Госреальность [Александр Сорге] (fb2) читать онлайн

- Госреальность 1.37 Мб, 6с. скачать: (fb2) - (исправленную)  читать: (полностью) - (постранично) - Александр Сорге

 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]
  [Оглавление]

Александр Сорге Госреальность

Защитная молитва

Всё, написанное в этом рассказе – вымысел. Действие произведения разворачивается на другой планете, в параллельной вселенной. Все совпадения с реальными событиями, персонажами, фактами, местами, временами – случайны. Все аллюзии на реальность – лишь плод вашего воображения. Автор ни к чему не призывает и ничего не пропагандирует. И да избави нас от лукавого. Аминь.

Госреальность

Небольшие различия в начальных условиях рождают огромные различия в конечном явлении… Предсказание становится невозможным.

– А. Пуанкаре

Безмятежное небо над Петрополисом превратилось в бесконечный кусок сероватой ваты. Иногда крохотные кусочки небес отслаивались и медленно, чинно опускались на город. Бесшумно ложились на асфальт главной магистрали Петрополиса, где буднично толкались автомобили – снежинки смешивались под колёсами машин со льдом, песком, химическими реагентами, фекалиями птиц и микрочастичками резины, превращаясь в отвратительную подмёрзшую кашу.

Дорога – гигантская асфальтовая кишка, была зажата меж двух стен из самых разных домов и проходила через весь город – через все эпохи. Три полосы вели из стандартизировано-серого «настоящего», с аляповатыми новостройками и безвкусными торговыми центрами, в вычурно-роскошное прошлое, с изразцовыми доходными домами и величественными соборами. Короткими фрикциями кишка пропускала сквозь себя машиномассу: жужжаще-гудящую, нервно-сигналящую, истерично переливающуюся бликами фар.

Одна из жестяных коробок пришвартовалась к каменному тротуару: мотор её работал, выхлопная труба испускала потоки ядовитого, горячего газа в атмосферу. Хозяин коробки стоял рядом, на гранитном возвышении бордюра, наклонившись к боковому «зеркалу»: сверкающая гладь его превратилась в мутную, шершавую поверхность – словно хрусталик глаза, поражённый катарактой, она была уже неспособна воспринимать реальность. Черты лица водителя слиплись в гримасу беспокойства и раздражения.

«Долбанная развалюха», – подумал Хозяин коробки. – «Нужно скорее позвонить в Инспекцию и сказать, что визор сломался».

Размышления водителя прервал молодой незнакомец, бесцеремонно влетевший в него. Хозяин коробки ударился о мутное стекло: на его переносице появилась яркая капелька крови. Он резко, словно пружина, разогнулся и разразился зловонным потоком ругательств столь же грязных, что и каша, что была у него под ногами.

Воздух Петрополиса был наэлектризован, пронизан иглами беспокойства. Горожане натыкались на них и взрывались гневом: хамили друг-другу в метро, сигналили, что есть мочи, в пробках, избивали своих жён и детей. Истошно кричали на тех, кто ходит рядом с ними, боясь при этом поднять голову к небу – ведь небо, несмотря на свою мнимую безмятежность, громких воплей не прощало.

Незнакомец же побежал дальше, не обратив внимания на Хозяина коробки, воровато (и даже испуганно) озираясь, что, стоить заметить, на скользких улицах, покрытых волдырями наледей, грозило ему физической травмой. Взгляд его судорожно перескакивал с лица на лицо, с машины на машину: Незнакомец искал «Их».

Наконец, он подбежал к светофору: нажал кнопку. Строгий, статный механический постовой в чёрном металлическом кителе показал красный свет потоку автомобилей и учтиво пригласил путника перейти дорогу. Незнакомец немного сбавил темп: за проезжей частью зияла квадратная пасть подворотни – стоило нырнуть в неё, и он оказался бы в безопасности.

