Застрявший в «Возрождении» [Антон Викторович Текшин] (fb2) читать постранично

Глава 1

Автор: Марк Маковей https://www.artstation.com/markmakovey

* * *

Сколько бы я не убеждал себя, что хуже и быть уже не может, этому злоебучему миру каждый раз удаётся доказать обратное. И на мелочи он не разменивается. Пангако стал для меня живым воплощением худших ночных кошмаров, из которых нет выхода.

Однако я продолжаю барахтаться, поражаясь собственному упрямству. Как выяснилось, меня можно согнуть, но не сломать. Там, где другие беспомощно опускают руки, я вижу лишь очередной вызов. Это на Земле меня вечно терзали сомнения и чувство собственной ничтожности, здесь на подобную ерунду просто нет времени.

И пусть этот грёбанный мир сколько угодно пытается меня сожрать — в конце концов он поперхнётся.

Сегодняшний юбилей тому прямое подтверждение. Ровно три земных месяца, как я очутился на старенькой морской платформе без единого шанса на спасение. И хоть мой календарь далеко не так точен, как хотелось бы, это не столь важно. Плюс-минус пара дней сейчас не играют большой роли. Главное — я всё ещё жив…

— Что стоишь?! Работай, очернённый!

Спину обожгло резкой болью, а перед глазами заплясали цветные огоньки. Хвататься за отбитые рёбра я не стал — это лишь приведёт к новым побоям, а на мне и так живого места скоро не останется. Слишком много себе позволяю.

Стиснув зубы, я послушно взмахнул киркой и ударил по каменной глыбе, как и тысячу раз до этого. Надзиратель в дерюжном кафтане презрительно хмыкнул и направился дальше, поигрывая длинной палкой. Спасибо, что хоть не железным прутом, который у каждого висел на поясе. После такой «стимуляции» редко кто из рабов мог подняться на ноги.

Увы, моя свобода продлилась не так уж и долго. Только на этот раз застрял я гораздо серьёзнее. Здешние гостеприимные хозяева любят повторять, что отсюда нет выхода, и пока что их слова подтверждались. Я успел застать две попытки побега, и обе закончились плачевно. Тех, что не прибили сразу, ждал покаятельный костёр. На нём даже самые стойкие невольники признавались во всех мыслимых грехах, да только никому это не помогло. Они все сгорели заживо, под хоровую молитву местных фанатиков.

Жуткое зрелище. Особенно, когда знаешь, что вполне можешь стать следующим.

Если раньше я упоминал Окрана с некоторой долей юмора, то сейчас от одного этого слова гулял мороз по коже. Здесь приучали воспринимать его образ всерьёз. Бог света и милосердия оказался беспощаден к нелюдям и еретикам, так что ему постоянно воздавали советующие почести. На закате и восходе фанатики истово молятся, а раз в неделю — то есть каждый пятый день выбирается новая жертва для ритуального сожжения и последующего молебна.

Как правило кандидатами становиятся те, кто больше всех умудрился накосячить за это время или просто чем-то не понравился святошам. Обычно сжигают кого-то одного, но если проступок имел массовый характер, то окнаниты могут натаскать дровишек и побольше.

Любят тут костры, что поделать. Даже местный герб изображает стилизованные языки пламени.

В первую неделю моего здесь пребывания как раз поджарили троих беглецов одним махом. Хотя таковыми их назвать можно лишь с большой натяжкой, ведь за периметр они так и не выбрались. Здешний трудовой лагерь располагается посреди скалистых гор и сверху напоминает закрученную в спираль улитку. В качестве препятствий выступают резкие перепады рельефа и многочисленные стены со сторожевыми башнями.

А в центре этого гигантского комплекса возвышается стометровая статуя, которую по слухам возводят уже несколько поколений. Изображает она местного правителя — святого лорда Феникса со сквозной нумерацией, так что его лицо по понятным причинам всё ещё не доделано. К слову, у действующего лидера Святой Нации порядковый номер — шестьдесят третий.

Я тут на особом счету из-за механического протеза, так что рано или поздно костёр ждёт и меня. Технологии у фанатиков считаются происками местного дьявола Нарко, и находятся под строжайшим запретом. Если раньше я считал тех же мятежников отсталыми везде, где только можно, то сейчас выяснилось, что они ещё продвинутые ребята. Есть и более дремучие аборигены.

Здесь уже в полной мере ощущалось то самое дремучее Средневековье, что тормозило прогресс на Земле добрую тысячу лет. Никакого электричества, комфорта и гигиены. Особенно это касалось нас, рабов. Умываться приходилось собственным потом, а дабы по нам не скакали блохи, всех брили наголо, включая женщин. Увы, когда меня притащили сюда с мешком на голове, пришлось расстаться не только со свободой, но и с собственной шевелюрой.

Наше героическое противостояние крупному отряду окранитов продлилось всего несколько минут. И то, благодаря тому, что те пожелали взять пленных. Поэтому рыцари вместе с оруженосцами бились не мечами, а железными палками. Меня почти сразу