Мама, тут проходит товарняк? [Исаак Файнберг] (fb2) читать постранично

1. Парфюмер

В палате сквозь пластиковое окно пробивался луч солнца. Было раннее утро, но какого месяца, Олег даже и не помнил. В больнице он лежал уже почти две недели, причиной тому были сломанные ребра и многочисленные ушибы.

Как именно получил эти травмы, Олег помнил смутно и неясно, все ведь случилось внезапно. А как тогда хорошо начинался этот день… Но открылась дверь, и вошла Анфиса, прервав все размышления Олега.

С Анфисой они познакомились восемь лет назад в августе, конечно же, он не помнил, да и зачем.

– Ну и как дела? – спросила она, Олег промолчал и молча смотрел, как она выкладывала его вещи. Как дела? Просто отлично, думал про себя.

В тот день они с Эдиком с Шанхая обмыли удачно совершенную сделку с металлом, с цветным металлом, если быть точнее! Хозяин цветного металла, конечно, об этой сделке и не подозревал, ведь замок на его гараже уже год как висел, не подавая виду, что уже неделя как он был выбит топориком Эдуарда.

Анфиса немного посидела и сказала, что пошла домой, мол, есть дела и прочие заботы. Дела, как же, подумал Олег, опять будет пить с Владом из тридцатой комнаты, которая пропитана такими ароматами, что даже не разберётся сам «Парфюмер» из одноименного фильма. Что у них было общего с этим персонажем? Да в принципе почти все: Олег так же был сиротой, хотя, конечно, он родился не под прилавком у рыбного ряда, но нашли его недалеко от местного рынка после месяца скитаний по улицам, подъездам, чердакам. Нет, его не бросила мать, он просто сам сбежал из дома, потому что пьяный отец вечно гонял их, и приходилось прятаться в высокой крапиве рядом с домом либо в заброшенной бане. Да, тогда мать чуть не лишили родительских прав, но, славу богу, все обошлось: все же лучше так, чем в детском доме.

– Нет, – вдруг вслух сказал Олег, – я не сирота, я рос с родителями!

Сосед на соседней койке посмотрел на Олега, но промолчал. Но случай, когда он опасной бритвой подправил прическу Любе, был чем-то схож. Люба была бывшей сожительницей до Наташки, а после нее появилась Анфиса.

– Анфиса, – прошептал Олег, – тоже мне имя, вот Анфиса Чехова – это вот Анфиса, а это какая-то пародия на женщину, и за что мне такие только женщины попадаются?

2. Кровь выпили менты

Все размышления прервал сосед, который был забит от головы до ног наколками с «севера», так сказать «Siberia from love», только из любви у него была всего лишь одна наколка над причинным местом с очень оригинальной надписью «love». Олег уже успел рассмотреть почти все его художества: на веках выбито «не сплю», на плечах – погоны или эполеты, прям полковник или генерал. На спине красовался апокалипсис, на животе – церковь с куполами, сколько их всего, он не успел сосчитать, но их было достаточно! Даже если считать не по ходкам, а по отсиженным годам. На сгибе рук, около излюбленного места наркоманов и врачей, красовалась надпись «крови нет», другую украшала надпись «выпили менты»…

– Братиш, есть сигарета? – поинтересовался он.

– Нет, – ответил Олег в ответ. Больше продолжать разговор не было смысла, да и неинтересно: выведав про всю его жизнь – двадцать лет отсидок за грабеж, кражи, притом что это не считая малолетки. Как объяснял сосед, сроки были большие потому, что он проходил по нескольким статьям, и выходило в итоге по пять лет, четыре, а то и все шесть. Так все-таки это были ходки, куполов было либо пять, либо шесть, никак не вспомнить, не мог же Олег расстегнуть его больничную пижаму, не поймёт, так сказать.

Родился он в деревне, потом после последней отсидки купил комнату в местном общежитии, а слёг сюда со сломанной ногой. На днях должны уже были сделать операцию, а пока он висел на растяжке.

3. Панк

Обмывали с Эдиком они почти до вечера, их нескончаемые разговоры подпитывались топливом от Андрея, местного барыги самогоном. Олегу даже не нужно было куда-то и идти за самогоном, всего лишь через две двери. Но в этот раз они отмечали сделку на природе, недалеко от железнодорожной платформы, кругом была тишина, лишь раз в 15-20 минут ее нарушала железная дорога, точнее тепловозы с вагонами, пассажирские поезда, электрички, ремонтники, которые переговаривались между собой по громкой связи, в общем, жизнь кипела. Они с Эдиком забурились на заброшенную сгоревшую дачу, коих тут было с десяток, благо, беседка во дворе уцелела, и можно было спокойно созерцать синее небо, клены и слушать звуки поездов. Мимо вот промчалась электричка, на которой он часто раньше ездил к деду в деревню, также ему вспоминались разные люди, с которыми он там знакомился, был панк из Питера. Он не любил людей и не хотел дальше жить, но любил летнее солнце. Они почти все два часа простояли в тамбуре, беседуя обо всем понемногу. Проезжая мимо переезда, Эмиль, так звали его, произнёс такую пафосную мысль:

– Видишь все эти машины?

Олег кивнул головой.