Прелюдия
Всегда испытывала любопытство и волнение, когда появлялся новенький. Возможно, всё из-за того, что наша деятельность требует участия нескольких человек, и без чувства доверия здесь не обойтись. Всматриваюсь в незнакомое лицо и невольно задумываюсь: «Что преподнесёт нам наш новый «друг»?». Одни стали надёжными единомышленниками, другие предателями, третьи попытались сбежать, а есть и те, кто покинул нас.
Мне нравилось знакомиться. При первой встрече можно преподнести себя по-разному: от отвязной стервы до стеснительной девочки. Я же создаю впечатление уверенной в себе роковой женщины, от которой у всех мужчин сносит крышу, но всё равно в итоге получается какая-то миловидная особа. Даже злит такой расклад. Мужчины сразу пытаются заботиться, помочь, поддержать. Мне это тоже по душе, врать не буду. Но сам факт того, что в тебе видят вместо полноценной женщины маленькую леди, которую нужно оберегать, – очень раздражает.
Что-то я отвлеклась… Сейчас войдёт новенький. Интересно, что он обо мне подумал при первой встрече и вообще о нас? Я испугалась, когда оказалась здесь. Тогда за столом сидело четверо незнакомых мужчин, которым сейчас доверяю. Они тоже пытались разобраться, кто перед ними: будущий соратник или очередной засланный предатель.
Наша проверка длится не один день. Сегодня это будет опрос, который доказал свою эффективность. Мы просим новобранца рассказать о себе, задаём дополнительные вопросы по событиям того или иного дня. Всё выслушиваем и проверяем в нашей «базе данных». Если врут, делаем выводы. Также смотрим на поведение и мимику. Вся эта обстановка напоминает Дааксу одну карточную игру – покер. Когда-то он любил напряжённо азартную обстановку, где нужно быть внимательным к противнику. Я тоже хотела бы попробовать себя в покере. Здесь есть похожие игры, в которых столько же куража, только Триментрий мне не разрешает, говорит: «Нам одного игромана достаточно»! Ой, опять отвлеклась.
При выявлении шпиона мы прислушиваемся и к интуиции, меня она не раз выручала. Простым опросом выявляем подосланных лиц. У одних много нестыковок, хотя их интонация была ровной и лицо приветливым. Другие слишком очевидно врут, ёрзая на стуле, заикаясь, потея. Третьим просто интуитивно не доверяешь. Тех, кого мы раскрыли и кому не сможем доверять, – усыпляем. Затем, исказив память, увозим подальше. Когда приходят в себя, не могут толком рассказать, где были и что видели. Мы не обнаружены, а значит, можем продолжать нелегальную деятельность.
За ромбовидным столом на этот раз будем сидеть мы: я, Даакс, Триментрий и Торос. В ожидании новичка-мужчины спокойно занимались своими делами. Торос натирал и так блестящие деревянные ножны до ещё большего блеска. Хочу знать, о чем он в этот момент думает. Триментрий щёлкал какие-то полезные семена, купленные на рынке. Даакс сопровождал новенького. Я, по их словам, летала в облаках: на самом же деле много думала и была сосредоточена, находясь в предвкушении от происходящего.
И вот, после скрипа двери, он неуверенно направляется к нам. Неспешно поднял голову, щурясь от падающего света на оторопелое лицо. Взглянул на нас, оценил обстановку. Интересно, я так же потерянно выглядела?
На этот раз диалог долго не продлился – претендент появился здесь совсем недавно и поведать много не смог. Об этом также говорила ещё достаточно чистая одежда района Адвена. Всё, что он сказал, было правдой.
Кстати, это я первой его заметила. Позавчера из-за невнимательности меня поймали. В тот день как раз было так называемое «Заседание Справедливого Правосудия» или ЗэСП*. Судят там просто: все пойманные виновны и нуждаются в промывке мозгов. Особенно отличившихся могут казнить.
Меня в срочном порядке вели на ЗэСП в сопровождении нескольких солдат. Самым пугающим был момент, когда мы проходили вдоль мужских камер. Изголодавшиеся заключённые, заметив девушку, стали вести себя как животные. Кричали, били по решётке, бросали в моих сопровождающих посуду и всё, что было под рукой. Сердце билось в страхе, но я старалась быть хладнокровной. Среди камер бросилась в глаза та, где, опустив голову, сидел юноша. Тут заведено так: если после приговора остаёшься в камере в одиночестве – вынесен смертный приговор. Так делается для того, чтобы преступник мог безмятежно обдумать проступок, покаяться в содеянном и так далее…
Учитывая, что на нём жёлто-серая одежда района Адвена* (район временного проживания с целью адаптации к местному быту и традициям), я на секунду задумалась: «Что же он мог такого совершить, чтобы сразу приговорили к смертной казни?». Обычно, что не вытвори в Адвене, ссылают в лагеря для прочистки мозгов. Если после этого обвиняемый вновь совершает злодеяние, прибегают к телесным наказаниям.
Второй раз я его увидела, когда он и Триментрий вломились ко мне. Весь побег юноша держался подле нас и даже помог мне справиться с внезапной опасностью. Правда, в этот момент в него воткнулся дротик с транквилизатором, и он потерял сознание. Мы решили не бросать парня и притащили к нам.
Вчера был первый день проверки: его обыскали, осмотрели. Ничего подозрительного не обнаружили. Всё говорило лишь о том, что он на самом деле новожитель района Адвена. Как мне, так и моим друзьям (я уверена), было любопытно, за что его приговорили к смертной казни.
Тот самый день
В тот день пьяница, выпрашивая деньги, посмотрел на мой задумчивый вид и сказал: «О чем думаешь, парень, с тем и столкнёшься». Особого значения этому я не придал, ведь кто слушает цитаты уличного пропойцы? К тому же в этот момент вкушал новую фантастическую книгу и рассуждал о вымышленной вселенной. Так что, сунув наушник в ухо, думал только об окончании истории. Тем более, меня ожидала многочасовая дорога в не самом любимом транспорте – маршрутке. Это неудобный душный мини-автобус, но ездит быстро и достаточно часто. Занял лучшее место: с детства в адской машине лучшим считал сидение возле водителя, откуда можно наблюдать желтый или белый свет фар встречного транспорта. В ночной дороге есть свой тихий задумчивый шарм. Так что волновала меня лишь угасающая батарея телефона.
Я часто следую этим маршрутом, потому знаю водителя. Усатый толстяк, всегда угрюмый, молчаливый, старается здороваться и прощаться только в ответ пассажирам. Никаких лишних бесед. Отчасти это и хорошо, когда любуешься ночным видом и слушаешь книгу. Хотя болтать с незнакомцами мне тоже нравится. Есть ещё один шофёр, работающий на этом маршруте, они похожи друг на друга. Я даже фантазировал, что такую «модель» делают на заводе и много фраз в них не загружают.
Обычно, садясь в маршрутку, я с любопытством рассматривал пассажиров, чтобы в дороге придумывать истории с ними в главной роли или легенды их жизней. На этот раз внутри было всего несколько человек. Молодые мужчина и женщина, которые тихо при помощи колких фраз выясняли отношения. Развалившийся на два сидения коротко стриженый парень в спортивном костюме, от которого исходил перегар на всю маршрутку. Две юные девушки, не отрывающие взгляды от телефонов и периодически показывающие друг другу светящиеся экраны. Пожилая женщина с недовольным лицом и большой сумкой. Был ещё дёрганый парень на последних сидениях, который не мог найти себе место. Он всё лепетал кому-то по телефону: «Ехать в другой раз… у меня нехорошее предчувствие… я волнуюсь за деньги…». В целом, не с такой командой хочется спасать мир от эпичной фантастической угрозы.
Но как только маршрутка тронулась и в ухо залез наушник, я отгородился от всего и начал получать удовольствие от прослушивания книги даже в нелюбимом транспорте. Обожаю фантастику со всякими тайнами и загадками. Часто представляю себя на месте главного героя, мечтаю, как попаду в другой мир, что делаю на его месте и так далее…
На середине пути по обе стороны дороги выстроился лес. Ночь была пасмурная и глухая, от убаюкивающей тряски все дремали. Я приоткрыл глаза в тот момент, когда ощутил, что маршрутка начала снижать скорость. Водитель удивлённо шепнул:
– Что это такое?
Впереди дороги ютилась неестественная абсолютная тьма, словно густой туман клубился фантомной пеленой. Шофёр медленно продолжал снижать скорость, подъезжая ближе. Чернота нагнетала тревогу. В воздухе повис страх. В салоне все стали просыпаться и, протирая глаза, пытались понять, что происходит. Дёрганый парень привстал и крикнул:
– Сворачивай! Не надо ехать туда!
Мы с водителем остолбенело смотрели вперёд. Маршрутка продолжала ехать, снижая скорость. Плывущая впереди тьма резко устремилась к нам и поглотила, дальше все происходило быстро…
Помню невесомое ощущение, словно куда-то проваливаемся. Маршрутка стала крениться вперёд и по кругу. Начал громко скрипеть металлический корпус, непослушный двигатель заглох. Вибрирующие стёкла густо покрылись трещинами. Пассажиры в панике плавали по салону, цепляясь за всё, что попадётся под руку. Водитель оцепенел, выпрямился и упёрся в педаль тормоза. Меня и его удерживали ремни безопасности. Воздух стал очень разряжённым, дыхание участилось. Впереди мелькнул янтарный свет. Задыхаясь и вцепившись руками в сидение снизу, я закрыл глаза…
Начало нового
Когда пробудился, увидел свет, заливавший всё вокруг. Из-за звона в голове было сложно разумно мыслить. Меня приковало к сидению заевшим ремнём безопасности. Я как-то выбрался под ним и упал на дверцу. Маршрутка лежала на правом боку. Лобовое стекло покрывали трещины. В автомобиле царила тишина, духота не давала лёгким раскрыться. Свежий воздух маленькими порциями проникал через приоткрытую заднюю дверь. Водитель, удерживаемый ремнём безопасности, свисал с протянутой ко мне рукой. Она не источала тепло, пульс не прощупывался.
– Эй, вы живы?
На шее тоже не было пульса. До конца не понимая, что происходит, пополз в салон к свету от приоткрытых дверей.
– Есть кто живой!? – крикнул я.
Всё выглядело так, словно любимую игрушку хорошенько встряхнул шаловливый мальчишка. Что-то разобрать было сложно: нога в неестественной позе застыла рядом с морщинистым лицом, пластиковый мусор смешался с грудой непроснувшихся тел… Ближе всех ко мне неподвижно лежали друг на друге парень и девушка, что всю дорогу ссорились.
– С вами всё в порядке? – Повернул их тела.
Они лениво оттолкнули мою руку, зашевелились. Все, кроме водителя, были живы. Сначала и не заметил, что одного пассажира не хватает, просто пополз к задним открытым дверцам. Выбравшись наружу, не поверил своим глазам.
Мы оказались в пустыне.
Янтарный песок мягкими волнами стекал по невысоким барханам, горячий воздух наполняли тысячи искрящихся песчинок. Ни единой души не было видно до самого горизонта, лишь спокойное море пустыни. Но это не всё. С необычным оттенком земли контрастировало нефритовое однотонное небо.
Достал телефон из кармана, тот не подавал никаких признаков электронной жизни, при этом внешне выглядел целым. Стал искать повреждения на себе: неглубокие порезы, ссадины, и побаливала грудь от ремня безопасности. Когда изучал травмы, улыбнулся, анализируя привычки современной жизни: сначала проверил телефон, а только потом себя.
Тем временем вылез парень в спортивном костюме.
– Это куда меня закинуло? – спросил он, глядя вперёд, а затем повернулся ко мне и грубым тоном добавил: – Эй, слышь, как мы тут оказались?
– Сам не могу понять.
С первой фразой этого парня я стал в тайне надеяться, что его в случае опасности съедят первым.
Из перевёрнутого транспорта выбирались остальные. Каждый восклицал, завидев пустыню. Кроме меня, здесь оказались невысокая стройная светловолосая девушка в спортивных серых штанах и лёгкой спортивной куртке, её молодой человек, высокий тощий шатен, с надменным видом, явно не страдающий от недостатка женского внимания. Удивившись месту остановки, парочка уже привычно стала выяснять отношения, обвиняя друг друга в случившемся. Полная малорослая женщина в возрасте с ярко-красными ногтями вылезла вместе со своей необъятной сумкой. Она понаблюдала за происходящим, покачала головой, затем отругала не протрезвевшего парня, который мочился на машину. Две симпатичные девушки около двадцати лет, крашеные брюнетки в черных куртках и джинсовых штанах стали приводись себя в порядок. Одна из них была пышной и высокой, её испуганные глаза бегали по круглому лицу, вторая, стройная и подтянутая, выглядела уверенно и старалась не показывать волнение.
Круглолицая девушка начала паниковать и реветь, подруга её успокаивала. Затем подошла женщина в возрасте и поинтересовалась:
– А с водителем что?
– Он умер… – тихо ответил я.
Она перекрестилась несколько раз. Это заметила и ревущая девушка, воскликнув, что никогда не вернётся в маршрутку.
Из вышедших из салона никто серьёзно не пострадал. Только прихрамывала брюнетка, которая не стенала. Все остальные отделались ушибами и неглубокими порезами.
– Что нам делать? – спросила девушка, которая успокаивала подругу и при этом смотрела на меня.
– Нужно для начала узнать, где мы находимся, а ещё сколько у нас запасов еды и воды, – голос звучал настолько уверенно, словно со мной такое случается каждый день.
Все заметили, что их телефоны не включаются, хотя некоторые утверждали, что заряжали их перед самой поездкой. В поисках провианта пришлось забраться обратно в маршрутку. Обнаружил аптечку и захватил её, чтобы обработать раны. В итоге мы имели два литра минеральной воды, три палки колбасы, чипсы и солёные огурцы из сумки пожилой дамы.
Мне не понравилось, как все жадно набросились на воду, поэтому схватил бутылки и попытался их образумить. В результате начались шумные дебаты о том, что нам делать дальше. Молодая пара настаивала идти прямо сейчас, их всё время парировал медленно трезвеющий молодой человек, аргументировав, что «кореши» найдут его даже на краю вселенной. Юные девушки тоже разделились во мнениях. Все спорили и ругались, мне пустая болтовня надоела, поэтому, махнув рукой, сел отдельно. Я понял, как сложно убедить этих людей. Примерно так же сложно было убедить человека из средневековья, что рыжеволосая молодая травница не ведьма.
Сидя в тишине, чувствовал, как головная боль отступает, но обнаружил, что внезапно перестал помнить многое из жизни: свою семью, чем занимался, даже своё имя. Моё прошлое вдруг оказалось сном, который не мог вспомнить.
– Как тебя зовут? – задала вопрос пожилая женщина.
– Не знаю…
– Я тоже. Как только прошла головная боль, всё забылось. И это не из-за возраста, как любят говорить врачи. И у нас ведь одного не хватает?
– Да, пропал молодой человек. Когда искал воду, нашёл лишнюю сумку, проверил её – там лежат деньги, много денег.
– И что с ними делать? – вдруг к диалогу присоединился шатен.
– Так вы что, хотели бабки подмять? – пристроился к разговору любитель выпить.
Воспылал новый спор, только теперь о деньгах в сумке. И в этот момент я понял, насколько современный человек не подготовлен к экстремальным ситуациям. Вместо решения проблем мы раздували новые. Внезапно плаксивая брюнетка навзрыд завопила:
– Я не помню своего имени!
Никто не помнил. Кто-то забыл родных, кто-то дом, кто-то друзей. Парочка вновь начала выяснять отношения, почему не помнят имён друг друга. Делали они это, не стыдясь публики, а возможно наличие зрителей являлось для них стимулом.
Прошло много времени, прежде чем мы успокоились и перестали спорить. Переоделись, чтобы соответствовать пустыне, спрятались в тени маршрутки и стали ждать ночи. Техника не работала. Непривычная для современного человека тишина. С высоты маршрутки со всех сторон виднелись только янтарные пески, покоящиеся невысокими холмами до горизонта.
Разговор представлял собой бессвязные предположения о нашем местонахождении. Были варианты от Африки (выпивающий парень) до рая (женщина в возрасте), ещё сон (плаксивая брюнетка), галлюцинация и «место испытания любви» (молодая пара). Прихрамывающая девушка высказала ту же идею, что была и в моей голове.
– Кажется, мы не на Земле…
Остальные попытались возразить, но убедительных доводов придумать не смогли. Чтобы общаться между собой, трезвеющий парень придумал прозвища, но они не прижились. Молодая пара настаивала выбираться из пустыни прямо сейчас. Остальные пассажиры их отговаривали, на что шатен поднялся и гордо произнёс:
– Уходим сейчас, пока у нас много сил!
– И куда пойдёте? – поинтересовалась пожилая женщина.
– Просто повернёмся к солнцу спиной и пойдем.
– Это глупо! – прокомментировала хромающая девушка, безуспешно пытаясь вернуть свой телефон к жизни.
– А нас вы бросите?! – завопила плаксивая брюнетка голосом обиженного ребёнка.
– Я спасу вас! А не просто буду сидеть и ждать, – произнёс парень, посматривая на меня.
Не слушая многочисленные доводы, неугомонные стали снаряжаться в дорогу. Взяли две маленькие бутылочки воды и чипсы. Присели к сумке, где лежали деньги. Прошуршавши между собой, с фразой: «За ваше спасение!» молодая пара рассовала по карманам большую половину. Это не понравилось выпивающему парню, и он кинул в них несколько колких фраз, но женщина быстро заставила его замолчать. Сделав несколько шагов, парочка открыла чипсы и под провожающие взгляды удалилась.
Парень в спортивном костюме достал сигарету и закурил в затяг. Видимо, одной вредной привычки ему было недостаточно. Выдохнул клуб дыма и протянул мне курево. Я отказался, но у меня появилась идея, с которой и полез в маршрутку. Там нашёл нужный гаечный ключ и попросил курящего помочь. Открутили колесо, отнесли его немного подальше и подожгли. Это одновременно станет ориентиром нашим неугомонным и, что более важно, сигналом о бедствии.
Жара не убывала. Мы сидели в тени разбитого транспорта и смотрели на уплывающий чёрный дым от горящей покрышки. Оставшиеся решили дождаться темноты, чтобы двигаться вперёд, ориентируясь по звёздам (позже мы узнали, что никто этого не умеет).
Как только наша пара скрылась в песках, пожилой женщине стало плохо. Утверждала, что у неё поднялось давление, а лекарства найти не может. Пришлось возвращаться в маршрутку за таблетками. Внутри было невыносимо душно. Я начал ползать, оглядывая всё вокруг, как вдруг плаксивая брюнетка закричала с ликованием:
– Идёт, кто-то идёт!!! Наконец-то спасение!!! Ах и молодцы наши!
Издалека в нашу сторону шёл человек в оранжево-красном одеянии. Мы воодушевились. Казалось очевидным, что не наши пассажиры его позвали, так как ушли в другом направлении.
К нам приблизился мужчина лет пятидесяти с густыми седеющими волосами и короткой бородой. Приветливое лицо улыбалось:
– Здравствуйте, так вы тоже здесь только появились?
Меня в этот момент насторожило его «тоже». Но слезливая особа, не слушая, завопила:
– Спасибо, что пришли за нами! А то мы собирались вечером сами отправляться в путь…
– Увы, но я вас разочарую, милая барышня, меня бы кто вывел отсюда, – ответил мужчина.
– Так вы не спасать нас пришли? – Хромающая девушка спрятала за спину бутылку с водой.
– Нет, я здесь неожиданно очутился и сам искал помощи, затем увидел дым, – пояснил незнакомец, удивлённо рассматривая маршрутку.
– Э, мужик, а что это за наряд? – поинтересовался любитель выпить. – Ты явно не оттуда, откуда мы.
– Оттуда! Я был монахом при монастыре. Осваивал духовную культуру и многовековую философию Азии…
В тени маршрутки поведали, как двое наших ушли за помощью, а мы решили выбираться из пустыни ночью. Он рассказал, что второй день здесь. Предупредил не выбрасывать одежду, чтобы спастись от ночной прохлады. Слушая его, вечно ноющая девушка начала тихо плакать. Мужчина не оставил это без внимания:
– Не расстраивайся ты так, найдут нас ещё спасатели, я уверен.
– Как можете быть уверенны, если ничего не знаете?
– А вот и кое-что знаю. Как ты думаешь, где я остановился отдыхать днём? – говорил монах, обращаясь к ней, как к ребёнку. – Не поверишь! У лежащего поезда! Возле настоящего парового поезда. При этом рельсов возле него не было. Изнутри видно, что кто-то разбирал его на запчасти. А значит, мы не первые здесь и не единственные…
В словах чувствовалась какая-то недосказанность, но плакучая барышня немного успокоилась.
Мы рассказали, как попали сюда: про маршрутку, тьму на дороге. Монах поделился своим появлением верхом на ванной: помнил, как лёг спать и его разбудило лёгкое землетрясение. Он не растерялся и побежал в ванную, как это указывается в инструкции. Душевая представляла собой пристройку к дому, которая стояла на отвесной скале. Во время тряски эта часть здания откололась и полетела в пропасть, где на дне затаилась тьма. Нырнув вниз в ванной, мужчина оказался здесь. Спасло его то, что в душевой было несколько больших ёмкостей с водой на случай возникновения проблем с водоснабжением. Они вместе с шампунями и другими принадлежностями гигиены тоже попали во тьму. Ночью, когда бродил в поисках спасения, нашёл поезд, в котором и остался днём, пока не увидел дым от наших покрышек. Свои запасы воды оставил в паровике и направился к нам.
Мы условились, что перед ночным походом их заберём. Но нашему плану не удалось сбыться…
Вода закончилась раньше, чем предполагал. Парень в спортивном костюме постоянно пил понемногу, объясняя всё тем, что его трясёт. Он был неусидчивый, местами вспыльчивый и агрессивный. Хромой девушке не нравилась такая расточительность, и та попыталась отнять воду. Закончилось тем, что последние капли пропитали пески пустыни.
Первой начала скулить женщина в возрасте.
Все бурно что-то обсуждали с монахом, а я вновь в парилке-маршрутке искал таблетки от давления. Хотя казалось, что эта проблема её уже давно не беспокоит. Но после длительных поисков мне не терпелось их найти. В результате таблетки оказались в сумке, которую та держала в руках. Когда наконец приняла их, то подавилась – из-за сухости во рту у неё не получалось их проглотить.
«Нужна вода!»
Второй заскулила прихрамывающая девушка.
Она весь день держалась и старалась не пить, а теперь у неё сухой песок скрипел на зубах. И главное, брюнетка давно на какой-то диете. Нужно выпивать больше двух литров воды в день для того, чтобы кожа не старела (не помнила ни свой возраст, ни родных, но про диеты могла рассказать много).
«Нужна вода!»
Выпивающий парень был третьим.
Он плохо себя чувствовал после спиртного. Все наши запасы уже высосал, но лучше ему не стало.
«Нужна вода!»
Такое чувство, будто слезливая барышня заныла про воду просто за компанию. Тот факт, что все жалуются, а она нет, вызывал чувство неполноценности, и, дабы удовлетворить потребности эго, стала принимать в этом жалобном действии активное участие.
«Нужна вода!»
В результате решили, что за припасами нужно сходить прямо сейчас, и сделаем это мы с монахом. Женской половине было страшно оставаться наедине с пустыней, а всем отправляться опасно. «Спортсмен», который категорически отказывался идти с нами, согласился защищать дам. А нет никакого стража надёжнее, чем дрожащий пьяница!
И, как вы поняли, я не особо был рад этому странствию за водой. Хотя поход к поезду оказался…
Силуэты
Шафрановое солнце ярко светило над головой. Свои тени мы словно топтали ногами. Произнесённые слова проглатывали янтарные пески, не оставляя эха. Невысокие барханы то поднимались, то опускались, растягиваясь до линии горизонта. Мы шли по еще не засыпанным песком следам монаха.
Появился приятный лёгкий ветерок, который свежими воздушными волнами ласкал лицо и был полезным спутником в нашем сухом и горячем путешествии. После каждого шага по склону бархана сползал небольшой песчаный оползень. Иногда я специально наступал сильнее, чтобы песок скатился к самому дну ещё быстрее. Когда присмотрелся, понял, что не один так делаю. По дороге мой напарник описывал мне красоту здешнего ночного неба.
Мне понравилась компания этого человека, приятного улыбчивого седого мужчины. Но при этом чувствовалось, что он не теряет самообладания, рационален, где-то даже расчётлив. Он пояснил пассажирам маршрутки, как без затрат сил придать тело водителя пустыне, и, когда мы вернёмся, они закончат ритуал.
По дороге рассуждали о месте, в которое попали. Мужчина тоже считал, что мы не на Земле. Обговорили, что нас ждёт и как поступать максимально бережно с запасами. Он высказывал оптимистичные версии, хотя прекрасно всё осознавал.
В скором времени на горизонте появились длинные серо-чёрные обломки. Это и был наполовину засыпанный песком паровой поезд с восьмью вагонами. Местами его тронула ржавчина. Моего спутника удивляло, что поезд за столько времени не засыпало полностью. Отсюда был хорошо виден чёрный дым от покрышек – наш обратный ориентир.
– Он попал сюда так же, как и мы. И уже давно здесь. – Указал я пальцем на выгоревшую краску из-за палящего солнца.
– Скорее всего, так и есть, – немного отрешённо ответил мой попутчик.
– В каком вагоне вы спрятали воду?
– Взгляни туда, – он указал на горизонт.
Вдалеке виднелись два человеческих силуэта, и это была точно не наша ушедшая пара. Я одновременно насторожился и обрадовался. Немного понаблюдав за стоящими на месте фигурами в дали, решили привлечь их внимание, стали кричать и стучать чем попало по поезду.
Но они нас не слышали. Пустыня впитывала наши слова в своё лоно. Два силуэта стояли друг напротив друга неподвижно, пока не повернулись к нам. Всё произошло очень быстро… Внезапно в том месте, где они стояли, в воздух взлетел песок, образовав небольшую, но плотную янтарную бурю, которая полностью их запрятала, и в оседающем песке силуэты исчезли. В оцепенении мы продолжали смотреть в ту сторону.
– Вы же тоже это видели!? – спросил я, не отводя взгляд. – Они просто исчезли.
– Да.
– Может, это мираж?
– Не думаю, юноша, не похоже на фата-моргану… Нам необходимо поскорее покинуть это место!
Мы забрались в пустой вагон с выдернутыми сидениями, взяли воду и всю дорогу обратно рассуждали о случившемся. В глубине души хотелось вернуться и во всём разобраться, поэтому часто оглядывался. Когда речь шла о предположениях, у меня в голове была какая-то чушь, которой не стеснялся поделиться: и про гуманоидов, и про пришельцев, и про гуманоидов-пришельцев, и про волшебников, и про гуманоидов-волшебников.
Дорога обратно казалась намного короче, хотя мы шли по собственным следам. Когда почти добрались до маршрутки, мой попутчик повернулся и серьёзным тоном заявил:
– Юноша, давай не будем рассказывать остальным об исчезнувших в песках!
– Почему? Это же доказательство что мы не одни, кем бы там они ни были.
– Мне что-то подсказывает, что лучше будет промолчать. Я по жизни доверял интуиции, это хорошо помню. Договорились?
– Ну, хорошо…
Все набросились на воду, словно мы добыли неиссякаемый родник. Но говорить замечания не хотелось. Присел в тени, закрыл глаза и слушал, как мой седой спутник рассказывал о поезде, в ответ он получил историю о похоронах водителя. Мысли начали путаться, сосредоточиться стало тяжелее, и я задремал…
Во сне видел образы. Какие-то лица, дома, города. Они казались знакомыми, многим хотелось улыбнуться. Но всё было ускользающим, невнятным, и поймать, зафиксировать их не получалось. И вдруг исчезающие в песке люди. Я проснулся с содроганием.
– Что-то приснилось? – спросила хромающая девушка, проходя мимо меня.
– Наверное. Не могу вспомнить.
– Не можешь вспомнить? Это чувство знакомо здесь всем. Эта девушка, – указала она на плаксивую подругу, – я не помню её. Кто она для меня? Но я уверена, что знаю её много лет. А вот о диете, на которой совсем недавно, могу сказать многое. Дурацкая амнезия. Спасибо за воду. Монаха мы уже поблагодарили.
– Обращайтесь.
На самом деле я не имел это в виду, а произнёс из вежливости.
Все воспоминания поблекли и стали похожими на сон, который пытаешься вспомнить, но не получается. Кажется, вот оно, всё становится на свои места, но чего-то не хватает. Ты цепляешься, стараешься удержать образы, но цельной картины собрать не удаётся. Так было у всех, но в разной степени.
Приближался вечер. Горела третья покрышка, чёрный дым от которой простирался очень далеко. Здешнее светило будто задремало, веял приятный тёплый ветерок. Мы стали медленно собираться в дорогу, пытаясь взять самое необходимое. Сборы остановила скрывшаяся от нас (не хочу знать зачем) слезливая барышня, которая вдруг завопила:
– Идут! Идут! Я их вижу! Четверо идут!
К нам направлялись четыре фигуры.
– Мои друганы постарались! – выкрикнул выпивающий и, разбрасывая янтарный песок под ногами, побежал в их сторону.
Как только он устремился к ним, фигуры вдруг остановились. Один из них достал из-за спины неизвестное оружие, стало неспокойно. Мы с монахом посмотрели друг на друга, ожидая чего угодно. Четыре человекоподобных силуэта, одетых в белые длинные накидки с капюшонами, медленно приближались. Вскоре они разделились и стали заходить с двух сторон. Обстановка накалялась. Хромающая девушка предложила бежать, но её подружка заревела, упав на колени. Приблизившись, неизвестные сняли капюшоны.
С одной стороны наступал крепкий, явно больше двух метров ростом, короткостриженый черноволосый мужчина с увесистой нижней челюстью и огромной сумкой за плечами. Рядом с ним шёл светло-русый парень пониже с разбитой нижней губой. Держал странное оружие, достаточно большое, с какими-то трубками и небольшими баллончиками снизу, а дуло было как у музыкальной трубы. В нас он пока не целился.
С другой – мужчина ростом всего около полутора метров, лысый, с длинным тонким шрамом от лба до самого затылка. Над его головой виднелась длинная рукоять оружия. За ним, немного дальше, подкрадывался мужчина с тоненькими усиками, ехидной улыбкой и большими бешеными глазами. Руки он прятал под накидкой. На всех была одежда белого цвета с серо-металлическими наплечниками, вставками на манжетах, боковых карманах. Застёжки располагались сбоку, пять больших ромбовидных пуговиц. У лысого парня было четыре пуговицы красного цвета, у остальных – красные только нижние, а другие просто металлические.
Когда они нас окружили, напряжение возросло. Я стал обливаться потом не столько от жары, сколько от волнения и ожидания, что будет дальше. Обстановка давила тишиной и натянутостью.
Вдруг монах направился к тем, что справа. Парень с разбитой губой стал метить в него. Лысый мужчина схватился за рукоять за спиной. Ещё секунда – и неизвестные атакуют. Наш представитель сделал несколько осторожных шагов, остановился и… поклонился.
Ситуация в миг разрядилась. Лысый парнишка отпустил рукоять за спиной и громко спросил:
– Когда вы здесь появились?
– Сег-г-годня… – ответил я, испуганный и в то же время удивленный, услышав знакомую речь в непонятном месте.
– Вряд ли они успели. – предположил парень с оружием и разбитой губой.
– Может, не будем рисковать и убьём их? – гнусавым голосом громко спросил мужчина с тоненькими усиками.
Я растерялся и застыл на месте.
– Если сегодня – они опасности нам не представляют, – строго произнёс самый низкий из них парню с усиками, а затем повернулся к нам и продолжил: – Вам повезло, что мы заметили дым, пойди вы не туда… Но нам не нужны проблемы, так что мы вас свяжем.
– Мы пленники? – спросила хромающая девушка, успокаивая подругу.
– Не совсем, вы…
Не успел он договорить, как тонкоусый неприятным гнусавым криком его перебил:
– Не задавай лишних вопросов! Благодари нашего командира, добряка Азиля! Будь я на его месте, уже давно бы вас выпотрошил, и дело с концом.
– Джакули, ты не на моём месте! – авторитетно заявил лысый низкорослый командир. – Никого мы убивать не будем.
– У нас есть сумка денег, можем отдать, – предложила пожилая дама.
– Ваши бумажки здесь не имеют никакой ценности, – задумчиво произнёс их главарь, а затем продолжил приказным тоном: – Свяжите им руки! Надеюсь, сопротивляться не будете!
Самый высокий из них достал из бокового кармана огромной сумки верёвку и направился к монаху. Тот покорно вытянул руки вперёд (мужчина был метра два ростом, но всего лишь по ключицы тому, кто его связывал). По цепочке одной верёвкой нам скрепили руки.
– Я не хочу, чтобы меня связывал непонятно кто, – начал противиться парень в спортивном костюме.
Парень с разбитой губой стал в него целиться.
– Я командир Азиль, – представился лысый мужчина, показывая жестом парню с ружьём, чтобы тот его опустил. – Командую патрулями Азорда** в этой пустыне. Вы далеко не первые, кто здесь появился в беспамятстве, и поэтому мы знаем, что с вами делать. Вы сейчас находитесь в стране Рубор, где организован специальный район, А`двена. Это место создали с целью адаптации таких, как вы, и в честь его вас будут называть адвенами. Там дадут имена, кров и работу на первое время. Мы туда сейчас и направимся без промедлений. Руки у вас будут всю дорогу связанны для вашей и нашей безопасности. Выдвигаемся прямо сейчас!
Когда командир Азиль повернулся к нам спиной и двинулся в путь, мое внимание привлёк его странный ржавый меч без ножен. Он крепился крестовиной к кольцеобразному ремешку, украшенному яркими камнями и пришитому к плечу накидки. Достаточно широкий меч почти доставал до земли. Длинная винтообразная тонкая рукоять и чёрная вытянутая крестовина под углом направлялась к острию. Лезвие разделялось вдоль на три равные части двумя узкими сквозными вырезами, а посередине торчала дополнительная ручка.
Не знаю почему, но этот клинок по-особенному приковывал внимание. Меня не покидало чувство уверенности, что это не просто ржавый меч. Он словно гипнотизировал и вызывал беспокойство. Его окружало что-то мистическое, неизведанное, а, может, и волшебное…
У меня было много вопросов к впереди идущему. Но, учитывая, что на единственную попытку поинтересоваться тонкоусый, которого именовали Джакули, выкрикнул: «Побег планируете?» и заулыбался с фразой: «Не советую!».
Поэтому всю дорогу пассажиры маршрутки шагали молча. Сам же Джакули, жестикулируя, бурно рассказывал, как сражался с какой-то девушкой Авией. Очень эмоционально описывал как привлекательную златовласую соперницу, так и поединок. Но как только кто-то из нас оборачивался, прерывался и пристально смотрел, а его друг с разбитой губой делал вид, будто тянется к своему оружию на плече.
Солнце уже почти село, ветер стал прохладнее. Все путники укутались потеплее. При взгляде на нас, пассажиров маршрутки, было понятно, что мы устали куда сильнее сопровождавших. Пожилая дама сопела громче всех, но пыталась этого не показывать. Глядя на неё, было стыдно сетовать остальным.
Достаточно часто мы встречали на пути останки какого-нибудь транспорта. Лежащий автобус, осколки Боинга, побитые и разобранные машины разных поколений и марок, даже небольшой деревянный корабль. Когда я смотрел на всё это, в памяти стали проясняться некоторые детали. К примеру, вспомнил, что хотел учиться водить машину и однажды плавал на деревянном корабле.
Ромб
Барханы тем временем стали выравниваться, становясь ниже. Идти было легче. Горизонт закрыла высокая стена. Мы думали, это границы города, но оказалось, что сплошной высокий скалистый гребень, удерживающий пустыню. Иногда нам чудилось, будто пески пустыни и вправду пытаются выбраться.
Только в одном месте светился сквозной проход. Подойдя к нему, мы встретили ещё один патруль в белых накидках. Он поприветствовал командира Азиля и отправился в дорогу.
Наконец-то открылся долгожданный вид на город. В пути я много размышлял о месте, в которое нас приведут, и о том, как оно будет выглядеть.
Представлял грандиозный город в скалах, похожий на средневековый замок, отделённый от мира огромными стенами с маленькими узкими окошками. Был вариант с высоким пустынным сооружением, обрамлённым куполообразными крышами и пальмами… Фантазировал построения от мрачного готического стиля до разноцветного ренессанса…
На деле неземной город больше напоминал унылые трущобы, которые разрослись в виде бесконечного клина: небольшие плотно расположенные каменно-песочные кривые двух- и трёхэтажные дома, обитые металлическими листами, с узкими запутанными улочками и плетущимися по ним людьми. Между зданиями на верёвках сушилась серая одежда. По форме вытянутые дома напоминали ребристый мех аккордеона, доказывая, что мы не на Земле. Разбавляли строения огромные высокие башни непонятного предназначения и дымящиеся заводы, смог от которых не поднимался высоко.
Сам город был обнесён не громадной стеной, а высокой металлической сеткой, которая заметно делила трущобы на две чахлые половины.
– Ну как, воодушевляет? – прошипел тонкоусый Джакули.
Вначале нашего спуска впереди виднелось всего несколько человек. Стоило сказать, что людей было немного, пока кто-то не крикнул: «Новых адвенов ведут!». После чего узкие улочки стали заполнять мужчины разных возрастов и внешности. Они появились из ниоткуда и начали окружать нас со всех сторон. Не присматриваясь, можно было делать выводы об уровне их жизни: одеты в рваные лохмотья, непричёсанные, нестриженные. У многих имелись различные увечья, а из немой толпы был слышен глухой многоголосый кашель.
Мы шли через массу, которая мгновенно расступалась перед командиром Азилем. Люди быстро опускали глаза, а затем вновь поднимали головы и продолжали рассматривать нас с любопытством. Было заметно, что внимание толпы привлекала только женская часть нашей группы. Некоторые из мужчин переглядывались и улыбались, другие смотрели недоброжелательно, перешёптываясь с такими же. Были и те, кто к нашим дамам попытался трусливо прикоснуться.
В этот момент любопытно вела себя плаксивая девушка. Она шагала, гордо подняв подбородок, словно не замечала восхищённые взгляды (как потом говорила: «Бедняки не её уровень, но их восторги ей приятны»).
В какой-то момент я словно кожей почувствовал чей-то пристальный взгляд. Это было очень знакомое худое, скулистое лицо с веснушками, явно не чужого мне человека. Стало ясно, что он меня узнал. Возможности остановиться не было, так как мы непрерывно двигались дальше. Обернулся вновь взглянуть на того парня, но толпа поглотила его, замыкаясь после нас.
«Кто же это мог быть? Как мне может быть кто-то знаком в месте, где я не был?!»
Металлическая сетка, которой был ограждён город, некогда окрашенная в красный, сейчас имела выгоревший светло-оранжевый цвет, и, когда мы приблизились, поняли, что её высота составляла несколько метров.
Ромбовидный вход в город закрывался вратами, которые поднимались при помощи рычагов и тросов. Там нас ожидало около десяти человек в тёмно-синих накидках с такими же металлическими вставками. Впереди них стоял молодой человек с длинными чёрными волосами, собранными в хвост. На смуглом лице были нарисованы тёмно-синие линии: одна широкая вела ото лба к подбородку и две тонкие по бокам, ещё одна пересекала лицо вдоль глаз. Также у его накидки был воротник из пушистой шерсти. Он с недовольным лицом держал в зубах деревяшку толщиной с палец. К нему подошёл Азиль (у командира было четыре больших красных пуговицы на накидке, у этого парня три).
– Командил Азиль, – поприветствовал он.
– И снова здравствуй, Прорсус, – ответил ему командир.
– Я узе домой собиялся.
Речь этого парня была невнятной из-за деревяшки во рту.
– Придётся задержаться, Прорсус. По дороге обратно их подобрали и пришлось привести. – Затем Азиль нахмурился: – И проявите уважение, достаньте эту дрянь изо рта!
– Надеюсь, сегодняшние адвены… ибо вчера было… сами знаете что. – Незнакомый нам мужчина сунул свою деревяшку в карман.
– Сегодняшние! Были бы вчерашние, еле бы дышали. А эти шли почти без передышки.
– Хорошо, я передам своему начальнику. Можете идти отдыхать, мы о них позаботимся.
– Спасибо, – произнёс командир, а затем повернулся к своим подчинённым и скомандовал: – Мы уходим!
Парень с разрисованным лицом вновь засунул деревяшку себе в рот, посмотрел на нас и сказал:
– Тлое мусчин и женсцин. С вами есцо кто-то был?
– Ещё двое – парень с девушкой. Они ушли раньше, чем нас нашли, – откликнулся я, так как был единственным, кто понимал, что тот говорит.
– Если девуска симпатицная, то заль… Сомневаюсь, сто они вызивут. – Затем достал изо рта деревяшку. – Адвены, моё имя – Прорсус, здешний руководитель порядка. Если вас попытаются убить, обокрасть и так далее, обращайтесь ко мне или к моим подчинённым. Если вы сделаете что-то из вышеперечисленного, будете строго наказаны.
Ромбовидные домики, сделанные из глины, камня, металлических листов и досок, украшали деревянные двери и вырезанные окна такой же формы, что и строения. Стены и заострённую крышу иногда разделял выцветший орнамент. Особенно внимание привлекали огромные каменные башни по всему городу. Они походили на леденцы на палочке с конфетой в форме ромба.
Единственными растениями являлись небольшие деревья, напоминавшие крупные папоротники и хвощи. Воздух в городе был наполнен зловониями, и дымящиеся заводы здесь не причём – улицы тонули в разлагающемся мусоре. Там можно было найти всё: от пластика и тряпок до человеческих зубов и ногтей.
Нас вели по широкой, прямой безлюдной улице, огороженной по бокам такой же сеткой, как и весь город. По обе стороны толпились люди: слева кучились мужчины, а справа виднелась шепчущая женская половина.
– Вам, сколее всего, интелесно, поцему с одной столоны женсцины, а с длугой музцыны, – вдруг стал говорить, повернувшись к нам, Прорсус. – У нас нельзя заводить детей по зеланию. Мозно, только если ты их смозесь полностью обеспецить и столько, сколько смозесь обеспецить. Так лешается плоблема блошенных детей. Мы зе с вами идём по бесполой зоне. Здесь мозно находиться, только если есть лазлешение властей, а инаце наказание. Сейцас мы вас тозе лазделим, возмозно, вы и не увидитесь больше. Так что попросцайтесь. Музцины за мной, женсцины наплаво.
Мы напряжённо слушали нашего сопровождающего и были слишком уставшими, поэтому кроме «прощайте» не смогли друг другу ничего сказать. Да и друзьями назвать нас было сложно. Женскую половину компании увели в правую часть города.
Нас, мужчин, определили в деревянный дом на высоком помосте. По очереди завели внутрь. В большой комнате, заставленной шкафами и хорошо освещённой листьями странных растений, за длинным столом сидел полноватый лысеющий мужчина лет пятидесяти. Он поднял усталые глаза и поинтересовался у Прорсуса:
– И много их будет сегодня?
– Это последний, – ответил тот, сидя на краю стола.
Мужчина стал внимательно меня рассматривать, взгляд остановился на разноцветныхглазах.
– Один синий, а другой зелёный… Гм… Ваше имя будет Альтер. – Опустил голову и что-то записал на мыльном пузыре, который не лопался от прикосновения. – Надеюсь, Альтер, вы успели подружиться с мужчиной в возрасте, так как с ним будете жить и работать. Работа – ремонт домов. Тяжёлая, предупреждаю сразу. А сейчас не двигайтесь и не бойтесь.
Он открыл коробочку на столе, оттуда вылетело необычное существо, по размеру и виду напоминавшее сигару. Выпученный единственный глаз у него засветился и замигал, словно коротящий фонарик. Оно осветило меня со всех сторон и вернулось на исходную. Затем меня взвесили, измерили рост, поинтересовались здоровьем.
Мы вышли с другой стороны, где нас уже ждали остальные. Прорсус объяснил подчинённым, куда нас завести, а сам удалился.
Внутри наше жилище выглядело неожиданно уютно. Оно представляло собой комнату сглаженной ромбовидной формы с деревянным полом, треугольным столом и одним стулом. Стены когда-то были покрашены в белый, а сейчас напоминали жёлто-серые остатки чешуи. По углам лежало два пыльных матраса, над которыми были вырезаны и застеклены два ромбовидных окошка. Освещалось всё высоким растением на столе с мелкими густыми листьями. Азордные объяснили, что для того, чтобы оно светилось, его нужно выносить на свет и тщательно поливать.
Рассказали, где брать воду, где и как закапывать продукты, чтобы сохранить их подольше. Туалет и душ находились на улице, единственные на несколько домов. Выдали нам две лепёшки: одну на сейчас, а вторую на утро. Запретили выходить на улицу, так как уже наступил комендантский час. Предупредили, что завтра за нами вернутся, и ушли восвояси.
С их уходом наступила неловкая тишина…
– Какое имя, юноша, тебе дали? – начал диалог монах, осматривая комнату.
– Альтер, а вам?
– Ноон. Будем знакомы, Альтер. Чудаковатые у нас имена. Альтер и Ноон. Интересно, как нас звали раньше.
– Согласен. Пока мы ходили, я много вспомнил.
– А ты заметил, что вспоминаются какие-то общие вещи: природа, вид города… Именно свою жизнь и людей, которые меня окружали, представить не удаётся.
– Так и есть. Кстати, меня напугал один человек в толпе, когда мы подходили к городу. Он мне показался очень знакомым. Лицо до сих пор перед глазами. Но даже не представляю, откуда могу его знать.
– А мне было бы приятно встретить знакомое лицо, – задумался Ноон.
– У меня такое чувство, словно он из моего прошлого.
– Мне кажется, тебе было бы полезно с ним увидеться и поговорить. Может, многое бы прояснилось.
– Да я и рад бы узнать, кто это, и побеседовать с ним.
– Мы словно младенцы в телах взрослых мужчин. – Ноон приподнял матрас. – Ничего не знаем. Ползаем по дому, рассматриваем всё. Интересное чувство.
– Я тоже весь в предвкушении того, что нас ждёт. Хотя немного страшно.
– Нам, юноша, придётся с этим справиться. Закаты здесь прекрасны…
А я и не обратил должного внимания.
Мы перемещались по скрипучему полу, разглядывали, всё щупали (лично я искал заначку от предыдущих жителей). В здании была удивительная акустика. Каждый шаг звучал глубоким эхом, словно мы в огромной пещере. Дом долгое время пустовал, и пыль успела создать свои рельефы. Особенно это было заметно по матрасам, лежащим на полу.
За окном уже стемнело, но было не так холодно, как ожидалось. На прогулку вышла тишина, словно поблизости никого нет. Мы съели по подаренной солдатами лепёшке, попытались немного прибраться.
На закат не обратил внимания, а вот звёздное небо манило к себе. Несмотря на запрет, мы всё же вышли и восхитились ночным небосводом.
Он было тёмно-зелёным с разноцветными звёздами разных размеров, разбросанными хаотично, но образующими в некоторых местах скопления. Тусклая жёлтая туманность в виде тропы, идущей через всё небо, скрещивалась с бледно-красной дорожкой. Жалко, что они встречались не над нами… Освещал пустыню не один спутник, а целых три. Позже мы узнали их имена. Самый большой, бриллиантовый, носил имя Дона*, немного меньше, лавандовый – Леета*, а самый маленький, ванильного свечения – Малия*.
Мы долго наслаждались увиденным, несмотря на усталость. Зевали так, словно пытались поглотить эту ночную красоту. Мне была по душе компания Ноона, который любил слушать, интересно объяснялся, говорил с интонацией, словно повествует сказку.
Когда легли, обсудили всё, что нам особенно запомнилось. В этом списке оказались: исчезновение людей в пустыне, город, разделённый на мужскую и женскую половины, ромбовидные башни, нефритовое небо. Также не оставили без внимания странный меч командира Азиля. Необычным он показался и Ноону, который, кстати, попросил меня обращаться к нему на «ты», так как, по его словам, он «молод сердцем», но я всё равно ВЫкал.
Каторга?
Город зашевелился, загудел, застучал очень рано. Звуки, с которыми мы проснулись, не являлись привычными уху современного человека. Это не дрожащие вибрации двигателей, а стуки молотков и ругань – неподалёку шумела стройка.
На улице было прохладно, здешнее светило взошло совсем недавно и ещё не успело всё обогреть. Ноон к этому времени проснулся. Стоял со скрещенными руками у окна и о чём-то крепко задумался. Взглянув на меня, нешироко улыбнулся и произнёс:
– Доброе утро, Альтер! Если бы ты, юноша, видел, какой здесь прекрасный рассвет… Просто загляденье…
– Доброе, Ноон! Как отдохнули? – Присел рядом.
– Лучше, чем в поезде.
По старой привычке направился чистить зубы, но в отгороженном шторой уголке, выполняющем роль ванной, меня терпеливо дожидался пустой металлический таз. Над ним к стене было прикреплено автомобильное зеркало заднего вида (на пластмассовой части осталась марка).
Пока демонстрировал зеркалу зубы в надежде, что они станут чище, раздался стук в дверь. Ноон сразу пошёл открывать, а я наблюдал в отражении за происходящим. У входа стоял молодой человек в круглых маленьких очках и с тонкой бородкой. Одет был в клетчатую изумрудную безрукавку и серую рубашку с брюками. За спиной у него виднелся огромный туристический чёрный рюкзак.
– Здравствуйте! Вижу, вы заехали вчера вечером. – Незнакомец засунул нос и стал бегать глазами по комнате. – Днём этот домик ещё пустовал… Я пришёл забрать вашу одежду. На смену получите местные наряды для работы. Так вы не будете сильно выделяться.
– Здравствуйте, меня зовут Ноон! Через сколько вы доставите замену? – удивительно серьёзным тоном ответил мой сосед. – Хоть мне и нравится нагишом расхаживать, но всё же.
Молодой человек немного растерялся и невнятно ответил:
– Очень скоро…
– Насколько скоро? Зачем нам её отдавать? Я люблю отличаться, – продолжал наседать монах.
– Чтобы взамен получить местную одежду.
– У вас, юноша, наряд тоже местным не выглядит.
Молодой человек начал краснеть.
– Ну, это потому… что я…
– Не цепляйтесь к нему, Ноон, наверное, здесь так принято, – вмешался я.
– Так и есть! – вскрикнул парень, поставил рюкзак на пол и потянулся к моим кроссовкам.
– А можно мне узнать, юноша, ваше имя? – с недоверием продолжал разговор Ноон.
– Зачем оно вам!? – сердито отозвался парень.
Его поведение теперь вызвало недоверие и у меня, поэтому на всякий случай взял кроссовки в руки.
Вдруг донеслись приближающиеся голоса.
– Вот фиаско! – воскликнул молодой человек.
Оставив свой рюкзак на полу, рванул в сторону. Из-за угла возник беседующий со своими подчинёнными Прорсус. Заметив беглеца, сплюнул деревяшку, стремительно достал из мантии какой-то предмет, напоминающий болас*, раскрутил, и грузы стали светиться. Заметив нас, эффектным жестом спрятал орудие обратно и рявкнул подчинённым:
– Чего стоите, как на привязи? Живо за ним!
Все побежали за утренним гостем, кроме Прорсуса и полноватого волосатого мужичка с усами в стиле семидесятых. Последний волок большой клетчатый пакет.
Сам же Прорсус наклонился к деревяшке и попытался стряхнуть с неё песок. Долго дул на неё, чистил, смахивал грязь, а потом разозлился и выбросил. Достал из кармана новую и поинтересовался:
– Как спалось? Не помню, как вас там зовут? – Затем, засунув деревяшку в рот, продолжил невнятно бормотать: – Вы слуцаем сейцас что-нибудь необыцное не заметили?
– К нам наведался мошенник, желая забрать нашу одежду, – ответил ему Ноон. – Вы вовремя появились. Но аферисты были всегда и есть везде, так что ничего удивительного.
– Тогда холосо. Знакомьтесь, этот усач лядом со мной – вас нацальник, Стлу. Отныне в лабочее влемя вы его головная боль, в остальное – моя. Он плинёс вам васи бласлеты, и все воплосы лучсе задавайте ему, а мне нузно ловить васего мосенника.
Прорсус хлопнул мужичка по плечу, направился в сторону погони.
– Со светлом! Меня зовут Стру, вас же, должно быть, Альтер и Ноон, – говоря это, он при имени Альтер неправильно указал пальцем на моего соседа, а меня назвал Нооном. – Хотя нет. Альтер молодой, Ноон постарше. Прошу прощения. Меня назначили ответственным за ремонт здешних домов. Как вы видите, многие из них пустуют и пришли в негодность. Так не должно оставаться, и мы попытаемся решить эту проблему. Но перед тем как мы приступим, наденьте это.
Стру протянул металлические браслеты с медным оттенком. В центре виднелось расширение, как у наручных часов, но вместо циферблата было углубление с маленькой дырочкой. Когда я его защёлкнул, что-то кольнуло в руку. Ноону, видимо, тоже.
– Не бойтесь, она не опасна. Это армилла, у меня есть такая же, – продолжал объяснять мужчина, показав аналогичное устройство на своей руке. – А сейчас нажмите на кнопку сбоку…
Мы подчинились. В углублении надулся небольшой мыльный пузырь с символами на поверхности. Он оказался твёрдым и скользким. Водя пальцем по нему, можно было увеличивать, уменьшать, перемещать текст. Я вспомнил о сенсорных экранах. Этот предмет напомнил мне планету, на которой при выборе части света можно увеличивать её до тех пор, пока не покажутся названия стран, затем городов, улиц и зданий. Армилла работала по похожему принципу: выбирается символ, увеличивается, появляются разделы, в которых можно найти нужный текст.
– Найдите символ в виде красного ромба. Увеличьте его… – говорил Стру. В пузыре появилась моя фотография с некоторыми данными. – Теперь вы можете спокойно ходить по улице. Если вас остановит патруль, подтвердите свою личность. Ни в коем случае армиллу нельзя продавать, терять. Иначе вас арестуют как незаконного беженца. Её можно опускать в воду – она невероятно прочная. Когда я пытался лопнуть пузырь, получил трещину в обеих костях предплечья. Весёлые выдались выходные… Да и постоянно включённой держать тоже не советую – вредно для здоровья.
Это оказалось очень полезным приспособлением. Здесь были карта, аналог часов, который здесь используют, калькулятор, будильник, календарь (только их времяисчисление мне пока не понятно), а если доплатить, то девайс можно усовершенствовать для общения на расстоянии.
После того как состоялось знакомство с армиллой, Стру выделил нам из пакета наиболее подходящую по размеру жёлто-серую просторную одежду. Мы быстро переоблачись и последовали на место работы.
– Сумку мошенника можете оставить себе, она вам нужнее, – разрешил наш начальник.
По пути рассказал, что наша одежда очень высоко ценится из-за редких, для здешних мест материалов. Вот и обманывают всякие любители лёгкого заработка.
Нас ждало унылое зрелище: около пятнадцати мужчин потёртого и неряшливого вида переминались с ноги на ногу, словно провинившиеся школьники перед директором. Я не увидел в глазах ни одного из них ясных разумных мыслей. Кроме начальника, все были адвенами, но появились намного раньше и уже успели прижиться. Стру родился в этом мире и относился к коренному населению, медиакардам.
В основном, на строительные работы брали крепких мужчин, поэтому там были люди, мягко скажем, не обременённые интеллектом. За первую минуту легко выяснилась их главная проблема: как попасть на женскую сторону.
Также было приятно встретить знакомое лицо. Немного раньше нас сюда привели выпивающего парня. Ему дали имя Ёрк (мошенник облапошил его до прихода Стру, и тот сидел дома нагишом).
Нам показали наши инструменты и объём работы. Объяснили, как и чем пользоваться. В длинных инструкциях никто не нуждался, так как орудия были довольно примитивными. Материалами в основном служили камень, доска и глина. При этом многое нужно было носить на руках, так как плиты лежали не везде, а тележка застревала в песке.
Жара усиливалась, все заливались потом, но никто и не думал о перерыве. Работают и отдыхают строго по графику. Время указано на армилле при помощи секторов разных цветов. Каждый из них имеет своё значение: отдых – синий, перерыв на еду – красный, рабочее время – жёлтый. Начинаем рабочий день с белого и заканчиваем чёрным сектором.
Стру – педантичный человек. Если время рабочее, никто не отдыхает и наоборот. Поэтому большинство испытывало к нему неприязнь, так как он заставлял всех работать даже в невыносимый зной. Но для нас с Нооном мужчина оказался очень ценным источником информации. К примеру, в первый день мы узнали, почему здешние дома, окна, двери, некоторая мебель ромбовидной формы. Оказывается, красный ромб – символ этой страны.
Проинформировал нас о том, что Адвена – территория временного проживания, созданная, чтобы мы немного привыкли к здешнему быту. После нас переселят в основной и самый большой район – Инитиа. Там придётся самостоятельно искать жильё и работу.
Адвена считается самым спокойным местом. Но расслабляться всё равно не стоит из-за высокого уровня преступности, особенно здесь процветает воровство. Район по периметру тоже огорожен высокой сеткой. Территория, выделенная для адаптации, не очень большая: пара кварталов, несколько магазинчиков и информационный центр, всем здесь руководящий.
По ощущениям в мышцах день прошёл плодотворно. Намозоленные руки к вечеру не слушались, ноги заплетались, а спину и вовсе было невозможно выпрямить. Все усталые, мокрые и вонючие.
По окончанию дня с нами рассчитались, по меркам этого мира заплатили мало. Тут идёт ежедневная оплата: не вышел на работу – тебе и слова не скажут, но если долго не приносишь пользу, то выселяют из района.
Вместо купюр у них красные, разящие химикатами небольшие шарики, которые называют пекунии*. Считаются редким и ценным металлом, и чем масса шарика больше (хотя по размеру они все одинаковы), тем он выше по стоимости. Взвешивается в углублении для «пузыря» в армилле. На двоих дали нам тридцать пекуний (одна простая лепёшка стоит 5 пекуний).
Вечером, когда мы с Нооном вернулись домой, решили проверить рюкзак утреннего гостя. Он был наполнен одеждой разных размеров и стилей из нашего мира. Спортивный костюм мы сразу узнали и лукаво улыбнулись друг другу. Сумку решили спрятать, закопав возле дома.
В целях знакомства с территорией прошлись по улочкам, но не долго. Ноон внезапно стал плохо себя чувствовать. Появилась какая-то слабость в конечностях, которая со временем усиливалась. Вначале мы решили, что это физическое переутомление, и не волновались, пока у него не появился сильный жар и не «разбухли» сосуды на конечностях.
Возвращаясь, повстречали рабочих со стройки. Опасаясь заразиться неведомой болезнью, коллеги быстро нашли повод удалиться подальше, поэтому домой своего соседа я волочил один.
Слабость тем временем увеличивалась. Ноон лежал на матрасе совсем без сил, руки, ноги и голова были тяжело опущены. Жар и потоотделение усиливались, казалось, что на него вылили ведро воды. Соседи, перепуганные коллеги, указали местоположение колодца, дали дырявое ведро и ржавый таз. К нам не приближались, побаиваясь подцепить неизвестную заразу.
Я бегал всю ночь к роднику, который находился примерно в ста шагах от нашего дома, но после тяжёлого рабочего дня такое расстояние с ведром в руках казалось просто мукой. Постоянно мочил тряпки и обкладывал ими ослабевшего соседа, ноги и вовсе опустил в таз с холодной водой.
К середине ночи Ноону стало хуже: тяжело дышал, громко хрипел, закатывал глаза и не реагировал на мои действия. Больше всего пугали липкий, тягучий пот и жар, из-за которого его тело испускало пар. Было страшно наблюдать эту картину, понимая, что ничем толком не могу помочь. Что это за заболевание? Какова причина? Что мне делать? Самое интересное, что голова у меня оставалась ясной, я не паниковал, словно раньше мне приходилось чем-то подобным заниматься.
Вспомнилось много медицинских терминов и понятий, пока ухаживал за Нооном. Только к утру жар спал. Дыхание стало равномерным, словно монах просто отдыхал. Сильно измотавшись, я на мгновенье присел возле него…
Травмы, магазины и полы
Я пробудился в испуге от внезапного громкого шума. Всё потому, что по утрам начальник Стру обходил рабочих. Ему доставляло удовольствие заставать кого-нибудь спящим и резко будить бедолагу. Это был всего лишь чудной утренний ритуал, поднимающий ему настроение. К тому же попасть к нам не составляло труда – дверь на замок не запиралась.
Сразу обратил внимание на то, что Ноона в жилище не было, его аккуратно сложенный матрас пустовал.
– Что происходит? – Вскочил с постели.
– Не можешь найти напарника? – Улыбался довольный Стру. – Не волнуйся, уже видел, как он направился к соседям, чтобы вернуть ведро и таз.
– Ой, доброе утро, Стру. А он себя хорошо чувствовал?
– Светлое! Ничего особенного я не заметил. Что-то случилось?
– Получается… нет, – полушёпотом и недоумевая, ответил я.
– Ну, раз нет, то прошу не опаздывать, у нас много работы.
Начальник медленно вышел, разглядывая по пути наше жилище. Я услышал, как на улице с ним поздоровался Ноон.
– Здравствуй, Альтер! А я тебе покушать купил! – уже войдя в дом, воскликнул он.
– Что происходит, Ноон? Вчера вы были еле живы!
– Но сегодня чувствую себя превосходно! – широко улыбнулся монах, а затем внезапно стал серьёзным и низко поклонился, сложив руки. – Я очень благодарен тебе, юноша, за то, как ты за мной ухаживал. Страшно подумать, чем бы всё могло закончиться…
– Но что это было? Нужно сходить к местному доктору! Вдруг это повторится.
– Давай, юноша, пока не будем спешить. Что-то во мне поменялось, при этом в лучшую сторону. Сейчас я чувствую себя растением, которое всё время жило в горшке, и вдруг его пересадили в очень плодородную необъятную почву. Сначала дурно от перемен, но потом… начнёт цвести и пахнуть, как никогда раньше…
У меня не получилось понять метафору и уговорить Ноона обратиться к врачу.
Мы уселись за стол и съели лепёшки, запивая их простой водой из колодца. Во время завтрака сосед поведал, что в момент ухудшения самочувствия кое-что вспомнил о прошлой жизни. Его возраст составляет пятьдесят шесть земных лет, был довольно успешным человеком. Он видел себя в дорогом смокинге. После резких перемен от всего отказался, а к восточной культуре обратился не так давно…
– Это очень ценные воспоминания, – подчеркнул я.
Вначале рабочего дня все сторонились Ноона, постоянно интересовались его самочувствием. На поток этих вопросов очень странно отреагировал начальник Стру. Он позвал нас к себе и отвёл подальше, явно чтобы другие не слышали и расспрашивал о вчерашнем. Но по пути на работу Ноон уговорил меня отвечать всем, что у того была просто слабость из-за переутомления. Объяснил всё интуицией, которая ему подсказывала о неведомой болезни промолчать.
Безумно хотелось поведать о случившемся (уж очень гордился своим ночным поступком), но мы солгали. Нашим словам Стру не особо поверил. Поручил резать брёвна большой циркулярной пилой, которую нужно вращать вручную. Сам же не отходил от нас и был на удивление молчаливым.
И только во время обеда разговорился. Рассказал, почему все изъясняются на одном языке. У коренного населения был свой единый язык, но, когда адвены занялись основанием города, стали учить диалекты друг друга. Все медиакарды, которые работают в этом районе, прекрасно владеют обоими наречиями.
Также начальник поделился информацией о коренных жителях и своей жизни. Среди медиакардов он считается очень низким. Используя наши единицы измерения, средний рост коренного медиакарда около двухсот тридцати сантиметров, некоторые достигают и трёх метров, а женщины примерно двух. Да и живут они дольше нас.
Сам он был в амо* с женщиной на три головы выше него. Но это ни капли не мешало им сильно любить друг друга. С улыбкой описывал её внешность и некоторые поступки. К примеру, жена не любила быть одной и дома ходила за Стру по пятам, иногда положив тонкие руки ему на плечи. Прожили вместе они не долго, так как женщина умерла во время беременности. И тогда он остался один, до сих пор сильно по ней скучает…
После длительной паузы я поинтересовался, каков принцип работы армиллы, но он меня уже не услышал – погрузился в воспоминания.
Во время обработки древесины по нелепой случайности Ноон глубоко порезал палец на левой руке. Прибежавший начальник пояснил, что с такой «мелкой» травмой у них за медицинской помощью не обращаются. Рану перебинтовали чистой тканью. Все спокойно продолжили работать до чёрного сектора на армилле.
В конце дня с нами рассчитались. Получив деньги, решили попробовать местную кухню. В забегаловке витал очень привлекательный аромат и толпилась большая очередь. Многая еда была непонятна, а другая внешне неаппетитна. Из-за очереди и суматохи не было возможности расспросить о каждом блюде. Когда пытались разузнать о чём-нибудь, в нас впивались недовольные взгляды возмущённых голодных посетителей. Так что купили то, что нам показалось наиболее съедобным. Еда на сегодняшний вечер и на завтра – какие-то очень популярные «грибные стволы» (по запаху они точно напоминали грибы, а размером были с небольшое полено) и хорошо знакомая нам лепёшка.