«Одна полоса, вторая, третья – разделительная линия – четвёртая, пятая, шестая»…

Стоило Незнакомцу ступить на тротуар, как автопоезда пришли в движение. Внезапно раздалась сирена: ударяясь о стены домов, она пыталась вырваться, убежать из этого каменного мешка. Вместе с сиреной от фасадов с пилястрами и лепниной отскакивали синие вспышки проблесковых маячков. За спиной незнакомца резко затормозил белый фургон с красной полосой, проходившей вдоль всего автомобиля.

Раздвижная дверь с грохотом отъехала в сторону: из фургона посыпались одинаковые клоны в чёрной-чёрной форме без опознавательных знаков – лица их были закрыты безразлично-чёрными забралами. Завидев добычу, «псы» жадно кинулись её догонять.

«Псы» давно уже прикрывались медицинской символикой: видя, как среди ночи такой автомобиль пробирается во двор, ты никогда не знал, врачи ли это приехали спасти чью-то жизнь или же гончие вышли на охоту.

– Стой, Сука! – рявкнул Вожак.

Он появился в проеме последним. Его неандертальское лицо не скрывал шлем, коротко-стриженную голову же венчал чёрный берет.

Незнакомец ринулся в подворотню, едва завидев «псов»: бурный поток машин чуть замедлил их – Незнакомцу удалось выиграть немного времени. Он вбежал в квадратный двор, посреди которого росло маленькое деревцо, похожее на китайский бонсай без листьев. Растение приветливо помахало Незнакомцу веткой, когда тот пронёсся мимо. Дом же молча смотрел на него десятком пустых, серых глазниц-окон, которые внезапно сделались мутными.

«Глушилка» – подумал Незнакомец, врываясь в парадную: «Значит, дела совсем плохи».

Почти пять лет назад на смену обычному стеклу, в квартирах и офисах, витринах магазинов, и даже в автомобилях пришло стекло умное, которое под воздействием слабого электрического тока умело становиться непрозрачным. В тот день «псы» овладели величайшей магией: стоило нажать на кнопку специального устройства – «глушилки», и каждое стекло в радиусе 20 метров становилось преградой для ненужного внимания.

Колдовство использовалось, конечно же, во благо всех жителей Петрополиса – детей, в первую очередь. Чтобы юные горожане, задумчиво смотря в окно: школы – когда скучают на уроках, квартиры – когда наблюдают за птицами, автомобиля – когда едут за покупками вместе с матерью или отцом, ненароком не увидели смерть и страдания, болезнь и голод. А их родители не увидели бы, как «псы» похищают несогласных прямо с центральных улиц города. Или как ополоумевший от вседозволенности и наркотиков патриций избивает малолетнюю проститутку прямо посреди дороги. Обычное же, глупое стекло, которое не могло понять, какую реальность можно показывать, а какую нет, оказалось под запретом.

Незнакомец взбежал по тёмной, широкой лестнице. По продавленным, оплавленным временем ступеням – на самый верх. Гром берц звучал всё ближе: он походил на рокот аплодисментов, которые воспевали безрассудное и бессмысленное мужество Незнакомца. «Псы» чуяли добычу. Перед глазами у них мелькали новые звёзды, новые награды, новые повышения – нужно было лишь сломать ещё одного человека. Это ведь так просто! Чик – и миска щенка ломится от корма. Чик – и сука облачается в новые шелка. Чик – и хозяин дарит новую конуру.

Вершина: лестничная клетка, на которой была лишь одна, измазанная уже облупившейся красно-бурой краской дверь. Скрипучие, измученные петли из последних сил держали её дряхлое, крошащееся тело – настолько старое, что дверь ещё помнила чёрные воронки. Наконец, её час пробил.

Получив удар в спину, Незнакомец ввалился в помещение: черные псы облепили его и начали бить дубинками, методично превращая человеческое тело в месиво. Вожак растолкнул их и вошёл в квартиру: перед ним был длинный тёмный коридор. Пол, покрытый пластиковой плиткой, запертые двери по правую руку – давно брошенные комнаты. И лишь проём впереди мерцал слабым сиянием.

