительно не стала придавать значения выходке Кристиана, а не сложила ее в копилку промахов инопланетницы. Хотя вряд ли она такое забудет, конечно. Ну, тем не менее, тайшу мы допивали за милой и довольно информативной беседой, расстались чуть ли не лучшими подругами.

Эль был счастлив от оказанного внимания, хотя он явно переживал за Криса. А Крис… Я, наверное, никогда на него не злилась, но в этот раз… И злюсь не за то, что передумал в последний момент, я признаю за любым человеком право на это, но вот так меня подставить, не объяснив и не извинившись…

Я этого не заслужила.

***

Я раз за разом опускала стек на его спину, оставляя красные вспухшие полосы, и понимала, что это бессмысленно. Я очень зла, больше даже на саму себя, чем на него, а он не извинится. Лицо абсолютно каменное, закрытое. Я ненавижу себя в этот момент, а он, похоже, меня. Не знаю я, кто в этом виноват, но, похоже, сказка закончилась. Что же, он улетит на Землю ближайшим рейсом.

— Встань! «Ну скажи мне хоть что-нибудь!» — Нет, смотрит на меня, как на пустое место. Как на вздорную хозяйку. Рука сама дернулась и залепила пощечину. — Иди к себе!

***

— Как у тебя спина-то? — с участием поинтересовался Эмиль.

— Да нормально, бывало и хуже, — поморщился Крис, — Эль, я избалованный сукин сын. Считаю себя выше всех, считаю, что общие правила меня не касаются. Ну, считал, по крайней мере.

— Крис, что с тобой случилось? Такого я от тебя еще не слышал.

— Столкновение с реальностью случилось. Раб — он и есть раб.

— Но ты действительно другой. Ты прилетел сюда сам. Госпожа очень ценит тебя. Ты вспомни свой первый день здесь!

— Да уж, чуть не подставил тебя. Все остальных мне и сейчас не жалко, получили, что заслужили, но, как представлю, что и тебя могли вместе со всеми…

— Ну, если бы я никак тогда не отреагировал, то был бы не лучше остальных. Но госпожа очень переживала за тебя, что же изменилось сейчас?

Крис уселся на кровать, опустив голову на руки. Какое-то время он молчал, потом поднял на Эмиля совершенно измученные глаза:

— Что бы сейчас ни произошло, я сам виноват. Сам виноват, что решил, что я такой особенный, сам виноват, когда решил, что ради меня поменяют правила. Я сюда приехал добровольно, меня предупреждали: амбиции оставь на Земле. И вот он я, такой особенный. Старшему гарема меня трахнуть нельзя, остальным — тем более. Разруливать проблемы — забота госпожи. Другим госпожам меня трогать нельзя, и им можно вообще не подчиняться. То, что из этого получится — опять забота госпожи. Не удивлюсь, если ей это скоро надоест. Вон вокруг сколько других — красивых, послушных, без тараканов в голове. Без грязного прошлого.

— Так ты решил проверить терпение госпожи? Чтобы все это произошло скорее?

— Эль, послушай… — Эмиль все еще переваривал откровения своего Верхнего и не сразу понял, что сейчас обращаются непосредственно к нему, — если останешься один, заботься о госпоже. С послушанием у тебя точно проблем не будет, просто ты… береги ее!

— Крис, ты что? Ты куда собрался? Ты хочешь обратно? — Эмиль обнял его за плечи, пытаясь заглянуть в лицо. Крис его старательно отворачивал.

— Что-то мне уходить не хочется. Ты разрешишь остаться здесь? Заодно расскажешь мне правила поведения послушных рабов. Чтобы я опять что-нибудь не нарушил.

Эмиль снова обеспокоенно посмотрел на него — так Верхнего при нем еще не накрывало.

***

Анита наконец добралась до спальни. Там ее никто не встречал. Впрочем, было бы странно, если бы Крис, как ни в чем не бывало, пришел сюда после сегодняшних происшествий. Злость на него почти прошла и царапало что-то недосказанное. Непонятное. «Я сильно его сегодня… Учитывая, что я тронула его в первый раз, то…». Это она уже додумывала по пути к комнате Кристиана.

Там тоже не было никого. Вещи в каком-то беспорядке. И где его искать? Остался, естественно, только Эмиль.

На звук открываемой двери подскочили оба мужчины. Картина бы порадовала любую госпожу: она сразу увидела их на коленях, с опущенными головами. Хотя Анита бы сейчас предпочла, чтобы они на нее посмотрели.

Она подошла к Эмилю, взяла его за подбородок, поднимая к себе лицо. Он преданно посмотрел на свою госпожу взглядом идеального венговского наложника. Закрытого для любых эмоций, полностью соответствующего правилам. Ледяной принц вернулся. Понятно.

Анита позвала:

— Крис.

Тот взглянул на свою госпожу. Наверное, так он выглядел в прошлом, когда не мог открыто возразить, но ненавидел своих хозяев всей душой. И рубашка в штаны не заправлена — спина-то…

«Я что-то не то сделала. Получила две куклы. Идеальные, соблюдающие местные правила куклы. Наверное, теперь мне будут завидовать — красивые, послушные. Или, наоборот, завидовать уже не будут — напуганные и неживые. Причем, Эмиль просто вернется в то состояние, в котором я его в первый раз увидела. А Крис… Я не могу видеть его таким. Он тоже закрылся, как и Эмиль, но ему гораздо хуже. Черт, а мне-то как плохо сейчас.»

Она подошла к Крису, все так же стоявшему на коленях, осторожно обняла и прижала к себе. Тут вспомнила про спину. Снова черт!

— Поднимайся. Пойдем со мной, — она взглянула на Эмиля, кивнула ему — И ты тоже вставай. Не надо так меня бояться. Я верну его потом в целости и сохранности.

Но ей все равно было очень не по себе. Видимо, она какая-то неправильная госпожа. «С почином меня. Заледеневший Крис — это вообще страшно».

Анита

Я поняла, что я уже ничего не хочу. Пропади все пропадом. Пропади пропадом эта планета. Не хочу этой ответственности. Я не хочу притворяться, подстраиваться, прислушиваться к советам, заниматься Домом, отвечать за всех. Пропади оно все. Проживут тут без меня. Я уже потеряла здесь того, кого люблю. Слезы наполнили глаза, позорно послышались в голосе:

— Ты отсюда сможешь уехать в любом случае, чего бы мне это ни стоило. А я тоже не могу так больше… — горло перехватило, я вскочила и хотела выйти в соседнюю комнату, но Крис не дал. Перехватил, обнял, удержал на месте:

— Все, все, все, тише. Не уходи, пожалуйста…

Ну, тогда сам виноват! Рубашка у него на груди уже мокрая насквозь.

Кристиан

Я обнимал свою девочку, чувствуя, что сказать в свое оправдание мне нечего, да и не хотелось. Просто стыдно. Вначале я предложил свое участие в том развлечении, где отлично бы справился Эмиль, потом завалил все, еще и Аниту подставил. Это было все равно, что Старшей Госпоже открыто расписаться в собственной беспомощности, в том, что она вообще ничего не контролирует. Если после этого она все бросит, мне стоит посмотреть в глаза Эмилю, которого и я, и она обещали не бросать. Посмотри, а потом всю жизнь помни о том, что ты убил человека. А еще безумно обидел ту, которую любишь, и еще тебе было не стыдно на нее пожаловаться тому же Эмилю. Чего стоили, спрашивается, мои попытки там, на Земле, чем-то отплатить и оплатить свое спасение, если здесь я мог помочь, но не захотел. Лучше бы вообще не лез, чем так все портить.

Меня легко погладили по щеке:

— Прости, я не имела права тебя бить… знаю, по лицу очень больно.

— Откуда ты знаешь? Кто…? — меня мгновенно переключило, и я понимаю, что она маленькая хрупкая девочка…

— Никто, никто, успокойся. Просто когда-то случайно прилетело.

— Убью… я за тебя убью. И порву любого, кто тебя обидит, — и понимаю, что это правда. И порву, и не отпущу никуда от себя. Никуда и никогда.

И тут она спокойно начала снимать одежду, оставшись под конец в черном кружевном белье. Я следил за этим в шоке: за какие такие заслуги мне полагается стриптиз? Мне казалось, я накуролесил не на одну порку. Одну уже получил. Слабенько, правда, без энтузиазма. Если честно, тогда было больше обидно.

— Давай, поставь эту крышку на меня, — и тут встает на колени в ту позу, в которой предполагалось столик изображать.

Я от удивления чуть не выполнил этот приказ, потом опомнился.

— Ты с ума сошла, совсем ненормальная? — очень невежливо, зато абсолютно искренне. Тоненькая фигурка в этом белье и та злополучная стеклянная столешница!

Усаживаюсь рядом, обнимаю и сажаю к себе на колени:

— Ненормальная совсем… прости, это я виноват. А ты не смей даже думать! Пример она мне показывает…

— Ну, и ничего ведь страшного. Так что это все-таки было? — интересуется она.

— Дурость это моя была. Честно, я не знаю, что мне в голову вступило. Не знаю, по голове уже давно не били, может, последствия так поздно проявляются. Прости, — встал, осторожно усадил ее на ковер, проверил, закрыта ли дверь, снова вернулся.

— Знаешь, я ведь не сказал тебе одну вещь… Так что все равно такой муж тебе не будет нужен. Я не скрывал, просто вначале незачем было рассказывать, а потом хотел рассказать, а все так завертелось… Хотел ворованного счастья попробовать, да вот только и его не смог удержать. В общем, люди и фейрианцы не могут иметь общих детей.

— Я слышала эту байку. А с чего ты взял, что это правда?

— Но ученые… постой, так ты знаешь? И тебе все равно? Или… проверяла меня?

— На какой из твоих вопросов мне ответить первым? Я не искала специально, никогда не интересовалась, но как-то случайно увидела в сети. И — честно — мне все равно. Ты у меня есть, а остальные проблемы будем решать потом. Если они вообще будут. И совершенно я тебя не проверяла, думала, что ты знаешь, что я знаю… ну, ты меня понял. Так тебя, что, от этого так из стороны в сторону кидает? Думаешь, узнаю — и все?

— Не знаю, я даже не думал, отчего веду себя как придурок. Я еще успел Эмилю нажаловался. Обидели меня, видите ли.

— Я была тогда очень зла, хотя своими поступками совсем не горжусь. Чувствую, что у Эмиля с нами будет очень счастливая, но очень короткая жизнь, которая однажды закончится инфарктом. Успокой его потом, скажи, что два барана прекратили рогами биться…

— Баран здесь только один, и его имя на «К» начинается, — хмыкнул Крис. — Успокою, не переживай. И такого больше не повторится, я обещаю.

— С моей стороны это тоже больше не повторится, что бы ни случилось.

Анита

Наутро мне надо было слетать в город, «отметиться» с небольшим визитом. И вот, когда я подошла к аэрошке, передо мною вдруг оказалась живая ступенька — Крис. Я помедлила всего мгновение (просто горжусь своей выдержкой!) и встала ему на спину, как положено. Наступила, сделала шаг, а руку мне подал и поддержал неизвестно откуда телепортировавшийся ко мне Эмиль.

Села в аэрошку, а следом за мною зашло это очень довольное собою нечто. Интересуюсь:

— И что мне полагалось с тобой делать? Использовать в качестве ступеньки или броситься поднимать? — а он улыбается как-то так, что даже злиться невозможно. Впрочем, я почему-то и не злюсь.

— Я проверял свои пределы допустимого.

— А мои пределы ты не хотел бы проверить? А предупредить, например, о своих экспериментах?

— Простите меня, госпожа. Я постараюсь отвечать за свои поступки. И истерики, как с тем долбанным столиком, больше не будет, — Крис сел рядом со мной на сиденье, пользуясь отсутствием других женщин, и обнял за плечи, предварительно поинтересовавшись:

— Можно? Я не слишком наглею?

— Можно, можно. Эль, солнышко, вставай с пола, сядь рядом. Я разрешаю, мне не нравится тебя видеть на полу.

Крис обнял нас обоих, включая замершего Эмиля, я расслабленно откинулась ему на плечи, и таким теплым коконом мы полетели дальше.

Глава 4. Игры и тренировки

Анита

У меня сложилась своя собственная классификация гаремных парней: те, кто еще мальками начинал искать свое место под солнцем, выцарапывать его; прокачанные бугайчики (они, конечно, тоже когда-то были мальками, но ума с тех пор у них не сильно прибавилось — при этом я знаю, что несправедлива к ним, но злость все еще не отпустила) и такие, как Эмиль. На самом деле это вымирающий вид, хотя именно таких результатов в воспитании и дрессировке мужчин добивались венговские женщины. Правда, почему-то потом их не устраивал результат и предпочтение отдавалось инопланетникам, которых интересно ломать, и тем обитателям гаремов, которым хватило хитрости и ловкости влезть на вершину гаремной пирамиды и обратить на себя внимание госпожей.

Эль как раз из таких, вымирающих. Слишком честный, слишком порядочный, правильный, преданный Дому, несмотря ни на что. А еще боящийся собственной тени, других мужчин в гареме и безумно боящийся вызвать малейшее недовольство своей хозяйки.

Представилась картина: черной бархатной ленточкой завязать Эмилю волосы, простая белая рубашка, черные брюки … а если рубашку из тонкого материала с пеной кружев на манжетах, кружевное жабо или воротник, штаны, заправленные в высокие облегающие сапоги… Образ дворянина из старых романтических фильмов или книг. Эль точно из тех времен. Впрочем, от Кристиана в таком виде тоже глаз было бы не отвести. Устроить костюмированную вечеринку? Да, а потом ихобоих у меня точно украдут.

Так, но вот прямо сейчас они оба у меня позабыты — позаброшены, венговских навыков обращения с мужчинами никаких. Можно, конечно, у Старшей Хозяйки попросить совета и мастер-класс или потренироваться на гаремных парнях… нет, лучше все-таки Эмиль, пусть рассказывает мне и показывает, как сделать ему приятно, а мне — интересно.

Эмиль зашел, слегка встревоженный неожиданным вызовом госпожи, но когда узнал о причине этого самого вызова, то безуспешно попытался скрыть счастливую улыбку. Еще немного — и даже эмоции перестанет скрывать, наконец-то я испортила его достаточно!

— Принеси-ка мне, мой хороший, те ваши игрушки, которых ты не боишься.

Он принес такое разнообразие девайсов, что глаза разбежались: флоггер, стек, плеть, набор анфаллосов немаленьких размеров и, кажется, стек-фаллос.

— Смелый парень, — я глянула на него с восхищением, — или ты уже прекрасно знаешь, что своим мальчикам я не люблю причинять боль?

— Госпожа, нас приучают терпеть боль и получать удовольствие. А для своей госпожи я готов на все, даже быть нарезанным на мелкие кусочки.

— Это ты сейчас даже пошутил? Определенно, общение идет тебе на пользу. Но я сейчас совсем не хочу причинять боль. Мое условие: сейчас я пробую на тебе разные штуки, и, если тебе больно, ты об этом говоришь. Учти, что у меня еще один парень есть, который от боли совсем не кайфует, поэтому не изображай из себя героя — только хуже сделаешь.

Эмиль попытался уложить в голове ситуацию, когда госпожа получает удовольствие не от того, что наложник корчится от боли, а от того, что ему приятно. Видимо, это далось ему плохо, но он кивнул.

— Ну, вот и молодец. Раздевайся теперь. Пока снимай только рубашку.

Все-таки какой он красивый. Гладкий, золотистый, загорелый, хотя я и не видела, чтобы здесь кто-то специально загорал. Наверное, генетика. А еще накачанные, но в меру, выпуклые грудные мышцы и аккуратные мужские соски, которые почему-то вызывают у нее странные желания. Захотелось его пометить, и я даже знала, чем: нашла среди игрушек золотые колечки для пирсинга. Очень интересные желания намечаются… Теперь все-таки надо убедиться, что Эмиль правильно понял свою задачу:

— Подойди ко мне поближе. Послушай еще раз: ты для меня особенный мальчик, так же, как и Кристиан. Ни одного из вас я не хочу ломать или заставлять что-то делать против воли. В любой момент я могу остановиться, если ты этого попросишь. И я не выгоню и не накажу тебя после этого, мы просто попробуем что-то другое. Привыкни к этой мысли.

Я помедлила, давая Эмилю время осознать услышанное, потом продолжила:

— Я хочу сделать тебе пирсинг. Это возможно без лекаря?

— Да, госпожа. Я знаю, где иглы лежат и средство… — и Эмиль сорвался с места.

«Ничего себе, когда боятся, так не рвутся выполнить приказ. Ему тоже хочется быть помеченным?»

До Эмиля уже до самого дошло, что он даже разрешения не спросил, обернулся у порога:

— Госпожа, вы разрешите мне сходить и принести все нужное?

— Иди уже.

С рекордной скоростью передо мной оказался какой-то флакончик, ватные тампоны, салфетки и набор игл. В общем, стандартный набор «Сделай сам» венговской госпожи.

— Уверен? — на всякий случай спросила я парня. Тот молча кивнул, глядя на меня счастливыми глазами. «Как мало, все-таки, для счастья надо. Причем нам обоим. Интересно, как бы сделать так, чтобы у меня руки не дрожали?»

Я протерла грудь и соски Эмиля дезинфицирующим средством, взяла иглу, убеждая себя, что искалечить его я точно не смогу, а прекратить сейчас — это значит очень разочаровать парня, который напрягся от предвкушения боли… и чего-то еще. Сжала сосок, приставила иглу и решительно надавила, делая прокол. Объект эксперимента чуть заметно вздрогнул, не издав ни звука, только дыхание задержал. Второй прокол я уже делала увереннее.

Снова протерла все жидкостью и, стараясь не думать о том, что делаю, а при этом все чувствует, вставила колечки. Получилось красиво. У меня явный талант, потому что получилось симметрично и очень завлекающе. Эмиль явно не зря терпел!

— Больно? — участливо спросила я, не удержалась и поцеловала его решительно сжатые губы.

— Нет, что вы, госпожа, спасибо! Мне очень нравится, спасибо!

Похоже, я не ошиблась и боль он даже не заметил, весь поглощенный новыми ощущениями и счастливый оказанным вниманием. Я дотронулась до горячих от прилива крови сосков, осторожно задев пирсинг:

— Потом, когда я тебя отпущу, зайдешь к лекарю, пусть он еще посмотрит. А сейчас… Готов к флоггеру? — мне незамедлительно кивнули.

Нет, все-таки странные они здесь. Лучиться таким восторгом, когда тебя собираются пороть… Флоггер, конечно, самый легкий из этих приспособлений, им гладят, можно сказать. Но уж точно плеть или стек я использовать не буду.

— Снимай все, ложись на живот! — Ой, а вот об этом я не подумала — тебе ведь будет больно сейчас?

— Нет, госпожа, нет! совсем не больно, пожалуйста, делайте, что собирались! — Эмиль пытался поймать мой взгляд, одновременно освобождаясь от штанов. Этим ему удалось отвлечь мое внимание и переключить его предоставленное в мое распоряжение тело:

«Да, красиво. Он везде красивый. И шкурку его красивую я портить точно не буду, насколько я понимаю, флоггером кожу рассечь и рубцы оставить невозможно. Хотя, конечно, если умеючи, то, наверное, все возможно. Или, наоборот, неумеючи…»

Эмиль с готовностью улегся на лавку, маня красивым изгибом спины и подтянутыми ягодицами. Получить в полное свое распоряжение что-то настолько аристократически-красивое, совершенное… За одно это Венгу стоит поблагодарить.

Нет, мне явно сегодня в компот что-то подлили, обычно такие желания не рождаются. Хотя… красивый мужчина, подходящая атмосфера и, главное, его почти осязаемое желание доставить мне удовольствие… Все нормально!

Я подошла, взяла флоггер, понадеявшись, что им действительно нельзя навредить, опустила ленточки прямо по центру спины. Жертва моего эксперимента не издала ни звука, не пошевелилась — как и положено. Нет, так скучно и неинтересно.

— Эль, не надо сдерживаться. Если тебе понравилось — покажи это, если не понравилось — тоже дай знать.

— Мне нравится, госпожа, — мышцы перекатились под гладкой кожей, Эмиль чуть развернулся, чтобы видеть меня.

Я снова взяла в руки игрушку, с интересом касаясь кожаными ленточками спины и ягодиц, стараясь контролировать удары. Подопытный периодически слегка извивался и втягивал воздух, но явно не от боли.

В какой-то момент мне показалось, что спина начинает розоветь и кое-где видны следы ударов. «Пора заканчивать, а то увлекусь и перестараюсь».

— Поднимайся, переходим к следующему пункту.

Эмиль осторожно встает: глаза расфокусированные, шалые, лицо тоже розовое, цвета спины. А еще — приказа-то возбудиться не было, и он, как идеальный наложник, изо всех сил борется с последствиями порки.

— Я разрешаю тебе возбуждаться. И принеси мне стек.

А вот про стек, похоже, ему надо было думать, чтобы никакого возбуждения не было. Потому что лицо мигом побледнело, в глазах страх, как бы хорошо он ни контролировал себя; но он послушно идет за стеком. Интересно, а зачем он его вообще тогда принес?

— Эмиль, посмотри на меня, пожалуйста. Стека ты боишься? — в ответ упрямый взгляд римлянина, попавшего в плен к варварам: «Умру, но слабости не проявлю!», и я, кажется, знаю, у кого он этим взглядам научился. Вот паршивец! Научили его уже хорошему, называется! Впрочем, сердиться на красивого мужчину у твоих ног, героически собравшегося терпеть издевательства над собой ради твоего удовольствия, ну никак не получается!

— Так, ладно, рассказывай, кто тебя им наказывал. И ты помнишь, что я обещала не причинять тебе боли? Стек убираем?

— Госпожа… — голос у Эмиля охрип, чего она у него никогда не замечала. Владел он собой идеально, если не пугать, конечно, как сейчас.

— Бывшая Старшая Госпожа меня часто наказывала.

— Понятно. А скажи, от стека вообще возможно получить удовольствие?

— Да, госпожа. Наверное…

— Тогда нам нужно иши, да? И ты принес правильный размер или тот, для наказания?

— Правильный.

— Хорошо. Будет совсем плохо — ты мне скажешь, и мы все прекратим. Я обещаю. И обещаю, что точно тебя не накажу, — я подошла к нему вплотную и осторожно дотронулась пальцем вначале до одного, потом до другого соска со свежим пирсингом, любуясь, как он втянул воздух, прикусывая губу; потом прислонилась всем телом к нему и чуть потерлась. Кажется, страх уже точно ушел. Теперь можно размазать иши по этому страшному для мальчиков девайсу и подступить к Эмилю. Черт, страшнее, чем с пирсигом…

— Эль, послушай меня очень внимательно. Если я сделаю тебе больно — скажи мне об этом. Скажу тебе по секрету, я впервые с мальчиком подобным образом и совсем не хочу, чтобы мой новый опыт закончился для тебя больницей.

— Спасибо, госпожа, — совершенно искренне сказал Эмиль, — я скажу, не бойтесь. — Тут он понял, что сморозил, и с ужасом уставился на свою хозяйку. Я улыбнулась и дернула его за прядь волос: «Все нормально. Ты прощен.»

Я осторожно, очень осторожно вводила стек, положив руку на напряженную поясницу парня и пытаясь понять его ощущения. «Еще бы пульс ему мерять в процессе. И мне не помешает».

Нет, вроде в обморок не падает, от боли не корчится… А если осторожно туда и обратно стеком поводить, а потом еще и погладить рукой… Я поймала умоляющий взгляд и прежде, чем он что-то попросил, разрешила сама:

— Можешь кончить для меня — одновременно вытаскивая стек-фаллос.

Эмиля, кажется, прорвало, и я с удовольствием и даже некоторым благоговением наблюдала за тем, что ему происходящее очень понравилось…

Зато я сама была мокрая и, кажется, руки подрагивали. «Да, тяжела ты, доля Старшей Госпожи, никогда бы даже не подумала, насколько.»

— Эль, до комнаты своей хоть сможешь дойти?

— Да, госпожа. Спасибо, — и он совершенно непрограммно прижался лицом к моим коленям.

И стало совершенно понятно: это сейчас со мной он был настоящим, искренним, боящимся меня потерять, а с остальными надевал маску ледяной статуи. Неудивительно, что местные парни норовили растопить «ледышку», указать его место, а женщины обожали его ломать, до тех пор, пока ломать стало нечего.

***

Эмиль выщел из комнаты госпожи просто сияющий, бережно перебирая свои впечатления и сохраняя их в памяти, и, конечно, первым, кого он встретил, был Кристиан. Он ничего не сказал, но выражение лица у него… Эмиль взглянул и тоже молча прошмыгнул в свою комнату. Закрыл дверь на замок и задумался: можно отсидеться здесь, пока муж госпожи не придет в себя и не перестанет так злиться. Дверь-то он точно выламывать не будет, такое даже невозможно представить. А утром Эмиль выйдет, когда того отпустит.

«Мне 30 лет. Точнее, до тридцати осталось два с половиной года, я даже дни могу подсчитать… Я не буду бояться. Если он хочет трахнуть меня — значит, трахнет. Избить — имеет право. Он мой Верхний и муж госпожи. И они сделали мои последние месяцы такими счастливыми! Госпожа играет в меня, потому что хочет этого, и каким нужным снова я чувствую себя с ней! Верхний… он имеет полное право ревновать. Просто сейчас я открою дверь и пойду к нему. И будь что будет. Мне надоело бояться.»

Эмиль решительно открыл дверь и направился к комнате Кристиана. Дверь к нему он открыл почти с ноги, вызвав ошарашенный взгляд хозяина комнаты и комментарий: «Зашибись…»

Правда, за эти несколько шагов, которые Эмиль прошел по комнате, решимость таяла и хотелось или повернуться и просто выскочить за дверь, или просто встать на колени, как и положено простому наложнику перед Первым мужем госпожи. Эмиль выбрал второе: опустился на колени перед Кристианом, усилием воли сдерживаясь, чтобы не обнять его за ноги, и тихо сказал:

— Прости. Госпожа может играть в меня, как хочет, я буду стараться доставить ей все удовольствие, какое смогу. А ты в своем праве, и я приму от тебя любое наказание.

Кристиан совладал со своим изумлением и вполголоса сказал:

— Эль. Уйди отсюда. Иначе я за себя не ручаюсь и дальнейшее нам обоим не понравится.

Эмиль

У меня еще есть несколько минут, чтобы выбежать за дверь. Он был зол, очень зол. Можно переждать. Но потом я никогда не смогу сделать эти несколько шагов вглубь комнаты.

Кристиан

Самоубийца. Реальный самоубийца. Я был иррационально зол, причем знал прекрасно, что мне бы точно не понравилось, как госпожа с ним играла, и не хотел бы оказаться на его месте. Хорошо, что у меня были эти несколько минут, чтобы прийти в себя.

— Эмиль, сгинь. Иначе я могу сделать что-нибудь, о чем мы оба потом пожалеем.

Эмиль

Я сделал эти несколько шагов и опустился на колени. Самое страшное — не закрывать глаза и видеть, откуда кулак прилетит… или ногой.

Кристиан

Эмиль на коленях, сопротивляться явно не будет, потому что так понимает свой долг. А может быть, из благодарности. Здорово отрезвляет, когда вспоминаешь алую кровь на лице и то, что он мог тогда просто постоять в сторонке и его никто бы не осудил.

***

Внезапно Эмиль прижался лицом к его коленям:

— Делай все, что хочешь. Я понимаю, что ты ее муж. Я принадлежу госпоже, ты ее любишь. Я принадлежу вам обоим. Я ни на что не претендую, но если госпожа снова позовет, то я приду и сделаю все, что она хочет. И…сегодня ничего не было, она просто играла в меня, — он попытался улыбнуться.

— Ненормальный, — злость ушла. С этого сумасшедшего ведь станется молча терпеть издевательства, ни слова не сказав госпоже. — Кристиан молчал некоторое время, потом продолжил: — Госпожа возьмет тебя вторым мужем, она говорила.

Эмиль некоторое время молча смотрел, потом сказал ровным голосом:

— А знаешь, ты мне отомстил. Хорошо пошутил.

Крис изумленно посмотрел на него, не сразу поняв смысл сказанного. Что, его слова можно было понять как издевательство? Что же у него в голове-то делается…

Он рывком поднял Эмиля на ноги:

— Вот дурак… Я тут на наказание нарываюсь, потому что госпожа хотела позже тебе об этом сказать, а я не утерпел. А ты решил, что это у меня шутки такие.

Эмиль попытался уложить в голове услышанное и, кажется, начинал верить в сказку:

— Меня вторым мужем. Но почему? Мне ведь двадцать восемь скоро…

— А мне, блин, через два года двадцать восемь, и меня это нисколько не … беспокоит. Давай, ты сам спросишь у госпожи, за какие-такие заслуги все это, мне ты все равно не поверишь. Но не думай, что ты просто попался под руку. Госпожа очень разборчивая.

— Спросить? Но ведь госпожа не разрешала тебе рассказывать, тебя накажут. Я ничего ей не скажу, не скажу, что знаю…

— Мысль потрясающая — делать вид, что ты ничего не знаешь, а я ничего не рассказал. Ни ты, ни я не настолько хорошие актеры, к тому же я просто не хочу врать. Не переживай, госпожа вряд ли рассердится. Кстати, ты к лекарю-то сходил, наверняка тебя госпожа отправила?

— Нет, госпожа сказала идти, а я забыл, — растерянно ответил Эмиль.

— Вообще-то неудивительно, не до того было. Пошли тогда, доведу.

Глава 5. Боевое крещение

Крис первым заметил, что одна из Молодых Хозяек подозрительно часто оказывается рядом с Эмилем. Конечно, по роду своих занятий Эмиль много времени проводил, помогая Старшей Хозяйке и общаясь со спецами и, иногда, Молодыми Хозяйками. Но внезапно проснувшееся у госпожи Майриэллы желание быть полезной Старшей Хозяйке, а это оказалось просто невозможно без консультаций Эмиля… Эмиль старался проскользнуть мимо нее незамеченным, а когда это не удавалось, замирал вежливой ледяной статуей, рассматривая пол под ногами и тихо отвечая на вопросы. Крис, увидев эту картину в первый раз, весело хмыкнул: «Ну вот, а говорил, что тебя уже списали в тираж. Ошибаешься!».

Эмиль хотел объяснить, что все совсем не так весело, что он просто не сможет сказать «нет» любой госпоже, которой придет фантазия его использовать, ведь официально он общий наложник в гареме. Госпожа до сих пор ничем не подтвердила слова Кристиана о том, что возьмет Эмиля вторым мужем. Впрочем, это с самого начала было больше похоже на сказку, в которую он поверил по собственной глупости. Госпожа пошутила или обмолвилась, а Крис неправильно истолковал ее слова. Или она просто передумала, внимательно рассмотрев Эмиля и сравнив с другими парнями у них в гареме. Они моложе и лучше умеют привлекать и удерживать внимание женщин. И вообще, госпожа может купить еще парней и выбрать из них.

Майриэлла словно впервые увидела Эмиля, когда оба наложника Старшей Госпожи сопровождали ее в город. До этого его было не видно и не слышно, и чаще всего это бледное испуганное нечто можно было увидеть в Комнате наказания, где его в очередной раз воспитывала жена. Сейчас веселый парень в инопланетной одежде выглядел совершенно другим, сам чем-то неуловимо напоминая инопланетника. Теперь Майриэлла даже пожалела, что не попросила его в свой гарем после смерти его жены.

Анита

Эмиль ворвался в комнату, другого слова было не подобрать. Учитывая его обычно тихое и незаметное поведение, это было очень странно. И выражение лица у него было такое, что у меня в голове мгновенно промелькнул десяток предположений, но ни одного хорошего.

— Я знаю, что я виноват, вы меня накажете. Простите, я вас подвел! Госпожа, я очень вас люблю!

Нет, таких заявлений я могла ждать от Криса, а не от Эмиля, хотя в чувствах последнего уже давно не сомневалась. Но его странное и нетипичное поведение начинало серьезно меня беспокоить. Эмиль чуть отдышался и начал по новой:

— Госпожа Майриэлла позвала меня к себе, чтобы я помог ей с бумагами, а потом решила в меня поиграть. Если бы я знал, чем все кончится, я бы ей сразу отказал, и пусть бы меня наказали… Госпожа, я вам изменил…

— Тихо, тихо, успокойся. Изменил он. Догадываюсь, как все было. Сейчас ты быстро пойдешь в свою комнату и никому не скажешь, что ты уже рассказал все мне. Жди, сейчас, наверное, госпожа Майриэлла с госпожой Таисией придут сюда. Не бойся и подыгрывай мне во всем. Того, чего ты боишься, не случится. Иди к себе, быстро!

Эмиль, не задавая лишних вопросов, мгновенно растворился за дверью, а я обернулась к Кристиану, напряженно вслушивающемуся в разговор:

— Крис, я правильно поняла, что за подобный проступок наказание очень гадкое?

— Ну, как вам сказать… Вначале кастрировать, потом усыпить… Наверное, можно обойтись без усыпления, но вряд ли это его порадует.

— Я так и поняла, даже не стала у Эмиля уточнять, он и так чуть тут на ковре не скончался. И никого не волнует, что я его виновным не считаю? Я так поняла, что он побоялся сразу послать госпожу… в неведомые дали, а она решила его просто подставить. Если он мой будущий муж, то его надо наказать за измену, и очень серьезно наказать. А если просто общий наложник… то ему придумают какую-нибудь другую провинность… и оставлять его в непонятном статусе я больше не хочу.

— Ну, похоже, что все именно так. Обязаны наказать.

— Так, значит, наказание обязательно. Хорошо, давай его придумывать. Он виноват в том, что не предупредил другую госпожу, что принадлежит мне, то есть обманул ее? Зная Эля и то, что он всего боится, в это можно поверить. Сколько там за обман госпожи?

— Сорок, по-моему.

— Много. Но лучше, чем альтернатива. Значит, для меня сейчас главное — как можно достовернее сыграть, что я зла на него именно за то, что он обманул чужую госпожу. Господи, мне скоро вручат все награды за лучшую актерскую игру сразу…

Старшая Хозяйка в сопровождении Майриэллы не заставила себя долго ждать. На лице Таисии ничего нельзя было прочесть, хотя, учитывая опыт нашего с ней общения, ей просто хотелось разрешить эту ситуацию с наименьшими потерями. Сопровождавшая ее молодая русоволосая женщина с напряженным лицом, наоборот, была готова к конфликту. «Странно, вы все не замечали Эмиля, когда он вернулся в гарем и вы спокойно могли забрать его себе, если бы хотелось. Но нет, почему-то тогда он никому не был нужен, а сейчас вдруг стал просто медом намазан. Правильно, чужое-то интереснее. И я виновата, конечно, так затянула с объявлением его статуса, можно сказать, сейчас я его сама и подставила.»