Оказалось, они выпекались со множеством вкусов, разных цветов и размеров. Хлебные лепёшки в этой стране считались традиционным блюдом. Запивали обычно специальным напоем из листьев, отдалённо напоминающим чай. Только пить этот напиток необходимо в холодном виде, назывался он бибен.
Ноону ещё хотелось купить бинты и дезинфицирующий раствор, чтобы обработать палец, но у нас закончились пекунии.
Вернулись домой перед комендантским часом. К этому времени только начинало заходить местное солнце. Закаты здесь и вправду восхитительны. Нефритовое небо медленно поглощало шафрановые лучи Вайлто*. Они будто прятались за гигантским гребнем-скалой, накрывая серо-холодной тенью город. Я был поражён обилием оттенков зелёного и жёлтого. Казалось, художник взял все цвета на палитре, чтобы создать идеальное сочетание. На другом конце поднебесья наплывали тёмно-зелёные краски здешней ночи. И вот случилось самое неожиданное: пока наблюдал за закатом, три нежные луны увенчали заоблачное царство. Они были словно сёстры, которые, стесняясь своей молодости и невинности, устроили прогулку по небесным дорогам.
Странно наблюдать, что в воздушном пространстве никого нет: ни птиц, ни летательных аппаратов… Пустыня неба была нетронута жизнью. При этом здесь продавалось мясо, но представителей местной фауны не было видно.
Нас впитала в себя удивительная природа. Мы даже не заметили, как сильно проголодались, поэтому помчались домой и сразу налетели на хвалёные «грибные стволы». Они были очень мягкими, вкусными и напоминали хрустящую, сочную, жаренную ножку гриба, а со свежей лепёшкой это было объедением.
– Ноон, почему мы солгали начальнику Стру? Может, он знает, что с вами происходило? – несмотря на то, что проголодался, этот вопрос не давал мне покоя.
– Ты правильно рассуждаешь, юноша, и здраво мыслишь. – Ноон наслаждался деликатесом. – Но почему-то меня не покидает уверенность, что лучше будет безмолвствовать. От лишних разговоров всегда было больше бед, чем от молчания.
– Я бы рассказал. Он ведь позвал нас отдельно побеседовать.
– Мне это и показалось странным. Было видно, что он очень хотел, чтобы другие нас не услышали, и интересно почему…
В этот момент из-под пола донёсся шум…
Мы замолчали и перестали двигаться. Всё утихло. Это был не первый скрип снизу, заставляющий нас замереть и начать настороженно прислушиваться.
Полы являлись для нас очередной загадкой. При заселении предупредили, что они неприкосновенны. Самостоятельный ремонт запрещён. Нельзя покрывать коврами. Разрешалось только держать в чистоте. Это показалось странным не только для меня, но и для коллег по работе. В армилле написан целый свод правил, касающихся пола.
В эту ночь шума под нами было больше обычного. Поэтому мы долго не могли уснуть. Чтобы отвлечься, разговаривали о том, что вспомнили из своей жизни. Решили так делать каждую ночь. Ноон поведал, что видел себя в юности в военной форме, и вспомнил, что у него была семья из четырёх человек…
Непонятный шум под полом тем временем то появлялся, то исчезал. Этой ночью мы часто просыпались и молча переглядывались в испуге. Всё напоминало какой-то фильм ужасов, в котором мы были жертвами, а садист-убийца нагнетал обстановку…
Ноон
Шел четвёртый день со знакомства с Альтером. Может в силу возраста, а может в прошлой жизни я поднимался так же рано. Очень тихо шёл заниматься самыми заурядными делами: чистил зубы при помощи нити и умывался. По окончанию комендантского часа прогуливался за свежей водой для юного соседа.
Сегодня утром к моим ежедневным делам добавилась смена повязки на травмированном пальце. Подготовил кусок ткани и теперь размышлял, чем можно обработать порез. Кроме чистой воды дома ничего не оказалось. Осторожно стал раскручивать с ожиданием того неприятного ощущения, когда ткань бинта приклеивается к ране и её нужно плавно оторвать. Как же оторопел, когда размотал всё без боли, а раны на указательном пальце не оказалось. Не было ни ссадин, ни мозолей, которые получил за все эти дни. Я взглянул на руки почивающего Альтера. Его лопнувшие волдыри оставались на месте. Это было очень неестественно. Меня страшили перемены, которые в себе чувствовал и растолковать не мог. Решил, что лучше будет обратно забинтовать палец и заняться любимым делом.
Местный нефритово-жёлтый рассвет был упоителен. Ещё красивее его делали редкие прямые облака, словно расступающиеся перед светилом. После сна от первых лучей этот мир становился более приветливым. Мне нравилось стоять у ромбовидного окна и созерцать. В первый день я даже вылез полюбоваться рассветом на улицу. Азордные, которые в этот момент прочёсывали улицы, запретили мне покидать дом до окончания комендантского часа. Поэтому, когда Альтер открывал глаза, чаще всего видел меня, стоящего у окна.
Сегодня жара поднялась раньше обычного. Меня восхищала преданность делу облитого потом Стру: утренний каждодневный обход ради проспавшего бедолаги. Но сегодня ему не повезло. Я всегда встаю рано, а Альтер уже очнулся, когда начальник к нам наведался. Так что к моменту его визита мы уминали вчерашние лепёшки. Они были не настолько лакомыми, так как по краям уже образовалась чёрствая корка.
Я долго колебался, но всё же решил во время завтрака поделиться с Альтером своими новыми изменениями. Мне любопытно его молодое мнение. Можно было бы узнать у Стру, но интуиция меня останавливала. С коллег по работе совсем никакого проку: их неразумные головы заполняли только плотские мысли. Хотя женской ласки здесь действительно не хватает.
– И всё же, Альтер, в интересное место мы попали.
–Ага. – Он уплетал еду за обе щёки.
– Помнишь, после болезни, я говорил, что во мне что-то поменялось.
– Ага.
– Сегодня я увидел резкие перемены.
– А что случилось? – сначала не особо заинтересованным тоном прозвучал его вопрос.
Вместо того, чтобы рассказывать, решил продемонстрировать. Аккуратно размотал травмированный вчера палец. Пореза, с которым Альтер предлагал обратиться к врачу, не оказалось. Юноша выронил лепёшку и с удивлением воскликнул:
– Как так?! А где глубокая рана! Меньше, чем за несколько недель, она бы точно не зажила.
– Пока мне и самому трудно всё осознать. Видимо, мы много интересного не знаем.
– Может, здесь все раны так быстро заживают. Хотя нет, мои мозоли на месте. А у вас… а у вас даже мозоли зажили!
– Как ты думаешь, Альтер, почему?
– Сначала странная болезнь, потом на вас раны стали заживать за ночь. Еда и быт у нас одинаковы. Может, вы в прошлой жизни были не простым человеком?
– По-моему, самым заурядным. – Начал бережно заматывать палец обратно в тряпку, ибо меня не на секунду не покидала мысль, что такие вещи здесь лучше утаить.
– А зачем вы бинтуете здоровый палец?
– Ты помнишь, юноша, как начальник Стру расспрашивал нас? А после всю ночь под нами творилась какая-то суматоха. Звучит как старческая паранойя, но мне кажется, что эти события связаны. Нас держат под наблюдением. После подозрений начальника стали следить более тщательно.
– Может, нам наоборот кому-то рассказать? Стру, например, он мне кажется вполне вменяемым.
– Интуиция подсказывает, юноша, что лучше о происходящем никому не говорить… Никому.
– Да-да, я заметил, что вы не особо хотите делиться происходящим с вами. Хорошо, что хоть мне рассказываете. Но если снова случится что-то непонятное и сильно пугающее, я пойду и расскажу всё ему!
– Может, это будет правильно…
По Альтеру было видно, что ему ситуация с моими переменами и слежкой нравится. Молодёжи нужно как-то развлекать себя. Ему доставляет удовольствие, когда рассказываю, что мне показалось неестественным. Он явный любитель мистики. Когда Альтер общается с кем-то знающим об этом мире больше него, например, со Стру, задаёт много вопросов. Из-за этого некоторые на работе стали его сторониться. Но мне пытливость юного соседа очень даже импонирует. Ведь в этот момент и я узнаю новое.
Мы продолжали трудиться отдельно. Наших коллег заботила только женская сторона города, хотя сегодня они поговорили и о еде. Мы с Альтером немного не вписывались в местную строительную «фауну» и напоминали нелюбимых родственников, которых если и куда приглашают, втайне надеются, что они откажутся и не пойдут.
Трудясь, делал вид, что у меня есть рана на пальце (когда брал предмет, пытался изобразить боль). Хорошо, что здесь оказалось много примеров «болей»: рабочие с перебинтованными пальцами, руками, ногами, головой и один с пробитой ягодицей (сел на гвоздь). Я отлично сливался с изувеченной толпой.
Отработав день, мы возвращались домой. Альтер по пути был увлечён мыслями.
– О чём же ты так задумался, юноша?
– Если честно… мне захотелось поэкспериментировать и травмировать палец вам сегодня. Заживёт ли он до завтра…
– Мне бы не хотелось себе вредить, и ты меня пугаешь такими предложениями, – с нотками настороженности ответил я.
– Понимаю и не настаиваю, – с грустью произнёс Альтер.
В Адвене всё новое, непривычное, неестественное. Сначала даже от цвета неба захватывает дух, но потом наступает время, когда не знаешь, чем себя занять, и от этого очень тоскливо. Особенно это видно по Альтеру, который ложился на матрас и изучал армиллу, иногда просто то включая, то выключая её, пытаясь понять, как она работает. Никаких заклёпок или болтиков, чтобы разобрать, не было, только намертво затворённая застёжка.
Я в такие моменты размышлял об искусстве. На каком оно этапе? Есть ли и какая здесь музыка, легенды, картины и так далее? Стру как-то сказал, что искусством занимаются в районе Диламии. Лично я в любой момент был готов к знакомству с местным творчеством.
Неподъёмную тоску нарушил громкий звук, напоминающий удар в гигантский гонг. Это был сигнал тревоги, после которого все сразу выбежали на улицу. Звон доносился с высоких башен. При этом сначала забила тревогу одна башня, потом другая и все остальные. В какой-то момент тревожный сигнал подхватила самая ближайшая к нам башня. Рокот был очень громким и эхом разносился по округе. Все выходили на улицу и всматривались в небо.
В серых густых облаках медленно плыли в нашу сторону огромные овальные тени. Из башен навстречу им устремились лучи света из прожекторов. Тени делались темнее и отчётливее, пока из них не стали выплывать громадные удивительные рыбоподобные создания. Они были бочкообразной формы, светящиеся огромные плавники расставлены тремя парами в стороны. Головы выглядели так, словно их кто-то выложил брусчаткой, а сравнительно небольшие круглые рты не закрывались. Создания были гигантскими, метров пятьдесят в длину, точно не меньше. В небе вырисовывалось около двадцати теней.
Самое любопытное, что, когда они появились из облаков, вдруг стало так тихо, весь город замер. Толпа замолкла в ожидании чуда или катастрофы. Всё накрыла утробная глухая аура, очень пугающая и давящая. От этого у меня не раз пробежали мурашки по телу.
Вдруг одна «рыба» издала странный гудящий басистый звук. Её подхватили другие, а за ними и весь мир. Меня словно парализовало. Рокот заполнял каждую клетку моего заворожённого тела. Только и смог глядеть вокруг: все соседи стояли на улице и оцепенело смотрели в небо. Альтер так же стоял без движения. Оторопелая толпа стала походить на однообразную массу, словно единый плоский организм, который мог раздавить этот гортанный многоголосый стон. Невероятные создания даже не замечали нас. Какое было дело божественным творениям до рабочих муравьёв? Они были вольны, движения их раскованы, могучие тела подчинялись только инстинктам.
Из ближайших башен с глухим хлопком взлетели вверх какие-то заряды и взорвались, словно фейерверки. Существа стали поворачивать в стороны, но из башен на них устремился свет от прожекторов. При этом было хорошо видно, как созданиям это свечение неприятно. Косяк свернул от города, а тех, кто возвращался, отпугивали взрывами.
Пока существа не исчезли за линией горизонта, город был очень тихим, в ожидании волны ужасающего рокота. Когда Адвена вновь ожил, звук ещё раз донёсся до нас, словно раскаты грома вдалеке. Мы с Альтером были безумно впечатлены увиденным. Некоторое время даже не хватало слов выразить переполняющие нас эмоции. Только когда вернулись домой, смогли поделиться впечатлениями.
Оба подметили один момент: как только свет от плавников делался тусклее, существо опускалось, ярче – поднималось.
Мы узнали, одна из причин, почему их не пускают в город, – это начинающаяся паника, беспорядки, вплоть до суицидов из-за ужасающего рокота.
Странно, но, глядя на небесных «чудо-рыб», я опять вспомнил факты из жизни. Свой большой белый дом с бассейном, гаражами и ангаром. Видел несколько дорогостоящих машин, самолёт, которым умел управлять. Аккуратно стриженный сад и клумбы с экзотическими цветами.
Ни разу не спрашивал у Альтера, интересна ли ему моя предыдущая жизнь, просто всегда рассказывал, если что-то вспоминал. Возможно, когда произношу всё вслух, у меня появляется уверенность, что я не потеряю их.
Мы ещё долго обсуждали машины и самолёты, как мальчишки. Окончили разговор теориями о том, как чудо-рыбы держатся в воздухе.
Уснули.
А полы ночью опять шумели.
Насилие
Дни начинались одинаково. Я считал, что уже привык к местному быту. Открывал глаза, Ноон стоял у окошка, любуясь рассветом. Мы приветствовали друг друга, умывались и садились есть. По традиции раздавался стук в дверь, к нам заглядывал Стру. Как только его видел, уже заранее знал, что он спросит, и готовил ответ. Но стоило мне так помыслить, как предсказуемые будни нарушил Ноон, попросив у нашего начальника сегодня не приходить. Стру удивился немного, а вот я сильно, поэтому изумлённо спросил:
– Ноон, а почему?
– Мне захотелось привести наш дом в порядок. Мы строим пустующие здания, а свой, хоть это и временный, игнорируем. Хочется пожить в достойных условиях.
Стру заулыбался. Было видно, что ему это оправдание понравилось, и, когда монах спросил, можно ли взять инструменты, разрешил использовать даже некоторые материалы.
На работу в любом случае мы отправились вдвоём. Ноон поздоровался со всеми, взял всё, что посчитал нужным, и неспешно ушёл.
Коллег поразила вчерашняя миграция огромных созданий, они бурно обсуждали увиденное. Хотя некоторые встречались с этими существами ранее и всё же утверждали, что познали ощущения, как если бы это происходило впервые. Начальник утверждал, что это не самые большие твари и есть намного опаснее. На вопрос, как они держатся в воздухе, невнятно сказал, что, как и все, не знает. И мне показалось, это был единственный вопрос, в ответе на который он солгал.
На стройке ко мне хорошо относились. Если нужна была помощь, приходили на выручку. Не хамили, но и в свои планы не посвящали. Постоянно перешёптывались и решали какой-то вопрос. Немного обидно было со стороны наблюдать за этим. Особенно когда начинали молчать при твоём приближении или слишком очевидно менять тему разговора. Наш начальник тоже заметил, что остальные рабочие очень возбуждены и постоянно перешёптываются. Ох, и не нравилось это Стру – переживал, что они задумали что-то глупое…
После работы чувствовал себя очень уставшим, даже в магазин за едой решил не заходить. Когда подошёл к нашему дому кротчайшим путём, был приятно удивлён. Вместо старой скрипучей не закрывающей двери стояла другая, зачищенная, с замком. Стёкла в ромбовидных окнах выглядели целыми, подоконники были окрашены в жёлтый цвет. Окна завешены тканью. Было заперто. Сначала я постучал неуверенно и тихо, с сомнениями. Затем сильнее и решительней – всё равно тишина. Мне стало не по себе. Но через минуту на улице появился Ноон, неся в обмотанных тряпками руках небольшие доски.
– Как прошёл твой день, Альтер? – крикнул мне, ускорив шаг.
– Ничего особенного, работали как всегда. А я вижу, вы на славу потрудились.
– Да, я многое успел сделать, но самое главное – понять важную вещь. Заходи! – Из кармана достал ключ и отворил замок. – Тебе будет интересно.
– Мне тоже есть чем с тобой поделиться. Во время обеда Стру рассказал об азордных.
Внутри дом тоже заметно изменился. Мебель уже не шаталась, была подкрашена и починена. Появились ещё два стула и тумбочки.
– Как ты успел? Откуда это?
– Юноша, я нашёл, где складируют мусор, и там оказалось много полезных вещей.
– Это всё из помойки?
– Да, но происхождение не важно, я всё тщательно вымыл и почистил. Хоть и максимально экономил, даже сдал кое-что из вещей в сумке мошенника, все деньги ушли на ремонт. Когда налаживал тут всё… решился тебе кое-что рассказать. Присаживайся.
Ноон накипятил воду и добавил туда трав, которые тут все любят, и поставил остывать, чтобы приготовить бибен. Я разглядывал угол нашего стола, что был украшен фигурной резьбой.
– Как ты всё это сделал?
– Об этом мне и хочется с тобой поговорить. Помнишь, когда нас нашёл Азорд в пустыне, первое, что они спросили, это не кто мы, а как давно здесь находимся? И Прорсус сказал командиру Азилю, который нас привёл в город: «Вы же знаете, что было накануне?». Мне это с самого начала показалось странным.
– Да, припоминаю что-то такое, но пока не понимаю, что вы имеете в виду.
Ноон наклонился ко мне поближе и тихо сказал:
– В этот мир я пришёл раньше тебя и потому догадываюсь, что они скрывают.
– И что же? – С неподдельным любопытством внимательно слушал.
– Это будет проще продемонстрировать, нежели рассказать.
Ноон взял небольшую деревянную доску и инструмент, чем-то похожий на скальпель, молча покрутил с разных сторон и… словно уснул, опустил голову, закрыл глаза. Тогда и случилось невероятное. На его руках и пальцах вздулись вены. Я был настолько шокирован, что даже поднялся со стула. Очень аккуратно, без лишних движений, руки моего приятеля стали умело вырезать узоры. При этом дерево вело себя так мягко и податливо, словно было живым и слушалось Ноона.
Не находя слов, всё действие наблюдал словно заколдованный. Монах быстро закончил работу. А когда пришёл в себя, то улыбнулся и повернул деревяшку ко мне, там филигранно с хорошо проработанными деталями был исполнен мой портрет. Даже капля пота на правом виске была запечатлена.
– Я открыл у себя возможность делать всё, что задумаю, мне нужно всего лишь представить конечный результат. Затем на время теряю контроль над собой и нахожусь словно вне тела, а руки творят сами. Прихожу в себя обычно, выполнив задуманное. В то время, как мои руки обрабатывают дерево, ощущаю, будто делал это много раз, хотя впервые в жизни беру инструмент.
– Но как? Ничего не понимаю. – Я был шокирован.
– Я же, юноша, сразу появился не возле поезда, – проговорил Ноон, а потом тихо добавил: – А около Пьющих скал…
После этих слов пол заскрипел, и мужчина резко поменял тему разговора, вновь поинтересовавшись, как прошёл мой день. Мне сразу стало понятно, что ему не хотелось болтнуть лишнего. Поэтому мы решили прогуляться по улице. Во время ходьбы я рассказывал Ноону о профессии азордного и «Эстираре». Но мне не терпелось узнать до конца его историю.
На улице стало темнеть, начинался комендантский час. Вместе с уходом света угасало и тепло. Сегодняшняя ночь была самой прохладной за все дни, проведённые здесь. Сами по себе они тихие и достаточно тёмные. После тяжёлого трудового дня засыпалось легко. Но мне не терпелось дослушать Ноона. Так что, лёжа на матрасе, рассуждал о возможных вариантах, которые он мне мог поведать.
Когда напарник рассказывал о воспоминаниях из прошлого, казалось, что мы прибыли сюда из одного места, многое из его жизни было знакомым. Но теперь он будто бы адвен, даже среди нас. Никаких изменений в себе я не заметил. У меня не заживали раны за ночь. Кровавые мозоли с первого рабочего дня всё так же украшали мои руки. Не впадал в транс, после которого превращался в талантливого умельца.
Затем меня поглотили мысли о возможностях этой силы и перспективах. Предполагал, что командиры Азорда ей обладают, превращаясь в мастеров боевых искусств. Было много странных моментов, которые мы не могли объяснить: Прорсус и его светящееся оружие, люди в пустыне, растворяющиеся в песках… Это как-то связано…
Из-под пола весь вечер периодически доносились непонятные звуки. Я пытался намекнуть, чтобы Ноон мне до конца поведал свою историю. Однако тот уже задремал, но ненадолго…
Сначала мы услышали, как кто-то настырно задёргал дверную ручку, потом стало скрипеть окно. Ноон проснулся, а я со страхом вскочил.
– Кто здесь?! – пытаясь запугать, крикнул я в сторону шума.
Мы переглянулись и высунулись в разные окна. С моей стороны на улице никого не было. Стало неестественно тихо, сердце быстро колотилось, по телу пробежал озноб. Все звуки, даже самые повседневные, такие как скрип пола, стали пугающе громкими и настораживающими.
– У меня кто-то за угол укрылся, – сообщил Ноон.
– Надеюсь, вы шутите.
– Увы, юноша, но этоправда.
– Не пугайте меня так. Да и кто бы это мог быть?
– Не знаю… Кто-то не с самыми доброжелательными намерениями.
– Думаете, снова тот парень, который пытался стащить нашу одежду?
– Не знаю. Интуиция говорит, что не он.
Пожив с Нооном, тоже начал прислушиваться к его интуиции.
Посторожив некоторое время окна, мы решили идти спать, с надеждой, что этого больше не повторится. Лежали бесшумно, не смыкая глаз. Откуда я понял, что Ноон просто лежал? Он обычно быстро засыпал и сразу начинал посвистывать. А это была тихая, натянутая, как струна, ночь. В какой-то момент безмолвие оборвалось…
Зашаталась дверная ручка, возле входа слышались звуки шёпота. Неожиданно донёсся громкий и желанный для взломщиков щелчок открытия замка.
– Кто вы?! – громко крикнул Ноон.
Голос ни капельки не отпугнул грабителей. Они только на секунду приостановились. Мы вскочили, переглянулись, взяли под руку то, что было ближе всего. В результате в моих руках оказался камень, у Ноона стул. Заперев за собой дверь, к нам шагнули две человеческие фигуры в мантиях.
– Наконец-то я их нашёл! – обрадовался один из них.
Не так и много я встретил здесь людей, но этот гнусавый голос мне был знаком.
В этот момент они сняли капюшоны. Это были парни, которые встретили нас в пустыне – тонкоусый Джакули и его друг с побитой губой. Первый достал окровавленную дубинку с шипами, а его напарник – странное ружьё с дулом, как у трубы.
– Давайте без глупостей, – сказал парень с ружьём. – Вы просто положите всё на пол и дадите то, что нам нужно.
– Что вам нужно? – разговаривая спокойно, Ноон медленно опускал стул.
– Мне понравилась обувь паренька, по неё-то я и пришёл. – Джакули указал на меня дубинкой. – По размеру она мне тоже должна подойти.
– Если мы отдадим вам обувь, молодые люди, вы уйдёте? – Мой сосед окончательно опустил стул.
– Скорее всего, – заулыбался его друг.
Ответ явно не понравился Ноону, но он повернулся ко мне и попросил:
– Альтер, отдай ему свою обувь!
– Но ведь…
– Альтер, просто делай, что тебе говорят!
– Быстрее соображай и шевелись, Альтер! – раскричался тонкоусый и замахнулся дубинкой.
Медленно, посматривая на грабителей, приподнял матрас, достал кроссовки и бросил их в сторону Джакули, который сразу заорал:
– Ты думаешь, я наклоняться за ними собираюсь! Подай в руки!
Я оцепенел и застыл на месте, словно меня здесь нет. Ноон заметил это и наклонился за кроссовками сам.
– Ты куда лезешь? – Джакули саданул его ногой в бок.
Сосед отлетел и ударился о стол, опрокинув светящееся растение. Я вдруг пришёл в себя, разозлился и замахнулся камнем.
– Без глупостей… Опусти руку! – И увидел направленное на себя оружие-трубу. – Опусти руку, я сказал!
– Альтер, не глупи, сделай так, как он хочет! – Ноон закашлялся, взявшись за бок.
Молча, со злобой и малой толикой растерянности, пришлось бросить камень в сторону, взять кроссовки и подать их в руки Джакули.
– Послушный мальчик. – Варвар медленно взмахнул возле моей головы окровавленной дубинкой. – Вы же понимаете, что болтать о сегодняшнем вам нельзя, если хотите остаться целыми? А теперь будьте паиньками и посветите нам, чтоб мы могли безопасно выйти.
– Старик, посвети нам! – указывая оружием на Ноона, сказал второй, а, повернувшись ко мне, добавил: – Ты стой на месте и не дёргайся.
Монах оторвал дрожащими руками светящуюся ветку, пошёл первым и открыл дверь. Подойдя к выходу, Джакули заявил:
– Вот это да! У них хоромы лучше наших! Нам стоит задуматься о переезде… На сегодня с них хватит!
Затем он толкнул Ноона в сторону и замахнулся дубинкой. Я испугался, что всё-таки ударит. Но они исчезли так же быстро, как и пришли.
Я подбежал к монаху, который лежал на спине.
– У Джакули сильный удар, – попытался он улыбнуться. – Все органы почувствовал. Ещё и губу разбил, зацепившись за стол. Ничего, главное, что мы живы.
– Нужно приложить холод.
– Ну вот, теперь не только у напарника Джакули разбитая губа. – Меня поразило, что Ноон может шутить после такого.
Я помог другу подняться, принёс кружку воды, и после этого он продолжил:
– А ты, юноша, заметил, что перед их рейдом, пол перестал скрипеть? За нами точно наблюдают, и следящим не нужно было это видеть. Самое нехорошее, что налёт этот не единственный.
– Лучше нам об этом сейчас не думать. Как бок? – поинтересовался я.
– Всё же он хорошо пинает стариков, – поглаживая место удара, заключил Ноон.
Мне стало в какой-то момент интересно (хоть я был зол на себя за такие мысли), останутся ли следы побоев до завтра.
Попив воды, мы вновь прилегли. Заснуть не смогли. Лично у меня всё дрожало внутри, колотилось, появился ком в горле. Мы были напуганы и оба чувствовали себя беспомощными перед вооружёнными Джакули и его другом. Но просто так это нельзя было оставить, нужно что-то придумать.
Новые фобии
Погода идеально отражала обстановку дома: было прохладнее и пасмурнее, чем в предыдущие дни. За окном дул песчаный ветер, а небо покрывалось облаками. Они, словно стражи, оберегали покой древнего светила. Казалось, Вайлто обиделось на нас и потому появляться не желало. Когда я открыл глаза, Ноон уже стоял у окошка. Я чувствовал себя разбито, словно все детали в организме заржавели, но это не мешало мне оставаться вежливым.
– Доброе утро! Как вы себя чувствуете?
Ноон повернулся ко мне, лицо его было обычным, без припухлости на губе.
– Как и всегда.
– Всё зажило?
– Не до конца, бок немного побаливает.
– Скоро к нам зайдёт Стру, нужно вытереть кровь на полу возле стола.
– Юноша, я давно всё сделал и в целом прибрался.
Я умылся и сел завтракать. В это время постучался начальник. Мы уже стали отличать его стук: сначала делал парочку тихих, потом несколько громких ударов. Ноон жестом указал оставаться на месте и направился открывать дверь.
Вместо того, чтобы впустить его, сам вышел на улицу, заперев дверь. Они увлеклись разговором, и за это время я успел доесть свою порцию и помыть посуду. В процессе размышлял обо всём, что случилось. В душе зарождалась бессильная ярость, когда вспоминал вчерашний неприятный инцидент.
«Только мне стало нравиться это место, как минувшая ночь всё испортила. Сомневаюсь, что внутренний замок спасёт от Джакули. В том, что он ещё раз придёт, мы были уверенны. Может, даже сегодня…»
Ноон и Стру увлечённо продолжали свою беседу. Когда я приоткрыл дверь, они меня даже не заметили.
– …говорю тебе, перекрась подоконники в красный цвет. Здесь так заведено, а иначе жди проблем. – Затем он заглянул в дом. – А ты, оказывается, много успел сделать…
– Всю ночь мастерил из-за бессонницы. Спать не хочется, а глаза закрываются.
– Я бы так не усердствовал. Вы живёте здесь временно… Приходи с таким же энтузиазмом работать.
– Сегодня не планировал, но ты меня убедил. Расскажешь заодно нам что-нибудь полезное.
– Жду.
Стру продолжил обход рабочих, а Ноон вернулся в дом и грузно сел за стол, положив руки на него, словно плети.
– Альтер, почему мне сегодня так тревожно?!
– Может, из-за Джакули?
– Нет, здесь что-то другое.
Я промолчал, потому что не знал, что предположить. Мужчина только немного отпил из своей глиняной кружки, и двинулись на работу.
Сегодня дали поручение собирать мебель в отремонтированном доме, в то время как остальные трудились на улице. Радовало, что мебели было немного: стол, два стула и у некоторых шкаф. Когда кто-то заходил, Ноон, как и в предыдущие дни, корчился от боли при прикосновении к забинтованному пальцу.
Стру продолжал руководить процессом, иногда помогая и физически. В этот день он больше работал на свежем воздухе. Всё из-за того, что рабочие постоянно перешёптывались между собой, задумывая что-то опасное.
Ближе к обеду собирали деревянные стулья. Соединялись они при помощи специальных вырезок, в результате детали плотно прилегали друг к другу без гвоздей и скрепляющих жидкостей. В одной из них был брак: с одной стороны соединение подогнано филигранно, а с другой детали не подходили друг к другу. Дополнительных деревянных запчастей не оказалось.
Ноон рассуждал, как можно это исправить. Взял бракованную деталь и стал тщательно рассматривать. Внезапно его голова опустилась, глаза закрылись, а на руках вздулись вены. Я предположил, что монах меня разыгрывает. Но повторилось невероятное: друг, находясь в трансе, скрупулёзно ножом переделывал конец детали. Стало неспокойно, потому что в любой момент могли зайти.
– Что это с ним? – услышал знакомый голос.
Я с испугом обернулся, у входа в дом стоял Ёрк и с оробевшим видом рассматривал Ноона.
– Чё это с ним творится? – повторил вопрос.
– Да не волнуйся, всё хорошо… Ноон так сосредотачивается и полностью отдаётся работе. – Кроме этого ничего не смог придумать.
– Жутко смотрится. Словно припадок какой-то.
Парень оставил инструменты и удалился, а мой напарник тем временем пришёл в себя. В такие моменты я был очень рад, что со мной работают недалёкие люди.
– Ноон, хотя бы предупреждайте! – Прикрыл дверь поплотнее, чтобы нас никто не слышал.
– Юноша, не поверишь. В этот раз я не сознательно! – Вид у него и вправду был потерянным. – А что случилось?
– Ёрк всё видел. – Несмотря на запертую дверь, продолжал разговаривать полушёпотом.
– Что он сказал?
– Спросил, всё ли хорошо. Я объяснил, что вы так сосредотачиваетесь, и он ушёл.
– Нехорошо… Он из болтливых.
– Что значит «я не сознательно»?
– Я просто задумался, как можно исправить дефект… И вот очнулся.
– Интересно, значит, ты, как бы это назвать… То, что с вами происходит, полностью не контролируете и можете отключиться в любой момент…
– Наверное, нет. Я должен на чём-то сконцентрироваться. И давай, Альтер, мы больше не будем подозрительно шептаться на эту тему.
У меня оставались вопросы, но мы продолжили работать, словно ничего не произошло.
В скором времени зашёл начальник Стру и поинтересовался, всё ли хорошо. Мы утвердительно кивнули. Потом он взял ту деталь, которую переделал Ноон, покрутил, присоединил к стулу. Вырезалась она без измерительных приборов, но подходила безупречно. Разглядев её с разных сторон, начальник улыбнулся и подошёл к окну:
– На самом деле здесь стало интереснее жить с появлением адвенов, – разговаривал с нами, но смотрел на коллег. – Так всё изменилось. На этом месте раньше была маленькая деревушка и огромный вырытый ритуальный лабиринт. А сейчас гигантский город, постройкой которого занимаюсь, сколько себя помню. Правда, вы появляетесь не в самом лучшем месте… Не в самой лучшей стране… Уж это я точно знаю. Здесь многое устроено так, чтобы отвести взгляд от того, на что стоит обращать внимание. Верный способ найти ответы адвену – это сплотиться с тем, кто знает больше. От того, с кем вы объединитесь, и будет зависеть ваше будущее.
– Стру, почему ты произносишь слова с такой интонацией, словно прощаешься с нами? – Привстал Ноон.
– Потому что так и есть. Вы мне понравились. Интересные вы собеседники и хорошие слушатели. Но у вас появился от меня секрет, который нужно было тщательнее скрывать.
– Какой такой секрет? – наивно спросил я.
– У тебя, Альтер, нет секретов. Но я могу и ошибаться. С первого дня мы даём такие нагрузки, что у всех на руках мозоли. Ноон, покажи свои… Я же ведь не глупый и сразу заметил их отсутствие. Забинтованный палец скорее всего фальшивка. Теперь ещё Ёрк рассказывает всем о странном припадке. Мне придётся сегодня навестить вас вместе с азордными и взять Ноона под стражу. Ёрк болтливый, а здесь уши низко расположены, но слышат далеко. Если Азорд узнает всё не от меня, сильно пострадает моя репутация, а исход будет таким же.
– Но у нас нет никаких секретов! – продолжал я, пытаясь хоть как-то повлиять на его решение.
– Альтер, не нужно. Появилась аномалия, о которой мало что известно, – спокойно признался напарник. – Меня сейчас тревожит, что с нами будет, когда вы доложите азордным.
– Об этом нам лучше поговорить наедине. – Стру посмотрел на меня провожающим взглядом.
– Но я тоже хочу послушать! Мне важно получить ответы на вопросы, касающиеся моего друга.
– Тебе будет безопаснее не знать, о чём пойдёт речь. Тем более ты не…
Стру перевёл молчаливый взгляд на Ноона, словно чуть не сказал что-то очень важное.
– Мне согревает душу, когда ты называешь меня другом, – с улыбкой сказал монах и приоткрыл дверь. – Нам нужно поговорить со Стру наедине.
Находясь без присмотра начальника, коллеги очень разленились.. Они казались такими крохотными, ограниченными, поверхностными… А мне захотелось побольше узнать об этом мире, изменениях в Нооне, истории, устройствах. На моей руке непонятный браслет, а я не имею представления, как он работает.
У колодца вылил кружку холодной воды себе на голову, чтобы привести мысли в порядок. Начальник вышел из дома и продолжил руководить процессом, не обращая на меня внимания. Когда пытался попасть к Ноону, давал новое поручение. До конца рабочего дня со своим другом так и не поговорил.
Мы встретились, когда нужно было уходить домой. Сосед выглядел погруженным в мысли.
– Что тебе рассказал Стру? – шепнул ему.
– Многое он мне поведал. Дал советы, как себя вести и что говорить. Как бы странно ни прозвучало, но он правильно сделал, что сообщил всё только мне. Извини, Альтер, но я не смогу тебе ничего рассказать. Это небезопасно.
– Но это нечестно, я тоже хочу всё знать!
– Ты и так, по словам Стру, видел больше, чем жители из районов Адвены и Инитии. Тебе тоже угрожает арест.
По дороге домой разговорить друга не получилось.
Стук в дверь раздался чуть ли не сразу, как мы вернулись. Я только успел упасть на пыльный матрас. В дом вошёл Прорсус со своей синей свитой. Рядом со всеми, опустив глаза, тихо стоял Стру. Присутствовали также Джакули со своим напарником. Он и начал орать:
– Ага, вот мы и вновь встретились! Говорят, здесь появились тайны от ваших спасителей. Не подбери мы вас в пустыне, уже давно бы ваши трупы высохли в корку.
– Я вас взял, цтобы вы лись бы цто олали?! – повернувшись к Джакули со своей деревяшкой во рту, осёк его Прорсус, затем посмотрел на нас и продолжил: – Нам нузно кое-цто пловелить, поступила на вас инфолмация. Вытяните васи луки ладонями ввелх.
Мы выполнили требование. К нам подошёл один из азордных и заявил:
– У старика нет мозолей!
– Вот его и забелём, – произнёс Прорсус.
– У второго мозоли на месте, – рассматривая мои руки, сообщил азордный.
– Это ни о цём не говолит. Мозет он есцо не плобудился. – Прорсус шагнул вперёд, чтобы посмотреть и убедиться.
– Сомневаюсь, что он тоже из этих. Я присматриваю за ними все дни, – тихо говорил Стру. – Парнишка самый обычный. Нет необходимости брать его с собой.
– Со мной происходят необъяснимые вещи! – вдруг выкрикнул я.
Стру и Ноон сильно удивились моей фразе.
– Забелём обоих! – скомандовал Прорсус. – Палень сам хоцет к нам.
Цепью нам сковали руки, завязали на глазах повязки и накрыли плащами от посторонних глаз.
Всё, что почувствовал и услышал , это толчок в спину и гнусавое шипение Джакули:
– Топай вперёд!
Шаги были медленными и осторожными: опасался во что-то врезаться или запнуться. Поэтому часто получал толчки в спину. Сейчас сложно понять, правильно ли поступил, может, нужно было промолчать. Меня оставили бы в нашем доме, но он тоже не казался безопасным. Внезапно, без предупреждения, меня кто-то сильно ударил по голове.
Два взрыва
Пришёл в себя, когда вдоль тюремных камер меня волокли четверо азордных. Шум, поднятый заключёнными, пробудит кого угодно.
– Ещё одно мясо привели! Скоро никого с непромытыми мозгами не останется! – выкрикивали из камер.
– Молчать! – орали азордные в ответ, ударяя по прутьям камер железными дубинками.
Повязку к этому времени сняли. Очень болела и кружилась голова. Проверить её не представлялось возможным, так как руки оставались связанными.
Азордные, которые меня доставили сюда, говорили о карцере. В результате притащили к какой-то массивной металлической двери, возле которой к нам подошёл бородатый стражник.
– Зачем вы его сюда привели?
– Слышали, что подозревают у его соседа, и подумали, он тоже опасен.
Я приподнял голову и взглянул ему в глаза, в это время мужчина крутил связку ключей на пальцах.
– Видите, он уже очухался. Дайте ему воды и сразу тащите на ЗэСП!
– Ясно! Всё выполним!
Отведя меня в сторону, азордные вылили из фляги холодную воду мне на голову. Стекающая жидкость была розового оттенка. Значит, там и вправду была рана.
– Как ты себя чувствуешь?
– Нормально, только голова болит! – Я уже твёрдо стоял на ногах.
– Парни, повели его на ЗэСП, – предложил один из них.
– Простите, а можете пояснить, что это?
– Заседание Справедливого Правосудия.
Всё дальнейшее происходило в просторной затемнённой комнате, где растениями освещались только высокая трибуна и место, где я стоял. Мода судить с высоты есть, наверное, во всех мирах. За трибуной сидели четверо человек: Прорсус, командир Азиль и ещё двое, с которыми встречаться не доводилось. Один из них был широкоплечий мужчина, который сидел с ярко выраженным недоумением на лице, а второй – с узкими прямоугольными очками, тщательно меня рассматривал.
– Прошу вас говорить нам только правду, ибо за ложь на заседании смертная казнь, – произнёс мужчина в очках. – Вас зовут Альтер?
– Да! – Я был очень напряжён, но мог отвечать чётко и по делу.
– Вы появились здесь девяносто третьего десятого ноль третьего?
– Да!
(вот что значит номер на моей армилле)
– Сейчас проживаете в Адвене!
– Да!
– Занимаетесь восстановлением сооружений под командованием Стру?
– Да!
– Проживаете вместе с человеком, которого зовут Ноон?
– Да!
– Как вам здесь нравится?
Это был немного неожиданный вопрос, от которого даже растерял свою твёрдость духа.
– Нормально…
– Вы очень напряжены!
– Просто отвечайте на наши вопросы, сделайте глубокий вдох и медленный выдох, – посоветовал Азиль.
Я проделал эти манипуляции, но сердце продолжало колотиться.
– За время проживания вы замечали что-нибудь необычное? – продолжили меня опрашивать.
– Да, много!
Они переглянулись.
– А расскажите поподробнее…
– Непонятные огромные существа, летающие в небе. Шум под полом по ночам, словно за нами следят…
– Это всё?
– Нет…
«Они всё знают», – подумал я и продолжил:
– Мой сосед Ноон, на котором раны заживают за ночь, и его способность…
– Расскажите поподробнее о его так называемой способности!
– Мне будет это сложно объяснить. Мой сосед может сделать задуманное, не имея навыков. Теряет сознание, руки делают всё так, как мой друг и представил. Такое лучше увидеть.
– Вы видели это хоть раз воочию?
– Да, видел!
– А у вас есть какие-то странности?
– Пока не замечал.
– Но в присутствии командира Прорсуса вы сказали, что таковые появились!
– Я солгал.
Азиль почему-то улыбнулся.
– Интересно зачем?
– Мне хочется получить ответы на вопросы.
– Ты хочешь узнать, что с твоим другом? – подключился, достав изо рта деревяшку, Прорсус.
– И это хочу.
– Он болен! Вот что с ним. Одной очень серьёзной болезнью. Это всё, что мы можем тебе сказать, – пояснил Прорсус.
– Что это за болезнь? – спросил я.
– Не волнуйся, ей ты уже не заразишься. – Он углубился в стул и вновь засунул в рот деревяшку.
– Получается, у вас, Альтер, нет никаких странностей, вы их только видели у своего друга? – спросил мужчина в очках.
– Не только у своего друга…
– Что вы ещё видели?
– Когда нас пытался обокрасть мошенник, Прорсус достал какие-то металлические шарики, которые начали светиться. Что это за оружие?
Все посмотрели на Прорсуса, у которого изо рта выпала деревяшка.
– Сопляк! Вы же сказали, что ничего не видели! – рассердился мужчина.
Я не испугался, а спокойно продолжил:
– Ноон умнее меня. Он с самого начала понял, что здесь нельзя никому ничего рассказывать. Честно говоря, я бы с первого дня всем разболтал, если бы мои раны заживали за ночь. Сейчас вижу, что он осторожничал не зря. И всё же мне бы хотелось узнать, что с ним будет.
– Ничего! С ним ничего не будет. О его жизни тебе волноваться не стоит.
– Уважаемый Альтер, здесь мы задаём вопросы! – вмешался в разговор Азиль. – Вы бы лучше подумали о своей жизни. Ведь потому, что Ноон нам может быть полезен, с ним ничего и не будет. А зачем нам человек, который болтает о каких-то способностях?
– Мне же никто не поверит! В первый день мы с Нооном видели два силуэта в пустыне, которые внезапно исчезли в песках, и никому не рассказали.
– Вы с ними общались? Они вам что-нибудь сказали? – допытывался мужчина в очках, как-то настороженно поглядывая на меня.
– Нет, как только они нас заметили, сразу исчезли.
– Это произошло в день вашего появления в пустыне?
– Да, в этот день меня и привёл в город командир Азиль.
В этот момент тот, кого я упомянул, стал выглядеть в десятки раз злее Прорсуса.
– Нам придётся поговорить отдельно с почтенным командиром Азилем. Да, а вы смелый и интересный человек, Альтер. С вами всё понятно. Попади вы в мужскую Инитию, могли бы легко заслужить путёвку в Диламию. Но увы… О своём решении Азорд сообщит вам позже. Разговор окончен! Уведите его и впустите следующего!
Меня отвели в одну из камер, вдоль которых мы проходили ранее.
«Значит, теперь я заключённый!»
Камера была небольшого размера, без мебели. Судя по количеству царапок на стене, каждый, кто в ней находился, считал своим долгом написать таким образом информацию о себе или мнение об азордных. Вместо окна проделана тонкая горизонтальная щель, через которую проникал уличный воздух. Стена из стальных горизонтальных прутьев, загораживающая фронтальную картину, лишала всяких шансов на побег. Портило общее впечатление зловонное отверстие на полу, используемое в качестве туалета.
Каждому узнику открывался ограниченный вид на участок коридора, в котором беспрерывно суетились патрульные и летали существа сигароподобной формы. Мерцание их голов мне оказалось знакомым (я их наблюдал, когда был в информационном центре). Соседи напротив принимали активное участие в создании беспорядка, комментируя действия стражей и характеризуя их как личностей. Лишь некоторые беззвучно забились в угол, обняв колени.
Я присоединился к меньшинству, сев на холодный пол, подальше от источника вони, и задумался о разговоре с командирами.
«Жизни Ноона теперь ничего не угрожает. Это хорошо. Но неужели из-за того, что догадываюсь о существовании некой силы, которая заживляет раны, я теперь опасен? Ведь понятия не имею, как её получить. Не знаю, почему она есть у Ноона, а у меня нет. Чего же они так боятся? Может, эта сила на самом деле очень могущественна, и они не хотят, чтобы она вышла из-под контроля. И почему так Азиль разозлился после упоминания о силуэтах в пустыне?»
Я был уверен, что со мной всё будет хорошо, и больше беспокоился за друга. Поток мыслей прекратился, когда начали доносить до узников приговоры. Выглядело со стороны это следующим образом. Сначала криком и угрозами азордные успокаивали сидящего в камере. Быстро и громко выносили вердикт, после которого сыпались недовольные возгласы и возмущения заключённых. На все приговоры преступники реагировали криками про промывку мозгов. Негодование и возмущение возобновлялись после каждого вердикта. Не прозвучал ни один оправдательный приговор.
Пятеро азордных встали напротив моей камеры.
– Адвен Альтер, встаньте и выслушайте приговор! – громко сказал один из них.
Я приподнялся, протёр лицо руками и приготовился услышать, куда меня сошлют.
– Командиры опросили вас, и в связи с опасностью, которую вы представляете обществу, а также за связь с запрещённой террористической организацией вам назначена смертная казнь путём обезглавливания. Дата исполнения – завтра. Ух и разозлил ты, парень, Прорсуса, подставил Азиля, упомянув тех, кого упоминать нельзя…
Что-то они ещё заявили и двинулись дальше. Но я этого уже не услышал. Меня шокировало, что только здесь появился, а мне завтра отрубят голову. При этом ничего не совершил.
Когда вышел из ступора, попытался позвать азордных, предполагая, что они что-то перепутали. На мои крики никто не реагировал, голос увяз в потоке недовольных воплей остальных заключённых.
Захотелось расплакаться. Сидел на холодном полу, в мокрой серой одежде, включая и выключая армиллу без конкретных мыслей. Сначала, правда, искал информацию. Но никаких сведений о том, как обжаловать приговор, не было. Никакой полезной юридической документации не нашёл. Были правила, касающиеся полов, труда, комендантского часа, поведения в Адвене.
Что вообще значит «связь с запрещённой террористической организацией»? Ведь я ни с кем подозрительным не общался.
Стало очень обидно, холодно и страшно…
Вспомнилось, как в нашем мире проходили судебные процессы с судьёй, адвокатами, прокурорами, присяжными. Здесь совсем другой подход.
Может, это глупый сон? Ведь это ненормально – попасть в непонятное место и получить смертную казнь.
От мыслей в груди стало тяжело, даже появилась ненависть к этому миру.
Азорд проходил обратно, попутно заключённые кричали, что о нём думали. Возле моей камеры один из них остановился и спросил:
– Только у этого обезглавливание? Как-то мало стало в наше время смертных казней. Интересно, а что он сделал? Выглядит безобидным.
– Не нашего ума дела, – ответил ему второй.
Но как только я попытался с ними заговорить, те отвернулись и ускорились. А мне хотелось только спросить, есть ли способ обжаловать приговор, но вновь не был услышан из-за шума негодования и злобы.
Не теряя надежду, продолжил искать полезную информацию в армилле на руке. Карта в этом месте не работала, думаю, для того, чтобы мы не знали, где находимся.
Наступил какой-то очень тихий промежуток. Азордные не так часто мелькали, а за решётками стало спокойно. Я продолжал искать возможности спастись.
Внезапно все оживились. Камеры просто взбесились. Осуждённые кричали, свистели, били всем, что попадало под руки, по решёткам. Я несмело подошёл к прутьям посмотреть, что происходит.
По коридору кольцом шли около десяти азордных с Прорсусом. В центре окружения, опустив голову, шла босая девушка с короткими золотистыми волосами. Невысокая, тоненькая, в серой накидке, но все азордные были очень насторожены. Даже Прорсус не жевал свою толстую зубочистку, а просто держал её в зубах.
– Я экстленно собелу командилов. Будьте бдительны, – говорил он, затем достал деревяшку и сплюнул. – Ведите в карцер! Нужно поскорей решить, что делать с Авией.
Когда он заговорил, мне показалось, что у него были окровавлены зубы.
«Авия, где-то я уже слышал это имя. О, вспомнил! Когда мы здесь очутились, этот гнусавый садист Джакули в своих историях упоминал его. Она его победила. Но как такая хрупкая девушка смогла его уложить? У меня смертная казнь на носу, а я о Джакули вспомнил…»
Только со временем заключённые успокоились и стали отходить от прутьев обратно вглубь камер.
Прогремел взрыв.
Уши заложило толстой плёнкой. В голове непрерывно звенело.
Вновь поднялся шум среди заключённых. Забил барабан тревоги, как при миграции огромных существ. Азордные заполнили коридоры, словно переполошенные муравьи, пытаясь навести порядок. В тюрьме творилась полная неразбериха: кто-то умолял выпустить их из камер, кто-то кричал, что хочет жить, рядом со мной заключённые проклинали Азорд, желая перейти на сторону противников.
Затем прогремел ещё один взрыв, совсем близко. Я плохо воспринимал реальность, но увидел, как по коридору сломя голову пробежал Прорсус. Мне было страшно, начал переживать, что не доживу до своей собственной казни.
Второй взрыв отличался от первого, теперь стоны и вопли заполняли всю тюрьму. По коридору носили раненых и окровавленных азордных. Приговорённые потеряли голову от происходящего, в камерах слышались радостные крики. Вопли и шум приближались. Драка завязалась в коридоре. Из-за камеры мне ничего не было видно.
– Выпусти их! – потребовал низкий мужской голос.
Стал доноситься скрежет открывающихся замков. Через некоторое время к моей камере подбежал светловолосый мужчина с татуированным лицом. Он повредил снаружи запирающий механизм
– Свободен! – крикнул мне и побежал к другим арестованным.
Я не знал, что делать. Все выбегали из камер и дрались с наводящими порядок. Мне было страшно лезть в бушующую кровью и яростью толпу.
Мужчина, который меня освободил, продолжал дальше разбивать механизмы. Сбежавшие из клеток бросались его защищать от азордных и помогали выпускать остальных.
–Авия! Авия! Где ты? – кричал мужчина с татуированным лицом, затем схватил одного из солдат за шиворот и заорал: – Где она? Куда вы её спрятали?
Тот от испуга невнятно замычал, после чего мужчина швырнул его в сторону.
Почему-то в этот момент вспомнилось, как Стру говорил: «Здесь нужно с кем-то объединяться». Я слышал, что её повели в карцер, где он находился, тоже догадывался.
– Я знаю, где девушка! – крикнул мужчине.
Он повернулся ко мне и заорал:
– Так веди скорее!
В коридоре творилось кровавое жестокое бесие. Все со звериной яростью бросались друг на друга. В бою использовалось всё, что можно: столовые приборы, камни, куски железа. Того, кто упал, затаптывали и забивали ногами. На нас тоже устремлялись азордные, но мужчина, не показывая страха, атаковал их. Он сражался искусно, в основном при помощи бросков и ломания костей захватами, удары не наносил. Мы добежали до огромной металлической двери, к которой меня изначально привели. Светловолосый попытался её открыть, но та была заперта. Подбежали азордные, которые тащили меня по коридору.
– Ключ у второго справа! – крикнул, узнав бородатое лицо.
Мужчина сразу набросился на них. Один с железной дубинкой побежал ко мне, попытался ударить по голове, но от атаки я неосознанно уклонился и ответил кулаком ему в лицо, да так, что тот не удержался и врезался головой в каменную стену, оставив кровавый след. Мои движения при ударе были естественны, а ощущения очень знакомы. Передо мной стали проясняться картины тренировок в спортзале, красные перчатки на руках. Я вспомнил, что занимался боевыми искусствами.
Пока отвлёкся на свои мысли, мужчина отворил дверь и из очень тёмной, даже чёрной, комнаты вышла златовласая девушка.
– Быстро вы меня нашли, – улыбнулась она мужчине с татуированным лицом.
– Пришлось обратиться кое к кому за помощью, – ответил он ей, а затем крикнул в сторону драки на коридоре: – Торос, она здесь!!!
Мгновенно к нам подлетел огромный мускулистый старик в чёрных перчатках, с пепельной растрёпанной бородой, в порванной и измазанной кровью стального цвета накидке. В одной руке у него был длинный прямой и такой же пепельный, как и борода, клинок без гарды с деревянной рукоятью, а во второй – прямые, из того же материала, как и ручка, ножны.
– Уходим! – крикнул он.
Что-то подсказывало, что нужно идти с ними, но мне не хватало смелости сделать хотя бы один шаг.
– Я знаю один секрет, из-за которого меня приговорили к смертной казни! – вдруг выкрикнул и почувствовал стыд от своих слов.
– Знаешь секрет? – громко спросил старик, немного повернув ко мне голову. – Похоже, хочешь с нами! Хочешь? Иди!
И я пошёл.
Места, где сражались азордные с заключёнными, мы старались избегать. Совсем не понимал, где мы находимся и куда направляемся, просто держался рядом и старался не привлекать лишнего внимания. Да и они плохо знали дорогу, часто спорили, куда идти.
Мы двигались вперёд до тех пор, пока не очутились в коридоре, в конце которого азордные избивали последних заключённых, лежащих на полу.
– Нам туда, – указала девушка пальцем в конец коридора.
Старик в чёрных перчатках выдвинулся вперёд. Спрятал меч в деревянные ножны перед тем, как атаковать солдат. Это было странно, но после крика: «Торос здесь!» азордные разбегались. Он на них шагал быстро и грузно, настолько, что меня пугало его бесстрашие. А нападавших устранял сразу с одного тяжёлого удара мечом в ножнах.
Всюду были крики, кровь, смерть. Некоторые ещё дышали, другие – нет. Это пустые мучения, некому им помочь. Переступая через тела и лужи крови, прекрасно осознавал, что на месте любого из них мог оказаться я.
Был уверен в том, что многие здесь находились по ошибке и не совершили ни одного преступления, заслуживающего такого наказания. При этом сожаление вызывали как заключённые, так и азордные. Многие с испуганными глазами просто выполняли свой долг, приказ вышестоящих. Мысль, что и у тех, и у других могут быть семьи, которые их ждут, стала совсем невыносимой…
Троица уверенно шагала вперёд, неожиданно сзади подорвался один из азордных и замахнулся топором из-за спины на девушку. Я схватил липкую кровавую дубинку с пола и ударил его в бок. Тот согнулся и закричал от боли. Девушка отскочила и крикнула:
– Осторожно!
Обернуться я не успел, ноги перестали держать. Резко закружилась голова…
Ожидание
– Где я сейчас нахожусь?
Тёмная небольшая комната без окон с толстым опорным деревянным столбом посередине была грубо обита досками. Между щелей сыпался песок как с потолка, так и со стен. Я предположил, что мы где-то под землёй. Комната запиралась деревянной дверью в металлической оправе без внутренней ручки (отсюда невозможно сбежать). Свет исходил от стоячей на полке, прикреплённой к опорному столбу, небольшой фосфориты, сиявшей не ярче догорающей спички.
Я лежал на деревянном прямоугольном ящике, который перевернули и накрыли простынёй. Вместо подушки под головой лежал рукав куртки, заполненный тканью. У самой кровати стояла алюминиевая миска с водой, в углу находилось металлическое ведро (для нужд). Мои руки и ноги связывала нетугая верёвка.
– Интересно, что произошло? – начал сам с собой разговаривать вслух. – Последнее, что я помню, это крик девушки. Нам не удалось сбежать? За попытку побега меня точно обезглавят прямо под корень. Естественно, дверь заперта? Эй! Есть тут кто?
На мой крик раздался шорох. Со скрежетом дверь открылась. В комнату зашли старик с пепельной бородой, пригнувшись, и златовласая девушка, которую мы спасали. В руках у неё была яркая фосфорита. Несколько секунд они просто рассматривали меня.
– Как зовут? – громко спросил мужчина.
– Альтер! Где я сейчас? Что со мной будет?
– А меня Авия! Приятно познакомиться, – ответила, немного улыбаясь, девушка. – Мы проверили твою армиллу. Судя по ней, ты появился здесь совсем недавно, но уже успел совершить такое, за что был обречён на смертную казнь. Это правда?
– Да, я появился накануне, и меня приговорили к обезглавливанию.
– Любопытно, за что?
– Я узнал один секрет.
– Какой?
Зелёно-карие выразительные глаза и лучезарная улыбка даже при таком освещении к себе располагали. Мне хотелось ей всё рассказать, но, встретив недоверчивый взгляд старика, я опустил голову, а потом тихо продолжил:
– Как я здесь оказался?
– В тебя попал дротик с транквилизатором, в миске растворён антидот. – Подняла пустую миску. – Он позволит вывести токсин быстрее.
– Почему я связан?
– Потому что ты можешь быть шпионом азордных или других организаций. Мои соратники хотели оставить тебя в той тюрьме, но я настояла, чтобы мы взяли тебя с собой.
– Но я не шпион и не собираюсь никого предавать. Я даже не знаю, кому и что докладывать, если что.
– Докажи, – вмешался старик.
Мне хотелось бы себя оправдать, но действительно не имел понятия, как это сделать.
– Вам придётся поверить мне на слово. Кроме армиллы у меня нет доказательств.
Они посмотрели друг на друга.
– Если ты не шпион, будем тебе рады, – сказала Авия.
Они вышли. Из-за слабости и головокружения пришлось прилечь. Меня немного подташнивало, но хотелось во всем разобраться.
Авия… Я вспомнил интересный диалог с этим именем, когда пассажиров маршрутки в сопровождении командира Азиля пустыней вели в Рубор. Мы тогда сделали перерыв у огромных обломков, которые остались после потерпевшего крушение дирижабля. От летающего чуда техники сохранился в основном металлический каркас. Кабина с выбитыми стёклами лежала отдельно. Мы расположились в хвостовой части, где сохранялась тень от лопастей. С большим интересом все рассматривали громадину, словно дети, попавшие в планетарий. Мне нравилось, как приятно гудел корпус гиганта во время порывов ветра.
Нам тогда развязали руки. Собравшиеся поделились водой и с заинтересованностью попробовали нашу еду. Пока отдыхали, патрульные вели обыденный разговор, который я хорошо запомнил.
– Говорите, Джакули, вы сражались с Авией? А я только сейчас узнаю об этом, – начал командир Азиль, пробуя огурчики из банки пожилой женщины.
– О, а мне говорили, что наш командир всех своих подчинённых знает по именам, – ответил ему тонкоусый Джакули своим неприятным гнусавым голосом, поливая водой лицо. – Эти слухи оправдались, но ещё говорят, вы достаточно сильный воин и по праву занимаете свою должность. Хотелось бы в этом убедиться.
– Меня предупреждали о вашей смелости и дерзости, поэтому и решил пойти сегодня с вами в патруль. – Азилю огурец понравился, и он приступил к следующему. – Но не обольщайтесь, взял я вас двоих под своё командование только из-за хвалёных боевых навыков и смелости в бою. А кто будет дерзить, вновь очутится на помойке. И вы не ответили на мой вопрос!
– На помойке, говоришь?
Джакули хотел встать, а с ним и парень с побитой губой. Но им на плечи положил руки самый крупный, не дав приподняться. Тонкоусый фыркнул и продолжил поливать себе лицо, а парень с ружьём стал рассказывать:
– Это было около восьми суток назад. Подходило время смены караула, мы ждали в пункте пропуска шестьсот семьдесят пять. – На него с недоумением поглядели Азиль и здоровяк. – Ну этот, на кучу мусора похожий! – Понимающе кивнули. – Я всего-то отошёл на две минуты. Затем услышал громкий шум и побежал обратно, а когда вернулся… Джакули уже лежал без сознания.
Командир улыбнулся.
– Я просто отдыхал после насыщенного боя! – недовольно ответил тонкоусый и выбросил огурец.
– Никто не спорит, – улыбаясь, ответил его напарник с ружьём.
– Всё ясно, так вот почему вас отстранили. Упустили Авию. Она, наверное, специально подождала, когда в пункте пропуска останется только один человек, и атаковала, – рассуждал тогда их командир…
Я плохо помню свою жизнь, в основном окружавшие меня предметы и некоторые события. А здесь всё неплохо начиналось: получил работу, жильё, подружился с некоторыми людьми. Но вдруг это изменилось.
Можно ли этим людям рассказать о загадочной силе и о способности заживлять раны за ночь? Кто они? Чем занимаются? Учитывая, как этот мускулистый старик и парень с татуированным лицом умело сражались, сомневаюсь, что они шьют одежду. Возможно, смертная казнь была лучше, по сравнению с тем, что меня ждёт. Совсем недавно только подумал, что привыкаю к этому месту, а сейчас не имею представления, что случится со мной через мгновение.
Моё одиночество вновь нарушила Авия – принесла воду и еду.
– Угощайся, Альтер. – Поставила тарелку возле меня на пол.
– Спасибо, очень вам благодарен. – Подняв обед с земли, я продолжил: – А вы знаете, Авия, я о вас слышал в первый день.
– И что ты слышал обо мне? – она сразу нахмурилась, и её интонация стала серьёзной.
– Ничего конкретного. Когда я только здесь появился, меня встретили азордные во главе с командиром Азилем. Среди них был один ужасный человек по имени Джакули. Он то и рассказывал о сражении с девушкой Авией.
– Ужасный Джакули? Не помню такого.
– Я так понял, вы быстро смогли его победить.
Девушка улыбнулась.
– Но из их разговора было понятно, что вас разыскивают. Вы преступники? – Сначала понюхал, а затем положил себе небольшую ложку каши в рот.
– Здесь спорный вопрос, кто преступник. Даже философский.
– Но всё же, где я нахожусь? И кто вы такие? А главное, что со мной будет?
– Это мы выясним…
Внезапно приоткрылась дверь, и к нам заглянул мужчина с татуированным лицом.
– Авия, тебя хочет видеть Торос, – сказал он ей, затем перевёл скептический взгляд на меня. – И как зовут твоего друга?
– Альтер, – ответила, повернулась ко мне и посоветовала: – Отдыхай, тебе лучше сейчас отлежаться.
Они выбежали из комнаты, но у меня осталось множество вопросов.
Я весь испачкался, пока связанными руками ел непонятную кашу, которая на вкус была похожа на перловую, правда, очень скрипела на зубах, словно была смешана с песком. Звучит неаппетитно, но я был настолько голоден, что выскреб из миски всё, что можно.
Так и прошёл мой день. Словно у принцессы в тёмной башне, где приходилось сидеть в заточении, размышлять о происходящем и неловко писать в ведро.
Позже ко мне заходил светло-русый парень. Он просто осмотрел меня, но эта работа явно не доставляла ему удовольствия. Вошедший даже попросил в это время с ним не разговаривать. Все мои раны измерил линейкой и что-то отметил на листе бумаги.
Перед сном навещала с едой Авия, которая была в сопровождении мужчины с татуированным лицом (очень осторожничала в диалоге). Они словно чего-то ждали. Только потом у меня возникла мысль, что они проверяют, не являюсь ли я таким же, как Ноон.
Свет от каждого листа делался всё тусклее, пока окончательно не померк. Вместе со светом угасал и поток мыслей. Я уснул.
Острая игла
Учитывая, что за последнее время я очутился на другой планете, видел, как раны заживают за ночь, наблюдал за гигантскими существами, которые своим стоном могут убить человека… Это утро было самым неожиданным за все дни. Когда проснулся, светло-русый парень, который вчера измерял раны линейкой, держал меня за руку. Мы неловко посмотрели друг на друга, потом вновь на скрещённые руки.
– Что здесь происходит? – Всполошившись, прижался к стенке.
– Это явно не то, о чём ты подумал. – Он сделал несколько осторожных шагов назад. – Поверь, это мне тоже не доставляет удовольствие.
– Тогда зачем вы это делаете?! И вообще, что вы делаете!?
– Скоро всё узнаешь, а теперь следуй за мной. С тобой кое-кто хочет пообщаться.
Уже не первый день, а меня всё куда-то ведут.
Перед выходом парень предупредил, чтобы на задаваемые вопросы отвечал по существу, без агрессии и лишних эмоций.
На этот раз меня привели в хорошо освещённую комнату – возле стены стояли фосфориты до потолка.
