Самый симпатичный во дворе (СИ) [Константин Исмаев] (fb2) читать постранично

  ... Тихим вечером, звездным вечером, - как пел когда-то Юрий Визбор...

  Теплым летним вечером Анюта сидела на лавочке у себя дворе и грустила.

  Молодой месяц лукаво улыбался ей с неба, но не мог развеселить.

  Мамы с детьми с наступлением темноты разошлись по домам. Из соседнего двора доносились нестройные гитарные аккорды. Дениска Красавцев устроил там день рождения с шашлыками, к большому неудовольствию жильцов.

  Они даже вроде намекнули ему, что вызовут полицию. Но Дениска ответствовал, что с полицией у него чики-пики.

  В это можно было поверить, так как старший оперуполномоченный отдела Сережа - не будем разглашать его фамилию, дабы не компрометировать органы - принимал в шашлыках живое участие. Оперу Сереже нравился дорогой виски "грин лейбл", который купил по случаю своего 25-летия Дениска Красавцев.

  И ради того, чтобы насладиться этим напитком, вся молодежь из Аниного двора переместилась в соседний. Причем даже те, кого Красавцев не пригласил. Они наивно полагали, что дорогой алкоголь располагает к доброте, рассчитывая через некоторое время стать приглашенными...

  Анюта не пошла к Красавцеву.

  Хотя ее-то как раз пригласили.

  Она сидела на лавочке одна, потягивая дешевое пиво из банки, и грустила, свесив русую голову.

  Дело было в том, что неделю назад Анюту бросил парень, и это был отнюдь не Дениска Красавцев.

  Красавцев, несмотря на красивую фамилию, был довольно заурядным мужиком, ростом сто семьдесят и с пузцом.

  А черный бумер Красавцева в глазах Ани ничего не стоил.

  Нет, ее бросил другой человек. И этот человек действительно был очень красив.

  Он вышел из ее квартиры ранним недобрым утром неделю назад - со словами, чтобы она не ждала, - и растворился в каменных джунглях.

  Умолять было бесполезно.

  Анюта вздохнула.

  Да, умолять было бесполезно - ведь стоило Косте небрежно поманить пальцем, как за ним сию же секунду бежали многие и многие женщины...

  Это был человек свободный, как ветер над Атлантикой, и такой же безжалостный, - как сейчас начала понимать Аня.

  И теперь ей ничего не оставалось, как одиноко сидеть на лавочке, пить горькое пиво и грустить о несбыточном.

  Но судьба порой делает кульбиты.

  В тот момент, когда в соседнем дворе, подражая молодому Лучано Паваротти, безуспешно пытались взять верхнее "до", к Ане подошел незнакомый молодой человек.

  Он был одет в джинсовый костюм и немного походил на Сергея Есенина.

  За спиной - два черных футляра.

  - А принцесса у окна все-то молча и одна, - негромко произнес он.

  "Музыкант? А почему бы и нет?" - равнодушно подумала Аня.

  - Одна? А погреть некому, - сказала она.

  - Как зовут тебя, красавица?

  Аня поморщилась. Какой бодрый.

  - Ну уж сразу и красавица. Анюта меня зовут. И что?

  - Хочешь, развеселю?

  - Сумеешь?

  - Не сомневайся, ахах.

  - Ты что, клоун по профессии, веселишь людей? - брякнула Анюта, и тут же сообразила, что фраза, в общем, хамоватая; и почему-то испугалась, что незнакомый парень уйдет.

  А она опять же неизвестно почему - не хотела, чтобы он уходил.

  Женская душа загадочна!

  Поэтому Аня, чтобы замять бестактность, быстро сказала:

  - А тебя как зовут, таинственный незнакомец?

  - Аполлон.

  - Да ну? Действительно смешно сказал. Бельведерский?

  - Нет. - Юноша с серьезной миной полез в карман, достал паспорт, раскрыл и дал Ане.

  - Аполлон Зевсович Кифаред, - прищурясь в сумерках, прочитала та. - Красивая фамилия. А папу-то у тебя как звали?

  - Зевс.

  - Ахахах! Ну и имечко.

  Юноша пожал плечами.

  - В ваших краях некруглое, это да. Потому можешь звать меня Андрей.

  И он присел рядом.

  - Только ты это, паспорта