Гора в объятьях облаков [Александра Питкевич Samum] (fb2) читать онлайн

Гора в объятьях облаков Александра Питкевич (Samum)

Пролог

Фейерверки, как и ожидалось, оказались просто невероятными. Небо разрывалось миллиардами оттенков и цветов, собираясь в разнообразные рисунки огней. Немного напоминало современные снимки космоса, где сочетались удивительные тона голубого, зеленого и золотого. Отражаясь в воде, огни приумножались, усиливая эффект. Залпы взмывали сразу с нескольких сторон, и мы, зрители, были словно в центре всего действа, как сердцевина постоянно изменяющегося огромного огненного цветка.

Слева от меня какая-то компания молодых людей, сперва довольно тихо, а с каждым залпом все громче, запустила своеобразный флешмоб. Мне слышалось «мидори! мидори!», как нарастающий гул на сотни голосов, вспыхивающий с каждым проблеском зеленого в небе. Ощущение праздника и общности к торжеству и всему этому великолепию, обилие пряных и острых запахов уличной еды пьянило. Не заметив, я уже со всеми вместе подпрыгивала в непривычных деревянных шлепках, добавляя собственный голос к гулу «мидори!»

Запуск фейерверков занял примерно час, когда небо буквально рухнуло миллиардами огненных звезд нам на головы, осветив всю площадку как днем. Хотелось пить, а по венам все еще бежало какое-то пьяняще-торжественное возбуждение. Стараясь немного успокоиться, поправила голубое юката, выданное мне нашим гидом, и проверила, на месте ли веер. Нас, группу из восьми человек, в основном молодых женщин, почти два часа наряжали перед фестивалем в национальный упрощенный вариант кимоно. Не знаю, что мне даже запомнится больше из этой поездки: огненные драконы, или наведение марафета по-японски.

Дождавшись, когда толпа немного разойдется, огляделась в поисках остальных туристов и нашего гида. Харуко-сан неплохо говорила по-русски и должна была ждать у третьей палатки с уличной едой, как мы договорились, но там толпилось еще довольно много людей, так что я повернулась к воде, просто наслаждаясь прохладным июльским воздухом.

Было немного непривычно видеть такое количество людей в национальной одежде. Молодые девушки в ярких многоцветных одеяниях с деревьями и птицами, с маленькими сумочками, веерами и множеством цветастых шпилек в волосах. Юноши, выступающие с суровыми лицами. Пожилые дамы, в строгих синих, с белыми узорами, юката. Мужчины, в основном не высокие, но гордые в своих полосатых нарядах. Было что-то полное достоинства в этих людях, с таким вниманием и уважением относящихся к собственному прошлому. Не смотря на высокий уровень развития технологий, на гаджеты, автоматы со всем на свете, от зубных щеток и до треугольных овощей, они не отказывались от своих корней.

– Алиса, идешь? – Ольга, девушка из нашей группы, очень красивая в своем розовом наряде, незамеченной подошла со спины. Ее щеки раскраснелись, глаза ярко блестели в свете желтых фонарей.

Разговаривать не хотелось. Молча кивнув, я повернулась в сторону торговых рядов. Там уже стояла почти вся наша компания с Харуко-сан во главе, высоко держащей флажок над головой.

Вдоль рядов мы шли медленно. Кто-то снова проголодался, кого-то интересовали особенности приготовления каких-то лакомств. Кое-где начинали играть уличные музыканты, от чего воздух наполнялся скрипучими минорными звуками с непривычным уху шагом в четверть тона. Праздник не собирался отпускать.

Вдоль торговых рядов мы двигались еще почти час, с интересом приобщаясь к местным традициям. Не удержавшись, тоже взяла на пробу небольшой шашлык на деревянной шпажке, аромат от лотка с которыми расходился на сотни метров в стороны. Пряная курица в кисло-сладком маринаде была ужасающе вкусной, так что я едва удержалась от неприличного облизывания пальцев и покупки еще одной порции.

Когда торговые ряды закончились, мы вышли на плохо освещенную мощеную дорогу вдоль леса, по которой нам было минут пятнадцать до стоянки автобусов. Примерно через каждые метров десять у дороги стояли небольшие каменные домики, похожие на фонарики. Харуко-сан рассказывала, что это дань уважения местным духам.

Деревянные гэта громко шлепали о камни, хвойные деревья тихо шуршали, тревожимые ветром.

Внезапно я почувствовала какую-то потребность внутри. Сердце забилось чаще, сонное состояние исчезло, сменившись предвкушением и ожиданием. Хотелось куда-то бежать, что-то найти. Стремление было таким сильным, что я даже тряхнула головой, пытаясь избавиться от наваждения. Не помогало.

Тревожно оглядевшись по сторонам, не обнаружила ничего необычного. Люди, которых стало значительно меньше, небольшими группами двигались по дороге, смеясь, тихо переговариваясь. Кто-то впереди напевал песню на местном языке. Возбуждение усиливалось, заставив остановиться и осмотреться еще раз.

Теперь я оглядела и лес, бывший по правую руку. Где-то на расстоянии пары метров от меня, между двух деревьев в нижних ветках запутался фонарь. Небольшой, бумажный прямоугольник на рейках с пламенем внутри. Его мягкий свет создавал вокруг себя слабое желтое пятно.

Сердце екнуло, пропустив удар, и по венам разлилась какая-то невероятная радость. Мне срочно требовался это фонарик на деревянном каркасе. Сама себе не могла объяснить, для чего он мне, и почему сейчас, но чувствовала, если эта вещица не станет моей – не переживу.

– Оль, я сейчас, – не поворачивая головы, легонько коснулась руки своей знакомой, двинувшись в сторону деревьев между двух каменных домиков.

– Алиса, куда, – удивленный голос девушки догнал меня уже среди темных теней под негустыми деревьями. Приподняв край юката, немного спотыкаясь о камни, неуверенно ступая в деревянной обуви, продвигалась к заветной цели.

Фонарик оказался чуть дальше, чем мне показалось. Лес уходил немного вверх, на какой-то холм, от чего двигаться становилось сложнее. Еще немного, еще пара шагов.

– Ориса-сан, вернуться! Ориса-сан, не ходить! – встревоженный голос нашего гида-куратора как-то приглушенно доносился сквозь гул в ушах, когда я уже почти дотянулась рукой до вожделенного предмета. Пальцы коснулись тонкой, шуршащей бумаги. Мутная поверхность потемнела, нагреваясь, и вспыхнула. Пальцы мгновенно обожгло, в глазах потемнело и я, как моя самая знаменитая тезка, провалилась в темноту, очень смахивающую на кроличью нору.

*

Юката – упрощенный вариант кимоно. чаще всего из хлопка. Одевается на выпускные, городские праздники и просто на не слишком официальные торжественные мероприятия.

Гэта – деревянные японские сандалии, разных видов.

Домик для духов ( малый алтарь, фонарик духов и т.д.)

Глава 1

Было мягко и тепло. Немного кололо пальцы правой руки, которые обожгло огнем фонаря. Чуть неудобно оказалось лежать на толстой сборке пояса на спине, и совершенно не хотели открываться глаза. На лоб легла прохладная мокрая ткань, помогая справиться со слабостью.

Приоткрыв глаза, с удивлением рассматривала светлые деревянные балки потолка, пока перед лицом не появилось странное женское лицо. Голова была почти в два раза больше нормальной, кожа снежно-белой, а вместо бровей стояли две ярких красных точки. Настроение было философское. Мало ли какие у человека аномалии со здоровьем, не прилично глазеть, так что я чуть повернула голову, осматриваясь.

Это была чистая светлая комната как в классических японских домах, что мне показывали в каталоге при продаже тура. Как раз на днях у нас планировалась поездка в термальные ванны в старинное поместье.

Стены из небольших квадратов панелей, затянутых расписной бумагой, низкий стол у стены с какой-то цветочно-хвойной композицией, пара больших подушек на полу. Повернув голову в другую сторону, с удивлением увидела, что у первой большеголовой дамы есть почти полная копия. Они обе сидели возле пушистого матраса, на котором я лежала, не отводя глаз. Черные волосы резко контрастировали с белыми накидками на плечах и бледными лицами. Никак не удавалось понять, это макияж или природная окраска. И тут, я чуть не умерла от разрыва сердца. В самом прямом смысле.

Дамы улыбнулись. Их рот был набит длинными, острыми зубами, как у щук. Эти мощные иголки были разной длины и не смыкались, а наползали друг на друга, обещая весьма неприятные последствия при близком знакомстве. Пока я, пребывая почти в шоковом состоянии, смотрела на этот невероятный ужас, с зубастыми щуками происходили другие метаморфозы. Глаза заполнила какая-то серая темнота, расползаясь узором вен по коже к вискам. Волосы разделились на пряди и плавно, как тонкие черные змеи, зашевелились за спинами. Улыбки стали шире, плотоядней. И вот тут я не вынесла, заорав во всю силу своих легких и со всем ужасом, подхлестнувшим нервную систему.

Вместе с криком, с меня слетело оцепенение, и я, как краб, боком попыталась отползти в сторону от чудовищ. В это мгновение произошло сразу несколько событий: Одна из панелей с грохотом откатилась в сторону, девиц, порывом ветра сдуло к стене, от чего они странно мультяшно скомочились, двумя черно-белыми кучками свалившись в углу. А надо мной появился высокий мужчина с белыми волосами в серебристом кимоно с изображением гор.

– Фуджин-сама, фуджин-сама, – мужчина обеспокоенно замер в нескольких шагах, успокаивающе показывая открытые ладони. Дальнейший поток слов был мне совершенно непонятен, но пока этот индивид был самым безопасным из присутствующих здесь, так что я мудро решила перестать визжать. Тем более, что зубастые дамы-щуки, вернувшись в нормальное состояние, сидели на коленях в углу, опустив головы.

Чуть успокоившись, внимательно осмотрела нового участника этого цирка. Мужчина был красив. Очень. Его белые волосы были перехвачены шнурком у шеи и спускались почти до талии. С завистью подумала, что они выглядят как после посещения салона. Не портил вид и странный красный рисунок на лбу, напоминающий небольшую клановую татуировку, как в каком-то старом аниме-сериале.

Поймав эту мысль, с силой ущипнула себя за руку. Не помогло. Во всяком случае, если это галлюцинации, то весьма качественные. Крутое у меня воображение. А может, я в коме? Помню, где-то такое читала.

Герой аниме-сериала продолжал что-то говорить, все так же демонстрируя открытые ладони и медленно приближаясь. Все еще не будучи уверенной в собственном состоянии и классификации окружающего мира, предостерегающе подняла веер, направив его на блондина. Он тут же замер на месте, замолкнув.

– Стоять, красивый. Я вашего совсем не знаю, так что нечего тут распинаться. И… отодвинься от меня, – подозрительность у меня подскочила до состояния паранойи. Теперь это напоминало кино о маньяках. Весьма качественное такое. Яркое и со спецэффектами.

Как подтверждение этой мысли, мужчина резко махнул рукой, от чего в мою сторону с нереальной скоростью пролетела небольшая бумажка-стикер, с каким-то красным иероглифом. Не смотря на попытку отскочить, бумажка все же коснулась юката, и, мгновенно вспыхнув, исчезла, обдав запахом гари. Окончательно испугаться я не успела, не совсем согласная с реальностью происходящего.

– Госпожа, только успокойтесь! Вас никто не обидит…

О, да, все так говорят. Ни разу не слышала о маньяках, которые честно рассказывают о своих планах.

Блондин немного расслабился, махнув рукавом большеголовым дамам. Обе щуки бочком, вдоль стен, не поднимая глаз, двинулись в сторону выхода.

– Чай подайте,– проводив зубасток взглядом, красавчик направился к столику. Присев на одну из подушек, отодвинул растительную композицию на край стола, приглашающе указав на место напротив. – Нем стоит поговорить, госпожа. Дело несколько не простое.

О, да. Сейчас окажется, что произошла какая-то ошибка, но отпустить меня на все четыре почему-то не могут. Вот прям правой пяткой предчувствую.

– Мое имя Рю. Так случилось, что сегодня встречаю вас я , хотя и не должен, – несколько заинтригованная, все же медленно переместилась к столику, хотя так сидеть, как это делают местные дамы, у меня не получилось. На подушке удалось уместиться полубоком, чтобы выглядеть как-то более-менее прилично. Посмотрев на собеседника, сделала жест рукой, означающий просьбу продолжать. По крайней мере так планировалось. Собеседник чуть улыбнулся. – Вы попали в поместье моего друга, когда потеряли сознание пытаясь взять фонарик-ловушку.

– Простите, но по логике я должна быть в больнице или в своем номере гостиницы, а не… тут, где бы оно ни было. И с чего бы мне терять сознание от какого-то фонарика. Я такими глупостями не страдаю.

– Вся беда в том, что вы не японка, – как-то обреченно выдохнул собеседник, почти с отчаянием глядя на меня, – я не в состоянии объяснять подобные вещи человеку, который не смыслит ничего.

– Ну знаете, уважаемый, это уже как-то все границы переходит, – праведное возмущение, всколыхнувшееся из груди, позволило побороть страх, загнав его остатки в дальний угол, – я весьма образованный человек, и так разговаривать повода не давала…

В этот момент в комнату вернулись «щуки», неся небольшой поднос с чайным набором. Не удержавшись, чуть поежилась, отодвигаясь. Дамочки, поставив сет, удалились, напоследок одарив меня еще одной клыкастой улыбкой.

Блондин, запалив свечку-таблетку и разместив над ней чайник, с отрешенным видом начал расставлять миниатюрные чашечки и плошки.

– Для начала, стоит сказать, что вы попали в мир духов… – сложив пальцы пирамидкой, блондин поднял на меня васильковые глаза. Не удержавшись фыркнула.

– О да, привидения, демоны, а вы – кицуне. – Признаться, демоны-лисицы были единственными представителями японской мифологии, о которых я слышала.

Блондин чуть заметно скривился, покачав головой.

– Демоны – это конечно да, но я все же не лис. Я – оками, если вам угодно.

– Оками?

– Волк. Но это к делу мало относится, – мне едва удалось сдержать смех, прикрывшись рукавом юката. Волк. Оборотень пьет со мной чай. Ну да, я точно головой ударилась. И дернул меня кто-то в этот лес пойти.

– Замечательно. Волк. Но это не важно. А что тогда имеет значение? – не смотря на все попытки в голосе все же появились язвительные нотки.

– Только то, что вы здесь застряли на некоторое время и с этим предстоит смириться.

– На некоторое? Не навсегда?

– Нет, нет. В прошлый раз получилось уже месяца через четыре девушку домой отпустить, – мужчина улыбнулся, разливая кипяток по чашечкам, закрывая, переворачивая, сливая и вновь наливая воду из чайничка.

– Простите за уточнение, живой и здоровой? – чайник дрогнул в руках, звякнув крышечкой. Васильковые глаза удивленно расширились.

– Конечно, мы ж не изверги какие-то.

– Конечно, – радостно согласилась я, – просто демоны.

Чайник вернулся на керамическую подставочку над свечкой. «Волк» посмотрел серьезно и как-то задумчиво.

– Кажется, вы не верите мне.

– Ну что вы, я просто…

Блондин как-то тяжело вздохнул, прикрыл глаза, вокруг него вдруг собралось темное облако, закрывшее обзор и через мгновение перед столиком сидел огромный волк. Белый, с красными рисунками на лбу и спине. И с невероятными васильковыми глазами.

– Ёшки-матрешки! – видимо, моя нервная система устала от потрясений, так что я просто зависла, разглядывая зверя. Волк моргнул, скрылся за темным облаком, которое наползало из теней в углах, и напротив снова сидел блондин.

– Как вы говорите? Рю? – тихо спросила его, смирившись с неизбежностью признание галлюцинаций. Визави кивнул, вновь взявшись за разливание чая.

– И так. Вы случайно попали к нам, и это осложняет дело для обеих сторон. Вы здесь гость, и ни в чем не будете нуждаться. Единственное о чем вас прошу – это не создавать лишних сложностей хозяину дома.

– Сложностей? Случайно? Вы что, шутите? Я черт знает где, застряла на неопределенный срок и по непонятной причине. А еще мне нужно вести себя молчаливо и спокойно, не создавая «сложностей»? Так?

– Выпейте чаю, – вместо ответа, передо мной поставили совсем миниатюрную чашечку из белой керамики с цветным узором. Внутренне кипя, я все же взяла пиалочку, глотнув ароматную жидкость, с привкусом жасмина. Стоило теплому напитку попасть в мое тело, как разум окутало странное ощущение сонливости и апатии. Я не совсем спала, но и бодрости не чувствовалось. Впрочем, как и волнения. Меня явно чем-то опоили.

– Прошу прощения, но это вынужденная мера. Кин, Кей, – по первому тихому зову на пороге появились большеголовые дамы, – это сестры, демоны-зубатки. Они будут вам прислуживать, пока вы здесь. Они могут достать вам все, что угодно, отвечать за удобство и комфорт.

– Демоны-зубатки. Изумительно, – слова собирались медленно, с трудом. Милые сестрички упали на колени, широко улыбнувшись и синхронно стукнулись лбами о пол, вероятно выражая почтение.

– Они вам не опасны, поверьте. Напротив. А сейчас вам лучше передохнуть, вы перенервничали.

– Я совершенно не… – с последними словами образ голубоглазого блондина немного размылся, глаза сами собой закрылись и ,наверное, я рухнула носом в стол. Но это не точно.

Глава 2

Голова не болела, во рту не сушило, но все равно было небольшое ощущение похмелья, когда теплый солнечный луч, все же заставил открыть глаза. Блик, золотистый и яркий отражался от чего-то во дворе, проскользнув в небольшую щель между панелями. Я вновь оказалась на мягкой перине под тонким пушистым одеялом. Волосы мне распустили, освободив от десятка шпилек, большого объемного пояса под спиной также не чувствовалось. В целом я весьма неплохо отдохнула, но все же несколько нервничала, стоило подумать о ситуации в целом.

– Госпожа проснулась, – шуршащий голос от стены заставил сесть, в легком испуге оглядываясь по сторонам.

В углу, блестя глазами, сидели сестры-зубатки, пристально наблюдая за мной.

– Вы там всю ночь сидели? – хрипло спросила я, поежившись от неприятного ощущения слежки.

– Госпожа отдыхала. Мы следили.

– Жуууть.

Зубатки, проигнорировав мой комментарий, поклонились, резво вскочив на ноги и мелкими-мелкими шажками подбежали к одной из панелей, отодвинув ее в сторону.

– Госпожа желает привести себя в порядок? – за дверью был темный коридор, куда мне предлагали пойти.

Вздохнув, смиряясь с неизбежностью, я пошла за большеголовыми дамами. За ночь юката помялось, нижнее белье съехало, и его не получалось аккуратно поправить под одеждой. А еще хотелось уединиться. Полная надежд, что мне покажут уборную, я шла по деревянным панелям пола, гладким и теплым.

К моей радости, за очередной дверью была вожделенная комната. До середины выложенные камнем стены с высокими матовыми стеклами и вполне современная сантехника, очень меня порадовавшая. Не представляю, что бы стала делать, будь тут ведро или еще какая примитивная конструкция.

Открыв небольшую нишу в стене, одна из зубаток достала пушистое полотенце, выжидательно остановившись у двери. К моему удивлению, обе дамы вошли в помещение вместе со мной, не позволив уединиться.

– Э, я, в общем-то сама справлюсь со всем, – не очень уверенно сообщила им. Мне вновь поклонились, уже вызывая некоторый приступ раздражения, но не двинулись с места.

– Госпоже не положено. Мы поможем.

– С чем? – в панике воскликнула я, с ужасом оглянувшись сперва на унитаз, а потом на раковину.

– Со всем, если госпоже будет угодно,– и две абсолютно идентичных зубастых улыбки.

– Мне угодно остаться одной, – на вскидку попробовала я, уже практически изнемогая от насущных потребностей.

Зубатки скривились. Полотенце легло на край раковины, дверь закрылась, отделив меня от осуждающих взглядов демониц. Чувство вины меня не посетило.

С интересом оглядев уборную, отметила большую деревянную ванну, закрытую плоскими панелями с ручками. Было желание окунуться, но это почему-то казалось несколько неуместным, так что пришлось ограничиться умыванием.

Стоило отодвинуть дверь, как я получила новую встряску нервной системы. Зубатки никуда не делись, все так же стоя на пороге. Они вновь улыбались, уже почти не шокируя.

– Госпоже стоит переодеться и причесаться. Такой вид не допустим, – мне продемонстрировали стопку какого-то белого блестящего материала, и деревянную то ли миску, с ручкой, то ли аналог корзинки, из которой торчала расческа.

Мы вернулись в прежнюю комнату, в той же странной последовательности, которая вызывала ощущение конвоя. Одна девица-зубатка следовала вперед, а вторая шла позади меня. Это нервировало.

В комнате на полу уже не было ни матраса, ни одеял, а только столик с круглым зеркалом и стулом без ножек. А еще на другом столе лежало три длинных коробки с цветными блестящими тканями. Процесс переодевания меня занял почти час, большую часть которого мы потратили на препирательства и споры. В конце концов, мне удалось выторговать себе право самостоятельно переодеть нижнее белье, несмотря на постоянные поклоны и дважды оскаленные зубы. Спрятавшись за красивой бумажной ширмой с рисунками, которую сперва приняла за картину, я быстро распустила шнуровку юката, сменив свою одежду на тоненькие шелковые аналоги маечки и трусов. А еще были носочки. С разделением у большого пальца, чтоб можно было вьетнамки обуть.

А вот дальше начался какой-то ужас. Насколько приятным и завораживающе необычным был процесс облачения в юката перед праздником фейерверков, настолько мне не понравилось надевание кимоно.

Первым делом на меня надели коротенький белый халат, так затянув тонкий поясок, что с трудом удавалось дышать. Потом был верхний цветной халат, на него примотали какую-то юбку с запахом, и белый жесткий воротничок на шею. И все это тянули, дергали и затягивали так, что даже повернуться в сторону становилось затруднительно. Когда я почти падала от нехватки кислорода, мне на выбор подали эти самые цветные коробки.

Правду говорят, что шопинг способен поднять настроение. Конечно, это был не поход по магазинам, но рисунки на тканях, цвета и узоры были такими красивыми, что я невольно смирилась с неудобствами. Не в состоянии решить, какой наряд выбрать, с мольбой глянула на своих невольных помощниц.

– Госпожа может не сомневаться. За время ее пребывания можно будет носить любой наряд,

Немного удивляла такая манера обращения, но не так сильно, как все остальное, так что ткнув пальчиком в изумрудно-зеленое, с невероятной красоты цветами, позволила наряжать себя дальше.

К концу всего процесса стало абсолютно понятно это семенящее хождение японок, их сдержанность в движениях. Да тут просто не разгонишься! Подол кимоно, утяжеленный каким-то валиком, не давал сделать мало-мальски приличного шага, вдох получался только в половину объема легких, а руки опускались под весом рукавов.

И это меня еще не причесали!

Встать с колен, которые страшно затекли и скрипели, удалось только с помощью зубаток. Большеголовые дамы подхватили меня под локти с обеих сторон, поднимая над полом и позволяя найти равновесие. На голове накрутили что-то невероятное, чуть не вырвав половину волос в процессе, а от количества шпилек голову клонило немного в сторону. От макияжа удалось отбиться, резко и почти зло рыкнув на попытку запудрить мне лицо какой-то белой пылью. Сестрички спорили и уговаривали, но тут я была непреклонна.

Конечно, отражение в зеркале было просто великолепным. Эдакая статуя с отточенной гармоничностью и целостностью облика. Но совершенно не я.

Желудок громко заурчал, оповестив присутствующих о насущной необходимости. Зубатки засуетились, поправляя какие-то последние складки и шнурки.

– Госпожа поздно проснулась. На кухне давно все готово.

– Ну так может вы покажете, куда идти? – страха или паники все так же не было. Появилось легкое раздражение долгим процессом облачения меня. Наверное, мне все еще не верилось, что происходящее реально.

Мы вышли из комнаты, прошли по коридору в другую сторону, оказавшись на открытой галерее, опоясывающей дом. Наконец, с удивлением и восхищение я могла рассмотреть место, куда попала.

Это было поместье, состоящее из нескольких отдельных домиков с покатыми крышами из темной черепицы. Дорожки, чисто выметенные, аккуратно стриженные кусты, огромные серые валуны, и множество каменных фонариков-алтарей. Часть двора, куда выходил «мой» домик, был небольшим, но очень живописным. Особенно ярко смотрелась сакура, которой вообще-то было не положено цвести в это время года.

– Госпоже нужно следовать за нами. Госпоже следует обуться.

Опустив глаза, я с легким испугом сглотнула вязкую слюну. Мои гэта, не самые удобные, но низенькие и простые, заменили каким-то подобием утюгов, что я видела в фильме «Мемуары гейши». Его я смотрела давно и помнила мало, но огромные лакированные тапки, в которых актриса едва могла ходить, запомнила хорошо. Эти, конечно, были чуть ниже, и очень красивы, но пугали. Хотелось возмутиться, но вспомнив, что я отстояла право пойти не накрашенной, решила попробовать. Авось не расшибусь.

Опершись о деревянный столбик, осторожно спустилась прямо в туфлю. Назвать это произведение искусства с золочеными узорами по бокам, шлепками, язык не поворачивался. Конструкция была довольно устойчивой, но ноге очень не хватало подъема на плоской поверхности. Сделав для храбрости глубокий вздох, осторожно скользнула во вторую гэта, все еще не отпуская столбик.

Первый шаг дался с трудом. Психологически не удавалось просто поднять ногу и переставить, но минут через пять я почти приноровилась. Главная идея была в том, чтобы делать все плавно и медленно, с минимальной амплитудой. Конечно, об изяществе и речи не было, но, надеюсь, смотрелось не слишком комично.

– А господин Рю будет на завтраке?

– Рю-доно отбыл домой вчера ночью, когда переговорил с хозяином, – чуть обернулась зубатка идущая немного впереди и сбоку. Я же чуть не споткнулась на ровном месте. Кажется, я вчера не все правильно поняла.

– Так хозяин не господин Рю?

– Нет, Рю-доно друг и гость. Наш хозяин Шиджеру-сама.

Волнение вернулось с новой силой, сбив дыхание. Вчерашний блондин показался мне вполне дружелюбным. А теперь я всерьез опасалась, кем же окажется этот Шиджеру-сама, и как себя правильно с ним держать.

Глава 3

Зубатки вели меня по мощеной дорожке куда-то в другую часть сада, откуда доносились голоса и металлический звон. Пройдя прямо под пышной, словно собранной из фатина и кружев, сакурой, мы повернули, пройдя вдоль стены дома, выйдя в большой двор. Несколько пораженная увиденным, я остановилась.

На площадке, выложенной теми же плиточками, тренировалось четыре пары молодых парней. Они повторяли какой-то комплекс, размахивая длинными клинками с удивительной синхронностью. Одетые в серые широкие штаны, все, как один, с черными волосами и одухотворенными лицами. Зрелище было весьма интересным.

– Стоп, – от резкого окрика юноши замерли, превратившись в статуи. Из глубокой тени под деревьями плавно вышел мужчина. Весь какой-то растрепанный и «черный». Волосы, чуть волнами, спадали куда-то за спину, на темную накидку, сливаясь с тканью. Я сморгнула, пытаясь избавиться от наваждения. Казалось, что накидка со спины рассыпается, размывается, оставляя за собой какой-то серый пепел. Мужчина казался очень, слишком высоким, по сравнению с юношами, между рядов которых он двигался, поправляя им положение рук и ног.

Присмотревшись, с облегчением выдохнула. «Черный» просто ходил в необычайно высоких гэта на одной подставке. Я таких не встречала, и плохо понимала, как на подобных удержать равновесие.

– Плохо, – голос был низкий, хриплый, каркающий, разносясь по всему двору, – медленно, вразнобой. Отвратительно.

– Да, мастер, – как кадетский хор, одновременно отозвались парни.

– Еще раз. Быстрее. На раз-два-три… Начали.

– Да, мастер. Хууу! – от последнего совместного вопля я слегка покачнулась на своих ходулях, немного испугавшись.

– Это что у вас тут за Училище олимпийского резерва? – обернулась я к своим статс-дамам.

– Госпожа?

– Спрашиваю, что за учения?

– Шиджеру-сама обучает юных тэнгу.

– Шиджеру-сама? Это он хозяин поместья?

– Да. Замечательный хозяин. Справедли-и-ивый, – оскалились зубатки, кивая как китайские болванчики. Или, если правильней, как японские.

М-да. Если основная характеристика у местного господина – справедливый – то это как-то даже грустно. По мне так он скорее суровый. Вон как парней гоняет, даже практически на них не глядя. Только прутиком каким-то такт отмахивает.

– Ино, сам! – «черный» даже не повернулся в сторону юношей, отдавая команду. Группа синхронистов замерла на середине взмаха, и только один парень продолжил выполнять упражнение.

– Госпоже следует поздороваться с хозяином, – тихо позвала одна из зубаток, легонько дергая цветной рукав моего кимоно.

– Он пока занят. Вон, молодежь муштрует, – по правде, я совершенно не горела желанием знакомиться со столь мрачной особой.

– Это не помешает госпоже,– привычка этих большеголовых дам говорить обо мне в третьем лице немного забавляла, но сейчас я вдруг заволновалась, в преддверии знакомства с местным хозяином, так что даже сил посмеяться не было.

– Ладно, раз уж должна и не помешает…

Мои лакированные расписные шлепанцы как-то по особенному громко стучали о камни. То ли ноги поднимала слишком высоко, то ли просто не правильно ставила, но получалось отвратительно, от чего усиливалось чувство неловкости. Стало совершенно ясно, что мне в этом мире не место.

Сосредоточенная но собственных ощущениях, я перестала контролировать ноги, споткнувшись о неровный край плитки. Не имея возможности сделать широкий шаг в этом одеянии и вернуть равновесие, только взмахнула руками, изобразив мельницу и тихо вскрикнула. Перед глазами в красках пронеслось, как на лице художественно отпечатается узор всех неровностей плит, и меня поймали.

За какое-то мгновение меня чуть подкинули, снова поймали, и аккуратно поставили на землю. Слегка пошатываясь, пытаясь вернуть равновесие, я в запоздалом испуге ухватилась за предплечья того, кому была обязана собственной целостностью. Подняв глаза, уже сообразив что к чему, встретилась с темным прищуром Шиджеро-самы.

– Кин, Кей, недопустимая оплошность, – вроде бы как отчитывали не меня, но под этим черным немигающим взглядом возникло сильное желание втянуть голову в плечи и поежиться. Не слишком разбираясь в причинах, я все же последовала внезапному порыву защитить зубаток.

– Это моя вина. Задумалась, – «черный» смотрел внимательно, и молчал. Предположив, что от меня ожидают дальнейших объяснений, продолжила, – все эта обувь. Я совершенно не умею ходить в подобной.

Ладони, кожа под которыми стала горячей, исчезли. Шиджеру отступил на шаг, оглядывая весь мой облик. Выражение лица не изменилось, но воздух вокруг как-то загустел, а за широкими плечами мне показалось это странное облако из опадающего пепла.

– Как ваше имя? Вы не японка, но говорите хорошо. И в кимоно вам не удобно. Стоп! – от окрика я чуть опять не оказалась в опасной близости от пола. Как-то запоздало сообразив, что это касается юношей, с облегчением выдохнула, стараясь не обращать внимания на взмокнувшую спину. – На стойки!

Парни исчезли буквально за мгновение, ускакав куда-то за зеленую изгородь. Проводив взглядом их дружную компанию, запоздало сообразила, что от меня все еще ожидают ответов.

– Ну да. Это… Я Алиса. Не японка. И говорю… елки-иголки! Я говорю по-японски! А-фи… удивительно, в смысле, – обычно я вполне хорошо соображаю, но видимо, все дело во вчерашнем чае.

«Черный» видимо подумал так же, повернувшись к зубаткам.

– Рю?

– Шиджеру-сама прав. Рю-доно вчера помог госпоже освоиться, – закивали большегловые, продемонстрировав всю красоту зубов.

– Что ж, мне он об этом не сказал. Проводите Орису-сан к завтраку, я буду позже. Нам нужно обсудить ее пребывание тут.

И под моим удивленным взглядом, местный хозяин развернулся на своих ходулях и за каких-то два шага исчез с поля зрения.

Шиджеру.

Славянка. В фонарик-ловушку госпожи Мисао попалась славянка. Это было бы смешно, не создавай мне сразу гору новых проблем. Не было печали. Я намеренно вчера еще днем отправился в Сеул, надеясь, что в Корее меня не станут дергать и удастся избежать ритуала. Но эта склочная и упрямая женщина сделала все по-своему. Она просто выставила фонарик собственноручно. Мой фонарик. И что мы имеем? Задачу с неизвестными составляющими.

Гостья, Ориса, не знает наших традиций, не знакома с мифологией. Она даже в национальной обуви ходит с трудом. Какая печаль. Но если задуматься, события интересны новизной. Гостья не кланялась в благоговении каждые пять минут, не бледнела и не зеленела от ужаса. Хотя, тут все же чай Рю свое дело сделал. Может быть, это будет забавно. А может, получится употребить и на пользу. Так нетипично. Осталось только дождаться праздника, а там видно будет.

Мальчишки стояли на одной ноге на невысоких , вбитых в дно, срубах деревьев посреди горной реки. Сегодня поток был не очень сильным, холодные брызги летели низко, даже не замочив штаны выше колен.

Решив, что должен поразмыслить над текущей ситуацией, скинул обувь и верхнюю одежду, ступив в сторону водопада. С этого места, чуть выше по реке, было хорошо видно моих подопечных, так что вполне получалось совместить приятное с полезным. Первые ледяные капли обожгли кожу как укусы пчел. Колючие, жалящие, они вызвали непроизвольный спазм в мышцах. Глубоко вздохнув, заставил себя расслабиться, заходя под струи водопада с головой. Первые несколько вдохов получились судорожными и короткими, но через несколько минут удалось выровнять дыхание, позволив холоду пройти насквозь, не оставаясь в теле. Выбрав подходящее место, уселся под тяжелыми потоками, позволяя воде течь мимо и сквозь меня. Нужно подумать.

Алиса.

Признаться, когда Шиджеру-сама ушел, я слегка опешила. А как же обсудить мое возвращение домой? А все остальное? Конечно, пока весь этот театр был забавен своей новизной, но… Но! А он просто развернулся и ушел. Ладно, может я бы и бросилась за ним вдогонку, если бы не легкие приступы паники, возникающие где-то в районе селезенки. Уж очень грозным выглядел местный хозяин, чтоб так опрометчиво его беспокоить.

– Госпожа готова завтракать?

– А? Да, идемте.

Зубатки, предусмотрительно поддерживая меня под локти с обеих сторон, видимо, не желая получить нагоняй повторно. Меня это тоже радовало, так как все же ознакомиться с совместимостью местной плитки и моего носа, я не хотела. Но было не привычно. Впрочем, вероятно это станет девизом моих ближайших дней.

За длинным столом сидела я одна. Вот прям совсем и совершенно. Вокруг бегали какие-то мелкие существа, похожие на золотистых обезьянок, постоянно подставляя и убирая маленькие плошки с блюдами, заставляя меня вздрагивать. Зубатки устроились за спиной, словно, придворные дамы при какой-то важной особе. А я завтракала. Даже скорее, «изволила завтракать».

– А кофе тут имеется? – любопытства немного поубавилось, и становилось некомфортно в принятой позе, неудобно в этом наряде с гигантскими рукавами, не вкусно и не солено. Возникало желание убраться куда подальше. Желательно, домой. К любимому дивану, компьютеру и полосатой кошке.

– Есть чай, если госпожа желает.

Чаю я не желала от слова «совсем», но за неимением черного, ароматного, горчащего и будоражащего, все же согласилась на заваренную траву. Было вполне вкусно, но душу прожженного кофемана не тронуло. Такими темпами, если мне не смогут отыскать адекватную замену, у меня может начаться настоящая ломка. Вот бы мне латте.

Время изображало из себя жвачку. Липкую, тянущуюся и совершенно безвкусную. Меня попросили подождать возвращения хозяина, отведя в небольшую комнату, очень похожую на мою спальню. Такие же покрытия на полу, те же панели на стенах. Единственное, что не вязалось с интерьером – большой, низкий, кожаный диван без ножек. Кажется, такие не очень историчны.

Усадив меня на вполне современную мебели, зубатки отодвинули ближайшие стенные панели, открыв изумительный вид на миниатюрный сад. С одной стороны высились какие-то нагромождения камней, с другой было причудливо закрученное дерево с голубыми иголками, миниатюрный водопад и странным образом разбросанные куски битой плитки. Поклонившись, обе большеголовые дамы удалились. А я ждала хозяина.

И снова ждала.

И еще.

Когда глаза уже не могли задержаться на каком-то из отдельных элементов сада, просто скользя по общей картинке, мне словно удалось разглядеть какое-то взаимодействие объектов. Стараясь не упустить почти оформившееся видение, не спугнуть разгадку, напряглась всем телом. Вот эта часть похожа на хвост, а если продлить линию по стволу дерева…. Здесь тоже что-то должно быть… А в эту сторону…

Одна из дверей-панелей за моей спиной с грохотом отъехала в сторону, совершенно сбив состояние.

– Да что ж вы так врываетесь! Все мне испортили! – в сердцах воскликнула я, пытаясь поймать ускользнувшее видение.

– Весьма сожалею. Не думал, что у вас здесь может быть дело, требующее тонкого душевного состояния,– с некоторой насмешкой отозвался каркающий голос за спиной. По телу пробежала толпа морозных мурашек. Этот мужчина немного пугал. Пройдя в комнату, «черный» уселся на самом краю узкой террасы, выходящей в сад, чуть боком ко мне, свесив одну ногу. – Думаю, стоит прояснить некоторые моменты вашего здесь проживания, если я уж вам «все испортил» и вы свободны.

Глава 4

"Черный" предложил обсудить мое пребывание в этом странном месте. Разве можно упустить такой момент?

– О да, – я с живостью зацепилась за предложение, стараясь ровнее усесться на диване, – особенно меня интересуют сроки этого самого пребывания.

– Обычно гостьи не задерживаются больше чем на три-четыре месяца. Сообразительные могут вернуться домой и быстрее.

– От чего это зависит, если не секрет? – мужчина хмыкнул, окинув меня быстрым взглядом.

– От умения слушать, чаще всего. Но не стоит сильно зацикливаться на этом. Пребывание в поместье может быть вполне приятным, если подходить ко всему разумно.

– Я – гость?

– Определенно «да».

– Какие у меня ограничения и какие задачи? Для чего я здесь? – На меня посмотрели внимательно и как-то одобрительно, от чего я слегка расправила плечи.

– Правильные вопросы. Вы случайным образом попали в водоворот ежегодного фестиваля духов. Если коротко и без подробностей, конкретно в нашем с вами случае, меня пытаются женить. – Резко втянув воздух от такого заявления, я закашлялась под насмешливым взглядом черных глаз. Насладившись реакцией, мужчина перевел взгляд в сторону сада. – Не стоит так переживать, затея ежегодная уже лет так двадцать и пока угрозы для девушек не представляла. Отбудете у меня в гостях необходимый срок, выберете себе подарок и вернетесь домой. Хорошая, отработанная схема.

– Эм? У меня как бы стало вопросов несколько больше, чем было. – Шиджеру изящно махнул рукой, побуждая продолжить. – Мне просто нужно присутствовать в вашем поместье, и все? Никаких проверок на совместимость, это, эм…

Шиджеру.

Девушка слегка опешила, а поразмыслив, смутилась. Было забавно. Наши женщины себя так не ведут. На вид ей было лет двадцать пять или около того, а щеки краснели как у четырнадцатилетки. Не отказывая себе в удовольствии насладиться зрелищем, пока девушка пыталась подобрать слова, все же решил прийти на помощь гостье.

– Никакой принудительной интимной близости. Разве, вы сами ко мне как-то ночью придете.

– Оу, спасибо, конечно, за приглашение, но… – не сдержавшись, расхохотался. Все же, разница в воспитании невероятна. Хорошо, что моя мать кореянка и я некоторое время провел в Европе. Будь я стопроцентным японцем, было бы не так весело.

– Не переживайте, меня весьма хвалили, как любовника, – Ориса прижала ладошки к горящим щекам, бегая глазами по стенам комнаты. Забавно. – Но это все шутки. Если серьезно, правил не так много. Гулять можете, где хотите, но в сопровождении сестер и не заходя в туман. Если что-то понадобиться – сообщайте вашим дамам. К сожалению, я не смогу развлекать вас самостоятельно, разве что изредка, так что придумайте себе хобби. Что мне потребуется от вас: единожды, а может дважды показаться в мире духов. Так сказать, помочь мне продемонстрировать старание.

– Что значит, показаться в мире духов?

– Обычно достаточно прогулки в город. Лет восемь назад мою тогдашнюю гостью вынудили присутствовать на празднике Обон, но было весело и девушке понравилось.

– Что за праздник?

– Фестиваль поминания усопших. Будет недели через три. Но не беспокойтесь, событие своеобразное, не думаю, что вам будет необходимо там быть, так что пока не забивайте себе голову. Что касается…

Алиса.

Он меня дразнил! Сверкал глазами и наслаждался смущением. Это вызывало двоякое ощущение. С одной стороны шутки были весьма откровенными, а с другой вопросы обсуждались довольно важные для меня. А еще мне обещали прогулку по городу духов. Даже в самом фантастическом сне не представляла себе такого. Черный поглядывал на небо, затянувшееся серыми тучами, когда внезапно наступившую тишину разорвал резкий звук, заставивший меня подпрыгнуть. Что-то среднее между криком раненой чайки и воем собаки динго.

Шиджеру пробежал длинными пальцами по одежде, вытянув из какого-то внутреннего кармана накидки телефон! Это определенно был смарт! Здесь! Отключив звук, хозяин поместья прочитал сообщение, нахмурив широкие брови.

– Прошу прощения, но мои прямые обязанности требуют немедленного присутствия, – «Черный» встал, отряхнув невидимую пыль с широких штанов и уже собирался сделать шаг с террасы, когда какая-то мысль вынудила его остановиться на половине шага.

– Кин, Кей, – дверь за моей спиной отодвинулась, впуская сестричек-зубаток, склонившихся перед хозяином в глубоком поклоне, – нашей гостье неудобно в этом наряде и опасно в такой обуви. Решите это. Хорошего дня, Ориса.

Оставив меня раздумывать над новой действительностью, Шиджеро вышел с террасы, но не спустился на песок, а на мгновение завис в воздухе, скрылся за серой дымкой и исчез.

– Девочки, а кто у вас хозяин?

– Хозяин – тенгу. Судья префектуры Кумояма.

– Я про такую не слышала.

– Префектуры мира духов не совпадают с людскими. Гора в объятьях облаков, Облачная гора, Кумояма – место, которого нет в вашем мире.

– И ваш господин – судья этого региона. – Сообразить, что на самом деле здесь происходит, было сложно. Сами понятия были другими. Зубатки широко улыбнулись и закивали. – А кого и за что он судит?

Сестрички переглянулись, как-то странно захихикав. Глаза стало затягивать серой мглой, волосы разделились на тонкие черные пряди, которые начали шевелиться сами собой. Вот только этот фокус я уже видела, так что страшно было не очень. Тем более, кое-кто обещал, что я в безопасности, а он здесь главный.Так что не сильно растерявшись, я вытянула из за спины небольшую диванную подушечку, запустив ее в сторону разошедшихся сестричек. Зубатки ее поймали, мгновенно успокоившись. Поправив пряди, которые вновь легли одним черным водопадом, девочки чуть смущенно улыбнулись. Забавные они, если не бояться.

– Щиджеру-сама судит духов, нарушивших закон. Чаще всего, напавших на людей.

– О, так он благороден? Прелесть-то какая, – почему-то мне стало немного смешно, стоило представить себе, как «черный» отчитывает призрака, испугавшего старушку, идущую вечером по лесу.

– Госпожа не совсем понимает, о чем речь, – осторожно начала одна из сестричек, но мне было уже не очень интересно. Хотелось немного осмотреть место, в котором проведу свой внезапно продленный незапланированный отпуск. Небо, бывшее незапятнанно лазурным еще утром, сейчас оказалось затянуто таким ровным серым покровом, что я невольно поежилась. Только собиралась вновь обуть эти прекрасные, но неудобные ходули, как одна из зубаток резво выдернула гэта прямо из под ног.

– Госпоже стоит подождать. Хозяин запретил.

Не объясняя больше ничего, большеголовая развернулась, и чуть пригибаясь, понеслась по каменистой дорожке. М-да. Внезапный порыв ветра вынудил снова передернуть плечами. Вторая из сестричек прищелкнула языком, что-то запричитав. Я оказалась одна, даже маленькие золотистые обезьянки куда-то подевались. Мне осталось наблюдать через открытые двери за усиливающимися порывами, от которых на двор уже стали осыпаться нежнейшие розовые лепестки. Все затихло, и только этот ветер шумел в деревьях все сильней. Интересно, как высоко в горах находится это поместье.

Слушала ветер минут пять, пока он резко не стих, а воздух не наполнился запахом дождя. Расправив плечи, немного расслабившись от пережитых впечатлений, полной грудью вдохнула. Как хорошо. Мгновения тишины.

А потом с юга резко стал нарастать шум и через мгновение на землю хлынул целый водопад. Сплошной и непроницаемый поток дождя первые мгновения выбивал пыль из земли, а потом превратился в тонкие ручейки, бегущие по чуть неровной поверхности двора.

Капли стали попадать на порог, я отступила во внутрь дома, оглядываясь по сторонам. На мою удачу, в одном из углов стоял красивый, довольно старый зонт, который я не заметила раньше. Впрочем, вокруг было столько разнообразных непривычных предметов и существ, что это и не удивительно.

Поправив узкий низ кимоно, семенящей походкой подошла к зонту, который стоял ручкой вниз. Стоило мне только нагнуться, чтобы взять предмет, как зонт покрылся какой-то рябью, стал каким-то угловатым и… открыл глаз. Один огромный синий глаз.

Отскочив, я вскрикнула, прижав одну руку к груди, а вторую к губам, чтоб не завизжать. Синий глаз моргнул еще раз, ручка изогнулась, выпустив три когтистых пальца, и существо чуть присело на одной ноге. Оно растянуло складки в тонкой улыбке, выпустив наружу тонкий длинный язык. Адреналин хлынул в кровь, и я медленно отступила назад, надеясь, что меня не съедят, пока няньки пропадают незнамо где.

Длинный язык мелькнул в воздухе, как у змей, и исчез где-то в складках. Несколько мгновений я смотрела в огромный глаз, раздумывая, как далеко смогу убежать в этом наряде, если на меня кинутся, когда «зонт» внезапно согнулся в поклоне. Вот, в самом деле. Это был натуральный поклон. Я совсем опешила и чуть не подпрыгнула, когда на плечи легло что-то мохнатое.

– Да что ж вы… – удержать равновесие мне помогла зубатка, подхватившая под локоть. Оказывается, одна из сестричек принесла меховую накидку. Бешеное сердцебиение, тяжелое дыхание и мокрые ладошки совершенно не улучшали настроение.

Зубатка улыбнулась, а потом ее глаза вновь наполнились серостью, черные локоны, как щупальца спрута потянулась в стороны и с силой щелкнули о пол прямо перед одноглазым зонтом. Зубатка зашипела, двинувшись в сторону моего нового знакомца, тесня того все глубже в угол и явно угрожая.

Стараясь прийти в себя, я несколько раз глубоко вздохнула. Нужно было попытаться предотвратить кровопролитие в чужом доме. По крайней мере, попытаться.

– Стоп! Все замерли, – наверное, так действовал необычный наряд и обращение, так что приказ получился довольно грозным и действенным. Зубатка перестала наступать на зонт, все еще тихо шипя. Сложив руки на груди, для пущей убедительности, что было не удобно с учетом длины рукавов, пристукнула ногой по полу. – А теперь по порядку что у нас здесь происходит?

– Демон-зонт. Вредное создание. Плохой демон, – шипя попыталась объяснить мне зубатка.

– Для меня опасен? – вредное – не вредное – это как-то мало интересовало. Все же не витамины, чтобы приносить пользу. Лишь бы не было зла. Зубатка оглянулась с каким-то по-смешному вытянутым лицом.

– В доме хозяина госпоже никто не опасен.

– Тогда в чем беда?

– Госпожа испугалась.

– Это да, – возражать смысла не было. Вот только все это до того напоминало какое-то детское аниме или не слишком качественный японский фильм ужасов с поролоновыми чудовищами, что в реальность мой мозг все еще не соглашался верить. – И все же, мне бы нужен зонт. Это зонт?

Оба демона переглянулись. Одноглазый все так же пробовал воздух тонким длинным языком, мигая синим глазом, а зубатка никак не могла справиться с лицом.

– Да, – осторожно отозвалась нянька.

– И он может защитить от дождя?

– Да.

– Тогда, я все же хотела бы прогуляться.

Не вникая в дальнейшие разногласия между этими конкретными демонами, я медленно развернулась к дверям. У порога уже ждала вторая из зубаток, с куда более низкими и простыми гэта в руках, наподобие тех, что я надевала на фестиваль фейерверков. За спиной раздавалось недовольное бормотание и какие-то шлепающие звуки. Одноногий зонтик весьма бодро прыгал по полу, немного перегоняя недовольную зубатку. Стоило одноглазому, опередив меня, оказаться под каплями уже не очень сильного дождя, как демон стал увеличиваться в размерах. Достигнув высоты вполне себе приличной березки, зонт, с легким «пх», раскрылся, издав звук, очень похожий на вздох облегчения. Зрелище завораживало.

Купол моего нового знакомца бал в диаметре метра полтора, создавая практически шатер, со стенами из капель. Поправив меховую накидку, которая все время норовила сползти по шелку кимоно, я осторожно ступила с террасы прямо в новую пару обуви. Платье, (интересно, такой термин применим к кимоно в целом) доставляло массу сложностей. Подол, который чуть разошедшись пока еще лежал на деревянном полу террасы, при первом же шаге должен был оказаться в луже. Пусть не глубокой, но все же. Подавив мученический вздох, обернулась к сестричкам.

Видя страдание, старательно изображенное на моем лице, зубатки учтиво продемонстрировали, как держать край наряда, чтобы избежать коллапса. Конечно, к чему-то еще применить конечности теперь было невозможно. Одна ладонь придерживала накидку, вторая удерживала от незапланированной стирки кимоно. Хорошо, что зонт оказался вполне самостоятельным.

И мы пошли. Впереди медленно вышагивала я, сама себе напоминая утку. Радом, чуть позади огромная, чуть согнутая трехлапая нога. За спиной ( а я проверила, обернувшись) недовольные сестрички-зубатки, которые старались держаться не под куполом зонта. Хотя, кажется, дождь не доставлял им беспокойства, стекая по одежде и черным волосам, как по промасленным.

По дорожке мы обогнули небольшой бамбуковый забор, который внезапно оборвался, перейдя в хвойный лес, где тропинка продолжилась. Потоки воды бежали вдоль каменной кладки, капли стучали по бумажной поверхности зонта, который забавно подгибал спицы между веток. Впереди, между темных ветвей и иголок что-то блестело. Пройдя по лесу еще минут десять, мы вышли на каменистый берег быстрой горной реки, которая с шумом неслась, заглушая все звуки вокруг. Чуть выше находился водопад. Именно он был основным источником гула.

Сейчас, когда небо было затянуто темными, тяжелыми тучами, место выглядело весьма пугающим, хотя и притягивало. Мне понравились деревья по ту сторону потока, отливающие странной сиреневой листвой. Таких раньше не доводилось видеть.

– Это что за деревья?

– Печальные клены.

– «Печальные»? Весьма занимательно. Очень хотелось бы там побывать.

– Госпоже не стоит туда ходить без хозяина. Печальные клены – обиталище осужденных духов. Опасное место, – весьма сурово проговорила одна из сестричек.

– Жаль. Уж очень красиво, – грустно выдохнула, предполагая, что у хозяина усадьбы найдутся куда более интересные и важные дала, помимо выгуливания меня по столь таинственной местности. Значит, не судьба. Я уже собиралась поворачивать обратно в поместье, когда тучи внезапно раздвинулись, пропустив на землю несколько ярких солнечных лучей. Завертев головой, как ребенок, пыталась определить, где должна появиться радуга. Не угадала. Небесное коромысло появилось сразу в нескольких местах, постепенно набирая яркость. Первые, неполные арки стали образовываться у видимой части водопада. Две или три. А потом, почти в одно мгновение, над горой вспыхнула двойная, невероятно красочная дуга.

– Красатень, – само собой вырвалось у меня.

Небо довольно быстро светлело, удивляя сменой погоды, такой обычной в горах, но непривычной для меня, а радуга все висела над вершинами.

От созерцания меня отвлек тихий «пш». Обернувшись, заметила что мой зонт стал каким-то размытым и прозрачным. Испугавшись, что моя прогулка как-то навредила эфемерному существу, вполне реально защищавшему от дождя, беспомощно обернулась к зубаткам.

– Почему он исчезает?! – к горлу подкатывала легкая паника.

– Госпоже не стоит беспокоиться. Дождь закончился. Каса-обаке, демон-зонт подчиняется закону древних вещей. Его нет, когда он не нужен.

– Это значит, что он сможет вернуться, когда пойдет дождь? – зубатки медленно, с достоинством кивнули, а я выдохнула с облегчением. Нервы отвратительно слабые. Нужно будет попросить еще того чайку, что мне давал Рю.

Посмотрев на полупрозрачный зонт, который сильно уменьшился, сложил спицы и стоял прозрачным, почти уже не видимым, чуть поклонилась, насколько позволял тугой широкий пояс кимоно.

– Спасибо за прогулку, – касса-обаке растянул складки в кривой улыбке, выпустив длинный язык, мигнул синим глазом и исчез. Эх, странно все это и непривычно.

Глава 5

Выходило у меня отвратительно. Просто из рук вон, как плохо. Я уже по самые локти была в этой золотой пудре и лаке. Кусочки никак не хотели стыковаться, все время норовя выскользнуть из рук. И ничего подобного, что это занятие способно успокоить. И близко нет.

Хозяина не видела уже пару дней и просто страдала от безделья. Привыкнув к весьма активной жизни, нагулявшись по окрестностям вдоволь, я запросила у сестренок какое-нибудь занятие. И вот. Сижу. Ваяю. С никаким успехом.

Зубатки, страшно обрадованные просьбой, приволокли весьма объемную шкатулку, доверху аккуратно уложенную битой посудой. Исключительно фарфор. Красный, белый с голубыми узорами, черно-белыми рисунками. Множество вариантов. И маленькую коробку с кистями, лаком и золотой пудрой. Вся идея была в том, чтобы подобрать кусочки и склеить их этой самой смесью лака и золота. Так сказать, для красоты. Старинное искусство. Мне даже для примера и вдохновения принесли небольшую плошку, собственноручно склеенную хозяином много лет назад.

Я и вдохновилась. Сперва. Попросилась на улицу, на солнышко. Думала, просто на террасе какую клеенку постелем, и на полу сяду развлекаться. Ага. Не бывает тут все так просто.

