Майор милиции [Лев Самойлов-Вирин] (fb2) читать постранично, страница - 3

заметил, но вчера вечером перед грозой стало темно, а потом, словно нарочно, хлынул сильный дождь…

Комиссар внимательно слушал, глядя то на Гончарова, то на план, лежавший на столе.

— Ваши объяснения убедительны, — медленно проговорил он, — но факт остается фактом. Совершилось преступление, рядом был милиционер, который, вместо того чтобы организовать погоню, стрелял в машину и дал скрыться преступнику. Прошу произвести тщательное служебное расследование.

— Слушаюсь!

— Вы понимаете, как мы виноваты? Нами для изобличения преступника еще ничего не сделано, а время не ждет.

Комиссар снял с маленького настольного коммутатора трубку и нажал один из никелированных рычажков.

— Товарищ Раскатов? Здравствуйте! По делу Орлова задержана автомашина… Да-да… Кто ведет экспертизу? Профессор Черпаков? Хорошо. Разыщите его и попросите позвонить мне… Он у вас? Очень кстати. Передайте ему трубку. Здравствуйте, Василий Федорович! Как вы себя чувствуете? Очень рад. Когда выходит «Судебная баллистика»?.. Ну, наконец-то… Да, я хотел спросить, что за царапина на автомашине. Пробоина? Стало быть, камень исключается… Так, так… Огнестрельное оружие большой силы?.. Да, милиционер стрелял из «ТТ». Понятно… Спасибо… Желаю здоровья.

Положив трубку, комиссар задумался, закурил, побарабанил пальцами по столу и уже без всякого раздражения сказал:

— Теперь у меня сомнений нет. Все же работы по этому делу будет еще много. Может быть, Дроздову не хватает работников, мобилизуйте из городского аппарата. Впрочем, вам на месте будет виднее. Докладывайте регулярно, как пойдет расследование.

— Слушаюсь!

— Савушкин женат?

— Так точно!

— Допросите лично жену Савушкина, ее показания могут иметь решающее значение, и смотрите, как бы она не перепрятала деньги и оружие. Это создаст дополнительные трудности в расследовании.

— Я это учитываю.

— У вас есть еще что-нибудь?

Гончаров молча протянул пачку фотографий. Комиссар мельком взглянул на них и передал мне.

Это была серия обзорных снимков места происшествия с отметками красной тушью: крестиком — стоянка машины и стрелкой — направление, по которому она скрылась. Я пристально рассматривал четкие и ясные фотографии улицы, живо представляя происшедшую там человеческую трагедию.

— Товарищ комиссар, — воспользовавшись наступившим молчанием, сказал я, — разрешите мне присутствовать при допросе задержанного преступника?

— Это я и имел в виду, — ответил комиссар, — Поэтому и задержал вас у себя. Поезжайте! Посмотрите, как мы работаем.

Комиссар встал, мы тоже поднялись.

Подойдя ко мне, комиссар добавил:

— Теперь вы имеете возможность лично все увидеть, будете «на переднем крае». Это, конечно, лучший путь.

Неслышно ступая по ковру, я и Гончаров вышли из дверей кабинета.

Глава II Кепка на мостовой

Из приемной Гончаров позвонил в гараж, вызвал машину и затем, как мне показалось, довольно сухо пригласил меня. Мы молча спустились к выходу.

Когда машина подошла, я спросил:

— Может быть, вы недовольны моей просьбой? Скажите, я сейчас же уйду.

— Что вы?! — неожиданно горячо запротестовал Гончаров, приподымая брови и глядя на меня чуть покрасневшими от бессонницы глазами. — Чем же мне быть недовольным?

Он взял меня под локоть, дружески подсадил в машину и занял место рядом.

— У меня, наверно, такой вид… недовольный. Так на это есть основания. Да вы не обращайте внимания. С чего это вы взяли, право! Пожалуйста, смотрите, наблюдайте, только…

Шофер обернулся и вопросительно посмотрел на Гончарова. Гончаров назвал адрес, и машина тронулась.

— Только не вмешиваться? — спросил я, полагая, что именно об этом он хотел меня просить.

— Нет, — рассмеялся Гончаров. — Только вряд ли это будет так интересно, как кажется. Ведь у нас все буднично. Работа и еще раз работа.

— Вы скромничаете, товарищ майор. Раскрытие преступления — разве это не романтика!

— В известной мере вы правы, — усмехнулся Гончаров. — Но не всегда.

— А дело Савушкина?

— Не знаю. Пока ничего не знаю.

— Но это неприятная для вас история?

— Как всякое убийство. И почему только для нас? — возразил майор. — Разве преступление касается только потерпевшего и милиции? Впрочем, конечно, спрашивать в первую очередь будут с нас.

Гончаров вздохнул и умолк.

Машина замедлила ход и остановилась. Я взглянул на часы: было без четверти двенадцать.

Кабинет начальника отделения находился в конце длинного узкого коридора. Мы были уже у дверей кабинета, когда к нам подошел младший лейтенант милиции и, подняв руку к козырьку, доложил, что майора Гончарова спрашивают из управления.

Гончаров направился к телефону, а я постучал в дверь и вошел.

Девушка в белой милицейской форме прекратила печатать и вопросительно посмотрела на меня. Я назвался и спросил, могу ли видеть начальника отделения. Она быстро прошла к двери в