Доктор Станислав Матвеевич сидел за столом в своей каюте и что-то писал в своем компьютере, как вдруг неожиданно к нему ворвался доктор Евгений Николаевич Смолов.
– Станислав Матвеевич, Станислав Матвеевич! Вы обязаны это увидеть! Пойдемте быстрее! – возбужденно чуть ли не кричал гость.
– Что случилось? К чему такая спешка? – спокойно спросил собеседник.
– Там планета! Она… Она… – все никак не мог собраться с мыслями Евгений Николаевич.
– Да, планета. Мы как бы туда и летим. Чему так удивляться?
– Да, планета! Она черная! – уже с восхищением и любопытством в голосе произнес доктор Смолов.
Станислав Матвеевич приподнял бровь.
– Вот как? Интересно. Что же, пойдемте, посмотрим.
Станислав Матвеевич вышел из-за стола и направился к выходу из каюты. Выходя из дверей, он обернулся и посмотрел в иллюминатор, в котором, как и в течение последних недель, он видел холодный и мрачный космос.
Они шли по длинному коридору, освещенному практически белыми и очень яркими светодиодными лентами. Евгений Николаевич слегка подрагивал от прохлады и нервного напряжения. В противовес ему Станислав Матвеевич был спокоен и уверенно шел в сторону капитанского мостика.
В этот раз тишину прервал Станислав Матвеевич:
– Уже несколько недель летаем от звезды к звезде, от планеты к планете, а Вы так переживаете, с чего вдруг?
Евгений Николаевич повернул голову и заметил:
– Знаете, за все эти дни нашей экспедиции, планеты, которые мы посещаем – это безжизненные куски камня. Да, на них есть вода, метан, углекислый газ и прочая химия. Но это обычные куски камня и песка. А тут уже что-то необычное, что-то интересное.
– Увидим, – в своей спокойной манере подытожил Станислав Матвеевич.
Дверь капитанского мостика автоматически открылась. Они вошли на мостик и остановились. Выражение лица Станислава Матвеевича изменилось на удивленное, его рот слегка приоткрылся, брови поднялись, а голова слегка наклонилась. Смолов же улыбался и иногда поглядывал на своего коллегу.
Их взору предстал серп планеты. Облака, моря и голубоватое свечение, однако примерно половина видимой части материков была совершенно черной. Около полярных зон планета выглядела более светлой, а сами полярные зоны были, как полагается, покрыты ледяными шапками.
– Интересно! – воскликнул доктор, – Капитан, когда мы выйдем на орбиту?
– Примерно через 15 минут, доктор. Я уже дал команду готовить 2 челнока к высадке. Так что вы тоже можете готовиться.
– Хорошо, приготовимся. Евгений Николаевич, должен признать, Вам удалось удивить даже меня.
– Увы, Станислав Матвеевич, это не моя заслуга, а этого небесного тела.
– И Ваша тоже. Если бы не Вы, я бы так и сидел в своем кабинете, а о черноте планеты узнал бы только на поверхности. Ах, да, совсем забыл. Капитан, какой состав атмосферы показывает спектрометр?
– Астрономические наблюдения подтвердились. Водород, азот, метан, кислород. Возможно, еще какие-то примеси есть, но это уже можно узнать только на поверхности.
– Что ж, тогда мы пойдем готовиться к высадке.
Доктора ушли с мостика. Обратный путь до кают они прошли, молча. Каждый думал о том, что может быть такого необычного на планете, какие опасности их могут поджидать? Если это вулканический пепел, то почему в атмосфере не видно признаков серы, или почему вообще она оптически прозрачная? Эти мысли не давали им покоя.
– Знаете, Станислав Матвеевич, я думаю, лучше всего нам обоим будет сесть в черной зоне, где-нибудь не далеко от берега океана, как думаете?
– Протокол, нам, конечно, велит приземляться в разных местах, желательно за несколько тысяч километров друг от друга, но тут я с вами соглашусь, необходимо провести более тщательное исследование именно черной зоны.