Первым делом мне притащили целый постамент, похожий на мебельные поддоны, выставив по центру двора. Облагородили все это ковром. Поставили низкий столик, принесли чай, подушки. Даже принесли какое-то рабочее юката, со скромным серо-голубым рисунком. И только после этого разрешили торжественно приступить к делу. А оно не шло.

Зубатки уже дважды пытались вызвать меня к обеду, но я упрямо пыталась добиться какого-то результата. Три кусочка все же стали на свои места, даже вполне ровно и не слишком заляпано, но вот последний… Там не хватало какого-то скола, из-за которого получалась дырка. Но я очень целеустремленная.

Шиджеру.

Уже часа два сидел на крыше, с интересом наблюдая за гостьей. Девица пыталась постичь искусство кинцуги, но пока обзавелась только золотыми пальцами и парой пятен на щеке. Получалось у нее так себе, немного кривовато, зато с душой.

Ни о какой гармонии речи и не шло, Ориса шипела, фыркала и едва не искрила, но упорно старалась соединить кусочки блюдца.

– Мастер, – один из учеников осторожно высунул нос из-за конька крыши, протягивая ароматный чай и кося глазами на гостью. Взяв пиалку, махнул юноше, чтоб возвращался к своим, на другую крышу. Если хотят подсматривать, бездельники, то пусть глаза не мозолят. Хотя, гостья у меня не особо внимательная. Интересно, она представляет, сколько обитателей поместья за ней наблюдают?

Было весьма любопытно, насколько хватит ее упрямства. По другому это назвать не получалось. Но было интересно, необычно и даже как-то завораживающе.

После обеденного времени небо затянули темные тучи, обещая дождь. Покачав головой на вопросительный взгляд зубаток, ждал.

Дождь начался тихо, с мелких капель, без шума и ветра. Моя гостья даже не подняла головы, только недовольно что-то пробурчав. Я уже раскинул крылья, намереваясь спуститься вниз, раз уж кто-то не собирался заканчивать развлечение, как над Орисой вдруг с хлопком раскинул купол зонт моей бабушки. Старый бумажный зонт, который лет тридцать назад обрел душу, такую же вредную, как у бабули, добровольно оберегал кого-то от дождя. Этот старый, пыльный, древний кусок бамбука придумал себе Хозяйку. Из моих гостий.

Стряхнув водяную пыль с черных перьев, уже готовился спрыгнуть во двор, когда над поместьем раздалось громкое торжествующее «ЯХУ!». Моя гостья с какой-то детской непосредственностью хлопала в ладоши и изображала победный танец, словно за ней никто не наблюдает. Меня удивляла эта многогранность поведения и эмоциональность, так не свойственная прежним гостьям. Какая забавная девушка.

Мои каникулы продолжались. В основном я проводила занятия за необычными видами рукоделия или гуляла в саду. Нервы отдыхали, я почти чувствовала, как они восстанавливаются после нескольких лет без отпуска. Зубатки, несмотря на некоторые странности, оказались милыми компаньонками, очень радовали маленькие золотые обезьянки, бывшие тут за прислужников.

Покой не давало только несколько вещей. Смартфон в руках демона, или правильней, ёкая. Неопределенная продолжительность моих каникул. Отсутствие возможности связаться с домом. И кофе. Тут не было ни единого зернышка кофе!

День клонился к вечеру, я сидела в саду, закончив собирать небольшую пирамидку из камней, и страдала по черному, ароматному, чуть горьковатому напитку. Мне даже чудилось, что я слышу запах свежемолотых зерен, растекающийся по двору, смешиваясь с ароматом трав, блестящих от выпавшей росы.

Верхний камень на пирамидке показался лежащим не идеально, и протянув ладонь, я чуть толкнула его, когда рука дернулась от взволнованного окрика, сбивая всю конструкцию.

– Госпожа! Помогите, госпожа, – одна из сестричек-зубаток, широко распахнув глаза и вытянув руки, бежала по тропинке. Испугавшись, что произошло что-то нехорошее, стремительно встала, внутренне готовясь к плохим новостям.

– Что стряслось?

– Госпожа должна помочь хозяину. Такая неприятность, такое волнение.

– Да что стряслось-то? – я семенила вслед за зубаткой, ухватившей меня за руку, стараясь не споткнуться в вечерних сумерках. Большеголовая девушка-рыбка была напугана не на шутку, волнуя и меня.

– Спасать хозяина надо, – туманно произнесла компаньонка. Мы как-то неожиданно оказались в незнакомой мне комнате, где с ярким блестящим кимоно ждала вторая сестричка. Вид у нее был столь же перепуганный. – Госпоже стоит переодеться. Дело сложное.

За две минуты мое домашнее юката, которое я носила вместо кимоно, быстро сняли, заменив на яркое, какое-то праздничное, непривычно спустив воротник, почти оголяя плечи. Две шпильки, которыми были заколоты волосы, тоже убрали, оставив свободными локонами за спиной. Попутно поправляя одеяния, добавляя какие-то ленты, духи, меня подталкивали по коридору к расписным дверям. Я даже слегка опешила от таких манипуляций.

– Эй, уважаемые, что это вы со мной делаете?

– Хозяину нужно помочь, сам не справиться. А раз госпожа здесь как невеста, то ей и спасать…

– Да, но это же только… – договорить я не успела, расписные двери разошлись, и прямо перед нами оказалась весьма занимательная картина. Черный, Шиджеро, полулежал на горе подушек с распахнутым верхом рубашки, а не нем, весьма вольготно и недвусмысленно вытянулась красивая, яркая дама. В длинных, снежно-белых волосах переливалось несколько десятков шпилек и висюлек. Кимоно, черное с белыми и красными узорами даже для меня, плохо понимающей в этом вопросе, выглядело баснословно дорогим. Яркие алые ноготки весьма вольно проводили по обнаженной груди тэнгу.

– Кажется, мы не вовремя, – едва дыша, прошептала я, пытаясь отступить назад. Зубатки недовольно зашипели что-то из прежнего репертуара про спасение несчастного и бедного хозяина, вынуждая меня присмотреться получше. Ладно, при повторном осмотре развивающегося действа, становилось понятно, что не так уж мужчина и расслаблен, пытаясь увернуться от алчущих губ гостьи.

– Гость нежеланный? – чуть слышно, обернувшись на сестричек. Девочки так оскалились и потемнели глазами в сторону яркой особы, что больше вопросов не было. Оставалось только непонятно, почему нам не слышно происходящее в комнате. Я решила еще немного понаблюдать, раз ничего не понятно. Мало ли, вдруг для хозяина это все же интересный гость, а мы тут, с липовыми правами невесты, явимся его «спасать». Только просто посмотреть мне не дали, зубатки весьма чувствительно подтолкнули меня в спину, и я едва ли не носом влетела в комнату. Раздался странный звук, очень похожий на лопание большого мыльного пузыря, и слух вернулся.

– Биджин, прекрати. Мы…– тэнгу замолк на полуслове, с удивлением заметив меня. – Ориса?

– Я искренне, просто изо всех сил, извиняюсь, если не вовремя, – яркая дама с тихим шипением чуть обернулась, показав короткие белые клыки и степень несвоевременности моего появления. Я, было, стушевалась, но облегчение, явно нарисованное на лице мужчины, несколько ободрило, позволив принять угрожающую позу и сложить руки под грудью, делая декольте более выразительным. Сейчас попробуем изобразить сцену «ревнивая жена». Точнее, невеста. – Что. Тут. Происходит.

– Биджин, слезь, пока моя невеста не выцарапала глаза нам обоим, – спокойно проговорил черный, при этом не делая попытки оттолкнуть гостью. Блондинка, хищно улыбнувшись, вместо того чтобы последовать разумному совету, еще больше расползлась по телу мужчины, вытянув из под кимоно невероятно длинную ногу. Выглядело это уж совсем вызывающе. Пребывая все еще в какой-то неуверенности, бросила вопросительный взгляд на хозяина поместья. Тэнгу едва заметно кивнул, все так же не делая попытки выбраться самостоятельно.

– Кин, Кей, – зубатки появились с двух сторон от меня, словно только и ждали, когда позовут, – гостья отбывает.

– Милая, не стоит тебе лезть в это дело. Мы с Джу Муном сами разберемся, – голосок у дамы оказался вполне соответствующим: томный, низкий, с хриплыми нотками угрозы. Слегка обнажив клыки, гостья наблюдала за мной из под полуприкрытых век, продолжая выводить ногтем узоры на обнаженной груди тэнгу. Хозяин же в ответ на сие действо только сильнее кривился, пытаясь увернуться от загребущих лап.

– Уважаемая, я бы с большим удовольствием последовала вашему совету, но чело…существо, на котором вы изволите лежать – мой законный жених. А это делает в свою очередь абсолютно невозможным, с моей стороны, оставить всю ситуацию, как она есть. Так что будьте столь любезны, покинуть занимаемое вами в настоящий момент пространство и удалиться с территории поместья. Безотлагательно.

– Что? – нежеланная гостья моргала широко раскрытыми глазами, наконец, отлипнув от черного, и кажется, не полностью уловив смысл моей фразы. – Ты на каком языке разговариваешь, человечка?

Тэнгу, которому, наконец, удалось выбраться из-под отвлекшейся дамы, откатился в сторону, фыркая от сдерживаемого смеха. Взяв какую-то ткань со стола, ёкай плеснул на нее воды из кувшина, принявшись старательно вытирать грудь.

– Прости, Биджин, кажется и в этот раз у тебя ничего не получилось, – закончив оттирать с кожи что-то невидимое, ёкай бросил полотенце на поднос, щелкнув пальцами. Материя тут же вспыхнула ярким желтым пламенем, распространяя по комнате приторно-сладкий запах ванили и персика. От едкого, слишком интенсивного аромата, я, не сдержавшись, чихнула.

Блондинка, вызывая приступ черной завести, очень изящно села, а затем поднялась с горы подушек. Плавным движением поправив наряд, гостья тем не менее, сохраняла достоинство, каждым своим движением демонстрируя редкую грацию. С удивлением, я поняла, что то, что изначально было принято мной за меховую накидку, оказалось длинным белым хвостом. Стало немного обидно, но потом больше любопытно, и не сдержавшись, нарушая атмосферу в комнате, все же спросила.

– А у вас только один хвост? – кицуне, единственно мифологическое существо этого региона, о котором я хоть что-то знаю, вызывала живейший интерес. Как я помнила из какого-то аниме, там лиса была определенно с девятью хвостами.

Гостья подняла свои светлые, подведенные красным и черным, глаза. Казалось, она совсем не ожидала каких-то вопросов.

– Джу Мун, ты уверен, что эта человечка может быть твоей невестой? – в голосе слышалось такое явное высокомерие и превосходство надо мной, что стало неприятно. Не имея серьезных проблем с самооценкой, я порядком рассердилась.

– А вы уверены, что поедание человеческих сердец и правда благоприятно сказывается на вашей внешности? Кажется, гусиные лапки вокруг ваших глаз лучше бы реагировали на маску из водорослей.

Лиса зашипела, от чего черты лица вытянулись, приобретая сходство с звериными.

– Я не ем сердца людей, глупая человечка.

– Биджин, довольно. На сегодня закончим. Уходи, – голос тэнгу был довольно резким, от чего лисица тут же успокоилась, слегка сникнув. Но последующая фраза буквально выбила ее из колеи, вызвав явный испуг, практически граничащий с ужасом, – и верни мне перо.

– Джу Мун, Шиджеру, ты не можешь… – девица стояла в просительной позе, заламывая руки.

– Я все сказал. Верни перо. Ты злоупотребила моим отношением.

– Но тогда мне не жить. Джу Мун, прошу, прости мне маленькую женскую слабость. Подумай еще.

– Кин, подай госпоже Биджин поднос, – одна из зубаток подскочила к лисице с маленьким серебряным подносом. Против ожидания, радости на лице сестрички не было. Наоборот, она выглядела несколько растеряно, словно сейчас менялись основные устои привычного мира.

Лисица, пытаясь унять дрожь в руках, не сдержав слезы, скользнувшей по белой щеке, откуда-то из-под подкладки широкого воротника своего кимоно вытянула довольно крупное черное перо, весьма смахивающее на воронье. Необычный предмет разговора плавно опустился на поднос, выпущенный из тонких пальцев. Стоило перу коснуться серебряной поверхности, как кицуне всю обдало облаком золотых искр, тут же погаснувших. Мне почему-то показалось, что даже кимоно гостьи стало не таким ярким, поблекнув.

Не произнося ни слова, гордо подняв голову, не вытирая влагу со щек, гостья направилась к выходу, оставляя после себя сладкий запах ванили, от которого чесалось в носу и кружилась голова.

– Выпьете со мной чаю? – внезапный вопрос тэнгу заставил вздрогнуть. Наблюдая за такой красивой и необычной гостьей, я как-то даже забыла, что здесь кто-то еще есть.

– Да, это было бы неплохо, – прижав прохладную ладонь ко лбу, я пыталась избавиться от наваждения сладких запахов.

– Думаю, нам стоит пойти в другую комнату, пока здесь приберут, – задумчиво произнес черный, оглядывая беспорядок в помещении. – А идем на улицу. Сегодня вполне подходящая погода.

Не дожидаясь ответа, хозяин поместья двинулся на выход, странно передергивая плечами.

Во дворе уже во всю выставлялись знакомые мне ранее поддоны, с ковром, подушками, небольшим столиком. Почти стемнело и пространство вокруг было того оттенка синевы, который бывает только в первые мгновения после заката, добавляя мистики этому странному месту.

Запах жасминового чая, мокрой травы, чуть уловимый аромат цветущей сакуры. На поместье опустилась ночь, и во дворе зажгли сотни маленьких огоньков, словно светлячков. На дереве, в траве, везде вспыхивали и гасли золотистые блики. По краям временной террасы, где мы сидели, так же зажгли круглые стеклянные лампы. От них исходило мягкое желтое свечение, успокаивая и расслабляя. Какое-то время мы сидели молча, каждый размышляя о своем.

Вдруг на мои плечи легла верхняя накидка от кимоно черного, ограждая от сырости. Признаться, я пропустила момент, когда тэнгу успел ее снять, но отказывать не стала. Опущенный ворот моего наряда совершенно не грел, а уходить не хотелось.

– Спасибо…

– Ты пришла очень вовремя…– наши фразы прозвучали одновременно, перекрывая друг друга. Несколько сбитая, я умолкла, ожидая, что скажет мужчина. Мы немного помолчали, наблюдая за огнями в саду. – Биджин – хитрая лисица. Я не мог ее выставить самостоятельно.

– Вы не обязаны мне что-то объяснять, – признаться, от этого разговора было как-то неловко, словно я и правда невеста, застукавшая благоверного на горячем.

– Это так, – медленно, с каким-то свойственным местным достоинством, ответил черный, – но это будет уместно. Когда-то давно кицуне получила от меня право посещать поместье в любое время. Скажем, так, меня это устраивало до определенного момента. Но теперь Биджин злоупотребила этим правом.

– Я правильно понимаю, – стало неприятно. И от предмета разговора, и от циничности мужчины, – вас все устраивало, пока девушка не надоела…

Тэнгу чуть выпрямился на подушках, глядя куда-то вдаль. На губах мелькнула кривая усмешка, тут же исчезнув. Лицо снова стало спокойным и непроницаемым.

– Не совсем. Да, мы были близки довольно долгое время, но моим единственным обязательством перед Бидижин была защита. Только не так давно лисица решила, что хочет прибрать меня к рукам полностью. Хотя это и бессмысленно. Ей нужен покровитель, а мне никто не позволит привести ее в дом в качестве хозяйки. Она это знает, но решила, что стоит рискнуть. Напрасно, конечно.

Опять наступила тишина, разбавляемая тихим стрекотом насекомых.

– И много еще таких знакомых у вас, о которых мне, вероятно, стоило бы знать заранее? – тэнгу поднялся, потянувшись. Через мгновения я услышала мерзкий звук, заменяющий звонок на смартфоне этого существа. Мужчина вытянул аппарат из какого-то глубокого кармана, что-то просмотрев на экране.

– На вскидку не припомню. Но и по ходу дела у тебя неплохо получается. К сожалению, мои обязанности требуют внимания. Хорошей ночи, Ориса.

Тэнгу чуть отступил от террасы. В воздухе собралась неплотная дымка, но огни за спиной мужчины позволили разглядеть контуры чего-то огромного, напоминающего крылья. Видение было не четким, контуры размыты, но я все же уловила слабое движение. Миг, и серое дымное облако исчезло, оставив меня одну. Сразу стало как-то холодно и неуютно.

– Сейчас бы сериал какой, сезона на четыре. И пачку чипсов, а не это все… – отставив пиалку с остывшим чаем, я плотнее укуталась в накидку черного, вдыхая запах сандала и винограда. Странное сочетание. Странный день. И место странное…

Глава 6

Первое. Проснулась я все же в постели. Не страдая по жизни даже краткими сбоями памяти, я четко помнила, что отключилась там же на импровизированной террасе, убаюканная плавными полетами светлячков и тихим стрекотом.

Второе. Проснулась по будильнику. Сказать, что слегка ошалела от такого, будет довольно мягко. Почти над самым моим ухом зависала одна из зубаток, держа в руках какой-то странный трапециевидный колокольчик, по которому размеренно ударяла колотушкой.

– Это что еще такое? – сипло со сна, попыталась возмутиться. Это ж надо такое придумать. Раньше мы как-то без этой мерзости обходились, а тут – будильник. Сама бы этой колотушкой кому-нибудь зарядила. Настроение сразу показало отметку значительно ниже отсутствующих в доме плинтусов.

– Госпожа должна нас простить, но в час Дракона прибудет мастер. Стоит отправиться умываться, – вторая из сестричек уже раздвинула ширмы, впуская слабый, чуть розоватый утренний свет. Не слишком понимая, о чем речь, я все же села на постели, пытаясь взбодриться и отогнать остатки сна.

– Какой час? – кажется, мы вчера алкоголь не употребляли, и слуховых галлюцинаций быть не должно.

– Час Дракона.

– Так, – раз мои уши продолжают мне служить верой и правдой, значит проблемы не у меня, – а по-людски это сколько? И когда должен явиться «мастер»? Кем бы он ни был.

– Гость будет через полчаса. И госпоже нужно переодеться.

Мысленно скривившись от перспективы основательного одевания, а если гость – то это точно кимоно слоя в три, решила все же потратить оставшееся время на насущные нужды.

Я не угадала. Меня нарядили в очень плотное, но белое юката. Настолько жесткое, что казалась, его кипятят, а не стирают, хотя пахла одежда неизменно приятно. Пытаясь побороть утреннюю тоску по кофе, успела выпить только стакан воды, как по всему поместью раздался громкий звук гонга. Мои стац-дамы тут же немного заволновались, начав тянуть за рукава, пытаясь ускорить продвижение. Стакан из рук куда-то пропал, на ногах тут же оказались снежно-белые носочки и низкие шлепанцы. Минута – и мы весьма быстро, но с намеком на достоинство, почти бежим по дорожкам парка.

– Мастер терпеть не любит ждать. И обычно не приходит в поместье. Хозяин очень постарался, приглашая его сюда.

– Можно мне хоть немного объяснений? – суета и пиетет перед каким-то неизвестным мне человеком, с непонятной специальностью, несколько напрягал. – Я ни на какие татуировки не соглашусь, если это…

– Мастер Хасами! – Воскликнула одна из зубаток, перебивая меня. – Такая радость, что вы нашли возможность посетить нашу госпожу.

Сестричка отступила чуть в сторону, открывая мне обзор. Это был мужчина весьма сильно напоминающий насекомое. Очень худой, высокий, с длинными конечностями, укутанный во множество слоев какой-то терракотово-рыжей ткани. Он слегка поклонился, от чего все его одеяния плавно колыхнулись. Наша компания ответила таким же поклоном, ожидая дальнейшего развития событий.

– Шиджеру-сама очень просил, – голос гостя вполне соответствовал внешнему виду. Звуки скрипели, шуршали. Ну, чистый богомол, а не человек. – Ваш хозяин очень переживает, что госпоже не обойтись без моей помощи перед праздником Обон.

Зубатки, явно понимая о чем речь, закивали большими головами, соглашаясь. И все трое с каким-то хищным желанием посмотрели на меня.

– Уважаемые, я как-то не очень готова… – попытка быть вежливой к важному гостю боролось с желанием сбежать и закрыться в туалете. Почему-то это место показалось на данный момент самым безопасным.

– Госпоже не стоит бояться, – предусмотрительные сестрички, явно углядев на дне моих зрачков план побега, подхватили с обеих сторон под локти.

– В Нефритовый павильон, – провозгласила одна из зубаток, делая приглашающий жест рукой.

Я их прибью. Вот, как только парикмахер уйдет, так сразу и пристукну вон той нефритовой вазой, что как раз напротив меня оказалась на подставке. Сперва одну, а потом вторую. Пока приглашенный мастер выкладывал свои пыточные инструменты на приготовленную поверхность, бедное сердце от страха успело раза три пройтись по маршруту "пятки-горло". У меня прекрасное воображение. И ладно ножницы. С ними любой что-то интересное придумает, но те вариации, которые в моей голове вызвал доисторический латунный утюжок… о, их вполне можно запатентовать и использовать в качестве особо зверских пыток. Кажется, за последние пятнадцать минут я точно поседела, добавив работы гостью.

От позорной панической атаки или обморока меня уберегли расчески. Восемь самых разных гребней, щеток и брашингов наконец помогли осознать очевидное. Вот примерно тогда я и выбрала вазу, для дальнейшей воспитательной работы с сестричками. Бессовестные создания решили повеселиться за мой счет?

– Госпожа, – от мрачных, с садистским налетом, мыслей меня отвлек скрипучий голос мастера – прошу вас присесть. Я вынужден просить разрешения дотронуться до ваших волос и головы.

Кивнув, я заняла место перед зеркалом, ожидая и надеясь на каплю волшебства. Все девочки любят наводить красоту.

Богомол завязал свои широченные рукава какой-то лентой, хитро пропустив ту за спиной и едва касаясь, стал рассматривать мои волосы. Его хмурое лицо со сведенными бровями отражалось в зеркале немым укором. Ну да, не самое ценное сокровище мне досталось от природы. Мой, когда-то темно русый, был местами высветлен по обычной женской блажи пару месяцев назад, от чего волосы стали ломкими и местами пересушенными. Не фатально, и вполне прилично, если уж честно. Самое плохое я отстригла, оставив длину чуть ниже плеч.

– Госпожа, – глаза у богомола в отражении оказались ярко-зелеными, вызывая еще больше мыслей о насекомом, – могу я узнать имя того мастера, который так обошелся с вами? Думаю, его стоит вызвать в гильдию для разъяснений.

– Не думаю, господин Хасами, что мой парикмахер сможет предстать перед гильдией.

– Почему? Отказ может стоить ему лицензии.

– Госпожа только прибыла из мира людей, – пришла на подмогу зубатка. В глазах гостя появилось понимание. Мол, ничего другого от людей не ждал. Впрочем, он все же удержался от комментария.

– Тогда приступим.

И началось что-то совершенно невероятное. Мастер начал не с расчески, а с разжигания трех небольших жаровен сбоку от рабочей поверхности. На одну положили щипцы, две другое были заняты водой. Дальше пошли какие-то порошки, травки, даже кристаллы. Все это в строжайшем порядке высыпалось и кидалось в емкости, вызывая облака то сизого, то черного дыма. Не парикмахерская, а какая-то алхимическая лаборатория.

Когда я уже почти забыла, для чего мы тут собрались, мастер, обняв мою голову длинными пальцами, принялся попеременно надавливать на какие-то точки.

– Хм, костяк у вас хороший, крепкий. Соединения на удивление эластичные, – о да, я, кажется, всем черепом почувствовала эту самую эластичность. Кожу головы приятно согрело, вызывая легкий бег мурашек. А мастер продолжал массаж-обследование, – и кровоток хороший. Думаю, Шиджеру-сама останется доволен результатом моей работы. У вас прекрасная голова, госпожа.

– Это радует, – чуть пьяно промурлыкала я. Какие пальцы! Если такой массаж всему телу сделать, то можно впасть в экстаз. К сожалению, мне это сегодня не светило, так как вслед за руками, кожи головы коснулась какая-то почти ледяная жидкость, довольно густая, от которой по телу прошла дрожь. Не давая втянуть голову в плечи, богомол стал резво втирать жидкость в мой скальп, прогоняя холод.

Зеркало продемонстрировало ярко-фиолетовое облако, окутавшее мою шевелюру, разрастающееся по мере движения пальцев парикмахера. Когда я стала напоминать звезду диско, с ярким шаром вместо головы, мастер присыпал все это сверху какой-то пылью, облако с легким «пш» испарилось. Волосы блестели и чувствовались невероятно чистыми. Значит, это был шампунь. Весьма забавно.

Дальше из первой миски мне на волосы нанесли какую-то массу, очень напоминающую глину. Серовато-сизая грязь пахла тиной и масляно блестела. Закончив наносить состав, мастер взялся за горячий утюжок, начав прихватывать измазанные пряди. Высыхая, или застывая, пряди, которые начали обрабатывать почему-то не с затылка, а со лба, оставались торчать огромными иглами. Не сдержавшись, я захихикала. Кажется, теперь понятно, почему у некоторых героев аниме такие странные волосы.

Просидеть дикобразом мне пришлось почти час, пока мастер доваривал второе зелье. Сжалившись над горестными постанываниями моего желудка, зубатки принесли нам чай и вкуснейшие булочки. На второй жаровне все еще что-то кипело и булькало, распространяя по комнате сладковатый аромат.

Шиджеру.

Время между фестивалем фейерверков и праздником Обон – один из самых беспокойных периодов в году. Каждый дух норовит испробовать свои силы, каждое существо терзается темной стороной своей души. Та же лисица – явный пример. Она уже давно не ест людские сердца. Не уверен, что вообще когда-то потребляла их, но тоже добавила неприятностей. Вовремя сестрички подослали мне Орису. Не известно, какими последствиями все это в итоге могло выйти. Кицуне нанесла на руки смесь с приворотными свойствами. Да так, что и не сразу сообразил. Хорошо, что все так обернулось.

Опять кинул взгляд на карту. По самой северной границе моей префектуры. Не слишком далеко, но сигнал довольно яркий. Задумавшись, отправил сообщение двоим из старших учеников. Может, потренируются.

Деревья скрипели и трещали под огромными лапами существа, которому не положено иметь столько силы. Пришлось остановиться и подумать, как такое могло пробраться незамеченным. Усевшись на одну из верхних веток сосны, самого рослого дерева в округе, огляделся. Если паучиха набралась такой мощи перед праздником, здесь не обошлось без неприятностей. Очень не хотелось связываться с судьей соседней префектуры, но раз демон гуляет от границы к границе, то все же стоит переговорить с Сенши.

Воздух наполнился влагой. Скоро начнется дождь, так что, наверное, стоит немного подождать.

Наступил час Быка, два часа ночи, время, когда грань между миром людей и духов становиться самой тонкой, позволяя некоторым незваным гостям проникать на чужую территорию. Надеюсь, сегодня в лесу, за которым присматривает Сенши, нет самоубийц. Только посторонних неупокоенных духов нам не хватало.

Сосны зашумели, первые капли дождя ударили по веткам. Справа от меня, на более тонкой части ветки возникло слабое голубое свечение. Можно было не оборачиваться. Мальчишка сидел, болтая босыми ногами.

– Что, будешь ловить ЭТУ? Она уже третью ночь ходит, покоя не дает. – Маленький дух дождя не любил опасных демонов, таких как паучиха. Вполне миролюбивый, мальчишка мог разве что стряхнуть капли на путника или подстроить внезапную лужу, из простой шалости.

– И почему я об этом только сейчас узнаю? – если паучиха бродит третий день, круша мою префектуру и нарушая правила, значит, сигналки перестали правильно работать. Да и помимо них у меня на территориях хватает соглядатаев. Не порядок.

– Так она не у тебя, не в Кумояма бродит.

– У Сенши, что ли? – мальчишка– дух закивал, от чего каменные круглые бусы на шее зазвенели. Странно, красный тенгу вполне прилично поддерживает порядок на своей земле.

– У Сенши-сама дней пять как прорыв. Он, конечно, почти все почистил, но, видно, ЭТА сбежала.

Вот так новости. Сосна резко качнулась, от чего мальчик дождя свалился с ветки, пролетев пару метров вниз. Расправив зонт, дух замер, а потом вернулся на прежнюю высоту, с укором и возмущением глядя на одного из моих учеников.

– Какой неуклюжий тенгу! У тебя что, вместо пары только одно крыло? – маленький дух недовольно фыркнул и исчез с неяркой голубой вспышкой.

– И?

– Простите, учитель, – у молодого ворона еще не идеально получалось управлять огромными крыльями и ловить потоки, несмотря на постоянные тренировки. И что с ним делать? Нужно будет что-то новое придумать, что бы разобраться с его координацией. Второй вон, даже ветку не пошатнул, замерев на соседнем дереве.

– Помните, что делать с таким демоном? – парни, внимательно вглядевшись в темноту, кивнули. – Тогда приступайте.

Из ножен, чуть сверкнув, с шелестом вышли мечи. Не слишком длинные, чтоб не мешать в полете и на поранить хозяина, но достаточно острые, чтоб разрезать падающий шелковый паток. Две черных тени молниями мелькнули вниз, туда, откуда раздавался шум.

Ученики закончили довольно быстро, за полчаса, не больше. Лишенная лап, паучиха шипела и извивалась на брюхе. Ей придется основательно похудеть, пока новые конечности отрастут. На вскидку, я бы сказал, что это потребует лет восьми. Может чуть больше. Молодые тэнгу вполне популярно объяснили ей, что нападать на людей запрещено. Ей очень повезло, что это было в первый раз. У меня было не самое радужное настроение, так что даже немного жалел, не имея возможности развеять тоску. Но парней тоже нужно учить.

Опустившись на землю, отшвырнул ногой извивающуюся сегментированную ногу. Щелчок пальцев – и вокруг мгновенно вспыхнуло не яркое пламя.

– В ущелье ее отнесите, пусть подумает над своим рационом. Потом домой. Промывать царапины и спать. – С неудовольствием заметил, что все же чистой работы не получилось. Стоит над этим поразмыслить. Завтра.

Поместье Сенши мало отличалось от моего. Те же восемь павильонов, высокие стены, резные ворота с аркой и множество фонарей, даже в такое позднее время освещающих двор. Разве что находилось поместье у подножия горы, а не у самой вершины.

Опустившись у ворот, коротко постучал рукоятью меча по старому крашеному в красный цвет дереву. Конечно, можно было явиться сразу и к дому хозяина, но ночной визит все же предполагал соблюдение некоторых правил приличия.

Ворота распахнулись почти мгновенно. Кланяясь, напротив меня стоял старик-пэн-хоу. Дух тысячелетнего камфарного дерева, центрального в поместье Сенши. Старик являлся и хранителем и привратником поместья.

– Шиджеру-сама, приветствую в доме моего хозяина. Господин ждет вас.

Конечно, Сенши уже знал, что я на его территории. Хозяин поместья, красный тенгу, ждал в Хрустальном павильоне, здании, у которого даже крыша была прозрачной. Из дерева первый хозяин сделал только полы и несущие балки с колоннами. Этот зал, не очень большой, был невероятно красив в солнечные дни, рассылая по стенам и потолку сотни радуг. Даже сейчас, заполненный огнями фонариков, отражая мягкий желтый свет вокруг, павильон выглядел волшебно. Иногда мне было немного грустно, что это поместье принадлежит красным тенгу. Правда, стоило вспомнить, какие территории входят в эту префектуру, как на место сожалению приходило облегчение. Мужчина-ворон с ярко-рыжими волосами, старше меня всего лет на восемь, поднялся из-за стола, приветственно кланяясь.

– Хочешь чаю? – не смотря на поздний час, из маленького керамического чайника поднимался пар.

– Не откажу.

– Быстро поймал нарушительницу? – ароматный напиток приятно согрел внутренности.

– Учениковотправил. Удивлен, что ты позволил паучихе так вырасти, – Сенши чуть скривился на мои слова, отодвигая пиалку.

– Занят был. У меня что ни день, то по паре прорывов на территории.

Присвистнул от удивления. В моей префектуре сейчас по два-три нарушителя в сутки, а прорывов вовсе может не быть неделями. А уж так…

– Что, вуаль не сдерживает демонов?

– Не в том дело. Мы с Икато поругались на той неделе, – взъерошив волосы, красный тенгу с какой-то печалью посмотрел в темноту за открытыми дверями. – Ей скоро родить, и женщина стала совсем неуправляемой и какой-то невыносимой.

Благоразумно уткнувшись в пиалку, я промолчал. Когда красный тенгу привел в качестве невесты в дом ведьму, мы все его предупреждали, что это будет сложный союз. Вот и явный пример. Плохое настроение ведьмы сбивает защиту между миром людей, безобидных и разумных ёкаев и теми мирами, где держат самых злобных мононоке.

– Говорил с матерью Икато?

– Да, старая ведьма обещала, что это не продлиться больше двух недель. Вот только…

– Обон.

– Обон. И парад ста духов. Как пережить эту ночь – не представляю. Впрочем, – с красного тэнгу слетел его траурно-обреченный вид. Сенши блеснул глазами в мою сторону, – не у меня одного сложности будут. Твоя нынешняя невеста из славянской страны.

– Уже все знают? Быстро. – В мои планы совсем не входило оповещать высокое общество о нынешней гостье. Как оказалось, от меня этого и не требовалось. Сенши кивнул, вертя в пальцах вновь наполенную пиалку.

– Больше того, госпожа Мисао, как я знаю, уже готовит приглашение для нее. На весь праздник.

– Никак не могу понять, почему Великий Дракон держит эту женщину старшей наложницей, – расстроенный новостями, я позволил себе несколько неэтичную ремарку. Выходки этой дамы уже практически доводили меня до истерики. Моей нынешней гостье было не место в столице. Тем более на празднике духов.

Сенши, к его чести, удержался от комментария, сделав вид, что не услышал. Хозяин дома только собирался что-то сказать, как раздался мелодичный звон. С какой-то обреченностью глядя на экран смартфона, красный тенгу поднялся, принимая из рук появившегося помощника меч.

– Прости, Шиджеру, но я должен уходить.

– Опять прорыв? – я поднялся вслед за ним, забирая свое оружие, которое оставил у входа на подставке.

– Не думаю. Видимо, кто-то из остатков предыдущих. Много мелких точек. Похоже на стаю.

– Могу я составить тебе компанию в этой прогулке? – подумав, предложил свою помощь. Желание свернуть кому-нибудь челюсть или выдрать пару конечностей никуда не пропадало.

Мы с Сенши потратили почти два часа, пока сумели переловить мелких кровожадных демонов, выбравшихся в темень ночи из какой-то норы. Весьма зубастые и юркие, ёкаи оказались не самой простой добычей, искусав все руки и ноги. Нападая стайками по шесть-семь тварей, хватая за конечности, они требовали особого внимания.

Рассовав демонов по клеткам, вполне уставший и довольный, я направился домой, попрощавшись с красным тенгу. Небо на востоке уже приобретало тот едва заметный оттенок синевы, который предвещал скорый рассвет.

Войдя во двор поместья, глубоко вздохнул, по запаху пытаясь определить, все ли в порядке. Пахло как всегда соснами, сакурой и свежей травой. Еще добавился слабый, чуть уловимый привкус жимолости. Но, кажется, и этот был вполне уместным. Что-то такое я уловил вчера от Орисы.

Щелкнув пальцами, призвал мелких прислужников, один из которых принял оружие, а второй полил на исцарапанные и искусанные руки шипящей жидкостью. Стряхнув пену и вытерев ладони, я направился вглубь сада, откуда все более явно чувствовался новый аромат. Девушка спала на подушках там, где мы вечером пили чай. В неудобной позе, укрытая только моей накидкой.

Не смотря на середину лета, ночь была довольно сырой и прохладной в горах. А люди никогда не отличались особым здоровьем. Сердитый на сестричек, которые караулили свою подопечную тут же, я подошел ближе, проверяя дыхание девушки. Ориса спала крепко, свернувшись калачиком под слишком короткой накидкой.

Зубатки распахнули свои большие глаза, внимательно следя за движениями, когда я осторожно поднял замерзшую девушку на руки. Гостья оказалась довольно легкой, хотя и не такой тонкой, какими мне казались японские девушки. Чувствовалось, что у нее немного другое строение тела, шире бедра и плечи, больше перепад к талии.

Ориса глубоко вздохнула, сунув холодный нос мне в плечо. Не удержавшись, нагнулся к ее голове, вдыхая запах. И едва сумел удержать рвавшееся наружу чихание от свербящего запаха химии, оставшегося на волосах. М-да. И почему женщины все время пытаются вытворить что-то не то со своей головой? Наверное, по этому приятный аромат жимолости был мне раньше не слышен. В столице она станет посмешищем с такими волосами. Зубатки семенили следом, неся обувь моей гостьи. Наша небольшая процессия двигалась в полной темноте, не нуждаясь в свете фонарей.

Пройдя в Персиковый павильон, который занимала гостья, осторожно опустил свою ношу на приготовленную постель, укрывая одеялом. Лицо было почти не различимо в темноте, но чувствовалось, что мягкое тело согревается, расслабляясь, вызывая во мне какое-то умиротворение. Интересное и милое созданье. Она мне нравилась.

Кажется, я знаю, как помочь ей с прической.

Алиса.

Мои волосы чесали. Снова и снова. Мне почему-то казалось, что этап с ежиной прической будет самым долгим на сегодня, но я жестоко ошибалась. Мастер выставил на столе три разных мисочки, в которых плавали то цветочные лепестки, то что-то наподобие стрикозиных крыльев. Макая в жидкость плоский деревянный гребень, парикмахер-богомол проводил по моим волосам снова и снова, раз за разом захватывая на миллиметр больше волос. И так множество раз. Вся моя спина была уже мокрая от жидкости, напитавшей волосы. Голова казалась чугунной от постоянно натяжения, а процесс и не думал завершаться.

– Знаете, я просто больше не могу, – сил справляться с мигренью больше не было. В висках гудело и стучало, предвещая скорую тошноту. А у нас оставалась еще одна миска с отваром. Мученически посмотрев на мастера в зеркале, почти взмолилась. – Я вам очень благодарно за все, но еще немного, и кажется, голова отвалится и просто покатится по полу.

Мастер задумался, внимательно оглядывая мое лицо.

– Наверное, вы правы, госпожа. Я забыл, что вы совсем недавно в поместье и пока просто человек. Прошу простить мою оплошность, – отложив гребень прямо в керамическую мисочку с отваром, парикмахер задумался, осматривая проделанную работу. – Я могу нанести третий отвар вам на волосы, и завернуть, чтоб он действовал. Это менее эффективно, но вам будет не так тяжело.

– Я согласна, – невероятное облегчение уже от того, что мои волосы перестала тянуть расческа, сделало меня крайне сговорчивой.

– Это не все, – нахмурил брови над изумрудными глазами богомол,– вы мне обещаете, что все две недели до празднования, каждое утро, помощницы будут расчесывать вам волосы в течение часа с отваром, который я оставлю. В противном случае, я продолжу проводить процедуру, как и планировал.

Скрипнув зубами, я поняла, что придется согласиться на ежедневные расчесывания, если я не хочу расстаться с головой сегодня.

– Хорошо. Но только час в день. И мы сейчас заканчиваем.

– Прекрасно.

Мастер на самом деле закончил все довольно быстро, смазав волосы последним составом и завернув под своеобразную шапочку. По примеру зубаток, я поклонилась гостю, и меня увели переодевать мокрое насквозь одеяние.

Чистое, уже привычное мне домашнее юката стало каким-то сигналом. Я легла прямо на пол, прикрыв глаза. По внутренним ощущениям, сейчас было не меньше трех часов дня.

– Госпоже плохо? Госпожа хочет спать? – тут же встрепенулись сестрички, пытаясь оторвать меня от пола. Но мигрень была сильнее.

– Оставьте меня, – за рукава все так же тянули и дергали, нервируя и усиливая головокружение, – отстаньте, прошу. Я сказала, отстаньте!

От крика и резкого движения замутило, призывая снова лечь на теплый и такой приятный пол, сложенный в этом месте из плетеных циновок. Я прикрыла глаза, чувствуя, как все вокруг качается. Кажется, задремала.

Проснулась на том же месте, но с небольшой подушкой под щекой и тонким пледом на плечах. Солнце раскидывало по полу золотисто-розовые лучи, сообщая о наступлении вечера.

– Как самочувствие? – повернув голову, увидела сидящего за низким столиком тенгу. Черный держал в руке книгу, внимательно следя своими колючими глазами. Интересно, он тут давно сидит? Книга открыта примерно на первой трети.

Мужчина выглядел вполне расслаблено, но в глазах все же присутствовало что-то хищное и опасное. Казалось, одно резкое движение, и зверь может броситься.

– Куда лучше, – я медленно села, потирая затекшую шею. Голова еще немного болела, но это не шло ни в какое сравнение с прежними ощущениями. Хозяин поместья отложил книгу на стол, предварительно установив тонкую металлическую закладку.

– Мне стоит извиниться. Не учел твою человеческую природу и не предупредил мастера.

– Начнем с того, что вы не предупредили и меня.

Тенгу поднялся, подойдя ближе. Нависая надо мной, ёкай выглядел еще выше и чернее, чем обычно. Меня внимательно рассматривали, как объект, который удалось разглядеть с новой, ранее неизвестной стороны.

– На это просто не было времени, – мужчина протянул крупную ладонь, справедливо полагая, что мне будет не просто самой подняться в юката. Рука оказалась теплой, скрыв мою ладошку почти полностью. Тенгу потянул меня вверх, практически полностью поднимая. – Но я могу предложить компенсацию. Как насчет прогулки в город?

Глава 7

Обрадованная возможностью выбраться из поместья, я сумела найти в себе второе, третье, и кажется, четвертое дыхание. Наскоро перекусив, с нетерпением стала дергать сестричек на тему сборов. Отсутствие прямого доступа к гардеробу в такие минуты немного удручало, но зубатки неизменно находились рядом, так что все решалось без лишних волнений.

К моему удивлению, принесли мне не кимоно и не юката, а простой длинный сарафан в крупные цветы, к которому прилагалась тонкая вязанная, почти кружевная, кофточка и балетки. Слегка опешив в первую минуту, в итоге страшно обрадовалась. Мое тело, отвыкшее от привычных одежды и обуви, наконец сможет немного расслабиться. Особенно радовались ноги. Красивая, но жесткая и неудобная национальная обувь, все же была тяжела в носке. Не дав мне даже глянуть в зеркало, зубатки самолично заплели волосы в высокий тугой пучок. А было так интересно, что в итоге получилось после стольких часов мучения у парикмахера.

Девочки тоже поспешили переодеться, сменив привычную одежду на яркие красные рубашки и широкие черные брюки. К сестричкам я уже даже несколько привязалась, так что их присутствие не мешало. Тем более, они, скорее всего, в город отправляются по своей собственной программе. Мы трое сидели на пороге и ждали, когда уже отправимся на прогулку. Я, сгорая от нетерпения, болтала ногами и поедала орехи с какими-то сушеными ягодами, чем-то напоминающими вишню. Миска стремительно пустела.

Тенгу появился, когда двор окрасился холодным синим цветом, расплывшимся тенями после заката солнца. От неожиданности я даже тихонько присвистнула, разглядывая его. Мужчина выглядел как с обложки какого-то модного мужского журнала, в черных узких брюках, шелковой рубашке и кожаной куртке. Какой жгучий и опасный субъект. И весьма-весьма привлекательный. Собранные волосы давали возможность лучше разглядеть лицо и оценить острые скулы, по которым хотелось провести пальцем. Исключительно ради эстетического удовлетворения.

Современный облик, который несколько не вязался с окружающей обстановкой, дал возможность наконец понять, что Шиджеру живет в обоих мирах, свободно перемещаясь туда и обратно. Единственное, от его внешнего вида возникло очень стойкое ощущение, что за воротами нас ждет черный, хромированный мотоцикл. Какой-нибудь огромный и рычащий Харлей. Хотя, нет, это не японская марка. Кавасаки? Хонда?

Приветливо кивнув, словно мы не виделись день-два, тенгу подал руку, помогая подняться.

– Готовы? Тогда можем отправляться.

Сопровождаемые сестричками, мы вышли за ворота поместья. Там, поразив меня до глубины неспокойной души, умываясь огромной лапой, сидел гигантский пушистейший кот. Прервав свое занятие при нашем появлении, он опустил большущую голову на землю, уставившись желтыми глазами. Кажется, моя макушка была где-то на уровне розового, похожего на сердечко, носа животного.

– Это Мику. Он нас отвезет сегодня, – представил тенгу, почесывая шерсть над носом зверя. Через мгновения со стороны кота, прикрывшего янтарно-желтые глаза, раздался рокот, который с трудом, но можно было определить как мурчание. Шиджеру обернулся к сестричкам, сделав какой-то приглашающий жест рукой. Зубатки, раскинув широкие рукава и прикрыв глаза, замерли на несколько мгновений. Над спиной лежащего кота что-то слабо замерцало, и через мгновение сложилось в прозрачное изображение то ли кабинки, то ли паланкина. Раздался характерный звук, тенгу щелкнул пальцами, и призрачное видение стало вдруг материальным.

– Мы поедем в этом? – восторженно и в то же время немного испуганно спросила у мужчины.

– Подумал, что в первый раз ты можешь испугаться в открытом седле, – пожал плечами тенгу, подходя ближе. – Держись, лестницы тут не предусмотрены.

Я едва успела ухватиться за широкие плечи черного, обнявшего меня за талию, как мы оказались в воздухе, подлетев вверх как из катапульты. Ужас и паника вырвались из горла тихим, высоким завыванием. Ухватившись рукой за кольцо на боковой стене кабинки, тенгу, посмеиваясь, усадил меня внутрь, протиснувшись в низкий проем следом. Получив опору под пятой точкой, я сразу благоразумно заткнулась, с любопытством оглядываясь. Низкая широкая лавочка с подушками, тяжелые, наверное, бархатные, шторы и раздвижные двери из крупной деревянной решетки. Купе смотрелось не вычурно, но весьма уютно. А если вспомнить, что мы на кошачьей спине, так вообще выше всяких мечтаний.

– Ну, как тебе? – с блеском в прищуренных хитрых глазах спросил тенгу, задвигая дверь. Почему-то вспомнился старый японский мультик, где был полосатый кот-автобус. Наш, хоть и был «цельным» и серо-белым, все же напоминал того героя. О чем я и сообщила Шиджеру. Мужчина усмехнулся, покивав головой. – Один из работников студии – ёкай. Он частенько привносит что-то из нашего мира в анимацию.

– И ему позволяют?! А как же тайна, люди и прочее?

– А кто же ему поверит? – пожал плечами черный, постучав по стенке купе. Через мгновение на внешних углах нашего транспорта вспыхнули желтые огоньки, наполнив внутреннюю часть «кареты» мистическими тенями и полосами. Сестрички сели снаружи на козлах, тихо переговариваясь. Кот поднялся на лапы, отчего вся конструкция качнулась, толкнув меня в объятия ёкая. Быстрый тенгу обнял, оберегая от нежелательной встречи моей головы со стеной. Кабинка качнулась еще несколько раз, и нас окутало цветными яркими искрами, прежде чем кот, присев, взвился в небо.

Я почти наполовину вылезла из маленького окошка, разглядывая огни внизу. Ветер, по-летнему теплый, но свежий, овевал лицо, пытаясь растрепать волосы, сердце наполнялось какой-то эйфорией и ощущением творящегося волшебства. Вытянувшись еще немного, посмотрела назад. За нами, прямо от кончика пушистого серого хвоста тянулся шлейф из цветных искр, создавая еще один млечный путь. Почувствовав крепкие ладони на талии, вздрогнула от неожиданности, позабыв, где и с кем нахожусь.

– Мне приятна твоя реакция, – посмеиваясь, тенгу втянул меня внутрь, – и я даже смогу поймать, но все же, не хотелось бы, чтоб ты выпала из окна.

Ни капли не расстроенная, я высунула в окно только нос, про который мне ничего не говорили.

– Нравится? – тихо, как-то интимно спросил мужчина, словно это был его персональный подарок. Немного подумав, сообразила.

– Это ведь не единственный способ попасть в город? – вернувшись в купе, спросила у черного. Тенгу чуть прикрыл глаза, подтверждая. – Спасибо вам.

Мне достался медленный кивок. И как они умудряются в одно движение вложить такое множество различных смыслов.

Кот приземлился в ущелье, за группой высоких деревьев, за которыми яркими огнями сиял город. Протянув руку, Шиджеру помог выбраться из купе, зависнув на самом краю конструкции. В этот раз, прижимаясь к ёкаю, я чувствовала какое-то смятение и смущение, желая поскорее оказаться на земле. Как на зло, тенгу все так же одной рукой держался за кольцо, второй прижимая меня к черной ткани одежды.

– Давай все же без официоза. Ты моя невеста, как ни как.

– Ну, я знаю, что в Японии даже жены к мужьям часто обращаются на «вы», – глядя вниз, в сторону, да вообще куда угодно, отозвалась я.

– Такое бывает. Но я не чистокровный японец, да и в целом не так консервативен. А от твоего «выканья» мне крылья чешутся.

Кивнув, почувствовала рывок внизу живота, отчего по всему телу прокатилась волна легкой дрожи. Мы оказались на земле. Скорее отстранившись, я принялась поправлять и одергивать платье. В голове само собой всплыл комментарий голосом моей подружки-психолога. Смещенная активность. Оставив юбку в покое, с трудом удержалась от громкого горестного стона. Мне нравится тенгу. Все просто. Красивый, опрятный спортивный мужчина. Да еще и волшебный. И ни одного претендента, на которого можно было бы перенести внимание. Это попадалово высшей степени.

– Идем, покажу тебе город ёкаев, – Шиджеру, убрав паланкин-купе, протянул руку, увлекая в сторону размытых огней.

В момент приземления я не успела ничего рассмотреть, так как оказалась не у того окна. И вот сейчас, когда мы миновали полосу высоких черных стволов, нашим глазам предстал совершенно неожиданный вид. Во-первых, это был вовсе не низкий городок из старых Японских фильмов, с соломенными крышами грязными улицами. Нас встретили классические ворота, красного цвета. Как разъяснил тенгу, врата помогали закрывать город от нежелательных посетителей, случайных людей, и тех мононоке ( злых духов), которые опасны для самих ёкаев. Но это было ничего. С аркой я еще могла свыкнуться, но неоновые вывески, начиная со второй, освещенной яркими, современными фонарями, улицы! Начавшись старыми стертыми булыжниками, дорога постепенно превратилась во вполне приличную мощеную улицу, по обеим сторонам которой располагались магазинчики, кафе и различные заведения сферы услуг.

На одном здании висел огромный сияющий корень женьшеня, привлекая мое внимание. Остановившись у витрины, с любопытством разглядывала стерильно-белое помещение, на открытых стеллажах в котором располагались различные корешки, травы и порошки.

– Аптека, – пояснил Шиджкру, останавливаясь позади. Челюсть едва успела вовремя остановиться, чтоб не оказаться на плитке тротуара.

– А… а как же, я же видела аптеку на экскурсии в городе, там темно, и пахнет как в чулане у ведьмы.

Тенгу взял меня под локоть, проведя внутрь. Стеклянная дверь открылась, с легким звоном наддверного колокольчика.

– Так раньше было, лет десять назад. А потом боги медицины решили, что небольшая модернизация не помешает. Вон, посмотри туда, – тенгу подвел меня к другой части зала, где находились вполне привычные витрины с таблетками, сиропами и мазями. Из-за прилавка на меня смотрел барсук. В очках. И белом халате. Прям Нарния какая-то. – Мы используем и традиционные методы и европейскую медицину. У нас даже есть свой вполне приличный хирургический центр.

– Зачем? – немного тупо и совсем не вежливо глядя на барсука, спросила я. Шиджеру рассмеялся, чуть поклонился барсуку и увел меня из аптеки, звякнув дверным колокольчиком на прощание.

– Иногда куда быстрее сходить к хирургу и выправить кривой коготь, чем три месяца читать над ним заговор и прикладывать траву. А если совместить оба метода, то результаты могут быть просто невероятными. По вашим меркам, конечно. Вот один из моих учеников зимой практически вырвал плечо из сустава. Не спрашивай как. Очень старался. Так наша местная главврач-ведьма его за полчаса починила. Она редкий виртуоз. Правда, характер имеет своеобразный, но он на мастерстве не сказывается.

Таким многословным я тенгу еще не видела, с интересом слушая и осматриваясь вокруг. Прохожих еще было мало. Как сказал ёкай, рановато, но это давало возможность поглазеть по сторонам. Здания, в основном, были не очень высокие, по два-три этажа, но посреди улицы вдруг могла оказаться узкая башня этажей на восемь. При этом она как-то совершенно невероятно вписывалась в общий вид города. Мимо прошла девушка, в ярком кимоно и с беличьими ушками, она что-то сердито выговаривала по телефону. По другой стороне широкой пешеходной улицы шла пара подростков, у одного была ярко-красная кожа и клыки, а из наушников на шее доносились гулкие басы. Чуть дальше по улице стояла компания, чем-то неуловимо напоминающая моих зубаток. Тоже большеголовые, мужчины и женщины в старинных одеяниях.

– Чуть позже будет выход ойран, тебе должно понравиться, а пока предлагаю сходить на другой уровень. Попробуй, вот… – тенгу протянул мне какой-то десерт на палочке. Четыре круглых шарика, политые сиропом. Я только собиралась отведать лакомство, как верхний из комочков риса открыл глаз. Рефлекторное движение рукой, и лакомство отлетело метра на три, зависнув в воздухе, – не пугайся. Оно зачаровано.

Закончил фразу ёкай, делая подзывающее движение пальцами. Влекомый чарами, десерт вернулся в руку Шиджеру. Продемонстрировав мне палочку еще раз, ёкай показательно стянул один из шариков в рот, изобразив на лице полнейшее удовлетворение вкусом.

– Это иллюзия. Для тех, кто хотел бы, или должен по статусу, но не употребляет настоящие глаза. У нас, знаешь ли, развелось весьма много последователей неагрессивного питания.

– У меня столько вопросов, что голова сейчас лопнет, – призналась я, вертя в руках шпажку с десертом, и не решаясь попробовать. На меня все так же смотрели глаза, поочередно моргая.

– Задавай. Осторожно, ступени, – пока я рассматривала лакомство, тенгу привел меня к высокой лестнице, уходящей круто вверх. После пятнадцати минут довольно утомительного подъема, мы оказались на длинной террасе, идущей вдоль скалы. Снизу, из-за ярких огней, я не видела, что оказывается, город ползет вверх по стене ближайшей горы. Улочки на сваях, высеченные в скале и пристроенные из дерева здания, между тем, также наполненные какими-то современными элементами. И невероятный, завораживающий вид. Сияющий, небольшой городок, над которым, то вспыхивали какие-то цветные облачка, то странные огненные символы.

– Это что? – я указала но только что возникший иероглиф над одним из зданий.