Разговор начала Таисия:

— Старшая Госпожа, Майриэлла просит разрешения забрать в свой гарем Эймийлио.

— Таисия, я как раз собиралась объявить о том, что я беру Эймийлио своим вторым мужем. Майриэлла, я вынуждена отказать тебе, потому что решение свое менять не буду. Но у нас в гареме ведь есть еще свободные наложники, почему именно он?

Разочарованная женщина вытащила свой козырь:

— Старшая Госпожа, но я играла в этого наложника и он ничего мне не сказал, что принадлежит вам! И он кончил при мне!

— Дорогая, я еще не говорила зверику, что беру его своим мужем, не хотела пока его баловать. Но он должен был предупредить тебя, что он мой. Но это же Эмиль, ты знаешь его дольше меня — он просто испугался перечить госпоже. Конечно, если бы ты знала это, то никогда не стала бы использовать именно этого наложника, ведь в гареме полно свободных парней. Получается, что он ненамеренно обманул госпожу, то есть тебя. За это, чтобы он в следующий раз думал над своими поступками и ничего не забывал, я его накажу. Я считаю, что за такую провинность сорока ударов достаточно.

***

Махать плетью, когда ты мстишь за синяки и унижение Криса — это одно. Наказывать самого Криса, кипя от злости после его дурацкого поступка — это тоже одно. А взять в руки плеть и опустить ее на спину, которую ты так недавно ласково гладила, наказать человека, который точно не заслужил подобного, которого ты хотела бы сейчас просто успокоить, а злости на него нет совершенно… Как бы это ни выглядело со стороны, для меня Эмиль не виноват, ему просто не повезло очутиться в центре грандиозной подставы.

Неподвижное обнаженное тело на лавке. Взять плеть и попытаться вспомнить, как Джойлина ставила мне руку перед тем наказанием или уроки Таисии, демонстрировавшей правильную технику порки «звериков». Нельзя бить по одному месту, чтобы не порвать кожу. Про боль лучше не думать. И самое страшное — это сделать первый удар.

Десять ударов, потом переложить плеть в другую руку и продолжить с другой стороны. Потом снова поменять. У меня уже устают руки, я даже не хочу думать о том, что он чувствует… Хотя, когда полумертвого от стыда и ужаса Эмиля вызвали для объявления наказания, он обрадовался! Обрадовался, узнав, что он получит сорок ударов плетью. Видимо, то, что он себе представлял, было неизмеримо хуже.

Спина передо мной вся во вспухших полосах, кое-где уже виднеются багровые рубцы, как я ни старалась быть осторожнее. Эмиль все выдержал, не издал ни звука, только дышит тяжело, и тело уже непроизвольно вздрагивает при каждом ударе. Дышит — это хорошо, потому что в какой-то момент мне стало очень страшно, хотя умом и понимаю, что он переживал и не такое.

Все наконец закончилось. Таисия, все это время бесстрастно наблюдавшая за наказанием, напоминает:

— Благодари Старшую Госпожу, она сегодня была очень добра к тебе.

— Благодарю за науку, госпожа, — Эмиль с закушенной губой осторожно поднимается со скамьи. Тут же рядом оказывается Крис, подхватывает под руку, стараясь не задеть спину.

— Крис, проводи Эмиля в комнату. Я скоро приду.

Эмиль встает, молчаливо оказываясь от помощи и, держась очень прямо, выходит за дверь, сопровождаемый Кристианом.

Надеюсь, что на сегодня мы все вопросы прояснили, я могу наконец без свидетелей успокаивать и Эмиля, и себя. Крис — не свидетель, он свой.

— Тебе разве папа не говорил, что опасно одному заходить в комнату к незнакомой женщине? — Эмиль пытается сформулировать какое-то оправдание, но я ему не даю — Я пошутила, просто так на Земле говорят. У меня просто месячник какой-то порки самых любимых людей…

— Так, чем бы тебя напоить? — это уже озаботился Крис. — Взять успокоительное у лекаря? Или можно коньяк, ну, то, что здесь вместо него есть, и с тайшу — говорят, кофе с коньяком хорошо забирает. Если не возражаете, госпожа, я сделаю на всех.

Часть 4. Новые правила

Глава 1. Награда для двоих. Или троих

Анита

Где-то посреди ночи Крис, как наименее пострадавшая сторона, отвел Эмиля в его комнату, потом мне отчитался:

— Довел, уложил, спину проверил, еще раз намазал, одеялко подоткнул, колыбельную спел. До завтра можно быть спокойными.

Утром я сама решила проверить, как себя чувствует наша жертва интриг.

Эмиль никогда не позволял себе никакой небрежности в одежде и вольностей в поведении, поэтому ему наверняка было мучительно стыдно встречать свою госпожу в таком положении. Едва меня завидев, он начал принимать вертикальное положение из своего лежачего.

— Тихо, тихо, лежи. Как ты себя чувствуешь?

— Госпожа, уже все в порядке, если я вам нужен, я готов…

— Конечно, готов, не сомневаюсь. Ложись обратно и спину показывай.

Нет, ничего страшного, спина выглядит гораздо лучше, чем я себе представляла. Правда, я вчера себе таких страстей нарисовала… Умом понимаю, что в его представлении это даже не наказание, а так, «ласково погладили». Вот только когда я начну своих парней наказывать, не думая, что человек при этом чувствует, и не беспокоясь о последствиях — это буду уже не я, а кто-то другой.

Вообще, по-моему, Эмиль получает большое удовольствие от этих наказаний — потом ему столько внимания уделяют, и спину, опять-таки, госпожа намажет, а если повезет, и разные части тела пониже спины — для профилактики.

Конечно, намажу, что мне, жалко! Даже очень приятно еще раз смазать спину иши, когда парень под твоей ладонью ловит откровенный кайф от прикосновений и выгибается, как большой кот, которого почесывают. Он уже знает, что за это ему точно ничего не будет и я не заставлю его лежать неподвижным испуганным бревном.

Напоследок я сказала:

— Послушай меня очень внимательно: ты мой, ты мой будущий муж и просто целиком и полностью принадлежишь мне, поэтому с полным правом ты говоришь любой женщине, кроме Старшей хозяйки, что твоя жена и госпожа запретила тебе приходить в покои какой-либо женщины, даже если у нее возникнут вопросы по твоей работе. Все пусть решают через меня или госпожу Таисию. Правда, я не думаю, что кто-то рискнет тронуть чужого мужа, но ситуации разные бывают.

Эмиль решился спросить:

— Госпожа, вы не сердитесь, вы действительно простили меня?

Ну, вот зачем он это спросил? Настроение у меня сегодня какое-то слишком игривое, поэтому я ответила с очень серьезным лицом:

— Нет, Эмиль, твое наказание еще не закончено. Я скоро приду…

Спина у него уже почти зажила, так что можно и поиграть. Не буду заставлять его долго ждать, а то навоображает себе каких-нибудь ужасов до инфаркта.

Планируя обеспечить своих мужчин интересными воспоминаниями надолго, я надела черную шелковую сорочку с тонкими бретельками и кружевом, приоткрывающим грудь. Вырез сзади, почти полностью открывающий спину и заканчивающийся камешком-капелькой внизу. Белье — ну, пусть это будут стринги с чисто символическими веревочками сзади. Пожалуй, форма одежды в самый раз. Сверху накину халат, а еще со мной сейчас пойдет Крис — в качестве «подай, принеси, привяжи».

— Крис, солнце, ты поможешь привязать Эмиля?

— Да не вопрос, обвяжу его, как колбасу, все примотаю… — Крис ухмыльнулся.

У Эмиля была классическая кровать с крючками и прочими необходимыми атрибутами в нужных местах, поэтому Крис на славу примотал его к кровати. Только, получается, теперь Эмиль вообще дотронуться до меня не сможет. Хорошо, это я тоже использую, а потом уж как-нибудь освобожу его от этих ремней.

Крис незаметно испаряется, бросив напоследок завидующе — сочувственный взгляд на жертву. А у Эмиля такое несчастное лицо, как будто он действительно ожидает от меня чего-то страшного. Может, я сейчас от него по кусочку отрезать начну… Хотела сохранить интригу, но не могу:

— Не бойся, солнышко, я пошутила, никаких страшных наказаний не будет. Я тебя буду пытать вашим традиционным венговским способом, думаю, это будет приятно.

Я провела рукой по его груди, вниз, по кубикам пресса, остановилась. Эмиль изо всех сил демонстрировал необходимое отсутствие эмоций. Ну-ну…

— Я же раздеться забыла, — роняю халат на ковер. Глаза моей жертвы останавливаются на том, что скрывалось под одеждой, и безразличие ему сохранять уже гораздо сложнее.

Наверное, это все-таки голос крови — на четверть я все-таки уроженка Венги, или, может быть, любой женщине понравится такая ситуация — красивый обнаженный мужчина полностью в моей власти, на мне минимум одежды… Я легла на него, постаравшись убрать руки, а грудью и всем телом медленно прикасаясь к его коже, с удовольствием наблюдая, как расширяются его зрачки и меняется ритм дыхания. Эмиль попытался закрыть глаза, потом снова испуганно распахнул их.

Встаю и поворачиваюсь к нему спиной, даю полюбоваться и медленно усаживаюсь ему на бедра задом наперед, потом поворачиваюсь вполоборота, чтобы видеть его лицо, при этом не забывая сохранять ощущение кожа-к-коже. Потом, когда я снова повернулась лицом к нему, глаза у него уже непроизвольно закатываются, а одна часть тела подо мной пытается быть неподвижной, конечно, пытается… пока даже получается… все-таки Джордан заканчивал.

— Эмиль… — он меня вначале не слышит, потом пытается сфокусировать взгляд, ресницы дрожат, — Эмиль, если я распутаю тебя, сколько сможешь продержаться?

— Не знаю, госпожа, простите… Я попытаюсь…

Все, ремней больше нет — Крис предусмотрительно оставил на столике хорошие острые ножницы, видимо, знал, что они понадобятся.

— Эмиль, ты можешь двигаться. И я разрешаю тебе возбуждаться.

Ох, бедняга, какие следы оставили ремни — то ли туго было, то ли он сам не замечал, как пытался до меня дотянуться. Ну, ничего, разотру эти полосы, быстрее пройдут.

— Госпожа, — слабый шепот Эмиля, — госпожа, пожалуйста, разрешите мне…

Конечно, я же ему растираю все пострадавшие части тела, это он еще долго держался.

— Хорошо. Дай мне руку, вторую, вот так, обними… Разрешаю кончить.

— Я же вас испачкаю, — он в таких условиях еще и о приличиях беспокоится!

— Ничего страшного, солнышко, я разрешаю тебе получить удовольствие.

Потом, конечно мне пришлось принимать душ, но это того стоило.

Стоило ощущения сильных и ласковых рук на моей коже, стоило выражения лица Эмиля, мокрого от слез, которых он не замечал, а я снимала поцелуями и не могла остановиться.

***

Мне кажется, что, приехав сюда, я несколько увлеклась местным колоритом и забыла, что рядом со мной любимый человек, который пожертвовал ради меня своей свободой. Внезапно так захотелось его увидеть и сказать многое из того, что я еще не сказала…

Крис стоял у окна; услышав мои шаги, он обернулся. Я подошла и обняла его со спины, крепко обхватив за талию и уткнувшись лицом между лопаток. Он встревоженно дернулся:

— Ты что? Что-то случилось?

— Конечно, случилось. Я очень люблю тебя. Я слишком редко это говорю.

Он помолчал, накрывая мои руки своими ладонями. Я перебралась в зону видимости и обняла его, заглядывая в лицо.

— Детка, точно что-то случилось. Что-то плохое?

— Позор мне, если мой любимый человек и мой муж задает такие вопросы. На Земле ты стеснялся ко мне подойти, здесь я так вжилась в роль госпожи, что ты, по-моему, боишься…

— Я не боюсь, я не хочу навязываться…

— Глупости какие ты мне говоришь. Ты никогда не навязываешься, и вообще, не должна же девушка все время подходить первая! Я хочу побыть с тобой. А чего хочешь ты? — у Кристиана на лице стала появляться такая светлая, солнечная улыбка, что я невольно ответила ему такой же.

— Что я хочу? Подари мне этот вечер и сегодня не уходи никуда. И… я сейчас вернусь! Ты ведь еще не ужинала? — и он скрылся за дверью.

Я не поняла. Что это было? Сбежал? Дожили, испугала мужа до полусмерти!

Крис вернулся быстро, я еще не успела просмеяться:

— Ты сбежал, да? Вот я так и знала! — а он с довольным тихим смехом сгреб меня в объятия, шепнул в ухо: «Я собираюсь закрыться с тобой до утра, но я же не могу допустить, чтобы моя девочка осталась голодной.»

Действительно, на столике появился поднос: бокал белого вина, что-то шоколадное, очень аппетитные вафли…

— Отвлек, я теперь есть захотела! А почему один бокал? Ты не будешь? — по лицу Криса было понятно, что вообще-то он думал обо мне, а о себе позаботиться забыл. — Ладно, так даже лучше.

Я устроилась у него на коленях, отпила вина и предложила бокал Крису. Он сделал глоток, не отпуская мой взгляд. Потом взял с подноса вафельную трубочку, обмакнул в шоколад и протянул мне. Вкусно. Я чуть прикусила его пальцы и лизнула ладонь. Крис аж дернулся, и вряд ли это было от боли…

— Теперь моя очередь, — я поднесла к его губам теплую выпечку, — а шоколад ты ведь специально принес? — пытаюсь сохранить способность здраво мыслить… вообще мыслить… когда мои пальцы с мстительной улыбкой облизали и принялись целовать ладонь.

Своей выдержкой я могу гордиться, потому что Крису не удалось меня окончательно отвлечь. Его смуглая атласная кожа смотрится так привлекательно, а когда я все-таки мазнула шоколадом его грудь и лизнула ее — кажется, это уже был перебор внимания. Крис вздохнул так, что я испугалась гипервентиляции легких, и ведь это он еще сдерживается! Ну, уж нет, это просто вызов мне! Очень забавно рисовать языком на его теле во всяких неожиданных местах цифры и буквы, иногда прикусывая кожу и потом зализывая эти укусы. Эх, мне даже не прерваться, чтобы спросить: «Сдаешься?». Впрочем, это даже не вопрос, просто констатация факта. Я сделала глоток из бокала и медленно потянула с бедер его штаны, так же медленно проглатывая вино и спускаясь ниже. Крис точно не ожидал, что я все-таки решусь. Наверное, то, что я только что проглотила холодное, искрящееся пузырьками вино, тоже добавило новых ощущений… В общем, особых умений не нужно, когда искренне хочешь сделать приятное… а мужчина уже на взводе… в предвкушении… и очень надеется, что он не ошибся в своих ожиданиях.

— Ты красивый, везде красивый, — все-таки успела сказать я, прежде чем он не выдержал таких издевательств.

Сперма ничуть не противная на вкус, странная и необычная — да, особенно с моим великим опытом в этом деле, но ничуть не отвратительная. Крис приоткрыл глаза и сфокусировался на мне. «Ты мне снишься», — пробормотал он, поднялся и исчез за дверью ванной, чтобы вернуться с теплым влажным полотенцем, которым и привел нас в порядок.

— И часто тебе такие сны снятся? — решила добить эту тему я.

— Нет, такие — ни разу!

Кристиан, довольный, как сытый удав, обнял меня и прижал к себе:

— Ты ведь останешься?

— Конечно, — устраивая голову на его плече и уже проваливаясь в сон, ответила я.

***

Утром я Криса рядом не обнаружила, но, пока я лениво обдумывала, вернуться ли к себе, или сначала умыться и принять душ, а потом пойти в себе, он появился в дверях с подносом, причем очень довольный собой.

— Я на кухне помогал, местный опыт постигал. Вдруг вы меня после тридцати решите… а я вот, ценный специалист, оказывается!

— Клоун ты ехидный, вот кто! Ценный, ценный, не сомневайся!

— Да, кролики — это не только ценный мех…

— Ты вейдже, что ли, хлебнул, или оно не так действует? Такой веселый и довольный.

— А вот догадайтесь, почему.

Блин, догадываюсь. Это же как мало для счастья надо! Хотя… ну, не так уж и мало. Но повторить точно стоит.

Глава 2. Гаремные будни

Анита

Гарем я основательно проредила. Никто из них не оказался ни мужем, ни любимым наложником — им не повезло. Осталась всякая мелочь, почти мальки по местным меркам. Только Таисия потом прикупила двух наложников, то ли по своему вкусу, то ли для каких иных целей. И от Старшего по гарему я тогда избавилась, хотя не Старший и был — такое безобразие допустить! А подобное место не должно пустовать. Интересно, Крис догадывался, какое счастье ему прилетит?

— Послушай, солнце мое…

— Вот знаете, госпожа, что-то мне начало не нравится. Предупреждает меня интуиция…

— Правильно она тебя предупреждает. Если на корабле кто-то кока за борт уронил, нового взять неоткуда, а кушать-то хочется, значит, готовьтесь каждый побыть коком. Понял, к чему я?

— Не очень, госпожа, но ход ваших мыслей мне не нравится.

— Опять-таки, правильно не нравится. В общем, теперь ты Старший. Делай, что хочешь, выкручивайся, как знаешь, но порядок обеспечь. Развлекайтесь с Эмилем на пару.

— А можно, я как-нибудь без этого, без традиционного гаремного способа? — Крис умоляюще посмотрел на Эмиля. Тот пожал плечами — дескать, не знаю, на моей памяти не пробовали.

— Ну, это уж сам решай — или ты, или тебя. Как уж ты будешь ума добавлять… К сожалению, у некоторых он как раз в том самом месте.

***

Пару дней Крис обдумывал этот момент, и так, и эдак прокручивая в голове разные варианты. Сейчас парни в гареме вроде бы не создавали проблем, но это не значит, что так будет всегда. Да и, плюс к этому, могут кого-нибудь нового купить или в дом вернется какая-нибудь из госпожей, которые сейчас в отъезде, а у них наверняка мужья или наложники. Можно нацепить маску свирепого инопланетного варвара и устроить практически террор, чтобы никто пикнуть не смел… На этом месте его разобрал неудержимый смех, когда он представил себе этот неприличный террор. Нет, что-то не туда мысли пошли, и все равно долго ему так не выдержать.

Может, им надо на рынок, чтобы купить там кого-то достаточно вменяемого, которому бы они могли доверить поддержание порядка и, в то же время, он не создавал проблем сам?

Анита

Разговор этот у нас состоялся после той самой несостоявшейся «прописки» Кристиана, и с тех пор вроде бы проблем с остальными парнями не было. Проблем на свою голову они не искали, решать иерархические вопросы пока никого не тянуло. Однако Крис время от времени с тоской и намеком поглядывал на меня, давая понять, что готов уступить свою «козырную» должность какому-нибудь более подходящему человеку.

Вообще-то я совершенно не хотела посещать рынок и кого-то там покупать, но что делать? Придется через «не хочу». Вечеринки ожидаются, первая из них — в честь моего двойного замужества, я же не могу палкой от своих парней женщин отгонять, когда и выбора в гареме почти нет. И я не могу Таисию попросить купить наложников, которые мне понравятся, будут мне преданны — бред какой-то получается.

Просто знаю я свои таланты, меня и на Птичий рынок пускать нельзя, притащу оттуда и щенка, и котенка, а уж отсюда, с рынка рабов… я даже не знаю, чем все закончится.

Кстати, Кристиан почти обрадовался, когда узнал, куда мы собираемся — точно надеется найти кого-нибудь подходящего и приспособить на место Старшего. Интересно, как он это практически собирается осуществить?

Я экономная хозяйка и выпускники Джордана нам совершенно не нужны, пусть у них будет шанс найти свою судьбу, а нам можно кого попроще. Пусть будут симпатичные, ну, не настолько симпатичные, чтобы некоторые тут ревновали; не наглые, не слишком хитрые, чтобы не пытались чужое место занять — ну, я прямо размечталась! Посмотрим, что из этого плана получится.

Кирстийанэ

Я стою здесь почти целый день, украдкой рассматривая проходящих и пытаясь не думать о том, что ожидает меня дальше.

Какая интересная пара — инопланетница покупает рабов! Интересно, у них тоже есть гаремы? А рядом с нею, наверное, брат? Нет, он не похож на нее, общего только темные волосы и экзотическая внешность. Наверное, я неприлично долго всматривался в эту госпожу с ее рабом, потому что она подошла ко мне.

Анита

В глаза сразу бросились красиво очерченные полные губы и веселые серые глаза. Веселые глаза… на Венге, на рынке рабов. Или у него с головой не все в порядке, или характер такой удивительный.

— Как зовут?

— Кирстийанэ, госпожа.

— Почти как меня. Понял уже, понял — этого берем, — хмуро откомментировал Крис. — И что бы нам сегодня не пойти другой дорогой?

— Ты уже ревнуешь? — искренне удивилась я.

— Стараюсь держаться, — хмыкнул Крис.

***

Светловолосый парень, волосы цвета старого золота, красивый разрез больших синих глаз с тяжелыми веками. Широкоплечий, безупречная мускулистая фигура — впрочем, они же здесь все фанаты спортзала. Вот только возраст — видно, что ему либо уже есть эти злополучные тридцать лет, либо где-то близко. Поэтому в глазах ужас потерявшейся домашней собаки, которая уже второй день на холоде ждет своего хозяина, а все проходят мимо. Ему еще чуть-чуть и … что? Приют или бордель?

— Я многое умею, госпожа, — прошелестел его голос. Раб почему-то выбрал меня из всех лиц и теперь обращался ко мне, понимая, что терять ему все равно нечего.

— Да берите уже, госпожа. Все равно ведь потом будете переживать, что не спасли, — наклонился к моему уху Крис.

— А ты не будешь переживать? — я взглянула на него.

— Буду, конечно. Потому и говорю.

— Наши дамы меня не поймут. Возраст прощания. Им не понять, что именно он, скорее всего, будет предан мне до смерти.

Парня зовут Ривайлис. Красивое имя. Вот только что-то не так с этим старшим из купленных парней, что-то с ним сделали. Видимо, предпродажная подготовка — отрывались на нем напоследок.

Когда мы уже уселись в аэрошку, я все-таки интересуюсь его самочувствием:

— Ривайлис, у тебя что-нибудь болит? — ну да, так он мне и признается. Получаю ответ, сопровождаемый абсолютно честным взглядом:

— Нет, у меня все в порядке, спасибо, госпожа! — ну конечно, скажи он по-другому, его же обратно сдадут или продадут — так он считает.

— Рив, я точно не отдам уже тебя обратно, а вот вранья не люблю. Поэтому давай, признавайся.

— Давайте выясним сами, госпожа, раз он не признается, — вступает Крис. — Рубашку сними. Так, мелкий,отвернись и уши заткни.

А спина целая, между прочим, только мне все равно его вид не нравится — как будто держит себя из последних сил. Прилетим — сразу к лекарю.

— Рив, сядь на пол, можешь на Кристиана опереться.

Крис уже сам эту героическую тушку к коленям прислонил и время от времени внимательно на него поглядывает.

— А как же толпа мальчиков — зайчиков? — спохватился он, когда аэрошка уже поднималась. — Мы же за ними летали?

— Выдеру, вот как есть выдеру! — строго пообещала я ему.

Новенькие покупки с ужасом уставились на сердитую госпожу.

Поддерживая образ, Крис скорбно ответил:

— Да, госпожа… воля ваша, госпожа…

***

Лекарь осмотрел новеньких и доложил: младший абсолютно здоров, у старшего тоже никаких особых повреждений, остатки старых развлечений, конечно, наблюдаются, но при должном уходе скоро пройдут.

Ривайлис стоял теперь перед Крисом на коленях, глядя в пол. Видимо, сейчас полагалось определять его место в гаремной иерархии.

Крис благоразумно ушел из общего зала, поэтому можно было не беспокоиться о реакции остальных и делать все так, как он задумал.

— Я признаю тебя Верхним. Что я должен сделать? — и это говорит парень, который однозначно сильнее Кристиана и мог бы поспорить с текущей расстановкой сил.

— Я не буду тебя трогать, — сказал Крис, — и надеюсь, что проблем от тебя не будет.

— От меня проблем не будет, Старший. Я жить хочу, — устало выдохнул Ривайлис.

— Хорошо. Но если я узнаю, что ты забыл свое место, я задушу тебя голыми руками.

Новенький молча склонил голову.

Из купленных парней Аните был более интересен старший. С младшим все понятно — парнишка живой, веселый, сломать его не успели. Он точно приживется в гареме и, возможно, понравится какой-нибудь из женщин. А вот Рив… Она вспомнила породистое умное лицо, выразительные глаза — вот к нему Крис мог бы начать ревновать. Правда, она надеялась, что Кристиан умнее и не будет себя накручивать. Насчет своих намерений она была уверена — третий ей не нужен. Просто еще раз осмотреть парня, приласкать — ей этого хотелось, но ничего больше. Мускулистый, но сухощавый, сильные руки с аристократически красивыми длинными пальцами — в нем чувствовалась порода. Вот дурочки, просто выбросить такую красоту из-за возраста, а ведь он еще и умный, это заметно. Ну, кто-то его не оценил, а ей повезло, что Ривайлис тогда попался ей на глаза.

— А вот мальчишку я трогать не буду, это даже не обсуждается! — Крис пришел рассказать ей, как устроил новеньких парней, и почти с порога выдал это заявление.

— А я тебя заставляю? — усмехнулась Анита.

— Прости, пожалуйста, — смутился Крис. — Я вообще-то сам с собою разговариваю… Видимо, убеждаю себя, что я правильно поступил.

— А он вырастет, возмужает и будет искать свое место, — Анита испытующе посмотрела на мужа. — Да нет, я вовсе не хочу толкнуть тебя на бессмысленную жестокость.

— Понимаете, госпожа, я бы на его месте все равно пытался. Пытался бы отвоевать свою свободу, свое право решать самому. Не смирился бы с тем местом, что мне определили, и не был бы безмолвной подстилкой. Сколько бы раз мне ни пришлось…

— Так то ты, а то он. У них другие правила. Но мне нравится, что ты и здесь себе не изменяешь, я могу полностью тебе доверять и ни о ком не беспокоиться.

— А этот блондин вам понравился, да, госпожа?

— Ты же знаешь, что мне темненькие мальчики нравятся.

— То есть мне все-таки насчет парнишки надо беспокоиться?

— Я тебе сейчас крамольную вещь скажу, но ты вообще не должен беспокоиться. Тебя я ни на кого не променяю.

Глава 3. Детектив местного значения

Кристиан

Аните сегодня днем надо было слетать в город по делам. Вот что меня здесь действительно напрягает — так это то, что я не могу сам решать, когда ее сопровождать. Сегодня, например, она сказала, что туда, куда она направляется, ей очень не хочется брать своих мужчин, поэтому нам придется подождать ее дома. Конечно, я мог бы попросить… и, возможно, она бы не отказала, но ведь я действительно мог бы стать ее слишком явной слабостью. Наверное, стоит все-таки доверять ее оценке ситуации и не дергаться.

Вот только в этот раз ни она, ни я не угадали. Лучше бы мы вместе с Эмилем улетели с нею куда угодно, потому что именно дома мы сегодня зажгли…

Я был в гаремном зале и рассматривал кальян, прикидывая, стоит ли снова попробовать или плюнуть на это дело. В прошлый раз мне откровенно не понравилось. Краем глаза я заметил Эмиля, который зашел и направился в мою сторону. Но сказать или сделать он ничего не успел, потому что зашла Старшая хозяйка в сопровождении… специалиста по безопасности или начальника службы безопасности, я никак не могу запомнить. Правда, эта самая служба из нее одной и состоит. Зовут Эйлеонора. Что-то это явление мне совсем не понравилось, могли бы и мальчишку послать, если им кто-то из парней нужен. Тут оказалось, что им нужен Эмиль. Так уже было, и ничем хорошим это в прошлый раз не закончилось. В общем, дежа вю.

— Эймийлио, ты срочно нужен, пойдем, — это Таисия. Нет, какая-то ерунда получается, ну, не царское это дело — самой помошника разыскивать. Что-то предчувствие у меня не очень хорошее, не уверен, что Старшая хозяйка просто хочет остатки на складах сравнить с отчетами или еще что. Поэтому я нагло лезу в разговор.

— Госпожа Таисия, моя жена велена мне приглядывать за ее вторым мужем. Я не могу ослушаться. Скажите, пожалуйста, для чего он вам нужен?

От такого выступления глаза у Таисии расширяются, она даже растерялась немного поначалу, но потом бросает на меня испепеляющий взгляд и поясняет:

— Со счета нашего Дома пропадают деньги, Эймийлио должен дать мне объяснения.

Пропадают деньги? Со счета? Не держите меня за идиота, может пропадать морковка из сарая, или что тут у них растет — картоперца, могут деньги из кассы пропасть, но со счета ничего бесследно испариться не может! У меня в голове это логическое обоснование крутится, а язык, который вперед мозга сработал, уже ляпнул:

— Что за бред!

И наступила тишина.

Все, мне толстый полярный зверек, но надо хотя бы довести все до конца, чтобы не зря пострадать. Вижу, что Рив уже отозвал малька и что-то ему быстро объясняет; я надеюсь, что он отправляет парня найти Аниту. Попытаюсь здесь исправить ситуацию.

— Госпожа, давайте дождемся Старшей госпожи, она примет решение…

— Кристиан, ты споришь с госпожой?

— Госпожа Таисия, при всем моем уважении, деньги при безналичных расчетах не могут испариться, всегда есть следы. Эмиль знает это еще лучше меня, он точно ни в чем подобном участвовать не будет.

Мы пободались так некоторое время, причем я буквально кожей чувствовал отчаяние Эмиля, который без меня сразу бы повиновался приказу. А теперь он считает себя виноватым в нашем противостоянии. Неужели малек до сих пор так и не отыскал Аниту?

Отыскал. Она быстро входит в зал, тут же отыскивает глазами меня и Эмиля, пытается оценить ситуацию. Ситуация так себе, если не сказать больше — у Таисии горят красные пятна на скулах, хотя она держит себя в руках, Эйлеонора молча наблюдает за происходящим. Я сам прекрасно понимаю, что ставить на место зарвавшегося раба придется, это даже не ее желание, это просто порядок и соблюдение правил. По большому счету, я ее подставил и не оставил выбора. Я смотрю, тут еще зрительницы подтянулись, что же им у себя-то не сиделось… Даже старая знакомая, Майриэлла, мелькнула. Чем больше свидетелей, тем больше проблем. Но, по крайней мере, сейчас все происходит на глазах Старшей госпожи, и никто не исчезнет бесследно.

— Что здесь происходит, Таисия?

— Анита, дорогая, Эйлеоноре срочно надо допросить Эймийлио насчет пропажи денег с нашего счета.

— Тая, дорогая, послушай, но этого не может быть. Эмиль к этому не может иметь никакого отношения. Конечно, сейчас он пойдет в свою комнату и останется там до тех пор, пока мы во всем не разберемся. Все переводы можно отследить, это только вопрос времени и умения. Насколько я знаю, в компьютерах Эмиль разбирается очень слабо, как и большинство мужчин здесь, а нам нужна помощь именно хорошего программиста. Если в нашем доме нет такого спеца, я найду такого человека среди своих знакомых на Земле.

Мне показалось или эту речь она сейчас говорила на публику? Я думаю, что у нее какой-то план уже готов и нам даже не надо будет никаких спецов с Земли.

Черт, за этими шпионскими страстями я уже подзабыл — тут ведь и моя судьба должна решиться.

***

— Минимальное наказание — тридцать ударов и выставить в гаремном зале, чтобы все видели, что бывает с зарвавшимися рабами.

У Аниты начинают сверкать глаза, чувствую, сейчас полетят искры, и я даже знаю, в кого. Ну, я же чего-то подобного ожидал, когда начал выступать. А она Старшая госпожа и должна быть примером для остальных, пусть даже в вопросах воспитания собственного мужа. Особенно в вопросах воспитания…

Я сжал ее руку, постаравшись сделать это незаметно.

Анита

Не получат! Никто из них Криса не получит и пальцем к нему не притронется!

Крис сжимает мою руку, я чуть-чуть прихожу в себя.

— Мне нужно поговорить с мужем! — бросаю в пространство и быстро иду к двери, не слушаю возражений, если они будут, и одновременно делая знак Эмилю тоже следовать за мной.

Едва мы входим в комнату, Крис говорит:

— Это нужно, понимаешь? Я поступил так, как считаю нужным, но порядок надо поддерживать, и к наказанию я был готов.

— А ты понимаешь… — дальше мне не продолжить, голос сорвался. Видела я это наказание, унизительно до жути! Тогда парня уже «солидного» гаремного возраста воспитывали, видимо, решили, что так лучше дойдет. Может, здесь все привыкли и ничего особенного в этом не видят, но мне сразу Средние века представляются и позорные колодки на площади. Крис совсем рехнулся со своим благородством?

Кристиан

Уговорил! Уговорил, черт возьми, разрешить мне получить заслуженное наказание! Что-то я вначале неправильно ситуацию оценивал, мне не обижаться тогда стоило, когда Анита меня единственный раз выпорола, а, наоборот, следить за нашей Старшей госпожой и не давать ей слишком откровенно меня выгораживать и нарушать все правила. В следующий раз буду думать, как бы себя поприличнее вести. Сейчас я ругаю себя не за то, что влез в разборки, а за то, что за словами не следил. Мог бы сказать то же самое, но по-другому.

Три часа. Три часа в гаремном зале, выставленным в самой позорной и унизительной позе! Знаю, что Анита меня бы от этого избавила, но нельзя… Нельзя бесконечно нарушать их правила, к тому же сам знаю, что виноват. Если бы я в таком тоне на Земле с тем же Борисом разговаривал… ну, пороть там не принято, но, уверен, альтернативу он бы нашел.

А сейчас я, пока к этой скамейке шел, чувствовал себя как когда-то в юности, когда на спор с мальчишками в пещеру полез. Я тогда спускался вниз и с каждым шагом чувствовал, что я туда не хочу! Но и обратно повернуть не могу, потому что насмешек не вынесу. Так и сейчас: иду, зная, что надо, а внутри что-то кричит: «Я не хочу! Развернись и иди обратно, Анита тебя не осудит!».

Глава 4. Детектив местного значения. Расплата

Ну, вот и получил свои тридцать ударов. Почти не больно, потому что думаю совсем о другом — наказание только начинается.

Рядом присел Эмиль.