Доктора разошлись, и каждый принялся составлять план экспериментов. Затем они снова встретились в ангаре, где уже помогали командам с погрузкой необходимого научного оборудования, а так же транспорта.
– Вылетаем через 3 минуты. Пока по плану моя команда берет на себе геологические и гидрологические замеры, а Ваша атмосферные, магнитные и радиационные замеры, – сказал Станислав Матвеевич, застегивая перчатки на скафандре.
– Понял, если ничего необычного там не будет, то мы вылетам ближе к полюсам.
– Именно.
Они разошлись по челнокам. Протокол обязывал их быть в кабинах пилотов, для первичных наблюдений, контроля посадки и переговоров с другим челноком, и если Евгению Николаевичу нравилось подобное, то Станислава Матвеевича данная обязанность не особо радовала, так как его при посадке постоянно укачивало.
– Не волнуйтесь так, Станислав Матвеевич, – сказал пилот, – приземлимся плавно и без тряски.
– Обнадеживает, – сказал доктор вжимаясь в кресло.
– Шершень-Один, Шершню-Два. Начинаю взлет, – говорил пилот.
– Вас понял, следую за вами, – послышалось из рации.
Оба челнока вылетели из ангара и, облетев корабль, ринулись спускаться в атмосферу.
Они спускались, оставляя пламенный след. Шершень-Два входил в атмосферу с тряской, Шершень-Один входил более плавно.
Из рации послышалось:
– Шершень-Два Шершню-Один, братан, как ты так плавно входить научился? Раньше тебя так же при посадке трясло.
– Да это мы с доктором Лусиным провели кое-какие расчеты и поняли, что элероны нужно выставить под другим углом, чтобы сделать полет более устойчивым.
– Станислав Матвеевич, – из рации послышался голос Евгения Николаевича, – почему Вы не поделились расчетами?
– Я бы может и поделился, но Вы же не жаловались, Евгений Николаевич.
– Теперь буду.
– Хорошо, тогда после возвращения передам Вам расчеты.
Челноки вошли в плотные слои атмосферы и спустились ниже облаков. Очертания рельефа были ясно видны, реки, озера, горы, все это отчетливо наблюдали исследователи, но все же, главное их внимание привлек другой факт:
– Евгений Николаевич, Вы это видите?
– Да, на этой планете есть растительность. И вся эта растительность – черного цвета!
Шершень-Один, Сверхновой, капитан, это доктор Лусин, на планете обнаружена растительная жизнь. Можете посылать это сообщение на Землю. Более подробные данные будут после посадки.
– Хорошо, Шершень-Один, передадим.
Челноки приземлились на поляне, рядом протекала река, а через 500 метров, сквозь заросли находилось побережье океана.
Пилот сказал:
– Судя по датчикам, в атмосфере присутствует аммиак, хоть и в очень малом количестве. Кислорода 24%, азота 74%, я бы не рекомендовал снимать шлем. Масса планеты примерно 0. 97 земной, так что вам будет чуточку легче, но вы это и так должны знать, просто напоминаю.
– Хорошо, – сказал Станислав Матвеевич, – Шершень-Два, слышали?
– Да! – донеслось из рации.
– Теперь приступаем к разгрузке оборудования. Не забывайте про индивидуальные рации.
Доктор Лусин вышел на поверхность планеты. Его взору пристал черный лес, медленно переходящий в черную траву.
– Евгений Николаевич, Вы поглядите, эта трава похожа на земной хвощ и местами на плауны. Явная трубчатая структура. О, а что это там ниже? Что-то похожее на мох, эх, но опять же черный.
– Да, Станислав Матвеевич, действительно, похоже, не думал, что эволюция растений на разных планетах может быть такой схожей.
– Значит, можно предположить, что данная форма достаточно эффективна, интересно, почему так, почему нет такого же разнообразия?