Прищурившись, я осмотрел обстановку. У этой комнаты было много дверей, деревянная лестница, устремлённая ввысь, и треугольный стол. За ним сидели три человека: Авия, которая о чём-то задумалась, мужчина с татуированным лицом, что-то медленно жующий, и бородатый старик, сосредоточенно протиравший тряпкой ножны. Меня посадили на стул в центрекомнаты, зафиксировав руки ниткой к его спинке. Молодой человек, который меня привёл, занял оставшееся место за столом.
– Расскажите о себе! – произнёс старик, спрятав ножны со стола.
За последние три дня это был уже второй допрос. Может, поэтому я меньше волновался, чем на ЗэСП, особо не осознавая, что на кону.
– Меня зовут Альтер…
Моё повествование началось с того момента, как появился здесь. Рассказывал всё: про группу адвенов из маршрутки, про то, как нас нашли, как привели в город, как работали. Я умолчал только о таинственных происшествиях с Нооном. Поэтому не знал, что придумать в качестве причины смертной казни.
– С вашим соседом не происходило ничего странного, о чём бы вы хотели нам поведать? – хладнокровно спросил парень, который меня сюда привёл.
Я опешил.
– Почему вы не говорите о вашем соседе? Как за одну ночь он чуть не умер? Как после этого на нём стали заживать раны? Ведь то, что вас привели на заседание правосудия, связанно с ним. Я ведь прав? – продолжал он произносить настолько холодно, что у меня затряслись руки.
«Как он всё узнал?! Тогда были только я и Ноон…»
– Я не знаю, можно ли вам это рассказывать, ведь за этот секрет меня и приговорили к обезглавливанию. Я даже не знаю, кто вы.
– Скажем так, Альтер, в глазах правительства мы злодеи, – словно проснулась Авия. – Мы часть нелегальной организации, которая не согласна с существующими законами и порядками. Но мы не плохие.
– Вы преступники. Так а зачем я вам? Почему вы меня просто не убьёте?
– Вы не осознаете своё положение, – вмешался татуированный мужчина. – Сейчас решается вопрос: возьмём мы вас к себе или нет. Если желаете уйти, то мы вас отпустим. Хоть сейчас. Только куда пойдёте!? По вашим словам, вы никого не знаете. Тем более, вас уже разыскивает Азорд, а если найдёт, приговор будет исполнен.
Я задумался: «Мне некуда податься… совсем…» и рассказал всю правду о Нооне.
– Вот значит как, – проговорил парень, который своим пристальным взглядом пугал больше всех.
– Я верю, что здесь существует необъяснимая сила, которая может совершенствовать способности людей.
Почему-то, когда это говорил, они улыбались.
– Вы тоже думаете, что я сумасшедший! Судьи назвали это вздором, но я это видел!
– Мы тебя не считаем сумасшедшим, Альтер. Я тебе больше скажу: если ты станешь нам надёжным соратником, мы всё тебе расскажем об этой «болезни». – Авия сделала пальцами кавычки, проговаривая последнее слово.
– Так она и вправду есть! – вырвалось из меня с воодушевлением. – Вы ей переболели? Вы тоже можете превращаться в каких-нибудь «профессионалов» или «мастеров»?
– Да, Альтер! Мы «переболели». – Девушка повторила жест кавычек. – Только у нас другие проявления.
– Авия! – вырвалось у старика. – Прекрати пустословие! Заканчиваем!
Светло-русый парень сразу поднялся и отвёл меня обратно в комнату. Выходя, сказал:
– О своём решении мы скажем тебе позже.
Я прилёг и задумался над словами Авии по поводу этой болезни. Почему-то эти мысли меня воодушевили.
«Значит, она и вправду существует».
Сейчас вспомнилось, как в различных произведениях, где есть необычные способности, меня всегда интересовали их свойства. Представлял, что бы поменялось в моей жизни, если бы владел таковыми. Как знакомые и родные удивились бы первой её демонстрации. Как потом окружение побаивалось и восхищалось. Представляешь, неожиданные стычки с агрессорами: как с преступниками, так и с государственными организациями.
В глубине души многие люди хотят стать уникальными при помощи каких-то сверх способностей. Я явно в их числе. Хоть мы и мечтаем получить силу в основном для демонстрации превосходства над другими. Но в данной ситуации она может помочь мне выжить.
Интересно, что у них за «другие проявления». По поводу Авии у меня даже нет предположений. Она ничего особенного не делала. Мужчина с татуировкой на лице дрался умело и непринуждённо. Может, он вообще не умеет сражаться, а это и есть его способности? В таком случае старик вообще не владеет мечом, но превращается в профессионального фехтовальщика. Но почему тогда спрятал его в ножны? Может, в мече весь секрет?
Парень, с которым я проснулся, знает слишком много обо мне, даже то, что я никому не рассказывал. Возможно, он какой-нибудь телепат.
Снова в голове крутятся слова Стру, что тут лучше с кем-то объединяться… Решено. Нужно объединиться с ними.
– Мы тебя отпускаем! Мы не видим тебя частью нашей организации! – сходу, только заглянув ко мне, сказал светло-русый парень.
– Что? Почему?
– У тебя даже нет платы за вступление, какой из тебя нам прок?
Тут мне вспомнился случай с мошенником, который в первый день пытался забрать у нас одежду. Когда объявился Прорсус, тот бросил рюкзак и скрылся. После мы его спрятали, зарыв возле дома.
– Но я знаю, где достать пекуний! Много пекуний! Так сказать, я собственноручно спрятал небольшой клад.
– Пытаешься обмануть меня?
– Ни в коем случае!
Я поведал ему о мошеннике.
– Это похоже на правду. Тогда ты принят. Меня, кстати, зовут Даакс. А ведь классно я тебя напряг на допросе? Было видно, как ты растерялся.
– Что?..
– Ну да. Пекунии мы с тобой заберём и поделим. Мне как старшему девяносто процентов, тебе как ученику всё остальное. Тут процентная ставка всегда такая. Нет времени возмущаться, пойдём скорее. Торос не любит ждать.
Мы вернулись в комнату, где ещё с утра все сидели с неприветливыми лицами, теперь же с улыбками и возле накрытого стола. Я увидел пустой стул, наверное, он был для меня.
Застолье началось с фразы: «Чтобы Острая игла была ещё острее!». А после все чокнулись и выпили бибен, приступили к каше зелёного цвета с кусочками белого мяса. У мужчины с татуировкой в миске лежали какие-то синие овощи, а может и фрукты.
С набитым ртом ко мне повернулась довольная Авия. Плюясь едой, проговорила:
– Тебе, Альтер, Даакс уже сказал, что мы решили тебя взять? Будем всему учить. Чтобы тебе было спокойнее, скажу, что меня также подобрали. Ни капли не жалею. – Проглотив, продолжила: – Даакс тебе, должно быть, представился, меня может не забыл. Этот мужчина с интересной татуировкой на лице – Триментрий, а это Торос.
«Торос, Триментрий, Даакс и Авия», – проговорил про себя.
Все уплетали за обе щёки, а я, поковырявшись в миске, попробовал совсем чуть-чуть. Вкус приятный и напоминает картофельное пюре. Мясо по вкусу походило на свинину, только нежнее.
– Нас только пятеро?
– Нет! Многие на заданиях, а некоторые и вовсе в других странах, – ответил Даакс.
– Ты ещё не один из нас, – не поднимая взгляда, высказался Триментрий. – Если мы тебя взяли, это не значит, что мы всецело тебе доверяем.
– Я заплачу! Дааксу уже всё объяснил, я знаю, где можно взять пекунии за вступление.
– Даакс, снова за своё! – воскликнул Торос. – Не надо никакого взноса за вступление!
У Тороса очень низкий и пугающий голос.
– Что не так?! – начал оправдываться Даакс. – Альтер сам предложил поделиться пекуниями. А нам нужны деньги, чтобы нормально питаться.
В этот момент я осознал, что парень хотел меня надуть, и бросил на него укоризненный взгляд.
Очень быстро Торос и Триментрий всё съели, сравнительно со мной.
– Авия, Даакс, объясните! – приказал Торос и направился к лестнице вместе с Триментрием.
– Торос немного пугает! – шепнул ребятам, когда те скрылись.
– Это ошибочное впечатление, а так он хороший, – ответила Авия, продолжая набивать рот. – Если он тебя признает, надёжнее его сложно найти. Даакс, Торос нам сказал всё объяснить Альтеру, так что не уходи.
Когда перекусили, они рассказали, что сейчас мы находимся в мужской Инитии. Это та часть города, куда бы нас переселили после района Адвена. Сейчас мы в подземной части дома, в туннелях, которыми прорыт весь город. В основном они используются, чтобы азордные подслушивали жителей (мы с Нооном правильно предполагали, когда думали, что за нами следят).
Местные власти очень боятся заговоров. Часть туннелей пустует, ибо официально считаются заброшенными или обвалившимися. Такие места являются сборищем всего незаконного, что только можно представить.
Над нами находится двухэтажное здание ремонта одежды, где работают мои новые друзья. Это наше прикрытие и небольшой заработок. Все, кроме Даакса, в розыске за то или иное преступление, поэтому официально в этом доме проживает только он. Нам лишний раз высовываться наружу нежелательно.
Показали, в какую дверь бежать в экстренном случае и где после этого окажусь. Затем мы поднялись по лестнице в надземное двухэтажное здание. Объяснили, как правильно подниматься и спускаться в лабиринт. Наш выход из лестницы был в стене, потому узкий и неудобный, но хорошо спрятанный. Соединял он второй этаж и то, что мы называли столовой под землёй. Я поинтересовался, почему проход минует первый, ведь это удобнее. Пояснили так: «Когда Азорд проводит свои поисковые работы по выявлению незаконных туннелей и проходов к ним, в первую очередь проверяют первый этаж».
Стена, в которой тайный лаз, толще остальных, но так хорошо сделана, что, только зная об этом, можно догадаться.
Второй этаж – место работы с полками, заполненными одеждой. Ромбовидный по форме дом выглядел уставшим. Многие вещи лежали здесь очень долго, о чём говорила пелена грусти и пыли на их лицах. Несколько удобных стульев томились по углам, неустанно ожидая своих хозяев.
На первом этаже была очень опрятная и ярко освещённая кухня, больше напоминавшая операционную (кстати, в ней царил Триментрий) и чистый матрас, где по легенде ночевал Даакс.
Медленно и внятно проговорили главные правила:
1. Не убивать.
2. Прикрывать союзников.
3. Выполнять поставленное задание.
4. Помогать нуждающимся и делиться.
5. Не быть наивными.
6. Не терять самообладание.
7. Не предавать.
Имя нашей группировки «Острая игла».
На мой вопрос касательно несуразности названия получил ответ:
– Здесь нет никакого глубинного смысла, а просто история.
Задолго до того, как это здание стало прикрытием, здесь работал один мастер, очень замкнутый, верный друг Тороса. Он точил всё: от огромных бурильных лезвий до самых мелких медицинских игл (здесь, видимо, про одноразовый медицинский инструмент не слышали). Свою мастерскую он так и назвал: «Острая игла».
Свою работу друг Тороса делал качественно. Люди хвастались тем, где был заточен их инструмент. Мастер избегал встреч, хотя многие хотели с ним познакомиться. Не желая их видеть, перевесил вывеску на другое купленное им здание, запустив в массы при помощи Тороса устрашающие сплетни о фальшивом здании «Острой иглы». Жители настолько поверили слухам, что даже перестроили улицу, обособив дом. Никто долгое время не осмелился его проверять.
Предметы, которые нуждались в заточке, привозил один молодой посыльный. Поэтому, где находится настоящее здание, мало кто знал, в основном только коренные жители.
Однажды банда грабителей выведала о ненастоящем доме с вывеской. Они проследили за молодым курьером и ночью напали. От злодеев удалось отбиться, но мастера серьёзно ранили. Хозяин дома почил на руках у Тороса, завещав ему это здание. О судьбе посыльного ничего не известно.
Соседи, знавшие о настоящем здании, разбежались, когда началось разделение на мужскую и женскую части. Все данные о расположении дома Торос лично уничтожил. Банду, напавшую на друга, изувечил. На данный момент никто лишний не знает, где в огромной Инитии находится настоящее здание «Острой иглы». Торос не желает менять название в память об умершем друге.
Азорд потратил много времени, сил и средств на поиски, но им удалось найти только фальшивый дом. На данный момент наша вывеска ещё зауряднее – «Ремонт одежды».
Мне рассказали, что мы не единственная нелегальная группировка. Таких много. У большинства узкие спектры деятельности: воровство, убийство, шпионаж, торговля оружием, наркотиками, людьми. Мы берёмся за всё, что наш лидер признает приемлемым. За нелегальную деятельность хорошо платят, так как заказчики в основном высокопоставленные лица, не желающие марать руки или портить имидж.
С одними из группировок «Острая игла» в альянсе, с другими – во вражде. Нас постоянно пытается изловить Азорд, так что нужно быть крайне осторожными. Первое время я буду выполнять самые простые задания под чьим-то присмотром.
Про «удивительную болезнь» хотел узнать и поэтому не раз интересовался, но эти вопросы тактично игнорировали.
До окончания дня мы болтали и занимались починкой одежды. Меня учили некоторым швам, объясняли про типы и качество ткани. Так как у них дефицит адвенских материалов, напомнил о сумке мошенника. Мне пообещали поинтересоваться по этому поводу у Тороса.
Ночью перед сном я обдумывал наши семь правил, как лучше было бы забрать рюкзак, да и в целом услышанное.
Из прошлой жизни удалось вспомнить мой гардероб. Оказывается, я носил шляпу.
Сумка
Не только я один жил в комнате-коморке. Все участники группировки населяли подземный лабиринт, и потому условия, думаю, у всех одинаковые. Кстати, комнат насчитывалось больше, чем нас сейчас. О нескольких наглухо запертых дверях мне ничего не сказали.
В центре нашего лабиринта была хорошо освещённая комната со столом, где мы собирались есть. Душевая – самое странное и мерзкое помещение: тёмное, влажное, с неприятным запахом. Вода, попадая на пыльные стены, собирала песок, и после умывания лица или рук ты находился по лодыжку в грязи.
На завтрак меня позвал, щёлкая круглые фиолетовые орехи, Триментрий. Попросил не опаздывать. У «Острой иглы» заведено собираться с утра вместе и обсуждать насущные планы. В качестве завтрака был подан суп, напоминающий борщ, только у Триментрия тарелку заполняли всё те же орехи. Сначала мы подняли кружки и чокнулись с фразой «Чтобы Острая игла была ещё острее!» и выпили по здешней традиции бибена. Пустые кружки поставили в центр стола и только потом приступили к пище. Суп был сытным и казался самой вкусной едой за все дни, что я здесь находился. Тёплый бульон обволакивал весь рот своим насыщенным наваристым вкусом, а кусочки нежного мяса пробуждали аппетит даже у самого придирчивого критика.
– Альтер, – пригубив ложку, начал беседу Торос, – желание поделиться одеждой удовлетворено. Завтра это твоё задание, а сегодня продумай детали.
– Но я вчера ночью их продумал, – уверенно ответил.
– Интересно послушать, – вмешался Триментрий.
– Попасть в Адвену нам нужно после обеда, когда трудящиеся лениво возвращаются на свои рабочие места и начинается обед у патрульных. Про то, что у азордных трапеза после нашей, случайно услышал от Стру. Армилла на руке настроена на расписание Адвены, так что я точно знаю, когда у них перерыв. Короткие пути к дому и обратно тоже продумал. Главная сложность состоит в том, чтобы попасть к Адвене, так как совсем не знаю район Инития.
– С тобой идёт Даакс, – скомандовал Торос. Даакс наморщился. – Повтори семь правил!
Остальные прекратили кушать и теперь смотрели на меня.
– Первое – не убивать. Второе – нужно выполнять задание. Третье – прикрывать союзников. Четвёртое – помогать нуждающимся и делиться. Пятое – не терять самообладание. Шестое – нету никого хуже предателя. Седьмое… Седьмое…
– Вздор! – громко крикнул Торос. – Второе правило – прикрывать союзников! Третье – выполнять поставленное задание! У правил определённый порядок не беспричинно. У нас союзники и друзья важнее задания. Если в процессе схватят, мы спасаем, а иначе мучительная смерть. И тебя нам придётся спасать, игнорируя задание. Потом ты будешь благодарен и поймёшь наши приоритеты. Пятое – не быть наивными. После – помогать нуждающимся и делиться. Здесь много мошенников, кажущихся беспомощными. Но они на нити порежут, если попадёшься. Многое будет не тем, чем кажется. Ты не глуп, но очень наивен. Спрашивай всё у нас и не смей игнорировать ни одно из правил.
– Хорошо, – тихо ответил я.
– Семь правил, ещё раз! – крикнул Торос.
Со второй попытки я рассказал их чётко и без запинок.
– Сегодня идёте за сумкой!
Путь на Адвену начался со складского помещения. В любую вылазку с собой нужно брать немного денег, воды и еды. Я переоблачился в более неопрятную одежду, характерную для Инитии. Время рассчитали, чтобы попасть в Адвену сразу после обеда. Даакс проверил мои маршруты на своей армилле. У него на карте всё подписано, даже помечена схема подземных лабиринтов и основных путей азордных. После небольших изменений в маршруте мы поднялись наверх.
Наконец-то я увидел Инитию… Нельзя сказать, что влюбился в неё с первого взгляда. В ней такие же ромбовидные дома, как и в Адвене, некоторые кривые, пятиэтажные. Смотрятся они более потрёпанными и грузными. Повреждённые стены и окна обиты металлической жестью или закрыты тряпками. Представьте себе самые заброшенные места в мегаполисах. Так вот, здесь ещё хуже. Много грязных людей живут на крышах домов, лежат прямо на улице. Везде валяется мусор разной степени разложения. Местами вонь от него была тошнотворно невыносимой. По некоторым достаточно широких улочках нужно было идти по тоненькой тропинке из-за нечистот. Большинство мужчин мочились перед всеми.
Улицы путались то вдоль, то поперёк, то по кругу. Заблудиться в Инитии очень легко.
Множество заводов, отгороженных всё той же красной сеткой, выкуривали из своих труб чёрный и коричневый дым. Из-за густого смога Вайлто почти не освещало неопрятный город. На территории каждого из них вырыты огромные ямы для едких паровых отходов, что ещё сильнее удручало обстановку.
– Знаешь, почему здесь так ужасно? – начал Даакс. – Всё из-за дурацкого разделения на части и мерзких продажных властей-бюрократов. Получилось так, что мужчины попадают чаще, чем женщины. И если в другой части большинство домов пустует, то у нас скученность. Но официально перенаселения нет и потому верхушка не в курсе о творящихся здесь вещах. Вдобавок по местным обычаям уборка улиц считается сугубо женским делом. Для мужчины их чистка – официальная мера наказания.
Договаривая последнюю фразу, он указал на человека в цепях, роющегося в мусоре. Проходящие мимо с пылкими высказываниями швыряли в него негодное.
Меньше мусора валялось на центральных улицах, которые заняли магазины. Купить там можно, со слов Даакса, всё, что угодно, лишь бы хватило пекуний. Многие тайно торгуют оружием и различными наркотиками. Азордные об этом знают, но из-за подкупленных чиновников их не трогают. Но некоторые «Острым иглам» удалось прикрыть.
Вкратце объяснил здешние порядки и как не заблудиться в столь запутанных улочках. Мой попутчик начал указывать на места, в которых можно «накатить пекуний». В основном при помощи азартных игр. В этот мир перекочевали не только люди, но и их развлечения. Есть заведения с разнообразными ставками, карточными играми, костями… На улице, возле одного из таких заведений, сидел мужчина, виртуозно перемещающий несколько пустых стаканов, а толпа зевак пыталась угадать, в каком из них заветный шарик.
Между мной и Дааксом не было большой разницы в возрасте, но воспринимал его как старшего брата. Возможно, из-за того, что он был выше меня и тучнее. Круглолицый, с высоким лбом и приплюснутым носом. Над его карими слегка прищуренными глазами вырисовывались тонкие светлые брови. Он создавал впечатление человека, к которому можно обратиться за помощью, особенно по финансовым вопросам.
Пока мы шли, натолкнулись на большое количество патрульных. Встречались они только на относительно чистых улицах. На нас азордные не обращали никакого внимания, тут и так полно дел, (высокая преступность) и беспричинной проверкой армилл они не занимаются.
Когда я поинтересовался, Даакс с охотой рассказал о своём появлении. Он так и начал свой рассказ.
Последнее, что я помню, как угонял вместе с другом эту проклятую лодку. За долги нам хотелось наказать одного толстосума, который дорожил своей самой быстрой моторкой на побережье. Гм, эта гладкая пёстрая посудина с кожаными сиденьями. Угнав её, мы хотели шантажом ускорить процесс возврата денег. Очень долго планировалась операция, шаг за шагом, пункт за пунктом. Много времени пришлось потратить, наблюдая за охраной.
В назначенный день всё шло идеально, по плану, секунда к секунде. Такая точность даже настораживала. Мы сели в хорошо охраняемую лодку без каких-либо проблем. Нас обнаружили в тот момент, в который хотели, чтобы это произошло. С погодой нам тоже повезло. Не учли только одно – необычное чёрное облако, словно живое, плывущее в тот вечер по волнам. Мы решили эффектно скрыться от преследователей и влетели туда на полной скорости. Роковая ошибка…
Лодка, неожиданно очутившись в пустыне, воткнулась в песок, и мы вылетели из неё, разбив лобовое стекло. Незавидное, но яркое появление. Нас не подобрали азордные, в отличие от остальных. Истощённые, мы чудом добрались до города. Я не жил в Адвене, сразу попал в мужскую Инитию. Как только мы пересекли пятиметровую металлическую сетку, быстро осознали, что за свою одежду сможем заработать здешней валюты. Оценщик в ломбарде предложил нам работу в одном заведении – «Гнилой лес». Им как раз нужны были незарегистрированные работники. Там мы устроились официантами, и на остатках еды я наел себе… – Даакс похлопал себя по небольшому животу. – Это я ещё сбросил пятнадцать килограммов.
В заведении «Гнилой лес» произошло знакомство с изнанкой этого мира. Нашими клиентами были шпионы, убийцы, воры, главари преступных организаций и крупные политические деятели, всех их покрывающие. Эти люди помогли нам получить армиллы, минуя азордных и Адвену. Хозяин заведения подметил наш талант в азартных играх и ЛиР*.
В ЛиР у нас были подставные лица, которые притворялись случайными покупателями и выполняли определённые действия. Обманным путём наше финансовое состояние постоянно улучшалось, пока не накопилось пекуний на билеты в район Диламия. Мы изрядно истосковались по женскому вниманию и рьяно хотели туда попасть. Но прямо перед покупкой билета к нам в заведение наведались трое мужчин, одетых не по серой моде Инитии. Они были очень пьяны и хотели побаловаться в ЛиР. Такую легкую добычу не хотелось упускать, и я ими занялся. Их ставки были нелепыми: внезапно взлетит стакан, у прохожего лопнут глаза, в течение минуты случится землетрясение. С громким смехом они проигрывали раз за разом. Это было похоже на добровольный грабёж, в процессе которого прибрал пекуний на беззаботную жизнь в достатке.
Внезапно один из них поставил свою жизнь на то, что они поколотят всех гостей заведения. Взамен я должен буду стать их сторонником. Чтобы всех раззадорить, они предложили солидную сумму тому, кто их победит. Посмотрев на всех в заведении: профессиональных убийц, азордных, наркоманов, согласных на всё ради дозы, я не сомневался в своей победе.
Как только ставка была сделана, в их глазах загорелся огонь. Движения стали точны и быстры. Мой лучший друг, как только началась драка, выбежал оттуда с нашими сбережениями, и больше мы не виделись. За несколько минут в сознании осталось только четыре человека: я и эти трое мужчин. Они представились «Острой иглой». Так я и вступил в эту организацию.
Для чего я был им нужен? Сначала из-за моей армиллы. Она поддельная, но сделана на совесть, азордным не придраться. В базе данных всё сфальсифицировано, и меня нет в розыске. Обладателей таких армилл в Инитии не более десяти. Идеальный официальный представитель незаконной группировки. Со временем мне стало здесь нравиться, а через поланно* к нам присоединилась Авия…
Пока Даакс рассказывал свою историю, мы добрались до района Адвена. Время на дорогу он хорошо рассчитал: полупустые улицы пылились в тишине. К моему дому продвигались по заранее спланированному маршруту. Даакс советовал максимально расслабиться и вести себя естественно. До назначенного места добрались без приключений, неприятность поджидала на обратном пути.
Дверь в нашем доме была открыта и еле болталась на петлях. Из помещения всё вынесено, остались лишь голые стены. Я зашёл внутрь и на секунду задумался.
– Даров! – вдруг за спиной раздался знакомый голос.
От страха я вздрогнул. Позади меня стоял Ёрк. Он умел появляться в ненужный момент.
– Ты чё такой зашуганный?
– Я задумался, а ты неожиданно позвал, ничего удивительного. А ты что здесь делаешь? – говорил уверенно, но внутри всё колотилось от испуга.
Даакс тем временем скрылся за домами.
– Кишки крутит. Вчера с друганами такую дрянь после работы попробовали, – кривлялся Ёрк. – А мне донесли, что тебя со стариком в тюрягу замели.
– Кто такое сказал? И за что?
– Братаны со стройки видели, когда вас из хаты выводили. А вы со стариком мутные какие-то, от вас чё хочешь жди.
Оказывается, вот какое мнение было о нас. Я слегка расстроился.
– Так чё вы натворили? К бабам попали? И нас не взяли!? Ну и кто вы после этого!?
– Нет, у нас армиллы сломались, и все подумали, что мы террористы. Вот и по ошибке арестовали.
– А вы разве не террористы?
– Нет.
– Уверен?
– Просто произошла ошибка, из-за которой меня арестовали! Всё понятно?
– Угу.
– А почему вы наш дом обокрали?
– Это не мы. Приходили какие-то два борзых азордных. Одному из них ты даже кроссовки подарил, они сказали, что и всё остальное тоже.
Как же меня раздражал азордный, которому я кроссовки «подарил».
– Они всё выгребли, кроме записки, где было нашкрябанно: «Альтер, у меня всё хорошо. Остерегайся Джакули». Я не догнал, о чём здесь. И кто такой Альтер и Джакули? Но походу тебе писалась.
– Наверное, – улыбнулся я.
Не успел задать ещё вопрос, как Ёрк обмяк и словно упал в обморок. За спиной у него был Даакс.
– Пусть отдохнёт немного. Не беспокойся, это снотворное, – пояснил парень, придерживая Ёрка. – Так, мутный террорист, у нас мало времени, быстрее ищи рюкзак, и бежим.
– Даакс, ты подслушивал?
– Как ты смеешь так говорить? Я крался! – кривлялся напарник. – Хотя да, параллельно вслушивался в каждое слово. Было весело. Ну он и болван! Давай так: я затаскиваю тело в его дом, а ты откапываешь рюкзак.
– Хорошо.
Оказалось, что рюкзак мы закопали глубоко, пришлось повозиться. Я даже стал переживать, что его там уже нет и наш визит будет напрасным… Он никуда не исчез (я выдохнул) и так же полон. У меня вдруг появилась идея: часть вещей оставить для Ноона, если тот вернётся.
«Как-то долго нет Даакса, затащить Ёрка в соседний дом секундное дело. Всё ли там в порядке?»
Я поднялся и подошёл к ромбовидному окну дома. На полу, посапывая, лежал Ёрк, а возле него, держа за руку, пробуждался мой коллега.
– Даакс, что ты делаешь? – громко шепнул в окно.
– Не важно, – отбрасывая руку Ёрка, ответил Даакс. – Рюкзак где?
– У меня!
– Так побежали.
– Я тут подумал, может, оставить часть вещей для Ноона, моего соседа?
– Болван! Тащи скорее и пошли. Ты ещё всем жильцам Адвены оставь по вещичке, и про азордных не забудь.
– Ты думаешь, мне так нужно поступить?!
– Идиот!
– Да шучу я.
Даакс отобрал рюкзак, обозвав меня нерасторопным болваном.
Нам пришлось двигаться ускоренным шагом, чтобы не выбиваться из плана. На своей армилле Даакс постоянно проверял маршрут. На этот раз по пути нам повстречались несколько человек. С ними я вежливо здоровался, чтобы «вести себя естественно». С большим удивлением они поздоровались в ответ.
У самых ворот, разделяющих Адвену и мужскую Инитию, к нам на встречу шёл одинокий азордный в веснушках и с ультрамариновым цветом волос. Увидев нас, встал возле одного из ближайших домов и подозвал рукой.
– Молодые люди, подойдите сюда!
Мы переглянулись и направились к нему.
– Это просто проверка армилл.
Он начал с Даакса.
– С какой целью вы были в Адвене? – спросил, не отрываясь от армиллы.
– Друга навещали, – ответил Даакс.
– Друга, значит. И как же зовут вашего друга?
– Ёрк, – ответил я.
– Значит, вас зовут Даакс, – продолжал патрульный, всё так же не отрывая взгляда от армиллы. – И навещали вы Ёрка. А есть ли в городе Ёрк? Сейчас проверим.
Он переключился на свою Армиллу.
– О, и вправду есть такой адвен Ёрк! Он даже сегодня не явился на работу. Гостей, видимо, ждал.
«Оказывается, в армилле можно узнать и такое», – подумал я.
– У Даакса всё в порядке. Это хорошо. У нас тут один житель Адвены скрылся от наказания, вот мы и разыскиваем его. – Повернувшись ко мне, он спросил: – А почему вы, молодой человек, так побледнели? Неужели успели что-то натворить? Покажите мне свою армиллу.
Я медленно протянул руку, смотря на Даакса.
– Вы адвен по имени Альтер. Альтер появился недавно и не ходит на работу. Сейчас проверим.
Вдруг Даакс подорвался и воткнул азордному в плечо шприц. Тот сразу обмяк. Мы аккуратно посадили его возле дома.
– Скорее уходим!
– Согласен.
По грязным закоулкам мы передвигались быстрым шагом, так как бегство могло привлечь внимание. Когда отдалились на приличное расстояние, Даакс приостановился.
– Подержи рюкзак и побудь здесь, мне нужно кое-что проверить! – И исчез за переулком.
Я прислонился к дому в ожидании. Размышлял, что в глубине даже был рад увидеться с Ёрком.
– А где же твой друг Даакс?
За спиной стоял синеволосый азордный с веснушками, которого мы недавно усыпили. Я сбросил неудобный рюкзак и схватил кусок доски.
– Всего несколько дней здесь, а уже к смертной казни приговорён. Даже в ряды террористов затесался. Молодец, Альтер!
Он всё знает! Даже про «Острую иглу»!
– Не подходите!
– А то что?
– Ударю доской! – не таким угрожающим тоном получилось произнести моё предупреждение, как хотелось. Для убедительности добавил: – Очень сильно…
– Ну, попробуй, если веришь в успех.
Он бросился на меня. Я попытался ударить его по голове, но азордный уклонился. Схватил рукой за доску и толкнул меня, подставив ногу. Я не успел подняться, он быстро заломил руку и сел на спину. Схватил меня за волосы, запрокинул голову и что-то очень горячее приложил к шее.
– Не подскажешь, где находится «Острая игла»?
– Я не знаю! – заскулил я.
– Всё ты знаешь, а если скажешь, я тебя отпущу.
– Я не знаю!
– Они же тебе никто, а я могу стать лучшим другом и тем, кто не отрежет твою голову!
– Я ничего не знаю! Я уже не найду!
– Нехорошо врать.
– Но я не помню! – почти разрыдавшись, закричал.
– Тогда считаю до трёх. Раз… Два…
– Я не помню!
– Ну что ж, тогда мне придётся привести приговор в исполнение.
Второй рукой мне удалось найти что-то острое в мусоре. Воткнув предмет в его ногу, смог вырваться. Побежал, что было сил, растеряв нашу еду и воду. Ноги сами несли меня.
Недалеко беззаботно прогуливался Даакс.
– Бежим скорее!!!
– Альтер, что случилось? Где рюкзак?
– Просто беги!
Не думая о последствиях, мы мчались по помойным закоулкам. Когда перешли на шаг, хватая воздух, рассказал о произошедшем Дааксу. Он меня выслушал, а в конце добавил:
– На сегодня хватит. Пошли домой.
После полудня нам удалось вернуться домой. За столом уже все собрались, ждали нас и не прикасались к пище. Они поинтересовались успехом операции. Стоя возле лестницы и активно жестикулируя, я им всё выложил. Только когда полностью выговорился, опустился на стул. Они продолжали сидеть без движений.
– А почему вы не кушаете?
– Ну, здравствуй, Альтер! – сказал уже знакомый голос, открывая дверь. – Ты так воду и еду не разбрасывай, когда бежишь.
Я упал со стула. Это был азордный с ультрамариновыми волосами, в руках он держал мой рюкзак.
Никто даже не дёрнулся, с ним спокойно поздоровались, а вместе с Дааксом он громко рассмеялся.
– Что происходит!? Это же азордный!? – Я начал подниматься. – Вы его знаете!?
– Это Краем, – ответила Авия. – Он наш друг, работающий в Азорде. Так что мы в курсе, что там у них происходит.
– Почему он мне сразу не сказал, что он свой?! – крикнул я. – Я чуть не обмочился от страха.
– И пропустить такое веселье? – захохотал Даакс. – Да я, ещё когда проверял армиллы, чуть не взорвался от смеха. Краем, ты актёрище!!!
– Это была умора! Твои мольбы со слезами «Я не знаю», «Я не помню!», – кривляясь, смеялся Краем. – Ты мне, Альтер, ногу поранил. Хорошо, что неглубоко. У меня будет время тебе отомстить.
– Так я же не знал! – оправдывался я. – Ты меня допрашивал и хотел голову отрезать.
– Да, ты рыдал, как девчонка.
Все засмеялись.
Дальнейшее застолье Краем и Даакс подшучивали надо мной, парадируя мои мольбы. Только перед уходом азордный меня похвалил: я не раскололся. Он попросил не обижаться на проверку и добавил, что присматривал за нами ещё с мужской Инитии.
После еды все разбрелись по делам. Мне с Авией поручили исследовать содержимое рюкзака. Это внезапное уединение со златовласой девушкой очень порадовало. Ещё с первой встречи хотелось побыть с ней один на один.
Авия – привлекательная общительная девушка, о которой я ничего толком не знал. Хотя мне больше нравятся длинноволосые (видимо, я недостаточно соскучился по женскому вниманию). Вдобавок у неё, как и у Ноона, есть какая-то особенность. Про неё мне особенно хотелось узнать.
Посчитав до десяти, я заговорил:
– Авия, я заметил, что вы умалчиваете обо всём, что касается болезни.
– На то есть причины, Альтер. – Она рассматривала клетчатую рубашку на вытянутых руках, в которой недавно заштопала дыру.
– Вы мне не доверяете?
– Дело не в этом. Ты прошёл все испытания. В том числе глупую проверку Краема и Даакса. Я даже понимаю, почему ты остаёшься с нами.
– А в чём тогда?
– Как бы это тебе объяснить… Вот смотри, представим, что ты хочешь меня устранить. Тебе поручили такое задание и нету возможности отказаться. В процессе узнаешь, что у меня опасные способности. Что ты сделаешь?
– Не знаю… Наверное, попытаюсь узнать какие, а потом нападу.
– Вот именно! Это огромное преимущество, когда не знают, на что ты способен. Даже в «Острой игле» были ситуации, когда приходилось сражаться друг с другом. Я доверяю жизнь всем, кто живёт в этом доме, но подробно не знаю ни про одну из способностей. Это не принято подносить на блюдечке. Только понаблюдав, догадываюсь о возможностях Даакса, Триментрия, Краема даже Тороса, но не знаю наверняка. Есть и те, которые любят похвастаться своими способностями перед всеми. Но после этого долго не живут, становясь лёгкой добычей для охотников за головами или, как их называют, венаторов.
– Что за венаторы?
– О них, кстати, стоит тебе знать. Вот смотри, азорд поддерживает порядок в городе…
Авия взглянула по сторонам и уселась в кресло максимально комфортно. Затем взяла другую полосатую рубашку и начала пришивать пуговицы. После чего я сделал вывод, что рассказ будет долгим…
– Среди азордных есть венаторы – это те, кто охотятся за преступниками. К примеру, Прорсус. Ему на соблюдение законов плевать, но он очень проворный венатор. Это он поймал меня в тот день, когда мы убегали из тюрьмы. Но разговор сейчас не об этом. Для венатора единственным способом доказательства ликвидации злодея – отрезанная голова, доставленная в элемину*. Старомодно, жестоко, но сложно обмануть. Обезображенные лица не принимаются, я когда-то интересовалась (такой фразой она меня напугала). За это платят неплохие деньги, а некоторым сам процесс охоты доставляет удовольствие. Есть венаторы, которые убивают азордных ради наживы. Правда, сдаются такие «трофеи» в более злачные места. – Авия обняла себя, словно ей стало холодно. – Для справедливой оплаты есть целая система начисления награды, называется «блеф Сееона». В ней собраны почти все люди (нету Даакса), даже опасные виды существ и растений. Когда тебя привели в информационный центр, тоже занесли в эту систему. Ей занимаются мириады бюрократов в стране Калор, где находится Независимый Глобальный информационный Центр. Там разработана шкала начисления эммов или баллов. В ней учитывается здоровье и телосложение. Кто-то мне говорил, что один эмм начисляют новорождённому. С возрастом и развитием баллы нарастают, даже профессия влияет. То, за что тебя разыскивают, тоже увеличивает рейтинг. Кстати, мы можем проверить тебя…
Авия взяла мою руку и занялась поиском.
– Вот смотри. Тебя расценили в пятьсот восемьдесят три эмм. Надо же, больше, чем я ожидала. Оплата будет в зависимости от курса пекуний, примерный способ – это умножить в два раза (значит, моя голова стоит тысячу сто шестьдесят шесть пекуний, не дурно). Если число эмм нечётное, значит, ты в розыске, – продолжала девушка, наклонившись ко мне и нежно держа за предплечье, отчего мне стало жарковато. – Можно ещё кого-нибудь проверить для сравнения. Хотя, у тебя не прокачена армилла, лучше смотреть на моей.
Она отпустила мою руку и откинулась на спинку кресла, взглянув в окно. Почему-то вспомнился Ноон.
– Проверь Ноона?
– Твоего соседа в Адвене? Хорошо. – И стала ловко и быстро водить по пузырю в своей армилле. – У него сейчас пересчёт. Нужно будет попозже проверить.
– Может, с ним что случилось?
– Главное, он жив. Кстати, мёртвым в зависимости от причины смерти, тоже зачисляют эмм.
– А какую опасность представляют мёртвые?
– Не согласна. Умершие от заразных болезней представляют большую опасность. Как и заминированные, токсичные. Если ты принесёшь такую голову, с тебя вычтут пекунии. Умершие от старости, несчастного случая, неинфекционных болезней или головы, которые уже сдали, – ноль эмм. Так же никуда не сдашь голову того, кто не в розыске или не состоит в азорде, хотя эммы им начислены. Это всякие среднестатистические рабочие.
– Тогда проверь Ёрка и Стру?
– Они сейчас в Адвене?
– Да!
– Двести семьдесят и … четыреста шестьдесят восемь эмм.
Думал, кого загадать дальше. Может, проверить своих новых друзей или Джакули? Но вдруг понял, что так и не выведал ничего о своей собеседнице. Мне хотелось узнать не столько о её эмм, сколько…
– Авия, а расскажи о себе? – вежливо предложил.
– Неожиданно, – с улыбкой произнесла девушка и отключила армиллу.
– Обо мне ты всё знаешь из допроса, а я только немного о Дааксе и совсем ничего об остальных.
– Хорошо. Это справедливо. Я – Авия. Но это ты и так знаешь. Это имя мне дали, когда заселяли в Адвену. Здесь нахожусь больше трех анно, это около четырёх земных лет. Попала сюда на пассажирском самолёте, который потерпел крушение, влетев в пустоту… – тут её интонация резко сменилась, она сделала выдох, а взгляд устремился в одну точку. – Мы разбились в этой проклятой пустыне. Большинство погибло в авиакатастрофе. Сначала в живых осталось двадцать семь человек, сидевших в хвосте самолёта. До сих пор могу вспомнить лицо каждого, хотя никого не знаю по имени. Многие были сильно ранены и истекали кровью. Они медленно умирали прямо у меня на глазах. Одни уходили очень тихо, другие мучились с громкими криками и стонами, в том числе и маленькие дети. Ещё часть отправилась за помощью и не вернулась. Мы пытались их спасти как могли, но медикаментов не хватало. Среди выживших не было никого, кто хорошо разбирался бы в медицине. – Казалось, Авия пыталась проглотить огромный камень. – Нас нашли быстро, всего через сутки после крушения, но в живых оставалось лишь двенадцать человек. Мы лежали без движения, словно мертвецы, в целях экономии последних капель воды и сил. Столько было рассуждений о смерти. Никто даже не узнает, что мы умерли. Нас не похоронят, не порадуют души цветами. А мы не знали, где умираем. Все даже как-то приготовились…
Затем замолчала. Сделала глоток воды, взгляд вновь приобрёл ясность.
– Когда нас нашли, ещё оставались лежачие раненые. Но Азорд не стал им помогать и бороться за их жизни. Взяли только пятерых, способных передвигаться без посторонней помощи. Просто оставили прочих умирать возле самолёта. Тех, кто был с ними не согласен, грозились сильно избить и бросить. Пришлось подчиниться.
Так мы и попали в Адвену, где нас разделили. Я долго ещё отходила от пережитого в пустыне. Но нужно было взять себя в руки и двигаться дальше. Тем более, наш командир – коренная каменная баба, не понимающая эмоций. За слёзы и истерики могла попросту поколотить. Работа – поиск и удаление ядовитых желёз из огромных кусков мяса. Если бы ты знал, какая там ужасная вонь! До сих пор, когда вспоминаю, возникает чувство, что пропахла насквозь.
Через несколько дней я повздорила со своей начальницей из-за её отношения к нам. За это ночью меня похитила одна из преступных организаций и попыталась продать на подпольном мужском рынке. Я пробыла там всего один вечер, но насмотрелась на жестокость на несколько жизней вперёд. Женщин не считали за людей, мы были такими же кусками мяса, как то, что привозили к нам на завод. Некоторые девушки были измучены и истощены. Воду и еду приходилось отрабатывать телом. Один из главарей этой организации приходил постоянно, указывал на любую девушку, которую силой вытягивали из клетки и куда-то утаскивали. Потом этот человек появлялся в крови и просил ещё одну, так как этой «надолго не хватило». Мне повезло, что меня не замечали, поэтому попала на продажу. Это был самый страшный вечер, проведённый в ожидании и ужасе.
Внезапно в моей жизни появилась «Острая игла», сорвав торги. Я тогда не знала, что кого-то напомнила Триментрию из его прошлой жизни. Думаю, поэтому они взяли меня с собой, – проговорила Авия и посмотрела на свои руки. – Многому здесь обучили. Дали «переболеть», и теперь я одна из них. Тут не соскучишься и не совершишь ужасных вещи. Хоть нас считают нарушителями закона, но я думаю, что мы ничего ужасного не совершаем. Азорд же знает про вещи, творящиеся здесь, и ничего не предпринимает.
Вместе с последней фразой в комнату вошёл Триментрий. Он, прищурившись, посмотрел на меня, затем на Авию и хмуро произнёс:
– Ночью у нас будет задание и скорее всего продлится до утра. Торос утрясает детали, Даакс уже в курсе. Так что можете сейчас идти спать, ну или ляжете уже после задания.
– А можно и сейчас, и после, – с улыбкой предложила Авия.
– Можно, – кивнул Триментрий.
Девушка в этот же момент завязала нить. Бросила рубашку и сразу двинулась к проходу в лабиринт.
– Доброй ночи! – пожелала, повернувшись к нам.
– Доброй, – ответил, немного не ожидая от Авии такой внезапности.
Она исчезла, нырнув в лабиринт, оставляя только звуки спускающихся шагов.
– Ты чем займёшься? – спросил Триментрий.
– Не знаю, а я могу чем-то помочь?
Мне не хотелось спать, к тому же было не поздно. На армилле загорался чёрный сектор, во время которого Стру обычно расплачивался с нами перед тем, как мы уходили по домам.
– Помой пол! Ведро и тряпка под умывальником.
Честно говоря, не такого предложения ожидал. Даже не знал, что ответить. Мне хотелось сделать что-нибудь полезное, но точно не мыть пол.
– Чем ещё могу помочь?
– Протри пыль!
– Что-нибудь есть, где не нужно ничего мыть ипротирать?
– Всё интересное, что найдёшь во время уборки, твоё.
«Любого хулигана можно заставить прибраться без криков и агрессии», – мне вспомнилась фраза вместе с директором школы, где я учился (я учился в школе!). Он всегда заставлял убирать нас, мелких сорванцов, места наших проступков.
Меня заинтересовало, что можно найти во время уборки. Поэтому, когда из закоулков вытягивал ком многоанного* сора, аккуратно его изучал. Нашёл несколько пекуний, иголок, пуговиц и, самое ценное, частичку воспоминаний: археологические раскопки из прошлой жизни, по несколько человек в группе. Я возился в земле, искал древности, хотя больше золотых сокровищ нравилось находить останки доисторических обитателей планеты и письменные артефакты. Раскопки проводились в самых разных местах: возле древних храмов, в городах, на опушке леса, в глухих деревушках, из которых приходили зеваки поглазеть на наш труд.
И это восхитительное чувство, когда что-то находишь: косточку, зубы, останки черепа или письменность. Найденное рассматриваешь с разных сторон, любуешься, представляешь, кому они принадлежали. Мечтаешь, как открываешь новый вид, даёшь ему название в свою честь. Даже если находка в результате не имеет никакой исторической ценности.
С текстами немного по-другому – здесь уже предполагаешь его содержание. Поначалу сам пытаешься расшифровать, даже самый нечитабельный. Особые чувства вызывали иллюстрации. Представляешь, как появляется уважение и почёт среди опытных коллег, известный ведущий приглашает в свою передачу для интервью…
Даакс
Альтер сидел на полу и пальцем копошился в мусорной куче.
– Ты всего лишь убрался возле шкафа? За столько времени? Ты просто неистовый до работы!
– Я вспомнил кое-что из своей прошлой жизни.
– Хорошо, конечно, но мы решили выйти пораньше. – Позвал его жестом следовать за мной.
– А что у нас за задание?
– Поиск входа в «Дом пустоты».
– «Дом пустоты»? А что это?
– Одна ужасная, но хорошо организованная группировка. Занимается продажей женщин в мужскую часть и наоборот.
– И что в этом такого ужасного?
– Раньше это был уважаемый бордель. Рассказывают, что за высокую оплату прекрасные ненасытные фигуристые женщины и мужчины искусно продавали любовь. Даже у азордных организация пользовалась пиететом. Если они находили один из домов, докладывали вышестоящим, что там «пусто», не желая портить отношения с организацией. Подлостью власть сменилась в «Доме Пустоты», а вместе с ней и принципы. Красивых женщин и мужчин стали продавать, как мясо, для извращений, а использованный материал выбрасывали неживым и сильно изуродованным. Даже правило появилось: продавать товар только тем, кто может от него бесследно избавиться.
– Жестоко! – прокомментировал Альтер.
– Очень, – согласился я.
Красный блокнот
Все собрались в лабиринте за столом. После фирменного тоста и небольшого перекуса Торос вкратце объяснил суть дела:
– Нужно попасть на завод по добыче и переработке металлов. В его подземных коридорах, возможно, спрятан вход на торги «Дома пустоты». Проникнем на данную территорию через брешь, которая находится возле Сыпучих гор*. Выделенная территория для них закончилась, и песок теперь просачивается сквозь сетку, засыпая ближайшие дома, среди которых появился проход на территорию завода. Внутрь завода, добывающего металлы, попадём через диверсионный незапертый запасной выход. Когда обнаружим «Дом пустоты», привлечём шумом внимание группы азордных во главе с Краемом, «случайно» проходящим неподалеку. С остальным они разберутся сами.
Так «Острая игла» сделала, когда спасала Авию. Главным преимуществом такой схемы является то, что «Дом пустоты» не будет знать, кто за этим стоит. Обратно выйдем тем же путём, Краем уже в курсе.
По устоявшейся традиции перед заданием все направлялись в подсобку переодеться и взять с собой провиант. Облачились в тёмно-серые лёгкие накидки с капюшонами (в такой же к нам заходил Джакули). Авия собиралась дольше всех. Она прятала лицо за бинтами, измазанными красной краской, и туго обвязывала поясом грудь. Когда все были готовы, двинулись в путь.
В Адвене начинался комендантский час, но в Инитии его не было, поэтому можно находиться на улице в любое время суток. Местное солнце уже окунулось в небесное одеяло для каждодневного сна, накрыв прохладной тенью город. Ночь была светлая, три луны, украшающие небосвод, хорошо освещали. Особое внимание заслуживала игра теней после заката от трёх источников. От любого предмета падали в разные стороны несколько силуэтов разных размеров, форм и глубины. Теневые лабиринты немного сбивали с толку, но придавали этому месту таинственности и многосложности. Улицы Инитии были декорированы гигантскими хвощами в горшках из группы фосфорит. Благодаря им забываешь о запущенности и отчаянии Рубора.
Мы направились к центральной улице, и это меня насторожило. Но она оказалась наполнена бредущими массами в таких же накидках. Идеальное прикрытие.
Верхушки Сыпучих гор казались недалеко, но идти пришлось достаточно долго. Весь путь меня не покидало чувство беспокойства. Суть задания понятна, но многое из-за волнения забылось. Поглощали нехорошие мысли о провале операции по моей вине. Да и как-то рано, я считал, мне идти на миссии.
Пройдя долгий прямой путь, мы свернули к засорённым улочкам. Возле одного из двухэтажных засыпанных домов можно было бесшумно приподнять сетку и пойти среди Сыпучих гор к заводу. У основания одного из возвышений лежала большая куча металлолома.
– Альтер, – шепнул Торос, – караулишь вход.
– Спрячься среди железа! Если кого-то увидишь, предупреди нас о враге, но сам ничего не предпринимай, – пояснил Триментрий.
– Хорошо, – ответил, не задавая лишних вопросов.
Мне удалось бесшумно притаиться в железном мусоре. Остальные четверо с медленным скрежетом металлической двери вошли внутрь каменного сооружения. Сначала мое сердце колотилось, а руки дрожали…
Завод тихо отдыхал после трудового дня. Тот участок неба, который я мог наблюдать из металлолома, действовал успокаивающе. Выброшенным железом были помятые трубы разных диаметров и длины, большие поломанные шестерёнки, много металлической проволоки. Мозг обрабатывал информацию, которую узнал днём: история Авии, венаторы, блеф Сееона. Я пытался не думать о плохом. К входной двери никто не приближался.
Неспешно тревогу сместила скука. По истечении времени вылез из укрытия и прогулялся. Кроме гор из металлолома, на территории находился отгороженный бетонным кольцом огромный колодец с непонятной жижей.
Наши не возвращались. Вокруг царила тишина, меня стал одолевать сон. Чтобы не задремать на посту, я периодически себя щипал.
Дрём внезапно растворился в испуге, когда донёсся шум из ближайшего дома. Чтобы лучше увидеть происходящее, вылез из укрытия и пополз до хорошей точки обзора.
Возле засыпанного двухэтажного дома, находящегося возле бреши, сидел мужчина в короткой накидке без рукавов. Возле него на песке что-то лежало. Ночного света было достаточно, чтобы видеть его истощение. Впалые глаза, редкие светлые волосы, выраженные скулы, тонкая шея с торчащими позвонками, тонкие длинные руки и выступающие рёбра, которые виднелись в области отсутствующих рукавов. Он рыл песок, периодически останавливаясь и посматривая по сторонам.
Докопавшись до окна второго этажа, тихо оторвал фанеру, которым оно прикрывалось. Предмет, лежавший возле него, забросил внутрь здания. Приложил заслон обратно и засыпал песком. Поднялся, посмотрел ещё раз по сторонам. Я начал отползать, чтобы меня не обнаружили.
Когда мужчина попал на территорию завода, то сразу направился к колодцу с жижей. Ускорился и, перепрыгнув бетонное кольцо, с плеском туда окунулся.
«Что здесь происходит?! Зачем он прыгнул? Это же верная смерть!» – растерянно подумал я.
Из-за угла на булькающий шум появился бородатый мужчина со светящейся веткой в руках. Я максимально тихо затаился. Он прошёл возле завода, проверяя тёмные места. Затем приблизился к яме и посветил туда. Меня настораживала мысль, что наши могут появиться в этот момент.
– Никого здесь нету! Тебе опять показалось, старый маразматик! – крикнул он за угол, к которому и направился.
Время продолжало медленно волочиться, словно в стеклянных часах вместо песка оказался густой сироп. Наши не выходили. Мне надоело лежать без дела и вновь захотелось прогуляться. Вначале навестил глубокую яму – там ничего не оказалось. Небольшой камень, брошенный в жижу, погряз и исчез.
«Человек, который сюда прыгнул, точно умер. Но что он прятал ценой жизни?»
Тревога за «Острую иглу» вернула меня к металлолому. Мне не давали покоя действия худощавого мужчины. Очень хотелось узнать, что за предмет он забросил в окно. Но поручение оставаться здесь останавливало меня. Члены группировки не появлялись, к тому же кратковременное отсутствие на бесполезном посту, может, никто и не заметит…
Любопытство взяло верх над мыслями, которые постоянно извивались в голове. Я пролез под сеткой и начал копать возле двухэтажного дома. Отодвинул фанеру, песок посыпался в дом. Достал из рамы остатки торчащего стекла и забрался внутрь. Там было темно и пусто, предмет, который сюда забросили, не пришлось долго искать. Им оказался белый пакет, как в любом супермаркете, в нём лежал гнущийся и прямоугольный предмет. Он хорошо помещался во внутреннем кармане накидки.
Обратно вылезть было сложнее. Когда почти выбрался, сильно испугался. Надо мной стояла четвёрка из «Острой иглы» и с презрением смотрела.
– Что ты творишь? – агрессивным шёпотом начал Триментрий. – Мы разве тебя мародёрством оставили заниматься!?
– Я всё объясню!
– Ну, попробуй! – проговорил парень, схватил меня за шиворот и полностью достал из дома.
– Тут было скучно, а потом мужик отрыл окно… и умер в яме, а второй… с бородой прошёл мимо… вот в доме и пакет, – растерянно пробормотал произошедшие события.
– Ничего не понял. Какой пакет? Какой мужик? Кто умер? – вмешался Даакс.
Беседу прервали голоса стражей, которые, проходя возле запасного выхода, обнаружили следы на песке. Триментрий толкнул меня в плечо со словами:
– Мы ещё к этому вернёмся!
Обратно возвращались тем же путём. Снующих по улице было меньше, и по их походкам можно предположить, что они веселы. Всю дорогу соратники о чём-то перешёптывались и на меня, идущего сзади, не обращали никакого внимания. На улице уже загорался рассвет, когда мы подходили к дому.
Все спустились вниз и уселись за треугольный стол.
– Объясняй, – громко, но спокойно произнёс Торос.
В этот раз мне удалось всё рассказать более внятно.
– Что внутри? – настороженно полюбопытствовал Триментрий.
Из пакета на стол высыпались два красных блокнота с шариковыми ручками на спиральных крепежах. Один из них был полностью исписан, а другой не тронут.
– Альтер, ты, наверное, не понимаешь, чем мы занимаемся, – взялся отчитывать Триментрий, отодвинув находку в сторону Авии. – Мы в розыске, на нас ведётся охота. Никто не упустит шанс выпотрошить нас и прилично на этом заработать. Чтобы не попасться, мы должны работать как слаженный механизм, каждый выполняя свои функции. А не делать то, что вздумается. К тому же, ты можешь принести в дом что-то опасное и…
– Ребята! – Авия вырвала лист из блокнота.
– Что случилось? – взволновался Триментрий.
– На этой странице написано обо мне. Всё указанно: рост, вес, внешность с ещё длинными волосами и старые эмм, моя жизнь и способности, даже есть предположения о том, как можно победить меня.
– Покажи? – Триментрий взял в руку оторванную страницу. – Почерк и правда очень корявый, но тут в заглавии точно написано: №13 Авия «Острая игла». Рост 162, вес 52 кг и так далее… И столько всего указано и исправлено.
– Посмотри, есть ли там про меня? – воодушевился Даакс.
– Уже всех ищу. – Девушка активно листала блокнот.
– Опиши человека, который прыгнул в яму, – обратился ко мне Торос.
– Он был истощённым, как будто на торчащие кости натянули кожу.
– Он мог тебя обнаружить?
– Я уверен, что нет.
Торос задумался.
– Ну что, есть там я? – допытывался Даакс.
– Ищу, здесь много всего. Сложно разобрать почерк, – зевнув, ответила Авия.
Оторванный лист передали мне. Первое, что бросилось в глаза, – это старое эмм Авии, равное десяти тысячам сорока трём. Её голова раньше стоила больше двадцати тысяч пекуний! Что же она натворила? Интересно, сколько сейчас? В тексте выделено слово «иттатер», затем написано про какой-то второй уровень и перечёркнутое «возможно телекинез».
– Надо же, как интересно, – воскликнул.
– Сможешь расшифровать? – поинтересовался у меня Торос.
– Конечно!
– Этот блокнот опасен. Если он попадёт не в те руки, враги будут всё о нас знать. – с этими словами Триментрий попытался отнять блокнот. – Его нужно уничтожить немедленно!
– Но он в наших руках, и в таком случае мы можем многое узнать о врагах, – Я не отдал находку.
– Альтер дело говорит, – согласился со мной Даакс.
– Блокнот останется! – Подытожил Торос. – Альтер займется расшифровкой, а сейчас идём отдыхать, и никаких пререканий!
Мне отдали оба блокнота и все, кроме нашего лидера, разошлись по своим комнатам. Мне хотелось заняться его расшифровкой прямо сейчас, но желание отдохнуть оказалось сильнее. Поэтому, когда зашёл к себе в комнату, положил содержимое пакета под подушку и сразу уснул.
Ночью снилось, как отращивал усы.
Расы
Все отдыхали до обеда. Меня разбудил Даакс, позвав к столу. В этот раз последней приползла сонная Авия. С полузакрытыми глазами и отпечатанной подушкой на лице она села за стол. Ели мы салат из мягких и сочных фруктов. Триментрий, как обычно, ел что-то иное, на этот раз синий суп.
– Чтобы «Острая игла» стала ещё острее! – гордо произнёс Торос, подняв кружку.
Все дружно чокнулись, выпили бибена и приступили к чревоугодию.
– Как прошла вылазка на завод? – поинтересовался я. – Вы мне так ничего и не рассказали.
– Скверно, – протирая глаза, ответила Авия. – Мы не нашли вход на торги, только ночь потратили. Но он, скорее всего, там. На заводе мы видели одного из главарей «Дома пустоты» – Маала. Он был в компании азордных. Это нас сковывало в действиях. Мы поискали немного. Если бы они разошлись, можно было бы захватить заложника и допросить. Просто нападать – было очевидной ловушкой, – добавила, тяжело вздохнув. – Плохо, что у них появились свои люди в Азорде. Но, судя по пуговицам, ранг у них низкий.
– Кстати, у всех на форме по пять ромбовидных пуговиц. У некоторых больше красных, у других металлических. Это что значит?
– Наличие пуговиц информирует, что человек на правительственной должности, – подключился Даакс. – Красные пуговицы только у Азорда. Чем их больше, тем выше звание. Самое низкое звание – миливарх, самое высокое – киловарх. Ну, а если все металлические, то нечего бояться.
– Понятно. – Мне хотелось это уточнить, хотя и сам догадывался.
– Уверен, что азордные, присоединившиеся к «Дому пустоты», те ещё мерзавцы. Никто нормальный с ними и разговаривать не будет, – с презрением сказал Даакс.
Первым освободил тарелку Торос, но на этот раз сразу не ушёл, а спросил меня:
– Альтер, ты не расшифровывал блокнот?
– Нет, сразу уснул, как зашёл к себе в комнату.
– Доедай. Сегодня со мной тренируешься.
– Хорошо.
Мне стало так любопытно, чему меня будут обучать. Но у Авии и Даакса в этот момент на лицах проскользнул сочувствующий взгляд. Я быстро забросил в рот ещё несколько вилок и хотел отодвинуть миску в центр стола.
– Ты ещё не всё съел! – сделал замечание Триментрий. – Сначала доешь, иначе я на тебя готовить не буду вообще.
Я вылизал всё до блеска, пока он не сделал одобряющий кивок.
После трапезы Даакс собрался на рынок купить еды на вечер. Авия пошла дальше валяться в кровати. Триментрий собрал всю посуду и поднялся наверх. Торос повёл меня в одну из комнат в лабиринте. Когда мне показывали всё в первый день, она оказалась заперта. Я был весь в предвкушении.
Это самая большая комната в лабиринте – спортзал. Деревянный гладкий пол, покрашенный в сизый цвет, блестел чистотой. Вдоль стен лежало железо, камни и сложенные матрасы. На цепи висела самодельная перевязанная скотчем спортивная груша.
Широкогрудый рельефный Торос смотрелся на своём месте среди спортивного инвентаря. Внушительная густая борода и такие же волосы, обрамлявшие бесстрастное лицо, напоминали пепельную гриву земного царя зверей. За непроницаемым взглядом и густыми бровями сложно разглядеть его аметистовые глаза. Могучее тело смотрелось надёжным и волевым.
– Нужно привести тело в порядок, если хочешь «переболеть», – произнёс он. – Разомнись.
Я стал активно махать руками и ногами, Торос остановился в центре комнаты и продолжил вводить в курс дела:
– Чтобы выполнять задания, нужно многое узнать о здешнем мире. Особенно об иттатерах. В этой стране о них запрещено упоминать, так как любой адвен может им стать. – Торос взял гантели и приступил к упражнениям. – Здесь живёт три расы людей. Коренных называют медиакардами*, в основном они крупные, крепкие, выносливые (я вспомнил Стру). Это их мир. Они строят города, внезапно беспричинно их бросают и возводят новые.
Ты – синистрокард*. Из другого мира, Синистрокардии, вы появляетесь в пустыне страны Рубор. Меня веселит банальность названия вашего мира – Земля. Впечатление, что ваша цель – осесть на территории, объединиться с кем-то и добиться признания в этом скопище.
Я – декстракард*. Мы тоже гости, но появляемся в пустыне страны Альгем*. Наш мир именуют Декстрокардией, для нас это «Татэ». Наша раса – путешественники. Основная масса венаторов – это декстракарды.
Отличаются между собой не только поведенческими установками, но и анатомическим расположением сердца. У вас оно находится слева, у нас – справа, у коренных – по центру. – Торос прервался и бросил чопорный взгляд на меня. – Хватит махать конечностями, приступай уже к снарядам!
Я схватил гантели, а Торос вновь заговорил:
– Раньше мы были рабами медиакардов. Их технологии отставали от наших, но они побеждали грубой физической силой и количеством. Беспамятство сыграло важную роль. Первые иттатеры всё изменили. Это безмерные, но не безвозмездные возможности. О них есть книга в Альгеме, в которой заболевших именуют иттатерами. «Ит» значит воспаление, «Тате» – место, оттуда прибыл я, «Тера» – откуда прибыл ты. Это название закрепилось. – Мужчина опять отвлёкся от рассказа: – Не халтурь, поднимай гантели! – И вернулся к повествованию: – Стать иттатером можно только в определённое время. Твоему соседу Ноону повезло, а вот тебе нужно подождать, это невероятно прекрасное зрелище, но очень опасное.
– Я немного не понимаю, о чём вы.
– Поймешь, когда придёт время. Давай интенсивнее работай! Ещё ты должен знать, что по способностям синистрокарды и декстрокарды отличаются. У вас, землян, они заключены внутри, в теле, наши – в предмете, с которым появляемся и становимся неразлучными. Переходи к следующему упражнению!
– А почему правительство так скрывает информацию об иттатерах? Ведь при помощи них можно создать самую сильную армию.
– Либо самых сильных врагов, если им не угодить. Это пройденный этап истории. Работай активнее!
После интенсивных упражнений Торос настоял на лёгком спарринге. Он был приятно удивлён, когда увидел, что у меня есть боевые навыки. Но это меня не спасло от ощущения одностороннего боя. Все мои попытки нанести удар оказались тщетными. При своих внушительных размерах Торос достаточно быстр, ловок и точен. Вместо ударов просто толкал меня. На спине я оказывался чаще, чем хотелось бы.
Во время спарринга более подробно вспомнил, как раньше занимался боевыми искусствами. В центре зала стоял ринг, вокруг висели груши разных размеров, а тени разогретых спортсменов отрабатывали удары. Единственное огромное окно, возле которого хранился спортивный инвентарь, было источником света. Даже вспомнился спёртый резиновый запах, сопровождавший все тренировки.
После первого рабочего дня в Адвене мне думалось, что крепатура мышц невыносима. Оказывается, ошибался: после занятий с Торосом даже дышать больно. Хотелось быстрее прилечь и заняться чем-то малоподвижным. Когда вернусь в комнату, сразу приступлю к расшифровке блокнота.
По окончанию тренировки отправился умываться. У выхода столкнулись с Триментрием в свободной одежде. Тот только шёл заниматься. Знаю, что и Авия заходила сделать парочку упражнений. Но больше всех времени в зале проводил Торос.