— Ты с ума сошел, что ли? — начал он эмоциональным шепотом. — Ничего бы со мною не случилось, госпожа Таисия просто хотела разобраться…

— Со мною тоже ничего не должно было случиться в запертой комнате ночью в чужом доме, однако же случилось. А тебя, похоже, кто-то сильно не любит и мечтает подставить. Особенно в свете недавних событий. Скажи мне, что у вас не так с госпожой Майриэллой?

Эмиль смутился:

— Понимаешь, моя первая хозяйка, Старшая госпожа Хэйльга, иногда отдавала меня другим госпожам поиграть или для наказания… а госпоже Майриэлле чаще других, — видимо, воспоминания были не слишком приятными, потому что голос Эмиля постепенно угасал по мере рассказа. — Наверное, она думала, что после смерти госпожи Хэйльги она сможет брать меня себе, когда захочет, я ведь теперь общий. Я ее старался избегать, как мог, но это не всегда удавалось. А в тот раз… Мне до сих пор стыдно, ведь госпожа Анита пожалела меня после того, как я ее опозорил!

— Да ты сразу должен был послать эту чужую госпожу! — я дернулся и повысил голос от возмущения, потом почувствовал ремни и вспомнил о своем положении. — Впрочем, один уже послал, и вот чем это закончилось. Эль, я прекрасно понимаю, что есть правила, которые надо соблюдать, и не у всех есть защита, как у меня. Я-то нарушил практически все правила, причем даже в моем мире такое поведение в отношении женщины, тем более начальницы, недопустимо. Я исправляюсь, вот, изображаю наглядное пособие в гаремном зале, — усмехаюсь я.

В разговоре с Эмилем, кроме того, что он рассказал интересные вещи, был еще один плюс — я забывал о том, где нахожусь, и забывал о времени, пока его слушал. А сейчас я резко вспомнил, что мне еще долго здесь отсвечивать.

— Эль, сколько осталось?

— Полчаса прошло, Верхний, еще два с половиной часа.

Черт, нереальное спасибо Эмилю, что он не ушел. Я гордо заявил, что не хочу, чтобы он видел меня в таком положении, но, когда почувствовал себя абсолютно беззащитным… другого слова не подберу, как бы мелодраматично это ни звучало, я был ему безумно благодарен за то, что он остался. Пусть это выглядит смешно и глупо — то, что мне нужен сейчас охранник и нянька рядом, но без него я бы, наверное, просто сдох от стыда и от страха, невзирая на всю свою браваду. Как хорошо, что никто не может читать мои мысли…

Два с половиной часа. Радует хотя бы то, что Анита меня не видит. Как будет относиться ко мне Эмиль, налюбовавшись на меня в таком унизительном виде и поняв, какой я на самом деле трус… Не знаю, не хочу сейчас знать. В своей прошлой жизни я оказывался в положении и похуже, причем не так, как сейчас, когда трогать меня нельзя, главное — просто пережить этот позор. Тогда я знал, что зафиксированное беззащитное тело возбуждает, и я привязан именно для развлечения. И сколько времени это будет продолжаться, не знает никто. Как минимум, до того, как потеряю сознание, но холодная вода в лицо или нашатырный спирт под нос — и все продолжается снова, пока участники развлечения не устанут. Нет, об этом точно нельзя вспоминать сейчас…

Но я ни о чем не жалею. Не жалею, что вылез вперед и не дал забрать Эмиля для разборок — мало ли, какими методами они стали бы добиваться правды, а потом сказали бы Аните: «Ну, так получилось, это же просто какой-то раб». Да, конечно, я был груб, но, может быть, именно обалдев от моей наглости, они и купились на мой блеф? И о том, что не дал Аните отмазать меня от наказания, не жалею тоже. Пора взрослеть и отвечать самому за свои поступки.

Остальные парни наш уютный уголок обходили. То ли я слишком плохо думаю о людях и все-таки никто не злорадствует, понимая, что завтра может сам здесь оказаться, то ли они не хотели связываться с Эмилем. Я буквально ощущал его напряжение, чувствовал, что он кинется на любого, кто скажет хоть слово или просто подойдет слишком близко.

Спустя какое-то время заглянула Таисия, нашла глазами меня и Эмиля. Эль заметно напрягся, видимо, думая, как он откажет Старшей хозяйке, если она его сейчас позовет. Чувствую, круговорот наказаний запущен, ждите следующего. И как мне его образумить, чтобы не нарывался?

Но Таисия только заглянула, убедилась, что все на месте, казалось, даже кивнула каким-то своим мыслям, и молча вышла. Мы оба, по-моему, только после этого снова начали дышать.

Анита

Насчет хакеров с Земли я не шутила. Если будет необходимо, я оплачу и видеосвязь, и даже прилет сюда. Лучше, конечно, если это будет женщина, чтобы свободно и без проблем заниматься расследованием, но возможен и мужчина. Тогда придется в Космопорте встречаться.

И пусть я потрачу в пять раз больше денег, чем здесь «потерялось», но я все выясню. Кто-то посчитал, что новенькая Старшая, глупая инопланетная девочка — свистушка, спустит все на тормозах, спокойно отдав на расправу дорогих ей людей. Все-таки надо быть идиотом, чтобы предположить, что помошник Управительницы крадет деньги. Ведь на него первого и подумают, да и куда он их потратит? Это даже если не брать в расчет врожденной порядочности Эмиля.

В хозяйственно-финансовые дела я зря не вникала, конечно, но я понадеялась на Старшую хозяйку — если до этого у нее все было нормально, и она прекрасно справлялась с домом, то не вижу причин ставить все с ног на голову. В общем, финансовое положение нашего дома я примерно поняла и сосредоточилась на более интересном для меня жизненном укладе этой планеты. Рановато все выпустила из-под своего контроля, как оказалось.

Ладно, теперь будем исправлять ошибки и разбирать, что тут натворили без контроля сверху. И, еще важнее, кто это сделал.

Главное, не думать, что происходит в этот момент в гаремном зале. Сколько Крису еще осталось?

Эмиль там, с ним. Если все будет совсем плохо, он вызовет меня по браслету, мы договорились.

***

Эмиль посмотрел на браслет:

— Крис, время наказания закончилось. Наверное, мне лучше все-таки спросить госпожу Таисию?

— Да уж, узнай, а то будет глупо смазать весь эффект.

Эмиль начал подниматься, Крис удержал его за руку:

— Спасибо тебе!

Эмиль смущенно наклонил голову и быстро вышел.

Старшую хозяйку он встретил в коридоре и осторожно поинтересовался:

— Госпожа Таисия, время наказания вышло, Кристиан может уйти?

— Да, Эмиль, передай ему, что я больше не сержусь.

***

Эмиль распутал ремни, Крис поднялся, неторопливо натянул поданные ему штаны и заявил в пространство зала:

— А аплодисментов не будет? Я на бис этот номер вряд ли повторю.

Эмиль восхитился: «Ведь заметно, что ему совсем невесело было, а все равно оставил за собой последнее слово. Вот ведь характер!»

Анита

Естественно, под дверью зала я не могла Криса караулить, поэтому он успел уйти к себе в комнату, пока Эмиль дошел ко мне и сообщил, что все уже закончилось.

Я дернула дверь в его комнату — закрыто.

— Крис, открывай! Открой, или Эмиль сломает дверь, и ты останешься вообще без двери!

Тишина, потом шаги, дверь открывается внутрь, в темноту. Он даже свет не включал.

— Заходите.

Я коснулась ладонью его щеки — нет, сухая, не плакал, хотя по голосу все нехорошо… Все еще хуже— Крис давился беззвучными сухими рыданиями:

— Я не смогу, понимаете, не смогу снова там показаться, после того, как все видели меня… Я даже в зал выходить не хочу. Не могу…

Эмиль, даже не оглядываясь на меня, крепко сгреб Криса в объятия:

— Тише, тише, тише, не ты первый, почти каждый из них был на твоем месте, а тех, кто не был, наказывали и похуже, ты мне поверь. И я был на твоем месте. Только меня потом никто не ждал, и госпожа… она не приходила узнать, как я себя чувствую.

— Завидуешь? — горько улыбнулся Крис.

— Нет, Верхний, нет. Я рад, что теперь все по-другому. А тебе парни даже завидуют, что ты еще пошутить смог напоследок, — потом он виновато оглянулся на меня — Госпожа, мне показалось, что все в порядке, я не думал, что все так плохо…

— Успокойся теперь ты, Эмиль, я знаю, что Крис всегда держится до последнего, а потом его накрывает. Глупостями всякими накрывает! — это я уже обращаюсь к Кристиану, взяв его ладони в свои, — Ты все правильно сделал, не дал устроить расследование без меня, потом принял это наказание. Ты у меня такой смелый! И такой дурак… ну кто же так в самое пекло лезет. Что вот с тобой делать? Если не захочешь, не выйдешь к остальным, пусть думают, что я тебя очень страшно наказываю. Будут тебе сочувствовать. Но ты поверь, что никто над тобой не смеется и точно издеваться не будет.

Крис наконец заговорил:

— Мне вначале показалось, что ничего страшного, а потом… А без Эмиля я бы там вообще свихнулся.

— Парни в шоке до сих пор, — вмешался в разговор Эмиль, — никому бы в голову не пришло поступить так, как ты. И они боялись, как бы тебя вообще не убили. И, знаешь, как раз после наказания ты для них свой…

— Ничего себе, как я верно все рассчитал! — начиная приходить в себя, почти весело рассмеялся Крис. Со мною уже все в порядке, не надо беспокоиться.

— Ну, а теперь оба послушайте меня, раз уж вся эта история нас всех напрямую касается. Крис, ты был неправ насчет того, что деньги не могут исчезнуть просто так. Они действительно исчезли. Был какой-то скачок напряжения, сеть пропала, потом появилась снова — и остаток на счете меньше, чем был до этого. И в этом промежутке — ничего, никаких операций, переводов. В общем, бывает и так, мы оба с тобой были неправы. Другой вопрос, что это явно чьих-то рук дело, кого-то, кто смог это устроить. А сегодня я останусь с тобой здесь на ночь, Эль, если хочешь, тоже оставайся. Будем оказывать первую психологическую помощь, а также вторую и третью…

***

На следующий день все действительно прошло лучше, чем ожидалось. Крис пришел в себя, по крайней мере, внешне, и с совершенно непроницаемым лицом вышел в общий зал, не давая себе времени на раздумье. И, неожиданно для себя, получил осторожные выражения сочувствия и вопросы: «Кто? Уже нашли, кто виноват в пропаже денег?».

Ему пришлось отвечать: «Пока не знаю, но госпожа и Старшая хозяйка обязательно разберутся. Но Эмиля не накажут, он не виноват».

И, снова стараясь не думать о последствиях, Крис подошел к комнатам Старшей хозяйки и решительно постучал. Получив разрешение, он зашел и сразу опустился на колени:

— Простите, госпожа Таисия. Я знаю, что я виноват. Я не должен был выражать сомнения перед всем гаремом. Это подрывает авторитет женщин, управляющих домом. Если вы считаете, что наказание было слишком мягким, то я готов… — на что именно он готов, Крис предпочел не думать, малодушно надеясь, что свою жажду крови Старшая хозяйка все-таки уже удовлетворила. И он разговаривал с нею как с равной, просто демонстрируя уважение, тоже понадеявшись, что Таисия умная женщина и примет этот стиль общения наедине. Если он ошибся в своих предположениях — ну, что же, значит, ошибся.

Он снова взглянул на Таисию: совсем не старая, красивая женщина, и ему показалось, или на него она посматривает с иронией? Несмотря на такое лихое начало их знакомства, после которого он долго отлеживался, она все равно вызывала у него уважение своей деловой хваткой и ему очень хотелось бы общаться на равных.

— Просто я испугался за Эмиля, запаниковал, слишком хорошо помню прошлый раз, когда его обвиняли.

— Наказание закончено, и я тебя простила. Для меня важно, что ты понял свою ошибку и раскаялся. Я ожидала, честно говоря, что твоя хозяйка снова не станет тебя наказывать. Я вижу, что ты другой, не такой, как мужчины с Венги, но ты стараешься. Я постараюсь уберечь вас с Эймийлио от серьезных наказаний, но ты сам должен понимать, что Старшая госпожа должна быть примером во всем, так же, как и ее мужья.

— Я понимаю это, госпожа. И спасибо, что вы говорите со мною не как с неразумным зверьком. Я очень попрошу вас указывать мне на ошибки, которые я могу сделать, чтобы это не повредило нашей Старшей госпоже.

— Иди, Кристиан. Я тебя услышала, помогать вам в моих интересах.

Глава 5. Развлечения на природе

Анита

Сегодня я выглянула в окно — погода просто манит на улицу, искупаться, позагорать. Я давно собиралась прогуляться по окрестностям, но все время что-то мешало.

Крис как будто прочитал мои мысли:

— Госпожа, можно мне сходить на озеро? Или, может быть, мы опробуем его все вместе? Вода должна быть теплой.

— Пожалуй, давай сходим. Я ведь еще в первый день хотела туда сходить, и все никак не соберусь.

— Тогда мы все приготовим для пикника, а вы скажете, когда выходить.

На озеро я решила взять с собою еще и новеньких, им будет полезно прогуляться, а посмотрю на них в необычных условиях и еще раз поговорю.

У меня создалось впечатление, что женщины здесь или не купаются в озере, или купаются обнаженными, но зрелище это точно не для рабов, может, только для избранных.

По крайней мере, Эмиль, когда я спросила его, как здесь принято купаться, засмущался и сказал, что его с собой госпожа не брала, ну а парни… естественно, когда на озере одни мужчины, то они купаются голыми.

Ну, своих мужчин я с собою беру, заставлять их опускать глаза точно не буду, поэтому те, кто не знает континентальных обычаев, впервые увидят купальник. Интересно, Эмиля будет «одевать» Крис, выдаст он ему какие-нибудь плавки для купания? Рива и Кира я посмущаю, я уже это предвкушаю…

Когда я сказала, что собралась и готова выходить, Крис с Эмилем вытащили здоровенную корзину для пикника, которую тут же вручили «младшим». Я посмотрела на это с преувеличенным укором, на что Крис моментально отреагировал:

— Дедовщину, госпожа, еще никто не отменял. Пусть тоже приносят пользу обществу.

Крис сегодня был одет во что-то темно-синее, легко струящееся по телу, Эмиль в белом. Я вообще заметила, что Эмиль стал гораздо смелее в выборе одежды, да и в поведении, и это меня порадовало: значит, оживает, значит, верит, что для меня он не игрушка или мальчик для экспериментов, а важный и дорогой человек. Избаловать его я не боюсь, потому что прекрасно вижу у него внутренние границы, которые он ни за что не нарушит.

Точно так же и с Крисом — он болезненно чувствителен к свободе и к малейшей несвободе, избаловать невозможно, потому что он прекрасно сам себя контролирует, а сорваться может только в случае, если на него слишком сильно давить, или если сам себе поставит какую-нибудь нереальную планку.

Наша прогулка забавно напоминает мне шествие султана (или султанши?): я впереди, на пару шагов позади Крис с Эмилем, а за ними жертвы дедовщины тащили корзинку. Впрочем, не думаю, что двоих сильных парней очень напрягает эта обязанность, скорее они были счастливы, что госпожа выделяет их из числа остальных и разрешает участвовать в своих развлечениях.

Такой торжественной процессией мы прошли сад. Потом по довольно утоптанной тропинке углубились в лес, светлый и тоже ухоженный, то есть расчищенный от всякого сухостоя, скорее похожий на продолжение сада. Да, такой южный лес, цветущие кустарники на полянах, на деревьях лианы. В который раз я ловлю себя на мысли, что природа этой планеты мне очень нравится, нравится, что ее не испортили различными индустриальными застройками. И жить здесь я, наверное, смогу, надо только привыкнуть к тем порядкам, которые я не могу изменить, подстроить под себя то, что я изменить могу, и научиться отличать первое от второго…

К озеру вышли быстро, блуждать по лесу не пришлось, потому что тропинка привела нас прямиком к пологому песчаному берегу с удобным заходом в воду и расчищенной площадкой, куда мы все как раз могли поместиться.

Мальчики быстро расстелили мне покрывало, на которое пришлось усесться с царственным видом, потом взялись за скатерть. Утром я, конечно, позавтракала, но сейчас снова проголодалась, глядя на всю эту красоту, которая начала появляться перед глазами: местные фрукты, то очень похожие на привычные мне, земные, то какие-то своеобразные, но даже на вид спелые и сочные. Конечно, одной травой сыт не будешь, поэтому следующим достали большое блюдо с золотистыми обжаренными рыбками, жареные кусочки кундейки, издающие чесночный и еще какой-то пряный аромат, салат, какие-то запеченные овощи, маленькие румяные пирожки и какой-то контейнер с заморозкой, видимо, еще и мороженое предусматривалось. Они издеваются над голодным человеком… А интересно, это наш повар такой умелец или Крис применил свои таланты?

— Крис, а кто готовил? Все выглядит очень вкусно.

— Готовил повар, госпожа, а я ему помогал, точнее, мешался под ногами и требовал приготовить именно так, а не иначе, выбрать фрукты и овощи спелее. В общем, когда он готов был или меня убить, или совершить самоубийство, все наконец-то получилось, как надо.

— Спасибо, солнце. Я твои труды оценила, давайте пробовать, а то я слюной захлебнусь.

Парни переглянулись, Эмиль устроился рядом и подал мне бокал с белым вином, а я даже и не заметила сразу, что сбоку стоит большой кувшин с соком и графин с вином.

— Солнце, ты сколько бокалов взял?

— Один, для госпожи. Мужчинам стаканы для сока.

— Тогда налей себе и Крису в стаканы немного вина. Ты ведь пробовал вино? — уточнила я.

Эмиль опять смутился, будто обманул мои ожидания:

— Нет, госпожа, рабам вино не положено, оно очень дорогое. Иногда мне наливали вейдже, но…

— Но это было совсем для других целей, можешь не вспоминать. Я хочу, чтобы ты тоже выпил вина, будем считать, что у нас сегодня праздник. Хорошая погода, у меня отличное настроение, рядом любимые мужчины — чем не праздник?

Эмиль осторожно налил немного вина в два стакана, один протянул Крису, второй взял себе. Я дотронулась стеклянным боком бокала вначале до одного стакана, потом до другого, поднесла к губам.

Крис улыбнулся и выпил вино, Эмиль попробовал свое с настороженной опаской, потом взглянул на меня и выпил залпом. Я взяла из салатницы рядом по кусочку фруктов, поднесла к губам Эмиля, он осторожно взял лакомство у меня с руки, легко поцеловав потом пальцы — неслыханная вольность для него. Поманила к себе Криса, протянула ему кусочек персика и шепнула в ухо: «Надеюсь, тебе принципы не запрещают есть из рук женщины?».

Крис улыбнулся, прикоснулся губами к ладони и медленно съел фрукт, так же медленно и демонстративно слизнув с ладони сок.

— Мальчики, я бы с удовольствием продолжила кормить вас сама, но я безумно голодная. Я думаю, не будет нарушением всех правил, если вы тоже будете есть со мною?

Они ответили одновременно. Эмиль:

— Не будет, госпожа, если вы разрешаете. Спасибо, госпожа.

Кристиан:

— Я дурак, чуть не уморил свою госпожу голодом, — и протянул мне ягоду, — ведь не откажетесь?

Запив ягоду (ийтийглу, кажется) еще глотком охлажденного вина, я вполголоса поинтересовалась у Эмиля:

— Парням можно с нами есть? — указываю глазами на сидевших в некотором отдалении Рива и Кира — стоять на коленях я бы их не заставила, даже если бы этого требовали все обычаи разом, но разницу в положении мужей и простых наложников все-таки следует подчеркнуть. — Я не хочу их слишком баловать, потому что они в доме на общих основаниях, но не оставлю голодными, конечно.

— Они могут поесть после вас, госпожа, или если вы сами их покормите.

***

Я попробовала все поданное мне, поняла, что, если съем еще кусочек, просто улягусь здесь в тенечке спать, а еще Эмиль добросовестно подливал и подливал мне в бокал.

— Эмиль, солнышко, ты решил меня подпоить? А вдруг я пьяная очень злая? — ну что тут скажешь, мне нравится его дразнить, так забавно пугается… — Я пошутила, поешь сам, а то ты, по-моему, голодным остался. А потом можете купаться, меня не ждите. У меня еще новенькие на очереди.

Но вначале надо раздеться, а то жарко становится, да и на реакцию мужчин посмотрю…

Алое бикини произвело впечатление, и если Крис, не таясь, как будто обнял меня взглядом, то Эмиль, казалось, сейчас просто закроет лицо руками, чтобы как-то недозволенно не посмотреть. А поскольку ни я, ни другие женщины подобным зрелищем мужчин не баловали, посмотреть хочется, но страшно — вдруг на ленточки порежут. Я сжалилась, подозвала его поближе:

— Можешь не прятать глаза, если бы я не хотела, чтобы вы с Крисом меня видели, я бы не брала вас с собой. Кстати, сами раздевайтесь, долго вас еще упрашивать!

Крис ухмыльнулся, и они изобразили с Эмилем быстрый стриптиз, продемонстрировав мне, что все-таки решили придерживаться земных порядков в одежде — оба были в плавках.

С трудом отпустив взглядом два мускулистых загорелых тела, я вернулась к остальным. Поманила к себе Рива, усадила рядом. Этот тоже не знает, куда глаза девать. Да, меня это искренне развлекает, но надо перестать издеваться над ними.

— Мальчики, сегодня я меняю правила, и вы можете смотреть на хозяйку, тем более, что я хочу видеть ваши глаза, когда с вами разговариваю. Кир, подойди тоже сюда.

— Ну, рассказывай, как ты попал на рынок.

— Госпожа, я родился на хуторе, закончил школу наложников — мама так хотела, и меня хотели отдать в мужья дочери маминой подруги, госпоже Дэйне, я ей нравился. А потом мама госпожи нашла ей мужа из богатого дома, а наш дом был небогатым. Моя мама хотела, чтобы я все-таки попал в хороший дом, поэтому отправила меня сюда, в город, к моей двоюродной тете. Мне там нравилось, но ни одна из женщин не выбрала меня мужем или своим любимым наложником, и тетя сказала, что простых наложников у нее в гареме и так хватает, а меня, может быть, купит хорошая госпожа. И вот, вы меня купили.

«Наивный ребенок, верит всему, что ему говорят. Впрочем, так ему легче жить. Наверняка мать действительно хотела ему добра, а вот богатая городская родственница… Он ей, конечно, ни за чем ни сдался, но сестре та не отказала, а потом избавилась от парня даже с прибылью для себя.»

— Я добрая, Кир, когда меня слушаются и приносят пользу дому. Думаю, что ты понравишься у нас какой-нибудь госпоже, я тебя никому продавать не буду. Ты голодный, малыш? Бери пирожок и мясо. А потом брысь купаться!

Кир молниеносно разделся, получил легкое ускорение по загорелой мальчишечьей заднице и нырнул в озеро.

— Мелочь спровадили, теперь ты, Ривайлис, рассказывай.

Какие разные эти мужчины. Впрочем, Кирстийнэ почти мальчишка, еще идеалист, а Рив уже жизнь повидал, и не всегда эта жизнь была счастливой.

— Я не знаю, что рассказать, госпожа. Я просто стал не нужен. На спеца не выучился, мужем меня ни одна госпожа не взяла. Я очень боялся, что меня продадут в бордель, ведь кому нужен наложник в тридцать лет? Я буду делать все, что вы скажете, я постараюсь научиться! — видно, что он был гордым когда-то, но сейчас выбора не оставалось — перспектива быть проданным в бордель или быть отданным в приют для него гораздо страшнее всего остального.

— Рив, тебя тоже я привела в свой дом вовсе не для того, чтобы вначале обнадежить, а потом снова продать, поэтому успокойся и вместе со Старшим решите, где ты сможешь быть полезным. Чем ты занимался в своем доме, кстати?

— Госпожа, я иногда помогал Старшему по гарему, он даже хотел взять меня своим помошником. А потом дочери нашей Старшей госпожи поссорились, одна из них уехала и взяла с собой своих любимых наложников, а другая решила продать старых и купить молодых парней. Старшего оставили, а меня продали вместе с остальными.

— Я не смотрю на возраст, я вижу, что ты умный, надеюсь, что не будешь болтать лишнего, и ты красивый. Ты был помошником Старшего по гарему — тогда Крис точно найдет тебе занятие. А теперь помоги мне встать, я наконец-то иду купаться!

Рив взял протянутую мною руку, как величайшую драгоценность. Я не удержалась, провела другой рукой по мягкой золотой волне волос, погладила его по лицу. «Все у тебя будет хорошо, я своих мальчиков на произвол судьбы не бросаю.»

После озера, вернувшись домой, уставшая от купания и успевшая позагорать, я все-таки заснула. А когда проснулась, в дверь осторожно заглянул Крис, видимо, карауливший мое пробуждение, и сказал:

— Знаете, госпожа, я тут такую интересную вещь слышал… Мальки говорят, что госпожи Майриэллы нет в ее комнате. И часть ее вещей пропала.

— Ты думаешь… Нет, таких совпадений не бывает! Хотя… этот интерес к работе Эмиля… я-то думала, что она работой для отвода глаз интересовалась, чтобы был повод его к себе звать, а, быть может, все как раз наоборот… Это Эмиль был приятным бонусом к ее планам, заодно и его решила использовать по назначению. Ну, раз это знаем мы, надеюсь, наша служба безопасности не зря хлеб ест, Эйлеонора уже должна заниматься этим делом.

Глава 6. Вечеринка

Анита

Я хочу устроить вечеринку по случаю моего двойного замужества. Только теперь надо учиться максимально соблюдать местные правила. Наверное, с этим мне лучше всех поможет наша Старшая хозяйка.

Таисия с удовольствием согласилась меня выслушать. Мы устроились ее комнате с кружками тайшу и я приступила к допросу:

— Тая, напомните мне, пожалуйста, правила обращения с рабами на вечеринках. Поправляйте меня, если я что-то не так скажу.

— Ну, прежде всего, дорогая, заигрывать и калечить рабов — это дурной тон и порча ценного имущества Дома.

— О, спасибо за подсказку! Я не слишком добрая, я просто очень экономная! Кстати, можно ли давать потрогать мужей, но чтобы это не имело дальнейших последствий? И еще, меня давно мучает один вопрос: я ведь могу вместе с двумя мужчинами, моими мужьями, слетать на Землю? Я вернусь, не переживайте — это был ответ на невысказанный вопрос в глазах Таисии и скептическое выражение на ее лице.

— Дорогая, я смотрю, ты подготовилась к разговору. Попробую ответить на твои вопросы по порядку. Ты можешь дать пощупать своих наложников и мужей, но следи за тем, чтобы другие женщины не переступали границы дозволенного, иначе потом мужчин будет трудно вырвать из их рук. Насчет полета — да, это тоже возможно, но я надеюсь на твое чувство ответственности… Пойми, если ты не вернешься обратно, да еще и заберешь с собою своих мужчин, ты очень сильно подставишь и меня, и наш дом.

— Тая, я совершенно не хочу увезти их и исчезнуть. Вернусь, совершенно точно вернусь. От меня зависит все больше людей, и я уже не маленькая девочка, чтобы не отвечать за свои поступки. К тому же Крису почти все равно, на Венге ли он или в другом месте, а вот Эмиль на другой планете точно не выживет, а держать его там на положении комнатной собачки, не выпуская на улице, я совершенно точно не хочу.

Мы обе помолчали. Потом я не выдержала:

— А вы не пожалели еще, что новую Старшую «выписали» с Земли?

Все-таки Тая умная женщина. Что-то дрогнуло у нее в лице от этой непривычной прямоты, но она вспомнила, с кем имеет дело, и смирилась:

— Знаешь, вначале я была совершенно не уверена, что ты здесь останешься и сможешь справиться с этой должностью. Но что-то тебя заставило принять правильное решение, и я горжусь новой Старшей нашего дома!

— А, так все-таки это был троянский конь — Эмиль! А если серьезно, спасибо за похвалу, я действительно начинаю чувствовать, что здесь мой дом. Я буду рада, если вы будете мне советовать, что делать в сложных ситуациях, и вообще помогать советами.

— Это с удовольствием, советовать я люблю. И я рада за Эймийлио, он умный и преданный мальчик и заслужил свое счастье. После смерти Хэйльги я не знала, куда его пристроить, но с тобой ему очень повезло.

***

Со стороны могло показаться, что Кристиан совсем не волнуется. Только мне было заметно, как он иногда замирал, глядя куда-то, или отвечал невпопад, а сам — как струна.

Эмиль — тот вообще, по-моему, не мог поверить, что он дважды вошел в одну реку — снова стал мужем. Надеюсь, в это раз ему понравится гораздо больше.

Перед вечеринкой они оба вообще решили обойтись без сна, пытались и меня своим волнением заразить, хотя я старательно делала вид: «А что тут такого, подумаешь, дважды замуж выхожу… или двух мужей беру, как тут принято говорить?»

Жаль, что мои континентальные знакомые присутствовать не будут, повеселились бы. Но к ним я, пожалуй, потом съезжу, навещу, похвастаюсь.

Крис без слов понял, от каких сомнений я не могу избавиться, и ответил на невысказанные вопросы:

— Пойми, ты не можешь ничего изменить, можно только бросить все и уехать, но для всех остальных рабов это будет еще худший вариант. Для них к лучшему точно ничего не изменится. Ты же не переживаешь о тех, кто живет в еще более худших условиях, да тот же Харшас взять — если об этом думать, то можно с ума сойти.

— Но все это будет происходить в моем доме!

— Ты ничего не сможешь изменить вот так, в лоб. Ты ведь сама рассказывала о принятых здесь порядках. Тебя просто уберут с этой должности. Не думай, пожалуйста, что я буду тебя осуждать за какие-то поступки. Если бы я не избаловался у тебя, то был бы счастлив служить любым развлечением, лишь бы потом каждый вечер возвращаться к тебе. Если бы не ты, то я и не дожил бы до этого момента.

— Ну, вот, начинается… Все это так и сидит у тебя в голове?

— Сидит и никуда не девается. Я все помню. Поэтому перестань переживать сама, и я тоже не буду вспоминать.

— Шантажист ты!

— А я, в свою очередь, приму часть удара на себя — развлеку в меру своих сил.

— А если мне тебя придется из чужих рук выцарапывать?

— А это Эмиля надо спросить, какие госпожи наиболее опасны. И перестань расстраиваться — все будет хорошо!

Да, я сама понимаю, что почему-то слишком беспокоюсь. Ведь это не первая вечеринка, на которой я буду присутствовать. Наверное, все-таки дело в том, что тогда я была на чужих праздниках и изменить ничего не могла, а сейчас чувствую, что я единственная буду отвечать за происходящее.

***

Почему-то начинать собираться и одеваться на свою свадьбу (или, как я решила, вечеринку по случаю замужества) полагалось с раннего утра, но я предупредила всех заинтересованных лиц: если меня разбудить рано, я буду очень злая, очень, поэтому лучше меня не трогать.

И что это за красота такая, которую надо наводить, начиная с четырех утра? Мужья согласились(еще бы они стали спорить!), Таисия, скрепя сердце, согласилась, тем более, что большого наплыва гостей не ожидалось. Необходимо было просто отметить это значимое для госпожи и ее мужчин событие. Причем мужу или мужьям полагалось волноваться гораздо больше, ведь это их статус так кардинально меняется. Они и волновались, правда, старались этого не показывать, но время от времени я перехватывала взгляд «а вдруг передумает?» или «я недостоин!».

Платье я выбрала темно-голубого цвета с открытыми плечами, к нему Таисия достала фамильный гарнитур, принадлежавший Старшей госпоже этого дома — сапфировое колье, легкие сережки, создающие эффект, как будто драгоценными голубыми капельками брызнули на ажурную основу, и изящный браслет. Собственно, под эти украшения я и подбирала наряд, тем более, что цвет мне и самой нравился. Правда, колье и браслет пришлось уменьшать, но с этим прекрасно справился ювелир, у которого я перед этим заказывала серебряный «мужний» браслет Эмилю.

Прическу сделает приглашенная из известного салона Зуйлии стилист, хотя яспокойно могла бы доверить это Крису — именно он уговорил меня отпустить волосы подлиннее, пообещав помогать с прической и укладкой, и не разу меня не подвел.

Мужья одевались сами, но в одобренные мною вещи, и результат лично меня впечатлил: Эмиль в жемчужно-серых брюках с высоким поясом и, наоборот, короткой жилетке с серебристым шитьем и, естественно, браслет.

У Криса был собственный замысел, для его реализации он и оделся: темно-синие, почти черные замшевые брюки, такого же цвета топ, вся оригинальность была в деталях: брюки, начиная от середины бедра, по внешнему краю были зашнурованы, шнуровка постепенно ослабевала, превращая брюки почти в клеш снизу; пояс с серебряной отделкой, точно такая же отделка шла по вороту топа. Топ полностью закрытый спереди, но с абсолютно открытой спиной, стянутой только пересекающимися металлическими цепочками, не дающими кускам ткани упасть.

Такой контраст: действительно сказочный принц в серебристых одеждах, словно не от мира сего, и опасный, очень опасный, прежде всего для присутствующих здесь женщин, экзотический инопланетный красавец.

Волосы Эмиль заплел в косу, напоминающую французскую, хотя они и не были у него слишком длинными, и чуть подвел глаза, сделав их просто огромными. Образ получился потрясающе красивый и, в то же время, трогательно-ранимый. Я не смогла удержаться, подошла, шепнула в ухо: «Делай так почаще, мне очень нравится!».

— Все слюнями пол закапают при виде вас. Я поняла, мне можно было вообще не одеваться, все равно на меня никто внимания не обратит.

У них еще хватило совести смутиться.

Парней, которые будут обслуживать гостей, одели в стиле сказочных восточных джиннов, по крайней мере, как я их себе представляю: шаровары из многослойной полупрозрачной ткани на широком низком поясе, украшенном золотым шитьем, расшитые жилетки на стройных загорелых торсах, на ногах браслеты, а голову покрывала полупрозрачная ткань, оставлявшая открытой глаза, но закрывающая на манер вуали нижнюю часть лица. Кто-то из них еще подкрасил себе глаза, и эффект получился именно тот, которого хотелось; что-то среднее между гаремом султана, а, точнее, султанши, и материализовавшимися джиннами из десятка ламп. Кроме того, из-за вуали даже мне или другим женщинам нашего дома было сложно узнать, кого из наложников перед собой видишь, а гостьям точно обеспечен эффект неожиданности.

Походкой танцора ко мне подошел Кристиан, опустился на колени, взял мои руки в свои и тихо прошептал:

— Разрешите мне одну вольность, госпожа, только не спрашивайте, что именно. Просто доверьтесь.