– Что-то наподобие доски объявлений. К примеру, если в той же аптеке появился товар, который спрашивали вчера, таким образом фармацевт может сообщить, что лекарство появилось. Или вон там, – небольшой знак голубого цвета – это сообщение о найденном ребенке. Стража города сообщает матери, где его забрать.

– В городе есть стража?

– Да. Это, конечно не столица, но за порядком следить надо. Всякие случаи бывают при таком населении.

Мы прошлись по террасе, остановившись на небольшой площади, где располагалось уютное кафе в пять столиков. Весьма европейского стиля, надо сказать.

– Предлагаю передохнуть здесь и у тебя появится возможность задать свою тысячу вопросов. Здесь хозяин корейский чанъин, хороший демон, умеющий готовить весьма порядочные чайные смеси.

Мы присели за круглый столик у самых перил, сохранив возможность любоваться городом внизу. Поймав весьма важную мысль, я немного встрепенулась, глядя на Шиджеру с надеждой.

– А кофе тут есть? – мужчина задумался, словно никогда и не интересовался этим вопросом.

– Кофе? Сомневаюсь, если честно. У большинства ёкаев, особенно животного вида, от запаха кофе чешется нос и пропадает обоняние. Ты будешь доедать свой десерт?

Отдав тенгу глазастые шарики, которые так и не решилась попробовать, обратила внимание на то, что прохожих в городе значительно прибавилась. За соседним столиком примостилась белокожая девушка с маленькими рожками, а напротив уселся какой-то гигант с львиной гривой и длинными кликами. Бедолага пытался уместиться в узком плетеном кресле, согнувшись над столиком чуть ли не пополам. По террасе сновали какие-то мелкие собачки, живые метелки тут же подметали полы. Возникало полное ощущение нереальности происходящего. Желая немного прийти в себя, обняла руками горячую кружку, которую здесь подали вместо традиционных пиалок. Тепло, передаваемое пальцам керамикой немного помогло мозгу с осознанием реальности. Я обернулась к Шиджеру. Мужчина все так же внимательно, без какой либо эмоции наблюдал за мной. Было немного волнительно, так как мне никак не удавалось определись направление его мыслей.

– Расскажи мне про ёкаев.

– Хм, если кратко, все демоны делятся на три общих категории.Первые – те кто рожден демоном. Такие как я, лисы, волки, мелкие боги и иные сущности, имеющие и человеческую и вторую ипостась. Обычно обладают магией, могут обитать и среди людей, если приняли себя.

– Что это значит? – я разглядела лисий пушистый хвост у высокого милого парня, что-то рассматривающего у соседней лавки.

– Значит, что ёкай может принимать любой облик и днем и ночью. Остальные сущности могут быть только в демоническом обличии.

– О, так вы двуипостасные.

– Можно и так сказать.

– Есть те, кто когда-то был просто предметом или зверем или даже человеком, но со временем приобщился к этому миру. Таких тоже много. Обитают в основном в городах, подобных этому, в старых поместьях, храмах. Часто прислужники и помощники, так как сами обладают малыми силами. И последние – мононоке. Темные сущности. Эти нападают на людей и других ёкаев, захватывающие чужие тела, приносят хаос и разрушение. Возникают из-за обилия плохой энергии из вещей, существ, людей. Это все самоубийцы, часто жертвы или просто недобрые сущности, утратившие контроль.

– Это все?

– С большего. Что еще хочешь узнать?

– Покажешь мне крылья? – этот момент я отметила еще рядом с входом в город, но никак не решалась попросить.

– Да. Как-нибудь. Еще. – Ёкай забавлялся, явно воспринимая меня сейчас как ребенка, которого хочется порадовать. Пользуясь настроением собеседника, решила попробовать.

– Я могу позвонить домой? – вопрос получился тихим, но тенгу услышал, тут же потемнев лицом.

– Не получится. Видишь ли, попадая в мир духов, ты как бы исчезаешь для мира людей. Это не значит, что они тебя забывают совсем, просто для всех ты оказываешься где-то там, словно в командировке. Твои родные не волнуются о тебе, им кажется, что вы разговаривали вчера или около того. Это способ защитить нас.

– Почему? Что плохого, если я поговорю с отцом? Для чего такие сложности? – я и правда не понимала такого запрета. Тенгу поднялся, протянув руку. Здесь и правда становилось довольно много посетителей.

– Представь, большая часть ёкаев может заводить семьи только с людьми. А теперь вообрази, как рады деревенские девушки десятого, двенадцатого, да любого века, когда их крадет, допустим, тенгу. Страшный хозяин гор, который может убить одним пальцем, стирает память тем, кто приходит в его лес и множество других страшных сказок. Это сейчас немного легче. У нас даже иногда находятся дурочки, приходящие в леса и орущие, что хотят стать невестой ёкая. Но обычно, девушки вздрагивают, первую неделю бьются в истерике и падают в обморок.

Мы пробирались мимо толпы, стараясь добраться до лестницы. Падают в обмороки. Вот интересно, попади я к нашему Кощею или водяному, больше бы боялась? Вероятно, тут сказывается моя полная неосведомленность. Для меня Дракула и то, куда более страшный персонаж, нежели тенгу. Хотя, с выхода «Монстров на каникулах», Дракула поменял амплуа, став весьма интересным мужчиной. Задумавшись, я носом влетела в затянутую кожей спину тенгу. Мы стояли у спуска, перед самой натуральной пробкой. Пробормотав какое-то ругательство, Шиджеру развернулся в другую сторону.

– Мы так опоздаем на выход ойран. Что за столпотворение сегодня. Не люблю ходить в город перед праздником. – Мы остановились у самых перил, и тенгу подхватил меня на руки, предупредив, – Только не кричи.

Чуть спружинив, Шиджеру сперва оказался на ограде перил, заставив сердце подкатить к горлу, а затем шагнул вперед, стремительно рухнув вниз. Темные глаза смотрели прямо на меня, резинка слетела с волос, а меня всю сковало от ужаса и ощущения свободного падения. В момент когда я ожидала совсем не нежного соприкосновения с землей, мы резко затормозили, снизив скорость падения. С обеих сторон от тенгу раскинулось по большому, опадающему пеплом, облаку. Крыльев как таковых я не видела, был только какой-то фантом, не более. Мы плавно опустились на твердую землю. Мужчина спустил меня с рук, но коленки подогнулись, заставив опереться на Шиджеру. Тенгу поддержал под локти, заглядывая в глаза и не давая сползти на пол.

– Нормально? – собравшись с силами, кивнула. Это наверное, как с парашютом, только тебя еще кто-то держит при этом. – Тогда идем, тебе понравится.

Мы почти побежали по переулкам к главной улице, откуда доносился громкий металлический звон.

Толпа стояла вдоль домов, полностью освободив проход. Тенгу протиснулся в первые ряды, вытянув меня и поставив перед собой. Длинные, крепкие руки обвили плечи со спины, оберегая от давки. Наклонившись к самому уху, ёкай объяснял, обдавая шею теплым дыханием и вызывая волнение в теле.

– Вон посмотри, она идет, – первыми шли несколько мужчин, со странными прическами, полувыбритых макушек и завернутых наверх хвостов. Один нес железный шест с кольцами, которым позвякивал, у второго в руках был бумажный фонарь. Заиграла весьма заунывная струнная музыка и над всей улицей вспыхнули в воздухе красные фонари, которых, клянусь, минуту назад тут не было. Дальше, медленно, как-то покачиваясь, словно на волнах, шли девочки, лет двенадцати, в простых красных юката.

– Это кто?

– Ученицы ойран. Раньше – чаще всего сиротки, сейчас иногда сами приходят, просят взять на обучение.

– Ойран – это кто? – мне были известны только гейши, и дама, которая виднелась в центре процессии, пока плохо различимая, чем-то напоминала одну из них. Но было в ней что-то и совсем иное. Мне усмехнулись в ухо, и тенгу обнял крепче, принявшись шептать.

– Ойран – это элитная куртизанка. Популярная и желанная настолько, что очередь к ней выстраивается на месяцы вперед.

– Куртизанка? Хм, – как-то совсем далекая от сферы интимных услуг, никогда раньше не пересекаясь с ночными бабочками, я слегка смутилась. Радовало, что тенгу не видно моего лица.– И чем же она такая особенная?

Девочки почти дошли до нас, и я смогла разглядеть у одной явные маленькие рожки, а вторая щеголяла переливающейся чешуей на щеках. Позади них, опираясь на плечо идущего рядом мужчины, шла ойран. Если я правильно разобрала, это была кошка, с высокой прической и множеством торчащих веером шпилек из какого-то прозрачного желтого материала. По бокам от лица, совсем иначе разрисованного, нежели у гейш, свисали блестящие водопады металлических бусин. Кошка шла, плавно покачиваясь, как-то по особенному закидывая ноги на трехзубых высоких гэта, надетых на босую ногу. Многослойное яркое кимоно было завязано таким образом, что золотой пояс свисал спереди, закрывая руки. Но самым привлекающим было выражение лица.

– Посмотри на нее. Раньше ойран были самыми востребованными дамами Японии. Говорят, она может даже из самого безнадежного мужчины сделать великого полководца, вдохновив и заставив поверить в себя. – Я, кажется, видела это все в ее глазах. Кошка смотрела на всех,и не на кого, осознавая, что кажется, ее здесь хотят все и каждый. Тихим шепотом мне в ухо лился рассказ тенгу. – Она законодательница мод. Актриса. Говорят, ойран одним поцелуем могла решить судьбу целой провинции. Побывав с ней однажды, уже не забудешь.

– А ты был? – от этого разговора, от размеренной, какой-то завораживающе медитативной музыки, от плавных движений кошки, мне стало душно и как-то волнительно. Я не видела никого вокруг, только эту великолепную, сияющую особу, и чувствовала теплое дыхание, сопровождающее хриплый голос у моего уха.

– Однажды.

– И как?

– Думается, я многому научился в ту ночь.

Вот теперь я прокляла свое воображение, зажмурившись и стараясь прогнать из головы непрошеные видения. И все же, нельзя было не признать, что прекрасная золотая кошка изумительно смотрелась бы с черным тенгу. Исключительно с эстетической точки зрения.

Шествие оказалось довольно длинным, начав меня немного утомлять, когда сама ойран почти скрылась из виду. Подавив зевок, похлопала тенгу по ладони, привлекая внимание. Чуть повернув голову, встретилась с темными глазами.

– Идем уже? – Шиджеру кивнул, выпуская меня из теплых объятий. Только сейчас я почувствовала, что ночной воздух значительно посвежел. Полная впечатлений, я уже вполне была готова отправиться в поместье.

Оставив толпу, мы свернули на одну из боковых улиц, где также были кафе и магазинчики, но на порядок меньше существ. Уцепившись взглядом, я остановилась у лавки, где продавали разные маски, то лисьей, то волчьей морды. Были зайцы и просто какие-то демоны. Не удержавшись, подстрекаемая тенгу, я примеряла заячью, с удивлением увидев в зеркале, как маска мгновенно приросла к лицу, сделав меня похожей на одного из ёкаев. Взволнованная, посмотрел на Щиджеру.

– Немного магии. Такой эффект длится дня три-четыре. Их делают специально к периоду фестивалей. – Помогая снять, объяснил тенгу. – Для тебя не опасно, можешь выбрать любую.

Обрадовавшись, как дитя, я с воодушевлением перемеряла все, остановившись все же на первой. Мне помогли ее закрепить как-то сбоку от лица, где она не мешала. Пока я развлекалась примеркой, Шиджеру тоже выбрал себе сувенир в виде длинной флейты с очень умелой резьбой.

Мы были почти у выхода из города, когда ёкаи, идущие впереди, стали вдруг расходиться по сторонам, освобождая кому-то дорогу и тихо перешептываясь. По улице шел человек. Это было так же видно, как змеиный хвост у ёкая впереди. Бритый наголо мужчина в серо-голубом одеянии медленно шел по центру улицы и от него исходило странное свечение, резко выделяющее его в свете желтых городских фонарей.

– Странно, – Шиджеру остановился, придержав меня за руку, – даосцы редко приходят в город.

– Кто он?

– Монах. Не каждый человек может просто так разгуливать по обиталищу ёкаев. Видно, что-то произошло, раз он решил явиться сюда.

– Это опасно?

– Да нет, – тенгу пожал плечами, о чем-то раздумывая, – у него достаточно благодати, чтобы защититься, никто не станет нападать. Да и он не будет трогать никого, пока мы ведем себя благоразумно. Вот только большая часть ёкаев плохо себя чувствует в присутствии монаха. Подожди меня. Раз я здесь, придется разбираться.

Тенгу протянул мне свою флейту, двинувшись в сторону сияющего даосца.

Глава 8

При приближении ёкая монах остановился, уважительно склонив голову. Тенгу ответил таким же поклоном. Разговор был тихим, и с моего места совершенно не слышим.

Пока мужчины разговаривали, рассматривала местных обитателей. Уж очень разными и занимательными были ёкаи. По другой стороне улицы ползла огромная сороконожка, с головой человека, навстречу мне шел крупный мужчина с керамической белой маской, закрывающей все лицо. Была очень милая девочка в школьной форме, которую сопровождала пара громил, весьма устрашающего вида. Прохожих было не много, так что, несколько утомленная впечатлениями, прислонилась к стене ближайшего здания, ожидая тенгу.

Все случилось очень быстро, даже сообразить не успела. В первое мгновение на моем плече оказалась рука. Холодная и когтистая, с характерным тошнотворным запахом разложения. Вздрогнув, я вскрикнула и отскочила, развернувшись к существу. Лапа держала не крепко, так что мне удалось вывернуться из захвата. Сердце екнуло и замерло, забыв как ему положено стучать. Не знаю, есть ли в Японии зомби, но это был явный классический представитель этого вида монстров. Характерно-серая кожа, куски то ли изодранной, то ли изгнившей плоти, странные ломаные движения и протянутые в мою сторону руки. Воздух выходил изо рта с хрипом, хорошо знакомым по фильмам ужасов. У меня уже совсем готовы были подогнуться коленки, когда поверх страха тонкой струйкой, все увеличиваясь, всплыло возмущение. Ну, нетушки. Не для того меня мама, кровиночку, растила, чтоб какая-то пакость забугорная рот разевала.

Тварь стояла на месте, а я медленно, по чуть-чуть отступала. Горло, все еще в состоянии спазма, не давало нормально дышать, ноги дрожали. Удалось уловить момент, когда существо приготовилось напасть. Он замер, чуть отклонился назад, а затем рванул на меня. Я дернула в сторону, споткнулась. Устоять получилось, но я , определенно, была медленнее этого ёкая. Зомби изогнулся в неправдоподобном движении, почти ухватив за край одежды. Пытаясь как-то снять спазм с горла и хоть немного справиться с испугом, я заорала. Нападающий никак не отреагировал на звуковую атаку, продолжая тянуть ко мне когтистые лапы. Размахнувшись, я треснула по культяпкам единственным, что было в руках. Флейта оказалась достаточно крепкой, чтобы пережить удар и на несколько мгновений снизить активность монстра.

Пользуясь заминкой, перехватила флейту двумя руками и замахнулась для удара по жуткой морде. Не успела. Меня резко подняло вверх, и с высоты в метра три я сумела разглядеть, как существо внизу взвыло, изогнувшись, я затем вспыхнуло. Осталось только облако темно-фиолетового дыма, странным образом клубящегося на земле и не разбиваемого ветром. Все произошедшее заняло не больше пяти минут, но, кажется, я успела изрядно постареть.

Тенгу чуть повернул меня в объятиях, прижав к груди, и плавно опустился на землю.

– Не ранил? – сил и выдержки хватило только на отрицательное покачивание головой. Извернувшись в руках мужчины, я продолжала смотреть на облако, которое не собиралось исчезать.

– Кхм, человек? – к нам приблизился монах, с которым до того разговаривал Шиджеру.

– Моя невеста,– немного недовольно произнес ёкай, продолжая удерживать, хотя я совсем и не собиралась падать в обмороки.

– Понимаю. Светлая душа. Но вам все же не стоит оставлять ее без защиты, даже на короткое время. Не в этом месте. Печать еще слишком слабая.

– Учту. Что касается вашего дела, завтра мы прибудем к храму и окажем посильную помощь. А теперь вам все же лучше уйти. В городе сегодня не спокойно.

Как подтверждение его слов прямо из воздуха образовалось три серо-дымных облака, почти сразу принявшие очертания человеческих тел. Они были похожи на людей, но от одного вида по телу ползли мурашки, да и некоторые изменения во внешности у пришедших все же присутствовали. Клыки, хвосты, рога. Странный цвет кожи или львиноподобная белая грива. Снова появилось ощущение, что я попала в мультфильм.

Прибывшие бегло осмотрели место происшествия, пристально задержавшись взглядом на удаляющемся монахе и паре прохожих. Повернувшись к нам, троица, одетая в схожие черные кимоно с красными вставками, поклонилась тенгу.

– Шиджеру-сама, что произошло? – говорил ближайший к нам ёкай, тот, который был похож на лохматого пекинеса-переростка.

– Бусо пытался напасть на мою невесту,– безэмоционально произнес тенгу, снимая с плеч кожаную куртку. Теплая, с характерным запахом винограда и сандала, деталь одежды перекочевала на мои плечи. Оказывается, я дрожала.

– Бусо в городе? – местные стражники нахмурились, оглядываясь на все еще клубящееся облако. – Не порядок.

– Стоит осмотреть окрестности. Не думаю, что он был один.

– Благодарим вас, Шиджеру-сама. Надеюсь, госпожа не пострадала и, став хозяйкой Облачного поместья, будет радовать Город своими визитами.

– Посмотрим. Мы уходим. – Посмотрев наконец на меня, тенгу свел брови, от чего стало немного не по себе. – Закрой глаза.

Опасаясь спорить с недовольным ёкаем, я послушно зажмурилась. Резкий рывок, от которого все перевернулось в животе, несколько ударов сердца под самым ухом и мы, спружинив, опустились на землю. Меня выпустили из теплых и рук, практически вынудив открыть глаза.

– Сильно испугалась?

Шиджеру.

Девица забавляла. Широко распахнув глаза, крутила головой, задавала вопросы, но при этом вела себя культурно, не тыкая во встречных ёкаев пальцем и не вопя испуганно при появлении они (аналог демонов, с красной кожей и рогами). Нравилось мне и то, что при всем при этом, Ориса предпочитала прижиматься к моему локтю, избегая столкновения с прохожими. Прежние мои гостьи шарахались от меня не меньше, чем от других ёкаев. Может, Рю и прав, отсутствие знаний нашей мифологии, застарелых стереотипов и страхов, вбитых историями еще с детства, делало Орису более свободной. Девушка могла воспринимать наш мир не как что-то ужасное и априори опасное, а как просто иную реальность.

Девушке очень понравился Выход ойран. Она с таким воодушевлением смотрела на куртизанку, что во мне загорелся небольшой огонек ревности. Обняв Орису со спины, прижав к себе покрепче, я, с несвойственным мне подростковым упрямством, захотел вызвать в ней желание. К себе самому. Моя невеста!

Девушка смотрела на ойран, а я смотрел на маленькую жилку у основания шеи, которая то замирала, то начинала биться с удвоенной силой. Когда Ориса спросила, бывал ли я в гостях у ойран, не смог удержаться от улыбки. Девушка задержала дыхание, ожидая ответа, а получив его коротко и рвано выдохнула, совсем сбив дыхание. Даже сквозь все слои разделяющей нас одежды я почувствовал горячую волну. Интересно, она позовет меня к себе в постель уже на этой неделе или все же дотерпит до праздника Обон? Может, стоит поспорить с Рю? Этот умник говорил, что Ориса не так легко попадется в паутину моего обаяния. На страхе это работает проще. Но так думает только волк.

Даосец в городе – явления весьма редкое. Пока он доберется по улицам до центра, половина мелких ёкаев от ужаса помрет. Мелкие – они же слабые совсем, только и годны на незначительные шалости. Коснись монашеская благодать любого из них – останется горстка пепла. Конечно, разбираться с этим было мне немного не ко времени, но, если призадуматься, в этом и состоит моя работа. Убедившись, что поблизости нет никого кровожадного, оставил Орису немного в стороне, чтоб девушка не пострадала от переплетения двух таких разных аур, и пошел выяснять причины присутствия гостя.

Появление сильного духа у маленького монастыря на севере горы – довольно весомая причина для визита в город ёкаев. В обители всего пять монахов, и конечно, они сами несправятся с таким демоном. Это наша задача. Мы почти закончили разговор, когда раздался громкий испуганный крик Орисы. Обернувшись, я увидел как моя нынешняя невеста отбивается флейтой от бусо, пытаясь попасть по голове монстра. Метнувшись, выдернул девушку практически из когтей этой твари, успев только щелкнуть пальцами. Сверху мне были видны тонкие голубые путы, раскинутые монахом, так что у твари не было шансов дернуться, когда я призвал огонь. Бусо вспыхнул сухими жилами как свечка, почти мгновенно оставшись только плотным дымным облаком. Выкинув в небо над улицей сигнальный знак, я спустился на землю, придерживая дрожащую Орису. И снова, девица оказалась весьма стойкой характером. Может, ей веер какой боевой подарить или кинжал хороший? Немного чар, тренировок и она справилась бы с монстром сама.

– Не ранена? – девушка смотрела затуманенным взглядом, видимо испуг все еще присутствовал. Опасаясь истерики, быстрее распрощался со стражами, вернувшись туда, где ждал Мику. Зубатки вернулись в поместье еще час назад, так что мы могли отправляться сразу. Сумеречная повозка так и висела полупрозрачной дымкой над кошачьей спиной. Призвав немного магии, вернул повозке материальный облик, отчего задремавший кот поднял голову и широко зевнул.

– Сильно испугалась? – девушка выглядела скорее растерянной, чем испуганной. Забравшись в повозку, вытянул из-под сидения плед, укрывая Орису. – Попробуй поспать. Ночь была длинной. Удивительно, что ты так спокойно отреагировала на появление бусо. Даже отбивалась. Я приятно поражен.

– Четыре сезона "Ходячих мертвецов" – это вам не шутки – широко зевнула Ориса, вызвав у меня приступ хохота. Вот что значит современный человек. Зомби нужно отрубить голову, а не падать в обморок при его приближении.

– Почему только четыре? Их, кажется, уже больше вышло.

– А дальше мне надоело, да и работы много было, мало на что времени оставалось. Спасибо за прогулку. В целом, было весьма занимательно.

Девушка прилегла на мое плечо, положив на колени свою заячью маску и закрыла глаза. Дыхание Орисы выровнялось, она почти уснула, как вдруг подскочила, бормоча какие-то словесные проклятья.

– Стоит глаза закрыть, как всплывает эта страшная морда. Ничего не могу поделать.

– Тот факт, что я его сжег, тебя не успокоит?

– Да как-то не сильно. Он словно прямо передо мной. Настолько все было реально, что никак не избавиться от ощущения его присутствия.

– Так дело в ощущениях и реальности? Есть у меня одна идея, – не знаю, почему поступил именно так, но это казалось наиболее правильным вариантом.

Алиса.

Он меня поцеловал. Без предупреждения, без всех этих многозначительных взглядов и полуулыбок, которые обычно мной наблюдались на мужских мордашках. Нагнулся, и прижался горячими губами к моим, поймав судорожный вздох. Шиджеру двумя пальцами придерживал мой подбородок, не давая отстраниться и прижимаясь все сильней. Горячие губы чуть дрогнули, меняя поцелуй, делая его глубже, чувственней. Вторя, ладонь ёкая оказалась на шее, плавно скользнув к плечу, огладив ключицу, вызывая мурашки по всему телу. Голова вдруг стала легкой и невесомой, словно ее заполнило пушистое облако. Я вся превратилась в одно сплошное ощущение. Стоило немного раскрыть губы, рассчитывая получить чуть больше удовольствия, как тенгу отстранился, опалив серьезным взглядом.

– Это было достаточно реально? Теперь спи, – мою голову слегка прижали к плечу, не давая заглянуть в темные глаза. Взволнованная, раздосадованная таким коротким поцелуем, абсолютно уверенная, что теперь точно не усну, я закрыла глаза, тут же провалившись в крепкий сон без сновидений.

Шиджеру.

Всю дорогу домой я размышлял, для чего выбрал такой способ развеять ее страхи. Плохая идея. Против ожидания, в теле не возникло никакого томления и желания проверить на мягкость все изгибы женского тела. Захотелось вернуть ее домой и запереть в поместье. А лучше, в Персиковом павильоне, чтоб вообще ни один ёкай не смог подобраться. На редкость не вовремя все эти защитные инстинкты и порывы собственника. И совсем не к правильной девушке.

Вернувшись в поместье и передав девушку с рук на руки близняшкам, вызвал учеников. Как хорошо, что ёкаям требуется куда меньше времени на отдых, нежели людям. Иначе было бы сложно совладать с темпераментом и внутренними страстями. Ничего, я давно хотел разобраться с координацией некоторых из мальчишек. Самое время.

Алиса.

Меня чесали. Эти вредные создания, которые отвечали за мое благополучие и красоту, зверски точно исполняли все предписания моего внезапного парикмахера. На столике так и стояло две плошки с цветочно-ведьмачьими отварами. Туда, по уже знакомой мне технике, макали гребень, а затем тянули по несчастным волосам, пытаясь отделить их от скальпа. Я стойко терпела почти сорок минут, но кожа головы горела так, и ощущение проплешин на голове были столь яркими, что пришлось взмолиться об окончании процедуры. Не помогло ни на йоту. Расчесывание закончили ровно в соответствии со стрелкой на часах, принесенных в мою комнату вместе с отварами. Мокрые волосы снова завернул в тонкую ткань, закрепив на манер шапочки.

Пытаясь подавить рефлекторные дерганья головой, я, наконец вышла во двор. Уже давно перевалило за полдень, тени были короткие, а двор наполняли необычные звуки. Раздавались резкие щелчки, которым предшествовал высокий короткий свист. Двинувшись мимо цветущей сакуры на звук, с любопытством посмотрела на зубаток.

– Это что у нас там происходит?

– Шиджеру-сама тренирует.

– Опять? Хочу посмотреть, что там сегодня.

Признаться, я ожидала всякого, но не такого. Вся часть двора перед Нефритовым павильоном была оплетена тонкими красными нитями. Кое-где на веревочках крепились круглые колокольчики. Где-то располагались небольшие дощечки, размером с мою ладонь. И вся эта причудливая паутина достигала высоты метра в четыре. А у дальней стороны, как обычно на стене, сидел тенгу, щелкая в воздухе кнутом через какие-то, только ему понятные промежутки. С таким антуражем, звук казался весьма устрашающим.

Раздался очередной щелчок кнута, и от самого моего носа между красных нитей пронеслась темная тень. Раздался перезвон колокольчиков, нити дрожали. Еще щелчок. Вторая тень пронеслась по тому же маршруту, а первая остановилась, став взмокшим молодым тенгу, который старался отдышаться, чуть подергивая темно-серыми крыльями в такт судорожного дыхания. О, вот вы какие, оказывается. Крылья. Не сказать, что прям огромные, но довольно красивые, с длинными перьями на концах.

Никак не могла разобраться, к каким птица они все же относятся. Вот тут явно сказывалось отсутствие моих знаний мифологии.

– Тенгу – это кто, цапли? – кажется, в Японии много этих птиц. Я их и на кимоно, и на рисунках точно видела. Повернувшись к зубаткам, наткнулась на какие-то обиженные глаза. Нет, ну если я не знаю?

– Тенгу – небесные вОроны, – мрачно и немного угрожающе произнес Шиджеру, в одно мгновение оказавшийся передо мной. Суровое выражение лица почему-то тут же вызвало во мне какое-то неоправданное чувство вины, заставив потупить взгляд. Мои сопровождающие, предательницы, куда-то сбежали, оставив в тесной компании с вороном. Мне, и правда, было как-то тесно и душно, под прожигающим взглядом мужчины.

– Вороны. Но у воронов черные перья, а у того парня – серые, – я попыталась выглянуть за плечо Шиджеру, но он опять был в своих гэта на высоченной подставке.

– Потому, что молодой еще, – вдруг серая дымка опадающего пепла за плечами тенгу собралась в плотную завесу, а через мгновение распахнулась парой огромный, черно-фиолетовых переливающихся крыльев. Раскинув эти два огромных опахала, Шиджеру повернул голову немного набок, наблюдая за мной. А я пребывала в каком-то трансе. Мужчина словно переменился, став другим, цельным. Вся эта непривычная глазу одежда, обувь, даже волосы – все как-то преобразилось, приобретя контраст с окружающим пространством. Дневной свет словно пытался вытолкнуть тенгу в тень, но ёкай был достаточно силен, чтобы находиться под прямыми яркими лучами в таком обличии.

Тенгу вдруг передернул крыльями, от чего по ним пробежали солнечные блики, вызывая невероятный перелив радуги на черном. Чуть повернув голову, Шидежру тихо выругался, а затем зычно сообщил на весь двор:

– Если я не смотрю, не значит, что не вижу. Довольно. Три сотни кругов каждый. И пусть к вечеру кто-то еще зацепит колокольчики, – в голосе прозвучала такая явная угроза, что даже я вздрогнула. Вновь посмотрев на меня, тенгу как-то поджал губы, а потом, как я уже видела раньше, скрылся за серой дымкой, и исчез.

– Ну вот, снова ушел посреди разговора. Что-то не то с нашим хозяином госпожа делает, – прищелкнула языком невесть откуда взявшаяся зубатка.

– Издеваешься, да? Я тут с вашими выходками скоро совсем седая буду. Не то делаю. Фи. Я вообще ничего не делаю, в отличие от некоторых, – недовольно бурча под нос, я приподняла край юката и переступила первую из красных нитей на моем пути.

Шиджеру.

Рю встретил меня у одной из своих любимых картинных галерей. Как обычно, волк был в светлых тонах, чистый настолько, что с трудом удавалось подавить желание выплеснуть на него что-то яркое. Например, бокал вина. Давно у меня таких приступов раздражения не было. С волком мы давно приятельствуем. Увидев меня, Рю присвистнул, чуть вскинув бровь.

– Кого-то допекли? Быстро как-то, не находишь?

– Я в порядке, – рыкнул, проходя в выставочный зал. Иногда мне и самому было интересно посмотреть, что ваяют люди искусства. Как на зло, сегодняшней тематикой выставки были женщины. Старые, молодые, реалистичные, размытые и состоящие из одних только ярких пятен. В общем, на любой вкус. Прикрыв глаза ладонью, тихо выругался. За спиной снова присвистнули.

– Ну да. В порядке.

– Рю, захлопнись, если не хочешь испортить костюм.

Волк благоразумно замолчал, медленно двинувшись вдоль белых стен, разглядывая картины. Отдышавшись, взяв себя в руки, я присоединился, изредка восхищая, а чаще поражаясь воображению воспаленного мозга автора.

– Нет, ну где тут женщина? Вот эта палка с глазами?

– Это не глаза, это яблоко на дереве позади.

– Да нет, ты бредишь. Вот это глаза, тогда тут нос. Но вот это что – ума не приложу, – мы рассматривали совсем абстрактное изображение, полное желтых линий и каких-то синих плям, в которых предлагалось разглядеть «Деву солнечных лучей». Выходило как-то бессмысленно, но забавно. Споря и переговариваясь, мы шагнули к следующей картине, от одного взгляда на которую, смех замер на губах. Меня словно ударили под ребра. Не сильно, но достаточно, чтобы сбить дыхание.

Картина была совсем небольшая, квадратная. Один только глаз, светло-карий с удивительными лиловыми вкраплениями. Ничего примечательного. Ни особой техники или редкого умения, никакой интриги или поразительного реализма. Но мне как наяву привиделось сердитое выражение ее лица, чуть сведенные брови, а затем резко посветлевшие глаза, и легкий, бархатный смех.

Рю стоял молча, глядя то на меня, то на картину. Я был благодарен другу, за тишину, будучи раздосадован таким постоянством мыслей об Орисе.

– Может, хватит на сегодня картин? – тихо предложил волк, глядя в потолок.

– Определенно.

Покинув галерею, мы быстро завернули в офис моей семьи, раз уж наведались в Токио. Отцу принадлежало несколько зданий и за ними следовало хоть изредка приглядывать. Пока я занимался своими делами, Рю решал кое-какие моменты по телефону.

– Готов? – дав указания управляющему и просмотрев краткие отчеты за прошедший период, вышел в приемную. Волк поднял руку, призывая подождать.

– Да, я понял. Как скажете. Да, – положив трубку, Рю покачал головой.

– Семейные дела?

– Обон, будь он неладен. Еще столько нерешенных вопросов, а у меня голова уже кругом идет.

– Ну, сам себе жену выбирал.

– Я выбирал женщину, а не всю ее семью и головную боль в придачу, – устало пробормотал волк, потирая затылок.

– Знаешь дружище, если жена – единственная принцесса, то как-то само собой предполагается, что вам не позволят жить так, как захочешь. И ты об этом знал.

Рю только вздохнул, признавая мою правоту. Настроение наладилось, и я вполне был не против еще немного погулять по городу, прежде чем возвращаться с проверкой к ученикам.

Глава 9

Алиса.

Я пролезла примерно третью часть паутины из красных нитей, когда сообразила, что занимаюсь совершенно бессмысленным делом. Кто меня вообще дернул туда сунуться? Тенгу куда-то сбежал, на завтрак можно было обойти всю эту конструкцию кругом, так нет, это нормальные герои всегда идут в обход. Обернулась назад, осмотрев пройденный этап, где за нитями стояли мои зубатки, с любопытством наблюдая за действом. Потом посмотрела вперед, где нитей было в два раза больше, впрочем, как и наблюдателей. Там стояли все восемь учеников Шиджеру. А я застряла почти в центре. Славненько. Сейчас что-нибудь сообразим.

Потратив на раздумья пару минут, поманила парней пальчиком.

– Ребятки, у меня к вам предложение имеется. Интересное и взаимовыгодное. – Юноши переглянулись, по инерции наклонившись в мою сторону. Чувствую, весело будет.

Шиджеру.

Прогулку мы закончили в одном приятном заведении, где были самые удобные кресла в городе, как считал Рю.

– И что дворец? Готов к празднованию, – Рю, потягивая свой манговый чай через трубочку, покачал головой.

– Они решили сделать что-то совершенно грандиозное. Мало того, что приглашены все кланы, так еще иностранных гостей список персон на триста.

– Столько существ. Для чего это надо? Великий Дракон что-то планирует?

– Меня не посвящали, если быть честным. А спрашивать у Акане как-то не хочется. У нее своих дел хватает.

– Я помню с прошлого раза. Принцесса тогда была почти день и ночь занята.

– Так и есть. Мы за последнюю неделю разве что три часа вместе провели.

Волк был печален, но я видел, что Рю все же на так сильно расстроен, как могло показаться с самого начала. Будучи зятем династии не первый год, волк только теперь получил достаточно доверия, чтобы участвовать в подготовке празднования. Не смотря на занятость, он все же был рад этому.

– Ты портом в поместье? – друг глянул на время, собираясь уходить. Ни один из нас не мог себе позволить проводить так много времени вдали от обязанностей в это время года.

– На пару мгновений. Потом нужно будет помочь монахам.

– Сегодня?

– Да, Сенши со своим братом обещал присоединиться, как дела закончат.

Мы встали, собираясь уходить, как, повинуясь внезапному порывы, я подошел на кассе.

– Будьте добры мне кофе собой. Латте. Банановый,– передернув плечами, пытался избавиться от внимательного взгляда Рю, прожигающего спину.

– Только не говори, что вдруг страстно полюбил этот напиток, – чуть язвительно произнес волк, заглядывая через плечо на высокий бумажный стаканчик.

– Просто захотелось попробовать.

– Ну да. Я так и подумал, – фыркнул оками, выходя следом. – Погоди минуту.

Пришлось остановиться, готовясь получить очередную порцию насмешки от Рю, однако, против ожидания, волк вынул из кармана стикер, нацарапав ручкой иероглиф. Прилепив стикер к стаканчику с кофе, волк чуть покачал головой.

– Должен сказать, что считаю неразумным направление твоих мыслей в отношении девушки, Шиджи. Но раз уж ты решил, помни: они не любят остывший кофе. Увидимся, – оками, подняв руку в прощальном жесте, быстро завернул за угол, исчезнув из города. Повернув стаканчик стикером к себе, посмотрел на иероглиф. «Горячо».

Первым делом в поместье, я оставил угощение для Орисы в Персиковом павильоне. Дальше у меня было минут пять на то, чтобы проверить учеников. Сенши уже ждал на перевале.

Со двора доносились крики, смех, да и в целом было как-то чрезмерно шумно. Стоило из тени взглянуть на происходящее, как я слегка опешил, потом разозлился. Не на долго. Было довольно забавно наблюдать за всем этим балаганом. Первое, что бросалось в глаза – это Ориса, сидящая на стуле на верху башни. Три поддона для уличной террасы, на которых стоял стол, на котором стоял стул, на котором сидела моя внезапная невеста. Девушка размахивала громкоговорителем одной рукой и секундомером второй. За спиной у нее, прямо в воздухе, висела большая доска, на которой по порядку были вписаны имена моих учеников. Под каждым из них стояли цифры пока непонятной шкалы.

– И-и-и-и, Ино получает ба-алл! Отличный результат! – взмокший ученик радостно вскинул кулак, закончив прохождение препятствий. Однако, тенгу почему-то был весь в цветной краске. Брызги были и на перьях, и на лице.

Ориса подскочила на своем стуле, ткнув в сторону доски:

– Кин, добавь этому молодцу его время. И балл за чистоту прохождения, – зубатка, стоящая внизу пирамиды, сделала пасс рукой, то чего на доске появилась новая запись. Моя неугомонная невеста тряхнула волосами, собранными в длинный хвост, оборачиваясь снова к площадке. – И так, ребята, у каждого еще есть шанс догнать и обойти фаворитов! Не расслабляемся, осталось двадцать кругов! Фудо, к линии старта! И-и-и, МАРШ!

Юноша метнулся, но почти тут же зацепил один из колокольчиков, от чего нитка закачалась, мгновенно создав вокруг себя красное пылевое облако. Остальные мальчишки завыли и заулюлюкали, как на стадионе. Ориса же, взявшись за громкоговоритель, перекрывала все эти вопли и свист.

– Вперед, мой рыцарь! Главное не сдаваться и идти до конца! Еще не все потеряно, у тебя есть шанс! – какой именно, девушка не уточняла, но я видел, как в одно мгновение приободрился парень, пройдя дальнейшую дистанцию без заминок. Остановившись у подножия пирамиды, тенгу тяжело дышал и был частично засыпан красной красящей пылью. Поверх еще сорока различных цветов с прежних заходов. – Отлично! Кин, минус балл для Фудо, и его прекрасное, почти рекордное время. И-и-и, следующим готовится…

– Никто, – напустив на себя как можно более суровое выражение лица, вышел из тени, которая прятала меня до этого. Ученики слегка посерели лицами под слоями краски и за мгновение выстроились линией у начала лабиринта. – Что здесь происходит?

– Ой, я сейчас все объясню, только спущусь, – взволнованно затараторила Ориса, пытаясь слезть с пирамиды. Развернувшись лицом к стулу, держась за сиденье, девушка пыталась найти опору для ноги ниже стола, но это не получалось, так как все уличные панели для террасы были одного размера, создавая цельный блок в метра два высотой. Но по настоящему вывело меня из себя не это, а наряд гостьи. Девушка была в светло-розовых спортивных бриджах, так плотно обтягивающих все округлости, что воображению совсем не оставалось места. Маленькая ножка в белых кедах все шарила на весу, пытаясь поймать несуществующую опору. – Я почти уже.

– Пошли мыться. Позже поговорим, – рыкнул я мальчишкам, не отводя взгляд от этой нарушительницы порядка в моем доме. Мальчишки дернулись в сторону реки, а я запоздало подумал, что после такой нагрузки ледяная вода может добавить потом проблем. – Не туда, в источники!

Мальчишки мгновенно сменили направление, взвившись в небо. Сделав глубокий вдох, снова посмотрел на девушку, которая, закончив заниматься бесполезным делом, теперь просто стояла на столе, выкручивая пальцы. Наши взгляды встретились, и девушка упрямо задрала подбородок.

– В общем, это я придумала. Мальчики не виноваты. – Она вроде бы как и защищалась, но в то же время скорее нападала на меня. А я еще и слова не сказал. Но между тем лицо девушки из воинственного вдруг стало каким-то печальны, а потом и вовсе виноватым. – Я хотела, чтоб им было чуть повеселей и легче. Три сотни кругов – это же так много…

– И что, получилось?

– О, посмотри сам, – Ориса просияла, указывая на доску с явным самодовольством, – у них у всех получилось не цеплять колокольчики. Вот только у двоих не очень. Не вижу, кто это. Не читаю по вашему.

– Фудо и Катсу, – в целом, если верить данным на доске, результаты и правда были хороши. Только кому-то не стоит об этом знать. Я продолжал стоять внизу, наблюдая за девушкой. В спортивной майке и бриджах она выглядела совсем иначе. Весьма притягательно, надо сказать. Переминаясь с ноги на ногу, Ориса нервничала, находясь на своем постамента, как на витрине.

– Сними меня, пожалуйста, – очень тихо попросила она, глядя в сторону. Вот придумала. Если тихо, то словно и не просила? Так, что ли?

– Что, прости? – издевательски спросил в ответ. Она мне мальчишек балует, а я должен делать вид, что так и надо? Помучайся, раз взбаламутила все поместье.

– Сними меня, пожалуйста, – повторила чуть громче, все еще отводя глаза.

– Это ты к дереву обращаешься?

Девушка фыркнула, опалила взглядом, и отвернувшись, снова начала свои бессмысленны попытки спуститься. Я уже почти потерял остатки терпения, намереваясь ее спасать, как вместо этого мне представилась возможность удивиться.

Взяв стул, Ориса осторожно опустила его за край постамента, отпустив. Предмет мебели качнулся при соприкосновении с землей, но устоял почти точно у основания пирамиды. В мою сторону полетел самодовольный хмык, и, улегшись животом на стол, Ориса стала медленно сползать вниз, свесив сперва ноги, попу, а затем и вовсе повиснув на одних руках. Ноги примерно в этот же момент коснулись сидения стула. Оказавшись на земле, девушка вздернула нос, посмотрев на меня с явным торжеством, и двинулась в сторону павильона.

– Тебе показалось, что мы закончили? – я, правда, не ожидал подобного поведения. Это смелость или безрассудство?

Ориса остановилась, но не повернулась, демонстративно расправив плечи. Вся ее поза, напряжение спины, положение ног, указывали на протест и несогласие. И именно в этот неподходящий момент у меня завибрировал телефон. Выругавшись, посмотрел на сообщение. Меня ждали. Щелчком пальцев убрал учебный лабиринт, обещая себе разобраться с Орисой позже и отправился на встречу с Сенши.

Алиса.

Не заметила, когда тенгу вернулся домой, так меня увлекли игры с воронятами. Правда, какие из них воронята, если парням по шестнадцать-двадцать лет? С ребятами было на самом деле весело, особенно когда мы привлекли зубаток. Стоило сестричкам покрасить нити какой-то цветной пылью и вывесить таблицу, как все пошло на порядок бодрее. Мы пищали, улюлюкали, свистели. Через десять кругов, когда я охрипла, кто-то из парней приволок рупор. Еще через час мне выставили судейскую пирамиду. Я как раз раздумывала выклянчить у сестричек конфетти и хлопушки для финальных «пролетов», как явился Шиджеру, резко накрыв все веселье.

Первым делом этот суровый и хмурый мужик отослал парней, а уж после переключился на меня. Предательницы-зубатки, как обычно, пропали из поля зрения сразу, как только запахло жареным. А я никак не могла спуститься с «судейской трибуны», сетуя попеременно то на отсутствие крыльев, то на слишком маленький рост.

Очень понравилось выражение лица тенгу в тот момент, когда я все же сумела самостоятельно слезть с пирамиды. Словно я утерла кому-то его длинный нос. Хотя, четкое ощущение, что меня могут попытаться отшлепать, как маленькую девочку, было куда сильнее. Я честно постаралась убраться поскорее, впрочем, мало рассчитывая на скорость и везение. Но так просто стоять и ждать выволочки была тоже не намерена. Тем более, никто ничего плохого не сделал. Сказали тренироваться, вот мальчики и тренировались. По новой схеме. Современный подход. Так и скажу, если что. Завтра.

– Тебе показалось, что мы закончили? – я честно надеялась, что все же мне позволят уйти, но кажется, нет. Сердце екнуло, руки стали подрагивать от легкой паники. Не представляя, насколько зол тенгу, и чем это мне может обернуться, я не ко времени вспомнила, что он все же ёкай. Демон. От этой свежей мысли стало как-то совсем дурно, почти до тошнотиков. Самообладания хватило на то, чтобы расправить плечи и сжать руки в кулаки, унимая дрожь. Ну и что, что страшно. Нас так просто не возьмешь. В какое-то мгновение паутина красных нитей перед моим носом исчезла. Приготовившись к чему-то ужасному, зажмурила глаза, напрягшись.

Минута, две, три. Ожидание сжирало нервные клетки, так что собрав всю волю, я повернулась к Шиджеру. Только во дворе никого не было. Еще раз оглядев пространство, убедилась, что и правда осталась одна. Фыркнув, прогоняя напряжение, решила, что самое время пообедать. Мало ли, потом такой возможности не предоставится. В короткую память ёкая я не верила.

Шиджеру.

Существо, которое завелось у горного монастыря и в самом деле требовало особого внимания. Разновидность вампира, просидевшего многие годы в какой-то норе и сумевшего пережить Большую чистку три сотни лет назад. В начале весны кровопийца активизировался, став нападать на паломников, утаскивая путников по одному. К тому моменту, как монахи смогли вычислить его след, вампир набрался достаточно сил, чтобы даосцы не могли с ним справиться.

Мощеный двор, крыша из темных плит черепицы, резные колонны и деревянные решетки. Два комаину (львы-собаки) на охране у лестницы и множество металлических колокольчиков, звенящих от ветра.

Настоятель приветливо встретил нас на пороге старинного здания. Пожилой, с длинной не густой бородой снежно-белого цвета, в таком же белом одеянии, он был больше похож на ёкая, чем на человека. От настоятеля исходила такая сила благодати, что даже простой прохожий должен чувствовать. Сложив руки перед собой, монах приветливо склонился, приглашая нас жестом в храм. Молодой помощник, который тогда приходил в город, сопровождал настоятеля.

– Благодарен вам, что откликнулись на нашу просьбу, – голос даосца был силен, несмотря на возраст и кажущуюся дряхлость.

– Мы также живем в этих горах, так что дело касается всех, – ответил я, не без труда сдерживая силу. Присутствие тенгу на территории храма не противоречило правилам, так как крылатые вороны многие века охраняли монастыри в горах и оберегали святых людей, но все же предпочитали не находиться столь близко. Мы и так сидели в метрах пяти друг напротив друга, но было видно, что и настоятель чувствует исходящие волны, сдерживаясь, чтобы сила не вошла в конфликт. Сенши и Хароши, младший брат красного тенгу, сидели молча, позволяя мне вести разговор. – Вы знаете где логово зверя?

– Мои ученики нашли путь к логову, но подойти ближе не сумели. Мы потеряли одного из братьев несколько дней назад, так что я запретил ходить в ту сторону леса.

– Монастырь еще под защитой, – я кивнул на комаину, которые были видны в открытые двери храма. Львы оставались вполне дееспособны и могли быть призваны в момент острой нужды. Так же по всей территории стояли небольшие обереги, да и сила настоятеля создавала что-то похожее на защитный купол.

Монах кивнул, продолжая перебирать в руках большие бусины четок в неслышной молитве.

– Да, мы пока можем удержать зверя за пределами монастыря, но не думаю, что хватит нас надолго. Существо набирает силы, и по ночам я чувствую нити зла, захватывающие новые части этого древнего леса.

– Что будет, если существо сумеет добраться до вас? – я точно знал, что сила вампира напрямую зависит от того, кого он поглотил, но никогда не встречался с существом, заполучившим силу даосца. Настоятель покачал головой, признавая, что ответ на этот вопрос ему не доступен.

– Есть способ сделать мою кровь отравой для него, но всегда остается шанс, что это не удастся. Тогда, боюсь, силы чудовища могут стать куда более опасными.

До заката было еще далеко, когда мы, в сопровождении одного из монахов, отправились на поиски зверя. Древний, сильный вампир, хитрый и жаждущий крови – не самая привычная добыча для тенгу на охоте. И не самая желанная.

Запах гнили и высохшей крови становился все сильнее. Густой лес, усыпанный сосновыми иглами, плотные, почти сомкнутые кроны над головой. Прекрасное место для вечерней прогулки.

Мы его не видели. Подходя к логову с разных сторон, сумели разглядеть только следы. Свежие и старые, почти стертые. Судя по отпечаткам, зверь не выходил из логова с минувшей ночи. Цепь следов привела нас к неглубокой пещере, смрад из которой практически сбивал с ног. Хароши, как самый быстрый, скользнул в логово, стараясь держаться ближе к потолку.

– Видите в темноте? – я глянул на монаха, со спокойным лицом замершего у входа в черный провал пещеры.

– Не слишком. Внутри я буду не очень полезен, – монах улыбнулся, демонстрируя полную безмятежность. Удивительно сдержанные и уравновешенные люди эти даосцы.

– Тогда подождем здесь, – кивнул я, пока Хароши, и скользнувший за ним Сенши, выясняли ситуацию. Братья вернулись через несколько долгих минут, беззвучно появившись из черного зева. Оба красных тенгу были обеспокоены.

– Сильный, – фыркнул Хароши, стряхивая паутину с плеч и крыльев, – спит в коконе. Плотный, почти как камень.

– Демоны, – выругался, не сдержавшись.– Ждать ночи?

– Да. Мы не сможем его уничтожить, пока тварь спит.

– В логове или на открытой местности? – расправив крылья, тряхнул ими пару раз, разминая.

– Здесь. Там довольно тесно.

Расслабившись, мы заняли места у входа в логово, ожидая темноту.

Когда существо проснулось, из пещеры послышался долгий глубокий вздох, которому предшествовал тихий скрип разбивающейся оболочки.

Мы встряхнулись, готовясь к выходу зверя. Не стоило и надеяться, что тварь могла не заметить постороннего присутствия.

Вампир ждал около получаса, прежде чем появиться из логова. Было уже достаточно темно, с вершины гор наползала сырость, делая запахи острее. Вампир выпрыгнул, минуя атаку Сенши, занявшего место у входа. Тварь пролетела несколько метров, метя туда, где ждал Хароши. Красный тенгу успел отскочить, занося тонкий меч для удара, но противник увернулся, выкидывая вперед длинную деформированную руку с когтями. В темноте блеснули голубым сиянием длинные четки даосца, как плетью хлестнув вампира по конечности. Вампир коротко взвыл, отскакивая от обжигающих бусин.

Приготовив меч, поспешил закрыть монаха крыльями, пряча его сияние от глаз противника. Вампир не кинулся в сторону даосца, а продолжил двигаться в сторону Сенши. Красный прекрасно владел своим оружием, но не обладал скоростью нападающего. Хароши, скрытый тенями, налетел на вампира со спины, защищая брата. Рыжеволосые тенгу отлично работали в паре, но их мастерства явно не доставало. Противник был быстрее, свирепее. Убедившись, что монах не попадает в прямое поле зрения твари, я поспешил присоединиться к красным тегну, пока мы еще имели преимущество.

Понимая, что просто скоростью и умением вампира не одолеть, Хароши призвал свои нити. Особое умение позволяло использовать тонкие как волос и острые, как бритва, управляемые волокна шелковой паутины, красной, как сами волосы тенгу. Раскинув широкую сеть, Хароши одним движением, успев предупредить нас, скрутил вампира в плотный кокон. К сожалению, сил кровопийцы хватало на то, чтобы сопротивляться путам. Пользуясь заминкой, Сенши подскочил к стянутому вампиру, намереваясь снести клыкастую голову. Не удалось. Напрягши все жилы тощего, длинного тела, невообразимо изогнувшись , тварь одним движением разорвала нити, уходя от прямого удара. Мой замах, рассчитанный именно на это маневр, получился только частично, лишь оцарапав серую плоть.

Не ожидая, пока тварь снова двинется атаковать, призвал свои пепельные облака, которые собравшись плотным туманом, так же должны были замедлить существо. Дымка, став плотной как вата, не позволяла вампиру двигаться быстро и прятаться в тенях. Пользуясь моментом, оба брата ринулись на противника, нанося быстрые режущие удары. Вампир умудрялся уворачиваться и подставлять крепкие когти, отбивая удары. Его темная сила начинала пожирать мой туман, руки мелко дрожали, стараясь удержать пепельные облака как можно более плотными. В какое-то мгновение, перестав отражать удары братьев, позволив мечу Сенши пройти насквозь через серую плоть, вампир вперил в меня свои кровавые, чуть светящиеся глаза. Эмоций на этом лице не было, но все же показалось, что в глубине глаз что-то мелькнуло. Один замах длинной руки, один прыжок, и, сдергивая себя с меча Сенши, вампир умудряется достать меня, остановившегося слишком близко. Четыре когтя глубоко рассекают грудную мышцу. Отпустив туман, я только в последний миг успеваю отогнуться назад, не давая насадить себя на когти. Мой меч, сделав полукруг, сносит правую ногу твари, но этого мало, чтобы успеть его остановить. Вновь собранный туман переносит меня на полметра в сторону, прямо из-под следующего удара, который должен был как бабочку, прилепить меня к стволу ближайшей сосны.

Вампир сердито шипит, ища добычу. О, да. Кровь тенгу то еще лакомство. Все участники танцевального вечера замерли, стараясь отдышаться. Оба брата, как я видел, то же несколько пострадали, но все еще полны сил. Зачерпнув горсть пепельного тумана, сплюнул в вязкую субстанцию, позволяя ей стать материальной. Мазнув серой грязью по груди, дунул, ожидая когда образуется защитная корка. Кровь остановилась почти сразу, но это не самый приятный и долговечный способ. Нужно заканчивать. Совсем не хотелось доставать веер, но могло так случиться, что вариантов нам не оставят.

Присмотревшись, заметил тонкую змейку, неслышно скользящую по земле в сторону вампира. Используя всю силу слуха, данного мне сущностью ёкая, нашел монаха. Даосец молился, спрятавшись в черной тени под деревьями. Направляемая его благодатью, змейка пряталась и готовилась нападать. Оценив собственное состояние, вдохнул побольше воздуха. Несколько раз стукнув плоской поверхностью меча по подвескам на поясе, осклабился красноглазой морде, повернувшейся на звук.

Ну, нападай!