– Станислав Матвеевич, мы с Вами практически на экваторе, а температура тут около 11 градусов. Думаю, им тут явно не достает энергии, хотя бы потому, что черный цвет свидетельствует, что растения поглощают весь спектр звезды.
– В ваших суждениях есть доля правды, включите тепловизор, видите?
– Ого!
– Ага, растения излучают тепло. Они теплее, чем местный воздух. Интересно, как они не вымерли при охлаждении планеты? Тут достаточно большое содержание кислорода, чтобы поддерживать парниковый эффект на метане.
– Сейчас измерим… Ага… Вот. Растения испускают метан. Удивительно. Они запасают солнечное тепло в метан, чтобы поддерживать теплую атмосферу.
– Ладно, это конечно хорошо, но надо осмотреться и приготовить все оборудование. Пойду, помогу команде.
– Ай! Станислав Матвеевич! Они жгутся!
– Что? Как?
– Я снял перчатку, чтобы проверить и… оно ужалило меня!
– Как Вам вообще в голову пришло снять перчатку? Вы не на Земле! Наденьте обратно и идите на челнок. Вам теперь надо сдать кровь на анализ, не подцепили ли Вы чего.
– Засада. Ладно, заодно захвачу бинокль, надо посмотреть хоть издали, что там, в лесах творится.
Пока доктор Лусин запускал вездеход, чтобы немного прокатится по округе, доктор Смолов осматривал местность.
– Станислав Матвеевич, Вам надо это увидеть.
– Что там?
– Строение.
– Что?
– Здание. Строение. Постройка. Конструкция. Точнее то, что от нее осталось.
– Что?
Станислав Матвеевич быстро подбежал и схватил бинокль:
– Куда смотреть?
– Азимут 173.
– Ого, вижу! Быстро в вездеход, едем туда.
Станислав Матвеевич завел вездеход, сел за руль и крикнул:
– Нам нужно еще 2-е. Так, на всякий случай. И захватите с собой камеры.
Вездеход ехал неспешно, неизвестно, что было впереди. Примерно через 10 минут они остановились у чего-то, напоминающего остатки башни.
– Похоже на башню, – сказал доктор Лусин, – как мы это с высоты не заметили?
– Непримечательный темно-серый шпиль на фоне таких же темно-серых гор – очень просто. Я и то заметил черное квадратное отверстие, потому и заподозрил.
– Понятно. Что ж, теперь мы стоим у входа. Кстати, заметь, он слегка больше, чем обычно люди делают. Ладно, надой зайти внутрь.
Внутри было пустое, пыльное помещение. У боковой стены стояло что-то, похожее на шкафы, а у другой нечто, похожее на ножки стола, у дальней боковой стены был проход в другое помещение. В углу находилась обрушенная лестница, ведущая, как на верхние этажи, так и в подвал. Всюду лежали груды камня.
Станислав Матвеевич сказал:
– Сначала осмотрим, что есть здесь, потом обследуем подвал. Наверх пока нет пути, возможно, в другой раз, когда привезем оборудование.
Они разделились, обошли весь первый этаж, но ничего, кроме поломанных предметов и груд камня не нашли.
– Ну, хотя бы фотографии этих предметов мы сделали. Ладно, идем в подвал.
Вся группа спустилась вниз по лестнице, вход перегородила ржавая, металлическая дверь.
– Ого! – воскликнул доктор Смолов. – Настоящая металлическая дверь и на другой планете, где еще не было людей.
– Да, не было, да и дверь куда больше. Откройте ее.
Два других члена команды навалились на дверь и открыли ее. Внутри помещения находился механизм неизвестного назначения, стол, пара стульев и шкафы, все более большие, чем привык видеть обычный человек.
Станислав Матвеевич приказал:
– Все сфотографируйте, обследуйте шкафы, остальное ни в коем случае не трогать, особенно Вам, Евгений Николаевич. Такое место Вы нашли, снова удивили меня.