Потом он обернулся к собравшимся женщинам и произнес:

— Моя госпожа берет в мужья мужчину с континента, а, чтобы никто не сомневался, что он понимает и принимает правила поведения на Венге, моя госпожа дает ему возможность продемонстрировать свою покорность. Это очень старый земной ритуал. Сейчас я попрошу госпожей, которые захотят участвовать в этом ритуале, вытащить шар с номером из вот этой шкатулки. Это будет ваш номер по порядку. Второй шарик во второй шкатулке — это количество ударов, которые вы можете сделать. Каждую госпожу я попрошу об этих ударах и поблагодарю ее в конце испытания. Условие моей госпожи: муж нужен ей в рабочем состоянии, поэтому она просит не портить шкурку, — и он улыбнулся. — Госпожа, которая нанесет наибольшее количество ударов и оставит меньше всего следов на коже, будет признана самым лучшим специалистом в вопросе воспитания рабов. Быть судьей любезно согласилась Старшая хозяйка нашего Дома госпожа Таисия. Шкатулки и инструменты сейчас принесут.

Если задумывался сюрприз, то он удался… Особенно он удался для самой госпожи, обзаведшейся мужьями, и Таисии, которая явно сейчас впервые услышала о том, на что она любезно согласилась.

А послышавшийся гул из толпы гостей, их заблестевшие глаза и возбужденные возгласы не оставляли сомнения в том, что развлечение пройдет на «ура».

Сама молодая жена мрачно размышляла о том, что, либо ее мужья практически сейчас станут вдовцами, потому что она получит разрыв сердца, либо чуть позже она сама станет вдовой, потому что убьет Кристиана за его креатив.

Взволнованно переговаривающиеся женщины вытаскивали из шкатулки шары с цифрами, Таисия записывала участницу и отправляла ее ко второй шкатулке.

***

Анита сама не заметила, как вцепилась в волосы Эмиля, прижавшегося к ее коленям и пытавшегося перенести на себя ее тихое бешенство.

— Ты знал? — тихо обратилась она к Эмилю.

— Нет, нет, госпожа, я ничего не знал. Иначе я сказал бы вам, клянусь.

Наконец определились участницы. Всего женщин было семь, и они вытащили шарики с количеством ударов от трех до пяти.

Не снимая одежды, Крис подошел к поставленному в центре зала кресту со свисавшими с него ремнями и продел в них руки. Первая участница, миниатюрная русоволосая женщина, выбрала плеть себе по руке и подошла к нему со счастливой улыбкой ребенка, получившего долгожданную игрушку. Когда еще Старшая госпожа даст поиграть свою инопланетную экзотику — правильный ответ был, конечно же, «никогда».

Крис обернулся к ней с совершенно невозмутимым выражением лица: «Прошу вас, госпожа!».

Первый удар сразу оставил красный след на его спине, женщины вокруг разочарованно зашумели. Жертва не дернулась. Второй удар был легче, вызвав одобрительные комментарии. Эта участница вытянула максимальное количество ударов, но после первого остальные удары были уже осторожнее. Крис отпустил ремни, обернулся: «Спасибо, что потратили на меня свое время, госпожа!». Госпоже явно хотелось бы продолжения, но правила были озвучены. Она не смогла отказать себе в удовольствии и погладила его по аппетитной заднице, обтянутой тонкой тканью: «У тебя очень привлекательный муж, дорогая, я понимаю, почему ты привезла его с Земли и не поменяла здесь ни на кого».

Вторая участница вначале провела рукой по спине мужчины, прослеживая все цепочки и кожу под ними, спустилась пониже спины, а потом аккуратно уложила свои три удара.

Третья женщина выбрала стек и без прелюдий опустила его поперек спины, сразу пересекая багровым рубцом предыдущие слабые следы. Анита дернулась вперед, только Эмиль с риском последующего наказания обнял ее за колени, пытаясь остановить. Но на Старшую госпожу 42 Дома уже возмущенно зашипели окружающие, требуя либо исключить ее из участниц, либо следить за силой удара. Оставшиеся четыре удара она сделала уже без энтузиазма.

Стараясь не показать боли, Крис снова обернулся: «Спасибо за науку, госпожа», а Анита мысленно внесла гостью в свой особый список.

Когда новая участница опустила плеть, Крис вдруг пошатнулся и был удивлен испуганными и сочувствующими возгласами. Может быть, испуг ему и почудился, но сочувствие действительно было не наигранным. Удивительно, но странного инопланетника совершенно не хотелось избить до крови и превратить в кусок мяса, стоящий на коленях и молящий о пощаде.

Старшая госпожа 54 Дома, высокая светловолосая красавица, о суровости и искусстве обращения с рабами которой ходило множество рассказов, заметила:

— Красивый зверик, сильный и гордый, настоящий инопланетник. Я таких люблю ломать, но вот этот… Его госпожа сделала хороший выбор.

И, почти ожидаемо, именно ее признали победительницей.

***

На всякий случай хозяйка вечера сделала объявление, чтобы гости правильно ее поняли: это было эксклюзивное развлечение, повтора больше не будет.

— Как ты? Очень болит? — совсем другим тоном обратилась она к Кристиану.

— Да нет, почти не болит.

Эмиль смотрел на Кристиана почти с благоговением. Крис рассмеялся:

— Только ради того, чтобы ты так на меня посмотрел, стоило это проделать.

— Зачем это было, солнце? — снова спросила его Анита. — И — мне требовалось тебя остановить?

— Нет, я надеялся, что вы мне доверитесь и ничего не остановите. Ну, и наказание вперед, если что…

— Вот пройдет у тебя спина, я тебе сама как выпишу… Да ладно, сам знаешь, мне этого сегодняшнего зрелища на… ну, не знаю, на сколько лет вперед хватило. Что-то совсем не хочется тебе когда-либо снова боль причинять. Ты живой хоть?

— Да все нормально, живой. На самом деле, я это часто повторять не планирую. Если честно, вообще не планирую повторять. Мне просто надо было понять, живу я по этим правилам или нет. Да и внимание я сегодня на себя хорошо оттянул, может, из-за этого кому-нибудь повезло. Но от боли я кайф точно не ловлю, в этом я убедился. Просто так, в игре, почти не страшно.

Часть 5. Путешественники

Глава 1. Приготовления

Анита

Наш визит на Землю — дело уже решенное, Старшая хозяйка морально подготовлена и даже верит тому, что я вернусь обратно. Честно говоря, обманывать ее нет никакого смысла — Венга мне нравится, Крис здесь освоился, а Эмиль просто не сможет жить где-либо еще. Ну, по крайней мере, я так думаю. Мужья теперь могут сопровождать меня в поездках, то есть не придется оставлять их на растерзание местным дамам, если мне вдруг понадобится улететь за пределы планеты. Нынешний визит мне необходим: хочу привести документы в порядок, а то мало ли что… Виктор ведь тоже не думал, что с ним может произойти. Я не повторю его ошибку.

Эмиль

Мне дали выбор — лететь с госпожой и ее первым мужем на Землю или не лететь. Наша госпожа часто дает мне выбирать, надеюсь, что постепенно я научусь делать правильный выбор и не разочаровывать ее. Сейчас… лететь мне очень страшно, но я не хочу оставаться без нее ни дня. Значит, я сделал свой выбор. Вот только есть один вопрос…

Анита

Вижу, что Эмиль очень волнуется, впрочем, ничего удивительного: он вообще нечасто выходил за пределы дома, а тут полет на другую планету! Ну, спроси, спроси ты меня, все равно ведь я узнаю, что тебя беспокоит! Ну, вот, решился, кажется.

— Госпожа… — он боится и своей инициативы, и моего ответа, — а если вас не выпустят с Венги с двумя мужчинами, что тогда?

— С двумя мужьями, милый мой. Мы не нарушаем никакой закон. Но если найдется такая бдительная служащая и остановит нас, то мы вернемся обратно втроем. Я не брошу тебя и не отправлю обратно одного, как неполученную посылку.

Кристиан

Надо же, мы летим на Землю. Я даже могу там остаться, но понимаю, что не хочу. Не хочу и не могу остаться один, больше не видеть своих близких. Сейчас я наконец могу сказать, что у меня есть близкие и любимые люди, моя семья. Кстати, о семье.

Заметно было, что Эмиля что-то очень беспокоит, но он не может себя перебороть и задать вопрос. Наконец он все-таки решился:

— Крис, а мужчины на континенте — они похожи на тех, которых мы встретили в Космопорте?

Я задумался. Да, знакомство Эмиля с инопланетниками ограничивалось этими безмозглыми, которые попались нам в Космопорте, и тем впечатлением, которое они произвели, дебилы недоделанные. И что ему теперь говорить: «Да, все остальные такие же» или «Нет, нормальные люди совершенно не похожи на этих отморозков»? Буду политкорректным:

— Знаешь, люди везде разные. В свой первый день на Венге я встретил ваших парней, которые хотели сразу превратить новенького в подстилку, и тебя, который совершил самоубийственный поступок, доложив об этом новой хозяйке. Так что мое первое впечатление было тоже довольно своеобразное.

Анита

Какие-то слишком сложные у меня сборы в дорогу получаются, хотя и летим мы ненадолго. Как я завидую тем, кто путешествует налегке, с сумочкой или саквояжем. У меня так никогда не получалось.

Ах, да, ведь можно и нужно заставить мужа (или мужей?) собирать мои вещи. Да уж, они насобирают. Крис, быть может, самое нужное возьмет, но он же не волшебник, мои мысли не читает и не знает, что я там планирую надевать, чем заниматься, какие подарки хочу привезти. А если Эля заставить… Он, бедняга, и так в растрепанных чувствах пребывает, всех уже опросил (меня и Криса — точно опросил), какие люди за пределами Венги живут и как ему там себя вести. Молодец, кстати, что спросил, хотя я и собиралась ему объяснить основные правила поведения. Впрочем, вот главное правило: на колени ни перед кем не падать и не бояться задавать вопросы мне и Крису.

Вот и заставь его вещи жены в поездку собирать, если он сам не знает, что ему понадобится. Правда, потом по правилам надо его выпороть за то, что неправильно собрал — вот и я обеспечила бы себя развлечением, если бы мне подобные вещи нравились.

Вообще, много разных дел надо уладить перед поездкой, чтобы потом не переживать и не думать о несделанном. А еще очень интересная вещь недавно произошла, тоже надо решать, как поступить в этом случае. Но обо всем по порядку.

После вечеринки я решила допросить своего второго мужа:

— Эмиль, солнце, а ты не обиделся, что не участвовал в этом представлении?

Тот неожиданно улыбнулся:

— Госпожа, я бы заменил Криса собой, но, боюсь, это было бы не так интересно, и он бы не согласился.

— Смотри-ка, ты тоже учишься ехидности! — восхитилась я. — Не переживай, учителя ты все равно не переплюнешь.

Учитель появился сам, держась очень прямо.

— А я думал, ты меня убьешь, — выдохнул Крис, целую меня в шею.

— Стоило бы, наверное. Но что с тобой делать, ты такой, какой есть. Адреналина захотелось?

Он засмеялся:

— А знаешь, может быть. Но повторять больше не буду, хватит пока.

— Ты не поверишь, но мне тоже пока хватит.

В этот момент в дверь осторожно поскреблись. Крис, выглянувший узнать, в чем дело, дословно передал слова малька: одна госпожа, гостья, очень-очень хочет поговорить со Старшей госпожой наедине. Она просила узнать у Старшей госпожи, когда та сможет ее принять. Пришлось отправлять мужчин в соседнюю комнату и принимать посетительницу.

Этой посетительницей неожиданно оказалась Найрина, с которой мы в тот день успели только поздороваться, когда гости начали съезжаться, а потом мне уже было не до нее.

Сейчас она извинилась за вопрос и спросила, откуда у меня вот тот наложник, который постарше остальных, синеглазый такой. Похожего парня она видела у своей подруги, той он очень нравился, а потом подруга была вынуждена уехать из дома. Наложника ей, естественно, не отдали, поскольку он не ее муж, не личный раб, а просто принадлежал их Дому. Она планировала вернуться быстро, но что-то в ее отношениях с родным Домом разладилось, и с этим мужчиной она уже простилась навсегда. А Найрина так хорошо знает эту историю, потому что слышала ее уж раз эдак …дцать. Если бы я разрешила ее подруге приехать и взглянуть, тот ли это наложник, и если это окажется именно он… Благодарность от них обоих не будет знать границ, если я продам этого парня. Естественно, если я не имею на него собственные виды.

Я имела на Рива виды, мне Старший по гарему нужен или хотя бы его помошник, но я понимаю, что в этой истории могу поступить единственно правильным образом и, кроме того, тогда я для всех буду хорошей! Теперь мне и самой хочется, чтобы моя гостья не ошиблась, ведь такая романтическая история из ее рассказа получается, прямо венговский любовный роман! Неплохо бы и самого героя этой истории спросить, какая госпожа в его прежнем Доме ему нравилась, и кому нравился он. Свое счастье он заслужил. А я его отдам, точнее, продам, потому что отданное не ценится, только в хорошие, добрые руки.

Вызываю Рива и задаю ему соответствующие вопросы. Он мнется, страдает, но наконец раскалывается и выдает, что да, госпожа Ильянна часто его выбирала и, да простят его за такую дерзость, но ему она тоже очень нравилась.

Ну, хоть здесь все хорошо. Откладываю окончательное решение на то время, когда вернусь из поездки, потому что бросить Дом без Старшего по гарему и без его помошника — это большая глупость. К тому же у Рива будет время обдумать свое решение, а госпоже Ильянне я потом разрешу приехать и поиграть в него, если он сам этого захочет.

***

В самый разгар всех этих событий и сборов я понимаю, что очень хочу отвлечься и сбросить напряжение, я хочу…

Подкрадываюсь к Кристиану сзади и говорю, пока не передумала:

— Знаешь, я хочу попробовать… нетрадиционный секс. — Крис понял, о чем я. Но неожиданно в ответ слышу твердое:

— Нет.

— Как это — нет? — ему удалось меня шокировать. — Это же моя реплика, если бы мне предложили что-то подобное, а я бы не хотела. А сейчас я сама этого хочу!

— Вот так — нет. Делайте, что хотите, но такие капризы я выполнять не намерен.

Надо же, как быстро мне крылышки-то обломали. Женщине вообще «приятно» слышать «нет». Даже разговаривать ни о чем не хочу.

Крис, естественно, потом пришел. Извиняться.

— Спасибо тебе! Я так классно настроение себе подняла, отвлеклась!

— Прости…

— Ты мог сказать об этом по-другому.

— Я не подумал, прости. Послушай, давай попробуем что-нибудь из этих игрушек: анфаллос, стек…

— Ух ты, ты так не хочешь выполнять мой каприз, что готов издеваться над собой? Не пожалеешь потом?

— Да, готов. Нет, не пожалею.

Наверное, я должна была отказаться, сказать, что я ценю его порыв и прощаю, но я согласилась. Да, хочу попробовать эти игрушки. Я только надеюсь, что смогу отличить предубеждение и вызванный им страх от действительно серьезных проблем. Но, все равно, дам еще одну возможность отказаться.

— Крис, ты точно уверен?

— Точно, — он начинает раздеваться, не спрашивая. Злится.

— Ну, ложись тогда на живот.

Может, стоит играть в подобные игры с Эмилем, ему-то точно нравится. А Крису вот не нравится. Он молча лег на живот, положил руки под голову, не прокомментировал, не пошутил. Но теперь не откажется, в его глазах это трусость.

Передо мной загорелое, красиво вылепленное тело: плечи широкие, талия узкая, красивый прогиб спины, подтянутая задница. И вся эта красота очень злится, причем, похоже, не на меня, а на свое собственное решение.

Я втираю массажное масло, растирая напряженные плечи и спину. Плечи под моими руками просто каменные и расслабляться не собираются. Сказать ему, что ничего не будет, просто сделаю массаж? Нет, пока промолчу, а вдруг сама передумаю быть доброй. Атласная гладкость широкой спины… Какой он красивый, и почему обычно прячется? Не боится показать себя толпе нетрезвых женщин на вечеринке, а тут зажимается.

Когда я опускаюсь рукой ниже поясницы и начинаю гладить красивую упругую задницу, попутно посетовав про себя: «мужчины счастливчики, немного тренировок — и ты эталон, а женщинам приходится трудиться гораздо больше», он сжимается, по телу чуть ли не дрожь проходит. Нет, не надо таких игр и экспериментов, плохо они закончатся.

Я обняла Кристиана за плечи и поцеловала:

— Ну, и хватит. Ты смелый и гордый, от своих слов не откажешься, только что-то мне это занятие не нравится.

Крис перевернулся, попутно целомудренно оборачиваясь простыней:

— А я только решился. Спасибо тебе, но я знаю, что ты бы остановилась, если бы я попросил. Давай попробуем, а то получится, что я зря переживал. Согласна?

— Кажется, я все поняла. Оказывается, достаточно было бы сказать, что я никогда, ни при каких условиях не буду «играть с тобой по-венговски, даже и не проси!», и ты бы сам попросил.

— Ну, как-то так, — Крис облегченно рассмеялся, я просто чувствую, что его напряжение уходит. А вот теперь пусть он сам меня уговаривает.

— Так, что я тут из игрушек принес… Любимая, я знаю, что сейчас все проблемы у меня в голове. Я знаю, что теоретически так можно получить удовольствие — ну, здесь же все получают. Попробуем?

— Мне-то что, я попробую, сам напросился. Помни, остановлюсь в любой момент, как попросишь. Разматывайся теперь.

Почему-то электрический свет показался нам слишком ярким и лишним, и я его выключаю. Так лучше. Просто буду чувствовать.

В дальнем углу разгорается смешной ночник с разноцветными лучами — щупальцами, дает нам видеть очертания друг друга и догадываться о выражении лиц. А еще чувствуется еле ощутимый аромат легкого мужского парфюма… или массажного масла… или возбуждения… а оно пахнет, оказывается?

— А хочешь, мы забудем про все эти, говоря земными словами, извращения? Прекрасно проживем без них.

— А кто недавно хотел эти самые извращения на себе попробовать? Потренируйся пока на мне, — благодушно соглашается Крис.

Нет, я точно не хочу боль причинять. Будем искать все эти заветные точки. Когда отвлекаешь мужчину поцелуями в самых неожиданных местах, покусываниями… языком можно проследить дорожку позвоночника… то, при должной ловкости рук, он и не заметит других проникновений. Да нет, заметил, конечно, только сдерживает себя усилием воли, а потом я, кажется, нащупала-таки нужные точки. По крайней мере, Крис вдохнул, чуть не поперхнулся воздухом, вздрогнул, а потом расслабился.

По-моему, удовольствие он получил вопреки всяким посторонним предметам, но ведь получил!

— Спасибо.

— За что?

— Потому что я шарахаюсь от подобных прикосновений, и это выглядит в некоторых случаях смешно. А сейчас я убедился, что и так может понравиться. Главное — с кем.

Мы лежим в темноте, расслабленные и довольные.

— А теперь я тоже хочу.

— Солнышко, ты все-таки решила всю заявленную программу сегодня выполнить?

— Почему бы и нет. Я так хочу.

— Это аргумент.

— Смеешься, да? — я уже сама смеюсь нервным смехом, но почему-то мне важно попробовать именно сегодня, именно с ним. — Но если ты сам не хочешь, если тебе неприятно… Скажи мне тогда сразу!

— Я хочу, в том-то и дело. Я тебя хочу везде и всюду, сам себя боюсь и не хочу тебя напугать. Так, как ты сейчас хочешь — это может быть больно, я не хочу так поступать, не хочу, чтобы ты мужчин боялась.

— Тихо, что ты такое придумываешь? Не сравнивай, когда все по желанию и… ну, ты понял. Ты жестоким никогда ни к женщине, ни к мужчине не будешь, это я про тебя точно знаю. И ты остановишься, если я не захочу продолжать.

— Хорошо. Меня и уговаривать-то долго не надо было, ты заметила?

— И ты даже не будешь говорить, что «сама напросилась», — продолжила я. Крис не стал отвечать, переводя разговор в поцелуй.

Поцелуи перекочевали куда-то на шею, грудь, Крис очень осторожно делал легкий массаж, потом набрал немного масла — и уже смелее гладил талию, бедра. Обнимая, тихо шепнул в ухо:

— Ты действительно этого хочешь?

Я ему так же тихо ответила:

— Да, хочу.

Дальше можно было ничего не делать, только наслаждаться прикосновениями, подчиняться сильным и осторожным рукам. Крис вначале уложил меня на бок, потом на живот, осторожно поглаживает и разминает спину, оглаживает талию и опускается ниже. Я начинаю проваливаться в полудрему, потом выныриваю и понимаю, что он сам неосознанно тянет время, не решаясь начать.

— Я, правда, скажу тебе, если мне не понравится. И ты остановишься, я знаю. Я не боюсь, и ты не бойся.

— Ты думаешь обо мне лучше, чем я сам, — пробормотал Крис, снова потянувшись к маслу.

Через некоторое время я ловлю его руку:

— Солнышко, во мне уже килограмм смазки… — Крис смеется немного нервно, — и я хочу стоя.

По-моему, вторая часть нашей сегодняшней ночи Крису далась намного тяжелее, чем первая, когда надо было победить только свой собственный страх. А сейчас он беспокоился за меня, не понимая, что именно сегодня я бы снова в него влюбилась, за беспокойство, заботу, желание перевести на себя рискованные развлечения. Он столько раз замирал и останавливался, прислушиваясь ко мне и явно сдерживая себя, что я сама удивилась, когда мы все-таки дошли до конца.

***

Я проснулась — ну, не то, чтобы все болело, просто чувствую, что вчера не просто книжку на ночь почитала и легла спать.

Появился Крис, тревожно оглядел меня. В глазах что-то… страх, что я разочарована из-за вчерашнего, злюсь, боюсь? Прекращать надо все эти терзания, поэтому я поманила его к себе, взяла за руку и затянула на кровать, чтобы слегка придушить в объятиях и мстительно прошептать в ухо: «Вот только попробуй извиниться!». Крис ошалело посмотрел на меня: «Да, вроде бы, я не собирался».

— Не спорь со мной! — я добавила командных ноток в голос, чтобы не рассмеяться очень довольным смехом счастливой женщины.

— Да я и не собирался, — улыбнулся Крис, принимая игру, — а можно мне хотя бы тебя осмотреть и смазать иши?

— То есть следующая игра будет в доктора? — смеюсь я. — Можешь, конечно. А потом в душ.

От совместного душа Крис с сожалением отказался, но за это время расстелил на столике скатерть самобранку с пирожками — тостами — сырами и ветчиной — фруктами, а еще кофе из недавно купленной вместе с запасом кофе кофеварки, потому что иногда вместо принятого здесь тайшу хотелось привычного кофе.

Игра «в доктора» точно была, хотя и необъявленная, потому что периодически я ловила на себе тревожные взгляды, которыми Кристиан меня оглядывал, подливая кофе или предлагая бутерброд.

Он беспокоился, возился со мною, как кошка с котенком, и мне это безумно нравилась.

Глава 2. Ревность

Кристиан

Перед отъездом у нас начался какой-то круговорот дел и зачастили гости. Сегодня Аните нанесла визит госпожа Вайленория в сопровождении двух мужчин. Мужья они или наложники — я не знал, впрочем, мне это и не очень интересно. Госпожа как приехала, так и уедет, с тем же составом сопровождающих. Вот этот молоденький блондинистый кудряшка, возможно, муж, или любимый наложник — очень уж заносчиво посматривает вокруг, второй как-то поспокойнее.

А у меня неожиданно образовалось так много дел одновременно, что я выдохнул только тогда, когда женщины уединились в покоях и Анита меня отослала. Вторая госпожа своих рабов оставила при себе.

Я расслабился, поняв, что в ближайшее время меня вряд ли позовут, и ноги сами собой принесли к комнате Эмиля.

Я дернул дверь к себе, подумал, что, вообще-то, надо бы постучать, но у Эмиля всегда было открыто, и он ни разу не выразил недовольства моим присутствием. А в этот раз дверь была заперта, я даже опешил, но потом решил, что просто нет никого. И в это время дверь открылась, и открыл ее сегодняшний кудряшка. Да, точно, у ног гостьи ведь сидел только один наложник… а этот, значит, здесь.

Я всегда считал Эмиля своей собственностью. Да, знаю, это ужасно, но ведь это только мысли. А вот сейчас оказалось, что ревность — страшное чувство. А этот… недоразумение мелкое, еще и подлил масла в огонь:

— Эйм, а кто это к тебе так с ноги заходит?

Эмиль

Так страшно мне уже давно не было. До ужаса, до колотящегося сердца, сорванного дыхания, горячим комом застрявшего в груди. И сдачи не дам, даже защищаться не буду… я же знаю, что виноват. Я всегда знал, какой он ревнивый, так какого черта… И сам понимаю, как это выглядело — с моим бывшим парнем, за закрытой дверью… Какого черта я дверь-то закрыл? А, это же Ройни и закрыл на замок. Только объяснять и оправдываться я не буду, это просто смешно. Прощения бы попросил, только сейчас он все равно не услышит.

Матерь Всего Сущего, сделай так, чтобы мой Верхний сам себя не убил потом за то, что сделал. Я же его знаю.

Наверное, можно уже просить остановиться? Пока я еще что-то соображать могу.

— Крис, пожалуйста, остановись! Пощади…

***

Красивый мужчина валяется на полу изломанной куклой с быстро проступающими багровыми синяками. Лицо у него в крови — сломан нос?

На крики в дверь влетел Кристиан:

— Эль, ты что?

Эмиль ошалело таращился на него, закрываясь рукой и пытаясь вжаться в стену. Сейчас только он понял, что руки чистые, крови нет, и боли он не чувствует.

— Крис, это сон, да? — он несмело обратился к своему Верхнему.

— Знаешь, Эль, если я буду знать, о чем речь, мне легче будет тебе ответить. Видимо, сон, да.

Крис уже понял, что после отъезда гостей Эмиль что-то себе нафантазировал. Даже Анита обратила внимание, что он был какой-то напряженный, и спросила:

— Что это у вас произошло?

— Недоразумение, госпожа, скорее всего, по моей вине. Приревновал.

Сейчас он снова не смог удержаться:

— Мой тебе совет — меньше уединяйся со старыми знакомыми, и тогда тебя не будут мучить кошмары. — И сам понял, как зло это прозвучало.

Эмиль попытался объясниться:

— Крис, да я даже не подумал… потом, конечно, когда ты зашел… Просто мы так давно с Ройни не виделись, я не думал, что вообще снова встретимся, мне было интересно, как он теперь живет. Я и не подумал, как это будет выглядеть для тебя.

— Он твой бывший Нижний. А ты хотел бы снова вернуть такие отношения: быть Верхним, иметь какого-нибудь мальчишку своим Нижним?

— Не хотел бы, и не придумывай. К прошлому нет возврата, да и ничего хорошего у меня в прошлом не было. Мы просто вместе выживали.

— Эль, прости меня. Ты-то ни в чем не виноват.

— Виноват, Крис. Я снова попался в ту же ловушку, забыл, как в прошлый раз лицом все доски пола пересчитал.

— Ты с ума сошел, если подумал… Впрочем, а что еще ты мог подумать. Я тебя люблю, никогда не причиню тебе боли. — Обнимать Эмиля было приятно, забывался ужас пережитого. — Наказать имеет право только госпожа, а не я. У меня нет права решать за тебя, что тебе делать и с кем быть. И моя ревность — не оправдание. Но если бы ты знал, что я чувствую! Ты мой! Мой и госпожи — но это не обсуждается. И больше я тебя ни с кем делить не намерен. Правда, если я пойму, что ты не хочешь быть со мною, я уйду, заставлять не буду…

— У тебя есть это право, я тебе его только что дал. И я заранее прощаю тебя за все.

— Я знаю, что я ревнивый козел, — вздохнул Крис. — Здесь, на Венге, я много поступков совершал, которым сам потом удивлялся, но мне хотя бы не стыдно за них. Но я никогда руку не подниму на человека, который мне доверяет. Пообещай мне, что остановишь, если мне снова крышу сорвет. Я знаю, что ты ничуть не слабее меня.

Эмиль только улыбнулся, обнимая своего Верхнего, и шепнул: «Посмотрим…».

Глава 3. Путешествие

Анита

Меня выпустили с Венги со всеми мужьями, я до сих пор в шоке! Честно говоря, этот вопрос очень меня беспокоил. Но, видимо, либо служащие так безукоризненно выполняют новый закон, либо они просто хорошие психологи и понимают, что вернусь я, вернусь, и всех своих спутников назад привезу! В общем, выпустили.

Вообще-то, спасибо за этот закон о вывозе мужчин с планеты, потому что без него я бы изначально не решилась Криса на Венгу везти, да и сама бы не полетела.

На корабле я ловила много взглядов, направленных на меня и моих спутников. Уроженки Венги оценивали моих мужчин, их поведение, общение с госпожой и между собой и, естественно, их внешность. В происхождении Эмиля обычно не сомневались, а вот Крис вызывал много споров, я слышала их краем уха: «Это клон!» «Да нет, какой клон, он же ее муж, кто клона в мужья берет?» «А она наверняка инопланетница, может и не знать ничего про клонов…»

«Нет, это инопланетник, сразу видно, вон, какой красавчик экзотический!»

«Как это тебе видно, у него поведение обученного наложника и взгляд разумный, а инопланетники не поддаются дрессировке, их можно только ломать.»

Чувствую, что темами для разговоров и сплетнями я обеспечила окружающих на все время полета. Зато теперь им не скучно лететь будет.

Но это обсуждали женщины, местные, так сказать, уроженки, а вот континентальные мужчины, каким-то образом попавшие в это общество, презрительно хмыкали и щурили глаза, показывая, что уж они-то нормальны, не то, что эти «комнатные собачки».

Самое хорошее, что моих мужчин все эти обсуждения и переглядывания абсолютно не трогали. Эмиль всегда заботился о том, чтобы была довольна госпожа, а окружающие его не особенно волновали, а Крис просто искренне веселился. Он преувеличенно почтительно опускался на колени, когда это было надо и не надо, практически смотрел мне в рот, ловя малейшие желания. Добился того, что я отвела его в сторонку и пообещала, что мне либо понравится такое поведение, и он сам потом пожалеет, либо я найду какую-нибудь плетку, и он тоже пожалеет… Естественно, он мне не поверил, но, преданно глядя в глаза, сообщил, что он тренируется, тут такая благодарная публика…

Публика скоро, по-моему, его выкрадет, и буду до конца полета его разыскивать и из чужих рук выручать.

А Эмиль узнавал соотечественниц по взгляду, от которого ему инстинктивно хотелось опуститься на колени. Но он оглядывался на меня и давил эти желания в зародыше.

Эмиль

Эта планета как будто грязная, серая. Вперемешку машины, садящиеся и взлетающие аэрошки и везде большие серые дома, просто огромные. И совсем нет садов, деревьев, даже газонов или клумб. А мужчины здесь… У нас на таких ни одна госпожа бы не посмотрела.

Если госпожа меня спросит, как мне здесь понравилось, я ведь буду вынужден ответить, и она расстроится. А если солгать, сказать, что очень нравится… За эту ложь спина должна быть в лоскуты. Это что же, я теперь как инопланетник думаю, пытаясь решить за госпожу, что может ее огорчить? Госпожа, лучше не спрашивайте меня ни о чем…

Но, видимо, Матерь Всего Сущего не услышала меня. Госпожа все-таки спросила меня:

— Эмиль, как тебе здесь? Вижу, что не очень.

— Госпожа, мне хорошо везде, где вы рядом. Мне здесь интересно, но непонятно.

Госпожа проследила за моим осуждающим взглядом вслед особенно непривлекательному, неухоженному мужчине и объяснила мне:

— Понятнее всего будет, если я скажу, что все эти мужчины — спецы. Кто-то из них лучше, кто-то хуже как спец, но женские глаза их вид не радует, это точно.

Анита

Земля. Наконец-то. Уже несколько месяцев нас здесь не было, нас с Крисом. Интересно, кого ожидают увидеть мои друзья и коллеги: амазонку в звериных шкурах и с луком? О Венге и живущих там женщинах каких только историй не ходит, и в основном это сплошные байки. Я-то знала многое о планете из рассказов бабушки, а потом мамы, правда, она об этом не очень любила говорить, и все равно после приезда удивлялась очень многому.

А, может, они ожидают принцессу с гаремом из великолепных мужчин? Принцессой мне не быть, хотя иногда очень хочется. Но разве принцесса приведет к себе домой раба, чтобы потом просто его лечить и заботиться о нем? И вовсе я не рассчитывала тогда, что потом он будет обо мне заботиться, и я уже ни на кого его не променяю. Хотя из всего ожидаемого великолепные мужчины точно присутствуют.

Впрочем, думаю, что наши общие знакомые больше переживают за Криса: понятно, что женщине на Венге живется совсем неплохо, особенно если есть деньги, а вот когда мужчина добровольно отправляется практически на заклание… Борис его даже предупреждал и несколько раз просил хорошенько подумать, прежде чем принимать решение.

В общем, вот оно, главное развлечение сезона: венговка «из своих», ее муж, который должен рассказать про разные ужасы, которые проделывают с мужчинами и, а вот об этом я специально не предупредила, второй муж! Причем родом с Венги, классический местный уроженец. Повеселим народ, сплетнями обеспечим на год вперед.

К нам, в мою бытность на этой работе, иногда заходили поболтать бывшие сотрудники — кто-то переехал в другой город, а иногда даже в другую страну, а здесь оказался проездом и захотел навестить знакомых (читай — похвастаться), кто-то работает уже в другом месте и в гости заглянул с той же целью — пообщаться. Так что меня здесь точно ждут, тем более с такими экзотическими рассказами.

Наш визит я подгадала к послеобеденному времени, да еще и в пятницу. Думаю, вряд ли кто на меня обидится, если рабочая неделя закончится так оригинально и весело. Позвонила подружкам, предупредила: «Ждите!», узнала, что наш Сан Саныч как раз на месте. Точно будет весело, юмор у него простой, солдатский, а по вытряхиванию из тебя жизненных подробностей он главный специалист.

Мое появление вместе с двумя красавцами производит необходимый эффект. Причем нас вдвоем с Крисом еще могли ожидать, а вот кто третий… Крис прячет усмешку, Эмиль абсолютно спокоен, по крайней мере, внешне. Нет, объяснять сейчас по дороге ничего не буду, дождусь общего сбора.

Заглядываю к девчонкам, машу им, чтобы присоединялись. Миг изумления, потом восторженные вопли и, точно, Кристиана рады видеть живым и здоровым еще больше, чем меня. Ну, вот здесь я точно не ревную, только радуюсь его способности очаровывать всех вокруг.