Меня очень порадовало, что кроме физической нагрузки наш лидер давал много интересной и полезной информации. Он и вправду оказался не таким грозным и страшным.
Расшифровывать блокнот оказалось не так легко, как выглядело на первый взгляд: написано всё почерком, который был хуже врачебного. Очень много исправлений, а между исправленным – начёркано. В некоторых местах автор пытался, не имея таланта, изобразить лица и какие-то предметы.
Страницы заполнялись по одной схеме: по центру имя, под ним эмм и некоторые физические данные (возраст, рост, вес, описание внешности и отличительные особенности). Затем давалась краткая история субъекта или анамнез жизни.
«Результаты некропсии» – так начиналась следующая и самая жуткая часть. В ней речь шла о вскрытии одного или нескольких трупов пострадавших. После этого была глава «Способность», которая дала начало самой ёмкой части текста. Последняя глава «Слабость», где указывались возможные методы победы, уязвимые места.
В самом начале более внятно описывались Моорб и Маатра.
***
№6 МоорбРост около 175 см, масса около 60 кгЭмм: неизвестноМужчина европейской внешности с редкими светло-русыми волосами, возрастом от 60 до 70 лет. Лицо вытянутое. Большие выпученные глаза чёрного цвета. Сухие тонкие губы. Телосложение худощавое. Очевидцы утверждают, что у объекта низкий глубокий голос и обострённый слух.По характеру экстраверт. Любит быть в центре внимания и похвалу. Опрятный, щепетильный к правилам гигиены.Отличительной особенностью является неприятный запах от исследуемого, напоминающий окружающим запах «гнилого мяса».Анамнез жизни: Появился ещё ребёнком до Первой планетарной войны. Стал одним из первых иттатеров. Активно использовал способности в дальнейшем. Был назначен зачищающим страну Альгем. Выполнив данное задание, бесследно исчез, оставив много материала для исследований. Нынешнее местонахождение неизвестно.Результаты некропсии: умершие в ходе зачистки Альгемы от способностей Моорба№6о1—6о14 (неизвестная преступная организация, 14 трупов) Причиной смерти является тотальный серозно-воспалительный отёк лёгких, который привел к скоропостижному удушению. № 6о15—6о25 (неизвестная деревушка в Альгеме, 46 трупов) Исследовалось только 10.Единой причиной смерти (независимо от возраста) является обезвоживание, вызванное сильной диареей и рвотой. Возможно, болезнь передавалась через воду.№6о26—6о39 (регион в небольшом городе, 152 трупа) Исследовалось только 13.Кожа и внутренние органы пострадавших покрыты множественными кровоточащими язвами небольших размеров (до пяти миллиметров в диаметре), вызвавшие интоксикацию и полиорганную недостаточность.№6о40—6о55 (полная зачистка города, около 2500 трупов). Исследовалось 15 (разных возрастов и рас)Причиной смерти является серозное воспаление оболочек головного мозга, приведшее к отёку мозга. №6о55—6о62 (пещера местной бандитской банды,7 трупов)Причиной смерти стали множественные кровоизлияния во внутренние органы, приведшие к полиорганной недостаточности. Во время исследования труппы умерших не представляли большой эпидемиологической опасности по сравнению с трупом человека, умершего от механического повреждения. В воде, продуктах питания, выделениях слизистых, микропрепаратах органов патогенные бактерии (возможно вирусы) приведшие к летальному исходу не обнаружены. Из рапортов АЗОРДа все болезни были быстротечны и приводили к смерти в течение нескольких часов (от 1 до 20). Никто, у кого были обнаружены признаки заражения, не прожил более 20 часов. Способность: Имя способности неизвестно. Возможности Моорба как-то связаны с созданием программируемых патогенных микроорганизмов, способных передаваться разнообразными путями и поражать любые органы мишени. Процесс создания патогенных микроорганизмов неизвестен. Надеюсь на личный контакт с исследуемым либо наблюдение за демонстрацией способности.Слабость: Предположительно слабость будет зависеть от типа микроорганизма (атаку лучше совершать в строгих мерах защиты от различных патогенных микроорганизмов). Ещё одной слабостью можно считать истощённое физическое состояние исследуемого (легко нанести механическое увечье).
***
После ознакомления блокнот вызывал смешанные чувства: с одной стороны являлся интригующе интересным, с другой стороны – пугающе отвратительным. Его хотелось прочесть до конца и сжечь одновременно. Но всё же я просидел с его расшифровкой, пока ко мне не заглянула Авия, позвав к столу, время было уже вечернее.
– Чтобы «Острая игла» была ещё острее, – объявил Торос.
За столом обсудили будущую бессонную ночь. План возник со случайности. Дело в том, что, когда Даакс возвращался домой с покупками, встретил азордного, которого они вчера видели на заводе. Он проследил за ним до его дома и узнал, что тот проживает не один. Даакс не геройствовал и вернулся, доложив всё Торосу. Наш план будет заключаться в том, чтобы его захватить и узнать информацию, касающуюся «Дома пустоты».
– Альтер, сегодня никакой самодеятельности! – строго предупредил Триментрий.
– Хорошо.
– Кстати, ты расшифровывал блокнот? Нашёл там меня? – поинтересовался Даакс.
– Расшифровывал, это оказалось интересной, но жуткой затеей и сложнее, чем предполагал. – Я отрешенно ковырялся в миске с едой. – Пока нет, не нашёл никого из наших.
– Не будет никакого проку от этой писанины. Время только теряешь, – буркнул себе под нос Триментрий.
– Собирайтесь! Скоро выдвигаемся! – скомандовал Торос.
Я не до конца отошёл от прочитанного.
***
№7 МаатраГлава НГИЦРост 165 см, Масса 120кгЭмм: 11120Полная женщина европейской внешности с чёрными короткими волосами и бледной кожей. Лицо округлой формы. Глаза синего цвета. Всегда использует много косметики и выглядит вызывающе. Одевается в облегающие короткие платья с глубоким вырезом.Имеет высокомерный характер, считает себя эталоном женской сексуальности. Требует много внимания. Алчная, ленивая. Не любит самостоятельно передвигаться. Любимые занятия: сон, еда и совокупление. Обладает завидным упрямством при достижении целей.Отличительной особенностью является татуировка в виде цветка на наружной поверхности левой голени.Анамнез жизни: Первое упоминание о ней появилось во время Второй иттатерной войны. Там и повстречала своего мужа Сееона. Исполнила его мечту, создав Независимый Глобальный Информационный Центр (НГИЦ). В настоящий момент вместе с мужем занимает руководящие должности в НГИЦ и проживает в столице Калора. Родила около полутора тысяч детей.Результаты некропсии: Исследовалось несколько детейОбъект №7о1 (обнаружен на помойке)Молодой человек возрастом около 17-19 лет с врождённым пороком развития – заячьей губой. Умер в результате травмы головы, нанесённой тупым предметом округлой формы в правую теменно-височную область. При детальном осмотре выявлено отсутствие гениталий. Остальные органы сформированы соответственно возрасту и без видимых дефектов. Головной мозг имеет массу и размер среднестатистического человека, но отличается сглаженностью извилин (предположительно умственная отсталость)Объект №7Н2 (посыльный)Молодой человек возрастом 15-16 лет. При нападении не оказал сопротивления, выполнял порученное задание (доставлял посылку). Пороки развития – отсутствие левой руки, ушных раковин и гениталий. Головной мозг средней массы со сглаженными извилинами.Объект №7Н3 и 7Н4 (2 швейцара)При общении выявлена умеренная умственная отсталость. Оба не оказали сопротивления и попытки к бегству при атаке. При этом нападение на №7Н4 совершалось на глазах №7Н3. №7Н3 без эмоций продолжал выполнять порученную функцию (ждать у двери посетителей). Обнаружены пороки развития конечностей, головного мозга и отсутствие гениталий.Объект №7Н5 (администратор)Выполнял более сложную работу (вёл учёт транспортных единиц своего сектора). При возникновении угрозы попытался позвать на помощь и оказал сопротивление. Врождённый порок – отсутствие нижних конечностей до уровня в/3 бёдер и гениталий. В головном мозге патологии не выявлено.Все изученные объекты имели внешнее сходство с Маатрой и Сееоном (вероятность согласно тесту ДНК 99.9). Способность: Имя способности – Инкуула. Способна многократно ускорять и контролировать сроки вынашивания детей (до нескольких суток). Отмечается зависимость: чем меньше срок, тем больше будет врождённых пороков. Взросление и созревание так же ускорено. Её дети имеют продолжительность жизни до 5-ти лет, имея сформированное тело 30-летнего человека.Слабость: для способности нужно много времени на подготовку. Эффективны неожиданные атаки с использованием любого типа оружия.
***
Охота
Мне нравилось теряться в серой толпе и чувствовать себя в безопасности. На этот раз путь был гораздо ближе, чем до Сыпучих гор. Даакс привёл нас к трёхэтажному зданию.
Первого этажа технически не было (стены разрушены), и туда складировали мусор. Из-за этого возле дома стоял смрад гниющих отходов. Жилыми были второй и третий этажи. Кто-то очень давно пытался украсить строение снаружи красной плиткой, но сейчас она трескалась и осыпалась, придавая стенам ещё более чахлый вид. Попасть в дом можно только по деревянной скрипучей лестнице, ведущей на второй этаж.
Когда я шагнул на нижнюю ступень, «Острые иглы» в мгновенье ока спрятались в разных местах. Взбирался медленно и осторожно не столько из-за волнения, сколько из-за ненадёжности конструкции: чем выше поднимался, тем лестница сильнее шаталась и скрипела.
Честь проверить наличие и количество жильцов досталась мне по ряду причин. Даакс утверждал, что азордный, за которым он следовал, постоянно оборачивался и заметил слежку. Остальные Азорду известны из-за розыска. Мне было проще всего прикинуться кем угодно.
Я остановился у двери с замком, который мне оказался знакомым, это однозначно был тот замок, который сделал Ноон, чтобы запирать наше жилище. Жестами объяснил нашим, что здесь заперто. Возле дома появился покачивающийся прохожий с бутылкой в руках. Он остановился, когда заметил меня, поймал баланс для большей устойчивости и крикнул:
– Эти двое недавно ушли! Куда не знаю, да и мне неинтересно. Они по вечерам постоянно куда-то уходят.
– Благодарю!
Мужчина махнул мне бутылкой и продолжил свой путь.
– Что будем делать дальше? – спросила Авия.
– Значит, жильцов двое, – словно не расслышав, рассуждал Торос. – Будем ждать.
– Я проверю, вдруг там кто-то есть, – предложил Триментрий.
– Проверь! – согласился лидер.
Триментрий поднялся по лестнице наверх (гораздо быстрее и круче меня), остановился, забросил себе в рот парочку ягод. Постоял неподвижно, затем стал тихонько стучать пальцем по металлическому дверному каркасу.
– Что он делает? – шепнул я.
– В карты играет! Ну, конечно, слушает, – ответил с сарказмом Даакс.
– А зачем он пальцем стучит?
– Надеется, что ему откроют, – с такой же саркастичной интонацией продолжал подкалывать он.
Я его шутку не понял, и Даакс это заметил.
– Про эхолокацию слышал? При помощи отражённого звука можно узнать расстояние до объекта. Обострённым слухом Триментрия можно просканировать все объекты, словно тщательно рассмотрев весь дом.
– Вот оно что. Значит у него… эхолокация… – задумался я.
Лицо Триментрия выглядело очень огорчённым, когда тот спустился к нам.
– Сейчас там и вправду никого нет. Но мы точно нашли мерзавцев, связанных с «Домом пустоты».
– Почему?
– В куче мусора лежит труп женщины, – ответил парень, указывая пальцем на первый этаж. – Он прижался к железному столбу у основания здания, и я смог его уловить.
Даакс подошёл к свалке отходов, разворошив их доской. Оттуда торчала окровавленная морщинистая женская рука с накрашенными красными ногтями.
– Сегодня найдём вход в «Дом пустоты»! – рассердился Торос.
Пока мы шептались, устраивать ли засаду хозяевам дома или несколько дней проследить за ними, двое азордных по очереди поднялись в дом. Из окон показался тусклый свет растений.
– Атакуем! – скомандовал наш лидер.
Мне с Дааксом поручили обойти здание, проверить наличие дополнительных путей атаки или отступления. Кроме лестницы, из дома можно сбежать через окно третьего этажа на крышу соседнего здания. Я заметил, как мелькнула тень в ромбовидном окне.
– Начинает казаться, что это засада для нас, – заявил Даакс, пытаясь больше не смотреть в ту сторону.
– Мне тоже не по себе.
Я приступил ко второй попытке попасть внутрь, чтобы отвлечь внимание хозяев. Представиться должен разнорабочим, который предложит за низкую плату убираться в доме (здесь существует такой вид заработка).
Как только лестница заскрипела, в мутном окне кто-то заметил мой подъём. От волнения залился потом, движения стали неловкими (нога съехала и, если бы не удержался, упал). Постучал.
– Кто-нибудь дома!?
Никто не открыл. После небольшой паузы ударил громче.
– Есть кто дома?! Уборка за пекунии!
В ответ безмолвие. Толкнул внутрь дверь, и она медленно отворилась. Комната освещалась плохо, всего одной небольшой фосфоритой и лучами из соседних покоев. По полу возле стен разбросаны одежда и бутылки. Из мебели там стоял только украшенный резьбой стол, который сделал Ноон. Его наличие удивило и насторожило меня.
– А я испугался, что это кто-то опасный! – произнес знакомый гнусавый голос, спрятавшийся за дверью.
Я отскочил в центр комнаты, а Джакули сразу захлопнул дверь.
– Знаешь, адвен, после встречи с тобой моя жизнь изменилась к худшему. Командир Азиль в тот же вечер вышвырнул меня с другом из патрульных, посчитав жестокими и неуравновешенными. Нам с большим трудом удалось вновь устроиться в Азорд – хорошие знакомые помогли, правда, уже под командование картавого Прорсуса. Так бы и затолкал его зубочистку в самую глотку! Ничего не понимаю, когда он говорит! Но так я вышел на вас, отомстив.
– Отомстив нам!? Мы в чём виноваты?
В это время из соседней комнаты вышел со своим ружьём, похожим на музыкальную трубу, напарник Джакули. Сейчас вместо разбитой губы его украшал фонарь под левым глазом.
– Это из-за вас! – Глаза тонкоусого стали бешеными, а руки активно стали жестикулировать. – Ты хоть представляешь, сколько можно на незарегистрированных адвенах заработать!? Ничего ты не знаешь! Столько пекуний укатилось от меня! Только, когда я вам отомстил, мне опять повезло. Снова дополнительная прибыль, теперь уже от «Дома пустоты». Их все презирают, но они воплощают наши изощренные изголодавшиеся желания. Мужчина без женщины, как и женщина без мужчины, склонен к безумию. Первое его проявление – считать, что мы замечательно проживём друг без друга. Но я видел мужчину, который нюхал песок, зная, что туда испражнилась женщина, и сумасшедшую девицу, отравившую своих лучших подруг ради мужского прикосновения. Этот мир ненормальный, и его влияния тебе не избежать.
– Я не стану убивать людей! – возразил я, смотря по сторонам.
– Станешь! Всему свое время! Я тоже был таким правильным. Но теперь, посмотри на меня, ради того, чтобы обладать хоть какой-нибудь женщиной, согласен на многое пойти.
– А зачем же потом её убивать? – крикнул я и указал на пол.
– Кого убивать?! – удивленно спросил Джакули, затем взглянул на своего напарника. – Тээн, о ком он говорит?!
– Я пришью этого болтуна! – Тээн (наконец-то я узнал его имя) стал целиться в меня.
– Стоять! – остановил его Джакули. – А я-то думал, почему мусор так трупом воняет. Тээн, ты хоть понимаешь, что ты натворил?! Теперь мы будем у них должниками! И какого ты меня не позвал на перепихон!?
Последнюю фразу он произнёс эмоциональнее всего.
– Да рассчитаемся мы с «Домом пустоты», не горячись. А эта и так была старой и уже еле живой. Тебе, Джакули, тоже перепадёт, – успокаивал его Тээн.
После его слов захотелось врезать ему в другой глаз.
– Хорошо! Но только красивую, – согласился Джакули гораздо спокойнее, а затем продолжил беседу со мной: – А зачем ты вообще к нам заявился? Так нас напугал, мы чуть в штаны не наложили. А я всё думал, что за парень сегодня за мной следил. Теперь видел его возле дома. Неужели всё ради кроссовок?!
Этажом выше разбилось стекло.
– Тээн, быстро туда! – крикнул Джакули.
Тот без лишних слов помчался. Сверху донесся шум, а затем хлопок с шипением.
– Тээн! Что там происходит? – заволновался тонкоусый.
К шипению добавились скрипящие шаги в стороне уличной лестницы.
– Тээн, ответь! Доложи статус!
Джакули бросил беглый взгляд в окно, затем достал из-под накидки свою окровавленную дубинку в гвоздях и изогнутый кинжал.
– Что здесь происходит?! Чего ты хочешь?
– Узнать, где находится вход в «Дом пустоты».
– Зачем это тебе!? Я не жилец, если скажу, – произнёс Джакули и виртуозно подбросил кинжал. – Хотя компенсация за твою голову и твоих друзей меня спасёт и поднимет настроение.
На столе самым грубым оружием был тупой деревянный ножик, который мог пригодиться на случай нападения бруска топлёного сливочного масла.
– Ты думаешь, справишься им со мной, сопляк?!
– Конечно нет! – Я выбросил деревяшку и побежал на третий этаж.
Мужчина, перевернув стол, подорвался за мной. В комнате без движений лежал Тээн, возле него стоял Торос, который жестом указал мне встать за ним.
– Надо же, сам Торос здесь! Наконец-то достойный противник! – крикнул Джакули и побежал вперёд, замахнувшись на него кинжалом.
Торос резким выпадом, словно протыкая копьём, ударил Джакули ножнами в живот, тот остановился и согнулся, а затем лидер врезал ему сверху по голове. Враг рухнул, потеряв сознание.
– Наконец-то достойный. Вот же трепло! – Торос откинул ногой от Джакули подальше кинжал и дубинку. – Даакс, сюда!
К нам поднялись Даакс с Триментрием.
– Альтер, помоги Авии, – попросил Даакс, присев возле Джакули.
Я спускался на лестнице и догадывался, что там происходит: парень при помощи прикосновения выведывает информацию.
Авия, прикрывая забинтованное лицо, стояла в вечерней тени возле соседнего здания.
– Даакс уже занялся делом? – тихо спросила она.
– Наверное, попросил меня выйти.
– Ох уж этот застенчивый Даакс. Ведь ты уже догадываешься, что он там делает.
– Он лежит рядом, держа их за руки.
– Точно! Но он так стыдится этого процесса, – с какой-то злодейской улыбкой произнесла Авия.
– Даак через прикосновение узнаёт всю информацию о человеке?
– Так просто он не сможет всё узнать.
– Значит, человек должен быть без сознания?
– Немного не так это работает, но ты молодец. У многих до сих пор не получается ничего понять в его способностях.
– Женщина!? – удивлённо воскликнул прохожий, который услышал её голос.
Это был тот же парень с бутылкой, с которым я разговаривал, когда поднимался первый раз по лестнице.
– Это же женщина… – словно уточнил у меня, указывая на Авию.
Я посмотрел по сторонам в поисках чего-нибудь вооружающего.
Тем временем за спиной этого парня поднялась доска, которой рылся в мусоре Даакс, и с размаху ударила его по голове. Бедолага воткнулся лицом в песок.
– Что это было? – спросил я.
– Ничего, – шёпотом ответила девушка. Подошла к нему и повернула голову, чтобы тот не задохнулся. – Давай его ближе к дому подтащим.
– Твоя способность – телекинез? – радостно спросил я, хватая парня под руку.
– Все сначала так думают, – немного расстроившись, шепнула Авия.
Наши уже спускались по лестнице. Увидев незваного гостя, которого мы тащили, Триментрий поинтересовался:
– Что здесь произошло?
– Он услышал мой голос.
– Авия, ты не пострадала? – Положил руку ей на плечо Триментрий.
– Нет! Со мной всё хорошо.
– Не отвлекай её во время задания, – более грубо бросил он мне.
– Даакс, нужно тебе и над его памятью поколдовать на всякий случай, – предложила Авия.
– Нет времени! Нужно торопиться в «Дом пустоты»! – заявил Торос.
Даакс
Вот бы сейчас партеечку в карты переброситься. Но нет, тащись за всеми на завод, если вдруг им будет нужна моя помощь. Ставлю десять пекуний, нет, лучше пятьдесят отжиманий, что я не понадоблюсь. Мои способности не боевые, в отличие от остальных, не считая Альтера – он вообще не иттатер. Но Торос считает, что постоять за себя сможет. Будем надеяться, что так и есть.
У тех двоих азордных мне удалось узнать, где сегодня в «Доме пустоты» будет аукцион. Так как данное мероприятие проходит на мужской половине, будут продавать женщин. К тому же сегодня не просто торги нескольких человек, у данной группировки праздник, и они решили за один раз сбыть всё женское «тело», что у них есть.
Чтобы успеть к началу, нужно было выдвигаться прямо сейчас. Первым всегда идет Торос, по его правую руку Триментрий. Я не раз пытался узнать о них дополнительную информацию, но они всегда настороже, особенно во время сна. Ни подкрасться! Смотрю на своих напарников, а у них лица каменные. Все так сосредоточены, только Альтер явно беспокоится. Всё что-то поправляет в одежде и поправляет. Вот бы Краем был здесь, гораздо веселее было бы. Но он редкий гость, ему нельзя себя выдавать. Он – наша козырная карта, когда дела касаются Азорда. Мы всегда знаем заранее об их рейдах. Я себя забавно чувствую, когда Краем обыскивает наш дом и мы притворяемся незнакомыми друг другу.
Наша группа быстро добралась до вчерашнего усыпанного дома. По-моему, из этого окна двухэтажного здания в прошлый раз выползал Альтер со своим красным блокнотом. Он утверждает, что его в доме спрятал тощий мужчина, который с собой покончил. Окно закрыто фанерой и присыпано песком, но мы в прошлый раз просто ушли.
– Мы же не закрывали фанерой окно? – в этот же момент уточнил Альтер.
– Нет! Видимо, кто-то сюда возвращался, – я поделился с ним своей догадкой.
Альтер задумался. Интересно, о чём он вообще размышляет…
***
№8 ИдээмНевзрачные тениРост 176 см, масса 92 кгЭмм:12345Синистрокард. Мужчина европейской внешности плотного телосложения. Белые зачёсанные назад волосы. Лицо округлой формы. Длинный тонкий нос. Глаза зелёные. Постоянно улыбается.Сангвиник. Умеет к себе расположить. Легко идёт на контакт. Очень умный и расчётливый. Любит наблюдать за людьми.Отличительной особенностью являются три родимых пятна на левой щеке в виде многоточия.Анамнез жизни: Является одним из пяти братьев-близнецов, которые себя хорошо проявили во время войн. По их окончании между братьями по неизвестным мне причинам произошёл раскол. Идээм присоединился к группировке «Невзрачные тени» в качестве повара и работает там в настоящий момент. Результаты некропсии: Исследовались люди, пострадавшие от деятельности Идээма.Объект №8о1 (венатор, который пытался ликвидировать Идээма)Причиной смерти явилось внезапное пищевое отравление неизвестным ядом, вызвавшим остановку сердечной деятельности.Объект №8Н2 (состоятельная Женщина по имени Л….)Устроила скандал в ресторане. После дегустации блюда, приготовленного Идээмом, резкая смена поведения. №8Н2 приходила каждый день, заказывала самые дорогие блюда, которые описывала как «апогей наслаждения». Через поланно №8Н2 продала имущество, отказалась от детей ради похода в ресторан.Внешность и поведение были характерны для зависимого от наркотических веществ человека.Во время вскрытия никаких анатомических особенностей не выявлено.Объекты №8Н3—8Н6 (группировка, с которой Невзрачные тени в альянсе)Объекты перед походом в ресторан получили множество различных травм. После употребления блюд Идээма замечена ускоренная регенерация у №8Н3, №8Н4, №8Н6. №8Н5 скончался, так и не попробовав блюдо.После изучения тел №8Н3—№8Н6 никаких аномалий не выявлено, полученные накануне травмы зарубцевались. Объект №8М7 (Исследуемое тело с умышленной травмой)Травма зажила сразу после употребления «вкуснейшего» блюда в ресторане.№8М7 проявил намеренную агрессию. Подано ещё одно блюдо, по вкусу не уступающее предыдущему. У №8М7 подавились негативные эмоции. Попытка поджога ресторана. Причина смерти – пероральное отравление неизвестным ядом.В крови и в содержимом желудков умерших отравляющих веществ не выявлено. Химическое и микробиологическое исследование пищи оказалось безрезультатным.Вся еда имеет более насыщенный и глубокий вкус, по сравнению с такой же, приготовленной в другом месте. Физическими свойствами не отличается от обычной пищи.У посетителей ресторана отмечается повышенный фон настроения, улучшение общего состояния, уменьшение проявлений соматических болезней.Во время обыска кухни Идээма ничего подозрительного не обнаружено.За процессом готовки понаблюдать не удалось.Способность: Замечено, что способность Идээма активизируется при помощи продуктов питания и имеет разный эффект. Смею предположить, что Идээм выделяет биологические вещества, которые добавляет в качестве специй. Возможно используется: кровь, моча, кал, семенная жидкость.Слабость: для активации способности нужно употребить приготовленное Идээмом блюдо. Эффективны неожиданные атаки с использованием любого типа оружия.
***
Мои возможности позволяют увидеть прошлое человека, а не мысли в настоящий момент. Когда я сюда попал, думал только о деньгах и азартных играх. Обожаю в них побеждать, при этом рисковать не люблю. Предпочитаю называть это искусством подставы. Заранее всё запланировано и подстроено так, что у противника изначально не было шансов. Главное, чтобы одураченный не заметил подлость. Занятно, что было бы, не проиграй я тогда Триментрию. Да и продул пари лишь потому, что не догадывался об иттатерах, которые способны на невероятные вещи. Взять даже мои возможности. Их потенциал невероятен, нужно только уровень поднять…
Жаль, что сегодня будет не всё так гладко, как вчера. Во-первых, запасная дверь, через которую вчера проникали на завод, закрыта; во-вторых, Альтер на этот раз не будет прятаться, а пойдёт с нами. Он новичок, и мне необходимо за ним присматривать.
– Нужно придумать, как попасть внутрь, – шепнул Триментрий. – Мы заплатили одному из рабочих, чтобы он не закрывал дверь только за вчера. Он и так цену загнул.
– Может, через центральный? – предложила Авия.
– Там много охраны, будет слишком шумно, – отмёл её предложение Торос.
– А если через окно влезть? – предложил я.
– Мы не платили бы рабочему, если б можно было через окно, – парировал Триментрий.
– Нужно раздобыть ключ, – лидер провёл пальцем по замочной скважине.
– Чтобы раздобыть ключ, нужно выманить кого-то из охраны! – продолжил его идею Триментрий.
– Когда тощий мужчина прыгнул в отходную яму, один охранник пришёл проверить, – сказал Альтер. – Нам можно попробовать выманить так же.
– Кого бросим в яму? – пошутил я.
Но публика беззвучно бросила на меня общий осуждающий взгляд.
– Других вариантов нет, – согласился, посмотрев на остальных, Торос. – Я спрячусь возле колодца, и, если охранник будет в одиночестве, отвлечёте внимание на себя, остальное за мной.
Альтер подозрительно неплохо втесался в нашу компанию. Когда Авия только присоединилась, долгое время была потерянной, даже на самых простых заданиях. Начинать приходилось её тренировки с воровства лепёшек. Когда я только пришёл, до жути боялся Тороса и первое время постоянно молчал. Возможно, наш новичок таким промышлял в прошлой жизни. Если ему промыли мозги, я заметил бы, сам же проверял.
Согласно нехитрому плану все заняли свои места. Триментрий попал в жижу увесистой шестерёнкой. После громкого шлепка мы затаились.
Из-за угла с веткой в руках вышел недовольно бурчащий бородатый охранник. Он заглянул в яму и крикнул за угол:
– Тебе вновь показалось, старый маразматик! Ты меня будешь каждую ночь к яме гонять!?
Тем временем Авия подсобила, и неподалеку упала железная труба.
– Играйте без меня! – крикнул охранник и настороженно добавил: – Я попозже присоединюсь.
Неторопливо направился к источнику звона. Торос тихонько подкрался сзади и, закрыв мужчине рот рукой, вколол одно из моих снотворных.
В его кармане лежал ключ от запасного выхода и небольшая сумма пекуний. Я тайком взял их себе, когда наши отворяли дверь. Это моя маленькая компенсация за стресс.
На заводе со вчерашнего дня ничего не поменялось, словно он и не работал вообще. Только следов на полу стало больше. Всё так же стоял сухой и пыльный воздух. Нынче здесь безжизненная тишина, которую периодически нарушают отголоски развлекающихся азартом охранников. Передвигаться нужно очень осмотрительно, стараясь не задеть какую-нибудь деталь и не наделать звона. Больше всех осторожничала Авия, пытаясь вдобавок не вымазаться. Мы крались через весь завод для того, чтобы попасть в шахты. Наши вчерашние предположения оказались правильными: входом в «Дом пустоты» оказались две из них.
– Даакс, куда дальше? – шепнул Торос.
– Нам лучше разделиться. Азордные использовали эти две шахты, – указал я на нужные среди множества других.
– Первая группа – я и Авия, вторая – остальные! – разделил Торос.
– Может, лучше мне с Авией пойти? – шепнул Триментрий.
Торос посмотрел на него, подняв одну бровь. При таком выражении лица ему не нужно ничего говорить. Девушка побежала с лидером.
На самом деле под заводом были мириады шахт, не раздобыв информации о которых, мы бы долго искали нужные.
– Ставлю щелбан, что наша шахта окажется проблемной, – решил раззадорить Альтера.
– Возможно…
Не нужно быть профессионалом в покер, чтобы понять, насколько сильно этот парень волнуется, но пытается это скрыть.
– Дам в лоб одному и второму, если не заткнётесь, – прервал ставку Триментрий.
Когда-то он также любил азартные игры. Даже со мной ходил в соответствующие места. Но появление Авии сильно его изменило.
Аркоподобная шахта, освещённая вставленными в стены ветками фосфориты, казалась бесконечной. На полу лежали приколоченные доски, чтобы легче тянуть тачку. Иногда, изрядно изношенные тяжестью и временем, они попадались по пути. Потолок и стены укреплялись ржавыми металлическими балками. Триментрий задействовал свою способность, чтобы выявить охрану на нашем пути. На его лице отразилось приятное удивление, и он уверенно зашагал вперёд.
Аукцион проходил в огромной пещере, где собралась туча народу. Обычно на такие мероприятия приглашаются несколько десятков человек, здесь же их находилось несколько сотен. Среди присутствующих просматривались синие мантии азордных. Впереди, за отдельной перегородкой, сидели самые состоятельные извращенцы. Они усмехались и постоянно поглощали недешёвые сладости. Оказалось, я встретил много знакомых лиц, то были высокопоставленные жители района Диламия. Некоторые из них обращались к нам с заданиями. Мне было непонятно их присутствие здесь, ведь в Диламии отношения между полами не запрещались.
Несмотря на такое скопище народа, торги проходили достаточно тихо. На установленный и хорошо освещенный белый фон с тенью большого крюка выводили связанную цепями полуобнажённую девушку с кляпом во рту. Многие пытались сопротивляться, но их тащил здоровенный медиакард, один из главарей «Дома Пустоты», которого звали Воржен. Он без особых усилий одной рукой поднимал полную девушку и подвешивал её цепями, которыми связывались руки, на крюк.
У медиакардов самые забавные имена по сравнению с остальными. Простые и понятные: Воржен – тот, кто ворует женщин. Я слышал, он ещё в детстве любил ловить и запирать где-нибудь маленьких девочек. Кто знал, что это станет его незаконной деятельностью в будущем и имя окажется настолько подходящим? У всех медиакардов имена – это несколько слов либо о роде деятельности, либо о внешности, либо о характере. Они состоят из первых букв этих слов.
Воржен подвешивал женщину, называл минимальную цену, после чего все начинали поднимать руки и показывать пальцы. К ним приклеивались листы фосфорит, чтобы было проще заметить количество. Поднятый палец – увеличение стоимости на сотню пекуний. Кто предложит самую большую сумму, тот и забирает. С купленным товаром разрешалось делать всё, что угодно, главное потом хорошо спрятать мёртвое тело.
Шуметь на таких мероприятиях запрещено. Лоб балаганщиков клеймят, а после их сиюминутно выводят прочь. Больше такой никогда не сможет попасть на торги. К тому же, ими сильно интересуется Азорд. Единственный раз, когда можно немного пошуметь, это, восхищаясь, при демонстрации новой подвешенной за цепь женщины.
Понаблюдавши, понял, почему входы никто не караулит: стражи сами активно участвуют в аукционе, поднимая светящиеся пальцы.
Врать не буду, у меня тоже было желание сюда попасть. Но сделать это не так легко. Узнать о месте и дате можно только из уст в уста. Тот, кто скажет ненадёжному человеку, долго не живёт. «Дом пустоты» быстро вычисляет болтуна, и члены их группировки или профессиональные убийцы его ликвидируют. Меня с другом многие считали шарлатанами, потому никто ни хотел ничего рассказывать.
Пока я рассматривал женщин с мыслями: «Что-то есть в девушках с кляпом во рту…», Триментрий и Торос, втесавшись в толпу, готовили диверсию. Они осторожно подходили к разным выходам – минировали их, чтобы все убегали путями, которыми мы попали сюда. Взрыв у наших бомб не столько для разрушений, сколько для шума. Вдобавок, разорвавшись, они выделяют газ, вызывающий чувство паники. Такой эффект непродолжительный. Пока мы с Альтером будем направлять испуганную толпу, наши займутся спасением девушек.
Посмотрев на Альтера, изначально показалось, что он шокирован происходящим.
– Что случилось? – поинтересовался я.
– Плаксивая девушка?! – удивился парень.
– Что?
– Эта девушка, которую сейчас подвесили. Она вместе со мной появилась здесь. Её нужно спасти.
– Если всё пойдет как надо, мы спасём всех.
После неё подвесили на крюк ещё одну брюнетку, гораздо красивее предыдущей.
– А это хромая девушка, – заявил Альтер.
– Ты и эту красотку знаешь?
– Она тоже появилась со мной.
– Я бы хотел с ней познакомиться.
– Если спасём, познакомлю. Надо их вытаскивать.
Сначала я не хотел ничего делать. Но теперь ради знакомства с хорошенькой девушкой появилось кипящее с бульканьем желание помочь. Триментрий в толпе встретился с Торосом. Махнув нам рукой, они скрылись в шахте, по которой шли Авия и наш лидер.
– Они уже всё? – спросил Альтер.
– Да! Нам нужно будет направлять толпу. Пошли скорее, пока нас тоже не оглушило.
Мы двинулись обратно. Но впереди ждал неприятный сюрприз.
– У нас появились жалкие шпионы! – Дорогу преградил Маал. – Если вы попали сюда этим путём, значит, будущий мертвец, Джакули, проболтался.
У «Дома Пустоты» несколько главарей: Воржен и Маал – одни из организаторов аукциона. Последний никому не нравился. Он был худым, низкорослым, высокомерным сорокалетним слабаком. Смотрел с недовольством и всех осуждал вслух. Но он иттатер, и его возможности мне до конца неизвестны.
– Альтер, назад! Это Маал, он опасен! – с этими словами преградил ему путь рукой.
Не люблю это дурацкое чувство растерянности в самом начале боя, когда не знаешь силу врага. Подойдя ближе, могу попасть в зону поражения его способностей, ничего не предпринимая, и дать возможность меня атаковать. Соперник тоже осторожничал – точно так же не располагал информацией обо мне. Несколько секунд мы просто стояли без движений.
Я подобрал камень и бросил в него. Тот уклонился и устремился на меня.
– За этот бросок я тебя даром скормлю женщинам на рынке! – заревел Маал и плюнул мне в лицо. – Ничтожество!
Меня это так разозлило, что я наотмашь вмазал ему в нос кулаком. В момент удара внезапно потемнело, словно меня сфотографировали со вспышкой. Мой нос, из которого хлынула кровь, резко пронзило болью.
– В следующий раз бей как мужчина, а не как старуха! – с мерзкой интонацией крикнул мне враг. – Может, попробуешь ещё разок, ничтожество!
Меня он приводил в ярость. Даже его отдельные признаки: голос, повадки, надменный взгляд – не хило раздражали. А тут он весь целиком.
Вытерев кровь рукавом, сыпанул ему в глаза песком и попытался ударить ногой в живот. Он не особо сопротивлялся. Снова после вспышки в глазах почему-то защипало у меня. Тело согнулось от удара в брюшную область.
– Что происходит? – шепнул себе, схватившись за живот.
– Даакс! Даакс! – позвал новичок.
– Не сейчас, Альтер, – крикнул я ему. – Не видишь, я занят!
– Это всё! Это всё с чем вы шли на «Дом Пустоты»? Давно у меня не было таких никчёмных противников, – сказал Маал надменным тоном. – Ты хотя бы немного постарайся, или всё, уже сдался, как и подобает слабакам? Спорим на сотню, что вы на мне даже царапину не сможете оставить?
– А вот это уже интересно, урод! – Тогда я хватил камень поострее и метнул в его сторону.
Но камень слетел в руки раньше времени и пролетел мимо цели. Враг нарочно подставил свой лоб.
Я точно видел, что камень ударил его по голове, но после очередной тёмной вспышки почему-то у меня появилось ощущение травмы и потекла кровь. На Маале не осталось ни царапины. Все мои попытки были тщетны.
«Что у него за способность? Всё, что я делаю, безуспешно. Мне возвращаются все удары. Тут не просто возврат урона: повреждения от камня возвращались бы камню, а не мне. Сам он не атакует, и это подозрительно».
– Просто падайте предо мной на колени и молите о пощаде, бесполезные ничтожества! Будете мне мыть ноги, если пощажу.
– Я ещё не сдался! Меня ждёт моя сотня пекуний!
На этот раз подскочил к нему, но не ударил. Маал же воспользовался моим бездействием и ткнул кулаком мне в лицо. Это было не сильно больно, он действительно слабак. Место удара заболело у меня, вспышки не было. Позволять ему атаковать опасно, под мантией мелькнул кинжал.
– Ну, давай! Попытайся ещё раз! Только в этот раз бей как следует. Ничтожество!
– Это ты мне!? Да пощёчина от самой старой бабушки сильнее твоего удара!
– Даакс, стой! – крикнул Альтер.
Мой соратник снова был проигнорирован. Схватив очередной камень, я подбежал к противнику, замахнулся, словно собирался ударить камнем по голове, но вместо этого незаметно врезал ногой по мужскому достоинству. Всё было ради внезапной атаки в самое чувствительное место. Поле вспышки возле Маала моё тело опустилось на колени. От боли потемнело в глазах. Удар достался моим колокольчикам.
Враг спокойно достал кинжал.
– Ты следу…– хотел он крикнуть Альтеру, который метнул в его голову камень.
Этот бросок реализовал всё, что у меня до этого не получалось. Ни на моей голове, ни на новичке ранений не появилось. Утратив равновесие, Маал свалился на спину. Он хотел подняться, но в этот момент сработали бомбы в зале аукциона. Серия очень громких взрывов, от которых заложило уши и посыпался песок с потолка. Противник растерялся, и я вонзил ему снотворное.
– Бежим скорее! – крикнул Альтер, подавая мне руку.
– Подожди!
После взрывов донеслись крики переполоха. Сюда мчался, надышавшись психотропного газа, табун испуганных мужчин. Это не помешало мне взять заработанную сотню пекуний из кармана Маала и оттащить его к стене согласно нашему первому правилу (могут затоптать насмерть). Хотя валюты там оказалось больше, но уговор был на сотню. Рана от камня на его лбу была лучше любой подписи за выполнение задание.
По приближающемуся шуму стало понятно, что толпа скоро поравняется с нами, хотя мы мчались изо всех сил. Из-за адреналина совсем не чувствовал боль. По губам и подбородку текла кровь из носа, которую лишь сдувал. Мы вели их на поверхность. Охрана завода по плану поднимет тревогу, не понимая происходящего, а неподалёку «случайно» будет дежурить Краем со своим отрядом.
«Острая игла», наверное, уже сцепилась с Ворженом, освобождая девушек. Скорее всего там есть ещё кто-то из главарей. Но за наших я не волнуюсь – они очень сильные. Ставлю пятьдесят приседаний, что они вернуться целыми и невредимыми.
Сигнализация сработала раньше времени. Мы ещё находились в шахте. Попозже нам Краем пояснил, что это случилось потому, что охранники нашли одного из своих возле запасного выхода. Звук сигнализации ускорил слепое стадо.
Остановились мы раньше положенного, указывая ватаге путь наверх. Действие газа у некоторых уже закончилось (мало вдохнули), но они всё равно двигались в потоке людей. Последние бежали безумнее всех, ведь надышались основательно.
– Ничтожества! Вам всё же удалось сорвать праздничный аукцион и ранить меня! Вы даже не представляете, что с вами будет! Я вас по частям распродам, как и девок, которых вы пытаетесь спасти! – закричал Маал, идущий после всей толпы, изрядно помятый и прихрамывающий.
Чересчур кратковременно на него подействовало снотворное. По примеру Альтера хотел взять камень и бросить со всей силы, но он меня остановил.
– Даакс! Успокойся! Ты не сможешь ему навредить, весь урон вернётся тебе. – Новичок не отпускал моё предплечье.
– Но твой бросок сработал!
– Я читал о нём в блокноте и знаю, как работает его способность.
– О каком блокноте ты говоришь, ничтожество?! Его я тоже заберу себе! Когда вас буду пытать, вы мне всё расскажете! – продолжал угрожать враг, обнажая кинжал.
В ответ на это Альтер попытался разжать мою руку. Его пальцы при этом тряслись от волнения.
– У тебя руки дрожат! Давай лучше я ему вмажу. Он меня приводит в ярость! – Не собирался отдавать камень Альтеру.
– В этом вся и проблема. Он тебя бесит. Да, он мерзкий, но это его защищает. В блокноте написано, что Маал должен злить нападающего. Его способность мгновенно перенаправляет весь урон на агрессора. Даже если с десяти километров пальнуть в него из ружья, но при этом злиться, рана появится у стрелка.
Главарь «Дома пустоты» после этих слов побледнел и застыл на месте.
– Мерзавец! Это бред! Тебя я выпотрошу первым! – Размахивая кинжалом, хозяин торгов побежал на нас.
Наш новобранец оттолкнул меня и бросился на него с невнятным криком:
– Ну так давай!
Смелости Альтера можно позавидовать. Торос предупредил, что он умеет драться и может быть полезным в схватке. Я его недооценил.
Маал попытался с размаха ударить новичка кинжалом, но тот увернулся. Нападающий с безумным воплем размахивал клинком, пока не смог ударить моего соратника лезвием по лицу… На секунду показалось, что перед ранением Альтер улыбнулся.
После очередной вспышки враг отскочил назад, выронил кинжал и закрыл своё лицо руками. Через пальцы хлынула кровь. Мне стало всё понятно: Маал был в ярости, и рана, которую нанёс агрессор, была отражена на нем.
Из шахты, через которую должны выводить девушек, донесся шум. Враг его услышал и убежал в один из туннелей. Мы не стали его преследовать, нам нужно было дождаться остальных. Из каменного коридора вышло несколько десятков перепуганных девушек в сопровождении нашей боевой троицы. Авия, Триментрий и Торос выглядели потрепанными, но всё же лучше меня. Мы быстро поприветствовали всех и повели девушек к месту, где их «ненароком» обнаружит Краем.
Альтер подошёл к двум брюнеткам и перебросился с ними парой фраз. Затем позвал и меня, чтобы познакомить. С побитой головой и окровавленным носом я вряд ли был похож на принца, о котором мечтают дамы, но попытался их впечатлить.
Девушки оказались общительными и простыми. Одна из них радовалась, что какой-то солидный мужчина из Диламии предложил за неё больше денег, чем дали за подругу, и повторяла: «Бедняки не её уровень, но их восторги ей приятны».
Вторая, которую Альтер описал хромающей, мне понравилась больше, да и выглядела гораздо умнее. Она нам пояснила, что их не регистрировали в первый день. Азордные женщины сразу отвели их в «Дом пустоты», где содержали в клетке на минимальном количестве еды и воды, периодически издеваясь. Также рассказали Альтеру про неизвестную мне пожилую женщину:
– Её отдали в качестве оплаты какому-то парню с фонарём под левым глазом. Его звали Тээн.
Новичок сильно расстроился…
Мы не могли больше задерживаться, нужно было выбираться самим. Подняться на завод нельзя: там сейчас суматоха среди клиентов аукциона, охраной завода и азордными.
Как ни странно, но помог выбраться Маал. Мы направились в тот же туннель, через который он убежал. В результате оказались в одном из полуразрушенных домов Инитии. К выходу вела кровавая дорожка.
Домой вернулись очень уставшими, быстро обработали и перевязали друг другу раны. В планах у меня были пятьдесят приседаний, проспоренных себе. А ещё спрятать пекуний от бородатого охранника и Маала в личную копилку.
Зависимость
Вчера нам удалось сорвать торги в так называемом «Доме пустоты». Вдобавок я впервые в жизни сражался с иттатером и победил. Конечно, не без помощи сведений из блокнота. Проснулся в прекрасном настроении и очень собой гордился. Я увидел, насколько важно преимущество – знать о способностях и слабостях противника. Мне не терпелось сесть за расшифровку очередной главы.
***
№9 СиуеМастер боевых искусствРост 184 см, вес 89 кгЭмм: 30124Мужчина возрастом от 65 до 70 лет. Телосложение – гиперстеник. Брюнет, лицо круглое, нос с горбинкой. Носит сиреневую мантию.Очень спокойный, миролюбивый. Известен своей мудростью и справедливостью. Свободное время проводит за медитацией. Испытывает неконтролируемую тягу к сладкому.Отличительной особенностью являются длинные свисающие тонкие усы, разделённые на несколько прядей.Анамнез жизни: Основал известную школу боевых искусств. Прославился благодаря «Сагире» (ловля стрел в полёте), сделав лук неэффективным оружием. Создал безударное боевое искусство «Асути». Учеников выбирает сам. Преподаёт по настоящее время. Проживает в одиночестве в здании школы.Результы некропсии: Осмотр пострадавших№9М1—9М7 (умышленное нападение на Сиуе)Нападающие отделались множественными ушибами мягких тканей и вывихами в суставах верхних конечностей. Один перелом большого пальца левой руки. Данные повреждения может нанести физическое лицо, не являющееся иттатером. В процессе нападения способности не использовал. №9М8, №9М9 (следили за Сиуе)Пострадали от множественных ушибов и вывихов суставов.Наблюдения за занятиями и бытом не привели к желаемому результату.Способность: На данный момент использовал только третий уровень с целью выявления опасности. Возможно, способность связанна с неестественной пластичностью и точностью в движениях (словно не имеет костей). Слабость: Не выявлена из-за отсутствия достаточного количества данных [написано карандашом].
***
– Альтер, ты идёшь есть? Уже в который раз зову! – крикнул в дверь Даакс.
– Иду. – ответил и неохотно спрятал блокнот под подушку.
Торос высоко поднял глиняную кружку:
Чтобы «Острая игла» стала ещё острее!
В своей тарелке я увидел новое ароматное блюдо. Уже понял, что готовит только Триментрий и, должен сказать, делает это замечательно. Свой завтрак я уничтожил нападением нескольких вилок. Мясо напоминало вкус морепродуктов (ближе к кальмарам), нарезано длинными полосками. Меня удивляли необычные специи. Если на Земле это был молотый порошок, то здесь – ромбовидные гранулы разных цветов: фиолетовый, розовый, оранжевый, жёлтый. Оттенки были сочными, поэтому любое яство казалось приятным на вкус и вызывало аппетит. Для гарнира я выделил отдельное время. Насаженные на вилку местные грибы в соусе мятного цвета быстро исчезли с тарелки, не оставив и следа о своём существовании. Салат это был или нет, я не знал. Но рядом стоящее небольшое блюдо сохранил напоследок. Крупные куски листьев и лепестков неведомых мне растений сплетались в спокойном танце с жидкой заправкой молочного оттенка. Мне казалось, что я находился на Земле в дорогом ресторане, где падают только кулинарные изыски малюсенькими порциями, но за приличную сумму, и скоро ко мне подойдёт официант и потребует оплатить счёт…
За столом мне с Дааксом рассказали, что девушек охраняли предводители «Дома пустоты». С первым разобрались Торос и Авия ещё в шахте по пути на аукцион. Вторым оказался Воржен, но у его не было шансов победить сразу троих, хоть и пытался.
Мы же сообщили о схватке с Маалом. Триментрий не поверил, что именно я его победил. Обосновывал это тем, что ранее сражался с ним и бил его со всей ярости. В результате чего с сильными увечьями еле удрал, не оставив на Маале и царапины. Мне пришлось пояснить секрет его способности.
Так же я поделился информацией о прочитанном сегодня мастере Сиуе. Как только все услышали это имя, в глазах у многих увидел скорбь. Триментрий помрачнел больше всех, оттолкнул миску на центр стола и вышел. Для меня его поведение оставалось необъяснимым.
Авия поведала, что Мастер Сиуе когда-то состоял в «Острой игле» и тренировал Триментрия (он был одним из лучших учеников). Несмотря на высокие боевые и иттатерные навыки, Мастер Сиуе не спасся от нападения венаторов. Его обезглавленное тело обнаружил лучший воспитанник. С момента смерти прошло около трёх анно, но Триментрий всё ещё скорбит по своему учителю.
«В блокноте сказано, что он преподаёт по настоящее время. Значит, в нём устаревшие данные», – сделал я вывод.
Возможно, чтобы разрядить обстановку, наш лидер поздравил всех с выполненным заданием. За него нам заплатят тяжёлую сумму (я до этого момента думал, что мы спасаем девушек из гуманных побуждений). После завтрака он планировал отправиться за оплатой и заодно подыскать новое задание. Для остальных это свободное время. Авия решила подремать, чтобы потом заняться ремонтом одежды. Мне не терпелось расшифровать блокнот, а после подгадать время и посидеть наедине с Авией…
***
№10 МеммаИзвестная как «Всепомнящая»Рост 144 см, вес 40 кгЭмм: 20296Синистрокард. Пожилая женщина возрастом старше 90 лет. Невысокая, с выраженным кифозом грудного отдела позвоночника. Седые густые и длинные волосы (около 2х метров), заплетённые в толстую косу, украшенную цветами. Глаза синего цвета. Использует много косметики. Руки увешаны кольцами и серебряными браслетами.Несмотря на возраст, отличается завидной памятью и здравоумием. Помнит в мельчайших подробностях каждый свой день, что здесь пребывает, всех людей, с которыми общалась или которых видела. Проповедует миролюбивое использование способностей и многомужие. Не любит упоминание возраста. Обожает внимание со стороны лиц мужского пола и детей.Отличительными особенностями являются толстая коса и ярко накрашенные в синий цвет губы. Анамнез жизни: Приобрела славу и стала иттатером в возрасте 84 лет. Проживает в библиотеке столицы Калор. Каждый день за небольшую плату принимает множество гостей, демонстрируя свою силу и раздавая советы.Обычно ей приводят для «Прикасания» дорогих людей и ценные предметы.В стране Калор все, занимающие руководящие должности, а также преступники обязательно проходят процедуру «Прикасания».Результы некропсии: Осмотр заключённого и несколько предметов.№10о1 (отмеченный печатью заключённый)После побега труп заключенного был легко обнаружен при помощи её способностей. Мемма указала не только точное расстояние и направление, но и глубину водоёма, на дне которого он лежал.Причина смерти – асфиксия утопления. №10П2(зубная щётка), №10П3 (нож), №10П4 (кружка глиняная), №10П5 (детская игрушка), №10П6 (накидка серая), №10П7 (воздушный змей) №10П8 (страница из блокнота), №10П9 (ручка шариковая), №10П10 (ожерелье из зубов), №10П11 (кружка деревянная), №10П12 (семена фрукта), №10П13 (запасной ключ от лаборатории).Исследуемая, не испытывая затруднений, назвала точное местоположение каждого из них, а также окружающую температуру, дату и длительность последнего использования каждого предмета.Способность: Имя способности – Ансла. Отпечатки пальцев, оставленные на предмете (именуемые печатью) Меммы, дают ей возможность чувствовать расположение предмета, условия его хранения, а также длительность и давность последнего использования. Избавиться от печати можно, полностью разрушив или изменив структуру предмета. Слабость: Возраст и сопутствующее физическое состояние. Отсутствие боевого потенциала у способности. Эффективны атаки с использованием любого оружия.
***
Мои коварные планы уединиться с Авией сорвал Даакс, попросив у Тороса отправиться в «Гнилой лес» для обновления армиллы, а также уловить последние сплетни. Лидер одобрил его идею с условием, что больше ничем мы заниматься не будем.
Отправляться нужно было немедленно. К вечеру туда подтягиваются опасные люди, которым мы неровня. Даже днём Даакс предложил взять Триментрия с собой.
Мы нерешительно остановились у его двери. Напарник взглянул на меня с надеждой, что я постучу. С таким же упованием обычно смотрят на друзей, когда нужно совершить что-то глупое и опасное. В результате мы стояли и пытались жестами убедить друг друга постучать.
– Чего вы хотите? – выкрикнул из комнаты Триментрий.
Даакс отпрыгнул подальше, не оставив мне выбора. Я зашёл внутрь.
Покои Триментрия отличались от моих. Хотя ранее предполагал, что у всех они одинаковые. Комната втрое больше и выше. Стены от потолка до середины были буквально улеплены номерными знаками от машин и другой техники, найденной в пустыне. Несколько десятков номеров не хватало, чтобы завершить задуманное. В одном конце комнаты стоял в разобранном виде байк с маслянистыми железными деталями, разбросанными на тряпках возле него. В другом конце – необычная кровать, которая стояла на выхлопных трубах вместо традиционных ножек. Сзади висело запасное колесо от мотоцикла. Над головой к стене приделан (вместо тривиальной головы оленя) руль с зеркалами от другого байка. Освещение отличалось кислотными оттенками за счёт фосфорит в стеклянных колбах разного цвета. В лицо бил резкий запах топлива и резины. Вся окружающая атмосфера объясняла татуировку у Триментрия, который сейчас сидел на кровати и держал в руках кожаный плащ с шипами.
– Я разрешал войти? – твёрдо спросил он.
– Нет, просто я подумал, что уже можно…
– Зачем?
– Мы с Дааксом собираемся в «Гнилой лес». Думали, вы нас сопроводите.
– Торос сказал мне идти с вами?
– Нет, просто…
– Тогда разговор окончен.
Я продолжал стоять в комнате.
– Что-то ещё хочешь?
– Откуда у вас байк? Можно взглянуть? – Шагнул к мотоциклу.
– Ещё один шаг к моему сокровищу, и у тебя сломается одна из костей.
Внезапно пропало желание его рассматривать.
– Хорошо, ухожу.
Я вышел и понял, почему Даакс не хотел заходить. Хоть комната выглядела стильно и атмосферно, её хозяин создавал мрачную ауру. Меня заинтересовала жизнь Триментрия.
Любое наше путешествие начиналось с подсобки. Мы захватили немного провианта, переоделись и двинулись в путь. Заранее договорились, что в «Гнилом лесу» Даакс ведёт светские беседы, а я молчу.
Сегодня было облачно. По нефритовому небу скользили грифельные натянутые, словно резиновые, тучи. Уличные фосфориты стремились навстречу одиноким лучам, чтобы поймать остатки спрятанного света. Немощный ветер трепал брошенный мусор и тянул песок по улицам, словно старик, держа в руках незримую трость. Я не любил этот город за его несуразное существование с природой. Кварцевые улицы, извергающие грязь и отходы, заводские трубы, выдыхающие терпкий дым и зримый чад, не сочетались с янтарным песком и нежными фосфоритами, с гигантскими чудо-рыбами и величием скалистого гребня.
На улицах блуждали бродяги и патрулирующие город азордные. Магазины закрыты на перерыв. Они откроются, когда трудоголики начнут возвращаться с работ со свежими пекуниями в мешочках. Возле зданий в тени ютились притворяющиеся больными попрошайки, не скупящиеся на ругательства после отказа. Даакс пояснил, что они специально провоцируют, чтобы потом шантажировать перед азордными. Некоторые из них являются членами другой незаконной организации «Око злоречия», специализирующейся на добыче информации и шантаже.
По пути я предполагал, что заведение «Гнилой лес» будет спрятано и замаскировано. Представлялось грязное заведение со стоящим запахом рвотных масс и соответствующим контингентом. Как сильно ошибался. Это было огромное трёхэтажное здание с большой табличкой на крыше, на которой кислотно-салатовыми буквами написано «ГНИЛОЙ ЛЕС» (наконец-то мы заглянем в какое-то законное заведение!). Но меня всё равно не покидало чувство тревоги.
Внутри очень изысканно и просторно. Весь интерьер выполнен из дерева, за исключением огромной белокаменной печи, возле которой беспрерывно трудились повара. В воздухе висел запах свежеиспечённого хлеба, приправ и сочных мясных блюд. Окон в заведении не было, везде стояли фосфориты в коричневых колбах, создающие атмосферу уютного вечера круглые сутки. На стенах висели скелеты голов каких-то зубастых существ. Над печью красовался многоглазый череп, настолько огромный, что это чудовище, которому он принадлежал, с лёгкостью проглотило бы маршрутку, в которой я прибыл. Вся мебель украшена резьбой и пёстрой обивкой, а поближе к барной стойке – парочка сидений, перетянутых ярко-салатовой кожей. Несколько широких лестниц с украшенными перилами вели на второй этаж.
Как только мы вошли, молниеносно подлетел официант в лаймовой длинной рубахе:
– Что вы желаете?
– Остаться здесь навеки! – Вспомнил пещеру, в которой мы живём.
– Нам нужен Похмельный Вачу. Он сегодня здесь? – спросил Даакс.
– Да, конечно. Как мне вас представить?
– Лукавый ЛиР.
Официант развернулся и поднялся на второй этаж.
– Лукавый ЛиР… – язвительно повторил я.
– Меня так прозвали, когда ещё тут работал.
– А почему?
– Не важно.
Официант предложил проследовать за ним. Если первый этаж для того, чтобы насладиться пищей, второй – отвлечься при помощи азартных игр. Здесь возле высоких столов толпилось и спорило немало людей. Нас привели к полному мужчине с длинным носом. Он развалился на красном кожаном диване, наблюдал за всем происходящим со скучающим видом и попивал из бутылки похмельный напиток.
– Лукавый ЛиР, как давно я тебя не видел. Где пропадал? – Мужчина привстал, в глазах появилась ясность.
– Похмельный Вачу, – ответил с улыбкой Даакс. – Как всегда, выполнял различные поручения.
– Всё пашешь на «иглочек»?
– А куда мне деваться?
– Можешь всё бросить и вернуться сюда в любое время. Тебе здесь всегда рады. А это кто с тобой? – Похмельный Вачу указал на меня бутылкой.
– Это – Альтер, тоже из «Острой иглы».
– Значит, ты по делу. Жаль, а мне бы хотелось позабавиться в ЛиР.
– Не начинай. Я знаю, что значит твоё «жаль». Обязательно начнутся ставки в ЛиР. А мне нужно просто перенастроить парнишке армиллу.
– Пекунии с собой захватил?
– Конечно, сколько и положено.
– Ты в курсе, что цены утроились?
– В смысле? У вас же всегда на такие делишки цены на месте.
– «На такие делишки» – утроились. Проворачивать их стало сложнее.
– Но у меня не будет столько пекуний. Может, сделаешь скидку, как бывшему сотруднику?
– Хорошо, только удвою старую цену. Ох и добрый я сегодня! – уступил, допив бутылку, Похмельный Вачу.
– У меня и столько не будет!
– Ты можешь их заработать прямо сейчас.
– Так вот ты к чему. Неужели тебе настолько скучно!?
– Да ладно, всего две маленькие ставочки, и у тебя будет пекуний больше, чем надо.
Даакс посмотрел по сторонам. Помешкал, взглянул с вопросом на меня. Я не особо любил азартные игры и выражением лица рекомендовал отказаться.
– Ладно! Согласен!
После этих слов взгляд оживился у обоих. Даакс подсел к бывшему начальнику, и они стали крутиться по сторонам. Я тихо уместился рядом с напарником.
– Сколько зёрен в банке? – предложил Вачу.
– Я не новичок, все зерна посчитаны.
– Тогда… Сколько денег вон у того мужчины, строящего Турри?
– Он подставной. Его зовут Гиис.
– Тогда…
– Может, давай в саму Турри? – предложил Даакс. – Мы её оба не любим. Помнишь, как проиграли круглую сумму?
– В последнее время я полюбил Турри, так что идём играть в Турри. Да и обмануть тебе меня в этой игре будет сложно.
– Ну что ж, значит, в Турри.
Они направились к небольшому круглому столу на длинной тонкой ножке. На нём стоял плоский поднос, на котором лежало множество продолговатых деревянных деталей разной формы. Чем-то эта игра мне напомнила Дженгу, только в данном случае нужно сначала строить башню, а потом разбирать. Так же вынутая деталь не ложилась на башню сверху, а просто в коробку.
Несколько частей были красного цвета. Как понял, это детали, к которым нельзя будет прикасаться при разборке (их должно быть много наверху).
Сначала они возводили башню. В основании она получалась узкой, а чем выше, тем шире.
Даакс при постройке выглядел очень сосредоточенным, и движения его были точны и медлительны. Даже в установке простых устойчивых частей осторожничал. Похмельный Вачу его неоднократно пытался ускорить. Но у моего друга каждая деталь ложилась обдуманно, а когда подходила очередь противника, сидел, сложив руки у носа, словно в молитве.
Когда башня достроилась, Похмельный Вачу оставался таким же бодрым и уверенным. Его руки не тряслись, несмотря на большое количество пустых бутылок вокруг него, а вот Даакс вспотел.
После удара в гонг, похожий на игрушечный, к нашему столику принесли резервуар с водой. К нам подходило всё больше и больше зрителей. Оба игрока медленно приступили к разборке, вынимая по одной детали.
– Я думал, ты сложишь какую-то интересную башню, которая развалится при малейшем моём прикосновении. Ты собрал обычную конусную… – разочарованно произнёс Похмельный Вачу. – Хочется сказать, теряешь хватку, но у меня такое чувство, словно я уже проиграл.
Даакс ничего не ответил. После каждого хода деталь опускали в воду. Одни оставались такими же, другие меняли цвет на красный или зелёный. Когда красная, дополнительно вынимаешь ещё одну, зелёная – твой противник достает две. Моему другу не везло, он часто доставал красные детали (иногда нужно было подряд вынуть более четырёх).
Похмельный Вачу постоянно ехидничал над облитым потом Дааксом. Толпа зевак всё уплотнялась. Игра оставалась монотонной, пока конструкция не стала неустойчивой. Наконец-то повезло Дааксу с первой зелёной деталью. В ответ его противник вынул такую же, аннулировав по правилам игры предыдущую. Чем ненадежнее делалась конструкция, тем игроки становились более осторожными. Лёгкими постукиваниями пальцев вынимали деталь за деталью. В конце концов башня смотрелась так, словно малейшее дуновение могло её разрушить. Похмельный Вачу тем временем вынул зелёную. Все стали тихо за него радоваться, пришёптывая: «Лукавый ЛиР потерял хватку». Даакс вынул одну деталь, её опустили в воду.
– Зелёная, – перешепнулись вокруг.
Очередь Похмельного Вачу. Он уже не улыбался и ювелирно достал еще одну часть.
– Бесцветная, – вновь зашушукала толпа.
Мне стало любопытно, какого цвета окажется следующая.
– Бесцветная, – выдохнули зрители.
Можно не заглядывать в таз с водой – толпа всё озвучивала.
Очередь Даакса. Я находил ещё одну, которую можно попробовать выдернуть. Но мой соратник, очень медленно и осторожно постукивая пальцем, вынул деталь в другом месте.
– Зелёная, – шепнула толпа.
– Точно зелёная? – тихо уточнил побледневший Похмельный Вачу.
– Зелёная, как трава, – подтвердили зеваки.
Противник моего напарника нацелился на последнюю часть, которую можно вынуть, не разрушив башню. Постукивая пальчиком, с периодическим пошатыванием конструкции, у него получилось её достать.
– Красная! – толпа словно похоронила мужчину.
Легчайшее прикосновение к конструкции вызвало её разрушение. Даакс засиял, Вачу озадачился. Толпа заохала и начала расходиться, покачивая головой.
– Если ответишь, жульничал или это просто везение, я настрою армиллу бесплатно. Только честно! – Вачу смотрел на разбросанные детали.
– Жульничал. Если б не сжульничал, то проиграл.
– Как же!? Ты не делал ничего особенного: не подбрасывал детали, не прятал. Не совершал лишних движений. Твои рукава были закатаны. Руки всё время над столом. Вся толпа была подговорена и следила с того момента, как ты поднялся на второй этаж. Они шпионили за каждым твоим движением, даже за ногами отдельные люди следили. Наблюдали и за парнишкой, с которым ты пришёл. Но никто ничего не обнаружил.