– Увы, Станислав Матвеевич, это вновь не моя заслуга, а этого небесного тела.
Евгений Николаевич подошел к первому шкафу, открыв его, он увидел нечто, похожее на книги, в твердой обложке из неизвестного материала. Он взял один экземпляр и открыл, в нем были коричневые от старости страницы с черными надписями на неизвестном языке.
– Станислав Матвеевич, тут какие-то документы.
– Евгений Николаевич, положите обратно, а то еще уроните.
Он попытался поставить книгу на место, но пока он это делал, на него вывались все оставшиеся и придавили его.
– Евгений Николаевич, – возмущался Станислав Матвеевич, – я прекрасно понимаю, что это первая ваша экспедиция, но мы с Вами побывали уже на нескольких планетах, ведите себя более уравновешенно.
– Хорошо, Станислав Матвеевич, постараюсь быть более аккуратным. А пока, надо все это сфотографировать, в конце концов, это явно следы инопланетной цивилизации!
– Именно, Евгений Николаевич, именно, и это открытие принадлежит нам. Надо вести себя как полагается. Всей наше экспедиции.
Сфотографировав все, что можно, команда выехала обратно к челнокам. Все молчали. Каждый думал о своем. Кто об эпохальности открытия, кто о том, что неизвестно, как долго придется пробыть на этой мрачной планете с черными как смоль папоротниками, а кому, как Станиславу Матвеевичу о том, что нужно сделать подробный отчет и, желательно, перекусить перед этим.
Как только они приехали, Евгений Николаевич сразу принялся рассказывать всем коллегам о находке, а Станислав Матвеевич зашел в кабину пилота и связался с капитаном:
– Капитан, мы тут нашли структуры инопланетного происхождения. Высылаю фотографии. Похоже, на этой планете мы задержимся.
– И, правда, Станислав Матвеевич, это похоже на нулевой контакт. Приказывайте пилотам возвращаться за остальным оборудованием. Один вопрос, почему вы так спокойно об этом говорите?
– Я на грани обморока. Еще вчера я проклинал этот космос со всеми вытекающими, а сегодня мы совершили эпохальное открытие.
В кабину вошел доктор Смолов и сказал:
– Раз уж мы тут задержимся, надо бы человеческое название этой планете дать. Коллеги вот просят. Все ужасно рады, ждут вашей речи.
– Да, неплохо было бы. Предлагаю ее назвать Терра-Реплеантур, как планету, почерневшую от собственного солнца.
– Мне нравится.
– Мне тоже, – донесся голос Капитана из рации.
Станислав Матвеевич вышел наружу, установил флаг экспедиции и произнес:
– Сегодня Великий день. Мы сделали открытие, которое по своей важности стоит на уровне открытия огня первобытными людьми, изобретения колеса и земледелия, книгопечатания и оптических приборов, открытия строения атома и первого полета в космос. Мы сделали то, о чем писали многие фантасты. Это открытие не только большая радость для всех нас, но и большая опасность, а, следовательно, и ответственность. С этого дня, на этой пока еще безымянной планете мы открываем новую эру в истории человечества. Эру новых открытия и новых загадок. Но все же, нельзя, чтобы данная эра начиналась с места, которое не имеет своего названия, а только серийный номер в каталоге космических объектов. Отныне, решением нашей экспедиции, нами с вами, дорогие коллеги, данная планета будет именоваться Терра-Реплеантур. Ура, товарищи, ура!
Толпа хором вскрикнула «Ура! » и аплодировала. Сильнее всех хлопал доктор Смолов. Он с трепетом относился к данному открытию и делился им со всеми остальными. А доктор Лусин вернулся на челнок и рухнул в свое кресло. Ему еще много чего нужно было обдумать и много важных решений предстояло принять.
Последние комментарии
1 час 49 минут назад
2 часов 6 минут назад
2 часов 27 минут назад
5 часов 9 минут назад
12 часов 32 минут назад
18 часов 16 минут назад