Народ начинает собираться в комнате отдыха, Крис уже быстро расстилает скатерть — самобранку: экзотические фрукты, закуски, он сварил тайшу — попробовать; вино мы купили уже здесь, не зря его на Венгу завозят, а не вывозят. Но главное блюдо — это мы втроем.

Не дожидаясь остальных, к Крису буквально прилипает Даша:

— Живой, надо же! Мы уже и не ожидали тебя увидеть, про вашу планету обычно такие ужасы рассказывают! Дай, хоть потрогаю тебя, что ли, — она виснет у него на шее.

Кристиан делает очень серьезное и скорбное лицо, чувствую, сейчас будет очередное представление.

— Даш, вот ты сейчас до меня дотронулась, а по нашим законам моя жена и госпожа должна меня теперь убить, причем медленно и мучительно. — Дашка растерянно смотрит на него, потом переводит взгляд на меня — неужели это правда, что же она наделала?

Крис, не давая ей опомниться, продолжает:

— Мужчины обязаны ходить в полностью закрытых одеждах, лицо тоже закрыто, только глаза видны. Не дай бог открыть свое лицо перед чужой женщиной — сразу казнь, медленная и мучительная. Здесь мы с Эмилем просто очень странно смотрелись бы в таком виде, поэтому мы в привычной вам одежде. А там положение обязывает. Вот, Эмиль, подтверди!

Эмиль смотрит на меня, видимо, у него в голове идет борьба между абсурдностью утверждения и привычкой подчиняться приказам. К тому же, если Старший говорит, а госпожа не опровергает, значит, это для чего-то нужно? В общем, Эмиль тоже кивает, подтверждая.

До коллег, так и прилипших к стенкам с открытыми ртами, и до главной виновницы этой сцены медленно доходит:

— Да ты гонишь! Блин, а я ведь купилась, уже и не знала, что Анютке предлагать, чтобы тебя спасти!

— Здорово я придумал? — бессовестно ржет Крис.

Я тоже уже не могу сохранять серьезное лицо, давлюсь от смеха:

— Вот теперь вы представляете, как я живу? Как на пороховой бочке, поставленной на минном поле — не знаешь, откуда рванет.

Крис отсмеялся, вытирает слезы:

— Дашуня, прости, пожалуйста. Вот такая я сволочь. Просто все так на нас смотрели, как будто искали как минимум еще одну голову или хвост, вот меня и понесло…

— Ну, я, кажется, уже поняла жительниц вашей планеты, если там такие шутники, как ты, еще встречаются… Я бы съездила, пару уроков-то порки взяла, — мстительно щурится Даша.

— Давай-давай, прилетай в гости, наглядных пособий нам хватит. А как твой муж будет рад новым ощущениям, когда ты обратно вернешься, как он меня за эту науку любить будет! — приободрила ее я.

Пока мы с Крисом издевались над любимыми коллегами, подтянулись остальные. Сан Саныч сгреб меня в объятия, потом оценил диспозицию, включил режим «Старый солдат» и подсел к Крису:

— А вот скажите мне, молодежь, вам нормально, что вас у жены двое?

Однако, 1:1, потому что Крис не нашелся, что ответить. На положении самого старшего Сан Саныч не стеснялся в выражениях, но обижаться на него за это было совершенно невозможно. Сегодня он выдал:

— А я говорил тебе, Анютка, что тебе мужика хорошего надо! Вон ты какая — и умница, и красавица!

— Нет, Сан Саныч, вы не говорили, что сразу двоих надо. Это я сама додумалась!

«Старый солдат» не унимался:

— А вот теперь ты мне расскажи, зачем тебе их два-то? Всем одного мужа хватает.

— Ну, Сан Саныч, вы же практичный человек, должны понять! Вот представьте, что один из мужей устал или, не дай бог, заболел. Он спокойно отдыхает и выздоравливает, ни о чем не беспокоясь, потому что его есть кем заменить. Или с детишками по очереди занимаются.

Крис пытался сохранить бесстрастное выражение лица, но ему явно приходилось тяжело. Наконец он бросил бесплодные попытки и уткнулся Эмилю в плечо, всхлипывая от смеха: «Нашел, у кого спросить, кого попытался смутить! Если бы Анита не была уверена, что сможет объяснить свой выбор и защитить нас от любых косых взглядов и злобных выпадов, она бы просто сюда не приезжала. Сейчас она точно за словом в карман не полезет». Вслух он выдал:

— Спасибо, моя родная. Такой трактовки брака на нашей новой родине не знают, надо бы их просветить.

***

Вопросы, вопросы, сколько вопросов! Вообще-то далеко не всех моих соотечественников интересуют чужие планеты и чужие культуры, но здесь-то я сама этот интерес спровоцировала: вначале улетаю в экзотические места, потом возвращаюсь, слегка шокировав земное общество вторым мужем.

На самом деле, больше всего я беспокоилась за Эмиля, именно поэтому колебалась, брать его с собой или не брать. С Крисом все понятно — муж или не муж, но он «свой», знакомые за него искренне переживали, когда он улетал в «мужской ад». А Эмиль — непонятная инопланетная зверушка, в непонятно каком статусе — любовник жены? Любовник мужа? Бред какой-то… А я, если в его сторону кто-нибудь вякнет, удушу собственными руками!

Но, как оказалось, я зря беспокоилась. Строгий взгляд потрясающе красивого ледяного принца произвел впечатление; все уничижительные реплики сразу в горле застряли. Это ведь я знаю, что в голове у него ужас-ужас творится, а со стороны ничего подобного не подумаешь — полное отсутствие эмоций, знаменитая выучка Джордана. Вопросы ему задавать боятся, хотя любопытные взгляды бросают: кто украдкой, кто и не особенно скрываясь. Женщины посматривают очень заинтересованно — как я их понимаю, если бы это чудо уже не было моим, давно бы иззавидовалась его владелице.

Наверное, пресс-конференцию пора заканчивать, все уже слегка подустали, немного пьяны… или не немного, но пока все в дозволенных рамках. Саныч уже откланялся, сославшись на свойвозраст и ободряюще похлопав Криса по плечу: «Держись, держись! Я в тебя верю, не посрами мужское племя!».

И я делаю объявление:

— Ну, для женской половины населения небольшой подарок. Так, мужчины или выходят, или присоединяются. Обещаю, больно не будет!

После такого напутствия коллег мужского пола как вымело с территории.

— А ты, Леша, для жены сюрприз будешь готовить? Я ее потом спрошу, как ей это понравилось.

Попытавшийся незаметно притулиться в уголке Алексей подобрал живот и осторожно протиснулся в дверь.

Осталась чисто женская компания, небольшая, но качественная: Даша — ну куда же она уйдет, после таких-то предысторий, Оля, любительница всякого рода тусовок и сама большая авантюристка, Катя, Света с Иришкой. Можно начать «презентацию». А что, одно дело помечтать, толком даже не понимая, о чем, а другое — живьем увидеть. На Криса и другого парня, красивого и загадочного, дамы смотрели, как на шоколадный торт, одуряюще пахнущий орехами и свежей выпечкой. Или как на шашлык, дело вкуса…

— Тебе дудочку дать, и вылитый Крысолов, — заметила я Крису.

— Да что вы, я абсолютно безобиден, — запротестовал тот, с удовольствием оглядываю собравшихся.

— Так, камера… — вспомнила я, — на нее вроде трусы полагается бросать? Или еще какую-нибудь деталь туалета? Мы же не хотим стать звездами Галлонета.

— Ну, не надо так радикально. Куртка подойдет, надеюсь, — Крис дотянулся и укутал глазок камеры под потолком своей курткой. — И пусть потом думают, чем мы там занимались…

Он сбросил футболку и превратился в огромного кота, который подполз к моим ногам слитным и гибким движением, встал на колени и преданно посмотрел мне в глаза: «Что пожелает госпожа?»

Два моих мужчины, получая искреннее удовольствие, демонстрируют девочкам «Венгу-лайт». Еще бы потом девчонок в себя привести, объяснить, что это промо-акция, всем желающим там не выдают богатый (ну, ладно, просто достаточно обеспеченный Дом) и красивых, умных, преданных мужчин. Это мне так повезло. Тем и хвастаюсь.

Расходились все уже достаточно пьяные, немного путая реальность с вымыслом, тем более, что в этой чужой манящей реальности так хотелось пожить после красивого представления.

***

Неотложные дела сделаны, мы все заслужили небольшой перерыв и порцию позитива. Пожалуй, навестим мою любимую кофейню, там были самые замечательные десерты и очень уютная атмосфера.

Усаживаемся за столик, Эмиль с любопытством оглядывается вокруг, я изучаю меню. Все мои любимые лакомства в наличии, но мужчинам, наверное, надо что-нибудь посущественнее.

— Мальчики, заказывайте, что вы хотите.

Они что-то задумались. Неужели стесняются? Наверное, приличный муж должен клевать, как птичка? Сразу вспоминается Скарлетт и Мамушка с ее поучениями, как должна вести себя приличная леди в гостях. Придется заказывать за всех.

— Так, нам пирог с мясом, сырники, вот этот мясной салат и чайник черного чая. Потом ассорти десертов и ваш фирменный кофе. Мальчики, кому еще кофе? — Опять тишина, раздумье. — Три кофе.

Официантка, если и удивилась, что в нашей компании заказываю только я, виду не подала — настоящий профессионал!

Зато посетительницы разглядывали нас с большим интересом — вначале посмотрят на парней, а потом, искоса, на меня — чем же она двоих мужчин зацепила? Тем более, что мальчики наружности характерной — длинные ухоженные волосы, кожаные штаны, Эмиль в белой рубашке с черными запонками из полудрагоценного камня — не удержалась, нарядила, Крис в черном. В общем, складывается впечатление — элитные мальчики по вызову. И я, видимо, очень обеспеченная женщина, раз могу позволить себе сразу двоих — смеюсь про себя.

В кафе заходят очередные посетители — и Крис замирает, практически делая охотничью стойку, еле слышно комментируя:

— А вот этого не может быть… Госпожа, посмотрите-ка туда.

Я внимательнее смотрю на вновь пришедших — красивая юная девушка и… Вадим! С ума сойти! Вот уж кого никак не ожидала увидеть, да еще в такой компании.

— Его девушка? — предполагаю я. — Молоденькая какая…

— Что-то девушка в его образ жизни никак не вписывается. Да и слишком уж молодая, может, дочь? — выдвигает свое предположение Крис.

— Ну, кто выдвинет следующее предположение? Дальняя родственница? — не успокаиваюсь я. — Вот ведь, теперь не засну, от любопытства умру.

— Этого я допустить никак не могу, — веселится Крис, — ну, что же, пойду поздороваюсь, заодно и познакомлюсь. Если друг Вадик нас увидел, то может решить, что мы его испугались. А это совсем не так.

Он решительно поднялся, подошел к столику и любезно представился:

— Добрый вечер. Прошу прощения у дамы за свое бесцеремонное вмешательство, но, увидев вас здесь, я не мог не подойти, чтобы поздороваться. Моя жена тоже передает привет, — я кивнула из-за своего столика с самым приветливым выражением лица, — прошу прощения, я не представился: Кристиан. Мы с вашим спутником старые знакомые.

Молчание становилось неприличным, и Вадим, соревнуясь в любезности, представил свою спутницу:

— Мария, моя племянница. Кристиан уже представился сам…

— Да, мои манеры оставляют желать лучшего, но мы были так удивлены, увидев вас здесь… К тому же мы с моей женой здесь проездом с Венги, если вдруг окажетесь в наших краях, непременно заглядывайте! Мы примем вас со всеми удобствами. Не буду больше вас задерживать и еще раз прошу прощения у прекрасной дамы за беспокойство.

Очень собой довольный, Крис вернулся на место.

— Дайте мне лимон, что ли, или ущипните как следует, — вполголоса проговорил он, старательно держа лицо, — просто будет очень неприлично, если я сейчас просто ржать начну… Но его лицо, когда, я подошел и представился… Племянница, значит. Ну, надо же, а я думал, что некоторые люди появляются из яиц. Крокодильих.

А потом мы гуляли по ночному городу, по расцвеченной огнями набережной, и почему-то никак не хотелось возвращаться домой, прерывать сказку.

Кристиан

Еще в полете я заметил, что Анита стала быстро уставать. Сама она смеялась и говорила: «Ничего не понимаю, сплю на ходу!».

Я решил, что лучше пусть она на меня обидится, что лезу не в свои дела, пусть Старшая хозяйка выпорет, если ей так захочется, за то, что, опять-таки, не в свое дело лезу и, ничего Аните не сказав, пошел к Таисии. Она женщина, она умная тетка, должна что-нибудь посоветовать или успокоить, сказать, что у женщин так бывает…

Таисия неожиданно ухватилась за мой рассказ, заставила вспомнить, когда я заметил эти признаки, а потом спросила, давно ли хозяйка использовала меня по назначению. Приехали. Она хочет сказать, что я чем-то заразил мою девочку? Как понимать ее вопрос? Я знаю, что болезни к нам не пристают, но все равно проверился вдоль и поперек, когда Анита оставила меня у себя насовсем. Врачи что-то просмотрели?

Таисия, видно, сжалилась надо мной, потому что неожиданно мягко сказала:

— Твоя госпожа ничем не больна, скорее всего. Может, анемия. Мне нужно, чтобы она сдала анализы. Тебя я, наверное, похвалю, что пришел с докладом ко мне, а вот твоя хозяйка… Может, она тебя за это накажет.

Потом усмехнулась:

— А, может, как раз наказывать тебя и не будет.

Госпожа спит, я, как послушный муж, улегся на коврике у кровати, чтобы и не разбудить ее, и не пропустить момент, когда она сама проснется. Как только проснется, я тут же должен позвать Таисию. Получу, конечно, от Аниты за самоуправство, но лучше пусть спина и задница будут в клочья, чем с ней что-нибудь случится.

***

Я жду под дверью комнаты. Таисия зашла к госпоже, и они о чем-то долго разговаривают. Потом выходит Анита, пытаясь спрятать улыбку:

— Ну, кто говорил, что этого не может быть, потому что не может быть никогда? Я беременна.

Часть 6

Глава 1. Верните меня в реальность

Анита попрощалась с Таисией, тепло обнявшей ее в ответ, и поманила полувменяего от счастья Кристиана в свою комнату.

— Ну, что скажешь?

— Так не бывает! Но ты ведь рада? — Крис боялся сам радоваться раньше времени.

— А ты еще сомневаешься? — Анита счастливо повисла на шее у мужа, тот с облегчением обнял ее в ответ и так и держал, не отпуская.

— Так что это за ерунда была насчет «детей не бывает»? Может, вы только в неволе не размножаетесь?

— Может… — в таком состоянии Крис согласился бы с любым ее утверждением. — А кто… кто у нас будет, уже известно?

— Мальчик. У нас будет мальчик. Здесь все-таки замечательная медицина, чуть ли не с первого дня можно узнать, кто у тебя родится. Это просто мы были не в курсе, что вообще кто-то родится, — она засмеялась, прекрасно понимая, что сейчас они с Крисом и вообще хоть какая-то адекватность — это просто параллельные реальности. Надо хотя бы ночь с этим неожиданным известием провести, привыкнуть, может, хотя бы наутро они будут снова готовы к общению с окружающим миром. — Ты еще не настолько местными обычаями опылился, чтобы переживать, что это не девочка-наследница?

— Это просто чудо, я уверен. А к чудесам требований не предъявляют. Я до сих пор не могу это осознать — я муж, а теперь и отец. Иногда кажется — проснусь, а все это сон.

— Осознай это, пожалуйста. Я тоже ничего не хочу выбирать, я хочу мальчишку, темноволосого, кудрявого и синеглазого, как его отец.

Кристиан

Наутро, после завтрака, Анита выставила меня и велела возвращаться к миру, а она скоро последует за мной. Чувствует она себя прекрасно и, если бы ничего не знала, долго бы ничего не заподозрила. Еще поинтересовалась, наказать меня за мое ябедничество Старшей хозяйке, или наградить. Я был согласен и на «наказать», и на «наградить», поэтому был выставлен с приказом стереть блаженное выражение с лица, «а, впрочем, уже ничего не поможет, ну, пройдет со временем».

С этим самым выражением, понимая, что даже ящик лаймов мне не поможет, я заявился к Эмилю. Вот сейчас мне было все равно, хотя бы у него мальчики-зайчики со всей Венги собрались, я их бы и не заметил. Когда я немного возвращался в реальность, то понимал, что от меня можно костры разжигать и вместо лампочки использовать. Эмиль тоже это заметил:

— Я никогда тебя таким счастливым не видел. Сияешь, как все три солнца сразу! У вас с госпожой что-то хорошее произошло?

— У меня ребенок будет! У нас с госпожой… — блаженно улыбаться я не перестал.

— Кто? Наследница?

— Нет, мальчик. И, знаешь, мне действительно все равно. Я ведь думал, что у меня вообще детей не будет.

— Я рад, правда, очень рад за тебя, — Эмиль обнял меня. И я абсолютно уверен в его искренности. Где-то глубоко внутри царапают угрызения совести, потому что я ведь не надеялся ни на какие чудеса и думал, что это Эмиль будет прекрасным отцом, а я… буду помогать воспитывать их с Анитой детей. А сейчас все наоборот. Нет, такого благородства во мне нет, чтобы хотеть вернуться к той ситуации, но почему-то жаль, что Эмиль будет наблюдать только со стороны. Как соперника я его уже не воспринимаю, он тот, кто любит ту же женщину, что и я. Что немаловажно, она его тоже очень любит. Странное ощущение… Знаю только, что не потерплю никаких насмешек и подколов в его адрес. Впрочем, уверен, что наши доброжелатели попытаются посочувствовать в первую очередь мне, потому что родится мальчик, а не наследница. Вот только задеть можно только того, кто сам расстроен этим известием, а я счастлив.

***

— Ну, что, церемонию будем заказывать?

Крис недоумевающе посмотрел на свою жену:

— Какую?

— Церемонию зачатия. Срок маленький, вполне можно сыграть, а потом кто там дни подсчитывать будет. Ты бы смог участвовать?

— Если очень надо, то смог бы, конечно. А нам очень надо?

— Еще не знаю. Кстати, Эмиль, расскажи, как там все проходит? Ты же знаешь?

— Да, госпожа, знаю. Госпожа приглашает других женщин, в зале ставят кровать, госпожа надевает специальное платье, мужчина заходит обнаженным, свет выключают и зажигают свечи. Мужчина возбуждается по приказу…

— Да, эротично, — прокомментировал Крис, — вот как можно обыграть слова «вечер со свечами».

— Я в твоем голосе не слышу энтузиазма, — улыбнулась Анита.

— А это потому, что его там нет. Правда, скажите только, что это необходимо по местным правилам — и все будет. Сыграю все, что нужно.

Но Анита его не слушала, она случайно взглянула на Эмиля во время разговора. Сейчас, когда он думал, что его никто не видит, на его лице появилось выражение такой тоски…

Она поднялась и подошла к своему второму мужу. Эмиль имел дурацкую привычку стоять перед своей женой и госпожой на коленях, хотя уже знал прекрасно, что от своих мужчин она этого никогда не потребует. Впрочем, учитывая его рост, может, так и удобнее, по крайней мере, не надо стул подставлять, чтобы обнять его.

— Ты завидуешь? — вполголоса спросила Анита, не отказав себе в удовольствии провести рукой по мягким волосам и задержаться на скуле, щеке, пройтись ладонью по шее и нырнуть в вырез рубашки. Поскольку его хозяйке нравилась инопланетная мода, он теперь не носил местные рубашки с запахом, а вместе с Кристианом заказывал континентальные вещи. И его жена не могла не признать, что его вид всегда ее радовал.

— Простите… — он поймал губами ее руку, зная, что его не накажут за самоуправство. А, впрочем, если и накажут, это того стоило.

— Совсем заскучал, солнце? Ну, так сложилось, что вас у меня двое, а я у вас одна.

Кристиан посмотрел на Эмиля так, как будто давно его не видел:

— Я толстокожий болван… Мог бы догадаться, что этот разговор тебя не очень радует.

— Госпожа, я не хотел вас расстраивать, — вмешался Эмиль, — вы и так слишком добры ко мне. Я приму любое наказание за то, что не сдержал эмоции.

— Бестолочь ты моя любимая. Я просто предположила и угадала, а ты ничем меня не расстроил. Вообще-то мне нравится, что тебе не все равно. Наверное, тебе бы как раз понравилось на такой церемонии. Поверь, я знаю, как важно чувствовать себя любимым и особенным, и чтобы другие тоже это видели. А, знаешь, я придумала одну вещь. Ты не боишься огня, горячего воска? Обжечь я тебя, надеюсь, не обожгу, но, наверное, чувствительно будет.

— Нет, госпожа, я не боюсь. Это наказание, госпожа?

— Нет, точно не наказание. Хочу поиграть в одну из местных забав.

Анита

Наверное, я уже прониклась духом местных развлечений, потому что мне давно хотелось попробовать игру с воском, рисование картин на теле, которое так хорошо умел показывать муж Старшей госпожи Шестого Дома, Яйрийны Шойфейр. Ну и что, что не я первая это придумала, зато эта игра не требует особых усилий и без кровавых деталей.

А сейчас оказалось, что можно очень удачно устроить скромную вечеринку, обойтись без церемонии, которая не очень приятна Крису, зато я могу привлечь Эмиля и сделать его «главным блюдом». Я даже не сомневалась в согласии Эмиля, но все-таки решила спросить:

— Солнце, ты хотел бы стать нашим холстом для рисования на вечеринке? — и тут же ответила на невысказанный вопрос заинтересовавшегося Кристиана:

— А у тебя самоотвод!

И продолжила для Эмиля:

— Я тебя не заставляю, ты можешь отказаться, если хочешь.

Какое там отказаться! Загоревшиеся глаза, ответ: «Да, конечно, госпожа, я очень хочу!». Причем мне показалось, что даже если бы я предложила медленно разрезать его на кусочки, он все равно согласился бы с восторгом. Какая же в них живет жажда внимания, жажда одобрения от своей хозяйки! Понятно, что следить за безопасностью все-таки придется мне, если я не хочу получить счастливый полутруп.

— Эль, а теперь послушай меня. Я видела, как это делается, пробовала сама, и ожогов у наших подопытных не было. Но если что-то пойдет не так, я хочу, чтобы ты дал мне знать, что тебе больно. Я буду иногда дотрагиваться до твоей руки, и если тебе плохо, то ты в ответ сожми мою руку.

Крис все-таки не выдержал:

— Госпожа, просто ради интереса: а если бы Эмиль отказался, вы бы кому предложили?

— Взяла бы Рива или Кира, только уже не спрашивала бы их согласия.

Эта идея насчет темы для вечеринки была очень кстати и решала многие мои проблемы. Скромная вечеринка, только для своих. А уж сообщать или нет, что я жду ребенка, решу по ходу дела. Не такое уж это событие межпланетного масштаба. Только я подчеркиваю «скромная вечеринка», потому что не так давно на Совете чуть не лишилась своего мужа.

В тот раз, занятая разговором, я отошла в дальний угол зала и выпустила своих спутников из вида. Распрощавшись с собеседницей, я оглянулась и не нашла ни Криса, ни Эмиля рядом. Кошмарное ощущение, как у ребенка, потерявшегося на улице или в торговом центре. В это раз, правда, я не потерялась, а потеряла своих, но от этого не легче. Рядом мелькают какие-то женщины, сопровождаемые рабами, а я своих мужчин не вижу.

Вдруг в противоположном углу замечаю подозрительное оживление, присматриваюсь: кажется, именно там мелькает знакомый силуэт. Лавируя среди гостей, быстро направляюсь туда.

Крис буквально вжимался в стену, пытаясь увернуться от наседающих женщин, уже хорошо принявших коктейлей с вейдже. Он с нарастающей паникой искал глазами свою хозяйку, увидел, послал мне молчаливый призыв: «Помоги!». Рядом Эмиль с таким же отчаянием пытался осторожно вытянуть Криса из толпы, но не мог убрать с дороги женщин. Увидел меня и бросился ко мне, я приказала ему на ходу: «Быстро найди госпожу Таисию и приведи ее сюда» и обратилась к возбужденным женщинам, да, можно сказать, почти девчонкам, которые почему-то решили, что могут попытаться раздеть экзотического красавчика, засунуть руку ему в штаны и ущипнуть за разные части тела: «Быстро убрали руки от моего мужа! Я сейчас очень злая, я могу их и оторвать!».

К счастью, Таисия была неподалеку и уже пробивалась на выручку:

— Кайра, дорогая, что скажет твоя мать, когда узнает, как ее дочь безобразно пристает к чужому мужу? — говорила она, тактично отводя в сторону разгоряченную высокую девицу.

Крис показался из толпы, слегка ошалевший от излишнего внимания и какой-то встрепанный. Он машинально разглаживал одежду и, было заметно, еле-еле подавил порыв просто спрятаться за наши спины.

— Как в разбойничьем лесу: замешкалась, обернулась — коня увели, снова обернулась — мужа украли. Надо за руку держать, наверное, — я уже поняла, что за разговорами пропустила «час икс», когда все приличные мужчины должны были уйти вместе со своими женами или хозяйками. В следующий раз буду внимательнее.

***

— Эмиль, тебя привязывать надо?

— Нет, госпожа.

Рив, оказывается, раньше участвовал в подобных «художествах», поэтому знал, как разогревать воск и какие вообще нужны приготовления. Не мужчина, а просто клад!

Эмиль не боится нисколько, хотя это он зря, конечно — я бы в себе не была так уверена. Но то я, а то он, у него предвкушение предстоящего развлечения все затмевает.

Наношу на гладкую золотистую кожу белый восковой фон (он не боится, потому что кожа гладкая, гладкая! а то сделала бы незапланированную эпиляцию, приятного мало), украшаю его грудь голубыми полосками… Будь проклято мое живое воображение, потому что теперь мне не избавиться от картины «особо шерстистого» экземпляра, которому делают принудительную эпиляцию… хорошая пытка, наверняка применяется изобретательными уроженками Венги для пиратов, например, или для особо наглых инопланетных экземпляров… Что-то кровожадность разыгралась, ладно, спишу на гормоны и вернусь в реальность, а то Эмиль замер в ожидании и не понимает, почему я медлю. Надеюсь, что Рив следит за температурой воска, потому что следующей порцией воска я обвела вкруговую каждый сосок, а потом капнула на соски, на тот самый пирсинг. Эмиль чуть вздрогнул. Спрашивать, не больно ли ему, надо было чуть раньше, наверное… Но я накрыла его руку своей, ожидая знака — он осторожно погладил мою ладонь подушечкой большого пальца. Живой, значит. Понятно, что он не прервет наше развлечение, не лишится внимания всех этих женщин и, прежде всего, не подведет свою госпожу.

Вторая участница — Таисия, ничего себе! Впрочем, почему я списываю ее со счетов — из-за возраста? Так это ерунда, видела я здесь таких древних бабулек, за которыми и молодым не угнаться. Из-за того, что она редко выбирала себе наложников — так, быть может, просто не нравился никто. Крису Эмиль рассказывал, между прочим, что у Таи был любимчик, только потом случилась какая-то мутная история, и его не удалось спасти.

В общем, Тая выбрала Кира, и мальчишка явно очень доволен. Кстати, он довольно часто оказывается рядом с ней, так что, может, ему и повезет на этот раз с доброй госпожой.

Я подумала и начала рисовать Эмилю на груди мишень с точкой в центре.

Крис незаметно оказался рядом, взглянул на мое творчество:

— А вы бы ему немного пониже эту мишень нарисовали; а все выступающие части будете воском покрывать?

— Ах, ты ж, ехидина… Вот если ты так его не любишь, то можешь оставить одного от воска отмываться… или отскребаться.

Глава 2. Одолжение

Анита

Венга семимильными шагами осваивает членство в Галлосоюзе, появляется много желающих вести здесь бизнес, поэтому им очень нужны люди, одинаково владеющие обеими культурами. Просьба об одолжении, переданная через Таисию, меня не очень удивила, тем более, что это не было предложением, от которого нельзя отказаться, а было просто просьбой познакомиться с инопланетником, который планирует здесь бизнес. Мне и самой любопытно стало взглянуть на этого любителя адреналина. Впрочем, выбираться дальше Космопорта ему вряд ли придется, поэтому, возможно, и ничего экстремального в его поступках нет.

Только надо бы решить вопрос с Крисом. Я могу, конечно, хлопнуть кулаком по столу и сказать, что решаю сама, могу вообще ничего не говорить, опять-таки, «не твое дело», но почему-то так поступать не хочется. Я же вижу, что его самоконтроль держится на тоненькой ниточке, и при мне он еще контролирует себя, а вот потом… Его попросту порвет, и смогу ли я собрать осколки… И надо ли мне это сейчас? Нет, никакие одолжения и политическая выгода этого не стоят.

— Солнце мое, никакого чужого мужчины не будет. Я просто откажусь и не буду с ним встречаться. Ты мне дороже. — Я беру руки Криса в свои.

— Из-за меня ты отказываешься оказать услугу этому «серому кардиналу»? — Крис пытается осмыслить то, что я только что сказала.

— Да. И знаешь, почему? Потому что один очень любимый мною человек не устраивает мне сцены ревности из-за моего решения, но ему очень плохо. Это я могу понять. Поэтому я делаю свой выбор.

Секунду подумав, Крис выдает оригинальную идею:

— А почему ты должна отказываться от этой встречи? Просто возьми меня с собой, почему бы и нет? Я буду вести себя прилично, правда.

— Ловлю тебя на слове. Ну, раз ты пойдешь со мной, то и Эмиль тоже.

На встречу я надела коктейльное платье из темно-синих, почти черных кружев с вырезом-капелькой на спине — пока фигура позволяет и ничего не заметно, буду себя радовать! Эмиль был в черном пиджаке из похожей на бархат ткани с черной же рубашкой и брюками, а Крис в серо-стальном костюме, неожиданно придавшем его глазам тоже серый оттенок. Кукол в детстве я никогда не наряжала, а теперь оказалось, что большие и живые куклы гораздо интереснее.

Смелый инопланетник немного опешил, увидев количество народа, с которым ему предстоит общаться. Но, что говорит в его пользу, он очень быстро пришел в себя. Кстати, он напомнил мне скандинава, так что, возможно, это та самая знаменитая северная сдержанность?

— Здравствуйте, очень рад вас видеть. Госпожа Альцейкан не сказала, что ее знакомая, которая согласилась побыть моим гидом, настолько очаровательна. Простите, я не представился сразу — Джейсон Гебнер.

— Очень приятно. Я Анита Эйгельгардт, можно просто Анита. Это мои мужья Кристиан и Эймийлио. Я сама не так давно на Венге, поэтому, наверное, нам легче будет найти общий язык с вами.

«Да она же кокетничает с ним! Лучше бы я не пошел на эту встречу, то, чего не видишь, не причиняет боли» — Крис со стороны был сама любезность и спокойствие, но только для тех, кто не знал его достаточно хорошо.

— Что вы будете пить?

— Думаю, бокал легкого вина мне не повредит; а потом — сок и кофе, по этому напитку я очень скучаю здесь и заказываю его всем межпланетным торговцам. А мальчики сами решат, что они будут.

Крис сделал заказ за двоих:

— Красное сухое вино, а потом тоже сок, из солидарности с нашей госпожой, — и улыбнулся.

За время ужина он ни разу не шокировал нашего гостя, не пошутил, видимо, отдавая себе отчет, что шутки на грани фола с малознакомым человеком — это странно. Поэтому предприимчивый бизнесмен наслаждался приятной компанией во время ужина и, возможно, решил, что мужьями я просто назвала своих телохранителей — кто этих венговок поймет.

— По-моему, счет мы должны оплатить даже не пополам, а в процентном соотношении к численности гостей, — улыбнулась я, когда вечер подошел к концу.

Джейсон ожидаемо возмутился:

— Нет, прошу вас, я пригласил, я и оплачиваю. Прошу вас, не спорьте, дайте мне на минуту почувствовать себя дома.

— Дома вы всегда платите за тех, кого приглашали? Ну, что же, не буду настаивать, хотя сейчас вы оплачиваете ужин почти целой футбольной команды. Но уж тогда при следующей встрече угощаю я.

Знаете, возможно, я оказала вам сейчас плохую услугу, быть может, надо было сразу начинать общаться с типичными местными жительницами, а я-то нетипичная.

— Вы обещаете мне следующую встречу?

— Возможно. Я ее не отрицаю.

Когда мы разошлись и распрощались, а мне вручили визитку со всеми телефонами, паролями и явками, Крис не выдержал:

— Вообще-то, он беззастенчиво флиртовал с вами, госпожа.

— Я это заметила. А ты ревнуешь?

— Нет, конечно, я счастлив просто.

— Дурак ты просто. Неужели ты и в самом деле думаешь, что я соскучилась по невоспитанным земным или как-то другим мужчинам? Когда рядом со мной красивые, послушные… да просто самые любимые. Но это не исключает того, что тебе все равно стоит быть в тонусе.

— Как будто я сейчас не в нем… — пробормотал ревнивец, поднеся мою руку к губам.

Однажды мне сказали, что я слишком сильная. Неправда, это они были слишком слабые. Когда-то я думала, что рядом со мной будет сильный человек вроде Бориса, но жизнь повернула все так интересно и сейчас рядом со мной тоже сильный человек, но сильный по-своему. Крис не боится отдавать мне всю власть, а для этого нужно большое мужество. И я никогда не обману это доверие и не воспользуюсь им против него.

Эмиль совсем другой, и он тоже очень сильный. Он все время рядом, не требуя к себе внимания, ничего не попросив для себя. Он просто рядом с нами, как неизменная, стабильная величина, готовый поддержать своего, вроде бы, соперника, готовый отвлечь на себя нежелательное внимание, подставиться под наказание и постараться помирить упрямых баранов, разгоряченных спором. Рядом со мною два очень дорогих мне человека, и я буду защищать их на любой планете от всех выпадов в их адрес и от оценок, которые так любят давать недалекие люди.

Глава 3. Новая покупка

Кристиан

Вообще в гареме далеко не все так хорошо, как мне бы хотелось. Надо втягиваться в работу и начинать решать проблемы, пока они не начали решать все за меня сами.

Арнейс, муж одной из Молодых хозяек, меня аккуратно подставляет, точнее, пытается это сделать. С тех пор, как его госпожа, до того жившая в Венгсити, снова приехала в наш дом, спокойная жизнь закончилась. До этого парни в гареме делились на тех, кто не хочет неприятностей и не собирается раскачивать лодку, на тех, кто в силу своего возраста и неопытности в разборки не лезут, и на мальков — здесь все и так понятно. Это еще детишки любопытные и пронырливые, временами хитрые, но им еще до взрослых разборок расти и расти. А Арн сразу начал подговаривать старожилов, что инопланетник, ничего не понимающий в местных порядках — не самая лучшая кандидатура для старшего.