– А я всё равно сжульничал, – говорил самодовольный Даакс.
– Ты все тот же Лукавый ЛиР! – радостно произнёс Похмельный Вачу. – Пошли перенастраивать армиллу. Пекунии оставьсебе.
Нас провели на третий этаж, где располагались комнаты для ночлега. В одной из них, отрешённо смотря в потолок, на стуле качался мужчина в солнечных очках и неспешно пожёвывал какой-то корень.
– Выбрось эту дрянь и займись, наконец, делом! – Пнул стул Похмельный Вачу. – Но прежде настрой этому парню армиллу.
– Ага, сейчас, – монотонно ответил мужчина в очках.
Он попросил меня положить руку на стол, зафиксировал её ремнями. Как только он её обездвижил, я занервничал. Даакс и Похмельный Вачу, беседуя, удалились из комнаты. Мужчина достал деревянный ящик, вынул их него шар, как в армилле, только намного больше, приложил его к сфере из моего браслета. Когда они соединились, начал набирать символы на шаре из ящика. Только я пытался что-то спросить, меня просили заткнуться.
Процесс переписывания армиллы оказался довольно продолжительным, я даже задремал.
– Мне в руку жжёт, это нормально? – Пробудился.
– Расслабься, парень, – ответил мужчина.
Фиксированную ремнями руку в области армиллы пекло. Незнакомец в очках сунул корень обратно в свой рот и на мои вопросы предлагал расслабится.
– Всё! Иди и больше не отвлекай меня со своими просьбами! – с этими словами отстегнул ремни.
– Ну, я как бы не просил…
– Да уходи ты наконец. – Мужчина открыл дверь. – Надоел!
– Спасибо, что ли, – сказал я, выходя из комнаты. – Пойду за Дааксом.
– Даже спрашивать не буду, кто это такой! – крикнул мне мужчина и с грохотом бросил ящик со своим пузырём на пол, а затем начал его пинать по комнате.
«Странный экземпляр», – подумал и ускорился.
Даакс уже был навеселе. Он развалился на том же диване в обнимку с Похмельным Вачу и громко хохотал.
– Даакс, это что такое!? Почему ты пьян? – налетел я с вопросами.
– Потому что выпил. Это же логично! – ответил он и засунул руку в мантию. – Альтер, а я с ребятами решил денег нам заработать. Много заработать. – Достал пустой мешочек для пекуний и демонстративно попытался оттуда что-то высыпать. – Шестёрка червей мне в прощенье, проиграл всё, даже заначку. Было весело, и я не жалею. О, а нашим скажем, что все деньги ушли на твою армиллу. Ты ведь меня не сдашь!? Ты же друг!? Альтер – мой друг, – уже обратился к Похмельному Вачу. – Он меня не сдаст Торосу.
– Пойдём сейчас же домой!
– Хорошо, мамочка. Или ты папочка. Смешно, не правда ли? Я был бы хорошим юмористом.
Со слов Даакса засмеялся Похмельный Вачу, на которого я перевёл гневный взор.
– А я что!? Я не причём. Кто знал, что он так напьётся и прокатит все пекунии? – начал оправдываться хозяин заведения.
Я схватил напарника под руку и повел к лестнице. Заглянув в зал для приема пищи, сильно испугался. За столиком сидело несколько мужчин, среди них одно знакомое и одно забинтованное лицо. Это были Воржен и Маал. Они что-то обсуждали и громко спорили.
– О, даму бубей мне в живот, знакомые лица! – вскрикнул Даакс, после чего пришлось заткнуть ему рот рукой и пригнуться.
– Вчера кто-то умудрился сорвать аукцион «Дома пустоты», – облокотившись на моё второе плечо, произнес Похмельный Вачу. – Вот они и собираются узнать, кто посмел им помешать, чтобы потом уничтожить своего врага.
– Это все из «Дома Пустоты»? – удивился я, удерживая руку на рту Даакса, который пытался её убрать.
– Нет! Тут ещё и «Кровь надгробного камня». Кстати, очень опасные люди. Если вы причастны к срыву торгов, то вам не позавидуешь.
– А кто сказал, что мы к этому причастны!?
– Ты, прямо сейчас, своим поведением. – Мужчина отпил немного из бутылки и указал ею на дверь. – Лучше идите в каморку, пока вас не нашли.
По пути к укрытию у Даакса получилось освободиться и крикнуть в зал:
– МААЛ! САМ ТЫ НИЧТОЖЕСТВО!
Все притихли после этих слов. Я заткнул его рот вновь и ускорился. Похмельный Вачу придержал дверь и запер нас снаружи.
В подсобке стояли вёдра, швабры и невыносимый едкий запах моющих средств. Мой напарник пытался вырваться, а я его удерживал. Через щели в двери заметил находившегося уже на втором этаже Маала. Несмотря на то, что лицо у него забинтовано, манера называть всех «ничтожествами» выдавала с лихвой.
– Я спокоен. Пошли ещё раз его вздрючим, – шепнул мне Даакс. – Мы же знаем его секрет. О, надо всем здесь рассказать…
Но враг поднялся не один. Его сопровождал мужчина в чёрной бандане с белой густой бородой. Маал бросался на официантов, обвиняя их в оскорблении. Мужчина всё время уверял его, что голос у них не похож на тот, что кричал. Они подошли к Похмельному Вачу и перебросились с ним парочкой фраз.
Мне непонятно, можно ли доверять хозяину заведения. Они разговаривали, пока мужчина в бандане не подсунул ко рту приспособление со множеством трубок. Похмельный Вачу с испуганным видом указал на подсобку, в которой мы скрывались. Даакс задел швабры, и те с грохотом посыпались в разные стороны. Маал с мужчиной осторожно направились к нам. Я не знал, что делать. Мой друг был пьян и желал геройствовать, поэтому оттолкнул меня и взглянул в щелку.
– Туза черви мне в лоб, сюда идёт Три Четверть. Надо отсюда сматываться, а то от нас и игральных костей не останется.
– Три Четверть? Это имя такое? Ладно, не важно. Куда ты предлагаешь бежать!? Мы в маленькой подсобке сидим. Ну конечно, тебе пьяному всё равно! Тебе сейчас и огонь не жжется.
– Сюда, – с этими словами парень открыл небольшой проход в стене.
– Раньше ты… Ползём скорее!
Даакс покарабкался первым, а я затворил за нами маленькую дверцу. Из подсобки послышался крик Маала про «ничтожества».
Туннель вывел на улицу к мусорной куче (хотя он был здесь везде).
– Девятку тревь мне по уху, мы выбрались!
– Так ты знал, что там проход! Чего сразу не сказал! Знаешь, как было страшно там сидеть!?
– Смешно же получилось. Весь «Гнилой лес» напичкан секретными проходами… и там весело. Давай обратно вернёмся, я не всё доел… и допил, – И Даакс направился к центральному входу.
– Нам и так повезло, что мы выбрались. Идём домой, – попросил, оттягивая напарника.
– Альтер хочет в кроватку, маленький Альтер.
– Я расскажу Торосу, что все деньги ты проиграл в азартные игры!
– Чего ж ты сразу не сказал, что хочешь домой? – Парень тут же зашагал в противоположную сторону от «Гнилого леса».
– Пошли потихоньку.
– А хочешь очень быстро добраться домой? – заявил ещё не протрезвевший друг.
– Как?
– Смотри и учись!
Он резко развернулся, подбежал к центральному входу «Гнилого леса», распахнул дверь и крикнул:
– МААЛ – НИЧТОЖЕСТВО!!!
Хлопнул ею и молнией промчался предо мной.
Обернулся я только в самом начале, когда у двери появился мужчина в бандане. Он не бежал за нами, а спокойно смотрел вслед, опёршись спиной о дверной косяк, и махал мне рукой.
– Это было очень глупо! – Я догонял Даакса.
– Мне нельзя сейчас в «Острую иглу», я пьян. Если меня кто-то таким увидит, сильно побьёт. – Напарник перешёл на шаг.
– Главное, что мы оторвались.
– Можно присесть и отдохнуть, поговорить о жизни.
Даакс сел на песок под уличной фосфоритой и вытянул ноги.
– Жизнь – это игра, а игра – это жизнь. Обожаю чувство азарта, но не люблю рисковать, проигрывать начинаю. А вот когда думаю, хорошо всех надую. К примеру, сегодняшнюю игру в Турри. – Он наклонился ко мне поближе, словно я его плохо слышу. – Когда строил башню, знал значения деталей, к которым прикасался. Они смотрели за беспокойными ногами, но не обратили внимания на то, как я сидел. Свои руки держал у рта и облизывал пальцы. – Не обошлось без демонстрации. – Когда прикасался к детали, она чуть-чуть меняла цвет. Но этого уже достаточно, чтобы знать – бесцветная, красная или зелёная. Пришлось делать всё медленно, чтобы деталь приняла первоначальный цвет в башне. В финале эти знания использовались. А вначале я брал детали Похмельного Вачу. Он знал значения многих из них заранее, я в этом уверен.
– А разве в играх не так же, как с фокусами – нельзя раскрывать секреты?
– Так я и не раскрыл, червовую восьмёрку мне в макушку, профессионалы никогда не раскрывают своих секретов.
– Ты же сейчас всё выложил!
– Мальчик, я профессионал. Ничего я тебе не рассказывал и не расскажу, туза бубей мне дважды в лоб.
– Ты же сам объяснил, как облизывал пальцы перед тем, как взять деталь. И что у тебя за пиратские выражения с картами появились?
– Откуда ты знаешь про «слюнявые пальчики» в Турри? Кхе-кхе. Я всегда так говорю, когда выпью.
Даакс словно поперхнулся. Вокруг его головы начало появляться дымовое облако, которое делалось всё гуще и больше. Напарник кашлял всё сильнее.
– Вальта пики мне по носу! Кхе-кхе! Альтер, мы попались!
– Что происходит? Что это? Откуда оно здесь?
– Это проделки Три Четверти! Кхе-кхе! Альтер, как от этого избавиться?
– А я откуда знаю?
– Ты же читаешь свой блокнот! Кхе-кхе. Помнишь, как Маала ты… Кхе-кхе-кхе.
Перхота Даакса становилась всё удушливее. Облако дыма возле головы не сдувалось ветром, а крутилось и уплотнялось.
– Альтер, кхе-кхе-кхе, придумай что-нибудь! Кхе-кхе-кхе.
– Бежим скорее!
Даакс попытался подорваться, но так раскашлялся, что упал на колени. Я подхватил его под руку и случайно вдохнул дым, который словно высушил и поджёг горло и лёгкие. Из глаз пошли слёзы. Вокруг моей головы тоже образовывался удушающий туман. Я отпустил Даакса, который упал на четвереньки. Мы оба задыхались и лающе кашляли до чувства тошноты.
Возле нас проходило трое мужчин в серых мантиях.
– Помогите нам, кхе-кхе! – попросил я. – Мы задыхаемся! Кхе-кхе-кхе.
Даакс выглядел очень плохо: лицо пунцовое, глаза красные, вздулись вены. Он даже не мог подняться и произнести хоть слово.
– Какие-то заразные! Меньше наркотиками нужно баловаться! – ответили нам проходящие и ускорились.
Я попытался дышать через рукав. Это не спасало, дым легко проникал через ткань. Неожиданно чадное облако у Даакса, а затем и у меня развеялось. Мы жадно хватали воздух, пытаясь отдышаться.
– Нелепые враги у «Дома Пустоты»! – сказал мужчина, присев перед нами на корточки.
Это был тот морщинистый человек в чёрной бандане, который вместе с Маалом искал нас в «Гнилом лесу».
– Ну, быстрее приходите в себя! У меня к вам есть вопросы.
– Какие вопросы? Кхе-кхе-кхе! Мы ничего не знаем, – ответил я.
У Даакса повторно появилось это окаянное облако и возобновился удушающий кашель.
– Вы правда ничего не знаете? Тогда вы мне не нужны, – спокойно произнёс мужчина.
– А-а-а-альтер! – сквозь кашель крикнул Даакс.
– Ладно! Ладно! Мы ответим на все ваши вопросы, – пришлось сдаться.
– Так бы и сразу. Шантаж – это не моё, – продолжал незнакомец.
Облако у головы Даакса рассеялось.
– Вы причастны к срыву торгов в «Доме пустоты»? – поинтересовался он и достал из кармана небольшую коробочку. С одной стороны у неё была одна большая, с другой несколько маленьких трубочек, направленных вверх. Это устройство он держал у лица Даакса.
– Надеюсь, вы меня узнали. Как вы поняли, сейчас лучше не врать.
Мы с Дааксом, покашливая, переглянулись. Я в какой-то момент стал надеяться, что это такой же пранк, как мне устроил Краем.
– Вы – Три Четверть, венатор из «Крови надгробного камня», – заключил Даакс.
– Хорошо, что вы в курсе, это упрощает задачу. Повторюсь, вы причастны к срыву торгов в «Доме Пустоты»?
– Да, – без запинки ответил напарник.
– Кто вы такие? Из какой вы группировки? Вы не похожи на тех, кто способен провернуть такую операцию.
– Мы провернули всё самост… – хотел сказать я.
– Мы из «Острой иглы», – перебил напарник и повернулся ко мне: – Лучше сейчас не врать.
Я заметил, что с появлением Три Четверти он сразу протрезвел. Исчезли его пиратские фразы.
– Ах, так вы дети Тороса, «иголочки». Триментрий ещё жив?
– Да, с ним всё хорошо, – немного удивлённо продолжал мой друг, пытаясь медленно и незаметно засунуть руку себе под накидку, где у него хранилось снотворное.
– Можешь не пытаться совершить, что задумал, в дальнейшем насилии нет нужды, я узнал всё, что хотел. Пожелайте Триментрию… задохнуться в моём дыму!
После этих слов Три Четверть поднялся и, повернувшись к нам спиной, ушёл за угол.
– Нам конец! – воскликнул напарник и направился за тот же угол. – Ушёл! Догадываюсь куда, но лучше нам туда не соваться.
– Почему нам конец?
– На нас объявит охоту «Кровь надгробного камня». Это организация венаторов, профессиональных убийц. Если бы Три Четверть захотел, наши бездыханные тела уже лежали прямо на этом месте. Я без понятия, как работает его способность и как он нас нашёл.
– А что это за коробка в его руках?
– Это – Муфу, его духовное оружие. Её жертвами стало множество человек в самых разных местах. Нам надо скорее предупредить «Острую иглу» об опасности.
– Что вы сделали?! – схватив Даакса за шиворот, рассердился Триментрий. – Говоришь, Три Четверть пожелал мне задохнуться в его дыму!? Вы хоть представляете, что с нами будет!
Мы только вернулись домой. Не на много нас опередили Торос с Краемом. За столом мы рассказали обо всём, что произошло. Триментрий на нас сильно кричал, даже Авия с разочарованным видом сидела в уголке, тяжело вздыхая и кивая на крики. Периодически колкую фразу пускал в нас Торос. Он только отыскал нам хорошее задание, ничего сложного, и оплачивалось хорошо. Но в связи с нависшей угрозой придётся отказаться.
Краем пытался нас оправдать, поясняя, что Три Четверти известен как очень своеобразный человек. Если бы он хотел с нами разобраться, нас бы уже не было в живых. Так что ещё рано нас наказывать. Ещё Краем рассмотрел мой блокнот, прокомментировал его так: «Автором блокнота не является кто-то из патологоанатомов Азорда. Он всех знает и видел их почерки. Так же написано «непрофессионально» и со множеством ошибок».
По окончанию дня нас наказали. Не жестоко, но всё равно неприятно.
Сначала с потом выжимали всю дурь. Наш лидер устроил нам адскую тренировку, и за невыполнение какого-нибудь норматива получали по ногам и рукам ножнами. Затем за нас взялся Триментрий. Мы чистили санузел и те места, в которых никогда и никто не убирался. После тренировки с Торосом и отбитыми конечностями самые простые поручения являлись мучением.
Меня очень возмутила вся эта ситуация. «Острая игла» мне никто. Какое право они имеют со мной так обращаться!? Мы не маленькие дети. Меня здесь ничего не держит.
К тому же, я узнал, что в Диламию можно попасть двумя путями: по рекомендации местных чиновников или самому выкупить за тяжёлую сумму путёвку (правда, не знаю, сколько она конкретно стоит). Здесь никто не собирается покидать этот нелегальный дом! Они согласны жить в коморках, когда рядом нормальная жизнь. Армилла моя перенастроена. Хоть я и не проверял обновления, но уверен, что теперь смогу покинуть «Острую иглу» и устроиться официантом в «Гнилой лес». Меня не будет мучить совесть, что я их променяю. Заработаю на путёвку в Диламию, и пережитое забудется, как и предыдущая жизнь.
Всеми своими недовольствами делился с Дааксом, который покорно выполнял все поручения. Когда мой монолог возмущения закончился, он высказался:
– Ты к «Острой игле» относишься как к банальной работе. Но это не так. Отсюда нельзя просто уйти. Если попытаешься, учитывая всё, что ты знаешь, мы начнём тебя искать. У Тороса много связей, он раньше трудился на правительство, так что найти тебя не доставит труда. Альтер, ты знаешь первое и последнее правило. Бросив нас, станешь предателем. Когда поймаем, «Острая игла» не проткнёт твою жизнь, согласно первому правилу, а сильно её изуродует. Ты станешь никому ненужным инвалидом, и лучшим для тебя решением будет суицид. А так, мучительная и голодная смерть. Я к тому, что это не лагерь для отдыха. Хочу – остаюсь, хочу – покидаю. Ты сам за нами побежал в тюрьме, тем самым примкнул к нелегальной группировке. Просто так её покинуть не получится. Единственным правильным решением будет соблюдение всех правил. Пойми, что ближе нас у тебя уже никого не будет. Поверь, я здесь три анно, тебя окружают неплохие люди и твоя жизнь далеко не самая ужасная.
Долго рассуждал над словами Даакса, так же вспоминал слова Стру. С теми ли людьми я объединился?
Когда вернулся в комнату, в блокноте искал информацию о Три Четверть или хотя бы об организации «Кровь надгробного камня».
***
№11 СполохКровь надгробного камняРост около 155 см, вес около 45 кгБлеф Сееона: 21343 эммДекстракард. Мужчина возрастом от 25 до 30 лет. Телосложение худощавое. Кожа бледная. Длинные неухоженные серебристого цвета волосы, редкая щетина. Лицо скулистое, худое. Красные «усталые» глаза. Тонкие бледные губы. Одевается преимущественно в закрытую чёрную одежду.Имеет характер апатичного и ленивого человека. Мизантроп. Не любит солнце. Проводит свободное время, подсматривая за людьми. На заданиях педантичен и очень проворен. Коллекционирует волосы своих жертв.Отличительной особенностью являются глаза, пирсинг в виде длинных металлических шипов на ушных раковинах (по 6 шипов на каждом ухе). Анамнез жизни: (Информация из документации Азорда) Появился в пустыне Альгемм семь анно назад. Передан на обучение в «Экзерту», за время которого ничем не выделялся. Бросил учёбу через 2 анно, незаконным образом проник в Рубор, район мужской Инитии. Присоединился к «Крови надгробного камня». Отсутствует постоянное место жительства. Результы некропсии: Жертвы Сполоха№11о1 (ликвидированная цель иттатер)Из рапорта Азорда: «…свидетели утверждают, что характер №11о1 изменился после конфликта со Сполохом. №11о1 стал агрессивным, бесстрашным, часто высказывал суицидальные мысли. Состояние прогрессировало…». Тело обнаружено дома (прошло 5 суток после конфликта) подвешенным на виселице. Косвенные и прямые признаки указывают на суицид.№11о2 (высокоуровневый иттатер)Причиной смерти объекта №11о2 является кровопотеря, вызванная вскрытием вен. За семь суток до гибели очевидцы указывают на контакт со Сполохом и изменение поведенческих установок (суицидальные мысли и два парасуицида (попытка повешения и отравления препаратами). Прямые и косвенные признаки указывают на суицид.№11М3—11М7 (спланированное нападение)Исследуемому объекту удалось избежать контакта с группой 11М3—11М7 при помощи бегства. №11М6 получил травму духовным оружием в виде неглубокой резаной раны 0.5*0.5*3см на внутренней поверхности правого предплечья. №11М6 потерял способности ко сну. Высокие дозы снотворных препаратов и транквилизаторов не возымели эффекта. Из-за неправильно рассчитанной дозы №11М6 умер от остановки сердца, вызванной передозировкой.№11о8 (Заказанная цель у исследуемого объекта через посредника) №11о8 получил резаную рану размером 0.5*0.5*2.0см на наружной поверхности правого бедра на уровне н/3. На следующий день после нанесения раны №11о8 стал высказывать суицидальные мысли. Вечером парасуицидальная попытка путём утопления. Через 2 дня после ранения №11о8 взорвал себя, запершись на складе.№11о9 (ликвидированная цель, начальник Ф…)№11о9 обнаружен на мясокомбинате, в отделе дробления мяса. После контакта со Сполохом прошло 6 суток. Все указывает, что №11о9 сначала пытался прыгнуть в горловину огромной мясорубки. Аппарат сломался, отрезав у №11о9 обе ноги до уровня в/3 голеней. Труп обнаружен у другой мясорубки в противоположном конце здания с отрезанной головой. №11о10 (ребёнок вор)После контакта №11о10 со Сполохом суицидальные мысли и неконтролируемый гнев проявились на 3 сутки. №11о10 пытался перерезать себе шею на 4-е сутки. Разрез оказался недостаточно глубоким. №11о10 провёл пятые сутки, загоняя гвоздь в голову. Труп обнаружен на 8 сутки.Причиной смерти является отёк головного мозга и оболочек вследствие инфекции, занесённой через проникающую рану в полость черепа.Способность: Духовное оружие – Экстера. Уплощённый чёрный кинжал вытянутой каплевидной формы длиной около 25см, ссуженный в области рукояти. В широкой части имеются два вытянутых овальные сквозных отверстия на одном горизонтальном уровне, немного ниже ещё одно большое сквозное вытянутое овальное отверстие. Гарда дугообразно направлена к острию. Внизу рукояти два небольших расходящихся уплощённых шипа.Способности Экстеры действуют медленно. Возможно, лезвие пропитано психотропным ядом, вызывающим бессонницу и заставляющим жертву совершить суицид. Достаточно минимальной царапины для устранения цели.Слабость: Экстера предназначена только для ближнего боя. Сполоху не хватает мастерства во владении оружием. Эффективны атаки на средней и длинной дистанциях.
***
Вспоминая Три Четверть и как мы чуть не погибли, мне стали понятны опасения «Острой иглы». Что обычно делают, когда на тебя охотятся такие опасные люди? Нужно бежать, прятаться, или можно выкупить жизни? Вряд ли я был в похожей ситуации в прошлом.
Сильных изменений армилла не претерпела. Меня звали Альтер, жил в Адвене под предводительством Стру. Изменено, что меня оттуда выслали в Инитию из-за безделья. Здесь я безработный. У меня появилась карта Инитии. Загружено среднестатистическое время работы. Моё эмм стало 582 (четное число – значит, теперь я не в розыске), но через несколько секунд оно вновь стало 583 (снова в розыске). По этому поводу надо поинтересоваться у кого-нибудь из наших, а теперь нужно ложиться спать.
Оказывается, в прошлой жизни я любил читать фантастику.
Поручение
Этой ночью, хоть и не было задания, уснуть мне не удалось. Всё из-за того, что нас разыскивают «Дом пустоты» и «Кровь надгробного камня». Судя по усталым лицам за столом, я оказался не один, кого мучила бессонница.
– Чтобы Острая игла, стала ещё острее! – с максимально бодрой интонацией произнёс Торос.
Удручающая атмосфера не давала насладиться кашей из местного фрукта с разноцветными гранулами. Все ели молча, искоса посматривая на нас. Я и Даакс оставались наказаны. Сегодня страдания продолжатся. Какие мышечные муки придумал для нас Торос? Мы завтракали, не торопясь, а он быстро смёл содержимое тарелок. Толкнул миску на центр стола и посмотрел на нас ускоряющим взглядом. Даже под его молчаливым натиском мы не спешили.
Всю тренировку Торос отчитывал Даакса за пропущенное спиртное. Оказывается, практически все наркотические средства в пик своего воздействия на организм множат иттатерные способности. Но эффект этот временный, после чего наступает длительный промежуток, когда силу использовать невозможно.
Также Торос утверждал, что многие из иттатеров, употребляя тот или иной наркотик, пытались стать непобедимыми. Но спустя время приобретённые способности становились ниже по силе, чем те, что были до принятия веществ.
Некоторые вовремя одумались и решили бороться с зависимостью. Есть и те, кто, несмотря на выдающиеся способности и прекрасное владение ими, сгинул или увял на серых улицах. Как похвальный пример человека, который достаточно долго борется с сильной зависимостью и не потерял в статусе и силе, он назвал Прорсуса. Та деревяшка, которую мужчина постоянно жуёт, не даёт ему сорваться и вновь увлечься наркотиками.
Даакс, оказалось, не впервые проигрывает все деньги. Торос так и сказал:
– Только доверишь пекунии, ситуация повторяется. Хорошо, что не применял способности! Ускоряй темп, увеличь амплитуду! Разве мало здесь пропащих людей? Это – Рубор, основное скопище вас, синистрокардов. Большинство в убогом состоянии. Это твоё будущее! Не будет женской ласки, достатка, верных друзей – только лица, выдающие себя за приятелей ради дозы. Ты так улыбался спасённой девушке из «Дома пустоты». Её можно выкупить в Диламию. Но этого не будет, если продолжишь так делать. Работай, Альтер, активнее, а то и тебе достанется! Всё, больше никаких азартных игр!
– Даже среди «Острой иглы»? – поинтересовался мой напарник.
– Даже среди «Острой иглы»! – ответил Торос. – Альтер, надеюсь, тоже для себя что-нибудь подчеркнул.
– Подчеркнул! Никаких наркотиков!
– Хорошо, тогда ещё присядьте сотню раз, сидя друг на друге, и с вас на сегодня хватит.
Триментрий заставил нас повторно убирать дом. В результате там стало настолько чисто, что можно было проводить хирургические манипуляции.
Больше всего получала удовольствие от безработицы Авия. Она валялась до пролежней в простынях. Упрашивала Триментрия что-нибудь приготовить, когда ей хотелось перекусить (чаще всего он соглашался её побаловать), покупала себе сладости. Усаживалась поудобнее и просила нас, наказанных, или Триментрия поделиться увлекательной историей. Помогала шить одежду, давала советы. Ей нравилось нас поучать. Когда она вышла, я поинтересовался у Даакса:
– Почему ты не пытаешься встречаться с Авией?
– По многим причинам, – задумался Даакс. – И тебя её милое личико не оставляет равнодушным? Да, она симпатичная, но далеко не безгрешная. Смотри не попадись. Да и Триментрий за ней присматривает, как за дочерью.
– Не безгрешная? Что это значит?
В эту же секунду Авия забежала к нам и позвала к окну:
– Смотрите, снова Исты освещают город!
По улице строем шагала ватага людей в белоснежных подрясниках, сильно дымя и хором исполняя горловую песню. Мне очень понравилось, как у них получалось. Среди мужчин в белом обнаружил парня с веснушками. Он мне показался знакомым ещё в первый день, когда меня только вели в Адвену.
– У вас было такое чувство, словно вы смотрите на человека из вашей прошлой жизни? – поинтересовался я у друзей, не сводя с него глаз.
– Были люди, напоминающие кого-то, – ответил Даакс.
– И у меня, – добавила Авия.
– В конце толпы идёт высокий парень с веснушками. Он мне словно знаком.
– Давай подойдём к нему, – предложила девушка.
– Давайте, – неуверенно согласился.
На первом этаже Авия с опечаленным видом помахала нам рукой. Ей нежелательно покидать дом (хоть она и подстрижена, как мальчик). Мы с Дааксом вышли на улицу, от белого дыма, который разносили Исты, сразу защипало в глазах.
– Узрите, насколько невежественны здесь проживающие! – завопил монах в высоком узком бело-золотом головном уборе цилиндрической формы. – Они даже не могут взирать на непреложное. Насколько ослеплён их взор фальшивыми ценностями! Насколько грязны их помыслы!
– Мы только хотим поговорить вон с тем парнем с веснушками, – непринуждённо произнёс Даакс, указывая в толпу.
– Можешь глаголать хоть со всеми. У нас нет тайн! – заявил монах, постоянно поправляя свой головной убор.
– Моему другу все не нужны, только тот худощавый парень! – продолжал допытываться напарник.
– Как вам угодно, невежды, – изрёк он. Повернулся и совсем с «непророческой» интонацией добавил: – Давл, поговори по-быстрому с этими недалёкими.
Исты двинулись дальше, продолжая заливать улицы горловым пением. Нужный мне человек остался. Мы разглядывали друг друга без слов.
– Так и будете стоять? – задал нам вопрос Даакс.
– Мы можем быть знакомы? – спросил я у парня с веснушками.
– Ваше лицо мне тоже не ново, – ответил он мне.
Даже его голос звучал знакомо.
– Как ваше имя? – поинтересовался ист.
– Альтер! А ваше Давл?
– Да, я прислуживаю в храме Диламии. Приходите к нам на службу, если хотите просвещения. Сейчас у власти нечеловеческой мудрости и силы создание.
– Итта… – хотел предположить я, но Даакс заткнул мне рот рукой.
– Он хотел сказать, что мы с Альтером придём когда-нибудь, даже друзей захватим. Только попозже, сильно попозже.
– Давл, как вы здесь оказались? – Убрал руку напарника и осознал, что чуть не сглупил.
– Я всегда здесь был, сколько себя помню. Я – медиакард. Ваше лицо мне знакомо, так как у меня накануне умер друг, с которым вы очень похожи, только у него правый глаз – синий, а левый – зелёный.
– А когда он умер и при каких обстоятельствах? – меня эта ситуация заинтересовала.
– Мне тяжело об этом вспоминать, но чуть более двух девятидневок назад. Обстоятельства поведать не могу – сам не знаю. О том, что он скончался, узнал из блефа Сееона, когда его эмм упало до ноля.
– Получается, у вас исчез друг, а потом… – стал рассуждать Даакс.
– А потом я встретил очень похожее лицо, когда азордные привели Альтера в город, – договорил за него Давл, а затем обернулся на исчезающих за углом Истов. – Простите за мою нетерпеливость, но мне бы уже хотелось вернуться к обряду. Просвещённые уже далеко, а я могу затеряться.
Он поклонился и ускоренным шагом удалился.
– А как звали вашего друга? – воскликнул я вслед.
Но на мой вопрос Давл только молча обернулся.
– Получается, ты появился, когда местный Альтер исчез?! – смотря на спину парня, продолжил свою мысль Даакс.
– Может, ты тоже замена местному Дааксу?
– Никогда над этим не задумывался. Всегда думал, что мы просто появляемся, и всё.
– Нужно эту теорию обмозговать.
– Только пошли домой. Ты же не забыл, что на нас охотятся?
– Хотелось бы забыть, – ответил, глядя на удаляющуюся фигуру Давла.
Всеми мыслями по поводу пришествия поделились с Авией, которая почему-то расстроилась.
– Значит, тут уже была Авия, и я всего лишь замена.
– Это только предположение, в конце концов, это может быть совпадением, что коренная версия меня погибла, а я в этот момент появился.
– Надеюсь. Не хотелось бы быть всего лишь чьей-то заменой, – с этими словами девушка уколола палец иглой.
– А у меня всегда сохранялось чувство, что я пришёл на замену какому-нибудь важному аристократу, – заулыбался довольный Даакс.
– Вы меня расстроили, я даже себе палец уколола, – загрустила наша напарница. – Давайте пока забудем о ваших предположениях и начнём кройку.
Пошив одежды занял нас до самого вечера. Отремонтировали ту, которая давно завалялась, и всю принесённую в последнее время. Поработали очень продуктивно. За это время мне рассказали, что Исты – это секта, которая поклоняется местному правительству, вознося их выше всех, считая посланцами от главных существ во вселенной. Они и к адвенам относятся хорошо, так как их считают прислугой «избранников», чтобы последние не чувствовали себя одиноко.
Власти такой фанатизм поощряют и защищают. С ними никто не ратует, так как на врага обрушивается могущество всей страны. Тех, кто пробует подорвать авторитет власти, Исты сдают азордным. Так они немало людей оклеветали и погубили. Периодически фанатики устраиваются на различные работы, оправдываясь просвещением масс. Ни в коем случае им нельзя отказывать, так как они очернят и доложат Азорду. Исты не работают, а только требуют благородную оплату «за присутствие» пекуниями или товаром. Вследствие этого и живут в достатке.
Идея деления основной массы города на мужскую и женскую части принадлежит им. Ещё одна их весомая задумка – обустройство подземных туннелей, тоже с целью выявления лиц, не признающих авторитет глав страны.
Периодически представители власти демонстрируют им чудеса, усиливая их веру. Мы догадываемся, что это всего лишь иттатерры. Но так как Исты о таких вещах не подозревают и не слышали, то после демонстрации их фанатизм в высшее происхождение только усиливается.
Существует одно правило: «Чем удобнее отдыхающее положение, тем быстрее тебя потревожат». Этот вечер не стал исключением. Я только лёг, установил максимально удобно фосфориту и взялся расшифровывать блокнот, и ко мне сразу заглянул Триментрий. Он постоял у прохода, покрутился по сторонам.
– Триментрий, вы чего-то хотели?
– У меня есть к тебе дело, – начал с непривычно вежливой интонацией. – Тут кое-что забрать нужно, а у меня не получится из-за розыска. По той же причине не выйдет и у Тороса с Авией, а Даакса там знают.
– А что забрать?
– Ты сначала согласись, а по дороге я тебе всё объясню.
К этому времени я прочитал о…
***
№12 Ю1 из 6 путей Йомагисэ*Рост около 235 см, вес около 150 кгЭмм: 19872Медиакард. Мужчина возрастом 47 лет. Телосложение спортивное. Длинные оранжевые волнистые волосы. Лицо смуглое, скулистое. Глаза голубые. Редкая оранжевая щетина. Одевается в лохмотья. Характер миролюбивый и спокойный. Безэмоциональный. Верный принципам. При возможности пытается избежать конфликта. На заданиях неистовый, упрямый, настойчивый. Отличительными особенностями являются густые брови оранжевого цвета, множество шрамов на верхних и нижних конечностях, татуировка принадлежности к Йомагисэ на лбу.Анамнез жизни: Является одним из шести Йомагисэ в Альгеме. Лидер пути выносливости. С детства прекрасно владеет так называемой энергией «аум*». Путём длительных изнурительных тренировок и медитаций заслужил своё звание. Известен благодаря тому, что смог на протяжении анно не питаться, не спать и постоянно бежать. Результаты некропсии: пострадавшие от Ю.№12о1 (высокоранговый иттатер)Обнаруженный объект №12о1 сражался с Ю на протяжении 7 суток. Был побеждён в истощённом состоянии. На теле пострадавшего множественные ушибы, гематомы и ссадины, линейный перелом височной кости с переходом на основание справа, перелом 4, 5, 8, 9, 10, 11 рёбер справа и 2, 3, 5, 6, 9 слева, перелом обеих костей правого предплечья со смещением, перелом основания стопы. Надкапсульная гематома печени. Травматическое субарахноидальное кровоизлияние, послужившее причиной смерти.№12о2 (высокоранговый иттатер)При осмотре №12о2 выявлены множественные ушибы и ссадины мягких тканей, перелом костей носа, перелом ключицы со смещением, перелом с/3 бедренной кости со смещением, множественные переломы обеих кистей, перелом 5, 6, 7, 8, рёбер справа и 8, 9, 10, 11, 12 слева, разрыв селезёнки, травматическая внутримозговая гематома приведшая к отёку и набуханию головного мозга.№12о3(высокоранговый иттатер)При осмотре №12о3 множественные ушибы и ссадины мягких тканей, перелом 1, 3, 4 шейных позвонков со смещением, переломы обеих ключиц, оскольчатые переломы обеих плечевых костей, костей предплечий и кистей. Перелом костей свода стопы.№12о4 (высокоранговый иттатер)Тело №12о4 в настолько изуродованном состоянии, что сложно изучить. Голова оторвана.№12М5—12М20 (умышленная атака)Нападение совершалось с различным вооружением с интервалом в одну минуту. Длительное время Ю удавалось избегать драки. Все атакующие получили множественные переломы на различных уровнях, травмы мозга и паренхиматозных органов, ушибы, гематомы и ссадины не поддавались подсчёту. По окончании схватки Ю продолжил пробежку.Вышеперечисленные травмы мог нанести человек, не являющийся иттатером. Силовые данные Ю выше среднестатистического медиакарда.Способность: Путь выносливости. При помощи контроля энергии «аум» Ю может длительное время не удовлетворять основные физиологические потребности, в том числе и в кислороде (подводная медитация на протяжении 5 суток). Никогда не устаёт. Может на продолжительное время отказываться от сна, еды, воды. Способен сохранять активность при внешней температуре выше +70 градусов и ниже -40. Способен сражаться после получения смертельной травмы (продолжил бой и вышел победителем после 6 огнестрельных ранений и пробитой насквозь грудной клеткой двумя копьями).Слабость: Эффективны атаки на длительных и средних дистанциях (Ю не использует оружие).
***
Это всё же отличный шанс подружиться с Триментрием.
– Хорошо, я согласен.
– Вот и отлично, одевайся и за мной.
На улице уже смеркалось. Дул приятный прохладный ветерок, периодически постукивая пластинами металлической жести по крышам и шурша листьями фосфорит. На армилле, горящей чёрными секторами, уже заканчивался трудовой день. Уставшие мужчины создавали очереди в магазинах, торгующих горячительными напитками. Попрошайки прикидывались голодающими и больными, чтобы получить немного пекуний на какой-нибудь наркотик. Среди толпы то в одну, то во вторую сторону патрулировали азордные, забирая с собой самых буйных.
В пути напарник не обращал на меня никакого внимания. Триментрий был поглощён своими мыслями. Неизвестно, думал он о плохом или о хорошем, но его постоянно сомкнутые брови создавали впечатление сердитого и напряжённого человека. Даже присутствие Авии рядом с ним полностью не разглаживало ворчливые морщины этого зрелого мужчины.
Сбоку заострённый разрез глаз, крючковатый узкий нос и вздёрнутый подбородок напоминали образ хищного ястреба. Татуировка на пол лица, состоящая из множества мелких холодных орудий, только усиливала тревогу, витающую возле него. Контрастировали с его персоной густые вьющиеся молочного цвета волосы, которые были заплетены сзади в пышный хвост и выглядели мягкими и нежными.
Мы проходили возле трёхэтажного дома Джакули, где мне привиделось забинтованное лицо, прячущееся за капюшоном. Я сразу отвернулся.
– Что там такое? – поинтересовался Триментрий.
– По-моему, я видел Маала.
– Иди расслабленно, и ты будешь вне подозрений.
Дальше шагали молча. Мне было некомфортно.
– А что мы должны забрать?
– Один торговец раздобыл ещё не распакованные свечи зажигания, а у меня их не хватает. Две точно, а третья хорошо бы на замену. Но его магазин по совместительству и кафетерий, расположенный возле башни, где обитает много азордных. Они там частые клиенты.
– Мне нужно будет зайти и купить свечу?
– Тебе нужно зайти, быть вежливым, сторговать цену, а только потом забрать свечи. Всё это ты должен сделать, не вызывая подозрений у отдыхающих азордных. Вдобавок торговец загнул цену в десять тысяч пекуний за одну.
– Дороговато.
– И я о том же.
– Вон по прямой нужное нам заведение «Кафетерий и магазин».
– Да уж, не самый творческий подход к названию…
– Вот пекунии. – Триментрий сунул мне мешочек с крюком, который цеплялся на внутреннюю сторону одежды. – Я буду следить на выходе. Здесь нужно торговаться, чтобы не переплачивать, так что постарайся снизить цену как можно больше.
– Хорошо.
«Кафетерий и магазин» напоминал старый магазин, который в нашем мире расположен где-нибудь в забытой деревушке. На него смотришь и вспоминаешь понятие «антисанитария». Не сказал бы, что в магазине грязно, там даже сейчас осторожно, чтобы не содрать краску, подметали пол. Просто здание настолько старое, что порядок в нём не наведёшь, как ни старайся. Покосившиеся полки, «винтажные» трещины на стенах, скрипучий пол, склеенное скотчем стекло единственного небольшого окошка.
В одном конце прилавка неопрятный мужчина выставлял товары, всё из нашего мира: молотки, гвозди, шурупы, пластины метала, зеркала и т.д. В другом конце, как раз возле окошка, стоял одинокий столик, за которым отирались несколько азордных в синих накидках. Как только я зашёл в заведение и приблизился к прилавку, они притихли.
– Здравствуйте! Я бы хотел купить свечи, – обратился к неопрятному мужчине, который апатично выставлял товар.
– А тебе куда?! Если что, больница не здесь! – съязвил кто-то из азордных, после чего все остальные за столиком засмеялись.
– Я не продавец, – буркнул себе под нос мужчина. – Я ничего не продаю.
– А как мне тогда увидеть продавца?
– Сейчас. – Он постучал в стену кулаком.
В ту же минуту к нам вошёл мужчина. Не просто мужчина, а громадный медиакард, который ростом был с Воржена, а украшало его скулистое лицо с длинными толстыми усами, свисающими до самых плеч.
– Чем могу помочь?
От размеров продавца даже растерялся.
– Немой что ли?! – спросил медиакард как-то даже больше у присутствующих в магазине.
– Ему свечи нужны! – крикнул один из азордных.
– А тебе куда?! Если что, больница не здесь, – ответил продавец.
– Мы ему точно также сказали, – засмеялись хранители порядка.
– Мне… нужны свечи для двигателя, – наконец-то у меня прорезался голос.
– Для какого двигателя? Теплового, потокового, магнитного? Какого? – поинтересовался торговец.
– А двигатель внутреннего сгорания – тепловой? – уточнил я.
– Наверное. Так ты за новыми свечами? – Мужчина нырнул куда-то за прилавок. – Не думал, что так быстро молва пойдёт. Повезло на днях с уловом в пустыне. Не так давно большая белая машина попала к нам, там и нашли.
– А у большой белой машины колёса сняты не были?
– Говорят, их кто-то рядом сжёг. – Погладил себя за ус продавец и положил предо мной две свечи. – Эх, такая утрата. Сжечь бы тех, кто их сжёг! Столько пекуний превратилось в пепел.
– Может, это был сигнал бедствия?
– Отчего же им бедствовать?! Могли бы покричать. Азорд рано или поздно нашёл бы их. Ты за свечами пришёл или за информацией? И то, и другое платно, – нахмурил он брови.
– За свечами, но мне нужно три.
– Осталось только две. Тут энтузиастов много, пытающихся собрать транспорт из Синистрокардии. Десять тысяч пекуний одна!
– Возьму обе за двенадцать, – уверенно начал торги.
– Может, тебе задаром отдать, а заодно ещё и покормить?
– Я бы не отказался.
Азордные захихикали. Мне живая публика понравилась.
– У тебя, парнишка, вообще есть пекунии?
– Об этом вам не стоит волноваться, – заверил я очень расслаблено, с такой же интонацией толстосумы заказывают себе самые дорогие блюда в ресторанах. – Двенадцать тысяч за обе!
– Девятнадцать тысяч.
– Тринадцать тысяч!
– Восемнадцать тысяч за обе и ни пекунии меньше.
– Четырнадцать тысяч!
– Ты меня не слышишь! Менее чем за восемнадцать не отдам. Если до такого шкета молва дошла, то скоро об этом узнают и другие. Так что, подождав, смогу продать дороже.
– Или вообще не продать!
– Восемнадцать тысяч пекуний. Это последнее слово, – отрезал продавец, взял свечи и спрятал их под прилавок.
– Согласен!
Взвешивая пекунии (с номиналом у каждой в тысячу), я насобирал восемнадцать. В мешочке оставалось ещё много. Продавец бережно перепроверил пекунии на своей армилле и протянул мне свечи.
– С вами приятно иметь дело, – попытался я быть вежливым, забирая свечи.
– Кого приятно иметь? – взвешивая последнюю пекунию, отвлечённо переспросил продавец.
– Вас! – не подумав, выпалил и любезно улыбнулся.
Азордные чуть не попадали со смеху. Медиакард схватил меня через прилавок и приподнял.
– У вас есть какие-то предложения?!
– Простите, я оговорился. – В испуге моё сердце бешено заколотилось.
– Ну же, Хозус, не пугай парня, а то ещё и мочу убирать придётся, – засмеялись азордные.
– Ладно! – ответил продавец, отпуская шиворот. – Выметайся отсюда!
– Спасибо. – Повернулся к посетителям заведения и направился на выход.
– Только спасибо? – возмутились в спину защитники порядка. – Мы тебе жизнь спасли, а ты только спасибо!
– Очень спешу. – И выскочил из магазина «Кафетерий и магазин», после чего сразу завернул за угол.
Следом за мной двери заведения распахнулись и оттуда донеслись возмущённые вопли – азордные жаждали материальной прибавки к «спасибо».
Я не смог сориентироваться: бежатьили лучше спрятаться? За эти секунды раздумий меня обнаружили четверо азордных (у одного из них красовались две красные пуговицы, у остальных по одной). Все они выглядели как заядлые любители спиртных напитков или иной местной гадости. Больше всего рассеянный взгляд наблюдался у того, кто носил мантию с двумя пуговицами. Именно он и начал:
– Вы, – икнул, – сказали нам, что спешите. Мы, как порядочные люди, решили в этом убедиться и провести вас домой. А вы здесь просто стоите. Получается, вы – лжец!
– И скряга! – добавил второй.
– Давайте, – снова икнул, – всё по очереди. Сначала он должен рассчитаться за спасение, потом за ложь, потом за скрягу, – начал перечислять их лидер. – А потом…
– Потом ещё за то, что мы его безопасно проводили за магазин, – подключился третий.
– Тоже повод! – согласились остальные.
– Простите, но меня ждут. – Попытался увильнуть в сторону, но меня не пропустили. Эта ситуация очень пугала, отчего чувствовал себя беспомощным, как будто школьник перед толпой угрожающих старшеклассников.
– Стоять! – Вновь икнул. – Мы не закончили! Ты хоть представляешь, кто я? – говорил их лидер, проведя рукой по зачёсанным назад волосам. – Я – один из самых могущественных бойцов Азорда, потому что у меня есть секрет непобедимости. Одно моё имя внушает страх – Кдау Череполом. – И опять икнул. – Слышал о таком!? Наверняка слышал.
«Это же надо, так вляпался! Он, скорее всего, иттатер. Я о нём точно не читал, и никто не упоминал это имя».
– Ты, – икнул, – сэкономил две тысячи пекуний на торгах, мы всё слышали. Даже не вздумай врать! – продолжал тираду Кдау Череполом. – Сомневаюсь, что ты брал на три свечи лишь двадцать тысяч. Давай так рассчитаемся, всего пять… Нет, шесть тысяч твоих пекуний, и ты нам ничего не должен.
– Но… но… это не мои деньги, – замямлил я.
– А чьи же? – прижались они ко мне.
– Они мои! – уверенно вступил в разговор знакомый голос.
– Это ещё что за герой? – воскликнул Кдау Череполом, даже не икнув, и достал из своей синей мантии оружие, напоминающее арбалет, а после нацелился в Триментрия и спустил курок, но промахнулся.
– Ты, – и вот теперь икнул, – я вижу, не знаешь обо мне. Кдау Череполом! Я…
– Ну почему же, знаю, – перебил его Триментрий. – Раньше у тебя было богатство, власть, влияние, а теперь ты всего лишь наркот, который пользуется былыми достижениями.
– Наркот!? – Дважды икнул. – Уничтожить его! – гневно скомандовал своим приспешникам.
Втроём они побежали на Триментрия. Их вооружением оказались дубинки и кинжалы. От ударов мой напарник уклонялся, хватая их за руки и бросая через плечо. Он выглядел таким уверенным, естественным, словно играл с ними, как с детьми, не чувствуя ни малейшей опасности. Разозлившись от беспомощности своих приспешников, Кдау Череполом направил оружие на моего напарника. Я схватил его за руки, пытаясь помешать выстрелить. Выглядел он гораздо слабее, чем казался. Оттолкнул меня, ударил ногой в живот и прицелился в голову Триментрия, который к этому времени стоял над побеждёнными противниками и даже не смотрел в нашу сторону. Я не успел предупредить, а Кдау Череполом спустил курок…
Триментрий не видел выстрела, но увернулся. Азордный выпустил заряд ещё раз, мой соратник уклонился и оглянулся на нас. Смотрелось эпично и пафосно, мне понравилось.
– Я тебя узнал, ты Триментрий, – тихо сказал Кдау Череполом, и это последнее, что он успел произнести, перед тем как мой напарник удушающим приёмом его ослабил.
– Ты купил свечи? – спросил обыденным тоном Триментрий, продолжая давить шею дёргающемуся Кдау Череполому.
– Да, и сторговался до восемнадцати тысяч, – держась за живот, ответил я.
– Три за восемнадцать! А я тебя недооценил, – обрадовался напарник.
– Две. У него оставалось всего две.
– Девять за одну! Так их можно и за восемь в Инитии найти! – возмутился парень и отпустил азордного, тот шмякнулся на песок. – Давай обратно мои пекунии и свечи. Идём скорее, пока нас не заметили.
Он схватил мешочек и пустился в путь. Оружие главного азордного я прихватил на всякий случай. Оно компактное и его удобно прятать под мантией.
– А я видел, как вы побили тех азордных, – перегородил нам путь смрадный бродяга. – Я также слышал, что у вас есть много красных шариков. Отсыпьте мне чуть-чуть, и всё останется тайной.
– Ты правда хочешь угрожать тому, кто секундой ранее разбросал четырёх азордных? – гордо спросил Триментрий.
– Знаешь, что это? – показывая красную кнопку, всё равно продолжал шантажировать бродяга. – Если хоть шаг ступите в мою сторону, я на неё нажму и азордные здесь будут за секунду. Так что решайте быстрее.
– Что эта за кнопка? – шепнул Триментрию.
– Кнопка экстренного вызова Азорда.
– Время почти вышло. – Вытянул руку вперёд шантажист.
– Хорошо, хорошо! – согласился Триментрий, нырнув в свою мантию. – Крюк заело, не могу отцепить.
– Давай быстрее, если не хочешь на ЗэСП.
– Крюк зацепился! – буркнул напарник, копошась в мантии.
– Там можно потянуть за выступ и открыть, – посоветовал незнакомец.
– Где?
– Ну ты и тупой! – крикнул шантажист и подошёл к нему. – Вот же!
– Ты слишком близко подошёл, – прошептал Триментрий, мгновенно схватил и заломил руку, выдавив из неё кнопку.
– Айя-яй! – закричал бродяга. – Так глупо попался! – И добавил уже мягче: – Простите, что вас задержал.
– И это всё?!
– Я ничего не видел. Совсем.
– Правильно! – Триментрий швырнул кнопку подальше.
Целясь в него оружием, я прошёл с угрожающим видом возле бродяги.
– Хорошей ночи! – пожелал он мне.
Обратно двигались той же дорогой. С оружием под мантией у меня не получалось расслабиться. Казалось, что все на меня смотрят и видят краденое. Каждый проходящий азордный вызывал беспокойство. На любой громкий шум реагировал испугом. Даже компания Триментрия (с ним, как я понял, безопаснее, чем с Дааксом) не давала мне покоя.
В ближайшей к нам башне забили звон тревоги. Мой непобедимый друг безмятежно продолжал идти. Так же расслаблено и неспешно прогуливаются по безлюдным тропинкам старики, вспоминая былые времена. Меня же колотило от страха и парализовало так, что колени не сгибались.
Впереди появился дым, а затем алое зарево. Зеваки хлынули к пожару, и нам оказалось по пути. Так как древесина была сухой и дул прохладный ветер, пламя поднялось выше дома мгновенно, угрожая всему городу. Горел трёхэтажный дом. Хозяин нам известен – Джакули. Возле него суетились, останавливая огонь песком и отгоняя зевак подальше, азордные.
Из ромбовидной «головы» зазвонившей башни вытянулся длинный жёлоб в направлении пожара. Из него пыльным потоком посыпался песок на огонь и дом. Очень изящно смотрится этот песчаный водопад, от которого толпа ротозеев закашлялась.
Очаг быстро ликвидировали. Уходящий в небо перламутровый дым застилал спасённый город. Азордные разрушали и тушили недогоревшие остатки. Почему-то уничтоженный дом Джакули меня успокоил.
– Чтобы Острая игла была ещё острее! – как всегда начал застолье Торос.
Мы уселись ужинать лазурными распаренными овощами, по вкусу напоминающими свёклу. К гарниру было подано в общей тарелке мягкое тонко нарезанное розовое мясо (хотелось бы увидеть, чьё оно).
– Триментрий подружился с Альтером? – подметил Торос.
– Немного, – согласился он.
«Ну хоть немного. Уже хорошо», – подумал я.
– Видели сегодняшний пожар? – не отрываясь от еды, спросила Авия, набив рот. – Такое зарево, я боялась, что пламя перебросится на весь город.
– «Дом пустоты» ищет виновных. Только они не боятся поджигать дома. Интересно, чьё здание на этот раз? – в разговор включился Даакс.
– Помните, мы вломились в трёхэтажку, чтобы узнать о «Доме пустоты»? – вмешался я.
– Да.
– Так это она загорелась, а хозяина зовут Джакули, – продолжил пояснять.
– Не знаю, заслужил ли он эту участь, но ему не позавидуешь, – задумался Даакс. – «Дом пустоты», говорят, нанял «Кровь надгробного камня», и теперь этому Джакули ничто не поможет.
После его слов мне стало жалко моего гнусавого знакомого, несмотря на то, какой он человек. Может, он просто так выживал в этом мире и не факт, что кого-то убил. Покалечил, возможно, но убивал ли…
– Даакс, ты уверен, что вчера был Три Четверть? – вдруг спросил Торос, ковыряясь в тарелке.
– Да, белая борода и чёрная бандана. Это был точно Три Четверть. А что не так?
– Сегодня ненамеренно встретился со Сполохом из «Крови надгробного камня», – задумчиво произнёс лидер. – Ничего не произошло.
– Может, он побоялся атаковать? – предположила Авия.
– Сомневаюсь, он бы не бездействовал, – произнёс Триментрий.
– Триментрий, ты был целью Три Четверти. Как он атаковал? – полюбопытствовал Торос.
– При помощи своего духовного орудия Муфу. Оно выпускает едкий дым, от которого сложно избавиться. Вдобавок никто не знает, по каким принципам Муфу работает, – пояснил Триментрий.
– У вас как было? – с вопросом повернулся к нам лидер.
– Точно так же, – ответил Даакс. – Он даже Муфу показывал.
– Я тогда чего-то не понимаю… – Торос продолжал ковыряться в миске.
– Получается, «Кровь надгробного Камня» нас не ищет? – предположил Даакс. – Или только Три Четверть охотится за нами?
– Независимо от ответа, расслабляться не стоит. Мы нелегальная организация, которую всегда ищет Азорд, – подытожил Торос и только теперь продолжил есть.
Расспрашивали о нашем сегодняшнем походе.
Когда очередь дошла до Триментрия, в его повествовании я выглядел очень беззащитным и бессильным. Звучало это оскорбительно. Но обиду быстро сменило принятие: без своих напарников я беспомощен, особенно это досадно при наличии корки боевых искусств. Мне стало неприятно от собственной слабости и бесполезности.
Заметив моё самобичевание, Торос попросил:
– Альтер, покажи свой боевой трофей.
Я положил оружие, украденное у Кдау Череполома на стол. Называлось данное приспособление иякула. Она выглядела как арбалет, только вместо стрел заряжались V-образные металлические заряды. Размером была сантиметров двадцать-двадцать пять. По дальности и пробивной силе иякула уступает луку или арбалету, но точная на средних дистанциях, её плюсом считалась быстрая перезарядка. Железные V-образные заряды для удобства крепились к магниту сбоку (их осталось восемь). Создавалась изначально иякула против бойцов, владеющих искусством ловли стрел. Благодаря простоте использования прижилась в народе.
На боевом трофее осталась гравировка «Кдау Череполом – непобедимый герой».
Несмотря на наступившую ночь, в спортивном зале удалось сделать несколько пробных выстрелов. Мне понравилось данное бесшумное орудие. Целиться легко, перезаряжать быстро, стрельба без отдачи. Вдобавок иякулу легко спрятать под накидкой.
В приподнятом настроении мы разошлись по комнатам.
Я притащился к себе, сразу взял блокнот с накопившимся за день желанием расшифровать несколько страничек. Но мне стало некомфортно, когда он наконец-то оказался у меня в руках.
Все люди, о которых здесь узнаю, умеют делать невероятные вещи. Чего только стоит женщина с тысячью детей, умеющий ловить стрелы мужчина… Маала нельзя было ранить в состоянии агрессии. Мне это ещё сложно осознать, так как сам я не иттатер. Руки до сих пор украшают мозоли с самых первых дней, болит живот после сегодняшнего удара.
Мне внезапно захотелось стать «опаснее», чтобы не надеяться постоянно на помощь со стороны. Иметь возможность самому себя защитить. Я отбросил блокнот и начал тренироваться: быстро вооружать иякулу. Тут главное удерживать спусковой курок в выстрелянном положении, когда заряжаешь, отпустив слишком рано, можешь выстрелить случайно (к моим ранам прибавилась неглубокая скользящая рана на икре от вылетевшего заряда).
Корчась от боли и прикладывая чистую ткань на повреждение, понимал, что и это не то… У иякулы ограничены возможности.
Я хочу стать иттатером!
Первые
Крепкий сон меня не посещал уже вторую ночь. На армилле горели сектора, указывающие, что ещё не рассвело. Не давала уснуть и мысль, что в блокноте должно быть что-то об этой «болезни», а не только о самих иттатерах. Но кроме этого там было ещё о…
***
№67 ФлоделияМестное растение, прозванное «Смерть под одеялом»Высотой до 30 смБлеф Сееона: 5240Многолетнее травянистое растение голубоватого цвета с маленькими белыми цветами (до 5мм) на 7 лепестков. Листья отсутствуют. Вьющиеся стебли толщиной до 2 мм и длинной до 3 метров, стелющиеся вдоль земли и густо переплетающиеся между собой, образуя «одеяло». Мягкое и нежное на ощупь.От растения исходит аромат, отдалённо напоминающий лаванду. Действует успокаивающе.Анамнез жизни: Растёт только в тени. Любит влажную кислую почву. Встречается у берегов рек и лесах в виде полян, которые прозвали «одеяла». Результаты некропсии: тела, обнаруженные «под одеялом» флоделии№67Ро1 (женщина, декстракард возрастом 40-45 лет)Обнаруженный объект №67Ро1 найден в течение 10 суток после пропажи. №67Ро1 лежал, находясь в вегетативном состоянии, оплетённый флоделией. Зафиксирована мозговая деятельность, спонтанное дыхание и ЧСС 10-20/мин. Несмотря на отсутствие признаков смерти, была подвергнута вскрытию. Органы и ткани без патологических изменений и соответствовали возрасту.№67Ро2 (мужчина, синистрокард возраст 25-30 лет)№67Ро2 исчез по данным Азорда около поланно назад. Обнаружен неподалёку от города А… «под одеялом». Несмотря на прошедшее время №67Ро2 сохранился в прекрасном состоянии, словно умер в течение недели. №67Ро1 истощён, со следами пролежней на крестце, пятках и затылочной области. Умер в результате истощения.№67РН3 (женщина, медиакард по имени П…, возраст 49 лет)№67РН3 обнаружена под одеялом спустя 7 суток в вегетативном состоянии. Самостоятельно очнулась. Из рассказа №67Ро3: «Помню, как меня приманил к себе мягкий успокаивающий аромат. Я знала про «смерть под одеялом», но было очень любопытно. Прошлась по краю «одеяла» и ощутила сильный покой. Меня ничего не волновало, ни проблемы мужа, ни работа, ни дети. Было так хорошо, так сильно захотелось прилечь. Такие яркие и дивные сны. И вот я проснулась. Сколько часов я проспала?». №67Ро3 категорически отрицала прошедшие 7 суток и попыталась убежать. В связи с опасностью, которую она представляла, устранена.№67Ро4, №67Ро5 (двое детей, медиакарды возраст 8-9 лет)Считаются исчезнувшими на протяжении 2 анно. Обнаружены «под одеялом». Тела не разложились и легко опознаются, несмотря на истощение.Способность: К запаху растения более чувствительны люди, находящиеся в депрессивном состоянии. Пыльца цветков обладает сильным снотворным эффектом. Выделяется при механическом воздействии. Уснувшую жертву плотно оплетают стебли и поддерживают жизнь в вегетативном состоянии до истощения резервов (около 100 суток). В процессе флоделия получает питательные вещества, врастая в жертву. Обнаружено замедление разложения у исследуемых объектов. Растение может использоваться в качестве хранилища для материала некропсии, а пыльца с целью лечения бессонницы.Слабость: Солнечный свет.
***
Здесь нет поисковиков и удобных сносок, в блокноте всё хаотично. Листая то в одну, то в другую сторону, мне не удавалось найти информацию о «болезни». Армилла тоже не вариант.
Когда я тихонько вышел из комнаты, узнал небольшой секрет: Триментрий могуче храпит! За столом, читая свою армиллу, сидел Торос, который посмотрел на меня и нахмурился:
– Почему не спишь?
– Доброе утро! Проснулся рано.
– Иди отдыхай.
– Скоро, только схожу по делам.
Торос качнул головой и продолжил чтение.
«Вот от кого я могу всё узнать!» – подумал я.
– Торос, я тут решил, мне не хочется быть обузой для вас. Я хочу стать иттатером!
– Хочешь стать иттатером!? Распространённое желание, даже заурядное.
– Я серьёзно! И уже всё решил.
– Настолько, что не отговорить?
– Настолько!
Торос посмотрел на сектора в армилле, почесал висок.
– Собирайся!
– Куда?
– Ты выйдешь оттуда с таким же желанием, если твоё стремление искреннее.
– Ничего не понял.
– У тебя мало времени. Не успеешь, пока сюда сядет Триментрий, мы не пойдём.
Я понял, что собраться нужно очень быстро. Храп Триментрия прервался, когда надевал накидку. Воду и еду решил не брать, в них ещё ни разу не нуждались.
Когда вернулся в комнату, Триментрий уже садился на стул, бурча: «Захотелось ему, понимаете ли». Торос уже стоял, набросив капюшон на голову.
– Успел? Тогда идём.
– Куда?
– Иди! Иди! – добавил, позёвывая Триментрий. – Узнаешь многое.
Это стало действительно интересно.
На улице ещё властвовала ночная прохлада. Рассвет вот-вот должен начаться на нефритовом небе – из-за горизонта проскользнули первые лучи. Улицы в это время казались пустыми и одинокими. Редкие пропойцы волочились, периодически опираясь на дома и фосфориты. Одни лежали и неприятно хрипели прямо на улице, обмочившись и в рвотных массах. На улице царила хрупкая тишина, мне не хотелось её нарушать очевидной болтовнёй. Только вот куда мы направлялись, хотелось знать.
С начала пути Торос притворялся, что прихрамывает, и опирался на свои деревянные ножны, как на трость. А ведь если не знать, что там меч, можно и поверить в хромоту. Делал он это искусно.
Ноон был прав, рассвет здесь и вправду восхитителен. Сначала коралловые прямые лучи робко притрагиваются к нефритовому небу. На несмелое прикосновение сонные взъерошенные облака заливаются стыдливым рубиновым цветом. Небосвод начинает медленно окрашиваться различными оттенками оранжевого и жёлтого: персиковый, бронзовый, терракотовый, карамельный, ванильный, шафрановый, медовый, соломенный… И вот наконец появляется согревающий ободок. Рассвет достиг своего апогея. Вместе с ним тепло заливает апатичные улицы. Вместе с ним фосфориты наряжаются в лучшие одежды. Вместе с ним ранние трудяги начинают новый рабочий день. Изнеможённые и усталые, они волокутся тяжелее тех, кто всю ночь веселился. В их утомлённых и опущенных взглядах отсутствует интерес ко всему.
Вперемешку с рабочими по Инитии расхаживали азордные. У них тоже ещё не проснулась заинтересованность к этому миру. Громко зевая, они даже не могли внятно разговаривать друг с другом. Их численность настораживала: синих мантий мелькало больше, чем в беспокойное время суток.
Город постепенно оживился, проснулся. Из труб заводов вместо бессильной белой дымки поднимался интенсивный коричневый дым. Везде всё стучало, шумело, шевелилось, бодрствовало. Торговцы предлагали купить вкуснейшие лепёшки перед работой. Исты проходили возле нас, так же освещая город и запевая горловую песню (мне она нравилась). Попрошайки занялись делом, преследуя то одних, то других прохожих своими мольбами.
Мы добрались до края города, не сказав друг другу ни слова. Торос приостановился и, почесав бороду, о чём-то задумался. Я стал сильно жалеть, что не взял с собой воды.
– Мы уже пришли?
– Нет.