Вампир кинулся в самый удачный момент. Я знал, что предстоит подставиться, если мы хотим его поймать, и оставил для удара правую руку, которой резко вздернул острие меча вверх. Не ожидая этого движения, противник уже не сумел остановиться, инерцией собственного движения напарываясь на клинок. Вампир попытался тут же соскочить с меча, но тонкая, маленькая змейка обвила его тело в три оборота, прижимая конечности к телу, не давая не выдернуть когти из моего плеча, не сбежать в тень. Через мгновение с другой стороны, сверху и наискось тело монстра прорезал второй клинок, не позволяя ему сбежать. Как раз вовремя, так как змейка даосца, поглощенная темной силой, испарилась. Меч Хароши прошелся на расстоянии ладони от моего носа, отделяя голову от тела вампира. Существо извивалось, дергалось, рассекая острыми когтями мою руку. Кое как извернувшись, отстранился, не желая остаться к утру с одними ошметками вместо кожи.

Тело вампира продолжало дергаться до тех пор, пока его не поглотил огонь, не оставляя больше шансов на возрождение.

Даосец, бледный и растративший много сил, выбрался из своего убежища, направившись в сторону Сенши. У красного тенгу было длинное рассечение на ноге. Призвав огонек, с недовольством рассматривал, что же там с моей рукой. Давно я не возвращался домой таким потрепанным. Конечно, древний вампир, набравшийся сил и все такое, но было обидно.

– Грустишь, что твоя непобедимость пошатнулась? – фыркнул Хароши, прижимая окровавленный платок к глубокой ране у левого глаза.

– Тебя-то я и с такой рукой побью, не сомневайся, – беззлобно отозвался я. М-да, не очень красиво оно выглядит. Какое-то месиво из мышц и кожи, которое начинало болеть. Благо, никакие глубокие вены не зацепил.

– Хвастай-хвастай, Шиджеру, – Хароши рассмеялся. Потянувшись, пару раз взмахнув свободной рукой, красный стал серьезен, подняв глаза на луну, мелькавшую среди деревьев. – Рад, что обошлись только мечами. Не хотел бы лес заново высаживать. Сам домой доберешься? Крылья целы?

Потуже затянув оторванный рукав, который я приладил вместо повязки, кивнул красному. Не смотря на ранний час для ёкая, уже изрядно тянуло в сон.

– Спасибо за компанию. До встречи, – собирая клубы тумана, кивнул братьям.

– И тебе. Будешь в следующий раз кого-то убивать – нас не зови, – рассмеялся на прощание Хароши. Сенши только коротко кивнул, отмахиваясь от помощи монаха.

Алиса.

Пообедав, я вернулась в свою комнату, немного поразмыслить. Если так подумать, то тенгу в чем-то прав, и я поступила несколько некрасиво, без разрешения вклинившись в его процесс обучения. Скука – так себе оправдание. Нет, ну «да», конечно, но все же скорее «нет». Ладно, это было невежливо. Но меня же поддержали! И если бы было совсем нельзя, кто-то бы сказал.

Следя за солнечными лучами, разбитыми на линии и пятна, думала, как бы выправить отношения с тенгу. Ругаться с Шиджеру не хотелось. Вдруг, еще чем удивит-порадует. Или поцелует. Вот я как-то давно не практиковала это приятное дело, а кто-то весьма хорош. И, кажется, совсем не прочь. Ведь один поцелуй – это еще совсем ничего. А где один, там и два…

Совсем не удивляясь внезапному направлению мыслей, оглядела комнату. Здесь снова стоял низкий стол, на котором сейчас красовался небольшой аквариум с одной единственной золотой рыбкой. Удивившись, как не заметила сразу, я подошла понаблюдать за временной сожительницей. Рыба смешно таращила большие глаза-телескопы и беззвучно открывала рот. Настроение было такое неопределенное, приправленное легкой тоской, что я невольно передразнила рыбину.

Не интересно.

На столе лежала стопка чистой бумаги, на краю стояли кисти и пара стаканчиков, в которых я их полоскала. Только один стаканчик был другой. Большой бумажный стакан с весьма характерной надписью: «COFFEE». Не веря, сомневаясь и подозревая какой-то подвох, протянула к стаканчику руку. Предмет оказался совершенно обычным, без каких-либо особенностей. Притянув стаканчик ближе, убедилась, что он полон. Но запаха не было, что так же вызывало подозрение. Повертев его туда-сюда, обнаружила на одной стороне маленький желтый стикер с красными палочками какого-то неизвестного иероглифа. Кажется, такие бумажки я уже видела у одного ёкая. Не слишком раздумывая, отлепила бумажку, которая почти тут же вспыхнула, мгновенно сгорев в воздухе, выроненная из рук. И вот тут случилось чудо. Всю комнату наполнил терпкий, насыщенный аромат кофе. Свежий, дурманящий запах с примесью чего-то сладкого. Не поверив, испытывая практически экстаз, втянула аромат в весь объем легких и, кажется, немного в мозг. Голова закружилась от невероятного удовольствия. Признавая, что кто-то явно наркоманка, с наслаждением глотнула горячую жидкость.

Как я не старалась, но кофе закончился невозможно быстро. Вон там я моргнула, а тут уже пустой стакан. Чуть взгрустнув, но все еще ощущая столь любимый вкус на губах, тяжело вздохнула.

Солнце раскидало по полу моей комнату еще больше ярких пятен, сделав циновки теплыми. Почему-то в этом доме мне больше всего нравилось лежать на полу, в этих солнечных пятнах. Жаль, тут нет кошки, мы бы вместе помурчали.

– Кин, Кей, – девушки появились почти сразу, как всегда незримо присутствуя рядом. Выжидательно раскрыв свои большие глаза, сестрички присели за границей комнаты, – кофе Шиджеру принес?

Зубатки склонили головы, молча подтверждая мою догадку. Но стикер точно принадлежал Рю. Только не думаю, что это важно. У тенгу я про кофе уже раза два спрашивала. Мельком, но все же, он запомнил и озаботился. Даже если запах ему неприятен. Приняв решение, снова посмотрела на зубаток.

– Хозяин в поместье?

Сестрички покачали головами. Значит, у меня еще будет время передумать.

Глава 10

Вспомнив, что в поместье все же есть кот, попросила сестричек позвать мне Мику. Мурачщий пушистый великан явился через полчаса, развалившись на теплых плитах двора прямо перед Персиковым павильоном. Сперва было немного не по себе подходить к зверю, но когда стало понятно, что кот – он кот и есть, пустилась во все тяжкие. Потребовав у сестричек расческу, я чесала холку, пушистое пузо, густую шерсть на боках. Гладила за огромными ушами и даже уговорила, или скорее вынудила Мику показать когти. Устрашилась. Оставила лапы в покое, и продолжила выглаживать шерсть, от чего мы оба балдели. Сидеть на огромной пушистой спине было удобно словно в ворохе дорогих шуб. Только шуба была живой и тарахтящей. Когда солнце стало довольно быстро клониться к горизонту, высокому и неровному в горах, кот взбодрился, широко зевнув и потянувшись всем телом. Не готовая к таким маневрам, чудом не скатилась на плиты.

– Ну ты и вредина. Хоть бы предупредил, – ворчала, сползая по гладкому боку и ища ногами опору. Стремянка в деле поглаживания и вычесывания гигантских котов была незаменимой. Стоило только отпустить мягкую длинную шерсть зверя из рук, как котяра, отступив на шаг, взвился в темнеющее небо, почти мгновенно исчезнув из виду. Я почувствовала себя брошенной и одинокой. Сразу стало грустно, из груди сам собой вырвался печальный вздох.

– Госпожа недовольна? – зубатки поддерживали высокую стремянку, напрасно опасаясь моего падения. Я у бабули в саду яблоки тоже когда-то собирала. И не только. Мы когда-то по всей деревне мзду нагребали. Задорное лето было.

– Хозяина еще нет? – предпочитая не отвечать, перевела тему. Сестрички, как болванчики покачали головами. Не зная, чем занять себя дальше, провела ладонью по волосам, все еще заплетенным в хвост. Они казались длинней, чем раньше, плотнее и эластичней. Ладонь так и скользила по ровной единой массе.

– Ладно, может, еще порисую, – как-то вечер начинал нагонять тоску.

Шиджеру.

Мой камердинер практически закончил зашивать разрывы на руке, орудуя тонкой иглой и синтетическими нитями, когда дверь в комнату без предупреждения открылась с весьма основательным грохотом. Я даже опасался, что сёдзи (бамбуковая дверь или перегородка, обтянутая бумагой) выскочит из рамы. В поместье было только одно существо, так легко и походя нарушающее нормы поведения. Но ей было положено спать.

– Ой, как-то оно так легко, не рассчитала… – пробормотала Ориса, прикрывая широкий зевок ладошкой. Девушка была взъерошенной, в тонкой пижаме и со следами подушки на щеке. Прищурившись от света ярких ламп, необходимых Гадзодзу в такой тонкой работе, девушка оглядела комнату, ища меня взглядом. – А вот и ты. Я хотела поговорить…

Еще один сладкий зевок прервал фразу. Девушка явно не самостоятельно проснулась.

– А до утра это не терпело? – против ожидания, я не испытывал ни раздражения ни злости, глядя на эту зевающую, мягкую и теплую гостью. Рука болела меньше, под действием обезболивающих уколов, так что даже это почти не отвлекло.

– А утром я могу передумать. А что это вы тут делаете? – наконец заметив моего помощника и непривычный вид, вопросила Ориса, широко распахнув глаза. В том положении, котором я сидел, девушке не могли быть видны ни безобразные красные борозды на груди, уже зашитые тонкими нитями, ни кружевные стежки на плече. Но темный, почти черныйсилуэт Гадзодзу, больше всего напоминающий то ли назгула, то ли дементора, оставить равнодушной не мог.

– Ориса – это Гадзодзу, мой камердинер, если угодно. Незаменимый помощник. Мне слегка испортили руку на работе, и Гадзодзу занимается устранением, скажем так, беспорядка.

– Эм, приятно познакомиться. Ориса, – вежливо поклонилась девушка, косясь на Гадзодзу как на привидение, но при этом сохраняя вежливость. Эта ее особенность мне нравилась все больше.

– Знаю, госпожа. Рад возможности представиться лично, – тихо прошелестел помощник. Ориса явственно вздрогнула, не совсем понятно, от холодного порыва ветра или от голоса Гадзодзу. Не желая потом разбираться с простудами, глянул за спину девушки. Сестрички были на месте, оставаясь в ночных тенях с погашенными фонарями.

– Ориса, зайди внутрь, пожалуйста. Гадзодзу, прими другой вид, – ёкай поместья, повинуясь приказу, размылся на мгновение, почти сразу собравшись в своем человечьем обличии молодого мужчины с короткими темными волосами и безмятежным лицом. Как обычно, Гадзодзу был облачен в костюм служителей Облачного поместья, синие брюки-хакама и короткое кимоно того же цвета. На плечах, спине и под ключицами на одежде были вышиты круглые эмблемы принадлежности ёкая (камон).

Глаза Орисы округлились, но девушка вполне спокойно вошла в комнату, присев на подушку в паре шагов от меня. Махнув рукой, закрыл за ней сёдзи, отрезая путь холодному воздуху.

– Так что такого требует немедленного разговора, что ты даже попросила тебя разбудить? – Ориса потерла ладошкой глаза, прогоняя остатки дремоты и возвращая обычный ясный и разумный взгляд.

– Во-первых, я подумала, что все же была не совсем права с твоими учениками. Прости, что помешала их тренировке и не спросила разрешения на нарушение режима, – с удивлением я смотрел на глубокий, почти правильный поклон с колен. И, хотя в целом меня ситуация не слишком задела, признание собственной неправоты Орисы привнесло совсем иной смысл. Она извинялась за то, что, возможно, доставила мне беспокойство.

– Поднимись, пожалуйста, – махнув Гадзодзу, чтобы остановился, нагнулся к девушке, здоровой рукой приподнимая за плечо. Даже не смотря на мое отношение к произошедшему утром, нынешний поступок Орисы был достоин уважения. – Я принимаю твои извинения. И я разрешу тебе играть с парнями, если захочешь. Только предупреждай и спрашивай заранее. Это будет им полезно.

Девушка радостно вскрикнула, пару раз хлопнув в ладоши. Ее карие, с сиреневыми искрами, глаза, сияли.

Уговорить зубаток разбудить меня, когда вернётся Шиджеру, было не просто. Сестрички скалились, и твердили, что это вредно, хозяин будет недоволен и так далее. Но я все же настояла. Правда девочки так и не уверились, что это необходимо.

Ближе к утру, часа в четыре по внутренним ощущениям, Кин и Кей нехотя, но качественно выполнили мою просьбу. С трудом разлепив глаза, даже не умывшись, опасаясь, что тенгу отправиться отдыхать, прежде чем мы поговорим, выползла из Персикового павильона.

На улице было сыро и темно. Взяв небольшой стеклянный фонарь с системой зеркал внутри, быстро двинулась за одной из зубаток. В этом павильоне я раньше не была, он стоял как-то чуть в стороне от остальных, спрятанный за кривыми соснами. В свете слабого фонаря с единственной свечой, много разглядеть не удалось. В глаза бросалась только какая-то резная фигура над входом в павильон и желтоватый свет за бумажными перегородками.

На расписной рисовой бумаге плясали тени, по которым невозможно было понять, кто находится внутри.

Передав фонарь девочкам, скинула гэта с босых ног у широкой галереи, опоясывающей павильон. Совершенно забыв, что нужно сперва сообщить о своем приходе, толкнула дверь. Налетевший порыв ночного ветра, свежего и пахнущего влагой, дёрнул открываемую перегородку, едва не вырвав из рук. Только и успела ойкнуть.

Голос тенгу сегодня был ещё более хриплым, чем обычно, очень даже подходя к мрачному антуражу.

В павильоне находился ещё один ёкай, очень похожий на чёрное привидение. Или классическую смерть без косы, в балахоне. Рук существа,я не видела, но он внушал недоверие, отвлекая даже от обнаженной спины тенгу, которая, между прочим, оказалась в топе моих интересов.

– А что вы тут делаете?

Повредили руку на работе. Что ж это за работа такая. Показали бы мне суд, главе которого после заседания понадобится помощь хирурга.

С другой стороны от Шиджеру мне был хорошо виден низенький столик, с медицинскими ножницами, иглами, какими-то тампонами и прочей медицинской ерундой. Но я пришла по делу. Что тут происходит, выясним позже, если не прогонят.

Извиняться, когда осознаешь свою ошибку, для меня было не очень трудно. Для пущей убедительности в собственном раскаянии, постаралась изобразить один из тех поклонов, которые мне ежедневно отвешивают сестрички. Надеясь, что все выглядит не слишком криво, ждала ответа тенгу.

Теплые пальцы, ощутимые через ткань пижамы, в которой я умудрилась явиться, чуть толкнули в плечо.

– Поднимись, пожалуйста.

Когда мне разрешили и дальше время от времени развлекаться в компании воронят, стало как-то светло и легко на душе. Вспомнив еще один немаловажный момент, широко улыбнулась, удобнее устраиваясь на подушке.

– А еще хотела сказать спасибо за кофе. Это ведь ты принес? – Тенгу чуть опустил голову, подтверждая. По губам скользнула быстрая усмешка. Пугающий помощник, Гадзодза, вернулся к своему занятию, орудуя над плечом ворона с противоположной от меня стороны. Тенгу прикрыл глаза. Теперь, когда я в целом сделала то, для чего явилась, мне представилась возможность рассмотреть Шиджеру лучше.

Мужчина сидел в одних брюках, скрестив ноги. Чуть вытянувшись, я смогла разглядеть четыре дорожки красных , чуть воспаленных шрамов, с торчащими усиками хирургических швов. Дыхание перехватило, и я судорожно пыталась вдохнуть. Тенгу резко открыл глаза и прямо посмотрел в глаза.

– Вероятно, тебе лучше отправиться к себе. Зрелище не самое приятное.

– Мне не страшно или противно. Обидно и нервно, скорее. Это что за работа такая… – осматривая жилистое тело ворона, загорелое и довольно темное, с удивлением натыкалась взглядом на тонкие белые и кривые розоватые линии, видимые и на руках , и на груди. Встав, отошла ёкаю за спину, провожаемая темным взглядом. Даже там, от плеча к пояснице, по левой лопатке, по ребрам с правой стороны, везде, были видны следы шрамов. Кончики пальцев зудели от внезапного порыва дотронуться, до светлых линий. Почувствовать, поделиться переживаниями, вдруг вспыхнувшими внутри.

– Можешь потрогать, – тихо, с усмешкой, проскрипел Шиджеру. Затем, не поворачивая головы, уже громче, – Гадзодзу, если закончил, забирай инструменты и оставь нас.

– Да, хозяин. Но на сон нужно обязательно смазать и забинтовать. Зная вас, без этого к утру половина швов разойдется. Позвольте.

В ответ на просьбу, тенгу чуть опустил голову, покачав головой.

– Мне поможет невеста, раз уж ей не спиться и совсем не страшно. Свободен.

Ёкай, легко подняв столик с инструментами, покинул комнату, плотно прикрыв за собой двери.

– С чем тебе помочь? – так и не решившись прикоснуться к расписной коже, встала с колен, обходя Шиджеру по кругу. – Елки-иголки!

Узор на плече был тем еще кружевом из кусков кожи и ниток. Да здесь целая вязаная салфетка получилась. Было бы интересно, не будь так жутко. И больно.

– Не так и страшно, через три дня все затянется, – отмахнулся мужчина, а потом указал не небольшую коробку на комоде у стены, – принеси ту шкатулку.

Там оказался странный, зеленоватый тонкий материал, разрезанный на полосы по пять сантиметров шириной и три банки-склянки.

– Ну, что, медицинская сестра, помогай, – фыркнул ёкай, почему-то сверкая глазами из под темных бровей. От чего ему было так весело, стало понятно на втором этапе действа. Если плечо я худо бедно, а в целом очень даже прилично, закрутила своеобразными бинтами, то с фронтальной частью возникли некоторые сложности. Для того, чтоб плотно обернуть грудную клетку тенгу и при этом не сильно дергать больную руку, пришлось сесть вплотную к мужчине. Вдохнув для храбрости, которая внезапно стала крайне необходима для твердости рук, прижала свободный край бинта к одному боку. Чтобы пропустить бинт за широкой спиной ёкая, пришлось почти прижаться к нему. В нос ударил характерный запах зеленого винограда с примесью сандала и чего-то острого, терпкого. Не сдержавшись, втянула аромат всей грудью, забыв, что мой нос у самой шеи тенгу. Слегка опьянев, быстрее вернула бинт на грудь, затягивая первый виток и готовясь ко второму заходу. Сверху раздался тихий хмык.

– Может, стоит сесть ближе, чтоб было удобней? – услышав тихий вопрос, сердито фыркнула. Мои колени и так упирались в ноги ёкая. Еще немного, и я окажусь у него на коленях. Нахмурив брови, отправила бинт на второй виток, стараясь сильно не тянуть и при том не выпустить зеленую материю из рук. Меня окутали пьянящий запах крепкого мужского тела, тепло, исходящее от ёкая. Все это кружило голову и не позволяло сосредоточиться. Очень некстати вспомнился поцелуй. Губы пересохли, дыхание то и дело сбивалось.

К собственной гордости, я почти закончила бинтовать «пациента», завершая последний виток, как меня сильной рукой прижали к затянутой лентами груди. Не выпустить конец ленты и попытаться освободиться одновременно у меня не получалось. Тенгу молча держал, полностью игнорируя мои слабые трепыхания. Устав ерзать, все же решилась посмотреть в темные глаза. В первый раз за всю волнительную и смущающую процедуру.

Темные глаза искрились на утомленном лице. Острые скулы, которые мне так понравились в ночь похода в город, сегодня выделялись ещё чётче. Тенгу смотрел с лукавством искусителя, поймавшего добычу. Закончив разглядывать мои глаза, ёкай нагнулся ближе, вынуждая зажмуриться от предвкушения и лёгкого трепета. Но Шиджеру поступил иначе, ткнувшись носом мне в висок и глубоко вздохнув.

– Тебе нравится здесь, в поместье? – вопрос был неожиданностью. Разговаривать, будучи прижатой к груди тенгу в такой неудобной позе, было как-то совсем не комильфо.

– Может, я сперва закончу, и тогда поговорим? – тихо попросила, чуть дёрнув за край бинта. Шиджеру хмыкнул, разжимая объятия.

– Если ты обещаешь не сбегать. Мне сегодня до ужаса нужны обнимашки,– в словах скользила усмешка, но глаза стали вдруг серьезными. Волнуясь из-за всего происходящего, напомнила, доворачивая бинт и закрепляя какой-то необычной скобой.

– Из нас двоих сбегал только ты.

– Э, нет. Ты путаешь что-то, – фыркнул ёкай, вставая с подушки, – я был вынужден отправиться на работу, а не сбегал. А вот глядя на тебя сейчас, кажется, что стоит только моргнуть, как останусь один.

Собрав шкатулку с бинтами, вернула ее на место, не решаясь обернуться. Кожей чувствовала взгляд ёкая.

– Идем, – я немного вздрогнула, когда Шиджеру взял меня за руку, – покажу тебе мой сад. Здесь редко бывают гости. Даже обитатели поместья не появляются.

Проведя меня по галерее, тенгу свернул за угол павильона, открыл другую дверь и мы вышли в небольшой сад. Ступая босыми ногами по все еще теплым влажным камням, слабо различая в темноте окружающее, старалась не пропахать носом землю, крепче уцепившись за теплую, чуть шершавую руку ёкая. На очередном из шагов, я все же запнулась о плитку, вскрикнув от боли. Шиджеру тут же остановился, обернувшись. Сквозь собственное шипения, я сумела разобрать какое-то ругательство и над головой вспыхнул неяркий голубой огонек.

– Прости, – произнес тенгу, потирая глаза, – Совсем не подумал. Я здесь знаю каждую кочку и плитку, так что даже… Идем, тут чуть-чуть осталось.

Палец, которому достался удар, все еще ныл, но все же мне хотелось попасть туда, куда вел меня Шиджеру. В конце была какая-то темная тень, огромной массой чернея в глубине сада. При нашем приближении огонек выхватил из темноты качель. Широкая, больше похожая на диван на толстых канатах, с косой крышей, и горой подушек. Чуть подтолкнув меня вперед, ёкай придержал один из канатов, ожидая пока я залезу. Подобрав под себя ноги, с волнением следила из-под полуприкрытых глаз за Шиджеру. Придерживая больную руку, ёкай уселся рядом, чуть толкнувшись ногами, от чего мы плавно закачались в слабом свете огонька.

– Если я его погашу? – тихо спросил ёкай, глядя в темноту сада.

– Давай, – щелчок пальцев, и мы оказались в темноте. Однако через несколько мгновений в тенях вспыхнуло несколько слабых белесых огоньков. Приглядевшись, поняла, что это мерцают какие-то цветы. Света они почти не давали, но делали пространство вокруг не таким мрачным. Крепкая рука ёкая легла на плечо, притягивая меня ближе.

– Ты так и не ответила: тебе нравиться у меня в гостях? – нос тенгу скользнул от виска ниже, за ухо, вызывая толпу мурашек от кончиков пальцев ног. Глубокий вдох у самой границы волос сбил все дыхание.

– Нравится, – судорожно выдохнула, не зная куда деть конечности. Шиджеру положил ладонь больной руки на мои подрагивающие пальцы. В темноте, в окружении цветов, аромат которых прибавился к окутывающему запаху ёкая. – Только мне интересно, сколько существ тут живет, никак понять не могу.

– В общем тридцать пять ёкаев, но сейчас, кажется, восемь, – теплые губы коснулись шеи заставив вздрогнуть. По всему телу разливалась истома и нега.

– Почему так мало?

– Отправил их в поместье при храме, на верху горы. Чтобы тебя не пугали.

– Ты выселил ёкаев из дома из-за меня? Думаю, это не слишком правильно. Я не очень боюсь, если мне ничего не угрожает. Сможешь держать их под контролем?

– Определенно, – губы тенгу скользнули по щеке, слегка оцарапав кожу щетиной, от чего трепетная волна прошла по телу. Не удержавшись, не стерпев такой провокации, повернулась к мужчине. Теплое дыхание коснулось чувствительной кожи губ. Первое лёгкое прикосновение, такое трепетное и чувственное, что закружилась голова. Мягкие, очень нежные движения. Пальцы сами собой крепче сжили ладонь тенгу, а тело потянулось навстречу, сильнее прижимаясь к мужчине. Ощущения были очень легкие, пьянящие и сладкие как зефир. Отстраниться я смогла только тогда, когда совсем перестало хватать дыхания.

– Что ж ты такая медовая, – пробормотал тенгу. Чуть отстранившись, ёкай посмотрел на меня. Не знаю, что в этом мраке он сумел разглядеть, но мне были видны только легкие блики в его глазах. – Не могу решить, отправить тебя спать или позволить себе немного вольностей, пользуясь твоим согласием.

Не сдержав усмешку, в смущении опустила голову. Даже в темноте казалось, что ёкай отлично меня видит. Хотя, это было бы не удивительно. Все же он демон. Хихикнув, осторожно, едва касаясь толкнула тенгу в забинтованную грудь.

– Думаю, ты сегодня не очень в состоянии кем-то воспользоваться, – подловив эту игривую ноту, Шиджеру показательно охнул, согнувшись пополам.

– Знаешь, медовая Ориса, у меня только одна рука не полностью функционирует. А вот все остальное ни капли не пострадало.

Фыркнув от такой провокационной шутки, попыталась отстраниться, но ёкай удержал за руки.

– Побудь немного со мной. Ночь была на редкость неприятной, а твое присутствие перекрывает все. И ты права, я совсем не опасен твоей добродетели. По крайней мере, сегодня. В подходящий момент я хочу иметь возможность подарить тебе все грани удовольствия.

Щеки запылали, подтверждая, что женщина любит ушами. В темноте, почти лишенная зрения, я мучилась разошедшимся воображением. Стало жарко, по телу пробегали волны, стараясь унять которые, обняла себя руками, потерев плечи.

– Замерзла? – тенгу прижал ближе к груди, и от этого стало очень остро ощущаться отсутствие одежды на торсе Шиджеру и тонкая-тонкая ткань моей пижамы. Тенгу нагнулся ближе, и я сама, не дожидаясь его действий, прижалась к жестким губам. Здоровая рука ёкая скользнула по спине, надавив на лопатки. Прошлась ниже и медленным движением скользнула под тонкую ткань, остановившись на обнаженной, пылающей коже поясницы. Поцелуй стал другим. Медленный и глубокий, тягучий и острый, пробирающий до самого основания позвоночника, электрическим разрядом проходя по спине вверх и вниз.

Окутывая меня удовольствием со всех сторон, ладонь скользнула выше, вынуждая передернуть плечами и изогнуться, подставляя для ласки наиболее требовательные места. Вторая рука так же скользнула под рубашку, оказавшись на талии. Шиджеру чуть прикусил нижнюю губу, придавая невероятную остроту ощущениям. Тихий низкий стон получился глухим, но вибрация передалась мужчине. В ответ на мою реакцию, ёкай крепко сжал обе ладони на талии, словно стараясь совсем лишить возможности двигаться. Вдруг тенгу охнул, отстранившись. Злое ругательство вырвалось куда-то в сторону и в темноту.

– Прости, – получилось само собой, словно я и правда была виновата в травме его плеча.

– Перестань, Ориса. Ты дурманишь, и я убеждаюсь, что к тебе стоит приходить только с полным набором рук. Одной мне определенно не хватает. Идем, провожу.

– Не стоит. Девочки проводят.

– Ну да. Именно такого я воспитания, чтобы это позволить, – фыркнул ёкай, вызывая голубой огонек и подавая руку. – Идем.

Шиджеру.

Внезапный приход Орисы, само ее присутствие помогли избавиться от неприятного осадка в душе. А стоило попросить девушку помочь с бинтами, как я вдруг почувствовал себя вполне живым и полным сил. Подшутив и притянув невесту к груди, радовался ее нежному тонкому запаху, такому уютному и мирному облику. В какой-то момент очень захотелось показать ей мой уголок спокойствия.

Усталость сказалась на сообразительности и координации. Совсем не подумал, что девушка не видит в темноте, пока она не ушиблась. Засветив проводника, помог ей забраться на качели. Ориса чувствовала себя вполне уютно и мирно, что позволяло и мне расслабиться. В темноте стали видны лунные фиалки, придавая саду таинственный вид.

Девушка вновь удивила, попросив вернуть в поместье ёкаев. Даже если ей будет страшно, она готова терпеть, чтобы не угнетать и не ущемлять толпу демонов.

Впечатленный ее добротой, одурманенный сочетанием спокойствия и ее запаха, коснулся маленького ушка, нежной, как лепестки цветов, щеки. Не думал, что Ориса ответит, но девушка повернулась, и приняла поцелуй. Невесомые, как крылья мотылька, легкие движения, такие нежные, что не верилось в реальность происходящего.

Ориса отстранилась первой, прерывисто дыша. В полумраке я видел, как горят ее щеки от моих вольных слов и шуток, как на губах появляется легкая улыбка. Она, определенно, весьма страстная натура.

Стоило ладоням коснуться обнаженной кожи, гладкой как самый лучший шелк, девушка вся потянулась ближе, как цветок к солнцу, стараясь прижаться ко мне. Маленькая чертовка даже не предполагала, как ощущается через тонкую материю пижамы. Захотелось прижать ее еще сильней, еще ближе, не позволить ускользнуть. Я почти растворился в этих глубоких и таких чистых ощущениях, что совсем забыл о ранении. Острая боль в плече отрезвляющей вспышкой прошла по телу.

Переждав внезапную волну боли, решил, что впредь не стану обнимать Орису, пока раны не заживут. Определенно, для полноты удовольствия мне не хватало второй руки.

Почти падая от усталости и легкого дурмана, принесенного Орисой, решил быстрее проводить девушку в ее павильон.

– Меня и правда могут проводить сестрички, – упрямо отнекивалась она, уже обувая гэта на босые ноги.

– Могут, – согласился, не имея настроения спорить с женщинами, – но я не позволю.

Не после таких поцелуев.

Девушка начинала зевать. Запал и возбуждение сошли на «нет», оставляя ее утомленной и постепенно замерзающей в предрассветных сумерках. Коснувшись виска в легком поцелуе, следил за тем, как Ориса исчезает за перегородкой.

– Гайдзодзу, – позвал тихо в темноту.

– Я здесь, хозяин, – ёкай появился чуть в стороне, по правую руку.

– Напомни мне завтра слетать в Главный дом. Думаю, девушке стоит все же помочь пережить Обон достойно.

Глава 11

Разбудил меня грохот. Кто-то бил в гонг в центре поместья, сообщая о происшествии. С трудом разлепив глаза, потряс головой, пытаясь проснуться. Правое плечо явно распухло, страшно ноя и не давая сосредоточиться.

– Хозяин, хозяин, проснитесь, – голос Гадзодзу доносился из-за перегородки, заставляя беспокоиться сильнее, чем звук гонга.

– Войди, – хрипло отозвался. Я не доспал требуемую телу норму, что очень четко давало о себе знать.

Дверь распахнулась, и мой темный помощник в своем человеческом облике появился на пороге, сидя в повинном поклоне и не поднимая головы.

– Что произошло?

– Хозяин, Шиджеру-сама, зубатки не уследили. Госпожа пропала. Мы думаем, что она упала в реку, – на последнем слове Гадзодзу зажмурился, почти вжимаясь лбом в пол. Выругавшись, призвал пепельный туман, перенося себя к реке, где над бурлящей ледяной водой носились обитатели всего поместья, орудуя длинными палками и баграми. Гадзодзу появился рядом через несколько мгновений, все еще не поднимая головы.

– Как это произошло?

– Госпожа отправилась к реке в сопровождении сестричек. В какой-то момент она осталась одна. На минуту. А когда зубатки вернулись, ее уже не было на месте. И никаких следов.

– Где Кин и Кей? – внутри все клокотало от ярости и страха. Сон и усталость испарились, оставив только желание придушить близняшек. Когда найду Орису.

– Они в реке, ищут.

– Каппу вызвали?

– Да, хозяин. Водяной уже отправился на поиски,

– Сколько времени назад она пропала?

– Восемнадцать минут. Вода почти шесть градусов.

– Час. Полтора. Гадзодзу, – повернувшись к помощнику, с трудом сдерживал свой гнев, чтобы не открутить голову на месте,– если вы ее не найдете, поплатятся все.

– Да, хозяин.

Больная рука была совсем не ко времени. Не смотря на середину дня и солнце, мелькающее из-за облаков, все ёкаи поместья, даже те, для кого это было опасно, были в своем ночном облике, используя всю возможную силу. Отправив сигнал ученикам, передернул плечами, скривившись от ноющей боли. Мгновение, и серое облако пепла окутало меня с ног до головы. Я не любил и не использовал часто свой полный облик ёкая, предпочитая комбинировать возможности обеих ипостасей. Но сейчас демон был куда нужнее человека.

– Выставите сети вниз по реке, пять или шесть заслонов. Сообщите Сенши, пусть проверяет свои территории. В Облачном поместье еще не бывало такого позора. Не знаю, чем это может обернуться, если гостья погибнет.

Дождавшись, когда пепел опадет, поднялся над рекой, стараясь рассмотреть остатки следов. Чуть выше по течению, ближе к водопаду было едва заметно эхо присутствия. Знакомых мне следов. Вот значит как. Если Ориса не вернется живой, кое-кому предстоит за это ответить. Собирая плотные облака, создавал пепельную завесу, закрывая солнце и давая ёкаям возможность сохранить облик, пытался понять, зачем это было делать.

Ёкаи поместья исследовали каждую корягу, каждый камень на дне реки, опасаясь, что девушка могла упасть в воду и зацепиться за неровности дна. Зубаткии благоразумно так и не попались мне на глаза, продолжая поиски и понимая, что этого им не простят.

Еще через полчаса, когда прибыл Рю, я уже почти потерял надежду найти девушку живой. Оками присвистнул, увидав мне.

– Плохо дело, правильно понимаю? – Рю старался слишком не приближаться, чтобы не пострадать от полной мощи тенгу. Не имея сил говорить, только кивнул головой. За спиной чувствовалось присутствие Гадзодзу. – Как много времени прошло?

– Тридцать четыре минуты, Рю-доно, – отозвался камердинер.

– Каппа в реке?

– Да. Со всей семьей.

– Тогда я пройду вдоль реки, поищу следы. Может, Ориса сумела зацепиться за какую-нибудь корягу.

Краем глаза увидел, что Рю размылся, став призрачным волком. Бестелесное существо пронеслось прямо над поверхностью реки, зигзагами исследуя оба берега.

Алиса.

Замечательное, очень нежное, полное воспоминаний о вчерашней ночи, утро наступило поздно. Я все делала неторопливо, с прилипшей полуулыбкой на губах. Поймав себя на мысли, что кто-то, кажется, влюбилась, тихо захихикала. Ну и что. Даже если ничего не получится, и я вернусь домой через пару месяцев, у меня будет нежное, и чертовски страстное приключение с ёкаем. Кто еще может таким похвастать? И кто станет? Никому не скажу.

Хихикая, стараясь не обращаясь внимания на зубаток, переглядывающихся за спиной, отправилась на завтрак.

Улыбка все никак не сходила с лица, от чего уже практически сводило скулы. Но как целуется, демон! Это же просто, просто преступление. Чтобы так чувственно, так внимательно и смакуя каждый миг… Если меня здесь так торкнуло, то что же будет, когда у него плечо заживет. Ой, мамочка, аж потряхивает…

Мы почти дошли до реки. Свежий ветер, такой приятный и полный влаги, гулял по берегам. Чуть зябко передернув плечами, двинулась вдоль реки вверх, туда где шумел водопад. Впереди виднелся большой камень, как пирс протянувшийся к центру потока. Место было чудесно тем, что на камень вполне можно было добраться с берега не замочив ноги. В сопровождении зубаток я весьма ловко забралась на теплый булыжник, оставив обувь в самом начале каменного перешейка.

Я сидела на камне, греясь под солнцем, не жгучим из-за перистой дымки облаков. Здесь, под грохот реки можно было немного поразмыслить. Когда пелена дурмана, наконец спала, оставив эйфорию позади, в голову лезли самые разные, в том числе, горькие, мысли.

– Как же быть, Шиджеру, чтобы потом сильно не плакать? – тихо спросила у облаков, запрокинув голову. Сестрички ждали позади, так что меня не беспокоили их уши. Тяжелый вздох вырвался из глубины, навевая какую-то тихую тоску. Стало немного зябко в тончайшем, почти прозрачном кимоно, которое мне выдали сегодня. Если бы не белье, можно было бы считать, что я почти и не одета, таким широким было переплетение нитей в этом наряде.

– Кин,– позвала, чувствуя, что замерзаю, – принеси, пожалуйста, накидку. Сыро.

Зубатка поклонилась, быстро исчезнув между деревьями. Почти сразу со стороны поместья раздался звук, очень похожий на приглушенный взрыв. Обеспокоенная, переглянулась с взволнованной Кей. Ёкай, видно, разрывалась между обязанностью быть рядом со мной и беспокойством за сестру.

– Иди, посмотри, – меня тоже волновало произошедшее. Встав на ноги, я пыталась рассмотреть, идет ли где-то дым, виден ли огонь. Вторая сестричка помчалась в сторону поместья.

Я привстала на носочки, силясь что-нибудь увидеть. Вглядывалась так тщательно, что налетевший порыв ветра стал неожиданностью. Поток был такой сильный, что я почти потеряла равновесие, сумев остановиться только на самом краю камня. Мгновенно подскочивший адреналин ускорил сердцебиение на порядок. Выдохнув с облегчением, глядя на бурлящий и пенящийся поток, даже взмокла от испуга. Вдруг деревья резко зашумели, почти пригнувшись к земле и треща. Ветер ударил в спину.

В следующее мгновение я падала вниз, почти задохнувшись, когда чистая, как хрусталь, быстрая вода сомкнулась над головой. От внезапного холода спазмом свело все мышцы, узкий низ кимоно сперва запутался в ногах, а потом распахнулся, как непослушный хвост дернувшись вверх. Начиная чувствовать жжение в груди, заработала руками, пытаясь найти верх в этом бурлящем несущемся потоке. Мне нужно было вдохнуть…

Вода пронеслась по какому-то мелкому месту, где я чудом избежала удара головой о камни, сумев вынырнуть на короткий миг. Единственный вдох обжег горло. Головокружение чуть отступило, позволив найти дно реки. Кое-как выровнявшись, смогла дернуться вверх, делая еще один глоток.

Почти перестала чувствовать конечности. Руки, ободранный о камни, за которые я пыталась уцепиться, не слушались. Ноги сводило судорогами. Хотелось кричать, но инстинкт держать рот закрытым был сильнее. Поток резко ускорился, и меня, как тряпичную куклу, завертело кубарем, протащив спиной по дну. Это чертово кимоно в какой-то миг залепило лицо, выводя панику на новый уровень. Я шкребла по камням, стараясь найти опору, чтобы оттолкнуться, но они были такими гладкими, такими скользкими!

Следующей волной меня выбросило на какой-то валун, почти раскатав по камню тонким слоем. В первый миг я и не поняла, что нахожусь на поверхности. Контраст теплого камня и ледяной воды был таким ярким, что я едва не зубами вцепилась в почти сухую поверхность.

Глаза застилало мокрыми волосами, но я боялась отпустить опору, так как вода, доходящая до талии, тянула и тянула вперед, пытаясь сорвать свою добычу с препятствия.

Судорожные вдохи, от которых горели легкие, вперемешку с всхлипами, были единственным, что я могла разобрать сквозь грохот реки. Попытавшись подтянуться, чуть не соскользнула обратно в губительную воду. Сердце пропустило удар, почти поддаваясь панике. Постаравшись загнать ее глубже, в самый дальний уголок, глубоко вдохнула. И еще раз.

Для второй попытки я приготовилась лучше. Переставив выше одну руку, уцепилась за какой-то скол. Отцепить вторую ладонь было почти немыслимо. Инстинкты вопили и не позволяли, но я все же протянула руку по поверхности камня выше. Не отрывая конечность, как змеей проскользила вверх, ища за что схватиться. Оледенелые, похожие на посторонние деревяшки, а не на мои, пальцы с трудом удерживали вес и противостояли потокам воды. Но я все же смогла подтянуться, выныривая почти до середины бедра.

Все тело трясло от холода и ужаса, ноги не слушались и почти не ощущались. В какой-то момент одна рука сорвалась, меня дернуло в сторону, еще раз. Я чувствовала, как по щекам катятся горячие слезы. Из горла вырвался тихий вой. Я не могу, не могу удержаться одной рукой!

Пальцы соскочили. Я пыталась вжаться в камень, ухватиться, прилипнуть, но что человек против горной реки. Меня завертело, пока держа на поверхности, но обещая накрыть в любое мгновение. Сил совсем не было. Сердце сжалось, всхлипы, тихий вой, и грохот воды, слабо заглушаемый, когда уши попадали под воду. Я рисковала захлебнуться, но не могла перестать выть. Меня вновь бросило на камень. Мгновенно вспыхнувшая надежда, адреналин, воспламенили кровь, но я не успела ничего, только прокатилась по камню животом, стягиваемая следующей волной. Поток резко вильнул, закрутился и бросил меня о дно с такой силой, что в глазах потемнело.

Шиджеру.

Каппа появился, когда минуло больше часа с начала поисков. Водяной, приседая на ноги с перепонками, щелкал клювоподобным ртом, боясь подойти слишком близко. Тряхнув крыльями, вызывая завихрения воздуха вокруг, подозвал водяного движением пальца, на котором красовался длинный черный коготь. Зеленокожий ёкай сглотнул, поправляя черепаший панцирь на спине, соображая, что хуже: сказать или нет. Я, практически потеряв надежду на хорошее окончание поисков, с замиранием сердца ждал информации.

– Нашли, – хрипло прошелестел каппа, прижимаясь к земле. Я вздрогнул всем телом, нагибаясь над водяным. Каппа пригнул голову еще ниже, не глядя на меня, – ниже Глубоких заводей.

– Жива?

– Не знаю. Не решились трогать. Вынесло на берег.

Глубокие заводи. Это довольно далеко вниз по течению. В груди все клокотало и грохотало от эмоций. Страх, злость, надежда, все это смешалось в жуткий взрывоопасный коктейль. Раскинув крылья, со всей силой оттолкнулся от земли, оставив изрядную вмятину в почве. Краем глаза заметил деревья, срезанные порывом ветра вокруг того места, где ранее стоял. Ёкаев разметало на десяток метров, но все это было не важно. Набирая скорость, я несся вниз по реке, не видя вокруг ничего.

В том месте, где река образовывала широкую заводь, резко снижая скорость, был песчаный берег и вполне приемлемый спуск в воду. С той стороны, под Печальными кленами, на бежевом песке стояли зубатки и несколько молодых капп, помогавших в поисках. Они образовывали достаточно широкое кольцо, не решаясь подойти ближе.

Резко затормозив, опустился на песок чуть в стороне, опасаясь навредить еще сильней. Ёкаи, почувствовав меня, отскочили под деревья и в воду. Зубатки со страхом выглядывали из-под поверхности реки. Они прекрасно знали, что если Ориса не пережила этот день, их головы не останутся на месте.

– Вон пошли! – я боялся приблизиться к Орисе, боялся даже посмотреть. Чужое присутствие бесило, не позволяя взять себя в руки. Инстинкты вопили, требуя крови. Через мгновение я почувствовал, как кровь перестает бурлить и клокотать. Ёкаи ушли.

Глубоко вздохнув, наконец поднял глаза, приблизившись к такой хрупкой человеческой фигуре, словно поломанная кукла лежащая на песке. В ушах грохотало.

Протянув ладонь, откинул с ее лица паутину налипших темных волос. Кожа была бледной до синевы, гладкой как камень и почти прозрачной. Осторожно, стараясь не касаться когтями, прижал пальцы под нижней челюстью, практически не дыша и прикрыв глаза.

Облегчение, нахлынувшее вместе со слабыми толчками, было подобно солнечному лучу сквозь грозовые облака. Плечи словно перестало тянуть к земле непомерным грузом. Теперь было хоть что-то, что зависело от меня. Что-то, что было возможно сделать.

Выдохнув, наконец достаточно успокоился, чтобы осмотреть Орису. Девушка лежала на животе, с ногами, все еще погруженными в ледяную воду. Кимоно было разорвано во многих местах, кое-где пропитавшись буроватыми пятнами крови. Ссадины было повсюду, но вывернутых в неправильную сторону конечностей, на первый взгляд, не наблюдалось. Это не удивляло. Река, хоть бурная и опасная, идет по пути меньшего сопротивления. Вот ребра и позвоночник вполне могли пострадать, но здесь мне этого не определить. Сняв хаори, (накидка на кимоно, типа жакета без пуговиц, длинной до бедер)Укрыл им орису, стараясь поднять на руки как можно бережней.

Девушка была такой холодной, что сердце сжималось. Придерживая голову Орисы, оттолкнулся от земли, стараясь унять эмоции. Со всем можно будет разобраться потом.

Ёкаи поместья были во дворе, рассредоточившись по углам и стараясь не попадаться на глаза, но я чувствовал волнение и тревогу, волнами исходящие от них. Не оглядываясь, внес Орису в Павильон. Минами, девушка-кошка, не так давно живущая в поместье, ждала внутри, готовясь помогать.

– Как она? – тихий, мелодичный голос Минами встретил меня в купальне, где уже все было подготовлено.

– Без сознания. Очень холодна, пульс занижен, дыхание слабое.

– Кладите сюда, хозяин, – девушка-кошка указала на длинный массажный стол, выставленный по центру. Опустив Орису на ровную поверхность, с волнением наблюдал, как Минами стала осторожно, пробегая пальцами, осматривать конечности девушки, пропуская слабые импульсы по телу. В какой-то момент, Минами остановилась, с удивлением глядя на меня.

– Хозяин, переломов нет. Госпожа очень замерзла и, конечно, весьма серьезно ушиблась, так что переохлаждение самая большая опасность сейчас. Нам нужно медленно вернуть температуру тела в норму. И еще, – кошка немного замялась, но подняв левую руку девушки, повернула так, что мне стал виден небольшой знак на белой коже. Символ слабо, едва заметно светился чуть пульсируя. Знак был мне знаком.

– Даосцы? – прикоснувшись к символу, почувствовал слабую вибрацию. Благодать? Каким образом? Теперь понятно, как она смогла пережить этот день. Не понятно только, с чего даосцы решили сделать ей такой подарок. Подняв глаза на Минами, все еще не мог сообразить. – Защитный символ горного храма, в котором я был ночью. Не иначе, как подарок настоятеля. Очень своевременный для меня подарок.

– Так вот что ее спасло! – радостно воскликнула кошка. Затем ее взгляд стал очень серьезным, – вам стоит выйти, Шиджеру-сама. Мне нужно умыть госпожу.

– И не надейся, – даже мысль оставить Орису без присмотра вызывала приступ неконтролируемой ярости. Кошка зашипела, оскалившись в мою сторону.

Пообещав себе наказать Минами за поведение, выставил ширму, которая позволяла мне находиться здесь, и при этом не мешать кошке.

Прошло не так много времени, когда Минами выглянула из-за ширмы.

– Думаю, стоит поторопиться. Мне не нравиться ее состояние.

Пройдя к массажному столу, согласился с кошкой. Если быстро не выровнять температуру тела, слабое человеческое сердце может прост не выдержать. Ориса, умытая и одетая в чистое сухое белье, выглядела весьма плачевно. Все тело было в ссадинах и царапинах, с радугой расцветающих синяков по всему телу.

– Камни готовы?

– Да, температура подходящая,– Минами расстилала тонкое полотно на поверхности теплой гальки. Подняв девушку, бережно переложил, стараясь не навредить еще болше. Кошка укрыла Орису и начала расставлять по контуру офуро (сухая баня) амулеты, которые должны были стабилизировать состояние.

– Что мы еще можем? – мне хотелось что-то делать, но в вопросах лечения моя сила была практически бесполезна.

– Если Рю-доно здесь, его заклинание лишним не будет.

Выйдя во двор, скрипнул зубами. Ёкаи поместья стояли перед павильоном, ожидая новостей.

– Гадзодзу, – камердинер появился рядом, склонив голову. Подав помощнику изодранное бледно-голубое кимоно, указал на место чуть левее входа. – Сделай так, чтобы каждый видел. Фудо и Катсу, подготовьте и доставьте подношение в даосский храм. Рю? Ты еще здесь?

Когды мы с волком вернулись, Минами уже успела поставить Орисе капельницу и заканчивала настраивать свои странные приборы, заменяющие медицинскую технику. Над головой Орисы висел кристалл, плавно мигавший в такт пульсу. Рядом с офуро стояла пара статуэток, изображавших обезьян. Не знаю, как кошка взаимодействовала и сними, но можно было быть уверенным, изменений она не пропустит.

– Как дела?

– Меня беспокоит сердце. Пониженная температура помогла ей избежать серьезных повреждений мозга от гипоксии, воды госпожа все же глотнула, но сердце слабое. Если вы можете, я прошу поставить купол.

– Хорошо,– Рю вынул из-за пазухи карандаш и стопку стикеров.

– Ставь сеть, – попросил я. Волк бросил на меня мрачный взгляд, кивнув.

Тонкая серебристая сеть линий, стянутая между пятью стикерами на боках деревянной чаши, укрыла Орису. Дыхание девушки выровнялось, но было все еще поверхностным, слабым.

– Сеть продержится часа три. Если не хватит – звони. Я должен вернуться во дворец, раз здесь все более-менее решилось.

– Спасибо, друг.

– Всегда. Шиджи, прошу, успокойся и подумай, прежде чем что-то сделать.

– Ориса жива, остальное я решу.

– Этого я и опасаюсь, – пробормотал волк, покидая поместье.

– Минами, ты тоже иди. Я присмотрю за капельницей.

– Нужно обработать ссадины, хозяин.

– Оставь все. В этом у меня куда больше опыта, чем у тебя.

Смазывая тампоном ссадины на коленях Орисы, пытался решить как быть. Стоило только посмотреть на разодранные руки, ссадины на лице, как возникало желание выдрать кому-то крылья.

Закончив обработку ссадин, коснулся бледной щеки, радуясь, что температура выравнивается. Теплые камни в купе с процедурами делали свое дело.

Я почти задремал, когда Ориса хрипло закричала, приходя в себя. Едва успел удержать руку с капельницей, не позволяя выдернуть трубку.

– Тише, тише. Все в порядке, – ломая поддерживающую сеть Рю, нагнулся над девушкой, удерживая на месте. Ориса перестала биться, с трудом открыв мутные глаза.

– Жива, что ли? – сипло, с кашлем произнесла Ориса.

– Очень на это надеюсь.

Ориса.

Болело все адски. Горло драло как при ангине, акцентируя внимание на каждом вдохе-выдохе. Тело было тяжелое и словно не родное, веки оказались совершенно неподъемными. При очередном вдохе что-то сильно защемило с левой стороны ребер, накатил ужас, что еще эти мучения не окончены, и я невольно закричала. Сверху тут же раздался каркающий успокаивающий голос, призывающий не дергаться. Теплое тяжелое тело с характерным, таким успокаивающе-окутывающим ароматом сандала и зеленого винограда, слегка придавило, не позволяя дергаться, но при этом удерживая довольно мягко.

Глаза удалось разлепить далеко не с первой попытки. Рядом сидел тенгу. Хмурый, с поджатыми губами и какими-то странными то ли венами, то ли рисунками, проступившими от края волос к вискам. Увидеть его было таким облегчением, что даже боль немного отступила.

– Жива, что ли? – как-то пока не очень верилось, с учетом того что я мысленно совсем утонула уже раз восемь.

– Очень на это надеюсь, – с промелькнувшим облегчением произнес Шиджеру, все еще держа меня за руки.

– Поистине, радостная весть, – говорить было трудно, но в целом отлегло. Если разговариваю, то с остальным можно справиться, – а то я уже представила, как в образе русалки к тебе в поместье явлюсь.

Ёкая явственно передернуло от этих слов. Мужчина сегодня не был расположен к шуткам.

– Так себе мысль, – Щиджеру вздохнул, и прямо посмотрел в глаза, собираясь поведать что-то явно неприятное.

– Стоп, – тихо и серьезно перебила чужую мысль. Мне совсем не улыбалась сейчас обсуждать важные вещи, требующие активной работы мозга. У меня, между прочим, гипоксия. И черт знает что еще. – Давай перенесем этот разговор на попозже?

Ёкай задумчиво оглядел меня, чуть нахмурив лоб, но все же согласился.

– Тогда я должен выйти и поговорить с остальными. Они тоже переживают за тебя, – тенгу встал, но я инстинктивно хваталась за крепкие, такие теплые руки, которые давали чувство защищенности и покоя. Ёкай покачал головой, отцепляя мои конечности. – Всего на минуту и вернусь. Это важно.

Когда Шиджеру скрылся за раздвижной дверью, меня начала бить крупная дрожь, природу которой определить не удавалось. Скорее всего, это был коктейль из страха, переутомления и холода, все еще сидящего где-то глубоко внутри.

Глава 12

Шиджеру.

Каким бы ни было мое настроение, нужно было сообщить ёкаям поместья о состоянии Орисы. Выйдя на площадку перед павильоном, оглядел ровные ряды существ, большая часть из которых стояла на коленях. Они ожидали наказания за проступок. За очень серьезный проступок. Удостоверившись, что все готовы слушать, вдохнул. Этот разговор обещал быть самым неприятным за все годы моего управления префектурой Кумояма.

– Сегодня на территорию Облачного поместья проник посторонний. Кто-то, кто отвлек смотрителей, заблокировал мои оповещатели. Кто-то, кто замутил сознание приставленным к госпоже "нянькам". Этот кто-то, воспользовавшись моим состоянием, столкнул госпожу Орису в воду. Не мне вам рассказывать, как опасна эта река. Наша гостья (моя невеста!), выжила только потому, что монахи решили отблагодарить меня молитвой о ней. Не льстите себе. Ни я, ни кто из вас не может считать это своей заслугой. Сегодня мы все покрыты позором с головы до ног. И я не представляю, как с этим быть. – Ёкаи опускали головы все ниже под тяжестью моих слов. Теперь ни мои обещания, ни их клятвы не имели той силы, что была еще утром. Такого Поместье еще не переживало.

– Хозяин, – один из демонов среднего ума но большой силы,краснолицый они, поднял на меня взгляд, – Шиджеру-сама, вы знаете, кто это все совершил?

– Не только я знаю, – криво усмехнулся, не сдержав горечи, – Гадзодзу, расскажи им. Пусть оценят ВСЮ иронию этого дня.

Черная размытая клякса собралась в фигуру моего помощника и управляющего. Ему было не многим менее противно и обидно чем мне.

Развернувшись, посмотрел на развивающееся вывешенное кимоно, зияющими дырами и бурыми прятнами отмечающее наш позор. Я его долго не позволю снять.

Ориса, ослабленная и утомленная, уснула быстро, дав мне возможность поразмыслить. В голову лезли только мрачные и кровавые идеи, но в данном случае они не очень подходили. Дождавшись заката, оставил девушку на попечение Минами, выйдя во двор. Под треплемым ветром кимоно Гадзодзу установил два фонаря, от чего одеяние смотрелось весьма жутко. Очень подходяще по антуражу и месту, и настроению.