Он бы не поверил, но я этой должности тоже не просил и совсем ею не дорожу, но вот так передавать не собираюсь. Я уже понял, чем бы его старшинство закончилось — изнасилованием мелких и избиением несогласных, а группу поддержки для подобных занятий он бы быстро нашел. Нет уж, не дождется.

Я только не знаю, стоит ли говорить об этом Аните или не дергать ее по пустякам и справляться самому. Наверное, все-таки посмотрю, как дальше дело пойдет, и поставлю в известность. Такие вещи Старшая госпожа должна знать, мало ли, как это аукнется.

Я это змеиное гнездо со страхом оставлял на Рива перед поездкой и с ужасом ждал, что увижу по возвращении. К счастью, пока обошлось. Жаль, что теперь и с Ривом придется расставаться — у них с новой-старой хозяйкой, кажется, все хорошо складывается. Ну, тут парень заслужил, могу только порадоваться.

Так что, когда стало известно о беременности госпожи, я нисколько не удивился, когда Арнейс заявил:

— Ну что, Старший, наследницу сделать не смог?

И тут я слышу ледяной голос Эмиля:

— Его госпожа даже без наследницы использовала и использовать будет еще очень долго, а тебя после рождения дочери в сторону отодвинули, и твоя госпожа не сегодня-завтра себе нового молодого мужа возьмет.

Ничего себе, поставил на место, напомните мне, чтобы я ему на язык не попадался… А тишина после его слов еще долго была.

***

Рива отдают той госпоже. В какой-то мере я рад избавиться от потенциального соперника, но я буду скучать, наверное. Я начал привыкать к нему: умный, немногословный, ни в какие интриги не лез, всегда можно на него положиться. Впрочем, здесь ему все-таки не место, не дело это, когда тебя просто в сторонку задвигают и достают, отряхнув пыль, только если ты зачем-то нужен. Да, вот если бы он был нужен Аните… Не знаю, как бы я реагировал, сейчас даже думать не хочу.

А мелкого, кажется, все-таки Таисия себе забирает. Ну, что же, всех пристроили, удачно мы тогда на рынок прогулялись.

Но свято место пусто не бывает, в этом я убедился, краем уха услышав довольно интересный разговор:

— Дорогая, а ты не хочешь в свою коллекцию еще одного зверька? Я его купила только из-за того, что он очень на инопланетника похож, его таким специально делали. Но зверюшка оказалась злобная и упрямая, я об его спину половину инструментов обломала. Усыплять их теперь нельзя, надо продавать, да только я даже свои расходы не окуплю. У тебя первый муж такой… своеобразный, наверное, ты оригинальные игрушки любишь? Ах, да. Это клон.

Ну, все, здравствуй, покупка. Почему-то я уверен, что в Доме у нас сегодня будет прибавление.

Анита

Такой красивый мальчик, что это почти девочка… Впрочем, посмотрев на фигуру, не ошибешься. Но красивый, как эльфийский принц. Как один из темных эльфов, какими их описывают в фэнтезийных романах. Среднего роста, с длинными волнистыми темными волосами, бледнокожий, и с огромными черными глазищами, которые он сейчас поднимает на меня и тут же снова со страхом опускает в пол. Ну, да, его же под заказ делали для любительниц инопланетников. Делали… они сделали человека, а он какой-то неправильный получился…

Но на самом деле беда в том, что про клонов никто толком ничего не знает. Я — понятное дело, на Земле с таким не сталкивалась, но Таисия тоже видела только сельскохозяйственных клонов, а это, она сказала, совершенно разные вещи. Так что вот нам головоломка — что делать дальше с покупкой и чего от него ожидать. Крис будет счастлив от такой перспективы — следить за неведомой зверюшкой в гареме. Зовут приобретение, кстати, Тайрийо — красивое имя…

Кристиан

Нашу новенькую покупку я сразу привел в свою комнату. Еще бы понять, как мне с ним себя вести. Но он уже сам сразу снимает штаны, принимает позу подчинения. А спина-то — вперемешку старые и новые рубцы, задница, наверное, не лучше. И, главное, эта зверюшка слишком экзотична и непонятна, чтобы я мог положиться на его благоразумие и попробовал договориться. Наверное, сейчас стоит сделать то, что в должности Старшего по гарему я не люблю больше всего.

Не знаю, что чувствовал этот новенький, но он безропотно позволил себя трахнуть. Впрочем, даже со смазкой вряд ли ему понравилось. Мне, кстати, тоже. Может, я все-таки ошибся, и ум и послушание не через это самое место вбивают… Я бы на его месте уже убил за такую «прописку», а он ничего, кажется, даже смотрит с благодарностью. Конечно, какой я благородный человек — привел к себе, по кругу его не пустил.

***

В дверях показался Эмиль, взглядом спросил разрешения войти. Клон, поняв, что бить его не будут, ластящейся бездомной кошкой подполз к ближайшим коленям — это был Крис — и замер, прижавшись к его ногам.

— Как его сломали… — вполголоса заметил Крис.

— Крис, — осторожно начал Эмиль, — там ломать-то нечего было. Их ведь в питомниках растят, ему характера негде было набираться.

Крис машинально запустил руку в длинные темные волосы. Красивый ведь парень. Если бы с головой дружил, соперник был бы.

— Эль, вот у тебя на него рука поднимется: ударить, унизить?

— Нет, Верхний. Я, видимо, дурак, но никогда за счет слабых не самоутверждался.

— Ну, в общем, Тайри, пока оставайся здесь, можешь отдыхать, я потом решу, где ты жить будешь.

То, что объяснил он как-то не так, Крис понял, когда вернулся к себе. Тайри ожидал его возле кровати, на коленях. Крис успел только выругаться про себя, а тот уже быстро сбросил рубашку и стягивал брюки. И — вот вам готовое к употреблению тело, раздетое и предоставленное в полное распоряжение.

Крис подсел к парню, дотронулся до его плеча:

— Ну, и что с тобой делать? Я тоже хорош, надо было сразу все объяснять. Хорошо, если все равно раздет, давай намажу иши, что ли.

Смазывать постороннего парня в интимных местах ему все-таки было странно и непривычно. «Ладно, сегодня я за доктора, тем более, что и сам виноват в его состоянии. Кстати, пациенту явно все нравится.»

— Давай, бери покрывало, укрывайся и ложись, сегодня я уже тебя никуда пристраивать не буду.

***

— Вот ведь, не думал, не гадал, Нижнего заимел. Впрочем, сам виноват — трахнул, значит, защиту обещал, — смущенно рассказывал наутро Эмилю Кристиан.

— Крис, ты такой наивный! — горько рассмеялся Эмиль. — Никто этим не морочится, подумаешь, трахнул. Захотел и смог — и этого достаточно. А ты — защита…

Крис усмехнулся и обратился уже к клону:

— Давай сейчас выйдем к остальным парням и проясним, что ты мой Нижний. Возражения есть?

— Нет, Верхний. Я со всем согласен. Ты добрый…

«Я добрый. Все, попал. И ведь, действительно, мне жаль его, и почему-то хочу позаботиться.»

***

Из спортзала мужья буквально приползли, так что Анита не выдержала:

— Что, мерялись…?

— По ходу, да, — засмеялся Крис.

— Ну, и?

— Да у него длиннее, видимо: больше меня выжимает, — он дружелюбно хлопнул Эмиля по плечу так, что тот аж присел. — А придуривался, что не может.

Эмиль дернулся отвечать, но опомнился и не повелся на подкол.

— А сейчас пойдемте со мной, госпожа, там наша неведомая зверушка так танцует здорово! И надо побыстрее, я хотя и оставил Кира сторожить, но мало ли что…

Тайри танцевал. Это было что-то похожее на классический восточный танец живота, но в мужском исполнении. Он пускал волну по телу, исполнял какие-то сложные и красивые движения руками, длинные шелковистые волосы взлетали над головой…

Крис гордо указал на это зрелище глазами, как будто лично обучал танцора.

— Он, когда забывает бояться, живет в своем мире. Может, это и к лучшему.

***

Тайрийо выделили отдельную комнату, но он почему-то не любил в ней оставаться. Невзирая на то, что Крис объяснял ему, что это его личная комната, и никто посторонний к нему не войдет, и его дверь может открыть своим ключом только госпожа, он и Эмиль, парень регулярно обнаруживался в его комнате, а в последнее время — еще и в комнате Эмиля.

— Он боится, Крис, ты не понимаешь, что ли? — заметил Эмиль, когда, зайдя вместе с Кристианом к себе в комнату, он обнаружил, что их там не двое, а, оказывается, трое. Тайри свернулся на ковре у кровати и совершенно не испугался, увидев вошедших. Кажется, он даже обрадовался. — И еще он выбрал себе Верхних, это ты тоже должен понять.

— Да я и так не собирался давать его в обиду или требовать плату за свои услуги, — ответил Крис. — А он тебе нравится, кажется?

Эмиль вспомнил, каково это, когда под твоими руками покорное гибкое тело, кто-то отдается тебе с радостью и удовольствием… Он вызывающе ответил:

— Да, нравится, — постепенно понимая, что сейчас обижает очень дорогого ему человека.

По лицу Криса ничего нельзя было прочитать:

— Мне пора ревновать?

— А ты бы позволил мне? — И тут Эмиль понял, что ему совершенно не нужно это разрешение, и Нижний не нужен, каким бы тот привлекательным не был. — Знаешь, Крис, ты испортил меня совершенно этим вашим инопланетным отношением, когда только двое вместе, конечно, не считая нашей госпожи. Получается, мне больше никто и не нужен.

— Ты мне нужен. Очень. А этот твой кудряшка, который тогда приезжал… Прости меня, я обидеть тебя не хочу, но ты ему не нужен, так же, как не нужен и он тебе. Он принадлежит другому Дому, возможно, муж или скоро станет мужем…

— Он уже муж, — перебил его Эмиль. — Мне действительно хотелось только поговорить с ним, узнать, как он живет. Больше года прошло с нашей прошлой встречи. Но назад я ничего вернуть не хочу. И, знаешь, этот новенький тоже не встанет между нами.

— Я не хотел бы быть таким эгоистом, но, чувствую, что по-другому не могу. Может, потом ты покажешь мне, как делиться… А сейчас пусть гость станцует, что ли? У него здорово получается.

Эмиль кивнул и обратился к клону, который благоразумно старался не вслушиваться в разговор Верхних, но выражение их лиц его сильно беспокоило:

— Тайри, станцуй, мы хотим посмотреть. Тебе музыка нужна?

— Нет, Верхний, я и без музыки могу.

Глава 4. Новые заботы

Анита

С моей беременностью все хорошо, а мне почему-то страшно.

— Послушай, если что-нибудь случится со мной, вас заберет Таисия, она мне обещала.

Крис ошеломленно уставился на меня:

— Ты что? Что может случиться? Даже не думай об этом! И учти, что тогда я жить не захочу. Не смей думать о глупостях! Если бы я мог…

— Да знаю, знаю. Если бы можно было выбирать, ты бы сам родил, я даже не сомневаюсь.

Кристиан помолчал, потом не выдержал:

— Но о чем ты беспокоишься?

— А вдруг все эти слухи имеют под собой какое-то основание? Вдруг может быть несовместимость?

— Но врачи ведь ничего не сказали?

— Нет.

— Тогда выброси эти страхи. Что же я проблемный такой? Может, лучше было не рисковать?

— Но ребенка-то я хотела именно от тебя.

Эймийлио

Я со стороны наблюдаю за их разговором, и мне хочется плакать. Я очень рад за Криса, ведь он обмолвился когда-то, что у него не будет детей. Значит, ошибся. Будут. Я очень рад за госпожу. Впрочем, я, видно, разгневал Матерь Всего Сущего своими нелепыми ожиданиями и надеждами. Мне ведь и так подарили столько счастливого времени. Если госпожа решит, что ей не нужен лишний муж рядом… Надеюсь, она не отдаст меня в приют. Усыпление ненужных наложников и мужей было милосерднее.

Крис оборачивается ко мне, приходится натягивать улыбку — незачем волновать госпожу и ее мужа.

Кристиан

— Эль, иди сюда. Что ты стоишь, как неродной.

Кажется, Эмиль что-то себе не очень хорошее надумал. Я уже достаточно хорошо его знаю, чтобы читать по лицу. И я слишком хорошо помню, как тяжело оставаться со своим страхом один на один. А уж если его годами вбитая сдержанность дала трещину…

— А теперь расскажи мне, о чем ты задумался?

Эмиль смотрит на меня с улыбкой:

— Не обращай внимания и не волнуй госпожу.

— Госпожу мы не будем беспокоить, но ты расскажешь, что за глупости в твоей голове.

— Я — неблагодарная скотина, Крис. Я должен быть благодарен вам за все, а на самом деле…

— Уж поверь, я пережил все, что ты мог подумать, так что ты ничем меня не удивишь.

Эмиль собрался с духом и выдал то, что давно его мучило:

— Я надеялся, что хотя бы ребенка я смогу дать госпоже, быть ей нужным… Можешь убить меня за это.

— Дурак ты. Ребенка будем воспитывать вместе, ты должен знать об этом побольше моего, раз у вас тут детишек в гареме воспитывают. А госпожа никогда не считала тебя лишним или бесполезным. Иначе она просто не приблизила бы тебя к себе.

Помощь Эмиля (да хоть чья-то, кто смог бы меня успокоить и привести в нормальное состояние!) понадобилась уже мне, когда Анита лежала в родильном отделении одной из больниц Космопорта. Сейчас все ее предродовые страхи передались мне, добавились какие-то свои… Даже то, что одна из медсестер оценила мой жалкий вид и постаралась успокоить, сказав, что здоровье у будущей мамы отличное и все идет по плану, не очень помогло.

Эмиль тогда держал меня за руку или обнимал за плечи, твердил: «Все будет хорошо, вот увидишь, все будет хорошо. Врач сказала, что роды должны быть быстрыми, ты и испугаться не успеешь.»

Знаю, что ему так же страшно, как и мне, если не хуже, но он сдерживается. В Джордане и в обычной жизни его здорово научили сдерживать эмоции, а я просто тряпка. А как подумаю о том, как же ей больно сейчас…

— Слушай, Эмиль, как ты еще уважать меня можешь… Какой я, к черту, Верхний и Старший, если не то, что помочь ничем не могу, даже держать себя в руках не получается!

— Все будет нормально, родится ребенок — и ты все забудешь. И я все забуду и никому не расскажу. Впрочем, любой из парней тебе только бы позавидовал — госпожа так любит тебя, что разрешила бытьрядом сейчас, а не оставила дома, и рождению мальчика она радуется больше, чем иные госпожи — рождению наследницы.

Неожиданно вышла медсестра:

— Ну, кто тут счастливый папаша? Можешь не говорить, я сама догадалась — ребенок твоя копия. Ну, поздравляю — мама с малышом чувствуют себя отлично. Увидеть их можно будет немного позже.

***

Два года спустя

— У вас тут питомник инопланетников? — гостья посмотрела на мельтешащего под ногами черноволосого малыша.

— Видимо, да. Вот этот — лично мой. — Госпожа Тридцать седьмого Дома хотела взять мальчишку на руки, но появившийся муж подхватил его сам и продемонстрировал матери.

***

Анита пыталась привести малыша в приличный вид и хотя бы подстричь его, ребенок точно не был бы против, но окружающие просили ее не делать этого и Эрик обычно щеголял десятком заплетенных косичек.

— Сделаете мне девчонку из сына! — это выражение на Венге приобретало совсем другой смысловой оттенок, и мама в конце концов бросила тревожиться. Рано еще. Потом она посмотрит, что воспитается.

Кристиан, похоже, решил стать традиционным венговским мужем и ребенка не спускал с рук, а удовольствие от этого он и не пытался скрывать. Иногда Эмиль отбирал малыша у него практически силой, мягко подталкивая к комнате жены и напоминая, что, забыв, как выглядит ее первый муж, госпожа может завести третьего, если ей станет скучно.

На удивление, в Доме все шло хорошо, без всяких проблем и эмоциональных встрясок. Анита знала, что у Криса в гареме периодически бывали какие-то выяснения отношений, но он всегда говорил, что все нормально. «Ну, должен же и я решать какие-то проблемы. С этим я разберусь сам.»

Все-таки у нее было подозрение, что какие-нибудь проблемы ее мужья скрывают, поэтому отловленный в одиночку Эмиль был приведен для раздельного допроса, чтобы они с Крисом не успели договориться.

— Эль, я не собираюсь наказывать тебя или Криса, ты же знаешь. Я просто спрашиваю — у тебя и у него точно все хорошо?

— Да, госпожа, — Эмиль ласково потерся об ее колени, — Все хорошо, я не лгу вам. Конечно, вы можете наказать меня за дерзость…

— Но это только будет значить, что вы очень заскучали без моего внимания. Ну, видимо, действительно все хорошо.

Откуда же ей было знать, что проблемы на собственную голову найдет она сама.

Глава 5. То, о чем иногда лучше не знать

— Вот этого зверька я планирую выставить сегодня как угощение. Он меня разочаровал и уже неинтересен, — одна из женщин ткнула носком туфельки сидящего у ее ног раба. Тот еле заметно вздрогнул, сжимаясь в комок и пытаясь отстраниться.

Анита старалась не смотреть. Всех не спасешь. К тому же этот парень, возможно, хотя бы частично заслужил свое наказание. Мужчины тоже не безгрешны. Достаточно вспомнить доставшийся ей по наследству гарем, почти в полном составе отправленный на рынок.

Но все равно в груди предательски жгла жалость. Видно было, что предназначенный на угощение мальчишка полностью потерял надежду. Почему мальчишка? Просто он какой-то худой, мелкий по сравнению с другими уроженцами Венги, поэтому, видимо, еще мальчишка. Наверное, тот, кому ни с госпожой не повезло, ни в гареме не удалось найти свое место. Жестоко все-таки молодого парнишку обрекать практически на групповое изнасилование, что у него с головой потом будет, даже если не говорить о теле — тут-то лекари еще смогут помочь.

Владелица холеной рукой с ярко-алыми ногтями дернула своего раба за челку, демонстрирую собравшимся. Анита против воли посмотрела в их сторону — и чуть не закричала от неожиданности! Парнишка — тоненький, блондинистый, с полностью потухшим взглядом — к уроженцу Венги не имел никакого отношения!

«Это же Илья! Не просто кто-то похожий, а именно он! Это бред какой-то, как он оказался на Венге, да еще и в таком виде?»

Она судорожно перебирала в голове новости с Земли. Может, что-то она слышала, но не обратила внимание? О том, что «Сказочный принц» Илюша пропал или, наоборот, еще вчера где-то выступал и, значит, ей все это померещилось.

Нет, это был точно он. Исполосованный то ли плетью, то ли стеком, и старающийся не вздрагивать от прикосновений своей хозяйки.

— Госпожа Майриойлина, а этот раб ни на что другое не годен? Он совсем не поддается дрессировке? — Анита решила испытать удачу. Возможно, после вечеринки мужчина вообще никому будет не нужен, и можно будет спокойно его забрать. Вот только, скорее всего, забрать умирать. А если тело и выживет, то психика… Она и сейчас не была уверена, что еще не слишком поздно, что там еще что-то можно спасти.

— Я с ним наигралась, дорогая. Он мне уже неинтересен.

— Вы не продадите его мне? Как раз такой типаж мне нужен, а после вечеринки он будет уже ни на что не годен.

— Мне даже неловко будет брать с тебя деньги, дорогая, ведь этот зверек совсем сломался. Боюсь, даже для угощения он не подойдет. Если он тебе нужен, я его продам. Только зачем он тебе?

— Понимаете, я люблю играть с рабами непокорными и мне нравится сравнивать их с совсем сломленными. Ваш как раз подходит, — Анита сама восхищалась, как гладко лилась ее ложь.

— Конечно, я могу выполнить твою просьбу. Зверька зовут Ийлейс. Бумаги на него могут привезти к тебе домой.

Передаваемый в новые руки раб даже не поднял голову, нисколько не интересуясь своей судьбой.

— Крис, возьми его и отнеси в аэрошку, — вполголоса сказала Анита.

Крис подхватил парня, который не делал попыток вырваться или еще как-нибудь отреагировать. Его только начало ощутимо потряхивать. Соседка Аниты бросила на него удивленно-брезгливый взгляд: «Некоторые зверьки совсем не умеют терпеть. Никакой выдержки.»

В аэрошке приобретение забилось в угол, бросая на всех входящих испуганные взгляды.

Когда аэрошка приземлилась на их дворе, Кристиан подошел к новенькому, словно не замечая его попыток вжаться в стену и отстраниться от любых прикосновений, снова взял на руки, держа крепко и, вместе с тем, бережно.

— Что же с ним теперь делать?

— Наверное, устроить в комнате, накормить и оставить в покое, — отозвалась Анита.

Может, у него и не было бешеной славы, но люди замирали в немом восхищении, услышав, какие ноты он берет. Анита сама была в их числе. Выступления Ильи в родном городе она никогда не пропускала, даже как-то не поленилась специально съездить в соседний город только ради того, чтобы послушать концерт, и нисколько об этом не пожалела.

Еще тогда ей казалось, что он живет и творит, как на разрыв. И вот, случилось…

***

Кристиан зашел проверить подкидыша. Тот ожидаемо сжался и задвинулся в дальний угол. Крис только сейчас его как следует рассмотрел.

«Мелкий он какой-то. И на нем, видимо, гаремники оторвались. Молодцы какие. Со слабым мальчишкой справились.»

— Что с ним теперь делать, Крис? — Анита вслед за Кристианом зашла в комнату, куда они поместили спасенного парня, и боялась подойти к нему ближе, потому что он напоминал перепуганное дикое животное, которое поймали и посадили в клетку. Он так реагировал на каждого входящего, вжимаясь в стену и чуть ли не залезая под кровать, что она начала бояться, как бы у него, как у той птички, которую держат в руке, просто не остановилось сердце от страха.

— Не знаю, детка. Его ломали и насиловали, то ли специально, то ли этой женщине было все равно, что с ним делают остальные мужчины в гареме. Уж я-то могу понять, почему он шарахается от прикосновений. А человеческая психика — такая хрупкая вещь, я не знаю, достучимся ли мы до его разума. А сколько ему лет?

— Тридцать или около. Чуть меньше, кажется. Крис, да ты же его знаешь!

— Если честно, то нет. Мальчиками я не интересовался, и на эстраде в том числе.

— Но ты же знаешь его песни, ты их исполнял.

— Я больше ориентировался на классическое исполнение. Не переживай, знаю или не знаю, мне достаточно того, что тебе не безразлично, что с ним будет. Я сделаю все, что смогу. По большому счету, любому, оказавшемуся в такой ситуации, я бы помог.

— Крис… — Анита повернулась к нему, словно только сейчас что-то осознала. Возможно, так оно и было. — Я только сейчас поняла, как же над человеком нужно издеваться, чтобы такое сделать, так его сломать… Когда я тебя встретила, ты держался, я ведь даже не догадывалась вначале ни о чем, а ты особо и не рассказывал. А его просто сломали, сломали, — она уткнулась ему в грудь, плача и уже не стараясь сдержать себя. Оплакивала наивных мальчишек и девчонок, которым никто не помог, тех, кому помогли, но до этого было столько пережито, и того, кого вроде бы удалось спасти, но не слишком ли поздно…

— Ну, тихо, тихо, — гладил ее по волосам Крис. — Все можно будет исправить… наверное. Только не переживай так, у тебя еще сын и два мужа, и целый Дом под твоим управлением. Если бы знал, тихо бы придушил этого парня, чтобы он больше не мучился. Гуманная эвтаназия. Да я пошутил, зато, видишь, ты чуть-чуть отвлеклась, — он снова прижал ее к себе.

— Пойдем, я тебя в комнату отведу, — продолжил он, — Надо будет что-нибудь съесть или выпить успокоительное, завтра лучше будет, клянусь, ты просто перенервничала и сорвалась. Хочешь, я к тебе успокоительное в виде Эмиля направлю, а сам это чудо наше приблудное покормлю, если получится?

— Спасибо, солнышко, я уже почти в порядке, но успокоительное можешь присылать.

Выходя из комнаты, Крис тихо шепнул: «Спасибо тебе, что ты такая, что тебе не все равно, иначе и меня бы здесь не было. Но позволь сейчас помочь тебе.»

Исполняя обещание, Кристиан набрал на кухне почти полный поднос и пошел кормить их общую заботу. Для разнообразия, при его появлении новенький не стал шарахаться к стене, но он буквально впился взглядом в лицо вошедшего высокого сильного парня, и Крис мог бы поклясться, что понимал, какие мысли мелькали у него в голове: будут ли его бить, а может, местный парень пришел выбрать себе игрушку на ночь?

— Послушай, тебя здесь никто не обидит, а наша госпожа не любит жестокие развлечения. Я просто принес поесть, я не буду подходить, оставлю поднос здесь, а ты сам возьмешь. Я приду через час, заберу посуду, а больше никто не войдет, тебя не тронет.

Осторожно, словно действительно боясь спугнуть дикого зверька, Крис поставил понос на пол и тихо вышел, закрывая дверь.

Вернувшись в комнату к жене, он застал идиллическую картинку: Анита спала, прижав к себе сына, а с краю пристроился Эмиль. При звуке открываемой двери он открыл глаза и сделал движение, намереваясь встать. «Тише, не буди их, пусть спят» — беззвучно проговорил Кристиан, отрицательно качнув головой. Пристроился на ковре, как и положено приличному мужу, даже до дивана не смог дойти и, тем более, расстелить постель, и почти мгновенно уснул.

***

Утром, выспавшаяся и повеселевшая, Анита отвлеклась на свой маленький заряд позитива, и после завтрака на четверых чувствовала себя гораздо лучше, чем вчера. Крис доложил о своих успехах на поприще спасения инопланетников:

— Я забирал сегодня посуду — он все-таки поел, хотя я и не надеялся, значит, все-таки хочет жить. Дело за малым — не напугать его, осторожно приучить к мысли, что здесь ему ничего не грозит. Конечно, из комнаты нельзя будет выпускать, впрочем, он и сам не выйдет. А еще я не могу понять, кого он больше боится — мужчин или женщин.

— Знаешь, я тут одну вещь подумала, — заметила Анита, — ведь читать-то он точно не разучился, и если наши разговоры не воспринимает, то, может, стоит написать, что я знаю, кто он, и когда-нибудь верну на родину, только для этого он должен со мной поговорить?

Кристиан посмотрел на нее с восхищением:

— Вот эта идея мне очень нравится, пусть почитает спокойно, когда его никто не отвлекает. Я все-таки надеюсь, что его поведение — защитная реакция психики, а не полное сумасшествие.

— Да, кстати, насчет возвращения… — задумалась Анита, — ведь если сообщить в ДИС, что мы нашли инопланетника в невменяемом состоянии, и знаем, кто он, то они честно вернут его на Землю. Ну, по крайней мере, они должны так поступить. И что же получится? Если даже не будет межгалактического скандала, потому что Илья не такой незаметный человек, чтобы все спустить на тормозах, мы вернем на Землю абсолютно сумасшедшего человека. И его увидят близкие, знакомые, люди, которые им восхищались… Я не Господь Бог и не Матерь Всего Сущего, чтобы играть чужими жизнями, но я этого не допущу. Это не для такого гордого человека, как он.

— Значит, не будем никому ничего говорить. Если никто не понял до этого, что он инопланетник, то сейчас и подавно не догадаются. А вот как же он здесь очутился? Ведь ни один мужчина в здравом уме не прилетит на Венгу, не оценив последствий. Тут что-то нечисто.

***

Днем Кристиан решил проследить, чтобы Илья по-быстрому принял все необходимые водные процедуры и поел, тогда уже можно будет с чистой совестью отрапортовать, что с найденышем все в порядке, и, наконец, отдохнуть самому.

Он обратился к Илье:

— Будь человеком, сходи в душ!

Илья молча взглянул на него, никак не отреагировав.

— Да что за… Раздевайся, быстро, устал я тут с тобой возиться, у меня есть более приятные занятия!

Наивно было бы предполагать, что Илья выполнит его команду, и Кристиана понесло: он молча подошел к съежившемуся мужчине, дернул его за рубашку — тот с неожиданной силой начал отбиваться, молча, с отчаянной решимостью. Но преимущество, естественно, было на стороне Криса, поэтому он довольно быстро скрутил более легкого Илью, завернул руку ему за спину и продолжил давить, вынуждая признать его силу.

Илья шумно дышал, лицо покраснело, но он не просил пощады, и в какой-то момент Крис понял, что он просто сломает тому руку. И тут вроде бы послышался какой-то щелчок, и парень упал на колени, колотя другой рукой по полу.

«Черт, черт, если я ему что-нибудь сделал, то мне самому обе руки сломать надо. Пришел помочь, называется.» — Крис выпустил руку упрямца, и парень так и остался на полу, осторожно ощупывая руку и даже не смотря на Кристиана. Тот присел на пол рядом:

— Дай руку, проверю, все ли в порядке. Прости. Я сорвался. Я приведу лекаря, дашь себя осмотреть?

— Не надо… лекаря… я пойду мыться… в душ… мне можно в душ, да?

— Иди, иди. Только после моей помощи ты весь в синяках, хорошо, руку все-таки не повредил. Эй, ты раздеться все-таки не забудь, не в одежде ведь ты будешь мыться!

И тут подопечный начал безразлично раздеваться прямо перед ним, словно выполняя какую-то заложенную в нем программу, и через минуту стоял с ничего не выражающим лицом совершенно обнаженный.

«Ох, вот это случай для психиатра… Но, вроде бы, никакой коррекции сознания ему не проводили.» Крис все-таки бросил взгляд на парня, оценивая возможного соперника. То, что это соперник, нашептывало плохое предчувствие.

«А, к черту! Если она захочет, я этого парня постараюсь склеить по кусочкам. Хотя, быть может, просто придушить? Или притопить в ванне, чтобы не мучился?»

Соперник был небольшого роста, хотя так казалось на фоне здоровенных уроженцев Венги, а на самом деле у него был нормальный земной рост чуть выше среднего. И хорошо прорисованная мускулатура, хотя это была фигура скорее гимнаста или танцора, чем любителя качать железо.

— Ладно, горе горькое, пошли все-таки в душ. Да не бойся, ничего тебе не сделаю. Помыться сам сможешь? Вот и молодец. Сколько тебе времени надо? Десяти минут хватит? Или больше времени, чтобы я не дергался понапрасну? — Крис включил душ, подтолкнул под струи Илью, все еще не верящего, что его действительно привели просто принять душ.

— Все, мойся. Полотенце я вот здесь повесил. — Крис вышел из ванной более мокрый, чем если бы сам принимал душ в одежде.

«Не знаю, помог ли я ему сейчас или сделал только хуже, но собственное поведение мне совершенно не нравится.»

***

— Знаешь, я твоего Илью под душ сейчас запихивал… и сорвался, — с трудом выдавил Крис.

— Что это значит? — удивилась Анита.

— Чуть его… не знаю… чуть не избил, — тяжело выдохнул Крис.

— А я не верю, ничего страшного ты ему не мог сделать, ведь так? Может, ему встряска и нужна была, никто не знает, что надо делать в подобных случаях.

— Да, вроде, все закончилось хорошо. Помыл, накормил. И ты совершенно не боишься, чего я мог там натворить?

— Крис… ты все равно мне дороже, чем самый любимый певец. Что бы ни случилось, я выберу тебя.

— Спасибо, — совершенно искренне сказал Крис. — Мне кажется, что эта ходячая проблема все-таки постепенно приходит в себя. Я сделаю все, чтобы ему помочь, надо же оправдать твое доверие…Да и его мне, честно говоря, и жаль, и начинаю уважать, потому что не сломался, характер все равно остался.

— Так я его живым застану?

— Застанешь, моя хорошая, — ответил Крис, вспоминая, как сам ждал звона разбитого стекла или чего-то подобного, судорожно перебирая в памяти наличие в ванной стеклянных флаконов или чего-нибудь колюще-режущего.

Когда он уже явственно представил себе новенького в луже крови с перерезанными венами, потенциальный покойник вышел из двери ванной, закутанный в полотенце почти по самые глаза, и тревожно посмотрел на Криса.

— Ну, живой — и хорошо, — устало выдохнул Крис. — Я тебе ужин сейчас принесу.

— Спасибо… тебя ведь зовут Кристиан? Спасибо.

Анита

Для меня так ужасен был контраст между спокойным, уверенным в себе человеком, дающим интервью, не срываясь на жаргон и не путаясь в словах, тем, кто держал в своих руках огромные зрительные залы, обходясь при этом без дешевого заигрывания с публикой и пошлости, и тем, чей разум сейчас держался на очень тонкой ниточке. Это и пугало больше всего: как можно так сломать человека за короткое время?

Впрочем, короткое ли? Я ведь не знала, как долго Илья находился на Венге, сколько времени с ним развлекались местные женщины и мужчины из их гаремов.

Но когда в этот раз я зашла навестить нашего подопечного, то сразу почувствовала разницу: он сидел на кровати, не пытался спрятаться, и сразу поднял на меня глаза. И неразумным этот взгляд уже нельзя было назвать, скорее, он пытался понять, что от нового человека можно ждать.

— Илья, — осторожно позвала я.

— Вы меня знаете? — голос был хрипловатым, словно его обладатель сейчас редко говорил.

— Да, я знаю тебя, знаю, что ты с Земли, и ты можешь сам догадаться, что мы с моим мужем тоже оттуда. А еще поверь, что ни я, ни мой муж тебе вреда не причинят.

Илья ничего не ответил, впрочем, хорошо, что вообще хоть какой-то связный разговор получился. И — забавно, но «ты» в отношении человека, который в данный момент полностью принадлежал мне, я выдавливала с трудом. Было в нем что-то, что не допускало панибратства, он казался аристократом, которому просто невозможно «тыкать». Очень странное ощущение сейчас, в отношении раба. По-мальчишечьи тонкий и почти хрупкий, он вызывал непонятные желания — и странное желание по-матерински оберегать и опекать, и восхищение его талантом и твердостью характера, потому что под этой внешностью принца девчоночьих грез скрывался стальной стержень. Я очень надеялась, что этот стержень не сломало ничего из произошедшего.

— Ты сейчас в состоянии нормально разговаривать? Я могу оставить тебя одного, чтобы ты отдыхал и приходил в себя, не буду торопить. Но я бы очень хотела узнать, как ты здесь оказался. Ведь точно не прилетел «за экзотикой»?

— Нет, не прилетел, — он усмехнулся. — У меня уже было время и подумать, и прийти в себя… Я прошу прощения за то, как я себя вел. Никогда раньше я не терял… достоинство до такой степени.