– А куда мы направляемся?
– Наведаем «Око злоречья». Мы недалеко, нужно кое-что узнать.
Торос повёл меня в сторону от основной улицы. Подошли мы к строению, которое напомнило деревенский туалет на улице. Возле этой покосившейся постройки сидело двое бродяг, развлекаясь неизвестными мне настольными играми. Как только они нас заметили, быстро свернулись и приподнялись. Вид у них очень недоброжелательный.
Торос подошёл ближе, они беззвучно протянули руки. В обе он насыпал по несколько пекуний.
– Он вас ждёт, – сказал один из них.
Мы зашли внутрь постройки с двойными дверями. Изнутри она представляла собой сбитую из досок сплошную коробку. Оказалось, что это лифт, который плавно стал опускаться под землю. Остановился.
Снаружи нам отворили ещё двое бродяг, так же молча протянув руки. Торос дал каждому из них пекуний.
– Рад вас снова видеть, уважаемый Торос. Чего-нибудь желаете? – интеллигентной интонацией сказал один из них.
– Нет, спасибо. Мы торопимся, – ответил наш лидер и отдал им свою трость-меч.
– Может, чего-то желаете, почтенный Альтер? – поинтересовался бродяга у меня.
Я растерялся.
«Откуда он знает моё имя? Я здесь впервые и представляюсь крайне редко».
Иякулу они вежливо попросили отдать.
– Уважаемые, не стоит волноваться за качество здешней пищи, у нас отменные продукты и талантливые повара.
– Э-э…Воды, пожалуйста, – попросил я.
Бродяга потянул за нить и эхом вдалеке зазвонил колокольчик.
– Воду и угощенья подадут, как только прибудете на место. А пока следуйте за мной.
Мы оказались в пещере, гладко отёсанной, идеальной квадратной формы и выложенной золотистым камнем. Очень чистая, она была украшена разноцветными фосфоритами, многокрасочные растения придавали пещере мистический вид. От каменного коридора в стороны уходили ответвления, по которым бродили «интеллигентные» бродяги. Некоторые из них подходили и с кивком головы протягивали руку. Торос сразу же им отсыпал пекунии. Провожающий нас после каждого такого ритуала благодарно кивал.
Последний довёл нас до огромной чёрно-синей металлической двери, украшенной фресками. У неё не было ручки, а возле на постаменте стояли небольшие золотые весы. Торос к ним подошёл и отсыпал пекунии до звонкого щелчка, после которого дверь медленно отворилась.
– Проходите и располагайтесь, хозяин скоро подойдёт.
Комната была роскошная, изнутри украшена янтарём и картинами. Среди них обнаружил и вспомнил работу Ван Гога «Маки», которая у нас считается давно утерянной. В центре покоя стоял тёмный круглый стол. Его окружали два таких же тёмных полукруглых мягких дивана. На весь стол был нарисован чёрный язык, а по середине и вдоль языка недоброжелательный красный глаз. Я приостановился, рассматривая данную гравировку.
– Нравится? – спросил, заходя в комнату, солидный мужчина во фраке с уложенными назад белыми волосами. – Это символ «Ока злоречья».
– Приветствую вас, – склонил голову наш лидер.
– Достопочтенный Торос и новенький среди «иголочек», Альтер. Моё имя Аристо. – Он мне кивнул. – Рад видеть вас воочию.
В комнату зашла молодая симпатичная девушка с подносом, на котором стояли чашки с бибеном и печенье. Я был приятно удивлён её приходу. Она, не обращая на нас внимания, поставила всё на стол и сразу удалилась. Мы с Торосом безмолвно проводили её взглядом.
– Моя новая ассистентка. Славная девушка, но будьте осторожны, она жена одного из моих подчинённых, выкупленная у «Дома Пустоты». – Мужчина сел на диван и продолжил: – «Дом Пустоты» – серьёзная и опасная организация, но я считаю её малодушной. Кстати, на последних торгах, что вы сорвали, тоже находилась женщина, которую мы собирались выкупить.
– Извиняюсь, не подозревали о ваших планах.
– Что ж, у вас было задание. Заботясь об интересах других организаций, вы не заняли бы свою нишу.
– Благодарю за понимание.
– Вы, я так понимаю, хотите узнать о связи «Крови надгробного камня» и «Дома Пустоты».
Торос кивнул головой.
– Сорвав очередные торги «Дома Пустоты», вы снизили их авторитет и уважение как среди организаций, так и среди жителей Диламии, которые были схвачены. Финансовая составляющая «Дома Пустоты» в упадке, и они не могут позволить себе обратиться к нам за помощью. Очень много средств они вложили в свою масштабную продажу, доходы от которой должны были стать «самыми кассовыми» за всю их историю. Так что они самостоятельно всё расследуют и добывают информацию.
– А как же Три Четверть?
– У «Крови надгробного камня» нет задания найти обидчика. Это совпадение. «Дом Пустоты» хотел договориться с ними на кредит, чтобы они устранили врагов. Но «Кровь надгробного камня» не согласилась. Только если «Дом пустоты» раздобудет пекунии и доплатит, чтобы «Кровь надгробного камня» сама выяснила и ликвидировала их врагов, вы будете в большой опасности. Пока этого не произошло, вы вне угрозы, так как «Дом Пустоты» расследует в неправильном направлении. Но, раздобыв пекунии, они сразу направятся ко мне.
– И всё узнают, – задумался Торос.
– Верно, в том числе, где таится «Острая игла».
– Аристо, последний вопрос!
– При всем своём уважении к вам, Торос, никаких неоплачиваемых вопросов. Информация – всё же мой бизнес.
– Справедливо.
– Но всё же есть у вас то, что вы можете обменять на этот вопрос.
– Слушаю.
– Способности Маала, принцип которых вы поняли. – Аристо отпил бибен.
– Сведения о способностях недешёвые, – уточнил Торос.
– Сведения о способностях очень прибыльные. Так что обменяю на два вопроса о местоположении двух объектов.
– Приемлемо. Один сейчас и один в следующий раз.
– В следующий раз. А вы, «иголочки», оптимистичны.
Сказав последнюю фразу, Торос и Аристо замолчали и повернулись ко мне. Я прекратил уминать печенье. Торос кивнул, что значило «можно сказать».
– Суть способности Маала заключается в отражении урона агрессору.
Торос кивнул ещё раз, это было «хватит».
– Отражение урона агрессору. Это многое объясняет, поведение Маала в том числе. Это вы из поединка узнали?
– Ещё обмен?
– Откажусь. Обмены нас не прокормят, со временем сам узнаю.
– Вопрос о местоположении, и мы удалимся.
– Кого или чего вы хотите знать местоположение?
– Моорб!
– Как мне известно, он не покидал свою пещеру.
– Благодарю. С вами приятно иметь дело.
– Взаимно.
Мы не задерживались, и на выходе из комнаты нас ждал сопровождающий. На этот раз никто не останавливал с вытянутой рукой, все просто уважительно кивали. Отдали оружие, пожелали всего наилучшего и отправили наверх.
Только когда мы отдалились на приличное расстояние от обманчивой постройки, я поинтересовался:
– Что такое «Око злоречья»?
– Организация, владеющая актуальной информацией и занимающаяся шпионажем.
– А почему вы всем давали пекунии?
– Так заведено. Место недешёвое, но полезное.
– А если не дать?
– Могут трактовать как неуважение и предоставят ложные сведения.
– Да уж, место оригинальное. Кстати, о Моорбе я читал в блокноте, он же иттатер. А зачем мы к нему идём?
– Многие перед тем, как становиться иттатерами, идут к нему.
– Зачем?
Торос ничего не ответил, просто посмотрел на меня и, прихрамывая, ускорился. Мы приблизились к краю Инитии. После посещения «Ока злоречия» я совсем по-другому стал воспринимать лежащих на улицах бездомных.
– Пункт шестьсот семьдесят пятый, – указал Торос на огромную кучу мусора у края сетки.
– Что это значит?
– Здание под сором построено задолго до основания Рубора. Здесь останавливались путники для отдыха. Когда застраивался Тобор, власти решили потопить здание в мусоре. Сейчас это место используют азордные, заставляя провинившегося из своих находиться в этой вони на страже.
– Торос, а сколько вы здесь?
– Около шести анно.
– Вы здесь появились только шесть анно назад?
– В Руборе – шесть анно.
– А я в целом спра…
– Тихо!
Торос замер, посмотрел по сторонам и перестал прихрамывать. Жестом указал мне спрятаться возле ближайшего полуразрушенного дома. Сам осторожно направился ко «входу» в мусорную кучу.
Вдруг оттуда выпрыгнул азордный с двумя небольшими топорами. Торос остановился, а страж закричал:
– Ну давайте, шагните в зону смертельной атаки! Мои детки уже соскучились по крови!
Я зарядил иякулу. Лидер сделал пару шагов, а сзади из мусора выпрыгнул ещё один и попытался пырнуть ножом. Мужчина оказался проворнее и наотмашь ударил его по рёбрам ножнами. Тот отлетел, нырнув и спрятавшись в мусор.
– Торос! Это всё равно тебя не спасёт от моих кровожадных деток!
Случайно выстрелил в азордного во время прицеливания. На мою меткость озадаченным взглядом обратил внимание только Торос. Промах от цели составлял более метра.
Азордный тем временем метнул в лидера один из своих топоров. Тот его отбил предплечьем, и орудие улетело в сторону. Страж не растерялся, выбросил второй с видом, словно это не его оружие и он здесь не причём:
– Ключ от дверей лежит у меня в кармане. Я вас пропущу, а вы никому об этом не расскажете, – совсем другим тоном заговорил азордный.
– Обещаем. Альтер, идём.
Изнутри это был просторный каменный прохладный пустой дом, разделённый пополам огромной железной дверцей. Азордный без пререканий открыл нам и напомнил напоследок никому не рассказывать о произошедшем. В спину пожелал удачи, заперев дверь с другой стороны.
Мы покинули границу города, красная сетка оставалась сзади. Нас никто не преследовал. Торос уже не прихрамывал и вёл меня в сторону малахитового леса. По пути я задумался об одном факте. Азордный сильно метнул топор, который лезвием попал прямо в предплечье, на мантии осталась рубленая дыра, но кожа не повреждена. Торос непробиваемый? Может, это его способность? Он так смело бросался в тюрьме на азордных.
– Впереди лес Блоодсу, будь осторожен. Спрячь все открытые участки тела, – прервал лидер мои мысли.
– А кто там обитает?
– Блоодсу.
Логичный и короткий ответ от Тороса, нечего добавить.
Лес заполняли небольшие малахитовые деревья. От тонких изогнутых стволов отходили спиралеобразные переплетающиеся длинные ветви. Стволы казались каменными на ощупь, а ветви, чем дальше от ствола, тем мягче. Вначале таких деревцев было негусто, но потом они между собой переплетались, образуя непроницаемую стену.
Среди растений мы наткнулись на привязанный к ним скелет человека. Затем ещё один и ещё… Их в лесу десятки.
– Исты так расправляются с неугодными, убийство у них под запретом. А так прикрываются заботой о местных обитателях, кормя их, – увидев мой немой вопрос, пояснил Торос.
– Страшное место.
Лидер старался распутывать некоторые ветви, не рубя их. Тропинок, по которым можно двигаться в лесу, проделано много.
– Наши мантии сделаны из этих ветвей. Получается прочная и лёгкая ткань. Ценный ресурс.
За спиной появились звуки неприятного чавканья. В воздухе надо мной извивалось тонкое существо, напоминавшее земную пиявку, только до метра в длину. Тело плотное, мускулистое. Спинка была того же цвета, что и деревья, а брюшко чёрное. По бокам была линия, которая излучала жемчужное свечение (мы с Нооном предполагали, что этот свет помогал местным существам преодолевать гравитацию). Ртом она словно всё время что-то жевала. Такой омерзительный звук. Приближаясь ко мне, существо вызывало неприятные чувства.
– Торос, что мне делать?
– Не давать прикрепиться.
– Пошли скорее.
– Не бойся, если не присосётся, она не опасна.
– Она мерзкая!
– Вон ещё одна к нам петляет!
Они перемещались не очень быстро, медленнее нашей ходьбы, но их появлялось всё больше. Каждая противно причмокивала. В результате формировался чавкающий хор.
Мне вспомнились комары, ночной звон которых раньше казался верхом раздражающих звуков. Но я не думал, что буду по этому звону скучать, когда здесь такое…
На спину Торосу одна приземлилась и начала по ней ползти. Мне захотелось выстрелить в неё из Иякулы. Но вместо этого отбросил её веткой. А затем случилось страшнейшее…
У меня тоже по спине кто-то пополз, прямо между лопаток, и ещё что-то пониже.
– Торос, снимите их скорее! Фу! Они у меня на спине!
– У тебя она закрыта?
– Снимите их! Само ощущение, как они прижимаются и ползают с причмокиванием, ужасно! Фу!
– Хорошо.
Торос сбил их ножнами. Следующая села мне на плечо. Подняв головной конец, пыталась найти место, где можно присосаться. Её я сбил веткой в руке.
– Фу! Давайте ещё ускоримся!
Блоодсу медлительные, но представляли опасность количеством. Они прятались на деревьях, имея такой же зелёный цвет. Некоторые, извиваясь, свисали прямо с веток.
– Блоодсу защищают деревья от других обитателей. Они дают воду и часть питательных веществ.
– Пускай деревьями бы и питались, к нам-то чего лезть.
– Им для роста нужны белки из твоей крови, это ещё не самые крупные особи.
– Фу! Даже представлять не хочу. Идём скорее.
Искривлённые деревья редели, а вместе с ними уменьшалось количество блоодсу. Когда чмокающая беда оказалась позади, случилось самое противное зрелище. На рукав к Торосу села одна особь и пролезла в дырку от топора.
– Торос! Она пробралась! Она заползла! Прямо в дырку! Быстрее снимите!
– Скоро, уже лес заканчивается.
– Теперь! Она присосётся и высосет всю кровь!
– Так и быть.
В этой противной ситуации его интонация звучала так, словно он пытается шутить.
Лидер засунул руку себе в рукав и с такой же интонацией добавил:
– Там никого нет!
– Раздевайтесь, она присосётся!
– Альтер, вот она!
Он взял её извивающееся тело в руки. Меня чуть не вырвало.
– Выбросьте! Меня тошнит!
– Хорошо, – уже не шуткой сказал Торос. – Не думал, что тебе так мерзко. Декстракарды приучены не обижать и уважать всех, кого можно съесть.
– Только не говорите…
– Ты уже ел, Триментрий их мясо великолепно готовит.
Я ускорил шаг, чтобы не слышать чавкающие звуки.
Когда мы наконец-то выбрались из этого причмокивающего ада, я не переставал оборачиваться.
– Они не могут покинуть лес днём. Быстро сохнут, не волнуйся.
– А ночью?
– На приличное расстояние.
– И до города могут добраться?
– Могут, но не делают этого. Любят свежий воздух, которого в Руборе нет.
«Хвала мусору и загрязняющим заводам!» – подумал я.
Лес сменили алые острые скалы, которые с продвижением делались всё выше. Многие из них напоминали шипы, торчащие из недр. Одни высокие и ровные, другие врезались друг в друга. Путь перекрывало множество сломанных, через которые приходилось перелезать. Все скалы в разрезе были ромбовидной формы.
За алыми возвышалась гребень-скала, удерживающая пустыню. С приближением становилась похожей на ровную, высокую не покоряемую стену, за которой мечтает спрятаться любой замок.
Среди красных шипов встречались глубокие, бездонные трещины. Одна из них огромная, почти ровной круглой формы с уходящим вглубь чёрным дном. Неподдельный страх появлялся, когда приближаешься к краю и смотришь в бездну. Особенно эту боязнь усиливали внезапные порывы ветра. Возле края стоял большой глиняный указатель с надписью «В темноте найди ответы!».
– Только не говорите, что нам нужно туда прыгать. – Очень осторожно посматривая в дыру, бросил туда камень. Удара о дно так и не дождался. – Так глубоко.
– Почему эта мысль возникает?
– Прыжок веры и всякое такое. Решившись на какой-то роковой шаг, получаешь бесценное вознаграждение. Наверное, это ещё из наших прошлых жизней.
– Так вот, как синистрокарды попадаются.
– В смысле?
– Когда некоторые азордные узнали о возможном местоположении Моорба и попытались найти, он установил этот указатель, который мной был прокомментирован как «бестолковая идея». Долго настраиваясь, многие туда прыгали, другие медленно спускались. Непонятно зачем…
«А ведь и у меня проскочила мысль прыгнуть».
Я бросил ещё один камень и также не услышал заветного стука.
Неровная трещина за огромной ямой была нашей целью. Чтобы спуститься, среди камней была запрятана верёвка, при помощи которой мы и оказались на дне извилистой пещеры. Торос взял два камня и несколько раз постучал ими друг о друга. В ответ на стенах зажглись стеклянные ёмкости для фосфорит. Но в этих колбах растения отсутствовали, и свет казался более ярким.
Чем глубже мы продвигались, тем усиливался неприятный запах.
– Чем это так воняет? – не удержался я.
– Прояви уважение, это Моорб.
Пещера заканчивалась расширением, в котором находилось небольшое круглое подземное горячее озеро. В нём плавала плотная куча, состоящая из какой-то вонючей ткани и бинтов. На берегу стояло много различной еды в корзинах и зажжённые благовония.
– Торос! – донеслось хрипучим голосом из этой груды и эхом умножилось по пещере.
Она зашевелилась, подняв зловонные пузыри, от которых у меня пошли слёзы и чуть не вырвало.
– Моорб! Старый друг! Я предполагал, ты покинул свою обитель.
– Нет! Никуда не хочу! Здесь всё идеально! Царство тишины и покоя.
– Раньше ты не выносил тишину.
– Раньше у меня было тело и внимание женщин.
– Как ты себя чувствуешь?
– Как гниющая куча мусора, на которую все испражняются.
– Всё по-прежнему…
– Кто это с тобой, Торос? Он же совсем юн для этого места.
– Это – Альтер.
– Новая «иголочка»? Предыдущая мне больше понравилась. Как там её звали? Авал? Нет. Авия. Точно, Авия! Как она, жива ещё?
– Жива и многообещающий иттатер. Пытается открыть свой третий уровень.
– Это хорошо. – Груда подплыла в мою сторону. – Новая «иголочка» Альтер, сейчас посмотрим… Хмм…. Ты не только юн возрастом, но и совсем недавно здесь. Хотя успел даже в тюрьме побывать. Вы что, недавно были в «Оке злоречья»? Какие-то проблемы, Торос?
«Как тут все и про всех узнают? Вот откуда он мог узнать про тюрьму и «Око злоречья»? В блокноте расписаны болезни в его способностях…» – подумал я.
– Стычка с «Домом Пустоты».
– А-а-а-а, «пустые». Бывший их предводитель был с честью. Нынешняя свора – заносчивые сцыкуны.
– Согласен.
– Раз привёл ко мне Альтера, он хочет присоединиться к нам, иттатерам. Ну что ж, приятно, что уважил, и я до сих пор посвящаю твою молодёжь. Альтер, ты готов?
– К чему? – Почему-то моя рука потянулась к Иякуле.
– К рассказу… Кто мы такие и как появились.
– Да, наверное.
– Не слышу! Готов, юнец?
– Да!!!
Даже сложно припомнить, как давно мы здесь. Я появился ещё очень юным. Тогда патрулей в пустыне не существовало. В песках исшаривали ловцы, хватали беспамятных адвенов и запирали их в клетки. В те времена это был самый выгодный бизнес. Как же страшно было вначале … Ни мамы, ни папы. За плач и крики избивали палками. В моей юности ещё не существовало стран. Все проживали в небольших городишках, разбросанных по континентам. Поэтому клетки доставляли в разные места. Сортировали только по возрастному критерию: в одних дети, в других старики, более всего не везло взрослым. Самые тесные клетки. Эти торчащие руки и ноги, которые ловцы могли просто отрубить, если они мешали. Мне ещё повезло. В ближайшем городе нашу клетку выкупил чёрствый и строгий медиакард. Как же повезло, что он относился к нам без жестокости. Ему от детей не нужно было извращений и издевательств, просто мы выполняли любую порученную работу. Но не всем так свезло, как нам… Повелитель требовал стопроцентной отдачи. Все должно быть выполнено чётко и в срок. Если и наказывал за ошибки, то при помощи голодовки и бессонницы. Особо провинившимся доставалось железным кнутом по конечностям, и это не доставляло ему изощрённой радости. Выкупал Наш Повелитель только детей. Все росли в дисциплине и правилах, которые нам устанавливали. Обучал нас наукам и заставлял заниматься спортом. По мере взросления перепродавали в несколько раз дороже. Крепкие рабы, независимо от пола, были в цене. Там я познакомился с нынешним Примусом. Он исполнял роль старшего брата, заступаясь, заботясь о нас. Когда пришло время его продавать, я попросил меня сбыть вместе с ним, и покупатель согласился.На этот раз нас приобрёл оружейник из нынешнего Альгема. Тогда эта территория представляла множество государств. Каждый, кто считал себя главным в городе, объявлял его как страну. У оружейника нам приходилось чистить до блеска различное оружие, как новое, так и старое, оттирая застывшую кровь и ржавчину с него. Этот Повелитель уже имел извращённую привычку душить. После потери сознания расслаблял хватку. Но всё же летали слухи, что некоторых он не успел вовремя отпустить. Это был его способ снимать напряжение.В оружейной я познакомился с остальными, с кем в будущем буду воротить дела: очень сдержанной Ациидой, робким Авиоленом и чудаковатым Куэстио. Впятером мы подружились и даже придумали план спасения. Всё благодаря моментам, когда можно было заначить что-то из вооружения себе. За его подсчёт отвечала Ациида, это давало возможность провернуть всё у медиакардов под носом. Куэстио припрятанное оружие пытался улучшить. В оружейной мы прознали об ещё одной расе угнетённых – декстракардах. Им повезло ни чуть не больше, хоть они и не выполняли грязную работу. Все знали про их необъяснимые узы с одним из предметов, с которым те появлялись. Научившись владеть им, они имели большой боевой потенциал. Поэтому декстракардов в основном продавали в боевые школы, где их учили активировать эти предметы. Выращивали их не как боевую единицу, а как проходное мясо для Эстирары. Самый жестокий спорт, если это можно так назвать. На протяжении многих анно, нам удавалось копить оружие, деньги. Примус скрытно агитировал адвенов сопротивляться. В результате создалось тайное движение, численность которого стремительно увеличивалась. Но с большим количеством людей уменьшился и контроль. Кто-то поведал о наших планах медиакардам. Нужно было срочно что-то предпринимать. Началась война. Кровавая беспощадная война. Со временем её прозвали Первой Планетарной. Синистрокарды вместе с декстракардами, противостояли медиакардам. Наши технологии опережали, огнестрельное оружие коренные жители не использовали. Но этого не хватало. Медиакарды крупнее, сильнее и их численность гораздо больше. К тому же их кости срастались быстрее, а раны стремительно затягивались. От неизбежного провала спасло нас только то, что на нынешней территории Альгемма разразилась, используя суматоху с нами, война за власть. Каждая город-страна хотела расширить свою территорию. Это дало нам шанс отступить и собраться с силами. В пути возникли проблемы – декстракарды раскололись. Одни, предвещая наш проигрыш, решили спастись за счёт присоединения к медиакардам. Совсем юный Торос был в числе тех, кто остался с нами. Мы и представить не могли, что за небольшой промежуток времени вся основная территория медиакардов подчинится одной стране Альгемм. Она стала целым континентом. Всё полученное время мы готовились к обороне в нынешнем Руборе, тогда ещё он представлял вырытый в земле лабиринт непонятного предназначения. Мы использовали это историческое сооружение как подготовленные окопы. Как же все недооценили, насколько могущественен будет единый Альгемм. Медиакарды с крупицей декстракардов сметали все укрепления, не оставляя пленных. Мы не тактически отступали, а убегали что было сил.Нас загнали в пустыню, в которой мы появляемся. У медиакардов есть древние записи о том, что нельзя адвенам возвращаться обратно в пустыню. Там они подцепят опасную болезнь. Верование медиакардов в эту хворь нас спасло. Они прекратили преследовать и заняли оборону вокруг пустыни. Мы тоже боялись сюда вернуться. Это страх, заложенный в нас при появлении и подпитанный рассказамимедиакардов.Прячась в так называемых Пьющих скалах пустыни, не оставалось ничего, кроме как обдумывать дальнейшие действия. Многие предлагали сдаться, другие двигаться дальше. Хотелось бы поступить, как предлагали другие, но война и пустыня всех изранили и измучили. Ациида получила колотую рану в области живота, мы не могли её бросить. Впятером твёрдо решили никуда не уходить с Пьющих скал, несмотря на страх перед пустыней, пока не придумаем победный план. Направили наше войско двигаться дальше к огромному кораблю, в обломках которого можно было укрыться.Эту ночь не забудет никто из нас. Ничто не заслоняло троелуние. Дона, Малия и Лета были в апогее. Своим светом они опьяняли. Это самые прекрасные ощущения, их лучше испытать, а не слушать рассказы.Мы очнулись под утро, чересчур расслабленными и эйфоричными. Привёл нас в чувства Авиоленн, когда стал горячим, конечности его просто висели из-за слабости. Мы убедились, что оставаться в пустыне и вправду опасно. Происходящее подтвердило существование неведомой болезни. Авиоленна не могли бросить и по очереди тащили на себе.Очень быстро то же самое постигло Примуса, далее Ацииду. С Куэстио мы пытались их доставить до наших войск, но смогли только до ближайшего побитого транспорта, в тени которого и спрятались. Дальнейшее я не помню. Очутился уже в нашем лагере на корабле. Возле меня тяжело дышал Куэстио. Друзья смачивали полотенца и обтирали нас. Все остались живы и чувствовали себя замечательно. Первые изменения заметили после ночи, когда все наши травмы затянулись, как у медиакардов. Не заживала только рана на животе у Ацииды. Она превратилась в омерзительный свищ, через который подтекали выпитая вода и еда.В ближайшие дни со всеми стали происходить удивительные вещи. Лично я мог на коже образовывать волдыри, внутри которых выращивал определённые бактерии. Ими можно было на короткое время травить почву, еду, воду. Так я создавал болезни.У остальных были свои особенности.Наши войска тоже попытались получить силу. После множества попыток мы поняли, что получить эту болезнь можно только в определённое время и в определённом месте.Но этих перемен всего у пятерых человек хватило, чтобы изменить ход войны. Наши диверсии делали медиакардов безоружными, их поглощали мои болезни. Как они ни пытались нас схватить, ничего не получалось. За наши головы назначались баснословные награды, которые только увеличивались. Так родился блеф Сееона основанный на эмму. Среди своих появлялись предатели, у которых не получалось с нами справиться.Более половины их армии мы своими выходками сделали небоеспособными. Затем пришло время, когда вся наша оставшаяся армия смогла получить способности. Но мы оказались очень наивными. Многие раненые не выдерживали и погибали в ту же ночь, другие во время жара и слабости. Так мы лишились более половины немногочисленных войск. Те, кто выжил, долго не могли разобраться со своими особенностями. Они не понимали изменений, происходящих в них. Запасы истощались, и в кратчайшие сроки мы смогли организовать первую масштабную иттатерную атаку…Мы победили! Медиакарды согласились освободить адвенов! В Руборе началась постройка новой страны. Но всё не стало красочным и праздничным.Декстракарды раскрыли новые возможности своих предметов и тоже многократно усилились. Все синистрокарды, узнав о болезни, стремились получить силу. Многие первым делом начинали мстить медиакардам. Слишком много появилось людей со способностями. Каждый желал своего с уверенностью, что этого достоин. Способности стали использоваться для краж, убийств, шантажа, порабощения. Хаос и разруха захватили шесть континентов.Началась Вторая иттатерная война. Ещё более масштабная, ибо иттатеры проживали везде. Все выясняли, кто главный, между собой. Мы пытались навести порядок в одном месте, но как только уходили в другое, беззаконье возвращалось. Приняли решение разделиться по шести континентам, чтобы каждый со своими приспешниками навёл порядок.Альгем достался мне. Стыдно, очень стыдно, но меня тоже опьянила эта сила. Я истреблял целые города, если они не хотели со мной сотрудничать и продолжали бесчинства. От моих болезней умирали не только агрессоры, но и непричастные: дети и старики. Мы часто прибегали к зачисткам, после которых в городе умирало всё живое.Рубор зачищал один из иттатеров, прекрасно проявивший себя в Первой континентальной войне, Гемматум. Самым первым со своей задачей справился Примус, дав себе это имя. Он не только усмирил всех на континенте своим авторитетом и могуществом, но и стал править этой территорией, основав страну Функциолу. В ней зародились свои порядки и ценности. Затем Ациида, последовав примеру, основала Калор. Остальные сделали так же. Поэтому часто говорят не Примус, а «первый» или «страна первого». На Ацииду – вторая, Авиоленн – третий, Куэстио – четвёртый, Гемматум – пятый. Он-то и решил во избегание повторных беспорядков запретить иттатерство. Скрыть от недалёких масс само понятие. Он возвёл Инитию прямо на вырытом лабиринте, закрыв его досками и плитами. В результате и получились тоннели, через которые за нами следят. Город от этого имеет нелогичное и причудливое направление улиц.Забавно, насколько стали различными страны у друзей с годами. Ценности изменились, вплоть до противоположных.Я не основывал страну. Поздно, но всё же одумался. Альгемм остался за правителем, который смог её объединить, он управляет умело и по сей день… Несколько зловонных пузырей лопнули так, словно Моорб выдохнул.
– Альтер, что ты почувствовал, услышав мой рассказ?
– Ну… – задумался я.
– Давай, юнец, я сам отвечу на свой же вопрос. Тебе кажется, что иттатерство – это прекрасно. Это – сила, это – интересно, это – власть, это – весело. Небось уже задумался, какие у тебя возможности будут?
– …
– Не спеши, есть и другая сторона. Это – ответственность! Это – терзание! Это – война! Это – боль!
Посмотри на меня. Видишь моё тело? Ты чувствуешь вонь? Это я! Я! Моё тело разлагается! Очень медленно и с нестерпимой болью! Я не могу самостоятельно передвигаться. Уже второй десяток анно разлагаюсь! Это побочные эффекты способности. Их только два. Первый ты получаешь, когда только становишься иттатером – бесплодие. У иттатеров нет детей и быть не может! Мы никогда не будем родителями. Не узнаем чувство, когда в первый раз берёшь своё дитя на руки и с улыбкой по твоей щеке стекает слеза. Наш род на нас и прекращается. Мы не выполняем главную функцию, заложенную высшими силами.Правитель страны Альгемм мне посочувствовал так: «Домой вернуться не можете, после себя плоть не оставите». Это правда! Второй побочный эффект будет зависеть от твоей способности. У меня зародились бактерии, которые разрушают моё тело. Сам постоянно создаю микроорганизмы, чтобы отстоять оставшееся и разум. Поэтому гнию так долго. Убивает то, что долго защищало меня и мои идеалы. Я могу расслабиться, и тогда побочный эффект победит, ведь это многие жизнью не назовут. Но мне даже в таком состоянии хочется жить! Очень хочется! Я давно стал любить жизнь! Я мог бы себя вылечить, но побочный эффект всё быстро вернёт к этому состоянию и может повредить рассудок. Я знаю, я пытался.Все, кому доверяю, знают, где меня найти. Мне импонируют их редкие визиты. Одиноким, как и нелюбимым, нравится внимание. Я даю советы, рассказываю историю иттатеров таким юнцам, как и ты. Мне кажется, это продлевает мою жизнь, давая силы не расслабляться и дальше. Но сколько так проживу, не знаю… Не ведаю, проснусь ли завтра. Может, и к концу беседы испущу дух. Да, я боюсь смерти! Некоторые иттатеры, переусердствовав со способностями, стали инвалидами, менее чем за анно. Другие быстро опочили! Есть и те, кто просил их убить, чтобы мучения окончились. Какие теперь у тебя ощущения? Твоё желание всё такое же? На этом вопросе наша беседа с Моорбом закончилась. Торос попросил меня направиться к выходу, чтобы наедине переброситься парочкой слов. Я погряз в мыслях об иттатерах.
Метровые «пиявки» уже не сильно пугали – боялись запаха Моорба, которым пропиталась наша одежда. Блоодсу держались на расстоянии, но всё же следовали за нами. Малахитовый лес в конце пути оставил мерзкое впечатление…
За то время, что мы разговаривали с Моорбом, кто-то привязал двух полуобнажённых бедолаг к дереву. Их очень плотно облепили эти чмокающие создания. Они извивались в удовольствии и переплетались между собой, высасывая все соки из плоти. Их насчитывалось столько много, что лица жертв были неузнаваемы, а некоторые особи не могли найти себе место, где пристроиться. На моё предложение их спасти Торос с сочувствующим видом покачал головой. Они уже мертвы.
Пункт шестьсот семьдесят пять. На этот раз мы издалека заметили, что наше приближение обнаружено. В мусоре кто-то активно зашевелился и пытался спрятаться. Когда приблизились к зданию, ситуация с азордным, вооружённым двумя топорами, повторилась.
– Ну, давайте! Шагните в зону смертельной атаки! Мои детки уже соскучились… – Внезапно он замолчал, опустил «деток» и расстроено продолжил: – А, это вы! Уже возвращаетесь?
– Да. Как и раньше, никому ничего не расскажем, – пообещал Торос.
– Ну, тогда ладно.
Азордный нехотя отворил дверь, словно впускал нас не в замусоренную Инитию, а в свою жизнь. Когда мы вышли из здания, Торос спросил:
– Напарник где?
– Спрятался в засаде. Эй! Руукта, если не хочешь вновь получить по рёбрам, не атакуй, это опять Торос и мелкий шкет.
– Хорошо, только не показывай им, где я спрятался! – донеслось из-под листа металлической жести.
Мы с Торосом переглянулись и в дальнейшем пути пытались не смотреть на место «несостоявшейся» засады. Азордный с топорами остановился, но продолжил кричать нам в спину:
– И помните, никому нельзя рассказывать, что мы вас пропустили. А если захотите, то лучше рассказывайте, как мы жестоко сражались. Это было самым сложным испытанием в вашей жизни. Никогда вы так не выкладывались. В бою задействовали весь свой потенциал и наш потенциалище. В этом бою смешалось всё: пот, кровь, слёзы и… дерьмо! Вот же ступил неудачно! А бой был не дерьмо, бой был наоборот – огонь. Хотя огонь не противоположность дерьма…
Мы прилично отдалились, а азордный всё ещё продолжал махать руками и рассуждать по поводу воображаемой схватки.
Инития – самый огромный и запутанный район Рубора. Даакс советовал ориентироваться, глядя на дым от заводов и огромные башни. Карта в обновлённой армилле недостоверная. Расположение домов она указывала правильно, но многие из них разрослись корявыми пристройками из подручных материалов, из-за которых улицы стали ещё запутаннее.
Я уверен, что, если Торос резко подорвётся и убежит, наше пристанище мне не найти. Придётся начать воровать, браться за скверные делишки, чтобы прокормить себя. Затем соберу банду из таких же потерявшихся. Мы будем плохо питаться, одеваться, пахнуть и начнём писать уличный реп. Для здешних мест это будет в новинку и потому быстро наберёт популярность. С ростом известности начнём меньше времени уделять искусству. В результате песни станут рутиной, и у нас с друзьями наступит творческий кризис. Чтобы из него выйти, нам предложат наркотики. Все согласятся, что это только на один раз. Наступит новая волна популярности.
Заметив эффективность наркотических средств, мы подсядем на них. В один из дней самый укуренный из нас в момент создания очередного шедевра решит, что «если выпороть два глаза, откроется истинный». Эксперименты продолжатся, и я останусь без ушей, носа, пальцев. Осознав, что натворили, они выбросят меня на улицу. Фанаты не узнают моё изуродованное лицо, и я умру в мучениях голодной смертью… Лучше не буду отходить от Тороса!
Всегда, всегда нужно брать с собой немного воды и еды! С тех пор как мы покинули «Око злоречья», в мой желудок ничего не попадало, кроме печенья. А так хотелось пить. Каждый прохожий, отпивающий с фляги, вызывал зависть и усиливал жажду. Сначала казалось, что попросить у них воды мерзко, особенно смотря на их запущенный внешний вид. Но со временем и вправду об этом задумался. Торос, в отличие от меня, продолжал упорно двигаться. Он точно пройдёт всю Инитию и даже не почувствует обезвоживания. Такое чувство, что, если ему не давать пить, он и не будет хотеть.
– Вода есть? – в ту же секунду спросил Торос.
– Нет…
– Моя осталась Моорбу. Воды захотелось. Не люблю терпеть жажду.
Я только секунду назад подумал о противоположном. Хочу заставить вселенную работать на меня при помощи материальных мыслей. Нужно предположить что-то, и через мгновенье случится обратное.
«Я сегодня не поцелуюсь с красивой девушкой. Я сегодня не поцелуюсь с красивой девушкой…»
– Эй, парень. А ты ничего! – в ту же секунду мне сделал комплимент обладатель самых редких и дырявых жёлто-чёрных зубов, что до этого обмочился.
«Вселенная, я больше так не буду! Прости».
Торос завернул в сторону к ближайшей лавке с мясными изделиями. Лысый продавец, громко бранясь на безденежье, огромным ножом разрубил кусок белого мяса. Посмотрел на нас и сразу поменялся в лице. Лидер положил в желобок несколько пекуний, которые покатились внутрь лавки. Продавец бросил две фляги с водой и, наклонившись поближе, показал язык, вдоль которого нарисован глаз, как на столе у Аристо.
– Уважаемые, вас уже ждут. В том числе и почтенный Триментрий.
– Где сбор? – поинтересовался Торос.
– Можете воспользоваться проходом в моей лавке, будет гораздо быстрее.
Продавец показал вход, спрятанный под мнимым опорным столбом лавки, и пожелал нам «продуктивного времяпровождения».
Тоннель привел к гладкому квадратному проходу, где нас сразу встретил одетый, как бездомный, сопровождающий. Золотой квадратный коридор – мы на территории «Ока злоречья».
– Пройдёмте со мной. Вода и угощения будут поданы по прибытию. И большая просьба нашего предводителя: оставить всё оружие нам на сохранность.
Как только отдали вооружение, он нас привёл в ту же янтарную комнату с круглым столом. Там находилось несколько человек, среди которых возле стены стояли Триментрий и Авия. Она, не вписываясь в мрачную атмосферу, задорно махала нам рукой. Среди присутствующих меня пугало наличие Три Четверти в компании какого-то очень безжизненного парня в чёрном одеянии. Он посмотрел на нас с Торосом своими красными усталыми глазами и шепнул что-то Три Четверть. На ухе у него был пирсинг с шестью шипами. Я его узнал, это – Сполох. Среди присутствующих находилось много незнакомых мне лиц.
Аристо вошёл в комнату в компании высокой, тонкой, светловолосой женщины, которая была одета в облегающее кожаное платье и прихрамывала. Она остановилась возле меня, неспешно приподняла указательным пальцем подбородок, взглянула мне куда-то глубоко своими чёрными глазами и надменно произнесла:
– Малыш, ты даже не иттатер. Совсем недавно здесь. Будь осторожен, малыш.
– Эль Ц 'Иола, будь любезна, не запугивай парня, – попросил Аристо, заняв место у стола, на котором стояла лёгкая закуска. – Уважаемые, не робейте, присаживайтесь, а желающие угощайтесь. Собрал я вас по поводу бесчинств, которые от безденежья совершает «Дом Пустоты». Ещё утром «пустые», разыскивая стоящих за срывом их сделки, одного из моих подчинённых вынуждали дать им нужную информацию, не желая вносить плату. Его труп уже обезображивается в лесу Блоодсу. Данным поступком они осквернили «Око злоречья»! Также им подвернулся подчинённый нашей неповторимой госпожи Эль Ц 'Иолы. Он привязан к соседнему дереву всё того же леса. Вчера вечером у всех на виду при помощи способностей был убит азордный. Его личность нам удалось установить, подневольный Прорсуса – Тээн. Не столько страшна смерть этого низкорангового азордного, сколько их безответственность. Публичность происходящего обеспокоила мирные массы. – Он сделал паузу. – Данный инцидент азордные, а в первую очередь Прорсус, который на многие наши дела смотрел сквозь пальцы, не смогут оставить без внимания. От него затребуют радикальных действий. Здесь собраны представители незаконных организаций, имеющих достаточно весомое влияние. Если мы не примем срочные меры, пострадаем все.
– Моему бизнесу «пустые» не помешают, мой товар всегда востребован! – громко сказал мужчина, чем-то напоминающий пирата, с татуировкой на лице, как и у Триментрия.
– Вы хотите, чтобы мы разобрались с «пустыми», но мы даже не знаем, говоришь ли ты нам, Аристо правду, – заявил самый полный мужчина, возле которого толпилось больше всего головорезов. – Твой бизнес не только информация, но и манипуляция.
– Лично видел два свежих тела, которые облеплены блоодсу, – вмешался Торос.
Все стали перешёптываться.
– Тем не менее, моему бизнесу ничего не угрожает! – продолжал настаивать на своём мужчина, похожий на пирата. – Пускай с «Домом Пустоты» разбираются те, кто заинтересован.
– Некоторые лидеры «Дома Пустоты» при должностях, – произнёс самый полный из всех. – Затевать с ними войну очень опасно.
– Тогда поступим так: кто не желает вступать в склоки с «Домом Пустоты», пусть покинут наше заседание немедленно! – заявил Аристо.
Большая часть людей без возмущений направилась к выходу. «Толстяк» успел захватить миску с закусками с собой.
– «Око злоречья», «Золотой вексель», «Невзрачные тени», «Острая игла» и «Кровь надгробного камня» – те, кто осознаёт необузданность и безответственность «Дома пустоты». – Затем Аристо задумался. – Прискорбно, но я почти уверен, что остальные позже присоединятся либо к нам, либо к «пустым».
– Три Четверть, вы разве не в альянсе с «Домом Пустоты»? – спросил мужчина, держащий в руках замшевую шляпу.
– У нас деловые отношения. Если сейчас заплатят за убийство одного или нескольких членов «Дома Пустоты», мы не побрезгуем, – попивая бибен, отвечал Три Четверть. – Если они заплатят нам за ваши головы, уж простите… таков наш бизнес.
– Три Четверть, ты будешь участвовать, только если вам заплатят? – к нему приблизилась беловолосая женщина. – Вы не всемогущи. Вас можно уничтожить. Прорсус по одному сможет со всеми разобраться. Я его видела утром, человек-ярость. Не боишься за свою жизнь, Три Четверть?
– Прорсус не всесильный, а наши принципы – это квинтэссенция нашей организации, – апатично произнёс парень в чёрном. – Мы не соби…
– Сполох, постой, – перебил Три Четверть, – мы поможем убрать одного из «Дома Пустоты». Но только одного.
– Убрать? – уточнил у него мужчина, который держал шляпу.
– Ой, да не нужно строить из себя наивных. Все мы понимаем, для чего собрались, – продолжал Три Четверть. – Одного мы уберём только потому, что предыдущий главарь «пустых» заплатил нам за одно убийство. Оно у нас так и не выполнено, а все мы понимаем, что, если бы он увидел, во что превратился его «Дом Пустоты», нанял бы убрать всех новых лидеров.
– По итогу из восьми лидеров «Дома пустоты» одного уберёт «Кровь надгробного камня». «Око злоречья» и ««Невзрачные тени» не могут похвастаться боевой силой. Мы будем поддержкой. «Золотой вексель» и «Острая игла» возьмут ещё по одному. Возможно, этого будет достаточно, чтобы их организация раскололась и перестала существовать.
В дальнейшем обсуждали местоположение известных пятерых лидеров «Дома Пустоты». Разговор закончился тем, что сегодня вечером «Острой игле» и «Золотому векселю» нужно будет атаковать по одному из членов. «Око злоречья» дала наводку, «Невзрачные тени» – наша поддержка.
Наверное, впервые в жизни буду участвовать в подпольных разборках.
Побочный эффектНаводка «Око злоречья»
Наша цель: Глогль
Раса: Декстракард, владеющий духовным оружием.
Название оружия: Бооме
Способности: неизвестны
Блеф Сееона: 16565 эмм
Место расположения: заброшенный дом в женской части района Инитии.
Внешние особенности: рост 168 см, вес 73 кг. Телосложение спортивное. Рыжие длинные волосы. Носит круглые очки с зелёными стёклами. Левая рука травмирована, слабее и гораздо тоньше. В бою он её не использует.
Роль в организации: вербует азордных (приводят к нему адвенов) при помощи наркотиков.
Путь домой оказался не самым простым. В Инитии всё кишело синими мантиями с металлическими наплечниками. Азордные проверяли армиллы, досматривали прохожих, раздевая тех прямо на улице. Вламывались в подозрительные здания, искали тайные лазы в лабиринт.
Чтобы попасть домой, нам вчетвером приходилось двигаться по самым грязным и вонючим улочкам. Не сосчитать, сколько раз я ступал в рвотные и каловые массы. И в таких забытых местах мелькали мантии. Приходилось прятаться среди мусора. Этот путь был гораздо длиннее, мы даже заблудились и чуть не попались стражам порядка.
По пути решили, что за Глоглем отправятся Торос, Триментрий и Авия. Мы с Дааксом вне задания. Вначале меня расстроило предстоящее домоседство. Но потом обрадовался, что никуда не пойду. Настолько сильно устал за день. Ноги гудели, а местная обувь натёрла стопы.
Дома оказалось не всё в порядке. Когда зашли внутрь, возле дверей сидел грустный Даакс и прикладывал холодный камень к распухшей губе. Внутри был кавардак: столы перевёрнуты, стулья и одежда разбросаны по полу, стекло разбито. Азордные добрались до нашего убежища, а когда заявились, Даакс дремал на стуле, за что и получил в лицо. Они назвали это «резвый подъём», тонизирующий лучше любого энергетического напитка.
Но не побитая губа и не обыск так тяготили Даакса, грустным он оказался по другому поводу.
– Торос, за Глоглем отправимся мы с Альтером!
– Даакс, почему? – спросил Торос.
– Он снова был у меня.
– Поэтому-то ты и узнал, за кем мы направляемся, – догадался Триментрий.
– Иного пути нет. Даакс и Альтер, отправляйтесь за Глоглем! – скомандовал наш лидер. – Когда нужно идти?
– Сейчас, – ответил мой друг.
– Какая-то подготовка требуется? – Авия уже начала собирать одежду по комнате.
– Альтер должен выпить как можно больше воды, – попросил грустный напарник.
– Что вообще происходит? Почему мы с Дааксом отправляемся за Глоглем? Зачем мне пить много воды? – желая отдохнуть, потребовал ответы.
– Просто пей! – одним махом ответил на все мои вопросы Триментрий, протягивая полную флягу с водой.
Когда я упился, Даакс собирался покинуть убежище.
– Может, дождётесь темноты? – предложила Авия.
– Нужно до ночи управиться. – Даакс жестом позвал меня в дорогу.
Остальные, пожелав удачи, разбрелись по дому устранять беспорядок после обыска.
Даакс был не похож сам на себя, через чур суетливый, озадаченный, всё время что-то выискивал. С ним мы шагали по центральной улице, где вовсю рыскали азордные.
– Даакс, что происходит? Почему за Глоглем отправились мы с тобой?
– Потому что так нужно!
– Что нужно?! А ты заметил, что улицы наполнены азордными? Хоть моя армилла и обновлена, но мне кажется, нам не удастся их обмануть. Вдобавок у меня под мантией спрятана именная иякула, а у тебя шприцы со снотворным.
– Нас они не остановят!
– Отчего такая уверенность? Вдобавок из-за того, что я напился воды, мне захотелось по-маленькому.
– Нельзя пока! Терпи! Я скажу, когда нужно будет.
– Скажешь, когда нужно! Даакс, либо ты мне объясняешь всё сейчас, либо я отойду и справлю нужду без твоего разрешения (так себе угроза, но она сработала).
– Хорошо, я тебе всё объясню. Я вспомнил этот диалог. Мою способность называют Сиоли. Я контролирую сны. При прикосновении к человеку в бессознательном состоянии засыпаю рядом и заставляю его разум показать то, что хочу увидеть в своём сне: прожитую жизнь, поступки, о чём он жалеет и так далее. Так узнаю всю информацию. Интересно, что, когда просматриваешь достаточно подробно прожитые десятилетия человека, наяву оказывается всего несколько минут реальности. Часто вздрагиваю оттого, что проспал десятилетия.
– Ты говоришь, твоя способность Сиоли. То есть, ты повелитель снов и можешь… Это всё равно не объясняет, почему мне нельзя сейчас идти писать.
– Побочный эффект!
– Какой побочный эффект?
– Ты же был сегодня у Моорба. Сомневаюсь, что он их не упомянул.
– Рассказал. Первый – бесплодие, второй – зависит от способности.
– Всё правильно. Мой второй – это «вещие» или даже «приказные» сны.
– Вещие сны, звучит не опасно.
– Отнюдь! Снятся какие-то обрывки действительности. Иногда очень абсурдные обрывки. Хочешь ты того или нет, их нужно выполнять. Мне однажды приснилось, что нужно лизнуть стопу Тороса, и пришлось выполнять. Если бы ты знал, как у него ноги воняют! Я несколько раз зубы чистил и умывал лицо.
– А если не выполнить?
– Я пострадаю телесно, а если мне помешает выполнить условия кто-то другой, несмотря на мои предупреждения, пострадает он. Пока я Торосу не лизнул стопу, ему чуть не отрезало ногу его же мечом.
– Значит, ты видишь обрывки, которые обязан выполнить, чтобы они сбылись. Вдобавок знаешь, что произойдёт в дальнейшем.
– Да! Только это сон. Я знаю, что должен с тобой отправиться в женскую часть Инитии, но, что там нас ждёт, вспомню только на месте. Какие-то символы, звуки, люди, ситуации… Похоже на эффект дежавю. Вместе с этим чувством появляется виденье, которое укажет мой следующий шаг. Этот диалог мы с тобой уже обговаривали в моём сне.
– Специфический побочный эффект…
Тем временем не самого крепкого телосложения азордный тявкал на достаточно крупного медиакарда, хозяина прилавка. Тот, долго не думая, поднял его за шиворот и зашвырнул к себе внутрь, оттолкнув нас тяжёлым яростным взглядом.
– Вспомнил этот взор! Нам нужно двигаться в район Адвена. Идём скорее!
Несмотря на синюю реку азордных, текущую по улицам мужской Инитии, нас проигнорировали. Мы беспрепятственно добрались до врат, разделяющих районы Адвена и Инития. Всё в точности, как и говорил Даакс.
– Что теперь? – ожидал я указаний.
– Помнишь, когда мы забирали твой рюкзак, встретили одного болвана. Ты с ним ещё здесь появился.
– Ёрк!?
– Нам нужно его найти.
– Он может быть где угодно: на работе, дома, уйти куда-то… Возможно, его уже переселили в Инитию. Это будет сложно сделать…
– Для начала проверим его дом.
Ёрка не оказалось ни дома, ни возле. Я предложил отправиться на работу.
– Сделаем по-другому, – всё так же озираясь по сторонам, говорил Даакс. – Пришло время тебе «спустить бак».
– Что сделать?
– Ты писать хочешь? Вот здесь и справляй нужду.
– Тут совсем недалеко туал…
– Здесь я сказал!
Как же это неловко. Даакс стоял возле меня в ожидании чуда, а чудо никак не вытекало. Мне было очень некомфортно стоять, когда ничего не происходило. Вдобавок друг торопил меня, поясняя, что именно так и видел.
Наконец-то родились первые капли… Долгожданные, как дождь в длительную засуху.
– Ты зачем здесь отливаешь? Здесь туалет неподалёку.
Ёрк не впервые появляется в самый неподходящий момент. Из-за него «кран» вновь перекрыло и до меня донеслась ругань моей мочеиспускательной системы.
– Ёрк! – Я начал застёгивать ширинку. – Привет! Как поживаешь?
– Нормально так. А ты зачем здесь?
– Тебя искали, – вмешался Даакс.
– Это ещё чё за кент? – указал он пальцем на моего напарника.
– Он со мной, не волнуйся.
– И чё вы от меня хотели?
– Чтобы ты провёл нас к тоннелю под «бесполой зоной», – невозмутимо произнёс друг.
Впервые видел сильно ошарашенный взгляд у Ёрка.
– Какой ещё тоннель? Не въезжаю, о чём вы.
– Тот, который вы с друзьями на днях закончили, – продолжал настаивать на своём Даакс. Он говорил это с той же интонацией, с которой общался со мной на допросе в «Острой игле». – Или ты желаешь, чтобы обо всём узнал Стру?
– Ну э-э-э-э…
– Вариант здесь только один: ты показываешь нам тоннель, мы никому о нём не рассказываем. Один раз используем, и делайте с ним всё, что хотите. – Даакс, оказывается, умеет запугать интонацией.
Ёрк посмотрел на меня, словно я ренегат.
– Идём!
Он привёл нас к одному из зданий, которое мы ремонтировали. Дом уже полностью отстроили и сделали второй этаж. Комнаты пустовали, это было царство пыли и тяжёлого воздуха.
– Откуда вы снюхали про тоннель? – озадаченно поинтересовался у меня Ёрк. – Мы же вам со стариком о нём не говорили.
– Это мой друг узнал (так вот о чём они постоянно перешёптывались на стройке).
– От кого?
– Ему приснилось.
– Не хочешь раскалываться. Хорошо, а ты не стукач.
Он приподнял две доски, и мы спрыгнули в тоннель.
– Надеюсь, вас застукают! – пожелал нам Ёрк и хлопнул досками.
Внутри приходилось двигаться на корточках. От мыслей про женскую часть Инитии сердце заколотилось, а ноги покинула усталость. Заканчивался тоннель в полностью разрушенном доме. Выбраться из завалин можно только ползком.
Отличие женской части от мужской в том, что здесь вообще никого не было. Заброшенные дома без пристроек. Хоть улицы казались пустыми, необходимо оставаться максимально осторожными. Нужно постараться, чтобы нас не заметили с мужской стороны и не засветиться на женской.
Мы перемещались перебежками от дома к дому, не упуская возможность заглянуть внутрь. Некоторые дома казались жилыми, но внутри никого не было.
Внезапно Даакс остановился и задержал меня рукой:
– Смотри!!!
– Куда? Что там? Опасность!?
На верёвке висело миниатюрное кружевное женское бельё. Взглянув на него, я впал в ступор.
– Сколько можно денег заработать, продав это в мужской части! Здесь хватит сразу на билет в Диламию!
– Мы же так не опустимся? Или опустимся?
– Во сне мы не трогали, просто любовались. Прикоснёмся – пожалеем.
Периодически оборачиваясь, мы продолжили путь. Между зданиями в тени сидела пожилая женщина.
– Её я помню! – обрадовался напарник.
Первой женщиной, с которой я повстречался, была высушенная, как изюм, сгорбленная дама бальзаковского возраста, одетая в грязные лохмотья. Попрошайки были и в женской части. Но это оказалась не просто нищенка. Даакс подбежал к ней, бросил возле неё несколько пекуний. В ответ она показала «Око злоречья» на своём языке.
– Мы ожидали увидеть Тороса или Триментрия, и гораздо позже, – начала она.
– Пришлось идти нам. Где укрывается Глогль?
– Эх, какие молоденькие! Глогль поблизости…
Женщина объяснила нам путь и пожелала удачи с воздушным поцелуем.
На песке в форме ровного шара лежал небольшой камень, который захотелось пнуть.
– Лягни этот камень! – приказал мне Даакс.
Мне стало легче после его слов. Одобрение глупости. Замахнулся ногой и застыл. Захотелось проверить, что случится, если камень оставить на месте. Даакс, не замечая, крался дальше.
– Ну что, лягнул? – спросил у меня, когда мы поравнялись.
– Неа, решил проверить, что со мной бу… А-а-а-ай!
Не успел я договорить, как наступил на гвоздь, торчащий из песка.
– Сны нужно выполнять! Иди пни камень, пока не стало ещё хуже.
Пришлось возвращаться. После удара даже нога стала меньше болеть.
Дом, в котором хоронился Глогль, ничем не выделялся от соседних заброшенных. Единственное, что его отличало, это протоптанные пески возле входа. Даакс направился к торчащей вверх трубе.
– Нужно привлечь их внимание. Во сне ты сюда пописал.
Мне и не хотелось возражать, уже давно держу в себе. Теперь Даакс меня не торопил, спрятался.
Блаженство, от которого накатили слёзы. Я так долго терпел, и наконец-то это произошло. Я стоял у края улицы и настолько отдался процессу, что даже не смотрел по сторонам.
– Ты кто такой?! – агрессивный женский голос донёсся из-за спины. – Как ты сюда попал?
Быстро застегнулся. За мной стояли две молодые, совсем неухоженные дамы. Одетые в форму азордных, грязные, потрёпанные, с коричневыми редкими зубами и серыми впалыми глазами.
– Ты что, придурок, глухой! Ты кто такой? Зачем ты помочился в нашу вентиляцию?
Я растерялся.
Одна из них достала иякулу, вторая нож. Даакс в такие моменты был великолепен. Он знал, где они остановятся и, выскочив из-за угла, вколол обеим снотворное. Женщина с иякулой сразу обмякла, вторая ещё стояла. Парень воткнул ещё один укол. Зашаталась. Ещё один. Обмякла.
– Ох уж эти наркоманки, – возмутился он.
Никто не хотел заходить внутрь. Я держал иякулу наготове, вдобавок раздобыл зарядов из азордной с таким же оружием. Внутри оказалось ужасно, сразу видно «Дом пустоты», не «Око злоречья». Всё разбросано, побито, поломано, стоял рвотный смрад вперемешку с запахом мочи. Здесь тоже валялось скомканное женское бельё, но от него хотелось быть как можно дальше.
Лестница вниз вообще никак не скрывалась, к тому же на ней лежала полуобнажённая девушка без сознания. На наш осторожный спуск женский голос снизу крикнул:
– Эй, чё там? Чё не отвечаете? Тоже вырубились чё ли!
Забросив ноги на стол и развалившись, нам кричала лохматая блондинка, тоже в форме, смотрящая куда-то даже не на нас, и качалась на стуле.
– Эй, вы не похожи на моих подруг! Вы кто такие?
– Мы твои подружки! Ты что, нас не узнаешь!? – попытался убедить её Даакс.
– Вот это меня накрыло! Сильная дурь! Вы на мужиков похожи! Вот бы и вправду были … – Она не договорила и упала со стула навзничь.
– Ненадёжная у меня охрана, – увидев это нелепое падение, сказал нам рыжий мужчина в зелёных круглых очках.
Это наша цель – Глогль.
– Кто вы такие? Зачем вы здесь? – спросил он у нас.
– Мы пришли за тобой! – не скрывал Даакс.
Учитывая, что мы не самые элитные бойцы, уверенность моего друга настораживала.
– Белобрысый и брюнет с разноцветными глазами – это о вас меня предупреждал Маал. Расслабляться с вами не стоит. – Достал из мантии металлический надломанный бумеранг. – Выручай, Бооме!
Даакс попытался подорваться к нему, но не успел. Глогль что-то шепнул, и бумеранг восстановился, раздвоился. В руке появилась рукоять. Один из бумерангов развернулся по оси. В результате трансформации он держал в одной руке раздвоенную рукоять, в которую были вставлены вогнутой стороной наружу два бумеранга. Я читал об этом, этот процесс называется активацией духовного оружия.
Я выстрелил в него из иякулы. Он отбил мой заряд и взмахнул Бооме. Один из бумерангов вылетел, Даакс среагировал быстрее и оттолкнул меня, бумеранг пролетел возле головы и так глубоко засел в деревянном столбе, словно тот из мягкого пластилина. Разрубить им тело проще простого.
Только начал подниматься, напарник задержал меня, наступив на плечо. Глогль указал рукоятью на засевший в столбе бумеранг, и он вернулся, пролетев возле моей головы и по пути разрубив стол пополам, словно бумажный. Как же хорошо, что Даакс знает многое наперёд.
– Части Бооме разрежут всё на своём пути, возвращаясь ко мне, – угрожал Глогль. – Сдавайтесь!
Я выстрелил ещё, он взмахом отбил заряд, и тут заметил, что у него рабочая только одна рука, вторая качалась, как цепь.
– Бежим к выходу! – крикнул Даакс.
Не прекращал стрелять, когда мы поднимались по лестнице. Глогль в ответ метнул в нас бумеранг взмахом Бооме. Задев Дааксу плечо, прорезался через весь дом наружу. Глогль устремился за нами.
– Что нужно делать? – спросил у Даакса, заряжая иякулу.
– Не могу вспомнить, как мы его победили.
Даакс достал нож, подобранный у одной из наркоманок. Запущенный бумеранг ещё летал по кругу над домом. В возникнувшего Глогля Даакс метнул нож, а я выстрелил. Мой заряд он отбил, а нож порезал его висящую руку.
Глогль рассердился, призвал свой бумеранг и вновь метнул, только теперь в Даакса. Мой напарник упал на песок и избежал попадания. Затем подорвался и побежал на соперника, по пути подняв небольшую доску. Удар Даакса с двух рук Глогль еле отразил вторым бумерангом, который оставался в рукояти и выполнял роль меча. После столкновения с духовным оружием доску разрубило пополам. Напарник попытался ударить оставшимся куском, Глогль призвал запущенный бумеранг вернуться. Не знаю почему, но я правильно поступил, что не крикнул ему, а сразу выстрелил Дааксу в ногу. Возвращающийся бумеранг он не видел, тот ударил бы его в спину. Мой друг после ранения ноги встал на колено и его не задело.
Даакс заойкал, хотя мой V-заряд прошёл по касательной, Глогль удивился и отпрыгнул назад. Он замахнулся, чтобы запустить в меня бумеранг, но друг сыпанул ему в глаза песок. Из-за очень плохого взмаха вылетевший бумеранг до меня не долетел и упал. Я сглупил, попытавшись забрать бумеранг, который по песку начал двигаться в сторону Глогля.
– Альтер, нет! – крикнул мне Даакс.
Но я не послушался и прикоснулся к нему. На пальцах, несмотря на лёгкое прикосновение, появились глубокие раны.
– Нельзя трогать духовное оружие! – предупредил меня напарник.
В этот момент заметил, что у врага был идеальный шанс метнуть в Даакса второй бумеранг с рукояти, но он подбежал и попытался ударить его, как мечом.
– Пока бумеранг на песке не присоединился к рукояти, он не может запустить второй! – поделился я своей идеей и выстрелил в Глогля, который был начеку и отбил. Я ругнулся.
– Тогда стреляй и стреляй! – крикнул мне Даакс, пытаясь чем-то себя вооружить.
Стрельба в тело и голову была безуспешна, потому что Глогль всё отбивал. Попытался в ногу, но промахнулся. Неожиданно получилось сделать выстрел одновременно с тем, как Даакс метнул в противника камнем. Отбил камень, а мой заряд попал ему в бок.
– …вы… (нецензурная речь Глогля)!
– Отлично! – обрадовался Даакс.
Враг не собирался уступать. Указал рукоятью, и к нему подлетел бумеранг, за который я ранее взялся. Мы спрятались за заброшенными зданиями, чтобы придумать план.
– Ну, где вы? – искал нас Глогль. – Царапнули бок, и всё на этом. Я не Маал, я не собираюсь убегать после первой крови!
Противник стал запускать своё оружие, рандомно пробивая и разрушая здания.
Даакс подлетел ко мне и недовольно заявил:
– Он болван, такую шумиху поднял! Сюда точно направится Азорд. Но я придумал, как его победить.
– И как мы его одолеем?
– Сиди на месте и молчи, а я его попрошу кое-что для нас сделать!
– Странно звучит…
Напарник рванул с того места, где я укрывался, и пробежал так, чтобы его заметили. Он спрятался за хилым сооружением, которое могло рухнуть от дуновения ветра. Глогль замахнулся в него своей Бооме.
– Ну, давай, снеси этот дом! – провоцировал его Даакс. – Снеси! Кому говорят!
– Получай! – ответил ему противник и неуверенно запустил бумеранг, тот подлетел к стене хрупкого домика и вернулся обратно. – Чего вы задумали? Где второй? Играете? Один отвлекает, второй атакует!
– Снеси этот дом, я тебя предупреждаю! – кричал ему мой напарник. – Снеси, а то хуже будет!
– Пошёл ты! – Глогль бросил бумеранг в другой дом, где предположительно должен был находиться я.
Как только разрушилось другое сооружение, Глогль наступил на остриё лежащего ножа, который ещё недавно, ранил его руку. Он, матерясь, запрыгал на одной ноге.
Из дома, где он хоронился, вышла одна из его стражниц с ружьём (похожее было у Тээна, с дулом, как у музыкальной трубы, и с баллончиками снизу). Это была лохматая женщина, которая упала со стула. Она посмотрела на своего начальника и закричала:
– Танцующий Глогль – точно галлюцинация! – И выстрелила в него из ружья.
Оно, как оказалось, стреляло кислотным паром, ранение получалось не смертельным, но лишало боеспособности.
– … и… (здесь разъярённо и нецензурно орал на женщину Глогль)!!!
– Так ты не галлюцинация? – засомневалась она, как только поняла, что натворила, и побежала внутрь.