Вожак выдвинулся вперёд, пока его стая ломала запертые двери. Войдя в проем, он будто бы оказался внутри жёлтого топаза: комната переливалась, лучилась мягким светом благодаря множеству самых разных зеркал, что висели на стенах – овалов в изразцовых медных рамах и простых квадратов вовсе без обрамления, прямоугольников во весь рост и крохотных кругляшков с ручкой. Десятки зеркал отражали и преломляли свет одинокого торшера, что стоял в углу: тонкая чёрная ножка держала оранжевый абажур с небольшой бахромой. Пол же был устлан одеялами и подушками, отчего в воздухе недвижно стояла пыль. Посреди комнаты сидел старик: голова и лицо его были гладко выбриты, глаза его были плотно сжаты – судя по всему, он был слеп. Дряхлое тело его скрывали оранжевые лохмотья с причудливым узором, чем-то похожие на облачения буддийских монахов.

– Не выключаются! – в комнату вбежал один из «псов».

– Потому что это не визоры, идиот! – рявкнул Вожак и с силой ударил по ближайшему зеркалу.

Оно ощетинилось десятком мелких осколков и, словно оса перед смертью, ужалило неприятеля в руку. Вожак лишь усмехнулся: его лицо искривилось в уродливой ухмылке, отчего стало походить на злую маску кабуки. Одного за другим, он начал бить своих неприятелей: в цифровом мире дипфейков и пропаганды, ретуши и фильтров, эти глупые, надменные, чопорные и старомодные куски стекла с тонким слоем благородного серебра возомнили, будто бы они могут открыто отражать реальность, не искажая и не преломляя, не искривляя и не приукрашивая её в угоду кому-либо, показывая такой, какая она есть. Поэтому все зеркала прокляли и предали анафеме, заменив на визоры – экраны с крохотными камерами, которые отражали лишь реальность, что соответствовала ГОСТу.

Осколки бесшумно падали на одеяла и подушки. Слепой не сдвинулся с места.

Комната наполнилась зычным смехом Вожака: он радовался, радовался как ребёнок – но не разбитым зеркалам: «псы» гнались за костью, а поймали целого буйвола. Вожак обратил свой взор на старика      .

– Не может быть! – радостно и чересчур наигранно сказал он. – Тот самый великий Слепой! Надежда всех Несогласных, голос правды в океане лжи! Ты и правда ничего не видишь – зачем же тогда тебе столько зеркал?

– Слепец в комнате лишь один, – спокойно ответил старик. – Глаза мешают узреть правду. Там, где ты видишь героя в кителе, я вижу убийцу и вора. Там, где ты видишь подвиги ратного железа, я вижу смерть и разрушение. Видя яркий плод человек упорно не замечает запах гнили, исходящий от него – даже когда начинает пить его зловонную плоть.

Ухмылка на лице стала только шире Вожака.

–Гражданин, – строго отчеканил он. – Отражение реальности на территории Петрополиса запрещено. Вы арестованы.

Вожак схватил за шкирку и приподнял Слепого. В ту же секунду всеиспепеляющий, всеочещающий огонь, которым наполнилась комната, отпустил стае «псов» их грехи. Взрыв выбил окна во всём доме: град из осколков посыпался на дворовую плитку. Заиграла едва слышная симфония: её высекали тысячи крохотных многоугольников, что ударялись своими неровными гранями о мокрый камень – маленькое деревцо радостно махало своими ветвями им в ответ.

Огромный огненный шар вырвался в атмосферу. Чуть позже именно этот локальный скачок температуры приведёт к буре, которую город доселе не видывал. Но пока что небо было безмятежно, превратившись в огромный кусок сероватой ваты. Иногда крохотные кусочки небес отслаивались и медленно, чинно опускались на город.


Александр Сорге, 2022

https://www.instagram.com/sorge_etc/


Оглавление

  • Защитная молитва
  • Госреальность