И я ему поверила. Поверила, что человек, который совсем недавно ничего не понимал и не помнил себя, уже разговаривает со мной, как на великосветском приеме. Кажется, грязь к нему не липнет. Я знаю еще как минимум одного очень дорогого для меня человека, про которого думала подобным образом. Что поделать, мне нравились те, кто был не похож на других, и те, кто не позволял сломать себя обстоятельствам. Я уже смирилась с тем, что Илью я непременно отправлю обратно на Землю, чего бы мне это ни стоило.

— Ну, так расскажешь, что с тобой случилось и как ты сюда попал?

— Да, расскажу, — внезапно он поднял на меня глаза, — я должен называть вас госпожой?

— Нет, наедине — точно нет. А вот при посторонних придется соблюдать правила, а их, я думаю, ты знаешь. На самом деле, сейчас ты можешь называть меня тоже на «ты», а то я себя очень странно чувствую…

— Нет, — он улыбнулся и стал похож на мальчишку, — я так не могу. А как сюда попал… Этого я сам не знаю, хотя пытался вспомнить и решил, что это после того вечера в баре.

— Вечер в баре? — потрясенно уточнила я. Никогда бы не подумала, что он так расслабляется, ну, вот не укладывается это в моей голове.

— Да, я тоже теперь понимаю, что это была очень плохая идея. Думаю, из прессы многие знают, что недавно мы с моей девушкой расстались. Никто в этом не виноват, просто, когда два человека увлечены карьерой, такое бывает. Я не мог пожертвовать чем-то, она старалась наши отношения склеить, но все оказалось бессмысленно. В общем, все к этому шло. Я не люблю об этом рассказывать, никогда не давал интервью на подобные темы, но ничего не скроешь. Долгие отношения, много хорошего было, я бы хотел отвлечься и забыть, но не получалось. Наверное, первый раз за долгое время пошел в бар. Подобные заведения я не люблю и не отмечаю в них премьеры и не заливаю неудачи, а тут изменил своим привычкам.

— Да нет, я не смеюсь, я тебе верю. Просто такие люди, как ты, очень редко встречаются.

— Ну, а вот в это раз я сам не понял, как напился.

— Илюша, я просто не представляю тебя пьяным, ну вот совершенно. И — прости за панибратство, вырвалось.

— Ничего, вам-то точно можно. Я уже и не мог представить себе, что кто-то снова поговорит со мной, как с человеком. Вам я обязан… не знаю даже, чем, и как смогу отплатить. Если вы мне поможете — и деньги любые отдам, и сделаю все, что смогу.

— Рано еще благодарить за спасение, а за человеческие условия не благодари, не обижай меня. Ну, а дальше что было?

— Не помню, правда, не помню. Вроде девушка какая-то подсела, что-то пили, а потом — сразу корабль. И я — уже зверек. Потом прилетели сюда. Я бы не хотел об этом рассказывать.

— Хорошо, я тебя и не собираюсь расспрашивать. А скажи мне, ты со своей бывшей точно хорошо расстался? Может, это ты думаешь, что хорошо, а она была обижена? И она не могла тебя сюда отправить?

— Нет, я думать об этом не хочу. Если буду думать… Четыре года вместе и потом так… Нельзя о таком думать.

— Нет, Илья, нет, конечно, я просто ошиблась. Конечно, этого не может быть.

Из комнаты я вышла, думая о том, что обязательно верну его на Землю. Не знаю, когда и как, но сделаю это. И я не буду сообщать в ДИС о том, что нашла инопланетника. Скажете, в моем поступке нет логики? Его и так отправят назад? Только прежде они покопаются в его памяти, вскроют все нарывы и раны, которые уже начали зарастать. Я знаю, заново он этого не переживет. И его близким вернут того, кто не захочет больше жить. А, может быть, его случайно ликвидируют, чтобы ничего не рассказал и не портил имидж планеты, ведь Венга давно не ворует инопланетников, а тут такое… И вот этот второй вариант пугает меня сильнее всего. Я обойдусь без помощи властей. Я знаю, что сама смогу придумать план.

Глава 6. О пользе карнавальных костюмов и старых голографий

Анита

Мужчина не может покинуть Венгу, если вместе с ним не летит его жена. Но женщина-то сможет улететь отсюда! А если из мальчика сделать девочку — ничего радикального, просто одежда, косметика — и вот две подруги или родственницы с Венги решили слетать на Землю на экскурсию. Никого чужого я в это дело впутывать не буду, Крис и Эмиль помогут с гримом — на меня, как ни смешно, надежда в этом плане невелика. Я просто оценю конечный результат. А дальше — исключительно актерское мастерство, Илья это сумеет, в женщину он по роли перевоплощался, значит, сможет и в реальной жизни сыграть. Нужны только связи в Космопорте, чтобы пропустили без проверки отпечатков и, естественно, новые документы. Ну, а в самом худшем случае я просто потребую встречи с Айрин Вайнгойрт, буду блефовать, что Илью уже ждут на Земле, просто мы не хотели портить ему имидж рассказом, как он попал на Венгу, ведь он все-таки публичная фигура, ну и, естественно, если с ним что-нибудь случится, будет межпланетный скандал, и тогда много всего выплывет наружу. Оно им надо? Надеюсь, что нет. Но об этом я пока думать не хочу, это очень плохой вариант развития событий.

Крис восхитился моей выдумкой, Илья потерял дар речи на время, потом подумал и согласился.

— Да, жаль, что нам не только мужчин придется обманывать, женщин-то обмануть сложнее, конечно. Впрочем, что, мало страшненьких женщин? А ты вообще вполне ничего себе, еще поклонников заведешь.

— Не издевайся, — слабо улыбнулся Илья, — мне здесь поклонников уже хватило.

***

Анита

— Вот уж не думала, что на старости лет ввяжусь в такую авантюру, — проворчала Таисия.

— Вы совсем не старая, не надо на себя наговаривать, — парировала я, — лучше давайте спросим вашего любимчика — при этих словах Тая стала медленно краснеть. Видимо, она не хотела выдавать себя и пыталась сдержаться, и оттого краснела еще сильнее. — Ну, правда, парень такой счастливый ходит!

Наконец Таисия, бросив на меня грозный взгляд, справилась с собой и вернулась к теме нашего обсуждения:

— У меня есть племянница, наверное, четвероюродная или что-то в этом роде. Она работает в Космопорте и сможет вам помочь. Точнее, нам помочь. Пришли мне потом своего Старшего мужа, дорогая, хочу сделать ему внушение.

Придется отправить к ней Криса, впрочем, у них уже давно нормальные рабочие отношения, и я перестала за него бояться.

***

— Следи хорошо за своей женой и госпожой и, если что, помни, на чьей ты должен быть стороне, — внушительно заметила Старшая хозяйка.

— Спасибо за заботу, госпожа Таисия, если придется выбирать между безопасностью моей госпожи и спасением этого парня, я сделаю правильный выбор, — без колебаний ответил ей Кристиан.

Анита

Блондиночка у нас получается симпатичная. Мне эта идея, вообще-то, пришла в голову после того, как я увидела голографию Ильи с какого-то шоу переодеваний, вот это фото я и взяла за образец, точнее, отдала моим мужчинам.

— Это шантаж, между прочим, моя госпожа, — заметил Крис, — если мы его недостаточно хорошо переоденем, то он никуда не улетит и станет вашим третьим мужем.

— Так и было задумано, поэтому постарайтесь уж, пожалуйста.

Естественно, ни одна из моих вещей Илье не подошла, поэтому я повеселилась в магазинах, закупая подходящую (надеюсь!) одежду и белье, для правдоподобности. Илья осмотрел покупки, сглотнул и мстительно сообщил, что эти цвета ему не идут, потому что он все-таки блондинка.

— Ну, что же, ты будешь блондинкой с очень плохим вкусом!

Пребывающий в подходящем настроении Крис незаметно подошел со спины и проговорил Илье над ухом:

— Слышишь, блондинка… пойдем, я тебя к роли подготовлю.

Илья нервно отшатнулся и сказал, что он лучше побудет в комнате один для того, чтобы лучше вжиться в образ.

***

На корабль зашли две красивые девушки-подруги и мужчина — муж одной из них. Ладно, одна девушка — красивая, а другая — эффектная, но в ее принадлежности к женскому полу никто бы не усомнился.

Я взяла две каюты, одну для нас, девушек, другую для мужа. На самом деле, естественно, «блондинка» незаметно просачивалась ночью во вторую каюту, потому что и мне, и Илье было бы неуютно ночевать вдвоем, когда за стенкой Крис едва сдерживался бы от ревности. Поэтому мальчики — к мальчикам, а дальше — разбирайтесь, как хотите.

Мне нравится, как Илья держится — как будто, сделав первый шаг на корабль, наконец понял, что все плохое остается позади, он действительно возвращается на Землю, и сейчас необходимо отыграть свою роль с блеском. Кстати, теперь его зовут Лилиана…

Возможно, девчонке проще прикинуться мальчиком, особенно если она не обладает внешностью Барби или статной фигурой русской красавицы, но из мальчика девочку тоже можно сделать или, в нашем случае, из мужчины — женщину. Тем более, что подопытный экземпляр не обладал высоким ростом или плечами и фигурой молотобойца. Вот из Криса девица бы получилась… ну, на любителя, эдакая Джеральдина из «Некоторые любят погорячее». В фильме, кстати, на героиню нашелся такой активный любитель…

А сейчас у нас одежда нарядно-нейтральная, жаль, что это не костюмированный бал, потому что платья в пол однозначно настраивают на нужный лад; косметика тоже отлично ложится, тем более, что у Ильи любимый визажистами типаж «рисуй, что хочешь», на лицо он — эдакая серая моль, если не присматриваться. А нарисовал — и готов сказочный принц или, в нашем случае, Снежная королева. Я уже начинаю беспокоиться, вдруг ему понравится в таком виде ходить, вот кем я тогда буду себя чувствовать?

А у него уже и поклонники нашлись. Мужчины и правда предпочитают блондинок, даже некоторые женщины поглядывали заинтересованно. Илья поддерживал разговор, стараясь быть вежливым и, в то же время, не дать кому-нибудь ложную надежду. Его актерский талант я оценила в полной мере и теперь уверена, что он вообще заслуживает Оскара. А мы с Крисом периодически давились кашлем и уползали веселиться в свои каюты. Лишенный такой возможности Илья после каждого такого приступа веселья смотрел на нас с осуждением.

— И нечего так на меня смотреть, — заметила я в ответ, — я дитенка оставила на Венге с Эмилем и с Таей, и, хотя я им доверяю, все равно беспокоюсь.

— Прости меня, Анита, пожалуйста, — посерьезнел Илья, — я беспокоился только о себе и даже не подумал о том, что для вас с Кристианом это может быть опасно. У вас ведь не будет из-за этого неприятностей?

— Нет, на самом деле опасности нет, иначе ни Крис, ни Таисия меня бы не отпустили. Просто я гениальный стратег, — скромно ответила я ему.

— Нормально все будет, — включился в разговор Крис, — Тая помогла с проходом в Космопорт и на корабль, хорошо, что у нее есть эта бедная родственница. Был другой вариант — ты возвращаешься через ДИС и с международным скандалом, но он был не очень хорош.

— Да, я бы тоже так не хотел, — передернулся Илья, — не знаю, как бы я людям после этого на глаза показался. Не надо мне такого пиара. И вас обоих мне никогда не отблагодарить в должной мере…

— Все, хватит, — остановила его я, — я сделала то, что должна была, или то, что захотела — к счастью, это совпало. Так что, давай, снова натягивай улыбку воспитанной девочки или, для разнообразия, ледяной стервы, и пошли ужинать.

Кристиан

Мне показалось, что сегодня Илья был каким-то нервным. Нет, на первый взгляд и для всех посторонних он — все такая же веселая подружка моей жены, у меня тоже, наверное, скоро раздвоение личности начнется, на него глядя…

Поздно вечером он, как обычно, тихо проскользнул в каюту, разобрал кровать и попытался заснуть. Попытался — потому, что мне понятно, когда человек спит, а когда старается просто тихо лежать и не ворочаться, чтобы не разбудить соседа.

Потом оттуда тихо прозвучало:

— Крис, возьми меня…

— Е… ты меня заикой сделаешь! С чего ты такое надумал? — тишина в ответ. Потом:

— Я тебе не нравлюсь?

— Э, нет, давай без этого. И, к твоему сведению, я не трахаю все, что шевелится. У меня есть тот, кого я люблю. А, впрочем, что я объясняю?

— Я не хотел тебя обидеть, — да, ему, похоже, плохо совсем. Наивно было бы предполагать, что почти два месяца ада испарятся из его памяти без следа. Как раз я и могу понять, что он может сейчас чувствовать.

Так мы и переговаривались в темноте:

— Знаешь, Илья, у нас с госпожой, возможно, похожие вкусы в отношении мужчин, но вот тебе такого счастья точно не надо. Ты потом меня и себя возненавидишь. Улетишь, забудешь все, что было.

— Ты ведь знаешь, о чем говоришь? — с надеждой спрашивает он меня. — Это возможно — забыть такое?

— Я тебе, похоже, соврал. Ты никогда не забудешь. Может быть, когда-нибудь ты научишься с этим жить.

— Я не смогу забыть. Я боюсь.

— Думаешь, я как-то помогу? — я действительно хочу помочь. Слишком часто я просыпался ночами от собственного крика и пытался понять, где я нахожусь, успокаивая колотящееся сердце. Никому не пожелаю подобного.

Илья попытался объяснить, как он до такой идеи додумался:

— Тебя я не боюсь. И воспоминания будут другие…

— Спасибо, работать заменителем — это здорово! Ладно, прости, я понимаю, что ты не от хорошей жизни это придумал, — не могу я на него злиться, тут уж ничего не поделаешь. — Иди сюда, мелкий. Здорово тебе досталось, да? Просто ложись рядом, без всяких глупостей. Главное — первое время пережить, потом будет лучше, вот увидишь.

Анита

Земля! Уверена, ни одна жертва кораблекрушения не радовалась твердой почве знакомой планеты больше меня. Впрочем, мы все втроем облегченно выдохнули, когда покинули корабль и космопорт. Здесь, в городе, у меня есть квартира, у Ильи тоже, и, наверное, он сразу отправится к себе. Не знаю, какое объяснение своего отсутствия он придумает, сойдут и «поиск смысла жизни» где-нибудь на островах, где ради уединения отсутствует связь, и «перезагрузка жизненных ценностей» — есть много красивых и бессмысленных выражений, теперь уже никто не проверит правдивость его утверждений.

Вообще-то я и забыла, что в нынешнем образе девушки Илюше лучше нигде не светиться, поэтому пока поедем ко мне, а потом он переоденется и пойдет уже своей дорогой.

А я уже начинаю заранее скучать, надо же, меньше месяца он пробыл у нас, а успел чем-то сильно зацепить… Даже Крису не по себе:

— Страшно как-то его одного оставлять на Земле. Я только надеюсь, что у него характера хватит, чтобы не пуститься во все тяжкие или не свалиться в депрессию.

— Послушай, если будет плохо, да просто без повода — видеосвязь всегда доступна, я действительно буду скучать и буду рада тебя увидеть и услышать, — говорю Илье на прощанье.

***

После возвращения из нашей экстремальной поездки мне некоторое время кажется, что дома кого-то не хватает. Крис это тоже замечает:

— Зря отвезли, да? Все-таки надо было оставить третьим мужем, был бы под присмотром?

— Нет, надо отпускать, даже если не хочется… Иногда так трудно поступить правильно.

Глава 7. Домашние хлопоты

Анита

Девчонку свою мы привезли из поездки. Я тогда не поверила своим подозрениям, сказала себе: «Нет, так не бывает!». Бывает — подтвердила мне Таисия, а когда узнала пол ребенка… у меня было такое ощущение, что она в пляс пустится! Еще бы, все идет по правилам, и эта беспокойная Старшая госпожа наконец-то обзаведется наследницей! Значит, все не зря, не зря искала ближайших родственниц по другим планетам, не зря переживала, как же эта инопланетная девчонка станет управлять Домом. А еще, мне почему-то кажется, ей нравится быть почти бабушкой моим мелким, хотя она старательно делает строгое лицо. И есть еще молодой «дедушка» (ну, мужем он еще не стал, но все к этому идет) — Кир, который все-таки нашел обещанную ему «добрую госпожу».

Кристиан решил, что я пошутила, когда сказала:

— У нас с тобой, кажется, традиция — детишек из поездок привозить.

Да нет, я не шутила, вот она, наше младшее солнышко, черноволосое и зеленоглазое. Я назвала ее Кристианой — да, я знаю, как даются имена детишкам на Венге и, особенно, имена девочкам, и что такое имя — это великая честь для отца. Но почему-то мне кажется, что он это заслужил. К тому же мне просто очень понравилось это имя.

Но солнышко с характером — а кто бы сомневался, при таких-то родителях! К тому же балуют их обоих, ох, балуют! Старший из любого может веревки вить, хорошо, что он нечасто этим пользуется. Не из любого, конечно, но Тая точно перед ним устоять не может, не говоря уж о моих обоих мужчинах. Девочка — ну, это вообще отдельный разговор. Хотя бы мне надо быть строгой, что ли…

А наша «неведомая зверушка», Тайри, освоился в доме, но освоился очень избирательно: он до сих побаивается женщин, меня, правда, меньше остальных, но очень любит играть с детьми, а те его просто обожают. Его отношения с моими мужчинами до сих пор мне до конца не понятны, но выглядит он явно счастливее, чем когда только попал к нам, значит, все в порядке. Он сейчас напоминает мне кота, который потерялся, скитался по улицам, исхудавший и ободранный, а потом нашел новый дом и теперь платит хозяевам лаской, хотя иногда пугается по привычке.

Я смотрю на Эмиля, который играет в лошадку и катает на себе двухлетнюю Кристи, а Эрик периодически подбегает к ним и показывает то альбом, по какую-то игрушку, требуя уделить внимание и ему тоже, и понимаю, что, возможно… когда-нибудь… я хочу третьего малыша, и я хочу, чтобы он был светловолосым, в папу…

Я, действительно, могу об этом задуматься, потому здесь мама выполняет свое главное предназначение, а папа, а, точнее, папы не дадут ей устать от хлопот. Я даже успеваю соскучиться, дожидаясь, пока мне «выдадут» детей. Эту особенность воспитания венговских мужчин, когда они занимаются детьми и домом, я с удовольствием оценила. Кстати, про пап. А где второй, точнее, первый? Тут, словно услышав вопрос, материализуется Крис и осторожно меня обнимает:

— Наблюдаешь?

— Угу. Любуюсь, честно говоря. Сколько же у него любви неистраченной за всю жизнь накопилось, что теперь на всех хватает. И как страшно, что всего этого могло бы не быть, — и, пока я не передумала, задаю вопрос, — если я захочу от Эмиля ребенка, что это будет значить для тебя?

Крис прижимает меня к себе чуть крепче, молчит, уткнувшись мне в волосы. Хочется отыграть все назад и не задавать этого вопроса, но, наверное, я все-таки рада, что спросила. От собственных мыслей все равно никуда не деться…

Наконец Крис отвечает:

— Я не знаю… я ведь когда-то сам думал о том, что Эмиль будет прекрасным отцом. Но ни ты, ни я ведь никому его не отдадим, никакой другой женщине? Это будет твое решение, и если ты захочешь… я детей по крови делить не буду. Любое твое решение я приму. Я его давно не воспринимаю как соперника, а только как мужчину, который любит и заботится о той же женщине, которую люблю и я.

— И ты не передумаешь? Впрочем, я ведь и сама могу передумать, да и природа не всегда все делает по нашим планам…

Год спустя

Эймийлио

Когда госпожа позвала меня и положила мои руки на свой живот, чтобы я почувствовал своего сына… нашего сына… я подумал, что израсходовал свое счастье на много жизней вперед.

Когда я держал на руках этот маленький комочек, причмокивающий и жмурящийся на свет, когда уже знал, что моя госпожа не отдаст его воспитываться в гарем, не будет любить меньше, чем свою дочь — наследницу и их с Кристианом первенца… а меня не упрекнет и не назовет никчемным, потому что от меня родился мальчик… И она сказала, что рада мальчишке, потому что, мало ли, девочки будут ссориться, а сына, похожего на меня, она очень хотела… Я, наконец, полностью поверил в то, что она такая, как кажется, совсем непохожая на остальных, и почему-то именно мне так повезло в этой жизни попасть к ней.

Глава 8. Долги надо отдавать

Илья

Прошло два года, а он все еще иногда просыпался ночами, задыхаясь от ужаса. Рядом с ним никто не спал, чтобы пугаться этих внезапных пробуждений и криков. Впрочем, и не хотелось. Он и раньше не считал себя особо темпераментным, а после Венги — просто как отрезало. Покорителем женских сердец никогда не был, правда, играть за другую лигу никогда не тянуло. Родители бы тогда точно перевернулись в гробу. Он ухитрялся быть правильным, не будучи при этом «домашним ребенком» и «маменьки-папенькиным» сынком. Впрочем, он выступал с детства, участвуя в самодеятельности, школьных постановках, учась всему — актерскому мастерству, музыке, вокалу. Непонятно, как, но, будучи рафинированным интеллигентом, он не казался снобом и, несмотря на увлеченность учебой, никогда не был среди сверстников изгоем. Слава и признание пришли внезапно. Впрочем, сама по себе известность бы не пришла, он же не был победителем популярного интерактивного шоу или известным блогером. Просто однажды совпало все: участие в конкурсе, увлеченные своим делом и готовые делиться опытом партнеры, педагог, который помог ему наконец найти свой стиль. Естественно, теперь он чаще попадал под прицел корреспондентов, но на новостях о его личной жизни карьеру построить было невозможно — скука, никакой сенсации, долго встречался с одной девушкой, потом они вроде бы расстались, но никаких скандалов, никаких интервью на личные темы.

Впрочем, Илья-то как раз прекрасно знал, что в семейной жизни он не подарок: вроде бы известность есть, но не настолько раскручен, чтобы его по силуэту узнавали, популярен, но среди своей, неформатной средневозрастной аудитории, предпочитающей классику и не любящей скандалы; и все это оплачивается тяжелой работой, ненормированным рабочим днем — где вы найдете такую святую, которая примет эту игру в одни ворота?

Но он влюбился-таки в яркую, экспрессивную коллегу — это обычное явление ведь? Женщины влюбляются в видных брутальных мужчин, а мужчины не могут пройти мимо энергичной красавицы. Кто виноват, что отношения распались, и красивая сказка рассыпалась прахом?

Илья винил себя, потому что действительно не ценил заботу, он ее не замечал порой, уходя в свой мир, сочиняя музыку или просто продумывая выступления. Он-то себя одиноким не чувствовал, торопясь жить и успеть все, что задумывал, а вот Лера… Не заметил, значит, как своим поведением обидел ее, торопился объять необъятное, мог вернуться под утро, на эмоциональном подъеме после выступления, но вымотанным физически, нуждающимся в эмоциональной подзарядке. Вот только ему для этого нужно было закрыться ото всех и, как это ни банально, прийти в себя, а девушка хотела внимания, благодарности за то, что ждала его с ужином, ей хотелось поделиться своими планами.

Он ведь тоже терпел ее график, ждал с выступлений, и ему казалось, что у них все хорошо. Оказалось, что не хорошо. Наверное, все-таки не было такой большой любви, чтобы кто-то уступил, кто-то попытался склеить отношения. Усилием воли он закрыл тему расставания для всех публичных выступлений, оставив их только для их личныхразговоров. Уподобляться тем, кто собственные личные неурядицы использовал как способ пиара, он не собирался, пусть даже именно так поступала его бывшая половинка. Он мужчина, и он не позволит себе опускаться до подобных дрязг.

Наверное, все было не так и плохо, не первая и не последняя неудача в его личной жизни, но потом ушла мама. И именно она, как оказалось, не давала ему опускать руки, поддерживала хотя бы тем, что всегда была рядом, хотя бы и находилась за несколько тысяч километров. Он всегда мог увидеть ее и услышать что-то ободряющее.

А вот сейчас стало по-настоящему плохо. Напиваться и пускаться во все тяжкие он не собирался — слишком много он видел вокруг таких людей, кому-то из них старался помочь и поддержать, мимо кого-то брезгливо проходил, понимая, что здесь уже ничем не поможешь, да человек этой помощи и не хочет.

И, невзирая на свои принципы, однажды он оказался в баре. Искренне надеялся, что ни бармен, ни посетители его не узнают, все-таки не настолько он известен и популярен, чтобы его со спины или по профилю узнавали. В этот раз хотелось именно побыть в толпе, но неузнанным, просто чтобы не быть одному. Все шло нормально, он пробыл здесь уже достаточно долго, но шепота: «Смотри, смотри!» или вспышек камер не видел и, наверное, пора было собираться домой.

Компания веселых девушек за дальним столиком в очередной раз взорвалась смехом, весело диктуя что-то подошедшему официанту. Они выглядели какими-то неуловимо нездешними, и Илья против воли прислушался, пытаясь определить акцент.

— Молодой человек! А идите к нам! Вы скучаете, я же вижу, а нам мужской компании не хватает!

Ожидай его жена или любимая девушка дома, Илья ни за что не повелся бы на это приглашение. Впрочем, тогда он ни за что бы и не оказался в подобном месте.

— Девушки, вы скучаете? Непорядок, куда же смотрят ваши молодые люди? — выпито было уже достаточно для человека, в принципе не увлекающимся подобным делом. Новые знакомые Ильи вначале не верили, что он не отмечал какие-то события фонтанами шампанского или литрами водки, старые знакомые уже привыкли.

— Что будете пить? Я угощаю, — уж если гулять, то по-гусарски!

— А у нас уже заказано, выпейте с нами за встречу! А следующую выпивку уже вы закажете, — почему-то все время говорила только одна из девушек, эффектная худенькая шатенка с короткой стрижкой. Сидевшие рядом с ней три светловолосые девушки переглянулись и вежливо рассмеялись, берясь за свои бокалы; одна из них жестом указала пробегавшей официантке на нового гостя за их столиком.

«Надо же, натуральные блондинки, какая редкость, и похожи немного — может, сестры?» — Наверное, это было уже профессиональной деформацией, но после бесчисленного количества гримерок Илья почти со стопроцентной точностью мог определить, натуральный у человека цвет волос или нет, сколько косметики на женщине или, бывало, и на мужчине.

Потом именно этот момент и вспоминался ему чаще всего — три сестры-блондинки, потому что дальше он ничего уже не запомнил. Смутно вспоминалось, как брюнетка весело воскликнула: «Возьмите мой бокал, выпейте уже, наконец! Пока эта официантка идет, нам придется в туфельку наливать, ведь был же когда-то такой обычай, да?»

Я приходил в себя долго, понимая, что совершенно правильно никогда не пил, потому что отвратительно себя чувствовал. Голова болела жутко, до тошноты, на глаза как будто давили… Как можно было так напиться? Я помню бар, помню компанию, с которой я сидел… а где я сейчас нахожусь? Это точно не моя квартира. И рук я не чувствую почему-то.

— Ну, что, зверик? Пришел в себя? Развлечешь нас в полете, — первый раз вижу эту женщину, но как она разговаривает… Неужели я стал настолько популярен, что меня похитили? Я посмеялся сам над собой от подобного предположения, но, когда попытался пошевелить руками, понял, что они связаны. Мне расхотелось смеяться, к тому же это было больно.

— Воды принесите, пожалуйста… И — где я нахожусь?

— На корабле ты, зверик, и летишь на Венгу. Слышал о такой? Ты был очень непослушным мальчиком и тебя надо научить. Воды получишь, если попросишь как следует.

— Дайте воды, пожалуйста, и таблетку какую-нибудь, очень болит голова… И развяжите меня.

— Э, нет, просят совсем не так. Ты должен сказать: «Пожалуйста, госпожа, дайте мне воды.»

— Вы сумасшедшая, наверное? Какая госпожа, кто вы?

— Я — твоя хозяйка, невоспитанный зверек. И, похоже, тебя придется обучать хорошо себя вести.

Это обучение… Медицина у них на должном уровне, даже шрамов потом не осталось, хотя первое время я больше всего боялся за руки, мне казалось, что они отнялись навсегда, или веревки так изуродуют кисти, что я не смогу играть.

С этим обошлось. Но, когда мы прилетели на эту планету, причем, ни приземления, ни самого ухода с корабля я совершенно не запомнил, меня отвели к какой-то женщине. Из того, что она говорила, я запомнил только:

— Да ну, зверек же даже на инопланетника не похож, можно подумать, у нас здесь блондинов мало. Я брюнета заказывала.

— Да, но у этого характер такой, что он долго еще не сломается. Бери, я отдам дешевле, но, поверь, удовольствие того стоит!

Самым страшным на этой планете были их гаремы. Мне везло, потому что у меня в жизни не было «темных подворотен», невзирая на нашу кочевую жизнь, на то, что поздними вечерами я мотался на учебу, потом на выступления, съемки, и только не так давно смог себе позволить личного водителя, чтобы меня привозили-увозили… В общем, пока мне везло, и темные стороны жизни я не особо хорошо изучил. У нас в училище был мальчик из детдома, который очень странно реагировал на самые невинные шутки, все время был готов защищаться. Мы еще удивлялись, что нужно делать с человеком, чтобы довести до такого состояния? Теперь я это знаю, знаю, каково это — вздрагивать от шума, шороха, смотреть, кто направляется к тебе, быть постоянно готовым… Хотелось только закричать: «За что?» Я уже не в том возрасте, чтобы прогнуться под кого-то и выбрать себе Верхнего. В их терминологии я разобрался очень быстро, неудивительно, впрочем, ведь теория постоянно подкреплялась практикой.

А с женщинами я очень быстро разучился сопротивляться и задавать вопросы: «Кто вы, отпустите меня, скажите, сколько нужно денег, я все заплачу, я клянусь, что никому об этом не расскажу…»

Почему-то я ни разу никому не сказал, что я умею петь, я хорошо пою, людям нравилось, я умею играть на разных инструментах, я мог бы быть большим, чем кусок мяса для издевательств. Почему-то не сказал…

Постепенно я разговаривал все меньше, и начинал все хуже воспринимать реальность, это, наверное, и к лучшему. Раньше я считал, что самоубийство — трусость, но постепенно менял свое мнение. А в тот день, когда моя хозяйка (я очень быстро научился называть ее хозяйкой и госпожой) привела меня в зал, полный веселых возбужденных женщин, и я понял, что со мною там сделают, было уже понятно, что даже с этими мыслями я опоздал.

Илья, Кристиан и Эмиль

— Что я должен делать? Я уже в гаремах был, я знаю правила. Должен лечь под вас обоих, да? — Илья говорил вроде бы спокойным голосом.

— Я тебя когда-нибудь трогал? — Крис умеет говорить веско, когда хочет.

— Нет, — еще тише произносит Илья.

— Тогда я объясню один раз: да, Анита попросила помочь тебе, и я никогда не буду ее обманывать и за ее спиной унижать человека, который ей чем-то дорог. Я ведь правильно понимаю, ты никогда бы ей ни на что не пожаловался? К твоему сведению, я не трахаю все, что двигается, и не переношу бессмысленных издевательств. У тебя достаточно ума, чтобы признать себя подчиненным, мне большего не надо.

Эмиль не вмешивался в разговор, если вначале он готов был удержать Криса от опрометчивого шага, когда тот забудет, что этого инопланетника они недавно сами выхаживали, то сейчас успокоился. Госпожа выбрала этого парня за что-то, и не им судить ее выбор. Правда, ее выбор непонятен — инопланетник, но выглядит как житель Венги, ничуть не моложе ее нынешних мужей — но Эмиль и не женщина, чтобы все понимать. Впрочем, одно видно сразу — характер инопланетника, тот держал себя в руках, когда ему было очень плохо, и был готов поступиться своей гордостью, чтобы соблюдать праила и не расстраивать спасительницу. Впрочем, может, как раз гордость он и сохранил? После пережитого он мог держаться только на своей гордости и силе воли.

— Крис, пойдем. Ты уже все сказал, дай парню отдохнуть и все обдумать, — Эмиль немного опасался, что Кристиан сейчас взорвется и достанется именно ему, но не мог поступить иначе.

— Пойдем. Спасибо за поддержку, — последнюю фразу Крис сказал практически неслышно, только для Эмиля.

— Спасибо. Я не доставлю вам хлопот, — Илья наклонил голову.

— Доставишь, доставишь, — усмехнулся Крис, — но твоей вины в том нет, просто так вышло.

Илья

Этот мужчина, мой соотечественник, странный. Когда он пришел первый раз, я еще не очень хорошо воспринимал реальность, я помню, что отбивался, потому что знал, зачем местные мужчины заходили в мою комнату. А он извинился и сказал, что предлагал мне сходить в душ, одному, а он подождет.

Вот он как раз имел право меня убить. Но он сказал такую вещь: «Я слишком люблю свою жену и, если для счастья ей нужна эта ходячая проблема в твоем лице, я склею тебя по кусочкам и буду надеяться, что от этого я сам не стану ей меньше нужен.» После этого я понял, что ничего не знаю о любви.

Вот только такой, как есть, я не вызову у Аниты ничего, кроме жалости, а ее жалость я не перенесу. Хотя… врать себе очень глупое занятие. Я буду благодарен даже жалости, но — только от нее.

И теперь я снова хочу жить, я хочу вернуть все, что было, чтобы она видела перед собой не испуганное подобие человека, а того, кем я был раньше. А вот прошлое ворошить я совершенно не хочу.

Анита

Рассматриваю голографии. Красивая девица. Вот чего ей спокойно не сиделось, они же имущество не делили и, зная Илью, уверена, что он отдал ей больше, чем должен был. И не верю, кстати, что она, как Аленушка, сидела, пригорюнившись, у окошка, и ожидала его возвращения. Да были там романы, вот точно, были! Это только Илья, святой наивный мальчик, ни о чем не догадывался и все за чистую монету принимал.

Просто она из тех самых сериальных злодеек, кто обманом женит на себе героя, рассказывая о беременности и разбитом сердце. Да, я очень объективна и очень ее люблю. Чувствую себя злобной свекровью, которая считает, что эта оторва недостойна ее кровиночки. Думаю, что, если покопаюсь в ее прошлом, найду много интересного. Только копаться надо осторожнее, чтобы второму заинтересованному лицу не проговориться. Или Илья все-таки обо всем догадывается, но предпочитает об этом не думать? Вот когда пожалеешь, что не умеешь читать мысли. А вдруг я этой местью сделаю только хуже? Вопросы, вопросы…

— Я знал, — тихо проговорил Илья, — на корабле слышал.