– Хозяин, простите нас! – вопль трех десятков глоток раздался одновременно. Ёкаи так и стояли на коленях перед павильоном. Видимо, сообщение Гадзодзу их впечатлило. Убедившись, что все ученики, и вызванные из Главного дома тенгу, присматривают за префектурой, промолчал. Каждый несет свое наказание.

Раскинув крылья, подозвал пепельный туман, собирая полный ночной облик. Поднявшись в небо, направился на запад, к главному дому клана. Предстояла весьма неприятная встреча.

Человеку с ней не справиться.

Главный дом, резиденция клана, был ярко освещен фонарями, Обитателей было довольно много, когда я рухнул на плитку, проломив две–три штуки. Стоило огляделся, двор был уже полностью пуст. Знают, демоны, что не с подарками прибыл.

– Натсуми! – ответом мне была тишина, от чего все вновь стало закипать. Если она не поторопиться, все перья повыдергиваю. – Натсуми!

– И я рада тебя видеть, братец, – голос раздался с крыши ближайшего павильона. Девушка, одетая в пластинчатую кольчугу и боевую маску, раскинув крылья смотрела не меня сверху. – Чего-то ты какой-то злой сегодня.

– Сюда иди, Натсуми!

– И что? – сделав единственный шаг, тенгу оказалась на земле, шагах в двадцати.

– Я тебя предупреждал, я тебе говорил четыре года назад: не встревай в мои дела. Что ты сделала?!

– То, что нужно. Ты не думаешь о семье, подставляешь клан! Европейка?! Ты глава Кумояма!

– Ты, ты... – не сдержавшись, дернулся в сторону Натсуми, пытаясь ухватить чертовку. Девушка успела отскочить, поднявшись в верх. Но я очень хорошо знал все ее повадки. Поймав сестру за ногу, дернул вниз, надеясь, что она немного потеряет ориентацию. Будучи голавой одного из военных подразделений клана, Натсуми почти удержалась. Почти. В ночной ипостаси я был много быстрее. И сильнее.

Первой в сторону полетела боевая маска. Удерживая дергающуюся сестру за талию, выдернул ее катану с коротким мечом на пару, отбросив в край двора.

– Я покажу тебе, «подставляешь клан». Вредная, взбалмошная девчонка! – Натсуми брыкалась, выкручивалась и пыталась колдовать, но у нее ничего не выходило. Ее красные волосы рассыпались, закрывая глаза и цепляясь за части брони. Заблокировав ее, перекинул вредину через колено, замахнувшись свободной рукой. Шлепок вышел звонкий, с оттяжкой. Натсуми задергалась сильнее, пытаясь меня пнуть.

– Пусти! Не имеешь права!

– Если родители допускают подобное, то кто-то должен поставить тебя на место! – удар отдавался ноющей болью в плече. Кажется, один из швов не выдержал, но злость была сильнее. После пятого удара, выпустил сестру, позволив ей отскочить в сторону. Злость почти прошла, но осадок остался. – Ты опозорила меня, подставила Облачное поместье. Ты чуть не убила мою невесту!

– Ты не смел! – на щеках Натсуми блестели злые слезы. Девушка мне этого долго не простит. Но будь на ее месте кто другой…

– Джи Мун, оставь сестру в покое, – высокий голос матери раздался из-за спины. Мин Хо Джа, в национальном корейском платье, с золотой шпилькой в волосах, опиралась на локоть помощницы, строго взирая на меня.

Едва сдерживаясь, внимательно посмотрел на мать.

– Ты знала? Знала, что она собирается делать? – мама поджала губы, не отвечая. Но мне и так было все ясно. – Как ты могла? Как?

– Шиджеру-сама, Курама-сама просит вас явиться. Сейчас, – прислужник деда спас Главный дом от разрушения.

– Ты знал? – злость еще сидела внутри, не давая успокоиться. Дед, тенгу, чья кожа давно стала красной, а волосы и борода белыми как снег, сидел за чаем. Покачав головой, глава клана указал на место напротив.

– Узнал, когда эта вредина вернулась, весьма довольная собой. Уже было поздно встревать. Невеста жива, это главное.

– Дед, это переходит все грани. Натсуми делает недопустимые вещи.

– Сейчас нет войны, ей скучно, – весьма флегматично отозвался тенгу.

– Это повод подставлять меня и встревать в дела Кумояма?

– Нет, это повод придумать ей занятие. Да сядь уже. Вижу, что почти успокоился.

Признавая правоту деда, опустился на подушку.

– Давай выдадим ее замуж, – прищурившись, предложил дед. От удивления я и совсем перестал злиться.

– Натсуми? Нет ёкая, который бы решился на ней жениться, даже ради того, чтоб породниться с кланом. Не хуже меня знаешь.

Старик кивнул, соглашаясь, от чего его длинный нос прочертил в воздухе дугу.

– Нет ёкая, – я ждал продолжения. Дед явно что-то придумал, устав от выходок любимой внучки не меньше остальных. – В Норвегии есть у меня друг старый.

– Ты хочешь выдать сестру за Йотуна? За ледяного великана?

– А чем тебе не муж? – старик захохотал, запрокинув голову, довольный то ли шуткой, то ли идеей. – Но я не о нем. Потомки асов, местных богов. Среди них должен найтись один, кому понравиться наша ворона.

– Дерзай, я посмотрю, как ты отправишь ее в Норвегию. Даже поддержу двумя руками, хотя и не верю в успех.

Широко улыбаясь, довольный моей поддержкой, Курама-тенгу, сильнейший ворон запада, отхлебнул чаю. Поставив пиалку на стол, дед внимательно и весьма проницательно посмотрел на меня.

– Зачем сам пришел?

– Я хочу дать Орисе перо, – прозвучало несколько резко, так как я изначально готовился к возражению. Дед пожал плечом, от чего огромное крыло дернулось, вызвав вихрь.

– Хочешь – дай. Твое перо.

– Интересно, что ты скажешь, если я все же решу на не жениться, – мне на самом деле было любопытно.

– Хочешь – женись. Твоя невеста, – повторил дед, довольно щуря глаза. – Но ты не за тем пришел. Что хотел?

– Семейные украшения.

– А, – в голосе старика появилась радость и торжество, – вот это правда. Хочешь помочь девочке во время фестиваля? Но мать твоя не позволит. Вредные женщины в клане.

Я сжал челюсть, понимая, что дед прав. Если мать знала о поступке сестры – точно не даст украшения. Старик задумался, покручивая в пальцах пиалку.

– Мин Хо Джа, -вдруг громко позвал дед, сложив руки на коленях.

Мать появилась через несколько минут, присев в глубоком поклоне.

– Да, отец?

Дед сделал жест рукой в мою сторону, предлагая продолжить и демонстративно отклонился от стола.

– Мама, я прошу у тебя семейные украшения для праздника Обон.

– Для нее? Не дам, – женщина упрямо поджала губы, гордо подняв голову.

– Мама, – отца дома не было, а дед не станет влиять на ее решения, так что предстоит уговаривать самому,– она моя невеста, и, заметь, не по моей воле. Но я несу за нее ответственность, а после вчерашнего не могу допустить происшествий. Прошу тебя.

– Не позволю,

– Мама, отдай ему, пожалуйста, эти шпильки! – злой голос Натсуми раздался от дверей. Заплаканная, взъерошенная сестра с маской в руках стояла, глядя на маму и не поворачивая голову в мою сторону.

Глава 13

Ориса.

Тело затекло, было жуть, как неудобно лежать на твердых камнях, хоть и тепло. Разлепив глаза, наконец, внимательно осмотрела комнату. Это была большая купальня, слабо освещенная через маленькое окно. Капельницу с меня сняли, оставив только десяток каких-то амулетов, висящих в воздухе над головой и расставленные по периметру каменной «ванны» статуэтки, и кристаллы.

Пролежала я, потягиваясь и постанывая, не долго. Дверь в комнату открылась, пропуская невысокую девушку-кошку, чьи мохнатые ушки смешно подрагивали над ровным каре. Минами представилась еще вчера, исполняя обязанности моего доктора.

– Доброго дня, госпожа.

– И тебе того же. Можешь это убрать? – я указала на амулеты над головой, которые, казалось, сейчас рухнут мне прямо на лицо. Хотелось сесть, но гирлянда не позволяла.

– Конечно, госпожа, – кошка махнула рукой, и все ее висюльки сместились немного в сторону. – Как ваше самочувствие?

– «Все болит, ничего не помогает» , – пробормотала на автомате, вспомнив слоган из какой-то рекламы.

– Где больнее всего? – нахмурилась девушка, подходя ближе, и помогая сесть.

– Да нормально все. После вчерашних купаний, я думала мне уже больше ничего и никогда болеть не будет, а тут легкое послевкусие от встречи с асфальтоукладчиком. Можно и потерпеть. Мне бы что-то одеть. Где Кин и Кей?

Девушка потупила взор, глядя в сторону. Мне это не понравилось.

– Только не говори, что у меня их отобрали. Я уже почти привыкла к девочкам и других не хочу.

– Конкретных указаний не было, но хозяин не позволял им вставать.

– Вот раз конкретных указаний не поступало, позови мне, пожалуйста, зубаток.

– Я не думаю, что это будет верно. Хозяин…

– Можешь позвать тогда его. Мы с Шиджеру сами решим вопрос.

– Шиджеру-сама спит. Хозяин вчера дважды принимал ночной облик, а после ранения это забрало много сил. Ближайшие два дня не проснется.

– Кто старший после него?

– Гадзодзу.

– Тогда пригласи его, пожалуйста. Только дай мне что-нибудь накинуть. Как-то не очень разговаривать с ёкаем в одном покрывале.

Минами набросила мне на плечи темную накидку Шиджеру, которая сложенной стопкой лежала на массажном столе. Придерживая тонкое покрывало, больше похожее на махровую простыню, ждала, когда явится черная клякса.

К удивлению, Гадзодзу не стал ни спорить, ни отказывать. Услышав просьбу, ёкай молча откланялся, через минуту прислав мне сестричек.

Загруженные стопками одежды по самые носы, девочки все же умудрились как-то грохнуться на пол в поклонах, едва не рыдая в голос.

– Кин, Кей, встаньте, пожалуйста. Я хочу попросить у вас прощения, что доставила столько проблем своей неуклюжестью. Обещаю, такое больше не повториться.

У меня было очень сильно ощущение, что не устояв на том злосчастном камне, серьезно подставила зубаток. Девочки поднялись, хмуро переглянувшись. Либо я не знаю всего, либо им досталось сильнее, чем я могу представить, зная характер тенгу.

Эту тему мы больше не поднимали, решив оставить все пока как есть, но когда я, уже одетая, вышла из павильона, опираясь на сестричек, сдержать удивления не смогла. Прямо от входа, ровными рядами на коленях стояло два десятка существ.

– Это что такое? – тихий вопрос был адресован девочкам.

– Хозяин очень сердится, – так же тихо ответила Кин, – нам лучше здесь не стоять.

– Я могу помочь?

Девочки покачали головами, утягивая меня прочь от странного действа. М-да, строгие тут нравы. Никто же, кроме меня, не виноват.

Следующие дни я изображала тюленя, валясь на мягких матрасах и наслаждаясь радугой синяков, плавно переходящих от космически-фиолетового, к желтым оттенкам. Все было вполне мило, за исключением ёкаев, все еще прибывающих в коленопреклоненной позе. Зубатки сказали, что ни один не встанет с места без позволения Шиджеру. Ёкаи покидали «лобное место» только для присмотра за территориями, снова возвращаясь после смены. Было стыдно, и чувство вины не покидало, но поделать ничего с этой ситуацией я не могла. По крайней мере, пока Шиджеру спал.

До фестиваля оставалось девять дней. Мысль, что не просто так тенгу упоминал о празднике, пришла в голову внезапно. Просто после завтрака в мозгу возникла вспышка, из-за которой я едва не подавилась чаем.

– Кин, Кей, я должна буду присутствовать на фестивале? – девочки переглянулись, поджав губы. Последовал поклон, и из такого положения мне уже дали ответ.

– Хозяин не давал никаких распоряжений, но ходят слухи и в поместье доставили семейные украшения.

– То есть, такая вероятность вполне себе имеется. Занятно, – я продолжала потягивать чай из неприлично маленьких емкостей, раздумывая. Украшения – это, несомненно, замечательно, но не побрякушками едиными…

Прогуливаясь по саду, стараясь не ходить в ту сторону, где все еще висело мое изодранное кимоно, вертела в голове картинку, пытаясь рассмотреть с разных сторон. Казалось, я упускаю что-то важное. Ну, праздник, ну важный. Сомневаюсь, что меня станут представлять какому-то высокому начальству. Вести я себя умею, глядишь, не опозорю тенгу.

Отвлеченная сакурой, цветущей постоянно, ее красотой и обилием этих лепестковых кружев, запнулась о плитку. До чего некоторые из них лежат не ровно в поместье. С недовольством посмотрев на стертый край гэта, выдохнула.

– Девочки, – сестрички были чуть позади, не мешая мне наслаждаться погодой, – девочки, а в чем я на бал-то пойду?

Конечно, фестиваль духов не стоило называть балом, но ассоциация с золушкой была достаточно яркой.

Сестренки осклабились, демонстрируя полное отсутствие необходимости видеться со стоматологом, и поманили куда-то. Помещение было узким и длинным, с низу до верху заставленое длинными коробками. В подобных мне приносили кимоно в первый день. Куда не глянь, коробки были всюду. Не удивительно, что на поиски спортивной одежды для меня девочки потратили час, а на то, чтобы принести кимоно или юката – десять минут. При таких-то запасах.

Проведя меня куда-то вглубь, где был небольшой зал с высокими зеркалами и низким столом, девочки указали на пустое кресло. Пока зубатки шуршали между стеллажами хранилища, с удивлением отметила светодиодные лампы на потолке и даже небольшой противопожарный разбрызгиватель, если не ошибаюсь.

Девочки разложили на столе пять коробок. Довольно толстых, по сравнению с теми, что мне приходилось видеть раньше. На середину комнаты выставили подставку со съемной перекладиной, куда, как я поняла, планировалось вывесить кимоно.

– Их пять, официальных парадных кимоно, в которых невеста Кумоямы не показывалась перед посторонними.

– Наряд должен быть именно не ношеным? Это мне кажется довольно расточительным, – пробормотала я, соображая, насколько затратно может быть придворной дамой в мире ёкаев.

– Только на большие праздники.

То, что происходило дальше было похоже на какой-то карнавал. Первым сестренки вынули ярко-сиреневое кимоно с рисунком из глициний. Очень красивое само по себе, к нему прилагался черный пояс с золотыми бабочками. Второе было почти белым, с нежно-розовым узором облаков и оранжевыми искрами заката. Настолько нежное, что я подошла посмотреть ближе, пытаясь понять, как мастера сумели создать такое чудо.

Следующий вариант поразил меня больше всего. Не сдержавшись, я расхохоталась, увидав на подоле огромную зеленую жабу и черную паутину на плече.

– Оно точно парадное? – зубатки, кажется обиделись, попытавшись тут же спрятать такое необычное произведение ткацкого искусства.

– Самое что ни на есть. Один из наиболее подходящий вариантов для такого праздника, как Обон, – возразила одна из близняшек.

Остальные варианты так же являлись очень интересными, но после жабы уже не так впечатляли.

– И я могу выбрать любое? – кимоно с глициниями казалось мне самым красивым и наиболее подходящим к моим потемневшим волосам.

Однако против ожидания, сестренки покачали головами.

– Наряд будет выбирать Шиджеру-сама. Кимоно не просто красивая одежда, – девочки упаковывали одежду с завидной сноровкой, – это способ показать кланам свое отношение. К ним, к самим себе. Кумояма не самая последняя префектура, чтоб не придавать значения вашей одежде.

Ладно, это было не удивительно. Помниться, читала я в юности «Анжелику». Был там момент с ее золотым платьем. Вполне себе явный плевок в лицо молодого короля, точнее кардинала. И правда, стоит быть осторожным в выборе наряда, раз он может нести тайный смысл.

– С кимоно понятно, что ничего не понятно. А что обувь? Снова ходули?

Предчувствия меня не обманули. Высокие танкетки, довольно легкие, но крайне громоздкие, были выданы мне по требованию для тренировок. Я медленно плыла по двору в сером длинном кимоно, которое попросила с той же целью – попрактиковаться, когда на встречу вышел Шиджеру. Мы не виделись с дня моего неудачного утопления, и я внезапно смутилась из-за своего вида и своеволия. На праздник меня, как бы, еще никто не приглашал.

– Здравствуй, – я постаралась стать ровнее, подтянув длинный тяжелый край кимоно, как показывали зубатки. Тенгу оглядел меня внимательно, замерев напротив с непроницаемым лицом. Мне иногда казалось, что я имею дело с разными существами, так разительны были изменения в его облике временами. Хотя, если подумать, он все же вроде бы как оборотень, так что вариант с двумя существами не так уж далек от истины.

– Как ты себя чувствуешь? – сипло спросил тенгу, подходя почти вплотную.

– Все хорошо, – я почувствовала как заалели щеки. Шиджеру стоял так близко, что носки моих туфель касались его ног. Стоило сделать один глубокий вдох, и пространства между нами не останется совсем.

– Кин, Кей, вы свободны, – черные глаза тенгу смотрели на меня с каким-то странным выражением, от чего становилось не по себе.

Краем глаза увидела, как зубатки, поклонившись, исчезли. Крепкие пальцы осторожно коснулись щеки, где еще были видны следы ссадин. На лице ёкая промелькнуло что-то жестокое, через мгновение сменившись сожалением. Нагнувшись, Шиджеру коснулся ссадин губами, заставив встрепенуться сердце. Мне прошлый раз показалось, что поцелуй был просто порывом под настроение, а сейчас ситуация к порывам совсем не располагала.

– Ты мне не позволили в тот раз, но я все же хочу извиниться за происшествие. Очень сожалею, что так случилось.

– Нет, – я покачала головой, не желая перекидывать на кого-то вину за собственную неуклюжесть, – это моя ошибка. И давай не будем об этом больше.

– Как хочешь, – кивнул тенгу, не убирая ладонь от моей щеки. От этого прикосновения все как-то замирало внутри, словно ожидая чего-то. Но я была уверена, что тенгу не станет меня целовать. Конечно, нет.

Темные глаза блестели, но выражение лица, мне никак не удавалось его понять. Серьезное, сосредоточенное. Ёкай о чем-то думал, немного пугая.

– Случилось что-то? – тихо спросила обеспокоенно.

– Да. Определенно, – отозвался ёкай, наклоняясь.

Глаза закрылись сами собой, когда Шиджеру прижался к губам. Вторая рука обвилась вокруг талии, притягивая ближе к твердому торсу. Ладонь прошлась выше, надавливая на лопатки, не давая отодвинуться. Да и не очень-то и хотелось. Тенгу был каким-то жестким, резким, прижимая все сильнее. Поцелуй дурманил, мои ладони сами собой скользнули вверх по гладкой ткани кимоно. Тепло и мелкая дрожь поднималась вверх по телу от кончиков пальцев. Контраст между нежными, ласкающими прикосновениями губ и твердыми руками был такой резкий, что я не понимала, как реагировать, превращаясь в мармелад. Все же так меня еще никто не целовал. Ёкай это делал с наслаждением и вниманием к каждому движению, буквально растапливая и тело и разум.

Тенгу отстранился, сохраняя то же спокойно-сосредоточенное выражение лица. О произошедшем свидетельствовали только чуть припухшие губы.

– Хочешь, покажу тебе Облачную гору? – совершенно буднично предложил Шиджеру. Меня поражало его спокойствие и сдержанность, когда я вся трепетала от эмоций.

– Конечно.

– Тогда снимай это все.

Опешив в первую минуту, под смеющимся взглядом ёкая скинула тяжелое верхнее кимоно, взятое ради тренировки. Порыв ветра отнес его в сторону, где его тут же поймали в руки сестрички, материализовавшись из воздуха. Крепко меня обняв, ёкай раскинул огромные переливчатые крылья. Первый взмах создал какие-то завихрения вокруг, только чуть-чуть приподняв над землей, от чего моя обувь повисла на пальцах, на одних шлейках. Пытаясь удержать танкетки, чуть дернула ногами. Сверху раздался смех. Тихий, словно шершавый, с каркающими нотами.

– Зачем тебе гэта в воздухе, медовая? Боишься ноги облаками запачкать? – Признавая, что тенгу прав, позволила обуви скатиться, крепче обнимая ёкая за шею. – Готова? Тогда лучше глаза прикрой.

Я не поняла, как так получилось. Крылья только расправились, как мы уже оказались над поместьем. От резкой смены картинки замутило, сердце рухнуло куда-то вниз вслед за желудком. Конечно, я прикрыла глаза. Я их так зажмурила, чтобы уж точно ничего не видеть.

Ветер трепал подол кимоно, дергал волосы. Я не чувствовала ничего, кроме крепких рук, радуясь их силе. Полет был плавным, хотя я ожидала резких рывков. Проведя в воздухе минут десять, решилась открыть один глаз. Перед носом была черная пелена развивающихся волос Шиджеру. А позади было небо.

Почти белое от растрепанных облаков, совершенно бесконечное, прозрачное и чистое. Открыв второй глаз, все же решилась посмотреть вниз. Там было все просто великолепно но под действием инстинктов прижалась к ёкаю еще сильнее. Руки тенгу чуть сместились, удерживая в разных точках, почти распластав меня по мужскому телу. Немного поерзав, нашла положение, в котором ногам было удобнее.

Тенгу резко выдохнул, нагнувшись и легонько прикусив ухо, от чего тело в миг покрылось мурашками.

– Девушка, ты меня и так в достаточной степени возбуждаешь. Не ерзай. Я отвлекаюсь.

Кровь бросилась к щекам, дыхание сбилось. По венам разлилось возбуждение. Ёкай выругался, зависнув на одном месте.

– Знал бы, что на тебя так действует высота, придумал бы что-нибудь другое. Дыши, Ориса, медленно и глубоко. От тебя исходят такие волны, что мы рискуем вернуться сейчас ипрямо в мой павильон. А у меня, признаться, были иные планы.

Для успокоения мне потребовалось минут пять дыхательной гимнастики. И, между прочим, я вовсе не виновата.

Мы поднялись еще выше, когда воздух вокруг изменился. Потоки стали не такими быстрыми, более нежными, но дышать оказалось не так просто. Воздух был настолько разряжен, что кружилась голова.

– Посмотри, – тихо позвал Шиджеру, немного смещая объятия, – это и есть Кумояма.

Вид был прекрасен. Огромная гора словно купалась в облаках, выше границы которых мы сейчас находились. Она была вся цветная, где-то с темными пятнами зеленой хвои, а где-то виднелись «печальные» клены. Мы были не слишком далеко, так что вершина закрывала почти половину неба, и это зрелище весьма впечатляло.

– Вон там, чуть выше облаков святилище. Хочешь побывать?

Определенно.

Сердце, переполненное адреналином, в ускоренном режиме перегоняло кровь. Вид был настолько изумильно-пугающим, голова шла кругом, что смех вырвался сам собой. Стало так легко, свободно, что возникло желание раскинуть руки, но тут инстинкты победили. Сочетание запаха Шиджеру со свежим ветром, с зашкаливающими эмоциями, ощущением полета и крепких рук, все это делало мир вокруг каким-то еще более волшебным, чем обычно.

– Тебе нравится? – тихо спросил ёкай, разглядывая мое лицо. Не в силах ничего произнести, просто кивнула, широко улыбаясь.

Шиджеру.

Она меня просто выбивала из равновесия. Один только вид такой свежей, отдохнувшей Орисы на высоких гэта, расхаживающей по двору под команды зубаток был способен пошатнуть мое спокойствие.

– Так нужно? Или сильнее его потянуть? – спрашивала девушка, плавным движением подтягивая подол кимоно. Каждый жест, мягкий, продуманный, полный грации, так разнился с ее обычным задорным и немного резковатым, что я был не в силах отвести взгляд. Сейчас она была другой. В повороте головы, в развороте плеч и даже взгляде присутствовала та гордость лишенная высокомерия, что получалось демонстрировать только у Акане, супруге Рю. Но если принцесса впитала это с рождения, переняв манеру у почившей императрицы, то Ориса, весьма простая девушка из далекой страны, откуда это в ней?

– А на голове что должно быть? Оно тяжелое будет? Как с этим поклоны бить? – подтянув длинные громоздкие рукава, девушка приложила руки к голове, изображая высокую конструкция. Кин что-то ей отвечала, но я не слушал зубатку, наблюдая за невестой. – Это я поняла. Не так страшно. А если что, я вообще считаюсь важно персоной? Вот так надо? Давате, еще раз пройдусь, а то как-то неудобно совсем. Стыд будет, если меня позовут, я а там на коврах растянусь, как дура деревенская какая-то.

И, одним плавным движением спустив рукава, подняв голову и распрямив спину, Ориса вновь приняла этот чарующий вид. Как-то на мой еще детский вопрос, за что отец выбрал мою маму, просто украв молодую кореянку и проигнорировав решение бабушки, я получил ответ: за ее достоинство. Мне было непонятно, о каком таком достоинстве идет речь. О красоте, добродетели? Это тоже достоинства. Но сейчас я видел девушку, простую и смешливую, с острым умом, которая спокойно бралась за грязную работу (а я видел, как она помогала зубаткам развешивать кимоно на сушку, предварительно отругав за попытку запретить), при этом способную вышагивать с достоинством принцессы и грацией богини.

В какой-то момент, запнувшись в непривычной обуви, Ориса громко выругалась. Почему-то от этого мне стало легче. Вдруг тот неземной образ, который только собрался в моей голове, стал очень близким и доступным. Не пытаясь больше разобраться, откуда в ней то или иное, понял, что это она вся. Эта многогранная разносторонняя особа, о жизни которой я почти ничего не знаю, но в характере коей уверен. Перестав подглядывать, вышел на двор.

В глазах Орисы мелькнула неуверенность, словно ее застукали за каким-то нелицеприятным действом. Подойдя ближе, с яростью увидел ссадины, все еще украшающее нежную кожу. Захотелось еще раз отшлепать Натсуми. Я даже сказать Орисе пока не мог, что на самом деле с ней произошло, от чего было неприятно и где-то глубоко гнездилось горькое чувство вины.

Я смотрел на открытое лицо, и думал, что ее присутствие в Поместье добавило трудностей, но и внесло искру жизни, придав всему яркие оттенки. Какой станет жизнь в Кумояма, если здесь будет такая хозяйка. Ее глаза так сияли, проникая светом в самые темные кусочки моей сущности. Я чувствовал, как набираюсь сил. Не удержавшись, прижался к ней губами, эгоистично желая получить еще больше этого тепла и света. Ориса тихо выдохнула, прижавшись ближе. Руки сами собой притянули ее, не позволяя оставить ни грамма пространства между нами. Хотелось сдавить ее сильней, крепче, чтобы она вся была в моей власти. Она реагировала на действия так остро, так чутко. Желание сделать ей подарок возникло неожиданно. Хотелось сделать что-то, чего не делал для нее еще никто.

Идея показать Кумояма с высоты полета показалось очень своевременной. И весьма коварной. Ориса так крепко прижималась, цеплялась, что я чувствовал каждый изгиб женского тела. Жар и нетерпение окружили нас коконом, разгоняя кровь. Возбуждение ударило в нос, встрепенув все инстинкты. Поплатившись за собственное коварство, пытался дышать ртом. Внизу живота собрался жар, напоминая о годах юношества. А девушка не помогала, опьяняя волнами желания.

– Дыши, Ориса, медленно и глубоко. От тебя исходят такие волны, что мы рискуем вернуться сейчас и прямо в мой павильон.

Девушка успокоилась так же быстро, как вспыхнула, а у меня что-то тлело внутри, только распаляя огонь. Озадаченный собственной реакцией, предложил Орисе осмотреть святилище.

Алиса.

Маленький темный храм у вершины горы, одна комнатка, чисто выметенная с зажженными благовониями и гирляндой в виде молний над входом. Мы спустились у перкладины-ворот, на самом верху бесконечной лестницы, поросшей мхом. Отлепившись от ёкая, я прошла под воротами, оглядываясь по сторонам. С обеих сторон от ступеней стояли фонарики-алтари, а перед самим святилищем располагались две статуи высотой в пару метров. Из темного камня, чуть потрепанные непогодой, они выглядели ровесниками самой горы.

Это были крупные крылатые мужчины, у одного из которых был клюв и какая-то палка, а у другого длиннющий нос и веер из пяти листьев. Тенгу. Это был храм тенгу.

– Быть не может, – я пораженно осматривала статуи и само святилище. Святилище для ёкая. Обернувшись к Шиджеру, вновь столкнулась с его непроницаемым выражением лица. Мне нужно было понять. – Это храм для тебя?

Ёкай кивнул, стоя чуть в стороне.

– Люди приходили сюда просить защиты. От непогоды, от захватчиков. Сейчас их куда меньше, и просьбы немного иные. В основном о силе духа или поддержке в правом деле.

– И ты помогаешь?

– Я глава Кумляма. Чем могу, – просто пожал плечами ёкай.

В моей голове не укладывалось это все.

– Это сложно понять, – я потерла одну ступню о другую, сбивая налипшие хвоинки, разглядывая статую. Раздался громкий щелчок пальцев, и через мгновение прямо передо мной оказался маленький ёкай, чуть выше колена, больше всего похожий на веник. Существо поклонилось, поставив передо мной простенькие низкие гэта.

– Обуй, пожалуйста. Тогда мы сможем осмотреть все.

День был очень приятный. Шиджеру провел его со мной до самого заката, в первый раз расспрашивая о увлечениях и о жизни там, дома. Ему было интересно все, от любимого блюда, до последнего просмотренного сериала. Смирившись с наличием смартфона, я все же пришла почти в шоковое состояние, услыхав, что ему очень понравился «Шерлок», но тенгу совсем не в восторге от экранизации «Американских богов». Мы смеялись, обсуждая нелепость керлинга и самый вкусный десерт в мире.

– Я не пробовала мильфей, но профитроли с заварным кремом мне не нравятся.

– Они кажутся жирными, – кивнул тенгу, улыбаясь. В его черных глазах сияли искры. Было так тепло и уютно, что в момент, когда зазвонил телефон, мне захотелось запустить аппарат в ствол ближайшего дерева. Мгновение, и серое пепельное облако окутало с ног до головы, через несколько ударов сердца отпустив во дворе поместья. В одиночестве.

Глава 14

Работа заняла немного времени. Вернулся я в поместье через час после заката. Очень хотелось увидеть Орису снова, насладиться ей, но в голову толпами лезли мысли. Я точно знал, что она меня ждет. И после наши полетов предчувствовал, чем это может закончится. Ни малейшей интриги или сомнения. И не сказать, что я не рад, но только сегодня совсем не хотелось поступать таким образом. Улегшись на одну из крыш поместья, пытался расплести ту паутину, что сплелась из событий и желаний.

Рядом промелькнула темная тень, собравшись в Гадзодзу.

– Спит?

– Нет, хозяин. Приняла ванну, приказала зажечь лампы и ходит кругами по Персиковому павильону, – печально отрапортовал помощник.

Не сдержавшись, выругался. И так не красиво и эдак не правильно.

– Шиджеру-сама, могу я спросить? – ёкай стоял чуть в стороне, чтобы не нависать над головой, черным столбом выделяясь на фоне звездного неба. Он служил у меня практически с первого дня, став близким существом. Да и это все, что происходило у нас с Орисой, касалось каждого из обитателей поместья. А они не слепые, мои ёкаи.

– Спрашивай.

– Почему вы здесь, а не там?– усмешка, кривая и горькая, сама по себе растянула губы. Знал бы я точный ответ, лежал бы не на крыше. – Она нравиться вам. Она подходит поместью лучше, чем любая из прежних невест. Мы знаем, что вы не собирались жениться в этот год, но хозяин… если нам не повезет так больше?

– Замолчи, Гадзодзу, – накатила какая-то усталость. У меня не было решения. – Я обещал вернуть ее домой.

Ёкай поднял на меня взгляд. В глубине черноты полыхнула синие огни.

– Зря вы это, – печально отозвался камердинер с навыками палача.

– А то я сам не знаю. Чего тебе? – рядом с Гадзодзу появилась Кей, склонившись в поклоне.

– Госпожа просит разрешения отправиться в ваш сад, на качели.

– Отведи, раз просит, – хотелось спуститься к ней, обнять, но я знал, чувствовал, что не отпущу. Никуда и никогда.

– Вас все еще нет? – уточнила зубатка, щуря глаза.

– До самого утра, – отозвался, откидываясь на покатую крышу. Я услышал недовольный щелчок зубами, изданный Кей, но ёкай промолчала, возвращаясь к девушке.

Ближе к середине ночи, не утерпев, отправился в сад, проверить, там ли моя невеста. Ориса спала на качели, под светом слабого фонаря. И опять только в тонком летнем кимоно. Покачав головой, укрыл девушку покрывалом, притушив ночник еще сильнее. Она вздохнула, от чего конструкция плавно качнулась, убаюкивая.

Нужно было на что-то решиться.

Алиса.

Почему-то у меня было стойкое ощущение, что этот день должен иметь продолжение. При чем весьма однозначное такое, и немного неприличное. С легким налетом разврата. Напевая фривольные песенки, я приняла очень долгую ванну, так сказать от начала до конца. Еще час потратила на послебанные процедуры, измазав на себя все, что могли предоставить мне зубатки. Вырядилась в легкое, нежное как лепестки сакуры, кимоно, и стала ждать, пробегая гребнем по волоса. Последние как-то внезапно сильно отрасли, почти достигая талии, и потемнели, став насыщенными и блестящими.

Глянув в большое зеркало, улыбнулась чуть взволнованному отражению.

– Ты очень красива сегодня и даже не смей смущаться. Такой мужчина. Должно же у нас быть романтическое приключение, раз триллер уже посмотрели, – отражение улыбнулось в ответ, но глаза у девушки в зеркале все же блестели обеспокоенно.

На поместье опустилась ночь, а я все не могла заставить себя отправиться в постель. Казалось, что за мной наблюдают из каждой щели и так же ждут возвращения тенгу. Но его все не было.

Устав, начав нервничать всерьез, позвала зубаток.

– Девочки, а можно мне в сад Шиджеру-самы? Что-то мне не очень уютно тут, – передергивая плечами, призналась. Сестрички переглянулись, и одна исчезла.

Вернувшись, Кей с какой-то грустью взяла фонарь, сделав приглашающий жест рукой.

Здесь, в маленьком скрытом в глубине поместья саду, было спокойней, но какое-то ощущение неправильности, незавершенности все же присутствовало. Я понимала, что тенгу занят, его просто здесь нет, но грусть не отпускала.

Проснувшись очень рано, когда на траве только начинала собираться роса, с печальными мыслями и надеждой на новый день вернулась в свой павильон. Самым первым впечатлением стал горьковатый запах, такой насыщенный и желанный, что я как заправский нюхач вбежала в комнату, выискивая источник. На столике стоял стояла красивая керамическая чашка с витой ручкой и стакан апельсинового сока рядом.

Присев на плоскую подушку, все еще заворачиваясь в покрывало как в тогу, с трепетом протянула руки к подарку. На чашке, уже вполне ожидаемо, висел стикер с иероглифом. Сорвав бумажку и понаблюдав, как волшебство испаряется, медленно и глубоко вдохнула аромат. Судя по виду, это был классический американо, но смущал запах ванили. Растягивая удовольствие, медленно попробовала черный напиток. Вкусовые рецепторы взорвались от ощущений, я едва не застонала в голос. Кофе был крепкий, средней обжарки, с добавлением красного перца, ванили и чего-то еще, что не удавалось определить. По телу тут же растеклось тепло, основательно взбодрив уже одним сочетанием специй. С любопытством попробовала глотнуть вслед за кофе апельсиновый сок. Не просто так же он тут стоит. Сочетание было необычное, очень свежее и идеально подходящее к такому утру.

Растягивая кофе, подумала, что это весьма своеобразный, но очень действенный способ пожелать мне доброго дня и подарить энергии в купе с хорошим настроением. С тоской допив напиток, все еще вертя в руках чашку, обернулась на дверь.

– Кин, Кей, давайте начинать. Нас ждут великие дела.

Мы уже закончили процедуры с волосами и планировали выйти на двор, когда за дверью появился Гадзодза, ожидая разрешения войти. Отодвинув дверь, ёкай в поклоне протянул какую-то подвеску на темной ткани. Одна из сестричек медленно, так же двумя руками приняла предмет. Передвигаясь в каком-то полуприсяде, Кин протянула вещицу мне. Это было что-то на подобие цветка магнолии, вырезанного из белого камня.

– Госпожа, старшая жена Великого дракона Мисао Цветущая Магнолия, прислала вам приглашение на праздник Обон. Вы должны его взять в руки.

Протянув ладонь, я с каким-то неожиданным трепетом и волнением взяла холодную подвеску. Что-то тихо щелкнуло, и подвеска на мгновение вспыхнула. Я едва не выронила ее на пол от неожиданности. Вопросительно глянув на зубатку, не знала куда деть вещицу теперь.

– Можно положить обратно. Приглашение принято и во дворце об этом знают, – вернув подвеску, обернулась на Гадзодзу, все еще сидящего за границей моей конматы.

– Я правильно понимаю, что не принять было нельзя?

Ёкай кивнул. Пусть мужчина и выглядел сейчас как человек, но вокруг него клубилась такая темная аура, что даже сомнения не возникало, кто передо мной.

– И что теперь?

– А теперь вам, госпожа, стоит продолжить то, чем вы занимались вчера. Но в более основательной форме.

Весь день мы с зубатками тренировались. На моей голове держалось килограмма два разных шпилек, для тренировки, ноги тянули высокие "утюги", а за пояс, завязанный как положено, а не как вчера, воткнули и веер, и какую-то палочку с подвесками, и даже всунули длинные бусы, край которых колыхался в такт шагам.

Во второй половине дня, после того как мне в этом наряде пришлось и посидеть, и постаять и едва не попрыгать, я взмолилась, прося пощады. Ноги натурально начинали дрожать от напряжения.

– Девочки, мне хоть бы перерыв какой, – икры сводило от непривычного положения. Зубатки переглянулись, и решили, что на сегодня хватит. Скидывая тяжелое верхнее кимоно, вынимая из волос множество украшений, почувствовала невероятное облегчение. День был жаркий, хотя солнце и пряталось за слоем облаков, спина вся взмокла. Легкий порыв ветра прошел насквозь через тонкую ткань оставшегося одеяния, Передо мной поставили обычные низкие гэта, но я так устала от их плоской подошвы, что просто стянула носочки, которые будут необходимы на празднике, и босой ногой стала на прохладную землю.

От ощущения травы и сырой земли под ногами стало как-то легче. Очень хотелось просто посидеть здесь, в тени под деревом и передохнуть. Зубатки недовольно крутили головами на мои босые ноги, но разумно не пытались противостоять. Через несколько минут мне принесли тазик с водой, в которой плавали какие-то травки. После десяти минут полосканий стало значительно легче.

Последующие дни были очень похожи один на другой, соединившись в единую вереницу тренировок. Шиджеру, к большому моему сожалению, я в эти дни не видела.

Шиджеру.

Пытаясь как-то решить свою дилемму, отправился за советом к деду. Старый тенгу весьма коварное существо, но обладающее изощренным умом. Курама, могучий тенгу и глава моего клана, развлекался, тягая железо. Почему-то это занятие было для деда сродни медитации, когда как остальные тенгу предпочитали плавные движения боевых искусств.

– С чем пожаловал? – дед играючи тянул огромные гантели.

– За советом пришел, – хитрить со стариком я перестал еще в юности, сообразив, что не смотря на подколки или сомнительные советы, Курама в итоге всегда на моей стороне. Тенгу фыркнул, высоко поднимая белые косматые брови.

– И что же такого случилось в твоем доме, что ты решил явиться ко мне? Ну кА, не стой без дела. Совсем доходяга стал, смотреть стыдно, – дед подтолкнул в мою сторону весьма внушительного вида штангу.

Вздохнув, скинул верхнюю одежду, остался в одних брюках. Если я желаю получить дельный совет, предстоит действовать по дедовым правилам.

Молчаливое тягание железа действовало успокаивающе. Кровь успокаивалась, дыхание становилось размеренным и глубоким. Через полчаса тренировки я уже был вполне в гармонии с собой.

– Ну? Что у тебя? – вопросил тенгу, прокачивая пресс на наклонной скамье.

– Я обещал ее вернуть домой, – стараясь не потерять дыхание, признался в своей недальновидности.

– Дурак, – фыркнул дед, – когда головой наперед научишься думать? Что, девочка так хороша, как мне рассказывают?

– Может даже и лучше, – признался, с вернувшимся раздражением продолжая тянуть мышцы.

– Вот как. Ну, так что тебе мешает ее оставить?

– Дед, я слово дал.

– Как-то слишком правильно мы тебя воспитали, не находишь? – я знал, что дед меня подкалывает, так что только фыркнул в ответ, копируя его же.

Старик задумался, продолжая тренировку и не глядя на меня. Молчание длилось долго, пока тенгу не надоело его занятие.

– Завтра приходи. И оставайся в Главном доме сегодня.

Взмокший, с тянущими мышцами, я отправился в душ, надеясь завтра получить либо совет, либо до чего-то дойти самому.

– Ну, как спалось в отчем доме? – дед просматривал какие-то старые свитки, что-то выписывая на лист.

– Как обычно, – признаваться, что сон не шел весь остаток ночи не хотелось.

– И, что, не скучал по своей префектуре? – старый тенгу поднял черные глаза, внимательно вглядываясь. – Может, не так нам и нужна эта девушка?

– Дед, я за подсказками пришел. Решить, что мне надо, могу и сам. Помоги мне сделать так, чтобы я это получил.

Курама задумался, отложив свои документы и глядя на меня. Тенгу стал серьезным.

– Если обещал ее отпустить, тогда отпусти, – я молча ждал продолжения, – мы ёкаи, и никто не запретит тебе потом забрать ее уже по другим правилам.

– Если она покинет Кумояма, то забудет все, что здесь произошло. И всех.

– Как можно так не верить в сою силу, внук? – дед выглядел каким-то расстороеным. – Соблазнишь девочку еще раз. И не один.

– Другие варианты есть?

– Ты хочешь для нее свободы выбора и возможности покидать твою гору, а для этого она должна быть отвергнута. Либо ты оставляешь ее в Облачном павильоне на всю жизнь, с редким посещением дворца и поместьев других ёкаев, либо отпускаешь и надеешься, что она вспомнит. Других путей я не вижу.

– Сможет ли она вспомнить?

– Постарайся. Случай не самый редкий, так что все может получиться. Иди, ты меня удручаешь. Кто бы сказал, что мой внук девушку в постель боится уложить, я бы тому голову свернул. Перо отдал?

– Нет еще.

Тенгу, лицо которого внезапно прочертили глубокие морщины, покачал головой. Старик явно расстроился из-за все го происходящего, но я не мог поступить с Орисой так подло, заперев ее в Кумояма на веки вечные.

– Могу я взять бабушкино кимоно? – идея пришла в голову неожиданно, но показалась правильной.

Дед поднял глаза, блеснувшие радостью.

– Если ты все же решил что-то делать, тогда бери. Она была бы рада.

Возвращаясь в Кумояма, неся в руках большую плоскую коробку, все размышлял, как заставить ее вспомнить. Лучшим вариантом было бы обратиться к супруге Сенши. Жена красного тенгу, миниатюрная ведьма Икато, точно знала, как привязать память Орисы.

Алиса.

Это было отвратительное утро. С головной болью и ломотой в спине. Нервы давали о себе знать.Обон должен был начаться вечером, после заката, а я неожиданно оказалась не готова. И тенгу куда-то пропал, что вовсе выводило из равновесия.

Вокруг все носились, на улице в тени на перекладинах висело черное переливающееся кимоно с белыми эмблемами на плечах и груди. Вокруг него порхал Гадзодзу, чем-то обрызгивая и сметая мохнатой большой кистью. Подойдя ближе с удивлением нашла на кимоно вышивку. Черный шелк по черному шелку. Это смотрелось необычно и при том очень благородно.

Рядом висели нижние детали гардероба, почему-то тоже черные.

Моего наряда все не было. Когда нервы были готовы сдать, зубатки в компании Минами забрали меня в бани. Сколько я не сопротивлялась, в этот раз меня не оставили одну, подвергнув полному спа-комплексу. Уже к середине мучений, всех ванн, мочалок, окунаний в различные воды и протираний кожи всякими настоями и маслами хотелось просто снять кожу и оставить девочками развлекаться. А когда наступил момент эпиляции, возникло желание просто взвыть. В действиях чувствовалась какое-то садистское удовольствие, когда мне очистили от волосков не только ноги, но и руки, и лицо, не говоря уже о более привычных местах. Выйдя из бань, не могла справиться с дрожью. Кожа была настолько чувствительной, что реагировала даже на прикосновение мягкого полотенца, не говоря уже о легких порывах ветерка. Даже не представляю, как можно будет надеть кимоно. А там ведь точно не один слой.

Накрепко закрыв все двери, даже огородив меня от сквозняков и возможных посетителей ширмой, веселая компания из трех демониц завернула меня в полотенце, усадив на подушки перед зеркалом. Как стало понятно дольше, мне угрожала прическа.

Почти привыкнув к ежеутренним вычесываниям, я восприняла это действо спокойно. Никаких «Вавилонов» мне на голове не крутили, подняв переднюю часть на подобие объемной челки назад и собрав все на затылке. Уложились мы с волосами часа за два. С волнением, накинув на плечи домашнее кимоно, я ждала вечера.

Когда небо стало розоветь, мне уже закончили маникюр и старательно подводили глаза, предварительно попрятав все зеркала. С другой стороны дверей голос подал Гадзодзу, отвлекая от ровного рисования левой брови. Минами скривилась, отдернув кисть от лица. Судя по лицу кошки, мы были в шаге от полного краха.

– Госпожа должна выйти и принять кимоно, – мне показалось, что в словах Гадзодзу было волнение, хотя этого практически невозможно определить.

Кин подскочила с колен, поставив на столик баночки с косметикой. Вернувшись через мгновение, зубатка была серьезной и какой-то взволнованной.

– Госпожа, должны выйти вы, – Кей и Минами с удивлением переглянулись.

Помогая мне завязать пояс домашнего кимоно, дабы я не выходила совсем в непотребном виде, все трое молчали. Присев на колени с двух сторон от дверей, зубатки одновременно толкнули панель. Минами стояла где-то за моей спиной. И снова появилось ощущение, что это какой-то ритуал, о котором меня благополучно забыли предупредить.

Ёкай стоял на коленях, одетый в парадный вариант своего обычного костюма. В руках он держал открытую коробку. Ткань была не лиловой, не зеленой. Белое с серебряной вышивкой. Это кимоно было не из тех, что мне показывали зубатки.

Помня прошлый раз и немного подученная сестричками, я опустилась на колени, принимая коробку обеими руками. Рядом тут же появилась Минами, забирая коробку. Только теперь я заметила за спиной Гадзодзу целую делегацию ёкаев. В руки управляющего перешла деревянная шкатулка, тут же переданная с поклоном мне. Потом была пара гэта, очень старых на вид, но в отличном состоянии. Затем были веер, какая-то подвеска, и длинная темная лента с иероглифами. Когда вереница предметов закончилась, Гадзодзу отвесил очередной поклон и зубатки прикрыли дверь. От повышенной торжественности вечера начинало слегка потряхивать, а ведь еще ничего не началось.

Нарядив меня в три слоя, укрыв это все сверху бело-серебряным кимоно, на котором, оказывается, вышиты снежные горы, укрытые туманном, девочки весьма скоро начали закреплять в прически шпильки из деревянной шкатулки. Это были хризантемы из серебра и небольшие гирлянды из голубого стекла. Прозрачные и почти невесомые на вид. Попеременно отлучаясь, девочки так же привели себя в праздничный вид.

Мы все были почти готовы, когда Гадзодзу явился вновь.

– Госпожа, время отправляться. Солнце село.

– А где Шиджеру? – мое волнение накатывало паникой, грозя накрыть с головой.

– Хозяин отправился сразу во дворец. Церемонии начались еще часа три назад. Было решено вас не вести так рано, чтоб не беспокоить.

– И я буду там одна? – рукидрожали, ноги похолодели под четырьмя слоями шелка.

– Мы будем с вами, пока не передадим хозяину. Идемте. Вам сегодня ничего не грозит. Вы невеста Кумояма, принятая кланом, – двери распахнулись, выпуская меня в прохладный воздух ночи. Прямо у входа уже стала моя пара гэта, и только теперь, сверху я сумела разглядеть ворона, что будет у меня под ногами. Это было странно и весьма символично. Плавно скользнув в обувь, не делая резких движений и стараясь не трясти головой, подняла взгляд. Было темно, только за спиной из павильона лился мягкий желтый свет. Я моргнула, и почти сразу в темноте с двух сторон вспыхнули глаза. Красные, синие, зеленые, они сияли пугающим светом, заставляя стыть кровь. Постепенно во дворе стало немного светлее, к свету глаз прибавилось сияние небольших голубых огней, похожих на те, что конда-то для меня зажигал тенгу. Ёкаи Кумояма стояли с обеих сторон от дорожки, очень внимательно разглядывая. Порадовавшись, что у меня будет небольшая тренировка перед прибытием во дворец, медленно двинулась к выходу из поместья. По мере моего продвижения, существа кланялись, скаля клыки и сверкая глазами. Но было не страшно. Наоборот, внутри поднималась какая-то уверенность, что меня не позволят обидеть.

Глава 15

У ворот ждала вереница повозок, чем-то похожая на цыганские кибитки. С парой огромных колес и полукруглой крышей. Задняя часть этой повозки была завешена плетеными циновками, которые подняли при моем приближении. Замерев перед высоким полом, я немного растерялась, придумывая, как туда забраться. Очень не хватало одного ченгу.

– Госпожа позволит помочь? – Гадзодзу с поклоном возник рядом, от чего я облегченно выдохнула. Меня очень осторожно, почти как фарфоровую, приподняли в воздух на вытянутых руках. Облик ёкая на мгновение истончился, резко стал черной кляксой, и вот мы уже оба стоим внутри повозки. Зубатки, забравшись следом, проводили меня в самый конец, усадив на лавку. В повозке нас оказалось шестеро: сестрички-зубатки, Минами, Гадзодзу, и какой-то огромный ёкай с кривым оскалом клыков, который попытался мне вежливо улыбнуться на европейский манер. Хорошо, что я не первый день в поместье. Прям там бы и померла.

– А как же остальные?– я видела, что на праздник собирались практически все ёкаи Кумояма.

Гадзодзу откинул циновки, которые уже были опущены, и мне стали видны еще как минимум три повозки, стоящие вереницей. Было так же любопытно, кто повезет эту повозку, так как место между оглоблями оставалось пустым.

– Повозка едет сама, госпожа, – шепнула Кин, видя мою заинтересованность. Вот это номер. Хотя, ели у них тут зонты прыгают и веники тапочки могут приносить, то почему бы повозке не ездить.

Мы дернулись довольно резко. Чудом удержалась на месте, почти соскользнув по гладкому шелку кимоно. Когда мы поднялись довольно высоко, зубатки приподняли циновки с окон, открывая вид на ночное небо. Я ждал а чего-то похожего на свою прошлую прогулку, яркие звезды, глубокая синева, но нет. Все было иначе. Синева, конечно, присутствовала, но небо было полно не звезд. То и дело купол прорезала яркая вспышка. В один из моментов вспышка пронеслась так близко, что казалось, огонь перекинется на нашу повозку. Я даже сумела разглядеть, что это было такое. Огромное огненное колесо с мужской головой в центре. Оставалось только надеяться что мои глаза не выпадут из орбит сегодня, все же человек я немного покованный, и «Мумию» смотрела, и «Чужого».

Чем дальше двигался наш маленький караван, тем больше сияющих огней и вспышек проносилось по небу.

– Госпожа, смотрите. Дворец.

Выглянув в окно, тихонько присвистнула. Зрелище впечатляло. Город стоял на холме, спиралью поднимаясь вверх. Каждая улица была освещена огнями, делая возвышенность похожей на огненную улитку. А на вершине стоял дворец. Я смогла насчитать этажей пять, но благодаря местоположений, он смотрелся куда выше. Дворец словно сиял изнутри. Даже с такого расстояния мне были видны длинные ленты, свисавшие с окон и треплемые ветром, создавая иллюзию живого существа. Весьма внушительно.

Никак не ожидала, что наша повозка, приземлившись у самых ворот дворца, проедет внутрь. Колеса стучали по брусчатке, вызывая легкую панику. Когда мы остановились, клыкастый великан покинул повозку первым, затем вышли девочки. Гадзодзу же, приняв свей размытый облик, направился ко мне. Его я не боялась, так что послушно приподняла руки, позволяя обнять за талию. Все повторилось примерно как в прошлый раз, меня окутало чернотой на мгновение, а затем отпустило на плитах дворца.

– Нас сейчас объявят, и мы войдем во дворец, – тихо шептал ёкай, стоя чуть позади, -не стоит переживать, я буду подсказывать и все время находиться рядом. Если что-то будет не так, вы справитесь.

Повозка отъехала, и мы оказались у подножия очень широкой лестницы в десяток ступеней. Над входом висели тысячи фонарей из рисовой бумаги. Гирлянды тянулись вниз, создавая световые арки. Вот только вокруг было почти пусто. На ступенях, довольно далеко от нас, стояли стражи, сверкая глазами. Какой-то низкорослый ёкай в парадном одеянии с высокой черной шапкой на голове, больше похожей на носок, ждал на верху.

Гадзодзу вынул из рукава подвеску с магнолией, которую мне принесли пару дней назад. Стоило коснуться предмета, как украшение снова блеснуло. Почти сразу над огромной дворцовой площадью раздался голос мелкого ёкая-распорядителя.

– Кумояма зде-е-есь! – это было до того смешно и немного нелепа, что я хихикнула, не сдержавшись. Гадзодзу кинул на меня предостерегающий взгляд, но я все же успела увидеть, как дрогнули губы ёкая в усмешке.

По лестнице поднимались медленно, и я благодарила японских архитекторов за такие широкие и низкие ступени, больше похожие на террасы. Пока все шло хорошо, но волнение не покидало.

На верху лестницы тоже была площадка. Шагов в пятьдесят. А за ней – огромные запертые двери, перед которыми снова стоял распорядитель. Все повторилось почти в точности. Стоило нам приблизиться, раздалось громкое «Кумояма зде-есь», и двери медленно распахнулись. Вот тут меня чуть не сбило волной света и звука. Там дальше было огромное помещение, без какого либо коридора или предисловия, просто гигантский зал без конца и потолка. И он бал полон ёкаев. Демоны самого разного вида, размера и… цвета. Все стояли и глазели на меня. Кто-то скалился, кто-то просто моргал одним огромным глазом. Мне даже показалось, что один гад облизнулся, рассматривая меня.

– Не бойтесь, госпожа. Нам нужно пройти этот зал. Не останавливайтесь, чтобы не случилось, – слова Гадзодзу над самым ухом как-то не слишком успокоили, но я все же двинулась в эту толпу, ровно держа голову и плавно переставляя ноги. Краем глаза заметила, что зубатки переместились чуть вперед, заняв места с обеих сторон от меня. Девочки чуть изменились, подозрительно оглядывая окружение и скаля мелкие острые зубы. Их черные волосы плетьми щелкали по полу с обеих сторон, а глаза были полны той темноты, что я видела в день нашего знакомства.