– …не убежишь… (гневная ругань по поводу ситуации)!!!
Крича от боли и закрывая лицо руками, мужчина побежал за ней.
Даакс вернулся ко мне.
– Что делать будем? – спросил я о дальнейших действиях.
– Здесь меня разбудили азордные, когда проверяли наш дом, так что я не знаю.
– Так тебе не весь день приснился!? Мы же ещё не победили.
– Подождём…
Что произошло в доме, в который забежали раненый Глогль и его лохматая подчинённая, неизвестно. Но со скрежетом здание рухнуло, подняв облако пыли.
– Вот теперь всё, – заявил Даакс.
– Ничего не понял.
– Чего здесь непонятного? Последнее, что я помню перед пробуждением, это как Глогль, разрушил этот хрупкий домик. Видишь, он стоит на месте. Я даже ему сказал снести, чтобы сон сбылся и враг не пострадал. Тот ослушался и, – он указал на клубы пыли, – вот результат!
– Это как я не пнул круглый камень.
– Да!
– С Глоглем покончено? А как же первое правило?
– А я не знаю, покончено с ним или нет. Поэтому и правило мы не нарушили.
– Как возвращаться будем? Тебе же это не приснилось, верно?
– Да-а-а! А теперь начинается время, которое я называю «межягодичное».
– Почему так?
– В целом знаешь, куда попасть надо, но путь тёмный и…
– Не продолжай, я всё понял.
Оставаться на месте было опасно. Изначально мы планировали вернуться тем же путём, которым и пришли, но группа азордных, бегущая на место шумных разрушений, вынудила нас двигаться в другом направлении.
– Что будем делать? Там во сне, может, какие-нибудь зацепки были?
– Не-е-е. Совсем никаких. – Напарник бежал рядом.
– Так, а куда мы тогда бежим?
– «Сонных» зацепок у нас нет, но появился отменный план.
«Даакс может и не самый сильный боец, но мозгами работать умеет».
– Ну пожалуйста… Ну выведи нас… Мы же с вами в альянсе! – застонал Даакс перед пожилой попрошайкой, которую мы встретили по пути к Глоглю.
– И это и есть твой «отменный» план?!
– Ну да. Ты помогать будешь или нет?
– Как же мне нравится состоять в альянсе с такими молоденькими мальчиками, – заулыбалась представительница «Ока злоречья». – Может ещё что предложите?
– Пекуний у нас нет…
– Я не об этом, сладенькие вы мои, – как-то слишком широко и беззубо заулыбалась она нам.
Мы с Дааксом испуганно переглянулись.
– Помогу я вам, пойдёмте со мной. Только меня не лапать!
– Мы будем изо всех сил держать себя в руках, – мой друг обаятельно подыграл.
– Слово двух джентльменов, – с нотками тошноты, но с улыбкой ответил я. Всё потому, что у меня есть манера услышанное сразу представлять.
Она отвела нас в незнакомый дом. Когда показала связку ключей, которую носила, стало понятно, почему она сгорбленная. Там были ключи от всех домов. Не только женской части Инитии, но и мужской. Не только мужской и женской частей Инитии, но и Диламии с Адвеной. Не только мужской и женской частей Инитии, Адвены и Диламии, но и всего, что запирается на замок. Не только мужской и… ну короче понятно. Их там очень много.
Это было такое же здание, как и у нас с Нооном в Адвене. Ничего особенного, за исключением одного – там жили девушки. Это сразу понятно по уголку, который мы называли ванной комнатой. Если у нас там стоял только местный аналог мыла, то здесь полка была заставленафлаконами, баночками, пузырьками разнообразных размеров и форм, и от всех исходил сладкий аромат.
Мы тихо сидели и слушали топот пробегающих мимо азордных. В женской части Инитии это были женщины, и, подслушав их разговор, не особо хотели знакомиться с ними. Две милые дамы, остановившись у здания, в котором мы прятались, стали вести светскую беседу:
– Где эти … (нецензурная ругань)!!! Если я их найду, я им в (тут несколько грубых синонимов к слову «попа») затолкаю (перечисление всех продолговатых элементов быта).
– А если это мужики?
– Сломаю руки и ноги, чтоб не удрал и не сопротивлялся, и буду (здесь красочные эпитеты о сношении)!!!
В такие моменты замечтавшееся лицо Даакса смотрится ненормально. Мне вспомнился Джакули со своей тирадой о сумасшествии. Возможно, он в чём-то прав.
Укрываясь в неизвестном доме от погони, я и на секунду не мог расслабиться, а вот «повелитель снов» отправился в своё царство. Он с таким невинным личиком посапывал, что казалось, накануне он не на разборках был, а созерцал радугу.
Звенящий звук ключей под дверью мигом взбодрил Даакса. Спрятаться очень проблематично в комнате, где было всего два матраса, стеллаж, стол, пара стульев и шкаф. За доли секунды мы шмыгнули в шкаф и застыли в неудобном положении, прикрыв дверцу.
– Эй, вы ещё здесь? Мы вам не враги, – полушёпотом сказал знакомый голос.
Мы сделали себе щёлку, чтобы посмотреть. В комнату вошли две девушки, с которыми я появился в этом мире.
– Девчонки, это вы! – обрадовались мы, выходя наружу.
– Альтер, Даакс, давно не виделись.
Им наконец дали имена – Суупа (плаксивая) и Тенебра (хромающая). После того как мы их спасли, всем девушкам принесли официальные извинения и компенсировали стресс пекуниями, которые сразу растратились. Трудятся они на такой же работе, как и в своё время Авия, – разделывают огромные куски мяса. Не только они, но и всё спасённые нам очень благодарны и поэтому рады нас приютить на время. Проверять этот дом азордные не будут, так как относятся к девушкам как к жертвам.
Меня крайне порадовала встреча. Даакс был в ещё большем восторге, сам не понимаю как, но, пока я перебросился парочкой словечек с Суупой, он уже целовался с Тенеброй. Торжество встречи оказалось недолгим, потому что к нам заглянула горбатая дама из «Ока злоречья».
– Сладенькие мои, уходим прямо сейчас! Освобождайте девушек, или я буду ревновать.
– Куда они пойдут? – поинтересовалась Тенебра, не отпуская Даакса.
– Их нужно вернуть в мужскую часть и поскорее, – не с такой милой интонацией ответила она ей.
– Мы ещё увидимся? – спросила Тенебра у моего напарника.
– Обязательно! Мне ещё нужно тебя выкупить, чтобы мы могли переехать в Диламию! – ответил ей Даакс и взял за руку. – Жди меня с нетерпением!
– Буду ждать…
– Скорее! – попросила женщина.
Несмотря на возраст, она двигалась быстро. Старуха привела нас к небольшой площади.
– Оставайтесь, мои сахарные, здесь. Вас сейчас заберут, а мне нужно уходить. Нельзя, чтобы меня заметили, даже с такими сладкими пупсиками. – И с воздушным сухим поцелуем исчезла за углом.
– Даакс, что это было?
– Она же сказала, что «нельзя, чтобы её заметили, даже с такими сладкими пупсиками».
– Да я не об этом. Я о хромой, вернее Тенебре.
– А-а-а, когда мы встретились, мне захотелось её впечатлить. Первое, что я сказал, это: «Я спасаю всю страну, и всё ради тебя».
– И она поверила?
– Сам не ожидал, что настолько. Несмотря на ложь, настроение сейчас у меня замечательное.
– Повезло тебе…
– Я её ещё и за узкую талию при поцелуе держал.
– Хвастун!
Разговор и шум, которые исходили неподалёку, заставили умолкнуть и прижаться к стенке. А громкая фраза, произнесённая женским прокуренным голосом: «Азордные, не моргать, я чувствую, что они где-то здесь!», и вовсе насторожила.
– Что делать будем? Побежим? – шепнул я.
– Куда? Нам некуда бежать!
– Но и здесь мы оставаться не можем. Мы же на этой площадке вдвоём.
– Женщина сказала, нас сейчас заберут. Ждём!
– На чём заберут, на такси!?
– А я откуда знаю, ждём и всё!
Голоса азордных всё приближались…
Что-то бесшумное и большое стало проявляться перед нами. Оно было прозрачным, но искажённым, так что можно рассмотреть эту вытянутую капсульную форму. Достигнув определённой степени отчётливости, перед нами открылось такой же формы небольшое отверстие. Оно растянулось, и оттуда донёсся голос:
– Иголочки, запрыгивайте скорее!!!
Даакс без сомнений подорвался первым. В тот же момент нас заметили женщины в синих формах.
– Они здесь!!!
Я подорвался за напарником, который нырнул в это отверстие, но после громкого и резкого «ПШ-Ш!» мою ногу пробил металлический штырь. Начал хватать воздух, падая перед самой капсулой, но рука Даакса и ещё одна волосатая поймали меня и затянули внутрь.
– Теперь вы в безопасности! – уверил незнакомый мужской голос.
Рассмотреть его было сложно, мы находились внутри какой-то гладкой капсулы, от которой ужасно свербело в глазах из-за движущихся и перетекающих ярко-кислотных цветов, окружающих нас. Здесь не было ничего, ни окон, ни дверей, отверстие, через которое мы попали, затянулось.
Они сразу кинулись делать жгут из пояса Даакса мне на ногу и параллельно что-то обсуждали. Но их я не слушал, мне в левую голень выстрелили длинным штырём толщиной с палец, так что орал от боли и видел, как фонтаном лилась моя кровь.
Кровотечение остановилось, а кричать я меньше не стал. Тогда Даакс достал из своей мантии один из его шприцов и вколол мне…
Союзники
Проснулся я на кровати и точно не в «Острой игле». Это было чистое медицинское учреждение. Я в полном одиночестве, подключённый к капельнице, находился в просторной комнате, в которой стояло несколько железных кроватей. Солнечный свет проникал через большие ромбовидные окна с красными подоконниками. На улице виднелось много зелени. Возле моей кровати располагались два стула. На одном из них стоял горшок с фосфоритой.
Кровать была намного мягче и удобнее той, которая у меня в «Острой игле». Порадовало чистое белое постельное белье. Но насторожило, что одна из кроватей была сломана и железные части погнуты. Возле неё было всё расцарапано: пол, стены, потолок.
Когда попытался пошевелиться, заметил, что в моём мочевом пузыре стоял катетер, введённый туда через интимную часть тела. Это была своего рода фиксация, так как другая часть катетера была присоединена к кровати, и вырывать его не хотелось ни в коем случае.
Сложно было понять, мы попались или нет. Последнее, что помню: мы запрыгнули в кислотно-яркую капсулу. По пробуждению мне ужасно хотелось есть.
– Очухался уже? Только не вздумай бежать, а то достоинство оставишь, и я не про моральные качества, – захохотал, зайдя в комнату, худощавый мужчина в белом халате без рукавов и пирсингом по всему телу. – Ты ведь жрать будешь хотеть после моего лечения. Скоро принесу.
– Стойте! Кто вы? Где я нахожусь?
– У меня в палате! Не в морге, ха-ха-ха, не надейся. Твою простреленную ногу не составило проблем вылечить. Кость оказалась не повреждена, только мягкие ткани. Сейчас еду и штырь принесу показать, которым в тебя выстрелили.
– Стойте!
Но лысый и очень бледный мужчина, вместо волос у которого шипы пирсинга, меня не слушал и вышел, эффектно махнув тканью шторы, которой эта комната закрывалась.
«У меня в палате! Это что, доктор?»
Он появился буквально через минуту с подносом в руках, где стояла большая миска каши и катался кровавый металлический штырь.
– Это тебе набрать силы. Ешь, не стесняйся, а понадобится ещё – я принесу. – Поставил миску возле меня и протянул заострённый с запёкшейся кровью штырь. – А это из твоей ноги достал, если хочешь, можешь забрать себе, как сувенир.
– Уберите, пожалуйста, это от моего лица! И вы мне ещё ничего не объяснили. Кто вы такой?
– Чего здесь объяснять? Я – Доктор Саанги, для друзей Доктор Са. Самый лучший подпольный доктор из «Невзрачных теней». При побеге тебе прострелили ногу этим штырём, а после доставили ко мне. Забавно, у позавчерашнего парня, который лежал на соседней койке, пришлось ногу отрезать. Тот решил потягаться с Прорсусом, идиот, так ещё и приехал ко мне, когда рана инфицировалась.
– Доктор Саанги из «Невзрачных теней»? – переспросил я, набивая рот кашей.
– Точно! Меня предупредили, что ты новичок в наших делах и даже не иттатер. Был бы им, лечить пришлось бы гораздо легче. Хочешь знать, на чём специализируются «Невзрачные тени»? В основном это кражи и грабежи. Изредка похищения. Если нужно будет стащить что-нибудь, обращайся. Хотя я кражами не промышляю, только всех лечу.
– Угу. – Набивая рот до давки, я уминал пресную кашу.
– Вижу, ты спокойный и можно уже достать катетер. – Доктор Саанги наклонился к кровати, что-то пощёлкал там, затем меня раскрыл и без перчаток и обработки рук достал мочевой катетер. Потом снова сел на табуретку и, не помыв руки, стал ковыряться в носу, поведав, что Даакса тоже подлатал. На сломанной кровати вчера лечилась Авия с глубокой раной в спине. С ней уже всё хорошо. Больше всех пострадал Торос, у него были сломаны обе руки, несколько рёбер и трещина в позвоночнике. Никаких подробностей не знает. Просто всех лечил.
Даакс с самого утра где-то пропал. Тороса, Триментрия и Авии здесь уже не было. Подлечившись, они вернулись обратно в мужскую Инитию.
Доктор Саанги, хоть и не был похож на врача ни манерами, ни внешним видом, всё же ногу вылечил за сутки, остался только рубец. На неё уже можно было ступать без боли. Я уверен, что без иттатерных способностей такое невозможно, за сутки вылечить рану от штыря, который почти прошёл насквозь.
Пока он сидел возле меня и возмущался, как ему на лечение доставили труп богача, я рассматривал его пирсинг. На голове это были толстые шипы, направленные вверх, при этом спереди, где должна быть чёлка, гораздо длиннее. Также шипы были на ушах, локтях, в области колен, костяшках рук. Всё остальное тело и лицо были покрыты круглыми заклёпками. Они располагались так, чтобы не мешать двигаться, и смотрелись достаточно эффектно.
Как только я опустошил миску, по моей просьбе Доктор Саанги принёс ещё одну порцию, уже вместе с одеждой. Он сидел возле меня и жаловался, что до того, как появиться здесь, мечтал стать врачом, а получилось только санитаром. Будущий врач доставлял больных до врачей и наблюдал за всем, что они делают. Самостоятельно изучал анатомию, физиологию и фармакологию. Начинал лечить местную фауну. К себе в ученики его никто не хотел брать. Пока он первый человек, который очень рад, что попал в этот мир и смог реализовать себя.
Даакс зашёл к нам в компании высокой хромающей блондинки в облипающем кожаном платье, которая была на собрании в «Оке злоречья».
– Малыш! Ты уже окреп? Как тебе здесь? – произнесла она с короткими паузами и медленно наклонилась, провела заострёнными ногтями по ноге до области раны, так, что у меня мурашки по телу пробежали. – Боишься меня, Малыш?
От её присутствия у меня пропадала речь.
– Госпожа Эль Ц 'Иола, не тревожьтесь, мой пациент скорее жив.
– Доктор Саанги, вы не перестаёте меня радовать. Быстро исцелили такую серьёзную рану у не иттатера. Но у меня есть один вопрос: нужен ли малышу постельный режим в наших условиях?
– Он ещё будет слабоват, но не нуждается.
– Даакс, вы слышали мнение Доктора Саанги. Нескетто вас ждёт, чтобы доставить в Инитию. Когда я сюда загляну в следующий раз, здесь не должно быть ни Малыша, ни вас, Даакс.
– Мы всё поняли, – ответил ей мой напарник.
Не сказав больше не слова, она выпрямилась, бросила финальный хищный взгляд на присутствующих и гордо покинула комнату. Госпожа Эль Ц 'Иола заметно прихрамывала, но в её исполнении этот дефект ходьбы выглядел очень манерно. Все шесть мужских глаз её провожали, пока та не исчезла за полотном, выполняющим функцию двери.
– А кто это? – прорезалась у меня речь, только когда женщина вышла.
– Глава «Невзрачных теней», наша госпожа Эль Ц 'Иола! – ответил доктор Саанги.
– Авторитетная женщина, – добавил Даакс.
– Ну, парни, вы всё слышали. Могу только бибена на дорожку с вами испить.
– Не нужно!
– Нескетто во второй комнате справа. – Доктор моим катетером указал на выход.
– Мне уже ваша госпожа показала. – Друг помог мне приподняться.
– Тогда берегите мозги, остальное можно подлатать! – пожелал нам врач.
– Спасибо за предупреждение!
Мы вышли в длинный коридор со множеством деревянных ромбовидных дверей. Стены были украшены при помощи разноцветного орнамента. Это здание было гостиницей. В серых формах здесь прибирались женщины, никак на нас не реагирующие. Их присутствию сильно удивился.
– Даакс, а где мы сейчас находимся?
– В Диламии.
– В Диламии! А как мы сюда попали?
– Скоро покажу.
– Ты знаешь, что этой ночью здесь лечились все наши? – упрекнул я Даакса.
– Да, мне госпожа Эль Ц 'Иола сказала.
– Что произошло?
– Она ничего не объяснила, а только забрала из игрового зала…
– Ты снова за своё!
– В этот раз я больше наблюдал за новыми шулерскими обманами. Сыграл всего несколько раз, мне вначале очень везло…
– А потом ты всё проиграл!
– Я понял местную фишку и могу всё отыграть. Хоть сейчас!
– Не нужно! Что сказала госпожа Эль Ц 'Иола?
– Она сказала, – Даакс сделал губы трубочкой и попытался спародировать женщину, – «Даакс, хочешь навестить своего друга в моей компании? Ты же хороший партнёр!? Не обольщайся, вчера привезли израненные остатки «Острых игл», а ты не удосужился их проведать. Тебе было плевать, и, что с ними произошло, будешь спрашивать у них, Даакс».
Комната, в которую мы вошли, была пуста, на полу, повернувшись к нам спиной, сидел кучерявый брюнет в безрукавке и пил бибен.
– Нескетто! – резко крикнул ему Даакс.
Всполошившись, мужчина опрокинул жидкость на себя.
– Даакс! Зачем ты так?! Тут и так небезопасно и от любого шороха может остановиться сердце.
– Здравствуйте, я – Альтер! – помахал ему рукой.
– А я Нескетто, – недовольно представился он.
– Нескетто, тебе передали, что ты нас подбросишь в Инитию? – как-то нагловато с ним говорил Даакс.
– Разве?
– Да-да, в Инитию и сейчас же! Быстро! – приказным тоном и с жестикуляцией заговорил напарник. – Прямо сейчас!
– Хорошо-хорошо, только не кричи!
Нескетто стряхнул песок и пролитый бибен с брюк. У него такие волосатые руки и грудь, что как-то смешно утопала золотая цепочка с большим ключом. Он на нас взглянул исподлобья и тихо спросил:
– Вы снова вдвоём или …
– Вдвоём! Давай быстрее! Непонятно, чего мы ждём! – Мой друг сам на себя не похож.
– Хорошо-хорошо…
Нескетто надел тёмные очки, вытянул руку с ключом и стал ждать. В комнате вновь стало проявляться полупрозрачное облако капсульной формы. Я уже это видел, когда мы покидали женскую часть Адвены. Вот чья волосатая рука поймала меня, когда прострелили ногу.
От ключа открылось отверстие такой же капсульной формы, и Нескетто забрался внутрь.
– Вы идёте или будете стоять и ждать следующей Апсулии? – донеслось громко из отверстия.
– Вот как мы сюда попали, – пояснил Даакс и шепнул мне на ухо: – Задаём ему много вопросов, он это любит…
Эти кислотные цвета, от которых рябило в глазах и не знаешь, куда взглянуть, перетекали из одной стороны в другую. Нескетто стоял к нам спиной, словно рулил, но никаких рычагов или кнопок не было.
– Что это? – поинтересовался я.
– Это моя безопасность, моя гордость, моя крепость – Апсулия! – говорил твёрдо новый знакомый.
– Что такое Апсулия?
– Это пространственная капсула, которая проникает сквозь стены, скалы. Ничто её удержит. Сюда никто не может проникнуть без моего разрешения. Никто внутри капсулы мной не командует, потому что я здесь всё решаю! Всё я! Здесь самое безопасное место, внутри моей Апсулии.
– Это способность такая? – продолжал выпытывать, поглаживая внутреннюю гладкую поверхность.
– Да, это способность моего духовного оружия – призывать Апсулию.
Пауза немного затянулась.
– Всегда хотел у тебя спросить. Как ты ей управляешь? – влез в разговор Даакс. – Здесь же нет ни руля, ни рычагов.
– У меня в руках ключ, которым призываю и управляю. Могу подняться очень высоко вверх, опуститься к центру планеты вниз. Вправо, влево, куда захочу. Крутая у меня Апсулия?
– Крутая! Только как ты понимаешь, где мы находимся? – моя очередь вопроса.
– Чувствую. Чувствую, что часть Апсулии в стене или что мы в скале. Сам тоже не вижу. Сейчас мы в Инитии, но где точно не знаю. Ощущаю только, что рядом и сколько человек неподалёку. Когда конкретная цель, проще, я просто вычисляю по армилле расстояние и направление, так я появился на нужной площади, когда вас забирал.
– А как ты сражаешься? – вопрос Даакса.
– Это не боевая машина. Но, если что, я могу открыть под вами отверстия, когда мы находимся на огромной высоте.
– Если здесь безопасно и ты чувствуешь себя уверенно, зачем покидать это место? – мой вопрос.
– Количество воздуха ограниченно. Я бы и сам с радостью остался здесь навечно. Здесь хорошо, ничто не угрожает. Люблю в ней иногда скрыться от всего.
– Так, а если тебе взять с собой баллон с кисло… – Даакс заткнул мне рот рукой.
– Что ты говоришь?
– Он говорит, а в скале ты нас оставить не сможешь? – Друг продолжал удерживать меня.
– Нет, Апсулия может проявляться только в воздухе. О, нашёл хорошую просторную площадку, вроде и людей не чувствую рядом! Выметайтесь!
Под нами открылось отверстие, с небольшой высоты мы рухнули в сор. Как же это мерзко и неприятно, когда рукой возьмёшься за что-то липкое и тягучее. Апсулия мгновенно растворилась в воздухе и исчезла.
– А почему ты заткнул мне рот? Сам же велел спрашивать! – Я вытирал руку о песок.
– Если он додумается о баллонах с кислородом, исчезнет на много анно. Его способности очень полезные. Спрашивали мы его – это способ сэкономить. Когда он расхваливает свою Апсулию, забывает взять с пассажиров пекунии. Со мной Триментрий поделился этим секретом, и это всегда срабатывает.
О, я знал это место. Мы действительно в Инитии, возле пункта шестьсот семьдесят пять. Неудивительно, что Нескетто не почувствовал здесь людей, в этой помойке долго никто находиться не может.
– Ну давайте, шагните в зону смертельной атаки! Мои детки уже соскучились по крови! – донёсся уже знакомый голос.
Это был тот же азордный, что и тогда нападал на нас с Торосом. Даакс сразу сосредоточился, как сапёр. Завидев меня, страж порядка растерялся и опустил свои топорики.
– А где Торос? – спросил, смотря по сторонам.
– Скоро подойдёт, – слукавил я. – Не переживай, мы не будем проходить на ту сторону.
– А как же… – начал говорить азордный.
– Мы всем расскажем, что еле убежали от настолько сильного и выносливого противника, – добавил я.
– Ну ладно, – без эмоций произнёс страж и вошёл внутрь.
– Что это было? – недоумевал Даакс.
– Я тоже кое-каким хитростям научился в этом мире.
Репрессии азордных в Инитии к этому времени закончились. Уже никто не раздевал прохожих, не вламывался в дома. Количество синих мантий и серых роб вновь вернулось к привычным пропорциям. Но зачистка не прошла бесследно: попрошаек на улицах стало заметно меньше, а разбросанного мусора, в том числе и черствеющих лепёшек, больше. Везде по городу ходили разговоры о тех, кого поймал Азорд.
Наверное, лечебный процесс так повлиял на мой организм. Я проходил совсем немного, и у меня заканчивались силы. Сердце колотилось, словно плясало чечётку, от наступающей одышки темнело в глазах. Мне хотелось присесть. Даакс медленно и терпеливо волочился рядом, засматриваясь на все уличные ставки.
После посещения «Ока злоречья» я совсем по-другому стал относиться к нищим. Проходя возле них, задыхаясь, пытался поздороваться. Они озадаченно бурчали в ответ.
– Что ты делаешь? – недоумевал напарник.
– «Око злоречья», – шепнул ему в ответ и показал одному из попрошаек язык.
Судя по реакции, ему этот жест не понравился.
– А ты в курсе, что в «глазастиках» не все нищеброды, а только их малая часть?
– Нет, не в курсе, – смущённо ответил я и остановился отдышаться. – В «глазастиках»?
– Почему тебя это смутило. Мы – «иголочки».
– И кто же это придумал?
– Царица «Золотого векселя». Очень могущественная и очень инфантильная. Но многим понравились эти названия, и они закрепились.
– Купите свежих фруктов, – предложили из ближайшей лавки.
– Нет, спасибо за предло… – Я обернулся и увидел за прилавком торгующего мошенника с самых первых дней, который, убегая от азордных, оставил нам сумку.
– Может, передумаете! – по его взгляду видно, что он меня не помнит.
– Нет! – У меня внезапно появились силы двигаться дальше.
– Что-то не так? – спросил Даакс, оборачиваясь на продавца фруктов.
– Он мошенник, который пытался обокрасть меня с соседом в первый день. Сумка, за которой мы ходили в Адвену, принадлежит ему.
– Он тебя не узнал? – спросил с улыбкой напарник.
– Нет.
– Такое здесь на каждом шагу. Его поймали, промыли мозги, и перед нами теперь законопослушный житель Инитии. Он не помнит ни тебя, ни сумку, ни мошенничество!
– Вот, значит, куда всех ссылают…
К нашему приходу дом пустовал. Мы спустились вниз, но там тоже никого не было. На столе в миске лежал маленький мыльный пузырёк. Даакс подошёл в его сторону, включил свою армиллу и приложил к нему. Он всосался, армилла заговорила голосом Авии:
– Привет, мальчики! Надеюсь, вы справитесь с Глоглем. Триментрий все время бесится и не понимает, как вы вообще кого-то можете победить. А Торос…
На заднем фоне вмешалось звучное от лидера: «Авия!»
– А ничего… – продолжил её голос. – Всё, что я вам хочу сказать, что у «Золотого векселя» возникли проблемы с Гарцирием. Даакс, объясни Альтеру, кто это. Он был начеку и подготовил засаду для «Золотого векселя», есть раненые. Так вот мы направились им на пом…
Сообщение резко прервалось.
– Гарцирий – тоже важная шишка «Дома пустоты», – пояснил мне Даакс.
– Если честно, я догадался. Как думаешь, это после разборки с Гарцирием они все изранены?
– Должно было быть всё в порядке. Он не иттатер.
– В таких организациях есть люди без способностей?
– Да. Он был частым клиентом в «Гнилом лесу». Мужчина неплохой, но ненавидит, когда ему что-то указывают. К тому же женщины для него всегда были слабостью. Возможно, поэтому и не соглашается стать иттатером.
– Почему наших ещё нету? Они же покинули Диламию утром.
– Вот этого-то я не знаю. Учитывая время канепари, домой они с разборок ещё не возвращались.
– Это канепари? – уточнил я, указывая на миску, где был этот пузырёк.
– Звуковое послание. Ты тоже можешь так делать, если увидишь. Просто включаешь армиллу и присоединяешь пузырёк, если он тебе предназначен, то сольётся.
– А как понять, предназначен он тебе или нет?
– Только присоединив.
– И я могу оставлять канепари?
– Конечно, у тебя же обновлённая армилла.
– А почему ты мне раньше не сказал?
– Ты интересовался? У тебя были в этом потребности?
– Тоже верно. – Быстрые диалоги меня утомляли.
– Только смотри, их время ограничено. И попросту лучше не тратить. Вредно для здоровья.
– Может, ты мне ответишь, на чём армилла работает? Я раньше спрашивал, никто не может дать вразумительный ответ.
– На твоей жизненной энергии. Армилла – это паразит, который из тебя высасывает силы. А у тебя их не так и немного, особенно после лечения.
– Армилла – это паразит!?
– Ещё какой. Иммунитет от частого использования сходит на нет. Она высасывает силы, но не так быстро, как лечение. Здесь многое построено на жизненной энергии, которой у медиакардов в достатке.
– А я знал, что это лечение так на меня повлияло!
– Молодец, а теперь иди и отдыхай.
Передохнуть было прекрасной идеей. Тем более на улице стоял невыносимый зной. У меня хватило сил расшифровать только одного человека в блокноте.
***
№14 КрепкийАзорд в звании децивархРост около 160 см, вес около 135 кгЭмм: 21666Декстракард. Мужчина возрастом 37 лет. Телосложение гиперстеническое. Короткие чёрные волосы, выбритые в области висков. Торчащие уши. Узкие чёрные глаза, широкие нос и губы. Двойной подбородок. Всегда одет по форме.Исполнительный, безинициативный. Необщительный. Грубый. Плохо знает языки. Отличительными особенностями являются звенящая цепь, накрученная вокруг пояса, и серьги в виде цепей на ушах. Анамнез жизни: Появился в Альгеме более 30 анно назад, длительное время был рабом. В войнах не участвовал. Окончил обучение с низкой успеваемостью и хорошими боевыми навыками. Длительное время был венатором в Альгеме. Выкуплен Азордными Рубора и трудится в Инитии по сей день.Результы некропсии: Пострадавшие от Крепкого№14о1 (вор)Причиной смерти явился вдавленный перелом черепа округлой формы в правой теменной области р-ром 4*5 см.№14о2 (неопознанный)Обезглавленное тело №14о2 обнаружено в канаве с проникающим переломом рёбер 2, 4-12 слева и 4-12 справа. Очевидцы указывают на причастность Крепкого.№14о3 (азордный)Тело №14о3 впечатано в каменную стену с множественным повреждением внутренних органов и рёбер, голова размножена.№14М5—14М15 (организованное нападение)В результате нападения удалось тщательно понаблюдать за способностями Крепкого. Выжили только №14М6, №14М8, №14М13. На телах умерших множественные травмы, нанесённые тяжёлым тупым предметом.№14Н16 (вор2)Со слов №14Н16 пытался убежать после совершённого преступления. Пострадал во время задержания от Крепкого. При изучении умерщвлённого №14Н16 выявлены множественные переломы 3, 4, 5 поясничных позвонков со смещением.Все вышеперечисленные травмы нанесены тяжёлым тупым предметом округлой формы.Способность: Имя духовного оружия Ббель. Выглядит как кусок стальной цепи длинной около 4 метров с круглыми толстыми звеньями диаметром около 3 см. При активации Ббель способна на концах взращивать грузы, внешне напоминающие гири. Вес грузов может достигать 300 кг (из расчётов вмятин на каменных стенах после удара и на статичных следах на песке). Цепь при активации способна удлиняться за счёт утончения звена и изменения его формы. Наблюдение за использованием подтвердили теорию, что Крепкий чувствует вес грузов гораздо меньше реального. Активированное оружие может поднять только Крепкий.Слабость: Более эффективны атаки на длительных и средних дистанциях. Эффективны транквилизирующие дротики.
***
Дочитав до конца, задремал.
Приснилось, как ходил в поликлинику из моего родного мира. С неловкими моментами в регистратуре и получением номерка в вестибюле. А также характерные чихающие очереди и бабушки, желающие пройти ненужное исследование. Правда, все доктора были одинаковые и выглядели как Доктор Саанги.
Авия
Волнуюсь за Альтера с Дааксом, они ушли на задание. Всё ли у них хорошо? Глогль – опасный человек, а за ним отправились не самые опытные охотники. Усложняет выполнение задания то, что убивать запрещено. Вы не подумайте, это хорошо, но так ликвидировать цель было бы гораздо легче.
Как же скучно! Парни и Торос ушли, а Триментрий уже отдыхает. Хоть мы и замкнули двери изнутри, всё равно кто-то сторожит в лабиринте. У меня такое чувство, что Альтер о дежурствах даже не подозревает. Сегодня будет моя очередь. Вкусняшки, купленные в магазине, и не разгаданные кроссворды из Земли прибраны. Мне заступать, когда Торос вернётся с прогулки.
Ох уж эти декстракарды! Они смешные и напоминают хаски. Исчезнув, оставила свою дома, зовут её Турбина. Хорошая была собака, весёлая. Интересно, как она там без меня!? А в этом мире нет собак, нет котов, даже крыс… Здесь обитают существа, которых приучить очень сложно, взглянув на них, даже и не захочется.
Так, о чём я вообще? А, о декстракардах. У них тоже есть странная потребность в выгуле, как и у собак. Они даже все знают друг друга из-за своей привычки. Объясняют это потребностью ежедневно менять вид из окна. Мы с Дааксом уверены, это потому, что декстракарды на своей родной планете поголовно кочевники. Им непонятен оседлый образ жизни. Они не сеют поля, не строят крупные города. Занимаются собирательством и охотой. Торос мне рассказывал, что их планета огромна и до конца не изучена. Никто её не обошёл по экватору. Наша же планетка, мне помнится, небольшая, заполнена водой. С современными самолётами её можно облететь за несколько дней.
Когда стала иттатером, моя память начала активно проясняться. Я вспомнила свой дом. Всю жизнь мы с семьёй прожили в одной двухкомнатной квартире в высотке небольшого города. Пятеро человек и собака. Мама, папа, два старших брата и я. Я младшая, а обычно они самые любимые в семье. Папа и мама очень заботливые и работали много, чтобы мы получили хорошее образование. Оба брата отучились в университетах и занимали хорошие должности. Один из них собирался делать предложение своей девушке. Веря в успех, даже пригласил нас на свадьбу заранее. У меня тем временем только закончился школьный выпускной. Моё мнение о них семья поддерживала: ненужная трата денег.
Больше меня волновало, что после этого нужно было лететь за границу и решать вопросы с поступлением. Это первое задание, которое выполняла без сопровождения родителей и братьев, хотя они очень хотели помочь. Дома мне устроили торжественную прощальную церемонию, несмотря на то, что должна была улететь всего на несколько дней. Со всеми попрощалась, максимально долго обнимала свою Турбину и напоследок сказала семье: «Если там будет намного лучше, я не вернусь». Все громко смеялись… Как же хочу вернуться, очень скучаю. Даже не могу представить, как мои родные приняли новость об исчезновении самолёта. Мама и папа, наверное, очень долго плакали…
Многие адвены говорят, чтобы понять, «кто ты», нужно вспомнить, «кем ты был». Полный бред! Я вступила в «Острую иглу» ещё в беспамятстве, и когда память по большей части вернулась, ничего не поменялось. Так же выполняю задания, ем и сплю, только теперь с отягощающими воспоминаниями об оставленных семье и собаке.
О, Торос! Тихонько отворилась дверь и так же закрылась. Как-то рано он вернулся. По шагам слышен подъем на второй этаж, чтобы спуститься. Попав сюда, лидер с кивком головы направится в свою комнату. Это будет означать: «Милая Авия, я прогулялся и в хорошем настроении иду отдыхать. Тихого дежурства тебе».
– Авия! Буди Триментрия! Нужно выдвигаться! – не по плану скомандовал Торос.
– Что случилось?
– У «Золотого векселя» проблемы с Гарцирием.
– Уже бужу.
На всех, кроме меня, Триментрий при пробуждении мог ругнуться. Даже Торосу доставалось. Поэтому, когда к нему стучалась, всегда пыталась пораньше себя обозначить. Но он всё равно успел поворчать и только потом поднялся.
На любую вылазку я собиралась дольше всех. Всё из-за того, что мне приходилось бинтовать не самую большую (но и не маленькую) грудь. Если выходили днём, то и лицо, обмазав бинты красной краской, имитируя свежую рану. Тогда азордные точно не останавливают.
– Встретил «Око злоречья». Гарцирий подготовил ловушку для «Золотого векселя», и те угодили. Они запросили подкрепление.
– Нас к ним доставят «Невзрачные тени»? – уточнил Триментрий.
– Это недалеко, выдвигаемся сами и сейчас же! Авия, оставь послание для Даакса с Альтером!
Во время вылазки лидер идёт молча, надеюсь, обдумывает план. Триментрий вводит меня в курс дела.
Наша цель: Гарцирий
Раса: Синистрокард, не иттатер.
Способности: нет
Блеф Сееона: 5673 эмм
Место расположения: Магазин сладостей «Слащавая страсть» в мужской Инитии.
Внешние особенности: Рост 187 см, вес 120 кг. Полноватый, короткостриженый мужчина 50 лет. Круглое лицо, всегда брит. Глаза прищуренные. На правом плече татуировка в виде парашюта.
Роль в организации: Отвечает за охрану товара и перевозку
Дополнительная информация: Собрал целую коллекцию и использует в бою огнестрельное оружие.
«Слащавая страсть» – прикрытие для «пустых»! Это так же неожиданно больно, как сломать, запнувшись о ножку стола, мизинец на ноге. Это мой любимый магазин. Сколько килограммов всего я оттуда поглотила.
Небольшая территория магазина, отгороженная забором, находится у главной улицы. В её центре узкое ромбовидное здание с фонтаном посредине, возле которого находятся магнитобили из мира Тате, мира декстракардов. На них всегда с умилением смотрит Торос. Всё спроектировано так, чтобы в один конец войти, пройти вдоль всех прилавков и вернуться, откуда начал. Там всегда стоит такой пряный запах, что невозможно выйти, ничего не купив.
«Слащавая страсть» является объектом сплетен среди мирных жителей. Одни утверждают, что в сладости добавляют наркотики, оттого они такие вкусные. Другие – что ингредиентами являются человеческие трупы. Есть информация, что у них нет потайных лабиринтов, всё на поверхности. Азорду ничего не стоит их проверить, а те ничего не скрывают. Такой противник неудобнее всего.
Продавцы «Слащавой страсти» трудятся посменно, чтобы здание казалось востребованным круглосуточно. Магазин сладостей, работающий по ночам, что может быть более пугающим?
Он находился недалеко от нас, и потому мы быстро туда добрались. Ничего необычного внутри не оказалось: несколько зевак толпились между рядами, а другие стояли у кассы. Продавцы любезно предлагали товар или так же вежливо выметаться. Мы рассекали среди обывателей, радуя глаз и провоцируя желудок. Я и Триментрий не удержались и купили себе по сладости, несмотря на серьёзность задания. Дошли до середины, подождали, пока Торос предастся минутке сентиментальности, глядя на магнитобили. Они мне напоминают старые гоночные машины, которые похожи на подкуренные сигары. Несмотря на безобидный вид, удобны и быстры. Для здешней инитиевской нищеты это признак роскоши.
– Прилавки, – вдруг произнёс Торос.
– Что прилавки? – уточнил Триментрий, держа в руках ещё не надкусанное пирожное, но осмотренное со всех сторон.
– Все целое, – удивился лидер.
– Ты это к чему?
– Здесь должна быть драка…
– По-моему, это хорошо. Меня бы расстроило, если бы тут началась потасовка. – Я точила очень вкусное пирожное. – Столько бы всего потоптали и испортили.
– Вы что-то хотите? – выдавил из себя продавец с внешностью человека, для которого тюрьма – родной дом.
– Нет, спасибо, – отказался Триментрий.
– Я настаиваю, – это была последняя фраза, на которой его лживая вежливость закончилась.
Сразу повеяло чем-то опасным, воздух заострился.
ТЭ-ЭХ!!!
Торос внезапно улетел на противоположный от выстрела прилавок, опрокинув множество полок. Что и кто говорил после выстрела, я не поняла – меня кратковременно заклинило в действиях и мыслях. Триментрий прижался ко мне и наступил на ногу.
– Авия, спина к спине!
Продавцы и те несколько покупателей, что ещё находились в «Слащавой страсти», достали холодное оружие и окружили нас. Торос продолжал лежать в груде сладостей без движения. В такой ситуации мне не нужно конспирировать пол. Многие, завидев девичье лицо, ахнули.
– Огнестрельное оружие – прекрасно! – Раздвигая лжепокупателей, продвигался к нам мужчина, который в одной руке держал пистолет, в другой револьвер. Наша цель в камуфляжной одежде. Он оказался одним из тех, кто издевался над девушками, когда меня посадили в клетку «Дома пустоты». Так что мне многое хотелось ему высказать. – Одно нажатие на курок, и нужно думать не о том, как избавиться от человека, а как спрятать труп.
Среди продавцов к нам стал продвигаться ещё один главарь «пустых» – Воржен.
– Значит это из-за «иголочек» наши уважение и состояние на дне помойной ямы.
– Это точно они. Я не знал их лица, теперь навсегда запомню. Вы меня помните?! – спросил Воржен, указывая на меня небольшой кувалдой с длинной рукоятью. – Оторванными головами мы вернём себе уважение.
– Осторожно, можешь испортить такой товар, – попросил Гарцирий у Воржена. – Милое личико. Даже себе думаю оставить. Хочешь быть моей? – После вопроса прицелился в меня пистолетом.
– Она никогда не будет твоей! – грозно зарычал Триментрий.
– Ты уверен?! – Гарцирий наставил револьвер на союзника. – Хотя что-то в этом есть…
– Ты о чем? – поинтересовался Воржен, опустив кувалду на сладости.
«Ну вот, уже портят вкусняшки, используя их в качестве подставки для кувалды. Вдобавок драки не избежать. Эх…»
– Что-то в этом есть… В местной ненависти к огнестрельному оружию. – Гарцирий начал любоваться своим оружием. – Я не могу нарадоваться и редко чувствую себя более уверенно, чем теперь, когда в моих руках жизни наших обидчиков. Они зависят всего от движения моего указательного пальчика. Но местные и азордные, когда видят попавший в этот мир огнестрел, сразу ломают. Разбивают на части, чтобы его нельзя было собрать. Оно считается самым бесхарактерным оружием, для которого не нужны особые навыки. А как же меткость? Скорость стрельбы? Но все утверждают так: если ребёнок без усилий может убить взрослого – это оружие не боевое, а подлое. И что-то в этом есть: два нажатия, и наших врагов как ни бывало.
– Ты хочешь открыть здесь пальбу? Хочешь собрать всех азордных?! – выдавил Триментрий.
– Это я предусмотрел, никто не появится, даже если я вас взорву, – успокоил всех Гарцирий. – «Золотой вексель» попал точно в такую же неловкую ситуацию. Но их мы обещали отпустить, если выманят тех, кто сорвал нам самые грандиозные торги. Никто не хотел кровавого побоища, тем более, их царица больная на всю голову. А здесь оставим в живых только девушку, чтобы она стала моей.
В магазине что-то зашумело.
– Не стоять столбом, проверьте, что там! Их может быть гораздо больше! – Он вновь стал целиться. – Эй, Кииг, проверь Тороса! Будь осторожен, на Земле есть такая пословица: «Голова волка может укусить даже после смерти».
Из-за прилавка вышел с винтовкой в руках стрелявший обладатель тюремной внешности. Он несмело подошёл к лежащему и засыпанному сладостями Торосу, рассмотрел его с разных сторон и громко произнёс:
– Он мер…
Но Кииг не успел договорить. Ножны в руках Тороса успели быстрее воткнуться ему в рот. Откинув голову, с окровавленным ртом тот отлетел на прилавок, за которым стоял. Наш лидер подорвался и закрыл нас от пуль Гарцирия, который успел пальнуть пару раз. Последние выстрелы главарь «Дома пустоты», к собственному удивлению, промазал, зашатался и углубился в толпу.
Завязалась драка, Триментрий сражался с одной стороны, Торос бросился на другую, на убегающего Гарцирия. Меня оставили по центру, словно чтобы любоваться тем, как будут разносить с двух сторон магазин.
Триментрий – умелый боец, он прекрасно владеет боевым искусством, которому его обучили. Он не наносит удары, в основном ломает кости. Хватает противника, выкручивает, как ему удобно, а если добрался до пальцев, без шансов. Самое мерзкое зрелище, когда он ломает пальцем нос или уши. Также использует броски о землю и не упускает возможность телом врага разломать мебель. Всегда, когда дерётся, со стороны смотрится, словно Триментрий старший брат, который издевается над младшими. Он пытался меня немного обучить, но мне не хватает точности в движениях.
Некоторые пробовали и на меня напасть. Сложности с ними разобраться не было. Искалеченные, они отлетали, не успев понять, что произошло. При этом я даже не сходила с места. Просто контролировала чрезмерную жестокость своей способности.
У Тороса было очень жарко, кто-то начал пальбу. Я видела, как он закрывает лицо локтем, а другой рукой продолжает расшибать всех ножнами, не щадя глаз противника. Всех, кого Торос калечил, добивал до потери сознания. В драке наш лидер яростный, словно одержимый, даже не верится, что это он настоял на первом правиле. Его ножны окрашивались кровью не меньше обнажённого меча.
С другой стороны, так же появился противник с пистолетом. Перед выстрелом он зашатался и спустил курок мимо цели. Триментрий выбил пистолет и сломал ему обе кисти. Я догадываюсь, кто стоит за их промахами, и мне это не нравится.
В основном враги были вооружены холодным оружием, по степени владения которым напоминали рядовых азордных. Для нашей победы нужно лишь время. Сзади где-то кричала наша цель:
– Слабаки! С тремя справиться не могут! Воржен, помоги, ты-то чего стоишь, амбал?!
Внезапно ко мне прилетел Торос, Воржен вмешался в схватку. Его оружие не было духовным, обычная небольшая кувалда с длинной рукоятью в сочетании с огромной грубой силой медиакарда. Бил наотмашь, Торос попытался блокировать и отлетел ко мне.
– Не сравнивай меня с этими слабаками!
Воржен подлетел к нам и, размахнувшись, вырубил одного из своих.
– Не мешайтесь под ногами!
Он крушил всё, что попадалось на пути, в попытках атаковать Тороса. Столько десертов испортил, ломая прилавки. Своим равнодушным отношением к сладостям он меня рассердил. Я направила способность на него, и в его ногу воткнулась вилка. Воржен переключил внимание на меня.
– Ах ты женская мразь!
Я запаниковала и прекратила атаку. В этот момент ему прилетел сильный удар по голове ножнами от Тороса. Но Воржен на то и Воржен. Он пошатнулся, стал махать кувалдой ещё рьянее, даже проделал огромную дыру в стене.
– Воржен! Что ты творишь?! – орал на него Гарцирий.
– Не мешай мне, раз не можешь справиться сам! – прокричал в ответ Воржен и повернулся ко мне. Гарцирий предупредительно выстрелил, задев ему ногу.
– Не смей атаковать мою женщину!
– Что ты сказал?! – замахнулся кувалдой и повернулся к Гарцирию.
В этот момент Торос на мгновенье достал прямой меч и отрезал Воржену руку, держащую оружие. Тот заорал и отскочил, сжимая оставшуюся культю. Отрезанная конечность упала, но продолжала держать кувалду.
– Это всё из-за тебя, Гарцирий! – обвинил напарника Воржен.
– Закрой пасть и сражайся! – Толкал остальных бойцов к Торосу другой глава «Дома Пустоты».
– А ты будешь стоять на месте, как последний трус!
– Пули его не берут! У меня уже мало патронов осталось!
– Мало патронов!
Воржен прорвался к Гарцирию и схватил того за шею целой рукой. На Тороса бросились остальные бойцы.
– Урод! Ты накопил целый склад оружия, а взял с собой самое никчёмное! А твои приспешники могут только с женщинами развлекаться! Они их даже не ранили!
– Отпусти шею, Воржен! Или …
– Или что!? Пальнёшь в меня? Твою тонкую шею я сломаю гораздо быстрее!
Раздались выстрелы. Гарцирий не стал терпеть слова своего соратника. С двух орудий он стрелял в грудь Воржену до тех пор, пока полностью не закончились патроны. Тот замертво упал, а отрезанная рука наконец-то отпустила кувалду.
– Ублюдок! Посмел мне угрожать! – Гарцирий покашливал и держался за шею. – Парни, продержитесь, сколько сможете, я за помощью!
Онпокинул здание.
– Авия! За ним! Не дай ему уйти! – зарычал Торос, замешивая оставшихся врагов.
– Хорошо! – выбежала через дыру в стене, пробитую Ворженом.
На улице было хорошо. Контрастно тихо и спокойно. Только из здания доносились шум и крики. Кусая спасённое печенье, направлялась за Гарцирием и недоумевала, почему не выступили азордные к этому времени. Он, кстати, далеко не убежал, возле его тела стоял мужчина.
– Привет, Авиюшечка!
Я правильно предполагала, что у нас есть подмога. Это персонаж в солнечных очках (несмотря на время суток) и спортивном костюме из «Невзрачных теней» – полный придурок.
– Привет, Рууфтрий!
– Соскучилась по мне?
– Ни капельки!
– Не может этого быть. Не сдерживайся и отдайся наконец-то мне, – с этими словами он расправил свои объятья.
– Боюсь, что не сдержусь и наконец-то дам тебе между ног.
– Какая ты грубая. Уже возбудилась?
«Как же мне неприятна его компания. Он меня всегда так раздражает, но его присутствие объясняет, почему Гарцирий стал шататься и мазать, когда стрелял в Тороса. Рууфтрий – иттатер. Как только его терпит госпожа Эль Ц 'Иола…»
– Чего замолчала? Не можешь говорить из-за того, что гормоны при виде меня отключили мозг?
– Что ты здесь делаешь, кроме того, что меня раздражаешь?
– Я здесь как великолепная помощь от «Невзрачных теней». «Золотые» нас предали. Так что в альянсе сейчас «Невзрачные тени», «иголочки» и «глазастики».
– Теперь я знаю всех врагов по имени! – закричал лежащий на животе Гарцирий. – Ты всё слышал! Разберись!
– Так ты ещё жив! – воскликнул Рууфтрий и бросился к главе «Дома пустоты», но тот направил на него револьвер.
– Живее всех живых! Надеялся, что от пинка умру!? Говорят, ты очень живуч, Рууфтрий. Сейчас и проверим.
Я вмешалась, и Гарцирий выстрелил в небо. Перестала сдерживать способность. Гарцирий не понимал, что происходит: что-то невидимое его повалило, яростно и глубоко расцарапало лицо и шею. В бешенстве схватило камень и стало им бить по голове. Глава «пустых» уже перестал сопротивляться, но удары не прекращались. Камень полностью окрасился кровью. Это была моя Одиома.
Моя способность – Одиома, состоящая из пороков. Жестокая, грубая, жадная, развращённая, всё ненавидящая часть моей души. У каждой девушки она есть. Вот только моя могла выходить наружу и творить ужасное. Я словно её выдыхаю, и она преобразуется в форме девушки моего телосложения, только сгорбленная. С длинными руками, заканчивающимися острыми ногтями и длинными волосами, обрамляющими мою шею. Это поводок, ограничивающий расстояние для этого агрессивного порождения.
Во время использования способности стараюсь равномерно дышать через рот. Чем больше я выдохну Одиому, тем она сильнее, а чем сильнее, тем сложнее её контролировать. Если моё дыхание делается неравномерным, она перестаёт поддаваться моим командам. Стоит только закрыть рот и прекратить в неё вдыхать, быстро и бесследно растворяется в воздухе. Нужно выдыхать новое тело для Одиомы, а это вытягивает очень много духовных сил.
Для всех она невидима. Её женский немой вопль во время использования слышу только я. От него мне неспокойно спится.
Одиома духовная и поэтому в разы сильнее любого медиакарда. Её сложно контролировать, ведь у неё нет друзей или врагов. Она атакует всех, кроме меня – её вместилища.
Рууфтрий знает про Одиому, и его несколько шагов назад объяснимы. Она это заметила и бросилась на его. К этому времени моя способность окрепла, я достаточно в неё вдохнула. Прежде чем раствориться, успела Рууфтрию царапнуть шею.
– Фу! Пронесло! Уже не первый раз ты меня атакуешь. Это точно из-за сильных чувств ко мне.
– Не льсти себе. Я её не контролирую.
– Хотел бы я хоть раз увидеть Одиому! Она, наверное, очень страстная и горячая.
– Зря я её остановила…
Тем временем драка в здании изрядно поутихла.
– Ты хоть не убила Гарцирия? А то ваше первое правило, – заволновался Рууфтрий.
– Надеюсь, что нет. – Я подошла к нему, чтобы убедиться. Его окровавленное тело еле дышало. – Он жив.
– За счёт него шею и заживлю! – По-садистски улыбнулся Рууфтрий.
– Может, не надо? Он и так плоховато выглядит.
– Ты же сама с ним это сделала. Могла остановить Одиому гораздо раньше.
– Он это заслужил. Я его помню ещё с тех дней, когда меня хотели продать. Стольких девушек измучил… Меня больше беспокоит, кому он кричал разобраться.
– Наверное, им, – указал на открывающийся проход из подземных лабиринтов Рууфтрий.
Это был не секретный проход «Дома Пустоты», а один из многочисленных выходов наружу для Азорда.
Синие мантии оттуда выбегали одна за другой.
– Стоять! Это Азорд!
– Поэтому лучше бежать, а не стоять! – ответил им Рууфтрий. Он только повернулся спиной, как в него врезалось что-то большое на цепи и снесло с ног, только солнечные очки и остались. Он впечатался в здание «Слащавой страсти».
– Стой на одном месте! – закричал мне азордный с тремя красными пуговицами. Этот противник будет достаточно проблематичным. Я о нём слышала, он плохо знает наш язык, зовут его Крепкий (очень банально, но это имя ему дали, когда он был ещё рабом).
– Стой и не двигай! – угрожающим тоном приказал он мне. – Поняло!
Из дырки в стене наружу вылез Торос. В него азордные стали палить из всего, что стреляло. Летели стрелы, камни, железные штыри и заряды иякулы. Торос только закрывал лицо.
– «Острый игла», сдавайся! Нас много, ты один! Поможем умереть! – раскричался Крепкий.
В руках он держал длинную толстую цепь. Затем стал раскручивать, и на её конце образовалась крупная гиря – духовное оружие. Крепкий запустил привязанную гирю в Тороса, цепь словно удлинилась. От удара наш лидер улетел обратно в здание.
– «Острый игла», сдавай! Окружит женщина!
Азордные, перешёптываясь, меня окружили. Ох уж это постоянное удивление оттого, что я девушка.
Крепкий в сопровождении азордных направился к сломанной стене. Вдруг он стал неустойчив (значит с Рууфтрием всё в порядке). Посмотрел по сторонам.
– Хватать «Острый игла»! Он мешать шагать!
Азордные устремились в дыру, там повторно завязалась драка. Я выдохнула Одиому, которая ринулась атаковать всех подряд. У ближайшего нападавшего вырвала из рук биту с большими металлическими шипами и засунула тому в рот. Все от меня отскочили.
Из здания выбежал Триментрий. Его вздутые на теле вены говорили о том, что он уже использовал свою способность на пока недоступных мне уровнях. Швырял и ломал азордных, внушая им ужас. Многие в страхе беспрепятственно его пропускали.
Крепкий запустил в Триментрия гирей, тот увернулся и побежал на него. Азордный бросил появившийся снаряд с другого конца цепи. Он остановил Триментрия, после чего на него кинулись бесстрашные рядовые.
– Живой не надо «Острый игла»! – командовал Крепкий. Азорд наставил на меня всё стреляющее оружие, такой же участи удостоился и Триментрий.
Внезапно стражи порядка, один за другим, стали лающе кашлять. Облако дыма образовывалось вокруг головы каждого из них.
– Не сдаваться! Не брать живой! – в отчаянии кричал их главарь.
Обессиленные солдаты падали на колени и хрипели. Мне пришлось остановить Одиому, которая не упускала шанса истязать ослабленного противника. В этот момент один из нападавших выстрелил мне в спину. От боли я закричала и опустилась на колени.
– Авия! Держись! – Триментрий подорвался ко мне.
Только Крепкий продолжал оставаться на ногах, остальные падали без сознания. Он оставался единственным, у кого не было дыма вокруг головы. Офицер азордных бросил гирю в Тороса, пробив каменное здание насквозь и помяв машины. Наш лидер с одной стороны, Триментрий с другой, ринулись на него. Он запускал в них снаряды, которыми орудовал быстро и умело. Затем стал вращать цепи, как лопасти вертолёта, чтобы никто не мог к нему приблизиться.
Крепкий снова зашатался и упал на колено. От этого цепь с гирей с грохотом обрушилась на землю, пробив ещё один проход в лабиринт. Мои напарники к нему подбежали, но он не сдавался, всё раскручивал одну цепь, не давая приблизиться (второй конец застрял в лабиринте).
– Я уничтожить вас! Полностью!
Его движения стали ещё более неловкими и медленными. Триментрий смог прорваться и заломить руку. Торос вырубил его ударом по голове. Первый не ослабил хватку и сломал ему обе руки в нескольких местах.
– Вот почему они могли так смело стрелять, – подытожил Триментрий, плюнув на вырубленного Крепкого. – Некоторые азордные на стороне «Дома пустоты». Они не вмешивались, пока их не позвали. Нужно поблагодарить Три Четверть за помощь. Я думал, он и меня атакует из-за наших старых тёрок.
– Уходим! – командовал Торос. – Авия! Быстро сюда!
Быстро у меня не получилось.
– Ты ранена? Какой азордный в тебя выстрелил!? – забеспокоился Триментрий и достал засевший V-образный заряд из моей спины. Я закричала от боли. – Извини! Он может быть отравлен. Торос, вызывай скорее, Авия ранена!
– Я тоже с вами, – отозвался Рууфтрий, который пытался найти свои солнечные очки. – Крепкий своей гирей мне проломил рёбра, ушло время на заживление. Но я же вовремя подоспел, лишив его координации?
– Вовремя! – ответил Торос и дунул в специальный бесшумный свисток, который получил из рук госпожи Эль Ц 'Иолы. Он сделан из ключей Нескетто.
В это миг кто-то нажал на кнопку экстренного вызова Азорда. Забила тревогу ближайшая башня, из которой на место потасовки устремился свет прожектора, вынудив нас спрятаться в тени. Но азордные уже не успеют, Апсулия стала проявляться возле нас.
– Снова «Острая игла»!? Я уже доставил на лечение Даакса с каким-то парнем, – недовольно пробурчал Нескетто.
– Они сильно ранены? – поинтересовалась я.
– У Даакса ничего серьёзного, а второму прострелили ногу. Пришлось накладывать жгут. Доктор Саанги им уже занимается.
– Они справились с заданием? – задал ему вопрос Торос.
– Вроде как.
– Нас тоже к Доктору Саанги! И быстрее! – прижимая кровавую тряпку к моей спине, подгонял Триментрий.
– Хорошо, хорошо!
Нас доставили в «Белый сон» района Диламии. Этот отель является прикрытием для «Невзрачных теней». Каждый раз, когда здесь нахожусь, мне хочется перейти на сторону к госпоже Эль Ц 'Иоле. Здесь, по сравнению с нашей коморкой, всегда чисто и свежо. Не требуется маскировка, и можно даже попробовать завести подружку. Хотя не помню, чтобы она была у меня в прошлой жизни. Компания мальчиков мне более по душе.
Госпожа Эль Ц 'Иола ждала нас по прибытию и предложила остаться на ночь. Мы приняли её приглашение и сразу направились к доктору Саанги.
Он осмотрел рану, уговаривал раздеться, чтобы проверить наличие других травм (он всегда это предлагает). Меня положили на койку недалеко от Альтера, лежащего без сознания с перебинтованной ногой. Моя рана для «подпольного» доктора не представляла сложности в лечении. Практически сразу уснула.
Утром очнулась от дискомфорта в спине и поняла, что лежала на сломанной кровати. По расцарапанным стенам, полу и потолку стало понятно, что произошло этой ночью. Одиома материализовалась, пока я спала, и пыталась добраться до Альтера, который сейчас крепко спит, ни о чём не подозревая.
– Ну ты устроила этой ночью погром! Пришлось постояльцев переводить в другие комнаты. – Вошёл доктор Саанги, держа в руках миску каши. – Вот тебе принёс.
– Прости, я не специально.
– Специально такого не натворишь. Я решил вмешаться, но Одиома мне ноги сломала. Еле уполз.
– Прости ещё раз, все уже о ней знают. – Приняла миску с его рук.
– Я это видел и ранее. А что её Одиома зовут, мне сказал Рууфтрий, который настаивал на постановке тебе мочевого катетера, – грызя ногти, говорил мне доктор Саанги
– Ты… – Посмотрела под одеяло, на мне было моё бельё. – Хорошо, а то я думала, – прямо с облегчением выдохнула.
– К тебе было не приблизиться. Рууфтрий и вовсе убежал, когда Одиома появилась.
– Как остальные?
– Больше всех пострадал Торос, у Триментрия ничего серьёзного.
– Торос?
– У него обе руки сломаны, ребра и трещина в позвоночнике. Количество ушибов и ссадин не поддавалось подсчёту.
– А по нему и не скажешь.
– Он у вас очень крепкий и волевой. Я вылечил, но вы его берегите. Трещина в позвоночнике – вещь опасная.
– Постараемся!
Как только я немного отдохнула, ко мне наведался Триментрий, узнав о моём самочувствии, отвёл в комнату, где обычно обитает Нескетто. Она пустая и просторная, всё сделано для того, чтобы иттатер в ней мог без проблем призывать Апсулию. В комнате уже находился Торос и протирал ножны. Тоже ждал Нескетто. Чувствовал себя, по его словам, замечательно.
Мы решили не ждать Альтера и без вести пропавшего Даакса. Первый неизвестно когда очнётся, возможно, не сегодня. Один раз я тоже, после того, как две ночи не спала, уснула на целые сутки.
Даакс будет там, где есть азартные игры. У одного из моих братьев была зависимость от компьютера. Он такие истерики устраивал, когда родители всё отключали. Излечили мы его с братом, когда привязали к компьютеру и заставили играть без сна, еды и воды. Он и теперь устраивается на работу туда, где меньше всего нужно работать за экраном. Я задумалась: как же поступить с Дааксом и его зависимостью?
Нескетто зашёл в комнату вместе с госпожой Эль Ц 'Иолой. Она подошла ко мне, развернула, посмотрела на спину и произнесла:
– «Острая игла», рада вас приветствовать в Диламии. Последнее время мы редко видимся. Не знаю, к лучшему это или нет. Мне нравится ваша преданность делу, но не нравится, что вы стали похожи на «Дом пустоты». Не думаете о последствиях. Вашей целью было устранение Глогля. Вы устранили Глогля, Воржена, Гарцирия и Крепкого. Первые трое меня не беспокоят. Крепкий – действующий офицер Азорда. Торос, ты бывший офицер, тебе ли не знать, насколько опасен…
– Крепкий тоже состоял в «Доме Пустоты»! – перебил Триментрий.
К нему сразу подошла госпожа Эль Ц 'Иола и перекрыла когтистым пальчиком рот. Ей явно не понравилось, что её монолог прервали, но продолжила с такой же интонацией, словно не прекращала говорить:
– Все сомнительные заведения будут проверены, ищейки запущены. Столько людей попадёт в ссылку, и им промоют мозги. Всё из-за вас! Я вам оставлю только одну попытку призвать моего подчинённого Нескетто, после этого отдадите ему свой ключ. А если вы продолжите безрассудства, либо вас поймает Азорд, либо вас уничтожим мы, создав новый альянс. Оба варианта по жестокости в равенстве. Нескетто вас доставит, куда нужно. Будьте осторожны, «Острая игла».
– Учтём ваши слова, «Невзрачные тени», – ответил Торос.
Госпожа Эль Ц 'Иола направилась к выходу, не говоря больше не слова.
– Ну, вы как? Готовы отправляться в путь, или, может быть, подождёте остальных? – дрожащим голосом обратился к нам Нескетто.
– Отправляемся теперь! – привычным командным тоном произнёс Торос.
– Хорошо-хорошо. – И Нескетто вытянул руку с ключом, в комнате стала проявляться Апсулия.
Мне было любопытно, куда он нас доставит. Надеюсь, не сбросит в жерло вулкана или в пропасть. Вот бы мы оказались на спокойном тёплом берегу моря, подальше от всех этих разборок.
– Приготовьтесь, мы на месте! – предупредил Нескетто и повторил слова госпожи Эль Ц 'Иолы: – Помните, у вас остался только один раз вызвать меня.
– Учтём, – уверенно ответил Торос и взялся за ножны крепче. – Открывай.
Упали мы с небольшой высоты на ромбовидную крышу трёхэтажного дома (здесь я ни разу не была и не могла понять, что это за здание). На ней стоял столик с угощениями, возле которого тихо перешёптывались люди. По их внешнему виду не сложно догадаться, что это была за организация – «Око злоречья». На краю крыши с чашкой бибена стоял Аристо.
– Рад вас лицезреть целыми и невредимыми, «Острая игла». Уверен, госпожа Эль Ц 'Иола вас уже отчитала за через чур смелый проступок. Не собираюсь повторять её слова, но к ним присоединяюсь. – Он отглотнул немного, взглянул вниз и продолжил: – Подойдите ко мне и взгляните. Что вы видите?