— Как это ты знал, ты же молчал, зараза такая! — все, меня понесло, сейчас его лично убью. Да, хотела как лучше…

— Прости… — по голосу понятно, что Илья расстроен и не слишком гордится собой. — Я не думал, что ты так это близко к сердцу примешь. Я просто хотел забыть.

— Ох ты ж, черт… Прости меня за то, что обозвала, — я сама притянула его ближе и обняла. Мне такое всегда помогает, не знаю, как ему. Не буду говорить, что это не мое дело — мое, и все тут! — Ты бы хоть сказал, что все про нее знаешь, но не хочешь мстить. Хотя, не помогло бы, я все равно это так не оставлю.

— Анечка, но она, наверное, даже понятия не имела, куда она меня отправила.

— Илюша, только ты можешь так думать — человек, который нашел исполнителей, все продумал, не знал, куда тебя отправляет и на что обрекает? Скажи, для тебя нормально, что где-то рядом совершенно безнаказанно находится подобный человек?

— Ань, но, если кто-то расскажет, кем я был на этой планете — моя жизнь кончена, это я точно говорю. Прошу, не делай этого.

— Вот ведь, а тут у нее действительно есть козырь. Правда, тогда ее можно обвинить в похищении человека, хотя обвинение будет совершенно голословным. Знаешь, Илюша, ты бы охрану нанял, что ли.

— Что со мной будет, в одну воронку бомба дважды не падает. А вот за тебя я беспокоюсь, оставь это дело, а то придется для тебя охрану нанимать.

— Посмотрим, как дело пойдет.

Илья не хочет мстить женщине — я могу это понять, наверное, и за это тоже я его люблю. А вот у меня нет таких принципов. Я набираю знакомый номер.

— Сан Саныч, вечер добрый.

— Анечка, дочка, с прибытием! Соскучилась? Всех своих оболтусов привезла?

— Частично привезла. У нас все хорошо, вот только мне на месте не сидится. Сан Саныч, вы мне можете подсказать людей, которые быстро и конфиденциально раскопают информацию на одного неприятного мне человека и, если надо, смогут ее использовать? Деньги — не вопрос, хотя желательно, конечно, в разумных пределах. Главное — чтобы потом мне это все обратно не прилетело.

— Так, это куда ты влезла? Кто-то из твоих нашкодил, что ли?

— Нет, как раз обидели одного очень дорогого для меня человека, и я хочу отомстить. Все почти в рамках закона.

— Упрямая ведь, как я не знаю кто… Ладно, я посмотрю, что можно сделать.

Крис сам вызвался побыть «живцом». Мне предоставили достаточно информации для очень неприятного (не для меня) разговора. Для меня это разговор как раз будет очень приятен.

Крис предложил очень простой способ: после спектакля восторженный поклонник с огромным букетом пригласит исполнительницу главной роли в ресторан.

— Крис, оставь это профессионалам.

— Они не справятся, так не сыграют.

— А почему ты так уверен, что у тебя получится?

— Уверен. Получится, — и на меня посмотрели с такой улыбкой… Я уверена, что самым худшим Лериным воспоминанием будет не шантаж, не та неприятность, которую я в любом случае ей обеспечу, а понимание того, что ослепительно красивый и обаятельный мужчина не пал жертвой ее красоты, не влюбился с первого взгляда, а просто отомстил ей за другого мужчину и свою женщину. И мне впервые становится почти жаль ее.

***

Я смотрю на Леру. И чего ей не хватало? Может, внимания прессы? Это Илья ушел с головой в работу, а ее карьера шла не очень. И на съемки различных программ с большей охотой приглашали известную красивую пару, чем их поодиночке. Может, именно в этом обида? И не было никакой любви, был просто голый расчет?

— Я могу точно так же найти исполнителей или исполнительниц — я нехорошо улыбаюсь — и вы окажетесь на Харшасе. Впрочем, нет, это слишком роскошно, вдруг кто-то возьмет в гарем? Есть другие рабовладельческие планеты, там не хватает рабочих рук на полях, например. Я бы вам посоветовала иногда оглядываться по сторонам, а то мало ли что…

Гляди-ка, Харшас ей нравился больше, судя то всему. Как же, красоту такую неземную — да на поля, ручки портить.

Это она еще не знает, что по моей просьбе ее очень пикантные голографии ушли по сети человеку, с которым она сейчас живет. И на этих голографиях она далеко не всегда одна. Ах, да, там еще фильм небольшой был. Моя маленькая женская месть.

Илья все-таки узнал:

— Анита, что же ты сделала?

— Ну, а что? Вот у тебя такие голографии есть?

— Нет, — немного растерянно ответил он.

— Зря, я бы не отказалась посмотреть. А у нее есть, я и воспользовалась.

— Ты страшный человек, напомни мне, чтобы я не переходил тебе дорогу, — улыбнулся Илья, выражением лица противореча смыслу слов.

— Тебя я точно не смогу обидеть, даже если перейдешь дорогу, — в тон ему ответила я.

Эпилог

Анита

Концертный зал на семь тысяч человек полон, по крайней мере, я не вижу свободных мест. Театральные старушки в торжественно-выходных костюмах собираются группами, что-то эмоционально обсуждая, иногда можно услышать: «А я его педагога знала», «Мальчик вырос, да»; семьи с детьми — но таких меньше, разве что кто-нибудь из родителей ценитель классического исполнения; люди среднего возраста, в некоторых из них по каким-то неуловимым признакам можно угадать его коллег-музыкантов и просто меломанов; стайки молодых девушек и женщин чуть постарше — наверняка фанатки. У Ильи всегда публика качественная, приходящая на его выступления из года в год.

Мне так нравится наблюдать за этим со стороны, во-первых, потому, что на Землю выбираюсь редко и давно уже не посещала такие мероприятия, во-вторых, потому, что интересно узнать и послушать все впечатления «изнутри» зала, ловя обрывки чьих-то разговоров.

Народ разбредается по разным этажам, по фойе, потом звонок — и все отправляются по своим местам.

Небольшое вступление от Ильи:

— Я очень рад, что вы все пришли на мое выступление, сегодня самые лучшие и любимые произведения для моих зрителей! — Нашел меня глазами, просветлел, хотя и так знал, что в этот раз я приехала ради него.

Зал разогревается, и уже с первых аккордов начинается волшебство погружения в особый мир песни, сказки, обволакивающей харизмы исполнителя. Я смотрю и думаю: всего этого могло и не быть, если бы я не пошла на ту вечеринку, если бы случайно не заметила парня в уголке… Илья давно справился с паникой публичных выступлений, боязнью большого скопления народа и страхом от прикосновений, снова вернулся на сцену. Знаю, что иногда у него бывают приступы, ведь он никому не захотел ничего рассказывать и лечиться, для всех он просто долго путешествовал, чтобы набраться новых впечатлений и развеяться после болезненного разрыва со своей девушкой. Сейчас ему, кстати, чего только не приписывают, с кем рядом его только не снимали, чтобы потом строить предположения. И гей он, оказывается, ко всему прочему, а девушка узнала об этом и именно поэтому его бросила… Про свою личную жизнь он не рассказывает в интервью, просто вычеркивает эту тему.

Вторая часть концерта, и слова со сцены:

— Эту песню о любви, так же, как и все предыдущие, и последующие, я хочу посвятить самой важной и самой любимой женщине в моей жизни, и сейчас она в этом зале! — Илья спускается со сцены, подходит ко мне и протягивает руку, помогая взойти на сцену.

Шок. В зале самый настоящий шок, вызвавший мгновение тишины. Затем все зрительское внимание обращается на меня, на нас… кто-то вскакивает с места, чтобы лучше рассмотреть… гул голосов… Ну, Илюша… Хотя я прекрасно знала, что будет такая реакция, но уж лучше он и я сами раскроем эти отношения, чем это сделает какой-нибудь пронырливый журналист.

Так и не получилось у меня оставить Илью на Земле и забыть о его существовании. Он выходил на связь с Венгой реже, чем я о нем вспоминала и начинала думать, как он там, не нужна ли помощь. Он-то, видимо, как раз старался лишний раз не беспокоить, справляться самому со всеми проблемами. Так что мы старательно воспитывали собственную выдержку и характер, Крис периодически сообщал, что эвтаназия была бы гуманнее, конечно… Впрочем, он сам даже не скрывал, что переживает за оставленного вдалеке парня. Очередной визит на Землю был неминуем.

Илья смущенно и неловко обнял Криса, тот хлопнул его по плечу, потом тоже обнял, уже не стесняясь.

Мне галантно поцеловали руку и выдали:

— Я так тебя старался забыть. Нет, не пускался во все тяжкие, мне и одного раза хватило. Но вот увижу тебя снова — и все оживает. — И полушутливо, полусерьезно Крису: — Только не по лицу, у меня завтра концерт.

— Да что с тобой сделаешь, я ведь сам тебя недавно с того света вытаскивал, — усмехнулся Крис, — похоже, все-таки третий муж получился. А я даже положенную «по регламенту» прописку тебе не готов устроить, чтобы жизнь совсем уж малиной не казалась.

Да, из Ильи будет приходящий, точнее, «прилетающий» муж: однажды он прилетал на Венгу, справившись со своими фобиями в отношении этой планеты, но дальше Космопорта, естественно, я его не пустила, так что прогулялись по местным кафе и барам, причем под охраной двух других моих мужчин — очень забавно, заодно детей развлекли. Потом я прилетала на Землю…

***

Мы сидим в студии, и я говорю Илье:

— Послушай, какая же у тебя тяжелая работа. Я, конечно, подозревала, что для записи короткого интервью нужно гораздо больше времени, чем оно длится, но не думала, что настолько.

— Уже жалеешь, что согласилась? — спрашивает он.

— Нет, конечно, сделаем так, как решили, это просто мелкие неудобства.

Да, пришлось подождать, конечно: гример, хотя я и посмеялась, и сказала, что и в «натуральном виде» просто бесподобна, установка света, «сядьте здесь, пересядьте туда», а с утра Илья еще поинтересовался, знаю ли я, как правильно одеваться на съемки, чтобы потом я не убила его за картинку на экране.

И теперь мы сидим на диванчике, а ведущий задает нам вопросы. Илья уже посмотрел текст и половину вопросов вычеркнул, но и оставшиеся дадут пищу для размышления.

Эти гении… с ними всегда все не так, как с обычными людьми. Я думаю, что поклонницы Ильи точно не простили бы мне, если бы талантливый творческий человек делал ремонт, ходил по магазинам и все равно выслушивал бы от меня упреки: «Ты уделяешь мне мало внимания!». Именно поэтому у нас совсем другие отношения.

Илья между тем продолжал:

— Я жалею, что не встретил Аниту первым, ведь тогда был бы шанс быть ее единственным. Но я не семейный человек. Могу забыть обо всем, когда увлекусь каким-нибудь проектом. Из-за этого распались мои предыдущие отношения. Поэтому я рад, что рядом с моей любимой женщиной есть человек, на которого она может положиться. Знаю, что очень многие наши отношения не поймут и осудят.

Осудят — ну, и ладно, это последнее, что будет волновать и меня, и его. Могут считать, что это вообще такой вариант пиара. А для меня главное — это моя семья и мои мужчины, которые «третьего мужа» приняли. Наверное, это произошло в процессе его спасения и «лечения головы», когда невозможно было остаться равнодушными. А, может быть, они не хотят расстраивать меня.

Я жадная, я все равно никому его не отдам, больше никаких девушек не будет! Ладно, отдала бы кому-нибудь с серьезными намерениями, но, если за все прошедшее время у Ильи чувства не изменились, значит, останется все так, как есть.

N лет спустя

— А что же вы, госпожа, мужей себе не поменяете? Этот уже старый, ему, наверное, уже больше тридцати лет? — мелкая гадюка с таким сочувствием и деланным ужасом посмотрела на Аниту и Эмиля, застывшего рядом с женой в положенной позе на коленях…

Лицо у Эмиля отрешенное и безэмоциональное, невозможно догадаться, что у него в душе творится. Как раз сегодня он заметил, что на висках блеснула седина. Анита случайно увидела, что с ним что-то не то творится и вытянула подробности. Очень хотела засмеяться над такой причиной, но ограничилась только комментарием:

— Да у тебя ничего не заметно, ты же у нас блондин! Ну, если тебе так спокойнее, закрась ты ее, хочешь, я в салон тебя отправлю? Только мне на самом деле все равно, вон, у некоторых и в двадцать лет седина появляется, ну и что?

«Ах, ты ж, дрянь мелкая, покуражиться решила, причем больше надо мной, мужчину-то она за человека не считает. И ее явно надоумил кто-то из старших, хотели меня задеть. Думали, что бывшая инопланетница будет оправдываться и злиться.»

— Деточка, не надо завидовать так явно, — сладко заметила Анита. — Своих мужей я точно никому не отдам, — в это время она набирала сообщение Кристиану: «Ты мне нужен. Можешь прийти, но только если ты согласен раздеваться на публике?»

Через несколько минут на пороге зала появился Крис, нашел ее глазами, подошел и элегантно опустился на колени. Словно специально, он был одет в темно-синее, цвета ночного южного неба. А может, и специально оделся, чтобы все это красивее снималось: если пришел, значит, согласен на все.

— Ну, вот двое моих мужей, кто готов оспаривать то, что зрелый мужчина выглядит привлекательно? — Анита притянула к себе обоих. — Нет таких? Тогда, мальчики, доставьте дамам удовольствие.

Эмиль встал, улыбнувшись, повернулся к жене, взялся за пуговицы рубашки, расстегнул их, не медля и не торопясь, скромно опустив глаза, но потом на долю секунды поднимая их и вглядываясь в лицо своей госпожи. На губах у него играла еле заметная улыбка.

Крис дал Эмилю снять рубашку, подошел, обнял со спины, переместился вперед и опустился перед ним на колени. Расстегнул молнию на его брюках и провокационно приспустил их, не снимая полностью и оставив держаться на бедрах.

— Что-то не снимается, застряло… Наверное, что-то встало и мешает…

Анита не выдержала и закрыла лицо руками, чувствуя, что Крис в своем репертуаре. Это почувствовали и те ее знакомые, которые были хорошо знакомы с ее первым мужем. Они хихикали, возбужденно переговаривались, указывая на происходящее в зале и предчувствуя развлечение.

Более-менее совладав с выражением лица, Анита убрала руки и заметила:

— Да, Эмиль слышал, что я ему раньше сказала: можешь возбуждаться.

Разрешение было своевременным, потому что тот смог бы вытерпеть какое-то время, но потом Крис проследил руками изгиб спины Эмиля, переходящий в узкие бедра и подтянутые ягодицы, большую часть которых все еще скрывали брюки. Он языком прошелся по позвоночнику и остановился, поймав разочарованный вздох ближайших женщин. Как-то ему удавалось проделывать подобные вещи настолько неприлично и возбуждающе, что многие из них хотели бы оказаться на месте второго мужа, не посреди зала, конечно, хотя, если подумать, то какая разница?

Крис досадливо поморщился: «Я сам еще одет» и, не торопясь, стал расстегивать свою рубашку. Полностью снимать ее он не стал, только зачем-то закатал рукава.

Он снова обошел Эмиля со спины, опустился на колени, притянул того за бедра и продолжил исследовать губами и языком его тело, внезапно спустившись языком в расщелину между ягодицами. Этого не ожидал даже Эмиль, дернувщийся, несмотря на свое умение скрывать эмоции, и Кристиан наконец стянул с него брюки. Он руками и языком исследовал тело тяжело дышавшего блондина, просто кожей чувствуя возбуждение, которое исходило от зрительниц. Чувствуя свою власть и безнаказанность сейчас, он на секунду бросил взгляд на них, облизнув губы, и скромно опустил глаза в пол. Свою рубашку он все-таки стащил, взял ее и связал руки Эмилю сзади.

— На колени, — вполголоса скомандовал он, — снимай с меня брюки.

Эмиль послушно начал опускаться на колени, балансируя связанными руками и стараясь сохранить равновесие. Крис поймал его за плечи и осторожно поддержал, не дав со всего маху удариться о пол. Потом он с удовольствием ждал, пока Эмиль неловко пытался стянуть брюки с его бедер, а когда ткань стала съезжать вниз, провокационно повел бедрами, изгибаясь и помогая штанам спуститься вниз. Не сдержался и погладил светлые волосы мужчины, стоящего перед ним на коленях.

— Можно? — услышал он тихий вопрос.

— Да, — недоуменно ответил Крис, не очень понимая, на что согласился, но Эмилю он доверял, так же, как и тот абсолютно доверял ему.

Оказалось, что согласился он зря, потому что Эмиль решил продолжить представление по собственной инициативе, и осторожно коснулся его языком. Тут пришла очередь Кристиана демонстрировать сдержанность, потому что направленные на него взгляды и то, что Эмилю приходилось действовать без помощи рук, рождало совершенно новые ощущения.

— Так нечестно, у тебя их два! — засмеялась сидящая рядом с Анитой Зийнийя.

— Так мне, вроде бы, обоих и предложили заменить? Ну, я же не виновата, что у меня в мужьях два самых красивых мужчины на Венге! — скромно ответила Анита.

Тяжело дышавшие Кристиан с Эмилем встали на колени с двух сторон от нее, не одеваясь, просто положив радом стопки одежды.

— Оденьтесь, мальчики, а то вдруг вас прямо на моих глазах украдут.

— Теперь ты понимаешь, деточка, почему госпожа Анита не меняет своих мужей? — хмыкнула госпожа Зийнийя.

Девчонка только хлопнула глазами, а вместе с ней и остальные, уже забывшие, с чего началась эта история.

***

— Ну, что, задела тебя эта девчонка? — спросила Анита Эмиля, когда они оказались в ее комнатах.

— Задела, госпожа, — он даже не стал смущаться, говорить, что все нормально. — Я знаю, что вы можете заменить меня в любой момент. Любая из ваших знакомых так бы и поступила. Мужей в таком возрасте очень мало.

— Госпожа, а продолжения вы хотите? — искушающе проговорил Крис.

— Продолжение… а что ты мне предложишь? Мне показалось, что вам и вдвоем хорошо.

— Вы ревнуете? — восхитился Крис. — Вот и делай после этого все «на отлично»! Мне просто показалось, что вы бы не стали служить мне моделью.

— Да ладно, я пошутила, обидчивый ты мой. Это было очень… возбуждающе, мне многие позавидовали; по-моему, вообще все присутствующие.

— Тогда, может быть…?

— Может. Я в душ хочу вместе с тобой, и берем с собой этого блондина, который переживает, что он еще блондинистее становится, — Анита положила руки на плечи Эмиля, тот послушно наклонился, давая себя обнять.

— А я буду стараться выполнить любую вашу фантазию, госпожа, а то, вдруг, вы решите ее удовлетворить с кем-то другим, — заметил Крис.

— Чего-чего? Пожалуй, я сейчас тебя отшлепаю, — не удержалась Анита.

— Это тоже можно, — ответил Крис.

— Так, чувствую, что у тебя расширяются горизонты… Я прямо боюсь того момента, когда они расширятся окончательно.

«Сравнили, тоже, — мимолетно подумала Анита, — напугать до полусмерти и причинить боль какому-нибудь молоденькому большеглазому парнишке или на равных поиграть с умным привлекательным мужчиной».

Но сейчас, похоже, именно Кристиан решил если не напугать ее своим заявлением, то уж удивить — это точно:

— Я хочу попробовать, каково это — быть снизу, и делать это по своему желанию. Я давно хотел попробовать, но трусил. Но сейчас, когда я уже практически пожилой человек… надо решаться. А то меня вообще никто не захочет, — это было произнесено с такой скорбью, что Анита поверила бы в серьезность говорившего и посочувствовала ему, если бы это был не Крис.

— Ох, пожилой человек! Спасибо, что еще не дедушка! — развеселилась она. — Но мне кажется, что это плохая идея для тебя, некоторые шрамы в душе никогда не заживают, — продолжила она, резко став серьезной.

— Ну, до дедушки мне еще далеко! — заметил Кристиан. — Госпожа, не надо переживать за меня. Секс между мужчинами отличается от секса с женщиной. Я бы никогда не выбрал банальный трах мордой в пол, но то, что было сейчас, мне понравилось. А я готов сегодня попробовать только один раз, только с одним человеком.

***

— Я в традиционной позе хочу попробовать, — Крис сбрасывает одежду и принимает коленно-локтевую. Похоже, он ничего не делает наполовину.

Подумав, Анита села с ним рядом прямо на ковер и положила его голову себе на колени, гладя по волосам. Конечно, он нервничает, и плечи просто закаменели. Он настолько напряжен, как будто только усилием воли удерживает себя на месте. Она наклонилась к его уху:

— Солнышко, может, передумаешь? Ты уже все себе доказал. Если сейчас будешь себя заставлять, этого никто не оценит, и Эмиль в первую очередь.

— Но я хочу, — решительно отвечает Кристиан, — хочу попробовать. Только сегодня и только сейчас, — он выдавливает из себя улыбку. — Эль, я точно не буду на тебе потом отыгрываться, даже если не понравится.

— Я не этого боюсь, — отвечает Эмиль. — Лучше злись на меня, чем будешь чувствовать себя использованным.

— Надо же, репутацию какой нежной фиалки я себе создал, — уже вполне искренне смеется Крис. — Да, столько лет прошло, а я все никак не могу забыть и решиться. Но ведь Эмиля я никогда не воспринимал как кого-то подчиненного, низшего, лишенного права голоса. Думаю, будет справедливо, если иногда мы с ним будем меняться ролями. Иногда… редко… скорее, очень редко, — он снова усмехнулся.

Анита заметила:

— Ты похож на римлянина, попавшего в плен к врагам Империи. У тебя даже выражение лица такое: умру, но не сдамся.

— Ну, вот как так можно — я только настроился, принял соответствующее скорбно-торжественное выражение лица, и вы весь мой настрой порушили, — уже откровенно ржал Крис. — Эмиль, действуй быстрее, солнце, а то еще неизвестно, что нашей госпоже в голову придет.

Эмиль

У моего Верхнего это не первый раз, но лучше было бы, если бы первый. Как стереть предыдущие страшные воспоминания? Я чуть не струсил, чуть не отказался это делать — и будь что будет. Он как будто почувствовал, сказал: «Эль, я никогда раньше, до прилета на Венгу и до тебя, не думал, что буду заниматься любовью с мужчиной, буду сверху и буду стараться доставить ему удовольствие. Я очень надеюсь, что ты меня не просто терпишь, что тебе нравится. А сейчас у тебя все получится, главное, что мы оба этого хотим».

Конечно, я хочу! Это одно из самых запретных, хотя и нечастных моих желаний. Хуже этого — только мечтать о том, что госпожа позволит быть с ней, как инопланетнику… Нет, о таком даже думать нельзя.

И что мне делать с Кристианом, чтобы он потом не пожалел о своем решении? Похоже, отговорить его не удастся. На свой страх и риск, буду просто действовать быстро, как бы ни хотелось мне пролить удовольствие.

— Не передумаешь? — без особой надежды спросил я. Крис отрицательно мотнул головой. — Ну, тогда наш вариант: «быстро всунул и высунул».

Красивый, экзотический, желанный, непредсказуемый и иногда непонятный, несмотря на столько лет рядом… Первый муж моей жены и госпожи. Он сам предлагает мне попробовать, обещает не держать зла, если что-то пойдет не так… почему бы не попробовать?

И тут, словно опровергая все сказанные слова, меня накрыло: я сжимал его в объятиях и твердил что-то вроде:

— Я тебя люблю, я очень тебя люблю… вы с госпожой — это лучшее, что было и есть в моей жизни! Не заставляй меня сейчас быть насильником, я хочу сохранить сказку о том, что однажды тебе понравится, что я сумею это сделать… Но не сейчас, ты не хочешь сейчас и тебе страшно, меня не обманешь…

— Не надо, Эмиль, я не знала, что это для тебя настолько серьезно, — госпожа присела рядом и погладила меня по лицу. Как безумно хочется прижать ее нежную ладонь к губам, поцеловать ее… -

Ты сломаешь не его — себя. А Крис, по-моему, просто на одном упрямстве держится.

Крис тем временем тоже принял нормальную позу, сел на ковер и подгреб меня ближе:

— Ну и ладно… раз вы меня считаете нежной фиалкой, я ею и буду. А, вообще-то, ваша забота — самое важное для меня. Не буду делать глупости и что-то кому-то доказывать, не нужно нам это.

***

— Мальчики, а я зря, что ли, на вас смотрела? — как-то очень опасно улыбнулась Анита. — Я тоже хочу.

— Что хотите, госпожа? — с готовностью откликнулся Крис, стряхивая остатки своих мыслей. — Кого?

— Выбрать не могу, — развеселилась Анита, — хочу обоих.

— Как это? — Кристиан удивился всерьез.

— Пойду-ка я в душ, — ответила Анита. — А ты пока подумай, как. Эль, пойдем со мной.

Эмиль, не одеваясь, последовал за женой. Анита, наоборот, была одета, поэтому первое, что она сказала ему, когда закрылась дверь ванной, было:

— Ну, теперь раздевай меня, тренируйся.

Задание было не слишком трудным, потому что на ней было только легкое домашнее платье. Эмиль осторожно помог его снять и остановился, не зная, что делать дальше. Сжалившись, Анита взяла его руку и положила на атласную чашечку бюстгальтера, потом проделала то же самое со второй рукой, заметив:

— Наслаждайся. Я нечасто тебя балую, но тем приятнее нам обоим.

Эмиль позволил себе робкую, но искреннюю, от души и без страха перед гневом госпожи, улыбку:

— Вы очень нас балуете, госпожа, меня и Криса. Никто из мужчин на Венге и мечтать о таком не может.

— Ну, тогда, если кто-то из них узнает о том, что я придумала, его точно порвет на клочки, — хищно улыбнулась Анита. — Ох, что я придумала… — в это время она прижалась к Эмилю всем телом, обняв его и переместив его руки себе на спину, потом на поясницу и ниже. Особенное удовольствие ей доставило сказать при этом:

— А возбуждаться, кстати, я тебе не разрешала.

Ей показалось, что Эмиль при этих словах втянул воздух сквозь стиснутые зубы. Конечно, она никогда бы не наказала за подобное нарушение, смешно было даже бояться, но кто знает, о чем думает правильно воспитанный венговский мужчина? Может, он думает, что после стольких лет госпожа решит устроить показательное наказание? Нет, Анита выведет его из этого заблуждения, но чуть позже, а пока у нее задумано другое.

Кстати, Крис даже и не подумал заглянуть в дверь или постучаться в нее. Он поразительным образом чувствовал ее настроение и никогда не был навязчивым; никогда даже не демонстрировал свою ревность — ну, по крайней мере, если у него не срывало крышу.

— Снимай все с меня, надо же душ принять, — шепнула она Эмилю, положив его руку себе на ягодицы и просовывая под кружево трусиков.

Душ Анита принимала быстро, утянув под струи рядом с собой Эмиля и подумав, что ему надо принять ледяной душ, потому что терпел он из последних сил. Правда, Эмиль еще не знал, что такое терпение будет вознаграждено.

Крис только взглянул на напряженное лицо Эмиля, вышедшего из ванной вслед за госпожой, его руки, сжатые в кулаки, и понял, что, либо того за что-то серьезно наказывают, либо он сам здесь лишний.

— Я пойду? — вопросительно обратился он к жене, понимая, что лучше уйти самому, это не так унизительно.

— Нет, куда ты, останься, — предвкушающе прищурилась она, — я же сказала, что хочу обоих.

Крис начал о чем-то догадываться, и эти догадки ему не понравились, испугали.

— Послушай, солнышко, я все-таки пойду, обещаю, что точно не буду ревновать, по крайней мере, вы оба об этом не узнаете. Я боюсь что-то тебе сделать, вдруг будет больно! — попытался он объясниться.

— Иди сюда, ничего ты плохого не сделаешь. Я хочу — значит, хочу, если будет плохо, тут же скажу, — ответила Анита. — Я достаточно ценю и уважаю себя и вас, чтобы не делать того, что не нравится. Ты мне только скажи, ты сам хочешь, чтобы мы сейчас втроем..?

— Да, черт возьми, я хочу, я уже не могу терпеть, у меня же выдержка хуже, чем у Эмиля. Детка, только…

— Слышала уже, поняла — никто ни о чем не пожалеет, я в первую очередь. Солнышко, иди сюда, — Анита помнила к себе Эмиля.

Крис посмотрел на нее, окончательно удостоверившись, что та не шутит, и развил бурную деятельность: взял флакончик со смазкой, начал целовать и массировать спину жены, осторожно перемещаясь ниже, пока Анита не поторопила его, провокационно изгибаясь:

— Можно побыстрее, я уже тоже не могу терпеть…

Крис принял это как руководство к действию и начал подготавливать и растягивать ее, молясь про себя, чтобы не быть все-таки слишком торопливым и не причинить боли и не напугать.

— Да-да, можно, — подтолкнула его Анита к решительным действиям.

Она внезапно как будто увидела все это со стороны: наверное, такая ситуация могла бы быть в триллере — женщина и двое мужчин, с которыми она будет заниматься любовью. Наверное, в этом триллере героиня чувствовала бы себя напуганной и использованной, вот только здесь и сейчас все было по-другому: мужчины больше всего боялись как-нибудь оскорбить ее или причинить боль, а Анита чувствовала свою небывалую власть над ними. Власть, любовь, ответственность… оказывается, ей этого очень не хватало. «Нет, не пробуйте повторить такое самостоятельно, это только мне повезло» — самодовольно подумала она. Да, завтра она вспомнит о существовании многих мышц и мест, которые станут очень чувствительными, но и тогда ни о чем не пожалеет.

***

Анита замерла, пережидая первое непривычное проникновение; Крис сдерживался и был готов отпустить ее в любой момент.

— Все, можно, — шепнула она и, затем, чувствуя Кристиана в себе, кивнула Эмилю.

«Точно ненормальная, такое придумать» — посмеялась она над собой, но неверяще-счастливое выражение лица второго мужа искупало все. Подойдя к ней, он внезапно встал на колени, удивив Аниту своим самостоятельным решением; но, когда он осторожно дотронулся губами до внутренней стороны бедер и прошелся с поцелуями вверх, она перестала оценивать его действия. Было слишком приятно, невероятно возбуждающе и хотелось отключиться. Дальнейшее она воспринимала как в полусне: поцелуи, потом касание языка там же, постепенно поднимающееся выше; щекотное дыхание на коже, а потом язык Эмиля внутри нее, именно так, как хотелось.

Крис подстраивался под ее ощущения, под ее ритм, и Анита прекрасно понимала, что чтобы получить удовольствие самому, наверняка он должен был проникать сильнее, глубже, резче. Впрочем, такое редкое и неожиданное удовольствие вряд ли можно сравнить с обычным сексом, поэтому, возможно, ему тоже хватало незабываемых ощущений. Чувствовать сейчас их троих единым целым — это дорогого стоило!

Эмиль все-таки довел ее до оргазма языком, и теперь стоял, тяжело дыша, ожидая дальнейших решений. А сам… сам все еще возбужден, невероятно, как он столько продержался!

— Солнышко, а теперь я хочу, чтобы ты тоже был со мной и получил удовольствие, — Анита сделала Эмилю знак встать и прижала к себе, чувствуя его напряженный член.

— Сейчас можно по-инопланетному, — шепнула она ему, погладив все выступающие части тела, — я разрешаю.

Эмиль поднял на жену взгляд, по-видимому, не веря услышанному, потом опустил глаза, медленно и неудержимо краснея. Аните пришлось снова притянуть его к себе, обвив руками шею и заставив наклонить к ней голову, чтобы поцеловать полуприкрытые глаза и горящие малиновым румянцем щеки. «А теперь я разрешаю и даже настаиваю, чтобы ты кончил», — шепнула она ему в ухо.

Эмилю так и не удалось в должной мере оценить экзотический и редкий на их планете вид секса, потому что он не смог продержаться долго, кончив практически мгновенно. Крис давно уже просто поддерживал Аниту, наслаждаясь близостью и наплевав на все условности.

— Госпожа, — Эмиль как будто что-то понял, — это ведь не потому, что вы нас завтра усыпите или отдадите кому-то, и хотите, чтобы мы запомнили это необыкновенное… этот праздник?

Крис ошеломленно посмотрел на Аниту. Было понятно, что до этого ему такая мысль в голову не приходила, но вдруг Эмиль озвучил общие страхи.

— Что ж вы придумали-то себе… — не менее ошеломленно проговорила Анита. — Эль, у твоих страхов глаза велики. Вот просвети меня, пожалуйста, как можно мужа усыпить или отдать кому-нибудь? Это же запрещено.

— Госпожа, простите меня, но если какая-нибудь госпожа чего-то хочет, она этого добьется…

— Ладно, здесь я с тобой спорить не буду, видимо,ты знаешь, о чем говоришь. Но вы оба о глупостях не смейте думать и, вообще, что-то я устала…

При этих словах первым опомнился Крис и спросил, заглянув жене в глаза и все еще продолжая обнимать ее одной рукой за плечи:

— Ванная или душ? Я отнесу вас.

— Нет, душ, — засмеялась Анита, — а то я засну в ванне.

— Ну и что? А мы тогда зачем? Удержим, поддержим, не дадим утонуть.

Конец

Оглавление

Пролог

Часть 1. Неожиданные решения

  Глава 1. Покупка

  Глава 2. Новый дом

  Глава 3. Прошлое

  Глава 4. Новая жизнь

  Глава 5. Чужие развлечения

  Глава 6. Жить дальше

  Глава 7. Приглашение

Часть 2. Венга

  Глава 1. Прибытие

  Глава 2. Знакомство

  Глава 3. Правила новой госпожи

  Глава 4. Инопланетник

  Глава 5. Традиционные и нетрадиционные развлечения на совете

  Глава 6. Наказание

  Глава 7. Кристиан и Эмиль

  Глава 8. Концерт

Часть 3. Жить, как все

  Глава 1. Заслуженная месть

  Глава 2. Космопорт

  Глава 3. Гости и оригинальная мебель

  Глава 4. Игры и тренировки

  Глава 5. Боевое крещение

Часть 4. Новые правила

  Глава 1. Награда для двоих. Или троих

  Глава 2. Гаремные будни

  Глава 3. Детектив местного значения

  Глава 4. Детектив местного значения. Расплата

  Глава 5. Развлечения на природе

  Глава 6. Вечеринка

Часть 5. Путешественники

  Глава 1. Приготовления

  Глава 2. Ревность

  Глава 3. Путешествие

Часть 6

  Глава 1. Верните меня в реальность

  Глава 2. Одолжение

  Глава 3. Новая покупка

  Глава 4. Новые заботы

  Глава 5. То, о чем иногда лучше не знать

  Глава 6. О пользе карнавальных костюмов и старых голографий

  Глава 7. Домашние хлопоты

  Глава 8. Долги надо отдавать

Эпилог