Ёкай кинулся внезапно. В том месте где мне пришлось повернуть, когда Гадзодзу вместе с Минми и клыкастым остались чуть позади, на меня понесся кто-то очень быстрый и огромный. Все, что я успела сделать – это поднять широкий рукав кимоно, закрывая лицо. Из-за спины мелькнуло что-то темное, несясь навстречу ёкаю. Немного опустив руку, успела увидеть как черное облако скользнуло в рот ёкаю, от чего тот замер на месте. Высокий синекожий они захрипел, закашлял, а через мгновение сквозь поры его кожи стали выступать черные капли. Все быстрее и быстрее, в какой-то момент они превратились в настоящий поток, закрыв демона полностью. Через мгновение в шаге от моих ног образовалась черная лужа, над которой стоял Гадзодзу, как ни в чем не бывало поправляя съехавший ворот парадной одежды. В зале стояла абсолютная тишина.

Кинув на меня косой взгляд, проверяя, видимо, не собираюсь ли я в обморок, ёкай едва заметно усмехнулся. Еще бы, если не воспринимать это как реальность, а все выглядело немного комично и неправдоподобно, то и нервы будут на месте. Гадзодзу тем же размытым облаком вернулся мне за спину, а я все стояла, глядя на черную лужу. У меня кимоно из белого шелка! Решив, что я дама сегодня важная, вспомнила какой-то красивый сериал, в котором султанша была в подобной же ситуации. Подняв голову, и глядя только перед собой, стараясь не выдать дрожь, произнесла.

– Мне нужно пройти,– несколько минут ничего не происходило, от чего спина покрылась испариной, а в голову полезли не радужные мысли. Решив, что я совсем спятила, уже была готова просить помощи у своих сопровождающих, когда под мои ноги постелили сразу два хаори, перекрывая лужи. Кинув быстрый взгляд на тех, кто пришел на помощь, медленно склонила голову в легком поклоне, от чего стеклянные голубые цветы в моей прическе заколыхались.

К моему удивлению, дойти до конца этого зала без происшествий нам не удалось. Буквально через двадцать шагов на встречу, почти под ноги, кинулся кто-то мелкий и проворный. Однако он тут же попался в черную паутину волос зубаток. Сестренки, действуя весьма слаженно, просто выбросили мелкого ёкая в толпу. Третий случай произошел почти у самых дверей. Рослый ёкай с торчащими во все стороны волосами, больше похожими на иголки, перегородил мне путь, глубоко дыша, отчего его грудь раздувалась как меха. Демон протянул ко мне огромную ладонь, но мне почти уже и не было страшно. Из-за спины раздался голос моего клыкастого сопровождающего.

– Позвольте я, госпожа, – хрустнули разминаемые суставы.

В этот момент впереди распахнулась дверь, и меня окутало пепельное облако, отсекая от окружающего пространства и обдавая запахом зеленого винограда. Голова закружилась, словно одурманенная я вдыхала этот запах, осознавая, как скучала по черным глазам и хриплому голосу. Пепельный туман все разрастался, создавая вокруг свободное место, обнимая меня в кольцо.

– Вы очень долго шли, я устал ждать.

Голос прозвучал сразу со всех сторон. Высокая темная фигура появилась из плотного облака прямо напротив. Тенгу выглядел весьма мистически, такой привлекательный, что замирало сердце. Черное шелковое одеяние идеально подходило к его волосам, гладко зачесанным назад, глаза сверкали, оглядывая меня сверху вниз. Не в силах двинуться, взволнованна как школьница, я ждала реакции. А ведь мне даже не показали, как я сегодня выгляжу. Пробежав взглядом, Шиджеру вернулся к моим глазам, не в силах скрыть восхищение. Сердце пропустило удар, забившись с удвоенной силой.

– Ты великолепна, – тихий комплемент и восторг во взгляде придали мне уверенности. Тенгу шагнул ближе, протягивая обе ладони.

Вложив свои пальцы в эти теплые и больше ладони, окончательно успокоилась. Пользуясь туманом, как ширмой, Шиджеру прижался губами к одной, а затем и ко второй руке, заставляя кровь вспыхнуть.

Мгновение, и дымка рассеялась. Ёкаи же так и стояли, образуя вокруг нас кольцо и глядя с испугом. Многие склонили головы. Видимо, они неплохо были знакомы с этим тенгу и его туманом. Рука об руку, мы вышли в неширокий коридор, который отделял два зала. Я думала, что мы сразу должны будем отправиться в следующий, но Шиджеру потянул меня куда-то в сторону.

– Погоди, нужно кое-что сделать, пока мы не попали в эпицентр бури.

Дверь в первую комнату закрылась. В коридоре остались мы, Гадзодзу и зубатки. Куда делись Минами и клыкастый я не знала. По коридору мы шли вдвоем, удаляясь куда-то вглубь дворца. Остановившись у какой-то панели, Шиджеру отодвинул перегородку, утягивая меня внутрь. Дверь закрылась, и мы остались в полумраке. Дыхание само собой сбилось.

– Это не очень приятно, но важно. Потерпи минутку, – тенгу стал за моей спиной, слегка надавив на затылок, чтобы я опустила голову. – Ты просто одуряюще пахнешь и ослепительно красива. Мне кажется, что я и правда могу потерять зрение, если продолжу на тебя смотреть, но я могу умереть, если это сделаю.

Теплые ладони нежно прошлись по задней стороне шеи, будоража. Останвившись пальцем на уровне выпирающего позвонка, ёкай глубоко вздохнул. Вторая ладонь легла на затылок, как я поняла, не давая мне дернуться.

– Потерпи, – сипло попросил ёкай. Шею что-то царапнуло и запекло. Не сильно, но возникло ощущение, словно что-то пробирается под кожу. Хотелось почесать это место. – Еще немного. Уже почти.

– Что ты делаешь? – голос тенгу отвлекал от неприятной процедуры.

– Даю тебе защиту. Давно было нужно, но все не получалось. То время не то, то настроение. Все.

Жжение прекратилось, но кожа все еще чесалась. Я подняла руку, но Шиджеру ее остановил, поймав в свою ладонь. Места на шее коснулись горячие губы, почти сразу убирая неприятные ощущения. Вместо них по телу пробежала горячая волна, собираясь внизу живота и делая ноги ватными. От одного единственного прикосновения!

– Девушка, мы рискуем не попасть на праздник, а мне могут это потом припомнить. Знал, что будет тяжело, но чтобы так. Идем.

Решительно развернувшись, тенгу потянул пьяную меня обратно в коридор. На мгновение ослепнув от яркого света ламп, никак не могла проморгаться.

– Госпожа, поздравляем, – тихо поклонились мои сопровождающие. С чем именно меня поздравляют, уточнять не стала, опасаясь, что голос все еще не повинуется.

Глава 16

Зубатки поправляли мне ворот наряда, пока тенгу повернулся к Гадзодзу.

– Сколько было?

– Всего-то трое, – спокойно ответил камердинер.

– Совсем мало. Хотя, вы почти последние из гостей.

– А что это за действо такое? – спросила, потирая шею.

– Ёкаи, они немного по-другому воспринимают жизнь. Многие из них существуют сотни лет, другие и вовсе не могут быть в материальном теле. Я тебе говорил. Сегодня Обон. Ночь, когда любой из ёкаев может уйти из этого мира, тем или иным способом.

– То есть, те трое просто хотели умереть?

– Возможно, – пожал плечами тенгу, подавая руку, – а может хотели проверить, насколько ты ценна для Кумояма. Знаешь, не все невесты добираются до второго зала.

– Это значит, – в ужасе прошептала я, – меня могли съесть?

– Нет, тебя не могли, – фыркнул Шиджеру. – А вот дальше начинается совсем другое представление. Это зал «Высокого двора». Мы сейчас пройдем и займем свое место за столом. Будешь сидеть рядом. Сперва торжественная часть. Кланяться никому не нужно, кроме Великого Дракона. Говорить с тобой не должны. Если что, спрашивай меня. Готова стать центром внимания?

Крепче сжав руку тенгу, чуть кивнула. Было нервно, но оттягивать совершенно бессмысленно.

– Кумояма зде-е-есь! – раздался громкий вопль и двери разошлись в стороны.

Золото. Со всех сторон. Потолок. Узоры на колоннах и даже пол из светлого полированного дерева, в котором отражался блистающий верх. На золотых потолочных панелях, разделенных на квадраты, черным изображались большие птицы, а на боковых кривые сосны и цветущие сливы. Помещение было огромным, так что конца зала я четко даже не могла рассмотреть.

Мы вошли с боковой стороны, и шагнув вперед оказались перед ступенькой, где начинались циновки, застеленные пушистым ковром тех же золото-черных цветов.

– Разуйся, – тихо прошептал тенгу, придерживая меня под локоть у возвышения. Осторожно выскользнув из высокой обуви, ступила на ковер, дожидаясь Шиджеру. Метров через пять с обеих сторон от ковра начинались низкие столики. За которыми сидели ёкаи разных видов. Дамы с лисьими ушами и птичьими клювами, мужчины с красной и синей кожей, огромные головы и гигантская енотовидная собака в зеленом кимоно. Идя рядом с тенгу, я чувствовала себя в безопасности, но все же нервничала, с таким вниманием рассматривали нас присутствующие. Успокаивало то, что я сегодня выгляжу неимоверно прекрасно и чувствую себя почти принцессой. А это уже не мало для поддержки женской нервной системы.

Зал был каким-то бесконечно длинным, и мы все шли по этому ковру. Пустых столиков было мало. Кое-где сидели по двое. За спиной каждого гостя находились сопровождающие. Узор на ковре, камыши и лилии, золотые на черном, все тянулся, словно перетекая с одного элемента в другой. Когда мы протоптали уже приличную часть этого узора, в конце зала стало видно возвышение, на котором стоял вовсе и не трон, а какая-то весьма широкая лавка с ажурной спинкой. Не дойдя до этой конструкции метров двадцать, ёкай остановился,придержав меня под руку.

– Нам сюда, – тихий голос заставил глянуть в сторону, где находился свободный столик, позади которого ждали Гадзодзу и зубатки, держа в руках нашу обувь. Тенгу первым прошел между столами, занимая центральную подушку. Моя была как бы немного сбоку. Практически на углу. Непроизвольно скривившись, пробормотала под нос:

– Чем острее, тем быстрее, – чувствуя как зубатки расправили длинный «хвост» кимоно.

– Что? – Шиджеру протянул мне маленькую серебряную рюмочку, пахнущую слабым алкоголем.

– Ничего. Это поговорка. Незамужней нельзя сидеть на углу. Иначе так и останешься без супруга. А это что-то на подобие отворота.

– И как, помогает?

– Да как видишь, – фыркнула в ответ, демонстрируя пальцы без колец.

– Шиджеру-доно, – невысокое существо с огненными глазами и почти лысой головой появилось с другой стороны от тенгу,– Курама-сама передал это в подарок госпоже.

Ворон сделал жест рукой, и передо мной поставили маленькую тарелочку, в тон к рюмке, на которой лежало пять совсем небольших, но совершенно умопомрачительных пирожных. Круглые, разного цвете, нежные даже на вид. Подняв глаза, хотела отблагодарить неизвестного дарителя, но посланник уже отсутствовал.

– Это от дедушки, – чуть улыбнулся тенгу, – что бы ты меньше нервничала. Кроме них тебе все равно здесь лучше ничего не есть.

– А дедушка тут? Надо бы сказать спасибо, – я оглядывала зал, пытаясь найти того, кто мог бы быть родствен ком моего ёкая.

– Шесть столов от нас, напротив. Тенгу с красной кожей и белыми волосами, – подсказал Шиджеру. Найдя указанного мне гостя, несколько опешила. Какая необычная родословная у тенгу. Встретившись с черными глазами, медленно склонилась в поклоне, надеясь, что он получился достаточно глубоким и изящным. Совсем не старый, невероятно широкий в плечах, тенгу широко улыбнулся, подняв рюмку в приветливом жесте. Краем глаза заметила, что девушка сидящая возле краснокожего, скривилась.

Едва притронувшись губами к содержимому своей рюмки, принимая приветствие от деда Шиджеру, обратилась к ворону:

– А кто рядом с ним сидит? Такая красивая, но почему-то, очень печальная дама, – девушка и правда выглядела интересно. Ее красные, почти малиновые волосы зачесанные на бок, гладким водопадом струились по плечу, контрастируя с нарядом из черного шелка. В отличие от остальных гостей, дама была практически без украшений, этим так же выбиваясь из окружения.

– Печальная? Натсуми? Избалованная вредна ворона, – пробормотал под нос ёкай, – моя сестра. Совершенно невоспитанная особа, хоть и нежно любимая мной.

– Не знаю, мне она кажется очень несчастной. У нее все в порядке? – почему-то я не на шутку обеспокоилась о судьбе девушки. Казалось еще немного, и тенгу-девица просто бросится под ноги кого-то из важных гостей, как те трое, из первого зала.

– У Натсуми очень непростая судьба, – нехотя произнес ёкай. Оглядев зал, заметила что многие ёкаи переговариваются в ожидании главных участников праздника. Мимо проплыл низенький, пузатый ёкай, заняв столик у самого трона. – Когда Натсуми была маленькой с ней произошел несчастный случай. Кровь тенгу очень вкусна для некоторых существ. Но мы – опасные твари. Когда вырастаем.

– Если не хочешь – не рассказывай, – тихо сказала ёкаю, видя его подавленность. Тенгу чуть махнул головой, показывая, что все в порядке.

– Тебе могу рассказать. Когда Натсуми было около пяти, они с мамой гуляли в парке, в мире людей. Матери отвели глаза, и демон украл сестренку. Ей пытались вырвать сердце, но дед успел найти вовремя. Вот только слух уже вышел за пределы дома. В подростковые годы Натсуми столкнулась с тем, что ее боятся и призерают как сверстники, так и более старшие ёкаи. Она Алая ворона, вороня без сердца. Натсуми много воевала и училась. Ее уважают как ёкая и военноначальника, но боятся и ненавидят.

– И ты говоришь, что она не грустная, – мягко укорила я Шиджеру. Девушку было очень жаль. – А что ее семья? Муж, дети?

– Натсуми одна. Ни один ёкай Японии, Китая или Кореи не возьмет в жены тенгу без сердца.

– Но оно ведь на месте! – возглас получился несколько громковаты, мак что я поспешно прикрыла рот рукой, виновата глядя на тенгу.

– Да, – Шиджеру спокойно отнесся к моей оплошности, продолжив, когда от нас снова отвернулись, – но шрам-то остался.

Наблюдать за праздником немного со стороны было интересно. Существа, так отличные от людей и при этом все же схожие с нами. Я рассматривала наряды, когда раздался громкий удар гонга, от чего все приосанились и замерли. Двери в начале этого длинного живого коридора распахнулись, но толком разглядеть ничего не получалось из-за слишком большого расстояния. Подавшись вперед, едва не потеряла равновесия, неудобно сидя на коленках.

– Аккуратно, – пробормотал Шиджеру, придержав за плечо.

Процессия продвигалась в нашу сторону и я видела, как гости кланяются. Первым шел мужчина в черно-золотом одеянии. Он был и не стар и не молод. На висках белела седина, но темные глаза смотрели пытливо и зорко. Выражение лица оставалось спокойным и сосредоточенным. Увидев мужчину в мире людей, я бы подумала, что это какой-то состоятельный бизнесмен, но никак не Великий Дракон мира ёкаев. Мне хватило этих нескольких минут, чтобы составить первое впечатление. Признаться, дракон вызывал уважение, так что поклонилась я не только следуя общему примеру, но и по собственному желанию.

Поглядывая на процессию из-под опущенной головы, с интересом разглядывала тонкую девушку в невероятном изумрудном кимоно с драконами и красными цветами. В ее черных волосах, уложенных в сложную прическу, колыхались гирлянды полупрозрачных белых цветов. Девушка двигалась очень плавно, с невероятной грацией, при этом казалось, что тяжелое кимоно – единственное, что держит ее на земле, не позволяя идти прямо по воздуху, столь невесомой была фигура даже в этом громоздком одеянии. Маленькое кукольное личико старательно покрывал слой белили, а раскосые миндалевидные глаза украшала красная подводка. Она была невероятно хороша собой, напоминая какое-то произведение искусства.

С трудом переведя взгляд, перестав рассматривать расписную спинку и подол кимоно, обратила внимание на пару, шествующую на равных. Среднего возраста женщина, надо лбом которой явственно выделалась пара блестящих рожек, и беловолосый мужчина, в белом же одеянии, в котором с удивлением узнала господина Рю. Оба были одеты празднично, но куда менее скромно, чем впередиидущие.

– Расскажешь мне, где кто? – тихо спросила у тенгу, когда за первыми парами потянулась свита и гости перестали сгибать спины в поклонах.

– Первый – Великий Дракон, как ты поняла. Глава всех ёкаев Японии. Мы управляем префектурами, и он обычно не вмешивается в наши дела, если конфликты не становятся слишком серьезными или опасными. За ним – Акане, единственная дочь и наследница. За ней шли Рю, зять династии и муж Акане и госпожа Мисао, старшая супруга Императора-Дракона.

– Его императрица?

– Нет, все го только старшая супруга. Из трех. Императрица покинула мир живых лет десять назад из-за трагической случайности.

– А Рю – муж принцессы. Вот это да. Настоящий принц.

– Не совсем, – фыркнул тенгу,– только супруг и зять династии. И, надо сказать, от несколько лет добивался этого статуса, завоевывая Акане и право называться ее мужем.

– Все были против?– понимающе кивнула я, разглядывая конец процессии.

– Это если очень мягко выражаться. Его дважды пытались казнить, высылали из страны и еще много всякого интересного. Но он все же справился и добился Акане.

Когда вся процессия заняла отведенные им места, стали звучать громогласные тосты, от которых звенело в ушах и гудело в голове. Первый интерес стихал, вытесняемый неудобством. Шея начинала зудеть сильнее, ноги просто уже болели, скрученные в неудобную позу. Прикоснувшись к рукаву тенгу, привлекла его внимание.

– Нам еще долго? Мне тяжело сидеть,– я решила не юлить и прямо предупредить Шиджеру о своем состоянии. Ёкай, чуть сведя брови,обвел взглядом мою фигуру.

– Сколько еще выдержишь?

– Минут двадцать. От силы полчаса,– тенгу кивнул, чуть подвинувшись ко мне. Пропустив руку под мои сложенные на коленях рукава, мужчина не сильно сжал бедро, ощупывая длинными пальцами. Несколько растерявшись, вздрогнула, пытаясь столкнуть руку.

– Не ерзай. Могу немного помочь, – фыркнул тенгу, не убирая ладонь. Все еще взволнованная, напряженная, замерла, ожидая, что же будет дальше. Ладонь, скрытая моими рукавами, скользила от колена вверх к бедру и вниз, то ли гладя, то ли массируя. И, правда, через некоторое время спазм мышц и боль стали немного отступать. Их место занимало какое-то волнение и жар. Еще более волнительным было то, что это больше походило на какую-то тайную ласку в таком неподходящем месте. От этого сердце вздрагивало, а дыхание сбивалось.

Глава 17

Ёкай следил за происходящим, не поворачивая голову в мою сторону, а у меня вспотели ладошки и пылали щеки. Тепло пробегало приливными волнами снизу вверх, расходясь кругами от ладони тенгу.

– Полегчало? – Шиджеру продолжал смотреть в зал со спокойным ничего не выражающим лицом, не останавливая дразнящих движений.

– Определенно,– откашлявшись, смогла просипеть. Тенгу бросил в мою сторону короткий взгляд и тут же опустил голову, но я успела поймать широкую самодовольную улыбку, мелькнувшую по его губам. Рука на моем бедре замерла, чуть сжавшись. Смейся, смейся, демон. Я тут, можно сказать, позорюсь на весь высокий двор, а он развлекается.

Отдышавшись, немного успокоилась, уняв жар внутри и неприличные мысли, совсем не соответствующие моменту. Шиджеру убрал ладонь, чуть нагнувшись ко мне.

– Как только будет можно, мы вернемся в Кумояму. Вот тогда мы с тобой поговорим, наконец, – голос ёкая был хриплым, низким. Глаза пылали каким-то озорством. От этих слов и обещания, сквозившего в каждом звуке, меня прошибло небольшой персонально молнией, сладкой негой и предвкушением осевшей в кончиках пальцев.

Тенгу посмеивался, искоса наблюдая, как я выкручиваю пальцы под широкими рукавам и кусаю губы.

Запала и сил мне хватило еще на полчаса и пятнадцать тостов. Некоторые ёкаи уже выглядели изрядно подпитыми. Принцесса Акане в сопровождении Рю покинула зал, как мне объяснили, готовясь к важнейшей части праздника. Примерно через минут пять Шиджеру поднял свою миниатюрную рюмочку, громогласно пожелав процветания и потомков Дракону, после чего, как я поняла, мы могли удалиться.

Поднявшись из-за стола, ёкай подал мне руку, но я не сумела встать, самостоятельно, почти потеряв чувствительность ног от неудобной позы. Никогда не думала, что просидеть два часа на коленках так трудно и больно. Подняв на тенгу глаза полные мольбы, протянула обе ладони. По лицу Шиджеру пробежала тень и в мгновение нас окутало пепельное облако, укрывая от посторонних глаз. Шиджеру, потянул меня вверх, тут же ловко ухватив под колени и поднимая на руки. Развернувшись, тенгу быстро спустился с постамента, унося меня куда-то в сторону. Через одну из боковых дверей мы вышли в коридор, сопровождаемые зубатками и камердинером.

– Гадзодзу, я передумал. Мы покинем дворец сразу после обряда, – спокойно произнес тенгу, не оборачиваясь и не останавливаясь, продолжая двигаться по путанным узким проходам дворца.

– Вы не станете встречать рассвет Обона?... Как прикажете, хозяин, – в голосе ёкая промелькнуло нешуточное удовольствие, но Гадзодзу быстро взял себя в руки.

Я не слишком обратила внимание не смену планов, решив, что тенгу виднее. Тем более, что к онемевшим ногам начинала возвращаться чувствительность, а это не давало думать ни о чем ином. Тысячи тысяч мурашек толпами бегали по несчастным конечностям, как иголками впиваясь в мышцы. Ноги сами собой непроизвольно дернулись.

– Что? – тут же отреагировал Шиджеру, остановившись и глядя прямо в глаза.– Честно и правдиво.

– Ноги, – нехотя отозвалась, видя серьезный взгляд тенгу, не расположенного к шуткам, – чувствительность возвращается. Неприятно.

– Неприятно или больно? – почти сердито уточнил ёкай.

– Больно,– тихо отозвалась, не в состоянии сдержать спазматические движения конечностей. Спрятав лицо в плечо Шиджеру, прикусила губу, стараясь сдержать стон.

Тенгу выругался сквозь зубы.

– Сколько у нас времени осталось, Кин?

– Минут пятнадцать, хозяин.

Еще одна порция ругательств от ёкая. Я не могла понять, чем это вызвано, то ли злостью на мое состояние, то ли тем, что мы куда-то опаздывали, кажется опять-таки по моей вине.

– Так, идите. Мы догоним, – принял решение Шиджеру, оглядывая коридор. Сопровождающие нас ёкаи исчезли за очередным поворотом, мы же свернули в какие-то двери, за которыми был небольшой балкон с резными перилами, вид с которого поражал воображение. Множество огней и море зрителей внизу, на площади у дворца. Оглянувшись по сторонам, тенгу усадил меня на один из небольших резных стульев, сделанных, почему-то на римский манер. Опустившись на корточки, тенгу поднял свои черные глаза, одновременно запуская ладони под все слои моего наряда.

– Будет неприятно, но я все компенсирую позже. Уж это обещаю, – дождавшись кивка, Шиджеру стал быстро нажимать на какие-то точки на ноге от пальцев до колена, от чего ногу простреливали такие вспышки, что хотелось выть. В какой-то момент не выдержав, запрокинула голову назад, в попытке сдержать слезы и разрывая зрительный контакт. – Немного еще.

Руки сместились на вторую ногу, а у меня перед глазами кружилось звездное небо, часть которого я видела из-под косых крыш. Не ориентируясь во времени от диких ощущений, не понимала, длится все это час или несколько минут, когда ёкай встал, нависая надо мной и заглядывая в глаза.

– Сейчас все пройдет. Нам надо переместиться, иначе можем опоздать. Ты ведь будешь не против со мной немного полетать? – чувствуя, как вместо боли по ногам начинает растекаться жар, кивнула. Снова оказавшись на руках Шиджеру, прижалась к нему крепче, помня, как это волнительно, подниматься с ним в небо. С шуршанием развернув свои крылья, тенгу чуть улыбнулся. – Сегодня демон с черной кровью украл серебряную принцессу.

Представив, как мы смотримся со сторону, признала правоту его слов. Сделав шаг на перила, ёкай сорвался вниз, заставив подскочить сердце. Несколько мощных взмахов крыльев подняли нас выше, и мы оказались на широком длинном балконе, занятом другими гостями праздника. В полумраке я разглядела белое кимоно Рю и его прекрасную супругу. Рядом с ними тенгу и опустился, все так же держа меня на руках.

– Вы чуть не опоздали, Шиджеру, – тихим голосом, похожим на перезвон колокольчиков произнесла Акане.

– Орисе свело ноги, – зачем-то решил объясниться тенгу, вгоняя меня в краску. Принцесса перевела на меня свой спокойный и несколько высокомерный взгляд и вдруг тепло и дружелюбно улыбнулась.

– В такой позе и правда тяжело сидеть, не имея привычки, – Рю приобнял супругу, тоже дружелюбно улыбаясь. – У вас минуты три, чтобы занять свое место.

Чуть склонив голову, призвав серую дымку тумана, тенгу переместил нас немного в сторону, где вокруг нас оставалось свободное пространство. Оглянувшись, поняла, что балкон занимают только молодые ёкаи, в основном пары, стоя несколько разрозненно.

– А что сейчас будет?

– Будет красиво. Все расскажу. Смотри внимательно.

Оглядывая темное небо и множество огней внизу, не могла понять куда смотреть. Прошло еще несколько минут поиска неизвестно чего, когда вдруг все огни города потухли и наступила оглушительная тишина.

Где-то далеко, на горизонте, возникло слабое свечение. Сперва было не понять, что это. Оно было похоже на длинную сияющую змею, волнистой линией тянущуюся по небу в нашу сторону. Рептилия с золотой чешуей становилась все больше, все шире растекаясь по небу, пока я не смогла разглядеть фонарики. Невероятное число фонариков с зажженными огоньками внутри, воздушные , водные, маленькие свечки на поверхности жестких листьев. Все они плыли и плыли по воздуху, заполняя собой небо. Огоньки летели на разной высоте, создавая целое световое облако, завораживающее настолько, что я забывала дышать.

– Это фонарики, отправленные людьми, – тихо проговорил Шиджеру мне на ушко.– Сегодня Обон. День поминания духов и усопших. Каждый человек сегодня зажег огонь для кого-то из своих родственников и предков или какого-то духа, у которого просил помощи. Эти огни поддерживают нашу силу. Они воплощение веры людей, позволяющее нам существовать так, как ты видишь сейчас.

Вдруг фонарики стали превращаться в кометы, со свистом падая вниз, в толпу и на какое-то мгновение вспыхивая небольшим фейерверком. Каждый такой фейерверк отмечался радостными криками толпы внизу. В какой-то момент огненная молния понеслась к нашему балкону, осветив Рю и принцессу. Потом еще и еще, в пару с другой стороны от нас.

– Не бойся, они не горячие, – голосом, полным смеха и радостного возбуждения предупредил тенгу, прижимая к себе. – Там где-то наша.

Огненная комета не заставила себя долго ждать, слепящей молнией ударив в грудь Шиджеру прямо перед моим носом. Испугавшись, я невольно вскрикнула, но не услышала этого за радостным гулом. Молнии все падали и падали с небес, слепя и будоража кровь. Никогда не представляла, что могу оказаться в сердце звездопада! Это было так не похоже ни на что, что оставалось только с открытым ртом глазеть на происходящее вокруг.

– Это… это просто невероятно, – тихо пробормотала, когда кометы перестали падать вниз, а огни в небе становились все мельче, поднимаясь в небо. Шиджеру хмыкнул, коснувшись кубами мочки уха. Его теплое дыхание всколыхнуло тонкие волоски на виске.

– Рад, что получилось показать тебе.

– Хозяин, там Натсуми-доно, – тихий голос Гадзодзу раздался со спины. Тенгу выпрямился осмотревшись по сторонам. У перил, несколько левее от нас, стояла девушка с алыми волосами.

– Ориса, побудь тут. Нежно переговорить с сестрой.

Меня плавно опустили на землю, убедившись что я крепко стою на своих высоких платформах, услужливо поданных зубатками. Слегка прикоснувшись губами к мое прохладной щеке, ёкай двинулся к печально фигуре.

Шиджеру.

Ориса пылала. Каждое мое прикосновение вызывало в ней бурю, заставляя воспламеняться и мою кровь. В ее глазах сверкали искры, щеки горели, а дыхание сбивалось. Изначально решив, что мы останемся во дворце до утра, встречать праздничный рассвет, понял, что это просто невозможно. Провести остаток ночи в одной комнате и не прикоснуться к невесте? Я не доверял себе в этом. Не тогда, когда эта девушка соблазняла одним движением ресниц.

Стоя на балконе с Орисой на руках, я ждал огни. Та сила, что достанется мне в этот праздник должна помочь совершить задуманное. Чтобы отпустить ее, а потом вернуть обратно, но по другим правилам мне требовалась поддержка всех возможных сил. Госпожа Мисао не получит право на участие в жизни Кумоямы и Орисы. И девушка должна вернуться на гору по своему желанию.

Сердце пропустило удар. А если не получится? Нет. Прогнав печальную мысль, не желая даже развивать ее, глубоко вздохнул. Все получится.

– Натсуми-доно, – тихо произнес Гадзодзу, возвращая меня в реальность. Сестричка стояла в стороне, не причастная к празднику. Я знал, что она так же получила часть своей силы, но ей было очень тяжело присутствовать на подобных праздниках.

Оставив Орису на зубаток, подошел к Натсуми. Девушка мельком глянула в мою сторону, сосредоточившись на танцующих и веселящихся ёкаях внизу.

– Она не похожа на европейку, – тихо, чуть нехотя произнесла сестра.

– Не похожа, – согласился глядя в даль.

– Культурная. Воспитанная. И да, красивая, – сквозь зубы пробормотала ворона.

– Я так понимаю, ты не против? – фыркнул, переведя взгляд на сестру. Ей было трудно признавать свою неправоту, но все же Натсуми пришла. Извинения звучали своеобразно, но я буду дурак, если не приму их или сделаю вид, что не понял.

– Откуда она? – как-то устало, словно признавая поражение, спросила Алая.

– Из России. Хорошо образованная, интересная, страстная.

– Значит, ты решил?

– Решил.

– Что ж, тогда я поздравляю тебя, борат. Пусть все получится так, как ты придумал. Может, даже помогу, если будет нужно. А может и нет, – фыркнули Натсуми, кутаясь в хаори. Оглядывая сестру, не мог не согласиться с Орисой – сестра выглядела печальной и несчастной, хотя ее гордо поднятая голова и безучастное выражение лица вполне могли обмануть постороннего. Ничего, маленькая моя Алая ворона, может, где-то далеко, где снега покрывают земли толстым покрывалом и ночь длиться полгода, ты найдешь немного счастья.

– Спасибо, Нати, – протянув ладонь, прижал младшую к себе, легко коснувшись виска. Девушка фыркнула попытавшись вырваться, тут же став колючей как ежик. Как же, она уже взрослая и капитан тенгу, а тут такие нежности.

– Иди отсюда, – сердито фыркнула девушка, передергивая плечами, – твоя невеста устала.

Посмеиваясь, вернулся к Орисе. За спиной я слышал, как Алая ворона тихо напевает под нос. А это значит, что Натсуми успокоилась и больше не нервничает и зла не держит.

– Отправляемся домой? – щеки Орисы залил нежный румянец, показывая, что девушка помнит мои обещания. Подхватив ее на руки, поднялся вверх. На площадке позади дворца нас ждала повозка.

Глава 18

Тенгу не выпустил меня из объятий в повозке, удобно устроив на собственных коленях. Ткнувшись носом в висок, ёкай провел им выше, оставляя на волосах легкие поцелуи. Ладонь скользнула по спине, подбираясь к затылку, заставляя выпрямиться. Свободной рукой поймав руку, мужчина прижался губами к запястью, заставив сердце подскочить.

– Мы не одни, – тихо, сквозь зубы, прошептала, стараясь сдержать дрожь. Не отрываясь от тонкой ичувствительной кожи на руке, тенгу усмехнулся, скосив на меня хитрый взгляд.

– Это единственное, что меня сдерживает.

Дыхание перехватило. Меня дразнили и обещали, почти угрожая тем моментом, когда мы останемся наедине. Щеки вспыхнули, и не сдержавшись, кинула взгляд в другую часть повозки, где, едва сдерживая улыбки, сидели зубатки и Гадзодзу, демонстративно глядя друг на друга.

– Прекрати, – прошипела, отдергивая руку. Кожа на запястье горела огнем. В ответ мне досталось фырканье и нас окутало непроницаемым туманом. На мгновение это сбило с толку, а потом крупная мужская ладонь коснулась ноги, раскидывая в стороны подолы моего кимоно. Тонкая ткань белых чулочков совсем не защищала от нахальных действий ёкая. Я неуверенно дернулась, пытаясь вернуть на место хотя бы один слой, но меня отвлекла вторая ладонь, сжавшая затылок, и вынудившая повернуть голову. За спиной Шиджеру раскинулись крылья, обнимая нас коконом. Черные глаза пылали в полумраке. Взволнованная, непроизвольно передернула плечами, крепче сжав ноги. Самодовольно усмехнувшись, тенгу нагнулся, мягко и легко касаясь губ. Отстранившись, Шиджеру все с тем же выражением лица разглядывал меня, словно проверяя реакцию. Прикусив губу, не знала, куда деть ладони, так необычно и трепетно было все происходящее вокруг. Прикрыв пылающие глаза, ёкай впился в мои губы, практически терзая их. Я чувствовала, как рука с затылка переместилась выше, выдергивая одну за одной шпильки из прически и пропуская пряди и локоны между длинных пальцев. Вторая ладонь с силой сжала бедро, притягивая меня ближе к твердому телу. Тонкая ткань подъюбника почти не спасала от его прикосновения.

Губы терзали, покусывали, а в кокой-то момент быстрый язык скользнул по нёбу. От необычных ощущений, невероятной чувствительности и затуманенности разума я громко застонала, не сразу осознав, что происходит.

В следующее мгновения я сидела в идеально выправленном кимоно на другой стороне повозки, с растрепанными волосами и опухшими губами. Непонимающе моргая, с какой-то детской обидой рассматривала тенгу, то которого во все сторону расходились черные гневные флюиды.

Зубатки, прикрывшись рукавами тихо хихикали справа от меня. Шпильки из прически покоились у них на коленях. Слева сидел Гадзодзу, явно кусающий щеку изнутри и глядящий в потолок. Не совсем понимая, что случилось, вернула взгляд на тенгу. Шиджеру спрятав лицо в ладонях, уперся локтями в колени опустив голову.

– Даже не смотри в мою сторону, – глухо произнес ёкай. – Весь вечер измываешься. До поместья можем не добраться.

Со стороны зубаток раздалось тихое хрюканье. Метнув взгляд в сторону Гадзодзу, увидела прикрытые глаза и широченную улыбку на всю физиономию. От смущения и неудовлетворенного желания, заерзала на лавке. Дальнейший путь примерно в такой атмосфере и протекал, благо, завершившись весьма скоро.

Стоило повозке остановиться, меня подхватили на руки, в облаке пепельного тумана перенеся в Персиковый павильон. Тенгу поставил меня на ноги, тут же исчезнув. Ничего не понимая, я так и стояла в неосвещенном помещении, пытаясь сообразить, как теперь быть.

– Хозяин приказал помочь госпоже с одеждой. Кимоно его бабушки. Порвать может, – тихо, со смешинкой в голосе произнесла Кин, зажигая фонари.

– Почему? – к ночи я совсем туго соображала, запутавшись в поведении Шиджеру и условностях. Кроме того, было как-то неприятно, что столько посторонних существ в курсе происходящего.

– Давно госпожу ждет. Терпение закончилось, – пропела Кей, разматывая длинный пояс моего наряда. С учетом того, что процесс раздевания меня занял почти полчаса, вынужденная была согласиться с зубатками. Такая процедура у любого мужика желание отобьет. Тем более, если учесть сколько там завязок. Мне помогли смыть стойкий макияж, тут же на его место нанеся облегченные вариант в виде легкой краски для губ и туши. Вычесали волосы и помогли облачиться в два слоя кимоно, предполагающие отсутствие белья. На мои возмущенные вопли, скалясь и ругаясь, девочки вернули только трусики, готовые насмерть отстаивать все остальное. Дрожа от волнения и легкого испуга, подталкиваемая сестричками, вышла на двор. Низкие гэта ждали у входа, как и Гадзодзу с фонарем. Церемонно поклонившись, ёкай предложил следовать за ним.

– Я и сама дорогу найти могу, – тихо и взволнованно произнесла, все же следуя за камердинером в сопровождении своих зубаток.

– Таковы правила, госпожа. Они имеют смысл, – так же тихо ответил ёкай. – Хозяин и так решил вернуться домой раньше пока все на празднике, чтобы не смущать вас сильнее. Но эти традиции нужно соблюсти.

– И вы всегда так… гм… – я не могла подобрать слов, в голову лезли только междометия и непристойности. Самоощущения были те еще. То ли куртизанка по дороге к клиенту, то ли блудница на прогулке.

– Нет. Сегодня особый день. Не стоит волноваться, – голос ёкая был мягкий, успокаивающий, но помогало слабо.

До павильона тенгу мы добрались быстро. Помещение встретило нас слабыми приглушенными огнями и хмурым хозяином на пороге. В неярком свете волосы Шиджеру блестели, мокрые после душа, сливаясь с черным домашним кимоно.

– Свободны, – не дожидаясь, пока мы приблизимся, резко произнес тенгу.

– Но как же? – возмутились было зубатки, но получили такой мрачный взгляд, что мгновенно умолкли. Закрепив фонарь на специальной подставке у входа, Гадзодзу поклонился, исчезая вслед за сестричками. Темный, пылающий взгляд тенгу остановился на мне, заставив замереть.

– Ну что же ты? Передумала? Или испугалась? – мягко, завораживающе спросил ёкай, подходя ближе. Во рту пересохло, вынуждая судорожно сглотнуть. Медленно, как-то даже бережно положив ладонь мне на спину, мужчина произнес. – Я подумал, тебе будет спокойнее без посторонних. По правилам, все трое должны присутствовать.

Вздрогнув, испуганно глянула на тенгу. Что за средневековые нравы?! Присутствовать они хотели?

– Не бойся, – усмехнулся Шиджеру, плавно подталкивая меня к павильону и придерживая за руку, – нас никто не потревожит.

Мы прошли вдоль внешней галереи куда-то к другой стороне здания. Там, в небольшой комнате слабо по углам светилась пара фонариков, а на полу, поверх футона, хаотичным порядком были разбросаны десятки подушек. Отавив меня у входа, тенгу почти мгновенно принес небольшой бокал без ножки. Из него вкусно пахло фруктами и алкоголем.

– Попробуй. Вино из абрикосов, – попробовав, с наслаждением прикрыла глаза. Это было очень вкусно, сладко и пряно, Напиток обладал малой крепостью, но оставлял солнечное светлое послевкусие. Я успела сделать всего два глотка, как бокал пропал из моих рук.

– Эй! – попытка возмутиться не привела ни к чему. Тенгу тихо фыркнул, стоя почти в плотную.

– Больше не получишь. Сегодня. У нас немного другое меню, – Шиджеру низко нагнулся, почти касаясь губами, и замер, вглядываясь. Первое касание, нежное, трепетное и легкое. Прикрыв глаза, я наслаждалась осторожными движениями ёкая. Ладони сами собой опустились на твердую мужскую грудь, медленно сжимая черный шелк в кулачки. Легкий поцелуй становился все глубже, чувственней, вызывая легкую сладкую дрожь в конечностях. Дернув за шнуровку кимоно, тенгу откинул верхний плотный наряд, обнимая меня сквозь тонкий, полупрозрачный нижний шифон. Большие ладони с прохладными длинными пальцами скользили по ткани, от чего ласка казалась необычной, более чувственной. Растворившись в руках мужчины, не заметила, в какой момент оказалась поверх подушек, прижатая крепким телом. Пальцы бродили по всему телу, с каким-то тайным смыслом надавливая в определенных местах. Губы, прервав поцелуй, вдруг оказались на ключице, слегка прикусив, в другой момент коснувшись внутренней части локтя. Ладонь прошлась по задней стороне бедра, вырывая тихий стон из груди. Другая сжала талию, в следующий момент сместившись к шее. Я не понимала, что происходит, так это отличалось от всего, что было в моей жизни раньше. Эти длинные пальцы, огненные губы, казалось, блуждали везде. Не затрагивая самых чувствительных мест, тем не менее, они вызывали такой жар в теле, что я начинала задыхаться. И это все через тонкий слой ткани!

– Что… что ты делаешь? – прикрыв глаза, вздрагивая всем телом от поцелуя в шею и легкого нажатия на низ живота, просипела.

– Изучаю тебя, – низко и хрипло ответил тенгу. В голосе проскальзывало какое-то рычание, звериное и едва сдерживаемое нетерпение.

Шнурок на талии резко дернули и разгоряченной кожи коснулся прохладный воздух. Огненное прикосновение губ к животу заставило вскрикнуть. Я чувствовала себя инструментом, который настраивают перед каким-то концертом. Все тело пылало, перед глазами плясали пятна. Волны дрожи прокатывались она за одной, из горла вырывались какие-то всхлипы. Длинные пальцы скользнули под кружевной край белья, а в губы впились яростным поцелуем, от чего перед глазами вспыхнул фейерверк. Огненные искры ослепляли, тело дрожало.

– Вот так, – я губами чувствовала усмешку на губах тенгу, не соображая, что на самом деле происходит. В следующее мгновения меня прижало тяжелое мужское тело. Пьяная от удовольствия, вздрогнула от резкого, почти болезненного проникновения, вскрикнув. Это было так неожиданно, так контрастно, что я попыталась оттолкнуть ёкая.

– Тш, – мужчина прижал сильнее, не давая шевельнуться, поймав мои руки и удерживая их над головой. Горячие губы нежно коснулись мочки уха, отвлекая, успокаивая. Перестав дергаться, прислушивалась к ощущениям и жару, что снова начал разгораться в крови. Нежные, ласкающие прикосновения губ так контрастировали с резкими, какими-то болезненно-острыми движениями тела, что я не могла сосредоточиться. Мысли вылетели из головы, тело плавилось и дрожало. Я чувствовала, что мои кисти держит одна ладонь, а вторая до боли сжимает талию. Из горла вырывались стоны, от которых звенело в ушах.

– Давай же, – рыкнул тенгу, прикусывая шею. В голове раздался щелчок, и я словно лопнула, оглохнув и ослепнув. Тело сотрясали неконтролируемые спазмы. Горло саднило. когда я сумела открыть глаза, тенгу, все еще удерживая мои руки, нависал сверху. Лоб покрывала испарина, а на губах блуждала такая коварная улыбка, что я невольно вновь вздрогнула всем телом. Ёкай легко коснулся виска губами, выпуская мои руки. Чуть сместившись, тенгу перекатился на спину, утягивая меня за собой. Не в силах пошевелить ни единым мускулом, я только вздохнула. Живот снова свело слабой судорогой. Шершавая ладонь остановилась на пояснице.

– Ориса?

Не желая отвечать, фыркнула, зарываясь носом в подмышку тенгу и намереваясь спать. Спазм повторился. Ладонь ощутимо шлепнула меня по правому полупопию, заставив встрепенуться и зашипеть.

– Это что? – прямо, сверкая чернотой в глазах, спросил тенгу.

– Нерегулярные тренировки, – сердито выдохнула, слегка покраснев. Черная бровь удивленно поползла вверх. В следующее мгновение меня уронили на спину, а в комнате вспыхнул свет, раздражая и не давая открыть глаза. По телу, которое я весьма безрезультатно пыталась прикрыть, пробежали прохладные пальцы. Большая ладонь легла на низ живота, словно выжидая. Мышцы скрутило, тут же отпустив. От неприятных ощущений и чрезмерного внимания ёкая хотелось скрутиться клубочком, а не лежать как на витрине.

– Часто у тебя так? – тихо спросил тенгу, мягко поглаживая и чуть надавливая на живот.

– Давай не будем. Это не новое явления, сейчас пройдет.

– Тебе неуютно?

– Стыдно. И зябко, – пробормотала, закрывая лицо руками. От теплой ладони на животе стало как-то легче.

– Не стоит, – свет погас по щелчку пальцев, меня снова прижало к теплому боку, укрыв мягким покрывалом. Пристроив подбородок на моей макушке, тенгу погладил спину. Я уже почти спала, когда ёкай произнес.

– За синяки прошу прощения. Это не нарочно.

– Ага, – безразлично фыркнула, утыкаясь носом в шею.

Глава 19

Не нарочно! Да у меня просто узоры от чьих-то рук по всему телу! А что с моими бедрами! Да я даже кимоно надеть не могу, вся шея как расписная.

Крутясь у зеркала в ванной тенгу, фыркала и ругалась, пытаясь придумать как быть. Это как вывеска над головой: «смотрите, у меня была очень страстная и неприличная ночь с одним конкретным ёкаем».

Очень смущало и напрягало, не смотря на то, что вроде как зубатки и Гадзодзу в курсе.

– Ориса-сама, хозяин просил передать вам кое-что. Ориса-сама, откройте, – голоса сестричек за дверью уборной раздражали. Запахнув кимоно, резко открыла дверь. Девочки глаз не поднимали, замерев в полупоклоне с подносами. Меня тут же окутал нежный аромат кофе со сливками. Большой карамельный латте в высокой стеклянной чашке. Мелкая шоколадная крошка поверх мягкой взбитой пены резко сделала меня немного спокойнее и покладистей.

– Шиджеру-сама велел передать мазь от ссадин и синяков. Вам желательно принять ванну. Хозяин просил воспользоваться этой. Здесь имеется массаж, – не поднимая головы, произнесла Кин.

Хм. Задумавшись на мгновение, забрала свой напиток и маленькую, очень искусно сделанную баночку. Ванная комната ёкая, огромная как моя спальня, и правда укомплектовывалась большой купелью, с множеством кнопок на панели. Наслаждаясь запахом кофе, осмотрела помещение, задумавшись на минуту. Кивнув сама себе, закрыла двери, перед носом сестричек.

– Одежду мы оставим с этой стороны, Ориса-сама, – послышался голос вновь, когда я, уже сидя в горячей пенной воде, потягивала свой невероятно нежный утренний напиток. Вода расслабляла. Хорошо, что я не успела залезть под душ к приходу зубаток. Столько удовольствия потеряла бы.

Шиджеру.

– Удивлен, что ты все же решился,– Рю встретил меня сбоку от входа, провожая в кабинет Дракона. Друг был уставшим после ночных мероприятий, но все же дождался моего прихода. – Как она перенесла?

– Не плохо. Думаю, все получилось. Великий сильно недоволен?

– Как сказать, – пробежав ладонью по затылку, пробормотал волк, – с виду сердит, но даже чашки не разбил. Как стало понятно, что ты намерен обойти госпожу Мисао, был небольшой скандал, но все довольно быстро заглохло.

– Нетипично для нашего Дракона.

– Так-то оно так, вот только Акане говорит, что повелитель недоволен самоуправством супруги. В этом году она самолично выставила фонарики от шести префектур. Две невесты из шести сегодня были приняты в штат, как хозяйки префектуры и придворные дамы госпожи. Она набирает власть, а кому это может понравиться. Кумояма не самая больная территория, но ваш клан достаточно древний и весомый, чтобы госпожа Мисао кусала ногти, не получив Орису во фрейлины. Еще вчера все поняли, что девушку ты не отпустишь, но такого финта никто не ждал. Чтобы сделать ее хозяйкой Кумоямы, но при этом отказать в супружестве… давно такого не было.

– Главное теперь не напортачить, – признаться, первая часть всего плана казалась мне самой простой, в сравнении с тем, что осталось. Мы остановились у расписных дверей, ведущих в личный кабинет Великого Дракона. Рю хлопнул меня по плечу, подбадривая, когда двери распахнулись.

Единственное помещение дворца, обставленное на европейский манер, встретило меня тишиной. Дракон, идеально собранный и облаченный в деловой костюм-тройку, сидел за столом перед монитором компьютера, неслышно пролистывая какие-то документы. Не поднимая головы, мне махнули рукой, подзывая ближе. Будучи на этом ковре не первый раз, глубоко вдохнул, подходя к столу.

Замерев в шаге от гладкой темной поверхности стола, ждал. Стоять пришлось почти час, пока Дракон не закончил работу с бумагами. Не самый плохой вариант. Когда я приходил просить за свадьбу Рю и Акане, пришлось провести на этом месте почти восемь.

Повелитель поднял свои желто-оранжевые глаза с вертикальными зрачками, чуть откинувшись на спинку кресла.

– И что? Доволен? – тихий, рокочущий голос разнесся по всему помещению.

– Насколько это возможно, – врать было чревато.

– Решил обойти все правила?

– Нет. Я действовал по правилам. По старым правилам, – я успел заметить как дернулся уголок губ повелителя.

– Ты умудрился привязать невесту к поместью и к себе, но при этом утащить ее из дворца. А это приравнивается к отказу от девушки. Понимаешь, что будет дальше?

Желто-оранжевые глаза прищурились. Выдержав строгий пытливый взгляд, кивнул. Если невесте отказано, она должна вернуться к людям. Это был один из самых спорных моментов в моем плане. Чтобы настроиться на меня, Орисе нужно еще немного времени. Если придется вернуть ее сегодня – все может оказаться напрасно. Сдерживая дрожь, сжал кулаки.

– Три дня, Шиджеру, – пророкотал дракон. На стене за спиной повелителя на мгновение мелькнула и почти тут же пропала длинная извивающаяся тень громадного ящера. – Своей выходкой ты и мне несколько усложнил жизнь, а я люблю, когда в спальне мир, а не обиженная женщина, у которой украли игрушку.

Чуть повернув голову на бок, рассматривал Дракона. Он и не лукавил, но в то же время, обиды или злости на меня не было. А что касается обиженной женщины… никогда не считал нашего повелителя глупцом. Три дня. Не много, но и не мало. Все можно успеть.

Видя сомнение, которое я и не пытался скрыть, Дракон махнул рукой, указывая на свободное кресло, предлагая присесть. Я не решился Повелитель продолжил.

– Не думай, что я не в курсе развлечений Мисао. Не сказать, что это все вызывает восторг, так что в целом, твоя выходка мне на пользу. Немного усмирить разошедшуюся женщину будет не лишним, но все же было бы проще, приди ты ко мне прежде, чем что-то делать.

– Проводить обряд в ночь Обона я не планировал, – нехотя признался. Дракон хохотнул, от чего зазвенели стекла.

– Соблазнила? Помню, императрица мне тоже с планами когда-то изрядно помешала, – прикрыв на мгновение глаза, вспомнил повелитель. О его любви к почившей женщине до сих пор ходили легенды. Открыв глаза, Дракон посмотрел цепко и холодно. – В дальнейших делах я тебе не помогу, так что стучись в другие двери. И без того твои три дня мне обошлись не дешево. Иди. Удачи не желаю. У тебя и без того мое порицание и неофициальное поздравление.

Опустив глаза в документы, повелитель продемонстрировал, что разговор окончен. Выходя из кабинета, я все пытался придумать, где потом достать официальное разрешение. Моя несдержанность весьма осложнила дело.

Глава 20

Алиса.

Мазь оказалась чудо как хороша, практически убрав с моего тела все следы непотребств. Небольшие желтоватые пятнышки, повторяющие форму чьих-то пальцев – не в счет. Весьма довольная результатом, примеряла то, что оставили мне зубатки. Кимоно было не обычным, очень мягким и бежево-песочным, с тонким узором цветов. Одевшись, выплыла в коридор с целью отыскать расческу. Настроение было преотличное. Гормоны счастливо притихли, удовлетворенные и несколько шокированные произошедшим, и в целом я была очень даже настроена на безделье.

Поймав меня на внешней террасе павильона, сестрички попытались увлечь на завтрак, но видя отсутствие энтузиазма в глазах, быстро отстали с бессмысленными предложениями. Мне хотелось просто гулять по саду и любоваться цветами. В частности этой необычной сакурой, которая цвела без передышки все время моего пребывания в поместье.

Со стороны большой площадки доносились характерные и легкоузнаваемые крики, там занимались юные тенгу. Но, чувствуя себя немного неловко, все же не решилась пойти к ним, предпочитая быть сегодня безучастной.

Прогуливаясь по двору, поймала себя на мысли, что здесь очень спокойно и уютно. Мое состояние нервного и раздраженного жителя мегаполиса отступило, сменившись размеренным, каким-то утонченным существованием, полным новых удовольствий. Разглядывая нежно-розовые, многослойные цветы японской вишни, слушая пение птиц, ловя теплые потоки ветра, я наслаждалась, словно вспоминая какие-то забытые ранее важные вещи. Даже кофе, приносимый раз в три-четыре дня, стал здесь совершенно особенным. Я никогда не знала, какое сочетание вкусов мне достанется сегодня, в каком виде мне его принесут. Будет ли это миниатюрная стеклянная рюмка-бардак, на турецкий манер или бумажный стакан. Уже это наполняло предвкушением и ожиданием. А то, что выдумывал тенгу с добавками и ароматами…

Вздохнув, став в одно мгновение печальной, посмотрела на затянутое облаками небо. Смогла ли бы я жить здесь всегда? Или скука одолела бы раньше? Одно дело провести здесь несколько недель и совсем другой коленкор – всю оставшуюся жизнь.

Поймав эту мысль за хвост, ругнулась в голос. Это же надо. Вроде бы уже и не маленькая девочка, а все туда же. Вспомнился старый анекдот: в момент когда Сережа Кате внезапно написал «Привет», та мысленно сыграла свадьбу и родила троих детей.

Вот и я туда же.

– Уймись, – тихо прошипела сама себе, легонько дергая за мочку уха.

– Ориса-сама? – подняли головы зубатки, не расслышав.

– Ничего, девочки. Это я себе, – постаравшись улыбнуться, успокоила сестричек. Повернувшись к девочкам спиной, прикрыла глаза руками. Поймать мысли, которые галопом закрутились в голове, уже не получалось. Перед глазами мелькали то белое платье с фатой, то шикарная трехкомнатная квартира в центре Токио, в следующее мгновение сменяясь видом поместья и тройкой маленьких крылатых черноглазых мальчишек. Потом возник дворец, куда я, облаченная в шикарное кимоно синего цвета, вхожу под руку с тенгу. Калейдоскоп картин кружился и кружился, не собираясь останавливаться. Фантазия разыгралась не на шутку.