Мы подошли к краю здания. В городе Азорд проводил ещё один рейд, только этот отличался от предыдущего. Он был тише и менее разрушительным, но с наличием азордных в сине-белых формах. В таких мантиях рыщут ищейки – иттатеры с различными поисковыми способностями. Легко вычисляют незаконные лабиринты, в которых кто-то прячется. Ещё по улицам перемещались так называемые «коробки» – гусеничные машины, в которых перевозили группу захвата, а также людей, чтобы отвести в тюрьму. Наличие «коробок» значит, что азордные теперь заинтересованы прижучить любое незаконное формирование, которое найдут. А вот одиночкам-преступникам такой рейд ничем не угрожает.
– Они ищут подземные лабиринты, потому мы прячемся на крышах. – Аристо отхлебнул ещё чуть-чуть, указал на стол. – Не стесняйтесь, угощайтесь и наблюдайте. Здесь мы ничем и никому не можем помочь.
– Мы сыты, – ответил Триментрий и взглянул на ближайшую башню. – А если нас заметят смотрители с башен?
– Я уверен, этого не случится. «Око злоречья» не только бродяги на улицах. Уверяю, здесь безопасно.
– А как же Альтер и Даакс? – забеспокоилась я.
– Об ищейках они будут вовремя проинформированы. Как ваши поступят, я не ручаюсь.
– Три Четверть ваших языков дело? – спросил Торос.
– Да, мы следили за происходящем в «Слащавой страсти» с козырем в рукаве и использовали его, когда посчитали нужным.
– Благодарю, – тихо проговорил наш лидер.
– Какие ваши дальнейшие действия, «Острая игла»?
– Убавим свою активность или, как в нашем мире говорят, «заляжем на дно», – задумчиво ответил Триментрий.
– Отдохнём и ринемся в бой! – словно не слыша слов своего подопечного, уверенно объявил Торос.
– Что? – удивились я и Триментрий.
– Мы только начали! – продолжал лидер.
– Уважаемый Торос, что вы задумали?
– Навести порядок! Доделать начатое с «Домом пустоты»!
– А что вы понимаете под «порядком»? Многие с вашей трактовкой могут быть не согласны. Есть и те, для кого малейшие изменения в привычном быте считаются хаосом. – С задумчивым видом Аристо отхлебнул бибена. – Я сомневался, что вы будете прятаться, обняв коленки, – более загадочным тоном добавил. – Значит, вы тоже пересеклись с инвестором…
– Да, мы с ним пересеклись, – лидер оставался непоколебимым.
Мне было непонятно, о каком-таком «инвесторе» шла речь.
– Вы не перестаёте удивлять. Не боитесь, что более массовые организации на вас ополчатся?
– Торос прав. Незачем было тогда начинать, – поменялся в лице и изменил интонацию Триментрий. – Заставим пятого выглянуть из своих роскошных стен на страну, которую создал, а не только выслушивать лживые доклады от других. Массовость не означает силу. Вы же знаете, что в самой могущественной террористической организации и десяти человек не будет, но с ними страны не могут справиться уже несколько анно.
– Не буду с вами спорить, почтенный Триментрий. Несмотря на явное количественное преобладание нас на этой крыше, я один доставлю вам неприятности в бою.
– Я о том же, – продолжал Триментрий. – «Кристальное подчинение» и «Инструменты увечья» – самые массовые организации, но состоят в ней в основном низкоуровневые иттатеры. Им просто нужно много людей для контрабанд.
– Аристо, помнишь долг? – уточнил Торос.
– Один вопрос о местоположении объекта. У вас осталась взамен информация о способностях Маала. Хочешь сейчас использовать?
– Где прячется самый главный «Дома пустоты»? Тот, кто во сне зарубил предыдущего.
– Вы и так у «Дома пустоты» отрубили руки и вырвали глаза, победив Гарцириуса, Глогля, Воржена и шестёрку Крепкого. Но ударом в сердце будет победа над тем, кто отвечает за их финансы. Находится он в пещере-казино «Великое царство» в Диламии.
– Благодарю.
Предвестники
Сон о поликлинике со сварливыми бабушками прервал Даакс. На поверхности была середина дня. Он меня тормошил со словами:
– Альтер, просыпайся!
– Что случилось? – Я принялся протирать глаза.
– Ищейки Азорда направляются сюда. Наверное, это из-за того, что мы натворили в женской Инитии. Скорее в укрытие.
– Какое? – Несуразно стал натягивать широкие серые штаны.
– Увидишь! Идём скорее, штаны тебе не нужны.
Даакс меня потащил к комнате, которую ещё не открывали. Никто туда не заходил, но все называли её «крайний случай».
Эта комната оказалась чёрной, не тёмной, а именно чёрной. Стены и двери изнутри были покрыты копотью, непроницаемой для света и шума. Кроме матраса на полу ничего не оказалось. Как только Даакс плотно закрыл дверь, кромешная тьма заполнила комнату, поглотив любые очертания.
– Здесь можно укрыться от ищеек. За её пределы не выходят шум, свет, духовная энергия. Извне её не обнаружить ни оборудованием, ни способностями. Она здесь ещё со времён мастера по заточке, а мы её просто используем.
– Что это за материал? – говорил я во тьму, прикасаясь к шероховатой поверхности.
– Угольная сукита, минерал, способный всё поглощать.
– А почему мы все комнаты не обработаем этим минералом? – Он шероховатый, но очень холодный.
– Иттатеры начинают себя плохо чувствовать в его окружении. Считается, мы излучаем много энергии и много всасываем, по сравнению с обычными людьми. В окружении этого минерала мы только отдаём энергию и через какое-то время лишаемся своих иттатерных сил. Хорошо, что эффект этот временный.
– А мне ничем это комната не угрожает?
– Для тебя она ещё долго будет безвредной.
– Понятно.
Время неловкой тишины между двумя парнями, сидящими на матрасе в чёрно-смоляной комнате. При этом один из них так и не успел надеть штаны.
– Знаешь, что меня в этом мире больше всего разочаровало? – донеслось из темноты.
– Что?
– Я!
– В каком смысле?
– В детстве у меня было всё: лучшие игрушки, новейшие гаджеты и самые торжественные дни рождения. Всё потому, что мой отец был при высокой должности, что-то типа директора крупной успешной фирмы.
– Пока не могу понять, к чему ты ведёшь.
– Мама была домохозяйкой, а учитывая наличие слуг и постоянное отсутствие отца, она и вправду была хозяйкой дома. Как-то отец пришёл с работы в великолепном настроении, потому что подписал контракт на крупную сумму с зарубежной фирмой. До сих пор помню его довольное лицо и взгляд, полный счастья. Его улыбка оказалась здесь одним из самых первых моих воспоминаний. Постоянно хвастался, что теперь он будет мало трудиться и больше времени проводить с нами.
Меньше работать он стал, но больше времени проводить с нами не получилось. Он попал в ловушку казино. Пропадал там сутками. По возвращению родители постоянно ругались, выясняли отношения. После каждой ссоры отец ещё сильнее погружался в азартные игры и долги, а мать стала искать утешение, растворяя обиды в алкоголе.
Отец обанкротился, задолжал опасным людям и исчез. Мать увезла меня к бабушке, продолжая упиваться. Из прекрасной женщины превратилась в неприглядную алкоголичку, которая мои недешёвые вещи и своё тело меняла на спиртное…
Когда покидал «Гнилой лес», это вспомнилось. Я по правде иногда жалею, что ушёл оттуда. Но там я был копией своих родителей: играл и пил, пил и играл.
Мы и вправду копии своих родителей. Обидно, что перенимаем их плохие стороны. Они запоминаются отчётливее. Мы многое прячем поглубже, чтобы не вспоминать, и так оно попадает нам в подкорку.
Когда попадаешь сюда и остаёшься без барьеров памяти, всё, что когда-то увязло в глубине, вылезает наружу. Я ничем не лучше своих родителей.
– Мне кажется, мы не можем быть ни лучше, ни хуже родителей. Мы просто другие.
– Их другие копии.
Комната «на крайний случай» была идеальным местом для сна. Тихим, тёмным, сухим. Но возле Даакса желание вздремнуть аннигилировалось. Может, это из-за моей странной фобии: я боялся, что, пока буду спать, он залезет ко мне в голову. Ведь всегда есть мысли, которые хочется оставить при себе. Особенно нет желания вскрывать пошлые фантазии.
Хотелось бы знать, сколько прошло времени, но в комнате без ориентиров это невозможно. Может, несколько часов, быть может и больше. Запасы воды и еды закончились, но мы продолжали в ней находиться.
Луч, который стал проникать в комнату, был таким же ослепляющим, как взгляд на солнце.
– Ещё медленнее открывать или, может, резко распахнуть?! – шутила Авия. – Я помню, как после неё слепит.
– Медленно-медленно! – попросил Даакс.
Двери распахнулись, и мы с Дааксом закричали:
– За что?! Свет! Он слишком яркий! Мои глаза!
– Вы расслабились! – держа распахнутую дверь, упрекающим тоном изрёк Триментрий. – Альтер даже без штанов…
– Вы мне сейчас кротов из нашего мира напоминаете, такие прищуренные! – хохотала Авия, глядя, как мы выходим из комнаты. – Вы ведь помните кротов?
Было тяжело взглянуть на фосфориты. Пока мы привыкали, их свет казался ослепительным.
Наконец-то все собрались, правда, многие выглядели слегка помятыми. В ссадинах, хотя их тоже должен был подлатать доктор Саанги. Одежда порвана. Все в пыли и песке, словно из закапывали по шею в землю.
– Даакс, у меня для тебя плохие новости, – Авия взяла за плечо напарника и повернулась к Триментрию.
– Из «Невзрачных теней» нас доставили на крышу, – пытался вежливо говорить Триментрий. – Сначала мы не могли понять, где находимся. Подойдя к краю, увидели салатовые буквы и поняли…
– К чему вы клоните? – насторожился Даакс.
– Вместе с «Оком злоречья» мы прятались на крыше «Гнилого леса». Когда ищейки достаточно удалились, мы решили разойтись… – Триментрий посмотрел на Тороса, тот кивнул «продолжай». – Кто-то взорвал «Гнилой лес» со всеми его обитателями.
– Что… – взгляд у Даакса стал пустым, и он подошёл к столу. – Не может этого быть! Вы меня разыгрываете? Зачем кому-то взрывать «Гнилой лес»? Они же не опасны! Там из иттатеров только Похмельный Вачу, да и тот не с боевыми. Да, там собираются жуткие ребята, но ведь место в этом не виновато! Может, они сегодня не работали? Такое тоже иногда бывало.
– Работали, – грустно добавил Торос. – Здание было полно людей.
– Может, кто-то уцелел? Нужно пойти проверить. Вдруг мы ещё можем кого-нибудь спасти.
– Маловероятно, – продолжал спокойно говорить Торос.
– Взрыв был такой силы, сомневаюсь, что кто-то выжил, – не желая навязывать ложную надежду, произнёс Триментрий. – Теперь там всё облеплено синими мантиями Азорда. Сами чудом уцелели, часть крыши, на которой мы стояли, съехала по разрушающемуся зданию. Аристо защитил нас от контузии.
– Не могу поверить… Зачем это кому-то было нужно? Нету выгоды от этого как азордным, так и организациям.
– Взрыв свистящий, – добавил Торос.
Только что это значило, я не знал.
– Свистящий… Вы уверены?
Они втроём кивнули.
– Зачем им это? Чего они добивались? Пострадало много невинных. – Даакс вдруг замолчал. – Хочу побыть наедине. – Отрешённый, он ушёл в свою комнату, по пути продолжая что-то бормотать.
Когда дверь закрылась, я шепнул Авии:
– Что значит «Свистящий взрыв»?
– Я не знаю. Мы все не знаем, это враждебная организация или секретный проект Азорда. Просто многие здания и люди периодически взрываются со специфическим свистящим звуком. Цели в основном иттатеры.
– Может, это побочные эффекты такие?
– Сомневаюсь. «Свистящие взрывы» случаются только в мужской Инитии. Больше нигде. – Девушка повернулась к Триментрию и уточнила: – Больше ведь нигде?
– Несколько просвистело в Диламии. – Триментрий перебирал внутренние карманы своего одеяния. – Краем достаточно долго занимается расследованиями этого дела, и пока из зацепок только то, что его предшественник тоже взорвался со свистом на работе у всех на виду. Вроде тот до чего-то дорылся.
«Вспоминая вслух – призываем».
К нам в комнату, насторожив всех, спустился осторожными шагами Краем.
– Привет, ребята! Хорошо, что все живы и здоровы. А я уже стал думать…Ну вы и отожгли. Даже жалею, что с вами не было. Сломали обе руки Крепкому.
Все поприветствовали его в ответ.
– А где Даакс? – Азордный посмотрел по сторонам. – И почему Альтер без штанов?
– В своей комнате, – мигом я натянул одежду, которую не успел одеть ещё до комнаты «на крайний случай»
– Значит, он в курсе о ситуации в «Гнилом лесу». И, судя по пыли на ваших одеждах, вы были в близости ко взрыву. – Краем фамильярно сбросил щепку с плеча Тороса, встревожив пыль на одежде. – Жалко, конечно, неплохое заведение было. Правда, девушек не хватало.
– Ты за этим пришёл? – поинтересовался Торос и сел за стол.
– Не совсем. – Гость подсел к лидеру. – А вы чего все стоите?
Все заняли свои места с мыслями «и правда, чего мы стояли».
– Я предполагал, что война с «Домом пустоты» будет тем ещё событием, но недооценил масштабы, – начал Краем. – Все сегодняшние ищейки вчера прочёсывали женскую Инитию. Нашли и разрушили несколько незаконных туннелей. Найденный Глогль сейчас в тяжёлом состоянии и находится в тюрьме Экстегра. Власти пытаются воспользоваться ситуацией, и ему постоянно промывают мозги. – Рассказчик отпил бибена. – Воржен обнаружен мёртвым с девятью пулями в грудной клетке. В него стрелял Рууфтрий, который находится в той же тюрьме, что и Глогль, с серьёзной травмой головы, сильно расцарапанный. – Краем взглянул на Авию. – Крепкий за покровительство «Слащавой страсти» приговорён к поединку в Эстираре в ближайшее время. Со сломанными руками его не переживёт. Верхушка активно проверяет азордных, ищет предателей. Нескольких уже нашли. Один сам сдался в наше отделение и попросил защиты. Как ни странно, но он знает Альтера.
– Что? – У меня не оказалось догадок.
– Он хитрый и втиснулся в безопасное местечко, под шумок связанный с Крепким. Его зовут Джакули.
«Я думаю, что-то давно его не слышно. Как же я мог забыть».
– Вот последние данные, которые вы хотели, – с этими словами Краем положил на стол «мыльный пузырь», Торос его присоединил к своей армилле. – Альтер, по поводу твоего блокнота. Я показал страницу одному из наших специалистов. Он в ответ рассказал, что у них иногда исчезают трупы. Азордные всегда отшучиваются «патологоанатомом-любителем». Специалист прокомментировал, что написано «бездарно», а после всерьёз задумался. – Гость протянул скомканный лист Авии, та его сразу спрятала. – Неизвестно, когда у меня получится вырваться, учитывая проверку среди Азорда. Аниксир настаивает пораньше проверить своих подчинённых. – Увидев недоумевающий взгляд, Краем пояснил: – Аниксир – это мой начальник. Ты с ним встречался.
– Когда?
– На заседании ЗэСП. Он в очках и в основном задаёт вопросы.
– Помню такого…
– Ну что, Торос, скопировал себе? Оставить не могу, количество канепари у нас взяли под контроль.
– Всё. – Лидер выкатил пузырёк из своей армиллы.
– Жаль, что нормально не поболтали. – Краем присоединил канепари к своей армилле. – Если буду долго отсутствовать, меня первого на проверку отправят. Но скажите пару слов о своих планах.
– Закончить начатое, – ответил Торос и взглянул на ножны.
– С чего начнёте?
– Нам нужен ещё иттатер, – на этой фразе все взглянули на меня.
Услышанному обрадовался и в то же время застеснялся.
– Надеюсь, получится из тебя что-то боевое и я смогу отомстить за травму ноги. – Краем привстал, похлопал меня по плечу. – Буду выходить на контакт по мере возможностей.
– Надеюсь, увидимся пораньше, – пожелала ему Авия.
– Ага…
На этих словах Краем поднялся наверх.
– Умываемся и до ужина отдыхаем! – скомандовал Торос.
В комнате я решил вести свой блокнот и записал вверху каждой страницы всех людей, которых повстречал. В моей версии не было мрачной главы «Результаты некропсии», хотя в этом что-то есть. Долго заполнять не пришлось. Расписал только способности Даакса, Ноона и Нескетто (переписывать людей из найденной рукописи не было смысла). Затем сел за расшифровку красного блокнота.
***
№15 ДоодентНа данный момент «Невзрачные тени»Рост около 185 см, вес около 70 кгЭмм: 15285Синистрокард. Мужчина возрастом 30 лет. Астеничное телосложение. Лысый. Тонкие светлые брови, узкие глаза, заострённый длинный нос, тонкие сомкнутые губы. Смотрит исподлобья. Одевается в непримечательную одежду.Имеет скрытный характер. Склонен к предательству ради собственной выгоды. Болтлив. Завистлив. В беседе пытается в основном расспрашивать. Отличительной особенности не выявлено.Анамнез жизни: Первое упоминание о Дооденте в стране Калор в качестве Азорда, затем члена «Золотого векселя». Перешёл к «Кристальному подчинению», «Инструментам увечья». Был членом «Дома пустоты». На данный момент в «Невзрачных тенях».Результаты некропсии: Обворованные Доодентом№15Н1 (пострадавший)Со слов пострадавшего, «поскользнулся», идя по песку. Ударился затылком, потерял сознание. На месте повреждения ушиб мягких тканей. Очнулся без пекуний и других ценностей. №15Н2 (пострадавший2)Положил на мгновенье драгоценности на барную стойку. Бесследно исчезли. Очевидец заметил, как драгоценности скользнули по столу и исчезли в толпе. №15Н3 (пострадавший продавец)№15Н3 успел заметить, как часть товара (куски приготовленного мяса) сами ускользнули по песку за угол и исчезли.№15М4 (попытка обворовать меня)Я сидел за столом в баре «…», заполнял страницы блокнота. Когда подустал, повернулся в поисках официанта, чтобы заказать ещё один бибен. Блокнот съехал со стола и упал на землю. Попытался ускользнуть, но я его задержал, прижав ногой к полу. Заметив Доодента, решил его поймать. Когда поднялся, ощутил, что деревянный пол заведения стал невероятно скользким. В добавок появилось ощущение, будто пол наклонился. Я потерял равновесие и упал, опрокинув стол. Доодент скрылся в толпе.Способность: Имя неизвестно. По описанию способность может делать любую поверхность (шероховатую, сыпучую…) скользкой и гидрофобной (при моём падении пролился бибен на пол). Доодент способен управлять направлением «скользоты», создавая ощущение наклона поверхности. Слабость: способность эффективна для побега, задержки противника, воровства, но не боя. Сам Доодент не умеет драться.
***
Попозже ко мне заглянула Авия, позвав на ужин. С фирменным тостом началось плотное чревоугодие. Даакс был расстроен из-за происшествия в «Гнилом лесу» и весь вечер рассказывал забавные случаи и просто истории, которые там произошли. Мне очень понравился уютный дружеский вечер за чашкой бибена. После ужина Торос приказал всем ложиться спать, а сам остался сидеть на стуле, словно дежурный.
Сон был о прошлом мире. За рулём автомобиля я путешествовал по знакомым мне местам раскопок и отдыха. Был в компании молодых людей, которых не могу вспомнить. Мы не обращали внимания на местные пейзажи. Постоянно искали то, что посчитаем менее банальным и более восхитительным. В какой-то момент дорога прервалась… И я проснулся.
Пробудившись, долго смаковал детали сна, хотел его как можно лучше запомнить. Поэтому лежал и думал о «привычных» пейзажах прошлого, с упованием старался разглядеть появившиеся картины.
Болезнь
Рано утром ко мне заглянул лидер и приказал собираться. Назревает очередное приключение, в котором участвуют я, Торос и Триментрий.
Когда поинтересовался целью вылазки, последний ответил: «Переболеть!». Эта фраза была единственным, что мне сказали во всём пути. Обычно по дороге происходило что-то завлекательное, а тут мы без препятствий добрались до пункта шестьсот семьдесят пять.
Выпрыгнувший азордный с топорами был крайне разочарован, когда нас увидел. Он покорно открыл проход и вот – мы за пределами города. Проходя, Торос предупредил азордного, что скоро ещё двое подойдут, и вежливо попросил их пропустить.
За очерченной красной сеткой-границей законы Рубора не теряли силы. Здесь азордных было меньше, и все они подчинялись командиру Азилю. Носили отличительные белые мантии, которые виднелись издалека. Мы прятались, не отходя от кучи мусора, чтобы избежать ненужных проблем.
На душе стало гораздо веселее, когда к пункту пропуска приблизились Авия и Даакс. Они поблагодарили пропустившего их азордного и присели к нам.
– Расплатились? – поинтересовался у них Торос.
– Нет! Никого не было, – ответил Даакс, возвращая Триментрию мешочек с пекуниями.
– Это нехорошо, – рассуждал мужчина. – Самое начало, а уже проблемы. Может, откажемся от затеи?
Я разволновался.
– Не переживай. – Авия положила мне на плечо руку. – Всё будет хорошо.
– А что не так? – недоумевал я.
– Мы должны были оставить залог «Кристальному подчинению» и без проблем попасть в пустыню. – Авия заметила моё замешательство на словах «Кристальное подчинение» и сразу пояснила. – «Кристальное подчинение» – главный наркодиллер, для контрабанд у них есть много тайных путей. Но в штабе никого не было, и это очень странно.
– Что будем делать? – спросил у всех, расстроенный из-за возможного срыва планов.
– Пойдём через проход «Инструментов увечья», – интонация Тороса сохранялась твёрдой в любой ситуации.
Все безотрадно приняли данное решение, но поднялись и двинулись в путь.
Мне не нравилось, куда мы направлялись. Эта дорога вела к малахитовому лесу Блоодсу. Морально уже приготовился к встрече с этими извилистыми чмокающими существами. На ходу плотно завязывал всю одежду, чтобы блоодсу не могли заползти под неё. Когда все пути к моему телу были перекрыты и оно стало заливаться потом, Даакс повернулся ко мне:
– Мы не пойдём в лес. Мы пройдём возле.
– Почему мне раньше не сказали?
– Ты так старательно укутывался, что решил не мешать.
Я почувствовал, что ощерился не только Даакс. Все торчащие и свободные части одежды вернулись в изначальное положение.
– Альтер, я пошутил! Мы идём в лес, – заулыбался мой друг.
Несмотря на жару, мне удалось злобно выдохнуть пар. Такая реакция подняла всем настроение. Но на этот раз закутываться я не торопился.
Мы миновали лес по самому краю, где росли ещё редкие скрюченные деревья. Блоодсу к нам не приближались. Но всё же доносились их чавкающие звуки. Сам лес не меньше обитателей отталкивал трупным запахом. Также у края виднелись привязанные к каменным стволам усохшие тела.
– Жуткое место, – подметила Авия.
Чтобы попасть к Моорбу, нужно было двигаться лесом, а мы шли по краю к скалистому гребню на горизонте, который удерживал пустыню. Меня не переставала восхищать эта гигантская бесконечная стена.
Мы добрались до шипоподобных красных острых скал, под ногами вырисовывалась хорошо протоптанная тропинка, которая вела нас вдоль поломанных ровных гигантских алых шипов и глубоких трещин, смотря в которые, не видел дна.
Около самого гребня скалы виднелась подготовленная ровная песчаная площадка. Трещины на ней были залиты давно усохшим цементом. Красные скалы-шипы ровно спилены, раздроблены и сложены по краям. Вокруг царила тишина, но не та, что давала расслабиться. Она наседала и заставляла оглядываться.
– Выходите! – крикнул Торос, остановившись на середине.
Недалеко от нас, словно из воздуха, появился босой, в одних только закатанных брюках, загорелый, весь в шрамах мужчина с длинными фантомными волосами.
– «Острая игла», как вы посмели сюда явиться?! – И нацелил на нас револьвер. – Что вы здесь забыли?
– Нам нужно в пустыню! – спокойно ответил наш лидер.
– Хотите попасть в пустыню?
Из спиленных красных скал вылезло около пятнадцати крепких мужчин во главе с рыжеволосым парнем, обвешанным холодным оружием. Только из-за спины торчало шесть топоров, между которыми виднелись короткие копья. Его защищали доспехи, к которым крепились множество кинжалов в кожаных ножнах. К некоторым, более крупным, цеплялись ремешки с ножами помельче. Предплечья и голени также были украшены лезвиями. Все ножи на нём сложно посчитать.
– «Иголочки», забыли, что было в прошлый раз!? – Рыжеволосый мужчина направился к Торосу. – Могу напомнить…
– Не надо, Праеципио, не вороши прошлого, – вмешался Триментрий.
– Не вороши прошлого… Не вороши прошлого! Парни вы его слышали?! – главарь банды отстегнул несколько ремешков, из которых сами вылезли ножики и приблизились к Торосу и Триментрию, зависнув в воздухе. – Из-за вас погибли мои люди, мои друзья. А вы ещё смеете мне попадаться на глаза и говорить «не вороши прошлого»! Да я во снах вижу ваши труппы!
– Ты правда хочешь устроить кровавое побоище и потерять ещё несколько своих людей или друзей? – Триментрий шагнул ближе к парящим возле нас орудиям.
Я видел, насколько неприятная для нас складывалась обстановка, даже появилась дрожь в ногах, но моё внимание привлекали только ножи, застрявшие в воздухе. «Телекинез! Это же телекинез!» – радовался про себя.
– Умрут только иголочки! – зарычал рыжий мужчина и продолжил отстёгивать ремешки у ножен.
– Подожди, Праеципио, – остановил его длинноволосый брюнет в одних брюках. – Иголочки, вы сейчас хотите попасть в пустыню?
– Да, нам нужно в пустыню! – шагнул вперёд Торос.
– Сейчас!? Вы что не…– рыжеволосый сразу замолчал, как только ему положил руку на плечо брюнет.
– Мы согласны, – продолжил брюнет и опустил револьвер. – Один раз мы дадим вам шанс воспользоваться нашим туннелем. Но вы должны понимать, что это не бесплатно: либо вы отдаёте нам вашу бабу, либо всю воду и пекунии.
– Это кто «баба»! – как-то пискляво получилось возмущение у Авии, от которого у изголодавшихся мужчин ещё больше загорелись глаза.
– Вы её не получите! – рассердился Триментрий, что-то достал из мантии и выпил.
– Можете уходить, мы это переживём, но таковы наши требования. – Брюнет нацелил на Триментрия револьвер. Рыжий заулыбался, словно в этот момент понял устройство мироздания. – Если вы не хотите отдавать свою ба… Простите, милую барышню, – обратился он к Авии, – оплатите проход водой и пекуниями.
Рыжеволосый и все члены кирпичноголовой толпы кивнули.
– Сколько? – спросил Торос.
– Всё, что есть. – Брюнет наставил на его револьвер.
– Хорошо! – не колеблясь, ответил Торос и кивнул нам, что значило: «Отдай всё».
Триментрий покорно бросил закрытый мешочек к ногам брюнета. По его примеру все остальные сделали так же. Брюнет наклонился, показательным жестом взвесил мешочек и положил обратно.
– Я не уверен, что это все деньги. – И указал нескольким прислужникам обыскать нас.
Все сразу устремились к Авии. Триментрий преградил им путь рукой, как шлагбаумом.
– Я сломаю все пальцы, которые к ней прикоснутся!
Энтузиазм у тех явно поубавился, и некоторые подошли к Торосу, Дааксу и ко мне. Я видел, как настороженно парень обыскивал Тороса. Он первый закончил, едва прикоснувшись.
– Я сам проверю барышню. – Главарь направился к Авии. Клинки, которые были направлены на Тороса иТриментрия, плавно вернулись обратно в ножны.
Рыжеволосый подошёл к Торосу, показательно и громко отстёгивая ремешки у кинжалов побольше. Остановился у преграды в виде Триментрия, но тот его пропустил. Бегло по бокам похлопал Авию. Когда он приблизился к ней, я понял, что его доспех не из лёгких. На солнце было видно, что Рыжеволосый обливался потом, и не мог нормально наклониться.
Они нашли только припрятанные припасы воды и пекуний у Даакса, которые бросили в общую кучу.
– Это точно вся вода и пекунии? – уточнил брюнет. – Я знаю, Торос, ты не станешь врать.
– Всё, – ответил он и смело зашагал вперёд.
Брюнет направился с нами, а все остальные набросились на небольшую кучку добытых припасов. Я наивно предполагал, что людей замучила жажда, но они просто открывали фляги и с фразами «Их вода воняет!» выливали её на землю.
Брюнет подошёл к скале вплотную, взмахнул рукой, словно вздёрнул невидимую завесу, и перед нами открылся небольшой неровный туннель, больше напоминающий глубокую трещину.
– Ваш проход в один конец! – выдал он нам и отошёл в сторону.
Когда знаешь, что воды больше нет, только о ней и думаешь. Мы поднимались по неровному тесному туннелю, а меня уже мучила жажда.
Мой путь в этом мире начинался в этой пустыне. Она не менялась, оставаясь такой же приглушённой и сухой. На секунду меня одолели сентиментальные чувства. Не теряя времени, положившись на армиллу Тороса, спешили, удаляясь от гребня скалы.
– Вы видели, мужчина с кинжалами владеет телекинезом! – воскликнул я, чтобы отвлечься от мыслей о воде.
– Это не телекинез, – отозвался Триментрий.
– Не телекинез!? Почему?
– Что, в твоём чудо-блокноте ничего про него нет? – мужчина обернулся ко мне и произнёс это так, как говорят завистливые дачники, которые злорадствуют над неурожайным соседом.
– Я ещё не всё расшифровал, – попытался оправдаться.
– Тогда сам прочитаешь, – ответил он мне и замолчал.
Мне не терпелось узнать о возможностях рыжеволосого. За помощью нужно обратиться к Авии, которой я предложил движениями бровей поучаствовать в беседе. Завидев мои мимические старания, она спросила у Триментрия:
– А какая у него способность?
Я ей благодарно кивнул.
– Праеципио не владеет телекинезом. Если бы у него был телекинез, он не носил с собой столько оружия. Все эти топоры, кинжалы постоянно заряжаются от него энергией, при помощи которой Праеципио и может перемещать предметы в пространстве. Количество энергии, которой он может зарядить предмет, зависит от массы. Когда оружие висит в воздухе, накопленная энергия тратится. Расстояние от Праеципио так же увеличивает её расход. Чем сильнее удар или нажим, тем быстрее разрядка. Как только энергия заканчивается, гравитация берёт своё. Чтобы вновь управлять предметом, Праеципио нужно повторно предмет зарядить, а процесс этот не быстрый.
– А зачем ему столько оружия? – Дааксу тоже стало интересно. – Это неудобно. Ему не проще бы спрятать заряженное его энергией оружие и использовать при необходимости?
– Предметы, находящиеся на расстоянии от него, только разряжаются. Он обязан носить всё с собой.
– А откуда вы это знаете, Триментрий? – поинтересовался я, словно не заметил одинаковые татуировки.
– Ты всё узнаёшь из блокнота, а я из пережитого опыта.
– Триментрий раньше состоял в «Предметах увечья», – шепнула мне Авия.
– А почему вы ушли? Вы с ним сражались?
– Это неважно… – он произнёс это с очень грустной интонацией.
Главная прелесть пеших прогулок в том, что ты максимально пропитываешься средой и пейзажами. К примеру, в лесу начинаешь прислушиваться к нему, чувствовать звук гнущихся под ветром вершин, пение птиц. В пшеничном поле ощущаешь жар земли и аромат будущего хлеба. В пустыне смотришь за усыпанными следами и высматриваешь облака необычной формы. Этот вид путешествия кажется самым неторопливым, только до тех пор, пока не обернёшься и не увидишь исчезнувшую гребень скалу.
Уже началась та территория пустыни, где лежали обломки различных транспортных средств, потерпевших крушение. Первой на нашем пути оказалась перевёрнутая машина скорой медицинской помощи. От неё остался только частичный бело-красный корпус, по остаткам которого можно её распознать. Мне бы хотелось услышать историю медицинских работников, которые либо торопились за пациентом, либо уже с ним возвращались, оказывая первую помощь, а затем внезапно очутились в пустыне.
Мародёрство техники в пустыне не считается преступлением, азордные, наоборот, такие действия поощряют. Правда, есть два правила: нельзя передвигать транспорт и разбирать его до неузнаваемости. Обломки являются ориентирами.
Признаки обезвоживания, начиная с сухости во рту, первым проявились у меня. Ни о чём, кроме воды, думать не мог. Возникла общая слабость, лёгкое головокружение. Мне не хотелось разговаривать. Тело стало отставать, ноги волочились, загребая носками песок. Но я продолжал тащиться за всеми, пока ногу не сковала судорога, которая спаивает мышечные волокна у не размятых пловцов.
Это произошло у старого трактора без кабины, возле которого мы решили остановиться. Вдалеке мелькнули белые мантии азордных, прочёсывающих пустыню. Триментрий заверил, что там все «рядовые бойцы» и ни одного офицера. Мне интересно, как он посчитал с такого расстояния пуговицы. С моим среднестатистическим зрением было видно только расплывчатые белые фигуры.
– Атакуем их! – скомандовал Торос.
– Все? – лениво спросил Даакс и сел в тени трактора, ожидая услышать, что он не пойдёт.
– Нет! Ты, Авия и Альтер остаётесь!
Триментрий и Торос отправились на азордных, мы ютились у небольшого теневого участка от трактора.
Надвигался полдень… В нефритовом небе среди редких полупрозрачных облаков поднимался жёлтый усилитель жары, смещая тень, за которой перекачивались и наши тела. Мы лежали и сопели, никто не хотел даже разговаривать. К этому времени обезвоживание добралось и до Даакса. Он начал видеть среди пустыни здание «Гнилого леса».
– А я думал, вы все погибли при взрыве! Я же говорил, что кто-то выжил! Альтер, поздоровайся с Похмельным Вачу! Он тебе рукой машет, слышишь, Альтер! – загомозился Даакс и попытался встать.
Некая сила толкнула его обратно под трактор.
– Успокойся! – рявкнула на него Авия и дала пощёчину.
– Авия, ты чего!? – пришёл в себя Даакс.
– У тебя опять от жары галлюцинации.
– Тогда ладно. – Он начал ёрзать телом, усаживаясь поудобнее. – Хорошо, что ты пощёчину дала своей рукой, а не при помощи Одиомы.
– При помощи кого? – пробудился я, услышав незнакомое слово.
– Одиома – имя её способности, – пояснил напарник. – И безопаснее тебе о ней узнать.
– У твоей способности есть имя? – Повернул голову к Авии.
– У всех способностей есть имя, не только у моей.
– Так, а что она может? – я решил воспользоваться моментом.
Может, из-за обезвоживания, а может Авия поняла, что я буду её постоянно об этом спрашивать. Достала из своей мантии помятый лист и протянула мне. Это была страница из красного блокнота.
***
№13 Авия«Острая игла»Рост 162 см, вес 52 кгЭмм: 12453Синистрокард. Девушка возрастом 18-20 лет. Подтянутая, стройная. Длинные золотые волосы. Зелёные глаза. Тонкий вздёрнутый нос. Пухлые губы.Эмоциональная, пугливая, наивная, добродушная, брезгливая. Любит спать и есть. Смелая в бою.Отличительной особенностью являются длинные золотые волосы и две пары симметричных родинок (одна у наружного края глаза, вторая на щеке). Анамнез жизни: Появилась совсем недавно и попала в качестве товара к «Дому Пустоты». По освобождении присоединилась к «Острой игле».Результаты некропсии: Пострадавшие от Авии№13Н1 (вор)Со слов пострадавшего, после обмана Авии пытался убежать. С обочины в воздух воспарил камень и ударил по голове. №13Н1 потерял сознание. Очнулся полностью обворованным. На месте ранения ушибленная рана затылочной области.№13Н2 (маньяк)Распознал Авию, несмотря на маскировку. Попытался изнасиловать. На теле множественные линейные царапины и кровоподтёки лица, выдавленное глазное яблоко, выбитые 5 зубов, колотая рана на передней поверхности с/3 бедра диаметром 2.0.№13Н3 (азордный)Из рапорта Азорда «… распознал преступницу. При попытке задержания видел, как из кучи мусора взлетела в воздух сломанная вилка и воткнулась в плечо, щеку, шею. Я начал закрывать лицо и шею руками. В руки тоже насколько раз вонзилась…». №13Н3 усыплён и подвергнут вскрытию. Обнаружены колотые раны по 3 шт. 3 мм в диаметре и глубиной до 2 см в вышеперечисленных областях. Анатомических и патологических изменения соответствуют возрасту.№13М4—13М7 (организованное нападение)Во время нападения Авия атаковала №13М7 при помощи взлетевшего в воздух (без вспомогательных средств) заострённого камня ударом в левую височную область. №13М7 потерял сознание, но остался жив. От дальнейшей схватки Авия спаслась бегством. Во время исследование тела №13М7 в левой височной кости линейная трещина.Визуально способность похожа на телекинез. Сомнительна траектория полёта при ударе (словно размах) и наличие множества глубоких царапин у пострадавших. После схватки на песке остаются неизвестные следы босой человеческой ноги небольшого размера.Способность: Иттатер. Возможно телекинез. Название способности Одиома. Она невидима, но имеет форму человека (возможно схожа по телосложению с Авией). Появление и растворение Одиомы как-то связано с дыханием. Чем дольше Одиома имеет оболочку, тем физически сильнее и, судя по поведению хозяйки, неуправляема. Для атаки использует подручные материалы, а также ногти и зубы. Атакует в первую очередь глаза, шею и гениталии. По физическим данным превосходит медиакардов. Дистанция, на которую Одиома способна отдалиться от хозяйки, около 3 метров. Для атаки врага Одиома может делаться неосязаемой.Слабость: малый радиус атаки (эффективны атаки с средней и дальней дистанций). Неуправляемость способности. Невозможность вести длительные бои. Возможно полное блокирование способности при закрытии рта (намордником, повязкой…)
***
Пока я с удовольствием читал страницу, среди песков к нам возвращались Торос и Триментрий.
Нет ничего вкуснее обычной воды. Самой простой. Мы так её вожделели, она опьяняла не хуже вина, только с мгновенно уходящим эффектом.
Путь продолжался от одного места крушения к другому. Возле каждого мы останавливались охладиться в тени. Даакс заулыбался и громко похлопал по ней ладонью, когда приблизился к моторной лотке. К этому моменту её большую часть разобрали. Именно в ней он с другом попал в пустыню.
Сентиментальную радость у меня вызвал поезд, в котором Ноон хранил воду. Паровой гигант тоже входил в список остановок. У его тени все слушали мой рассказ о первых иттатерах, которых здесь я увидел вместе с Нооном.
– … затем две человеческие фигуры внезапно исчезли в небольшой песчаной буре.
– Вы с ними контактировали? – серьёзным тоном с примесью удивления спросил Триментрий.
– Нет, они просто исчезли. Когда я про это рассказал на заседании ЗэСП, они напряглись.
– А знаешь почему? – поинтересовался у меня Даакс.
– Нет…
– Альтер, ты видел представителей самой опасной преступной организации, – начал он мне рассказывать. – Их головы стоят целое состояние, которое ты не успеешь потратить за всю свою жизнь. На них охотятся все города и страны. Они не состоят ни с кем в альянсе, не разговаривают и даже не дают общаться. Никому неизвестны их цели. Мы только предполагаем, что они что-то ищут. Вся их деятельность сопровождается катастрофами. До конца неизвестны даже те, кто там состоит, но предположительно всего несколько человек. Того, кого ты видел, все называют Пии. Он всегда, выполнив задание, исчезает в небольшой плотной песчаной буре.
– Так вот почему все напряглись при их упоминании… Только теперь мне стал понятен смысл обвинения «за связь с террористической организацией».
– Вам очень повезло, что выжили, – отметила Авия.
– Продвигаемся! – скомандовал Торос.
Следующая остановка вызвала у меня ещё большую палитру эмоций. Такие же чувства человек испытывает, когда находит заброшенный шалаш с детства. Это была лежащая на боку, почти полностью разобранная маршрутка. Он неё остался только корпус с несколькими белыми пластинами. Её обчистили так же, как блоодсу выедают людей до скелета.
Нашим я рассказал о тех, с кем появился, и что о них знаю.
Возле маршрутки мы не только отдохнули, но и перекусили (запасами, отобранными у азордных).
Уже наступил вечер. Коктейль из солнечной жары и песчаного тепла, начал разбавлять приятный ветерок. Нам он придал сил, остановки делали реже. К тому же заметил, что обломков становится всё больше, пока мы не добрались до очень странного места – ободка гигантского мусорного кольца. Он образовался, по словам Триментрия, из-за того, что мелкий мусор со всей пустыни сам движется сюда и именно в этом месте останавливается. Здесь много различных разорванных тряпок и пластика. Можно найти всё, от наших земных золотых ценностей до усохших конечностей. Несколько вопросов у меня вызвало наличие здесь ванной.
«Интересно, это та ванная, на которой сюда попал Ноон или нет? Он здесь появился, или ванную сюда притянуло? Что вообще с ним сейчас?»
После мусорного кольца шаги стали медленнее и осторожнее. Триментрий постоянно вертел головой, высматривая опасность и ни на секунду не расслаблялся.
«Я был уверен, что его способность в усиленном слухе. Сейчас же он демонстрирует зрение, как у бинокля большого увеличения. Может, у него несколько способностей?»
За мусорным кольцом был ровный и чистый без барханов песок. На горизонте уже просматривалась моя цель.
Чёрные, как уголь, холодные скалы шестиугольной формы торчали строго вверх из земли, словно пьедесталы. Объединяла громадины одинаковая толщина, но возвышались они на разную высоту. На некоторые не представляло сложности забраться. Другие напоминали многоэтажные небоскрёбы.
– Угольная сукита, – с этими словами Даакс провёл пальцем по скале. – Один из самых прочных материалов.
– Сколько воспоминаний! – воскликнула Авия.
– Триментрий, никого нет? – озадаченно спросил Торос.
– Мы, получается, первые? – удивился вслух Триментрий и тем самым ответил на вопрос Тороса.
Одна из невысоких шестиугольных скал была украшена краской и прикреплёнными цветными лентами.
– А почему эта скала так наряжена? – поинтересовался я.
– Именно на этой скале тогда сидели Моорб и его компания, когда стали первыми иттатерами. Вот она и в почёте, – пояснила Авия.
– Что я должен делать? – спросил у всех сразу.
– Выбери скалу! – ответил Торос.
– Каким правилам я должен следовать при выборе?
– Интуицией! – Торос начал копать у одной из скал.
Интуицией я не руководствовался. Мне не хотелось брать низкую скалу, чтобы не получить слабую способность, хотя не уверен, что от этого что-то зависит. На самую высокую не забраться. Нужно посоветоваться с остальными.
– Авия, ты которую из них выбрала?
– Вот ту, которая почти самая высокая. Столько помучилась, пока забралась и спустилась. Чуть не сорвалась, содрала кожу с рук, сломала ноготь.
– Даакс, а ты?
– Это я посоветовал взять ту скалу Авии, сам на ней был.
– Триментрий, а вы себе которую выбрали в своё время?
– Вон ту невысокую, на которую легко забраться. От скалы всё равно ничего не зависит.
– Выбираю эту! – я указал на скалу чуть выше средней высоты.
– Тогда взбирайся на неё, раз выбрал себе такую, – забурчал Триментрий.
– Зачем?
– Чтобы её занять и приготовиться.
– А как мне по ровной грани забраться?
– Подожди! – Торос откопал верёвку в узлах и с крюком.
Аккуратно всё смотал и подошёл ко мне.
– Которая?
– Эта! – указал я на свой выбор.
– Бери немного воды. – Торос раскрутил крюк и бросил наверх. Медленно подтягивал верёвку, но крюк не зацепился и упал. Удалось ему зафиксироваться только с четвёртой попытки.
– С такой высоты тебя уже не будет слышно, – подметил Даакс.
– В смысле?
– Угольная сукита поглощает всё, даже колебания звука и воду, поэтому место называют Пьющими скалами. У медиакардов есть легенда, что просьбы, которые здесь впитываются, донесутся к центру планеты. – Друг подал мне воду и лепёшку. – У них такие скалы считаются микрофоном, при помощи которого можно общаться с высшими силами. Некоторые уверяют, что им отвечают.
– Я слышала, что в Альгеме есть красочный праздник, когда все взбираются на такие скалы и просят о сокровенном, – добавила Авия. – Интересно, что бы я попросила…
Триментрий и Торос поправили и перевязали нитку.
– Именно эти скалы в праздничных целях не используются, – продолжил Даакс. – Азордные сюда никого не подпускают. Очень странно, что мы никого не встретили и сейчас пусто. Всей же командой пошли на случай проблем. Иногда за скалы целая война. Знаешь, какие самые популярные?
– Какие?
– Вот эта, где появились первые иттатеры, и самая высокая.
– Даакс, прекращай болтать, – Триментрий повис на верёвке с целью проверки. – Альтер, иди к нам, мы объясним, как взбираться.
Пока я подтягивался на верёвке и перебрасывал металлическое прицепленное ко мне кольцо (на случай, если сорвусь) через узлы, вспомнил школьный спортзал с канатом. Все больше любят на нём кататься, нежели взбираться, считая, что лазать по нему в жизни не пригодится.
Чтоб меня… Я совсем немного поднялся, но так сильно устали руки. Триментрий же пояснил, что от её высоты ничего не зависит. Всё равно выбрал высокую.
Пока забрался, прошло много времени, солнце уже спряталось за горизонт. Периодически останавливался, когда узелок зажимался бёдрами, и отдыхали руки. На середине высоты тело очень качалось при порывах ветра. Один раз даже сорвался, но меня на канате удержало кольцо. Всё равно перепугался, но вывел правило: во время порывов не карабкаться, а прижиматься телом к скале.
Оказалось, когда взобрался, ничего делать не нужно! Совсем ничего, просто ждать наступления ночи. Сукита и вправду поглощала звук, я видел, как мне махали и что-то беззвучно кричали.
АВИЯ– Эй, болван! Ты наконец взобрался? – кричал Альтеру Даакс. – Помаши, если хочешь отдать мне все свои сбережения!Альтер подавал с вершины немые знаки.– Рад, что ты такой щедрый! – показал большой палец вверх парень.– Даакс, что ты делаешь? – спросила я у него.– Забавляюсь, он же нас не слышит, – веселился он. – Можно кричать, что хочешь, главное, улыбайся и маши.Я подумала тоже что-нибудь выкрикнуть про Альтера, но внезапно вспомнила, когда вон на ту скалу повыше мне всё же удалось взобраться, Даакс тоже что-то постоянно кричал и улыбался… Со скалы открывался прекрасный вид на зелёно-жёлтый закат. Хорошо просматривалось мусорное кольцо, окружавшее группу чёрных скал. До горизонта не было ни одной души.
Все мои мысли можно было разделить на две группы. В первой были: как это происходит? Меня вознесёт выше? Опустит к недрам земли? Явится ли какой-то священный дух? Я буду слышать голоса? Что мне делать? Можно ли просто уснуть? Это вообще больно?
Вторая группа: что я получу? Я буду ходить сквозь стены? Летать? Читать мысли? Гореть? Замораживать? Я буду как Даакс? Или у меня будет Одиома? Вдруг у меня будет бесполезная способность, к примеру, только не потеть. Могущественная настолько, что я погублю много людей случайно?
Сложно найти удобное положение, находясь на твёрдой и холодной скале. Ты либо блуждаешь из одного конца в другой, либо сидишь, свесив ноги. От заката ещё виднеются последние оливковые лучи. Но уже на ночном пьедестале появляются звёзды. Одни светила начинают сиять мгновенно. Ты только недавно рассматривал кусочек неба с двумя звёздами, моргнул, а их уже три. От других глаза ловят еле заметные, самые первые фотоны, которые медленно усиливаются до полноценного сияния. Не помню, чтобы я так пристально наблюдал за данным процессом в своём мире. Эта вселенская простота восхищает…
Как только звёзд собирается достаточно, на сцену восходят три примы этого мира. Самой первой появляется бриллиантовая и самая крупная из них – Дона. На её поверхности хорошо просматриваются кратеры и трещины. За ней в другом месте восходит лавандовая и помельче – Леета. Её цвет однороден и никакими примесями не разбавлен. Самой последней и с большим опозданием поднимается самая маленькая из них – ванильная Малия. Она, как и Дона, имеет неоднородную поверхность, но из-за размера (или дальности) их гораздо сложнее заметить. Каждая появлялась из своего направления. Но по истечении времени видно, что они, двигаясь по дуге, пытаются занять центр небосвода. Примечательно, но в сегодняшнюю ночь все втроём они находились в одной фазе полнолуния.
Полнолуние всегда окутано легендами, а здесь целых три спутника находятся в самом таинственном состоянии. Оккультные выдумщики сошли бы с ума от такого зрелища.
Начали появляться пересекающиеся между собой желтоватая и красная туманности. Уже очень поздно, «Острых игл» не слышно и не видно. Из-за распирающего любопытства, такого же, как пар в закипающем чайнике, для сна в голове не было место. Мне не терпелось узнать, что произойдёт.
Три спутника двигались к центру. Дона, хоть и начала свой путь раньше всех, была самой медлительной. Быстрее остальных плыла Малия. Это хорошо заметно, когда долго посидишь с закрытыми глазами.
Вот уже скоро апогей, когда спутники должны приблизиться максимально близко друг к другу. Возможно, будет затмение. Я следил за ними так же пристально, как смотрят судьи за гонками улиток, которые финишируют одновременно.
Момент настал. Спутники приблизились друг к другу максимально близко. Стало контрастно тепло. Между лунами появился источник света, который медленно и очень ярко пульсировал. От него невозможно оторвать взгляд. Он действовал гипнотически. Внезапно осознал, что у меня открыт рот и из него капает слюна.
Каждый импульс света поглощался всем телом. От этого делалось всё теплее. Чувствовалось, как по мне пробегали капли пота. Но одежда оставалась полностью сухой и пыльной. Появилась отдышка, разболелась голова. Возникло ощущение огромных рук и головы, у меня всегда такое чувство возникает при повышении температуры тела.
Скала на ощупь оставалась подходяще холодной, отчего я максимально плотно пытался к ней прижаться. Мешает одежда. Сорвал её и прильнул обнажённым телом. Немного стало легче.
Пульсации света ускорялись. Прошло уже много времени, чувство теплоты сменилось жаром. Вдохи стали протяжными и громкими, словно не хватало воздуха. Появилось странное паническое чувство, словно ты опущен в горячую воду, которую продолжают нагревать.
Тело не знает, что ему делать. Оно хочет максимально прижаться к скале и при этом панически размахивает конечностями, как тонущее. Вода делается всё более вязкой и тягучей. Медленно ощущение воды сменилось на что-то очень твёрдое. Меня полностью сковало в странной позе. Невозможно ни вдохнуть, ни выдохнуть, но ты всё равно продолжаешь гипнотически смотреть на ещё чаще пульсирующий источник света.
Он быстро стал мерцать, пока не упал сплошным потоком, словно водопад. Сверху давил свет, внизу ощущалась холодная всасывающая пропасть скалы. Весь этот космический путь стопорило моё скованное тело. Мне удалось выдохнуть и расслабиться.
Единичные лучики света прошли сквозь меня. Каждый отчётливо почувствовался. Вдох и медленный выдох. На выдохе проникающих лучей стало намного больше. То твёрдое, что сковывало тело, начало разрушаться. Свет продолжал давить, расширяя и углубляя трещины. Мне хотелось быстрее выбраться из этой оболочки. Появилась огромная трещина по центру тела, которая под потоком расширялась. Панику сменила насильственная радость и смех.
Сковывающая оболочка растрескалась, поглотилась скалой, и на секунду тело стало невесомым. Вокруг ничего. Всё полностью белое, почему-то я закричал так, как только мог. Вместе с окончанием вопля всё завершилось…
Спутники стали расходиться, между ними ничего не было. Продолжалась тихая глухая ночь, ничем не отличающаяся от предыдущих. Обнажённый, я лежал на скале, громко рыдал и не мог остановиться. Набросил на себя одежду и попытался успокоиться. Слёзы лились градом, тело дрожало и оставалось каким-то слишком чувствительным. Давление от одежды казалось неподъёмным, скала отмораживала конечности. Ночной свет рябил в глазах, а высокий ветер слишком громко напоминал о себе.
В позе эмбриона я лежал на одежде, закрывая уши и не открывая глаз.
Авия. Луны отдаляются, уже всё закончилось. Для нас, сидящих возле скал, всего пару раз что-то мелькнуло между спутниками. Для Альтера это были несколько тяжёлых часов. Я всё произошедшее хорошо помню. Главное, чтобы он пережил данное явление, ибо не у всех это получается. На утро от многих остаются остывшие скованные трупы.Интересно, что людям с более развитым интеллектом пережить процесс гораздо сложнее. Они не могут не думать, пытаются контролировать, хотя, наоборот, нужно без мыслей максимально расслабиться. Надо будет этот факт рассказать Альтеру, он такую информацию оценит. А правильнее его было предупредить заранее.Теперь я ему ничем не могу помочь. Пойду тогда лучше вздремну.
***
– Альтер! Альтер! Подъём! Ты живой?
Я медленно открыл глаза, возле меня сидел Триментрий.
– Просыпайся! Мы в опасности!
После этих слов я пробудился.
– Что случилось?
– СИКУМОРУМ приближается!!!
– Что?
– Смотри!
Вдалеке двигалось огромное песчаное облако дугообразной формы, от которого на землю спускалось несколько тонких смерчей. Это не являлось просто природным явлением. Вихри будто удерживали изогнутое тело и по очереди хаотично тянулись вдоль земли, словно ноги. Над песчаным туловищем клином преследовала сапфировая грозовая туча, напоминающая о себе глубокими раскатами грома.
Триментрий схватил меня, не подцепляя кольцо, и стал быстро спускаться.
– Что это такое!? – Цеплялся я за него.
– Не сейчас! Услышишь голос Тороса, скажешь.
Троица беспокойно ждала внизу. Они махали руками, Авия и Даакс начали убегать. Торос бесшумно кричал.
– … Альтер!
– Я услышал Тороса! – предупредил Триментрия.
– Тогда лети!
Он отпустил меня, и я упал с приличной высоты вниз. С вращением, как девушку, меня поймал Торос. Вид у него был обречённый.
– Альтер, беги за Дааксом с Авией. Как же я мог так вас подвести…
– Что случилось, Торос?!
– Беги!
Я помчался, глядя на спины Авии и Даакса. Чувствовал себя полным сил, как себя ощущает сытый и отоспавшийся трудяга на выходном. Как только отдалился от скал, стало гораздо жарче. Триментрий с Торосом бежали за нами.
Авия и Даакс неслись очень быстро, мне было сложно их догнать. А возможно это я медленно двигался, Торос с Триментрием сокращали расстояние за мной.
Когда мы поравнялись, я поинтересовался:
– Что такое «Сикуморум»? Это животное или природное явление?
– Альтер, беги и не перебивай дыхание… – Торос выглядел расстроенным. Когда он находился «в боевом режиме», у него на руках появлялись чёрные перчатки. Они и сейчас были.
В спину меня постоянно толкал Триментий, чтобы не отставал. Авия и Даакс замедлились, мы их догнали.
– И ведь нигде не спрячешься! – причитал Даакс.
– В смысле? – спросил я.
– СИКУМОРУМ нас иссушит, если мы не поспешим.
Забег продолжался, пока один из нас не начал отставать. Неожиданно, но это Торос. Травма спины дала о себе знать в неподходящий момент.
– Бегите вперёд! Не смотрите на меня!
Его взял под руку Триментрий.
Спасаться всё сложнее. Жару СИКУМОРУМ превращал в иссушение. Пот при беге не появлялся, а слизистые высыхали. Похожее ощущение можно испытать, находясь очень близко к раскалённой печи, когда от высокой температуры закрываешь лицо руками.
– Мы не успеваем! – Даакс начал сбавлять темп.
– Если ничего не придумаем, погибнем, – подключилась Авия.
– Я знаю… – заявил Торос. – Триментрий, смотри в оба, если что-то заметишь, дай знать!
– Но тогда мы замедлимся… – засомневался он.
– Выполняй! Мы всё равно не убежим! Иссушение Сикуморума нас достаёт!
Торос и Триментрий отставали ещё больше. Мы бежали впереди, но ненамного быстрее.
– Вижу! Там есть магнитобиль мародёров! – Триментрий указал рукой в сторону.
– Бежим туда!
У Даакса снова начинались галлюцинации. Он нас уверял, что впереди танцующий водопад, который хотел с ним подружиться. От этого его бег ускорился, мы с Авией решили пока не пробуждать. Он кричал пустыне, как хочет с ним станцевать и подпевать ему. Привели в чувства, когда побежал не туда, куда нужно.
Воздуха не хватало, мучила жажда, но ещё сильнее хотелось выжить. Наверное, только это ощущение заставляло бежать. Реальный страх смерти. Сердце трепещет, мысли спутаны, ты просто бездумно мчишься.
Мы подбежали к продолговатому магнитобилю с большим и широким колесом впереди, немного поменьше сзади. Он принадлежал мародёрам, которые подцепили к нему загруженный обломками прицеп и оставили здесь.
– Он заперт. – объявил Даакс после нескольких попыток открыть.
Торос подлетел к двери, выбил стекло (в Декстракардии тоже использовалось стекло) и отворил машину, прыгнул за водительское сидение и попытался завести транспорт. Мы утрамбовались вчетвером на два сидения, где и так было очень душно. Заводился магнитобиль при помощи прокрутки рукояти впереди. Я ждал звука заведённого двигателя. Но доносилось только лаянье в адрес техники от Тороса. Не предполагал, что он может так ругаться. Бесшумно машина тронулась и застопорилась. Перегруженный прицеп не давал сдвинуться. Из машины выскочил Триментрий с арматурой в руках. Что-то там намотал и резким движением разорвал цепь.
– Торос, теперь всё зависит от тебя, – с этими словами он запрыгнул в машину. – У меня уже всё кончилось… Ничем не смогу помочь …
Ощущение сухого зноя усилилось.
– О, снова ты, танцующий водопад, на этот раз ты с собой привёл фиолетовую музыку. – Галлюцинации Даакса повторились. На этот раз его пробудила моя пощёчина. – Я воду нашёл! – сразу вскрикнул он, нащупав на полу ёмкость.
Передал мне, я открыл, и все понемногу выпили, иссушив флягу. Лидер продолжал материться. Машина бесшумно катилась с пешей скоростью.
– Нужно её толкнуть! – крикнул Торос.
– Я попытаюсь… – Триментрий хотел встать. Авия его остановила.
– Давай я толкну, у Одиомы сильнее получится.
Она повернулась в заднему приоткрытому окну и стала тихо «выдыхать». Машина начала ускоряться и продолжала, пока что-то сильно её не толкнуло и с пыльным следом мы помчались по пустыне. Магнитобили, в отличие от нашего транспорта, являлись бесшумными. Единственный звук создавал звенящий остаток цепи.
– Мы спасёмся! – заявила Авия.
– Но мы направляемся к «Инструментам увечья». Они не обрадуются, когда увидят нас живыми, – задумался Триментрий.
– Как я мог вас подставить, – бичевал себя Торос. – Не проверил СИКУМОРУМ… Как я мог всеми рисковать, так глупо…
– Понятно, почему мы оказались одни в Пьющих скалах и почему нас пропустили «увеченные», – рассуждал вслух Даакс. – Все знали об опасности.
– Так что это такое? – спросил я.
– Сходи спроси! – буркнул Триментрий. – Если бы хоть кто-то мог к нему приблизиться… Чем ближе к нему, тем иссушение сильнее, а несколько ближайших километров зона сухой смерти…
– Альтер, как ты себя чувствуешь? – поинтересовалась Авия.
– Хорошо, только небольшая слабость.
Мы мчались по пустыне, оставляя за собой взбитые пески. Их взъерошенные песчинки не спешили опускаться и рассеивались ветром в сторону. Наше движение видно издалека, но в пустыне не было того, кто мог бы нас обнаружить. Азорд тоже не рисковал своими людьми, когда беспринципно царствует СИКУМОРУМ. Чем дальше мы были от этого явления, тем реже появлялись галлюцинации у Даакса и легче дышалось.
Авия пояснила, что меня ждёт три стадии «болезни» и каждая длится до трёх суток. Сейчас начался «бессимптомный период», когда в моей энергетической составляющей начинаются первые изменения. Эта стадия никак себя не проявляет, я пока просто адвен. Второй этап «телесный» – это реакция тела на изменения. Начинается внезапно и вдобавок самый опасный, много людей погибает. Одни умирают из-за того, что тело не выдерживает нагрузки, другие – от посторонних рук, являясь лёгкой недвижимой добычей. Последняя стадия – это «адаптация», повторяет первый этап. Максимальный срок, за который должны пройти все стадии, – девять суток. Если по истечении этого срока во сне не заживают раны, нужно снова ждать апогея спутников Медиакардии и возвращаться к Пьющим скалам.
Когда проезжали возле побитого транспорта, Триментрий посоветовал обсудить план драки с «Инструментами увечья». Разбирали противников, обсуждали грамотное ведение боя и слабости тех, кого знали.
Внезапно у Даакса началась очередная галлюцинация.
– Морковный ветер, я готов занять твой трон…
Мне захотелось ударить его по лицу (моя очередь), но не получилось. Я обмяк без сил.
– Альтер, перезагрузи Даакса, – попросила Авия.
– Не могу, – шёпотом ответил.
– У Альтера уже началась телесная стадия! – предупредила она всех.
– Как не вовремя, – прокомментировал Триментрий. – У нас война впереди, а тут ещё Альтера защищать придётся, и переждать в пустыне не получится. Нужен новый план! Как не вовремя…
Глаза закрылись, я мог только слушать.
Торос приказал Дааксу защищать меня и постоянно проверять тяжесть состояния. Оставшейся водой было решено мочить мою одежду для борьбы с жаром. Перед тем как уснул и потерял связь с реальностью, услышал голос лидера.
– Если Альтер умрёт, бросаем его!
КОНЕЦ ПЕРВОЙ ФАЗЫ
Словарь иноземных терминовАрмилла – информационный браслет, работающий на духовной энергии и выполняющий множество бытовых функций.
Аум – духовная энергия космического происхождения.
Амо – брак.
Бибен – холодный чай из корней местного растения «бибенилисия».
Блеф Сееона – специальный рейтинг, созданный для расчета награды за голову.
Болас – охотничье метательное оружие, состоящее из ремня или связки ремней, к концам которых привязаны круглые камни, металлические шары и т.п.
Вайлто – местное солнце.
Венатор – охотник за головами.
Диламия – район среднего класса в Руборе, характеризуется совместным проживанием мужчин и женщин, возможностью в открытую использовать иттатерские способности (при определённых условиях).
Дона – бриллиантовый спутник Медиакардии «дарящий».
Дэкстракарды – раса людей, которая прибыла из мира Татэ.
Декстракардия – так коренные жители именуют мир, откуда прибывают декстракарды (Декстракардия тоже самое, что и Татэ).
ЗэСП – аббревиатура для судебного процесса «Заседание справедливого правосудия».
Инитиа – район низшего класса в Руборе. Самый большой по площади и численности населения. Разделён на две части мужскую и женскую.
Исты – религиозная секта возвышающая лидеров страны, наделяя их божественным происхождением.
Иттатер – человек, который прошёл обряд на Пьющих скалах, после чего учиться обладать или обладает сверхъестественными способностями.
Иякула – местное оружие напоминающее арбалет и стреляющее «V» образными металлическими зарядами.
Канепари – звуковое послание для армилл.
Леета – лавандовый спутник «заживление».
ЛиР – азартная игра, представляющая собой ставки на любую тему.
Малия – ванильный спутник «спокойствие».
Медиакарды – раса коренных жителей на Медиакардии.
Пекунии – местная валюта, имеющая вид красных шаров, с неприятным едким запахом.
Рубор – страна основанная ГеммАтумом или пятым, разделенная на районы Адвена, Инития, Диламия и т.д.
Синистрокарды – раса людей, которые прибыли из мира Тера (земляне).
Синистрокардия – так коренные жители именуют мир, откуда прибывают земляне или синистрокарды (Синистрокардия тоже самое, что и Земля).
Угольная сукита – всё поглощающий чёрный минерал, которым обрабатывают стены карцера и образующий Пьющие скалы.
Фосфориты – класс светящихся растений.
Экстегра – главная тюрьма страны Рубор состоящая из трёх уровней.
Элемина – здание для регистрации и хранения голов.
Эмм – балы в блефе Сееона.
Эстирара – поединок за звание у азордных.
Последние комментарии
3 часов 14 минут назад
4 часов 21 минут назад
5 часов 19 минут назад
5 часов 33 минут назад
14 часов 43 минут назад
14 часов 45 минут назад