– Мне нужно побыть одной, – немного резко бросила зубаткам, быстро направляясь в свой павильон. Из глубины души поднималась какая-то темная волна то ли возмущения, то ли злости. Чувствуя, что могу в любой момент разрыдаться, тихо прикрыла дверь в комнату. Вытянув из встроенной ниши плед, укрылась, лежа прямо на полу. Было от чего-то горько и тоскливо. Не привыкшая к таким эмоциональным качелям, после обеда, принесенного мне в комнаты, уснула.

Шиджеру.

Изучая правила и законы, благодаря которым стремился обойти госпожу Мисао и остаться при своем, никак не мог понять смысл некоторых моментов. Сейчас же, сидя в кабинете городского офиса и делая вид, что занят делами, понимал, что все не просто так.

Тенгу в некоторой степени безумны своими любимыми. Отец, мои дядья и кузены – они все не мыслили существования без своих женщин. Даже дед, оставшись одни, всегда говорил о бабушке так, словно она где-то рядом, просто не видима и не слышима для нас.

Проведя обряд, я привязал свою душу к единственной женщине, и не жалел об этом. Но у меня едва хватало сил и терпения, чтобы держаться от нее подальше днем. Чертовы правила гласили, что тенгу не может приближаться к избраннице в светлое время суток первые две недели после обряда. Когда от желания прикоснуться к Орисе, от необходимости почувствовать тепло ее кожи, у меня в ладони треснул стакан, все же позвонил в Главный дом.

– Шиджеру-сама, – вежливо поприветствовал дедов помощник, – чем могу быть полезен?

– Дед не занят?

– Курама –сама сейчас в зале, я мог бы передать ему что вы звонили.

– Нет, – решив помешать деду с его тренировкой, прикрыл глаза. Мне нужен был совет. Или на крайний случай подзатыльник, чтобы не наделать дел.– Отнеси ему трубку, будь добр. Дело требует его внимания.

Возразить мне прислужник не помел, отнеся деду телефон в зал.

– И что? – без предисловий спросил старый тенгу. Было слышно, что дед в хорошем настроении, значит подколок мне не избежать.

– Дед, правила, они рекомендации или все же свод законов?

– Это ты просто так интересуешься или своего дела касательно? – хмыкнул ёкай,

– Меня абстрактные вещи в этой жизни мало волнуют, так что ответь прямо.

– К девочке своей лететь не смей,– вмиг посерьезнел мудрый ёкай. – Правило не просто так придумано. В давности не одна невеста умерла из-за несдержанности нашего вида. Если сказано, что днем ее видеть не можешь – значит так оно и должно быть.

– Ты думаешь, я могу ей навредить? – возмущение все же пробилось в голос, не смотря на попытки сдержаться.

– Я думаю, что ты должен остыть, чтобы этого не произошло. А еще считаю не лишним напомнить, что она так же проходит привязку. Ей нужно время, чтобы разобраться в себе. Ты хотя бы понимаешь, что с тобой происходит, в отличие от нее. Сколько времени вам дали?

– Три дня.

– Это хороший срок, мой любимый внук. Не испорти ваше будущее счастье своим нетерпением.

– Тебе тоже было тяжело?

– Мне и сейчас не просто, – как-то устало, но с долей иронии ответил дед, – но я не раскисаю. И ты возьми лучше, железо потягай, бездельник. Может, устанешь немного к тому времени, как домой возвращаться. Не зря же я тебя одному и тому же столько лет учу.

Попрощавшись с ёкаем, понял, что он прав. Дед не скуки ради свои гантели и штанги тягает. Это его способ справиться с тоской по бабушке. Вариант проверенный.

Оставив документы на другой день, все равно, не будучи в состоянии сосредоточиться на текущих делах, отправился в Главный дом. Может, в приступе неслыханной щедрости, дед еще поделится мудростью.

Занятый подсчетом повторений и подходов, старался не думать ни о чем другом. Уже больше часа зал был предоставлен мне одному. Голова и правда прояснялась от механических движений и ноющих ощущений в теле.

– Шиджеру-сама, – дверь открылась, впуская зеленокожего каппу, одного из мелких ёкаев, живущих в поместье. Поставив штангу на стойку, поведя плечами и разминая мышцы, ждал что скажет водный дух, когда разогнется из поклона. – Солнце село, молодой хозяин. Наступила ночь.

Выглянув за дверь, с удивлением увидел черное небо и фонари, озаряющие Главный дом мягким желтоватым светом.

– Кажется, стемнело уже как полчаса. Почему только сейчас пришел? – вынув чистое полотенце из шкафа, с нетерпением посмотрел на каппу. Такого раньше не бывало, чтоб к моим приказам относились столь халатно.

– Курама-сама приказал обождать, – дрожащим голосом признался водяной, опасаясь за сохранность собственной жизни.

Вот как. Против дедового приказа мой, конечно, не выстоит. Успокоив нервы нагрузкой, только хмыкнул, уходя в душ. Можно было вернуться к Орисе.

Алиса.

Меня покачивало, как на волнах. Было приятно и умиротворенно. Прохладный ветер резво подкинул пряли волос, бросив их в лицо, от чего непроизвольно взмахнула рукой, стряхивая. Сон медленно отступал. Ощущение покачивания никуда не делось. Меня несли на руках.

– Что происходит? – потерев глаза, сквозь темноту старалась разглядеть лицо тенгу. Характерный запах и твердость рук не оставляли сомнений.

– Возвращаю тебя туда, где ты должна быть.

– И куда же? – с некоторым испугом спросила. Я в ужасе представила, что меня вот так, без спроса сейчас выкинут с этой волшебной горы к людям.

– Под мое одеяло, – тихо отозвался тенгу, сверкнув глазами в темноте.

Внутри что-то сладко ёкнуло, сдерживая от глупых и неуместных вопросов. Не зажигая свет, ёкай осторожно опустил меня на футон в своей комнате. Я могла видеть только черные подвижные тени, одной из которых являлся этот необычный мужчина. Что-то зашуршало и на пол упало чернильной пляксой кимоно Шиджеру. Почти сразу тенгу оказался рядом, ласково касаясь щеки рукой. Губы, сухие и горячие, осторожно, как-то трепетно и неторопливо, коснулись моих. Поцелуй, тягучий и чувственный, одновременно успокаивал мои переживания и будоражил тело. Движения рук, обнимающих и ласкающих, такие медленные и томительно нежные. Теплое дыхание и мягкие, долгие-долгие поцелуи.

Мне казалось, что сегодня рядом кто-то совсем другой, не тот мужчина, что был со мной вчера, так сильно отличались его действия и мои реакции. Вчерашний яркий огненный пламень совсем не походил на сегодняшнюю ночь. Щемящая нежность, от которой практически наворачивались слезы, трепетность и осторожность, с которой тенгу прикасался ко мне сегодня, заставляли поверить в какую-то исключительность всего творящегося вокруг и с нами.

Эта чувственность, окутывающая нас покрывалом, не позволяла уснуть до утра, мягкими пленительными волнами накрывая снова и снова. Мне казалось, что я сумела получить всю ту ласку, которой так не доставало годам моей взрослой жизни. Забыв о стеснении, неудобстве и необходимости что-то делать, я наслаждалась, тая словно желе, от действий умелых рук и ненасытных губ.

В эту ночь мне открылось совершенно иное понимание слова «близость». Укрытая негой и теплом, крепко обнимаемая ёкаем, я уснула, совершенно обессиленная и обезоруженная.

Глава 21

Изменения меня немного пугали. Странные дни, полные переживаний и неоправданных перепадов настроения, и ночи полные нежности. Очень хотелось переговорить с Шиджеру, но тенгу появлялся только после захода солнца, практически не позволяя мне вымолвить и слова, обезоруживая и сметая всякое сопротивления лаской и напором. А после у меня просто не хватало сил.

Я ждала вечера с каким-то упрямством, намереваясь отбиваться от ёкая до тех пор, пока мы не обсудим происходящее. Ощущения, что я в центре урагана, становилось все четче. Готовясь к вечеру, я прокручивала и прокручивала в голове фразы, составляла диалоги и пыталась придумать, с чего лучше начать.

Зубатки принесли мне нежно-бирюзовое юката, на котором были изумительные горы, укрытые облаками. Этот наряд немного выбивался из уже привычных мне легких кимоно, будучи как-то богаче и праздничней. Я весьма удивилась, когда вместо простого расчесывания волос, сестрички аккуратно их уложили, заколов парой красивых шпилек. Вечер наполнялся предвкушением и ожиданием.

Солнце село, и я как могла боролась со сном, ожидая возвращения ёкая. Я сидела в саду, наблюдая за тем, как зажигаются звезды, когда на дорожке появился гость в белом кимоно. Волк, Рю, плавно двигался в мою сторону, неся перед собой бумажный фонарик на деревянных рейках. В сердце что-то неприятно кольнуло. Нехорошее предчувствие, ощущение, что праздник закончился, накрыло со спины, прогнав холодок по позвоночнику. Из глубины поднималась какая-то паника и протест, совершенно неожиданные для меня самой.

– Доброго вечера, Ориса. Прекрасно выглядишь, – с вежливой, несколько печальной улыбкой, поклонился гость, останавливаясь напротив. А я не могла ответить, как зачарованная переводя взгляд с фонарика на мужчину и обратно. По щеке скользнуло что-то горячее, разбивая оцепенение. Поймав пальцем слезу, с отстранением уставилась на влажные следы на коже. Рю присел на корточки, уравнивая наши глаза и отведя фонарик чуть в сторону. – Не стоит грустить.

– Почему ты? – голос немного дрожал, когда я все же сумела сформировать вопрос. Волк чуть пожал плечами.

– Меня попросили. Тому, кого ты ждешь запрещено тебя провожать.

– Почему?

– Мой друг нарушил кое-какие правила и сейчас во всю наслаждается последствиями.

– Правила? Из-за меня?

– Да, – волк кивнул, печально кривя губы,– не стоит переживать, он вполне справится со своими сложностями. Шиджеру больше волнуется за то, как пройдет вечер у тебя. Мне предстоит проводить тебя вниз с горы.

– Как это происходит обычно?

– Я все расскажу по дороге. Для тебя мы запланировали весьма долгую, но, надеюсь, занимательную прогулку. Ты ведь не против моей компании?

– С учетом всего вышесказанного, совсем нет.

Блондин подал мне руку, помогая подняться. Мы не спеша двинулись по мощеным дорожкам, направляясь к воротам. Позади шли зубатки, также неся фонари, а у арки ворот стоял Гадзодзу с несколькими другими обитателями поместья. Я думала, что ёкаи вышли проститься со мной, но против ожидания, существа, беря по фонарику, направились вперед нас.

– Расскажешь мне, что происходит? – стараясь унять какую-то дрожь в теле и не позволить расстройству прорваться наружу, метнула взгляд на своего сопровождающего.

– Как тебе и было обещано, ты вернешься домой. Правда, никто не ожидал, что это произойдет сегодня. От имени Шиджеру разреши попросить у тебя прощения за такую неожиданность, – волк остановился и отвесил низкий церемонный поклон.

– И кто решил, что этот день наступит сегодня? Шиджеру знал?

– Хм, сложно ответить. Решение принимал Великий Дракон. И да, тенгу сообщили об этом три дня назад.

– Почему не сказали мне! – злость всколыхнулась мгновенно, почти ослепив. Я сама не ожидал такой реакции, не успев погасить вспышку. Наша процессия двигалась вниз по неширокой тропинке, идущей к склону горы. Недлинная змейка фонарей мелькала впереди среди невысоких кривоватых горных сосен, создавай мелькание теней и света в ночи. Чуть дальше, в глубине, там где тени были гораздо гуще, словно сидели опасные мрачные существа, ожидающие какой-то моей оплошности. Только они не пугали, эти темные, плотные сгустки тьмы. Те, кто сопровождал меня, казались куда опасней, оберегая от страхов и ужасов этих таинственных мест.

Волк немного помолчал, ожидая, когда я перестану фыркать и злиться.

– Это помогло бы тебе? Сделало бы эти три дня счастливее?

– Не думаю, – была вынуждена признать, чуть кривясь. Рю кивнул, подтверждая свои мысли.

– Вот и Шиджеру решил так же. Его очень волновало твое спокойствие, так что он решил не говорить.

– И все же мне обидно, так как не понимаю происходящего.

– Я знаю. И тенгу знает.

Однако, даже после этой фразы, оками не стал ничего объяснять, просто поддерживая меня под локоть и неся фонарь.

Наша процессия двигалась неспешно, все ниже спускаясь к подножию горы. Воздух становился более сырым, то тут то там собирались клочья тумана, задерживаясь в неглубоких ямах и впадинах. Сердце встрепенулось, ускорившись. Времени, которого казалось так много, вдруг вовсе не осталось. Я крепче сжала ладони, не позволяя им дрожать. Туман вдруг стал клубиться у самых ног, не уползая в стороны. Ёкаи замерли у его границы, создавая какой-то световой коридор с обеих сторон от меня. Рю шел рядом, вместе со мной погружаясь во влажную муть. Туман достиг колен, поднялся до талии. Через десяток шагов туман накрыл нас с головой. Немного перепуганная, обернулась назад, где неровной группой стояли ёкаи Кумояма. Таинственные существа синхронно поклонились, прощаясь со мной. Сглотнув ком в горле подняла глаза на оками.

– Передай ему спасибо,– фраза получилось сиплой, какой-то придушенной. Рю, все с той же печальной улыбкой, кивнул.

– Передам. Но он и сам все знает, – подняв бумажный фонарик на тонких рейках, волк протянул его мне. – Тебе нужно взять фонарик. Не стоит бояться.

Все происходило не так, слишком быстро, слишком непонятно, но мне не давали больше времени. Тяжело сглотнув, глядя на мягкий, желтоватый свет огонька за бумажными перегородками, подняла холодные руки. Дрожащие пальцы коснулись шершавой бумаги, не обжигаясь, а мягко согревая. Все было иначе, чем в прошлый раз. Никаких ярких вспышек, болезненных ожогов. Я просто медленно погрузилась в сон.

Глава 22

Писк. Равномерный, громкий и настойчивы звук. Запах антисептика, очень характерный и резкий. Приоткрыв глаза, уставилась на белый потолок с датчиками. Несколько необычный, но вполне узнаваемый пожарный извещатель, а рядом какая-то неопределяемая тарелочка. Голова немного гудела, соображать получалось с трудом. Последнее, что помнила – это яркие зеленые огни фейерверков и ароматные киоски с закусками.

Скосив взгляд, рассмотрела нейтральные светлые шторы и голубое небо за окном. С другой стороны от моей койки стояли монитор какого-то прибора. С яркими зелеными цифрами. Именно он и издавал мерзки пищащий звук. Какое-то время я просто лежала, наблюдая за скачками данных на приборе, пока не затекла шея. Смотреть в белый потолок или рассматривать стену напротив было тоже как-то не по себе, так что глаза просто закрылись.

Следующее пробуждение было веселее. Надо мной склонялся пожилой врач в очках, что-то говоря отрывистыми непонятными мне фразами. Я глуповато моргала, пытаясь в свистящем разнообразии звуков уловить хоть какой-то смысл. Видя абсолютное непонимание, доктор повернулся к кому-то еще. Рядом появилась симпатичная девушка, в медицинском халате. Послушав распоряжения, девушка кивнула, выскочив из палаты. Через несколько минут она вернулась, с кем-то беседуя по телефону. Отстранив аппарат от уха, несколько раз коснувшись экрана.

– …слышно? – женский голос раздался из динамика, вызывая легкое волнение. Девушка, держащая телефон, что-то ответила. – Здравствуйте, Алиса. Меня зовут Елена, я представитель турфирмы и буду вам переводить. Для начала, вы попали в больницу с сотрясением. После фестиваля фонарей вы споткнулись и потеряли сознание, ударившись головой. Сейчас ваше состояние удовлетворительное, – затем последовал вопрос на японском на который отозвался доктор, и переводчик продолжила – да, доктор, Кива-сан, говорит что вас можно будет выписать дня через два, если все будет хорошо.

– Как давно я здесь? – мысли путались, цепляясь одна за другую и не позволяя собрать воедино калейдоскоп. Не сказать, что самочувствие было совсем плохим, просто небольшая тяжесть в голове, которая совсем не соответствовала по моему мнению диагнозу.

– Примерно три недели, – отозвался голос из смарта.

Прикрыв глаза, откинулась на подушки. Три недели. Жуууть. За это время меня наверняка уже уволили. А какой счет за лечение мне теперь выставят. Не сдержавшись, застонала в голос.

– Что моя страховка? Она покрывает хоть часть моих безудержных развлечений? – Елена явственно хмыкнула на такую формулировку вопроса.

– Не переживайте сильно. Так как вам не требовались экстренные реанимационные меры, то госпитализация с последующими процедурами вполне укладывается в сумму страховки.

– Слава Богу, – возглас вырвался сам собой. Невозможность оплатить космические суммы пока пугала больше всего.

– Мы связывались с вашими родственниками, они в курсе произошедшего, – переводчик перебросилась еще парой фраз с доктором. – Сегодня у вас возьмут кровь и сделают кардиограмму. Завтра тоже будут какие-то процедуры, после которых станет ясно, можно ли вас выписывать.

– Скажите, мой телефон, его можно получить? Мне бы хотелось успокоить родителей. И позвонить на работу.

На этот раз на мои вопросы отвечала молоденькая медсестра, высоким мелодичным голосом.

– Да, ваши вещи на месте. Те, которые были при вас на фестивале. Сестра принесет сумочку чуть позже. Вам оставят мой номер, я буду доступна в любой момент по вайберу. Если возникнут какие– то вопросы – сразу набирайте.

– Спасибо.

Стоило мне остаться одной, как глаза снова закрылись. Легкий туман в голове наполнялся каким-то бредом. Мелькали лица, руки. С разных сторон вспыхивали и гасли искры, словно меня чем-то опоили или накачали. Пытаясь поймать хоть один образ, уцепиться за какую-то деталь, провалилась в беспокойные сновидения. Мне снились дворцы, с расписными стенами, затянутыми шелком, падающие с неба лепестки сакуры, и запах кофе. И даже во сне я чувствовала беспокойство и острое одиночество. Такое глубокое, что хотелось плакать.

Выписавшись из больницы в течение двух дней и на следующий день улетев из Японии, провела оставшиеся пять дней больничного у родителей. Мама очень переживала, но мой вполне здоровый вид успокоил ее куда лучше, чем все заверения по вайберу. Отец, молчаливый и сдержанный как всегда, только цокал языком, покачивая головой. Дома было хорошо. Спокойно и умиротворенно, не то, что в шумной и не спящей Москве. Стоя у окна в нашей небольшой квартирке на шестом этаже, я все смотрела и смотрела вдаль, практически не видя ничего.

– Знаешь, систер, – моя младшая сестра, Машка, пила чай за кухонным столом, только вернувшись с подработки – если бы не твоя справка, я бы решила, что ты влюбилась и страдаешь.

– Не смешно, – фыркнула я, следя за облаками, гонимыми ветром.

– А я и не смеюсь, – чашка негромко звякнула, становясь на блюдце. – Ты когда болеешь, немного не так выглядишь. А сейчас, ну точно тургеневская барышня неразделенных чувств полная.

Мы немного помолчали, каждая думая о своем. Маша, встав из-за стола, подошла ко мне, приобняв.

– Завтра уезжаешь?

– Угу. В понедельник на работу.

– Странно, это все, Алис.

– Ты о чем?

– Тебе чтобы домой раз за год добраться, пришлось в Японии голову отбить. Вот я и думаю, чем тебя в другой раз сюда заманивать, чтоб не так травматично было, – рассмеявшись, крепче обняла свою младшую.

– Пойдем, прогуляемся? Ты, помнится, говорила, у вас кафе какое-то новое открылось?

– Идем. Только куда нам до вашей столицы, – фыркнула Машка, разжимая объятия и поправляя волосы.

Глава 23

Работа захватила сразу, не давая возможности сделать лишний вдох. Моя начальница, куратор международных проектов, как всегда, требовала невозможного еще вчера. Порадовавшись возвращению, на меня тут же взвалили новый контракт с Германией, ставя невероятные сроки. Раньше, до злополучного отпуска, я любила такие активные и сложные задания, находя в них остроту жизни и возможность показать собственные умения. Но, видимо, что-то все же повредилось в моей голове от удара. Выполняя задание, я вдруг зависала, глядя перед собой и ничего не видя. Было невероятно тяжело. С самого утра, упакованная в узкую юбку и неудобные шпильки, я носилась по офису, преподнося начальству промежуточные отчеты или требуя данные с аналитиков. А потом, ближе к трем, сидела за своим столом, пытаясь сосредоточиться на цифрах.

За прошедший после моего возвращения месяц, уже тысячу раз передумала вернуться домой, в родной спокойный городок. Родители не откажут, может даже не спросят, что произошло. А у меня и не было ответа, кроме того, что я очень, очень устала от этой бесконечной гонки, у которой нет финиша. Пытаясь немного успокоиться, даже наведалась в художественный магазин, купив холст и краски. Не помня, когда последний раз брала в руки кисти, молча, по нескольку часов, сидела , глядя на белую поверхность, не решаясь начать. Когда-то, еще в школе, я мечтала поступить в Питер, в «Муху» (Художественное училище и музей имени барона Штиглица), но решила, что художники – люди бедные, и выбрала совсем иное направление. Никогда не жалела, получая удовольствие от учебы, а потом и от работы. Никогда. До этих дней.

Особенно тяжело приходилось по вечерам, когда можно уже не бежать, когда ничего не требовалось делать. Накатывала тоска и какая-то боль. Становилось горько до дрожи в пальцах и мерзкого привкуса во рту. Я чувствовала себя брошенной, обманутой, истерзанной.

Пытаясь как-то развеять тоску, даже несколько раз побывала в клубе с подругами, попытавшись наладить более близкое общение с мужчиной. Однако, не смотря на первую симпатию, едва не опозорилась, с трудом удержав внутри выпитое после первого касания губ, которое и поцелуем-то не назвать. Извинившись, практически сбежав, я прорыдала всю ночь в ванной, радуясь, что вту субботу работы не было.

Амебой пролежав почти все выходные, со злостью на все сущее, запихнула себя в утренний душ, собираясь на работу. Понедельник. Очередное начало бесконечной недели. Уволюсь. Определенно. К пятнице напишу заявление.

Цокая по каменному полу каблуками, стараясь не поскользнуться на мокрых плямах, принесенных с улицы, хмуро кивала знакомым и коллегам, подходя к лифтам. На улице, со всей осенней силой шел дождь, роняя и без того скверное настроение еще ниже.

– Алиска, слышала? У нас два новых проекта, – отвратительно счастливо поделилась Катя, стоило только подойти к своему столу. Моя коллега, с которой мы работали параллельно была весьма приятной девушкой, толковой и сообразительной. Вот уже пару лет нам удавалось вполне прилично трудиться в тандеме. Не считая последнего месяца. Все это время Катюшка чаще всего встряхивала меня, не давай погрузиться в пучину собственных мыслей и запороть работу.

– Как-то я не сильно рада, – нехотя призналась, вешая мокрый плащ и кидая сумочку на кресло.

– Да ладно тебе. Германию ты не с начала вела, понятно, что немного не по себе. Сейчас возьмешь новую работу – сразу втянешься. Тем более, говорят там из Японии один из контрактов.

– Из Японии? – от удивления брови сами собой поползли на лоб. Мы крайне редко работали с Азией, предпочитая старушку Европу, как более понятного и простого партнера.

– Угу, ходят слухи, что контракт предполагается нешуточный, так что Инесса сама будет заниматься. Ну и кого-то на подхвате поставят, как обычно.

Озадаченная и заинтересованная, включила компьютер, ожидая пока загрузится корп-аккаунт.

На почте уже висело сообщение от начальницы, с подробностями контрактов во вложении. Судя по суммам, с японцами мы будем обсуждать не просто продажу оборудования, а запуск полного цикла производства.

– Ничего себе, – удивленно выдохнула Катя за столом напротив, вглядываясь в экран. – Ты это видишь?

– А то. Вот кто-то из менеджеров себе повышение обеспечил. Одна такая сделка – и ты в дамках.

Нас вызвали через полчаса, по самые уши загрузив работой, не оставив даже времени на обеденный перерыв. Уставшая до мушек в глазах, выбралась из офиса на два часа позже положенного, довольно улыбаясь. Может, Катюха и права. Нужно было просто немного втянуться.

Шиджеру.

Город мне не понравился. По скорости он был чем-то похож на Токио, такой же шумный и дымный. Несясь по широким проспектам к зданию Управления по межвидовым вопросам, поглядывал в окно, вертя в пальцах телефон.

Потребовалось почти три недели, чтобы запустить процесс, и еще столько же на получение разрешения. Великий дракон не изменил себе, даже когтем не коснувшись моих прошений. Вывернувшись едва ли не наизнанку, все же нашел вариант, как получить подпись Акане на моих бумагах. Переписав будущее производство на счет императорского дома, добился своего.

Мама была крайне против подобных трат, но дед только смеялся, махнув рукой, когда я представил свой план. Как глава Кумояма, действовать я не мог, а вот как сын своей семьи – вполне. И вот сейчас, несясь по улицам Москвы в длинном черном авто, я думал.

– Шиджеру-сама, встреча назначена на завтра после полудня, – сидя сбоку, Кин, в человеческом обличье сверялась с данными на планшете.

– Она будет?

– Мы позаботились об этом, – кивнула ёкай, сверкнув глазами. На мгновение на человеческом лице распахнулась пасть с острыми зубами, тут же исчезнув.

Остановившись у здания Управления, вздохнул. Требовалось обосновать местному руководству мое право на деятельность в этом регионе. И получить право забрать свою женщину.

Гадзодзу шел впереди, тут же направившись к лифту, точно зная, где нас ждут. За спиной, не отставая ни не шаг, следовали сестрички. На двенадцатом этаже нас встретила молодая ведьма, так явно сверкая потусторонним зеленым светом из глаз, что было просто удивительно, как она умудряется жить незамеченной.

– Доброе утро. Вы к кому?

– Нас ожидают в кабинете 1275, – вежливо отозвался камердинер, протягивая дымящуюся печать. Ведьма провела над ней ладонью, от чего в воздухе вспыхнула яркая руна, на мгновение ослепив. – Шиджеру Танока, с сопровождающими.

– Пожалуйста, подождите. За вами придут через несколько минут.

Дальше нас пригласила девушка, от которой явно несло тиной, а в зеленоватых волосах то тут то там попадались ленты водорослей. Жемчужно-белая кожа сияла как при лунном свете, привлекая внимание. Оскалившись в сторону моих зубаток, местная водяная счастливо рассмеялась, получив в ответ не менее хищные улыбки.

Дверь бесшумно открылась, приглашая нас внутрь. Следуя позади Гадзодзу, обернулся к сестричкам.

– Можете пообщаться с коллегой. Вы пока не нужны, – довольно зашипев и слегка поклонившись, зубатки прикрыли двери за моей спиной.

Хозяин кабинета, до страшного худой молодой мужчина в темном строгом костюме, поднялся навстречу.

– Добрый день, – за его спиной клубились темные облака, видимые даже обычным зрением, создавая почти непроницаемую тьму у дальней стены. Пожимая ладонь с длинными пальцами, почувствовал глухую волну сдерживаемой мощи. Бессмертные. Крайне малочисленный орден магов, людей по рождению, сумевших добиться власти над всеми жизненными процессами. Странные создания, очень сильные и закрытые, не допускающие к своим знаниям посторонних.

– Обычно я не занимаюсь подобными вопросами, но подпись на ваших прошениях, да и сами документы, заставили меня пересмотреть привычки, – предложив мне сесть, хозяин кабинета устроился напротив. Его лицо то и дело перекрывалось темной маской, словно изнутри подсвечивая кости черепа. Это интриговало. – Как я понял, ваше дело имеет частный характер.

– Все верно.

– Однако мне не очень понятно, для чего вам наше разрешение . Невесте было бы достаточно подать прошение на оформление документов со своей стороны, а не вынуждать вас прилетать в Москву.

– Имеются некоторые обстоятельства, усложняющие ситуацию.

– Они не могут быть указаны в документах? Вы по тому просили личную встречу? – понятливо уточнил бессмертный, закрывая папку с документами.

– Именно.

– Мы склонны выдать вам необходимые разрешения, но мне нужно знать природу обстоятельств, о которых вы говорите.

– Первое: моя невеста – человек, – лицо собеседника не изменилось. В мире довольно много существ, создающий пару с людьми, чтобы видеть в этом что-то не обычное. – А второе: она находится под заклятием забвения.

– Хм, – задумчиво сложив пальцы домиком перед собой, бессмертный свел брови. – Под забвением, но все же, невеста. Как такое возможно? Насколько я осведомлен, ваш вид весьма трепетно относится к своим женщинам.

– Придворные игры, – нехотя произнес я, не имея возможности промолчать. Если существо, сидящее напротив, не выдаст мне разрешения на право использования собственных сил на его территории, дело осложнится еще сильней.

– А, это объясняет многое.

Переговоры длились больше двух часов. Бессмертный все выспрашивал и выспрашивал подробности ситуации, раздумывая над решением. Больше всего его интересовал феном того, как невеста покинула гору тенгу, все же оставшись невестой.

– Так она не невеста, а Хозяйка!? Это несколько меняет дело. Все же, регион, или префектура по-вашему, не должна оставаться без Хозяйки. Разрешение я вам выдам. И на использование собственных сил, обоснованное, естественно, и на право забрать девушку к себе. При условии, что она освободится от забвения. Если она сможет вспомнить вас – я лично поставлю печать.

Сжимая в руках небольшой медальон из серебристого металла, аналог китайской пайцзы, дающей мне право на полноценное пользование силой, я покинул кабинет бессмертного, рассчитывая вернуться сюда не позднее, чем через две недели вместе со своей женщиной.

Глава 24

Пятки дымились еще со вчера. Мы носились по офису, перепроверяя презентации, формируя пояснительные папки, расставляя бутылочки с водой в конференцзале. Инесса, наш руководитель, не доверяла посторонним подразделениям даже такие мелочи.

– Алиса, где последний текст к презентации? – высокая, худая, с ярким макияжем и короткой, модной стрижкой, начальница пролетела мимо наших с Катей столов, даже не притормозив. Ее яркий силуэт, в костюме цвета фуксии, уже скрылся в конце коридора, когда я выскочила за ней с папкой в руках.

Время поджимало, до прибытия японцев оставалось всего полчаса, а по мелочам еще нужно было столько всего перепроверить. Если сегодня удастся хотя бы на перерыв сходить – и то будет удача.

Прижав к себе стопку бумаг и различных папок, перепроверила наличие запасной флэшки с презентацией, побежала искать свое яркое нетерпеливое руководство. Мимо пронеслась Катя, сосредоточенно хмурясь. Ее на последние два дня сняли со второго проекта, чтобы довести японскую сделку без неожиданностей. Девушка тащила запасные ручки, салфетки и какую-то другую мелочь, страхуя самые неожиданные моменты.

– Инесса? – на ходу спросила я, не сбавляя скорости.

– У шефа.

Практически пробежав еще два поворота, уперлась носом в белую дверь нашего самого высокого руководства. Быстро постучала, не дожидаясь, распахнула двери. Кивок директору, и, без лишних комментариев, положила на стол перед Инессой тонкую синюю папку.

– Алса, проверьте еще раз презентацию. Она должна запускаться сразу, а не как в тот раз, – добавив папку к уже имеющейся паре своих документов, приказала начальница.

Понятливо кивнув, я скорее понеслась в конференцзал. За эти моменты отвечает другой человек, но кто вспомнит об этом, если столь крупная сделка сорвется?

Их было восемь человек, гостей с той стороны. Шестеро азиатов и двое русских. Впереди шел наш директор на пару с высоким темноволосым мужчиной с короткой стрижкой, одетым не в костюм, а в кимоно, чуть позади семенил переводчик, стараясь не отставать. За тем следовали мужчины в классических деловых нарядах, не привлекая внимание ничем, помимо хмурых лиц. А ближе к концу – высокий длинноволосый азиат в черной водолазке с распущенными черными же волосами, идущими едва ли не до лопаток. Он как-то выделялся из общей группы даже больше, чем тот, который был в кимоно, перетягивая на себя взгляды. В нем привлекало все, начиная от прямой, величавой осанки, заканчивая отрешенным взглядом, которым он обводил наш офис, двигаясь в сторону конференцзала. Сопровождали его девушки-двойняшки, чьи ярко-красные наряды так же выбивались из общего темного цветового ансамбля японцев. Невысокие, обе в тонкооправленных очках, со сложно закрученными в строгие прически волосами. Появилось ощущение, что эти дамы, цепко оглядывающие людей и пространство вокруг, сопровождают именно этого последнего посетителя.

Стоя позади Инессы, ожидая пока гости пройдут в зал и займут свои места, немного встряхнулась. Дальше от нас почти ничего не требуется, разве что что-то пойдет не так, но расслабляться было рано.

Японцы заняли свои места, что-то тихо обсуждая. Мы прошли в зал вслед за ними, занимая позиции за спинами своих руководителей. Если что-то понадобится, нужнен кто-то на подхвате, пока диалог ведется при открытых дверях.

Открылись папки с дублированными текстами на русском и английском, и наш директор начал вводную, рассказывая о преимуществах и особенностях договора с нашим предприятием. Первая часть презентации, посвященная запуску производства в Японии прошла идеально. Азиаты слушали с интересом, кивая, комментируя и задавая вопросы. Только девушки-близняшки, (хотя, может они просто очень похожи, компенсируя разницу внешнего вида макияжем) и длинноволосый отстраненный мужчина как-то безразлично наблюдали за всем. Одна из помощниц то и дело что-то подсовывала длинноволосому на своем планшете, получая то короткий кивок, то легкое покачивании головы. В ответ на реакцию, тонкие белые пальцы тут же что-то строчили по экрану. Эта троица была так не похожа на наших обычных гостей, что я не могла отвести от них взгляд. Не знаю, что именно привлекло мое внимание, то ли спокойствие и уверенность, исходящие от мужчины, то ли какое-то несоответствие облика девушек, но я все рассматривала и рассматривала их, практически не слушая ход обсуждения.

– Алиса, это не та папка, – сердитым, почти паническим шепотом, шикнула Инесса, чуть повернув голову в мою сторону. Нагнувшись, внутренне дрожа, заглянула в синюю папку, открытую начальницей на столе. Пробежав первые строчки, вся заледенела, по телу пронеслась волна ужаса. Черт! Не тот текст!

Замирая от ужаса, глянула на экран, проверяя, сколько у меня времени. Судя по слайдам, минут пять, не больше.

Бочком, вдоль стены, стараясь никого не задеть, проскользнула к двери, выскакивая из зала. Адовые шпильки скользили по гладкому полу, грозя фееричным падением, но мне требовалось добраться до рабочего стола, чего бы оно не стоило. В рабочей зоне на полу было покрытие, так что опасность внезапно встретиться с полом резко уменьшилась. Дрожащими руками перекладывая тонкие папки из одной стопки в другую, искала нужную. Документов было слишком много. Здесь и данные по трем видам оборудования, что запрашивали японцы, и по самому производству, и первоначальный план по запуску, и по транспортировке. Зеленые, желтые, голубые папки. И еще одна синяя. Нервно распахнув папку, пробежала глазами первые строчки. Руки почти перестали дрожать. Схватив папку, понеслась обратно, скользя по гладкому полу коридора. Я почти добежала до дверей зала, когда левая нога резко подогнулась. Получилось устоять, но прострел в лодыжке был основательным. Кое-как сдержав слезы, тихо толкнула стеклянную дверь. Сжимая зубы, придерживаясь за стены, протиснулась к креслу начальницы. Я успела, осторожно опустив папку на стол перед ней.

– Еще раз – и уволю, – зло шикнула руководительница, подавая неправильную папку за спину.

Отступив чуть назад, тронула за плечо Катю. Напарница вопросительно подняла брови, приблизив ухо.

– Ногу подвернула, капец как, – тихо прошептала сквозь зубы, – побудешь тут?

Девушка кивнула, легонько похлопав по спине и занимая мое место ближе к начальству. Вынув из пиджака, подала Катюхе запасную флешку, на всякий случай. От боли, от обиды на начальницу и саму себя наворачивались слезы. Напряжение прошедших дней накатывало. Осторожно выйдя, поплелась к черной лестнице, которая была здесь почти за поворотом. Ей практически не пользовались, разве что для уединения в таких ситуациях.

Толкнув тяжелую дверь, проскользнула в прохладную шахту, прислонившись к стене. Постояв немного, все же присела на ступени, скинув туфлю. Нога ныла, но пока еще не опухла. По хорошему, было нужно добраться до офиса и сбрызнуть охлаждающим спреем из аптечки. Только даже представить не получалось, как я туда доползу. Слезы навернулись, собравшись горячими каплями в уголках глаз, замутняя зрение.

Дверь тихо скрипнула.

Шиджеру.

Не желая слишком вникать в финансовые вопросы, без зазрения совести переложил всю ответственность на Гадзодзу, сосредоточившись на более важных делах. Ее я увидел в первую же секунду. В сером, строгом костюме с белой блузкой и длинными, прекрасными волосами, заплетенными в хитрую косу, перекинутую на грудь, она стояла у стены за спинами коллег. Я чувствовал некое напряжение, и легкое возбуждение, вполне соответствующее ситуации. Рассмотреть выражение лица или заглянуть в такие любимые глаза не получилось. Приходилось себя сдерживать и соблюдать приличия, напоминая себе, что с этой Орисой мы не знакомы.

Когда началась конференция, я получил возможность понаблюдать за девушкой, сидя практически напротив того места, где она стояла. Моя прекрасная невеста немного похудела, даже не смотря на макияж, я видел темные круги под глазами и мелкие морщинки. Она очень уставала и, кажется, не слишком хорошо спала. Впрочем, этого можно было ожидать, хотя открытие оказалось неприятным. Кин то и дело подсовывала мне сообщения из Кумояма, а Кей краем глаза поглядывала на свою хозяйку, внося в планшет программу, по которой потом будет приводить ее в нормальное состояние. С губ зубатки то и дело срывались злые, едва слышные, колкие комментарии вперемешку с угрозами в адрес Алисиного начальства. Я с этим ничего не мог поделать, так как был полностью солидарен. Радовало только то, что девушка периодически поглядывала на меня заинтересованно, вселяя определенную надежду.

В какой-то момент, Ориса выскользнула из зала, от чего я едва сдержал порыв выйти вслед за ней. Вернулась девушка минут через пять, но что-то изменилось. На лице словно застыла маска, челюсть крепко сжата, глаза полуприкрыты. Присмотревшись, увидел что девушка прихрамывает. Оставив папку на столе перед своей яркой начальницей, моя любимая чуть отступила назад, что-то шепнув серьезной девушке, стоящей рядом, и вышла из комнаты.

Я сумел выждать минуты две, прежде чем встать из-за стола. Гадзодзу, обсуждающий особенности оборудования, замолчал на полуслове, вопросительно посмотрев на меня.

– Продолжайте, – тихо приказал на японском. Камердинер, исполняющий сегодня главную роль, кивнул. Кин и Кей приподнялись, порываясь меня сопровождать, но я покачал головой. – Останьтесь.

– Но, Шиджеру-сама, – попытались возмутиться зубатки, но наткнувшись на мой недовольный взгляд, вернулись на места.

Не обращая внимания на любопытные и взволнованные взгляды принимающей стороны, покинул зал. Нужно было найти девушку, пока я еще сдерживаю свои эмоции. Беспокойство съедало изнутри. Голова понимала, что не случилось ничего страшного. От вывиха или ушиба ноги еще никто не умирал, но сердце замирало, а руки сами собой сжимались в кулаки. Чувствуя, в какой стороне мое перо, оставленное ей для защиты, свернул к аварийному выходу.

Глава 25

Алиса.

Я опустила глаза, ожидая, когда нежданный посетитель покинет место моего уединения. Мне требовалось буквально еще пара минут, чтобы вернуть себя в нормальное русло. Человек заслонил от меня лампу над дверью, отбрасывая широкую тень. Что-то тихо зашуршало и перед моим носом появился платок. Белый, с какой-то вышивкой в углу. Немного растерявшись, я просто сидела и смотрела на крупные, длинные пальцы. У нас было принято делать вид, что ничего не происходит, не встревая в чужие дела. Разве что Катя или одна коллега из бухгалтерии, в виду близкого общения, решились бы обратить внимание на происходящее.

Рука чуть дрогнула, от чего тонкая ткань платка взметнулась, словно была не тяжелее паутины.

– Возьмите, вам, кажется, нужнее, – тихий, хриплый голос с сильным акцентом. На автомате протянув ладонь, взяла тонкую ткань, подняв глаза. Справа, облокотившись на перила, стоял длинноволосый мужчина из японской делегации, глядя на стену напротив, а не на меня.

– Не знала, что кто-то из вас говорит по-русски, – неожиданно для самой себя произнесла, промакивая под глазами. Было несколько неудобно, от того что на ткани остались сероватые следы потекшей туши, но почему-то казалось, что мужчина больше расстроится, если я не воспользуюсь предложенным.

– Все говорят, – хмыкнул мой неожиданный собеседник.

– Тогда зачем переводчик? – для чего нанимать отдельного человека, если все понимают язык, мне в голову не приходило.

– При переводчике встречающая сторона иногда позволяет себе фразы, которые могут нам многое сказать о фирме в целом. И это касается не только участников переговоров, но и простых сотрудников. Кроме того, люди меньше следят за мимикой, когда разговаривают через посредника. А это иногда бывает полезно, – собеседник наконец опустил глаза, оказавшиеся почти черными, и подмигнул.

Опешив в первое мгновение, я улыбнулась, сама того не ожидая. Мужчина как-то располагал, вызывая чувство спокойствия и уверенности.

– Могу я узнать, что произошло с вами? – на лице промелькнуло, и тут же пропало беспокойство. А мне уже было так легко, что слезы казались просто досадным недоразумением. Лодыжка, конечно, еще ныла, но это больше не выглядело так печально, как пару минут назад. Досадливо скривившись, приподняла ногу, указывая на легкий отек.

– Произошла некоторая несовместимость моей обуви с местными полами, – сообразив, что иностранцу может быть сложно понять такой словесный оборот, добавила, – ногу подвернула.

– Сильно? – понимая, что мужчина просто желает проявить участие, тем не менее, почувствовала теплый отклик в груди.

– Не стоит беспокоиться. К завтрашнему дню все пройдет,– конечно, я лукавила. Тем более, если завтра будет еще что-то важное и мне предстоит выстоять полдня на шпильках, но озвучивать это японцу я не собиралась.

– Мне кажется, вы несколько легкомысленны в этом вопросе, – чуть сощурился собеседник. – Впрочем, я вам тут не указ. Меня зовут Джи Мун.

– Алиса, – приняв для пожатия руку, широко улыбнулась, представляясь. Этот человек очень располагал.

– Алиса, а вы любите кофе? – лукавая улыбка скользнула по тонким губам.

– К сожалению, – в голос сама собой пробралась игривость и какие-то мурлыкающие нотки, – последнее время он мне кажется безвкусным. Пока я предпочитаю зеленый чай с жасмином, хотя еще месяц назад считала кофе лучшим напитком на земле.

– Так может, последний месяц вам просто не везет с компанией?

– Возможно.

– Могу я пригласить вас на эксперимент? – не сдержавшись, я тихо засмеялась в ответ на эту реплику. В глазах собеседника блестели смешинки, а губы кривились, сдерживая улыбку.

– Признаться, я была бы очень рада.

– Во сколько у вас перерыв? – мужчина бросил взгляд на наручные часы. Задумавшись, опечалено вздохнула, теряя всю легкость диалога в один момент.

– Боюсь, сегодня мой перерыв будет полностью посвящен вашему визиту. Я и так непозволительно долго здесь прохлаждаюсь, – с тихим шипением нацепив туфлю, осторожно поднялась, опираясь на здоровую ногу. Я оказалась на нижней ступеньке, когда мой собеседник стоял на площадке, все равно будучи немного выше меня. Когда наши глаза оказались так близко друг от друга, я непроизвольно замерла, словно зачарованная. От мужчины шел такой умопомрачительный запах, что тело само собой немного подалось вперед.

Вдруг раздался резкий и неприятный звук, что я слегка отшатнулась, чудом устояв. Став отстраненно-серьезным, мой визави вытянул из заднего кармана темных джинс смарт, быстро пробежав глазами по экрану. Вот так рингтон! Такой в жизни не забудешь.

– Прошу прощения, но я скоро должен вас покинуть. Куда вас проводить? – мне показалось легкое разочарование в голосе, но уверенности не было, так хорошо собеседник контролировал свои эмоции.

– Не нужно. Я сама.

– К сожалению, я не смогу сосредоточиться на работе, оставив вас тут в одиночестве. Прошу, – мужчина протянул руку, предлагая опереться. Серьезность, с которой на меня смотрели, не оставляла вариантов.

Стоило сделать первый шаг, как ногу прострелило болью, и я едва не повисла на мужчине, крепко ухватившись за руку.

– Ну вот, а вы говорите, что не стоит беспокоиться, – одна рука стремительно обвилась вокруг талии, практически снимая со ступеней. Меня крепко прижали к мужскому бедру, удерживая едва ли не на весу. Мужчина открыл дверь свободной рукой, выводя нас в коридор. – Раз вы в нашей паре штурман – указывайте дорогу. И, да, я надеюсь, наше знание языка останется маленьким секретом. Хотя бы до поры до времени.

Мне опять подмигнули, а в голосе присутствовали опять те задорные смешинки, так приглянувшиеся мне во время разговора. Щеки отчего-то опалило румянцем, а грудь высоко, и как-то судорожно вздымалась. Я смаковала аромат, исходивший от мужчины.

Проводив меня до рабочего стола, японец быстро попрощался и ушел. Его необычный, устрашающий до глубины души рингтон прозвучал еще дважды, каждый раз заставляя вздрагивать. Жуткий звук. Но между тем, он казался мне каким-то знакомым. Интересно, из какого ужастика его взяли?

Сидя за столом с обработанной ногой, (Катя, стоило закончиться совещанию, притащила аптечку), я просматривала бумаги, то и дело зависая и глупо улыбаясь. Определенно, ради такого знакомства можно было пару дней побинтовать ногу. Этот мужчина сделал мой день. А может и неделю.

– Как все закончилось? – раскладывая папки на завтра, спросила у напарницы.

– Азиаты вроде как довольны, – пожала плечом Катя. – Завтра хотят на производство. Посмотреть все в живом формате, так сказать.

– Что наши? Инесса сильно зла?

– Да нет. Презентация прошла хорошо. Даже запустилось все так, как она любит. Не ворчала. О-па. План на завтра пришел.

Щелкнув по входящим, скривилась. Мне полагалось присутствовать на выезде на предприятие, чего совсем не хотелось. Хотя, с другой стороны, возможно, мне удастся еще немного насладиться обществом японца.

Раскладка документов и повторение материалов на завтра были почти завершены, когда к нам заглянул юный офис-менеджер, оглядывая рабочее пространство. Мальчик «подай-принеси» явно кого-то искал.

– Эй, ты что-то принес? – Катюшка не любила посторонних людей на своей территории, предпочитая как можно быстрее избавляться от посетителей.

– Да. Мне сказали передать Алисе коробку. Сказали здесь, но я не знаю кто это.

– Сюда неси. Тут Алиса. Проект-менеджер Пекалова, – ткнула в меня пальцем напарница.

– О, тогда понятно, – парень расцвел, оставляя на краю стола небольшую картонную посылку.

– Расписываться нужно? – некоторые корп-посылки требовали этой процедуры.

– Нэт, – на кавказский манер протянул юноша, уже почти в коридоре.

С любопытством осмотрев коробку, не нашла никаких познавательных знаков, которые обычно ставит отправляющий. Только небольшой символ, который ставят на хрупкие предметы, с указанием верха. Странно.

Сняв коробку на колени, быстро вскрыла. В нос тут же ударил умопомрачительный запах кофе. Втянув аромат, едва не застонала в голос. В нем присутствовало такое богатство красок, что меня немного повело от удовольствия. В воздухе витал запах молока и муската, вперемешку с чем-то сладковатым.

Вынув высокий бумажный стаканчик, заглянула внутрь. Между лентами белой бумаги, заполняющими пустое пространство, пряталось что-то яркое. Протянув руку, с удивлением вынула бутон бумажной розы, темного, вишневого цвета. Оригами было сложено так искусно, что цветок выглядел почти живым.

Катя тихо присвистнула, во все глаза глядя на это чудо.

– Я чего-то не знаю? Давай рассказывай, когда ты успела. Не знала в тебе такого коварства, подруга, чтоб мужика зацепить с такой страшной силой. – Зардевшись, вопросительно подняла на коллегу взгляд. Указав на розу, Катюшка пояснила. – Такой цветочек на пять минут собирать. Куда быстрее и проще купить настоящую и воткнут в посылку. Хочу историю.

Устроившись в кресле, девушка сложила руки на груди, всем видом демонстрируя, что умолчать мне не дадут.

Шиджеру.

Стоять и смотреть, как Алиса тихо плачет было невыносимо. Порыв схватить ее на руки и утащить в отель, обо всем позаботиться самому, был невероятной силы. Подавая ей платок, закусил изнутри щеку, не позволяя себе сделать лишнего.

Девушка отреагировала на меня практически сразу, успокоившись и улыбнувшись. Было необычно видеть ее здесь, в этой обстановке, такую самостоятельную и собранную, но блеск в глазах и открытые эмоции убеждали в том, что она все та же, что в Кумояма.

Вести ее к рабочему месту было куда сложнее, чем просто разговаривать. Инстинкты вопили, мышцы сводило. С трудом сдерживаясь, чуть дважды не раскинул крылья, в порыве укрыть, забрать, спрятать. Идущая на встречу молодая нимфа едва не споткнулась, встретив нашу интересную пару. Миновав нас, девушка скорее прижалась к стене, не желая попадать под темную ауру, идущую за мной хвостом. Кин дважды отправляла мне сообщения, призывая держать себя в руках. Словно я сам этого не знаю.

Близость одуряла. Крепко прижимая Алису к себе, я испытывал какие-то мазохистские мучения, стараясь продлить их хоть на немного. Прощаясь, решил, что сегодня больше не стоит встречаться. Уж слишком велико искушение.

Интересно, где в этом городе бойцовский клуб для ёкаев?

Гадзодзу в двух словах изложил, к чему привела сегодняшняя встреча, с облегчением принимая свой обычный вид. Ёкаю было не так просто поддерживать человеческий облик, проведя на горе много лет в ночном виде. Сестрички справлялись лучше. Без особого интереса выслушав доклад, попросил найти мне адрес ближайшего клуба для существ. Завтра предполагалась поездка на производство, а это несколько часов в компании Алисы. Нужно было сбросить напряжение, дабы не наделать глупостей.

Получив нужные сведения, зубатки предложили для начала перекусить и сменить одежду, так как до открытия клуба было еще пара часов. Выбрав неплохой ресторан смешанного типа в центре, отправились знакомиться с местной кухней.

Помещение в современном стиле, много зеркал, стекла и металла, яркие бархатные кресла, и былая отделка. На одной из стен в виде панно красовалась битая керамика, составляя весьма живописный арт-элемент.

– Добро пожаловать, – вежливый администратор сверкнул клыками, поднимая голову от большой регистрационной книги.

– У нас не заказано, но мы бы хотели пообедать. Уединенно,– столь же мило улыбнулся мой камердинер. Администратор, не молодой вампир с алыми искрами в глазах, идеальными стрижкой и маникюром, бегло окинул взглядом нашу компанию.

– Мы рады вашему визиту. Следуйте за мной.

Проведя нас по открытому залу между небольших круглых столиков, частично занятых гостями, указал свободный кабинет со столиком на шесть персон. Мягкий диван, несколько кресел, и сдерживающее плетение по всем стенам. Небольшой звоночек на столе явно фонил не самой простой магией.

– Если вы не против, сегодня вас обслужу я,– все так же улыбаясь, администратор на минуту нас покинул, вернувшись со стопкой меню. Вампир уже собирался удалиться, дав нам время на составление заказа, как Гадзодзу поднял размытую конечность, привлекая внимание.

– Возможно вы знаете что-нибудь о клубе «Тонкая нить»? Мы сегодня хотели наведаться туда.

Вампир задумался на мгновение, словно вспоминая.

– Место приличное, правила соблюдают как положено. Развлечения на любой вкус. Вас что-то конкретное интересует?

– Бои,– я пролистывал меню, приятно удивленный разнообразием и широтой выбора.

– Хм. В любой день, кроме четверга. Обычно регистрируются сразу на месте. Взносы были около ста долларов за первый бой. Вот только вам, – глаза темного полыхнули, остановившись где-то за моей спиной. Кабинет в одно мгновение наполнился чужой силой, от чего сами собой выстрелили крылья за спиной, едва не зацепив и не снеся местные охранные заклятия. Зубатки разом оскалились, утратив человеческий вид, но я успел махнуть рукой, прежде чем мои нервные помощницы не попробовали растерзать не в меру любопытного вампира. Кровопийца, получив реакцию на свои действия, немедленно взял себя в руки, несколько обеспокоенно поправляя бабочку, – вам лучше подать заявку заранее. Существу такого уровня не всегда просто найти соперника. Могу я посмотреть на ваше разрешение вести деятельность в городе?

Гадзодзу вынул пропуск, выданный Бессмертным. Вампир кивнул, успокаиваясь. Я не был удивлен. Еще в университетские годы меня периодически пытались выловить на ответную реакцию. Уж очень не часто тенгу покидали свои горы. Только далеко не каждый раз провокация заканчивалась так мирно.

Алиса.

Я себя не узнавала. Оставив в стаканчике пару глотков кофе, я притащила его домой, еще раз разогрев и вдыхая запах, ставший сильнее от температуры. С головой творилось что-то странное, хотелось петь, танцевать, и смеяться. Совсем не будучи легкомысленной дурой, имея и не самый позитивный опыт общения с мужчинами, так не менее, я, кажется, влюбилась. В практически незнакомца. Другой национальности и менталитета. Который приехал на пару дней заключать контракт. Немного поразмыслив, решила оставить все как есть и не мучить себя глупостями. Наполнив ванну душистой пеной, решила подумать обо всем завтра. Красивая, заковыристая розочка-оригами осталась на тумбочке возле кровати.

Что все «супер», поняла еще не открыв глаза. Стоило чуть сменить положение, как поврежденная лодыжка основательно заныла. Тут же перестав тянуть ногу, осторожно положила конечность так, чтобы не напрягать. Вот знала же, что нужно наклеить тейп, а нет, после ванны замечталась и ничего не сделала.

Дрема окутывала еще какое-то время, пока пространство комнаты не огласила нежная мелодия моего будильника. Десять минут. Всего только десять минуточек.

Нога посинела в суставе. Красиво так, с лиловыми разводами. Попивая чай, доклеивала третий кусок волшебного пластыря. Понятия не имею, по какому принципу он работает, но что работает – это факт. Мазючка сильно пахла ментолом, немного снимая боль, а тейп окутывал сустав как щупальца осьминога. И вот не могла выбрать бежевый, нужно было заказать именно голубой, чтоб ярко и красиво. Покрутив конечностью, натянула тонкий носочек. В сумку полетели и мазь и бинт, на всякий случай. С ним крайне неудобно ходить, но если станет не в моготу, придется воспользоваться.

Черные строгие брюки с балетками смотрелись лучше, чем юбка, хотя задники штанины, наверняка, будут к вечеру не в самом презентабельном виде. Наскоро мазнув тушью по ресницам, стянула волосы в пучок. Никаких свободных локонов на производстве.

Заказной транспорт ждали к десяти у здания офиса. За это время предстояло перепроверить все на свете, и предусмотреть самые невероятные вопросы.

– Машина на месте. Пять минут, – начальница бросила трубку не дожидаясь ответа. Я же скрипнула зубами. Мне только от лифтов ковылять все семь. Собрав нужные документы, накинула пальто, со всей возможной скоростью направившись на выход.

– Катюшка, выключи мой комп, будь добра, – несясь на третьей улиточной попросила коллегу, выходящую из соседнего отдела. Девушка кивнула, недовольно скривившись на мою походку. Но промолчала. Каждый сам решает, насколько для него допустимы жертвы в работе. Мне нужно было быть в этой поездке. Как угодно.

Японцы что-то обсуждали с нашим директором, улыбаясь и смеясь. Основной из гостей, тот что носил кимоно, ждал чуть в стороне. Моего вчерашнего собеседника нигде не было видно. Расстроенная, закусила губу. Если все мои мучения ради короткой встречи с тем мужчиной окажутся напрасными, одной бутылкой вина тут не обойдешься.

– Пожалуйста, давайте садиться, – вежливо распиналась Инесса, ярким пятном бирюзового цвета выделяясь среди строгих мужских костюмов. Прихрамывая на больную ногу, я доковыляла до новенького, идеально чистого микроавтобуса. Азиатов пригласили первыми, вслед на ними места заняло непосредственное начальство, а я с ужасом смотрела на ступеньку, понимая, что предстоит подтягиваться на руках. Опереться всем весом на больную ногу я не смогу. Глубоко вздохнув и поправив сумку на плече, чтобы не свалилась в самый подходящий момент, уже занесла ступню над подножкой, когда мою талию обхватили крепкие руки. Опешив, растерявшись, я даже тихонько вскрикнула.

– Позвольте, – хриплый голос, с акцентом раздался из-за спины. Меня легко приподняли и просто поставили на пол автомобиля. Ухватившись за поручень, обернулась. Темноглазый, встречи с которым я так нетерпеливо ждала, стоял внизу, спокойным взглядом отвечая на мою растерянность. Щеки зарделись.

– Алиса, не стой в проходе, – привел меня в чувства голос начальницы. Инесса еще не сердилась, но любая заминка была способна вывести ее из себя.

– Спасибо, – шепнув одними губами, я чуть склонила голову в сторону темноглазого, как это часто делали наши гости. Ковыляющей походкой пробралась в конец микроавтобуса.

Свободными оставались две пары кресел в конце, расположенные лицом друг к другу. Проскользнув назад, не грациозно плюхнулась на сидение. Место напротив почти сразу занял мой знакомец. Джи Мун. Интересно, его так в честь луны назвали? Я уже наивно полагала, что мы так и окажемся в такой себе приватной обстановке, но места рядом с каждым из нас достались девушкам-копиям.

– Что-то ваша нога сегодня не особо лучше, – с намеком на беспокойство произнес собеседник.

– Все в порядке. Просто с лестницами имеются некоторые затруднения, – я попыталась улыбнуться, но мужчина оставался серьезным, не принимая мою легкомысленную реплику на веру. Присмотревшись внимательнее, заметила ссадину и небольшой синяк на острой скуле. В полумраке авто было слабо видно, не сразу бросалось в глаза.

– А что случилось с вами? – указала пальцем на собственную щеку, поясняя, что имею ввиду.

– Длинный тоскливый вечер, – вот теперь мужчина просиял, демонстрируя хорошие зубы, – спарринг в зале и рассеянное внимание не слишком совместимы.

Одна из девушек что-то проворчала на японском, не отрывая взгляд от планшета, на что мой собеседник фыркнул.

Не зная, что сказать, чувствуя некоторую неловкость от постороннего присутствия, замолчала, глядя в окно. Разглядывая улицы сквозь тонировку, я то и дело чувствовала на себя острый, внимательный взгляд, немного смущаясь и теряясь от неопределенности.

В какой-то момент одна из девушек отложила планшет, спрятав в сумку и, сложив руки на груда, с каким-то недовольством посмотрела на Джи Муна. Слова были тихими, но в них проскальзывало какое-то возмущение, едва ли не обвинение. Мужчина промолчал, а к диалогу присоединилась вторая из присутствующих. Судя по интонациям, она оправдывала или защищала. Было и забавно и немного неуместно слушать это все, пусть я и не понимала. Девушки продолжали спорить, пока их резко не оборвал темноглазый. Слова были сказаны спокойно, медленно, с каким-то невероятным терпением и достоинством, но обе тут же опустили головы, мгновенно умолкнув. Мужчина внимательно, не отводя взгляд и не таясь, рассматривал меня.

– Вы пойдете со мной в кино?

Глава 26

Встреча после стольких дней ожидания меня изрядно взвинтила. Нужно было спустить пар и восстановить терпение, пока не наломал дров.

Здание клуба мне понравилось. Эдакий промышленный стиль, с открытой кирпичной кладкой, трубами вентиляции и стальными конструкциями на заклепках. Темные стены, кресла из шоколадной, потертой кожи и грубо сколоченные столы. Весьма атмосферное место. Барная зона располагалась левее от входа. Примерно десяток столов, пара диванов и стойка, несколько мониторов, на которых транслировались бои. Сами ринги, три квадратных зоны, располагались с другой стороны, будучи словно утопленными в пол, а не приподнятыми, как это было обычно.

Стоило нашей компании появиться в зале, по ушам ударил гул, визги и крики. Существ было довольно много, удивляя разнообразием видов. Заняв столик и взяв на пробу местный алкоголь, отправил Гадзодзу узнавать по поводу соперника. Демон вернулся через несколько минут, с низким то ли гоблином, то ли домовым, одетым на классический букмекерский манер. Белая рубашка, шерстяные коричневые брюки и жилет в тон с тонкой цепочкой часов, свисающей из кармана.

– Я могу вам предоставить соперника, – без предисловия и приветствия начал карлик, окинув меня оценивающим взглядом, – но только при условии не принимать ночной вид. Среди моих клиентов не так много существ, которые готовы выйти с вами на ринг, но все они хотели бы уйти отсюда живыми. Мы – приличное место. Если вас устраивает, можем поставить ваш бой через полчаса, скажем.

Сестрички недовольно зашипели, подозревая подвох и не одобряя подобных действий. Я же задумался. Нарушить правила мне не позволят, так что нужно подходить к вопросу разумно.

Существо, скорее все же гоблин, занесло ручку над блокнотом, ожидая моего ответа.

– Кого вы мне можете предложить? При таких условиях, это должен быть кто-то, способный соблюдать условия.

– Сегодня у нас гостит Хан. И он вполне не против размять хвост.

Хан. Оборотень-тигр. Весьма благородные существа с четкими понятиями чести. Сильные и быстрые. Интересный вариант.

– Отлично. Я согласен.

– Будьте добры вашу печать, – просиявший гоблин протянул блокнот, указывая на свободную строчку. Прижав палец к бумаге, шепнул имя, от чего на белом листе тут же появился соответствующий иероглиф.

Ждать пришлось совсем не долго. Когда ринг освободился, распорядитель лично подошел к нашему столику, приглашая на ковер. За канатами ограждения меня уже ждал высокий парень, с характерными полосами в шевелюре. Яркие, золотисто-огненные глаза, смуглая кожа и множество колечек в ухе. У хана была хорошо развита мускулатура и внимательный взгляд. Оборотень стоял босыми ногами на полу, разминая плечи. Его спортивные мягкие брюки и простая белая майка подходили для боя несколько лучше моей одежды, но это было не существенно. Скинув обувь перед рингом, ступил на гладкое покрытие, потягиваясь так же, как тигр.

– Приветствую, – расплылся в широкой улыбке мой противник, протягивая руку для пожатия. Этот парень казался вполне приятным и милым, если не знать, на что способен взрослый Хан. Приветственно кивая и принимая крепкое пожатие, осматривал зверя. – Никогда еще не видел ворона в этом городе. И уж точно не думал, что получу шанс познакомить его со своим кулаком.

В ответ я только хмыкнул. Наглый и самоуверенный. Подходящая комбинация для сегодняшнего вечера.

В одно мгновение взгляд тигра изменился. Он стал сосредоточенным, пытаясь контролировать моими движениями. Присев, соперник двинулся, обходя ринг по кругу. Он выжидал момент для первого броска. Мягкое, скользящее движение, начало которого невозможно было определить, и зверь прыгнул. Я ждал до последнего. Отскочив, пропустил тигра мимо. Хан сумел вывернуться в прыжке. Оборотень был быстрым и юрким. Прекрасная возможность, чтобы снять напряжение последних дней.

Пропустил я действия хана всего два раза, но этого оказалось довольно, чтоб привести меня в чувства. Первый удар пришелся по ребрам, слегка сбив дыхание и вынудив и отрезвляя ноющей болью. Встряхнувшись, запретил себе думать об Алисе, сосредоточившись на спарринге. Тигр оказался удачным противником, двигаясь настолько стремительно, что вызывал невольное восхищение. Все же, среди простых оборотней не так много достойных соперников ёкаю.

А если Алиса уже нашла себе кого-то? Внутреннее ощущение говорило об обратном, но внезапное сомнение, все же, молнией вспыхнуло в мозгу. Перед глазами, как наяву, всплыла картина, где моя невеста обнимается с другим.

Скулу обожгло, голова резко откинулась назад. Отскочив в сторону, встряхнулся, фокусируя взгляд на противнике. Тело было в одном мгновении от того, чтобы не убить Хана, действуя на одних инстинктах. Оглядев пространство вокруг, гудящую толпу, недовольных зубаток и безразлично-спокойного Гадзодзу, решил, что стоит заканчивать. Самыйподходящий момент, пока я соображаю. Присмотревшись к движениям тигра, улыбнулся. Все еще для меня он слишком молод.

Пропустив Хана над собой, поймал кошака за ногу, дернув вниз. Не позволяя вернуть равновесие, одним движением перевернул противника, хватая со спины за шею. Кошачьи оборотни, при всей своей изворотливости, плохо выпутывались из этого положение. Тигр исключением не был, безрезультатно пытаясь вывернуться. Бой был окончен.

А потом мы пили. Практически не пьянея, тем не менее, мы так задержались в баре, что я едва не опоздал на встречу.

– Вы пойдете со мной в кино? – Алиса удивлённо моргала, посматривая на зубаток. Её смущало постороннее присутствие.

– М,– щёки девушки немного порозовели, – не уверена что у меня будет свободное время. Проект требует подготовки.

– Что ж, я об этом как-то не подумал. Тогда вернемся к разговору позже.

Рядом тихо зашипела Кин, весьма однозначно выражая свое отношение к происходящему. Зубатка считала это все блажью и редкостной глупостью. Порядочный ёкай должен был поймать свою невесту и утащить на гору, и уже там, без постороннего присутствия и лишних действий решать вопросы с памятью. Её мало интересовали какие-то международные сложности и мнение самой Алисы. Кей была согласна терпеть. Еще день. Может два. А дальше, думается, мне просто попытаются поставить ультиматум. Впрочем, долго терпеть я и сам не собирался.

Алиса кивнула, снова уставившись в окно. Я видел, как она кусает губу, усиленно размышляя. Хотелось надеяться, что обо мне. Радовал отклик, который я получал на каждое свое движение и слово, но этого было мало, чтобы разбудить память. И терпение таяло с невероятной скоростью. Все мои благие намерения разбивались вдребезги о вспыльчивую суть демона. Даже то, что невеста сидит напротив не сильно помогло.

Понять, зачем нас потащили смотреть производство этих самых сверхточных станков, совсем не получалось. После не самого продуктивного диалога с Алисой, я только раздражался, словно предчувствуя неприятности. Жизнь наделила меня весьма слабым предвидением, но не до такой степени, чтобы оставаться совершенно бесчувственны и к происходящему вокруг. Мы только выехали в промышленный район, состоящий сплошь из невысоких длинных коробок зданий, как мне натурально зачесалась спина меж крыльев. Кинув вопросительный взгляд на зубаток, заметил, как сестрички с трудом сдерживают человеческие лица.

Минивен остановился на огороженной территории, у типичного нового здания складского типа, собранного из каких-то современных блоков. Нас встречали. Покинув транспорт, сделал знак сестричкам, чтобы не зевали. Ощущение чужого присутствия не ослабевало. Сощурившись, огляделся вокруг. Повсюду, насколько могли видеть мои вороньи глаза, присутствовал легкий налет тлена и крови. В этом районе поселилось не самое милое на свете существо. Из нашей компании особого интереса для него, скорее всего, не представлял никто, кроме меня и Алисы. Кровь тенгу или кровь его невесты – наиболее лакомый десерт из предоставленного.

Закончив предварительный осмотр, повернулся к встречающим. Три человека и два существа: приземистый полукровка с явными талантами к работе с недрами и ископаемыми, которого было удивительно наблюдать на таком производстве и высокий худой парень в очках, определить которого сразу не удавалось.

Придержав Алису за локоть, не позволяя ей выпасть из автомобиля, оглянулся на сестричек.

– Мы не пойдем гулять по этим цехам. Подождем где-нибудь в переговорной. Организуйте, – зубатки понятливо кивнули, и Кин отошла договориться. Я снова осмотрел открытую площадку, обернувшись к девушке и попытавшись изобразить беззаботную улыбку.

Через минуту к нам подошла яркая дама, начальница Алисы, как я знал. Женщина улыбнулась мне, после весьма строго переведя взгляд на подчиненную.

– Алиса, некоторые из наших гостей передумали участвовать в экскурсии по предприятию, так что с ними должен будет остаться один из нас. С учетом обстоятельств, – женщина, выразительно подняв бровь, кивнула на ноги моей невесты, демонстрируя осведомленность о ее травме, – жребий выпал тебе. У тебя с собой последний проспект по предприятию?

– Конечно, – девушка, чуть отступившая от меня в момент приближения начальницы, похлопала рукой по сумке, из которой виднелось несколько папок с документами. – Однако, я все же не знаю японского, что может нам помешать.

– Секретарши наших гостей заверили, что сложностей с взаимопониманием возникнуть не должно. Английский все еще международный язык. Кирилл Дмитрич вас проводит в кабинет.

Женщина кивнула на тощего парня, внешний вид и излучение силы которого вызывали у меня некоторые затруднения. Существо широко улыбнулось, изображая дружелюбие, жестом приглашая нас следовать за ним.

Алиса.

Все происходило не так, как на нормальном осмотре производства, в которых я участвовала уже раз двадцать. Перво-наперво встречала нас несколько непривычная компания. Вместо уже давно знакомого технолога производства, нам представили какого-то Кирилла, данных о котором у меня просто не было. Это оказалось неприятно, словно меня уличили в неготовности к сегодняшней встрече. Вторым моментом стала просьба японца отвести нас в свободный кабинет. Это удивило. И озадачило. При явном желании помочь мне с травмированной ногой и попыткой пригласить на свидание, это выглядело по меньшей мере подозрительно. Кинув косой взгляд на мужчину, который как нив чем не бывало спокойно шел рядом, поддерживая меня под локоть, поймала за хвост шальную мысль, а не маньяк ли он часом? Впечатления, он, конечно такого не производил, но кто же на самом-то деле знает? Уж каким-то несколько нездоровым мне казался его интерес. Даже присутствие одной из его помощниц впереди как-то не успокаивало. А ну как он захочет меня грязно домогаться? И, самое страшное, вдруг я буду не против?

Густо покраснев от собственных мыслей, тихо чертыхнулась. Джи Мун, услышал. Кинув вопросительный взгляд. Я еле удержалась от того, чтобы не хихикнуть, таким абсурдом казалась ситуация. Несмотря на специфические мысли в голове, рядом с ним меня окутывало чувство защищенности, словно мы знакомы уже давно.

Нас оставили в небольшом конференц-зале с овальным столом и матовыми стеклами во всю стену. К моему удивлению и полной неожиданности, мужчина устроился напротив, а не рядом. Его хмурая маленькая помощница вовсе селя в дальнем конце стола, уставившись в свой планшет и изображая отсутствие.

– Что вам рассказать? – несколько взволнованная под прямым немигающим взглядом темных глаз, я стала рыться в сумке, вынимая папки. – Могу показать новые разработки, которые еще не вышли на международный рынок. Правда они попадут в продажу только через полгода, но могут быть интересны в перспективе.

– Не интересно, – широко улыбнувшись, объявил собеседник, упирая подбородок в сцепленные ладони.

Отодвинув ненужную папку, вытянула наверх другую.

– Тогда у меня есть данные по оптимизации в сравнении с прошлым годом. Мы смогли улучшить производительность почти на 4%.

– Не интересно, – улыбка на тонких губах стала еще шире. Совсем стушевавшись, потянулась к следующей группе документов, но меня опередили. Привстав и потянувшись через стол, мужчина подхватил папки, пролистывая первые страницы. – Не интересно. Это тоже. И это. Тут не лучше.

Просматривая данные, Джи Мун откидывал по одной папке в сторону, создавая цветную хаотичную стопку. Когда последний, так тщательно собранный комплект документов оказался на столе, мужчина оперся ладонями о гладкую столешницу, несколько подавляюще нагнувшись в мою сторону.

– К сожалению, здесь нет информации, которая могла бы оказаться полезной для меня, – со стороны секретарши раздался громкий, весьма презрительный хмык, но было сложно определить, к кому из нас он относится.

Сощурившись, японец вернулся в кресло, недовольно что-то приказав девушке. В итоге получился короткий, но весьма резкий по интонациям разговор. Такого общения мне не доводилось раньше видеть среди азиатов. Либо они были близки, либо положение этой самой секретарши несколько отличалось от того, что я представляла.

Результатом диалога стало то, что планшет с резким звуком опустили на стол, и девушка покинула комнату, громко стуча каблуками. Стоило нашим глазам снова встретиться, как по телу прошла горячая волна. Этот мужчина наводил меня на совершенно непотребные мысли.

– Я бы хотел услышать от вас другие вещи. Например, какая у вас была мечта?

– Простите? – я ошалело моргала, не сумев справиться с собственными эмоциями от всего происходящего и от резкой смены темы разговора. Мне улыбнулись весьма снисходительно, от чего самоощущение несколько наивной сельской барышни только усилилось.

– Мне не интересна информация из ваших папок. Все необходимое мы выяснили еще до прибытия. А вот лично вы – куда более любопытная тема.

– Зачем вам это? – выпихнув тургеневскую простушку из своей головы, попыталась вернуть классическую офисную стерву на место. Если меня хотят банально затащить в постель – какой-то слишком кружной и непонятный путь выбрал мой собеседник. Так уже давно никто не делает. Это говорило в пользу других интересов собеседника. Но от того, что мотивы были не ясны, становилось немного не по себе.

– Вы мне понравились. Весьма сильно, если хотите. Так что на данный момент моей целью является выяснить о вас чуть больше. Так почему бы не начать с мечты?

Звучало правдоподобно, но как-то слишком киношно, вот только пока мне было нечего предъявить безупречному поведению мужчины.

– Что ж. Когда-то я хотела стать художником. Но обстоятельства сложились несколько иначе.

– А что ваша нынешняя работа? Она вам по вкусу?

– Работа интересная. Временами, правда, бывает слишком напряженной, не оставляя времени на творчества и развлечения, но приходиться выбирать.

– И вы до сих пор рисуете?– искренний интерес в темных глаза подкупал, вынуждая к откровенности. С этим мужчиной было легко разговаривать, особенно когда он смотрел так, внимательно и проникновенно.

– Бывает.

– А вот я не силен в творчестве, – с показательным сожалением произнес он, смешно сморщив нос. Это тут же понизило градус напряжения, которое все еще держалось между нами.

– Не могу сказать, что мои картины – настоящие шедевры, но в сравнении с некоторыми произведениями современных мастеров имеют право на существование.

– Одну минуту, пожалуйста, – мужчина вынул смарт из кармана, что-то быстро нажав на мониторе. Брови сперва сошлись над переносицей, а после нескольких манипуляций лицо просветлело. Отложив телефон в сторону, Джи Мун снова поднял взгляд на меня.

– Так если бы у вас появилась такая возможность, вы бы предпочли заниматься творчеством? – продолжил он, словно мы и не прервались.

– Думаю, я бы не решилась, – признаваться в трусости было не просто, – слишком большой риск остаться не с чем. Да и признаться, я совсем не представляю с чего было бы можно начать. Хотя, я когда-то мечтала рисовать иллюстрации для сказок…

Вдруг свет в помещении померк, как это бывает в любом из фильмов ужасов. Лампочки затрещали, слабо мигая, от чего все тело мгновенно покрылось мурашками. Мужчина, сидящий напротив, тихо выругался сквозь зубы. Встретившись с темными глазами, поразилось, как изменилось лицо в полумраке. Черты стали рублеными, острыми.

– Алиса, – низкий, хриплый голос, с трескучими отзвуками, – ничего не бойся и делай как скажу. Сейчас будет несколько коротких но очень неприятных минут.

– Что?... – я не успела закончить вопрос, как стеклянная дверь распахнулась, впуская того длинного парня, что проводил нас в этот кабинет получасом ранее. Только человека он сейчас напоминал слабо. Определенно, фильм ужасов.

Глава 27

Почувствовал я грядущие неприятности за несколько минут до того, как начались перебои с электричеством. По всему этажу прокатилась такая темная аура, что стало просто удивительно, как ни люди, ни существа, здесь работающие, могут не чувствовать. Тварь определенно была не из слабых, раз так умела прятаться от чужого взгляда и ощущения.

Алиса вздрогнула, не понимая, что происходит, но паники я не ощущал, что радовало.

Дверь распахнулась. Высокая, тонкая фигура вспышками вырисовывалась в дверном проеме. Сероватая кожа, оскаленные, острые зубы на выдающейся челюсти, неправдоподобно-острые скулы. Длинные руки, висящие по бокам, выглядели непропорционально длинными, торча из рукавов пиджака. Скрюченные пальцы с острыми когтями.

– Гуль, – этих тварей я знал не слишком хорошо. Персидско-арабские пожиратели плоти, обычно обитающие в пустынях и нападающие на путников. Увидеть такого в городе – редчайшее явления. И я вполне бы обошелся без оного.

– Что? – Алиса сидела как замороженная, не в силах отвести взгляд от гуля. Ни резких движений, ни криков. Отличная реакция.

– Гуль. Фильмы ужасов любишь? – я медленно повел плечами, стараясь незаметно отодвинуться от стола, пока тварь не кинулась.

– Как-то совсем нет. Можно мне немного ванильных соплей и кружев? – со слабым отголоском паники попросила девушка. Не сдержавшись, хмыкнул. Будет тебе и ваниль и кружева. Чуть позже только. Эти танцы с бубном мне порядком осатанели.

Я отодвинулся еще немного, от чего кресло противно скрипнуло ножками по полу, привлекая внимание гуля. Тварь кинулась, одним движением оказавшись на стене, по-лягушачьи цепляясь всеми четырьмя конечностями. Резкий толчок – и длинные руки с растопыренными пальцами хватают воздух там, где мгновение назад была моя голова. Стул отлетел в сторону с грохотом врезавшись в стену. Алиса тихо вскрикнула, вскакивая с места и отпрыгивая в дальний конец комнаты.

– Это что за мерзость такая? – тихо попискивая, вопросила девушка, быстро двигаясь вдоль стены в мою сторону. Гуль, во время прыжка на котором разошлась местами одежда, сидел на столе, внимательно следя за мной, отчего его голова чуть склонилась на бок, выгибаясь неестественным образом. Услыхав комментарий Алисы, полумертвое создание перевело взгляд на девушку. Из груди сам собой раздался предостерегающий рык. За плечами с тихим шелестом распахнулись крылья, закрывая Алису от темного взгляда.

Девушка, оказавшаяся за мной, удивленно выдохнула, почти тут же схватившись за плечи и прижавшись к спине.

– Ты ангел, что ли? Вот меня торкнуло-то. Говорила мама, что не стоит смотреть «Сверхъестественное» по ночам, – тихое бормотание за спиной успокаивало, хотя момент, почему гуль не использует магию, все же настораживал. Эти твари обычно весьма древние и далеко не простые, чтобы нападать так прямо и в лоб.

– Алиса, – позвал негромко, создавая из воздуха веер с пятью листами.

– Вот если бы я комедии романтичные смотрела, может меня бы сейчас на шопинг вели, или целовали всю с ног до головы, а не это все, – продолжала бормотать невеста, весьма крепко вцепившись в мою одежду и совершенно не слыша, что к ней обращаются.

– Алиса, – позвал громче, пытаясь сдержать смех, совершенно не подходящий к ситуации.

– А?

– Я сейчас буду нас спасать, но для этого ты должна отпустить мою одежду, пока гуль не кинулся.

– Не, так не пойдет, мне вот тут самое лучшее место, – категорично заявила невеста, для надежности обхватив меня за талию.

Раздался неприятный скрип. Гуль, широко скалясь, скреб когтями по поверхности стола, от чего дерево скручивалось стружкой. Глубокие борозды были весьма показательны.

Не переживай я за сохранность Алисы, можно было бы все решить минут за пятнадцать, наверное, но безопасность невесты сильно осложняла дело.

Извернувшись, перетянул девушку со спины, поставив перед собой и укрывая одним крылом. Тело гуля начало слабо мерцать, демонстрируя более высокую степень неприятностей. Мой веер стал в достаточной степени материальным, чтобы Алиса могла его удержать, так что без лишних разговоров вручил девушке предмет, отступая в угол.

– Это чего? – укрытая крылом и прижимаемая руками к груди, девушка словно и забыла о существовании опасной твари.

– Артефакт. Если гуль кинется к тебе – можешь махнуть.

– Волшебный, что ли? «Хранилище номер 13»?

– А? – не сообразив о чем она, вопросительно глянул на невесту.

– Ну, сериал… – закончить она не успела. Оставшись без моего прямого внимания, гуль кинулся. И снова сделал это не на прямую, а сперва оказавшись на потолке, что дало мне несколько необходимых секунд, чтобы толкнуть невесту в угол.

Алиса.

Слов приличных у меня не было. Полнейший абсурд происходящего вокруг явно утверждал о кончине моего разума по причине переутомления и стресса. Я сошла с ума. Какая досада. Только с чего герою моих последних мечтаний стать вдруг ангелом с черными крыльями – было понятно не очень. То же касалось безобразной твари, что восседала на столе. Я таких даже в кино не видала, откуда ему в моем воображении взяться?

Когда мне в руки ткнули веер, более всего похожий на детскую осеннюю поделку из листьев, все на одно мгновение стало каким-то материальным, а за тем пошла настоящая компьютерная игра. С полным погружением. Все вокруг искрило, сверкало, били какие-то молнии, не хватало только вспыхивающих над головами цифр с обозначением урона. В какой-то момент моего защитника с невероятными крыльями подкинуло и снесло к стене. Признаться, до того момента была уверена, что мы побеждаем, такой потрепанный и злой вид был у твари напротив. Ан, оказалось нет. Пока черный крылан выпутывался из собственных конечностей, зло ругаясь даже не на японском, а, кажется, по-французски, зубастый кинулся ко мне. Не придумав ничего лучше, я как можно сильнее сжалась в своем углу, выставив перед собой веер из листиков и крепко зажмурившись. Раздался щелчок, словно кто-то щелкнул по выключателю, но меня не разорвало на мелкие детали. Приоткрыв один глаз, с удивлением обнаружила вокруг себя полупрозрачную темную сферу, по которой шли радужные переливы, как на бензиновой пленке. Тварь скалилась и скребла когтями по моей внезапной защите, разбрызгивая слюни, но не в состоянии пробить пузырь. Ее глаза пылали ненавистью и желанием попробовать меня на вкус, но сфера оказалась достаточно крепкой. Заметив черную фигуру, за плечами которой клубились серые, словно грозовые облака, показала твари язык, вполне уверенная в собственной безнаказанности. Мгновение – и мой черный ангел дернул зубастого за шиворот изодранного в клочья пиджака. Противник извернулся, целясь когтями в глаза, почти промазал, а в следующее мгновение его окутало серое облако, сквозь которое, как через черные тучи во время грозы, виднелись проблески молний. Когда серое облако распалось в руке Джи Муна осталось окаменелое, скрюченное нечто, очень напоминающее мумию. Мужчина, передернув плечами, от чего красивые крылья заколыхались, отбросил мумию на стол. Я глупова-то моргнула, пытаясь переварить происходящее. В какое-то мгновение все вдруг исчезло. Свет вернулся к ровному белому, жутковатый треск, так характерные ужастикам, прекратился. Даже прекрасные крылья мужчины, стоящего напротив, испарились. Если бы не веер, который я все еще сжимала перед собой и пара кровавых царапин на щеке у Джи Муна – было бы весьма серьезное обоснование вызывать бригаду со смирительной рубашкой.

С тихим хлопком мой волшебный пузырь лопнул. В нос тут же ударил запах озона и гнили. Странное сочетание, от которого закружилась голова. Скрипнула дверь, и в помещение влетела еще одна ужасная тварь, чьи длинные черные волосы, словно плети щелкали по стене, а белые, острые, словно у щуки, зубы, клацали на непропорционально большой голове. Первым делом существо, у которого вокруг глаз тянулась сетка вен, еще больше устрашая, кинулось ко мне. Действуя на каких-то инстинктах, замахнулась единственным предметом, что был в руках. Глаза длинноволосой твари округлились, и она попыталась отскочить с траектории. Я видела как передо мной закручивается вихрем воздух, собираясь в какой-то своеобразный моток. Мою руку поймали на середине движение, не позволяя потоку сформироваться полностью. Но все же, воздушная петля вырвалась, словно хлыст дернувшись вперед. Мгновение – и стена напротив меня обзавелась широкой трещиной, за которой виднелось светлое осеннее небо. Стол, тихо скрипнув, развалился на две неравные половинки, эпично рухнув на пол.

– Упс, – шокировано произнесла, поднимая взгляд на Джи Муна, держащего мое запястье. С другой стороны, прижавшись к стене, стояла маленькая секретарша с растрепанными волосами. Она больше не выглядела испуганной, а скорее удивленной и оскорбленной.

– Веером? На меня? Да вы совсем тут умом тронулись, Ориса-сама! – в голосе было столько обиды, что я почти ожидала увидеть слезы в больших глазах.

– Ты где так долго была? – чуть сердито спросил Джи Мун у девицы, мягко забирая веер из моих рук.

– Эта тварь ловушки в коридоре поставила, – недовольно пробормотала секретарша. – Я пока вам чай заваривала, пока возвращалась, только на подходе все поняла. В Управление сообщение скинула, а к вам едва пробралась.

– Да, если бы не маскировка и трата сил на ловушки – мне бы так быстро не справиться, – покивал головой мужчина, поглаживая мои ладони в какой-то задумчивости.

– Но так сразу давать хозяйке веер?.. – и почему мне вдруг так совестно от этой чужой обиды?

Раздавшийся дикий рингтон заставил меня подскочить. Нет, определенно, от таких звуков и помереть не долго.

– Терпеть не могу этот звук, Шиджеру, – в сердцах сказала, а потом, не верящее, уставилась в черные, такие теплые и уже совсем родные глаза.

– Я знаю, – широкая, самодовольная улыбка растянула тонкие губы, придав тенгу невероятное сходство с сытым котом.

Глава 28

Что происходит вокруг и с моей жизнью, было как-то не слишком понятно. Появление Шиджеру с ёкаями изменило сам принцип происходящего.

– Что ты здесь делаешь?

– Ну не по цехам же мне расхаживать, когда у тебя нога болит, – еще шире растянулась улыбка на лице, что минуту назад казалось невозможным. Я тряхнула головой, сбрасывая наваждение.

– Я о том, почему ты не в Кумояма, – меня потянули за руки вверх, помогая встать. Тенгу перестал скалиться, став задумчиво-сосредоточенным.

– Так случилось, что в моем доме кое-что пропало. Кое-что очень важное.

С другого конца помещения громко и презрительно фыркнула зубатка, явно не одобряя подход тенгу, но ворон даже головы не повернул в сторону девушки, что-то щелкающей на планшете, чудом уцелевшем после погрома.

– Думаешь, я что-то забрала с собой? На мне было только одежда… – с каким-то возмущением начала я, пытаясь оправдаться в том, о чем и не знала.

Мужчина посмотрел прямо в глаза, слегка сощурившись, от чего стало неуютно. Тонкий длинный палец легонько ткнул в лоб, намекая, что стоит подумать еще. Не дождавшись от меня какого-то внятного ответа, ёкай вздохнул.

– У меня пропала не вещь.

– Вы долго будете продолжать? Мы и так вас из последних сил сдерживаем, сакура совсем осыпалась, а вы в ребусы играете. Не хорошо это, Шиджеру-сама, – зубатка отвлеклась от гаджета, выглядя какой-то несколько утомленной.

Екай задумался. Потом крепко ухватил меня за подбородок, заставляя смотреть только на него, не отвлекаясь на сестричку.

– Я прилетел за тобой. Без тебя там совсем плохо. Нужно, чтобы ты вернулась в Кумояма, – сердце замерло, пропустив положенный удар. В груди стало собираться что-то такое теплое, сладкое, готовое разлиться по всему телу и затопить. Не хватало только легкого толчка.

– Почему? – в голос сама собой пробралась какая-то томность вперемешку с надеждой.

Тенгу нахмурился, глубоко вздохнул. Помолчал. Снова вздохнул.

– Шиджеру-сама! – тихо зарычала зубатка со стороны стены. Ёкай вздрогнул. В глазах полыхнуло что-то нехорошее и нетерпеливую сестричку порывом впечатало в стену. Девушка не пострадала, успев сменить облик на ночной, но недовольство больше вслух не выражала.

– Так вот, прежде чем нас прервали некоторые невоспитанные личности… Я хочу, чтобы ты вернулась со мной в Кумояма. Во первых, с тобой определенно веселее. Всем. И моим ученикам, и девочки при деле. Деду ты понравилась… – тенгу помолчал, осмотрев потолок. А я все слушала, пытаясь собрать его слова вместе. – Еще у меня есть картинная галерея, которой некому управлять.

Повисла пауза. Шиджеру посмотрел прямо, в глазах снова полыхнули искры, но не злые, а яркие и такие жгучие, для меня одной, что ноги едва не подогнулись. Нагнувшись ко мне, почти касаясь, тенгу тихо прошептал:

– А еще я тебя люблю, – теплые губы коснулись моих, и чаша в моем сердце, наполненная сладостью и нежностью, перевернулась. Меня буквально вдали в твердое тело, так дурманяще пахнущее виноградом и сандалом. Голову повело, путая верх и низ, совершенно выбивая окружающую действительность. Ища хоть какую-то поддержку, вцепилась в мягкую ткань темной водолазки тенгу, изо всех сил сжимая кулачки. По телу, от кончиков пальцев ног, вверх прошла волна мурашек, тихим стоном выплеснувшись в губы ёкая. Не отпуская меня, все еще прижимая к себе со всей невероятной силой, тенгу прошептал. – Мне без тебя тошно. Просто невозможно.

Хихиканье, такое несвойственное и легкомысленное, вырвалось само собой. Губы тенгу тоже растянулись в улыбке. Держась за него, чувствуя себя собранной воедино и очень довольной, решила уточнить некоторые моменты.

– Даже если я соглашусь, мне предстоит доработать месяц. Начальство так просто не отпустит.

– С тем «выкупом», что твоя фирма получит за последний проект, они тебе должны дорожку выстелить и всем составом директоров провожать. Завтра. А то я ведь могу и передумать и найти других поставщиков.

– Так ты и это продумал? Настолько коварен?

– Демон я или как? – фыркнул ёкай.

– И еще кое-что. У тебя и правда есть картинная галерея? И ты хочешь, чтобы я ей управляла? Но я совсем не умею, – нужно было сразу расставить все точки по местам. Думается, когда галерея разориться моими стараниями, будет поздновато об этом упоминать.

– Научишься, – отмахнулся тенгу, норовя поцеловать еще раз.

Коротко прикоснувшись к горячим губам, немного отстранилась, впрочем, не пытаясь вырваться.

– И давно она у тебя? Галерея?

– Ну, – ёкай задумчиво кинул взгляд куда-то наверх, словно сверяясь с невидимыми часами на потолке, – минут двадцать как. Но не переживай, место там хорошее, проверенное.

Меня снова повело, как от удара. Двадцать минут.

– То есть, ты купил галерею, когда я сказала…

– … что мечтала стать художником, – спокойно кивнул Шиджеру.

– А если бы я сказала, что хотела быть парикмахером?

– Поверь, салонов красоты в мире куда больше, чем выставочных залов, – отмахнулся тенгу. – Но купил я галерею. И мне с ней совершенно нечего делать, так что придется тебе взять всю ответственность на себя.

Нет, я конечно знала, что мой тенгу – довольно резкий и целеустремленный, но не так сразу же. Медленно соображая, только открывала и закрывала рот, не в силах сформулировать ни единого нового вопроса.

Видя мое замешательство, Шиджеру только улыбнулся. Губы обожгло его дыхание. Этот поцелуй был нетерпеливым, страстным. Во мне словно вспыхнуло пламя, тихо тлевшее так долго с момента нашего расставания. Руки сами собой обвили мужскую шею, стараясь прижаться еще ближе. Кожа пылала и почти болела, желая прикосновения ладоней.

Покашливание я услышала только тогда, когда тенгу рыкнул, резко махнув рукой в сторону. С обеих сторон от нас выстрелили черные огромные крылья, скрывая в кокон от чужих глаз.

Откуда-то сбоку раздался тихий мужской смешок. Совершенно сбивая настроение.

– Кхм, – вслед за смехом повторилось покашливание, все же заставившее Шиджеру оторваться от меня. Тенгу выглядел несколько раздосадованным внезапной помехой. Видимо, пренебречь тем, кто там покашливал, было не возможно, как бы того не хотелось, – Я рад, что у вас все разрешилось наилучшим образом, но все же вынужден просить уделить мне немного времени.

Тенгу подождал мгновение, пока поправлю волосы, пребывающие в страшном беспорядке после его объятий, и сложил крылья. У дверей стоял высокий, невероятно худой мужчина в деловом костюме. Дорогая ткань переливалась, а в бордовом галстуке сверкала булавка с камнем. Ручаюсь, что драгоценный.

– Доброго дня, – мужчина улыбнулся. В лице что-то вспыхнуло, и меня передернуло от вида черепа, на мгновение перекрывшего черты. Ничего себе. На всякий случай, сильнее прижалась к тенгу, не сводя глаз с новоприбывшего. Доверия этот воплощенный Кощей как-то не внушал.

– А можно мне еще твой веер, – тихо шепнула своему ёкаю, не отрывая глаз от незнакомца, – просто подержать.

– От него не поможет, – доверительно шепнул тенгу, легко касаясь губами моего виска. Словно он не мог перестать ко мне прикасаться, – но бояться не стоит. Это представитель местного Управления по межвидовым вопросам.

– Определенно, госпожа Пекалова. Вам не стоит переживать. Я здесь исключительно по работе.

Усадив нас за восстановленный взмахом руки стол, идеальное воплощение ужаса славянского фольклора, стал задавать уточняющие вопросы относительно напавшей на нас твари. Как оказалось, это существо, гуль, было крайне опасным и совершенно не типичным для этой местности. Плотоядное чудовище пряталось в промышленном районе огромного города уже довольно давно, успешно пользуясь магией для маскировки.

– Он что, людей ел? – передернувшись всем телом, спросила у ёкая. Шиджеру кивнул, поглаживая меня по плечам. Видя, что дрожь не проходит, тенгу плюнул на все, просто пересадив меня себе на колени. Попытавшись дернуться в первый момент, от такого неприлично-интимного положения, да еще и при посторонних, все же затихла, прижатая крепкой рукой. Это все было для меня так странно и непривычно, а оба мужчины даже разговора не прервали и глазом не повели на такой маневр.

В какое-то мгновение к нам присоединились Гадзодзу и вторая сестричка, с довольными лицами ставшие у стены. Вместе с ними появилась пара коренастых мужичков в спецовках с непонятными эмблемами. Один нес в руке небольшой ящик с инструментами, который явно искрил, словно там шаровая молния.

Кощей замолчал, вопросительно глянув на работников.

– В общем, дело такое, люди почти ничего не заметили. Сойдет за небольшую аварию с одним из запасных генераторов, – совершенно буднично стал отчитываться тот, который держал чемоданчик. – Что касается существ, то некоторые находились под слабым заклятием иллюзий. Так сразу и не угадаешь, если не знаешь, куда смотреть. Короче, шеф, мы все поправили, нужно только ваше разрешение закрепить контур по району, который наши гости прорвали своими силами и на этом все будет. Работы на полчаса.

Тощий кивнул, прижав к какому-то возникшему в воздухе бланку кольцо-печатку. Документ слабо мигнул искрой и исчез. Мужички покивали, и, тихо переговариваясь непонятными терминами, удалились, оставив спокойных существ, и совершенно ошалелую меня.

– Удивительно, как ваша невеста на все реагирует. Такую смесь любопытства и вместе с тем спокойствия давно не встречал у людей. Если учитывать, что она совсем не давно в курсе происходящего вокруг, то это впечатляет, – с улыбкой проговорил сидящий напротив Кощей. Не зная, расценивать это как комплемент, ухватила за ладонь Шиджеру, демонстративно рассматривая пальцы и показывая полное отсутствие желания участвовать в разговоре. Тощий между тем ответа и не ждал, продолжая, – Раз уж все условия соблюдены, я могу подписать вам бумаги.

Второй документ, будучи не просто бланком А4, а длинным свитков с закрученными краями, появился на столе, тихо потрескивая. Мне даже стало любопытно, бывает ли магий без спецэффектов. А может, все киношные спецэффекты и правда списаны с магии? Като их знает, какие существа эти самые фильмы в действительности снимают.

– Сколько времени вам нужно еще в нашем городе?

– Думаю, дня три будет достаточно, – мужчины разговаривали о своем, а я все глазела на искорки, бегающие по свитку, совершенно не вникая в диалог. Кольцо-печать прижалось в самом низу документа, оставив витой темный оттиск, который в мгновение ока разросся с небольшой монетки, до формата приличной банкноты, заняв половину ширины документа. Да, такую подпись точно не подделать, со всеми ее завитушками, линиями и петлями.

Эпилог

2 месяца спустя.

– Тихо, тихо. Иди, давай сюда, – лежать под кустом было не очень удобно. Мелкие веточки неприятно кололи в бок, а камешек, случайно оказавшийся подо мной, страшно мешал. Вот только я так долго ждала, что просто не могла себе позволить пошевелиться.

Погода стояла ясная, еще довольно теплая. В Кумояма температура пока не опускалась ниже 16, хотя периодически шли вполне себе приличные осенние дожди. Прямо перед моим носом какая-то козявка вспрыгнула на шляпку гриба, заставив вздрогнуть от неожиданности. Сдерживая фырканье, скосила глаза. Моя добыча так и сидела перед замаскированной клеткой, не решаясь вцепиться в приманку. Мелкий ёкай, что-то среднее между птицей и зайцем так понравился мне на картинках, что я решила непременно его нарисовать. А оперение того, который сидел на пожухлых листьях в паре метров от меня, было просто великолепным, стоя всех затраченных усилий.

Вдруг вокруг меня вспыхнул защитный пузырь, а со стороны раздалось громкое мучительное «чхи!». Зверек, испуганно пряднув длинными, на манер ушей, перьями на макушке, вспорхнул, резко взмывая в ночное небо. Слабое сияние, которое исходило от ёкая, почти тут же исчезло. Мой купол накрыло огненными искрами, которые тут же угасли. Несколько из них с шипением упало в сырую листву.

– Кин, – расстроено застонала я, медленно разгибаясь из неудобного положения.

Зубатка, у которой была страшная аллергия на какое-то из местных растений, печально вздохнула из соседнего куста, прикрытого мороком. Я честно пыталась оставить ее в поместье, но этого мне не позволили.

– Простите, Ориса-сама, – бедняжка сильно гнусавила, и чихала огненными фейерверками.

– Ладно уж. Послезавтра придем, а то уже поздно как-то, – решила я, отряхивая пыль и листья с одежды, когда удалось выбраться из-под веток. У меня пока еще было, что рисовать. Триптих с печальными кленами нужно было закончить к выставке, раз уж я уговорила молодую вьетнамскую художницу выставить свои работы в галерее вместе. Несмотря на слова Шиджеру, что заниматься галереей некому, у выставочного зала оказалась весьма толковая директриса, которую я решила оставить на месте. Благодаря совместной работе, мы наметили планы выставок на год вперед, взявшись за малоизвестных современных художников. Если получится – будет просто великолепно.

Стянув с пальца артефакт рассеивающий внимание, отдолженный у супруга, потянулась. Не представляю, как настоящие охотники могут часами сидеть на месте, ожидая дичь. Конечно, убивать птаху никто не собирался, но мне просто жизненно необходимо было рассмотреть этого ёкая поближе. Жаль, опять не получилось. А это, без малого, пятая попытка.

– Хозяйка, Шиджеру-сама снова будет недоволен, что вы ходили в эту сторону леса, – осуждающе покачала головой Кей, помогая мне привести одежду в порядок. С «печального» клена медленно сорвался почти прозрачный синевато-лиловый лист. Спиралью кружась в лунном свете, он опустился прямо мне в ладони.

– Поворчит и перестанет. А если мы поторопимся, то успеем вернуться раньше него.

– И это нам поможет, – язвительно фыркнула зубатка, дергая подол кимоно, к которому прицепилась какая-то мелкая сущность, очень похожая на сказочного цветочного эльфа. С большими зубами. Существо отлетело в сторону от резкого рывка, оскалилось, и дернулось в мою сторону, но впечаталось в купол, возникший на одно мгновение.

– Нет, но тогда Шиджеру не успеет пойти нас искать…

– Успеет, – голос тенгу, раздавшийся из темноты, заставил нас троих вздрогнуть. Кей тревожно цокнула языком, Кин снова чихнула, раскидывая вокруг себя очередной сноп искр. Почему аллергия проявлялась именно в таком виде, никто из нас не знал, но девушка очень страдала. Особенно когда пропалила пол в одном из павильонов, нам с трудом удалось ее успокоить. По опыту прошлых лет, все знали, что это продлиться не больше пяти дней, но все же, было тяжело на это смотреть.

– А мы тут плюшками балуемся, – попыталась я улыбнуться темноте. Так как фонари на время ловли птички-ёкая были погашены, улыбаться приходилось наугад, но я очень надеялась, что выгляжу в достаточно степени мило, чтобы кто-то не ругался.

– о, да. Помнится, я уже говорил, что это может быть опасно, – с правой стороны от меня в воздухе вспыхнул неяркий голубой огонек. Девочки печально вздохнули, поклонились поочередно мне и в темноту, и исчезли. Предательницы. – И ты обещала не пренебрегать своей безопасностью, – второй огонек вспыхнул с другой стороны, заключая меня в пятно света среди глубоких теней. Луна как раз скрылась за тучами, усиливая степень таинственности и добавляя еще больше мистицизма происходящему.

– Я и не пренебрегаю, – все еще удерживая милую улыбку, возразила темноте, – все как ты просил.

Похлопав по поясу, продемонстрировала, что вакидзаси, короткий меч, подаренный мне дедом мужа, все еще на поясе. Оружие было непростым, но мне пока не доводилось использовать его в деле, что радовало.

– И телефон у меня с собой. И девочки тоже. Были. Так что нет причин сердиться. Я просто хотела посмотреть на птичку…

Тенгу вышел из темного пятна под деревьями. Опасное, темное существо, наделенное силой. И весь мой. Остановившись в шаге, ёкай выразительно приподнял бровь.

– Комоно и кроссовки?

– Нууу,– я все же слегка смутилась, – девочки сказали, что в лес не положено ходить в джинсах. Но я же не могу в сандалиях по кустам шастать. Вдруг зацеплюсь…

Тенгу нагнулся, касаясь губ в легком поцелуе, вынуждая замолчать. Нежное, трепетное касание вызвало едва ощутимую приятную дрожь в теле.

– Натсуми улетела?

– Да. Но все же страшно сердита.

– Вы ей так ничего и не сказали? Это кажется мне не честным, – Алая вороне не отличалась мягкостью характера, но все же было как-то не правильно отправлять ее в Норвегию под мнимым предлогом.

– Если бы сестричка знала правду – ни за что бы не согласилась. А так есть шанс, что Натсуми все же найдет там свое счастье. Она его заслужила.

Ухватившись за локоть тенгу, медленно потянула его по едва видимой среди опавшей листвы тропе. Жизнь в Кумояма была удивительна. Все вопросы дома были решены за пару дней. Шиджеру даже как-то умудрился получить разрешение моих родителей, всего только раз переговорив с ними по скайпу. Стоило нам прилететь, как на ветвях сакуры вновь появились бутоны. Через две недели дерево снова было усыпано розовым фатиновым кружевом. Примерно тогда же провели свадебный обряд.

Я пыталась отнекиваться и просила перенести мероприятие, мотивируя слишком скорым развитием событий, но меня осадили довольно резко. Мама моего супруга. Гордая кореянка с длинной косой и в национальном костюме явилась в Кумояма без предупреждения, пока тенгу отсутствовал. Сопровождаемая парой ёкаев, женщина прошла в павильон, где я рисовала. В первое мгновение, я и не поняла, кто это. Дама присела на пушистую подушку, игнорируя местные стулья без ножек, и взяла пиалку из рук помощницы. Тонкая струйка пара поднималась вверх, наполняя комнату ароматом сливы.

– Ты забываешь, что Джи Мун – тенгу, – голос чистый, спокойный, взгляд куда-то за мою спину. – Не скажу, что мне нравится выбор сына. Совсем нет. Но он решил, а я могу только поддержать. Тенгу никогда не отдаст своего. Пусть даже это будет просто керамическая чашка, – пиалку демонстративно покрутили в тонких пальцах с идеальным маникюром, – что говорить о невесте. Обряд нужно провести как можно скорее. От этого зависит спокойствие моего сына. Этого не избежать и нет смысла откладывать. Подумай хорошо, стоит ли твое упрямство спокойствия всей семьи и префектуры. Почему-то Джи Мун считает, что принять решение должна ты. Глупость, конечно, но уж как есть.

Удивительна женщина, несколько шокировавшая меня своими словами, вернула пиалку помощнице, изящно встала, и, не дожидаясь ответа, покинула Кумояма.

Я была похожа на магнолию, нежную и хрупкую в своем белом шелковом кимоно, вышитом цаплями. Наряд был красив, и мне даже удалось отбиться от странного головного убора, больше похожего на огромный пильмень, чем на фату, что позволяло все же ощущать себя невестой.

Свадьбу проводили после заката в Главном доме. Моя Сумеречная повозка, увешанная цветными лентами и гирляндами цветов, замерла перед распахнутыми воротами, от которых длинным коридором выстроились обитатели поместья и гости из Кумаяма. Молодые тенгу, каппы, кошки и множества иных существ, которых пока не удавалось назвать по именам, кланялись, когда мы проходили мимо. Было странно и непривычно, что мне пришлось ехать сюда, но зубатки, составляющие часть эскорта, объяснили. Становясь частью семьи, я во всех смыслах должна «войти» в дом.

На деревьях сверкали огоньки, частично из лампочек, а кое-где из волшебных светлячков. Под ногами, перекатываемые ветром, лежали мелкие цветочные лепестки. Церемония оказалась весьма короткой. Мы всего-то и должны был сделать с десяток поклонов, выпить один напиток и выслушать напутствие. Дальше шли вполне традиционные вручения подарков и застолье. Ёкаи, удивив меня, оказались вполне подвержены действию алкоголя и шутки с каждым часом становились все откровеннее и развязнее, вызывая краску смущения на щеках.

Отец Шиджеру, такой же высокий и темный, чуть более улыбчивый разве что, в какой-то момент встал из-за стола, за которым тут же наступила тишина.

– Нам стоит проводить молодых. Если отец согласен, – дед Шиджеру, Курама, могучий тенгу с красной кожей и белой бородой величаво кивнул. После этого жеста из-за стола поднялись Алая ворона и мама Шиджеру. Муж протянул мне ладонь, помогая подняться.

В сторону ворот мы шли впятером, сопровождаемые тихой скрипучей музыкой, доносящейся откуда-то из темноты.

– ПО правилам вы должны бы остаться здесь, но причастность Кумояма меняет условия, – свекр, поддерживающий меня под локоть, кажется, принял выбор сына с куда большей благосклонностью, чем его жена. – Раз ты там теперь хозяйка, ближайший год вообще не желательно ночевать в другом месте. Потом будет проще.

Когда мы остановились у повозки, свекр нагнулся, тепло обнимая меня.

– Люби моего сына. И тогда он сможет сделать тебя счастливой.

Мама Шиджеру только поцеловала воздух у мочек моих ушей, слегка приобняв за плечи. А вот пожелание Натсуми, Алой вороны, несколько удивили и заставили поежиться.

– Я не хотела тебя убивать, когда столкнула в воду, – вздрогнув всем телом, в шоке смотрела вглаза девушки, пытаясь понять, шутка ли это. Натсуми вздохнула, словно оправдываясь, – Нет, на самом деле, может и хотела. Но не до конца. Так что у нас есть шанс, пусть не стать подругами, но вполне мирно сосуществовать в этой реальности. А в качестве подарка обещаю больше на тебя не нападать.

Моих сил и самообладания хватило только на слабый кивок. Даже когда Шиджеру усадил меня в повозку, голова все еще шла кругом от такого признания.

В поместье нас встретила тишина и темнота. Только кое-где в траве были разбросаны маленькие огоньки. Подхватив на руки, лишая самой минимальной возможности повредить ногу, Шиджеру понес меня в павильон.

В этой тихой обстановке, где не ощущалось ни малейшего постороннего присутствия, все происходящее чувствовалось таким личным, интимным и тайным, что перехватывало дыхание от предвкушения. Крепкие руки, такие нежные и настойчивые, горячие нетерпеливые поцелуи, страстные объятия и вздохи в темноте. Тая, растекаясь и растворяясь в ощущениях, мельком подумала, а знала ли я на самом деле хоть что-то о настоящей страсти до встречи с этим мужчиной. Черные глаза блеснули в темноте самодовольством и удовлетворением. Никогда не мечтала о Японии, но, почему-то кажется, что кто-то здесь мечтал обо мне.

Оглавление

Пролог

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Глава 18

Глава 19

Глава 20

Глава 21

Глава 22

Глава 23

Глава 24

Глава 25

Глава 26

Глава 27

Глава 28

Эпилог